Собственно, моё поведение стало таким уже давно, ещё класса с седьмого, когда вместо того, чтобы заниматься в математическом кружке, я обречённо-апатично выходил из „Чернышевской“ и гулял по дворам, по Таврическому саду, сидел на набережной в хорошую погоду; через четыре года так же выходил из „Василеостровской“, поворачивал направо, под арку, и шёл дворами (ах, какие там дворы; во дворике сразу же за 9-й линией я в первый раз увидел медленно падающий снег и даже остановился, прохожих, как ни странно, не было, светил фонарь — или не светил, потому что такое сочетания теней и красок потом ни разу не повторилось), проходил в зимней темноте мимо окон подготовительных курсов МатМеха, смотря на народ внутри, замирал в тёмной арке, решая, зайти ли в подъезд или идти прямо, дальше, дворами и огородами, до Приморской. Сейчас никуда не хожу, сижу в тепле перед компьютером. Выползал, правда, весной на Елагин остров несколько раз, сидел там на скамейках, пока не замерзал от ещё не летнего ветра, грелся чаем, шёл мимо дацана на метро. Ещё раз съездил осенью, тоже замёрз. Летом не был. Ха-ха.