я тоже читал эту книжку

Все пили, и я пил, а как же! Я же не могу быть «белой вороной»! Эти 100 грамм помогали, аппетит появлялся. Утром есть не хочется, и мы до часа-двух летали на голодный желудок. А вот вечером, когда 100 грамм выпьешь, а к этим 100 граммам еще и бутылку на троих... Вот хорошо!

Подрулили к стоянке По-2, чтобы нам помогли с ремонтом. Смотрю, бежит высокая сутуловатая фигура — Солодилов! Лоб перевязан. Мы с ним обнялись. Я говорю: «Как?!» — «Ничего, вот только стрелок ногу повредил. Понимаешь, подбили — горю. Увидел площадку, а в это время наши истребители садиться стали. Мне пришлось отвернуть и сесть на нейтралку. Пехотинцы наши подбежали, помогли выбраться. А у них, понимаешь, оказывается легенда ходит, что РС сульфидином снаряжены. (Сульфидин применялся в годы войны для лечения венерических заболеваний. — Прим. ред.) И они давай под самолет лезть. Я стал стрелять, отгонять их, но куда там...»

Как озлобленно рычит его жестокий самолет.
Hе милует, убьет, не промажет, попадет.
Он ведь не убийца, не садист и даже не маньяк,
Он нас не любит без причин, не любит просто так.
Ахтунг, ахтунг, милый Покрышкин!
Веселей, не жалей, не жалей!
Доннер веттер, все фрицы - фашисты.
Ахтунг, ахтунг, злей, злей, злей!
Он бывает холоден, увы, как новогодний лед.
Зато бунтует и поет, когда кого убьет.
Он бегал бы по Африке и кущал бы детей,
Жадный, не хороший, сука и злодей!
Ахтунг...