Или пишем, что особенно нравится в пастах, в том числе любимых.
Мне нравится, когда в крипипасте присутствует антропоморфная крипота, принимающая вид человека, но с нарочитыми отличиями. Как, например, в Он ("вместо носа и губ были только очертания, как будто их просто дорисовали, причём такой неумелой рукой") или Жуткая встреча ("Господи, что это была за рожа! Не лицо, а маска из папье-маше").
Не знаю почему, но от описания таких антропоморфных существ в крипипастах я кайфую куда больше, чем от всяких тонких людей и прочие монстрах, вместе взятых.
Мне нравится, когда в крипипасте присутствует антропоморфная крипота, принимающая вид человека, но с нарочитыми отличиями. Как, например, в Он ("вместо носа и губ были только очертания, как будто их просто дорисовали, причём такой неумелой рукой") или Жуткая встреча ("Господи, что это была за рожа! Не лицо, а маска из папье-маше").
Не знаю почему, но от описания таких антропоморфных существ в крипипастах я кайфую куда больше, чем от всяких тонких людей и прочие монстрах, вместе взятых.
Оп, вбрось текста паст в тред, а то с телефона не удобно читать на сайтах
Поддержу, пожалуй.
Моя самая нежно любимая крипипаста: https://mrakopedia.ru/wiki/NES_Godzilla_%D0%BA%D1%80%D0%B8%D0%BF%D0%B8%D0%BF%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%B0
Касательно предпочтений, пожалуй, никого не удивлю тем, что привлекает главным образом объём работы, проделанной в процессе написания. Хорошо подогнанные пруфы для меня важны даже больше, чем ладный сюжет. Последовательная иллюстрация процесса практически поглощает.
Пользуясь случаем, призываю в тред анонов со схожими предпочтениями и их любимыми стори.
Моя самая нежно любимая крипипаста: https://mrakopedia.ru/wiki/NES_Godzilla_%D0%BA%D1%80%D0%B8%D0%BF%D0%B8%D0%BF%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%B0
Касательно предпочтений, пожалуй, никого не удивлю тем, что привлекает главным образом объём работы, проделанной в процессе написания. Хорошо подогнанные пруфы для меня важны даже больше, чем ладный сюжет. Последовательная иллюстрация процесса практически поглощает.
Пользуясь случаем, призываю в тред анонов со схожими предпочтениями и их любимыми стори.
Конечно. Меня лично они зацепили особенной атмосферой, которую я прочувствовал, реалистичностью происходящего. Люблю пасты, где дело происходит с обычными людьми в обычных домах, городах. Такие истории легко можно примерить на себя.
Ниже приведу тексты этих своих любимых паст.
ОН
(https://mrakopedia.ru/wiki/Он)
Я не знаю, кто это был. Я даже понятия не имею, был ли это человек. Я знаю только одно: он действительно есть, и встреча с ним — самое страшное, что может случиться с тобой.
В общем, однажды, Анон, я сломал ногу. Вот просто тупо так по синьке решил поспайдерменичать и упал примерно с уровня 3-4 этажа, при этом сломав себе пятку (наверно, самый ебучий перелом из несерьёзных). Врачи определили мне сидеть в гипсе 3 месяца. Ну что ж, судьба. Сидя дома, ничем не занимаясь, быстро потерял режим и ложился спать, когда взбредёт в голову. И как-то мартовской ночью (было полчетвёртого, я это чётко запомнил) решил я на костылях прогуляться в подъезд покурить. Надо сказать, что дом мой — обычная девятиэтажка в спальном быдлорайоне, и уже давно нет дебилов, которые ставят в подъездах лампочки, ибо всё равно соседи спиздят. Из-за этого по ночам в подъезде нашем темно, причём так, что двери напротив не видно. В общем, вышел я, прошёл общий коридор и оказался в подъезде. Поставил костыли к стенке, а сам опёрся спиной на дверь. И когда прикуривал сигарету, краем глаза на лестнице, ведущей вверх, заметил силуэт. Силуэт явно принадлежал мужчине, и что-то в нём было не так. Я, в принципе, никогда трусом не был и во всякую чушь особо не верил. Поэтому решил, что просто какой-то пьяненький мужик возвращается домой. Ну, думаю, хер с ним, пусть валит. Стою…10 секунд проходит, в темноте никаких шагов не слышно, а света от уголька сигареты недостаточно, чтобы его толком разглядеть. Ну, я решил зажечь зажигалку. Смотрю: до сих пор стоит, причём не лицом ко мне, а спиной, и нога одна на верхней ступени. В такой позе, как будто он поднимался и, услышав меня, замер в полушаге. Вот тогда-то и посыпались первые кирпичи, но виду я не подал, а решил наорать на него. Почему-то я до сих пор считал, что это просто алкаш, а на тот факт, что он не шевелится уже полминуты, хотя стоит в неудобной позе, я не обратил внимания. Крикнув ему что-то типа «хули ты тут встал?», я пригляделся к нему внимательней. И в этот, сука, момент это «существо» повернулось ко мне лицом. Я замер, я ничем не мог пошевелить, даже дышать перестал. И всё из-за его лица — оно было страшным: чёрные глаза, бледная кожа, вместо носа и губ были только очертания, именно очертания, как будто их просто дорисовали, причём такой неумелой рукой. Зажигалка погасла, но легче мне от этого не стало. Его лицо в кромешной темноте я видел чётко, как днём. Нихуя толком не видно: ни его фигуры, ни лестницы, ни лифта, только каждая мелкая деталь его ебучего лица. Сколько я оставил там кирпичей — одному богу известно. Вывела меня из ступора обожжённая сигаретой рука, но я всё ещё боялся пошевелиться, стоял и понимал, что если дёрнусь, то случится что-то очень плохое. Тут он повернулся ко мне всем телом, и, естественно, я не выдержал. Без костылей, с загипсованной ногой, я за секунду допрыгал на одной ноге до двери в свою квартиру, захлопнул её и вжался в самый дальний уголок коридорчика. Так и сидел, если не спиздеть, минут двадцать. Потихоньку ужас откатил. Я отдышался, посмотрел на трясущиеся руки, вспомнил, что так и не покурил, и достал сигарету. Подымив и полностью успокоившись, подумал, как же я нелепо выгляжу — здоровый парень вжался в угол как котёнок, да и вообще, пережитый момент я уже почти что полностью списал на расшатанное воображение из-за двухмесячного одиночества и в душе смеялся над собой. Тут вспомнились костыли, которые остались стоять в подъезде. Ну, думаю, надо сходить, а то спиздят по-любому. Подскочил к двери, уже решил её открыть, но тут что-то меня остановило. Думаю, чем чёрт не шутит, гляну-ка я в глазок. И посмотрел… Да, Анон, да. Как в самом паршивом пиндосском быдлоужастике. Я посмотрел… и в 5 сантиметрах от меня, смотря мне прямо в глаза, было его лицо…
Что было дальше, мне рассказали уже родители. Их разбудил звонок по телефону в половину пятого ночи, из трубки был слышен мой истерический голос, говорящий полную белиберду. Батек резко сорвался ко мне. По дороге зацепил наряд ментов, сказав, что на меня напали. Когда приехали, дверь была закрыта, отец открыл своим ключом. В коридоре валялись вещи, скинутые с вешалки, и мой гипс (!!!), каким-то образом снятый с моей ноги. Телефон был разбит вдребезги, причём сотовый тоже. Меня нашли полностью невменяемым в углу туалета. Отпоили водкой и отправили в больницу на наркологическую экспертизу. Естественно, ничего не нашли и уже решили ставить мне шизофрению, но тут вмешался отец. В общем, всё закончилось вполне нормально. С тех пор, Анон, я боюсь и каждый раз, когда выхожу из светлого и шумного лифта в мёртвую тишину тёмного подъезда, жду появление страшных, полностью чёрных глаз. Когда выношу мусор поздним вечером, жду, что за углом у мусоропровода стоит он. Как всегда повёрнутый спиной, чуть сгорбившись, в какой-то странной и нелепой позе. И его лицо. Спокойное, нечеловеческое, бледное…
Если учесть, что последний раз я смотрел на часы в 3:30, а чтобы дойти на костылях до подъезда, мне понадобилось как раз 2-3 минуты, то встретились мы с ним в 3:33. Не знаю, Анон, может быть, это чушь, но ты уж как-нибудь будь поаккуратнее, когда куришь по ночам в подъезде, ОК? И уж точно не совершай моей ошибки. Никогда в таких обстоятельствах не смотри в глазок!!!
Я не знаю, кто это был. Я даже понятия не имею, был ли это человек. Я знаю только одно: он действительно есть, и встреча с ним — самое страшное, что может случится с тобой.
(https://mrakopedia.ru/wiki/Он)
Я не знаю, кто это был. Я даже понятия не имею, был ли это человек. Я знаю только одно: он действительно есть, и встреча с ним — самое страшное, что может случиться с тобой.
В общем, однажды, Анон, я сломал ногу. Вот просто тупо так по синьке решил поспайдерменичать и упал примерно с уровня 3-4 этажа, при этом сломав себе пятку (наверно, самый ебучий перелом из несерьёзных). Врачи определили мне сидеть в гипсе 3 месяца. Ну что ж, судьба. Сидя дома, ничем не занимаясь, быстро потерял режим и ложился спать, когда взбредёт в голову. И как-то мартовской ночью (было полчетвёртого, я это чётко запомнил) решил я на костылях прогуляться в подъезд покурить. Надо сказать, что дом мой — обычная девятиэтажка в спальном быдлорайоне, и уже давно нет дебилов, которые ставят в подъездах лампочки, ибо всё равно соседи спиздят. Из-за этого по ночам в подъезде нашем темно, причём так, что двери напротив не видно. В общем, вышел я, прошёл общий коридор и оказался в подъезде. Поставил костыли к стенке, а сам опёрся спиной на дверь. И когда прикуривал сигарету, краем глаза на лестнице, ведущей вверх, заметил силуэт. Силуэт явно принадлежал мужчине, и что-то в нём было не так. Я, в принципе, никогда трусом не был и во всякую чушь особо не верил. Поэтому решил, что просто какой-то пьяненький мужик возвращается домой. Ну, думаю, хер с ним, пусть валит. Стою…10 секунд проходит, в темноте никаких шагов не слышно, а света от уголька сигареты недостаточно, чтобы его толком разглядеть. Ну, я решил зажечь зажигалку. Смотрю: до сих пор стоит, причём не лицом ко мне, а спиной, и нога одна на верхней ступени. В такой позе, как будто он поднимался и, услышав меня, замер в полушаге. Вот тогда-то и посыпались первые кирпичи, но виду я не подал, а решил наорать на него. Почему-то я до сих пор считал, что это просто алкаш, а на тот факт, что он не шевелится уже полминуты, хотя стоит в неудобной позе, я не обратил внимания. Крикнув ему что-то типа «хули ты тут встал?», я пригляделся к нему внимательней. И в этот, сука, момент это «существо» повернулось ко мне лицом. Я замер, я ничем не мог пошевелить, даже дышать перестал. И всё из-за его лица — оно было страшным: чёрные глаза, бледная кожа, вместо носа и губ были только очертания, именно очертания, как будто их просто дорисовали, причём такой неумелой рукой. Зажигалка погасла, но легче мне от этого не стало. Его лицо в кромешной темноте я видел чётко, как днём. Нихуя толком не видно: ни его фигуры, ни лестницы, ни лифта, только каждая мелкая деталь его ебучего лица. Сколько я оставил там кирпичей — одному богу известно. Вывела меня из ступора обожжённая сигаретой рука, но я всё ещё боялся пошевелиться, стоял и понимал, что если дёрнусь, то случится что-то очень плохое. Тут он повернулся ко мне всем телом, и, естественно, я не выдержал. Без костылей, с загипсованной ногой, я за секунду допрыгал на одной ноге до двери в свою квартиру, захлопнул её и вжался в самый дальний уголок коридорчика. Так и сидел, если не спиздеть, минут двадцать. Потихоньку ужас откатил. Я отдышался, посмотрел на трясущиеся руки, вспомнил, что так и не покурил, и достал сигарету. Подымив и полностью успокоившись, подумал, как же я нелепо выгляжу — здоровый парень вжался в угол как котёнок, да и вообще, пережитый момент я уже почти что полностью списал на расшатанное воображение из-за двухмесячного одиночества и в душе смеялся над собой. Тут вспомнились костыли, которые остались стоять в подъезде. Ну, думаю, надо сходить, а то спиздят по-любому. Подскочил к двери, уже решил её открыть, но тут что-то меня остановило. Думаю, чем чёрт не шутит, гляну-ка я в глазок. И посмотрел… Да, Анон, да. Как в самом паршивом пиндосском быдлоужастике. Я посмотрел… и в 5 сантиметрах от меня, смотря мне прямо в глаза, было его лицо…
Что было дальше, мне рассказали уже родители. Их разбудил звонок по телефону в половину пятого ночи, из трубки был слышен мой истерический голос, говорящий полную белиберду. Батек резко сорвался ко мне. По дороге зацепил наряд ментов, сказав, что на меня напали. Когда приехали, дверь была закрыта, отец открыл своим ключом. В коридоре валялись вещи, скинутые с вешалки, и мой гипс (!!!), каким-то образом снятый с моей ноги. Телефон был разбит вдребезги, причём сотовый тоже. Меня нашли полностью невменяемым в углу туалета. Отпоили водкой и отправили в больницу на наркологическую экспертизу. Естественно, ничего не нашли и уже решили ставить мне шизофрению, но тут вмешался отец. В общем, всё закончилось вполне нормально. С тех пор, Анон, я боюсь и каждый раз, когда выхожу из светлого и шумного лифта в мёртвую тишину тёмного подъезда, жду появление страшных, полностью чёрных глаз. Когда выношу мусор поздним вечером, жду, что за углом у мусоропровода стоит он. Как всегда повёрнутый спиной, чуть сгорбившись, в какой-то странной и нелепой позе. И его лицо. Спокойное, нечеловеческое, бледное…
Если учесть, что последний раз я смотрел на часы в 3:30, а чтобы дойти на костылях до подъезда, мне понадобилось как раз 2-3 минуты, то встретились мы с ним в 3:33. Не знаю, Анон, может быть, это чушь, но ты уж как-нибудь будь поаккуратнее, когда куришь по ночам в подъезде, ОК? И уж точно не совершай моей ошибки. Никогда в таких обстоятельствах не смотри в глазок!!!
Я не знаю, кто это был. Я даже понятия не имею, был ли это человек. Я знаю только одно: он действительно есть, и встреча с ним — самое страшное, что может случится с тобой.
Свет дали?
(http://kriper.ru/tale/4958)
Когда выключился свет, Маша как раз собиралась воткнуть вилку в первый кусочек куриной грудки, которую поджарила себе на ужин. От неожиданности она какое-то время сидела неподвижно, так и застыв с поднятой вилкой, а потом выразительно прошипела:
— Ч-ч-черт.
Луны, как назло, не было, и вся квартира мгновенно погрузилась в полную, непроглядную темноту. Окна Машиной квартиры выходили на лесополосу, фонарей там и так не было, так что…
Осторожно положив вилку на стол, Маша встала с дивана, и, вытянув руки, как лунатик, поплелась на кухню. В темноте квартира вдруг стала враждебной и чужой. Маша не помнила, куда положила спички, так как плита зажигалась кнопкой (разумеется, от сети). Наткнувшись на висящую дубленку, Маша вдруг вспомнила про зажигалку в кармане и облегченно выдохнула. Пусть с маленьким и быстро обжигающим пальцы, но все-таки огоньком, Маша быстро зашла на кухню и включила газ на всех конфорках. Кухня осветилась призрачным холодным светом.
Сев на стул, Маша облегченно выдохнула. Теперь главное найти свечи, и все — ничего страшного. Слава богу, свечи остались с Нового Года — длинные, витые, ароматизированные ванилью. Вот только где они? Хорошо бы, если на кухне, а если нет? Маша могла сунуть их куда угодно. Наудачу пошарила в ящике с всякими хозяйственными мелочами, и — о, чудо! Вот они, свечи. На своем месте, удивительно.
Маша зажгла сразу обе свечи, через несколько секунд передумала и задула одну — надо экономить, мало ли, когда свет дадут. Прошла в комнату, воткнула свечу в подсвечник, поставила на стол. Решила, что все выглядит очень романтично — ужин при свечах, для нее одной.
Когда курица была доедена, слегка кольнула скука. Пока укол был почти нечувствительный, но кто его знает, сколько еще придется так сидеть. Маша отнесла тарелку на кухню и вернулась в комнату, села на диван. Что делать? Чем заняться? Читать — слишком темно, глаза можно испортить, да и особо нечего. Маша уже давно читала книги с электронного ридера, который был — ха-ха — без подсветки. А что еще делать? Разложить пасьянс? Рисовать розочки на полях старых газет? Лечь спать? Рано еще, часов девять. Маша была холериком, и сидеть без дела для нее было подобно пытке.
Господи, насколько же люди зависят от электричества. Как же скучно сидеть без света.
А еще страшно.
Маша вроде бы с детства не боялась темноты, но теперь маленькая уютная квартира, купленная родителями, стала казаться огромной, чужой и жуткой. От того, что свеча рассеивала мрак, по углам он стал только гуще. Маша поежилась и внезапно вспомнила про телефон.
Хотелось с кем-то поговорить — с мамой, с папой, даже с братом Мишей бы не отказалась, хоть они и терпеть друг друга не могли. Просто услышать родной голос. А может, позвонить Светке. А что, это идея! Она может заехать на машине, и они поедут в кафе или клуб. А потом Светка подбросит к родителям, Маша переночует у них.
Подскочив с дивана, Маша радостно заметалась в поисках телефона. Потом вспомнила — в ванне оставила. Она имела привычку таскать с собой телефон везде, хотя важные звонки принимать было особо не от кого. Поставив свечу на тумбочке в прихожей, Маша заскочила в ванну, и… упала, больно ударившись головой. Забыла вытереть пол после того, как приняла ванну, вот и поехала на мокрой плитке.
От удара перед глазами рассыпались звезды. Маша ударилась об косяк затылком и теперь сидела на полу, шипя от боли и потирая затылок. Крови вроде не было, но крупная шишка уже начала образовываться. Плюс, неудачно приземлилась на бедро — будет синяк, выпрямляться было больно. С трудом встав, Маша нащупала на стиральной машине телефон, и, прихрамывая, двинулась в комнату. Да, о танцах на сегодня можно забыть.
Аккуратно приземлившись на диван, Маша нажала на кнопку разблокировки и застонала вслух. Еле преодолела желание запустить телефон в стену — ведь он не виноват, что она забыла его зарядить. Господи, ну как назло, все один к одному. Маша зажмурилась, и по ее лицу потекли злые слезы — от боли и обиды. Голова пульсировала, в глазах слегка двоилось. Хоть бы сотрясение не схлопотать, это было бы отличным завершением вечера.
Резкая трель дверного звонка заставила Машу подскочить на месте. Сердце зашлось в бешеном стуке — внезапные звуки в темноте не способствуют спокойствию. Осторожно встав, Маша взяла подсвечник, и, чувствуя себя героиней готического романа, медленно двинулась к двери.
— Кто? — Маша разлепила пересохшие губы. Голос напоминал комариный писк.
За дверью послышалась возня, после которой Маша услышала надтреснутый голос соседки, Анны Павловны.
— Машенька, это Анна Павловна, из сорок восьмой. Открой дверь на минуточку.
Маша облегченно перевела дыхание и потянулась к замку. Открыла дверь.
Соседка стояла на лестничной клетке, которая была освещена только свечой в Машиной руке. «Странно, она в темноте дошла?» — мелькнула у Маши мысль. Анна Павловна жила на два этажа ниже.
Анна Павловна стояла неподвижно, внимательно глядя Маше в глаза. Ее губы растянулись в благодушной улыбке.
— Машенька, детка, свет дали?
— Нет, Анна Павловна, как видите.
Глаза соседки метнулись Маше за спину.
— А когда дадут?
— Я не знаю, у меня телефона ЖЭКа нет.
Анна Павловна медленно кивнула, не прекращая заискивающе улыбаться. Маша непонимающе смотрела на соседку, ожидая каких-то дальнейших действий.
— Машенька, а можно к тебе зайти?
Анна Павловна подошла поближе к двери, но порог не переступила. Маша слегка вздрогнула, увидев отражение свечи в глазах соседки. Отчего-то ее просьба вызывала неприятие, Маше не хотелось пусть соседку в квартиру. Хотя они неплохо общались — Анна Павловна была вежливой, не имела привычки «ругать молодежь», Маша несколько раз ходила для нее за продуктами. Но сейчас… что-то в соседке пугало. Девушке было немного стыдно за это, но она ничего с собой не могла поделать.
Обычно добродушное и полное лицо женщины выглядело каким-то обрюзгшим и сдувшимся. Нижняя губа слегка отвисала, приоткрывая темный ряд нижних зубов. Волосы, обычно аккуратно уложенные в пучок, свисали неопрятными лохмами. Конечно, Маша отдавала себе отчет, что старость — не время красоты, да и уже вечер, соседка выглядит «по-домашнему», да и тусклый свет к тому же, но… Ощущение опасности почему-то нарастало.
— Анна Павловна, свет, наверное, дадут скоро уже. Давайте я вас до квартиры провожу.
Соседка пожевала губами.
— Машенька, темно так, света нет.
— У вас есть свечи? У меня осталась одна, я вам сейчас вынесу.
— Да ты впусти, я сама возьму.
От слов соседки Машу пробрал холод. Она никогда не видела Анну Павловну такой настойчивой.
(http://kriper.ru/tale/4958)
Когда выключился свет, Маша как раз собиралась воткнуть вилку в первый кусочек куриной грудки, которую поджарила себе на ужин. От неожиданности она какое-то время сидела неподвижно, так и застыв с поднятой вилкой, а потом выразительно прошипела:
— Ч-ч-черт.
Луны, как назло, не было, и вся квартира мгновенно погрузилась в полную, непроглядную темноту. Окна Машиной квартиры выходили на лесополосу, фонарей там и так не было, так что…
Осторожно положив вилку на стол, Маша встала с дивана, и, вытянув руки, как лунатик, поплелась на кухню. В темноте квартира вдруг стала враждебной и чужой. Маша не помнила, куда положила спички, так как плита зажигалась кнопкой (разумеется, от сети). Наткнувшись на висящую дубленку, Маша вдруг вспомнила про зажигалку в кармане и облегченно выдохнула. Пусть с маленьким и быстро обжигающим пальцы, но все-таки огоньком, Маша быстро зашла на кухню и включила газ на всех конфорках. Кухня осветилась призрачным холодным светом.
Сев на стул, Маша облегченно выдохнула. Теперь главное найти свечи, и все — ничего страшного. Слава богу, свечи остались с Нового Года — длинные, витые, ароматизированные ванилью. Вот только где они? Хорошо бы, если на кухне, а если нет? Маша могла сунуть их куда угодно. Наудачу пошарила в ящике с всякими хозяйственными мелочами, и — о, чудо! Вот они, свечи. На своем месте, удивительно.
Маша зажгла сразу обе свечи, через несколько секунд передумала и задула одну — надо экономить, мало ли, когда свет дадут. Прошла в комнату, воткнула свечу в подсвечник, поставила на стол. Решила, что все выглядит очень романтично — ужин при свечах, для нее одной.
Когда курица была доедена, слегка кольнула скука. Пока укол был почти нечувствительный, но кто его знает, сколько еще придется так сидеть. Маша отнесла тарелку на кухню и вернулась в комнату, села на диван. Что делать? Чем заняться? Читать — слишком темно, глаза можно испортить, да и особо нечего. Маша уже давно читала книги с электронного ридера, который был — ха-ха — без подсветки. А что еще делать? Разложить пасьянс? Рисовать розочки на полях старых газет? Лечь спать? Рано еще, часов девять. Маша была холериком, и сидеть без дела для нее было подобно пытке.
Господи, насколько же люди зависят от электричества. Как же скучно сидеть без света.
А еще страшно.
Маша вроде бы с детства не боялась темноты, но теперь маленькая уютная квартира, купленная родителями, стала казаться огромной, чужой и жуткой. От того, что свеча рассеивала мрак, по углам он стал только гуще. Маша поежилась и внезапно вспомнила про телефон.
Хотелось с кем-то поговорить — с мамой, с папой, даже с братом Мишей бы не отказалась, хоть они и терпеть друг друга не могли. Просто услышать родной голос. А может, позвонить Светке. А что, это идея! Она может заехать на машине, и они поедут в кафе или клуб. А потом Светка подбросит к родителям, Маша переночует у них.
Подскочив с дивана, Маша радостно заметалась в поисках телефона. Потом вспомнила — в ванне оставила. Она имела привычку таскать с собой телефон везде, хотя важные звонки принимать было особо не от кого. Поставив свечу на тумбочке в прихожей, Маша заскочила в ванну, и… упала, больно ударившись головой. Забыла вытереть пол после того, как приняла ванну, вот и поехала на мокрой плитке.
От удара перед глазами рассыпались звезды. Маша ударилась об косяк затылком и теперь сидела на полу, шипя от боли и потирая затылок. Крови вроде не было, но крупная шишка уже начала образовываться. Плюс, неудачно приземлилась на бедро — будет синяк, выпрямляться было больно. С трудом встав, Маша нащупала на стиральной машине телефон, и, прихрамывая, двинулась в комнату. Да, о танцах на сегодня можно забыть.
Аккуратно приземлившись на диван, Маша нажала на кнопку разблокировки и застонала вслух. Еле преодолела желание запустить телефон в стену — ведь он не виноват, что она забыла его зарядить. Господи, ну как назло, все один к одному. Маша зажмурилась, и по ее лицу потекли злые слезы — от боли и обиды. Голова пульсировала, в глазах слегка двоилось. Хоть бы сотрясение не схлопотать, это было бы отличным завершением вечера.
Резкая трель дверного звонка заставила Машу подскочить на месте. Сердце зашлось в бешеном стуке — внезапные звуки в темноте не способствуют спокойствию. Осторожно встав, Маша взяла подсвечник, и, чувствуя себя героиней готического романа, медленно двинулась к двери.
— Кто? — Маша разлепила пересохшие губы. Голос напоминал комариный писк.
За дверью послышалась возня, после которой Маша услышала надтреснутый голос соседки, Анны Павловны.
— Машенька, это Анна Павловна, из сорок восьмой. Открой дверь на минуточку.
Маша облегченно перевела дыхание и потянулась к замку. Открыла дверь.
Соседка стояла на лестничной клетке, которая была освещена только свечой в Машиной руке. «Странно, она в темноте дошла?» — мелькнула у Маши мысль. Анна Павловна жила на два этажа ниже.
Анна Павловна стояла неподвижно, внимательно глядя Маше в глаза. Ее губы растянулись в благодушной улыбке.
— Машенька, детка, свет дали?
— Нет, Анна Павловна, как видите.
Глаза соседки метнулись Маше за спину.
— А когда дадут?
— Я не знаю, у меня телефона ЖЭКа нет.
Анна Павловна медленно кивнула, не прекращая заискивающе улыбаться. Маша непонимающе смотрела на соседку, ожидая каких-то дальнейших действий.
— Машенька, а можно к тебе зайти?
Анна Павловна подошла поближе к двери, но порог не переступила. Маша слегка вздрогнула, увидев отражение свечи в глазах соседки. Отчего-то ее просьба вызывала неприятие, Маше не хотелось пусть соседку в квартиру. Хотя они неплохо общались — Анна Павловна была вежливой, не имела привычки «ругать молодежь», Маша несколько раз ходила для нее за продуктами. Но сейчас… что-то в соседке пугало. Девушке было немного стыдно за это, но она ничего с собой не могла поделать.
Обычно добродушное и полное лицо женщины выглядело каким-то обрюзгшим и сдувшимся. Нижняя губа слегка отвисала, приоткрывая темный ряд нижних зубов. Волосы, обычно аккуратно уложенные в пучок, свисали неопрятными лохмами. Конечно, Маша отдавала себе отчет, что старость — не время красоты, да и уже вечер, соседка выглядит «по-домашнему», да и тусклый свет к тому же, но… Ощущение опасности почему-то нарастало.
— Анна Павловна, свет, наверное, дадут скоро уже. Давайте я вас до квартиры провожу.
Соседка пожевала губами.
— Машенька, темно так, света нет.
— У вас есть свечи? У меня осталась одна, я вам сейчас вынесу.
— Да ты впусти, я сама возьму.
От слов соседки Машу пробрал холод. Она никогда не видела Анну Павловну такой настойчивой.
«Зачем ей нужно в квартиру?».
— Я сейчас принесу, подождите.
Маша с трудом удержалась от порыва закрыть дверь перед носом соседки, и поковыляла в кухню за запасной свечкой. Когда она вернулась, обратила внимание, что Анна Павловна стоит у самого порога, но не переступает его. Не выходя за дверь, Маша протянула соседке свечу.
— Так вас проводить?
— Маша, можно я у тебя побуду? Ну пожалуйста! — лицо соседки сморщилось, как будто она вот-вот заплачет. На миг девушке стало стыдно — наверное, и правда стоит впустить, вдруг старушке страшно одной, да и какой смысл в одиночестве сидеть? Сама же хотела найти себе занятие. Можно заварить чай, поболтать, послушать милые стариковские рассказы о молодости…
Как будто почувствовав сомнения Маши, Анна Павловна еще ближе придвинулась к порогу и вцепилась пальцами в косяк двери. Маша перевела взгляд на руку соседки, и почувствовала, как ужас ледяной иголкой кольнул в сердце.
Раньше у Анны Павловны не было фаланги безымянного пальца на правой руке — соседка как-то рассказала, что работала на опасном производстве. А сейчас фаланга была. Маша кинула быстрый взгляд на другую руку — тоже все пальцы на месте. Почувствовав головокружение, Маша внимательно вгляделась в лицо женщины. Ее сознание как будто раздвоилось — с одной стороны, она видела хорошо знакомое лицо соседки, а с другой — как будто не узнавала ее. Анна Павловна стояла нахохлившись, и смотрела исподлобья. Она как будто поняла, что Маша заметила то, чего не должна была заметить. Пауза тянулась. Маша преодолевала желание захлопнуть дверь, ее останавливали только пальцы соседки на косяке.
Свеча вдруг заискрилась и погасла у Маши в руке. В следующую секунду она услышала скрежещущее хихиканье перед собой, какое-то движение. Не выдержав, девушка взвизгнула и захлопнула дверь. Судя по всему, Анна Павловна успела убрать руку.
Всхлипывая, держась дрожащими руками за стены, Маша медленно двинулась в сторону кухни, освещенной призрачным газовым огоньком. Добравшись до двери, она привалилась к стенке и сползла на пол, судорожно дыша и размазывая слезы. Девушка не понимала, что она только что увидела, как это расценивать и что делать дальше. Она чувствовала лишь животный ужас, который уже достиг своего пика и постепенно отступал, уступая место оцепенению.
В глухой тишине, которая разбавлялась лишь дыханием Маши, вдруг послышалось царапанье. Девушка вздрогнула и выглянула в коридор, вперившись взглядом во входную дверь. Царапанье сменилось постукиванием.
— Маша, впусти меня! Когда свет дадут, не знаешь?
Голос соседки, вкрадчивый и сладкий.
— Уходите! — Почувствовав внезапный порыв злости, Маша нащупала рядом веник и запустила его в дверь. — Я вас не пущу!
Отдышавшись, Маша встала и зажгла свечу. Она уже не обращала внимание на звуки и на соседку. Похоже, старуха просто сошла с ума. А палец… мало ли что могло почудиться в темноте.
Вернувшись в комнату, девушка водрузила подсвечник на стол и легла на диван, свернувшись калачиком. Она закрыла глаза, и через несколько минут поймала себя на мысли, что звуки прекратились. Похоже, Анна Павловна ушла. Облегченно вздохнув, Маша накрылась пледом и через несколько минут задремала.
Разбудил ее звонок в дверь. От резкого звука Маша подскочила на диване с бешено стучащим сердцем — уже второй раз за вечер. Первым порывом было игнорировать звонок, не подходить к двери, но звонили непрерывно, действуя Маше на нервы. Взяв подсвечник трясущейся рукой, Маша подошла к двери.
— Кто? — хриплым со сна голосом выговорила она.
— Машуль, это я, Диана. Открой на минуточку.
Услышав ответ, Маша слегка перевела дух. Диана жила в квартире напротив, с двухлетней дочерью Аришей. Маша однажды даже ходила пить к ним кофе.
— Сейчас, Диан.
Слегка завозившись, Маша открыла дверь. На лестнице стояли Диана и Ариша, которая крепко вцепилась в руку матери.
Маша натянуто улыбнулась.
— Привет. Ты что-то хотела?
Диана подалась вперед, ослепительно улыбнувшись.
— Машуль, ты не знаешь, свет дали?
Маша почувствовала, как волосы зашевелились у нее за затылке. Застыв в оцепенении, она перевела взгляд на Арину. Девочка стояла, засунув палец в рот, и неотрывно следила за Машей.
— Диана, что ты такое спрашиваешь. Сама же видишь, что нет… — беспомощно пролепетала Маша.
Диана взяла дочь на руки. Теперь они обе сверлили Машу взглядами.
— Машуль, а можно мы войдем? У нас микроволновка не работает, нужно Арише молоко разогреть.
Маша ледяными пальцами вцепилась в ручку двери. Она была готова захлопнуть дверь при любом движении.
— Диана, у меня тоже микроволновка не работает. Света нет.
— Ну Машу-у-ль, Ариша темноты боится. Впусти нас, чаю попьем.
— У меня тоже темно.
До боли стиснув дверную ручку, Маша наблюдала, как Ариша достает пальчик изо рта, сидя на руках у матери. Девочка вдруг улыбнулась и четко проговорила:
— Маша, а свет дали?
Девушка захлопнула дверь и разрыдалась, привалившись к ней спиной. Она кожей чувствовала удары в дверь, и с каждым ударом вскрикивала. Она уже поняла, что случилось что-то ужасное, что происходящее сейчас — ненормально и выходит за любые рамки логики. Арина еще очень плохо умела разговаривать, произносила только отдельные слова, да и то — искаженно, Машу она еще вчера называла «Маса». Впрочем, чему удивляться — у Анны Павловны вообще отрос палец, по сравнению с этим гладкая речь двухлетней малышки — пустяк.
— Я сейчас принесу, подождите.
Маша с трудом удержалась от порыва закрыть дверь перед носом соседки, и поковыляла в кухню за запасной свечкой. Когда она вернулась, обратила внимание, что Анна Павловна стоит у самого порога, но не переступает его. Не выходя за дверь, Маша протянула соседке свечу.
— Так вас проводить?
— Маша, можно я у тебя побуду? Ну пожалуйста! — лицо соседки сморщилось, как будто она вот-вот заплачет. На миг девушке стало стыдно — наверное, и правда стоит впустить, вдруг старушке страшно одной, да и какой смысл в одиночестве сидеть? Сама же хотела найти себе занятие. Можно заварить чай, поболтать, послушать милые стариковские рассказы о молодости…
Как будто почувствовав сомнения Маши, Анна Павловна еще ближе придвинулась к порогу и вцепилась пальцами в косяк двери. Маша перевела взгляд на руку соседки, и почувствовала, как ужас ледяной иголкой кольнул в сердце.
Раньше у Анны Павловны не было фаланги безымянного пальца на правой руке — соседка как-то рассказала, что работала на опасном производстве. А сейчас фаланга была. Маша кинула быстрый взгляд на другую руку — тоже все пальцы на месте. Почувствовав головокружение, Маша внимательно вгляделась в лицо женщины. Ее сознание как будто раздвоилось — с одной стороны, она видела хорошо знакомое лицо соседки, а с другой — как будто не узнавала ее. Анна Павловна стояла нахохлившись, и смотрела исподлобья. Она как будто поняла, что Маша заметила то, чего не должна была заметить. Пауза тянулась. Маша преодолевала желание захлопнуть дверь, ее останавливали только пальцы соседки на косяке.
Свеча вдруг заискрилась и погасла у Маши в руке. В следующую секунду она услышала скрежещущее хихиканье перед собой, какое-то движение. Не выдержав, девушка взвизгнула и захлопнула дверь. Судя по всему, Анна Павловна успела убрать руку.
Всхлипывая, держась дрожащими руками за стены, Маша медленно двинулась в сторону кухни, освещенной призрачным газовым огоньком. Добравшись до двери, она привалилась к стенке и сползла на пол, судорожно дыша и размазывая слезы. Девушка не понимала, что она только что увидела, как это расценивать и что делать дальше. Она чувствовала лишь животный ужас, который уже достиг своего пика и постепенно отступал, уступая место оцепенению.
В глухой тишине, которая разбавлялась лишь дыханием Маши, вдруг послышалось царапанье. Девушка вздрогнула и выглянула в коридор, вперившись взглядом во входную дверь. Царапанье сменилось постукиванием.
— Маша, впусти меня! Когда свет дадут, не знаешь?
Голос соседки, вкрадчивый и сладкий.
— Уходите! — Почувствовав внезапный порыв злости, Маша нащупала рядом веник и запустила его в дверь. — Я вас не пущу!
Отдышавшись, Маша встала и зажгла свечу. Она уже не обращала внимание на звуки и на соседку. Похоже, старуха просто сошла с ума. А палец… мало ли что могло почудиться в темноте.
Вернувшись в комнату, девушка водрузила подсвечник на стол и легла на диван, свернувшись калачиком. Она закрыла глаза, и через несколько минут поймала себя на мысли, что звуки прекратились. Похоже, Анна Павловна ушла. Облегченно вздохнув, Маша накрылась пледом и через несколько минут задремала.
Разбудил ее звонок в дверь. От резкого звука Маша подскочила на диване с бешено стучащим сердцем — уже второй раз за вечер. Первым порывом было игнорировать звонок, не подходить к двери, но звонили непрерывно, действуя Маше на нервы. Взяв подсвечник трясущейся рукой, Маша подошла к двери.
— Кто? — хриплым со сна голосом выговорила она.
— Машуль, это я, Диана. Открой на минуточку.
Услышав ответ, Маша слегка перевела дух. Диана жила в квартире напротив, с двухлетней дочерью Аришей. Маша однажды даже ходила пить к ним кофе.
— Сейчас, Диан.
Слегка завозившись, Маша открыла дверь. На лестнице стояли Диана и Ариша, которая крепко вцепилась в руку матери.
Маша натянуто улыбнулась.
— Привет. Ты что-то хотела?
Диана подалась вперед, ослепительно улыбнувшись.
— Машуль, ты не знаешь, свет дали?
Маша почувствовала, как волосы зашевелились у нее за затылке. Застыв в оцепенении, она перевела взгляд на Арину. Девочка стояла, засунув палец в рот, и неотрывно следила за Машей.
— Диана, что ты такое спрашиваешь. Сама же видишь, что нет… — беспомощно пролепетала Маша.
Диана взяла дочь на руки. Теперь они обе сверлили Машу взглядами.
— Машуль, а можно мы войдем? У нас микроволновка не работает, нужно Арише молоко разогреть.
Маша ледяными пальцами вцепилась в ручку двери. Она была готова захлопнуть дверь при любом движении.
— Диана, у меня тоже микроволновка не работает. Света нет.
— Ну Машу-у-ль, Ариша темноты боится. Впусти нас, чаю попьем.
— У меня тоже темно.
До боли стиснув дверную ручку, Маша наблюдала, как Ариша достает пальчик изо рта, сидя на руках у матери. Девочка вдруг улыбнулась и четко проговорила:
— Маша, а свет дали?
Девушка захлопнула дверь и разрыдалась, привалившись к ней спиной. Она кожей чувствовала удары в дверь, и с каждым ударом вскрикивала. Она уже поняла, что случилось что-то ужасное, что происходящее сейчас — ненормально и выходит за любые рамки логики. Арина еще очень плохо умела разговаривать, произносила только отдельные слова, да и то — искаженно, Машу она еще вчера называла «Маса». Впрочем, чему удивляться — у Анны Павловны вообще отрос палец, по сравнению с этим гладкая речь двухлетней малышки — пустяк.
Диана стучала в дверь еще минут пятнадцать, хотя Маша давно потеряла счет времени. Потом удары стихли. Маша приникла ухом к двери, но так и не услышала, чтобы у соседки хлопнула входная дверь. Попутно Маша удивилась, почему другие соседи не вышли, услышав, как Диана барабанила. В такой тишине это было слышно, наверное, на все девять этажей.
Зря Маша вспомнила про других соседей. Через несколько десятков минут, которые девушка провела, по-прежнему сидя на полу, в дверь снова позвонили. На этот раз это оказался сосед снизу Сергей, автомеханик. Маша не стала открывать дверь, и он на разные лады повторял:
— Свет дали? Машка, а? Дали? А когда дадут?
И стучал в дверь.
Маша чувствовала, что сходит с ума от происходящего. Она твердо решила уйти из дома. Даже странно, что раньше об этом не подумала. Надо было бежать сразу после визита Анны Павловны.
Когда удары стихли, и сосед вроде бы ушел, Маша тихо натянула дубленку, взяла сумку и какое-то время стояла, прислонив ухо к двери. На площадке была мертвая тишина. Через несколько минут, перекрестившись, открыла дверь. Свеча горела на тумбочке возле двери, Маша уже хотела оставить ее там, но поняла, что не сможет запереть дверь в полной темноте. Взяв свечу, Маша вышла на площадку. Когда свет упал на обе лестницы, крик застрял у нее в горле.
Все они стояли тут, на ступеньках. Анна Павловна, Диана с Аришей, Сергей, Михаил Петрович с первого этажа, тринадцатилетняя Наденька с бабушкой и высокая блондинка на шпильках со второго, бабулька с третьего, супруги Ревякины с пятого, и много других, чьи лица терялись в темноте. Все они просто стояли и молча смотрели на Машу.
Преодолевая дрожь в коленях, Маша медленно попятилась к двери. «Слава богу, запереть не успела», — промелькнула отчаянная мысль. Не поворачиваясь спиной к тем, кто ее ждал, Маша приоткрыла дверь и молниеносно юркнула в квартиру, сразу накинув цепочку. Свеча выпала из ее рук и погасла. В темноте Маша шарила по двери ключом, пытаясь запереть дверь, тихо скулила, пытаясь не слушать многоголосый вой, который грянул в момент, когда Маша захлопнула дверь. Голоса выли, стонали, кричали, плакали, и этот кошмарный шум сливался в одну фразу:
— Свет дали?
Всхлипывая, Маша поползла на кухню, ноги ее не держали. Шум наполнял мозг, вытесняя оттуда все мысли. Последнее, что она увидела, были гаснущие конфорки газовой плиты.
*
Собрать Аришку в садик всегда было огромной проблемой, а уж этим утром и подавно. Вчера отключили свет, и дочка отказывалась спать, бесилась, потом плакала и звала Диану. Девочка как раз вошла в тот возраст, когда начинаешь бояться темноты. В общем, Диана надеялась, что без света дочка заснет раньше, а оказалось ровно наоборот. Свистопляска со слезами и сказками продолжалась до часу ночи, и когда мама с дочкой, обнявшись, заснули, до побудки оставалось всего шесть часов.
Утром Диана встала с трудом, растолкать Аришку и накормить ее завтраком оказалось еще более непосильной задачей. Наконец, ей удалось запихнуть дочку в ватный комбинезон, обуть ее и натянуть шапку. Теперь оставалось самое трудное — усадить Арину в коляску.
Открыв входную дверь, Диана принялась выталкивать громоздкую коляску на лестничную клетку. Она мимоходом заметила, что у двери напротив, где жила студентка Маша, валяется новая свечка, но не успела удивиться. Машина дверь распахнулась, и оттуда вышла сама хозяйка.
— Привет, Машуль, — бросила Диана, подхватив под мышки Арину и усаживая ее в коляску. Девочка капризничала, сгибала ноги, упираясь ими в сиденье, и Диана не сразу смогла поднять взгляд на Машу.
Девушка стояла возле двери, опустив руки вдоль туловища, и смотрела куда-то мимо. Диана обратила внимание, что Маша как будто осунулась, ее лицо было очень бледным, а волосы — непричесанными.
— Маша, с тобой все нормально? Ты какая-то странная.
Как будто впервые услышав Диану, Маша вздрогнула. Диана увидела, как она попятилась к двери, а потом, словно передумав, остановилась. С ужасом Диана увидела, как Маша слепо вытянула руки, и, шаря в воздухе, медленно шагнула вперед. Маша осторожно нащупала перила, вцепилась в них, и скользя мимо Дианы невидящим взглядом, спросила в пространство:
— Диана, а свет дали?
Зря Маша вспомнила про других соседей. Через несколько десятков минут, которые девушка провела, по-прежнему сидя на полу, в дверь снова позвонили. На этот раз это оказался сосед снизу Сергей, автомеханик. Маша не стала открывать дверь, и он на разные лады повторял:
— Свет дали? Машка, а? Дали? А когда дадут?
И стучал в дверь.
Маша чувствовала, что сходит с ума от происходящего. Она твердо решила уйти из дома. Даже странно, что раньше об этом не подумала. Надо было бежать сразу после визита Анны Павловны.
Когда удары стихли, и сосед вроде бы ушел, Маша тихо натянула дубленку, взяла сумку и какое-то время стояла, прислонив ухо к двери. На площадке была мертвая тишина. Через несколько минут, перекрестившись, открыла дверь. Свеча горела на тумбочке возле двери, Маша уже хотела оставить ее там, но поняла, что не сможет запереть дверь в полной темноте. Взяв свечу, Маша вышла на площадку. Когда свет упал на обе лестницы, крик застрял у нее в горле.
Все они стояли тут, на ступеньках. Анна Павловна, Диана с Аришей, Сергей, Михаил Петрович с первого этажа, тринадцатилетняя Наденька с бабушкой и высокая блондинка на шпильках со второго, бабулька с третьего, супруги Ревякины с пятого, и много других, чьи лица терялись в темноте. Все они просто стояли и молча смотрели на Машу.
Преодолевая дрожь в коленях, Маша медленно попятилась к двери. «Слава богу, запереть не успела», — промелькнула отчаянная мысль. Не поворачиваясь спиной к тем, кто ее ждал, Маша приоткрыла дверь и молниеносно юркнула в квартиру, сразу накинув цепочку. Свеча выпала из ее рук и погасла. В темноте Маша шарила по двери ключом, пытаясь запереть дверь, тихо скулила, пытаясь не слушать многоголосый вой, который грянул в момент, когда Маша захлопнула дверь. Голоса выли, стонали, кричали, плакали, и этот кошмарный шум сливался в одну фразу:
— Свет дали?
Всхлипывая, Маша поползла на кухню, ноги ее не держали. Шум наполнял мозг, вытесняя оттуда все мысли. Последнее, что она увидела, были гаснущие конфорки газовой плиты.
*
Собрать Аришку в садик всегда было огромной проблемой, а уж этим утром и подавно. Вчера отключили свет, и дочка отказывалась спать, бесилась, потом плакала и звала Диану. Девочка как раз вошла в тот возраст, когда начинаешь бояться темноты. В общем, Диана надеялась, что без света дочка заснет раньше, а оказалось ровно наоборот. Свистопляска со слезами и сказками продолжалась до часу ночи, и когда мама с дочкой, обнявшись, заснули, до побудки оставалось всего шесть часов.
Утром Диана встала с трудом, растолкать Аришку и накормить ее завтраком оказалось еще более непосильной задачей. Наконец, ей удалось запихнуть дочку в ватный комбинезон, обуть ее и натянуть шапку. Теперь оставалось самое трудное — усадить Арину в коляску.
Открыв входную дверь, Диана принялась выталкивать громоздкую коляску на лестничную клетку. Она мимоходом заметила, что у двери напротив, где жила студентка Маша, валяется новая свечка, но не успела удивиться. Машина дверь распахнулась, и оттуда вышла сама хозяйка.
— Привет, Машуль, — бросила Диана, подхватив под мышки Арину и усаживая ее в коляску. Девочка капризничала, сгибала ноги, упираясь ими в сиденье, и Диана не сразу смогла поднять взгляд на Машу.
Девушка стояла возле двери, опустив руки вдоль туловища, и смотрела куда-то мимо. Диана обратила внимание, что Маша как будто осунулась, ее лицо было очень бледным, а волосы — непричесанными.
— Маша, с тобой все нормально? Ты какая-то странная.
Как будто впервые услышав Диану, Маша вздрогнула. Диана увидела, как она попятилась к двери, а потом, словно передумав, остановилась. С ужасом Диана увидела, как Маша слепо вытянула руки, и, шаря в воздухе, медленно шагнула вперед. Маша осторожно нащупала перила, вцепилась в них, и скользя мимо Дианы невидящим взглядом, спросила в пространство:
— Диана, а свет дали?
Чугунная ванна
(https://mrakopedia.ru/wiki/Чугунная_ванна)
Дело было давно, в конце тысячелетия.
У нас в старой квартире была чугунная ванна советских времён. Ванная комнатка была что-то около 2 на 2 метра и чугуниевая ванна занимала половину помещения. Никаких декоративных отделок, пространство под ванной открыто для зрителей и пыли. Ничего особенного, такое можно наблюдать во многих домах нашей страны. Под ней долгие годы лежал всякий хлам типа плитки, тазиков с песком и ещё какие-то вещи непонятные.
С торцов было достаточно места, поэтому с ближнего к двери торца стоял кошачий лоток. У нас были коты. Домашние. Жирные комки меха. Когда старший умер, через год в доме появился котёнок. Назвали Чиж. Чёрный, с белыми ушами и хвостом. Котёнок обещался вырасти в годного пушистого кошака. Но пока он был мелкий и приходилось всем вокруг него хлопотать.
У котёнка была проблема - он по нескольку дней не ходил в туалет, жалобно мяукал и ходил куда не надо. Мы его сажали, старались и лаской, и воспитательным тоном внушить ему что нужно всё делать тут. Но ничего не помогало. Он жалобно мяукал, убегал, прятался по всей квартире, застревал там и гадил. Приходилось его доставать и убирать в самых неожиданных местах.
Был обычный день. Я был один дома. Котёнок бесился. Я краем глаза следил за ним. В какой-то момент я услышал тот жалобный плач, когда он застревает где-нибудь в узком грязном тёмном месте, под шкафом например. В этот раз была одна особенность - плач шёл из-под ванны.
Я заглянул под ванну. Там было довольно пыльно, лежал какой-то хлам, который не хотелось даже трогать, и понять сразу где котёнок не удавалось. Плачь шёл из-за лотка. Я выставил его прочь, а сам аккуратно протиснулся под торец ванны и пошарил у стены рукой. Послышалось ещё более жалобное мяканье и шуршание, слегка удаляющееся прочь.
Забыл ещё упомянуть, у ванны была ещё одна особенность: лет за 20 до нас предыдущие хозяева сумели её расколоть. Чугунную ванну. Вдоль. Не знаю уж как! Затем её просто сварили, почистили, и помимо прочего ножки были попарно сварены толстыми листами, так же приваренными. Эти листы закрывали обзор с торца. Аккуратно протиснувший вперёд телом я попытался заглянуть за лист железа с торца. Тут было не так пыльно, пыль сюда не долетала, но и света было мало. В темноте что то шевельнулось, мяукнуло и отползло ещё дальше. Мне бы на этом успокоиться, но я сглупил, протиснулся вперёд и потянул руку к нему. Мой торс был уже полностью под ванной. Я понял что начал застревать.
Мяукающий комок убежал в дальний угол и спрятался там. А я попытался двинуться назад, и понял что какие-то железки упираются мне под рёбра. Откуда тут быть железкам?! Приступ пока ещё лёгкой паники сковал меня. Слегка пошевелившись я понял что любой рывок назад насадит меня на непонятную арматуру. Я был в ловушке. Паника усиливалась. Я попытался повращаться, сменить позу. Всё бесполезно! Тут слишком узко для таких действий.
Мне в пору было самому жалобно мяукать! В отличие от пушистого засранца, я не мог сам вылезти из такого узкого места. Здоровый двухметровый мужик застрял под ванной! Кретин. Я корил себя и соображал что делать дальше.
Внезапно случился "толчок". Или не толчок. Не знаю. Просто через тело прошло чувство что всё вокруг пошатнулось. Создалось впечатление что весь дом накренился в сторону стены за ванной. И в следующий момент я понял что могу двигаться вперёд. Не знаю уж как, но я мог немного повернуться на бок и завернуть вперёд за опору, плечо проходило между боком ванны и стеной. Но я не мог сдвинуться назад. Ни на миллиметр. Это ужасало. Минут десять я паниковал. Когда паника отступила, я вновь стал соображать что делать и меня посетила безумная мысль: проползти дальше за ванной и вылезти с другой стороны. По идее раз уж я протиснулся здесь, то и там смог бы... Ну или по крайней мере окажусь в более выпрямленном состоянии лёжа за ванной. Придут родственники - то-то они удивятся!
Я стал протискиваться вперёд. Места было до невероятия мало. Я не мог толком поворачивать голову и всё что видел - пол и пыль. Висок и плечо скреблись о шершавое дно ванной. Листы, скреплявшие ножки, закрывали обзор с торца. Вроде бы ничего существенного, но... В общем когда я вытянулся до другого торца ванной и не застряв смог за него заглянуть (я тогда в начале обрадовался этому - там было больше места) в следующий миг обнаружил ЕЩЁ ОДНУ СТЕНУ. Четвёртую. Я прополз три стены, прилегающие к чугунной ванне. И теперь тут была четвёртая стена. ПРИЛЕГАЮЩАЯ К ВАННЕ. Из-за железных пластин я не видел всей картины и не мог понять, когда, в какой момент свершилось это чудовищное преображение пространства.
Я паниковал. Я чувствовал как разум покидает меня, сменяясь животным ужасом.
Что происходит? Где трубы? Где раковина? Где свет? Где я?!
По прошествии неопределённого времени буйство чувств сменилось ледяным спокойствием обречённости. Страх не исчез, но если раньше он сковывал меня, то сейчас был сам скован чувством нереальности.
Нужно было выбираться. Назад я по прежнему не мог сдвинуться ни на миллиметр. Будто пространство позади сжималось неким невообразимым способом, упиралось в моё тело всеми своими поверхностями. Но всё ещё была возможность ползти вперёд. Снова завернув немного на бок, частично подогнув колени и поднапрягшись, я протиснулся между ванной и _чужой_ (как я её про себя назвал) стеной. С этого ракурса я мог видеть пространство под ванной. И видел противоположную стену. Видно было довольно хорошо, хотя источник света определить было нереально. Просто какое-то фоновое свечение. Мои ноги были скрыты от меня железной пластиной. Ещё немного и я вытянулся вдоль чужой стены.
Всё это время жалобное мяуканье не прекращалось. Оно исходило откуда-то... создавалось впечатление что всегда из противоположного от меня угла.
Я продолжал движение вперёд.
Второй поворот, там где должна была быть дверь, где должен был быть лоток, где я влез в этот кошмар, я пролез в торцовую часть относительно спокойно. Если не считать внутреннего чувства безумства ситуации. Места хватало что бы подтянуть ноги. Заглянув за следующий поворот я не увидел ничего нового. Вроде бы здесь случился тот "толчок", но я уже нутром чувствовал что теперь тут все стены _чужие_. По середине, под ванной лежал _чужой_ хлам. Хоть я и не обращал обычно внимания на это, но точно мог сказать что стопок пыльных, поломанных электронных плат у нас не было. По крайней мере это то что я рассмотрел - я не мог вытянуть руку или ногу за пределы узкого пространства в котором двигался. Так же я по прежнему не мог повернуть назад - ползти ногами вперёд не получалось, а места что бы развернуться не было в принципе. Поэтому я продолжил ползти, вытянувшись вдоль шестой по счёту стены.
Это был безумный цикл. Я сделал второй круг, снова добравшись до места, где, если следовать привычной логике пространства, я начал свой путь. Посередине под ванной теперь валялись какие-то битые посудины, плёнки, тряпки.
После третьего возвращения к "началу" круга я понял что жалобное мяуканье стало дальше... Да и на мяуканье оно уже было не столь похоже. Немного скрипучее, с металлическими нотками. Силы покидали меня, дышать было тяжело. Но мне ничего не оставалось кроме продавливания себя вперёд.
После 6 или 7 круга, когда я вновь добрался до "начальной" точки я с радостью и ужасом не увидел стены за очередным поворотом. Но это была другая сторона ванной! В нашем доме с этой стороны за стеной должна быть лифтовая шахта. Я уже успел сильно ошалеть от ползанья в таком идиотском месте и мне было плевать куда я попал.
Я вылез в это пространство. Было темно. Единственный свет шёл из-под ванной. Помещение по размерам было такое же как наша ванная. Я встал и потянулся, хрустя всеми суставами. На какой-то миг испытал эйфорию. А потом чувства вновь обуяли меня - нужно было выбираться. Я протянул руку над ванной и коснулся стены, которая сейчас была там где была середина моей обычной ванной. Стена на ощупь была шершавым мокрым бетоном.
Я начал соображать, чем пробить её, когда из ванной снизу донеслось бульканье воды.
(https://mrakopedia.ru/wiki/Чугунная_ванна)
Дело было давно, в конце тысячелетия.
У нас в старой квартире была чугунная ванна советских времён. Ванная комнатка была что-то около 2 на 2 метра и чугуниевая ванна занимала половину помещения. Никаких декоративных отделок, пространство под ванной открыто для зрителей и пыли. Ничего особенного, такое можно наблюдать во многих домах нашей страны. Под ней долгие годы лежал всякий хлам типа плитки, тазиков с песком и ещё какие-то вещи непонятные.
С торцов было достаточно места, поэтому с ближнего к двери торца стоял кошачий лоток. У нас были коты. Домашние. Жирные комки меха. Когда старший умер, через год в доме появился котёнок. Назвали Чиж. Чёрный, с белыми ушами и хвостом. Котёнок обещался вырасти в годного пушистого кошака. Но пока он был мелкий и приходилось всем вокруг него хлопотать.
У котёнка была проблема - он по нескольку дней не ходил в туалет, жалобно мяукал и ходил куда не надо. Мы его сажали, старались и лаской, и воспитательным тоном внушить ему что нужно всё делать тут. Но ничего не помогало. Он жалобно мяукал, убегал, прятался по всей квартире, застревал там и гадил. Приходилось его доставать и убирать в самых неожиданных местах.
Был обычный день. Я был один дома. Котёнок бесился. Я краем глаза следил за ним. В какой-то момент я услышал тот жалобный плач, когда он застревает где-нибудь в узком грязном тёмном месте, под шкафом например. В этот раз была одна особенность - плач шёл из-под ванны.
Я заглянул под ванну. Там было довольно пыльно, лежал какой-то хлам, который не хотелось даже трогать, и понять сразу где котёнок не удавалось. Плачь шёл из-за лотка. Я выставил его прочь, а сам аккуратно протиснулся под торец ванны и пошарил у стены рукой. Послышалось ещё более жалобное мяканье и шуршание, слегка удаляющееся прочь.
Забыл ещё упомянуть, у ванны была ещё одна особенность: лет за 20 до нас предыдущие хозяева сумели её расколоть. Чугунную ванну. Вдоль. Не знаю уж как! Затем её просто сварили, почистили, и помимо прочего ножки были попарно сварены толстыми листами, так же приваренными. Эти листы закрывали обзор с торца. Аккуратно протиснувший вперёд телом я попытался заглянуть за лист железа с торца. Тут было не так пыльно, пыль сюда не долетала, но и света было мало. В темноте что то шевельнулось, мяукнуло и отползло ещё дальше. Мне бы на этом успокоиться, но я сглупил, протиснулся вперёд и потянул руку к нему. Мой торс был уже полностью под ванной. Я понял что начал застревать.
Мяукающий комок убежал в дальний угол и спрятался там. А я попытался двинуться назад, и понял что какие-то железки упираются мне под рёбра. Откуда тут быть железкам?! Приступ пока ещё лёгкой паники сковал меня. Слегка пошевелившись я понял что любой рывок назад насадит меня на непонятную арматуру. Я был в ловушке. Паника усиливалась. Я попытался повращаться, сменить позу. Всё бесполезно! Тут слишком узко для таких действий.
Мне в пору было самому жалобно мяукать! В отличие от пушистого засранца, я не мог сам вылезти из такого узкого места. Здоровый двухметровый мужик застрял под ванной! Кретин. Я корил себя и соображал что делать дальше.
Внезапно случился "толчок". Или не толчок. Не знаю. Просто через тело прошло чувство что всё вокруг пошатнулось. Создалось впечатление что весь дом накренился в сторону стены за ванной. И в следующий момент я понял что могу двигаться вперёд. Не знаю уж как, но я мог немного повернуться на бок и завернуть вперёд за опору, плечо проходило между боком ванны и стеной. Но я не мог сдвинуться назад. Ни на миллиметр. Это ужасало. Минут десять я паниковал. Когда паника отступила, я вновь стал соображать что делать и меня посетила безумная мысль: проползти дальше за ванной и вылезти с другой стороны. По идее раз уж я протиснулся здесь, то и там смог бы... Ну или по крайней мере окажусь в более выпрямленном состоянии лёжа за ванной. Придут родственники - то-то они удивятся!
Я стал протискиваться вперёд. Места было до невероятия мало. Я не мог толком поворачивать голову и всё что видел - пол и пыль. Висок и плечо скреблись о шершавое дно ванной. Листы, скреплявшие ножки, закрывали обзор с торца. Вроде бы ничего существенного, но... В общем когда я вытянулся до другого торца ванной и не застряв смог за него заглянуть (я тогда в начале обрадовался этому - там было больше места) в следующий миг обнаружил ЕЩЁ ОДНУ СТЕНУ. Четвёртую. Я прополз три стены, прилегающие к чугунной ванне. И теперь тут была четвёртая стена. ПРИЛЕГАЮЩАЯ К ВАННЕ. Из-за железных пластин я не видел всей картины и не мог понять, когда, в какой момент свершилось это чудовищное преображение пространства.
Я паниковал. Я чувствовал как разум покидает меня, сменяясь животным ужасом.
Что происходит? Где трубы? Где раковина? Где свет? Где я?!
По прошествии неопределённого времени буйство чувств сменилось ледяным спокойствием обречённости. Страх не исчез, но если раньше он сковывал меня, то сейчас был сам скован чувством нереальности.
Нужно было выбираться. Назад я по прежнему не мог сдвинуться ни на миллиметр. Будто пространство позади сжималось неким невообразимым способом, упиралось в моё тело всеми своими поверхностями. Но всё ещё была возможность ползти вперёд. Снова завернув немного на бок, частично подогнув колени и поднапрягшись, я протиснулся между ванной и _чужой_ (как я её про себя назвал) стеной. С этого ракурса я мог видеть пространство под ванной. И видел противоположную стену. Видно было довольно хорошо, хотя источник света определить было нереально. Просто какое-то фоновое свечение. Мои ноги были скрыты от меня железной пластиной. Ещё немного и я вытянулся вдоль чужой стены.
Всё это время жалобное мяуканье не прекращалось. Оно исходило откуда-то... создавалось впечатление что всегда из противоположного от меня угла.
Я продолжал движение вперёд.
Второй поворот, там где должна была быть дверь, где должен был быть лоток, где я влез в этот кошмар, я пролез в торцовую часть относительно спокойно. Если не считать внутреннего чувства безумства ситуации. Места хватало что бы подтянуть ноги. Заглянув за следующий поворот я не увидел ничего нового. Вроде бы здесь случился тот "толчок", но я уже нутром чувствовал что теперь тут все стены _чужие_. По середине, под ванной лежал _чужой_ хлам. Хоть я и не обращал обычно внимания на это, но точно мог сказать что стопок пыльных, поломанных электронных плат у нас не было. По крайней мере это то что я рассмотрел - я не мог вытянуть руку или ногу за пределы узкого пространства в котором двигался. Так же я по прежнему не мог повернуть назад - ползти ногами вперёд не получалось, а места что бы развернуться не было в принципе. Поэтому я продолжил ползти, вытянувшись вдоль шестой по счёту стены.
Это был безумный цикл. Я сделал второй круг, снова добравшись до места, где, если следовать привычной логике пространства, я начал свой путь. Посередине под ванной теперь валялись какие-то битые посудины, плёнки, тряпки.
После третьего возвращения к "началу" круга я понял что жалобное мяуканье стало дальше... Да и на мяуканье оно уже было не столь похоже. Немного скрипучее, с металлическими нотками. Силы покидали меня, дышать было тяжело. Но мне ничего не оставалось кроме продавливания себя вперёд.
После 6 или 7 круга, когда я вновь добрался до "начальной" точки я с радостью и ужасом не увидел стены за очередным поворотом. Но это была другая сторона ванной! В нашем доме с этой стороны за стеной должна быть лифтовая шахта. Я уже успел сильно ошалеть от ползанья в таком идиотском месте и мне было плевать куда я попал.
Я вылез в это пространство. Было темно. Единственный свет шёл из-под ванной. Помещение по размерам было такое же как наша ванная. Я встал и потянулся, хрустя всеми суставами. На какой-то миг испытал эйфорию. А потом чувства вновь обуяли меня - нужно было выбираться. Я протянул руку над ванной и коснулся стены, которая сейчас была там где была середина моей обычной ванной. Стена на ощупь была шершавым мокрым бетоном.
Я начал соображать, чем пробить её, когда из ванной снизу донеслось бульканье воды.
Я опустил глаза. Из мутной густой жижи в меня смотрели два огромных сиявших тусклым фиолетовым светом глаза. Из воды донеслось скрежещущее мяуканье.
Я подпрыгнул от неожиданности и ужаса и громко стукнулся головой о внезапно оказавшийся низким потолок. Гул наполнил помещение. Нечто в жиже с хлюпаньем отплыло к другому концу ванной и начало ещё более металлическим голосом ещё более жалобно поскуливать. Из-за стен начало доноситься гулкое скрипение и перестук.
Паника вернулась ко мне, а страх требовал лишь бежать. Куда? Единственный путь, какой мой воспалённый разум смог придумать - вниз, под ванну! Обратно! Я нырнул в тот лаз из которого только что вылез и стал протискиваться вперёд. Когда я лёг на бок и просунул руки вперёд - я вновь ощутил тот странный "толчок". Мир теперь наклонился в другую сторону, и пожалуй я был этому только рад. Теперь я полз на другом боку. Стены вновь стали повторяться, закрыв ванну со всех сторон. Я не останавливался что бы отдыхать или рассматривать мусор под ванной.
Пока я полз мне казалось, что скрежещущие звуки преследуют меня, что вот-вот нечто схватит меня за ноги... Но к счастью никто не догнал меня, и я испытал колоссальное облегчение когда за поворотом увидел кафельный пол моей ванной комнаты, освещённый ярким светом лампочек.
Выбравшись, я пошёл на балкон и курил там несколько часов.
Я был покрыт невероятно толстым слоем пыли, шишка на голове болела, все суставы ныли, но мне было всё равно.
К ванной я не подходил до вечера.
Когда пришли свои, я им ничего не сказал, только отшучивался на вопросы "где я выкопал столько пыли?". Котёнок нашёлся: пока я был хрен знает где, он нагадил за сервантом и благополучно бесился на кровати. После этого случая лоток я переставил в туалет и у котёнка уже не было проблем. У старшего(теперь) кота проблем не было никогда. А под ванну я напихал побольше мусора, что бы никто не мог туда залезть или вылезти. Да и мыться в той ванной я старался пореже и с открытой настежь дверью. Вообще я с тех пор остерегался закрытых пространств, оставлял окна открытыми, двери тоже. В новой квартире сделал стеклянный душ.
А сейчас, по прошествии времени я думаю: то существо... оно мяукало как котёнок.
Оно заманивало котёнка. И когда туда залез я, я его напугал - оно не ожидало что вместо маленького зверька к нему придёт большой человек.
Мне чертовски повезло что оно не было готово к встрече с человеком.
Я подпрыгнул от неожиданности и ужаса и громко стукнулся головой о внезапно оказавшийся низким потолок. Гул наполнил помещение. Нечто в жиже с хлюпаньем отплыло к другому концу ванной и начало ещё более металлическим голосом ещё более жалобно поскуливать. Из-за стен начало доноситься гулкое скрипение и перестук.
Паника вернулась ко мне, а страх требовал лишь бежать. Куда? Единственный путь, какой мой воспалённый разум смог придумать - вниз, под ванну! Обратно! Я нырнул в тот лаз из которого только что вылез и стал протискиваться вперёд. Когда я лёг на бок и просунул руки вперёд - я вновь ощутил тот странный "толчок". Мир теперь наклонился в другую сторону, и пожалуй я был этому только рад. Теперь я полз на другом боку. Стены вновь стали повторяться, закрыв ванну со всех сторон. Я не останавливался что бы отдыхать или рассматривать мусор под ванной.
Пока я полз мне казалось, что скрежещущие звуки преследуют меня, что вот-вот нечто схватит меня за ноги... Но к счастью никто не догнал меня, и я испытал колоссальное облегчение когда за поворотом увидел кафельный пол моей ванной комнаты, освещённый ярким светом лампочек.
Выбравшись, я пошёл на балкон и курил там несколько часов.
Я был покрыт невероятно толстым слоем пыли, шишка на голове болела, все суставы ныли, но мне было всё равно.
К ванной я не подходил до вечера.
Когда пришли свои, я им ничего не сказал, только отшучивался на вопросы "где я выкопал столько пыли?". Котёнок нашёлся: пока я был хрен знает где, он нагадил за сервантом и благополучно бесился на кровати. После этого случая лоток я переставил в туалет и у котёнка уже не было проблем. У старшего(теперь) кота проблем не было никогда. А под ванну я напихал побольше мусора, что бы никто не мог туда залезть или вылезти. Да и мыться в той ванной я старался пореже и с открытой настежь дверью. Вообще я с тех пор остерегался закрытых пространств, оставлял окна открытыми, двери тоже. В новой квартире сделал стеклянный душ.
А сейчас, по прошествии времени я думаю: то существо... оно мяукало как котёнок.
Оно заманивало котёнка. И когда туда залез я, я его напугал - оно не ожидало что вместо маленького зверька к нему придёт большой человек.
Мне чертовски повезло что оно не было готово к встрече с человеком.
Жуткая встреча в неожиданном месте
(http://kriper.ru/tale/985)
На днях убедился, что чертовщина с человеком может случиться не только ночью, в темноте и на кладбище в глухой провинции.
Дело было так. В Москве между станциями «Аэропорт» и «Динамо», прямо на «Ленинградке», есть большой торговый центр «Авиасити». Там много офисов — я, к примеру, приехал печать, заказанную для редакции, забирать. Печать забрал, ну и приспичило мне по нужде. Надо сказать, что здание это я отлично знаю. Там сейчас вокзал только одно крыло занимает, а раньше там все было аэровокзалом. Поэтому сортир там до сих пор здоровенный, к тому же самого примитивного типа: в кабинке пара ступенек, и на этом «пьедестале» типичный русский туалет а-ля «дыра в полу». Находится все это на подземном этаже, так что у меня вообще есть подозрение, что большая часть посетителей об этом бесплатном сортире и не знает.
Зашел я туда в полном одиночестве, направился в кабинку. Закончил дела и, застегивая джинсы, поднялся во весь рост. Надо сказать, что только высокие люди могут в таких сортирах посмотреть поверх двери. К счастью (а может, наоборот, к беде), я как раз высокий.
Я увидел, что напротив меня в кабинке тоже стоит человек. Казалось бы, чего такого? Но мне сразу стало как-то не по себе. Потому что обычно, когда в подобных местах уединения случайно сталкиваешься с кем-то взглядом, сразу его отводишь. А этот смотрел прямо на меня, да так пристально, как будто ждал, когда я голову подниму. Дальше — больше. Видел я только верхнюю половину головы человека, и какая-то она была непропорционально маленькая для такого высокого роста. Ну и в целом, неприятно он как-то на меня смотрел, и глаза у него были странные, знаете, как нарисованные — слишком ровной формы, большие такие.
«Ну и чёрт с ним, — подумал я, — мало ли ненормальных, что он мне один сделает».
Но потом я осознал одну деталь, от которой меня мгновенно прошиб пот. Не мог никто зайти в кабинку напротив меня. Потому что они не работают. Каждая закрыта на замочек, а поверх еще лента оградительная повязана.
И тут посетитель туалета начал грызть дверцу своей кабинки. Это выглядело, как если бы кто-то повис на двери на одной верхней челюсти. Зубы у него были вполне обычные, человеческие, но легче от этого не становилось.
Я стоял, как вкопанный, и не знал, что делать. Выйти? Ну уж нет, знаю я такой поворот из ужастиков — спущусь по ступенькам, нарушу зрительный контакт, открою дверь, а оно уже прямо передо мной... Звать на помощь? Не услышит никто — я уже описал местоположение сортира. От моего дома до торгового центра минут двадцать пешком, живу с друзьями — может, им звонить, мол, Саня, я стою в сортире «Авиасити», в кабинке напротив странный человек грызет дверцу, приходи с топором?
Каюсь, грешен, я уже было выбрал последний вариант. Вот только телефон лежал в рюкзаке, а рюкзак — у самой двери. Получалось, так и так надо спускаться.
Я и спустился, взял рюкзак. И увидел в щели между дверцей и полом ноги. Обычные человеческие ноги, обутые, то ли женские, то ли вообще детские. А прямо над головой заскрипело что-то. Я поднял голову...
Господи, что это была за рожа! Не лицо, а маска из папье-маше. Полукруглая, слишком плоская для нормальной человеческой головы, волосы — как приклеенный парик, глаза-плошки и нос нарисованы, зубы разве что совсем как настоящие. И не отпускало мерзостное ощущение, что все это все равно живое.
Спасло меня то, что я русский, а не американец. У русского первая реакция на страшное существо — завопить и кинуть в него чем-нибудь. Я сматерился так, что поручик Ржевский оценил бы, и кинул в это лицо рюкзаком. Потом ударил по двери, даже не открыв, а снеся щеколду, вывалился наружу... и ничего. Тихо, пусто, рюкзак мой валяется. Обняв его, как младенца, я припустил наверх. Вылетел в мотосалон, напугал консультанта, убежал на улицу.
Что теперь делать, не знаю. Разумеется, родным и близким об этом случае не рассказал. Забыть тоже не выходит. В этот торговый центр многие мои знакомые ходят, кто за чем — подружки, например, в магазин тканей иногда. Думаю, понятно, что они мне скажут в ответ на предострежение «не ходите в сортир «Авиасити», там странное существо висит челюстью на дверях кабинок».
Можно, конечно, ничего не делать — в конце концов, вроде как никто не пострадал. Беда в том, что я не знаю, так ли это. Ко мне вот уже две ночи как вернулись кошмары раннего детства. В них я убегаю от довольно-таки противного на вид существа, которое выходит из стены, проступая, как рисунок. И дело там неизменно происходит в здании этого самого аэровокзала. В детстве я мог, проснувшись, с плачем побежать к маме, папе или бабушке с дедушкой. Но родители живут теперь на другом конце Москвы, бабушке с дедушкой — царствие небесное. Придется как-то самому. Знать бы еще, как...
(http://kriper.ru/tale/985)
На днях убедился, что чертовщина с человеком может случиться не только ночью, в темноте и на кладбище в глухой провинции.
Дело было так. В Москве между станциями «Аэропорт» и «Динамо», прямо на «Ленинградке», есть большой торговый центр «Авиасити». Там много офисов — я, к примеру, приехал печать, заказанную для редакции, забирать. Печать забрал, ну и приспичило мне по нужде. Надо сказать, что здание это я отлично знаю. Там сейчас вокзал только одно крыло занимает, а раньше там все было аэровокзалом. Поэтому сортир там до сих пор здоровенный, к тому же самого примитивного типа: в кабинке пара ступенек, и на этом «пьедестале» типичный русский туалет а-ля «дыра в полу». Находится все это на подземном этаже, так что у меня вообще есть подозрение, что большая часть посетителей об этом бесплатном сортире и не знает.
Зашел я туда в полном одиночестве, направился в кабинку. Закончил дела и, застегивая джинсы, поднялся во весь рост. Надо сказать, что только высокие люди могут в таких сортирах посмотреть поверх двери. К счастью (а может, наоборот, к беде), я как раз высокий.
Я увидел, что напротив меня в кабинке тоже стоит человек. Казалось бы, чего такого? Но мне сразу стало как-то не по себе. Потому что обычно, когда в подобных местах уединения случайно сталкиваешься с кем-то взглядом, сразу его отводишь. А этот смотрел прямо на меня, да так пристально, как будто ждал, когда я голову подниму. Дальше — больше. Видел я только верхнюю половину головы человека, и какая-то она была непропорционально маленькая для такого высокого роста. Ну и в целом, неприятно он как-то на меня смотрел, и глаза у него были странные, знаете, как нарисованные — слишком ровной формы, большие такие.
«Ну и чёрт с ним, — подумал я, — мало ли ненормальных, что он мне один сделает».
Но потом я осознал одну деталь, от которой меня мгновенно прошиб пот. Не мог никто зайти в кабинку напротив меня. Потому что они не работают. Каждая закрыта на замочек, а поверх еще лента оградительная повязана.
И тут посетитель туалета начал грызть дверцу своей кабинки. Это выглядело, как если бы кто-то повис на двери на одной верхней челюсти. Зубы у него были вполне обычные, человеческие, но легче от этого не становилось.
Я стоял, как вкопанный, и не знал, что делать. Выйти? Ну уж нет, знаю я такой поворот из ужастиков — спущусь по ступенькам, нарушу зрительный контакт, открою дверь, а оно уже прямо передо мной... Звать на помощь? Не услышит никто — я уже описал местоположение сортира. От моего дома до торгового центра минут двадцать пешком, живу с друзьями — может, им звонить, мол, Саня, я стою в сортире «Авиасити», в кабинке напротив странный человек грызет дверцу, приходи с топором?
Каюсь, грешен, я уже было выбрал последний вариант. Вот только телефон лежал в рюкзаке, а рюкзак — у самой двери. Получалось, так и так надо спускаться.
Я и спустился, взял рюкзак. И увидел в щели между дверцей и полом ноги. Обычные человеческие ноги, обутые, то ли женские, то ли вообще детские. А прямо над головой заскрипело что-то. Я поднял голову...
Господи, что это была за рожа! Не лицо, а маска из папье-маше. Полукруглая, слишком плоская для нормальной человеческой головы, волосы — как приклеенный парик, глаза-плошки и нос нарисованы, зубы разве что совсем как настоящие. И не отпускало мерзостное ощущение, что все это все равно живое.
Спасло меня то, что я русский, а не американец. У русского первая реакция на страшное существо — завопить и кинуть в него чем-нибудь. Я сматерился так, что поручик Ржевский оценил бы, и кинул в это лицо рюкзаком. Потом ударил по двери, даже не открыв, а снеся щеколду, вывалился наружу... и ничего. Тихо, пусто, рюкзак мой валяется. Обняв его, как младенца, я припустил наверх. Вылетел в мотосалон, напугал консультанта, убежал на улицу.
Что теперь делать, не знаю. Разумеется, родным и близким об этом случае не рассказал. Забыть тоже не выходит. В этот торговый центр многие мои знакомые ходят, кто за чем — подружки, например, в магазин тканей иногда. Думаю, понятно, что они мне скажут в ответ на предострежение «не ходите в сортир «Авиасити», там странное существо висит челюстью на дверях кабинок».
Можно, конечно, ничего не делать — в конце концов, вроде как никто не пострадал. Беда в том, что я не знаю, так ли это. Ко мне вот уже две ночи как вернулись кошмары раннего детства. В них я убегаю от довольно-таки противного на вид существа, которое выходит из стены, проступая, как рисунок. И дело там неизменно происходит в здании этого самого аэровокзала. В детстве я мог, проснувшись, с плачем побежать к маме, папе или бабушке с дедушкой. Но родители живут теперь на другом конце Москвы, бабушке с дедушкой — царствие небесное. Придется как-то самому. Знать бы еще, как...
Люблю, когда нет подобных описаний НЕХ, которая по идее должна сожрать/убить рассказчика и в конце рассказчик и ты остаешься в недоумении-точно ли нех это был, а не игра разума или света и тени? Точно ли это было реальностью?
Стори каких-то древних мелких народов-какой-то животный ужас вызывает.
И категория "без мистики"-тематика странных людей и садистов-каннибалов.
Выделю 5-6 самых любимых:
-Робин-Бобин https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%A0%D0%BE%D0%B1%D0%B8%D0%BD_%D0%91%D0%BE%D0%B1%D0%B8%D0%BD
-Покинуто Диснеем https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%9F%D0%BE%D0%BA%D0%B8%D0%BD%D1%83%D1%82%D0%BE_%D0%94%D0%B8%D1%81%D0%BD%D0%B5%D0%B5%D0%BC
-Caledon Local 21 https://mrakopedia.ru/wiki/Caledon_Local_21
-Зелёная дверь https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%97%D0%B5%D0%BB%D1%91%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D0%B4%D0%B2%D0%B5%D1%80%D1%8C
-Куниц https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%9A%D1%83%D0%BD%D0%B8%D1%86%D0%B0
Есть ещё много фаворитных для меня историй, но для поста и этих хватит.
Дико доставляет страх неизвестности, абсолютно неконкретный образ НЁХ, когда это именно неведомая хуйня - даже не какое-то материальное существо или призрак, а как череда фатальных и странных событий, какая-то аномалия. Примеры - вышевброшенные ссылки паст 'Робин-Бобин' и 'Зелёная дверь', например. Нечто даже не увиденное, а просто происходящее, пугает в 9000 раз сильнее, чем всякие оборотни, маньяки и прочие бабы Сраки в заброшенных избах.
-Робин-Бобин https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%A0%D0%BE%D0%B1%D0%B8%D0%BD_%D0%91%D0%BE%D0%B1%D0%B8%D0%BD
-Покинуто Диснеем https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%9F%D0%BE%D0%BA%D0%B8%D0%BD%D1%83%D1%82%D0%BE_%D0%94%D0%B8%D1%81%D0%BD%D0%B5%D0%B5%D0%BC
-Caledon Local 21 https://mrakopedia.ru/wiki/Caledon_Local_21
-Зелёная дверь https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%97%D0%B5%D0%BB%D1%91%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D0%B4%D0%B2%D0%B5%D1%80%D1%8C
-Куниц https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%9A%D1%83%D0%BD%D0%B8%D1%86%D0%B0
Есть ещё много фаворитных для меня историй, но для поста и этих хватит.
Дико доставляет страх неизвестности, абсолютно неконкретный образ НЁХ, когда это именно неведомая хуйня - даже не какое-то материальное существо или призрак, а как череда фатальных и странных событий, какая-то аномалия. Примеры - вышевброшенные ссылки паст 'Робин-Бобин' и 'Зелёная дверь', например. Нечто даже не увиденное, а просто происходящее, пугает в 9000 раз сильнее, чем всякие оборотни, маньяки и прочие бабы Сраки в заброшенных избах.
>Дико доставляет страх неизвестности, абсолютно неконкретный образ НЁХ, когда это именно неведомая хуйня
Я постом выше это написал
Может, ты это я?!
Хотяя, я не читал твои пасты, так что.
Всем, кто будет знакомиться с моими нежно любимыми пастами, желаю приятного чтения.
О, "Зеленую дверь" я тоже очень люблю. Спасибо за твой Топ, анон, почитаю на досуге.
Про деревенского батю то блядь.
'Свет дали?' доставил.
Алсо, проебал 3 шедевральные пасты, может кто вбросит? Первая, помню, была про друзей - аутистичного ГГ, гопника, ебанутого аморала и двух ТП, которых кто-то запер в квартире без отопление. В конце было ВНЕЗАПНО, завязанное на том, что ГГ, кажись, давно утонул в ванной, а остальные то ли тоже мертвы от холода, то ли ещё что-то. Там ещё фигурировал шкаф и надпись 'Мы умрём', вроде. На Мракопедии 99% нет, гугол не ищет.
Вторая была овердлинной, там описаваются разные интересные поциенты психушки, также много рассуждений о природе безумия, в конце начинает творится пиздец.
Третью хуже всего помню, там была какая-то звуковая хуйня, сводящая людей с ума, ещё название банальное было.
Молю, анон.
отопления*
Насчёт второй - по запросу а-ля 'Психушка' сликшом много выдаётся, ключевых слов / фраз не поменю.
Да, вкусы по части крипипаст у всех разные, а мне доставляет именно подробное описание облика неведомой хуйни, особенно если она антропоморфна... Но туманные такие намеки на личность НЕХ тоже бывают очень годными.
Это мне тоже напоминает пасту, описанную в первом посте... Может кто-то подскажет все-таки название, или я сам найду. Хорошая паста, там как раз нет как таковых НЕХ (или они появляются, но ближе к финалу), зато атмосфера странности происходящего прописана на все сто. Если найду - кину сюда. Годная была паста.
Также лютейше доставил 'Друг по переписке' на Мракопедии есть, его даже выше некоторых из топа ставлю.
Паста про окно и вылазки ГГ называется 'Окно наружу'. Есть на Мракопедии, была историей месяца.
Это интересно читать, но сразу всю веру в реальность криппи рушит-это как стереотипный злодей, который полчаса рассказывает свой план, а все его слушают, вместо того чтобы пока он пиздит-уебать ему
Просто по идее если НЕХ вполне биологическая и у она более-менее разумная, она не будет, например, поближе к анону с травматом со шквальным огнем бежать наперед-а то выходит, что нех тупее животного.
>'Свет дали?' доставил.
Я очень рад.
Блин, кажется вспоминаю твою первую пасту, ее сюжет, но название так же затерялось в мозгах... Может она на Крипере была? Я пасты обычно или на Мраке, или на Крипере читаю.
Попробую поискать, если что - отпишу.
А может НЕХ не хочет как-то вредить анончику, а просто желает, чтобы тот обосрался. В таком случае цель достигается всегда)
Спасибо.
Алсо, к слову, ещё эякулировал с американской форчановской пасты (даже не пасты, а серии тредов), мало популярной в Раше, очень мало. Названич не помню, там было что-то про странный файлообменнтк или сервер, и про вора-домушника, в очередном доме нашедшегл в ванной труп жирдяя в маске зверя, лол. Это просьо к слову о духе странности и вместе с тем реальность происходящего. Нагнетание саспенса охуенное.
Спасибо огромнейшее!
Продолжая свой крипи-топ, кидаю пасту Окно наружу (https://mrakopedia.ru/wiki/Окно_наружу). Любителям загадочных НЕХ должно понравиться.
Дом был старый. Должно быть, ему было лет сто: толстые кирпичные стены, высокие — метра три — потолки, паркет — даже в общем коридоре. В таких домах приятно жить — чувствуются простор и объем. Конечно, есть и недочёты, вроде старых труб и неистребимых комаров в подвалах. У этого дома помимо всех его достоинств и недостатков был ещё один минус — совершенно безумная планировка. Вход в мою квартиру располагался в конце отдельного коридора. Причём это была единственная дверь в коридоре вообще — своих соседей я даже не знал в лицо. Подозреваю, что подобное расположение квартиры было обусловлено тем, что дом достраивали по частям, и мои нынешние апартаменты были достроены позже, или ранее обладали отдельным входом. Впрочем, это имеет значение лишь потому, что внутреннее устройство дома я себе представлял слабо — после нескольких поворотов я полностью потерялся в пространстве, и только вид из окон квартиры дал мне понять, что я живу не в угловой квартире.
Квартира была съёмной. Раньше тут жили какие-то пенсионеры, но дети забрали их к себе домой, и жилплощадь стала доступна для сдачи в аренду. Поскольку на эту квартиру я вышел через знакомых, то особых проблем с заселением и условиями аренды не возникло. Я договорился, что сделаю небольшой ремонт, и избавлюсь от старой мебели (с последним, к счастью, проблем не возникло — никто не думал защищать старые советские шкафы и буфеты).
Вот тогда-то я и наткнулся на Окно. В тот день на улице стояла солнечная погода, в небе витали редкие небольшие облака, в общем, погода была отличной. Я, впрочем, ею не наслаждался, а занимался борьбой с одним из старых шкафов. Его задняя стенка — с десяток толстенных дубовых досок — была привинчена к стене. Строго говоря, сам шкаф буквально «висел» на этих досках, и его разборка превратилась в настоящий кошмар.
Весь мокрый от пота, я, наконец, одолел чёртову стенку, и с удивлением обнаружил за ней окно. Старые, посеревшие от времени и непогоды ставни, грязные стёкла, и жидкий свет, сочащийся снаружи. Я был весьма удивлен найти окно в дальней стене квартиры. Покончив с досками, я открыл его и выглянул наружу. Оно выходило в небольшой внутренний дворик. Точнее, я бы сказал, колодец — я не увидел ни входа, ни выхода оттуда. Что ещё интереснее — я не увидел ни одного другого окна. Похоже, его просто пробили в стене в угоду прежним хозяевам. Пожав плечами, я закрыл его и вернулся к неравной борьбе с мебелью.
Окно меня, конечно, несколько озадачило. Я планировал на месте шкафа установить турник, но проклятая дыра в стене всё меняла. Я даже хотел было заложить её кирпичом, но потом подумал, что куда лучше будет поставить у окна свой рабочий стол. Дворик снаружи был невелик, и, судя по всему, солнце никогда не заглядывало сюда, за исключением летнего полудня. Кроме того, над окном имелся небольшой навес, очевидно, призванный защищать от дождя. Изнутри стены дома были покрашены в светло-оранжевый цвет (довольно приятно, кстати, смотрелось, и, как ни странно, краска не пострадала от стихии). Видимо, из-за малого влияния солнца, краска не выцвела и не облупилась.
∗ ∗ ∗
Прошёл месяц. Я, наконец, разобрался со своими делами и обустроил квартиру по своему вкусу. Я спал, ел и жил, даже не подозревая о том, что находилось по ту сторону старых ставней. Впервые я обратил на это внимание в один ненастный день. Дождь барабанил по окнам. Я как раз вернулся домой — мокрый до нитки и злой, как сто чертей. Начавшийся безоблачным небом день за каких-то два часа превратился в настоящий библейский потоп. Как назло, такси взять не получилось — город был парализован пробками, и никто не хотел брать заказ.
Раздевшись и приняв горячий душ, я уселся за книгу. Работать или смотреть кино настроения не было, а книга отлично помогла отвлечься. Решив, что удобнее всего будет за рабочим столом, я плюхнулся в кресло и углубился в чтение, благо солнечный свет из окна создавал отличное освещение. Когда до меня дошло, что в том окне солнце, не знаю. Полчаса? Час? Я вскочил, будто ужаленный, и тупо уставился на залитый солнечным светом дворик снаружи. Неужели дождь так быстро кончился? Несколько обескураженный, я подошел к остальным окнам. Дождь и тучи. А тут солнце (пускай и не видимое из дворика) и звенящая лазурь чистого неба. У меня затряслись руки. Приехали? Дурка по мне плачет?
Глядя на окно, будто оно вот-вот на меня бросится, я попятился из комнаты и отправился на кухню. Так. Сначала — кофе. Крепкий. И немного коньяка. Нет, много. Ещё больше. Для нервов. Далее — сигарета. Дождь снаружи стучался в окна, намекая, что не бывает так, чтобы всюду дождь, а там — солнце. Природная аномалия? Я подпёр голову рукой, сделал глубокую затяжку и закашлялся. Да, курю я редко. Очень. Так. Если я двинулся головой, то техника — друг человека. Она не подведёт. Не так ли? Вооружившись телефоном, я заглянул в комнату. Окно радостно сияло солнечным днём. Трясущимися руками, я навёл на него камеру и сделал фото. На мгновение экран погас, и я уже приготовился увидеть на месте окна глухую стену, а себя — в крепких руках санитаров. Но ничего такого не произошло. Телефон исправно показал залитый светом прямоугольник окна. Чертовщина. Так не бывает! Или бывает?
Я судорожно обдумывал действия. Поделиться находкой? Но с кем? Друзья? Ну, один или два надежных человека у меня есть. Но что, если это опасно? Тогда я подвергну их жизни риску, а это неприемлемо. Расхаживая по квартире, я взвешивал все «за» и «против» варианта рассказать знакомым. В конце-концов, я решил, что лучше провести разведку самому, а потом уже решать, что делать дальше.
Следующая неделя ушла на подготовку. Я купил альпинистское снаряжение — тросы, карабины, страховки и прочее необходимое. Исследование я решил начать с самого простого — спуска. И вот, неделю и два дня спустя, субботним утром, я съел лёгкий завтрак и отправился к окну. Стол я отодвинул в сторону, тросы закрепил в нескольких местах, на случай, если хоть один узел не выдержит — остальные подстрахуют.
Я высунулся из окна по пояс и осмотрелся. Гладкие стены, козырёк, и, где-то на этаж выше, край крыши. Земля — метрах в четырёх внизу (я это упустил, но я живу на втором этаже). Выдохнув и дернув пару раз трос — выдержит ли — я высунулся из окна и свесил ноги. Меня колотила мелкая дрожь. «Один маленький прыжок для человека…». Я принялся аккуратно сползать вниз. В конце концов, я повис в паре метров над землей, цепляясь руками за козырёк. Выругавшись про себя, я оттолкнулся от стены и спрыгнул вниз. Земля больно ударила в ноги, и я упал на бок. Вроде ничего не сломал. Я встал и оглянулся. Ничего невероятного. Плотная, утоптанная земля под ногами, стены и одинокое окно, из которого я вылез. Задрав голову вверх, я посмотрел на небо. Оно было чистым и голубым. Оно тут вообще другим бывает?
Я набрал полные лёгкие воздуха, чтобы что-то прогорланить, но тут же осекся: кто знает, что тут может произойти? Что, если я привлеку хищника? Подавив готовый вырваться наружу крик, я шумно выдохнул. Ну что ж. Экспедиция «на тот свет» окончена. Пора домой. Кряхтя и сопя, я забрался обратно. Кровь кузнечным молотом ухала в ушах, а сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Нет, дело, конечно, не в подъёме в четыре метра. Я был весь на нервах. Руки тряслись, голова шла кругом. Другой мир? Похоже на то. В мозгу у меня роились миллионы, нет, миллиарды вопросов, идей и планов. Нет. Надо успокоится. Я с трудом взял себя в руки, и, хихикая, как идиот, уселся в кресло. Планы операции «крыша» уже начинали разворачиваться у меня в голове.
Месяц — именно столько у меня ушло на подготовку второго этапа. Закупив материалы, я сумел соорудить что-то вроде балкона, торчащего на два метра из окна. Кроме того, вместо старой рамы я поставил нормальный стеклопакет (не хватало ещё, чтобы продуло), а снаружи — под козырьком — примостил ролет: всё-таки, мало ли, какая гадость там может водиться. Также я оценил, как лучше забраться на крышу. Ответ был очевиден: сделать лестницу. С этим возникла масса сложностей: приставную лестницу длиной в пять метров ставить на узком двухметровом балконе — не самая лучшая идея. В конце-концов, я купил два десятка стальных скоб и сделал импровизированную «монтажную» лестницу, попросту вбив эти самые скобы в стену. Это заняло несколько дней, в основном потому, что я долго экспериментировал с тем, как их закреплять. Мои первые попытки едва не привели к гибели — одна из скоб вырвалась из крепления, и я полетел с высоты третьего этажа прямиком на землю. Спасло только то, что нога запуталась в свисавшей с балкона верёвке, и, сломав пару досок, я повис вниз головой.
Так или иначе, но через некоторое время с трудами было покончено. Я довольно осматривал чудо своей инженерной мысли — кривую и косую череду скоб, тянущихся до самого края крыши. Когда я вбивал последнюю, мне стоило поистине нечеловеческих усилий не заглядывать за край. Это должен был быть мой момент триумфа и торжества, а не вороватый взгляд из-за края жестяной крыши.
И вот, тот день настал. Я подготовился основательно — рюкзак с провизией на день, каремат, запас воды, фонарик, мои тросы и крепления, а также моё главное оружие — фотоаппарат. Я попросил его у друга «на попользовать», вместе с телескопическим объективом, макрообъективом и обычной широкоуголкой. Ну и конечно компас. Взять штатив я не додумался, но моё снаряжение и так заставляло меня нервничать во время подъёма наверх.
Я упорно пялился на жесть крыши. Вот мелькнул её конец, полоска неба… Нет, нет, парень. Потерпи. Подтянись, встань на ноги. Отдышись. Поправь рюкзак. Готов? Пора. Закрыв глаза, я поднял голову, и, выждав пару секунд, пока сердце не уймётся, приготовился их открыть. Что меня ждёт? Райский сад? Выжженная пустыня? Бесконечный степной простор?
Туман и торчащие из него местами скалы. Честно говоря, я был чуточку разочарован. Зрелище было не слишком-то впечатляющим. Одинокие каменные глыбы, словно айсберги, застыли в волнах плывущего тумана. Порой туман взвивался метров на сорок ввысь, образуя причудливые кольца и завитки. Я отправился к краю крыши, считая шаги. Восемь… тридцать… сто… Я остановился у края крыши и оглянулся. Интересное место. Я прошёл целых сто шагов, но визуально дистанция была метров двадцать-тридцать. Пространственные аномалии? По спине пробежал неприятный холодок. Если тут нарушена метрика пространства, то, может, и со времени не всё слава богу? Я вдруг подумал, что, может, пока я прошёл эти сто шагов, дома мог пройти целый день. А мне послезавтра на работу! Почему-то мысль о том, что я могу опоздать на работу, перечеркнула желание исследовать этот странный мир. Я бросился обратно. Три… пять… восемь… я чуть не улетел вниз, прямиком в «свой» дворик. Какого чёрта? Я оглянулся. Ну да. Двадцать метров. Туда — сто шагов, обратно — восемь. Как удобно убегать…
Спустившись вниз, я бросился к компьютеру. Число и время! Ну же! Дрожащими руками я со второй попытки попал на календарь. Тот же день. Всего-то двадцать минут спустя. Шумно выдохнув, я сел на стул. Время в порядке. Что ж. Тогда — обратно. Тревога опять сменилась азартом, и, подкрепившись бутербродом, я отправился назад.
Взобравшись на крышу, я вспомнил о том, что всегда хотел проверить в детстве. Ну-ка, посмотрим на компас! Я достал его и пытливо уставился на стрелку. Она сделала пол оборота и застыла, указывая на «север». Я задрал голову, чтобы прикинуть по солнцу, и застыл с отвисшей челюстью. Никакого солнца не было. Осмотревшись, я понял ещё одну важную вещь: тут не было и теней. Вообще. Словно в пасмурный день добавили цвета и контраст. Почему-то это обстоятельство сильно меня обеспокоило. Свет ниоткуда? Мистика. С другой стороны, окна, ведущие в другие миры — это тоже не повседневность. Я отправился к краю крыши, не забывая поглядывать на компас. Стрелка продолжала упорно смотреть в одном направлении.
На этот раз край крыши оказался в семидесяти шагах. Отметив про себя эту цифру, я глянул за край. Снаружи дом выглядел весьма обветшалым — пустые глазницы окон тоскливо взирали на унылый пейзаж, устланный туманом. Туман же приливными волнами мерно бился о стены здания, будто безграничный молочный океан. Мне почудилось какое-то движение там, внизу, но, сколько я ни вглядывался, так ничего и не увидел. Осмотревшись вокруг, я отправился в обход периметра крыши. Жесть пружинила под ногами и гулко ухала, прогибаясь под моим весом. Я сделал пару фотографий широкоугольным объективом, затем прицепил телескопический и сделал пару снимков одной из скал вдалеке. Осмотр периметра показал только одно: никакого способа спуститься вниз не предусмотрено — по крайней мере, я его не нашел. В то же время, я обратил внимание, что, как мне кажется, туман поднялся чуть повыше. Я не был уверен до конца, пока, пройдя ещё одну сторону дома, не заметил, что туман уже поднялся до уровня окон второго этажа. Раньше он едва-едва доставал до верхней части окон первого. Почему-то от этого мне сделалось не по себе. В то же время, я только сейчас заметил, что начало темнеть. Причём, если раньше небо было полно чистой лазури, то сейчас оно так же равномерно наливалось багрянцем заката. Должен признать, от всего этого мне было как-то не по себе. Что ещё важнее — я заметил, что теперь впервые появились тени. Огромные валуны, разбросанные по долине, теперь напоминали сжимающийся титанический кулак — все тени были направлены в мою сторону. Или, по крайней мере, в сторону «моего» дома. Я поспешил обратно. Шаг, второй… десятый… сто… Но мой «дворик» не приближался. Я перешёл на бег. Почему-то меня не покидало ощущение, что меня преследуют. Через двадцать минут, весь мокрый и с разрывающимся сердцем, я едва не слетел с чёртовой крыши. Я обернулся, видя, как в углях догорающего дня туман начинает отплясывать на уровне крыши. Ещё минута — и он устремится ко мне! Поскальзываясь на ступенях, я быстро начал спускаться. Доски жалобно хрустнули, когда я со всего размаху прыгнул на них, миновав полметра ступеней, и кубарем вкатился в квартиру, тут же захлопнул окно и с лязгом опустил ролет. В квартире стояла гробовая тишина и кромешная темнота. Включив фонарик, я добрался до выключателя, и зажёг свет, тут же уставившись в окно. Но там был виден лишь опущенный ролет и блики света от моего фонаря. Не раздеваясь, предельно вымотанный, я рухнул на кровать и уснул без сновидений.
Я набрал полные лёгкие воздуха, чтобы что-то прогорланить, но тут же осекся: кто знает, что тут может произойти? Что, если я привлеку хищника? Подавив готовый вырваться наружу крик, я шумно выдохнул. Ну что ж. Экспедиция «на тот свет» окончена. Пора домой. Кряхтя и сопя, я забрался обратно. Кровь кузнечным молотом ухала в ушах, а сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Нет, дело, конечно, не в подъёме в четыре метра. Я был весь на нервах. Руки тряслись, голова шла кругом. Другой мир? Похоже на то. В мозгу у меня роились миллионы, нет, миллиарды вопросов, идей и планов. Нет. Надо успокоится. Я с трудом взял себя в руки, и, хихикая, как идиот, уселся в кресло. Планы операции «крыша» уже начинали разворачиваться у меня в голове.
Месяц — именно столько у меня ушло на подготовку второго этапа. Закупив материалы, я сумел соорудить что-то вроде балкона, торчащего на два метра из окна. Кроме того, вместо старой рамы я поставил нормальный стеклопакет (не хватало ещё, чтобы продуло), а снаружи — под козырьком — примостил ролет: всё-таки, мало ли, какая гадость там может водиться. Также я оценил, как лучше забраться на крышу. Ответ был очевиден: сделать лестницу. С этим возникла масса сложностей: приставную лестницу длиной в пять метров ставить на узком двухметровом балконе — не самая лучшая идея. В конце-концов, я купил два десятка стальных скоб и сделал импровизированную «монтажную» лестницу, попросту вбив эти самые скобы в стену. Это заняло несколько дней, в основном потому, что я долго экспериментировал с тем, как их закреплять. Мои первые попытки едва не привели к гибели — одна из скоб вырвалась из крепления, и я полетел с высоты третьего этажа прямиком на землю. Спасло только то, что нога запуталась в свисавшей с балкона верёвке, и, сломав пару досок, я повис вниз головой.
Так или иначе, но через некоторое время с трудами было покончено. Я довольно осматривал чудо своей инженерной мысли — кривую и косую череду скоб, тянущихся до самого края крыши. Когда я вбивал последнюю, мне стоило поистине нечеловеческих усилий не заглядывать за край. Это должен был быть мой момент триумфа и торжества, а не вороватый взгляд из-за края жестяной крыши.
И вот, тот день настал. Я подготовился основательно — рюкзак с провизией на день, каремат, запас воды, фонарик, мои тросы и крепления, а также моё главное оружие — фотоаппарат. Я попросил его у друга «на попользовать», вместе с телескопическим объективом, макрообъективом и обычной широкоуголкой. Ну и конечно компас. Взять штатив я не додумался, но моё снаряжение и так заставляло меня нервничать во время подъёма наверх.
Я упорно пялился на жесть крыши. Вот мелькнул её конец, полоска неба… Нет, нет, парень. Потерпи. Подтянись, встань на ноги. Отдышись. Поправь рюкзак. Готов? Пора. Закрыв глаза, я поднял голову, и, выждав пару секунд, пока сердце не уймётся, приготовился их открыть. Что меня ждёт? Райский сад? Выжженная пустыня? Бесконечный степной простор?
Туман и торчащие из него местами скалы. Честно говоря, я был чуточку разочарован. Зрелище было не слишком-то впечатляющим. Одинокие каменные глыбы, словно айсберги, застыли в волнах плывущего тумана. Порой туман взвивался метров на сорок ввысь, образуя причудливые кольца и завитки. Я отправился к краю крыши, считая шаги. Восемь… тридцать… сто… Я остановился у края крыши и оглянулся. Интересное место. Я прошёл целых сто шагов, но визуально дистанция была метров двадцать-тридцать. Пространственные аномалии? По спине пробежал неприятный холодок. Если тут нарушена метрика пространства, то, может, и со времени не всё слава богу? Я вдруг подумал, что, может, пока я прошёл эти сто шагов, дома мог пройти целый день. А мне послезавтра на работу! Почему-то мысль о том, что я могу опоздать на работу, перечеркнула желание исследовать этот странный мир. Я бросился обратно. Три… пять… восемь… я чуть не улетел вниз, прямиком в «свой» дворик. Какого чёрта? Я оглянулся. Ну да. Двадцать метров. Туда — сто шагов, обратно — восемь. Как удобно убегать…
Спустившись вниз, я бросился к компьютеру. Число и время! Ну же! Дрожащими руками я со второй попытки попал на календарь. Тот же день. Всего-то двадцать минут спустя. Шумно выдохнув, я сел на стул. Время в порядке. Что ж. Тогда — обратно. Тревога опять сменилась азартом, и, подкрепившись бутербродом, я отправился назад.
Взобравшись на крышу, я вспомнил о том, что всегда хотел проверить в детстве. Ну-ка, посмотрим на компас! Я достал его и пытливо уставился на стрелку. Она сделала пол оборота и застыла, указывая на «север». Я задрал голову, чтобы прикинуть по солнцу, и застыл с отвисшей челюстью. Никакого солнца не было. Осмотревшись, я понял ещё одну важную вещь: тут не было и теней. Вообще. Словно в пасмурный день добавили цвета и контраст. Почему-то это обстоятельство сильно меня обеспокоило. Свет ниоткуда? Мистика. С другой стороны, окна, ведущие в другие миры — это тоже не повседневность. Я отправился к краю крыши, не забывая поглядывать на компас. Стрелка продолжала упорно смотреть в одном направлении.
На этот раз край крыши оказался в семидесяти шагах. Отметив про себя эту цифру, я глянул за край. Снаружи дом выглядел весьма обветшалым — пустые глазницы окон тоскливо взирали на унылый пейзаж, устланный туманом. Туман же приливными волнами мерно бился о стены здания, будто безграничный молочный океан. Мне почудилось какое-то движение там, внизу, но, сколько я ни вглядывался, так ничего и не увидел. Осмотревшись вокруг, я отправился в обход периметра крыши. Жесть пружинила под ногами и гулко ухала, прогибаясь под моим весом. Я сделал пару фотографий широкоугольным объективом, затем прицепил телескопический и сделал пару снимков одной из скал вдалеке. Осмотр периметра показал только одно: никакого способа спуститься вниз не предусмотрено — по крайней мере, я его не нашел. В то же время, я обратил внимание, что, как мне кажется, туман поднялся чуть повыше. Я не был уверен до конца, пока, пройдя ещё одну сторону дома, не заметил, что туман уже поднялся до уровня окон второго этажа. Раньше он едва-едва доставал до верхней части окон первого. Почему-то от этого мне сделалось не по себе. В то же время, я только сейчас заметил, что начало темнеть. Причём, если раньше небо было полно чистой лазури, то сейчас оно так же равномерно наливалось багрянцем заката. Должен признать, от всего этого мне было как-то не по себе. Что ещё важнее — я заметил, что теперь впервые появились тени. Огромные валуны, разбросанные по долине, теперь напоминали сжимающийся титанический кулак — все тени были направлены в мою сторону. Или, по крайней мере, в сторону «моего» дома. Я поспешил обратно. Шаг, второй… десятый… сто… Но мой «дворик» не приближался. Я перешёл на бег. Почему-то меня не покидало ощущение, что меня преследуют. Через двадцать минут, весь мокрый и с разрывающимся сердцем, я едва не слетел с чёртовой крыши. Я обернулся, видя, как в углях догорающего дня туман начинает отплясывать на уровне крыши. Ещё минута — и он устремится ко мне! Поскальзываясь на ступенях, я быстро начал спускаться. Доски жалобно хрустнули, когда я со всего размаху прыгнул на них, миновав полметра ступеней, и кубарем вкатился в квартиру, тут же захлопнул окно и с лязгом опустил ролет. В квартире стояла гробовая тишина и кромешная темнота. Включив фонарик, я добрался до выключателя, и зажёг свет, тут же уставившись в окно. Но там был виден лишь опущенный ролет и блики света от моего фонаря. Не раздеваясь, предельно вымотанный, я рухнул на кровать и уснул без сновидений.
Ну и получит шквальным огнем из травмата-я нечасто встречал описание НЕХ, которая больше размеров среднего взрослого человека-по крайней мере потому что без огромных навыков инвиза эту ЙОБУ сразу же найдут или будет упоминаться в фольклоре, например
А вот крипипаста про СТРАННЫЕ ФАЙЛЫ СМЕРТИ входит в мой антитоп криппи-историй
В снафф еще как-то можно поверить, а во всякие ФАЙЛЫ СМЕРТИ-мне не 14 лет.
А мне нравится платиновый Электросон, такой-то стремненько-уникальный дух пасты. Двачую любителей Зеленой Двери. Сам в свой топчик могу внести тред внука следака и про психоделический подвал, а так же пасту про двух ебанатов на пляже, Вода была мокра насквозь, да
Открыв один глаз, я обвёл взглядом комнату. Тело ломило после вчерашней пробежки. Под потолком грела лампочка. Кряхтя, я поднялся и потянулся. Глянув в обычное окно, выходящее на мою привычную улицу, я убедился: снаружи — очередной пасмурный день. Я покосился на Окно и ролет. Нет. Сегодня — никаких экспедиций. Завтра на работу, не хватало ещё опять бегать от тумана. Ещё раз мысленно повторив про себя эту фразу, я ухмыльнулся. Идиот. Небось, дом — посреди болота. Для болота туманы — норма, даже ясным днем. А уже вечером испарения лучше конденсируются, вот он и поднимается вверх. Развёл тут мистику. Идиот.
День прошёл за рутиной. Какими бы ни были мои догадки относительно Окна и тумана, я старался о них забыть, и только вечером я уселся за компьютер — рассматривать фотографии. К моему огромному сожалению, они оказались засвечены — все до одной. Это был уже полный идиотизм — цифровые фото не засветишь! Для этого необходимо, чтобы… Неприятная догадка заставила меня содрогнуться. Радиация! Твою мать! Сраный исследователь! Что, если там фонит, как в Чернобыле, а я там гулял в гребных штанах и футболке?! Эта неприятная догадка оставила меня без сна, и всю ночь я проворочался, мысленно готовясь увидеть утром, как у меня выпадают волосы, а органы превращаются в подобие желе. Но утро пришло, и никаких признаков лучевой болезни не было. Тем не менее, я заказал счётчик Гейгера, и, получив его в руки, сунул его в рюкзак первым делом.
∗ ∗ ∗
Я не стану утомлять вас подробностями экспериментов и проверок. Скажу только, что радиации там не было. Вообще. Даже фонового излучения! Я не решался на вылазки более получаса, и занимался, в основном, изучением физических свойств новооткрытого мира. Так, например, я выяснил, что расстояние тут зависит от… желаний. Чем сильнее хочешь куда-то добраться, тем дальше идти (и, видимо, моё бегство от тумана стало успешным исключительно потому, что я уже больше думал о том, как бы не выплюнуть легкие, нежели о спасении от опасности). Порой, очистив разум от любых желаний, я преодолевал всю крышу за три шага. Один раз я забыл дома записную книжку и прошёл, должно быть, с полкилометра, пока добрался до дворика. Кроме того, я выяснил ещё одно важное свойство. Компас указывал вовсе не на север. Он указывал на Окно. Я потратил один день, исходив всё вдоль и поперёк, проверяя эту гипотезу.
Одним из самых значимых опытов стало установление уровня туманного прилива по ночам. Я нашёл особую краску, которая была чувствительна к влажности. В тумане она становилась ядовито-жёлтого цвета. Покрасив ею трёхметровую доску, я вертикально установил её на крыше. Утром я проверил результат. Два метра ровно плюс пара полос до трёх метров. Видимо, выбросы, похожие на те, что я наблюдал ранее.
Следующим шагом стал проект «Вышка». На него ушло почти три месяца, но, в конце концов, я её соорудил. Пятиметровую наблюдательную вышку. Это была поистине адова работа — никогда не думал, что в одиночку так тяжело строить подобные сооружения. Однако, так или иначе, последний гвоздь был вбит, и я мог приступать. Заодно, в процессе постройки, я соорудил наверху небольшую лебёдку, которая неизмеримо облегчила доставку даже крупных и тяжёлых грузов на крышу.
Признаться, я страшно боялся. Нет. Не так. Я боялся так, что почти четыре дня откладывал свою ночную вылазку. Вышка, покрытая чувствительной краской, позволила выяснить, что некоторые выбросы тумана достигают четырёх метров. Учитывая то, насколько он меня пугал, я не сразу сумел решиться на ночёвку на той самой вышке. Одевшись потеплее, запасшись едой и двумя термосами горячего чая, светильниками (включая две керосиновых лампы, две электрических и пару химических фонариков), я отправился в свой поход.
Я вылез на вышку как раз когда начало темнеть. С высоты я смог лучше увидеть картину. Дом располагался в центре огромной долины, на самом её дне. Туман, который, как мне казалось, поднимался ночью, на самом деле просто заполнял долину, стекаясь откуда-то извне. Первые пару часов ничего нового не принесли. Туман клубился, накатываясь на стены моего дома. Затем он переполз через край крыши, и тысячи призрачных змей устремились в мою сторону. Я наблюдал, заворожённый грациозным танцем теней. Это было по-своему прекрасно, хотя молчаливое наступление этой белёсой стены едва не вынудило меня спуститься и сбежать домой.
Небо, постепенно ставшее багровым, затем стало чёрно-красным, и, наконец, последние цвета померкли. Надо мной опрокинулся купол абсолютной черноты. Мрак, разгоняемый двумя светильниками, казалось, становился всё гуще с каждым мгновением. Я буквально ощущал, как вокруг меня сжимается упругая сфера тьмы. Ощущая, как на меня наваливается клаустрофобия, я зажёг одну из керосиновых ламп. Это ненадолго помогло — пляска живого огня, его тепло и мягкий, ровный свет на некоторое время отогнали мрачные мысли и чувства. Я даже набрался смелости, привязал один электрический фонарь к тросу и спустил его с вышки, в беснующееся море тумана.
Я не уверен в том, что увидел, но мне показалось, будто огромная — метра три — бледная призрачная рука, сотканная из тумана, попыталась ухватить его, но ещё в воздухе развалилась на клочья, и её развеяло в воздухе. За исключением леденящего душу ощущения, будто за мной наблюдают, ночь прошла спокойно — по мере того, как светлело небо, туман отступал, и через час долина приняла свой привычный вид.
∗ ∗ ∗
Через неделю я решился поделиться с друзьями находкой. Учитывая, что ничего опасного за Окном я так и не встретил, я решился посветить несколько самых близких знакомых в своё открытие. Мы условились, что тайну будем хранить так долго, как это будет возможно. В том, что рано или поздно мы либо проболтаемся, либо просто устанем от затеи и передадим её «кому надо», мы не сомневались, но просто так отказываться от славы «первопроходцев» не хотели. Идиоты.
В общем, в команде теперь были я, Гарик и Слава. Мы учились вместе в университете, и обоих я знал, как облупленных. Гарик, правда, мялся, и долго пытался убедить нас, что «ну его нафиг — у меня от этой мистики душа в пятки», но Слава убедил его остаться, клятвенно заверив, что при первых признаках опасности мы сворачиваем лавку и прекращаем всю деятельность. Ну, и сообщаем «куда надо», само собой.
Наша первая вылазка состоялась через неделю. За это время я успел поделится всей собранной информацией — от свойств пространства до моих догадок о тумане и его приливах.
Вид другого мира подействовал на моих друзей куда эффективнее любых убеждений. Гарик, похоже, до последнего считавший, что я его развожу, и всё это — какой-то дурацкий розыгрыш, онемел при виде бескрайнего моря тумана. Он же, кстати, обратил внимание на то, что все те несколько десятков скал, что видны вокруг, расположены как бы в порядке возрастания. И что вообще это напоминает какой-то гигантский цветок, в центре которого мы находимся.
В общем, мои друзья увлеклись. Вечера проходили за спорами и построением догадок, и у меня дома они ночевали едва ли не больше, чем у себя. Быть может, из-за постоянного присутствия друзей я и не сразу заметил… изменения. Я не знаю, как это иначе назвать, но квартира начала меняться. Нет, не то, чтобы пропадали вещи, или творилась какая-то мистика. Просто иногда казалось, что чашка с чаем стоит рядом, я к ней тянулся рукой, но обнаруживал, что она куда дальше, чем казалось. Хотя, если я повторял действие, пристально глядя на нее, все становилось на свои места.
Слава это объяснил тем, что мы привыкли к «тому свету» и тянемся к предметам, «стараясь не дотянуться». Я счёл аргумент вполне правдоподобным, и впредь старался тщательно следить за своими действиями (странности порою продолжались, но я склонен был думать, что просто я не всегда сосредоточен).
Первый наш «прорыв» вышел случайно. Так как вот уже последние полгода я занимался Окном, то квартира всё больше начинала напоминать общежитие — батарея пустых бутылок из-под воды, пива и соков. Гора немытой посуды и куча упаковок из-под пиццы. А ещё я так и не выкинул старые ставни. Именно их, раздумывая о чём-то, ковырял ножом Слава, и именно там он заметил письмена. Точнее, их остатки и следы. Очистив рамы от грязи и слоёв краски, мы убедились в его правоте — ставни снаружи и внутри были покрыты узором каких-то закорючек.
День прошёл за рутиной. Какими бы ни были мои догадки относительно Окна и тумана, я старался о них забыть, и только вечером я уселся за компьютер — рассматривать фотографии. К моему огромному сожалению, они оказались засвечены — все до одной. Это был уже полный идиотизм — цифровые фото не засветишь! Для этого необходимо, чтобы… Неприятная догадка заставила меня содрогнуться. Радиация! Твою мать! Сраный исследователь! Что, если там фонит, как в Чернобыле, а я там гулял в гребных штанах и футболке?! Эта неприятная догадка оставила меня без сна, и всю ночь я проворочался, мысленно готовясь увидеть утром, как у меня выпадают волосы, а органы превращаются в подобие желе. Но утро пришло, и никаких признаков лучевой болезни не было. Тем не менее, я заказал счётчик Гейгера, и, получив его в руки, сунул его в рюкзак первым делом.
∗ ∗ ∗
Я не стану утомлять вас подробностями экспериментов и проверок. Скажу только, что радиации там не было. Вообще. Даже фонового излучения! Я не решался на вылазки более получаса, и занимался, в основном, изучением физических свойств новооткрытого мира. Так, например, я выяснил, что расстояние тут зависит от… желаний. Чем сильнее хочешь куда-то добраться, тем дальше идти (и, видимо, моё бегство от тумана стало успешным исключительно потому, что я уже больше думал о том, как бы не выплюнуть легкие, нежели о спасении от опасности). Порой, очистив разум от любых желаний, я преодолевал всю крышу за три шага. Один раз я забыл дома записную книжку и прошёл, должно быть, с полкилометра, пока добрался до дворика. Кроме того, я выяснил ещё одно важное свойство. Компас указывал вовсе не на север. Он указывал на Окно. Я потратил один день, исходив всё вдоль и поперёк, проверяя эту гипотезу.
Одним из самых значимых опытов стало установление уровня туманного прилива по ночам. Я нашёл особую краску, которая была чувствительна к влажности. В тумане она становилась ядовито-жёлтого цвета. Покрасив ею трёхметровую доску, я вертикально установил её на крыше. Утром я проверил результат. Два метра ровно плюс пара полос до трёх метров. Видимо, выбросы, похожие на те, что я наблюдал ранее.
Следующим шагом стал проект «Вышка». На него ушло почти три месяца, но, в конце концов, я её соорудил. Пятиметровую наблюдательную вышку. Это была поистине адова работа — никогда не думал, что в одиночку так тяжело строить подобные сооружения. Однако, так или иначе, последний гвоздь был вбит, и я мог приступать. Заодно, в процессе постройки, я соорудил наверху небольшую лебёдку, которая неизмеримо облегчила доставку даже крупных и тяжёлых грузов на крышу.
Признаться, я страшно боялся. Нет. Не так. Я боялся так, что почти четыре дня откладывал свою ночную вылазку. Вышка, покрытая чувствительной краской, позволила выяснить, что некоторые выбросы тумана достигают четырёх метров. Учитывая то, насколько он меня пугал, я не сразу сумел решиться на ночёвку на той самой вышке. Одевшись потеплее, запасшись едой и двумя термосами горячего чая, светильниками (включая две керосиновых лампы, две электрических и пару химических фонариков), я отправился в свой поход.
Я вылез на вышку как раз когда начало темнеть. С высоты я смог лучше увидеть картину. Дом располагался в центре огромной долины, на самом её дне. Туман, который, как мне казалось, поднимался ночью, на самом деле просто заполнял долину, стекаясь откуда-то извне. Первые пару часов ничего нового не принесли. Туман клубился, накатываясь на стены моего дома. Затем он переполз через край крыши, и тысячи призрачных змей устремились в мою сторону. Я наблюдал, заворожённый грациозным танцем теней. Это было по-своему прекрасно, хотя молчаливое наступление этой белёсой стены едва не вынудило меня спуститься и сбежать домой.
Небо, постепенно ставшее багровым, затем стало чёрно-красным, и, наконец, последние цвета померкли. Надо мной опрокинулся купол абсолютной черноты. Мрак, разгоняемый двумя светильниками, казалось, становился всё гуще с каждым мгновением. Я буквально ощущал, как вокруг меня сжимается упругая сфера тьмы. Ощущая, как на меня наваливается клаустрофобия, я зажёг одну из керосиновых ламп. Это ненадолго помогло — пляска живого огня, его тепло и мягкий, ровный свет на некоторое время отогнали мрачные мысли и чувства. Я даже набрался смелости, привязал один электрический фонарь к тросу и спустил его с вышки, в беснующееся море тумана.
Я не уверен в том, что увидел, но мне показалось, будто огромная — метра три — бледная призрачная рука, сотканная из тумана, попыталась ухватить его, но ещё в воздухе развалилась на клочья, и её развеяло в воздухе. За исключением леденящего душу ощущения, будто за мной наблюдают, ночь прошла спокойно — по мере того, как светлело небо, туман отступал, и через час долина приняла свой привычный вид.
∗ ∗ ∗
Через неделю я решился поделиться с друзьями находкой. Учитывая, что ничего опасного за Окном я так и не встретил, я решился посветить несколько самых близких знакомых в своё открытие. Мы условились, что тайну будем хранить так долго, как это будет возможно. В том, что рано или поздно мы либо проболтаемся, либо просто устанем от затеи и передадим её «кому надо», мы не сомневались, но просто так отказываться от славы «первопроходцев» не хотели. Идиоты.
В общем, в команде теперь были я, Гарик и Слава. Мы учились вместе в университете, и обоих я знал, как облупленных. Гарик, правда, мялся, и долго пытался убедить нас, что «ну его нафиг — у меня от этой мистики душа в пятки», но Слава убедил его остаться, клятвенно заверив, что при первых признаках опасности мы сворачиваем лавку и прекращаем всю деятельность. Ну, и сообщаем «куда надо», само собой.
Наша первая вылазка состоялась через неделю. За это время я успел поделится всей собранной информацией — от свойств пространства до моих догадок о тумане и его приливах.
Вид другого мира подействовал на моих друзей куда эффективнее любых убеждений. Гарик, похоже, до последнего считавший, что я его развожу, и всё это — какой-то дурацкий розыгрыш, онемел при виде бескрайнего моря тумана. Он же, кстати, обратил внимание на то, что все те несколько десятков скал, что видны вокруг, расположены как бы в порядке возрастания. И что вообще это напоминает какой-то гигантский цветок, в центре которого мы находимся.
В общем, мои друзья увлеклись. Вечера проходили за спорами и построением догадок, и у меня дома они ночевали едва ли не больше, чем у себя. Быть может, из-за постоянного присутствия друзей я и не сразу заметил… изменения. Я не знаю, как это иначе назвать, но квартира начала меняться. Нет, не то, чтобы пропадали вещи, или творилась какая-то мистика. Просто иногда казалось, что чашка с чаем стоит рядом, я к ней тянулся рукой, но обнаруживал, что она куда дальше, чем казалось. Хотя, если я повторял действие, пристально глядя на нее, все становилось на свои места.
Слава это объяснил тем, что мы привыкли к «тому свету» и тянемся к предметам, «стараясь не дотянуться». Я счёл аргумент вполне правдоподобным, и впредь старался тщательно следить за своими действиями (странности порою продолжались, но я склонен был думать, что просто я не всегда сосредоточен).
Первый наш «прорыв» вышел случайно. Так как вот уже последние полгода я занимался Окном, то квартира всё больше начинала напоминать общежитие — батарея пустых бутылок из-под воды, пива и соков. Гора немытой посуды и куча упаковок из-под пиццы. А ещё я так и не выкинул старые ставни. Именно их, раздумывая о чём-то, ковырял ножом Слава, и именно там он заметил письмена. Точнее, их остатки и следы. Очистив рамы от грязи и слоёв краски, мы убедились в его правоте — ставни снаружи и внутри были покрыты узором каких-то закорючек.
За пару часов поиска в Интернете мы пришли к выводу, что более всего они напоминают индийские письмена, хотя ряд символов был незнаком, но некоторые «иероглифы» можно было сносно интерпретировать на хинди. К сожалению, перевод нам не давался. Выходит какой-то лепет душевнобольного, набор букв, не более того. При попытке загнать произношение в гугл переводчик, мы получили какой-то невразумительный набор завываний, хрипов и гортанных выкриков. «Лавкрафт какой-то! Ктулху в танк!» — прокомментировал это Гарик.
Находка, однако, нас озадачила. Порывшись, мы выяснили, что подобные знаки на окнах могут служить оберегами от злых духов, и нарушать их крайне неосмотрительно. Несколько нервно посмеявшись, мы отмахнулись от идеи. Где-то на полчаса. Потом — как бы на всякий случай — мы решили воспроизвести эти каракули на оконной раме (готов спорить, при этом каждый из нас думал только об одном: «Только бы это была какая-то суеверная чушь!»). На это ушёл примерно час. Несмываемый маркер на страже против злых духов. Я усмехнулся про себя: «Охотники за привидениями!». Однако, как бы там ни было, работу мы продолжали. Когда всё было готово, мы молча и напряжённо уставились на окно. Я протянул руку и захлопнул его, повернув ручку вниз. Минуту мы напряжённо смотрели на раму, ожидая… даже не знаю, чего. Увидеть жуткую рожу по ту сторону? Услышать загробный вой? Увидеть бьющееся в окно привидение с искажённой от ярости мордой? Постояв в тиши не одну минуту, мы выдохнули. И тут же сверху раздался тяжелый удар, от которого мы подпрыгнули. Затем — второй, и громкие ругательства соседей. Мы дружно расхохотались, чувствуя, как отпускает напряжение.
Вечером мы устроили небольшую «вечеринку» и, раздавив ящик пива, пьяные и довольные распрощались и разошлись — я в свою комнату, а друзья по домам. Ночью меня мучили кошмары. Я отчаянно убегал от клубящейся стены тумана по закоулкам своего дома. Коридоры петляли и всё никак не заканчивались, а я всё бежал и бежал, не в силах избавиться от чувства полной безысходности, отчаяния и чистого, животного ужаса, что гнал меня вперед и вперед.
Утро я встретил выжатым, словно бежал марафон. Друзья также сослались на «дурное самочувствие», но, глядя на помятые лица друзей в скайпе, я — как и они — понимал, что ночь для всех прошла неудачно.
Прошла неделя. Мы постепенно забыли про ту кошмарную ночь, да и кошмары, единожды посетив нас, отступили. К тому же, как мне кажется, прекратились «странности» с пространством (я это списал на психологический эффект и спавшее напряжение). Постепенно мы набрались храбрости на ещё одну вылазку. Мы решили убить сразу двух зайцев. Во-первых, Гарик кое-что обнаружил на моих «засвеченных» фото. По его словам, засветка была не полной — некоторые части снимка немного отличались градиентом — и он предположил, что больше всего это похоже на фото тумана. Учитывая его максимальный уровень, он предложил попробовать сделать пару фото с вышки, а заодно установить фотоаппарат в режим видеокамеры и оставить снимать на ночь. Во-вторых, Слава предложил довольно смелый опыт: оставить на ночь в тумане живую крысу и посмотреть, что будет. По последнему пункту мы с ним долго спорили, но в итоге капитулировали, признав, что не на людях же проверять, и вообще — что ужасного может быть в тумане? Хотя последним мы, скорее, пытались убедить себя.
Вечером, когда небо уже начинало наливаться багрянцем, мы приступили к своей дерзкой вылазке. Мы со Славой отошли на пару шагов от края крыши и поставили клетку с крысой. Животное не проявляло никакой тревоги и мирно умывалось. Мы подсыпали корма, долили воды и накрыли клетку тёплым покрывалом — ночью тут было довольно прохладно, а «заморозить» бедное животное не входило в наши планы.
Тем временем Гарик возился на вышке: отщёлкав пару панорамных фото на цифровой фотоаппарат, он проделал то же самое на плёночный. Результаты он смотреть не стал — сумерки уже сгущались, и нам надо было торопиться. Расставив пару фотоаппаратов, подключённых к бесперебойнику, он быстро спустился вниз. Через пару минут мы уже были дома, захлопнули окно и опустили ролет. Наблюдать белёсую колышущуюся массу за окном нам как-то не хотелось, и мы уставились на фотографии.
Поначалу я подумал, что это не та картинка, пока не заметил знакомый заборчик внизу кадра. Именно он находился на краю крыши дома. Дальше… дальше начиналось что-то неприятное. Всё было залито туманом, в котором угадывались высокие, тощие, асимметричные фигуры с несколькими конечностями. От одного взгляда на них становилось жутко. «Надо крысу забрать…» — Слава хотел было встать со стула, но мы усадили его обратно. Было поздно — и это все понимали. Если это то, что скрывает туман, то лучше туда не лазить. Вообще. Заложить всё кирпичом и забыть… Все фотографии были похожи. Туман, неприятные, вызывающие одним своим видом ужас фигуры… И небо! О, это поистине апокалиптическое зрелище — будто целый океан крови там, вверху! Эта кошмарная «крыша мира» держалась на семи колоссальных колоннах чистого мрака. Каждая брала своё основание у одной из больших скал. «Самое время вспомнить про Апокалипсис» — пронеслось у меня в голове, когда с той стороны ролета кто-то поскрёбся.
Находка, однако, нас озадачила. Порывшись, мы выяснили, что подобные знаки на окнах могут служить оберегами от злых духов, и нарушать их крайне неосмотрительно. Несколько нервно посмеявшись, мы отмахнулись от идеи. Где-то на полчаса. Потом — как бы на всякий случай — мы решили воспроизвести эти каракули на оконной раме (готов спорить, при этом каждый из нас думал только об одном: «Только бы это была какая-то суеверная чушь!»). На это ушёл примерно час. Несмываемый маркер на страже против злых духов. Я усмехнулся про себя: «Охотники за привидениями!». Однако, как бы там ни было, работу мы продолжали. Когда всё было готово, мы молча и напряжённо уставились на окно. Я протянул руку и захлопнул его, повернув ручку вниз. Минуту мы напряжённо смотрели на раму, ожидая… даже не знаю, чего. Увидеть жуткую рожу по ту сторону? Услышать загробный вой? Увидеть бьющееся в окно привидение с искажённой от ярости мордой? Постояв в тиши не одну минуту, мы выдохнули. И тут же сверху раздался тяжелый удар, от которого мы подпрыгнули. Затем — второй, и громкие ругательства соседей. Мы дружно расхохотались, чувствуя, как отпускает напряжение.
Вечером мы устроили небольшую «вечеринку» и, раздавив ящик пива, пьяные и довольные распрощались и разошлись — я в свою комнату, а друзья по домам. Ночью меня мучили кошмары. Я отчаянно убегал от клубящейся стены тумана по закоулкам своего дома. Коридоры петляли и всё никак не заканчивались, а я всё бежал и бежал, не в силах избавиться от чувства полной безысходности, отчаяния и чистого, животного ужаса, что гнал меня вперед и вперед.
Утро я встретил выжатым, словно бежал марафон. Друзья также сослались на «дурное самочувствие», но, глядя на помятые лица друзей в скайпе, я — как и они — понимал, что ночь для всех прошла неудачно.
Прошла неделя. Мы постепенно забыли про ту кошмарную ночь, да и кошмары, единожды посетив нас, отступили. К тому же, как мне кажется, прекратились «странности» с пространством (я это списал на психологический эффект и спавшее напряжение). Постепенно мы набрались храбрости на ещё одну вылазку. Мы решили убить сразу двух зайцев. Во-первых, Гарик кое-что обнаружил на моих «засвеченных» фото. По его словам, засветка была не полной — некоторые части снимка немного отличались градиентом — и он предположил, что больше всего это похоже на фото тумана. Учитывая его максимальный уровень, он предложил попробовать сделать пару фото с вышки, а заодно установить фотоаппарат в режим видеокамеры и оставить снимать на ночь. Во-вторых, Слава предложил довольно смелый опыт: оставить на ночь в тумане живую крысу и посмотреть, что будет. По последнему пункту мы с ним долго спорили, но в итоге капитулировали, признав, что не на людях же проверять, и вообще — что ужасного может быть в тумане? Хотя последним мы, скорее, пытались убедить себя.
Вечером, когда небо уже начинало наливаться багрянцем, мы приступили к своей дерзкой вылазке. Мы со Славой отошли на пару шагов от края крыши и поставили клетку с крысой. Животное не проявляло никакой тревоги и мирно умывалось. Мы подсыпали корма, долили воды и накрыли клетку тёплым покрывалом — ночью тут было довольно прохладно, а «заморозить» бедное животное не входило в наши планы.
Тем временем Гарик возился на вышке: отщёлкав пару панорамных фото на цифровой фотоаппарат, он проделал то же самое на плёночный. Результаты он смотреть не стал — сумерки уже сгущались, и нам надо было торопиться. Расставив пару фотоаппаратов, подключённых к бесперебойнику, он быстро спустился вниз. Через пару минут мы уже были дома, захлопнули окно и опустили ролет. Наблюдать белёсую колышущуюся массу за окном нам как-то не хотелось, и мы уставились на фотографии.
Поначалу я подумал, что это не та картинка, пока не заметил знакомый заборчик внизу кадра. Именно он находился на краю крыши дома. Дальше… дальше начиналось что-то неприятное. Всё было залито туманом, в котором угадывались высокие, тощие, асимметричные фигуры с несколькими конечностями. От одного взгляда на них становилось жутко. «Надо крысу забрать…» — Слава хотел было встать со стула, но мы усадили его обратно. Было поздно — и это все понимали. Если это то, что скрывает туман, то лучше туда не лазить. Вообще. Заложить всё кирпичом и забыть… Все фотографии были похожи. Туман, неприятные, вызывающие одним своим видом ужас фигуры… И небо! О, это поистине апокалиптическое зрелище — будто целый океан крови там, вверху! Эта кошмарная «крыша мира» держалась на семи колоссальных колоннах чистого мрака. Каждая брала своё основание у одной из больших скал. «Самое время вспомнить про Апокалипсис» — пронеслось у меня в голове, когда с той стороны ролета кто-то поскрёбся.
Мы, обмирая от страха, подошли к окну, опасливо заглядывая за угол, готовые в любой момент отпрянуть. Звук повторился. Будто крохотные коготки скреблись по ролету. Крыса! Она как-то выбралась из клетки, и теперь скребётся обратно! Слава кинулся открывать окно, но мы с Гариком удержали его. Открывать окно, когда там этот чёртов туман и ночь — крайне неразумно. Снаружи послышался жалобный писк, приглушённый ролетой и окном, и от того ещё более душераздирающий и испуганный. «Прости, дружок, нам бы эти фото сделать на день раньше…». Писк повторился и внезапно затих на высокой ноте. Мы стояли, напряжённо вслушиваясь в тишину, но ничего не происходило. В ту ночь нам пришлось крепко набраться, чтобы уснуть. Жалобный писк безымянного грызуна, полный отчаяния и мольбы, преследовал меня во снах.
Утро наступило на голову кованным сапогом. Каждое движение причиняло боль. Гарик и Слава выглядели помятыми и удручёнными. В себя мы приходили весь день и только к вечеру смогли трезво мыслить, и нас не тянуло блевать от попытки сменить позу, в которой мы провели большую часть дня. Мы держали совет: стоит ли попытаться забрать грызуна - если он еще жив — и, что важнее, надо было забрать камеры. Несмотря на всю жуть истинного облика того мира, любопытство всё ещё жило в нас. Конечное решение было принято: Гарик отправлялся проявлять плёночные фото, Слава и я забирали аппаратуру и — если найдём — останки нашей несчастной крысы. А затем со всем этим скарбом мы намеревались заявится «куда надо» и навсегда забыть про это проклятое место.
Открыв ролет, мы минут пять стояли, выпучив глаза. Дворик изменился. Нет, там не было рек крови или орд демонов. Часть краски облезла, обнажая багровые закорючки букв под слоем штукатурки. Такие же, как были на окне, только их было много, много больше. На полу, там, где мы слышали писк крысы, виднелось тёмно-багровое пятно. Проглотив вставший в горле комок, мы всё же решились на подъём. Я стоял внизу вышки и ловил поспешно сбрасываемые камеры — бесперебойник был слишком тяжёлым, чтобы его тащить обратно. Полежит, ничего с ним не случится. Хотя вечер ещё не вступал в свои права, нам хотелось убраться отсюда подальше до того, как первый лоскут тумана появится над краем крыши.
Когда последняя камера упала мне в руки, Слава принялся спускаться с лестницы. На мгновение он застыл, глядя куда-то в сторону. Я проследил за его взглядом и почувствовал, как у меня замирает сердце: тонкие змеи тумана перевалились через край крыши и поползли в нашу сторону. «Живо!» — я окликнул впавшего в ступор товарища, и тот, словно очнувшись от сна, усердно заработал руками и ногами, спускаясь с лестницы. Убедившись, что он спустился, я бросился к лестнице. Но чёртово место не хотело меня так просто отпускать. Пара метров растянулась в отчаянный спринт на сотню. Я сходу влетел в лебедку, заставив конструкцию пошатнуться. Слава подбежал мгновение спустя. Я обмотал провода от камер вокруг предплечья и начал спускаться по лестнице. Слава же выбрал более быстрый способ — он прыгнул в люльку лебедки и дернул рычаг, отпускавший трос. С воем корзина рванула вниз, высоко взвыла струна лопнувшего троса, перекошенное ужасом лицо моего товарища промелькнуло передо мной, и Слава очутился на земле дворика, ушибленный, но живой. Перебирая руками и ногами, я спустился по скобам, кинул камеры внутрь и сбросил вниз трос, закреплённый за батареей, приготовившись вытягивать друга в безопасное место. Туман уже перевалил через край крыши и белёсыми хлопьями спускался вниз.
Слава ухватился за трос и, отчаянно рыча и сопя, полез вверх. Но прочный, рассчитанный на большие нагрузки, канат из синтетики был скользким сам по себе, так ещё и вспотевшие руки моего товарища сослужили ему дурную службу: не преодолев и двух метров, он соскользнул и упал вниз, в колыхавшийся уже по колено туман.
Его крик я не забуду никогда. Я не знаю, что чувствовала несчастная крыса, но такой боли и агонии в человеческом голосе я никогда не слышал. Слава вынырнул из тумана. Кожа была покрыта волдырями размером с горошину, которые стремительно наливались какой-то черной дрянью и лопались буквально на глазах. Капли чёрной гадости прорастали в новые волдыри, и те тоже лопались, разбрызгивая чёрный гной и капли крови. Рыча и сверкая полными слёз глазами, он опять полез вверх. Я тянул, что было силы, и через пару секунд его руки показались у края балкона. Я ухватил его за руку и вытащил на балкон. Вместе мы ввалились в комнату. Хлопнуло окно, лязгнул ролет, и мы оказались на полу, тяжело дыша. Слава что-то еле слышно бормотал.
Я бегло осмотрел его и пришёл в ужас: всё тело было покрыто какими-то гнойниками или вроде того. Кожа местами почернела и покрылась струпьями. На едва гнущихся ногах я отправился к телефону. Нужно было вызвать скорую… Или милицию… Или… чёрт… Трясущимися руками, я набрал номер, и вслушался в гудки, матеря про себя бездельничающих операторов. «Гнаа!.. Ыдулл!». Я подпрыгнул на месте и обернулся. В дверях стоял Слава. Голова наклонена набок, челюсть отвисла, из неё капала какая-то мутно-зелёная жижа. Практически вся кожа почернела и была покрыта струпьями. Глаза ввалились, превращая его лицо в какую-то кошмарную демоническую маску. «Гнаа! Г’ирв ыдуул!» — повторило существо и зашаркало в мою сторону. Я поступил так, как диктовали мне мои инстинкты — ухватил топорик для мяса, что висел рядом с кухонной утварью, и всадил его уродцу промеж глаз. Издав всхлип, тварь осела на пол, пару раз дёрнулась и затихла.
∗ ∗ ∗
Почти месяц я провёл в реабилитационном центре. Постепенно воспоминания поблекли, кошмары отступили, а горе утраты перестало гнать меня на край крыши или на дно бутылки. Гарика нашли мёртвым в его фотолаборатории. В руках у него были засвеченные фотографии, а пленку он, похоже, сжёг перед тем, как его сердце остановилось. Лицо было искажено гримасой ужаса. Не знаю, с чем он там столкнулся, да и не хочу знать. Мне хватает своих кошмаров.
В «нужных» органах мне не поверили. Да и кто бы поверил? Я пытался показывать записи видеокамер, на которых, в частности, запечатлён адский пейзаж и десятки медленно бредущих в тумане фигур, но меня сначала просто послали, а потом чуть не упрятали в психушку, и пришлось идти на «явку с повинной» — якобы, я убил друга. Тут уже отпереться не могли — Слава числился в пропавших без вести, и им пришлось отправиться ко мне домой. К тому моменту от его тела осталась кучка разлагающейся органики, но зато я показал Окно.
К тому моменту дворик изменился. Краска окончательно облезла, и все стены — снизу доверху — были укрыты витиеватой жуткой символикой. Через неделю ко мне пришли с визитом люди в гражданском. Я сделал вид, что поверил, будто они из какого-то НИИ; они сделали вид, что поверили, будто я поверил. Я рассказал им всё, что знал, и всё, как оно было. Я уж не знаю, что они там делали, но ещё через месяц в доме произошел «взрыв газа». К счастью, никто не пострадал. На следующий день я ходил к руинам. От дома мало что осталось — пара несущих стен, да одинокое, немного кривое окно, за которым было видно только чистое небо и — если очень правильно встать — кусочек кирпичной стены с тёмно-багровыми символами. Интересно, а что, если когда-нибудь дожди и непогода смоют те закорючки, которые мы выводили маркером, и случайный порыв ветра откроет покосившееся от времени окно?
Автор: Vivisector
Утро наступило на голову кованным сапогом. Каждое движение причиняло боль. Гарик и Слава выглядели помятыми и удручёнными. В себя мы приходили весь день и только к вечеру смогли трезво мыслить, и нас не тянуло блевать от попытки сменить позу, в которой мы провели большую часть дня. Мы держали совет: стоит ли попытаться забрать грызуна - если он еще жив — и, что важнее, надо было забрать камеры. Несмотря на всю жуть истинного облика того мира, любопытство всё ещё жило в нас. Конечное решение было принято: Гарик отправлялся проявлять плёночные фото, Слава и я забирали аппаратуру и — если найдём — останки нашей несчастной крысы. А затем со всем этим скарбом мы намеревались заявится «куда надо» и навсегда забыть про это проклятое место.
Открыв ролет, мы минут пять стояли, выпучив глаза. Дворик изменился. Нет, там не было рек крови или орд демонов. Часть краски облезла, обнажая багровые закорючки букв под слоем штукатурки. Такие же, как были на окне, только их было много, много больше. На полу, там, где мы слышали писк крысы, виднелось тёмно-багровое пятно. Проглотив вставший в горле комок, мы всё же решились на подъём. Я стоял внизу вышки и ловил поспешно сбрасываемые камеры — бесперебойник был слишком тяжёлым, чтобы его тащить обратно. Полежит, ничего с ним не случится. Хотя вечер ещё не вступал в свои права, нам хотелось убраться отсюда подальше до того, как первый лоскут тумана появится над краем крыши.
Когда последняя камера упала мне в руки, Слава принялся спускаться с лестницы. На мгновение он застыл, глядя куда-то в сторону. Я проследил за его взглядом и почувствовал, как у меня замирает сердце: тонкие змеи тумана перевалились через край крыши и поползли в нашу сторону. «Живо!» — я окликнул впавшего в ступор товарища, и тот, словно очнувшись от сна, усердно заработал руками и ногами, спускаясь с лестницы. Убедившись, что он спустился, я бросился к лестнице. Но чёртово место не хотело меня так просто отпускать. Пара метров растянулась в отчаянный спринт на сотню. Я сходу влетел в лебедку, заставив конструкцию пошатнуться. Слава подбежал мгновение спустя. Я обмотал провода от камер вокруг предплечья и начал спускаться по лестнице. Слава же выбрал более быстрый способ — он прыгнул в люльку лебедки и дернул рычаг, отпускавший трос. С воем корзина рванула вниз, высоко взвыла струна лопнувшего троса, перекошенное ужасом лицо моего товарища промелькнуло передо мной, и Слава очутился на земле дворика, ушибленный, но живой. Перебирая руками и ногами, я спустился по скобам, кинул камеры внутрь и сбросил вниз трос, закреплённый за батареей, приготовившись вытягивать друга в безопасное место. Туман уже перевалил через край крыши и белёсыми хлопьями спускался вниз.
Слава ухватился за трос и, отчаянно рыча и сопя, полез вверх. Но прочный, рассчитанный на большие нагрузки, канат из синтетики был скользким сам по себе, так ещё и вспотевшие руки моего товарища сослужили ему дурную службу: не преодолев и двух метров, он соскользнул и упал вниз, в колыхавшийся уже по колено туман.
Его крик я не забуду никогда. Я не знаю, что чувствовала несчастная крыса, но такой боли и агонии в человеческом голосе я никогда не слышал. Слава вынырнул из тумана. Кожа была покрыта волдырями размером с горошину, которые стремительно наливались какой-то черной дрянью и лопались буквально на глазах. Капли чёрной гадости прорастали в новые волдыри, и те тоже лопались, разбрызгивая чёрный гной и капли крови. Рыча и сверкая полными слёз глазами, он опять полез вверх. Я тянул, что было силы, и через пару секунд его руки показались у края балкона. Я ухватил его за руку и вытащил на балкон. Вместе мы ввалились в комнату. Хлопнуло окно, лязгнул ролет, и мы оказались на полу, тяжело дыша. Слава что-то еле слышно бормотал.
Я бегло осмотрел его и пришёл в ужас: всё тело было покрыто какими-то гнойниками или вроде того. Кожа местами почернела и покрылась струпьями. На едва гнущихся ногах я отправился к телефону. Нужно было вызвать скорую… Или милицию… Или… чёрт… Трясущимися руками, я набрал номер, и вслушался в гудки, матеря про себя бездельничающих операторов. «Гнаа!.. Ыдулл!». Я подпрыгнул на месте и обернулся. В дверях стоял Слава. Голова наклонена набок, челюсть отвисла, из неё капала какая-то мутно-зелёная жижа. Практически вся кожа почернела и была покрыта струпьями. Глаза ввалились, превращая его лицо в какую-то кошмарную демоническую маску. «Гнаа! Г’ирв ыдуул!» — повторило существо и зашаркало в мою сторону. Я поступил так, как диктовали мне мои инстинкты — ухватил топорик для мяса, что висел рядом с кухонной утварью, и всадил его уродцу промеж глаз. Издав всхлип, тварь осела на пол, пару раз дёрнулась и затихла.
∗ ∗ ∗
Почти месяц я провёл в реабилитационном центре. Постепенно воспоминания поблекли, кошмары отступили, а горе утраты перестало гнать меня на край крыши или на дно бутылки. Гарика нашли мёртвым в его фотолаборатории. В руках у него были засвеченные фотографии, а пленку он, похоже, сжёг перед тем, как его сердце остановилось. Лицо было искажено гримасой ужаса. Не знаю, с чем он там столкнулся, да и не хочу знать. Мне хватает своих кошмаров.
В «нужных» органах мне не поверили. Да и кто бы поверил? Я пытался показывать записи видеокамер, на которых, в частности, запечатлён адский пейзаж и десятки медленно бредущих в тумане фигур, но меня сначала просто послали, а потом чуть не упрятали в психушку, и пришлось идти на «явку с повинной» — якобы, я убил друга. Тут уже отпереться не могли — Слава числился в пропавших без вести, и им пришлось отправиться ко мне домой. К тому моменту от его тела осталась кучка разлагающейся органики, но зато я показал Окно.
К тому моменту дворик изменился. Краска окончательно облезла, и все стены — снизу доверху — были укрыты витиеватой жуткой символикой. Через неделю ко мне пришли с визитом люди в гражданском. Я сделал вид, что поверил, будто они из какого-то НИИ; они сделали вид, что поверили, будто я поверил. Я рассказал им всё, что знал, и всё, как оно было. Я уж не знаю, что они там делали, но ещё через месяц в доме произошел «взрыв газа». К счастью, никто не пострадал. На следующий день я ходил к руинам. От дома мало что осталось — пара несущих стен, да одинокое, немного кривое окно, за которым было видно только чистое небо и — если очень правильно встать — кусочек кирпичной стены с тёмно-багровыми символами. Интересно, а что, если когда-нибудь дожди и непогода смоют те закорючки, которые мы выводили маркером, и случайный порыв ветра откроет покосившееся от времени окно?
Автор: Vivisector
>А вот крипипаста про СТРАННЫЕ ФАЙЛЫ СМЕРТИ входит в мой антитоп криппи-историй
Сам ненавижу ФАNΛЫ, это что-то на уровне Хуендера или Хуеффа-хуийцы. Но те треды не про это были. Тот сервер был не криповый, а просто с него по ввожу тегов качались файлы и куски 'пасты', собсна и описывающей похождения горе-домушника и его связь с оче подозрительными личностями. Основной сюжет именно на трупе мужика в ванне завязан, а не на сайте.
Сам ненавижу ФАNΛЫ, это что-то на уровне Хуендера или Хуеффа-хуийцы. Но те треды не про это были. Тот сервер был не криповый, а просто с него по ввожу тегов качались файлы и куски 'пасты', собсна и описывающей похождения горе-домушника и его связь с оче подозрительными личностями. Основной сюжет именно на трупе мужика в ванне завязан, а не на сайте.
предназначается
Да, годная паста. Портит её лишь, как по мне, умерший от НЕВЫНОСИМО ЖУТКИХ ФОТОГРАФИЯ Гарик, а так лютая годнота.
двачирую неизвестность
тоже доставляет, как и странность, психодел историй
помню охуенную пасту про ложные нет воспоминания поцика, там и непонятные волосы в белье и свинья в колодце и много чего
>помню охуенную пасту про ложные нет воспоминания
Вспомнишь, что за паста, кидай в тред. Тоже интересна тема ложных воспоминаний.
Ну ты гений, спасибо, что нашел.
Благодарю, уже выше запостил полный вариант.
Запостить свой список, что ли.
mrakopedia.ru/wiki/Автобус_410
mrakopedia.ru/wiki/Варёное_мясо
mrakopedia.ru/wiki/Отцовское_наследство
mrakopedia.ru/wiki/Психоз
mrakopedia.ru/wiki/Перевозчик
mrakopedia.ru/wiki/Стонущая_щель
mrakopedia.ru/wiki/Автобус_410
mrakopedia.ru/wiki/Варёное_мясо
mrakopedia.ru/wiki/Отцовское_наследство
mrakopedia.ru/wiki/Психоз
mrakopedia.ru/wiki/Перевозчик
mrakopedia.ru/wiki/Стонущая_щель
Варёное мясо, Психоз и Стонущую щель двачую люто, особенно мясо. Люблю, когда как бы переплетаются стороны пасты, хз какой пример привести, когда НЁХом оказывается что-то якобы безопасное, типа того херово объяснил
Помнится читал длинную историю на мракопедии про сущестао принявшей облик жены главного героя, если найду кину сюда.
А так простыну читать не особо люблю. Мне больше по душе коротенькие истории с неожиданным финалом гг умер давным давно не в счет, хотя есть исключения
А так простыну читать не особо люблю. Мне больше по душе коротенькие истории с неожиданным финалом гг умер давным давно не в счет, хотя есть исключения
Тоже люблю не особо длинные истории, укладывающиеся в пост на бордах. Обычно если большая история, то там до ебени матери графомании с претензией на ниибаццо стиль и литературный шедевр.
А мне норм. Тот же Мясорубщик по объему как полотно, но на выходе крепкий середнячок.
Случаем не https://mrakopedia.ru/wiki/Молчащие ?
Охуенная история но не это
> mrakopedia.ru/wiki/Психоз
> ДЖВА ДНЯ НИ С КЕМ НЕ РАЗГОВАРИВАЛ
> НИИБАЦЦО МРАЧНЫЙ ТИТАН ОДИНОЧЕСТВА
> ОХУЕТЬ ПСИХОЗЫ НАВАЛИВАЮТСЯ, ЕБАТЬ МОЙ РОТ
> ДВА ДНЯ НИ С КЕМ НЕ РАЗГОВАРИВАЛ, НЕОБРАТИМЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ В ПСИХИКЕ
> МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: МУРРИКА
Ебал я такие пасты.
Думаешь, если бы он сидел на двачике, его бы это спасло?
Я думаю, если бы он не разговаривал ни с кем ПАРУ МЕСЯЦЕВ и не вылезал из своей норы, скажем, С ПОЛГОДИКА, это добавило бы реалистичности и сопереживания персонажу. Так какая-то прожжённая СОЦИОБЛЯДЬ после двух дней депривации общения ЕДЕТ КРЫШЕЙ НАХУЙ, это же попросту смешно, как такое говно вообще можно читать?
https://mrakopedia.ru/wiki/Фарш вот нашел только большая а так норм концовка
Помню когда меня оставили одного на целый месяц. Через некоторое время начал разговаривать с зеркалом, пародировать голоса друзей, вести себя очень неадекватно. Лишь иногда выходил на улицу и то за продуктами. Было ощущение, что весь против меня а я такой крутой и нитакой как все и прочие бредни
> Помню когда меня оставили одного на целый месяц.
Охуеть ты герой галактики.
> пародировать голоса друзей
> голоса друзей
> друзей
Ну это вообще лол.
Неудивительно, что у такой ебаной социобляди после всего лишь месяца отказа от дешёвой наркоты социума началась ломка и поехала крыша. Никакой психической стойкости. Тля. Грязь. Ничтожество.
О извините меня великий титан
На самом деле я придуриваюсь Ничего в этом страшного нет, у каждого человека есть свой предел нагрузки на психику и одиночество, реальное, без дураков, весьма давит на психику, особенно тем, кто привык всю жизнь крутиться с друзяшками.
Из любимых "Окна" конечно же, "Он", "Дед- путевой обходчик метро". Да тысячи их, все и не вспомню. Дохуища перечитал. Самый главный мой критерий- это истории только жизненные, рассказанные русскими Ваньками от первого лица. Всякие "Джон потушил свою сигарету и достал дилдо" ненавижу. Очень доставляют пасты с нех похожими на человека, а происходящие в лесу, больнице, метро, недострое, заброшках, подвалах и т.п.
Двачую этого ценителя крипоты антропогенного происхождения.
Мне наоборот противно читать стлри про русских бабок, леших, домовых, ОКРОПЛЕНИЕ СВЯТОЙ ВОДОЙ и прочую мерзость.
А про что ты любишь?
Норм.
>Всякие "Джон потушил свою сигарету и достал дилдо" ненавижу.
Лол, двачую. Я тоже не могу американщину читать, вот вообще. Даже если у пасты нереальный рейтинг и море восторженных отзывов, все равно воспринимаю ее, как какую-то детскую сказку.
Наши же порой до костей пробирают своей реалистичностью.
Ты небось и Гоголя Лавкрафту предпочитаешь?
>Подразумевая, что захайпленный в последнее время писака однотипных УЖОСОВ лучше, чем великий русский писатель с поистине мировым именем.
Гоголя читал когда-то, помнится, а вот Лавкрафта нет. Если честно, я в этом смысле гораздо больше люблю именно мистику, придуманную непрофессионалами-анонами. Она мне как-то ближе.
Из великих писателей в жанре мистики читал и уважаю только Эдгара По. На знакомство с остальными нет желания.
Единственное, "Кладбище" Кинговское еще читал ради интереса. Неплохо, даже очень, но все равно старые-добрые крипи, с русскими матюгами и ощутимым колоритом, у меня лучше идут. Они созвучны моему духу, анон (особенно те, что в первом посте перечислил). Вот такой я преданный фанат отечественных крипипаст.
https://m.youtube.com/user/NOSFERATU392
Подписывайтесь, ламповый расказчик с приятным голосом и ахуенными криппи пастами
Подписывайтесь, ламповый расказчик с приятным голосом и ахуенными криппи пастами
"Свет дали" годнота лютая
Тут дело скорее в непривычности, когда ты читаешь как "Джон зашел в дом, на автоответчике было сообщение от Сары и т.д." ты представляешь себе что-то сферическое в вакууме за океаном, с чем знаком только по фильмам и прочему, и что непривычно. А когда тебе описывают как "Сергей захлопнул дверь хрущевки и предался созерцанию теплой ламповости ковра", то вот оно, все предельно знакомое и в твоем сознании куда ближе к реальности нежели рутина среднестатистического пиндоса. Так сказать более глубокое погружение достигается.
>электричества нет
>звонок в дверь
штоблять
Своё непутёвое детство я провёл, как говорится, в «зоне риска».
Мать следила за каждым моим шагом — любое отклонение от нормы вызывало у неё истерику. Всё это из-за преждевременных родов и глупых бабских страхов.
Я не общался с другими детьми, рисовал бесформенных уродцев вместо портретов «мамы и папы», а на праздник подарил матери дохлого воробья, у которого с интересом выдёргивал спичечные лапки. Также по какой-то неведомой причине я категорически отказывался есть варёную пищу. Всё, что подвергалось варке — мясо, супы, каши — вызывало у меня настоящий припадок.
Вот так я и попал в список детишек, которым грозила шизофрения. В целях профилактики врачи навязали мне специальный режим: прогулки строго по расписанию, примитивные игрушки, книги — наглядные, разжёванные по буквам. Говорили со мной осторожно, как с пуганой собакой. Мать сильно перебарщивала: её выпученные от усердия глаза и круглый рот, которым она выделяла каждый звук, будто я был каким-то дебилом, я помню до сих пор.
Таким образом, «болезнь была побеждена», а говоря проще — задавлена, я пошёл в обычную школу, как все прочие дети, и родители вздохнули с облегчением. На протяжении восьми лет я жил своей жизнью, с её будничными неожиданностями и проблемами.
Чётко, как на записи, помню день переезда. Мы перебрались в новую квартиру: с появлением сестрёнки, нянчить которую позвали бабку, нам понадобилось больше квадратных метров. Серая высотка, запах мочи в подъезде и раздолбанные качели во дворе, но сама квартирка была неплохой, да и пространства гораздо больше.
Затащив в квартиру последнюю коробку с вещами, я пошёл сполоснуть руки. Притом, что все помещения были отремонтированы, ванная комната казалась запущенной: грязная кафельная плитка, разводы ржавчины и замызганная ванная. Я открыл кран на полную и тут же заорал — и от боли, и от неожиданности — руку ошпарило самым настоящим кипятком. Кожа покраснела, вздулся большой водянистый волдырь. Я тогда ржал, как идиот, а потом дразнил брезгливо кривящуюся мать, грозя проткнуть волдырь большой иглой.
Мать следила за каждым моим шагом — любое отклонение от нормы вызывало у неё истерику. Всё это из-за преждевременных родов и глупых бабских страхов.
Я не общался с другими детьми, рисовал бесформенных уродцев вместо портретов «мамы и папы», а на праздник подарил матери дохлого воробья, у которого с интересом выдёргивал спичечные лапки. Также по какой-то неведомой причине я категорически отказывался есть варёную пищу. Всё, что подвергалось варке — мясо, супы, каши — вызывало у меня настоящий припадок.
Вот так я и попал в список детишек, которым грозила шизофрения. В целях профилактики врачи навязали мне специальный режим: прогулки строго по расписанию, примитивные игрушки, книги — наглядные, разжёванные по буквам. Говорили со мной осторожно, как с пуганой собакой. Мать сильно перебарщивала: её выпученные от усердия глаза и круглый рот, которым она выделяла каждый звук, будто я был каким-то дебилом, я помню до сих пор.
Таким образом, «болезнь была побеждена», а говоря проще — задавлена, я пошёл в обычную школу, как все прочие дети, и родители вздохнули с облегчением. На протяжении восьми лет я жил своей жизнью, с её будничными неожиданностями и проблемами.
Чётко, как на записи, помню день переезда. Мы перебрались в новую квартиру: с появлением сестрёнки, нянчить которую позвали бабку, нам понадобилось больше квадратных метров. Серая высотка, запах мочи в подъезде и раздолбанные качели во дворе, но сама квартирка была неплохой, да и пространства гораздо больше.
Затащив в квартиру последнюю коробку с вещами, я пошёл сполоснуть руки. Притом, что все помещения были отремонтированы, ванная комната казалась запущенной: грязная кафельная плитка, разводы ржавчины и замызганная ванная. Я открыл кран на полную и тут же заорал — и от боли, и от неожиданности — руку ошпарило самым настоящим кипятком. Кожа покраснела, вздулся большой водянистый волдырь. Я тогда ржал, как идиот, а потом дразнил брезгливо кривящуюся мать, грозя проткнуть волдырь большой иглой.
Сказал отцу, что стоит выяснить насчёт труб, но в последующие разы вода была уже нормальной температуры.
В первую же ночь я проснулся поздно ночью, мне приспичило отлить. Побрёл по тёмному коридору босиком, но на полпути остановился возле ванной комнаты — дверь была приоткрыта, и я с удивлением понял, что оттуда странно пахнет чем-то съедобным. Без каких-либо предположений я включил свет и зашёл внутрь.
Ванна была до краёв наполнена какой-то маслянистой водой, блестящие круги жира плавали на поверхности. Прищурившись от яркого света, я склонился над этим «бульоном» и повернул голову вправо. Мы встретились взглядами.
Белые выпуклые глаза женщины были похожи на два вкрутую сваренных яйца. Бескровная кожа словно покрыта слизистой плёнкой. С головы кожа частично облезла, и на белой кости черепа пузырилась кровь.
Я не мог орать, горло словно распухло, из него вырывался только жалкий унизительный звук: «И-и-и-и», а это мерзкое нечто неожиданно раскрыло свои вздутые толстые губы и в точности повторило его за мной!
Я отшатнулся, и упал бы на спину, если бы позади не было стены. Сильно приложившись затылком, я рванул за дверь, хлопнув ею изо всех сил, и закрылся в комнате. Меня трясло, не знаю, от чего больше — отвращения, страха или дикости происходящего. Не стал никого будить. Что бы я им сказал, как?
Мне всё казалось, что если я усну, оно выберется из ванной, доползёт на своих сваренных мягких конечностях до кровати, и, стоит мне открыть глаза — надо мной окажутся омертвевшие белые глаза.
Но под утро всё же вырубило. Проснувшись, я первым делом направился в ванную. Как и любого доморощенного знатока ужасов, меня подкупал дневной свет.
Ванна была пуста — ни воды, ни жирных потёков. От матери я получил нагоняй за то, что шумел ночью. Про шишку пришлось соврать, что в потёмках ударился об дверь.
Думаю, меня деморализовало именно ощущение нелепости происходящего. Смесь отвращения и жалости, будто смотришь на лежащую посреди шоссе собаку с размозжённой головой, у которой в агонии подрагивают лапы. Что бы это ни было там, в ванной, оно казалось беспомощным, но при этом внушало страх. Памятуя о «нервном» детстве, я опасался даже пошутить на подобную тему. Ещё не хватало, чтобы меня опять упекли в лечебницу. Ну и какой выход? Не мыться, что ли? Священника вызвать? Да в «крестоносцев» я верил ещё меньше, чем в призраков.
Несколько ночей ничего не происходило, хотя пару раз я проходил мимо ванной ночью. Ни запаха, ни тихого всплеска воды. Я был уверен — хотя бы пока я за пределами той комнаты, всё будет в порядке. Поэтому, когда мы сели за стол, чтобы поужинать, а я вдруг поднял взгляд и увидел в кухонном проёме мокрый голый труп, с которого драными лохмотьями свисала кожа, я заорал. Попытался. Еда пошла вверх, и я подавился, с минуту не мог дышать.
Это не было похоже на призрак: она стояла там, как настоящая, такая же осязаемая и плотная на вид, как и я. На её теле не было ни единого волоска: голый лобок, лысая голова и ноги, отчего будто прорезиненная кожа казалась ещё белее. Такую кожу я видел у белуги. Ниже коленей и локтей мяса не было вообще, только обнажившиеся кости и кожа, свисающая скрученными спиралью лоскутами. Немного сохранились ладони и ступни. И она пахла. Пахла, как грёбаный мясной суп со специями. Как варёное мясо. Я начал смеяться, поняв, что от этого запаха у меня, так и не успевшего поесть, урчит и скручивает желудок.
Меня отпаивали бабкиным варевом, вкололи что-то ниже поясницы, а волчий материнский взгляд ясно передавал отцу: «Это опять началось, я уверена…» Я так и не смог объясниться.
Вот вы откуда-то приходите домой, занимаетесь своими делами, живёте со своим мнением на всё и вся, которое, конечно, и кажется вам единственно верным — а вот вашу жизнь разбивает нечто, что не укладывается ни в какие рамки и существует само по себе; как дурной сон, в котором самое страшное — нелепость происходящего, лишающая вас возможности действовать здраво, сесть за стол, с умным лицом набрать нужный номер или посоветоваться с другом.
Меня мучил стыд, но страх так и не рассосался.
Ночью я долго думал о той женщине, и предчувствие того, что я увижу её вновь, нисколько не унимало тревогу и бессильную злость. Да, я увидел её ещё раз — уже утром, когда зашёл ополоснуть голову под холодной струёй воды. Она всё так же спокойно лежала в ванной, а затем её рука, наполовину оголившая кость, вдруг поднялась над водой и упёрлась размягчёнными пальцами в стенку. Словно переваренные сосиски… Думаю, она пыталась что-то накарябать на стене, но пальцы просто гнулись, а потом мясо расползлось, и остались лишь тонкие костяшки. В воде плавали роговые пластинки выпавших ногтей. Я блевал за дверью ванной.
Привет, детство. Меня вновь воротило от варёной пищи, на варёную курицу я вообще смотреть не мог — эта белая кожица в пупырышках, покрытая слизью… Если взять кусок варёного мяса и разделить его на волокна, будет похоже на то, как кожа отслаивается тонкими полосками. Тошнотворный «супный запах» преследовал меня весь день.
Теперь по ночам я ощущал, что меня словно варят заживо, но не целиком, а постепенно. Странная горячая тяжесть, будто кто-то кладёт раскалённые металлические блины штанги то на мою руку, то на живот, то на ноги. Казалось, поднеси я тогда руки к лицу, увижу только ошпаренные белые культяпки. Ванная комната находилась прямо за стенкой. Я знал, что она там. И что если ей очень захочется, она доползёт до меня куда угодно, волоча за собой остатки ног.
Я не вставал с кровати уже пять дней. Иногда сознание прояснялось, и мне хотелось куда-то бежать, тошнило от того, на что я стал похож. Ещё и бабка со своими травами и рецептами. Рассказывала, что ко мне «прицепился ужас». Мол, ужас выбирает тебя по каким-то своим причинам и словно садится на шею. Пока не расправишься, донимает по-всякому. А я вроде как «в зоне риска» рос, «восприимчив», оттого оно всё… Ужас не то чтобы вездесущ, он — часть тебя, и если вы думаете, что стены родной комнаты или даже подземный бункер вас спасут — это лишь великая сила самоубеждения, как крест против вампира. Мёртвым плевать на своё прерванное прошлое, наверное, для них жизнь всё ещё продолжается, и они просто заполняют образовавшиеся пустоты.
Я попросил отца узнать, кто был предыдущим владельцем квартиры, не случалось ли здесь чего, да хоть у соседей выпросить. Те, кто продал нам квартиру — жадные шавки, слова не скажут. Отец молчал некоторое время, а затем, не задав ни единого вопроса, встал и куда-то ушёл. Так мы и узнали.
Её звали Марина, ей было двадцать шесть лет. Она жила здесь с маленьким сыном, мы, кстати, тёзки — он тоже Влад. Был бы. Она ушла от мужа, запойного пьяницы, отмотавшего два срока за кражи и изнасилование, а затем внезапно ударившегося в религию — какая-то секта прибрала его к рукам. Соседи говорили, он частенько сюда наведывался, пытался взломать дверь, а когда не выходило, орал про жену всякие гадости — что она проституткой работала, у шофёров сосала за сто рублей — пока женщина в слезах не открывала ему, чтобы никто не слышал. Бил её, это соседи тоже знали. «Такого никто не ожидал» — ну, вечное оправдание. Крыша у него совсем стала подтекать, и Марина, видимо, пригрозила милицией.
Говорят, сначала он ошпарил её кипятком — плеснул из чайника в лицо, и то ли в пьяный раж вошёл, то ли ещё что — понравилось, может, как она визжит, но он запер женщину в ванной и поставил на большой огонь все кастрюли с водой, какие нашёл. Затем уже в ванной пустил горячую воду и начал играючи топить жену, пока не вскипела вода. Марина была ещё жива, когда её обваривали, раз за разом. Притихшие соседи слышали только пьяные выкрики мужчины, что-то про «грешницу» и «кипучую смолу». Особого значения этому никто не придал, но трёхлетний мальчик час заходился плачем в соседней комнате (сейчас она принадлежит мне).
Когда милиция взломала дверь и оказалась внутри, говорят, Марина прожила ещё пару минут. Пояс от халата обмотал ей шею, попытались снять — и он легко слез вместе с кожей. До неё уже было не дотронуться… Одежду снимали с кожей вместе.
Люди, кто доставал труп из ванной, говорят, в перчатках вылавливали её по частям, как варёную рыбу из супа. Слезшую кожу и пучки волос, прилипших к стенкам, сгребали в мешок. Соседи спохватились, сказали про сына, бросились его искать. Нашли на кухне: в высокой эмалированной кастрюле лежал скрюченный, как эмбрион, детский труп.
Пусто было.
Не помню, чтобы об этом передавали в новостях или обсуждали между собой, даже соседи вели себя, как ни в чём ни бывало. Так острее всего понимаешь, что чужая смерть — просто статистика для ещё живых. И знаете, больше, чем того мудака, я ненавидел Марину. Почему ей всё неймётся, причём тут вообще я?! Её рыбьи глаза ничего не выражали, изо рта не исходили никакие просьбы, но я был ей зачем-то нужен. В последнюю свою ночь дома я лежал на кровати, закрыв глаза рукой, вторая свисала до пола. Запах мяса забился в ноздри. Влажное мягкое прикосновение к ладони, будто тычется мокрый собачий нос. Нет у нас никаких собак…
Я без споров согласился, чтобы меня забрали в клинику. «Подлечиться», как же… Мать стенала, что не уберегли, отец в глаза не смотрел, бабка всё причитала про свой «ужас», а я понятия не имел, какое отношение их страдания имеют ко мне.
И теперь, кажется, всё позади. Это было не со мной. Я сейчас просто лежу на прохладной хрустящей простыне, думаю о всякой ерунде, я даже по учёбе скучаю, не то что по друзьям… Слышу тихие шаги медсёстры, которая подходит проверить капельницу, потом дуновение сквозняка, потому что она склоняется надо мной, чтобы поправить подушку, и я открываю глаза.
Слепые белые глаза, облепленные тяжёлыми веками, вздувшаяся мокрая рука ласково опускается на мою щёку.
— Влад, — говорят эти расползшиеся губы, обнажив зубы, как у лошадиного черепа. Бесконечно улыбающийся рот. — Вырос…
— Да, — устало говорю я, вновь закрывая глаза. — Да… мама.
Копируйте пасты в тред, доны.
Когда я была маленькой, лето мы с братом проводили в деревне у бабушки. Детей там было два десятка — и городских, и местных, в общем, весело было.
В лес тоже ходили, там было несколько мест, куда деревенские ребята водили городских «на экскурсию» — старая медвежья берлога, расщепленное молнией дерево и стонущая щель.
Стонущая щель — это небольшая трещина в гранитном валуне метров пять высотой (а сколько под землей еще — неизвестно) и столько же в поперечнике. Эдакое закопанное в землю яйцо. Внутри, видимо, была полость, потому что, если крикнуть в эту щель, возвращалось эхо. Вот только голос искажался, хотя и оставался похожим на твой, но уже был не звонким детским криком, а стоном. Тогда это казалось смешным.
Щель была невелика — руку можно было бы засунуть, но нога бы уже не всякая прошла. Свет в нее проникал неглубоко, в двадцати сантиметрах от входа уже не было видно ни одного солнечного блика.
И чем еще эта щель была забавна — возвращала все, что в нее ни кинь. Кинешь камушек — через секунду обратно вылетает. Кинешь шишку — тоже обратно. Брат объяснил мне, что там, наверное, склон — вот и выкатывается все.
А если подуть туда изо всех сил — воздух тоже возвращался, только пах... неприятно.
Нам, городским, мало было камней и шишек — хотелось «выпендриться» перед деревенскими, кинуть в щель что-то необычное. Я рискнула кинуть свое сокровище — стеклянный шарик из аквариума. Шарик вернулся, но тем же вечером рассыпался в крошку. Бабушка сказала — наверное, треснул, ударившись о гранит. В следующий раз кинула вареное яйцо, что мне бабушка дала. Яйцо вернулось, только не сразу — секунд пять я его ждала... И так и не съела его в тот день — тухлое оказалось.
Котенок, которого засунул в щель деревенский пацан Вовка, вылезать не хотел долго — шуршал там чем-то, но не отзывался. Через несколько минут вылез, как ни в чем не бывало. А через несколько дней его утопили — он вцепился в лицо младенцу, вовкиному брату, изодрал кожу в клочья.
И больше мы в то лето к щели не ходили. Не обсуждали между собой, просто как будто сговорились забыть про нее.
В лес тоже ходили, там было несколько мест, куда деревенские ребята водили городских «на экскурсию» — старая медвежья берлога, расщепленное молнией дерево и стонущая щель.
Стонущая щель — это небольшая трещина в гранитном валуне метров пять высотой (а сколько под землей еще — неизвестно) и столько же в поперечнике. Эдакое закопанное в землю яйцо. Внутри, видимо, была полость, потому что, если крикнуть в эту щель, возвращалось эхо. Вот только голос искажался, хотя и оставался похожим на твой, но уже был не звонким детским криком, а стоном. Тогда это казалось смешным.
Щель была невелика — руку можно было бы засунуть, но нога бы уже не всякая прошла. Свет в нее проникал неглубоко, в двадцати сантиметрах от входа уже не было видно ни одного солнечного блика.
И чем еще эта щель была забавна — возвращала все, что в нее ни кинь. Кинешь камушек — через секунду обратно вылетает. Кинешь шишку — тоже обратно. Брат объяснил мне, что там, наверное, склон — вот и выкатывается все.
А если подуть туда изо всех сил — воздух тоже возвращался, только пах... неприятно.
Нам, городским, мало было камней и шишек — хотелось «выпендриться» перед деревенскими, кинуть в щель что-то необычное. Я рискнула кинуть свое сокровище — стеклянный шарик из аквариума. Шарик вернулся, но тем же вечером рассыпался в крошку. Бабушка сказала — наверное, треснул, ударившись о гранит. В следующий раз кинула вареное яйцо, что мне бабушка дала. Яйцо вернулось, только не сразу — секунд пять я его ждала... И так и не съела его в тот день — тухлое оказалось.
Котенок, которого засунул в щель деревенский пацан Вовка, вылезать не хотел долго — шуршал там чем-то, но не отзывался. Через несколько минут вылез, как ни в чем не бывало. А через несколько дней его утопили — он вцепился в лицо младенцу, вовкиному брату, изодрал кожу в клочья.
И больше мы в то лето к щели не ходили. Не обсуждали между собой, просто как будто сговорились забыть про нее.
А в конце августа мой брат предложил перед отъездом в город пройтись по всем местам, где мы играли — на память. И к щели пошли.
— Смотри, Татка, щель больше стала, я смогу ногу засунуть! — я его остановить не успела.
Щель была на уровне его живота. Он засунул ногу до колена — а вытащить не может, застряла. И сам тянул, и я его тянула, потом заревели оба от страха — он меня всего на год старше, ребенок совсем. А потом вместе потянули ногу — и она легко вышла из щели. Наступить на нее брат не мог, больно было. Так, опираясь на меня, и доковылял до деревни. Там его осмотрели, и в городе уже врачи осмотрели — ни перелома, ни вывиха, ни ссадины, ни синяка. А наступить до сих пор не может. Двадцать два года прошло.
Прошлой весной бабушка, жившая последние годы с нами в городе, умерла, и мы решили дом ее в деревне продать. Поехали туда летом с мужем и дочерью, осмотрели заброшенный дом. Ника моя с деревенскими ребятами познакомилась.
Стала звать ее на обед — нет нигде. Говорят — ушла с ребятами. Я всю деревню обежала, смотрю — идут навстречу ребята ватагой, и Ника среди них. Лица какие-то испуганные. Я подлетела, схватила ее, спрашиваю — как посмели уйти без предупреждения, где были? Они мне все хором говорят — недалеко, в саду гуляли, а я по глазам вижу — врут. В лес, спрашиваю, ходили? Нет, говорят. И глаза отводят.
Принесла дочь домой — цела, невредима, улыбается. Тоже говорит, в саду гуляли. Оставила ее на мужа, а сама — в лес, к стонущей щели. Господи помилуй, она раз в пять больше стала, чем в моем детстве была! Ребенок целиком пролезть сможет, хоть и с трудом. Возле нее, как обычно, камни, шишки. А на самом граните — два длинных рыжих волоса колышутся. Моей Ники волосы!
Пришла домой, расспрашиваю ее — и такими она на меня честными глазами смотрит, так удивляется, так на меня обижается, что чуть не поверила. Ну не умеет моя дочь врать!
Все же побежала к соседям, трясу их сына, говорю — признавайся! Он и признался, что показали Нике щель, и даже подсадили, чтоб залезла. И перетрухнули все, когда почти час ее не было. И когда она вылезла — все равно решили взрослым не говорить.
Муж меня истеричкой назвал, мол, жива же дочь, что еще надо? А я не знаю — жива ли моя дочь. Ника ли вернулась из щели, или за тот час, что ее не было, щель смастерила что-то похожее? Потому что этот ребенок... я ее не узнаю. Она другая. Испорченная. Собаку нашу мы в приют отдали, после того как ЭТО «случайно» воткнуло ей горящую спичку в глаз. А после крысёныша Карла я ни одно животное в дом ни за что не возьму — не хочу еще раз увидеть кого-то, пытающегося ползти без лап.
Что она мужу говорит, я не знаю, но муж меня уже считает ненормальной. А на меня она смотрит. Днем, в спину, смотрит, не моргая, пока я повернусь. Я в зеркало вижу ее, и оборачиваться мне страшно. И ночью. Подходит к кровати и смотрит, и я не нахожу сил открыть глаза, даже чтобы это прекратить.
Сейчас апрель, и сегодня ЭТО спросило, когда мы снова поедем в деревню. Говорит: «Папа, я хочу тебе кое-что показать». И муж меня не слушает, передумал дом в деревне продавать, мол, ребенку нужна природа. Я его не удержу...
Хочу подать на развод и оставить ребенка мужу. Пусть меня проклянет семья, я хочу жить подальше от этого и в одиночестве оплакивать свою Нику.
> Стонущая щель
> И чем еще эта щель была забавна — возвращала все, что в нее ни кинь
> Кинешь шишку — тоже обратно
> А если подуть туда изо всех сил — воздух тоже возвращался, только пах... неприятно
> Котенок, которого засунул в щель деревенский пацан Вовка, вылезать не хотел долго — шуршал там чем-то, но не отзывался
> — Смотри, Татка, щель больше стала, я смогу ногу засунуть! — я его остановить не успела
> Он засунул ногу до колена — а вытащить не может, застряла
Пиздец, это какое-то извращенческое порно.
Не слышал о звонках на батарейках?
Да, совершенно верно, так и есть.
Я ненавижу тебя! Почему ты продолжаешь мучать меня?!
Вчера возвращался домой, и за мной опять кралась бесформенная тень.
Вита-лик. Лицо жизни.
Он хочет убить меня.
Я знаю. Я встретил его на анимешном слете. Высокий, покрытый прыщами, сочащимися розоватой сукровицей. В няшных кошачьих ушках. Его сложно было не заметить.
Вита-лик.
Он был настолько высок, что ходил по трехметровому залу, сгорбившись.
Я старался не смотреть на него, так, косился краем глаза, когда эта махина проходила рядом – радуясь как ребенок унылому косплею жирных шлюх. Хлопал в ладоши бугристыми пальцами. Вита-лик.
А потом он поймал мой взгляд и его лицо свернулось, переродилось в воронку из плоти. Пульсирующая, сочащаяся слизью воронка. Где-то в темноте, внутри этого сизого мяса, сияет багровый глаз.
Иногда сфинктер сокращается и не видно ничего, кроме тьмы.
Так Вита-лик моргает.
Мне было чем заняться ближайшие полчаса.
Косплей потерял свою сомнительную притягательность.
Я смотрел на к-дыру Вита-лика и понимал, что это существо уже не оставит меня в покое.
Я вижу такую херню с шести лет. Я знаю её повадки. Но эта тварь удивила меня.
Он мочился в мою постель, она пахла смертью.
Мочился в мою зубную пасту, в шампунь, в небольшие баночки с энергетическими напитками, в оциллококцинум, на моего маленького брата.
Виталик подходил, наклонялся, и из к-дыры лилась мутная жидкость – моча, пахнущая смертью.
Он хочет убить меня.
Однажды я уснул. Я проснулся от того, что что-то жало мне на грудь. Кровать была полна мочи, а в ней плавал я, а руки Вита-лика давили мне на грудь.
На меня смотрело багровое око, всегда готовое смениться жадной чернотой к-дыры. А над черной воронкой покачивались розовые ушки.
Он хотел утопить меня в моче.
Зачем? Я не знаю. Я впервые встретил существо подобного рода, которому небезразличны люди.
Иногда он исчезает – на день, на месяц, на три. В эти редкие часы я могу спокойно поесть. Спать не удается, кошмары. Но он всегда возвращается.
Кажется, он усыхает после таких походов – становится еще более тощим и высоким, будто что-то вытягивает его вверх.
Тогда я вижу его лицо – лицо школьника в первых юношеских прыщах, но потом оно сменяется воронкой, слизью, сфинктером, к-дырой, красным глазом демона.
Что мне делать?
Вчера возвращался домой, и за мной опять кралась бесформенная тень.
Вита-лик. Лицо жизни.
Он хочет убить меня.
Я знаю. Я встретил его на анимешном слете. Высокий, покрытый прыщами, сочащимися розоватой сукровицей. В няшных кошачьих ушках. Его сложно было не заметить.
Вита-лик.
Он был настолько высок, что ходил по трехметровому залу, сгорбившись.
Я старался не смотреть на него, так, косился краем глаза, когда эта махина проходила рядом – радуясь как ребенок унылому косплею жирных шлюх. Хлопал в ладоши бугристыми пальцами. Вита-лик.
А потом он поймал мой взгляд и его лицо свернулось, переродилось в воронку из плоти. Пульсирующая, сочащаяся слизью воронка. Где-то в темноте, внутри этого сизого мяса, сияет багровый глаз.
Иногда сфинктер сокращается и не видно ничего, кроме тьмы.
Так Вита-лик моргает.
Мне было чем заняться ближайшие полчаса.
Косплей потерял свою сомнительную притягательность.
Я смотрел на к-дыру Вита-лика и понимал, что это существо уже не оставит меня в покое.
Я вижу такую херню с шести лет. Я знаю её повадки. Но эта тварь удивила меня.
Он мочился в мою постель, она пахла смертью.
Мочился в мою зубную пасту, в шампунь, в небольшие баночки с энергетическими напитками, в оциллококцинум, на моего маленького брата.
Виталик подходил, наклонялся, и из к-дыры лилась мутная жидкость – моча, пахнущая смертью.
Он хочет убить меня.
Однажды я уснул. Я проснулся от того, что что-то жало мне на грудь. Кровать была полна мочи, а в ней плавал я, а руки Вита-лика давили мне на грудь.
На меня смотрело багровое око, всегда готовое смениться жадной чернотой к-дыры. А над черной воронкой покачивались розовые ушки.
Он хотел утопить меня в моче.
Зачем? Я не знаю. Я впервые встретил существо подобного рода, которому небезразличны люди.
Иногда он исчезает – на день, на месяц, на три. В эти редкие часы я могу спокойно поесть. Спать не удается, кошмары. Но он всегда возвращается.
Кажется, он усыхает после таких походов – становится еще более тощим и высоким, будто что-то вытягивает его вверх.
Тогда я вижу его лицо – лицо школьника в первых юношеских прыщах, но потом оно сменяется воронкой, слизью, сфинктером, к-дырой, красным глазом демона.
Что мне делать?
Неплохая паста, но лично мне такое не очень по вкусу, больше люблю, как писал уже выше, пасты про классические случаи встреч с НЕХ. А тут уже какой-то сюрреализм...
Зато такие истории, мне кажется, помогают приблизиться к пониманию того, что творится в голове серьезно психически больных людей.
Сначала пропала молодая женщина — провожала мужа в город, обратно шла через лес, но до своего дома не дошла.
Потом — пожилой (по деревенским меркам, 62 года) мужчина, собиравший черемшу.
Сразу же, не успело следствие раскрутиться — исчезли двое детей.
Местные милиционеры решили, что имеют дело с маньяком. Жителям, рвущимся прочесать лес, велели сидеть вечерами по домам, а сами запросили из города помощь.
Но разве людей дома удержишь?
На следующий же день прибежала девочка — искала козу, которая вечно забирается куда попало, а у брошенного дома на отшибе, за лесной полосой, где трава выше человека, в этой самой траве кто-то дышит. Не как человек и не как зверь, а так, словно воздух через трубку втягивает — с трудом, со свистом.
Тут уже мужики сорвались. Милицейского авторитета остановить их не хватило, так что вместе и пошли.
«Маньяка» нашли первым. Он соорудил что-то вроде гильотины, но вместо лезвия вниз падал тяжелый плоский камень. Этим камнем его голову о плаху и размозжило. Труп, стоящий на коленях перед плахой, держался на лохмотьях шейных мышц.
Остальные трупы были в погребе. Двое были убиты — забиты до смерти обычной палкой. Двое, мужчина и девочка, как потом выяснилось, умерли от остановки сердца, никаких следов физического насилия на них не было.
Он жил там тайно около двух недель. Откуда пришел — установить не удалось. Ничего не ел, был истощен. На теле обнаружились многочисленные синяки, царапины разной давности — очевидно, ежедневно истязал сам себя. Ногти на руках были содраны. В углу комнаты, где он устроил себе лежанку, валялись листы бумаги — целые, скомканные или изодранные в клочья. На каждом листе было по одной или две фразы, иногда попытка написать что-то заканчивалась яростными штрихами. Чаще всего встречались слова «простите», «помогите» и «сдохните».
«Сегодня 4 августа», — разорвано на мелкие кусочки.
«Простите, простите, она меня увидела. Я не хотел, она бы всем рассказала, она так кричала».
«Любое зеркало, любое!!!».
«Все, все вы, все, пусть вы все вот так».
Из пудреницы женщины, погибшей первой, было извлечено зеркало. За домом была обнаружена куча стеклянной крошки, в которой опознали измельченные зеркала. Не разбитые, а целенаправленно истолченные в мелкое крошево.
Версия о нарушении психики неопознанного убийцы была вполне логичной, оставалось идентифицировать его. Первый звоночек прозвенел в отчете патологоанатома: из раздробленных костей черепа сложить цельную картину было невозможно, но самих этих костей было в два раза больше, чем нужно.
Будь у наших специалистов мощная техника и программы, которыми обеспечены западные медэксперты, можно было бы что-то доказать. Но рисунок, приложенный к отчету — примерная реконструкция черепа убийцы — выглядел просто смешно и нелепо. И страшно, потому что вытянутые вперед челюсти, сросшиеся в подобие трубы, не могли находиться на человеческом лице. Глазницы, по мнению патологоанатома, были каплевидными, вытянутыми в сторону этого рыла.
История получила некоторый резонанс, на место убийства периодически приезжали любопытные — есть такая особая порода людей.
Двое из них — студенты, парочка, описывали свою «вылазку» на диктофон. Дальнейшее известно из этой записи.
В пустом доме они обнаружили следы предыдущих посетителей, недавние надписи на стенах и антикварную, XIX века, открытку из серии о хороших манерах. На открытке была изображена девочка, стоявшая на коленях на пуфике у трюмо и показывающая своему отражению язык. Надпись гласила: «Воспитанные дети не искажают лиц, ибо рискуют остаться такими навсегда».
Следующей находкой было пыльное зеркало на столе. Последние связные слова на диктофоне были такие:
ОНА: Дурак, ты что рукавом, я сейчас тряпку принесу (уходит в другую комнату).
ОН: Слушай, да оно кривое какое-то! Смотри, какой у меня роооооо...
Звук «о» все тянулся, словно парень не мог закрыть рот, становясь все громче, пока не перекрылся визгом девушки.
Девушку нашли на том же месте, причина смерти — остановка сердца.
Он покончил с собой, прыгнув в колодец, предварительно разодрав свое лицо, голову и плечи ногтями.
Кости его черепа были деформированы невозможным образом — верхняя челюсть изгибалась так, что не закрывающаяся пасть доходила до надбровных дуг, поглотив отверстие носа и разведя глаза в стороны, к ушам. Нижняя челюсть срослась подбородочным выступом с ключицами.
Лицо девушки было изуродовано только с одной стороны — той, которая была бы видна в зеркале, если бы оно стояло на столе. В гротескном выражении ужаса правый ее глаз был распахнут и выпучен. Не только глазница, но и само глазное яблоко были увеличены более чем в два раза.
Зеркала в комнате не было.
Через четыре дня следователь, который вел это дело, не вышел на работу и бросил мне на почту письмо с просьбой как можно быстрее зайти к нему домой.
Входная дверь была открыта, к двери спальни скотчем был приклеен конверт. На самой двери — надпись: «Я в спальне. Сначала прочитай».
Это был очень краткий отчет о последнем дне его жизни.
«Я скопировал открытку. Не знаю, зачем. Не знаю, в ней ли дело, но, на всякий случай, ксерокопию я сжег.
Зеркало, действительно, подходит любое.
Случилось внезапно, рано утром, в 5:35, когда зашел в ванную бриться. Больно не было. И сейчас не больно.
В зеркало смотреться необязательно, достаточно оказаться в поле его отражения. Каждый раз все хуже. Пытался что-то исправить, стоя перед зеркалом. Еще хуже. Зеркала завесил.
Зрение в порядке, хотя вижу в основном свой же глаз. Слух в норме. Давление повышенное, пульс учащенный, сердце бьется с перерывами. Температура низкая — 35,4 градуса.
Повышенной агрессивности за собой не заметил, однако мысль взять оружие, выйти на улицу и захватить с собой как можно больше человек — была. Мотив такой: они не виноваты, но и я не виноват, так почему это мне одному? Но мысль эту отбросил довольно легко.
Не могу не думать о деле ХХХХ-ХХХ. Испытываю даже удовлетворение оттого, что мне не нужно изобретать подобный способ самоубийства.
Приношу извинения за то, что не даю возможности исследовать себя, но существовать в подобном виде не могу.
Завещание написать не успел. Хотел бы, чтобы квартира досталась дочери от первого брака».
Я вызвал коллег, и в спальню мы зашли вместе. Он лежал на кровати, подстелив под голову клеенку. Стреляя в правое ухо, к левому он прижимал подушку, поэтому крови практически не было видно. Рядом на тумбочке лежали все его наличные деньги и документы.
То, что осталось от лица, напомнило нам его привычку хмуриться, отчего через весь лоб пролегала вертикальная морщина. Сейчас все его лицо, от подбородка до лба, было разделено вертикальной щелью, в которую провалились рот и нос, а глазницы располагались друг напротив друга. Стреляя в ухо, он выбил себе оба глаза.
В течение месяца наш отдел был расформирован. Большинство из нас сменили род деятельности. Новости друг о друге мы стараемся не узнавать. Каждый раз, подходя к зеркалу, я обливаюсь холодным потом и вспоминаю: «Зеркало, действительно, подходит любое».
Потом — пожилой (по деревенским меркам, 62 года) мужчина, собиравший черемшу.
Сразу же, не успело следствие раскрутиться — исчезли двое детей.
Местные милиционеры решили, что имеют дело с маньяком. Жителям, рвущимся прочесать лес, велели сидеть вечерами по домам, а сами запросили из города помощь.
Но разве людей дома удержишь?
На следующий же день прибежала девочка — искала козу, которая вечно забирается куда попало, а у брошенного дома на отшибе, за лесной полосой, где трава выше человека, в этой самой траве кто-то дышит. Не как человек и не как зверь, а так, словно воздух через трубку втягивает — с трудом, со свистом.
Тут уже мужики сорвались. Милицейского авторитета остановить их не хватило, так что вместе и пошли.
«Маньяка» нашли первым. Он соорудил что-то вроде гильотины, но вместо лезвия вниз падал тяжелый плоский камень. Этим камнем его голову о плаху и размозжило. Труп, стоящий на коленях перед плахой, держался на лохмотьях шейных мышц.
Остальные трупы были в погребе. Двое были убиты — забиты до смерти обычной палкой. Двое, мужчина и девочка, как потом выяснилось, умерли от остановки сердца, никаких следов физического насилия на них не было.
Он жил там тайно около двух недель. Откуда пришел — установить не удалось. Ничего не ел, был истощен. На теле обнаружились многочисленные синяки, царапины разной давности — очевидно, ежедневно истязал сам себя. Ногти на руках были содраны. В углу комнаты, где он устроил себе лежанку, валялись листы бумаги — целые, скомканные или изодранные в клочья. На каждом листе было по одной или две фразы, иногда попытка написать что-то заканчивалась яростными штрихами. Чаще всего встречались слова «простите», «помогите» и «сдохните».
«Сегодня 4 августа», — разорвано на мелкие кусочки.
«Простите, простите, она меня увидела. Я не хотел, она бы всем рассказала, она так кричала».
«Любое зеркало, любое!!!».
«Все, все вы, все, пусть вы все вот так».
Из пудреницы женщины, погибшей первой, было извлечено зеркало. За домом была обнаружена куча стеклянной крошки, в которой опознали измельченные зеркала. Не разбитые, а целенаправленно истолченные в мелкое крошево.
Версия о нарушении психики неопознанного убийцы была вполне логичной, оставалось идентифицировать его. Первый звоночек прозвенел в отчете патологоанатома: из раздробленных костей черепа сложить цельную картину было невозможно, но самих этих костей было в два раза больше, чем нужно.
Будь у наших специалистов мощная техника и программы, которыми обеспечены западные медэксперты, можно было бы что-то доказать. Но рисунок, приложенный к отчету — примерная реконструкция черепа убийцы — выглядел просто смешно и нелепо. И страшно, потому что вытянутые вперед челюсти, сросшиеся в подобие трубы, не могли находиться на человеческом лице. Глазницы, по мнению патологоанатома, были каплевидными, вытянутыми в сторону этого рыла.
История получила некоторый резонанс, на место убийства периодически приезжали любопытные — есть такая особая порода людей.
Двое из них — студенты, парочка, описывали свою «вылазку» на диктофон. Дальнейшее известно из этой записи.
В пустом доме они обнаружили следы предыдущих посетителей, недавние надписи на стенах и антикварную, XIX века, открытку из серии о хороших манерах. На открытке была изображена девочка, стоявшая на коленях на пуфике у трюмо и показывающая своему отражению язык. Надпись гласила: «Воспитанные дети не искажают лиц, ибо рискуют остаться такими навсегда».
Следующей находкой было пыльное зеркало на столе. Последние связные слова на диктофоне были такие:
ОНА: Дурак, ты что рукавом, я сейчас тряпку принесу (уходит в другую комнату).
ОН: Слушай, да оно кривое какое-то! Смотри, какой у меня роооооо...
Звук «о» все тянулся, словно парень не мог закрыть рот, становясь все громче, пока не перекрылся визгом девушки.
Девушку нашли на том же месте, причина смерти — остановка сердца.
Он покончил с собой, прыгнув в колодец, предварительно разодрав свое лицо, голову и плечи ногтями.
Кости его черепа были деформированы невозможным образом — верхняя челюсть изгибалась так, что не закрывающаяся пасть доходила до надбровных дуг, поглотив отверстие носа и разведя глаза в стороны, к ушам. Нижняя челюсть срослась подбородочным выступом с ключицами.
Лицо девушки было изуродовано только с одной стороны — той, которая была бы видна в зеркале, если бы оно стояло на столе. В гротескном выражении ужаса правый ее глаз был распахнут и выпучен. Не только глазница, но и само глазное яблоко были увеличены более чем в два раза.
Зеркала в комнате не было.
Через четыре дня следователь, который вел это дело, не вышел на работу и бросил мне на почту письмо с просьбой как можно быстрее зайти к нему домой.
Входная дверь была открыта, к двери спальни скотчем был приклеен конверт. На самой двери — надпись: «Я в спальне. Сначала прочитай».
Это был очень краткий отчет о последнем дне его жизни.
«Я скопировал открытку. Не знаю, зачем. Не знаю, в ней ли дело, но, на всякий случай, ксерокопию я сжег.
Зеркало, действительно, подходит любое.
Случилось внезапно, рано утром, в 5:35, когда зашел в ванную бриться. Больно не было. И сейчас не больно.
В зеркало смотреться необязательно, достаточно оказаться в поле его отражения. Каждый раз все хуже. Пытался что-то исправить, стоя перед зеркалом. Еще хуже. Зеркала завесил.
Зрение в порядке, хотя вижу в основном свой же глаз. Слух в норме. Давление повышенное, пульс учащенный, сердце бьется с перерывами. Температура низкая — 35,4 градуса.
Повышенной агрессивности за собой не заметил, однако мысль взять оружие, выйти на улицу и захватить с собой как можно больше человек — была. Мотив такой: они не виноваты, но и я не виноват, так почему это мне одному? Но мысль эту отбросил довольно легко.
Не могу не думать о деле ХХХХ-ХХХ. Испытываю даже удовлетворение оттого, что мне не нужно изобретать подобный способ самоубийства.
Приношу извинения за то, что не даю возможности исследовать себя, но существовать в подобном виде не могу.
Завещание написать не успел. Хотел бы, чтобы квартира досталась дочери от первого брака».
Я вызвал коллег, и в спальню мы зашли вместе. Он лежал на кровати, подстелив под голову клеенку. Стреляя в правое ухо, к левому он прижимал подушку, поэтому крови практически не было видно. Рядом на тумбочке лежали все его наличные деньги и документы.
То, что осталось от лица, напомнило нам его привычку хмуриться, отчего через весь лоб пролегала вертикальная морщина. Сейчас все его лицо, от подбородка до лба, было разделено вертикальной щелью, в которую провалились рот и нос, а глазницы располагались друг напротив друга. Стреляя в ухо, он выбил себе оба глаза.
В течение месяца наш отдел был расформирован. Большинство из нас сменили род деятельности. Новости друг о друге мы стараемся не узнавать. Каждый раз, подходя к зеркалу, я обливаюсь холодным потом и вспоминаю: «Зеркало, действительно, подходит любое».
— Да, много я слышал страшных историй, много страшных рассказов прочел... — господин С. вдруг задумался и посерьезнел. — Но самый ужасный рассказ...
— Да, да, понимаю! — господин Т. как-то странно взглянул на него. — "Голова быка", не так ли?
Господин С. слегка побледнел и опустил глаза:
— Вы угадали... Жуткий рассказ...
— Только прошу вас, не вспоминайте подробностей! — голос господина Т. дрогнул, выдавая крайнее волнение.
— И дело ведь не только в том, что рассказ страшный, — продолжал господин С., словно не слыша собеседника, — это еще куда ни шло. Но какой осадок остается... Отвратительный... Даже передать трудно...
— Да, да, да... — господин Т. взмахнул рукой и беспокойно заерзал на стуле, украдкой поглядывая на меня. — Вы тысячу раз правы, но не надо об этом!
Чудно... Отчего он так разнервничался? Почему так упорно старается изменить тему разговора?.. Я невольно подался вперед.
— О каком рассказе вы говорите?
— Как о каком? Неужели вы не читали? — господин Т. исподлобья взглянул на меня и сейчас же отвел взгляд. — Это знаменитый рассказ.
— К стыду моему, должен признаться — не только не читал, но никогда и не слышал о нем...
Порозовев от предвкушения жуткой и удивительной истории, я приготовился слушать. Обожаю всякие ужасы с привидениями и разбойниками!
Они переглянулись.
— Значит, не знаете... — сказал господин Т. — А если не знаете, лучше и не стремитесь узнать, друг мой...
Творилось что-то странное. Господин С. побледнел еще больше. Его, кажется, начало познабливать. Шея под широким отложным воротником покрылась гусиной кожей. На лбу господина Т. появилась легкая испарина.
— Да что это вы в самом деле? — запротестовал я. — Мне ведь не пять лет! Ну, расскажите, пожалуйста! Просветите меня. Просто стыдно не знать такого замечательного рассказа.
— Но... — господин Т. судорожно проглотил слюну. — Говорят, с тем, кто услышит эту историю, обязательно случится что-нибудь недоброе.
— Но вы же ее знаете и до сих пор живы и здоровы!
Они снова многозначительно переглянулись.
— Ну, будет вам! Не набивайте себе цену! — взмолился я. — Пусть со мной случится несчастье, все равно расскажите. Так что же это за история?
— Ладно, так и быть, слушайте, — господин С. глубоко вздохнул, провел рукой по лицу, словно отгоняя жуткий призрак, и поднял на меня глаза. — Эта история... этот ужасный, не поддающийся никаким объяснениям случай...
Я весь обратился в слух и жадно следил за каждым движением губ господина С. Но он вдруг умолк. Лицо его исказил страх.
— Н-нет... не могу... не могу рассказывать.
— Т.-сан, в таком случае вы расскажите.
— Да знаете, как-то язык не поворачивается, — глухо пробормотал господин Т., опуская голову. — Очень уж страшно... Да и противно... Такая гнусная история...
— Давайте как-нибудь в другой раз, — решительно сказал господин С. — А еще лучше попросите кого-нибудь другого рассказать. Лично у меня просто не хватает смелости.
С этого вечера "Голова быка" лишила меня покоя. Я стал расспрашивать всех знакомые писателей, всех моих друзей, увлекавшихся литературой ужасов. Оказывается, все они знали этот рассказ и откровенно удивлялись моему невежеству.
Я недоумевал. Если рассказ действительно такой уж замечательный, как же он прошел мимо меня? Ведь одно время я даже коллекционировал подобные произведения. Мои родственники даже шутили, что у нас в доме страшно прикасаться к книжным полкам — того и гляди выскочит какой-нибудь мертвец, призрак, дьявол или разбойник с окровавленными руками.
Так вот, все отлично знали этот рассказ, но как только я просил пересказать его, начиналось нечто странное. Собеседник мялся, бледнел, краснел, поджимал губы и неизменно отвечал: как-нибудь в другой раз.
— Рассказ великолепный. Пожалуй, даже гениальный, — сказал один приятель. — Написан удивительно ярко и точно. Такое ощущение, будто ты сам в гуще событий.
Но он отказался передать его содержание, только, содрогнувшись, посмотрел на меня леденящим душу взглядом.
— Кошмарный рассказ! — сказал другой, сдерживая охватившую его дрожь. — Такое не приснится в самом дурном сне. Не знаю, конечно, может быть, есть книги и пострашнее, по я, во всяком случае, ничего страшнее не читал и не слышал.
Проклятая "Голова быка" стала моим наваждением. Меня сжигало жгучее, болезненное любопытство, граничащее с навязчивой идеей. Встретив знакомого, я вцеплялся в него бульдожьей хваткой и вместо обычных вопросов о здоровье и служебных делах говорил:
— "Голова быка"... Вы знаете этот рассказ?..
В конце концов меня стали избегать как опасного маньяка. Мои пылающие щеки и горящие глаза отпугивали людей. Завидев меня, знакомые шарахались в сторону с возгласом: "Голова быка" идет!"
Однажды при очередной встрече я вдруг сам ужасно испугался. Помчался домой, бросился к зеркалу. Недаром же говорят, что рассказ "дурной"... Может быть, он обладает магической силой воздействия, и... и сейчас я увижу вместо своего лица жуткую бычью морду с бешеными глазами, пеной на губах... Но в зеркале отразилось мое лицо, искаженное страхом, покрытое холодным потом, жалкое, отвратительное, но все же мое — человеческое.
Я немного успокоился, но расспросов не прекратил.
Так прошло несколько месяцев. Мне все же удалось кое-что выяснить. А именно первоисточник. Оказывается, этот рассказ сочинил метр О., один из старейших и известнейших писателей детективного жанра. А сам писатель почерпнул его из среднеазиатского фольклора.
Как-то под вечер я вломился в квартиру достоуважаемого метра и начал умолять его рассказать мне "Голову быка". По лицу старика пробежала тень испуга и растерянности.
— Да, да, да... вы правы... источник рассказа — среднеазиатский фольклор, — пробормотал он. — Я записал его в Самарканде. Да, да... конечно, конечно, расскажу... Отчего не рассказать?.. Но не сейчас, друг мой. Сейчас... мне нужно уходить... Приходите завтра. Завтра вечером.
Назавтра в назначенный час я позвонил в квартиру писателя. Настроение у меня было приподнятое и даже торжественное: наконец-то я услышу эту потрясающую, не дававшую мне спокойно жить историю!
Дверь открыл слуга:
— Вы господин такой-то? Очень сожалею, но метр О. просил передать вам, что по совершенно неотложному делу вылетел за границу...
Ошарашенный столь неожиданным оборотом дела, я поплелся домой. Был холодный туманный вечер. Во мгле мигали красные огни светофоров — глаза разъяренного, преследовавшего меня быка. И мне вдруг стало по-настоящему страшно. Кто же сошел с ума — я или все окружающие?.. Писатель сбежал от меня... Может быть, и не сбежал, по, во всяком случае, решил избавиться. Чтобы не рассказывать, не говорить про "Голову быка"... А может быть, ее вообще нет, этой "головы"?.. Есть название, есть ужас, живущий в сердцах людей, а самого рассказа нет и никогда не было?! Что же это такое? Ужас перед несуществующим ужасом... Никто никогда не слышал этого рассказа...
...Когда-то, в незапамятные времена, кто-то рассказал кому-то кошмарную историю. Может быть, старая бабка малолетнему внуку. И ребенку было очень страшно... А потом он забыл содержание, но чувство ужаса осталось. И он стал пугать своих детей "Головой быка". А те — когда выросли — своих... И пошел страх гулять по городам и странам. Страх, имевший одно лишь название — "Голова быка"...
Я шагал по токийским улицам, и рядом со мной шагал страх. Живой, ощутимый. И имя ему было "Голова быка". Меня била мелкая дрожь. Кто же все-таки безумен — я или люди?..
Через несколько лет на телестудии ко мне обратился молодой режиссер:
— Говорят, есть один страшный рассказ — "Голова быка". Вы его знаете?
— А-а... — тихо пробормотал я, чувствуя, что бледнею. — Как же, знаю, знаю... Ужасный рассказ. Кошмарный рассказ... Самый страшный и самый отвратительный на свете!
— Да, да, понимаю! — господин Т. как-то странно взглянул на него. — "Голова быка", не так ли?
Господин С. слегка побледнел и опустил глаза:
— Вы угадали... Жуткий рассказ...
— Только прошу вас, не вспоминайте подробностей! — голос господина Т. дрогнул, выдавая крайнее волнение.
— И дело ведь не только в том, что рассказ страшный, — продолжал господин С., словно не слыша собеседника, — это еще куда ни шло. Но какой осадок остается... Отвратительный... Даже передать трудно...
— Да, да, да... — господин Т. взмахнул рукой и беспокойно заерзал на стуле, украдкой поглядывая на меня. — Вы тысячу раз правы, но не надо об этом!
Чудно... Отчего он так разнервничался? Почему так упорно старается изменить тему разговора?.. Я невольно подался вперед.
— О каком рассказе вы говорите?
— Как о каком? Неужели вы не читали? — господин Т. исподлобья взглянул на меня и сейчас же отвел взгляд. — Это знаменитый рассказ.
— К стыду моему, должен признаться — не только не читал, но никогда и не слышал о нем...
Порозовев от предвкушения жуткой и удивительной истории, я приготовился слушать. Обожаю всякие ужасы с привидениями и разбойниками!
Они переглянулись.
— Значит, не знаете... — сказал господин Т. — А если не знаете, лучше и не стремитесь узнать, друг мой...
Творилось что-то странное. Господин С. побледнел еще больше. Его, кажется, начало познабливать. Шея под широким отложным воротником покрылась гусиной кожей. На лбу господина Т. появилась легкая испарина.
— Да что это вы в самом деле? — запротестовал я. — Мне ведь не пять лет! Ну, расскажите, пожалуйста! Просветите меня. Просто стыдно не знать такого замечательного рассказа.
— Но... — господин Т. судорожно проглотил слюну. — Говорят, с тем, кто услышит эту историю, обязательно случится что-нибудь недоброе.
— Но вы же ее знаете и до сих пор живы и здоровы!
Они снова многозначительно переглянулись.
— Ну, будет вам! Не набивайте себе цену! — взмолился я. — Пусть со мной случится несчастье, все равно расскажите. Так что же это за история?
— Ладно, так и быть, слушайте, — господин С. глубоко вздохнул, провел рукой по лицу, словно отгоняя жуткий призрак, и поднял на меня глаза. — Эта история... этот ужасный, не поддающийся никаким объяснениям случай...
Я весь обратился в слух и жадно следил за каждым движением губ господина С. Но он вдруг умолк. Лицо его исказил страх.
— Н-нет... не могу... не могу рассказывать.
— Т.-сан, в таком случае вы расскажите.
— Да знаете, как-то язык не поворачивается, — глухо пробормотал господин Т., опуская голову. — Очень уж страшно... Да и противно... Такая гнусная история...
— Давайте как-нибудь в другой раз, — решительно сказал господин С. — А еще лучше попросите кого-нибудь другого рассказать. Лично у меня просто не хватает смелости.
С этого вечера "Голова быка" лишила меня покоя. Я стал расспрашивать всех знакомые писателей, всех моих друзей, увлекавшихся литературой ужасов. Оказывается, все они знали этот рассказ и откровенно удивлялись моему невежеству.
Я недоумевал. Если рассказ действительно такой уж замечательный, как же он прошел мимо меня? Ведь одно время я даже коллекционировал подобные произведения. Мои родственники даже шутили, что у нас в доме страшно прикасаться к книжным полкам — того и гляди выскочит какой-нибудь мертвец, призрак, дьявол или разбойник с окровавленными руками.
Так вот, все отлично знали этот рассказ, но как только я просил пересказать его, начиналось нечто странное. Собеседник мялся, бледнел, краснел, поджимал губы и неизменно отвечал: как-нибудь в другой раз.
— Рассказ великолепный. Пожалуй, даже гениальный, — сказал один приятель. — Написан удивительно ярко и точно. Такое ощущение, будто ты сам в гуще событий.
Но он отказался передать его содержание, только, содрогнувшись, посмотрел на меня леденящим душу взглядом.
— Кошмарный рассказ! — сказал другой, сдерживая охватившую его дрожь. — Такое не приснится в самом дурном сне. Не знаю, конечно, может быть, есть книги и пострашнее, по я, во всяком случае, ничего страшнее не читал и не слышал.
Проклятая "Голова быка" стала моим наваждением. Меня сжигало жгучее, болезненное любопытство, граничащее с навязчивой идеей. Встретив знакомого, я вцеплялся в него бульдожьей хваткой и вместо обычных вопросов о здоровье и служебных делах говорил:
— "Голова быка"... Вы знаете этот рассказ?..
В конце концов меня стали избегать как опасного маньяка. Мои пылающие щеки и горящие глаза отпугивали людей. Завидев меня, знакомые шарахались в сторону с возгласом: "Голова быка" идет!"
Однажды при очередной встрече я вдруг сам ужасно испугался. Помчался домой, бросился к зеркалу. Недаром же говорят, что рассказ "дурной"... Может быть, он обладает магической силой воздействия, и... и сейчас я увижу вместо своего лица жуткую бычью морду с бешеными глазами, пеной на губах... Но в зеркале отразилось мое лицо, искаженное страхом, покрытое холодным потом, жалкое, отвратительное, но все же мое — человеческое.
Я немного успокоился, но расспросов не прекратил.
Так прошло несколько месяцев. Мне все же удалось кое-что выяснить. А именно первоисточник. Оказывается, этот рассказ сочинил метр О., один из старейших и известнейших писателей детективного жанра. А сам писатель почерпнул его из среднеазиатского фольклора.
Как-то под вечер я вломился в квартиру достоуважаемого метра и начал умолять его рассказать мне "Голову быка". По лицу старика пробежала тень испуга и растерянности.
— Да, да, да... вы правы... источник рассказа — среднеазиатский фольклор, — пробормотал он. — Я записал его в Самарканде. Да, да... конечно, конечно, расскажу... Отчего не рассказать?.. Но не сейчас, друг мой. Сейчас... мне нужно уходить... Приходите завтра. Завтра вечером.
Назавтра в назначенный час я позвонил в квартиру писателя. Настроение у меня было приподнятое и даже торжественное: наконец-то я услышу эту потрясающую, не дававшую мне спокойно жить историю!
Дверь открыл слуга:
— Вы господин такой-то? Очень сожалею, но метр О. просил передать вам, что по совершенно неотложному делу вылетел за границу...
Ошарашенный столь неожиданным оборотом дела, я поплелся домой. Был холодный туманный вечер. Во мгле мигали красные огни светофоров — глаза разъяренного, преследовавшего меня быка. И мне вдруг стало по-настоящему страшно. Кто же сошел с ума — я или все окружающие?.. Писатель сбежал от меня... Может быть, и не сбежал, по, во всяком случае, решил избавиться. Чтобы не рассказывать, не говорить про "Голову быка"... А может быть, ее вообще нет, этой "головы"?.. Есть название, есть ужас, живущий в сердцах людей, а самого рассказа нет и никогда не было?! Что же это такое? Ужас перед несуществующим ужасом... Никто никогда не слышал этого рассказа...
...Когда-то, в незапамятные времена, кто-то рассказал кому-то кошмарную историю. Может быть, старая бабка малолетнему внуку. И ребенку было очень страшно... А потом он забыл содержание, но чувство ужаса осталось. И он стал пугать своих детей "Головой быка". А те — когда выросли — своих... И пошел страх гулять по городам и странам. Страх, имевший одно лишь название — "Голова быка"...
Я шагал по токийским улицам, и рядом со мной шагал страх. Живой, ощутимый. И имя ему было "Голова быка". Меня била мелкая дрожь. Кто же все-таки безумен — я или люди?..
Через несколько лет на телестудии ко мне обратился молодой режиссер:
— Говорят, есть один страшный рассказ — "Голова быка". Вы его знаете?
— А-а... — тихо пробормотал я, чувствуя, что бледнею. — Как же, знаю, знаю... Ужасный рассказ. Кошмарный рассказ... Самый страшный и самый отвратительный на свете!
Привет, анон. Дело в том, что сегодня со мной произошел пиздец. И мне нужен твой совет.
Кулстори будет довольно длинной, так что заранее извиняюсь за много букв.
Задумывался ли ты, анон, когда-нибудь, что сон может быть больше, чем просто сон?
Что во сне можно попасть в реальное место, увидеть настоящие события и разговаривать с настоящими людьми? Я вот задумывался. Причиной тому несколько странных снов, о которых, собственно, хочу рассказать.
Если вкратце, несколько раз я ложился спать в одном месте, а просыпался в другом.
Правда, длился каждый такой "прыжок" очень недолго.
В первый раз всё было очень быстро и неинтересно. Я лег спать в гостях, задремал и вдруг понял, что лежу в своей постели у себя дома. От удивления я вскочил на кровати, стал оглядывать комнату, высирая кирпичи.
Однако никакой НЕХ не обнаружилось, обычная комната. Я решил: "Ну нихуя себе, приснилось, что я в гости ходил, лег там спать. Вот я лох, лол". И тут... Да, я проснулся. Нет, не на лекции. В гостях, там, где и должен был быть.
Конечно, можно сказать, что всё это был просто реалистичный сон. Я тогда так и решил, хотя заснуть в тот вечер еще долго не мог. Только внутри осталось какое-то неприятное чувство, как будто я знал, что на самом деле обманываю себя.
Второй случай был гораздо интереснее. Случился он где-то полгода назад, этим летом. В тот день я встал очень рано и всё утро мотался по делам. Где-то в обед я вернулся домой жутко уставшим и решил прилечь подремать. Очень быстро я провалился в глубокий по субъективным ощущениям сон. Внезапно у меня начался ОС. Здесь надо сделать ремарку, что ОС-ами я не увлекаюсь, как многие обитатели паранормача, и не стремлюсь их специально вызывать. Тем не менее ОС-ы меня почему-то очень любят и частенько снятся без какого-либо приглашения, так что я неплохо в них ориентируюсь. Ну, раз уж мне начал сниться ОС, то надо получить от этого какое-то удовольствие.
Те, кто занимается такими снами, наверное, знают, что чтобы не разрушить сновидение, мысль о том, что это сон, надо держать на самой границе сознания. С одной стороны, чтобы мозг не начал слишком офигевать от происходящего и не разбудил тебя, а с другой - чтобы не забыть о том, что это сон, и не скатиться в обычное бессознательное и бесконтрольное сновидение. Как я уже сказал, ОС-ы посещают меня достаточно часто, и я со временем как-то естественно научился этому искусству равновесия.
Ну так вот, мне снилось, что я хожу по чьей-то квартире (довольно совковой, но уютной). Необычным было то, что смотрел я на это в искаженных цветах и перспективе, как будто смотрел через линзу. Сейчас, пока писал, почему-то пришло в голову сравнение с подачей сигнала в неправильной кодировке на видеовход телевизора. Такое было со мной во сне в первый раз, и я с любопытством "балансировал", наблюдая за сном и исследуя квартиру. Такая искаженная картинка была ещё несколько минут, а потом вдруг резко произошла "настройка" и меня выкинуло из сна. И я оказался в той квартире.
Сказать, что я высрал кирпичей - не сказать ничего. Я сразу же проверил всеми известными способами, что это не сон, оглядел руки, попробовал посчитать в уме и тому подобную хрень. Стал оглядываться в поисках книги (надежный тест, имхо), но похоже, что обитатель этой квартиры не слишком жаловал чтение, по крайней мере в той комнате, где я стоял, книг не было, а "стенка" была забита всякими безделушками и барахлом.
Я пошел в соседнюю комнату. Мне уже было понятно, что это нихуя не сон, и я каким-то образом оказался запертым в чужой квартире. Самым логичным объяснением было, что меня накачали какой-то дурью, пока я спал, похитили и отвезли сюда. Интересно только, кому я нужен. Мои родственники нищеброды, ни в каком криминале я не замешан.
Внезапно мне стало плохо и резко потемнело в глазах. Голова начала кружиться. Вернее, лучше будет сказать, что мою голову засунули во включенную центрифугу стиральной машинки, это не преувеличение, я говорю в буквальном смысле. Чувство, как будто я всплываю с большой глубины, через толщу воды. И я открыл глаза у себя дома!
Конечно, и в тот раз я в конце концов убедил себя, что это был просто реалистичный сон. Но тем не менее, после этого случая я часто стал задумываться, как можно было бы доказать, что это не сон, если такое произойдет еще раз. Забрать что-то "оттуда" я не мог, это мне было почему-то интуитивно понятно. Оставались два глобальных способа.
Во-первых, можно попробовать как-то взаимодействовать со внешним миром. Во-вторых, можно получить какую-то информацию, которую во сне получить невозможно.
Первый способ хардкорнее, но у него масса недостатков. К примеру, мне сразу пришло в голову зайти в инет и создать тред на двачике, или написать самому себе сообщение вконтакте inb4 вконтактобыдло. Но, к примеру, в той квартире, в которой я был, компа не было, а даже если бы и был, то за те 30 секунд, которые у меня были, я не смог бы разобраться в чужом компьютере, залезть в инет и сделать что-то осмысленное.
Немного подумав, я решил, что гораздо проще и надежнее воспользоваться обычным телефоном - просто звякнуть самому себе на мобилку. Почти беспроигрышный вариант... Хотя и тут меня терзали сомнения. Вдруг я перемещаюсь не только в пространстве, но и во времени? И, к примеру, позвоню самому себе в далеком прошлом.
После этого я долго высирал кирпичи, вспоминая о всех пропущенных звонках с неизвестных номеров, и всех "извините, ошибся номером" за много лет, с 10 класса, когда родители подарили мне мой первый телефон (к слову, с тех пор ни разу не менял номер).
Второй способ с получением информации гораздо привлекательнее. Взять хоть вид из окна. Чтобы его запомнить, нужна буквально секунда, в отличие от использования интернета или телефона. А если удастся найти это место в реальности, то это будет однозначный вин и неплохое доказательство.
Однако, как это сделать на практике, я не представляю. Место, на которое выходили окна той квартиры, где я уже побывал, я запомнил хорошо. Но вот как его найти? Даже свой небольшой город я знаю не настолько хорошо, чтобы на 100% гарантировать, что место, которое я видел, не находится не где-то в нём. Что уж говорить про остальные города. В общем, фейл.
Теперь, собственно, про третий, последний случай. Произошел он где-то месяца полтора-два назад. После него я с некоторым разочарованием стал уверен, что всё события, которые я описал раньше, были просто снами. По крайней мере так я считал до сегодняшнего дня.
Я ещё не упоминал, но живу я с тян (съехались мы совсем недавно). Иногда раз в пару недель она ездит домой к маме, а я остаюсь один двачевать капчу, как в старые добрые времена. Так случилось и в тот день. В пятницу она уехала домой после работы, и я просидел один за компом до поздней ночи (в крипи-треде, кстати), потом лёг спать.
Утром я проснулся от звука открывающейся двери. Вошла моя тян, мы сказали друг другу "привет", она пошла на кухню разбирать пакеты с едой (её мама всегда нагружает свою доченьку кучей разных продуктов). Я сонный выполз из постели и присоединился к ней на кухне - поставил чайник, сел болтать о том, как вчера день прошел и т.п.
Однако, что-то не давало мне покоя. Дело в том, что на ночь я всегда закрываю дверь на цепочку. А то, как я делал это вчера, мне особенно запомнилось из-за того самого крипи-треда, после которого страшно было выйти в коридор.
Так как же она вошла? Я как бы между делом поинтересовался, не была ли закрыта цепочка, на что тян удивленно ответила, что нет.
Я кивнул, но в голове уже вертелось одно объяснение. Не знаю, возможно, это признак шизы, но первое, что я тогда подумал - что всё это сон. И лёг я вчера не здесь. Второе, что всплыло у меня в голове - это мой старый план проверки.
Я пошёл в зал, но быстро понял, что не знаю, где мой телефон.
- "Тяннейм", можно я с твоего телефона звякну?
- Да, конечно.
Кулстори будет довольно длинной, так что заранее извиняюсь за много букв.
Задумывался ли ты, анон, когда-нибудь, что сон может быть больше, чем просто сон?
Что во сне можно попасть в реальное место, увидеть настоящие события и разговаривать с настоящими людьми? Я вот задумывался. Причиной тому несколько странных снов, о которых, собственно, хочу рассказать.
Если вкратце, несколько раз я ложился спать в одном месте, а просыпался в другом.
Правда, длился каждый такой "прыжок" очень недолго.
В первый раз всё было очень быстро и неинтересно. Я лег спать в гостях, задремал и вдруг понял, что лежу в своей постели у себя дома. От удивления я вскочил на кровати, стал оглядывать комнату, высирая кирпичи.
Однако никакой НЕХ не обнаружилось, обычная комната. Я решил: "Ну нихуя себе, приснилось, что я в гости ходил, лег там спать. Вот я лох, лол". И тут... Да, я проснулся. Нет, не на лекции. В гостях, там, где и должен был быть.
Конечно, можно сказать, что всё это был просто реалистичный сон. Я тогда так и решил, хотя заснуть в тот вечер еще долго не мог. Только внутри осталось какое-то неприятное чувство, как будто я знал, что на самом деле обманываю себя.
Второй случай был гораздо интереснее. Случился он где-то полгода назад, этим летом. В тот день я встал очень рано и всё утро мотался по делам. Где-то в обед я вернулся домой жутко уставшим и решил прилечь подремать. Очень быстро я провалился в глубокий по субъективным ощущениям сон. Внезапно у меня начался ОС. Здесь надо сделать ремарку, что ОС-ами я не увлекаюсь, как многие обитатели паранормача, и не стремлюсь их специально вызывать. Тем не менее ОС-ы меня почему-то очень любят и частенько снятся без какого-либо приглашения, так что я неплохо в них ориентируюсь. Ну, раз уж мне начал сниться ОС, то надо получить от этого какое-то удовольствие.
Те, кто занимается такими снами, наверное, знают, что чтобы не разрушить сновидение, мысль о том, что это сон, надо держать на самой границе сознания. С одной стороны, чтобы мозг не начал слишком офигевать от происходящего и не разбудил тебя, а с другой - чтобы не забыть о том, что это сон, и не скатиться в обычное бессознательное и бесконтрольное сновидение. Как я уже сказал, ОС-ы посещают меня достаточно часто, и я со временем как-то естественно научился этому искусству равновесия.
Ну так вот, мне снилось, что я хожу по чьей-то квартире (довольно совковой, но уютной). Необычным было то, что смотрел я на это в искаженных цветах и перспективе, как будто смотрел через линзу. Сейчас, пока писал, почему-то пришло в голову сравнение с подачей сигнала в неправильной кодировке на видеовход телевизора. Такое было со мной во сне в первый раз, и я с любопытством "балансировал", наблюдая за сном и исследуя квартиру. Такая искаженная картинка была ещё несколько минут, а потом вдруг резко произошла "настройка" и меня выкинуло из сна. И я оказался в той квартире.
Сказать, что я высрал кирпичей - не сказать ничего. Я сразу же проверил всеми известными способами, что это не сон, оглядел руки, попробовал посчитать в уме и тому подобную хрень. Стал оглядываться в поисках книги (надежный тест, имхо), но похоже, что обитатель этой квартиры не слишком жаловал чтение, по крайней мере в той комнате, где я стоял, книг не было, а "стенка" была забита всякими безделушками и барахлом.
Я пошел в соседнюю комнату. Мне уже было понятно, что это нихуя не сон, и я каким-то образом оказался запертым в чужой квартире. Самым логичным объяснением было, что меня накачали какой-то дурью, пока я спал, похитили и отвезли сюда. Интересно только, кому я нужен. Мои родственники нищеброды, ни в каком криминале я не замешан.
Внезапно мне стало плохо и резко потемнело в глазах. Голова начала кружиться. Вернее, лучше будет сказать, что мою голову засунули во включенную центрифугу стиральной машинки, это не преувеличение, я говорю в буквальном смысле. Чувство, как будто я всплываю с большой глубины, через толщу воды. И я открыл глаза у себя дома!
Конечно, и в тот раз я в конце концов убедил себя, что это был просто реалистичный сон. Но тем не менее, после этого случая я часто стал задумываться, как можно было бы доказать, что это не сон, если такое произойдет еще раз. Забрать что-то "оттуда" я не мог, это мне было почему-то интуитивно понятно. Оставались два глобальных способа.
Во-первых, можно попробовать как-то взаимодействовать со внешним миром. Во-вторых, можно получить какую-то информацию, которую во сне получить невозможно.
Первый способ хардкорнее, но у него масса недостатков. К примеру, мне сразу пришло в голову зайти в инет и создать тред на двачике, или написать самому себе сообщение вконтакте inb4 вконтактобыдло. Но, к примеру, в той квартире, в которой я был, компа не было, а даже если бы и был, то за те 30 секунд, которые у меня были, я не смог бы разобраться в чужом компьютере, залезть в инет и сделать что-то осмысленное.
Немного подумав, я решил, что гораздо проще и надежнее воспользоваться обычным телефоном - просто звякнуть самому себе на мобилку. Почти беспроигрышный вариант... Хотя и тут меня терзали сомнения. Вдруг я перемещаюсь не только в пространстве, но и во времени? И, к примеру, позвоню самому себе в далеком прошлом.
После этого я долго высирал кирпичи, вспоминая о всех пропущенных звонках с неизвестных номеров, и всех "извините, ошибся номером" за много лет, с 10 класса, когда родители подарили мне мой первый телефон (к слову, с тех пор ни разу не менял номер).
Второй способ с получением информации гораздо привлекательнее. Взять хоть вид из окна. Чтобы его запомнить, нужна буквально секунда, в отличие от использования интернета или телефона. А если удастся найти это место в реальности, то это будет однозначный вин и неплохое доказательство.
Однако, как это сделать на практике, я не представляю. Место, на которое выходили окна той квартиры, где я уже побывал, я запомнил хорошо. Но вот как его найти? Даже свой небольшой город я знаю не настолько хорошо, чтобы на 100% гарантировать, что место, которое я видел, не находится не где-то в нём. Что уж говорить про остальные города. В общем, фейл.
Теперь, собственно, про третий, последний случай. Произошел он где-то месяца полтора-два назад. После него я с некоторым разочарованием стал уверен, что всё события, которые я описал раньше, были просто снами. По крайней мере так я считал до сегодняшнего дня.
Я ещё не упоминал, но живу я с тян (съехались мы совсем недавно). Иногда раз в пару недель она ездит домой к маме, а я остаюсь один двачевать капчу, как в старые добрые времена. Так случилось и в тот день. В пятницу она уехала домой после работы, и я просидел один за компом до поздней ночи (в крипи-треде, кстати), потом лёг спать.
Утром я проснулся от звука открывающейся двери. Вошла моя тян, мы сказали друг другу "привет", она пошла на кухню разбирать пакеты с едой (её мама всегда нагружает свою доченьку кучей разных продуктов). Я сонный выполз из постели и присоединился к ней на кухне - поставил чайник, сел болтать о том, как вчера день прошел и т.п.
Однако, что-то не давало мне покоя. Дело в том, что на ночь я всегда закрываю дверь на цепочку. А то, как я делал это вчера, мне особенно запомнилось из-за того самого крипи-треда, после которого страшно было выйти в коридор.
Так как же она вошла? Я как бы между делом поинтересовался, не была ли закрыта цепочка, на что тян удивленно ответила, что нет.
Я кивнул, но в голове уже вертелось одно объяснение. Не знаю, возможно, это признак шизы, но первое, что я тогда подумал - что всё это сон. И лёг я вчера не здесь. Второе, что всплыло у меня в голове - это мой старый план проверки.
Я пошёл в зал, но быстро понял, что не знаю, где мой телефон.
- "Тяннейм", можно я с твоего телефона звякну?
- Да, конечно.
Она влетела в зал, дала свой телефон и начала шутливо интересоваться, не любовнице ли я собрался звонить, и стебаться на эту тему, преувеличенно пытаясь заглянуть мне через плечо, чтобы посмотреть, кому я звоню. Однако по моему лицу она быстро поняла, что мне надо сделать какой-то серьезный звонок, и ретировалась на кухню, продолжать разбирать продукты.
Я открыл список вызовов в телефоне. На самом верху был мой номер, что не удивительно, т.к. это был телефон моей девушки. Я нажал на него и поднес трубку к уху. Пошли длинные гудки. Я стал вертеться на месте, прислушиваясь, не вибрирует ли где мой телефон, чувствуя себя при этом полным идиотом.
Внезапно на том конце подняли трубку. Жизнерадостный голос сказал что-то вроде: "Привет, любимая, как дела?". Я застыл на месте. Потом быстро выпалил: "Привет. Это я. Звоню тебе из сна, как мы договаривались". На том конце повисло удивленное молчание.
И всё. Это последнее, что я помню.
Конечно, я проснулся у себя дома, один. Дверь закрыта на цепочку изнутри. В телефоне нет новых вызовов. Я позвонил своей девушке, она сказала, что только собирается назад и будет где-то во второй половине дня. Похоже, что всё это был просто сон. Никаких доказательств, а прямой эксперимент по проверке провалился.
Как я уже сказал, с тех пор прошло где-то месяца два. На этой неделе тян в очередной раз уезжала к родителям. Я на этот раз тоже собрался в гости к своему другу, который давно меня звал к себе. Живёт он в другом городе, так что ехать к нему пришлось с ночёвкой. Впрочем, для него это не проблема, так как живёт он один (с некой) в просторной двушке, которая досталась ему по наследству. Мы лампово погуляли по городу, вечером выпили немного пивка (да, я быдло).
В общем, сегодня днём я уже собрался домой и шёл на автовокзал, когда зазвонил телефон. Я вытащил его из кармана и увидел, что это звонит моя девушка. Наверное, вернулась раньше меня, интересуется, когда я приеду. Я взял трубку, сказал "привет"... И услышал, блджад, эту фразу: "ПРИВЕТ. ЭТО Я. ЗВОНЮ ТЕБЕ ИЗ СНА, КАК МЫ ДОГОВАРИВАЛИСЬ".
Бляяядь, сказать, что я высрал тонну кирпичей - не сказать ничего. Я мгновенно в деталях вспомнил свой старый сон. Вспомнил всё, что происходило до него. На том конце раздался щелчок и пошли короткие гудки. Хотя даже если бы трубку не повесили, я все равно бы не смог выдавить из себя ни слова.
Я простоял на том месте где-то час (по внутренним ощущениям), не зная, что делать. В конце концов, немного походив по улице, я решил, что не буду возвращаться сегодня домой.
Перезванивать я тоже не стал. Не потому что боялся разговора с самим собой (блин, у меня какое-то деление на ноль в голове, когда я пытаюсь об этом думать), а чтобы не пугать свою тян. Да и вообще, мне почему-то не хочется ей пока всё это рассказывать.
В общем, пошлявшись по улицам, я решил вернуться к своему другу. Сказал ему, что не успел на автобус, пробормотал какие-то извинения и попросил разрешения остаться переночевать еще на одну ночь. Он, кажется, не слишком поверил, но возражать не стал, наверное, решил, что я поссорился со своей тян или что-то в этом роде.
Мы посидели еще, болтая, как и вчера, но на этот раз разговор не клеился. Где-то часа два назад он сказал, что ему завтра надо рано вставать на работу и пошел к себе фапать-смотреть-аниму-спать.
А я остался один, с ноутом, который всегда вожу с собой (интернет-зависимость во все поля), и тобой, анон. Только что закончил набирать эту историю, перечитаю и запощу на двачик.
Что делать завтра, я еще не решил.
Я открыл список вызовов в телефоне. На самом верху был мой номер, что не удивительно, т.к. это был телефон моей девушки. Я нажал на него и поднес трубку к уху. Пошли длинные гудки. Я стал вертеться на месте, прислушиваясь, не вибрирует ли где мой телефон, чувствуя себя при этом полным идиотом.
Внезапно на том конце подняли трубку. Жизнерадостный голос сказал что-то вроде: "Привет, любимая, как дела?". Я застыл на месте. Потом быстро выпалил: "Привет. Это я. Звоню тебе из сна, как мы договаривались". На том конце повисло удивленное молчание.
И всё. Это последнее, что я помню.
Конечно, я проснулся у себя дома, один. Дверь закрыта на цепочку изнутри. В телефоне нет новых вызовов. Я позвонил своей девушке, она сказала, что только собирается назад и будет где-то во второй половине дня. Похоже, что всё это был просто сон. Никаких доказательств, а прямой эксперимент по проверке провалился.
Как я уже сказал, с тех пор прошло где-то месяца два. На этой неделе тян в очередной раз уезжала к родителям. Я на этот раз тоже собрался в гости к своему другу, который давно меня звал к себе. Живёт он в другом городе, так что ехать к нему пришлось с ночёвкой. Впрочем, для него это не проблема, так как живёт он один (с некой) в просторной двушке, которая досталась ему по наследству. Мы лампово погуляли по городу, вечером выпили немного пивка (да, я быдло).
В общем, сегодня днём я уже собрался домой и шёл на автовокзал, когда зазвонил телефон. Я вытащил его из кармана и увидел, что это звонит моя девушка. Наверное, вернулась раньше меня, интересуется, когда я приеду. Я взял трубку, сказал "привет"... И услышал, блджад, эту фразу: "ПРИВЕТ. ЭТО Я. ЗВОНЮ ТЕБЕ ИЗ СНА, КАК МЫ ДОГОВАРИВАЛИСЬ".
Бляяядь, сказать, что я высрал тонну кирпичей - не сказать ничего. Я мгновенно в деталях вспомнил свой старый сон. Вспомнил всё, что происходило до него. На том конце раздался щелчок и пошли короткие гудки. Хотя даже если бы трубку не повесили, я все равно бы не смог выдавить из себя ни слова.
Я простоял на том месте где-то час (по внутренним ощущениям), не зная, что делать. В конце концов, немного походив по улице, я решил, что не буду возвращаться сегодня домой.
Перезванивать я тоже не стал. Не потому что боялся разговора с самим собой (блин, у меня какое-то деление на ноль в голове, когда я пытаюсь об этом думать), а чтобы не пугать свою тян. Да и вообще, мне почему-то не хочется ей пока всё это рассказывать.
В общем, пошлявшись по улицам, я решил вернуться к своему другу. Сказал ему, что не успел на автобус, пробормотал какие-то извинения и попросил разрешения остаться переночевать еще на одну ночь. Он, кажется, не слишком поверил, но возражать не стал, наверное, решил, что я поссорился со своей тян или что-то в этом роде.
Мы посидели еще, болтая, как и вчера, но на этот раз разговор не клеился. Где-то часа два назад он сказал, что ему завтра надо рано вставать на работу и пошел к себе фапать-смотреть-аниму-спать.
А я остался один, с ноутом, который всегда вожу с собой (интернет-зависимость во все поля), и тобой, анон. Только что закончил набирать эту историю, перечитаю и запощу на двачик.
Что делать завтра, я еще не решил.
"Воспитанные дети не искажают лиц" читал ранее, очень понравилась. Идея потрясающая, свежая и, надо отметить, реально жуткая. Хотя меня мало чем могут напугать крипипасты, но вот в этой есть что-то такое... сильное.
Анончик , спасибо тебе огромное за украшение треда "Головой быка". Вроде бы простенькая история, рассказанная в так мной любимой интеллигентной манере, как произведения прошлых веков, но пробирает до мурашек. Теперь одной из любимых крипи будет.
Анончик , спасибо тебе огромное за украшение треда "Головой быка". Вроде бы простенькая история, рассказанная в так мной любимой интеллигентной манере, как произведения прошлых веков, но пробирает до мурашек. Теперь одной из любимых крипи будет.
Господа, добрый день.
У меня сохранились смутные воспоминания из детства о странном существе, что я видел. Выглядит он как пикрилейтед. Ростом около двух метров, в строгом костюме, в лакированных туфлях, его голова покрыта слоем меха, на голове есть вырост, в том месте, где должен быть нос, рот отсутствует. Глаза похожи на блюдца, молочно-кофейного цвета, без зрачков и радужки.
Не так давно я увидел на форчане (кажется) тред, посвященный похожему существу. Там его звали "Fur Clerk" и рассказывали легенды, немного отличающиеся в деталях.
В общем: в начале 30-х годов отец семейства, работающий простым клерком (хотя кто-то говорит, что это было прикрытие и он работал на правительство) гулял с детьми по лесу, они наткнулись на странные развалины, и один из детей провалился в подобие колодца. Отец достал оттуда ребенка, но сам выбраться не смог. Дети спустя день нашлись, а вот отца никто не видел.
И вот когда-то вечером в дверь постучали, на пороге стояло это существо в строгом костюме, лица его было не разглядеть из-за шляпы, его обняла жена, он вошел в дом, снял шляпу, и она закричала.
По другой версии он вернулся с работы домой в таком виде.
После этого его начали видеть в различных местах, обычно около спящих людей, будь то дети или взрослые. Он бесшумно проникал в дома и так же бесшумно исчезал, его видели в нескольких местах практически одновременно, даже в местах, очень удаленных друг от друга. Бывало, его замечали водители поздних рейсов автобусов, когда кто-то дремал в салоне в одиночестве. Говорят, он иногда что-то записывает в свой блокнот. А еще говорят, что никто не видел его правый бок, то есть все видят его профиль, смотрящий только налево.
В 40-х его видели только в США, но после 60-х появились упоминания, что его видели за пределами штатов. В России он начал появляться в конце 80-х начале 90-х, его и сейчас иногда можно увидеть, хотя очень редко и чаще всего издалека.
В домах теперь его видят редко, но многие жалуются, что, просыпаясь, они видят странный силуэт, похожий на высокого человека в костюме, у него мохнатая голова и странный вырост на том месте, где должен быть нос.
Может быть, вы что-нибудь знаете об этом?
Вы смеялись надо мной, думали, что я сумасшедший или форсер, но вчера он пришел ко мне. Его зовут Энтони Макнамара! Слышите?
Вчера вечером я силился уснуть и вновь услышал шорох в квартире, я обернулся, но никого не было, но я отчетливо слышал какие-то странные звуки. Я встал и включил свет, потом пошел на кухню, и на кухне сидел он.
Он сказал, что хочет, чтобы его историю знали все, и он показал мне её. Я не знаю, как это описать.
И да, это точно был не сон, так как я сделал несколько проверок (вроде мягкости стен, дыхания, чтения и прочее).
В 30-е годы Энтони работал на правительство, он каждый день одевался и делал вид, что едет в офис. Все его друзья, даже его семья - жена и двое детей, сын и дочь - не подозревали, что каждый день Энтони садился в машину и ехал на секретный объект, что был недалеко от города.
Там они проводили различные эксперименты, но я в этом ничего не понимаю, поэтому не могу точно сказать, что там было.
И вот, в один из дней Энтони как раз собирался идти домой, но его остановила его ассистентка, достаточно красивая девушка, и попросила его помочь ей.
Они подошли к какой-то комнате, и она предложила ему зайти. Он полностью доверял ей и согласился.
Она надела какой-то колпак с проводами на голову Энтони, он напоминал колпак для ЭЭГ, но был сплошным.
Подключила провода к аппарату и надела на голову Энтони плотный мешок.
Она закрыла дверь.
В кромешной темноте её голос звучал через микрофон, она говорила мне ни при каких обстоятельствах не снимать мешок.
Послышался какой-то стук, как будто доносящийся из моей головы, начались вспышки перед глазами, похожие на те, которые иногда видишь перед сном. Прошло около 15 минут, стук не прекращался и постепенно усиливался, вспышки обретали форму, начинали иначе пульсировать.
Вдруг я будто упал с кресла, на котором сидел, я буквально провалился сквозь него на пол, и вокруг была полная темнота. Стук прекратился, я слышал только легкое гудение где-то рядом.
Пол был необычайно интересной фактуры, что-то напоминающее дерево и металл, и при этом он был теплым.
Я закричал. Но ответа не последовало.
Я встал, замахал руками и закричал - ничего.
Я нервно сдернул мешок с головы.
Я был посередине огромной комнаты с белыми стенами, казалось, стены излучают легкий приятный свет.
Я не могу точно сказать размеры этой комнаты, она будто всё время менялась.
Вдали я заметил несколько фигур, похожих на человеческие, они бежали ко мне.
Я закричал, и наконец понял, что я не слышу даже собственного голоса. Фигуры были настолько далеко, что я не мог понять, сколько их. У меня закружилась голова, и я упал на пол.
Темнота.
Знакомый голос ассистентки. Она говорит, что всё прошло, как планировалось, и снимает с Энтони мешок. Он кричит, мешок падает на пол, а следом падает и девушка, Энтони ловит её и...
Темнота.
Энтони идет по улице в паре кварталов от дома. Он тяжело дышит, на улице начинается дождь.
Энтони заходит домой, снимает пальто и шляпу, повесив их на вешалку. За его спиной стоит жена, она вдохновленно смотрит на него. Энтони поворачивается и жена кричит, она убегает от него в кухню. Он бросается за ней.
Темнота.
Энтони прячется в кустах у дома, пока полицейские обыскивают его дом.
На пороге стоит его жена с детьми, жена плачет, дети растеряны.
Темнота.
Энтони стоит в спальне детей, смотрит, как они спят.
Он может перемещаться в любое место по собственному желанию. Он выглядит как высокий, крепкий мужчина в деловом костюме. Его лакированные туфли блестят, а ручка быстро-быстро бегает по блокноту. Энтони выглядит теперь вот так. И он ищет собеседников.
Года три назад в /sn/ обитал шизофреник, доказывающий всем Анонам, что в детстве за ним приходил оранжевый человек. Этот субъект брал опа на руки, играл с ним, трогал его, смотрел и уходил. Всё это видела бабушка, но на расспросы уже во зрелом возрасте она никак не реагировала и просила не вскрывать эту тему. Сам же оп был далеко не шутливый, рисовал кучу пикч, совершенно не слушал Анонов и просто вёл беседы сам с собой в треде. Нить же висела примерно год и была полностью наполнена картинками и шизофренией/фазией опа-хуя и толсто-тонким траллингом от Анонов.
Сам же герой руководил своими ИССЛЕДОВАНИЯМИ этой темы и, вникнув в неё, сделал примерно такие выводы для себя: он не такой, как все, на самом деле этот оранжевый незнакомец приходится ему настоящим родственником из другого мира, а сам по себе он забитый омеган и чувствует себя чужим среди людей и мечтает поскорее ВЕРНУТЬСЯ ДОМОЙ, где уверен, что и обретёт счастье и гармонию. Пиздеть не мешки ворочить, поэтому его исследования были переполнены отменной солянкой инфы из интернета с любой хуйнёй, завязанной на тегах ОРАНЖЕВЫЕ ЛЮДИ? ПРАВДА ИЛИ ВЫМЫСЕЛ?, СЕКРЕТНЫЕ АРХИВЫ МИ6 - ПРОЕКТ ОРЕНДЖ КОК, НЕИЗВЕСТНЫЙ ЛЕТАЮЩИЙ ОБЪЕКТ НАД СЕЛОМ ЧЕРЁМУШКИ и прочей поебенью.
Всё это в своей маня-фантазии он строил в шитую оранжевыми нитками личную мифологию и успешно верил в неё под симфонию из взорванных жоп Анонов, которые пытались его образумить, и журчание подливы других Анонов, следивших за этим цирком. В конце драмы, вроде как, Оп зашёл в тупик в своём расследовании и сказал, что единственный его способ воссоединиться с настоящими родителями — это выпилиться нахуй (что забавно, потому что он вроде как сирота, лол). После нового года 2011 он перестал постить свои ответы.
Анализирующий научный университет супернатурача (АНУС) утвердил единственную реалистичную версию произошедшего с опом, как истинную: Нищебродствующая бабка опа продавала жопу внучка азеру-монтажнику в оранжевой робе, а оп, видимо, успешно выпилился. Его тело оттаяло где-то по весне, а инфо-поле сейчас прыгает с оп-пиком по оранжевым холмам, на фоне оранжевого заката, слушая иванушек интернешнл, потягивая рыжий ап и выбирая лучшую игру из орендж бокса. Вот такая вот история.
У меня сохранились смутные воспоминания из детства о странном существе, что я видел. Выглядит он как пикрилейтед. Ростом около двух метров, в строгом костюме, в лакированных туфлях, его голова покрыта слоем меха, на голове есть вырост, в том месте, где должен быть нос, рот отсутствует. Глаза похожи на блюдца, молочно-кофейного цвета, без зрачков и радужки.
Не так давно я увидел на форчане (кажется) тред, посвященный похожему существу. Там его звали "Fur Clerk" и рассказывали легенды, немного отличающиеся в деталях.
В общем: в начале 30-х годов отец семейства, работающий простым клерком (хотя кто-то говорит, что это было прикрытие и он работал на правительство) гулял с детьми по лесу, они наткнулись на странные развалины, и один из детей провалился в подобие колодца. Отец достал оттуда ребенка, но сам выбраться не смог. Дети спустя день нашлись, а вот отца никто не видел.
И вот когда-то вечером в дверь постучали, на пороге стояло это существо в строгом костюме, лица его было не разглядеть из-за шляпы, его обняла жена, он вошел в дом, снял шляпу, и она закричала.
По другой версии он вернулся с работы домой в таком виде.
После этого его начали видеть в различных местах, обычно около спящих людей, будь то дети или взрослые. Он бесшумно проникал в дома и так же бесшумно исчезал, его видели в нескольких местах практически одновременно, даже в местах, очень удаленных друг от друга. Бывало, его замечали водители поздних рейсов автобусов, когда кто-то дремал в салоне в одиночестве. Говорят, он иногда что-то записывает в свой блокнот. А еще говорят, что никто не видел его правый бок, то есть все видят его профиль, смотрящий только налево.
В 40-х его видели только в США, но после 60-х появились упоминания, что его видели за пределами штатов. В России он начал появляться в конце 80-х начале 90-х, его и сейчас иногда можно увидеть, хотя очень редко и чаще всего издалека.
В домах теперь его видят редко, но многие жалуются, что, просыпаясь, они видят странный силуэт, похожий на высокого человека в костюме, у него мохнатая голова и странный вырост на том месте, где должен быть нос.
Может быть, вы что-нибудь знаете об этом?
Вы смеялись надо мной, думали, что я сумасшедший или форсер, но вчера он пришел ко мне. Его зовут Энтони Макнамара! Слышите?
Вчера вечером я силился уснуть и вновь услышал шорох в квартире, я обернулся, но никого не было, но я отчетливо слышал какие-то странные звуки. Я встал и включил свет, потом пошел на кухню, и на кухне сидел он.
Он сказал, что хочет, чтобы его историю знали все, и он показал мне её. Я не знаю, как это описать.
И да, это точно был не сон, так как я сделал несколько проверок (вроде мягкости стен, дыхания, чтения и прочее).
В 30-е годы Энтони работал на правительство, он каждый день одевался и делал вид, что едет в офис. Все его друзья, даже его семья - жена и двое детей, сын и дочь - не подозревали, что каждый день Энтони садился в машину и ехал на секретный объект, что был недалеко от города.
Там они проводили различные эксперименты, но я в этом ничего не понимаю, поэтому не могу точно сказать, что там было.
И вот, в один из дней Энтони как раз собирался идти домой, но его остановила его ассистентка, достаточно красивая девушка, и попросила его помочь ей.
Они подошли к какой-то комнате, и она предложила ему зайти. Он полностью доверял ей и согласился.
Она надела какой-то колпак с проводами на голову Энтони, он напоминал колпак для ЭЭГ, но был сплошным.
Подключила провода к аппарату и надела на голову Энтони плотный мешок.
Она закрыла дверь.
В кромешной темноте её голос звучал через микрофон, она говорила мне ни при каких обстоятельствах не снимать мешок.
Послышался какой-то стук, как будто доносящийся из моей головы, начались вспышки перед глазами, похожие на те, которые иногда видишь перед сном. Прошло около 15 минут, стук не прекращался и постепенно усиливался, вспышки обретали форму, начинали иначе пульсировать.
Вдруг я будто упал с кресла, на котором сидел, я буквально провалился сквозь него на пол, и вокруг была полная темнота. Стук прекратился, я слышал только легкое гудение где-то рядом.
Пол был необычайно интересной фактуры, что-то напоминающее дерево и металл, и при этом он был теплым.
Я закричал. Но ответа не последовало.
Я встал, замахал руками и закричал - ничего.
Я нервно сдернул мешок с головы.
Я был посередине огромной комнаты с белыми стенами, казалось, стены излучают легкий приятный свет.
Я не могу точно сказать размеры этой комнаты, она будто всё время менялась.
Вдали я заметил несколько фигур, похожих на человеческие, они бежали ко мне.
Я закричал, и наконец понял, что я не слышу даже собственного голоса. Фигуры были настолько далеко, что я не мог понять, сколько их. У меня закружилась голова, и я упал на пол.
Темнота.
Знакомый голос ассистентки. Она говорит, что всё прошло, как планировалось, и снимает с Энтони мешок. Он кричит, мешок падает на пол, а следом падает и девушка, Энтони ловит её и...
Темнота.
Энтони идет по улице в паре кварталов от дома. Он тяжело дышит, на улице начинается дождь.
Энтони заходит домой, снимает пальто и шляпу, повесив их на вешалку. За его спиной стоит жена, она вдохновленно смотрит на него. Энтони поворачивается и жена кричит, она убегает от него в кухню. Он бросается за ней.
Темнота.
Энтони прячется в кустах у дома, пока полицейские обыскивают его дом.
На пороге стоит его жена с детьми, жена плачет, дети растеряны.
Темнота.
Энтони стоит в спальне детей, смотрит, как они спят.
Он может перемещаться в любое место по собственному желанию. Он выглядит как высокий, крепкий мужчина в деловом костюме. Его лакированные туфли блестят, а ручка быстро-быстро бегает по блокноту. Энтони выглядит теперь вот так. И он ищет собеседников.
Года три назад в /sn/ обитал шизофреник, доказывающий всем Анонам, что в детстве за ним приходил оранжевый человек. Этот субъект брал опа на руки, играл с ним, трогал его, смотрел и уходил. Всё это видела бабушка, но на расспросы уже во зрелом возрасте она никак не реагировала и просила не вскрывать эту тему. Сам же оп был далеко не шутливый, рисовал кучу пикч, совершенно не слушал Анонов и просто вёл беседы сам с собой в треде. Нить же висела примерно год и была полностью наполнена картинками и шизофренией/фазией опа-хуя и толсто-тонким траллингом от Анонов.
Сам же герой руководил своими ИССЛЕДОВАНИЯМИ этой темы и, вникнув в неё, сделал примерно такие выводы для себя: он не такой, как все, на самом деле этот оранжевый незнакомец приходится ему настоящим родственником из другого мира, а сам по себе он забитый омеган и чувствует себя чужим среди людей и мечтает поскорее ВЕРНУТЬСЯ ДОМОЙ, где уверен, что и обретёт счастье и гармонию. Пиздеть не мешки ворочить, поэтому его исследования были переполнены отменной солянкой инфы из интернета с любой хуйнёй, завязанной на тегах ОРАНЖЕВЫЕ ЛЮДИ? ПРАВДА ИЛИ ВЫМЫСЕЛ?, СЕКРЕТНЫЕ АРХИВЫ МИ6 - ПРОЕКТ ОРЕНДЖ КОК, НЕИЗВЕСТНЫЙ ЛЕТАЮЩИЙ ОБЪЕКТ НАД СЕЛОМ ЧЕРЁМУШКИ и прочей поебенью.
Всё это в своей маня-фантазии он строил в шитую оранжевыми нитками личную мифологию и успешно верил в неё под симфонию из взорванных жоп Анонов, которые пытались его образумить, и журчание подливы других Анонов, следивших за этим цирком. В конце драмы, вроде как, Оп зашёл в тупик в своём расследовании и сказал, что единственный его способ воссоединиться с настоящими родителями — это выпилиться нахуй (что забавно, потому что он вроде как сирота, лол). После нового года 2011 он перестал постить свои ответы.
Анализирующий научный университет супернатурача (АНУС) утвердил единственную реалистичную версию произошедшего с опом, как истинную: Нищебродствующая бабка опа продавала жопу внучка азеру-монтажнику в оранжевой робе, а оп, видимо, успешно выпилился. Его тело оттаяло где-то по весне, а инфо-поле сейчас прыгает с оп-пиком по оранжевым холмам, на фоне оранжевого заката, слушая иванушек интернешнл, потягивая рыжий ап и выбирая лучшую игру из орендж бокса. Вот такая вот история.
Также очень понравилась эта история, хз, почему у неё на Мракопедии невысокий рейтинг. Как по мне - весьма нетухлая идея и годное написание. Вбрасываю.
Это конец.
Нет, господа, это полный финиш. Если я сейчас не выговорюсь, то моя голова лопнет, от распирающих ее мыслей, как воздушный шарик, в который накачали слишком много... хм... чего там накачивают в воздушные шарики.
Я не впечатлительный человек, что вы. Меня сложно чем-то удивить и тем паче напугать, но это! Это перешло все границы разумного.
С чего бы начать, с чего бы начать... А, вот! Я студент. Учусь, а точнее иногда появляюсь в одном не самом престижном ВУЗе нашей необъятной родины. И мне нормально. Ничем особенно не обремененный, кроме несложной работы, которой не противится моя безграничная лень, и раз в полгода - небольшой нервотрепки, имя которой - сессия.
Живу, можно сказать, припеваючи в небольшой съемной квартирке со средней скорости интернетом.Отношениями ваш скромный слуга не обременен, поэтому компанию мне составляет самый верный друг. Да, ноутбук, правильно. Мне, как я уже говорил, нормально.
Так вот, с необходимой предысторией вроде бы покончено, теперь можно перейти непосредственно к теме. Пару недель назад я приболел. Не то чтобы уж очень серьезно: так, температура, мерзкий кашель, да насморк, от которого дико хотелось убить себя как-нибудь по злому.
Конечно я не пошел в больницу. Пара знакомых у меня как раз закончили мед, и, зная их, я составил весьма нелестное представление о всем молодом поколении врачей. Понял и простил, скажем так.
Поэтому лечился я дома народными средствами - кофе, сигареты, горы капель в нос и здоровый не-сон до четырех утра. Не скажу, что сильно помогало, но мне было нормально. Черт, кажется я повторяю эту фразу часто до неприличия.
Так вот, была ночь какого-то-там числа сентября или октября месяца, не суть важно. Я, как обычно вальяжно раскинулся на стуле, греясь ноутбуком, периодически заливая в нос очередную дозу капель, и залипал в какую-то игрушку.
Стол у меня, к слову, стоял напротив окна, дабы я мог наслаждаться видом грязной узкой улочки, покрытой видавшим лучшие времена асфальтом, и кроной каштана, нагло загораживающей мне большую часть этой красоты ненаглядной.
Так вот, оторвавшись от экрана, на котором то ли деревянные домики нобигали и грабили корованы, то ли корованы грабили домики, я случайно бросил взгляд в окно и вздрогнул. Стекло отражало чью-то мерзкую толстую харю, покрытую недельной щетиной, с мешками под глазами и язвительной ухмылочкой. Предположительно мою.
Да, красавчиком меня не назовешь, ну и ладно. Я продолжил свое увлекательное занятие, периодически игриво подмигивая отражению, когда и услышал звук, которого в моей предположительно пустой квартире быть не должно было.
В соседней комнате кто-то играл то ли на скрипке, то ли на виолончели. В общем на каком-то смычково-скрипучем инструменте. Первая мысль была - “Какого черта телевизор включился”. Следующая - “У меня же нет телевизора”. За ней - “Прекращаю пить”. И последняя - слишком нецензурная, чтобы ее озвучивать в приличном обществе.
Запахло какой-то пакостью. Я не слишком разбираюсь в медицине и всяком таком, но, мне кажется, запахгнилого мяса в этом букете угадывался вполне отчетливо, даже через заложенный нос.
Кажется я тогда залип. Я сидел, слушал звуки музыки, вдыхал аромат тухлятины и обильно потел. Мимолетное желание пойти и посмотреть что там шумит посреди ночи было безжалостно выброшено на помойку. Вот еще, я слишком много читал Стивена Кинга. Пусть играет, я к нему первый не полезу.
Господа, пусть вас не обманывает мой бодрый тон. Я пишу это при свете дня, в людном интернет-кафе, а тогда мне было чертовски страшно. Так страшно, что еще бы чуть-чуть и я бы грохнулся в обморок с ноутбуком в объятьях.
Просидел я так около получаса, а потом музыка прекратилась. Зато я услышал какой-то скрип, похожий на скрип несмазанных шестерней... или, возможно, окоченевших суставов. За скрипом последовал немелодичный хрип или кряхтение, от которого по моей спине промаршировала рота мурашек. И все. Тишь да гладь, будто ничего и не было.
С рассветом, когда отсутствие чистых носовых платков или хотя бы салфеток стало невыносимым, я все-таки нашел силы оторвать свою задницу от стула и осторожно заглянуть в соседнюю комнату. Ни-ко-го. Если бы не стойкий запах мертвечины, то я бы подумал, что мне все приснилось.
Слегка оправившись от шока, и, что главное, наконец залив в нос очередную порцию капель, я принялся делать то, что сделал бы каждый, окажись он в такой ситуации.
Да, я начал гуглить. Облазив кучу сайтов со страшилками, порталов и форумов о черной магии и потусторонних силах, я окончательно разочаровался в могучей силе интернета. Из страшилок выходило, что ко мне наведывался дух мертвой прабабушки, игравшей на виолончели или покойник с близлежащего кладбища. Вот только моя прабабка отличалась полным отсутствием слуха, как и все члены семьи, а ближайшее кладбище находилось за полгорода от моей скромной обители. В расстроенных чувствах я взял ноутбук и пошел вон из квартиры. Запах, знаете ли пробивной...
Следующей ночью все повторилось. Да, я вернулся в свою воняющую дохлятиной квартиру. Что ж делать, осенняя погода не располагала к ночным прогулкам.
Поэтому я собрался с духом, открыл дверь, прошелся по комнатам, включая везде свет, предусмотрительно запасся платками и каплями, и занял свою боевую позицию с гордо водруженным на колени ноутбуком.
И снова примерно в два-три часа ночи я услышал музыку, начавшуюся будто с прерванной посередине ноты. Ни звука шагов, ни ветерка, ни шороха. Только усилившийся запах, демотивирующий избавляться от насморка.
Мелодия ненавязчиво вибрировала в воздухе, а я пытался отвлечься, просматривая сайты сомнительного содержания. Мда, отвлечешься тут, запашок хоть топор вешай...
Музыка прекратилась также внезапно, как и началась, оборвавшись на высокой ноте. Через пару мгновений тишины, как и вчера, я услышал скрип и последовавшее за ним кряхтение. Как раз вовремя, а то нервы мои кажется начали сдавать и я готов был броситься навстречу неведомому.
Поняв, что еще одной такой ночи я не переживу, я включил деятеля и пошел выбивать себе комнату вобщежитии. Несколько часов ругани с администрацией, коробка конфет и бутылка коньяка решили все мои проблемы, и я, собрав свой нехитрый скарб, переехал.
Конечно, здесь было не так уютно как в моей квартирке, но все же присутствие людей ободряло. А проклятый насморк никак не желал прекращаться...
Первая ночь прошла спокойно, и я уже был готов списать все на игры своего больного воображения, когда мой друг, живущий на другом этаже общаги, пожаловался на то, что какой-то кретин играл посреди ночи на виолончели, мешая адекватным людям спать. Я механически поддакнул и осекся. А потом осторожно поинтересовался, нет ли у них на этаже странного запаха.
Друг понимающе покивал и сказал, что либо девчонки вместо еды приготовили что-то, чего не должно существовать в этом мире, либо где-то сдохла крыса и теперь повсюду воняет тухлятиной.
Это конец.
Нет, господа, это полный финиш. Если я сейчас не выговорюсь, то моя голова лопнет, от распирающих ее мыслей, как воздушный шарик, в который накачали слишком много... хм... чего там накачивают в воздушные шарики.
Я не впечатлительный человек, что вы. Меня сложно чем-то удивить и тем паче напугать, но это! Это перешло все границы разумного.
С чего бы начать, с чего бы начать... А, вот! Я студент. Учусь, а точнее иногда появляюсь в одном не самом престижном ВУЗе нашей необъятной родины. И мне нормально. Ничем особенно не обремененный, кроме несложной работы, которой не противится моя безграничная лень, и раз в полгода - небольшой нервотрепки, имя которой - сессия.
Живу, можно сказать, припеваючи в небольшой съемной квартирке со средней скорости интернетом.Отношениями ваш скромный слуга не обременен, поэтому компанию мне составляет самый верный друг. Да, ноутбук, правильно. Мне, как я уже говорил, нормально.
Так вот, с необходимой предысторией вроде бы покончено, теперь можно перейти непосредственно к теме. Пару недель назад я приболел. Не то чтобы уж очень серьезно: так, температура, мерзкий кашель, да насморк, от которого дико хотелось убить себя как-нибудь по злому.
Конечно я не пошел в больницу. Пара знакомых у меня как раз закончили мед, и, зная их, я составил весьма нелестное представление о всем молодом поколении врачей. Понял и простил, скажем так.
Поэтому лечился я дома народными средствами - кофе, сигареты, горы капель в нос и здоровый не-сон до четырех утра. Не скажу, что сильно помогало, но мне было нормально. Черт, кажется я повторяю эту фразу часто до неприличия.
Так вот, была ночь какого-то-там числа сентября или октября месяца, не суть важно. Я, как обычно вальяжно раскинулся на стуле, греясь ноутбуком, периодически заливая в нос очередную дозу капель, и залипал в какую-то игрушку.
Стол у меня, к слову, стоял напротив окна, дабы я мог наслаждаться видом грязной узкой улочки, покрытой видавшим лучшие времена асфальтом, и кроной каштана, нагло загораживающей мне большую часть этой красоты ненаглядной.
Так вот, оторвавшись от экрана, на котором то ли деревянные домики нобигали и грабили корованы, то ли корованы грабили домики, я случайно бросил взгляд в окно и вздрогнул. Стекло отражало чью-то мерзкую толстую харю, покрытую недельной щетиной, с мешками под глазами и язвительной ухмылочкой. Предположительно мою.
Да, красавчиком меня не назовешь, ну и ладно. Я продолжил свое увлекательное занятие, периодически игриво подмигивая отражению, когда и услышал звук, которого в моей предположительно пустой квартире быть не должно было.
В соседней комнате кто-то играл то ли на скрипке, то ли на виолончели. В общем на каком-то смычково-скрипучем инструменте. Первая мысль была - “Какого черта телевизор включился”. Следующая - “У меня же нет телевизора”. За ней - “Прекращаю пить”. И последняя - слишком нецензурная, чтобы ее озвучивать в приличном обществе.
Запахло какой-то пакостью. Я не слишком разбираюсь в медицине и всяком таком, но, мне кажется, запахгнилого мяса в этом букете угадывался вполне отчетливо, даже через заложенный нос.
Кажется я тогда залип. Я сидел, слушал звуки музыки, вдыхал аромат тухлятины и обильно потел. Мимолетное желание пойти и посмотреть что там шумит посреди ночи было безжалостно выброшено на помойку. Вот еще, я слишком много читал Стивена Кинга. Пусть играет, я к нему первый не полезу.
Господа, пусть вас не обманывает мой бодрый тон. Я пишу это при свете дня, в людном интернет-кафе, а тогда мне было чертовски страшно. Так страшно, что еще бы чуть-чуть и я бы грохнулся в обморок с ноутбуком в объятьях.
Просидел я так около получаса, а потом музыка прекратилась. Зато я услышал какой-то скрип, похожий на скрип несмазанных шестерней... или, возможно, окоченевших суставов. За скрипом последовал немелодичный хрип или кряхтение, от которого по моей спине промаршировала рота мурашек. И все. Тишь да гладь, будто ничего и не было.
С рассветом, когда отсутствие чистых носовых платков или хотя бы салфеток стало невыносимым, я все-таки нашел силы оторвать свою задницу от стула и осторожно заглянуть в соседнюю комнату. Ни-ко-го. Если бы не стойкий запах мертвечины, то я бы подумал, что мне все приснилось.
Слегка оправившись от шока, и, что главное, наконец залив в нос очередную порцию капель, я принялся делать то, что сделал бы каждый, окажись он в такой ситуации.
Да, я начал гуглить. Облазив кучу сайтов со страшилками, порталов и форумов о черной магии и потусторонних силах, я окончательно разочаровался в могучей силе интернета. Из страшилок выходило, что ко мне наведывался дух мертвой прабабушки, игравшей на виолончели или покойник с близлежащего кладбища. Вот только моя прабабка отличалась полным отсутствием слуха, как и все члены семьи, а ближайшее кладбище находилось за полгорода от моей скромной обители. В расстроенных чувствах я взял ноутбук и пошел вон из квартиры. Запах, знаете ли пробивной...
Следующей ночью все повторилось. Да, я вернулся в свою воняющую дохлятиной квартиру. Что ж делать, осенняя погода не располагала к ночным прогулкам.
Поэтому я собрался с духом, открыл дверь, прошелся по комнатам, включая везде свет, предусмотрительно запасся платками и каплями, и занял свою боевую позицию с гордо водруженным на колени ноутбуком.
И снова примерно в два-три часа ночи я услышал музыку, начавшуюся будто с прерванной посередине ноты. Ни звука шагов, ни ветерка, ни шороха. Только усилившийся запах, демотивирующий избавляться от насморка.
Мелодия ненавязчиво вибрировала в воздухе, а я пытался отвлечься, просматривая сайты сомнительного содержания. Мда, отвлечешься тут, запашок хоть топор вешай...
Музыка прекратилась также внезапно, как и началась, оборвавшись на высокой ноте. Через пару мгновений тишины, как и вчера, я услышал скрип и последовавшее за ним кряхтение. Как раз вовремя, а то нервы мои кажется начали сдавать и я готов был броситься навстречу неведомому.
Поняв, что еще одной такой ночи я не переживу, я включил деятеля и пошел выбивать себе комнату вобщежитии. Несколько часов ругани с администрацией, коробка конфет и бутылка коньяка решили все мои проблемы, и я, собрав свой нехитрый скарб, переехал.
Конечно, здесь было не так уютно как в моей квартирке, но все же присутствие людей ободряло. А проклятый насморк никак не желал прекращаться...
Первая ночь прошла спокойно, и я уже был готов списать все на игры своего больного воображения, когда мой друг, живущий на другом этаже общаги, пожаловался на то, что какой-то кретин играл посреди ночи на виолончели, мешая адекватным людям спать. Я механически поддакнул и осекся. А потом осторожно поинтересовался, нет ли у них на этаже странного запаха.
Друг понимающе покивал и сказал, что либо девчонки вместо еды приготовили что-то, чего не должно существовать в этом мире, либо где-то сдохла крыса и теперь повсюду воняет тухлятиной.
Это конец 2/2
Делано посокрушавшись вместе с ним, я поспешил выпроводить его прочь и до вечера сидел, уставившись в одну точку. Не помню о чем я тогда думал, и думал ли о чем-то вообще, но мне было хреново. Очень хреново осознавать, что происходящее - нечто большее чем дурной сон, и при этом как-то по подлому приятно, что теперь это не только моя проблема.
Правда очень скоро я об этом пожалел. Через пару дней виолончель услышали на другом этаже, потом - на следующем. Запах следовал за ней вечным спутником, а поиски дохлых животных, как нетрудно догадаться, ни к чему не приводили.
Через неделю один из преподавателей в институте между делом заметил, что в его подъезде какой-то идиот вздумал устроить полуночный концерт. Я сидел на заднем ряду, и чувствовал, что бледнею как пятно под отбеливателем.
Вскоре начало происходить что-то вовсе странное. Люди, которые слышали музыку и вдыхали ее запах, начали меняться. В коридорах общежития не было слышно привычного шума, люди начали больше смахивать на теней, чем на раздолбаев-студентов. Все спешили поскорее закончить свои дела и запереться в комнатах. Они будто гнили... изнутри.
Что странно - я не ощущал никаких изменений в своем самочувствии, даже насморк стал моим верным другом. Я не был против, все лучше, чем вдыхать эти миазмы смерти и разложения.
А зараза, между тем, распространялась. Даже местные новости сваяли небольшой сюжетец о хулигане, нарушающем ночной покой и подсовывающем дохлых зверьков в вентиляцию. Вот только я знал, что это не хулиган.
Сейчас я сижу в вышеупомянутом интернет кафе, пишу вот это дело и думаю. Я даже смог сделать некоторые выводы, которые, впрочем, предпочту оставить при себе. Скажу только, что скорее всего дело в запахе. Он что-то делает, что-то меняет в человеке и превращает его в пустую куклу. Похоже, что музыка - лишь предвестник. А может быть, Они так развлекаются.
Это “Они” так пафосно и умилительно звучит, что я не мог этого не написать. На самом деле я не знаю, “Они” это, “Он”, “Оно” или что вообще за хрень. Не знаю и почему все началось с концерта в квартире вашего скромного слуги. Но если подумать... конец света же должен откуда-то начаться.
Надеюсь только, что мой насморк продержится подольше...
Делано посокрушавшись вместе с ним, я поспешил выпроводить его прочь и до вечера сидел, уставившись в одну точку. Не помню о чем я тогда думал, и думал ли о чем-то вообще, но мне было хреново. Очень хреново осознавать, что происходящее - нечто большее чем дурной сон, и при этом как-то по подлому приятно, что теперь это не только моя проблема.
Правда очень скоро я об этом пожалел. Через пару дней виолончель услышали на другом этаже, потом - на следующем. Запах следовал за ней вечным спутником, а поиски дохлых животных, как нетрудно догадаться, ни к чему не приводили.
Через неделю один из преподавателей в институте между делом заметил, что в его подъезде какой-то идиот вздумал устроить полуночный концерт. Я сидел на заднем ряду, и чувствовал, что бледнею как пятно под отбеливателем.
Вскоре начало происходить что-то вовсе странное. Люди, которые слышали музыку и вдыхали ее запах, начали меняться. В коридорах общежития не было слышно привычного шума, люди начали больше смахивать на теней, чем на раздолбаев-студентов. Все спешили поскорее закончить свои дела и запереться в комнатах. Они будто гнили... изнутри.
Что странно - я не ощущал никаких изменений в своем самочувствии, даже насморк стал моим верным другом. Я не был против, все лучше, чем вдыхать эти миазмы смерти и разложения.
А зараза, между тем, распространялась. Даже местные новости сваяли небольшой сюжетец о хулигане, нарушающем ночной покой и подсовывающем дохлых зверьков в вентиляцию. Вот только я знал, что это не хулиган.
Сейчас я сижу в вышеупомянутом интернет кафе, пишу вот это дело и думаю. Я даже смог сделать некоторые выводы, которые, впрочем, предпочту оставить при себе. Скажу только, что скорее всего дело в запахе. Он что-то делает, что-то меняет в человеке и превращает его в пустую куклу. Похоже, что музыка - лишь предвестник. А может быть, Они так развлекаются.
Это “Они” так пафосно и умилительно звучит, что я не мог этого не написать. На самом деле я не знаю, “Они” это, “Он”, “Оно” или что вообще за хрень. Не знаю и почему все началось с концерта в квартире вашего скромного слуги. Но если подумать... конец света же должен откуда-то начаться.
Надеюсь только, что мой насморк продержится подольше...
Просто шикарно, спасибо, что запостил.
Вот ссылка на тред, созданный автором http://m2-ch.ru/sn/res/138468.html
Там даже типа проды есть от автора-героя "Звонка из сна", если кому интересно. Я пошел читать.
Данные сообщения размещались на одном из ресурсов Рунета для анонимного общения в сентябре 2010 года.
—----
8 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА, 13:54
Господа, у меня есть старые наушники (советские какие-то, от брата оставшиеся, перепаянные под обычный вход). Я переустанавливал «Windows», а наушники были напрямую подсоединены к компьютеру, драйвера звуковой карты еще не установлены — я как раз искал их в Интернете, а наушники по привычке на голове. Сначала я думал, что это помехи, а потом... стал разбирать голоса. То есть это действительно голоса, они что-то говорят, но что именно — разобрать не могу, не могу даже сказать, мужские, женские, какие еще там бывают. То и дело в наушниках возникает легкий писк. Что самое смешное — даже если слушать его одним ухом, он возникает в обоих, где-то в центре головы. Когда писк появляется, голоса исчезают примерно на минуту и снова слышен тихий скрип и шипение (вполне земные), а потом в какой-то момент снова появляются голоса. Я уже час сижу, пытаюсь разобрать. В принципе, недалеко находится АТС с антенной (хотя кто знает, что там на самом деле: стратегический объект, обнесен забором в три метра) и военная часть (рации, всё такое), да и вообще, почти центр города — не глухой лес, но зато частный сектор, так что есть чем объяснять в крайнем случае. Но голоса слышны отчетливо.
9 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА, 14:44
Меня вот что заинтересовало: слышно голоса, только когда я втыкаю наушники в свою звуковуху, работает только при ИЗНАЧАЛЬНО не установленных драйверах, если их установить, а потом удалить — уже ничего не слышно. А так — вполне повторяемый эксперимент. Попробую расшифровать... А слух у меня вообще-то хороший, хоть мне уже и не 15 и даже не 20 лет — я пианист-недоучка, а потом и самоучка, в некотором роде. Но мне всегда казалось, что ультразвук потому и ультразвук, что недоступен человеческому уху.
Кстати, это больше похоже на радиопереговоры, чем на матюгания охраны по рации. Кстати, скажите, зачем АТС может быть нужна антенна и не опасно ли для здоровья то, что она в сорока метрах от моего дома?
11 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА, 00:00
Слушал почти всю вчерашнюю ночь. Какой-то бред, ни рекламы, ни Малахова так и не услышал. Сначала думал, что это радиопереговоры, но отвечают иногда невпопад (мне так кажется) и короткими фразами, какая-то шахта иногда упоминается (у нас в жизни никаких шахт в городе не было):
«... передвигается к шахте...»
«... закрыть шахту...»
«... спускаются в шахту...»
«... (какие-то матюки) шахту...» и т. д.
Не могу разобрать, кто говорит, а кто отвечает, но между голосами идет звук вроде помех на телевизоре. Иногда просто какие-то слова, а иногда что-то из серии:
«... свет подается...»
«... отмечен...» и т. д.
И очень часто:
«... три тела на...», а потом цифры и буквы.
«... одно тело на...», опять цифры и буквы.
И снова короткие фразы, половину которых не разобрать. Речь вроде как не о трупах, а о тех телах, которые сферические и в вакууме бывают, то есть объектах. Хотя опять-таки не уверен — ничего не понятно.
Писк очень раздражает, аж зубы болели под утро, постоянно сбивает — он не через одно и то же количество времени повторяется, а как-то тупо, неожиданно, даже наушники снять не успеваю. Перед писком повторяется какой-то звуковой сигнал, вроде как речь, но очень коротко и отрывисто, зато стабильно.
Сегодня тоже буду слушать ночью. Да, самое интересное то, что ночью и днем (насколько я могу судить; днем я на работе, но забегал пару раз на обед) активность переговоров одинаковая.
11 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА, 14:00
Вчера позвал другана-собутыльника. Слушали вместе, в основном ржали, но пока были еще не совсем под градусом, разобрали десяток фраз: сегодня первая ночь (ну, может, не вся, мы в основном не этим занимались), когда не было сообщений о телах и номерах. Налет мистики (я с самого сначала думал, если честно, что это феномен «голосов покойников») несколько слетел, а сообщения были такие (повторялись так или иначе):
«Открываем».
«Поднимаем следующий».
«Фура пошла» и т. д.
Длинная отчетливая фраза:
«Шесть человек на разгрузку подъемника».
В общем, обычные вполне переговоры, что-то перевозят. Кстати, вы были правы, я ошибся: да, вокруг города есть шахты какие-то, в основном закрытые, но их тут очень мало, почти никаких поселков возле них тоже нет — у нас не промышленно-добывательный регион. А в самом городе, как и везде, есть дренажки, а в парке рядом есть земляные пещеры — это всё.
И самая интересная фраза за сегодняшнюю ночь, криком, там была куча матов. Суть сводилась к следующему:
«Скажи этим долбо, чтобы их не трогали!».
Шахты шахтами, но я здесь долго живу (дом от бабки остался, слава богу, приведен в нормальный вид), и по ночам (днем движение больших грузовиков вообще запрещено вроде) с территории АТС действительно иногда ездят фуры. В общем, есть план: завтра ночью мой друган будет стоять с мобилой напротив въезда на АТС, а я буду дома слушать наушники. Посмотрим, будут ли завтра оттуда что-то вывозить, и будут ли переговоры с этим совпадать по времени.
Меня это интересует только потому, что это прямо возле моего дома, потому что если это действительно какие-то шахтеры переговариваются за городом, а мои наушники каким-то макаром их ловят, то ну его, мне лень искать, что-где-откуда, хотя интересно, конечно, что это за «тела». И еще меня задолбало, что теперь на компьютере ни фильм посмотреть, ни музыку послушать. Попросил знакомого притащить ноутбук: поставим туда «Windows» и впихнем наушники, может, и оттуда ловит, а может, и нет. Короче, завтра отпишусь.
Отвечаю на ваши предположения: знаете, я в заговоры властей не очень-то верю, вот какую-нибудь отравленную хрень возить они могут, и еще устанавливать антенны, которые, возможно, для здоровья опасны — это да. Ну, посмотрим.
11 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА, 14:05
Да, кстати, я теперь натренировался реагировать на звуковой сигнал, который идет перед писком, и успеваю сдернуть наушники, так что голова у меня сегодня болит от огненной воды, и только от нее, хе-хе.
14 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА, 13:59
Это форменная хрень, милостивые господа. Я собирался отписать еще 12 сентября, но уже 14-е число, а дело в том, что свалила меня болячка. Как ни смешно, начинаю верить в высказывания некоторых посетителей темы об «очищающем сигнале», хотя все-таки вполне может быть, что это совпадение, но об этом позже.
В общем, с субботы на воскресенье мой знакомый и правда стоял с мобилой недалеко от въезда на АТС. Команды, которые в это время слушал я, совпали с открытием ворот восемь раз за ночь, так что вряд ли это была случайность. Я попросил друга пройтись до расположенной недалеко военной части и снова попал в точку. Схема выглядит так: крытые грузовики с пометкой «Л» и фуры выезжают оттуда вместе, едут к АТС, там простаивают какое-то время и примерно через сорок минут выезжают оттуда и едут по направлению к кольцевой. Мой знакомый категорически отказался торчать там всю ночь и долго ругался в трубку, хотя сначала и ему было интересно, но я уговорил его еще раз пройти до АТС, убедиться, что выезжают именно те машины (и, может, увидеть что в них, хотя это было очень маловероятно), а потом возвращаться ко мне, где в честь его подвига мы поднимем чарки. И вот когда он стоял напротив ворот во второй раз, к нему подошли двое (ха-ха) в штатском, показали корочки и спросили, что он тут делает.
Он сходу выдумал какую-то дурь про телку (к роже моего знакомого слово «девушка» неприменимо), с которой должен встретится, но она не пришла, и т. д., и т. п. И он, мол, тут на нервах, вот по мобиле звонит, а она не отзывается. Двое в штатском сочувственно покивали, и один из них предложил позвонить его телке со своего. Тут мой знакомый дал маху — начал что-то невнятное говорить, потом и вовсе сказал: «Ладно, я уже пойду», — и пошел, а когда он оглянулся, то увидел, что эти двое так там и стоят и смотрят ему вслед. Короче, он сказал, что больше туда ночью не пойдет, так что теперь вся надежда на меня.
Ну ладно, остаток ночи отбухались и спать легли. В воскресенье было очень весело во второй половине дня, потому о результатах я так и не отписал, хотя на ночь еще послушал переговоры и услышал практически САМОЕ интересное за эти дни, но об этом уже в самом конце. В воскресенье вечером я не пил.
—----
8 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА, 13:54
Господа, у меня есть старые наушники (советские какие-то, от брата оставшиеся, перепаянные под обычный вход). Я переустанавливал «Windows», а наушники были напрямую подсоединены к компьютеру, драйвера звуковой карты еще не установлены — я как раз искал их в Интернете, а наушники по привычке на голове. Сначала я думал, что это помехи, а потом... стал разбирать голоса. То есть это действительно голоса, они что-то говорят, но что именно — разобрать не могу, не могу даже сказать, мужские, женские, какие еще там бывают. То и дело в наушниках возникает легкий писк. Что самое смешное — даже если слушать его одним ухом, он возникает в обоих, где-то в центре головы. Когда писк появляется, голоса исчезают примерно на минуту и снова слышен тихий скрип и шипение (вполне земные), а потом в какой-то момент снова появляются голоса. Я уже час сижу, пытаюсь разобрать. В принципе, недалеко находится АТС с антенной (хотя кто знает, что там на самом деле: стратегический объект, обнесен забором в три метра) и военная часть (рации, всё такое), да и вообще, почти центр города — не глухой лес, но зато частный сектор, так что есть чем объяснять в крайнем случае. Но голоса слышны отчетливо.
9 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА, 14:44
Меня вот что заинтересовало: слышно голоса, только когда я втыкаю наушники в свою звуковуху, работает только при ИЗНАЧАЛЬНО не установленных драйверах, если их установить, а потом удалить — уже ничего не слышно. А так — вполне повторяемый эксперимент. Попробую расшифровать... А слух у меня вообще-то хороший, хоть мне уже и не 15 и даже не 20 лет — я пианист-недоучка, а потом и самоучка, в некотором роде. Но мне всегда казалось, что ультразвук потому и ультразвук, что недоступен человеческому уху.
Кстати, это больше похоже на радиопереговоры, чем на матюгания охраны по рации. Кстати, скажите, зачем АТС может быть нужна антенна и не опасно ли для здоровья то, что она в сорока метрах от моего дома?
11 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА, 00:00
Слушал почти всю вчерашнюю ночь. Какой-то бред, ни рекламы, ни Малахова так и не услышал. Сначала думал, что это радиопереговоры, но отвечают иногда невпопад (мне так кажется) и короткими фразами, какая-то шахта иногда упоминается (у нас в жизни никаких шахт в городе не было):
«... передвигается к шахте...»
«... закрыть шахту...»
«... спускаются в шахту...»
«... (какие-то матюки) шахту...» и т. д.
Не могу разобрать, кто говорит, а кто отвечает, но между голосами идет звук вроде помех на телевизоре. Иногда просто какие-то слова, а иногда что-то из серии:
«... свет подается...»
«... отмечен...» и т. д.
И очень часто:
«... три тела на...», а потом цифры и буквы.
«... одно тело на...», опять цифры и буквы.
И снова короткие фразы, половину которых не разобрать. Речь вроде как не о трупах, а о тех телах, которые сферические и в вакууме бывают, то есть объектах. Хотя опять-таки не уверен — ничего не понятно.
Писк очень раздражает, аж зубы болели под утро, постоянно сбивает — он не через одно и то же количество времени повторяется, а как-то тупо, неожиданно, даже наушники снять не успеваю. Перед писком повторяется какой-то звуковой сигнал, вроде как речь, но очень коротко и отрывисто, зато стабильно.
Сегодня тоже буду слушать ночью. Да, самое интересное то, что ночью и днем (насколько я могу судить; днем я на работе, но забегал пару раз на обед) активность переговоров одинаковая.
11 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА, 14:00
Вчера позвал другана-собутыльника. Слушали вместе, в основном ржали, но пока были еще не совсем под градусом, разобрали десяток фраз: сегодня первая ночь (ну, может, не вся, мы в основном не этим занимались), когда не было сообщений о телах и номерах. Налет мистики (я с самого сначала думал, если честно, что это феномен «голосов покойников») несколько слетел, а сообщения были такие (повторялись так или иначе):
«Открываем».
«Поднимаем следующий».
«Фура пошла» и т. д.
Длинная отчетливая фраза:
«Шесть человек на разгрузку подъемника».
В общем, обычные вполне переговоры, что-то перевозят. Кстати, вы были правы, я ошибся: да, вокруг города есть шахты какие-то, в основном закрытые, но их тут очень мало, почти никаких поселков возле них тоже нет — у нас не промышленно-добывательный регион. А в самом городе, как и везде, есть дренажки, а в парке рядом есть земляные пещеры — это всё.
И самая интересная фраза за сегодняшнюю ночь, криком, там была куча матов. Суть сводилась к следующему:
«Скажи этим долбо, чтобы их не трогали!».
Шахты шахтами, но я здесь долго живу (дом от бабки остался, слава богу, приведен в нормальный вид), и по ночам (днем движение больших грузовиков вообще запрещено вроде) с территории АТС действительно иногда ездят фуры. В общем, есть план: завтра ночью мой друган будет стоять с мобилой напротив въезда на АТС, а я буду дома слушать наушники. Посмотрим, будут ли завтра оттуда что-то вывозить, и будут ли переговоры с этим совпадать по времени.
Меня это интересует только потому, что это прямо возле моего дома, потому что если это действительно какие-то шахтеры переговариваются за городом, а мои наушники каким-то макаром их ловят, то ну его, мне лень искать, что-где-откуда, хотя интересно, конечно, что это за «тела». И еще меня задолбало, что теперь на компьютере ни фильм посмотреть, ни музыку послушать. Попросил знакомого притащить ноутбук: поставим туда «Windows» и впихнем наушники, может, и оттуда ловит, а может, и нет. Короче, завтра отпишусь.
Отвечаю на ваши предположения: знаете, я в заговоры властей не очень-то верю, вот какую-нибудь отравленную хрень возить они могут, и еще устанавливать антенны, которые, возможно, для здоровья опасны — это да. Ну, посмотрим.
11 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА, 14:05
Да, кстати, я теперь натренировался реагировать на звуковой сигнал, который идет перед писком, и успеваю сдернуть наушники, так что голова у меня сегодня болит от огненной воды, и только от нее, хе-хе.
14 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА, 13:59
Это форменная хрень, милостивые господа. Я собирался отписать еще 12 сентября, но уже 14-е число, а дело в том, что свалила меня болячка. Как ни смешно, начинаю верить в высказывания некоторых посетителей темы об «очищающем сигнале», хотя все-таки вполне может быть, что это совпадение, но об этом позже.
В общем, с субботы на воскресенье мой знакомый и правда стоял с мобилой недалеко от въезда на АТС. Команды, которые в это время слушал я, совпали с открытием ворот восемь раз за ночь, так что вряд ли это была случайность. Я попросил друга пройтись до расположенной недалеко военной части и снова попал в точку. Схема выглядит так: крытые грузовики с пометкой «Л» и фуры выезжают оттуда вместе, едут к АТС, там простаивают какое-то время и примерно через сорок минут выезжают оттуда и едут по направлению к кольцевой. Мой знакомый категорически отказался торчать там всю ночь и долго ругался в трубку, хотя сначала и ему было интересно, но я уговорил его еще раз пройти до АТС, убедиться, что выезжают именно те машины (и, может, увидеть что в них, хотя это было очень маловероятно), а потом возвращаться ко мне, где в честь его подвига мы поднимем чарки. И вот когда он стоял напротив ворот во второй раз, к нему подошли двое (ха-ха) в штатском, показали корочки и спросили, что он тут делает.
Он сходу выдумал какую-то дурь про телку (к роже моего знакомого слово «девушка» неприменимо), с которой должен встретится, но она не пришла, и т. д., и т. п. И он, мол, тут на нервах, вот по мобиле звонит, а она не отзывается. Двое в штатском сочувственно покивали, и один из них предложил позвонить его телке со своего. Тут мой знакомый дал маху — начал что-то невнятное говорить, потом и вовсе сказал: «Ладно, я уже пойду», — и пошел, а когда он оглянулся, то увидел, что эти двое так там и стоят и смотрят ему вслед. Короче, он сказал, что больше туда ночью не пойдет, так что теперь вся надежда на меня.
Ну ладно, остаток ночи отбухались и спать легли. В воскресенье было очень весело во второй половине дня, потому о результатах я так и не отписал, хотя на ночь еще послушал переговоры и услышал практически САМОЕ интересное за эти дни, но об этом уже в самом конце. В воскресенье вечером я не пил.
14 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА, 14:00
В понедельник, как все нормальные люди, я собирался на работу. Проснулся в полвосьмого утра, встал, и голова у меня закружилась — так бывает после сна. Я не обратил на это внимания, также не обратил внимания на легкий шум в голове (бухали все же все выходные). Я пошел в ванную, но голова меньше кружиться не стала, наоборот, дойдя до зеркала, я не увидел в нем себя! Кровь прилила (наверное, это так — на это было больше всего похоже) к голове так, что я практически ослеп. На ощупь добрался до кровати и улегся. Тут я понял, что шум в голове, на который я изначально не обратил внимания, превратился в постоянный, равномерный гул. Вот если кто-то когда-то пробовал слушать аудионаркотики, то очень похоже: какое-то шипение и тихий вой. У меня поднялась температура до 39 градусов. В общем, к 11 часам я отзвонился на работу и к врачу. Врач приехала после обеда, послушала дыхание, посмотрела горло, спросила, болит ли живот, сердце, и не больно ли мне мочиться. Я отвечал отрицательно, тогда она что-то сказала про возрастное, сделала укол и, выписав какие-то лекарства, уехала. Вот так. Весь день я валялся в постели и видел такие дурные сны и кошмары, которые мне с самого детства не снились. Настолько дурные, что я даже тут о них упоминаю — видно, зелье, которое колола мне эта ведьма, было забористое.
Собственно, это всё. Сегодня с утра мне уже лучше, даже сходил в аптеку. Слушать наушники я временно не буду, дайте выздороветь, потому что с таким раскладом поверишь и в мировой заговор, и в шапочки из фольги. Может, найду еще кого, чтобы слушал вместо меня. Но не прямо сейчас. А вот некоторые фразы, что я смог выхватить в вечер воскресенья, помимо обычных фраз, о которых я говорил раньше. Особенно меня заинтересовала последняя из приведенных:
«... в лазарет его везите, быстро, бл!» (почти смешно)
«... на (какие-то цифры-буквы) обвал, там два тела...»
Тут вообще дикий крик, почти ничего не разобрал:
«... отказываются?.. (ответ не услышал) ... под трибунал... сам на месте расстреляю...» (!!!)
Под самое утро:
«... скажи, картинки эти еные пусть не трогают! У очкариков истерика...»
Вот так. Именно из-за последней фразы я не хочу бросать это дело. Все время, что я вчера был в сознании, я обдумывал, что же там такое может быть под землей — а уже нет сомнений, что именно под землей и почти у меня под домом!
Что буду делать дальше, пока не знаю, потому что мне все еще хреново. Посмотрим.
Отвечая на ваши вопросы: не знаю, уже не знаю. Город — крупный областной центр. Если совсем хана будет — выложу сюда точный адрес всех вышеупомянутых учреждений, пока нет.
16 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА, 20:40
Я уже отошел, практически. Наушники послушать хочется, но боязно. Зато кажется, что самое интересное я как раз и пропускаю. Уговорил другана вместо меня слушать хотя бы некоторое время. Кстати, на ноутбуке, который мне принесли, фокус с наушниками не работает. Ну, не важно.
У меня родился новый хитрый план в связи с тем, что мы совершили разведвылазку. Итак, мы обошли АТС со всех сторон и заодно выгуляли больного меня. С трех сторон никаких проблем не было: дорога, а вот с четвертой находится свалка на месте нескольких заброшенных участков. На свалку и соседи мусор кидают, и из АТС иногда какие-то телефонистские штуки сваливают, с изъятыми драгметаллами, естественно. И вот спьяну решили мы и с этой стороны АТС обойти. Но просто так туда не пролезть: всю фронтальную часть свалки, как я говорил, укомплектовывает бытовой мусор дорогих соседей. И тут мы решили вспомнить детство и летние (когда я к бабушке сюда приезжал) «казаки-разбойники». Детство нас не забыло и откликнулось: если перелезть забор в заднем дворе хрущевки, боком примыкающей к частному сектору, можно пролезть через задние дворы и выйти прямо к этой самой свалке, но сбоку. Я так сто лет уже не ржал — то, КАК мы лезли через кучи мусора и задние дворы с матом и шутками-прибаутками, достойно занесения в легенды.
И, надо сказать, лезли не зря. Мы нашли дырку. Прикладываю примерную карту расположения построек на территории АТС. Весь прикол в том, что везде вокруг АТС, как я уже говорил, довольно неплохой трехметровый забор, да еще и с колючей проволокой. Но это ведь Россия. Все-таки Задорнов в чем-то прав. Забор позади свалки, хотя и высокий и с проволокой, но БОЛЬШОЙ его кусок не отремонтирован, не заменен еще со времен Союза! И в нем ОНА — дырка, там идут четыре каменных блока, выше сетка, выше проволока. Только вот один из каменных блоков вывалился левой стороной из борозды на столбе, в которой он держался, и упал на землю. За дыркой открытый склад со стенами из железной сетки, там лежат какие-то штуковины, скорее всего, мусор, пластмассовые фигни разрезанные, в которых раньше был проводник — их очень много, мы вытянули между сеткой пару (бухие были) — они как луки, из них стрелять можно недалеко. Постреляли. Если влезть туда между забором и складом, то можно дойти до места, где есть просвет между хламом. Оттуда, скорее всего, просматривается задний двор.
В общем, идея в том, чтобы тихонько туда пролезть ночью, когда снова будут оттуда вывозить что-то, и посмотреть на это «что-то». Вот так. Когда совсем отойду, скорее всего попробуем.
19 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА, 17:26
Фотография со спутника прилагается.
Скорее всего, я пишу здесь последний раз, и только потому, что не привык оставлять начатое. В ближайшее время я постараюсь продать участок и переехать, если не в другой город, то хотя бы за окраины своего.
Мы наметили вылазку, о которой я писал раньше на ночь субботы-воскресенья. В четверг все еще было нормально. Написав прошлое сообщение, я отдал свой компьютер во владение друга, которого уже нельзя было оторвать от наушников, прямо, как меня вначале. В тот вечер он сидел у меня дома, не подпуская меня к агрегату, я же, за неимением чего делать, тупо смотрел телевизор, а потом лег спать. Хотя я и просиживал дома, и на работу мне было не нужно, я очень устал, так как еще не совсем отошел от внезапно подкосившей меня болезни.
Проснулся я часов в одиннадцать утра. Не знаю, когда ушел мой знакомый (ему-то как раз на работу было надо), но, судя по оберткам и количеству пустых бутылок из-под пива, он сидел здесь почти всю ночь. Никаких записок он мне не оставлял, и весь пятничный день я бороздил просторы интернета, читал книгу, в общем, наслаждался жизнью больного. Удивился я только часам к восьми вечера, когда друг мой не пришел на свой пост слушать наушники. Я позвонил к нему домой, и его жена обрадовала меня радостным известием: мой знакомый слег больной с большой температурой, у врача были подозрения на ангину, но горло у моего друга даже не покраснело, ничего не болело, только голова кружилась. Теперь я уже не мог считать свою «болезнь» случайностью — слишком знакомые симптомы. Наушники я на всякий случай вообще вынул из компьютера.
Выходило так, что мне одному придется лезть на АТС, или же переносить мероприятие. Собственно, на сомнения по этому поводу я и потратил остаток вечера и субботний день. Именно тогда меня начал волновать один момент: хорошо, допустим, это не совпадение и мы с моим другом оба стали жертвами, как это ни смешно, наушников, которые улавливают радиопереговоры военных и прочей нечисти — возможно, что-то где-то отзеркалилось от антенны АТС, хорошо… Но что все-таки это за звук такой? И в нем ли дело? Нагуглил я по этому поводу немного и за неимением информации плюнул, но позже эта мысль получила продолжение, и какое!..
В понедельник, как все нормальные люди, я собирался на работу. Проснулся в полвосьмого утра, встал, и голова у меня закружилась — так бывает после сна. Я не обратил на это внимания, также не обратил внимания на легкий шум в голове (бухали все же все выходные). Я пошел в ванную, но голова меньше кружиться не стала, наоборот, дойдя до зеркала, я не увидел в нем себя! Кровь прилила (наверное, это так — на это было больше всего похоже) к голове так, что я практически ослеп. На ощупь добрался до кровати и улегся. Тут я понял, что шум в голове, на который я изначально не обратил внимания, превратился в постоянный, равномерный гул. Вот если кто-то когда-то пробовал слушать аудионаркотики, то очень похоже: какое-то шипение и тихий вой. У меня поднялась температура до 39 градусов. В общем, к 11 часам я отзвонился на работу и к врачу. Врач приехала после обеда, послушала дыхание, посмотрела горло, спросила, болит ли живот, сердце, и не больно ли мне мочиться. Я отвечал отрицательно, тогда она что-то сказала про возрастное, сделала укол и, выписав какие-то лекарства, уехала. Вот так. Весь день я валялся в постели и видел такие дурные сны и кошмары, которые мне с самого детства не снились. Настолько дурные, что я даже тут о них упоминаю — видно, зелье, которое колола мне эта ведьма, было забористое.
Собственно, это всё. Сегодня с утра мне уже лучше, даже сходил в аптеку. Слушать наушники я временно не буду, дайте выздороветь, потому что с таким раскладом поверишь и в мировой заговор, и в шапочки из фольги. Может, найду еще кого, чтобы слушал вместо меня. Но не прямо сейчас. А вот некоторые фразы, что я смог выхватить в вечер воскресенья, помимо обычных фраз, о которых я говорил раньше. Особенно меня заинтересовала последняя из приведенных:
«... в лазарет его везите, быстро, бл!» (почти смешно)
«... на (какие-то цифры-буквы) обвал, там два тела...»
Тут вообще дикий крик, почти ничего не разобрал:
«... отказываются?.. (ответ не услышал) ... под трибунал... сам на месте расстреляю...» (!!!)
Под самое утро:
«... скажи, картинки эти еные пусть не трогают! У очкариков истерика...»
Вот так. Именно из-за последней фразы я не хочу бросать это дело. Все время, что я вчера был в сознании, я обдумывал, что же там такое может быть под землей — а уже нет сомнений, что именно под землей и почти у меня под домом!
Что буду делать дальше, пока не знаю, потому что мне все еще хреново. Посмотрим.
Отвечая на ваши вопросы: не знаю, уже не знаю. Город — крупный областной центр. Если совсем хана будет — выложу сюда точный адрес всех вышеупомянутых учреждений, пока нет.
16 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА, 20:40
Я уже отошел, практически. Наушники послушать хочется, но боязно. Зато кажется, что самое интересное я как раз и пропускаю. Уговорил другана вместо меня слушать хотя бы некоторое время. Кстати, на ноутбуке, который мне принесли, фокус с наушниками не работает. Ну, не важно.
У меня родился новый хитрый план в связи с тем, что мы совершили разведвылазку. Итак, мы обошли АТС со всех сторон и заодно выгуляли больного меня. С трех сторон никаких проблем не было: дорога, а вот с четвертой находится свалка на месте нескольких заброшенных участков. На свалку и соседи мусор кидают, и из АТС иногда какие-то телефонистские штуки сваливают, с изъятыми драгметаллами, естественно. И вот спьяну решили мы и с этой стороны АТС обойти. Но просто так туда не пролезть: всю фронтальную часть свалки, как я говорил, укомплектовывает бытовой мусор дорогих соседей. И тут мы решили вспомнить детство и летние (когда я к бабушке сюда приезжал) «казаки-разбойники». Детство нас не забыло и откликнулось: если перелезть забор в заднем дворе хрущевки, боком примыкающей к частному сектору, можно пролезть через задние дворы и выйти прямо к этой самой свалке, но сбоку. Я так сто лет уже не ржал — то, КАК мы лезли через кучи мусора и задние дворы с матом и шутками-прибаутками, достойно занесения в легенды.
И, надо сказать, лезли не зря. Мы нашли дырку. Прикладываю примерную карту расположения построек на территории АТС. Весь прикол в том, что везде вокруг АТС, как я уже говорил, довольно неплохой трехметровый забор, да еще и с колючей проволокой. Но это ведь Россия. Все-таки Задорнов в чем-то прав. Забор позади свалки, хотя и высокий и с проволокой, но БОЛЬШОЙ его кусок не отремонтирован, не заменен еще со времен Союза! И в нем ОНА — дырка, там идут четыре каменных блока, выше сетка, выше проволока. Только вот один из каменных блоков вывалился левой стороной из борозды на столбе, в которой он держался, и упал на землю. За дыркой открытый склад со стенами из железной сетки, там лежат какие-то штуковины, скорее всего, мусор, пластмассовые фигни разрезанные, в которых раньше был проводник — их очень много, мы вытянули между сеткой пару (бухие были) — они как луки, из них стрелять можно недалеко. Постреляли. Если влезть туда между забором и складом, то можно дойти до места, где есть просвет между хламом. Оттуда, скорее всего, просматривается задний двор.
В общем, идея в том, чтобы тихонько туда пролезть ночью, когда снова будут оттуда вывозить что-то, и посмотреть на это «что-то». Вот так. Когда совсем отойду, скорее всего попробуем.
19 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА, 17:26
Фотография со спутника прилагается.
Скорее всего, я пишу здесь последний раз, и только потому, что не привык оставлять начатое. В ближайшее время я постараюсь продать участок и переехать, если не в другой город, то хотя бы за окраины своего.
Мы наметили вылазку, о которой я писал раньше на ночь субботы-воскресенья. В четверг все еще было нормально. Написав прошлое сообщение, я отдал свой компьютер во владение друга, которого уже нельзя было оторвать от наушников, прямо, как меня вначале. В тот вечер он сидел у меня дома, не подпуская меня к агрегату, я же, за неимением чего делать, тупо смотрел телевизор, а потом лег спать. Хотя я и просиживал дома, и на работу мне было не нужно, я очень устал, так как еще не совсем отошел от внезапно подкосившей меня болезни.
Проснулся я часов в одиннадцать утра. Не знаю, когда ушел мой знакомый (ему-то как раз на работу было надо), но, судя по оберткам и количеству пустых бутылок из-под пива, он сидел здесь почти всю ночь. Никаких записок он мне не оставлял, и весь пятничный день я бороздил просторы интернета, читал книгу, в общем, наслаждался жизнью больного. Удивился я только часам к восьми вечера, когда друг мой не пришел на свой пост слушать наушники. Я позвонил к нему домой, и его жена обрадовала меня радостным известием: мой знакомый слег больной с большой температурой, у врача были подозрения на ангину, но горло у моего друга даже не покраснело, ничего не болело, только голова кружилась. Теперь я уже не мог считать свою «болезнь» случайностью — слишком знакомые симптомы. Наушники я на всякий случай вообще вынул из компьютера.
Выходило так, что мне одному придется лезть на АТС, или же переносить мероприятие. Собственно, на сомнения по этому поводу я и потратил остаток вечера и субботний день. Именно тогда меня начал волновать один момент: хорошо, допустим, это не совпадение и мы с моим другом оба стали жертвами, как это ни смешно, наушников, которые улавливают радиопереговоры военных и прочей нечисти — возможно, что-то где-то отзеркалилось от антенны АТС, хорошо… Но что все-таки это за звук такой? И в нем ли дело? Нагуглил я по этому поводу немного и за неимением информации плюнул, но позже эта мысль получила продолжение, и какое!..
В общем, я решился пойти сам. Ночью в субботу мне пришлось снова включить наушники, хотя мне уже почти на физиологическом уровне было противно слушать любые звуки, которые из них исходят. Я сразу понял, что что-то там у них не так — сообщения были не отлаженными, как всегда, а сбивчивыми, слышались и отдельные короткие команды, кто-то спорил на заднем плане, а больше всего было отборного мата. Только все это фигня по сравнению с тем, КАКИМ был звук сегодня. В какой-то момент мне показалось, что у меня кровь из ушей пошла, но самое главное, что если вначале я слышал только что-то невнятное перед писком, то теперь это «что-то» растянулось на всю длину сигнала. Тогда мне показалось, что это похоже на птичий крик. Я все-таки сумел выцепить из этой адской мишуры команды насчет открытия ворот и отправки грузовика — они ездили и в эту ночь. Я хлопнул на дорожку водки, оделся в удобную одежду, которую выкинуть не жалко, раздолбанные кроссовки, дебильную кепку с козырьком и вышел на улицу.
19 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА, 17:27
Меня как будто прокляли — по дороге я спотыкался, цеплялся, на пустой улице умудрился врезаться в прохожего, стая собак, которая тихо-мирно жила здесь, умудрилась облаять и чуть ли не искусать меня. Я вам клянусь, они выли на луну этой ночью! Стало спокойнее, когда я перелез забор и углубился в задние дворы. Сначала я немного заблудился, но в конце концов мне удалось выйти к свалке. Сначала я просто постоял у дырки, прислушиваясь — отсюда уже было слышно голоса военных, отрывистые команды, которые нереально разобрать человеку, который в армии не служил. Волнение, судя по всему, было нешуточное. Я аккуратно пролез в дыру — подросток бы там как раз хорошо поместился, но мне места было маловато. Я, стараясь не цепляться за всякий хлам и не запутаться в проволоке, полез направо, где в хламе виднелся просвет, через который, по моим прикидкам, можно было увидеть задний двор — пришлось долезть практически до самого конца. Оказалось, что центр двора занимает постройка, которую снаружи не было видно — добротное кирпичное здание советской постройки с двумя въездами в него. Я успел как раз к самому интересному. Увидел я нижеследующее.
Фура, судя по всему, не успела подъехать к зданию: на ее пути стояли солдаты, преграждая дорогу, с ними пытались ругаться какие-то люди в штатском, еще один в штатском о чем-то спорил с кем-то из офицерского состава. Какого-то старика под руки вытащили из постройки, он пытался отбиваться и что-то кричать, но за общим гамом я ничего не услышал. В эту ночь, наверное, я мог бы войти прямо через центральные ворота, и никто бы мне ничего не сказал, так все были заняты. Десяток солдат вбежали в здание. В этот момент я отвернулся — было очень страшно, что поймают, я попытался осмотреть территорию АТС; мне все время казалось, что за мной кто-то следит или подкрадывается сзади. И именно тогда я услышал ЗВУК, потом все приняло неожиданно стремительный оборот. Я подпрыгнул от страха, потому что звук этот напоминал именно тот птичий крик, который я слышал в наушниках перед тем, как уйти из дому. То есть это не звучало как крик чайки или какого-нибудь птеродактиля из кино, это прозвучало скорее как набор звуков из речи, но именно с птичьим визгом, свистом, не знаю, как это описать. Я наделал шума, но в мою сторону даже никто не посмотрел: офицер махал рукой, судя по всему, солдатам в здании, что-то орал, из фуры выскочил водитель, один из людей в штатском тоже орал то на офицера, то на всех остальных. Я увидел пятящегося солдата, который тащил что-то, затравленно озираясь. Вскоре из прохода показался еще один и еще. На каком-то дурацком сооружении — платформе на колесиках — они вытаскивали из здания нечто бесформенное, крупных размеров, затянутое брезентом. Офицер чуть ли не пинками гнал солдат, а человек в штатском сновал вокруг, норовя вцепиться в платформу сам, чтобы она скорее выкатилась наружу. Внезапно появился старик, которого до этого оттаскивали солдаты. Он выглядел совершенно обезумевшим. Вскочив на платформу с прытью, которой позавидовал бы любой подросток, он побежал внутрь здания. И тут ЗВУК раздался во второй раз. Почти одновременно с этим один из солдат, который стоял на сторожке и светил огромным мощным фонарем, больше смахивавшим на прожектор, упустил его вниз, отчего остальные задергались и поднялась полная неразбериха. Солдаты с платформой рванули вперед в мерцающем свете, ударили платформой о стену, офицер и еще какой-то солдат сводили створки огромных металлических ворот здания, кто-то что-то орал, все бегали, как ненормальные, упала какая-то деревянная лестница, которую приставили к зданию...
Когда освещение более-менее восстановилось, я увидел, что люди в штатском снова орут на офицера, а тот орет в ответ, да так, что заглушает тех троих. И тут я обратил внимание на платформу. То, что стояло на ней, опрокинулось, в одном месте брезент упал, и я увидел под ним… зеленую глыбу. То есть я не ручаюсь за свои глаза, но в свете прожекторов и луны это выглядело как огромная каменная глыба бледно-зеленого цвета, по которой что-то стекало, на ней были какие-то рисунки, или мне показалось…
Я не знал, что это была за чертовщина, и знать не хотел. Я увидел достаточно и отправился домой, причем не через дворы, а прямо по мусорным горам свалки. Каким-то образом я добрался до дома, махом выпил почти полный стакан водки и упал в кровать. Даже невзирая на свойственную мне брезгливость, заснул прямо в том, в чем был.
19 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА, 17:27
Меня как будто прокляли — по дороге я спотыкался, цеплялся, на пустой улице умудрился врезаться в прохожего, стая собак, которая тихо-мирно жила здесь, умудрилась облаять и чуть ли не искусать меня. Я вам клянусь, они выли на луну этой ночью! Стало спокойнее, когда я перелез забор и углубился в задние дворы. Сначала я немного заблудился, но в конце концов мне удалось выйти к свалке. Сначала я просто постоял у дырки, прислушиваясь — отсюда уже было слышно голоса военных, отрывистые команды, которые нереально разобрать человеку, который в армии не служил. Волнение, судя по всему, было нешуточное. Я аккуратно пролез в дыру — подросток бы там как раз хорошо поместился, но мне места было маловато. Я, стараясь не цепляться за всякий хлам и не запутаться в проволоке, полез направо, где в хламе виднелся просвет, через который, по моим прикидкам, можно было увидеть задний двор — пришлось долезть практически до самого конца. Оказалось, что центр двора занимает постройка, которую снаружи не было видно — добротное кирпичное здание советской постройки с двумя въездами в него. Я успел как раз к самому интересному. Увидел я нижеследующее.
Фура, судя по всему, не успела подъехать к зданию: на ее пути стояли солдаты, преграждая дорогу, с ними пытались ругаться какие-то люди в штатском, еще один в штатском о чем-то спорил с кем-то из офицерского состава. Какого-то старика под руки вытащили из постройки, он пытался отбиваться и что-то кричать, но за общим гамом я ничего не услышал. В эту ночь, наверное, я мог бы войти прямо через центральные ворота, и никто бы мне ничего не сказал, так все были заняты. Десяток солдат вбежали в здание. В этот момент я отвернулся — было очень страшно, что поймают, я попытался осмотреть территорию АТС; мне все время казалось, что за мной кто-то следит или подкрадывается сзади. И именно тогда я услышал ЗВУК, потом все приняло неожиданно стремительный оборот. Я подпрыгнул от страха, потому что звук этот напоминал именно тот птичий крик, который я слышал в наушниках перед тем, как уйти из дому. То есть это не звучало как крик чайки или какого-нибудь птеродактиля из кино, это прозвучало скорее как набор звуков из речи, но именно с птичьим визгом, свистом, не знаю, как это описать. Я наделал шума, но в мою сторону даже никто не посмотрел: офицер махал рукой, судя по всему, солдатам в здании, что-то орал, из фуры выскочил водитель, один из людей в штатском тоже орал то на офицера, то на всех остальных. Я увидел пятящегося солдата, который тащил что-то, затравленно озираясь. Вскоре из прохода показался еще один и еще. На каком-то дурацком сооружении — платформе на колесиках — они вытаскивали из здания нечто бесформенное, крупных размеров, затянутое брезентом. Офицер чуть ли не пинками гнал солдат, а человек в штатском сновал вокруг, норовя вцепиться в платформу сам, чтобы она скорее выкатилась наружу. Внезапно появился старик, которого до этого оттаскивали солдаты. Он выглядел совершенно обезумевшим. Вскочив на платформу с прытью, которой позавидовал бы любой подросток, он побежал внутрь здания. И тут ЗВУК раздался во второй раз. Почти одновременно с этим один из солдат, который стоял на сторожке и светил огромным мощным фонарем, больше смахивавшим на прожектор, упустил его вниз, отчего остальные задергались и поднялась полная неразбериха. Солдаты с платформой рванули вперед в мерцающем свете, ударили платформой о стену, офицер и еще какой-то солдат сводили створки огромных металлических ворот здания, кто-то что-то орал, все бегали, как ненормальные, упала какая-то деревянная лестница, которую приставили к зданию...
Когда освещение более-менее восстановилось, я увидел, что люди в штатском снова орут на офицера, а тот орет в ответ, да так, что заглушает тех троих. И тут я обратил внимание на платформу. То, что стояло на ней, опрокинулось, в одном месте брезент упал, и я увидел под ним… зеленую глыбу. То есть я не ручаюсь за свои глаза, но в свете прожекторов и луны это выглядело как огромная каменная глыба бледно-зеленого цвета, по которой что-то стекало, на ней были какие-то рисунки, или мне показалось…
Я не знал, что это была за чертовщина, и знать не хотел. Я увидел достаточно и отправился домой, причем не через дворы, а прямо по мусорным горам свалки. Каким-то образом я добрался до дома, махом выпил почти полный стакан водки и упал в кровать. Даже невзирая на свойственную мне брезгливость, заснул прямо в том, в чем был.
Просто такие истории ближе нам по менталитету, ведь 99 анонов из ста живут в хрущевках, лазали в детстве по стройкам, ходили в похожие леса и т.д. Да и при переводе с английского на русский зачастую теряется львиная доля крипотности, хотя пещера Теда одна из моеих любимых паст, например.
19 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА, 17:28
Я не знаю, что это был за звук и что там происходило. Мне до сих пор кажется, что это какой-то сон, хотя, возможно, сказалось влияние алкоголя, но запомнил-то я все довольно четко! Наушники я больше надевать не буду и другим не дам — теперь они завернуты в полиэтилен, как Лора Палмер, и закопаны у меня на заднем дворе. И наплевать на все эти тайны. Поросенок Петр уезжает. Я голос Джека, который говорит: хватит!
Последнее, что я хотел бы добавить, про моего друга. Надеюсь, с ним все будет в порядке — его забрали в больницу. У него не спала температура, наоборот, начался жар, бред. Его жена кляла меня на чем свет стоит, вроде того, что это мы допились до чертиков, до белой горячки, я же этим утром просто находился в прострации — просто кивал и слушал. И то, что я услышал… Я сразу узнал, откуда это, когда она упомянула о том, что говорил мой друг. Она ругала меня долго, то плакала, то буйствовала и с неохотой сказала, что мой друг попросил отдать мне «какие-то бумажки», после чего выпроводила меня из дому с ними в руках.
Сейчас я сижу и смотрю на буквы, написанные почерком моего друга — это записи с ночи четверга. То, что он успел разобрать в переговорах. Сегодня меня дважды ударили шилом в горло всадники личного апокалипсиса Венедикта Ерофеева. Во второй раз — когда я увидел в записях переговоров военных, которые оставил мне мой друг, вот это:
«... чем дальше, говорят... ничего не слышно...»
«... прорубили тоннель на (цифры-буквы), тело на (цифры-буквы)...»
«... оно просто огромное.... настоящие лабиринты!..»
«... (помехи) ультразвук, бл, какой-то!..»
«... фрески! Они нашли фрески...»
«... опускайте доктора, это не поднять...»
«... голова трещит... (помехи)»
Там были еще записи, команды, некоторые разговоры, а между ними пометки моего друга: «Я слышу это во время писка и перед ним, это точно какое-то слово», «Похоже на птичий крик» (!) и т. п. Были и разные комбинации букв, которыми он старался записать этот звук.
Первый же раз меня ударило, и я все понял, когда я услышал это из уст жены моего друга, когда она кричала на меня, говоря о своем муже. То, что он повторял — это было именно то, что я слышал у АТС и в наушниках, просто не мог разобрать звуков, не мог понять, откуда мне это так знакомо! А потом я вспомнил, и теперь — можете считать меня сумасшедшим — я уверяю вас, что некоторые из вас тоже узнают этот звук, да что там!.. О нем знали еще сотню лет назад! Возможно, это просто аллюзии по прочитанному когда-то, возможно, мне просто послышалось и я что-то путаю, возможно, у меня снесло крышу, у меня и моего друга, но его жена... Вот что сказала она мне о том, что происходило с моим другом в ночь с субботы на воскресенье, когда я ходил к АТС:
— Он орал весь вечер, всю ночь орал, как ненормальный, визжал, повторял одно и то же, потом смеялся, плакал, потом снова начинал:
«Текели-ли, текели-ли, текели-ли!»
«Текели-ли, текели-ли!»
«Текели-ли!»
Я не знаю, что это был за звук и что там происходило. Мне до сих пор кажется, что это какой-то сон, хотя, возможно, сказалось влияние алкоголя, но запомнил-то я все довольно четко! Наушники я больше надевать не буду и другим не дам — теперь они завернуты в полиэтилен, как Лора Палмер, и закопаны у меня на заднем дворе. И наплевать на все эти тайны. Поросенок Петр уезжает. Я голос Джека, который говорит: хватит!
Последнее, что я хотел бы добавить, про моего друга. Надеюсь, с ним все будет в порядке — его забрали в больницу. У него не спала температура, наоборот, начался жар, бред. Его жена кляла меня на чем свет стоит, вроде того, что это мы допились до чертиков, до белой горячки, я же этим утром просто находился в прострации — просто кивал и слушал. И то, что я услышал… Я сразу узнал, откуда это, когда она упомянула о том, что говорил мой друг. Она ругала меня долго, то плакала, то буйствовала и с неохотой сказала, что мой друг попросил отдать мне «какие-то бумажки», после чего выпроводила меня из дому с ними в руках.
Сейчас я сижу и смотрю на буквы, написанные почерком моего друга — это записи с ночи четверга. То, что он успел разобрать в переговорах. Сегодня меня дважды ударили шилом в горло всадники личного апокалипсиса Венедикта Ерофеева. Во второй раз — когда я увидел в записях переговоров военных, которые оставил мне мой друг, вот это:
«... чем дальше, говорят... ничего не слышно...»
«... прорубили тоннель на (цифры-буквы), тело на (цифры-буквы)...»
«... оно просто огромное.... настоящие лабиринты!..»
«... (помехи) ультразвук, бл, какой-то!..»
«... фрески! Они нашли фрески...»
«... опускайте доктора, это не поднять...»
«... голова трещит... (помехи)»
Там были еще записи, команды, некоторые разговоры, а между ними пометки моего друга: «Я слышу это во время писка и перед ним, это точно какое-то слово», «Похоже на птичий крик» (!) и т. п. Были и разные комбинации букв, которыми он старался записать этот звук.
Первый же раз меня ударило, и я все понял, когда я услышал это из уст жены моего друга, когда она кричала на меня, говоря о своем муже. То, что он повторял — это было именно то, что я слышал у АТС и в наушниках, просто не мог разобрать звуков, не мог понять, откуда мне это так знакомо! А потом я вспомнил, и теперь — можете считать меня сумасшедшим — я уверяю вас, что некоторые из вас тоже узнают этот звук, да что там!.. О нем знали еще сотню лет назад! Возможно, это просто аллюзии по прочитанному когда-то, возможно, мне просто послышалось и я что-то путаю, возможно, у меня снесло крышу, у меня и моего друга, но его жена... Вот что сказала она мне о том, что происходило с моим другом в ночь с субботы на воскресенье, когда я ходил к АТС:
— Он орал весь вечер, всю ночь орал, как ненормальный, визжал, повторял одно и то же, потом смеялся, плакал, потом снова начинал:
«Текели-ли, текели-ли, текели-ли!»
«Текели-ли, текели-ли!»
«Текели-ли!»
Под звонком слева от двери номера не было. Под звонком справа было написано: "144". Мне была нужна 143-я квартира, и я нажал на левую кнопку. В следующую же секунду, как будто хозяйка ждала моего звонка, стоя у себя на пороге, послышались металлические скрипы дверного замка, шарканье ног и щелчок выключателя.
- Ктойта?
- Здравствуйте! Это Андрей, я вам звонил, насчет квартиры.
Внешняя дверь открылась.
- Заходите.
Общая площадка перед двумя квартирами оказалась здорово завалена всяким барахлом: какие-то ящики, мешки с картошкой и даже старая стиральная машина. Что самое удивительное - машина эта стояла вплотную к двери 144-й квартиры, так, что ни войти в ту квартиру, ни выйти из нее было решительно невозможно.
- Соседское добро, - пояснила хозяйка. - Они на даче живут до конца ноября. А это побросали тут. Мне что, мне не жалко. Пройти можно, и ладно. Дверь, вон, стиралкой забаррикадировали. От воров, поди. Как будто воры стиралку отодвинуть не смогут!
Хозяйка, Валентина Никифоровна, как я и предполагал после нашего телефонного разговора, оказалась женщиной лет шестидесяти. Жилплощадь готова сдавать надолго, сама будет жить у сестры, в другом районе. Квартира в хреновеньком состоянии, зато цена подходящая.
- Надеюсь, безобразить тут не будете? Квартиру разрушать?
- Да что вы, Валентина Никифоровна! Я не такой человек. Я инженер, занимаюсь космической связью...
- Космической хорошо. Вы не из Орла?
- Нет, я из Дмитрова. А что?
- Ну как же, - хозяйка внимательно посмотрела мне в глаза, - Орла, ла-ла, ла-ла?
Прочитав на моем лице полное недоумение, она явно удовлетворилась и сказала:
- Живите! Вот вам ключи. Других у меня нет, так что, можете замок не менять. А хотите - меняйте. Только в общей двери оставьте какой есть, а то соседи не войдут.
Мы обменялись телефонами и прочими всевозможными координатами, я заплатил Валентине Никифоровне за первый месяц, и она пожелала мне счастливо оставаться.
Проводив хозяйку, я еще раз, более внимательно, осмотрел квартиру. Отлично, жить можно! А там, если все будет нормально, и ремонт сделаем. Ну это - поживем, увидим... Я, в общем-то, квартиру снял не для того, чтобы одному в ней обитать. Есть в мечтах определенные проекты. Связанные с Викой. Только пока, к сожалению, ничем особо не подкрепленные...
Сумка с самым необходимым у меня с собой. Так что, здесь и заночую. Завтра еще в общагу к мужикам заскочу, кое-что оттуда заберу. А к выходным постараюсь с кем-нибудь насчет машины договориться, чтобы из Дмитрова все, что надо, сюда перевезти. Без машины никак, там ведь техника всякая: компьютер, усилитель, колонки, телевизор, ну и так еще, по мелочам...
В ванной комнате поставил на полочку стакан с зубной щеткой, пастой и бритвой, положил на раковину мыльницу. Застелил постель. У кровати стоит большой старый трехстворчатый шкаф для одежды. Правда, одна створка закрыта на замок, и где ключ - не известно. Но другие две створки открываются. Повесил туда рубашки. Вскипятил чайник. Попил чаю с бутербродами. Покурил на балконе. За окном красота: высокие деревья, клены, тополя, разноцветная сентябрьская листва...
Ближе к ночи, проходя по коридору мимо двери, посмотрел в дверной глазок. Сам не знаю, зачем я это сделал... Наверно, просто в этот вечер, слоняясь по своему новому жилищу, я всюду совал свой нос, чисто, из исследовательского любопытства. Заглянул в глазок. И вздрогнул! С той стороны двери на меня в упор смотрела квартирная хозяйка.
Ух! Аж, мурашки по коже! Что это она там стоит? Открыл дверь.
- Валентина Никифоровна! Вы вернулись! Что же не звоните? У нас, вообще, звонок работает?
- Орла. Ла-ла, ла-ла, - ответила хозяйка. - Я что давеча забыла сказать... Если не хотите за электричество переплачивать, свет в тамбуре выключайте.
- В тамбуре?
- Здесь, - хозяйка ткнула пальцем в направлении лампочки, освещавшей общую площадку перед двумя квартирами. - Лампочка от нашего счетчика подключена. А эту, которая от подъездного счетчика, вкручивать бесполезно - ее мумь пожрет.
- Что пожрет?!
Хозяйка лишь махнула рукой.
- До свиданья, - произнесла она и вышла за дверь.
А вот интересно, как она, вообще, вошла сюда? В "тамбур", как она выражается... Я ж, когда провожал ее, дверь-то внешнюю закрыл! Или не закрыл? Да нет, вроде, закрывал... Может, врет, что у нее других ключей не осталось? Ладно, бог с ней.
Устал я за этот день, уснул быстро и спал крепко. Снилось мне, будто я еду на поезде, зачем-то, в город Орел. Снился стук вагонных колес. Потом оказалось, что это не колеса, а проводница среди ночи стучится в дверь моего купе. Я поднялся с постели, чтобы открыть, и тогда только понял, что это сон. Хотя стук, кажется, только что звучал совершенно реально, практически, над ухом. Как будто стучали в створку шкафа, ту, что закрыта. Приснилась, конечно. Вокруг висела мертвая ночная тишина. Часы показывали половину четвертого. Я снова заснул.
Утром, когда я ждал лифт, открылась дверь с противоположной стороны лестничной площадки и вышла девочка с портфелем. Я поздоровался. Девочка отвечать на приветствие не стала, но спросила:
- Вы в 143-й квартире поселились?
- Да, - согласился я.
- Там дядя на паровозиках катается, - сказала девочка.
- Как это?
Тут подъехал лифт. Я вошел в него. Девочка за мной не последовала, осталась на площадке. Хотелось спросить, что она имеет в виду, что за дядя на паровозиках, но надо было спешить, чтобы не опоздать на работу, и я нажал на кнопку первого этажа. Двери лифта стали медленно закрываться. Внимательно глядя на меня, девочка достала из кармана железный рубль, положила в рот и, как мне показалось, проглотила. Лифт поехал вниз.
В этот день на работе меня ждала чертовски приятная неожиданность - мне прибавили зарплату! Немного, правда. Не в таком размере, чтобы скомпенсировать ту сумму, которую я теперь ежемесячно буду платить за квартиру в Москве, но, все равно, дело хорошее!
После работы заехал в общагу, забрал свои манатки. Купил по дороге несколько лампочек. Надо, все же, завернуть лампочку в тот патрон в тамбуре, что не от моего счетчика подключен. Про который мне вчера хозяйка говорила, что там лампочку "мумь пожрет". Смешно. Прикольные, вообще, люди тут собрались - у одной "дядя на паровозиках катается", у другой "мумь" какая-то...
Открывая дверь, я услышал в квартире голоса. Ну, блин, точно, хозяйка наврала насчет ключей! Мало того, что у кого-то есть другой комплект, так они еще и ходят сюда! Надо срочно разбираться с этой Валентиной Никифоровной и замок, по любому, менять. Вошел в квартиру, приготовившись дать вежливый, но твердый отпор незваным гостям... Но таковых в квартире не оказалось. Хотя громкие голоса звучали, явно, с кухни. Пройдя туда, я установил, что звучат они... из холодильника! Открыл дверцу. Нет, не из холодильника. Из-за холодильника! Поднатужившись, слегка отодвинул этот белый гроб от стены. За ним, вся покрытая солидными клубами пыли, обнаружилась радиоточка. Проводной репродуктор. Раритетная, на сегодняшний день, техника! Оттуда и звучали голоса - шла какая-то радиопостановка. Непонятно только - если эта радиоточка была включена, то почему она вчера никаких звуков не издавала? В общем, я ее выключил. И придвинул холодильник обратно к стене. Пошел в тамбур вкручивать лампочку. Сначала пришлось потрудиться, чтобы выкрутить остатки предыдущей - металлический цоколь с торчащими из него обломками стекла. И все это дело перепачкано в чем-то красном, засохшем. То ли в крови, то ли в томатном соке. Ну, в конце концов, справился, выкрутил эту дрянь и ввернул новую лампочку. Да будет свет!
Ночью, лишь только я задремал, кто-то в квартире громко произнес:
- Старик на дереве хохочет!
- Ктойта?
- Здравствуйте! Это Андрей, я вам звонил, насчет квартиры.
Внешняя дверь открылась.
- Заходите.
Общая площадка перед двумя квартирами оказалась здорово завалена всяким барахлом: какие-то ящики, мешки с картошкой и даже старая стиральная машина. Что самое удивительное - машина эта стояла вплотную к двери 144-й квартиры, так, что ни войти в ту квартиру, ни выйти из нее было решительно невозможно.
- Соседское добро, - пояснила хозяйка. - Они на даче живут до конца ноября. А это побросали тут. Мне что, мне не жалко. Пройти можно, и ладно. Дверь, вон, стиралкой забаррикадировали. От воров, поди. Как будто воры стиралку отодвинуть не смогут!
Хозяйка, Валентина Никифоровна, как я и предполагал после нашего телефонного разговора, оказалась женщиной лет шестидесяти. Жилплощадь готова сдавать надолго, сама будет жить у сестры, в другом районе. Квартира в хреновеньком состоянии, зато цена подходящая.
- Надеюсь, безобразить тут не будете? Квартиру разрушать?
- Да что вы, Валентина Никифоровна! Я не такой человек. Я инженер, занимаюсь космической связью...
- Космической хорошо. Вы не из Орла?
- Нет, я из Дмитрова. А что?
- Ну как же, - хозяйка внимательно посмотрела мне в глаза, - Орла, ла-ла, ла-ла?
Прочитав на моем лице полное недоумение, она явно удовлетворилась и сказала:
- Живите! Вот вам ключи. Других у меня нет, так что, можете замок не менять. А хотите - меняйте. Только в общей двери оставьте какой есть, а то соседи не войдут.
Мы обменялись телефонами и прочими всевозможными координатами, я заплатил Валентине Никифоровне за первый месяц, и она пожелала мне счастливо оставаться.
Проводив хозяйку, я еще раз, более внимательно, осмотрел квартиру. Отлично, жить можно! А там, если все будет нормально, и ремонт сделаем. Ну это - поживем, увидим... Я, в общем-то, квартиру снял не для того, чтобы одному в ней обитать. Есть в мечтах определенные проекты. Связанные с Викой. Только пока, к сожалению, ничем особо не подкрепленные...
Сумка с самым необходимым у меня с собой. Так что, здесь и заночую. Завтра еще в общагу к мужикам заскочу, кое-что оттуда заберу. А к выходным постараюсь с кем-нибудь насчет машины договориться, чтобы из Дмитрова все, что надо, сюда перевезти. Без машины никак, там ведь техника всякая: компьютер, усилитель, колонки, телевизор, ну и так еще, по мелочам...
В ванной комнате поставил на полочку стакан с зубной щеткой, пастой и бритвой, положил на раковину мыльницу. Застелил постель. У кровати стоит большой старый трехстворчатый шкаф для одежды. Правда, одна створка закрыта на замок, и где ключ - не известно. Но другие две створки открываются. Повесил туда рубашки. Вскипятил чайник. Попил чаю с бутербродами. Покурил на балконе. За окном красота: высокие деревья, клены, тополя, разноцветная сентябрьская листва...
Ближе к ночи, проходя по коридору мимо двери, посмотрел в дверной глазок. Сам не знаю, зачем я это сделал... Наверно, просто в этот вечер, слоняясь по своему новому жилищу, я всюду совал свой нос, чисто, из исследовательского любопытства. Заглянул в глазок. И вздрогнул! С той стороны двери на меня в упор смотрела квартирная хозяйка.
Ух! Аж, мурашки по коже! Что это она там стоит? Открыл дверь.
- Валентина Никифоровна! Вы вернулись! Что же не звоните? У нас, вообще, звонок работает?
- Орла. Ла-ла, ла-ла, - ответила хозяйка. - Я что давеча забыла сказать... Если не хотите за электричество переплачивать, свет в тамбуре выключайте.
- В тамбуре?
- Здесь, - хозяйка ткнула пальцем в направлении лампочки, освещавшей общую площадку перед двумя квартирами. - Лампочка от нашего счетчика подключена. А эту, которая от подъездного счетчика, вкручивать бесполезно - ее мумь пожрет.
- Что пожрет?!
Хозяйка лишь махнула рукой.
- До свиданья, - произнесла она и вышла за дверь.
А вот интересно, как она, вообще, вошла сюда? В "тамбур", как она выражается... Я ж, когда провожал ее, дверь-то внешнюю закрыл! Или не закрыл? Да нет, вроде, закрывал... Может, врет, что у нее других ключей не осталось? Ладно, бог с ней.
Устал я за этот день, уснул быстро и спал крепко. Снилось мне, будто я еду на поезде, зачем-то, в город Орел. Снился стук вагонных колес. Потом оказалось, что это не колеса, а проводница среди ночи стучится в дверь моего купе. Я поднялся с постели, чтобы открыть, и тогда только понял, что это сон. Хотя стук, кажется, только что звучал совершенно реально, практически, над ухом. Как будто стучали в створку шкафа, ту, что закрыта. Приснилась, конечно. Вокруг висела мертвая ночная тишина. Часы показывали половину четвертого. Я снова заснул.
Утром, когда я ждал лифт, открылась дверь с противоположной стороны лестничной площадки и вышла девочка с портфелем. Я поздоровался. Девочка отвечать на приветствие не стала, но спросила:
- Вы в 143-й квартире поселились?
- Да, - согласился я.
- Там дядя на паровозиках катается, - сказала девочка.
- Как это?
Тут подъехал лифт. Я вошел в него. Девочка за мной не последовала, осталась на площадке. Хотелось спросить, что она имеет в виду, что за дядя на паровозиках, но надо было спешить, чтобы не опоздать на работу, и я нажал на кнопку первого этажа. Двери лифта стали медленно закрываться. Внимательно глядя на меня, девочка достала из кармана железный рубль, положила в рот и, как мне показалось, проглотила. Лифт поехал вниз.
В этот день на работе меня ждала чертовски приятная неожиданность - мне прибавили зарплату! Немного, правда. Не в таком размере, чтобы скомпенсировать ту сумму, которую я теперь ежемесячно буду платить за квартиру в Москве, но, все равно, дело хорошее!
После работы заехал в общагу, забрал свои манатки. Купил по дороге несколько лампочек. Надо, все же, завернуть лампочку в тот патрон в тамбуре, что не от моего счетчика подключен. Про который мне вчера хозяйка говорила, что там лампочку "мумь пожрет". Смешно. Прикольные, вообще, люди тут собрались - у одной "дядя на паровозиках катается", у другой "мумь" какая-то...
Открывая дверь, я услышал в квартире голоса. Ну, блин, точно, хозяйка наврала насчет ключей! Мало того, что у кого-то есть другой комплект, так они еще и ходят сюда! Надо срочно разбираться с этой Валентиной Никифоровной и замок, по любому, менять. Вошел в квартиру, приготовившись дать вежливый, но твердый отпор незваным гостям... Но таковых в квартире не оказалось. Хотя громкие голоса звучали, явно, с кухни. Пройдя туда, я установил, что звучат они... из холодильника! Открыл дверцу. Нет, не из холодильника. Из-за холодильника! Поднатужившись, слегка отодвинул этот белый гроб от стены. За ним, вся покрытая солидными клубами пыли, обнаружилась радиоточка. Проводной репродуктор. Раритетная, на сегодняшний день, техника! Оттуда и звучали голоса - шла какая-то радиопостановка. Непонятно только - если эта радиоточка была включена, то почему она вчера никаких звуков не издавала? В общем, я ее выключил. И придвинул холодильник обратно к стене. Пошел в тамбур вкручивать лампочку. Сначала пришлось потрудиться, чтобы выкрутить остатки предыдущей - металлический цоколь с торчащими из него обломками стекла. И все это дело перепачкано в чем-то красном, засохшем. То ли в крови, то ли в томатном соке. Ну, в конце концов, справился, выкрутил эту дрянь и ввернул новую лампочку. Да будет свет!
Ночью, лишь только я задремал, кто-то в квартире громко произнес:
- Старик на дереве хохочет!
На этот раз, не приснилось. Голос в квартире прозвучал, без сомнения, наяву. Опять откуда-то с кухни. Я встал, зажег свет, пошел на кухню, отодвинул холодильник от стены... Так и есть, радиоточка включилась! Я в прошлый раз кнопку на ней отжал, а сейчас она снова нажата. То ли я ее холодильником задел, когда двигал, то ли там раздолбанный механизм уже живет какой-то своей жизнью. Надо ее из радио розетки выключить, да и все. Но не тут-то было! Никакой радио розетки не обнаружилось, провода шли прямо из стены. Обрезать их я не решился. Ведь только вчера обещал хозяйке не совершать в квартире разрушений! Взял спичку и с ее помощью заклинил кнопку так, чтобы уж точно больше не нажалась. Холодильник на место ставить не стал. Вернулся в постель.
Среди ночи проснулся от громкого хохота. На этот раз звук шел не с кухни, а со стороны балкона. Неужели залез кто-то?! Сходил в коридор, к вешалке, достал из кармана куртки газовый баллончик. (Всегда ношу в кармане, на всякий случай). Кто знает, что там за черт на моем балконе? А хохот все не умолкал. Я подошел к балкону, осторожно отодвинул занавеску... На балконе, кажется, никого! А откуда же... Ох, твою мать! На дереве напротив сидит костлявый старик, тычет кривым пальцем в сторону моего балкона и хохочет! Увидев меня в окне, старик хохотать перестал, вперил в меня безумный взгляд и закричал:
- Что? Как там дядя? На паровозиках катается?
Я даже не стал выходить на балкон. Какой смысл разговаривать с идиотом? Ясно, что это или пьяный, или, вообще, сумасшедший. Только вот, что теперь делать? Как уснуть в такой обстановке? И тут зазвонил телефон. Едва я успел поднести трубку к уху, как услышал:
- Долго еще он у вас ржать будет?! Спать же не дает!
- А я-то тут причем?
- Э... А где Никифоровна?
- Она сейчас здесь не живет.
- А ты кто?
- А я у нее квартиру снимаю.
- Ну и что, она тебе ничего не рассказала, что ли?
- Нет. А что она должна была рассказать?
- Это ж муж ее! На дереве сидит. Сумасшедший. Его в богадельне держат. А он оттуда иногда сбегает и сюда залазит, смотрит на свою бывшую квартирку. Звонить надо, пускай за ним приедут! Никифоровна всегда звонила.
- А куда звонить?
- Обожди, сейчас номер найду, скажу.
- Простите, а вы кто?
- Кто, кто! Сосед твой из 144-й квартиры.
- А... Так вы с дачи вернулись?
Но в трубке уже звучали короткие гудки. Видно, сосед пошел искать телефонный номер богадельни. Надеюсь, найдет, перезвонит мне.
Однако, прошло минут десять, мне никто не звонил, а безумный старик на дереве продолжал заливаться истерическим хохотом. Я решил зайти к соседям. Выйдя в тамбур, я с удивлением обнаружил, что дверь их квартиры как была задвинута стиральной машиной, так и осталась. Я постучался. Безрезультатно. Тогда я вышел на лестничную площадку и нажал на кнопку звонка 144-й квартиры. Послышалась звонкая трель. Но никто не открыл.
Вернувшись к себе, я с облегчением обнаружил, что хохота больше не слышно. Неужели старик слез с дерева? Нет, как оказалось, не слез. Но замолчал и смотрит куда-то вниз. Я вышел на балкон и тоже посмотрел вниз. Сквозь густую листву, да еще в темноте, разглядеть что-либо было трудно, но ясно было, что на земле под деревом суетятся несколько человек с фонарями. В какой-то момент, вроде бы, мелькнул оранжевый жилет, типа тех, что бывают у железнодорожных рабочих. И там, внизу, несколько мужских голосов пели какой-то странный полубессмысленный куплет:
- Рука пород древесных,
Река дорог железных
Течет к нам из Орла,
Ла-ла, ла-ла.
Куплет этот они повторяли снова и снова, и снова, и это продолжалось до тех пор, пока сумасшедший старик не стал спускаться по дереву вниз. Когда голова безумца скрылась в листве, пение прекратилось. Фонари погасли, и больше я ничего не видел и не слышал.
Ближе к утру, сквозь тяжелый предрассветный сон, мне слышалось, что, вроде бы, опять кто-то стучится в створку шкафа, но сон оказался сильнее и не выпустил меня из своей пелены.
Проснувшись наутро, я почувствовал себя не очень хорошо. Меня слегка мутило. Завтракать не хотелось. Я заставил себя выпить чаю, после чего меня едва не стошнило. В голове крутился дурацкий напев: "Рука пород древесных, река дорог железных..."
Я вышел из квартиры. Вход к соседям все так же был забаррикадирован стиральной машиной. Заперев все двери, я стал убирать ключи в портмоне, где обычно их ношу в том же кармашке, что и мелочь, и тут на глаза мне попалось несколько рублевых монет, лежавших там. От их вида мне сделалось совсем дурно. Словно повинуясь какому-то инстинкту, я вытащил эти монеты и отбросил их подальше от себя, в сторону мусоропровода. И мне сразу стало гораздо легче! Только очень захотелось поскорее помыть руку, которой я дотрагивался до монет.
Прогулка по улице до метро окончательно привела меня в чувство. В вагоне мне посчастливилось занять сидячее место, я слегка прикорнул и прибыл в офис вполне в бодром здравии. А на работе меня снова ждал приятный сюрприз! На этот раз, на личном фронте.
Вику я окучивал уже давно. И мне казалось, что я ей нравлюсь. Но при этом дело как-то не двигалось. В смысле какого-нибудь прогресса в отношениях. Даже на мои невинно-интеллигентные приглашения сходить, к примеру, в театр или в кино она, как правило, отвечала вежливым отказом. Не всегда, но чаще всего. А сегодня в середине дня она позвонила мне сама.
- Не хочешь покурить?
- А... Сейчас, только мейл допишу. Давай минут через пять в курилке встретимся?
- О кей.
В курилке мы с Викой оказались только вдвоем, что тоже было как нельзя кстати.
- Помнишь, я обещала тебя своим фирменным яблочным пирогом угостить?
- А как же! Еще полгода назад! Но ведь обещанного три года ждут. Так что, я раньше чем через два с половиной года, не рассчитывал...
- Можно немного пораньше. Можно сегодня. Заедем после работы ко мне?
Вот оно, неожиданное счастье! Но, не успел я что-либо ответить, как Вика, поправляя прическу, отвела рукой свои волосы назад, и я увидел у нее в ухе серьгу в виде серебряной монеты. В ту же секунду меня скрутило. Уронив сигарету на пол, я едва нашел в себе силы промямлить:
- Извини... Плохо себя чувствую... Сегодня не получится.
И побежал из курилки в туалет. До конца рабочего дня за своим столом я досидел, более-менее, нормально. О Вике старался не думать, потому что иначе тут же перед глазами вставала ее серьга-монета и...
По дороге домой, в метро, случился очередной рецидив. По вагону с протянутой рукой тащился нищий. Когда он поравнялся со мной, я увидел, что это не живая рука, а протез. Причем, деревянный. Кисть руки, пальцы - все было вырезано из дерева. "Рука пород древесных", - вспомнилось мне. Протез рассохся, потрескался, и самая глубокая трещина шла через всю ладонь, словно линия жизни. В эту деревянную ладонь нищий собирал мелочь. Я поспешил закрыть глаза, но сознание успело зафиксировать картину: несколько рублевых монет и одна двухрублевая, ребром застрявшая в "линии жизни".
Меня вырвало прямо на пол вагона.
Нищий посмотрел на меня с ненавистью и промычал:
- Мумь!
Добравшись до двери квартиры, я снова услышал человеческие голоса. Ну все, эта радиоточка мне надоела! Пройдя на кухню, я, что есть силы, дернул за провода, уходящие в стену. Они оказались на удивление прочными, не порвались, а лишь выскочили наружу, при этом обрушив со стены на пол огромные куски штукатурки. Ну вот... А ведь я обещал хозяйке квартиру не разрушать! За слоем штукатурки на стене, почему-то, находились рельсы от игрушечной железной дороги. Часть рельс осыпалась на пол, часть осталась на стене. Ладно, завтра все заделаем и восстановим, а сегодня надо хорошенько отдохнуть и придти в себя. Кухонным ножом я перерезал провода и направился в спальню.
С наступлением темноты радио спело мне песню про Орел и про реку дорог железных. Я понял, что резать провода было глупо. Это просто какое-то временное помутнение на меня нашло. Я же инженер! Радио инженер, черт возьми! Я ж понимаю, что радио - оно потому и радио, что принимает сигналы из радио эфира! Вот оно и играет. А провода нужны только для того, чтобы радио во время качки от стены не отрывалось. Качка началась позже, около полуночи. Стучали колеса, за окном мелькали огни семафоров, что-то кричали начальники станций... Бабушка через окно протянула ведро орловских яблок... И все время качало.
Среди ночи проснулся от громкого хохота. На этот раз звук шел не с кухни, а со стороны балкона. Неужели залез кто-то?! Сходил в коридор, к вешалке, достал из кармана куртки газовый баллончик. (Всегда ношу в кармане, на всякий случай). Кто знает, что там за черт на моем балконе? А хохот все не умолкал. Я подошел к балкону, осторожно отодвинул занавеску... На балконе, кажется, никого! А откуда же... Ох, твою мать! На дереве напротив сидит костлявый старик, тычет кривым пальцем в сторону моего балкона и хохочет! Увидев меня в окне, старик хохотать перестал, вперил в меня безумный взгляд и закричал:
- Что? Как там дядя? На паровозиках катается?
Я даже не стал выходить на балкон. Какой смысл разговаривать с идиотом? Ясно, что это или пьяный, или, вообще, сумасшедший. Только вот, что теперь делать? Как уснуть в такой обстановке? И тут зазвонил телефон. Едва я успел поднести трубку к уху, как услышал:
- Долго еще он у вас ржать будет?! Спать же не дает!
- А я-то тут причем?
- Э... А где Никифоровна?
- Она сейчас здесь не живет.
- А ты кто?
- А я у нее квартиру снимаю.
- Ну и что, она тебе ничего не рассказала, что ли?
- Нет. А что она должна была рассказать?
- Это ж муж ее! На дереве сидит. Сумасшедший. Его в богадельне держат. А он оттуда иногда сбегает и сюда залазит, смотрит на свою бывшую квартирку. Звонить надо, пускай за ним приедут! Никифоровна всегда звонила.
- А куда звонить?
- Обожди, сейчас номер найду, скажу.
- Простите, а вы кто?
- Кто, кто! Сосед твой из 144-й квартиры.
- А... Так вы с дачи вернулись?
Но в трубке уже звучали короткие гудки. Видно, сосед пошел искать телефонный номер богадельни. Надеюсь, найдет, перезвонит мне.
Однако, прошло минут десять, мне никто не звонил, а безумный старик на дереве продолжал заливаться истерическим хохотом. Я решил зайти к соседям. Выйдя в тамбур, я с удивлением обнаружил, что дверь их квартиры как была задвинута стиральной машиной, так и осталась. Я постучался. Безрезультатно. Тогда я вышел на лестничную площадку и нажал на кнопку звонка 144-й квартиры. Послышалась звонкая трель. Но никто не открыл.
Вернувшись к себе, я с облегчением обнаружил, что хохота больше не слышно. Неужели старик слез с дерева? Нет, как оказалось, не слез. Но замолчал и смотрит куда-то вниз. Я вышел на балкон и тоже посмотрел вниз. Сквозь густую листву, да еще в темноте, разглядеть что-либо было трудно, но ясно было, что на земле под деревом суетятся несколько человек с фонарями. В какой-то момент, вроде бы, мелькнул оранжевый жилет, типа тех, что бывают у железнодорожных рабочих. И там, внизу, несколько мужских голосов пели какой-то странный полубессмысленный куплет:
- Рука пород древесных,
Река дорог железных
Течет к нам из Орла,
Ла-ла, ла-ла.
Куплет этот они повторяли снова и снова, и снова, и это продолжалось до тех пор, пока сумасшедший старик не стал спускаться по дереву вниз. Когда голова безумца скрылась в листве, пение прекратилось. Фонари погасли, и больше я ничего не видел и не слышал.
Ближе к утру, сквозь тяжелый предрассветный сон, мне слышалось, что, вроде бы, опять кто-то стучится в створку шкафа, но сон оказался сильнее и не выпустил меня из своей пелены.
Проснувшись наутро, я почувствовал себя не очень хорошо. Меня слегка мутило. Завтракать не хотелось. Я заставил себя выпить чаю, после чего меня едва не стошнило. В голове крутился дурацкий напев: "Рука пород древесных, река дорог железных..."
Я вышел из квартиры. Вход к соседям все так же был забаррикадирован стиральной машиной. Заперев все двери, я стал убирать ключи в портмоне, где обычно их ношу в том же кармашке, что и мелочь, и тут на глаза мне попалось несколько рублевых монет, лежавших там. От их вида мне сделалось совсем дурно. Словно повинуясь какому-то инстинкту, я вытащил эти монеты и отбросил их подальше от себя, в сторону мусоропровода. И мне сразу стало гораздо легче! Только очень захотелось поскорее помыть руку, которой я дотрагивался до монет.
Прогулка по улице до метро окончательно привела меня в чувство. В вагоне мне посчастливилось занять сидячее место, я слегка прикорнул и прибыл в офис вполне в бодром здравии. А на работе меня снова ждал приятный сюрприз! На этот раз, на личном фронте.
Вику я окучивал уже давно. И мне казалось, что я ей нравлюсь. Но при этом дело как-то не двигалось. В смысле какого-нибудь прогресса в отношениях. Даже на мои невинно-интеллигентные приглашения сходить, к примеру, в театр или в кино она, как правило, отвечала вежливым отказом. Не всегда, но чаще всего. А сегодня в середине дня она позвонила мне сама.
- Не хочешь покурить?
- А... Сейчас, только мейл допишу. Давай минут через пять в курилке встретимся?
- О кей.
В курилке мы с Викой оказались только вдвоем, что тоже было как нельзя кстати.
- Помнишь, я обещала тебя своим фирменным яблочным пирогом угостить?
- А как же! Еще полгода назад! Но ведь обещанного три года ждут. Так что, я раньше чем через два с половиной года, не рассчитывал...
- Можно немного пораньше. Можно сегодня. Заедем после работы ко мне?
Вот оно, неожиданное счастье! Но, не успел я что-либо ответить, как Вика, поправляя прическу, отвела рукой свои волосы назад, и я увидел у нее в ухе серьгу в виде серебряной монеты. В ту же секунду меня скрутило. Уронив сигарету на пол, я едва нашел в себе силы промямлить:
- Извини... Плохо себя чувствую... Сегодня не получится.
И побежал из курилки в туалет. До конца рабочего дня за своим столом я досидел, более-менее, нормально. О Вике старался не думать, потому что иначе тут же перед глазами вставала ее серьга-монета и...
По дороге домой, в метро, случился очередной рецидив. По вагону с протянутой рукой тащился нищий. Когда он поравнялся со мной, я увидел, что это не живая рука, а протез. Причем, деревянный. Кисть руки, пальцы - все было вырезано из дерева. "Рука пород древесных", - вспомнилось мне. Протез рассохся, потрескался, и самая глубокая трещина шла через всю ладонь, словно линия жизни. В эту деревянную ладонь нищий собирал мелочь. Я поспешил закрыть глаза, но сознание успело зафиксировать картину: несколько рублевых монет и одна двухрублевая, ребром застрявшая в "линии жизни".
Меня вырвало прямо на пол вагона.
Нищий посмотрел на меня с ненавистью и промычал:
- Мумь!
Добравшись до двери квартиры, я снова услышал человеческие голоса. Ну все, эта радиоточка мне надоела! Пройдя на кухню, я, что есть силы, дернул за провода, уходящие в стену. Они оказались на удивление прочными, не порвались, а лишь выскочили наружу, при этом обрушив со стены на пол огромные куски штукатурки. Ну вот... А ведь я обещал хозяйке квартиру не разрушать! За слоем штукатурки на стене, почему-то, находились рельсы от игрушечной железной дороги. Часть рельс осыпалась на пол, часть осталась на стене. Ладно, завтра все заделаем и восстановим, а сегодня надо хорошенько отдохнуть и придти в себя. Кухонным ножом я перерезал провода и направился в спальню.
С наступлением темноты радио спело мне песню про Орел и про реку дорог железных. Я понял, что резать провода было глупо. Это просто какое-то временное помутнение на меня нашло. Я же инженер! Радио инженер, черт возьми! Я ж понимаю, что радио - оно потому и радио, что принимает сигналы из радио эфира! Вот оно и играет. А провода нужны только для того, чтобы радио во время качки от стены не отрывалось. Качка началась позже, около полуночи. Стучали колеса, за окном мелькали огни семафоров, что-то кричали начальники станций... Бабушка через окно протянула ведро орловских яблок... И все время качало.
Проснулся по звонку будильника. Самочувствие неплохое. Сейчас надо быстро умыться, побриться, позавтракать - и на работу! В закрытую створку платяного шкафа что-то настойчиво стучало. Ну, я-то инженер, я же понимаю, что если всю ночь качало, то, соответственно, в шкафу накопилась индукция качки, и теперь то, что там есть, будет еще долго качаться и биться в дверцу. Индукция качки, гортензия энергии. Школьный курс яблок... Я чуть не запнулся о ведро, которое ночью бабушка в окно сунула. Кстати, не помню, заплатил я ей? Наверняка, заплатил. Возьму пару яблок, съем по пути к метро...
Закрытая створка шкафа с треском выламывается, и вместе с ней на пол падает тело. Подхожу, рассматриваю. Это не тело, а только фигура. Манекен. На него тут, очевидно, одежду вешали. Он и сейчас в одежде, поэтому я сначала и подумал, что это человек. А это манекен деревянный. "Рука пород древесных".
На работе, как обычно, все замечательно. Вечером в буфете мой коллега и приятель Игорек проставляется по случаю своего бракосочетания. Всех приглашает. Но я не пойду. Мне домой надо, в квартиру! А лучше я завтра Игорьку свадебный подарок принесу - отпилю руку у своего манекена, сделаю из фольги два колечка, как бы, обручальных, и на пальцы этой руки надену. И подарю. Прикольно будет! И оригинально. Наверняка же Игорек знает эту песню: "Рука пород древесных". А манекен этот деревянный мне не то, чтобы не нужен - нужен еще как! Я его на стене у себя над кроватью закреплю. Уютно получится: снизу я, а сверху он - как крыша над головой. А то, что он без одной руки будет - это, как раз, хорошо, художественно.
Выхожу из лифта на своем этаже и вижу, как от моей двери - детвора врассыпную! Все по лестнице вниз побежали, а одна девчонка, та, которую я в первое утро встретил, за свою дверь спряталась, что на нашей лестничной площадке от меня напротив. А я гляжу: батюшки, они на моей двери красной краской из баллончика написали: "Мумь"! Вот ведь поганцы малолетние! Что я теперь Валентине Никифоровне скажу? Подхожу к двери, за которую юркнула девчонка, нажимаю кнопку звонка. Сейчас я с ее родителями-то поговорю! Пусть они ей уши надерут!
Дверь распахивается. На пороге стоит молодой мужчина. Редкие волосы, водянистые глаза, козлиная бороденка. Острый кадык нервно ходит вверх-вниз. В вытянутой руке, словно пистолет перед лицом врага, словно православный крест перед чертом, мужчина держит белую пятирублевую монету. Он говорит мне:
- Уйди, мумь! Убирайся к себе! Здесь тебе нечего делать. Здесь нет Орла, ла-ла, ла-ла.
От вида монеты я падаю на пол и едва не теряю сознание. Ползком преодолеваю лестничную площадку, добираюсь до своей двери. Отдыхаю. Открываю дверь, вваливаюсь в тамбур. Мне все еще плохо. Но чувствую: тут есть кое-что, от чего мне станет легче! Электрическая лампочка! Та, что питается энергией от общего электрощитка! Выкручивать ее сил нет, и я просто выламываю ее из патрона, разрезая в кровь руку. Сую лампочку в рот, жую, глотаю... И чувствую чудесное облегчение! Все в порядке. Все нормально. Все хорошо.
Захожу в квартиру. Там дядя на паровозиках катается.
Закрытая створка шкафа с треском выламывается, и вместе с ней на пол падает тело. Подхожу, рассматриваю. Это не тело, а только фигура. Манекен. На него тут, очевидно, одежду вешали. Он и сейчас в одежде, поэтому я сначала и подумал, что это человек. А это манекен деревянный. "Рука пород древесных".
На работе, как обычно, все замечательно. Вечером в буфете мой коллега и приятель Игорек проставляется по случаю своего бракосочетания. Всех приглашает. Но я не пойду. Мне домой надо, в квартиру! А лучше я завтра Игорьку свадебный подарок принесу - отпилю руку у своего манекена, сделаю из фольги два колечка, как бы, обручальных, и на пальцы этой руки надену. И подарю. Прикольно будет! И оригинально. Наверняка же Игорек знает эту песню: "Рука пород древесных". А манекен этот деревянный мне не то, чтобы не нужен - нужен еще как! Я его на стене у себя над кроватью закреплю. Уютно получится: снизу я, а сверху он - как крыша над головой. А то, что он без одной руки будет - это, как раз, хорошо, художественно.
Выхожу из лифта на своем этаже и вижу, как от моей двери - детвора врассыпную! Все по лестнице вниз побежали, а одна девчонка, та, которую я в первое утро встретил, за свою дверь спряталась, что на нашей лестничной площадке от меня напротив. А я гляжу: батюшки, они на моей двери красной краской из баллончика написали: "Мумь"! Вот ведь поганцы малолетние! Что я теперь Валентине Никифоровне скажу? Подхожу к двери, за которую юркнула девчонка, нажимаю кнопку звонка. Сейчас я с ее родителями-то поговорю! Пусть они ей уши надерут!
Дверь распахивается. На пороге стоит молодой мужчина. Редкие волосы, водянистые глаза, козлиная бороденка. Острый кадык нервно ходит вверх-вниз. В вытянутой руке, словно пистолет перед лицом врага, словно православный крест перед чертом, мужчина держит белую пятирублевую монету. Он говорит мне:
- Уйди, мумь! Убирайся к себе! Здесь тебе нечего делать. Здесь нет Орла, ла-ла, ла-ла.
От вида монеты я падаю на пол и едва не теряю сознание. Ползком преодолеваю лестничную площадку, добираюсь до своей двери. Отдыхаю. Открываю дверь, вваливаюсь в тамбур. Мне все еще плохо. Но чувствую: тут есть кое-что, от чего мне станет легче! Электрическая лампочка! Та, что питается энергией от общего электрощитка! Выкручивать ее сил нет, и я просто выламываю ее из патрона, разрезая в кровь руку. Сую лампочку в рот, жую, глотаю... И чувствую чудесное облегчение! Все в порядке. Все нормально. Все хорошо.
Захожу в квартиру. Там дядя на паровозиках катается.
Спасибо за все пасты, анончики, читаю и радуюсь!
Интересно, существует ли сервис, на котором можно было отслеживать список прочитанных паст, рассказов, книг, с возможностью ставить оценки и теги? Джва года такого жду.
inb4 любой текстовый редактор
inb4 любой текстовый редактор
Кафе притаилось за изгибом шоссе, поодаль от дороги. Без названия – только неброская вывеска над входом: «Кафе – бильярд». Да и сам домик в глаза не бросался, пройдешь поворот на скорости – не заметишь. Посетители заходили сюда нечасто, еще реже они задерживались: в меню не значилось практически ничего, кроме булочек, чипсов, в лучшем случае – пельменей. Правда, небольшой бар предлагал довольно широкий ассортимент спиртных напитков, но водителям, спешащим пообедать и вернуться за руль, было не до бара.
Однако дефицит клиентуры не расстраивал владельцев кафе и был даже им на руку – деньги здесь делали совсем по-другому.
Если кому-то срочно требовались крупные неприятности, «Кафе – бильярд» было самым подходящим местом, чтобы начать поиски.
Улыбчивый смуглый бармен Джамиль, которому, казалось, заняться просто нечем, в действительности пристально наблюдал за гостями. Если гость приезжал на дорогой иномарке и выглядел хорошо обеспеченным, Джамиль ненадолго отлучался с рабочего места в бильярдную, где вместе с парой-тройкой равнодушных с виду игроков решал: да или нет. Если «да», Джамиль возвращался и, выждав пять-десять минут, подавал гостю кофе или сок «за счет заведения».
К моменту, когда гостя под более или менее безобидным предлогом приглашали в бильярдную или в «кабинет управляющего», тот уже находился под действием наркотика правды с сильным побочным эффектом, и оставалось лишь подробно его расспросить: где и с кем живет, какие ценности и сколько денег хранит дома, точный адрес.
После того, как жертва выдавала полную информацию о себе, ей позволяли уехать, а следом отправлялась машина с кем-нибудь из игроков в бильярд, куда для компании подсаживался бритоголовый качок Ильдар. Машина пристраивалась у жертвы в хвосте; через некоторое время действие принятого жертвой наркотика входило в завершающую фазу, и водитель останавливался на обочине – если успевал сориентироваться до наступления обморока. Бывало, что поездки заканчивались авариями; в таких случаях «машина сопровождения» проезжала мимо, и ее пассажиры знали – у них в запасе достаточно времени.
Подобные «операции» проводились редко, но тщательный подбор «объектов», целиком лежащий на Джамиле, в полной мере компенсировал периоды простоя. Сами «объекты» - те, кому посчастливилось не разбиться через пару километров – впоследствии не могли вспомнить, что заезжали в кафе: наркотик вызывал потерю памяти.
Так что деятельность хозяев «Кафе – бильярд» до сих пор не привлекала ровно ничьего внимания. А уж ДТП на этом отрезке шоссе частенько случались и без их участия.
В последний день августа погода словно обиделась на людей. Мощные порывы ветра вздымали над шоссе клубы пыли, резко ухудшая видимость; свинцовые тучи порой сбрасывали на землю первые капли дождя, но дождь пока не начинался. К ночи синоптики обещали ливень и усиление ветра до урагана.
Михаил Черняк потянулся за пультом и убавил громкость телевизора.
- Как насчет того, чтобы сегодня закрыться? – спросил он приятелей. – А, Юрец, че думаешь? Сходим в баню, девок возьмём…
Юрец – Юра Малахов – был самым молодым в банде. Он и появился в ней совсем недавно – по рекомендации знакомого криминального авторитета, которому «Кафе – бильярд» отстегивало часть выручки в виде налога. До этого Малахов работал охранником в городском казино, где упомянутый авторитет каждый вечер развлекался с подругами. В последнюю смену Юрец зверски изувечил случайного прохожего, почему-то приняв его за киллера, после чего охраннику моментально отказали от места.
Послужной список Юрца внушал уважение: черный пояс по каратэ, воздушно-десантные войска, школа экстремального вождения и другие полезные навыки. Его склонность к немотивированной жестокости в «Кафе – бильярд» никого не беспокоила, и только Черняк искренне огорчался, что новичок никак не научится нормально играть в «американку» – шары по всему залу разлетаются.
- А я бы вот еще подождал, - возразил Малахов, закуривая сигарету. – Глядишь, лошок какой подтянется, а мы – в бане с девками…
- Ты смотри-ка, Есаул, молодому так и неймется лохов разводить, - хмыкнул Гаяр – тридцатилетний мужик с повадками блатного. Свою карьеру он начал в нижне-тагильской ОПГ, где его за глаза прозвали «Гарем садиста»; из Нижнего Тагила перебрался в Москву, где и познакомился с Мишей Черняком.
Черняк всех уверял, что происходит из потомственных ставропольских казаков, за что и носил почетную кличку «Есаул».
- Ну и правильно, неймется – о деле помнит, значит, - добродушно сказал Черняк.
Он умел прикинуться добродушным, но вечно встопорщенные усы и глаза на выкате выдавали его бешеный характер. Именно Черняк обычно являлся инициатором «небольших розыгрышей» клиентов, после которых в местное отделение милиции поступали заявления о нанесении телесных повреждений и даже об изнасилованиях, совершенных в «Кафе – бильярд». Но у бандитов была надежная «крыша», и хода такие заявления не получали.
…На стоянку возле кафе въехал запыленный «Рено» цвета морской волны. Невысокий мужчина в сером пиджаке поколебался несколько секунд, разглядывая вывеску «Кафе – бильярд», затем нажал на кнопку центрального замка, спрятал ключ в карман и зашагал к двери. Качок Ильдар, привычно несший вахту в «дежурной» машине, окинул посетителя оценивающим взглядом. Судя по виду, от этого больших наваров ждать не приходится – уж больно невзрачный. Да еще и в пиджак вырядился – понятно, что ветер, но он же не пешком топает, в тачке катается. Чмо столичное.
Ильдар напряг зрение, пытаясь разглядеть номерные знаки «Рено», но на них лежал толстый слой грязи, словно авто выехало из какой-то трясины. Когда мужчина скрылся в кафе, из-под радиатора на асфальт закапало что-то темное, дымящееся.
- …а я говорю – ставропольские чехов скоро вообще повышибают, - в бильярдной завязалась дискуссия о боевых качествах казаков и чеченских бандитов. Сторону казачества отстаивал, естественно, Черняк-Есаул. – Это им еще власти развернуться не дают, а то бы уже всех чурок обратно в горы отправили – овец пасти.
- Ну да, - глубокомысленно кивнул Гаяр. – Ты об этом Мамеду расскажи – пусть посмеется.
Мамед был тем самым авторитетом, который брал дань с «Кафе – бильярд», чеченцем по национальности.
- А и расскажу, - завелся Черняк. – Задолбал, «крыша» черножопая, как будто мы без него не проживем.
- Тогда и в районной прокуратуре сам разбирайся по поводу своих подвигов. Кстати, за отстрел бездомных собак тебе статью отдельно пришьют…
- Иди ты в… знаешь куда! Правильный нашелся! «Гарем садиста», на хрен.
- Да и бойцов у Мамеда поболе нашего будет, - не обиделся Гаяр. – Мне что-то не хочется, чтобы нам тут на ночь глядя мочилово устроили.
- Ничего, мы против них Юрца выставим – еще посмотрим, кто кого.
Юрец угрюмо молчал, глядя в окно. При всей своей отмороженности катить на Мамеда он бы не решился.
В бильярдную зашел улыбающийся, как обычно, Джамиль.
- Мужики, кажись, у нас тут кандидат, - сообщил он.
- Да? – Есаул поднялся с места и выглянул в зал. – Который из них? – по случаю непогоды число посетителей кафе в разы превысило норму.
- Ну, тот, за дальним столом…
- Тьфу, блин, - отмахнулся Есаул, приглядевшись. – Это… который в пиджаке? И кто он, по-твоему? Тайный олигарх?
- Да нет, видок у него, правда, несолидный, но, мужики – он сейчас за кофе расплачивался, так у него лопатник баблом набит, только что не лопается. Слушайте, давайте хоть бабки с него снимем?
- Базара нет.
Когда посетитель отказался от чашечки кофе «за счет фирмы», Джамиль сначала подумал, что ослышался. Он повторил предложение, но Серый Пиджак лишь покачал головой. Тогда Джамиль прихватил для виду пару бутылок пива из холодильника и отправился с ними в бильярдную. Серый Пиджак проводил его безразличным взглядом и, достав из кармана пачку сигарет, положил ее перед собой на стол.
Однако дефицит клиентуры не расстраивал владельцев кафе и был даже им на руку – деньги здесь делали совсем по-другому.
Если кому-то срочно требовались крупные неприятности, «Кафе – бильярд» было самым подходящим местом, чтобы начать поиски.
Улыбчивый смуглый бармен Джамиль, которому, казалось, заняться просто нечем, в действительности пристально наблюдал за гостями. Если гость приезжал на дорогой иномарке и выглядел хорошо обеспеченным, Джамиль ненадолго отлучался с рабочего места в бильярдную, где вместе с парой-тройкой равнодушных с виду игроков решал: да или нет. Если «да», Джамиль возвращался и, выждав пять-десять минут, подавал гостю кофе или сок «за счет заведения».
К моменту, когда гостя под более или менее безобидным предлогом приглашали в бильярдную или в «кабинет управляющего», тот уже находился под действием наркотика правды с сильным побочным эффектом, и оставалось лишь подробно его расспросить: где и с кем живет, какие ценности и сколько денег хранит дома, точный адрес.
После того, как жертва выдавала полную информацию о себе, ей позволяли уехать, а следом отправлялась машина с кем-нибудь из игроков в бильярд, куда для компании подсаживался бритоголовый качок Ильдар. Машина пристраивалась у жертвы в хвосте; через некоторое время действие принятого жертвой наркотика входило в завершающую фазу, и водитель останавливался на обочине – если успевал сориентироваться до наступления обморока. Бывало, что поездки заканчивались авариями; в таких случаях «машина сопровождения» проезжала мимо, и ее пассажиры знали – у них в запасе достаточно времени.
Подобные «операции» проводились редко, но тщательный подбор «объектов», целиком лежащий на Джамиле, в полной мере компенсировал периоды простоя. Сами «объекты» - те, кому посчастливилось не разбиться через пару километров – впоследствии не могли вспомнить, что заезжали в кафе: наркотик вызывал потерю памяти.
Так что деятельность хозяев «Кафе – бильярд» до сих пор не привлекала ровно ничьего внимания. А уж ДТП на этом отрезке шоссе частенько случались и без их участия.
В последний день августа погода словно обиделась на людей. Мощные порывы ветра вздымали над шоссе клубы пыли, резко ухудшая видимость; свинцовые тучи порой сбрасывали на землю первые капли дождя, но дождь пока не начинался. К ночи синоптики обещали ливень и усиление ветра до урагана.
Михаил Черняк потянулся за пультом и убавил громкость телевизора.
- Как насчет того, чтобы сегодня закрыться? – спросил он приятелей. – А, Юрец, че думаешь? Сходим в баню, девок возьмём…
Юрец – Юра Малахов – был самым молодым в банде. Он и появился в ней совсем недавно – по рекомендации знакомого криминального авторитета, которому «Кафе – бильярд» отстегивало часть выручки в виде налога. До этого Малахов работал охранником в городском казино, где упомянутый авторитет каждый вечер развлекался с подругами. В последнюю смену Юрец зверски изувечил случайного прохожего, почему-то приняв его за киллера, после чего охраннику моментально отказали от места.
Послужной список Юрца внушал уважение: черный пояс по каратэ, воздушно-десантные войска, школа экстремального вождения и другие полезные навыки. Его склонность к немотивированной жестокости в «Кафе – бильярд» никого не беспокоила, и только Черняк искренне огорчался, что новичок никак не научится нормально играть в «американку» – шары по всему залу разлетаются.
- А я бы вот еще подождал, - возразил Малахов, закуривая сигарету. – Глядишь, лошок какой подтянется, а мы – в бане с девками…
- Ты смотри-ка, Есаул, молодому так и неймется лохов разводить, - хмыкнул Гаяр – тридцатилетний мужик с повадками блатного. Свою карьеру он начал в нижне-тагильской ОПГ, где его за глаза прозвали «Гарем садиста»; из Нижнего Тагила перебрался в Москву, где и познакомился с Мишей Черняком.
Черняк всех уверял, что происходит из потомственных ставропольских казаков, за что и носил почетную кличку «Есаул».
- Ну и правильно, неймется – о деле помнит, значит, - добродушно сказал Черняк.
Он умел прикинуться добродушным, но вечно встопорщенные усы и глаза на выкате выдавали его бешеный характер. Именно Черняк обычно являлся инициатором «небольших розыгрышей» клиентов, после которых в местное отделение милиции поступали заявления о нанесении телесных повреждений и даже об изнасилованиях, совершенных в «Кафе – бильярд». Но у бандитов была надежная «крыша», и хода такие заявления не получали.
…На стоянку возле кафе въехал запыленный «Рено» цвета морской волны. Невысокий мужчина в сером пиджаке поколебался несколько секунд, разглядывая вывеску «Кафе – бильярд», затем нажал на кнопку центрального замка, спрятал ключ в карман и зашагал к двери. Качок Ильдар, привычно несший вахту в «дежурной» машине, окинул посетителя оценивающим взглядом. Судя по виду, от этого больших наваров ждать не приходится – уж больно невзрачный. Да еще и в пиджак вырядился – понятно, что ветер, но он же не пешком топает, в тачке катается. Чмо столичное.
Ильдар напряг зрение, пытаясь разглядеть номерные знаки «Рено», но на них лежал толстый слой грязи, словно авто выехало из какой-то трясины. Когда мужчина скрылся в кафе, из-под радиатора на асфальт закапало что-то темное, дымящееся.
- …а я говорю – ставропольские чехов скоро вообще повышибают, - в бильярдной завязалась дискуссия о боевых качествах казаков и чеченских бандитов. Сторону казачества отстаивал, естественно, Черняк-Есаул. – Это им еще власти развернуться не дают, а то бы уже всех чурок обратно в горы отправили – овец пасти.
- Ну да, - глубокомысленно кивнул Гаяр. – Ты об этом Мамеду расскажи – пусть посмеется.
Мамед был тем самым авторитетом, который брал дань с «Кафе – бильярд», чеченцем по национальности.
- А и расскажу, - завелся Черняк. – Задолбал, «крыша» черножопая, как будто мы без него не проживем.
- Тогда и в районной прокуратуре сам разбирайся по поводу своих подвигов. Кстати, за отстрел бездомных собак тебе статью отдельно пришьют…
- Иди ты в… знаешь куда! Правильный нашелся! «Гарем садиста», на хрен.
- Да и бойцов у Мамеда поболе нашего будет, - не обиделся Гаяр. – Мне что-то не хочется, чтобы нам тут на ночь глядя мочилово устроили.
- Ничего, мы против них Юрца выставим – еще посмотрим, кто кого.
Юрец угрюмо молчал, глядя в окно. При всей своей отмороженности катить на Мамеда он бы не решился.
В бильярдную зашел улыбающийся, как обычно, Джамиль.
- Мужики, кажись, у нас тут кандидат, - сообщил он.
- Да? – Есаул поднялся с места и выглянул в зал. – Который из них? – по случаю непогоды число посетителей кафе в разы превысило норму.
- Ну, тот, за дальним столом…
- Тьфу, блин, - отмахнулся Есаул, приглядевшись. – Это… который в пиджаке? И кто он, по-твоему? Тайный олигарх?
- Да нет, видок у него, правда, несолидный, но, мужики – он сейчас за кофе расплачивался, так у него лопатник баблом набит, только что не лопается. Слушайте, давайте хоть бабки с него снимем?
- Базара нет.
Когда посетитель отказался от чашечки кофе «за счет фирмы», Джамиль сначала подумал, что ослышался. Он повторил предложение, но Серый Пиджак лишь покачал головой. Тогда Джамиль прихватил для виду пару бутылок пива из холодильника и отправился с ними в бильярдную. Серый Пиджак проводил его безразличным взглядом и, достав из кармана пачку сигарет, положил ее перед собой на стол.
- Не хочет – значит, не судьба, - резюмировал Гаяр. – Ты же его силком своей отравой поить не будешь, правильно?
- Народ расходится, - сообщил Юрец. – А этот сидит, как приклеенный. Закроем лавочку и прессанём его, сам всё отдаст. И пусть жалуется – мы его тут вообще не видели.
- Пацан дело толчёт, - согласился Есаул. – Только надо по-тихому. Ты, Джамиль, давай его на второй этаж, там и разберёмся, что к чему. Но сначала пузырь заряди.
- Алло, с вами хотят поговорить, - обратился Джамиль к Серому Пиджаку.
Тот поднял глаза на бармена.
- Кто?
- Дед Пихто, блин! Пошли, провожу!
- А… о чем разговор?
- Ты, блин, не спрашивай. Серьезные люди говорить будут.
- А если я ухожу? – Серый Пиджак покосился на дверь, но ее уже запирал изнутри, выпустив уходящих, бритый культурист. Задвинув щеколду, он прислонился к двери и скрестил руки на груди, сверля оставшегося клиента тяжелым взглядом.
Пути к отступлению были отрезаны.
- А уходить пока не надо, - сказал бармен. – Уйдешь, когда можно будет.
Серый Пиджак медленно поднялся.
- Ладно, - кивнул он.
Пройдя следом за барменом через бильярдную, Пиджак поднялся по деревянной лестнице на второй этаж и попал в небольшую комнату с задернутыми на окне занавесками. Там его уже ждал Есаул. В бильярдной Гаяр и Юрец затушили сигареты и тоже двинулись наверх.
Ильдар оторвался от двери и прибавил громкости музыкальному центру.
- Да ты садись, гостем будешь, - акулья ухмылка Есаула выражала всё, что угодно, только не гостеприимство. – Коньячку дёрнешь за знакомство? А то базар долгий предстоит.
Серый Пиджак оглянулся: в комнате появились еще двое. Бармен незаметно удалился, чтобы не мешать «настоящим специалистам».
Гаяр с Юрцом оттеснили Пиджака к столу, и тому пришлось сесть спиной к стене, одинаково далеко и от выхода из комнаты, и от занавешенного окна. Пиджак вёл себя совершенно нейтрально, не выказывая ни малейших признаков беспокойства, и Гаяр вдруг подумал: «А если иностранец? Он же ни хрена не въезжает, что сейчас будет».
Однажды они здорово накололись с приезжим, оказавшимся советником американского посла. Мамед тогда сказал, чтобы это было в последний раз.
Булькая коньяком, Есаул наполовину наполнил стакан и небрежно придвинул его Пиджаку.
- Угощайся.
- Я за рулём, - напомнил тот.
- Не боись, гаишники тоже не звери. Сотку баксов сунешь – и дальше поехал. Бабки-то есть с собой?
Пиджак пожал плечами и взял стакан. Он выпил коньяк в несколько глотков, при этом лицо его не изменилось, словно в стакане была минералка без газа. Зато в лице изменился Юрец, который, будучи мастером спорта, пить умел не многим лучше, чем играть в бильярд.
- Ого! Ты, я смотрю, профи, - буркнул Есаул. – Ну чё, давай теперь, о себе рассказывай.
- Что рассказывать?
- Кто, откуда, чё здесь делаешь. А то приехал какой-то чужой мужик, зачем – неизвестно. Вдруг залётный какой? Или баб нам всех перепортишь. В общем, мы слушаем…
- ...Джамиль, ты конину зарядил или чего?! – зашипел Гаяр на бармена, подбегая к стойке.
- Обижаешь, как в аптеке! А он что, еще не срубился???
- Ни фига! Ты с дозой ничего не напутал?
- Нормальная доза… - растерялся Джамиль. – Даже побольше, чем надо…
- Ну так подходи, полюбуйся! Сидит трезвый, и хрен из него чё вытянешь.
- Так он хоть что-нибудь о себе сказал? – бармен захлопал глазами.
- Угу. Сказал. Я, говорит, игровой ведущий. Типа, игры ведёт.
- Чисто «Поле чудес»? Ну, телеведущий, в смысле?
- А хер его разберёт. Ильдар пусть на шухере, а ты к нам давай.
Снаружи глухо завыл ветер, и в открытую форточку ворвался отзвук далекого громового раската.
- Вот у нас тут в прошлом году один «гастролер» был, по квартирам работал, - предавался зловещим воспоминаниям Гаяр. – А поначалу думали – нормальный мужик, интеллигентный такой с виду. Ну, мы ему руки-ноги пообломали... Ильдара нашего видел, охранника? Он, между прочим, чемпион по самбо.
- Я догадался, - кивнул Серый Пиджак, покатывая в ладонях стакан. Он по-прежнему нисколько не нервничал, что было весьма странно (это уже не говоря о том, что полчаса назад он влил в себя ударную дозу наркотика правды).
- Чё ты догадался, чё ты догадался?! – психанул Юрец. – Ты чё – самый догадливый? А ты не мусорской, случайно?
Гаяр толкнул горячего коллегу локтем.
- Слышь, мужик, - сказал он, дождавшись, когда Малахов расслабит напряженную мускулатуру. – Ты либо нарочно тупишь, либо ты просто придурок. Ну ты вот объясни, чтобы мы поняли: что значит «игры веду»? По телевизору, что ли? Вместе с Якубовичем или как?
- Или как. Без Якубовича, - ответил Серый Пиджак, глядя куда-то между Юрцом и Гаяром. С лестницы послышались шаги; дверь открылась, и вошел бармен.
- Ну что тут, говорят, коньяк у нас хреновый? – с порога включился он в «психологическую обработку». – Кто жалуется-то – этот, что ли?
- Я про коньяк ничего не говорил, - возразил Серый Пиджак. – На халяву и уксус сладкий.
«Не иностранец», – подумал Гаяр.
- А то смотри, еще в санинспекцию телегу накатаешь, - Джамиль по-прежнему улыбался, но улыбка была жутковатая.
- Есть предложение, - неожиданно сказал Пиджак. – Я могу провести одну игру прямо сейчас.
Юрец вскочил со стула.
- Слушай сюда, ведущий… - начал было он.
За окном оглушительно громыхнуло. Казалось, молния ударила прямо в подоконник. Есаул, Гаяр, Юрец и Джамиль вздрогнули и непроизвольно обернулись к окну, успев заметить, как за шторами блеснула длинная фиолетовая вспышка.
Когда они вновь взглянули на «гостя», тот всё так же расслабленно сидел за столом, прислонившись к стене.
Только теперь в руке у него появился пистолет, а под распахнувшимся пиджаком виднелась расстегнутая кобура.
- Э-э-эт... эт-то чё у тебя щаз такое? – выговорил Есаул, не отводя взгляда от оружия.
Левой рукой Серый Пиджак перехватил запястье правой и нарисовал стволом полукруг в воздухе.
- Приглашение на игру, - объяснил он. – А коньяк у вас – настоящая отрава, - с усмешкой добавил он и взглянул на бармена. – Присаживайтесь.
- Русская рулетка, что ли? – процедил Гаяр. – Так в нее вроде с револьвером играют…
- Русская рулетка – развлечение для дегенератов. У нас же всё будет гораздо интереснее. Возможно, вам быстро расхочется играть, но одно могу обещать точно: скучно не будет никому. Сидеть! – предупредил он Юрца, который неосторожно подался вперед.
Юрец замер.
- Итак, рассказываю правила. Сейчас я буду задавать вам вопросы. Всем, по кругу. Если чей-то ответ мне не понравится, игрок выбывает из игры, потому что будет застрелен. Ну, а победителем окажется тот, кто к концу нашей викторины останется в живых.
В комнате стало тихо – лишь дождь стучал по стене дома.
- Слушай, мужик, - мрачно сказал Есаул. – Не знаю, кто ты и что за бодягу затеял, но имей в виду – здесь тебе не шелупонь какая собралась. Пацаны реальные, в авторитете.
Серый Пиджак неодобрительно поджал тонкие губы.
- Господа, вы же все взрослые люди. Я думаю, на самом деле вы отлично понимаете, что время реальных пацанов только что закончилось. Теперь вы – всего лишь Те, Кто Отвечает На Вопросы.
Игра началась, и с этим ничего нельзя было поделать.
- На первый вопрос… - Серый Пиджак обвел «игроков» взглядом, - …на первый вопрос нам ответит господин бармен. Поприветствуем его АПЛОДИСМЕНТАМИ!!!
Никто не шелохнулся.
- Господа, - искусственно-задорные нотки в голосе Пиджака сменились на укоризненные. – Прошу вас соблюдать протокол. Вы же не хотите, чтобы наша игра закончилась, не начавшись?
Гаяр несколько раз вяло хлопнул в ладоши, его неохотно поддержал Есаул. Юрец сохранял полную неподвижность, только кривился от злости.
- Ну вот, уже лучше. Мой вопрос вам, господин бармен, слушайте внимательно. Как вы считаете: розовые прочерки на белом фоне – это удачное цветовое решение?
Джамиль поперхнулся.
- Не знаю… Я же, ь, не дизайнер!
- Ответ неудовлетворительный. Будьте серьезнее.
- Ну… я бы сказал… неудачное… решение. Какая-то пижама получается, - шуточка застряла у Джамиля в горле: вдруг он осознал, что этот сумасшедший легко может прострелить ему голову.
За окном громыхнуло.
- Что же, со второго раза, но, тем не менее, засчитаем, - согласился Серый Пиджак. – Следующий участник… Юрий, если не ошибаюсь? Мой вопрос: как вы считаете, кто такие экстремальщики?
- Народ расходится, - сообщил Юрец. – А этот сидит, как приклеенный. Закроем лавочку и прессанём его, сам всё отдаст. И пусть жалуется – мы его тут вообще не видели.
- Пацан дело толчёт, - согласился Есаул. – Только надо по-тихому. Ты, Джамиль, давай его на второй этаж, там и разберёмся, что к чему. Но сначала пузырь заряди.
- Алло, с вами хотят поговорить, - обратился Джамиль к Серому Пиджаку.
Тот поднял глаза на бармена.
- Кто?
- Дед Пихто, блин! Пошли, провожу!
- А… о чем разговор?
- Ты, блин, не спрашивай. Серьезные люди говорить будут.
- А если я ухожу? – Серый Пиджак покосился на дверь, но ее уже запирал изнутри, выпустив уходящих, бритый культурист. Задвинув щеколду, он прислонился к двери и скрестил руки на груди, сверля оставшегося клиента тяжелым взглядом.
Пути к отступлению были отрезаны.
- А уходить пока не надо, - сказал бармен. – Уйдешь, когда можно будет.
Серый Пиджак медленно поднялся.
- Ладно, - кивнул он.
Пройдя следом за барменом через бильярдную, Пиджак поднялся по деревянной лестнице на второй этаж и попал в небольшую комнату с задернутыми на окне занавесками. Там его уже ждал Есаул. В бильярдной Гаяр и Юрец затушили сигареты и тоже двинулись наверх.
Ильдар оторвался от двери и прибавил громкости музыкальному центру.
- Да ты садись, гостем будешь, - акулья ухмылка Есаула выражала всё, что угодно, только не гостеприимство. – Коньячку дёрнешь за знакомство? А то базар долгий предстоит.
Серый Пиджак оглянулся: в комнате появились еще двое. Бармен незаметно удалился, чтобы не мешать «настоящим специалистам».
Гаяр с Юрцом оттеснили Пиджака к столу, и тому пришлось сесть спиной к стене, одинаково далеко и от выхода из комнаты, и от занавешенного окна. Пиджак вёл себя совершенно нейтрально, не выказывая ни малейших признаков беспокойства, и Гаяр вдруг подумал: «А если иностранец? Он же ни хрена не въезжает, что сейчас будет».
Однажды они здорово накололись с приезжим, оказавшимся советником американского посла. Мамед тогда сказал, чтобы это было в последний раз.
Булькая коньяком, Есаул наполовину наполнил стакан и небрежно придвинул его Пиджаку.
- Угощайся.
- Я за рулём, - напомнил тот.
- Не боись, гаишники тоже не звери. Сотку баксов сунешь – и дальше поехал. Бабки-то есть с собой?
Пиджак пожал плечами и взял стакан. Он выпил коньяк в несколько глотков, при этом лицо его не изменилось, словно в стакане была минералка без газа. Зато в лице изменился Юрец, который, будучи мастером спорта, пить умел не многим лучше, чем играть в бильярд.
- Ого! Ты, я смотрю, профи, - буркнул Есаул. – Ну чё, давай теперь, о себе рассказывай.
- Что рассказывать?
- Кто, откуда, чё здесь делаешь. А то приехал какой-то чужой мужик, зачем – неизвестно. Вдруг залётный какой? Или баб нам всех перепортишь. В общем, мы слушаем…
- ...Джамиль, ты конину зарядил или чего?! – зашипел Гаяр на бармена, подбегая к стойке.
- Обижаешь, как в аптеке! А он что, еще не срубился???
- Ни фига! Ты с дозой ничего не напутал?
- Нормальная доза… - растерялся Джамиль. – Даже побольше, чем надо…
- Ну так подходи, полюбуйся! Сидит трезвый, и хрен из него чё вытянешь.
- Так он хоть что-нибудь о себе сказал? – бармен захлопал глазами.
- Угу. Сказал. Я, говорит, игровой ведущий. Типа, игры ведёт.
- Чисто «Поле чудес»? Ну, телеведущий, в смысле?
- А хер его разберёт. Ильдар пусть на шухере, а ты к нам давай.
Снаружи глухо завыл ветер, и в открытую форточку ворвался отзвук далекого громового раската.
- Вот у нас тут в прошлом году один «гастролер» был, по квартирам работал, - предавался зловещим воспоминаниям Гаяр. – А поначалу думали – нормальный мужик, интеллигентный такой с виду. Ну, мы ему руки-ноги пообломали... Ильдара нашего видел, охранника? Он, между прочим, чемпион по самбо.
- Я догадался, - кивнул Серый Пиджак, покатывая в ладонях стакан. Он по-прежнему нисколько не нервничал, что было весьма странно (это уже не говоря о том, что полчаса назад он влил в себя ударную дозу наркотика правды).
- Чё ты догадался, чё ты догадался?! – психанул Юрец. – Ты чё – самый догадливый? А ты не мусорской, случайно?
Гаяр толкнул горячего коллегу локтем.
- Слышь, мужик, - сказал он, дождавшись, когда Малахов расслабит напряженную мускулатуру. – Ты либо нарочно тупишь, либо ты просто придурок. Ну ты вот объясни, чтобы мы поняли: что значит «игры веду»? По телевизору, что ли? Вместе с Якубовичем или как?
- Или как. Без Якубовича, - ответил Серый Пиджак, глядя куда-то между Юрцом и Гаяром. С лестницы послышались шаги; дверь открылась, и вошел бармен.
- Ну что тут, говорят, коньяк у нас хреновый? – с порога включился он в «психологическую обработку». – Кто жалуется-то – этот, что ли?
- Я про коньяк ничего не говорил, - возразил Серый Пиджак. – На халяву и уксус сладкий.
«Не иностранец», – подумал Гаяр.
- А то смотри, еще в санинспекцию телегу накатаешь, - Джамиль по-прежнему улыбался, но улыбка была жутковатая.
- Есть предложение, - неожиданно сказал Пиджак. – Я могу провести одну игру прямо сейчас.
Юрец вскочил со стула.
- Слушай сюда, ведущий… - начал было он.
За окном оглушительно громыхнуло. Казалось, молния ударила прямо в подоконник. Есаул, Гаяр, Юрец и Джамиль вздрогнули и непроизвольно обернулись к окну, успев заметить, как за шторами блеснула длинная фиолетовая вспышка.
Когда они вновь взглянули на «гостя», тот всё так же расслабленно сидел за столом, прислонившись к стене.
Только теперь в руке у него появился пистолет, а под распахнувшимся пиджаком виднелась расстегнутая кобура.
- Э-э-эт... эт-то чё у тебя щаз такое? – выговорил Есаул, не отводя взгляда от оружия.
Левой рукой Серый Пиджак перехватил запястье правой и нарисовал стволом полукруг в воздухе.
- Приглашение на игру, - объяснил он. – А коньяк у вас – настоящая отрава, - с усмешкой добавил он и взглянул на бармена. – Присаживайтесь.
- Русская рулетка, что ли? – процедил Гаяр. – Так в нее вроде с револьвером играют…
- Русская рулетка – развлечение для дегенератов. У нас же всё будет гораздо интереснее. Возможно, вам быстро расхочется играть, но одно могу обещать точно: скучно не будет никому. Сидеть! – предупредил он Юрца, который неосторожно подался вперед.
Юрец замер.
- Итак, рассказываю правила. Сейчас я буду задавать вам вопросы. Всем, по кругу. Если чей-то ответ мне не понравится, игрок выбывает из игры, потому что будет застрелен. Ну, а победителем окажется тот, кто к концу нашей викторины останется в живых.
В комнате стало тихо – лишь дождь стучал по стене дома.
- Слушай, мужик, - мрачно сказал Есаул. – Не знаю, кто ты и что за бодягу затеял, но имей в виду – здесь тебе не шелупонь какая собралась. Пацаны реальные, в авторитете.
Серый Пиджак неодобрительно поджал тонкие губы.
- Господа, вы же все взрослые люди. Я думаю, на самом деле вы отлично понимаете, что время реальных пацанов только что закончилось. Теперь вы – всего лишь Те, Кто Отвечает На Вопросы.
Игра началась, и с этим ничего нельзя было поделать.
- На первый вопрос… - Серый Пиджак обвел «игроков» взглядом, - …на первый вопрос нам ответит господин бармен. Поприветствуем его АПЛОДИСМЕНТАМИ!!!
Никто не шелохнулся.
- Господа, - искусственно-задорные нотки в голосе Пиджака сменились на укоризненные. – Прошу вас соблюдать протокол. Вы же не хотите, чтобы наша игра закончилась, не начавшись?
Гаяр несколько раз вяло хлопнул в ладоши, его неохотно поддержал Есаул. Юрец сохранял полную неподвижность, только кривился от злости.
- Ну вот, уже лучше. Мой вопрос вам, господин бармен, слушайте внимательно. Как вы считаете: розовые прочерки на белом фоне – это удачное цветовое решение?
Джамиль поперхнулся.
- Не знаю… Я же, ь, не дизайнер!
- Ответ неудовлетворительный. Будьте серьезнее.
- Ну… я бы сказал… неудачное… решение. Какая-то пижама получается, - шуточка застряла у Джамиля в горле: вдруг он осознал, что этот сумасшедший легко может прострелить ему голову.
За окном громыхнуло.
- Что же, со второго раза, но, тем не менее, засчитаем, - согласился Серый Пиджак. – Следующий участник… Юрий, если не ошибаюсь? Мой вопрос: как вы считаете, кто такие экстремальщики?
Бляяяядь, после прочтения данной пасты дико ссался ходить в падик курить в одного, когда к другу в гости приезжал. Сталинский дом с огромным лестничным пространством. Этажом ниже свет был, а этажом выше никогда не было и там была кромешная темень. Курил и очковал, что оттуда начнёт спускаться какая-нибудь ебака :D
Юрец насупился.
- Отвечай, идиот, - пихнул его Гаяр.
- Не знаю, - проворчал Юрец.
- Да что же это такое, - удивился Пиджак. – Господа, вы пришли на игру и не готовы отвечать на самые простые вопросы? Юрий, так я жду! – Пистолет в его руке колыхнулся стволом к Малахову, тот нервно дёрнулся.
- Ну… экстремальщики – это такие, кому адреналина не хватает. Они, типа, с парашютом прыгают… на байках гоняют… ну, всякое такое… Достаточно? – он сглотнул, не глядя на «ведущего».
- Не особо содержательно, но суть отражена. Засчитываю на первый раз, но всё же соберитесь с мыслями, Юрий. Вы? – вектор ствола сместился, и Гаяр ощутил, как по телу пробежал мертвящий холодок.
- Гаяр…
- Хлопаем, господа, хлопаем… Спасибо. Гаяр, скажите нам: всегда ли расчетный тормозной путь соответствует реальному?
«Игроки» обменялись тревожными взглядами.
- Извиняюсь, я не понял… А, понял. Вы про машины… Нет, конечно, нет. Не всегда, - Гаяр невольно зажмурился и с усилием открыл глаза. – Это просто нереально. Зависит от погодных условий, от сцепления с дорогой, от…
- Благодарю вас, ответ принят. А теперь – Есаул, кажется?
Есаул угрюмо наклонил голову. Он наотрез отказывался верить в происходящее.
- Как вы полагаете: наивность – это абстрактное понятие? – Есаул раскрыл было рот, но Серый Пиджак еще не закончил. – Старайтесь не повышать голос и имейте в виду – если ваш приятель с первого этажа подумает, что он здесь нужен, ему придется к нам присоединиться. А, учитывая его явно невысокий умственный потенциал, играть он будет не слишком долго. Ну так как же, Есаул: наивность – это абстракция?
- Думаю… нет. Наивность… это отсутствие опыта и… склонность доверять, так, наверное.
- Блестяще! Вы меня поражаете, господин Есаул, я был о вас худшего мнения. Господа, ПОЗДРАВЛЯЮ: вы все удачно прошли первый этап игры!
Откликов на поздравление не последовало.
- Господа, вы абсолютно правы – радоваться пока рано. Никто из вас не выбыл – но ведь никто и не стал победителем. Поэтому – продолжаем! Господин бармен! Ученые утверждают, что истинные возможности человеческого организма могут раскрываться в чрезвычайных ситуациях – например, при возникновении смертельной опасности. По-вашему, это так?
- По-моему, так, - хмуро ответил Джамиль. Улыбка давно уже сошла с его смуглого лица. Сейчас он думал о том, что после окончания факультета иностранных языков в институте Патриса Лумумбы ему лучше было бы уехать на родину, в Турцию.
- Хо-хо! – бодро воскликнул Серый Пиджак. – Я вижу, вы настоящий знаток, но, может быть, вы не настоящий бармен? Юрий! Возможно ли, глядя в глаза человеку, с большой долей уверенности определить, обманывает он вас или говорит правду?
- Ну да… - промычал Юрец. За всю свою жизнь, даже в армии, ему не случалось находиться под дулом пистолета. – Некоторые умеют… Эфэсбэшников психологи этому учат…
- Соответствует истине. Гаяр! Вопрос у меня совсем простой, надо только проявить максимум честности: вам нравится участвовать в нашей игре?
Гаяр как мог быстро пересчитал в голове варианты ответов и возможную на них реакцию.
- Нет, - наконец, признался он.
- Откровенный ответ – правильный ответ! – провозгласил Пиджак. – Ваша очередь, Есаул. Что лучше: неустойчивое вертикальное положение или устойчивое горизонтальное?
Есаул уже понимал – деться ему некуда. Как и всем остальным. Они могли только сидеть и отвечать на бессмысленные вопросы. Лихорадочно обдумывая, кем может быть этот урод, Есаул так ничего и не придумал. Явно не мент, не бандит, не… вообще никто.
- Устойчивое… горизонтальное – лучше, - быстро ответил Есаул. Если судьба сейчас схлопотать пулю в башку – значит, судьба по-любому.
- Засчитано, - благосклонно кивнул Серый Пиджак. – Второй игровой этап завершен, господа! Но – не расслабляйтесь.
Никто и не пытался расслабиться. Напротив: напряжение в комнате возросло так, что даже в воздухе гудело, словно под потолком тянулись провода ЛЭП.
- Через несколько минут мы перейдем к этапу номер три, - сообщил Серый Пиджак. – Но перед этим подведем некоторые итоги. По вашим ответам мы можем нарисовать небольшую картинку окружающего мира, не так ли? Нам уже известно, что розовое на белом – это некрасиво, а водителю автомобиля может хватить тормозного пути, но может и не хватить. Впрочем, если водитель – не экстремальщик и не оголтелый байкер, он не будет гнать слишком уж быстро, особенно в ночное время, все согласны? Вы также утверждаете, что при наличии некоторых навыков можно понять, обманывает вас собеседник или нет, но люди без соответствующего опыта и в принципе НАИВНЫЕ на такую телепатию неспособны. При этом угроза для жизни может спровоцировать организм на проявление необычных физических способностей. Теперь уделим немного времени, чтобы разобраться: а как насчет способностей умственных? Господин бармен, сколько будет девятнадцать умножить на триста шестьдесят пять плюс два?
Задача застала Джамиля врасплох. Рука его невольно потянулась к нагрудному карману.
- Нашими правилами запрещено использовать калькуляторы, - холодно улыбаясь, сказал Серый Пиджак.
- Тогда подождите… минутку… я сейчас, - Джамиль давно не тренировался умножать в уме трехзначные числа на двухзначные; впрочем, он сейчас пребывал в такой панике, что даже увидев написанный на бумаге результат, не смог бы прибавить к нему цифру два. – Я… сейчас, сейчас… - на его смуглом лице обильно проступил холодный пот. Это будет… тысяча, нет, две тысячи… девятьсот… и плюс два…
- Вы второй раз затрудняетесь с ответом и потому ВЫБЫВАЕТЕ ИЗ ИГРЫ! – металлически сообщил Серый Пиджак.
Выстрел слился с новым раскатом грома.
Пуля девятого калибра прошла череп Джамиля насквозь и застряла в стене, украсившейся брызгами крови. Турок откинулся назад и распростерся на полу. «Игроки» мгновенно окаменели.
Пиджак флегматично дунул в дымящийся ствол. Помещение наполнилось пороховой гарью.
- Прошу заметить, господа, - произнес он, указывая на белую шелкографию стены. – Красные прочерки на белом – это по-настоящему некрасиво.
- Твою мать… - вырвалось у Есаула. – Ты… ты хоть знаешь, кого ты сейчас завалил?
- По правилам, играющие только ОТВЕЧАЮТ на вопросы, но никак не задают их ведущему. Но, тем не менее, правильный ответ, который не смог дать выбывший игрок – шесть тысяч девятьсот тридцать семь. Юрий! Шесть тысяч девятьсот тридцать семь – это много или мало?
Юрец отвернулся от стола, борясь со спазмом в желудке, и его тут же вырвало на труп.
- Юрий!
- А… д-д-да… - Юрец вытер рот ладонью. – Это… это – смотря что… Я же не знаю, что это… Если в долларах, то… Ну, наверное, не очень много…
- А если не в долларах? – съехидничал «ведущий».
- Н-ну… тоже… не очень…
- ПРАВИЛЬНО! Юрий, участие в викторинах – ваше истинное призвание, и я вами горжусь! Гаяр! Я вижу, вы волнуетесь? Постарайтесь успокоиться. Вы – мусульманин?
- Я… а, да.
- Бытует мнение, что есть только один Бог, просто мусульмане и христиане называют его по-разному. Вы можете сейчас прочитать молитву, чтобы Бог уберёг вас от неверного ответа? Можете?
- Могу.
У вас есть тридцать секунд.
Серый Пиджак вытянул вперед левую руку, высвобождая из-под рукава циферблат часов.
- Время пошло, господин Гаяр. – Гаяр уже беззвучно шептал что-то, сцепив пальцы. Его фиолетовые от страха губы едва шевелились. Он молился и слышал, как бежит секундная стрелка на часах.
- Ваши полминуты истекли, - сказал Серый Пиджак. Его голос вскрыл гробовую тишину, словно нож патологоанатома – чью-то брюшную полость. – Итак, Гаяр, вы прочли молитву, которая должна защитить вас от ошибки?
Гаяр молча кивнул. Он ждал каверзного вопроса, но его не последовало. Вместо этого Серый Пиджак вдруг стремительно приподнялся, его кисть опустилась под немыслимым углом, и пуля ушла вниз почти вертикально.
- Отвечай, идиот, - пихнул его Гаяр.
- Не знаю, - проворчал Юрец.
- Да что же это такое, - удивился Пиджак. – Господа, вы пришли на игру и не готовы отвечать на самые простые вопросы? Юрий, так я жду! – Пистолет в его руке колыхнулся стволом к Малахову, тот нервно дёрнулся.
- Ну… экстремальщики – это такие, кому адреналина не хватает. Они, типа, с парашютом прыгают… на байках гоняют… ну, всякое такое… Достаточно? – он сглотнул, не глядя на «ведущего».
- Не особо содержательно, но суть отражена. Засчитываю на первый раз, но всё же соберитесь с мыслями, Юрий. Вы? – вектор ствола сместился, и Гаяр ощутил, как по телу пробежал мертвящий холодок.
- Гаяр…
- Хлопаем, господа, хлопаем… Спасибо. Гаяр, скажите нам: всегда ли расчетный тормозной путь соответствует реальному?
«Игроки» обменялись тревожными взглядами.
- Извиняюсь, я не понял… А, понял. Вы про машины… Нет, конечно, нет. Не всегда, - Гаяр невольно зажмурился и с усилием открыл глаза. – Это просто нереально. Зависит от погодных условий, от сцепления с дорогой, от…
- Благодарю вас, ответ принят. А теперь – Есаул, кажется?
Есаул угрюмо наклонил голову. Он наотрез отказывался верить в происходящее.
- Как вы полагаете: наивность – это абстрактное понятие? – Есаул раскрыл было рот, но Серый Пиджак еще не закончил. – Старайтесь не повышать голос и имейте в виду – если ваш приятель с первого этажа подумает, что он здесь нужен, ему придется к нам присоединиться. А, учитывая его явно невысокий умственный потенциал, играть он будет не слишком долго. Ну так как же, Есаул: наивность – это абстракция?
- Думаю… нет. Наивность… это отсутствие опыта и… склонность доверять, так, наверное.
- Блестяще! Вы меня поражаете, господин Есаул, я был о вас худшего мнения. Господа, ПОЗДРАВЛЯЮ: вы все удачно прошли первый этап игры!
Откликов на поздравление не последовало.
- Господа, вы абсолютно правы – радоваться пока рано. Никто из вас не выбыл – но ведь никто и не стал победителем. Поэтому – продолжаем! Господин бармен! Ученые утверждают, что истинные возможности человеческого организма могут раскрываться в чрезвычайных ситуациях – например, при возникновении смертельной опасности. По-вашему, это так?
- По-моему, так, - хмуро ответил Джамиль. Улыбка давно уже сошла с его смуглого лица. Сейчас он думал о том, что после окончания факультета иностранных языков в институте Патриса Лумумбы ему лучше было бы уехать на родину, в Турцию.
- Хо-хо! – бодро воскликнул Серый Пиджак. – Я вижу, вы настоящий знаток, но, может быть, вы не настоящий бармен? Юрий! Возможно ли, глядя в глаза человеку, с большой долей уверенности определить, обманывает он вас или говорит правду?
- Ну да… - промычал Юрец. За всю свою жизнь, даже в армии, ему не случалось находиться под дулом пистолета. – Некоторые умеют… Эфэсбэшников психологи этому учат…
- Соответствует истине. Гаяр! Вопрос у меня совсем простой, надо только проявить максимум честности: вам нравится участвовать в нашей игре?
Гаяр как мог быстро пересчитал в голове варианты ответов и возможную на них реакцию.
- Нет, - наконец, признался он.
- Откровенный ответ – правильный ответ! – провозгласил Пиджак. – Ваша очередь, Есаул. Что лучше: неустойчивое вертикальное положение или устойчивое горизонтальное?
Есаул уже понимал – деться ему некуда. Как и всем остальным. Они могли только сидеть и отвечать на бессмысленные вопросы. Лихорадочно обдумывая, кем может быть этот урод, Есаул так ничего и не придумал. Явно не мент, не бандит, не… вообще никто.
- Устойчивое… горизонтальное – лучше, - быстро ответил Есаул. Если судьба сейчас схлопотать пулю в башку – значит, судьба по-любому.
- Засчитано, - благосклонно кивнул Серый Пиджак. – Второй игровой этап завершен, господа! Но – не расслабляйтесь.
Никто и не пытался расслабиться. Напротив: напряжение в комнате возросло так, что даже в воздухе гудело, словно под потолком тянулись провода ЛЭП.
- Через несколько минут мы перейдем к этапу номер три, - сообщил Серый Пиджак. – Но перед этим подведем некоторые итоги. По вашим ответам мы можем нарисовать небольшую картинку окружающего мира, не так ли? Нам уже известно, что розовое на белом – это некрасиво, а водителю автомобиля может хватить тормозного пути, но может и не хватить. Впрочем, если водитель – не экстремальщик и не оголтелый байкер, он не будет гнать слишком уж быстро, особенно в ночное время, все согласны? Вы также утверждаете, что при наличии некоторых навыков можно понять, обманывает вас собеседник или нет, но люди без соответствующего опыта и в принципе НАИВНЫЕ на такую телепатию неспособны. При этом угроза для жизни может спровоцировать организм на проявление необычных физических способностей. Теперь уделим немного времени, чтобы разобраться: а как насчет способностей умственных? Господин бармен, сколько будет девятнадцать умножить на триста шестьдесят пять плюс два?
Задача застала Джамиля врасплох. Рука его невольно потянулась к нагрудному карману.
- Нашими правилами запрещено использовать калькуляторы, - холодно улыбаясь, сказал Серый Пиджак.
- Тогда подождите… минутку… я сейчас, - Джамиль давно не тренировался умножать в уме трехзначные числа на двухзначные; впрочем, он сейчас пребывал в такой панике, что даже увидев написанный на бумаге результат, не смог бы прибавить к нему цифру два. – Я… сейчас, сейчас… - на его смуглом лице обильно проступил холодный пот. Это будет… тысяча, нет, две тысячи… девятьсот… и плюс два…
- Вы второй раз затрудняетесь с ответом и потому ВЫБЫВАЕТЕ ИЗ ИГРЫ! – металлически сообщил Серый Пиджак.
Выстрел слился с новым раскатом грома.
Пуля девятого калибра прошла череп Джамиля насквозь и застряла в стене, украсившейся брызгами крови. Турок откинулся назад и распростерся на полу. «Игроки» мгновенно окаменели.
Пиджак флегматично дунул в дымящийся ствол. Помещение наполнилось пороховой гарью.
- Прошу заметить, господа, - произнес он, указывая на белую шелкографию стены. – Красные прочерки на белом – это по-настоящему некрасиво.
- Твою мать… - вырвалось у Есаула. – Ты… ты хоть знаешь, кого ты сейчас завалил?
- По правилам, играющие только ОТВЕЧАЮТ на вопросы, но никак не задают их ведущему. Но, тем не менее, правильный ответ, который не смог дать выбывший игрок – шесть тысяч девятьсот тридцать семь. Юрий! Шесть тысяч девятьсот тридцать семь – это много или мало?
Юрец отвернулся от стола, борясь со спазмом в желудке, и его тут же вырвало на труп.
- Юрий!
- А… д-д-да… - Юрец вытер рот ладонью. – Это… это – смотря что… Я же не знаю, что это… Если в долларах, то… Ну, наверное, не очень много…
- А если не в долларах? – съехидничал «ведущий».
- Н-ну… тоже… не очень…
- ПРАВИЛЬНО! Юрий, участие в викторинах – ваше истинное призвание, и я вами горжусь! Гаяр! Я вижу, вы волнуетесь? Постарайтесь успокоиться. Вы – мусульманин?
- Я… а, да.
- Бытует мнение, что есть только один Бог, просто мусульмане и христиане называют его по-разному. Вы можете сейчас прочитать молитву, чтобы Бог уберёг вас от неверного ответа? Можете?
- Могу.
У вас есть тридцать секунд.
Серый Пиджак вытянул вперед левую руку, высвобождая из-под рукава циферблат часов.
- Время пошло, господин Гаяр. – Гаяр уже беззвучно шептал что-то, сцепив пальцы. Его фиолетовые от страха губы едва шевелились. Он молился и слышал, как бежит секундная стрелка на часах.
- Ваши полминуты истекли, - сказал Серый Пиджак. Его голос вскрыл гробовую тишину, словно нож патологоанатома – чью-то брюшную полость. – Итак, Гаяр, вы прочли молитву, которая должна защитить вас от ошибки?
Гаяр молча кивнул. Он ждал каверзного вопроса, но его не последовало. Вместо этого Серый Пиджак вдруг стремительно приподнялся, его кисть опустилась под немыслимым углом, и пуля ушла вниз почти вертикально.
Гаяр завыл, опрокидываясь на пол. Вой тут же оборвался – бандит нелепо задергался, судорожно ловя ртом воздух. Серая ткань джинсов ниже пряжки ремня быстро пропитывалась кровью.
Юрец зарыдал, вцепившись зубами себе в руку.
- Что ты творишь, мразь??? – прохрипел Есаул. – ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ???
- Маленькая штрафная санкция, - задумчиво объяснил Серый Пиджак. – Я спросил участника Гаяра: МОЖЕТ ли он прочесть такую молитву, чтобы не ошибиться? Он ответил, что может, но это уже само по себе было ошибкой. Впрочем, ошибка вполне простительная, игрок не снимается с викторины и… посадите-ка его обратно.
- Посадить его обратно?! Посадить? Обратно?!!! Ты ему яйца отстрелил, и как, по-твоему, он теперь будет сидеть???
- Вы забыли о скрытых возможностях организма. Если не хотите новых штрафов, игрок должен занять своё место.
Полностью оглушенный, Гаяр не слышал этих слов. Только сквозь клубящийся багровый туман он разглядел склонившихся над ним Юрца и Есаула.
- Гаяр, ты держись, брателла, - сказал Есаул. – Сейчас тебе будет еще больнее.
- Пожалуйста, быстрее, - поторопил их Серый Пиджак.
Через минуту Гаяр вновь сидел за столом. Лицо у него сделалось восковое, а глаза подернулись мутью болевого шока.
- Продолжаем нашу викторину, - невозмутимо сказал Пиджак. У него был такой вид, словно абсолютно ничего не случилось. – Господин Есаул… ха, смешно звучит, словно мы в казачьих войсках… мой следующий вопрос покажется вам сложным, однако постарайтесь ответить быстро, но вдумчиво. Господин Гаяр на собственном примере доказал, что либо никакого Бога нет, либо он как-то избирательно глух. Ведь он ничем не помог господину Гаяру, хотя тот очень и очень нуждался в помощи… - Гаяр покачнулся, едва не упав лицом на стол, но Есаул поддержал его. – И вот что я хочу спросить: если Бог не слышит, КТО еще может ответить на молитву?
- Ты… это ОН? – прошептал Есаул.
За шторами полыхнуло фиолетовое зарево. На миг лицо «ведущего» словно сдёрнулось, обнажив скрытую за ним застывшую ледяную маску. Потом зарево погасло, и Есаул быстро закрестился:
- Господи, помилуй… - бормотал он. – Господи, помилуй меня… именем сына твоего…
- А вдруг никакого Бога нет? – вкрадчиво предположил Серый Пиджак.
Есаул перестал бормотать и креститься. Юрец с остервенением грыз свою руку, давясь слезами – он не видел, как изменилось лицо «ведущего» при вспышке молнии. И только Гаяр до сих пор не издал ни звука, но он был практически в отключке.
- Господа, очень скоро мы вернемся в студию! – объявил Серый Пиджак. – На данный момент в команде игроков осталось всего трое участников, но, не сомневайтесь – к финишу придет только один из них! А сейчас – рекламная пауза. Я покажу вам только короткий, но восхитительный ролик. Шедевр видеорекламы.
Он помолчал несколько секунд, а когда снова заговорил, с первым словом над столом возникло трехмерное изображение.
- Поздняя ночь, очень темно, и звезд на небе не видно. По шоссе едет машина, в машине – двое мужчин и одна девушка. Девушка очень неудобно лежит на заднем сидении, впрочем, она в глубоком обмороке и ничего не чувствует.
Но до того, как эта ночь наступила, девушка успела почувствовать много всего. Несколько часов подряд она стояла на коленях, прикованная наручниками к спинке кровати. Оцените эти великолепные наручники, господа – вы видите их? Прекрасная сталь, узкие браслеты, плотно охватывающие самые тонкие запястья. Жертва дергается, но – наручники, господа! – НАДЕЖНО ее держат. Она лишь сдирает себе кожу, оставляя кровящие ссадины. У жертвы нежная белая кожа – крупным планом, прошу вас!
Не правда ли, эти наручники стоят того, чтобы приобрести их?
Но, хотя девушка не может убежать, она слишком громко кричит, и это раздражает тех, кто заковал ее в наручники. Они бьют ее, а она плачет и зовёт кого-то по имени… она, НАИВНАЯ, думает, что её спасут. Вскоре она теряет сознание, и тогда – счастливые обладатели наручников! – по очереди занимаются с ней сексом. Нет, они не насилуют ее – она ведь не сопротивляется, значит, она и не против! Вот на что способны эти чудесные наручники, господа!
Однако вернемся на шоссе. Машина тормозит, двое мужчин вытаскивают девушку из салона и кладут ее на полосе безопасности. Там они ее и оставляют, а сами садятся обратно; машина разворачивается и едет по шоссе в обратном направлении. Начинается дождь, и пора включить дворники!
Мы снова видим девушку, господа. Капли дождя падают на ее лицо, она открывает глаза и тут же вспоминает всё, что случилось с ней после наручников. Она поднимается и идёт в темноту. Она с трудом держится на ногах, ей хочется упасть и лежать неподвижно, но она боится, что ее снова заберут, и надо уйти как можно дальше.
А между тем, господа, ей лучше бы остаться лежать. Девушка идёт в темноту и при этом слишком сильно забирает от обочины ко второму ряду проезжей части. Она помнит, что с ней было, хотя забыла, как ее зовут. Ей кажется, что когда-то давно ее называли «Лисочка». И сейчас она шепчет невнятную молитву:
- Боженька, я прошу тебя, пожалуйста, ты же добрый, сделай, чтобы Лисочке не было так больно… Лисочке очень больно, милый Боженька, сделай, чтобы всё прошло.
Слышите, господа, какой приятный у нее голосок? Лисочка еще совсем молоденькая, ей только позавчера исполнилось девятнадцать лет. До наручников она прожила всего шесть тысяч девятьсот тридцать пять дней и еще два дня.
Но дождь всё сильнее, и за его шумом Бог не понимает, что от него хочет какая-то Лисочка. У него есть отличное обезболивающее для таких случаев – сзади по асфальту вытягиваются две полосы света, визжат шины, но водителю не хватает тормозного пути!
Тормозной путь, господа – и боль прошла!
- Мы снова в студии! Но наше эфирное время ограничено, поэтому я сразу же перехожу к вопросам. Гаяр! Почему той ночью, вернувшись сюда, в кафе, вы закопали наручники за гаражом? Вы что их – стесняетесь?
- ...ублюдок… - просипел Гаяр.
- Неверный ответ, - вздохнул Серый Пиджак и выстрелил.
Гаяр мешком повалился на пол с пробитым горлом. Ему еще предстояло умереть, но не сразу.
- Еще один выбывший, - констатировал Серый Пиджак. – Господа, - благосклонно кивнул он Юрцу и Есаулу, - будем искать победителя среди вас двоих. Юрий, вы – первый. Так как же звали Лисочку?
- Люда… - простонал Юрец. – Людмила, Лисочка – это прозвище, школьное.
- Юрий, да вы знаете всё на свете! Есаул, готовы?
Есаул опустил глаза. Он боялся, что за окном вновь сверкнет молния, и он опять увидит ледяную маску за сдёрнутым лицом.
- Есаул! ЧТО приходит из ниоткуда и уходит в никуда? Разрешаю не торопиться, а поразмыслить хорошенько. Что? Приходит? Из ниоткуда? И уходит? В никуда?
Есаул ожесточенно замотал головой.
- Можешь меня пристрелить, - выкрикнул он. – Но… но если Бога нет, то и тебя быть не должно!!!
Серый Пиджак презрительно сощурился.
- Не поздновато ли нам рассуждать о Боге? – спросил он. – Не надо ли было сделать это раньше? В любом случае – ответ не засчитан, и вы, Есаул, ВЫБЫВАЕТЕ ИЗ ИГРЫ.
Есаул успел схватиться рукой за лоб, удивляясь, почему вдруг стало так трудно двигаться. Он зажимал ладонью дыру спереди, а через раздробленную заднюю стенку черепа вываливался его мозг.
- А меня ты принял за Дьявола? – спросил Серый Пиджак, глядя в стекленеющие глаза Есаула. – Нет. Я его даже никогда не видел. Я – всего лишь Возмездие. Вот правильный ответ. Это Я пришел из ниоткуда и уйду в никуда. И никто не узнает, что я приходил.
Я всегда прихожу. И я всегда прихожу ВОВРЕМЯ, даже если все думают, что я безнадежно опоздал.
Юрец зарыдал, вцепившись зубами себе в руку.
- Что ты творишь, мразь??? – прохрипел Есаул. – ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ???
- Маленькая штрафная санкция, - задумчиво объяснил Серый Пиджак. – Я спросил участника Гаяра: МОЖЕТ ли он прочесть такую молитву, чтобы не ошибиться? Он ответил, что может, но это уже само по себе было ошибкой. Впрочем, ошибка вполне простительная, игрок не снимается с викторины и… посадите-ка его обратно.
- Посадить его обратно?! Посадить? Обратно?!!! Ты ему яйца отстрелил, и как, по-твоему, он теперь будет сидеть???
- Вы забыли о скрытых возможностях организма. Если не хотите новых штрафов, игрок должен занять своё место.
Полностью оглушенный, Гаяр не слышал этих слов. Только сквозь клубящийся багровый туман он разглядел склонившихся над ним Юрца и Есаула.
- Гаяр, ты держись, брателла, - сказал Есаул. – Сейчас тебе будет еще больнее.
- Пожалуйста, быстрее, - поторопил их Серый Пиджак.
Через минуту Гаяр вновь сидел за столом. Лицо у него сделалось восковое, а глаза подернулись мутью болевого шока.
- Продолжаем нашу викторину, - невозмутимо сказал Пиджак. У него был такой вид, словно абсолютно ничего не случилось. – Господин Есаул… ха, смешно звучит, словно мы в казачьих войсках… мой следующий вопрос покажется вам сложным, однако постарайтесь ответить быстро, но вдумчиво. Господин Гаяр на собственном примере доказал, что либо никакого Бога нет, либо он как-то избирательно глух. Ведь он ничем не помог господину Гаяру, хотя тот очень и очень нуждался в помощи… - Гаяр покачнулся, едва не упав лицом на стол, но Есаул поддержал его. – И вот что я хочу спросить: если Бог не слышит, КТО еще может ответить на молитву?
- Ты… это ОН? – прошептал Есаул.
За шторами полыхнуло фиолетовое зарево. На миг лицо «ведущего» словно сдёрнулось, обнажив скрытую за ним застывшую ледяную маску. Потом зарево погасло, и Есаул быстро закрестился:
- Господи, помилуй… - бормотал он. – Господи, помилуй меня… именем сына твоего…
- А вдруг никакого Бога нет? – вкрадчиво предположил Серый Пиджак.
Есаул перестал бормотать и креститься. Юрец с остервенением грыз свою руку, давясь слезами – он не видел, как изменилось лицо «ведущего» при вспышке молнии. И только Гаяр до сих пор не издал ни звука, но он был практически в отключке.
- Господа, очень скоро мы вернемся в студию! – объявил Серый Пиджак. – На данный момент в команде игроков осталось всего трое участников, но, не сомневайтесь – к финишу придет только один из них! А сейчас – рекламная пауза. Я покажу вам только короткий, но восхитительный ролик. Шедевр видеорекламы.
Он помолчал несколько секунд, а когда снова заговорил, с первым словом над столом возникло трехмерное изображение.
- Поздняя ночь, очень темно, и звезд на небе не видно. По шоссе едет машина, в машине – двое мужчин и одна девушка. Девушка очень неудобно лежит на заднем сидении, впрочем, она в глубоком обмороке и ничего не чувствует.
Но до того, как эта ночь наступила, девушка успела почувствовать много всего. Несколько часов подряд она стояла на коленях, прикованная наручниками к спинке кровати. Оцените эти великолепные наручники, господа – вы видите их? Прекрасная сталь, узкие браслеты, плотно охватывающие самые тонкие запястья. Жертва дергается, но – наручники, господа! – НАДЕЖНО ее держат. Она лишь сдирает себе кожу, оставляя кровящие ссадины. У жертвы нежная белая кожа – крупным планом, прошу вас!
Не правда ли, эти наручники стоят того, чтобы приобрести их?
Но, хотя девушка не может убежать, она слишком громко кричит, и это раздражает тех, кто заковал ее в наручники. Они бьют ее, а она плачет и зовёт кого-то по имени… она, НАИВНАЯ, думает, что её спасут. Вскоре она теряет сознание, и тогда – счастливые обладатели наручников! – по очереди занимаются с ней сексом. Нет, они не насилуют ее – она ведь не сопротивляется, значит, она и не против! Вот на что способны эти чудесные наручники, господа!
Однако вернемся на шоссе. Машина тормозит, двое мужчин вытаскивают девушку из салона и кладут ее на полосе безопасности. Там они ее и оставляют, а сами садятся обратно; машина разворачивается и едет по шоссе в обратном направлении. Начинается дождь, и пора включить дворники!
Мы снова видим девушку, господа. Капли дождя падают на ее лицо, она открывает глаза и тут же вспоминает всё, что случилось с ней после наручников. Она поднимается и идёт в темноту. Она с трудом держится на ногах, ей хочется упасть и лежать неподвижно, но она боится, что ее снова заберут, и надо уйти как можно дальше.
А между тем, господа, ей лучше бы остаться лежать. Девушка идёт в темноту и при этом слишком сильно забирает от обочины ко второму ряду проезжей части. Она помнит, что с ней было, хотя забыла, как ее зовут. Ей кажется, что когда-то давно ее называли «Лисочка». И сейчас она шепчет невнятную молитву:
- Боженька, я прошу тебя, пожалуйста, ты же добрый, сделай, чтобы Лисочке не было так больно… Лисочке очень больно, милый Боженька, сделай, чтобы всё прошло.
Слышите, господа, какой приятный у нее голосок? Лисочка еще совсем молоденькая, ей только позавчера исполнилось девятнадцать лет. До наручников она прожила всего шесть тысяч девятьсот тридцать пять дней и еще два дня.
Но дождь всё сильнее, и за его шумом Бог не понимает, что от него хочет какая-то Лисочка. У него есть отличное обезболивающее для таких случаев – сзади по асфальту вытягиваются две полосы света, визжат шины, но водителю не хватает тормозного пути!
Тормозной путь, господа – и боль прошла!
- Мы снова в студии! Но наше эфирное время ограничено, поэтому я сразу же перехожу к вопросам. Гаяр! Почему той ночью, вернувшись сюда, в кафе, вы закопали наручники за гаражом? Вы что их – стесняетесь?
- ...ублюдок… - просипел Гаяр.
- Неверный ответ, - вздохнул Серый Пиджак и выстрелил.
Гаяр мешком повалился на пол с пробитым горлом. Ему еще предстояло умереть, но не сразу.
- Еще один выбывший, - констатировал Серый Пиджак. – Господа, - благосклонно кивнул он Юрцу и Есаулу, - будем искать победителя среди вас двоих. Юрий, вы – первый. Так как же звали Лисочку?
- Люда… - простонал Юрец. – Людмила, Лисочка – это прозвище, школьное.
- Юрий, да вы знаете всё на свете! Есаул, готовы?
Есаул опустил глаза. Он боялся, что за окном вновь сверкнет молния, и он опять увидит ледяную маску за сдёрнутым лицом.
- Есаул! ЧТО приходит из ниоткуда и уходит в никуда? Разрешаю не торопиться, а поразмыслить хорошенько. Что? Приходит? Из ниоткуда? И уходит? В никуда?
Есаул ожесточенно замотал головой.
- Можешь меня пристрелить, - выкрикнул он. – Но… но если Бога нет, то и тебя быть не должно!!!
Серый Пиджак презрительно сощурился.
- Не поздновато ли нам рассуждать о Боге? – спросил он. – Не надо ли было сделать это раньше? В любом случае – ответ не засчитан, и вы, Есаул, ВЫБЫВАЕТЕ ИЗ ИГРЫ.
Есаул успел схватиться рукой за лоб, удивляясь, почему вдруг стало так трудно двигаться. Он зажимал ладонью дыру спереди, а через раздробленную заднюю стенку черепа вываливался его мозг.
- А меня ты принял за Дьявола? – спросил Серый Пиджак, глядя в стекленеющие глаза Есаула. – Нет. Я его даже никогда не видел. Я – всего лишь Возмездие. Вот правильный ответ. Это Я пришел из ниоткуда и уйду в никуда. И никто не узнает, что я приходил.
Я всегда прихожу. И я всегда прихожу ВОВРЕМЯ, даже если все думают, что я безнадежно опоздал.
Гроза прекратилась. Последние капли дождя отстучали по стеклу, и тишину нарушали теперь только всхлипывания Юрца.
- А что ты, собственно, куксишься? – обратился к нему Серый Пиджак. – Радуйся. Ты выиграл.
Юрец поднял глаза. Он видел перед собой человека в сером пиджаке, но у него было чувство, словно на втором этаже он находится один, не считая троих мертвецов. Точнее, двоих – Гаяр умирал, но пока не умер.
- Что, Лисочка вспомнилась? – понимающе спросил Серый Пиджак. – Она хорошая была девочка, правда? И никакая не экстремальщица, с парашютом не прыгала. Ей было страшно ехать с тобой, как ты это назвал – на вечеринку с друзьями. Но она тебе верила, а ты смотрел ей в глаза и повторял, что всё будет классно. И она согласилась. Даже не сказала родителям, куда собралась. Она тебя любила, Юрец. А ты ею просто расплатился. Да-да. Вступительный взнос за право участвовать в этом… ресторанном бизнесе.
- Я не хотел, - тоскливо ответил Юрец. – Я им говорил… она наивная такая, ее развести ничего не стоит… легкая жертва, давайте кого-нибудь другого…
- Ну да. А этот – Черняк, что ли? – тебе сказал – чем наивнее, тем лучше, абстрагируйся и тащи девку сюда.
- Я ничего не делал… Это они, Джамиль и Гаяр с Есаулом. Гаяр… он первым ее бить начал. Я ее только привез…
- Конечно. Ты ничего не делал. Ты только ее привез. Она звала тебя, а ты ей не помог. Но она до конца верила тебе. Поэтому ты – победитель игры. Забыл сказать – ты получаешь приз.
- Приз? – тупо переспросил Юрец.
- Приз, - кивнул Серый Пиджак, убирая пистолет в кобуру. – Ты переживешь своих приятелей. Надеюсь, жить тебе будет легко и приятно.
Он встал из-за стола, и, больше не глядя на Юрца, вышел из комнаты.
Качок Ильдар, доблестно карауливший на первом этаже, начал уже напрягаться. Что-то долго они там, наверху… Не случилось ли чего? Да еще гроза эта, чтоб её – того и гляди, посетители припрутся. Открывать он им, конечно, не будет, но лучше бы сейчас никому рядом с кафе не пастись. Ильдару начало мерещиться, что гром доносится прямо оттуда, со второго этажа.
Он уже собирался туда заглянуть, когда деревянная лестница заскрипела, и сверху спустился тот самый приезжий в сером пиджаке; остановился на последней ступеньке, и на палас упала длинная искаженная тень.
Инстинктивно Ильдар преградил ему дорогу.
- Как жизнь?
Тот пожал плечами.
- Неплохо. Погода вроде налаживается, ага?
Ильдар хотел было ответить, но вдруг потерял голос. От Серого Пиджака его отделяло всего два шага, и в голове неожиданно возник вопрос:
КТО ЭТО?
И где пацаны?
- Да, стихия разошлась по полной, - ровным голосом продолжал Серый Пиджак. – Как считаешь – дом выдержал?
- Так целый же, дом-то… - растерялся Ильдар, отступая от странного незнакомца.
- Вот и неправильный ответ, - сказал тот. – Дом сгорел, остались одни развалины.
- Где?... – Ильдар повернул голову, думая увидеть в окно, что и где развалилось, но увидел только, что стоянка перед кафе опустела – «Рено» цвета морской волны исчез.
Серый Пиджак застрелил Ильдара в упор, и, перешагнув через тело, направился к выходу.
…Пожарные машины озадаченно помаргивали синими маяками, но тушить было уже нечего – огонь погас сам собой. За два часа из-под обломков рухнувшего коттеджа вытащили четыре обугленных мертвых тела и одного искалеченного, но живого молодого парня. Врач «скорой помощи» сказал, что спасти-то его спасут, но лучше бы он погиб вместе с остальными, и пожарники поняли, что имеется в виду. Но бригады «скорой» не имеют права подвергать своих пациентов эвтаназии, и парня повезли в город, в больницу.
Вместе с прибывшими спасателями пожарники пытались отыскать других людей – ведь неизвестно, сколько всего народу находилось в кафе, когда оно вдруг обрушилось в самый разгар грозы (шофер-дальнобойщик, проезжавший в тот момент мимо, уверял, что в крышу коттеджа ударила молния).
Никто не увидел, как среди дымящихся развалин возник колеблющийся в свете прожекторов силуэт – он двигался так легко и свободно, словно ему ничего не мешало. Лишь когда силуэт достиг границы оцепленного периметра, командир пожарников заметил мелькнувшее среди оранжевых комбинезонов серое пятно. Стянув с руки перчатку, он протер слезящиеся от дыма глаза, но видение исчезло, поглощенное ночной темнотой.
Командир подумал, что так души погибших покидают место своей смерти, но быстро отогнал эту мысль.
- А что ты, собственно, куксишься? – обратился к нему Серый Пиджак. – Радуйся. Ты выиграл.
Юрец поднял глаза. Он видел перед собой человека в сером пиджаке, но у него было чувство, словно на втором этаже он находится один, не считая троих мертвецов. Точнее, двоих – Гаяр умирал, но пока не умер.
- Что, Лисочка вспомнилась? – понимающе спросил Серый Пиджак. – Она хорошая была девочка, правда? И никакая не экстремальщица, с парашютом не прыгала. Ей было страшно ехать с тобой, как ты это назвал – на вечеринку с друзьями. Но она тебе верила, а ты смотрел ей в глаза и повторял, что всё будет классно. И она согласилась. Даже не сказала родителям, куда собралась. Она тебя любила, Юрец. А ты ею просто расплатился. Да-да. Вступительный взнос за право участвовать в этом… ресторанном бизнесе.
- Я не хотел, - тоскливо ответил Юрец. – Я им говорил… она наивная такая, ее развести ничего не стоит… легкая жертва, давайте кого-нибудь другого…
- Ну да. А этот – Черняк, что ли? – тебе сказал – чем наивнее, тем лучше, абстрагируйся и тащи девку сюда.
- Я ничего не делал… Это они, Джамиль и Гаяр с Есаулом. Гаяр… он первым ее бить начал. Я ее только привез…
- Конечно. Ты ничего не делал. Ты только ее привез. Она звала тебя, а ты ей не помог. Но она до конца верила тебе. Поэтому ты – победитель игры. Забыл сказать – ты получаешь приз.
- Приз? – тупо переспросил Юрец.
- Приз, - кивнул Серый Пиджак, убирая пистолет в кобуру. – Ты переживешь своих приятелей. Надеюсь, жить тебе будет легко и приятно.
Он встал из-за стола, и, больше не глядя на Юрца, вышел из комнаты.
Качок Ильдар, доблестно карауливший на первом этаже, начал уже напрягаться. Что-то долго они там, наверху… Не случилось ли чего? Да еще гроза эта, чтоб её – того и гляди, посетители припрутся. Открывать он им, конечно, не будет, но лучше бы сейчас никому рядом с кафе не пастись. Ильдару начало мерещиться, что гром доносится прямо оттуда, со второго этажа.
Он уже собирался туда заглянуть, когда деревянная лестница заскрипела, и сверху спустился тот самый приезжий в сером пиджаке; остановился на последней ступеньке, и на палас упала длинная искаженная тень.
Инстинктивно Ильдар преградил ему дорогу.
- Как жизнь?
Тот пожал плечами.
- Неплохо. Погода вроде налаживается, ага?
Ильдар хотел было ответить, но вдруг потерял голос. От Серого Пиджака его отделяло всего два шага, и в голове неожиданно возник вопрос:
КТО ЭТО?
И где пацаны?
- Да, стихия разошлась по полной, - ровным голосом продолжал Серый Пиджак. – Как считаешь – дом выдержал?
- Так целый же, дом-то… - растерялся Ильдар, отступая от странного незнакомца.
- Вот и неправильный ответ, - сказал тот. – Дом сгорел, остались одни развалины.
- Где?... – Ильдар повернул голову, думая увидеть в окно, что и где развалилось, но увидел только, что стоянка перед кафе опустела – «Рено» цвета морской волны исчез.
Серый Пиджак застрелил Ильдара в упор, и, перешагнув через тело, направился к выходу.
…Пожарные машины озадаченно помаргивали синими маяками, но тушить было уже нечего – огонь погас сам собой. За два часа из-под обломков рухнувшего коттеджа вытащили четыре обугленных мертвых тела и одного искалеченного, но живого молодого парня. Врач «скорой помощи» сказал, что спасти-то его спасут, но лучше бы он погиб вместе с остальными, и пожарники поняли, что имеется в виду. Но бригады «скорой» не имеют права подвергать своих пациентов эвтаназии, и парня повезли в город, в больницу.
Вместе с прибывшими спасателями пожарники пытались отыскать других людей – ведь неизвестно, сколько всего народу находилось в кафе, когда оно вдруг обрушилось в самый разгар грозы (шофер-дальнобойщик, проезжавший в тот момент мимо, уверял, что в крышу коттеджа ударила молния).
Никто не увидел, как среди дымящихся развалин возник колеблющийся в свете прожекторов силуэт – он двигался так легко и свободно, словно ему ничего не мешало. Лишь когда силуэт достиг границы оцепленного периметра, командир пожарников заметил мелькнувшее среди оранжевых комбинезонов серое пятно. Стянув с руки перчатку, он протер слезящиеся от дыма глаза, но видение исчезло, поглощенное ночной темнотой.
Командир подумал, что так души погибших покидают место своей смерти, но быстро отогнал эту мысль.
В этой истории не будет ни каннибалов в подвале, ни чудовищ в лесу, ни жертв, ни убийств. Будут лишь возвратившиеся из детства страхи и какая-то кошмарная неопределенность, которая убивает меня. Все, о чём я сейчас расскажу вам, я считаю чистой правдой. Поэтому, если вы дочитаете мой рассказ до конца, то, надеюсь, поймете, каково мне сейчас, и посочувствуете.
Мне было бы далеко не так страшно узнать, что у нас в подвале действительно живут людоеды, пожирающие жильцов дома. Настоящий ужас, поверьте, берет тогда, когда ты лежишь ночью на кровати в собственной квартире, и не может сомкнуть глаз, осознавая, что там, в темноте, может находиться что-то, что приходит не через входную дверь. Но давайте обо всем по порядку.
Началось это очень давно. Мои воспоминания о ней являются одними из самых первых. Я не могу назвать свое детство очень радужным. Нет, родители у меня хорошие, и со сверстниками отношения тоже были прекрасные, но что существенно отравляло мне жизнь, так это паническая боязнь моей комнаты. Я жил с отцом и матерью на третьем этаже типичной двухкомнатной «сталинки». Маленькая комната была моей, большая — родителей. Каждая была снабжена балконом.
Меня ужасала лишь одна мысль находиться в своей комнате вечером или ночью одному. Из-за моих постоянных истерик родители позволяли мне спать с открытой дверью. Я благодарил судьбу всякий раз, когда отец или мать выходили вечером в туалет или взять что-нибудь из холодильника. Слыша их перемещение и видя их тени на полу, я мог на время перестать бояться и попытаться быстро уснуть. Иногда мне становилось настолько страшно, что я, не оглядываясь, бежал в их комнату и всеми силами умолял поспать с ними. Но боялся я, разумеется, не самой комнаты и не темноты в ней, а того, кто, по моему мнению, мог там находиться. Я боялся её.
Она — это Фиалочка, собирательный образ моих детских кошмаров. Скрывающаяся тварь, которая никогда не давала родителям знать о своем существовании, при этом неизменно изводила меня, когда я находился один. Я знаю, что у многих детей есть свои выдуманные монстры, живущие в шкафах, под кроватями, за занавесками. Мой был особенно реалистичным и пугающим. Я боялся её так сильно, что мог в детстве до полуночи гулять на улице, лишь бы не идти домой. Потом, конечно, все равно приходилось возвращаться. Я изрядно получал ремня, быстро ужинал и отправлялся спать. Оставалось лишь радоваться тому, что я сильно уставал за день, и засыпал практически сразу же, не давая страху полностью поглотить себя.
Фиалочка... Вам это имя, должно быть, кажется смешным и крайне глупым, но у меня каждый раз мурашки пробегали по спине, когда я мысленно произносил его. И как только дети придумывают имена своим персональным чудищам? Я точно знал, что её зовут именно так, что у неё именно это имя: несерьезное, детское, уменьшительно-ласкательное. И это заставляло меня дрожать от страха гораздо больше, чем если бы я величал её, скажем, Детоубийцей или Потрошительницей.
У меня была огромная двуспальная кровать. Раньше ей пользовались родители, однако с одной стороны сильно деформировались пружины, и спать двоим там уже было нельзя. Я же, мелкий, мог разлечься на этой кровати как угодно, места было предостаточно.
К несчастью, спастись во сне я мог отнюдь не всегда. Время от времени я просыпался от кошмарного чувства, как будто меня только что кто-то щекотал. Также было стойкое ощущение, что когда я так просыпаюсь, матрас на моей кровати быстро распрямляется, словно ещё мгновение назад кто-то находился рядом со мной. Оставалось, не шевелясь, лежать и в ужасе обливаться потом, пока снова не провалишься в сон или не наберешься храбрости побежать к родителям. Моя кровать располагалась боком возле стены, и я боялся поворачиваться к стене лицом. Если у меня затекали другой бок и спина, и я все же отворачивался от комнаты, мне сразу начинало казаться, что Фиалочка уже ползет ко мне по кровати. Мне снова мерещилось, что матрас прогибается под её тяжестью.
Как видите, спалось мне в детстве невесело. У детей очень бурное воображение, и я очень хотел бы списать все свои детские страхи именно на разыгравшуюся фантазию, но не могу, поскольку потом все стало значительно хуже.
Лет в шесть я впервые услышал ночью этот звук. Его трудно описать словами, но я попробую. Представьте себе высокое блеяние, похожее на козье, но очень искаженное, булькающее, как будто у кого-то сильно повреждено горло. Что-то в этом звуке было даже от детского смеха. Звук был очень тихим и, как мне показалось, несколько враждебным. Я тогда решил, что он слышится с улицы. Дом находится на самой окраине города, поэтому было не исключено, что где-то действительно блеяла коза. Я слушал это с минуту и уже стал снова закрывать глаза, как вдруг у меня в прямом смысле встали дыбом волосы от внезапной догадки. Я резко понял, что звук слышится не с улицы, а с моего балкона. Нижняя четверть балконных дверей была деревянной, все остальное было стеклянным.
Звук слышался именно оттуда, снаружи и снизу. Блеяние было не далеким, а близким, просто очень тихим. Я метнулся из комнаты и разбудил родителей. Они резонно выругали меня и сказали, что в таком возрасте уже стыдно бояться. Я плакал, умолял их все проверить, и мать, в конце концов, согласилась переночевать в тот раз у меня, а я улегся с отцом. На следующий день мать сказала, что ничего в ту ночь не слышала, и никто её не щекотал. В общем, родители мне, разумеется, не верили.
Главный эксцесс случился, когда к отцу и матери вечером пришли гости — их женатые бывшие однокурсники. Так близко ко взрослым эта блеющая тварь ещё не подходила. Но я знал, почему она так сделала.
Родители и их друзья сидели в кухне: ужинали, выпивали, разговаривали. Я сперва поел вместе с ними, потом все бегал таскать шоколадные конфеты из принесенной гостями коробки. Мать в какой-то момент сказала, что мне пора спать, ибо завтра надо идти в садик, и я не стал возражать.
Я забыл упомянуть, что маленькая комната в нашей квартире располагается как раз напротив кухни через коридор. Мать попросила меня закрыть свою дверь, однако кухонную пообещала не трогать. В этот вечер мне почти не было страшно идти спать. Взрослые совсем недалеко шумели, веселились, и я особо не боялся. Я зашел в свою комнату, прикрыл дверь, оставив маленькую щель, выключил свет и прыгнул в кровать.
Блеяние я услышал сразу, как завернулся в одеяло. В этот раз оно было куда более громким и страшным. У меня не осталось никаких сомнений, что слышалось оно именно с той стороны балконных дверей. Я пулей влетел в кухню, плакал, что-то кричал, а взрослые начали меня успокаивать. Отец даже разозлился, но мать вкратце рассказала гостям, почему я, по её мнению, так себя веду, и их друг Владимир (тогда я называл его дядей Вовой) решил пойти вместе со мной проверить, все ли в моей комнате в порядке.
Когда мы пришли в комнату, я показал ему на балкон и попросил посмотреть туда. Дядя Вова отказался, сообщив мне, что я должен сделать это сам, иначе не перестану бояться. Я, понятное дело, стал упираться, но он настойчиво подтолкнул меня к балконной двери и сказал, что будет находиться в двух шагах от меня. Я шел к стеклу и понимал, что у меня просто кишка тонка взглянуть туда, стой за моей спиной хоть вооруженная группа спецназа. Я струсил и закрыл глаза, Владимир этого не мог видеть.
Когда я, таким образом, вплотную подошел к балкону, я буквально почувствовал её. Она, согнувшись в три погибели, сидела там и злобно смотрела на меня снизу вверх. Поверьте, я знал это. Сквозь щели балконных дверей дул сквозняк, и я почувствовал трупный смрад, из-за которого меня чуть не стошнило.
«Ну что, пацан? — спросил Владимир. — Я же говорил, тут нечего бояться. К тому же тут все вон закрыто». Я моментально отпрянул от балкона, открыл глаза и попросил на этот раз его взглянуть туда. Я схватил Владимира за рукав и попытался подтащить к балконным дверям, но он освободил свою руку, улыбнулся, пожелал мне спокойной ночи и ушел. Он-то думал, я сам все посмотрел и, конечно же, ничего не увидел. Из кухни послышался строгий голос матери, требовавший, чтобы я выключал свет и ложился спать. Ситуация, как видите, безвыходная.
Мне было бы далеко не так страшно узнать, что у нас в подвале действительно живут людоеды, пожирающие жильцов дома. Настоящий ужас, поверьте, берет тогда, когда ты лежишь ночью на кровати в собственной квартире, и не может сомкнуть глаз, осознавая, что там, в темноте, может находиться что-то, что приходит не через входную дверь. Но давайте обо всем по порядку.
Началось это очень давно. Мои воспоминания о ней являются одними из самых первых. Я не могу назвать свое детство очень радужным. Нет, родители у меня хорошие, и со сверстниками отношения тоже были прекрасные, но что существенно отравляло мне жизнь, так это паническая боязнь моей комнаты. Я жил с отцом и матерью на третьем этаже типичной двухкомнатной «сталинки». Маленькая комната была моей, большая — родителей. Каждая была снабжена балконом.
Меня ужасала лишь одна мысль находиться в своей комнате вечером или ночью одному. Из-за моих постоянных истерик родители позволяли мне спать с открытой дверью. Я благодарил судьбу всякий раз, когда отец или мать выходили вечером в туалет или взять что-нибудь из холодильника. Слыша их перемещение и видя их тени на полу, я мог на время перестать бояться и попытаться быстро уснуть. Иногда мне становилось настолько страшно, что я, не оглядываясь, бежал в их комнату и всеми силами умолял поспать с ними. Но боялся я, разумеется, не самой комнаты и не темноты в ней, а того, кто, по моему мнению, мог там находиться. Я боялся её.
Она — это Фиалочка, собирательный образ моих детских кошмаров. Скрывающаяся тварь, которая никогда не давала родителям знать о своем существовании, при этом неизменно изводила меня, когда я находился один. Я знаю, что у многих детей есть свои выдуманные монстры, живущие в шкафах, под кроватями, за занавесками. Мой был особенно реалистичным и пугающим. Я боялся её так сильно, что мог в детстве до полуночи гулять на улице, лишь бы не идти домой. Потом, конечно, все равно приходилось возвращаться. Я изрядно получал ремня, быстро ужинал и отправлялся спать. Оставалось лишь радоваться тому, что я сильно уставал за день, и засыпал практически сразу же, не давая страху полностью поглотить себя.
Фиалочка... Вам это имя, должно быть, кажется смешным и крайне глупым, но у меня каждый раз мурашки пробегали по спине, когда я мысленно произносил его. И как только дети придумывают имена своим персональным чудищам? Я точно знал, что её зовут именно так, что у неё именно это имя: несерьезное, детское, уменьшительно-ласкательное. И это заставляло меня дрожать от страха гораздо больше, чем если бы я величал её, скажем, Детоубийцей или Потрошительницей.
У меня была огромная двуспальная кровать. Раньше ей пользовались родители, однако с одной стороны сильно деформировались пружины, и спать двоим там уже было нельзя. Я же, мелкий, мог разлечься на этой кровати как угодно, места было предостаточно.
К несчастью, спастись во сне я мог отнюдь не всегда. Время от времени я просыпался от кошмарного чувства, как будто меня только что кто-то щекотал. Также было стойкое ощущение, что когда я так просыпаюсь, матрас на моей кровати быстро распрямляется, словно ещё мгновение назад кто-то находился рядом со мной. Оставалось, не шевелясь, лежать и в ужасе обливаться потом, пока снова не провалишься в сон или не наберешься храбрости побежать к родителям. Моя кровать располагалась боком возле стены, и я боялся поворачиваться к стене лицом. Если у меня затекали другой бок и спина, и я все же отворачивался от комнаты, мне сразу начинало казаться, что Фиалочка уже ползет ко мне по кровати. Мне снова мерещилось, что матрас прогибается под её тяжестью.
Как видите, спалось мне в детстве невесело. У детей очень бурное воображение, и я очень хотел бы списать все свои детские страхи именно на разыгравшуюся фантазию, но не могу, поскольку потом все стало значительно хуже.
Лет в шесть я впервые услышал ночью этот звук. Его трудно описать словами, но я попробую. Представьте себе высокое блеяние, похожее на козье, но очень искаженное, булькающее, как будто у кого-то сильно повреждено горло. Что-то в этом звуке было даже от детского смеха. Звук был очень тихим и, как мне показалось, несколько враждебным. Я тогда решил, что он слышится с улицы. Дом находится на самой окраине города, поэтому было не исключено, что где-то действительно блеяла коза. Я слушал это с минуту и уже стал снова закрывать глаза, как вдруг у меня в прямом смысле встали дыбом волосы от внезапной догадки. Я резко понял, что звук слышится не с улицы, а с моего балкона. Нижняя четверть балконных дверей была деревянной, все остальное было стеклянным.
Звук слышался именно оттуда, снаружи и снизу. Блеяние было не далеким, а близким, просто очень тихим. Я метнулся из комнаты и разбудил родителей. Они резонно выругали меня и сказали, что в таком возрасте уже стыдно бояться. Я плакал, умолял их все проверить, и мать, в конце концов, согласилась переночевать в тот раз у меня, а я улегся с отцом. На следующий день мать сказала, что ничего в ту ночь не слышала, и никто её не щекотал. В общем, родители мне, разумеется, не верили.
Главный эксцесс случился, когда к отцу и матери вечером пришли гости — их женатые бывшие однокурсники. Так близко ко взрослым эта блеющая тварь ещё не подходила. Но я знал, почему она так сделала.
Родители и их друзья сидели в кухне: ужинали, выпивали, разговаривали. Я сперва поел вместе с ними, потом все бегал таскать шоколадные конфеты из принесенной гостями коробки. Мать в какой-то момент сказала, что мне пора спать, ибо завтра надо идти в садик, и я не стал возражать.
Я забыл упомянуть, что маленькая комната в нашей квартире располагается как раз напротив кухни через коридор. Мать попросила меня закрыть свою дверь, однако кухонную пообещала не трогать. В этот вечер мне почти не было страшно идти спать. Взрослые совсем недалеко шумели, веселились, и я особо не боялся. Я зашел в свою комнату, прикрыл дверь, оставив маленькую щель, выключил свет и прыгнул в кровать.
Блеяние я услышал сразу, как завернулся в одеяло. В этот раз оно было куда более громким и страшным. У меня не осталось никаких сомнений, что слышалось оно именно с той стороны балконных дверей. Я пулей влетел в кухню, плакал, что-то кричал, а взрослые начали меня успокаивать. Отец даже разозлился, но мать вкратце рассказала гостям, почему я, по её мнению, так себя веду, и их друг Владимир (тогда я называл его дядей Вовой) решил пойти вместе со мной проверить, все ли в моей комнате в порядке.
Когда мы пришли в комнату, я показал ему на балкон и попросил посмотреть туда. Дядя Вова отказался, сообщив мне, что я должен сделать это сам, иначе не перестану бояться. Я, понятное дело, стал упираться, но он настойчиво подтолкнул меня к балконной двери и сказал, что будет находиться в двух шагах от меня. Я шел к стеклу и понимал, что у меня просто кишка тонка взглянуть туда, стой за моей спиной хоть вооруженная группа спецназа. Я струсил и закрыл глаза, Владимир этого не мог видеть.
Когда я, таким образом, вплотную подошел к балкону, я буквально почувствовал её. Она, согнувшись в три погибели, сидела там и злобно смотрела на меня снизу вверх. Поверьте, я знал это. Сквозь щели балконных дверей дул сквозняк, и я почувствовал трупный смрад, из-за которого меня чуть не стошнило.
«Ну что, пацан? — спросил Владимир. — Я же говорил, тут нечего бояться. К тому же тут все вон закрыто». Я моментально отпрянул от балкона, открыл глаза и попросил на этот раз его взглянуть туда. Я схватил Владимира за рукав и попытался подтащить к балконным дверям, но он освободил свою руку, улыбнулся, пожелал мне спокойной ночи и ушел. Он-то думал, я сам все посмотрел и, конечно же, ничего не увидел. Из кухни послышался строгий голос матери, требовавший, чтобы я выключал свет и ложился спать. Ситуация, как видите, безвыходная.
Я не придумал ничего лучше, как достать из тумбочки фонарик и включить его. Когда родители в очередной раз крикнули, чтобы я выключал свет, я сделал это. Я буквально прилип к двери. Мои руки дрожали, и свет фонарика неистово метался по темной комнате. Оставаться там было сущим адом, но и бежать к родителям я не мог. Мне казалось, что если я буду так истерить, меня просто-напросто закроют в комнате.
Я услышал, как взрослые выходят из кухни, чтобы пойти покурить в подъезд. Когда они закрыли за собой входную дверь, я быстро открыл дверь своей комнаты и встал на пороге. Свет фонарика в моей руке по-прежнему бегал по стенам, мебели, потолку. И тут я впервые увидел её... Искренне надеюсь, что подобного ужаса вы никогда в своей жизни не испытаете.
Когда фонарик осветил верхнюю часть высокой стенки, доходящей практически до потолка, я заметил её лежащей там, сверху. Уверен, спрятаться она не хотела. Она выжидала, пока я увижу её, точнее её высунувшуюся руку (если эту конечность можно так назвать) и голову.
У Фиалочки была грязно-голубая кожа, как будто гниющая, отмирающая. Её лапа была похожа на паука. Конечность была предельно худой, с не менее чем десятью-двенадцатью тонкими и длинными пальцами. Голова — вытянутая, похожая на лошадиную. Два непропорционально огромных желтых глаза с узкими вертикальными зрачками располагались спереди и сверлили меня с невероятной свирепостью. Её беззубый рот, находящийся в нижней части головы и похожий на чёрную дыру, улыбался. И эта гнилая вонь, теперь я ощущал её полной грудью...
Содержимое моих кишечника и мочевого пузыря сразу оказалось в пижаме. Я выронил фонарик, захлопнул дверь комнаты и помчался в пустую кухню. Там я залез под большой стол. Сидя в собственных нечистотах и обливаясь слезами, я с ужасом думал о том, что взрослые не вернутся, а если и вернутся, то увидят меня и опять прогонят спать.
Но они увидели меня нескоро. Родители и гости были уже достаточно пьяными. Придя из подъезда, они снова сели за стол и стали разговаривать. Вытяни кто-нибудь из них ноги, и я сразу оказался бы замеченным. Теперь надо отметить, что половина этого большого стола располагалась напротив стены, а другая половина — напротив кухонной двери. Мне стоило огромных усилий немного вытянуть голову и посмотреть на дверь своей комнаты.
И да, вы отгадали: моя дверь была приоткрыта. Фиалочка находилась прямо за ней и смотрела на меня, сидящего под столом. Лишь мельком увидев её огромные глаза и пасть, я быстро зажмурился. Она сидела там, в моей комнате, и как будто говорила мне: «Смотри, я здесь, рядом. Твоей тупой мамаше стоит лишь повернуть голову, чтобы увидеть меня, но ей нет никакого дела. Я могу подобраться к тебе так близко, как захочу».
Дальше я уже плохо помню, что случилось. Я явно потерял сознание, и некоторое время пролежал под столом, прислонившись спиной к стене. Когда я услышал крик матери, гостей у нас дома уже не было. Родители достали меня из-под стола, помыли, одели в чистое, дали какое-то лекарство и уложили у себя в комнате.
Конечно, это случилось уже давно. Кое-что я мог добавить или «приукрасить», однако в целом я в данный момент помню эти события хорошо. Что спасло меня от всего этого ужаса, так это такая нелицеприятная вещь, как развод родителей. Мне тогда было семь. Уверен, свою лепту в разрыв отношений между отцом и матерью истеричный полусумасшедший ребёнок в моем лице тоже внес, однако что я мог поделать?
Они расстались полюбовно. Квартира досталась отцу, а мы с матерью уехали жить в дом её сестры, который находится на другом конце страны. Пару раз к нам приезжал отец, однако чаще ездил к нему я, когда подрос. Он два года назад рассказал, что нашел себе молодую женщину в деревне неподалеку от города, и настроены они были очень серьезно. Когда я приезжал к нему, то мы в основном сидели в баре, а ночевал я всегда в гостинице, так как не хотел им мешать (его женщина жила тогда с ним).
Все снова началось в этом году. Я закончил ВУЗ в своем городе, и в начале лета позвонил отец. Он сказал приехать, ибо квартиру он перепишет на меня, а сам уедет с невестой жить в деревню. Я был несказанно рад, поскольку, во-первых, жилье просто отличное, а во-вторых, в этом городе мне будет гораздо легче найти хорошую работу. Там, где я жил с матерью, у меня не было ни нормальной девушки, ни полноценных друзей. Одним словом, переезд ничем не отягощался.
После длительного и вымотавшего все силы оформления документов я оказался в собственной квартире. Многое здесь изменилось. Отец сделал ремонт, обклеил стены натуральными обоями, поменял большую часть мебели. Все это он оставил мне. Спать я решил во все той же маленькой комнате. «Мне двадцать два года, — думал я, — какие тут могут быть страхи?»
Став студентом, я заимел привычку ложиться спать очень поздно. Все благодаря такому изобретению, как компьютер с Интернетом. Странные вещи, как бы это банально ни звучало, начались сразу же. Сперва я всеми силами отказывался связывать их с событиями из детства.
Теперь под прицелом оказалась не только маленькая комната, но и вся квартира. К примеру, в кухне постоянно перегорают лампочки. Постоянно. Я позвонил отцу, но он уверил меня, что с проводкой в квартире все в полном порядке. Похоже, что стоит вкрутить в кухонную люстру новые лампочки и уйти, как кто-то непременно выкручивает их, трясет и ставит обратно.
На полу в ванной и туалете стала появляться какая-то грязная вонючая каша, как будто там кого-то периодически рвет. Хотя бы раз в день приходится её убирать. Едешь в город — приезжаешь вечером домой — лампочки в кухне не горят, а санузел в этой дряни. Я стал постепенно вспоминать то, чего так боялся в детстве. Бывает, засыпаю ночью и уже кошусь на балконные двери и стенку, которую отец оставил в квартире.
Неделю назад я проснулся ночью от когда-то хорошо знакомого чувства, как будто меня щекотали во сне. Кровать у меня сейчас небольшая односпальная, и знаете, я готов поклясться, что на момент пробуждения мне показалось, что с меня кто-то только что слез. А на следующий вечер я ужинал в кухне и отчетливо слышал тихое блеяние из маленькой комнаты.
Я перетащил в большую комнату кровать и компьютер, а маленькую закрыл на ключ и больше не открываю. Когда я прохожу мимо неё ночью, я зачастую слышу тихое царапанье с той стороны двери. Самое страшное то, что я, когда сплю, закрываю на ключ и дверь большой комнаты. В последние ночи я стал отчетливо слышать это тихое, но настойчивое царапанье уже за ней. Я знаю, что когда-нибудь дверь откроется, и я в этот момент не буду спать...
Я услышал, как взрослые выходят из кухни, чтобы пойти покурить в подъезд. Когда они закрыли за собой входную дверь, я быстро открыл дверь своей комнаты и встал на пороге. Свет фонарика в моей руке по-прежнему бегал по стенам, мебели, потолку. И тут я впервые увидел её... Искренне надеюсь, что подобного ужаса вы никогда в своей жизни не испытаете.
Когда фонарик осветил верхнюю часть высокой стенки, доходящей практически до потолка, я заметил её лежащей там, сверху. Уверен, спрятаться она не хотела. Она выжидала, пока я увижу её, точнее её высунувшуюся руку (если эту конечность можно так назвать) и голову.
У Фиалочки была грязно-голубая кожа, как будто гниющая, отмирающая. Её лапа была похожа на паука. Конечность была предельно худой, с не менее чем десятью-двенадцатью тонкими и длинными пальцами. Голова — вытянутая, похожая на лошадиную. Два непропорционально огромных желтых глаза с узкими вертикальными зрачками располагались спереди и сверлили меня с невероятной свирепостью. Её беззубый рот, находящийся в нижней части головы и похожий на чёрную дыру, улыбался. И эта гнилая вонь, теперь я ощущал её полной грудью...
Содержимое моих кишечника и мочевого пузыря сразу оказалось в пижаме. Я выронил фонарик, захлопнул дверь комнаты и помчался в пустую кухню. Там я залез под большой стол. Сидя в собственных нечистотах и обливаясь слезами, я с ужасом думал о том, что взрослые не вернутся, а если и вернутся, то увидят меня и опять прогонят спать.
Но они увидели меня нескоро. Родители и гости были уже достаточно пьяными. Придя из подъезда, они снова сели за стол и стали разговаривать. Вытяни кто-нибудь из них ноги, и я сразу оказался бы замеченным. Теперь надо отметить, что половина этого большого стола располагалась напротив стены, а другая половина — напротив кухонной двери. Мне стоило огромных усилий немного вытянуть голову и посмотреть на дверь своей комнаты.
И да, вы отгадали: моя дверь была приоткрыта. Фиалочка находилась прямо за ней и смотрела на меня, сидящего под столом. Лишь мельком увидев её огромные глаза и пасть, я быстро зажмурился. Она сидела там, в моей комнате, и как будто говорила мне: «Смотри, я здесь, рядом. Твоей тупой мамаше стоит лишь повернуть голову, чтобы увидеть меня, но ей нет никакого дела. Я могу подобраться к тебе так близко, как захочу».
Дальше я уже плохо помню, что случилось. Я явно потерял сознание, и некоторое время пролежал под столом, прислонившись спиной к стене. Когда я услышал крик матери, гостей у нас дома уже не было. Родители достали меня из-под стола, помыли, одели в чистое, дали какое-то лекарство и уложили у себя в комнате.
Конечно, это случилось уже давно. Кое-что я мог добавить или «приукрасить», однако в целом я в данный момент помню эти события хорошо. Что спасло меня от всего этого ужаса, так это такая нелицеприятная вещь, как развод родителей. Мне тогда было семь. Уверен, свою лепту в разрыв отношений между отцом и матерью истеричный полусумасшедший ребёнок в моем лице тоже внес, однако что я мог поделать?
Они расстались полюбовно. Квартира досталась отцу, а мы с матерью уехали жить в дом её сестры, который находится на другом конце страны. Пару раз к нам приезжал отец, однако чаще ездил к нему я, когда подрос. Он два года назад рассказал, что нашел себе молодую женщину в деревне неподалеку от города, и настроены они были очень серьезно. Когда я приезжал к нему, то мы в основном сидели в баре, а ночевал я всегда в гостинице, так как не хотел им мешать (его женщина жила тогда с ним).
Все снова началось в этом году. Я закончил ВУЗ в своем городе, и в начале лета позвонил отец. Он сказал приехать, ибо квартиру он перепишет на меня, а сам уедет с невестой жить в деревню. Я был несказанно рад, поскольку, во-первых, жилье просто отличное, а во-вторых, в этом городе мне будет гораздо легче найти хорошую работу. Там, где я жил с матерью, у меня не было ни нормальной девушки, ни полноценных друзей. Одним словом, переезд ничем не отягощался.
После длительного и вымотавшего все силы оформления документов я оказался в собственной квартире. Многое здесь изменилось. Отец сделал ремонт, обклеил стены натуральными обоями, поменял большую часть мебели. Все это он оставил мне. Спать я решил во все той же маленькой комнате. «Мне двадцать два года, — думал я, — какие тут могут быть страхи?»
Став студентом, я заимел привычку ложиться спать очень поздно. Все благодаря такому изобретению, как компьютер с Интернетом. Странные вещи, как бы это банально ни звучало, начались сразу же. Сперва я всеми силами отказывался связывать их с событиями из детства.
Теперь под прицелом оказалась не только маленькая комната, но и вся квартира. К примеру, в кухне постоянно перегорают лампочки. Постоянно. Я позвонил отцу, но он уверил меня, что с проводкой в квартире все в полном порядке. Похоже, что стоит вкрутить в кухонную люстру новые лампочки и уйти, как кто-то непременно выкручивает их, трясет и ставит обратно.
На полу в ванной и туалете стала появляться какая-то грязная вонючая каша, как будто там кого-то периодически рвет. Хотя бы раз в день приходится её убирать. Едешь в город — приезжаешь вечером домой — лампочки в кухне не горят, а санузел в этой дряни. Я стал постепенно вспоминать то, чего так боялся в детстве. Бывает, засыпаю ночью и уже кошусь на балконные двери и стенку, которую отец оставил в квартире.
Неделю назад я проснулся ночью от когда-то хорошо знакомого чувства, как будто меня щекотали во сне. Кровать у меня сейчас небольшая односпальная, и знаете, я готов поклясться, что на момент пробуждения мне показалось, что с меня кто-то только что слез. А на следующий вечер я ужинал в кухне и отчетливо слышал тихое блеяние из маленькой комнаты.
Я перетащил в большую комнату кровать и компьютер, а маленькую закрыл на ключ и больше не открываю. Когда я прохожу мимо неё ночью, я зачастую слышу тихое царапанье с той стороны двери. Самое страшное то, что я, когда сплю, закрываю на ключ и дверь большой комнаты. В последние ночи я стал отчетливо слышать это тихое, но настойчивое царапанье уже за ней. Я знаю, что когда-нибудь дверь откроется, и я в этот момент не буду спать...
Лол, я хоть и не курю, но в подъезде тоже всегда вспоминаю эту крипоту. Один раз к лифту вышел, а площадка перед лифтом от квартирного коридорчика дверью отделена. Дверь со стеклом таким матовым, через которое ничего толком не видно, но силуэты различимы. И мне боковым зрением показалось, что оттуда, за дверью, на меня смотрит какое-то белое ебало :D Кирпичик упал рефлекторно. Потом, естественно, дошло, что это просто игра света и тени, так как в падике всегда полумрак.
За это и люблю пасту, мне легко представить себя на месте героя, столкнувшегося с крипотным субъектом.
В свое время доставила эта паста про Омск.
http://pastebin.com/71s4PT4i
http://pastebin.com/71s4PT4i
Всем добрый день, с вами снова на связи ОП. Вспомнил я охереннейшую крипипасту, называется "Коридор". Всем любителям клаустрофобного мрачняка настоятельно рекомендую ознакомиться. Пасту полностью выкладываю ниже. Приятного чтения!
Коридор
(https://mrakopedia.ru/wiki/Коридор)
— Это ты ведь у нас любитель всякой чертовщины? Хочешь, материальчик подкину?
Такими словами начал свою историю мой сослуживец Артем, немолодой дядька с технарским образованием и очень ограниченной фантазией. Это я к тому, что у рассказанной им истории нет никаких шансов быть вымышленной.
Я большой ценитель мистических историй, своего рода коллекционер. Своих пристастий я ни от кого не скрывал. Для меня было обычным делом начать новое знакомство с расспроса, а не доводилось ли моему собеседнику иметь дело с чем-то необъяснимым и потусторонним. Люди посмеивались, конечно, но историями делились охотно. Почти всем было, что рассказать: у кого друг экстрасенс, кто сны вещие видит, кому незнакомые номера названивают и молчат в трубку или издают странные звуки.
Артем был редким исключением в моем хобби. Его я даже не пробовал спрашивать на эту тему. Ну серьезно, казалось, что любой слендермен сам мимо него прошел бы и не заметил — настолько плотно Артем был окутан аурой цинизма, скептицизма и материализма. Этакий прожженный обыватель.
Тем больше меня удивил его рассказ. Даже не просто удивил, а поразил. Всякие друзья-экстрасенсы и звонки с молчанием выглядели детскими сказочками рядом с событием, о котором поведал Артем.
Сейчас у Артема есть собственная квартира, жена и годовалый сынишка. А вот лет десять назад у него было только 200 рублей в кошельке и несколько бутербродов в рюкзаке. С этим снаряжением наивный, но оптимистичный провинциал Тема прибыл в Москву искать лучшей доли.
Денег на квартиру у него не было, так что Артем созвонился с приятелем детства, который переехал в столицу много лет назад. Друг обрадовался такому неожиданному привету из прошлого, и предложил Артему пожить у него какое-то время. Мол, перекантуйся, пока на съемную квартиру не накопишь.
Но все оказалось не так просто. Артем, закончивший только 11 классов и не имеющий никаких специальных навыков, с трудом устраивался на грошовые должности — то грузчиком, то уборщиком — поэтому деньги откладывались медленно. Плюс еще из вежливости Артем закупал продукты в семью своего друга (тот уже жил с девушкой), чтобы не «паразитировать». Так что ел он скромно, спал едва ли не в кладовке, но он не жаловался — привык к суровым условиям. А вот избалованному другу-москвичу было тесновато, да и девушка начинала недовольно ворчать по поводу лишнего жильца. Друг на нее, конечно, гаркнул: типа, молчи, женщина, не буду я кореша на улицу выгонять, и точка. Однако сам-то он понимал, что надолго Артема оставить у себя не сможет. Дружба дружбой, а портить отношения с девушкой тоже не хотелось.
Но, как настоящий друг, он действительно не выпер Тему из дома, а начал искать решение проблемы. И оно счастливым образом нашлось.
Его знакомый уезжал в другой город на полгода и был готов пустить Артема в свою берлогу. Жил он одиночкой, отчитываться за состояние квартиры было не перед кем, а уж если будет кому цветочки на окнах поливать, так вообще замечательно. Друг сказал ему про Артема, что мол, тот парень приличный и надежный. Так почему б ему за квартирой не приглядеть в отсутствие хозяина? А там, сказал ему столичный друг, глядишь, работку найдешь, деньжат подкопишь, да сам уже снимать что-нибудь будешь. Артем радостно согласился — ему и самому было неловко теснить своего товарища. Тем паче что и хата оказалась вполне себе. Этакая уютная однушка с мебелью и электричеством. Раздолье же!
В этой уютной однушке Артем прожил рекордно малое количество времени. Всего полдня. Он съехал, а вернее, сбежал оттуда опрометью еще до наступления темноты.
Хотя начиналось-то все мирно, даже более чем. Приехал Артем с утра, расположился, осмотрелся. Походил взад-вперед по нескольким квадратным метрам, проверил замок, проводку, краны, еще какие-то мелочи. Все работало исправно. Довольный, Артем закупил себе продовольствия, пообедал и решил отдохнуть. Прилег на диван, книжкой зачитался. За окном — весенний день, поют птицы и со двора доносятся голоса играющих детей да случайных прохожих. Кружка чая дымится на столике, со стены часы тикают. Красота. Пока Артем наслаждался редкими минутами тишины и покоя, время пролетело незаметно. Вспомнил о нем Артем лишь тогда, когда заметил, что голоса за окнами стихли, а небо потемнело.
«Ничего себе, как быстро выходной прошел» — удивился слегка расстроенный своей невнимательностью Артем. Ну что ж, пора была связаться с хозяином и заключить, так сказать, финальный договор. Вышел он из комнаты в прихожую, где телефон стоял. Там уже темнотища, ни черта не видно. Артем подсветил мобильником (все помнят трубоны начала 2000-х, которыми максимум кончик носа осветишь?) и почти ничего не разглядел… Но достаточно, что было понять — что-то было не так. Очень сильно не так. Даже настолько, что у Артема мурашки побежали по коже.
Первое, что он понял — в воздухе воняло гарью. И явно не от того, что соседи рыбу сожгли. Воняло паленым пластиком. Где-то в доме пожар?.. Но тогда почему совсем не пахнет дымом? Встревоженный Артем попытался нашарить выключатель, что бы включить свет. И вместо бумажных обоев почувствовал у себя под рукой что-то хрупкое и осыпающееся. Посветил на ладонь — а она вся в саже. Тут уж Артем слегка запаниковал и попробовал ломануться обратно в комнату, но дверь, прямо по закону жанра, оказалась внезапным образом закрыта. «Ручку, что ли, заело?», — подумал Артем, посветил на нее и чуть в туалет не сходил на месте.
Вместо гладкой блестящей ручки Артем увидел какой-то обгоревший обрубок из спекшегося пластика. Да и сама дверь вся была в прожогах, с облезшей и покрытой черными пузырями краской. Артем плюнул на городской телефон, попытался позвонить с мобильного, но сигнала в сети, конечно же, не было.
Артему даже в голову не пришло, что это все может быть просто страшным сном (вот что значит полное отсутствие мистического мышления), но найти рационального объяснения происходящему он тоже не смог. Единственное, что понял Артем — надо срочно валить отсюда. Потом уж разберемся.
Пошел он в сторону входной двери, подсвечивая себе путь допотопным мобильником. Видимость была сантиметра на три вперед, дальше — непроглядная темень. И вот идет Артем, идет, идет, идет… А двери-то все нет и нет.
И вообще ничего нет.
Только длинный узкий коридор, как продолжение прихожей, весь обгоревший и совершенно пустой. Никакой мебели или предметов домашнего обихода. Только голый бетон, покрытый толстым слоем копоти, да хрустящая зола под ногами. Артем точно помнил, что никакого коридора тут не было. Да и не могло быть чисто физически! За то время, которое Артем шел по этому коридору, можно было дойти до противоположной стенки здания. Но коридор все не кончался, вопреки всем законам физики.
Артему стало совсем страшно. Едва не плача, он повернул назад, к обугленной двери. Уж слишком жутко было дальше идти. Сгоревшая непонятным образом дверь тоже пугала, но бесконечность коридора пугала намного больше.
Однако до двери, ведущей в комнату, Артем так и не дошел, потому что история один в один повторилась — сколько ни иди, никакой двери нет, будто и не было. Лишь все тот же горелый коридор. Словно весь мир исчез, превратившись в этот коридор, бесконечный в обе стороны.
— Я, — сказал Артем на этом моменте, нервно щелкая ногтем, — немного с ума сошел в этот момент, по-моему. Помню, как шел и что-то шептал. Что шептал, сам толком не знаю. Вроде как просил меня выпустить из этого кошмара. Кого просил, не знаю. На что надеялся, тоже не знаю. Да вообще-то ни на что не надеялся уже, только хотел, что бы все закончилось. Согласись, друг мой, застрять навечно в таком месте, да еще и в полном одиночестве — много хуже смерти.
А кругом все так же была непроглядная тьма, а у Артема только слабенький мобильник, и что там впереди, что там позади — не видно. Темно и тихо, адски тихо. Только шаги Артема слышны, а когда он останавливался, так тишина наступала вообще гробовая. Сколько он шел? Неизвестно. Сказал, столько, что счет времени потерял. Еще немного — потерял бы и рассудок. Ноги уже отваливались, словно с десяток километров прошагал.
(https://mrakopedia.ru/wiki/Коридор)
— Это ты ведь у нас любитель всякой чертовщины? Хочешь, материальчик подкину?
Такими словами начал свою историю мой сослуживец Артем, немолодой дядька с технарским образованием и очень ограниченной фантазией. Это я к тому, что у рассказанной им истории нет никаких шансов быть вымышленной.
Я большой ценитель мистических историй, своего рода коллекционер. Своих пристастий я ни от кого не скрывал. Для меня было обычным делом начать новое знакомство с расспроса, а не доводилось ли моему собеседнику иметь дело с чем-то необъяснимым и потусторонним. Люди посмеивались, конечно, но историями делились охотно. Почти всем было, что рассказать: у кого друг экстрасенс, кто сны вещие видит, кому незнакомые номера названивают и молчат в трубку или издают странные звуки.
Артем был редким исключением в моем хобби. Его я даже не пробовал спрашивать на эту тему. Ну серьезно, казалось, что любой слендермен сам мимо него прошел бы и не заметил — настолько плотно Артем был окутан аурой цинизма, скептицизма и материализма. Этакий прожженный обыватель.
Тем больше меня удивил его рассказ. Даже не просто удивил, а поразил. Всякие друзья-экстрасенсы и звонки с молчанием выглядели детскими сказочками рядом с событием, о котором поведал Артем.
Сейчас у Артема есть собственная квартира, жена и годовалый сынишка. А вот лет десять назад у него было только 200 рублей в кошельке и несколько бутербродов в рюкзаке. С этим снаряжением наивный, но оптимистичный провинциал Тема прибыл в Москву искать лучшей доли.
Денег на квартиру у него не было, так что Артем созвонился с приятелем детства, который переехал в столицу много лет назад. Друг обрадовался такому неожиданному привету из прошлого, и предложил Артему пожить у него какое-то время. Мол, перекантуйся, пока на съемную квартиру не накопишь.
Но все оказалось не так просто. Артем, закончивший только 11 классов и не имеющий никаких специальных навыков, с трудом устраивался на грошовые должности — то грузчиком, то уборщиком — поэтому деньги откладывались медленно. Плюс еще из вежливости Артем закупал продукты в семью своего друга (тот уже жил с девушкой), чтобы не «паразитировать». Так что ел он скромно, спал едва ли не в кладовке, но он не жаловался — привык к суровым условиям. А вот избалованному другу-москвичу было тесновато, да и девушка начинала недовольно ворчать по поводу лишнего жильца. Друг на нее, конечно, гаркнул: типа, молчи, женщина, не буду я кореша на улицу выгонять, и точка. Однако сам-то он понимал, что надолго Артема оставить у себя не сможет. Дружба дружбой, а портить отношения с девушкой тоже не хотелось.
Но, как настоящий друг, он действительно не выпер Тему из дома, а начал искать решение проблемы. И оно счастливым образом нашлось.
Его знакомый уезжал в другой город на полгода и был готов пустить Артема в свою берлогу. Жил он одиночкой, отчитываться за состояние квартиры было не перед кем, а уж если будет кому цветочки на окнах поливать, так вообще замечательно. Друг сказал ему про Артема, что мол, тот парень приличный и надежный. Так почему б ему за квартирой не приглядеть в отсутствие хозяина? А там, сказал ему столичный друг, глядишь, работку найдешь, деньжат подкопишь, да сам уже снимать что-нибудь будешь. Артем радостно согласился — ему и самому было неловко теснить своего товарища. Тем паче что и хата оказалась вполне себе. Этакая уютная однушка с мебелью и электричеством. Раздолье же!
В этой уютной однушке Артем прожил рекордно малое количество времени. Всего полдня. Он съехал, а вернее, сбежал оттуда опрометью еще до наступления темноты.
Хотя начиналось-то все мирно, даже более чем. Приехал Артем с утра, расположился, осмотрелся. Походил взад-вперед по нескольким квадратным метрам, проверил замок, проводку, краны, еще какие-то мелочи. Все работало исправно. Довольный, Артем закупил себе продовольствия, пообедал и решил отдохнуть. Прилег на диван, книжкой зачитался. За окном — весенний день, поют птицы и со двора доносятся голоса играющих детей да случайных прохожих. Кружка чая дымится на столике, со стены часы тикают. Красота. Пока Артем наслаждался редкими минутами тишины и покоя, время пролетело незаметно. Вспомнил о нем Артем лишь тогда, когда заметил, что голоса за окнами стихли, а небо потемнело.
«Ничего себе, как быстро выходной прошел» — удивился слегка расстроенный своей невнимательностью Артем. Ну что ж, пора была связаться с хозяином и заключить, так сказать, финальный договор. Вышел он из комнаты в прихожую, где телефон стоял. Там уже темнотища, ни черта не видно. Артем подсветил мобильником (все помнят трубоны начала 2000-х, которыми максимум кончик носа осветишь?) и почти ничего не разглядел… Но достаточно, что было понять — что-то было не так. Очень сильно не так. Даже настолько, что у Артема мурашки побежали по коже.
Первое, что он понял — в воздухе воняло гарью. И явно не от того, что соседи рыбу сожгли. Воняло паленым пластиком. Где-то в доме пожар?.. Но тогда почему совсем не пахнет дымом? Встревоженный Артем попытался нашарить выключатель, что бы включить свет. И вместо бумажных обоев почувствовал у себя под рукой что-то хрупкое и осыпающееся. Посветил на ладонь — а она вся в саже. Тут уж Артем слегка запаниковал и попробовал ломануться обратно в комнату, но дверь, прямо по закону жанра, оказалась внезапным образом закрыта. «Ручку, что ли, заело?», — подумал Артем, посветил на нее и чуть в туалет не сходил на месте.
Вместо гладкой блестящей ручки Артем увидел какой-то обгоревший обрубок из спекшегося пластика. Да и сама дверь вся была в прожогах, с облезшей и покрытой черными пузырями краской. Артем плюнул на городской телефон, попытался позвонить с мобильного, но сигнала в сети, конечно же, не было.
Артему даже в голову не пришло, что это все может быть просто страшным сном (вот что значит полное отсутствие мистического мышления), но найти рационального объяснения происходящему он тоже не смог. Единственное, что понял Артем — надо срочно валить отсюда. Потом уж разберемся.
Пошел он в сторону входной двери, подсвечивая себе путь допотопным мобильником. Видимость была сантиметра на три вперед, дальше — непроглядная темень. И вот идет Артем, идет, идет, идет… А двери-то все нет и нет.
И вообще ничего нет.
Только длинный узкий коридор, как продолжение прихожей, весь обгоревший и совершенно пустой. Никакой мебели или предметов домашнего обихода. Только голый бетон, покрытый толстым слоем копоти, да хрустящая зола под ногами. Артем точно помнил, что никакого коридора тут не было. Да и не могло быть чисто физически! За то время, которое Артем шел по этому коридору, можно было дойти до противоположной стенки здания. Но коридор все не кончался, вопреки всем законам физики.
Артему стало совсем страшно. Едва не плача, он повернул назад, к обугленной двери. Уж слишком жутко было дальше идти. Сгоревшая непонятным образом дверь тоже пугала, но бесконечность коридора пугала намного больше.
Однако до двери, ведущей в комнату, Артем так и не дошел, потому что история один в один повторилась — сколько ни иди, никакой двери нет, будто и не было. Лишь все тот же горелый коридор. Словно весь мир исчез, превратившись в этот коридор, бесконечный в обе стороны.
— Я, — сказал Артем на этом моменте, нервно щелкая ногтем, — немного с ума сошел в этот момент, по-моему. Помню, как шел и что-то шептал. Что шептал, сам толком не знаю. Вроде как просил меня выпустить из этого кошмара. Кого просил, не знаю. На что надеялся, тоже не знаю. Да вообще-то ни на что не надеялся уже, только хотел, что бы все закончилось. Согласись, друг мой, застрять навечно в таком месте, да еще и в полном одиночестве — много хуже смерти.
А кругом все так же была непроглядная тьма, а у Артема только слабенький мобильник, и что там впереди, что там позади — не видно. Темно и тихо, адски тихо. Только шаги Артема слышны, а когда он останавливался, так тишина наступала вообще гробовая. Сколько он шел? Неизвестно. Сказал, столько, что счет времени потерял. Еще немного — потерял бы и рассудок. Ноги уже отваливались, словно с десяток километров прошагал.
Артем сел на грязный слой золы, заменявший пол, и расплакался как маленький. Страшно было до невозможности. Больше всего пугала даже не бредовость происходящего, больше всего пугала ее безвыходность (во всех смыслах этого слова). Артем был человек закаленный, в любой жизненной ситуации он нашел бы выход, боролся бы до последнего. Даже если ты смертельно ранен, захвачен в плен, связан по рукам и ногам, — это страшно, но НОРМАЛЬНО. Всегда можно придумать, как действовать и попытаться спастись.
Но что можно было сделать здесь?..
И вдруг сквозь собственный плач Артем услышал другие звуки.
«Шлеп». Пауза. И дальше протяжно так — «шооооррррх»… «Шлеп». «Шооооооррррххх…» Словно кто-то шел, хромая, и ногу подволакивал. Тут бы вроде надо испугаться, но Артем обрадовался чуть не до истерики — слава богу, не один он здесь!
— Ээээээээээээээээй!!! — отчаянно заорал Артем, вскочив на ноги. — Есть тут кто?!
Ответа не последовало, но звуки все приближались.
— Эй! Ээээй! — продолжал выкрикивать Артем, чуть ли не бегом двигаясь навстречу. — Не бойтесь меня! Я тут заблудился! Я…
Он осекся, когда свет от мобильника слабо вырисовал источник звука.
К нему ползло тело.
Не человек. Даже не существо. Просто тело, лишенное всех конечностей. Артем запомнил, что оно показалось ему нелепо коротким без рук, ног… Т без головы. Блестя закопченной кожей, тело извивалось, барахталось в толще золы. Когда оно подползло поближе, застывший от ужаса Артем разглядел, что не все конечности у тела отсутствовали — из правого плеча торчала длинная жилистая рука.
На этой руке тело и передвигалось.
«Шлеп», — ударялась ладонь об пол, впиваясь в него грязными обломанными ногтями. «Шшшооооррррхххх…» — подтягивалось тело, оставляя борозду в куче золы. «Шлеп… Шшшооооррррх…» С каждым звуком расстояние между Артемом и одноруким телом сокращалось, но он ничего не мог сделать. Словно гипсом облили — не мог он двигаться, и все тут. Стоял и тупо глазел на ползущий к нему обрубок человеческого тела, который слепо вертел безголовой шеей. Не в силах был даже моргнуть. Единственной мышцей, продолжавшей работать, было сердце. Оно колотилось так, что едва не проламывало ребра.
Тело подползло вплотную к Артему. Сквозь ужас его окатило волной отвращения — безголовая шея вытянулась к его ноге, будто принюхиваясь, и рваная гортань задергалась, как собачий нос. Затем шея вдруг выгнулась вверх, уставившись на Артема темным окровавленным срезом, на месте которого должна была быть голова.
И вот дальше случилось то, от чего Артем разом забыл про все — и про темноту, и про коридор, и даже про само тело.
— Ты куда залез? — услышал он глухой голос. — Назад иди!
Хотя Артем едва ли не терял сознание от страха, и уже давно потерял способность ясно мыслить, в этот момент он отчетливо понял — голос исходил прямо из дыры разрубленной гортани. Прямо изнутри тела. Как оно могло разговаривать и зачем вообще сказало это Артему, он не знал, да и знать не хотел. В тот момент он даже смысла слов не понял.
И вот после этих слов с Артема как оковы спали. Оцепенение исчезло мгновенно. Он рванул прочь со всей дури, вздымая кучи пепла и оскальзываясь на бегу. Бежал, теперь глубоко наплевав на пугающую бесконечность коридора. Теперь все затмил новый, куда более острый ужас, который панически вопил: БЕГИ БЕГИ БЕГИ БЕГИ!!!
Так на бегу Артем и влетел в дверь. Да-да, в ту самую дверь, с обгоревшей ручкой, которую он не мог найти, — да так влетел, что едва с петель не сорвал. Как эта дверь там появилась и куда до этого исчезла, одному богу ведомо. («Хотя, скорее не богу, а его антиподу…» — мрачно пошутил Артем).
Врезался Артем в эту дверь и ввалился обратно в комнату.
Не обугленную, а светлую, совершенно нормальную комнату, без запаха гари. Ровно такую же, какой она и была. В панике Артем оглянулся — за распахнутой дверью не было никакого погоревшего коридора, там была обычная прихожая. Треснувшая люстра на потолке, полки для тапочек, зеркало в углу. В солнечном свете летали пылинки. Ничего похожего на тот кошмар, из которого Артем вырвался всего несколько секунд назад.
Пошатываясь, обессиленный Артем поднялся на ноги и подошел к окну. Там тоже ничего необычного не наблюдалось. Дворик спального района, детишки, прохожие, кошка греется на солнце. Стрелки часов показывали половину третьего.
«Что же, сутки прошли?» — ужаснулся Артем, снова недоуменно оглядываясь на прихожую. Все ему казалось, что она вот-вот превратится в кошмарный черный коридор, и оттуда послышится приближающееся «шшшоооооорррх»… С трудом пересилив себя (выходить из комнаты было страшно), он шагнул в прихожую и одним прыжком добрался до ванной, захлопнув за собой дверь. Посмотрел в зеркало над раковиной, и видит — весь сажей перемезан. Словно только что из шахты вылез. Значит, и вправду все было…
Наскоро умывшись и сменив одежду на чистую, Артем выбежал из злополучной квартиры. В панике не стал даже вещи собирать. Только испачканную сажей одежду забрал, по дороге ее выкинул в мусорный бак, прямо как преступник улику. Жутко было нести с собой одежду, на которой осел пепел из какого-то другого мира.
Когда Артем прибежал обратно к другу, тот посмотрел на него изумленно:
— Что с тобой? Ты чего так быстро? Что случилось?
Вот тут и узнал Артем, что с его отъезда на новую квартиру прошло всего-то несколько часов. Но Артем точно помнил, что за окном стемнело. Откуда наползла эта темнота, Артему даже предполагать не хотелось. Он только порадовался, что не додумался выглянуть из окна. Ведь что он мог бы разглядеть в этой темноте, никто не знает. Возможно, что-то пострашнее однорукого тела.
Артем не знал, как объяснить свой скорый отъезд другу. Так же не знал, как объяснить то, что за эти несколько часов у него осунулось и побледнело лицо, почему его трясет и откуда несколько седых волос на виске. Рассказать всю правду Артем не мог. И дело вовсе не в том, что его бы сочли сумасшедшим — он просто не мог заставить свой язык говорить об этом, не мог заставить свою память пережить это все еще раз.
— Брат, не спрашивай, в чем дело, не знаю я, не знаю, — не выдержав, снова заплакал Артем, нисколько не стыдясь своих слез. — Ничего не произошло, честно тебе говорю. Никто на меня не нападал, никто мне не угрожал. Просто страшно очень в той квартире. Боюсь даже вспоминать о ней. Не спрашивай, почему, я сам не знаю, как объяснить!
Друг Артема был в полном недоумении. Что могло напугать здорового, сильного и хладнокровного парня до такой степени?
Потом он сам поехал на квартиру — забрать вещи, да заодно и посмотреть, не набедокурил ли Артем чего. Ну не верилось ему, что без всякой причины Артем сбежал из квартиры в полубезумном состоянии и с поседевшими висками. Все осмотрел, все проверил, И все чисто. Квартира как квартира, он в ней сам гостил сто раз, и никогда ничего пугающего не видел.
После этой истории Артему стало совсем неуютно в доме своего друга. Тот косился на него, как на психопата, а девушка так и вовсе начала побаиваться Артема. Вскоре Артем нашел недорогое общежитие и договорился там с еще одни парнем оплачивать комнату на двоих.
Прошла пара месяцев. Артем начал потихоньку отходить от пережитого. Лишь седые волосы на висках да треснувший экран мобильника иногда напоминали о кошмарных событиях. Но и тогда Артем вспоминал их как горячечный бред, как дурной сон. Ему было стыдно за свое поведение перед старым товарищем, и иногда воспоминания начинали казаться какими-то вымышленными и нереальными.
Но вот уже в августе Артему позвонил тот самый друг. Говорил он дрожащим голосом, без прежней недоверчивости, а почти со страхом. И рассказал он Артему вот что.
В той квартире, из которой Артем съехал, стояла газовая плита. Владелец квартиры был небогат и обновления в хозяйственном имуществе происходили нечасто. Плита стояла еще со времен его детства, то есть, уже лет двадцать пять. И вот подошел ее жизненный срок к концу, а газовые плиты иногда умирают очень феерично.
Но что можно было сделать здесь?..
И вдруг сквозь собственный плач Артем услышал другие звуки.
«Шлеп». Пауза. И дальше протяжно так — «шооооррррх»… «Шлеп». «Шооооооррррххх…» Словно кто-то шел, хромая, и ногу подволакивал. Тут бы вроде надо испугаться, но Артем обрадовался чуть не до истерики — слава богу, не один он здесь!
— Ээээээээээээээээй!!! — отчаянно заорал Артем, вскочив на ноги. — Есть тут кто?!
Ответа не последовало, но звуки все приближались.
— Эй! Ээээй! — продолжал выкрикивать Артем, чуть ли не бегом двигаясь навстречу. — Не бойтесь меня! Я тут заблудился! Я…
Он осекся, когда свет от мобильника слабо вырисовал источник звука.
К нему ползло тело.
Не человек. Даже не существо. Просто тело, лишенное всех конечностей. Артем запомнил, что оно показалось ему нелепо коротким без рук, ног… Т без головы. Блестя закопченной кожей, тело извивалось, барахталось в толще золы. Когда оно подползло поближе, застывший от ужаса Артем разглядел, что не все конечности у тела отсутствовали — из правого плеча торчала длинная жилистая рука.
На этой руке тело и передвигалось.
«Шлеп», — ударялась ладонь об пол, впиваясь в него грязными обломанными ногтями. «Шшшооооррррхххх…» — подтягивалось тело, оставляя борозду в куче золы. «Шлеп… Шшшооооррррх…» С каждым звуком расстояние между Артемом и одноруким телом сокращалось, но он ничего не мог сделать. Словно гипсом облили — не мог он двигаться, и все тут. Стоял и тупо глазел на ползущий к нему обрубок человеческого тела, который слепо вертел безголовой шеей. Не в силах был даже моргнуть. Единственной мышцей, продолжавшей работать, было сердце. Оно колотилось так, что едва не проламывало ребра.
Тело подползло вплотную к Артему. Сквозь ужас его окатило волной отвращения — безголовая шея вытянулась к его ноге, будто принюхиваясь, и рваная гортань задергалась, как собачий нос. Затем шея вдруг выгнулась вверх, уставившись на Артема темным окровавленным срезом, на месте которого должна была быть голова.
И вот дальше случилось то, от чего Артем разом забыл про все — и про темноту, и про коридор, и даже про само тело.
— Ты куда залез? — услышал он глухой голос. — Назад иди!
Хотя Артем едва ли не терял сознание от страха, и уже давно потерял способность ясно мыслить, в этот момент он отчетливо понял — голос исходил прямо из дыры разрубленной гортани. Прямо изнутри тела. Как оно могло разговаривать и зачем вообще сказало это Артему, он не знал, да и знать не хотел. В тот момент он даже смысла слов не понял.
И вот после этих слов с Артема как оковы спали. Оцепенение исчезло мгновенно. Он рванул прочь со всей дури, вздымая кучи пепла и оскальзываясь на бегу. Бежал, теперь глубоко наплевав на пугающую бесконечность коридора. Теперь все затмил новый, куда более острый ужас, который панически вопил: БЕГИ БЕГИ БЕГИ БЕГИ!!!
Так на бегу Артем и влетел в дверь. Да-да, в ту самую дверь, с обгоревшей ручкой, которую он не мог найти, — да так влетел, что едва с петель не сорвал. Как эта дверь там появилась и куда до этого исчезла, одному богу ведомо. («Хотя, скорее не богу, а его антиподу…» — мрачно пошутил Артем).
Врезался Артем в эту дверь и ввалился обратно в комнату.
Не обугленную, а светлую, совершенно нормальную комнату, без запаха гари. Ровно такую же, какой она и была. В панике Артем оглянулся — за распахнутой дверью не было никакого погоревшего коридора, там была обычная прихожая. Треснувшая люстра на потолке, полки для тапочек, зеркало в углу. В солнечном свете летали пылинки. Ничего похожего на тот кошмар, из которого Артем вырвался всего несколько секунд назад.
Пошатываясь, обессиленный Артем поднялся на ноги и подошел к окну. Там тоже ничего необычного не наблюдалось. Дворик спального района, детишки, прохожие, кошка греется на солнце. Стрелки часов показывали половину третьего.
«Что же, сутки прошли?» — ужаснулся Артем, снова недоуменно оглядываясь на прихожую. Все ему казалось, что она вот-вот превратится в кошмарный черный коридор, и оттуда послышится приближающееся «шшшоооооорррх»… С трудом пересилив себя (выходить из комнаты было страшно), он шагнул в прихожую и одним прыжком добрался до ванной, захлопнув за собой дверь. Посмотрел в зеркало над раковиной, и видит — весь сажей перемезан. Словно только что из шахты вылез. Значит, и вправду все было…
Наскоро умывшись и сменив одежду на чистую, Артем выбежал из злополучной квартиры. В панике не стал даже вещи собирать. Только испачканную сажей одежду забрал, по дороге ее выкинул в мусорный бак, прямо как преступник улику. Жутко было нести с собой одежду, на которой осел пепел из какого-то другого мира.
Когда Артем прибежал обратно к другу, тот посмотрел на него изумленно:
— Что с тобой? Ты чего так быстро? Что случилось?
Вот тут и узнал Артем, что с его отъезда на новую квартиру прошло всего-то несколько часов. Но Артем точно помнил, что за окном стемнело. Откуда наползла эта темнота, Артему даже предполагать не хотелось. Он только порадовался, что не додумался выглянуть из окна. Ведь что он мог бы разглядеть в этой темноте, никто не знает. Возможно, что-то пострашнее однорукого тела.
Артем не знал, как объяснить свой скорый отъезд другу. Так же не знал, как объяснить то, что за эти несколько часов у него осунулось и побледнело лицо, почему его трясет и откуда несколько седых волос на виске. Рассказать всю правду Артем не мог. И дело вовсе не в том, что его бы сочли сумасшедшим — он просто не мог заставить свой язык говорить об этом, не мог заставить свою память пережить это все еще раз.
— Брат, не спрашивай, в чем дело, не знаю я, не знаю, — не выдержав, снова заплакал Артем, нисколько не стыдясь своих слез. — Ничего не произошло, честно тебе говорю. Никто на меня не нападал, никто мне не угрожал. Просто страшно очень в той квартире. Боюсь даже вспоминать о ней. Не спрашивай, почему, я сам не знаю, как объяснить!
Друг Артема был в полном недоумении. Что могло напугать здорового, сильного и хладнокровного парня до такой степени?
Потом он сам поехал на квартиру — забрать вещи, да заодно и посмотреть, не набедокурил ли Артем чего. Ну не верилось ему, что без всякой причины Артем сбежал из квартиры в полубезумном состоянии и с поседевшими висками. Все осмотрел, все проверил, И все чисто. Квартира как квартира, он в ней сам гостил сто раз, и никогда ничего пугающего не видел.
После этой истории Артему стало совсем неуютно в доме своего друга. Тот косился на него, как на психопата, а девушка так и вовсе начала побаиваться Артема. Вскоре Артем нашел недорогое общежитие и договорился там с еще одни парнем оплачивать комнату на двоих.
Прошла пара месяцев. Артем начал потихоньку отходить от пережитого. Лишь седые волосы на висках да треснувший экран мобильника иногда напоминали о кошмарных событиях. Но и тогда Артем вспоминал их как горячечный бред, как дурной сон. Ему было стыдно за свое поведение перед старым товарищем, и иногда воспоминания начинали казаться какими-то вымышленными и нереальными.
Но вот уже в августе Артему позвонил тот самый друг. Говорил он дрожащим голосом, без прежней недоверчивости, а почти со страхом. И рассказал он Артему вот что.
В той квартире, из которой Артем съехал, стояла газовая плита. Владелец квартиры был небогат и обновления в хозяйственном имуществе происходили нечасто. Плита стояла еще со времен его детства, то есть, уже лет двадцать пять. И вот подошел ее жизненный срок к концу, а газовые плиты иногда умирают очень феерично.
Она рванула так, что сотрясся весь дом, и железно-бетонные конструкции верхних этажей покосились, едва не обрушившись. Пол квартиры треснул, завалив соседям снизу комнату бетонной крошкой. Немедленно прибыла эвакуационная бригада, всех жителей вытащили на улицу прямо среди ночи и опечатали дом, присвоив ему статус «аварийного состояния». От самой квартиры, разумеется, остались рожки да ножки. Бедному владельцу, который в это время был в другом городе и ни о чем не подозревал, посыпались звонки из государственных органов и угрозы судебного иска.
— Не знаю, чего ты там тогда так испугался, — помолчав, сказал Артему его друг. — Но этот страх спас тебе жизнь.
— Получается, эта безголовая тварь действительно спасла тебя, — усмехнулся я, когда Артем закончил рассказ. — Быть может то, что страшно выглядит, не всегда желает нам зла?
Артем долго молчал, прежде, чем ответить.
— Знаешь, что? — сказал он наконец. — Мне все равно, зла оно мне хотело или добра. И я, признаться, не чувствую к нему особой благодарности. И еще, знаешь… Я часто думаю, а не поступил ли я неправильно, уехав оттуда? Быть может, судьба у меня была такая, погибнуть в той квартире, а я ее избежал. И вот теперь расплачиваюсь…
— Чем же? — удивился я.
— Если бы я остался, друг мой, то несомненно бы погиб. Но я бы погиб в нормальном мире. В мире, в котором родился и вырос. Он не так уж плох, хотя в нем иногда случаются несчастья. Ну случилось бы такое несчастье со мной — в этом бы не было ничьей вины, у каждого свое на роду написано… А теперь, я остался жив, но в каком мире я живу? В мире, где я вынужден бояться каждый день, каждую секунду, где мне страшно заглядывать за каждый поворот, за каждую закрытую дверь. Ведь теперь я знаю, что за любой из них может оказаться обгоревший бесконечный коридор, из которого нет выхода…
… А возможно, и что-то пострашнее.
Автор: Ki Krestovsky
— Не знаю, чего ты там тогда так испугался, — помолчав, сказал Артему его друг. — Но этот страх спас тебе жизнь.
— Получается, эта безголовая тварь действительно спасла тебя, — усмехнулся я, когда Артем закончил рассказ. — Быть может то, что страшно выглядит, не всегда желает нам зла?
Артем долго молчал, прежде, чем ответить.
— Знаешь, что? — сказал он наконец. — Мне все равно, зла оно мне хотело или добра. И я, признаться, не чувствую к нему особой благодарности. И еще, знаешь… Я часто думаю, а не поступил ли я неправильно, уехав оттуда? Быть может, судьба у меня была такая, погибнуть в той квартире, а я ее избежал. И вот теперь расплачиваюсь…
— Чем же? — удивился я.
— Если бы я остался, друг мой, то несомненно бы погиб. Но я бы погиб в нормальном мире. В мире, в котором родился и вырос. Он не так уж плох, хотя в нем иногда случаются несчастья. Ну случилось бы такое несчастье со мной — в этом бы не было ничьей вины, у каждого свое на роду написано… А теперь, я остался жив, но в каком мире я живу? В мире, где я вынужден бояться каждый день, каждую секунду, где мне страшно заглядывать за каждый поворот, за каждую закрытую дверь. Ведь теперь я знаю, что за любой из них может оказаться обгоревший бесконечный коридор, из которого нет выхода…
… А возможно, и что-то пострашнее.
Автор: Ki Krestovsky
Читал. Весьма годно. Оче доставил реально страшный и напряжённый момент приближения ползающего обгорелого тела из темноты.
РОБИН-БОБИН. Глава 1
Столкнуться лбами – это не очень приятная штука. Для этого надо обладать определенной долей везения и определенной долей внимательности. Впрочем, с этим у Игоря было всё в порядке. Забытые ключи, брошенный в мусоропровод пульт от телевизора, заражение половины земного шара зомби-вирусом – проще простого. Но в данный момент он ограничился тем, что едва не проломил череп Карине.
– Извини, что-то я переборщил с дружескими объятьями.
– Я тут как раз иду и думаю, чего это никто меня не убивает, не насилует. А Верещага тут как тут, рад стараться.
– Ты далеко?
– Ну как сказать.
– До магазина, что ли?
– Не. Табуретку ищу.
– Какую табуретку?
– Деревянную.
Джинсовые шорты Карины вертелись туда-сюда, будто надеялись, что хозяйкина табуретка вот-вот выскочит из-за угла.
– Потрясающе. Зачем тебе деревянная табуретка?
– Я давно тебе хотела признаться, но все не решалась. Детка, я бобер.
Карина глядела куда-то в сторону, потирая запястье тонким серебряным браслетом.
– У нас там ремонт, вся мебель в коридоре или на площадке. Табуретку кто-то унес.
– Кому она нужна?
– Вот и вот. Стулья купили недавно, все табуретки выбросили, кроме этой.
– Ну и забей. Зачем тебе она вообще нужна?
– Ну нормальная же табуретка была, кто-нибудь выкинул просто, не будем показывать пальцем. Баба Полено любит же у нас все на мусорку таскать.
– Может, у нее там гнездо?
Баба Полено, вернее, Полина, с завидным упорствомтащила на свалку любой хлам, который имел несчастье оказаться в подъезде. Она не реагировала ни на какие просьбы, угрозы и оскорбления – бить ее все равно никто не решался.
– Выводит маленьких поленят? Я бы тогда съехала нахер отсюда.
Игорь еще немного поглядел вслед удаляющимся джинсовым шортам. Пожалуй, мусорка правда немного похожа на гнездо. Только не бабы Полена, конечно, что за глупости, семидесятилетние бабки не живут в гнездах.
В магазине была только продавщица, вечно листавшая «Аргументы и факты» или другую макулатуру. Взяв яблочный сок, чем-то похожий на буржуя со старогосоветского плаката сервелат и булку черного, Игорь уже собирался выходить, когда в магазин вошел Володенька. Игорю не хотелось отсыпать алкашу мелочь, но он явно хотел чего-то другого. Стоя у самых дверей, Володенька внимательно разглядывал его, будто увидел первый раз.
– Большой ты стал, Игорек… – вдруг задумчиво просипел алкаш. Игорек протиснулся мимо него к выходу и толкнул дверь. Но выйти ему не дали.
– Игорь, а сеструха-то че, а?
Сеструха нормально, лишь бы руку убрал.
– В школу-то ходит?
Не ходит.
– Болеет, что ли? – удивился Володенька. Ему было бы неинтересно слушать про мужа и сына. Да, болеет, спасибо, передам. Игорь с трудом сумел снять его руку с плеча и вышел из магазина.
– Ты там смотри, паря… Это… Смотри там.
В голосе Володеньки слышалась какая-то безнадежная тоска. Возможно, он вспомнил что-то из прошлой жизни, и потому так вцепился. Как будто нашел соломинку, которая бы вытащила его обратно. А может, дело было просто в нехватке мелочи.
Игорь едва успел положить сервелат на хлеб, когда в дверь два раза постучали.
– Ксюха, ты?
– Ксюха – я, – подтвердило глухое ворчание с той стороны. Сестра собиралась заскочить вчера, но вчера Макса с раннего утра вызвали в управление, где он работал опером убойного отдела, а соседка завела уборку, и Ксюха весь день просидела с Кирюшей. Сегодня он сидел с соседкой.
– Ты все за компом, морковка?
– За компом, – уныло кивнула морковка.
– А Инга?
– А я ее нахер послал на прошлой неделе.
– Как неожиданно, – хмыкнула Ксю. – Ты бы хоть чай сварил.
– Заварка в шкафу.
Через некоторое время на кухне послышался стук и звон, соразмерный не очень большому слону в довольно просторной посудной лавке.
– Ты совсем тут двинулся, сердешный? У тебя на столе труселя. Ты в курсе?
Сердешный был в курсе.
– И что ты с этим собираешься делать?
Сердешный собирался постирать.
– А курицы столько тебе зачем?
Сердешный не знал.
– Ты вообще хоть помнишь, когда ее купил? Ясно все с тобой, короче. Буду тебя кормить, куда ее еще девать-то.
Жареная грудка оказалась более чем съедобной. На удивление, кроме курицы Ксюша умудрилась откопать где-то замороженные овощи и томатную пасту.
– Ешь, ешь давай. Ты Карину давно видел?
– Вот сегодня только. А что?
– Она ходила к бабе Полену разбираться. Она у нее какую-то тумбочку со шмотьем выбросила.
– Табуретку.
– Нет, табуретку она тоже выбросила, но ни то, ни другое так и не нашлось нигде, и бабка не говорит.
– Странно. Она обычно гордится успехами. Сначала выбросит, потом подробно все расскажет с довольной рожей.
– Вот именно. А куда тогда все это делось?
– Да не насрать ли, все равно как у змеи ног, у них не подъезд, а проходной двор. Да еще на первом этаже.
– Ну так-то да.
– Ксю?
– А?
– Что не так?
Сестра внимательно поглядела на Игоря и отставила кружку с чаем в сторону.
– Ксю.
– Ну, глупость, конечно, но мне это кое-что напомнило. Напомнило гнездо.
– Что напомнило?
– Ну, у Кирюшки в садике. У них неделю назад шкаф с игрушками пропал.
– В смысле – пропал?
– Пропал, и все.
Ксю притянула кружку обратно.
– Херня какая-то. Садик же ночью закрывают.
– В том и дело. Садик всю ночь был закрыт, сторож клялся и божился, что ни-ни. А шкафа нет.
Игорь гонял вилкой особо изворотливую горошину. Она не желала сдаваться и ехидно смеялась при очередном тычке мимо нее.
– Ну и что это все значит?
– Маньяк-папа Карло. Бобры-рецидивисты. Хер бы его знал.
Она отхлебнула чая из кружки с синьором Помидором.
– Посидишь завтра с Кирей?
Когда не могла соседка, их всегда оставляли с ним вдвоем. Каждый из них в отдельности был той еще нянькой. По крайней мере, сестра говорила, что он должен следить за Кирюшей, а Карина – за ним. Таким образом строилась естественная пищевая пирамида и соблюдался экологический баланс. Сейчас для разнообразия за Кириллом следила Карина. В общем и целом, как считал Игорь, она любила детей и ладила с ними, но ладила как-то не так – рисунки на обоях и залепленные пластилином Ксюхины брюки были, по мнению Карины, чем-то само собой разумеющимся. Взяв из холодильника газировку, Игорь вернулся в комнату Кири. Что-то заставило его задержаться у двери. Прислушавшись, он понял – Карина читает.
Робин Бобин голоден,
Съел все мясо в городе,
Съел корову и теленка,
Мясника и мясничонка.
Какая же идиотская песенка. Чуковскому и в голову не пришло бы сделать такой перевод. Автор, сохранив текст предельно близким к английскому оригиналу, будто специально выбрал из тысячи вариантов перевода самый гадливый.
Съел часовню и приход,
И в округе весь народ.
Корову, теленка,
Мясника, мясничонка, –
Вот дура, она и правда читает это пятилетнему ребенку:
Церковь, приход,
Весь добрый народ
Проглотил, но все еще хочет есть.
Все еще. Именно эти слова. Как будто не было сотен других дурацких слов, которые выпрыгивали, как чертик из табакерки, которые кусались и царапались, и творили сущий кавардак. Но не шлепали, как гнилая рыба… Нет, Чуковский никогда бы не написал ничего такого.
Столкнуться лбами – это не очень приятная штука. Для этого надо обладать определенной долей везения и определенной долей внимательности. Впрочем, с этим у Игоря было всё в порядке. Забытые ключи, брошенный в мусоропровод пульт от телевизора, заражение половины земного шара зомби-вирусом – проще простого. Но в данный момент он ограничился тем, что едва не проломил череп Карине.
– Извини, что-то я переборщил с дружескими объятьями.
– Я тут как раз иду и думаю, чего это никто меня не убивает, не насилует. А Верещага тут как тут, рад стараться.
– Ты далеко?
– Ну как сказать.
– До магазина, что ли?
– Не. Табуретку ищу.
– Какую табуретку?
– Деревянную.
Джинсовые шорты Карины вертелись туда-сюда, будто надеялись, что хозяйкина табуретка вот-вот выскочит из-за угла.
– Потрясающе. Зачем тебе деревянная табуретка?
– Я давно тебе хотела признаться, но все не решалась. Детка, я бобер.
Карина глядела куда-то в сторону, потирая запястье тонким серебряным браслетом.
– У нас там ремонт, вся мебель в коридоре или на площадке. Табуретку кто-то унес.
– Кому она нужна?
– Вот и вот. Стулья купили недавно, все табуретки выбросили, кроме этой.
– Ну и забей. Зачем тебе она вообще нужна?
– Ну нормальная же табуретка была, кто-нибудь выкинул просто, не будем показывать пальцем. Баба Полено любит же у нас все на мусорку таскать.
– Может, у нее там гнездо?
Баба Полено, вернее, Полина, с завидным упорствомтащила на свалку любой хлам, который имел несчастье оказаться в подъезде. Она не реагировала ни на какие просьбы, угрозы и оскорбления – бить ее все равно никто не решался.
– Выводит маленьких поленят? Я бы тогда съехала нахер отсюда.
Игорь еще немного поглядел вслед удаляющимся джинсовым шортам. Пожалуй, мусорка правда немного похожа на гнездо. Только не бабы Полена, конечно, что за глупости, семидесятилетние бабки не живут в гнездах.
В магазине была только продавщица, вечно листавшая «Аргументы и факты» или другую макулатуру. Взяв яблочный сок, чем-то похожий на буржуя со старогосоветского плаката сервелат и булку черного, Игорь уже собирался выходить, когда в магазин вошел Володенька. Игорю не хотелось отсыпать алкашу мелочь, но он явно хотел чего-то другого. Стоя у самых дверей, Володенька внимательно разглядывал его, будто увидел первый раз.
– Большой ты стал, Игорек… – вдруг задумчиво просипел алкаш. Игорек протиснулся мимо него к выходу и толкнул дверь. Но выйти ему не дали.
– Игорь, а сеструха-то че, а?
Сеструха нормально, лишь бы руку убрал.
– В школу-то ходит?
Не ходит.
– Болеет, что ли? – удивился Володенька. Ему было бы неинтересно слушать про мужа и сына. Да, болеет, спасибо, передам. Игорь с трудом сумел снять его руку с плеча и вышел из магазина.
– Ты там смотри, паря… Это… Смотри там.
В голосе Володеньки слышалась какая-то безнадежная тоска. Возможно, он вспомнил что-то из прошлой жизни, и потому так вцепился. Как будто нашел соломинку, которая бы вытащила его обратно. А может, дело было просто в нехватке мелочи.
Игорь едва успел положить сервелат на хлеб, когда в дверь два раза постучали.
– Ксюха, ты?
– Ксюха – я, – подтвердило глухое ворчание с той стороны. Сестра собиралась заскочить вчера, но вчера Макса с раннего утра вызвали в управление, где он работал опером убойного отдела, а соседка завела уборку, и Ксюха весь день просидела с Кирюшей. Сегодня он сидел с соседкой.
– Ты все за компом, морковка?
– За компом, – уныло кивнула морковка.
– А Инга?
– А я ее нахер послал на прошлой неделе.
– Как неожиданно, – хмыкнула Ксю. – Ты бы хоть чай сварил.
– Заварка в шкафу.
Через некоторое время на кухне послышался стук и звон, соразмерный не очень большому слону в довольно просторной посудной лавке.
– Ты совсем тут двинулся, сердешный? У тебя на столе труселя. Ты в курсе?
Сердешный был в курсе.
– И что ты с этим собираешься делать?
Сердешный собирался постирать.
– А курицы столько тебе зачем?
Сердешный не знал.
– Ты вообще хоть помнишь, когда ее купил? Ясно все с тобой, короче. Буду тебя кормить, куда ее еще девать-то.
Жареная грудка оказалась более чем съедобной. На удивление, кроме курицы Ксюша умудрилась откопать где-то замороженные овощи и томатную пасту.
– Ешь, ешь давай. Ты Карину давно видел?
– Вот сегодня только. А что?
– Она ходила к бабе Полену разбираться. Она у нее какую-то тумбочку со шмотьем выбросила.
– Табуретку.
– Нет, табуретку она тоже выбросила, но ни то, ни другое так и не нашлось нигде, и бабка не говорит.
– Странно. Она обычно гордится успехами. Сначала выбросит, потом подробно все расскажет с довольной рожей.
– Вот именно. А куда тогда все это делось?
– Да не насрать ли, все равно как у змеи ног, у них не подъезд, а проходной двор. Да еще на первом этаже.
– Ну так-то да.
– Ксю?
– А?
– Что не так?
Сестра внимательно поглядела на Игоря и отставила кружку с чаем в сторону.
– Ксю.
– Ну, глупость, конечно, но мне это кое-что напомнило. Напомнило гнездо.
– Что напомнило?
– Ну, у Кирюшки в садике. У них неделю назад шкаф с игрушками пропал.
– В смысле – пропал?
– Пропал, и все.
Ксю притянула кружку обратно.
– Херня какая-то. Садик же ночью закрывают.
– В том и дело. Садик всю ночь был закрыт, сторож клялся и божился, что ни-ни. А шкафа нет.
Игорь гонял вилкой особо изворотливую горошину. Она не желала сдаваться и ехидно смеялась при очередном тычке мимо нее.
– Ну и что это все значит?
– Маньяк-папа Карло. Бобры-рецидивисты. Хер бы его знал.
Она отхлебнула чая из кружки с синьором Помидором.
– Посидишь завтра с Кирей?
Когда не могла соседка, их всегда оставляли с ним вдвоем. Каждый из них в отдельности был той еще нянькой. По крайней мере, сестра говорила, что он должен следить за Кирюшей, а Карина – за ним. Таким образом строилась естественная пищевая пирамида и соблюдался экологический баланс. Сейчас для разнообразия за Кириллом следила Карина. В общем и целом, как считал Игорь, она любила детей и ладила с ними, но ладила как-то не так – рисунки на обоях и залепленные пластилином Ксюхины брюки были, по мнению Карины, чем-то само собой разумеющимся. Взяв из холодильника газировку, Игорь вернулся в комнату Кири. Что-то заставило его задержаться у двери. Прислушавшись, он понял – Карина читает.
Робин Бобин голоден,
Съел все мясо в городе,
Съел корову и теленка,
Мясника и мясничонка.
Какая же идиотская песенка. Чуковскому и в голову не пришло бы сделать такой перевод. Автор, сохранив текст предельно близким к английскому оригиналу, будто специально выбрал из тысячи вариантов перевода самый гадливый.
Съел часовню и приход,
И в округе весь народ.
Корову, теленка,
Мясника, мясничонка, –
Вот дура, она и правда читает это пятилетнему ребенку:
Церковь, приход,
Весь добрый народ
Проглотил, но все еще хочет есть.
Все еще. Именно эти слова. Как будто не было сотен других дурацких слов, которые выпрыгивали, как чертик из табакерки, которые кусались и царапались, и творили сущий кавардак. Но не шлепали, как гнилая рыба… Нет, Чуковский никогда бы не написал ничего такого.
РОБИН-БОБИН. Глава 2
– Охуительно!
Может, Вадя собирался сказать что-то другое, но поэтические порывы его души всегда выходили так и только так. С другой стороны, никто бы сейчас с ним не поспорил – хорошая баня не требует много слов.
– Сходи за пивом уже.
Теперь их было двое – Игорь в желтом полотенце, Карина в голубом полотенце. Как рулетики в разноцветных обертках на пикнике.
– Хорошо.
Голубой рулетик не отвечал – он о чем-то думал.
– Карь.
Голубой рулетик не обернулся. Строго говоря, рулетикам и не положено оборачиваться – они обычно ждут, пока их аккуратно разрежут и съедят, ах, как вкусно, передайте комплименты шеф-повару. Игорь подсел рядом.
– Помнишь? Когда мы маленькие были, ездили к моей бабушке.
Голубой рулетик задумчиво кивнул, глядя на звезды.
– На веранде была дверь в котельную.
Котельную, в которой никогда не было котла – дед Егор не успел поставить, а потом родители натыкали в доме кондиционеров. Дверь в котельную всегда стояла открытой настежь.
– И там висела шкура.
Игорь помнил ее, как сейчас. Мерзкий, уродливый кусок, воняющий нафталином, начавший линять, казалось, еще при жизни. Медвежьи шкуры, когда их рисуют у каминов писательницы автобусных романов для дам в возрасте, выглядят совсем не так. Они пушистые, мягкие, они не линяют, на них можно лежать, глядя на огонь в камине, можно читать или заниматься сексом. И они уж точно не выглядят так, будто кто-то просто сбросил кожу и все еще ходит поблизости. Все еще. Шлеп, шлеп – так шлепает гнилая рыба.
– Ты помнишь?
Голубой рулетик снова кивнул – теперь уже едва заметно.
– А помнишь сказку про медведя на липовой ноге?
Бабушка знала только одну сказку. И всегда рассказывала ее – каждый раз, как Игорь приезжал погостить. Он ненавидел гостить у бабушки. Но родители думали, что он замечательно проводит там время. Ведь там столько разных занятий – посмотреть на шкуру, послушать сказку, посмотреть на шкуру, хочешь молока, Игорюшка? Сбегай, бабушка молочка нальет, а ты сбегай. Можешь посмотреть на шкуру или на голубиное гнездо. Голубей в нем больше никогда не было – они улетели, когда поняли, что дед Егор уже не сможет приносить крошки хлеба. Гнездо без голубей. Котельная без котла. Медведь без ноги.
Это ведь была только сказка, медведи не умеют делать себе деревянные ноги. Он почти видел эту картину перед глазами. Вот медведь идет, нога поскрипывает, он сам приговаривает: «Скырлы, скырлы, скырлы, на липовой ноге, на березовой клюке»…
Как же он приговаривает? Ведь рот у него зашиттолстыми белыми нитками, как у шкуры в котельной.
«Все по селам спят,
По деревням спят,
Одна баба не спит –
На моей коже сидит,
Мою шерсть прядет,
Мое мясо варит.»
Нет, не все спят. Маленький мальчик по имени Игорь, вот кто сегодня не спит – не может заснуть. Потому что слышит, как в котельной кто-то говорит. И щерится белыми нитками.
Скырлы, скырлы, скырлы.
Шлеп, шлеп.
Медведи не умеют говорить.
«Медведи умеют больше, чем ты думаешь, засранец. А ну-ка, иди сюда».
Нет, это просто сказка.
«Иди сюда, засранец, не притворяйся, что не слышал».
Скырлы-скырлы.
Нет. У него не деревянная нога. Обычная, медвежья, пусть и полиняла немного.
«Сняли ботинки и дубленку», – слышится голос отца в голове.
А ты думал, он не придет за своей дубленкой? В лесу не так-то просто купить новую дубленку. Особенно если ты – медведь без ноги.
«А ну-ка сюда, паскуда! Вошь ебаная!» – кричит шкура.Кричит голосом бабушки.
Игорь мочится в постель. Игорь трясется. Опять обоссался, паскуда, варнак. Игорюшенька, дура, Господи, спаси, Игорюшенька, прости паскуду старую…
– Я месяц или два ревела по ночам.
Голос казался отрешенным. Карина все еще думала о чем-то. Может, о грозящем вылете из универа. А может, о медведе с липовой ногой.
– Я до двенадцати лет ревел.
Конечно, ревел. Не может же двенадцатилетний пацан мочиться в постель.
– Просто я тут подумал кое-что. Это же просто сказка. Шкура тут ни при чем. У нее была нога. Обычная, медвежья. Так что…
– В жопу такие сказки, – оборвала Карина, отряхивая песчинки с загорелых ног. Точнее, с ноги – сейчас она стояла точно в профиль. А когда она повернется в анфас…
Скырлы-скырлы.
Но обе ноги были на месте. Живые, загорелые, а не деревянные. Шкура осталась там, в котельной, и никто не собирался за ней приходить.
– Пивко! – радостно известил Вадим, но радость на его лице повисла в неловкой тишине вместе с четырьмя зелеными бутылками в руках. Карина сплюнула на песок и ушла в предбанник.
– Охуительно!
Может, Вадя собирался сказать что-то другое, но поэтические порывы его души всегда выходили так и только так. С другой стороны, никто бы сейчас с ним не поспорил – хорошая баня не требует много слов.
– Сходи за пивом уже.
Теперь их было двое – Игорь в желтом полотенце, Карина в голубом полотенце. Как рулетики в разноцветных обертках на пикнике.
– Хорошо.
Голубой рулетик не отвечал – он о чем-то думал.
– Карь.
Голубой рулетик не обернулся. Строго говоря, рулетикам и не положено оборачиваться – они обычно ждут, пока их аккуратно разрежут и съедят, ах, как вкусно, передайте комплименты шеф-повару. Игорь подсел рядом.
– Помнишь? Когда мы маленькие были, ездили к моей бабушке.
Голубой рулетик задумчиво кивнул, глядя на звезды.
– На веранде была дверь в котельную.
Котельную, в которой никогда не было котла – дед Егор не успел поставить, а потом родители натыкали в доме кондиционеров. Дверь в котельную всегда стояла открытой настежь.
– И там висела шкура.
Игорь помнил ее, как сейчас. Мерзкий, уродливый кусок, воняющий нафталином, начавший линять, казалось, еще при жизни. Медвежьи шкуры, когда их рисуют у каминов писательницы автобусных романов для дам в возрасте, выглядят совсем не так. Они пушистые, мягкие, они не линяют, на них можно лежать, глядя на огонь в камине, можно читать или заниматься сексом. И они уж точно не выглядят так, будто кто-то просто сбросил кожу и все еще ходит поблизости. Все еще. Шлеп, шлеп – так шлепает гнилая рыба.
– Ты помнишь?
Голубой рулетик снова кивнул – теперь уже едва заметно.
– А помнишь сказку про медведя на липовой ноге?
Бабушка знала только одну сказку. И всегда рассказывала ее – каждый раз, как Игорь приезжал погостить. Он ненавидел гостить у бабушки. Но родители думали, что он замечательно проводит там время. Ведь там столько разных занятий – посмотреть на шкуру, послушать сказку, посмотреть на шкуру, хочешь молока, Игорюшка? Сбегай, бабушка молочка нальет, а ты сбегай. Можешь посмотреть на шкуру или на голубиное гнездо. Голубей в нем больше никогда не было – они улетели, когда поняли, что дед Егор уже не сможет приносить крошки хлеба. Гнездо без голубей. Котельная без котла. Медведь без ноги.
Это ведь была только сказка, медведи не умеют делать себе деревянные ноги. Он почти видел эту картину перед глазами. Вот медведь идет, нога поскрипывает, он сам приговаривает: «Скырлы, скырлы, скырлы, на липовой ноге, на березовой клюке»…
Как же он приговаривает? Ведь рот у него зашиттолстыми белыми нитками, как у шкуры в котельной.
«Все по селам спят,
По деревням спят,
Одна баба не спит –
На моей коже сидит,
Мою шерсть прядет,
Мое мясо варит.»
Нет, не все спят. Маленький мальчик по имени Игорь, вот кто сегодня не спит – не может заснуть. Потому что слышит, как в котельной кто-то говорит. И щерится белыми нитками.
Скырлы, скырлы, скырлы.
Шлеп, шлеп.
Медведи не умеют говорить.
«Медведи умеют больше, чем ты думаешь, засранец. А ну-ка, иди сюда».
Нет, это просто сказка.
«Иди сюда, засранец, не притворяйся, что не слышал».
Скырлы-скырлы.
Нет. У него не деревянная нога. Обычная, медвежья, пусть и полиняла немного.
«Сняли ботинки и дубленку», – слышится голос отца в голове.
А ты думал, он не придет за своей дубленкой? В лесу не так-то просто купить новую дубленку. Особенно если ты – медведь без ноги.
«А ну-ка сюда, паскуда! Вошь ебаная!» – кричит шкура.Кричит голосом бабушки.
Игорь мочится в постель. Игорь трясется. Опять обоссался, паскуда, варнак. Игорюшенька, дура, Господи, спаси, Игорюшенька, прости паскуду старую…
– Я месяц или два ревела по ночам.
Голос казался отрешенным. Карина все еще думала о чем-то. Может, о грозящем вылете из универа. А может, о медведе с липовой ногой.
– Я до двенадцати лет ревел.
Конечно, ревел. Не может же двенадцатилетний пацан мочиться в постель.
– Просто я тут подумал кое-что. Это же просто сказка. Шкура тут ни при чем. У нее была нога. Обычная, медвежья. Так что…
– В жопу такие сказки, – оборвала Карина, отряхивая песчинки с загорелых ног. Точнее, с ноги – сейчас она стояла точно в профиль. А когда она повернется в анфас…
Скырлы-скырлы.
Но обе ноги были на месте. Живые, загорелые, а не деревянные. Шкура осталась там, в котельной, и никто не собирался за ней приходить.
– Пивко! – радостно известил Вадим, но радость на его лице повисла в неловкой тишине вместе с четырьмя зелеными бутылками в руках. Карина сплюнула на песок и ушла в предбанник.
РОБИН-БОБИН. Глава 3
– Игаль! – торжественно заявил Киря.
Игаль выдавил улыбку и поставил бутылку газировки на пол – пить расхотелось. Как он и ожидал, в руках Карина держала тонкую потрепанную книжку без обложки – автора ее установить не представлялось возможным. Что же там было раньше? Вряд ли какой-то именитый переводчик или детский писатель. Этот вариант старой английской песенки Игорь не находил больше нигде и никогда. Наверное, у каждого в детстве была такая книга, в которую не хотелось заглядывать, но которая необъяснимо завораживала, как круги на воде. Самое смешное, что эти книжки – почти всегда без обложки, и потом, как ни бейся, ты не найдешь их в магазинах. Давно перестали печатать, редкий экземпляр, плохо продавалась, что угодно – но может статься, вы однажды встретитесь с ней в интернете или в городской библиотеке. И тогда в вас шевельнется что-то покрытое слоем пыли. Что-то бесформенное и полинялое, то, что терпеливо ожидало новой встречи старых знакомых на стене в котельной.
– Ты бы убрал эту гадость, – кивнула Карина на бутылку газировки. – Киря разольет. Или выпьет.
Называть чипсы и газировку гадостью, но при этом пить пиво из магазина, в котором от настоящего пива осталось разве что название. Бояться, что Киря разольет газировку на ковер, но в голос смеяться, пока он размазывает пластилин по материным брюкам. В этом была вся Карина.
– Каля, мовно мне? – тут же осведомился Кирюша.
– Нельзя. Это отрава, типа дихлофоса, знаешь. Из-за нее люди превращаются в сумрачных задротов со щетиной, как твой дядя.
– А задлот – это кто?
– Это дядя твой, Кирюха, – развела руками Карина, дескать, такова жизнь, и рассмеялась.
Киря сосредоточенно глядел Карине в лицо. Чего он хочет?
– Каль, почитай пло Лобин-бобина.
«Не надо. Читай ему что хочешь, только не эту мерзость. Пусть лампочка перегорит, пусть хоть что-то…»
На кухне загремела посуда.
Когда Игорь взялся за ручку двери, ведущей на кухню, в голове вдруг ярко вспыхнуло воспоминание – класс ОБЖ и всевозможные, невесть откуда взявшиеся советские плакаты в нем. Там были и злобные буржуи с контрреволюцией, и Гитлер, похожий на крысу, и пятилетки, и большие презрительные полотна, большими презрительными буквами клеймящие капитализм. А среди плакатов лежали никому не нужные световые оповещатели – затесавшийся в эту компанию стариков кусочек двухтысячных. «ПОРОШОК УХОДИ» и «ПОРОШОК НЕ ВХОДИ».
И когда Игорь взялся за ручку двери, ведущей на кухню, оповещатель с мерзким хихиканьем загорелся.
«ПОРОШОК НЕ ВХОДИ».
Сердце прыгнуло на ребра и застыло.
Скырлы-скырлы.
«Ты опять обоссался?»
Медведи не разговаривают.
«Поверни ручку, засранец».
– Игорь.
Наваждение отступило так же быстро, как возникло – голос Карины вернул его к сознанию.
– Тебе плохо?
– Нет, все нормально.
Теперь можно повернуть ручку. Он почти чувствовал спиной недоверчивый взгляд Карины.
– Точно?
– Точно.
В раковине лежал мертвый голубь.
– Киря, иди отсюда! – крикнула Карина, быстро закрывая дверь.
Они прошли на середину кухни.
Голубь лежал в раковине – мертвее всех мертвых. Мокрые крылья распластались в какую-то уродливую кляксу, а стеклянные глаза были широко раскрыты. Казалось, он вот-вот замечется, забьется в куче грязной посуды, но он уже не дышал. Это детектив, из тех, которые читают в автобусах дамы в возрасте, а здесь – место преступления. В раковине – труп. На полу улики – две тарелки, одна из них разбилась. Вокруг – белые осколки. И Карина – еще белее.
– Может, он еще живой? – спросила она севшим голосом.
Может быть, живой. Ведь всякое бывает. Иногда голуби живут с перебитым крылом, раздавленной грудной клеткой и сломанной шеей.
– Он как сюда?..
Игорь кивнул на открытое окно. Но часто ли голуби залетают к вам в открытое окно?
– Может, с ним что-то случилось, и он потерял координацию.
В голове вдруг нарисовалась идиотская картина – гидроэлектростанция «Карина-Восток». Внимание, уровень слезной жидкости превышает норму.
– На пятом этаже? Игорь, тут машин нет, великов нет, кошек нет, тут ничего нет, понимаешь? Что случиться могло?
Уровень слезной жидкости критический, вероятность прорыва плотины – 76%.
– Я не знаю.
Но в голове мелькнула безумная мысль. Нет, это уже совсем глупость. Вот оно, окно, надежно подпертое, обычное окно. Хорошие окна не закрываются сами собой. А хорошие мальчики не мочатся в постель. Но он-то не был плохим.
– Может, он о стекло ударился?
О стекло. Может, и о стекло. Тогда вопрос в другом: зачем его вообще угораздило залетать в чью-то квартиру? Голуби не воспринимают стены многоэтажных домов как пространство для полетов – это препятствие, которое нужно огибать. «Но это был не просто голубь. Он летел себе, а потом увидел открытое окно. Он, конечно, знал, что лежит в холодильнике – умный такой голубь, смышленый. Залетим-ка мы покушать, гражданин Голубь, да. Он собирался открыть холодильник – не знаю, чем, но это же чертовски умный голубь, он наверняка все продумал – да, открыть холодильник и достать из него помидоры. Голуби любят помидоры. Ням-ням, гражданин Голубь, и жене с детьми завернем. Передайте комплименты шеф-повару. А потом он просто поскользнулся, какой трагический финал». Поскользнулся, свернув шею и расплющив ребра. Такое с голубями на каждом шагу, чертовы птицы,хлебом не корми – дай свернуть шею в чьей-нибудь раковине с посудой.
– Зачем он… сюда, а?.. – всхлипнула Карина, не отрывая широко раскрытых глаз от птицы.
Плотина прорвана. Немедленно начать эвакуацию обслуживающего персонала.
Не каждый день мертвые голуби падают вам под ноги. Но иногда все-таки падают, верно? Почему бы нам не прогуляться, гражданин Голубь, сегодня прекрасная погода… Иногда с голубями случаются разные нехорошие вещи – но только с нехорошими голубями. Ведь хорошие голуби не падают под ноги маленьким девочкам.
– Каля, не плачь, дядя Игаль нас не блосит!
Карина поднимает лицо и чуть-чуть улыбается, глядя на Кирю. Совсем чуть-чуть, но этого хватит, подумал Игорь. Теперь всё будет хорошо. Со всеми всегда всё бывает хорошо – так заканчивалась сказка, которую Игорь придумал, чтобы рассказывать своим внукам, если они когда-нибудь будут. Там не будет медведей, и Робина Бобина там тоже не будет. А в конце всё со всеми будет хорошо.
«Кто-то должен убрать… его. Я не пойду».
Это Карина так сказала. Но он и сам не дал бы ей. Это должен сделать кто-то, кому не падали под ноги мёртвые голуби. Что может случиться с голубем на высоте пятого этажа? 0,001% – вот вероятность того, что кто-нибудь застрелит вас из пневматического ружья, когда вы мирно сидите на опорном столбе ЛЭП в маленьком сибирском поселке. «Что с вами, гражданин Голубь? Вам плохо? Вы съели что-нибудь не то? Ах, это, наверное, курица с овощами. Отвратная курица, позовите шеф-повара, позовите врача, позовите кого-нибудь, вашу мать!» Ничего, такое с голубями на каждом шагу – травятся курицей с овощами и сворачивают шею в раковине. Или с маленькой красной дыркой в груди падают под ноги девочкам.
Игорь стоял возле двух голубых контейнеров. В них бы забросил то, что нужно, даже ребенок, но, тем не менее, вокруг всегда валялся разный хлам – пакеты с мусором и пакеты без мусора, бутылки пластиковые и стеклянные, коробки от конфет. Табуретки…
Конечно, там не было никакой табуретки. Если бы она и была, Карина забрала бы ее отсюда еще вчера. Но зато хлама там явно прибавилось – картонная коробка из-под холодильника, чьи-то сломанные санки, плюшевый медведь с оторваным ухом, давно осыпавшаяся новогодняя елка (это в июле-то, как он вообще жопу от дивана оторвал?), какие-то дурацкие ветки и море, море пакетов. Рухлядь валялась в кажущемся беспорядке, но, приглядевшись, можно было обнаружить, что все это причудливо переплетается между собой. «Как будто что-то хочет свить гнездо», – подумал Игорь, и его передернуло. Но он быстро успокоил себя – гнездо так гнездо. Голубю самое место в гнезде, пусть даже и не очень свежему голубю. Однако, когда пакет с птицей оказался в голубом контейнере, Игорь заметил, что на ветку, лежащую рядом, что-то намоталось. Это были нитки. Толстые белые нитки.
«Я пришел за тобой, засранец. Покажешь мне свою съемную квартирку?»
Нос заполнил ехидный запах нафталина.
Он отвернулся и быстро пошел прочь, не оглядываясь.
– Игаль! – торжественно заявил Киря.
Игаль выдавил улыбку и поставил бутылку газировки на пол – пить расхотелось. Как он и ожидал, в руках Карина держала тонкую потрепанную книжку без обложки – автора ее установить не представлялось возможным. Что же там было раньше? Вряд ли какой-то именитый переводчик или детский писатель. Этот вариант старой английской песенки Игорь не находил больше нигде и никогда. Наверное, у каждого в детстве была такая книга, в которую не хотелось заглядывать, но которая необъяснимо завораживала, как круги на воде. Самое смешное, что эти книжки – почти всегда без обложки, и потом, как ни бейся, ты не найдешь их в магазинах. Давно перестали печатать, редкий экземпляр, плохо продавалась, что угодно – но может статься, вы однажды встретитесь с ней в интернете или в городской библиотеке. И тогда в вас шевельнется что-то покрытое слоем пыли. Что-то бесформенное и полинялое, то, что терпеливо ожидало новой встречи старых знакомых на стене в котельной.
– Ты бы убрал эту гадость, – кивнула Карина на бутылку газировки. – Киря разольет. Или выпьет.
Называть чипсы и газировку гадостью, но при этом пить пиво из магазина, в котором от настоящего пива осталось разве что название. Бояться, что Киря разольет газировку на ковер, но в голос смеяться, пока он размазывает пластилин по материным брюкам. В этом была вся Карина.
– Каля, мовно мне? – тут же осведомился Кирюша.
– Нельзя. Это отрава, типа дихлофоса, знаешь. Из-за нее люди превращаются в сумрачных задротов со щетиной, как твой дядя.
– А задлот – это кто?
– Это дядя твой, Кирюха, – развела руками Карина, дескать, такова жизнь, и рассмеялась.
Киря сосредоточенно глядел Карине в лицо. Чего он хочет?
– Каль, почитай пло Лобин-бобина.
«Не надо. Читай ему что хочешь, только не эту мерзость. Пусть лампочка перегорит, пусть хоть что-то…»
На кухне загремела посуда.
Когда Игорь взялся за ручку двери, ведущей на кухню, в голове вдруг ярко вспыхнуло воспоминание – класс ОБЖ и всевозможные, невесть откуда взявшиеся советские плакаты в нем. Там были и злобные буржуи с контрреволюцией, и Гитлер, похожий на крысу, и пятилетки, и большие презрительные полотна, большими презрительными буквами клеймящие капитализм. А среди плакатов лежали никому не нужные световые оповещатели – затесавшийся в эту компанию стариков кусочек двухтысячных. «ПОРОШОК УХОДИ» и «ПОРОШОК НЕ ВХОДИ».
И когда Игорь взялся за ручку двери, ведущей на кухню, оповещатель с мерзким хихиканьем загорелся.
«ПОРОШОК НЕ ВХОДИ».
Сердце прыгнуло на ребра и застыло.
Скырлы-скырлы.
«Ты опять обоссался?»
Медведи не разговаривают.
«Поверни ручку, засранец».
– Игорь.
Наваждение отступило так же быстро, как возникло – голос Карины вернул его к сознанию.
– Тебе плохо?
– Нет, все нормально.
Теперь можно повернуть ручку. Он почти чувствовал спиной недоверчивый взгляд Карины.
– Точно?
– Точно.
В раковине лежал мертвый голубь.
– Киря, иди отсюда! – крикнула Карина, быстро закрывая дверь.
Они прошли на середину кухни.
Голубь лежал в раковине – мертвее всех мертвых. Мокрые крылья распластались в какую-то уродливую кляксу, а стеклянные глаза были широко раскрыты. Казалось, он вот-вот замечется, забьется в куче грязной посуды, но он уже не дышал. Это детектив, из тех, которые читают в автобусах дамы в возрасте, а здесь – место преступления. В раковине – труп. На полу улики – две тарелки, одна из них разбилась. Вокруг – белые осколки. И Карина – еще белее.
– Может, он еще живой? – спросила она севшим голосом.
Может быть, живой. Ведь всякое бывает. Иногда голуби живут с перебитым крылом, раздавленной грудной клеткой и сломанной шеей.
– Он как сюда?..
Игорь кивнул на открытое окно. Но часто ли голуби залетают к вам в открытое окно?
– Может, с ним что-то случилось, и он потерял координацию.
В голове вдруг нарисовалась идиотская картина – гидроэлектростанция «Карина-Восток». Внимание, уровень слезной жидкости превышает норму.
– На пятом этаже? Игорь, тут машин нет, великов нет, кошек нет, тут ничего нет, понимаешь? Что случиться могло?
Уровень слезной жидкости критический, вероятность прорыва плотины – 76%.
– Я не знаю.
Но в голове мелькнула безумная мысль. Нет, это уже совсем глупость. Вот оно, окно, надежно подпертое, обычное окно. Хорошие окна не закрываются сами собой. А хорошие мальчики не мочатся в постель. Но он-то не был плохим.
– Может, он о стекло ударился?
О стекло. Может, и о стекло. Тогда вопрос в другом: зачем его вообще угораздило залетать в чью-то квартиру? Голуби не воспринимают стены многоэтажных домов как пространство для полетов – это препятствие, которое нужно огибать. «Но это был не просто голубь. Он летел себе, а потом увидел открытое окно. Он, конечно, знал, что лежит в холодильнике – умный такой голубь, смышленый. Залетим-ка мы покушать, гражданин Голубь, да. Он собирался открыть холодильник – не знаю, чем, но это же чертовски умный голубь, он наверняка все продумал – да, открыть холодильник и достать из него помидоры. Голуби любят помидоры. Ням-ням, гражданин Голубь, и жене с детьми завернем. Передайте комплименты шеф-повару. А потом он просто поскользнулся, какой трагический финал». Поскользнулся, свернув шею и расплющив ребра. Такое с голубями на каждом шагу, чертовы птицы,хлебом не корми – дай свернуть шею в чьей-нибудь раковине с посудой.
– Зачем он… сюда, а?.. – всхлипнула Карина, не отрывая широко раскрытых глаз от птицы.
Плотина прорвана. Немедленно начать эвакуацию обслуживающего персонала.
Не каждый день мертвые голуби падают вам под ноги. Но иногда все-таки падают, верно? Почему бы нам не прогуляться, гражданин Голубь, сегодня прекрасная погода… Иногда с голубями случаются разные нехорошие вещи – но только с нехорошими голубями. Ведь хорошие голуби не падают под ноги маленьким девочкам.
– Каля, не плачь, дядя Игаль нас не блосит!
Карина поднимает лицо и чуть-чуть улыбается, глядя на Кирю. Совсем чуть-чуть, но этого хватит, подумал Игорь. Теперь всё будет хорошо. Со всеми всегда всё бывает хорошо – так заканчивалась сказка, которую Игорь придумал, чтобы рассказывать своим внукам, если они когда-нибудь будут. Там не будет медведей, и Робина Бобина там тоже не будет. А в конце всё со всеми будет хорошо.
«Кто-то должен убрать… его. Я не пойду».
Это Карина так сказала. Но он и сам не дал бы ей. Это должен сделать кто-то, кому не падали под ноги мёртвые голуби. Что может случиться с голубем на высоте пятого этажа? 0,001% – вот вероятность того, что кто-нибудь застрелит вас из пневматического ружья, когда вы мирно сидите на опорном столбе ЛЭП в маленьком сибирском поселке. «Что с вами, гражданин Голубь? Вам плохо? Вы съели что-нибудь не то? Ах, это, наверное, курица с овощами. Отвратная курица, позовите шеф-повара, позовите врача, позовите кого-нибудь, вашу мать!» Ничего, такое с голубями на каждом шагу – травятся курицей с овощами и сворачивают шею в раковине. Или с маленькой красной дыркой в груди падают под ноги девочкам.
Игорь стоял возле двух голубых контейнеров. В них бы забросил то, что нужно, даже ребенок, но, тем не менее, вокруг всегда валялся разный хлам – пакеты с мусором и пакеты без мусора, бутылки пластиковые и стеклянные, коробки от конфет. Табуретки…
Конечно, там не было никакой табуретки. Если бы она и была, Карина забрала бы ее отсюда еще вчера. Но зато хлама там явно прибавилось – картонная коробка из-под холодильника, чьи-то сломанные санки, плюшевый медведь с оторваным ухом, давно осыпавшаяся новогодняя елка (это в июле-то, как он вообще жопу от дивана оторвал?), какие-то дурацкие ветки и море, море пакетов. Рухлядь валялась в кажущемся беспорядке, но, приглядевшись, можно было обнаружить, что все это причудливо переплетается между собой. «Как будто что-то хочет свить гнездо», – подумал Игорь, и его передернуло. Но он быстро успокоил себя – гнездо так гнездо. Голубю самое место в гнезде, пусть даже и не очень свежему голубю. Однако, когда пакет с птицей оказался в голубом контейнере, Игорь заметил, что на ветку, лежащую рядом, что-то намоталось. Это были нитки. Толстые белые нитки.
«Я пришел за тобой, засранец. Покажешь мне свою съемную квартирку?»
Нос заполнил ехидный запах нафталина.
Он отвернулся и быстро пошел прочь, не оглядываясь.
РОБИН-БОБИН. Глава 4
Следующее утро принесло Игорю сразу две новости.
Первое – ночью умер Володенька.
Этому, в общем-то, никто не удивился. Врач скорой помощи, вызванной соседкой Володеньки и Ксюши - Тамарой Ивановной, той самой, с которой обычно оставался Кирюша, поставил диагноз за полминуты: «Допился». Игорю, может, было бы даже немного жаль его, если бы не вторая новость. Как только он доел бутерброд с сервелатом и положил в раковину замороженную курицу в надежде сварить ее вечером, телефон зазвонил.
– Может, убежал?
– Он не мог, – всхлипывала Карина, – У меня все окна закрыты…
– Первый этаж, Карь, балкон открыла на пять минут – и нет твоего Арника. По бабам пошел, драться, жрать – ты же его херней всякой кормишь.
Игорь чувствовал какую-то тревогу – не в словах Карины, нет, тревога как будто висела в самой квартире. Почему-то он и сам не очень верил в то, что говорил. Но ей сейчас надо успокоиться.
– Он не мог!
За последние сутки Карина превратилась в ходячий пожарный гидрант. Сначала мертвый голубь, теперь кот Арнольд. И без того слабые с детства нервы были теперь еще больше подорваны – год назад ее двоюродная сестра и, в общем-то, единственная настоящая подруга, отправившаяся в Африку врачом-добровольцем, умерла от какой-то инфекции. Не найдя вечером Арнольда, Карина перевернула вверх дном всю родительскую квартиру. Сон одолел ее только к семи утра, а сегодня она только то и делала, что всхлипывала и раз за разом обходила уже сто раз проверенные места.
– Если он не мог выйти, значит, он все еще тут.
Все еще тут. Игорь почувствовал, как по спине скользнуло что-то холодное. Как гнилая рыба. Шлеп. Шлеп.
– Давай поищем еще. Он никуда не денется. Вышел – придет, не вышел – найдем.
В который раз они пустились в бессмысленное кругоквартирное путешествие, в который раз заглянули в каждый закуток, каждый угол – Арни нигде не было. Он не отзывался на кличку, не шел, когда они до одурения трясли коробкой с кошачьим кормом, хотя обычно, едва услышав этот звук, он пулей мчался к миске.
– Карин, я в туалет зайду?
Карина безразлично махнула рукой, продолжая звать Арнольда и трясти коробкой.
В сортире пахло лавандой. «Самый дебильный освежитель воздуха за всю историю человечества – ощути всю гамму ненавистных тебе запахов только у нас! Такой должна быть реклама этого говна. Это хуже, чем говно, зачем вообще нужен освежитель – чтобы сравнить и понять, что до этого было не так уж плохо? Удивительно, что к лаванде не добавили апельсин – это было бы концентрированное зло из дерьма и страха».
Взгляд Игоря упал на кошачий лоток. Арнольд таки личность – ест в человеческой кухне, ходит в человеческий сортир, спит в человеческой кровати. Да что там – он спит в Карининой кровати, он устроился даже лучше Игоря, этот хитрый хвостатый хрен. Конечно, можно было позвонить Инге, наговорить чего-нибудь, договориться встретиться. «Но для этого с ней придется говорить». Бывают люди умные, бывают – не очень, бывают совсем тупые. А бывают Инги.
С кошачьего лотка его взгляд скользнул на овальную дыру, куда устремилась сейчас настоящая горная река из сливного бачка. «А сюда кот плолезет?» – шепнул ехидный детский голосок где-то за правым ухом. В следующую секунду Игорю даже захотелось смеяться над собой – ну что за дебил, кот провалился в унитаз, вы посмотрите на этого Шерлока. А потом куда? Смыло? Решил исследовать темные глубины?
«Лобин-бобин», – подсказал голосок в голове. Игорь вздрогнул.
– А Арни когда-нибудь из унитаза пил?
Нет, подумай сам – ему каждый день наливают воды в миску, зачем ему…
– Пьет, постоянно. Не отучивается.
Совпадение, гражданин Голубь, это совпадение, тут не на что смотреть.
Арни не нашелся и вечером. Карина снова плакала, ее успокаивал вернувшийся вчера из Питера Вадя, Ксюша обещала расклеить объявления. А курицы в раковине не было.
Но он же положил ее тут, чтобы разморозить. Что не так с этой чертовой птицей? Точно, он ведь выбросил ее – дурацкую замороженную курицу со свернутой шеей. Или не выбросил? Вот ведь она, машет из-за дверного косяка розовой культей. Это ведь не голубь, это целая замороженная курица, Робин Бобин, ты ее так быстро не поймаешь. А я поймаю. Стой, курица, стой, у меня есть овощи. Помидоры, вы, твари, любите помидоры, да?
Замороженная курица лежит в раковине, разметав мокрые крылья, как будто сейчас забьется среди грязных тарелок. Глаза-стекляшки… какие глаза? Нет, не проведешь, тебе ведь отрубили голову, прежде чем положить в мешок. Положить в мешок и отнести на мусорку. Многие выбрасывают старые игрушки, например, медведя с оторванным ухом. А пропавший из садика шкаф с игрушками – это чистое совпадение, тут не на что смотреть, расходимся. Нет, это не просто мусорка, тут что-то не так. Сколько раз ты видел, чтобы к ней подъезжал мусоровоз?
Робин Бобин голоден, съел все мясо в городе.
Это детектив для дам в возрасте. Два трупа, две раковины. Но я нашел улику, как ты ни прятался. Ты это умно придумал, с раковиной – узнал, что хозяйка любит ставить тут всякие штучки вроде биде. Или измельчителя для отходов. Но неужели ты думал, что на нем не останется следов?
Съел корову и теленка, мясника и мясничонка.
Шерлок Холмс почти нашел отгадку. Осталась одна маленькая деталь. Самая важная улика. Пятирублевая монета, брошенная вчера в унитаз. Такая пройдет в любую трубу. Но никогда не пройдет бесшумно.
Этот звук. Будто какое-то бульканье. Или постукивание в трубах.
Скырлы-скырлы.
Это шкура скалится белыми нитками из темноты.
«Хочешь играть по-взрослому, засранец? Думаешь, ты самый умный? А не обоссышь ли ты постель на этот раз?»
Они не разговаривают. Не разговаривают.
«Разговаривают. Иди-ка сюда, засранец. Я тебе кое-что принес».
Церковь, приход, весь добрый народ.
Гнездо без голубя. Раковина без замороженной курицы.
Проглотил.
«Иди-ка сюда, маленький засранец».
Но все еще хочет есть.
Шлеп. Шлеп.
Это не гнилая рыба. Это чьи-то холодные липкиеладошки. Они толкают курицу в раковину. Они шевелят маленькими скользкими пальцами. Они ощупывают стену между кухней и спальней – ведь нужно как-то найти дверь, верно? Он голоден, а значит, нужно найти дверь.
«ПОРОШОК УХОДИ».
Игорь упал с кровати и проснулся.
Следующее утро принесло Игорю сразу две новости.
Первое – ночью умер Володенька.
Этому, в общем-то, никто не удивился. Врач скорой помощи, вызванной соседкой Володеньки и Ксюши - Тамарой Ивановной, той самой, с которой обычно оставался Кирюша, поставил диагноз за полминуты: «Допился». Игорю, может, было бы даже немного жаль его, если бы не вторая новость. Как только он доел бутерброд с сервелатом и положил в раковину замороженную курицу в надежде сварить ее вечером, телефон зазвонил.
– Может, убежал?
– Он не мог, – всхлипывала Карина, – У меня все окна закрыты…
– Первый этаж, Карь, балкон открыла на пять минут – и нет твоего Арника. По бабам пошел, драться, жрать – ты же его херней всякой кормишь.
Игорь чувствовал какую-то тревогу – не в словах Карины, нет, тревога как будто висела в самой квартире. Почему-то он и сам не очень верил в то, что говорил. Но ей сейчас надо успокоиться.
– Он не мог!
За последние сутки Карина превратилась в ходячий пожарный гидрант. Сначала мертвый голубь, теперь кот Арнольд. И без того слабые с детства нервы были теперь еще больше подорваны – год назад ее двоюродная сестра и, в общем-то, единственная настоящая подруга, отправившаяся в Африку врачом-добровольцем, умерла от какой-то инфекции. Не найдя вечером Арнольда, Карина перевернула вверх дном всю родительскую квартиру. Сон одолел ее только к семи утра, а сегодня она только то и делала, что всхлипывала и раз за разом обходила уже сто раз проверенные места.
– Если он не мог выйти, значит, он все еще тут.
Все еще тут. Игорь почувствовал, как по спине скользнуло что-то холодное. Как гнилая рыба. Шлеп. Шлеп.
– Давай поищем еще. Он никуда не денется. Вышел – придет, не вышел – найдем.
В который раз они пустились в бессмысленное кругоквартирное путешествие, в который раз заглянули в каждый закуток, каждый угол – Арни нигде не было. Он не отзывался на кличку, не шел, когда они до одурения трясли коробкой с кошачьим кормом, хотя обычно, едва услышав этот звук, он пулей мчался к миске.
– Карин, я в туалет зайду?
Карина безразлично махнула рукой, продолжая звать Арнольда и трясти коробкой.
В сортире пахло лавандой. «Самый дебильный освежитель воздуха за всю историю человечества – ощути всю гамму ненавистных тебе запахов только у нас! Такой должна быть реклама этого говна. Это хуже, чем говно, зачем вообще нужен освежитель – чтобы сравнить и понять, что до этого было не так уж плохо? Удивительно, что к лаванде не добавили апельсин – это было бы концентрированное зло из дерьма и страха».
Взгляд Игоря упал на кошачий лоток. Арнольд таки личность – ест в человеческой кухне, ходит в человеческий сортир, спит в человеческой кровати. Да что там – он спит в Карининой кровати, он устроился даже лучше Игоря, этот хитрый хвостатый хрен. Конечно, можно было позвонить Инге, наговорить чего-нибудь, договориться встретиться. «Но для этого с ней придется говорить». Бывают люди умные, бывают – не очень, бывают совсем тупые. А бывают Инги.
С кошачьего лотка его взгляд скользнул на овальную дыру, куда устремилась сейчас настоящая горная река из сливного бачка. «А сюда кот плолезет?» – шепнул ехидный детский голосок где-то за правым ухом. В следующую секунду Игорю даже захотелось смеяться над собой – ну что за дебил, кот провалился в унитаз, вы посмотрите на этого Шерлока. А потом куда? Смыло? Решил исследовать темные глубины?
«Лобин-бобин», – подсказал голосок в голове. Игорь вздрогнул.
– А Арни когда-нибудь из унитаза пил?
Нет, подумай сам – ему каждый день наливают воды в миску, зачем ему…
– Пьет, постоянно. Не отучивается.
Совпадение, гражданин Голубь, это совпадение, тут не на что смотреть.
Арни не нашелся и вечером. Карина снова плакала, ее успокаивал вернувшийся вчера из Питера Вадя, Ксюша обещала расклеить объявления. А курицы в раковине не было.
Но он же положил ее тут, чтобы разморозить. Что не так с этой чертовой птицей? Точно, он ведь выбросил ее – дурацкую замороженную курицу со свернутой шеей. Или не выбросил? Вот ведь она, машет из-за дверного косяка розовой культей. Это ведь не голубь, это целая замороженная курица, Робин Бобин, ты ее так быстро не поймаешь. А я поймаю. Стой, курица, стой, у меня есть овощи. Помидоры, вы, твари, любите помидоры, да?
Замороженная курица лежит в раковине, разметав мокрые крылья, как будто сейчас забьется среди грязных тарелок. Глаза-стекляшки… какие глаза? Нет, не проведешь, тебе ведь отрубили голову, прежде чем положить в мешок. Положить в мешок и отнести на мусорку. Многие выбрасывают старые игрушки, например, медведя с оторванным ухом. А пропавший из садика шкаф с игрушками – это чистое совпадение, тут не на что смотреть, расходимся. Нет, это не просто мусорка, тут что-то не так. Сколько раз ты видел, чтобы к ней подъезжал мусоровоз?
Робин Бобин голоден, съел все мясо в городе.
Это детектив для дам в возрасте. Два трупа, две раковины. Но я нашел улику, как ты ни прятался. Ты это умно придумал, с раковиной – узнал, что хозяйка любит ставить тут всякие штучки вроде биде. Или измельчителя для отходов. Но неужели ты думал, что на нем не останется следов?
Съел корову и теленка, мясника и мясничонка.
Шерлок Холмс почти нашел отгадку. Осталась одна маленькая деталь. Самая важная улика. Пятирублевая монета, брошенная вчера в унитаз. Такая пройдет в любую трубу. Но никогда не пройдет бесшумно.
Этот звук. Будто какое-то бульканье. Или постукивание в трубах.
Скырлы-скырлы.
Это шкура скалится белыми нитками из темноты.
«Хочешь играть по-взрослому, засранец? Думаешь, ты самый умный? А не обоссышь ли ты постель на этот раз?»
Они не разговаривают. Не разговаривают.
«Разговаривают. Иди-ка сюда, засранец. Я тебе кое-что принес».
Церковь, приход, весь добрый народ.
Гнездо без голубя. Раковина без замороженной курицы.
Проглотил.
«Иди-ка сюда, маленький засранец».
Но все еще хочет есть.
Шлеп. Шлеп.
Это не гнилая рыба. Это чьи-то холодные липкиеладошки. Они толкают курицу в раковину. Они шевелят маленькими скользкими пальцами. Они ощупывают стену между кухней и спальней – ведь нужно как-то найти дверь, верно? Он голоден, а значит, нужно найти дверь.
«ПОРОШОК УХОДИ».
Игорь упал с кровати и проснулся.
РОБИН-БОБИН. Глава 5
– Ты сегодня никуда не идешь?
Ксюша позвонила в дверь в пять утра – он едва успел умыться.
– Я сантехника вызвала. Дождитесь его с Кариной. Тамары Ивановны где-то нет.
Сантехника.
– Зачем вызвала?
– Труба забилась.
Шлеп.
– Забилась?
– Киря туда вечно всякую гадость спускает, у меня рубилки же нет, как у твоей хозяйки-мажорки. Да и вообще за квартиру я сама плачу. И на продукты мне родители денег не присылают.
– То есть ты не знаешь, чем забилась?
– Ясен хер, знаю. – Ксюша была недовольна тем, что поддеть брата не получилось. – Он туда целый ком пластилина бухнул.
Облепившая сердце гнилая рыба немного ослабила хватку.
– А Макс?
Ксюша развела руками. Это означало, что Максим опять в управлении.
– А ты куда?
– Да туда же, в управу. Звонил этот Звягинцев, который у мамы дурачок.
Звягинцев, который у мамы дурачок, был самым молодым следователем убойного отдела. Его отличала, прежде всего, неуемная щенячья жажда сунуть нос везде, где любой другой следователь тяжело вздыхал и закрывал дело.
– И что говорил?
– Про Володеньку говорил. Говорит, это не несчастный случай, а я типа важный свидетель. Над ним уже весь их отдел ржет из-за этого. Понятно же, что алкаш упился, а он – дело завел, экспертизы всякие затребовал. И что думаешь?
Игорь ничего не думал.
– Из сердечного приступа он начал наматывать сопли на кулак и намотал на то, что это, оказывается, могло быть покушение на убийство. – Ксюша хмыкнула. – Прикинь? Он там целую теорию вывел. Что алкаш там прятался от кого-то, хер знает что. И из того, что его нашли в одежде в ванне, в итоге заключил, что…
– Где нашли?
Игорь почувствовал, как где-то в районе аппендикса холодная гнилая рыба шевельнула хвостом.
– В ванне. В одежде. Понятно же, что белочку словил, привиделась какая-нибудь хуетень, вот и разрыв сердца.
Игорь не ответил. Он уже выбежал из квартиры.
Монетка не поможет. На что он надеялся? Это всего лишь маленький кусок металла. Канализационные трубы и коллекторы идут под всем городом. Где-то там, внизу, огромная кишка, в которой может уместиться все, что угодно – даже корова с теленком. А что над ней? Асфальт. А в асфальте – много маленьких дырочек, из-за которых кишка похожа нафлейту. Канализационные люки. Где же ты прячешься?
Дом Ксюши, тот, где умер Володенька. Умер на пятом этаже от разрыва сердца. Но на площадке три квартиры. Ксюшина – с одной стороны, та, где жил алкаш – с другой. А между ними…
Звонок заливался трелями – он пел глухо, будто его звон доносился откуда-то из глубины квартиры.
«Или продирается сквозь гнилую рыбу». Шлеп. Шлеп.
Игорь отогнал эти мысли.
«Тамары Ивановны где-то нет», – говорит Ксюшин голос в голове. Где-то нет, а где-то есть. В своей квартире – прячется в ванной от чего-то, что шлепает по куриной коже холодными липкими ладошками. Звонить бесполезно.
– Ксюша!
– Ты чего орешь так, псих?
– Ксюша, скажи Максу, срочно нужно ехать!
– Кому ехать? Куда ехать? Ты головой ударился?
– Ему, сюда ехать! Домой! Пусть берет своих ментов всех, это срочно!
– Что случилось?! Что там у вас? Я сейчас приеду!
– Не ты, Макс! Это у Тамары Ивановны, нужно срочно ментов сюда!
– Что у вас там случилось, ебанный в рот, ты можешь объяснить мне?!
– Некогда объяснять, скажи Максу, что нужно срочно ехать!
«Менты не помогут», – подумал Игорь, нажимая на красную трубку.
Съел часовню и приход, и в округе весь народ.
И в округе весь народ.
Теперь пропажа табуретки и замороженной курицы казалась Игорю несуразным анекдотом. Автобусным романом для дам в возрасте, в котором пушистые медвежьи шкуры никогда не разговаривают. Это не роман, это реальность, и шкуры в ней скалятся белыми нитками и зовут к себе в темный угол. Он пытался поймать голубя. А потом пытался поймать человека. Сколько одиноких пенсионеров в этом доме? Сколькозатворников, живущих в своих однокомнатных бетонных мышеловках? Сколько еще тут людей, о которых никто не вспомнит, если они вдруг куда-то исчезнут? Ведь их иногда находят по запаху – уже разлагающихся, умерших три-четыре дня назад. Или совершенно случайно зайдет участковый и поднимет тревогу, когда узнает, что Тамара Ивановна не выходила из квартиры уже неделю. Никто никогда не знает точно, что происходит за стенкой – ведь там тихо, а остальное знать и не стоит. Кто меньше знает – тот крепче спит и не слышит тихого шлепанья липких ладошек по кафелю.
А первым был кот. Каринин кот.
– Ты сегодня никуда не идешь?
Ксюша позвонила в дверь в пять утра – он едва успел умыться.
– Я сантехника вызвала. Дождитесь его с Кариной. Тамары Ивановны где-то нет.
Сантехника.
– Зачем вызвала?
– Труба забилась.
Шлеп.
– Забилась?
– Киря туда вечно всякую гадость спускает, у меня рубилки же нет, как у твоей хозяйки-мажорки. Да и вообще за квартиру я сама плачу. И на продукты мне родители денег не присылают.
– То есть ты не знаешь, чем забилась?
– Ясен хер, знаю. – Ксюша была недовольна тем, что поддеть брата не получилось. – Он туда целый ком пластилина бухнул.
Облепившая сердце гнилая рыба немного ослабила хватку.
– А Макс?
Ксюша развела руками. Это означало, что Максим опять в управлении.
– А ты куда?
– Да туда же, в управу. Звонил этот Звягинцев, который у мамы дурачок.
Звягинцев, который у мамы дурачок, был самым молодым следователем убойного отдела. Его отличала, прежде всего, неуемная щенячья жажда сунуть нос везде, где любой другой следователь тяжело вздыхал и закрывал дело.
– И что говорил?
– Про Володеньку говорил. Говорит, это не несчастный случай, а я типа важный свидетель. Над ним уже весь их отдел ржет из-за этого. Понятно же, что алкаш упился, а он – дело завел, экспертизы всякие затребовал. И что думаешь?
Игорь ничего не думал.
– Из сердечного приступа он начал наматывать сопли на кулак и намотал на то, что это, оказывается, могло быть покушение на убийство. – Ксюша хмыкнула. – Прикинь? Он там целую теорию вывел. Что алкаш там прятался от кого-то, хер знает что. И из того, что его нашли в одежде в ванне, в итоге заключил, что…
– Где нашли?
Игорь почувствовал, как где-то в районе аппендикса холодная гнилая рыба шевельнула хвостом.
– В ванне. В одежде. Понятно же, что белочку словил, привиделась какая-нибудь хуетень, вот и разрыв сердца.
Игорь не ответил. Он уже выбежал из квартиры.
Монетка не поможет. На что он надеялся? Это всего лишь маленький кусок металла. Канализационные трубы и коллекторы идут под всем городом. Где-то там, внизу, огромная кишка, в которой может уместиться все, что угодно – даже корова с теленком. А что над ней? Асфальт. А в асфальте – много маленьких дырочек, из-за которых кишка похожа нафлейту. Канализационные люки. Где же ты прячешься?
Дом Ксюши, тот, где умер Володенька. Умер на пятом этаже от разрыва сердца. Но на площадке три квартиры. Ксюшина – с одной стороны, та, где жил алкаш – с другой. А между ними…
Звонок заливался трелями – он пел глухо, будто его звон доносился откуда-то из глубины квартиры.
«Или продирается сквозь гнилую рыбу». Шлеп. Шлеп.
Игорь отогнал эти мысли.
«Тамары Ивановны где-то нет», – говорит Ксюшин голос в голове. Где-то нет, а где-то есть. В своей квартире – прячется в ванной от чего-то, что шлепает по куриной коже холодными липкими ладошками. Звонить бесполезно.
– Ксюша!
– Ты чего орешь так, псих?
– Ксюша, скажи Максу, срочно нужно ехать!
– Кому ехать? Куда ехать? Ты головой ударился?
– Ему, сюда ехать! Домой! Пусть берет своих ментов всех, это срочно!
– Что случилось?! Что там у вас? Я сейчас приеду!
– Не ты, Макс! Это у Тамары Ивановны, нужно срочно ментов сюда!
– Что у вас там случилось, ебанный в рот, ты можешь объяснить мне?!
– Некогда объяснять, скажи Максу, что нужно срочно ехать!
«Менты не помогут», – подумал Игорь, нажимая на красную трубку.
Съел часовню и приход, и в округе весь народ.
И в округе весь народ.
Теперь пропажа табуретки и замороженной курицы казалась Игорю несуразным анекдотом. Автобусным романом для дам в возрасте, в котором пушистые медвежьи шкуры никогда не разговаривают. Это не роман, это реальность, и шкуры в ней скалятся белыми нитками и зовут к себе в темный угол. Он пытался поймать голубя. А потом пытался поймать человека. Сколько одиноких пенсионеров в этом доме? Сколькозатворников, живущих в своих однокомнатных бетонных мышеловках? Сколько еще тут людей, о которых никто не вспомнит, если они вдруг куда-то исчезнут? Ведь их иногда находят по запаху – уже разлагающихся, умерших три-четыре дня назад. Или совершенно случайно зайдет участковый и поднимет тревогу, когда узнает, что Тамара Ивановна не выходила из квартиры уже неделю. Никто никогда не знает точно, что происходит за стенкой – ведь там тихо, а остальное знать и не стоит. Кто меньше знает – тот крепче спит и не слышит тихого шлепанья липких ладошек по кафелю.
А первым был кот. Каринин кот.
РОБИН-БОБИН. Глава 6
Телефон заверещал так резко и мерзко, что Игорь едва не выронил его.
– Карина, я все знаю. Нам нужно срочно встре…
– Помоги.
– Что?
– Помоги. Игорь, пожалуйста, тут что-то есть.
Истерический шепот Карины ледяной струйкой скользнул под ребра и обволок легкие.
– Кирилл с тобой?
– Со мной. Мы в ванной…
– Не выходите оттуда, слышишь? В ванной не вынимается решетка из слива, он не может туда попасть.
– Игорь, пожалуйста, скорее, тут щель под дверью!..
Он бежал, обгоняя короткие гудки. Спотыкался и бежал снова. Он должен успеть. Не на этот раз.
Подъезд. Дверь. Открыто. Кромешная темнота сквозь щель. Бархатная, тихая. Будто приглашающая.
«ПОРОШОК УХОДИ».
Это он порошок. И он должен уходить – так быстро, как сможет.
«Каля, не плачь, дядя Игаль нас не блосит!»
Не бросит.
Он взялся за ручку – дверь подалась легче, чем обычно. Будто кто-то привязал к ней толстые белые нитки.
«ПОРОШОК НЕ ВХОДИ».
Нет, без них он отсюда не уйдет.
В кармане зазвонил телефон. Ксюша.
– Ксюша, нет времени, я у…
– Игорь, это Карина. Я у Ксюши дома, срочно иди сюда. Мне нужно тебе показать…
– Где ты?
– У Ксюши. Я забыла телефон дома. Скорее иди сюда.
Игорь захлопнул дверь ногой – с таким грохотом, что со стены осыпалась штукатурка.
– Карина, открой!
Она стояла перед ним – бледная, как тогда на кухне, когда они нашли голубя в раковине.
– Игорь, ты должен это увидеть.
– Карина, ты не понимаешь, что происходит. Нужно…
– Игорь, ты должен увидеть.
И он увидел.
– Сантехник матерился сильно. Потом уехал. – В горле Карины стоял ком.
Доброе утро, гражданин Голубь, мы как раз вас ждали.
Это был он, никаких сомнений быть не могло. Крыло перебито, голова свернута набок. Тот самый голубь, которого он бросил в контейнер в пластиковом пакете.
– В подъезд. Быстро.
Как только Карина и Кирилл выскочили за дверь, Игорь вставил ключ с наружной стороны замка и повернул два раза.
– Игорь, что тут творится?
– Нет времени. Ждите здесь. Никуда не ходите. Ясно?
Белая, как осколки разбитой тарелки, Карина едва заметно кивнула. Широко раскрытые глаза смотрели на него, как на голубя из раковины.
Он должен проверить.
Пять этажей, на каждом – по три квартиры. Минус Ксюша. Минус Володенька. Минус Тамара Ивановна. Он должен проверить. Так не бывает.
Но когда он подходил к квартире №27 на четвертом этаже, он уже знал, что будет дальше.
Двадцать седьмая не отвечала. Не отвечала ни двадцать шестая, ни двадцать пятая, ни какая-либо из остальных девяти квартир. В гнездах больше нет голубей.
И в округе весь народ.
Неожиданно он услышал дребезжание. Сперва он подумал, что это звонок в чьей-то квартире. Но дребезжание было гораздо ближе – оно доносилось прямиком из батареи отопления в подъезде.
Дед Егор умер. Голубей больше нет.
Дзинь-дзинь.
Скырлы-скырлы.
«Вот оно», – прозвенела в мозгу Игоря маленькая круглая мысль. Теплая круглая мысль достоинством в пять рублей трепыхалась в его голове, как в батарее отопления. В этой котельной нет котла.
– Игорь, где ты?
– Карина, послушай. Это очень важно.
Теперь он точно знал, что нужно делать.
– Игорь, что тут происходит?
– Понимаешь… Я знаю, в чем дело. Их больше нет, понимаешь? Твой кот, Володенька, Тамара Ивановна…
– О чем ты?
– Послушай, я думаю, это он. Робин Бобин.
– Ты свихнулся?
– Просто послушай. Не бросай трубку. Помнишь эту дурацкую песенку? Робин Бобин голоден. Съел…
– Я помню, дальше что? При чем тут…
– Не перебивай. Понимаешь, эти трубы никуда не уходят. Они не для этого. Они замкнутые, как кровеносная система. Ты хоть раз видела, как к нашей мусорке подъезжает мусоровоз?
– Игорь…
– Не перебивай, послушай, я точно знаю, это он. Помнишь, как там поется. Съел часовню и приход…
– И в округе весь народ. Что с этого?
– И в округе весь народ. Я бросил пять рублей в унитаз, но они были в той батарее, понимаешь? Но он все еще хочет есть.
– Игорь, ты сказал – ждать в котельной, где ты?
– Прости, так надо, я точно знаю, что делаю. Я должен был. Он все еще хочет есть.
– Игорь…
Передайте комплименты шеф-повару.
Теперь он будет занят некоторое время. Но это ненадолго, нужно торопиться. В ванной уже полно воды.
Робин Бобин голоден, съел все мясо в городе.
Если хочешь резать наверняка – нужно резать вдоль.
Съел корову и теленка, мясника и мясничонка.
Нож достаточно острый. «Вчера я лично резал им курицу, подумать только!»
Съел часовню и приход…
…быстрее…
И в округе весь народ.
Шлеп.
Корову, теленка, мясника, мясничонка.
Скырлы-скырлы.
Церковь, приход, весь добрый народ…
Он пришел.
Ну ничего, под этой дверью нет щелей.
Проглотил.
На здоровье, гражданин Голубь, курица и вправду объедение.
Но все еще хочет есть…
Пусть подавится.
Телефон заверещал так резко и мерзко, что Игорь едва не выронил его.
– Карина, я все знаю. Нам нужно срочно встре…
– Помоги.
– Что?
– Помоги. Игорь, пожалуйста, тут что-то есть.
Истерический шепот Карины ледяной струйкой скользнул под ребра и обволок легкие.
– Кирилл с тобой?
– Со мной. Мы в ванной…
– Не выходите оттуда, слышишь? В ванной не вынимается решетка из слива, он не может туда попасть.
– Игорь, пожалуйста, скорее, тут щель под дверью!..
Он бежал, обгоняя короткие гудки. Спотыкался и бежал снова. Он должен успеть. Не на этот раз.
Подъезд. Дверь. Открыто. Кромешная темнота сквозь щель. Бархатная, тихая. Будто приглашающая.
«ПОРОШОК УХОДИ».
Это он порошок. И он должен уходить – так быстро, как сможет.
«Каля, не плачь, дядя Игаль нас не блосит!»
Не бросит.
Он взялся за ручку – дверь подалась легче, чем обычно. Будто кто-то привязал к ней толстые белые нитки.
«ПОРОШОК НЕ ВХОДИ».
Нет, без них он отсюда не уйдет.
В кармане зазвонил телефон. Ксюша.
– Ксюша, нет времени, я у…
– Игорь, это Карина. Я у Ксюши дома, срочно иди сюда. Мне нужно тебе показать…
– Где ты?
– У Ксюши. Я забыла телефон дома. Скорее иди сюда.
Игорь захлопнул дверь ногой – с таким грохотом, что со стены осыпалась штукатурка.
– Карина, открой!
Она стояла перед ним – бледная, как тогда на кухне, когда они нашли голубя в раковине.
– Игорь, ты должен это увидеть.
– Карина, ты не понимаешь, что происходит. Нужно…
– Игорь, ты должен увидеть.
И он увидел.
– Сантехник матерился сильно. Потом уехал. – В горле Карины стоял ком.
Доброе утро, гражданин Голубь, мы как раз вас ждали.
Это был он, никаких сомнений быть не могло. Крыло перебито, голова свернута набок. Тот самый голубь, которого он бросил в контейнер в пластиковом пакете.
– В подъезд. Быстро.
Как только Карина и Кирилл выскочили за дверь, Игорь вставил ключ с наружной стороны замка и повернул два раза.
– Игорь, что тут творится?
– Нет времени. Ждите здесь. Никуда не ходите. Ясно?
Белая, как осколки разбитой тарелки, Карина едва заметно кивнула. Широко раскрытые глаза смотрели на него, как на голубя из раковины.
Он должен проверить.
Пять этажей, на каждом – по три квартиры. Минус Ксюша. Минус Володенька. Минус Тамара Ивановна. Он должен проверить. Так не бывает.
Но когда он подходил к квартире №27 на четвертом этаже, он уже знал, что будет дальше.
Двадцать седьмая не отвечала. Не отвечала ни двадцать шестая, ни двадцать пятая, ни какая-либо из остальных девяти квартир. В гнездах больше нет голубей.
И в округе весь народ.
Неожиданно он услышал дребезжание. Сперва он подумал, что это звонок в чьей-то квартире. Но дребезжание было гораздо ближе – оно доносилось прямиком из батареи отопления в подъезде.
Дед Егор умер. Голубей больше нет.
Дзинь-дзинь.
Скырлы-скырлы.
«Вот оно», – прозвенела в мозгу Игоря маленькая круглая мысль. Теплая круглая мысль достоинством в пять рублей трепыхалась в его голове, как в батарее отопления. В этой котельной нет котла.
– Игорь, где ты?
– Карина, послушай. Это очень важно.
Теперь он точно знал, что нужно делать.
– Игорь, что тут происходит?
– Понимаешь… Я знаю, в чем дело. Их больше нет, понимаешь? Твой кот, Володенька, Тамара Ивановна…
– О чем ты?
– Послушай, я думаю, это он. Робин Бобин.
– Ты свихнулся?
– Просто послушай. Не бросай трубку. Помнишь эту дурацкую песенку? Робин Бобин голоден. Съел…
– Я помню, дальше что? При чем тут…
– Не перебивай. Понимаешь, эти трубы никуда не уходят. Они не для этого. Они замкнутые, как кровеносная система. Ты хоть раз видела, как к нашей мусорке подъезжает мусоровоз?
– Игорь…
– Не перебивай, послушай, я точно знаю, это он. Помнишь, как там поется. Съел часовню и приход…
– И в округе весь народ. Что с этого?
– И в округе весь народ. Я бросил пять рублей в унитаз, но они были в той батарее, понимаешь? Но он все еще хочет есть.
– Игорь, ты сказал – ждать в котельной, где ты?
– Прости, так надо, я точно знаю, что делаю. Я должен был. Он все еще хочет есть.
– Игорь…
Передайте комплименты шеф-повару.
Теперь он будет занят некоторое время. Но это ненадолго, нужно торопиться. В ванной уже полно воды.
Робин Бобин голоден, съел все мясо в городе.
Если хочешь резать наверняка – нужно резать вдоль.
Съел корову и теленка, мясника и мясничонка.
Нож достаточно острый. «Вчера я лично резал им курицу, подумать только!»
Съел часовню и приход…
…быстрее…
И в округе весь народ.
Шлеп.
Корову, теленка, мясника, мясничонка.
Скырлы-скырлы.
Церковь, приход, весь добрый народ…
Он пришел.
Ну ничего, под этой дверью нет щелей.
Проглотил.
На здоровье, гражданин Голубь, курица и вправду объедение.
Но все еще хочет есть…
Пусть подавится.
РОБИН-БОБИН. Эпилог
– Это интересно, вы бы почитали, Петр Иванович.
– Желтая пресса?
– Ну, не такая уж желтая, – смутился Звягинцев.
– Забавно у вас вышло с этим делом, что ни говори.
– Но все-таки голубя нашли. Стоило осмотреть получше – и нашли. Белая горячка, голубь в окно – и вот он, разрыв сердца. Теперь можно с чистой совестью закрывать.
– Да не суетись, не суетись.
Петр Иванович хлебнул чая и придвинул поближе газету.
ПСИХОПАТ-САМОУБИЙЦА ВСКРЫЛСЯ, ПРОЧИТАВ «РОБИН БОБИН БАРАБЕК»
"23-летний гражданин Г. из г. N вскрыл вены, заперевшись в ванной комнате собственной квартиры. Подруга Г. по имени Алина утверждает, что за несколько минут до предполагаемого времени совершения самоубийства говорила с ним по телефону. В разговоре Г. сообщил ей, что некий Робин Бобин, поселившийся в котельной дома, съел всех жильцов в подъезде. К такому выводу он пришел, позвонив в двери всех квартир на четырех этажах – это удалось установить со слов самих жильцов, большая часть из которых – пенсионеры. По показаниям жителей семи из десяти заселенных квартир, около половины шестого утра они были разбужены звонком в дверь. Примерно в это же время Г., Алина и малолетний племянник Г., Андрей, по словам Алины, находились на лестничной площадке, куда их вытащил Г., разбудив звонком в дверь. Еще ранее, по словам сына гражданки М., гражданин Г. позвонил в дверь квартиры М. с неизвестной целью. Сама гражданка М. в этот момент находилась в больнице с микроинфарктом. Подруга самоубийцы Алина, помимо прочего, утверждает, что гражданин Г. по телефону сообщил ей следующее, цитата: «система труб в доме замкнута, в котельной нет котла, бросил пять рублей в унитаз, а они в батарее, и опять про эту песенку».
Предположительно, речь идет об английской песенке «Robin the Bobin», переведенной на русский язык К. Чуковским под названием «Барабек (как нужно дразнить обжору)». Со слов Алины, по телефону гражданин Г. цитировал другой, вероятно, им и сочиненный вариант песенки, очень близкий к оригиналу, но немного попахивающий дурдомом. Песенку в переводе Чуковского Г. неоднократно слышал в детстве, а в последний раз – когда Алина читала ее Андрею. Также в телефонном разговоре Г. упоминал о пропаже кота Алины, который был найден ей в обувной коробке. Особенно интересен упомянутый им мусоровоз, который якобы никогда не подъезжает к мусорным контейнерам: он действительно несколько дней не приезжал, будучи на ремонте, и поэтому возле контейнеров скопилось большое количество мусора. Сестра гражданина Г. Евгения утверждает, что ранее подозрительного поведения за ним замечено не было, наркотики он не употреблял, однако был чрезмерно рассеянным: Евгения припомнила случай, когда Г. запихнул замороженную курицу в измельчитель для отходов и держал там, пока не был Евгенией же остановлен. Предположительно, сумма всех факторов окончательно пошатнула нервную систему Г., потерявшего родителей в автокатастрофе и воспитанного бабушкой."
– Ну как тебе?
– Что, простите?
– Как тебе статья, засранец?
Звягинцев скалится белыми нитками. Нет никакого Петра Ивановича. Только липкие холодные ладошки. Чтобы истечь кровью, нужно больше времени, гражданин Голубь, гораздо больше, чем уйдет на выстрел из пневматического ружья.
У каждой ванны есть решетка на сливе. У большинства ванн ее невозможно снять изнутри.
Но некоторые – все-таки исключение.
«А в конце все со всеми было хорошо».
– Это интересно, вы бы почитали, Петр Иванович.
– Желтая пресса?
– Ну, не такая уж желтая, – смутился Звягинцев.
– Забавно у вас вышло с этим делом, что ни говори.
– Но все-таки голубя нашли. Стоило осмотреть получше – и нашли. Белая горячка, голубь в окно – и вот он, разрыв сердца. Теперь можно с чистой совестью закрывать.
– Да не суетись, не суетись.
Петр Иванович хлебнул чая и придвинул поближе газету.
ПСИХОПАТ-САМОУБИЙЦА ВСКРЫЛСЯ, ПРОЧИТАВ «РОБИН БОБИН БАРАБЕК»
"23-летний гражданин Г. из г. N вскрыл вены, заперевшись в ванной комнате собственной квартиры. Подруга Г. по имени Алина утверждает, что за несколько минут до предполагаемого времени совершения самоубийства говорила с ним по телефону. В разговоре Г. сообщил ей, что некий Робин Бобин, поселившийся в котельной дома, съел всех жильцов в подъезде. К такому выводу он пришел, позвонив в двери всех квартир на четырех этажах – это удалось установить со слов самих жильцов, большая часть из которых – пенсионеры. По показаниям жителей семи из десяти заселенных квартир, около половины шестого утра они были разбужены звонком в дверь. Примерно в это же время Г., Алина и малолетний племянник Г., Андрей, по словам Алины, находились на лестничной площадке, куда их вытащил Г., разбудив звонком в дверь. Еще ранее, по словам сына гражданки М., гражданин Г. позвонил в дверь квартиры М. с неизвестной целью. Сама гражданка М. в этот момент находилась в больнице с микроинфарктом. Подруга самоубийцы Алина, помимо прочего, утверждает, что гражданин Г. по телефону сообщил ей следующее, цитата: «система труб в доме замкнута, в котельной нет котла, бросил пять рублей в унитаз, а они в батарее, и опять про эту песенку».
Предположительно, речь идет об английской песенке «Robin the Bobin», переведенной на русский язык К. Чуковским под названием «Барабек (как нужно дразнить обжору)». Со слов Алины, по телефону гражданин Г. цитировал другой, вероятно, им и сочиненный вариант песенки, очень близкий к оригиналу, но немного попахивающий дурдомом. Песенку в переводе Чуковского Г. неоднократно слышал в детстве, а в последний раз – когда Алина читала ее Андрею. Также в телефонном разговоре Г. упоминал о пропаже кота Алины, который был найден ей в обувной коробке. Особенно интересен упомянутый им мусоровоз, который якобы никогда не подъезжает к мусорным контейнерам: он действительно несколько дней не приезжал, будучи на ремонте, и поэтому возле контейнеров скопилось большое количество мусора. Сестра гражданина Г. Евгения утверждает, что ранее подозрительного поведения за ним замечено не было, наркотики он не употреблял, однако был чрезмерно рассеянным: Евгения припомнила случай, когда Г. запихнул замороженную курицу в измельчитель для отходов и держал там, пока не был Евгенией же остановлен. Предположительно, сумма всех факторов окончательно пошатнула нервную систему Г., потерявшего родителей в автокатастрофе и воспитанного бабушкой."
– Ну как тебе?
– Что, простите?
– Как тебе статья, засранец?
Звягинцев скалится белыми нитками. Нет никакого Петра Ивановича. Только липкие холодные ладошки. Чтобы истечь кровью, нужно больше времени, гражданин Голубь, гораздо больше, чем уйдет на выстрел из пневматического ружья.
У каждой ванны есть решетка на сливе. У большинства ванн ее невозможно снять изнутри.
Но некоторые – все-таки исключение.
«А в конце все со всеми было хорошо».
> с поседевшими висками
Такую историю испортили! Дальше уже не могу нормально воспринимать. Все, уто пишет о поседевших за несколько минту висках, должны УМЕРЕТЬ СТРАШНОЙ СМЕРТЬЮ. Откуда вообще пошёл этот ебучий штамп, блядь?
Вот, собсна, одна из любимейших паст. Всё тот же абсолютно неконкретный образ НЁХ и уместный шизоидный стиль написания со всеми этими ладошками, белыми нитками и мёртвыми голубями решают.
Успокойся, это же паста. Читай и наслаждайся, забыв про логику.
Блядь, это же хуйня уровня: "Нагнул мамку раком и выебал в жопу". КАК? КАК, БЛЯДЬ ПОСЛЕ ЭТОГО МОЖНО ЧИТАТЬ КРИПИ-ПАСТУ?! Всё равно что смотришь ты фильм-хоррор, а потом выскакивает Рональд Макдональдс, дудит в дудку, падают картонные декорации, за ними солнце, небо, трава, птички поют, подходят к главному герою радостные люди, обнимают, целуют и идут вместе пить чай. ВСЁ НАХУЙ! Весь крипи-эффекти улетает в пизду.
Я нашел только что-то про "несколько поседевших волосков". Ну и что с того? В "Вие" Гоголевском Хома Брут за одну ночь полностью поседел, и ничего, в Гоголя за это тапками никто не кидает.
И давай не разводить тут истерику, ок? Не нравится паста - не читай, никто ж не заставляет. Я лично ее обожаю, а что там у ГГ седое стало, мне срать.
Я охуел читать.
> В "Вие" Гоголевском Хома Брут за одну ночь полностью поседел, и ничего, в Гоголя за это тапками никто не кидает.
А стоило бы! Его счастье, что он умер.
> Не нравится паста - не читай, никто ж не заставляет.
Паста хорошая, но элемент с поседением всё портит.
охуенно
Да, кстати, анончики, если у кого-то есть желание сделать запрос на поиск крипоты по какому-то критерию, как сделал анон , например, то welcome, как говорится!
Я вот бы хотел заценить годные пасты про падики, вроде "Он". Не думаю, что их в природе очень много, поэтому если у кого есть на примете что-то в этом духе, кидайте ссылки, буду очень рад.
Я вот бы хотел заценить годные пасты про падики, вроде "Он". Не думаю, что их в природе очень много, поэтому если у кого есть на примете что-то в этом духе, кидайте ссылки, буду очень рад.
Здравствуй, Анон.
Расскажу тебе историю, которая заставила меня покинуть квартиру, в которой я жил. И даже теперь, проживая не то что в другом доме - в другом городе, я все равно до дрожи боюсь темных подъездов, как ребенок.
Я родился в небольшом городке. Вырос умным (не буду скромничать), поступил в Санкт-Петербург. Мои родители, поднапрягшись вместе с прочей родней, подарили мне нехеровый подарок - однокомнатную квартиру, не в центре, естественно, но и не в километраже до последнего метро.
И жил я в этой квартире 5 лет. Жизнь шла неплохо, была работа, я хорошо, даже очень хорошо зарабатывал, была взаимная любовь... в общем, все гуд.
И в нашем подъезде, на 1 этаже проживал пожилой одинокий алкаш дядя Вася. Был он человек довольно миролюбивый, громких пьянок не устраивал, предпочитая пить у себя на кухне с 2-3 собутыльниками. Соответственно, и жалоб никаких на него не было.
К слову сказать, подъезд наш устроен так, что когда входишь в него, слева под лестницей идет еще одна лестница, ведущая в подвал (ну, типа входишь в подъезд, и прямо - лестница вверх, а по левую руку под лестницей - эта лестница в подвал). Она формально должна быть закрыта, однако открыта она всегда, единственное, что спасает от ночующих там бомжей - домофон.
Так вот, последнюю неделю-две до того, как все случилось, я часто замечал дядю Васю, сидящего у лифта и смотрящего вниз, на поворот к этому самому подвалу. Ну, думаю, мало ли что от алкаша ждать можно, думает небось о годках прошедших.
И все бы ничего, но
Была поздняя осень, последняя декада ноября. Стемнело. Приехав с работы, я встретил у подъезда своего знакомого с 7 этажа (я на 9 жил), Димона. Близки мы с ним не были, так, здоровались и перебрасывались парочкой фраз при встрече. До подъезда оставалось метров 10, мы шли, разговаривали, вошли в подъезд.
Дядя Вася, как обычно в последнее время, занимал свой пост у лифта. Был он там не один, с двумя какими-то дружками, такого же бомжеватого вида и не менее пьяными. И Димон, полушутя, сказал:
- Что это вы, дядь Вась, тут сидите все последнее время, высматриваете?
На что Дядя Вася спокойным и непривычно трезвым голосом сказал
- Крысы исчезли все, сынок. Дверь-то в подвал открыта все время, раньше нет-нет да юркнет парочка по подъезду, или между стен пробегут, а теперь нету... да и живу я на первом этаже, много чего вижу и слышу.. недавно вот слышу ночью, возня какая-то на лестнице. Я вышел, посмотреть что да как. Выхожу, а на лестнице никого. Смотрю вниз, а там как будто что-то в подвал юркнуло, тень какая-то метнулась непонятная и дверь настежь... а самое странное - три разодранные крысы у двери остались, просто выпотрошены, как рыба. И самое странное, не заметил я, что эту тень отбрасывало... вот хотим с мужиками посмотреть, кто тут так крыс жрет...
И добавил:
- Слушай, Димон, ты вроде мужик нормальный... дай свой номер, позвоню, если что будет...предчувствие у меня плохое, вот прям печенка ноет..
И достал свой старый, потрепанный мобильный.
Пожав плечами, Дима продиктовал ему свой номер. Между тем подошел лифт, мы зашли, поехали.
Этаже на 5 у Димана зазвонил айфон. Неизвестный номер.
В трубке раздались крики, голос дяди Васи что-то непонятное прокричал, захрипел, забулькал. Затем все стихло, остались лишь какие-то тихие непонятные звуки.
Думаю, не стоит говорить, что меня парализовало. Я не знал, что сказать и делать. Лифт стоял на 7, готовясь закрыть двери. И тут Диман, словно очнувшись и сказав "Да что за херов развод, не смешно" саданул по кнопке отмены, а затем по первому этажу. Судя по его решительному лицу, он твердо вознамерился вломить живительных пиздюляторов дяде Васе.
Лифт доехал. Открылись двери. Диман выскочил из лифта... и с открытым ртом попятился назад, прислонившись к стене.
Уже понимая, что я увижу, я вышел из лифта.
Тело дяди Васи было прислонено к стене лифта. У двери его квартиры, словно моля ее открыться, лежало тело одного из его собутыльников. Самое ужасное было, что их внутренности в большинстве своем лежали рядом.
Все стены были забрызганы кровью..
Я пробормотал: "А где...третий?". Ответом был взгляд Димона, устремленный вниз. Я посмотрел туда, и увидел внизу, на том самом повороте в подвал, тело третьего. От этажа к нему вела кровавая дорожка - кто-то тащил тело туда. Видна была только половина тела, вторая была в темноте. На его лице застыл дикий, первобытный ужас.
Мы были парализованы. Не могли ни пошевелиться, ни сказать ни слова. Дикая тишина, вообще никакого шума.
Я повернулся к Димону и сказал: "позвони в милицию".
Вдруг сзади раздался тихий шорох.
Онемев, в состоянии, близком к инфаркту, я обернулся.
И заорал. В середине вопля, уже влетая в лифт с Димоном, я осознал, что ору вместе с ним.
А увидели мы, что что-то в подвальной темноте затаскивает тело третьего собутыльника в подвал. В темноту.
Это что-то имело нечеловеческие очертания. Мы не видели, что это было - там было темно, да и это облако черноты, эта тень сливалась с фоном...
Мы с Димоном съехали через две недели.
Но до сих пор на ночь я прочно запираю замки, и ничто не заставит меня выйти ночью в подъезд, освещенный такой же тусклой лампочкой.
И уже в новом доме я подумал о том, сколько бомжей, наркоманов, алкашей ежегодно погибает - в переулках, в подъездах, на стройках. И, какой бы странной ни была смерть, милиция все списывает на суицид и пьяную драку - никому висяк не нужен.
И невольно задумываешься
А сколько из таких смертей подобны тем, какую принял дядя Вася?
Что скрывается во мраке подвалов, строек, чердаков?
Одно знаю точно: никогда ни за что не полезу в подвал.
Не любил никогда ваши крипи-треды: атмосферу такую нагоняют... Раньше (года два назад), конечно, под пивко хорошо шло, смеялся над вами, дурачками. Но... в общем, появилась у меня одна история, которую, кроме как здесь, запостить не могу.
Сидел я ночью и раковал на Дваче, глушил пивко, курил сигареты (живу один уже год), смеялся над ньюфагами и т. д. Затем наскучило, и я решил почитать крипи-тред, а потом в Dead Space поиграть, чтобы нервишки пощекотать. Почитал я всяких паст (тогда тред был ой какой годный), появилось лёгкое чувство паники, хоть и немного пьян уже был. Я, на самом деле, немного чего боюсь, поэтому напугать меня очень сложно. Дочитал я тред (читал минут двадцать), затем нажал на ф5 и пошёл за новой бутылочкой пива на кухню.
Вышел я из своей комнаты (у меня квартира двушка: прямой коридор, по бокам — две комнаты, в одном конце — выход на площадку, в другом — кухня, ближе к выходу — моя комната) и тут что-то заставило меня прислушаться к тишине. Первые секунд десять я не услышал ничего странного и уже решил идти на кухню дальше, как со стороны входной двери донесся тихий болезненный стон и такой же тихий скрежет по железу. Я высрал небольшой кирпичик, но всё же решил посмотреть в глазок двери. Я осторожно подошёл к двери — снова раздался стон и продолжился скрежет, а потом как будто кошка скребла в дверь — прислонился ухом к двери: скреблись не в мою дверь.
Я аккуратно взглянул в глазок и тут я увидел такое, что в штаны нассал: с левой стороны площадки, по отношению ко мне, в чёрно-бурой луже стояло нечто, отдаленно напоминающее человека. Это было существо, одетое в грязный рваный саван с длинными чёрными патлами, скрюченным в бок позвоночником и неестественно длинными руками с длинными тощими пальцами, которые касались костяшками лужи. Лица этого чудища я ещё не увидел, я только тихонько вскрикнул и сполз под дверь, обхватив колени руками и молясь, чтобы эта тварь не подошла к моей двери... но, как говорили, «помяни дьявола, а он тут как тут»: я снова услышал стон, но уже не такой болезненный, какой был раньше, а немного удивленный с оттенками раздражения, а затем приближающееся хлюпанье и шарканье.
Я молился богу, но не думаю, что это мне сильно помогло. С низа до верха моей двери пробежал легкий стук костяшек, а затем сильный скрежет сверху донизу. Я плакал, двач, я плакал, как побитая шлюха, потому что представлял, что эта тварь может со мной сделать и что никто не узнает, что со мной произошло.
Стук и скрежет перемежались с шёпотом, затем добавлялись страшные, пугающие голоса, кричащие, бормочущие и писклявящие на разные тона, а минут через десять всё стихло. Я просидел под дверью около часа, надеясь, что эта мразь ушла, и медленно поднялся на ноги.
Я до сих пор не понимаю, зачем я тогда ещё раз взглянул в этот блядский глазок... Взглянув туда, я увидел самое мерзкое лицо (если это месиво можно так назвать), которое мне доводилось видеть: серые струпья по всему лицу, впавший нос, вырезанные губы, язык, шлепающий по подбородку и облизывающий оставшиеся зубы, и глаза: один загноившийся и истекающий чем-то жёлтым бешено вращался, второй смотрел прямо на меня своим сузившимся зрачком, а я, оцепенев, смотрел в него.
Через несколько мгновений левая рука этой мрази выпала вперед и проткнула глазок моей двери, я не знаю, как я успел уклониться, но после этого я рванул на балкон кухни так быстро, как мог, и просидел там, сжимая молоток до самого утра, а днём переехал к другу. В ту квартиру я вернулся однажды, чтобы забрать вещи. Там ничего не было затронуто, но дверь так и осталась искореженной и с разбитым глазком, а на бетонном полу площадки остались глубокие почерневшие следы от переползаний той твари.
Такая история, анон.
Сидел я ночью и раковал на Дваче, глушил пивко, курил сигареты (живу один уже год), смеялся над ньюфагами и т. д. Затем наскучило, и я решил почитать крипи-тред, а потом в Dead Space поиграть, чтобы нервишки пощекотать. Почитал я всяких паст (тогда тред был ой какой годный), появилось лёгкое чувство паники, хоть и немного пьян уже был. Я, на самом деле, немного чего боюсь, поэтому напугать меня очень сложно. Дочитал я тред (читал минут двадцать), затем нажал на ф5 и пошёл за новой бутылочкой пива на кухню.
Вышел я из своей комнаты (у меня квартира двушка: прямой коридор, по бокам — две комнаты, в одном конце — выход на площадку, в другом — кухня, ближе к выходу — моя комната) и тут что-то заставило меня прислушаться к тишине. Первые секунд десять я не услышал ничего странного и уже решил идти на кухню дальше, как со стороны входной двери донесся тихий болезненный стон и такой же тихий скрежет по железу. Я высрал небольшой кирпичик, но всё же решил посмотреть в глазок двери. Я осторожно подошёл к двери — снова раздался стон и продолжился скрежет, а потом как будто кошка скребла в дверь — прислонился ухом к двери: скреблись не в мою дверь.
Я аккуратно взглянул в глазок и тут я увидел такое, что в штаны нассал: с левой стороны площадки, по отношению ко мне, в чёрно-бурой луже стояло нечто, отдаленно напоминающее человека. Это было существо, одетое в грязный рваный саван с длинными чёрными патлами, скрюченным в бок позвоночником и неестественно длинными руками с длинными тощими пальцами, которые касались костяшками лужи. Лица этого чудища я ещё не увидел, я только тихонько вскрикнул и сполз под дверь, обхватив колени руками и молясь, чтобы эта тварь не подошла к моей двери... но, как говорили, «помяни дьявола, а он тут как тут»: я снова услышал стон, но уже не такой болезненный, какой был раньше, а немного удивленный с оттенками раздражения, а затем приближающееся хлюпанье и шарканье.
Я молился богу, но не думаю, что это мне сильно помогло. С низа до верха моей двери пробежал легкий стук костяшек, а затем сильный скрежет сверху донизу. Я плакал, двач, я плакал, как побитая шлюха, потому что представлял, что эта тварь может со мной сделать и что никто не узнает, что со мной произошло.
Стук и скрежет перемежались с шёпотом, затем добавлялись страшные, пугающие голоса, кричащие, бормочущие и писклявящие на разные тона, а минут через десять всё стихло. Я просидел под дверью около часа, надеясь, что эта мразь ушла, и медленно поднялся на ноги.
Я до сих пор не понимаю, зачем я тогда ещё раз взглянул в этот блядский глазок... Взглянув туда, я увидел самое мерзкое лицо (если это месиво можно так назвать), которое мне доводилось видеть: серые струпья по всему лицу, впавший нос, вырезанные губы, язык, шлепающий по подбородку и облизывающий оставшиеся зубы, и глаза: один загноившийся и истекающий чем-то жёлтым бешено вращался, второй смотрел прямо на меня своим сузившимся зрачком, а я, оцепенев, смотрел в него.
Через несколько мгновений левая рука этой мрази выпала вперед и проткнула глазок моей двери, я не знаю, как я успел уклониться, но после этого я рванул на балкон кухни так быстро, как мог, и просидел там, сжимая молоток до самого утра, а днём переехал к другу. В ту квартиру я вернулся однажды, чтобы забрать вещи. Там ничего не было затронуто, но дверь так и осталась искореженной и с разбитым глазком, а на бетонном полу площадки остались глубокие почерневшие следы от переползаний той твари.
Такая история, анон.
Есть в Москве особенные, старые дворы, где грезят о былом вековые тополя, а летом в их тени мужчины в майках и трико, сидя на лавочках, пьют пиво из трёхлитровых банок и забивают козла, беззлобно матерясь и травя байки. В таких местах особенно сильна магия тысячелетнего города, тут есть свои тайны, свои воспоминания. И если повезёт – аборигены Садового Кольца, под стук домино, поведают тебе о странных существах, которые иногда посещают эти сакральные места столицы.
Одно из таких существ – "Чёрный Почтальон". Собственно говоря, он не "Почтальон" даже – а просто дряхлый старик в тёмной одежде, который словно адскую почту разносит по домам горе и страдания.
Чёрный Почтальон приходит в твой двор.
Чёрный Почтальон подходит к твоему подъезду.
Чёрный Почтальон странным образом, без ключа и домофона, входит внутрь.
Чёрный Почтальон, кашляя и почти задыхаясь, взбирается по лестнице.
Чёрный Почтальон подходит к твоей двери, и долго-долго стоит перед ней. как бы переводя дух.
Потом он нажимает кнопку звонка.
Потом он ждёт.
Если за дверью слышатся шаги – Чёрный Почтальон просто тает в воздухе, оставляя после себя лишь тяжёлый, тошнотворный запах старости и смерти. Если же дома никого нет – он понуро спускается вниз. Просто спускается вниз по лестнице. Но никто и никогда не видел его выходящим из подъезда...
Впервые, историю о Чёрном Почтальоне я услыхал в самом начале девяностых, когда у моего отца дела пошли в гору так круто, что мы из Выхино переехали прямиком в огромную квартиру в районе Старого Арбата. Там, в тишине арбатских дворов, я и причастился таинств Москвы, перевоплотившись из окраинной лимиты в её "коренного жителя". Помню, что из всех страшилок, что рассказывали тогда во дворе, "Чёрный Почтальон" пугал меня сильнее всего. Одно время я просто панически боялся звонков в дверь, особенно когда оставался дома один. А потом всё это прошло – я вырос, и девочки стали волновать меня куда больше, чем глупые сказки.
Однажды, тёплым майским вечером, когда мне уже стукнуло шестнадцать, я сидел на кухне и учил уроки. Раздался очень длинный, настойчивый звонок в дверь, и я решил что пришёл кто-то из соседей. Я спокойно подошёл к двери, и спросил "Кто там?". Тишина. Поглядел в глазок. Никого. Я открыл дверь и выглянул на площадку. Пусто. Я не услышал ни торопливых шагов по лестнице, ни хлопанья железной двери внизу. Ничего. Я отчётливо помню, как что-то в тот момент меня насторожило. Но я просто хмыкнул, закрыл дверь, и вернулся учить уроки.
Через две недели умерла бабушка.
В июне у меня случился первый приступ астмы.
Потом настал август. Это был август девяносто восьмого, и весь папин бизнес вдруг превратился в гору неоплатных долгов.
В октябре мы продали квартиру, и переехали в замкадье. Два дня спустя выяснилось, что на эту квартиру имеет право несовершеннолетний ребёнок прежних хозяев, а риэлтор исчез вместе с нашими деньгами.
В ноябре папа на своём Гелендвагене, где-то в районе Серпухова, вылетел на встречку и в лобовую сошёлся с камазом.
Потом был декабрь девяносто девятого, когда наша вечно пьяная страна ждала "конца света 2000", а я метался по родственникам, занимая денег маме на лекарства.
А потом был конец света, когда я сидел в тесной, душной палате онкологической клиники, и смотрел как из истерзанного раком существа, которое когда-то было моей мамой, уходит жизнь. Именно там, в палате ракового корпуса, вдыхая тяжёлый, затхлый запах смерти, я вдруг узнал его. Я вспомнил этот запах. Я даже не буду договаривать – вы сами понимаете, о чём я вспомнил.
Есть ли в этой истории какая-нибудь мораль? Её нет. Ведь когда раздастся длинный, настойчивый звонок в дверь, ты всё равно кинешься её открывать. Ты живёшь на на Арбате, а в новостройке на окраине Бутово? И что с того? Понимаешь ли, старые московские дворы видят всё. Там все между собою знакомы. И когда в этот мирок вторгается нечто чуждое – это "нечто" могут хотя бы заметить. А среди бесконечных панельных многоэтажек, где все люди кажутся на одно лицо – кто обратит внимание на одинокого, полуживого старика в поношенном тёмном костюме, бредущего куда-то по своим делам?
А ведь это Чёрный Почтальон приходит в твой двор.
Это Чёрный Почтальон подходит к твоему подъезду...
Одно из таких существ – "Чёрный Почтальон". Собственно говоря, он не "Почтальон" даже – а просто дряхлый старик в тёмной одежде, который словно адскую почту разносит по домам горе и страдания.
Чёрный Почтальон приходит в твой двор.
Чёрный Почтальон подходит к твоему подъезду.
Чёрный Почтальон странным образом, без ключа и домофона, входит внутрь.
Чёрный Почтальон, кашляя и почти задыхаясь, взбирается по лестнице.
Чёрный Почтальон подходит к твоей двери, и долго-долго стоит перед ней. как бы переводя дух.
Потом он нажимает кнопку звонка.
Потом он ждёт.
Если за дверью слышатся шаги – Чёрный Почтальон просто тает в воздухе, оставляя после себя лишь тяжёлый, тошнотворный запах старости и смерти. Если же дома никого нет – он понуро спускается вниз. Просто спускается вниз по лестнице. Но никто и никогда не видел его выходящим из подъезда...
Впервые, историю о Чёрном Почтальоне я услыхал в самом начале девяностых, когда у моего отца дела пошли в гору так круто, что мы из Выхино переехали прямиком в огромную квартиру в районе Старого Арбата. Там, в тишине арбатских дворов, я и причастился таинств Москвы, перевоплотившись из окраинной лимиты в её "коренного жителя". Помню, что из всех страшилок, что рассказывали тогда во дворе, "Чёрный Почтальон" пугал меня сильнее всего. Одно время я просто панически боялся звонков в дверь, особенно когда оставался дома один. А потом всё это прошло – я вырос, и девочки стали волновать меня куда больше, чем глупые сказки.
Однажды, тёплым майским вечером, когда мне уже стукнуло шестнадцать, я сидел на кухне и учил уроки. Раздался очень длинный, настойчивый звонок в дверь, и я решил что пришёл кто-то из соседей. Я спокойно подошёл к двери, и спросил "Кто там?". Тишина. Поглядел в глазок. Никого. Я открыл дверь и выглянул на площадку. Пусто. Я не услышал ни торопливых шагов по лестнице, ни хлопанья железной двери внизу. Ничего. Я отчётливо помню, как что-то в тот момент меня насторожило. Но я просто хмыкнул, закрыл дверь, и вернулся учить уроки.
Через две недели умерла бабушка.
В июне у меня случился первый приступ астмы.
Потом настал август. Это был август девяносто восьмого, и весь папин бизнес вдруг превратился в гору неоплатных долгов.
В октябре мы продали квартиру, и переехали в замкадье. Два дня спустя выяснилось, что на эту квартиру имеет право несовершеннолетний ребёнок прежних хозяев, а риэлтор исчез вместе с нашими деньгами.
В ноябре папа на своём Гелендвагене, где-то в районе Серпухова, вылетел на встречку и в лобовую сошёлся с камазом.
Потом был декабрь девяносто девятого, когда наша вечно пьяная страна ждала "конца света 2000", а я метался по родственникам, занимая денег маме на лекарства.
А потом был конец света, когда я сидел в тесной, душной палате онкологической клиники, и смотрел как из истерзанного раком существа, которое когда-то было моей мамой, уходит жизнь. Именно там, в палате ракового корпуса, вдыхая тяжёлый, затхлый запах смерти, я вдруг узнал его. Я вспомнил этот запах. Я даже не буду договаривать – вы сами понимаете, о чём я вспомнил.
Есть ли в этой истории какая-нибудь мораль? Её нет. Ведь когда раздастся длинный, настойчивый звонок в дверь, ты всё равно кинешься её открывать. Ты живёшь на на Арбате, а в новостройке на окраине Бутово? И что с того? Понимаешь ли, старые московские дворы видят всё. Там все между собою знакомы. И когда в этот мирок вторгается нечто чуждое – это "нечто" могут хотя бы заметить. А среди бесконечных панельных многоэтажек, где все люди кажутся на одно лицо – кто обратит внимание на одинокого, полуживого старика в поношенном тёмном костюме, бредущего куда-то по своим делам?
А ведь это Чёрный Почтальон приходит в твой двор.
Это Чёрный Почтальон подходит к твоему подъезду...
Полное говно, если честно.
Проиграл с подливой.
Каледон - это шедевр, бля, безотрывочно читал. Интересно, что с автором случилось, если это не фикция?
Жопочтец такой жопочтец. Два дня без общения упоминаются вскользь - такое обычное клише из разряда рационализации. Когда стук пальцев в окно списываем на ветки деревьев, растущие в пяти метрах от дома.
> "Дед- путевой обходчик метро".
Ты же в курсе, что перечисление содержащихся в этом тексте косяков по объёму не слишком уступают самой пасте?
Мне лень вспоминать-перечислять, назову только один: ИРЛ тоннели метро по ночам освещены почти на всей своей протяжённости, а рабочие и обходчики там тусуются целыми толпами.
у тебя погоняло говно
дорогие аноны, спасибо, весьма годно!
Что с мракопедией, не открывает ее
Дружище, сижу читаю прямо сейчас. Все нормально работает.
Спасибо за годноту, анон. Никогда раньше этой пасты не видел, даже странно. Люблю подобный омск с искажениями пространства и прочими парадоксами. Обычные бабайки, пердящие из под шкафа и гремящие посудой уже ничего кроме уныния не вызывают.
Одна из моих любимых паст примерно на такую же тему: https://mrakopedia.ru/wiki/Глубже,_чем_подвал
Реквестирую схожие по духу произведения.
Анончик, я тоже тащусь именно с таких паст. "Подвал" читал давно еще, очень доставило, особенно бесконечные блуждания ГГ в недрах подвального помещения, эта атмосфера бесконечного пиздеца, ммм... Если не заценил Коридор то очень рекомендую.
И да, немножко не в тему, но лови ссылку на еще одну пасту от автора "Подвала", если не читал https://2ch.hk/sn/res/361571.html
Мистики нет, но она очень стремная, поверь. И, имха, даже покруче "Подвала".
> Одна из моих любимых паст примерно на такую же тему: https://mrakopedia.ru/wiki/Глубже,_чем_подвал
Прошу прощения, но это же хуита. Саспенс вылетает в трубу, когда "в кадре" появляются телевизоры на верёвочках и тому подобная чушь. Этот текст выдержан в стиле тима Бёртона, а вовсе не любимых нами хрущёвок.
> А какие ваши любимые пасты, аноны? Делитесь личной годнотой.
Присоединяюсь к вышесказанному. Декорации обычного российского города всегда добавляют пасте очков. Даже если это коротенькие истории про то, как участковому одна алкашка жаловалась на чёрную ебаку, вылезающую из стены, потом померла, а через пару дней после этого участковый увидел в окне пустой запертой квартиры этой алкашки какое-то чёрное шевеление.
Вершина городского жанра - байки дедушки-следователя. Эти тексты что-то во мне поменяли. При первом прочтении напряг "Мясорубщик", но в конце оказывается, что это скорее просто мистика, нежели хоррор. В целом, впрочем, написано не без таланта.
Но на целую голову выше стоят, конечно же, истории из русской деревни. Мне больше всего нравится "ты торгуешь душой по колено в крови". А вообще там замучаешься перечислять годноту.
Ну и про лес конечно же. Частично пересекающиеся категории.
Отдельно хотел бы отметить истории про йети, но это просто личная фобия.
Из не попадающего в эти категории могу припомнить пещеру Теда, не раз помянутых воспитанных детей, ну и метро в Снежинске. К сожалению, насколько последняя паста охуенна от начала до кульминации, настолько она уныла и убога в развязке.
>Саспенс вылетает в трубу, когда "в кадре" появляются телевизоры на верёвочках и тому подобная чушь.
Но ведь это самая лучшая часть пасты. Такой-то психодел.
>вовсе не любимых нами хрущёвок.
Ну и любите свои хрущевки, я то тут причём? Или теперь все истории должны быть про обрыганов в подъезде и ведьму бабу Сраку из Усть-Залупинска? Меня лично истории про НЕХ в тёмном подъезде и ведьм из русских деревень просто доебали уже, нет сил их читать, благо 90% из них написаны под один шаблон.
>Декорации обычного российского города всегда добавляют пасте очков.
>Но на целую голову выше стоят, конечно же, истории из русской деревни.
Вот у меня все ровно на оборот. Вижу слово "деревня", понимаю, что дальше последует унылое чтиво про стуки на чердаке, шалящего домового, соседку-ведьму и тому подобное. Бонус поинтс если в конце придёт БАТЮШКА, помашет помелом и всё пройдёт.
Нет уж, я лучше про телики на веревочках почитаю, чем эти банальности. Там хоть интересно.
А мне доставил Новгородов с его "Траурной квартирой" и прочим.
Начало интригующее, а так не особо вкатило.
Запощу, пожалуй, еще одну из приятных мне паст. Очень нравится, опять же, атмосферой городской крипоты, описанием жизни обычного человека, на месте которого может представить себя любой анон. И некоторой недосказанностью...
Окна
(https://mrakopedia.ru/wiki/Окна)
Думаю, прежде чем начать, нужно сделать небольшое пояснение. Я немного повернут на оружии, а также всяких стратегиях выживания, тактическом снаряжении, биноклях, фонариках и прочем. Такого добра у меня довольно много, а жемчужина коллекции – винтовка Ремингтон 700-ой модели (ее вполне легально можно купить в России после пяти лет владения гладкостволом). К ней у меня есть парочка очень хороших оптических прицелов – один помощнее, другой послабее. Не то, чтобы я псих какой–нибудь, но, скажем так, мне нравится чувствовать себя готовым к неприятностям в наше неспокойное время. Ну, это, как я уже говорил, предыстория.
А сама история такова. Довелось мне раз снимать квартиру в одном из районов Северо-Восточного округа Москвы. Снимал её ввиду производственной необходимости, долго задерживаться там не собирался, так что договор заключил на пару месяцев всего. Квартира была на последнем этаже двенадцатиэтажного дома – вид из окон был бы шикарный, если бы не одно "но". Напротив, метрах в двухстах стоял другой двенадцатиэтажный дом, и кроме него из своих окон я почти ничего не видел. Квартирка моя была дешевенькая, даже телевизора там не было. Интернет я туда тоже проводить не собирался, все равно скоро съезжать, так что развлечений было, прямо скажем, не много. Как назло, и работы оказалось меньше, чем я думал, так что вечера я проводил читая, а потом, когда стемнеет, брался за винтовку и играл в «гляделки». Это развлечение я придумал себе день на третий проживания в той квартире. Я настраивал прицел, глядя через него на улицу, прикидывал расстояния до разных объектов, случайно заглянул в пару окон и как-то увлекся. Потом я подтащил к окну письменный стол, установил на него свой Ремингтон с оптикой и через щель в задернутых занавесках стал изучать жильцов дома напротив. С тех пор я проводил так почти каждый вечер.
Конечно, Вы можете осудить меня, и я соглашусь с Вами. В том, чтобы разглядывать людей через перекрестье прицела, пускай и незаряженного ружья, нет ничего хорошего, но черт возьми, один раз попробовав, я уже не мог остановиться. Дом напротив был просто скопищем колоритнейших персонажей. И если мужик с шестого этажа, каждый вечер смотрящий порнуху, быстро надоел, то мелкий пацан-каратист с девятого, устраивавший себе ежедневную беспощадную тренировку на кухне, и молодая парочка с седьмого стали моими любимцами. Парочка эта, кстати, была очень горячая, за несколько дней, что я за ними наблюдал, они делали ЭТО всеми известными мне способами и явно не собиралась останавливаться. А еще они, похоже, не знали, как в их спальне выключается свет. Наблюдать за ними можно было бесконечно, я надеялся многому у них научиться. Были еще алкоголики, интересные лишь во время своих пьяных драк, разведенки с детьми, более-менее нормальные семьи, в общем, много чего. Но рассказ не про них.
Как-то раз, во время очередных «гляделок» я совершенно случайно посмотрел в окно на восьмом этаже, в которое раньше особо не заглядывал. Я увидел почти пустую комнату, освещаемую единственной висящей на потолке лампочкой, дверь была плотно закрыта. В углу стояла кровать, на которой в классической позе йога сидел человек. Он привлек мое внимание своей неподвижностью, и я решил понаблюдать за ним. Человек сидел спиной к окну и смотрел в стену. Он был очень худым, бледным и высоким, совершенно лысая голова казалась непропорционально большой, майки и штанов на нем не было. Минут пять я разглядывал его, но он так и не пошевелился. Я перевел прицел на стену, куда он смотрел – стена, насколько я мог видеть, была пуста – ни картин, ни ковров, выцветшие обои местами ободрались. Я обвел прицелом комнату – тоже ничего интересного: пара стульев, журнальный столик с ворохом газет, старое кресло, маленький коврик на полу у кровати. На закрытой двери я заметил несколько непонятных вертикальных полос и все. Я решил, что чувак просто медитирует, и каких либо приколов от него ждать не стоит, после чего переключился на своего любимого каратиста, который как раз разогревался перед очередной тренировкой.
Часа через два, когда и малолетний боец и неугомонная парочка закончили свои выступления, я еще раз для порядка заглянул в окно к йогу. Он сидел все в той же позе и смотрел в стену. Выждав секунд 30, я убрал винтовку и лег спать.
Я бы, наверное, и забыл про все это, если бы через пару дней по ошибке снова не заглянул в окно к этому йогу. Я не увидел ничего нового, и это меня почему–то разозлило. Признаться, я уже на полном серьезе считал, что каждый жилец дома напротив каждый вечер обязан меня развлекать. А этот тип просто сидел и смотрел в стену. Хотя, может, и не смотрел, а, например, спал сидя. А может, он и не живой? В смысле – кукла. А может, и, правда, дуба дал? Медитировал-медитировал, да и в астрал ушел. В общем, заинтересовало меня это. Целый час я наблюдал за ним – он не шелохнулся. Точно – кукла. Тем более, такой худой и высокий, голова огромная, кожа бледная, руки, похоже, почти до колен… Таких людей не бывает! Но что эта кукла делает одна в комнате? Эта комната – склад реквизита? А где остальные вещи? Почему в комнату никто не заходит? Квартира пустая? А кто тогда зажег свет? Я осмотрел соседние окна. Справа, насколько я представляю планировку, явно другая квартира, там живет семья с двумя маленькими детьми. А слева – темные окна, свет не горит. Ладно. Я решил отвлечься, но ни каратист, ни влюбленные естествоиспытатели меня в тот вечер не радовали.
На следующий день я пришел с работы пораньше и сразу же прильнул к прицелу. Сидит, гаденыш. В той же позе. Хотя, вроде, немного в сторону теперь повернулся. Значит, что–то там, все-таки, происходит.
Я наблюдал весь вечер. Даже в туалет не отходил. Сижу. Смотрю в прицел. И он сидит. Смотрит в стену. Вроде, дышит еле-еле. Или мне кажется. Когда заболели глаза, я плюнул и лег спать.
Утром перед уходом на работу еще раз глянул. Без изменений.
Так я наблюдал за ним целую неделю. Пара минут утром и несколько часов вечером. Время от времени его положение немного менялось, но как и когда это происходило, я не видел. Однажды я вернулся с работы и увидел, что у него поменялись простыни на кровати! И тогда я решил устроить ублюдку круглосуточное наблюдение.
Я провозился весь вечер, но результат меня удовлетворил. Винтовку на сошках я нацелил на окно, а к окуляру прицела с помощью штатива подвел объектив видеокамеры. Видео она писала прямо на жесткий диск ноутбука, так что можно будет посмотреть, что происходило в те несколько часов, которые я буду на работе. Утром я еще раз все проверил и, нажав «запись» на камере, вышел из дома.
В первый день меня ждало разочарование. Камера честно все записала, а йог все восемь часов видео честно просидел на кровати, не шелохнувшись. Я едва набрался терпения, чтобы повторить всю процедуру на следующий день.
На второй раз мне повезло. Вечером, просматривая видео, я увидел как в 14 часов 17 минут дверь в комнату к йогу открылась, и в нее вошла женщина с подносом в руках. Сперва я решил, что она будет его кормить, но на подносе почти ничего не было. Я увидел лишь какой-то пузырек и несколько небольших коробок. Женщина медленно подошла к йогу и поставила поднос перед ним на кровать. Некоторое время она стояла рядом и смотрела на него. Я думал, что они разговаривают, но, присмотревшись, увидел, что губы у нее не шевелятся. Потом она стала тереть его левую руку, а потом на несколько секунд напряженно склонилась перед ним. Что именно она делала, рассмотреть было нельзя, так как мешала худая спина йога, но было похоже, что она сделала ему укол в руку. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление. Потом она как-то странно, боком, подошла к окну, открыла форточку и закурила. Выкурив сигарету, она закрыла форточку, забрала поднос и, пятясь, вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Больше ничего не происходило. Оторвавшись от монитора, я глянул в прицел – в комнате все было точно так же, как на последних кадрах записи. Если бы не камера, я бы так и не узнал, что туда кто-то приходил.
(https://mrakopedia.ru/wiki/Окна)
Думаю, прежде чем начать, нужно сделать небольшое пояснение. Я немного повернут на оружии, а также всяких стратегиях выживания, тактическом снаряжении, биноклях, фонариках и прочем. Такого добра у меня довольно много, а жемчужина коллекции – винтовка Ремингтон 700-ой модели (ее вполне легально можно купить в России после пяти лет владения гладкостволом). К ней у меня есть парочка очень хороших оптических прицелов – один помощнее, другой послабее. Не то, чтобы я псих какой–нибудь, но, скажем так, мне нравится чувствовать себя готовым к неприятностям в наше неспокойное время. Ну, это, как я уже говорил, предыстория.
А сама история такова. Довелось мне раз снимать квартиру в одном из районов Северо-Восточного округа Москвы. Снимал её ввиду производственной необходимости, долго задерживаться там не собирался, так что договор заключил на пару месяцев всего. Квартира была на последнем этаже двенадцатиэтажного дома – вид из окон был бы шикарный, если бы не одно "но". Напротив, метрах в двухстах стоял другой двенадцатиэтажный дом, и кроме него из своих окон я почти ничего не видел. Квартирка моя была дешевенькая, даже телевизора там не было. Интернет я туда тоже проводить не собирался, все равно скоро съезжать, так что развлечений было, прямо скажем, не много. Как назло, и работы оказалось меньше, чем я думал, так что вечера я проводил читая, а потом, когда стемнеет, брался за винтовку и играл в «гляделки». Это развлечение я придумал себе день на третий проживания в той квартире. Я настраивал прицел, глядя через него на улицу, прикидывал расстояния до разных объектов, случайно заглянул в пару окон и как-то увлекся. Потом я подтащил к окну письменный стол, установил на него свой Ремингтон с оптикой и через щель в задернутых занавесках стал изучать жильцов дома напротив. С тех пор я проводил так почти каждый вечер.
Конечно, Вы можете осудить меня, и я соглашусь с Вами. В том, чтобы разглядывать людей через перекрестье прицела, пускай и незаряженного ружья, нет ничего хорошего, но черт возьми, один раз попробовав, я уже не мог остановиться. Дом напротив был просто скопищем колоритнейших персонажей. И если мужик с шестого этажа, каждый вечер смотрящий порнуху, быстро надоел, то мелкий пацан-каратист с девятого, устраивавший себе ежедневную беспощадную тренировку на кухне, и молодая парочка с седьмого стали моими любимцами. Парочка эта, кстати, была очень горячая, за несколько дней, что я за ними наблюдал, они делали ЭТО всеми известными мне способами и явно не собиралась останавливаться. А еще они, похоже, не знали, как в их спальне выключается свет. Наблюдать за ними можно было бесконечно, я надеялся многому у них научиться. Были еще алкоголики, интересные лишь во время своих пьяных драк, разведенки с детьми, более-менее нормальные семьи, в общем, много чего. Но рассказ не про них.
Как-то раз, во время очередных «гляделок» я совершенно случайно посмотрел в окно на восьмом этаже, в которое раньше особо не заглядывал. Я увидел почти пустую комнату, освещаемую единственной висящей на потолке лампочкой, дверь была плотно закрыта. В углу стояла кровать, на которой в классической позе йога сидел человек. Он привлек мое внимание своей неподвижностью, и я решил понаблюдать за ним. Человек сидел спиной к окну и смотрел в стену. Он был очень худым, бледным и высоким, совершенно лысая голова казалась непропорционально большой, майки и штанов на нем не было. Минут пять я разглядывал его, но он так и не пошевелился. Я перевел прицел на стену, куда он смотрел – стена, насколько я мог видеть, была пуста – ни картин, ни ковров, выцветшие обои местами ободрались. Я обвел прицелом комнату – тоже ничего интересного: пара стульев, журнальный столик с ворохом газет, старое кресло, маленький коврик на полу у кровати. На закрытой двери я заметил несколько непонятных вертикальных полос и все. Я решил, что чувак просто медитирует, и каких либо приколов от него ждать не стоит, после чего переключился на своего любимого каратиста, который как раз разогревался перед очередной тренировкой.
Часа через два, когда и малолетний боец и неугомонная парочка закончили свои выступления, я еще раз для порядка заглянул в окно к йогу. Он сидел все в той же позе и смотрел в стену. Выждав секунд 30, я убрал винтовку и лег спать.
Я бы, наверное, и забыл про все это, если бы через пару дней по ошибке снова не заглянул в окно к этому йогу. Я не увидел ничего нового, и это меня почему–то разозлило. Признаться, я уже на полном серьезе считал, что каждый жилец дома напротив каждый вечер обязан меня развлекать. А этот тип просто сидел и смотрел в стену. Хотя, может, и не смотрел, а, например, спал сидя. А может, он и не живой? В смысле – кукла. А может, и, правда, дуба дал? Медитировал-медитировал, да и в астрал ушел. В общем, заинтересовало меня это. Целый час я наблюдал за ним – он не шелохнулся. Точно – кукла. Тем более, такой худой и высокий, голова огромная, кожа бледная, руки, похоже, почти до колен… Таких людей не бывает! Но что эта кукла делает одна в комнате? Эта комната – склад реквизита? А где остальные вещи? Почему в комнату никто не заходит? Квартира пустая? А кто тогда зажег свет? Я осмотрел соседние окна. Справа, насколько я представляю планировку, явно другая квартира, там живет семья с двумя маленькими детьми. А слева – темные окна, свет не горит. Ладно. Я решил отвлечься, но ни каратист, ни влюбленные естествоиспытатели меня в тот вечер не радовали.
На следующий день я пришел с работы пораньше и сразу же прильнул к прицелу. Сидит, гаденыш. В той же позе. Хотя, вроде, немного в сторону теперь повернулся. Значит, что–то там, все-таки, происходит.
Я наблюдал весь вечер. Даже в туалет не отходил. Сижу. Смотрю в прицел. И он сидит. Смотрит в стену. Вроде, дышит еле-еле. Или мне кажется. Когда заболели глаза, я плюнул и лег спать.
Утром перед уходом на работу еще раз глянул. Без изменений.
Так я наблюдал за ним целую неделю. Пара минут утром и несколько часов вечером. Время от времени его положение немного менялось, но как и когда это происходило, я не видел. Однажды я вернулся с работы и увидел, что у него поменялись простыни на кровати! И тогда я решил устроить ублюдку круглосуточное наблюдение.
Я провозился весь вечер, но результат меня удовлетворил. Винтовку на сошках я нацелил на окно, а к окуляру прицела с помощью штатива подвел объектив видеокамеры. Видео она писала прямо на жесткий диск ноутбука, так что можно будет посмотреть, что происходило в те несколько часов, которые я буду на работе. Утром я еще раз все проверил и, нажав «запись» на камере, вышел из дома.
В первый день меня ждало разочарование. Камера честно все записала, а йог все восемь часов видео честно просидел на кровати, не шелохнувшись. Я едва набрался терпения, чтобы повторить всю процедуру на следующий день.
На второй раз мне повезло. Вечером, просматривая видео, я увидел как в 14 часов 17 минут дверь в комнату к йогу открылась, и в нее вошла женщина с подносом в руках. Сперва я решил, что она будет его кормить, но на подносе почти ничего не было. Я увидел лишь какой-то пузырек и несколько небольших коробок. Женщина медленно подошла к йогу и поставила поднос перед ним на кровать. Некоторое время она стояла рядом и смотрела на него. Я думал, что они разговаривают, но, присмотревшись, увидел, что губы у нее не шевелятся. Потом она стала тереть его левую руку, а потом на несколько секунд напряженно склонилась перед ним. Что именно она делала, рассмотреть было нельзя, так как мешала худая спина йога, но было похоже, что она сделала ему укол в руку. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление. Потом она как-то странно, боком, подошла к окну, открыла форточку и закурила. Выкурив сигарету, она закрыла форточку, забрала поднос и, пятясь, вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Больше ничего не происходило. Оторвавшись от монитора, я глянул в прицел – в комнате все было точно так же, как на последних кадрах записи. Если бы не камера, я бы так и не узнал, что туда кто-то приходил.
Я еще раз пересмотрел видео. Было в нем что-то странное. Даже пугающее. Хотя, казалось бы, все понятно. На кровати сидит бледный, тощий чувак, наверное, даун, или еще что-нибудь такое, к нему заходит его сиделка или типа того, делает укол, выкуривает сигарету, уходит. Я пересмотрел видео еще раз. И еще. Так ничего не решив, я еще раз проверил в прицел своего подопечного (сидит, сволочь) и лег спать.
За следующую неделю, используя свою систему наблюдения я установил, что:
а) женщина с подносом заходит в комнату раз в два дня, примерно в 14-15 часов, она делает укол, выкуривает сигарету и уходит;
б) похоже, больше в комнате не происходит ничего!
Тем не менее, все это начинало становится навязчивой идеей. Во-первых, я так и не видел, как ему меняют простыни. Во-вторых, я, кажется, понял, что странного было в поведении женщины. Я видел, как она приходила к нему в комнату три раза и никогда - ни на секунду - она не поворачивалась к нему спиной.
Я наблюдал за ним несколько недель, почти забил на работу. За это время ему еще раз поменяли простыни, но я этого так и не увидел. Не знаю, как это произошло, если только ночью, когда я спал. Еще я узнал, что пару раз в неделю женщина из его квартиры куда–то уходит на 30-40 минут. Я видел, как она выходит из подъезда и возвращается обратно с парой пакетов. Несколько раз я смог проследить за ней – она ходила в ближайший продуктовый магазин, а на обратном пути заходила в аптеку. Я пытался узнать, что она покупала в аптеке, но чек она забирала с собой, а спрашивать у фармацевта я не решался.
Раз в два дня женщина заходила к нему в комнату, делала укол, выкуривала сигарету, выходила. Она ни на секунду не отворачивалась от него. Я досконально изучил его комнату. Я много думал про полосы на двери, про ободранные обои. Полосы на двери – это ободранная краска. И ободрало её то же, что и обои на стенах – ногти на его руках. У меня не было ни одной причины думать, что это так, но других объяснений я не находил. Он начал пугать меня. Я смотрел на него через прицел, часами пялился ему в затылок, а он просто сидел на своей кровати в углу. Особенно жутко было видеть, как в соседней квартире маленькие дети играют и прыгают на диване, а за стеной, фактически в паре метров от них на кровати сидит этот урод.
Я понимал, что нужно что–то делать, но не мог придумать что. Вызвать милицию? И что им сказать? Ну приедут они, позвонят в дверь, им не откроют, а дальше что?
Я весь извелся. Перерыл весь Интернет, но кроме стандартных страшилок, ничего не нашел (хотя одна паста, мне кажется, все же имела к этому отношение). Пытался узнать что–то у жителей дома, но, похоже, про него никто ничего не знал. В конце концов, я решился на самый идиотский поступок в своей жизни.
Я хорошо подготовился – взял пару своих лучших ножей, травматический револьвер, маску, чтобы в случае чего скрыть лицо, отмычки, фонарик, петарды для отвлечения внимания, дымовую шашку. Я рассовал это все по карманам, стараясь при этом не выглядеть подозрительно и не громыхать при каждом шаге, потом вышел на улицу, сел на лавочку у подъезда и стал ждать. Если бы ко мне в этот момент решили докопаться менты, проблем у меня было бы выше крыши. Иногда я жалею, что этого не произошло.
Самый прикол был в том, что тогда, сидя на лавочке, я понятия не имел, что собираюсь делать.
Минут через 40 я увидел, что женщина из той квартиры вышла из дома и пошла своей обычной дорогой в сторону магазина. Полчаса времени у меня точно было. Я встал и зашел в подъезд, из которого она вышла.
Поднялся на восьмой этаж. Дверь в холл была не заперта, и я открыл её. Я оказался в середине слабо освещенного коридора, один из концов которого был невероятно сильно захламлен. Вдоль стен стояли металлические спинки от кроватей, велосипед без колес, лыжи, санки, какие-то пыльные коробки, обломки деревянной мебели, а еще там была инвалидная коляска. Почему–то она привлекла мое внимание. Прикинув, что дверь в интересующую меня квартиру находится как раз в захламленном конце коридора я, затаив дыхание, двинулся туда. Вот она, обитая коричневой клеенкой дверь, квартира номер 41. Дверная ручка, замочные скважины, глазок – ничего особенного. Я остановился в паре метров от двери, стараясь собраться с мыслями. Что я здесь делаю? Что собираюсь сделать? Меня била крупная дрожь. Я просто стоял и тупо переводил взгляд с двери на инвалидную коляску и обратно. В какой-то момент я вдруг понял, что кроме своего тяжелого сопения слышу что-то еще. Я задержал дыхание и прислушался.
«Швааарк… Швааарк…»
Звук шел из-за двери 41 квартиры и явно приближался. Прежде, чем я понял, что это, звуки стихли. Наступила напряженная тишина. Мысли в моей голове медленно-медленно шевелились. До меня дошло, что я слышал его шаркающие шаги. Он подошел к двери и сейчас стоит за ней. Бл*, да он же на меня через глазок смотрит!
В этот момент дверная ручка стала быстро крутиться, а на дверь изнутри, похоже, хорошенько навалились, судя по тому, как она затрещала. Я, как вы тут выражаетесь, вывалил кирпичей и, что было духу, побежал оттуда. Как спустился с восьмого этажа – не помню, одно могу сказать – очень быстро. Только выбегая из подъезда, смог взять себя в руки. Хватило ума не сразу к своему дому бежать, а сделать крюк по кварталу, следы запутать. Дома у себя я был через 10 минут. Не разуваясь, забежал в комнату, схватил винтовку, навел прицел на его окно.
И вот тут я испугался по-настоящему. Он стоял у окна, скреб руками по стеклу и, будь я проклят, если он не пялился прямо на меня. Я видел его всего секунду, но то, что я увидел, не забуду никогда. Худое вытянутое тело, сквозь бледную кожу проступали кости, длиннющие руки скрюченными пальцами скребут по стеклу, на огромной, почти белой, безволосой голове крошечное уродливое безносое лицо – два больших темных глаза и рот без губ. Его руки двигались, рот открывался и закрывался, оставляя на стекле влажные следы, а глаза смотрели точно на меня. Я просто чувствовал этот взгляд.
Знаете, хотя в тот момент мой мозг был парализован ужасом, но тело знало, что делать. Как во сне, я отпрянул от окна и бросился к шкафу, где у меня лежала коробка патронов. Секунд через десять я вернулся с уже заряженным Ремингтоном. Мне было все равно, что будет после. Передернув затвор, я вскинулся и быстро взял окно на прицел. В перекрестье я увидел лишь покачивающиеся, плотно задернутые занавески.
Я съехал из квартиры в тот же день. Расплатился с хозяином, он не задал вопросов, я был ему благодарен за это. Сосредоточившись на работе, я прожил несколько месяцев, все стало забываться. Иногда я вспоминаю о нем. Я понял, почему он сидел лицом к стене – его так посадили. Специально, чтобы он не увидел других людей. Кто он? Я не знаю. Опасен ли он? Я считаю, что безусловно.
Иногда я вижу его во сне. Он скребется в мою дверь, а я смотрю на него в глазок. И моя винтовка в этих снах раз за разом дает осечку.
Мне не нравится, что он меня тогда видел. Боюсь ли я? У меня есть оружие, и я могу за себя постоять, но я солгу, если скажу, что мне не страшно.
За следующую неделю, используя свою систему наблюдения я установил, что:
а) женщина с подносом заходит в комнату раз в два дня, примерно в 14-15 часов, она делает укол, выкуривает сигарету и уходит;
б) похоже, больше в комнате не происходит ничего!
Тем не менее, все это начинало становится навязчивой идеей. Во-первых, я так и не видел, как ему меняют простыни. Во-вторых, я, кажется, понял, что странного было в поведении женщины. Я видел, как она приходила к нему в комнату три раза и никогда - ни на секунду - она не поворачивалась к нему спиной.
Я наблюдал за ним несколько недель, почти забил на работу. За это время ему еще раз поменяли простыни, но я этого так и не увидел. Не знаю, как это произошло, если только ночью, когда я спал. Еще я узнал, что пару раз в неделю женщина из его квартиры куда–то уходит на 30-40 минут. Я видел, как она выходит из подъезда и возвращается обратно с парой пакетов. Несколько раз я смог проследить за ней – она ходила в ближайший продуктовый магазин, а на обратном пути заходила в аптеку. Я пытался узнать, что она покупала в аптеке, но чек она забирала с собой, а спрашивать у фармацевта я не решался.
Раз в два дня женщина заходила к нему в комнату, делала укол, выкуривала сигарету, выходила. Она ни на секунду не отворачивалась от него. Я досконально изучил его комнату. Я много думал про полосы на двери, про ободранные обои. Полосы на двери – это ободранная краска. И ободрало её то же, что и обои на стенах – ногти на его руках. У меня не было ни одной причины думать, что это так, но других объяснений я не находил. Он начал пугать меня. Я смотрел на него через прицел, часами пялился ему в затылок, а он просто сидел на своей кровати в углу. Особенно жутко было видеть, как в соседней квартире маленькие дети играют и прыгают на диване, а за стеной, фактически в паре метров от них на кровати сидит этот урод.
Я понимал, что нужно что–то делать, но не мог придумать что. Вызвать милицию? И что им сказать? Ну приедут они, позвонят в дверь, им не откроют, а дальше что?
Я весь извелся. Перерыл весь Интернет, но кроме стандартных страшилок, ничего не нашел (хотя одна паста, мне кажется, все же имела к этому отношение). Пытался узнать что–то у жителей дома, но, похоже, про него никто ничего не знал. В конце концов, я решился на самый идиотский поступок в своей жизни.
Я хорошо подготовился – взял пару своих лучших ножей, травматический револьвер, маску, чтобы в случае чего скрыть лицо, отмычки, фонарик, петарды для отвлечения внимания, дымовую шашку. Я рассовал это все по карманам, стараясь при этом не выглядеть подозрительно и не громыхать при каждом шаге, потом вышел на улицу, сел на лавочку у подъезда и стал ждать. Если бы ко мне в этот момент решили докопаться менты, проблем у меня было бы выше крыши. Иногда я жалею, что этого не произошло.
Самый прикол был в том, что тогда, сидя на лавочке, я понятия не имел, что собираюсь делать.
Минут через 40 я увидел, что женщина из той квартиры вышла из дома и пошла своей обычной дорогой в сторону магазина. Полчаса времени у меня точно было. Я встал и зашел в подъезд, из которого она вышла.
Поднялся на восьмой этаж. Дверь в холл была не заперта, и я открыл её. Я оказался в середине слабо освещенного коридора, один из концов которого был невероятно сильно захламлен. Вдоль стен стояли металлические спинки от кроватей, велосипед без колес, лыжи, санки, какие-то пыльные коробки, обломки деревянной мебели, а еще там была инвалидная коляска. Почему–то она привлекла мое внимание. Прикинув, что дверь в интересующую меня квартиру находится как раз в захламленном конце коридора я, затаив дыхание, двинулся туда. Вот она, обитая коричневой клеенкой дверь, квартира номер 41. Дверная ручка, замочные скважины, глазок – ничего особенного. Я остановился в паре метров от двери, стараясь собраться с мыслями. Что я здесь делаю? Что собираюсь сделать? Меня била крупная дрожь. Я просто стоял и тупо переводил взгляд с двери на инвалидную коляску и обратно. В какой-то момент я вдруг понял, что кроме своего тяжелого сопения слышу что-то еще. Я задержал дыхание и прислушался.
«Швааарк… Швааарк…»
Звук шел из-за двери 41 квартиры и явно приближался. Прежде, чем я понял, что это, звуки стихли. Наступила напряженная тишина. Мысли в моей голове медленно-медленно шевелились. До меня дошло, что я слышал его шаркающие шаги. Он подошел к двери и сейчас стоит за ней. Бл*, да он же на меня через глазок смотрит!
В этот момент дверная ручка стала быстро крутиться, а на дверь изнутри, похоже, хорошенько навалились, судя по тому, как она затрещала. Я, как вы тут выражаетесь, вывалил кирпичей и, что было духу, побежал оттуда. Как спустился с восьмого этажа – не помню, одно могу сказать – очень быстро. Только выбегая из подъезда, смог взять себя в руки. Хватило ума не сразу к своему дому бежать, а сделать крюк по кварталу, следы запутать. Дома у себя я был через 10 минут. Не разуваясь, забежал в комнату, схватил винтовку, навел прицел на его окно.
И вот тут я испугался по-настоящему. Он стоял у окна, скреб руками по стеклу и, будь я проклят, если он не пялился прямо на меня. Я видел его всего секунду, но то, что я увидел, не забуду никогда. Худое вытянутое тело, сквозь бледную кожу проступали кости, длиннющие руки скрюченными пальцами скребут по стеклу, на огромной, почти белой, безволосой голове крошечное уродливое безносое лицо – два больших темных глаза и рот без губ. Его руки двигались, рот открывался и закрывался, оставляя на стекле влажные следы, а глаза смотрели точно на меня. Я просто чувствовал этот взгляд.
Знаете, хотя в тот момент мой мозг был парализован ужасом, но тело знало, что делать. Как во сне, я отпрянул от окна и бросился к шкафу, где у меня лежала коробка патронов. Секунд через десять я вернулся с уже заряженным Ремингтоном. Мне было все равно, что будет после. Передернув затвор, я вскинулся и быстро взял окно на прицел. В перекрестье я увидел лишь покачивающиеся, плотно задернутые занавески.
Я съехал из квартиры в тот же день. Расплатился с хозяином, он не задал вопросов, я был ему благодарен за это. Сосредоточившись на работе, я прожил несколько месяцев, все стало забываться. Иногда я вспоминаю о нем. Я понял, почему он сидел лицом к стене – его так посадили. Специально, чтобы он не увидел других людей. Кто он? Я не знаю. Опасен ли он? Я считаю, что безусловно.
Иногда я вижу его во сне. Он скребется в мою дверь, а я смотрю на него в глазок. И моя винтовка в этих снах раз за разом дает осечку.
Мне не нравится, что он меня тогда видел. Боюсь ли я? У меня есть оружие, и я могу за себя постоять, но я солгу, если скажу, что мне не страшно.
> Такой-то психодел.
Это не психодел, а банальный хэллоуин.
Аноны, пользуясь случаем прошу вас припомнить подобные годные "вуайеристские" пасты, вроде Окон, где ГГ (именно один герой, а не группа любопытных школьничков/исследователей) замечает случайно какую-то необычную херню и начинает за ней наблюдать, следить, изучать, собирать информацию. Естественно, стараясь делать при этом все так, чтобы херня ничего не заподозрила.
Всё случилось из-за того, что я стал долбаным извращенцем, так что это будет история с моралью. Что-то вроде «Не буди лихо, пока оно тебя не касается» или «Не вмешивайся в частную жизнь Неведомой Фигни».
Ну и конечно из-за баб. Уверен, половина херни в мире происходит именно благодаря им. В моём случае баба была одна, звали её Светка и всё у нас было хорошо. Настолько хорошо, что на день Святого Валентина она приволокла мне телескоп – будем, мол, вдвоём смотреть на звёзды. Но со звёздами не сложилось, потому что ровно через две недели она ушла к кому-то хмырю – сынку родительских друзей, а я остался в компании разбитого сердца и гребаного телескопа.
Честно говоря, первым моим желанием было хорошенько долбануть его об стенку и выбросить вместе со своими горестными воспоминаниями, но я не оставлял надежды, что Светка опомнится и вернётся ко мне. Я её конечно благородно прощу, как бы случайно намекнув, что сберёг нашу мечту о звёздах и всей остальной сопливой романтике. Ага, щас.
Никто ко мне само собой не вернулся, и как-то так получилось, что очередной унылый, полный жалости к самому себе вечер я решил посвятить освоению телескопа. Последовательные люди в таких случаях читают инструкцию, но я был не из таких, поэтому никаких звёзд не увидел, зато увидел кувыркающуюся в постели парочку в многоэтажке напротив. А несколькими этажами ниже – весьма недурную девчонку, которая рассекала по квартире в одних трусах. Короче, телескоп оказался просто кладезем развлечений, и я подсел очень быстро.
Скоро я, как заправский сталкер-извращенец, уже знал, чем живут соседи по двору. Знал, что тётка на ауди водит к себе любовника, пока дети в школе. Что добродушный дворник поколачивает свою благоверную, а симпатичная студенточка коротает вечера за просмотром хардкорного хентая. Хорошо, что я когда-то отказался от идеи к ней подкатить, а то кто знает, какими травмами для здоровья и потенции это могло обернуться.
Чувствовать себя незримым наблюдателем было конечно лестно, но, во-первых меня всё это время азартно пилала совесть, от чего я почти растерял последние остатки самоуважения, а во-вторых и в главных — жизнь ближних оказалась на редкость однообразной, и мой пыл как-то поутих.
Но на моё счастье в радиусе обзора, помимо чинных новостроек, находился Гадюшник. Печально знаменитое местечко – убогая панельная пятиэтажка, где обитали сплошь алкаши, сумасшедшие старухи, бывшие зеки и просто психи. В общем, весь бомонд нашего района. Ясное дело нормальные люди старались этого дома избегать – оттуда круглые сутки доносился смачный мат, летели прямо из окон бутылки и окурки, и каждую неделю из Гадюшника кого-нибудь увозили на скорой, как правило, с парочкой ножевых, впрочем, были и попытки суицида.
Не удивительно, что Гадюшник обеспечил мне множество ярких эмоций — Криминальная Россия в любое удобное время. Любимыми моими персонажами стали полоумная бабка, которая волокла в свою берлогу весь хлам с окрестных свалок, мрачный мужик, каждый вечер напивавшийся до бесчувствия в обществе самого себя и весёлая семейка, в чьей квартире дым коромыслом стоял непрерывно. Особенно весело было наблюдать за тем, как жена уводила в спальню очередного случайного гостя, а её муженёк в это время исследовал содержимое его кошелька.
Забыты были не только телевизор и комп, но и Светка с её новым хахалем. В конце-концов у меня тоже всё било ключом и ничего мне за это не было. Даже совесть наконец заткнулась, потому что одно дело подсматривать за приличными обывателями, и совсем другое за всяким сбродом.
Через некоторое время я заметил очень странную особенность Гадюшника – после двух ночи все его обитатели, даже самые отпетые, буквально вырубались, как будто их кто-то отключал. Сначала это совпадение казалось мне очень забавным, ну ещё бы – грёбаный час Быка и весь сброд отправляется на очную ставку со своими личными демонами, но чем больше я за этим наблюдал, тем более неестественными казалось мне всё происходящее.
Особенно после того, как я начал замечать тени, снующие по Гадюшнику после «отбоя».
Но это странным образом только усиливало моё любопытство и оно в конце-концов было вознаграждено – мне удалось рассмотреть обладателей этих теней. Они передвигались на четвереньках и больше всего были похожи на скелеты, обтянутые плотной черной кожей. Сначала я не понимал, какого хрена они вообще делают – казалось, они просто подползают к спящим обитателям Гадюшника и замирают возле них на несколько часов, словно впадают в какой-то ступор, но потом, разобравшись, наконец, с долбаными настройками телескопа, я смог приблизить картинку и увидел, что воздух вокруг спящих как будто колышется, вроде как марево над нагретым асфальтом, вот только это марево, наплевав на все законы физики, утекало туда, где у черного уродца по моим прикидкам находился рот.
Я понятия не имел, что делать с этой потрясающей информацией, но на всякий случай решил продолжать наблюдения, уж очень мне было интересно, откуда появляются черные хреновины и куда потом деваются. А любопытство, как известно, наказуемо. Но я же был далеко, меня-то в моей уютненькой квартирке никто не мог достать.
В итоге я выяснил, что тварей было не так и много, штук пять, и посещают они квартиры в совершенно произвольном порядке. С местной гопотой после их визитов ничего особенного не происходило – они как обычно просыпались утром и шли бухать и спускать свою жизнь в трубу.
Ну и конечно из-за баб. Уверен, половина херни в мире происходит именно благодаря им. В моём случае баба была одна, звали её Светка и всё у нас было хорошо. Настолько хорошо, что на день Святого Валентина она приволокла мне телескоп – будем, мол, вдвоём смотреть на звёзды. Но со звёздами не сложилось, потому что ровно через две недели она ушла к кому-то хмырю – сынку родительских друзей, а я остался в компании разбитого сердца и гребаного телескопа.
Честно говоря, первым моим желанием было хорошенько долбануть его об стенку и выбросить вместе со своими горестными воспоминаниями, но я не оставлял надежды, что Светка опомнится и вернётся ко мне. Я её конечно благородно прощу, как бы случайно намекнув, что сберёг нашу мечту о звёздах и всей остальной сопливой романтике. Ага, щас.
Никто ко мне само собой не вернулся, и как-то так получилось, что очередной унылый, полный жалости к самому себе вечер я решил посвятить освоению телескопа. Последовательные люди в таких случаях читают инструкцию, но я был не из таких, поэтому никаких звёзд не увидел, зато увидел кувыркающуюся в постели парочку в многоэтажке напротив. А несколькими этажами ниже – весьма недурную девчонку, которая рассекала по квартире в одних трусах. Короче, телескоп оказался просто кладезем развлечений, и я подсел очень быстро.
Скоро я, как заправский сталкер-извращенец, уже знал, чем живут соседи по двору. Знал, что тётка на ауди водит к себе любовника, пока дети в школе. Что добродушный дворник поколачивает свою благоверную, а симпатичная студенточка коротает вечера за просмотром хардкорного хентая. Хорошо, что я когда-то отказался от идеи к ней подкатить, а то кто знает, какими травмами для здоровья и потенции это могло обернуться.
Чувствовать себя незримым наблюдателем было конечно лестно, но, во-первых меня всё это время азартно пилала совесть, от чего я почти растерял последние остатки самоуважения, а во-вторых и в главных — жизнь ближних оказалась на редкость однообразной, и мой пыл как-то поутих.
Но на моё счастье в радиусе обзора, помимо чинных новостроек, находился Гадюшник. Печально знаменитое местечко – убогая панельная пятиэтажка, где обитали сплошь алкаши, сумасшедшие старухи, бывшие зеки и просто психи. В общем, весь бомонд нашего района. Ясное дело нормальные люди старались этого дома избегать – оттуда круглые сутки доносился смачный мат, летели прямо из окон бутылки и окурки, и каждую неделю из Гадюшника кого-нибудь увозили на скорой, как правило, с парочкой ножевых, впрочем, были и попытки суицида.
Не удивительно, что Гадюшник обеспечил мне множество ярких эмоций — Криминальная Россия в любое удобное время. Любимыми моими персонажами стали полоумная бабка, которая волокла в свою берлогу весь хлам с окрестных свалок, мрачный мужик, каждый вечер напивавшийся до бесчувствия в обществе самого себя и весёлая семейка, в чьей квартире дым коромыслом стоял непрерывно. Особенно весело было наблюдать за тем, как жена уводила в спальню очередного случайного гостя, а её муженёк в это время исследовал содержимое его кошелька.
Забыты были не только телевизор и комп, но и Светка с её новым хахалем. В конце-концов у меня тоже всё било ключом и ничего мне за это не было. Даже совесть наконец заткнулась, потому что одно дело подсматривать за приличными обывателями, и совсем другое за всяким сбродом.
Через некоторое время я заметил очень странную особенность Гадюшника – после двух ночи все его обитатели, даже самые отпетые, буквально вырубались, как будто их кто-то отключал. Сначала это совпадение казалось мне очень забавным, ну ещё бы – грёбаный час Быка и весь сброд отправляется на очную ставку со своими личными демонами, но чем больше я за этим наблюдал, тем более неестественными казалось мне всё происходящее.
Особенно после того, как я начал замечать тени, снующие по Гадюшнику после «отбоя».
Но это странным образом только усиливало моё любопытство и оно в конце-концов было вознаграждено – мне удалось рассмотреть обладателей этих теней. Они передвигались на четвереньках и больше всего были похожи на скелеты, обтянутые плотной черной кожей. Сначала я не понимал, какого хрена они вообще делают – казалось, они просто подползают к спящим обитателям Гадюшника и замирают возле них на несколько часов, словно впадают в какой-то ступор, но потом, разобравшись, наконец, с долбаными настройками телескопа, я смог приблизить картинку и увидел, что воздух вокруг спящих как будто колышется, вроде как марево над нагретым асфальтом, вот только это марево, наплевав на все законы физики, утекало туда, где у черного уродца по моим прикидкам находился рот.
Я понятия не имел, что делать с этой потрясающей информацией, но на всякий случай решил продолжать наблюдения, уж очень мне было интересно, откуда появляются черные хреновины и куда потом деваются. А любопытство, как известно, наказуемо. Но я же был далеко, меня-то в моей уютненькой квартирке никто не мог достать.
В итоге я выяснил, что тварей было не так и много, штук пять, и посещают они квартиры в совершенно произвольном порядке. С местной гопотой после их визитов ничего особенного не происходило – они как обычно просыпались утром и шли бухать и спускать свою жизнь в трубу.
Я очень жалел, что никак не удаётся рассмотреть тварей во всех подробностях, но тут мне снова подфартило – как-то ночью одна из них решила нанести визит моему любимому персонажу – алкашу-одиночке, который вырубился прямо за кухонным столом, не успев поднести ко рту очередную рюмку.
Сначала черный уродец просто стоял в своём обычном ступоре, а потом повёл головой, как будто что-то услышал и уставился прямо на меня. И, твою мать, у него не было ни глаз, ни рта, ни ушей, ничего вообще, просто черный шар на тонкой шее, но при этом я всем нутром почувствовал, что он меня видит. Что эта хрень смотрит прямо на меня и прекрасно знает, что я тоже её вижу. В ушах зашумело, я готов был поклясться, что, не смотря на приличное расстояние, слышал какой-то мерзкий клёкот и визг, но меня как будто что-то удерживало от того, чтобы оторваться взгляд, как можно быстрее задернуть шторы и притвориться, что меня никогда тут не было. Уродец всё смотрел и смотрел на меня своей безглазой мордой, а я стоял столбом и боялся, что сейчас моя черепушка взорвётся, как гнилая тыква.
А потом линза телескопа с треском лопнула, я отпрянул назад, запнулся обо что-то и грохнулся на пол, напоследок приложивший головой о подлокотник кресла.
Когда я пришел в себя, за окном по-прежнему было темно, и я решил, что прошло всего несколько секунд, но комп услужливо подсказал, что в отрубе я провалялся ровно сутки. И за это время ни одна сволочь не удосужилась позвонить и узнать, что же со мной случилось. И так мне стало паршиво и одиноко, что я от души пнул бесполезный телескоп ногой, а потом достал оставшуюся с нового года водку и всю её выпил.
Утром я, кое-как поспав и протрезвев, двинул на работу, но внезапно обнаружил себя у ларька, покупающим бухло, такое ощущение, что я сделал это под гипнозом. Но выпить хотелось дико, да ещё алкаш-обитатель Гадюшника, стоявший возле меня, так понимающе улыбнулся, обнажив догнивающие пеньки зубов, что меня аж замутило. В общем, нормально я себя почувствовал только дома, после третьей рюмки.
Кажется, я бухал дней десять, видимо страдания по Светке нашли способ самовыражения. Просыпался утром совершенно разбитый, натягивал куртку и шел за водкой. Иногда в компании соседа, но чаще один. Сосед, кстати, оказался классным чуваком – я-то думал он унылый задрот-компьютерщик, но после того, как мы вместе раскурили пару косяков и пару раз нажрались до бесчувствия…короче мы теперь не разлей вода.
Блин, о чем это я? В последнее время с памятью творится что-то странное.
А, да!
Что до черных уродцев, я о них иногда вспоминаю, особенно когда в более-менее вменяемом состоянии тащусь по лестнице к двери в подъезд – звуки ругани и блатного шансона, а так же неведомо откуда появившиеся на когда-то чистых ступеньках мусор и лужицы мочи, очень располагают к воспоминаниям о Гадюшнике. Я даже решил купить новый телескоп. Нужно уже узнать, что это всё было. Вот завтра же и куплю.
Я же не какой-нибудь алкаш.
Могу бросить в любой момент.
Сначала черный уродец просто стоял в своём обычном ступоре, а потом повёл головой, как будто что-то услышал и уставился прямо на меня. И, твою мать, у него не было ни глаз, ни рта, ни ушей, ничего вообще, просто черный шар на тонкой шее, но при этом я всем нутром почувствовал, что он меня видит. Что эта хрень смотрит прямо на меня и прекрасно знает, что я тоже её вижу. В ушах зашумело, я готов был поклясться, что, не смотря на приличное расстояние, слышал какой-то мерзкий клёкот и визг, но меня как будто что-то удерживало от того, чтобы оторваться взгляд, как можно быстрее задернуть шторы и притвориться, что меня никогда тут не было. Уродец всё смотрел и смотрел на меня своей безглазой мордой, а я стоял столбом и боялся, что сейчас моя черепушка взорвётся, как гнилая тыква.
А потом линза телескопа с треском лопнула, я отпрянул назад, запнулся обо что-то и грохнулся на пол, напоследок приложивший головой о подлокотник кресла.
Когда я пришел в себя, за окном по-прежнему было темно, и я решил, что прошло всего несколько секунд, но комп услужливо подсказал, что в отрубе я провалялся ровно сутки. И за это время ни одна сволочь не удосужилась позвонить и узнать, что же со мной случилось. И так мне стало паршиво и одиноко, что я от души пнул бесполезный телескоп ногой, а потом достал оставшуюся с нового года водку и всю её выпил.
Утром я, кое-как поспав и протрезвев, двинул на работу, но внезапно обнаружил себя у ларька, покупающим бухло, такое ощущение, что я сделал это под гипнозом. Но выпить хотелось дико, да ещё алкаш-обитатель Гадюшника, стоявший возле меня, так понимающе улыбнулся, обнажив догнивающие пеньки зубов, что меня аж замутило. В общем, нормально я себя почувствовал только дома, после третьей рюмки.
Кажется, я бухал дней десять, видимо страдания по Светке нашли способ самовыражения. Просыпался утром совершенно разбитый, натягивал куртку и шел за водкой. Иногда в компании соседа, но чаще один. Сосед, кстати, оказался классным чуваком – я-то думал он унылый задрот-компьютерщик, но после того, как мы вместе раскурили пару косяков и пару раз нажрались до бесчувствия…короче мы теперь не разлей вода.
Блин, о чем это я? В последнее время с памятью творится что-то странное.
А, да!
Что до черных уродцев, я о них иногда вспоминаю, особенно когда в более-менее вменяемом состоянии тащусь по лестнице к двери в подъезд – звуки ругани и блатного шансона, а так же неведомо откуда появившиеся на когда-то чистых ступеньках мусор и лужицы мочи, очень располагают к воспоминаниям о Гадюшнике. Я даже решил купить новый телескоп. Нужно уже узнать, что это всё было. Вот завтра же и куплю.
Я же не какой-нибудь алкаш.
Могу бросить в любой момент.
> годные "вуайеристские" пасты
Хотелось бы тоже прочитать такое, только от лица НЁХ, которая втайне следит за аноном и не подает виду. Что-то типа "Друга по переписке".
Спасибо, годная паста, раньше еще читал. Что главное, действительно поучительная!
Сайлент Хилл же.
Помню одну пасту, но не смог найти, там гг палил в окно на соседский дом с алкашами, и стал замечать что к ним наведываются нехи а потом они стали наведываться и к гг
это она и есть
Кстати, пиздецовая паста, поражающая своей безысходной бытовухой и опиздинительно тяжёлой чернухой, прозой, ебать ей, жизни.
если ты про "Окно", то нет, я не о ней, была другая.
Гадюшник же
А, точно, она, прошляпил.
А я уже думал, что только я её вижу.
Базовая станция Красная горка:
https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%91%D0%B0%D0%B7%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%8F_%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BD%D1%86%D0%B8%D1%8F_%22%D0%9A%D1%80%D0%B0%D1%81%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%BA%D0%B0%22
Учение ГТО:
https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%A3%D1%87%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F_%D0%93%D0%A2%D0%9E
https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%91%D0%B0%D0%B7%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%8F_%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BD%D1%86%D0%B8%D1%8F_%22%D0%9A%D1%80%D0%B0%D1%81%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%BA%D0%B0%22
Учение ГТО:
https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%A3%D1%87%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F_%D0%93%D0%A2%D0%9E
Ирод, у меня клаустрафобия
Мне вообще не понравилась паста про свет дали. Мне противно читать такие высеры графоманские. И когда от третьего лица это уже сразу скукота. Паста должна заставить поверить. Ну если читаешь чтобы испугаться, а не ДУХОВНА РАЗВИЦА ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РАССКАЗ. Ненавижу когда какие-то шуточки)) тупые, пишут про мысли героев, типа "хех зато от комплбктера отдохну раз свет выклбчили!!)])))" - я посмеялся))))) смишно)))))Или когда пишут свои эмоции слишком много типа БЛЯ ТАК СТРАША БЛЯ Я ОБЛСРАЛСЯ ЧУААКИ СИРЬЕЗНО БЛЯ ДЫЩАТЬ НЕ МОГУ СРРАШНА МНЕ. Не люблю пасты, написанные литературным языком, люблю простым и от первого лица. Вот мои любимые, которые могу вспомнить, вообще мне это говно про свет все равно понравилось, потому что меня любая крипипаста задевает. Ну правда это классика, но все равно
https://mrakopedia.ru/wiki/Барабанный_бой
https://mrakopedia.ru/wiki/Моя_работа
https://mrakopedia.ru/wiki/Барабанный_бой
https://mrakopedia.ru/wiki/Моя_работа
Посоветуйте годных паст про гроб-гроб-правительство-тайны, типа закрытых воинских частей или НИИ, типа как вот эти
Почему-то мне нереально доставила и сейчас доставляет вот эта паста "Кости": http://kriper.ru/tale/229 Сам сюжет не главное в нём, а вот какая-то люто криповая, безысходная, тленная атмосфера каждый раз прямо до мурашек пробирает. При чтении ни одной другой пасты у меня такого не было. Когда перечитываю, вновь как будто окутываюсь холодной чернущей темнотой.
Да, паста очень доставила, но я до сих пор не понял
-дед рассказчика таки мёртв?
-что это за черви, поедаемые рассказчиком от голода
Как я понял, дед давно мёртв (ещё при Сталине, раз уж он считает, что вождь ещё жив), но вылезает из могилы и приходит к мальчику по ночам. А черви - это могильные черви из тела деда. Ну и, учитывая время, прошедшее со смерти деда, и то, что автор почему-то зациклен на костях, состояние тела деда, видимо, оставляло желать лучшего, скорее всего это был скелет с не очень большим количеством червивой плоти.
ДЕДА ДОЕДАЛ
>Мне вообще не понравилась паста про свет дали. Мне противно читать такие высеры графоманские.
Ну да ладно, анончик, вкусы у всех разные. Кстати, я тоже не особо жалую пасты, написанные от третьего лица) Но вот эта чем-то зацепила. Мне было очень легко представить всю обстановку, в которой находилась ГГ, прочувствовать атмосферу, этих ебучих соседей. Прочитал - как фильм посмотрел. Честно скажу, даже перечитывал один раз, тот же эффект. Хотя обычно от подобных паст тоже плююсь. Но вот эта на душу легла. Возможно потому, что я тоже порой ссусь из-за темноты и шарахаюсь от странных людей) Она задела какие-то струны моей души. И я рад, что кому-то из треда она тоже доставила.
>Не люблю пасты, написанные литературным языком, люблю простым и от первого лица.
Так-то двачую.
"Барабанную дробь" и "Мою работу" читал еще давно, очень годные, конечно.
"Барабанная дробь" отчего-то особенно впечатлила своим каким-то иррациональным ужасом перед неизвестным.
От последних строчек кирпичики так и падают.
Только аноны, проясните, пожалуйста, откуда таки бралась кровь на простынях? Черви понятно, дед мертвый понятно.
Цитирую: "Я помню, как орала мать. Кровавые следы на простынях её раздражали. Она пыталась связать мне руки, чтобы я не трогал себя во сне, но все бесполезно."
Он... ел сам себя во сне?.. Или снова дед замешан?
Отдалённо напомнило "Музыку Эриха Цанна"
Кстати, "Музыка" -годный рассказ. Сейчас запощу.
Ничего так.
слишком сексист, чтобы написать "годно"
Когда мне было девять лет, отец, повторно призванный в армию в качестве офицера-политработника, получил направление на первое место службы. Небольшой городок в Днепропетровской области, только что построенный пятиэтажный дом. Но одна беда – дом построили на старом цыганском кладбище. Прямо напротив дома, за глинистым пустырем двора, запущенные хибары оседлых цыган вперемешку с цветистыми шатрами, некоторые из которых разбиты прямо посреди улиц.
Наша квартира была на четвертом этаже. А на пятом, каждый вечер, как по расписанию, в половине двенадцатого, кто-то тяжелый (слышно было, как стонут половицы) расхаживал в сапогах по залу, ронял что-то тяжелое и двигал мебель. Квартира у нас была двухкомнатная, комнаты располагались «трамвайчиком». Родители спали в самой большой, но проходной комнате, которая именовалась залом. Все хождения и остальные шумы происходили как раз в зале, но этажом выше.
Мама каждый вечер отправляла к соседям отца, но он под разными предлогами отнекивался. Сейчас я его понимаю – приходишь к соседям среди ночи, звонишь, открывает дверь какой-нибудь полковник или генерал, и все - какая-нибудь дыра, навечно, для прохождения дальнейшей службы обеспечена.
Недели через три, а может быть и через месяц, отец, вдруг, среди дня, вместе со мной пошел в КЭЧ. КЭЧ – это коммунально-эксплуатационная часть, военный аналог гражданского ЖЭКа. Там нам ответили, что квартира над нами … не заселена, ордер на заселение не выдавался. Отец начал возражать, что этого быть не может, в квартире кто-то живет, может быть, самовольно заселился и т.д. и т.п.
Нам дали солдатика – смотрителя зданий и сооружений, он взял ключи от квартиры над нами, и мы пошли.
Пол в коридоре квартиры над нами был девственно нетронут. Как упала пыль на масляную краску пола, так ее никто и не нарушал. Отец этим не удовлетворился, под стенкой коридора он прошел в зал – и ничего не увидел. Следов не было. Та же девственная нетронутость пыли, удушливый воздух насыщенный испарениями олифы.
После этого нашего похода мама перестала спать по ночам без снотворного.
Отец стал ездить в командировки. Если он не ночевал дома, то мама перебиралась ко мне в комнату. Мы спали вдвоем в моей кровати, причем на ночь мама свет не выключала. В ту ночь она что-то читала мне, наверное, сказки. Хотя с пяти лет я бегло читал сам, но очень любил, когда читают мне. Мама начала усыпать, а я все ворочался – мне мешал свет. Она поддалась на мои уговоры, выключила свет, и…
От уличного фонаря, висящего над подъездом, комнату наполняет голубоватый «аквариумный» свет. Я отворачиваюсь к стене, глаза слипаются, я начинаю засыпать, размышляя о том, как утром пойду в игрушечный магазин, и, наконец-то, куплю себе понравившийся пистолет…
Вдруг, кто-то сильной рукой встряхивает кровать. Я переворачиваюсь на спину, и, повернув голову, вижу испуганные глаза мамы. Кровать начинает двигаться вдоль стены, в продольном направлении, затем – от стены к центру комнаты, в поперечном, затем движения совмещаются, и кровать совершает круговые движения, только рывками. Что движет кровать – не ясно. Она не на колесиках, но не царапает пол и движется совершенно бесшумно, иногда, правда, ударяясь о стены. Понятно одно - сила прикладывается к изголовью кровати.
Я поворачиваю голову к изголовью, потом скашиваю глаза. На спинке кровати лежит чья-то рука, покрытая серой, словно пыльной, шерстью. Когда перевожу взгляд, вижу мамины глаза, и понимаю, что она тоже видела «это».
Рука снова с силой дергает кровать. Я бы так не смог дернуть кровать, даже сейчас.
Стремительно распахивается дверь. Мужская, по виду фигура, стойка, похожая на стойку лыжника на спуске: согнутые в локтях руки прижаты к бокам, ноги – полусогнуты. Он не идет , он въезжает в комнату, будто стоит на лыжах или платформе на колесах. Тело покрыто все той же светло-серой, словно запыленной, шерстью.
Не меняя позы, он двигается к центру комнаты, и замирает. Мама кричит от ужаса. Я лежу, словно оцепенев: ватные руки, ватные ноги, ватный язык.
«Лыжник», словно его тянут за веревку, задом, выезжает из комнаты. За ним захлопывается дверь, и тут же распахивается. Он снова въезжает в комнату, потом взмахивает руками, протягивая их к потолку, сжимает кулаки. Рот кривится, произнося слова, но звуков, похоже, нет. То, что он говорит, вернее, кричит, раздается в голове: «Вы все равно не будете здесь жить!» И так, с воздетыми к потолку руками, он выезжает из комнаты. Дверь окончательно захлопывается, даже слышен звук захлопываемой двери и стук осыпающейся шпаклевки.
Что происходит дальше?
Мама начинает посещать психиатров. Мои свидетельства всерьез никем не воспринимаются – я слишком мал. Потом, через 2-3 недели, молодой парень, 26-ти лет от роду, друг отца, мастер спорта по плаванию, идет в обеденный перерыв купаться на реку, на пляж, и, тонет. Свидетелей – море. Никто никого не топил, очевидный несчастный случай. Но военнослужащие министерства обороны, без распоряжения начальства, не имели права купаться во время обеденного перерыва!!!
Решение, в отношении отца, было скорым – новое место службы – город Хабаровск. Не абсолютная дыра, но и не Одесский военный округ, как было обещано при распределении. Все, как и было предсказано: «Вы все равно не будете здесь жить!»
Наша квартира была на четвертом этаже. А на пятом, каждый вечер, как по расписанию, в половине двенадцатого, кто-то тяжелый (слышно было, как стонут половицы) расхаживал в сапогах по залу, ронял что-то тяжелое и двигал мебель. Квартира у нас была двухкомнатная, комнаты располагались «трамвайчиком». Родители спали в самой большой, но проходной комнате, которая именовалась залом. Все хождения и остальные шумы происходили как раз в зале, но этажом выше.
Мама каждый вечер отправляла к соседям отца, но он под разными предлогами отнекивался. Сейчас я его понимаю – приходишь к соседям среди ночи, звонишь, открывает дверь какой-нибудь полковник или генерал, и все - какая-нибудь дыра, навечно, для прохождения дальнейшей службы обеспечена.
Недели через три, а может быть и через месяц, отец, вдруг, среди дня, вместе со мной пошел в КЭЧ. КЭЧ – это коммунально-эксплуатационная часть, военный аналог гражданского ЖЭКа. Там нам ответили, что квартира над нами … не заселена, ордер на заселение не выдавался. Отец начал возражать, что этого быть не может, в квартире кто-то живет, может быть, самовольно заселился и т.д. и т.п.
Нам дали солдатика – смотрителя зданий и сооружений, он взял ключи от квартиры над нами, и мы пошли.
Пол в коридоре квартиры над нами был девственно нетронут. Как упала пыль на масляную краску пола, так ее никто и не нарушал. Отец этим не удовлетворился, под стенкой коридора он прошел в зал – и ничего не увидел. Следов не было. Та же девственная нетронутость пыли, удушливый воздух насыщенный испарениями олифы.
После этого нашего похода мама перестала спать по ночам без снотворного.
Отец стал ездить в командировки. Если он не ночевал дома, то мама перебиралась ко мне в комнату. Мы спали вдвоем в моей кровати, причем на ночь мама свет не выключала. В ту ночь она что-то читала мне, наверное, сказки. Хотя с пяти лет я бегло читал сам, но очень любил, когда читают мне. Мама начала усыпать, а я все ворочался – мне мешал свет. Она поддалась на мои уговоры, выключила свет, и…
От уличного фонаря, висящего над подъездом, комнату наполняет голубоватый «аквариумный» свет. Я отворачиваюсь к стене, глаза слипаются, я начинаю засыпать, размышляя о том, как утром пойду в игрушечный магазин, и, наконец-то, куплю себе понравившийся пистолет…
Вдруг, кто-то сильной рукой встряхивает кровать. Я переворачиваюсь на спину, и, повернув голову, вижу испуганные глаза мамы. Кровать начинает двигаться вдоль стены, в продольном направлении, затем – от стены к центру комнаты, в поперечном, затем движения совмещаются, и кровать совершает круговые движения, только рывками. Что движет кровать – не ясно. Она не на колесиках, но не царапает пол и движется совершенно бесшумно, иногда, правда, ударяясь о стены. Понятно одно - сила прикладывается к изголовью кровати.
Я поворачиваю голову к изголовью, потом скашиваю глаза. На спинке кровати лежит чья-то рука, покрытая серой, словно пыльной, шерстью. Когда перевожу взгляд, вижу мамины глаза, и понимаю, что она тоже видела «это».
Рука снова с силой дергает кровать. Я бы так не смог дернуть кровать, даже сейчас.
Стремительно распахивается дверь. Мужская, по виду фигура, стойка, похожая на стойку лыжника на спуске: согнутые в локтях руки прижаты к бокам, ноги – полусогнуты. Он не идет , он въезжает в комнату, будто стоит на лыжах или платформе на колесах. Тело покрыто все той же светло-серой, словно запыленной, шерстью.
Не меняя позы, он двигается к центру комнаты, и замирает. Мама кричит от ужаса. Я лежу, словно оцепенев: ватные руки, ватные ноги, ватный язык.
«Лыжник», словно его тянут за веревку, задом, выезжает из комнаты. За ним захлопывается дверь, и тут же распахивается. Он снова въезжает в комнату, потом взмахивает руками, протягивая их к потолку, сжимает кулаки. Рот кривится, произнося слова, но звуков, похоже, нет. То, что он говорит, вернее, кричит, раздается в голове: «Вы все равно не будете здесь жить!» И так, с воздетыми к потолку руками, он выезжает из комнаты. Дверь окончательно захлопывается, даже слышен звук захлопываемой двери и стук осыпающейся шпаклевки.
Что происходит дальше?
Мама начинает посещать психиатров. Мои свидетельства всерьез никем не воспринимаются – я слишком мал. Потом, через 2-3 недели, молодой парень, 26-ти лет от роду, друг отца, мастер спорта по плаванию, идет в обеденный перерыв купаться на реку, на пляж, и, тонет. Свидетелей – море. Никто никого не топил, очевидный несчастный случай. Но военнослужащие министерства обороны, без распоряжения начальства, не имели права купаться во время обеденного перерыва!!!
Решение, в отношении отца, было скорым – новое место службы – город Хабаровск. Не абсолютная дыра, но и не Одесский военный округ, как было обещано при распределении. Все, как и было предсказано: «Вы все равно не будете здесь жить!»
Хорошая паста, но ИМХО, слишком недосказанная. Понятно, что это все было предвестие грядущего пиздеца, но вот каких-то деталей, которые бы сделали крипи шедевром, мне не хватило. Возможно, самого туманного намека на личность НЕХ или ее облик, который ГГ подсмотрел бы, например, в зеркале, пытаясь таки узнать, кто там у него хуячит на скрипочке (на ffatal.ru остроумный анон предположил, что это был мертвый Шерлок Холмс, лол; ведь действительно похоже).
А так написано шикарно, подробности жизни ГГ и все эти "но мне было норм" доставили.
Не только у тебя
Я вернулся с Урала, дорогая я не пьян
Еле-еле опускаюсь я на жесткий диван
На меня товарищ Дятлов всю неделю орал
И я устал, я уста-ал
Я от страха все палатки на горе пообдристал
И я устал, я уста-ал
Над дорогой тускло светит кровавая луна
Несу я банку краски и горстку пшена
Красной краской на бумаге в полночь я рисовал
И я устал, я уста-ал
Через горы от Пепала я потом убегал
И я устал, я уста-ал
Мы разделись и легли, ночью время любить
Ты ласкаешь меня ртом, пытаясь возбудить
Одноглазый карлик ночью той меня посещал
И я устал, я уста-ал
Ни за что я не пойду на тот проклятый перевал
Я ебал, я е-ба-ал!..
Еле-еле опускаюсь я на жесткий диван
На меня товарищ Дятлов всю неделю орал
И я устал, я уста-ал
Я от страха все палатки на горе пообдристал
И я устал, я уста-ал
Над дорогой тускло светит кровавая луна
Несу я банку краски и горстку пшена
Красной краской на бумаге в полночь я рисовал
И я устал, я уста-ал
Через горы от Пепала я потом убегал
И я устал, я уста-ал
Мы разделись и легли, ночью время любить
Ты ласкаешь меня ртом, пытаясь возбудить
Одноглазый карлик ночью той меня посещал
И я устал, я уста-ал
Ни за что я не пойду на тот проклятый перевал
Я ебал, я е-ба-ал!..
Охуенно!
Определенно одно из лучших произведений что я читал
Как-то слишком походе на "закрывайте двери"
Комментарий
Бамп
Запощу, пожалуй, одну известную пасту, наверно многие ее читали. Но я прочел только вчера. Доставило.
Электросон
https://mrakopedia.ru/wiki/Электросон
В разных тредах аноны жаловались на плохую память, мол совсем не помнят того или иного момента в жизни, всё словно в тумане, будто и не с ними происходило. Раньше меня эта проблема тоже беспокоила и я поделился ей со своей матерью. Она сказала, что у неё в одном госпитале есть знакомый врач, физиотерапевт, который по дружбе сделает мне курс процедур прямо у себя на дому, не откажет. Я согласился. На окраине города, куда я приехал, быстро отыскался нужный мне дом. Поднявшись в квартиру, я был приветливо встречен доктором, благостным таким мужичком с аккуратной бородкой, ну просто Айболитом, лол. Одна комната в его квартире была практически кабинетом физиотерапии, а в гостиной я успел заметить подшивки технических и медицинских журналов в шкафу за стёклами, проникся уважением к старику. Я прилёг на кушетку, а доктор начал готовить аппарат электросна, рассказывая мне все прелести этой охуенной, по его словам, процедуры. Из его лекции мне запомнилось то, что электросон и электронаркоз имеют давнюю историю, но всё равно используются редко, по туманным причинам, якобы люди слишком разные и эффективность слишком сильно от этого зависит. Тем временем на моём лбу, глазах и под копчиком оказались электроды, со смоченным неким раствором бинтом. Мне было велено ловить расслабон и я услышал, как щёлкнул выключатель. Лёгкое покалывание на тех местах где лежали электроды быстро прошло и я погрузился в приятную дрёму, я словно спал и не спал одновременно. Слышал птиц за окошком, изредка кашель доктора в гостиной, шелест бумаг. А с другой стороны — видел сны. Ярчайшие и реалистичные образы частично осознанных снов. Вот я лечу, вот я обнимаю обнажённую красавицу и у меня мощно встаёт, а вот я иду по сине-зелёным инопланетным джунглям в футуристическом скафандре. Сны переплетались с реальностью, размывали её. Когда наконец доктор отключил аппарат, я спал по-настоящему (бинты под электродами высохли и я вырубился обычным сном). Он меня разбудил и с усмешкой велел идти домой досыпать. Я поблагодарил и стал одеваться. Чувствовал себя не очень, но док сказал, что это только пока… На улице я впрямь ощутил безумный прилив энергии, словно отдохнул на сто дней вперёд. Приятное ощущение, что ни говори.
Так прошло две недели, я ходил к доктору домой и получал заряд за зарядом. На пятый день я понял, что могу вспомнить содержание любого фильма или книги, которые смотрел/читал. На седьмой начали приходить воспоминания детства. Анон, это было охуенно! Я будто просматривал громадный файл детство.avi, со всеми винами и фейлами, ощущениями, запахом и вкусом. Конечно, меня заинтересовал феномен электросна. Первое беспокойство кольнуло мою жопу, когда я не смог нагуглить отзывов испытавших эту процедуру с подобными моим ощущениями. Не долго думая, я сообщил об этом доктору, на что он сообщил мне факт, заставивший мой анус испытать ещё один чувствительный укол беспокойства. Поглаживая бородку, физиотерапевт заявил, что переделал аппарат электросна на свой лад, сменил частоту, скважность (???) и ещё что-то. На мой вопрос не опасно ли это, он рассмеялся и спросил меня, не стал ли я чувствовать себя хуже. Мне стало немного совестно, он образованный специалист, а я хуй простой, который в нём сомневается. Уверил его в охуенности его методов и рассказал о удивительной свежести моей памяти. Он покивал и я снова оказался на кушетке. Всё прошло супер, как обычно. На второй неделе «лечения» начался пиздец. Пиздец обрушился как-то резко и внезапно, как ему и положено. Сначала во время электросна я увидел кошмар. Вместо обычных сексуально-футуристических и приключенческих мотивов я увидел что-то вроде помех на экране старого телевизора, не настроенного на программу. Всё тело онемело. Сквозь этот шум я видел эпизод своего детства, который раньше не помнил. Будто я маленький и сижу на коленях у матери на нашей старой кухне, а она ругается с женщиной в клетчатом платке. Женщина начинает открывать большую сумку на молнии, лежащую у неё на коленях, а мать кричит на неё. Слов я не понимаю, только интонации, да и то как-то странно, расплывчато. Женщина открывает сумку и вываливает на стол кучу каких-то маленьких животных, они шевелятся. У них есть глаза, рты и шерсть, но это не котята и не пёсики, они все хрипят и щёлкают, я ору, ужас накатывается на меня и я слышу голос матери, монотонный, нарастающий крик: «….в и д и т». Я орал на кушетке как резаный, уже видя, что док выключил аппарат и считает мой пульс, меня колотило и нихуя не понимал. Шум перед глазами не проходил. Полегчало мне после укола, который был мне заебенен в руку прямо на кушетке. Было видно, что старый физиотерапевт напуган, но присутствия духа не теряет. Когда мне более-менее полегчало, он расспросил меня. Я заметил, что старый пидор записывает мои показания на диктофон. Злость навалилась как недавно навалился страх. Я резко попрощался, и ушёл, хлопнув дверью. Я был неадекватен как муж, заставший свою жену с чужим хуем за щекой. Через пять минут на улице я ощутил прилив сил, настолько охуенный, что затмил все прошлые разы. Я даже подумал, что не зря мучался, лол. Затем эйфория прошла, но воспоминание осталось. Сочное, сильное воспоминание, с ощущением дежавю. Оно пугало меня не страшненькими зверьками, а самим характером воспоминания, мистической секретностью, ощущением запрещенности. На следующий день к доктору я не пошёл. Он позвонил, мать сняла трубку и после разговора сказала мне, что аппарат сломан надолго и можно больше не ходить. Я усмехнулся и понял, что док придумал отмазку. Ночью я не спал. Смотрел телевизор на кухне. Мать пришла и начала меня гнать спать, а я спросил её про женщину и зверьков. Если до этого момента я ещё не ощущал непоправимости своих действий, то теперь ощутил. Ей словно дали поддых. Она села и начала рассказывать. Она говорила, что в детстве меня мучали галлюцинации, настолько страшные, что даже рассказы о них из моих уст звучали для взрослых людей как самое кирпичное крипи, а меня самого дважды доводили до остановки дыхания.
https://mrakopedia.ru/wiki/Электросон
В разных тредах аноны жаловались на плохую память, мол совсем не помнят того или иного момента в жизни, всё словно в тумане, будто и не с ними происходило. Раньше меня эта проблема тоже беспокоила и я поделился ей со своей матерью. Она сказала, что у неё в одном госпитале есть знакомый врач, физиотерапевт, который по дружбе сделает мне курс процедур прямо у себя на дому, не откажет. Я согласился. На окраине города, куда я приехал, быстро отыскался нужный мне дом. Поднявшись в квартиру, я был приветливо встречен доктором, благостным таким мужичком с аккуратной бородкой, ну просто Айболитом, лол. Одна комната в его квартире была практически кабинетом физиотерапии, а в гостиной я успел заметить подшивки технических и медицинских журналов в шкафу за стёклами, проникся уважением к старику. Я прилёг на кушетку, а доктор начал готовить аппарат электросна, рассказывая мне все прелести этой охуенной, по его словам, процедуры. Из его лекции мне запомнилось то, что электросон и электронаркоз имеют давнюю историю, но всё равно используются редко, по туманным причинам, якобы люди слишком разные и эффективность слишком сильно от этого зависит. Тем временем на моём лбу, глазах и под копчиком оказались электроды, со смоченным неким раствором бинтом. Мне было велено ловить расслабон и я услышал, как щёлкнул выключатель. Лёгкое покалывание на тех местах где лежали электроды быстро прошло и я погрузился в приятную дрёму, я словно спал и не спал одновременно. Слышал птиц за окошком, изредка кашель доктора в гостиной, шелест бумаг. А с другой стороны — видел сны. Ярчайшие и реалистичные образы частично осознанных снов. Вот я лечу, вот я обнимаю обнажённую красавицу и у меня мощно встаёт, а вот я иду по сине-зелёным инопланетным джунглям в футуристическом скафандре. Сны переплетались с реальностью, размывали её. Когда наконец доктор отключил аппарат, я спал по-настоящему (бинты под электродами высохли и я вырубился обычным сном). Он меня разбудил и с усмешкой велел идти домой досыпать. Я поблагодарил и стал одеваться. Чувствовал себя не очень, но док сказал, что это только пока… На улице я впрямь ощутил безумный прилив энергии, словно отдохнул на сто дней вперёд. Приятное ощущение, что ни говори.
Так прошло две недели, я ходил к доктору домой и получал заряд за зарядом. На пятый день я понял, что могу вспомнить содержание любого фильма или книги, которые смотрел/читал. На седьмой начали приходить воспоминания детства. Анон, это было охуенно! Я будто просматривал громадный файл детство.avi, со всеми винами и фейлами, ощущениями, запахом и вкусом. Конечно, меня заинтересовал феномен электросна. Первое беспокойство кольнуло мою жопу, когда я не смог нагуглить отзывов испытавших эту процедуру с подобными моим ощущениями. Не долго думая, я сообщил об этом доктору, на что он сообщил мне факт, заставивший мой анус испытать ещё один чувствительный укол беспокойства. Поглаживая бородку, физиотерапевт заявил, что переделал аппарат электросна на свой лад, сменил частоту, скважность (???) и ещё что-то. На мой вопрос не опасно ли это, он рассмеялся и спросил меня, не стал ли я чувствовать себя хуже. Мне стало немного совестно, он образованный специалист, а я хуй простой, который в нём сомневается. Уверил его в охуенности его методов и рассказал о удивительной свежести моей памяти. Он покивал и я снова оказался на кушетке. Всё прошло супер, как обычно. На второй неделе «лечения» начался пиздец. Пиздец обрушился как-то резко и внезапно, как ему и положено. Сначала во время электросна я увидел кошмар. Вместо обычных сексуально-футуристических и приключенческих мотивов я увидел что-то вроде помех на экране старого телевизора, не настроенного на программу. Всё тело онемело. Сквозь этот шум я видел эпизод своего детства, который раньше не помнил. Будто я маленький и сижу на коленях у матери на нашей старой кухне, а она ругается с женщиной в клетчатом платке. Женщина начинает открывать большую сумку на молнии, лежащую у неё на коленях, а мать кричит на неё. Слов я не понимаю, только интонации, да и то как-то странно, расплывчато. Женщина открывает сумку и вываливает на стол кучу каких-то маленьких животных, они шевелятся. У них есть глаза, рты и шерсть, но это не котята и не пёсики, они все хрипят и щёлкают, я ору, ужас накатывается на меня и я слышу голос матери, монотонный, нарастающий крик: «….в и д и т». Я орал на кушетке как резаный, уже видя, что док выключил аппарат и считает мой пульс, меня колотило и нихуя не понимал. Шум перед глазами не проходил. Полегчало мне после укола, который был мне заебенен в руку прямо на кушетке. Было видно, что старый физиотерапевт напуган, но присутствия духа не теряет. Когда мне более-менее полегчало, он расспросил меня. Я заметил, что старый пидор записывает мои показания на диктофон. Злость навалилась как недавно навалился страх. Я резко попрощался, и ушёл, хлопнув дверью. Я был неадекватен как муж, заставший свою жену с чужим хуем за щекой. Через пять минут на улице я ощутил прилив сил, настолько охуенный, что затмил все прошлые разы. Я даже подумал, что не зря мучался, лол. Затем эйфория прошла, но воспоминание осталось. Сочное, сильное воспоминание, с ощущением дежавю. Оно пугало меня не страшненькими зверьками, а самим характером воспоминания, мистической секретностью, ощущением запрещенности. На следующий день к доктору я не пошёл. Он позвонил, мать сняла трубку и после разговора сказала мне, что аппарат сломан надолго и можно больше не ходить. Я усмехнулся и понял, что док придумал отмазку. Ночью я не спал. Смотрел телевизор на кухне. Мать пришла и начала меня гнать спать, а я спросил её про женщину и зверьков. Если до этого момента я ещё не ощущал непоправимости своих действий, то теперь ощутил. Ей словно дали поддых. Она села и начала рассказывать. Она говорила, что в детстве меня мучали галлюцинации, настолько страшные, что даже рассказы о них из моих уст звучали для взрослых людей как самое кирпичное крипи, а меня самого дважды доводили до остановки дыхания.
Меня лечили у врачей и экстрасенсов, но толку не было и мне назначили гипноз. Гипноз внезапно помог и я забыл весь инфернальный пиздец. А теперь вспомнил и она боится, что всё вернётся вновь. Меня же не покидало ощущение того, что она врёт. Сказав ей, что выйду покурить, я вышел и уехал на автобусе. Я ехал к доктору и вспоминал. В ночном автобусе я вспомнил страшные вещи. Я вспомнил непонятных, прозрачных существ, живущих в доме, я вспомнил как меня кормили человечиной, как мать убила отца, как к нам приходили люди из стен и уходили в пол, как мёртвый отец сидел во дворе на лавочке, как… много всего, аноны, нет смысла перечислять. Все аномальные воспоминания отличались от обычных зеленоватым светом, будто на небе зелёный закат. А ещё они были очень реальными, более настоящими чем реальность. К доктору я приехал в час ночи. Он открыл и начал извиняться, говорил, что в аппарате транзистор перешёл в режим лавинного пробоя и в мой мозг подавались хаотичные импульсы, модулированные белым шумом, что он просит прощения. Старик боялся… Я кивал, а потом ударил его ногой в живот и когда тот упал — раздавил ему горло. Он сломал мне жизнь — я сломал ему шею, всё честно. Теперь я сижу за его ноутом и пишу свою историю, за окнами уже светает, но свет слегка зеленоват и мне не по себе, я чувствую что это конец, аноны. В гостиной, где я оставил труп, что-то шуршит и стучит, тени вокруг меня сгущаются. Сейчас я включу электросон, выставив регуляторы на максимум и одену электроды. Может, старик его успел отремонтировать и сон спасёт меня от ужасов, пусть на время, а если не отремонтировал — может это мой шанс на оригинальную электролоботомию, не знаю. Просыпаться я не собираюсь. Пиздец, какое всё вокруг странное, у͔͉̬̾̋̔ͨ͌̕д̙̫̥̤̻̳̺̯̖̓̏̓͊̈́͌̽͢͟а̩̘̣͕̰̯ͮ̔̋̏̚͟ч̟̗̑̔̉и̧̧̤̻̳̖̻̱̥̳̺́̈́̐̉͡ ̧̡̡̭̳̲̯̰̘̤̇ͮп̳̙̰̉͑̔̽̏̚а̧̢̺ͫͩ̿͘р̪͇͈̻̟͖͆̿̓͛ͭ̽̓н̸̰͇̓ͬͩи̅̀҉̶̤̭͙͍͕̺̟͈,͍̩̳̳͖̥̋̀̔ ̫̖̌̒̄͂̎͝н͚̠͕̩̫͆͛͐̄͜ё̷͍̪̣̭̭̗͙͕̋ͪ ͍̩̳̜̺̲̜̹̪̋̎̏ͭͧ́ͤ̀в̗̼̫̮̤̣͔̤͇̅͌ͦ͒̅͗̉̐͝с̳̼̱̊̔̓̇п̡̼̳̭̱͎̺̃́ͅͅо̶͕͎̦͈̜̦̒̾м̵̞̖͓̰͇̼̗͆͌̇͊̑͗͟ͅи̧̳̪̮̻͚͓͖̥ͮ̊ͯ͢н̡͈̭͍̆̌а̸͕͙̫͛̔̀̀̚͝й̫̘̗͚ͦ͒̊͗̆͆ͮͯ͝͠т̷̲̦͓͉̠̺̗̤ͦͮͥе̜̩̭̮͚̱͑̽̒ͥͥ̌ͪͭ̕ͅ?̷̣̥̬̮͇̗ͦ͋̈́̄ͪ̏̚С̛̜͈̝̍ͬ͌ͦ̚̕?̃̊̒ͥ̇̀͋҉̴̫̤̺̦͈̠ͅР̵̤̙̞ͧ̑̇͛ͬ̑ͩ̃͆µ͚̣̯͊́͜Р͔͔̘̞͈ͪͬ̓̽̑͂̃̓̈ґ̹̳̜̫̙̎̈͑̓͠Р̧̥͈͙̑ͣ̃̆̃ͯ̉̎̑°͉̤̜̺̯͍̮̥̿̏̾̕С̭͓͚͕̦̰̣̞ͨ̕͜͝?͒ͣ͐̎ͣ̏҉̲̖͓͈̭͠ ̶̥̯̳̩̠̈́̈̈ͧ͒͘Р̠͚̬̪̩̺ͦ°͓̳̻͖͇̾͌̂ͧͨ̓ͦР̢͇͈ͩ̑ͭ̍?̌ͧ̄ͣ̑҉̨̜̳̟͈͘ͅР̹͍̲͖̖̥͍̠͕̆͡?̮̻̺̟͂͌͆̀͡Р͚̰͚̼͓ͩ͒̚͘ͅ?̢̡̜͚̝̺̠ͬС̯̻̗̙͓̩̳͖̝̀͑̍ͧͮ̈ͪ͒?̨͖̜͉̩̗͎͉̥ͩ̊̏ ̣͎̝͖͊̑̃ͤͧ̑́̊̚Р̯̹̤̈̑͂̊̉́͜͞¶̷̛͆̿ͪ̉ͣ̍͐҉͙̤̝̮̫Р̵̳͙̤͙̦̖̍̂͑ͧͬ̊͛ͅ°̧̜̣̘͕͉̜̰̞̂́́ͥͦ͞Р̼͇̗̥̮̬ͧ̒̋̎͂ͫ͢͡"̳̈ͤͯ̃ͮ̇Р̡̘͉̰̮̖͖ͩ̈̔ͬ̀͜?̸̩̪̹͇͓̮̪ͥ̓̐͋Р̛̙͋̀̇ͩͮͨ͗̓І̹͈̪̣̤͈̑̂ͭ̉ͤ͑Р̢̛͉̝̠̏͌͠°̶̠̯͇̳̲ͤͨ̅̐Р̴̳̫̯̭̅ͦ͛̿ͩͪ̓ͭ́̚͘"̫͖̆ͅР̶̢͈͓ͧ͋̉̽͞ё̧̠̣̠̺̮ͣ̉̀ͯ̆̃̚С̱̠̺̼̗̙̺͓ͨ͛͜ͅ?̤͇̫͑ͫ̾̇̑̈̏ͬͦ͢͟С͔͔̝͑ͪ̽̃ͯ̐͛͘͠?̛͎̗̇̈ͯͣ͑ͪ͑̀̚ ̨͇̫̞̽̑̃͂͘͢Р̵ͧ̊ͯ̆̋͏͖̤͇ͅ?̛̬̳͕͓̩̇͑ͯ̃͌ͥ͠Р̛̼͓͇̫̪ͭ̌̀̕͜°̞̘̺͆ͧͬ̃̐̆ͯ͑̔ ͧͥ̈́̇҉̧̣̝̟̪̖̕Р̷̢̹̬͍͙̒̎͒ͪ̓͋͋͜ї͐ͤ̈́͠҉̼̻̲͖̬Р̸̵̠͙̂͆͊ͥ͌͐ͩ͠"ͭ̅̊͗҉͉̩̠̥͜Р̨͎̭̮̩̜͓͔͉̑͋͆̀?̨̡̯̹̳͉̟͍̬ͪͭ̂̄̾͡С̸̥͉͎̫̘̿̌ͨͪ̌̔̽͗̕?̹̭ͤ͌̾́С͒͊ͭ͐͂͜͏͏̤̭?̮̞̯́̏ͭ͗ͩͧС̶̺͉͖̺̊̂͑͜͝?̧̙͎͓͊͛̃͑ ͣͯͪ̉҉̧̤̖̝̱Р̞̪̰̖̭̭̞̾̓̓ͯͣ́̚ͅї̵̞͇̭̹͕̫̆̊Р̣̣̖͇͎ͬ̽ͯ̃̌́̀°ͯ̾̊ͥ͌͒̇͏̰̀̕Р̷̼͙̘͓͇͉͎̘͕̋͑͛͐͐͢͡?̐̓̇̈̔͒̊҉̤̗͟ͅС̋ͭͧ͏̮̣̗͎͇̤͖?̷̹̘̯͚͂̐̔̅ͧ̊С̢̜̻͕̮͔̑ͤͪ̒̓̍ͦ͜?̪̻͉̰̺͂̂͑͒̒̇̋С̣̺͔̪͍̊͑̎͗͐́?̪̜̬ͦ̈̐́͡,͇̲̩̺̜͐͒̕ ̼͕͓̦̖̦̮̉̇͑Р̷ͨ̓ͮͣ̅҉̯̗̻͓̤̣̩̟?̰̼̳̙̘̜͂̀̍ͤ̊͠Р̿͆҉̤̼?̛̜̙̼͎͔̺͋Р̤̈̊̽ͬ̈́͢"̷̛̗̭͍̤̰̙̝͚ͮ̉͢ ̸̭̃̏͛͠С̛̫̫̜̀͌ͥ͑̃͘ͅ?̬̞͙̗̺̯̏̋̾́ͬ̈̊̋ͥ́Р͓͙͖͙͕̘̐ͯ̈̀́ͦ̏͛ͅ?̧̯͍͈̻̘͊̇ͩ͑̚͝Р͔̤̰̼̬̺͔̫ͩ̔ͪІ̣̺̱̼͚̟̥̳ͯͧ̈͜͡ͅС̌ͦ̌̅͗̉͝҉̡̥̼̳̝̱̯ͅ?̧̟̺̜̘̭̘͉̏̎ͧ̚Р̛̭̺̠̂̆ͦ̒ͫͪ̔ͭµͯ͐͗ͯ͝͏̜͙͝Р̛͕͖̯̥̤̖ͥ͊?̡̨̺͎̳̱̩̲͍͕ͤͣ́ͩ͞ ̸̟̼͔̫͉̬̠ͫ͌͊̊̏̃̅͘Р̯̳̞̮̥̩̳̮̍͛̓̒̃̈̇̍?̶̆͑̓̔̅̒ͣ҉̦̬̜̟̖͜Р̸̛̬̯͇̀͛̒ͬ̍ͫ̐̀µ̐̐̅́̃͊͗͏̞̯͎̻ͅ ͎̬̿͐̀ͅР̸̦͔̗̲͇ͤ̽̂͘͢ї̛̠̖͍͓̻̣͚̦̂͊͞Р̡͍̘͛͆ͤͨ̐͘?̴̝̗̭͔̣̺͉̱̊̈͡Р̏̀ͭ̈́̆̉ͪ͊̀͞͏̹͓͕̱̞͕̖̬̪?̵̝͕̥͖̭̖̳̯͈͐͛Р͈͙̪̙̭̠͔ͨ͑̾̿̒͋̏ͤ̏?͕̱̤̞̤ͮ̎ͤ̎ͬ̓̂̌̕ͅС̶͙̝̻̝͍̞͆ͭͭ͢?̭̤̼̦͍̪̗̲̗ͬ̓̑̌͒̚͡С͓͍̩̯̺̲̰̯̂ͭ͆̔͋̌͗?̢̪̟͉͉̪͈̏ͮ̈̍̿̃̂ ̴͎̫̗̼̼͖͊̑̉͗̑̽ͥͣ͜͟С̹̼̞̣̭͋̆̀͜
Непонятное, бессмысленное и нестрашное говницо.
Дальний узел.
Просто пиздец как охуенно.
https://mrakopedia.ru/wiki/Самая_долгая_ночь_в_году
Прочитал только что, по моему хорошая паста. С концовки пробрало. И правда, что бы я делал в подобной ситуации? ломился бы к сторожу, и может из шмоток чего поискал
повар-кун
Прочитал только что, по моему хорошая паста. С концовки пробрало. И правда, что бы я делал в подобной ситуации? ломился бы к сторожу, и может из шмоток чего поискал
повар-кун
Ещё, кстати, Кинга прочитал час назад, "Тот кто хочет жить". Пробирает. Вообще это интересно, когда герой с ума сходит. Постепенно.
повар-кун
повар-кун
Прям с пальцев сорвал, великолепная вещь.
Не только из-за картинок, сюжет - настоящая крипи-сага, а не просто страшилка.
Ну и собственно, анон со схожими предпочтениями - я. Обожаю крипи про игры и видео. Веет от них реализмом, 21-ому веку - и ужас цифровой хотя вырос на классике типа Монстров-привидений-НЛО и песен КиШа с Сектором.
Любимые - Suicidemouse, Бухта Кэндл, barbie.avi, JVK, вот это все даже приходят идеи своих
И да, Соломон тащит :3, даже на авку фейка вконтаче ставил
очешуенная фотка
Комментарий
Анон, существуют ли в мире годные крипипасты про игоры? От всяких морровиднов и террарий в сон тянет, от мода на симсов уссался со смеху.
Вот же В своё время разом прочитал.
Паста что надо.
Курочка открой дверь
Меня ниче не пугает, разве что видео изредка, читаю только из интереса к сюжету, к атмосфере, не люблю хуету с нех, заебала, или говнофайлами, самое крутое - типа мумя, загадочное и непонятное. На втором месте длинные качественные стори, даже если они про нех.
>Текели-ли
И что это значит?
Хребты Безумия наверни.
Говно. Начинается неплохо и атмосферно, потом стремительно укатывается в говно, в ебливую эзотерику и боевик. Вообще не крипи. Конь с саблей в горле, ебанутые сросшиеся казаки, какие-то суперсолдаты, блядь. Начиная с конца первой трети, прочёл с трудом. Говно, поебень.
Лол, наконец-то я нашёл дауна, который до конца, да и даже дальше верит в то, что эта паста имеет смысл. Тебя кормили говном на протяжении всей этой огромной пасты, а ты сожрал и такой Я ЧОТ НЕ ПОНЯЛ ЧОТ НЕ КРИПОВО. Я понял, что автор рофлит и троллирует ещё на моменте с курочками и даже пролистал до конца чтоб убедиться в этом. И отныне обожаю советовать это говно каждому дауну, и ведь жрут.
Ну ты и КУРОЧКА.
Неудачники) Я хз живу в хохляндии, не сказать что быдла уж совсем нету, но лампочки целы, к тому же на датчиках движения, заходишь на этаж загорается безотказно
Дверной звонок - света нету, ок ясно понятно
>Неудачники) Я хз живу в хохляндии, не сказать что быдла уж совсем нету
Ты и есть быдло, петух. Съеби.
два чаю, а тебе еще и с печенькой...
Годнота пошла
А Мумь уже был? Я бы перечитал.
Реквестирую поиск одной крипи. История довольно объемная, рассказ в рассказе, от первого лица. Сюжет: кто-то заселяется в новую квартиру и находит в кладовке(?) старые потертые листы с записями, как обычно не может держать это в тайне и поэтому выкладывает. Записки от первого лица какого-то мужика. Что я помню: ГГ облапошил какой-то криминальный авторитет и отобрал квартиру; ГГ становится бездомным, постепенно начинает замечать странных существ(похожи на людей, но низкие, серые, грязные); иногда он возвращается в свой подъезд, вспомнить прошлое; однажды видит этих существ сядящими у костра, они его замечают и приглашают присоединиться, просят принести водки; ГГ сам становится одним из этих существ, оказывается они - "бывшие люди", забытые или что-то такое и их обычно не видят, точнее не замечают обычные и успешные; в конце-концов ГГ как-то проникает в свою старую квартиру, пугает нового хозяина(того мошенника) убивает или выгоняет его; последние записи - размышления ГГ о том что он вполне может ужиться с новым хозяином(автором-рассказчиком истории) и не станет его беспокоить, автор-рассказчик само собой в ужасе от того, что у него в кладовке живет какой-то мистический бомж. Анончики, помогите найти, эта паста - лучшее что я читал.
Ту-ту-ру?
>Дверной звонок - света нету, ок ясно понятно
Еще один.
http://leroymerlin.ru/catalogue/elektrotovary/zvonki_i_domofony/zvonki_i_aksessuary/12266180/
http://www.eldorado.ru/cat/detail/71095875/?category=159093691
Давно перечитывал её раза 3-4, ахуенная вещь. По ней даже игру клепали, не знаю продолжают ли работу...
Я нашел этот текст в кладовке квартиры, купленной не для себя. Тридцать восемь листов, вырванных из разных тетрадей, — в клеточку, в линейку, с перфорацией и без оной, мятые и ровные — всякие. Они были завернуты в «Литературную газету»: профиль Пушкина — словно портрет на суперобложке.
Литературка-то меня и привлекла — я люблю читать старые газеты. Я развернул ее — и увидел эту стопку. Начал просматривать — и уже не мог оторваться.
Это был дневник.
Очень странный дневник.
Странный дневник странного человека.
Да и человека ли?..
Вот пишу — и понимаю, что выгляжу сейчас дико неоригинальным. Как можно начинать повествование с такого стандартного хода? Избитый прием, заезженный штамп, пошлятина — где только литераторы не находили чужие рукописи: и в бутылке, и в ванне, и в кармане.
У меня вот — в кладовке, на полке, заваленной старыми ботинками, заставленной пыльными банками и бутылками.
Но что делать, если всё, что я рассказываю — правда?!
Вернее, почти всё.
Что-то — совсем немногое — я домыслил. Многое поправил. Еще больше выкинул.
Но суть не изменилась.
Вот эти листы. Сейчас я смотрю на них, я касаюсь их. Они лежат возле клавиатуры компьютера, и мне хочется отодвинуть их подальше, придавить чем-нибудь тяжелым. А лучше — убрать в ящик стола — на самое дно. И забыть об их существовании.
Я так и сделаю — но лишь после того, как закончу этот рассказ.
Мне жутко. Очень жутко.
Потому, что я верю: в этих бумагах — правда.
ЗАПИСЬ ПЕРВАЯ
Зачем я ее послушал? Почему я всегда ее слушаю, хотя, казалось бы, кто она такая? Бывшая жена, чужая жена — раздраженный голос в телефонной трубке. Я даже не знаю, как она сейчас выглядит.
Она велела разменять трехкомнатную квартиру.
И я был не против — действительно, зачем мне большая квартира?
Мне достаточно и однокомнатной, пусть только будет просторная кухня — такая, чтобы можно было там поставить диван. Кухня с диваном — это больше чем кухня. Это уже настоящая комната.
Я давно хотел кухню с диваном.
А жене нужны были деньги.
«Продай квартиру, — сказала она холодным ровным голосом. — Нам с Машей нужны деньги.»
Маша — это моя дочь. Она уже большая. И я не знаю, как она сейчас выглядит.
«Купишь себе что-нибудь поскромней, — сказала жена. — А остаток денег перешли нам.»
Я никогда не умел с ней спорить. Даже когда она стала чужой.
Я продал квартиру.
Вернее, лишился ее.
Вот уже вторые сутки я ночую на вокзале.
Дурак! — отчаянно ругаю себя, и морщусь, и трясу головой. — Знал же о риске! Но не захотел лишней беготни, доверился напористому улыбчивому человеку, пришедшему по объявлению. Дурак, дурак, дурак! Что теперь? Куда теперь? В милиции сделать ничего не могут — так они мне объяснили. Все документы чистые — я сам их подписал, безо всякого принуждения. А улыбчивый покупатель больше мне не улыбается. Он страшный человек — как же я сразу этого не заметил?!
Господи, ну что я за дурак!
Завтра опять пойду туда, к нему. И пусть будет, что будет...
ЗАПИСЬ ВТОРАЯ
На третий этаж поднимался долго — будто по ступеням эшафота шел. Встретил соседку, перекинулся парой слов, хоть совсем не хотел разговаривать. Какой у нее был взгляд! Видимо, всё уже знает.
Наверное, весь дом уже в курсе случившегося со мной.
Ну и пусть!
Позвонил в квартиру. Кнопка возле двери моя, а голос звонка чужой, переливчатый, насмешливый. Вышел новый хозяин: в шелковом халате, босой, бритый, в зубах спичка. Привалился к косяку, глянул сквозь меня:
— Чё?
— Поймите, — говорю ему жалостливо, забыв поздороваться. — Мне совсем негде жить. Вы обманули меня, совсем обманули. Ну купите мне хоть дом в деревне. Какую-нибудь развалюху с печным отоплением. Я не могу без крыши... — тороплюсь, видя, как мутнеют его глаза. И ненавижу себя за слабину в голосе, за дрожь, за неуверенность. — Пожалуйста! Пока лето, я еще как-нибудь. Но ведь осень, зима — как же я буду?..
— Я те говорил, чтоб ты больше здесь не показывался? — Его пальцы сжимаются. — Говорил. Я тебя предупреждал, что урою, если еще раз увижу? — Он делает шаг вперед, прикрывает дверь. — Предупреждал!
Я отступаю, лепечу что-то. Он сильней меня, моложе, тяжелей. Но это не главное. Я знаю, что он страшный человек, что у него много друзей — они все такие же бритые, молодые, здоровые. Я знаю, что у него есть оружие, знаю, что он уже убивал — он хищник, он людоед. А я? Кто такой я? Слабовольный хилый неудачник.
Удар бросает меня на ступени лестницы.
Я задыхаюсь, в животе горячо — но я еще пытаюсь ему что-то доказать.
Мне дико, мне чудно и обидно — меня бьют в моем доме, меня не пускают в мою квартиру.
Очередной удар отзывается звоном в ушах. Я почти слепну. Во рту — вкус крови. Губы горячие, большие, мягкие. Я уже ничего не понимаю, ничего не вижу, закрываюсь руками, пытаюсь спрятаться от ленивых сильных ударов.
Какое счастье, что не встретил никого знакомого, пока катился с лестницы.
Только в самом низу, в тамбуре подъезда мне почудилось шевеление теней под лестницей, где стояли старые детские коляски.
— Это из двадцать восьмой, — послышался мне сиплый голос.
Кто там был?..
ЗАПИСЬ ТРЕТЬЯ
Как пёс зализываю раны, отлеживаюсь. Пробую языком шатающиеся зубы. Нянчу больную руку. Ругаю себя.
Кажется, у меня поднялась температура. То знобит, то в жар бросает. Сознание вялое, растекающееся. Грежу. Запрещаю себе думать о плохом и потому вспоминаю прошлое — всё хорошее теперь только там.
Студенческие годы вспоминаю, поездки в колхоз на картошку, веселую жизнь в общежитии. Стройотряд астраханский, который свёл меня с Верой — моей будущей женой. Свадьба...
Двенадцать лет жили душа в душу. А потом вдруг всё начало рушиться. Страна, работа, семья. Всё, всё развалилось, рассыпалось в прах...
Стоп! Нельзя думать о плохом. Думай о хорошем, вспоминай, мечтай.
Машенька, дочка. Чистый светлый человечек, нуждающийся в заботе. Как смешно она боялась разных пустяков — старинной иконы, стоящей в шкафу, оленьей головы, висящей в прихожей, ночной темноты и кладовки в маленькой комнате.
Она уже в школу ходила, но еще верила в буку, живущего за дверью кладовки. В страхе своем не признавалась, стеснялась его, но иной раз, проснувшись ночью, вскрикивала негромко и звала меня — отца, способного защитить...
Как быстро всё переменилось, как скоро я стал ненужным и жалким. Теперь я пугаю ее больше, чем тот безликий бука.
Самое ужасное в том, что я ее понимаю.
Как же она, наверное, выросла. Совсем взрослая уже, должно быть. Кто теперь ее защищает? Что, если какой-нибудь молодчик вроде того, что занял нашу квартиру? Наглый, бритый, татуированный, с машиной, с пистолетом, с деньгами.
И что теперь я? Пустое место!
ЗАПИСЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Днем ходил в свой двор. Надеялся встретить знакомых, чтобы попросить хоть немного денег. Видел соседку — но она сделала вид, что меня не знает. А я не решился к ней подойти. Возле мусорных баков нашел сумку с бутылками. Сдал, купил аспирин и булку. Сходил за водой на соседнюю улицу, там есть колонка. Умылся.
Хочу в ванную! Боже, как же я хочу забраться в ванну или хотя бы встать под горячий душ!
Нашел бритву, кое-как побрился. Рука почти уже не болит, но на ноге вылез огромный чирей — мешает ходить.
Нельзя, нельзя опускаться!
Постирал носки и рубашку.
Ближе к вечеру обнаружил, что сарай, в котором я отлеживался несколько последних дней, облюбовали подозрительные молодые ребята, похоже наркоманы.
Ушел от греха подальше.
Переночую на улице. Ночи стоят на удивление теплые.
ЗАПИСЬ ПЯТАЯ
Как же я, оказывается, одинок! Раньше этого не замечал. Но вот случилось несчастье — и кому я нужен, кто мне поможет? Старые соседи ссуживают иногда небольшие деньги — но я стесняюсь их брать, а они стесняются давать. Физически ощущаю, что им неприятно меня видеть, — но нисколько их не осуждаю.
А что стал бы делать я, если бы на улице оказался кто-то из них? Пустил бы жить к себе? Конечно, нет. Смущался бы, при встрече опускал глаза, торопился бы дать мелочь или мятую десятку, откупиться от встречи, от разговора, от совести — точно как они сейчас.
Я уже почти и не хожу к нам. И знакомых стесняюсь, и обманувшего меня человека боюсь. Он ведь не просто квартиры меня лишил. Он документы мои отобрал, все вещи куда-то вывез — уничтожил любое напоминание обо мне. А стану мешаться — так и меня уничтожит.
Решил! — переживу зиму и уеду. В глушь, в деревню. Тихо поселюсь в брошенном доме, расскажу сердобольным бабушкам свою историю, попрошу на развод картошку, лук, цыплят попрошу. За грибами стану ходить, рыбу ловить...
Глупо начинать в таком возрасте новую жизнь! Но что еще остается? Обитать в городе, словно бездомный пёс, питаться с помоек, ночевать на вокзале — и паршиветь, дичать, опускаться?..
Только сейчас понял, что я еще чего-то жду, еще на что-то надеюсь. Потому стараюсь не уходить далеко от знакомых мест.
Как же трудно расстаться с прошлым!
Нашел укромное место в кустах за теплотрассой. Притащил со стройки два листа пенопласта, на помойке нашел лист шифера и много картонных коробок — из всего этого соорудил подобие шалаша. В десяти шагах ходят люди — но им меня не видно. Здесь можно жить, будто в логове — но только до холодов.
Думаю, что делать дальше...
ЗАПИСЬ ШЕСТАЯ
Не вытерпел — зашел в свой подъезд. Поднялся до своей квартиры. Дверь уже другая, бронированная — чужая. А кнопка звонка всё та же — моя.
Что теперь там внутри? Посмотреть бы. Найти бы своё.
Единственное место, где я был счастлив, — вот что такое моя квартира. Потому так и тянет сюда...
Меня спугнул шум за дверью.
Странно. Я точно знал, что в квартире никого нет. И тем не менее, я отчетливо слышал шум — будто кто-то, особенно не скрываясь, подошел к двери с той стороны, щелкнул крышечкой дорогого глазка и, громко сопя, на меня уставился.
Я испугался.
Внезапно я вспомнил буку, которого так боялась дочка.
Я почти его увидел — стоящего возле дверного глазка, в полушаге от меня.
Глупость, конечно. Нервы. Разыгравшееся воображение.
Или... Нет, нет, нет!
Я сбежал, чудом не упав по дороге, не поломав ноги и не пробив голову.
И снова во мраке под лестницей мне почудилось движение. И опять я услышал голос:
— Скоро будет наш.
«Наш-ш-ш», — будто змеи клубились там среди ржавых колясок.
Никогда не нравилось мне то темное место. Всегда, войдя в подъезд, я торопился его миновать. Оттуда ощутимо веяло угрозой, там могли прятаться грабители или... Или кто похуже.
Что за чушь лезет мне в голову?! Может, я болен?
Наверное, почти наверняка — я болен, я в расстройстве, у меня расшаталась психика. Мне бы нужно какое-нибудь лекарство — валерьянка? ноотропил? — я не силен в медицине и потому пью настойку боярышника, аптечными дозами пью — алкоголь немного успокаивает, я крепче сплю, меньше тревожусь.
Так легче...
Сбился. Отвлекся. Слегка пьян...
На улице я посмотрел наверх, на окна своей бывшей квартиры. И — клянусь! — увидел, как дрогнула занавеска на окне.
Там кто-то был.
Он стоял за дверью, когда я к ней подошел. Он следил за мной, когда я спустился вниз.
Кто?! Кто?! — это не дает мне покоя.
ЗАПИСЬ СЕДЬМАЯ
Чувствуется близкая осень. Ночами холодно. Я успел привыкнуть жить на улице — но теперь мерзну. Натаскал в свою берлогу рваных матрасов и прочего тряпья, устраиваюсь на них как в гнезде. Содрал с теплотрассы изоляцию, теперь жду, когда включат отопление. И успокаиваю себя, разговариваю с собой: тебе, говорю, грех жаловаться. Вчера на вокзале видел нищего, он босой сидел на бетонном перроне. Подошел, спросил, где он живет. Оказалось, здесь же — под этой же бетонной плитой, в норе-расщелине, забитой мусором и газетами.
У меня-то лучше. У меня почти дом. Почти лачуга.
Вчера весь день ходил по городу. И поражался, сколько же кругом нищих. Раньше и не видел их, не замечал. Пробегал мимо, отворачиваясь. А теперь — будто глаза открылись. Поговорил еще с двумя — помимо того, что сидел на перроне. Они даже милостыню не клянчат, говорят, бесполезно. Живут как бродячие псы.
Невыносимо смотреть на таких людей.
Когда поеду в деревню, попробую уговорить их отправиться со мной. Хотя вижу, что им это не нужно, они не мыслят уже другой жизни.
Я не такой, нет. Я пишу, связано излагаю свои мысли — я не отупел. Я стараюсь мыться, стараюсь стирать одежду. А еще у меня есть дом — крохотная лачуга из картона и пенопласта. Она куда уютней туристической палатки. А я ничем не хуже отдыхающего в лесу туриста.
ЗАПИСЬ ВОСЬМАЯ
Схожу с ума?
Происходит что-то невообразимое, что-то невозможное. Я начинаю видеть странные вещи. То, что раньше составляло мою жизнь, теперь ушло на второй план, словно дымкой подернулось, размылось, поблекло. И сквозь этот мутный фон начинает проступать нечто совершенно мне незнакомое, пугающее, страшное.
Не верю своим глазам, свои ушам — всем своим чувствам.
Галлюцинации! Да, галлюцинации!
Я болен, я сильно болен — больше не знаю, чем объяснить происходящее со мной.
ЗАПИСЬ ДЕВЯТАЯ
Два дня лежал в берлоге, никуда не ходил, лечился боярышником. Кажется, мне чуть лучше. Но — чёрт возьми! — я начинаю бояться большого мира. С ним определенно что-то происходит.
Сегодня пойду в свой дом клянчить деньги у соседей. Стыдно. А, впрочем, ладно! Не обеднеют. Я же не по сто рублей прошу. Десятка — это максимум, на который я рассчитываю.
Вот только наберусь храбрости — и сразу отправлюсь.
ЗАПИСЬ ДЕСЯТАЯ
Это невыносимо! Это невозможно!
Я видел их! Я говорил с ними!
Напьюсь! Сейчас же! Только бы забыть эти лица!
Неужели со мной всё кончено?
Не верю, не верю, не верю...
ЗАПИСЬ ОДИННАДЦАТАЯ
Теперь пьян. Так лучше. Могу рассказать, что произошло. Должен рассказать. А то эти истерики на бумаге мне самому неприятны. Так хоть будет ясно, почему я взвинчен.
Итак: сегодня после полудня я отправился обходить знакомых. Двери открыли только трое. Они смотрели сквозь меня, когда я просил у них денег, — будто не могли сфокусировать на мне плавающий взгляд. Их лица были похожи на обмылки. Кажется, они с трудом меня понимали.
Но дали сорок рублей.
На четвертом этаже на окне лестничной площадки подобрал пять пивных бутылок, сунул в пакет, который теперь всегда ношу с собой.
Постоял у своей квартиры, испытывая жгучее желание позвонить. Знал, что хозяина нет, но предчувствовал, что звонок мой заставит кого-то зашевелиться.
Кого?
Не подобного ли тем, что живут под лестницей?
Стоп! Забегаю вперед...
Постоял у двери и побрел вниз. Наткнулся на соседку с пятого этажа. Поздоровался. Она повела себя странно: вздрогнула, дернулась, и заторопилась — почти побежала по ступенькам.
А потом я услышал песню.
«Вставайте, товарищи, все по местам, последний парад наступает...»
Галлюцинация — решил я. Но, спустившись ниже, вдруг понял, что песня доносится из-под лестницы, где мне уже не раз чудилось движение.
И я заглянул туда — за коляски и ржавые санки.
Там оказалось больше пространства, чем я всегда думал.
Там в глубокой тьме тлел крохотный огонек, а вокруг него сидели люди.
Впрочем, нет, не совсем люди.
Там сидели СУЩЕСТВА, похожие на уродливых людей. Они были невысокого роста, горбатые, колченогие. Их бледные лица были раздуты и напоминали неровные комки теста. Волосы — у некоторых как грязная пакля, у других как звериная шерсть. Одежда — сплошь рваньё.
«... Врагу не сдается наш гордый «Варяг»...
— Привет, — сказало одно из этих существ, поворачиваясь ко мне. — Водка есть?
— Нет, — на автомате ответил я.
— Будет, приходи, — сказало оно.
— А вы кто? — очумело спросил я.
— А то ты не видишь... живем мы тут...
Они действительно там жили — и, кажется, довольно давно. Как же я раньше их не замечал? Почему их не гонят отсюда? Почему им позволяют здесь находиться?
Всё это промелькнуло в моей голове в одно мгновение.
Второе мгновение дало разгадку — никого тут нет. Это лишь моя галлюцинация. И живет она не под лестницей, а в моем больном мозге.
Как же я, оказывается, одинок! Раньше этого не замечал. Но вот случилось несчастье — и кому я нужен, кто мне поможет? Старые соседи ссуживают иногда небольшие деньги — но я стесняюсь их брать, а они стесняются давать. Физически ощущаю, что им неприятно меня видеть, — но нисколько их не осуждаю.
А что стал бы делать я, если бы на улице оказался кто-то из них? Пустил бы жить к себе? Конечно, нет. Смущался бы, при встрече опускал глаза, торопился бы дать мелочь или мятую десятку, откупиться от встречи, от разговора, от совести — точно как они сейчас.
Я уже почти и не хожу к нам. И знакомых стесняюсь, и обманувшего меня человека боюсь. Он ведь не просто квартиры меня лишил. Он документы мои отобрал, все вещи куда-то вывез — уничтожил любое напоминание обо мне. А стану мешаться — так и меня уничтожит.
Решил! — переживу зиму и уеду. В глушь, в деревню. Тихо поселюсь в брошенном доме, расскажу сердобольным бабушкам свою историю, попрошу на развод картошку, лук, цыплят попрошу. За грибами стану ходить, рыбу ловить...
Глупо начинать в таком возрасте новую жизнь! Но что еще остается? Обитать в городе, словно бездомный пёс, питаться с помоек, ночевать на вокзале — и паршиветь, дичать, опускаться?..
Только сейчас понял, что я еще чего-то жду, еще на что-то надеюсь. Потому стараюсь не уходить далеко от знакомых мест.
Как же трудно расстаться с прошлым!
Нашел укромное место в кустах за теплотрассой. Притащил со стройки два листа пенопласта, на помойке нашел лист шифера и много картонных коробок — из всего этого соорудил подобие шалаша. В десяти шагах ходят люди — но им меня не видно. Здесь можно жить, будто в логове — но только до холодов.
Думаю, что делать дальше...
ЗАПИСЬ ШЕСТАЯ
Не вытерпел — зашел в свой подъезд. Поднялся до своей квартиры. Дверь уже другая, бронированная — чужая. А кнопка звонка всё та же — моя.
Что теперь там внутри? Посмотреть бы. Найти бы своё.
Единственное место, где я был счастлив, — вот что такое моя квартира. Потому так и тянет сюда...
Меня спугнул шум за дверью.
Странно. Я точно знал, что в квартире никого нет. И тем не менее, я отчетливо слышал шум — будто кто-то, особенно не скрываясь, подошел к двери с той стороны, щелкнул крышечкой дорогого глазка и, громко сопя, на меня уставился.
Я испугался.
Внезапно я вспомнил буку, которого так боялась дочка.
Я почти его увидел — стоящего возле дверного глазка, в полушаге от меня.
Глупость, конечно. Нервы. Разыгравшееся воображение.
Или... Нет, нет, нет!
Я сбежал, чудом не упав по дороге, не поломав ноги и не пробив голову.
И снова во мраке под лестницей мне почудилось движение. И опять я услышал голос:
— Скоро будет наш.
«Наш-ш-ш», — будто змеи клубились там среди ржавых колясок.
Никогда не нравилось мне то темное место. Всегда, войдя в подъезд, я торопился его миновать. Оттуда ощутимо веяло угрозой, там могли прятаться грабители или... Или кто похуже.
Что за чушь лезет мне в голову?! Может, я болен?
Наверное, почти наверняка — я болен, я в расстройстве, у меня расшаталась психика. Мне бы нужно какое-нибудь лекарство — валерьянка? ноотропил? — я не силен в медицине и потому пью настойку боярышника, аптечными дозами пью — алкоголь немного успокаивает, я крепче сплю, меньше тревожусь.
Так легче...
Сбился. Отвлекся. Слегка пьян...
На улице я посмотрел наверх, на окна своей бывшей квартиры. И — клянусь! — увидел, как дрогнула занавеска на окне.
Там кто-то был.
Он стоял за дверью, когда я к ней подошел. Он следил за мной, когда я спустился вниз.
Кто?! Кто?! — это не дает мне покоя.
ЗАПИСЬ СЕДЬМАЯ
Чувствуется близкая осень. Ночами холодно. Я успел привыкнуть жить на улице — но теперь мерзну. Натаскал в свою берлогу рваных матрасов и прочего тряпья, устраиваюсь на них как в гнезде. Содрал с теплотрассы изоляцию, теперь жду, когда включат отопление. И успокаиваю себя, разговариваю с собой: тебе, говорю, грех жаловаться. Вчера на вокзале видел нищего, он босой сидел на бетонном перроне. Подошел, спросил, где он живет. Оказалось, здесь же — под этой же бетонной плитой, в норе-расщелине, забитой мусором и газетами.
У меня-то лучше. У меня почти дом. Почти лачуга.
Вчера весь день ходил по городу. И поражался, сколько же кругом нищих. Раньше и не видел их, не замечал. Пробегал мимо, отворачиваясь. А теперь — будто глаза открылись. Поговорил еще с двумя — помимо того, что сидел на перроне. Они даже милостыню не клянчат, говорят, бесполезно. Живут как бродячие псы.
Невыносимо смотреть на таких людей.
Когда поеду в деревню, попробую уговорить их отправиться со мной. Хотя вижу, что им это не нужно, они не мыслят уже другой жизни.
Я не такой, нет. Я пишу, связано излагаю свои мысли — я не отупел. Я стараюсь мыться, стараюсь стирать одежду. А еще у меня есть дом — крохотная лачуга из картона и пенопласта. Она куда уютней туристической палатки. А я ничем не хуже отдыхающего в лесу туриста.
ЗАПИСЬ ВОСЬМАЯ
Схожу с ума?
Происходит что-то невообразимое, что-то невозможное. Я начинаю видеть странные вещи. То, что раньше составляло мою жизнь, теперь ушло на второй план, словно дымкой подернулось, размылось, поблекло. И сквозь этот мутный фон начинает проступать нечто совершенно мне незнакомое, пугающее, страшное.
Не верю своим глазам, свои ушам — всем своим чувствам.
Галлюцинации! Да, галлюцинации!
Я болен, я сильно болен — больше не знаю, чем объяснить происходящее со мной.
ЗАПИСЬ ДЕВЯТАЯ
Два дня лежал в берлоге, никуда не ходил, лечился боярышником. Кажется, мне чуть лучше. Но — чёрт возьми! — я начинаю бояться большого мира. С ним определенно что-то происходит.
Сегодня пойду в свой дом клянчить деньги у соседей. Стыдно. А, впрочем, ладно! Не обеднеют. Я же не по сто рублей прошу. Десятка — это максимум, на который я рассчитываю.
Вот только наберусь храбрости — и сразу отправлюсь.
ЗАПИСЬ ДЕСЯТАЯ
Это невыносимо! Это невозможно!
Я видел их! Я говорил с ними!
Напьюсь! Сейчас же! Только бы забыть эти лица!
Неужели со мной всё кончено?
Не верю, не верю, не верю...
ЗАПИСЬ ОДИННАДЦАТАЯ
Теперь пьян. Так лучше. Могу рассказать, что произошло. Должен рассказать. А то эти истерики на бумаге мне самому неприятны. Так хоть будет ясно, почему я взвинчен.
Итак: сегодня после полудня я отправился обходить знакомых. Двери открыли только трое. Они смотрели сквозь меня, когда я просил у них денег, — будто не могли сфокусировать на мне плавающий взгляд. Их лица были похожи на обмылки. Кажется, они с трудом меня понимали.
Но дали сорок рублей.
На четвертом этаже на окне лестничной площадки подобрал пять пивных бутылок, сунул в пакет, который теперь всегда ношу с собой.
Постоял у своей квартиры, испытывая жгучее желание позвонить. Знал, что хозяина нет, но предчувствовал, что звонок мой заставит кого-то зашевелиться.
Кого?
Не подобного ли тем, что живут под лестницей?
Стоп! Забегаю вперед...
Постоял у двери и побрел вниз. Наткнулся на соседку с пятого этажа. Поздоровался. Она повела себя странно: вздрогнула, дернулась, и заторопилась — почти побежала по ступенькам.
А потом я услышал песню.
«Вставайте, товарищи, все по местам, последний парад наступает...»
Галлюцинация — решил я. Но, спустившись ниже, вдруг понял, что песня доносится из-под лестницы, где мне уже не раз чудилось движение.
И я заглянул туда — за коляски и ржавые санки.
Там оказалось больше пространства, чем я всегда думал.
Там в глубокой тьме тлел крохотный огонек, а вокруг него сидели люди.
Впрочем, нет, не совсем люди.
Там сидели СУЩЕСТВА, похожие на уродливых людей. Они были невысокого роста, горбатые, колченогие. Их бледные лица были раздуты и напоминали неровные комки теста. Волосы — у некоторых как грязная пакля, у других как звериная шерсть. Одежда — сплошь рваньё.
«... Врагу не сдается наш гордый «Варяг»...
— Привет, — сказало одно из этих существ, поворачиваясь ко мне. — Водка есть?
— Нет, — на автомате ответил я.
— Будет, приходи, — сказало оно.
— А вы кто? — очумело спросил я.
— А то ты не видишь... живем мы тут...
Они действительно там жили — и, кажется, довольно давно. Как же я раньше их не замечал? Почему их не гонят отсюда? Почему им позволяют здесь находиться?
Всё это промелькнуло в моей голове в одно мгновение.
Второе мгновение дало разгадку — никого тут нет. Это лишь моя галлюцинация. И живет она не под лестницей, а в моем больном мозге.
ЗАПИСЬ ДВЕНАДЦАТАЯ
Я вижу их всё больше, всё чаще. Они всюду. Уродливые и страшные. Отвратительные, отталкивающие. Они сидят на тротуарах, роются в урнах, справляют нужду в кустах, в лифтах, за гаражами. Они ютятся под лестницами, они оккупируют дома-развалюхи, они обитают в подвалах и на чердаках. Они всюду, буквально везде — в парках они ловят собак, на свалках ищут одежду и прочее барахло, с помоек тащат еду, на рынках воруют кошельки. Они паразиты, как клопы, как тараканы. Но клопов и тараканов можно увидеть, включив ночью свет, их можно поймать и раздавить, а эти — совершенно неуловимы, абсолютно невидимы.
Я один их вижу.
Всюду.
Это потому, что я постепенно становлюсь таким же, как они.
ЗАПИСЬ ТРИНАДЦАТАЯ
Это не галлюцинации. Теперь я в этом уверен. Эти существа абсолютно реальны. Все они когда-то были обычными людьми, но потом их жизнь сломалась — и они изменились. Они опустились — и оказались на самом дне мира, куда взгляд обычного человека не может проникнуть.
Это словно параллельные пространства. Да, да! Именно так! Мы здесь, рядом, мы живем в одном мире, но в разных его плоскостях.
Когда-то я читал, что пчелы не замечают, не воспринимают людей, не знают об их существовании. Так уж они устроены.
А благополучное человечество не подозревает о существовании другой вселенной — вселенной изгоев.
Вчера я, уже ничего не боясь, ходил к своей квартире — и нос к носу столкнулся с новым ее хозяином. Он не увидел меня. Он прошел рядом — я мог бы его пнуть, мог бы толкнуть, подставить ногу, ударить по голове.
Наверное, он даже ничего не понял бы.
Как же я его ненавижу!
Другие люди тоже не замечают меня. Не все. Но большинство.
Вчера я воспользовался этим и украл бумажник.
Нет, мне не стыдно. Документы я вернул — подбросил к двери. А денег там было сто тридцать рублей. Я никого не разорил.
Нужно бояться собак. Они нас чуют.
Еще я опасаюсь милиционеров. Многие из них меня всё еще замечают. Думаю, это временно.
Дна я пока что не достиг.
Но я туда стремлюсь.
У меня есть план...
ЗАПИСЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Наблюдаю. Анализирую.
Они разные. У них существует определенная иерархия (очень долго вспоминал это слово — чувствую, что тупею). Те, что обитают на улице — самые низшие. Они держатся стаями, и воюют с другими подобными стаями. Из-за помоек воюют, из-за еды, из-за пространства. Другие селятся в домах — в подвалах, в подъездах, на чердаках. Их меньше, они образуют подобие семей. Они обычно сильней тех, что живут на улице, хитрей и умней. Но выше их стоят «домовые» — живущие в квартирах бок о бок с обычными людьми. Эти пользуются всеми благами, не знают проблем с едой, и даже с домашними животными находят общий язык.
За последнюю неделю обошел все окрестности. Трижды дрался. Они слабы. В подвале дома номер десять на Минской улице я легко одолел троих мужчин.
В иерархии я стою выше их. Физически я более развит. И мой ум гораздо острей.
Эти, уличные — почти животные.
Мое место не с ними.
Экспериментировал. Подсаживался к обычным людям, придвигался в упор, заглядывал им в лицо. Они меня не замечают, но какое-то чувство заставляет их отодвигаться. Если я их касаюсь, они вздрагивают и либо начинают чесаться, либо ищут на себе насекомых. Одного я сильно ударил в лоб — и тогда он меня увидел.
Делаю вывод: надо вести себя тихо.
Странно: в зеркалах и в витринах я с трудом различаю свое отражение. Приходится напрягать глаза и всматриваться.
Осталось подождать немного.
Нестерпимо хочу домой.
ЗАПИСЬ ПЯТНАДЦАТАЯ
Привык к зиме. Морозов почти не ощущаю. Когда очень холодно, иду с водкой в подъезд под лестницу. Разговариваем о разном, много поём. Они глупые, но лучшей компании мне не нужно. Узнаю много нового о жизни.
А пишу всё реже и реже. Заставляю себя, голова должны работать. Но вроде не о чем писать. Зато много читаю, когда светло. Люди теперь выбрасывают много разных книг. Особенно нравится читать цветные журналы.
Когда не очень холодно, живу в своем доме. Как эскимос. Как чукча. Снега навалило много, дом завалило с крышей. Получилась такая снежная избушка. Забыл как называется. Внутри тепло — особенно если прижаться к трубе.
Ем совсем немного. Но всегда сыт. Даже чудно.
Хорошо живу. Жду весну.
ЗАПИСЬ ШЕСТНАДЦАТАЯ
С крыш капает. Слякоть и неприятно.
Самое время.
Вчера ходил на разведку. Разговаривал с домовым через дверь. Его зовут Саша, он уже старый. Помнит мою дочку. Говорит, она его несколько раз видела. Маленькие дети нас могут увидеть, я знаю.
Меня тоже помнит. И жену.
Я ему угрожал. Велел убираться.
Он просил неделю. Хочет перебраться к соседке. Там пока свободно.
Боится меня.
Еще бы — я хозяин.
Разрешил ему. Вернусь домой через семь дней.
Скорее бы!
ЗАПИСЬ СЕМНАДЦАТАЯ
Сегодня!
Собираюсь. Вещей почти нет. Складываю эти записи.
Избушку оставлю Вадику. Он из уличных, но совсем не глуп. Просто слабый. И много пьет.
Даже жалко всё бросать. Уж вроде и привык.
Нет! Хочу домой! Там есть телевизор и ванна и диван.
Там лучше.
Сейчас иду...
Вот сейчас...
ЗАПИСЬ ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Как всё просто. Позвонил. Он открыл. Наверно думал мальчишки балуют. Выглянул, посмотрел вниз по лестнице. Никого не увидел.
А я спокойно боком прошел мимо. Вошел в квартиру.
В свою квартиру.
В прихожей другие обои и мебель другая. Оленьей головы нет. Зеркало напротив двери, его раньше не было. И тумбочки не было. Ничего моего не осталось. И так везде — во всех комнатах, на кухне и даже на балконе. Но всё равно это моя квартира. Я ее знаю. Я помню, какой она была, когда здесь жила моя семья.
Я вернулся домой.
В кладовке много места. Поселюсь там.
Но не собираюсь торчать в ней всё время.
ЗАПИСЬ ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Он чужой!
Не могу жить с ним рядом. Не хочу.
Ненавижу! Ненавижу!
Сегодня ночью я подошел к нему и долго смотрел, как он спит.
Он отвратителен.
Я многое о нем узнал. К нему часто приходят друзья, и они говорят о делах — мне противно их слушать. Еще они говорят о развлечениях. Они мучают молодых девушек, а потом хвастаются этим. Вспоминаю дочку. Может, у нее такой же друг?
Я решусь.
Честное слово, решусь.
Вчера они гуляли втроем. До утра шумели. Приходил милиционер, но сразу ушел. Они грозились узнать, кто его вызвал. Потом опять были женщины.
Как же это всё мерзко...
Я вижу их всё больше, всё чаще. Они всюду. Уродливые и страшные. Отвратительные, отталкивающие. Они сидят на тротуарах, роются в урнах, справляют нужду в кустах, в лифтах, за гаражами. Они ютятся под лестницами, они оккупируют дома-развалюхи, они обитают в подвалах и на чердаках. Они всюду, буквально везде — в парках они ловят собак, на свалках ищут одежду и прочее барахло, с помоек тащат еду, на рынках воруют кошельки. Они паразиты, как клопы, как тараканы. Но клопов и тараканов можно увидеть, включив ночью свет, их можно поймать и раздавить, а эти — совершенно неуловимы, абсолютно невидимы.
Я один их вижу.
Всюду.
Это потому, что я постепенно становлюсь таким же, как они.
ЗАПИСЬ ТРИНАДЦАТАЯ
Это не галлюцинации. Теперь я в этом уверен. Эти существа абсолютно реальны. Все они когда-то были обычными людьми, но потом их жизнь сломалась — и они изменились. Они опустились — и оказались на самом дне мира, куда взгляд обычного человека не может проникнуть.
Это словно параллельные пространства. Да, да! Именно так! Мы здесь, рядом, мы живем в одном мире, но в разных его плоскостях.
Когда-то я читал, что пчелы не замечают, не воспринимают людей, не знают об их существовании. Так уж они устроены.
А благополучное человечество не подозревает о существовании другой вселенной — вселенной изгоев.
Вчера я, уже ничего не боясь, ходил к своей квартире — и нос к носу столкнулся с новым ее хозяином. Он не увидел меня. Он прошел рядом — я мог бы его пнуть, мог бы толкнуть, подставить ногу, ударить по голове.
Наверное, он даже ничего не понял бы.
Как же я его ненавижу!
Другие люди тоже не замечают меня. Не все. Но большинство.
Вчера я воспользовался этим и украл бумажник.
Нет, мне не стыдно. Документы я вернул — подбросил к двери. А денег там было сто тридцать рублей. Я никого не разорил.
Нужно бояться собак. Они нас чуют.
Еще я опасаюсь милиционеров. Многие из них меня всё еще замечают. Думаю, это временно.
Дна я пока что не достиг.
Но я туда стремлюсь.
У меня есть план...
ЗАПИСЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Наблюдаю. Анализирую.
Они разные. У них существует определенная иерархия (очень долго вспоминал это слово — чувствую, что тупею). Те, что обитают на улице — самые низшие. Они держатся стаями, и воюют с другими подобными стаями. Из-за помоек воюют, из-за еды, из-за пространства. Другие селятся в домах — в подвалах, в подъездах, на чердаках. Их меньше, они образуют подобие семей. Они обычно сильней тех, что живут на улице, хитрей и умней. Но выше их стоят «домовые» — живущие в квартирах бок о бок с обычными людьми. Эти пользуются всеми благами, не знают проблем с едой, и даже с домашними животными находят общий язык.
За последнюю неделю обошел все окрестности. Трижды дрался. Они слабы. В подвале дома номер десять на Минской улице я легко одолел троих мужчин.
В иерархии я стою выше их. Физически я более развит. И мой ум гораздо острей.
Эти, уличные — почти животные.
Мое место не с ними.
Экспериментировал. Подсаживался к обычным людям, придвигался в упор, заглядывал им в лицо. Они меня не замечают, но какое-то чувство заставляет их отодвигаться. Если я их касаюсь, они вздрагивают и либо начинают чесаться, либо ищут на себе насекомых. Одного я сильно ударил в лоб — и тогда он меня увидел.
Делаю вывод: надо вести себя тихо.
Странно: в зеркалах и в витринах я с трудом различаю свое отражение. Приходится напрягать глаза и всматриваться.
Осталось подождать немного.
Нестерпимо хочу домой.
ЗАПИСЬ ПЯТНАДЦАТАЯ
Привык к зиме. Морозов почти не ощущаю. Когда очень холодно, иду с водкой в подъезд под лестницу. Разговариваем о разном, много поём. Они глупые, но лучшей компании мне не нужно. Узнаю много нового о жизни.
А пишу всё реже и реже. Заставляю себя, голова должны работать. Но вроде не о чем писать. Зато много читаю, когда светло. Люди теперь выбрасывают много разных книг. Особенно нравится читать цветные журналы.
Когда не очень холодно, живу в своем доме. Как эскимос. Как чукча. Снега навалило много, дом завалило с крышей. Получилась такая снежная избушка. Забыл как называется. Внутри тепло — особенно если прижаться к трубе.
Ем совсем немного. Но всегда сыт. Даже чудно.
Хорошо живу. Жду весну.
ЗАПИСЬ ШЕСТНАДЦАТАЯ
С крыш капает. Слякоть и неприятно.
Самое время.
Вчера ходил на разведку. Разговаривал с домовым через дверь. Его зовут Саша, он уже старый. Помнит мою дочку. Говорит, она его несколько раз видела. Маленькие дети нас могут увидеть, я знаю.
Меня тоже помнит. И жену.
Я ему угрожал. Велел убираться.
Он просил неделю. Хочет перебраться к соседке. Там пока свободно.
Боится меня.
Еще бы — я хозяин.
Разрешил ему. Вернусь домой через семь дней.
Скорее бы!
ЗАПИСЬ СЕМНАДЦАТАЯ
Сегодня!
Собираюсь. Вещей почти нет. Складываю эти записи.
Избушку оставлю Вадику. Он из уличных, но совсем не глуп. Просто слабый. И много пьет.
Даже жалко всё бросать. Уж вроде и привык.
Нет! Хочу домой! Там есть телевизор и ванна и диван.
Там лучше.
Сейчас иду...
Вот сейчас...
ЗАПИСЬ ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Как всё просто. Позвонил. Он открыл. Наверно думал мальчишки балуют. Выглянул, посмотрел вниз по лестнице. Никого не увидел.
А я спокойно боком прошел мимо. Вошел в квартиру.
В свою квартиру.
В прихожей другие обои и мебель другая. Оленьей головы нет. Зеркало напротив двери, его раньше не было. И тумбочки не было. Ничего моего не осталось. И так везде — во всех комнатах, на кухне и даже на балконе. Но всё равно это моя квартира. Я ее знаю. Я помню, какой она была, когда здесь жила моя семья.
Я вернулся домой.
В кладовке много места. Поселюсь там.
Но не собираюсь торчать в ней всё время.
ЗАПИСЬ ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Он чужой!
Не могу жить с ним рядом. Не хочу.
Ненавижу! Ненавижу!
Сегодня ночью я подошел к нему и долго смотрел, как он спит.
Он отвратителен.
Я многое о нем узнал. К нему часто приходят друзья, и они говорят о делах — мне противно их слушать. Еще они говорят о развлечениях. Они мучают молодых девушек, а потом хвастаются этим. Вспоминаю дочку. Может, у нее такой же друг?
Я решусь.
Честное слово, решусь.
Вчера они гуляли втроем. До утра шумели. Приходил милиционер, но сразу ушел. Они грозились узнать, кто его вызвал. Потом опять были женщины.
Как же это всё мерзко...
ЗАПИСЬ ДВАДЦАТАЯ
Я словно в раю. Когда никого нет дома, я смотрю телевизор. Я снова стал читать хорошие книги. Откуда они у этого недочеловека, зачем? Я принимаю душ. В холодильнике всегда есть еда. Впрочем, я не сильно в ней нуждаюсь. Я очень изменился. Боюсь признаться себе в этом — но, кажется, я больше не человек. Я кто-то другой. Вылупившийся из старой оболочки — так бабочка выходит из кокона.
Я — человек-невидимка.
Я могу всё. Мне всё дозволено.
Не боюсь его больше.
Вчера облил его красным вином. Позавчера выкинул в окно бутылку водки. Одному из его дружков отрезал волосы.
Не могу удержаться. Хоть и ругаю себя каждый раз за это.
Он приглашал попа. Тот махал кадилом и кропил святой водой. Обрызгал и меня. Что толку? Я не чёрт. Я — хозяин этой квартиры.
ЗАПИСЬ ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
По ночам наваливаюсь на него сверху и душу. Не даю двинуться. В полночь включаю телевизор на полную громкость. Сбрасываю с полки книги. Рву простыни. Рисую на зеркале разные знаки и буквы.
Он боится, я это вижу.
Когда ложится, оставляет свет в других комнатах. Под подушкой прячет пистолет и фонарик. Всё чаще вызывает себе подружек — при них я веду себя тихо. А сегодня он врезал замок в дверь спальной комнаты. Что ж, даже если он сумеет там без меня запереться, я всё равно смогу стучать и царапать дверь.
Я здесь хозяин!
Я заставлю его отсюда съехать.
Не будет ему никакой жизни!
ЗАПИСЬ ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Перестарался.
Но ничуть не жалею.
Только холодок в груди — я убил человека.
Да, он, наверное, заслуживал смерти. Но сейчас мне как-то неуютно, и тошно, и муторно.
Я лишь хотел выгнать его из квартиры, как он сделал это со мной.
Этой ночью он заперся в спальне, но я был уже там. В два часа ночи я сел ему на грудь. Я душил его, и чувствовал, что ему сниться кошмар. Потом он проснулся. Вокруг была непроглядная тьма, хотя вечером он оставлял включенной лампу на тумбочке. Он захрипел, задыхаясь, вырвал правую руку из-под одеяла. Ударил ладонью по невидимой кнопке. Но лампа не зажглась. Я выдернул ее из розетки.
Он задергался, пытаясь меня скинуть. Но я крепко держался.
Он вытащил пистолет из-под подушки. Но я увернулся от выстрела, и выбил оружие из его руки.
И тогда он выхватил фонарь.
Луч света ударил меня в лицо. Я совершенно ослеп, я ослабил хватку. Но он уже не пытался вырваться. Он вдруг весь обмяк, и воздух вышел из него, как из проколотой шины.
У него не выдержало сердце.
Думаю, я знаю, почему. Уверен.
Он увидел меня.
И умер от ужаса.
ЗАПИСЬ ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Наконец-то всё кончилось: шум, сутолока, милиция, чужие люди.
Теперь я один. В своей квартире.
Теперь у меня всё хорошо.
Жду. Знаю, что рано или поздно у меня появятся новые жильцы. Я не собираюсь им мешать. Опять займу кладовку. Стану жить тихо, ничем себя не выдавая.
Если, конечно, они будут хорошие люди.
Ну, а если нет... Что ж...
Тогда придется напомнить им, кто здесь хозяин.
Я словно в раю. Когда никого нет дома, я смотрю телевизор. Я снова стал читать хорошие книги. Откуда они у этого недочеловека, зачем? Я принимаю душ. В холодильнике всегда есть еда. Впрочем, я не сильно в ней нуждаюсь. Я очень изменился. Боюсь признаться себе в этом — но, кажется, я больше не человек. Я кто-то другой. Вылупившийся из старой оболочки — так бабочка выходит из кокона.
Я — человек-невидимка.
Я могу всё. Мне всё дозволено.
Не боюсь его больше.
Вчера облил его красным вином. Позавчера выкинул в окно бутылку водки. Одному из его дружков отрезал волосы.
Не могу удержаться. Хоть и ругаю себя каждый раз за это.
Он приглашал попа. Тот махал кадилом и кропил святой водой. Обрызгал и меня. Что толку? Я не чёрт. Я — хозяин этой квартиры.
ЗАПИСЬ ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
По ночам наваливаюсь на него сверху и душу. Не даю двинуться. В полночь включаю телевизор на полную громкость. Сбрасываю с полки книги. Рву простыни. Рисую на зеркале разные знаки и буквы.
Он боится, я это вижу.
Когда ложится, оставляет свет в других комнатах. Под подушкой прячет пистолет и фонарик. Всё чаще вызывает себе подружек — при них я веду себя тихо. А сегодня он врезал замок в дверь спальной комнаты. Что ж, даже если он сумеет там без меня запереться, я всё равно смогу стучать и царапать дверь.
Я здесь хозяин!
Я заставлю его отсюда съехать.
Не будет ему никакой жизни!
ЗАПИСЬ ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Перестарался.
Но ничуть не жалею.
Только холодок в груди — я убил человека.
Да, он, наверное, заслуживал смерти. Но сейчас мне как-то неуютно, и тошно, и муторно.
Я лишь хотел выгнать его из квартиры, как он сделал это со мной.
Этой ночью он заперся в спальне, но я был уже там. В два часа ночи я сел ему на грудь. Я душил его, и чувствовал, что ему сниться кошмар. Потом он проснулся. Вокруг была непроглядная тьма, хотя вечером он оставлял включенной лампу на тумбочке. Он захрипел, задыхаясь, вырвал правую руку из-под одеяла. Ударил ладонью по невидимой кнопке. Но лампа не зажглась. Я выдернул ее из розетки.
Он задергался, пытаясь меня скинуть. Но я крепко держался.
Он вытащил пистолет из-под подушки. Но я увернулся от выстрела, и выбил оружие из его руки.
И тогда он выхватил фонарь.
Луч света ударил меня в лицо. Я совершенно ослеп, я ослабил хватку. Но он уже не пытался вырваться. Он вдруг весь обмяк, и воздух вышел из него, как из проколотой шины.
У него не выдержало сердце.
Думаю, я знаю, почему. Уверен.
Он увидел меня.
И умер от ужаса.
ЗАПИСЬ ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Наконец-то всё кончилось: шум, сутолока, милиция, чужие люди.
Теперь я один. В своей квартире.
Теперь у меня всё хорошо.
Жду. Знаю, что рано или поздно у меня появятся новые жильцы. Я не собираюсь им мешать. Опять займу кладовку. Стану жить тихо, ничем себя не выдавая.
Если, конечно, они будут хорошие люди.
Ну, а если нет... Что ж...
Тогда придется напомнить им, кто здесь хозяин.
Спасибо.
Охереннейшая паста, анон. Прекрасная всеми своими детальками. Спасибо за это украшение треда.
Спасибо огромное, анон!
ТЕНЬ НАД ДИКАНЬКОЙ
ЦИКЛ СНОВ КАЗАКА ПАСЮКА
ХУТОРА БЕЗУМИЯ
Если что, это не паста, а рассказ Нестеренко, у которого еще много годноты, но больше научно-фантастической, а не крипотной.
Таки шо вы имеете против Гоголя?
В оп посте дерьмище какое-то. Вообще годных паст по пальцам пересчитать, какой-то бульварный жанр.
Твое мнение, конечно, очень ценно, анон. Но моего оно не изменит. Я считаю эти пасты охуенными. И рад, что кому-то в треде они понравились.
Но ты, если хочешь, закинь свои любимые пасты, будет интересно почитать, что считаешь годнотой лично ты.
Никогда не понимал страха перед низшими. Ну барахтаюся они там, сопят, тени всякие, темнота. Страшит реально трезвый суд за совершенные дела.
Представляешь, анон, как клёво во все это верить. Допускать и никогда не отрицать. Я знаю, что еду, но я же не такой псих, который реальность с выдумкой не различает. О нет, одна сторона знает, а другая наслаждается неведеньем. Прекрасно и страшно одновременно. В любом случае, сторона, которая знает, сама может заставить вас дрожать от ужаса.
Говно. Жалкий косплей "и пришол бука" С. Кинга
И вот дальше случилось то, от чего Артем разом забыл про все — и про темноту, и про коридор, и даже про само тело.
— Ты че, ебанутый? — услышал он глухой голос. — Чё ты тут делаешь?!
По-моему, крайне недооцененная паста. Меня лично дико крипует.
---
Оля со своим мужем Геной жили в частном доме на окраине города. Однажды вечером Оля готовила ужин, и тут муж вернулся с работы — сначала она увидела его в окне, затем услышала, как он вошёл в дом. Оля крикнула ему из кухни: «Привет, любимый!» — и продолжила заниматься готовкой. Поставив суп вариться, она вышла в гостиную и увидела Гену, который смотрел телевизор. Вот тут-то Оля и ужаснулась: существо, которое сидело на диване, несомненно, было похоже на её мужа, но не было им — бескровное лицо напоминало пластиковую куклу, и двигалось существо резко, неуклюжими рывками, как марионетка на ниточках. Оно посмотрело на Олю неподвижными и немигающими чёрными глазами, и она едва удержалась от крика. Делая вид, будто ничего не заметила, женщина вышла в прихожую, и тут сзади раздался монотонный механический голос:
— ОЛЯ, ТЫ КУДА?
— Искать настоящего тебя! — в истерике крикнула Оля и выскочила вон из дома.
Выбегая из двора, она столкнулась с Геной — слава богу, на этот раз он был вполне настоящий. Оля сбивчиво объяснила ему, что произошло. Несмотря на её уговоры уйти, Гена тут же устремился в дом, а Оля осталась стоять под темнеющим небом и дрожать от страха. Прошла одна минута, две, пять... царила тишина. Оля уже хотела громко позвать мужа, и тут в доме кто-то страшно закричал. От неожиданности и страха Оля потеряла сознание...
... и очнулась в холодном поту на своей постели.
«Сон, — подумала она с облегчением. — Это был всего лишь сон...».
Но тут дверь спальни открылась, и механический голос пробубнил:
— ОЛЯ, СМОТРИ. Я НАШЁЛ НАСТОЯЩЕГО СЕБЯ.
---
Оля со своим мужем Геной жили в частном доме на окраине города. Однажды вечером Оля готовила ужин, и тут муж вернулся с работы — сначала она увидела его в окне, затем услышала, как он вошёл в дом. Оля крикнула ему из кухни: «Привет, любимый!» — и продолжила заниматься готовкой. Поставив суп вариться, она вышла в гостиную и увидела Гену, который смотрел телевизор. Вот тут-то Оля и ужаснулась: существо, которое сидело на диване, несомненно, было похоже на её мужа, но не было им — бескровное лицо напоминало пластиковую куклу, и двигалось существо резко, неуклюжими рывками, как марионетка на ниточках. Оно посмотрело на Олю неподвижными и немигающими чёрными глазами, и она едва удержалась от крика. Делая вид, будто ничего не заметила, женщина вышла в прихожую, и тут сзади раздался монотонный механический голос:
— ОЛЯ, ТЫ КУДА?
— Искать настоящего тебя! — в истерике крикнула Оля и выскочила вон из дома.
Выбегая из двора, она столкнулась с Геной — слава богу, на этот раз он был вполне настоящий. Оля сбивчиво объяснила ему, что произошло. Несмотря на её уговоры уйти, Гена тут же устремился в дом, а Оля осталась стоять под темнеющим небом и дрожать от страха. Прошла одна минута, две, пять... царила тишина. Оля уже хотела громко позвать мужа, и тут в доме кто-то страшно закричал. От неожиданности и страха Оля потеряла сознание...
... и очнулась в холодном поту на своей постели.
«Сон, — подумала она с облегчением. — Это был всего лишь сон...».
Но тут дверь спальни открылась, и механический голос пробубнил:
— ОЛЯ, СМОТРИ. Я НАШЁЛ НАСТОЯЩЕГО СЕБЯ.
Финал слили.
По-моему это больше страшилка (в духе той, что на пикче), чем полноценная паста. Для страшилки неплохо.
Все как-то кратко и, я бы даже сказал, схематично. Деталей не хватает, которые в годных крипи и создают ощущение того, что все описанное произошло или по крайней мере могло бы произойти в реальности.
Бука тоже заебись, но, не считая медведя, коим героя пасты пугали в детстве, особых сходств нет.
Ищу пасту про чувака, который оказался заперт в своей квартире так как он попал в ад и к нему будет приходить НЁХ, чтобы мучить и пытать.
Немного напомнило эту пасту http://ffatal.ru/15-лет/
Когда-то она мне люто доставляла (когда у меня еще было получше с головой, и я не избегал, как сейчас, всякого шок-контента).
Но вряд ли это твоя паста.
Если это пародия на крипипасту - то она какая-то глупая, петросянистая и обосрамшаяся.
Ты заставил меня прочитать порядочного уровня дерьмо.
Ахуенно.
SMILE.JPEG определенно
Я мне чет грустно стало
Паранормач, а почему считается, что кошки защищают от НЁХ?
Насколько мне известно, особо они никого не защищают. Но человеку, опасающемуся встречи с НЕХ или тому, кто просто боится темноты, с кошкой в доме может быть спокойней. Во-первых, как все знают, кошки очень восприимчивы к разным аномальным явлениям. Есть если в помещении появится дух или что-то в этом роде, кошка может начать вести себя необычно. Как в пасте, которую кинул предыдущий анон: "Все мы знаем, что если кошка уставилась в одну точку – она видит НЕХ, если кошка шипит в пустоту – она видит НЕХ, если собака воет без причины – она видит НЕХ, если рычит – тоже видит НЕХ."
Во-вторых, что более банально - на кошку можно списать любой странный шум, шорох, упавший предмет и т.п. И быстро забыть об этом, не давая разыграться бурной фантазии.
Такие вот дела.
Двачую. У людей какие-то особые представления о биологии и собственном теле.
Она может увидеть, но вряд ли спасти. Дети, говорят, тоже видят, типа потому, что у них взгляд и восприятие не "замылено" как у взрослого. Но еще дети большие фантазеры...
Может уже было, но моя любимая паста начиналась с фразы типа "иногда самые страшные вещи случаются, когда светло". Там, по-сути, обычные НЕХи и странные вещи преследовали куна, но вот мне было страшно именно от ощущения того, что пиздец может начаться не только, когда темно. Перечитал бы, да не могу найти, видел её в приложении для андрюши.
Закину и свои любимые пасти, что ли. Вроде еще ни разу в треде не было. Вообще, больше всего в крипоте мне нравятся всевозможные заигрывания с психикой человека, когда ему кажется, что окружающая его реальность искажается. Или просто стори о поехавших, потому что в этих сторях наиболее силен элемент непредсказуемости. Люблю стори о маньяках, потому что там обычная человеческая жестокость и безумие преломляют уютный житейский мирок. Но вообще конкретных предпочтений нет, главное, чтоб стори была годная. В последнее время, разве что, испытываю острую неприязнь в длиннющим простыням словоблудов, которым лишь бы поупражняться в графомании и претенциозности. Но вот мой список годноты. Что-то забыл наверняка.
1) Игра без названия https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%98%D0%B3%D1%80%D0%B0_%D0%B1%D0%B5%D0%B7_%D0%BD%D0%B0%D0%B7%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%8F Просто охуительная история, пропитанная густейшей атмосферой. Конец может показаться слабоватым, но пасту не портит.
2) "Друг по переписке" https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%94%D1%80%D1%83%D0%B3_%D0%BF%D0%BE_%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%BF%D0%B8%D1%81%D0%BA%D0%B5 Очень долгая история, но она того стоит. Меланхоличная история о детских годах, постепенно перерастающая в леденящий душу триллер. Если у вас в детстве был лучший друг, с которым вы гуляли, бесились и переживали не одно приключение - "Друг по переписке" не оставит вас равнодушным.
3) "Упырь" https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%A3%D0%BF%D1%8B%D1%80%D1%8C Охренительный рассказ о временах Гражданской войны, в котором большевик комбриг сталкивается в диким ужасом, скрывающимся в глухих местах страны. Замечательный слог помимо всего прочего.
4) "Мистер Широкийрот" https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%9C%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%B5%D1%80_%D0%A8%D0%B8%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B8%D0%B9%D1%80%D0%BE%D1%82 Короткая, но пугающая меланхоличная история.
1) Игра без названия https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%98%D0%B3%D1%80%D0%B0_%D0%B1%D0%B5%D0%B7_%D0%BD%D0%B0%D0%B7%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%8F Просто охуительная история, пропитанная густейшей атмосферой. Конец может показаться слабоватым, но пасту не портит.
2) "Друг по переписке" https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%94%D1%80%D1%83%D0%B3_%D0%BF%D0%BE_%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%BF%D0%B8%D1%81%D0%BA%D0%B5 Очень долгая история, но она того стоит. Меланхоличная история о детских годах, постепенно перерастающая в леденящий душу триллер. Если у вас в детстве был лучший друг, с которым вы гуляли, бесились и переживали не одно приключение - "Друг по переписке" не оставит вас равнодушным.
3) "Упырь" https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%A3%D0%BF%D1%8B%D1%80%D1%8C Охренительный рассказ о временах Гражданской войны, в котором большевик комбриг сталкивается в диким ужасом, скрывающимся в глухих местах страны. Замечательный слог помимо всего прочего.
4) "Мистер Широкийрот" https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%9C%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%B5%D1%80_%D0%A8%D0%B8%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B8%D0%B9%D1%80%D0%BE%D1%82 Короткая, но пугающая меланхоличная история.
Дом под звёздным небом.
http://4stor.ru/histori-for-not-life/30556-dom-pod-zvezdnym-nebom.html
http://4stor.ru/histori-for-not-life/32899-dom-pod-zvezdnym-nebom-chast-2.html
Самая пиздатая паста из всех мною прочитанных. Атмосферная, сука. Она не про файлы-убийцы, не про всяких сущностей вроде слэндера и не про заброшенный дом с призраками, нет. Эта про другое. И написана не в уебищной пафосной школьной манере. Всего около 6 частей. Читается как отдельное произведение, а не крипипаста.
http://4stor.ru/histori-for-not-life/30556-dom-pod-zvezdnym-nebom.html
http://4stor.ru/histori-for-not-life/32899-dom-pod-zvezdnym-nebom-chast-2.html
Самая пиздатая паста из всех мною прочитанных. Атмосферная, сука. Она не про файлы-убийцы, не про всяких сущностей вроде слэндера и не про заброшенный дом с призраками, нет. Эта про другое. И написана не в уебищной пафосной школьной манере. Всего около 6 частей. Читается как отдельное произведение, а не крипипаста.
Я четыре года не могу осилить эту пасту, анонче. За все четыре года моего сидения на сайте, на который ведут ссылки, я много раз натыкался на этот "Дом", но меня всегда отталкивал размер. Надо будет наконец осилить. Как-нибудь. Спасибо, что напомнил.
Кстати говоря, ты в курсе, что только на начало рассказа ссылки кинул? Их там 5 частей, плюс финал.
Кидаю ссылки на все.
ДОМ ПОД ЗВЕЗДНЫМ НЕБОМ
http://4stor.ru/histori-for-not-life/30556-dom-pod-zvezdnym-nebom.html
http://4stor.ru/histori-for-not-life/32899-dom-pod-zvezdnym-nebom-chast-2.html
http://4stor.ru/histori-for-not-life/37799-dom-pod-zvezdnym-nebom-chast-3.html
http://4stor.ru/histori-for-not-life/46899-dom-pod-zvezdnym-nebom-chast-4.html
http://4stor.ru/histori-for-not-life/47821-dom-pod-zvezdnym-nebom-chast-5-predposlednyaya.html
http://4stor.ru/histori-for-not-life/47822-dom-pod-zvezdnym-nebom-final.html
>ты в курсе, что только на начало рассказа ссылки кинул?
Да, я в курсе. Поленился остальные части искать.
Ты уж постарайся осилить рассказ. Не зря же у него столько положительных отзывов. В конце второй части поймешь окончательно в каком стиле он написан и есть ли у тебя желание читать дальше. У меня было два "захода". В первый я прочитал первую часть, начал читать вторую, нихуя не понял и дропнул, потому во второй части повествование ведется от третьего лица, как положено, слова автора, диалоги, вот это всё, и про главного героя (как бы его не Семен звали) не упоминается ни слова, если я ничего не путаю. Да еще это разделение звёздочками сбило с толку. Но потом я вернулся к первой части, осилил вторую, втянулся уже, затем и третью и четвертую. И под конец аж не хотелось, что бы история заканчивалась. В общем, я не пожалел.
>дропнул, потому во второй
потому что*
Поддвачну, пожалуй. Люто, бешено раздражают истории с именами - Вася, Катя, Червь-пидор и фамилиями. Такой рассказ сразу воспринимается как очередной высер советского недофантаста. Только первое лицо, только хардкор. Сленг АИБ, кстати, иногда тоже приятно приукрашивает повествование. Как в тех старых пастах, ну ты меня понел.
Я не говорил, что плохо отношусь к именам-фамилиям в тексте, если что. Хотя отчасти с тобой согласен. Начал читать Солженицына и проблевался от его стиля изложения где-то на грани между нормальным языком и быдло-сленгом. Тогда-то я и понял, что мне напоминают некоторые крипипасты.
Про старые пасты я тебя понял. Правда, не могу вспомнить ни одного названия, буду рад, если напомнишь мне что-нибудь из "тех самых". Когда сленга АИБ много, это тоже не очень хорошо.
Позвал меня как-то браток к его кентам в Токию поехать. приехали мы такие мажоры, а нас в аэропоте встречают его кенты. старый пиндос Алекс и гук Тошио. мы пошли бухать кароч и нахерачились это водяры японской. потом Тошио нам говорит: бля, тут кароч дом есть стремный, если в него зайдешь то помрешь к хуям. ну а мы что не посоны штоль? ну кароч говорим, давай, едем.
приехали мы на этом супер-метро, в котором Колюня наблевал, охуев от скорости, и идем к этому дому. на нас гуки глядят с ужасом и прям знают что мы в этот дом идем. ну кароч подошли мы к этому дому. а ничо такая дача. как, еблысь! вижу в окне какая-то хуерга промелькнула. я думал, пиздец, поймал белку. да хуй с ней, не хорошо как-то перед друганами фраером прослыть. зашли мы значит в эту халупу с Коляном и Алексом. а там внутри какие-то вентиляторы с мешками стоят. думаю, хуй с ними, пойду сразу на второй этаж. колюня все-еще не отошел и со второго этажа на эти мешки как ебнется. пиздос! дымовая завеса нахуй, пылища повсюду, если поковыряться то в очке наскребешь. но Алешка не растерялся и еблан включил вентиляторы. побелка или хуй знает что разнеслась по всему дому. смотрю, Колюня как статуя лежит весь мраморный а у Алекса ебло будто мелом натерто. ну я решил пойти дальше. нихуя не видно, пыль везде, ну я вернулся ебанул бутылкой Балтики по вентилятору он и выключился.
Слышу скрип сзади! оборачиваюсь, а на меня ебака ползет. китайская, ебло белое, вся белая, глаза раскрыты так, что хоть хер вставляй. и рыгает пиздец, будто литор разливной сивухи в одно рыло выжрала. я блять вниз ебанул на мешки. хочу Колюню в чувство привести, так он тоже рыгать начинает и меня как лапать начинает. думаю, супостаты, друга моего забрали! пиздос вам. и я кароч в другую часть дома бегу. ебать мой эйнус! Ооять ебака на меня таже ползет, только уже из комнаты не первом этаже. рот открыт блять, глаза тоже, волосы на морду съехали. Ну я ей в зубы ботинком дал, а она кусаться, оставил у нее во рту кросовок и дальше бежать. и как слышу Лешка вопит: Чертовы гуки!!Напалм!!! и вижу за ебакой бегает с болончиком и зажигалкой.
И тут думаю нахуй надо, съебывать отседа надо. бегу к выходу, еблысь. Удар, все побелело. пиздец. К двери на ощупь прижался к двери. И слышу опять рыгота. смотрю а на меня опять эта рыгака злоебучая ползет в зубах кросовок мой. и кароч чую дверь открывается. как вдруг вспомню что фильм смотрел: там кароч лярва заставила прижаться к двери посона, а потом его сзади обошла и просунув голову через открытую дверь его захавала. ну я не думая кулаком морду ускоглазую сверху ебнул и из дома рванул. когда отплевывал пыль, меня вырубили.
Проснулись мы в полицеском участке. гуки с нас угорали. кароч мы пришли в дом который ремонтировали. а там после школы японки клей долбили. А из-за этой пыли хрипеть пиздец начали, задышали много наверн, на лицах осело вот и были белые такие. а потом ползали в доме под кайфом. Колюня так и не встал с мешков, его они на лужайку вытащили и кусать стали. потом этих двух в наркошу сдали. Алекс вызвал военные вертолеты по мобильнику и машин полиции дохуя. служивый ведь посан. а я как оказалось Тошио вырубил и когда сам бежал об столб ебнулся тыквой.
кароч сижу в тюрячке пишу с туалета, нюхаю пользованные трусики сумоистов. пиздос, вытаскивайте меня отседа, они тут все ебанутые
приехали мы на этом супер-метро, в котором Колюня наблевал, охуев от скорости, и идем к этому дому. на нас гуки глядят с ужасом и прям знают что мы в этот дом идем. ну кароч подошли мы к этому дому. а ничо такая дача. как, еблысь! вижу в окне какая-то хуерга промелькнула. я думал, пиздец, поймал белку. да хуй с ней, не хорошо как-то перед друганами фраером прослыть. зашли мы значит в эту халупу с Коляном и Алексом. а там внутри какие-то вентиляторы с мешками стоят. думаю, хуй с ними, пойду сразу на второй этаж. колюня все-еще не отошел и со второго этажа на эти мешки как ебнется. пиздос! дымовая завеса нахуй, пылища повсюду, если поковыряться то в очке наскребешь. но Алешка не растерялся и еблан включил вентиляторы. побелка или хуй знает что разнеслась по всему дому. смотрю, Колюня как статуя лежит весь мраморный а у Алекса ебло будто мелом натерто. ну я решил пойти дальше. нихуя не видно, пыль везде, ну я вернулся ебанул бутылкой Балтики по вентилятору он и выключился.
Слышу скрип сзади! оборачиваюсь, а на меня ебака ползет. китайская, ебло белое, вся белая, глаза раскрыты так, что хоть хер вставляй. и рыгает пиздец, будто литор разливной сивухи в одно рыло выжрала. я блять вниз ебанул на мешки. хочу Колюню в чувство привести, так он тоже рыгать начинает и меня как лапать начинает. думаю, супостаты, друга моего забрали! пиздос вам. и я кароч в другую часть дома бегу. ебать мой эйнус! Ооять ебака на меня таже ползет, только уже из комнаты не первом этаже. рот открыт блять, глаза тоже, волосы на морду съехали. Ну я ей в зубы ботинком дал, а она кусаться, оставил у нее во рту кросовок и дальше бежать. и как слышу Лешка вопит: Чертовы гуки!!Напалм!!! и вижу за ебакой бегает с болончиком и зажигалкой.
И тут думаю нахуй надо, съебывать отседа надо. бегу к выходу, еблысь. Удар, все побелело. пиздец. К двери на ощупь прижался к двери. И слышу опять рыгота. смотрю а на меня опять эта рыгака злоебучая ползет в зубах кросовок мой. и кароч чую дверь открывается. как вдруг вспомню что фильм смотрел: там кароч лярва заставила прижаться к двери посона, а потом его сзади обошла и просунув голову через открытую дверь его захавала. ну я не думая кулаком морду ускоглазую сверху ебнул и из дома рванул. когда отплевывал пыль, меня вырубили.
Проснулись мы в полицеском участке. гуки с нас угорали. кароч мы пришли в дом который ремонтировали. а там после школы японки клей долбили. А из-за этой пыли хрипеть пиздец начали, задышали много наверн, на лицах осело вот и были белые такие. а потом ползали в доме под кайфом. Колюня так и не встал с мешков, его они на лужайку вытащили и кусать стали. потом этих двух в наркошу сдали. Алекс вызвал военные вертолеты по мобильнику и машин полиции дохуя. служивый ведь посан. а я как оказалось Тошио вырубил и когда сам бежал об столб ебнулся тыквой.
кароч сижу в тюрячке пишу с туалета, нюхаю пользованные трусики сумоистов. пиздос, вытаскивайте меня отседа, они тут все ебанутые
>Правда, не могу вспомнить ни одного названия, буду рад, если напомнишь мне что-нибудь из "тех самых".
Думаю, он имел в виду пасты вроде этих https://mrakopedia.ru/wiki/Категория:Классика
Бля, я их все перечитал. Лучше бы книги умные читал.
Все верно, крипи forever, книги умные на пенсии читать будешь (если доживешь, бггг).
>ебака
>рыгака
Малость доставило. Но эта паста из тех, в которых доставляет только лишь один стиль. А кроме стиля нет в них больше ничего примечательного.
Не могу точно объяснить, что со мной происходит, да и не уверен, происходит ли, или мне это кажется. Я опишу кратко, а вы решите, что это такое... Ну или не решите... Может я вам покажусь ненормальным, а может вы вообще мне не поверите, короче дело было так:
Почти три года назад я нанялся кодером в странную холодную страну, далеко за пределами моего тогдашнего разума. Все было очень необычным, как будто на другой планете. В свои первые выходные я сидел на холодной осенней лавке у края земли, высоко над горизонтом. В жырном, концентрированном и зябком тумане плавали глыбы пустых берегов с редкими домиками ярких цветов. Ледяной неуютный ветер то набегал потоками сырости и забирался в рукава и штанины, то растворялся в неподвижности. Здесь везде пахло морем и оно шумело со всех сторон.
Я действительно не знал, чем занять выходные, и что вообще делают в свободное от работы время эти угловатые местные люди, говорящие на непонятном языке. Я обошел опрятную кукольную деревеньку, заглянул в единственный магазин, где не было никакого спиртного кроме пива и никакой еды, кроме фастфуда, колбасной нарезки, чипсов и молока, и пошел на верх по холму. Каменистая дорожка, засыпанная прилипшими желтыми листьями, привела к площадке над пропастью. Урна, две лавки, пустые бутылки и ледяное серое море, переходящее в серебристо-серое небо где-то далеко за островами. Если смотреть налево, там в невидимом небытии Дания, если на право где-то далеко - Шотландия. Я достал банку пива, прикинул, можно ли здесь его упарывать, и не найдя никаких очевидных преград, отхлебнул...
Странное у них тут пиво, совершенно непохожее на привычное западенское, да и мир вокруг, вместо привычной загаженной равнины, представляет из себя совокупность тоннелей, мостов, скал и заливов, с игрушечными деревеньками и вялыми голубоглазыми людьми в ярких куртках. И вдруг ко мне кто-то подсел. Первое что екнуло - здесь нельзя пить пиво. Второе - я не знаю языка и у меня морда хохлятская, я буду выглядеть полным дебилом. Рядом сидела женщина в длинном черном платье, совсем не такая как квадратные блондинки в пуховичках. Она была худой, изящной и хрупкой. Казалось, что ей совсем не холодно. Я подвис, соображая как бы с ней объясниться, и вообще как это понимать, когда к тебе садятся без спроса так близко незнакомые люди... может у них так принято? Одновременно где-то на заднем плане попыталась сработать программа "потрахаться нахаляву", но данное приложение было практически сразу закрыто, из-за множественных программно-аппаратных конфликтов.
Почти три года назад я нанялся кодером в странную холодную страну, далеко за пределами моего тогдашнего разума. Все было очень необычным, как будто на другой планете. В свои первые выходные я сидел на холодной осенней лавке у края земли, высоко над горизонтом. В жырном, концентрированном и зябком тумане плавали глыбы пустых берегов с редкими домиками ярких цветов. Ледяной неуютный ветер то набегал потоками сырости и забирался в рукава и штанины, то растворялся в неподвижности. Здесь везде пахло морем и оно шумело со всех сторон.
Я действительно не знал, чем занять выходные, и что вообще делают в свободное от работы время эти угловатые местные люди, говорящие на непонятном языке. Я обошел опрятную кукольную деревеньку, заглянул в единственный магазин, где не было никакого спиртного кроме пива и никакой еды, кроме фастфуда, колбасной нарезки, чипсов и молока, и пошел на верх по холму. Каменистая дорожка, засыпанная прилипшими желтыми листьями, привела к площадке над пропастью. Урна, две лавки, пустые бутылки и ледяное серое море, переходящее в серебристо-серое небо где-то далеко за островами. Если смотреть налево, там в невидимом небытии Дания, если на право где-то далеко - Шотландия. Я достал банку пива, прикинул, можно ли здесь его упарывать, и не найдя никаких очевидных преград, отхлебнул...
Странное у них тут пиво, совершенно непохожее на привычное западенское, да и мир вокруг, вместо привычной загаженной равнины, представляет из себя совокупность тоннелей, мостов, скал и заливов, с игрушечными деревеньками и вялыми голубоглазыми людьми в ярких куртках. И вдруг ко мне кто-то подсел. Первое что екнуло - здесь нельзя пить пиво. Второе - я не знаю языка и у меня морда хохлятская, я буду выглядеть полным дебилом. Рядом сидела женщина в длинном черном платье, совсем не такая как квадратные блондинки в пуховичках. Она была худой, изящной и хрупкой. Казалось, что ей совсем не холодно. Я подвис, соображая как бы с ней объясниться, и вообще как это понимать, когда к тебе садятся без спроса так близко незнакомые люди... может у них так принято? Одновременно где-то на заднем плане попыталась сработать программа "потрахаться нахаляву", но данное приложение было практически сразу закрыто, из-за множественных программно-аппаратных конфликтов.
Вот с этой точки началось необъяснимое. Мы с ней заговорили, но я не знаю как. Я до сих пор не понимаю этот момент: тогда я владел только английским, и то на тройку, но мы точно с ней разговаривали. И еще я не знаю о чем. Не спрашивайте, "как?", я не знаю. Так же, как не знаю, почему этот факт не казался мне странным и не вызывал сомнений и подозрений. Более того, я даже не могу описать ее черты лица. Я смотрел на нее два года и не смогу объяснить, как она выглядит, хотя узнаю ее из миллионов...
Так вот мы мило пообщались, я дал ей баночку пива, а потом мы пошли по краю обрыва, так близко к обрывкам тумана, что можно было прикоснуться к ним или вдохнуть... А потом мы оказались у меня дома, я еще не привык к той съемной квартире и не обзавелся толком никакими вещами, и мы сидели на коврике у тролы и пили мою заначку - аальборг из бокалов для шампанского, потому что других не было.
А потом я проснулся утром прижимаясь к ней практически в обнимку, потому что у меня была только одна подушка и маленькое одеяло. Почему я ни тогда, ни потом не задался вопросом "а как ее зовут?" или "кто она вообще такая?", я действительно не знаю. Этот вопрос тупо не стоял вообще.
Настала темная и ветреная зима с нечищенными дорогами и всепроникающей влагой. Она жила у меня дома, всякий раз, когда я приезжал с работы она радовалась и повисала у меня на шее, я чувствовал запах ее волос и духов, я чувствовал ее ногти у себя на плечах, и тепло ее дыхания. Она всегда ходила в чем-то длинном и черном, часто не по сезону холодном. Не уверен готовила ли она и делала ли что-либо по дому, или это делал я, потому что все время вне работы вспоминаю очень нечетко. Как-то в общих чертах, без конкретики. Еще мы часто общались за столиком на веранде, или на балконе, или в спальне. Мы сидели вместе часами, выпивали и смотрели друг на друга, я не уверен, что мы молчали, это было полное и интересное общение, я что-то из него выносил, но не могу вспомнить ни слова, ни темы.
Иногда мы куда-то ходили вместе, но она никогда не ходила никуда одна. Все время, пока я был на работе или по магазинам, она была дома, ни разу не было, чтобы я пришел, а она отсутствовала. Еще у нее не было никаких друзей и связей, и она всегда отказывалась участвовать в банкетах и пьянках, на которые приглашали с женой или подругой. Тупо не понимаю, как она выкручивалась и оставалась дома, но помню что и меня отпускала неохотно. Несколько раз мы ездили в Фарсунд, ходили по магазинам и сидели в кафе, но так почему-то не купили ей даже куртки и резиновых сапог, хотя я периодически собирался это сделать...
Уже ближе к следующей осени меня отправили в командировку в маленькое островное государство в холодном океане, где-то на пол-пути от нас до Америки, налаживать какие-то сервера, буквально на неделю. Она очень переживала и оставила у меня на сердце тяжелый груз... День на третий по прибытии на место я понял, что скучаю без нее и решил позвонить домой... И внезапно понял, что не могу назвать ее имя... прожив с ней почти год. Я был после лютой пьянки, которыми кончался каждый рабочий день на этом депрессивном острове, и списал все на дикое похмелье, из которого рабочий день и состоял, и все-таки набрал домой. А там никто не брал трубку. На второй и третий дни все происходило точно так же, и я дико запаниковал, стало не до работы. Я даже поделился своей паникой с напарником по пингвинуксным делам, но он был жестко накурен и сказал, что с местными бабами это норма, а потом пол-дня развлекал меня байками о своих знакомствах и подвигах...
Когда меня привезли домой там приветливо горел свет и топилась печка, я практически уверен, что это не я ее разжигал и дома было тепло и уютно. Она лежала на кровати и выглядела очень нездоровой. Не представляю, почему я не повез ее к врачу и даже не выяснил что у нее болит. Через несколько дней она поправилась и все стало, как прежде. Прошла еще одна зима. И меня опять отправили на пять дней в страну вулканов и алкоголиков. Она опять переживала, я опять напрягался и скучал.
На шестой день у нас в проекте произошла жопа вселенского масштаба, и после тяжелой алкогольной планерки мы решили оттянуть сдачу работы на неделю, отступать было некуда, я страдал, пил, и считал дни до отбытия домой...
Дом был пуст. Впервые за два года во мне что-то переменилось и опрокинулось. Страх и безисходность наполняли сознание и разум, руки дрожали. Я среди ночи под дождем искал ее по деревне, пытаясь вспомнить где она живет, и не нашел, я спрашивал о ней в магазинчике, забегаловке и даже в киркхене, но ее никто не знал. Мало того, когда я пытался объяснить местным, что ищу женщину с которой много раз заходил к ним, они искренне удивлялись и разводили руками, думали видно, что патлатый хохол сбрендил. А я даже не знал, как ее зовут. Я пошел в полицию, и не смог объяснить, кого ищу. Мне показывали фото утонувших, неопознанных, нелегалок и прочих усопших, пытались сделать фоторобот, вообще отнеслись со снисхождением, но так и не смогли помочь, а на последок посоветовали сходить к врачу.
Несколько дней я истерил, пил и спонтанно носился по деревне и окрестностям на велосипеде, пока не простудился. Теперь я стал осознавать ситуацию и заметил кучу несуразностей в своем поведении. Да я пошел к врачу, он меня отправил к еще одному врачу, и так далее... Выяснилось, что я здоров, у меня хорошие анализы и все нормально с головой, я правильно прохожу все тесты, и у меня нет проблем и комплексов, связанных с детскими травмами и дефектами психики. Самый последний врач предположил, что все же у меня было некое расстройство головы, от смены страны, перегрузок на работе и вообще всем программистам свойственно терять связь с реальностью. Он сказал, что я ее придумал.
Больше я к врачам не ходил. Мне стали очевидны странности моего поведения и я начал преодолевать их посещением коллективных пьянок, которым посвящалось все свободное время, как это принято у местных. Я успокоился и ассимилировался. Но загадка осталась. Я сменил жилье дважды, купил себе сноуборд и машину, я купил говнозеркалку и сделал татуировку, я пошел учиться в мотошколу и слетал в Таиланд... Но все время возвращался мыслями к ней.
Иногда я плакал, иногда пытался забить голову работой и дни сливались в единый кромешный пингвинуксойдный ад с цветом облачного серого неба, туманом и холодом... А однажды год спустя я нашел утром на кухне черное колечко. Оно тупо лежало посреди стола. Вчера я пришел пьяный, но точно не приносил ничего домой. Никто не мог прийти и оставить его. И я сразу понял что это ее кольцо. Холодный тяжелый металл что-то выражал, эта простая и неприметная вещь имела особый смысл. Я заплакал и стал ее звать. Но ничего не произошло. Кольцо так и лежит у меня в буфете, в бокале от шампанского. Волнами снегопада накатывается новая зима. Я - семьдесят девять килограмм человеческого кода, где-то на краю холодной, странной и одинокой земли, практически без смысла и продолжения, моя функция каждое утро возвращает НУЛЛ, а человек который унес мою душу и сердце возможно никогда и не существовал, но я все же верю, что это было на самом деле, иначе в этой жизни совсем не было смысла...
Так вот мы мило пообщались, я дал ей баночку пива, а потом мы пошли по краю обрыва, так близко к обрывкам тумана, что можно было прикоснуться к ним или вдохнуть... А потом мы оказались у меня дома, я еще не привык к той съемной квартире и не обзавелся толком никакими вещами, и мы сидели на коврике у тролы и пили мою заначку - аальборг из бокалов для шампанского, потому что других не было.
А потом я проснулся утром прижимаясь к ней практически в обнимку, потому что у меня была только одна подушка и маленькое одеяло. Почему я ни тогда, ни потом не задался вопросом "а как ее зовут?" или "кто она вообще такая?", я действительно не знаю. Этот вопрос тупо не стоял вообще.
Настала темная и ветреная зима с нечищенными дорогами и всепроникающей влагой. Она жила у меня дома, всякий раз, когда я приезжал с работы она радовалась и повисала у меня на шее, я чувствовал запах ее волос и духов, я чувствовал ее ногти у себя на плечах, и тепло ее дыхания. Она всегда ходила в чем-то длинном и черном, часто не по сезону холодном. Не уверен готовила ли она и делала ли что-либо по дому, или это делал я, потому что все время вне работы вспоминаю очень нечетко. Как-то в общих чертах, без конкретики. Еще мы часто общались за столиком на веранде, или на балконе, или в спальне. Мы сидели вместе часами, выпивали и смотрели друг на друга, я не уверен, что мы молчали, это было полное и интересное общение, я что-то из него выносил, но не могу вспомнить ни слова, ни темы.
Иногда мы куда-то ходили вместе, но она никогда не ходила никуда одна. Все время, пока я был на работе или по магазинам, она была дома, ни разу не было, чтобы я пришел, а она отсутствовала. Еще у нее не было никаких друзей и связей, и она всегда отказывалась участвовать в банкетах и пьянках, на которые приглашали с женой или подругой. Тупо не понимаю, как она выкручивалась и оставалась дома, но помню что и меня отпускала неохотно. Несколько раз мы ездили в Фарсунд, ходили по магазинам и сидели в кафе, но так почему-то не купили ей даже куртки и резиновых сапог, хотя я периодически собирался это сделать...
Уже ближе к следующей осени меня отправили в командировку в маленькое островное государство в холодном океане, где-то на пол-пути от нас до Америки, налаживать какие-то сервера, буквально на неделю. Она очень переживала и оставила у меня на сердце тяжелый груз... День на третий по прибытии на место я понял, что скучаю без нее и решил позвонить домой... И внезапно понял, что не могу назвать ее имя... прожив с ней почти год. Я был после лютой пьянки, которыми кончался каждый рабочий день на этом депрессивном острове, и списал все на дикое похмелье, из которого рабочий день и состоял, и все-таки набрал домой. А там никто не брал трубку. На второй и третий дни все происходило точно так же, и я дико запаниковал, стало не до работы. Я даже поделился своей паникой с напарником по пингвинуксным делам, но он был жестко накурен и сказал, что с местными бабами это норма, а потом пол-дня развлекал меня байками о своих знакомствах и подвигах...
Когда меня привезли домой там приветливо горел свет и топилась печка, я практически уверен, что это не я ее разжигал и дома было тепло и уютно. Она лежала на кровати и выглядела очень нездоровой. Не представляю, почему я не повез ее к врачу и даже не выяснил что у нее болит. Через несколько дней она поправилась и все стало, как прежде. Прошла еще одна зима. И меня опять отправили на пять дней в страну вулканов и алкоголиков. Она опять переживала, я опять напрягался и скучал.
На шестой день у нас в проекте произошла жопа вселенского масштаба, и после тяжелой алкогольной планерки мы решили оттянуть сдачу работы на неделю, отступать было некуда, я страдал, пил, и считал дни до отбытия домой...
Дом был пуст. Впервые за два года во мне что-то переменилось и опрокинулось. Страх и безисходность наполняли сознание и разум, руки дрожали. Я среди ночи под дождем искал ее по деревне, пытаясь вспомнить где она живет, и не нашел, я спрашивал о ней в магазинчике, забегаловке и даже в киркхене, но ее никто не знал. Мало того, когда я пытался объяснить местным, что ищу женщину с которой много раз заходил к ним, они искренне удивлялись и разводили руками, думали видно, что патлатый хохол сбрендил. А я даже не знал, как ее зовут. Я пошел в полицию, и не смог объяснить, кого ищу. Мне показывали фото утонувших, неопознанных, нелегалок и прочих усопших, пытались сделать фоторобот, вообще отнеслись со снисхождением, но так и не смогли помочь, а на последок посоветовали сходить к врачу.
Несколько дней я истерил, пил и спонтанно носился по деревне и окрестностям на велосипеде, пока не простудился. Теперь я стал осознавать ситуацию и заметил кучу несуразностей в своем поведении. Да я пошел к врачу, он меня отправил к еще одному врачу, и так далее... Выяснилось, что я здоров, у меня хорошие анализы и все нормально с головой, я правильно прохожу все тесты, и у меня нет проблем и комплексов, связанных с детскими травмами и дефектами психики. Самый последний врач предположил, что все же у меня было некое расстройство головы, от смены страны, перегрузок на работе и вообще всем программистам свойственно терять связь с реальностью. Он сказал, что я ее придумал.
Больше я к врачам не ходил. Мне стали очевидны странности моего поведения и я начал преодолевать их посещением коллективных пьянок, которым посвящалось все свободное время, как это принято у местных. Я успокоился и ассимилировался. Но загадка осталась. Я сменил жилье дважды, купил себе сноуборд и машину, я купил говнозеркалку и сделал татуировку, я пошел учиться в мотошколу и слетал в Таиланд... Но все время возвращался мыслями к ней.
Иногда я плакал, иногда пытался забить голову работой и дни сливались в единый кромешный пингвинуксойдный ад с цветом облачного серого неба, туманом и холодом... А однажды год спустя я нашел утром на кухне черное колечко. Оно тупо лежало посреди стола. Вчера я пришел пьяный, но точно не приносил ничего домой. Никто не мог прийти и оставить его. И я сразу понял что это ее кольцо. Холодный тяжелый металл что-то выражал, эта простая и неприметная вещь имела особый смысл. Я заплакал и стал ее звать. Но ничего не произошло. Кольцо так и лежит у меня в буфете, в бокале от шампанского. Волнами снегопада накатывается новая зима. Я - семьдесят девять килограмм человеческого кода, где-то на краю холодной, странной и одинокой земли, практически без смысла и продолжения, моя функция каждое утро возвращает НУЛЛ, а человек который унес мою душу и сердце возможно никогда и не существовал, но я все же верю, что это было на самом деле, иначе в этой жизни совсем не было смысла...
Посоветуйте годный фильм, где всякая пугающая психоделика происходит, не обязательно хоррор, но чтобы было что-то выходящее за рамки нормального.
Не совсем криппи, но мне доставило люто.
Появляются по одиночке или несколько, имеют вид иногородних путников или являются,в виде знакомых и родичей, любят человеческое общество и быдло–развлекуху, вроде карт и бухла, но развязка всех историй одинаковая: кто–то заглядывает под стол и видит копыта. Конец истории тоже разнится: то черти разбегаются, то убивают всех присутствующих, то расходятся мирно. С последним случаем знаю историю со слов моей бабки. Случай имел место в Руднянском районе, Смоленской области, деревня Стволы. Ее дядька Василий (брат ее отца) до войны работал трактористом в колхозе, слыл трезвенником и серьезным мужиком, не склонным к сочинительству. Как–то раз, вечером зарядил дождь, мужик дома сидел один до войны он бобылем ходил и женился в 35, ужинал и тут стук в дверь и голос брата его Афанасия прадеда моего, пусти мол. Ну пустил он его, а тот продрогший, осень же, и промок. Так и так, говорит, до дому через всю деревню шкандыбать, зашел к брату погреться. Тот сперва чуток засомневался, так как слышал, что брат (тоже механизатор) на склады в райцентр собирался за запчастями в тот день, но Афоня говорит, что решили поездку перенести. Ну, Вася ему каши наложил, достал пузырь согреться брату. Тот кашу съел с видимым удовольствием, будто ни разу в жизни вкуснее не ел ничего, а самогон пил, как воду, просил добавки и не хмелел. И тут Афоня предложил за картами время скоротать и колоду достал. Тут Вася второй раз усомнился: Афоня картежником не был, играть не умел и как какая масть называется не знал. Но Вася соглалился, подлил еще брату и сели играть. Афоня карты держит, хитрит, играет, будто с сосничества играет и Вася увлекся, тоже себе наливает, интересный вечер. И тут карта на пол у него упала, нагибается, смотрит, а у брата вместо сапогов копыта в черной шерсти. Выпрямился он и говорит: «Кстати, Афонь, ты мне когда чирик вернешь, что в том месяце занимал?» Тот говорит, «ой да хоть сейчас», достает из кармана дорогое портмоне какого быть у колхозника 30–х быть не могло и отдает ему денежку. Вася деньгу спрятал и говорит «и кто же вы такой будете, товарищ? У нас в роду волосатых много, но копыта шерстяные не отращивал никто», а тот ему в ответ «да не похуй ли тебе, мужик, сдавай круг, такая игра пошла. И раз уж я тебе деньги отдал, то давай ставки по копейке на очко, надоело просто так». Вася, конечно, деревенский и историй про чертей наслышался, но решил, что реально похуй. Так и играли до рассвета, причем, сна ни одном глазу у Васи не было. К рассвету Вася уже червонец проиграл и тут дождь кончился и гость засобирался, все выйгранное Васе оставил и ушел. А Вася к жене брата побежал выясеить, где брат и оказалось, что тот реально в Рудню поехал в тот день и когда на через пару приехал, все с ним в порядке было и никаких загадочных случаев с ним не случалось, разве что в столовой у него какой–то щипач чирик из кармана увел.
Появляются по одиночке или несколько, имеют вид иногородних путников или являются,в виде знакомых и родичей, любят человеческое общество и быдло–развлекуху, вроде карт и бухла, но развязка всех историй одинаковая: кто–то заглядывает под стол и видит копыта. Конец истории тоже разнится: то черти разбегаются, то убивают всех присутствующих, то расходятся мирно. С последним случаем знаю историю со слов моей бабки. Случай имел место в Руднянском районе, Смоленской области, деревня Стволы. Ее дядька Василий (брат ее отца) до войны работал трактористом в колхозе, слыл трезвенником и серьезным мужиком, не склонным к сочинительству. Как–то раз, вечером зарядил дождь, мужик дома сидел один до войны он бобылем ходил и женился в 35, ужинал и тут стук в дверь и голос брата его Афанасия прадеда моего, пусти мол. Ну пустил он его, а тот продрогший, осень же, и промок. Так и так, говорит, до дому через всю деревню шкандыбать, зашел к брату погреться. Тот сперва чуток засомневался, так как слышал, что брат (тоже механизатор) на склады в райцентр собирался за запчастями в тот день, но Афоня говорит, что решили поездку перенести. Ну, Вася ему каши наложил, достал пузырь согреться брату. Тот кашу съел с видимым удовольствием, будто ни разу в жизни вкуснее не ел ничего, а самогон пил, как воду, просил добавки и не хмелел. И тут Афоня предложил за картами время скоротать и колоду достал. Тут Вася второй раз усомнился: Афоня картежником не был, играть не умел и как какая масть называется не знал. Но Вася соглалился, подлил еще брату и сели играть. Афоня карты держит, хитрит, играет, будто с сосничества играет и Вася увлекся, тоже себе наливает, интересный вечер. И тут карта на пол у него упала, нагибается, смотрит, а у брата вместо сапогов копыта в черной шерсти. Выпрямился он и говорит: «Кстати, Афонь, ты мне когда чирик вернешь, что в том месяце занимал?» Тот говорит, «ой да хоть сейчас», достает из кармана дорогое портмоне какого быть у колхозника 30–х быть не могло и отдает ему денежку. Вася деньгу спрятал и говорит «и кто же вы такой будете, товарищ? У нас в роду волосатых много, но копыта шерстяные не отращивал никто», а тот ему в ответ «да не похуй ли тебе, мужик, сдавай круг, такая игра пошла. И раз уж я тебе деньги отдал, то давай ставки по копейке на очко, надоело просто так». Вася, конечно, деревенский и историй про чертей наслышался, но решил, что реально похуй. Так и играли до рассвета, причем, сна ни одном глазу у Васи не было. К рассвету Вася уже червонец проиграл и тут дождь кончился и гость засобирался, все выйгранное Васе оставил и ушел. А Вася к жене брата побежал выясеить, где брат и оказалось, что тот реально в Рудню поехал в тот день и когда на через пару приехал, все с ним в порядке было и никаких загадочных случаев с ним не случалось, разве что в столовой у него какой–то щипач чирик из кармана увел.
Произведение охуенное, но не крипи, нет. Скорей фантастика, но очень годная.
Мне не оче, как-раз из-за запредельной графомании
Жидкое небо
Реально охуительная стори
Зеленый слоник
Город Зеро
Парад Планет
Боже, ну и говнище.
это какая-то местная легенда или на своем опыте основано?
айс
>ГТО
ГО же блджад!
Но паста действительно пугает: самая НЕХ in Soviet Russia - это государство, которое может вот так посреди ночи выкинуть тебя из квартиры.
Короче, заліз сьогодні в холодильник за салом, ну ,думаю : "Хапну трохи сала перед сном, як звичайно". Узяв сала, хліба, пару новороджених дітей, полюбив в останній час я цих діточок(особливо зі скоринкою, ням-ням) та щось захотілося мені накатити за дідів, раніше ніколи не накочував. Узяв горілки і пішов за стіл. Тільки но я встиг накатити перший раз как ,блять, все перекрасилось в бело - сине - красные цвета. Отовсюду гул бомжей и алкашни. Из - под земли вылетает саркофаг с Лениным, который пробивает стекло и начинает толкать речи про коммунизм и большевиков, лысый бичара, хули ему в своем саркофаге не лежалось...
Теперь кроме русского языка нихуя не понимаю, думаю водка была паленая или накатил не правильно...
Теперь кроме русского языка нихуя не понимаю, думаю водка была паленая или накатил не правильно...
Мне вот эта доставляет. Без мистики, но стрёмная.
Если Вы думаете, что это такая травма, когда крутящийся радар своей излучающей решеткой по башке задел, то сильно ошибаетесь. Радарная травма – это травма радарным излучением. Если излучение слабенькое, то травмы нет, а есть хроническая радарная болезнь. Ну там сна и аппетита нет, весь на нервах, голова болит и вес теряется. Тоже, конечно, не подарок, но жить можно. А вот после хорошей радарной травмы оказалось жить нельзя. Радарное излучение считается крайне «мягким» – это не проникающая радиация в общепринятом смысле, а «малоэнергетическое» СВЧ – электромагнитное поле сверхвысокой частоты. Как в обычной микроволновой печи. Чего такого бояться? Вот и не боялись…
Наиболее мощное поле СВЧ дают радары противоракетной обороны. Их излучающая антенна так устроена, что генерирует излучение подобное невидимому лучу гигантского прожектора. Оно и понятно – мощности на бесполезное «освещение» пустого пространства меньше теряется. Вначале дежурный радар, тот что весь сектор наблюдения контролирует, засекает нечто чужое, а затем уже это нечто «подсвечивается» узконаправленным пучком СВЧ. По отражению этого пучка и идет ракета-перехватчик. В Советском Союзе такое дело было отработано до уровня балета Большого Театра – каждый знал свою партию до мельчайших движений. В 1972 году Никсон с Брежневым договор о противоракетной обороне подписали, тот что Буш через 30 лет отменил. Так вот, советская противоракетная оборона Москвы существовала с 1973 года, правда с ядерными ракетами-перехватчиками, а Америка до 2000-го ничего толком создать так и не смогла. Для офицера ПВО Ленинградского и Московского округов служба медом не казалась, хоть до обеих столиц, северной и официальной, было рукой подать. Радары всегда стояли на боевом дежурстве, и офицер чувствовал себя, как на войне, никакой расслабухи. Это уже при Мишке Горбачеве бардак пошел. В начале того бардака и случилась эта история.
Между Калининым и Ленинградом стояла секретная часть ПВО (противовоздушной обороны). Как и везде на рубежах обороны Москвы, в той части начались снятия, служебные несоответствия и выговоры. А лишь потому, что месяц назад на Красную Площадь приземлился на своем маленьком самолетике немецкий пилот-любитель по фамилии Руст. Такое издевательство над горбачевской «новой политикой и мЫшлением» привело войска ПВО в страшную опалу. Новый министр обороны Язов (тогда расшифровывали его фамилию как «я заставлю обуться всех») любивший начищенные сапоги и парады, отменил вывод радаров на ТО (техобслуживание) без видимых поломок. Вот и пришлось офицерам-технарям пускаться во все тяжкие, чтоб радар без снятия с дежурства в исправности поддерживать. Ну с установками постоянного излучения такое не получалось, а вот с «пучками» запросто. Достаточно было позвонить сослуживцам-смежникам: «Ну как там у вас, чисто? Ну хорошо, тогда мы полезли» Полезли в зону излучения временно неизлучающего радара. Однако если вдруг… Короче, если радар не отключен, а лишь «спит», то пробудить его может любой подозрительный сигнал, поступивший с других станций слежения. Для техника в излучателе ситуация напоминала русскую рулетку – это когда один патрон в барабане револьвера и ствол к виску. Крутнем и бух – ура, пусто. Живите на здоровье до следующего раза.
Прапорщик Иванюк, капитан Лыков, рядовые Альмухамедов и Синягин проводили «текущее малое ТО без снятия установки с боевого дежурства». Капитан копался с электрикой, рядовые просто что-то мыли-чистили, а прапорщик контролировал, чтоб все мылось-чистилось хорошо, ну и помогал капитану. Операторская находилась далеко от излучателя, да еще под землей, поэтому для экономии времени и снижения риска технари добирались до «пучка» на машине. Соответственно пятым участником мероприятия был сержант Ляховецкий. В целях безопасности сержант подвозил группу прям под излучающую антенну, а затем отъезжал метров на триста в безопасном направлении. Его задачей было неотрывно смотреть на дверь радарной и держать двигатель своего 66-го «Газона» со спецкунгом постоянно включенным. Это был не совсем простой «Газон». Его кабина и кунг (будка на месте кузова) были отделаны экранирующими материалами, а на стеклах имелись щиты с мелкими дырочками. Электрическая часть двигателя тоже имела специальную защиту от перегорания под мощным полем. Перед носом у водителя на шнурке вместо обычных безделушек болталось нечто, напоминающее большую авторучку с лампочкой – индикатор СВЧ. Как только лампочка на индикаторе загоралась, водитель обязан был опустить щиты и мгновенно мчаться к дверям радарной, при этом непрерывно сигналя. Персонал прыгал в кунг, и машина неслась подальше от радара в направлении, противоположном позиции излучателя. Обычно малое ТО не занимало больше 15 минут и всегда заканчивалось мирно – техперсонал спокойно выходил из дверей установки, приветливо махая водиле рукой. Никаких щитов опускать не требовалось, а требовалось спокойно подъехать и забрать людей. Если же персонал махал красным флажком, то требовалось сделать тоже самое, но быстро, а вот уезжать надо было заэкранированным – значит на радар «звякнули», и он сейчас заработает. За месяц этого дурацкого нововведения, что случилось после посадки Руста, подобных ЧП не было ни разу. Все ПВО ждало отмены осадного положения, надеясь, что гнев министра вот-вот кончится, и служба войдет в нормальное русло. А пока технари лазили в «спящий» радар, проклиная немца-авантюриста, глупый приказ и начало перестройки, которая явно понеслась куда-то не туда.
Между радарщиками была негласная договоренность – как наблюдающий радар начинает выдавать что-либо подозрительное, то первым делом надо не боевую тревогу объявлять, а на «пучок» звонить, если там люди в зоне. Вот после тревоги радар уже неконтролируемый – он начинает слежение в автоматическом режиме. А так 20-30 секуднд достаточно, чтоб из зоны выйти. Успеют и радар навести и людей сберечь. Конечно подобная мера боеспосбности никак не содействовала, но давала какой-то выход из сложившейся дурацкой ситуации. В тот день «на секторе» сидел майор, от которого подляны ожидать никак не могли. Офицер был грамотный и порядочный, жизнь сослуживцев и подчиненных ставил куда выше мнения проверяющих.
А гады проверяющие свалились на голову абсолютно внезапно. И если бы это были простая пара полковник-майор из дивизии, то можно было бы им все объяснить или даже послать на худой конец, пусть и с риском для карьеры. Но полковников была куча, да с генералами, и называлась эта шайка комплексной проверкой из Министерства Обороны. Это когда паркетные полководцы устраивают запуск холостой ракеты где-нибудь из-под льда Северного Ледовитого Океана и смотрят, как эту ракету сбивать будут. В реале. Хотя по своему желанию они этот «реал» могут несколько усложнить – приблизить к боевым условиям. Вот и усложнили – объявили майору, что он давно убит, потому как в его радар секторального наблюдения десять минут назад попала крылатая ракета противника. Дергай рубильник, вырубай установку, связь уже отключена. Посмотрим на боевое взаимодействие «подсветки» с радарами других частей, мол нас не одна дивизия, а боевая готовность всего ПВО интересует. Майор хвать телефон – а там и гудка нет. Рад бы ребятам позвонить, а как? Собственный излучатель не работает, хотя контрольный экран «на прием» включенным остается, да ничего на том экране уже не видно. И вдруг на экране пятнышко цели появляется. Это значит, что его «пораженный» сектор перекрыли соседи, вычислили цель, навели и врубили «подсветку». Только от ее мощного пучка сигнал смог на его экранах появиться. А еще это значит, что «подсветка» уже ведет ракету-перехватчика, понятно, учебную, а не ядерную. О том, какая это ракета, радарной автоматике и дела нет; если цель поймана, то станция работает сама по себе с единственным желанием примитивного робота на уничтожение. А там пускай хоть пожар, хоть потоп, хоть люди в зоне или убиение младенцев в операторской – железные мозги этим уже не интересуются, на кону тридцать вражьих мегатонн, летящих на Москву. Их надо сбить, а остальное мелочи.
Капитана Лыкова убило в момент – просто шарахнуло током в 27 киловольт.
Никакой радарной травмы, смерть как на электрическом стуле. Дежурный оператор сказал «одни тапочки остались». Ну это он несколько загнул. Тапочки действительно остались, но на ногах скрюченного, обугленного тела. Прапор и солдаты за контакты не держались, поэтому им напряжение ничего плохого не сделало. Почувствовали они внезапный жар да страшную головную боль и выскочили из дверей радарной. Надо сказать, что никто из них непосредственно под прямым пучком не был, иначе результат был бы совсем иной. Они всего-навсего были рядом и СВЧ их задело очень легко.
Через несколько мгновений все трое ослепли. Жар спал, хоть тело все еще сильно горело. Иванюк однако не растерялся и закричал: «Солдаты, ко мне! Держаться друг за друга!» Почти теряя сознание, солдаты на крик добрались до прапора и вцепились куда придется. А еще через момент все услышали спасительное бибиканье и звук мотора. Трое шатающихся технарей производили жалкое зрелище, и водила Ляховецкий понял, что за экраном ему не отсидеться. Плевать на огонек индикатора, он отктыл дверь и спрыгнул на землю. Кожу сразу защипало, голова заболела и стала наливаться свинцовой тяжестью, а еще через миг возникло неприятное жжение. Изнутри. Особенно сильно «горели» кости – как будто кто-то из другого измерения о кости сигаретные окурки тушит.
«Кэп где?» – орет сержант.
«Пец ему. На моих глазах током убило. Нас грузи, а то что-то совсем хуево и ослепли. Давай, друг, быстро! Мотать надо отсюда – сгорим, бл*, заживо!» – отвечает прапор. На невидящих глазах слезы – «Что же они, суки, не позвонили!»
Сержант с трудом впихивает совсем ослабевших людей в кунг. Уже и самому ой-ей-ей как хреново. Слабый и шатает как пьяного. Наконец в кабине. Через экранирующую решетку дорогу видно плохо. Зато видно, как решетка нагрелась. Надо же какое чудо – кое где на ней краска чернеет и дымится, а мы, люди, ходим! Ну поехали. Ох руль не удержать – машину мотает по дороге, но нет, в кювет нельзя. Фу-уу, отпускает. Сколько проехал? Да всего-ничего, метров двести. А уже и не жжет! Ерунда осталась, только тошнит, да тело слабое и как ватой набито. Вот и забор, триста метров от радара – это уже безопасная зона, можно поднять решетки со стекол. Не буду останавливаться, надо дотянуть до КПП – там телефон. Километра три однако будет. Как там ребята в кунге? Ладно, дам еще километр и остановлюсь – мочевик жжет страшно, такое чувство, что и вправду кипятком ссать буду. И блевать охота. Все, больше не могу. Стоп – вначале блевать, потом ссать, потом посмотрю, что с ребятами.
А гады проверяющие свалились на голову абсолютно внезапно. И если бы это были простая пара полковник-майор из дивизии, то можно было бы им все объяснить или даже послать на худой конец, пусть и с риском для карьеры. Но полковников была куча, да с генералами, и называлась эта шайка комплексной проверкой из Министерства Обороны. Это когда паркетные полководцы устраивают запуск холостой ракеты где-нибудь из-под льда Северного Ледовитого Океана и смотрят, как эту ракету сбивать будут. В реале. Хотя по своему желанию они этот «реал» могут несколько усложнить – приблизить к боевым условиям. Вот и усложнили – объявили майору, что он давно убит, потому как в его радар секторального наблюдения десять минут назад попала крылатая ракета противника. Дергай рубильник, вырубай установку, связь уже отключена. Посмотрим на боевое взаимодействие «подсветки» с радарами других частей, мол нас не одна дивизия, а боевая готовность всего ПВО интересует. Майор хвать телефон – а там и гудка нет. Рад бы ребятам позвонить, а как? Собственный излучатель не работает, хотя контрольный экран «на прием» включенным остается, да ничего на том экране уже не видно. И вдруг на экране пятнышко цели появляется. Это значит, что его «пораженный» сектор перекрыли соседи, вычислили цель, навели и врубили «подсветку». Только от ее мощного пучка сигнал смог на его экранах появиться. А еще это значит, что «подсветка» уже ведет ракету-перехватчика, понятно, учебную, а не ядерную. О том, какая это ракета, радарной автоматике и дела нет; если цель поймана, то станция работает сама по себе с единственным желанием примитивного робота на уничтожение. А там пускай хоть пожар, хоть потоп, хоть люди в зоне или убиение младенцев в операторской – железные мозги этим уже не интересуются, на кону тридцать вражьих мегатонн, летящих на Москву. Их надо сбить, а остальное мелочи.
Капитана Лыкова убило в момент – просто шарахнуло током в 27 киловольт.
Никакой радарной травмы, смерть как на электрическом стуле. Дежурный оператор сказал «одни тапочки остались». Ну это он несколько загнул. Тапочки действительно остались, но на ногах скрюченного, обугленного тела. Прапор и солдаты за контакты не держались, поэтому им напряжение ничего плохого не сделало. Почувствовали они внезапный жар да страшную головную боль и выскочили из дверей радарной. Надо сказать, что никто из них непосредственно под прямым пучком не был, иначе результат был бы совсем иной. Они всего-навсего были рядом и СВЧ их задело очень легко.
Через несколько мгновений все трое ослепли. Жар спал, хоть тело все еще сильно горело. Иванюк однако не растерялся и закричал: «Солдаты, ко мне! Держаться друг за друга!» Почти теряя сознание, солдаты на крик добрались до прапора и вцепились куда придется. А еще через момент все услышали спасительное бибиканье и звук мотора. Трое шатающихся технарей производили жалкое зрелище, и водила Ляховецкий понял, что за экраном ему не отсидеться. Плевать на огонек индикатора, он отктыл дверь и спрыгнул на землю. Кожу сразу защипало, голова заболела и стала наливаться свинцовой тяжестью, а еще через миг возникло неприятное жжение. Изнутри. Особенно сильно «горели» кости – как будто кто-то из другого измерения о кости сигаретные окурки тушит.
«Кэп где?» – орет сержант.
«Пец ему. На моих глазах током убило. Нас грузи, а то что-то совсем хуево и ослепли. Давай, друг, быстро! Мотать надо отсюда – сгорим, бл*, заживо!» – отвечает прапор. На невидящих глазах слезы – «Что же они, суки, не позвонили!»
Сержант с трудом впихивает совсем ослабевших людей в кунг. Уже и самому ой-ей-ей как хреново. Слабый и шатает как пьяного. Наконец в кабине. Через экранирующую решетку дорогу видно плохо. Зато видно, как решетка нагрелась. Надо же какое чудо – кое где на ней краска чернеет и дымится, а мы, люди, ходим! Ну поехали. Ох руль не удержать – машину мотает по дороге, но нет, в кювет нельзя. Фу-уу, отпускает. Сколько проехал? Да всего-ничего, метров двести. А уже и не жжет! Ерунда осталась, только тошнит, да тело слабое и как ватой набито. Вот и забор, триста метров от радара – это уже безопасная зона, можно поднять решетки со стекол. Не буду останавливаться, надо дотянуть до КПП – там телефон. Километра три однако будет. Как там ребята в кунге? Ладно, дам еще километр и остановлюсь – мочевик жжет страшно, такое чувство, что и вправду кипятком ссать буду. И блевать охота. Все, больше не могу. Стоп – вначале блевать, потом ссать, потом посмотрю, что с ребятами.
Сержант прыгает на землю. Ноги не держат, и он беспомощно падает на бок. Вокруг лес, как в заповеднике, тишина, только птички поют. Невольно вспомнился ландшафт перед радаром: леса нет совсем – бетонный плац, а дальше расходящаяся широкая просека с чахлой травой. Хотя чем дальше от радара, тем выше трава. Потом кусты, потом подлесок, ну а потом лес… Может там расчищают, а может само выгорает. Наверное само выгорает. Мысли прервала рвота, впрочем не сильная. Так, чуть блеванулось и полегчало. Кое-как встал, сделал несколько шагов до ближайшего дерева. А вот пописать оказалось проблемой. Струя мочи действительно была горячей – ну, может и не горячей, но теплее обычного – «дымит» как на морозе. Да не в этом проблема – мочиться больно! Сразу вспомнилась давным-давно перенесенная гонорея, которую подцепил перед выпуском из ПТУ. Почему-то стало очень весело «От радара трипак подхватил!». А потом сразу грустно – настроение менялось, как диапазоны в приемнике. Корчась от рези сержант Ляховецкий наконец выссался. Штаны были порядочно намочены, так как его все еще сильно качало, и выполнять всю процедуру пришлось при помощи одной руки, опираясь второй о дерево. Впрочем его виду, как с буйной попойки, это весьма соответствовало. Ляховецкий ругнулся за такую оплошность и поковылял открывать кунг.
В кунге было тихо. Двое беспорядочно лежали на полу. Голова прапорщика находилась под лавкой, рядом с сапогом Альмухамедова. Сам Сатар лежал лицом вниз в рвотной луже. Один Синягин полусидел в углу, тоже облеванный, но с полуоткрытыми глазами, никак не среагировав на свет. «Товарищ прапорщик, Михал Саныч! Альтик, Синя! Вы, че, мужики!!!» Ответом был только сдавленный вздох со стоном Синягина. Ляховецкий с трудом залез в кунг и стал тормошить лежащих. Все были живы, но без сознания. Вытащив откуда-то пару засаленных ватников и старое солдатское одеяло сержант попытался устроить какое-то подобие изголовья и уложить на него в ряд всех троих. Наконец это удалось. Сам он чувствовал себя заметно лучше, чем пять минут назад, головная боль утихла, хотя головокружение оставалось на прежнем уровне.. Ясно, что никакой другой помощи, кроме скорейшей доставки к врачу, водитель предложить не мог. Снова прыгнуть с машины Ляховецкий побоялся. Решив не терять понапрасну времени, он лег на пол около двери и сполз на землю. Затем держась за борт вернулся в кабину и рванул на КПП.
На КПП обычно дежурили четверо – двое выходили «на периметр» ходить вдоль колючей проволоки и отлавливать заблудших грибников, а двое сидели «на телефоне». Обычно «на телефоне» сидят старослужащие, а молодые бегают «по колючке» – это далеко, до следующего КПП, там надо расписываться в контрольном журнале. Время «на палке», как называли шлагбаум, текло медленно и размеренно, никаких ЧП не случалось и дежурство на посту было безусловной халявой. Поэтому появление машины оттуда, впрочем как и машины туда, считалось событием. Едва заслышав шум мотора один солдат выходил из будки к шлагбауму с автоматом наперевес, а другой открывал журнал для соответствующей записи «о пересечении периметра». На этот раз наряд сразу понял, что случилось нечто экстраординарное – приближающийся «Газон» швыряло по сторонам, а в кабине не было офицера, один водитель-срочник. Скрипнули тормоза и Лях, как называли Ляховецкого в полку, грузно вывалился из кабины. В глазах наряда застыл немой вопрос.
«Мужики, телефон срочно! Капитана Лыкова убило, остальные в отключке, да и мне хво, едва держусь!» – выпалил Ляховецкий.
«Что случилось?»
«А кто его знает – радар всех пожег!»
После этих слов солдаты подхватили Ляха и потащили его в будку. «Куда звонить то? Дежурному?»
«Давай дежурному, а потом куда повыше. В штаб полка звони!»
Дежурный было пустился в пространные расспросы, что да как, но короткий доклад Ляха положил конец его сомнениям: «Товарищ Дежурный, нам тут пиц. Если врача не будет, то щас еще трое сдохнут. Самому мне их не доставить – не могу я машину вести, голова сильно кружится. Меня тоже радаром немного еуло.» Быстро меняющееся настроение оключило в голове Ляха понятие о какой-либо субординации, поэтому он без тени стеснения и сыпал матюками дежурному офицеру. Дежурный сразу позвонил в полковой медпункт, затем в штаб. Поставив всех на ноги он прыгнул в УАЗ и покатил к месту проишествия. Минут через 10 Дежурный был у КПП, вместе с экстренно вызванной техгруппой, а еще через минуту туда прибыли доктор и фельдшер на своей «санитарке». Доктор кольнул что-то стандартное, вроде корглюкона, и занялся установкой внутривенных систем. Самых тяжелых пострадавших, Иванюка и Альмухамедова, положили на носилки и потащили в «санитарку». Ляховецкого и Синявина оставили на полу в кунге. На КПП зазвонил телефон, это сам коммандир полка требовал доклада. Выслушав что и как, приказал времени не терять и везти пострадавших прямиком на аэродром. А еще минут через сорок вся четверка уже находилась в воздухе в пустом брюхе военно-транспортного самолета ИЛ-76. Тогда же из Клиники Военно-полевой Терапии вышла санитарная машина на аэродром «Ржевка», что под Ленинградом. Пересечь половину Ленинграда по времени заняло столько же, как и полет из соседней области. Самолет и «скорая» прибыли на аэродром практически одновременно.
В кунге было тихо. Двое беспорядочно лежали на полу. Голова прапорщика находилась под лавкой, рядом с сапогом Альмухамедова. Сам Сатар лежал лицом вниз в рвотной луже. Один Синягин полусидел в углу, тоже облеванный, но с полуоткрытыми глазами, никак не среагировав на свет. «Товарищ прапорщик, Михал Саныч! Альтик, Синя! Вы, че, мужики!!!» Ответом был только сдавленный вздох со стоном Синягина. Ляховецкий с трудом залез в кунг и стал тормошить лежащих. Все были живы, но без сознания. Вытащив откуда-то пару засаленных ватников и старое солдатское одеяло сержант попытался устроить какое-то подобие изголовья и уложить на него в ряд всех троих. Наконец это удалось. Сам он чувствовал себя заметно лучше, чем пять минут назад, головная боль утихла, хотя головокружение оставалось на прежнем уровне.. Ясно, что никакой другой помощи, кроме скорейшей доставки к врачу, водитель предложить не мог. Снова прыгнуть с машины Ляховецкий побоялся. Решив не терять понапрасну времени, он лег на пол около двери и сполз на землю. Затем держась за борт вернулся в кабину и рванул на КПП.
На КПП обычно дежурили четверо – двое выходили «на периметр» ходить вдоль колючей проволоки и отлавливать заблудших грибников, а двое сидели «на телефоне». Обычно «на телефоне» сидят старослужащие, а молодые бегают «по колючке» – это далеко, до следующего КПП, там надо расписываться в контрольном журнале. Время «на палке», как называли шлагбаум, текло медленно и размеренно, никаких ЧП не случалось и дежурство на посту было безусловной халявой. Поэтому появление машины оттуда, впрочем как и машины туда, считалось событием. Едва заслышав шум мотора один солдат выходил из будки к шлагбауму с автоматом наперевес, а другой открывал журнал для соответствующей записи «о пересечении периметра». На этот раз наряд сразу понял, что случилось нечто экстраординарное – приближающийся «Газон» швыряло по сторонам, а в кабине не было офицера, один водитель-срочник. Скрипнули тормоза и Лях, как называли Ляховецкого в полку, грузно вывалился из кабины. В глазах наряда застыл немой вопрос.
«Мужики, телефон срочно! Капитана Лыкова убило, остальные в отключке, да и мне хво, едва держусь!» – выпалил Ляховецкий.
«Что случилось?»
«А кто его знает – радар всех пожег!»
После этих слов солдаты подхватили Ляха и потащили его в будку. «Куда звонить то? Дежурному?»
«Давай дежурному, а потом куда повыше. В штаб полка звони!»
Дежурный было пустился в пространные расспросы, что да как, но короткий доклад Ляха положил конец его сомнениям: «Товарищ Дежурный, нам тут пиц. Если врача не будет, то щас еще трое сдохнут. Самому мне их не доставить – не могу я машину вести, голова сильно кружится. Меня тоже радаром немного еуло.» Быстро меняющееся настроение оключило в голове Ляха понятие о какой-либо субординации, поэтому он без тени стеснения и сыпал матюками дежурному офицеру. Дежурный сразу позвонил в полковой медпункт, затем в штаб. Поставив всех на ноги он прыгнул в УАЗ и покатил к месту проишествия. Минут через 10 Дежурный был у КПП, вместе с экстренно вызванной техгруппой, а еще через минуту туда прибыли доктор и фельдшер на своей «санитарке». Доктор кольнул что-то стандартное, вроде корглюкона, и занялся установкой внутривенных систем. Самых тяжелых пострадавших, Иванюка и Альмухамедова, положили на носилки и потащили в «санитарку». Ляховецкого и Синявина оставили на полу в кунге. На КПП зазвонил телефон, это сам коммандир полка требовал доклада. Выслушав что и как, приказал времени не терять и везти пострадавших прямиком на аэродром. А еще минут через сорок вся четверка уже находилась в воздухе в пустом брюхе военно-транспортного самолета ИЛ-76. Тогда же из Клиники Военно-полевой Терапии вышла санитарная машина на аэродром «Ржевка», что под Ленинградом. Пересечь половину Ленинграда по времени заняло столько же, как и полет из соседней области. Самолет и «скорая» прибыли на аэродром практически одновременно.
Как только пораженные были доставлены в Военно-Медицинскую Академию встал вопрос, от чего же их лечить? С Ляховецким все было более-менее ясно – у парня активно съезжала крыша, были дополнительные неврологические симптомы и острый цистит не совсем понятного генеза – воспаление мочевого пузыря. Впрочем, чего же тут не понятного? Что мозги, что мочевик – наиболее «мокрые» органы. Вот их СВЧ и зацепило в первую очередь. Были вызваны психиатр, невропатолог и уролог. После того, как необычный консилиум назначил терапию, дела у нашего шофера быстро пошли на поправку. Цистит прошел за неделю без особого лечения. Какое-то время сержант еще демонстрировал странные симптомы, напоминающие смесь сотрясения мозга, менингита (воспаления твердых мозговых оболочек), слипчевого арахноидита (воспаления мягких мозговых оболочек) и алкогольного опьянения с крайней психоэмоциональной лабильностью, но через пару месяцев и это прошло. Паренька еще с полгода потаскали по клиникам Академии науки ради, а потом выписали в часть, как раз под его дембель. Легко отделался.
С остальными было куда труднее. Состояние прапорщика Иванюка было очень тяжелым. Несмотря на проводимые реанимационные мероприятия никакой положительной динамики (улучшения) не было. Через двое суток у него стало сердце. Попытки запустить его электростимуляцией и непрямым массажем оказались абсолютно безуспешными, и прапорщик умер так и не придя в себя. Однако его смерть спасла жизнь оставшимся. На вскрытии открылась поразительная картина – вся радарная травма состояла из элементарных ожогов внутренних органов. При этом, где воды больше, там сильнее ожог. Ожоги не захватывали органы стопроцентно, а лежали на их «поверхности» – на фиброзных капсулах печени и почек, на мозговых оболочках, на эпителии мочевого пузыря, на эндотелии крупных сосудов. И на перикарде – сердечной сорочке. У пораженного развился острый фибринозно-экссудативный перикардит, состояние, когда вокруг сердца накапливается много жидкости с фибрином, веществом образующем тромбы в крови. Перикард то дренировали, а вот восстановить нормальною свертываемость крови так и не удалось. В обожженных изнутри крупных сосудах образовались пристеночные тромбы, которые и привели к инфарктам и эмболии – непосредственной причине смерти. Предотвратить такое было трудно, но зато ясно стало, как лечить. Лечить следовало не от мифической радарной травмы, а от ожоговой болезни! Ожогами же объяснялась и внезапно наступившая слепота – сетчатка глаза просто сгорела. Теперь на консультацию пришли комбустиологи, специалисты по ожогам.
Подключили аппараты для очистки крови, стали коррелировать ее агрегатное состояние – чтоб в сосудах не сворачивалась, но и чтоб через сосудистую стенку не сочилась. Дополнительно лили много жидкости в вену и специальными лекарствами форсировали диурез, или отделение мочи. Такое тоже организм от ожоговых токсинов чистит. Вскоре кризис миновал, вернулось сознание и дело пошло на поправку.
По началу состояние Альмухамедова было тяжелее, чем у Синягина. Перикардит развился быстро, но после того, как всю жидкость, сдавливающую сердце, выпустили и сердечную сумку промыли специальным раствором, спаек не образовалось. Вот у Синягина жидкости вокруг сердца было мало, а фибрина в виде спаек – много. Стало его сердцу трудно биться, пришлось переводить в Госпитальную хирургию, где ему хирургическим путем эти спайки рассекли. Долго ребята на койках пролежали. В конце концов функции внутренних органов полностью восстановились. Только радости солдатам с того мало было. Остались они инвалидами на всю жизнь – мертвую сетчатку глаза не починишь. Как радар ее сжег, так видеть им нечем стало, зрение потеряно бесповоротно.
*
Много лет спустя в тридевятом царстве, в закордонном государстве тоже производился ракетный перехват – где-то над океаном высоко в ионосфере неслась боеголовка-макет, а на нее летело killer vehicle, убийственное транспортное средство. Тридевятое царство решило ракеты-перехватчики вообще без взрывчатки делать, «упростив» задачу до уровня «собьем пулю пулей». Радар построили на высоком холме, выступающим большим мысом в океан. Поразительна была и территория вокруг радара. Там стояли в большом ассортименте огородные пугалы, какие-то вертушки, трещалки, рядом висели динамики, которые пищали, звонили, клекотали по-ястребиному, заполняя все вокруг невыносимой какофонией самых разнообразных звуков. Оказалось от птиц. Но птиц, похоже, это нисколько не волновало. Мимо чинно пролетали здоровые коричневые пеликаны, а чайки и вороны просто кишели в небе. И вот радар заработал. Пых-пых-пых – птички попавшие под лучик забавно взрывались, оставляя после себя маленькие облачка перьев и сажи. Вот это настоящая радарная травма!
Разметку чуток распидорасило, с телефона не доглядел, если что, взял отсюда: http://www.radioscanner.ru/info/article30/
Ю
Читал её на лурке или мракопедии. Он себе потом руку отрубил что бы нех ходила по всей квартире кроме его комнаты , его пиздили на улице и он жил как сыч , да?
Читал её на лурке или мракопедии. Он себе потом руку отрубил что бы нех ходила по всей квартире кроме его комнаты , его пиздили на улице и он жил как сыч , да?
Бамп реквесту
mrakopedia.ru/wiki/Настоящий_ад
Таких паст сотни, уточни запрос.
Реквестироваю таких детских стори, как типа про плетённого человечка или про Маратку (последний сон Игната Петровича).
http://mysterious-tales.ru/books/385
http://knigger.com/texts.php?bid=1663
http://pelevin.nov.ru/rass/pe-bluef/1.html
mrakopedia.ru/wiki/Постоялец_со_второго_этажа
mrakopedia.ru/wiki/Детишки
mrakopedia.ru/wiki/Бежин_луг
Спасибствую.
>Человек, похожий на петуха, пытающийся запихнуть внутрь себя ящик сгущенки
Ну вот нахуя? Ржу, вместо того, чтобы бояться.
Только сейчас понял что меня до усеру пугают истории где НЕХ мимикрирует под знакомых, сразу воображалка включается и летят кирпичи.
По треду, мои любимые крипипасты это цикл про Якутию. Есть в них некая таинственность, которая завораживает.
Отклеилось. https://mrakopedia.ru/wiki/Якутия
А по-моему юморок, умело сочетающийся с кирпичами, придает пасте особый колорит.
Там не так. У истории серьезное лицо, только везде разбросаны пасхалки для людей с борд. Все портит а история и так не ахти какая крутая
Каюсь, не читал. Но ты меня заинтересовал, заценю (правда объем, конечно, пиздец громадный).
Кап, кап, кап... Прозрачные капли медленно отрываются и громко разбиваются о бетон. Пить хочется. Я едва дотягиваюсь рукой, чтобы коснуться трубы, смочить кончики пальцев и быстро слизнуть холодную влагу. Сижу в канализационном колодце. Уже суббота, прошел один день. В понедельник придут строители и найдут либо меня, либо то, что останется - ночью будет холодно. Не уверена, что останутся силы не спать и двигаться еще две ночи. Господи, пусть пойдет дождь! Как же хочется пить! Сломанная нога совсем распухла, и онемела. Я раньше боялась крови, а сейчас спокойно смотрю на торчащую из порванных джинсов кость и не боюсь. Боюсь бездомных собак, которые подходят ночью к краю колодца и рычат. Знаю, что им ко мне не добраться.
Вчера сюда упала крыса. Противно, но я её съела. Нога выше перелома начала болеть. Наверное, у меня жар. Перед глазами плывет темнота, и цветные кольца калейдоскопом расходятся. Не могу дотянуться к трубе. Пить хочу.
Никто не придет в понедельник. Мамочка, мама! Я забыла, что в понедельник праздник и здесь никого не будет.
- Петрович, ты, что там делаешь?
- Миша, ты понимаешь, эта девчонка в телефоне типа дневник вела.
- Да уж, не повезло девке.
Труповозка громыхнула на новом канализационном люке и выехала со стройплощадки.
Вчера сюда упала крыса. Противно, но я её съела. Нога выше перелома начала болеть. Наверное, у меня жар. Перед глазами плывет темнота, и цветные кольца калейдоскопом расходятся. Не могу дотянуться к трубе. Пить хочу.
Никто не придет в понедельник. Мамочка, мама! Я забыла, что в понедельник праздник и здесь никого не будет.
- Петрович, ты, что там делаешь?
- Миша, ты понимаешь, эта девчонка в телефоне типа дневник вела.
- Да уж, не повезло девке.
Труповозка громыхнула на новом канализационном люке и выехала со стройплощадки.
Ламачинский или как его там, а с катапультой не крипово или с абортом деревенской малолетки?
Да у него вообще есть байки прямо в духе Кинга.
В конце 1982-го года в Клинику Военно-Полевой Хирургии поступил по «скорой» экстренный больной. Парнишка лет четырнадцати с многочисленными рваными ранами конечностей и разорванным горлом. Необычным сочетанием к такому букету шло сквозное пулевое ранение кисти правой руки. Пятно въевшихся в кожу пороховых газов свидетельствовало, что выстрел в руку был сделан почти в упор. Раненный был без сознания, в тяжелом шоке от массивной кровопотери. Странным было и то, что подросток был абсолютно голым. Обычно все травматики одеты, и медсестры безжалостно режут одежду ножницами, прежде чем подать тела хирургам на стол. Иногда частичное раздевание делает «скорая», но тогда привозная бригада обязана скинуть шмотки по месту доставки больного.
Опрос «извозчиков» тоже никакой ясности не дал. Вызов ментовский, целевой. Сразу запросили реанимационную бригаду. Адрес в самом блатном доме Ленинграда — возле Домика Петра, где куча сталинских скульптур на крыше. Когда прибыли; дверь в квартиру была взломана, парень валялся в луже крови и уже без сознания. Менты тоже ничего не объяснили, да и особо спрашивать было некогда. Сказали только одно — доставить в Военно-Медицинскую Академию, где лечение получше, а трёпу поменьше. Видать какого-то туза сынок.
Особо болтать времени нет. Неотложная реанимация — растворы по жиле струйно, затем эритромассу и цельную кровь-матушку. Ну и в операционную — срочная остановка кровотечения, а дальше хирургическая обработка ран. Чуть резать, а больше шить да латать, запихивая куда возможно дренажи для оттока раневого экссудата — главную меру профилактики инфекционных осложнений. Хирургам еще ничего, а вот реаниматологи подергались, побегали за ночь. Но вытянули. На утро давление стабильное, если бы не литра вколотой наркоты и прочей дряни, уже бы паренек в сознанку пришел. А так лежит под аппаратом искусственного дыхания.
Среди ночи в клинику звонок от Дежурного по Академии — к поступившему больному приедут родственники, приказываю их в клинику пропустить! Как не можете? Какая стерильность? Как в реанимацию неположено? Пропустить без разговоров под мою ответственность! Приказ не обсуждать! Через пять минут еще один звонок, теперь от Начальника клиники генерала Дерябина. Тон уже человеческий — ребята, сам бы всем голову за подобное намыл, но уж сильно «блатной» нажим. Придут — им маски на нос, бахилы на ноги, халаты на все остальное. Проводите папочку с мамочкой до их сынули.
Приперлись на персональной «Волжане». В руках здоровые сумки с деликатесами. Смех — и это в реанимационный зал! Ну разъяснили большим людям, что горлышко у вашего отпрыска порвано. Ему такое ещё долго не кушать. Кормить его будем сами, вначале по венке, потом протертой бурдой через трубочку. Проводили к «телу», ну и намекнули — посмотрите, поплачьте, но лучше валите от сюда. Пользы от вас нет, а мешаетесь сильно. Переведём на верх в общее отделение, тогда и милости просим.
Ну мамаша повыла чуть, папаша молчком слёзки повытирал, наконец засобирались на выход. Ответственный хирург в расспросы родителей подался. Что случилось то? А родители несут какую-то ахинею. Маманя грузит, вроде как пришел мент с собакой, а у нас своя собака, редкая смесь волка и сибирской лайки, те подрались, да сына искусали. Папа несколько иную версию говорит — мент в нашу волко-лайку выстрелил, вот она сына и покусала. Ну вроде и сыну до кучи руку прострелил. Ясности мало, но хоть стало понятно, что основная травма — результат укусов собаки.
Смену менять, а тут милиция и следак в Клинику заявляются. Вообще-то в Полевой Хирургии это частые гости, иногда и не раз за день. Одно неудобство — сдающую смену с ночи задерживают. Один мент, совсем молодой сержантик, повёл себя нетипично — перед дежурным хирургом на колени упал. Попросил дать медописание в уголовное дело в свою пользу, так как родители этого мальчика уже на Колыму его посылать грозятся. А всё за то, что он их отпрыску жизнь спас. Только папа-туз очень не хочет, чтобы правда где-то всплыла. А правда оказалась простой.
Из элитного дома поступил звонок в ближайший опорный пункт милиции от соседей — за стенкой погром и нечеловеческие вопли. В том доме, кроме белой горячки, проблем никогда не было, там на входе вахтёры. Ну на всякий случай послали самого молодого. Пойди посмотри, если что, то свяжись по рации. А если «белый конь», звони 03. Приходит сержантик по адресу. За лакированной дверью действительно погром и вопли. Звонит, стучит — никто не открывает. Спустился до вахтера, у того на счастье здоровый лом имелся, лёд перед подъездом скалывать. Звякнул сержант коллегам и давай этим ломом дверь ломать. Возня продолжается, но крики стихли.
Врывается мент в квартиру и видит сюрреалистическую картину: подросток с разорванным горлом СНОШАЕТ здоровую собаку! Собака пытается подростка кусать, а тот из последних сил правой рукой её за голову удержать пытается. Левая рука изгрызена и висит плетью. Вся хата в крови, обстановка погромлена. Сержант хватает подростка и пытается оттянуть от собаки. Не выходит — как склеились! Собака пытается и мента покусать. Достает сержант пистолет и бух собаке в голову. Да с перепугу через руку этого ёбаря. Собака пару раз дёрнулась в конвульсиях и тут же «партнер» из ее влагалища вывалился. Говорить не может из-за травмы горла. А через несколько секунд вообще сознание потерял. Вызвал спаситель скорую, а тут и другие менты подкатили. Вот и вся картина происшествия…
Не поверил ответственный хирург. Не поверил, потому что история слишком уж на устное народное творчество смахивала. Ну кто не слышал баек про то как Он Её, а тут Муж. А у Неё того — зажало. Потом Их вместе склеенных выносили. Так вот с женщинами такого не бывает! Брехня это. Бывает женский патологический спазм влагалища — по медицински называется вагинизм. Так вот при вагинизме туда засунуть невозможно, а оттуда вытянуть проблем нет. Ну разве что женщине это больно. Тем более не застрянуть, когда грызут до смерти. Не-воз-мож-но. Да только вид у сержантика такой, что вроде как мужик правду говорит, к тому же собака не человек…
Снимает тогда хирург телефон и звонит начальнику Кафедры Биологии, профессору Щербине. Извинился за странный звонок, конкретно историю описывать не стал, спросил в принципе — с собакой сцепиться реально? На другом конце провода категорическое «Да, да, да — элементарный КЛИНЧ!!!». Почти как в боксе, когда друг на друге виснут. Оказывается «клинч» — это научный термин в зоологии семейства Canis (собаковидных). При размножении шакалов, койотов и волков это обязательное состояние самки. У собак такая реакция слабее, но тоже наблюдается весьма часто. У волков же клинч длится от двух до пяти часов. Специальные мышцы влагалища так плотно сжимают половой член самца, что вытащить его, не порвав самку просто невозможно. В этой беззащитной ситуации много молодых зверей гибнут от клыков конкурентов — матерых волков и волчиц, но даже перед смертью не могут расцепиться. Природное значение этого явления не ясно, но известно, что если пытаться разнять таких партнеров, то самка будет испытывать страшные боли, ну и разумеется будет кусаться. Но и тогда не расцепится. Возможно ли это у гибрида собаки с волком? Не только возможно, но и неизбежно. Правда в одном только случае — сука «горячая» должна быть. В смысле, в течку.
Следователь положил на стол заключение ветеринара-кинолога, осмотревшего труп гибридной собаки. Сука в разгар течки, во влагалище обнаружена свежая сперма. Значит всё-таки клинч.
Великолепно просто.
Это началось три дня назад. Я просматривал всякие забавные картиночки и наткнулся на обсуждение на форуме. Тема называлась «Постим весёлые картинки». Каждое сообщение было спамом и не несло смысловой нагрузки, например: «PL%52EH3YH2W4O^N6T6N6O18D.». Мне нравитсяискать скрытый смысл во всём, поэтому я решил немного поиграть с постом. Также я заметил, что бэкграунд и поля сообщения были заполнены фразой «666 НЕТ НЕ НАДО ПОЧЕМУ ПОМОГИ». Разумеется, я посмеялся и подумал, что это просто спам.
Пока я просматривал посты, больше ничего не случилось. Было ещё несколько сообщений наподобие того, поэтому я подумал, что в треде было несколькотроллей. Той ночью я был у себя в комнате, смотрел «Nick @ Nite» и решил зайти в Интернет со своей PSP. Лулзов ради я вернулся в тот тред и увидел, что все посты на своих местах.
Позже я открыл свой ноут и вернулся на страницу того сайта, но понял, что искажённое дурацкое сообщение, состоящее из бессмысленного набора букв и цифр гласило, что на сайте полным-полно вирусов и троянов, поэтому я выключил ноутбук. Я пошёл спать и не просыпался до 12.40.
Потом я снова зашёл в Интеренет, но избегал того сайта. Я был на YouTube, когда внезапно заметил, что мой комп завис. Один из комментов был «4N3I623S10LK3N31232I10S4N21A6T0A3s31em25T3PvE12C6CA3.». Я даже не хочу знать, что это означает. Но с Гуглом всё было ещё хуже! Я искал картинки для видео, которое собирался сделать, но мне всё время попадались, по меньшей мере, две картинки, на которых были изображены мёртвые, обезображенные и обезглавленные тела – и это при том, что фильтр безопасного поиска был включен, да и искал я куда более невинные вещи!
Но больше всего внимания я обратил на фотографию маленькой девочки, которой было на вид лет семь. Её глаза были мёртвыми и белесыми, лоб был проломлен. Казалось, что она держит в руках несколько книг, но, по правде говоря, я не знаю, что именно она держала. Её рот также был разорван от уха до уха, в по животу тянулась длинная рана, будто её поцарапали. Её волосы также казались оторванными, будто с неё сняли скальп. Впрочем, крови там не было, как будто кожу кто-то очистил для того, чтобы можно было разглядеть все раны и повреждения.
Когда я наконец-то осознал, ЧТО я вижу, я мгновенно вцепился в мышку и отформатировал мой компьютер, стирая с него это изображение вместе со всем остальным. Я мог бы разбить монитор, но я не был уверен. Я твёрдо знал, что мне никак нельзя находиться рядом с ноутбуком, чтобы не произошло что-нибудь ужасное. И я был абсолютно уверен, что не посмею когда-либо дать IP этого сайта хоть кому-нибудь. Я рассказал друзьям о том, что произошло, но они лишь начали подшучивать надо мной и рассылать фальшивые и-мейлы якобы с тем самым сообщением из треда, из-за которого и началось всё это дерьмо.
Знаете, почему я с ужасом закрыл браузер и отформатировал диск? Всё потому, что та девочка на фотографии была моей младшей сестрой, которая умерла два года назад.
Пока я просматривал посты, больше ничего не случилось. Было ещё несколько сообщений наподобие того, поэтому я подумал, что в треде было несколькотроллей. Той ночью я был у себя в комнате, смотрел «Nick @ Nite» и решил зайти в Интернет со своей PSP. Лулзов ради я вернулся в тот тред и увидел, что все посты на своих местах.
Позже я открыл свой ноут и вернулся на страницу того сайта, но понял, что искажённое дурацкое сообщение, состоящее из бессмысленного набора букв и цифр гласило, что на сайте полным-полно вирусов и троянов, поэтому я выключил ноутбук. Я пошёл спать и не просыпался до 12.40.
Потом я снова зашёл в Интеренет, но избегал того сайта. Я был на YouTube, когда внезапно заметил, что мой комп завис. Один из комментов был «4N3I623S10LK3N31232I10S4N21A6T0A3s31em25T3PvE12C6CA3.». Я даже не хочу знать, что это означает. Но с Гуглом всё было ещё хуже! Я искал картинки для видео, которое собирался сделать, но мне всё время попадались, по меньшей мере, две картинки, на которых были изображены мёртвые, обезображенные и обезглавленные тела – и это при том, что фильтр безопасного поиска был включен, да и искал я куда более невинные вещи!
Но больше всего внимания я обратил на фотографию маленькой девочки, которой было на вид лет семь. Её глаза были мёртвыми и белесыми, лоб был проломлен. Казалось, что она держит в руках несколько книг, но, по правде говоря, я не знаю, что именно она держала. Её рот также был разорван от уха до уха, в по животу тянулась длинная рана, будто её поцарапали. Её волосы также казались оторванными, будто с неё сняли скальп. Впрочем, крови там не было, как будто кожу кто-то очистил для того, чтобы можно было разглядеть все раны и повреждения.
Когда я наконец-то осознал, ЧТО я вижу, я мгновенно вцепился в мышку и отформатировал мой компьютер, стирая с него это изображение вместе со всем остальным. Я мог бы разбить монитор, но я не был уверен. Я твёрдо знал, что мне никак нельзя находиться рядом с ноутбуком, чтобы не произошло что-нибудь ужасное. И я был абсолютно уверен, что не посмею когда-либо дать IP этого сайта хоть кому-нибудь. Я рассказал друзьям о том, что произошло, но они лишь начали подшучивать надо мной и рассылать фальшивые и-мейлы якобы с тем самым сообщением из треда, из-за которого и началось всё это дерьмо.
Знаете, почему я с ужасом закрыл браузер и отформатировал диск? Всё потому, что та девочка на фотографии была моей младшей сестрой, которая умерла два года назад.
Это ваше любимое? Мдауш.
>Да у него вообще есть байки прямо в духе Кинга.
В основном в духе Спид-Инфо.
Вообще Леня Степанович и Адольф Суренович в лес не собирались. Они планировали для начала погостить на петрозаводской даче у отчима их институтского кореша Димы Эдуардовича. Но Дима Эдуардович встретил их на вокзале пьяный, краснорожий и в смятении, "Совсем старик синькой угасился и из ума выжил...".
Не так чтоб выходные были испорчены, даже наоборот, в них появился уже два года отсутствующий пункт - лес - рыбалка - охота.
Четыре часа тряски в вонючем дизельном уазике с отвратительной вентиляцией, еще минут сорок пешком от шлагбаума до "офиса" лесника в охотхозяйстве, запах свежепиленной елки, дешевого алкоголя, навоза, звериных шкур и подтухшей рыбы.
Жара, мошки, тень прохладного леса, пропитавшиеся потом брезентовые куртки и воняющая плесенью телогрейка.
Леня Степанович, городской юрист, матерясь ломится через заросли непрерывно балаболя про финскую границу и тупых обывателей Евросоюза...По мере удаления от мест обитания людей стало темнеть и холодать. Адольф Суреныч нулся в ручей, намочив жопу, спальные мешки, хлеб и патроны. Дима Эдуардыч трезвел, догонялся вонючей петрозаводской водкой, постоянно сводил разговор к бабам, пидарам и начальству, первые пол-дня его очень парил несданный отчет и он усердно поносил свой региональный офис, потом выговорился и начал плести и миллионных сокровищах найденных в лесах черными копателями...
Первый ночлег прошел в обстановке скотского упития. Половину следующего дня Суреныч помирал а Степаныч и Димон собирали распотрошенное неведомым ночным зверем сало и жратву, смотрели карту, крутили радио и фотографировали неизвестно откуда взявшуюся в лесу узкоколейку. Огромные деревья проросли сквозь путь причудливо изогнув его и вырвав из земли ряды шпал...
Почва стала более вязкой, деревья реже, все покрывал ковер мха. В обед Степаныч начал жаловаться на натертую ногу, Суреныч начал опять блевать, было решено заночевать на симпатичной сухой полянке и распить остатки спиртного. В этот раз распитие было неспешным и взвешенным, с разговором о бабах, политике и грядущем осенью кризисе, опять переключились на войну, черных копателей и Финляндию...
Утром все были ничего, и расстреляв пустые бутылки и банки от консервов двинулись в ближайшую деревню за пополнением припасов.
Впечатление от деревни у городских юристов осталось мрачное, базар Суреныча у прилавка чуть было не вылился в драку с местным лесным трактористом... однако жратвы и особенно местного бухла было куплено достаточно и путь вел через растрескавшуюся бетонку опять в лес.
К вечеру обнаружился интереснейший артефакт - под двумя странно наклоненными к югу елями посреди болотистого редколесья стоял столб с колючей проволокой, скрученной в ржавые завитки, после того как артефакт был отфотографирован, было решено искать место под ночлег. Ситуация усугублялась мокротой вокруг...
В полукилометре согласно карте была возвышенность, и действительно после небольшого ручья дорога пошла в горку, и взору открылась ровная площадка над редколесьем, с отличным обзором на юго-восток... По краям ее торчали из земли покрытые мхом черные бревна... В процессе похода в туалет обнаружилась заполненная водой траншея, расходящаяся в обе стороны от площадки... похоже что это были окопы финской линии обороны...
Когда обошли площадку Суреныч начал втирать что это стопудов взорванный финский дзот, даже нашел амбразуру из которой несло холодом и плесенью и вход, затопленный мутной вонючей темной водой, густой как кисель... Чуть правее нашлась воронка на дне которой тоже плескалась вода, и несло ржавчиной и тухлятиной... Вероятно, снаряд пробил крышу и разорвался внутри, после чего дзот просел, похоронив под собой всех, кто в нем находился...Эдуардыч стал вяло предлагать занырнуть внутрь, Суреныч начал ныть про то что быстро темнеет, в общем было постановлено устроиться на ночлег прям на просевшей крыше, разжечь костер и выжрать, а завтра по настроению осмотреть артефакт...
Местный паленый коньяк был отвратителен, а болотная вода оставалась желтой даже после кипячения и пахла трясиной, постепенно разговор о будущем россии превратился в редко переплетающуюся совокупность монологов, Эдуардыч отрубился захрапев, Степаныч помялся и пошел погадить, Суреныч стал устраиваться спать, пахнуло ржавчиной и трясиной, он вылил остатки коньяка в воронку "пусть местные сами свое говно сосут..." и завернулся в спальник, подумав разве что о том, что небо темное и не было б ночью дождя... Ноги побаливали от усталости, шея чесалась от комаров, пахло костром и чем-то болотно-земляным...
Степаныч проснулся ночью от того что было пронзительно холодно, тело бил озноб, ноги почти затекли, рот был осквернен ацетоновым послевкусием отвратительного коньяка, ветер шумел в деревьях и огромная жирная ярко-желтая луна висела прямо перед его лицом на кристально прозрачном звездном небе... все было хорошо, но что-то не так... шум, ... бухой Суреныч? Местные?
Степаныч вскочил и лоб в лоб столкнулся с бледным как труп Димой Эдуардовичем в рубахе на распашку, с безумными глазами и трясущимися руками... он показывал перебинтованным пальцем куда-то в темноту... костер уже погас, но луна давала достаточно света... Над болотом плыл туман...
В тумане рассеивался в сторону юго-востока бледный бело желтый свет..
Свет исходил из амбразуры дзота...
В эту секунду Степаныч как бы прозрел и обрел слух и осязание...
Над лесом висела громкая песнь на незнакомом языке, лес звенел, хор из 5-10 голосов пел в полную силу на унылый и четкий мотив...волосы на голове зашевелились, звук шел прямо из-под ног...Сердце провалилось куда-то в глубь грудной клетки...глаза начали выталкиваться из орбит иголками ужаса…
В затопленном дзоте под ними пели финны...
«Финны... покойники…поют…ля…а..»
Степаныч бросился бежать... в темноту... налево от луны, издавая дикий вой, выдыхая ледяной воздух полной грудью, чувствуя как острые края тьмы раздирают и тормозят его, он никогда еще не испытывал такого животного ужаса, сознание погрузилось в холодный океан забвения....
Местные автомобили объезжали седого человека с рваной губой и окровавленным лицом в футболке, трениках и одном сапоге с сайгой в руках...он махал руками, плакал и звал на помощь...К полудню его подобрал местный егерь и отвез в милицию на бензозаправку... Участковый по началу проявлял терпение к бедному заблудившемуся в лесу горожанину, ехидно хихикая…» ага… да… сожрали мертвецы твоих корешей… конечно… вампиры ж кровью питаются… да лан те… место хоть на карте покажешь?... Да живы они… небось их финны к себе на хату затащили и водкой поют… да… да расстреляли как шпионов…кончай мне в мозг срать москаль…» все сочувствовали свихнувшемуся от голода и отчаяния гражданину заплутавшему в чаще, потом подустали от него и отправили в Петрозаводск...
На этом собственно все кончилось, потом конечно были поиски, финны прислали карту, официальная версия могла бы быть очень плохой – убил корешей и зарыл в болоте, но ни места последнего лагеря, ни каких улик ни кто не нашел вообще, и дело списали спустя месяц, а пропавшие пополнили и без того внушительный список сограждан и иностранцев поглоченных бескрайними карельскими лесами…
Не так чтоб выходные были испорчены, даже наоборот, в них появился уже два года отсутствующий пункт - лес - рыбалка - охота.
Четыре часа тряски в вонючем дизельном уазике с отвратительной вентиляцией, еще минут сорок пешком от шлагбаума до "офиса" лесника в охотхозяйстве, запах свежепиленной елки, дешевого алкоголя, навоза, звериных шкур и подтухшей рыбы.
Жара, мошки, тень прохладного леса, пропитавшиеся потом брезентовые куртки и воняющая плесенью телогрейка.
Леня Степанович, городской юрист, матерясь ломится через заросли непрерывно балаболя про финскую границу и тупых обывателей Евросоюза...По мере удаления от мест обитания людей стало темнеть и холодать. Адольф Суреныч нулся в ручей, намочив жопу, спальные мешки, хлеб и патроны. Дима Эдуардыч трезвел, догонялся вонючей петрозаводской водкой, постоянно сводил разговор к бабам, пидарам и начальству, первые пол-дня его очень парил несданный отчет и он усердно поносил свой региональный офис, потом выговорился и начал плести и миллионных сокровищах найденных в лесах черными копателями...
Первый ночлег прошел в обстановке скотского упития. Половину следующего дня Суреныч помирал а Степаныч и Димон собирали распотрошенное неведомым ночным зверем сало и жратву, смотрели карту, крутили радио и фотографировали неизвестно откуда взявшуюся в лесу узкоколейку. Огромные деревья проросли сквозь путь причудливо изогнув его и вырвав из земли ряды шпал...
Почва стала более вязкой, деревья реже, все покрывал ковер мха. В обед Степаныч начал жаловаться на натертую ногу, Суреныч начал опять блевать, было решено заночевать на симпатичной сухой полянке и распить остатки спиртного. В этот раз распитие было неспешным и взвешенным, с разговором о бабах, политике и грядущем осенью кризисе, опять переключились на войну, черных копателей и Финляндию...
Утром все были ничего, и расстреляв пустые бутылки и банки от консервов двинулись в ближайшую деревню за пополнением припасов.
Впечатление от деревни у городских юристов осталось мрачное, базар Суреныча у прилавка чуть было не вылился в драку с местным лесным трактористом... однако жратвы и особенно местного бухла было куплено достаточно и путь вел через растрескавшуюся бетонку опять в лес.
К вечеру обнаружился интереснейший артефакт - под двумя странно наклоненными к югу елями посреди болотистого редколесья стоял столб с колючей проволокой, скрученной в ржавые завитки, после того как артефакт был отфотографирован, было решено искать место под ночлег. Ситуация усугублялась мокротой вокруг...
В полукилометре согласно карте была возвышенность, и действительно после небольшого ручья дорога пошла в горку, и взору открылась ровная площадка над редколесьем, с отличным обзором на юго-восток... По краям ее торчали из земли покрытые мхом черные бревна... В процессе похода в туалет обнаружилась заполненная водой траншея, расходящаяся в обе стороны от площадки... похоже что это были окопы финской линии обороны...
Когда обошли площадку Суреныч начал втирать что это стопудов взорванный финский дзот, даже нашел амбразуру из которой несло холодом и плесенью и вход, затопленный мутной вонючей темной водой, густой как кисель... Чуть правее нашлась воронка на дне которой тоже плескалась вода, и несло ржавчиной и тухлятиной... Вероятно, снаряд пробил крышу и разорвался внутри, после чего дзот просел, похоронив под собой всех, кто в нем находился...Эдуардыч стал вяло предлагать занырнуть внутрь, Суреныч начал ныть про то что быстро темнеет, в общем было постановлено устроиться на ночлег прям на просевшей крыше, разжечь костер и выжрать, а завтра по настроению осмотреть артефакт...
Местный паленый коньяк был отвратителен, а болотная вода оставалась желтой даже после кипячения и пахла трясиной, постепенно разговор о будущем россии превратился в редко переплетающуюся совокупность монологов, Эдуардыч отрубился захрапев, Степаныч помялся и пошел погадить, Суреныч стал устраиваться спать, пахнуло ржавчиной и трясиной, он вылил остатки коньяка в воронку "пусть местные сами свое говно сосут..." и завернулся в спальник, подумав разве что о том, что небо темное и не было б ночью дождя... Ноги побаливали от усталости, шея чесалась от комаров, пахло костром и чем-то болотно-земляным...
Степаныч проснулся ночью от того что было пронзительно холодно, тело бил озноб, ноги почти затекли, рот был осквернен ацетоновым послевкусием отвратительного коньяка, ветер шумел в деревьях и огромная жирная ярко-желтая луна висела прямо перед его лицом на кристально прозрачном звездном небе... все было хорошо, но что-то не так... шум, ... бухой Суреныч? Местные?
Степаныч вскочил и лоб в лоб столкнулся с бледным как труп Димой Эдуардовичем в рубахе на распашку, с безумными глазами и трясущимися руками... он показывал перебинтованным пальцем куда-то в темноту... костер уже погас, но луна давала достаточно света... Над болотом плыл туман...
В тумане рассеивался в сторону юго-востока бледный бело желтый свет..
Свет исходил из амбразуры дзота...
В эту секунду Степаныч как бы прозрел и обрел слух и осязание...
Над лесом висела громкая песнь на незнакомом языке, лес звенел, хор из 5-10 голосов пел в полную силу на унылый и четкий мотив...волосы на голове зашевелились, звук шел прямо из-под ног...Сердце провалилось куда-то в глубь грудной клетки...глаза начали выталкиваться из орбит иголками ужаса…
В затопленном дзоте под ними пели финны...
«Финны... покойники…поют…ля…а..»
Степаныч бросился бежать... в темноту... налево от луны, издавая дикий вой, выдыхая ледяной воздух полной грудью, чувствуя как острые края тьмы раздирают и тормозят его, он никогда еще не испытывал такого животного ужаса, сознание погрузилось в холодный океан забвения....
Местные автомобили объезжали седого человека с рваной губой и окровавленным лицом в футболке, трениках и одном сапоге с сайгой в руках...он махал руками, плакал и звал на помощь...К полудню его подобрал местный егерь и отвез в милицию на бензозаправку... Участковый по началу проявлял терпение к бедному заблудившемуся в лесу горожанину, ехидно хихикая…» ага… да… сожрали мертвецы твоих корешей… конечно… вампиры ж кровью питаются… да лан те… место хоть на карте покажешь?... Да живы они… небось их финны к себе на хату затащили и водкой поют… да… да расстреляли как шпионов…кончай мне в мозг срать москаль…» все сочувствовали свихнувшемуся от голода и отчаяния гражданину заплутавшему в чаще, потом подустали от него и отправили в Петрозаводск...
На этом собственно все кончилось, потом конечно были поиски, финны прислали карту, официальная версия могла бы быть очень плохой – убил корешей и зарыл в болоте, но ни места последнего лагеря, ни каких улик ни кто не нашел вообще, и дело списали спустя месяц, а пропавшие пополнили и без того внушительный список сограждан и иностранцев поглоченных бескрайними карельскими лесами…
Самая любимая паста mrakopedia.ru/wiki/Моя_работа
Ещё люблю пасты за авторством Ютуева.
Ещё люблю пасты за авторством Ютуева.
звучит как название для порнографического фильма с элементами копро.
стул
Готов к Труду и Обороне, мой юный друг.
спроси у мамки своей, что это такое
Господа аноны, помогите найти пасту
Читал года полтора назад на Мракопедии, про пару, которая имела кота. И кот у них чуял НЁХ, которая появлялась в квартире и хотела всех поубивать. Он с ней боролся, победил, апотомумир((
Совсем не помню название, помню, что паста была довольно длинной и часть описывалась от лица кота.
Заранее огромное спасибо!
Читал года полтора назад на Мракопедии, про пару, которая имела кота. И кот у них чуял НЁХ, которая появлялась в квартире и хотела всех поубивать. Он с ней боролся, победил, апотомумир((
Совсем не помню название, помню, что паста была довольно длинной и часть описывалась от лица кота.
Заранее огромное спасибо!
https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%A5%D0%BE%D0%B7%D1%8F%D0%B8%D0%BD_%D0%B4%D0%BE%D0%BC%D0%B0
Только это не совсем паста, а авторская история из-под пера Ютуева.
Она, спасибо!
http://kriper.ru/tale/4860
Почитайте вот эту, пожалуйста. Прекрасная.
Почитайте вот эту, пожалуйста. Прекрасная.
Была уже тут и не раз. Ну и это классика, это знать надо.
Решил таки прочитать эту пасту, бросил после 3 части. Ну нереально огромная. И весь этот детский сад с "я тогда не понимал, потом понял", "я был ребенком, поэтому..." быстро утомляет. Поток сознания какой-то. Есть отличные пасты довольно большого объема, где всякие детали и отсупления не утомляют (вроде "Теней под лестницей"), но эта простынища... Наверно, просто не мой формат.
Особенно улыбнул коммент с сайта, где выложена паста (коммент написан на ответ такого же недовольного объемом, как и я): "Иначе, пользуясь вашим предположением, тот же Стивен Кинг никогда не стал бы знаменитым мастером ужасов."
Так у Кинга все оформлено грамотно, лол. Меня умиляет, как люди не различают формат книги и формат крипипасты. В книгах автор знакомит нас с характерами персонажей, добавляет интересные диалоги, описания местности, кучу всяких интересных штук - это и делает большую по объему вещь увлекательной. А этот "Друг" ну натуральный поток сознания, написанный именно в духе паст, но забывший про характерную для них лаконичность.
Это все мое ИМХО. Я рад, что кому-то эта паста доставляет, вкусы же разные. Даже не назвал бы ее крипипастой, это скорее повесть какая-то, хз, но точно не крипи для меня.
Ты ещё учитывай, что это перевод при том непрофессиональный.
Не знаю как вам, а мне доставляют омские пасты.
Я проснулся ночью от чувства тревоги. Решил посцать и покурить, раз уж проснулся. Встал, сунул ноги в тапки и побрел в темноте на толкан. Посцал, закурил, сижу курю и думаю, вот блядь, уже ночью стал просыпаться курить. Короче докурил, в темноте вернулся в комнату, лег, и вдруг голос жены: "Давай в попу разок". Я прикинул, вроде можно, нащупал ее в темноте и давай драть в жопень.
Деру и в этот момент до меня доходит, что жена умерла месяц назад, я окончательно просыпаюсь, пугаюсь, аж мурахи по коже проскочили стадом, но продолжаю совершать поступательно-возвратные движения. Потом вдруг резко отскакиваю, включаю свет, а на моей кровати действительно моя умершая жена. У меня аж яйца свело от ужаса, а она как засмеется и хохочет, хохочет так зловеще и на меня смотрит. А потом вдруг встала, я вижу что явно труп, бледная, синеватая даже, глаза какие-то неживые. Подошла и обняла меня. Меня обжег холод ее прикосновения. Потом опустилась на колени и давай сосать, но хуй от ужаса чуть ли не вовнутрь залез, а она все равно его мусолит.
Я говорю дрожащим голосом: Люда, ты же умерла? Она отвечает: Да. И как цапнет зубами за хуй. Мне больно, хуй в крови, у мертвеца зубы гнилые повываливались. Она вскочила и бежать в подъезд, я за ней. Бегу, тряся хуем, не спрашивайте зачем. Где в конце двора вижу портал, она туда прыг и я следом успел. Ночь сменилась днем. Но таким серым унылым пасмурным днем. Что-то типа лесочка жиденького. Думаю, в ад попал. Жены нет. Выхожу из лесочка, унылое поле бурьяна до самого горизонта с нависшим над ним свинцовым небом. Но есть дорога. Мелкая морось типа дождя сменилась мелкими снежинками. Иду, холодно. Никого нет. Долго шел, но пейзаж изменился незначительно. Снег усиливался.
Я решил посрать, так как сильно привалило, сел за кустик и сру. Дальше провал в памяти. Очнулся дома. Через 62 года, в 2013 году. Я постарел, мне сейчас 88 и я не помню своей жизни после того эпизода в 26 лет. Оказывается, у меня есть сын и дочь, я живу в хрущевке, они иногда приходят, вспоминают какую-то жизнь, но всего этого не помню. Помню только мертвую Люду, ад, или что это было и всё. Так и живу уже второй год.
Я проснулся ночью от чувства тревоги. Решил посцать и покурить, раз уж проснулся. Встал, сунул ноги в тапки и побрел в темноте на толкан. Посцал, закурил, сижу курю и думаю, вот блядь, уже ночью стал просыпаться курить. Короче докурил, в темноте вернулся в комнату, лег, и вдруг голос жены: "Давай в попу разок". Я прикинул, вроде можно, нащупал ее в темноте и давай драть в жопень.
Деру и в этот момент до меня доходит, что жена умерла месяц назад, я окончательно просыпаюсь, пугаюсь, аж мурахи по коже проскочили стадом, но продолжаю совершать поступательно-возвратные движения. Потом вдруг резко отскакиваю, включаю свет, а на моей кровати действительно моя умершая жена. У меня аж яйца свело от ужаса, а она как засмеется и хохочет, хохочет так зловеще и на меня смотрит. А потом вдруг встала, я вижу что явно труп, бледная, синеватая даже, глаза какие-то неживые. Подошла и обняла меня. Меня обжег холод ее прикосновения. Потом опустилась на колени и давай сосать, но хуй от ужаса чуть ли не вовнутрь залез, а она все равно его мусолит.
Я говорю дрожащим голосом: Люда, ты же умерла? Она отвечает: Да. И как цапнет зубами за хуй. Мне больно, хуй в крови, у мертвеца зубы гнилые повываливались. Она вскочила и бежать в подъезд, я за ней. Бегу, тряся хуем, не спрашивайте зачем. Где в конце двора вижу портал, она туда прыг и я следом успел. Ночь сменилась днем. Но таким серым унылым пасмурным днем. Что-то типа лесочка жиденького. Думаю, в ад попал. Жены нет. Выхожу из лесочка, унылое поле бурьяна до самого горизонта с нависшим над ним свинцовым небом. Но есть дорога. Мелкая морось типа дождя сменилась мелкими снежинками. Иду, холодно. Никого нет. Долго шел, но пейзаж изменился незначительно. Снег усиливался.
Я решил посрать, так как сильно привалило, сел за кустик и сру. Дальше провал в памяти. Очнулся дома. Через 62 года, в 2013 году. Я постарел, мне сейчас 88 и я не помню своей жизни после того эпизода в 26 лет. Оказывается, у меня есть сын и дочь, я живу в хрущевке, они иногда приходят, вспоминают какую-то жизнь, но всего этого не помню. Помню только мертвую Люду, ад, или что это было и всё. Так и живу уже второй год.
Да я понимаю, но даже сюжет не нравится, дело вкуса.
Неплохо. Сюрреалистично так.
>омские пасты
А их много? Дай ссылку на остальное.
Дунно, уже тьму таких стори прочитал, сейчас вряд ли вспомню.
Хотя нет, вспомню.
Я помню тот день, день знакомства с этим существом, который навсегда переменил мое обыкновенное восприятие вещей.
Начну историю с того, что в нашей засранной квартирке стали пропадать вещи. Столовые приборы, мои канцелярские принадлежности, пульт от зомбоящика и тот исчез бесследно. Я не придавал этому особого значения, всегда был растеряхой, и зачастую оставлял ключи/мобильник в самых несуразных местах вроде горшка для комнатных растений или хлебницы. Но, так или иначе, пропажи становились все заметней и существенней, а ночью, сквозь удушливое объятье сна, я слышал копошение в комнатах, странные булькающие и хлюпающие звуки, отдающие нечеловечностью за версту.
Той самой чудовищной ночью зимы 2010 года я плохо спал и вертелся под покрывалом, изнывая от жары, струящейся из перегретой батареи-гармошки. Кое-как провалившись в мучительную дрему, услышал уже знакомые отвратительные звуки. Такой звук издает кусок мяса свиньи, пропитанный кровью, который швырнули на гладкую поверхность. К нему примешалось глухое уханье и чавканье. Я покрылся потом, но уже вовсе не из-за нагретого помещения, а страха, всепоглощающего страха перед неизвестным.
Что-то огромное, невыразимо отвратительное склонилось у подножья моей кровати. В слабом свете луны, проглядывающей через прикрытое окно, я увидел это. Оно было похоже по форме на старый мешок картошки, довольно объемный, скрюченный в подобострастной позе на полу. Глаза мгновенно привыкли к полутьме, тело этой твари было пухлым и гноящимся, напоминало голое кусище мяса со вздувшимся подобием вен. Я закричал в непритворном ужасе, так не кричали те солдаты с видео, где трюкачи отрезают им головы. Эта хрень уставилась на меня ввалившимися покрасневшими глазами, покрытыми тошнотворными сальными кусками волос. В ее широком подобии рта торчал кусок моего домашнего тапочка, измазанного слюной. На этой роже было написано ощущение довольства ситуации, конец тапочка начал проскальзывать в гниющий рот существа. Запах гниющей плоти начал меня дурманить, но я нашел в себе силы ударить пяткой в это воплощение ужаса.
НЕХ пугливо хрюкнула и резко скользнула к двери, оставляя за своей тушей неясный след, что-то вроде выделений слизня.
В моем колотящемся сердце зажегся огонь ярости на ночного гостя. Меня вывернуло наизнанку, поток недоваренного шестичасового ужина мирно накрыл лужу дряни, оставленной тварью. Меня это не остановило, я схватил увесистую металлическую швабру и выбежал в коридор. Липкий след НЕХ вел во вторую комнату, куда я и рванул, чуть не поскользнувшись на выделениях.
Чудовище было трудно не заметить, в полной уверенности в своей незаметности оно укрылось с головой тяжелым покрывалом на двуспальной кровати. А судя по звукам, существо все с тем же пугающим сладострастием продолжало сосать тапок.
Я медленно подходил к ЭТОМУ, заведя швабру за спину для удара, как Брюс Уиллис в Pulp Fiction с катаной. Скинув жалкое укрытие твари в виде одеяла, я рассмотрел его во всей красе.
На перепачканной отвратными выделениями и бурой кровью кровати лежала моя мать. Ее жирное бочкообразное тело было покрыто свежими шрамами, а лицо вымазано в каком-то говне. Тапочек испуганно высовывался из гнилого рта. Между ее небритых и варикозных ног выглядывали все потерянные предметы: ложки, ножи, линейка, даже тюбик зубной пасты — все скопом торчало из старого раздолбанного влагалища. Нереальность ситуации и адреналин мгновенно заставили мой член поднять голову. Я рывком перевернул мамашу на спину и вставил ей шершавого в пердачелло, а ручку швабры пристроил к пизде. После десятка фрикций я бурно опорожнил запас яиц на ревматичную спину мамы.
А потом пошли на кухню, мы пили ароматный чай, кушали вкусные блины с малиновым вареньем, смеялись и шутили.
Я улыбнулся и пошел спать. Завтра тоже надо будет зайти.
Блооо... Доставило, спасибо!
Материалы для истории, которую я хочу представить на ваш суд, я собирал несколько лет. Исходной опорой являлся услышанный в детстве рассказ моего дяди, который в 70-х — 80-х годах прошлого века работал следователем в нашем городе Кске, расположенном в Новосибирской области. Уже будучи взрослым, я начал целенаправленно собирать сведения, которые могли бы пролить свет на неразгаданную тайну, о которой упоминал дядя: исследовал архивы и подшивки газет, расспрашивал очевидцев, знакомился с материалами старых уголовных дел, используя свои связи. Вывод, к которому я в итоге пришёл, выглядит совершенно фантастическим и нереальным, но при сопоставлении фактов это единственно возможное рациональное (насколько здесь применимо это слово) объяснение тех событий, которые имели место в нашем городе на протяжении десятилетий. Никаких фактических доказательств моей версии, конечно, нет, но всё-таки она кажется мне достаточно любопытной, чтобы я изложил её широкому кругу читателей.
I. ТАЙНОЕ КЛАДБИЩЕ
Изложение начну с истории, рассказанной дядей в семейном кругу в 90-х годах.
Осень 1977 года обернулась для работников следственных органов нашего городка страшным потрясением. Один из грибников, который обходил окрестные леса в поисках богатого опятами местечка, набрел на небольшую поляну километрах в пяти от городской черты, где увидел подозрительные холмики — создавалось такое ощущение, будто на поляне что-то закапывали. Бдительный гражданин обратился в милицию, и уже через день всё местное УВД стояло на ушах. Следственная бригада обнаружила в невзрачном лесном уголке настоящее тайное кладбище — под могилками по всей поляне было обнаружено 48 (!) расчлененных тел без гробов.
Это было ЧП союзного масштаба. Москва немедленно взяла дело под контроль, о находке был уведомлен сам министр Щелоков. Широкая общественность, как водится, ничего не знала — всё тут же строго засекретили. Прибывший из столицы комитет следователей высокого ранга взял расследование в свои руки, но и некоторые местные сотрудники УВД (как мой дядя) тоже имели доступ к информации. Выяснилось, что все тела голые и похоронены без особого тщания. Тела принадлежали исключительно подросткам и молодым людям — самому старшему было ориентировочно 22-25 лет. Большая часть из них были девушками, но встречались и тела мальчиков. Тела были закопаны не в один день — степень их разложения однозначно указывала на то, что могилки появлялись постепенно в течение почти десяти лет. Самая свежая могила (которая и привлекла внимание грибника) была выкопана не раньше, чем полгода назад.
Самым жутким обстоятельством было то, что все эти парни и девушки погибли далеко не от естественных причин. Эксперты, исследовавшие тела, обнаружили многочисленные увечья, которые, по их мнению, были нанесены ещё при жизни. Переломы костей, рубцы, повреждения мышечного и кожного покрова — проще говоря, всех подвергали страшным пыткам перед тем, как убить. У некоторых тел конечности были отделены прижизненно. Такое мог совершить только маньяк-психопат.
Правоохранительные органы пребывали в шоке. Все готовились к тому, что полетят головы. Проворонить пропажу без вести без малого полусотни юношей и девушек в течение десяти лет в тихом маленьком городке — за такое можно было строго ответить перед начальством. Собственно, прибывшие столичные шишки поначалу и лютовали вовсю, стучали кулаками по столу и обещали страшные кары. Но чем дальше, тем больше они понимали, что не всё тут однозначно.
Прежде всего, было совершенно непонятно, откуда взялись все эти тела. Пропажи без вести, конечно, бывали в Кске, как и везде, но не массовые, и большинство позже находили своё объяснение — либо находили тело пропавшего, либо выяснялось, что он попросту сбежал из дома. Даже если сложить по всей области нераскрытые подростковые пропажи за десять лет, и то никак не вырисовывалась столь грандиозная картина. Была, конечно, версия, что тела могли привозить из соседних регионов, но и этот вариант впоследствии не подтвердился.
Во-вторых, с опознанием убитых всё обстояло из рук вон плохо. При том, что большинство тел из-за разложения невозможно было опознать, но всё же на многих сохранились особые приметы, которые могли бы помочь установить их личность. Прочесали все картотеки, хранилища, подняли старые заявления и документы — ни одного совпадения! Это было что-то абсолютно невозможное.
Поиск улик тоже ничего вразумительного не дал. Преступник — или преступники — не оставили на телах и на поляне никаких следов, которые могли бы вывести следственную бригаду на них. Если и были какие-то отпечатки и следы, то время и погодные условия их давно уничтожили.
У следователей оставался один вариант — затаиться и ждать. Если убийцы закапывали тела на поляне в течение многих лет, то рано или поздно они обязательно явятся снова, и тогда их можно будет взять с поличным (напомню, никто на тот момент, кроме следователей и высшего руководства города, не знал о ЧП).
За поляной следили несколько лет. Пару раз задерживали случайных грибников, которые забредали на неё, но каждый раз их отпускали. 48 тел, отправленные в Москву для экспертизы, были там и похоронены в безымянных могилах после истечения положенных сроков.
Страшная загадка тайного кладбища на окраине сонного городка так и осталась неразгаданной.
II. БОЙНЯ НА ДАЧЕ
Вторая часть истории, в отличие от первой, попадала в печать, но не вызвала ажиотажа за пределами самого Кска. Случай был хоть и трагичный, но, как говорится, не исключительный.
15 сентября 1982 года в частном секторе на окраине города разыгралась кровавая драма. У себя на даче были жестоко убиты первый секретарь горкома партии В. Н. Щавелев вместе с женой О. П. Щавелевой. Расследование было коротким. Собственно, и расследовать-то было нечего — картина вырисовывалась предельно ясная. Вместе с Щавелевыми на даче проживал 31-летний Г. Р. Протопопов, приходящийся Щавелеву двоюродным младшим братом. Протопопов был с детства умственно отсталым, ему положено было находиться в специализированном учреждении, но Щавелев держал его при себе из-за родственных связей; брат фактически выполнял роль прислуги при даче и следил за ней в отсутствие хозяина.
Было установлено, что в тот роковой вечер Протопопов дождался, когда заснут хозяева, взял топор из кладовки, поднялся к ним на второй этаж и зарубил мужа с женой. Щавелев был убит во сне первым же ударом топора в лоб, чуть позже убийца расправился с Щавелевой, повредив лезвием топора ей артерию на шее (такие подробности в печати, конечно, не были — я извлек их из материалов уголовного дела; газеты лишь сообщили о трагической смерти первого секретаря и его жены от рук умалишённого родственника). После этого Протопопов отправился спать к себе на первый этаж. Утром на дачу прибыл шофер Щавелева, который должен был отвезти его на работу. Он обнаружил тела убитых и вызвал милицию. Убийца скрыться не пытался и был задержан на месте.
Г. Р. Протопопов был признан невменяемым и направлен на принудительное лечение в психиатрический диспансер в Новосибирске. Согласно документам, он скончался там в 2003 году в возрасте 52 года от осложнений при простуде.
I. ТАЙНОЕ КЛАДБИЩЕ
Изложение начну с истории, рассказанной дядей в семейном кругу в 90-х годах.
Осень 1977 года обернулась для работников следственных органов нашего городка страшным потрясением. Один из грибников, который обходил окрестные леса в поисках богатого опятами местечка, набрел на небольшую поляну километрах в пяти от городской черты, где увидел подозрительные холмики — создавалось такое ощущение, будто на поляне что-то закапывали. Бдительный гражданин обратился в милицию, и уже через день всё местное УВД стояло на ушах. Следственная бригада обнаружила в невзрачном лесном уголке настоящее тайное кладбище — под могилками по всей поляне было обнаружено 48 (!) расчлененных тел без гробов.
Это было ЧП союзного масштаба. Москва немедленно взяла дело под контроль, о находке был уведомлен сам министр Щелоков. Широкая общественность, как водится, ничего не знала — всё тут же строго засекретили. Прибывший из столицы комитет следователей высокого ранга взял расследование в свои руки, но и некоторые местные сотрудники УВД (как мой дядя) тоже имели доступ к информации. Выяснилось, что все тела голые и похоронены без особого тщания. Тела принадлежали исключительно подросткам и молодым людям — самому старшему было ориентировочно 22-25 лет. Большая часть из них были девушками, но встречались и тела мальчиков. Тела были закопаны не в один день — степень их разложения однозначно указывала на то, что могилки появлялись постепенно в течение почти десяти лет. Самая свежая могила (которая и привлекла внимание грибника) была выкопана не раньше, чем полгода назад.
Самым жутким обстоятельством было то, что все эти парни и девушки погибли далеко не от естественных причин. Эксперты, исследовавшие тела, обнаружили многочисленные увечья, которые, по их мнению, были нанесены ещё при жизни. Переломы костей, рубцы, повреждения мышечного и кожного покрова — проще говоря, всех подвергали страшным пыткам перед тем, как убить. У некоторых тел конечности были отделены прижизненно. Такое мог совершить только маньяк-психопат.
Правоохранительные органы пребывали в шоке. Все готовились к тому, что полетят головы. Проворонить пропажу без вести без малого полусотни юношей и девушек в течение десяти лет в тихом маленьком городке — за такое можно было строго ответить перед начальством. Собственно, прибывшие столичные шишки поначалу и лютовали вовсю, стучали кулаками по столу и обещали страшные кары. Но чем дальше, тем больше они понимали, что не всё тут однозначно.
Прежде всего, было совершенно непонятно, откуда взялись все эти тела. Пропажи без вести, конечно, бывали в Кске, как и везде, но не массовые, и большинство позже находили своё объяснение — либо находили тело пропавшего, либо выяснялось, что он попросту сбежал из дома. Даже если сложить по всей области нераскрытые подростковые пропажи за десять лет, и то никак не вырисовывалась столь грандиозная картина. Была, конечно, версия, что тела могли привозить из соседних регионов, но и этот вариант впоследствии не подтвердился.
Во-вторых, с опознанием убитых всё обстояло из рук вон плохо. При том, что большинство тел из-за разложения невозможно было опознать, но всё же на многих сохранились особые приметы, которые могли бы помочь установить их личность. Прочесали все картотеки, хранилища, подняли старые заявления и документы — ни одного совпадения! Это было что-то абсолютно невозможное.
Поиск улик тоже ничего вразумительного не дал. Преступник — или преступники — не оставили на телах и на поляне никаких следов, которые могли бы вывести следственную бригаду на них. Если и были какие-то отпечатки и следы, то время и погодные условия их давно уничтожили.
У следователей оставался один вариант — затаиться и ждать. Если убийцы закапывали тела на поляне в течение многих лет, то рано или поздно они обязательно явятся снова, и тогда их можно будет взять с поличным (напомню, никто на тот момент, кроме следователей и высшего руководства города, не знал о ЧП).
За поляной следили несколько лет. Пару раз задерживали случайных грибников, которые забредали на неё, но каждый раз их отпускали. 48 тел, отправленные в Москву для экспертизы, были там и похоронены в безымянных могилах после истечения положенных сроков.
Страшная загадка тайного кладбища на окраине сонного городка так и осталась неразгаданной.
II. БОЙНЯ НА ДАЧЕ
Вторая часть истории, в отличие от первой, попадала в печать, но не вызвала ажиотажа за пределами самого Кска. Случай был хоть и трагичный, но, как говорится, не исключительный.
15 сентября 1982 года в частном секторе на окраине города разыгралась кровавая драма. У себя на даче были жестоко убиты первый секретарь горкома партии В. Н. Щавелев вместе с женой О. П. Щавелевой. Расследование было коротким. Собственно, и расследовать-то было нечего — картина вырисовывалась предельно ясная. Вместе с Щавелевыми на даче проживал 31-летний Г. Р. Протопопов, приходящийся Щавелеву двоюродным младшим братом. Протопопов был с детства умственно отсталым, ему положено было находиться в специализированном учреждении, но Щавелев держал его при себе из-за родственных связей; брат фактически выполнял роль прислуги при даче и следил за ней в отсутствие хозяина.
Было установлено, что в тот роковой вечер Протопопов дождался, когда заснут хозяева, взял топор из кладовки, поднялся к ним на второй этаж и зарубил мужа с женой. Щавелев был убит во сне первым же ударом топора в лоб, чуть позже убийца расправился с Щавелевой, повредив лезвием топора ей артерию на шее (такие подробности в печати, конечно, не были — я извлек их из материалов уголовного дела; газеты лишь сообщили о трагической смерти первого секретаря и его жены от рук умалишённого родственника). После этого Протопопов отправился спать к себе на первый этаж. Утром на дачу прибыл шофер Щавелева, который должен был отвезти его на работу. Он обнаружил тела убитых и вызвал милицию. Убийца скрыться не пытался и был задержан на месте.
Г. Р. Протопопов был признан невменяемым и направлен на принудительное лечение в психиатрический диспансер в Новосибирске. Согласно документам, он скончался там в 2003 году в возрасте 52 года от осложнений при простуде.
III. ЖЕЛТЫЕ ШАРЫ
В 2005 году одна из местных газет Кска опубликовала материал о неких шарах жёлтого цвета, которых жители города регулярно видели в окрестных лесах. Публикация вызвала живой отклик у читателей и имела несколько продолжений. В редакцию приходили всё новые и новые письма от очевидцев, которые в разное время замечали эти самые шары. Выяснилось, что многие видели их ещё чуть ли не с 50-х годов прошлого века. Шары некрупных размеров, сияющие, как электрические лампочки, бесшумно перемещались по лесу по хаотическому маршруту. При попытке приблизиться к ним они стремительно удалялись. Некоторые писали, что видели целые группы таких шаров, которые передвигались синхронно. Вблизи рассмотреть их никому не удалось. Эксперты в редакции выразили общее мнение, что это, скорее всего, были шаровые молнии, тем более что в деревья в лесу близ Кска часто бьют молнии во время грозы. Однако шары видели при ясной погоде и днём, и ночью.
В этих публикациях моё внимание в свете моего исследования (или расследования) привлекли два факта. Во-первых, частота инцидентов. Не секрет, что шаровые молнии наблюдаются повсеместно, хотя и редко — а тут практически ежегодно находятся очевидцы, которые утверждают, что лично их видели. Удары молний в деревья случаются чаще, но тоже не столь обильно, как это описывается в рассказах читателей. Я провёл собственный анализ и убедился, что наш город в этом плане действительно представляет собой статистическую аномалию — сожженных молниями деревьев (я сам ходил в лес смотреть на них по указке жителей) и людей, утверждающих о жёлтых летающих шарах, и вправду МНОГО. В ходе анализа выяснился второй очень важный факт: распределение ударов молний и появлений шаров далеко не равномерное. Подавляющее большинство этих случаев происходили в радиусе 2-3 километров в лесах с северной стороны города. Причём в этот радиус входит и край частного сектора, где как раз располагалась бывшая дача Щавелевых.
IV. ЗАБЛУДИВШИЙСЯ МАЛЬЧИК
В 1992 году Кск облетела тревожная весть: пропал мальчик Серёжа 9 лет, который вместе с друзьями ушёл играть на улице и не вернулся. После двух дней отсутствия был объявлен розыск. Задействовали все средства — милицию, добровольцев, радио, телевидение, листовки... Поиски не давали успеха неделю, и родители отчаялись найти ребёнка живым. А на девятый день Серёжа сам вернулся в дом — здоровый, в хорошем физическом состоянии, даже не голодный. Радости родственников не было предела. Когда Серёжу стали расспрашивать о том, где он был, мальчик рассказал невероятную историю.
По словам Серёжи, он играл со сверстниками в частном секторе в двух кварталах от его дома. Ближе к обеду мальчик попрощался с друзьями и направился домой в одиночку (это совпадало с показаниями друзей). По пути он увидел на дороге бурундука, который выбежал на дорогу из опушки леса, и погнался за зверьком. Так как Серёжа с рождения жил в частном секторе и часто играл у опушки, то ходить неглубоко в лес он не боялся. Углубился мальчик в лес, если судить по его словам, где-то на 250-300 метров. Упустив бурундука из виду, он хотел вернуться назад, но тут заметил на дереве дятла, который стучал клювом о кору. Он стал швыряться по птице сосновыми шишками. Дятел перелетел на другое дерево. Таким образом, гоняя птицу с дерева на дерево, мальчик провёл некоторое время и ещё сильнее ушёл в лес. Заблудиться он не боялся, так как знал, что опушка находится по направлению к солнцу.
Когда Серёже надоело пугать дятла, он пошёл обратно, ориентируясь по солнцу. Он всё шёл и и шёл, а лес не кончался. Серёжа затруднялся определить, сколько времени он провёл в лесу. При этом ему пришлось в какой-то момент перелезать через забор-ограждение, сделанный из жердей с привязанными к ним кусками разноцветных тканей. Ни о каком ограждении никто в городе не знал — его там просто не могло быть.
В итоге перепуганный и плачущий ребенок всё-таки добрался до опушки, но никаких домов там он не обнаружил. За границей леса начиналась травянистая равнина — что-то вроде степи. Тут и там паслись табуны лошадей.
Недалеко от опушки мальчик увидел поселение, состоящее из строений вроде шатров. Мальчик, немного успокоившись, направился в поселение. На подходе его заметили живущие там люди и пошли навстречу. Их речь осталась Серёже совершенно непонятной. Мальчик опять испугался и начал плакать. Люди, встретившие его, пытались успокоить мальчика, гладили по голове, при этом сами выглядели встревоженными. Серёжа описывал жителей поселения как людей среднего роста с кожей привычного для него светлого цвета, голубоглазых, со светло-русыми волосами — то есть по внешности они практически не отличались от русских, но всё же говорили на ином языке и «были совсем другими». Была необычной и одежда этих людей — Серёжа не смог внятно объяснить, в чём именно заключались отличия, либо его подробно об этом не расспрашивали — в стенограмме записано лишь, что он сказал, будто одежда у этих людей «не такая, как у нас».
По словам Серёжи, следующую неделю он провёл в поселении у этих людей. К сожалению, с момента встречи мальчика со странным народом стенограмма его показаний, приложенная к материалам дела, обрывается. Полную стенограмму я не смог обнаружить — она либо утеряна, либо с какого-то момента в милиции перестали записывать слова мальчика, посчитав их детской фантазией. Единственным источником дальнейшей информации является статья в московской газете «жёлтого» характера, где некий анонимный родственник Серёжи пересказывает его историю в 1995 году. Статья, к сожалению, кишит витиеватыми метафорами, напыщенными деталями и прочими явными выдумками автора, так что приведу только самую общую суть того, что происходило в дальнейшем.
Из рассказа можно понять, что неделю мальчик провёл в этом поселении, находясь в состоянии шока от нервного потрясения. Хозяева шатра относились к «найденышу» ласково, не обижали, поили водой, молоком и разделяли с ним свой стол, в основном состоящий из ягод, кисломолочных продуктов и мяса (вероятно, лошадиного, раз местные жители разводили лошадей). Спал мальчик на отдельной низкой деревянной кровати (судя по описанию — просто топчан). При этом все держались хоть и без агрессии, но отстранённо: не пытались разговаривать с Серёжей, не подпускали к нему своих любопытствующих детей, а когда он выходил на улицу, ходили следом поодаль (такое поведение говорит о том, что всё это время они, вероятно, кого-то ждали).
В последний день в шатре появился человек, которого Серёжа раньше не видел — рослый, загорелый, обвешанный «хрустальками» (не поясняется, что мальчик имел в виду). Он поговорил о чём-то с хозяевами, потом подошёл к мальчику, дал ему деревянную плошку с варевом, напоминающим рыбный суп, и жестом предложил выпить. Испуганный ребёнок выпил жидкость, которая показалась ему довольно мерзкой на вкус, и вскоре потерял сознание. Помнил лишь, что в какой-то момент в полусознании он почувствовал, что его несут на руках по лесу. Судя по «звуку хрусталек», нёс его тот самый высокий гость. Дальше Серёжа ничего не помнил — очнулся лежащим в лесу в своей одежде. Он поднялся, увидел, что солнце высоко над горизонтом, и пошёл в его сторону, вспомнив, что в прошлый раз он именно так вышел из леса. Через какое-то время он оказался на опушке рядом с 66-м кварталом (это недалеко от частного сектора). Узнав родные места, мальчик обрадовался и тут же побежал домой.
Хотя мне не удалось разыскать Серёжу, его родственников или сотрудников милиции, которые занимались этим делом, достоверно известно, что случай не является газетной уткой или выдумкой, так как исчезновение мальчика в своё время всколыхнуло общественность в городе. После благополучного возвращения мальчика в газетах было объявлено, что Серёжа просто блуждал всё это время по лесу — питался ягодами и пил воду из омута. Тем не менее, неполная стенограмма показаний мальчика, хранящаяся в архиве УВД Кска по сей день, доказывает, что истина далека от официальной версии.
В 2005 году одна из местных газет Кска опубликовала материал о неких шарах жёлтого цвета, которых жители города регулярно видели в окрестных лесах. Публикация вызвала живой отклик у читателей и имела несколько продолжений. В редакцию приходили всё новые и новые письма от очевидцев, которые в разное время замечали эти самые шары. Выяснилось, что многие видели их ещё чуть ли не с 50-х годов прошлого века. Шары некрупных размеров, сияющие, как электрические лампочки, бесшумно перемещались по лесу по хаотическому маршруту. При попытке приблизиться к ним они стремительно удалялись. Некоторые писали, что видели целые группы таких шаров, которые передвигались синхронно. Вблизи рассмотреть их никому не удалось. Эксперты в редакции выразили общее мнение, что это, скорее всего, были шаровые молнии, тем более что в деревья в лесу близ Кска часто бьют молнии во время грозы. Однако шары видели при ясной погоде и днём, и ночью.
В этих публикациях моё внимание в свете моего исследования (или расследования) привлекли два факта. Во-первых, частота инцидентов. Не секрет, что шаровые молнии наблюдаются повсеместно, хотя и редко — а тут практически ежегодно находятся очевидцы, которые утверждают, что лично их видели. Удары молний в деревья случаются чаще, но тоже не столь обильно, как это описывается в рассказах читателей. Я провёл собственный анализ и убедился, что наш город в этом плане действительно представляет собой статистическую аномалию — сожженных молниями деревьев (я сам ходил в лес смотреть на них по указке жителей) и людей, утверждающих о жёлтых летающих шарах, и вправду МНОГО. В ходе анализа выяснился второй очень важный факт: распределение ударов молний и появлений шаров далеко не равномерное. Подавляющее большинство этих случаев происходили в радиусе 2-3 километров в лесах с северной стороны города. Причём в этот радиус входит и край частного сектора, где как раз располагалась бывшая дача Щавелевых.
IV. ЗАБЛУДИВШИЙСЯ МАЛЬЧИК
В 1992 году Кск облетела тревожная весть: пропал мальчик Серёжа 9 лет, который вместе с друзьями ушёл играть на улице и не вернулся. После двух дней отсутствия был объявлен розыск. Задействовали все средства — милицию, добровольцев, радио, телевидение, листовки... Поиски не давали успеха неделю, и родители отчаялись найти ребёнка живым. А на девятый день Серёжа сам вернулся в дом — здоровый, в хорошем физическом состоянии, даже не голодный. Радости родственников не было предела. Когда Серёжу стали расспрашивать о том, где он был, мальчик рассказал невероятную историю.
По словам Серёжи, он играл со сверстниками в частном секторе в двух кварталах от его дома. Ближе к обеду мальчик попрощался с друзьями и направился домой в одиночку (это совпадало с показаниями друзей). По пути он увидел на дороге бурундука, который выбежал на дорогу из опушки леса, и погнался за зверьком. Так как Серёжа с рождения жил в частном секторе и часто играл у опушки, то ходить неглубоко в лес он не боялся. Углубился мальчик в лес, если судить по его словам, где-то на 250-300 метров. Упустив бурундука из виду, он хотел вернуться назад, но тут заметил на дереве дятла, который стучал клювом о кору. Он стал швыряться по птице сосновыми шишками. Дятел перелетел на другое дерево. Таким образом, гоняя птицу с дерева на дерево, мальчик провёл некоторое время и ещё сильнее ушёл в лес. Заблудиться он не боялся, так как знал, что опушка находится по направлению к солнцу.
Когда Серёже надоело пугать дятла, он пошёл обратно, ориентируясь по солнцу. Он всё шёл и и шёл, а лес не кончался. Серёжа затруднялся определить, сколько времени он провёл в лесу. При этом ему пришлось в какой-то момент перелезать через забор-ограждение, сделанный из жердей с привязанными к ним кусками разноцветных тканей. Ни о каком ограждении никто в городе не знал — его там просто не могло быть.
В итоге перепуганный и плачущий ребенок всё-таки добрался до опушки, но никаких домов там он не обнаружил. За границей леса начиналась травянистая равнина — что-то вроде степи. Тут и там паслись табуны лошадей.
Недалеко от опушки мальчик увидел поселение, состоящее из строений вроде шатров. Мальчик, немного успокоившись, направился в поселение. На подходе его заметили живущие там люди и пошли навстречу. Их речь осталась Серёже совершенно непонятной. Мальчик опять испугался и начал плакать. Люди, встретившие его, пытались успокоить мальчика, гладили по голове, при этом сами выглядели встревоженными. Серёжа описывал жителей поселения как людей среднего роста с кожей привычного для него светлого цвета, голубоглазых, со светло-русыми волосами — то есть по внешности они практически не отличались от русских, но всё же говорили на ином языке и «были совсем другими». Была необычной и одежда этих людей — Серёжа не смог внятно объяснить, в чём именно заключались отличия, либо его подробно об этом не расспрашивали — в стенограмме записано лишь, что он сказал, будто одежда у этих людей «не такая, как у нас».
По словам Серёжи, следующую неделю он провёл в поселении у этих людей. К сожалению, с момента встречи мальчика со странным народом стенограмма его показаний, приложенная к материалам дела, обрывается. Полную стенограмму я не смог обнаружить — она либо утеряна, либо с какого-то момента в милиции перестали записывать слова мальчика, посчитав их детской фантазией. Единственным источником дальнейшей информации является статья в московской газете «жёлтого» характера, где некий анонимный родственник Серёжи пересказывает его историю в 1995 году. Статья, к сожалению, кишит витиеватыми метафорами, напыщенными деталями и прочими явными выдумками автора, так что приведу только самую общую суть того, что происходило в дальнейшем.
Из рассказа можно понять, что неделю мальчик провёл в этом поселении, находясь в состоянии шока от нервного потрясения. Хозяева шатра относились к «найденышу» ласково, не обижали, поили водой, молоком и разделяли с ним свой стол, в основном состоящий из ягод, кисломолочных продуктов и мяса (вероятно, лошадиного, раз местные жители разводили лошадей). Спал мальчик на отдельной низкой деревянной кровати (судя по описанию — просто топчан). При этом все держались хоть и без агрессии, но отстранённо: не пытались разговаривать с Серёжей, не подпускали к нему своих любопытствующих детей, а когда он выходил на улицу, ходили следом поодаль (такое поведение говорит о том, что всё это время они, вероятно, кого-то ждали).
В последний день в шатре появился человек, которого Серёжа раньше не видел — рослый, загорелый, обвешанный «хрустальками» (не поясняется, что мальчик имел в виду). Он поговорил о чём-то с хозяевами, потом подошёл к мальчику, дал ему деревянную плошку с варевом, напоминающим рыбный суп, и жестом предложил выпить. Испуганный ребёнок выпил жидкость, которая показалась ему довольно мерзкой на вкус, и вскоре потерял сознание. Помнил лишь, что в какой-то момент в полусознании он почувствовал, что его несут на руках по лесу. Судя по «звуку хрусталек», нёс его тот самый высокий гость. Дальше Серёжа ничего не помнил — очнулся лежащим в лесу в своей одежде. Он поднялся, увидел, что солнце высоко над горизонтом, и пошёл в его сторону, вспомнив, что в прошлый раз он именно так вышел из леса. Через какое-то время он оказался на опушке рядом с 66-м кварталом (это недалеко от частного сектора). Узнав родные места, мальчик обрадовался и тут же побежал домой.
Хотя мне не удалось разыскать Серёжу, его родственников или сотрудников милиции, которые занимались этим делом, достоверно известно, что случай не является газетной уткой или выдумкой, так как исчезновение мальчика в своё время всколыхнуло общественность в городе. После благополучного возвращения мальчика в газетах было объявлено, что Серёжа просто блуждал всё это время по лесу — питался ягодами и пил воду из омута. Тем не менее, неполная стенограмма показаний мальчика, хранящаяся в архиве УВД Кска по сей день, доказывает, что истина далека от официальной версии.
V. ЗАПИСКИ СУМАСШЕДШЕГО
И, наконец, последний документ. Это простая общая тетрадь в клеточку, которая была чем-то вроде дневника Г. Р. Протопопова. Хотя «дневник» — это сильно сказано; скорее, это обычная учебная тетрадь. В психиатрической больнице Протопопов где-то к концу 90-х годов подружился с неким Маслаевым, который страдал шизофренией. По словам медперсонала, именно Маслаев научил друга грамоте. Это заняло годы, но у Маслаева из-за специфики его болезни был большой запас терпения. Постепенно Протопопов изучил алфавит и стал способен составлять простые слова, а затем и предложения. Несомненно, свою роль сыграло то, что в условиях диспансера состояние Протопопова заметно улучшилось, и он стал способен к обучению. В учебной тетради, помимо обычных упражнений и записей в духе «что вижу, о том пишу», Протопопов затрагивал события, которые привели его в психиатрическую больницу.
Тетрадь ко мне попала случайно и крайне замысловатым путём. В 2009 году (уже после смерти Протопопова) Маслаев был выписан из больницы ввиду того, что болезнь регрессировала в достаточной степени, чтобы больной не представлял угрозы для себя и общества. С собой он на свободу захватил тетрадь Протопопова. И всё же Маслаев, видимо, не был здоров полностью, так как немедленно по выходу он отослал тетрадь по почте в ГУВД в Новосибирске с припиской, что Протопопов при жизни просил передать его записи «в милицию», и он должен выполнить просьбу покойного друга. В ГУВД приняли посылку и немедленно отправили её, как положено, в архив входящей корреспонденции.
Там и произошло главное совпадение, без которого всей этой истории не было бы: тетрадь сумасшедшего ввиду своей экзотичности среди канцелярских документов обратила на себя внимание работника архива, который в молодости служил в УВД Кска и был знаком, в частности, с «делом Щавелева» и моим дядей, который вёл то дело в 1982 году. Работник архива изъял тетрадь, решив во время регулярных посиделок с дядей (который к тому времени тоже проживал в Новосибирске на пенсии) показать её как курьез. Дядя, получив тетрадь, впоследствии показал её мне. Для него и его коллеги тетрадь Протопопова являлась не более чем забавной реликвией, внезапным приветом из прошлого; они даже не пытались вникнуть в смысл написанного (надо сказать, что большинство записей в тетради были совершенно невинны, вроде «За окном светит солнце», «На завтрак была каша» и написаны практически нечитабельным почерком). Я, в свою очередь, позаимствовал тетрадь у дяди, заинтересовавшись самим фактом «дневника сумасшедшего», и после расшифровки содержания начал вспоминать давний рассказ дяди о могилах на поляне, сопоставлять и делать выводы. Из этой серии совпадений выросло всё моё расследование.
Записи в тетради разрозненные и совершенно безграмотные. Системности в изложении мыслей практически нет, часто повторяется одно и то же (по количеству повторений можно понять, чему Протопопов придавал особое значение). Я приведу ниже что-то вроде реферата этих записей, исправив грамматические ошибки для удобочитаемости (всё равно всякий раз эти ошибки разные).
«Рассказ, что было.
Я хочу объяснить, что было. Я не умел говорить. Не умел писать. Сейчас хочу объяснить.
Сева [скорее всего, подразумевается Всеволод Щавелев] плохой человек [это предложение повторяется много раз по всему тексту].
Сева плохой. Оля [скорее всего, Ольга Щавелева] плохая. Я убил их, потому что они сами убивали. Я хотел остановить.
Сева ходил в лес, приводил из леса много мальчиков и девочек.
Сева и Оля запирали их в комнате внизу и делали им больно.
Я жалел мальчиков и девочек, но не мог помочь. Поэтому я убил Севу и Олю.
Я думал, они перестанут убивать. Они не убивали, но они начали опять. Поэтому я убил Севу и Олю.
Я давал воду девочке. Она говорила непонятно. Потом Сева и Оля её убили тоже.
Я не плохой. Сева и Оля плохие. Они больше не убьют.
Оля любит пить кровь.
Я убил их, потому что их никто не убьёт.
Я хороший. [повторяется многократно]
Сева и Оля хотели, чтобы я тампил [значение слова понять не удалось — вероятно, это придуманный Протопоповым эвфемизм для некоего действия] мальчиков и девочек. Я не хотел. Они меня заставляли.
Я не люблю, когда мальчикам и девочкам больно.
Больше не убьют».
VI. МОЯ ВЕРСИЯ
Итак, что мы имеем, если верить тому, о чём пишет Протопопов? А то, что первый секретарь горкома Щавелев до 1982 года со своей женой систематически приводили «из леса» неких «мальчиков и девочек», содержали их в «комнате внизу», где мучили и убивали их, при этом заставляя своего умственно отсталого родственника принимать в этом участие. Заметим, что поляна, где были обнаружены тела парней и девушек со следами пыток, расположена как раз по ту сторону города, где находится частный сектор — следовательно, недалеко от дачи Щавелевых. Дойти до поляны от дачи можно с заднего двора напрямую через лес, никому из посторонних не попадаясь на глаза.
Протопопов пишет, что к 1982 году на какое-то время «Сева и Оля» перестали убивать, но потом взялись за дело опять. Тут самое время вспомнить, что захоронения были обнаружены в 1977 году, т. е. за пять лет до этого. Если подростков действительно убивали и закапывали они, то вполне естественно, что после того, как жуткая поляна была найдена, «Сева и Оля» на какое-то время затаились и ждали, пока всё не уляжется. Нелишне повторить, что Щавелев состоял первым секретарем горкома, т. е. был одним из немногих людей, кто точно был осведомлён о кровавой находке. Этим объясняется то, что засада на поляне не дала результата — «Сева и Оля» были уже в курсе, что на них ведётся охота. После пяти лет тишины, когда расследование было прекращено, а засада свернута, «Сева и Оля» могли решить, что пришло время осторожно начинать свои злодеяния заново.
Итак, примем как рабочую версию, что Протопопов прав и за массовым захоронением действительно стоят респектабельные советские граждане — Щавелев и его жена. Но главный вопрос остаётся открытым: кеми были их жертвы? Почему о пропаже такого количества подростков никто не заявлял?
И тут я перехожу к самой фантастической части моей версии, в область чистого домысла.
Прежде всего, обратим внимание на две интересные детали в записях Протопопова: то, что «мальчиков и девочек» Протопопов водил не откуда-нибудь, а «из леса», а также то, что «девочка», которой Протопопов давал воду, «говорила непонятно». То есть маньяки своих жертв выискивали не в городе (что было бы логичнее), а прямо в дремучем лесу. Откуда там взяться стольким подросткам? При этом жертвы (по крайней мере, какая-то их часть) изъяснялись, видимо, не по-русски — иначе чем объяснить то, что речь «девочки» осталась непонятной Протопопову?
Тут самое время вспомнить о жёлтых шарах и частых ударах молний в деревья в том участке леса, где располагалась дача Щавелевых. По всем признакам, в этой зоне наблюдалась (и, возможно, продолжает наблюдаться) мощная геомагнитная аномалия. А может, не геомагнитная, а какая-нибудь другая — в этом вопросе я не специалист. Но факты указывают на то, что местность никак нельзя назвать обычной.
И где-то из глубин этой аномальной зоны «Сева» водил «мальчиков и девочек», которых никто не хватился. Которые говорили на неизвестном языке.
Ну и последний фрагмент мозаики. Рассказ мальчика Серёжи, который ушёл в лес как раз в той же местности и в итоге попал в неизвестное место, где жили люди, говорящие на неизвестном языке.
И, наконец, последний документ. Это простая общая тетрадь в клеточку, которая была чем-то вроде дневника Г. Р. Протопопова. Хотя «дневник» — это сильно сказано; скорее, это обычная учебная тетрадь. В психиатрической больнице Протопопов где-то к концу 90-х годов подружился с неким Маслаевым, который страдал шизофренией. По словам медперсонала, именно Маслаев научил друга грамоте. Это заняло годы, но у Маслаева из-за специфики его болезни был большой запас терпения. Постепенно Протопопов изучил алфавит и стал способен составлять простые слова, а затем и предложения. Несомненно, свою роль сыграло то, что в условиях диспансера состояние Протопопова заметно улучшилось, и он стал способен к обучению. В учебной тетради, помимо обычных упражнений и записей в духе «что вижу, о том пишу», Протопопов затрагивал события, которые привели его в психиатрическую больницу.
Тетрадь ко мне попала случайно и крайне замысловатым путём. В 2009 году (уже после смерти Протопопова) Маслаев был выписан из больницы ввиду того, что болезнь регрессировала в достаточной степени, чтобы больной не представлял угрозы для себя и общества. С собой он на свободу захватил тетрадь Протопопова. И всё же Маслаев, видимо, не был здоров полностью, так как немедленно по выходу он отослал тетрадь по почте в ГУВД в Новосибирске с припиской, что Протопопов при жизни просил передать его записи «в милицию», и он должен выполнить просьбу покойного друга. В ГУВД приняли посылку и немедленно отправили её, как положено, в архив входящей корреспонденции.
Там и произошло главное совпадение, без которого всей этой истории не было бы: тетрадь сумасшедшего ввиду своей экзотичности среди канцелярских документов обратила на себя внимание работника архива, который в молодости служил в УВД Кска и был знаком, в частности, с «делом Щавелева» и моим дядей, который вёл то дело в 1982 году. Работник архива изъял тетрадь, решив во время регулярных посиделок с дядей (который к тому времени тоже проживал в Новосибирске на пенсии) показать её как курьез. Дядя, получив тетрадь, впоследствии показал её мне. Для него и его коллеги тетрадь Протопопова являлась не более чем забавной реликвией, внезапным приветом из прошлого; они даже не пытались вникнуть в смысл написанного (надо сказать, что большинство записей в тетради были совершенно невинны, вроде «За окном светит солнце», «На завтрак была каша» и написаны практически нечитабельным почерком). Я, в свою очередь, позаимствовал тетрадь у дяди, заинтересовавшись самим фактом «дневника сумасшедшего», и после расшифровки содержания начал вспоминать давний рассказ дяди о могилах на поляне, сопоставлять и делать выводы. Из этой серии совпадений выросло всё моё расследование.
Записи в тетради разрозненные и совершенно безграмотные. Системности в изложении мыслей практически нет, часто повторяется одно и то же (по количеству повторений можно понять, чему Протопопов придавал особое значение). Я приведу ниже что-то вроде реферата этих записей, исправив грамматические ошибки для удобочитаемости (всё равно всякий раз эти ошибки разные).
«Рассказ, что было.
Я хочу объяснить, что было. Я не умел говорить. Не умел писать. Сейчас хочу объяснить.
Сева [скорее всего, подразумевается Всеволод Щавелев] плохой человек [это предложение повторяется много раз по всему тексту].
Сева плохой. Оля [скорее всего, Ольга Щавелева] плохая. Я убил их, потому что они сами убивали. Я хотел остановить.
Сева ходил в лес, приводил из леса много мальчиков и девочек.
Сева и Оля запирали их в комнате внизу и делали им больно.
Я жалел мальчиков и девочек, но не мог помочь. Поэтому я убил Севу и Олю.
Я думал, они перестанут убивать. Они не убивали, но они начали опять. Поэтому я убил Севу и Олю.
Я давал воду девочке. Она говорила непонятно. Потом Сева и Оля её убили тоже.
Я не плохой. Сева и Оля плохие. Они больше не убьют.
Оля любит пить кровь.
Я убил их, потому что их никто не убьёт.
Я хороший. [повторяется многократно]
Сева и Оля хотели, чтобы я тампил [значение слова понять не удалось — вероятно, это придуманный Протопоповым эвфемизм для некоего действия] мальчиков и девочек. Я не хотел. Они меня заставляли.
Я не люблю, когда мальчикам и девочкам больно.
Больше не убьют».
VI. МОЯ ВЕРСИЯ
Итак, что мы имеем, если верить тому, о чём пишет Протопопов? А то, что первый секретарь горкома Щавелев до 1982 года со своей женой систематически приводили «из леса» неких «мальчиков и девочек», содержали их в «комнате внизу», где мучили и убивали их, при этом заставляя своего умственно отсталого родственника принимать в этом участие. Заметим, что поляна, где были обнаружены тела парней и девушек со следами пыток, расположена как раз по ту сторону города, где находится частный сектор — следовательно, недалеко от дачи Щавелевых. Дойти до поляны от дачи можно с заднего двора напрямую через лес, никому из посторонних не попадаясь на глаза.
Протопопов пишет, что к 1982 году на какое-то время «Сева и Оля» перестали убивать, но потом взялись за дело опять. Тут самое время вспомнить, что захоронения были обнаружены в 1977 году, т. е. за пять лет до этого. Если подростков действительно убивали и закапывали они, то вполне естественно, что после того, как жуткая поляна была найдена, «Сева и Оля» на какое-то время затаились и ждали, пока всё не уляжется. Нелишне повторить, что Щавелев состоял первым секретарем горкома, т. е. был одним из немногих людей, кто точно был осведомлён о кровавой находке. Этим объясняется то, что засада на поляне не дала результата — «Сева и Оля» были уже в курсе, что на них ведётся охота. После пяти лет тишины, когда расследование было прекращено, а засада свернута, «Сева и Оля» могли решить, что пришло время осторожно начинать свои злодеяния заново.
Итак, примем как рабочую версию, что Протопопов прав и за массовым захоронением действительно стоят респектабельные советские граждане — Щавелев и его жена. Но главный вопрос остаётся открытым: кеми были их жертвы? Почему о пропаже такого количества подростков никто не заявлял?
И тут я перехожу к самой фантастической части моей версии, в область чистого домысла.
Прежде всего, обратим внимание на две интересные детали в записях Протопопова: то, что «мальчиков и девочек» Протопопов водил не откуда-нибудь, а «из леса», а также то, что «девочка», которой Протопопов давал воду, «говорила непонятно». То есть маньяки своих жертв выискивали не в городе (что было бы логичнее), а прямо в дремучем лесу. Откуда там взяться стольким подросткам? При этом жертвы (по крайней мере, какая-то их часть) изъяснялись, видимо, не по-русски — иначе чем объяснить то, что речь «девочки» осталась непонятной Протопопову?
Тут самое время вспомнить о жёлтых шарах и частых ударах молний в деревья в том участке леса, где располагалась дача Щавелевых. По всем признакам, в этой зоне наблюдалась (и, возможно, продолжает наблюдаться) мощная геомагнитная аномалия. А может, не геомагнитная, а какая-нибудь другая — в этом вопросе я не специалист. Но факты указывают на то, что местность никак нельзя назвать обычной.
И где-то из глубин этой аномальной зоны «Сева» водил «мальчиков и девочек», которых никто не хватился. Которые говорили на неизвестном языке.
Ну и последний фрагмент мозаики. Рассказ мальчика Серёжи, который ушёл в лес как раз в той же местности и в итоге попал в неизвестное место, где жили люди, говорящие на неизвестном языке.
Исходя из всего, что я изложил выше, я выдвинул предположение, что где-то в лесах около частного сектора на севере Кска имеется природная аномалия — что-то вроде прохода между мирами. Возможно, аномалия присутствует там постоянно, возможно, воссоздаётся только при определённых условиях. Так или иначе, супруги Щавелевы были, видимо, единственными, кто нашли её и поняли, как ею пользоваться осознанно (что неудивительно, ведь аномалия, по всей видимости, располагалась недалеко от их дачи — там, где Щавелевы прогуливались чаще других). Но вместо того, чтобы сообщить о невероятной находке миру, они решили использовать её для других целей.
Я предполагаю, что к моменту своего открытия супруги-маньяки Щавелевы уже были убийцами. Возможно, они тогда действовали не столь массово, опасаясь разоблачения. А обнаружение аномалии открыло перед ними новые захватывающие перспективы для злодеяний.
По свидетельству Серёжи, люди, живущие «по ту сторону», не отличаются особым уровнем цивилизационного развития. Вооруженный ружьём или пистолетом физически крепкий мужчина легко мог выкрасть, похитить или увести оттуда подростка и «перетащить» в наш мир, предварительно его обездвижив и заткнув рот. После этого оставалось только переместить похищенного из леса в дачу, в «комнату внизу». Когда всё заканчивалось, тела закапывали на поляне в глубине леса, где, как считали Щавелевы, их не найдут (правда, не совсем понятно, почему тела не «переправляли» обратно в другой мир, чтобы быть уверенными в том, что их никто не обнаружит — возможно, на то были какие-то свои причины).
О многом говорит и то, что Серёже после попадания «на ту сторону» пришлось пересечь символическое ограждение явно ритуального характера, чтобы выбраться из центра аномальной зоны. Вероятно, таким образом местные жители, подобно обычаям многих традиционных обществ нашего мира, пытались отгородиться от «злой силы», которая исходит из этой части леса и уводит их детей. Только они не могли знать, что это не спасёт их от злодеев.
Схема Щавелевых была практически безупречной — жертвы беспомощны перед ними, в нашем мире их никто не хватится, никто не заявит в милицию, не будет никакого расследования. Добыть очередную жертву и привести его в камеру пыток — пара пустяков. Злодеи могли не ограничивать свою жажду крови. Они, собственно, и не ограничивали.
Их подвела собственная самоуверенность и беспечность. Первое — они не удосужились прятать тела надежно. Второе — выключили из расчёта умственно отсталого Протопопова, который казался им безвольным служкой, над которым они могли издеваться наравне с жертвами. Может быть, какое-то время так и было, но в промежутке между 1977 и 1982 годом, когда «Сева и Оля» легли на дно, психическое состояние Протопопова, по всей видимости, начало улучшаться. И вида новой крови он уже не потерпел, решив расправиться с «Севой и Олей», чтобы спасти неведомых ему подростков из мира, которого он не видел.
Вряд ли когда-нибудь найдут тела последних жертв, вида мучений которых «в комнате внизу» Протопопов не вынес. После провала 1977 года Щавелевы должны были очень серьёзно озаботиться вопросом избавления от трупов.
Зловещую «комнату внизу», как и дачу Щавелевых, сегодня обследовать невозможно — в 90-х годах в рамках генерального плана застройки микрорайона пять дач, расположенных там, были выкуплены и снесены государством. На том месте сейчас забетонированная земля и большой медицинский комплекс у цветущей опушки, где пациенты летними днями могут наслаждаться бодрящей прогулкой в лес. Лес, где люди по сей день видят блуждающие жёлтые шары.
Лес, в гуще которого всё ещё может таиться загадочный лаз в иной мир.
Паста про "свет дали" такая хуйня тупая.
Свет дали? Маша, свет дали? Маша можно я зайду посру? Ууу. Ыыыть.
На мракопедии была статья "Якутия", вот это реально крипово
Божественно
Нуфаня, это тут анон байки травил, а потом уже туда перенесли.
школьник, вместо того чтобы выебываться своими бесценными знаниями, лучше бы притащил сюда своих любимых крипипаст.
Они тут есть. Если еще вспомню - принесу.
Запорол концом потенциально годную пасту.
двачую
Пиздеж, кстати. Как минимум частично.
Сцепка происходит в первую очередь от раздувшегося хуя самца. Т.е рискуют скорее тянки-зоофилки.
Как такие символы делать, это вообще отдельный символ или комбинация, если комбинация, почему она в, например, ворде ведет себя как отдельный символ, то есть ее нельзя разбить ?
http://unicodelookup.com/#ї͐ͤ̈́͠҉̼̻̲͖̬/1
В 2016 не уметь в залго? Нда, не тот нынче анон пошел.
>Zalgo Text Generator
Оно ?
двач же из андерграунда выходит, вот и попадаются ньюби
Двачую
Как они, блядь, в дверь звонили, если света не было?
Платиновый вопрос. Есть звонки на батарейках.
Звонок на батарейках никогда не видел?
В хозмагах иногда киты продают или я вот недавно такой собирал-работает от пары AA
Dark City же. Базарю, ещё захочешь.
Самый годный у него "Отчаяние".
Когда я учился в институте мне втирали в мозг многое про элементарные частицы и микромир, не видимый человеческому глазу и даже приборам, и изучаемый косвенно, по результатам деятельности этих самых частиц... Я уже не помню о чем это было, все стерлось под весом времени, помню только, что эти частицы никто никогда не видел, а судили о них по светящемуся следу, который они оставляли в камере с какой-то жижей...
Так вот, это не про вас, и наверное, не про меня. После вас не останется никаких следов, даже в отличии от этих жалких частиц. В горько-сером месиве ваших городов все поглотит неразборчивый белый шум. Подобно тому, как нельзя восстановить надпись на бумаге, жирно замалеванную гелевой ручкой...
Никто не сможет и не захочет вспомнить и увидеть последствия вашей жизни, потому что их тысячи и все они одинаковые. Вы сотрете друг друга и все вокруг превратив в равномерную бессмысленную размазню... вы сойдете с ума в прямолинейно-тоталитарных офисах и тесных съемных квартирах и от вас ничего не останется, ни дел, ни потомков, ни воспоминаний...
А то, что останется, потонет в каше таких же незначительных и неважных дел, и никто не отличит ваш след от миллионов таких же, это будет просто незачем...
Свою дальнейшую успешную карьеру я, вероятно перечеркнул в первый же рабочий день, когда отказался постричься за прибавку ста долларов к зарплате...
С тех пор прошло несколько лет, но я так и остался самым маленьким человеком этого мира, по коридору до конца, налево...
Какое то время я не особо печалился этому, но около года назад за моей спиной по диагонали разместили лидера офисных андройдов, он был не доволен, что теперь прибывает в одной, не смой лучшей комнате, да еще с неудачником, которому разрешается пользоваться в рабочее время паяльником и электрогайковертом и иногда ходить в черных майках с черепами... В это время в мире разразился очередной акт массового стирания и перемешивания всего со всем, упали премии, кончилось лето, кофейный автомат в коридоре умер, куда - то пропал пульт от кондиционера.
Я ощущал этот унылый сезон всем своим телом и духом, как будто все двадцать два этажа нефтегазовой мощи, с ксероксами, серверами и офисными андройдами легли мне на плечи своим всеподавляющим безликим грузом. Иногда я почти ощущал злобный поток нулей и единиц в гроздьях кабелей вокруг себя и чувствовал, как цифровая тьма перетекает из бесконечности в бесконечность сквозь мозги озабоченных и замороченных людей вокруг меня...
Противоядие к этому виртуальному холокосту я также нашел практически в первый рабочий день... Выйдя из подъезда нефтегазового зикурата и перейдя через трамвайные рельсы я остановился у ларька, купить банку пойла, и залип под навесом, думая чем бы занять свой измученный дух... Бабье лето было на излете, зонт остался дома, и шагать в водянистую дымку, глотающую все цвета кроме серого, было как то неуютно и ленно... Я так и толокся минут пятнадцать, пока не заметил указатель "кладбище" на одном из столбов. Так как дома меня тоже ничего не ждало, я затарился еще двумя банками пойла и накинув капюшон вяло пошел по указателю...
За чугунными воротами людей совсем не было, среди рыже-желтого ландшафта в обе стороны протирались ряды высоких и гордых черно-серых надгробий позапрошлого века... я шел по узкому ряду среди них и не мог избавиться от ощущения, что они все обернулись ко мне лицом, как будто окружили и смотрят в упор с каким - то интересом и легким упреком... дорога пошла с горки, мокрый старый кирпич сменился похрустывающим щебнем, могучие старые камни уступили место простеньким однотипным изваяниям, как будто согнувшимся в поклоне, ага могилы менеджеров...
Это была более свежая часть кладбища и я почему - то почувствовал себя уютнее, с камней на меня смотрели уже не темные гиганты духа и веские старо-славянские надписи загробного алфавита, а простые дядьки и тетки из моего детства, такие с какими я каждый день встречаюсь на улице...
К тому же впереди открылся замысловатый спуск холма к реке и автострада... из-за высоких деревьев здесь не так сильно моросило, а на могилах вместо парадно-торжественного мрамора появились скамеечки и столики, на одном из которых я и просидел до глубокой темноты...
С тех пор я приходил сюда почти после каждого офисного дня, особенно если удавалось убежать с работы пораньше, и чинил мозг алкогольными коктейлями, книжками и музыкой в наушниках...
Этот год был таким же как все прочие, до него, легкая дождевая дымка укрывала горы упавших желто-красных листьев, от города остался только гул, многократно преломленный влажными серыми плитами, я шел по тропинке я своему обычному месту над склоном, вдыхая прелый кленовый воздух и глотая холодный джин-тоник, когда заметил фигуру на одном из бетонных парапетов... вообще я и до того встречал здесь людей, но все они были совершенно банальны и не соответствовали этому месту, были здесь какими-то чужими и слишком обыденными, а в этом силуэте был что-то очень гармонировавшее с темными каменными причалами последнего пути и влажным туманом...
Так вот, это не про вас, и наверное, не про меня. После вас не останется никаких следов, даже в отличии от этих жалких частиц. В горько-сером месиве ваших городов все поглотит неразборчивый белый шум. Подобно тому, как нельзя восстановить надпись на бумаге, жирно замалеванную гелевой ручкой...
Никто не сможет и не захочет вспомнить и увидеть последствия вашей жизни, потому что их тысячи и все они одинаковые. Вы сотрете друг друга и все вокруг превратив в равномерную бессмысленную размазню... вы сойдете с ума в прямолинейно-тоталитарных офисах и тесных съемных квартирах и от вас ничего не останется, ни дел, ни потомков, ни воспоминаний...
А то, что останется, потонет в каше таких же незначительных и неважных дел, и никто не отличит ваш след от миллионов таких же, это будет просто незачем...
Свою дальнейшую успешную карьеру я, вероятно перечеркнул в первый же рабочий день, когда отказался постричься за прибавку ста долларов к зарплате...
С тех пор прошло несколько лет, но я так и остался самым маленьким человеком этого мира, по коридору до конца, налево...
Какое то время я не особо печалился этому, но около года назад за моей спиной по диагонали разместили лидера офисных андройдов, он был не доволен, что теперь прибывает в одной, не смой лучшей комнате, да еще с неудачником, которому разрешается пользоваться в рабочее время паяльником и электрогайковертом и иногда ходить в черных майках с черепами... В это время в мире разразился очередной акт массового стирания и перемешивания всего со всем, упали премии, кончилось лето, кофейный автомат в коридоре умер, куда - то пропал пульт от кондиционера.
Я ощущал этот унылый сезон всем своим телом и духом, как будто все двадцать два этажа нефтегазовой мощи, с ксероксами, серверами и офисными андройдами легли мне на плечи своим всеподавляющим безликим грузом. Иногда я почти ощущал злобный поток нулей и единиц в гроздьях кабелей вокруг себя и чувствовал, как цифровая тьма перетекает из бесконечности в бесконечность сквозь мозги озабоченных и замороченных людей вокруг меня...
Противоядие к этому виртуальному холокосту я также нашел практически в первый рабочий день... Выйдя из подъезда нефтегазового зикурата и перейдя через трамвайные рельсы я остановился у ларька, купить банку пойла, и залип под навесом, думая чем бы занять свой измученный дух... Бабье лето было на излете, зонт остался дома, и шагать в водянистую дымку, глотающую все цвета кроме серого, было как то неуютно и ленно... Я так и толокся минут пятнадцать, пока не заметил указатель "кладбище" на одном из столбов. Так как дома меня тоже ничего не ждало, я затарился еще двумя банками пойла и накинув капюшон вяло пошел по указателю...
За чугунными воротами людей совсем не было, среди рыже-желтого ландшафта в обе стороны протирались ряды высоких и гордых черно-серых надгробий позапрошлого века... я шел по узкому ряду среди них и не мог избавиться от ощущения, что они все обернулись ко мне лицом, как будто окружили и смотрят в упор с каким - то интересом и легким упреком... дорога пошла с горки, мокрый старый кирпич сменился похрустывающим щебнем, могучие старые камни уступили место простеньким однотипным изваяниям, как будто согнувшимся в поклоне, ага могилы менеджеров...
Это была более свежая часть кладбища и я почему - то почувствовал себя уютнее, с камней на меня смотрели уже не темные гиганты духа и веские старо-славянские надписи загробного алфавита, а простые дядьки и тетки из моего детства, такие с какими я каждый день встречаюсь на улице...
К тому же впереди открылся замысловатый спуск холма к реке и автострада... из-за высоких деревьев здесь не так сильно моросило, а на могилах вместо парадно-торжественного мрамора появились скамеечки и столики, на одном из которых я и просидел до глубокой темноты...
С тех пор я приходил сюда почти после каждого офисного дня, особенно если удавалось убежать с работы пораньше, и чинил мозг алкогольными коктейлями, книжками и музыкой в наушниках...
Этот год был таким же как все прочие, до него, легкая дождевая дымка укрывала горы упавших желто-красных листьев, от города остался только гул, многократно преломленный влажными серыми плитами, я шел по тропинке я своему обычному месту над склоном, вдыхая прелый кленовый воздух и глотая холодный джин-тоник, когда заметил фигуру на одном из бетонных парапетов... вообще я и до того встречал здесь людей, но все они были совершенно банальны и не соответствовали этому месту, были здесь какими-то чужими и слишком обыденными, а в этом силуэте был что-то очень гармонировавшее с темными каменными причалами последнего пути и влажным туманом...
Когда я подошел ближе, то увидел, что это женщина с длинными волосами в странном костюме, похожем на что-то среднее между рясой и плащом с капюшоном... Она неподвижно стояла у земляного холма с номерком, без памятника, и смотрела вниз, за склон, туда где мелькала огнями заполненная перманентной пробкой автострада... Тоже в общем обычная женщина лет тридцати, просто немного странно одетая...
- Вы случаем не призрак? - не то чтоб я иронизировал, просто не знал с чего начать разговор, да и надо ли...
- Сам как думаешь...
- А что вы тут делаете в такой поздний час?
- Гуляю, вероятно, как и вы...
- Вы вероятно гот или ведьма...джин-тоник будете?
- Может быть...
Мы присели на тот самый бетонный парапет и трепались, пока не кончилось спиртное...
- У вас какой-то вид измученный, как мне кажется... - она действительно была немного бледной, или мне так казалось в сумерках...
- Да у тебя тоже...
- Честно говоря очень устал... вроде ничего не делал... но сил все меньше и меньше... жизнь такая - я опять подумал о съемной квартире и недоделанных офисных делах на неделю вперед... - Просто прихожу сюда отдыхать ... Больше некуда ...
- Угу, тоже что-то типа того... А почему ты спросили про призрака?...
- Ну...вы какая то темная... одна...на кладбище...
- Ты тоже...
- Да в общем так...
- Ты знаешь сказку о местном призраке?...
- Честно говоря нет, я не местный... хотя живу тут уже лет пять... и в чем там прикол... - не так, чтоб мне правда было интересно, просто нахлынувшие мысли о неотвратимой работе отравили момент и хотелось от них отвлечься...
- Ну в общем... здесь вроде как есть призрак... вроде бы самоубийцы... тот кто его увидит сам станет невидимым...
- То есть исчезнет? Вурдолаки похерят или сотона утащит в ад?
- Нет... просто станет невидимым для остальных людей...
- Хорошая тема, годная, я б согласился...
- Знаешь...я его кажется видела... призрака...
- Ну я то тебя вижу, значит все не так уж плохо...
- Ладно я пойду, может еще увидимся...
Я не попробовал как - то пойти за ней... странно все это... ну да и ладно, еще одну баночку и домой... завтра вставать рано...
Холодало, дожди и туманы сменялись первым чахлым снегом, оранжевые краски померкли... но я ее больше не встречал... Стало даже как - то грустно и обидно, что я продолбал какую то новую связь или возможность, совершенно не такую как вся прочая жизнь...
Может правда призрака встретила и стала невидимой?...
Прошла зима и наступила весна... такая же серая и непреклонно грустная как все прочие до того... Андройды сурово ели мой мозг, я устал лебезить перед старшими и нещадно банить изысканно бездельничающих младших, мой мозг бунтовал против этой цифровой заразы, каждый день я ждал чтобы он скорее кончился, чтобы все все это кончилось... чтоб все они исчезли из моей жизни, растворились в этом фоновом бурлении размытого пространства, со всеми своими интранетами, социальными сетями, корпоративными порядками и командным духом...
Я шел поеживаясь под легким снего-дождем, вороша в сумерках ноябрьские воспоминания, пока не наткнулся на тот самый парапет...
На месте кучи земли с номером стоял памятник, с прямоугольника цвета венозной крови на меня смотрело лицо той самой женщины в черном, сквозь контрастные дождливые подтеки, отчетливо и недвусмысленно, в рамке из переплетенных по - кельтски вьюнов...
И я стал невидимым... возможно уже давно... На секунду мне показалось, что надгробия опять как будто окружили меня, создав какой-то незримый барьер, разделив пространство на сферу моего духа и все остальное...
Я вернулся в офис и забрал свои вещи, и никто не сказал мне ни слова, я выбросил в мусорку галстук и мобильник и последний раз зашел в квартиру чтобы оставить ключи на столе, и никто даже не обернулся в мою сторону, я шел через пропитанный влагой город, погружающийся во тьму, туда где все это кончится, и никто не видел меня, а я больше не видел их...
- Вы случаем не призрак? - не то чтоб я иронизировал, просто не знал с чего начать разговор, да и надо ли...
- Сам как думаешь...
- А что вы тут делаете в такой поздний час?
- Гуляю, вероятно, как и вы...
- Вы вероятно гот или ведьма...джин-тоник будете?
- Может быть...
Мы присели на тот самый бетонный парапет и трепались, пока не кончилось спиртное...
- У вас какой-то вид измученный, как мне кажется... - она действительно была немного бледной, или мне так казалось в сумерках...
- Да у тебя тоже...
- Честно говоря очень устал... вроде ничего не делал... но сил все меньше и меньше... жизнь такая - я опять подумал о съемной квартире и недоделанных офисных делах на неделю вперед... - Просто прихожу сюда отдыхать ... Больше некуда ...
- Угу, тоже что-то типа того... А почему ты спросили про призрака?...
- Ну...вы какая то темная... одна...на кладбище...
- Ты тоже...
- Да в общем так...
- Ты знаешь сказку о местном призраке?...
- Честно говоря нет, я не местный... хотя живу тут уже лет пять... и в чем там прикол... - не так, чтоб мне правда было интересно, просто нахлынувшие мысли о неотвратимой работе отравили момент и хотелось от них отвлечься...
- Ну в общем... здесь вроде как есть призрак... вроде бы самоубийцы... тот кто его увидит сам станет невидимым...
- То есть исчезнет? Вурдолаки похерят или сотона утащит в ад?
- Нет... просто станет невидимым для остальных людей...
- Хорошая тема, годная, я б согласился...
- Знаешь...я его кажется видела... призрака...
- Ну я то тебя вижу, значит все не так уж плохо...
- Ладно я пойду, может еще увидимся...
Я не попробовал как - то пойти за ней... странно все это... ну да и ладно, еще одну баночку и домой... завтра вставать рано...
Холодало, дожди и туманы сменялись первым чахлым снегом, оранжевые краски померкли... но я ее больше не встречал... Стало даже как - то грустно и обидно, что я продолбал какую то новую связь или возможность, совершенно не такую как вся прочая жизнь...
Может правда призрака встретила и стала невидимой?...
Прошла зима и наступила весна... такая же серая и непреклонно грустная как все прочие до того... Андройды сурово ели мой мозг, я устал лебезить перед старшими и нещадно банить изысканно бездельничающих младших, мой мозг бунтовал против этой цифровой заразы, каждый день я ждал чтобы он скорее кончился, чтобы все все это кончилось... чтоб все они исчезли из моей жизни, растворились в этом фоновом бурлении размытого пространства, со всеми своими интранетами, социальными сетями, корпоративными порядками и командным духом...
Я шел поеживаясь под легким снего-дождем, вороша в сумерках ноябрьские воспоминания, пока не наткнулся на тот самый парапет...
На месте кучи земли с номером стоял памятник, с прямоугольника цвета венозной крови на меня смотрело лицо той самой женщины в черном, сквозь контрастные дождливые подтеки, отчетливо и недвусмысленно, в рамке из переплетенных по - кельтски вьюнов...
И я стал невидимым... возможно уже давно... На секунду мне показалось, что надгробия опять как будто окружили меня, создав какой-то незримый барьер, разделив пространство на сферу моего духа и все остальное...
Я вернулся в офис и забрал свои вещи, и никто не сказал мне ни слова, я выбросил в мусорку галстук и мобильник и последний раз зашел в квартиру чтобы оставить ключи на столе, и никто даже не обернулся в мою сторону, я шел через пропитанный влагой город, погружающийся во тьму, туда где все это кончится, и никто не видел меня, а я больше не видел их...
Ну и параша
Хули многоточий так мало?
Заплакал.
Нихуя себе, какой познавательный тред!
Пасту про механизмы в болотах нашли?
Привет, аноним.
Мне 26 лет. Я живу один в 2х-комнатной квартире. Одной комнаты мне для обитания вполне хватает, я выбрал ту, что поменьше и с лоджией. Там обустроил место для пекарни где через стенку находится моя кухня, а напротив диванчик, где сплю и через стенку поехавшая соседка, которая кричит постоянно проклятия и без конца матерится. Часто можно проснуться ночью от ее криков про ад, про смерть, но я лишь проигрываю в такие моменты, даже записывал раньше ее перлы на диктофон у розетки.
В первую очередь хочу сказать, что знаком с чувством сонного паралича не по наслышке. Произошедшее со мной, не самое страшное что вы читали, да и я сам являюсь в достаточной мере скептиком, что бы связывать пережитое с чем-то потусторонним. Просто как и любой Homo Sapiens подвержен разным слабостям перед необъяснимым и загадочным. Я опишу несколько совпадений и событий, которые так или иначе мне трудно объяснить. Но не будем тратить время понапрасну, пожалуй я начну...
25.05.2016
Я проснулся среди ночи от странных звуков. Обычно я ложусь поздно, но тогда лег пораньше. Я достаточно выспался и прислушался к происходящему. Действие разворачивалось по всей видимости на моей кухне, что через стенку напротив. Я отчетливо слышал как кто-то шаркает по полу, как открывается и закрывается металлическая крышка тубуса, в котором я храню свой чай. Я слышал дребезжание столовых приборов. Кто-то явно хозяйничал на кухне. Мне стало страшно. Вокруг кромешная тьма. Девушка с которой я недавно познакомился и привык засыпать разговаривая по телефону используя гарнитуру мирно посапывала из наушника в одно ухо. А другое ухо мне хотелось оторвать. Я хотел просто лишиться слуха, так мне было страшно. Сначала я лежал потом привстал и наконец сел свесив ноги на пол. Я не плакал, но по щекам текли слезы. Ничего с этим не могу поделать, такой уж у меня тик, когда происходит что-то такое, выходящее за грань понимания. Я вспомнил что могу ей позвонить и отвлечься. Сбросив и сразу же перезвонив, после того как услышал ее сонное "- Алло!" понял, что гость на кухне стал вести себя тише, а после и вовсе прекратил шуметь. Но проверять кухню до утра я все-таки не решился. Я думаю точно тронулся бы умом, если бы обнаружил что предметы находятся не на своих местах. Утром на кухне, я ничего не обнаружил. Все было в полном порядке как и перед сном. Я решил, что это все-таки игры разума, фантазия.. неважно. Всерьез я это не воспринял.
26.05.2016
Все обошлось без происшествий, спал как младенец. Описывать вообще нечего.
27.05.2016
Днем на кухне сорвалась пара крючков со стены. Практически одновременно. Первый использовал для полотенца, второй для зажигалки которой зажигаю плиту. Мне показалось это очень интересным совпадением, но только на несколько секунд. Далее я чем-то отвлекся и не вспоминал о них аж до ночи. Вечером я накачал себе дрим-попа и решил что под это будет очень приятно спать. А уже в начале шестого я трясся от страха слушая как на кухне незваный гость вновь пользуется моими чайными ложечками, посудой и шаркает по полу. Но разбудил меня не шум из кухни, а шум который издавали мои колонки, в которых играла музыка. Правда музыку было плохо слышно на самом деле. Ее заглушал этот самый звук, знаете, который издают динамики, когда звонит мобильный телефон находящийся рядом. Мой телефон ввиду того, что я с ним даже на толчке сижу всегда со мной. И ясно, что я с ним засыпаю в обнимку. Он был очень далеко от колонок, а еще я никому в тот момент не звонил и мне не звонили. Незнаю точно сколько это минут продолжалось, но я решил набрать свою няшу в надежде, что она меня убережет от этого мракобесия. И только я ее услышал, как только ее голос коснулся моего сознания, шум стал затихать. А затем и звуки с кухни отступили. Мне стало хорошо. Я доспал еще несколько часов и проснулся бодрым и свежим. Хотя на душе и остался отпечаток ночных событий. На кухне как и ранее, никаких следов.
28.05.2016
Все благополучно. Брат жив. Но меня посетила мысль. Что, если ему требуется некоторое время на восстановление сил. Что если, оно приходит через день. Я буду ждать его завтра.
29.05.2016
Я сейчас все это печатал, перебирал в голове воспоминания и мне опять стало не по себе. Этот зуд в глазах, хочется плакать. Я боюсь, что все повторится сегодня ночью. Но в этот раз я не собираюсь вести себя как крыса или мышь. Я выйду и встречусь с ним лицом к лицу. Я ведь упоминал что я скептик. Здравый смысл кажется одержал верх. Ждите продолжения к утру, обещаю отписать о результатах проведенной ночи.
Мне 26 лет. Я живу один в 2х-комнатной квартире. Одной комнаты мне для обитания вполне хватает, я выбрал ту, что поменьше и с лоджией. Там обустроил место для пекарни где через стенку находится моя кухня, а напротив диванчик, где сплю и через стенку поехавшая соседка, которая кричит постоянно проклятия и без конца матерится. Часто можно проснуться ночью от ее криков про ад, про смерть, но я лишь проигрываю в такие моменты, даже записывал раньше ее перлы на диктофон у розетки.
В первую очередь хочу сказать, что знаком с чувством сонного паралича не по наслышке. Произошедшее со мной, не самое страшное что вы читали, да и я сам являюсь в достаточной мере скептиком, что бы связывать пережитое с чем-то потусторонним. Просто как и любой Homo Sapiens подвержен разным слабостям перед необъяснимым и загадочным. Я опишу несколько совпадений и событий, которые так или иначе мне трудно объяснить. Но не будем тратить время понапрасну, пожалуй я начну...
25.05.2016
Я проснулся среди ночи от странных звуков. Обычно я ложусь поздно, но тогда лег пораньше. Я достаточно выспался и прислушался к происходящему. Действие разворачивалось по всей видимости на моей кухне, что через стенку напротив. Я отчетливо слышал как кто-то шаркает по полу, как открывается и закрывается металлическая крышка тубуса, в котором я храню свой чай. Я слышал дребезжание столовых приборов. Кто-то явно хозяйничал на кухне. Мне стало страшно. Вокруг кромешная тьма. Девушка с которой я недавно познакомился и привык засыпать разговаривая по телефону используя гарнитуру мирно посапывала из наушника в одно ухо. А другое ухо мне хотелось оторвать. Я хотел просто лишиться слуха, так мне было страшно. Сначала я лежал потом привстал и наконец сел свесив ноги на пол. Я не плакал, но по щекам текли слезы. Ничего с этим не могу поделать, такой уж у меня тик, когда происходит что-то такое, выходящее за грань понимания. Я вспомнил что могу ей позвонить и отвлечься. Сбросив и сразу же перезвонив, после того как услышал ее сонное "- Алло!" понял, что гость на кухне стал вести себя тише, а после и вовсе прекратил шуметь. Но проверять кухню до утра я все-таки не решился. Я думаю точно тронулся бы умом, если бы обнаружил что предметы находятся не на своих местах. Утром на кухне, я ничего не обнаружил. Все было в полном порядке как и перед сном. Я решил, что это все-таки игры разума, фантазия.. неважно. Всерьез я это не воспринял.
26.05.2016
Все обошлось без происшествий, спал как младенец. Описывать вообще нечего.
27.05.2016
Днем на кухне сорвалась пара крючков со стены. Практически одновременно. Первый использовал для полотенца, второй для зажигалки которой зажигаю плиту. Мне показалось это очень интересным совпадением, но только на несколько секунд. Далее я чем-то отвлекся и не вспоминал о них аж до ночи. Вечером я накачал себе дрим-попа и решил что под это будет очень приятно спать. А уже в начале шестого я трясся от страха слушая как на кухне незваный гость вновь пользуется моими чайными ложечками, посудой и шаркает по полу. Но разбудил меня не шум из кухни, а шум который издавали мои колонки, в которых играла музыка. Правда музыку было плохо слышно на самом деле. Ее заглушал этот самый звук, знаете, который издают динамики, когда звонит мобильный телефон находящийся рядом. Мой телефон ввиду того, что я с ним даже на толчке сижу всегда со мной. И ясно, что я с ним засыпаю в обнимку. Он был очень далеко от колонок, а еще я никому в тот момент не звонил и мне не звонили. Незнаю точно сколько это минут продолжалось, но я решил набрать свою няшу в надежде, что она меня убережет от этого мракобесия. И только я ее услышал, как только ее голос коснулся моего сознания, шум стал затихать. А затем и звуки с кухни отступили. Мне стало хорошо. Я доспал еще несколько часов и проснулся бодрым и свежим. Хотя на душе и остался отпечаток ночных событий. На кухне как и ранее, никаких следов.
28.05.2016
Все благополучно. Брат жив. Но меня посетила мысль. Что, если ему требуется некоторое время на восстановление сил. Что если, оно приходит через день. Я буду ждать его завтра.
29.05.2016
Я сейчас все это печатал, перебирал в голове воспоминания и мне опять стало не по себе. Этот зуд в глазах, хочется плакать. Я боюсь, что все повторится сегодня ночью. Но в этот раз я не собираюсь вести себя как крыса или мышь. Я выйду и встречусь с ним лицом к лицу. Я ведь упоминал что я скептик. Здравый смысл кажется одержал верх. Ждите продолжения к утру, обещаю отписать о результатах проведенной ночи.
блять, тредом ошибся.
Серанул.
пиздец обосрался бы нахуй, если бы ко мне та подошли в магзе. уебки блять.
пранкеры балуются, пускай ждет себя на ютубе
Прочитал название, и сразу достал дрочило
https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%9A%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%B0_%D0%B4%D0%BB%D1%8F_%D0%B4%D1%83%D1%88%D0%B5%D0%B2%D0%BD%D0%BE%D0%B1%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D1%8B%D1%85 - пиздец как нравится, но только до пятого акта - дальше душа, что ли, пропадает, идёт графоманство
https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%9F%D0%B0%D1%83%D0%BA%D0%BE%D1%87%D0%B5%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D0%BA - нравятся подобные истории про паукообразный монстровПАЛАЧ НИК, здравствуй, с упоением читаю каждую, независимо от качества
как делать короткие ссылки? Сам с телефона
https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%9F%D0%B0%D1%83%D0%BA%D0%BE%D1%87%D0%B5%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D0%BA - нравятся подобные истории про паукообразный монстровПАЛАЧ НИК, здравствуй, с упоением читаю каждую, независимо от качества
как делать короткие ссылки? Сам с телефона
Да нихуя не нашли, зареквестил в другом треде
Да похуй, рассказывай шо там дальше.
А мне доставило, хотя это не криппи а просто что то из недр самиздата.
А правда - что это были за черви и откуда они брались? Ведь дед же не приходил никакой на деле
Ну, возможно, это был не образ или призрак деда, а его физический труп, восставший из могилы. Тогда черви, соответственно - могильные.
Они что, ебанутые, таким пользоваться? Кто вообще звонит в звонок тогда, когда света нет?
Школьник, иди двойку исправляй.
Б а т а р е й к и
а
т
а
р
е
й
к
и
Репорт.
Репорт.
Uber Alles, ты хотел сказать?
Ананасы, скажите это самостоятельная паста, или где нибудь в архивачах есть тредик с ней? - https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%94%D0%B2%D0%B5%D1%80%D1%8C_%D0%B2_%D0%B4%D1%80%D1%83%D0%B3%D0%BE%D0%B9_%D0%BF%D0%BE%D0%B4%D0%B2%D0%B0%D0%BB
Это же конкурсная паста, они специально сочиняются.
Печально, бля, а так хотелось чего-то большего.
...
Очень круто написано, как по мне, но концовка слита беспощадно.
двачую, насколько круто создавалась интрига, настолько жидко обосрался финал
Обмазался с удовольствием. Хотя, да, написано рукожопо, в особенности концовка. Вообще, я ждал чего-то особенного, что анон полезет в шахты, что найдёт руины древнего города, что найдёт холодильники с необычными бочкообразынми звездоголовыми телами, и что на платформе выкатят шоггота. Жопой чуял какую-то вкуснющую для меня атмосферу, но намёком на атмосферу всё и ограничилось, а ведь можно было и интересней запилить. Но, спасибо и на этом последнем, лавкрафтовско-поэдгоровском, "Текели-ли!"
мимо ЛавкафтоПо-дрочер
Может аноны подскажут ещё какую-нибудь похожую пасту с ловлей сигналов, прослушкой, дневниковыми записями, наблюдениями за нех, и всякими там секретами?
Двачую, самому нравятся такие пасты.
>пасту с ловлей сигналов, прослушкой, дневниковыми записями, наблюдениями за нех
да-да, особенно, чтобы людишки глазами не видели нех, а вываливали кирпичи, просматривая записи!
Окно наружу понравилась паста. Стругацких напомнило
Киньте подобных паст, ананасы
Про параллельную атсралы и тд
Киньте подобных паст, ананасы
Про параллельную атсралы и тд
Как жалко котика. Отличная паста.
Пиздец, прочитал я Курочку. Верните деньги время!
Не паста, но таки Стросс Чарльз, "Очень холодная война".
http://ffatal.ru/chervi/
Вот это вот
Вот это вот
Вообще-то я готовил для своей газеты интервью с успешным предпринимателем. Однако мой собеседник, Владимир, вскользь упомянул о том, что в середине 90-х он подрабатывал «охотой на привидений». Разумеется, это было чистым шарлатанством, но мне стало так любопытно, что я уговорил Владимира рассказать об этом поподробней.
Предприниматель, которому было около сорока пяти лет, смущался, пытаясь вспомнить грешную молодость, но было заметно, что ему и самому хочется поболтать о своей мошеннической подработке.
— Расскажите, как вы охотились на привидений? — наконец спросил я.
— Дурью маялись, — смеясь, ответил он. — Разместили объявление в трёх газетах и номер телефона указали.
— Что, так и написали: «Ловим привидений»?
— Смешнее. «Охотники за привидениями». Взяли из фильма. Ниже мелким шрифтом перечислили виды услуг, вроде очистки квартир, офисов от отрицательной энергии и прочую ерунду.
— И вам звонили?
— Ха! После перестройки газеты по швам трещали от мистических историй. Народ их с удовольствием читал и многие тогда и вправду решили, что в их квартирах поселилсяполтергейст.
— А сколько вас «охотников» было в команде?
— Двое, вроде как… — не совсем уверенно сказал Владимир. — Я и мой друг детства —Мишка. Забавный такой толстяк-неумёха. Помню, как он стол директора какого-то издательского дома перевернул, когда полез под него искать барабашку…
Я улыбнулся.
— Так вы приходили на дом к тем, кто вас вызывал и опрыскивали углы святой водой или?..
— Нет! Всё «по науке»! Подражали героям всё того же фильма. У нас было «антипривиденческое» оборудование — всякие шипящие устройства с кучей проводов. Некоторые из них мы сделали сами. Мишка больше всех любил паять схемы…
— Ну, а клиенты? Неужели это были не только простофили? Вы упомянули директора издательского дома.
— Думаешь, среди директоров дураков нет? Полным-полно! Но в основном — да, обращались либо очень странные, либо очень мнительные люди. Бывало, что и просто одинокие. Вот однажды нас с Мишкой вызвонила пожилая художница, утверждая, что портрет её матери, написанный ей самой, следит за ней глазами. Когда мы пришли, то про этот портрет художница сказала два слова. В остальное время показывала нам другие картины и поила чаем. Заплатила щедро и поблагодарила за компанию. Но стоит сказать, что несколько раз мы сталкивались с настоящим полтергейстом… или как его назвать? Короче, с чем-то необъяснимым. Правда, тут мы ничем не могли помочь.
— Что? Серьёзно? Видели, как вещи по дому летают? — дразнил я Владимира наигранным скептицизмом.
— Поверь мне, да. Сам никогда в эту чушь не верил, но когда своими глазами видишь… Короче, было дело.
— А подробнее? Расскажите самый интересный случай!
— Ну-у-у, — протянул Владимир. — Самый интересный случай я лучше приберегу на потом. А вот впервые у меня волосы на голове зашевелились, когда мы побывали в гостях у одного мужичка. Он утверждал, что в его квартире телевизор и радиоприёмник живут своей жизнью. На телевизоре сами собой переключались каналы, делался громче и тише звук, а иногда экран мелькал разными цветами, совсем не похожими на обычные помехи. Радио и вовсе являло странные голоса, особенно мужичка напугал грубый мужской бас, который запретил ему крутить ручку настройки волны. Причем дядька был адекватный, впечатление психа не производил, но нам доверял, как специалистам.
— Радио и с вами заговорило? — спросил я.
— Нет. Необычные помехи на экране телевизора были, но помехи и есть помехи. Меня напугало другое… У меня была такая штука, что-то вроде рации, только она предназначалась для передачи азбуки Морзе. Я её всю перемотал изолентой и выдавал за индикатор аномальных явлений. Если нажать на круглую красную кнопку — раздавался пищащий звук, если на прямоугольную сбоку — отрывистый шипящий. На некоторых людей это производило впечатление. Так вот в квартире того дядьки мой «индикатор» сошёл с ума. Когда я направил антенну на экран мерцающего телевизора и нажал на круглую кнопку, из динамика послышался не привычный писклявый звук, а вырвался ураган писка! Сначала прибор просто запищал, только в несколько раз громче, но с каждой секундой звук нарастал и превратился в такой рёв, что стало больно ушам. Даже Мишка с мужиком схватились за головы. А самое главное, кнопку-то я отпустил, но прибор орал, как турбина самолёта. Серьёзно тебе говорю! Такой маленький динамик никак не мог издать такой оглушительный звук… Я потом раскрутил, любопытства ради, там стоял динамик с пятирублёвую монету… Короче, «индикатор» орал, пока я не вытряхнул из него батарейку.
— Занятно.
— Было и лучше. Правда, это видел только я. Нас пригласили к себе домой немолодые супруги… Ну как немолодые? Тогда они мне такими стариками казались, а сейчас мне и самому без пяти пятьдесят. В их двухкомнатной квартире творилось как раз то, что принято называть полтергейстом. Качалась, а иногда и крутилась вешалка в прихожей со скоростью центрифуги, билась посуда посреди ночи, открывались и закрывались двери… Это всё из рассказов, но они оба — жена и муж — убеждали нас в этом. Не могли же они спятить на пару? И не стали бы супруги платить деньги для того, чтобы разыграть молодежь? Так вот, показывали нам квартиру, я остался в одной из комнат, а Мишку повели куда-то ещё. Чтобы не терять времени даром, я вытряхнул свои безделушки на пол и начал распутывать провода. Сижу, ковыряюсь и вдруг слышу — что-то ёрзает прямо передо мной, будто кто-то скребет палкой по полу. Сначала я не обращал внимания, но вспомнив, что в комнате один, поднял глаза и увидел деревянный стул. Он перемещался чуть влево и чуть вправо, сам по себе, будто скрепка под воздействием магнита. Я выпрямился, думаю: «Ну его нафиг!» — и двинулся к выходу, но тут стул резко сорвался с места и поехал по полу за мной. Вот я перепугался! Выбежал с выпученными глазами.
— Вот это да! — не выдержал я. Меня не столько сама история удивила, сколько то, что умный, образованный мужчина при галстуке сидит и травит байки. — А дальше что было?
— Да ничего. «Просканировали» всю квартиру своими приборами и ушли восвояси. Это, естественно, людям не помогло, — подмигнул мне Владимир.
— Ну а что там с этим… самым интересным? — не терпелось мне.
Владимир выдержал паузу, будто собираясь с мыслями. Я дал ему время. Мы сходили покурить. Вернулись, снова уселись напротив друг друга, и он продолжил, но уже без улыбки:
— Этот случай вряд ли можно назвать затейливым. Лично меня он несколько печалит... Обычно нашу подработку мы находили весёлым занятием, но не в этот день. Погода стояла пасмурная. Поздняя осень была. Всё уныло, грязно. Я сидел за рулем. Мишка, как всегда, расположился на задних сидениях. Как правило, в дороге он всегда шутил и смеялся, но тогда он спал на ходу. Приехали мы по записанному адресу, ориентируясь по указателям. Я припарковал машину во дворе старого четырёхэтажного дома. Там жила молодая женщина, которая нас и вызвала. По телефону она разговаривала так плаксиво и отчаянно, что мне сразу подумалось, что у неё с головой не всё в порядке. Наш клиент, что сказать…
Растолкал спящего Мишку, выгрузили мы из багажника сумки с «оборудованием» и потащились на четвёртый этаж.
Дверь нам открыл пожилой человек интеллигентного вида, который сразу же сказал, что мы приехали зря. Мы оторопели и не решались входить, потому что старик-профессор — это я окрестил его «профессором» — нас не приглашал.
«Не надо, ребята. Идите. Давайте я вам заплачу за ложный вызов, и идите себе», — говорит. Причём так мягко и тактично, что мне стало неудобно.
Я на Мишку оглянулся. Тот пожал плечами. Пусть мы были своего рода мошенниками, но я был слишком совестливым человеком, чтобы навязываться, когда нас не хотят.
Но вдруг вмешалась та самая женщина со словами: «Пап, пожалуйста, дай мне с ними поговорить!» — и оттащила «профессора» в сторону.
Вид у женщины был довольно жалкий: волосы растрёпанные, опухшие заплаканные глаза.
«Понимаете, мой сын пропал! Был со мной рядом и исчез! Я вам уже говорила по телефону… Вот там, в кладовке», — она всё указывала дрожащим пальцем на фанерную дверь.
«Ребята, послушайте, нет у неё сына и не было никогда!» — воскликнул «профессор», после чего я окончательно убедился, что мы связались с шизофреничкой.
Предприниматель, которому было около сорока пяти лет, смущался, пытаясь вспомнить грешную молодость, но было заметно, что ему и самому хочется поболтать о своей мошеннической подработке.
— Расскажите, как вы охотились на привидений? — наконец спросил я.
— Дурью маялись, — смеясь, ответил он. — Разместили объявление в трёх газетах и номер телефона указали.
— Что, так и написали: «Ловим привидений»?
— Смешнее. «Охотники за привидениями». Взяли из фильма. Ниже мелким шрифтом перечислили виды услуг, вроде очистки квартир, офисов от отрицательной энергии и прочую ерунду.
— И вам звонили?
— Ха! После перестройки газеты по швам трещали от мистических историй. Народ их с удовольствием читал и многие тогда и вправду решили, что в их квартирах поселилсяполтергейст.
— А сколько вас «охотников» было в команде?
— Двое, вроде как… — не совсем уверенно сказал Владимир. — Я и мой друг детства —Мишка. Забавный такой толстяк-неумёха. Помню, как он стол директора какого-то издательского дома перевернул, когда полез под него искать барабашку…
Я улыбнулся.
— Так вы приходили на дом к тем, кто вас вызывал и опрыскивали углы святой водой или?..
— Нет! Всё «по науке»! Подражали героям всё того же фильма. У нас было «антипривиденческое» оборудование — всякие шипящие устройства с кучей проводов. Некоторые из них мы сделали сами. Мишка больше всех любил паять схемы…
— Ну, а клиенты? Неужели это были не только простофили? Вы упомянули директора издательского дома.
— Думаешь, среди директоров дураков нет? Полным-полно! Но в основном — да, обращались либо очень странные, либо очень мнительные люди. Бывало, что и просто одинокие. Вот однажды нас с Мишкой вызвонила пожилая художница, утверждая, что портрет её матери, написанный ей самой, следит за ней глазами. Когда мы пришли, то про этот портрет художница сказала два слова. В остальное время показывала нам другие картины и поила чаем. Заплатила щедро и поблагодарила за компанию. Но стоит сказать, что несколько раз мы сталкивались с настоящим полтергейстом… или как его назвать? Короче, с чем-то необъяснимым. Правда, тут мы ничем не могли помочь.
— Что? Серьёзно? Видели, как вещи по дому летают? — дразнил я Владимира наигранным скептицизмом.
— Поверь мне, да. Сам никогда в эту чушь не верил, но когда своими глазами видишь… Короче, было дело.
— А подробнее? Расскажите самый интересный случай!
— Ну-у-у, — протянул Владимир. — Самый интересный случай я лучше приберегу на потом. А вот впервые у меня волосы на голове зашевелились, когда мы побывали в гостях у одного мужичка. Он утверждал, что в его квартире телевизор и радиоприёмник живут своей жизнью. На телевизоре сами собой переключались каналы, делался громче и тише звук, а иногда экран мелькал разными цветами, совсем не похожими на обычные помехи. Радио и вовсе являло странные голоса, особенно мужичка напугал грубый мужской бас, который запретил ему крутить ручку настройки волны. Причем дядька был адекватный, впечатление психа не производил, но нам доверял, как специалистам.
— Радио и с вами заговорило? — спросил я.
— Нет. Необычные помехи на экране телевизора были, но помехи и есть помехи. Меня напугало другое… У меня была такая штука, что-то вроде рации, только она предназначалась для передачи азбуки Морзе. Я её всю перемотал изолентой и выдавал за индикатор аномальных явлений. Если нажать на круглую красную кнопку — раздавался пищащий звук, если на прямоугольную сбоку — отрывистый шипящий. На некоторых людей это производило впечатление. Так вот в квартире того дядьки мой «индикатор» сошёл с ума. Когда я направил антенну на экран мерцающего телевизора и нажал на круглую кнопку, из динамика послышался не привычный писклявый звук, а вырвался ураган писка! Сначала прибор просто запищал, только в несколько раз громче, но с каждой секундой звук нарастал и превратился в такой рёв, что стало больно ушам. Даже Мишка с мужиком схватились за головы. А самое главное, кнопку-то я отпустил, но прибор орал, как турбина самолёта. Серьёзно тебе говорю! Такой маленький динамик никак не мог издать такой оглушительный звук… Я потом раскрутил, любопытства ради, там стоял динамик с пятирублёвую монету… Короче, «индикатор» орал, пока я не вытряхнул из него батарейку.
— Занятно.
— Было и лучше. Правда, это видел только я. Нас пригласили к себе домой немолодые супруги… Ну как немолодые? Тогда они мне такими стариками казались, а сейчас мне и самому без пяти пятьдесят. В их двухкомнатной квартире творилось как раз то, что принято называть полтергейстом. Качалась, а иногда и крутилась вешалка в прихожей со скоростью центрифуги, билась посуда посреди ночи, открывались и закрывались двери… Это всё из рассказов, но они оба — жена и муж — убеждали нас в этом. Не могли же они спятить на пару? И не стали бы супруги платить деньги для того, чтобы разыграть молодежь? Так вот, показывали нам квартиру, я остался в одной из комнат, а Мишку повели куда-то ещё. Чтобы не терять времени даром, я вытряхнул свои безделушки на пол и начал распутывать провода. Сижу, ковыряюсь и вдруг слышу — что-то ёрзает прямо передо мной, будто кто-то скребет палкой по полу. Сначала я не обращал внимания, но вспомнив, что в комнате один, поднял глаза и увидел деревянный стул. Он перемещался чуть влево и чуть вправо, сам по себе, будто скрепка под воздействием магнита. Я выпрямился, думаю: «Ну его нафиг!» — и двинулся к выходу, но тут стул резко сорвался с места и поехал по полу за мной. Вот я перепугался! Выбежал с выпученными глазами.
— Вот это да! — не выдержал я. Меня не столько сама история удивила, сколько то, что умный, образованный мужчина при галстуке сидит и травит байки. — А дальше что было?
— Да ничего. «Просканировали» всю квартиру своими приборами и ушли восвояси. Это, естественно, людям не помогло, — подмигнул мне Владимир.
— Ну а что там с этим… самым интересным? — не терпелось мне.
Владимир выдержал паузу, будто собираясь с мыслями. Я дал ему время. Мы сходили покурить. Вернулись, снова уселись напротив друг друга, и он продолжил, но уже без улыбки:
— Этот случай вряд ли можно назвать затейливым. Лично меня он несколько печалит... Обычно нашу подработку мы находили весёлым занятием, но не в этот день. Погода стояла пасмурная. Поздняя осень была. Всё уныло, грязно. Я сидел за рулем. Мишка, как всегда, расположился на задних сидениях. Как правило, в дороге он всегда шутил и смеялся, но тогда он спал на ходу. Приехали мы по записанному адресу, ориентируясь по указателям. Я припарковал машину во дворе старого четырёхэтажного дома. Там жила молодая женщина, которая нас и вызвала. По телефону она разговаривала так плаксиво и отчаянно, что мне сразу подумалось, что у неё с головой не всё в порядке. Наш клиент, что сказать…
Растолкал спящего Мишку, выгрузили мы из багажника сумки с «оборудованием» и потащились на четвёртый этаж.
Дверь нам открыл пожилой человек интеллигентного вида, который сразу же сказал, что мы приехали зря. Мы оторопели и не решались входить, потому что старик-профессор — это я окрестил его «профессором» — нас не приглашал.
«Не надо, ребята. Идите. Давайте я вам заплачу за ложный вызов, и идите себе», — говорит. Причём так мягко и тактично, что мне стало неудобно.
Я на Мишку оглянулся. Тот пожал плечами. Пусть мы были своего рода мошенниками, но я был слишком совестливым человеком, чтобы навязываться, когда нас не хотят.
Но вдруг вмешалась та самая женщина со словами: «Пап, пожалуйста, дай мне с ними поговорить!» — и оттащила «профессора» в сторону.
Вид у женщины был довольно жалкий: волосы растрёпанные, опухшие заплаканные глаза.
«Понимаете, мой сын пропал! Был со мной рядом и исчез! Я вам уже говорила по телефону… Вот там, в кладовке», — она всё указывала дрожащим пальцем на фанерную дверь.
«Ребята, послушайте, нет у неё сына и не было никогда!» — воскликнул «профессор», после чего я окончательно убедился, что мы связались с шизофреничкой.
«Вы уж посмотрите. Пожалуйста. Умоляю! Я уже не знаю, что мне делать! Кого просить!» — женщина заплакала, а старик ушёл в комнату, мол, ладно, делайте, что хотите.
По словам женщины, в эту квартиру они переехали недавно — она и её шестилетний сын Виталька, который якобы пропал.
Спустя несколько дней после переезда «мать» и её сын наводили порядок в кладовке. Старые хозяева скопили много хлама.
И вдруг мигнула лампочка под потолком, после чего её сына не стало. Хозяйка была уверена, что Виталька стоял рядом, копошился в барахле, а потом всего пара секунд без света — и он просто исчез!
Мишка начал задавать какие-то дурацкие вопросы, будто не слышал замечание «профессора» на счёт того, что не было никакого мальчика. Когда хозяйка в десятый раз повторила про то, как исчез её сын, я попросил разрешения осмотреть ту самую кладовку. Думал, посмотрим, скажем какую-нибудь чепуху и уберёмся отсюда к чёрту. Не люблю женских слёз.
Женщина угомонилась, щелкнула выключателем, который был снаружи, и распахнула перед нами фанерную дверь. Сама она туда даже смотреть боялась, однако кладовка была всего лишь кладовкой: площадь — четыре квадрата, на полу картонные коробки, несколько рулонов обоев и ящик с инструментами.
Я попросил оставить нас ненадолго. Женщина послушно ушла, и мы для вида забурились в тесную комнатушку.
Лампочка действительно была плохая, светила то ярко, то тускло, при этом трещала. Туда бы электрика, а не нас... Я стоял и думал, что сказать людям, когда мы выйдем, а Мишка с любопытством озирался, будто и вправду искал уголок, куда мог бы спрятаться ребёнок. Честно бы заржал над его тупой физиономией, но боялся, что хозяева услышат.
Так вот, только я засобирался скомандовать «на выход», лампочка особо шумно затрещала и погасла. Мы оказались в полной темноте.
Тут на меня наплыл такой ужас, что я вскрикнул, как девчонка. Не знаю, что тогда на меня нашло, но я чуть не обмочился от страха. Рванулся к двери, но врезался в пузо Мишки. Он схватил меня за плечи и всё повторял: «Ты чего? Ты чего?»
Свет снова загорелся. Передо мной стоял мой друг, бледный, как простыня, лупал глазами. Ничего не произошло. Мне даже стало неловко, но по-прежнему хотелось поскорее покинуть кладовку и больше никогда туда не заходить.
Владимир замолчал.
— На этом и кончилось? — спросил я, будучи слегка разочарованным. Ожидал большего...
— Ну да, — кивнул мой собеседник.
— А с той женщиной что?
— Ничего. Ушли. Денег, естественно, не взяли.
— Так значит, просто ненормальная была? Жаль её, — сказал я, но больше мне было жаль, что история, которую мужчина приберёг на потом, оказалась настолько сухой; и я признался:
— Про стул мне больше понравилось.
— Ну вот, знаешь ли, после того как мы побывали в кладовке, я стал сомневаться в том, что женщина просто была больна.
— Серьезно? Так вы в темноте увидели ребёнка?
— Нет, ничего я там не видел. Просто, понимаешь, до сих пор, когда вспоминаю, не могу отделаться от смутного ощущения… В тот день мы с Мишкой сели в машину. Мой друг сел рядом со мной, а не на заднее сидение, как обычно. Мне это было как-то в новинку, но при этом я задумался: почему до этого он всегда предпочитал сидеть позади? С тех пор в машине он всегда сидел рядом. А мне до сих пор думается, что на его месте должен сидеть кто-то другой. Да и сам Мишка чувствовал, будто что-то не так…
— Что вы хотите этим сказать? — не понял я.
— Даже не знаю, как объяснить это, чтобы было понятно… Мне кажется, что до этого дня на переднем сидении и вправду кто-то сидел, а Мишка садился сзади, потому что оба передних сидения были заняты — мной и ещё кем-то.
— Кем?
— Похоже, раньше нас было трое. Всегда! Был кто-то третий, которого мы с Михаилом не можем вспомнить до сих пор… Я не могу точно сказать, так ли это или не так, но есть ощущение, что был ещё человек… Ещё один друг из нашей команды «охотников». Быть может, он исчез, как сынишка той дамы, когда моргнула лампа в кладовке. Понимаешь? Совсем исчез, даже из памяти. Но был! Кстати, однажды, уже после того случая, когда мы ехали по делам, я будто по старой привычке назвал Мишку — Андрюхой. Хотя никакого Андрюху не знал. А Мишка выкатил глаза, когда я его так назвал. Тоже вспомнил что-то…
Ещё как-то я спросил Мишку, кто вообще из нас выдумал эту затею с «охотниками за привидениями», он задумался и ответил: «Ты!». Да, ему бы точно не пришла в голову такая идея, но и я не помню, когда выдумал эту дурь. Кажется, будто был с нами парень, может быть, это его звали Андрюхой. Он-то и придумал «ловить привидений» и ездил он с нами по каждому звонку. Был с нами в гостях у одинокой художницы, ходил к мужику, у которого был телевизор с помехами, ему первому я рассказал про то, что видел, как за мной поехал стул. Но я этого парня не помню, потому что его вроде как никогда и не существовало. Он зашёл с нами в кладовку и исчез. Как тут ещё объяснить?
Владимир рассказывал всё это так эмоционально, что я неосторожно проникся и тоже приуныл.
— А почему тогда та женщина своего сына хорошо помнила? — ляпнул я.
— Ну, может, на то она и мать? — задумчиво предположил Владимир.
бамп чтоб не потерять
Это просто SUPERGOVNO. Вы кроме sn что-нибудь читали? Я не в себе от того как представлю, что такая дрисня может кому-то понравится.
Запиливаю историю. Двачевал как-то до рассвета, смотрел аниму, гонял в какую-то игрушку, да и сам, просто, гонял своего ананаса. Решил перед сном сходить на кухню и взять молока с печеньем ну как в фильмах. Прошёл по коридору, открыл дверцу. Набрал хавчика, налил стаканчик и отправился в сычевальню. На улице уже светало.
Я сел к компьютеру и стал потихоньку потягивать moloko, как краем глаза заметил какое-то движение в коридоре. Ну я решил, что уже залипаю и продолжил дальше скроллить интернеты. Спустя пару минут я услышал скрип половиц. Вот тут уже у меня начал туз сжиматься, ведь дома то я один. Мамка на работе, а на зверей у меня аллергия - вот и не держим таковых.
Я повернул голову и, да, я увидел ебаную хуйню. Как описывали аноны. Высокий, но сгорбленный, тёмный человеческий силуэт. То что я классифицировал как "голову" было выставлено чуть вперёд. "Горб" же шёл дальше шеи и туловища, выше дверного косяка. И да, я как половина треда просто ЗАЛИП. Застыл в ёбаном ахуе. Рассмотреть эту мразь я не мог, хотя смотрел прямо на неё. Будто пеленой глаза заволокло.
Чудовищными усилиями мне удалось отвести голову к экрану. Я стал пристально изучать логотип вконтактика, но боковым зрением я следил за НЕХ. Я не шевелился. Просто сидел. Я надеялся, что сейчас придёт сообщение от какого-нибудь другана и эта ужасная фантасмагория рассеется. НЕХ не двигалась, а просто СТОЯЛА, но при этом вокруг меня, будто, клубила мрачная атмосфера безысходности и создавала вакуум. Я просто не слышал НИ ЕДИНОГО ЗВУКА.
Прошло ещё пару минут. Я готов был руку себе отсечь лишь бы услышать какой-нибудь посторонний звук. Любой: сообщения в вк, сигналку на улице, собаку соседей, звонок мобилы, но блять на часах 5:12. Даже вид уведомления из Стима, что "Такой то долбоёб дрочится в такую хуйню" был бы самым лучшим моментом в моей жизни. Всё что я слышал это биение своего сердца, падающие кирпичи из жопы и пот, градом льющийся, с моего испуганного ебальника.
Больше такого положения дел я терпеть не мог. Окно хоть и находилось рядом, но было закрыто. Хотя у меня второй этаж и, возможно, я отделался бы переломом. Но я понятия не имел, что эта хуйня мне сделает если я рыпнусь. К тому же меня просто пугала вероятность, того что она вообще хотя бы пошевелится. Я всё ещё периферией наблюдал за ней и мне уже начало казаться, что с НЕХ что-то происходит. Оно будто менялось, как пятна с маски Роршаха.
Паника нарастала. Я сидел и прокручивал в голове мысль, что это сон. Искал зацепки в окружении, чтобы понять реально ли происходящее. Мне нихуя не верилось, что это говно происходит СО МНОЙ в ИРЛ. Я вспоминал свою комнату и как она у меня обставлена в жизни. Но, блять, вот же она! Я вспомнил, что во сне человек не может читать, но я чётко видел ебучую надпись "вконтакте" и моё имя с ником из дотана. 5:13.
Также припомнил сон из детства. Мне снилось, что я выхожу в подъезд и встречают там свою бабушку. Она маленькая ростом. Я что-то у неё спрашиваю, тут она смотрит на меня козьими глазами. У неё другие черты лица и чем больше я на неё смотрю, тем больше она начинает меняться и просто таит. "Самый страшный монстр это друг, только немного изменённый". Может эта хуйня, что слева тоже когда-то была моим другом? Всё. Я решил, что если я сейчас не побегу, то я просто сойду с ума и слягу в больничке. Это ещё если выживу нахуй.
Всё. Теперь точно ВСЁ. Нужно было действовать. Я напряг всё своё дрищуганское тело. Опустил руки на кресло. Приподнял тело. Я был всё ещё жив. Я решил повернуться и резко включить спринт до входной двери. Шпингалет, ключ, ручка и бегом до соседской двери. Такой вот план. Я молился, чтобы со мной не случился "эффект ватных ног" как это бывает во сне при побеге от кошмарной ебаки. Быстрый вдох и БЕЖАТЬ, БЕЖАТЬ, БЕЖАТЬ БЛЯТЬ. Сквозь эту хуйню, меж неё, поебать, поворот через толкан и шпингалет.
Пелена, размытость и тут я получаю удар в живот и в колено. "Ты чё сука пидор охуел?". Я тут же ёбнулся рядом со шкафом. "Сука, блять, пидор чмошный, что думал то сидел, что растворюсь нахуй?". Сущность обрабатывала мои рёбра и хуячила прямо по лицу. Я закрыл клюв руками, но боль была чудовищная. "Обрыган галимый, тварь ебучая, сосальщик недоёбнный. Заебись, бля? Круто, бля? Чо, бля? Охуенно? Заебись, бля?. Пидор. Чмо. Сука ебучая. Распиздяй". Я просто лежал и плакал. Кости чувствовали каждый удар. Этого не может быть. Просто НЕ МО ЖЕ Т. "Я тебя блять караулить тут ещё должен, щенок ебаный? Тряпка обоссная. Пошёл ты нахуй. Чёртила. Обоссанец. Приведения не боишься что ли? Говноед. Ротожуй. Слыш бля? Слышешь блять?". Что-то тёплое и омерзительно гнусное, чуждое человеческому лицу и сознанию полилось мне на глаза. "Пидор. Ты пидор. Понял блять? Ты пидор. Пидор".
На утро меня нашла мать. Она открыла дверь своим ключом. Как она сказала - я сидел в своей комнате, у батареи и повторял "Я не пидор. Хватит. Звуки. Я знаю где розовый фламинго прячет тюбик. Я не пидор. Фламинго". Я этого не помню. У меня были переломаны рёбра, сломан нос, многочисленные гематомы, рассечена бровь. Я провёл в больнице почти полтора месяца. Меня отпиздила и унизила НЕХ. Зря, я тогда стал рыпаться. Прошло уже почти полгода. Я до сих пор не знаю, что за тюбик прячет розовый фламинго и что же произошло в ту страшную ночь. Но я всё это списываю на сонный паралич.
Я сел к компьютеру и стал потихоньку потягивать moloko, как краем глаза заметил какое-то движение в коридоре. Ну я решил, что уже залипаю и продолжил дальше скроллить интернеты. Спустя пару минут я услышал скрип половиц. Вот тут уже у меня начал туз сжиматься, ведь дома то я один. Мамка на работе, а на зверей у меня аллергия - вот и не держим таковых.
Я повернул голову и, да, я увидел ебаную хуйню. Как описывали аноны. Высокий, но сгорбленный, тёмный человеческий силуэт. То что я классифицировал как "голову" было выставлено чуть вперёд. "Горб" же шёл дальше шеи и туловища, выше дверного косяка. И да, я как половина треда просто ЗАЛИП. Застыл в ёбаном ахуе. Рассмотреть эту мразь я не мог, хотя смотрел прямо на неё. Будто пеленой глаза заволокло.
Чудовищными усилиями мне удалось отвести голову к экрану. Я стал пристально изучать логотип вконтактика, но боковым зрением я следил за НЕХ. Я не шевелился. Просто сидел. Я надеялся, что сейчас придёт сообщение от какого-нибудь другана и эта ужасная фантасмагория рассеется. НЕХ не двигалась, а просто СТОЯЛА, но при этом вокруг меня, будто, клубила мрачная атмосфера безысходности и создавала вакуум. Я просто не слышал НИ ЕДИНОГО ЗВУКА.
Прошло ещё пару минут. Я готов был руку себе отсечь лишь бы услышать какой-нибудь посторонний звук. Любой: сообщения в вк, сигналку на улице, собаку соседей, звонок мобилы, но блять на часах 5:12. Даже вид уведомления из Стима, что "Такой то долбоёб дрочится в такую хуйню" был бы самым лучшим моментом в моей жизни. Всё что я слышал это биение своего сердца, падающие кирпичи из жопы и пот, градом льющийся, с моего испуганного ебальника.
Больше такого положения дел я терпеть не мог. Окно хоть и находилось рядом, но было закрыто. Хотя у меня второй этаж и, возможно, я отделался бы переломом. Но я понятия не имел, что эта хуйня мне сделает если я рыпнусь. К тому же меня просто пугала вероятность, того что она вообще хотя бы пошевелится. Я всё ещё периферией наблюдал за ней и мне уже начало казаться, что с НЕХ что-то происходит. Оно будто менялось, как пятна с маски Роршаха.
Паника нарастала. Я сидел и прокручивал в голове мысль, что это сон. Искал зацепки в окружении, чтобы понять реально ли происходящее. Мне нихуя не верилось, что это говно происходит СО МНОЙ в ИРЛ. Я вспоминал свою комнату и как она у меня обставлена в жизни. Но, блять, вот же она! Я вспомнил, что во сне человек не может читать, но я чётко видел ебучую надпись "вконтакте" и моё имя с ником из дотана. 5:13.
Также припомнил сон из детства. Мне снилось, что я выхожу в подъезд и встречают там свою бабушку. Она маленькая ростом. Я что-то у неё спрашиваю, тут она смотрит на меня козьими глазами. У неё другие черты лица и чем больше я на неё смотрю, тем больше она начинает меняться и просто таит. "Самый страшный монстр это друг, только немного изменённый". Может эта хуйня, что слева тоже когда-то была моим другом? Всё. Я решил, что если я сейчас не побегу, то я просто сойду с ума и слягу в больничке. Это ещё если выживу нахуй.
Всё. Теперь точно ВСЁ. Нужно было действовать. Я напряг всё своё дрищуганское тело. Опустил руки на кресло. Приподнял тело. Я был всё ещё жив. Я решил повернуться и резко включить спринт до входной двери. Шпингалет, ключ, ручка и бегом до соседской двери. Такой вот план. Я молился, чтобы со мной не случился "эффект ватных ног" как это бывает во сне при побеге от кошмарной ебаки. Быстрый вдох и БЕЖАТЬ, БЕЖАТЬ, БЕЖАТЬ БЛЯТЬ. Сквозь эту хуйню, меж неё, поебать, поворот через толкан и шпингалет.
Пелена, размытость и тут я получаю удар в живот и в колено. "Ты чё сука пидор охуел?". Я тут же ёбнулся рядом со шкафом. "Сука, блять, пидор чмошный, что думал то сидел, что растворюсь нахуй?". Сущность обрабатывала мои рёбра и хуячила прямо по лицу. Я закрыл клюв руками, но боль была чудовищная. "Обрыган галимый, тварь ебучая, сосальщик недоёбнный. Заебись, бля? Круто, бля? Чо, бля? Охуенно? Заебись, бля?. Пидор. Чмо. Сука ебучая. Распиздяй". Я просто лежал и плакал. Кости чувствовали каждый удар. Этого не может быть. Просто НЕ МО ЖЕ Т. "Я тебя блять караулить тут ещё должен, щенок ебаный? Тряпка обоссная. Пошёл ты нахуй. Чёртила. Обоссанец. Приведения не боишься что ли? Говноед. Ротожуй. Слыш бля? Слышешь блять?". Что-то тёплое и омерзительно гнусное, чуждое человеческому лицу и сознанию полилось мне на глаза. "Пидор. Ты пидор. Понял блять? Ты пидор. Пидор".
На утро меня нашла мать. Она открыла дверь своим ключом. Как она сказала - я сидел в своей комнате, у батареи и повторял "Я не пидор. Хватит. Звуки. Я знаю где розовый фламинго прячет тюбик. Я не пидор. Фламинго". Я этого не помню. У меня были переломаны рёбра, сломан нос, многочисленные гематомы, рассечена бровь. Я провёл в больнице почти полтора месяца. Меня отпиздила и унизила НЕХ. Зря, я тогда стал рыпаться. Прошло уже почти полгода. Я до сих пор не знаю, что за тюбик прячет розовый фламинго и что же произошло в ту страшную ночь. Но я всё это списываю на сонный паралич.
Был обычный весенний вечер. Мама Кати ушла на ночное дежурство в гостиницу. Девочка два часалазила во ВКонтакте, заранее выполнив домашнее задание.
Затекало всё тело, и Катя отходила от компьютера, чтобы попить чай. На часах было уже около одиннадцати, но Катя спать не собиралась. Сквозь громкую музыку, игравшую в наушниках, девочка услышала звуки. Поставив на паузу, она прислушалась - точно. Доносился шум лифта, затем гулкие шаги в подъезде, направляющиеся к её квартире. Секунда, и раздался дверной звонок, от которого девочка вздрогнула. Пока она шла до двери, звонок прозвонил раз пять. Посмотрев в глазок, Катя увидела свою маму, стоявшую на лестничной площадке, оперевшись рукой на дверь и нервно перебирая пальцами, и удивилась. "Ну мало ли..." - подумала девочка и открыла дверь.
Мама молча вошла в квартиру. Пока она снимала обувь, Катя быстро закрыла на компьютере все свои вкладки и поспешила в свою комнату. Почему мама ушла с работы ночью, девочка не спросила, потому что мать выглядела очень уставшей и сердитой.
Раздевшись, женщина пошла в зал, где стоял компьютер. Оттуда послышался звук клавиатуры, будто мама набирала кому-то сообщение. Катя удивилась: как мать так быстро открыла свой браузер? Она же только вошла в зал... Девочка решила проверить и, зайдя в зал, чуть не подавилась воздухом.
Монитор был выключен, а мама что-то с большим усердием печатала. В один момент Кате стало смешно. Мама даже не заметила, что экран потух? Но потом Катя поняла, что происходит нечто странное, её мама всегда была очень внимательной и разговорчивой. Сейчас же не сказала ни слова и даже не заметила выключенный монитор!
Вдруг из Катиной спальни раздался звонок. Кто мог позвонить в столь позднее время? Девочка с интересом пошла брать трубку. Увидев на экране сотового, кто ей звонит, Катя встала в ступор. "Мамуля МТС вызывает..." - светилось на экране. Дрожащими руками девочка приняла вызов:
- Алло... - Катин голос дрожал.
- Алло, как ты там? Уроки сделала? - Катя узнала звонкий и беспокойный мамин голос, иногда приглушённый цоканьем шпилек, бодрыми голосами и звонками рабочего телефона.
Катя слышала эти звуки каждый раз, когда ей звонила мама. Девочка сама не понимала, что чувствовала в этот момент. То ли страх, то ли недоумение. Она широко раскрыла рот, дабы выговорить что-то, но мама на другом конце провода снова затараторила:
- Чего молчишь? Я с кем разговариваю? Ты кушала? Что ты кушала?
- Мам... ты на работе?
- Ты что, совсем? - женщина начинала злиться. - Конечно, я на работе, где я ещё быть могу?!
- Дома, например. - Катя сглотнула и перекрестилась, слыша звуки из зала, где находилась её "мама".
Девочка шёпотом начала рассказывать маме, что творится в квартире. После долгой паузы мама возмутилась:
- Ты что, дура совсем?! Ты что придумываешь?
- Я тебе десять минут назад дверь открыла! - Катя чувствовала, что вот-вот заплачет, и закрыла рот рукой. Такое ощущение, что "мама" из зала всё подслушивает.
- Ладно, быстро собирайся и выходи из дома, я сейчас вызову такси, - тихо сказала мама.
Из зала послышались тяжёлые шаги, направляющиеся в кухню. Одевшись, Катя пыталась как можно тише покинуть квартиру. Проходя мимо кухни, девочка увидела жуткое зрелище: "мама" достала большой нож для резки мяса и с большим интересом стала его разглядывать. У Кати всё дыбом встало. Ничуть не медля, она выскользнула в подъезд. Сомнений быть не могло - настоящая мама ждёт Катю у себя в гостинице.
Встав у двери, девочка остолбенела, стоит ли запирать дверь? Мама наверняка уже вызвала полицию, а если это существо, притворившиеся Катиной мамой, погонится вслед? Руки Кати дрожали, по щекам текли слёзы. Она убежала, оставив дверь незапертой. Девочка бежала вниз по лестнице, спрыгивая с трёх последних ступенек. Ей казалось, что следом спускается "мамаша". Чуть ли не закричав, Катя выбежала из подъезда.
Темно. Улицу освещают лишь фонари, такие же тусклые, как в общественном туалете. Вокруг было пусто. Катя подняла голову на своё кухонное окно, в котором всё так же горел свет, девочка увидела сердитое лицо "мамы", смотрящее прямо на Катю. Та быстро поспешила прочь из двора.
Через несколько минут Катя уже села в такси. Ехать до гостиницы, где работала Катина мама, очень далеко, поэтому девочка задремала, иногда просыпаясь, когда машина резко тормозила на светофорах. Было такое непонятное чувство, будто кто-то смотрит в затылок, кто-то остался позади и хочет догнать. Катя представила, что происходит в квартире, и похолодела. Хорошо, что вовремя уехала. Когда водитель включил музыку, девочка немного отвлеклась.
В гостинице мама напоила её чаем и спрятала в номере с телевизором. Наутро Катя вспоминала вчерашнюю ночь и не могла даже поверить, что такое могло произойти. Кто эта женщина, которой Катя открыла дверь? Как это случилось? Ведь это действительно было.
После завтрака мама отправила девочку к тёте, которая живёт недалеко от их дома, и отпросила её из школы.
Когда Катя находилась у тёти Светы, ей начала звонить соседка Лера, с которой она подружилась недавно. Катя взяла трубку:
- Алло,
- Алло, Катя, быстро приезжай! Твоя мама из окна выбросилась!
Катя мгновенно отключилась и судорожно начала одеваться. Пробубнив что-то нечленораздельное тёте, она выбежала из квартиры.
Когда девочка доехала до своего дома, она не увидела никого, никаких следов происшествия. Только окно в кухню было разбито... Катя поднялась на свой этаж. Дверь была не заперта, девочка вошла внутрь. Всё так же, как вчера, только пусто. Лишь на кухне разбито окно. Кате стало тревожно, и она решила вернуться к тёте.
Через полчаса она была уже в квартире тёти Светы, на пороге стояли мамины туфли. В кухне оказалась одна мама, тёти не было. Катя обошла все комнаты и не нашла её. Мама сидела за кухонным столом за чашкой чая, она ничего не говорила Кате, только усталым и сердитым взглядом смотрела в пустоту. Катя почувствовала холод и дискомфорт. Что-то явно не так. Девочка вспомнила, что мама сдаёт смену только в два часа дня, а сейчас всего одиннадцать. Катя стала набирать номер мамы, внимательно глядя на женщину, сидевшую за столом. Пошли гудки, а телефон у "мамы" не зазвонил. В трубке прозвучало: "Вызываемый Вами абонент в данный момент разговаривает, попробуйте позвонить позднее..."
Затекало всё тело, и Катя отходила от компьютера, чтобы попить чай. На часах было уже около одиннадцати, но Катя спать не собиралась. Сквозь громкую музыку, игравшую в наушниках, девочка услышала звуки. Поставив на паузу, она прислушалась - точно. Доносился шум лифта, затем гулкие шаги в подъезде, направляющиеся к её квартире. Секунда, и раздался дверной звонок, от которого девочка вздрогнула. Пока она шла до двери, звонок прозвонил раз пять. Посмотрев в глазок, Катя увидела свою маму, стоявшую на лестничной площадке, оперевшись рукой на дверь и нервно перебирая пальцами, и удивилась. "Ну мало ли..." - подумала девочка и открыла дверь.
Мама молча вошла в квартиру. Пока она снимала обувь, Катя быстро закрыла на компьютере все свои вкладки и поспешила в свою комнату. Почему мама ушла с работы ночью, девочка не спросила, потому что мать выглядела очень уставшей и сердитой.
Раздевшись, женщина пошла в зал, где стоял компьютер. Оттуда послышался звук клавиатуры, будто мама набирала кому-то сообщение. Катя удивилась: как мать так быстро открыла свой браузер? Она же только вошла в зал... Девочка решила проверить и, зайдя в зал, чуть не подавилась воздухом.
Монитор был выключен, а мама что-то с большим усердием печатала. В один момент Кате стало смешно. Мама даже не заметила, что экран потух? Но потом Катя поняла, что происходит нечто странное, её мама всегда была очень внимательной и разговорчивой. Сейчас же не сказала ни слова и даже не заметила выключенный монитор!
Вдруг из Катиной спальни раздался звонок. Кто мог позвонить в столь позднее время? Девочка с интересом пошла брать трубку. Увидев на экране сотового, кто ей звонит, Катя встала в ступор. "Мамуля МТС вызывает..." - светилось на экране. Дрожащими руками девочка приняла вызов:
- Алло... - Катин голос дрожал.
- Алло, как ты там? Уроки сделала? - Катя узнала звонкий и беспокойный мамин голос, иногда приглушённый цоканьем шпилек, бодрыми голосами и звонками рабочего телефона.
Катя слышала эти звуки каждый раз, когда ей звонила мама. Девочка сама не понимала, что чувствовала в этот момент. То ли страх, то ли недоумение. Она широко раскрыла рот, дабы выговорить что-то, но мама на другом конце провода снова затараторила:
- Чего молчишь? Я с кем разговариваю? Ты кушала? Что ты кушала?
- Мам... ты на работе?
- Ты что, совсем? - женщина начинала злиться. - Конечно, я на работе, где я ещё быть могу?!
- Дома, например. - Катя сглотнула и перекрестилась, слыша звуки из зала, где находилась её "мама".
Девочка шёпотом начала рассказывать маме, что творится в квартире. После долгой паузы мама возмутилась:
- Ты что, дура совсем?! Ты что придумываешь?
- Я тебе десять минут назад дверь открыла! - Катя чувствовала, что вот-вот заплачет, и закрыла рот рукой. Такое ощущение, что "мама" из зала всё подслушивает.
- Ладно, быстро собирайся и выходи из дома, я сейчас вызову такси, - тихо сказала мама.
Из зала послышались тяжёлые шаги, направляющиеся в кухню. Одевшись, Катя пыталась как можно тише покинуть квартиру. Проходя мимо кухни, девочка увидела жуткое зрелище: "мама" достала большой нож для резки мяса и с большим интересом стала его разглядывать. У Кати всё дыбом встало. Ничуть не медля, она выскользнула в подъезд. Сомнений быть не могло - настоящая мама ждёт Катю у себя в гостинице.
Встав у двери, девочка остолбенела, стоит ли запирать дверь? Мама наверняка уже вызвала полицию, а если это существо, притворившиеся Катиной мамой, погонится вслед? Руки Кати дрожали, по щекам текли слёзы. Она убежала, оставив дверь незапертой. Девочка бежала вниз по лестнице, спрыгивая с трёх последних ступенек. Ей казалось, что следом спускается "мамаша". Чуть ли не закричав, Катя выбежала из подъезда.
Темно. Улицу освещают лишь фонари, такие же тусклые, как в общественном туалете. Вокруг было пусто. Катя подняла голову на своё кухонное окно, в котором всё так же горел свет, девочка увидела сердитое лицо "мамы", смотрящее прямо на Катю. Та быстро поспешила прочь из двора.
Через несколько минут Катя уже села в такси. Ехать до гостиницы, где работала Катина мама, очень далеко, поэтому девочка задремала, иногда просыпаясь, когда машина резко тормозила на светофорах. Было такое непонятное чувство, будто кто-то смотрит в затылок, кто-то остался позади и хочет догнать. Катя представила, что происходит в квартире, и похолодела. Хорошо, что вовремя уехала. Когда водитель включил музыку, девочка немного отвлеклась.
В гостинице мама напоила её чаем и спрятала в номере с телевизором. Наутро Катя вспоминала вчерашнюю ночь и не могла даже поверить, что такое могло произойти. Кто эта женщина, которой Катя открыла дверь? Как это случилось? Ведь это действительно было.
После завтрака мама отправила девочку к тёте, которая живёт недалеко от их дома, и отпросила её из школы.
Когда Катя находилась у тёти Светы, ей начала звонить соседка Лера, с которой она подружилась недавно. Катя взяла трубку:
- Алло,
- Алло, Катя, быстро приезжай! Твоя мама из окна выбросилась!
Катя мгновенно отключилась и судорожно начала одеваться. Пробубнив что-то нечленораздельное тёте, она выбежала из квартиры.
Когда девочка доехала до своего дома, она не увидела никого, никаких следов происшествия. Только окно в кухню было разбито... Катя поднялась на свой этаж. Дверь была не заперта, девочка вошла внутрь. Всё так же, как вчера, только пусто. Лишь на кухне разбито окно. Кате стало тревожно, и она решила вернуться к тёте.
Через полчаса она была уже в квартире тёти Светы, на пороге стояли мамины туфли. В кухне оказалась одна мама, тёти не было. Катя обошла все комнаты и не нашла её. Мама сидела за кухонным столом за чашкой чая, она ничего не говорила Кате, только усталым и сердитым взглядом смотрела в пустоту. Катя почувствовала холод и дискомфорт. Что-то явно не так. Девочка вспомнила, что мама сдаёт смену только в два часа дня, а сейчас всего одиннадцать. Катя стала набирать номер мамы, внимательно глядя на женщину, сидевшую за столом. Пошли гудки, а телефон у "мамы" не зазвонил. В трубке прозвучало: "Вызываемый Вами абонент в данный момент разговаривает, попробуйте позвонить позднее..."
Читали. Поэтому подчаиваю твой коммент.
Вот эта хорошая.
А вот эта хуевая.
У нас с женой была плохая глупая привычка – не закрывать за собой дверь на ключ, возвращаясь домой. Утром уходишь на работу и обнаруживаешь, что проспал всю ночь с незапертой дверью. Начинаются разборки, кто заходил последний и кто в большей степени «тяпа-растяпа». Один раз входная дверь распахнулась ночью от сильного сквозняка и начала хлопать. Мы изрядно перепугались в тот раз, но привычка все равно никуда не делась.
Но потом случилось нечто, что навсегда приучило нас закрывать дверь на все замки. И, черт возьми, я всерьез обдумываю идею настоящего дверного засова...
Мой дом - моя крепость и зачем нужны стены, если ворота распахнуты?
В тот раз мне долго не спалось. Внезапно я решил проверить входную дверь, вставать было лень, но желание было навязчивым и неотступным. Я побрел в коридор, попробовал дверь и …точно, опять не закрыли! Я повернул один ключ на 4 оборота и зачем-то второй, нижний, которым мы вообще никогда не пользовались. Я сделал буквально два шага в сторону комнаты, когда услышал необычные странные звуки за дверью. Было ощущение, что кто-то водит ладонями по двери с той стороны, ощупывает ее, как будто слепой натолкнулся на препятствие и пытается понять, что это.
Хоть и вздрогнув от неожиданности, я развернулся с намерением как минимум посмотреть в глазок. Я подошел к двери вплотную и заметил, что ручка стала поворачиваться вверх-вниз, как будто пробовали открыть дверь. Затем раздался странный неритмичный стук. Мне стало внезапно холодно, заныло сердце, не страх и не ужас, а какая-то черная тоска, мутная непонятная тревога полезли в душу. В глазок я смотреть расхотел. Тихо стал отходить в комнату, жена проснулась и уже что-то собиралась сказать. Я знаком попросил ее молчать, она сразу поняла, что что-то не так. Глаза ее округлились.
Надо сказать, что есть у меня один девайс, которым я почти никогда не пользовался. А именно, видеокамера, смотрящая на площадку и подключенная к компу. Ее притащил в подарок мой братец, работавший в то время в конторе, занимающейся установкой систем видеонаблюдения.
Посмотрели, поигрались пару раз и про камеру забыли. Сейчас я про нее вспомнил. Не знаю, какая черта человеческого характера заставляет нас смотреть в глаза Вия? Вот и я подсел к компьютеру и запустил изображение площадки.
Что это было? Не знаю, но я это видел и жена видела. Нечто, замотанное в какие-то темные лохмотья, неестественно изгибаясь и вихляя, бродило по площадке, скребясь в двери, дергая ручки, припадая и прислушиваясь к звукам в квартирах, заглядывая в глазки. Голова этого нечто также была замотана в тряпье, из тряпок торчали темные руки, длинные, узкие, с неестественно длинными, в два-два с половиной раза длиннее обычных, пальцами. Еще несколько раз это нечто подходило к моей двери и надолго припадало к ней. Казалось, сердце останавливалось, у жены текли слезы, она закусила край простыни, чтобы не издать ни звука. Я, путаясь и сбиваясь, читал про себя «Отче наш»…
Потом ЭТО уползло вниз. На улице забрезжил ранний июньский рассвет. Если бы мы жили в деревне, это наверное и были бы первые петухи. Еще через час мы пришли в себя.
Я жалею, что жена это видела, она все еще приходит в себя, я вижу, как ей все еще очень страшно. Вчера она попросила меня сменить квартиру. Что же - можно, все равно съемная. Да и мне здесь как-то уже не так.
А я вот думаю, что бы было, если бы я не закрыл дверь? Нас бы нашли с распоротыми внутренностями и кровь по стенкам, или как показывают в ужастиках, забившихся в угол с перекошенными от смертного ужаса лицами и остановившимся сердцем? Или это зло заползает в душу и человек с остекленевшими глазами идет на кухню за кухонным ножом… или делает шаг в окно? Не знаю, не хочу знать.
Закрывайте двери. Берегите себя. Мир вашему дому!
Но потом случилось нечто, что навсегда приучило нас закрывать дверь на все замки. И, черт возьми, я всерьез обдумываю идею настоящего дверного засова...
Мой дом - моя крепость и зачем нужны стены, если ворота распахнуты?
В тот раз мне долго не спалось. Внезапно я решил проверить входную дверь, вставать было лень, но желание было навязчивым и неотступным. Я побрел в коридор, попробовал дверь и …точно, опять не закрыли! Я повернул один ключ на 4 оборота и зачем-то второй, нижний, которым мы вообще никогда не пользовались. Я сделал буквально два шага в сторону комнаты, когда услышал необычные странные звуки за дверью. Было ощущение, что кто-то водит ладонями по двери с той стороны, ощупывает ее, как будто слепой натолкнулся на препятствие и пытается понять, что это.
Хоть и вздрогнув от неожиданности, я развернулся с намерением как минимум посмотреть в глазок. Я подошел к двери вплотную и заметил, что ручка стала поворачиваться вверх-вниз, как будто пробовали открыть дверь. Затем раздался странный неритмичный стук. Мне стало внезапно холодно, заныло сердце, не страх и не ужас, а какая-то черная тоска, мутная непонятная тревога полезли в душу. В глазок я смотреть расхотел. Тихо стал отходить в комнату, жена проснулась и уже что-то собиралась сказать. Я знаком попросил ее молчать, она сразу поняла, что что-то не так. Глаза ее округлились.
Надо сказать, что есть у меня один девайс, которым я почти никогда не пользовался. А именно, видеокамера, смотрящая на площадку и подключенная к компу. Ее притащил в подарок мой братец, работавший в то время в конторе, занимающейся установкой систем видеонаблюдения.
Посмотрели, поигрались пару раз и про камеру забыли. Сейчас я про нее вспомнил. Не знаю, какая черта человеческого характера заставляет нас смотреть в глаза Вия? Вот и я подсел к компьютеру и запустил изображение площадки.
Что это было? Не знаю, но я это видел и жена видела. Нечто, замотанное в какие-то темные лохмотья, неестественно изгибаясь и вихляя, бродило по площадке, скребясь в двери, дергая ручки, припадая и прислушиваясь к звукам в квартирах, заглядывая в глазки. Голова этого нечто также была замотана в тряпье, из тряпок торчали темные руки, длинные, узкие, с неестественно длинными, в два-два с половиной раза длиннее обычных, пальцами. Еще несколько раз это нечто подходило к моей двери и надолго припадало к ней. Казалось, сердце останавливалось, у жены текли слезы, она закусила край простыни, чтобы не издать ни звука. Я, путаясь и сбиваясь, читал про себя «Отче наш»…
Потом ЭТО уползло вниз. На улице забрезжил ранний июньский рассвет. Если бы мы жили в деревне, это наверное и были бы первые петухи. Еще через час мы пришли в себя.
Я жалею, что жена это видела, она все еще приходит в себя, я вижу, как ей все еще очень страшно. Вчера она попросила меня сменить квартиру. Что же - можно, все равно съемная. Да и мне здесь как-то уже не так.
А я вот думаю, что бы было, если бы я не закрыл дверь? Нас бы нашли с распоротыми внутренностями и кровь по стенкам, или как показывают в ужастиках, забившихся в угол с перекошенными от смертного ужаса лицами и остановившимся сердцем? Или это зло заползает в душу и человек с остекленевшими глазами идет на кухню за кухонным ножом… или делает шаг в окно? Не знаю, не хочу знать.
Закрывайте двери. Берегите себя. Мир вашему дому!
>Мир вашему дому!
От души, братуха
Вот моя первая хистори, на оценку
https://mrakopedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BB%D1%8C_%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%BD%D0%BE%D0%B2
https://mrakopedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BB%D1%8C_%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%BD%D0%BE%D0%B2
говно какое-то, братан, слог ужасный
Братан, поясни чем слог не преглянулся
От это да. А я думал она только на южных побережьях появляется. Спасибо за пасту, есть о чем подумать. Хотя какая это паста, трустори это с вероятностью в 90%, жалко анона. Встрял.
Еб твою мать! Два раза писал разбор ошибок, два раза браузер вылетал.
Похуй, скажу так.
Ты постоянно пропускаешь запятые, особенно в оборотах и вводных конструкциях. Первое предложение звучит не очень, переделай. Пару раз ты писал "не" раздельно, когда надо было слитно.
В общем, по грамматике и строю текста все так себе.
Главный вопрос: о чем паста-то вообще? Мы должны бояться (чего?), мы должны задуматься (о чем? посыла про гордыню вообще не понял)? Что это был за монах? Почему он говорил "порочным женским голосом"? Зачем так много лишних описаний? Что в итоге произошло с героем?
Алсо, концовка с больницей и полицаем банальная, что пиздец. В чем протагонист-то виноват был, за что и чем его "наказали"(?)?
Что ты хотел сказать этой пастой?
Короче, влепил тебе десятку. За старания.
хуевая, но идея с подражателем хорошая.
тебя никогда не пугала мысль, что человек которого ты знаешь долгое время и очень хорошо стал сам не свой?
Ну паста о тщеславии, которое делает людей несчастными и может свести с ума.
Страшным задумывалось вторжение в сознание посторонних личностей, и утрата контроля над собой может мне не удалось в полной мере описать, которые приводят к противоестественным поступкам. Завернуто все это в около религиозную тематику. Гг был снобом, и тешил себя мыслью о том, что он умнее всех. Ну и то что он очнулся в больнице с полицейским спустя такой большой промежуток времени намекает на то, что за это время он совершил преступление/серию преступлений.
>Ну паста о тщеславии, которое делает людей несчастными и может свести с ума.
Вообще не реализовано.
>Страшным задумывалось вторжение в сознание посторонних личностей, и утрата контроля над собой
В твоем описании он просто сычевал в голове того чувака, и ему вроде норм было.
Алсо, как так получилось по сюжету, что посох этот побывал у такого малого количества людей?
>Завернуто все это в около религиозную тематику.
Ну хз, разве что около-оккультную. Вышел просто набор символов, никак не связанных между собой.
>Гг был снобом, и тешил себя мыслью о том, что он умнее всех.
Надо было вводить эту линию раньше. Мне он показался обычным, просто проворным, раз смог заниматься всяким нелегальным дерьмом.
>намекает на то, что за это время он совершил преступление/серию преступлений.
Ну такое. Другие герои все с собой покончили, почему он живой?
А этим парнем был Альберт Эйнштейн.
>двух дней депривации
нигде не говорится там про два дня конкретно же
Зачитывает часто на отъебись, без выражения, а некоторые истории там вообще говно какое-то ванильное.
А вот уже ваниль пошла.
Привет, я тут новенький. Почитал пасты. Спаибо, доставило. Ребята, кто ориентируется по викии, накидайте ссылок на пасты типа Мумь,
, вот этой про ЛенаВику, и типа Гадюшника. Заранее спасибо.
, вот этой про ЛенаВику, и типа Гадюшника. Заранее спасибо.
Старое говно мамонта
О ком речь?
Анон, доставь пасту про короля эльфов, пожалуйста. Она на английском. Никак не нагуглю ее.
Однажды ночью ты проснёшься ночью от леденящего прикосновения к лицу. Это пришла ЕВГ МЕИЯ. Она будет сидеть у изголовья кровати и рассказывать тебе крипипасты, и ты не сможешь пошевелиться. Тебе придётся слушать её. Смотреть, как к тебе приближаются пустые, чёрные глазницы. Шелестящий, успокаивающий шепот: «Засыпаааааай… я рядом с тобой…» Ощущать прикосновение ледяного спонжика к своему личику. Чувствовать, как холодная костлявая ладонь ложится на твой лоб. «Ты какой-то горячий.. Хочешь, я лягу с тобой в кроватку?» Сладкое дыхание с едва уловимым ароматом хризантем касается твоего лица, но оно не согревает тебя, обжигающий холод лишь делается сильнее, и ты лежишь, боясь открыть глазки и посмотреть перед собой. «Первый барашек скачет по лужку. У него перерезано горлышко и нет глазок. И цокота копытцев тоже не слышно. Потому что ножки у барашка тоже отрезаны. А он летит за тобой по воздуху, не доставая до зелёной травки на 30 сантиметров…»
Слышишь этот звук? Как будто кто-то еле слышно постукивает ногтями по подлокотнику твоей кровати. Прямо у тебя за спиной.
Обернись.
Слышишь этот звук? Как будто кто-то еле слышно постукивает ногтями по подлокотнику твоей кровати. Прямо у тебя за спиной.
Обернись.
"Друг по переписке" одна из лучших, что я читал. Не только страшная, но и трогательная когда первый раз читал даже глаза увлажнились. Охрененный фильм можно было бы поставить по этому сюжету.
"Игра без названия" тоже охуенна, такой-то двойной майндфак. И очень грамотное, постепенное нагнетание атмосферы, нет резких переходов.
А вот "Упырь" че-то не очень. Наверное, потому что я вообще не люблю славянскую фольклорную нечисть, сразу ощущение сказки появляется.
Вот мои любимые:
https://mrakopedia.org/wiki/%D0%92%D0%BE%D0%B4%D0%B0_%D0%B1%D1%8B%D0%BB%D0%B0_%D0%BC%D0%BE%D0%BA%D1%80%D0%B0_%D0%BD%D0%B0%D1%81%D0%BA%D0%B2%D0%BE%D0%B7%D1%8C - "Вода была мокра насквозь". У этой пасты охуенная атмосфера - ужас не черной ночи, а белого раскаленного дня, выцветших красок, горячего песка. Ищу подобные вещи.
https://mrakopedia.org/wiki/%D0%9D%D0%BE%D0%B2%D1%8B%D0%B5_%D0%B8%D0%B7%D0%BC%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F - "Новые измерения". Лучшая крипипаста про апокалипсис, которую я пока что читал. Какие зомбаки, какие НЕХи, какие эпидемии, какие взрывы? Подите нахуй! С этим ничто не сравнится.
https://mrakopedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BB%D1%8E%D0%B2%D1%8B - "Клювы". Любимая про сны.
Анон, аноны, доставьте пасту. Читал в одном из ТЕХ тредов. Смутно помню: какой-то эксперимент на окраине города, в, кажется, заброшенной многоэтажке, в нем принимают участие 2 женщины, в соседней квартире лежит труп, который потом оживает.
Ну, ну?
GODSPEED в тематике. Невероятно.
Спасибо, анон.
>"Друг по переписке" одна из лучших, что я читал. Не только страшная, но и трогательная когда первый раз читал даже глаза увлажнились. Охрененный фильм можно было бы поставить по этому сюжету.
Внимание, вопрос - каким боком там дохлая бабка и парни из ЦКЗ в костюмах биозащиты? Ладно бы дальше пояснялось, что раскапывали покойничка и нашли эту бабку, так нет, ветка просто обрывается в сюжете.
Хм, я эту пасту хотел ещё в субботу закинуть, но засомневался, что её кто-то будет читать из-за объёма, там надо было бы 10 сообщений отправить
Кстати, рассказы про МУСОРУБЩИКА ещё почитай, там вообще пиздец.
Фазу кошмара только знаю, а есть ещё про него?
Знаю только на русском, возможно, перевод твоей.
https://mrakopedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BB%D1%8C_%D1%8D%D0%BB%D1%8C%D1%84%D0%BE%D0%B2
школьнику любителю дешевых крипи для даунов припекло, найс
Благодарю
Сейчас уже не вспомню, но у Новогородова есть джва длинных рассказа и они охуенны. Про видеопроклятие там, про поехавшую дочь моньяка, вот это вот все.
Накинь дорогого крипи для мажоров.
Двач,помоги крипипасту найти
Она была на каком-то сайте в топе (сайт я так и не нашел)
Кароче чувак подключил наушники к компу и слышал какие-то странные звуки,разговоры.Потом он выяснил где это происходит,ходил к тому месту,чем она закончилась я не помню.
Она была на каком-то сайте в топе (сайт я так и не нашел)
Кароче чувак подключил наушники к компу и слышал какие-то странные звуки,разговоры.Потом он выяснил где это происходит,ходил к тому месту,чем она закончилась я не помню.
->
Спасибо
От нехрен делать два дня читал все крипипасты в этом треде.
Впечатлил Мумь. Кому в таком духе нравится, рекомендую Рома Михайлов - улица космонавтов и Макс Фрай - энциклопедия мифов. Ещё, возможно, рассказы Мамлеева. На мой взгляд, из всего собранного, Мумь (равно как и посоветованное мной) наиболее, хмм, реалистичны. Не по сути, конечно, а именно по духу. Кто вкуривает, тот поймёт о чём я.
Ещё неплох цикл Новгородова про Опольцево, откуда рассказ про мясорубщика.
Остальное не то что бы плохо, но я вот сейчас, по прочтении всего этого, даже вспомнить ничего не могу особо.
Впечатлил Мумь. Кому в таком духе нравится, рекомендую Рома Михайлов - улица космонавтов и Макс Фрай - энциклопедия мифов. Ещё, возможно, рассказы Мамлеева. На мой взгляд, из всего собранного, Мумь (равно как и посоветованное мной) наиболее, хмм, реалистичны. Не по сути, конечно, а именно по духу. Кто вкуривает, тот поймёт о чём я.
Ещё неплох цикл Новгородова про Опольцево, откуда рассказ про мясорубщика.
Остальное не то что бы плохо, но я вот сейчас, по прочтении всего этого, даже вспомнить ничего не могу особо.
Ну так каждому свое, анон. Меня вот "Мумь" совсем не зацепил, от слова "абсолютно". Как и цикл рассказов про Мясорубщика, да и многая т.к называемая классика не цепляет - рассказы дедушки-следователя, рассказы обходчика метро и прочие подобные вещи. Но я ж не говорю, что "они не то чтобы плохие, но плохие". У всех свои вкусы, бро. Нет лучшего и нет худшего.
Единственная более-менее объективная оценка пасты - голоса читателей. Все.
Аж приятно стало
Так я и не говорил, что они плохие. Пасты доставили вполне - просто "не зацепили". А вот по сюжету "мумя" даже приснилось сегодня чего-то.
Эм, я немного не понял, в какое время суток я должен просыпаться?
На паровозике в Орёл катался?
в хуёл
Накидайте паст или рассказов по типу "баек дедушки следователя". Суть в том, что повествование должно идти от лица мента, или некто должен находить документы, оставшиеся от расследования и тд.
Мясорубщика и рассказ ФСБ-шника читал.
Мясорубщика и рассказ ФСБ-шника читал.
Написано дидом работником офиса. Я работаю в офисе и имею в себя 2 телефона: рабочий и домашний. Рабочий я беру с собой, а домашний в другие места. Я пошёл на работу и начал работать. Я решил позвонить на домашний, мало ли, вдруг воры. Набрал номер. Идут гудки и я сбрасываю вызов. Я сделал так ещё 5 раз. На 6 раз мне ответили. Я спросил - "Алло, вы меня слышите?". Какой-то голос ответил - "Да слышу я, слышу." Как будто со мной говорил волк из "Ну погоди!". Я позвонил седьмой раз, но никто не ответил. Видимо это реально были воры. Они забрали мой телефон и вытащили симку. Ну да ладно, куплю новый. Только симку жалко, фотки там, рекорды в играх. я пришёл домой и мой телефон лежал на тумбочке, заряжался. Я включил его. Ничего не изменилось. Я зашёл в журнал вызовов и увидел там много пропущенных и 1 принятый вызов
Найди любой компьютер, в котором есть доступ в интернет. Убедись, что соединение надёжно, ибо если соединение прервётся хоть на секунду, твоя душа будет разорвана на тысячи байтов информации и стёрта. Открой любой браузер и зайди на любой поисковый сайт. Напиши в строке поиска "Хранитель Информации" и молись. Если тебе повезёт, ничего не случится, и на экране появится обычная страница с результатами поиска. Хранитель решил проигнорировать тебя. Я бы посоветовал тебе выключить компьютер и уйти. Перестать быть Искателем и уйти от объектов. Забудь это всё.
Если же, однако, Хранитель решил обратить внимание на твой запрос, откроется чёрная страница, на которой будут две ссылки. Нажми одну из них. Если ты выбрал правильную ссылку, ты обнаружишь себя сидящим в незнакомой тебе пустой комнате. Не оглядывайся, держи взгляд на экране перед собой. Если же ты нажал неправильную, и на экране появилась пара светящихся глаз, выключай компьютер и беги. Не останавливайся ни для отдыха, ни для сна. Не останавливайся, пока не свалишься с ног от усталости. Если тебе повезёт, ты уберёшься прежде, чем тебя засосёт в настолько ужасную бесконечную агонию, что даже самые отвратительные демоны пожалели бы тебя.
Если ты добрался до комнаты, сверни, но не закрывай окно с результатами поиска, оно должно выглядеть всё так же. Сиди тихо. Считай секунды, если хочешь, но не отводи взгляд от экрана и не издавай ни звука, кроме собственного дыхания и сердцебиения. Если ты посмотришь в сторону или издашь какой-нибудь звук, не беспокойся, ты будешь стёрт слишком быстро, чтобы что-либо почувствовать.
Когда пройдёт столько времени, что ты не сможешь больше считать, ты услышишь, как открывается дверь. Не смотри на неё. Открой свёрнутое тобой окно. Если ты видишь на экране хорошо одетого мужчину, ты в безопасности, если что-то другое — молись о безумии, с ним тебе легче будет вынести страдание.
На экране всплывёт окно сообщений, кликни на него, но ничего не печатай, и не обращай внимания на отвратительное дыхание на твоём затылок. Через некоторое время в окне появится текст, не пытайся читать его, это язык Объектов, и никто из живших на земле до сих пор не смог его расшифровать. Вместо этого напиши:"Что они знают?"
Если ты не получишь ответа, или если ты сделал опечатку, тварь сзади сожрёт тебя, и от тебя останутся лишь руки, покоящиеся на клавиатуре, перед которой ты только что сидел.
Однако если появится ответ, он будет на том же языке, что и до этого. Напечатай вопрос снова. Текст на экране будет искажаться и плыть, но ты не должен смотреть в сторону, и тебе нельзя ошибиться в любом из слов. В конце концов, это закончится, и если ты до сих пор не лишился рассудка, текст перед тобой будет на твоём родном языке, и он будет описывать в ужасающе отчётливых деталях каждое преступление, на которое каждый Искатель пошёл во имя Объектов и ради того, чтобы найти их Хранителей. Ты должен читать, не прерываясь, хотя твои глаза будут гореть от напряжения из-за видения столь ужасных вещей, пусть даже в виде текста, а твой разум почувствует, что вот-вот расколется из-за чистейшего зла этих поступков. Не кричи в тот момент, когда страх будет терзать твоё горло, когда ты сам, возможно, будешь рвать себя в попытке положить конец этой муке.
Если самая твоя сущность не будет уничтожено этими ужасами, ты можешь встать и обернуться. Не бойся, чудовища уже нет, и дверь открыта. Нет, нет. Ты должен оставить компьютер позади. Просто выйди через дверь. Ты проснёшься в постели, в которой ты спал последний раз, последним утром, в которое ты встал. Рядом с тобой будет лежать чёрный ноутбук.
Ноутбук — объект 406. Знание — твой главный союзник в борьбе с Ним.
Если же, однако, Хранитель решил обратить внимание на твой запрос, откроется чёрная страница, на которой будут две ссылки. Нажми одну из них. Если ты выбрал правильную ссылку, ты обнаружишь себя сидящим в незнакомой тебе пустой комнате. Не оглядывайся, держи взгляд на экране перед собой. Если же ты нажал неправильную, и на экране появилась пара светящихся глаз, выключай компьютер и беги. Не останавливайся ни для отдыха, ни для сна. Не останавливайся, пока не свалишься с ног от усталости. Если тебе повезёт, ты уберёшься прежде, чем тебя засосёт в настолько ужасную бесконечную агонию, что даже самые отвратительные демоны пожалели бы тебя.
Если ты добрался до комнаты, сверни, но не закрывай окно с результатами поиска, оно должно выглядеть всё так же. Сиди тихо. Считай секунды, если хочешь, но не отводи взгляд от экрана и не издавай ни звука, кроме собственного дыхания и сердцебиения. Если ты посмотришь в сторону или издашь какой-нибудь звук, не беспокойся, ты будешь стёрт слишком быстро, чтобы что-либо почувствовать.
Когда пройдёт столько времени, что ты не сможешь больше считать, ты услышишь, как открывается дверь. Не смотри на неё. Открой свёрнутое тобой окно. Если ты видишь на экране хорошо одетого мужчину, ты в безопасности, если что-то другое — молись о безумии, с ним тебе легче будет вынести страдание.
На экране всплывёт окно сообщений, кликни на него, но ничего не печатай, и не обращай внимания на отвратительное дыхание на твоём затылок. Через некоторое время в окне появится текст, не пытайся читать его, это язык Объектов, и никто из живших на земле до сих пор не смог его расшифровать. Вместо этого напиши:"Что они знают?"
Если ты не получишь ответа, или если ты сделал опечатку, тварь сзади сожрёт тебя, и от тебя останутся лишь руки, покоящиеся на клавиатуре, перед которой ты только что сидел.
Однако если появится ответ, он будет на том же языке, что и до этого. Напечатай вопрос снова. Текст на экране будет искажаться и плыть, но ты не должен смотреть в сторону, и тебе нельзя ошибиться в любом из слов. В конце концов, это закончится, и если ты до сих пор не лишился рассудка, текст перед тобой будет на твоём родном языке, и он будет описывать в ужасающе отчётливых деталях каждое преступление, на которое каждый Искатель пошёл во имя Объектов и ради того, чтобы найти их Хранителей. Ты должен читать, не прерываясь, хотя твои глаза будут гореть от напряжения из-за видения столь ужасных вещей, пусть даже в виде текста, а твой разум почувствует, что вот-вот расколется из-за чистейшего зла этих поступков. Не кричи в тот момент, когда страх будет терзать твоё горло, когда ты сам, возможно, будешь рвать себя в попытке положить конец этой муке.
Если самая твоя сущность не будет уничтожено этими ужасами, ты можешь встать и обернуться. Не бойся, чудовища уже нет, и дверь открыта. Нет, нет. Ты должен оставить компьютер позади. Просто выйди через дверь. Ты проснёшься в постели, в которой ты спал последний раз, последним утром, в которое ты встал. Рядом с тобой будет лежать чёрный ноутбук.
Ноутбук — объект 406. Знание — твой главный союзник в борьбе с Ним.
Хорошая паста про измерения, если бы не фамилия профессора, и не его безумное изобретение, проигрывал как мог. И пофиг что паста 50-х годовТак и представлял - Good news everyone, i have invited f DD-machine, i called it - pentaRECTORIUM.
>объект 406
Боже, только не говорите, что этой пасты уже четыреста штук.
делайте перекат
тред лютая годнота
тред лютая годнота
Это было в начале лета. Я жил один в общаге, мой сосед по комнате решил снимать комнату и не выписался из общежития. Я делал всё по настроению. В тот раз я засиделся ночью, решил не спать совсем. Уже почти на рассвете мне надоело сидеть в пустой комнате перед компом. Мне пришла в голову мысль пойти на крышу и посидеть там, глядя, как встаёт солнце. В такую рань там никого не должно было быть. Попасть на крышу оказалось очень просто — по запасной лестнице, на которую можно было выйти через общий балкон с этажа.
Туман в Питере не редкость, но в тогда он был на удивление густым. Я вышел на балкон, и как будто оказался один во всём мире — вокруг была лишь плотная сизая дымка. Местность вокруг общежития как исчезла и само здание общаги словно поднималось из пустоты; вершина его также растворялась в тумане. На запасной лестнице было тихо и темно. Я начал подниматься вверх — со своего седьмого этажа на четырнадцатый. Мои тапки гулко шлёпали по ступенькам, и в пустоте лестничной шахты эти удары звенели, как падающие бутылки.
Я поднялся наверх, вышел и увидел на крыше какого-то парня с девушкой. Я надеялся, что там никого не будет, поэтому с некоторой досадой пошёл назад.
Спускаясь, я вдруг услышал звонкие шаги — кто-то поднимался мне навстречу. Мне не хотелось ни с кем встречаться. Я вышел с лестницы на балкон. Этот кто-то прошёл мимо куда-то вверх. Я снова пошёл вниз, считая этажи. На седьмом я вышел на балкон и увидел, что дверь на этаж закрыта. «Ну блядь» — подумал я, вернулся на лестницу и спустился ниже. На шестом тоже было закрыто. И на пятом. И на четвёртом тоже, как и на третьем. Я стал подниматься, и снова услышал шаги. На этот раз кто-то спускался сверху. Я замер, прислушиваясь — шаги на пару секунд затихли, потом возобновились.
Не сдержавшись, я сквозь зубы произнёс: «ёбаный в рот», и вышел на балкон. Это был шестой этаж. Кто-то прошёл мимо меня вниз. Я снова начал подниматься. На восьмом этаже дверь тоже оказалась закрытой. На девятом, десятом, одиннадцатом этажах тоже было закрыто. Поднимаясь на самый верх, я вдруг увидел, что на четырнадцатом этаже лестница не кончается. И вообще это не верхний этаж.
Я вышел на балкон. В тумане было видно, что надо мной ещё по крайней мере два этажа. Тогда я стал спускаться. Десятый, девятый, восьмой… На седьмом я услышал, что кто-то идёт мне навстречу. Вдруг его шаги затихли. Я тоже остановился. Было ясно слышно, что на шестом кто-то есть. Этот кто-то невнятно произнёс что-то и вышел на балкон.
Я прошёл вниз до второго этажа — дальше хода не было. Потом я стал снова подниматься, тщательно считая этажи. Наконец я, уставший до невозможности, остановился на том этаже, который, как я считал, должен быть четырнадцатым. Но не был. Двери внутрь были заперты на всех этажах. Что мне было делать? Я стал подниматься, думая, что ошибся в счёте. Я поднялся ещё на два этажа. Лестница не кончалась. Я очень устал. Обычно мне не нужно было столько бегать по лестницам. Я опёрся на перила, присел на ступеньку, дыша, как астматик. Кое-как я восстановил дыхание, и расслышал какой-то шум внизу. Кто-то поднимался по лестнице. Я встал и пошёл вверх. На каждом этаже я проверял дверь. И везде они были заперты. Я прошёл три этажа, а лестница всё равно не кончалась. Я был напуган. Я не понимал, в чём дело. Даже если я и ошибся в счёте, всё равно, в здании получалось слишком много этажей. По лицу уже стекал пот, я задыхался от постоянного подъёма. То ли от усталости, то ли от страха дрожали мои мышцы — на каждом шаге я ясно чувствовал дрожь в ногах. Дрожали руки. Если я всё правильно считал, я поднялся уже на двадцать третий этаж. Я посмотрел вверх с балкона — вверх было видно только на два этажа. Дальше всё скрывал туман. Я зашёл обратно на лестничную клетку, прислушался. Кто-то всё ещё поднимался вслед за мной. Мне было наплевать — я чувствовал себя запертым, крысой в бесконечной трубе. Я медленно, с робкой надеждой вышел на балкон — дверь на этаж была заперта. Тогда я стал спускаться. Я шёл вниз, стараясь заглянуть на следующий пролёт. Встречные шаги приближались. Этаж ниже, ещё один. Вдруг хлопки обуви шедшего вверх прекратились. Я тоже остановился. Тот, внизу, переминался на месте — я отчётливо это слышал. Потом послышался шёпот «ёбаный в рот» и тихое шуршание по бетону. Я спустился на этот этаж. На лестнице было пусто. Тихо. Снаружи отчётливыми прядями переливался туман. Я вышел на балкон. Никого. Дверь с балкона была открыта. Я вышел — и понял, что нахожусь на шестом этаже.
Туман в Питере не редкость, но в тогда он был на удивление густым. Я вышел на балкон, и как будто оказался один во всём мире — вокруг была лишь плотная сизая дымка. Местность вокруг общежития как исчезла и само здание общаги словно поднималось из пустоты; вершина его также растворялась в тумане. На запасной лестнице было тихо и темно. Я начал подниматься вверх — со своего седьмого этажа на четырнадцатый. Мои тапки гулко шлёпали по ступенькам, и в пустоте лестничной шахты эти удары звенели, как падающие бутылки.
Я поднялся наверх, вышел и увидел на крыше какого-то парня с девушкой. Я надеялся, что там никого не будет, поэтому с некоторой досадой пошёл назад.
Спускаясь, я вдруг услышал звонкие шаги — кто-то поднимался мне навстречу. Мне не хотелось ни с кем встречаться. Я вышел с лестницы на балкон. Этот кто-то прошёл мимо куда-то вверх. Я снова пошёл вниз, считая этажи. На седьмом я вышел на балкон и увидел, что дверь на этаж закрыта. «Ну блядь» — подумал я, вернулся на лестницу и спустился ниже. На шестом тоже было закрыто. И на пятом. И на четвёртом тоже, как и на третьем. Я стал подниматься, и снова услышал шаги. На этот раз кто-то спускался сверху. Я замер, прислушиваясь — шаги на пару секунд затихли, потом возобновились.
Не сдержавшись, я сквозь зубы произнёс: «ёбаный в рот», и вышел на балкон. Это был шестой этаж. Кто-то прошёл мимо меня вниз. Я снова начал подниматься. На восьмом этаже дверь тоже оказалась закрытой. На девятом, десятом, одиннадцатом этажах тоже было закрыто. Поднимаясь на самый верх, я вдруг увидел, что на четырнадцатом этаже лестница не кончается. И вообще это не верхний этаж.
Я вышел на балкон. В тумане было видно, что надо мной ещё по крайней мере два этажа. Тогда я стал спускаться. Десятый, девятый, восьмой… На седьмом я услышал, что кто-то идёт мне навстречу. Вдруг его шаги затихли. Я тоже остановился. Было ясно слышно, что на шестом кто-то есть. Этот кто-то невнятно произнёс что-то и вышел на балкон.
Я прошёл вниз до второго этажа — дальше хода не было. Потом я стал снова подниматься, тщательно считая этажи. Наконец я, уставший до невозможности, остановился на том этаже, который, как я считал, должен быть четырнадцатым. Но не был. Двери внутрь были заперты на всех этажах. Что мне было делать? Я стал подниматься, думая, что ошибся в счёте. Я поднялся ещё на два этажа. Лестница не кончалась. Я очень устал. Обычно мне не нужно было столько бегать по лестницам. Я опёрся на перила, присел на ступеньку, дыша, как астматик. Кое-как я восстановил дыхание, и расслышал какой-то шум внизу. Кто-то поднимался по лестнице. Я встал и пошёл вверх. На каждом этаже я проверял дверь. И везде они были заперты. Я прошёл три этажа, а лестница всё равно не кончалась. Я был напуган. Я не понимал, в чём дело. Даже если я и ошибся в счёте, всё равно, в здании получалось слишком много этажей. По лицу уже стекал пот, я задыхался от постоянного подъёма. То ли от усталости, то ли от страха дрожали мои мышцы — на каждом шаге я ясно чувствовал дрожь в ногах. Дрожали руки. Если я всё правильно считал, я поднялся уже на двадцать третий этаж. Я посмотрел вверх с балкона — вверх было видно только на два этажа. Дальше всё скрывал туман. Я зашёл обратно на лестничную клетку, прислушался. Кто-то всё ещё поднимался вслед за мной. Мне было наплевать — я чувствовал себя запертым, крысой в бесконечной трубе. Я медленно, с робкой надеждой вышел на балкон — дверь на этаж была заперта. Тогда я стал спускаться. Я шёл вниз, стараясь заглянуть на следующий пролёт. Встречные шаги приближались. Этаж ниже, ещё один. Вдруг хлопки обуви шедшего вверх прекратились. Я тоже остановился. Тот, внизу, переминался на месте — я отчётливо это слышал. Потом послышался шёпот «ёбаный в рот» и тихое шуршание по бетону. Я спустился на этот этаж. На лестнице было пусто. Тихо. Снаружи отчётливыми прядями переливался туман. Я вышел на балкон. Никого. Дверь с балкона была открыта. Я вышел — и понял, что нахожусь на шестом этаже.
dionaea-house.ком
Баян баянский, но я уже полгода под впечатлением от этой хуйни.
Баян баянский, но я уже полгода под впечатлением от этой хуйни.
Дай угадаю, это говно называется "бесконечная лестница-мудесница"?
Вот было рили страшно, пока ты это говно не запостил. Убил просто всю атмосферу.
А посоветуйте какие нибудь рассказы длинные с НЕХ. Только не Гаврил Филиппыча с его сводящими с ума ужасами, не поддающимися описанию. Мне по нраву Кинг, и понравился Террор Дэна Симонса.
>Мне по нраву Кинг
Ещё один потребитель говна в больших порциях, подогнать тебе ведёрко жиденького Кинговского ужоса?
Ебать ты быдло.
Ебать ты говноед. Кинг как раз и есть быдлописанина для быдла, так что вопрос, кто быдло, риторический
Тот кто считает себя духовным небыдлом тот и есть самое махровое быдло. Иди пуэра в антикакафе хлебни.
Тебя я считаю просто быдлом, не оправдывайся, говна лучше поешь.
Подробнее, анон!
Скот ебаный
Но это ж Зеленый Слоник, в крипи-антураже!
Довольно резкое, но, весьма занятное самоопределение.
Часть 06: Проигрывай[править]
Никогда не играй в эту игру.
Не начинай эту игру. Если ты начнёшь играть в неё — ты проиграл. Если ты продолжишь играть в начатую игру — ты проиграл.
Если ты начнёшь играть в эту игру, ты не сможешь закончить её.
Игра окончена. Победителей нет.
THE GAME
ДВИНУЛОСЬ ТЕЛО
КРУГАМИ ПО КОМНАТЕ
БЕЗ ПОСТОРОННЕГО УСИЛИЯ
САМО ПО СЕБЕ!
[КРNПОТА/b]
КРУГАМИ ПО КОМНАТЕ
БЕЗ ПОСТОРОННЕГО УСИЛИЯ
САМО ПО СЕБЕ!
[КРNПОТА/b]
Попробовал написать что-то, вышло очень плохо?
https://mrakopedia.org/wiki/А_у_мамы_крыльев_нет
https://mrakopedia.org/wiki/А_у_мамы_крыльев_нет
Забавно , вспомнил дарквуд . мне понравилось , правда объясни , это они все мутировали или что ? Расскажи историю от лица врачей. А то и выпавшие зубы , и люди в комбезах радиация или что?.
Что такое "дарквуд"?
Касательно мутации, антирадиационных костюмов, противогаза доктора: можно интерпретировать и так, я всё равно использованным символам прямого значения не присваивал, текст - просто поток бессознательного. Могу объяснить отдельные детали. Например, словосочетание "поймать зайчика" используется в отношении к ожогу глаза при близком наблюдении работы сварочной горелки, названной мной "лапами". Зубы выпадали от радиации, но тут дело такое, что на момент "игры" протагониста они уже не держались в десне, т.к. были приделаны санитарами при помощи "железок" (что это такое - не знаю и сам), ну а "пазы" - это сама полость, в которой они держались (десны), то есть он выдергивал их из железок и вставлял в десны.
Я жил в панельном доме на девятом этаже. В этом здании этажей было девять, не меньше. Точно не помню, так как давно съехал из этой квартиры.
Вид из окна был просто шикарный... на дерево. Да. На большое дерево, листва которого закрывала весь обзор. Ветви были обрублены, чтобы никто туда не залез.
Это была самая обычная ночь, я проснулся и увидел в окне листву, птиц и кота — коты, как известно, умеют лазить по деревьям. Лёг я спать не ранее пары часов назад и заснуть по-настоящему глубоко так и не смог — именно из-за стука в пресловутое проклятое окно.
Я пытался его игнорировать, но долго не вытерпел. Я посмотрел в окно и, кроме дерева, не увидел ничего.
Лёг спать снова. Стуки возобновились. И всё-таки в эту ночь я заснул.
Наутро ко мне в дверь стали стучаться соседи снизу. Прошло время, и к ним подключились соседи сверху. Я почистил зубы и побрызгался дезодорантом, чтобы от меня хоть немного приятно пахло.
«Что ты делал сегодня ночью?» — так примерно звучал первый же услышанный от соседей вопрос.
«Вы о чём?» — округлил глаза я.
Соседи, не солоно хлебавши, ушли, я же оделся и спустился в лифте на первый этаж, после чего попросил консьержку показать запись с видеокамер.
...оказывается, я в своей розовой пижаме бегал ночью по этажам. На некоторых камерах был микрофон, благодаря чему можно было услышать мой голос — «Отстань, чего тебе нужно?». Низкий, глубокий и непонятный голос ответил — «Мне нужна твоя жизнь»...
Нет, я не лунатик.
Может, это просто похожий на меня человек? Таких нет в моём доме. Выходит, это был Я? Нее, бред какой-то.
Вечером я лёг спать снова. Мне приснился довольно странный сон...
Я меняю окно.
Я. Сам. Друзья меня подстраховывали, чтобы я не упал.
В финале сна всё же упав, я проснулся и посмотрел на псину. И увидел на ней тень какого-то существа, как мне спросонья показалось, не могущего принадлежать этому миру и как будто искаженного, будто придуманного нечеловеком.
Не до конца проснувшись, дрожа от ужаса, я выкрикнул громко тот же «лунатический» вопрос:
— Что тебе нужно от меня?
Низкий голос, как будто принадлежащий самому богу, изрёк:
— Мне нужна твоя жизнь!
Я посмотрел в окно и ничего там не увидел, даже дерева.
Театр теней какой-то. Может кто-то прикалывается? Нет, подобные розыгрыши не могут прийти в голову ни одному разумному существу.
Немного отдышавшись, так и не найдя причин возникновения уже исчезнувшей тени или источник странного голоса, я выпил на кухне кружку цикория и через некоторое время вместе с безысходностью лёг спать вновь.
Стуки возобновились. Но не прежнее тихое «тук-тук-тук», а скорее громогласное «ТУК-ТУК-ТУК».
Встав, я подошёл к окну.
Стукнуло так сильно, что всё окно разбилось. Пластиковое окно, которым вообще-то не свойственно разбиваться, разлетелось вдребезги. Было очень больно.
На следующий день я, следуя невольно давешнему сновиденью, поменял окно. Вот только помощью друзей я заручиться так и не смог, что привело к позорному падению с восьмого этажа вниз.
Очнулся я в холодном поту у себя дома с разбитым окном. Что это было? Сон?
Я попросил специальную компанию установить окна. Тем не менее в следующую ночь судьба окна повторилась, разве что на этот раз я не подходил к нему.
Я решил уже сам поменять окно, решив, что для меня это не сложно — после репетиции в сновидении. И выпал уже по-настоящему — не во сне, а наяву.
...Всё падение я видел словно со стороны, от третьего лица...
Упав на кондиционер, располагавшийся этажами четырьмя ниже, я сломал позвоночник. Секундою позже я обрушился на забор и меня разнесло надвое.
...Сон, явившийся мне позже, скорее всего, приснился уже в больнице. Или это был не сон?
Я брожу по палате и вижу себя. Я смотрю на монитор со сплошной зелёной полоской, вижу врачей, пытающихся меня реанимировать. Господи, зачем вы это делаете, я не хочу жить в муках дальше.
Очнувшись в больничной палате, я спросил у доктора, что случилось, так как не знал ничего.
Врач, увы, не смог добавить ни слова к уже имеющейся у меня в голове бессвязице. Пациент, решивший починить окно и в результате чуть не развалившийся на части?
Спустя несколько лет я сделал свои первые шаги, пользуясь протезированными почти целиком ногами. Меня выписали из больницы.
Прежние ночные стуки сменились звонками в дверь. Когда я открыл её, я услышал какое-то рычание.
Закрыв дверь, я выключил звонок. Однако на следующую ночь трезвон возобновился.
Я же выключил звонок?
Я решил вывести его из строя окончательно, перерезав провода. Вставил ключи во все замки, чтобы открыть их было нельзя ни отмычкой, ни ключом. Ну а щеколду я просто закрыл, её же со стороны подъезда нельзя открыть.
Наутро я пошёл в церковь и поставил свечку. Всё это прекратилось. На месяц.
За это время я починил замок, и звонков не было. Попросил уже другую компанию поставить бронированное окно. Стёкла, как в кабине машиниста поезда.
На следующий месяц я поставил три свечки, и это прекратилось на три месяца. Я уже успел позабыть, чего ради сломал звонок.
Позже я решил не приобретать абонемент спокойствия на год ценой двенадцати свечек, а купил вместо этого новую квартиру. Теперь я живу на первом этаже совершенно другого дома. И, хоть ко мне в окно стучатся дети, я знаю, что это дети, которые не желают мне зла.
Но всё равно я боюсь, что у моей квартиры вырастет огромное дерево, с которого когда-нибудь мне в окно смогут стучаться люди.
Или не люди?
Недавно я рискнул вернуться ненадолго в старую квартиру, которую собирался продать. Окно не было разбито, а звонок не был искорежен.
Я посмотрел в холодильник и увидел продукты. Посмотрев на дату в своём телефоне, я понял, что они будут годны ещё как минимум полгода.
Похлопав по карманам, я не обнаружил там нового мобильного телефона и ключей от новой квартиры. Я понял, что, попав в свою старую квартиру, которую я получил от бабушки по наследству, я возвратился в прошлое.
«День сурка»?
...теперь мне надо пережить это ещё раз. Почему я не мог не заходить в эту квартиру, а остаться в новой?..
Почему я такой дурак? Почему?
Вид из окна был просто шикарный... на дерево. Да. На большое дерево, листва которого закрывала весь обзор. Ветви были обрублены, чтобы никто туда не залез.
Это была самая обычная ночь, я проснулся и увидел в окне листву, птиц и кота — коты, как известно, умеют лазить по деревьям. Лёг я спать не ранее пары часов назад и заснуть по-настоящему глубоко так и не смог — именно из-за стука в пресловутое проклятое окно.
Я пытался его игнорировать, но долго не вытерпел. Я посмотрел в окно и, кроме дерева, не увидел ничего.
Лёг спать снова. Стуки возобновились. И всё-таки в эту ночь я заснул.
Наутро ко мне в дверь стали стучаться соседи снизу. Прошло время, и к ним подключились соседи сверху. Я почистил зубы и побрызгался дезодорантом, чтобы от меня хоть немного приятно пахло.
«Что ты делал сегодня ночью?» — так примерно звучал первый же услышанный от соседей вопрос.
«Вы о чём?» — округлил глаза я.
Соседи, не солоно хлебавши, ушли, я же оделся и спустился в лифте на первый этаж, после чего попросил консьержку показать запись с видеокамер.
...оказывается, я в своей розовой пижаме бегал ночью по этажам. На некоторых камерах был микрофон, благодаря чему можно было услышать мой голос — «Отстань, чего тебе нужно?». Низкий, глубокий и непонятный голос ответил — «Мне нужна твоя жизнь»...
Нет, я не лунатик.
Может, это просто похожий на меня человек? Таких нет в моём доме. Выходит, это был Я? Нее, бред какой-то.
Вечером я лёг спать снова. Мне приснился довольно странный сон...
Я меняю окно.
Я. Сам. Друзья меня подстраховывали, чтобы я не упал.
В финале сна всё же упав, я проснулся и посмотрел на псину. И увидел на ней тень какого-то существа, как мне спросонья показалось, не могущего принадлежать этому миру и как будто искаженного, будто придуманного нечеловеком.
Не до конца проснувшись, дрожа от ужаса, я выкрикнул громко тот же «лунатический» вопрос:
— Что тебе нужно от меня?
Низкий голос, как будто принадлежащий самому богу, изрёк:
— Мне нужна твоя жизнь!
Я посмотрел в окно и ничего там не увидел, даже дерева.
Театр теней какой-то. Может кто-то прикалывается? Нет, подобные розыгрыши не могут прийти в голову ни одному разумному существу.
Немного отдышавшись, так и не найдя причин возникновения уже исчезнувшей тени или источник странного голоса, я выпил на кухне кружку цикория и через некоторое время вместе с безысходностью лёг спать вновь.
Стуки возобновились. Но не прежнее тихое «тук-тук-тук», а скорее громогласное «ТУК-ТУК-ТУК».
Встав, я подошёл к окну.
Стукнуло так сильно, что всё окно разбилось. Пластиковое окно, которым вообще-то не свойственно разбиваться, разлетелось вдребезги. Было очень больно.
На следующий день я, следуя невольно давешнему сновиденью, поменял окно. Вот только помощью друзей я заручиться так и не смог, что привело к позорному падению с восьмого этажа вниз.
Очнулся я в холодном поту у себя дома с разбитым окном. Что это было? Сон?
Я попросил специальную компанию установить окна. Тем не менее в следующую ночь судьба окна повторилась, разве что на этот раз я не подходил к нему.
Я решил уже сам поменять окно, решив, что для меня это не сложно — после репетиции в сновидении. И выпал уже по-настоящему — не во сне, а наяву.
...Всё падение я видел словно со стороны, от третьего лица...
Упав на кондиционер, располагавшийся этажами четырьмя ниже, я сломал позвоночник. Секундою позже я обрушился на забор и меня разнесло надвое.
...Сон, явившийся мне позже, скорее всего, приснился уже в больнице. Или это был не сон?
Я брожу по палате и вижу себя. Я смотрю на монитор со сплошной зелёной полоской, вижу врачей, пытающихся меня реанимировать. Господи, зачем вы это делаете, я не хочу жить в муках дальше.
Очнувшись в больничной палате, я спросил у доктора, что случилось, так как не знал ничего.
Врач, увы, не смог добавить ни слова к уже имеющейся у меня в голове бессвязице. Пациент, решивший починить окно и в результате чуть не развалившийся на части?
Спустя несколько лет я сделал свои первые шаги, пользуясь протезированными почти целиком ногами. Меня выписали из больницы.
Прежние ночные стуки сменились звонками в дверь. Когда я открыл её, я услышал какое-то рычание.
Закрыв дверь, я выключил звонок. Однако на следующую ночь трезвон возобновился.
Я же выключил звонок?
Я решил вывести его из строя окончательно, перерезав провода. Вставил ключи во все замки, чтобы открыть их было нельзя ни отмычкой, ни ключом. Ну а щеколду я просто закрыл, её же со стороны подъезда нельзя открыть.
Наутро я пошёл в церковь и поставил свечку. Всё это прекратилось. На месяц.
За это время я починил замок, и звонков не было. Попросил уже другую компанию поставить бронированное окно. Стёкла, как в кабине машиниста поезда.
На следующий месяц я поставил три свечки, и это прекратилось на три месяца. Я уже успел позабыть, чего ради сломал звонок.
Позже я решил не приобретать абонемент спокойствия на год ценой двенадцати свечек, а купил вместо этого новую квартиру. Теперь я живу на первом этаже совершенно другого дома. И, хоть ко мне в окно стучатся дети, я знаю, что это дети, которые не желают мне зла.
Но всё равно я боюсь, что у моей квартиры вырастет огромное дерево, с которого когда-нибудь мне в окно смогут стучаться люди.
Или не люди?
Недавно я рискнул вернуться ненадолго в старую квартиру, которую собирался продать. Окно не было разбито, а звонок не был искорежен.
Я посмотрел в холодильник и увидел продукты. Посмотрев на дату в своём телефоне, я понял, что они будут годны ещё как минимум полгода.
Похлопав по карманам, я не обнаружил там нового мобильного телефона и ключей от новой квартиры. Я понял, что, попав в свою старую квартиру, которую я получил от бабушки по наследству, я возвратился в прошлое.
«День сурка»?
...теперь мне надо пережить это ещё раз. Почему я не мог не заходить в эту квартиру, а остаться в новой?..
Почему я такой дурак? Почему?
Это лучшая история из тех, что я читал.
https://mrakopedia.org/wiki/%D0%91%D0%B5%D0%B7%D0%BE%D1%82%D0%B2%D0%B5%D1%82%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%BE%D1%81%D1%82%D1%8C
https://mrakopedia.org/wiki/%D0%91%D0%B5%D0%B7%D0%BE%D1%82%D0%B2%D0%B5%D1%82%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%BE%D1%81%D1%82%D1%8C
Доставьте, пожалуйста, годных компьютерных паст. Стрёмные файлы на флешках, жуткие сайты, переписка с НЕХ, крипота в играх (типа шедевра NES Godzilla) и т.д. Знаю, что подобные стори здесь не в большом почете и СМИРТИЛЬНЫЕ ФАЙЛИ ассоциируются со школьниками, но всё ж люблю я этот жанр. Конечно, хотелось бы свежачка или малоизвестных стори, а не баяны типа barelybreathing. Можно на русском или англейском, если на русском совсем уж ничего нет.
Ооо, благодаря этому треду узнал о великом пейсателе Ю.Нестеренко. Сука, он же поехавший тннщик! И это почти в каждом его рассказе прослеживается. А так был бы годным фантастом. Жаль болезных.
>шедевра NES Godzilla
Мда.
Ну скажи ещё что нет. В жанре компьютерной пасты несомненный топ. Сколько усилий и фантазии было вложено в неё это страшно представить.
Это тебе не стуки под шкафом и бабок с чорными глазами выдумывать.
>Текущий рейтинг: 33
Кто-то на досуге нарисовал неплохие восьмибитные арты, эти усилия действительно можно оценить, а вот на историю фантазии как раз пожалел, особенно ванильная концовка, это просто эпический фэйл.
>Сука, он же поехавший тннщик!
>2ch.hk
Докатились.
Что-то я нихуя не понял. Так это он с катушек съехал или все таки заговор был?
дико заорал
Бля, читал где-то в 2013 пасту про парня, который через оптический прицел следил за соседями, и увидел какого-то ебанутого мужика, а дальше ее не помню.
Гадюшник
Спасибо
Помню, смотрел что-то с таким названием на дойки ком.
А накидайте паст про страхи жителей большого города типа вот этой https://mrakopedia.org/wiki/%D0%9E%D0%BA%D0%BD%D0%B0_%D0%B4%D0%BE%D0%BC%D0%BE%D0%B2
И если есть какие-нибудь годные инструкции не с мракопедии, то их тоже
И если есть какие-нибудь годные инструкции не с мракопедии, то их тоже
Игра darkwood , очень атмосферная. Там люди полунёхи. Погугли картинки
Имхонет, только паст там нет
Доставьте историю из области SCP и гнилого бога, там чувак из лифта здания попал в лабиринт, где за ним долго-долго гналось чудище
Посоны реквестирую моар детективных паст или рассказов. Про ментов, расследования, частных детективов и тд
Воспитанные дети не искажают лиц
Могилы в лесу
Байки от дедушки-следователя
Фарш
Хижина в лесу
И вообще, вот https://mrakopedia.org/wiki/Рейтинг:Детектив
Кольцо звезд, хотя из крипоты в нем разве что Эльф ака дух машины. В целом годный такой рассказ на тему тотального контроля за информацией, хотя и слегка наивный.
Моя любимая крипипаста, очень короткая, но пробирает до дрожи при осмыслении.
https://mrakopedia.org/wiki/Инстинктивный_страх
https://mrakopedia.org/wiki/Инстинктивный_страх
Анон, не могу найти одну пасту, может ты помнишь. Суть такова. Тян живёт одна. До поздна торчит в интернете и к ней начинает каждую ночь ломится нех. Долбится в дверь. Звонит в звонок. Дёргает ручку. Ещё помню что соседи ругали эту тян за тухлый рыбный запах в подъезде, думая что она оставила там очистки от креветок.
Когда-то давным давно, лет 15 назад я случайно прочел этот рассказ. Он меня еще тогда сильнейше зацепил, очень понравился. Написано так спокойно и жутко. Девушка (это известный форум наркош вообще-то) описывает странные явления ночью в больнице где люди с тяжкими заболеваниями. Как будто кто-то пинал консервную банку...
Почитайте этот рассказ, пожалуйста.
Кто такая была эта автор. Где она сейчас?(......
https://webcache.googleusercontent.com/search?q=cache:AzyY2GwubVIJ:https://www.behigh.org/library/beauty_principle.html+&cd=1&hl=en&ct=clnk&gl=ru
Почитайте этот рассказ, пожалуйста.
Кто такая была эта автор. Где она сейчас?(......
https://webcache.googleusercontent.com/search?q=cache:AzyY2GwubVIJ:https://www.behigh.org/library/beauty_principle.html+&cd=1&hl=en&ct=clnk&gl=ru
Помогите вспомнить пасту, там было два друга, и их всю жизнь преследовал маньяк, действие происходило в США, у гг был котенок по имени Ящик.
Еще вот эта паста нравится, она не столько криповая, сколько интересная.
https://mrakopedia.org/wiki/Голоса_из_динамика
Даже конкретный отрывок, который нравится - "Двадцать Третий".
Служба есть служба, ничего не поделаешь, должен сохранять спокойствие даже тогда, когда надо уже нервничать. Иногда вопросов было больше чем ответов.
Было лето, середина июля, жарища. Половина служивших были на хозяйственных работах, когда часть подняли по тревоге. Все заняли свои места, в бункер забежал командир, явно взволнованный:
— Слушай приказ, солдаты! Тревога боевая, но нет повода для паники, это не война... Срочно слушать Тихий океан, о всех передачах докладывать.
Бункер «листал» частоты, то и дело натыкаясь на гражданские.
— Слышу передачу! Шифрование союзное! Передаёт бортовой номер...
— Проверить сигнал!
— Тащ. командующий, номера нет в списке кораблей...
— Слушать дальше! Вывести сигнал на динамики!
Дед обернулся через плечо: странный приказ, не по уставу...
— Есть устойчивый сигнал!
— Всем тихо! — проорал командир.
Передача велась на чистом русском. Транслировались координаты и сигнал о помощи.
— Приём! Приём! Это Союз! Веду бой! Прошу помощи у авиации.
— Приём! Приём! Это Союз! Мы запустили ракеты! Визуально подтверждаю детонацию боевой части! Взрывная волна пришла на 14 секунде после вспышки. Повреждения термические, минимальные, по правому борту. Потери команды — 12 со стороны вспышки.
Командир напряженно слушал.
— Меня кто-нибудь слышит? Это атомный линкор Советский Союз! Прошу помощи! Веду б... — передача скрылась в волне шума.
Вы спросите что странного в этой истории? Линкор проекта 23 "Советский Союз" не построен вообще и уж точно не был атомным. Не меньше вопросов оставили слова «про вспышку».
https://mrakopedia.org/wiki/Голоса_из_динамика
Даже конкретный отрывок, который нравится - "Двадцать Третий".
Служба есть служба, ничего не поделаешь, должен сохранять спокойствие даже тогда, когда надо уже нервничать. Иногда вопросов было больше чем ответов.
Было лето, середина июля, жарища. Половина служивших были на хозяйственных работах, когда часть подняли по тревоге. Все заняли свои места, в бункер забежал командир, явно взволнованный:
— Слушай приказ, солдаты! Тревога боевая, но нет повода для паники, это не война... Срочно слушать Тихий океан, о всех передачах докладывать.
Бункер «листал» частоты, то и дело натыкаясь на гражданские.
— Слышу передачу! Шифрование союзное! Передаёт бортовой номер...
— Проверить сигнал!
— Тащ. командующий, номера нет в списке кораблей...
— Слушать дальше! Вывести сигнал на динамики!
Дед обернулся через плечо: странный приказ, не по уставу...
— Есть устойчивый сигнал!
— Всем тихо! — проорал командир.
Передача велась на чистом русском. Транслировались координаты и сигнал о помощи.
— Приём! Приём! Это Союз! Веду бой! Прошу помощи у авиации.
— Приём! Приём! Это Союз! Мы запустили ракеты! Визуально подтверждаю детонацию боевой части! Взрывная волна пришла на 14 секунде после вспышки. Повреждения термические, минимальные, по правому борту. Потери команды — 12 со стороны вспышки.
Командир напряженно слушал.
— Меня кто-нибудь слышит? Это атомный линкор Советский Союз! Прошу помощи! Веду б... — передача скрылась в волне шума.
Вы спросите что странного в этой истории? Линкор проекта 23 "Советский Союз" не построен вообще и уж точно не был атомным. Не меньше вопросов оставили слова «про вспышку».
>«Лыжник», словно его тянут за веревку, задом, выезжает из комнаты. За ним захлопывается дверь, и тут же распахивается. Он снова въезжает в комнату, потом взмахивает руками, протягивая их к потолку, сжимает кулаки. Рот кривится, произнося слова, но звуков, похоже, нет
Верю этой пасте. Такой пиздец при всем желании нарочно не придумаешь
Потряс рассказик из нового сборника Кинга. "Гадкий мальчишка". Шокировал реально...
Прочел весь сборник (лавка ночных кошмаров). Но это вывихнуло мозг. Как можно было до такого додуматься... Ну как..
Прочел весь сборник (лавка ночных кошмаров). Но это вывихнуло мозг. Как можно было до такого додуматься... Ну как..
ОП, где перекат?
Небось и паравозикам веришь
Начну со своих фаворитов:
Он https://mrakopedia.ru/wiki/Он
Свет дали? http://kriper.ru/tale/4958
Чугунная ванна https://mrakopedia.ru/wiki/Чугунная_ванна
(клаустрофобные пасты очень жалую)
Жуткая встреча в неожиданном месте http://kriper.ru/tale/985
Еще была интересная история (не помню названия, может подскаже кто?): там ГГ снял квартиру, одно из окон которой выходило на внутренний дворик, где всегда была другая погода, несоответствующая реальной. На улице дождь, а выглядывая в это окошко, герой видел чистое небо. Ну и все в таком духе. Описания вылазок героя и его приятелей в этот другой мир когда-то, помнится, доставили.
А какие ваши любимые пасты, аноны? Делитесь личной годнотой.