Вечером, еще, того же дня, видел, как городничий, прошептав что-то ладони, вырос до карниза второго этажа и, извернувшись ловко, слился с серой погодой, скрылся, рассыпавшись, видимо, будничным людом и черными кошками. Жаловаться тогда я не решился, ибо с прошлого, еще, случая помню тот странный глаз, нависающий из всего, целого, ужасающе огромного небо, все внушавший, что пора свергать уже границы своего тела. Но запись делаю, и, также, еще, не удержался от порезов, каждый раз радуюсь виду собственной крови - ведь я еще не высох!
ОК, как просили.