Зигмунд что по большей части стоял и рассматривал окрестности, решил вставить ещё парочку слов.
- Ну вообщем-то нету разницы, принимают они ирии или нет. У нас есть кристаллы? Есть, значит как минимум можно будет что-то купить. Я думаю логичнее всего будет отправиться в деревеньку, и уже там решить что делать, потому как я понял вариант с тем чтоб вытащить эту рухлядь отпадает, просто потому что мы не можем её вытащить. Кто со мной в деревню?
Дожидаясь реакции остальных неживой двинулся в сторону деревни. Как минимум он так думал. А потом понял что не знает где она, и вернулся.
- Проводите? Я что-то понял что я не знаю дороги.
К привеликому несчастью Балора все его жалкие потуги по выталкиванию тележки не принесли хоть какого-либо видимого результата – колёса слишком сильно увязли в темной смолянистой грязи Личенвайна.
— Эту телегу теперь хрен ещё вытащишь. Даже если мы все попробуем пихнуть этот кусок прогнившего дерева-то, я очень сильно сомневаюсь в том, что у нас удастся хоть немного, да продвинуться в этом нелегком деле – ненадолго замолкнув, странник повернул голову и переключил внимание на подоспевшего лесника, который принёс относительно радостную новость. — Ух… вот угораздило же нас застрять в подобном болоте, когда до нормальной дороги осталось совсем чуть-чуть! Ладно, давай попробуем ещё раз – совершив шаг в сторону, и позволил Теодору облокотиться об заднюю часть возницы, гибрид вновь совершил рывок-толчок, всё также пребывая в ранее заглушенной им же наивной надежде. Результат опять нулевой.
— Ой, да ну его нахуй! – Не постеснявшись на выражения, парень наконец-то отошел от утопшей в грязи тележки.
======
Внимательно выслушав Колмана и кивнув собственным мыслям, юный волшебник запихнул руки в карманы собственной мантии, после чего несколько устало вздохнул.
— Нуу-сс, быть может, пройдём в эту самую деревню? А то чего стоять здесь, да и мерзнуть в попытках вытолкать эту тележку? – Ненадолго замолкнув, юноша обернулся по направлению трескающегося дерева и взглянул на Балора с Теодором, которые всё же оставили свои безрезультативные старания. — Только коня с собой надо забрать… наверное…
Колман без особой надежды взирал на напрягшихся Теодора и Балора, но их попытки оказались ожидаемо тщетны. Некроманту даже на секунду показалось, что пинок Зигмунда прокатил телегу куда дальше, чем совместное усилие двух крепких мужчин.
– Эх, телега-то казённая, – печально вздохнул тёмный маг, покачав головой и спрыгивая с транспорта. Он поглядел на него, будто расставался с давним другом, – тогда собирайтесь, пойдём в деревню, покажу дорогу.
Личенвайнец распряг лошадь, изрядно повозившись с этим, потоптался в грязи, пытаясь вытащить сапоги из болота, и подождал, пока все соберут из повозки оставшиеся вещи. Когда четвёрка была готова, некромант, помолившись Ур-Гереду о том, чтобы повозка осталась на дороге в целости и сохранности, побрёл, спотыкаясь о коряги, по лесу.
Спутники, идущие сразу за ним, постоянно оглядывались, ведь Теодор ясно намекнул на то, что совсем рядом может быть дикая нежить. За серыми деревьями они тщательно выхватывали глазами тени, надеясь, что это действительно лишь тень, например, от дерева, а не дикарь. Впрочем, может кто-нибудь и хотел размяться на глупых немёртвых: противники они никудышные, сообщают о своём приближении душераздирающими рыками и визгами, да и не жалко их.
Вскоре тёмная жижа сменилась нормальной тропинкой, пыльной дорожкой уводящая путников к уже виднеющейся сквозь лёгкий туман деревушке. Все ускорили шаг, подгоняемые пробирающим до костей ветром. Колман даже попытался залезть на лошадь и верхом добраться до груды тёмных от гнили покосившихся домиков, но бессонные ночи дали о себе знать, так что он после трёх попыток, закончившихся валянием в грязи, оставил эту затею.
Деревня была очень похожа на ту, из которой наёмники выехали. Только людей меньше, атмосфера похуже, да и, если окинуть взглядом её всю, то создавалось ощущение, что это лишь часть ландшафта – настолько она была жалкой и мелкой. Редкие прохожие подозрительно провожали глазами вошедших, но, видя, что те вполне безобидны, не пытались что-либо предпринять. То тут, то там слышался шёпот: «А не Зигмунд ли это?», «Лучше уйти в дом», «Да это точно тот доктор, я тебе говорю», «А вот эти двое – точно не люди», «Опять королевские прихвостни. Сколько можно? У нас же почти кончилась еда». И реакция, как можно сразу заметить, была разительной. Приезд неких странников был настоящим событием, которое может принести как горе, так и что-то хорошее. Впрочем, не похоже, чтобы местные жители хотели извлечь из этого выгоду.
Колман, не обращая ни на кого внимания, провёл всех куда-то дальше по главной дороге, и вскоре группа подошла к реке. Мутная, тёмная, безжизненная вода текла 1d2: (1) = 1 1 – в противоположную нужному направлению сторону, 2 – в нужную сторону. У берега притаился в тени раскинувшего сухие ветви дерева домик. Некромант, оставив лошадь, зашёл туда, с кем-то переговорив.
– Ну, сейчас нам дадут и лодку, и припасы. Вам здесь что-то ещё нужно? – сказал он, вернувшись, – что с лошадью будем делать? На лодку мы её не запихнём, это точно.
Колман огляделся, нетерпеливо стуча пальцами себе по рёбрам, отбивая унылый ритм.
– Кстати, Зигмунд, ты слышал? Тебя тут, похоже, знают. Не хочешь рассказать о своих похождениях? – решил развлечь себя он, ожидая транспорт, – и кто-то из вас, братцы, говорил, что был на Восточном Архипелаге? Интересно там, наверное. Всегда хотел завербовать оттуда кого-нибудь. Можем поболтать об этом, пока будем плыть. Вы ведь плавали по личенвайнским рекам?
Как и всегда, дорога не смущала неживого, просто потому что холод и сырость были абсолютно безразлично давно мёртвому доктору. Но что было не безразлично, так это перешёптывания зевак, в которых вроде как слышалось имя неживого и слово "доктор". Такое внимание к своей персоне одновременно грели Зигмунда, а одновременно и смущали, так как он не мог точно вспомнить был ли он вообще в это деревне, и если был, то что делал. А потому придававшись размышлениям он не сразу услышал вопрос Колмана. Но спустя пару минут, все же ответил.
- А что рассказывать? Ходишь во всему Ассандору, узнаешь то что можно передать хранителю, и лечишь людей. По сути всё. А если спросишь был ли я тут, отвечу что я не знаю или не помню. Сам понимаешь, где я мог побывать за триста пятьдесят лет. Легче сказать где меня не было. Я даже на дальнем юге был, хотя он закрыт ото всех... Ну то что я там был можно понять по вот этим двум братьям южанам, которые мне как... Неживой резко повернулся к Кассу.-... как родные? Могут ли быть родные у живого мертвеца? Очень сомневаюсь, но вот к ним я чувствую что-то похожие... Проговорив это, медик снова повернулся к Колману.- Потому я не смогу точно сказать, делал ли я тут что-то. У меня конечно были пару раз разногласия с жителями деревень живых, но мы то в Личенвайне, а не в каком либо скажем Первом Королевстве, ведь так?
Последний вопрос похоже не требовал ответа, и был задан просто ради вопроса.
- А про лошадь. Делай что хочешь. Мне вообщем-то без разницы. Местным продай, может послужит кому.
Ответив наконец Колману, медик стал оглядывать деревню, в попытках вспомнить её.
Следуя за Колманом, странник-то и дело ненадолго задерживался, дабы покопаться в мутной болотной воде, в том, что можно с натяжкой назвать кустом и, конечно же, в "молящихся" деревьях, которые так и просят о смерти. Поиски оказались достаточно удачными : довелось обнаружить-то ещё множество различных трав, название и свойства которых гибрид, к сожалению, не знал. Наверное, если бы не подсказки от темного мага-то, Бал так бы и не понял того, что в его распоряжениях оказались три листа кровобежки, какой-то там дымный куст, небольшой камушек с рудой и несколько пучков бледных трав, из которых, если постараться, наверняка можно сварить целительное зелье.
— Местные здесь всегда встречают незнакомцев подобным образом? – Пройдясь вдоль деревни и задавшись данным вопросом, он приподнял свою правую руку и почесал расположенный на лице ожог. — Я был на Архипелаге, а сказал тебе об этом вот он – здесь последовал кивок в сторону юного волшебника. — На самом-то деле не шибко интересно: все грызутся за власть, нанимают членов Ордена с Дальнего Юга, да и бросают друг другу претензии, попутно выдавая дочерей за наиболее подходящих претендентов. О последнем местные сами так говорят, на деле же младшим представительницам различных домов приходится выходить замуж за кого попало – заткнувшись, он слегка пригнулся и взглянул на мутную непроглядную жижу, которая и является местной рекой.
— Нет, не доводилось. Я только по Божьему плавал, да и всё. Хм… полагаю это не шибко веселое занятие, ведь так?
======
Прошагав по достаточно пыльной дорожке и преодолев крохотную и достаточно жалкую пародию на деревню, юный волшебник остановился рядом с остальными членами собравшейся группы.
— Течение явно не на нашей стороне. Плохо. Кхм… а там случаем дождь не собирается? Вы же уроженец этих земель, наверняка можете определить подобное, просто взглянув на небо. Просто… просто не шибко хочется задерживаться на ещё больший срок, да и при этом, возможно, стать жертвой неожиданного переворота лодки – юноша пожал плечами. — К слову, а от чего местные такие пугливые? Шепчутся там про нас, в дом бегут, да и прихвостнями обзывают.
Судя по всему, телега застряла крепко. Даже усилиями двух крепко сложенных мужчин не удалось сдвинуть ее с места. Разочарованно покачав головой, Теодор отошел от нее и последовал за Колманом, знавшим дорогу.
Деревня не представляла из себя ничего особенного. Ему доводилось видеть селения и богаче, и беднее. Покосившиеся дома, грязь на улицах, серые недружелюбные лица и гнетущая тишина - все это было обычным делом для тех земель, в которые углублялись путешественники. По крайней мере, у этих людей была крыша над головой, и они были в безопасности. Хотя может ли быть в безопасности житель Личенвайна - это вопрос спорный.
Река была под стать деревне. Мутная, грязная вода лениво текла в сторону, противоположную нужному направлению, что не было проблемой при такой скорости течения.
Спутники лесника уже завалили некроманта своими вопросами, так что он решил задать еще один, волнующий его более всего:
– Скажи, в этой реке что-то обитает? Не хотелось бы отбиваться от какой-нибудь речной твари размером со все наше корыто.
Деревня не представляла из себя ничего особенного. Ему доводилось видеть селения и богаче, и беднее. Покосившиеся дома, грязь на улицах, серые недружелюбные лица и гнетущая тишина - все это было обычным делом для тех земель, в которые углублялись путешественники. По крайней мере, у этих людей была крыша над головой, и они были в безопасности. Хотя может ли быть в безопасности житель Личенвайна - это вопрос спорный.
Река была под стать деревне. Мутная, грязная вода лениво текла в сторону, противоположную нужному направлению, что не было проблемой при такой скорости течения.
Спутники лесника уже завалили некроманта своими вопросами, так что он решил задать еще один, волнующий его более всего:
– Скажи, в этой реке что-то обитает? Не хотелось бы отбиваться от какой-нибудь речной твари размером со все наше корыто.
Некромант с интересом слушал рассказы Балора и Зигмунда, борясь с наступающей и отбивающей позиции у здравомыслия сонливости. Лениво кивая, он вставлял совершенно ненужные и откровенно бредовые комментарии.
– Ага, местные вообще шуганные, как в своё время противники Короля, – зевнув, ответил он южанину. Но потом широко улыбнулся, – но расслабляться из-за такого не надо. Отвлечёшься, отвернёшься, и тот, кто только что жался от тебя по углам, уже перегрызает тебе глотку. Причём очень успешно так, ха-ха! – посмеялся он, медленно поглаживая свою шею.
Пока все болтали, какой-то худощавый бледный человек, резкими, но тихими выкриками руководивший ещё двумя людьми, неспешно тащивших крупную лодку по берегу, подошёл к Колману, и те переговорили насчёт лошади. Животинка оставалась в деревне, что, безусловно, не могло не радовать пассажиров, но сложилось такое ощущение, что сама лошадь порядком расстроилась.
Тёмный маг, когда деревенские оставили лодку, повёл всех к большому корыту, которое, впрочем, было неплохо сколочено. Можно было не переживать, что какая-нибудь доска просто возьмёт и поплывёт своим ходом, как это иногда бывает. Колман перевалился через бортик, устроившись на скамье. Гнилая древесина слегка прогнулась. Сядь на неё кто-нибудь потяжелее, и сиденье бы точно треснуло.
– Давайте, располагайтесь, – позвал личенвайнец всех, – и приготовьтесь вычерпывать воду. Так всегда бывает, когда хочешь прокатиться на лодке. Дождь точно будет, хотя сложно сказать, когда именно: тучи-то постоянно висят. Вы ведь не хотите искупаться в этой речке? Явно не хотите, ведь, как правильно заметил наш товарищ лесник, – он сделал шутливый акцент на слове «лесник», – в водичке обитает всякая дрянь. Не так её много, конечно, как на суше, но вероятность встретиться с ней есть. Если будем в лодке, то она даже нас и не заметит. Так что не вываливайтесь за борт!
Тёмный маг подвинулся, давая место остальным. Если присмотреться, можно было увидеть, что посудина достаточно большая, и когда все рассядутся, то места хватит сполна.
Зевая и оглядываясь, он вдруг дёрнулся, прислушиваясь.
– Хм, вы слышите это? – спросил он всех.
Первые несколько минут могло показаться, что некромант окончательно сошёл с ума и ему слышатся голоса в голове, но вскоре со стороны леса, вдали от деревни стали хрипеть крики, чем-то походившие на собачий лай. И что самое интересное, на звуки раздираемых дикой нежитью это не было похоже.
В последние три десятилетия, земли Красных Щитов начали расцветать прямо на глазах. Практически у каждой деревни стали появляться свои поля. Жители трудились неустанно, проливали кровь и пот, но отвоёвывали у неприхотливого Севера плодородную землю.
Но всё было не так просто. После скоропостижной кончины Скоггара, клан Красных Щитов был погружён в хаос. Опять начали поговаривать о восстании Синих Щитов, как вдруг на помощь землякам пришёл Улиб по прозвищу Вепрь. Практически забытый своими сородичами после примирения со старшим братом, он бережно хранил всё золото клана и, тем временем, укреплял настоящую власть на полуострове. К моменту похорон, на которых толстяк пролил немало слёз, и конечно же браги, большинство старейшин единогласно признали Вепря своим ярлом. Улиб торжественно взял Svörnblaideв пухлые ручки и перед лицом сотен северян поклялся сделать их клан крупнейшим на всём Севере.
Поначалу ему никто не верил. Все сыны Севера считали его лжецом и слабаком, а некоторые даже говорили, что он — братоубийца. Однако, когда на берега самого южного полуострова заснеженных земель стали прибывать корабли со знаменьями Домов, с полными трюмами провизии, ни один ворчливый старикашка не посмел даже пикнуть, что при Скоггаре было лучше. Желудки северян по три раза в день стали наполняться мясным супом. Такие блюда считались излишеством даже в хорошем году, многие не могли и мечтать о мясе каждый день. В обиходе появились такие предметы, как зеркальца, кружевные платья, вилки и даже магические безделушки, в обход табу на использование магии. Немногие были довольны такими нововведениями, но выбирать не приходилось.
Вскоре, во время ежегодного собрания старейшин, где решались самые важные вопросы клана, в центр рунического круга вышел Улиб. По традиции отвесив низкий поклон каждому из старейшин, а затем и верховному друиду, Вепрь объявил, что отныне Гвинфор становится их главным союзником. Но простых слов было мало, решение принималось только по согласию самых старых членов клана. На удивление, старики не запротестовали. Посовещавшись в уединении, они, как и в прошлый раз единогласно, объявили начало новых времён.
Теперь, когда на полуострове закипела торговля, сыны Севера нанимались в охрану торговых путей, становились ремесленниками и земледельцами и заводили детей, молясь Ардмару и Филисоне, чтобы эти времена никогда не кончались.
Именно в это время родились Гъяльдр и Бьяркур. Два брата-близнеца, похожие друг на друга, как две капли утренней росы, они, несмотря на детские обиды, всегда оставались преданы друг-другу. Даже сильнее, чем ярлу. Пшеничные волосы, отлично слаженные тела и несгибаемый дух выходцев Севера явно выдавал в них уроженцев этих славных времён. Некоторые поговаривали, будто сам Ллейст приходил к Бритт, их матери, во время беременности. Однако два брата никогда не были верны Филисоне. По северным традициям, женщины служили покровительнице природы, а мужчины Ардмары, Богу Войны. Они разнились и характерами: Гъяльдр всегда был мыслителем, а Бьяркур — деятелем. Бьяркур слепо бросался в бой, размахивая топором, как еловой палочкой, а Гъяльдр неустанно старался прикрывать спину брата от случайного копья.
С детства полюбив ратное дело, братья устраивались наёмниками на судна. Можно сказать, они жили неплохо. Раз в два месяца, когда северяне навещали родителей, они привозили старшим столько денег, что те могли толком и не работать, посвятив себя счастливой старости.
В одно из таких плаваний, госпожа Удача повернулась к братьям спиной. Дома Гвинфора опять что-то не поделили, их кораблю пришлось несколько лун проторчать в открытом море. Наконец, было принято решение отправиться южнее, к берегам мёртвых земель…
Лишь спустя целую неделю впроголодь, Гъяльдру, как хоть немного знающему всеобщий, удалось разобрать в этой непонятной речи южан что-то о «Личенвайне» и «продажах». После краткого совета с Бьяркуром, двое северян оказались на палубе и, вопреки приказам капитана, начали допрашивать всех подряд типичными для них способами. За это, братьев с боем спустили за борт у мутных берегов странных земель, оставив только личные вещи. Два топора, два щита, да добротная броня, способная выдержать не одну битву.
Поначалу, всё шло довольно неплохо. Северяне шатались по тёмным заболоченным лесам, то и дело встречая стаи одичалых мертвяков, искали припасы и старались найти хоть кого-то, кто мог бы им рассказать, как добраться до Гвинфора. Однако уже к концу второго дня в желудке заурчало. Через неделю, гордые северяне были готовы отдать свои топоры, лишь бы пожевать чего-нибудь съедобного. Но в Личенвайне два стальных топора были не такой уж и редкой находкой, чтобы переводить на неё еду. Да и деревень они толком не встречали, только один раз удалось набрести на пяток покосившихся домиков. В ответ на грубую, лающую речь, бледные и истощённые жители схватились за оружие.
И вот, спустя ещё пару дней, изголодавшиеся северяне брели вдоль загаженной речушки, по песчаному берегу. Разглядев в вечной полутьме силуэты людей, братья решили просто окликнуть их, наплевав на меры безопасности. Но, на всякий случай, братья достали щиты.
Незнакомцы не стали стрелять в них сразу, позволяя мужчинам подойти поближе. Оказавшись в десятке локтей от чужеземцев, Гъяльдр вышел вперёд. Даже в полутьме можно было разглядеть типичные черты северян. Голубые глаза, пшеничные волосы, высокий рост и хорошее телосложение, пусть и с видимыми следами тяжёлого пути. Что самое удивительное, северяне были слишком похожи друг на друга. Незнакомому человеку было невозможно отличить их только по внешности. Тот, что остался позади, начал нервно шевелить челюстью, уставившись в лицо самого крупного незнакомца. Его веки чуть-чуть подрагивали, но это было очень тяжело разглядеть в темноте.
Второй северянин наоборот вёл себя относительно дружелюбно. Показав пальцем на себя, он выдавил хриплое и отрывистое слово на своём языке, которое, наверно, обозначало имя.
—Gjäldr.
Затем он, полуобернувшись, указал на спутника.
—Bjärkur.
Их взгляды ненадолго встретились. Представившийся Гъяльдром продолжил говорить, сменив странную речь на какое-то подобие всеобщего. Слишком сильный акцент делал короткие слова практически неразличимыми.
—Мы… Потерялись. Устали. Еда?
Вопросительно кивнув головой чужеземцам, северянин посмотрел на боевой топор, притороченный к своему поясу на лямку.
—Умеем биться. На… Наёмники. Нужно?
Но всё было не так просто. После скоропостижной кончины Скоггара, клан Красных Щитов был погружён в хаос. Опять начали поговаривать о восстании Синих Щитов, как вдруг на помощь землякам пришёл Улиб по прозвищу Вепрь. Практически забытый своими сородичами после примирения со старшим братом, он бережно хранил всё золото клана и, тем временем, укреплял настоящую власть на полуострове. К моменту похорон, на которых толстяк пролил немало слёз, и конечно же браги, большинство старейшин единогласно признали Вепря своим ярлом. Улиб торжественно взял Svörnblaideв пухлые ручки и перед лицом сотен северян поклялся сделать их клан крупнейшим на всём Севере.
Поначалу ему никто не верил. Все сыны Севера считали его лжецом и слабаком, а некоторые даже говорили, что он — братоубийца. Однако, когда на берега самого южного полуострова заснеженных земель стали прибывать корабли со знаменьями Домов, с полными трюмами провизии, ни один ворчливый старикашка не посмел даже пикнуть, что при Скоггаре было лучше. Желудки северян по три раза в день стали наполняться мясным супом. Такие блюда считались излишеством даже в хорошем году, многие не могли и мечтать о мясе каждый день. В обиходе появились такие предметы, как зеркальца, кружевные платья, вилки и даже магические безделушки, в обход табу на использование магии. Немногие были довольны такими нововведениями, но выбирать не приходилось.
Вскоре, во время ежегодного собрания старейшин, где решались самые важные вопросы клана, в центр рунического круга вышел Улиб. По традиции отвесив низкий поклон каждому из старейшин, а затем и верховному друиду, Вепрь объявил, что отныне Гвинфор становится их главным союзником. Но простых слов было мало, решение принималось только по согласию самых старых членов клана. На удивление, старики не запротестовали. Посовещавшись в уединении, они, как и в прошлый раз единогласно, объявили начало новых времён.
Теперь, когда на полуострове закипела торговля, сыны Севера нанимались в охрану торговых путей, становились ремесленниками и земледельцами и заводили детей, молясь Ардмару и Филисоне, чтобы эти времена никогда не кончались.
Именно в это время родились Гъяльдр и Бьяркур. Два брата-близнеца, похожие друг на друга, как две капли утренней росы, они, несмотря на детские обиды, всегда оставались преданы друг-другу. Даже сильнее, чем ярлу. Пшеничные волосы, отлично слаженные тела и несгибаемый дух выходцев Севера явно выдавал в них уроженцев этих славных времён. Некоторые поговаривали, будто сам Ллейст приходил к Бритт, их матери, во время беременности. Однако два брата никогда не были верны Филисоне. По северным традициям, женщины служили покровительнице природы, а мужчины Ардмары, Богу Войны. Они разнились и характерами: Гъяльдр всегда был мыслителем, а Бьяркур — деятелем. Бьяркур слепо бросался в бой, размахивая топором, как еловой палочкой, а Гъяльдр неустанно старался прикрывать спину брата от случайного копья.
С детства полюбив ратное дело, братья устраивались наёмниками на судна. Можно сказать, они жили неплохо. Раз в два месяца, когда северяне навещали родителей, они привозили старшим столько денег, что те могли толком и не работать, посвятив себя счастливой старости.
В одно из таких плаваний, госпожа Удача повернулась к братьям спиной. Дома Гвинфора опять что-то не поделили, их кораблю пришлось несколько лун проторчать в открытом море. Наконец, было принято решение отправиться южнее, к берегам мёртвых земель…
Лишь спустя целую неделю впроголодь, Гъяльдру, как хоть немного знающему всеобщий, удалось разобрать в этой непонятной речи южан что-то о «Личенвайне» и «продажах». После краткого совета с Бьяркуром, двое северян оказались на палубе и, вопреки приказам капитана, начали допрашивать всех подряд типичными для них способами. За это, братьев с боем спустили за борт у мутных берегов странных земель, оставив только личные вещи. Два топора, два щита, да добротная броня, способная выдержать не одну битву.
Поначалу, всё шло довольно неплохо. Северяне шатались по тёмным заболоченным лесам, то и дело встречая стаи одичалых мертвяков, искали припасы и старались найти хоть кого-то, кто мог бы им рассказать, как добраться до Гвинфора. Однако уже к концу второго дня в желудке заурчало. Через неделю, гордые северяне были готовы отдать свои топоры, лишь бы пожевать чего-нибудь съедобного. Но в Личенвайне два стальных топора были не такой уж и редкой находкой, чтобы переводить на неё еду. Да и деревень они толком не встречали, только один раз удалось набрести на пяток покосившихся домиков. В ответ на грубую, лающую речь, бледные и истощённые жители схватились за оружие.
И вот, спустя ещё пару дней, изголодавшиеся северяне брели вдоль загаженной речушки, по песчаному берегу. Разглядев в вечной полутьме силуэты людей, братья решили просто окликнуть их, наплевав на меры безопасности. Но, на всякий случай, братья достали щиты.
Незнакомцы не стали стрелять в них сразу, позволяя мужчинам подойти поближе. Оказавшись в десятке локтей от чужеземцев, Гъяльдр вышел вперёд. Даже в полутьме можно было разглядеть типичные черты северян. Голубые глаза, пшеничные волосы, высокий рост и хорошее телосложение, пусть и с видимыми следами тяжёлого пути. Что самое удивительное, северяне были слишком похожи друг на друга. Незнакомому человеку было невозможно отличить их только по внешности. Тот, что остался позади, начал нервно шевелить челюстью, уставившись в лицо самого крупного незнакомца. Его веки чуть-чуть подрагивали, но это было очень тяжело разглядеть в темноте.
Второй северянин наоборот вёл себя относительно дружелюбно. Показав пальцем на себя, он выдавил хриплое и отрывистое слово на своём языке, которое, наверно, обозначало имя.
—Gjäldr.
Затем он, полуобернувшись, указал на спутника.
—Bjärkur.
Их взгляды ненадолго встретились. Представившийся Гъяльдром продолжил говорить, сменив странную речь на какое-то подобие всеобщего. Слишком сильный акцент делал короткие слова практически неразличимыми.
—Мы… Потерялись. Устали. Еда?
Вопросительно кивнув головой чужеземцам, северянин посмотрел на боевой топор, притороченный к своему поясу на лямку.
—Умеем биться. На… Наёмники. Нужно?
Брови обычно невозмутимого Теодора взметнулись вверх. Появление двух мужчин было крайне неожиданным, да и их внешность была как минимум незаурядной для здешних мест. Светлые волосы, ледяные голубые глаза: все так и кричало, что они были нордлингами, северянами. Однако что действительно было странно, так это то, что они абсолютно ничем не отличались друг от друга. Не только одеждой и снаряжением, но и чертами лица. Без сомнений, мужчины были близнецами.
Изучающе осматривая воинов, лесник не мог не отметить то, что они были крепко сложены и явно были прирожденными бойцами. Его цепкий взгляд заприметил множество зазубрин на лезвии топора говорившего. Судя по всему, оба воина были опытны и закалены в боях, а такие люди в отряде никогда не помешают. Однако, принимать решение предстояло не ему, поэтому он обратился к Колману:
– Нам пригодятся два лишних топора. К тому же, они северяне, а они отличные воины. Советую тебе принять их предложение.
Договорив, Теодор направил свой взгляд прямо в глаза Гъялдру, не спеша представляться или вступать с ним в диалог и ожидая решения некроманта.
Неживой, что стоял и от скукоты тыкал тростью в странного вида камень, при появлении двух довольно крупных воинов, аж слабо подпрыгнул от испуга. Но даже испуг не дал довольно зоркому глазу сбиться, и увидеть то что эти самые грозные воины, в довольно потрепанном виде. А потому он подошёл к Балору что стоял рядом, и достав два куска мяса дошёл до северян. Триста двадцать лет скитаний по всему Ассандору давало свои преимущества. Например узнаешь основы разного рода языков и быта, чем и решил воспользоваться Зигмунд, протягивающий мясо. Получалось не хорошо, приходилось делать паузы чтоб вспомнить то или иное слово, но вроде получалось.
Северный
-Вот, ешьте. Наёмники говорите? Вижу в вас хороших воинов, хоть и потрепанных. Ну я думаю что нашему отряду не помешают такие как вы, впрочем...
Проговорив с трудом северные слова и фразы, медик повернулся к Колману.
- Я согласен с Теодором. Два довольно сильных воина нам не помешают.
Смерть пришла в горы с востока. Она приняла облик прекрасной девушки, прекрасной, как день, но глаза её были холодны как ночь. И собрал Жнец в её облике дань с существ, и принёс мор в безмятежный край, отняв силы у тех, кто попадался ему на пути. Тьма захлестнула земли, и как плащ легла на плечи девушки, в глазах которой отражалась Погибель. И не было в то время ни закона, ни богов - никто не смел дать отпор ужасному Жнецу, ибо велика была её жажда, и силён голод - сильнее Жизни.
— Хмфк, - ручеек крови стек по уголку губ, когда зубы жадно вгрызлись в ярко-красную, ещё пульсирующую плоть, - Х-ха, этого хватит недели на три, не меньше. Да, Хорус? Хорус?..
Девушка, которая сейчас склонилась над поверженным драконом, обернулась назад, не услышав в ответ привычного карканья.
Ворон лежал в пыли и слабо хлопал крыльями, пытаясь подняться. Ещё пара неуверенных скребков - и он затих.
Лицо колдуньи осталось непроницаемым. Она повернулась к дракону, чье брюхо было вспорото и в один присест проглотила истекающий алой кровью орган.
Затем Геката поднялась с колен, отряхнулась и подошла к мертвой птице. Бережно подняв её с земли, она очистила пыль с крыльев Хоруса и прижала его к себе.
Алый закат озарил лесную поляну, на которой произошёл бой. Всё было кончено в одно мгновение - ни одного сломанного дерева, обожженной кроны или вскопанной сильными лапами огнедышащего чудовища земли.
Геката пригладила свою черную копну волос, отливающую фиолетовым нездоровым оттенком и приблизилась к дубу, который удачно рос возле поверженного дракона. В ту же минуту, как колдунья укрылась за кроной дерева, пошёл дождь - и блики солнца заплясали в каплях, наполняя поляну волшебным светом.
Но ни один из троих на этой зачарованной поляне не мог этого увидеть - слепыми мертвыми глазами дракон смотрел куда-то вдаль, разинув пасть - казалось, он просто спит, а чародейка, прижимая к себе тушку умершего соратника, гладила её, закрыв глаза.
— Ничего, Хорус, это ничего, - с трудом выговаривая слова заговорила Геката, - Я же знаю, что ты просто притворяешься. Не так ли? Ты не настолько глуп, чтобы сбежать от меня в обитель Ур-Гереда. Орейна достанет нас и там, мой друг. Давай, - она провела пальцем по клюву мертвой птицы, - Раскрывай глаза и начинай рассказывать очередную историю из прошлого, будто бы я её совсем не слышала. Хорус? Хорус... - шептала она, прижимая ворона к себе.
Но ответа так и не последовало. Дождь кончился, и в алом зареве заката вряд ли кто сумел увидеть вспышку, которая промелькнула на поляне - Геката вышла на открытое место, и налетевший ветер подхватил её волосы, а затем разметал прах с её вытянутых рук.
Закат твоих сил начинается с того момента, когда прах твоих друзей сыпется чаще твоих врагов
- Хранящая-во-Тьме.
Процитировав это высказывание, Геката усмехнулась. Подтянув перчатки на руках, она качнула головой, заправляя прядь волос за остроконечные уши.
- Неужели твои слова сбудутся? - подняв голову к солнцу спросила чародейка, - Это мы ещё посмотрим, Хранящая.
Склонив голову, как будто выражая непокорность судьбе даже физически, Геката повернулась спиной к заходящему солнцу и углубилась в лес.
Колдунья снова возвращалась в Личенвайн. Несколько десятков лет странствий не принесли никаких плодов - она не нашла то, что искала, и лишь потеряла больше, чем могла предположить. Знания были бесполезны для неё - либо она была слишком самонадеянна, чтобы их принять. Поместье, сожжённое дотла - её якорь в этом мире, который удерживал её бестелесное существование, не позволяя рассыпаться на мельчайшие частицы, не подлежащие воскрешению - всё, что теперь её интересовало. Оставленный в порыве горечи дом, последняя вспышка жизни и эмоций в этом существе, давно забывшем - наверняка ещё при жизни об обычных человеческих эмоциях, и бесконечная борьба за существование. Великаны, дриады, хранители леса...где бы не проходила эта девушка - да и девушка ли? - за ней тянулся кровавый след, вызванный необходимостью поддерживать свою собственную жизнь. Такова цена нарушенного договора, такова цена бездумной попытки воспротивиться воли своего божества. Бессмысленное и жесткое существование, которое вряд ли бы смог кто-то понять - да и Геката уже не понимала, наверняка, но спустя столько прожитых лет, могущественная темная чародейка уже не допускала мысли о том, чтобы прекратить своё реальное существование. Колдунья принципиально не могла допустить своего появления перед троном Орейны - в качестве вечной прислужницы и наложницы. Нет, нет, нет! Никогда.
Пальцы впились в голову, пытаясь отогнать ужасные картины, рисовавшиеся в ослабленном мозгу Гекаты, и губы её дрожали от напряжения, вызванного отвращением к тому, что она видела. Высокомерие - то, что видела она, показалось бы не таким страшным кому-то ещё, но уготованная ей судьба казалась для колдуньи эльфийских кровей ужасной и отвратительной.
Солнце уже закатилось, и Геката вышла на дорогу, которая вела вглубь страны. Ворон, похожий на Хоруса - теперь все они были похожи на него, взлетел с поваленного дерева. И как она так быстро начала забывать того, кто провёл с ней большую часть её земного заточения в Личенвайне? Погодите-ка...точно, это дерево. В яркой вспышке воспоминаний перед ней снова пролетает огромная дубина, и вместо того, чтобы расплющить её, пролетает мимо и врезается в дерево, ломая его. Следующее движение противник не видит - мерцающая, подернутая дымкой фигуры Геката вдруг появляется прямо перед ним, держа в руках что-то красное. Ноги вдруг наливаются свинцом, а в груди появляется ужасная боль. Через минуту великан - наверное, единственный, оставшийся в этих местах, падает замертво. И только воронье видит, как эта холодная и прекрасная чародейка с аппетитом начинает пожирать его сердце.
Видение исчезает так же быстро, как и появилось. Переведя дух, темная колдунья снова прислушивается к своему телу: да, этого запаса хватит ещё надолго. Хватит, чтобы добраться обратно до поместья. А там...там уж она что-то придумает. И даже если боги упрятали желаемое за тысячи миров - она доберется, чтобы растереть последнюю причину в порошок. В прах...как рассыпался Хорус.
Пик её сил давно прошёл, но что значит ещё тысяча лет? Она сумеет нарастить былое могущество, восстановить утраченное и тогда...тогда ей будет что предложить Кирай и Орейне, чтобы они заметили её.
Да, она никогда не забывала, ради чего начала свое восхождение к вершинам - и эта мелкая помеха, этот импульс, эта капля дождя, попавшая в глаз - она ничего не значит, и в глубине души Геката найдет свое место под лунами Ассандора.
Смерть покинула край, оставив после себя пустоту и ужас - но это не было ни победным шествием, ни завоевательным маршем. Не было ни силы в её поступи, ни рока. Это было бегство - от палящих лучей жизни, как тьма скрывается за камнем от света, так и Смерть лишь бежала через этот край, хватая то, до чего могла дотянутся - и не было у неё реальной власти, и ручьи крови, которые остались после неё, быстро засохли. Мир вернулся в земли, и страшный Мор был забыт - как дуновение ветра, мимолетное, и неустойчивое. Такова судьба изгоев. Такова судьба той, кто не имела ценностей. Забвение - единственное её убежище. Но она ещё пока об этом не знала.
А с незнания начинаются многие истории в этом мире...
Другое место, другое время
Геката едва слышно выругалась, когда увидела, что лодка, которая направляется в Истену, готова вот-вот отплыть. Оттолкнув ветку дерева, она выступила из чащи и ледяным голосом окрикнула собравшихся там.
- Эй, вы, там! Погодите, мне по пути.
В конце концов, компания в пути не помешает...особенно после того, что сейчас вокруг творится. И когда мир успел так измениться? В крайнем случае, они могли бы сойти за пищу...от того вихрастого пахнет как-то необычно. А этот в маске...Орейна, лучше б не принюхивалась. Нежить? Вашу мать, совсем распустилась. Впрочем, плевать, не в том состоянии, чтобы выбирать.
— Хмфк, - ручеек крови стек по уголку губ, когда зубы жадно вгрызлись в ярко-красную, ещё пульсирующую плоть, - Х-ха, этого хватит недели на три, не меньше. Да, Хорус? Хорус?..
Девушка, которая сейчас склонилась над поверженным драконом, обернулась назад, не услышав в ответ привычного карканья.
Ворон лежал в пыли и слабо хлопал крыльями, пытаясь подняться. Ещё пара неуверенных скребков - и он затих.
Лицо колдуньи осталось непроницаемым. Она повернулась к дракону, чье брюхо было вспорото и в один присест проглотила истекающий алой кровью орган.
Затем Геката поднялась с колен, отряхнулась и подошла к мертвой птице. Бережно подняв её с земли, она очистила пыль с крыльев Хоруса и прижала его к себе.
Алый закат озарил лесную поляну, на которой произошёл бой. Всё было кончено в одно мгновение - ни одного сломанного дерева, обожженной кроны или вскопанной сильными лапами огнедышащего чудовища земли.
Геката пригладила свою черную копну волос, отливающую фиолетовым нездоровым оттенком и приблизилась к дубу, который удачно рос возле поверженного дракона. В ту же минуту, как колдунья укрылась за кроной дерева, пошёл дождь - и блики солнца заплясали в каплях, наполняя поляну волшебным светом.
Но ни один из троих на этой зачарованной поляне не мог этого увидеть - слепыми мертвыми глазами дракон смотрел куда-то вдаль, разинув пасть - казалось, он просто спит, а чародейка, прижимая к себе тушку умершего соратника, гладила её, закрыв глаза.
— Ничего, Хорус, это ничего, - с трудом выговаривая слова заговорила Геката, - Я же знаю, что ты просто притворяешься. Не так ли? Ты не настолько глуп, чтобы сбежать от меня в обитель Ур-Гереда. Орейна достанет нас и там, мой друг. Давай, - она провела пальцем по клюву мертвой птицы, - Раскрывай глаза и начинай рассказывать очередную историю из прошлого, будто бы я её совсем не слышала. Хорус? Хорус... - шептала она, прижимая ворона к себе.
Но ответа так и не последовало. Дождь кончился, и в алом зареве заката вряд ли кто сумел увидеть вспышку, которая промелькнула на поляне - Геката вышла на открытое место, и налетевший ветер подхватил её волосы, а затем разметал прах с её вытянутых рук.
Закат твоих сил начинается с того момента, когда прах твоих друзей сыпется чаще твоих врагов
- Хранящая-во-Тьме.
Процитировав это высказывание, Геката усмехнулась. Подтянув перчатки на руках, она качнула головой, заправляя прядь волос за остроконечные уши.
- Неужели твои слова сбудутся? - подняв голову к солнцу спросила чародейка, - Это мы ещё посмотрим, Хранящая.
Склонив голову, как будто выражая непокорность судьбе даже физически, Геката повернулась спиной к заходящему солнцу и углубилась в лес.
Колдунья снова возвращалась в Личенвайн. Несколько десятков лет странствий не принесли никаких плодов - она не нашла то, что искала, и лишь потеряла больше, чем могла предположить. Знания были бесполезны для неё - либо она была слишком самонадеянна, чтобы их принять. Поместье, сожжённое дотла - её якорь в этом мире, который удерживал её бестелесное существование, не позволяя рассыпаться на мельчайшие частицы, не подлежащие воскрешению - всё, что теперь её интересовало. Оставленный в порыве горечи дом, последняя вспышка жизни и эмоций в этом существе, давно забывшем - наверняка ещё при жизни об обычных человеческих эмоциях, и бесконечная борьба за существование. Великаны, дриады, хранители леса...где бы не проходила эта девушка - да и девушка ли? - за ней тянулся кровавый след, вызванный необходимостью поддерживать свою собственную жизнь. Такова цена нарушенного договора, такова цена бездумной попытки воспротивиться воли своего божества. Бессмысленное и жесткое существование, которое вряд ли бы смог кто-то понять - да и Геката уже не понимала, наверняка, но спустя столько прожитых лет, могущественная темная чародейка уже не допускала мысли о том, чтобы прекратить своё реальное существование. Колдунья принципиально не могла допустить своего появления перед троном Орейны - в качестве вечной прислужницы и наложницы. Нет, нет, нет! Никогда.
Пальцы впились в голову, пытаясь отогнать ужасные картины, рисовавшиеся в ослабленном мозгу Гекаты, и губы её дрожали от напряжения, вызванного отвращением к тому, что она видела. Высокомерие - то, что видела она, показалось бы не таким страшным кому-то ещё, но уготованная ей судьба казалась для колдуньи эльфийских кровей ужасной и отвратительной.
Солнце уже закатилось, и Геката вышла на дорогу, которая вела вглубь страны. Ворон, похожий на Хоруса - теперь все они были похожи на него, взлетел с поваленного дерева. И как она так быстро начала забывать того, кто провёл с ней большую часть её земного заточения в Личенвайне? Погодите-ка...точно, это дерево. В яркой вспышке воспоминаний перед ней снова пролетает огромная дубина, и вместо того, чтобы расплющить её, пролетает мимо и врезается в дерево, ломая его. Следующее движение противник не видит - мерцающая, подернутая дымкой фигуры Геката вдруг появляется прямо перед ним, держа в руках что-то красное. Ноги вдруг наливаются свинцом, а в груди появляется ужасная боль. Через минуту великан - наверное, единственный, оставшийся в этих местах, падает замертво. И только воронье видит, как эта холодная и прекрасная чародейка с аппетитом начинает пожирать его сердце.
Видение исчезает так же быстро, как и появилось. Переведя дух, темная колдунья снова прислушивается к своему телу: да, этого запаса хватит ещё надолго. Хватит, чтобы добраться обратно до поместья. А там...там уж она что-то придумает. И даже если боги упрятали желаемое за тысячи миров - она доберется, чтобы растереть последнюю причину в порошок. В прах...как рассыпался Хорус.
Пик её сил давно прошёл, но что значит ещё тысяча лет? Она сумеет нарастить былое могущество, восстановить утраченное и тогда...тогда ей будет что предложить Кирай и Орейне, чтобы они заметили её.
Да, она никогда не забывала, ради чего начала свое восхождение к вершинам - и эта мелкая помеха, этот импульс, эта капля дождя, попавшая в глаз - она ничего не значит, и в глубине души Геката найдет свое место под лунами Ассандора.
Смерть покинула край, оставив после себя пустоту и ужас - но это не было ни победным шествием, ни завоевательным маршем. Не было ни силы в её поступи, ни рока. Это было бегство - от палящих лучей жизни, как тьма скрывается за камнем от света, так и Смерть лишь бежала через этот край, хватая то, до чего могла дотянутся - и не было у неё реальной власти, и ручьи крови, которые остались после неё, быстро засохли. Мир вернулся в земли, и страшный Мор был забыт - как дуновение ветра, мимолетное, и неустойчивое. Такова судьба изгоев. Такова судьба той, кто не имела ценностей. Забвение - единственное её убежище. Но она ещё пока об этом не знала.
А с незнания начинаются многие истории в этом мире...
Другое место, другое время
Геката едва слышно выругалась, когда увидела, что лодка, которая направляется в Истену, готова вот-вот отплыть. Оттолкнув ветку дерева, она выступила из чащи и ледяным голосом окрикнула собравшихся там.
- Эй, вы, там! Погодите, мне по пути.
В конце концов, компания в пути не помешает...особенно после того, что сейчас вокруг творится. И когда мир успел так измениться? В крайнем случае, они могли бы сойти за пищу...от того вихрастого пахнет как-то необычно. А этот в маске...Орейна, лучше б не принюхивалась. Нежить? Вашу мать, совсем распустилась. Впрочем, плевать, не в том состоянии, чтобы выбирать.
— Слышали, слышали. Похоже на лай собак. Хм… только более грубый и черствый – замолкнув, странник приподнял свою правую руку, положил ладонь на рукоять имеющегося полуторного меча и одернул голову по направлению ранее услышанного гавканья.
Смерив несколько оценивающим взглядом двух вышедших крупных и достаточно рослых мужчин, гибрид лишь пожал плечами, после чего обернулся по направлению стоящего рядом Кассиуса.
— Это же северный, да? Не тот, конечно, на котором центравики разговаривают, а тот, который используют в местах, где лишь один холод и снег. Ладно, в общем – ненадолго замолкнув, высокорослый южанин взглянул на приблизившегося бродячего доктора. Уже собравшись задать вопрос по типу "что тебе надо?", он резко одернулся, поскольку заприметил в руках неживого два куска когда-то приобретенной солонины. — Так, на чем я там остановился? Шаркающий тебя дери, забыл! Тьфу ты – в этот момент Бал наконец-то убрал кисть с рукоятки.
— Колман, здесь в любом случае решать уже тебе. Всё же нас нанял ты, да и твоё начальство.
Услышав чей-то голос, что был сродним с морозным ветром мертвых земель, странник волей не волей, но приподнял свою правую верхнюю конечность и почесал с её помощью расположенный на лице ожог. ~ А это ещё кто такая? Кто-то из местных деревенщин? Да вроде не похожа – слишком богато одета. Хм… тогда с чего она взяла-то, что нам с ней по пути? ~ - ненадолго покончив со своими тяжкими раздумьями, гибрид слегка повернул черепушку и взглянул на предоставленное им корыто-лодку. Места всё ещё были, а значит, можно было и не беспокоится из-за возможного переворачивания этой деревяшки. Правда, скорее всего, придется выгребать нахлынувшую воду в два-три раза больше, но что поделать?
— По пути? А это куда? – здесь последовал тяжкий выдох, с едва слышимым «Ур-Геред дери этих местных. Сначала шугаются, поливают грязью, а потом и язык свой за зубами держать не могут». — Эх… ладно, нахуй это. Полагаю в Истену, ведь так? В любом случае на могучего наёмника, как вот эти двое – здесь последовал кивок в сторону северян – ты не шибко-то и похожа. Наверное, если Колман и захочет захватить тебя с собой-то только по доброте душевной.
~ Вроде бы мертвые и малонаселенные земли, а попутчики с наёмниками только так из кустов и выпрыгивают ~.
======
Переведя взор на вышедших мужчин со шлемами и топорами, юный маг с неподдельным интересом принялся их рассматривать. Волосы цвета пшена, голубые и глубокие глаза, хорошо скроенные, да и с густыми бородами – северяне. Как некто подобный этим двум амбалам оказался в подобном месте – совершенно другой и неподходящий вопрос, который, наверное, следует отложить в дальний ящик.
— Чего? Эм… да, это вроде как северный и только что эти двое нам представились: того что с нами говорил зовут Гъяльдр, а его брата именуют Бьяркуром* – покончив со столь небольшим разъяснением, Кассиус лишь покачал головой из стороны в сторону и слегка выпрямился-вытянулся.
На поднявшийся вопрос касательно принятия двух здоровых лбов в группу колдун предпочел промолчать. Все равно решать не ему, да и бродячий доктор с лесником выразили своё согласие.
Услышав не то чтобы неприятный, скорее холодный и безэмоциональный голос, Кассиус слегка поёжился, затем поочередно моргнул и одернул голову в сторону неизвестной.
— Колдунья? Вроде похожа – пробубнив данную фразу себе же под нос, юноша предпочёл обратиться к темному магу. — Вы её знаете?
Переговоры на своём языке — ожидаемая реакция южан на такую просьбу. Даже Гъяльдру, знающему всеобщий, замысловатые речевые конструкции двух выходцев Дальнего Юга были не по зубам. Он продублировал сказанное Бьяркуру на своём языке, на что брат звучно рыкнул.
—Og ef þú svikari?
—En hungur er ekki deyja.
Краткие переговоры были завершены, когда к северянам подошёл странный человек с маской в виде клюва на лице. Несмотря на странный вид и знание их языка, он предложил то, чего братьям не хватало, а значит отказываться было глупо.
—Þakka þér. — Гъяльдр кивнул головой в знак признательности.
Бьяркур же, не церемонясь, взял кусок мяса и принялся жевать его. Солонина была не в его вкусе, но выбирать не приходилось. Брат спешно последовал его примеру, ожидающе пялясь на черноволосого мужчину, который, судя по всему, был здесь главным.
Колман, внимательно прислушиваясь, начал потихоньку клевать носом, и даже громкие крики слабо расталкивали его. На когда северяне вышли прямо к нему и остальным, некромант встрепенулся, отряхнул плащ, чтобы выглядеть как можно формальнее, и приветливо улыбнулся.
– О, наёмники, это же замечательно! – чуть ли не захлопал в ладоши он, – одних я искал несколько месяцев, а другие прямо текут в руки.
Он радостно посмотрел на остальных, славно пытаясь поделиться с ними своим настроением, но творившееся в голове некроманта было доступно лишь ему самому, так что тёмный маг дёрнулся, отгоняя лишние мысли, и попытался вспомнить уроки северного языка. Было бы куда проще, если бы он их не прогуливал. В любом случае все быстренько свалили ответственность на него, как на лидера отряда, и он просто обязан был что-то откопать в буйной голове.
– Да всё в порядке, никто не обманет, – на жутко исковерканном, но быстром северном ответил братьям Колман, – я буду рад новым наёмникам, так что можете поплыть с нами. Скажу стразу: оплаты будет отменная.
Может, кого-то могло удивить такое быстрое решение личенвайнца, но, видимо, у него были свои причины не ударяться в подозрения, что вокруг одни противники Короля.
Зевнув, Колман с удивлением обнаружил, что сразу за северянами к маленькой импровизированной пристани из почти полностью ушедших в свободное плавание гнилых досок, у которых сейчас и стояла лодка, подоспела некая барышня.
– А ты каких будешь? – на этот раз подозрительно спросил он, явно что-то незримо проверяя, – а вроде и знаю, но не лично, конечно же, – ответил некромант Балору, осматривая Гекату с ног до головы, погрузившись в тяжёлые думы, – уж больно магия знакома… А! Точно-точно! – вдруг закричал он, – не разу не видели, но прекрасно знаем! Какими судьбами сюда вернулась, а? Ты ведь уже слышала, что здесь происходит? Как зовут-то, кстати? На «Г» что-то, если не ошибаюсь.
В любом случае это не значило, что Колман собирается оставлять её на берегу, поэтому подвинулся ещё дальше, чтобы места точно хватило.
И вскоре, после недолгих приготовлений, лодка отплыла. На широком корыте все всё-таки умудрились уместиться, хотя пришлось потесниться. Сравнивать это с иной армией нежити, где солдаты стоят так плотно друг к другу, что иногда кажется, что это единый огромный кусок мяса, было бы неуместно, но и о каком-либо комфорте говорить тоже было крайне глупо.
Северян, как самых крепких во всей группе, назначили на вёсла, представлявшие из себя длинные хрупкие палки с грубо присобаченной доской на конце, которые под сильными руками и густой водой гнулись как только возможно. Хорошо, хоть не сломались в первые часы плавания.
Путешествовать в Личенвайне по рекам всегда спокойнее и проще, чем по суше. Дикая нежить бессильно бесится себе на берегу, подводные твари слишком глупы, чтобы переворачивать лодку, да и открытое пространство, пусть и застланное лёгким туманом, было куда приятнее тесных сухих лесных массивов. Из-за течения плавание обещало быть спокойным, усыпляющим и ни к чему не обязывающей прогулкой с отличными видами на везде одинаковый пейзаж. Но так казалось только первый день. Когда хлынул дождь, стало не до отдыха: огромные потоки воды злостно устремились в посудину, словно сговорившись с речными тварями о его затоплении. Здесь пригодились несколько вёдер, оставленных на дне специально на такой случай. Самый большой вклад внесли Теодор и Балор, вычерпывающие воду с невиданной доселе Колманом скоростью.
Так и проходила следующая неделя: сначала полдня беспечного отдыха, а затем ливень, после которого тяжёлые тучи ещё долго угрюмо взирали на странников, грозясь разрыдаться в любой неподходящий момент. Раз в день лодку заводили к берегу и у какой-нибудь мелкой деревушки по типу той, из которой началось путешествие, сменяли лодку, если та находилась под угрозой развалиться на плаву, пополняли припасы, продолжали путь. И чем дальше заплывало корыто, чем явственнее ощущалось, что кто-то словно давит на разум, медленно зажимая в тиски голову. Может быть, это была нескончаемая сонная болтовня некроманта, а, может, что-то другое.
И наверняка для всех было невероятным облегчением, когда Колман, чуть ли не скача от радости, объявил, что до Истены осталось не более десяти минут. И вскоре из тумана осторожно выглянула, будто опасаясь чего-то, маленькая башенка деревянной городской стены. Северяне ускорили темп гребли, и уже даже через пяток минут приключенцы оказались на берегу, спеша оказаться в городе, в который их проведёт некромант, поговорив со солдатами у ворот.
Истена никак и ничем не поражала. Тот «город», о котором говорил личенвайнец на проверку оказался чем-то средним между крепостью и селом. Массивная стена из гнилой древесины отделяла от суровых проклятых земель довольно крупную территорию с безумным нагромождением высоких и низких домов, образовывающих настоящую сеть узких улочек, в которых наверняка есть и свои пауки, поджидающие очередную жертву. Людей здесь было больше, чем в деревнях, но чуть ил не половина из них – патрули солдат в ржавых, будто медных, доспехах. Все они в одинаковой форме, с одинаковыми мыслями в голове и одинаковой искоркой в глазах стройно вышагивали по переулкам, даже сами не зная, что они выискивают в этой кромешной тьме.
– Ох, ну наконец-то, я уж думал топиться прыгать, – вздохнул Колман, когда он провёл всех в город, – вот мы и на месте. Во-о-он в том здании, – он указал на едва возвышавшуюся над всеми остальными побитую крышу, – вроде Ландеб засел с бумагами на пару. Можете туда сходить. Хотя по плану вы должны были прибыть сюда немного позже, так что прямо торопиться бежать к нему тоже не надо, хотя можно. Можете, например, прогуляться, посмотреть на достопримечательности, – он усмехнулся, испуганно повторив последнее слово, – или где-нибудь комнатку снять, в таверне какой-нибудь. Я точно помню, что где-то в центре есть питейное заведение, но там комнаты паршивы. Вот есть другая – у северной стены, там комнаты просто отличные. Да любая будет лучше, чем те, которые вам выделит начальство в каком-нибудь заброшенном доме, – Колман улыбнулся, вспоминая что-то, – ну, я тогда побежал, мне ещё отчёт надо делать. Есть какие-то опросы напоследок?
На дворе двадцатый день осенней Каари.
7d15: (8 + 14 + 2 + 11 + 4 + 9 + 9) = 57 +5 В порядке: Зигмунд(-13), Балор(-4), Кассиус(-5), Теодор(-10), Гъяльдр(-1), Бьяркур(-1), Геката(-?)
Оказавшись в пределах Истены, один из прибывших путешественников слегка наклонил голову, прикрыл лицо и несколько устало, а также раздраженно выдохнул. Всё же столь тяжкая поездка на множестве лодок-корыт сыграли свою роль и заставили мужчину хоть и временно, но выбиться из колен.
— Насколько именно позже? – Задав данный вопрос, гибрид, вновь приподнял собственную черепушку, и предал себе скучающее, но при этом несколько нахально-ухмыляющееся выражение. — День? Двое суток? Пара часов? Хотелось бы знать более детально, сколько уже у нас есть времени на отдых и, конечно же, ничегонеделанье. К слову, между этими двумя тавернами ещё есть какая-либо разница, или же в одной из них только комнаты лучше, да и всё?
======
Проследовав за отрядом и остановившись неподалеку от старшего брата и темного волшебника, колдун лишь пожал плечами, и с неким интересом принялся рассматривать местных не совсем живых блюстителей порядка в проржавевшей броне.
— А здесь все стражники ходят в подобном? Да эм… да и вообще, они все не совсем мертвые? – Проводив взглядом очередную группу мертвецов, парень переключил внимание на отмеченную Колманом пробитую крышу. — А этот Ландеб, он как? Живой?
- Колдунья, - кивнула Геката, забираясь в лодку, - Порча, сглаз...эээ...что там ещё? Приворот не проси, не практикую.
Чтобы не было лишних вопросов, девушка решила притвориться ведуньей и не выделяться из общей массы. Ну а что, представится по всей форме? Её скорее на смех поднимут.
К несчастью, совершенно тихо это сделать не удалось её узнали.
- Геката, да, - хмуро сообщила чародейка, - Нет, не слышала. Долгая дорога, путешествия. Что случилось?
Ага, то есть бродячая в округе нежить - это только следствие, причина же?..
Окружающая местность, мимо которой они проплывали была мало знакома Гекате - в этих краях она бывала редко. Впрочем, пейзаж не особенно отличался от того, что она видела в других местах Личенвайна.
- Три вопроса: что нам сейчас делать, сколько у нас времени и где здесь можно разжиться кристаллами? - поинтересовалась Геката, - Меня интересуют ювелирщики или перекупщики - ходить с таким количеством побрякушек без кристалла в кармане бессмысленно.
Черодейка не надеялась вернуться в Личенвайн и теперь внутренне негодовала за собственную непредусмотрительность. Впрочем, кто знал, что всё так обернется.
Путешествие на гнилом корыте в течение целой недели было из приятных. Мало того, что от воды личенвайнской реки исходил крайне неприятный запах, который мог уловить только чуткий нюх лесника, так еще и места в посудине постоянно было недостаточно. Однако главным неудобством был говорливый некромант, постоянно пытавшийся завести разговор с тем или иным членом группы.
К счастью, к Теодору он не лез, поэтому мужчина преимущественно спал. Может, от воды исходили какие-то особые пары, но он спал спокойно и без сновидений. В часы бодрствования он молча пялился на угрюмый однообразный пейзаж, поглаживая свою сову или грызя сухари. Что касается самой совы, пару раз в день она покидала лодку и отправлялась на берег, чтобы размяться и поймать себе что-нибудь поесть. В основном это происходило по ночам, так что путники даже и не замечали ее отлучек.
Так и прошла для лесника эта неделя.
Когда некромант объявил о скором завершении пути, Теодор почувствовал облегчение. Однообразие, запашок и вечный туман уже начинали давить на его рассудок. По крайней мере, он думал, что это было так.
Истена оказалась отвратительным местом. Грязь, вонь, покосившиеся дома, угрюмые и злые лица - все в этом городке вызывало отвращение. Именно поэтому у Теодора не было ни малейшего желания задерживаться, а тем более гулять здесь.
– Может, пойдем сразу к этому Ландебу? - обратился он к трем своим спутникам, с которыми покинул свою деревню и к которым более менее привык. - Уж лучше скорее отправиться выполнять его задание, чем оставаться в этом гадюшнике.
Услышав достаточно странную часть про привороты, юный волшебник лишь предал собственному лицу толику удивления, после чего слегка согнул корпус и взглянул на темную речную жижу. К сожалению вся эта Личенванцкая "смоль" даже не могла отразить молодое лицо.
~ Я что, похож на деревенскую девчонку, которая не может привлечь внимание какого-то мужлана и именно поэтому несется к бабке-ведунье, дабы та помогла ей с помощью подобной магии? ~ - ненадолго покончив со столь тяжкими раздумьями, Кассиус наконец-то выпрямился и также принялся взбираться на корыто-лодку.
— С чего Вы вообще взяли-то, что я нуждаюсь в этих приворотах?
======
Дожидаясь ответов от темного мага, Балор периодически часто шмыгал собственным носом, будто бы стараясь, таким образом, что-то да учуять. Впрочем, всё это действие было тщетно – лишь одна вонь от местных стражников, да и какой-то не совсем внятный запах, что, судя по всему, являлся последствием употребления местной не шибко-то и качественной выпивки.
— Что нам делать? Ты решила отправиться вместе с нами? Мне казалось тебе лишь до Истены добраться, да и на том спасибо. Ладно, плевать… - ненадолго замолкнув, гибрид вновь совершил "затяжку" и вновь остался без результата. — В любом случае, ты чем слушала? – старший приподнял правую руку, оттопырил указательный палец и направил его на виднеющуюся потрепанную временем крышу. — Сказали же: Ландеб ждет нас там. И времени вроде как предостаточно – прибыли же раньше.
— Я предпочёл бы отдохнуть, но сразу так сразу – странник опустил ранее задранную конечность и пожал плечами. — Только у нас ещё есть что пожрать, или же последние купленные припасы были благополучно съедены ещё во время преодоления реки?
Знания северного наречия, показанные сморщенным черноволосым мужичком, немного смутили братьев. Оба северянина понимали, что ввязываются в непонятную авантюру, но выбирать не приходилось. В конце концов, от берегов Гвинфора они отплыли за неделю, а значит, закупившись припасами, они могли дойти до границ союзников клана, по меньшей мере, за месяц-другой.
Дожевав солонину, братья забрались в лодку. Даже за несколько дней пути по проклятым землям, они не привыкли к царившей здесь атмосфере. Вечная тьма, бродячая нежить, присутствие чего-то невидимого и неосязаемого казалось для двух варваров сущим безумием. Даже бесконечные плавания по опасным водам близь Восточного Архипелага так не давили на разум, как нахождение в Личенвайне.
—Ég velti því hvernig Ötto með skipinu?– буркнул Гъяльдр, забираясь в развалюху, которую прочие именовали лодкой.
—Já þá djöfullinn til helvítis, ásamt öllum vörum. – раздосадованно отрезал Бьяркур, схватившись за весло.
Было понятно, что именно им предстоит работать руками. Впрочем, северяне никогда не славились своими умами, чего нельзя сказать о силе. Братья привыкли к тяжёлому труду, да и наняли их не за голубые глазки.
Весь путь им приходилось загребать мутную воду. На галерах, где им приходилось путешествовать чаще всего, таким занимались вольнонаёмные гребцы. Платили им, разумеется, меньше, но и их работа была куда проще. Уже через пару дней на грубых руках выходцев клана Красных Щитов появились мозоли.
Каждый раз, видя очередную стайку бродячей нежити у берега, Бьяркур начинал глухо рычать, подобно волку или медведю, а Гъяльдр становился грубым и раздражительным. Им редко приходилось видеть даже простой шарик из огня, не то что мёртвые тела, спокойно разгуливающие по земле. Нет, в легендах северян встречались драугры, трусы, не сумевшие умереть, как подобает сыну Севера, обречённые скитаться даже после смерти, но эти истории, в основном, носили поучающий характер. В представлении варваров, живые мертвецы — это самые распоследние трусы и проходимцы, проклятые богами, которым непозволительно даже показываться на глаза людям.
На колдунью братья внимания не обращали. Женщина, в их неотёсанном представлении, всегда была обузой и лишним ртом. Впрочем, раз их наниматель не прогонял её, значит она была нужна.
Чёрные волосы, узкие зрачки и непривычный, "шипящий" говор выдавал в мужчинах южан. На Севере к чужеземцам относились очень предвзято. Большую часть пути, братья отпускали шуточки на своём языке, поглядывая в сторону Кассиуса и Балора. Чаще всего, эти переговоры кончались хриплыми усмешками.
—Þú veist hvað Suðurmenn frábrugðin svínum?
—Hvað?
—Svín ríða aðeins fyrir sig sjálf! Ha-ha-ha!
Под конец пути, даже шутки не спасали их от безысходности. Даже шутки о южанах не вызывали в них какого-то отклика. Всё чаще братья стали молча грести, изредка поглядывая в сторону берега, или же в мутную воду. Увидев перед собой сборище покосившихся от времени и влаги домишек, северяне поморщились. Всё-таки, даже в самые неурожайные годы, кланы старались следить за своими деревнями. Всё было слишком непривычно, даже броня стражников.
Пока южане о чём-то разговаривали, Гъяльдр старался выяснить цель их прибытия. Слова «таверна», «северные стены» и «бумаги», кажется, говорили о том, что будет нужно встретиться с кем-то. Обменявшись парой коротких фраз, братья встали в сторонке и продолжили осматривать окрестности. В их ситуации было глупо проявлять инициативу, поэтому они собирались идти туда, куда идут все.
Ещё во время плавания Колман успел потрепать всем нервы пустой болтовнёй, но были среди этого потока слов и полезные сведения. Например, он, глядя в мутную воду, вспоминал события давних и ближайших времён.
– А многое случилось. С чего бы начать, – протянул он, – ну, где-то лет тридцать назад всё только завертелось, когда происходило что-то невнятное в Стейне. Король наш, да простит Ур-Геред за мои слова, немного стал чудить. Ну да с кем не бывает, чудит и чудит. Но ведь это не какие-нибудь выходки были, а вполне серьёзные действия: у церкви тёмных богов хотел, скажем так, сократить влияние. Ты ведь понимаешь, чем это могло кончиться? В общем, кто-то не захотел с этим мириться, и всё завертелось. И последние как раз тридцать лет выясняются отношения, если говорить коротко. И ведь что интересно – Король уже давно отказался от своей идеи, а смутьяны продолжают рваться к власти. Нехорошие люди, в общем. Даже боюсь представить, что они могут натворить, если всё-таки что-то у них получится. А они ведь ещё со святошами сотрудничают, поговаривают, – он замолчал, почёсывая затылок, – а, кстати, а чего это ты какие-то типичные колдовские услуги предлагала? У-то, конечно, ничего не говорю, да и тебя только из нескольких отчётов знаю, но мелко как-то, очень мелко.
Случайно вспомнив отдельный момент из долгого плавания, Колман вернулся в реальность, сразу же став слушать всех вопрошающих.
– Та-ак, дай вспомнить… Мы должны были прибыть сюда утром двадцать второго, так как планировалось ехать на повозке, так что время отдохнуть у вас есть. Ну, или можете делать так, как наш товарищ лесник предложил, – улыбнувшись, некромант перевёл взгляд на Теодора, – а чего это такая спешка свалить-то? Мне всегда казалось, что такие как ты всегда хотели добраться до наших городов, хе-хе, – он посмеялся над своими мыслями и продолжил, – но припасы ваши почти кончились. Так что предложил бы вам закупиться где-нибудь. Вот тут-то мы и переходим к вопросу различия таврен, – будто поучая, сказал он Балору, – в центральной – больше еды, но комнаты, мягко говоря, как гробики в большем масштабе, а в северной – еды поменьше, но комнаты лучше. Это как минимум из-за того, что в северной части города вообще мало кто живёт, не помню уже почему, так что и встретить там какого-нибудь оборванца, который захочет вас прирезать, меньше.
Тёмный маг взглянул на Кассиуса и один из отрядов, проходящих по соседней перекрёстной улице.
– Ну, до того как этот город стал роялистским, здесь стража вообще ходила в чём попало, иногда без брони, так что то, что сейчас ты видишь – это ещё ничего. Сейчас «форма» длявсех солдат здесь одинаковая, как и должно быть. Но это провинция, новые доспехи поставлять трудно, поэтому ходят в чём есть. А железо здесь быстро ржавеет, к сожалению, – он вгляделся в лицо отставшего от основной группы вояку, который, гремя ржавыми латами, едва поспевал за остальными, – мёртвые они или живые – это сразу увидеть можно. Всё-таки если ещё не сдохли, то лицо пусть и бледное, но ещё не высохшее. Но можно найти и немёртвых солдат, и вполне ещё живеньких. Кстати, о Ландебе. Он тоже немёртвый, но немёртвый высокопоставленный, так что у него есть силы поддерживать свою плоть в надлежащем состоянии, а это вам не ранки лечить.
– Что «вам» делать? – удивлённо повторил вопрос Балора Колман, – вот это дана, сама Геката и у наших на побегушках! Эм, то есть я не это хотел сказать, но мысль ты уловила, мда. Хотя тебе вот этот с ожогом ответил. Балор, да. Кстати, откуда у тебя он? Если не какой-то памятный знак, то, знаешь, наши некроманты не лыком шиты, и могут подлатать до нормального состояния, никто и не увидит, что там шрам был, – он задумался, – или появятся новые шрамы после такого? Ай, ладно, не важно, – личенвайнец отмахнулся от ненужных мыслей и повернулся к Гекате, – я тут не живу, так что абсолютно всех лавок не знаю, но вот точно знаю, что Мельген, монополист здешний, точно таким занимается. Этот молокосос вообще многим занимается, что странно. Управленец из него никакующий, опыт работы нулевой… Но он почему-то так высоко забрался. Насколько я помню, он живёт в каком-то отдельном купленном доме, но вот где – паладин его знает.
Он пожал плечами и зевнул.
– Ну, я больше тогда не нужен? – спросил Колман, собираясь идти писать отчёт, – вы, кстати, за северянами следите, а то вот уже куда отошли, – указал некромант на стоящих в сторонке братьев, – потеряются ещё ненароком.
Юный маг также как и Колман проследил за слегка отставшим стражником, после чего пожал плечами, повернул голову, и переключил внимание на место обитание некоего Ландеба, которого постигла незавидная участь с перебором различных бумаг.
— А неужели никто не занимается тем, что отчищает эти самые доспехи, да и клинки от ржавчины? Это, конечно, не новое и полностью чистенькое обмундирование, но уже хорошо. Всё же ходить в "медных" доспехах не очень-то и удобно… даже нежити… наверное – выдержав небольшую паузу, клыкастый помотал головой из стороны в сторону, слегка согнулся, потупил взор и упрятал руки в карманы мантии. — А у вас здесь много неживых занимают высокие посты? Мне просто любопытно… на Дальнем некоторые представители нежизни также сидят на почетных должностях, но их не так уж и много.
======
Услышав реплику темного мага по поводу некогда полученной отметины, гибрид лишь растянул уголки собственных губ, коверкая привычную улыбку-ухмылку, и демонстрируя большей части окружающих множество белоснежных и безумно острых клыков.
— На самом-то деле ничего интересного в его получении нет. Просто кое-кто словил неожиданный всплеск дикой магии в самый неподходящий момент, да и подпалил мне лицо магическим огнем. Должен отметить: было чертовски больно. Хотяяя… наверное, это даже слишком мягко сказано. Виновница меня потом ещё достаточно долгое время пытались потушить, а после и залатать. Нуу-сс, повезло хоть с тем, что только ожогом и отделался. Вот только – выдержав небольшую паузу, странник приподнял правую руку, да и вновь почесал ей предмет обсуждения. — Вот только чешется эта зараза только так, да и много от кого досталось за подобное. К слову, спасибо за совет с некромантами, но я, пожалуй, оставлю всё так как есть.
Ненадолго замолкнув, он предал себе прежнее выражение.
— Северяне? – Несколько вопросительно произнеся данное слово, Бал обернулся в сторону отмеченных Колманом братьев. — Аааа… ты про гавкающих. Ну, постараемся, а может быть и нет – как повезёт. В любом случае, у меня больше нет вопросов.*
Теодор нахмурив брови поглядел на Колмана и процедил:
– Такие как я всегда хотели сравнять ваши города с землей, - он повел плечом. Его взгляд слегка затуманился и на секунду принял отрешенное выражение. - Но это в прошлом. Теперь я на вас работаю.
Лесник моргнул и пришел в себя. Видимо, усталость все-таки давала о себе знать. Без отдыха было не обойтись.
Он повернулся к старшему из южан. Не нуждаясь в высоком уровне комфорта, он решил предоставить выбор таверны единственному уважаемому им спутнику.
– Пожалуй, ты прав, нужно отдохнуть. Мне все равно, где снять комнату, так что решай ты.
— Если ты собрался вспоминать обо мне всё и выбалтывать каждый кусочек информации, то может вспомнишь, что я с такими болтунами обычно делаю? - устало поинтересовалась Геката, - Коллман, я 30 лет таскалась черт знает где, давай не будем задавать друг другу лишних вопросов?
История с Королём-Личом заставила колдунью помрачнеть.
- Иссушенный решил что...кхм, - одернула себя колдунья, - Ну и дела. Воистину, темное время.
Колкость Балора была пропущена мимо острых ушей. Геката подправила прядь волос и кивнула Коллману.
- Мельген, значит. Хорошо, - словно что-то припоминая, проговорила девушка, притоптывая сапожками.
- Во-первых, меня зовут Геката, - кивнула чародейка двум братьям, - Во-вторых, если хотите здесь существовать более-менее комфортно, придётся есть. И хорошо спать. Потом привыкнете.
- Самое очевидное, что мы можем сделать - поесть в богатой таверне и купить там припасов, а уйти спать - в северную.
– Обычно чисткой доспехов занимается либо подконтрольная нежить, либо сами бойцы. Так что в столице у солдат всё с бронёй более-менее, – пожал плечами он, отвечая на вопрос Кассиуса, – но здесь, в провинции, не так много хороших магов, которые могли бы держать достаточно мёртвой рабочей силы в узде. А сами солдаты такой мелочью как ржавчина не очень обеспокоены. Здесь вообще не сильно в почёте чистота и порядок, как можно заметить, – рассмеялся Колман, оглядывая заплывшую грязью и отбросами улицу, – да и на вас это, похоже, повлияло неслабо: после недели путешествия первые мысли – пожрать да поспать, а не помыться и привести себя в порядок, ха-ха. Что уж говорить о местных, – покачал головой некромант, перебирая в пальцах свои слипшиеся чёрные волосы, – правда здесь толком-то негде мыться, наверное. Только если в речке, но, во-первых, это только ещё больше испачкает, а во-вторых, это может плохо закончиться.
Тёмный маг зевнул, размышляя над следующим вопросом.
– На самом деле на высоких должностях есть и живые, и мёртвые. Только за хорошую службу живые обычно сами хотят сталь личами, так что перевес очевиден. Хотя вообще на это редко смотрят – живой или нет. Главное, чтоб Королю верен был, а остальное сложится, – махнул рукой Колман, а затем послушал историю Балора, – а я-то думал, здесь либо что-то сверхгероическое, или наоборот сверхглупое. Прыгнул лицом в костёр в детстве, например, – хохотнул он, – но раз не хочешь избавляться – дело твоё. Я бы на твоём месте уже бы с ума сошёл, если бы у меня чесалось хоть что-нибудь, не переставая. Да и у наших некромантов вообще можно что угодно подправить, даже если плоть начинает уже разлагаться и разваливаться, подлатают, главное – заплатить, – намекнул тёмный маг уже Зигмунду, надеясь вытрясти в будущем сумму хоть с него.
– Ну, а я о чём говорю? – сдерживая смех, ответил Теодору Колман, – чтобы сравнять город с землёй всё равно надо оказаться в нём. Так что я прав, я прав! Но в любом случае тебе работать надо, это ты верно сказал.
Некромант выглядел ничуть не лучше лесника: красные от недосыпа глаза, дёргающееся веко, побледневшее ещё сильнее лицо. Теперь можно было понять Колмана из-за чего он покупал снотворное. Возможно, с ним отдыхается лучше.
Тёмный маг задумался, перебирая в голове варианты.
– Потрошишь, сжираешь, подчиняешь магией, пытаешь заклинаниями, вырываешь язык и запихиваешь в глотку, выцарапываешь глаза и отрываешь конечности? – попытался угадать правильный ответ на вопрос Гекаты он, – не, я уверен, что ты в таких вопросах куда изобретательнее, но будто это остановит меня от сплетней, – улыбнулся некромант, пожав плечами, хотя спустя секунду сильно помрачнел, – погоди-ка… Я ведь о тебе толком ничего и не знаю. Свет, и что я тогда разбалтывать буду?!
Позлившись на самого себя, Колман решил, что пора бы и переходить к своим важным делам.
– Да, времена сейчас не лучшие. Вот то ли дело до востания, как её там… Кирай вроде. Тогда Личенвайн процветал, – пробормотал он. Очевидно, что сам некромант тех времён не застал, но вот среди группы были те, что мог, – как я вижу, вы тут уже сами всё сделаете и придёте куда нужно. До скорого, я пошёл бумажки марать.
Махнув всем рукой, личенвайнец неспешно побрёл в один из переулков, быстро скрывшись во тьме. И пока остальные обсуждали дальнейший план действий, Геката, не желая зря терять времени на пустую болтовню, оставила группу, надеясь успеть найти того самого Мельгена.
Улочки встретили её привычным букетом ароматов, в котором смешались все самые отвратительные запахи. Высокие дома располагались настолько близко друг к другу, что казалось, что они вот-вот захлопнут проход дальше, навсегда заперев случайного прохожего в тёмной ловушке, а завеса туч наверху будто была крышей для этого узкого туннеля, по какому-то недоразумению называвшегося улицей.
Выйдя на переулок попросторнее, Геката встретила очередной патруль солдат. Они бы даже не обратили на девушку внимания, если бы она сама не обратилась на хилых вояк с вопросами. Провинциалы сначала никак не хотели понять, что от них требуют, ведь эта ситуация была из ряда вон выходящей: обычно к отрядам вообще боялся кто-либо подходить. Но вскоре до их атрофировавшегося мозга дошла суть вопроса, и Геката была направлена к южной стене. Так, если верить словам солдат, был «домик, на котором есть табличка с буквами».
Девушке пришлось преодолеть целый лабиринт неприятных улиц, чтобы попасть туда, куда ей указали. И, побродив по мощёной побитым камнем дороге назад-вперёд, она наконец-то нашла дом с табличкой. На гнилой деревяшке аккуратным почерком на всеобщем было выведено: «Мельген. Предприниматель.» Незакрытая дверь вела в огромный пустой зал. Оглядевшись, Геката увидела из интерьера только мелкую нежить, которая, по идее, должна была драить полы, но вместо этого просто развалилась на гнилой древесине и вяло дрыгала лапами, словно так работа сделалась бы сама.
Вдруг на лестнице, виднеющейся со входа, послышался шум шустрых шагов, и со второго этажа на Гекату уставилась пара испуганных глаз. Некий молодой человек остановился на ступеньках и подозрительно и с угрозой оглядел девушку, готовясь в случае чего колдовать защитное заклинание.
– Ты кто? – отрывисто спросил он, словно его зажали в угол и теперь пытались выбить какие-то сведения, – сегодня никто не должен был приходить, и ты об этом знаешь. Могла выбрать другой день, чтобы не выглядеть так подозрительно. Отвратительная работа, – говорил он, словно находясь в совершенно другой реальности со своими событиями, происходящим параллельно с этими.
- Мама твоя, с того света вернулась, - будничным тоном отозвалась Геката, - Ты - Мельген? Говорят, у тебя можно разжиться местными кристаллами.
Колдунья стянула с пальца увесистый перстень с аметистом и положила на прилавок, так, будто отдавала какую-то безделушку.
- Сколько за это дашь? Фамильная драгоценность, вон там гравировка стоит, если что, - беззастенчиво начала вешать лапшу на уши колдунья, потому как гравировка хоть и была, это был совершенно незначительный мастер - более серьезные драгоценности отдавать её задушила жаба, - Впрочем, мне главное хоть какую-нибудь сумму, чтобы у вас тут с комфортом обустроиться.
- Что у тебя эти херней страдают? - она указала своим изящным тонким пальцем на нежить, - В Ур-Кереше за такое головы рубят. Нет, я всё понимаю, провинция, но-о-о...может, тебе помощь требуется?
"Какая разница, чем сейчас заниматься? А долговые обязательства потом с народа собирать - может пригодиться".
Ожидая ответов на вопросы, Геката фон Риммельхайм начала с интересом рассматривать лавочку, и оценивая вещи, которые перед ней лежали.
1d100: (44) = 44 +10 - опознание, что с нежитью, если релевантно.
1d100: (47) = 47 + 11 - торговля (если нужно)
Колдунья стянула с пальца увесистый перстень с аметистом и положила на прилавок, так, будто отдавала какую-то безделушку.
- Сколько за это дашь? Фамильная драгоценность, вон там гравировка стоит, если что, - беззастенчиво начала вешать лапшу на уши колдунья, потому как гравировка хоть и была, это был совершенно незначительный мастер - более серьезные драгоценности отдавать её задушила жаба, - Впрочем, мне главное хоть какую-нибудь сумму, чтобы у вас тут с комфортом обустроиться.
- Что у тебя эти херней страдают? - она указала своим изящным тонким пальцем на нежить, - В Ур-Кереше за такое головы рубят. Нет, я всё понимаю, провинция, но-о-о...может, тебе помощь требуется?
"Какая разница, чем сейчас заниматься? А долговые обязательства потом с народа собирать - может пригодиться".
Ожидая ответов на вопросы, Геката фон Риммельхайм начала с интересом рассматривать лавочку, и оценивая вещи, которые перед ней лежали.
1d100: (44) = 44 +10 - опознание, что с нежитью, если релевантно.
1d100: (47) = 47 + 11 - торговля (если нужно)
Несколько секунд молодой человек стоял и глазел на Гекату с открытым ртом, соображая. Но потом облегчённо выдохнул.
– Перед тобой стоит Мельген, – скорее вопрошающе, чем утверждающе ответил он, проигнорировав мелкую шутку, – заплатить за что-то? Надеюсь, мало.
Юноша спустился с лестницы и забежал за стоящий внутри зала прилавок, сразу беря в руки кольцо.
Деревянный стол оказался абсолютно пуст, покрытый толстым слоем пыли. Но кое-где этот слой был тоньше, что говорило о том, что недавно здесь были какие-то товары.
Мельген внимательно вертел побрякушку в руках, поднеся практически вплотную к глазам.
1d100: (96) = 96 +8.
Если больше:
– Дешёвка какая-то. Но на кольчугу сгодится, – тряхнул головой он, пряча кольцо в карман и доставая вместо него горстку кристаллов, – на двенадцать потянет. Всё равно кому в наших краях нужны кольца.
Если меньше:
– Хм, красивое, – он засмотрелся на тускло блестящий в слабом свете со второго этажа аметист, – я вижу что-то… Или нет. Эм, тридцать пять, не меньше и не больше, – отбросив наваждение сказал Мельген, доставая нужную сумму.
Независимо от результата:
– Что? Кто чем страдает? – оторвавшись от кольца спросил владелец дома, судорожно оглядываясь, – мне не требуется никакая помощь, с моей нежитью всё в порядке.
Но Геката явственно чувствовала, что подконтрольная Мельгену нежить всё ещё подчиняется ему. Но вот ментальная связь по какой-то причине сильно ослабла, и юноша, похоже, даже не мог заметить этого.
– А покупать что-то будешь? У меня всё есть. Абсолютно всё, – сбил предприниматель девушку от мыслей о мающейся дурью нежити.
Поезда выдалась для Зига как всегда скучной. Сил на греблю и для вычерпывания воды не хватало, а потому единственное что делал неживой, сидел на своём месте,и иногда перекидывался незначительными фразами со всеми. Единственное что беспокоило медика это влияние Личенвайна. Несколько десятков лет проведённых на этих землях научили неживого тому что даже таким как он нужна защита. А потому пропустив пустой трёп остальной части отряда, и запомнив особенности местных таверн, он как всегда хромой походкой отправился на поиски травника. Долго искать не пришлось, потому как первый же остановленный прохожий, рассказал что травник тут есть. И что самое хорошие, в данный момент он в одной и таверн в которую собирались остальные. Поблагодарив человека, владелец клювастой маски отправился в обозначенное здание.
- Дюжина, так дюжина, - пожала плечами Геката, сгребая кристаллы и ссыпая их в пустой кошель, - Благодарю.
Самоуверенность мальчишки вызвала у колдуньи лишь улыбку. Проведя рукой по щеке и хищно улыбнувшись, она тыкнула в юнца пальцем.
- О покупках - позже. Ты же в курсе, что бывает с теми, чья мелкая нежить нападает на клиентов? Не говорите мне, что владыка Калевиан отменил второй постулат, - Геката резала словами воздух, как нож - масло, - Сказки ты кому-нибудь другому рассказывать будешь, я тебе не девочка с третьего курса по некромагии. У тебя ослаблена ментальная связь со своими упыриками, и это, чтоб меня Нисса благословила, истый факт. Можешь сам поднапрячься и проверить. Мне, в общем-то, плевать, но не хочется портить костюмчик - он дороже, чем вся твоя лавка стоит.
Колдунья пощёлкала пальцами.
- Если хочешь - помогу тебе укрепить связь с нежитью. Не за просто так, разумеется. Но если твои товары меня чем-то заинтересуют - я потом у тебя куплю что-нибудь.
Самоуверенность мальчишки вызвала у колдуньи лишь улыбку. Проведя рукой по щеке и хищно улыбнувшись, она тыкнула в юнца пальцем.
- О покупках - позже. Ты же в курсе, что бывает с теми, чья мелкая нежить нападает на клиентов? Не говорите мне, что владыка Калевиан отменил второй постулат, - Геката резала словами воздух, как нож - масло, - Сказки ты кому-нибудь другому рассказывать будешь, я тебе не девочка с третьего курса по некромагии. У тебя ослаблена ментальная связь со своими упыриками, и это, чтоб меня Нисса благословила, истый факт. Можешь сам поднапрячься и проверить. Мне, в общем-то, плевать, но не хочется портить костюмчик - он дороже, чем вся твоя лавка стоит.
Колдунья пощёлкала пальцами.
- Если хочешь - помогу тебе укрепить связь с нежитью. Не за просто так, разумеется. Но если твои товары меня чем-то заинтересуют - я потом у тебя куплю что-нибудь.
Зигмунду пришлось преодолеть немалый путь полный случайный столкновений с солдатами и прохожими. Если бы он не был немёртвым, то его бы наверняка скрутил бы стоящий здесь отвратительный запах. Но доктор благополучно добрался до центральной таверны.
Когда он зашёл внутрь, его встретил гомон толпы. В запылившемся бедном помещении, где даже в полу не хватало досок, а остальные были насквозь прогнившими, собрались в кучу множество людей и нежити, окружив один единственный столик.
Немёртвый доктор разузнал у первого же попавшегося посетителя, что это за столпотворение, и оказалось, что все пытаются закупиться чем только можно у недавно прибывшего в город травника. Что ж. Зигмунду придётся потолкаться или подождать, чтобы добраться до того, к кому, собственно и шёл.
– Эй, не так быстро, это стоит семь ириев! – слышался самодовольный голос из толпы, принадлежавший травнику, – а это – три кристалла. Эй, а ну не тронь! Давайте, давайте, покупайте, у меня всего хватит!
Едва найдя окошко среди десятков голов, Зигмунд увидел и лицо торгующего, и то, что к нему сыпались горы злата: тускло мерцающие кристаллики и даже ирии.
– Это абсурд! – всё что смог выдавить из себя юноша. Он не выглядел испуганным, но почему-то с недоумением глядел на Гекату, – я есть некромант в третьем поколении, я контролирую нежить лучше своего отца, я что, не могу, по-твоему, поручиться за свои способности. Я – это сама магия!
Бессвязная речь перешла в действия, и нежить, до этого спокойно лежащая в уголке, поднялась, и начала, шатаясь, бродить по залу. Врезавшись в стену, она вскоре упала и более не подавала признаков жизни.
– Что и требовалось доказать, вселенная благоволит мне, – сбиваясь, продолжал нести чушь он. И от злости на не доверяющего клиента даже натурально пустил пар из носа, - да что ты вообще можешь сделать?
Вдруг Мельген замер, глядя куда-то левее девушки.
– А почему это ты пришла сюда, и начинаешь мне угрожать. Постулаты вспоминаешь, – он резко отпрыгнул назад, врезавшись в стену, – ты явно на кого-то работаешь и хочешь мне зла! Сегодня никто не должен был приходить! Говори, или я сдам тебя Ландебу, предательница!
- Хорош истерить, - устало пожала плечами Геката, - А я твоя умершая мамаша, дальше что? Как будто это напрямую зависит от твоего дарования.
- Ты хочешь сказать, что это, - она показала на валяющуюся нежить, - Удовлетворительное воздействие? Хм..
Геката щелкнула пальцами, пытаясь перехватить контроль над мертвецами, чтобы восстановить нормальное функционирование, но ей это не удалось. Испуганный парнишка цепко держал нити в своих руках, и совершенно не замечал, насколько они истрепались.
Тем временем, юнец продолжал истерить.
- Да плевать мне на твои темные делишки, - цыкнула на него Геката, - Я сюда за деньгами пришла, ясно? Мне насрать. кому ты там филактерии толкаешь, если вообще у тебя хватит денег хоть на одну. Важно то, что ты сейчас, похоже под себя сходишь. Соберись, черт тебя дери! - ты не видишь, что они - безмозглые - я имею в виду ещё БОЛЕЕ БЕЗМОГЛЫЕ ЧЕМ ОБЫЧНО куски гнилого мяса? Давай, сделай десять вдохов и выдохов, и посмотри на них сам. о-о-о, Орейна, когда я записалась в преподаватели Некромагии? - потянулась чародейка, - Либо дай я сама покажу.
Мельген выслушал всю тираду с отсутствующим выражением лица и глядя на никак не поддающуюся нежить. Глупо хохотнув, когда та вновь нелепо упала, он пустым взглядом уставился на Гекату. Последнее, что он понял – это просьба сделать вдохи-выдохи. Несколько раз он вобрал в себя воздух и дыхнул прямо на девушку, из-за чего для неё перебился стоящий по всей Истене трупный запах каким-то другим.
– А? Филактерии? – вдруг опомнился юноша, – да и их тоже толкаю, как ты выразилась. Могу предложить парочку, денег у меня на них хватает.
Он будто не понял сути слов Гекаты от слова совсем. Однако распластавшаяся на полу нежить вдруг встала и как ни в чём не бывало пошла куда-то в другую комнату и вскоре вернулась с небольшим ящиком, который Мельген взял в руки. Желая поставить его на стол, он вдруг выронил ящик из рук, и тот с грохотом упал на пол. Молодой человек удивлённо посмотрел на него, но, к счастью, ничего не рассыпалось и не побилось, так что уже спустя секунду он уже стоял там, где надо.
– Какие филактерии предпочитаешь? Кристаллы, сосуды, или, может, даже деревянный? У меня и такие есть, – спросил он, смотря куда-то за девушку, – никаких проблем с филактериями нет и не было. Или ты продать хочешь?
- Да какие филактерии, черт тебя дери. Показывай свои товары, а с филактериями я обойдусь, - покачала головой.
Геката не почувствовала ничего - так как даже и не подумала в этот день пользоваться доступным шансом ощущать запахи и другие чувства, так что дыхание прошло мимо неё.
А не под чарами ли он?
К несчастью, слабость дала о себе знать, и вместо четкой картины-ауры, чародейка увидела лишь мельтешение темной энергии, которая вызвала у неё головокружение. Впрочем, Мельгем убрал свою нежить с глаз долой, и Геката о ней забыла.
- Черт с тобой, нормально, так нормально, - хлопнула она рукой по прилавку, опираясь на него, и делая пару шумных вдохов. Когда головокружение прекратилось, она ещё раз испытующе взглянула на Мельгема, - К тебе что, нечасто гости заходят? Ты ж вроде тут один продавец на всю округу, даже стражники тебя знают.
"Даже" с её уст слетело непроизвольно, после знакомства с этими безмозглыми идиотами иначе сказать было просто невозможно.
Хорошо что Зигмунд был давно мёртв, потому как от запаха таверны, его бы точно вывернуло. Но от чего его тошнило ещё больше, так это от жадной до покупок толпы. Каждый кто участвовал в этой толпёшке, вызывал у неживого омерзение, смешанное с презрением. Но в данный момент ему нужно было стать одним из них, чтоб пробиться к травнику. А потому лекарь попытался пройти к торговцу, который казался почему-то ему знакомым, но получив довольно сильный тычок локтём в область живота понял что просто так к нему не подойти. А потому требовалось выделить себя из толпы самым ярким и эффектным способом. И у неживого был такой способ, но он ему не нравился. Потому он с понятным только ему угрюмым рычанием-брюзжанием вышел в центр таверны и застыл. Указательный палец левой руки коснулся кольца на правой руке, тем самым прекращая его действие. Каждый кто был в таверне, мог сразу определить что этот человек был нежитью.
~ Сейчас оно мне не понадобиться.
А после последовала череда выученных уже до автоматизма действий. Сначала костяные ладони стали свободны от облегающих их перчаток. После эти же пальцы зажглись довольно ярким зелёным пламенем, который так же повалил и из разбитых окуляров. За воспламенением последовало всего одно движение. Кости правой руки мягко легли обратно на трость, подняли её, и с силой вернули на землю. Удар был хоть и не сильный, но был подобен грому. А за ударом последовала ужасающая для неподготовленного существа картина. Из под плаща повалил густой чёрный туман, и стал принимать облик множества существ, которые сразу после появления стали занимать свои места в таверне. Кто-то решил изобразить постояльца, а потому просто присел за стол с остальными и начали разговор на понятном только им языке, кто-то одиноко опёрся о стену и склонил голову в задумчивой позе, кто-то напротив стал бегать по помещению играя в догонялки. Запустив подобное представление, медик повернулся к столу, за которым должен был сидеть отдалённо знакомый ему человек.
– Да, единственный в округе, – мечтательно пробормотал Мельген, закрыв глаза и улыбнувшись, а затем вернулся в реальность, – да, меня все знаю, и без меня этому городу не обойтись. Но вчера я чётко дал всем знать, что сегодня я никого не принимаю. И тут ты решила прийти и угрожать мне, – он прищурился, – так на кого ты работаешь, я прослушал?
Из других коридоров посыпалась кучка нежити, которая в когтистых лапах несла большие и маленькие ящики. Вся эта орава медленно начала расставлять товары в небольшую пирамидку.
– У меня есть всё! Оружие, книги, заклинания, травы, зелья, еда, доспехи, филактерии, посохи, камни и металлы, да что угодно, что тебе вообще потребуется, – запинаясь, говорил некромант, – но всё за соответствующую плату. И я даже смогу закрыть глаза на твоё предательство.
Эффектное представление Зигмунда вызвало только возмущение у постояльцев. Они стали недоумевающе переговариваться: «Что за дела?», «Эй, немёртвый, ты что творишь? Это питейня, а не школа магии», «Гы, забавные штуки». Кто-то даже попытался развеять магию доктора, но из-за того, что был мертвецки пьян, он смог только запустить сгусток магии куда-то в потолок. А некоторые, такие же напившееся некачественной бодяги, попытались заговорить с тенями. Жалкое зрелище.
Но Зигмунд выполнил, что задумывал – толпа рассосалась, пытаясь понять, что делать, и немёртвому открылся путь к травнику, который выглядел озадаченным из-за прервавшегося потока денег. Он повернулся к виновнику и на лице проступили попытки вспомнить.
– Опа, кого я вижу, Зига-Зига, ты ли это? Нет, ну точно, эти тени я везде узнаю! – рассмеялся травник, – а кольцо чего не надел? Посеял, что ль? – беззаботно спросил он, и подвинул свободный стул к столу, – давай, садись, рассказывай, что, где, куда. Травы нужны? У меня есть всякие, действующие даже на нежить, если ты понимаешь о чём я.
Геката облизнулась - она снова почувствовала себя в своей тарелке. Чародейка выгнулась у прилавка, поставив на него локти и сложив ладонь на ладонь, опустила на них подбородок, вперившись глазами в Мельгена.
— О-о-о, какой богатый ассортимент! Так значит, ты тут лучший торговец во всей округе, да? - хихикнула девушка, буквально пожирая глазами юнца, - А кому ты всё это продаёшь? У тебя есть какие-то особые клиенты, которых ты сегодня не ждал? Расскажешь мне побольше, и я у тебя куплю что-нибудь. - Геката качнула телом, отвлекая внимание юноши от слов, но при этом продолжала давить ментально - юноша, похоже, был всего лишь под веществами, - Мне о-о-очень интересно! А если удовлетворишь моё любопытство...сможем договориться и о какой-то более сходной...цене.
1d100: (36) = 36 +11 - убеждение.
Оставив теней в "выпущенном" состоянии неживой медленной походкой дошёл до стола, поклонился, и сел напротив человека.
- Как это посеял? Правая рука выудила из сумки кольцо, что было снято во время всего "представления", и положила на середину стола - Без этого чуда, я бы уже давно лежал бы в канаве где-то под Первым Королевством. А это как ты понимаешь, не совсем то что я хотел бы. Впрочем как и те травы что ты предлагаешь. Лучше бы мне продал что-то от местного влияния. Не очень то хочется через пару дней начать бросаться на местный люд. Я как-никак лекарь, хоть и не совсем живой, не положено. Кстати, так же бы у тебя купил что-то новое из книг. И ещё бы купил... Котелок. Да-да, не удивляйся. Надо же где-то свои снадобья варить. Но котелок не большой, такой чтоб удобно было носить.
Во время всего разговора, неживой перебирал кости-пальцы правой и левой руки.
Мельген отрешённо слушал покупательницу, думая о чём-то своём. Возможно о том, какой он на самом деле прекрасный торговец. Однако странные интонации не остались не замеченными юношей.
– Особые покупатели? – задумался он, – хм, ну, Колман иногда заходит ко мне взять снотворное, которые другие обычно брать боятся... Или не знают, что оно у меня продаётся. И неудивительно почему. А Тивегрей недавно заходил за зачарованным мечом, хотя всем говорит, что ненавидит магию и никогда ею не пользуется, – он пытался припомнить что-то ещё, но давление Гекаты помешало ему, – сходную цену? – он прищурился и улыбнулся. Однако спустя секунду грозно ударил кулаком по столу, – ну так говори, на кого ты работаешь! Я тебе информацию предоставил, и сходная с ней цена – другая информация! Говори, говори!
Юнец разорался, грозно глядя на посетительницу. Нежить аж разбежалась по углам, пустыми глазами глядя на происходящее. Но даже так не стоит думать, что в нужный момент Мельген не сможет отправить её в атаку, если вдруг разойдётся слишком сильно.
– О-о-о, вот теперь узнаю тебя во всей окольцованной красе! – посмеялся травник, – да, здесь есть проблемка с… ну, с этим, – не смог выразиться он, пожав плечами, – могу предложить сок заурядного куста. Для тебя – пять кристаллов. Или семьдесят ириев, – он выудил из большого рюкзака такую же немаленькую банку, – ты знаешь, какой он редкий? Но зато действует – вообще не хочешь больше грызть кого попало, – вслед за пузатой банкой на стол легла пара книжек, – а тебе какую? По медицине, по алхимии, или, может, по магии? Любая по кристаллу или пятнадцать ириев, – и последним грохнулся на весь этот ассортимент маленький котелочек, – и вот. Чистая сталь! Наверное, не знаю, я не разбираюсь в металлах. Думаю, ириев за тридцать отдам.
В таверне творилось чёрт-те что. Посетители, кажется. Вообще забыли о существовании травника, пытаясь справиться с тенями. Одни старались прогнать их, а другие – говорили. Правда, в ответ они слышали лишь странный язык и мычание. Впрочем, полусознательным пьяницам это казалось осмысленным диалогом и отвечали они таким же бессвязным бредом.
Услышав цены, даже травник мог разглядеть недовольную гримасу за маской, которой на самом деле нету.
- Ого, а что так цены выросли? Давай так, я возьму эту твою банку, книгу по медицине и алхимии, и котелок, и тебе вот столькоооо... продолжая тянуть букву, неживой костяными пальцами залез в карман, и взяв горсть ириев, положил их на стол. Несколько монет вывалились из щелей между костями и с звоном покатились к человеку. -80 ириев у Зигмунда ... ириев. Сам понимаешь, много нету. Мало кто платит за своё излечение, после того как узнают что на моём лице нету даже намёков на кожу. Ну что, согласен? Да и плюс, за все деньги что я когда либо тебе отдавал, можно было бы уже купить половину Гринфора.
Вместо ответа Геката только со скучающим видом отошла от прилавка - на всякий случай постепенно сливая к пальцам силу.
— Я кажется сказала тебе успокоиться, кретин? Я приехала сюда с Коллманом, а как меня зовут тебе лучше вообще не знать - сразу обосрёшься. О'ревуар, парниша.
Моргана резко повернулась на одних каблуках и тут же вышла из заведения, с такой силой хлопнув дверью, что волосы взмыли вверх, подхватываемые потоком ветра.
— Черт знает что происходит здесь, - пожала плечами Геката, - побыстрей бы добраться уже до поместья. Приду сюда как только проведу ритуал. Посмотришь, как дерзить Гекате фон Риммельхайм.
Побренчав добытыми кристаллами в кошельке, колдунья отправилась в таверну, в которой они вроде как условились покушать.
Тивергей...хм? Где я могла его слышать? В любом случае, Коллману будет любопытно узнать то, что удалось узнать мне. Зачарованный меч...это тоже может быть полезно.
Братья так и продолжали бы стоять, хмуро поглядывая на непривлекательные и в некотором роде отвратительные окрестности, как вдруг черноволосый мужичок куда-то спешно посеменил. Соратники тоже начали разбредаться, кто куда. Женщина пошла вглубь городишки по узким улочкам, а странный человек в клювовидной маске поспешил к какому-то домику. Естественно, выбор пути южан не волновал сынов Севера и, будь их воля, они бы вообще пошли в противоположном направлении, но раз Судьба свела их воедино, приходилось по крайней мере не так открыто их презирать.
Посовещавшись, северяне решили пойти за Зигмундом, как за единственно знающим их язык.
—Ógeðslegt bænum. — злобно выплюнул из себя Бьяркур, в очередной раз наступив в серо-коричневое месиво.
—Ég veit. Velja ekki nauðsynlegt. Ekki hafa áhyggjur, bróður, fljótlega munum við fara aftur til jörðin á ættin. Ég sver að ég mun aldrei synda í fjandinn Gvænfor. — Гъяльдр ударил себя в грудь, заканчивая говорить.
Ни на секунду не прекращая поглядывать по сторонам, братья вошли в таверну. Если Гъяльдр просто поморщился и заткнул нос, то Бьяркур от негодования сплюнул на пол. Впрочем, ещё один плевок не сильно попортил «товарный вид» этого места.
Братья подпёрли стену трактира спинами и, как всегда, принялись пялиться на всех подряд. Редкий личенвайнец, недоедавший всё детство, решился бы вступить в открытый конфликт с двумя могучими северянами, так что они могли себе позволить такое.
Но вот, Зигмунд, первый решивший проявить дружелюбие по отношению к двум оголодавшим и уставшим братьям, начал творить что-то неладное.
Уже спустя несколько секунд, бывший соратник в глазах Бьяркура превратился в страшного врага. Спутник, с которым он провёл больше недели, владел магией, да и ещё такой тёмной — это никак не укладывалось в буйной голове северянина. Он заревел на весь трактир, тут же выхватив топор:
—Helvíttin töframaður!
Гъяльдр, уже давно привыкший к подобным ситуациям, тут же схватил брата за плечи, пытаясь избежать кровопролития, но Бьяркур резко подался вперёд, вырвавшись из крепкой хватки.
—Róa sig niður! – крикнул Гъяльдр, надеясь достучаться голосом разума до своего родича, но напрасно. На секунду остановившись, Бьяркур рыкнул в ответ:
—Ef huglaus, koma út um dyrnar.
На это Гъяльдр согласиться не мог. Не беря оружия в руки, он встал возле брата, воинственно глядя на посетителей по бокам. Бьяркур, тем временем, полоснул по одинокой тени у ближайшего стола, но клинок рассёк воздух, не нанеся никаких повреждений. Раздосадованный таким развитием событий, он вытянул топор в сторону колдуна и пророкотал:
—Bænheyr mig, töframaður, hrogn þú af óhroða? – на непонятном слове, начинающемся на «г», Бьяркур сделал особенный упор.
Посовещавшись, северяне решили пойти за Зигмундом, как за единственно знающим их язык.
—Ógeðslegt bænum. — злобно выплюнул из себя Бьяркур, в очередной раз наступив в серо-коричневое месиво.
—Ég veit. Velja ekki nauðsynlegt. Ekki hafa áhyggjur, bróður, fljótlega munum við fara aftur til jörðin á ættin. Ég sver að ég mun aldrei synda í fjandinn Gvænfor. — Гъяльдр ударил себя в грудь, заканчивая говорить.
Ни на секунду не прекращая поглядывать по сторонам, братья вошли в таверну. Если Гъяльдр просто поморщился и заткнул нос, то Бьяркур от негодования сплюнул на пол. Впрочем, ещё один плевок не сильно попортил «товарный вид» этого места.
Братья подпёрли стену трактира спинами и, как всегда, принялись пялиться на всех подряд. Редкий личенвайнец, недоедавший всё детство, решился бы вступить в открытый конфликт с двумя могучими северянами, так что они могли себе позволить такое.
Но вот, Зигмунд, первый решивший проявить дружелюбие по отношению к двум оголодавшим и уставшим братьям, начал творить что-то неладное.
Уже спустя несколько секунд, бывший соратник в глазах Бьяркура превратился в страшного врага. Спутник, с которым он провёл больше недели, владел магией, да и ещё такой тёмной — это никак не укладывалось в буйной голове северянина. Он заревел на весь трактир, тут же выхватив топор:
—Helvíttin töframaður!
Гъяльдр, уже давно привыкший к подобным ситуациям, тут же схватил брата за плечи, пытаясь избежать кровопролития, но Бьяркур резко подался вперёд, вырвавшись из крепкой хватки.
—Róa sig niður! – крикнул Гъяльдр, надеясь достучаться голосом разума до своего родича, но напрасно. На секунду остановившись, Бьяркур рыкнул в ответ:
—Ef huglaus, koma út um dyrnar.
На это Гъяльдр согласиться не мог. Не беря оружия в руки, он встал возле брата, воинственно глядя на посетителей по бокам. Бьяркур, тем временем, полоснул по одинокой тени у ближайшего стола, но клинок рассёк воздух, не нанеся никаких повреждений. Раздосадованный таким развитием событий, он вытянул топор в сторону колдуна и пророкотал:
—Bænheyr mig, töframaður, hrogn þú af óhroða? – на непонятном слове, начинающемся на «г», Бьяркур сделал особенный упор.
Геката оглушила хлопком двери Мельгена, оставив того ошеломлённого посреди опустевшего зала. Только спустя минут пять нежить стала собирать обратно товары.
А девушка к тому времени вновь брела по тёмным лабиринтам, пытаясь выйти на центральную таверну, в которой было, как ей сказали, много еды.
И спустя тучу потраченных в узких улочках нервов девушка добралась до питейной как раз к тому моменту, когда завершалась сделка между Зигмундом и травником. Увиденное, конечно, вряд ли могло ошеломить её, но та ахинея, творившаяся здесь, могла дать нехилый пинок здравому рассудку.
– Ну, ладно, ладно, – помахал рукой мужчина, – пусть будет за столько, я не против. Вот тебе книга по алхимии и по врачеванию, – он отдал эти хранилища знаний и положил банку в котелок, тоже протянув немёртвому, – да ты бы уже убрал эти тени, а то местные уже и так с ума сошли, а ты ещё подначиваешь, – покачал головой травник, глядя на безумных пьяниц, пытающихся разболтать «призраков».
Возможно, ему стоило напомнить об этом и раньше, ведь братья-северяне, до этого тихо стоявшие, а потому не замеченные личенвайнцами, начали буянить.
– Эй, Зига-Зига, у тебя, кажись проблемки, – усмехнулся он, – давай, как в старые времена их, а?
Он немного отодвинулся, чтобы окинуть взглядом сразу всю картину. Те посетители таверны, которые не были заняты откровенным бредом, тоже заинтересованно начали глядеть на разворачивающиеся события. Похоже, кто-то пошёл звать стражу.
Взгляд что был устремлён на знакомого ему продавца, теперь же перешёл на топор, а после и на самого северянина. Было бы лицо за маской, сейчас оно было бы с улыбкой. Как и тогда, неживой старался говорить на северном, хоть и делая иногда остановки чтоб вспомнить нужное слово. Северный язык
- Ты про этих людей? Левая костяная рука указала на одну из теней, а после вернулась на левое колено медика. - Это точно такие же люди, как любой на севере, или же в любом другом месте. Просто теперь они ходят со мной. Не знаю точно, были ли у вас на севере такие же лекари как я, но особенность моей работы заключается в том что чаще всего я лечу не просто заболевания или же раны. Я спасаю людей от больших эпидемий. И ты называешь этих людей гадостью, потому что не можешь увидеть их так, как они выглядят на самом деле. Можно я покажу, не бойся вреда я тебе не желаю? После этих слов, неживой протянул ему левую ладонь. - Положи слою ладонь на мою. Северянин что-то грозно прорычал, но всё же согласно положил руку на кости Зигмунда. Как только человеческая ладонь коснулась костей, тени изменились. Теперь вместо теней сидели вполне настоящие люди, а речь что была ранее непонятна стала осмысленной, и понятной, а живые люди наоборот стали тенями. Теперь уже нормальные люди занимались своими делами. Кто-то говорил о каких-то покупках, кто-то обсуждал погоду, или ещё какую чушь, а те тени что радостно бегали друг за другом стали детьми, резвящимися и радостными.
- Что ты видишь теперь? Можешь оглядеться, главное не отпускай мою руку. Теперь это гадость? И ты пойми. Все они, на самом деле люди. И это не моя магия, или иллюзия. Это на самом деле люди. Просто в один момент их забрала болезнь, которую я не смог победить. Да, я лекарь. Но я не всесилен. И то что они всегда со мной, это моё наказание что я не смог их спасти. И кстати, даже тот факт что по своей сути это тёмная магия, не делает меня меня плохим. Как и любая вещь, моя магия может дать и вред, и пользу. Это вот как ваши топоры. Топором можно рубить деревья, строить дома, заготавливать дрова. А можно и убить. Главное то как ты её используешь. После этих слов медик аккуратно отпустил руку северянина. Люди снова стали тенями, а те кто был тенями снова людьми. - Не знаю понял ли ты меня, но я попрошу тебя передать то что ты видел, и что я сказал, своему брату. Просто я хочу чтоб вы поняли что я не враг. Если он захочет я и ему покажу кто на самом деле эти тени.
Решив закончить диалог, медик снова вернулся за стол и заговорил уже на всеобщем.
- Не бойся, это мои друзья. Просто они не знали меня вот таким. левая костяная ладонь легла на ручку котелка. - Ты даже не представляешь как я тебе благодарен. Ты голоден?
— Колман рекомендовал остановиться именно в северной таверне – в этот момент Балор слегка приподнял голову, поочередно моргнул разноцветными глазами и тут же одернулся по тому направлению, где как он сам считал, и было более подходящее для отдыха заведение. — Вот только там жрать вроде почти и нечего, а нам надо будет шесть ртов как-никак кормить. С твоей совой даже семь, но она наверняка не шибко требовательная и многого просить не будет. Выходит правда за Гекатой. В конце-то концов, здесь даже постоялого двора нормального нет! В одной есть нечего, но можно спать, а в другой еды хоть отбавляй, но и комнаты примерно как ничего, но за это ничего ещё и платить надо.
— Хм? Куда это они собрались? А в прочем не важно – проводив взглядом колдунью, Зигмунда и увязавшихся за ним северян, гибрид лишь повел челюстью и также принялся вышагивать куда-то в сторону. — Думаю смысла стоять здесь больше нет.
======
Внимательно слушая темного мага, юноша-то и дело податливо ему кивал, при этом сохраняя выражение с примесью некой задумчивости. Вполне возможно так продолжалось и дальше, если бы в определенный момент до его ушей не донеслась фраза про "помывку, жрать и спать".
— Так оно и не удивительно – с Юга же. Там хоть мойся, хоть нет, а уже через десяток минут проведенных на улице будешь в песке с ног до головы. И да, спасибо за совет с речкой. Они, небось, у вас здесь в Личенвайне такие – одернув голову, колдун приподнял правую руку и попытался пригладиться собственные слегка слипшиеся волосы. — В любом случае до свидания – распрощавшись с Личенвайнцем, он направился к стоящему рядом Теодору и Балору.
— А куда это Зигмунд с остальными ушел? Я что-то немного заговорился с Колманом и всё пропустил – получив ответ от старшего в стиле "не знаю" и "понятия не имею", мальчишка лишь что-то проговорил себе же под нос и направился вслед за странником.
/////
======
Путь к центральной таверне не представлял собой совершенно ничего интересного: постоянные переходы по маленьким и узеньким коридорам-улочкам, да и периодические встречи с местной не совсем живой, но и не совсем мертвой стражей.
Оттолкнув деревянную дверцу, состоящую из ныне прогнивших досок, и пройдя внутрь питейного заведения, наиболее высокий из только прибывших путешественников приподнял голову и совершил достаточно глубокий вдох. ~ Местная брага, кровь и пот. Видимо это место достаточно популярно среди местного ещё живого населения ~ - склонив ранее задранную черепушку, и только сейчас заприметив-то ещё множество знакомых ему теней, Бал лишь пожал плечами, да и направился к бродячему доктору и парочке напряженных северян.
— Касс, сходи там заказ сделай, да и попроси провизию в дальний путь завернуть – не дожидаясь какого-либо ответа, он продолжил свой путь.
— Развлекаетесь? – Приблизившись к медику, парень ещё раз повертев головой из стороны в сторону. — Судя по местным, теням, да и по северянам ещё как. Зигмунд, нахуя всё это?
======
Проследовав за старшим да и поморщившись из-за ударившего в нос запаха, юный волшебник, предпочтя дышать как можно меньше просто кивнул Балору, да и направился к местному харчевнику, который наверняка бы недоволен большей частью происходящего в его заведении. Всё же не каждый день к тебе врывается какой-то бомж в рванье, призывает тени, а потом пришедшие с ним северяне начинают гавкать, да и перерубать эти самые силуэты.
— Здравствуйте! Ох… если Вас не затруднит, можете подать шесть порций, да и мешок забить припасами? Сколько всё это вообще будет стоить?
Теодор согласился с предложением Балора и двинулся за братьями по улицам Истены в направлении той самой таверны, куда уже направился неживой доктор.
Переступив порог заведения, он хмуро оглядел заполонившие помещение тени. Ему уже довелось их видеть во время боя с бандитами, поэтому удивляться он не стал, лишь неодобрительно покачав головой.
Лесник подошёл к столу, за которым уже сидели другие члены отряда, после чего занял свободное место. Проводив взглядом отправленного за едой Кассиуса, он мрачно обратился к доктору:
- Зачем привлекать к себе внимание? Это может доставить нам немало проблем с властями.
Переступив порог заведения, он хмуро оглядел заполонившие помещение тени. Ему уже довелось их видеть во время боя с бандитами, поэтому удивляться он не стал, лишь неодобрительно покачав головой.
Лесник подошёл к столу, за которым уже сидели другие члены отряда, после чего занял свободное место. Проводив взглядом отправленного за едой Кассиуса, он мрачно обратился к доктору:
- Зачем привлекать к себе внимание? Это может доставить нам немало проблем с властями.
— Весело тут у вас, - сказала Геката таким тоном, будто происходило нечто абсолютно типичное, присаживаясь на свободный стул, - Какие власти, дорогуша? - поинтересовалась она у Теодора, - Похоже, вся власть сейчас тут зиждется на одном постулате - "кто не дал себе перегрызть глотку, тот и прав". Вряд ли Коллман подпишет вас на что-то совершенно незаконное. А даже если оно таковым будет, всем плевать - разумеется пока вы не перейдете дорогу серьезным людям. Впрочем, это касается любого государства, не так ли? - колдунья потянулась и расплылась в улыбке, откинувшись на стуле, - Иногда кажется, будто бы Личенвайн - совсем-совсем обычное королевство, не так ли? Хе-хе-хе.
Теодор смерил колдунью странным взглядом. В нем сочетались враждебность и необычный для него интерес. Геката была самым странным членом отряда. Было очевидно, что у всех путников были какие-то скелеты в шкафу, в том числе у самого лесника. Что уж там, их бы у него набралось на целый склеп. Однако он мог поклясться, что скелеты этой женщины могли сформировать некрополь.
– Все же так громогласно заявлять о своем присутствии глупо, - мужчина покачал головой. - Наше задание как-то связано с их гнилой политикой, так что будет лучше, если наше прибытие заметят как можно меньше людей, - он качнул головой в сторону гуляющих по таверне теней. - Теперь об этом говорить не приходится.
За покосившимся прилавком стоял, прислонившись к стене, твердолобого вида человек, угрюмо взирающий на происходящее. Не похоже, чтобы его как-то волновали новые «посетители», впущенные Зигмундом.
Он взглянул на Кассиуса, не расслышав, что тот попросил. Южанину пришлось повторить свои слова пару раз, перед тем как корчмарь изволил хоть как-то ответить.
– Шесть порций – четыре штуки, – немного ошарашенно ответил он, под «штуками» подразумевая кристаллы, – припасы? А не зажрался ли ты? Шесть порций, да ещё припасы, – он вздохнул, – ещё пять штук тогда, и будут тебе припасы, – удивление корчмаря можно было понять, так как по всему Личенвайну такие большие заказы делаются редко.
– Эх, а я-то думал, ты сейчас их пришибёшь. Ну ладно, – разочарованно вздохнул травник, – да я голоден, как собака, готов руку себе отгрызть! Вроде денег много, но жрать здесь подают такое мясо, будто с дикарей сняли! Вот завидую тебе, ничего есть не надо. Вот накоплю на филактерию, тогда заживу, как нормальный человек, – он помешал в кармане выручку, прикидывая, сколько у него всего денег.
Травник с интересом послушал диалог странной девушки и лесника, улыбаясь их словам.
– О, Зига, ты уже ввязался в какую-то авантюру? Кто такой Колман? – спросил он, – но так-то эта права, всем плевать на всё. Я за много лет странствий понял главное о Личенвайне: концентрация магов, а тем более магов безумных, здесь просто зашкаливает. И вот это, – он окинул взглядом бушующие по таверне тени, – ну, или примерно это происходит здесь с незавидной регулярностью, – он покачал головой, прикрыв пот рукой и сдерживая смех, – а на что вы там вообще подписались? Какая гнилая политика? На очередной поход Личенвайна против всего и вся в добровольцы записались? О-о-о, Зига-Зига, так и виду тебя в первых рядах в качестве пушечного мяса! Точнее пушечных костей даже!
— Весело-весело, только жаль, что нам в отличие от тех же бродячих артистов за подобное не платят – отодвинув никем незанятый стульчик, Бал тут же уселся на него, широко расставил ноги, да и облокотился об слегка поскрипывающую спинку, которая держалась буквально на честном слове. — Всего-то пожрать надо было, а этот доктор здесь прямо настоящее представление устроил для всех желающих: наплодил теней, да и отправил их с местной алкашней разговаривать. И ради чего всё это? А хуй его знает… хотя, наверное, нечто подобное может происходить в тавернах Личенвайна хоть каждый день, да? – не дожидаясь какого-либо ответа, странник слегка приподнял голову и переключил внимание на стоящего рядом с корчмарем Кассиуса.
======
Слегка опешив от явно неожиданной грубости со стороны плохо слышащего трактирщика, юноша несколько виновато пригнул голову, затем слегка повернулся и начал исподлобья пересчитывать присутствующих в заведении членов отряда, которым, как он сам думал, еда была необходима. С учетом самого Кассиуса всё ещё выходило шесть.
— Но я ведь не для себя единственного всё это беру – он выложил требуемую сумму не верхушку покосившегося прилавка. — В меня одного и две порции не влезут. Да и на припасы-то, зачем так реагировать? Во время путешествий и поездок не землю же есть.
Если бы у пустых глазниц был бы веки, то в данный момент они непонимающе хлопнули бы пару раз.
- Авантюра? Какая авантюра? Ааа... Ты про это... Да это так. Вот когда в деревеньке, в Первом Королевстве один из мужичков понял что я не совсем живой, вот то было авантюра. Ты только представь: Захожу я в дом по приглашению этого мужичка, а домик этот я тебе скажу находился почти в центре деревни. Ну как деревни... Маленького городка. Ну вот, захожу значит в дом, он меня проводит в комнату к своей дочурке, та чем-то болела, рассказывал что не есть, не пьёт, с кровати почти не встаёт. Ну позвал, чтоб я её вылечил. Ну я ему и говорю "Прощу покинуть помещение, чтоб не мешали работать". Он на меня странно так зыркнул, что-то пробурчал под нос, и всё таки вышел. Я как всегда положил руку в перчатке на её лицо, чтоб с помощью магии её усыпить. А она давай орать, будто я её режу. Отец, похоже за дверью стоял, вбежал в комнату и давай орать. "Что ты делаешь, не мучай моего ребёнка ирод..." и тому подобное. Сказать что я опешил, значит нечего не сказать. А эта маленькая гадина схватила меня за руку что была всё ещё на ей лице, и дёрнула. Перчатка съехала, и из неё вылез один из моих костяных пальцев. Она давай ещё сильнее орать, а папаша вообще вытащил кинжалик что висел у него на поясе и давай им махать. На крики папаши и мелкой сбежались ещё люди, и тут началось. Кто с чем пришёл. И вот тут бы я и закончил свои путешествия. Только хорошо что окно было открыто. Что мне оставалось делать? Я сиганул в него. Хорошо что прямо под окном кусты были, так бы сломал бы себе пару рёбер. А папаша за мной полез. Я встал, и побежал как мог. Смог таки убежать, как видишь.
Нахлынувшие воспоминания грели то что можно было назвать душой. Ещё на середине рассказа он перешёл на тон, по которому было слышно что вся эта история очень сильно выделялась из обычной жизни неживого, и активно жестикулировал в процессе рассказа.
Поняв в каком он сейчас свете, медик быстро собрался, и перешёл на свой обычный тон.
- Да нужно было. Вокруг вот этого... клюв качнулся в сторону травника ... человека была большая толпа. Пройти сквозь неё я не имел возможности, а потому нужно было привлечь своё внимание другим способом. Вот, довольно узнаваемый способ, не правда ли?
– Ага, узнаваемый способ, – кивнул травник, сдерживая смех. – и так же узнаваемо то, что ты как всегда на магию полагаешься. Вот ведь можно было этой дуре снотворное залить и горя не знать. А потом уже хоть заживо жри, хоть магией лечи – всё одно.
Когда Зигмунд отмахнулся от рассказа о теперешней авантюре, он лишь хитро прищурился и покачал головой, уже выдумывая, во что доктор всё-таки ввязался.
– Ну а какие сейчас планы? Не просто так вернулся же в Личенвайн? Или осточертело по святошистым землям шататься? Ну, не удивительно, с такими-то людьми на них, – травник посмеялся каким-то своим мыслям, а затем обратился к остальным, – а вы-то, получается, за Зигой увязались или он за вами? Вы, например, – он кивнул на Балора с Теодором, – явно не местные. Хотя… – он получше пригляделся к леснику, – о! Из Стейна, да? А ты, о мадам, миледи, леди, сударыня, – он начал перечислять знаемые им обращения, смотря в потолок, надеясь так найти подходящее для Гекаты, – уже больше на местную похожа. Лич какой-то сильный? Или так, как я больше одного заклинания не знаешь?
Пока за столиком велась непринуждённая беседа, Кассиус смог выбить из ворчащего корчмаря и обед на сейчас, и припасы на потом. В деревянных тарелках была навалена неаппетитная сероватая масса, из которой проглядывало пара косточек и корешков, словно из земли. Довольно удачное сравнение, так как стоящий за прилавком личенвайнец посоветовал есть землю, а не разорять его склады.
Не было особых проблем и у северян, к которым подоспели позванные стражники. Солдаты не обратили никакого внимания на тени, будто такое происходит здесь регулярно, и сразу же окружили братьев. Впрочем, здесь они и схалтурили: видя затихших бугаев, вояки решили не тратить на них время и воспользоваться тем, что попали в таверну – расселись по свободным столикам, вытаскивая из мешков бутыли, иногда бросая взгляды на слоняющиеся по помещению тени.
— А вот и не нужно. С тобой ведь вон та парочка дуболомов увязалась – в этот момент гибрид кивнул в сторону северян. — Попросил бы их растолкать весь мешающий люд, да и всё. Погавкал на их языке, да и предложил пару кусков солонины – они сами как миленькие всех бы и оттеснили. Но нет же, у нас всё всегда крайне и только через одно место – несколько устало выдохнув, странник приподнял правую руку и приложил ладонь к собственной правой щеке. — Узнаваемый-узнаваемый, но так только хуже. Сомневаюсь в том, что на улицах ходит слишком много бродячих докторов, которые дабы растолкать зевак устраивают подобное представление.
Услышав обращение к нему же, Балор одернул голову к алхимику.
— Явно-явно – он с некой скукой процедил данную фразу. — Он за нами.
======
Поставив последнюю тарелку пред Балором и покончив с подачей еды собравшемуся отряду, юный волшебник достаточно громковато вздохнул, после чего плюхнулся пятой точкой на заранее отодвинутый стул и протянул руки. Приподняв небольшую деревянную ложку и сконцентрировав внимание на еде, первое, что хотел сделать Кассиус, так это поддаться нахлынувшим эмоциями и выкрикнуть "Почему меня, блять, разоряют и кормят помоями?" – лишь только здравый смысл и воспитание спасали его от этого. Хотяяя… всё ещё была вероятность входе, которой нечто подобное мог выкинуть и сидящий рядом братец, который в данный момент даже не обращал внимания на поданную жратву.
~ Ладно, может эта штука только внешне выглядит как нельзя хуже, но на деле ничем не хуже нормальной еды? ~
Зачерпнув некое количество серого вещества, и совершив тяжкий выдох, парень приоткрыл рот и закинул в него столь неаппетитную массу…
Беседа продолжалась, и Геката начала скучать. Демонстративно зевнув, она поднялась со стула, уперев ладони в стол и посмотрев куда-то в пустоту.
— Ладно, господа. Кажется, Коллман говорил нам, чтобы мы хорошо выспались во время путешествия, не так ли? Со своей стороны замечу, что совет более чем дельный. Хотите тут не свихнуться раньше времени - лучше способа чем здоровый крепкий сон не придумаешь. Если сможете конечно уснуть в таком месте, хе-хе. Напоминаю, что в таверне на окраине комнаты лучше. Так что лично я направляюсь туда.
С этими словами темная колдунья вышла из таверны, и направилась в более скромное и тихое пристанище. Заказав себе комнату, она тщательно наложила магическую защиту и запоры везде, где смогла, и с чувством выполненного долга разлеглась на кровати не раздеваясь.
— Ладно, господа. Кажется, Коллман говорил нам, чтобы мы хорошо выспались во время путешествия, не так ли? Со своей стороны замечу, что совет более чем дельный. Хотите тут не свихнуться раньше времени - лучше способа чем здоровый крепкий сон не придумаешь. Если сможете конечно уснуть в таком месте, хе-хе. Напоминаю, что в таверне на окраине комнаты лучше. Так что лично я направляюсь туда.
С этими словами темная колдунья вышла из таверны, и направилась в более скромное и тихое пристанище. Заказав себе комнату, она тщательно наложила магическую защиту и запоры везде, где смогла, и с чувством выполненного долга разлеглась на кровати не раздеваясь.
Ужин оказался не таким уж и ужасным, как могло показаться, только бросив взгляд на выданную еду. Серой массой была какая-то безвкусная смесь пюре из неопределяемых просто так растений, а куски мяса, пусть и были слишком малы, но неплохо прожарены, потому шанс отравиться был минимальный. Однако и чем-то выдающимся эти нелепые блюда назвать было нельзя.
Покончив с ними, уже немаленький отряд вышел из питейной, ясно ощутив смену запахов, будто выйдя в совершенно другой мир, и двинулся на север, где должна быть другая таверна. Травник на прощание крикнул что-то, а затем вновь вернулся к торговле.
И чем дальше двигалась группа по разбитым улочкам, тем меньше прохожих становилось. Их и так было не так много, и все они обычно старались свернуть куда-нибудь, видя целый разношёрстный отряд, но сейчас людей практически не было. Как и говорил Колман, населения у северной части почему-то нет. А вот почему, никто так и не осведомился, а ведь это могло быть важной деталью.
Тем не менее поход обошёлся без происшествий, и новая таверна уже встречала всех небольшой вывеской без слов. Корчмарём оказался человек слегка заторможенный и впечатлительный. Он несказанно удивился огромному числу посетителей. Ведь семь человек по сравнению с нулём, сейчас бесшумно распивающие не разлитую выпивку, были, похоже, для него каким-то праздником.
Одна комната стоила два кристалла, в каждой могли разместиться по два человека. Могло показаться странным, почему это в Личенвайне, где каждый смотрит друг на друга как на добычу или на хищника, существуют такие комнаты в общественном месте. Впрочем, для некоторых из прибывших сюда странников это было даже хорошо. Кое-как расположившись на скрипучих кроватях, злостно колющихся какой-то сушёной травой из худых мешков, все начали засыпать под мерный стук начинающегося дождя. Ну, те кто мог спать – была среди них и нежить.
Ночь проходила тихо, дождь словно и не пытался пробить крышу, добравшись до беспомощных отдыхающих. Но даже так у судьбы были варианты испортить настроение приключенцам. Сквозь перестук начали слышаться медленно нарастающие крики, разрезавших плотную тьму личенвайнской ночи. Сначала удивлённые, потом разъярённые, а затем они смешались в неопределённую кучу, впиваясь в уши спящих. Самые чуткие из группы могли уже проснуться от такого безобразия, а те, кто и не засыпал, заинтересоваться странным шумом.
Как и остальная часть группы, Зигмунд решил покинуть таверну. Попрощавшись с знакомым ему травником, неживой медленно поплёлся за остальными, осматривая округу. Старые покосившиеся домики, грязь да серые мрачные тона. Это всё что окружало странников, и медика в частности. Но вот вся компания достигла места будущей ночевки. Как и раньше, доктор отдал часть денег за номер и поднялся с двумя братьями в комнату. Через несколько минут братья уже видели пятый сон, но Зигмунду сон был ненужен, а потому он сел в дальний угол, поближе к окну и достал одну из купленных книг. Первым что хотел прочесть неживой, стала тёмно-зелёная книга по алхимии. Хранилище знаний перекочевало из сумки в левую руку, а правая освободившись от перчатки тускло зажглась зелёным огнём, освещая страницы. В книге Зигмунда зацепила одна интересная глава, в которой расписывались свойства некоторого растения под названием "Рыжий серебролистень". Сок его стеблей, добавленный в готовящееся зелье значительно ускоряет его варку, а соответственно, повышается шанс правильно приготовить зелье. Что удивительно, он полностью выпаривается после завершения готовки. так что влияния на зелье не оказывает. Однако пары, выделяемые при этом выпаривании не лучшим образом сказываются на рассудке (Ходят слухи, что частенько его используют в качестве наркотика, но действие слишком слабое на самом деле, так что это лишь слухи). Приятно удивившись новым знаниям, неживой не сразу заметил непонятные звуки что раздавались со стороны улицы. Но вот наконец Зигмунд понял что в шуме дождя есть что-то постороннее,, и он напряг то что можно было назвать слухом. И то что он услышал очень сильно волновало его. Похоже что где-то шла целая куча нежити. Но одного слуха было недостаточно, а потому лекарь, встал в центр комнаты, и принялся изучать округу с помощью магии. Приложив усилия для концентрации, в криках что были снаружи, он определил и крики живых, и рычание злобной нежити. Сначала все звуки были возле, по его предположениям, возле северной стены. Но теперь же они переместились в сторону центра городка. Последний факт пугал Зигмунда.
~ Куча дикой нежити прорвались в город? А нету ли их...
Не успел маг додумать, как сознание и силы что были в неживой сами переключились уже на обшаривание таверны. В самой таверне похоже было спокойно, несколько подконтрольных мертвяков, и посетители. Но вот возле самого здания чувствовалось присутствие дикой нежити...
~ Медлить нельзя...
Наконец закончив изучать местность, неживой дошёл сначала до Касса, а потом и до Балора, ткнув обоих несильно своей тростью. Голос был немного притихший, похоже что медик старался не шуметь.
- Поднимайтесь! У нас гости. Причём незваные. Толпа неподконтрольной нежити в городе, и похоже рядом с самой таверной. Так же похоже эта толпа уже принялась активно поедать местное население. И как вы думаете, им будет не всё равно что мы не местные?
Геката весь день не могла отделаться от смутного ощущения, что её что-то тревожит. Словно, она что-то забыла, хотя раньше знала. И вот когда до острых ушей чернокнижницы донеслись вопли, яркая вспышка воспоминаний разбудила девушку от полудремы. Дикая нежить! Вот почему окраины города так мало обитаемы и дешевы.
— Орейна... - сжав пальцы в кулаки, заклинательница поднялась с лежанки, - Вставайте! - крикнула она со всей силы, - Вставайте, иначе нас сожрут! Сюда идёт дикая нежить!
Чернокнижница выглянула в окно, пытаясь оценить ситуацию, затем выбралась из комнаты и стала ждать остальных, готовясь отступать - ну или встретить нежить прямо тут.
Пока она будила остальных, она услышала тихий голос Зигмунда, будивший её братьев и вспомнила и о нём - искусственно созданном существе личом по имени Хранитель.
Ну и компания, чтоб их
Ожидая, пока остальные очнутся и соберутся, Геката решила наколдовать себе клинки, в случае, если дело дойдёт до драки.
1d100: (10) = 10 +21 - клинки Орейны
— Орейна... - сжав пальцы в кулаки, заклинательница поднялась с лежанки, - Вставайте! - крикнула она со всей силы, - Вставайте, иначе нас сожрут! Сюда идёт дикая нежить!
Чернокнижница выглянула в окно, пытаясь оценить ситуацию, затем выбралась из комнаты и стала ждать остальных, готовясь отступать - ну или встретить нежить прямо тут.
Пока она будила остальных, она услышала тихий голос Зигмунда, будивший её братьев и вспомнила и о нём - искусственно созданном существе личом по имени Хранитель.
Ну и компания, чтоб их
Ожидая, пока остальные очнутся и соберутся, Геката решила наколдовать себе клинки, в случае, если дело дойдёт до драки.
1d100: (10) = 10 +21 - клинки Орейны
Распластавшись на кровати, путешественник-то и дело что-либо бубнил, покусывал занимаемую им же подушку и тискал притащенные с собой ножны, которые хранили внутри себя красноватое лезвие. Похоже, он в очередной раз просматривал крайне милый сердцу сон. И вполне возможно, что мог просматривать и дальше, но тут в дело вступил несколько обеспокоенный голос бродячего доктора.
— Зигмунд, блять, пошёл нахуй! – Дернув корпусом вверх и несколько гневно зыкнув на лекаря, гибрид повернул голову и теперь уже переключил внимание на одинокое окно. — Ночь на дворе! Ну, будь ты нормальным существом! Я впервые за месяц валяюсь на кровати, а ты тут лезешь со своими треклятыми незваными гостями. Да пусть нахуй они идут! – приподняв свободную руку и треснув ей по кровати, Бал тут же одернул голову по направлению двери.
— Блять, и эта ебаннутая туда же – к Зигмунду. Помолчали бы, поспали дальше, да и дикой нежити до нас дела бы и не было. Пришла бы местная стража, да и порубила мертвечину. Но нет же! Им надо обязательно покричать, да погромче и при этом не дать несчастному Балору поспать!
Закончив ворчать, мужчина пропихнул ноги в сапоги, после чего поднялся на ноги и под какие-то неестественные тяжелые и даже болезненные звуки-реплики начал крепить ножны на поясе.
— Кассиус, накинь щит – после произношения данной фразы, одетый и готовый Одай-Астар направился к виднеющейся двери.
======
Выпустив очередную порцию густой слюны на подушку, юный волшебник с явной неохотой, но всё же разлепил глаза, приподнял голову и поправил расположенное в ногах одеяло. Помотав черепушкой из стороны в сторону и вроде как сбросив остатки сна, он приподнял левую руку, а затем тыльной стороной ладони вытер собственный рот.
— А? Что сейчас вообще происходит? – пройдясь нечего непонимающим взглядом по комнате и заприметив краснеющего и краснеющего от гнева Балора, колдун лишь пожал плечами, приподнял обе руки и прислонил их к ушам. Хоть все меры защиты и были соблюдены, но гневный голос одного из клыкастых с небывалой лёгкостью пробивал её.
— Ух… как раскричался-то. Его лишь разбудили, а он – закончив бубнить себе же под нос, он отцепил руки от своей черепушки, поднялся с кровати и принялся бродить по комнате, попутно ища свои вещи и надевая их.
— Щит? Ааааа… щит! Да, сейчас – покончив со всеми приготовлениями и поправив мантию, Кассиус мотнул головой по направлению Балора, видимо накладывая какое-то заклинание, после чего также пошёл в сторону двери.
1d100: (45) = 45 +11 Щит
— Зигмунд, блять, пошёл нахуй! – Дернув корпусом вверх и несколько гневно зыкнув на лекаря, гибрид повернул голову и теперь уже переключил внимание на одинокое окно. — Ночь на дворе! Ну, будь ты нормальным существом! Я впервые за месяц валяюсь на кровати, а ты тут лезешь со своими треклятыми незваными гостями. Да пусть нахуй они идут! – приподняв свободную руку и треснув ей по кровати, Бал тут же одернул голову по направлению двери.
— Блять, и эта ебаннутая туда же – к Зигмунду. Помолчали бы, поспали дальше, да и дикой нежити до нас дела бы и не было. Пришла бы местная стража, да и порубила мертвечину. Но нет же! Им надо обязательно покричать, да погромче и при этом не дать несчастному Балору поспать!
Закончив ворчать, мужчина пропихнул ноги в сапоги, после чего поднялся на ноги и под какие-то неестественные тяжелые и даже болезненные звуки-реплики начал крепить ножны на поясе.
— Кассиус, накинь щит – после произношения данной фразы, одетый и готовый Одай-Астар направился к виднеющейся двери.
======
Выпустив очередную порцию густой слюны на подушку, юный волшебник с явной неохотой, но всё же разлепил глаза, приподнял голову и поправил расположенное в ногах одеяло. Помотав черепушкой из стороны в сторону и вроде как сбросив остатки сна, он приподнял левую руку, а затем тыльной стороной ладони вытер собственный рот.
— А? Что сейчас вообще происходит? – пройдясь нечего непонимающим взглядом по комнате и заприметив краснеющего и краснеющего от гнева Балора, колдун лишь пожал плечами, приподнял обе руки и прислонил их к ушам. Хоть все меры защиты и были соблюдены, но гневный голос одного из клыкастых с небывалой лёгкостью пробивал её.
— Ух… как раскричался-то. Его лишь разбудили, а он – закончив бубнить себе же под нос, он отцепил руки от своей черепушки, поднялся с кровати и принялся бродить по комнате, попутно ища свои вещи и надевая их.
— Щит? Ааааа… щит! Да, сейчас – покончив со всеми приготовлениями и поправив мантию, Кассиус мотнул головой по направлению Балора, видимо накладывая какое-то заклинание, после чего также пошёл в сторону двери.
1d100: (45) = 45 +11 Щит
Чуткое ухо лесника сразу же уловило звуки, доносящиеся с улицы. Он открыл глаза и увидел сидящую на подоконнике Элен. Птица повернулась к хозяину и ухнула, подтверждая его опасения. Ему нередко доводилось ночевать прямо в лесной чаще, где встретить дикого мертвяка было раз плюнуть, поэтому сейчас его действия были молниеносны.
Поскольку спал Теодор не раздеваясь, сборы заняли у него всего ничего, и через несколько секунд он уже выбежал за пределы снимаемой комнатушки.
Поскольку спал Теодор не раздеваясь, сборы заняли у него всего ничего, и через несколько секунд он уже выбежал за пределы снимаемой комнатушки.
От того как отреагировал Балор, Зигмунд был недоволен. Ладно это было бы один раз, но оказавшись в вертикальном положении, концерт южанина продолжился, и такого отношения к себе, медик не мог стерпеть. Он резко повернулся к кричащему Балоору, и стал говорить. Голос был серьёзным, сухим и возмущённым.
- Ты уже перегибаешь палку. Считаешь себя и свой сон, таким важным что тебя нельзя тревожить? Нежите что идёт сюда, абсолютно безразлично что на улице ночь! А ты вместо того чтоб поблагодарить за то что я не дал этим упырям напасть на тебя во сне, стал оскорблять меня и кричать, приманивая эту же самую нежить! Знаешь что?! А не пойти бы тебе самому нахуй?! Разбалованный, глупый, великовозрастный ребёнок!!! Южане только что первый раз услышали мат в исполнении медика, а это значило что в данный момент он был сильно зол. Левая рука лекаря указала на Касса - Бери с него пример, он хоть и младше, но он в разы умнее тебя, да ещё похоже и старше в душе!
Степень разозлённости лекаря так же можно было понять по дёрганой походке, и сильным стукам трости. В данный момент медик решил выйти, чтоб не продолжать ссору, на последок сильно хлопнув дверью.
Все были вырваны из хорошего за столь долгое время отдыха внезапным шумом. На время распрощавшись с колючими, но мягкими кроватями, которые, несомненно, были куда лучше, чем в центральной таверне, группа приготовилась к нападению дикой нежити, ведь именно его предвещали маги, чувствующие присутствие жизни и нежизни.
Показалось, что на секунду мир успокоился: только где-то в отдалении, у северной стены, ещё слышались визги. Однако тут же кромешную тьму прорезали крики прямо в таверне. Завязалась потасовка, летели столы и стулья, бились бутылки, нежить прыгала из угла в угол, рвя своих сородичей. Комнаты были на втором этаже, так что о драке внизу можно было судить только по звукам.
И те, кто уже выбежали в коридор, собираясь спуститься по лестнице, с ужасом, ну, или с каждой крови, обнаружили огромную толпу немёртвых, уже с хищным азартом, спотыкаясь и падая, грызя по пути друг друга, забиралась вверх по ступенькам. Каждый будто пытался поскорее вырваться вперёд и разорвать всё живое на куски, да и неживое тоже: размахивая лапами, нежить рубила сама себя в попытке добраться до плоти первой. И всё это сопровождалось безумным рычанием гнилых голосовых связок, выдавливающих немыслимые звуки. Мертвяков, уже забравшихся наверх, и ещё пытающихся попасть на второй этаж, было столь много, что на победу в открытом бою можно было и не рассчитывать. Может, стоит немного исхитриться?
Противники:
Простая нежить. 3-3-0, 8 ХП, 6 ОП.
Перк: «Голод» - способны прогрызаться сквозь некоторые детали окружения, чтобы добраться до добычи. Атакованные персонажи получают дебафф -10 ко всем броскам (не стакается, не обновляется). Если не обработать раны после боя, начнутся осложнения.
— Acrc-arete, - выругалась Геката на каком-то языке, видя, что клинки не спешили появляться, - Насколько же я ослабла?
В этот момент все остальные постояльцы уже высыпали в коридор. Чернокнижница развернулась на каблуках и сразу отступила назад на с5, давая более крепким и менее ценным членам отряда встать вперёд.
— Зигмунд! - выкрикнула она имя немертвого доктора, - Командуй этим двум шкафам встать рядом с бочкой и сундуком на f5-f6. Тогда они до нас не доберутся, и мы с ними спокойно расправимся!
Закончив командовать Геката остановилась чуть поодаль основных событий и смешав в руках сгусток тьмы метнула его прямо в мертвяка, оплетая того тенями - благо их везде было в достатке.
1d100: (96) = 96 +21 "Тени Других" на 2-го мертвяка.
11\11 Е3 ---> Е4
Похоже что крики всех кто был на втором этаже всё таки привлекли нежить. А это значит что сейчас было самое время выпускать тёмных. А потому костяные пальцы правой ладони с силой обхватили трость, и резко ударили по деревянному полу. Тёмный туман стал раскатываться из-под плаща лекаря, после формируя тени. Как и прежде, стенки и перегородки не были преградой для теней, а потому они начали свой безумный танец. Голос лекаря был полон злости что на Балора, что проявлял грубость без меры, что на нежить что которая так вероломно вторглась в покои группы. А потому и без того грубые северный слова, слились в один несильный рык, который вскоре прекратился. Видя реакцию северян, Зигмунд решил действовать по другому. Левая рука сначала указала на одного северянина потом на другого, а после на проход что нужно было загородить. Похоже что второй вариант был более верным, потому как через несколько секунд воины уже стояли стеной в нужном месте.
- Начинайте танец.
Тихий голос из под маски был слышен только теням, которым он и был адресован. Несколько раз говорить им не нужно, а потому несколько теней тут же устремились к зомби и стали кружить рядом с ним, стараясь сбить с толку.
"Проклятие немощи" 1d100: (41) = 41 +16 Первый мертвяк.
— Да, блять, именно так я и считаю! Это был мой первый нормальный сон за прошедший месяц! Это тебе плевать – сел и свернулся калачиком в углу, да и всё, и так нормально. А вот мне нет! Мне вообще-то сон всё ещё необходим. И когда это я тебе оскорбил? Единственное что я сделал из подобного, так это максимум послал тебя как можно дальше – взглянув на двух вышедших вперед северян, путешественник лишь цокнул, стянул с плеча лук, да и вытянул из колчана стрелу. — И из остального я никак не согласен с "разбалованным". В отличие от того же Кассиуса, я всегда делал всё сам, дабы заработать ту или иную порцию ирий – дальше уже Балор толком и не отвечал на возможные реплики Зигмунда. Всё что делал странник, так это выдавливал из горла какие-то непонятные и порой даже болезненные звуки-слова.
Совершив шаг в сторону, гибрид приподнял имеющееся оружие, натянул тетиву, вложил стрелу и слегка наклонил голову. Заприметив необходимую цель и совершив ещё один шажок, Бал тут же разжал пальцы, отпустил леску и отправил снаряд прямиком в одного из отмеченных мертвецов.
Переход на e-4
Третий
1d100: (28) = 28 +8 Макс.урон
======
Проследив за спором бродячего доктора и старшего брата, все, что сделал юный маг, так это приподнял левую руку, прислонил ладонь к лицу и совершил тяжкий выдох.
— Ох… всё этим двум дебилам надо поцапаться без повода и нет. Мде… столько лет уже знакомы, а ничего так и не меняется – закончив бубнить себе же под нос, Кассиус вытянул одну руку из кармана мантии, после чего выпрямился-вытянулся и стал разглядывать наиболее подходящую мертвечинку.
Решив не изобретать велосипед и предпочтя помочь Балору, волшебник протянул руку по направлению атакуемого упыря и просто сжал, а затем разжал пальцы.
Третий
Чистая Магия
1d100: (72) = 72 +11 Макс.урон
События развивались стремительно. В полумраке коридора уже собрался весь отряд, готовясь встречать незваных гостей, густой массой прущих с первого этажа трактира. О том, чтобы помочь людям, атакованным нежитью, речи не шло: нужно было спасать собственные шкуры.
Теодор подбежал чуть поближе, встав прямо за спиной одного из братьев северян. Он взял в руки лук, приладил стрелу и прицелился. Стараясь не попасть в викингов, он пустил ее в одного из уже поднявшихся по ступеням мертвяков.
Ход на е6. Атака на третьего:
1d100: (1) = 1 +8
Толпа гнилой плоти волнами прибывала с первого этажа, желая порвать странников на куски. Но приключенцы явно не хотели рваться на кусочки без боя. Маги сразу же начали колдовать. Желая затормозить продвижение нежити. Кассиус всадил заряд магии в лоб одной шустро убегающей вперёд нежити, Геката тенями впечатала в пол другого мертвяка, Зигмунд начал наводить немощь своими тенями на третью гулю, что, похоже, ей не понравилось: немёртвый с утробным рычание стал разбирать когтями тонкую-тонкую стенку в одну из комнат. Сородичи дикаря с одобрением встретили идею прогрызть проход в стене и часть из них повалила в образовавшийся проход.
Но вот у остальных успехи были не такие хорошие: лучники нелепо промахнулись, а особо выделился Теодор, не только случайно попавший в спину одного из северян, но и порвав тетиву своего лука.
Шестой мертвяк атакует Гъяльдра 1d100: (52) = 52
Пятый мертвяк атакует Бьяркура 1d100: (41) = 41
11\11
Противники прибывали огромной толпой, а некоторые даже стали прорываться сквозь стены. Это довольно сильно удивило неживого. Но злость всё бурлила в сознании Зигмунда.
- Ну давайте. Идите сюда! Собирайтесь в толпу, гады.
За криком наполненным ненавистью последовала череда движений. Левая и правая ладонь освободились от перчаток, и зажглись зелёным огнём. Так же этот огонь стал исходить из разбитых окуляров. Но вот спустя пару секунд, каждый маг мог почувствовать что некротическая энергия начинает закручиваться в сильный вихрь вокруг лекаря, образуя подобие шара. Ещё через несколько секунд, огонь появился и в обычном мире, озаряя помещение пугающим зелёным свечением. Плотный шар с гулом крутился вокруг Зигмунда, набирая скорость, и становясь всё плотнее. Но вот обе руки подняли посох, а это значит что скоро произойдёт...
"Взрыв жизни" 1d100: (12) = 12 +16. После каста перехожу на Е6
Если удачно: Шар взорвался, расталкивая стенки из зелёного пламени в разные стороны. Союзники ощутили лишь слабое тепло что разливалось по организму, а неживые существа, что пытались в данный момент сожрать группу, взревели от обжигающей мощной волны.
Удачно задев одного из ныне умчавшихся гулей, Кассиус лишь слегка приподнял голову и несколько раз щелкнул пальцами. Если не считать вылетевших искр и несколько потухшего взгляда волшебных искр-то, юный маг, смог добиться ровным счётом совершенно ничего. Пробежавшись глазами по помещению и в итоге заприметив дырку в одной из стен, Кассиус лишь пожал плечами и совершил несколько тяжелый вздох, мол "Наверное, даже лучше, что эта штука так и не сработала".
Вскинув правую верхнюю конечность, колдун тут же сжал пальцы в кулак, затем дернул ими вниз и вновь разжал, освобождая ладонь. Тем временем, над головой одного из мертвецов возникла небольшая поблескивающая воронка…
Случайный Столп
Первый
1d100: (14) = 14 +11
======
Проводив недовольным взглядом Зигмунда, а также услышав скрежет, треск и гоготания откуда-то из соседней комнаты, странник тут же повесил лук обратно, повернулся, ухватился двумя руками за одиноко стоящий сундук и дернул его в сторону, загораживая им же только-только освобожденный Зигмундом проход.
Заняв место сундука, путешественник с незамысловатым звоном вытянул меч из ножен, вновь обернулся и столкнулся с клыкастой падалью лицом к лицу. Приподняв ногу и оттолкнув пяткой мертвечину, парень тут же вскинул имеющееся лезвие, развернул его остриём вниз, переместил руки на дол и дернул ими вниз, намереваясь, таким образом, совершить удар гардой по мертвой черепушке.
Переход на f-4; а сундук теперь на e-4
Первый
Макс.урон
1d100: (4) = 4 +8(СИЛ) +3(Меч) +5(Заточка)
— Балор, перетащи сундук на e4 в проход, а сам вставай на f4 за ним. Теодор, тащи стол в правый проход e6. Нам всего лишь нужно дотянуть до рассвета!
Сцепив зубы, Геката начала колдовать очередное заклинание.
— Не беспокойтесь, после этого они черта с два попадут по вам, - холодно произнесла она, созадвая очередной круг теней, - Не хватало чтобы фон Риммельхайм убоялась какой-то мелкой нежити.
Раньше мне достаточно было щелкнуть пальцами, чтобы развеять её в прах...
Не сходя с места Геката отправила очередной сгусток в сторону мертвяка мертвец номер 1.
1d100: (90) = 90 +21 - Тени Других.
Внезапно, тетива лука резко разорвалась. Стрела улетела куда-то вбок и все-таки задела одного из северян. Выругавшись, Теодор убрал пришедшее в негодность оружие.
И сам понимая, что необходимо строить баррикады, лесник бросился к длинному столу, стоявшему у задней стены. Ход на b6
Подхватив массивный предмет мебели, он передвинул его таким образом, чтобы один его край упирался в сундук рядом с дверным проемом. с7-е7.
Сделав это, Теодор достал меч и приготовился встречать гулей, прорвавших преграды. На d5
На этот раз маги сработали не так хорошо, как в прошлый раз. Зигмунд сверкнул изумрудным пламенем и потух, Кассиус вообще сбился на моменте сотворения заклинания, а вот Геката впечатала в деревянный пол ещё одну гулю. Впрочем, немёртвому даже из такого положения было удобно размахивать лапами, желая зацепить кого-нибудь.
Остальные же полным ходом баррикадировались под прикрытием двух братьев-мясных щитов. Нежить металась из стороны в сторону, желая загрызть и северян, и прорваться через них, но заслон был крепок.
Однако одного странники не учли – под отодвинутым столом обнаружилась дырка в полу, а там горящие ненавистью и магией глаза ещё парочки немёртвых. Один из них неумело, пару раз упав, забрался по вертикальной лестнице, цепанув ближайшего колдуна. Ах, вот если бы приключенцы не повалились сразу спать, а расспросили у корчмаря о его таверне, то, может быть, они бы узнали о этом ходе, и сейчас бы были готовы к такому. Но они, даже несмотря на то, что находились в Личенвайне, не обеспокоились такой мелочью. Теперь группа была в своеобразном окружении, если учитывать, что всё новые и новые мертвяки пытались обойти заслон, прогрызя путь сквозь другую тонкую стенку.
А гули были довольно упрямыми, и даже через баррикады умудрялись просовывать лапы, стараясь достать хоть кого-нибудь. Например, Кассиуса, стоящего слишком близко к сундуку.
Третий атакует Кассиуса 1d100: (41) = 41
Шестой атакует Балора 1d100: (72) = 72 +10 (окружён)
Первый атакует Гъяльдра 1d100: (39) = 39 -10
Пятый атакует Бьяркура 1d100: (3) = 3
Одиннадцатый атакует Гекату 1d100: (71) = 71
11\11
Лекарь хотел уже было издать победный клич, но остановился. Шар, что должен был разорвать несколько мертвецов, лишь несильно зашуршал и исчез. Такого поворота событий лекарь не предвидел. Виновными он назначил тени, что слабо хихикали смотря на колдовство.
- Что вы смеётесь?! Ваша работа?! Да я вас всех у Ур-Гереду отправлю!!!...
Продолжая громко ругаться, неживой повторил действия. Как и в прошлый раз начал образовываться шар, а после...
"Взрыв жизни" 1d100: (86) = 86 +16
Если удачно: Похоже что злость Зигмунда дала свои плоды, на этот раз шар сработал как надо, и противные гули взвыли из-за сильного жжения что покрывало всё её тело.
Такое положение дел застало врасплох даже Гекату. Ну кто мог подумать, что у таверны будет запасной проход под столом?! Это больше походит на уловки замка или крепости, но никак не обычной затхлой таверны.
— Да что б вас всех... - прошипела ведьма, обращаясь в серебристый туман прежде, чем её успел ударить мертвяк, и материализуясь на e5 за спинами своих спутников.
— Напомните мне потребовать с хозяина неустойку, - попыталась сострить Геката, поправляя волосы, - Мы тут вместо вышибал подрабатываем. Н-да, зашибись отдохнули, ничего не скажешь.
Чернокнижница начала злиться, и глаза её медленно наливались темным и мрачным огнём.
Теодор краем глаза заметил движение у себя за спиной. Гули обошли их с тыла, пробравшись через удобно оставленную для них дыру в полу.
Поскольку все остальные уже были заняты на передовой, сдерживая основную массу мертвецов, лесник ринулся новому противнику.
Сократив расстояние, он с размаху ударил гуля прямо в туловище.
Ход на с6. Атака на 11-го:
1d100: (77) = 77 +8 +10
Взглянув на вылезшие из-за стены когти, юный волшебник буквально отскочил назад и, таким образом, обезопасил себя от очередной лапищи, которая буквально впилась в то место, где он стоял ранее. Простояв несколько секунд на одном месте и проглотив накопившуюся слюну, колдун приподнял свою правую руку, слегка пригнул голову и совершил размеренный вдох-выдох. Спустя секунду последовал незамысловатый и достаточно звонкий щелчок, к которому впоследствии присоединились несколько столпов разноцветных искр…
Переход на c-4
"Несчастная" Буря в H-5.
1d100: (50) = 50 +11
=====
Взгляну на вывалившегося мертвеца, и вовремя среагировав, клыкастый парень тут же приподнял обе свои руки, да и просунул имеющийся клинок между рук и челюсти упыря. Слегка ухмыльнувшись и что-то да прорычав, Балор тут же дернул мечом на себя, после чего приподнял свободную руку и ударил сжатым кулаком оппонента, отталкивая его, таким образом, как можно даль.
— Сундук? Зачем тебе ещё один сун… - но не успел парень закончить говорить, как ему вновь пришлось отталкивать одного из упырей.
Перехватив имеющееся лезвие, странник вновь постарался ударить гардой стоящего впереди неживого…
Первый
1d100: (69) = 69 +8 +3 +5 +10
В тесном коридоре творилось непонятно что. Гора гнилого мяса навалилась на баррикаду из ещё свежего мяса, на поставленные в проходы сундуки и столы. Вокруг мельтешили тени, мешаясь и мертвякам, и живым. Из второго хода вылезла ещё один немёртвый, сразу же рубанув зачем-то подошедшего поближе Кассиуса, и, похоже, они продолжат лезть, если дыру не закрыть чем-нибудь. Да и лестницу тоже неплохо было бы прикрыть, но для этого придётся оттеснить нежить к ней.
И всё это сдобрилось мощным подрывом Зигмунда, опалившим изумрудным огнём всех вокруг, а затем и магической бурей Кассиуса. Да, эту ночку странники будут вспоминать ещё долго, насколько она яркая по сравнению с унылыми тёмными ночами, когда они плыли в Истену.
Самая первая гуля не выдержала напора магии и гарды меча южанина, так искусно использующего лучшую на свете технику халфсвординга, и с утробным рыком свалилась на пол. Не похоже, чтобы её сородичи хоть как-то обратили на павший кусок мяса внимание. Впрочем, наверняка они захотят потом сожрать ныне мёртвого. Да и Балор, махая мечом, чуть не пропустил то, что его с двух сторон пытаются разорвать немёртвые.
Четвёртый и шестой атакуют Балора 2d100: (43 + 84) = 127 +10 (окружён)
Второй, которого наконец-то отпустили тени Гекаты, атакует Бьяркура 1d100: (7) = 7
Четырнадцатый атакует Кассиуса 1d100: (22) = 22
Одиннадцатый атакует Теодора 1d100: (20) = 20
Мертвецов все прибывало. Отряд уже был полностью окружен со всех сторон, однако пока что им удавалось держать оборону.
Противник Теодора уже еле держался на своих полусгнивших конечностях, так что лесник нанес еще один удар, рассчитывая добить его.
1d100: (25) = 25 +8
11\11
Теперь заклинание сработало так как надо, тени довольно заурчали слыша как завизжали гули.
- Вооот. Это именно то что я хотел! А теперь ещё раз!
Как и прошлые разы, вокруг неживого стал собираться вихрь из зелёной энергии, который впоследствии закручивался в шар. Через несколько секунд вокруг лекаря уже была плотная стенка кружащегося на огромной скорости огня. А после этот кокон взорвался...
"Взрыв жизни" 1d100: (48) = 48 +16. После этого переход в d5
Если Н: Шар разлетелся в разные стороны, обдавая союзников и противников огнём, от чего последние взревели от боли.
Если Х и ОХ: На этот раз шар взорвался сильнее обычного, и этой энергии хватило чтоб буквально разорвать несколько противников, остальные же снова взревели от боли, наполняя помещение режущим уши криками.
Переведя взор на высунувшуюся из-за угла лапу, странник тут же совершил шаг в сторону и слегка нагнулся, спасая, таким образом, самого себя от возможных повреждений. Перехватив лезвие и оттолкнув ещё одного подошедшего соперника, гибрид тут же вскочил на ноги, вернулся на прежнее место, перехватил имеющееся оружие остриём вниз, а сам тем временем сместил ладони на дол.
Приблизившись к сундуку, Балор тут же протянулся, перекинул меч в левую верхнюю конечность, после чего завёл её назад, беря размах, и резко дернул вперед, нанося достаточно мощный удар по черепушке предполагаемого недоброжелателя. Тут же послышался треск, чавканье и хлюпанье, вызванное тем, что эфес всё же достиг своей цели. Быть может, странник мог довольно улыбнуться, но тут же послышался достаточно звонкий хлопок, который перемешался с небольшой вспышкой магического огня.
Развернувшись и подтянув к себе оружие, Балор тут же приподнял правую ногу, пнул ей своего обидчика и тем самым оттолкнул его. Перехватив лезвие остриём вверх, и сместив обе кисти на рукоять, Бал тут же приподнял её, но в итоге резко остановился. Возникшее пламя буквально разорвало тело мертвеца, которое ещё было погребено и под целой горой песка.
=====
Взглянув на ещё одну вылезшую из под яму рожу, юный волшебник проглотил накопившуюся слюну, после чего вытянул обе руки из карманов мантии, развернулся и направился в сторону виднеющегося ящика.
Остановившись на заранее отмеченной точке, волшебник обхватил двумя руками хранилище предметов, затем напряг свои маломальские мышцы и совершил рывок вверх. С легкостью подняв деревяшку, Кассиус несколько удивленно охнул, просто повел плечами, развернулся, да и пошагал к зияющей дыре, которую необходимо было заделать.
Сбросив сундук и заблокировав им проход для очередной порции чавкающих мертвецов, колдун лишь несколько устало вздохнул, вытянулся-выпрямился, приподнял обе руки и ударил ладонями друг об друга, мол "Дело сделано".
Переход на a-5
Сброс сундука на a-6
Оборона стояла крепко, и все немёртвые, желающие пролезть дальше, получали крепких тумаков. Например, Зигмунд в последний на сегодня раз подорвавшись, словно разбрасывая вокруг изумруды, одним заклинанием отбросил гулей, чье конечности разлетелись во все стороны. Однако так желаемых криков боли доктор-садист не услышал, только невнятные рычания, едва переходящие в визги, и бульканья сопровождаемые словно ворчащими из-за колдовства скрежетом когтей об пол, когда нежить спешила поскорее скрыться за стеной.
В тылах дела тоже обстояли неплохо: Кассиус, поднапрягшись, без труда передвинул массивный сундук, перекрывая дыру в полу, являющуюся вторым проходом в коридор. Снизу ещё долго бились о преграду, от чего барахло в сундучке жалобно гремело, но вскоре всё стихло.
А пока всё это происходило, нежить сквозь магическую бурю, которая разрывала из гнилую плоть похлеще любой другой песчаной, продолжала напирать со всех сторон, несмотря на колоссальные потери.
Четвёртая, десятая и тринадцатая атакуют Балора 3d100: (19 + 12 + 24) = 55 +10 (окружён), после этого четвёртая переходит.
Четырнадцатая атакует Зигмунда 1d100: (71) = 71
Двенадцатая атакует Бьяркура 1d100: (53) = 53
8\11
На этот раз шар сделал то что должен. Парочка особо буйных гулей, разлетелась забрызгивая стены своими останками. Зигмунд довольно хмыкнул. Но долго любоваться сделанной работой не пришлось, потому как один из подобравшихся врагов ударил в живот лекарю своими когтями. Как и прежде, несколько рёбер с хрустом сломались, извещая о том что после этой драки у медика будет много работы.
- Ну вот зачем ты это сделал??? Тебя просили?!
Решив отомстить Зигмунд собрал в кулак плотный шар зелёного огня и запустил его прямо в лицо твари.
1d100: (27) = 27 +16 (И если штраф работает всё таки) -10. "Чистая энергия"
Закончив глазеть на место ныне разорванного мертвеца, странник лишь выпрямился-вытянулся, слегка ухмыльнулся, приподнял имеющееся оружие, да и дернул им в сторону, сбрасывая остатки гнили, а также зеленоватой жижи. Быть может, парень так бы и продолжал стоять без забот и волнений, если бы в определенный момент из-за спины не послышалось очередное гоготание, перемешанное с постукиванием маленьких, но при этом крайне острых коготков.
Одернувшись назад, путешественник тут же переключил своё внимание на ещё одного гулю, который предпочел выбрать своей целью стоящего пред ним Зигмунда. Довольно странно, что мертвецы выбирают своей целью и так ныне мертвого. К сожалению, Балор так и не смог как следует обмозговать этот вопрос, ведь позадь него раздался знакомый неприятный чавкающий звук.
Тут же развернувшись и опустив корпус назад, высокорослый южанин взглянул на ещё один ряд острых лезвий-когтей, которые должны были разорвать его спину или же грудь. Устало вздохнув, и что-то да прогорланив, мужчина с разного цвета глазами просто завалился спиной на сундук, приподнял гоги и уклонился, таким образом, от очередной лапищи, которая проходила между его голеней.
Вновь опустив ноги на деревянный пол, но, не оторвав задницу от сундука, Одай-Астарт тут же дернул правой рукой вперед и вправо, после чего буквально перерубил шею одного из обидчиков. Тело рухнуло на землю, в то время как голова оказалась близь него и была тут же проткнута красным лезвием.
Десятый и четвертый в гробу
======
Несколько нервно взглянув на дырку в стене, из которой выглядывала ещё парочка упырей, Кассиус тут же одернул голову, проглотил скопившуюся слюну и приподнял правую руку. Немного подумав и совершив несколько уставший вздох, юный волшебник развел пальцы в разные стороны, после чего дернул ладонью вперед, выпуская достаточно густой пучок белоснежной энергии. Даже не убеждаясь в том, попал он или же нет, парень помчался к, как он думал, более подходящему месту…
Четырнадцатый
Переход на d6
Чистая Магия и макс.урон
1d100: (34) = 34 +11
Взглянув на прорвавшуюся вперед нежить, лесник лишь крепко-крепко сжал собственные зубы, после чего приподнял правую руку и приготовился к очередной атаке. Пройдясь пальцами по рукояти и предпочтя больше не прибегать к каким-либо ненужным в данный момент действиям, он тут же дернул конечностью вниз и влево, намереваясь, таким образом, совершить удар по диагонали.
Четырнадцатый
Макс.урон
1d100: (34) = 34 +8
Тиски сжимались, нежить наступала с двух сторон, побитая, истекающая гноем, но всё ещё чертовски целеустремлённая в своём желании добраться до всех и сразу. Магическая буря закончилась, открывая путь для остальных, кто ещё не поднялся на второй этаж. Странникам оставалось только твёрдо стоять, держа оборону, ведь браться северяне, которые могли бы в два счёта оттеснить линию мертвяков к лестнице и перекрыть поток новой нежити, просто стояли, держа удар.
Но помимо душераздирающей какофонии, состоящей из бульканий, рычаний, рвущейся плоти, визгов и криков боли и ненависти, на улице начинали слышаться новые звуки, которые, несмотря на то, что сквозь шум невозможно было понять из происхождение, не походили на взбесившихся гулей.
Пятнадцатый и тринадцатый атакуют Балора 2d100: (2 + 25) = 27
Двенадцатый и шестнадцатый атакуют Бьяркура 2d100: (33 + 72) = 105
Третий атакует Гекату 1d100: (73) = 73
Четырнадцатый атакует Зигмунда 1d100: (28) = 28
Седьмой, восьмой и пятый атакуют Теодора 3d100: (34 + 45 + 44) = 123
8\10
Сгусток огня, полетел почти в метре от цели, из-за того что трата такого количества энергия на такие мощные заклинания сильно выматывали. В голове у доктора начал вертеться мир. Обычный же человек сказал что у него просто кружиться голова От этого Зигмунд согнулся пополам, что и спасло его от довольно тяжёлой лапищи что пролетела в том месте где у него должна была быть голова. Но не это главное. Главное то что медик решил продолжить изничтожать противников магическими взрывами, а потому выпрямился обратно.
- Когда они уже кончаться? Я так делать вечно не смогу...
Но всё же силы пока что были, а потому неживой снова начал собирать энергию вокруг себя.
"Взрыв жизни" 1d100: (4) = 4 +16 -20.
Переключив внимание на вновь подоспевшую нежить, гибрид только и сделал, что несколько раздраженно вздохнул, да и совершил шаг в сторону. В то место, где ранее стоял странник, тут же ударили несколько лапищ задевающие ничего кроме воздуха.
Перехватив имеющееся лезвие и сжав пальцы правой руки, Балор слегка подогнул кисть, после чего совершил ей рывок вперед, пробивая тем самым грудину мертвеца. Предпочтя не раздумывать слишком долго во время выполнения столь "увлекательного" действия, он тут же потянул руками вверх, вытягивая тем самым имеющийся меч из покореженного, гнилого тела.
======
Оглянув поле боя, и заприметив ещё одного достаточно сильно порубленного или же подпаленного мертвеца, юный волшебник приподнял правую руку, развел пальцы, и что-то да произнес. Простояв несколько секунд на одном месте, он тут же сжал пальцы в кулак, после чего дернул всей получившейся конструкцией прямиком вниз. Над одним из мертвецов тут же возникла небольшая светлая воронка, из которой выбился белоснежный луч…
Случайный Столп в седьмого
1d100: (17) = 17 +11
Вовремя отреагировав на летящие в его сторону когти, лесник тут же слегка отпрыгнул назад, после чего перехватил меч, занёс его назад и тут же дернул им вперед и вверх. Тут же послышался чавкающий звук, вызванный отрубанием одной из протянутых рук ныне ревущей гули. Предпочтя не сбавлять обороты, Теодор тут же занес лезвие назад, совершил шаг вперед и дернул кистей. Очередной чавк, треск, а также глухой удар, возникший из-за удара стопой по ныне бездыханному и безголовому телу…
Но вот теперь дела обстояли хуже некуда. Нежить умертвлялась слишком медленно, и на каждую павшую находилось две новые, уже подоспевшие с лестницы. Зигмунд не смог подорваться снова, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание, Геката только подготовилась, чтобы разрубать магией немёртвых, а Кассиус вообще не смог сколдовать.
На улице теперь чётко слышались крики, но не боли или страха, а некие чётко и громко проговариваемые слова с приказным тоном. Однако разобрать, что именно орут, было крайне сложно из-за рычащих под ухом гулей.
Семнадцатая, тринадцатая и двенадцатая атакуют Балора 3d100: (35 + 32 + 79) = 146
Третья атакует Гекату 1d100: (21) = 21
Четырнадцатая атакует Зигмунда 1d100: (28) = 28
Седьмая, восьмая и девятая атакуют Теодора 3d100: (15 + 93 + 79) = 187
Двенадцатая атакует Бьяркура 1d100: (32) = 32
8\11
Силы похоже покидали медика слишком сильно, ведь то что получилось, было больше похоже на то что кто-то чихнул. Как и в начале, в сознании медика стали появляться нотки злости.
- Опять вы шалите!? А ну ка напряглись, собрались!
С этими словами Зигмунд в пятый раз начал собирать огненный шторм вокруг себя.
"Взрыв жизни" 1d100: (13) = 13 +16 -20. После сдвигаюсь в Е6
Проследив за тем, как только-только вызванная воронка – элемент одного из имеющихся в арсенале заклинаний, затягивается вновь, юный волшебник лишь выдавил усталый вздох, после чего вскинул правую верхнюю конечность, дабы вновь повторить уже заученные действия. Сжав пальцы и получив кулак, он тут же дернул им вниз, создавая над головой одного из мертвецов ещё один светящийся кружок…
Седьмой
Случайный Столп
1d100: (69) = 69 +11
======
Переключив внимание на возникшую груду нежити, гибрид слегка пригнул собственную голову, свел вместе брови и приподнял имеющийся меч. Проговорив лишь одними губами столь незамысловатое и понятное «Ладно», мужчина тут же дернул правой рукой вперед и принялся отбиваться от целого града ударов. Поначалу всё было хорошо, и звон так и извещал всех присутствующих о том, что Балор справляется со своей задачей, но в определенный момент к звону добавился и достаточно короткий выкрик. Похоже, одному из гуль всё же удалось зацепить свою цель.
Прижав свободной рукой новоприобретенную рану, Одай-Астарт лишь вновь вскинул лезвие, завел его назад и дернул вперед, намереваясь, таким образом, перерубить одного из покойников.
Тринадцатый
1d100: (47) = 47 +8 +3 +5 -10
Пока в таверне творился хаос с летящими по коридору конечностями, кровью и гноем, визгами и рычанием, вспышками магии и звоном стали, снаружи уже стали слышаться отдельные фразы:
– Эй, пятый отряд, зачищай тот дом! – грубый гавкающий голос, могущий дать немалую фору северянам, командовал солдатами, – в таверну позже зайдём, там выживших явно нет! Третий, перекрывай улицу, чтоб эти мерзавцы не смылись! Да что ж вы не можете этих уродов-то покрошить, идиоты освящённые! Дорогу мне!
Не похоже, чтобы помощь пришла так скоро, у солдат есть другие заботы, и они не видят смысла штурмовать таверну. Может, получится как-то дать знак, что в здании кто-то есть помимо дикарей? Что-то очень заметное и привлекающее внимание, ведь того, что происходит сейчас, слишком мало: магии в коридоре не видно, а звон мечей теряется в орущей нежити.
Девятнадцатый и двадцатый атакуют Балора 2d100: (53 + 97) = 150
Двенадцатый атакует Бьяркура 1d100: (4) = 4
Третий атакует Зигмунда 1d100: (9) = 9
Четырнадцатый атакует Гекату 1d100: (74) = 74
Восьмой и девятый атакуют Теодора 2d100: (86 + 52) = 138 -10
Получив ещё порцию ударов, Балор резко зашипел, после чего развернулся, оттолкнулся от деревянного пола и запрыгнул на одиноко стоящий ящик. Повертев головой из стороны в сторону и заприметив мельтешащую черепушку одного из упырей, Балор завел ногу позадь себя и постарался нанести по ней удар. К несчастью для странника, гуля в самый последний момент сделал шаг вперёд и, таким образом, увернулся от возможного удара.
Спрыгнув обратно на деревянный пол, гибрид оттолкнул подоспевшего мертвеца.
======
Осмотрев помещение и заприметив израненного Теодора, юный волшебник слегка покривил своим лицом, после чего совершил глубокий вдох-выдох, а затем вытянул из кармана левую руку. Щелкнув несколько раз пальцами, волшебник тут же топнул своей правой рукой и склонил голову на правую сторону. Под лесником тут же вспыхнул небольшой круг из разноцветного огня…
Исцеление Теодора
1d100: (74) = 74 +11 +5
Усиление ещё 2 хода
Геката, получив мощный тычок, пока пыталась напитать себя силой, сцепила зубы и выругалась.
Без хорошего слуги мне тут делать нечего...
Отойдя немного в сторону, она решила, что пора играть с этими тварями по-серьезному - и ужасные тени из самого царства Ур-Гереда поднялись под её пальцами, оплетая мертвецов.
Уже торжествуя и предвкушая, как воспользуется жалкими крохами силы, томящейся в этих телах, Геката вдруг увидела, что Зигмунд отошёл к ней, открывая проход мертвецам...
- ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ КРЕТИН!.. - заорала она, - Безмозглый кусок нежити! ААаааргх!
Взбесившись, чернокнижница махом вытянула из двух зомбей немного энергии, восстанавливая собственную.
- Оох... - выдохнула она, скорее умозрительно ощущая, как напитывается силой, нежели как-то ещё.
Заслышав голоса стражи, она резко выбросила руку перед собой и выбила небольшой струей огня окно.
— Эй, идиоты! Пошевеливайтесь, мы ещё тут! - выкрикнула она, - Живее, иначе когда мы отсюда выберемся, я пожалуюсь Тивегрею!
Геката, получив мощный тычок, пока пыталась напитать себя силой, сцепила зубы и выругалась.
Без хорошего слуги мне тут делать нечего...
Отойдя немного в сторону, она решила, что пора играть с этими тварями по-серьезному - и ужасные тени из самого царства Ур-Гереда поднялись под её пальцами, оплетая мертвецов.
Уже торжествуя и предвкушая, как воспользуется жалкими крохами силы, томящейся в этих телах, Геката вдруг увидела, что Зигмунд отошёл к ней, открывая проход мертвецам...
- ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ КРЕТИН!.. - заорала она, - Безмозглый кусок нежити! ААаааргх!
Взбесившись, чернокнижница махом вытянула из двух зомбей немного энергии, восстанавливая собственную.
- Оох... - выдохнула она, скорее умозрительно ощущая, как напитывается силой, нежели как-то ещё.
Заслышав голоса стражи, она резко выбросила руку перед собой и выбила небольшой струей огня окно.
— Эй, идиоты! Пошевеливайтесь, мы ещё тут! - выкрикнула она, - Живее, иначе когда мы отсюда выберемся, я пожалуюсь Тивегрею!
8\11
Похоже что мозги в головах зомби совсем перестали работать. Потому что вместо удара по медику, один из живых трупов стал с остервенением бить одну из теней, пытаясь таким образом её навредить. Но тень лишь смеялась над гулёй и показывала на неё пальцем.
В это время доктор приходил в себя после последней попытки взрыва. Вместо взрыва послышалось только лёгкое шипение. Но даже это вызывало волну усталости, от которой он припал на одно колено.
- Как же я долго это буду восстанавливать...
Тени что кружили ВОКРУГ здания и на импровизированном поле боя, без должного контроля, рассосались ещё больше залетая уже даже в соседние дома, и тихо хихикая над стражей что была в нём, и показывая на таверну пальцем.
Но другая часть, всё так же была РЯДОМ с местом битвы и наблюдала за всем происходящим. А ведь было что посмотреть. Измождённый Зигмунд собирался ответить. А потому он сконцентрировал плотный шар зелёного огня и кинул в одного из врагов.
Атака чистой магией. 1d100: (47) = 47 +16. Цель 14 враг.
Положение отряда было крайне незавидным. Со всех сторон его окружали мертвецы, путей для отступления не было. Приключены уже буквально стояли спина к спине, так как нежити удалось оттеснить их на очень небольшой клочок земли.
Теодор пытался уворачиваться от атак наступающих мертвецов, но безуспешно: врагов было слишком много. Если бы не магия Кассиуса, он бы уже и на ногах не смог удержаться.
Мужчине удалось обезглавить одного из наступающих. Двое других были атакованы Гекатой и, судя по всему, уже почти не представляли опасности. Однако четвертый мертвец миновал Теодора и направился прямиком к доктору, чье хрупкое тело не могло выдержать серьезного натиска.
Лесник постарался достать до гуля мечом, однако то ли из-за расстояния, то ли из-за полученных ран, клинок не достал до противника, всего лишь просвистев в воздухе.
Гъяльдр был уже готов поддержать своего брата, показав наглому южанину, что делают с теми, кто не чтит законы Севера. Круглый щит оказался в левой руке. Предложение странного мага, которому братья доверяли с начала найма, было воспринято им в штыки. Топор оказался у плеча, щит под углом направился к клювовидному шлему…
Бьяркур вовремя остановил брата, выставив свой щит наперерез. Металлическая каёмка громко стукнула по дереву.
—Bíddu, bróðir. Ég er sammála! Стой, брат. Я соглашаюсь!
Громко прохрипев конец фразы, амбал с видимым омерзением на светлокожем лице положил руку на кости Зигмунда.
Гъяльдр смотрел на брата с видимым недоумением. Всегда грозный, всегда готовый проломить парочку-другую черепов, Бьяркур, которого Гъяльдру приходилось вытаскивать из передряг по десять раз за месяц, беззаботно согласился воспользоваться каким-то «предложением» мага. Однако крайне недоверчивые взгляды со всех уголков захудалой корчмы вынудили более рассудительного Гъяльдра спрятать оружие.
Когда наваждение закончилось, Бьяркур испуганно отдёрнул руку. К проклятым людям на Севере относились снисходительно, особенно с недавних пор, когда, по слухам, какая-то кучка южан смогла расколдовать бестию, ужасающую земли клана на протяжении нескольких месяцев. И, видимо, Бьяркур подумал, что Зигмунд стал таким не по своей воле. Но предрассудки северян сравнимы с верой паладинов по своей силе, а потому вспыльчивый северянин предпочёл не испытывать Судьбу на прочность.
—Svo það er það... Вот оно что…
К очнувшемуся брату подбежал Гъяльдр, стараясь закрыть его спиной от Зигмунда.
—Hvað er, bróðir? Sem hann kvað til þín? Что такое, брат? Чего он тебе наговорил?
—Hann bölvaði. Og hann vill ekki illt. Þessar... Skuggi — þá sem hann gat ekki bjargað Он проклят. И не желает зла. Эти... Тени — те, кого он не смог спасти.
Гъяльдр повернулся лицом к Зигмунду, бегло оглядев брата на вид.
—Жаль. Не спас. Мы плохо любим… Магия. Не надо магия.
Практически всё остальное время, братья хмуро плелись за отрядом, перекидываясь фразами на своём языке. Зигмунд иногда разбирал в «лающем» говоре, что северяне говорили именно о нём.
https://www.youtube.com/watch?v=MBwLvpZhlEM
Когда в таверне началась ночная потасовка с дикой нежитью, братья мирно дремали в оплаченной Зигмундом комнате, выразив благодарность ему священной песней Ардмару, в которую, помимо имён всех родственников, добавили чужеземное имя «Зигмунд». Если бы они возносили молитвы не в уединении, лекарь наверняка был бы польщён, ведь такой чести удостаивались редкие южане.
Однако Ардмар не даровал им спокойного сна. Когда со стороны первого этажа послышались рычание неупокоенных, которое уже удалось слышать северянам во время плавания, оба брата уже были во всеоружии. Бьяркур исторгал из себя громкие ругательства, которые, помимо выхода вскипающего гнева, привлекали внимание живых мертвецов. Ещё во время первого знакомства, северяне поняли, что наняли их ещё и для выполнения роли «живого щита», ведь, помимо них, в отряде не было ни одного воина, способного выдержать удар, не взвыв от боли.
Поначалу всё шло довольно хорошо. Вставшие настоящей стеной северяне отбивали круглыми щитами удар за ударом, выпад за выпадом. Гнилые зубы ударялись об металлическую кайму, достав до крепких тел мужчин всего несколько раз. Союзники, тем временем, получили просто уйму времени и пространства, чтобы обстреливать мертвецов. Вдруг, ни с того ни с сего, в спину Бьяркуру воткнулся острый наконечник стрелы Теодора. Стрелять из лука в помещении возле голов двух щитоносцев — не самая удачная идея. Не сдвинувшись с места, северянин злобно зарычал на всю таверну:
—Mamma pin faeddi pig meo rassgatinu af pvi ao pikan a henni var upptekin!
Хорошо, что лесник не знал северного наречия. Иначе, помимо угрозы живых мертвецов, отряд стал бы расколот завязавшейся потасовкой между Бьяркуром и хозяином совы.
А нежити всё пребывало. Восставшие, в глазах северян, трусы начали прогрызать стены, лишь бы добраться до живых. Однако отступать на подмогу задним рядам было сущей глупостью, ведь смятие построения практически однозначно равнялось смерти, это братья усвоили ещё со времён первого набега, когда лишь усилиями одного Тунора, грозного берсерка из дружины почившего Скоггара, мужчинам удалось переломить исход сражения.
Услышав крики южан снаружи, северяне, повинуясь родным устоям, согласно которым ни один северянин, даже из враждебного клана, не мог бросить себе подобного в беде, стали рассчитывать на их помощь.
Взгляды братьев встретились, но всего на долю секунды. Издавая звериный рык, мужчины начали синхронно орудовать топорами. Северянская сталь проходила сквозь гнилую плоть, как тёплая ложка сквозь масло, изъеденные термитами стены вокруг окропились в цвет мертвецкой крови.
—Koma á, bróðir, til dýrðar Àrdmar! — безумным голосом подбадривал Бьяркур, без устали взмахивая топором.
Бьяркур вовремя остановил брата, выставив свой щит наперерез. Металлическая каёмка громко стукнула по дереву.
—Bíddu, bróðir. Ég er sammála! Стой, брат. Я соглашаюсь!
Громко прохрипев конец фразы, амбал с видимым омерзением на светлокожем лице положил руку на кости Зигмунда.
Гъяльдр смотрел на брата с видимым недоумением. Всегда грозный, всегда готовый проломить парочку-другую черепов, Бьяркур, которого Гъяльдру приходилось вытаскивать из передряг по десять раз за месяц, беззаботно согласился воспользоваться каким-то «предложением» мага. Однако крайне недоверчивые взгляды со всех уголков захудалой корчмы вынудили более рассудительного Гъяльдра спрятать оружие.
Когда наваждение закончилось, Бьяркур испуганно отдёрнул руку. К проклятым людям на Севере относились снисходительно, особенно с недавних пор, когда, по слухам, какая-то кучка южан смогла расколдовать бестию, ужасающую земли клана на протяжении нескольких месяцев. И, видимо, Бьяркур подумал, что Зигмунд стал таким не по своей воле. Но предрассудки северян сравнимы с верой паладинов по своей силе, а потому вспыльчивый северянин предпочёл не испытывать Судьбу на прочность.
—Svo það er það... Вот оно что…
К очнувшемуся брату подбежал Гъяльдр, стараясь закрыть его спиной от Зигмунда.
—Hvað er, bróðir? Sem hann kvað til þín? Что такое, брат? Чего он тебе наговорил?
—Hann bölvaði. Og hann vill ekki illt. Þessar... Skuggi — þá sem hann gat ekki bjargað Он проклят. И не желает зла. Эти... Тени — те, кого он не смог спасти.
Гъяльдр повернулся лицом к Зигмунду, бегло оглядев брата на вид.
—Жаль. Не спас. Мы плохо любим… Магия. Не надо магия.
Практически всё остальное время, братья хмуро плелись за отрядом, перекидываясь фразами на своём языке. Зигмунд иногда разбирал в «лающем» говоре, что северяне говорили именно о нём.
https://www.youtube.com/watch?v=MBwLvpZhlEM
Когда в таверне началась ночная потасовка с дикой нежитью, братья мирно дремали в оплаченной Зигмундом комнате, выразив благодарность ему священной песней Ардмару, в которую, помимо имён всех родственников, добавили чужеземное имя «Зигмунд». Если бы они возносили молитвы не в уединении, лекарь наверняка был бы польщён, ведь такой чести удостаивались редкие южане.
Однако Ардмар не даровал им спокойного сна. Когда со стороны первого этажа послышались рычание неупокоенных, которое уже удалось слышать северянам во время плавания, оба брата уже были во всеоружии. Бьяркур исторгал из себя громкие ругательства, которые, помимо выхода вскипающего гнева, привлекали внимание живых мертвецов. Ещё во время первого знакомства, северяне поняли, что наняли их ещё и для выполнения роли «живого щита», ведь, помимо них, в отряде не было ни одного воина, способного выдержать удар, не взвыв от боли.
Поначалу всё шло довольно хорошо. Вставшие настоящей стеной северяне отбивали круглыми щитами удар за ударом, выпад за выпадом. Гнилые зубы ударялись об металлическую кайму, достав до крепких тел мужчин всего несколько раз. Союзники, тем временем, получили просто уйму времени и пространства, чтобы обстреливать мертвецов. Вдруг, ни с того ни с сего, в спину Бьяркуру воткнулся острый наконечник стрелы Теодора. Стрелять из лука в помещении возле голов двух щитоносцев — не самая удачная идея. Не сдвинувшись с места, северянин злобно зарычал на всю таверну:
—Mamma pin faeddi pig meo rassgatinu af pvi ao pikan a henni var upptekin!
Хорошо, что лесник не знал северного наречия. Иначе, помимо угрозы живых мертвецов, отряд стал бы расколот завязавшейся потасовкой между Бьяркуром и хозяином совы.
А нежити всё пребывало. Восставшие, в глазах северян, трусы начали прогрызать стены, лишь бы добраться до живых. Однако отступать на подмогу задним рядам было сущей глупостью, ведь смятие построения практически однозначно равнялось смерти, это братья усвоили ещё со времён первого набега, когда лишь усилиями одного Тунора, грозного берсерка из дружины почившего Скоггара, мужчинам удалось переломить исход сражения.
Услышав крики южан снаружи, северяне, повинуясь родным устоям, согласно которым ни один северянин, даже из враждебного клана, не мог бросить себе подобного в беде, стали рассчитывать на их помощь.
Взгляды братьев встретились, но всего на долю секунды. Издавая звериный рык, мужчины начали синхронно орудовать топорами. Северянская сталь проходила сквозь гнилую плоть, как тёплая ложка сквозь масло, изъеденные термитами стены вокруг окропились в цвет мертвецкой крови.
—Koma á, bróðir, til dýrðar Àrdmar! — безумным голосом подбадривал Бьяркур, без устали взмахивая топором.
Сквозь шум битвы были слышны голоса переговаривающихся Гекаты и стражи, которая удивлённо посмотрела на витающие повсюду тени и всполох магии.
– Эй, слышал, они тебе пожалуются, ах-ха-хо! – на улице послышался дружный глупый гогот, который был резко прерван гавкающим голосом, как можно было понять, Тивегрея.
– Заткнулись все! Не отвлекаться от боя! – начал раздавать приказы он, – второй отряд, прорвитесь с боем в таверну, четвёртый, прикрой их! – затем он крикнул громче, обращаясь к странникам, – держитесь там, мы скоро будем!
Снаружи грохотали доспехи, говоря о перемещениях стражи. Дом уже будто сотрясался от обилия событий и шума, но нежити было плевать и на это, и на то, что северяне крошили их на мелкие лоскутки плоти, и на подходящую стражу, и на мощные залпы магии Зигмунда, и заклинания Гекаты и Кассиуса.
Впрочем, было ясно, что простояв в обороне ещё немного, группа наконец-то сможет закончить этот неравный бой.
Восемнадцатый, девятнадцатый и двадцатый атакуют Балора 1d100: (52) = 52 +10 (окружён)
Двенадцатый и двадцать первый атакуют Бьяркура 2d100: (44 + 85) = 129
Третий атакует Зигмунда 1d100: (17) = 17
Пятнадцатый атакует Гекату 1d100: (94) = 94
Восьмой и шестнадцатый атакуют Теодора 2d100: (54 + 95) = 149 +10 (окружён)
2d100: (77 + 100) = 177 +10 Остальные, атакующие Балора.
Услышав протяжный и неестественный горловой выкрик, юный волшебник исказил на своём лице гримасу полную ужаса, после чего одернулся, повернулся черепушку и переключил внимания на бессознательное тело Балора, что валялся на деревянном полу, да и придерживал рукой разорванное брюхо.
Прошипипев и прогортанив что-то понятное лишь ему одному, Кассисус тут же приподнял левую руку и несколько нервно начал щелкать пальцами. Остановившись примерно на третьем щелчке, он топнул левой ногой, видимо демонстрируя окончание всех приготовлений к ещё одному заклинаний. Под лежащим странником тут же возник круг, что впоследствии загорелся разноцветным пламенем…
Исцеление Балора
1d100: (33) = 33 +11 +10
Ситуация выходила из под контроля. Теодор почувствовал как когти одного из мертвецов впились в его плоть. Ему удалось заметить атаку второго противника, однако попытка увернуться от удара вышла неуклюжей из-за уже полученной раны, что привело к тому, что второй гуль также попал в цель.
Лесник глухо зарычал от боли. Понимая, что в таком состоянии справиться с мертвецами в одиночку он не сможет, он дал Элен команду отвлечь одного из них. Сова резко ухнула и не раскрывая крыльев оттолкнулась от плеча хозяина. Острые когти тут же начали рвать гнилую плоть, остатки которой и так еле держались на черепе неживого.
Сам Теодор повернулся ко второму трупу, занося меч для ответного удара.
Стан на 16-го. Атака на 8-го:
##1d100# +8 -10
8\11
Ещё один удар он тупого разлагающегося противника пролетел почти в метре от доктора.
- Что происходит? Почему ты бьёшь воздух? Тебе это нравится?
Не надеясь получить ответ, Зигмунд повернулся на очень неприятный звук.Звук, который он не с чем не спутает. Звук разрываемой кожи и мышц. И эти звуки в данный момент издавало брюха Балора, который сейчас очень быстро прилёг на пол без сознания. Если бы неживой мог, то сейчас бы он поморщился от отвращения.
- Я думаю это неприятно...
Клювастый лекарь как можно быстрее оказался прямо рядом с южанином и принялся делать то что знал лучше себя самого. Костяные пальцы левой руки ловко достали колбочку, с яркоголубым содержимым,а правая ладонь аккуратно запихнула особо проворную кишку, что так и норовила отправится в одиночное путешествие. После того как кишка оказалась внутри левая рука дёрнула колбочку, что была уже открыта, и вылила содержимое бутылки прямо в рану. Через пару секунд рана стала ярко-голубой и немного светилась, а края стали срастаться.
- Ну вот и хорошо. Ты смотри аккуратней. Если потеряю какую кишку, мне то будет все равно, а вот ты можешь после этого испытывать очень сильный дискомфорт из-за того что что умер...
Продолжая бормотать какой-то бред, медик ловко достал свёрток белой ткани и стал заматывать рану. Через пару минут повязка полностью покрыла рану. А неживой распрямился.
- Ну вот! Вроде готово. Вставай давай лентяй!
%% -1 "Дуновение, минус один перевязочный набор. +5 ХП Балору (3 зелье + 2 инта)%
Работа братьев оказалась на удивление удачной. Редкая битва в набеге могла бы так стремительно перевернуться, если говорить о её небольшом участке. Северяне без устали молотили мертвецов, как слаженный механизм, отработанный за годы совместных путешествий.
Если Гъяльдр заметно вымотался и не смог добить порождение чужеземной магии, то Бьяркур к этому моменту постепенно впадал в безумие. Прикрывая щитом руку с топором, он, насколько позволял низкий потолок трактира, смог с размаху всадить клинок в шею противника так, что топор остановился только у низа груди, оставив за собой длинную прорезь, сочащуюся отвратительной жидкостью.
Нежить осела на пол, успев перед смертью немощно выбросить кулачок в северянина. Такой удар отбил бы даже младенец.
Получив очередной удар по своему животу, и услышав достаточно неприятный чавкающий звук, странник лишь приподнял голову, да и пробасил какую-то фразу на одном из известных ему языков. Простояв ещё несколько секунд на одном месте и предпочтя не подтверждать догадку касательно своего живота, гибрид лишь сжал рукоять имеющегося меча, приподнял его и… и завалился на спину. Веки тут же налились свинцом и потянулись вниз, уши заложило, а во рту возник знакомый железный вкус.
К счастью переехать на ту сторону реки Балору не дал подскочивший доктор и стоящий поодаль Кассиус: медик применил одно из своих зелий и бинты вместе с ним, а его помощник прибег к помощи магии.
Раскрыв глаза, наиболее высокорослый из южан слегка опустил челюсть и совершил глубокий вдох. Пролежав несколько секунд на одном месте и исполнив ещё парочку тяжких вздохов, странник, проигнорировав разбредающийся по телу холод, он тут же дернул корпусом вверх и предал себе сидячее положение. Повертев в полном непонимании головой из стороны в сторону, Одай-Астарт ухватился свободной рукой за лежащий рядом меч, после чего развернул его остриём вниз и начал подниматься.
Несколько раз топнув ещё не окоченевшими стопами, он тут же взял разгон, отпихнул встречного упыря и слегка согнувшись пробежал в проделанный нежитью проход.
Оказавшись в одной из комнат, Бал бегло осмотрел её, после чего ухватился за край кровати и резко повернул её, загораживая проём и вроде как оберегая себя от возможной порции ударов.
Переход на g-2, кровать теперь блокирует f-3 и g-3.
Звуки боя снаружи приближались к таверне, смешиваясь с какофонией внутри. Отчётливо слышались подбадривающие друг друга крики, приказы и призывы идти в атаку. Нежить явно увлеклась новой волной мяса, так как поток бегущих на второй этаж значительно уменьшился. Казалось, вот-вот прибудет подкрепление, которое спасёт странников от настоящей горы гнилого мяса.
А пока Балор, ошеломлённый внезапным напором и лечением, заполз в дырку в стене, прогрызенную одним из дикарей, и закрыл проход кроватью. Впрочем, он не был в безопасности: другой немёртвый сразу же прибежал на скрежет отодвигаемой мебели. И на освобождённое южанином место сразу же встала гуля, которая даже не поняла, куда делась предыдущая жертва, но без труда увидела стоящего за северянами доктора.
Восемнадцатый атакует Балора 1d100: (59) = 59
Девятнадцатый и третий атакуют Зигмунда 1d100: (22) = 22
Двадцать четвёртый, двадцать третий и двадцатый атакуют Бьяркура 3d100: (34 + 56 + 54) = 144
Пятнадцатый атакует Гекату 1d100: (11) = 11
Восьмой и семнадцатый атакуют Теодора 2d100: (54 + 78) = 132 +10 (окружён)
1d100: (88) = 88 удар по Зигмунду от третьего.
9\11
Где нужен медик? Везде нужен медик! А ещё больше он нужен в битве против полчищ полуразложившихся хищных трупов. А потому после того как зелье было поглощено Зигмунд осмотрел остальных. И больше всего опасений в данный момент вызывал Теодор, у которого было довольно много порезов, пачкающих в данный момент его же одежду.
- Лесник! Ты там держись я сейчас...
После этих слов неживой прошёл рядом с Гекатой которая в данный момент занималась своими делами, и достигнув Кассиуса положил ему левую костяную ладонь на плечо.
- Замени меня там, я пока подлатаю нашего лесника...
Ответом было то что юный маг заменил доктора на его месте. Теперь нужно было помогать Тео. Костяные пальцы ловко достали из сумки ещё одну колбу, что несильно светилась ярко-голубым свечением и открыли её, положив пробку обратно в сумку.
- Тео, Сюда повернись на секунду...
Вот лицо лесника уже смотрело на лекаря.
- Открываем рот, задерживаем дыхание, и пьём!
Содержимое стеклянного сосуда быстро покидало своё прошлоё жилище и оказывалось во рту. Буквально через секунду уже пустая колба была возвращена в сумку.
- А теперь давай продолжай делать то что делал. Что смотришь! Дерись тебе говорят!
-1 "Дуновение"; +5ХП Теодор; Я теперь в d6, а Кассиус в е5.
Перебравшись в новую комнату, приставив кровать-баррикаду и заблокировав путь нежити к себе, наиболее высокорослый из южан, поёжившись от нахлынувшего холода, тут же развернулся и переключил внимание на ещё одну гулю, что выглядывала из-за угла. Совершив достаточно тяжелый выдох, он тут же сжал палицами правой руки удерживаемую рукоять, и дернул ей вверх и влево, отбивая возможный выпад.
Услышав знакомый звон и не почувствовав ещё более знакомой боли, странник тут же приподнял правую окоченевшую ногу и ударил стопой агрессивно настроенного мертвеца в корпус, отталкивая его при этом как можно дальше. Предпочтя зря не тратить времени, путешественник вернул ногу на прежнее место, после чего вскинул имеющееся лезвие и резко дернул им вниз. К сожалению, очередная волна ударившего холода не позволила Балору нанести удар четко по голове гниющего тела, и именно по этой причине красное лезвие отошло слегка в сторону, задевая, если не черепушку-то, хотя бы плечо цели…
======
Проводив старшего брата своим взглядом и наивно понадеявшись на то, что с ним всё будет в порядке, юный волшебник лишь одернул голову и переключил внимание на одного из мертвецов.
Вскинув правую руку, он развел пальцы в разные стороны, а затем тут же сжал их, получая в итоге кулак. Повертев кисть из стороны в сторону, и покончив со столь тяжкими раздумьями, мальчишка тут же дернул кулаком вниз. Над головой заранее отмеченной гули тут же возникла небольшая воронка, из которой выбивалось разноцветное пламя…
Случайный Столп в девятнадцатого
1d100: (53) = 53 +11 +15
Услышав Зигмунда, парень просто кивнул ему, после чего спешно пошагал по направлению двух крупных северян…
Переход на e-5
Теодору чудом удалось избежать прикосновения первого гуля, однако второй все же сумел пройтись когтями по телу лесника.
Он молча проглотил снадобье, которое ему дал доктор. Его челюсти сковало онемение, все внутренности как будто заледенели, а изо рта вылетел легкий дымок.
Будучи еще не в состоянии говорить, Теодор кивнул Зигмунду и вновь повернулся к врагу.
Атака на восьмого:
1d100: (23) = 23 +8 -10
Тварей всё прибывало и прибывало. В отряде не хватало рук, чтобы толком справляться с ними. Пробравшиеся в тыл мертвецы внесли смуту и превратили цивильную битву в настоящей хаос. Кто-то заливался целительными снадобьями, лишь бы не потерять жизнь, а кто-то всё ещё пытался сражаться. Среди последних оказались братья северяне, которые так и не сделали ни шагу назад, несмотря на увеличивающееся количество противников впереди. Видимо, союзники снаружи решили прорываться внутрь.
Бьяркур одним рывком проломил голову заметно ослабевшему немёртвому, после чего толкнул обмякшее тело щитом, чтобы у следующих тварей появился стимул идти именно к нему. Казалось, северянин даже не замечал всех ран, которые, в случае отсутствия должного лечения, грозили нагноением и инфекциями.
Гъяльдр же, при помощи южанина, смог добить одного из мертвецов. На этот раз, брат сумел поспеть за своим ретивым родичем.
Звуки боя снаружи уже пришли в таверну, и теперь оба этажа тряслись, словно в припадке, от вездесущей магии, оружия и громыхающих доспехов. Крики и приказы слышались ещё чётче. Среди них даже проскальзывали плоские глупые шутки, словно солдаты были не на смертельно опасном задании, а на обыденной прогулке.
Было понятно, что осталось продержаться совсем немного, и не придётся заливать друг в друга зелья, лишь бы выжить. Наплыв нежити с низу остановился, и те немёртвые, которые успели ретиво забежать наверх, были для странников последними противниками. Им оставалось лишь сплотить ряды в надежде, что остатки гнилой армии рассыплются раньше, чем их когти порвут всех и каждого в этом доме.
Двадцать пятый, двадцать третий и двадцать четвёртый атакуют Бьяркура 3d100: (54 + 5 + 28) = 87
Третий атакует Кассиуса 1d100: (88) = 88
Пятнадцатый атакует Гекату 1d100: (79) = 79
Восьмой атакует Зигмунда 1d100: (2) = 2
Семнадцатый, шестнадцатый и двадцать первый атакуют Теодора 3d100: (27 + 67 + 41) = 135 +10
Восемнадцатый атакует Балора 1d100: (74) = 74
Собравшись с силами, Теодор увернулся от одной из атак. К сожалению, врагов было слишком много чтобы избежать получения урона вовсе.
Лесник стиснул зубы и издал гортанный рык, после чего взял меч двумя и руками и одним мощным ударом снёс головы сразу двум мертвецам.
Тут же протянув имеющийся меч и дернув им в правую сторону, гибрид, отбил ещё одну летящую в него порцию когтей-лезвий, после чего совершил рывок вперед и отпихнул своего действующего оппонента в сторону, открывая при этом себе дальнейший путь.
Заприметив невнятное гоготание, перемешанное с чавканьем, странник тут же развернулся, вытянул, чуть ли не заледеневшую, руку и ухватил её пальцами верещащего оппонента. Предпочтя воспользоваться предметами окружения, Балор дернул кистей вправо и ударил неживого головой об одну из ещё целых стен. Вновь оттолкнув ничего непонимающий труп, он лишь вскинул имеющийся меч, да и попытался совершить очередной удар с помощью лезвия-дола по голове соперника...
1d100: (76) = 76 +8 +3 +5 –Контратака
Заверните стан
======
Обменявшись с бродячим доктором местами и удачно повергнув заклинанием одного из не совсем живых оппонентов, колдун попросту предпочел не сдавать позиции и именно по этому, как он сам думал, наилучшим решением будет повторение уже выполненного действия.
Вскинув свою руку и проигнорировав только-только полученный удар, юноша, совершил достаточно глубокий вдох, после чего сжал пальцы в кулак, и тут же дернул ими вниз. Над головой обидчика возникла воронка голубоватого цвета…
Третий
Случайный Столп
1d100: (42) = 42 +11 -10
Бьяркур, умело выставив щит под углом, отбил ещё один выпад мертвеца. За блокированием последовал ещё один удар топором по дуге, отколовший весьма солидный кусок головы у противника. Бой затягивался, даже слишком. От переизбытка эмоций, северянин взревел:
—Hversu margir af ykkur hérna, helvíti mæður þitt!
Гъяльдр, пытающийся поспевать за братом, попытался повторить его движение, но что-то пошло не так. Из-за слишком высокого размаха, кромка топора застряла в потолке и никак не хотела выходить, пока северянин не потянул её на себя всем весом. Это было его главной ошибкой. Тяжёлый обух топора со всей массой упал на голову северянина, чуть не выбив из него дух. Попытавшись прийти в себя, Гъяльдр почувствовал, как по щеке потекло что-то тёплое.
Blóð?
К счастью, Бьяркур тут же встал перед ним, стараясь закрывать собой беззащитного брата.
Нежить помирала окончательно одна за другой, куски плоти летели во все стороны, пачкая и коридор, и сражающихся. На первом этаже всё, похоже, тоже было неплохо: то и дело таверну сотрясали победные крики, и уже через несколько минут на лестнице показались уже приевшиеся за время прогулок по Истене стражники. Они, подгоняемые лающими приказами, воодушевлённо махали плохими мечами, рубя всех подвернувшихся под руку немёртвых.
Груда ржавых доспехов быстро вытеснила из здания оставшуюся кучку мертвецов, и теперь странникам можно было вздохнуть спокойно, ведь не надо было держать оборону, всё за них сделают личенвайнцы. А ещё можно было оглядеться: во тьме коридора без труда виделся блестящий от любого лучика света гной, весь проход был завален только что безумно бегавшим и рычащим мясом.
А если взглянуть в окно, то открывалась воистину забавная и ужасающая картина. В кромешной тьме по грязным улочкам стекались к северной стене, словно нечистоты по каналам, потоки нежити, теснимые плотными строями солдат. Даже простые жители взяли первое попавшееся оружие, гоня мертвяков из города. И немёртвые, будто струсив, медленно отступали, иногда огрызаясь, загрызая несколько человек, и, продолжая судорожно перебирая лапами, убегали. Улицы были завалены трупами людей и потерявших нормальный человеческий облик гулей, среди которых, когда боевые действия смещались немного дальше, важно расхаживали некроманты, собирая в мертвецах что-то, что может быть полезно только обезумевшему тёмному магу, поднимали павших солдат и жителей, чтобы они пополнили бездумную рабочую силу, которой в Истене и так мало, и просто маялись дурью.
В таверне всё успокоилось. Даже хилые вояки отдышались после упорной борьбы, и теперь лишь иногда перебрасывались парой слов. Из-за царившей вокруг темноты могло даже показаться, что это шепчутся тени какого-нибудь из магов группы приключенцев, а не люди. Да и манера разговоров тоже были странными: не было обсуждения битвы или потерь, а только повседневная болтовня, не несущая никакого смысла. Возможно, для личенвайнцев такие набеги были обыденностью.
Вперёд вышел рослый человек в начищенных до блеска в доспехах, защищающих вполне внушительно тело, чем отличался от ржавой и слабой массы других вояк, и внимательно разглядел странников, пытаясь во тьме разглядеть как можно больше деталей. Суровое, покрытое шрамами лицо, усталый взгляд и хриплый, чуть ли не лающий голос, которым недавно раздавались команды и разрывающий почти воцарившуюся здесь тишину – всё это указывало на начальника стражи.
– Э-хе-хе, – угрюмо выдохнул он, – ну и собрание самоубийц. На кой свет вы здесь засели? У нас де есть нормальная таверна к центру Истены. Далеко от злополучной северной стены, так что там никто не пострадал, а вы тут, видимо, решили, помахаться с мертвечиной. Так лучше бы сразу в лес шли помирать, а то чего мелочиться, да, парни? – обратился он к солдатам, и те с энтузиазмом поддержали его, – хотя сегодня что-то было реально большой набег. Сколько воюю, такого количества дикарей в одном месте не видел. Да и вас я тоже нигде ещё не видел, но вы меня знаете. Откуда? Тивегрей, глава местных олухов, – представился он, – да, олухи, можете быть свободны, кроме первого отряда.
Такой непринуждённый диалог происходил посреди глубокой ночи, так что многие солдаты медленно расходились, ведь почти вся нежить была прибита, и лишь пара отрядов ещё активно слонялась по лабиринту города, ловя последний особо прытких немёртвых. И стражники в таверне тоже потихоньку возвращались кто куда. Так что можно было поговорить с Тивегреем, да и лечь спать, если кто-то из странников ещё хотел. Времени на отдых ещё должно хватить.
Когда стражи города начали прорываться в трактир, братья старались помогать им по мере кончающихся сил. Бьяркур, несмотря на пыл битвы, получил стрелу в бок и уже не мог так ловко двигаться. Но лечиться было рано.
И вот, последний мертвец пал на землю без движения. Буйный братец с видимым презрением сплюнул на сочащееся дрянной влагой тело и попытался пнуть его, но тут же скривился и шумно потянул воздух ноздрями.
—Hér er fýla eins og móðir djöfulsins í rass! Gjäldr, еrtu í lagi? Тут воняет, как у мамаши чёрта в сраке! Гъяльдр, ты в порядке?
Гъяльдр, потирая ушибленную голову, просипел в ответ:
—Ég bý. Það er læknir hér? Жить буду. Есть здесь лекарь?
—Þú ert hér alhliða þekkingu, spyrja. Ég líka, getur ekki meiða. Skegg láta ör í mér, þurfum við að skilja. Ты тут всеобщий знаешь, спроси. Мне тоже не помешает. Бородатый пустил в меня стрелу, ему объясниться надо.
Оба северянина синхронно глянули в сторону Теодора, ненадолго задержав взгляд на его луке. Оба думали примерно одну мысль.
От накаляющегося конфликта лесника спас вошедший крепыш. Сыны Севера понимали, что перед ними стоит тот, кто ответственен за их спасение, но не в натуре северян бросаться на колени за сохранённую жизнь. Гъяльдр морщил лоб, силясь понять, что говорит этот южанин, а Бьяркур попросту сверлил крепыша недобрым взглядом. Так, на всякий случай.
Наконец, разговор с амбалом был закончен. Бьяркур, проводив Тивегрея глазами, буркнул брату:
—Hver fjandinn er þetta? Что это за хрен?
—Hann er drottin. Nafn hans Ti... Tivegræy. Он здесь военачальник. Зовут Ти... Тивеграэй.
—Nöfn suðurríkjamanni... Þeir lögun fótinn hlé. Имена южан... В них чёрт ногу сломит.
Гъяльдр, держась за голову, доковылял до Зигмунда и окликнул его простецким "Эй!".
—Лекарь, поможешь? Бьяркура стрела по спине. – северянин ещё раз прохладно оглядел Теодора.
Было видно, что и самому Гъяльдру не помешало бы медицинское вмешательство. Он оставался невредимым почти весь бой, но неудачный манёвр с топором, попавшим в голову, пустил по ветру всё преимущество. Большая шишка на лбу вкупе с полузасохшей кровью, стекающей по щекам, явно говорила о произошедшем.
Удачно всадив окончание меча в черепушку действующего соперника, гибрид собирался уж было взреветь от радости, но вовремя отбросил эту идею, поскольку заприметил по-прежнему брыкающееся тело одного из не совсем живых. Совершив тяжкий выдох и цокнув языком, он тут же дернул правой рукой на себя и с достаточно противным чавкающим звуком вытянул "Реки Крови" из черепной коробки неживого.
Подтащив лезвие поближе к своей грудине, парень приподнял правую ногу и пнул ей мертвеца. Темненькое тело переносчика различных заболеваний влетело в стену, и начало плавно съезжать вниз. Казалось, что опадающий гуля вот-вот предпримет очередные вялые попытки сопротивления и нападет на обидчика, но красноватое, а также хорошо наточенное лезвие выказало своё несогласие с подобным вариантом событий – окончательно поделило темечко дикой нежити надвое с помощью удара сверху вниз.
Перепрыгнув через когда-то подставленную баррикаду – сундук, и проигнорировав раздавшееся под ногами хлюпанье, достаточно израненный мужчина приподнял правую руку, развернул кисть и тут же дернул ей вниз. Послышался незамысловатый звон, вызванный возвращением меча обратно в ножны.
— Красивые шрамы – проговорив данный комплимент с несколько скучающим выражением лица, Балор немного приподнял голову и похромал к бродячему доктору.
— Зиг, спасибо, что заштопал в бою. Только… только тут ещё нужна твоя помощь: опять надо собрать меня по кускам.
======
Проследив за тем, как выбившаяся из воронки вода буквально оголяет кости одного из упырей, юный волшебник тут же согнулся в поясе, да и пару раз кашлянул, выбивая наружу оранжевые разводы, которые, впрочем, тут же смешались с кровью, гноем, да и наколдованной водой. Похоже, выпад одного из мертвецов оказался несколько более серьезным, чем колдун считал иначе.
Выпрямившись-вытянувшись, приподняв голову и вскинув правую руку, он тут же вытер тыльной стороной ладони светловатые разводы и, не опуская черепушки, искоса посмотрел на ворвавшуюся в помещение местную стражу. Наверное, со стороны это смотрится достаточно странно – стража рубит мертвецов, из одной соседней комнаты слышаться звуки боя, а в центре коридора стоит волшебник покрытый чем-то оранжевым и смотрящий куда-то вверх.
Наконец-то выбившись из своего затупа, Одай-Астарт опустил голову и несколько заплывшими глазами взглянул на прибывшую главу местной стражи.
— Нам Колман посоветовал… Вы знаете такого? – Не дожидаясь какого-либо ответа, он развернулся и также как и остальные пошагал в сторону Зигмунда. — Он сказал, что лучше спать здесь, нежели чем в центральной таверне – мол, кровати лучше. А у Вас тут как, часто эти набеги происходят? – На вопрос касательно "Откуда меня знаете?" Кассиус предпочел не отвечать по той причине, что он всё же ничего и не знал.
— Зигмунд, меня тут нежить потрепала, можешь помочь? Просто вспоминаю рассказы травника из той деревни, да и не хочу подохнуть от чего-либо подобного.
Когда последний из атаковавших группу мертвецов перестал шевелиться, Теодор оглядел залитый гноем и кровью коридор. Этого не было заметно из-за маски, но его рот искривила легкая усмешка. Вид такого количества убитой нежити несомненно доставлял ему удовольствие.
Когда он снял маску, на лице вновь было обычное хмурое выражение. Лесник повернул голову и посмотрел на уже сидевшую на его плече Элен, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке, после чего погладил птицу по клюву и ласково взъерошил ей перья на голове.
Он вместе с остальными подошел к Зигмунду. Неживой доктор спас его жизнь во время боя, это нельзя было отрицать.
– Спасибо тебе, доктор. Ты отлично себя проявил в этом бою. Буду благодарен, если поможешь мне еще и с этими ранами.
Теодор поймал на себе один из недобрых взглядов, бросаемых на него северянами. Только тогда он вспомнил о случившейся в начале боя поломке и о том, к чему она привела.
Лесник подошел и напрямую обратился к Бьяркуру, забыв, что тот ни слова не понимает на всеобщем:
– Прости за это, - он указал пальцем на плечо варвара. - Тетива была очень старой. Не думал, что она может лопнуть, да еще и в такой неподходящий момент.
Мужчина протянул северянину руку в знак примирения, надеясь, что он не станет разжигать конфликт.
Видя что драка подходила к концу, неживой сел на пол надеясь таким образом отдохнуть, ведь даже таким как Зигмунд нужен был отдых после таких затрат энергии. Но спустя пару минут к нему обратился один из бойцов и жителей севера. Носитель маски устало поднял клюв в сторону подошедшего и протянув ему руку, чтоб тот помог ему встать. Оказавшись в вертикальном положении и тряхнув головой прогоняя особо надоевшую волну слабости он пошёл в сторону Бьяркура по дороге обращаясь к Гъяльдру. Северный
- Да сейчас посмотрю. И тебе помогу, а то ходить с тем что у тебя на голове, не самая лучшая идея.
Дойдя до Бьяркура медик стал осматривать место попадания стрелы.
~ Вошла глубоко... Оперённую часть уже отломили, но за что ухватится можно. Кровь вроде уже не особо сильно льётся... Хотя...
С этими мыслями неживой достал пару щипцов.
- А теперь терпи...
Пальцы хоть и подрагивали немного от усталости, но спустя пять минут, стрела была полностью извлечена из тела северянина. Как только рана освободилась от своеобразной "затычки" кровь полилась ещё более обильно.
~ Плохо... Похоже всё же что-то задели. И инструменты сейчас не обеззаражу...
Положив щипцы обратно в сумку неживой попытался выжать из себя ещё немного огня, чтоб залечить рану. Кости загорелись огнём, но более тусклым чем обычно. Правая рука легла на место пробоя, а языки пламени стали проникать в рану. Но похоже даже того что мог сейчас выдать лекарь, хватало. Рана в скором времени перестала выливать кровь маленьким ручейком, перейдя в редкие капли. Левая же рука вытащила крохотный флакончик и открыла.
~ А вот и бинты...
Надев перчатку на правую руку, Зигмунд налил очень вязкую и липкую жидкость на место ранения и прижал рукой в перчатке. Через пол минуты ранение было полностью закрыто, оставалось только дождаться когда крепкий северный организм доделает свою работу. Теперь нужно было разобраться с ранениями другого северянина. А потому медик посмотрел на Гъяльдра и махнул рукой чтоб тот подошёл.
- Давай сюда голову. Тут столько грязи от этих мертвецов, что и ты мог тоже что-то подхватить.
А потому как только северянин наклонился и дал обработать рану на голове, неживой достал ещё одну склянку с бинтами и вылил ей на рану, после всё таки замотав голову бедолаги бинтами, образуя своего рода чепчик. А в это время уже подошли и южане.
- Ну вот. Вроде вас я вылечил. Давайте ка я других осмотрю.
Теперь была очередь южан, к которым носатая маска уже была повернута и изучала ранения. Но усталость давала о себе знать. В глазах том что можно было назвать сознанием расплывалась картинка, а руки подрагивали, хоть сам лекарь старался контролировать их.
- А у вас там что? Сначала Касс.
Левая костяная рука притянула парня немного ближе, а правая облокотив трость о тушку Зигмунда вытаскивала ещё одну склянку бинтов.
- Ну я бы не сказал что сильно задели. Но плечо и кровь в слюне...
Продолжая бормотать что-то себе под нос, медик попросил воду у подошедшего Теодора и получив нужное выплеснул немного на рану Касса, а после налил так же на рану густую, липкую субстанцию из пузырька. Белая клякса была быстро размазана по ране, закрывая собою всю поверхность. Через пару минут она полностью высохла закрывая рану.
~ Теперь кровь из рта...
Вернув воду в руки Тео, а пустую склянку в сумку, медик снял перчатку с правой руки, и хлопнул пару раз в ладоши, тем самым усиливая силу зелёного огня. А после положил обе руки на грудь парня. Огонь скользил по коже, не оставляя неудобств, только тепло что было внутри груди. Простояв так пару минут, лекарь убрал руки, смотря на реакцию парня. Теперь он перестал плевать кровью, что было хорошим признаком.
- Ага... А теперь ты...
Левая рука взяла Булора за руку и пододвинула к себе. Движения становились более медлительными и плавными.
~ Вроде ему живот подрали... Вроде же уже лечил...
Взглянув на повязку на животе Зигмунд сам себе кивнул.
~ Да вот она, повязка. Ну ладно...
Решив все же не прогонять южанина так просто, он повторил движения руками. Огонь даже через повязку проникал к телу, заживляя порезы. Простояв так несколько минут, лекарь переключился уже на лесника, и махнул тому рукой чтоб подошёл.
- А вот у тебя всё серьёзнее...*
Как и раньше вход пошёл огонь и склянки с белой жидкостью. Через несколько минут Теодор тоже был обработан лекарем. А это значило что сейчас он свободен. А потому пришло время заняться тенями что летали вокруг. Не одевая перчатки медик начал шептать что-то, а после стукнул тростью о пол. Тени лениво собрались вокруг медика, а после растворились, не оставив и следа. Собрав своих вечных путников лекарь хотел было спуститься на первый этаж, но пройдя шатаясь с десяток шагов упал без движения, а зелёный огонь погас совсем.
— Спасибо – синхронно поблагодарив бродячего доктора, двое братьев отошли поближе к одной из стен, после чего принялись переговаривать шипящими и гортанными фразами друг с другом.
Вполне возможно, подобная сценка могла продлиться и дальше, но в определенный момент всего этого действия, путешественников побеспокоил достаточно неестественный брякающий звук, перемешанный со своеобразным треском. Кассиус, догадавшись о том, что же всё-таки произошло, тут же одернулся и переключил внимания на валяющуюся груду костей – Зигмунда. Балор последовал его примеру лишь спустя пару секунд.
Смерив упавшего медика несколько оценивающим взглядом, израненный странник лишь устало выдохнул, после чего медленным и неспешным шагом направился к нему. Подняв тело и не испытав при этом каких-либо трудностей, Одай-Астарт приблизился к столу с различными инструментами, а затем мотнул головой в сторону, будто бы подзывая к себе колдуна.
— Перегорел что ли? – Высказав своё предположение в форме вопроса, юноша вместе со старшим принялся осматривать тело.
Проверяю наличие магии
1d100: (48) = 48 +11
1d100: (70) = 70 -5
— Перегорел? Да, именно – с трудом но, всё же почувствовав слабые всплески магии, странник несколько устало вздохнул, после чего совершил пару шагов в сторону, прислонился боком к стене и взглянул на младшего брата, который стоял на одном месте, при этом чуть ли не пуская слюну изо рта. — Эх… попроси ты их заткнуться, повысь голос своей мысли, они сразу же как обычно переволнуются, да и заткнуться.
Судя по переменившемуся лицу юного волшебника, он всё же предпочёл прибегнуть к только-только полученному совету.
~ УВАЖАЕМЫЕ, ДА ЗАТКНИТЕСЬ ВЫ УЖЕ! МНЕ АБСОЛЮТНО БЕЗРАЗЛИЧНО-ТО, У КОГО ТАМ ЧТО ЧЕШЕТСЯ И НЕ ЗАРАСТАЕТ ~
Одернув черепушку, он тут же приподнял обе свои руки, после чего сжал пальцы и прислонил полученные кулачки к слегка заплывшим глазам.
— Я как-то… как-то и не ожидал подобного. Обычно они поговорят, поговорят, да и перестанут – опустив руки, юноша направился к страннику.
— От него едва исходит магия. Видимо эта битва слишком сильно измотала его. К сожалению, я понятия не имею что нам делать в подобной ситуации. Понадеемся: полежит-полежит, да и придёт в норму.
Простояв ещё некоторое количество времени на одном месте, израненный странник выдавил из себя некую зевоту, после чего наклонил голову и скосил глаза на мужчину, чьё лицо было покрыто множеством шрамов.
— К слову, а какие здесь места – в Истене, никогда не подвергаются нападению, или же подвергаются крайне редко? Полагаю – чем ближе к центру, тем и безопаснее, верно? – Совершив небольшой перерыв, гибрид вновь повернул черепушку и попытался обнаружить какое-либо окно. К сожалению, данное действие было обреченно на провал, ведь весь коридор представлял собой полное скопление стен залитых кровью, гнилью, а теперь ещё и водой.
— И где тот лес, про который ты говорил? За северной стеной, или же, небось, везде, куда не пойдёшь? Хотелось бы заранее разузнать об этом, дабы не оказаться в подобной ситуации ещё раз. Зайдёшь ещё на небольшую топь с парой гнилых кустов и мертвых деревьев, а это и есть тот самый лес, в котором тебя вот-вот и задерет дикая нежить. Мде… прямо как здесь, поспали-отдохнули, треклять…
======
Внимательно выслушав заговорившего старшего брата, юный волшебник повел собственной челюстью, и вслед за этим переключил внимание на представившегося главу местных стражников-олухов – Тивегрейя.
— А позвольте поинтересоваться: может случиться так, что только-только случившийся набег может повториться прямо сейчас? Да и вообще, почему чего дикари нападают на Истену? Только из-за наличия живых, или же здесь есть нечто другое, что и манит мертвечину?
Ответив Балору пожатием плеч на комплимент о шрамах, Тивегрей внимательно следил за действиями группы, пока часть стражников расходилась. Странное поведение, странны доктор, странные люди и нелюди – всё, казалось, было для начальника солдат чем-то подозрительным и опасным. Впрочем, он усмехнулся, когда услышал все вопросы.
– Ах, да, Колман, чтоб его черти драли, – покачал головой вояка, – вы бы меньше некромантов слушали, целее бы остались. Затуманят себе разум магией, а потом советы раздают. Недалеко они от святош ушли, если честно.
Один из солдат слегка изменился в лице, но из-за темноты нельзя было разглядеть его эмоции. Он что-то шепнул Тивегрею, и тот просто отмахнулся. Начальник заглянул в комнаты, иногда бросая косые взгляды на бессознательного неживого доктора, залатавшего всех странников.
– А комнаты здесь действительно ничего, – протянул воин, вернувшись ко всем, – убрать трупы – и будто в столице ночуешь. В этом Колман прав, да. Но вот он не местный, и всех тонкостей не знает. Северная стена – самая ненадёжная, заделана она вкривь и вкось, дыр полно, потому именно отсюда и прёт нежить, будто кровью намазано. И принцип здесь не «чем ближе к центру, тем безопаснее», а «чем дальше от северной стены, тем лучше». Вы тоже, как вижу не местные, но Колмана почему-то знаете, хотя он последнее время тут маячит. Опять столичные крысы что-то затевают и не-личевайнцев в это втягивают?
Он ещё раз оглядел всех, дивясь безумию некромантов, решивших нанять столь пёструю компашку.
– Лес здесь у севера и у востока. Но нежити не прикажешь, если только треклятые маги не соизволят взять её под контроль. Нападения были всегда и, похоже, всегда будут, просто потому что эти болваны сгнившие ничего кроме как грызть нас не умеют. Но вот сегодня что-то реально их многовато как-то, еле отбились. Хотя бы к центру не подпустили, уже спасибо Королю, – покачал он головой, и пнул лежащий рядом труп гули, – это уже магам разбираться, чего они такие резвые сегодня, не мне. Надеюсь, нежити уже тупо не хватит на второй бросок.
Услышав возню на улице, Тивегрей выглянул в окно, начав лаять на подчинённых, устроивших на неразбериху с принадлежностью к отрядам.
Получив ответ от мужчины с множеством шрамов, Балор сложил руки на груди, приподнял уголки собственных губ, да и обратился в слух, будто бы стараясь, таким образом, вслушаться в доносящиеся с улицы и с первого этажа крики за авторством местных стражников, которые, на самом-то деле небыли хоть сколько-то важными для него.
— Полагаю твоя правда. Ты всё же, наверное, этих некромантов видишь часто и много. Я раз-два, да и обчёлся – странник приподнял правую руку, оттопырил указательный палец, да и принялся водить им по воздуху, будто бы что-то считая или же вспоминая. Впрочем, всё это продлилось не слишком долго, ведь в определенный момент он просто протянул кисть, да и махнул ей в сторону. — Хотя, должен признаться, этот Колман потрещать любит только так. Всё это, конечно, интересно, только голова рано или поздно начинает болеть.
— А что это твои стражники запутались в том, кто к кому относится? Неужели в лицо друг друга не знают, или же не догадались до того, чтобы нанести различные отметки, дабы не запутаться в отрядах? Да, и ещё: что тут интересного в Истене то вообще есть? Мы просто как прибыли, только про таверны узнали и всё.
======
Уловив взгляд Тивегрейя, колдун в непонимании оглянул весь собравшийся отряд. Похоже, он так и не смог додумать до того, что же так привлекло внимание главы олухов Истены.
— А если Вас не затруднит-то, не могли бы Вы подсказать: кто здесь в городе может обменять ирии-серебряники на кристаллы? Оу, да и ещё… - ненадолго замолкнув, юный волшебник запустил руку в один из карманов мантии. Тут же послышался краткий звон, разбавленный небольшим бряканьем. — Кто может зарядить вот эту штуку? – в этот момент мальчишка вытянул когда-то врученный Колманом амулет защиты от нежити и повертел его в кисте. — И сколько это примерно будет стоить? У Вас же, наверное, есть подобная – наверняка знаете – он упрятал только-только вытащенный диск.
— А почему Вы не исправляете эту северную стену? Рук не хватает, материалов нет, или же и то и то отсутствует?
– Ага, часто. Лучше б не видел.
Взглянув, в ночной тьме можно было разглядеть столпотворение абсолютно одинаковых, если глядеть сверху, солдат. Но явно не отсутствие опознавательных знаков было проблемой.
– Да прекрасно они знают, кто в каком отряде, – ответил вояка мужчине, похоже, неравнодушному к шрамам. Неудивительно, когда на лице такой-то ожог, – этим идиотам лишь бы уйти пораньше. Рубиться с нежитью любят, а когда речь заходит о скучных патрулях, так сразу оказывается, что тот отряд, который должен был что-то делать, редеет на глазах.
Спустя несколько грозных команд стражники наконец-то разобрались, кто есть кто, и часть из них вернулась в таверну. Судя по довольно ухмылке Тивегрея, это был первый отряд в полном составе, который на приказ разобрать трупы в помещении, ответили всеобщим немым негодованием. Впрочем, они не стали испытывать терпение начальника и хилыми ручонками стали разгребать огромные завалы гнилой плоти, неся их куда-то.
– У нас здесь вообще ничего интересного, – продолжил отвечать он, – бывший Оплот всё-таки. Хотя можно сказать, что Истена нормальным городам так и не стала. Пусть у нас и есть поддержка правительства, но будто им есть дело до нашего положения. Вот, например, мои олухи чинят стену, я проверяю – нормально. Но вот древесина… – Тивегрей покачал головой, – вы сами попробуйте в лесу срубить любое дерево. Получится даже без топоров. А забугорной – нет, вся в крупных городах, приходится вот так перебиваться.
Стражник задумался, припоминая, кто может зарядить амулет или обменять ирии.
– А, точно, меняла у нас – Де… – он резко замолк, – а нет, он разорился. Теперь Мельген заправляет деньгами в Истене. Та-а-ак, амулетами занимается За… Свет, так он тоже разорился, его делом теперь тоже Мельген заправляет, – начальник солдат задумался, – хотя вот Зальтману поделом, отвратительный тип. Хотя Мельген ещё хуже. Наверняка заломит цену до столичных.
— Конечно не в обиду, но у вас тут стражники какие-то странные. По моим воспоминаниям, подобные им обычно наоборот предпочитают скучные патрули, нежели чем избиении кого-либо, кто без всяких проблем и зазрений совести может тебя зарезать… нуу-сс, в случае Истены скорее загрызть, или же изорвать – ненадолго замолкнув, странник повернул голову и переключил внимание на одного из олухов, который только и делал, что оттаскивал слегка подрагивающее тело гули.
— К слову, что или же кто здесь может с головой помочь? Волей не волей, но пребывая здесь, разум затмевается. Да, и ещё: вам все эти трупы нужны? – Здесь последовал кивок по направлению ранее отмеченной темной туши. — Не будет возражений, если я отрежу и заберу у него, например, кисть или же пару пальцев?
Наконец-то заткнувшись, Бал внимательно выслушал стоящего рядом Касса, и тут же исказил на своём лице выражение удивления и раздражения. Слегка загнувшись, гибрид запустил правую руку в мешок с материалами, а левую в имеющийся кошель.
— Так они же тоже из серебра! На кой ляд я покупал эту штукенцию? – Задавшись данный вопросом, он потряс удерживаемой фигуркой коня. — Фух, ладно… - успокоившись и закончив разглядывать принадлежащие ему вещи, странник вернул их на прежние места.
======
Выслушав часть про некоего Мельгена, который, как оказалось, заправляет здесь всем чем только можно, Кассиус несколько раз кивнул, будто бы самому себе, и в итоге повернул голову, переводя тем самым внимание на старшего брата, который выказывал своё недовольство из-за недавно совершенной глуповатой покупки.
— Мельген? Что-то знакомое – видимо юноша всё же припоминал когда-то услышанные слова некроманта – Колмана. — А как так довелось, что он здесь заправляет всем, чем только можно? Он посадник из столицы, или же доверенный кого-то да важного? Просто это несколько странно: деньги, амулеты, да и наверняка всё остальное в руках лишь одного торговца.
Ненадолго замолкнув, колдун пару раз приподнял и опустил ноги, выдавливая незамысловатое чавканье, и находясь при этом на одном месте.
— А что Вы с телами упырей будете делать? Сожгёте, или же отдадите местным некромантам?
https://www.youtube.com/watch?v=3qQMxIvzDxc&t=4s
Вдох
"Словно сто лет не спал" -единственная мысль которая успела его посетить
Выдох эхом отозвался вокруг тела парня
Синий мох прятал юношу в своём изобилии
Нежный женский голос тёплой волной нырнул уши мага
- Вставай, любовь моя.
Глаза медленно открылись и увидели прекрасные пейзажи описать которые не смогли-бы ни одни слова
Он начал подниматься тем самым потревожив светящую растительность в воздух поднялась пыльца и маленькие отсвечивающие разными цветами насекомые
В голосе проскочила нота волнения и недопонмания
- Гайа? Что? Где мы?
На лице богини появилась тёплая улыбка
- Дома.
За светящимся силуэтом начали появляться и другие. Ровно семь
Самый низкий из голосов сказал первый
- Все мы здесь собрались что-бы поприветствовать тебя.
Гериду никто не говорил и не намекал, что то внутри сразу ему подсказало кто это был
Он постарался быстро, насколько это возможно стать на одно колено и склонить голову
- Пелагиус..это честь..
Но верховный бог и нежный женский смех
- Встань, дитя.
Другой голос так же само неизвестно откуда знакомый парню продолжил
- Теперь достаточно лишь склонить голову при встрече.
Очередной незнакомый знакомый, радостный женский голос дополнил
- Ведь ты теперь один из нас.
Мельхиор выровнял спину и выпячил грудь
- Рады приветствовать тебя в Пантеоне, Герид, сын Найтвела, покровитель странников и свет для заблудших душ.
Новоиспечённый бог не знал как отнестись к такой информации, у него был шок, и достаточно сильный
Слова просто не хотели выходить из его рта
Он опустил голову и посмотрел на руки, теперь его тело тоже отсвечивало и сила, по жилам словно вместо крови текла сила
Он быстро вскинул голову назад но перед ним стояла лишь Гайа
На её лице была глупая, наполненная радостью улыбка
- Тут ещё кое кто хочет тебя видеть.
О ногу Герида кто то потёрся
По долине пошло эхо мурчания
Парень захохотал и подбросил старого друга, после чего бережно и аккуратно словил его
- Корво! И ты тут? Какого хрена? Зачем ты это сделал? Что вообще...? Ты тоже стал богом?
Вопросы так и лились из Герида
Кот свисая с рук хозяина таки решил его перебить
- Долго же ты спал, приятель.
После этого он подтянулся и сел на ладони
- Круче! Я твой символ.
Он обнял кота и словно сквозь слёзы сказал"
- Как же я рад тебя видеть.
После этого он повернулся к Гайе
- Это же.. это как..это бл..
Она его обняла
- Ты заслужил..ну и я постаралась, да.
Герид улыбнулся и обнял богиню, лорд Корво перебрался на плечо и тихо мурчал, словно утверждая своё довольство сложившейся ситуации
С тех самых под странники и путешественники Ассандора зачастую могли видеть кота который их сопровождал, а некоторые поговаривали о старике с котом на плече, которого они встретили по дороге и о вкуснейшей ухе которую тот им готовил, а заблудшие души находили покой пройдя сквозь друидский лес следуя за чёрным котом*
Вдох
"Словно сто лет не спал" -единственная мысль которая успела его посетить
Выдох эхом отозвался вокруг тела парня
Синий мох прятал юношу в своём изобилии
Нежный женский голос тёплой волной нырнул уши мага
- Вставай, любовь моя.
Глаза медленно открылись и увидели прекрасные пейзажи описать которые не смогли-бы ни одни слова
Он начал подниматься тем самым потревожив светящую растительность в воздух поднялась пыльца и маленькие отсвечивающие разными цветами насекомые
В голосе проскочила нота волнения и недопонмания
- Гайа? Что? Где мы?
На лице богини появилась тёплая улыбка
- Дома.
За светящимся силуэтом начали появляться и другие. Ровно семь
Самый низкий из голосов сказал первый
- Все мы здесь собрались что-бы поприветствовать тебя.
Гериду никто не говорил и не намекал, что то внутри сразу ему подсказало кто это был
Он постарался быстро, насколько это возможно стать на одно колено и склонить голову
- Пелагиус..это честь..
Но верховный бог и нежный женский смех
- Встань, дитя.
Другой голос так же само неизвестно откуда знакомый парню продолжил
- Теперь достаточно лишь склонить голову при встрече.
Очередной незнакомый знакомый, радостный женский голос дополнил
- Ведь ты теперь один из нас.
Мельхиор выровнял спину и выпячил грудь
- Рады приветствовать тебя в Пантеоне, Герид, сын Найтвела, покровитель странников и свет для заблудших душ.
Новоиспечённый бог не знал как отнестись к такой информации, у него был шок, и достаточно сильный
Слова просто не хотели выходить из его рта
Он опустил голову и посмотрел на руки, теперь его тело тоже отсвечивало и сила, по жилам словно вместо крови текла сила
Он быстро вскинул голову назад но перед ним стояла лишь Гайа
На её лице была глупая, наполненная радостью улыбка
- Тут ещё кое кто хочет тебя видеть.
О ногу Герида кто то потёрся
По долине пошло эхо мурчания
Парень захохотал и подбросил старого друга, после чего бережно и аккуратно словил его
- Корво! И ты тут? Какого хрена? Зачем ты это сделал? Что вообще...? Ты тоже стал богом?
Вопросы так и лились из Герида
Кот свисая с рук хозяина таки решил его перебить
- Долго же ты спал, приятель.
После этого он подтянулся и сел на ладони
- Круче! Я твой символ.
Он обнял кота и словно сквозь слёзы сказал"
- Как же я рад тебя видеть.
После этого он повернулся к Гайе
- Это же.. это как..это бл..
Она его обняла
- Ты заслужил..ну и я постаралась, да.
Герид улыбнулся и обнял богиню, лорд Корво перебрался на плечо и тихо мурчал, словно утверждая своё довольство сложившейся ситуации
С тех самых под странники и путешественники Ассандора зачастую могли видеть кота который их сопровождал, а некоторые поговаривали о старике с котом на плече, которого они встретили по дороге и о вкуснейшей ухе которую тот им готовил, а заблудшие души находили покой пройдя сквозь друидский лес следуя за чёрным котом*
Проведя почти десять часов в бессознательном состоянии, Зигмунд наконец очнулся. В голове всё шло кругом, а голоса, будто уснули. Но вот неживой оказался в вертикальном состоянии. Осмотревшись, медик пришёл внедоумение. Все так и стояли, как в тот момент когда лекарь свалился. Даже командир стражи не сдвинулся не на метр. Только трупы нулей покинули помещение
~ Я окончательно сошёл с ума, или это уже новый день?
Тряхнув головой, медик обратился к стоящим рядом напарниками.
- Есть идеи куда нам сейчас идти?
Закончив свою беседу с главой местной стражи – Тивегреем, двое братьев перекинулись друг с другом парочкой фраз на шипящем языке, и вслед за этим отправились в предоставленную местным трактирщиком комнату, в которой, если им двум не изменяет память, должна быть зияющая дыра в стене. Как выяснилось спустя минуту, последствия нападения того ещё множества гулей никуда ни делись и пробоина действительно была на своём месте. Вполне возможно, что именно из-за этой причины, Балору и пришлось заняться перетаскиванием шкафа с попутным игнорированием столь неприятного доносящегося скрипа перемещенного с треском.
Ночь прошла спокойно и именно так, как и планировалось изначально – никаких непредвиденных и неожиданных нападений не произошло, а крики стражи и местных жителей, что доносились с улицы, казались несколько слабыми и приглушенными.
Наконец-то проснувшись, одевшись, вооружившись, да и выбравшись в общий коридор, мужчины к своему же удивлению встретили Тивегрея, который стоял на одном месте, рассматривая при всём этом занимаемое им помещение. Предпочтя его не беспокоить и решив-то, что встреченный ими служащий оценивает последствия всего нападения, путешественники прибегли к достаточно незамысловатому приветствию, постаравшись избежать при этом каких-либо слов: младший приветливо махнул правой рукой, а старший просто кивнул.
— Хм? Ты очнулся? – Похоже, странник всё же заприметил старческий голос Зигмунда. — А мы уже бросились паниковать, а как успокоились, тут же распланировали сдать тебя – груду костей, местным некромантом – простояв десяток секунд с серьезно-скучающим выражением лица, гибрид тут же приподнял уголки собственных губ, да и выдавил из себя несколько достаточно громких и при этом звонких смешков. — Хехехе, шучу я, шучу… идеи? Конечно есть – он вскинул правую руку, оттопырил указательный палец, да и направил её на брешь в прогнившей стене, чрез которую едва-едва пробивался свет. — Нам нужно зайти к этому… как его? – Здесь последовала пара щелчков перстами задранной конечности. — Эй, фью, малой, как его там зовут?
— А? Что? – Услышав обращения старшего брата к своей персоне, юный волшебник тут же оторвался от созерцания окружающего их дерева, которое уже пропиталось недавно пролившейся и уже засохшей кровью. — Мммм… Колман сказал, что поутру нам надо будет зайти к Ландебу – в возвышающееся над всеми строениями здание с пробитой крышей – замолкнув, колдун сместил свой взор на присутствующего в помещении главу местной стражи, но затем вновь одернулся. — А ещё я рекомендую зайти к Мельгену – местному монополисту-предпринимателю. Он тут монеты на кристаллы меняет, а эти самые кристаллы, как раз таки у меня почти-почти и закончились. Да и он ещё вверенные Колманом блестяшки может зарядить – Кассиус вытянул из мантии амулет, покрутил его, но затем убрал обратно.
— Да-да-да, зайдём мы к этому твоему Мельгену – Балор завел обе руки себе за спину. — Только сначала надо будет узнать где он… хм… в общем у Ландеба и спросим – нам в любом случае надо будет зайти сначала к нему – заткнувшись, он кивнул по направлению лестницы. — Нуу-сс, пойдёмте? – Не дожидаясь какого-либо ответа, Балор ухватил витающего в облаках колдуна, и принялся достаточно медленно и размеренно вышагать вперёд, чтобы в обозримом будущем придти к одному из чинов Истены.
Ночь прошла спокойно и именно так, как и планировалось изначально – никаких непредвиденных и неожиданных нападений не произошло, а крики стражи и местных жителей, что доносились с улицы, казались несколько слабыми и приглушенными.
Наконец-то проснувшись, одевшись, вооружившись, да и выбравшись в общий коридор, мужчины к своему же удивлению встретили Тивегрея, который стоял на одном месте, рассматривая при всём этом занимаемое им помещение. Предпочтя его не беспокоить и решив-то, что встреченный ими служащий оценивает последствия всего нападения, путешественники прибегли к достаточно незамысловатому приветствию, постаравшись избежать при этом каких-либо слов: младший приветливо махнул правой рукой, а старший просто кивнул.
— Хм? Ты очнулся? – Похоже, странник всё же заприметил старческий голос Зигмунда. — А мы уже бросились паниковать, а как успокоились, тут же распланировали сдать тебя – груду костей, местным некромантом – простояв десяток секунд с серьезно-скучающим выражением лица, гибрид тут же приподнял уголки собственных губ, да и выдавил из себя несколько достаточно громких и при этом звонких смешков. — Хехехе, шучу я, шучу… идеи? Конечно есть – он вскинул правую руку, оттопырил указательный палец, да и направил её на брешь в прогнившей стене, чрез которую едва-едва пробивался свет. — Нам нужно зайти к этому… как его? – Здесь последовала пара щелчков перстами задранной конечности. — Эй, фью, малой, как его там зовут?
— А? Что? – Услышав обращения старшего брата к своей персоне, юный волшебник тут же оторвался от созерцания окружающего их дерева, которое уже пропиталось недавно пролившейся и уже засохшей кровью. — Мммм… Колман сказал, что поутру нам надо будет зайти к Ландебу – в возвышающееся над всеми строениями здание с пробитой крышей – замолкнув, колдун сместил свой взор на присутствующего в помещении главу местной стражи, но затем вновь одернулся. — А ещё я рекомендую зайти к Мельгену – местному монополисту-предпринимателю. Он тут монеты на кристаллы меняет, а эти самые кристаллы, как раз таки у меня почти-почти и закончились. Да и он ещё вверенные Колманом блестяшки может зарядить – Кассиус вытянул из мантии амулет, покрутил его, но затем убрал обратно.
— Да-да-да, зайдём мы к этому твоему Мельгену – Балор завел обе руки себе за спину. — Только сначала надо будет узнать где он… хм… в общем у Ландеба и спросим – нам в любом случае надо будет зайти сначала к нему – заткнувшись, он кивнул по направлению лестницы. — Нуу-сс, пойдёмте? – Не дожидаясь какого-либо ответа, Балор ухватил витающего в облаках колдуна, и принялся достаточно медленно и размеренно вышагать вперёд, чтобы в обозримом будущем придти к одному из чинов Истены.
– Хэ, не знаю, какие у вас там стражники, усмехнулся Тивегрей, – всю жизнь в Личенвайне. А у нас здесь только одна общая черта со святошами – бить дикарей. Это мы умеем и любим, иначе бы не выжили.
Во тьме ночи солдаты медленно разгребали трупы, очищая и таверну и улицы. Забитые ошмётками улочки словно протирали большой тряпкой, однако это не сильно придавало им чистоты.
– С головой? Хм… Да маг любой, наверное, или алхимик. Я не особо в таком разбираюсь, предпочитаю держаться сам, – начальник стражи задумался, – а свет его знает, зачем нам трупы. Некроманты просят собирать, а что они с ними делают – и думать не хочу. Но часть всё равно сожжём, так что можете хоть пару упырей утащить – не проблема… Амулеты? Тоже чёртов Мельген, если не ошибаюсь. Я сам не понимаю, почему он заведует всем, будто посланник от Короля лично.
Вскоре стражники закончили дела в помещении и, ведомые Тивегреем, вывалились наружу, тихо что-то обсуждая. Но потом и топот лёгких сапог, и витающий во тьме шёпот рассеялись, оставив странников в пугающей тишине. Все те, кто мог спать, решили передохнуть, пока была такая возможность: атака нежити отбита и можно спокойно прилечь на очищенные от грязи и трупов кровати.
И ночь прошла спокойно, личенвайны не спеша восстанавливались после налёта, особо не шумя, и все приключенцы хорошо выспались.
Южане на пару с Зигмундом сразу после того, как очнулись, переговорили и решили идти у Ландебу, местному главе.
Когда они собрались и спустились на первый этаж, троицу встретила зловещая пустота – никто не встретил. Впрочем, это никак не помешало выйти на улицу, сразу же вкусив трупный аромат: запах вчерашней бойни всё ещё витал в воздухе. Быстро отыскав над остальными домиками высокую крышу того здания, на которое ещё вчера указывал Колман, друзья направились туда, пытаясь разобраться в извилистом, как кишки, лабиринтах Истены.
Спустя три пары перепачканных сапог они оказались у ничем не примечательного дома, который и должен был быть пристанищем Ландеба. Если бы не чрезмерная высота, то никто бы и не догадался, что здесь находится глава города. У входа троицу встретил какой-то стражник, дежурно спросивший, по какому поводу визит в личу. Один из южан, подумав, достал амулет, протянув его солдату. Тот сначала ничего не понял, посмотрел магическую безделушку и, прищурившись, разглядел-таки на ней что-то, сразу же предоставив ход.
Внутри их ждал новый лабиринт, пропахший сыростью и личенвайнским мхом, прорастающий везде, где его не сгубит тёмная аура. И идя на звук разговора, троица вышла к кабинету Ландеба.
– …но потери не такие страшные, как я думал, начиная расчёты. Но не виду ничего в плохого в том, чтобы в отчёте написать завышенные цифры, – слышался ровный мягкий юношеский голос.
– Иногда ты подходишь ко всему слишком скупо и непродуманно, – ответил ему другой голос, такой же ровный, но более сухой.
Разговор резко прервался, когда дверь в кабинет заскрипела, впуская гибридов и доктора. На них уставилось два человека: один – статный юноша, беспристрастно оглядывающий вошедших, а второй – человек в возрасте, никак не похожий на лица. Да, его кожа не выглядела слишком живой и свежей, мелкие морщины уже начали медленно скапливаться, но в целом неизвестный был слишком живеньким.
– Вам что-то нужно? – первым спросил старший.
По коридору послышались шаги и лязг доспехов. В доме явно было немало охраны, и никто не разводил панику, раз странную троицу пропустила целая толпа стражников.
7d15: (10 + 8 + 12 + 15 + 5 + 11 + 3) = 64 В таком порядке: Зигмунд(-12), Балор(-3), Кассиус(-3), Теодор(-10), Гъяльдр(-1), Бьяркур(-1), Геката(-12)
На дворе двадцать первый день осенней Каари.
Сон Теодора был неспокойный и сумбурный. Он просыпался чуть ли не каждый час, мучаясь кошмарами. То ему снилось как он бежит через нескончаемый темный лес, а за ним по пятам кто-то гонится, то перед его глазами мелькали кровавые картины его прошлого, то ему казалось, что с ним разговаривают уже сколько лет мертвые люди. Что было самым поганым, так это то, что первый сон пугал его меньше всего.
Наконец лесник освободился от липких объятий сна. Он сел на кровати и пригладил взъерошившиеся волосы. Голова слегка побаливала, последствие дурного ночного отдыха, а кости ломило, последствие вчерашнего сражения и прожитых лет.
У открытого окна сидела Элен. На подоконнике алели пятна крови. Видимо, птица летала на поиски пропитания этой ночью и принесла добычу в комнату.
Тяжело вздохнув, Теодор принялся собираться. Когда он покинул свою каморку, южане и доктор уже ушли. Спросив у корчмаря куда направились его спутники, лесник двинулся к дому Ландеба.
Шагая по узким улицам Истены, мужчина хмуро оглядывал окружавшие его дома, заведения и, конечно, людей. Грязные улицы, покосившиеся дома, обваливающиеся фасады, взгляды, еще более хмурые, чем у него - все это слишком сильно напоминало ему о доме. Не о деревне, в которой он был "дядей Тео", а о месте в котором он вырос. И Теодору это очень сильно не нравилось.
Дойдя до высокого здания, в котором он признал палаты градоначальника, указанные Колманом, лесник решил избавить себя от необходимости разговора с личенвайнским чиновником и не ломиться туда. Прислонившись к стене дома напротив, он сложил руки и принялся ждать своих спутников.
Наконец лесник освободился от липких объятий сна. Он сел на кровати и пригладил взъерошившиеся волосы. Голова слегка побаливала, последствие дурного ночного отдыха, а кости ломило, последствие вчерашнего сражения и прожитых лет.
У открытого окна сидела Элен. На подоконнике алели пятна крови. Видимо, птица летала на поиски пропитания этой ночью и принесла добычу в комнату.
Тяжело вздохнув, Теодор принялся собираться. Когда он покинул свою каморку, южане и доктор уже ушли. Спросив у корчмаря куда направились его спутники, лесник двинулся к дому Ландеба.
Шагая по узким улицам Истены, мужчина хмуро оглядывал окружавшие его дома, заведения и, конечно, людей. Грязные улицы, покосившиеся дома, обваливающиеся фасады, взгляды, еще более хмурые, чем у него - все это слишком сильно напоминало ему о доме. Не о деревне, в которой он был "дядей Тео", а о месте в котором он вырос. И Теодору это очень сильно не нравилось.
Дойдя до высокого здания, в котором он признал палаты градоначальника, указанные Колманом, лесник решил избавить себя от необходимости разговора с личенвайнским чиновником и не ломиться туда. Прислонившись к стене дома напротив, он сложил руки и принялся ждать своих спутников.
Услышав вопрос Зигмунд задумался. Сознание всё ещё не пришло в норму, а потому лекарь не сразу понял вопроса.
~ Очнулся? А это...
- Да, я очнулся... Если можно это так назвать. Но кости мои бы всё равно были бы непригодны. Но сейчас не об этом. К Ландебу? Ну пошлите, может хоть прогулка полностью разбудит меня.
Медик взял со стола свою трость и направился за братьями.
Путь до нужного им дому был лёгким, если не принимать кое-что во внимание. Это кое что, было немного шатающаяся походка неживого. Но даже с такими проблемами компания наконец достигла нужного строения, а после попала внутрь. Внутри было два человека. Но что это были именно люди лекарь не смог определить точно. При попытке уловить магический фон в помещении, медик было почувствовал что-то совсем ему несвойственное, а именно тошноту. По так как тошнить было нечем и нечему, Зигмунд просто немного тряхнул всем телом прогоняя это чувство, и заговорил копошась левой рукой в сумке.
-Зигмунд, бродячий доктор. Ну собственно мы сюда пришли, от Колмана, по делу. И ещё нам бы не помещало бы зарядить вот эти вот амулеты.
С этими словами левая костяная рука выудила из сумки амулет, демонстрируя их двоим.
Проходя по хладным, сырым и мутным улицам Истены, двое гибридов-то и дело перекидывались друг с другом различными шипящими, а иногда даже и грубыми неестественными гортанными фразами. К счастью местных жителей подобное совершенно никак не волновало: Личенвайнцы всё также шастали куда-то и откуда-то, да и изредка бросали несколько уставшие мутные взгляды на проходящую группу, которая достаточно сильно выбивалась на общем фоне.
Приблизившись к когда-то отмеченному Колманом зданию и переговорив с закованным в броню стражником, один из новоприбывших, а именно Кассиус догадался до того, чтобы вытянуть вверенный ему амулет из кармана, да и впихнуть его в могучие лапищи блюстителя. К счастью, данного действия оказалось более чем достаточно, и мужчинам предоставили проход.
Оттолкнув достаточно массивную дверь из подгнившего дерева, гибриды тут же прошли внутрь открывшегося помещения, да и бегло осмотрели его.
Балор
1d100: (83) = 83 (-5;+10(?))
Кассиус
1d100: (76) = 76 +11 (-5;+10(?))
Закончив водить глазами из стороны в сторону, один из новоприбывших, а именно Балор предпочёл высказаться вслед за бродячим доктором.
— Да-да-да, нас послал Колман. Сказал, мол мы должны были прибыть сюда, крайним сроком утром двадцать второго числа ныне идущего месяца – странник зыкнул по направлению той стены, на которой, по его мнению, находилось окно. — А сейчас у нас какое? Хотя… хотя не важно. Полагаю, мы в любом случае не опоздали. Он нам ещё выдал амулеты, которые вам продемонстрировал наш доктор – в этот момент Девитт вытянул незаряженный амулет, да и просто подкинул его, а затем поймал, будто бы обозначая-то, что ни у одного бродячего доктора есть подобная безделушка. — Полагаю, раз нас пропустили ваши стражники после демонстрации им этой блестяшкий, это уже значит-то, что нас действительно прислал Колман.
Пройдя в помещение вслед за остальными, Кассиус бегло его смотрел, после чего слегка наклонил собственную голову, да и переключил внимание на морщинистого мужчину - предполагаемого Ландеба, который стоял близь достаточно молодого паренька, чей голос был едва-едва слышен ранее.
~ Колман вроде говорил, будто этот Ландеб не совсем живой. Хм… если это действительно он, значит, местные некроманты блестяще справляются со своей работой – если не реплика от Колмана-то, я самостоятельно так бы и не догадался о подобном ~
— *Здравствуйте – предав черепушке прежнее положение, колдун пригладил свою мантию, после чего слегка скосился на неизвестного ему парня, об истинном имени и положении которого, абсолютно не было никаких догадок и предположений. Покончив с разглядыванием, Кассиус вновь переключился на более престарелого собеседника. — А позвольте поинтересоваться: Вы же Ландеб, да? – похоже, в отличие от остальных, парнишка предпочёл хотя бы убедиться в личности своего собеседника, перед тем, как выкладывать-высказывать ему все, что только можно.
Пока Теодор остался на улице наслаждаться витающими в воздухе запахами, южане, войдя в кабинет, по привычке огляделись. Ничего особого, обычное рабочее помещение: у одной из стен шкаф с книгами, сами личенвайнцы сидели за крепким столом, заваленным, словно сугробом, кипой бумаг. Один из гибридов даже сумел заглянуть, что же пишет чиновник. Простой отчёт о недавнем крупном набеге нежити.
– Зарядить амулеты? Мы, по-твоему, в магазинчике моём находимся? – нахмурился юноша, резко ответив Зигмунду. Он собирался сказать ещё что-то, но старший прервал его жестом.
– Тише, – сказал он, а затем представился в ответ, – да, верно, Ландеб, нынешний глава Истены, – лич глянул на молчавшего и косо глядевшего на остальных собеседника, – это – Мельген, предприниматель и очень влиятельный маг. Думаю, вам действительно лучше обсудить с ним вопрос о зарядке амулетах немного позже. А сейчас перейдём к делу.
Юноша поёрзал на стуле, понимая, что его больше слушать не будут, тяжело вздохнул и стал рассматривать что-то в окне.
– Обычно Колман имеет привычку опаздывать, а сейчас выполнил всё даже раньше срока. Похвально, – задумчиво протянул Ландеб, – надеюсь, он уже ввёл вас в курс дела? Как прошла поездка? Наш некромант никого не покалечил? – начал интересоваться он, вернувшись к бумагомаранию. Старое перо ловко выводило, танцуя безумно быстрый танец, по слегка порванной, словно покусанной по краям бумаге, закорючки на всеобщем, – Колман говорил, что смог привести ещё кого-то. Где они? Надеюсь, их ночью не убили?
На выпад Мельгена, Зигмунд бросил в его сторону взгляд полный презрения, решив не отвечать словами, и потом переключившись обратно на Ландеба.
~ Заносчивый молодой маг... Сколько я таких встречал? Больше сотни уж точно.
- Дорога вроде нормально, а если бы и покалечил, то уж поверьте, я бы быстро всё вылечил. Но сейчас не об этом правда? Остальные в таверне, в которой нас пыталась сожрать толпа дикой нежити. Но, как видите именно пыталась, не добившись в результате ничего. Может всё же приступим к более подробному объяснению нашего дела? И кстати, вы уверены что этот... лекарь запнулся. ... предприниматель и маг должен присутствовать? Было бы лучше, если бы о нашем деле знало как можно меньше людей, не правда ли?
Осмотр не оказался чем-либо действительно интересным: была запримечена покосившаяся книжка, что лежала на отделенном для неё месте, парочка бумажек с заметками и достаточно крупный отчёт, который так и пестрил цифрами, расчетами и видимо запрашиваемыми сумма. Вполне возможно, что если бы гибриды старались разобраться во всём этом-то, у них что-то да получилось, но, к сожалению или же к счастью, они поступили несколько иначе: Балор почувствовал неприятную головную боль вызванную наличием "циферок" и одернул голову, а Кассиусу показалось всё это слишком скучным и, наверное, поэтому он также предпочёл оторваться от подобного чтения.
Взглянув сначала на вспылившего мальчонку, который как оказалось, являлся влиятельным местным магом, странник слабо усмехнулся, хмыкнул, а затем сжал и разжал пальцы. Вполне возможно, мужчина попытался бы выказать своё недовольство достаточно понятным способом, но в определенный момент на него снизошло этакое озарение, которое и заставило его переключить внимание на Зигмунда. На лице путешественника так и читалось этакое "Ты что дебил?"
— Слушай, а ведь он прав. Мы всё же не в магазине и не в магической лавке, чтобы просить о зарядке амулета. Мы вроде как пребываем у главы местного города – данная фраза была произнесена этаким шепотом и была разбавлена неким шипением.
— Мельген, а ты оказывается вспыльчивый. Это довольно странная и не совсем подходящая черта для предпринимателя – он вновь ухмыльнулся, демонстрируя, таким образом, собственное множество клыков. — Как тебе удалось всю конкуренцию-то выбить? Неужели самостоятельно перегрыз глотки всем кому только можно? – Мужчина несколько раз хохотнул, но затем успокоился и покачал головой. — Шутка, просто шутка. Но ты в любом случае молодец – Балор несколько раз ударил ладонями друг об друга, да и сложил их на поясе. Похоже этот самый Мельген не показался ему Ур-Гередом воплоти.
Внимательно проследив за Зигмундом и Балором, юный волшебник просто несколько устало вздохнул, наклонил голову, да и скосился на недавно запримеченную книжку.
— А что за книга? Ой – одернувшись, он тут же пригладил мантию, да и взглянул на представившегося лича. — Да, он сказал, что ныне существуют какие-то проблемы с некими святошами, которые при этом умудрились объединиться с темными. Звучит довольно странно, но он также уточнил и то, что Вы сможете рассказать нам обо всём этом более подробно, нежели чем он сам.
– Я говорил про его болтовню, а не про раны, но действительно не об этом, – махнул рукой Ландеб, отрываясь от записей, – но почему остальные не пришли? Они так просто бросают на самотёк такое важное дело?
Только лич хотел перейти к делу, как Мельген отвернулся от окна и приподнял бровь, сверля взглядом Зигмунда.
– Ты в Личенвайне впервые? – холодно спросил он, – разумеется, нет. Так что не задавай идиотских вопросов.
– Именно Мельген отвечает за вашу финансовую поддержку, и к тому же он давно обо всём знает и сильно посодействовал вашему приезду сюда, – перебил юношу глава города, чтобы заткнуть торговца, но тот, услышав гибрида, не замолк окончательно.
– А ты, южанин, оставь свои фантазии при себе. Если ты видишь где попало вспыльчивость, то тебе стоит обратиться к Зигмунду, чтобы он тебе вправил мозги, – уже безразлично закончил предприниматель и повернулся к окну, бросив последний недобрый взгляд, и продолжил, несмотря на мелочную похвалу, – ясное дело, у моих конкурентов не было и шанса, – трудно было разглядеть эмоции юноши, глядя на его затылок, но его щека дёрнулась. Возможно, на его лице появилась лёгкая улыбка, которая, впрочем, сразу же исчезла, – но твои выводы и беспочвенные обвинения о «неподходящих чертах» отправь в Первое.
Ландеб покачал головой на высказывания торговца и отложил перо. Увидев, что Кассиус заинтересовался книгой, он вытянулся, разглядывая ей со своего места.
– А, книга, просто список магов и заклинаний со сносками, ничего особого, – махнул он рукой, а потом задумался, – опять Колман свалил всё на меняю А я только обрадовался его исполнительности… Не важно. Если глядеть в общих чертах, то всё именно так, как вы сказали, но на деле обстановка куда запутаннее. Но на данный момент над нами нависли две проблемы. Когда я говорю «над нами», то имею в виду именно Истену и окрестности. Хотя эти проблемы безусловно относятся к общим, – бормотал Ландеб, роясь в бумагах. Вскоре он выудил довольно большой лист, разворачивая его на столе. Остальные могли увидеть безумное нагромождение букв, вырисовывающих поистине ужасную картину. Лич стал водить по вихрю слов пальцев, что-то выискивая, – вот. К востоку от Истены были замечены передвижения большой группировки войск. Ни один из наших источников не говорит, что там кто-то должен быть. Так что, наверное, придётся либо прорываться с боем, либо пытаться как-то их обойти. Как же не хватает разведданных… Да, вы же не знаете, зачем туда идти. Слышали ли вы о Дитмаре? Вот к нему вы и наведаетесь, – вдруг лич о чём-то задумался, – Зигмунд, можешь напомнить о своём хозяине? Ибо слушать объяснения Колмана я более не хочу.
Такое отношение со стороны мальчугана, сильно злило медика, но тот тот старался держатся.
- Идиотских вопросов не было. Были лишь вставки довольно юного мага. Но в данный момент я бы предпочёл прекратить с вами диалог.
Решив больше не тратить время на Мельгена, Зигмунд стал отвечать Ландебу.
- Дитмар? О правда? Отлично. Хранитель очень лестно отзывался о нём, да и я сам бывал у него. С нетерпением жду встречи. Кстати Хранитель... Он мне не хозяин. У нас с ним что-то вроде делового договора, который я добросовестно исполняю. Архилич, имя которому Хранитель Библиотеки. Думаю вы понимаете почему. Охраняет и дополняет свою огромную библиотеку, с помощью нас, воплощённых. Впрочем, он вроде как сотрудничает с Личенвайном, но много-го не скажу, не знаю. В свои личные дела он меня не сильно посвящает, впрочем мне и ненужно. Я думаю этого будет достаточно?
С этими словами неживой осмотрел комнату, и найдя свободный стул пододвинул его, так чтоб сидеть напротив Ландеба и разместился на нём, скрестив руки на груди.
- Кстати, что с "Чудаком из Стейна"? Надеюсь он жив, очень уж хорош он и как торговец и как человек. Очень уж он мне помогал в своё время.
— Ха-ха! И этот "чайничек" отвечает за нашу финансовую поддержку, серьёзно? Да по рассказам местных он наверняка и ирия сверх установленной им же нормы не выделит, невзирая на все уговоры и просьбы. Скорее глотки перегрызет, также как и тем конкурентам, у которых не было шансов – странник махнул правой кистёй куда-то в сторону, да и слегка закатил глаза. — Нуу-сс, либо же, наш любитель Зигмунда попросту вспылит вновь, да и сгорит на месте, ведь так? – Задав данный вопрос, казалось бы, самому торговцу, гибрид приподнял голову, да и фыркнул. — Мех, видите ли его оказывается задевают очевидные вещи, а также устраивает завышение этаких цифр связанных с отчетами, и при этом же, по его мнению, надо чуть что сразу же вправлять черепушки, да и отправлять любые выводы прямиком в Первое – теперь же речь сменилось с ехидно саркастичной на некое злостное бурчание, которое должно было быть сопровождено плевком на землю от которого, впрочем, всё же было решено отказаться.
— Список магов? – Выслушав Ландеба, юный волшебник всё же позволил себе повернуть голову, дабы вновь взглянуть на покосившуюся книгу. — Такие действительно делают? Наверное, это крайне тяжело: маги приходят и уходят, также как и заклинания. Ой, кхм, прошу прощения, что-то меня не туда понесло – паренёк переключился обратно на главу города. — Ди… Дитмаре? Нет, не слышали… нуу-сс, я лично не слышал. В общем, кто или что такое этот Дитмар? И ещё парочка вопросов. Кхм… как выглядят эти группировки войск и входящие в них воины, сколько групп и сколько в каждой голов, а также можно ли взглянуть на карту, если она у вас есть?
– Да, более чем достаточно, – кивнул Ландеб на слова Зигмунда о хранителе, – я лишь сверился со спутанными данными Колмана. Он, навреное, и не говорил, что это также одно из причин, почему выбрали именно вас, – лич поудобнее расположился на стуле, приготовясь рассказывать южанам о архиличе, – Дитмар – очень сильный маг, неживущий бурной жизнью здесь, на юге Личенвайна, недалеко от Истены. С нами сотрудничать он отказывается. С нашими противниками, впрочем, тоже. Однако в последнее время у нас появилась информация, что смутьяны смогли как-то заманить Дитмара на своё сторону. Обманом, подкупом, не знаю, что должно подействовать на свихнувшегося архилича, но не доверять нашим данным я не могу. Как личенвайнец вы, Зигмунд, должны понимать, чем закончится сотрудничество Стейна и прочих святых со столь сильными личами? Скоро может не стать даже уголка, где бы тёмные маги могли спокойно заниматься… Чем они обычно занимаются, – пожал плечами глава города, – они разнятся от мага к магу. И теперь мы переходим к сути: первая ваша задача – узнать настроения Дитмара и, если будет возможность, как-либо повлиять на него. Хотя бы добиться обратно его нейтралитета, не обязательно даже переманивать на нашу сторону. А вы уже его знаете и даже контактировали, то, думаю, именно вам такое под силу.
Параллельно с Ландебом говорил и Мельген. Их сухие голоса смешивались, и в кабинете словно гулял сквозняк – настолько они были холодны.
– Не ты ли спрашивал о необходимости моего присутствия? – подивился короткой памяти доктора Мельген, прикрыв лицо рукой и покачав головой. Спустя секунду он вновь восстановил себе прежнее холодное выражение, – да, Чудак жив, я уже торговался с ним утром, – только юноша успокоился и хотел забыться в своих мыслях, как вновь полетели подначки от южанина, – этот «чайничек» может урезать вам оплату в два или три раза, – даже будто и не обидевшись ответил торговец. Хотя по каменному лицу было трудно это сказать, – и кого что-то задевает, если это ты сейчас распинаешься, пытаясь повторять мои слова ехидным тоном? – могло показаться, что на лице Мельгена промелькнула улыбка. Однако он оставался всё таким же непоколебимым, без интереса оглядывая троицу.
Ландеб очередной раз покачал головой на разговоры юноши со всеми, но решил не вмешиваться.
– Когда есть люди, занимающиеся контролем над магами, не так уж и сложно вести списки, – пожал плечами он на слова Кассиуса, а затем стал рыться в бумагах, – точное количество противника не определено. Но точно не меньше двадцати голов. Может, больше. Выглядят как регулярные личенвайнские солдаты, но, как я уже сказал, их там быть не должно. Точно есть пара магов.
На последнее слове из вороха бумаг медленно вытащилась сложенная пополам карта и легла на стол.
Выслушав своего собеседника, Балор лишь выпрямился-вытянулся, слегка завёл корпус назад, сложил руки на прессе, да и вновь выдавил парочку на этот раз несколько более громких и звонких смешков, нежели чем были слышны ранее.
— Так я об этом и говорю: жадина и "чайник"! Оплату урезаешь, да и вспыляешь по малейшему поводу – прямо как местные и рассказывали. Ха-ха! Так, ладно, надо успокоиться, фух – замолкнув, странник приподнял обе руки, легонько ударил пару раз ладонями по щекам, а затем и вовсе слегка дернул головой куда-то в сторону. — Всё это дело нисколько меня не задевает: будь мне действительно неприятно и обидно-то, я вёл данный разговор в другом ключе. На самом-то деле, если быть честным: происходящее мне кажется достаточно забавным и приносящим этакое удовольствие. Я давно так не смеялся – ненадолго замолкнув, он приподнял правую верхнюю конечность, закатил глаза, да и почесал имеющийся ожог. — Вполне возможно, что это кровати из северной таверны обладают какими-то чудодейственными свойствами. Я впервые нормально выспался за достаточно приемлемый срок. Хотя… думаю, это не стоило пережитого рейда дикарей – странник повел плечами, да и пошагал к столу, на который легла карта. — Ладно, парень, как-нибудь потом переговорим. Сейчас же у меня работа и мне надо хотя бы узнать, где нашей группе возможно предстоит подохнуть* – достигнув своей цели, гибрид окончательно развернул сложенную бумагу, да и принялся бегать по ней глазами.
Проследив за своим старшим братом, юный волшебник лишь тяжко вздохнул, приподнял руку, да и накрыл ей собственное лицо, попутно совершая тяжелый вздох и выдавливая слово по типу "И-ди-от".
— Оу, кхм, это я так, о своём – опустив руку, оторвавшись от мыслей и помотав головой, он также направился к карте. — Колман на самом-то деле рассказывал нам о многом. Пожалуй, даже о слишком многом. Он, конечно, человек хороший, да и ведает интересно, а иногда даже и по делу, вот только голова рано или поздно закипает. Кхм… а позвольте у Вас поинтересоваться: он давно так ведёт себя? – остановившись рядом с Балором, колдун слегка привстал на цыпочки, да и выглянул из-за его плеча, намереваясь, таким образом, рассмотреть карту. — А где этот Дитмар конкретно находится? Вы не могли бы отметить это на карте, да заодно и нанести отметины с расположением этих самых неизвестных солдат? Да и вообще, нам выдадут хоть что-либо на выполнение этой первой цели, или же пустят с тем, что и так есть? – Выдержав небольшую паузу, он покопался по карманам мантии. — Нам бы хоть зелья лечения, время на подготовку, да и алхимический стол… или хотя бы костёр. К слову, а что там за маги-то? Пироманты, гидроманты, некроманты, всё вместе, или же какие-то ищейки? Да, и ещё… как эти ваши регулярные солдаты выглядят-то? Также как и местные стражники, или же несколько иначе?
Слова Ландеба казались странными для Зигмунда.
~ Чтоб Дитмар сотрудничал со святошами? Бред. Либо Ландебу врут либо на Дитмара как-то давят... Странно, очень странно, особенно если помнить чем занимается этот архилич...
Неживой пробежался взглядом по карте, и ткнул указательным пальцем по карте.
- Если мне не изменяет память вот тут был его... Замок да. И вам не кажется что вам врут? Чтоб Дитмар, и со святошами сотрудничал. Простите конечно, но это даже звучит абсурдно...
Лекарь хотел было продолжить распинаться о том что информация сомнительная, но тут вмешался Касс
, который говорил довольно правильные вещи.
- Да кстати. Мне бы тоже не помешал бы алхимический стол. За прошедшую ночь мне пришлось потратить большую часть своих запасов зелий, а идти без них не самая лучшая идея. Кстати, где сейчас "чудак"? Думаю у него будут нужные мне ингредиенты.
Мельген, выслушав бессвязную речь Балора, потерял интерес к южанину и перестал обращать на него внимания, будто тот был предметом интерьера. Похоже, Ландеб наконец-то мог спокойно говорить со всеми.
– Колман был таким всё то время, как я его знаю. И многие другие маги тоже не сильно отличаются, – ответил лич, – сказывается одинаковая атмосфера. И солдаты, кстати, с недавних пор выглядят почти одинаково – сказывается приказ сверху о унификации армии. Лёгкая броня, открытые шлемы и прочее. Замеченный противник выглядит абсолютно также, как и наши стражники или солдаты. Среди них есть только тёмные маги, если верить разведке, – после слов Зигмунда глава города задумался, – да, я тоже сначала не поверил в бредни о вербовке противником Дитмара. Но не верить нашим данным я права не имею. Но именно поэтому мы хотим послать вас в этому архиличу, чтобы узнать, что конкретно с ним произошло… Не думаю, что вам стоит вступать в открытое противостояние с противником, так что не знаю, что вам нужно из снаряжения. Но всегда можем помочь, если потребуется какая-то вещь.
Заслышав о алхимическом столе, Мельген вновь оживился.
– Я могу предоставить вам всем за чисто символическую плату доступ к алхимической лаборатории в моём доме, – сказал он, – и стейновец, когда я последний раз с ним виделся, был в центральной таверне. Мог и уйти куда-нибудь к этому времени.
Выслушав обоих, Зигмунд кивнул сам себе, и заговорил.
- Ну, мне всё ясно. Сейчас бы я предпочёл вернутся в таверну за остальными, потом я думаю стоит разделиться. Все пойдут к вам, Мельген, чтоб приготовить всё что нужно в лаборатории, я схожу к "чудаку", куплю всё что мне надо, приду к остальным и там уже сделаю всё что мне нужно. Сколько кстати аренда лаборатории стоит?
Договорив, лекарь повернулся к южанам.
- Вы согласны со мной?
Вглядываясь в карту, странник старался как можно более внимательно вслушиваться в доносящиеся до него слова за авторством собеседника, не отрываясь при этом от своего занятия.
— Так, а в итоге-то, где этот Дитмар находится, и где засели эти неизвестные возможно поддельные воины Личенвайна? - повторив обделенный вопрос Кассиуса, он отодвинул карту в сторону Ландеба, да и приподнял голову, при этом слегка заворачивая её на правый бок. — Да и ещё, из снаряжения нам бы понадобились бутылки с целебным зельем, что-то от головы и местного давления, да и услуги кузнеца. В Истене же здесь есть кузнец? – Задавшись данным вопросом, Балор вновь зыкнул на карту. — Какой путь ты можете нам порекомендовать? Как будет безопаснее, как быстрее, а как всё вместе? – Мужчина скосила на Зигмунда, да и просто кивнул ему, будто бы выражая своё согласие.
Кассиус дождавшись того момента, когда Девитт наконец-то замолкнет, лишь тяжко вздохнул, пригладил мантию, да и закатил глаза.
— Нам бы ещё кристаллов не помещало подкинуть. Тот десяток, что каждому из нас предоставил Колман, слишком быстро изжил себя. Кстати, мы будем передвигаться на своих двоих, или же нам будет выдан какой-либо транспорт? – Ненадолго оторвавшись от диалога, мальчишка повернулся по направлению бродячего доктора и также просто кивнул ему. — Да, и ещё, нам будет выдано эм… какое-нибудь доказательство обозначающее-то, что мы действительно работаем на Вас?
– Ну вот же, положение замка вам уже показал Зигмунд, – ответил южанину Ландеб, приглаживая смявшиеся уголки карты, – а положение войск мы не знаем. Может только предположить, что к западу от замка, – он вновь стал водить пальцем по листу, – добраться туда можно столько своим ходом, ибо катиться на чрезмерно заметном транспорте – самоубийство. Можно попытаться пройти через лес, это будет довольно быстро, но есть и другой путь, – палец лича наконец-то остановился к юго-западу от местоположения Дитмара, – здесь есть древний подземный храмовый комплекс. Где я указываю – один вход. Недалеко от укреплений Дитмара – другой. Однако выстроен он одним поганым архитектором, и есть немалый шанс угодить в западню, – он откинулся на стуле, – на ваше усмотрение, как вы будете туда добираться. А знаком работы на нас являются выданные Колманом амулеты.
Когда речь вновь зашла о финансах, оживился Мельген.
– Сотня ириев – и пользуйтесь лабораторией целую неделю. Двадцать ириев – один день, - сказал он, а затем перешёл к вопросам обеспечения ресурсами, - не вопрос, обеспечу третьесортн… Первосортными, конечно же, зельями, – по каменному лицу юноши трудно было понять, умышленно он сделал оговорку или нет, – а пока вы ещё ничего для дела не сделали, можем выдать вам не более пятидесяти кристаллов на всех. Вычту это из вашей будущей оплаты, – губа Мельгена дрогнула, сокрыв малую тень улыбки, – единственное, что я не сосредоточил у себя дома – это кузнечное дело. Но при этом кузнецы всё равно финансируются мной. Можете обратиться к главе стражи, он может направить вас к местным кователям.
Взглянув на отмеченную Ландебом территорию, на который по высказыванию лича и бродячего доктора находился замок некоего Дитмара, странник лишь пару раз моргнул, повёл челюстью, что-то прошипел себе же под нос, да и впоследствии хмыкнул.
— Да, действительно… как-то я и не заметил – облокотившись ладонями об стол, он продолжил бегать глазками по предоставленному листу-карте. — Насколько этот архитектор был поганым? Тебе или кому-либо из твоих работников вообще доводилось бывать в возведенном им комплексе? Если да, то можешь рассказать о нём более подробно, или привести того, кто может это сделать? Если мы всё же пойдём через него-то, хотелось бы знать-то, как нам следует идти, да и наличие, и расположение возможных ловушек.
Кивнув собственным мыслям, юный волшебник вытянул из кармана мантии недавно продемонстрированный амулет, после чего принялся его разглядывать.
— В таком случае, наверное, нам не следует светить этой штукой перед всем, кем только можно – задумчиво протянув данную фразу, он убрал знак обратно. — А с лесом у Вас как? Тевигрей говорил о том, что туда только помирать ходить надо. Полагаю, что там обитает-то ещё множество дикой нежити, ведь так? – ненадолго замолкнув, Кассиус повернул голову в сторону Мельгена.
— Третьесортное, первосортное – не важно. Главное чтобы лечило соответствующе, не вылезало обратно, да и мозги не отшибало… здесь и так атмосфера излишне давящая, не хватало ещё и от зелий головой поехать – лицо парня ненадолго исказилось в недовольной гримасе, но потом пришло в норму. — Пятьдесят кристаллов на всех? Мде, с местными ценами как-то маловато будет… уф… хорошо, а где главу стражи можно сейчас найти? Да, и ещё: нам придётся самим платить за работу кузнецам, или же Вы возьмёте это на себя?
Решив что обсуждение закончено, Зигмуд встал со стула, и покопавшись в сумке положил на стол десять ириев, а после повернулся к Кассу.
- Ещё десять с тебя.
А после всё ещё шатающийся походкой двинулся к выходу на ходу говоря.
- Я сейчас вернусь в таверну где мы пережили нападение, предупрежу остальных, после двинусь к центральной, чтоб у "Чудака" купить нужные мне ингредиенты. Встретимся у Мельгена в магазине, или вы со мной?
Услышав реплику Зигмунда, юный волшебник вопросительно вскинул бровь, наклонил голову, да и что-то прошипел. Судя по расслабленному лицу это не было чем-либо отрицательным – скорее какой-то вопрос, или же уточнение. Балор на всё это дело лишь пожал плечами, да и вставил своё слово в виде несколько неестественной горловой интонации.
— Мех, Балор, опять мне приходится за тебя платить – произнеся данную фразу, он лишь пожал плечами, нырнул в карман мантии, да и вытянул из неё порядка десяти монет. Перебрав ирии пальцами, поводив челюстью и сведя, а затем, разведя брови, колдун положил всю необходимую плату на стол прямиком перед Мельгеном. — Уфф… спасибо за предоставление рабочего места.
Двое братьев в последний раз выслушали Ландеба и Мельгена, после чего развернулись, да и направились кто куда: Балор вслед за Зигмундом в таверну, ну а Кассиус к предоставленной монополистом-предпринимателем алхимической лаборатории.
– Там даже не совсем ловушки, – задумчиво ответил Ландеб на вопрос о храме, – архитектором был один лич, помешанный на головоломках. Если действовать аккуратно, то там будет относительно безопасно, – он пожал плечами, – светить амулетами или нет – дело ваше. Помню, как-то работал с одной пренепреятнейшей личность, которая постоянно этот амулет держала на виду, – лич слегка изменился в лице, предаваясь воспоминаниям, – так, лес… Не думаю, что могу дать какие-то рекомендации. Он такой же, как и везде, просто смотрите в оба, и дикая нежить не застанем вас врасплох.
Сразу заслышав слова о слишком малом количестве денег, Мельген перехватил нить диалога у главы города.
– Ничего, обойдётесь. Получите их, когда я освобожусь и вернусь к себе, – сказал он, – кузницу можете найти в близости от казарм, это к северо-западу от центра города. Не знаю, затребуют ли они денег, когда предъявите амулеты. Но на вашем месте я бы деньги всё-таки подготовил.
Юноша сгрёб выручку за аренду алхимической лаборатории, полученные от Зигмунда и Кассиуса, который расстался с ириями только после шипящих переговоров с братом, и, не меняясь в лице, начал разбирать бумаги, словно никого в комнате больше не было. Впрочем, спустя пару минут примерно такое и случилось: троица, удовлетворённая ответами, уже выходила из здания главы города, с удивлением обнаружив возле входа в него Теодора, уже довольно долго ожидавшего товарищей. Введя его в курс дела, все четверо направились по своим делам. Кассиус решил подождать друзей возле дома Мельгена, а остальные направились обратно в северную таверну.
Зигмунд, несмотря на костлявые ноги, умудрился вырваться вперёд, движимый бесстыжим желанием осмотреть таверну, которая, похоже, потеряла своего хозяина прошлой ночью. Он обогнал крепких Балора с Теодором, начав пристально осматривать каждый уголок здания. Но сколько бы он не лазал, как ищейка, по укромным закоулкам, не было и намёка даже на одинокий кристалл или ирий. Обокрали ли здесь всё солдаты ещё до доктора или тут никогда и не было прибыли? Немёртвый уже мог опустить руки, но вспомнил про спуск по вертикальной лестнице вниз из коридора на втором этаже, откуда в ту буйную ночь на магов стали начали лезть дикари. Он спустился в тёмное помещение, освещаемое лишь тонкой полоской света из слегка приоткрытой тяжёлой двери, ведущей в заваленный гнилыми досками и мебелью после набега коридор. Если бы у доктора были глаза, то тогда они бы точно заболели от количества бликов, когда о осветил всё магией. По всем углам в сырой кладовой разбросаны лёгкие доспехи здешней стражи, старые мечи и щиты. Старого мага вряд ли бы заинтересовала такая находка, но он почуял кое-что другое. Порывшись среди груды старого металла, Зигмунд вытащил на свет измазанный в земле браслет и древний, готовый рассыпаться меч. От этих вещей разило магией.
Уже после этого доктор выбрался наружу, устремившись в центральную таверну, где он наделся застать давнего друга-алхимика. Но в знакомом пропахшем дешёвым пойлом помещении были только непримечательные трудно запоминающиеся личенвайнские лица, которые даже не обратили внимание на ищущего кого-то немёртвого.
А пока Зигмунд расхаживал по всему городу, Теодор и Балор только пришли в северную таверну с твёрдым намерением наконец-то растолкать остальных авантюристов и рассказать им текущий план действий, чтобы затем отправиться к казармам готовиться к будущему походу.
Найдя вещи в подвале таверны, неживой был сильно удивлён тому, как сильно разило магией от вещей.
~ Интересно... А что они делают? Надо найти кому можно было бы показать...
С этими мыслями доктор отправился в центральную таверну где был его хороший знакомый. Но зайдя в помещение, и не обнаружив нужного ему человека, Зигмунд дошёл до корчмаря, и положив на стол пять ириев заговорил.
- Приветствую вас. Вчера у вас был тут человек, все его знают как "Чудак из Стейна". Не подскажите, где он сейчас?
Подобравшись к таверне, которая прошлой ночью служила ему временным домом, странник лишь повел плечами, свесил руки, да и пошагал вперед, в четких намерениях оттолкнуть виднеющуюся массивную дверь из гнилого дерева. Достигнув своей цели, он тут же пихнул заранее отмеченную преграду, и вслед за этим заглянул в то помещение, в котором ныне правила почти непроглядная тьма.
— Замечательно – Балор сделал шаг вперёд. — Надеюсь, никто из них не убился, блуждая здесь – в потёмках.
Пройдя внутрь неосвещенного холла и парочку раз моргнув, гибрид совершил достаточно удовлетворенный вдох-выдох, после которого пошагал к виднеющейся заградительной деревяшке. Положив ладонь на прилавок, поводив головой из стороны в сторону, Одай-Астарт не заприметив ничего интересного, оттолкнулся от пола, да и перепрыгнул-то и дело трескающий прилавок.
— Такссс… а что это у нас здесь? – Задавшись подобным вопросом, парень слегка пригнулся, затем принялся осматривать открывшиеся ему полочки, большая часть которых была застелена пылью. — Серьёзно? И это всё, что здесь есть? – Выпрямившись-вытянувшись, он положил на стойку мешок, чей размер совпадал с хранилищем различных найденных трав, и также поставил две полностью пустые, но при этом чистые бутылки. — Мех… похоже у нас не выйдет попробовать местное пойло – бегло осмотрев свои находки, странник тут же их упрятал, да и переключил внимание на Теодора, который стоял близь раскрытого дверного проёма и хмуро осматривал помещение. — Небось, так даже лучше, да? Наверняка гадость редкостная – ответом послужил всё тот же взгляд Теодора.
Вновь перепрыгнув через прилавок, при этом проигнорировав раздавшийся под ногами хруст гнилого дерева, Девитт вытянул наружу порядка трех монет, после чего и положил их на потревоженную деревяшку. — Спасибо и на этом – поблагодарив неизвестно кого, он просто развернулся, да и пошагал в сторону лестницы, которая позволяла подняться к гостиным комнатам.
Разговор с остальными участниками группы не оказался чем-либо излишне сложным и необычным: обычный пересказ только-только окончившейся встречи, а затем последующее разъяснение едва-едва говорящему на всеобщем языке северянину, что такой Мельген-чайничек и где находится его дом.
— Теперь надо к кузнецу. Мальчишка сказал о том, что он находится близь казарм, которые на северо-западе от центра Истены – спустившись в холл, Балор целенаправленно пошагал в сторону выхода.
======
Прочапав по грязи и слякоти, Кассиус наконец-то приблизился к зданию, которое, вроде как, соответствовало недавно полученному описанию "дом торгаша".
— А неплохо он устроился – юноша слегка наклонил голову, и вместе с этим начал осматривать находящуюся перед ним часть строения. — По меркам Личенвайна так, наверное, и вовсе богато и роскошно – он вновь выпрямился-вытянулся.
Помотав головой из стороны в сторону и перестав разговаривать с самим собой, Девитт приподнял свою правую руку, развел пальцы в разные стороны, да и принялся впиваться взглядом в сердцевину собственной ладони.
Заранее кастую "Игнорирование"
1d100: (79) = 79 +11
Стоявший у прохода Теодор хмыкнул, однако все-таки не улыбнулся.
– Поверь, хуже личенвайнского пойла разве что ослиная моча. И я говорю о вкусе, потому что для здоровья ослиная моча явно безвреднее.
Он решил не участвовать в поиске полезных вещей в таверне. Не из моральных принципов, а скорее из-за усталости, которую леснику подарил беспокойный сон.
Дождавшись, пока Балор договорит с близнецами, Теодор присоединился к нему и также двинулся к кузнецу, рассчитывая починить свой лук.
Как известно, любой северянин после славной битвы мечтает о трёх вещах. Широкобёдрые девки, знатный пир и дубовая кровать. Желательно именно в такой последовательности. И Гъяльдр с Бьяркуром отнюдь не были исключением.
Но, находясь в Личенвайне, рассчитывать стоило только на последний пункт списка пожеланий, да и то не всегда. Самые хорошие дубы в этих землях уже давно рассыпались под действием чёрной магии. Ну, или становились очередной заплатой для покосившегося забора.
Отказывать в своих привычках было не в натуре северян. Молчаливо попялясь в пол во время лечения Зигмундом и буркнув что-то неразборчивое в ответ на извинения Теодора, они предпочли не тратить время на пустые разговоры, в которых был относительно сведущ только Гъяльдр, и попросту повалились спать на налёженные места, надеясь, что подобное повторится ещё не скоро.
Так и получилось. К моменту, когда братья продрали глаза, бледное солнце личенвайна уже вовсю пыталось пробиться сквозь вечные тучи оттенка ободранных боков полевой мыши. Первым проснулся Бьяркур, от боли в спине. Из его глотки вырвалось утробное рычание, все естество желало подремать ещё немножко, но отсутствие привычных разговоров на всеобщем заставило его подняться на ноги.
—Hay, Gjäldr, rís upp! Эй, Гъяльдр, вставай!
Его брат, поворочавшись ещё немного, лениво оторвал тело от замызганной простыни личенвайнской корчмы.
—Hvað viltu? Чего тебе?
—Allt farið. Все ушли.
—Helvíti! En það sem við ekki vakna? Чёрт побери! А чего нас не разбудили?
—Hér þá og spyrja, fífl. Вот их и спрашивай, полоумный.
В ответ на полушутливое оскорбление, Гъяльдр раздражённо фыркнул и принялся одеваться. Бьяркур, тем временем уже натянувший броню, решился пошарить по развалинам корчмы. К сожалению, всё уже разграбили воины того детины, так что ему удалось найти только бутыль какой-то мутной бодяги. Сорвав крышку, северянин приставил её к носу и закашлялся.
—Það lykt af björn þvagi! Пахнет ссаниной медвежьей.
Гъяльдр глуповато усмехнулся, глядя на сморщенное лицо брата.
Наконец, покончив с бессмысленным трёпом и исследованиями скверных сосудов, братья направились на улицу. Ох и непривычно же двум северянам было, выйдя за порог, видеть не заснеженные просторы, а грязь, серость и уныние. Впрочем, за время плаваний, им уже не раз приходилось изменять привычки.
—Og þar sem þeir geta farið? И куда они могли пойти?
— Við lærum. Сейчас узнаем.
Гъяльдру, как обученному всеобщему языку, было куда проще, чем Бьяркуру, не обладавшему способностями к языкам. Подойдя к одному из стражников в обветшалых доспехах, северянин фамильярно шлёпнул его по плечу.
—Южане. Шипят. Мужчина с борода. Клюв-шапка. Где?
Измотанному от блужданий по грязным улицам патрульному такое обращение явно не понравилось. Развернувшись всем телом в сторону грубого голоса, он был готов использовать все свои полномочия, как вдруг увидел, что перед ним оказались широкие плечи, скрытые под относительно чистой кольчугой. Сверху же на него уставились голубые глаза типичного северянина. Не то что бы стражник испугался, нет, ведь на его стороне был целый гарнизон подобных ему, да ещё несколько магов в придачу, но всё же лишних конфликтов, особенно после бурной ночи, не хотелось.
—К казармам ушли.
—Ы?
—Туда, Свет тебя возьми! — раздражённо выплюнул стражник, вытянув руку по направлению к казармам.
Гъяльдр кивнул в знак благодарности и подозвал брата. Вместе они направились в указанное место.
Но, находясь в Личенвайне, рассчитывать стоило только на последний пункт списка пожеланий, да и то не всегда. Самые хорошие дубы в этих землях уже давно рассыпались под действием чёрной магии. Ну, или становились очередной заплатой для покосившегося забора.
Отказывать в своих привычках было не в натуре северян. Молчаливо попялясь в пол во время лечения Зигмундом и буркнув что-то неразборчивое в ответ на извинения Теодора, они предпочли не тратить время на пустые разговоры, в которых был относительно сведущ только Гъяльдр, и попросту повалились спать на налёженные места, надеясь, что подобное повторится ещё не скоро.
Так и получилось. К моменту, когда братья продрали глаза, бледное солнце личенвайна уже вовсю пыталось пробиться сквозь вечные тучи оттенка ободранных боков полевой мыши. Первым проснулся Бьяркур, от боли в спине. Из его глотки вырвалось утробное рычание, все естество желало подремать ещё немножко, но отсутствие привычных разговоров на всеобщем заставило его подняться на ноги.
—Hay, Gjäldr, rís upp! Эй, Гъяльдр, вставай!
Его брат, поворочавшись ещё немного, лениво оторвал тело от замызганной простыни личенвайнской корчмы.
—Hvað viltu? Чего тебе?
—Allt farið. Все ушли.
—Helvíti! En það sem við ekki vakna? Чёрт побери! А чего нас не разбудили?
—Hér þá og spyrja, fífl. Вот их и спрашивай, полоумный.
В ответ на полушутливое оскорбление, Гъяльдр раздражённо фыркнул и принялся одеваться. Бьяркур, тем временем уже натянувший броню, решился пошарить по развалинам корчмы. К сожалению, всё уже разграбили воины того детины, так что ему удалось найти только бутыль какой-то мутной бодяги. Сорвав крышку, северянин приставил её к носу и закашлялся.
—Það lykt af björn þvagi! Пахнет ссаниной медвежьей.
Гъяльдр глуповато усмехнулся, глядя на сморщенное лицо брата.
Наконец, покончив с бессмысленным трёпом и исследованиями скверных сосудов, братья направились на улицу. Ох и непривычно же двум северянам было, выйдя за порог, видеть не заснеженные просторы, а грязь, серость и уныние. Впрочем, за время плаваний, им уже не раз приходилось изменять привычки.
—Og þar sem þeir geta farið? И куда они могли пойти?
— Við lærum. Сейчас узнаем.
Гъяльдру, как обученному всеобщему языку, было куда проще, чем Бьяркуру, не обладавшему способностями к языкам. Подойдя к одному из стражников в обветшалых доспехах, северянин фамильярно шлёпнул его по плечу.
—Южане. Шипят. Мужчина с борода. Клюв-шапка. Где?
Измотанному от блужданий по грязным улицам патрульному такое обращение явно не понравилось. Развернувшись всем телом в сторону грубого голоса, он был готов использовать все свои полномочия, как вдруг увидел, что перед ним оказались широкие плечи, скрытые под относительно чистой кольчугой. Сверху же на него уставились голубые глаза типичного северянина. Не то что бы стражник испугался, нет, ведь на его стороне был целый гарнизон подобных ему, да ещё несколько магов в придачу, но всё же лишних конфликтов, особенно после бурной ночи, не хотелось.
—К казармам ушли.
—Ы?
—Туда, Свет тебя возьми! — раздражённо выплюнул стражник, вытянув руку по направлению к казармам.
Гъяльдр кивнул в знак благодарности и подозвал брата. Вместе они направились в указанное место.
За покошенным прилавком Зигмунда встретило знакомое лицо с отсутствующим выражением. Корчмарь с непониманием взглянул на положенные на гнилые доски монеты. Впрочем, тянуть его за язык не пришлось.
– А, этот, травник? – глупо переспросил он, – так он уезжает сегодня, собрался утром и сейчас, наверное, уже почти приготовился выезжать из города, у выезда стоит.
Ближайшие постояльцы, которым было не наплевать на чей-то разговор, согласно закивали головами. Кто-то даже сказал, что видел повозку стейновца у самых ворот Истены.
Балор и Теодор, не успели они поговорить с северянами, изрядно замучившись объяснять им мелкие детали, которые плохо знающим всеобщий бугаям было тяжело понять, вновь вывалились на пропахшие трупами улицу, устремившись в ту сторону, где должны были быть казармы. Им пришлось изрядно стереть подошвы сапог о грубый камень, которым были мощены улицы, чтобы среди груды одинаковых домов найти дом покрупнее. Возможно, авантюристы вообще прошли бы мимо казарм, если бы из всех её щелей не лился тяжёлый гул голосов, сильно выделявшийся в тихой полутьме города.
Вход в здание охранялся двумя почти задремавшими стражниками. Но они, похоже, всё-таки не совсем наплевательски относились к своей работе и успели преградить пусть двум мужчинам. Это смотрелось даже немного жалко, ибо личенвайнские солдаты с их худобой вообще были мало похожи на хоть какую-нибудь внушающую силу. Очень редко среди них попадался какой-нибудь откормленный плечистый молодец, способный на раз-два уложить отряд своих сослуживцев. Таким, например был, Тивегрей и какой-то одинокий патрульный, указавший северянам дорогу.
Но южанина и лесника тут же пропустили, когда они, вспомнив о амулетах, показали их опешившим от такой значимости гостей стражникам.
Казармы оказались очень похожими по строению на северную таверну, но куда больше. Просторный зал, где постоянно хаотичным потоком проплывали солдаты, и множество коридоров с общими комнатами. Трудно даже предположить, где здесь должна быть кузница.
Двух не вписывающихся в общую картину людей сразу заметили и вскоре к ним подошёл уже знакомый глава стражи.
– Эй, по какому вопросу? – окликнул их Тивегрей, явно вспомнив чужеземцев, которых он с солдатами отбил у нежити.
К этому моменту братья подошли к казарме, но пропустить их отказались: у них не было амулетов. Так что, скорее всего, Балору или Теодору придётся замолвить слово о товарищах наёмниках.
Кассиус решил не осложнять пребывание в Истене походами в разные концы города и просто пошёл к дому Мельгена. Явно ожидая увидеть нечто роскошное, он, вероятно, мог быть разочарован, ведь единственной отличительной чертой дома предпринимателя от остальных – аккуратная табличка у плотно закрытой двери.
Стоять на улице, колдуя заклинание, гибриду пришлось дольно долго. Ледяной ветер уже начал пробирать, а нос даже успел привыкнуть к местным запахам, когда Кассиус услышал стук сапог о дорогу. Мельген, кинув южанину, открыл дверь, впуская внутрь. И здесь его ждало разочарование: перед юношей предстал полупустой скучный зал, никаких роскошеств.
Торговец, довольный тем, что уже впустил гостя, отправился на второй этаж по своим делам, более не интересуясь Кассиусом.
Кивнув тавернщику, лекарь развернулся и довольно бодрой походкой двинулся. Выйдя из довольно дурно пахнущего заведения и оглядевшись, медик двинулся в ту сторону, куда по его мнению и нужно было. Пробродив по городку-лабиринту, Зигмунд наконец увидел вдалеке повозку.
~ Надеюсь это он...
Костяные ступни стали бодро выстукивать по дороге. Через несколько минут лекарь приблизился достаточно чтоб "Чудак" мог его услышать, а потому крикнул ему, стараясь сделать голос возмущённым и злым
- Куда поехал? Сбежать от меня захотел?! Стой!...
Добравшись до самой повозки, неживой посмотрел в удивлённое лицо.
- Да ладно тебе, успокойся, шутка. Ты мне вот что скажи, есть ли у тебя:Сон трава, бродячий корень, "Пуф" и серебро? С удовольствием купил бы. И подскажи, знаешь ли ты что-то вот об этих вещах?
С этими словами доктор продемонстрировал меч и браслет что были найдены совсем недавно.
Пройдя на территорию местных казарм, странник бросил едва заинтересованный взгляд по направлению двух знакомых северян. Немного подумав, гибрид кивнул, казалось бы, самому себе, после чего приподнял руку и похлопал идущего рядом Теодора по плечи.
— Если не сложно-то сходи и разберись с ними – тут же последовал кивок в сторону двух крепышей. — Узнай что и как, да и чего это они там стоят – ненадолго замолкнув, Балор обернулся по направлению главы местной стражи. — Нуу-сс, а я же пока переговорю с Тевигреем.
Не дожидаясь какого-либо ответа, он слегка приподнял голову, свесил руки, после чего медленным и несколько размеренным шагом направился по направлению обозначенного им же мужчины.
— Да, привет ещё раз – на всякий случай путешественник протянул правую руку. — Нас к тебе "чайник" послал. Кхм… то есть Мельген. Сказал, мол, ты нам можешь показать, где в Истене кузнец находится – в этот момент парень решил ненадолго оторваться от обсуждаемой им темы. — Кстати, как у тебя тут дела происходят? Многих буйных довелось усмирить, или же ныне всё совсем тихо? Да, и ещё, вопрос чисто из интереса: что будет с таверной на севере? Если не ошибаюсь-то, там владелец теперь валяется также как и порубленные гули.
======
Пройдя внутрь дома Мельгена и пробежавшись взглядом по всему открывшемуся помещению, юный волшебник несколько разочарованно вздохнул, да и просто цокнул. Простояв несколько секунд на одном месте, а после закрыв за собой дверь, он совершил несколько шагов вперед, приподнял правую руку и направил её по направлению стены.
Поочередно моргнув глазами и наклонив голову, колдун принялся следить за тем, как на небольшом фрагменте потрескавшегося пола образуется некая воронка, из которой достаточно резво начала выбираться не совсем понятная темная масса.
— Замечательно – пробубнив данное слово себе же под нос, паренек сжал пальцы, да и затем опустил руку.
Совершив несколько шагов вперед, выпрямившись-вытянувшись, Кассиус тут же развернулся, да и плюхнулся на свою пятую точку. Приземление оказалось мягким и безболезненным – только-только сотканное кресло уберегло своего хозяина от встречи с деревяшками.
— Уф… интересно, а они там скоро вернутся?
Теодор молча оглядывал помещения казарм. На первый взгляд все казалось хаотичным, без намека на дисциплину. Без сомнения, если бы не Тивегрей, этот сброд не смог организоваться и атаки нежити, подобные вчерашней, давно уже смели этот гадюшник с лица земли.
Из этих мизантропичных мыслей лесника вырвал голос капитана. Не отреагировав на его слова, мужчина предоставил разговаривать Балору.
Теодор пожал плечами и молча направился к страже, не пускавшей северян.
– Эти двое с нами, - угрюмо проговорил он, обращаясь к стражникам. - Наемники, у них нет кристаллов.
Не дожидаясь ответа от блюстителей порядка, лесник знаком дал понять близнецам, чтобы они шли за ним, после чего двинулся обратно.
Братья шли по Истене спокойным шагом, ведя ленивый диалог. За всё то время, что они путешествовали вместе, это вошло в привычку. Излюбленной темой северян было сравнение родного дома с местом, где им приходится странствовать.
—Óh, enn betra heima. Эх, всё-таки дома лучше.
—Það er ekkert að tala um, að sjálfsögðu. Тут и говорить не о чем, понятное дело.
—Manstu hvernig móðir mín heima alltaf lyktaði kökur? Ég velti því, þá er einhvers staðar svo sem a staður? Помнишь, как у мамы дома всегда пахло пирогами? Тут хоть где-нибудь есть такое место?
—Guð veit. Að mínu mati, það er alltaf bara lykta af leðju. Чёрт знает. По-моему, тут везде только грязью и пахнет.
—Og ekki segja... И не говори...%
Гъяльдр скосил взгляд на небольшое скопление горожан, бредущих куда-то с опущенной головой. В такие моменты становилось ясно, чем же отличается северянин от личенвайнца, ведь братья шли, выпрямив спину и смотря вперёд. Почему-то, тут было в диковинку встретить человека с такой же походкой.
—Jæja, slæmt stað, ha? Ну и скверное же место, а?
—Segja þakka þér Ótto. Hver vissi að suðurríkjamanni slíkar bleyður? Скажи спасибо Отто. Кто ж знал, что южане такие трусы?
—Já. Ef við vorum á skipi okkar, skipstjóri hefði lengi gætti fisk. Ага. Будь мы на нашем корабле, капитан бы давно рыб кормил.
Бьяркур промолчал. Тема всего разговора была понятна даже самому распоследнему глупцу, но не стоило лишний раз молчать, особенно на чужбине.
Гъяльдр понятия не имел, что такое "казармы" и где они расположены. Туманное указание "Туда, Свет тебя возьми!" не говорило почти ни о чём, так что оставалось рассчитывать на природную упёртость и некоторую долю везения. Несколько раз северянину приходилось стучаться в закрытые двери покосившихся домов. Один раз из-за порога на них выглянуло мертвецки-бледное лицо простого горожанина, опешившего от неожиданного визита, в остальных же случаях им попросту не открывали.
Но вот, впереди появилось большое строение, которое привлекало внимание само по себе. Да и пара стражей у входа тоже была поставлена неспроста.
—Og það, það er vaunted þitt "казарми"? И что, это твои хвалёные "казарми"?
—Nú erum við að finna út. Сейчас и узнаем.
Однако стражники у двери были другого мнения. Из отрывистого бурчания с последовавшим скрещением древок чего-то, походившего на грубые копья, стало понятно, что братьям нужны какие-то "амулеты". Гъяльдр наморщил брови в попытках понять, что, чёрт возьми, этим южанам надо, а Бьяркур напрягся всем телом, искренне желая свернуть шею этим оборванцам, но, к счастью, его остановил брат.
—Róa sig niður, bróðir, við aldrei ekki fara aftur heim. Успокойся, брат, мы так никогда домой не вернёмся.%%
В ответ послышалось приглушённое рычание. По счастью, из глубины здания послышались тяжёлые шаги бородатого мужчины, пустившего стрелу в Бьяркура. Его жест означал понятное "идите за мной" и стражи, судя по всему, были не против. Братья последовали за Теодором.
Зигмунд успел прибежать к старому знакомому, когда тот залезал на место возницы. Пара солдат по какой-то причине загружали последние ящики в телегу. Трудно понять, наёмники ли они или просто решили помочь стейновцу.
Травник удивлённо взглянул на неуклюже торопящегося на костяных ногах доктора.
– Да от тебя сбежишь! – рассмеялся он, – куда не поеду – везде ты. В Первом разве что не помню, чтобы мы встречались.
Обрадовавшись, что ещё кто-то хочет что-то купить и пополнить его карман прямо перед отъездом, травник перемахнул через борт телеги, чтобы оказаться среди кучи ящиков. Быстро ощупывая каждый из них, он искал нужные, в которых были бы требуемые Зигмундом ингредиенты.
– Не, бродяг нету, – пожал плечами он. В одной руке он держал крупный пучок сон-травы, в котором было двенадцать мелких, и мешочек с грибами, – в Личенвайне они не растут. Да и вне него тоже сложно их собирать. И сон-травы тут тоже нет, так что последние запасы отдаю. Но вот пуфов на болотах просто хоть дома из них строй: болот-то много.
Он отдал травы неживому, а затем стал рыться в карманах. Спустя секунду в его руках блеснуло что-то чрезвычайно мелкое, способное уместиться на кончике пальцев. Зигмунд получил маленький серебряный самородок и отдал за всё порядка девяноста ириев.
Закончив с ингредиентами, стейновец отряхнул руки и глянул на меч с браслетом.
– Меч как меч, ничего не знаю, – пожал плечами он и вдруг задумался, – а вот этот наручник я у вояк видел. Редко, конечно, но видел. Причём как у здешних, так и забугорных. Не знаю, что он делает, но обычно такие носят колдуны. Хотя, насколько я помню, колдовали носящие такие браслеты не ахти.
Приготовившийся к долгому прожиганию времени на сотворённом «стуле» Кассиус был вырван из полудрёмы жалобным скрипом гнилых досок. Мельген носился с этажа на этаж с вещами и бумагами в руках.
В один из таких заходов он заметил, что у него вообще-то есть гости.
– Покупать что-то будешь? – это были единственные слова, которые он удостоил гибриду.
– Кузница у нас примкнута к казармам. Хотя большую часть времени она простаивает. Обычно, если что-то ломается, смысла чинить нет, а делать снаряжение на весь город наша кузница не может, проще завозить. Слава Королю, его всё-таки завозят, – ответил Тивегрей на вопрос о кузнице, – у нас здесь немного буйных. Даже тихие все, я бы сказал. Но от этого не легче: ловить крыс, которые режут кому-нибудь глотку и бесшумно уползают, сложнее, чем сошедших с ума кричащих идиотов.
Подумав, что и южанин с Теодором, и пропущенные сюда благодаря ему северяне зашли сюда и интересуются истенской кузницей не просто так, повёл всех куда-то по коридорам, попутно говоря:
– Да как всегда будет с северной. После того, как казармы оттуда сюда перенесли, многим хочется взять себе здание, несмотря на опасность. Большое оно довольно. Тот же Мельген может купить его у города и деньги на каком-нибудь новом деле грести. Или другой кто-нибудь.
Вскоре все пришли к тяжёлой металлической двери, отделявшей типичные чёрные от сырости доски от каменной комнаты, в которой лежали запылившиеся инструменты, стояла побитая временем и молотом наковальня, в углу валялись порванные меха, а само помещение не видело огня, кажется, сотню лет.
Положив в сумку купленные ингредиенты, неживой выслушал "Чудака" и замолк на пару минут.
~ Ну хоть кто-то и как-то же должен понять что это за вещь то такая?!
С этими мыслями лекарь попытался уловить что всё же идёт от меча. Но в итоге сильный потом тёмной энергии захлестнул сознание Зигмунда, дав энергетическую пощёчину. В голове поплыла картинка, а сам неживой пошатнулся, чуть не упав.
- За травы и серебро спасибо. Но вот никак не могу понять что за меч такой... Так и несёт от него тёмной магией... Слушай. Ладно с мечом с этим. Мне сказали что ты едешь куда-то. Может ты меня и мою группу подбросишь до одного места? Были бы очень благодарны тебе за это.
С этими словами, лекарь спрятал под плащ несчастный меч и браслет, ожидая ответа травника.
Слушая Тевигрея, странник-то и дело отвечал ему не многозначными кивками, давая тем самым понять-то, что он понял только-только услышанную часть.
— Крысы? У тебя тут в городе проблема с бешеными грызунами? – Промолвив вопрос, странник пару раз хлопнул глазами, а потом выдвинул ещё одну версию. — Или это эти, как их… нуу-сс, в общем твари, которые одновременно похожи и на сгорбившихся людей, и на крыс?
Бросив краткий и несколько скучающий взгляд на вернувшегося Теодора с приведенными им северянами, гибрид лишь ударил ладонью об ладонь, да и направился вслед за начальником местной стражи.
— А то здание часто так из рук в руки переходит? К слову, а ты как, знаешь что-либо о храмовом комплексе, который находится недалеко от сюда на западе или же юго-западе? Или же у тебя есть кто-либо из здешних олухов, что бывал там, да и может что-либо рассказать?
Бесцеремонно зайдя в помещение, Балор повертел головой из стороны в сторону, после чего приподнял правую руку, сжал пальцы в кулак, да и ударил им по стене, стараясь при этом выбить как можно более громкий звук.
— Кузнец сейчас вообще здесь?
======
Устроившись на недавно сотворённом кресле как можно удобней, юный волшебник приподнял голову, да и несколько блаженно закрыл глаза. Вполне возможно, что Кассиус мог бы и вовсе полностью уснуть, если бы его в определенный момент не вытянул из сладкой дремы знакомый голос.
— Хм? Покупать? Думаю, я всё же недостаточно богат для того, чтобы приобрести что-либо действительно интересное… хм… вот, например, сколько у Вас стоит книга или же свиток с заклятиями? – Парень вытянул из мантии полученный от Колмана амулет. — Хотя, вот это надо зарядить.
Северяне следовали по пятам за Теодором. Общая атмосфера "казарми" им явно не нравилась, но признаки недовольства было тяжело разглядеть за толстыми шлемами и пышными бородами. Общество Тивеграэя тоже не приходилось им по душе, всё-таки, сейчас время уходило на пустой трёп, в котором, по мнению варваров, было мало толку.
—Það væri betra að nota um borð í skipinu, var en að þessi lönd skjögra... Уж лучше б на корабле остались, чем по этим землям шататься... — тишину нарушило хриплое бурчание Бьяркура.
Гъяльдр, знающий о частых переменах настроения братца, решил промолчать в ответ. Впрочем, такое пожелание было легко понять. Уж лучше сидеть без дела голодным, с большим шансом на быстрое возвращение домой, чем с бессмысленным риском для жизни блуждать по странному, в понимании северян, Личенвайну, где все их представления о мире постоянно переворачивались с ног на голову.
Братья, зайдя в тёмное помещение, поначалу даже не смогли понять, где же они находятся. Они ещё не привыкли к типичной разрухе проклятых земель. Однако, увидев порванные меха и давно не зажигавшийся горн, Гъяльдр пришёл к мысли, что это — кузница.
—Hér, sérðu, staðbundin móta herklæði. Тут, видать, местные доспехи себе куют.
Бьяркур морщил нос от запаха плесени. Нельзя сказать, что сырость пахнет хуже, чем грязь и выделения мертвецов, но не каждый готов смириться с постоянной вонью.
—Engin furða þá að þeir fara allir í tuskur subbulegur. Helvíti, og þeir lifa bara svo? Немудрено, что тут все в ветхих обносках ходят. Чёрт, и как они только живут так?
—Suðurríkjamanni... Южане... — задумчиво протянул Гъяльдр.
Несмотря на небольшую неприязнь к Тивегрею, он, как думал знающий всеобщий северянин, мог дать ответы. Гъяльдр бесцеремонно хлопнул детину по плечу, надеясь привлечь этим его внимание.
—Gwynför далеко?
Теодор обвел взглядом помещение. Элен, сидевшая на его плече, встрепенулась и повела клювом: судя по всему, птица учуяла крысу.
Лесник еле слышно хмыкнул. Его впечатление о местной страже как о кучке оборванцев и сброде только усиливалось.
Не желая задерживаться в этой дыре дольше необходимого, он обратился к Тивегрею:
– Капитан, кто-нибудь из твоих людей может починить мой лук? Тетива порвалась, надо заменить, - прохрипел он.
Хоть стейновец и говорил, что владеет парочкой заклинаний, его сил не хватило, чтобы хоть что-то почувствовать. Впрочем, причин не доверять давнему знакомому он не видел.
– Чарованный кусок железа? Экая невидаль, – хохотнул травник, – я еду сейчас в Ур-Дред. Если ты туда, подброшу, конечно же. С тебя не возьму денег, а с остальных – пару десятков ириев. Дорога далёкая, да и нагрузят они мою развалюху сильно.
В подтверждение телега протяжно скрипнула. Стоящие позади неё солдаты стразу же встрепенулись, готовясь ловить ящики. Но повозка осталась твёрдо стоять, и груз, обмотанный потёртыми верёвками, лететь пока никуда не собирался.
Тивегрей поднял бровь и подавил смешок на слова Балора.
– Нет-нет, я имею в виду оборванцев, которые подло нападают из тени, лишь бы разжиться хоть чем-нибудь. Крысы они, одним словом. Могли бы и пополнить ряды армии, а не сидеть по углам, – ответил он, – таверна та не так часто меняет владельцев. Всё-таки здание большое и может быть полезным, но мало кто хочет всерьёз иметь собственность у северной стены. Вот помечтать о ней – всегда пожалуйста.
Начальник стражи задумался о храмовом комплексе. Сначала вспомнил, что эти слова значат, а затем начал собирать воедино обрывки воспоминаний.
– А, ты про тот, который под землёй? – вспомнил наконец-то Тивегрей, – мы туда редко заглядываем. Обычно не спускаемся ниже первого зала. Просто чтобы удостовериться, что двери не прогрызли дикари. Храм всё-таки, негоже осквернять, – сказал он это таким тоном, будто сам мало верил в свои слова.
Задумавшись, вояка чуть не пропустил мимо ушей исковерканные слова северянина. Если бы тот не похлопал солдата по плечу, то он бы вряд ли вообще бы заметил обращение.
– Гвинфор? Да недалеко. Но мало кто туда ездит. Но, если поискать хорошо, да заплатить побольше, могут привезти. Хотя опасно это, опаснее чем у северной стены спать прямо на улице.
Сразу двое обратились с вопросами о починке оружия. Теодор спросил про лук, а южанин про кузницу, вероятно, желая что-то починить или заточить.
– Кузнец в ту ночь сдох, – пожал плечами он, – но я, думаю, вполне могу помахать молотом. Одно время долго этим занимался. Хех, вспоминается нежить в кузнях... Так что надо-то?
Отмахнувшись от воспоминаний, он подозвал проходящего мимо лучника, который, кивнув и взяв лук Теодора, ушёл, чтобы спустя пару минут вернуться. Теперь оружие смердело чем-то трупным. Жила, соединяющая концы древка, явно была свежей и недавно вынутой из чьего-то трупа. На удивление она была достаточно прочной, но по качеству никак не дотягивала до нормальной тетивы, выполненной мастером.
Мельген молниеносно схватил протянутый амулет, начав его пристально разглядывать.
– Книг много, говори, какую надо. Вряд ли она будет стоить больше десяти ириев, – говорил он, вглядываясь в амулет, – свитки – смотря какие. Тёмная магия, гидромантия, пиромантия, да всё что угодно. Но разные свитки имеют разные цены.
Внезапно он бросил амулет на стол, а из двери рядом с лестницей показался немёртвый, неуклюже несущий какую-то громоздкую деревянную машину. Древесина на удивление была очень крепкой, не гнилой, а внутри неё отдавался металлический блеск. Нежить поставила конструкцию рядом с амулетом, Мельген бережно стряхнул с неё пыль, алумет устроил в пространстве между двумя металлическими дисками, а сверху всего этого безобразия положил руку.
– Думаю, минут через пять зарядится. Будет стоить ириев шестьдесят.
— А-а-а-а-а… - несколько задумчиво протянув одну единственную букву, странник лишь прошелся языком вдоль своих же передних клыков. — Сразу бы так и сказал. Я-то ведь совсем не знаю о том, что и кого здесь в Личенвайне называют подобным образом. Если быть честным: я бы совершенно не удивился тому, если бы "крысой" ты обозвал каких-нибудь особо сгорбленных и прытких упырей.
Ненадолго замолкнув, да и несколько придирчиво осмотрев Тивигрея, Балор удовлетворенно кивнул, после чего свесил руку, да и прошелся ей вдоль пояса.
— Да, именно про него – тут же послышался звон. — Как там на первом этаже? Есть какие-либо ловушки или нечто подобное? – Провертев лезвие в собственной кисте, он развернул его остриём вниз, после чего протянул собеседнику. — Упыри? Их там много внутри этого храма? И что там именно с этой дверью? Чтобы её отпереть требуется какой-либо ключ?
Выдержав небольшую паузу, гибрид пробежался глазами по протянутому им полуторному мечу.
— Меч мне заточи, да и всё. К слову, ты как, сможешь мне и одежду заштопать? Дикари прошлой ночью только так подрали.
======
Продолжая валяться в недавно созданном кресле, юный волшебник с приподнятой головой разглядывал трещины на потолке, при этом несколько лениво вслушиваясь в доносящийся до него голос предпринимателя.
— Нуу-сс… раз мы в Личенвайне, значит и взять нужно нечто соответствующее. Давайте что-то связанное с тёмной магией и даже неважно, что же именно это будет – Выдержав небольшую паузу и выпустив из носа неизвестно как возникший пар, Кассиус несколько лениво склонил черепушку, после чего устремил свой взор на утянутый Мельгеном амулет.
— Шестьдесят ириев? Вы серьезно? Нет, либо Вы сбросите цену до приемлемого уровня, либо не надо мне ничего заряжать
1d100: (32) = 32 +11
Теодора начинала раздражать болтливость Тивегрея. Слова про тетиву им были, судя по всему, пропущены им мимо ушей, а лесник не любил повторяться.
– Говорю же, натянуть тетиву, - резко бросил он. - Надеюсь хотя бы это у вас найдется?
Теодор взял из рук Тивегрея обновленный лук, кивнув в знак благодарности. Критически осмотрев его со всех сторон, он попробовал натянуть тетиву, после чего удовлетворенно промычал и повесил лук на место.
– Сойдет. Спасибо, капитан.
Сказав так, лесник присел на стоявший у стены пустой ящик и принялся дожидаться, пока остальные также завершат свои дела.
Услышав куда едет "Чудак", неживой отрицательно мотнул головой.
- Спасибо тебе конечно но нам оказывается не по пути. Ладно, удачи тебе, надеюсь ещё свидимся.
Попрощавшись с знакомым ему "Чудаком" неживой направился в сторону, где по его мнению должен был быть лавка-дом Мельгена. Пробродив почти пятнадцать минут, и спросив наконец дорогу, лекарь очутился возле нужного здания, и зашёл в него. Перед тем что должно быть глазами немёртвого развернулась довольно странная картина. Киссиус сидел на каком-то чёрном кресле, а рядом стоял Мельген и держал руку на каком-то устройстве, в котором так же был амулет что раздали всем ранее. Удивившись развернувшейся картине, Зигмунд дошёл до двух людей, и обратился к владельцу лавки.
- И снова вас приветствую. А можно я и заряжу? Только уж простите, денег совсем не осталось, может скидку какую сделаете? И вы случаем не знаете что вот это вещи такие? Порывшись в своих вещах лекарь показал на свет меч и браслет, а после протянул их Мельгену. - Ну в смысле я понимаю что это меч и амулет. Но почему они так фонят тёмной магией? И какие у них свойства? Очень уж интересно...
Оба брата уставились на рот Тивегрея, будто детина вот-вот собирается рассказать им вселенскую истину. Гъяльдр задумчиво прищурил глаза, силясь разобраться в этом странном языке южан, а Бьяркур пытался делать вид, что всё понимает. Наконец, воинственный северянин толкнул родича плечом.
—Hvað gerði hann? Что он сказал?
Гъяльдр, сказав отрывистое: "Спасибо." Тивегрею, отвёл брата в сторону.
—Við erum nálægt er Gwynför. En bara svo við fáum ekki út. Мы близко к Гвинфору. Но просто так мы отсюда не выберемся.
—Hvers vegna? Почему?
—Ég þarf peninga. A einhver fjöldi af peningar. Fleiri fólk þarf að vita hægt er taka á okkur. Нужны деньги. Много денег. Ещё нужно узнать людей, которые могут нас отвезти.
—Helvíti! Ég er ekki sterk í samningaviðræðum. Þannig að við leita. Ekki eilífu, við erum hér. Я в переговорах не силён. Значит, будем искать. Не навечно же мы здесь.
—Ég vona.* Я надеюсь. — немного печально выдавил из себя Гъяльдр.
Северяне не стали лезть в разговор, предпочтя стоять у стены безлюдной кузни в ожидании.
– На первом этаже вообще ничего интересного, – пожал плечами Тивегрей, – либо мы не всё обшарили, либо там нет никаких ловушек. Не думаю, что дальше может быть нежить. Дикая по крайней мере. Мы часто чистим первый этаж, – продолжил он, – дверь там ни к свету. Если бы для неё требовался ключ, нам бы не пришлось постоянно туда спускаться и вытравливать дикарей.
Глава стражи взял полуторный меч, с интересом его оглядывая.
– Интересная работа. Ну, сейчас заточим, – кивнув на благодарность Теодора и проводив взглядом северян, он начал приготавливать кузню к работе, – но вот одёжку заштопать не смогу – не портной.
Во тьме комнаты слышался звон переносимых инструментов, чертыханья Тивегрея, ищущего точильный камень, грохот сапог и доспехов. Вскоре личенвайнец наконец-то принялся за работу. В высекаемых воякой искрах, было видно его суровое лицо и прищуренные чёрные глаза, внимательно следящие за ходом заточки.
Вскоре он уже держал перед собой меч, удовлетворённо оглядывая клинок.
– Ну, вроде неплохо вышло, – сказал он, – неплохо ещё было бы получить пару кристаллов за работу, который должен был выполнить сдохнувший олух, – криво усмехнулся он.
– Да ты хоть знаешь, из чего сделана эта штуковина? – холодно спросил Кассиуса Мельген, кивая на громозкую деревянную конструкцию, – древесина здесь – это не трухлявые личенвайнские пни, а особое магическое дерево издалека. Так что изволь окупить мои затраты.
Продолжив заряжать амулет как ни в чём не бывало, он больше не обращал внимания на кассиуса. И спустя минуту в помещении раздался противный тихий звон, режущий уши. Торговец убрал руку с магического устройства и убрал из него амулет, протянул южанину.
– Сейчас взглянем, – вспомнил он о заклинаниях, которые попросил гость, – если тебе не важно какое, то и выбирать не буду.
В одно мгновение скрывшись в коридоре, уже в следующий миг он возвращался со свитком в руках.
– На, смотри. Первое попавшееся.
Отдав бумагу, Мельген наконец-то обратил внимание на бесцеремонно вломившегося в его дом Зигмунда.
– Ты меня разорить хочешь? Скидку? – без единой нотки возмущения спросил он, – думаю, если ты согласишься разобрать тебя на сгнившие органы и кости на продажу, то будет тебе скидка, – несколько секунд Мельген смотрел на маску доктора, будто чего-то ожидая, – ладно. Свет с тобой. Ландеб всё равно сказал вам помогать, давай сюда, – торговец взял амулет и принялся заряжать и его тоже, – но это не значит, что Кассиус не будет платить.
Когда и это было закончено, Мельген жадно вырвал из костлявых рук немёртвого оружие, вертя его на тусклом свету.
– Почему фонят? Может, потому что они зачарованы, м? Не находишь? – то, что должно было звучать с ехидством или издёвкой, не было окрашено ни единой эмоцией, – и, кажется, я узнаю этот меч. Ты его, получается, украл у некого человека? – только сейчас на лице личенвайнца промелькнула бледная улыбка, – но скажу. Этот меч, если я правильно понимаю, должен усиливать того, кто и так силён в фехтовальном искусстве. Так говорят почти стёршиеся руны. Как это трактовать – не моя проблема. А браслеты такие – вещь малораспространённая, но встречающаяся. Никогда с ними не работал, но слышал, что полезны и магу, и не магу, – он отложил всё на стол, – ну, так что скажешь в своё оправдание?
Если бы у Зигмунда было лицо, то сейчас он бы скорчил ничего непонимающую гримасу. Голос медика был сухим и колким.
- Мне незачем перед тобой оправдываться. Этот меч я нашёл в бою, в таверне. Вчера когда на нас напали, потому это боевой трофей. Если он кому-то и принадлежал, то теперь его владелец я. Немного помолчав, неживой продолжил. - Значит ты тоже нечего толком не знаешь о этих вещах. Ты мне скажи ещё, они вместе должны работать, или как? И так же прошу ключ от лаборатории. Деньги мы вам уже заплатили.
Когда Тивегрей вернулся с заточенным снаряжением Балора, Теодор еще раз кивнул ему, в знак прощания, после чего развернулся и двинулся к выходу из казарм, радуясь возможности покинуть эти смердящие стены.
– Пойдем, не будем терять времени, – обратился он к южанину. – Солнце уже высоко, а дорого неблизкая. Остальные наверняка уже ждут нас.
Сказав так, он покинул помещение. Лесник прошел между рядами коек, стараясь не приближаться к стражникам, от которых смердело не меньше, чем в кузнице, и вышел на улицу, с облегчением вдохнув чистый относительно спертости казарм воздух.
компьютер макс начинает с вами играть.слушайтесь макса.
— Прямо совсем ничего? Ладно, оно и к лучшему.
Передав главе местной стражи слегка затупившееся оружие, странник пошагал к стенке. Облокотившись об сгнившее дерево и проигнорировав раздавшийся протяжный скрип, он предпочёл вернуться к разговору с Тевигреем.
— Значит, в этот храм можно просто так припреться? Замечательно – Балор перевёл взгляд к выходу. — А рядом с этим храмом много нежити? Если мы пойдём на своих двоих до него-то, сможем пройти внутрь не отхватив при этом от упырей?
Вновь выслушав своего собеседника, Девитт глубоко вздохнул и предал лицу «естественное» ухмыляющееся выражение.
— Да, интересная – задумчиво протянул парень. — Этот меч мне достался от… - прервавшись, он приподнял руку, оттопырил палец и повёл его в сторону, будто что-то вспоминая. — Ай, не важно – странник махнул лапой и свесил её.
Последовало томительное ожидание. Постоянно слышался звон и неприятный скрипучий звук. Во все стороны разлетались искры. Казалось, что использованный при создании меча материал как-то жалобно «кричал».
— Спасибо – оттолкнувшись от стены, он приблизился к Тивигрею.
Взяв из рук собеседника принадлежащее ему оружие, Балор несколько придирчиво принялся осматривать его. Вся проверка не продлилась и больше минуты.
— Пара кристаллов, так пара кристаллов – вскоре в ладони Тивегрея покоилась вся востребованная плата. — А партной в городе есть?
======
Несколько лениво повернув голову на другой бок, Кассиус со слегка заплывшими глазами взглянул на Мельгена. Немного подумав и предпочтя удержать язык за зубами, он помотал головой в некоем отрицании. Наступила тишина.
Всё время томительного ожидания юный волшебник провёл сидя в глубоком «ленивом» молчании.
Просидев на одном месте ещё неизвестное ему количество времени, юный волшебник обернулся по направлению донёсшегося тихого звона, раздавшегося от некоего механизма.
— Да-да-да, хорошо – амулет отправился в один из карманов мантии.
Проводив торгаша несколько заинтересованным взглядом, колдун уже спустя пару секунд принялся дивиться тому, как тот весьма быстро вернулся, удерживая при этом некий свиток в руках. Либо предприниматель хорошо ориентировался в принадлежащей ему лавке, либо дело тут было нечисто.
— Благодарю – переняв листок, юнец вытянул затребованную плату, впоследствии передовая её владельцу дома.
Избавившись от «чайничка», Кассиус начал с интересом рассматривать и читать предоставленный ему свиток.
– Ага, – кивнул головой в ответ Тивегрей и сжал в кулаке деньги, – про портного вот не знаю. Может и есть у нас здесь, но не слышал.
Попрощавшись с начальником стражи, все наконец-то вышли из казарм и могли вздохнуть спокойно. Но те, кто рассчитывал на воздух получше, явно могли разочароваться: запахи в помещении и на улице различались, но были одинаково отвратительны. Впрочем, надо было идти, несмотря на неудобства.
Немного поплутав, странники вышли к дому Мельгена, где условились встретиться.
Когда они вошли внутрь, торговец даже не обратил на гостей внимания, разговаривая с другими клиентами:
– В бою? Сомневаюсь, – холодно ответил Мельген, – я знаю, где он лежал. Найти его в пылу битвы – абсурд, – юноша взглянул в отсутствующие глаза Зигмунда, – врать нехорошо, господин доктор. Но в одном ты прав – мне уже плевать, чьё это. Деньги заплачены, все проблемы, связанные с этим мечом, перекладываются на его владельца. И теперь ещё на тебя, – он едва подавил улыбку, а затем перешёл к следующему вопросу, – сам как думаешь? Древний рунический клинок, явно ограниченного выпуска, если даже не единичный экземпляр, и редкая, но распространённая среди солдат вещь. Они не должны работать вместе, неужели так трудно подумать? – пару секунд торговец молча сверлил взглядом неживого, – алхимическая лаборатория налево по коридору. Не заперта.
Потеряв всякий интерес к Зигмунду, Мельген повернулся к увлёкшемуся чтением Кассиусу.
– Слова благодарности в карман не положишь. Ещё сорок ириев за свиток, – сказал он ему и повернулся к только что зашедшим, – а вы тоже что-то покупать пришли?
— Прискорбно. Ладно, в любом случае благодарю за работу – удружил, так удружил – не дожидаясь какого либо ответа, Балор направился вслед за лесником.
Проходя мимо северян, странник приподнял правую руку и потрепал ей плечо одного из голубоглазых.
— Идём. Остальные нас уже ждут – последовал кивок по направлению выхода.
Опустив ранее потревоженную конечность, он прислонил её к своему поясу и вышел из комнаты. Вновь подойдя к плотным рядам местных коек, гибрид, сохранив привычное для него скучающее выражение, предпочел подолгу не задерживаться в подобном месте. Оказавшись на улице, Балор просто приблизился к знакомому хмурому силуэту.
— Могло быть и хуже. Нам ещё стоит порадоваться тому, что мы не оказались здесь сразу же после недавнего набега нежити. К слову, ты как, хорошо знаком с местными лесами? – Девитт медленно и размеренно пошагал вперед, позволяя остальным догнать его.
Путь к лавке Мельгена оказался точно таким же, как и все предыдущие «походы» до этого. Грязь всё также неприятно хлюпала под ногами, а моросящий воздух трепыхал волосы и бил нагло по лицу. Редко встречающиеся жители Истены хмуро смотрели себе под ноги, при этом что-то бурча и ругаясь.
Немного поплутав по территории города, отряд, исчисляющий в себе гибрида, лесника и двух северян, наконец-то приблизился к необходимому строению.
Оттолкнув скрипучую дверь, пройдя внутрь здания и вытерев подошву об деревянный пол, Балор с всё той же скукой поспешил ответить Мельгену.
— Нет. Мы пришли, чтобы собраться, подготовиться и воспользоваться недавно снятой кузней – парень отошёл в сторону, дабы освободить проход Теодору и северянам. — Где обещанные тобой кристаллы и зелья лечения? Ладно, неважно. Время на их добычу у тебя ещё есть – он пошагал к необходимой двери. Тем временем правая рука сползла на пояс и обхватила один из брякающих пустых сосудов.
Заранее оставлю роллы
1d100: (77) = 77 - зелье подъёма
1d100: (59) = 59 - защитная настойка
1d100: (25) = 25 - эфир
======
Бегая глазами по полученному свитку, Кассиус напрочь игнорировал всё пребывающих и пребывающих знакомых, при этом пропуская мимо своих ушей их фразы и выражения. Подобное погружение в текст могло продолжаться и дальше, но в определенный момент о себе напомнил Мельген.
— Сорок монет? Нет, это слишком много – волшебник протянул предоставленный ему свиток. — Вот, забирайте.
Теодор последовал за южанином, входя в лавку Мельгена. Молча оглядев помещение, он отметил, что выглядела она крайне неплохо. По крайней мере для города в захолустьях Личенвайна.
Затем он перевел взгляд на самого промышленника, о котором уже слышал от остальных. Проигнорировав его вопрос, лесник молча смерил его оценивающим взглядом.
~Этот купчишка не так прост как кажется~ – отметил он про себя. Было в Мельгене что-то, что говорило о том, что это не простой тщедушный буржуа. Глаз Теодора всегда примечал такие вещи.
– Мне ничего не надо, – проговорил он, обращаясь он к спутникам. – Заканчивайте свои дела, и давайте поскорее двинемся.
Мужчина подошел к стене и облокотился на нее, сложив руки на груди. Элен тихонько ухнула, переступила с лапы на лапу и нахохлилась, тоже приготовившись к ожиданию.
– И да, я предлагаю идти через катакомбы, – прохрипел лесник. – Если там и есть нежить, то ее точно меньше, чем в лесах. К тому же, она находится под землей уже черт знает сколько времени, так что наверняка уже еле ползает.
Воссоединение с соратниками не особенно радовало северян. Они потратили слишком много времени, стоя у стены пропахшей сыростью кузни, молча наблюдая за работой Тивегрея.
—Ekki eins og ðwárven járnsmiðir. Не чета дворфийским кузнецам. — задумчиво произнёс Гъяльдр.
—Hvað ert þú að bíða? Ov Króman Járnhönden vinnur? А ты чего ждал? Работу Крома Железнорукого? — с ухмылкой ответил его брат.
Подобное замечание считалось своего рода оскорблением, которое, к счастью, могли понять только сами северяне. Мужчины немного посмеялись.
Когда Балор изволил прикоснуться к плечу Бьяркура, он резко дёрнул косматой головой, уставившись в разноцветные глаза южанина. Его левое веко начало произвольно дёргаться. Не то что бы такой жест считался чем-то оскорбительным, просто северянин не испытывал приязни к выходцу Дальнего Юга.
—Ekki snerta mér, noggin kvikindið. Не прикасайся ко мне, змеиная башка.
Гъяльдр, во избежании конфликта, поднял раскрытую ладонь, как знак мира.
—Не надо. Он... Не любит.
В который раз, компания из лесника и южанина, попрощавшись с детиной, отправилась куда-то. Бьяркур мысленно молил Ардмара, чтобы покровитель войны, наконец, послал ему славную битву, чтобы хоть как-то разбавить нескончаемый трёп южан. Но Легион был настроен иначе. Северянин молча переступал с ноги на ногу, изредка пиная подвернувшийся камень. Его более спокойный брат понимал, что на Юге дела делаются иначе, чем на Севере. Здесь не было принято рубить головы врагам без долгих раздумий, да и набеги случались редко.
В лавке Мельгена было недурно. По крайней мере, лучше, чем на улице. Братья вошли вслед за Балором и начали изучающе глядеть на торговца, в две пары голубых глаз. Воспользовавшись моментом, когда все замолчали, Гъяльдр сделал шаг вперёд и шумно набрал в лёгкие воздуха. Брат встал возле его спины, как он обычно делал во время переговоров.
—Куда идём? Когда? Хватит говорить. Надо делать.
~ Три дуновения и четыре жизни... Не хватает колб и...
Взгляд снова поднялся к Мельгену.
- Я надеюсь у вас есть дополнительные колбы? Мне нужна одна малого размера и одна среднего...
Прервавшись на половине предложения, доктор положил на стол две стопки монет, и получил в замен колбы, которые почти сразу оказались в сумке медика. -8 ириев
В этот самый момент зашла остальная часть группы, в виде парочки северян, южанина и Теодора. Увидев их, медик помахал им рукой в знак приветствия.
- Привет. Что-то вы долго... и ещё раз неживому пришлось прерваться на половине предложения, ведь сейчас в лабораторию намеревался попасть Балор. Зигмунд довольно быстро догнал южанина и остановил его - Подожди Балор, дай сначала я. Всё же это будет просто честно. И кстати у тебя не найдётся меди или серебра? Мне для снадобий надо. Потом они вас же поднимут и подлечат.
В ответ неживой получил пожимание плечами и два куска непонятно чего. Один вроде как был кусочком меди, а другой необработанной рудой.
~ И это сойдёт.
Взяв все нужные ингредиенты, лекарь зашёл в комнатку. Увидев её наполнение, Зигмунд немного расстроился и загрустил. Два столика, на одном стоит разного рода колбы, сосуды, соединённые железными трубками, а на другом просто ступки, мисочки и инструменты.
~ Почему я не у себя, на юге в лаборатории? Как мне на ЭТОМ приготовить что-то хорошее?! Ладно, сойдёт. В лесу на костре делал, и тут управлюсь.
С такими мыслями медик дошёл до стола с мисками и положил на этот стол свою довольно крупную сумку, и открыл ей. Внутри было много разного рода мешочков и бумажных свёртков.
~ Пожалуй начну с "здоровья". Дольше и сложнее. С "Дуновением" всегда успею.
Первым делом Зигмунд снял маску и перчатки. ~ Так то лучше... Что там для "здоровья" нужно? Корень... Костяные пальцы вытащили из кожаной сумки довольно увесистый мешок с засушенными "бродячими корнями" и положили на стол. ~ Есть. "Пуф"... На свет дальше появились совсем уж крохотные флакончики с почти прозрачными грибами ~Есть. Иии... Теперь пришла очередь флаконов с зелёной, густой, мутной жидкостью. ~ Если мне не изменяет память то шесть, один, один один. Довольный собой, неживой достал совсем маленький ножечек из сумки и принялся нарезать корень, а после измельчать его в ступке. Сделав почти из кучи корней порошок, лекарь развернулся к колбам и стал их внимательно осматривать. ~ Колбы есть... А как я это всё греть буду? Именно в этот самый момент на глаза Зигмунду попалась странного вида конструкция. Железное квадратное основание, с небольшим выступом в виде железного стержня и непонятным чёрным кругом сверху. ~ И что это такое? Ловкие костяные пальцы взяли в руки конструкцию и стали вертеть, в поиске ответов что же это за вещь такая. ~ Что это такое? Может оно магическое? Ну ка... Как только лекарь начал испускать потоки тёмной энергии, на чёрном диске промелькнул небольшой сполох огня. ~ Что?! Конструкция вернулась на своё место, а левая ладонь легла на стержень, и начала "подавать" энергию на конструкцию. На чёрном диске, сначала слабо потом всё сильнее, начал появляться огонь. ~ Вот это да... А где он такую достал? Хочу себе такую же. Ладно, не время любоваться, время делать дело... А если я перестану оно сразу потухнет? Левая ладонь отпустила стрежень, огонь продолжил гореть, но спустя пару секунд потух. ~ Значит все же накапливает... Хмм... Интересно. Ладно, ладно! Всё! Работать! Вдруг в костяной черепушке начал раздаваться грубый, давящий голос, поддерживаемый другими. ~ И что? Вот так просто оставишь? В конце работы выкинь в окно, и забери себе, что-же ты так добром то раскидываешься!? Правая ладонь легла на лицо доктора. ~ Молчать! Ну вот молчали, что теперь то вылезли? Недавно совсем прогуливались, дайте мне делом то заняться спокойно! Голоса стихли оставляя сознание чистым. Кивнув самому себе Зигмунд принялся за дело. В одну из самых больших колб стали помещаться нужные ингредиенты. Сначала корневой порошок, после "пуф" с соком и густая, зелёная жижа. После под колбу попала странная конструкция. Левая ладонь легла на стержень и стала накачивать прибор энергией. Языки пламени шустро забегали по чёрному кругу, разогревая жидкость.А после, пошлол довольно долгий процесс отчисти. Сколько раз так делал лекарь, известно только самому Шаркающему, но в итоге в сумке оказались четыре колбы "Жидкого здоровья" полностью готовые к использованию. ~ Теперь "Дуновение"... А вот его я не так хорошо помни... Сон-трава, корень, "Пуф" и... И Металлы, да. Как и прежде, орудуя пестиком ступки и ножиком, неживой смешал в один порошок траву и корень, а после дошёл до большой колбы. Предварительно вымыв ей в небольшой бадье с водой. Вернув уже чистую колбу на чёрный круг, медик стал добавлять все ингредиенты... Забыв сделать одну единственную вещь... Колба начала нагреваться, а получившаяся смесь начала испуская странные голубоватые пары. ~ Это что такое? Что не так? Ладно... Вроде пока всё нормально... И вот, спустя добрые пол часа, смесь была готова. ~ Пусть настоится, и разолью. С этими мыслями медик закупорил большую колбу. Выждав нужное время, костяной человек откупорил колбу и стал разливать получившуюся светящуюся голубую субстанцию. Когда первая склянка была наполнена, и помещена в сумку, тут то и дошло до медика что он сделал не так. ~ А я сок с... Не успев додумать мысль, Зигмуд услышал то, что не хотел бы услышать никто. Мощный хлопок, сопровождаемый ярким всполохом буквально разорвал колбу и выбил стёкла комнатки ошмётками оборудования стола. Самого же Зимунда всем телом примечятало в стену, от чего что-то в районе груди хрустнуло.
- Я жив... Ну насколько можно конечно назвать меня живым.
Оповестив остальных медик начал подниматься с пола.
Остановившись прямиком пред сгнившей дверью, Балор развернулся и переключил внимание на подоспевшего Зигмунда. Внимательно выслушав давнего знакомого, странник просто пожал плечами.
— Хорошо… только постарайся там ничего не взорвать – прежде чем уйти, он передал собеседнику когда-то купленный слиток меди и необработанную руду.
Выйдя в зал, Девитт подошел к родичу, развернулся к нему спиной и уселся на бортик всё ещё присутствующего в помещении «кресла».
— Мелкий, ты не мог там диван наколдовать? Ноги от постоянной ходьбы устают, а на бортике сидеть неудобно – тут же послышался этакий бряк.
Кассиус, сверив подоспевшего брата ничего не выражающим взглядом, тяжело вздохнул и склонил голову набок.
— Я как-то и не думал о том, что вы так вскоре вернётесь. Нуу-сс, и если так подумать-то, диван колдовать, наверное, намного сложнее – данная реплика была встречена хмыканьем со стороны слушателя.
Казалось, что все в лавке застыло в одном и том же повторяющемся действии: Мельген бегает по своему дому, Теодор стоит и оглядывает всё с хмурой миной, братья северяне стоят где-то в сторонке, Кассиус пребывает в этакой дреме, в то время как старший из Девиттов тукает ногой по трескающему полу. Вполне возможно всё могло остаться неизменным, если не одно но. Прогремел взрыв, который совершенно не сулили ничего хорошего. Больше всего ситуацию усугубляла то направление, из которого он раздался – алхимическая лаборатория.
— Блять – путешественник снизошёл на шепот. — Касс, отвлеки Мельгена: купи паленья для костра и факела… а я… а я проведаю нашего «живого» - поднявшись на ноги, он пошагал по направлению необходимой дверь.
Колдун ответил легким кивком.
— Эй, Мельген, не могли бы вы подойти? Я тут подумал и решил-то, что нам всё же понадобится пара вещей – он положил одну из рук на бортик занимаемого кресла. — У Вас нет пары деревяшек для костра и несколько факелов?
Без спроса и разрешений оттолкнув встречную им дверцу, Одай-Астар принялся осматривать открывшееся ему помещение.
— Ты что натворил? Уххх… Зигмунд, треклять, давай, собирайся как-нибудь быстрее – нам пора сваливать от сюда. Мало ли, вдруг если мы здесь задержимся ещё насколько-то, тогда «чайник» попытается содрать с нас плату за… за вот это – гибрид кивнул по направлению всего того, что осталось от лаборатории.
— Хорошо… только постарайся там ничего не взорвать – прежде чем уйти, он передал собеседнику когда-то купленный слиток меди и необработанную руду.
Выйдя в зал, Девитт подошел к родичу, развернулся к нему спиной и уселся на бортик всё ещё присутствующего в помещении «кресла».
— Мелкий, ты не мог там диван наколдовать? Ноги от постоянной ходьбы устают, а на бортике сидеть неудобно – тут же послышался этакий бряк.
Кассиус, сверив подоспевшего брата ничего не выражающим взглядом, тяжело вздохнул и склонил голову набок.
— Я как-то и не думал о том, что вы так вскоре вернётесь. Нуу-сс, и если так подумать-то, диван колдовать, наверное, намного сложнее – данная реплика была встречена хмыканьем со стороны слушателя.
Казалось, что все в лавке застыло в одном и том же повторяющемся действии: Мельген бегает по своему дому, Теодор стоит и оглядывает всё с хмурой миной, братья северяне стоят где-то в сторонке, Кассиус пребывает в этакой дреме, в то время как старший из Девиттов тукает ногой по трескающему полу. Вполне возможно всё могло остаться неизменным, если не одно но. Прогремел взрыв, который совершенно не сулили ничего хорошего. Больше всего ситуацию усугубляла то направление, из которого он раздался – алхимическая лаборатория.
— Блять – путешественник снизошёл на шепот. — Касс, отвлеки Мельгена: купи паленья для костра и факела… а я… а я проведаю нашего «живого» - поднявшись на ноги, он пошагал по направлению необходимой дверь.
Колдун ответил легким кивком.
— Эй, Мельген, не могли бы вы подойти? Я тут подумал и решил-то, что нам всё же понадобится пара вещей – он положил одну из рук на бортик занимаемого кресла. — У Вас нет пары деревяшек для костра и несколько факелов?
Без спроса и разрешений оттолкнув встречную им дверцу, Одай-Астар принялся осматривать открывшееся ему помещение.
— Ты что натворил? Уххх… Зигмунд, треклять, давай, собирайся как-нибудь быстрее – нам пора сваливать от сюда. Мало ли, вдруг если мы здесь задержимся ещё насколько-то, тогда «чайник» попытается содрать с нас плату за… за вот это – гибрид кивнул по направлению всего того, что осталось от лаборатории.
Юноша молча вырвал свиток из рук Кассиуса, бережно сложил и запихнул в один из карманов, обернулся к Балору.
– Я уж надеялся, вы забыли об авансе, -холодно отозвался Мельген. Едва слышимо вздохнув, он взбежал по лестнице вверх, повозился там несколько секунд и вернулся с небольшим мешочком в одной руке и парой склянок с мутной алой жидкостью в другой, – вот. Ровно пятьдесят. Ни единицей больше или меньше, – передав это, он спросил, – какая ещё аренда кузни? Ты бредишь, сходи проверься у Зигмунда.
Внезапно торговец застыл, словно статуя. Он начал шумно вдыхать воздух, оглядываясь, будто загнанный в угол зверь. Гибрид своим острым обонянием мог бы почувствовать то же, что и Мельген, но личенвайнцу, похоже, было куда проще разбирать запахи сквозь завесу трупного аромата. Некий кислый, едва заметный запах въедался в нос.
– Э-э-э. Похоже, проверяться сейчас тебе будет не у кого, – тихо прошептал юноша и резко крикнул, – кретин! Ты на кой свет сок пуфа греешь!
Попытки Кассиуса отвлечь Мельгена смотрелись крайне глупо и жалко. Даже не обратив на юного мага внимания и сбросив всю показную невозмутимость, он сорвался с места, в один миг добравшись до двери лаборатории. Но было поздно. Мельген едва успел закрыть лицо рукой и повернуться спиной к взрыву, и его только покачнуло.
Личенвайнец медленно развернулся, оглядывая погром, устроенный немёртвым. Кажется, у него задёргалось веко.
Мельген долго сверлил ледяным взглядом маску Зигмунда, а затем резко хлопнул себя по лбу, сорвавшись на пару скупых нервных смешков.
– Я вычту это из твоего будущего вознаграждения, – восстановив прежнее выражение лица ровно сказал он доктору, – и скажи-ка мне, кто такой умный учил тебя алхимии. Я приложу все усилия, чтобы он больше никого такому не учил.
Такой взрыв не остался без внимания. На улице возле дома Мельгена начала собираться мелкая толпа местных жителей. Не похоже, что они действительно были заинтересованы произошедшим, многие останавливались на пару секунд и ускоряли шаг, желая поскорее свернуть на другую улицу. Несколько патрульных остановились у двери и неуверенно переглядывались между собой. Наконец-то они решились и попытались резко распахнуть дверь. Однако деревянная громада, установленная торговцем, была столь тяжела, что внезапный врыв войск превратился в медленное просачивание, словно ленивого ручейка под поваленным деревом, вояк в дом по одному.
– Экхэ. Регулярные солдаты здесь, чтобы узнать о произошедшем, – после секундного замешательства отчеканил один из стражников. Его боевые товарищи недобро ощетинились алебардами, уделяя особо много внимания бугаям-северянам.
Мельген посмотрел на Зигмунда. Потом на патрульных. А затем вновь на Зигмунда.
– Ну, будешь отмалчиваться или скажешь что-то в своё оправдание хоть в этот раз? – прошептал немёртвому юноша, чтобы солдаты его не услышали.
Встав наконец в полный рост, и отряхнув от кусочков стрелка своё одеяние Зигмунд заговорил.
- Сам ты идиот. Если ты не знал, если его смешать с "бродячим корнем" то он не загорится... И потом он очень сильно стимулирует сознание... Но... Я немного перепутал рецепт.
Посмотрев на стражу что уже буквально ввалилась в помещение, доктор стал собирать свои вещи.
- Я никогда не отмалчивался. Нечего особого не произошло. Просто один очень старый доктор варил снадобья, и забыл предотвратить... Такую вот ситуацию.
На последних словах, Зигмунд надел маску и поднял с пола трость.
- Так что у нас всё нормально. Правда Мельген?
Однако Гъяльдр остался неуслышанным. Откуда-то сбоку прогремел громкий взрыв, что уже было новизной для северян. Оба брата синхронно достали щиты и приготовились защищаться от внезапного нападения, но вскоре всё закончилось. От неприятного запаха чего-то горелого, повисшего в лавке, в горле запершило.
—Helvíti! — братья громко сквернословили, перемежая брань надрывным кашлем —Hvað í fjandanum?! Чёрт возьми! Что, блять, происходит?!
Не успели они откашляться, как внутрь ворвалась целая свора стражников в поношенном снаряжении. Недобрые взгляды и алебарды, выставленные в сторону Бьяркура вызвали у него негодование. Северянин стал тихо рычать, оглядываясь по сторонам. Гъяльдр жестом попросил его убрать щит, чтобы случайно не спровоцировать драку.
—Hvað gera þeir? — просипел Бьяркур.
Знакомый с всеобщим языком прислушался. Из шумного потока слов не удавалось выяснить почти ничего, кроме совсем простых слов, вроде "варил", "загорится", "всё нормально".
—Eitthvað eldur. Þetta... Bein heita innrennsli í rangt. Что-то загорелось. Этот... Костлявый что-то варил неправильно.
—Hvað þetta að gera hér? А что эти тут делают?
—Frekari ákveðið. Bráðum fara. Узнать решили. Скоро уйдут.
– Настолько старый, что никогда и не вспомнит. Так что ничего страшного, да, не надо приставать к болезным, господа стражники, – холодно произнёс Мельген и замолчал, чего-то ожидая. Солдаты тоже ничего не предпринимали, тупо пялясь по сторонам, – ну и чего вы встали, идиоты? Пошли отсюда. Быстро.
Ровная безэмоциональная речь почти никак не подействовала на вояк, и юноша был вынужден буквально вытолкнул вояк на улицу, раздвинув стенку из алебард, и патрульные почему-то не особо сопротивлялись. Была ли в хилом личенвайнце сила, способная свернуть горы, или просто стражники решили не конфликтовать с очень крупной персоной? В любом случае теперь Мельген поправлял помятые в суматохе рукава, выдворив всех нежелательных гостей.
– Нет, серьёзно, какой идиот обучил тебя такому? – повторил вопрос Зигмунду торговец, – я не подпущу тебя к ингредиентам ближе, чем на сотню метров, – он едва слышно вздохнул, -и вот кого Ландеб нанял? Мне вам ещё помогать, свет. Ну и к паладинам, давайте уже собирайтесь, я вас снабдил. Мне ещё прибрать здесь всё надо... Хорошо хоть эти костоломы не влезли.
Из тёмных коридоров шустро повалила нежить, словно потоком воды обходя всех присутствующих и накрывая разгромленную комнату. Неумело она стала возиться там, пытаясь как-то изобразить уборку. Мельген же остановился у лестницы, ожидая последних вопросов, после которых он мог бы, не волнуясь за правильность исполнения задания, подняться наверх.
Обращения со стороны Мельгена, хоть возможно и было заслужено, но всё же обижало Зигмунда, а потому неживой стукнул тростью и возмутился.
- Хватит вести себя таким образом. Не нравимся мы, нанимай кого другого, и пусть он всё разгребает. Пусть кто-то другой идёт и к Дитмару и к паладинам. И вообще, такому молодому и магу как вы, надо проявлять больше уважения и ко мне, и к окружающим. Нашёлся он тут видите ли, умный самый. Правильно вас Балор "чайником" называет.
Ещё раз с силой стукнув трость, лекарь бодрой походкой отправился к двери лавки.
- Не знаю как вы, но я готов отправляться. Жду всех на улице.
Бросив последниую фразу, медик вышел за дверь.
Предпочтя не отвлекать Зигмунда от его разборок с «Чайничком", Девитт вернулся в зал.
— Пара банок на шестерых? Ты серьёзно? – Упрятав аванс и перехватив эликсиры, Балор направился к северянам .
Исполнив добрых пару шагов, он приблизился к крупным светловолосым мужчинам, чьи «типичные» голубые глаза достаточно сильно выделялись на фоне серых толстых шлемов. Послышался краткий свист.
— На севере терпят такое? – Покончив со свистом, странник протянул собеседникам алую бутыль. — Если да, то тебе с братом дать одну или сразу две?
Завершив дела с северянами, мужчина уселся на бортик призванного Кассиусом кресло.
— Эй, дядь и «чайник», вы там как? Закончили с алхимической? – Судя по по-прежнему «скучающему» тембру голоса гибрида он даже и не заметил былое присутствие местной хилой стражи в лавке. — Ладно, Мельген прав. Мы слишком засиделись здесь и нам пора в путь.
Спустя примерно секунду деревянный пол прогнулся и заскрипел из-за непривычной для него тяжести.
— Теодор, ты так и не ответил на мой вопрос: хорошо ориентируешься в местности? Сможешь провести нас к этим катакомбам таким образом, чтобы мы не оказались у Пелагиуса на куличиках? – Задавшись подобным вопросом, Балор не дожидаясь ответа поспешил выйти из здания.
======
Проводив торгаша несколько обеспокоенным взглядом, Кассиус приподнял правую руку и почесал шею. Шкряп-шкряп-шкряп.
~ Ух… надеюсь Балор не слишком сильно разозлиться. Он лишь попросил задержать Мельгена, а я даже с этим не справился ~ - покончив с раздумьями, парень немного поёрзал на занятом месте.
Вполне возможно что «застывшее» положение дел могло продолжаться и дальше, но в определенный момент в комнату ввалилась груда тощих воинов с алебардами и клинками наперевес – местная стража.
Впившись в спинку кресла и сжав пальцами его бортики, Кассиус с явным беспокойством и непониманием начал следить за всем происходящим.
~ А они что здесь делают? Неужели взрыв прогремел именно в тот момент, когда рядом проходила целая гвардия? ~
Вскоре вернулся владелец лавки, который неизвестно коим образом смог вытолкать наружу целую толпу ощетинившихся мужчин.
— Действительно олухи – заключил колдун.
Выслушав старшего брата, Кассиус просто поднялся на ноги и поспешил обратиться к торговцу.
— Эм… Мельген, если Вас не затруднит-то, не могли бы Вы мне продать пару вещей? У Вас тут есть факела и что-нибудь с помощью чего можно развести костёр? Например, поленья…
Братья так и продолжили бы стоять, недобро поглядывая в ответ на стражников, если бы не отрывистый приказ Мельгена. Хрупкий, с виду, юноша стал выталкивать солдатню на улицу, не получив при этом алебардой по макушке. Северяне озадаченно наблюдали.
—Svo er drottin hér?! Так это он здесь военачальник?! — удивлённо задал вопрос Гъяльдр. По большей части, сам себе.
—Þessar suðurríkjamanni skilur. Хрен разберёшь этих южан... — отозвался его брат, бесцеремонно сплёвывая на пол.
Почуяв нутром, что разговор с худосочным военачальником заканчивается, братья уже хотели выйти на улицу, как их внимание привлекли повалившие невесть откуда мертвецы. Бьяркур достал топор и начал с ненавистью пялиться на них.
—Hay, bleyður, og vel fjarlægja úr auga! Эй, трусы, а ну живо убрались с глаз! — громко прорычал он, когда воскрешённый прислужник подошёл на несколько широких шагов.
Гъяльдр полностью разделял отношение брата к порождениям тёмной магии, но дарованная природой рассудительность подсказала ему, что если они не нападают, то значит кто-то не даёт им этого сделать. За последние дни, братьям удалось повидать больше, чем за всю жизнь. Погрязшие в нечистотах городишки, озлобленные люди, нищета, странное давящее на голову чувство, которое усиливалось тем больше, чем дольше они находились на этих землях. Однако везде, а не только на Севере, работал один закон: "приспосабливайся, или умри". Кому как не северянину, прожившему всё детство посреди заснеженных лесов, полных диких зверей, знать об этом? Гъяльдр раздражённо вздохнул, взял брата за плечи и мягко подтолкнул к двери, почти как ребёнка.
—Ekki. Hér öðrum lögum. Не надо. Здесь другие законы.
Бьяркур, скорчив яростный оскал, мотнул головой в сторону брата. На секунду показалось, что он удивился.
—Viltu koma lögum okkar? А ты хочешь предать наши законы?
—Bróðir, hlusta, við erum ekki í Norðri. Við tilheyra ekki hér. Þú þarft að fljótt fá út úr hér. Брат, послушай, мы не на Севере. Нам здесь не место. Нужно поскорее отсюда уходить. — Гъяльдр крепче сжал руки, продолжая подталкивать брата на выход.
Северянин с силой отпихнул родича плечом и вышел самостоятельно, что-то бормоча себе под нос. В этот момент, к Гъяльдру обратился Балор, протягивая странную бутылку, на которую он начал смотреть с непониманием. . Ему, как не знающему о свойствах этой странной жидкости, оставалось надеяться на то, что южанин не станет обманывать из простого желания отомстить за недружелюбие.
—Оно... Опасно?
В ответ от странника послышалось:
—Понятия не имею. Оно всё же из Личенвайна. Хотя, раз "чайничек" говорит о том, что это целебное зелье значит нет, не опасно.
Гъяльдру удалось разобрать только "не опасно".
—Две. — уверенно сказал он, кивнув головой в знак согласия.
Северянину, прожившему спина к спине с Бьяркуром почти всю жизнь, было понятно, что сейчас лучше его не беспокоить понапрасну. А ещё лучше вообще не подходить к братцу в раздумьях, ведь они часто сопровождались всплесками агрессии. Гъяльдр предпочёл остаться в компании немёртвых слуг и болтающих без устали южан, пока те, наконец, не решат все дела.
– Проявлять больше отношения к тому,кто только что разнёс мою лабораторию? – холодно отозвался Мельген, – ещё и не знает, что такое чайник, и когда им людей называют, – едва заметная улыбка промелькнула на лице юноши, но тут же он принял невозмутимое выражение, – и тебе, – обратился он уже к Балору, – стоит узнать, кто и когда и зачем «чайничает».
Видя, что все уже уходят, торговец и сам решил уйти к себе наверх, но остановился, услышав просьбу Кассиуса. Личенвайнец молча развернулся, и одновременно с этим один из немёртвых выбежал из разгромленной доктором комнаты охапку дров, совсем недавно бывших столом. Мельген ещё и потребовал за это десять ириев! Хотя вроде вот эта ножка подпалена, похожа на уголь, а эта доска вроде даже не гнилая… Но, к счастью, из другой комнаты выбежала другая туша на побегушках, несущая в костлявых руках два факела. Нежить неумело всунула всё это деревянное добро Кассиусу, Мельген взял деньги и, поколебавшись пару секунд, будто желая что-то сказать, ушёл на второй этаж.
Теперь странники вновь оказались на улице и в этот раз им предстояло выйти из города, направившись на встречу неизвестному.
Вскоре они вышли через знакомы ворота Истены, облегчённо вздохнув. Наконец-то можно было расправить плечи, вздохнуть полной грудью и оглядеться, не встречая бледных лиц. Угрожающе тёмная груда домов больше не нависала над ними, только тёмная завеса туч укрывала бескрайнюю пустошь, которая своей мёртвой пустотой нагоняла уныние. И чувство свободы. Эти бескрайние серые земли, где никто, кроме парочки особо рьяных мертвецов, не побеспокоит путника в его длительном путешествии, казались необъятными, просторными, ничейными. А мутная река, лениво текущая неподалёку, словно нагоняла сонливость. Кто-то мог впасть в отчаяние, только представив, сколько однообразных пейзажей придётся преодолеть, чтобы прийти хоть куда-то, а кто-то наоборот мог воспрянуть духом от чувства предстоящей долгой и тихой дороги.
Впрочем, идти здесь было недалеко. Стоило только обогнуть город, как пред приключенцами открылся вид на уходящий далеко-далеко лес. Где-то там, среди гнилых деревьев и топких болот должен был стоять нерушимым оплотом замок Дитмара, но отсюда его не было видно. Но это было неважно, ведь в лес странники зайдут недалеко: около его границы должен был быть ход в подземный храм, раскинувшийся так далеко, что вторым своим концом выходил как раз там, где им и нужно было.
Меся грязь сапогами, товарищи отправились в путь.
Лес встретил их гробовым молчанием. Нигде даже не осмелилась рыкнуть дикая нежить, вся она словно где-то осела и не высовывалась. Тем лучше для живых. Поглядывая на карту карту, они шли практически наугад, и только удача могла направить их в нужную сторону, ведь среди однообразных крючковатых деревьев, застилающих тёмное небо, было невозможно ориентироваться. Однако судьба, похоже, благоволила путникам. Пройдя очередное болото, перед ними расступились шипастые ветви, чтобы открыть вид на полуразрушенное каменное строение. Ровные и строгие изгибы надземной части храма были избиты, словно паладинскими молотами, неумолимым временем, и от прошлого величия не осталось и следа.
Вокруг не было ни души, ни тела, и поэтому товарищи решили, не боясь, пройти внутрь. А уже там они нашли крутую лестницу, уходящую далеко вниз, будто в непроглядную бездну. Один из странников зажёг факел, разгоняя мрак, и все начали аккуратно спускаться.
В глубине всё преобразилось. Несмотря на беспощадное время, огромнейший зал, простирающийся на многие и многие метры под землёй, внушал благоговейный трепет. Массивные колонны, словно гиганты, держали слой земли, непоколебимые и несломленные. Свет факела играл тенями на них, показывая шрамы и величие. А дальше стояли приоткрытые каменные врата. Они больше не могли защищать храм от незваных гостей, ведь в отличие от колонн время их изрядно побило. Или это было не время? Возможно, кто-то давным-давно ломился в них, выбив немалый кусок камня. И в проёме чудились чьи-то тени, одно мгновение наблюдавшие за всеми, но, когда огонь дрогнул вновь, исчезли. Просто игра воображения. Нельзя просто стоять на месте из-за мелькающих в свете теней от факела.
Странники прошли сквозь врата, и очутились в невообразимо огромном коридоре, идущем далеко вперёд. Даже факел не мог разогнать всю тьму, прочно засевшую здесь. Темнота не признавала вторженцев и, будто осязаемая, обволакивала всё вокруг, отстаивая право на владение этим местом и не давая ничего разглядеть. Только вдалеке виделось два тусклых мерцания. Там явно было разветвление коридора на два других. Но добираться туда довольно долго.
Слов Мельгена неживой уже не слышал, потому как был на улице. Что было странным, даже в такой дыре как Истена кипела, хоть и по своему, жизнь. Тут и там были разного рода люди куда-то идущие и куда-то спешащие. Долго стоять одному лекарь не пришлось. В скором времени вся группа покинула лавку, и направилась в первую "точку на маршруте". Так как медик шёл одним из последних, просто потому что передвигался он довольно медленно, он смог достаточно незаметно вынуть из сумки непонятный браслет и "надеть" на руку. Чтоб он не спадал, пришлось не просто надеть его на руку, а пропустить через парочку костей в ладони. Эффект не заставил себя ждать. По "телу" прошлась слабая волна тёмной энергии, давая понять что если он и делал что-то, то в данный момент он начал свою деятельность.
Дальше не случалось ничего сверхъестественного, и вся компания достигнула нужного старого здания, а после опустилась под землю. Кто-то из группы зажёг факел, освещая дорогу, Зигмунду же поджигать ничего не нужно было. Он лишь снял перчатку, и озарил ближайшее пространство красным плотным огнём.
- Можете поберечь факелы. Я могу освещать дорогу...
После этих слов, медик напрягся, ведь в данный момент до него докатилась волна непонятной нехорошей энергии.
- Относительно рядом есть что-то излучающее тёмную магию. Точно не скажу какого рода, но как я понял воздействует на разум. Будьте бдительны.
С этими словами неживой вышел немного вперёд, и поднял правую руку, разгоняя тьму рядом с собой.
Теодор с облегчением вышел за пределы гадюшника, которым он считал Истену. Мрак леса, который вот-вот должен был поглотить их, уже давно стал для него привычной средой обитания, если не домом. Когда отряд подходил к лесу, мужчина остановился у границы леса. Постояв пару мгновений, он снял с пояса маску и медленно водрузил ее на голову. Когда со странным ритуалом было покончено, лесник ступил под свод деревьев, поглощающих и без того тусклый свет.
Ступая по покрову из веток и иголок, упавших с деревьев, Теодор с удовольствием предавался тому чувству, которое помогало ему выжить последние годы жизни, которое помогало ему сохранить рассудок. Это было чувство единения с природой, ощущения себя частью чего-то большего и чего-то прекрасного. Даже в мертвом лесу Личенвайна, запруженном болотами и ходячими трупами, это чувство не покидало лесника.
Когда группа наконец достигла входа в катакомбы, мужчина испытал сильное желание продолжить по лесу в одиночку, однако здравый смысл возымел вверх, и он спустился под землю вместе со всеми. Пересекая большую залу, Теодор почувствовал, как по его спине пробежал холодок.
– У меня дурное предчувствие, – медленно проговорил он, продолжая медленно ступать по каменному полу храма.
Когда отряд зашел за ворота, отделявшие основную часть катакомб от парадного зала, лесник приостановился: его руки покрылись гусиной кожей. Он пропустил вперед неживого доктора, который хотя бы чуть-чуть разогнал густую тьму, после чего медленно двинулся за ним, внимательно высматривая признаки чужого присутствия.
Расплатившись с торговцем и покончив с ещё одной сделкой, Кассиус не без радости на сердце поспешил покинуть лавку. Оказавшись под затянутым тучами небом, он тут же подозвал стоящего неподалёку брата. Послышалось краткое, но при этом эмоциональное шипение, которое, впрочем, вскоре сменилось на ещё более непонятные «болезненные» гортанные звуки. Результатом краткосрочной беседы стало-то, что все приобретенные у Мельгена товары были распределены между двумя гибридами: инструменты для розжига возможного костра достались Балору, а факела остались у Кассиуса.
Выйдя за пределы Истены, двое мужчин предпочли пропустить вперед себя Теодора, считая его наиболее подходящим из всех присутствующих на роль проводника.
Поход по грязи Личенвайна выдался таким же, как и всегда. Ботинки периодически увядали в мутной жиже, а подошва-то и дело встречалась с острыми камнями, которые причиняли не совсем приятные ощущения. Изредка слышалось чавканье, перемешанное с подавляемыми стонами и бурчащими звуками – местная дикая нежить развлекается. «Мертвый» воздух также как и раньше бил по лицу, но при этом он теперь отдавался и некой неприятной «тяжестью», которая не позволяла забыть о находящихся рядом болотах и о самой павшей земле.
Вскоре показалось полуразрушенное строение. Судя по обшарканным и сбитым стенам, а также по зияющим на них дырам, находка находилось здесь издавна.
Спустившись по крутой лестнице, один из путешественников, а именно Кассиус, уже вытянул имеющийся факел, попытался его зажечь, но вовремя остановился. О себе напомнил бродячий доктор, что предпочёл сэкономить имеющиеся ресурсы и приспособления. Волшебник лишь пожал плечами и продолжил путь.
— Мы в Личенвайне. Так и должно быть – синхронно ответили двое гибридов, видимо оставляя, таким образом, свой комментарий на реплику Теодора.
Внимательно выслушав проговорившегося Зигмунда и перебросившись между собой парочкой шипящих фраз, родичи предпочли осмотреть само посещенное ими место, а также убедиться в догадках лекаря…
1d100: (89) = 89 +10 – осмотр за Балора
1d100: (91) = 91 +10 +11 – осмотр за Кассиуса
1d100: (57) = 57 - пытаюсь определить магию за Балора
1d100: (76) = 76 +11 – пытаюсь определить магию за Кассиуса
Видя замешательство остальных, неживой двинулся первый, стараясь освещать путь левой рукой. Выходило не очень хорошо, но этого хватало на то чтоб следующие пару метров не опасаться упасть в какую либо внезапную яму или ещё чего похуже. И вот перед отрядом возник вопрос. Коридор идёт в две разные стороны.
~ И куда? Лааадно... В право? Да, пойдём на право.
Озвучив так же предложение идти в правый коридор, медик осторожно зашагал в нужном направлении.
Странники осторожно шагали по холодному камню, вырывая из рук тьмы маленький кусочек пространства. Даже огонь Зигмунда был слишком слаб перед царящей здесь уже не один век тени. Однако южанам хватало и этого света, что разглядеть окружение: вдоль гигантской стены ровными рядами стояли не менее огромные и величественные статуи, изображающих разных людей и нелюдей, неизвестных никому из присутствующих. Истуканы словно молчаливо взирали на путников, грозясь в один миг обрушить на них всю свою мощь. Но это лишь иллюзия, нагоняемая здешней атмосферой, ничего не предвещало опасности.
Ускорив шаг, группа почти добралась до разветвления коридора. На полу стали видны разводы крови, зловеще блестевшие в свете факела. Если приглядеться, то можно заметить, что кровь давно засохла, рисуя непонятные здравому рассудку картины. Вероятно, это последствия тех самых зачисток первого этажа, о которых рассказывал Тивегрей. Впрочем, они интереса не представляли, в отличие от выбора пути. Доктор, решивший выбрать направление за всех, пошёл направо. Остальные, поколебавшись, пошли за ним.
Медленно коридор стал сужаться и стало видно, что вокруг были вовсе не те гладкие и строго выточенные в огромном камне и стремящиеся ввысь, на поверхность стены, теперь это были лишь грубые стены пещеры. Это ответвление явно было не частью храма.
Впрочем, оно продолжалось, и вскоре вдалеке показался тусклый огонёк, а затем ещё и ещё. Подойдя поближе, странники увидели кристаллы. Они крупными гроздьями висели то тут, то там, слегка освещая огромную полость в земле с запертой дверью где-то вдалеке, рядом с тщательно расчищенной площадью с разноцветными, светящимися ярче остальных камнями, вросшими в землю. В сторонке находился мелкий постамент.
Игра света здесь потрясала воображение, мелкие сеточки отражались на стенах пещеры, и глаза играли злую шутку со своими хозяевами: в каждой тени чудился враг, подло наблюдающий из укромного места.
Идя первым и ведя за собой группу, неживой первым же увидел странного рода кристаллы, которыми буквально были покрыты стены. Что-то в них заинтересовало лекаря, а потому он дошёл до особо крупного, и при этом ближайшего, кристалла и стал осматривать его бормоча что-то одному Зигмунду известное. Прошло примерно пять минут, группа уже разбрелась по кристалльной комнате, а медик всё изучал странные кристаллы.
~ Где я мог такие видеть... Что-то знакомое...
Не успел Зигмунд додумать свою мысль, как левая нога поскользнулась и весь доктор резко оказался на полу, а из сумки выскочил кристалл который можно было использовать как деньги.
- АААА... Чтоб вас! Я кажется ушиб... А нет, показалось.
Начав подниматься, лекарь положил руку на пол, и нащупал какой-то камень. Этим камнем оказался кристалл что вывалился из сумки. Подняв его с пола и осмотрев, лекарь внезапно начал прямо на коленях ползти к кристаллу достигнув его, лекарь стал попеременно смотреть то на свой кристалл, то на тот что был на стене. Что было самое интересное, что и в кристалле на стеле и тот что в руке были души. Но то как они были помещены в их было разным.
- Эй все. Видите кристаллы на стенах? Вот это такие же кристаллы как те что используют тут как деньги.
Проговорив это и наконец оказавшись в вертикальном положении лекарь пошёл осматривать остальную часть этого помещения.
- Похоже это что-то очень интересное... Главное разобраться получше...
Продолжая шептать сам себе под нос всякие слова, медик сначала изучил разноцветные камни, а после постамент. Изучив всё, лекарь стал рассказывать то что нашёл.
- Если коротко, то вот что мы имеем. Простой каменный постамент, с белой, жёлтой и синий полосой. На вершине этого постамента есть сгусток энергии. Каким-то образом этот сгусток может резонировать с камнями.Как я понял то это работает примерно так:Цветные - заряжают энергетический сгусток, а серые - поглощают его энергию. Но на вот этой.. неживой показал левой рукой на расчищенную область ... области есть ещё какое-то поле, которое так же связано с этим сгустком.
Немного помолчав, лекарь осмотрел всех.
- Есть идеи?
Двое рыцарей продвигались по коридорам. Свет от факела падал на стены, а каждый шаг отзывался эхом доспехов.
Один из голосов выразил своё недовольство
- Ici mal à l'aise. Тут неуютно.
- Oui, je sais, moi aussi. Да знаю, мне тоже
После недолгой паузы первый голос добавил
- Chaussures sont mouillés. ботинки промокли
- Je sais que je sais. Знаю знаю
Очередная пауза и тишину снова разбавил голос
- Pensez-vous que il l'a fait de la merde Mesilla? Как думаешь, он тоже так говно месил?
Второй тихо засмеялся
- Eh bien, pas seulement le même qu'il était l'un d'entre eux ну не просто же так он стал одним из них
Первый засмеялся вслед
Спереди послышались голоса
- J'ai entendu? слышал?
- oui да
- Oh putain comment j'aime ce lieu Ох блять как нравиться мне это место
Два клинка медленно и с характерным звуком покинули свои тесные убежища
Они потушили факелы и увидели впереди красный огонёк
Годы тренировок и вот они уже стояли на повороте и ждали пока враг приблизиться, на удивление вышло без шума
Вдох
Из-за угла показалась рука с магическим огоньком
Разворот, выпад
"Salope! Je suis gaucher! Сука, я ж левша!" - успел подумать рыцарь перед тем как перегруппироваться хотя-бы для удара кулаком.
- Крепкий удар по маске и некромант вместе с рыцарем падают в помои.
Второй рыцарь выбегает из укрытия и уже замахивается как тут же останавливается
- Frère! Ce n'est pas les morts-vivants! Брат, это не нежить!
- Th? %Чё?% Донеслось булькающим звуком из под шлема.
Второй рыцарь спрятал меч в ножны и тихо сказал
- - présenter des excuses приносим свои извинения%%
Один из голосов выразил своё недовольство
- Ici mal à l'aise. Тут неуютно.
- Oui, je sais, moi aussi. Да знаю, мне тоже
После недолгой паузы первый голос добавил
- Chaussures sont mouillés. ботинки промокли
- Je sais que je sais. Знаю знаю
Очередная пауза и тишину снова разбавил голос
- Pensez-vous que il l'a fait de la merde Mesilla? Как думаешь, он тоже так говно месил?
Второй тихо засмеялся
- Eh bien, pas seulement le même qu'il était l'un d'entre eux ну не просто же так он стал одним из них
Первый засмеялся вслед
Спереди послышались голоса
- J'ai entendu? слышал?
- oui да
- Oh putain comment j'aime ce lieu Ох блять как нравиться мне это место
Два клинка медленно и с характерным звуком покинули свои тесные убежища
Они потушили факелы и увидели впереди красный огонёк
Годы тренировок и вот они уже стояли на повороте и ждали пока враг приблизиться, на удивление вышло без шума
Вдох
Из-за угла показалась рука с магическим огоньком
Разворот, выпад
"Salope! Je suis gaucher! Сука, я ж левша!" - успел подумать рыцарь перед тем как перегруппироваться хотя-бы для удара кулаком.
- Крепкий удар по маске и некромант вместе с рыцарем падают в помои.
Второй рыцарь выбегает из укрытия и уже замахивается как тут же останавливается
- Frère! Ce n'est pas les morts-vivants! Брат, это не нежить!
- Th? %Чё?% Донеслось булькающим звуком из под шлема.
Второй рыцарь спрятал меч в ножны и тихо сказал
- - présenter des excuses приносим свои извинения%%
Теодор продолжал медленно ступать за неживым, стараясь не выходить из узкого круга света, создаваемого красным пламенем. С обеих сторон на него взирали высеченные из камня странные, жуткие фигуры. Казалось, что они вот-вот оживут и утащат путников в свой потусторонний мир. Происходящее казалось леснику абсурдным и нереальным, что оказывало серьезное давление на его и без того хрупкий рассудок. Спутники мужчины не могли этого видеть, однако его лицо, скрываемое маской, выражало несвойственное ему беспокойство.
Когда группа вышла в освещенную кристаллами пещеру, Теодор почувствовал, как напряжение несколько спало. Он посмотрел вокруг себя, изучая обстановку.
Лесник внимательно выслушал Зигмунда, после чего сам подошел поближе к постаменту и кристаллам. Последовав примеру доктора, он внимательно рассмотрел постамент. Помолчав с минуту, он двинулся в сторону кристаллов.
Не объясняя своих действий, лесник по очереди коснулся рукой зеленого, красного и синего кристаллов, после чего повернулся к неживому.
– Проверь, не изменилось ли что-то с тем сгустком, – проговорил он.
Теодор как будто бы ожидал чего-то подобного. Заслышав чьи-то шаги за пару секунд до появления незнакомцев, он выхватил меч из ножен и приготовился вступать в бой.
Когда перед отрядом появились двое закованных в латы мужчин, и один из них атаковал Зигмунда, лесник молниеносно подскочил ко второму, направляя в его сторону клинок.
– Кто вы такие? – зло прохрипел он.
Всё происходящее смешалось в один единственный всплеск в черепушке неживого доктора. Вот он стоит, и смотрит на своих напарников, а вот он, и ещё непойми кто оказываются в грязи. Особо быстрой реакцией Зигмунд не мог похвастаться, но ответить он таки успел. В помещении раздался довольно громкий возглас, из тела Зигмунда стал валить густой чёрный дым, а за ним стали появляться и тени. Левая, охваченная магическим огнём, рука резко помчалась к шее незнакомка, а достигнув её, обхватила и загорелась ещё сильнее. Через несколько секунд, то что было уже бессознательным телом просто легло рядом. Тени, что уже покинули старые кости доктора обступили ещё стоящего незнакомца кругом, и стали смотреть на него красными светящимися точками-глазами. Голос доктора был грубым, но при этом не выражал агрессии.
- Кто такие?
Произнеся эту фразу, лекарь наконец оказался в вертикальном положении.
Тот который стоял поднял руки завидев человека в лесных одеяниях
- Oh, putain! Vous pouvez cacher l'épée, nous sommes des messagers Gerid!
Из под шлема второго послышался храп
Теодор продолжал недоверчиво смотреть на латника сквозь прорезанные в маске отверстия. Хотя эти двое и не представляли серьезной опасности для отряда, ему не хотелось терять контроль над ситуацией.
Услышав эльфийскую речь, лесник еще сильнее нахмурился. Он знал, как она звучит, однако сам на языке старшего народа едва ли мог сказать хоть что-то связное.
– Какого черта эльфы забыли в этих заброшенных катакомбах? – медленно проговорил он. – И лучше бы тебе начать говорить на всеобщем и объясниться.
Рыцарь неловко дёрнулся
- Моя..не..это..говорить.
Он указал пальцем на спящего
- Он говорить!
Доктор, что стоял в полной боевой готовности, нагулся и положил руку на лица спящего человека. Через несколько секунд глаза бедолаги раскрылись, уставившись в разбитые окуляры Зигмунда.
- Твой напарник сказал что ты умеешь говорить на всеобщем. Может представишь вас, и скажешь что вы тут делаете?
С этими словами медик протянул костяную руку, надеясь помочь встать.
Тени же, что окружали второго бедолагу расступились, но при этом оставаясь достаточно близко.
Оказавшись в пещере, что была усеяна множеством различных кристаллов, двое гибридов предпочли ненадолго отделиться от всей остальной группы. Встав близь одной из громадин, мужчины с яркой и запоминающейся внешностью завели разговор.
— Интереsshh~ное место – задумчиво прошипел Балор. — Как думаешь: Зигмунд был прав, и эти камни действительно так схожи с тем, что нам выдали Колман и Мельген? – В его руке красовался небольшой ножик, который обычно применялся им для разделки пойманной живности. — Попробую хоть кусочек отколоть – не дожидаясь какого-либо ответа, странник приблизился к приглянувшемуся кристаллу.
Кассиус продавив грязь под ногами, принялся внимательно слушать родича. Как выяснилось, Балор не поведал чего-либо, на что действительно стоило обратить внимание.
— Да, есть такое – взгляд соскользнул с одного кристалла на другой. — Понятие не имею. Их наверняка потом ограняют и обрабатывают и лишь только после этого используют вместо монет. Эм… я, конечно, не уверен, но мне кажется, что это всё же будет не лучшей идеей.
Было уже поздно. Балор не обратив должного внимания на слова младшего брата, просто дернул правой рукой и совершил удар. Послышался треск и звон.
— Ха-ха! У меня получилось! – Достаточно восторженная реакция со стороны вечно скучающего авантюриста. — Если их не удастся затолкнуть кому-нибудь в качестве платы-то, оставлю как этакий сувенир! Привезу потом домой, да и раздам знакомым – пусть порадуются – Последовал ещё один удар. Теперь же был отколот больший кусок.
— Мех, странный ты – проследив за тем, как его собеседник собирает цветастые осколки, Кассиус слегка ухмыльнулся и приподнял голову. — Чувствуешь? – Последовало частое шмыганье носом. — Магией так и несёт… тёмной магией…
Балор ответил кивков и также совершил несколько глубоких вдохов.
— Да, чувствую. Но если так подумать, оно и не удивительно – Зигмунд нам уже сказал об этом. Кстати, а чем это там остальные занима… - но не успел наиболее старший задать вопрос, как его внимание привлекли звуки борьбы, перемешанные с негодованием и фразами на смутно знакомом, но при этом непонятном языке. — Видимо они там уже вовсе развлекаются.
Выбравшись из столь любимой тени, двое гибридов взглянули на неизвестных им мужчин, что стояли напротив Зигмунда и Теодора.
— Ваши новые друзья? – Первым всё же решил среагировать Балор. — Кассиус, сходи и осмотри там колоны, камни, тот сгусток и всё прочее – он сделал несколько непонятный жест рукой, мол «иди уже». Волшебник ответил на всё это дело легким кивком. — Так что здесь произошло? – Видимо странник предпочел вернуться к предыдущей теме.
Подойдя к отмеченной точке, юный волшебник приподнял правую руку, а затем направил ладонь на виднеющийся сгусток. Результат не заставил себя слишком долго ждать: ноздри тут же расширились и выбили струи пара; глаза блеснули, а также загорелись; по кончикам пальцев пробежались линии различных цветов и расцветок, в то время как губы принялись едва заметно шевелиться. Покончив со всем этим делом, колдун обернулся по направлению остальных участников группы и двух неизвестных.
— Эй! Я, конечно, не уверен, но мне кажется, что если этот сгусток коснется одного из этих камней-то, что в нём поменяется. Просто внутри ауры он ведёт себя несколько иначе чем вне её. Думаю, если задать ему направление-то он, не меняя его более, полетит в одну из четырех сторон до тех пор, пока не встретит на своём пути камень. Нуу-сс, да, наверное, как-то так…
Гъяльдр знал, что Бьяркур рано или поздно отойдёт. Вопрос был только один. «Когда?» Помня про буйную головушку братца, северянин не строил иллюзий на этот счёт.
Всю дорогу братья шли порознь, даже не разговаривали. Гъяльдр держался близь лесника, Бьяркур замыкал строй, на всякий случай достав топор. Ему не хотелось оказаться в гуще боя с оружием на поясе. А опасность нападения существовала, она витала в затхлом воздухе, пусть и северяне не знали ничего точно. Бродячая нежить в Личенвайне — одна из самых стародавних проблем, с которой каждому местному приходилось сталкиваться не раз.
https://youtu.be/ntCr4y6rqG0?t=24m10s
В отсутствии собеседников, Гъяльдру оставалось пялиться по сторонам. Повсюду раскинулись бескрайние, серо-коричневые пустоши. Местная флора не кишела разнообразием, но неотёсанному северянину даже удавалось находить сходство родного Севера с вечно умирающими землями Личенвайна. Там был снег, тут грязь. Там были дикие звери и морские твари, а тут — нежить. И везде неизменно властвовала сила. Он сожалел, что природа не одарила его брата способностью вовремя закрывать рот и слушать, смиряться и принимать. Однако, несмотря на все недостатки, семья всегда остаётся семьёй.
Северянин повернул голову, чтобы взглянуть на брата. Лицо Бьяркура выражало много эмоций: от ненависти, до печали. И глубокую задумчивость. Заметив взгляд Гъяльдра, он выпрямился и постарался скрыть все мысли от лишних глаз.
В послышавшихся отовсюду разговорах северянин смог разобрать что-то о «храме впереди». Видимо, отряд дошёл до цели. Бьяркур понял это и без родича и вошёл вслед за всеми.
Внутри оказалось не так уж и плохо. По крайней мере, здесь воняло не так сильно. Туннель, освещавшийся тусклым факелом, оказался слишком узким для широкоплечих северян, поэтому братьям пришлось идти затылок к затылку.
—Hvaða staður er þetta? Что это за место? — буркнул Бьяркур.
—Það er musteri. Это храм.
—Og hver er tilbeðinn? И кому же здесь поклоняются?
—Þeir vildu ekki tala. Пока не говорили.
Когда Зигмунд сотворил колдовской огонь, Бьяркур гневно поморщился и вновь сплюнул на каменный пол. Гъяльдр же остался спокоен. Соратники, тем временем, невозмутимо шли дальше, а раз у них не было поводов для беспокойства, то и северянам не следовало волноваться.
На полу показалась засохшая кровь. Странных статуй становилось всё меньше, а обработанный рукой южного мастера коридор постепенно переходил в щербатые пещеры. Наконец, весь отряд остановился возле разноцветных кристаллов.
—Hvað er þetta með gogg hennar? Что говорит этот, с клювом?
Гъяльдр прислушался. «Такие же кристаллы как те, что используют тут как деньги.»
—Á þessum steinum segir hann. Sumir «tappa». Об этих камнях говорит. Какие-то «сгустки».
Бьяркур с силой выдохнул сырой воздух подземного храма. Пахло плесенью и стариной. Снаружи тянуло сладковатым запахом разложения, к которому даже северянину, отродясь знавшему только чистый воздух заснеженных просторов, уже престало привыкнуть. Но во всей этой гамме ароматов сильно выделялся один. Чужой запах. Запах доспешного масла, накрепко въевшегося в железо за всё время пользования. Так не пах ни один соратник.
Топор сам поднялся к плечу.
—Gjäldr, einhver kemur hér. Ekki láta undan. Гъяльдр, сюда кто-то идёт. Не мертвец.
Брат понял это без слов. Он давно странствовал с Бьяркуром, так что пришлось невольно выучить почти все невербальные знаки.
—Ljóst. Понял.
Вскоре, послышались чьи-то приглушённые шаги, отдающие звонким эхом по сводам пещеры. А за ними последовал глухой звук удара по маске. Этого было достаточно. Издавая боевой клич, северяне ринулись вперёд, в темноту. За секунду до того, как дубовые щиты могли соприкоснуться с доспехами рыцарей, братья как по команде остановились. Вокруг не было слышно поддерживающих криков, наоборот, все старались вести относительно спокойный диалог. Даже буйный Бьяркур не придался радости боя.
—Hvað í helvitti! Hverjir eru þeir? Какого чёрта! Кто эти? — с топором наперевес спросил Бьяркур, с удивлением глядя, как Зигмунд помогает лазутчикам встать.
—Ég veit það ekki. Kannski, vinir þeirra. Не знаю. Может, их знакомые. — Гъяльдр постарался прислушаться к неизвестной речи кирасиров — Talað á undarlegan hátt. Almennt. Говорят как-то странно. Не на всеобщем.
—Uppstokkun þá... Шаркающий с ними… — выплюнул из себя Бьяркур.
В который раз, славная битва была оборвана этими странными традициями южан. Северянин, гневно бухтя что-то неразборчивое, отошёл к незанятой стене пещеры, а его сородич остался в центре событий, молча наблюдая и пытаясь понять, что же происходит.
Всю дорогу братья шли порознь, даже не разговаривали. Гъяльдр держался близь лесника, Бьяркур замыкал строй, на всякий случай достав топор. Ему не хотелось оказаться в гуще боя с оружием на поясе. А опасность нападения существовала, она витала в затхлом воздухе, пусть и северяне не знали ничего точно. Бродячая нежить в Личенвайне — одна из самых стародавних проблем, с которой каждому местному приходилось сталкиваться не раз.
https://youtu.be/ntCr4y6rqG0?t=24m10s
В отсутствии собеседников, Гъяльдру оставалось пялиться по сторонам. Повсюду раскинулись бескрайние, серо-коричневые пустоши. Местная флора не кишела разнообразием, но неотёсанному северянину даже удавалось находить сходство родного Севера с вечно умирающими землями Личенвайна. Там был снег, тут грязь. Там были дикие звери и морские твари, а тут — нежить. И везде неизменно властвовала сила. Он сожалел, что природа не одарила его брата способностью вовремя закрывать рот и слушать, смиряться и принимать. Однако, несмотря на все недостатки, семья всегда остаётся семьёй.
Северянин повернул голову, чтобы взглянуть на брата. Лицо Бьяркура выражало много эмоций: от ненависти, до печали. И глубокую задумчивость. Заметив взгляд Гъяльдра, он выпрямился и постарался скрыть все мысли от лишних глаз.
В послышавшихся отовсюду разговорах северянин смог разобрать что-то о «храме впереди». Видимо, отряд дошёл до цели. Бьяркур понял это и без родича и вошёл вслед за всеми.
Внутри оказалось не так уж и плохо. По крайней мере, здесь воняло не так сильно. Туннель, освещавшийся тусклым факелом, оказался слишком узким для широкоплечих северян, поэтому братьям пришлось идти затылок к затылку.
—Hvaða staður er þetta? Что это за место? — буркнул Бьяркур.
—Það er musteri. Это храм.
—Og hver er tilbeðinn? И кому же здесь поклоняются?
—Þeir vildu ekki tala. Пока не говорили.
Когда Зигмунд сотворил колдовской огонь, Бьяркур гневно поморщился и вновь сплюнул на каменный пол. Гъяльдр же остался спокоен. Соратники, тем временем, невозмутимо шли дальше, а раз у них не было поводов для беспокойства, то и северянам не следовало волноваться.
На полу показалась засохшая кровь. Странных статуй становилось всё меньше, а обработанный рукой южного мастера коридор постепенно переходил в щербатые пещеры. Наконец, весь отряд остановился возле разноцветных кристаллов.
—Hvað er þetta með gogg hennar? Что говорит этот, с клювом?
Гъяльдр прислушался. «Такие же кристаллы как те, что используют тут как деньги.»
—Á þessum steinum segir hann. Sumir «tappa». Об этих камнях говорит. Какие-то «сгустки».
Бьяркур с силой выдохнул сырой воздух подземного храма. Пахло плесенью и стариной. Снаружи тянуло сладковатым запахом разложения, к которому даже северянину, отродясь знавшему только чистый воздух заснеженных просторов, уже престало привыкнуть. Но во всей этой гамме ароматов сильно выделялся один. Чужой запах. Запах доспешного масла, накрепко въевшегося в железо за всё время пользования. Так не пах ни один соратник.
Топор сам поднялся к плечу.
—Gjäldr, einhver kemur hér. Ekki láta undan. Гъяльдр, сюда кто-то идёт. Не мертвец.
Брат понял это без слов. Он давно странствовал с Бьяркуром, так что пришлось невольно выучить почти все невербальные знаки.
—Ljóst. Понял.
Вскоре, послышались чьи-то приглушённые шаги, отдающие звонким эхом по сводам пещеры. А за ними последовал глухой звук удара по маске. Этого было достаточно. Издавая боевой клич, северяне ринулись вперёд, в темноту. За секунду до того, как дубовые щиты могли соприкоснуться с доспехами рыцарей, братья как по команде остановились. Вокруг не было слышно поддерживающих криков, наоборот, все старались вести относительно спокойный диалог. Даже буйный Бьяркур не придался радости боя.
—Hvað í helvitti! Hverjir eru þeir? Какого чёрта! Кто эти? — с топором наперевес спросил Бьяркур, с удивлением глядя, как Зигмунд помогает лазутчикам встать.
—Ég veit það ekki. Kannski, vinir þeirra. Не знаю. Может, их знакомые. — Гъяльдр постарался прислушаться к неизвестной речи кирасиров — Talað á undarlegan hátt. Almennt. Говорят как-то странно. Не на всеобщем.
—Uppstokkun þá... Шаркающий с ними… — выплюнул из себя Бьяркур.
В который раз, славная битва была оборвана этими странными традициями южан. Северянин, гневно бухтя что-то неразборчивое, отошёл к незанятой стене пещеры, а его сородич остался в центре событий, молча наблюдая и пытаясь понять, что же происходит.
Первый кряхтя встал и поправил шлем
- chienne тихо прошипел он
Второй тем временем занялся поиском фляжки на своих латах.
- Мы.. искать сломанный святилище, мы.. его чин..ре..чи..ломать назад, он потом работать.
- Qu'est-ce que les coqs de langue отметил второй
Первый тяжело вздохнул тем самым согласившись
- Мы вас.. атака..он взмахнул руками словно отметил местность ..думать вы мёртвый.
Он вытрусил шлем и спрятал меч в ножны*
- Приносим свои извинения. Что тут делать вы?
- Сами не понимаем.
Медик дошёл до постамента, и попробовал взять в руки сгусток энергии. Получилось.Первым что решил проверить маг, это как отреагирует аура и сгусток если их соединить. Сгусток полетел в стену из ауры и встретился с ним. Раздался непонятный звоночек, сгусток снова вернулся на пьедестал. Врач обернулся на каменную возвышенность на которой уже снова был сгусток. Теперь свою лепту решил внести один из южан, а точнее Кассиус. Молодой маг взял сгусток, и продвигал его по своей, известной только ему траектории. Во время всех манипуляций южанина, сгусток менял цвет, перекочёвывая от одного камня к другому, в коне отправившись в стену. Зигмунд что смотрел за этим всем, свёл всю картину во едино у себя в голове.
~ Шарик останавливается возле камней, и меняет цвет... А если касается двух, то ещё и смешивается... клюв, что был направлен на непонятную "арену" теперь повернулся к пьедесталу. На нём были три полосы. Белая, жёлтая и синяя. Вернув взгляд на странное поле неживой стал внимательно смотреть на него, иногда изображая почёсывания нижней части клюва маски.
~ А если...
Не закончив мысль, доктор проделал сгустком свой запланированный маршрут. От стены, к синему, потому к зелёному, а потом в брешь в поле. Сгусток вылетел в пьедестал, а жёлтая линия на нём начала светиться. Довольно кивнув сам себе докток повернулся к рядом стоящим южанам.
- Надеюсь вы помните как сделать белый цвет? Смешение всех. Попробуйте сделать, я пока подумаю над синим.
После этой фразы южане принялись за работу. Первые пару попыток провалились, но вот, белый цвет был получен, и отправлен к пьедесталу пинком Балора, который что-то победно произнёс. Белая полоса засветилась, давая понять что действия группы правильные. Теперь к решению снова подключился лекарь. Взяв ещё один сгусток энергии он запустил его от стены в синий камень, а после в нужную сторону. Как только сгусток достиг нужного устройства, загорелась последняя, синяя, полоса, а со стороны дверей раздался щелчок.
- Кажется мы сделали всё правильно. Пойдёмте? Или можем устроить привал тут. Но я бы это сделал немного позже.
С этими словами доктор медленно и аккуратно достиг двери, и заглянул в неё одной только головой, чтоб понимать что их ждёт.
Когда полосы на пьедестале стали светиться тремя цветами, играя тенями на стенах пещеры, тяжёлая дверь протяжно заскрипела: массивным железным петлям явно не нравились каменные глыбы, нацепленные на них. Перед странниками предстала просторная, охваченная непроглядной тьмой комната, которая была заперта уже одни боги знают сколько лет. Стоит только осветить – и все увидят, что почти пустое на первый взгляд помещение с гладкими каменными стенами имело три выхода: тот, в который просунул голову Зигмунд, один справа и последний впереди. И только через передний можно было пройти свободно – ничего не преграждало путь. Однако правый был перекрыт такой же громоздкой дверью. Рядом с ним стоял мелкий пьедестал с каким-то цветными кристалликами, а в стене над ним были выдолблены маленькие дырки как раз размером под эти камешки. Было что-то ещё, но в царящей здесь тени терялась даже дверь, не то что мелкие детали. Вряд ли что-то можно будет разглядеть, если оставаться у входа.
Теодор хмуро выслушал пришедшего в себя латника, после чего медленно убрал меч в ножны. Рыцари не представляли опасности. По крайней мере пока что.
– Чье святилище вы ищете? – все так же недружелюбно спросил он. – В этом храме поклонялись лишь темным богам, так что если вы из этих культистов, то лучше проваливайте.
Он немного помолчал, после чего все же решил смягчить свои слова:
– Если же это не так, то можете присоединиться к нам. Наш путь лежит через эти подземелья, к другому выходу.
Завидев, что пока он допрашивал эльфов, доктор уже сумел открыть проход дальше, лесник двинулся к темному провалу в стене. По дороге он взял у Касса из рук один из факелов и поднес его к другому, горящему.
Когда пламя на конце полена засияло достаточно ярко, Теодор прошел мимо Зигмунда и нырнул во мрак следующего помещения. Разгоняя тьму факелом, он принялся внимательно осматривать пещеру.
Войдя в комнату, Теодор разогнал тянущую свои руки к нему тьму светом факела. Ничего разглядеть особого он не смог – комната казалась пустой. Но благодаря свету теперь можно было понять, что за пьедестал был возле двери.
Лесник подошёл к нему и внимательно стал подмечать детали. Кристаллики были свалены в небольшую кучку, тускло светившуюся синим и красным – они были только таких цветов. Справа от него находились интересные дыры в камне, явно образовавшиеся не случайно: уж слишком они были гладкими, как и всё здесь. В нижние точно можно было вставить кристаллики, а верхние были слишком маленькими, но каждая их группа находилась точно над глубокой выемкой, а ещё правее находилась кривая стрелка, показывающая на пустоту. Очередная глупая головоломка? Перед странниками встал выбор: идти, не задерживаясь через центральный ход или ломиться догадками направо.
— Чего? На эльфийском что ли говорите? Ух… ну нихуя же непонятно. Ладно, плевать. А чьё святилище именно искали? Мы здесь вроде как просто проходим и не знаем всех подробностей. Видели лишь безынтересные статуи и всё.
Наконец-то заткнувшись, Балор направился к родичу, который что-то там выкрикивал касательно найденных и теперь уже исследованных камней.
— И что делать-то будем? Касс, у тебя есть какие-нибудь мысли? – Приблизившись к постаменту, он приподнял голову и взглянул на некую сферу. — Как думаешь: её можно съесть?
Стоящий рядом родич отреагировал на подобный вопрос протяжным, а также тяжким вздохом. Простояв примерно десяток секунд с прислоненной к лицу ладонью, Кассиус всё же решил ответить.
— Думаю нет. Да и вообще, что за глупый вопрос? Зачем тебе пробовать нечто подобное? Наверняка же ещё шандарахнет чем-нибудь и всё: гроб-могила.
К сожалению или к счастью двое братьев не смогли продолжить свой разговор, поскольку в определенный момент их побеспокоил подоспевший Зигмунд. Проследив за действиями бродячего доктора, двое парней что-то сказали друг другу на одном из родных и издавна знакомых языков, а уже только затем кивнули «дяде» в знак согласия.
— Такс, а что делать-то будем? – Покончив с проверкой, младший из двух гибридов сложил руки в карманы мантии.
— Знаешь, у меня есть одна идея, но я думаю, она тебе не понравится – не дожидаясь вопросов по типу «какая?», Балор приблизился к постаменту, снял появившуюся сферу и протянул её перед собой. — Хех, это должно быть весело.
Покончив с разговорами, он подкинул круг, завел ногу назад, а затем тут же дернул ей вперёд. Последовал достаточно громкий хлопок… а затем ещё один… и ещё один… и ещё… используемая Балором сфера на безумной скорости влетела в намеченный камень, и вслед за этим отлетела от него, дабы встретиться со следующей преградой и повторить тоже самое. Спустя пять секунд «мячик» с характерным хлопком влетел в «ворота» и видимо активировал какой-то механизм. Дверь с протяжным лязгающий звуком всё же отворилась.
— Слушай, Касс, по-моему, я только что придумал новую игру. В ней надо пинать круглый предмет и забивать его в баррикаду, внутри которой находится свободное пространство – Балор медленной походкой направился к раскрывшемуся проходу.
— Так такая уже есть – волшебник настиг родича и продолжил идти с ним.
— Да? А как она называется?
— Хм… если я не ошибаюсь – нога-мяч.
Пройдя внутрь тёмного помещения, и немного пройдясь по нему, гибриды, чьи глаза были приспособлены к царящей вокруг тьме, подошли к правому проходу. Увиденная дверь, пьедестал и различные углубления в стене не принесли хоть какой-либо радости.
— Сходим, посмотрим? – Одновременно задав данный вопрос друг другу, и не дождавшись ответа, путешественники направились к увиденной двери.
Оказавшись у постамента, двое мужчин принялись внимательно разглядывать находку.
— И что тут надо сделать? – Первым голос подал Балор.
— Я, конечно, не уверен, но мне кажется, что в эти углубления нужно вставить кристаллы.
— Так это же сколько камней нужно впихнуть! Что вообще за дебил придумал подобный способ открытия двери!
Увидев за дверью почти пустую комнату, Зигмунд даже немного расстроился.
~Ну и что? Делали это всё ради чего? Ради ничего?
Пропустив остальных, которые уже буквально ломились в новую комнату, неживой прошёл за ними. На ещё одном пьедестале оказались какие-то странные камни, и непонятного рода рисунок с углублениями и т.п. пересчитав кристаллы и точки, медик понял что не всё так просто.
- Кристаллов меньше чем тут точек. Либо их тут не доложили, либо я незнаю что делать. Пожалуй пройдусь дальше, может найду что-то.
После этих слов, лекарь аккуратно и медленно зашагал к свободной от преград двери, а после аккуратно при открыл и заглянул за двери.
Центральный ход вёл в новый коридор, тянущийся далеко, идущий, как кишка, зигзагами. То влево, то вправо, то снова поворот. Если бы Зигмунд прошёл достаточно далеко, то он бы попал в новую пустую комнату, ничем не отличающуюся от предыдущей. Но это только на первый взгляд. Гладкие стены стремились ввысь, а не желающая отступать тьма скрывала колонны, так трудно различимые во мраке. Здесь также было три хода: тот, из которого сейчас выйдут странники, запертый и ещё один, идущий почти параллельно первому.
А если приглядеться, то и дверь оказывается другой: если прошлые раскрывались, как калитки, то эта опускалась и поднималась снизу вверх. Рядом с ней стоял новый пьедестал с шестью стоящими в ряд рунами, загадочными ветвлениями рисующие нечто за гранью понимания. Они почему-то были чётко разделены между собой и находились на мелких возвышенностях. Что-то так и манило потрогать их.
Неживой, что вырвался вперёд остальных шёл очень осторожно, стараясь не шуметь. Путь выдался достаточно долгим чтоб успеть надоесть Зигмунду, а потому когда впереди показалось какое-то непонятное расширение, лекарь прибавил шагу забыв об осторожности. Оказавшись в новой комнате медик поднял руку над головой, и напрягся, стараясь осветить комнату сильнее. Когда свет наконец разогнал мрак, так что можно было увидеть стены, внимания лекаря привлёк ещё один одиноко стоящий пьедестал.
~ Тот кто это строил зациклен на этих пьедесталах что ли?! Нет бы табличку поставить или ещё чего. Всё одинаковое. Неинтересно.
Но отбросив споры сам с собой Зигмунд немного расслабился, ослабляя свет и дошёл до рун.
~ И что мне с ними делать?!
Решив более внимательно изучить странные рисунки-руны, неживой зачем-то стал их ощупывать.
Теодор внимательно осмотрел пьедестал и все, что было рядом с ним. Он довольно быстро сообразил, что простой логикой эту загадку не разгадать. Еще немного повертев в пальцах кристаллики, он решил последовать за доктором дальше по коридору, в надежде найти какие-либо подсказки.
Звук шагов гулким эхом разлетался по длинной каменной кишке. Остальная часть группы давно осталась позади, и из-за зигзагообразности тоннеля видно ее не было. Лесник вновь начинал ощущать подступающее беспокойство. Факел был способен отбить у тьмы лишь небольшой клочок земли, поэтому мужчина не видел дальше пары-тройки метров.
Наконец бесконечно тянущийся коридор кончился и из-за поворота показалось слабое свечение красного огня Зигмунда. Теодор тяжело вздохнул и подошел к неживому, склонившемуся над очередным пьедесталом.
– Еще одна загадка... – протянул он. – Есть идеи?
Звук шагов гулким эхом разлетался по длинной каменной кишке. Остальная часть группы давно осталась позади, и из-за зигзагообразности тоннеля видно ее не было. Лесник вновь начинал ощущать подступающее беспокойство. Факел был способен отбить у тьмы лишь небольшой клочок земли, поэтому мужчина не видел дальше пары-тройки метров.
Наконец бесконечно тянущийся коридор кончился и из-за поворота показалось слабое свечение красного огня Зигмунда. Теодор тяжело вздохнул и подошел к неживому, склонившемуся над очередным пьедесталом.
– Еще одна загадка... – протянул он. – Есть идеи?
Услышав какой-то голос прямо под ухом, Зигмунд всем телом дёрнулся от страха, в итоге упав. Быстро как мог он перекатился на то что когда то было пятой точкой и вскинул левую, полыхающую руку в надежде увидеть источник таких резких и громких, в отличие от окружающей тишины слов. В окуляры Зигмунда смотрел лесник, непонятно откуда взявшийся. Издав пару сдавленных смешков медик заговорил.
- Ты и мёртвого в могилу затащишь такими вот действиями. Из меня чуть последние остатки души не вышли.
Оказавшись наконец снова в вертикальном положении, с помощью Тео, неживой стал внимательнее осматривать руны.
- Ладно, прости. Идей нет. Одна импровизация. Посмооотрим протянул лекарь.
Вслед за своими словами неживой ткнул четвёртую руну. Рядом раздался шум, а сверху первой двери загорелся 2 и 5 кристаллик.
- Не знаю что точно произошло... Но похоже что-то всё же происходит...
Дальше костяной палец стал тыкать в другие руны. Эффект был слышен и виден. Неизвестный механизм оживал и замирал, а над дверью стали загораться огоньки. После прикосновения к пятой руне потух второй кристаллик, но загорелся шестой. Дальше была шестая руна - открылись первая и вторая дверь, так же загорелись первый и второй кристаллик. После нажатию подверглась вторая руна. Загорелся третий кристаллик, но потух пятый. После третий руны потух первый кристаллик, но загорелся четвёртый. А после первой руны загорелся первый кристаллик, но потух третий.
Смотря на весь полученный результат, неживой пожал плечами, давая понять что в данный момент он не сильно понимал что происходит.
- Вот как-то так. А теперь у тебя есть идеи?
Лесник молча наблюдал как двери то открываются, то закрываются. Оглушающий звук, с которым они терлись о камень, больно резал по ушам.
Когда наконец доктор перестал экспериментировать с рунами и установилась тишина, Теодор сам подошел к пьедесталу и призадумался, прокручивая в голове то, в каком порядке открывались двери.
Постояв так с полминуты, он протянул руку к рунам. Помедлив еще пару мгновений, мужчина кивнул головой, как будто соглашаясь с собственными мыслями, и нажал на вторую руну, после чего отошел встал напротив дверей, наблюдая, как они двигаются.
Загадка была решена довольно быстро, но ценой невероятного шума – двери скрипел, падали так, будто в храме разражался гром, разнося закладывающий уши шум по всем коридорам. И Зигмунд с Теодором смогли продвинуться дальше.
Перед ними раскинулся огромнейший зал, потрясающий воображение. Вокруг были рассыпаны колонны, статуи, какие-то непонятные конструкции, и все они были просто невероятных размеров. Как же всё это строилось? Перед глазами будто проносились эпоха за эпохой: вот некроманты переговариваются, а под их контролем горы гнилого мяса, огромная куча подконтрольной нежити, обтёсывает камень, переносит массивные блоки туда и обратно. Вот стройка закончена наполовину, воздвиглись некоторые статуи, люди восхищаются своей незаконченной работой, строительные леса раскинулись на невероятные дали. И вот перед воображением предстаёт храм во всей своей красе: величие, помпезность, благоговение людей, находящихся здесь не знает границ.
Но одно мгновение – и видение исчезает. По сравнению с ним то, что видно в свете факела и магии – просто тень былого величия, да ещё и скрываемая другой тьмой, словно укутывая одеялом и не давая потерять последние крупицы достоинства перед незваными гостями.
Медленно двигаясь вперёд, странники осматривались ещё лучше. Статуи тоже рассказывали свою историю, показывали эпохи. Вот эта, совсем ещё не разрушавшаяся, изображает какого-то человека, который стал известен ещё во время стройки, ведь в противном случае и его время бы не пощадило. А вот другая, изображающая рыцаря в тяжёлых доспехах, уже готова рухнуть под тяжестью многовековых камней, ведь это один из первых воздвигнутых памятников некому великому человеку.
И то, что заставило товарищей застыть. Огромнейшая статуя Ур-Гереда, раскинувшаяся почти по всей дальней стене и охватывающая своим укоряющим взглядом весь зал. Словно нагоняя атмосферу, странников пробрал до костей ветерок, способный заставить задрожать даже немёртвого.
Но, постойте. Откуда здесь ветер?
Заинтересовавшись этим, они начали оглядываться. И очень вовремя. Дрожащий огонь выловил во тьме какое-то движение. Нечто белое, неестественно двигающееся и перебирающее сотней тихо стучащих по холодному камню костлявых и когтистых лап. Длинное тело терялось в темноте, которая скрывала переднюю и заднюю часть, медленно куда-то двигалось, пробуждённое разорвавшими многовековую тишину этого места звуками. Плоть и кости выпирали из существа, вызывая у странников отвращение – у кого-то из-за самого зрелища, а у кого-то из-за работы: это был явно некромантический конструкт, собранный крайне небрежно, словно насмехаясь над ничего не стоящей жизнью существа и желая причинить существу как можно больше боли, чтобы оно мучилось до конца своих дней. Но способно ли оно чувствовать боль? Это был явно не тот вопрос, который стоило задавать в такой ситуации. Необходимо действовать быстро: это нечто явно пока не заметило странников и есть шанс сделать что-то тихо, скрыться в тени или сбежать. А, может, сделать что-то другое, мало ли что способно прийти в голову в критической ситуации?
Теодор медленно ступал по каменному полу, оглядывая величественную залу. Жуткие существа, высеченные в камне заставляли его кожу покрываться мурашками.
И вот, факел выхватил из тьмы статую Ур-Гереда. Колоссальная скульптура взирала на двух путников, как будто говоря, что им тут не место.
Внезапно огонь факела затрепетал. Лесник огляделся в поисках источника ветерка и вздрогнул, когда нашел его. Жуткая тварь вышла из тьмы и продолжала двигаться им навстречу.
Времени на раздумья не оставалось. Теодор всучил факел Зигмунду и прошептал:
– Отвлеки эту тварь. Постарайся подвести ее под статую рыцаря.
Сказав так, он растворился во тьме, бесшумно ступая к полуразвалившейся скульптуре и прячась за колоннами.
Общая обстановка помещения не произвела особого впечатления на Зигмунда. Но вот конструк, что вылез из тени, захватил всё внимание медика. Точнее это было даже не внимание. А животный ужас, смешанный с её большем интересом. Хоть медик и был таким же конструктом по своей воли, но даже ему не хотелось сейчас развалится от парочки, или даже одного, удара подобного монстра. А потому факел что отдавал Теодор, не сразу попал в руки неживого, а лишь с третей попытки. В ответ Зигмунд прошептал лишь - Молись чтоб у меня получилось то что я хочу...
Следующим движение что сделал неживой, было парадоксально со всех сторон. Вместо бегства или ещё подобного, он опустил медленно факел на пол, и так же медленно распрямился. После Зигмунд напрягся, ловя даже самые малейшие всплески энергии от существа . Итогом вышло то что это был конструкт. Конструкт с ядром, который чувствовал себя не на своём месте. Это то и смутило неживого.
~ Вполне возможно он не понимает обычной речи... Может попробовать по другому?
Этим по другому стал совсем уж безумный ход. Зигмунд снова напрягся, стараясь найти ниточку чтоб связаться с существом, и нашёл её. После по этой самой ниточке он передал образ-мысли. Существо, насколько оно могло, получила мысли о том что он не враг, и что мелкое существо, что сейчас стояло с источником света тоже не живое. Так же по этому слабому, но всё же стабильному ментальному мосту лекарь передал вопросительную информацию. В сознании существа возникла Библиотека хранителя, которую сам доктор воспринимал как дом, а внутри был лекарь, но не в своей форме, а в форме воплощённого, такого же существа как и "многоножка". А после показал существо, но в пустоте, тем самым будто спрашивая: Откуда ты?
Существо медленно приближалось к Зигмунду, не заметив Теодора, вовремя спрятавшегося в тени. Оно медленно заворачивало, чтобы, видимо, взять доктора в кольцо. Вблизи конструкт выглядел ещё ужасающее и массивнее, чем издалека. Передняя часть приподнялась в воздухе, являя скелет гуманоида с висящими на нём кусками плоти, всё ещё двигающими белоснежные кости, уродливые руки и изувеченную голову. Он был грубо пришит к остальной части, образуя отвратительную смесь странного подобия насекомого и человека.
Оно уже образовывало полумесяц, пристально глядя на Зигмунда своими пустыми глазницами, когда тот попытался установить контакт. Немёртвый наткнулся на толстую стену непонимания, существо явно не могло мыслить так, чтобы общаться даже так. Но общий смысл балансировал на тоненькой ниточке, пытаясь дойти до ядра конструкта, и это ему удалось. В ответ неживому доктору начали посылаться образы, будто это была не его мысли, а отчёт из ядра конструкта. Перед внутренним взором Зигмунда начал вырисовываться некий небольшой замок, охвативший приличную часть болота, вокруг были сухие деревья, а где-то внутри всего этого были ещё конструкты, самые разные.
В одно мгновение видение прервалось, а существо медленно сжимало кольцо вокруг Зигмунда, оставляя всё ещё небольшой участок, через который можно выйти. Но не похоже, чтобы оно совершало какие-то резкие движения или пыталось нападать. Оно будто присматривалось: видимо, попытки доктора не были так уж напрасны.
Видя что пока что монстр ведёт себя не агрессивно, Зигмунд стал говорить, в надежде что Тео его услышит. Со стороны это казалось тем что лекарь сошёл с ума от страха и начал тихо молится. Голос был тихим и спокойным. Но даже в таком виде чувствовалась сила и решимость.
- Лесник, слушай и делай. Этот конструкт того к кому мы идём. Дитмаровское создание. И я... Хочу вернуть его хозяину. Сейчас незаметно уходи, и предупреди остальных, чтоб они развернулись и шли другим путём. Помнишь же ту развилку в самом начале? Вот по той. Вы идёте впереди, я веду это существо по вашим следам. Делай.
После этого короткого сообщения, в течении которого неживой не сводил взгляда с существа, но не подавал виду, уставившись просто прямо.
~Надеюсь Тео услышал. Так... Первый раз получилось... А второй? Хранитель, что же я делаю...
Пришло время второго "сеанса связи", а потому энергетический мост, снова стал работать передавая информацию. В ядро существа стали поступать новые образы. Первый образ: Зигмунд как бы произносит имя Дитмар. Доктор сам похожий на тень и существо в окружении теней. Второй: Существо и неживой, в сопровождении теней идут к этому замку. И последний: Существо, тени и медик уже как бы внутри импровизированного замка.
~ Надеюсь оно поймёт.
— Эм… полагаю главный архитектор. Ладно, предлагаю, перед тем как заняться работой, хоть немножко подумать.
Замолкнув, юноша поднял один из красных кристаллов. Ощутив приятное и достаточно родное «адское» тепло, Кассиус пожал плечами и повернулся по направлению родича.
— Теплый. Видимо те, что красные горячие, а как там дела с синими? Холодные, ведь так? – Парень подбросил камень, но затем тут же поймал.
Балор выслушав брата, лишь озадаченно хмыкнул, затем пригнулся и также поднял один из кристаллов. Старшему из мужчин пришлось ощутить достаточно неприятный и чуть ли не болезненный холод.
— Ещё как холодный. Нуу-сс как? Появились идеи? – подойдя к виднеющимся дырам, Балор пожал плечами и вставил вещицу в одно из свободных отверстий.
— Подожди, зачем ты это делаешь? Мы ещё не приняли окончательное решение! Наверняка тут всё сложней, нежели чем просто вставить несколько камней. Какой-то непонятный нам алгоритм, замешанный на темной магии, математике и, возможно, на географии. Хм… вот как думаешь, из этих точек можно сложить какой-либо символ, который встречается, допустим, в книгах по некромантии?
— Ты чё несёшь? – Балор с бряканьем и звоном сгрёб оставшуюся порцию кристаллов.
— Эм… в смысле?
— Ну, в прямом. Тут же всё понятно! Красные – плюс, синие – минус. А та пустая штука – ноль. Надо сделать так, чтобы получился ноль и всё будет хорошо – он принялся расставлять камни в оставшиеся дыры.
— Определенно всё не так! Наверняка тот, кто делал подобный ключ, сделал бы его более слож…
Кассиус не смог закончить свою речь. Как только последний из кристаллов занял своё место, на всё помещение прозвучал звук тихонького колокольчика, который едва подавал некий знак. Пустота тем временем заполнилась примерно на треть некой «грязной» магической эссенцией.
— Ну вот, а ты мне не верил! Так, а как их теперь-то ставить?
— Я… эм… уф… да, ладно, ты был прав. Попробуй точно также, только наоборот – столкнувшись с непониманием на лице родича, колдун тяжко вздохнул. — Дай их сюда.
Переняв порцию камушков с разной температурой, он приблизился к постаменту. Повторяя всё вслед за Балором, Касс просто менял цвета местами. По окончанию раздался ещё один звоночек, который что-то сигнализирует.
— Так, хорошо, а дальше как? – Подняв выпавший «ключики», старший занял место своего брата.
— Хм… попробуй сначала красный, потом четыре синих, и ещё один красный – должно сработать.
Кивнув собеседнику, странник взял камень красного оттенка. К сожалению, всё пошло несколько не так, как планировалось изначально. Во время вставления ещё одного из кристаллов, на весь храм прогремел некий невнятный и непонятный грохот. Казалось, что стены начали ходить бодуном, а с потолка падать пыль с крошкой. Наверное, лишь чудо и сделанная архитектором «вековая» работа спасли гибридов от возможного погребения. Правда, они не смогли помочь Балу, чья рука слегка дрогнула, из-за чего один из камней попал в несоответствующий для него раздел. Несколько секунд просто ничего не происходило, но затем «грязная» пустота выбила из себя цепь и ударила ей провинившегося.
— Какого, блять, света и тьмы сейчас произошло? Что это вообще было? – Выразив своё негодование, пострадавший пригладил ушибленное место, но в итоге расслабился и продолжил тяжкое дело.
— Хотел бы я знать. Похоже, Зигмунд с остальными что-то сделал. Что именно я не знаю. Когда закончишь, попробуй вставить красный, синий, два красных и два синих – замолкнув, Касс приподнял правую руку, развел пальцы в разные стороны и постарался применить одно из известных ему заклинаний. Ничего не вышло.
— Вот, всё! – Выдавив подобный радостный выкрик, Балор выпрямился-вытянулся, совершил пару шагов назад и вместе с родичем переключил внимание на теперь уже полностью заполненную ёмкость.
Как оказалось, ничего шибко магического и интересного не произошло. Вновь послышался колокольчик, пустота полностью заполнилась, а «грязный» магический свет сконцентрировался и преобразился в две красные светящиеся точки.
— И чО с этим делать? – Синхронно произнесли двое гибридов.
— Эм… давай попробуем вставить под две точки? Нуу-сс, у меня нет каких-либо мыслей. В конце-то концов, здесь две красные метки, а они больше всего подходят к этому рисунку – не дожидаясь ответа, Касс вставил один из камней в пустующее отверстие.
— Лишь бы не ебануло…
Ничего не произошло. Вот вообще ничего не произошло. Абсолютно.
— И что это значит? Эм… хм… наверное надо сделать так, чтобы красных было на два больше! – Воодушевленно произнеся данную фразу, он принялся забивать оставшиеся панели красными и синими камнями. Балор лишь с непониманием на лице следил за всем манипуляциями брата.
По окончанию всех манипуляций раздались биения ещё одного колокольчика. Дверь с неприятным скрежетом и треском начала расходиться в разные стороны. С потолка вновь посыпалась крошка и пыль, а стены также начали потрясываться и обсыпаться.
— Ну его. Пошли зайдём, пока здесь всё, мать его, не засыпало – на всякий случай вытянув меч из ножен, старший из гибридов аккуратно и медленно пошагал к следующему помещению.
Кассиус ответил молчаливым кивком и также последовал вперед. Немного подумав, он приподнял правую руку, затем вновь развел пальцы в попытке применить некое заклинание.
1d100: (14) = 14 +10 – попытка что-либо обнаружить за Балора
1d100: (1) = 1 +11 +10 – попытка обнаружения за Кассиуса
1d100: (24) = 24 +11 – ищу магию за Кассиуса
1d100: (91) = 91 - ищу магию за Балора
1d100: (64) = 64 +11 – исцеление за Кассиуса
Теодор прислонился спиной к одной из колонн, поддерживающих свод пещеры, и замер, вслушиваясь в слова Зигмунда. Он выглянул из-за своего укрытия и посмотрел на доктора, чье тело казалось ничтожно маленьким по сравнению с тварью.
~Надеюсь, этот неживой знает, что делает, – подумал лесник. Ему не очень хотелось бросать товарища одного. Тем более товарища, который уже дважды спасал его шкуру. Однако вдвоем справиться с этим чудищем им было не под силу, так что Теодор решил последовать предложенному плану.
Бесшумными шагами он стремительно двинулся прочь из зала, пользуясь тем, что внимание твари было сконцентрировано на Зигмунде. Факел остался лежать посередине помещения, поэтому леснику приходилось двигаться впотьмах, полагаясь на свое чутье.
Когда огромное помещение наконец осталось позади, глаза мужчины более менее привыкли к темноте, и он ринулся по коридору, ведущему в прошлую комнату.
Теодор вбежал в помещение как раз в тот момент, когда группа собиралась войти в открытую дверь. Окликнув товарищей, он вкратце рассказал о случившемся и изложил план Зигмунда.
Кольцо резко перестало сжиматься. Будто ядро, а значит, и скудный разум существа, было перегружено поступающей информацией. Зигмунд вновь встретил толстую стену непонимания, по прочности способную превзойти даже массивные колонны вокруг. В ответ доктору пришло только мимолётное запрограммированное желание вернуться домой, в замок. Поняло ли существо, что Зигмунд может его отвести туда? Очень сложно сказать. Но, кажется, оно начало разворачиваться всем своим длинным телом, противно скребя по полу лапами. Неужели у доктора получится свершить задуманное? Как же всё-таки сложно судить о отвратительный собранных из чего угодно существах: они даже не способны нормально мыслить. Но, скорее всего, ядро было достаточно мощное, чтобы принять хотя бы часть информации. Костяное тело существа медленно двигалось куда-то в сторону буквально в паре сантиметров от немёртвого лекаря, который, наверное, мог даже подивиться безумной длине скреплённых друг меж другом скелетов и кусков плоти. Вдруг оно перестало ползти. В зале воцарилась пугающая тишина, которая с опасной близостью к конструкту давила на сознание, как это массивное тело могло бы раздавить хилого доктора, как муху. Слабый, но от этого не менее холодный ветер трепал полы одеяния доктора.
Южане путём недолгого, но продуктивного решения глупой загадки смогли открыть дверь, которая неохотно, словно сопротивляясь открывающему её механизму, распахнулась, открывая путь в небольшую комнатку. В ней царила кромешная тьма, будто стоящая там стеной. Даже гибриды, хорошо видящие в темноте, терялись в попытках разглядеть там хоть что-то, ведь даже свет никак им не помогал. По крайней мере это не отбивало их магический нюх, который, впрочем, не смог учуять что-то подозрительное, только привычный в Личенвайне фон тёмной магии.
Медленно и осторожно, шаря ногами и руками, чтобы не наткнуться ни на что, они начали осматривать помещение. И Кассиус всё-таки смог найти вырезанный из камня сундук. Но найти его головой. В прямом смысле. Не заметив скола на полу, он запнулся и полетел виском прямо на угол обнаруженного сундука. Один миг – и южанин перестал видеть даже тот тусклый свет, который только что поддерживал его.
Теодор, возвращаясь в комнату, нашёл остальных, которые не так быстро продвигались по подземелью. И бессознательного Кассиуса, безвольными руками обнявшего окровавленный сундук, в котором лежал небольшой кинжал, какая-то склянка, мешочек с ириями и какой-то небольшой клочок бумаги.
1d5: (4) = 4 +2 урон Кассиусу от падения. Теперь он без сознания. Его можно привести в чувства каким-нибудь действенным способом. Либо дождаться, пока очнётся сам.
~ У меня получилось?
Первая мысль что была в черепушке доктора после того как монстр потерял интерес к медику. Монстр развернулся и пополз куда-то дальше в помещение. Зигмунд почувствовал слабые колыхания своего плаща. Посмотрев вниз, он не обнаружил лапу или ещё чего что могло потревожить одеяние.
~ Ветер? Тут? Откуда?
Прикинув примерное направление ветра медик отложил пока что его, зажёг тусклый красный огонь на руке, и пошёл посмотреть кула там пополз его новый, не очень умный, знакомый. Найдя окончание в виде головы неживой осмотрел то место куда смотрел монстр. Заявленная камнями лестница. Не надеясь на понимание, Зигмунд произнёс - Надеюсь у тебя есть хоть чуть чуть терпения.
И всё так же медленно и аккуратно пошёл смотреть источник ветра. Им оказалась трещина в стене. В которую можно было залезть.
~А почему бы и нет?
Неживой стал аккуратно пытаться протиснуться в трещину.
— Кассиус?! Осторожней блеа… - но не успел Балор закончить свою фразу, как его младший брат запнулся об один из множества сколов, рухнул и приземлился виском на ранее не обнаруженный сундук. — Треклять тебя дери!
Подскочив к пострадавшему, странник слегка пододвинул его и приподнял ему же голову. Глаза начали судорожно бегать по бессознательному телу, видимо оценивая все полученные повреждения. Спустя дюжину секунд послышалось некое цоканье со стороны «горе-медика».
— Охохоххо… мелкий, да как же ты так умудрился-то? – к сожалению Касс, не мог дать хоть какого-либо ответа. — Вечно под ноги не смотришь и падаешь. Уф… где же, блять, этот Зигмунд, когда он так нужен?
Вытянув из-за пазухи зелье с алым содержимым, он тут же распечатал его и приподнял голову пострадавшему. Крышка отлетела в сторону и с глухим звуком приземлилась на каменный пол. Приоткрыв челюсть младшего брата, Одай-Астарт пропихнул ему в рот горлышко бутылки и слегка наклонил его. Тут же послышались гортанные чавкающие звуки, которые, впрочем, вскоре стихли и заменились на легкий кашель.
— Фух, ладно, жить будешь – немного подумав, Балор швырнул ныне опустившую бутыль куда-то в сторону. Раздался треск.
Просидев несколько секунд на одном месте и устало вздохнув, гибрид переключил внимание на залитый оранжевой кипящей жижей-кровью сундук.
— Ой-ёй! Угорит же! – Выдавив нечто подобное, авантюрист вытянул все находки и видимо присвоил их себе.
Просидев пару секунд на одном месте и немного подумав, он всё же вытащил кинжал, склянку и клочок бумаги.
1d100: (44) = 44 - определение магических свойств кинжала
1d100: (45) = 45 - определение магических свойств склянки и её содержимого.
Покончив с осмотром предметов, он вернул их на прежнее место. Искоса взглянув на лежащего колдуна, Балор вновь устало вздохнул. Глаза невольно начали бегать по бумажке, вчитываясь в возможные строчки.
— Чего? Нашел какую-то нежить и теперь хочет привести её Дитмару?! Оххохохох… ну просто час от часу не легче – мужчина приподнял обе руки и прислонил их к своему лицу. — Так, фух, ладно. Кхм… я в любом случае сейчас не пойду за ним, пока не разберусь с Кассиусом. Негоже оставлять его помирать здесь – в подземелье, а сколько он так проваляется ещё неизвестно.
Вновь заткнувшись, Балор вытащил когда-то приобретенное противоядие на основе корневика. Немного подумав, гибрид распечатал бутылёк и приблизился к родичу. Теперь же несчастному бессознательному телу приходилось вдыхать тот аромат, что так и выбивался из бутылки.
— Надеюсь хоть это поможет.
Существо отреагировало на резкий звук, произведённый Зигмундом, машинальным перестуком лап, который звучал, будто где-то случился небольшой обвал, и резким разворотом передней части туловища в сторону слов. Пустые глазница недобро взирали в спину доктора, будто видя в нём врага. И конструкт вновь застыл.
Тем временем немёртвый лекарь дошёл до источника ветра в этом запертом многие века храме. Крупная расселина, образовавшаяся в стене, веяла мертвецким холодом. Она выходит на поверхность? Видимо, Зигмунд решил это узнать: он начал пролезать в неё, благо, худочавость позволяла ему это сделать. Проём то расширялся, то сужался, медленно поднимаясь вверх. В конце концов он вывел в небольшую пещеру, из которой уже можно было увидеть тяжёлое личенвайнское небо, тяжело нависшее над выходом, где-то в далёкой выси.
А южане и остальные пока пребывали под землёй. Для начала Балор решил осмотреть предметы, найденные в сундуке. Но, к сожалению, магическое сканирование дало крайне мало информации: он смог понять, что на кинжале есть какое-то зачарование, работающее и на хозяина оружия и на врага, которого им бьют. Следующим стал клочок бумаги, на котором было написано: «Эй, привет, кто это читает. Я тут оставил немного хороших штук. Ведь за решение загадок всегда полагаются хорошие штуки. Надеюсь, тебе понравится. С наилучшими пожеланиями, твой М.»
Затем Балор решил воспользоваться своим, проверенным зельем, чтобы унять кровотечение Кассиуса, а затем достал купленную у Нейгсона склянку. Откупорив ей, он почувствовал отвратительный запах, с которым не сравнится даже затхлый и прогнивший воздух Истены. Чёрт возьми, да этим яды выводят или травят кого?
Впрочем, именно такой запах и нужен был южанину. Даже сквозь туман бессознательности Кассиус учуял тошнотворный аромат, очнувшись.
Оказавшись в непонятной пещере неживой осмотрелся и увидев серое небо пожал плечами.
~ Ну... Как минимум я знаю что мы можем тут выйти. Но тогда не сможет выйти конструкт. А бросать я его не хочу. Возвращаемся.
Для медика расщелина была как бы "как раз". Но вот с северянами могли бы возникнуть проблемы. Но до ширины северян лекарю было далеко, а потому путь обратно не занял много времени. В помещении конструкт стоял всё в той же позе, что и был на момент выхода.
~ Он реагирует только на звук? Хотя и не удивительно. Тут же тёмно.
Следующей целью стала заявленная ранее лестница. Стараясь не шуметь, Зигмунд достиг завала, а после стал взбираться. Путь был долгим, и довольно трудным. И вот костяной путешественник оказался наверху. Но первый же шаг стал роковым. Наступив правой ногой на какой-то непонятный камень, неживой потерял равновесие и упал. После приземления раздался не громкий но отчётливый звук, а в правом сапоге что-то стало выполнять роль погремушки.
~ Ну вот и какого чёрта!?
Оставаясь в сидячем положении, Зигмунд стянул правый сопог и вытряся осколки пристроил их обратно. После достал из сумки маленький флакончик с белой жидкостью, открыл её, и вылил содержимое на сломанные фрагменты.
~ Надеюсь Хранитель предусмотрел для меня запасные кости.
Выждав нужное для засыхания время, и вернув сапог на своё законное место, неживой встал, и стал осматриваться.
— Ух… и что это такое? Ладно, сейчас это совершенно не важно - скомкав прочитанную бумагу, Балор просто упрятал её в один из карманов. — Хотя всё же интересно, кто такой этот М?
Задав ещё один вопрос, мужчина услышал невнятный и болезненный кашель, который доносился с правой стороны. Рука тут же снизошла до пояса и вытянула из него флягу с некой булькающей жидкостью.
— Воды… дай воды – прохрипел постепенно встающий на ноги колдун.
Старший из гибридов ответил легким медлительным кивком. Крышка фляжки сдвинулась в сторону, освобождая путь к её горлышку.
Кассиус, получив необходимую бутыль, тут же приподнял её, преподнес ко рту и слегка наклонил. Послышалось частое бульканье, которое в итоге заменилось на хлюпанье и впоследствии на кашель.
— Спа…спасибо – заливаясь кашлем, промолвил младший.
Балор вновь кивнул собеседнику и вытянул из его рук ранее переданную флягу. Немного подумав, он убрал хранилище воды, а затем достал обнаруженный кинжал с зельем.
— Вот что было в сундуке. Можешь узнать, что они делают?
Волшебник, переняв клинок со склянкой, приподнял их и преподнес к собственному лицу. Багровые глаза едва заметно блеснули во тьме.
Определение магических свойств.
1d100: (64) = 64 +11 - клинок
1d100: (56) = 56 +11 - зелье
После слегка неудачного подъёма Зигмунда по лестнице начали сыпаться камни, потревоженные его падением. Скатываясь и задевая друг друга, мелкие булыжники с гулким перестуком оказались на прошлом этаже, чем спровоцировали слышимый даже наверху скрежет когтистых лап конструкта о холодный пол. Спустя несколько секунд всё утихло, и доктор мог в спокойной обстановке осмотреть новый зал.
Это тёмное помещение было куда мельче предыдущих, даже колонны здесь были какими-то хилыми, не способными сравняться с величественными гигантами позади. По ровному полу стелился убитый временем ковёр выцветшего серо-чёрного цвета. Стоило только Зигмунду ступить по нему, как в воздух поднялись клубы пыли, обволакивая его костяные ноги. Вокруг было не так пусто, несмотря на то, что из статуй была лишь уменьшенная копия Ур-Греда. Здесь было очень много мебели: каменные столы и стулья, погнувшиеся канделябры без свечей, где-то даже валялись груды гнилых досок, которые раньше тоже были чем-то, но не смогли противостоять течению времени.
Перед внутренним взором Зигмунда предстали толпы прихожан – самых обычны личенвайнцев, желающих найти в молитвах забвение от серых будней. Вот там, у статуи, когда-то стоял жрец тёмного бога, вокруг него собирались множество людей, а в стороне, вдалеке ото всех стоял некий лич, с небывалой гордостью оглядывающий результат многолетней работы. Такое ощущение, что доктор уже видел этого лича, но в живом воплощении, когда плоть ещё согревала его белоснежные кости. И ведь верно: именно этого человека он видел в прошлом видении – один из тех, кто вёл стройку.
В один миг видение рассеялось, оставляя Зигмунда наедине со мраком, чтобы он мог продолжить обход. Явственно ощущая витавшую здесь, как и везде, тёмную магию, он вскоре нашёл на одном из столов пару потрёпанных веками металлических аксессуаров. В них доктор не обнаружил и следа магии – обычные побрякушки.
Не успел Кассиус очнуться и прийти в себя, Как Балор сразу же заставил его исследовать его находку. Впрочем, даже после приличного удара головой о сундук, юный маг смог узнать о кинжале больше, чем брат. Зачарование на оружии позволяло драться яростнее, клинок способен был впиваться в плоть куда глубже простого оружия, но за это приходилось платить той же монетой для противника.
Зелье же явно действовало на разум и расслабляло тело. Вполне полезная вещь в Личенвайне. Правда, пока на тебя кто-то не нападёт: никому не хочется встретить врага и принять бой, когда действие зелья располагает к ленивому отдыху.
Осмотрев помещение и найдя украшения что можно будет позже продать, неживой вернулся к заваленной лестнице.
~ Интересно... А оно нападёт на меня из-за вот тех камней?
Постояв пару минут в размышлениях, и придя к выводу что в любом случае нужно будет вернутся, лекарь стал спускаться. Остановившись почти у самого конца он поднял руку, с огнём и увидел относительно близко конструкта.
~ Стой... Просто стой пожалуйста...
И вот спустя пару мгновений Зигмунд оказался уже внизу, и стараясь не шуметь двинулся в сторону, откуда они с Тео пришли, на ходу подняв с земли ещё немного тлеющий факел, а после заспешил к тому месту где он разделился с остальными. Проплутав по зигзагообразному коридору одному Шаркающему известно сколько, костяной лекарь вышел к остальным, и без церемоний стал объяснять что нужно сделать.
- Там это... Некротический конструкт. Довольно большой. И я вроде как наладил с ним связь, и хотел было его забрать с собой, чтоб отвести его хозяину Дитмару, но что-то пошло не так и... И теперь нам нужно пройти мимо него. Прямо за ним есть лестница ведущая на второй этаж, а уже из второго этажа лестницу куда-то наверх. Я думаю это выход. Главное запомните, он вроде как реагирует в основном на звук. Потому, постарайтесь быть тихими пожалуйста.
После последних слов доктор дошёл сначала до северня, и изобразил довольно странную картину: Приложил палец к "губам" маски и стал шипеть, а после попатылся сказать на северном - Не шумите. Впереди будет враг. Старайтесь не шуметь. Совсем.. Точно такой же жест он показал и тем кто говорил на эльфийском, а после двинулся обратно, махая рукой с огнём, давая знак всем чтобы они шли за ним.
Попытка северного 1d100: (86) = 86 +16
Завершив осмотр, колдун передал брату только что осмотренные находки. Немного подумав, он пригладил ушибленный висок и повернул голову в сторону выхода.
— Не знаю что за зелье, но свойства его сродни маковому молоку. Оно также помогает расслабиться, заглушить боль, но при этом делает тебя невнимательным, рассеянным и неготовым к бою. Полагаю, оно способно спасти от чрезмерно сильного пагубного влияния мертвых земель. Нуу-сс, а что касается клинка… на нём лежит обычное зачарование, которое позволяет яростней драться. Сам же клинок глубже впивается в плоть, но при этом делает тебя менее защищенным. Не знаю, как именно всё это работает – проверишь в бою.
— Спасибо – Балор упрятал оружие с зельем. — Думаю, клинком можно будет мясо разделывать и потрошить живность. Такс, подожди… слышишь? Кто-то идёт.
Поднявшись на ноги, он обхватил ладонью рукоять имеющегося меча. Кассиус же в свою очередь просто начал нашептывать некое заклинание. Спустя секунду ладони волшебника воспалились светом.
Исцеление Кассиуса
1d100: (58) = 58 +11
К счастью бой так и не начался. Источником всего шума оказался ни кто иной, как всем знакомый бродячий доктор. Зигмунду довелось рассказать о некротическом конструкте, что поселился совсем недалеко и якобы принадлежал Детмару.
— Откуда ты знаешь, что его хозяин именно Дитмар? Мы же в Личенвайне – здесь каждый второй некромант и каждый третий создаёт нечто подобное. Ладно, плевать. Нам в любом случае надо выбираться отсюда, а эта лестница уже хоть что-то.
Убрав руку с меча, Балор вместе с Кассиусом выдвинулся вслед за Зигмундом.
Придя в темное и плохо освещенное помещение, двое гибридов уставились на ранее обозначенный бродячим доктором конструкт. Немного подумав, Касс легонько тукнул Зигмунда и качнул головой, задавая тем самым немой вопрос «Что будем делать?».
Один из рыцарей посмотрел на лекаря сквозь забрало и помахал рукой после чего сообщил раздражённым голосом
-Моя не говорить
Просто ему показалось что Зигмунд говорил конкретно ему
После этого он повернулся к брату
- Comprenez-vous ce qu'il était?
Характерно утвердив предложение жестом указательного пальца в сторону мертвеца
Второй же очевидно осознав слова лекаря размахивал руками и корчил страшные гримасы подобные тем которые корчим мы когда роняем вазу
После чего он схватил первого за плечи и с испуганными глазами прошептал
- Je vous en prie, soyez plus tranquille
Дворф, родовой кузнец, потерявший всё и даже душу. О чём он может мечтать? Правильно, о семье, друзьях, месте которое он может назвать "Дом", и конечно же мастерская. И всё у него это теперь было. Приключения и скитания закончились, оставляя грустные и весёлые воспоминания, о былом.
Вьитред сидел на грубо сколоченном табурете, рядом с прилавком и раскуривал свёрток, в ожидании покупателей или того кто даст заказ. Очки на кожаных лямках были надвинуты на лоб, а взгляд устремлён куда-то вдаль. Укреплённая куртка заменилась фартуком кузнеца, а рубахи под фартуком были завёрнуты рукава, оголяя крепкие, жилистые руки. Со всем одеянием контрастировала только странного вида сумка, что была перекинута через плечо.
Вдруг северянин дёрнул ногой, и ещё раз. И ещё. А потом что-то бурча, снял сапог и высыпал немного песка.
- Ну вот блять единственное что я не люблю на этом юге, так это песок. Везде ебучий песок. Абсолютно везде. В кровати, в сапогах, на голове...
Продолжая бурчать он вернул сапог на место.
Вьитред сидел на грубо сколоченном табурете, рядом с прилавком и раскуривал свёрток, в ожидании покупателей или того кто даст заказ. Очки на кожаных лямках были надвинуты на лоб, а взгляд устремлён куда-то вдаль. Укреплённая куртка заменилась фартуком кузнеца, а рубахи под фартуком были завёрнуты рукава, оголяя крепкие, жилистые руки. Со всем одеянием контрастировала только странного вида сумка, что была перекинута через плечо.
Вдруг северянин дёрнул ногой, и ещё раз. И ещё. А потом что-то бурча, снял сапог и высыпал немного песка.
- Ну вот блять единственное что я не люблю на этом юге, так это песок. Везде ебучий песок. Абсолютно везде. В кровати, в сапогах, на голове...
Продолжая бурчать он вернул сапог на место.
Как только дворф поднял голову он увидел посетителя
Высокий жилистый, наполненный жизнью мужчина улыбался во все свои 32
Выглядел он подозрительно счастливым
- Дарова коротышка! -заявил он басом
- Как торговля? Есть у тебя славный меч мне под стать?
Со спины на правое плечо мужчины вылез чёрный котёнок и многозначно мяукнул
Бородач медленно поднял голову на такого дерзкого посетителя, и сплюнул тому под ноги.
- Коротышку, ты у себя в штанах увидишь. Если надо что, смотри на прилавке. А если есть мешок набитый деньгами, могу показать что-то особенное. Но перед этим пожалуй покажи ка сначала деньги.
Встав и легонько отпихнув табуретку, северянин дошёл до прилавка, и подняв полуторный меч, махнул им у самого лица человека.
- Могу посоветовать вот этот. Тугоплавкий сплав, прочный, хорошо держит заточку. Четыре с половиной сотни ириев, и он твой. И твоих детей, и детей твоих детей. За качество ручаюсь.
Договорив, Вьитред вернул меч на место.
Мужчина звонко засмеялся
- Мой коротышка подлиннее тебя будет, кузнец.
После этого он полез в сумку и достал оттуда мешочек набитый камнями, естественно то что это камни знал только он, всем остальным они казались золотом высшей пробы
- Даю тысячу за эту палку, но при условии, что я увижу женщину которая смогла полюбить эту лысину
Котёнок сидел на плече и казалось начал крякать
Между мужчиной и питомцем шел немой диалог
- Сука, прям как тогда, даже обрат тот же!
- Ага, прикинь. Ща ещё алкобитву устрою.
- ЯЯ думаю ща просто битва будет..
- Максимум что ты увидишь, это свои зубы на земле, если не успокоишься. Ты покупать сюда пришёл, или так просто, попиздеть? Если последнее, то иди ка ты сразу нахуй.
Плюнув под ноги человеку, северянин вернулся на своё место на стуле.
После того как пятая точка бородача соприкоснулась с табуретом, сзади, в глубине лавки открылась дверь. В ней показалась девушка с длинными чёрными волосами, почти до пояса, и с двумя совсем крошечными рожками на голове.
- Вьит, ты на кого там руга...
Голос, вперемешку с рычанием, оборвал её.
- Элви, зайди обратно. Потом.
Девушка почти тут же скрылась обратно в двери.
- Я ещё раз спрашиваю, надо что-то? Если нет то уходи.
Мужчина смерил дворфа взглядом после очередного плевка
- Ты так свою котельню затопишь, Блэ..
После чего он увидел жену старого друга и конечно же решил обратиться уже к закрытой двери
- Он ругается на свою хуёвую память и полное отсутствие юмора, красотка.
После этого он сделал паузу, растянул широкую улыбку и в надежде посмотрел Вьитреду прямо в глаза
- Мне надо вытереть сопли о твою девчачью бороду, балда!
С этими слова он смачно вышмаркался в руку и двинулся к бородачу
В углу лавки неизвестно откуда появилось две крайне странные личности
- Он блядь повзрослеет когда нибудь?
- Это пизда. Высокомерно вынес свой вердикт второй
Ответом на слова была быстрая последовательность действий. Правая рука резко поднялась на уровень шарфа незнакомца и резко дёрнула вниз, увлекая голову на уровень лица Вьитреда. Левая же рука сорвала что-то с пояса и остановилась возле горла выскочки. Последний стал ощущать что-то странно холодное для погоды что была сейчас вокруг. Так же просто со стороны дворфа стал исходить лёгкий прохладный ветерок. Но полюбоваться прохладному ветерку, незнакомцу не позволял голос, что перешёл почти в рык.
- Смелый такой? А голова, отдельно он тела тоже будет смелой? Вали отсюда, пока жив.
Из главного входа в дом кузнеца вышло странное существо, и пошло в сторону Вьитреда. Почти полностью закованный в дворфский доспех голем, держащий в руках довольно большой топор. Когда голем дошёл до двоих, северянин с силой оттолкнул соперника и вернулся к себе на табуретку.
- Уходи пока цел.
Два странных мужчины в углу комнаты продолжали обсуждение
- Ты гляди, совсем черту память отбило.
- Да ладно тебе, он в возрасте уже..так ведь? Сколь они живут?
Мужчина тем не менее не издал и намёка на страх, он медленно выровнялся и посмотрел на дворфа, затем на голема
- Ты гляди, не рассыпался ещё.
Он посмотрел туда где должны быть глаза
- А вот хозяин твой сыпеться уже.
Взгляд на дворфа
- Охуеть у тебя память, приятель.
Помещение начало наполнятся запахом разнотравий
Взгляд бородача теперь был прикован к двух стоящим рядом.
- Вы с ним? Если нет говорите что нужно и уходите. Хватит мне на сегодня ебанутых.
Голем же стал тыкать острым концом топора в человека, отгоняя от прилавка.
Вэйл посмотрел на дворфа
- Вьитред, ты ебанулся?
Кот который спрыгнул на стол с упрёком посмотрел на кузнеца и заявил крепким басом
- Охуел, карлан старый?
Мужчина скрестил руки на груди и слегка наклонив голову набок стал тупо пялиться на Вьитреда
До этого спокойно сидящий дворф, натянул наконец очки на ремешках, на глаза.
- Откуда вы меня знаете?! И почему кот говорит? Что блять происходит?
Проговорив это, северянин достал из сумки, что висела на правом плече ещё один свёрток, и подпалил от старого, выкинув последний в сторону.
- Вы от Дмитрума? Если да, то передавайте ему что у меня уже почти всё готово. Осталось только его герб на клинке выбить и ножны изготовить.
После этих слов голем сдвинулся ближе к прилавку загораживая его, а Виьтред ненадолго зашёл в дом, а после вышел с большой кружкой, с каким-то пенным содержимым. Вернувшись на свой табурет он отпил немного.
За несколько десятков лет до ныне происходящего…
На дворе стояла глубокая ночь. Хладный ветер гонял множественные комки песка и пыли из стороны в сторону, заставляя столицу местных земель – Амберову Крепость, «сбросить» своё белоснежное облачение, и «надеть» сливочный костюм. Наверное, со стороны это смотрится красиво и необычно… но не для местных стражников… представители Амберовой гвардии неся свои патруль и греясь у жаровен-то и дело шипели различные ругательства и оскорбления в адрес столь злосчастного песка. Всё же рано или поздно тебе надоедают мельтешащие бледно-желтые крупицы и один их злобный союзник…холод… ночной холод Всеобщей земли, с которым мог сравниться лишь его далёкий родственник с крайнего и укрытого снежным одеялом Севера.
Большая часть Крепости покрылась непроглядной тьмой. Лишь некоторые «горящие» окна позволяли понять-то, что в них кто-то есть: четыре светоча исходили с нижнего уровня и один из верхнего гостиного крыла. Если с первыми четырьмя всё было понятно – прислуга работает, то вот с одной из комнат для гостей всё несколько иначе.
— Как думаешь, о чём они там разговаривают? – Послышался хриплый голос сдавленный забралом имеющегося шлема.
— Та хтож его знает? С корольком нашим наверняка балакают о чём-то. Хендри с Кальмонтами наконец-то хлотки друг другу грызть перестали и вот теперь хто хде… как это там говорят? Плоды и пожимает - во! Мне, правда, непонятно почему ту троицу Лорд оставил и попросил задержаться – ответил своему напарнику деревенский говор.
— Ты чего так говоришь? Из деревни что ли?
— Так да, милостиф хосподин. Из деревни я – из Рейдли. Эт её найти можно, когда вдоль Белой Дороги якшаешься.
— Из Рейдли? Тогда понятно как тебе довелось попасть в Амберову гвардию. Если бы жил далеко от столицы, тогда и шансов на подобный исход было бы гораздо меньше. Такс… подожди… слышишь гремит? – Выдержав небольшую паузу и дождавшись кивка со стороны собеседника, хриплый продолжил говорить. — Выпрямись-вытянись, втяни живот, подними голову и оружие пододвинь ближе к себе. Лорд вот-вот выйдет из комнаты и не хватало только проебаться перед ним, будучи на посту.
…
Гостиная оказалась достаточно просторным помещением. Стены украшены бархатом и шелком, пол был укрыт теплыми и плотными коврами, а в центре всего этого дела был расположен громоздкий и грубо сделанный стол, что ну никак не вписывался в общий антураж, и к которому была приставлена парочка стульев из высококачественного дерева с вкраплениями в виде различных камней.
Облокотившись об стол, высокорослый бледный мужчина с некой задумчивостью рассматривал всех присутствующих в комнате. Черепушка его усеяна белыми волосами. Лицо так и отдавало мудростью прожитых лет: морщины, складки и глубокий взгляд смотрящий неизвестно куда. Сам «белоснежный» был крепок, широк в плечах и силен в руках.
—… Я был крайне удивлен, когда узнал о вашем прибытии. Крайне удивлен и рад. Всё же немногие возвращаются обратно на Всеобщую Землю после своего изгнания. Но не вы… вы вернулись тогда когда это было действительно необходимо и привели с собой нужных центровиков. Тот же бродячий доктор блестяще справлялся с любыми болезнями и унимал эпидемии. Конечно, до Хейда в своём ремесле он ещё не доставал, но в отличие от моего дорогого придворного у него было нечто иное… у притащенного вами доктора была мобильность. Он бродил на передовой, спасая пострадавших от грызни «Змеи с Големом». Это… это благое дело.
Выдержав небольшую паузу, владелец громкого и властного голоса вытянул из-за пазухи небольшой твердый переплет.
— А ещё этот дворф. Хех… крайне умелый коротышка. Пожалуй, один из самых лучших кузнецов, что я когда-либо видел. Пьёт, орёт, матерится, но при этом замечательно куёт оружие и броню. Из него бы вышел замечательный подмастерье для Наира. Вот только… вот только боюсь он бы не принял данное предложение и вспылил. Всё же для дворфов подобное неприятно, но я не вижу ничего плохого в том, чтобы обучаться у того, кто лучше тебя. Хотя ваш дворф уже в годах… ему в самую пору набирать помощников-учеников для самого себя. И знаете что? Я помогу ему с этим. Такого кователя нельзя терять.
Раскрыв переплет, он вытянул из него небольшой листок и положил его же на стол.
— Это лишь часть его награды. Полагаю, как только ваш друг разберет маленький шрифт, он несказанно обрадуется. Кстати, а где он? Я вроде бы попросил вас притормозить его. С бродячим доктором всё понятно: он на пару с Хейдом спасает очередные жизни. А этот… хотя, ладно, не важно.
Замолкнув, старик бросил переплет на стол.
— Разбирайте и радуйтесь – на его лице возникла улыбка. — И спасибо вам и вашим соратникам – не дожидаясь ответов, вопросов или же комментариев, беловолосый сложил руки за своей спиной и направился в сторону двери. — Оу… и ещё… - сказал он, отпихнув деревянную преграду. — Дуайт, приведи себя в порядок. У тебя как-никак свадьба через неделю – тут же последовал негромкий хлопок дверью.
На дворе стояла глубокая ночь. Хладный ветер гонял множественные комки песка и пыли из стороны в сторону, заставляя столицу местных земель – Амберову Крепость, «сбросить» своё белоснежное облачение, и «надеть» сливочный костюм. Наверное, со стороны это смотрится красиво и необычно… но не для местных стражников… представители Амберовой гвардии неся свои патруль и греясь у жаровен-то и дело шипели различные ругательства и оскорбления в адрес столь злосчастного песка. Всё же рано или поздно тебе надоедают мельтешащие бледно-желтые крупицы и один их злобный союзник…холод… ночной холод Всеобщей земли, с которым мог сравниться лишь его далёкий родственник с крайнего и укрытого снежным одеялом Севера.
Большая часть Крепости покрылась непроглядной тьмой. Лишь некоторые «горящие» окна позволяли понять-то, что в них кто-то есть: четыре светоча исходили с нижнего уровня и один из верхнего гостиного крыла. Если с первыми четырьмя всё было понятно – прислуга работает, то вот с одной из комнат для гостей всё несколько иначе.
— Как думаешь, о чём они там разговаривают? – Послышался хриплый голос сдавленный забралом имеющегося шлема.
— Та хтож его знает? С корольком нашим наверняка балакают о чём-то. Хендри с Кальмонтами наконец-то хлотки друг другу грызть перестали и вот теперь хто хде… как это там говорят? Плоды и пожимает - во! Мне, правда, непонятно почему ту троицу Лорд оставил и попросил задержаться – ответил своему напарнику деревенский говор.
— Ты чего так говоришь? Из деревни что ли?
— Так да, милостиф хосподин. Из деревни я – из Рейдли. Эт её найти можно, когда вдоль Белой Дороги якшаешься.
— Из Рейдли? Тогда понятно как тебе довелось попасть в Амберову гвардию. Если бы жил далеко от столицы, тогда и шансов на подобный исход было бы гораздо меньше. Такс… подожди… слышишь гремит? – Выдержав небольшую паузу и дождавшись кивка со стороны собеседника, хриплый продолжил говорить. — Выпрямись-вытянись, втяни живот, подними голову и оружие пододвинь ближе к себе. Лорд вот-вот выйдет из комнаты и не хватало только проебаться перед ним, будучи на посту.
…
Гостиная оказалась достаточно просторным помещением. Стены украшены бархатом и шелком, пол был укрыт теплыми и плотными коврами, а в центре всего этого дела был расположен громоздкий и грубо сделанный стол, что ну никак не вписывался в общий антураж, и к которому была приставлена парочка стульев из высококачественного дерева с вкраплениями в виде различных камней.
Облокотившись об стол, высокорослый бледный мужчина с некой задумчивостью рассматривал всех присутствующих в комнате. Черепушка его усеяна белыми волосами. Лицо так и отдавало мудростью прожитых лет: морщины, складки и глубокий взгляд смотрящий неизвестно куда. Сам «белоснежный» был крепок, широк в плечах и силен в руках.
—… Я был крайне удивлен, когда узнал о вашем прибытии. Крайне удивлен и рад. Всё же немногие возвращаются обратно на Всеобщую Землю после своего изгнания. Но не вы… вы вернулись тогда когда это было действительно необходимо и привели с собой нужных центровиков. Тот же бродячий доктор блестяще справлялся с любыми болезнями и унимал эпидемии. Конечно, до Хейда в своём ремесле он ещё не доставал, но в отличие от моего дорогого придворного у него было нечто иное… у притащенного вами доктора была мобильность. Он бродил на передовой, спасая пострадавших от грызни «Змеи с Големом». Это… это благое дело.
Выдержав небольшую паузу, владелец громкого и властного голоса вытянул из-за пазухи небольшой твердый переплет.
— А ещё этот дворф. Хех… крайне умелый коротышка. Пожалуй, один из самых лучших кузнецов, что я когда-либо видел. Пьёт, орёт, матерится, но при этом замечательно куёт оружие и броню. Из него бы вышел замечательный подмастерье для Наира. Вот только… вот только боюсь он бы не принял данное предложение и вспылил. Всё же для дворфов подобное неприятно, но я не вижу ничего плохого в том, чтобы обучаться у того, кто лучше тебя. Хотя ваш дворф уже в годах… ему в самую пору набирать помощников-учеников для самого себя. И знаете что? Я помогу ему с этим. Такого кователя нельзя терять.
Раскрыв переплет, он вытянул из него небольшой листок и положил его же на стол.
— Это лишь часть его награды. Полагаю, как только ваш друг разберет маленький шрифт, он несказанно обрадуется. Кстати, а где он? Я вроде бы попросил вас притормозить его. С бродячим доктором всё понятно: он на пару с Хейдом спасает очередные жизни. А этот… хотя, ладно, не важно.
Замолкнув, старик бросил переплет на стол.
— Разбирайте и радуйтесь – на его лице возникла улыбка. — И спасибо вам и вашим соратникам – не дожидаясь ответов, вопросов или же комментариев, беловолосый сложил руки за своей спиной и направился в сторону двери. — Оу… и ещё… - сказал он, отпихнув деревянную преграду. — Дуайт, приведи себя в порядок. У тебя как-никак свадьба через неделю – тут же последовал негромкий хлопок дверью.
Примерно минуту собравшаяся в комнате троица пробыла в полной тишине. Наверное, если бы не покашливания со стороны одного из присутствующих, они так бы и продолжали сидеть на одном месте, безмолвно рассматривая оставленный им переплет.
— Фух… это… это было несколько неожиданно. Я уже думал о том, что он самолично начнёт нам давить нам черепа. Если взглянуть на его руки-то мысли о подобном сами приходят в голову. Ладно… вы там это, разбирайтесь с этой штукой, а я выпивку достану. Эдди завернул нам отличное пойло, не выпив которое будет самым настоящим преступлением! – Поднявшись со стула, странник направился к когда-то брошенной мешковине.
Пододвинув к себе оставленную Албертом запись, колдун раскрыл её и тяжело вздохнул. Глаза непроизвольно начали бегать по написанным строчкам, а губы растягиваться в довольной улыбке. Похоже, ныне вышедший из комнаты старик решил оставить достаточно приятный подарочек.
— Фергал, мне побольше налей: у меня тут свободная жизнь вот-вот кончится – небольшая усмешка со стороны воина сумерек. — Не томи Алберт, что там написано?
Черноволосый бледный мужчина тут же подскочил на ноги, и вытянул вперед себя переплет.
— Моё почтение Вам, герцог Дуайт – столкнувшись с непониманием и удивлением, возникшим на лице Хендри и Девитта, Риверс лишь растянул улыбку, и протянул оставленный Лордом документ темному мечнику. — Сием законом уступаю владения мятежного и ныне усопшего Байона «Голема» Кальмонта в пользу Дуайта Хендри, первого от своего имени сына Левина «Смеющейся Змеи» Хендри. Он, его дети, дети его детей и вся последующая ветвь, теперь полноправные владельцы земель от Рено, до границ Пустынного Холма, восточной части Темной Дороги и границы Земель Виверны, с полным правом на сборы податей и на «убить-помиловать». Как-то так - вытянув правую руку, Алберт сделал ей непонятный пируэт и плюхнулся на своё место. — Поздравляю тебя, Дуайт – Волшебник легонько ткнул своего давнего друга.
— И я тебя поздравляю! – Теперь уже свой голос подал длинноволосый гибрид. Резво подскочив к столу, он поставил на его поверхность стаканы наполненные выпивкой. — Ха-ха! Стоило только вернуться из путешествия, как кто-то из нас становится герцогом. Слушай, Алберт, а как насчёт ещё одного похода? М? Походим немного, вернемся, да и тоже почетным титулом обзаведемся – произнеся данную фразу с улыбкой на устах, странник приподнял отведенный ему стакан. — Нуу-сс… что тут можно сказать? За нашу небывалую удачу! – послышался булькающий звук поглощаемой выпивки.
— Эх… знаешь, Фергал, я бы с радостью, да вот ты как то уже запозднился. Если ты не забыл, я уже и сам герцог, а может быть, даже и рангов повыше буду – колдун вытянул левую руку и оттопырил безымянный палец, на котором была татуировка в виде кольца сине-фиолетового цвета. — Боюсь, тебе придется одному зарабатывать себе земли и титулы.
— Пажди пажди… а титул разве передается подобным образом?
— Разве нет? – удивленно спросил Алберт.
— Эм… та я понятия не имею. Ладно, давайте пить! У нас наконец-то наступил заслуженный отдых!
Дуайт лишь тяжело вздохнул. Не считая дернувшейся брони на лице темного мечника, ни одна эмоция так и не пробилась наружу. Немного подумав, он листнул страницу и переключил своё внимание на три вещицы: первая – цепь в виде множества рук из темно-синего сплава, от которого идет дым; вторая – знак из крепкого багрового сплава в форме круга в которой находится наклоненная коса, из которой прорастают бритвенно-острые клыки; третья – кольцо-печать, на чьей вершине расположен рисунок щита-наковальни исписанной различными рунами и голубоватый кузнечный молот. Нужно быть полным идиотом, чтобы не понять подобного намека.
— Алберт, Фергал… раз я правитель какой-никакой, но земли, это значит, что мне нужны советники которым я могу доверять. В общем я тут помозговал и… и решил выбрать именно вас. Хех… было бы удивительно, если это был кто-то другой. Думаю, вы не будете против, если мы обойдёмся без всех этих пафосных речей и всего прочего, ведь так? – ответом послужило пожатие плеч со стороны слушателей. — Алберт, ты теперь моя десница и мой кастелян – темный мечник подкинул цепочку стараясь передать её Девятому. — Фергал, ты мой маршал, полководец, мастер эм… мастер косы и соответственно чемпион. Правда в последнем случае я справлюсь и сам, но уточнения никогда не помещают – замолкнув, Хендри тем же самым способом передал отличительный знак гибриду.
Плюхнувшись обратно на стул, Дуайт провертел в правой руке последнюю отметину.
— Мастер ремесленник… мастер ремесленник. Алберт, Фергал, где сейчас Вьитред? Он, наверное, подойдёт как нельзя лучше на эту роль.
— Мффмф… - проглотив отпитый напиток, длинноволосый кивнул куда-то в сторону двери. — Он с одной из местных служанок резвиться. Как там её? Элви вроде. То ли гибридка, то ли тифлинг, то ли сатир, я особо и не понял. Знаю только что у неё чёрные волосы почти да пояса, и рожки на голове. Милая девчушка: она мне выпивку от Эдди и таскала.
— Даже так. Нуу-сс, ладно… - ненадолго замолкнув, Дуайт приподнял обе ноги, закинул их на стол и ухватился правой рукой за кружку с пойлом.
— О! Вижу, ты уже привыкаешь к своей новой роли – послышался комментарий со стороны Алберта.
— Ага, и не говори. Я тут решил немного попрактиковаться перед приездом в свои владения. Кстати, Алберт, Фергал, если вам не будет сложно, то соберите, завтра, нам экспедицию для отправки в Клейдхолл. Клейдхолл… что это за глупое название? Надо будет его заменить, да и перестроить сам замок.
Выслушав первую команду, Риверс с Девиттом принялся о чём-то шептаться. К счастью всё это не продлилось слишком долго.
— Не волнуйся. Путь предстоит недолгий и безопасный, но у меня уже есть два кандидата для найма – братья Баррелли – первым решил ответить колдун. — Если мне не изменяет память, они как раз и были средь нанятых Эйгоном воинов. Ммм… кстати, эту поезду придётся отменить. У тебя же свадьба через неделю!
— Да, Алберт прав. Завтра и на протяжении оставшихся дней мы будем делать из тебя подобающего герцога. Правда мы напьёмся, забудем об этом получим от Лорда по лицу – гибрид залпом выпил ещё небольшую часть пьянящей жидкости. — И касательно попутчиков могу порекомендовать «Ублюдков из Рено». Вот кто-кто, а эти парни умеют ломать головы не хуже нашего. Уффф… - ещё один перерыв на выпивку. — Всё ещё не могу поверить в то, что ты согласился взять к себе в жены хоть кого-то. Я думал, ты отложишь всё это на более долгий срок. Конечно, понятно, что в происходящей грызне тебе нужны были войска Эйгона, но всё же… Мех, ладно – он приподнял стакан с выпивкой.
— За победу! – послышалась тройка голосов. — За будущее! – перерыв на выпивку. — За удачу!...
— Фух… это… это было несколько неожиданно. Я уже думал о том, что он самолично начнёт нам давить нам черепа. Если взглянуть на его руки-то мысли о подобном сами приходят в голову. Ладно… вы там это, разбирайтесь с этой штукой, а я выпивку достану. Эдди завернул нам отличное пойло, не выпив которое будет самым настоящим преступлением! – Поднявшись со стула, странник направился к когда-то брошенной мешковине.
Пододвинув к себе оставленную Албертом запись, колдун раскрыл её и тяжело вздохнул. Глаза непроизвольно начали бегать по написанным строчкам, а губы растягиваться в довольной улыбке. Похоже, ныне вышедший из комнаты старик решил оставить достаточно приятный подарочек.
— Фергал, мне побольше налей: у меня тут свободная жизнь вот-вот кончится – небольшая усмешка со стороны воина сумерек. — Не томи Алберт, что там написано?
Черноволосый бледный мужчина тут же подскочил на ноги, и вытянул вперед себя переплет.
— Моё почтение Вам, герцог Дуайт – столкнувшись с непониманием и удивлением, возникшим на лице Хендри и Девитта, Риверс лишь растянул улыбку, и протянул оставленный Лордом документ темному мечнику. — Сием законом уступаю владения мятежного и ныне усопшего Байона «Голема» Кальмонта в пользу Дуайта Хендри, первого от своего имени сына Левина «Смеющейся Змеи» Хендри. Он, его дети, дети его детей и вся последующая ветвь, теперь полноправные владельцы земель от Рено, до границ Пустынного Холма, восточной части Темной Дороги и границы Земель Виверны, с полным правом на сборы податей и на «убить-помиловать». Как-то так - вытянув правую руку, Алберт сделал ей непонятный пируэт и плюхнулся на своё место. — Поздравляю тебя, Дуайт – Волшебник легонько ткнул своего давнего друга.
— И я тебя поздравляю! – Теперь уже свой голос подал длинноволосый гибрид. Резво подскочив к столу, он поставил на его поверхность стаканы наполненные выпивкой. — Ха-ха! Стоило только вернуться из путешествия, как кто-то из нас становится герцогом. Слушай, Алберт, а как насчёт ещё одного похода? М? Походим немного, вернемся, да и тоже почетным титулом обзаведемся – произнеся данную фразу с улыбкой на устах, странник приподнял отведенный ему стакан. — Нуу-сс… что тут можно сказать? За нашу небывалую удачу! – послышался булькающий звук поглощаемой выпивки.
— Эх… знаешь, Фергал, я бы с радостью, да вот ты как то уже запозднился. Если ты не забыл, я уже и сам герцог, а может быть, даже и рангов повыше буду – колдун вытянул левую руку и оттопырил безымянный палец, на котором была татуировка в виде кольца сине-фиолетового цвета. — Боюсь, тебе придется одному зарабатывать себе земли и титулы.
— Пажди пажди… а титул разве передается подобным образом?
— Разве нет? – удивленно спросил Алберт.
— Эм… та я понятия не имею. Ладно, давайте пить! У нас наконец-то наступил заслуженный отдых!
Дуайт лишь тяжело вздохнул. Не считая дернувшейся брони на лице темного мечника, ни одна эмоция так и не пробилась наружу. Немного подумав, он листнул страницу и переключил своё внимание на три вещицы: первая – цепь в виде множества рук из темно-синего сплава, от которого идет дым; вторая – знак из крепкого багрового сплава в форме круга в которой находится наклоненная коса, из которой прорастают бритвенно-острые клыки; третья – кольцо-печать, на чьей вершине расположен рисунок щита-наковальни исписанной различными рунами и голубоватый кузнечный молот. Нужно быть полным идиотом, чтобы не понять подобного намека.
— Алберт, Фергал… раз я правитель какой-никакой, но земли, это значит, что мне нужны советники которым я могу доверять. В общем я тут помозговал и… и решил выбрать именно вас. Хех… было бы удивительно, если это был кто-то другой. Думаю, вы не будете против, если мы обойдёмся без всех этих пафосных речей и всего прочего, ведь так? – ответом послужило пожатие плеч со стороны слушателей. — Алберт, ты теперь моя десница и мой кастелян – темный мечник подкинул цепочку стараясь передать её Девятому. — Фергал, ты мой маршал, полководец, мастер эм… мастер косы и соответственно чемпион. Правда в последнем случае я справлюсь и сам, но уточнения никогда не помещают – замолкнув, Хендри тем же самым способом передал отличительный знак гибриду.
Плюхнувшись обратно на стул, Дуайт провертел в правой руке последнюю отметину.
— Мастер ремесленник… мастер ремесленник. Алберт, Фергал, где сейчас Вьитред? Он, наверное, подойдёт как нельзя лучше на эту роль.
— Мффмф… - проглотив отпитый напиток, длинноволосый кивнул куда-то в сторону двери. — Он с одной из местных служанок резвиться. Как там её? Элви вроде. То ли гибридка, то ли тифлинг, то ли сатир, я особо и не понял. Знаю только что у неё чёрные волосы почти да пояса, и рожки на голове. Милая девчушка: она мне выпивку от Эдди и таскала.
— Даже так. Нуу-сс, ладно… - ненадолго замолкнув, Дуайт приподнял обе ноги, закинул их на стол и ухватился правой рукой за кружку с пойлом.
— О! Вижу, ты уже привыкаешь к своей новой роли – послышался комментарий со стороны Алберта.
— Ага, и не говори. Я тут решил немного попрактиковаться перед приездом в свои владения. Кстати, Алберт, Фергал, если вам не будет сложно, то соберите, завтра, нам экспедицию для отправки в Клейдхолл. Клейдхолл… что это за глупое название? Надо будет его заменить, да и перестроить сам замок.
Выслушав первую команду, Риверс с Девиттом принялся о чём-то шептаться. К счастью всё это не продлилось слишком долго.
— Не волнуйся. Путь предстоит недолгий и безопасный, но у меня уже есть два кандидата для найма – братья Баррелли – первым решил ответить колдун. — Если мне не изменяет память, они как раз и были средь нанятых Эйгоном воинов. Ммм… кстати, эту поезду придётся отменить. У тебя же свадьба через неделю!
— Да, Алберт прав. Завтра и на протяжении оставшихся дней мы будем делать из тебя подобающего герцога. Правда мы напьёмся, забудем об этом получим от Лорда по лицу – гибрид залпом выпил ещё небольшую часть пьянящей жидкости. — И касательно попутчиков могу порекомендовать «Ублюдков из Рено». Вот кто-кто, а эти парни умеют ломать головы не хуже нашего. Уффф… - ещё один перерыв на выпивку. — Всё ещё не могу поверить в то, что ты согласился взять к себе в жены хоть кого-то. Я думал, ты отложишь всё это на более долгий срок. Конечно, понятно, что в происходящей грызне тебе нужны были войска Эйгона, но всё же… Мех, ладно – он приподнял стакан с выпивкой.
— За победу! – послышалась тройка голосов. — За будущее! – перерыв на выпивку. — За удачу!...
Мужчина приложил к лицу руку
- Ёбана в рот. Вьитред, ты совсем не вспоминаешь?
Двойка парней пропала, а вокруг мужчины появилась лёгкая дымка
Из дымки послышалось.
- Вижу ты всё ещё носишь эту сумку?
Вдруг из неё резко вылетела рука и таки вытерлась об бороду кузнеца
Раздался до боли знакомы смех
Когда она рассеялась перед дворфом стоял его старинный друг и по своей привычке тепло улыбался
- Нуежели ты так постарел?! А говорил что вы по триста лет живёте и как огурцы.
- Чего блять? Что я не вспоминаю?
Дальнейшая череда событий совсем сбила дворфа с толку. Но вот перед ним появился тот, кого спутать с кем либо было трудно, или даже невозможно. Широко улыбнувшись бородач положил на дощетчатый пол свёрток и кружку с пивом. А после сорвался с табуретки с как мог быстро добежал до Герида и влетел в него обнимая.
- Ты где был гад? Пошли в дом! Ты видел тех вот которые тут были? Вообще странные какие-то. Какой постарел? Две с половиной сотни лет! У меня дед до четырёх с лишним сотен дожил. Я планирую побить его рекорд.
Даже не услышав ответ, северянин потащил мага в дом. Внутри было очень уютно. Со второго этажа раздавался детский смех, а по лестнице спускалась та самая женщина что ранее появлялась в дверях. Завидев ей Вьитред выставил Герида вперёд, демонстрируя его.
- Элфи, помнишь я тебе говорил про мага что мне помог голема моего сделать? Вот это он. Подавай всё что есть на стол, такую встречу нужно отпраздновать.
Усадив мага за стол, северянин и гибридка стали накрывать стол.
https://youtu.be/3qQMxIvzDxc
Герид засмеялся и так же обнял друга
После чего его резко потащили в дом
- Я был? Это ооочень долгая история друг мой, да и не поверишь.
Он оглянулся назад
- Да это же Вэйл и Синий..да Синий поменялся..но не так как ты, а?
Он вновь засмеялся и потёр лысину кузнеца
- Классные очки.
Улышав детский смех бог приостановился, внутри что-то колыхнулось
- Твои наследники?
Сказал он с тёплой улыбкой глядя наверх, странным было то что Герид безошибочно смотрел именно туда где были, хотя со стороны казалось, что он смотрел на потолок.
- У тебя красивая жена.
Он толкнул бородача локтём и играющим тоном добавил
- Такая же горячая как горн?
Богу эта шутка казалось смешной, не смотря её абсурдность
- Прекрасные рожки, Элфи!
Усевшись он указал Лорду Корво на место рядом с собой, после чего повернулся к Вьитреду
- Ууууух бля. Ну начинай, я хочу знать всё. Про то что ты делал, про жену, детей, прекрасный дом и конечно же кузню!
На лице гуляла тёплая улыбка и Герид сам того не заметив начал легко отсвечивать
- Горячее любого горна!
С гордостью произнеся данную фразу северянин залился смехом, но не успел он особо нарадоваться как ему в лицо прилетела тряпка. Сняв её с лица, Вьитред с широкой улыбкой подмигнул краснеющей Элфи которая тихо ответила Гериду ~ Спасибо...
- Да, наверху наследники... Дочь и сын. Ещё один сын сейчас не тут. Решил как и я, отправится в странствия, только ненадолго. Я его отговаривал, денег у нас сейчас достаточно, но он видите ли захотел свершений как были и у меня. Я его снарядил, он взял с собой несколько из своих друзей и ушли. Письма иногда приходят, рассказывает что да как, говорит скоро уже вернётся. Не понравилось ему, ковать и торговать лучше!
Взяв небольшую паузу, северянин приложился к кружке с пивом, и разом опустошив её продолжил.
- А что я делал? Да вот купил себе дом, пристроил к ней мастерскую и лавку. Кстати! Я же теперь этот... Как его... На последних словах Вьитред вытянул правую руку. На безымянном было просто золотое кольцо, а вот на указательном было кольцо-печать. С таким же гербом что было и на руке у Вьитреда. - Мастре-ремесленник у Дуайта. А он местный герцег. Или герцог... Не сильно разбираюсь во всём этом. Главное что? Главное то что почти вся личная охрана, и сам Дуайт ходит в том что сделано лично мной. А то что делал не я, делали те, кто прошёл у меня отбор. Да и вообще, среди местных ремесленников я считаюсь вроде как самым главным. Вот так. Потому, если захочешь купить что-то из оружия или снаряжения, то советую делать это тут. За качество ручаюсь!
Ещё раз громко хохотнув, и выпив, заговорил снова.
- Так что всё у меня отлично. И красавица-умница жена, и дети и место в жизни своё нашёл. Надо будет только ещё на севере побывать, говорят что там где была моя община вроде как появилась новая. Но что самое странное, взяли тоже самое название. Кстати, ты же у нас вроде как сильный маг... Не чувствуешь изменений во мне, м?
Герид засмеялся
- Ну это ведь тоже здорово. Сын хотя-бы будет представлять что такое приключения, а?
Он сделал пару глубоких глотоков с бокала
- Ааа, сука, хорошо, соскучился я по этому!
Он посмотрел на дворфа
- Ты всё ещё куришь те свитки?
Знаки на руке стали вращаться медленее, а света от тела стало немного больше, бог этого не замечал
- Так ты теперь большая шишка,м?
Вновь засмеявшись он сделал ещё глоток
- Дуайт жив ещё? как он? И да. Это хорошо что всё так сложилось, я рад за тебя, приятель.
Он потянулся похлопать Дворфа по плечу, но коснувшись его дёрнулся обратно
Само собой всё это было наиграно, но он хотел порадовать Вьитреда
Герид тщательно следил за душой дворфа с момента становления богом
- Ты..ты вернул душу! Твою же..это охуенно мой друг! Как ты это сделал?
Он поднял бокал, за край хлюпнуло пиво
- Выпьем же за это!
- Да, курю. Только там давно уж новые травы. Те кончились.
Убрав руку на кружку, дворф отпил немного, и продолжил.
- Да, Дуайт жив. Куда же он денется? А я не шишка... Просто делаю то что у меня получается лучше, и то что у меня написано на роду. Думаю вот кроме потомков набрать учеников. Но ты меня знаешь, слишком уж я вспыльчивый. Как я учить буду?
Услышав призыв Герида, Вьитред тоже поднял кружку.
- Выпьем, почему бы и нет?
От шума, наверху раздался детский плач. Элфи укоризнено посмотрела на двоих друзей, и бросив тихое ~ Идиоты... пошла наверх.
Кузнец же проследил за всем этим и немного притих.
- Да, давай немного потише. А с душой все просто. Тут на юге, маги и даже тёмные, не считаются чем-то плохим. Они что-то там сделали, я почти неделю в отключке провалялся по рассказам, но в итоге вот, теперь на мне нету договора этого. Так вот.
Оценивающе посмотрев на мага, северянин цыкнул.
- Ты что светишься то? От счастья?
Герид внимательно выслушал друга
- Да не скромничай, ну. Ты заслужил. А учить..ну так и надо, подмастерье должно соответствовать уровню мастера, а?
Посмотрев на жену Вьитреда Герид улыбнулся, после чего обратился к Корво
- Поможешь ей?
Тот почесал ухо
- Почему бы и нет.
После этих слов он спрыгнул со скамьи и медленно направился у ступеням
Герид снова повернулся к дворфу
- Тёмные маги не круто, душу вернули круто. Не знаю как относиться даже.
После очередной волны смеха он наконец заметил что светиться
- А это..ну..ээто один из неотьемлемых элементов моей работы теперь, говорю же длинная истори..лучше расскажи как тебе с детьми возиться?
Улибка становилась всё шире
Корво который преодолел уже половину лестницы обернулся
- Серьёзно? Ты ему ещё не сказал?
По этих слов он направился к жене Вьитреда
Кот подошел к ней, запрыгнул на рядом стоящую тумбу, осмотрел детишек и женщину
- Могу я Вам помочь?
- Соответствовать то должно, но кто пойдёт ко мне учится, если просто не вытерпит меня никто? Сам же понимаешь, я когда вижу что кто-то куёт хуёвый меч, меня аж трясет, по лбу идут крупные капли пота, да и вообще много чего. Думаю вот у местных травников взять что-то, чтоб не реагировать так. Только не знаю поможет ли?
Закончив, северянин взял кусок жаренный кусок мяса, положил его на тарелку и взял вилку в левую руку, а нож в правую.
- Во, смотри что мне Элфи показала. Она раньше при дворе была. Хоть и служанкой, но всё же. Раньше я как ел? Берёшь кусок, насаживаешь на вилку, и откусываешь от него сколько хочешь. А теперь то я так не могу делать, на людях особенно. Что могут подумать? Политика-шмолитика и просто чтоб идиотом не показаться. Теперь вот так вот.
После этих слов Вьитред стал неуклюже орудовать ножом и вилкой, и не отвлекаясь от своего процесса, он продолжил.
- Что самое странное, как сделать что-то тонкой работы в кузне, так всё нормально. Даже если делать приходится почти незаметные глазу элементы. А как дело до ножа и вилки доходят, так сразу всему напрягаться приходится. Отложив нож в сторону, кузнец одним движением насадил мясо на вилку и поднял его на уровень рта. - К чёрту это всё. Не на приёме же. Ладно. На чём я там остановился? Про учеников я вроде сказал... Дети же да. Тут тоже возникают проблемы. Видишь ли, кузнечный молот и секира сделаны как бы из металла, и сломать их руками очень сложно. Откусив кусок мяса и запив его, бородач заговорил вновь. - А вот дети это другое... Они как бы это... Ну хрупкие... Боюсь им причинить вред, а потому стараюсь помогать другими способами. Ну там покормить их, ночью помочь укачать. Такое чтоб прямо их не трогать. Страшно всё же. И всё же, может ты таки расскажешь чем ты занимаешься? Чем можно заниматься, чтоб ещё и светиться?
==================================================================
Тем временем наверху
Элфи, склонилась над одной из кроватей что плавно покачивалась. Не сразу обратив внимание на говорящего кота, продолжая укачивать ребёнка. Но потом всё же ответила почти шёпотом.
- Чем ты можешь помочь? Сможешь сделать так чтоб они быстрее уснули?
==================================================================
Голем же, что сейчас был на улице, убрал товары в большой сундук что был в глубине лавки, а после захлопнул сначала большие деревянные створки, а после одну большую железную. Закончив с закрытием лавки, он вернулся в дом, где сейчас сидели двое. Повесив топор на стойку возле входа, он повернулся в сторону стола. Со стороны каменного стража стал раздаваться голос. Голос полный железных звуков, и будто эхом. Сама речь была медленной.
- Всё сделанооо... Не забывааай закрывать лааавку стааарый.
Герид стал внимательно наблюдать за действиями кузнеца
На лбу выступила венка, но когда Вьитред отложил нож, бог расслабился и сделал точно так же
- И то правда, уже испугался. Вспоминаю наши привалы у костров и сразу тепло становиться. В помещении стало теплее
Откуси в запив он продолжил
- Трав я тебе оставлю. А что до детей..придётся учиться, им нужна крепкая рука. Более того, в них ведь дворфская кровь, а вас не так уж и просто сломать..хотя одного я как то напиздил, а?
После этих слов маг расхохотался
==================================================================
Тем временем наверху
Корво кинул
- С твоего позволения.
Он перепрыгнул на перило одной из кроваток и ловко сделал пару шагов, после чего уселся?
В комнате погасли все свечи и стало темно
https://www.youtube.com/watch?v=ymXOg_x96g8
Неизвестно откуда полилась тихая и приятная музыка, а помещение начало заполняться синим цветом в перемешку с фиолетовыми оттенками.
На стене стал появляться большой узор и светящегося мха в дворфском кубическом стиле, он изображал кузнеца который бьёт молотом по мечу и несколько красных отсвечивающих цветов проросли рядом с наковальней изображая искры.
К музыке добавилось нежное мурчание, только вот исходило оно не от кота, а будто отовсюду.
==================================================================
В помещение зашел голем и обратился к хозяину
Герид чертыхнулся
- Охуеть! Говорить научил!
Он всячески избегал темы почему его тело светиться*
Закончив рассматривать конструкта, юный волшебник перевёл свой взор на виднеющуюся статую. Казалось, что изделие из камня будет достаточно толкнуть, и оно сразу же с грохотом и треском рухнет на пол. Рука парня непроизвольно поднялась и легонько кольнула рядом стоящего родича.
Дождавшись реакции со стороны Балора, колдун кивнул по направлению статуи.
— Эй. Эта тварь вроде как реагирует на звук. У тебя там осталась склянка из под зелья? Если да, тогда кинь её в сторону статуи. Если мертвец вдруг взбесится, обрушим камень и придавим его.
Балор так ничего и не ответил. Стянув с пояса стекляшку, в которой по-прежнему покоились единичные алые капли, он тут же завел её себе за спину и прикрыл левый глаз. Бутыль наконец-то отправилась в полёт, намереваясь встретиться с каменной головой. Удар. Хлопок. Звук падающего стекла. Теперь же было необходимо дождаться реакции мертвеца и пробраться к виднеющейся заваленной лестнице…
- За травы конечно спасибо, но всё таки ты не ответил! Кем ты там работаешь? М? Давай не увиливай. И да. Не научил. Маги помогли.
Положив кружку на стол, северянин открыл одну из стоящих на столе бутылок и разлил её содержимое себе и Гериду.
=======================================
Элфи же кивнула коту и села в кресло рядом с кроваткой. Наблюдая за всем происходящим она и не заметила как сама заснула. Ребёнок в кроватке тоже закрыл глаза.
=======================================
Голем же, не обратил особого внимания на слова мага, а просто сел на лавку возле входа, слушая друзей.
- Я и раааньше говорить мооог. Толькооо не былооо возможностиии.*
Герид хлебнул из стакана и прокашлялся
- Нихуя себе? Что это?
=======================================
Ково тихо усмехнулся и направился вниз
В помещении появился Вэйл и накрыл хозяйку пледом
=======================================
бог выслушав голема ответил
- Всё больше и больше поражаюсь тебе.
После этого он повернулся к дворфу и вспомнил вещь которую ему сказал один из путников которого он угощал ухой
Если хочешь скрыть правду, скажи её в шутку - подумал он.
Герид наколол новый кусок мяса и откусил его
- Я тут это..богом стал.
Рассыпаясь, стекло пронзительно, словно в агонии, зазвенело, разрывая почти материальную тишину. Рыцарь не дрогнул, продолжая молча стоять на своём вековом месте, но теперь будто укоризненно смотря на незваных гостей за такое небрежное обращение с произведениями искусства. Осколки успокоились, разлетевшись по холодному полу, и на секунду показалось, что сейчас вновь воцарится покой, как и многие годы до этого. Но конструкт так не думал. Сотни костяных лап задёргались, выцарапывая по полу новую какофонию звуков, с которой не сравнится звон стекла. От неё закладывало уши, а глаза судорожно глядели на статую Ур-Гереда, из-за которой медленно выползало существо, длинной тенью мелькавшее во тьме.
Конструкт неумолимо приближался к источнику звука, но теперь проход к лестнице был открыт: хвост неспешно исчезал во тьме, чтобы тело могло продолжить заложенное создателем хищное выслеживание добычи, что по своей глупости могла зашуметь в этой обители тиши.
Стоит только тихо обойти статую с другой стороны, и лестница тут как тут, а значит и спасение от страшной смерти от изувеченных рук собранного из кучи разных тел и костей существа.
Бородач, что в данный момент пил из кружки, поперхнулся, а после закашлялся.
- Чего? Богом? Каким богом? Богов варения ухи с помидорами? Или богом мягкого зелёного мха? Хотя мох у тебя получается отличный.
Северянин же продолжил активно поглощать то что было на столе.
Герид засмеялся, а лорд Корво запрыгнул на стол и сел перед дворфом
Рядом задался характерный звук. Кто то откусил кусок мяса с вилки и надпил с бокала
Справа от Вьитреда сидела Гайа
Нежный женский голос молвил
- Владыка над странниками и заблудшими душами.
Лицо Герида стало серьёзным. Он не хотел говорить
Гайа продолжила
- Рада тебя видеть, Витред, прими мои поздравления.
Услышав столь неприятное лязганье чего-то твердого и тяжелого об каменный пол, один из гибридов совершил шаг назад, приподнял правую верхнюю конечность и исказил на лице привычную улыбку-ухмылку. К счастью, о себе вновь дал знать Кассиус, который отодвинул руку родича и помотал черепушкой из стороны в сторону. Всё же конструкта удалось отвлечь, а значит можно и избежать возможной битвы.
Отпустив руку странника, волшебник тихонько что-то прошипел и легонько пошагал к виднеющейся заваленной лестнице. Балор предпочтя не отставать, также последовал за ним.
1d100: (17) = 17 +5
1d100: (69) = 69
Взглянув на Корво, что уплетал еду со стола, северянин с ухмылкой посмотрел на него.
- Мелкий, тебе плохо не станет?
Но вот женский голос отвлёк Вьитреда от кота. Бородач повернул голову, обнаружив ту девушку которая частенько появлялась рядом с Геридом.
- Ну я не странник уже, а вот одну заблудшую душу знаю.
Широко улыбнувшись, северянин продолжил.
- Поздравления? Это ты про душу что-ли? Да брось. У меня есть дом, семья и мастерская это как раз то что я и искал. Кстати, Элфи у меня очень уж ревнивая.Я ничего не говорю, но не Герид, не я, и не ты Гайя не сможем объяснить что делает такая красивая девушка за столом, без скандала. Хотя... Ешь, пей и отдыхай. Всё же не часто у меня в гостях боги. Так вот.
Проследив за двоими братьями, неживой последовал их примеру. Но чтоб не шуметь медику пришлось перейти на медленный шаг. Но спустя почти десять минут, Зигмунд наконец дошёл до лестницы и начал движение по ней, как получалось
1d100: (36) = 36 -10 восход по лестнице
1d100: (36) = 36 -10 восход по лестнице
Гайа тихо засмеялась
- Элфи спит. И я не думаю что она будет сильно против компании двух богов.
Герид засмущался
- Вьитред. -Внезапно начал он - Я хотел бы оставить пару даров твоим детям. Но для начала...не мог бы ты сделать для меня пару колец?
Бородач стал ехидно смотреть то на Герида, то на Гайю.
- Да лааадно... Да не может быть... Герид, а ты разве не слишком мал для свадьбы, а, шалопай? Молоко то на губах обсохло?
Договорив, дворф подмигнул другу и стал дёргаться и шипеть, стараясь сдержатся чтоб не засмеяться в голос. Спустя пару минут Вьитред таки успокоился, и встав со скамьи пошёл к двери в мастерскую, приглашая Герида и Гайю за собой.
- Сюда идите. Выберете материал, и камни. И мерки с пальцев сниму, чтоб всё точно подходило.
Не смотря на реакцию со стороны парочки, бородач прошёл в мастерскую и дойдя до странного вида шкафчика, весящего на уровне головы дворфа, раскрыл в стороны створки. За створками обнаружилась сетка квадратный разделов с ручками. на каждой из них имелась понятные только дворфам отметки.
- Вот смотрите. Первые четыре горизонтальных ряда, это разные камни. Чем выше, тем более редкие и красивые. Потом четыре ряда металлы. В такой же последовательности. И последний ряд, это разные материалы. Жемчужины, заготовленные узорчики, и тому подобное. Смотрите, выбирайте, я пока горн разведу. Кстати, дверь плотнее закройте, она звук гасит. Специально сделал чтоб можно было работать ночью и не будить остальных.
Тут в помещение зашёл голем и стал дёргать толстый канат. От его действий меха пришли в движение, нагнетая воздух, и раздувая огонь, который уже начал весело плясать.
Герид с Гайей зашли в помещение, за ними по воздуху заплыл Лорд Корво и умостился на плече хозяина
Дверь аккуратно и тихо закрылась сама по себе
Парень приподнял руку, на его и Гайи пальце выросли два деревянных кольца, после чего они их сняли и положили на столик
- Это для мерок.
Он посмотрел на шкафчик и улыбнулся
- Я хочу что-бы ты сделал из сам, полностью.
- И Вьитред -сказал нежный голос
Она замолчала, а спустя пару секунд продолжил Герид
- Не надо ничего вычурного или кружевного, просто сделай красиво, я знаю, лучше тебя никто не справиться.
Гайа улыбнулась
- Даже хранитель Горна.
Аккуратно обойдя покосившуюся старинную статую, и минован некротический конструкт, гибриды вышли к ныне заваленной лестнице. Протиснувшись чрез неровную и грубо спиленную щель, они начали подниматься по сколотым ступеням. Каждый шажок отдавался тихим немым туканьем и осыпающейся крошкой. Изначально всё было хорошо, но продлилось всё это отнюдь не долго.
Балор, преодолев очередную ступеньку, ощутил достаточно неприятный и болезненный укол в районе верхней части левой стопы. Нога непроизвольно сделала ещё один шажок, подворачивая лодыжку и направляя на неё весь вес. Послышался краткий хруст, который не сулили ничего хорошего. Совершенно никак не переменившись в лице, но поняв то, что он вот-вот встретится с углом подъёма, странник вытянул вперед обе руки и не позволил себе получить ещё одну травму. Ладони заныли от всей резкости.
— Кассиус, помоги мне – послышался шепот со стороны пострадавшего.
— Что такое? – Тем же тембром ответил волшебник.
— Я… я ногу подвернул. Не могу идти самостоятельно.
Вопросительно вскинув бровь, юный волшебник развернулся и взглянул на родича. Немного подумав, он начал спускаться вниз.
— Спасибо – закинув руку на трапецию брата, странник продолжил свой путь.
Преодолев лестницу, двое мужчин начали разглядывать открывшееся им помещение. Всё здесь было слишком миниатюрным – комната была куда мельче предыдущих, а колонны, находившиеся в ней, казались несколько хилыми. По ровному полу стелился убитый временем тонкий ковер выцветшего серо-чёрного цвета – такой, наверное, даже на материал не пустишь. В самой комнате находилась уменьшенная статую Ур-гереда, столы, стулья и даже погнувшиеся канделябры с отсутствующими свечами. Где-то в углу валялась груда гнилых досок, из которых теперь даже костер не получится.
— Подведи меня к одному из стульев. Хоть присяду, а там, быть может, и костлявый подтянется - посмотрит, что там с моей ногой.
Как оказалось, волшебник был способен понять всё и с первого раза. Подтянув родича вверх, он направился к свободному, но при этом пыльному месту пред одним из столов.
— Вот… вот так, да, спасибо – усевшись на своё место, Балор вытянул пострадавшую ногу и повернул голову. В багровых глазах отразился металлический блеск. — Побрякушки какие-то. Наверняка чего-то стоят – он сгреб их в руку и быстро упрятал.
— Надо осмотреться. Зигмунд вроде говорил о том, что где-то здесь возможный выход.
1d100: (94) = 94 +10 +11 – осмотр за Кассиуса
1d100: (8) = 8 +10 – осмотр за Балора
Посмотрев на парочку, северянин приложил ладонь к лицу.
- Как же сложно... Дитя природы, и дух планеты, всё такое... убрав руку, бородач продолжил.- Ладно. Идите пока поешьте что-ли.
Дождавшись пока парочка выйдет, бородач проверил горн. Тот был не совсем готов, значит пока что было время. Пробежавшись взглядом по своему ящичку, и пробубнив что-то северянин стал вытаскивать, один за одним разные подложки с камнями и металлами. Голем же в это время достал два кусочка золота, и два кусочка серебра. Толстоватые пальцы Вьитреда взяли два круглых стекла в железной окантовке и прижал их к очкам на ремешке зафиксировав, тем самым ещё сильнее фокусируя взгляд. Взяв маленькие щипчики, бородач выловил одинаковые зелёный камушки, и сложил их в одну кучку на рабочем столе.
- Камни есть. Теперь...
Даже не закончив фразу, дворф принялся за работу...
Сколько шла работа, одному Шаркающему известно. На улице уже стало светать, но то что получилось в итоге стоило того. Закончив работу, Вьитред снял дополнительные линзы, и вышел обратно в дом. Гайи не было видно, а вот Герид был. Сейчас он слабо сопел на одной из лавок возле стола. Хмыкнув, северянин дошёл до новоявленного бога и толкнул его в плечо.
- Бог, и уснул? Мда, просыпайся давай.
Дождавшись когда Герид полностью очнётся, Вьитред протянул руку. На руке лежали два кольца, а по краям были надписи, на всеобщем и дворфском. "Пусть ваша любовь будет крепче камня"
Теодор осторожно ступал за южанами, стараясь производить как можно меньше шума. Конечно, беззвучно такой большой отряд передвигаться не мог в принципе, но наглеть было бы глупо.
Когда тварь была отвлечена разбившейся бутылкой, он пропустил вперед доктора и братьев, после чего дал Элен сигнал лететь за ними. Сова поднялась с плеча лесника, освобождая его, и скрылась в проеме.
Теодор последовал за ней и принялся взбираться по лестнице.
1d100: (41) = 41 +8
Герид встал и сладко потянулся, ему не надо было спать но привычки брали верх
Он посмотрел на кольца
- Они прекрасны - заявил внезапно возникший женский голос
- Согласен с ней.
С улыбкой отметил парень
Он взял кольцо и надел на большой палец Гайи
Она улыбнулась и проделала тоже самое со вторым
Это была формальность ради Вьитреда
Они поцеловались
После этого Герид повернулся к старому другу и протянул руку
В ней было кольцо и кулон
- Это для твоих детишек, друг
На лице богини появилась хитрая улыбка
- Я рад был тебя видеть. Не забывай ремесло и будь хорошим отцом, Вьитред.
Нежный голос добавил
- А теперь нам пора.
Свет начал заливать помещение и фигуры начали в нём растворяться
Перед тем как полностью исчезнуть Герид успел нагнуться к дворфу и прошептать*
- Не очкуй, я ещё приду.
Рыцари решили не терять время и без обсуждений направились за парнем что смахивал на друида. Им его внешность была близка
1d100: (75) = 75
1d100: (74) = 74
Тихо, как свора кошек, странники пробрались мимо конструкта, обойдя статую Ур-Гереда и скрывшись в тени. Лестница, на которой крупными гроздями рассыпались камни с потолка, стен и самих ступеней, выглядела, скорее, как горный уступ, а не как лестница. И взбираться на неё тоже надо было не спокойным шагом, а стараясь не покатиться кубарем вниз прямо в лапы существу, которое сейчас замерло, бездумно оглядывая статую рыцаря. Пока оно будто безмолвно беседовало с истуканом, обмениваясь пустыми взглядами, приключенцы стали преодолевать препятствие.
Теодор, умевший ступать ровно и выверять каждый шаг благодаря немалому времени, проведённому на болотах, ставил ноги в самые подходящие места, не провоцируя обвал, который мог бы заставить конструкт начать медленно разворачиваться. Шаг за шагом. Прыжок за прыжком, он, щурясь и вглядываясь в зияющую впереди тьму, взобрался наверх без каких-либо последствий, а сразу за ним двое рыцарей. Но не всё так гладко шло у южан: мало того, что их продвижение преследовалось навязчивым шорохом осыпающейся каменной крошки, так и где-то на середине пути Балору не посчастливилось подвернуть ногу. Коварные камни легонько застучали друг об друга, словно посмеиваясь над гибридом. Но, к счастью, он отошёл достаточно далеко, чтобы существо внизу не обратило на шум, мгновенно рассеивающийся в бесконечном заполненном непроглядной тьмой пространстве, никакого внимания. Впрочем, не один только южанин не смог справиться с каверзными полуразрушенными ступеньками: Зигмунд, уже раз сломав хлипкую кость здесь, повторил прошлый опыт. Хорошо, что он нежить, ведь, чувствуй он всю боль, как в ноге, так и в душе из-за двух подряд неудач, на крик отчаяния бы точно приполз конструкт с явно не самыми дружелюбными намерениями.
Но вот в конце концов все оказались на новом этаже. Доктор уже был здесь, так что его мало что могло заинтересовать, но вот Кассиус сразу же бросился изучать всё, что скрывала тьма. Сначала он увидел всё, что видел до него Зигмунд, но пытливый юный ум на этом не остановился. Рыская в тени, как охотничья собака в ночном стейновском лесу, гибрид нашёл длинный коридор, выводящий на множество маленьких комнаток. В одних из них была скудно расставленная мебель, другие были абсолютно пусты, но в итоге юноша вышел в куда более просторное помещение, расставленное богаче, роскошнее и красивее. Хотя вряд ли маг мог оценить всё по достоинству, ведь в царящей везде тьме все мелкие детали терялись, мелькая на грани зрения. В этой комнате были и выцветшие картины, и обделанные золотом большие стулья, крепкий стол, гобелены, неподвижные уже несколько веков, засыпанный пылью ковёр, раскидистые, будто деревья, канделябры и много всего прочего. Выглядела комната как зал совещаний. Побродив по ней, Кассиус нашёл дюжину забытых когда-то кристаллов, какое-то потёртое кольцо и свиток, который ну никак невозможно было прочитать в нынешних условиях: тьма вокруг словно пожирала и без того потерявшие свои былые краски буквы.
Возвратившись назад в главный зал этого этажа, гибрид ещё раз огляделся и обнаружил одну деталь, до того тихо скрывавшуюся в тени. Крупный гобелен, занимающий добрую четверть стены, потерял одно крепление и наполовину оказался на полу, тем самым скрыв захлопнутую каменную дверь, ведущую на новую лестницу. Не удивительно, что Зигмунд, увлёкшись чтением магического отпечатка, не нашёл её в тот раз. Да и Балор, видимо, занятый болью в ноге, не особо приметил что-либо.
Всё вокруг было так статично, застывши в веках, что группа странников вызывало отвращение у храма, но тот ничего не мог им сделать. Всё так спокойно и тихо, только ровное дыхание и редкие шаги приключенцев тревожили покой зала, отдаваясь едва слышимым эхом и облачками поднятой в воздух пыли.
Обзаведясь дюжиной кристаллов, старинным кольцом и свитком с ныне нечитаемыми надписями юный волшебник предпочел вернуться в основной холл. Весь путь не занял и десятка секунд – достаточно было выйти из комнаты и пройтись по коридору с пыльными обтесанными стенами.
Очутившись в главном зале, гибриду тут же бросился в глаза некий гобелен. Выбор был небольшим и именно по этой причине, он предпочел проследовать к своей находке. Сапоги мерно и четко отбивали глухой звук по каменному полу. Приблизившись к гобелену, Кассиус слегка приоткрыл рот и прошелся языком по верхнему ряду бритвенно острых зубьев. Оставалось загадкой-то, как рецептор не начинал кровоточить от подобного обращения.
~ А что у нас здесь? ~ - пропустив подобную мысль, он отодвинул одну из сторон гобелена. Пред глазами юнца предстала достаточно крупная каменная дверь. Немного подумав и поддавшись соблазну, младший из двух гибридов всё же приоткрыл её. На обозрение тут же бросилась очередная потрепанная временем лестница – уже хоть что-то.
— Эй! Тут лестница есть!
Отчитавшись остальным членам группы, Девитт лишь цокнул, прикрыл дверцу и совершил несколько шажков назад. Если отряд захочет идти дальше-то ему, как минимум, не стоит идти первым. Облокотившись об ближайшую стену, Одай-Астарт вытянул из кармана недавно обнаруженное кольцо.
1d100: (84) = 84 +11 – определение магических свойств.
Продавливая своей пятой точкой старенький стул, Балор-то и дело приглаживал собственную ногу, будто бы стараясь, таким глупым образом избавиться от последствий подъёма по лестнице. Не помогало. Скорее всего, если бы не знакомый голос младшего брата, он так бы и продолжил заниматься подобным бесполезным занятием.
— Лестница? Ух… надо идти. Эй, Зигмунд! Подойди ко мне. Ногу там вправь, чтобы я ходить смог.
Подозвав е себе бродячего доктора, Девитт приподнял правую руку и пригладил ей заднюю часть шеи. Слишком уж сильно «держалка для головы» затекла.
Подъем оказался вовсе не легким. В некоторых местах Теодору приходилось напрячь свои немолодые мышцы. Один раз он и вовсе чуть не сорвался вниз, когда его нога предательски соскользнула с камня, служившего ему опорой.
Наконец ноги Теодора ступили на ровную каменную поверхность, так что он мог с облегчением выдохнуть. В эту же секунду сидевшая на крупном, явно когда-то бывшем частью колонны, куске камня Элен ухнула и, взмахнув крыльями, вновь заняла свое место на плече хозяина.
Лесник слегка перевел дух, после чего решил осмотреться в помещении, в котором теперь оказался отряд. Это была небольшая зала, гораздо менее величественная, чем те, что находились этажом ниже, однако все еще производившая впечатление. Несмотря на толстый слой пыли, покрывавший все в ней, она выглядела более обжитой, наверное, благодаря ковру, причудливый узор которого украшал глухой камень. Было нетрудно представить, как в этом помещении собиралась толпа простых селян или горожан, чтобы послушать проповедь и поклониться своим богам, пусть и темным.
Теодор подошел к статуе Ур-Гереда, стоявшей в небольшой нише в стене, и посмотрел прямо в ее глаза. Постояв так несколько секунд, пытаясь представить себя на месте простого личенвайнца, он вдруг ощутил, как невыносимая тоска, вкупе с сожалением, завладевает всем его естеством. Мужчина резко дернулся, после чего отвернулся от изваяния и быстрым шагом двинулся в коридор, из которого только что вернулся Кассиус.
Зигмунд, как раз закончивший возиться с травмой Балора, заковылял сразу за лесником, разгоняя тьму подземелья. Тихо ступая по каменному полу, двое прошли через дверной проем.
Как и прошлый раз лестница оказалась слишком сильным препятствием на пути неживого. Ещё на пол пути к вершине, медик услышал до боли знакомый, но от этого не менее неприятный треск.
- Ну вот опять.
Добравшись до конца, лекарь буквально вполз на ровную поверхность, и стал снимать с правой ноги сапог. Сняв его костяные руки перевернули сапок, из которого почти сразу высыпалась кучка поломанных костей, издав довольно противный звук.
~ Как же уже надоело... Эх... Сейчас бы в библиотеку... Поговорить с Хранителем, посидеть за новыми книгами...
Предаваясь приятным мыслям он как и в прошлый раз достал флакончик с белым содержимым и вылил его на кучку костей, а после сгрёб их к ноги и вставил окончание поломанной ноги в эту кучку. С противным чавканьем кости вошли в массу из костей и зелья, а после по всему этому стали бегать всполохи красного огня. Через пять минут нога вернула свой вид, хоть и была покрыта трещинами.
~ Сойдёт...
Вернув сапог на место, Зигмунд поковылял в сторону неаккуратного южанина, что просил помощи.
Добравшись до Балора, неживой присел на одно колено и обхватил ногу своими костлявыми пальцами. Последние озарились красным огнём, заливая пострадавшую ногу исцеляющим теплом. Но одного тепла было недостаточно. А потому...
- Знаешь Балор? Знаешь что?! Смотри, что это?!
Кивнув в сторону, медик добился нужного эффекта. Балор отвернулся. И как только взгляд устремился в сторону раздался неприятный хруст, дающий понять то что сейчас ощутил неудачливый скалолаз. Это Зигмунд вправил сустав что так неудачно вышел из своего места. Довольный собой медик поднялся и двинулся за Тео, помогая тем что разгонял тьму давящую на глаза и сознание.
Перед тем, как отряд двинулся в дальнейший путь, Кассиус решил магически пощупать найденное колечко. Внешне оно не блистало чем-то особенным: слегка потёртый металл с лёгким, ослабевшим за время, узором на нём. Но, принюхавшись к магии, юноша точно смог определить. Что на бесполезном на первый взгляд украшении наложены неслабые чары. Они позволяли на короткий срок оборачивать тяжёлое положение рассудка, вызванное долгими похождениями по Личенвайну, себе на пользу. Сейчас кольцо было на половину разряжено, но всё ещё могло исполнить своё назначение один раз, перед тем как вновь потребуется зарядка.
Новая лестница была гораздо приятнее предыдущей. Мало того, что она не была завалена ошмётками потолка и стен, так ещё и ступеньки были лишь слегка побиты временем, но подниматься никак не мешали. Где-то на полпути странники почувствовали прохладу – лёгкий ветерок просачивался в подземный коридор, словно давая путникам сил двигаться дальше вверх. Вскоре мгла начала потихоньку сдавать позиции, хотя вокруг было всё равно чертовски темно, но после времени, проведённом в многовековой тени заброшенного храма, даже такое мелкое изменение освещение не ускользало от глаз.
Лестница кончилась, приведя всех в новый зал надземной части храма. Помещение было маленьким и скромным, очень похожим на то, через который странники попали в подземелье, но поменьше. Стены покрылись паутинкой трещин, часть потолка, лишившись опоры подкосившихся колонн, обвалилась, открывая обзор на привычное унылое серое небо, теперь, когда была уже почти ночь, отдающее тёмной синевой. А вокруг был лес, уходивший на многие километры вперёд, давящий на разум своей непостижимой необъятностью и осознанием, что те скрюченные деревья, вынужденные бороться друг с другом за капельку жизни, существуют здесь в таких ужасных условиях уже не один десяток лет. Болота, разлившиеся сразу под ними, манили странников зайти в них и быть погребёнными под толщей мутной воды, как многие до них. Разумеется, когда в группе есть такой опытный лесник, как Теодор, такого с путниками не случится.
А над деревьями возвышался тёмной громадой замок, тянущийся шпилями далеко ввысь, будто желая пронзить плотную завесу облаком, возвеличившись над ними и всем, что его окружало. Пусть отсюда и в темноте его было плохо видно, но даже силуэт приводил в недоумение: как эта груда камней не рассыпалась? Она тянулась вверх, игнорируя здравый смысл и элементарные приличия архитектуры, словно насмехаясь над жалкими людишками, копошащимися где-то внизу, среди леса – для этого абсурдного замка всё казалось маленьким и незначительным. Казалось, что выпяченные стены должны обвалиться, потянув за собой всё остальное строение. Только безумец стал бы творить такое со своим замком. Однако он стоял крепко и даже не подавал признака, что готов пасть под собственным весом. Магия? Возможно.
Когда странники разглядели всё это, перед ними встал вопрос, как действовать. Вроде посмотришь – обогнёшь болото слева и выйдешь на небольшую дорожку, ведущую прямо к воротам, но потеряешь время, а можно двинуться сквозь болото, выиграть время, но слегка рискнуть. А можно вообще развернуться назад или сделать что-то другое, на что хватит фантазии странникам.
На слова доктора Балор ответил скучающим выражением лица и легкой усмешкой. Похоже, он не верил в то, что там действительно может быть что-либо заслуживающее внимание. Благо в определенный момент в голову гибрида закралась определенная мысль, которая и заставила его одернуться - ~ И что же там может быть? Неужели нам довелось нарваться на какую-либо нежить? Нет, определенно нет. Сам Тивигрей сказал, мол, здесь безопасно и на протяжении всего пути мы наткнулись лишь на ту сколопендру. Хм… может Баррелли по какому-то делу нагрянули? Или же… ~ - на лице странника так и красовалась приветливая улыбка-ухмылка.
Тут же послышался неприятный и должно быть болезненный хруст. Ни одна мышца на лице гибрида не дрогнула, лишь приветливое выражение сползло с его лика, поддавшись разбившимся мечтам и надеждам.
— Спасибо… - фраза была процежена сквозь зубы.
Поднявшись на ноги, Одай-Астарт совершил краткий и несколько неуверенный шажок вперед. Последовал ещё один слабенький хруст.
— Ну, неплохо.
Старший из двух гибридов предпочел проследовать за Зигмундом и Теодором.
Кассиус, что всё это время стоял близь каменной двери, наконец-то покончил с осмотром ранее обнаруженного кольца. Как удалось выяснить, это самое кольцо было зачарованно и именно из-за этого было способно обернуть пагубное влияние мертвых земель своему владельцу на пользу… правда зарядов осталось всего ничего – один, и этому самому влиянию ещё было необходимо поддаться на должном уровне. Не самое лучшее решение.
Оттолкнувшись от стены и проигнорировав опавшую пыль, юный волшебник направился к лестнице.
Выбравшись наружу и вновь оказавшись под мрачным серым небом, двое гибридов предпочтя подолгу не задерживаться на одном месте, уже собирались пойти, куда глаза глядят, но вовремя заприметили возвышающийся замок. Похоже, это и были владения некоего Дитмара.
— Мех… опять Личенвайн. Даже в подземелье было лучше – синхронно протянули двое гибридов.
Теодор молча шагал по последнему залу, через который им надо было пройти. Затхлый воздух подземелья здесь уступил место затхлому воздуху личенвайнского болота. Разница была небольшой, и простой человек вряд ли бы ее заметил, но лесник хорошо чувствовал малейшие изменения в запахе, а потому сейчас вздохнул с облегчением.
Когда отряд наконец вышел за пределы каменного комплекса и оказался на открытом пространстве, Теодор окинул взглядом представший перед ними пейзаж. Солнце уже опустилось за горизонт, и в лесу было не видно ни зги. Тем не менее, путникам было необходимо добраться до замка как можно раньше, ведь ночевать в личенвайнских болотах – это откровенное самоубийство.
– Подождите здесь, – бросил лесник спутникам, после чего быстрыми шагами двинулся к кромке леса. Еще не дойдя до нее, он услышал хлюпанье, с которым его ноги ступали по земле. Посмотрев, вниз, он увидел, что уже стоит по щиколотку в мутной воде.
Теодор продолжил движение, однако теперь аккуратно смотрел под ноги, чтобы по неосторожности не увязнуть. Медленно ступая по пожухлой траве и серо-зеленому мху, он все приближался к лесу. Внезапно, он услышал негромкий хруст. Поначалу лесник подумал, что наступил на ветку, однако приглядевшись, он понял, что источником звука стала чья-то кость. С беспокойством оглядевшись по сторонам, мужчина увидел, что вся земля от того места, где он стоял, до первых деревьев усеяна костями. Он невольно вздрогнул и занес ногу, чтобы сделать шаг назад, однако не нашел опоры: лесник оказался по колено в черной воде. Испуганная Элен ухнула и вспорхнула с плеча хозяина, чтобы не упасть вместе с ним.
С трудом освободив ногу из вязкой жидкости, Теодор зло выругался, посмотрел на черную гладь воды, глубину которой одним взглядом определить было невозможно, и двинулся обратно, свистом подзывая сову к себе.
– Там мы не пройдем, – сказал он спутникам, вытряхивая воду, наполнившую его сапоги. – Либо утонем, либо нас сожрет то, что там обитает. Надо двигаться по дороге, причем как можно быстрее: ночью здесь особенно опасно.
Сказав так и вновь надев свою промокшую обувь, он первым двинулся в сторону дороги, давая знак остальным следовать за ним.
Выйдя на относительно свежий воздух неживой тряхнул рукой заставляя тем самым яркий красный огонь наконец потухнуть. Пробежав глазами по местности, медик стал ждать реакции остальных. Последовала она довольно быстро. Тео ушёл недалеко в лес, а после вернулся и стал говорить. Выслушав лесника Зигмунд кивнул сам себе и заговорил.
- Ну я бы в любом случае не пошёл бы через болото. А потому как и было сказано раньше двигаемся по дороге.
Договорив, неживой двинулся в сторону дороги, но медленнее обычного, давая остальным догнать его.
Странники двинулись в обход, не решившись попытать удачу на топких болотах. В целом, решение разумное, однако, только они начали путь, стало понятно, что идти крюком будет гораздо дольше, чем напролом. Зигмунд, задав неспешный темп ходьбы, казалось, никуда не спешил, костяными ногами ступая по слегка заболоченной местности. Серый мох проваливался под сапогами путников, поднимая в и без того зловонный воздух маленькие тучки спор. Пары с недалёкого болота и запах мха смешивался, образуя крайне неприятную букет ароматов, от которого живым хотелось чихнуть, а затем просто умереть, лишь бы не дышать им больше. Наверняка, двинься они через само болото, запах был бы куда хуже.
Вскоре приключенцы вышли на более-менее твёрдую землю. Перед ними убегала вдаль дорожка, окружённая вездесущими чахлыми деревьями, закрывающими и без того тёмное небо. Странники двинулись вперёд, надеясь поскорее прийти к замку. Ступая по ровной тропинке, они спустя некоторое время начали ощущать камни под подошвами сапог: дорога в этом месте была мощёной, но почему-то не до конца. Казалось, будто кто-то просто поленился и бросил дело незавершённым.
Темнело, это было видно невооружённым глазом: тучи становились всё темнее и темнее. Немало же времени потратили странники на обход злосчастного болота. Впрочем, это стоило того, ведь за всё время пути никто не побеспокоил их, если не считать редкие тени, мелькавшие на грани зрения. Скорее всего, просто игра воображения, ледяной ветер постоянно качает сухие деревья, тихо нашёптывая что-то, и в этом лёгком движении может привидеться что угодно.
Но теперь можно было отвлечься от скучного леса, устремив взор на замок, чёрной башней возвышающейся над путниками. Вблизи он выглядел ещё абсурднее: казалось, подуй ветер чуть сильнее, и эта величественная груда камней упадёт прямо на приключенцев, в момент раздавив их.
Стена тоже была немалой, что уж говорить о металлический вратах, которые воинственно встали преградой на пути странников. Может, кто-то из откроет? Но, оглядевшись, все поняли – открывать некому. Ни единого дозорного на стене, вокруг лишь гнетущая личенвайнская пустота, и тишина давила на уши. Хоть бы петли ворот скрипнули – но нет.
И как же быть? Наверное, приди они чуть быстрее, то, возможно, кто-нибудь да встретил их. Но сейчас на Личенвайн надвигалась ночь и даже грозный замок запер свои двери от непрошеных гостей. Но вот некоторые из группы могли быть уверены – они ну никак не могут быть непрошенными. Может быть, как-то привлечь внимание, чтобы ворота открыли? Или стоит подождать до утра, а там уж видно будет?
Теодор молча шагал вместе с отрядом, внимательно вглядываясь во тьму. Дикая нежить, которая наверняка обитала в этом лесу, не представляла для них серьезной опасности, однако чутье подсказывало леснику, что те кости, которые он видел перед входом в лес, были делом рук чего-то более страшного. В конце концов, вряд ли тот конструкт из подземелья был единственной игрушкой Дитмара.
Когда путники добрались до ворот замка, они оказались наглухо закрыты. На стене, окружавшей владения некроманта, не было ни признака наличия какой-либо охраны.
Теодор нутром чуял, что если отряд останется ночевать у ворот, то к восходу солнца от него останется лишь такая же кучка костей. Единственной их надеждой было то, что за стеной есть хоть кто-нибудь, способный услышать их.
Лесник молча двинулся к воротам, решительными шагами сокращая расстояние. Подойдя к гигантским металлическим створкам, он с силой трижды постучался в них. Мужчина хотел было что-нибудь крикнуть, однако решил, что таким образом он может привлечь внимание не только тех, кто находится по ту сторону стены, но и тех, кто прячется в лесу с этой. Вместо этого он еще несколько раз опустил свой кулак на металл ворот.
Удары о врата отдались звонким эхом, растворяющимся в пустынном окружении, заставляя всех напрячься: такой шум явно мог привлечь дикую нежить, если она здесь была. Но на минуту всё вновь стихло, не слышно было даже шороха со стороны леса. Внезапно на стене промелькнул череп в нелепом шлеме, оглядевший группу – вот и дозорный. Пару секунд принималось решение, пускать ли гостей или нет, а затем ворота протяжно заскрипели и будто залаяли, медленно отворяясь. Но, постойте, этот лающий звук разе издавали врата? Обернувшись к лесу, странники увидели немалую свору дикарей, привлечённых звуком. Видимо, когда Теодор только постучался, они тихо шли на звук, а когда вход в замок начал отворяться, взбесились от противного скрипа. Одни только боги ведают, что творится у этих мертвецов в головах, и как они поступают в разных случаях, но сейчас на размышления об этом времени не было – скорее внутрь.
Путники прошмыгнули сквозь полуоткрытые ворота. Спустя секунду створа с оглушительным грохотом закрылись, отрезая группу от стаи дикарей, теперь тихо бегающих возле входа, только редкий скрежет когтей о камень выдавал их присутствие там.
Теперь можно было спокойно оглядеться. Та самая груда камней, стремящаяся к облакам, была цитаделью этого замка, и странники теперь стояли у её подножья. Но вокруг было немного свободного пространства, заполненное только странными небольшими насыпами то тут, то там. Для моги слишком большие – а другое предназначение так сходу и не определишь. Где-то среди них виднелись совершающие обход подконтрольные немёртвые в до абсурда нелепой броне: старые погнутые шипи на громоздких наплечниках, мечи с словно изувеченной гардой и клинком, и, что самое смешное, шлема с раскидистыми рогами. Тому, кто снаряжал этих костяных оболтусов, опытный вояка пообрывал бы руки. Хотя, быть может, для неподготовленного зрителя этот театр абсурда выглядел бы угрожающе, а, значит, не всё потеряно и в нелепых доспехах был смысл.
От созерцания потёртого металла странников оторвал ещё один грохот, но теперь уже от ворот самой цитадели. На открытом воздухи показался лич, облачённый в слегка потрёпанную чёрную-красную мантию. На черепушке его красовалась сделанная из всех металлических изделий, что попались под костлявую руку, корона, пестрящая разными оттенками серебряного и чёрного. Лич будто старался выглядеть как можно более пафосно и величественно, однако получалось, скорее, смешно: на его потуги не взглянешь без стыда. Впрочем, самого тёмного мага это мало волновало, он отстроил абсурдный дворец, нарядил воинов в непрактичную броню и сам вырядился в пафосный наряд, а теперь, наверное, чертовски гордился собой.
– Мои глаза меня не обманывают? – скрипуче спросил он, а затем внезапно голос стал вполне обычным, – а, свет, у меня же нет глаз, – лич просунул костяной палец в глазницу, – но, эге-ге, мои отсутствующие глаза меня не обманывают? Клювастая пешка самого Хранителя? Что же привело тебя в мою зловещую обитель? – он обвёл всё вокруг руками, будто ожидая подтверждения, что его замок действительно зловещий, – и кого ты там привёл? Мясцо на эксперименты? – будто попытался напугать остальных лич.
Выйдя вперёд всей группы, Зигмунд развел руки в стороны. Со стороны это могло выглядеть как попытка обнять лича, но на самом деле это было начало довольно странного поклона.
- И я рад приветствовать вас Дитмар. Если мне не изменяет память, то в прошлый раз вы называли меня по имени... Вы с Хранителем поссорились?
Голос медика был мягким и дружелюбным. Создавалось впечатление что даже на маске выступила улыбка, которой на самом деле не было.
- Эти люди со мной... Они меня сопровождают. У вас тут столько диких развелось, ужас просто. Но сейчас не об этом. Ты знаешь что у тебя конструкт убежал? Такой длинный. Ног много... Очень интересное создание. Мог бы я получить такого-же, только ручного, всё бы отдал. Кстати, может пройдём внутрь, поговорим? Как раз есть о чём.
Если Кассиус в достаточно быстрой манере преодолел приоткрывшиеся ворота, то его старший родич поступил несколько иначе: свесил руки и посвистывая, словно на прогулке, начал идти вперед. Видимо странник совсем не обращал должного внимания на то, что позадь него находится целая армия диких и бесконтрольных мертвецов, которые так и жаждут обогреть собственные клыки и когти чьей-нибудь кровью.
Оказавшись в достаточно просторном дворе новоприбывшие гибриды принялись заниматься кто чем: Кассиус отряхивал собственное одеяние и попутно шарился по карманам, а Балор со скучающей миной разглядывал представшую пред ним картину. Из-за привычной «Балоровской мины» было крайне сложно сказать о том, какое же впечатление на старшего из двух братьев произвело всё увиденное.
Вскоре послышался ещё один грохот, после которого пред авантюристами предстал ещё один иссохший скелетик в черно-красной мантии. Выглядел он не так забавно, как присутствующие воины. ~ Либо Кастелян, либо сам Дитмар ~ - сделал для себя вывод один из Одай-Астартов.
Тут же последовало некое шипение, что было адресовано всё ещё копающемуся юному волшебнику.
— Да, согласен. Ладно, в любом случае решайте там всё пока сами. Мне надо со свитком разобраться – закончив бубнить себе под нос, Кассиус вытянул на свет личенвайнский обнаруженную в подземелье бумагу.
Ответив собеседнику легким кивком, странник повел челюстью и совершил пару шагов вперед.
— Здарова – хорошо хоть не «привет пидор» - уже успех. — Красивый у тебя тут замок. Громосткий. Зловещий. Слууушай… - выдержав небольшую паузу, Девитт слегка приподнял уголки губ. — А дай-ка корону подержать. Хорошая ведь штука и хотелось бы хоть немного поносить такую. Подготовка к будущему там все дела…
Более младший из Девиттов тем временем продолжал разглядывать раздобытую когда-то бумажку.
Когда створки ворот наконец приоткрылись достаточно широко, чтобы между ними можно было пройти, Теодор быстро скользнул внутрь двора. Отряд вскоре последовал за ним, после чего прислужники некроманта спешно закрыли проход прямо перед носами дикой нежити.
Лесник осторожно отстегнул ремешок, который держал маску на его лице, и снял ее, повесив на пояс. После этого он принялся рассматривать окружающую путников обстановку, а в частности нелепо разодетых скелетов, снующих тут и там. Было трудно поверить в то, что это "войско" может представлять серьезную опасность.
Хозяин этих вояк, тот самый могущественный лич, о котором путникам в Истене прожужжали все уши, оказался не менее комичным. Тем не менее, Теодор решил не судить книгу по ее обложке и относиться к некроманту с осторожностью. Он встал рядом со спутниками, уже подошедших к хозяину цитадели, однако предпочел не вступать в разговор.
– Ну у тебя и логика, конечно, – с наигранным презрением ответил Дитмар, – мы с Хранителем в хороших отношениях. Если тебя успокоит, могу обращаться по имени, Зи… – вдруг он замолчал. Челюсть сделала пару неуверенных движений и захлопнулась, а лич схватился за череп, – Зивальд? Зиргент? Зимгунд? – панически шептал он, перебирая имена, – а, точно! Зигмунделиан!
Довольный своей маленькой победой, Дитмар на секунду забыл о пафосе, но тут же взял себя в руки, слегка воспарив над землёй, чтобы казаться как можно более зловеще.
– Ты вот так просто требуешь от меня новый конструкт? – самодовольно произнёс он, – ха-ха, мои работы слишком дороги, чтобы разбрасываться ими направо и налево, – он вновь встал на земную твердь и задумался, – хотя, я мог бы сделать тебе конструкт за одну услугу. Знаешь, в Истене остановился один травник? Не помню, как зовут, но точно знаю, что крайне хорош в алхимии. Самому мне лень идти за ним… Кхм, я хотел сказать, – он изменил голос на глубокий бас, – жалкий смертный не достоин того, чтобы я бегал за ним! – он взмахнул полами мантии, подчёркивая серьёзность своих намерений, а затем задумался вновь, – а каком уползшем конструкте ты говоришь? У меня много всяких разных, – Дитмар стал стучать пальцами себе по лбу, выбивая задорный ритм, – много ног… много ног… Ах, да, вспомнил. Ты его видел, получается? Свет, как я мог о нём забыть, он же наверняка сейчас где-то совсем один, в темноте, в окружении дикарей… И как я буду делать уменьшенную копию, когда не смогу видеть оригинал?
Дитмар, не видя причин стоять на улице, указал на раскрытые врата цитадели, приглашая всех внутрь, чтобы узнать, что к чему.
В ответ на фамильярное приветствие Дитмар не менее раскрепощённо махнул рукой, но вдруг спохватился.
– Не смей так разговаривать с великим архиличом, смертный! – на секунду он отвлёкся на вставшего неподалёку Теодора, а когда развернулся к Балору, забыл о наигранной спеси, – Замок, соглашусь, хороший, долго над ним работал. Корона? Она мне тоже нравится. Хочешь – носи, мне то что. Лови!
Сняв кусок металла с головы, Дитмар хорошенько прицелился и запустил его в полёт, как диск, надеясь попасть южанину на макушку, не прибив его при этом.
1d100: (55) = 55
1-15 Ой, кажется, всё пошло не так. Корона на высокой скорости врезалась в бровь Балору, отправив того в нокаут (-3 хп, без сознания)
16-40 Корона врезалась в грудь Баору, выбив из его лёгких воздух, а затем, упав, покатилась куда-то по земле.
41-50 Корона отклонилась в сторону, упав на землю и измазавшись в пыли. Такую теперь даже надевать неудобно.
51-74 Корона пролетела совсем рядом с Балорому, которому не составило труда поймать её.
75-100 Ого, точно в цель! Корона, ведомая костлявой рукой Дитмара и его магией, легла прямо на макушку гибрида. И почти не больно! Теперь он может расхаживать, как царь.
А пока Дитмар и Балор развлекались киданием короны, Кассиус занялся куда более продуктивным делом. Старый свиток, готовый рассыпаться от неосторожного обращения, тихо зашуршал, раскрываемый юношей. Здесь было не так темно, как в подземелье, но буквы всё равно будто убегали от глаз южанина. Но, стоит только поднапрячь зрение, как небрежная скоропись собирается в цельные предложения:
«Пишет М (Почему всегда только я? Будто у нас нет нормальных летописцев. Нет, я понимаю, что я один из основателей и всё такое, но всё же. И кому мы вообще собираемся эти конспекты показывать? Они так важны? Наверняка останутся у меня, как и остальные.)
Записываю основные темы нашего сегодняшнего собрания. Бла-бла-бла, мы молодцы, закончили многолетнюю работу, поздравим друг друга. Хотя я действительно рад всему этому, вся эта постройка должка, надеюсь, унять разногласия среди нас. Но, боюсь, даже такого не будет достаточно. Остаются надеяться.
Какой-то полоумный вчера уронил статую того рыцаря, не помню, как зовут, он потрескался. Вместе обсуждаем, что будем делать с провинившимся, и что делать со статуей. Пока сходимся на мнении, что оставим так.
Какой-то другой не менее безумный отыскал одну из моих головоломок. Только что прилюдно объяснился. Надо мной только посмеялись. Ну, ничего, вот разойдутся, понаставлю головоломок побольше, будут знать. Хехехехе. (Свет, кажется, кто-то заметил, как я это написал. Придётся немного исхитриться.)
Одно из моих колец куда-то закатилось в этом зале совещаний. Надо будет поискать, если не забуду. Ведь я хотел положить его в один из сундучков-наград за решение головоломки.
В итоге мы имеем кучу потраченных денег, недовольных личей и почти полное отсутствие прихожан. Ну, надеюсь, потом всё образумится. Спустя несколько дней после постройки ещё рано делать какие-то выводу. В любом случае мне нравится наша проделанная работа. А ещё у меня кончаются чернила.»
Медленно идя в раскрытые ворота, неживой продолжил разговор.
- Почти правильно вспомнил. Просто Зигмунд. Но если тебе будет удобно Зигмунделиан, то я буду не против. А на счёт травника... Зигмунд прервался на пару секунд, но потом продолжил. - Ты про "Чудака" ? Он как раз уезжал из Истены когда мы шли сюда. Я думаю он уже далеко от неё. Но если я в ближайшее время попаду в Истену, то обязательно к нему обращусь. А конструкта я видел. Скажу больше, я с ним даже общался... Если это можно так назвать. Он в заброшенном храме неподалёку. Я бы его привёл, если бы ты мне дал что-то, чем им можно было бы управлять, или же хотя бы сделать так чтоб он не попытался окончательно меня убить.
Слегка приподняв бровь от недоумения, Теодор наблюдал за архиличом. Он размышлял о том, был ли Дитмар всегда таким странным, или просто сошел с ума за годы нежизни. Так или иначе, у хозяина цитадели было много помощников и немалые познания магии, поэтому с ним надо было держать ухо востро.
Когда лич наконец пригласил путников зайти внутрь своего замка, лесник без промедления двинулся туда, потому что с наступлением ночи на улице становилось довольно прохладно.
Шагая в сторону ворот цитадели, мужчина намеренно задел плечом одного из скелетов, ошивавшихся вокруг, чтобы проверить, насколько крепко они сложены. Проведя эту небольшую разведку, он прошел через дверной проем.
— В смысле? Не по…
Но не успел опешивший гибрид закончить свою фразу, как в его сторону полетела ранее востребованная корона. Протянув вперед корпус и вытянув правую руку, странник тут же сжал пальцы на полетевшем в его сторону куске металла.
— Ого… пасибо.
Вновь выпрямившись, Балор преподнес корону к своему лицу. Послышалось легкое и частое шмыганье носом – видимо гибрид для начала предпочел проверить наличие магии в полученном предмете. Ничего обнаружить так и не удалось. Пожав плечами, Одай-Астарт уже собирался надеть корону, но тут в дело встрял подоспевший младший брат.
— Ты что делаешь?
— Та мне вот, Дитмар дал эту штуку и разрешил поносить. Хотел проверить на зачарование, но так ничего и не обнаружил.
— Дай сюда.
— Ладно.
Переняв серебряно-черный обруч, юный волшебник слегка наклонил голову, приподнял свободную левую руку и прошелся ладонью вдоль блестяшки. Осмотр оказался более продуктивным, нежели чем у Балора.
— Эм… Дитмар у нас предпочитает необычность. Кхм… в общем, когда ты носишь эту корону и при этом выпендриваешься во время какого-либо действия оно может стать более удачным. А ещё… а ещё оно делает тебя более стильным и пафосным в глазах других – замолкнув, он протянул корону родичу.
— Серьезно? Хехехе. Прикольная штука – он взял протянутую ему блестяшку и провертел её на правой кисте. — Надо будет узнать: есть ли у Дитмара ещё одна такая, а если нет, то могу ли я забрать эту.
Заприметив Дитмара, Балор предпочел пройти в его сторону, дабы получить ответ на заинтересовавший его вопрос.
— Эй! Вечно молодой и великий, у тебя случаем нет ещё одной такой же короны? Нуу-сс, или же тебе нужна эта? Слишком уж хорошую штуку ты сделал и хотелось бы забрать её с собой. Буду потом на родине рассказывать о архиличе, который строит замечательные громосткие замки.
Кассиус, проследив за братом лишь тяжко вздохнул и проследовал за ним. Всё же юноше неизвестно из-за чего но захотелось задать Дитмару один вопрос.
— Уважаемый Дитмар, позвольте к Вам обратиться. Вам случаем не довелось принимать участие в постройке храмового комплекса, чьи длинные коридоры расположены совсем недалеко от сюда? Хотелось бы узнать: кто там был летописцем, что обычно записывал основные темы различных собраний?
Теодор специально столкнулся с одним из неживых воинов, проверяя того на прочность. Плечо лесника отозвалось резкой болью после встречи с массивным доспехом – несмотря на его абсурдность, металл был прочен, а сам скелет как ни в чём не бывало побрёл дальше.
Врата цитадели провели странников в просторный коридор. Вдоль стен висели гобелены, были расставлены устрашающие статую, на потолке висели раскидистые люстры, качаясь на впущенном внутрь ветре. Тусклый свет от сотен истощённых свечей разгонял тьму, и в нём отбрасывались дрожащие тени приключенцев и одного лича, идущих вперёд.
– Да о каком храме вы оба говорите? – возмутился лич, хватаясь за голову, вспоминая, – а-а-а, этот, который рядом? Я… не помню. Он здесь был всегда. Или нет. Я помню, как он строился. Или нет… – Дитмар замолчал, тихо паря над полом, летя вместе со всеми вперёд, – нет. Всё забыл, свет. Ладно, не важно. Так вот там один из моих конструктов? Как он туда попал? Был бы рад, если бы смоги его вывести. Если память меня не подводит на этот раз, он должен реагировать на звук. Пошуми возле выхода – сам приползёт. Нападать не должен, пока никто не орёт, не колдует и не звенит оружием, – тёмный маг провёл рукой себе по макушке и, не нащупав корону, удивился. Он сразу же вырвал кусок металла из рук Балора и нахлобучил обратно, – наверное, смогу сделать копию. Но опять же хотелось бы пообщаться с тем Чудаком. Где он сейчас, если далеко от Истены?
Некоторое время все шли молча и вскоре вышли в небольшой зал с множеством развилок. Архилич завернул в ближний левый коридор и провёл всех в просторную уютную комнату: люстра с множеством кристалликов разносила приятный блеск по стенам, возле одной из которых притесался крупный камин, разгоняющий вездесущий личенвайнский холод. По углам были хаотично расставлены стулья и столы из красной древесины. Выглядело всё вполне прилично для проклятых земель, только тёмные гладкие стены напоминали, что странники находятся в замке лича.
– Ну так о чём вы там хотели поговорить? Только о коронах да конструктах? – спросил он, бесцельно летая из одного конца комнаты в другой, проверяя, цела ли мебель.
Идя радом с личом, Зигмунд вел непринужденную беседу. Со стороны казалось что для него это ситуация была обыденностью...
- На счёт конструкта, решено. Ты же нам позволишь остановится тут? Ну вот, если да, то если завтра не будет тут дикой нежити, я могу сходить и привести его.
Зайдя в комнату за Дитмаром, лекарь продолжил.
- А "Чудак" вроде как направлялся в Ур-Дред. А что ты от него хочешь то? Просто не хотелось бы терять настолько полезного человека. Он мне в прошлом помог очень сильно. Но сейчас не об этом. Дитмар, ты не обижайся, но... Ты же вроде в политику не лезешь. Но при этом есть новости что ты как-то связан с паладинами. Да-да, я сам сначала не поверил этому, но всё же, это так?
Задав вопрос, неживой нашёл ближайший стул и сел на него уставившись на Дитмара пустыми отверстиями маски.
Не шибко удовлетворившись ответом архилича колдун покачал головой и продолжил идти вместе с остальными. Новая мысль всплыла в его голове лишь через минуту пути.
Вытянув кольцо из кармана мантии, Кассиус тут же подкинул его, поймал вновь, и протянул бредущему неподалёку Дитмару.
— А что насчет этого кольца? Может Вы знаете кого-то кому оно принадлежало?
Проследив за действиями Касса и Дитмара, Балор только провертел имеющуюся корону и слегка приоткрыл рот. Тут же послышалось украдкое шипение, которое было вызвано возможно вот-вот вырывающейся репликой. Правда старшему из гибридов тут же пришлось замолкнуть, поскольку опомнившийся архилич ухватился своими костяными ручками за принадлежащий ему головной убор. Предпочтя не сопротивляться – мало ли что может произойти – странник разжал пальцы и позволил короне вернуться к своему владельцу.
— Та за что? – ударив ладонями друг об друга спросил Девитт. — Копию? С точно таким же или хотя бы подобным зачарованием? – заинтересованно спросил он. — Если да, то можно сделать всё это не в форме короны, а в форме браслета или цепочки? – на лице Балора вновь возникла некая ухмылка.
Пройдя внутрь комнаты старший из двух гибридов предпочел тут же занять один из стульев. Закинуть ноги на близь стоящий стол он всё же не решился – сапоги были слишком грязные для подобного. Младший предпочел просто встать недалеко от собрата. Немного подумав, Кассиус слегка пригнулся и что-то тихонько прошипел на ухо брата. Средь всего высказывания проблеснуло слово «самостоятельно» выговоренное на всеобщем языке. Балор ответил пожатием плеч и почесыванием имеющегося на лице ожога.
Потирая ушибленное во время столкновения с вовсе не хлипким, как оказалось, скелетом, Теодор шагал по богато отделанному коридору. Помещение было неуютным, то ли из-за впущенного снаружи холода, то ли из-за жутких каменных изваяний, обрамлявших его.
Речь некроманта все больше и больше походила не речь безумца. Тем не менее, хозяин цитадели все еще был дружелюбен к путникам, так что повода для беспокойства не было.
Прислушиваясь к разговору двух неживых, лесник решил присоединиться к допросу архилича.
– Нам рассказали о каких-то войсках, замеченных недалеко от Истены. Что ты знаешь об этом? – прохрипел он гораздо менее вежливым тоном, чем Зигмунд.
– Ур-Дред? У-у-у, далеко, далеко, – покачал головой Дитмар, – и ничего плохого я с ним делать не собираюсь, у него есть много интересных сведений только и всего. Например, только он из всех, кого я знаю, был в Первом и знает тамошнюю алхимию. Надо было бы сделать что-то плохое – зачем бегать? Вот, мясцо свежее само пришло, – он подлетел к Теодору и дружелюбно похлопал того по плечу. Впрочем, для лесника костлявая рука показалась довольно сильной для хлипкого лича, – войска? Какие войска? Я видела только шатаются иногда какие-то живые. Да и нежити подконтрольной много, меня это не особо интересует. Но они есть и появились не так давно. А когда? Не помню… Не помню! – он вновь схватился за голову, – а? Паладин? Отродясь в мом замке не было паладинов. Недавно разве что приходил какой-то человек. Вроде маг. Или рыцарь. Или рыцарь-маг? Не важно, не помню. Рассказывал о том, что тёмных богов нынче не почитают, что-то ещё…
Задумавшись, он подлетел к Кассиусу, протянувшему кольцо. Лич взял аксессуар и стал разглядывать его в свете свечи, шепча: «Что-то знакомое… Что-то…» Так и не добившись результатов в копаниях в своей памяти, он пожал плечами, из-за чего по мантии побежали волны, и надел кольцо на палец, забыв о юном маге.
– Ну да, с зачарованием. Как это копия – и без таких же зачарований? Думай головой, смертный! – пробасил архилич, приняв пафосную позу в ответ Балору. Но, услышав продолжение фразы, удивился и в недоумении постучал себя по черепу, который отозвался глухим стуком, разносящимся по длинным коридорам цитадели, – ты там совсем голову потерял, что ли? Какие браслеты, какие цепочки?! Корона – лучшее, что можно вообще носить! Неужели ты не любишь короны?
Дав возможность и другим задать вопросы, неживой склонил голову в раздумьях.
~ Рыцарь-маг? Что? Мог ли я где-то слышать такое...
Из раздумий неживого вывел меч, что был всё ещё при нём но оставался загадкой. Искорёженный временем кусок магического железа выпал, и громко зазвенел.
- Ах да, как я мог забыть...
С этими словами, Зигмунд снял браслет и поднял меч, и протянул Дитмару.
- Ты случаем не знаешь что делают вот эти вот вещи? Нашёл их, чувствую что фонят тёмной магией, а что они точно делают я не знаю. Подскажешь? Так же было бы интересно узнать про этого рыцаря-мага побольше. Имя, что говорил, куда ушёл и тому подобное. И кстати, ты не ответил, ты как-то связан с светопоклонниками?
Проследив за тем, как лич заграбастывает себе недавно обнаруженное кольцо, Кассиус волей не волей но предпочел попросить его обратно.
— Эм… Дитмар, а не могли бы Вы вернуть мне это кольцо? Всё же оно может нам ещё пригодиться: вдруг найдем его настоящего владельца, или же используем как-либо иначе.
Сидя на уже облюбованном стуле высокорослый южанин с неподдельным интересом разглядывал собственные сапоги. Видимо раздумывал над тем где можно найти какую-либо тряпку, чтобы отчистить сапоги от прилипшей грязи.
— А? Что? – видимо Балор только сейчас заприметил вырвавшуюся реплику за авторством Дитмара. — Так а я то откуда знаю? Я же не архилич, я копию-то с зачарованиями не делаю! – видимо старший из двух гибридов решил подыграть своему собеседнику: поднялся на ноги, поставил одну стопу на стул из дерева, приложил левую ладонь к грудине, а правую откинул куда-то в сторону. — Голову потерял? Шас узнаем – он положил правую руку себе на черепушку и прошелся вдоль него. — Нет, голова на месте. И в смысле не люблю короны? Если бы я их не любил-то я бы стал просить нечто подобное? Думаю вряд ли. Я попросил цепочку или браслет чисто из-за той территории, на которой мы сейчас находимся. Я же не смогу всю жизнь сидеть у тебя в замке, а эту самую корону будет легко потерять на территории Личенвайна. Ну а так… а так будет хоть что-то стоящее. Кстати, а хорошо ты с этими пафосными позами придумал – он наконец-то убрал ногу со стула.
Кассиус тем временем дожидался ответа от Дитмара и смотрел на родича как на идиота.
Теодор нахмурился еще сильнее, проигнорировав лича, похлопавшего его по плечу.
– Расскажи подробнее об этом рыцаре. Что он от тебя хотел? – продолжил он свои расспросы.
Задумавшись, Зигмунд не мог вспомнить кого-то, кто мог бы подходить под «рыцаря-мага» и при этом мог быть замешан в этом деле. Возможно, Дитмар просто пытался вспомнить, кто же к нему приходил и перебирал все варианты, и сказал так, только по своим догадкам.
– Вещи? Дай-ка, дай-ка, – лич загребущими костлявыми ручонками выхватил меч, начав пристально его разглядывать и водить над ним пальцами, – так, руны вообще нечитаемые. Или я просто забыл, как они читаются. Хм, усиливает владельца, если он достаточно силён и так. Фи, что за глупости, зачем усилять того, кто и так силён? – потеряв интерес к оружию, тёмный маг бросил его на стол и взял браслет, – о, этот я уже видел где-то. Он позволяет колдовать немагам.
Старый меч покойника
Довольно большой полуторный меч, который трудно держать одной рукой, он требует невероятных умений владельца. Клинок проржавел, и кажется, что он вот-вот рассыплется в прах. Однако это оружие всё ещё способно отлично выполнять свои функции. А едва видимые, давно стёршиеся руны отдают мощной тёмной энергией, говоря о природе сего меча.
(Пассивная способность: если СИЛ и ЛВК персонажа равны между собой и равны 5 или более, то он наносит на 1 ед. урона в ближнем бою больше. Также можно сменить тип урона на урон тьмой и обратно на физический 3 раза за бой. Выдерживает 7 ударов, после чего ломается безвозвратно. Пока он не сломался полностью, есть возможность починить.)
Серебряный браслет.
Аксессуар, пропитанный могущественной магией. Такие браслеты создавались как помощники в магии для неумелых солдат, которые колдовать никогда не учились, но заклинания и чудеса были неотъемлемым пунктом их выживания. Несмотря на полезные свойства, они – большая редкость.
(Аксессуар.
Пассивная способность:
1)Если у вашего персонажа нет ячеек заклинаний (он не маг и не мультикласс, завязанный на магии), то он получает 1 ячейку заклинания и возможность колдовать (но нельзя создать своё заклинание), а требования для использования заклинания или чуда снижается на 1 ИНТ.
2)Если у вашего персонажа 5 или меньше ячеек заклинаний, то он получает 2 ячейки заклинаний.
3)Если у вашего персонажа больше 5 ячеек, то он получает 1 ячейку заклинания.)
Бросив и браслет на стол, Дитмар обратился к Теодору, который на пару с Зигмундом продолжил спрашивать о приходившем к нему человеке.
– Имя? Не помню… На «В» что-то вроде. Рассказывал мне какой-то бред о тёмных богах, что сейчас их не почитают, что надо это как-то менять. Ну, мне вообще было всё равно, я согласился с ним. Он попросил немного солдат, я передал, он некромант, видимо. Хотя одет был как рыцарь. Или не как рыцарь? Какие-то доспехи у него были странные, никогда раньше таких не видел…
Дитмар взглянул на Балора с каким-то недовольством. Но, похоже, ответом лич был наоборот доволен, а вот поведение гостя его заставило поднапрячься самому. Он мгновенно взмахнул мантией, будто стараясь переплюнуть южанина с его ногой на стуле 1d100: (2) = 2 +5 На стиль и пафос.
Постояв, как статуя, несколько секунд, архилич отвлёкся на Кассиуса.
– Кольцо? Какое кольцо? А, это. Лови! – Дитмар снял аксессуар с костяного пальца и кинул в южанина.
1d100: (64) = 64
1-24 И попал прямо в глаз. Чертовски больно.
25-74 Кассиусу не составило труда поймать кусок металла.
75-100 Кольцо наделось прямо на палец гибрида. Вот это точность!
Информации по прежнему было недостаточно, чтобы прояснить ситуацию, однако стало очевидно, что Дитмар действительно ни во что не замешан. Более того, он был явно не в состоянии участвовать в каком-либо организованном заговоре.
– Может быть, ты хотя бы можешь сказать нам, откуда он пришел или куда отправился? – задал свой последний вопрос Теодор.
Разглядев летящее в его сторону кольцо, юный волшебник тут же попытался его поймать. Как оказалось было достаточно просто вытянуть руку – аксессуар влетел в оттопыренную ладонь, а впоследствии отправился в карман.
— А можно поподробнее? Нуу-сс, как именно выглядели эти доспехи? Наверняка как-то необычно и запоминающиеся, раз даже Вы никогда не видели чего-то подобного.
Договорим, младший из двух гибридов перевел взгляд на Балора, который видимо решил принять вызов на «пафосную» битву. Хотя, какая тут битва? У старшего Одай-Астарта после провального выступления Дитмара был целый вагон и маленькая тележка преимущества.
— Охохохо, что же я вижу? Неужели это вызов на пафосную дуэль? Я принимаю его! – Поднявшись на ноги, Балор несколько раз цокнул ступнями об пол. — Пойдём по старому! – Судя по этой фразе странник предпочел не изобретать колесо заново.
Пододвинув к себе многострадальный стул, он тут же оттолкнулся от пола и запрыгнул на него. Красное дерево протяжно скрипнуло под весом гибрида.
— Ха-ха! Можешь уже звать малевателя – пусть запечатлеет всё это дело.
Балор предал своему лицу максимально серьёзное выражение, положил кисть левой руки на рукоять глазастого меча и приподнял правую ногу, ставя пятку на спинку стула…
1d100: (15) = 15 - На стиль и пафос.
И Теодор, и Кассиус продолжили спрашивать про странного рыцаря, некогда заходившего к Дитмару, от чего тот сильно напрягся, вспоминая детали. Он скрёб череп, шепча под отсутствующий нос обрывки фраз.
– Вроде он пришёл со стороны дороги. А уходил куда-то на север. Или северо-восток… – тёмный маг пожал плечами, – а доспехи… Они вроде и странные, а вроде и нет – ничего запоминающегося в них нет, но почему-то бросились в глаза. Вот что я помню тоно – это то, что я не помню таких доспехов в Личенвайне. О, ещё! Он в пыльном плаще был. Или он просто серый такой был, плащ этот? Вроде да…
Махания полами мантии явно было не тем, чем можно было удивить публику. Тем более, когда эта мантия зацепилась за стул. Дитмар, недовольно повозившийся с куском ткани и неудачно подвернувшейся мебелью, с удивлением взглянул на вставшего на стул Балора. Выглядело это не сильно лучше мантии архилича, но явно удачнее. Возможно, будь южанин ещё эффектнее, он бы поразил мага до глубины души, спрятанной где-то в филактерии.
– Малевателя? – переспросил он и кивнул сам себе. Выпендрёж гибрида ещё всё-таки понравился, хотя Дитмар не хотел этого признавать, – сейчас будет! Такое надо запечатлеть! – из какого-то коридора послышались спешные шаги и вскоре в комнату вбежал скелет с большим полотном бумаги и красками, сделанными из чего попало: оттенки были в основном грязно-чёрные и красно-зелёные. Как скелет собирался рисовать такой палитрой картину – богам известно, но немёртвый таки начал это дело. Дитмар же вдруг спохватился и принял грозный вид, – но ты не думай, что я буду побеждён так просто!
Лич взмыл в воздух, крутанувшись пару раз вокруг своей оси и под потолком раскинул полы мантии, под которой красовался ещё один костюм, выпуская слабую магическую волну со спецэффектами. 1d100: (83) = 83 +5 +10 На стиль и пафос
Стоя на некогда облюбованном стуле, высокорослый мужчина сам того не замечал-то, как его лицо предательски искажает привычную улыбку-ухмылку, а ноги двигаются вперед-назад, заставляя мебель из красного дерева истошно скрипеть и раскачиваться. Наверное, из-за всего этого перечня и была нарушена пафосная стойка, которую ныне пытался зарисовать неизвестно откуда возникший скелет. Нуу-сс, как неизвестно откуда – просто прошел через дверь, в то время, как странник вглядывался в находящуюся впереди стену.
— Та я на это и не рассчитывал.
Повернув голову, Балор принялся наблюдать за действиями Дитмара. Как выяснилось в ходе всего наблюдения, архилич предпочел прибегнуть к помощи магии и к применению ещё одного одеяния.
— На кой ляд тебе второй костюм под перв… - но не успел странник задать свой вопрос, как стул в очередной раз болезненно заскрипел и начал клониться больше чем обычно.
— Ой, треклять!
Вовремя среагировав, южанин приподнял левую ногу и опустил её на спинку мебели. Оттолкнувшись стопами от красного дерева, он попросту подогнул таз поближе к телу, дернул спиной назад и также одернул голову. Приземление выдалось скорее неожиданным, нежели чем что-либо ещё. Приземлившись на последующий стул и почувствовав как «земля», а вернее дерево уходит из под ног, старший из двух южан предпочел проделать ту же самую операцию ещё раз… и ещё раз…
Оказавшись на столе, Балор сорвал с пояса ножны с глазастым мечом и тут же выпрямился-вытянулся. Голова его слегка кружилась, а зрачки поднимались вверх-вниз, наворачивая очередной круг. Покончив с краткими раздумьями и провертев ранее вытянутые ножны в кисте, он тут же дернул ими вниз. Послышался глухой удар вызванный соприкосновением дна ножен с красным деревом.
— Похоже я сам того не замечая умудрился стать циркачом.
1d100: (11) = 11 - на стиль и пафос.
– Да, циркачом. Но только если на потеху, – засмеялся лич, – номер эффектный, но не в таком исполнении. Ты же сейчас с ног свалишься, вскруженный! – Дитмар захихикал, довольно потирая костлявые руки, – ну, что ж, один-один, хе-хе. Этот второй костюм, похоже, и принёс мне победу сейчас. Последний раунд!
Вскричав это, тёмный маг сорвался с места, начав облетать комнату по кругу, с небывалой скоростью выбрасывая сгустки энергии, которые, разбиваясь об стены и пол, раскалывались на тысячи осколков, красиво переливающихся в свете свечей. Магия пролетала совсем рядом с гостями, от чего полы их одежды трепетали то ли от ветра, то ли от восторга за лича. Сделав пару кругов, он резко сменил направление и приземлился, проехав на пятках в лёгких сапогах немалое расстояние, и мгновенно встал в победную позу, с ожиданием глядя в глаза Балору. 1d100: (98) = 98 +5 +10 На стиль и пафос
Если южанин сможет сделать нечто такое же эффектное, он обыграет Дитмара в его нелепой маленькой дуэли.
Наблюдая за своеобразной дуэлью между Балором и Дитмаром, Кассиус только и делал, что задавался вопросом касательно того, когда же весь этот цирк закончится. К счастью, совсем скоро появился фаворит во всем происходящем, которому, скорее всего, и довелось поставить жирную точку.
— Ух… ну наконец-то. Кхм… Дитмар, а позвольте поинтересоваться: Вы способно привести зачарованное оружие в надлежащий вид и при этом сохранить наложенное на него зачарование?
К сожалению номер в исполнении Балора оказался отнюдь не столь удачным, как планировалось изначально: одна стопа подвернулась и чуть ли не заставила странника упасть, дно ножен съехало слегка в сторону, а преобразованное серьезное выражение вновь прогнулось и поломалось под тяжестью родной ухмылки.
— Так конечно свалюсь. Я обычно привык лица и черепа ломать и перекаты исполнять, а тут вот такая напасть – странник приподнял свободную рук и отвесил себе пару слабеньких пощёчин. Зрачки наконец-то остановились на положенном для них месте. — Ух, лич, тут похоже уже не один-один, а один-два - твоя взяла – вскинув правую руку, Балор закинул удерживаемое глазастое оружие себе на плечо, заставляя упрятанный в ножны дол с лезвием перевариться за спину. — Давай, какой там утешительный приз за второе место? – улыбка-ухмылка так некуда и не делась.
1d100: (79) = 79 - жалкая попытка встать в пафосную и стильную стойку.
Смотря на всю эту свистопляску неживой хотел провалиться сквозь пол от стыда.
~ Хорошо это останется только между нами... Что же они творят...
Но вот лич применил довольно эффектное заклинание, лекарю нечего не оставалось как пробубнить усталую фразу под нос и слабо похлопать.
- Да, красиво и всё такое... Но может быть поговорим о чём-то полезном? Например, можно ли у тебя Дитмар, остановится на ночь? Ходить по ночному Личенвайну, когда за стеной замка целая толпа неподконтрольной нежити, не самая лучшая идея. Да и плюс нам нужен отдых... Ну как нам... Живым.
Дитмар с удовольствием посмотрел на неплохою стойку Балора. В отличие от прошлых затей она вышла куда лучше и лич не скрывал этого от оппонента, украдкой показав ему большой палец.
– Ага, два-один, хе-хе. Но ты тоже неплох.
Скелет, который всё это время стоял в уголке и размахивал выточенной из кости кистью, крупными мазками рисуя некую мешанину из тёмных цветов, наконец закончил и подбежал к архиличу, показывая работу. Дитмар скептически поглядел на картину, поворачивая череп то налево, то направо, чтобы лучше разглядеть, а потом взял полотно в руки.
– Утешительный приз? Можешь, вот картину взять, – обратился тёмный маг к южанину.
Посмотрев на при, Балор увидел крайне загадочное переплетение жирных мазков, вместе образующие нечёткие очертания этой комнаты и некого человека на стуле. Всё было будто в тумане или видении, но, если не приглядываться, во всём этом угадывался Балор собственной персоной.
Отдав картину, архилич обратился к брату поверженного гибрида.
– Я особо не занимался зачарованием предметов, только по мелочи если: корона моя там, ещё что-то, не помню… Думаю, могу попробовать. А могу и сломать, – пожал он плечами. Однако быстро взял себя в руки, – то есть… Смертный! Неужто ты думаешь, что я буду заниматься починкой всякой всячины за просто так?!
– Отдых? А, точно, я и забыл, что живым нужен отдых, – пробормотал Дитмар, отвлекаясь от Кассиуса.
Он повёл все обратно в развилку, и все двинулись в центральный коридор, самый большой, в котором тут и там были развешены картины, похожие на те, что получил Балор, но трудно было угадать их сюжет. В пути странников сопровождали колонны, статуи, канделябры, гобелены, люстры, пьедесталы и множество прочих мелких, но достаточно ярких и громких для такого унылого места, как Личенвайн, вещей, хотя всё равно они нагоняли какую-то гнетущую атмосферу.
Но вскоре все свернули в другой, более скромный коридор. Теперь Дитмар вёл странников по неисчисляемому количеству тоннелей, испещряющих цитадель, словно тот был муравейником. Чертовски запутанный маршрут привёл приключенцев в комнату для гостей. Здесь стояло около десятка кроватей на равном расстоянии друг от друга. Всё здесь будто покрылось тонким слоем пыли – это помещение использовалось нечасто.
– Ну, вот тут можете отдохнуть, – сказал он, – то есть, используйте с умом моё великодушие! Я предоставляю вам комнату в моём замке, и вы должны быть благодарны мне! – попытался сделаться грозным он, но потом задал вопрос, – ещё надо что-то, перед тем, как я оставлю вас здесь?
Теодор двигался за хозяином замка через сменявшие друг друга тоннели, стараясь запомнить дорогу, однако его попытки не увенчались успехом: коридоры постоянно петляли и поворачивали, все повороты удержать в голове было невозможно.
Когда они наконец дошли до практически заброшенной гостевой спальни, больше похожей на казарму, лесник подошел к одной из кроватей и бросил свою суму на пол рядом с ней. Затем он снял со спины меч и лук, и прислонил оружие к спинке кровати.
Элен перепорхнула с плеча хозяина на небольшой прикроватный столик, давая ему возможность лечь, которой тот и воспользовался, завалившись на твердый матрас, предварительно сняв сапоги.
Теодор никак не ответил на вопрос некроманта, давая понять, что лично ему ничего не нужно. Замешкавшись на пару секунд, он все-таки решил проявить вежливость.
– Спасибо тебе, Дитмар, – нехотя проговорил лесник, после чего закрыл глаза и уже не вступал в разговор.
Наконец концерт двух актёров закончился, чему Зигмунд был очень рад. А потому как только Дитмар решил покинуть помещение, неживой быстро поднялся с кресла и пошёл за ним. Сколько вся группа плутала по довольно запутанным коридорам замка лича, неизвестно, но в итоге гостевая комната всё таки нашлась. Но лекарь отдых был ненужен, да и сейчас он хотел пообщаться с личом наедине. А потому он даже не прошёл в комнаты за остальными, а остался в коридоре.
- Да, мне нужно. Дитмар, ты же вроде очень хороший алхимик, и зелья у тебя вроде как получаются отличные, может сможешь приготовить парочку по моему рецепту? У меня и ингредиенты есть. Только колб нету, уж прости. Ну что, поможешь?
Выслушав реплику архилича, юный волшебник волей-неволей, но слегка стушевался, немного опустил голову и стыдливо отвел взгляд. Если так подумать-то да, ранее произнесенные Кассиусом слова казались излишне наивными и глупыми. Он предпочел не отвечать на заданный хозяином громадного замка вопрос - ~ вдруг ещё глупость какую-то спрошу… лучше помолчать ~ - решил он для себя.
— Картина это хорошо. Вот только… вот только как я её унесу-то? Она же здоровая и до моего дома ну никак не дотянет.
Всё же взяв свой приз, Балор начал разглядывать примерно также, как и Дитмар до этого: вертел головой из стороны в сторону и бегал глазками по всему полотну.
— Может уменьшишь её или же я повещу её где-то здесь? – Не дожидаясь какого-либо ответа, странник приблизился к одной из стен, приподнял руки и будто бы начал примерять новое место для картины. — Ладно, потом с этим разберусь…
Следуя за личом и остальными участниками группы младший из двух гибридов только и делал, что осматривал различные статуи и картины, которые так и попадались на всём пути. Балор же в этом не был заинтересован, как он успел подумать - ~ ещё успею насмотреться ~.
Оказавшись в новой комнате с множеством кроватей и отсутствующим камином, новоприбывшие несколько удивленно выпучили глаза. ~ Как это? Комната для гостей и без камина? Так вообще может быть? ~ - возникла подобная мысль в голове каждого из них. Списав все на странное поведение центравиков, двое родичей предпочли занять каждый свою кровать.
— Спасибо Вам – скупо поблагодарил хозяина замка Кассиус.
— Ага, пасибо. Слушай, а у тебя тут нет случаем комнаты поуютней? Ну там с камином например? Не то, чтобы мне не нравиться здесь, отнюдь. Мне нужно где-то сварить зелья, да эликсиры, а с этими вашими алхимическими я не шибко-то и в ладах. Предпочитаю варганить всё в походных условиях и прямо перед костром – проговорил Балор, поставив при этом перед выбранной кроватью свой приз.
Ни Зигмунд, ни южане не проявили благодарности к гостеприимству Дитмара, из-за чего тот удивился. А Балору вообще эта комната не понравилась, как показалось тёмному магу, хотя гибрид отнекивался. «Может, ещё попугать?» – подумал он. Но Теодор всё-таки сказал спасибо, так что лич успокоился.
– Камин был в прошлой комнате. Вроде. Если не ошибаюсь, – старательно стал вспоминать только что прошедшие события он, – можем вернуться, если тебе так надо, смертный! – затем архилич подумал ещё немного, – в каком смысле «вешать здесь»?! В каком смысле «уменьшить»?! Я тебе картину подарил, ты её у себя повесить должен, ты, что, не знаешь, зачем картины рисуются? – он замолчал, – а, точно, картины иногда выставляются на продажу. Но чтоб повесить потом, это я точно помню! Так что не бузи. Ты вообще благодарен должен быть, что я тебе ещё не убил, вот так-то.
Лич вылетел из комнаты, оставив живых отдыхать или делать свои дела – возвращаться в комнату с камином, например, или даже пойти за ним, а сам остановился в коридоре, наткнувшись на Зигмунда.
– Чтобы я да и варил какие-то зелья для тебя, да ещё и по какому-то не моему рецепту? – возмутился он, – хм. А звучит интересно. У меня как раз кончаются ингредиенты, я смогу потратить твои на свои эксперименты.
Дитмар повёл доктора дальше по коридору, на лестницу. Встречая по пути редкую подконтрольную нежить, они поднимались всё выше и выше, казалось, что высоте цитадели нет предела и сейчас неживые окажутся где-то на небесах, пока не пришли в алхимическую лабораторию. Всё помещение было заставлено большими котлами с застывшими массами самых разных цветов, по десятку столов были раскиданы колбочки, магические горелки, маленькие косточки, какие-то травы, за свойства которых не стал бы ручаться даже сам Дитмар. Здесь царил полный хаос, и, похоже, архиличу было здесь комфортно. Он начал летать между завалами, перетаскивая небольшие деревянные конструкции для алхимии с места на место.
Плюхнувшись пятой точкой на кровать и поправив слегка оползшую картину, старший из двух гибридов приподнял правую руку и пригладил ей волосы.
— В смысле? За что меня убивать? Я же ещё ничего не сделал. А камин да, в прошлой комнате был. Вот только, вот только кровати там не было, а спать на столе или стуле удовольствие сомнительное. Так я же тебе говорю, уменьшить её надо из-за того, что я до своего дома её донести не смогу! Как я её у себя повещу, если она попросту пропадет где-то в болотах Личенвайна? – странник слегка согнулся и посмотрел на свой приз. — Определенно пропадёт.
Проводив взглядом вылетевшего из помещения Дитмара, Балор лишь цокнул языком и начал отцеплять ножны от пояса.
— Может мне кровать дотащить до той комнаты? Хм… не, ну его – покончив с мыслями вслух, разноглазый мужчина положил под кровать ножны, после чего обронил корпус на мягкую поверхность при этом не снимая сапоги с ног.
Кассиус, проследив за действиями брата, лишь покачал головой и тяжко вздохнул.
— Ты там хоть раз эти зелья-то сделал? Сначала лаборатория Мельгена подорвалась, а теперь верх взяла твоя лень. Ух… да даже «Ублюдки» бы справились с таким делом! – начал отчитывать родича волшебник.
— Да-да-да… отстань…
Проигнорировав реплики Дитмара, Зигмунд двинулся за ним. Как и прошлый раз весь путь занял довольно большой промежуток времени, если бы лекарь был бы живой, то ещё на половине бы он умер от такого длинного подъема по лестнице. Но вот наконец показалась лаборатория.
~ Наконец то! Я уж думал успею окончательно сгнить пока дойду.
То что было в лаборатории повергло Зигмунда в сильнейший шок и удивление. Хаотично расставленные компоненты, приборы и колбы.
~ Как он здесь хоть что-то находит?! Это же просто обитель хаоса! Точно безумец! Он с каждым годом становится всё безумнее? Куда уж дальше то? Хотя... Есть куда дальше, не мне об этом говорить...
Наблюдая за тем как лич начал то что можно было назвать уборкой, неживой сел на довольно плачевного вида табурет, что был по колено медику.
- Прошлый раз тут вроде было не так... Ты последнее время тут бывал хоть? Или конструкты полностью захватили твой интерес?
– Здесь всегда было так, сколько себя помню, – отмахнулся Дитмар, выкладывая все необходимые для готовки принадлежности на один стол, – стой. А сколько я себя помню? Не важно.
Лич аккуратно и бережно поправил только что расставленные в ряд колбочки, специально размял пальцы, звонко похрустев каждым, повертел в руках горелку и кинул взгляд пустых глазниц на Зигмунда. Он ждал, пока они вместе начнут что-либо готовить.
Из коридора стали подтягиваться разные немёртвые, быстро рассасывающиеся по царившему здесь сумраку. Видимо, это были подручные Дитмара в алхимическом деле, а пока они спрятались. Чтобы не мешать.
Сидящий на табуретке Зигмунд не сразу понял ждёт Лич, а потому сначала пару секунд пустые окуляры молчаливо смотрели на лича, как бы спрашивая "Чего ждём!?"
~ Что он встал? Ах да, что это я...
Поднявшись с табурета неживой дошёл до стола, снял с плеча сумку и положил её на стол.
- А знаешь... Спасибо тебе что ты вот так вот приютил нас. Правда спасибо. Любой другой мог выставить нас за дверь, а там будь что будет. Сумасшедший добрый Лич. Чего только не встретишь в мире, да Дитмар?
Говоря всё лекарь доставал разные мешочки и склянки, расставляя всё на столе.
Но тут лекарь прервался и уставился на лича.
- Скажи мне прямо, ты правда не работаешь с светопоклонниками? Да, я понимаю как это звучит. Лич, повелитель невротических конструктов, и сотрудничает с паладинами. Но все же. Вдруг ты может сомневаешься в тех людях, мне то ты можешь доверять. Не бойся дальше этой лаборатории нечего не уйдёт. Обещаю. Слово "Бродячего Доктора".
Договорив, Зигмунд принялся как не в чём небывало раскладывать ингредиенты.
1d100: (65) = 65 +16 Попытка разговорить и вытащить информацию.
Сначала возгордившийся собой за похвалу Дитмар постучал себе по черепу, подивившись твердолобости Зигмунда с его следующими фразами. С каких пор доверяющие друг другу немёртвые, связанные единой историей могут что-то друг от друга скрывать?
– Ты издеваешься, что ли, Зигмундиэль? Ещё слова какие-то даёшь, обещания. Зачем? – спросил он, впрочем, без злобы. Дитмар вместе с доктором тоже стал раскрывать ингредиенты, – тебе Хранитель не рассказывал? Я всегда в стороне, как и он. Свет и тьма грызутся между собой – мы наблюдаем и смеёмся. Что грызутся? Непонятно. Мне всегда было всё равно на эти распри, как всё равно на отличия магии и стихий, учений. Хотя всегда хотелось как-то соответствовать «стандартам», что ли. Красиво всё-таки, как ни крути. Или была другая причина? Не помню, – архилич пожал плечами, – но всё-таки со светопоклонниками, насколько я помню, никто из нашего окружения никогда не сотрудничал. Хотя бы потому, что они сами против такого… Но тот рыцарь… Свет, почему я постоянно забываю что-то? Он был странным, он говорил о свете и тьме и там меня доконал, что я просто согласился помочь ему. Но он явно не был светопоклонников – он некромант. Иначе бы не смог управлять нежитью, вот это я точно помню, он же взял под контроль моих солдат, когда я их ему передал. Но на некроманта он всё-таки не похож, но казался вполне вменяемым. Странно всё это, не знаю, что где и как. Мне просто всё равно. Я, например, недавно конструкт потерял. Другой, не тот. Но уже не помню, какой именно.
Он пожал плечами: эта тема его никак не душевно не трогала и подход Зигмунда к этому вопросу ему казался крайне странным и глупым. Кажется, он уже забыл, о чём только что разговаривал и готов был наконец-то начать готовить зелья.
- Ладно, ладно. Ты не обижайся из-за таких вопросов. Сам понимаешь, работа есть работа. Ладненько. Теперь я надеюсь ты мне покажешь насколько ты могуч в алхимии? Готов наблюдать и помогать... Так, смотри. Я хочу приготовить две склянки целебного зелья. Сам придумал рецепт, и название. Называется "Жидкое здоровье". Как думаешь, достаточно стильное название? Ты то в этом мастер. Тот импровизированный поединок в комнате показал это.
Говоря это все, Зигмунд развязал мешочки и достал свои инструменты. Отдав часть корней личу, неживой стал нарезать свою часть для дальнейшей работы. Несколько минут спустя все приготовления были сделаны, оставалось только все сварить. Эту работу на себя взял Дитмар, но с подзказками о рецепте от лекаря.
1d100: (76) = 76 +16 +20 Приготовление двух склянок " Жидкого здоровья "
Следующий час Дитмар и Зигмунд варили зелья. Архилич стоял посреди комнаты, а вокруг него сновала нежить, перенося ингредиенты. В воздухе в магическом поле летали колбы, ящики, котлы. Всё казалось хаотичным, и что летающие вещи сейчас столкнутся друг с другом, процесс заглохнет, и ничего не выйдет. Но такого не происходило, работа была слажены, и даже Зигмунд стал маленькой частью единого организма, а Дитмар, казалось, забылся в работе.
Вскоре зелья доктора были готовы, к ним прибавились тучи склянок лича, улетевших куда-то в угол комнаты.
– Жидкое здоровье? Хм, интересно, интригующе и захватывающе. Хотя, наверное, можно было бы дать название «Истина жизни» или «Восстановитель душ». Хе-хе, – посмеялся Дитмар, отойдя от готовки.
Больше немёртвые в алхимической лаборатории не нуждались, и они вышли в коридор, захлопнув дверь, которая прогремела в бесконечных тоннелях цитадели, словно свалилась статуя.
И пока живые отдыхали в гостевых покоях, нежить расхаживала по замку. Дитмар стал работать над очередным конструктом, а Зигмунд наблюдал за процессом, в который вновь, потеряв себя, вошёл тёмный маг. Аккуратное и неспешное сращивание костей и плоти, дотошное следование плану – ни на миллиметр Дитмар не сдвинет нужную часть своего творения, долгая и нудная настройка ядра – из всего этого постепенно вырисовывался конструкт, но о завершении работы говорить ещё рано: только-только готовится каркас.
Остальная часть отряда встретила утро, даже не поняв, что оно наступило: в неприступной крепости, где не было нужды в окнах или бойницах, невозможно было определить время суток, да и сам Дитмар в таких мелочах не нуждался. Но все словно почувствовали, что ночной сумрак Личенвайна отступает, давая место серой унылости, накрывающей все пустые земли собой. Солнце где-то там, за стеной и высоко в небе, пыталось пробить пусть сквозь плотную завесу туч, лишь бы принести в этот чахлый край хоть чуточку жизни, и будто само место сопротивлялось этому. Но в замке всё было статично: он не собирался поддаваться внешнему влиянию, оставаясь по-своему величественным, угрожающим и одновременно до смешного абсурдным.
Кровати заскрипели, когда живые начали вставать с них. Странники чувствовали себя отлично отдохнувшими, даже давящая на сознание атмосфера этого места словно сдала позиции, удивившись тому, насколько был хорош отдых. Такой сон в Личенвайне надо ценить: кто знает, когда перепадёт понежиться на таких хороших, почти нетронутых кроватях? В любом случае стоит задуматься также и о других вещах, которые, несомненно, были важнее обсуждения мебели из хорошей древесины.
Дитмар где-то пропадал по делам, но Зигмунд, когда возвращался к своим, успел обсудить с архиличом все детали, которые были ему важны. Теперь можно было идти дальше или попользоваться гостеприимством немёртвого ещё немного.
По коридорам то и дело проскакивала какая-нибудь нежить, стремглав несясь по приказу Дитмара и заодно наблюдая, что же там вытворяют гости, не крушат ли что-то? Также архилич, имея под ментальным контролем немёртвых, всегда мог через них связаться со странниками, если у тех будут какие-то вопросы или их надо будет куда-то проводить: замок немаленький, коридоры длинные и запутанные, заблудиться здесь – раз плюнуть.
4d15: (7 + 1 + 8 + 5) = 21 +5 В таком порядке: Зигмунд (-12), Балор (-3), Кассиус (-6), Теодор (-10)
На дворе двадцать второй день осенней Каари.
Наслаждаясь столь мягкой кроватью юный волшебник только и делал, что периодически посапывал, пускал слюни в подушку и мычал. Скорее всего всё могло продолжиться и в подобном ключе, но в определенный момент о себе дал знать едва разборчивый голос или же звук, который, казалось бы, глаголил не совсем понятную околесицу.
Пролежав ещё несколько секунд, Кассиус выдавил невнятное шипение и наконец-то начал подниматься. Предав телу сидячее положение, он прошелся пальцами вдоль век и глаз, пребывая при этом в наивной попытке по избавлению от всех остатков столь притягательного и ныне оборванного сна.
— Ты меня вообще слушаешь? – Вновь протараторил мутный голос.
— Ммм… что? Да-да, слушаю – Опустив руку, колдун взглянул на пробудившего его Балора.
— Найди там Зигмунда и узнай удалось ли ему что-либо вытянуть из Дитмара – старший из гибридов поправил прицепленные к поясу ножны с глазастым мечом.
— А ты что будешь делать? – Кассиус с явной неохотой, но всё же поднялся на ноги
— Найду комнату с оттопленным камином, разузнаю сделал ли Дитмар мне корону и переговорю кое с кем – начав вышагивать к выходу из комнаты для гостей, Балор приподнял правую руку и начал поправлять ей верхнюю часть одеяния.
— И кто этот кое-кто?
Ответом на вопрос Кассиуса послужила демонстрация подрагивающего темного амулета, чья середина начала отдавать белым слепящим цветом. Перестав разглядывать блестяшку, колдун принялся вертеть черепушкой из стороны в сторону пребывая в поисках Зигмунда. Балор же предпочел выцепить какого-нибудь мимо проходящего скелета, дабы тот отвел его к необходимой комнате.
После всей ночи, которая была наполнена неожиданными и новыми знаниями о том как делаются и вообще функционируют конструкты, неживой решил выйти во внутренний двор замка лича. То тут то там бегала подконтрольная нежить выполняя известные только им поручения Дитмара, за которой лекарь с интересом наблюдал. Вот стоял неживой дозорный, смотря куда-то в даль. Но это не единственное что он делал. Зачем-то он оторвал кусочек мха, и изображал будто его жуёт. Назначение и смысл сих действий было для Зигмунда загадкой, а потому тот молчаливо наблюдал за процессом изничтожения мха костяными челюстями. Но даже настолько "интересное" занятие когда-то приходит к логическому, или не очень логическому, концу. Молодой маг-южанин вышел из главного входа цитадели Дитмара и окликнул медика. От голоса мага скелет прервался, и выплюнул то что он так тщательно изничтожал и замер. Раздосадованный тем что не смог понять смысл этих действий, лекарь повернулся к магу и заговорил.
- Ну вот зачем так кричать? Тут была довольно интересная ситуация, а ты всё испортил. Что, вы уже проснулись все? Готовы идти?
Не обнаружив Зигмунда в комнате, колдун лишь тяжело вздохнул и направился к выходу. Проигнорировав звук захлопнувшийся позадь него двери, Касс окликнул одного из скелетов и попросил его провести к выходу. Костяшка лишь ответил невнятным чавканьем и поплелся куда-то вглубь одного из коридоров.
Выбравшись во внутренний двор и заприметив знакомый чахлый силуэт, юноша поблагодарил своего проводника и окликнул Зигмунда.
— Ох… эм… извини. Вроде Теодор ещё спит, но я не уверен. Балор хотел узнать у тебя довелось ли тебе прошедшей ночью выяснить ещё хоть что-то? И куда ты именно собрался идти? За конструктом?
======
Немного пройдясь по коридору и забредя куда-то никуда, Балор не нашел решения проще чем поймать одного из проходящих мимо скелетов. Попросив нежить провести его в комнату с растопленным камином, гибрид повел челюстью и пошагал позадь проводника.
Очутившись в той же комнате что и вчера и ухмыльнувшись при виде поваленных стульев, высокорослый мужчина направился к столь необходимому источнику огня.
— Так, ладно… как там это делается?
Стянув с пояса мешки с травами-ингредиентами и материалами и вытянув ныне пустующие колбы, Балор слегка закатил глаза и тяжко вздохнул.
— Главное теперь не ошибиться.
Раскрыв один из мешков, парень просто приподнял его за ноги и заставил вывалиться наружу достаточно крупный кусочек меди и серебряную фигурку коня. Тоже самое действие было проделано и с другим мешочек и теперь близь слитка валялась целая груда различных трав.
Вытянув с пояса склянку с уксусом и раскрыв её, Балор подтащил к себе ныне пустующую склянку из чарованного стекла и перелил в неё небольшое содержимое кислоты – едва доходило до одной четвертой. Закрыв уксус и ухватившись за едва-едва наполненный сосуд, странник попросту закупорил его и после этого начал растрясывать. Покончив со взбалтыванием, Одай-Астарт задрал рукава на правой руке прямиком до плеча и запустил конечность прямиком в центр языков пламени, дабы оставить в его сердцевине бутыль. Всё тоже самое было проделано и с ещё двумя чарованными склянками.
Сжав и разжав пальцы и пройдясь взглядом по ничуть не пострадавшей коже, Одай-Астарт лишь пару раз моргнул и вытащил из вещевого мешка флягу с водой, ступку, пест, а также два мешочка – один с солью, а другой с углем. Три листа кровобежки, дымный куст и несколько безымянных трав тут же были жестоко продавлены пестом, засыпаны горстями соли и залиты водой – операция с давлением повторилась заново. Отложив от себя ступку с возникшей в ней «жидкостью», Балор вновь запустил руку в огонь и вытащил из него ранее оставленные сосуды.
Откупорив случайно выбранную бутыль, Балор спешно перевалил в неё содержимое ступки и тут же залил всё это дело водой и засыпал раскрошенным углем. На этот раз склянка не была швырнута в огонь, а была оставлена настаиваться неподалеку от него.
— Так, с первым вроде разобрался.
С трудом, но всё же пропихнув фигурку коня в горлышко ещё одной чаровни, Балор ухватился за ступку и пожал плечами. ~ Наверное с остатками предыдущих материалов получится даже лучше ~ - решил гибрид. Закинув колосья пшеницы, листья кислодрева и алого монарха с чесноком в ёмкость, он начал продавливать и их, разбавляя при этом водой и осыпая солью. Полученное нечто была перевалено в другой сосуд и также залито водой.
— Откуда во фляге так много воды? – Задавшись подобным вопросом, Девитт приступил к очередному созданию.
Опять откупоривание склянки, опять помещение ингредиентов в ступку с последующим давлением, залитием воды, но теперь ещё и уксусом. Поначалу всё более чем удачно, но в определенный момент наш горе зельевар отвлекшись на донесшийся с улицы гром умудрился дернуть руками и выплеснуть всю порцию прямиком на бушующее пламя. Послышалось шипение и… и всё… больше ничего не произошло.
— Вот блять!
Подскочив на ноги, Балор тут же упрятал флягу, весь остаток ресурсов, ступку с пестом и мешки. Опасливо взглянув на покоящийся огонь, он лишь почесал затылок и направился к стулу из красного дерева. Плюхнувшись на свою пятую точку, странник вытащил на свет божий поблескивающий темный амулет и прислонил к собственному лбу. Глаза сами собой закрылись, былое напряжение ушло, а губы вновь растянулись в улыбке-ухмылке… зелья тем временем продолжили стоять неподалеку от камина едва побулькивая и даже переливаясь…
Спустя полтора часа
Отцепив амулет от собственного лба и упрятав его за одежду, Девитт тут же подскочил на ноги и направился к оставленным зачарованным склянкам. Подняв бутыли и закрепив их на поясе, он удовлетворенно ударил ладонями друг об друга и направился к выходу из комнаты, а затем и к выходу из замка. Пришлось поймать ещё одного скелета.
Впервые за довольно таки долгое время Теодор спал глубоко и без сновидений. Провалившись в сон как только его голова коснулась подушки, он очнулся лишь много часов спустя.
Лесник резко сел и слегка встряхнул головой, отходя ото сна, после чего протер глаза и поднялся с кровати. Он чувствовал себя отлично отдохнувшим, полным сил и готовым отправляться в путь и принялся собираться.
Когда с этим было покончено, Теодор тихонько свистнул. Элен, которая всю ночь нахохлившись сидела рядом с кроватью хозяина, встрепенулась, как будто тоже только что проснувшись, и перепорхнула на плечо лесника.
Лесник отыскал своих спутников недалеко от гостевой комнаты.
– Готовы отправляться? – спросил он. – Предлагаю двинуться в направлении, в котором скрылся этот рыцарь-маг.
Лесник резко сел и слегка встряхнул головой, отходя ото сна, после чего протер глаза и поднялся с кровати. Он чувствовал себя отлично отдохнувшим, полным сил и готовым отправляться в путь и принялся собираться.
Когда с этим было покончено, Теодор тихонько свистнул. Элен, которая всю ночь нахохлившись сидела рядом с кроватью хозяина, встрепенулась, как будто тоже только что проснувшись, и перепорхнула на плечо лесника.
Лесник отыскал своих спутников недалеко от гостевой комнаты.
– Готовы отправляться? – спросил он. – Предлагаю двинуться в направлении, в котором скрылся этот рыцарь-маг.
Неживой перевёл взгляд на подошедших Балора, Теодора и странную парочку людей что говорили на эльфийском.
- За ночь я смог узнать многое. Например что Дитмар точно непричастен к светопоклонникам. Так же я узнал как собирается и активируется конструкт. Но последнее вам как я понял не совсем интересно. Но всё таки нам лучше сходить за тем конструктом что сидел в храме. Помните нашу задачу? Вернуть Дитмара « на нашу» сторону. И Дитмару приятно, и потом сможем сказать что он снова стал нормальным когда мы вернули ему его питомца. Так что предлагаю сходить за ним.
Проговорив это, лекарь стал смотреть на реакцию. Южане согласились, Тео не возражал, а эльфы… Занимались только им известными занятиями. А потому группа пересекла ворота и двинулась в ту сторону, откуда они пришли прошлым днём. И вот до старого храма оставалось совсем немного, всего пару минут, и начало происходить что-то непонятное. Лес, в котором находилась группа наполнился плотным, почти осязаемым туманом, да так что даже очертания замка Дитмара полностью исчезли. Но так как конечная цель была недалеко, группа решила продолжить продвижение… До храма оставалось совсем чуть-чуть, как Зигмунд резко остановился и вскинул руку, давая знак остановится. Первые несколько секунд нечего не происходило. Абсолютно нечего. Каждый замер в ожидании неизвестно чего. А после, каждый кто обладал хоть малейшими магическими силами, ощутил волну непонятной энергии.
~ Мне кажется или...
Не успел медик закончить свою мысль как его самая страшная догадка подтвердилась, ещё одной волной энергии. Он резко повернулся к остальным и стал тараторить, потому что понимал что времени осталось совсем чуть-чуть.
- Нет времени объяснять! Главное запомните! Жизнь это...
Не успел костяной доктор договорить это, как сознание всех из присутствующих потухло, слово пламя свечи после того как на неё резко подуют.
Неизвестно сколько времени спустя.
Сознание начало возвращаться к группе. Но почему-то просыпались они сейчас одни, посреди плотного, густого тумана.
Теодор очнулся и медленно встал с голой земли, потирая голову. В первую очередь он с беспокойством заметил, что Элен не было нигде поблизости, а уж потом обратил внимание на отсутствие остальных членов отряда.
– Элен! – звучно крикнул он. – Эй! Кто-нибудь меня слышит?
Не получив ответа, он громко засвистел, призывая своего питомца.
В ответ на свист рядом с Тео что-то промелькнуло в тумане, и умчалось вперёд. Что точно это было, он не смог заметить, но в сознание врезалась одна странная деталь. То что промелькнуло точно было больше совы и похоже что-то шептало.
С явным трудом, но всё же разлепив очи, юный колдун взглянул на затянутое блеклым туманом небо. Задавшись вопросом - ~ Что происходит? ~ - он начал подниматься на ноги.
Оказавшись полностью в вертикальном положении, парень отряхнул одеяние и оглянулся. Ни Балор, ни Зигмунд, ни Теодор так и небыли найдены. Прикусив нижнюю губу, Кассиус вытянул вперед себя правую руку. Разноцветные глаза едва заметно блеснули, а в кисте начала собираться белая светящаяся балка.
1d100: (31) = 31 +11 - Обнаружение
1d100: (79) = 79 +11 – Сотворение
1d100: (75) = 75 +11 – Рассеивание
1d100: (49) = 49 +11 – Считывание магического фона
======
Резко распахнув глаза и дернув корпусом, Балор, приняв сидячее положение взглянул на густой туман. Беглое верчение головой из стороны в сторону позволило понять-то, что подобная серая картина была везде. Выругавшись про себя, гибрид начал подниматься на ноги.
Несколько раз топнув по твердой пустующей почве, Одай-Астарт дернул рукой вниз и прошелся ей вдоль пояса. Склянка с «Эфиром» так и не была найдена, а в голове самостоятельно всплыли воспоминания недавно прошедшей варке. Кисть переместилась на рукоять глазастого меча.
Поочередно моргнув глазами, гибрид совершил достаточно глубокий вдох и медленной неспешной походкой направился в левую от себя сторону.
1d100: (92) = 92 = Считывание магического фона
Кассиус:
После попытки использовать магию, в мозгу юного волшебника возникла боль, но при этом не было никакого эффекта. Сильная, тянущая, давящая на сознание, будто внутри головы начал прорастать росток какого-то растения. Но вместе с болью маг смог уловить странную вещь. Куда бы он не кинул свой магический взор, везде его окружал одинаковый фон сильной магии. Но в одном месте этот фон подрагивал. То место находилось ровно спереди, в десятках метров.
Балор:
Как только южанин решил осмотреть местность с помощью магии, его будто ударили по затылку чем-то тяжёлым, выбивая дух. Так же в мозгу гибрида появилась сильнейшая, давящая боль, мешающая сосредоточиться на чём-то одном. Но даже в таком состоянии он смог увидеть боковым зрением какое-то непонятное движение справа в тумане.
Поддавшись боли и одернув голову, колдун зашипел, но затем пару раз моргнул и как ни в чем не бывало вновь выпрямился-вытянулся. Совершив глубокий вдох с последующим выдохом, Кассиус обернулся по направлению дрогнувшего магического фона. Предпочтя не бросаться в самую гущу, он совершил пару шагов назад и немного наклонил голову. Клыки непроизвольно начали скрестись об внутреннюю сторону губ…
1d100: (47) = 47 +11 – определение природы магического фона
======
Получив неприятный удар по своему затылку, Балор тут же совершил шаг вперед и резко развернулся. Лицо его не выражала чего-либо иного кроме скуки. Поначалу проигнорировав возникшее в голове давящее чувство, но впоследствии слегка поддавшись ему, странник приподнял левую руку и преподнес большой палец ко рту. Тут же послышалось легкое и краткое клацанье. Пасть мужчины обогрелся оранжевой кипящей жижей, которая падая назем начинала шипеть и прожигать её.
Вновь свесив ранее побеспокоенную конечность, Девитт сжал пальцы в кулак. Правая рука тем временем начала возиться с ножнами и её креплением.
Бросив краткий взгляд в правую сторону, гибрид предпочел идти тем же самым путем, что и до этого.
1d100: (8) = 8 - определение природы магического фона
Кассиус:
Как и прошлый раз, в голове начала появляться боль, только в этот раз сильнее, намного сильнее, заставляя молодого мага зашипеть. Пытка самого себя не дала каких либо результатов, кроме всё той же информации. Дрожащая часть магического фона так и была спереди, не сдвинувшись не на метр.
Балор:
Ещё одна попытка понять происходящее, и снова боль, только теперь сильнее. Но есть странная особенность. Как бы не сдвигался Балор, он ощущал что-то справа.
Прошипев от возникшей боли, юный волшебник лишь одернул черепушку, после чего развернулся и пошагал куда-то в левую сторону. Видимо юный колдун не очень-то и хотел встречаться с подрагивающим магическим фоном, во время определения природы которого приходится испытывать подобные ощущения.
======
Проигнорировав возникшую боль и слизнув с губ остатки оранжевой жижы, Балор лишь сжал рукоять меча и продолжил неукоснительно идти по прежнему пути, стараясь при этом вслушиваться каждый звук.
Кассиус:
Происходящее дальше можно было назвать кукольным театром. Только куклой выступал не деревянный болванчик, а живой человек.
Тело Касса подлетело почти на метр, с стало параллельно земле, а после стало двигаться в сторону дрожащего фона. Достигнув по неволе нужного места, маг увидел довольно большой серебристый круг, по которому шли волны. Но вот поверхность круга изменила цвет. Она слилась с окружающим туманом будто... Будто сейчас маг видел туман не сам, а с точки зрения другого существа. И это существо двигалось. Оно смотрело куда-то в туман плавно сдвигаясь влево...
Балор:
Первые пару метров южанин преодолел без каких либо проблем, но вот его ноги оцепенели, не позволяя двигаться. Первые пару минут нечего не происходило, но потом туман стал понемногу рассеиваться, расчищая область. Перед глазами Балора возникла немая сцена.
https://www.youtube.com/watch?v=6VKYzTu2v3k&t=14s
В десяти метрах стояло три человека, и довольно отвратительного вида существо. Это был Зигмунд, в своей настоящей форме. Неживой держал левой рукой правую руку женщины. Это была Дейнейра. Она была в свадебном платье, лицо же было покрыто полупрозрачной тканью. Рядом же молча стояли две жены южанина, и безжизненным взглядом смотрели на пару. И вот началось представление.Вдруг из неоткуда возникла лёгкая мелодия. Лекарь,взял вторую руку девушки и стал танцевать с ней танец. Двое кружились в медленном, и завораживающем танце, казалось что время остановилось, давая этим двоим время насладится моментом. Но вот танец немного изменился, стал чуть более энергичным, давая понять что скоро наступит конец. И вот Зигмунд обхватил талию девушки и сделал движение, в результате которого двое оказались почти что в горизонтальном положении. Но так как левая костяная рука была свободна она ушла за плащ, и достала от-туда нож. Одно движение, и горло девушки было рассечено от уха до уха, а на землю полилась кровь. Правая рука аккуратно опустила девушку на пол, а двое стоящих рядом стали хлопать, будто только что увидели самое потрясающее зрелище в своей жизни. Дейнейра же стала дёргаться в конвульсиях, смотрела на южанина и тянулась к нему, шепча имя своего избранника. Неживой же вытер нож, а после с силой кинул его в грудь одной из девушек, о чего она осела как подкошенная. Последнюю девушку ждала не менее печальная участь. Лекарь достигнул ей, а после одним резким движением вцепился ей в глотку, а после с силой дёрнул. Ткани не выдержали и порвались, оголяя источающую кровь плоть. Похоже что женщина вышла из оцепенения, и пыталась отбиться от монстра, но последний вцепился ей в волосы, и дёрнул в сторону. Раздался хруст, и безжизненное тело упало на пол. Зигмунд же осмотрел место бойни и хлопнул в ладоши, почти сразу очутившись возле Балора, и стал шептать ему на ухо. Голос же был словно в голове парня, разделяясь на многие другие голоса.
- Привет... У тебя хороший вкус. Кровь первой была самая вкусная. Надеюсь у твоего братца будет такая же?
Кассиус:
Всё происходящее маг видел со стороны монстра. Но не последнее. Когда медик приблизился к его брату, взгляд стал со стороны брата...
Балор:
Последнее что запомнил южанин, это медленные, плавные движение рук медика. Одна взяла меч из его рук, а вторая медленно надвинуло его на меч. Как только железо проткнуло насквозь парня, магическая хватка ослабла, и он упал на землю, а существо исчезло.
Продолжая своё шествие в неизвестность, Балор почувствовал как что-то захватывает его ноги и не позволяет идти дальше. Негромко выругавшись гибрид опустил взор и взглянул на чистые и даже поблескивающие сапоги, которые наотрез отказывались продолжать путь.
— Чертова магия – прошипел заплутавший странник.
Подняв голову и взглянув на туман, авантюрист заприметил как серая влажная пелена медленно но верно начала расступаться – скоро пред ним предстанет сценка. И вот, и правда: туман сдал позиции и продемонстрировал своему пленнику трех, как считал сам Балор, распрекрасных дев и… и видоизменившегося Зигмунда. Скула высокорослого мужчины непроизвольно дернулась, а лицо переменилось со скучающего на обеспокоенное. В горле застряли слова-звуки, которые не могли пробиться через сомкнутый рот. Пальцы рук начали слабо подрагивать вырываясь из своих оков, а колени сгибаться-разгибаться. Вполне возможно, что все продолжилось так и дальше, если бы Балор не предпочел взглянуть на молчаливых участниц сего действия. Внимание тут же привлекли безжизненные взгляды дев и их лица, которое выражали совершенно ничего: ни одна эмоция не могла пробиться сквозь эту призму отрешенности.
~ Определенно иллюзия. И Дейнейра никогда бы не выбрала подобную безвкусицу. ~ - решил он про себя. ~ Да и как я вообще мог усомниться? У меня же есть этот дрянной амулет! ~ - видимо на мужчину снизошло озарение.
Конечно, хоть Балору и довелось распутать смысл всей происходящей картины, но это не отменяет того факта, что сам процесс последующего убиения ему отнюдь не понравился. При каждом действии Зигмунда руки пленника начинали непроизвольно двигаться: вот они уже на ножнах. Тут же раздался звон перемешанный с чавканьем. Залившиеся свинцом ноги сделали шаг вперед и… и тут о себе напомнил Зигмунд. Бродячий доктор приблизившись к знакомому ему с пеленок существу выхватил лезвие из его рук и пронзил им его грудь. Выплеснувшая наружу оранжевая жидкость тут же истошно зашипела и обогрела собой как и меч, так и землю.
— Ппп… получше чем у тебя… дх… дохлая шалава – сквозь зубы процедил данную фразу странник.
Лицо побледнело, грудь окоченела, а губы вновь расплылись в привычной родной ухмылке. С нескончаемым трудом и болью вырвав меч из своего торса, он наконец-то рухнул… рухнул на одно колено вонзив глазастое оружие в землю и прислонив голову к его эфесу. Изо рта закапал ручей оранжевой шипевшей жижы, а глаз, что всё это время был расположен на крестовине медленно закрылся…
======
Вынырнув из видения и совершив множество шагов назад, колдун слегка согнулся, облокотился руками об колени и начал жадно глотать воздух. Придя в себя и с трудом удержавшись от того, чтобы не блевануть наземь, юноша выпрямился-вытянулся поправляя при этом слегка слипнувшиеся волосы.
— Тьфу, ну его… ох… я уже было подумал что этот идиот так ни о чем и не догадается – проговорив фразу себе же под нос, Кассиус прислонил правую руку к своей груди. К счастью никакие видимые повреждения так и не были обнаружены.
~ Надо найти этого полудурка. Вдруг… вдруг он ещё жив… так, подождите. А почему это вдруг? Он абсолютно точно всё ещё жив! ~ - сознание волшебника обрисовало перед ним четкую задачу.
Вытерев пальцами увлажнившиеся глаза и отекший нос, юноша пару раз клацнул клыками и совершил несколько неуверенный шаг куда-то в лево. Вновь втянув ноздрями местный воздух и вроде как понабравшись смелости, Касс пребывая в полной неуверенности направился вдоль выбранной им стороны.
Балор:
Первые несколько минут южанин ощущал холод. Сильный, пробирающий не то что до костей, а аж до самой души мороз. Но почему то не получалось открыть глаза. Но вдруг сильный удар. Такой, будто он только что упал с высокой скалы, на холодный каменный пол. Вместе с ударом, был слышен железный, бьющий по ушам звон, а после глаза открылись. Южанин стоял на каком-то квадратном, пьедестале. Меч был в ножнах, без какого либо намёка на то что им пользовались, а в голове гуляла боль.
Осмотревшись он мог увидеть довольно странную картину. Тео, Кассиус и полуэльфы стояли на таких же пьедесталах, и не двигались. Лица их были покрыты слоем белого тумана. Вся эта конструкция выглядела как круг с пьедисталами, а все люди смотрели в середину, в которой стоял... Зигмунд. Но что-то было странное и в нём. Хоть он не стоял на каменной возвышенности, он тоже был в оцепинении.
Кассиус:
Идти южанину пришлось довольно долго. Ноги начали ныть от усталости. И вот он сделал шаг, под ногой что-то хлюпнуло. Посмотрев вниз он увидел лужу крови. Пройдя ещё пару метров он обнаружил и тела мёртвых женщин. В данном участке так и не появился снова туман, давая обзор на место бойни. В стороне, от тел женщин было тело его брата. Но вместе с тем, он начал слышать слабый шепот, что исходил непонятно откуда.
Очнувшись на каком-то непонятном пьедестале, гибрид приподнял правую руку и протер ей собственные глаза. Боль понемногу начала уходить, а возникший холод моментально пропал заменившись на привычное тепло. Пройдясь глазами по всем присутствующим, он остановил взор на бродячем докторе. Верхние конечности потянулись к поясу. Послышался звон и… и в руке странника оказался пустующий сосуд, в котором некогда покоилось целебное зелье.
~ А будь что будет. Хуже уже все равно не станет ~
Заведя руку себе за спину, Одай-Астарт тут же дернул ей вперед, разжимая при этом пальцы и запуская склянку в целенаправленный полет – в голову Зигмунда. Проследив за снарядом и убедившись в наличие амулета, Балор совершил несколько шагов в левую сторону и попытался переступить на пьедестал, что был занят Кассиусом.
=====
Прибыв на место бойни и проигнорировав лежащие тела фальшивок, колдун тут же направился к находящемуся в стороне телу брата. Проигнорировав раздавшийся шепот, Кассиус припал на одно калено, протянул дрожащую правую руку и прошелся ей вдоль корпуса будто бы стараясь найти что-то. Судя по облегченному выдоху цель поисков так и не была найдена.
Преобразовав на своём лице некую обеспокоенность от всего происходящего гибрид поднялся на ноги. Начав вышагивать к некогда обнаруженному прорыву в магии, он постарался вслушаться в доносящийся до него шепот.
Теодор слегка дернулся от неожиданности и тихонько выругался. Судя по всему, он все таки был тут не один.
~Что за чертовщина здесь творится?.. – подумал он, после чего медленно вытащил меч и приготовился к драке.
Приняв боевую стойку, лесник начал медленно двигаться в ту сторону, в которой, как ему казалось, скрылся силуэт.
Балор:
Склянка вылетела из хватки южанина, и разбилась о маску медика. Преодолеть расстояние в пару метров, он перелез на пьедистал. Коснувшись брата он ощутил что и одежда, и тело были холодными. А ещё твердые как камень. Любые попытки убрать туман с лица родича заканчивались нечем.
Кассиус:
Источник шёпота был непонятно где, а придя на место где была в прошлом прореха, он обнаружил только голую землю. Но вот костяная рука схватила мага за горло и начала поднимать. Руки и ноги перестали слушаться своего владельца, делая из человека просто мешок с костями. Косточки больно впивались в кожу и мышцы Касса. Но вот прямо перед лицом южанина, появилась морда твари. Она смотрела прямо в глаза, он чего в голове стал появляться шёпот, так и норовивший свести с ума. Но было что-то странное. Очертания маски были нечёткими, а за тем что было лицом монстра виделась обычная маска доктора. Голос стал звучать в голове, раскладываясь на два разных. Один властный давящий, другой почти неслышный но до боли знакомый.
- Дичь сама... Не бойся, это... пришла в гости. И как... не сопротивлялся, дай ему тебя... тебя убить? Как и твоего брата шакала? Грязное отребье.
С этими словами монстр отпустил парня, от чего тот упал на колени. Костяные пальцы вытянулись нож, и стали медленно делать надрезы, стараясь доставить побольше боли. Вдруг все тело монстра скрутила непонятная судорогах, морда твари полностью стала маской доктора, а рука дёрнулась в одном единственном ударе, прервавшим мучения. Как и Балор, маг почувствовал сильный удар по спине, и очень громкий звон гонга, будто ударили в него под самым ухом.
Первые пару метров, лесник преодолел без каких либо проблем. Но тут резко возникла морда воплощенного Зигмунда, и вылетела прямо в лицо лесника, от чего тот закрыл глаза всего на мгновение, но и этого хватило чтоб изменить окружение. Теперь же Тео окружала та самая деревня в которой он встретился с странной троицей. Но то что творилось в самой деревне можно было назвать адом. Рядом с каждым из домов лежали в куче тела тех людей что там жили, при этом ярко полыхая, разносятся по округе вонь гниющей и горелой плоти.
Услышав громкий звон неизвестно откуда взявшегося гонга, который впоследствии перемешался с ранее перенесенной болью, колдун не удержался от того, чтобы резко податься вперед и влететь… и влететь в невесть откуда возникшее тело Балора.
— Надеюсь ты не будешь резать меня, шептать какой-то бред и при этом выглядеть как погань сотканная не некромантом, а каким-то полоумным.
— У меня к тебе тот же самый вопрос.
— Мило.
Отпрянув, выпрямившись-вытянувшись и осмотрев друг друга, каждый из гибридов выудил из под одежды когда-то полученный амулет-оберег. Разглядывание темных дисков дало положительный результат и теперь уже двое родичей обменялись более гармоничными фразами по типу «Ну как ты?» и «Всё нормально? Жив-цел-орёл?». Переговорив на ещё о чём-то менее важном, двое гибридов предпочли перейти на следующий пьедестал…
1d100: (22) = 22 +11 – считывание магического фона
1d100: (76) = 76 - считывание магического фона
Когда вокруг Теодора из ниоткуда возникла деревня, ставшая его домом в последние годы, в первые секунды его сердце наполнилось ужасом. Однако продолжалось это недолго, потому что довольно быстро он успокоился и подумал о том, что это не может происходить на самом деле: селение было в днях, даже неделях пути от того места, где находился отряд.
Леснику стало ясно, что кто-то или что-то играет с его разумом, насылая на него эти видения. Это был не первый случай, когда ему приходилось находиться в иллюзии, поэтому он был не испуган, а скорее разозлен. Ему хотелось разобраться с тем, кто осмелился играть на его чувствах.
– Эй! – громко крикнул он. – Покажись! Хватит этих трюков!
~Если это дел рук неживого, то клянусь, я оторву его гнилую голову и скормлю своей сове! – со злобой ругался он про себя.
На следующем пьедестале стоял Тео. Как и маг раньше, его одежда и он сам были подобны камню.
Из-за большой усталости молодой маг смог почувствовать только тот же самый фон, что был и раньше, а вот более выносливый Балор смог разобрать больше. Проходя на пьедистал, он ощутил что окружающее их, эта не тот план, в котором они обычно находятся, а так же что окружающий их фон состоит из сильной магии разума. Но что было самое необычное, фон почему-то был более густым у Тео, и у Зигмунда, будто они были чем-то связаны.
От слов лесника не произошло ничего. Так же слабо трещали горящие тела, разносятся запах сгораемой гниющей плоти по всей округе. Пройдя с десяток метров вперёд, Тео уловил слабое движение на краю поселения, возле одного из домов.
Теодор заметил как что-то мелькнуло где-то на границе зрения, на окраине деревни. Перехватив меч поудобнее, он двинулся в ту сторону, готовясь к сражению.
Взгляд лесника не улавливал новых движений, или чего-то странного. В вечернем небе свет от костров танцевал завораживающий танец смерти. Но резкий звук от дома что был справа от Тео заставил его остановиться и повернувшись к нему приготовиться. Этот звук был похож на то что сломалось что-то деревянное. Звук повторился, снова. И снова. Создавалось ощущение что внутри здания бушевал дикий необузданный зверь. Но разом всё стихло. Несколько мгновений, показавшихся для Тео вечностью, и дом вспыхнул как хворост. Причём не так как загораются обычно дрова или ещё что-то, а сразу весь. Из разбитых окон валил жар, трескалось дерево, летела обгорелая щепа. Но трава даже рядом с самим домом была цела. Казалось что растениям рядом было абсолютно всё равно на огонь, который заставлял потеть даже лесника, что стоял в десятках метров от него...
Вдруг южане услышали странный звук. Будто чем-то ударили по стеклу но то не разбилось, а лишь начало вибрировать. Звук шёл со стороны Зигмунда.
Вдруг в том месте где была дверь в горящий дом произошёл взрыв. Повалил ещё более сильный поток пламени, только теперь уже ярко-красный. Знакомый Тео... Из полыхающей двери шёл знакомый ему доктор, охваченный огнём. Но вопреки своему положении он шёл довольно медленно будто не обращая внимания на то что с ним происходит.
- Не бойся, вся это иллюзия. Просто дай мне сделать вс...
Не успел доктор договорить, как из того места на окраине деревни, вылетела сова лесника, и с большой даже для себя скоростью влетела в Зигмунда. А после стала превращаться в воплощённую форму медика. То что было совой взяло правой рукой за маску и с силой вбила лекаря в землю. Раздался хруст, оповещающий что если и были в теле целые кости, то теперь их количество сократилось почти до нуля. После удара обычный доктор растворился в густом тёмном тумане, а монстр поднял свой взгляд на Тео. В его голове появился непонятный, сводящий с ума шёпот, из сотен голосов. Но среди все этой какофонии выделялся главенствующий, хищный голос.
- Ну что? Уберёг деревню? Как же так?! Ты бросил их, беззащитных. Каждый из дорогих тебе людей уже мертвы.
В доказательство своих слов монстр бросил под ноги Тео голову внука тавернщика.
Теодор с тревогой наблюдал за происходящим, не понимая, что происходит. Одно он знал точно: та тварь, которая только что втоптала Зигмунда в землю, играла с его рассудком. Когда существо бросило ему под ноги голову мальчишки, лесник пришел в ярость.
– Захлопни пасть, падаль! – зло прорычал он. – Я не знаю, что ты такое, мне плевать на это, но сейчас ты сдохнешь!
С этими словами он бросился на чудовище с мечом наперевес.
Лесник не дошёл всего пару метров, как все его тело сковал один общий спазм. Мышцы с силой сжались скручивая тело Тео, причиняя сильнейшую боль. Монстр неспешно приблизился к леснику и наклонился к лицу мужчины.
- Ты нечего не сможешь сделать. Как и этот ублю...
Не успел монстр договорить, как совсем рядом с обоими будто треснуло стекло, и появилась расщелина в воздухе из которой вылез нормальный доктор. В руке он держал нож.
- Прости Теодор, но мне надо тебя...
Как и прошлый раз существо схватило медика за маску и вбило в землю. Раздался новый, ещё более сильный хруст, а само существо непонимающе смотрело на растворяющегося медика.
- Почему ты мне мешаешь тварь?! Сначала выпустил тех двоих, теперь пришёл и к этому?!
В место ответа раздался ещё один звон стекла, и новый доктор с ножом. Он бросился к леснику, стараясь вогнать нож в тело друга, но не смог. Магическая хватка перехватила руку в паре сантиметров от шеи лесника, а после эта же магическая сила буквально скрутила в верёвку доктора, которая тут же начала распадаться на чёрный туман.
Понимая что так просто оставаться тут нельзя, монстр схватил беспомощное тело лесника и с огромной скоростью помчалось в лес. Пару минут полёта, и Теодор почувствовал как и он и существо врезалось в почему-то твёрдый воздух. Бросив лесника, монстр развернулся. Сзади уже стоял лекарь, и снова с ножом. За маской без окуляров послышался уверенный голос.
- Я не отстану. И ты это знаешь.
Монстр громко зарычал и бросился в атаку. Убить Зигмунда ему не составило труда. От мощнейшего удара лапой, кости разлетелись во все стороны, как и куски одеяния. Не прошло и секунды, как рядом появился ещё один доктор, и побежал к леснику. Но через пару мгновений и новый доктор стал кучей сломанных костей. Так повторилась больше полу сотни раз, и с каждым новым доктором, он появлялся всё ближе к Тео. И вот Зигмунд появился почти в плотную к леснику, и с размаху всадил ему нож в сердце.
Сознание лесника стало ощущать сильнейший холод, а через пару секунд он услышал сильный, оглушающий звук гонга, и не менее слабый удар в спину.
Происходящее походило на бред сумасшедшего. Нормальный Зигмунд пытался убить Теодора, в то время как чудовище делало все возможное, чтобы ему помешать. Он не понимал, что происходит, и не мог пошевелить ни одной частичкой своего тела. Все, что ему оставалось – это с тревогой наблюдать за борьбой двух Зигмундов.
Когда доктор с ножом наконец добрался до него, лесник хотел крикнуть "Нет!", но его челюсти не слушались его. Лезвие вошло в его плоть, пронзив сердце. В эту же секунду Теодор почувствовал, как его сознание улетучивается, и он уже было подумал, что это конец. Перед его глазами пронеслась вся его жизнь, все то зло, с которым он боролся, все то зло, которое он творил, близкие люди, потерянные за эти долгие годы и многое другое, однако в следующее мгновение сознание вернулось к нему и он обнаружил себя в странном пространстве. За этим последовал сильный толчок в спину, отправивший Теодора в падение.
Когда он поднялся на ноги и огляделся, то увидел, что упал со странного вида пьедестала и что недалеко от него на таких же пьедесталах стояли его спутники. Мужчина протер глаза и с недоумением покачал головой. С одной стороны он испытывал облегчение, поскольку только что ему удалось избежать гибели, а с другой тревогу: происходящее было уж очень сюрреалистично и чудно.
– Где мы? – спросил он у гибридов. – Что происходит?
Взгляд лесника упал на доктора, находившегося в оцепенении.
– И что с Зигмундом? Последнее что я помню до того, как оказаться здесь - это его нож в моем сердце.
Услышав какой-то непонятный звук позадь себя, двое гибридов немало напряглись и начали медленно оборачиваться назад. Кассиус уже успел отряхнуть руки, а Балор ухватиться за рукоять глазастого меча.
Но тут внимание южан привлек гораздо более понятный и отчетливый звук: глухой удар разбавленный каким-то невнятным бряканьем. Странник со звоном тут же вытянул меч из ножен и обернулся по направлению звука, в то время, как его брат попросту сделал тоже самое и развел руки в надежде воссоздать хоть какое-то заклятье. К счастью все эти приготовления оказались несколько бесполезными, ведь на обозрение двум мужчинам предстал знакомый им Теодор, что похоже также выпутался из туманного плана.
— Хотели бы мы сами знать – первым высказался Кассиус, что с неким недоверием разглядывал очнувшегося лесника.
— Это ответ на все три твоих вопроса – теперь о себе дал знать Балор. — Ты ещё легко отделался: меня же пронзили моим мечом воткнув его в грудину.
— Полагаю нам следует дождаться пробуждения остальных или попробовать разбудить Зигмунда.
— Заранее предупрежу о том, что швыряние бутылкой в его клюкастую голову ничего не даст. Я уже проверял. Ох, и ещё. Я тут походил, посмотрел и понял одну вещь: мы сейчас не на материальном плане. Я бы сказал, что нас заперли в каком-то месте, которое целиком состоит из сильной магии разума. Чьей именно? Понятия не имею. Возможно Зигмунда – он всё же стоит по центру и ходит убивает нас.
После слов Балора раздался ещё один звон, и ещё, и ещё. После этого очнулись и недоэльфы. Лицо того, что было без шлема выражало целую гамму эмоций. От испуга до удивления. Ещё через пару секунд "очнулся" Зимгунд. Его тело безвольно осело на пол, издав звук ударяющихся костей. Любой кто обладал малейшими магическими силами чувствовал движение магического фона. Создавалось впечатление что всё помещение очень быстро двигалось куда-то. Но вдруг движение прервалось, и даже на физическом уровне все почувствовали слабый толчок, будто комната ударилась об что-то. Сразу после этого, в промежутках между двух колон появилась довольно большая деревянная дверь, а после медленно раскрылась. В проходе стояло странного виде существо. Всё существо было ростом почти три метра, облачено в довольно роскошные серебрянные доспехи, а за спиной виднелся меч выполнены в таком же стиле как и доспехи. Из-под капюшона шёл густой чёрный туман, поднимающийся вверх. Не обращая внимания на присутствующих оно вошло в помещение вы вытянуло руку в сторону Зигмунда, а после резко сжала в кулак. То что было "телом" лекаря стало распадаться на такой же чёрный туман, через несколько секунд исчезнув полностью. Рука в перчатке раскрылась, и справа от существа раскололся воздух, как в видении Тео, и от-туда вышел знакомый всем доктор, только уже полностью нормальный. Сразу за лекарем раскол "зарос" не оставив и следа. Первым делом заговорило существо. Голос звучал в головах каждого присутствующего. Голос был мягким, но при этом чувствовалась великая сила что исходила от него.
- Поздравляю вас, вы пережили "Лабиринт Скорби". Не без помощи "Медицины", но всё же. Я Фридрих Елезиум'Ор'Ниджилайн. Бывший главнокомандующий "Серебряного Легиона". Вам конечно ничего не даст моё имя, а потому зовите меня просто Хранитель. Добро пожаловать в мою обитель. Если вы проголодались или же хотите отдохнуть, прошу пройти за мной. Там я и расскажу вам всё. Ну или поговорите с "Медициной". Вполне возможно он сам сможет вам всё рассказать.
С этими словами Хранитель развернулся, и довольно неторопливо вышел из комнаты. Зигмунд же окинул всех присутствующий взглядом, как бы спрашивая "Есть вопросы?"
Проводив взглядом распавшееся тело и почувствовав какой-то слабый толчок, двое гибридов инстинктивно обернулись в его сторону. На всеобщее обозрение предстала громадная дверь из дорогого дерева. Послышался ещё один стук. Дверца тут же отварились и ударились об встречные стены. В комнату повалил густой дым, а вслед за ним показалось какое-то громадное создание в серебряных доспехах и с мечом из того же материала. На памяти авантюристов новоприбывший отнюдь был не самым громадным из когда-либо увиденных, но три метра также весомый результат.
В головах гибридов тут же возник властный голос, который начал исторгать грубый и даже болезненные буквы-звуки, что впоследствии объединялись в определенные слова и предложения наполненные смыслом. Вскоре, правда, беседа в одну калитку закончились и пред всеми вновь предстал Зигмунд. Представившееся существо в свою очередь ушло.
— Зигмунд, какого хуя сейчас произошло? – Подал голос Балор, который с мечом на перев разглядывал бродячего доктора. В конце-то концов, кто же его знает, вдруг он вновь обернется здоровым монстром? — На кой ляд мы тут? – Он всё также с оружием в руках начал медленно пятиться в сторону раскрытой двери. Всё же Хранитель попросил проследовать за ним.
— Что ещё за «Лабиринт Скорби»? Как мы оказались в нём, и как мы оказались здесь? И что вообще с тобой происходило? – Пришла череда Кассиуса задавать вопросы. — Зачем мы сюда прибыли? У нас же много других дел – опешивший колдун ударил пальцами друг об друга и пошагал за родичем.
- Да, да. Вообщем то я ждал немного другой реакции, но вот эта даже лучше. Ну да ладно, начнём. Первое, что сейчас произошло? Вы побывали в "Лабиринте Скорби". Это... Защитное магическое поле, не дающее кому угодно шастать в эту библиотеку. И да Балор, можешь опустить оружие. Ведь всё то что происходило, было только в ваших головах...
Прервавшись лекарь развернулся, махнул рукой и пошёл за дверь. По шагам что были за его спиной, за ним всё таки пошли.
- На чём я остановился? Ах, да... "На кой ляд?" Спроси у Хранителя, я тут не причём. Он зачем-то решил забрать нас всех сюда, и вот мы тут. Но почему-то система дал сбой, и не пропустила вас. Хранитель хотел чтоб вы сами прошли барьер, но... Я сомневался в том что вы сможете это сделать, и потому решил помочь. Теперь отвечу Кассиусу. Что такое лабиринт я уже ответил. Как мы тут оказались? Да просто. Хранитель открыл проход в библиотеку и затянул нас сюда. Но что-то пошло не так, и вас утянуло в лабиринт. Что происходило со мной? Да вообщем-то нечего. Всё что вы видели происходило с ВАШИМ сознанием... доктор специально сделал упор на слово "вашим" ... лабиринт брал воспоминания из вашей головы, и делал из них картины. По сути вы должны были видеть наоборот приятные картины. Так чтоб у вас полностью отпало желание идти в библиотеку, остаться там в видениях, а после умереть не получая пищи и воды. Как-то так. Единственным выходом из того видения это смерть. Сами подумайте, кому в здравом уме всей душой захочется умереть? Правильно, никому. И вот тут то и появился я. Я проник в ваши видения и направил вас к выходу. Я проходил много раз через лабиринт, и он не сразу стал воспринимать меня как угрозу. Только вон у Теодора система поняла что я делаю что-то неправильное с её точки зрения. И да. Если бы не я, того бы меня... лекарь осёкся. Он понимал в каком обличье он предстал перед всеми. ... вы бы или не увидели бы совсем, либо он был бы очень добрым. Так вот. И кстати, мы пришли.
Пусть что прошла группа пока неживой говорил, пролегал через довольно высокие каменные коридоры. Стены были сделаны из монолитных камней, а освещение было сделано с помощью больших чанов с ярким синим огнём, что висели с потолка.
Группа остановилась возле довольно больших дверей. Но это если не вспоминать рост Хранителя. Для него эти двери были обычного размера. Зайдя в них приключенцы обнаружили довольно просторный зал. Похоже это был личный кабинет Хранителя. Он сидел за большим столом, на котором лежала карта. Хранитель водил прямо над ней странной лупой. Вместо простого плана библиотеки, через неё была показаны сами залы, что находились на плане. Услышав шум от открытия дверей, он положил лупу на стол, и поднял взгляд на группу.
- Проходите, садитесь. Хотите есть? Есть вопросы? Или Зигмунд уже на всё ответил?
Дым их под капюшона стал немного более плотным, а в центре комнаты появился стол, рядом появились стулья, а на самом столе лежали разного рода блюда. Одним из первых, и самым близким к группе, южане увидели поднос на котором лежал хлеб и тарелка с солью.
Теодору сильно не нравилось происходящее. Он внимательно слушал объяснения доктора, изредка неодобрительно покачивая головой.
~Какого черта этому Хранителю от нас нужно? - думал он с раздражением.
Когда путники попали в кабинет хозяина библиотеки, лесник все-таки решил заговорить.
– Где моя сова? – задал вертевшийся на его языке вопрос.
Всё происходящее не нравилось ни Балору ни Кассиусу. Зигмунд хоть и отвечал на все выдвинутые ему вопросы и вроде как вел себя нормально, по-прежнему не вызывал доверия. Гибриды всё ещё опасались неожиданного возникновения здорового монстра с разваливающимися частями тела, что вызывал столь неприятный шепот в голове.
Преодолев ещё одну громадную дверь и оказавшись в некоем кабинете в котором покоился стол заваленный различной едой, новоприбывшие с явным неудовольствием на своём лице взглянули на заговорившего Хранителя. Он же в свою очередь начал запаливать их вопросами с явно приторный и не сулившей чего-либо хорошего вежливостью.
— Я надеюсь ни хлеб ни соль не пропитаны ядом, ведь так? – Задал вопрос Балор, который всё ещё удерживал меч.
Поведя челюстью из стороны в сторону и смерив пищу несколько оценивающим взглядом, странник приподнял правую руку, развернул меч остриём вниз и со звоном убрал его обратно в ножны. Кассиус тем временем пребывая в неком нервном состоянии всё сжимал и разжимал свои пальцы, будто бы готовясь вот-вот прибегнуть кзаклинанию.
— Что тебе от нас нужно? – продолжил старший из гибридов.
Приблизившись к «защитным яствам», владелец глазастого меча не меняясь в лице приподнял один из кусков хлеба и принялся буквально изваливать его в миске. Покончив с солью он быстрым и частым клацаньем поглотил и проживал всё полученное. Колдун предпочел проделать всё тоже самое.
— Почему Вы не могли самостоятельно придти к нам? Зачем нужно было раскрывать какие-то порталы, загонять нас в них и отправлять прямиком на Вашу же защиту? Ради чего нужно было нас убивать? – теперь же заговорил Кассиус, который начал разглядывать собеседника. — У Вас туман уплотнился.
После своего вопроса лесник буквально почувствовал взгляд Хранителя.
- Сова? Какая с... он прервался и поднял указательный палец правой руки, выпрашивая время на раздумья. - Ааа всё понял, спасибо "Медицина". Сейчас будет.
После этих слов серебряный рыцарь встал и дошёл до большой чаши. То что было в ней, очень напоминало расплавленное серебро. Опустив в жижу руку Хранитель достал клетку, в которой сидела сова, а рядом с совой лежало пару кусочков мяса. - Элен, так? Красивое имя. сев за стол и поставив клетку к краю, он пододвинул птицу немного ближе к странникам.
Теперь же братья ощутили довольно тяжёлый взгляд Хранителя.
- От вас двоих нечего. Если говорить честно, то мне нужен был только Зигмунд. Он не приходил ко мне уже более пятидесяти лет! Вы наверное не понимаете что такое знания. Тот кто знает все, может победить любого силача и любого мага! А " Медицина" чаще всех приносит то что у меня нету.
Похоже что эта речь воодушевила даже самого лича, туман стал ещё более густым, и буквально длился вверх. Издав слабый смешок про яд, хранитель продолжил.
- Добавлять яд в яд? Ты шутишь? И если ты думаешь что соль не яд, то сьешь стакан соли, и я посмотрю как ты будешь корчится. Да и если бы я хотел вас убить, я бы уже давно бы это сделал. с этими словами он поднял левую руку и пошевелил пальцами. Меч Балора с огромной скоростью вылетел из ножен и влетел в руку Хранителя. В его руке меч выглядел комично. А потому повертев его в руках немного он сжал ручку от чего меч исчез, а после появился в ножнах странника.
- И да, придти сам я не мог. Так уж сложилось, что без меня этот план схлопнится, уничтожая всё то что я имею. А я этого не хочу. А за защиту, извиняюсь. Незнаю что случилось, но почему-то она не пропустила вас даже на то что это был мой призыв. А потом мне стало интересно, пройдёте вы лабиринт или нет. Зигмунд прошёл без какой либо помощи. И потому он награждён. Убивать? Медицина, значит вот что ты делал!? Ха-ха! Умный. Хотя не очень. Теперь, хотите вы или нет, но вы тут останетесь на пару дней. Лабиринт активировался, и заблокировал вход и выход. И если вы попадёте сейчас в него, то шанс того что вы выйдете, будет не сильно отличаться от нуля.
Но следующая фраза южанина выбила Хранителя из колеи. Он от кинулся на спинку довольно роскошного кресла, а потом произошло что-то совсем необычное. Из под капюшона вылетело облако чёрного тумана в форме человека и стало осматривать уже пустые доспехи. Голос стал напуганным и обеспокоенный.
"- Где туман уплотнился!? Не может быть! Где!? Не вижу! А ты мне не врёшь?*
С этими словами облако снова влетело в доспех, оживляя его.
Внимательно выслушав слова Хранителя, Балор расплылся в самодовольной ухмылке и ухватился за стоящую рядом миску с солью. Повертел тарелку и прощупав все её составляющие старший из гибридов переключил внимание на собеседника.
— Угу, яд, как скажешь.
Раскрыв челюсть и продемонстрировав два ряда белоснежных и бритвенно острых клыков, он приподнял хранилище соли и преподнес его к своему рту. Мелкие кристаллики с негромкими брякающим звуком тут же повалились в раскрытую пасть гибрида. Вскоре тарелка оказалась полностью чистой и даже вылизанной. Видимо Девитт не удержался от того, чтобы вылизать её словно собака – гены дают о себе знать.
— Я… я пробовал соль и повкусней – щёки парня вспыхнули, ноздри слегка расширились, а слегка приоткрытый рот позволил проследить за тем, как язык прошелся вдоль верхним клыков. — Мммм… ну как? Похоже что я начал корчиться от боли? Нет, определенно нет. Как жаль что этот твой лабиринт активировался. У меня вдруг появилось дикое желание запрыгнуть в телепорт, который бы позволил мне оказаться там где надо – теперь же мужчина приподнял правую руку, оттопырил большой палец, слегка прикусил его и в итоге прислонил его к губе. — Ухххх… А нельзя этот лабиринт-то как-нибудь убрать?
Кассиус проследив за тем, как его родич сожрал часть «защиты» в одно лицо и в итоге схлопотал от этого ожидаемый для него эффект тяжело вздохнул, вскинул правую верхнюю конечность и прислонил её к своему лбу. Послышалось сдавленное и невнятное шипение.
— Почему этот план должен был схлопнуться? Как это вообще? Хотя… неужели вы решили отстроить свои владения на части чистого хауса? Какой в этом смысл? Здесь камни плавятся в воду, которая затвердевает металлом, превращаясь при этом в алмаз, сгорающий дымом и который становится снегом. Это же глупо. Сюда даже в любой момент может припреться слад и создать ничто и в итоге уйти – видимо колдун был несколько удивлен подобным выбором владения. — Или же вы действительно создали свой отдельный план? Зачем тогда было ставить подобное глупое условие: вы уходите и всё схлопывается? Нельзя было обойтись как-нибудь иначе? А, позвольте поинтересоваться: зачем именно Вам был нужен Зигмунд?
— Кххх… сколько эти пару дней здесь равняются проведенным там откуда мы прибыли - день и есть день, день есть минута, или же как-то иначе? – дал о себе знать покрасневший Балор, который преодолевая невероятную истому начал махать на себя свободной левой рукой. — Есть здесь что-то выпить и что-то холодное? Например грог от дяди Эдди и трон из льда.
Смотря за всем происходящим, Хранитель даже не шелохнулся. Но вот пустая тарелка вернулась на стол и... Она снова была наполнена солью, бросая вызов.
- Если тебе так нравится, я могу делать её бесконечно. Ешь сколько захочешь или сможешь.
Балор мог даже почувствовать ехидную улыбку лича, что так и манила съесть и эту горстку соли.
Откинувшись на спинку кресла, и сложив руки замком на животе.
- Лабиринт нельзя вот так просто выключить. Это внешний слой этого плана и напрямую с ним связан.
Лич прервался. Он положил правую руку на стол, а после быстро её поднял. В результате на том месте появились яркие оранжевые кристаллы. Взяв один, Хранитель выбросил его в своё "лицо".
- А зачем мне знания, если меня уже не будет. Потому так и сделал. Ты только представь. Врывается сюда куча паладинов и ещё какого отребья, и стараются меня убить. А я беру, и просто выхожу из этого плана, от чего они исчезают навсегда. Удобно. Да и пока что для связи с внешним миром мне хватает и воплощённых. И я уже вроде отвечал. Зигмунд приносит мне знания, которых нету тут. За это получает силы и знания что есть тут. Так же он стал по сути бессмертным. Но как известно, нет ничего вечного, так что всё же он может умереть полностью. Время тут идёт так же как и вашем плане.
Последний вопрос ввёл лича в ступор. Прямо перед группой стоял стол, который ломился от разных явст и напитков.
- Ну как тебе сказать... Вот прямо перед тобой есть стол. А на столе стоят бутылки. В бутылках жидкость. Вроде как даже холодная. Или мне кажется?
Встав со своего стула Хранитель дошёл до стола и взял оттуда бутылку, откупорил её и повернул горлышком вниз. На пол полилась жидкость тёмного красного цвета. Опустошив бутылку, он сжал её, от чего она просто исчезла. Присев на корточки Лич ткнул пальцем в жидкость и поднял руку. По перчатке пробежалась капля и снова угодила в лужу на полу.
- Да, вино мокрое и холодное. И оно мне не кажется. Я думаю в остальных тоже что-то есть. Но... Я не уверен.
Выпрямившись он вернулся за стол, а лужа полностью исчезла, не оставив и следа.
Ребят, извиняюсь за то, что пишу в игровой тред. Не нашел ваш обсуждач. Я, наверное, или глупый или слепой. Так вот. Очень хочу с вами поиграть. Очень-очень. Как к вам вкатится? Помогите пожалуйста. Если мест нет - я все пойму.
Еще раз извините за то, что пишу в игровой тред.
Вот тебе обсуждач: https://2ch.hk/wr/res/401315.html
Закатывайся туда, обсудим
Ответом послужила вновь опустошенная миска с солью: старший из двух гибридов просто ухватился за неё двумя руками и вывалил её кристаллическое содержимое себе в пасть. На этот раз никаких видимых изменений на лице странника так и не произошло.
— Хва… хватит соли – язык вновь прошелся по верхнему белоснежному ряду клыков. — Ты создал подобную защиту и сам же не можешь её выключить? Нахуя? – Ого, рекорд: Балор нашел в себе силы высказать цельную реплику и даже не прерваться на томный вздох. — Это перед тобой и остальными стол что ломится от яств и выпивки… передо мной же сейчас несколько иная картина.
Повернув голову и переведя мечтательный взор на одну из склянок с неизвестной ему жидкостью, странник попросту поднял её и откупорил. Хлоп! Откинув крышку куда-то в сторону и дав выпивке подышать, он преподнёс её к своему рту и отпил некоторую часть. Видимо даже пребывающий в несколько ином состоянии Балор был всё ещё способен хоть как-то мыслить и не нажираться за один присест.
— Так можно же было сделать всё это несколько иначе! Например какой-нибудь артефакт, во время применения которого это ваше измерения и уничтожается. Так Вы бы могли спокойно путешествовать и вне обители. Кстати, а зачем это паладинам врываться к Вам и убивать Вас? И вообще, какой церкви и какому богу Вы именно насолили?
Взяв небольшой перерыв, Кассиус бросил несколько странный взгляд в сторону родича. Послышалось краткое шипение.
— В смысле также? У нас там как бы это… - замялся колдун. – Ну работа в общем стоит.
- А зачем мне её отключать? Те кому сюда надо попадать, знают как пойти защиту. А остальные мне не нужны.
После этих слов он встал, и начал идти к группе.
- Как я понял есть вы пока что не хотите. Захотите, скажите.
Дойдя до группы лич достал меч и аккуратно поставил его остриём вниз, а после медленно повернул меч. Когда одна из режущих кромок стала смотреть на приключенцев комната изменилась. Теперь все находились в очень большом зале, преставляющим из себя одну огромную библиотеку. Между полок летали странные существа. Там где у них должны быть лица, шёл яркий голубой свет. А сами они переставляли и протирали книги.
- Да мог бы сделать и так. Но зачем мне уходить отсюда? левая рука показала в сторону книжных полок. А потом Хранитель стал спускаться с небольшой лестницы, что вела к промежутку между полок. - Какой именно церкви? Я что помню их названия? Я узнал что у них есть книги о древнем дворфском короле, и летопись что велась задолго до появления Первого Королевства. И я захотел её заполучить. Я отправил к ним вроде как "Кузнечное дело". Да, вроде его. С предложением продать или отдать за что-то книги... Хранитель остановился, повернулся в правую сторону, вытянул правую руку сжал её в кулак, и потянул на себя. Часть комнаты изменилась. Там где была стена, теперь был проход. Далеко в коридоре этого прохода виднелось светящееся дерево. К нему то он и двинулся. - Они не согласились. И мне пришлось их убить. Не знаю точно помнят ли выжившие меня, и живы ли они я не знаю. Но, было несколько попыток прорваться ко мне. И каждый раз это были светопоклонники. Теперь их трупы можно найти в катакомбах под Стейном. Ведь именно там они попытались вторгнуться сюда. Дойдя наконец до светящегося древа лич достал одну из книг с полки и протянул её Кассиусу. Она была довольно большой, даже по меркам книг. А название гласило -"История славных побед великого короля Освульфа"
С трудом удержавшись от комплимента в стиле «Ну ты совсем что ли тугой?», по-прежнему изрядно разгоряченный Балор слегка наклонил голову и томно вздохнул.
— Чтобы вот таких вот казусов с «подождите пару дней» не было.
Следую за Хранителем колдун с безразличным выражением разглядывал представшую перед ним библиотеку. Какие-то книги, свитки и различные заметки валялись на полках стеллажей.
— Вообще-то само Первое Королевство появилось не так уж и давно. Даже два века ещё не прошло. А кто такой этот кузнечное дело? У него есть имя?
Переняв книгу из рук хранителя и бегло прочитав её название Кассиус просто пожал плечами.
— Конечно, спасибо, но зачем мне эта «История Освульфа»? И ещё, с чего Вы взяли то, что это были именно светопоклонники? Как Вы смогли определить это даже не зная название церквей?
- А никаких казусов и нету. Я никуда не спешу. А ваши проблемы, это ваши проблемы.
Видя что Кассиус не проявил какого либо интереса к книге, лич аккуратно взял её из рук мага и вернул на место.
- Два века по вашим меркам это же много... Я про людей. А "Кузнечное Дело" это Эрнхард. Очень грозный воин, и отличнейший боец.
Не став обьяснять всё словами Хранитель сделал небольшое усилие, и в голове мага появились образы и информация о воплощении кузнечного дела. Это был тоже конструк, как и Зигмунд, но только этот представлял из себя существо состоящее внутри из лавы, а снаружи из камня. Имел рост почти такой же как и Хранитель, но при этом чуть-чуть меньше и носил довольно большой щит, сделанный из такого же камня как и доспехи.
- Откуда я знаю что это были светополклонники? Как ты думаешь, люди что поклоняются тёмным богам, будут взывать к Пелагиусу и читать молитвы, прося разогнать тьму? Я думаю нет. А вы любите растения? Я очень.
Как и прошлый раз Хранитель поставил меч острием вниз и немного повернул. Странники оказались в большой галерее. На потолке ярко светились какие-то кристаллы, давая нужный для растений цвет. Сколько тут было видов растений не сможет никто, похоже даже сам лич. Похоже он забыл что рядом с ним есть кто-то ещё. Потому как существо в серебряных доспехах стало махать руками, вызывая тут и там небольшие облачки, что проливали воду над нужными местами.
— Это у тебя нет… а… фух… а нам ещё работу выполнять надо, но вместо этого мы сидим хрен его знает где! – покрасневший Балор сделал ещё один глоток из совсем недавно утянутой бутыли с вином. По горлу растеклась багровая жижа с приятным плодовым вкусом и мягкотелым запахом. — И вообще, зачем мы в этом саду? Верни меня обратно к столу с пищей – что-то есть захотелось.
Передав книгу в руки хранителя колдун слегка наклонил голову и вопросительно приподнял бровь.
— Для людей много, а для меня и него нет – он вновь выпрямился-вытянулся и кивнул по направлению родича, что с неподдельным интересом облизывал собственные клыки и периодически покусывал губы. — Вы же сами сказали о том, что не знаете их церквей – колдун приподнял руку и прислонил её к лбу. Тут же возникла этакая мысль - ~ Он что дурак? Бога зовут Пелагиус и будет логично предположить-то, что его церковь так и называете – «Церковь Пелагиуса» ~. — Нет, не особо. Я всё же не фермер. К слову, а как эти светопоклонники вообще смогли найти путь в ваш план?
Тем временем пребывающий где-то вне всего происходящего начал и интересом разглядывать травы и растения.
1d100: (86) = 86 - поиск ингридиентов.
Теодор подошел к своей птице и с несвойственной ему нежностью погладил ее. Элен издала гортанный звук, похожий одновременно на курлыканье голубя и на мурчание кота, и вспорхнула на плечо хозяина, занимая привычное ей место.
Следуя за хозяином доктора, лесник слушал разговаривающих с ним южан и параллельно с этим осматривался. Мысль о том, чтобы провести в этом месте пару дней не была ему противна, замок казался вполне уютным и комфортным, однако у них было задание, выполнение которого не терпело промедления.
– Мы точно никак не можем выйти отсюда пораньше? – обратился он к Хранителю. – У нас есть дела. Важные.
Следуя за хозяином доктора, лесник слушал разговаривающих с ним южан и параллельно с этим осматривался. Мысль о том, чтобы провести в этом месте пару дней не была ему противна, замок казался вполне уютным и комфортным, однако у них было задание, выполнение которого не терпело промедления.
– Мы точно никак не можем выйти отсюда пораньше? – обратился он к Хранителю. – У нас есть дела. Важные.
В место ответа Балору, лич резко вскинул руку. Балор ощутил сильный удар в район груди который сшиб его с ног. Но приземлился он уже в комнате с едой. Встав, южанин обнаружил что в кресле Хранителя сидит Смотритель. Один из тех что ходили рядом с стеллажами когда группа шла мимо них. И это самое существо смотрело на Балора. Хорошо хоть он до этого успел взять ингредиенты, что росли прямо рядом с ним.
========================
- Так вы же... лич наклонился, чтоб рассмотреть лицо юноши получше. - Не уж то гибриды? Вы с каких земель? Но потом снова выпрямился. - В каком смысле как? Этот план напрямую связан с Ассандором. Вход сюда выглядит как большое облако тумана, что перемещается по всему материку, и за его пределы.
- Я повторю. Вы можете выйти прямо сейчас. Но шанс того что вы выйдете живыми не сильно отличается от нуля. Вероятнее всего, теперь алгоритм выхода изменился, и как покинуть лабиринт сейчас, когда он активен, я не знаю. Да, он уже давно вышел из под моего контроля. Теперь это почти что полностью живой организм.
Заприметив порцию каких-то непонятных и расплывающихся кустов и трав, всё ещё пребывающий где-то вне всего мира Балор не придумал ничего лучше кроме того, как просто вырвать их, отчистить и упрятать в предназначенный для всего подобного скама мешок. «Дымный» хоть и не был измельчен до порошкообразного состояния, но всё же неизвестно коим образом был закинут прямиком в одну из ныне пустующих баночек.
~ Ух… надо хоть узнать что это за травы ~ - средь тяжкий мыслей неожиданно возник проблеск здравия.
Вытянув случайную книгу со всей необходимой ему информацией странник почувствовал достаточно резкий удар и сильный удар в районе своей груди. Вскочив на ноги он тут же взглянул на стол что ломился от различных яств. Смотритель был замечен только спустя дюжину секунд.
— Угу, да – Балор приоткрыл недавно стянутую книжку и принялся быстро её пролистывать. Вся необходимая информация была получена спустя пару минут. — Тебе назвать те земли на которых я родился или те земли на которых я проживаю? Так, подожди, какой ещё вход из тумана? Ты… хххх… ты о чём вообще? – видимо старший из двух гибридов не очень-то и понимал того, зачем его новый собеседник начал рассказывать ему про какие-то входы-выходы.
Наконец-то замолкнув, Балор принялся несколько жадно поглощать предоставленную ему пищу.
Теодор неодобрительно покачал головой. Лич говорил, что живым вернуться в нужным им план было практически невозможно, а суицид не был для Теодора привлекательным вариантом. По крайней мере сейчас.
Лесник продолжал молча следовать за группой. Когда они наконец вошли в зал со столами, наполненными пищей, он последовал примеру Балора и решил и перекусить.
Мужчина уселся на один из стульев и принялся за еду. Элен спрыгнула с его плеча прямо на стол и стала клевать стоявшее там мясо.
- Ну... Я бы не отказался бы от обоих вариантов. Видишь ли. Узнавать что-то непосредственно от источника, подобно холодной воде в самую жаркую погоду.
Закончив с поливом своих растений, лич предпочёл вернуть всю группу к себе в кабинет, а котором уже был Балор, который был отправлен сюда досрочно. Смотретель взглянул на своего хозяина и растворился, а на его место сел Хранитель.
- Раз уж вы тут застряли, то можете обращаться ко мне, с какими либо просьбами. Спальные места уже готовы, пища на столе перед вами.
Теодор доел и встал из-за стола, вытирая рот тыльной стороной руки. Элен также прервала свою трапезу и, вскинув голову, взлетела на свое место на плече.
– Пойду осмотрюсь, если это не запрещено, – бросил он, после чего скрылся в одном из коридоров.
– Пойду осмотрюсь, если это не запрещено, – бросил он, после чего скрылся в одном из коридоров.
В ответ Тео получил всего одно движение правой руки, от чего рядом с лесником возник один из Смотрителей. Выйдя из дверей, лесник обнаружи только стену перед собой, и коридор что уходил в право и влево. Неизвестно почему но Тео выбрал движение вправо. Смотритель двинулся за ним, неслышно паря у него за спиной в паре метров. Идти просто так по коридору леснику пришлось довольно долго, а потом попалась развилка. Путь разделялся на четыре разных направления. Самый левый уходил в неосвещенный участок. Два средних не чем не отличались от того коридора в котором был Тео, а самый правый через пару метров заканчивался довольно крупной дверью.
— Ныне я и мой брат проживаем на территории Дальнего Юга или же Всеобщей Земли. Нуу-сс, а где именно мы родились это не важно. Скажу лишь о том, что там достаточно жарком – почти как на Юге.
В следующее мгновение колдун оказался в некогда посещенном кабинете где во всю хозяйничал Балор. Старший из двух гибридов чуть ли не бегал по ломившемуся столу и старался утащить всё и вся. Касс предпочел присоединиться к нему.
— А где эти самые спальные места находятся? – Опять подал голос колдун ухватившийся за ножку курицы. — Хотелось бы знать куда нам идти после того, как мы покончим со своими делами – он надкусил мясо.
— Х…Хххх… Хранитель, а у тебя случаем нет лишних книг по травам? Я тут инг… ах… ингредиентами обзавелся и надо разобрать их более внимательно.
Теодор шагал по коридору, то и дело оглядываясь на плывущую за ним фигуру. Ему не нравилось, что глаза твари все время наблюдали за ним, однако он был гостем в этом замке, а потому не хотел нарушать здешних правил, чтобы избежать лишних проблем.
Дойдя до очередной развилки, лесник решил пойти в сторону большой двери и посмотреть что за ней находится.
Выслушав мага, лич встал со стула.
- Спальные места... Если коротко, то пешим ходом вы не дойдёте до них. А потому вам лишь стоит мне сказать что вы захотели отдохнуть.
В ответ же Балору Хранитель сделал всего одно движение пальцем, и на столе рядом с ним появилась довольно толстая книга.
- Пальцами немытыми не трож. Помой перед этим руки.
После этих слов, прямо из пола рядом с южанином появилась каменная стойка что испускала небольшую струйку воды, а рядом лежало небольшое полотенце. А после Хранитель исчез, оставив на своём месте Смотрителя.
Идя до двери, лесник не услышал не одного шума, абсолютно ничего что могло бы насторожить. Достигнув самой двери, он толкнул одну из створок, а за ней открылась довольно любопытная картина. Стояло довольно много стеклянных стеллажей, а на них лежало разное оружие. Рядом с стеллажами были каменные отпечатки рук. Всё пространство заканчивалось большим квадратом на полу, который окружал красный светящийся контур.
Проглотив какую-то изжаренную лепешку и даже не удосужившись её переживать, Балор взглянул своими ныне мечтательными глазами на предоставленную ему книгу.
— Да-да-да – как-то нехотя и недовольно промолвил странник.
Быстренька обглодав кость ныне мертвого животного и отряхнув руки, он приблизился к каменной стойке. Сверив воду несколько оценивающим взглядом и просто пожав плечами, гибрид принялся ополаскивать кисти об выбивающуюся тонкую струйку воды. Было весьма неудобно – это всё же не наполненная бадья и сам ручеек был достаточно жалким и тухлым.
С трудом но все же покончив с мытьём рук, Балор вытерся об предоставленное ему полотенце. Вернув ткань он проследовал к книге.
— Аххх… вв… вот на к-к-кой хрен я столько с-с-соли сожрал?
Несколько небрежно откинув корку «Самых часто встречающихся трав Ассандора», гибрид начал крайне быстро перелистовать страницы и бегать по ним глазами. Даже не прошло пяти секунд, как вся необходимая информация была полностью получена. Правда всё это не помешало Девитту выдавить ещё один тихий стон и томно вздохнуть.
— Балор, вот зачем ты столько соли сожрал? Мы ведь оба прекрасно понимаем-то, что ты знал чем всё это обернется. Теперь вон, ходишь весь красный, трёшься-мнёшься, стонешь и наверняка думаешь о том, чтобы кое-кто помог тебе со столь «тяжким делом». Правда у нас есть одна небольшая проблема: этого кое-кого здесь сейчас нет; а значит тебе придется и дальше страдать – закончив отчитывать родича, колдун продолжил трапезу.
— Хххх… у-х-х… да умолкни ты. Я и без тебя всё это знаю – старший из двух гибридов отпил багровую жидкость с плодовым ароматом из стоящей рядом чаши. — Эй, смотрящий! Здесь есть ещё что-то интересное, или только кабинет с едой, библиотека и всё?
Теодор осмотрел помещение, после чего пошел вдоль стеллажей. Остановившись у одного из них, он приложил свою ладонь к отпечатку на стене, чтобы проверить, к чему это приведет.
В место ответа существо показало да дверь, как бы говоря: Сам ищи чем заняться, ленивая жопа.
После касания к отпечатку, по руке охотника стал ползти очень густой тёмный туман. Дойдя до локтя, Тео ощутил слабый толчок в ладонь, что заставило его отойти на пару шагов назад. И тут весь туман собрался на ладони, и резко превратился в точно такое же оружие что было за стеклом.
- Ха-ха. Интересно почувствовать древнее оружие в руках? Выбирай что захочешь, и заходи за мной в квадрат.
Вместо существа что шло за Тео, уже стоял Хранитель. Договорив он медленно зашёл в большой квадрат окружённый красным полем. Но как только лич пересёк границу, она окрасилась в желтый цвет.
Теодор попытался отдернуть руку, когда ее начал обволакивать черный дым, однако она как будто прилипла к панели и не могла пошевелиться, так что ему ничего не оставалось как наблюдать за происходящим. Когда в его руке вдруг оказалась точная копия оружия за стеклом, он поднял брови от удивления и пару раз взмахнул булавой, проверяя ее тяжесть.
Когда неожиданно за его спиной прозвучал голос Хранителя, лесник резко обернулся. Видимо, лич мог бесшумно передвигаться по своей резиденции и появляться там, где захочет.
~Надо иметь это в виду. На всякий случай~ – отметил про себя Теодор.
Выслушав хозяина замка, он аккуратно положил булаву, которую держал в руках, на каменный пол, после чего прошел чуть дальше вдоль стеллажей, изучая их содержимое. Его внимание привлек странного вида лук, от которого исходил такой же темный дым, из какого состояло предыдущее оружие.
Повторив процедуру, Теодор получил копию того лука и последовал за Хранителем, встав в квадрат.
Наверное, если бы Балор находился сейчас в своём обыденном состоянии-то он бы хоть как-то ответил оставленному в кабинете смотрителю. Сейчас же вся ситуация разрешилась ещё одним полу стоном полу вздохом, воровством бутыли с багровой плодовой жидкостью и одалживанием книги о травах Ассандора – это, наверное, один из наилучших выходов из ситуации.
Кассиус проводив родича лишь фыркнул и поднялся на ноги. ~ Надо присмотреть за ним. Ещё вытворит что-нибудь и всё ~ - именно с такой мыслью колдун проследовал за дверь.
— Ре… - невнятный гортанный звук – решил со мной пойти? Ладно – оглядев брата, Балор попросту пожал плечами. — Имей ввиду: я понятия не имею куда мы идём. Про…про… прх… просто пройдёмся здесь и осмотримся – последовал глубокий вдох, после которого Девитт пошагал куда-то вперёд.
Как только лесник преодолел барьер, он резко загорелся зелёным цветом, а окружающее пространство превратилось в пустую землю, конца которой было не видно. Над головой Хранителя загорелось 15 красных ярких точек. Такие же точки были и над головой лесника.
- С помощью этой площадки можно устраивать дружественные поединки. Любой удар что будет нанесём тут, даст точно такой же эффект как будто он реальный. Боль, кровь, порванное снаряжение. Но на самом деле ты не пострадаешь, прочем как и снаряжение. Просто магия этого места внушит тебе это. Так же тут можно выбрать против кого ты будешь сражаться. Магия возьмёт образ противника из твоих воспоминаний, и воспроизведёт его. Ещё можно сделать любое окружение. Пустыня, лес, пещера, центр людного городка. Что угодно. Мой любимый вариант, это подземная пещера с лавой. Выбирать где сражаться тебе.
Тео мог буквально почувствовать ехидную улыбку Хранителя.
Выйдя за пределы комнаты Балор уткнулся в стену. Но эта стена шла в право и влево. Немного поразмышляв он двинулся в левую сторону. Путь был длинным и долгим. Но вот появилась развилка, ведущая в 3 разных направлениях. Первые два заканчивались дверьми, за самой левой слышался какой-то шум. Третий же путь уходил куда-то далеко, и он был похож на то что они уже прошли.
Теодор слушал внимательно. В конце, услышав вызов на бой, он недовольно поморщился. Сражаться с могущественным личом в иллюзии, внушающей тебе, что все повреждения реальны, казалось не самой лучшей идеей.
Однако отказаться было бы проявлением трусости, поэтому лесник вызывающе посмотрел туда, где у Хранителя должно было быть лицо и бросил:
– Лес.
15\15
После слов Тео, окружение резко сменилось довольно густым лесом.
- Тебе начинать.
ХРАНИТЕЛЬ
7\5\9
«Повелитель знаний» - любые боевые роллы бросаются от ИНТ.
«Бессмертный» - если у существа остаётся меньше 1\3ХП, то его удары получают вампиризм, равный половине нанесённого урона, с округлением вниз. Но при входе в дездор, существо остаётся боеспособным, получая вампиризм равный двухкратному урону.
«Сумасшедший» - Атаки существа могут парализовать (стан) противника. Вместе с атакой кидается куб 1d10 >8 Проходит стан на 1 ход.
Сейчас работает только первый.
Теодор не заставил противника повторять. Он быстрым движением водрузил свою маску на свое лицо, резко сорвался с места и отбежал на несколько шагов, после чего наложил одну из своих стрел на тетиву новообретенного оружия и пустил ее в полет.
1d100: (61) = 61 +8
15\15
Очень знакомое движение рук от Тео. Но могущественная магия неживого давала свои плоды. Хранитель почти мгновенно оказался в пол метре левее места полёта стрелы.
- Хорошо стреляешь. Я искренне желаю тебе удачи.
Теперь пришло время атаки лича. Прямо на глазах у Тео, он растворился, и появился справа от противника. Меч, что весил почти как взрослый человек полетел одной из режущих кромок к Тео, и прорезал немного руку.
Проходя по пустующим коридорам двое гибридов периодически перебрасывались друг с другом малозначимыми безынтересными фразами и, таким образом, нарушали царящую в проходе тишину. Балор по-прежнему томно вздыхал и смотрел вперед мечтательными стеклянными глазами, а бредущий рядом Кассиус периодически поправлял и одергивал собственную одежду, наивно теша себя тем, что так время затраченное на путь пройдёт гораздо быстрее. Посещённый коридор не представлял чего-либо действительно интересного: ровные безвкусные стены из белого камня, столь же гладкий и однотонный голый пол над которым возвышался подобный ему потолок.
Спустя достаточно продолжительное количество времени двое южан вышли к некой развилке. Пред ними предстало три прохода: первые два заканчивались громадными деревянными дверьми и за самой левой из них слышался какой-то невнятный и неразборчивый шум.
— Как думаешь: что или кто там? – подал голос Балор, который неизвестно коим образом смог выдавить из себя цельную непрерывную фразу.
— Ну а сам как думаешь? Естественно кто-то помогает кому-то справиться с последствиями съедения соли – лицо колдуна исказилось в непривычной для него улыбке через которую пробилась парочка смешков. — Я понятия не имею.
— Ххх… з-з-з-а-аткнись, мудак. Хотя признаю: я сам виноват – почесав ожог расположенный на лице, старший из двух гибридов направился к той двери из-за которой ничего так и не доносилось. — Наверняка та часть занята работой. Может архивариусы Хранителя занимаются имеющейся информацией.
Прежде чем постучаться и открыть дверь, мужчина предпочел обратиться в слух. Кассиус последовал его примеру.
1d100: (87) = 87 -5
1d100: (40) = 40 +6
Теодор без особо труда ушел от неповоротливой атаки массивного меча, зайдя за спину Хранителя.
Он сделал несколько быстрых шагов назад, на бегу прилаживая стрелу, после чего выстрелил прямо в огромную фигуру лича.
Пройдя мимо двери, за которой слышалась непонятная тихая речь и звон металла, южане зашли в небольшую библиотеку. Нечего особенного она из себя не представляла. Овальная комната, с большим зелёным магическим шаром по середине, преставляющая из себя вертикальную башню с книгами.
8\15
Похоже что Хранитель не рассчитал сил смертного. А потому, стрела усиленная древним луком пробила доспехи в центре груди, по всей площади доспеха пошли трещины. Над головой лича потухли 7 красных огоньков.
- Отлично. ОТЛИЧНО.
Теодор не смог сдержать несколько злорадной ухмылки, видя, как его стрела вонзилась прямо в грудь лича и повредила его доспехи, однако под маской этого не было видно.
Чтобы не дать Хранителю материализоваться рядом с ним, лесник сорвался с места и отбежал в сторону на несколько шагов.
Заняв новую позицию, он вновь выстрелил.
1d100: (96) = 96 +8
Ролл на увечье: 1d100: (36) = 36
Остановившись у наиболее заинтересовавшей их двери двое южан попытались услышать хоть что-то. Результат оказался абсолютно нулевым и только лишь тихая речь со звоном металла доносилась откуда-то сзади – из другого прохода. Предпочтя не задерживаться слишком долго на одном месте они оттолкнули преграду и поочередно прошли в открывшееся помещение.
Новоприбывших встретила небольшая библиотека в которой находилась некая зеленоватая сфера и множество стеллажей с различными книгами, свитками и чертежами.
— Такс… и зачем мы сюда пришли? – подал голос Кассиус.
— Я.. уф… я понятия не имею. Пришли и всё. Можем пока книги полистать и осмотреть сферу – вдруг есть что-то интересное. Хххухх… кстати, здесь есть стеллаж отведенный под книги о травах? Мне надо эту книженцию вернуть.
— Эм… я понятия не имею. Попробуй осмотреться, может обнаружишь что-то подходящее.
Балор ответил медлительным кивком. Слишком медлительным.
Закрыв за собой дверь и отойдя от прохода, странник легонько хлопнул ладонью по тыльной стороне удерживаемой им книги и начал бродить вдоль стеллажей стараясь найти что-либо интересное и обнаружить необходимое место для книги. Кассиус же предпочел подойти к шару и осмотреть его.
1d100: (91) = 91 - поиск чего-то интересного.
1d100: (68) = 68 +11 – 5 – осмотр зеленого шара.
5\15
Ещё одна стрела, ещё одна дырка в броне. Лич даже удивился прыти и меткости лесника.
- Личная стрельба. Ты случаем не желаешь стать воплощённым? Мощнейшая магическая сила, кров в виде моего плана, в котором тебе не страшны любые угрозы, знание науки которой ты будешь воплощать. Даже если не согласен... Подумай над этим на досуге.
Договорив, Хранитель стал в полный рост и сжал в кулак левую руку. Она стала источать тёмный туман, что тут же пополз по доспеху, заделывая трещины и дыры.
1d100: (21) = 21 +20 "Тёмный дух"
Попытки братьев разжиться чем либо закончились ничем. А ведь правда, что можно найти в библиотеке кроме книг и знаний?
Но Кассиусу повезло больше. Достигнув шара он решил изучить шар с помощью магии. Это было ошибкой. Как только источник магии в виде молодого мага достиг шара, в его мозг ударил сильнейший поток знаний. Похоже что этот шар был своего рода аккумулятором знаний что были вокруг.
-2 ХП
Разгоряченный боем Теодор не стал отвечать противнику, чтобы не сбивать дыхание.
Он перебежал на новую позицию и прислонился спиной к дереву, видя, что лич начал колдовать. Однако судя по всему заклинание не было боевым, поэтому у лесника появилась ещё одна возможность атаковать.
Пара отточенных движений, и стрела уже летит прямо в Хранителя.
1d100: (69) = 69 +8
Увечье: 1d100: (39) = 39
Ебать, вы ещё живы!
6\15
На следующую выпущенную стрелу, лич даже не отреагировал. Как стоял и залечивал трещины и дыры в доспехе, так и продолжал это делать.
Приблизившись к заинтересовавшей его сфере зеленого оттенка колдун приподнял правую руку и протянул её в сторону этого самого шара. Попытавшись прочитать бродивший по всему помещению магический след он добился совершенно не того эффекта, которого ожидал. Мозг юноши заполнился абсолютно бесполезной и ненужной информацией, что начала попросту перегружать его, и выбивать юношу из колен. Из рта Кассиуса тут же вышли две тоненькие оранжевые шипящие струйки.
— Тьфу… что за идиот придумал эту штуку?
Отойдя от злосчастного зеленого шара Касс преподнес ранее потревоженную руку ко рту, зажег её, и стер ладонью выплеснутую «жизнь». Видимо раз юноша снизошел на подобную реплику он действительно был недоволен произошедшим.
1d100: (42) = 42 +11 - исцеление
Проходя между мимо стеллажей с книгами и рассматривая стоящие там книги замечтавшийся Балор то и дело дивился тому, насколько же Хранитель на самом-то деле конченный. Какие-то невнятные книжки с различной азбукой, дешевые низкокачественные романы и ещё более паршивые приключенческие рассказы. Ни одной автобиографии, ни одной травнической книги, ни одного тома или свитка по магии и ни одного пособия хоть по чему-либо. ~ Это не библиотека, а какое-то разочарование. Определенно «травы Ассандора» были взяты не от сюда ~ - именно такую мысль извергло замечтавшееся сознание странника.
— Кассиус, ты не представляешь какая же это дыра! Треклять, эта комната создана просто хрен его знает для кого и для чего. Наверное, даже те кто готов слопать всё что угодно поворотят нос увидав всё это – вышедший Одай-Астарт провел рукой вдоль всех видимых сейчас стеллажей. — Либо Зигмунд работает на конченного, либо он сам ничего не знает обо всём этом. Буду до последнего надеяться на второй вариант. Фух-х-х… тре… л-ладно, пошли от сюда.
Наконец-то угомонившись и позволив былому настроению взять над собой верх, старший из гибридов выбрался обратно в коридор. Опомнившийся Кассиус проследовал за ним.
— Да, я тоже надеюсь на это. К слову, у меня тут ещё появились небольшие подозрения касательно того, что этот самый Хранитель не особо умный… эм… скажем так, он даже не смог сообразить-то, как называется церковь Пелагиуса.
— В смысле? Ты это сейчас сер… серьезно? Пхах… чеж тут не сообразить? Бога звать Пелагиус, значит и церковь в честь него названа. Мех, действительно дымок умом не блещет. Ккк… как ему только довелось личный план создать? Небось получил в награду от кого-либо или украл… или захватил.
Приблизившись к двери из-за которой раньше доносился шум метала и чьи-то обрывистые фразы двое гибридов обратились в слух…
1d100: (95) = 95 -5
1d100: (80) = 80 +11 -5
Видя, что ущерб, нанесенный его прошлой атакой, уже был нивелирован какой-то магией, Теодор решил не менять позицию и атаковать вновь как можно быстрей.
Он встал потверже, приладил стрелу, оттянул тетиву настолько далеко, насколько мог, и сделал прицельный выстрел.
1d100: (47) = 47 +8
Увечье: 1d100: (94) = 94
Слух помог обоим братьям разобрать шумы за дверь. По большей части это были слова, на отдалённо знакомом им языке, похожем на камнепад. А звуки звона железа похоже были вызваны активными работами с ними.
Следующая выпущенная стрела была отбита мечом. Как настолько медленное и массивное существо как Хранитель смогло это сделать, оставалось загадкой. Но теперь лич был готов к тому чтоб сам атаковать, а потому закончил восстановление своего доспеха, и приготовился к следующей атаке лесника.
Замолкнув и остановившись рядом с дверью братья попытались услышать хоть что-то средь металлического размеренного грохота. Удалось различить достаточно громкие голоса на знакомом «каменном» языке. Больше ничего.
— Двофы? Что они здесь делают? – спросил Кассиус и повернулся лицом к Балору. — Я думал у Хранителя тут только те молчаливые парни в плащах и всё. Хотя… если вспомнить о «Кузнечном Деле» то это много объясняет. Наверное они – дворфы, его и сковали – теперь же колдун приблизился к двери и постарался её осмотреть. Результат оказался нулевой: обычная деревянная преграда из кованного железа с отсутствующей замочной скважиной. — Как думаешь: кто там именно?
Теперь уже размечтавшийся странник приблизился к двери. Простояв в тишине около пяти секунд он утвердительно кивнул.
— Кузнецы – видимо пребывающий где-то в своём мире Балор не совсем уловил суть вопроса. — В любом случае сейчас узнаем.
Приблизившись к двери южанин несколько раз ударил по ней, а затем попробовал открыть, дабы пройти внутрь.
Теодор тихо выругался: он начинал терять инициативу. Если события продолжат развиваться в том же духе, он проиграет бой.
Лесник не мог этого допустить, потому новая стрела не заставила себя ждать.
1d100: (77) = 77 +8
1d100: (62) = 62
Как только Балор постучал в дверь, шум стих, раздались шаги идущие к двери, и тихий шёпот на всеобщем.
- Опять какой смотритель головой в дверь ударился что-ли?! Чтоб их...
Дверь резко распахнулась. За ней стоял дворф, в странного вида очках.
- Эт тип вы хто такие? Новые кандидаты на роль воплощённый? Хотя похер, проходите...
Проговорив это дворф достаточно бодро потопал к довольно большому, даже же по меркам людей, механизму.
Как и в начале поединка, Хранитель моментально сдвинулся на пол метра левее стрелы, а после воткнул конец меча в землю, и немного повернул. Доспех лича мгновенно растворился, и появился домом с Теодором. Лесник мог буквально почувствовать ехидную улыбку. Тут же обе руки хозяина библиотеки обхватили ручку меча, и взмахнула им. Меч в полёте немного повернулся, и плашмя влетел в грудь Тео, от чего послышался довольно отчётливый хруст.
Теодор не успел отреагировать. В одну секунду Хранитель был в десятке метров от него, а уже в следующую его меч несся прямо в грудь лесника. Если бы лич по какой-то причине не решил ударить плашмя, то лезвие наверняка разрубило бы его напополам.
Отлетев на пару метров, Теодор нащупал упавший рядом лук и, понимая, что не успеет подняться до того, как противник настигнет его, пустил в него еще одну стрелу, дабы выиграть немного времени, практически не целясь. Сделав так, он кое как встал на ноги и, стиснув зубы от боли в груди, отбежал на некоторое расстояние от врага.
1d100: (55) = 55 +8
1d100: (21) = 21
Услышав глухой и частый топающий звук маленьких ножек, Балор буквально отлип от двери и отступил назад. Как позже прошипел стоящий неподалёку колдун выяснилось-то, что странник задумавшись о чем-то просто дернулся вперед и влетел в преграду.
Дверь наконец-то раскрылась и на обозрение гибридам предстал никто иной, как низкорослый коренастый мужчина с облысевшей головой, странными очками, морщинистым старым лицом и заплывшими бледными глазами один из которых был слеп. Серая кожа была замечена чуть позже и при более детальном осмотре оказалась обычным слоем пыли и сажи – типичная «метка» мастеровых по железу.
— Мы всего лишь гости и ничего более – промолвил Кассиус. — Вы уж извините что мы так нежданно-негаданно. Просто один непоседа решил пройтись и осмотреться – волшебник прошел в открытую дверь. — Эм… а позвольте поинтересоваться: что это за механизм? Для чего он нужен.
Проводив коротышку и брата по-прежнему отрешенном взглядом, наиболее высокорослый из всех присутствующих резко одернулся и также прошел через дверь.
— Нет, мы не кандидаты… мы нормальные… - Балор ненадолго прервался на ещё один поход языком вдоль верхнего ряда клыков. — А вот кто ты так… такой?
Теперь стрела ударила в левую перчатку, от чего отлетело пару пальцев.
- А ты и вправду хорошо орудуешь луком. Тебя кто-то этому обучил, или же сам?
Вместе с репликой, Лич снова оказался рядом с лесником и нанёс удар.
- В каком смысле гости? Тут либо уже воплощённый, либо кандидаты. С другой стороны если вы живые, это значит что у Хранителя есть на вас планы.
Вернувшись к механизму, дворф натянул обратно на глаза очки и продолжив работу, стал отвечать.
- Я Оримуэль. И да, не удивляйтесь. Я вырос в семье эльфов, потому и имя такое. Ну вам же не это интересно, так? Механизм этот очень интересная вещь. По сути своей это будет ядро обычного голема. Но, с одним огромным отличием. Вот как вы думаете, можно ли изменять конструкцию голема после его активации? Я вам отвечу. Нет. Даже если раздробить полностью все кроме ядра, он со временем восстановится, полностью заменит любые изменения. Я же хочу сделать ядро которое сможет изменять своё тело как захочет. И да, именно захочет.
Стрела попала в цель, однако не выполнила своей главной задачи: задержать Хранителя, поэтому тот без труда настиг Теодора и вновь обрушил на него свой громадный меч. Удар был не такой сокрушительный, как предыдущий, поэтому ему удалось устоять на ногах.
Несмотря на то, что раны были иллюзорными, ощущение боли было вполне реальным. Если бы бой проходил в настоящем мире, то у лесника наверняка уже были бы сломаны несколько ребер, и ни о каком беге речи идти не могло, однако тут ему удалось вновь отбежать на безопасное, как ему казалось, расстояние.
Теодор обернулся ко врагу, однако обнаружил, что его начало мутить, из-за чего у него не получалось ровно держать лук. Чтобы получить дополнительную опору, он прислонился плечом к стволу ближайшего и дерева, что позволило ему сделать еще один прицельный выстрел.
1d100: (21) = 21 +8
1d100: (8) = 8
Похоже что раны стали давать результат. Так как вместо ещё одной дыры в доспехе, стрела воткнулась в дерево рядом. Лич не заставил себя ждать. Как и раньше он возник прямо рядом с лесником, и схватил того за горло, прижав к дереву, а после с силой швырнул его в соседнее дерево. Растение не выдержало натиска и с хрустом обломилось.
Оказавшись в дымном помещении двое гибридов сразу же взглянули на некий расплывчатый механизм смутно напоминающий ядро обычно голема. По всей комнате бродил стойкий запах пота и гари. Стены были покрыты темным и тонким слоем сажы, а стоящие близь них столы ломились от тяжести водруженных на них инструментов некоторые из которых новоприбывшие видели в первый раз в своей жизни. ~ Даже у Вьитреда такого не было ~ - мысль отлично описывающая увиденные приспособления для работы.
— Я Кассиус, а это Балор. Приятно с Вами познакомиться – видимо волшебник решил проявить хоть какую-то учтивость. Хотя, если так подумать оно и не удивительно: хоть у кого-то из прибывшего дуэта должны иметься задатки вежливости. — Ну мы не то чтобы гости… видите ли, Хранитель пытался утащить к себе Зигмунда и вместе с ним утянул и нас. Он каким-то неведомым образом позабыл о проблемах со своей защитой и вот поэтому мы здесь. Сказал то, что мы не можем уйти как минимум ещё пару дней. Эх… должен признать это очень прискорбно: нас там работа вообще-то ждёт.
Остановившись позадь дворфа Балор без какого-либо интереса начал следить за его работой.
— Захочет? Ты в него душу будешь запихивать? Зх-хх… нн… небось часть своей, да? Как тебя вообще угораздило заняться подобной работой – прямой приказ от Хранителя или же простое желание и наличие свободного времени? – совершив небольшое перерыв странник подошел к одному из столов с множеством инструментов. Последовал быстрый и достаточно легкий томный вздох, который впоследствии разбавился поглаживанием приоткрытой шеи. — А ты что тут делаешь? Ты разве один из этих самых воплощенных, или же кто-то из кандидатов на их должность?
Стрела ушла в никуда. Теодор выругался от злобы на себя и хотел было снова сменить позицию, но противник не дал ему этого сделать.
С громким треском маленькая ель, в которую влетел лесник, переломилась на двое, оставив его лежать на щепках и иголках, что несколько смягчило падение.
Он быстро встал на одно колено, прицелился и пустил еще одну стрелу.
1d100: (27) = 27 +8
1d100: (35) = 35
- Ну не удивительно что он решил так вернуть сюда Зигмунда. Я давно не видел клювастого. Не можете уйти?
Дворф бросил вопросительный взгляд на Кассиуса, а потом поняв ситуацию продолжил.
- Аааа, это из-за вас лабиринт теперь закрыт что-ли? Ну и натворили же вы делов я вам скажу. На моей памяти такое случалось очень редко. Последний раз когда Зигмунд, ещё не превращённый сюда рвался. Не сумасшедший ли, а? Рваться в лапы лича, чтоб стать нежитью.
Тихо хохотнув сам над собой, дворф почему-то прервался и отошёл на добрые пару метров от южан и своей работы.
- Душу? Только если не свою. Мне незачем после смерти становиться големом. А что я тут делаю? Смотри.
Договорив, бородач сложил руки непонятным образом, и стал что-то шептать. Тут же Оримуэль стал меняться. Тело его стало тёмным, почти угольно чёрным, а после стало изменяться. Через несколько минут преобразований на месте горного жителя стояло железное существо, из "головы" которого шёл белый пар, но при этом исчезавший почти сразу. Теперь же голос дворфа стал железным.
- Я "Инженерия", и да я воплощённый.
Почему-то не став преображаться обратно, дворф вернулся за работу.
Лич снова увернулся от атаки,и решил больше не играться с человеком. Тёмный дым охватил все доспехи и оружие. Тело Хранителя почти мгновенно оказалось рядом с Тео, и огромный меч пробил живот лесника, и вышел с другой стороны. Почему человек был ещё жив, да ещё и в сознании, было непонятно. Но похоже что лич не хотел на этом останавливаться. А потому он поднял тело на мече над головой, а после с силой обрушил на землю, от чего Теодор был буквально приколот к земле. Решив не мучить человека, что так достойно сражался, хозяин плана резко дёрнул меч в сторону головы, заканчивая мучения. Сознание Тео будто "вынырнуло" откуда-то и он очнулся стоящим в большом квадрате, в котором так же стоял лич.
- А ты достойный воин. Мне было приятно сражаться с таким как ты.
Левая рука лича резко дернулась вверх, а ладонь раскрылась. Стеклянный стелаж, в котором лежал лук раскрылся, и само оружие с довольно большой скоростью влетело в руку Хранителя, который тут же вытянул её в сторону лесника.
- Бери. Ты его заслужил. И всё же. Подумай над мои предложением стать воплощённым. Ты не обязательно станешь таким как Зигмунд. Вполне возможно и сохранить внешность, если это так тебя беспокоит.
Все было кончено в мгновение ока: Теодор почувствовал, как холодное лезвие меча проходит сквозь него. Его разум затмила безумная боль, изо рта хлынула кровь... И в следующую секунду все это исчезло.
Лесник оказался там же, где был до начала боя. Боль исчезла не до конца, он еще чувствовал ее отголоски, однако по сравнению с тем, что он только что пережил, это было ничто. Элен, которой не было в иллюзии, вновь сидела не его плече.
Все еще тяжело дыша после бега, мужчина снял свою маску и повесил ее на место.
– Если бы не твоя магия, я бы победил тебя, – сдержанно, но с досадой сказал он.
Замешкавшись на пару мгновений, Теодор решил не отказываться от подарка. Лук явно будет привлекать к нему гораздо больше ненужного внимания, однако он также будет приносить гораздо больше пользы в бою. Лесник взял оружие из рук лича, кивнув ему.
– Разыщи мой труп, когда я наконец умру, – невесело усмехнулся он. – Тогда и делай из меня все, что хочешь. Где, говоришь, спальни? Я с ног валюсь от усталости.
— Мы натворили? Нет, определенно нет. Здесь скорее вина Хранителя: мы изначально не хотели попадать на его план. А как Зигмунд вообще узнал о Вашем с ним хозяине? Я очень сомневаюсь в том, что о подобном могут в открытую разглагольствовать на улицах.
Совершив пару шагов в лево колдун позволил коротышке отойти куда-то там в сторону.
— Х-х-х… а как ты без части своей души собрался наделять голема сознанием? Я, конечно, понимаю что можно воспользоваться и чужой, но в таком случае она попросту может и не слушаться тебя – перестав треться близь одной из стенок Балор подошел к остальным. — Неужели будешь формировать душу магией? Хм… Касс… К… Кассиус, такое вообще возможно?
Услышав заданный ему вопрос младший гибрид пожал плечами выражая тем самым свою неосведомленность.
— Не знаешь? Ну ладно. А каждый из вас воплощённых может превращаться в подобные штукенции? – странник обвел своим затуманенным взором возникшее железное существо. — А почему ты вообще здесь? Нуу-сс, это я к тому, что разве вы – воплощённые – не должны ходить по другому плану в поисках чего-либо или же заниматься как либо делом? Просто если мне не изменяет па… - послышался тяжкий гортанный звук – память… то Зигмунд и «Кузнечное» занимаются сейчас именно этим. К слову, а сколько вас этих воплощённых ещё есть?
Замолкнув, Балор поправил имеющееся одеяния и встряхнул поочередно обе ноги.
— А здесь случаем нет кузнеца который сейчас не занят работой? Мне надо имущество своё подправить и меч заточить. Конечно, я бы мог обратиться и к тебе, но ты там вроде как с будущим големом возишься.
- Я сражался даже не в пол силы. Но правда, мог и победить. А с трупами я не работаю. Я считаю это неправильным.
После Хранитель сделал странный жест рукой. Под ногами Тео появился круг, с странными рисунками. Из круга стал подниматься тёмный туман. Стоило Леснику моргнуть как он оказался уже в замкнутой комнате с кроватью. Комната была довольно большой для одного человека. В углу был стул и стол, на котором горели свечи. Что было самое странное, что даже в замкнутой комнате чувствовался свежий воздух.
Теперь уже железный дворф продолжал работать, и говорить.
- Вина Хранителя? Я думаю ты ошибаешься. И то что вы не хотели попадать в этот план не аргумент...
Вдруг прямо из стены вышел Зигмунд, и окинув всех взглядом и поклонившись Оримуэлью решил ответить за себя сам.
- Как я узнал про этот план? Да вообщем-то никак. Я не знал о нём ничего. Но до меня дошли слухи что где-то в Личенвайне есть библиотека скрытая туманом, в которой ей ответы на все вопросы. И я пошёл искать её. Если честно я плохо помню жизнь до воплощения, и зачем я искал это место, но теперь я тут.
Замолкнув доктор дал слово снова "Инженерии".
- Ну вот. Как он нашёл, он же и ответил! А моя душа мне не нужна для этого голема. Он и без моего контроля сделает всё что нужно.
Оторвавшись от работы, Оримуэль что-то прошептал, и снова стал нормальным. Но продолжать работу он пока не спешил.
- Да. Каждый из воплощённых могут принимать форму своей силы, получая полный доступ к энергии этого плана. А тут я по той же причине что и вы. Сюда я пришёл чтоб отдать знания Хранителю, но по вашей вине я теперь заперт тут. Так же как и "Медицина" и "Алхимия".
С этими словами бородач дошёл до Балора и стал прямо в наглую осматривать его снаряжение прямо на нём.
- Ну... Я могу конечно попробовать, но тут бы лучше "Кузнечное дело" справился бы. Я больше по тому чтоб правильно использовать уже готовые железяки. Да и соваться в мастерскую к Крагморуту не самая лучшая идея. У меня же здесь ни горна, ни наковальни нету. А то что используют его мастерскую без его ведома ему не нравиться
— Пфф… ещё какой аргумент. Здесь целиком вина Вашего с Зигмундом хозяина – Хранителя. Мы совершенно не хотели попадать сюда и даже знать не знали о его проблемах с защитой. Да и тем более, раз он испытывает некоторые трудности с этой преградой, то зачем вообще кого-либо призывать сюда? Чтобы произошла подобная ситуация? Как мне кажется это крайне глупо и необдуманно. Ладно, сейчас это уже не важно.
Проследив за тем как Зигмунд прошел сквозь стену Кассиус широко выпучил глаза и слегка приоткрыл рот. Тем временем Балор с достаточно отрешенным видом стоял в сторонке и с всё тем же взглядом смотрел в одну точку.
— А эм… а ты как это через стенки ходишь? Так все воплощенные могут находясь во владениях Хранителя? – оторвавшись от бродячего доктора колдун вновь переключил своё внимание на «Инженерию». — А зачем Вам тогда бесконтрольный голем? Просто чтобы был? Ну это как-то странно – им же сможет завладеть почти любой маг. Кхм… не по нашей вине, а по вине Хранителя – поправил он Оримуэля. — Кстати, Вы так и не ответили на вопрос Балора: сколько вас – воплощённых ещё есть? И ещё позвольте поинтересоваться: почему Вы выражаетесь на дворфийском? Вас же воспитали эльфы, а значит их язык Вам должен быть более родным, разве нет?
Выйдя из своего ступора старший из двух присутствующий в комнате гибридов взглянул на подошедшего к нему «Инженерию».
— Плохо. Ладно, потом как-нибудь… к кузнецу зайду – он вернулся к прежнему созерцанию неизвестно чего.
Уже привыкший к такому, Теодор спокойно наблюдал за тем, как вокруг него образуется странный символ, из которого поднимался уже знакомый темный туман. Моргнув, он обнаружил себя в совсем другой комнате.
Хранителя поблизости не было, поэтому лесник расслабился и решил немного отдохнуть. Он сложил свое снаряжение у кровати, после чего присел на стул. Элен же перелетела с плеча хозяина на столешницу и, нахохлившись, замерла.
Теодор поднес полученный им лук, который он все это время держал в руках, поближе к свечам, чтобы их тусклый свет позволил ему получше рассмотреть его. Он провел рукой по темной древесине, из которой была сделана рукоять, и поразился ее гладкости, подергал за тетиву и еще раз проверил лук на гибкость. Оружие было удивительно удобным, как будто специально сделанным для него. Даже тот факт, что он привык стрелять из короткого лука, а этот лук был длинным, не менял этого. Подарок был действительно выше всех похвал.
Повертев трофей в руках еще какое-то время, лесник поднял со стула, стянул с себя тунику и нагрудник, сбросил сапоги и лег на кровать. То ли из-за усталости, то ли по какой-то иной причине, сон накрыл его как только его голова коснулась подушки.
не тоните, пожалуйста.
Проигнорировав первую часть, что была всё таки адресована дворфу, Зигмунд кивнул сам себе и ответил.
- По сути своей да, так может любой из воплощённых. Но обычно мы так не делаем. Просто... Просто я захотел так сделать. Разве это проблема?
Тут вмешался Оримуэль.
- У него будет своя личность. И что самое главное, неподконтрольная никому. Если будет так удобно, это мой личный эксперимент...
Дальше снова перехватил доктор.
- Сколько воплощённых? Я, да впрочем как и остальные не знают точное количество всех. Но пока что я лично знаю "Инженерию", "Кузнечное дело", "Алхимию" и... Как же его... Ах, да. "Демонология". Последнего я встречал всего раз, и то когда он отправлялся обратно в Ассандор.
Бородач что был снова занят работой не сразу понял что вопрос именно к нему, а потому ответил с небольшой задержкой.
- Ну как. Я знаю эльфийский и дворфский. И считаю оба языка родными. Один по крови, другой по семье. И почему-то мне кажется что язык по крови мне подходит больше.
Как только воспитанник эльфов договорил под ногами южан стал вырисовываться странного вида рисунок. Неживой доктор слабо хихикнул.
- Вам пора отдыхать.
Из рисунков пошёл довольно густой тёмный дым, а потом братья оказались в просторной комнате, что всё же не изобиловала предметами. Одна большая кровать, стол с горящими свечами и тумбочка. Но что смущало больше всего, так это то что даже в замнутой комнате был довольно свежий воздух, будто сейчас они были где-то в ПК под открытым небом.
Переместившись в ранее невиданное помещение, младший из двух братьев предпочёл в первую очередь осмотреть его; старший занялся столь «увлекательным и интересным» процессом разглядыванием стены. По окончанию хождений из стороны в сторону, в комнате были обнаружены: стол с установленными на него свечами, тумбочка из цельного дерева и всего одна достаточно просторная кровать… не лучший выбор если учесть состояние наиболее крупного мужчины из ныне присутствующих.
— Кровать твоя. Я лучше на тумбочке посижу и посплю – колдун приблизился к отмеченному предмету интерьера и ухватился за него двумя руками. Раздался протяжный скрип перемешанный с болезненным тресканьем потревоженного дерева. — А может тут и выход к другой комнате есть, как думаешь?
Ответом послужила тишина. Как выяснилось спустя пару секунд Балор попросту стянул со стоп ботинки, сбросил оружие с различными вещевыми мешками и уткнулся лицом в подушку - царство снов забрало его во свои владения в максимально короткие сроки.
— Мех, ладно.
Поддавшись неизвестно откуда нахлынувшей слабости и сонливости Кассиус приблизился к ранее передвинутой им же тумбочке. Усевшись своей пятой точкой на дерево и облокотившись спиной об ровную каменную поверхность, он пригладил мантию и наконец-то прикрыл глаза. Сон шел излишне медленно и муторно: видимо сказывалась атмосфера сего плана или же неудобство из-за выбранной «кровати».
- А это им не повредит? Ты уверен?
В ответ нечего не прозвучало вслух. Только голос звучал в голове, от которого остальные затихали, будто боясь его источника.
- Ты во мне сомневаешься? Кто тебе даёт знания? Я.
Неживой кивнул, будто сам себе, прогоняя остатки сомнений. Два силуэта продолжили идти по довольно длинному коридору.
- А с тем конструктом сможешь помочь? Ну там может вытащишь его? Или переместишь его сразу к Дитмару...
Серебренный рыцарь остановился, будто упёрся в что-то. А после небольшой паузы проговорил.
- Помогу. Но...
=======================================
Как только южане, недоэльфы и Тео, уснули их сознания снова погрузились в тёмную пучину магии библиотеки... Спустя почти трое суток лабиринт что охранял план наконец вошёл в свой обычный режим, давая возможность не только зайти, но и выйти обратно. Всё это время странники были под воздействием магии, которая буквально заперла их во сне, не давая проснуться.
=======================================
Туман, что появился возле заброшенной церкви, и исчез сразу после того как группа попала в план, снова вернулся в Ассандор, к самому выходу из храма. В паре метрах от прохода появилась широкая лужа. Но не из простой воды, а будто кто-то разлил жидкое серебро. И из этой самой лужи стали выплывать силуэты с людьми на руках. Полностью покинув серебряную субстанцию они отлетали на пару метров и клали свой груз прямо на землю, выкладывая людей одного за одним в одну полосу. Последним вылетело 4 существа, вынося странного вида конструкцию. Это была тренога к которой сверху был прикреплённ большой железный диск, на котором лежал достаточно большой молоток, обитый с двух сторон мехом. Последним из "лужи" вышел Зигмунд и осмотрел всех присутствующих, а после махнул рукой в сторону лужи. Похоже что существа поняли намёк, и скрылись обратно в луже. Доктор же неспешно дошёл до триноги, взял в руки молот... И как мог сильнее ударил по кругу молотком. Сразу за звоном послышался отдалённый скрежет чего-то из подземелья, а из лужи вылетели новые существа, взяли триногу и унесли обратно. Понимая что от такого звука могли проснуться и его друзья, неживой пошёл в их сторону, приложив палец ко рту, показывая всем что сейчас не самое лучшее время для разговоров.
В ответ нечего не прозвучало вслух. Только голос звучал в голове, от которого остальные затихали, будто боясь его источника.
- Ты во мне сомневаешься? Кто тебе даёт знания? Я.
Неживой кивнул, будто сам себе, прогоняя остатки сомнений. Два силуэта продолжили идти по довольно длинному коридору.
- А с тем конструктом сможешь помочь? Ну там может вытащишь его? Или переместишь его сразу к Дитмару...
Серебренный рыцарь остановился, будто упёрся в что-то. А после небольшой паузы проговорил.
- Помогу. Но...
=======================================
Как только южане, недоэльфы и Тео, уснули их сознания снова погрузились в тёмную пучину магии библиотеки... Спустя почти трое суток лабиринт что охранял план наконец вошёл в свой обычный режим, давая возможность не только зайти, но и выйти обратно. Всё это время странники были под воздействием магии, которая буквально заперла их во сне, не давая проснуться.
=======================================
Туман, что появился возле заброшенной церкви, и исчез сразу после того как группа попала в план, снова вернулся в Ассандор, к самому выходу из храма. В паре метрах от прохода появилась широкая лужа. Но не из простой воды, а будто кто-то разлил жидкое серебро. И из этой самой лужи стали выплывать силуэты с людьми на руках. Полностью покинув серебряную субстанцию они отлетали на пару метров и клали свой груз прямо на землю, выкладывая людей одного за одним в одну полосу. Последним вылетело 4 существа, вынося странного вида конструкцию. Это была тренога к которой сверху был прикреплённ большой железный диск, на котором лежал достаточно большой молоток, обитый с двух сторон мехом. Последним из "лужи" вышел Зигмунд и осмотрел всех присутствующих, а после махнул рукой в сторону лужи. Похоже что существа поняли намёк, и скрылись обратно в луже. Доктор же неспешно дошёл до триноги, взял в руки молот... И как мог сильнее ударил по кругу молотком. Сразу за звоном послышался отдалённый скрежет чего-то из подземелья, а из лужи вылетели новые существа, взяли триногу и унесли обратно. Понимая что от такого звука могли проснуться и его друзья, неживой пошёл в их сторону, приложив палец ко рту, показывая всем что сейчас не самое лучшее время для разговоров.
По округе громовым раскатом разнёсся звон металла. Казалось, сами небеса разверзлись и готовы обрушить на жалких смертных весь свой гнев. Но ничего не произошло. Звук медленно растаял в холодном воздухе, утихнув, но перед этим оповестив каждый уголок леса.
На секунду всё утихло, и Зигмунду могло показаться, что всё было зря. Но вот из тоннеля послышался лёгкий шорох, постепенно нарастающий. Вскоре он превратился в ужасающий лязг, и в темноте стало мелькать нечто белое. Всё чётче и чётче стал виднеться отвратительный силуэт конструкта, с хищным упоением ползущего на звук.
Кто-то из группы инстинктивно отошёл и готов был достать оружие, когда половина огромного костяного существа вылезла наружу. Пустые глазницы отрешённо смотрели куда-то вдаль.
Внезапно послышался новый шорох, а затем тихий рык: не одним только конструкт заинтересовал искусственный раскат грома. Существо, перебирая сотней лап, медленно поползло на шум, минуя странников.
Звук гонга долетел до ушей Теодора сквозь сон, заставляя его открыть глаза. Он сел, протер глаза и недоуменно огляделся. Теплая постель в замке Хранителя сменилась твердой землей и мокрой травой. Поискав глазами свою птицу, лесник обнаружил ее сидящей на земле в паре метров от него.
Все остальные в это время все еще не пробудились, кроме Зигмунда, которому сон был не нужен вовсе. Теодор хотел было спросить его о том, что произошло и почему они уже вернулись в реальный мир, когда из темноты подземного храма, у которого путники находились, появилась та самая тварь, чьи поиски и были целью группы.
Лесник медленно встал на ноги, стараясь не привлекать внимания конструкта и надеясь, что доктор вновь сможет найти с ним общий язык.
Всё это время, пока странники бороздили просторы другого плана, здесь, в Личенвайне, Колман не терял времени даром. Его пальцы одеревенели от бесконечного письма, ноги готовы были отвалиться от нескончаемой беготни, а скулы сводило от постоянной улыбки на публику. За последние пару дней он успел сделать очень многое и сейчас поражался сам себе. Развалившись на стуле в своём тесном кабинете, заваленном кипой потёртых жёлтых бумаг, некромант смотрел в потолок, держась за голову. Казалось, Колман даже не дышал, и посторонний наблюдатель, не приглядываясь, решил бы, что неестественно запрокинувший голову назад человек мёртв. Но все сомнения должны рассеяться, когда усталый, но очень довольный голос раздался в тесной каморке.
– Уф, ну и дела, – тихо прошептал Колман, – не припомню, когда в последний раз меня так гоняли, хе-хе. Но, свет меня ослепи, я даже не догадывался, что могу сделать столько дел за всего… Сколько прошло? Хех, какая разница, точно прошло немного. Эх, я-то некромант, а выполняю такую мелкую работу… Зато как выполняю! – потрескавшиеся губы расплылись в широкой улыбке.
Он, потянувшись, выпрямился, чтобы окинуть взглядом документы, небрежно раскиданные на побитом столе. Один из них слегка выделялся серди прочих: чернила ещё не высохли. На крупной бумажке были расписаны результаты трудов некроманта за последние дни, и больше всего он гордился тремя людьми, пойманных им совершенно случайно, но нанятых с большим воодушевлением, ибо упускать таких кадров для Колмана было бы грехом.
Первого некромант нашёл, когда в очередной раз на всех парах нёсся на разваливающейся на ходу телеге по дороге между городами. Фигуру в тёмном плаще на фоне серой унылости Личенвайна заметить крайне трудно, но бешено метающийся глаз Колмана выцепил непримечательную фигуру с завидной скоростью. Остановив костяную лошадь и свалившись с повозки в грязь, он, встав, решил выяснить, кого подкинула ему судьба на этот раз. Маг даже не удивился, когда неизвестный, оценив обстановку и не увидев охраны, попытался напасть. Пара несильных заклинаний, пара вспышек – и агрессор растянулся на холодной земле, раздумывая, что он сделал не так. Довольно отряхнув руки, Колман пригляделся к путнику: изношенная тёмная одежда, болезненный и безумный вид, бледное лицо. Очевидный личенвайнец? «Как бы не так!» – подумал некромант. Странные, почти механические движения, которые он уловил, когда незнакомец атаковал его, были смутно знакомы. «Ха, да это ж аспидник! И, похоже, раз он бродит тут без дела, без контракта», – улыбнувшись, завершил мысль Колман. Хотя что-то было странное в этом аспиднике, что-то для Братьев не характерное, как, допустим, отсутствие меча и характерного звона склянок, но магу было всё равно, он радовался своей удаче. Убедить поверженного согласиться на туманное задание не составило труда для видавшего виды в таких делах некроманту: обезоруживающая улыбка, сладкие речи о богатствах и безопасности – и вот потерявший даже свой небогатый скарб и вынужденный скитаться по Личенвайну аспидник заряжен надеждой на светлое будущее, трясясь в телеге вместе с Колманом.
Второго некромант отыскал так же не ожидая такой подачки от судьбы. Но в этот раз всё было немного приличнее: остановившись в каком-то мелком загнивающем городишке, маг завалился в пропахший потом, дешёвым пойлом и сыростью кабак, надеясь отдохнуть от работы хотя бы в эту свободную минутку. Но профессиональные привычки так легко не унять, и чёрные глазки личенвайнца судорожно прыгали от одного посетителя к другому. И за одного из них взгляд всё-таки зацепился. Колман стал бешено перерывать в памяти когда-либо прочитанные досье, и уж больно в этом незнакомом человеке, в котором отслеживались нехарактерные для личенвайнцев черты, одну очень интересную личность. И эта личность могла бы очень пригодиться Личенвайну в нынешней ситуации из-за своих старых связей с довольно могущественными личностями. Как бы невзначай подсев за один столик, некромант разговорил его и понял, что не ошибся. Вскоре потерявший работу и обучение человек подписал контракт с Колманом в надежде на деньги и продолжение профессиональной практики магического искусства.
Третий нашёлся недалеко от Истены. Колман сначала даже не поверил, что видит того, о ком он подумал. Высокорослый одноглазый и довольно известный в узких кругах гвинфорец, путешествующий по Личенвайну по собственной воле, – это зрелище, которое редко встретишь на этих пустынных землях. И некромант, разумеется, такую возможность не упустил, сразу же побежав нанимать воина с большущим цвайхандером: он мог пригодиться где угодно. И гвинфорцу ничего не оставалось, кроме как сдаться под напором уговоров и заманиваний мага, ведь деньги нужны всем.
И вот Колман сидел довольный, несмотря на то, что дал мало информации новым наёмникам:
– Так, другие, кто должен работать с вами, куда-то отправились и, надеюсь, скоро будут. Ох, вы подружитесь, я уверен! – было последнее, что сказал некромант троице.
И теперь эта интересная компания из трёх человек сидела в центральной таверне истены и поражалась её дряхлостью: даже аспидник, привыкший к отвратительным условиям, мог пренебрежительно сплюнуть, довавив грязи на гнилые доски. В воздухе здесь стоял отвратительный запах, хуже, чем лёгкая трупная вонь на улице. И теперь им здесь приходилось коротать время в ожидании неведомых союзников. Может, им стоит узнать друга, пока сидят вместе, поговорить? Всё-таки ожидает общая работа.
4d15: (14 + 13 + 2 + 5) = 34 +5 В таком порядке: Зигмунд (-12), Балор (-3), Кассиус (-6), Теодор (-10)
На дворе двадцать четвёртый день осенней Каари.
– Уф, ну и дела, – тихо прошептал Колман, – не припомню, когда в последний раз меня так гоняли, хе-хе. Но, свет меня ослепи, я даже не догадывался, что могу сделать столько дел за всего… Сколько прошло? Хех, какая разница, точно прошло немного. Эх, я-то некромант, а выполняю такую мелкую работу… Зато как выполняю! – потрескавшиеся губы расплылись в широкой улыбке.
Он, потянувшись, выпрямился, чтобы окинуть взглядом документы, небрежно раскиданные на побитом столе. Один из них слегка выделялся серди прочих: чернила ещё не высохли. На крупной бумажке были расписаны результаты трудов некроманта за последние дни, и больше всего он гордился тремя людьми, пойманных им совершенно случайно, но нанятых с большим воодушевлением, ибо упускать таких кадров для Колмана было бы грехом.
Первого некромант нашёл, когда в очередной раз на всех парах нёсся на разваливающейся на ходу телеге по дороге между городами. Фигуру в тёмном плаще на фоне серой унылости Личенвайна заметить крайне трудно, но бешено метающийся глаз Колмана выцепил непримечательную фигуру с завидной скоростью. Остановив костяную лошадь и свалившись с повозки в грязь, он, встав, решил выяснить, кого подкинула ему судьба на этот раз. Маг даже не удивился, когда неизвестный, оценив обстановку и не увидев охраны, попытался напасть. Пара несильных заклинаний, пара вспышек – и агрессор растянулся на холодной земле, раздумывая, что он сделал не так. Довольно отряхнув руки, Колман пригляделся к путнику: изношенная тёмная одежда, болезненный и безумный вид, бледное лицо. Очевидный личенвайнец? «Как бы не так!» – подумал некромант. Странные, почти механические движения, которые он уловил, когда незнакомец атаковал его, были смутно знакомы. «Ха, да это ж аспидник! И, похоже, раз он бродит тут без дела, без контракта», – улыбнувшись, завершил мысль Колман. Хотя что-то было странное в этом аспиднике, что-то для Братьев не характерное, как, допустим, отсутствие меча и характерного звона склянок, но магу было всё равно, он радовался своей удаче. Убедить поверженного согласиться на туманное задание не составило труда для видавшего виды в таких делах некроманту: обезоруживающая улыбка, сладкие речи о богатствах и безопасности – и вот потерявший даже свой небогатый скарб и вынужденный скитаться по Личенвайну аспидник заряжен надеждой на светлое будущее, трясясь в телеге вместе с Колманом.
Второго некромант отыскал так же не ожидая такой подачки от судьбы. Но в этот раз всё было немного приличнее: остановившись в каком-то мелком загнивающем городишке, маг завалился в пропахший потом, дешёвым пойлом и сыростью кабак, надеясь отдохнуть от работы хотя бы в эту свободную минутку. Но профессиональные привычки так легко не унять, и чёрные глазки личенвайнца судорожно прыгали от одного посетителя к другому. И за одного из них взгляд всё-таки зацепился. Колман стал бешено перерывать в памяти когда-либо прочитанные досье, и уж больно в этом незнакомом человеке, в котором отслеживались нехарактерные для личенвайнцев черты, одну очень интересную личность. И эта личность могла бы очень пригодиться Личенвайну в нынешней ситуации из-за своих старых связей с довольно могущественными личностями. Как бы невзначай подсев за один столик, некромант разговорил его и понял, что не ошибся. Вскоре потерявший работу и обучение человек подписал контракт с Колманом в надежде на деньги и продолжение профессиональной практики магического искусства.
Третий нашёлся недалеко от Истены. Колман сначала даже не поверил, что видит того, о ком он подумал. Высокорослый одноглазый и довольно известный в узких кругах гвинфорец, путешествующий по Личенвайну по собственной воле, – это зрелище, которое редко встретишь на этих пустынных землях. И некромант, разумеется, такую возможность не упустил, сразу же побежав нанимать воина с большущим цвайхандером: он мог пригодиться где угодно. И гвинфорцу ничего не оставалось, кроме как сдаться под напором уговоров и заманиваний мага, ведь деньги нужны всем.
И вот Колман сидел довольный, несмотря на то, что дал мало информации новым наёмникам:
– Так, другие, кто должен работать с вами, куда-то отправились и, надеюсь, скоро будут. Ох, вы подружитесь, я уверен! – было последнее, что сказал некромант троице.
И теперь эта интересная компания из трёх человек сидела в центральной таверне истены и поражалась её дряхлостью: даже аспидник, привыкший к отвратительным условиям, мог пренебрежительно сплюнуть, довавив грязи на гнилые доски. В воздухе здесь стоял отвратительный запах, хуже, чем лёгкая трупная вонь на улице. И теперь им здесь приходилось коротать время в ожидании неведомых союзников. Может, им стоит узнать друга, пока сидят вместе, поговорить? Всё-таки ожидает общая работа.
4d15: (14 + 13 + 2 + 5) = 34 +5 В таком порядке: Зигмунд (-12), Балор (-3), Кассиус (-6), Теодор (-10)
На дворе двадцать четвёртый день осенней Каари.
Неизвестный мужчина, сильно сгорбившись и подмяв под себя неугомонные руки, сидел спиной к стене и мотал головой из стороны в сторону, сминая капюшон, почти достающий до носа, во всех возможных направлениях. Любому стражнику захолустного городишки был знаком такой тип людей и, обычно, их старались выпроводить за ворота как можно скорее.
Несмотря на все попытки казаться обычным путником, он всё больше и больше настораживал окружающих. Руки, сложенные под локтями, так и норовили дёрнуться, подошвы крайне замызганных сапог шумно тёрлись об щербатый пол, размазывая толстый слой грязи. Такое поведение никак не было свойственно простому наёмнику, ждущему будущих компаньонов.
Иногда, когда полог капюшона приоткрывал часть лица, можно было увидеть бледную и очень грязную кожу, покрытую десятками тонких и длинных шрамов, будто от кнута или батога. Помимо красных полос, лицо неизвестного выделялось отсутствием глаза, которое тот даже не пытался скрыть.
Покрытая грязью одежда хорошо отражала род деятельности владельца. Истёртый плащ из самой дешёвой ткани, нагрудник, похожий на походные нагрудники членов военных экспедиций Первого Королевства, со стёртыми символами, был похож на решето из-за кучи разнообразных дыр. Судя по виду, он разменивал не первый десяток лет, причём пролежав долгое время в какой-нибудь сырой канаве. Картину довершала куча тряпья под доспехами, делающая мужчину визуально больше раза в два. Настоящий же вес неизвестного определялся по впалым щекам, ясно сообщая об истощении.
Всю дорогу в карете Колмана, мужчина хранил молчание и на любые вопросы отвечал дёрганными кивками.
Протяжный, но при этом тихий и достаточно неприятный звон побеспокоил двух спящих гибридов. Каждый из них стал просыпаться соблюдая при этом тот или иной темп: Балор резко распахнул глаза и с гневной миной принял сидячее положение, а Кассиус лишь с трудом разлепил веки, протер очи и уперся ладонями об хладную сырую землю намереваясь впоследствии стать на ноги. Наверное, если бы не продемонстрированный Зигмундом знак всё могло свестись к незамысловатому гневному скандалу зачинщиком которого являлся бы старший из южан.
Полностью выпрямившись-вытянувшись и преобразовав на своём лице привычное скучающие-нахальное выражение, Балор предпочел положить правую руку на яблоко имеющегося глазастого меча. Всё же по его памяти возникшая многоножка реагировала исключительно на звук. Колдун поступил несколько иначе: поднялся на ноги, задрал рукава мантии и развёл пальцы в разные стороны – подготавливался к применению возможного заклинания. Похоже юнец в данный момент не шибко сильно соображал, а всё что его спасало от серьезной ошибки так это пассивность со стороны собравшихся напарников.
Единственный глаз высокого мужчины прищурено смотрел в затянутое облаками небо. Привыкший видеть хотя бы лучик Солнца в непроглядной темноте, Генрих задумчиво натирал стальной нагрудник своим рукавом. Долг доппельзольднера обязывал его выглядеть всегда так, как будто ему тотчас же нужно выдвигаться на парад или предстать перед Смертью во всем своем великолепии. Если приглядеться к Генриху со стороны, то абсолютно любой скажет, что он не местный. Слишком сильно выделялся из личенвайнцев воин. Докоснувшись пальцем до рукояти меча, гвинфорец вытащил клинок на два пальца из ножен и по привычке попробовал поймать солнечного зайца. Разочарованно вздохнув, он с тихим стуком вернул сталь в ножны и улыбнулся неизвестно чему.
Открытое всем ветрам лицо человека выглядело не слишком привлекательно. Большой шрам от когтей одной громадной твари перечеркивал левую глазницу Хофнера, теряясь где-то на затылке. Длинные, пышные усы обрамляли вечную усмешку воина. Усмешку над Смертью?
Огромный двуручный меч, постоянно носимый воином в руках, слишком неудобный для ношения за спиной или на поясе возвышался над Генрихом где-то на половину локтя. Сейчас он упирался острием в пол, изредка тревожимый своим владельцем по какому-нибудь пустяку. Второй клинок покоился уже на поясе, призванный помочь Хофнеру биться в узких местах, где большим мечом орудовать будет неудобно.
— И только тучи застилают небосвод. В обители Смерти такая же погода? — донесся пространный вопрос от доппельзоднера, что успел порядком устать от долгого ожидания на одном месте. Молчание окружающих ему тоже не улучшало настроение.
- Над всем Личенвайном такая погода, - отозвался третий сидящий за столом, прерывая гнетущее молчание вслед за воином. - Всегда. В любое время года. Магическая аномалия.
По внешнему виду было затруднительно однозначно сказать о роде деятельности незнакомца, одет он был неброско и в неяркие цвета, а плащ и капюшон - вообще обыденность для Личенвайна, где лучшая тактика для выживания - незаметность. При этом внимательный глаз мог подметить, что валяющаяся на столе дохлая муха начинала подрагивать, когда на нее падал недовольный взгляд серо-голубых глаз незнакомца, и вновь замирала, когда он переключал внимание на иную цель. Волшебник - а незнакомец был именно им - сидел, откинувшись на спинку шаткого стула и сложив руки в перчатках на груди - видимо, чтобы не заляпать рукава плаща о грязные доски стола, за которым они сейчас коротали время. Судя по мрачному выражению лица, витающие в воздухе ароматы и общая убогость обстановки радовали его не больше, чем остальных.
- Винсент, - после недолгого молчания первым представился он. - Значит, нам нужно ждать. Какая досада, что в такой дыре.
Маг в последний раз неодобрительно взглянул на дохлую муху, чуть прищурился - и она, проехав с четверть метра по столу, сорвалась с края и шлепнулась на пол, теряясь среди прочего мусора.
По внешнему виду было затруднительно однозначно сказать о роде деятельности незнакомца, одет он был неброско и в неяркие цвета, а плащ и капюшон - вообще обыденность для Личенвайна, где лучшая тактика для выживания - незаметность. При этом внимательный глаз мог подметить, что валяющаяся на столе дохлая муха начинала подрагивать, когда на нее падал недовольный взгляд серо-голубых глаз незнакомца, и вновь замирала, когда он переключал внимание на иную цель. Волшебник - а незнакомец был именно им - сидел, откинувшись на спинку шаткого стула и сложив руки в перчатках на груди - видимо, чтобы не заляпать рукава плаща о грязные доски стола, за которым они сейчас коротали время. Судя по мрачному выражению лица, витающие в воздухе ароматы и общая убогость обстановки радовали его не больше, чем остальных.
- Винсент, - после недолгого молчания первым представился он. - Значит, нам нужно ждать. Какая досада, что в такой дыре.
Маг в последний раз неодобрительно взглянул на дохлую муху, чуть прищурился - и она, проехав с четверть метра по столу, сорвалась с края и шлепнулась на пол, теряясь среди прочего мусора.
Незнакомец так и продолжил бы сидеть, изредка подёргиваясь и вращая головой, если бы не раздавшийся, словно гром посреди ясного неба, низкий и не измученный многочисленными болезнями глотки голос здоровяка. Мужчина с бледным лицом немного подался назад, чуть ли не вжавшись в стену.
Ба, гвинфорец... Да ещё здоровый, как бык. Наверняка наёмник. Точно наёмник.
Из-под капюшона на Генриха метнулись острые глазки проходимца.
А что если они послали его за мной?! И что если этот старикан меня сюда заманил, чтобы просить выкуп? Чёрт, надо было мне так ввязаться, вот надо было, надо...
Ему стоило больших усилий, чтобы собраться с силами и выдать из себя робкое:
—Милсдарь сэр-рыцарь! Вы, случаем, не слышали ничего о... Везунчике?
Рука незнакомца, тем временем, зашелестела под складками плаща, судя по амплитуде движений, выискивая что-то, что ему срочно понадобилось.
В перерывах между сверлением взглядом Генриха, подозрительный компаньон иногда переводил вечно бегающие зрачки в сторону представившегося Винсента, будто ожидая грядущее нападение со стороны волшебника.
Видя что его напарники наконец очнулись, неживой снял с пояса свою маску, и вскоре она снова стала закрывать голый череп доктора.
~ Надеюсь они не начнут шуметь...
Теперь пришло время заняться конструктом. Как и прошлые разы, Зигмунд сосредоточился на том месте, где по его догадкам должно было быть ядро, и стал отправлять в него образы минувших дней, а точнее о замке Дитмара. Вслед за замкам лича пошли образы как вся группа и конструкт идут в сторону замка. Видимой реакции не последовало, а потому костяной лекарь решил сделать то, о чём мог пожалеть. Левая рука скользнула в сумку, и извлекла из неё те самые побрякушки что он нашёл в глубине храма, и очень слабо потряс ими. Раздался слабый металлический звон. Конструк лишь слабо отреагировал, немного отклонившись от своего курса.
~ Ну давай же...
Вслед за этим последовал ещё более опрометчивый поступок. Неживой стал трясти те самые побрякушки так, чтоб сейчас он был более громким чем шум из леса. И это дало слови плоды. Конструк развернулся и пошёл в сторону доктора.
~ Ага! Пошли давай...
Продолжая звенеть, доктор двинулся в сторону дороги которая вела. Но похоже что сейчас нужно было спешить так как на грани видимости в лесу уже мельтешила дикая нежить. И ладно если бы это было всего пару существ. Нет. Похоже что там была целая орда, и попадаться к ним в лапы неживому не хотелось. А потому доктор прибавил шаг, и стал звенеть немного сильнее, стараясь перекрыть ор орды диких.
Хаотичный звон стал пересиливать надрывное хрипение дикарей, безумно прыгающих по округе. Лапы конструкта противно грохотали о камень надземной части храма и скрипели, но Зигмунд, изрядно торопясь, уводил существо дальше в лес, к дороге. Кости конструкта вспахивали землю, вырывали из неё крупные комья и разбрасывали во все стороны – даже в дикарей попадало, но они почему-то не спешили приближаться. Боялись? Но страх чужд потерявшим любой намёк рассудок кускам гнилого мяса.
Существо растянулось по дороге, огромной верёвкой следуя за доктором. Лес переполнился какофонией лязга костей, рычания нежити и звона металла. Да, нечасто такую вакханалию встретишь в обычно тихом Личенвайне.
И вскоре Зигмунд подошёл к вратам замка. И время было подходящее: сейчас была вовсе не ночь, пусть из-за толстой завесы туч могло так показаться, и ворота были приоткрыты, будто кто-то забыл, что на проклятых землях всё-таки довольно опасно в любое время суток. Немые дозорные давно приметили удивительную процессию из неживого доктора в голове и тянущегося среди деревьев костяного хвоста, сразу за которым двинулись остальные странники. Врата открылись, впуская всех, чтобы затем захлопнуться, оставляя дикарей ни с чем.
В то мгновение, когда конструкт своей передней частью заполз во внутренний двор, что-то в нём переменилось. Движения выпирающих костей и кусков плоти стали словно более плавными, в пустых глазницах загорелся тусклый огонёк, а скреплённое из многих кусков тело приподнялось, будто осматривая цитадель.
Внезапно послышался звон стекла где-то далеко-далеко наверху, но существо не отреагировало на него. Стоило остальным поднять головы, как они увидели сначала какую-то точку, а затем и свободно падающего лича, раскинувшего руки, из которых плотной струёй валил тёмный дым. Не долетев до земли какой-то десяток метров, он снизил скорость, сделал пару замысловатых кручений в воздухе и с небывалым пафосом приземлился, вытянувшись так, что, казалось, позвоночник сейчас сломается. Дитмар снова занимался ерундой.
– Мои глаза меня не обманывают? – спросил сам себя он, – а, стойте, у меня же нет глаз. А, и, точно, я это уже говорил, свет, – начавший с напыщенностью и гордыней лич вдруг растерялся, – э-э, то есть… Смертные! Вы соизволили вернуться в мою обитель? И привели… – Дитмар кинул взгляд на конструкт, смиренно свернувшийся возле стены, – что-то, что-то вспоминаю… А! Как я мог забыть! Одно из моих множества величайших творений! И оно снова здесь! – сначала архилич хотел прокричать это с гордостью за самого себя и свой конструкт, но сорвался на банальную радость, – слушайте, это же нечто. Эта многоножка так давно уползла, что я и забыл, где она всё это время пряталась. Хотя она никуда и не уползала, я просто практиковался в дистанционном управлении, а потом забы… – Дитмар вовремя заткнул самого себя, – итак, смертные! У вас есть возможность рассчитывать на мою благосклонность за такой поступок. Что вы просите у великого архилича? Но я не выполню слишком много просьб, ибо вы, смертные, не достойны такого внимания от самого Дитмара! – собрался он, завернувшись в мантию и свысока взглянув на странников, обращаясь сразу ко всем, а не только к Зигмунду.
Рука Дитмара дёрнулась в сторону, и существо, перебирая лапами, начало медленно разворачиваться, чтобы затем пойти куда-то за цитадель замка.
Проследив немного грустным взглядом за уходящим конструктом, доктор повернулся в сторону Дитмара.
- И снова приветствую тебя Дитмар. Ну лично я бы не отказался, как я ранее говорил, о маленькой копии этого конструкта. Остальные я думаю предпочтут оплату в виде кристаллов. Но это предположение, лучше пусть они скажут сами. А кстати... Ты это... Аккуратнее с ним. Он очень хотел сюда, и сильно грустил там в подземелье.
Проговорив это, лекарь стал ждать реакции других.
Получив в ответ полное молчание от мечника и порцию непонятных нервных шевелений от подозрительного типа в черном, который, казалось, сидел на иголках, а не на стуле, Винсент вздохнул и раздраженно закатил глаза.
И куда меня занесло, спрашивается? Грёбаная нищая провинция. Труха, пыль. Надо было двигать на север, к Ур-Керешу, но деньги, деньги...
Усилием воли удержавшись от комментариев, маг вместо этого переключил внимание на очередное насекомое, которое выбрало поверхность стола местом, где издохнуть. Под пристальным взглядом мага дохлый таракан приподнялся на несколько сантиметров над поверхностью стола и принялся кружиться вокруг своей оси. Телекинез - одно из простейших развлечений, которое никогда не надоедает и заодно позволяет немного попрактиковаться.
И куда меня занесло, спрашивается? Грёбаная нищая провинция. Труха, пыль. Надо было двигать на север, к Ур-Керешу, но деньги, деньги...
Усилием воли удержавшись от комментариев, маг вместо этого переключил внимание на очередное насекомое, которое выбрало поверхность стола местом, где издохнуть. Под пристальным взглядом мага дохлый таракан приподнялся на несколько сантиметров над поверхностью стола и принялся кружиться вокруг своей оси. Телекинез - одно из простейших развлечений, которое никогда не надоедает и заодно позволяет немного попрактиковаться.
Услышал очередной отчетливый звон двое братьев тут же обернулись по его направлению. В глаза тут же бросился знакомый бродячий доктор удерживающий в своей костяной руке некие побрякушки напоминающие собой железные диски продетые через леску – так подумалось Кассиусу. Лица тут же исказились в яром удивлении, а в головах возник вопрос требующий ответа… вопрос, который так и не был задан. Гибриды всё ещё помнили о том, что существо с множеством ножек-лап реагирует на любой звук – сейчас будет лучше отмолчаться.
Простояв дюжину секунд на одном месте и проследив за всё отдаляющимися и отдаляющимися немёртвыми, Балор лишь пожал плечами, кивнул в их сторону – подавая тем самым сигнал Кассу, и пошагал по хладной земле. Грязь неприятно хлюпала и оседала на вершине ботинок в то время как хладный воздух мёртвых земель всё продолжал и продолжал бить по незащищённому лицу.
На протяжении всего дальнейшего пути слышалось пренеприятное лязганье множество ножек разбавленное ором, гулом и простым чавканьем орды Личенвайнских дикарей, что по неизвестной причине так и не осмеливались напасть на идущих странников и на конструкта. Вскоре, правда, замок вновь предстал пред своими бывшими гостями во всей красе, но, к сожалению, даже ему не удалось избавиться от всей этой давящей атмосферы.
Пройдя во внутренний двор за остальными и проигнорировав раздавшийся позади хлопок, наиболее юный из всех новоприбывших несколько устало и облегчённо выдохнул. Наверное, если бы не раздавшееся рядом шипение, колдун так бы и продолжил заниматься столь «увлекательным» делом. К счастью никакого ответа с его стороны так и не последовало, ведь о себе дал знать спикировавший откуда-то сверху Дитмар.
— Ага, здарово – в очередной раз фамильярничал совершивший шаг вперёд Балор. — Могу просить прям всё что угодно но не много, так? Отлично – задал он вопрос и даже не дождался на него ответа. — Ух, столько мыслей и я даже не знаю на чём можно остановиться. Хм… о, придумал! Ты же архилич там, да? Ну там мощный, сильный, властный и всё прочее-прочее. В общем я хочу чтобы ты улучшил зачарование на моём мече, ты ведь способен на это? Хотя кого я спрашиваю, конечно способен – судя по растянувшейся ухмылке гибрида и по «загоревшимся» глазам ему ой как нравилась подобная награда. — Только не поломай его, а не то меня самого потом поломают. Кхм… и я ещё обещанную тобой корону возьму, да – видимо Балор уже совсем аху… то есть обнаглел.
Стоявший рядом Кассиус лишь тяжело вздохнул и покачал головой. Похоже он начал задумываться о том, что Дитмар попросту возьмет и прибьёт его старшего брата.
— Дитмар, здравствуйте. Мне будет достаточно и того, что вы выберете для меня сами – Кассиус пожал плечами. — Наверняка будет интереснее получить награду даже не зная какая она на самом-то деле, ведь так?
Взгляд Генриха все еще был устремлен в небо. Голос мага привлек внимание гвинфорца. Серый, пронзительный глаз колко осмотрел молодого волшебника, задержавшись на его лице на долю мгновения. Переместив огромный меч чуть в сторону, Генрих не успел открыть рта, как донесся робкий голос человека в черном, обращенный к нему.
Взгляд воина ощупал дерганого человека также колко, как и Винсента. Улыбка исчезла с лица одноглазого.
— О Везунчике, что выглядит как ты? Нет. — низкий баритон Хофнера звучал спокойно и несколько устало. Сложенные руки Генриха лежали на рукояти огромного меча, всегда готовые пустить оружие в бой. Ответив нервному наемнику, гвинфорец вновь обернулся к Винсенту.
— Генрих. Генрих Хофнер. Так меня зовут. — вернулась усмешка на лицо меченосца. Металлический стук кулака о стол засвидетельствовал о придавленном таракане. Скрипнув зубами, доппельзоднер вытер испачканную ткань о поверхность стола.
Теодор осторожно шагал немного в отдалении от Зигмунда и ведомого им конструкта, чтобы ненароком не привлечь внимание последнего.
Когда процессия наконец достигла замка некроманта и чудовище было возвращено хозяину, спутники стали просить его о награде. Лесник тоже задумался о том, что ему могло бы пригодиться, однако на ум не шло ничего толкового. После приобретения нового лука, ему казалось, что он и так был экипирован сверх меры. Мужчина решил поступить так же, как и младший из южан.
– Я тоже приму любую награду, – прохрипел он.
За столом тем временем наконец-то образовалось некое бледное подобие обычного разговора - такое же жалкое и бледное, как и все прочее в этой захудалой таверне в убогом городишке в нищей провинции. Личенвайнский колорит! Слушая разговор о неком Везунчике, чье прозвище абсолютно ни о чем не говорило Винсенту, он продолжал крутить в воздухе таракана, постепенно поднимая его выше. Но резкий звук соприкосновения металла и дерева заставил мага прервать зрительный контакт. Крутящееся в воздухе насекомое грустно шлепнулось на стол и так и осталось лежать, дохлое и более никому не интересное.
- Хммм. Генрих Хофнер. - маг перевел взгляд поочередно на лицо Генриха, а потом на внушительный двуручный меч. - Не слышал ранее. Человек, умело владеющий мечом, не боящийся испачкать руки и при этом не задающий лишних вопросов - всегда найдет себе занятие в Личенвайне.
- А что же наш молчун? - эти слова были адресованы уже подозрительному типу в черном. - Может, как-нибудь назовешься? Несколько неудобно обращаться "эй, ты!" - на эти слова имеют обыкновение откликаться слишком много людей.
– Улучшить зачарование? – развёл руками Дитмар, – смертный, ты совсем лишился рассудка! Я же уже говорил, что зачарования – не мой конёк, – он собирался напыщенно вздёрнуть костяной подбородок вверх, но вдруг потёр руки, – или не говорил? А хотя мог бы попробовать. Есть огромный шанс сломать к свету меч и заодно ползамка… Но это будет интересно, ха-ха. Согласен? А, да, кстати, вспомнил: сделал копию короны от нечего делать. На этот раз точно надену на макушку тебе, лови!
Дитмар вынул из-за пазухи кусок железа точь-в-точь повторяющий тот, что сейчас покоился у него на черепе. Как и в тот раз, лич замахнулся и запустил королевский головной убор в весёлый полёт.
1d100: (34) = 34
1-15 Свет! Дитмару пора научиться кидать нормально! Копия короны на высокой скорости врезалась в нос Балору, сломав его и отправив южанина в нокаут (-3 хп, без сознания)
16-40 Корона врезалась в живот Баору, заставив скрутиться от боли, а затем, упав, покатилась куда-то по земле.
41-50 Корона отклонилась в сторону, упав на землю и измазавшись в пыли. Такую теперь даже надевать стыдно.
51-74 Корона пролетела совсем рядом с Балорому, которому не составило труда поймать её.
75-100 Ого, точно в цель! Корона, ведомая костлявой рукой Дитмара и его магией, легла прямо на макушку гибрида. И почти не больно! Теперь он может расхаживать, как царь.
Точная копия короны Дитмара.
Оригинал этой короны имеет богатую историю, которую, впрочем, сам Дитмар не помнит. Бережно собранная из кусков разных металлических изделий и умело соединённая в едино корона подверглась страшным испытаниям и в итоге получила те свойства, которые имеет сейчас: носитель её становится каким-то образов удачливее, когда пытается показаться круче, чем он есть.
(Бонус к стилю и пафосу +5, бонус к любому действию, если персонаж во время этого действия выпендривается, +10)
Забросив кусок металла и удовлетворённо отряхнув руки, Дитмар перевёл взгляд на Кассиуса.
– А что тебе? Хм, я не подготовился. Или подготовился, но забыл? – он постукал себя по лбу, выбивая глухой ритм, а затем стал рыться в складках мантии, – ну-ка что-то здесь должно быть.
Костяные пальцы выудили на тусклый личенвайнский свет небольшое колечко. Архилич повертел его, оглядел со всех сторон и пожал плечами: не помнил, что это за штука. Поэтому он без колебаний подбросил аксессуар, как монетку, чтобы тот полетел в руки младшего гибрида.
Поймав его, Кассиус без труда смог понять грубо наложенное на кольцо зачарование.
Старое кольцо Дитмара.
Небольшое тёмное колечко из потёртого металла, на котором бережно выцарапаны плохо читаемые руны. В маленьких выемках заключены крошечные кристаллики, часть из них тускло светится, а часть – потеряла блеск навсегда.
Этим кольцом Дитмар пользовался, когда не достиг пика своей силы. Оно позволяло производить из обычных заклинаний больше шума и эффектов, благодаря чему заклинание распространялось дальше. Однако это плохо сказывалось на его эффективности.
(Бонус к стилю и пафосу при использовании заклинаний +5, дополнительные декоративные эффекты при использовании заклинаний, все директ-спеллы получают бонус дальности +3 клетки, однако весь магический урон снижен на 1 ед.)
В процессе удивительных открытий, заключающихся в обнаружении давно забытых предметов, Дитмар также нашёл в складках мантии горстку кристаллов. Пересыпав их из одной руки в другую, рассматривая, лич затем кинул их в Теодора, и личенвайнская валюта, чья траектория в воздухе была подкорректирована Дитмаром, дождём посыпалась прямо в руки леснику. +20 кристаллов душ.
– «Любую награду», – передразнил его архилич, – что ж у тебя и у этого, как его, не помню, – он обвинительно тыкнул в Кассиуса, – фантазии нет? А, точно, вы ж смертные!
Сразу забыв о том, что у его гостей нет фантазии и, похоже, на самом деле совсем не придав этому значения, архилич переключился на не такого уж смертного Зигмунда. Вот он-то, как и Балор, знал, чего хотел.
– Маленькая копия? Хм, это можно устроить. Если совсем маленький – быстро управлюсь, – он хлопнул в ладоши, и те отозвались стуком костей. На звук сбежалась парочка немёртвых, упорно тащивших из цитадели стол и мешочек с мелкими, будто птичьими, костями и столь же небольшими инструментами. Рабочее место развернулось прямо во дворе, и Дитмару, похоже, это никак не мешало, – а разве конструкты могут грустить? У тебя точно всё в порядке с головой, Зигмундиэль? Хотя в любом случае не пережил, случись что-то с моим творением.
Архилич уселся за стол, грохнул на него самую большую кость из всего набора, взял в магический хват небольшой металлический заточенный стержень и стал быстро выбивать из кости основу будущего конструкта. Попутно из мешка вылетали останки поменьше, формировались в ножки и другие части, похожи на лапы насекомых, и присоединялись, скрепляясь кусочками плоти, к основной части. И параллельно Дитмар плёл из магических нитей плотный видимый клубок, постоянно вмешиваясь в него, что-то изменяя и поправляя.
Конструкт действительно был сделан довольно быстро, и ядро вскоре встало внутрь него. Существо ожило, и лич направил его поползать по столу. Сотни маленьких лапок бешено застучали по дереву.
Удовлетворённо потерев руки после работы, архилич магией перенёс плод труда в руки Зигмунду. Основа конструкта помещалась на ладонь, а костяной хвост уходил дальше, до локтя, обвивая руку и мёртвой хваткой цепляясь за неё ногами.
– Ну, вот и всё. Считайте, что великий Дитмар снизошёл до одарения жалких смертных великими дарами! – гордо сказал всем он, взмахнув полами мантии, – это, полагаю, всё, за чем вы пришли?
Слизь и останки жука никак не хотели оттираться от перчатки. Сняв перчатку, Генрих соскреб остатки ножом. Вытерев клинок о кромку стола, Хофнер убрал его с легким щелчком обратно в ножны.
— Уже нашел. — меченосец с легким шуршанием вытащил обратно нож, висящий на боку. Найдя в своей суме незаконченную фигурку коня, он принялся править её тонкими штрихами. Стружка от дерева начала накапливаться возле его ног.
— Тебе нравится говорить очевидное? — зазвучал голос одноглазого великана. Кожаные перчатки лежали у воина на коленях, чтобы не мешать его занятию. Тонкая работа требует ловкости пальцев, не стесняемых ничем.
— Говорил что по мелочи, но это мне не показалось чем-то особенно крупным. Заклинание ведь уже наложено и его надо было только дополнить. Хм… или это наоборот сложнее? Хотя, ладно, не важно – не разбираюсь во всех этих ваших магиях. Сломать ползамка и меч значится – странник приподнял голову и взглянул куда-то там вверх. — Если ты всё же поломаешь этого глазастика тогда меня закопают в песках… наверное… вот только соблазн столь велик что я не могу не поддаться ему. В общем ты меня уговорил – с кряхтением Балор отцепил ножны от пояса и постарался передать их Дитмару.
— Кххssshhh~… - выдавив из себя подобное шипение и скрючившись от возникшего болезненного ощущения мужчина тут же впился взглядом в предоставленную ему корону, которая начала котиться по земле куда-то в сторону. — Треклять – попытавшись проигнорировать возникшую коль в области живота, путешественник выпрямился-вытянулся и просто пошагал вслед за короной. ~ Ну рано или поздно она всё же должно будет остановиться ~ - решил он для себя.
Ловко поймав брошенное в его сторону кольцо, Касииус бегло осмотрел его и в итоге пожал плечами.
— Спасибо Вам – кольцо было оставлено в одном из карманов мантии. — Надеюсь Вам всё же удастся не поломать меч Балора и не подорвать свой замок. Это было бы ужасно.
Теодор ловко поймал кристаллы и пересыпал их в одну руку, другой в это время открывая суму. Достав мешочек, в котором он хранил те немногочисленные средства, бывшие в его распоряжении, он стряхнул свою награду туда.
Когда с этим было покончено лесник негромко заговорил:
– Там, откуда я родом, иметь фантазию было опасно.
Сказав так, он замолчал, наблюдая за работой Дитмара по созданию игрушки для Зигмунда, погруженный, как казалось со стороны, в свои воспоминания.
Когда некромант закончил, Теодор несильно встряхнул головой, как будто отделываясь от неприятных мыслей.
– Ты точно никак не можешь помочь нам выследить того рыцаря, которой приходил к тебе? – спросил он, выжидающе смотря на лича. – С тех пор наверняка уже прошло больше недели, и от его следов ничего не осталось.
—А-а-а. Хорошо. — нервно покивав головой, ответил подозрительный тип.
Руки перестали шуршать под плащом, сам же проходимец стал гораздо спокойнее. Понимающий в вещах подобного толка никогда бы не доверился словам человека, знакомство с которым длилось даже меньше недели. Но бледный мужчина и не доверял, ему попросту хотелось хоть немножечко успокоить разбушевавшуюся паранойю.
Ну ничего... Ничего... Если вдруг что, ему я второй глазок высажу. Будет знать, как обманывать честных людей!
Окончание мысли вырвалось само по себе. Под конец фразы голос дал петуха.
—...будет знать, как обманывать честных людей...
Поняв, что же он только что натворил, подозрительный тип попытался выйти из положения:
—Ох уж этот Эйкен, так ловко меня одурачил, ведь с самого начала знал, что ему нельзя доверять, такой скользкий тип...
Длинная тирада была произнесена себе под нос, очень тихим голосом.
Когда волшебник, промышляющий левитацией дохлой мухи, назвал незнакомца "молчуном", тот резко мотнул головой в его сторону и выпучил единственный глаз так, что казалось, будто он вот-вот вывалится вслед за вторым.
—Делвин меня зовут. Делвин. Имена для друзей. Значит, мы теперь друзья.
Если Винсент хоть кончиком пальца касался среды не самых благонадёжных людей Гвинфора, то он знал об этом порядке. Называя друг-другу свои имена, воришки и бандиты соглашались на нейтралитет. Однако не стоило забывать, что один человек мог носить по два, по три и даже по четыре имени, на разные случаи жизни.
>глазки
>зрачки
>глаз
>зрачок
Фикс.
- Да вроде всё в порядке. Но конструкт правда грустил...
Решив не продолжать, доктор просто смотрел как Дитмар ловко делает нового конструкта. Процесс как ни странно был очень быстрым, похоже что лич был в этом мастером. И вот, маленькая копия конструкта была уже готова, и даже прицепилась к руке. Зигмунд был очень рад новому "другу" и слабо почёсывал ему голову. Впервые в жизни окружающие слышали в голосе неживого искренние нотки счастья.
- Какая красотааа... А как бы тебя назвать?!... Яром. Да. Яром. Отлично подходит!
Все это время Яром пытался поймать маленькими переднеми лапками палец нового хозяина.
Решив не продолжать, доктор просто смотрел как Дитмар ловко делает нового конструкта. Процесс как ни странно был очень быстрым, похоже что лич был в этом мастером. И вот, маленькая копия конструкта была уже готова, и даже прицепилась к руке. Зигмунд был очень рад новому "другу" и слабо почёсывал ему голову. Впервые в жизни окружающие слышали в голосе неживого искренние нотки счастья.
- Какая красотааа... А как бы тебя назвать?!... Яром. Да. Яром. Отлично подходит!
Все это время Яром пытался поймать маленькими переднеми лапками палец нового хозяина.
- Всегда можно найти лучшие варианты, главное уметь искать, - пожал плечами маг, наблюдая за лезвием ножа, аккуратно откусывающим кусочки от будущей деревянной фигурки. - Главное соблюсти баланс между доверием текущего нанимателя и собственной жадностью, чтобы не вышло недоразумений.
В силу и без того запредельной замусоренности пола в таверне на валящуюся куда попало стружку никто не обращал внимания - точно так же, как сам Винсент не обратил на подколку в свой адрес.
- Иногда люди не замечают даже очевидных вещей, пока их не ткнут в них носом. Лишний раз повторить не повредит.
Беспокойный же незнакомец наконец-то перестал так нервничать и даже представился.
Ну вот, прогресс. Теперь точно сработаемся. Может быть.
Теория о становлении друзьями, озвученная Делвином, была простой и понятной, но в корне неверной по мнению Винсента.
- Ха, имена для того, чтобы не тыкать в кого-то пальцем при обращении, не более того. Друзьями от обмена парой фраз не становятся, разве что это не истинное имя какого-нибудь из демонических созданий... да и то установившиеся таким образом взаимоотношения трудно назвать дружескими, скорее... Хотя ладно.
Маг решил не увлекаться чтением лекций об общеизвестных основах призыва и контроля демонов - аудитория была явно неподходящей.
- Интересно, кого мы ждем и для чего, - вопрос был негромко задан в воздух без конкретной адресации.
Дитмар сокрушительно покачал головой, посмотрев на Теодора.
– Да уж, а была бы у тебя фантазия, может бы, сейчас бы мне не пришлось снова вспоминать, что там было, – архилич глубоко задумался, методично стукая кулаком себя по лбу, – дай-ка вспомнить… Хм, я вам вроде рассказывал, что видел. Из этого можно сделать выводы: неличенвайнские доспехи указывают на иностранное происхождения, вероятно, он из какой-то организации, ведь он преследовал какие-то странные цели. Я бы вряд ли стал ему помогать, не засыпь он меня каким-то бредом. Так, так, что ещё?.. Он не выглядел как некромант, но при этом был им. Я за своё существование видел столько некромантов, сколько не видели вы все вместе взятые. На что это указывает? Свет его знает. Уходил он куда-то на северо-восток, наверное, встретиться со своим начальством, если работает на кого-то. А, может, на него кто-то работает. Э-э-э, помнил бы лучше, может больше бы сказал… Хм, паладин его знает, как его можно выследить, но, может, если он не единственный в своём роде такой странный, то о нём и его окружении может знать кто-то другой? Или искать в каких-нибудь архивах? – Дитмар взглянул на Теодора, – и всё это, заметь, я додумал за тебя, смертный, хотя ты мог сопоставить информацию сам! Но при этом мозги отсохли почему-то у меня, а без фантазии остался ты, ха-ха!
Забыв о том, то у лесника нет фантазии, архилич сразу же тихо обратился к нему, когда Зигмунд заговорил:
– Хотя всё равно проверьте Зигмундиэля. У него точно не все дома, – а затем он заговорил нормально, повернувшись к доктору, – не знаю, не помню, но мой конструкт точно загрустит, если ты сломаешь его мелкую копию. И обрушится на тебя его гнев! – зловеще закончил Дитмар.
Прикинув риски, Дитмар радостно отобрал меч у Балора и небрежно кинул его на рабочий стол, оставшийся во дворе. Лич потёр руки, и вокруг костей стали виться тонкие тёмные нити, быстро собирающиеся в один большой комок на кончиках пальцев.
– Ну-ка, попробуем, – торжественно объявил архилич, поднимая руку со сферой магии наверх, – берегись, сейчас рванёт!
Дитмар с силой опустил руку, грохнув ладонь об меч. Магические нити мгновенно впитались в клинок оружия, на секунду сделав его ярко-синим. Тёмный маг радостно отлетел от стола, спрятавшись за одним из проходящих мимо немёртвых стражей, выглядывая из-за его плеча и с нетерпением наблюдая за «Рекой Крови», мечом Балора. А потом…
1d100: (23) = 23
Если больше или равно 41:
…а потом не произошло ничего. Оружие медленно потухло, и Дитмар разочарованно подошёл обратно, взяв его в руки. Но рано лич похоронил свой «талант» зачарователя:
– Эй, гляди! – маг торжественно вскинул меч кверху, и его остриё стало указывать на тёмные небеса, – я усилил зачарование!
На самом деле это не было видно невооружённым взглядом, но Кассиус сразу мог почувствовать, что магия в «Реке» стала мощнее. Теперь меч добавляет к атаке не +3, а +7. Теперь вампиризм на Х отхиливает так же, как и на ОХ.
Если меньше 41:
…а потом клинок меча вдруг загорелся ещё сильнее, и Дитмар отлетел ещё подальше. Спустя секунду округу сотряс мощный хлопок, странников ослепила яркая вспышка, а осколки оружия разлетелись по всему двору.
– Вот это хороший взрыв, не находишь? – довольно сказал архилич Балору, подлетев к тому. Похожи, Дитмар забыл, что ему надо было сделать. Но уже поздно.
Теодор внимательно слушал некроманта, сложив руки на груди. Пускай он и задушил в себе фантазию многие годы назад, зато с логическим мышлением у него все было в порядке.
~Некромант и не личенвайнец. Интересно, какие цели он преследует?
Пока лич занимался уничтожением меча Балора, лесник стоял молча и о чем то сосредоточенно думал. Когда возня вокруг сломанного оружия и сопутствующего взрыва подошла к концу, он вновь заговорил:
— Вот что я предлагаю: нам надо вернуться в Истену. Если Дитмар все правильно помнит, то этого человека наверняка кто-то спонсирует. Нам надо доложить обо всем этом градоначальнику и поискать дополнительную информацию, а там уж посмотрим, что делать дальше.
~Некромант и не личенвайнец. Интересно, какие цели он преследует?
Пока лич занимался уничтожением меча Балора, лесник стоял молча и о чем то сосредоточенно думал. Когда возня вокруг сломанного оружия и сопутствующего взрыва подошла к концу, он вновь заговорил:
— Вот что я предлагаю: нам надо вернуться в Истену. Если Дитмар все правильно помнит, то этого человека наверняка кто-то спонсирует. Нам надо доложить обо всем этом градоначальнику и поискать дополнительную информацию, а там уж посмотрим, что делать дальше.
Следя за действиями Дитмара странник всё никак не мог дождаться того момента, когда «Реки крови» вновь перейдут в его пользование. Сначала всё было хорошо: магические нити впитывались в клинок оружия и зачаровывали его в то время, как занятый работой архилич повторял данную операцию вновь и вновь. Вскоре прогремел взрыв.
Балор, что все это время тщательно наблюдал за улучшением уже наложенного заклятия, выпучил глаза и слегка приоткрыл рот. Судя по дрогнувшей скуле, сведенным бровям и по поджавшимся краем губ он был крайне недоволен произошедших.
— Дитмар, какого, треклять, ху…
Но не успел он закончить свою фразу, как заботливая рука младшего брата прикрыла его пасть. Послышалось недовольное мычание обильно сдобренное различными жестами и позами, которые совершенно не ведали хоть о чём-то положительном. Вскоре мужчина всё же успокоился, свесил руки и склонил голову. Братская ладонь самовольно убралась с его лица и открыла доступ к дальнейшим высказываниям.
— Дейнейра будет недовольна… а Дуайт тем более… хотя… хотя похуй – пробурчав подобное высказывание себе под нос он исполнил несколько шагов вперёд и начал поднимать с земли осколки некогда целостного глазастого меча. — Есть возможность его восстановить?
Стоящий неподалёку Кассиус лишь отряхнул кисть и несколько придирчиво осмотрел её. Результат оказался не очень утешительным: была замечена слюна Балора и выступы крови вызванные плотным общением с острейшими зубьями.
— А Вы говорили что ещё и часть замка взорвёте – колдун стряхнул кистью и выдавил из гортани парочку смешков. — Ладно, надеюсь Балор покричит-покричит и перестанет. Всё же меч дарёным был, а значит он его по праву и поводов для волнения не так уж и много.
Закончив свою реплику юнец посмотрел на родича, который покончил со сбором частей и теперь оттирал от грязи и пыли недавно подаренную ему корону. Лицо старшего гибрида всё ещё выражало крайнее недовольство о чём свидетельствовал подёргивающийся левый глаз и следующая прямиком за ним щека.
— Ладно, Дитмар, спасибо Вам большое за гостеприимство, но нам пора идти.
Распрощавшись с безумным мертвецом Кассиус попросту развернулся и поплёлся к воротам. Балор же был заботливо ухвачен за шкиру и потащен в ту же сторону…
В ответ на лекцию волшебника о порядках в его кругах общества, Делвин промолчал, немного отодвинув стул в сторону. Из его опыта общения с людьми, колдуны были самыми неблагонадёжным типом, ведь простому человеку крайне трудно заметить незначительный взмах рукой, который мог в следующую секунду обернуться столпом пламени.
Однако разворачиваться и бежать было глупо, обещанная плата вполне окупала риск потерять жизнь. Другое дело, сдержит ли Колман своё обещание? Или опять вспышки нашлёт, да и оставит на дороге? А если убьёт как-нибудь хитренько? И наверняка паршиво, он же некромант. Не-ет, некромантам нельзя доверять...
Примерно в таких мыслях Делвин и пребывал, пока, наконец, не услышал вопрос Винсента.
—Других. Мы же не втроём пойдём. Иначе этого — косматая башка мотнулась в сторону Генриха — бы не взяли. Тяжёлый слишком.
По тону голоса было понятно, что проходимец не был уверен в правдивости своих слов.
~ На что надеялся Балор? Дитмар же сумасшедший. Хотя не мне его судить...
После всего произошедшего, неживой пересадил Ярома на левое плечо, и поклонился ещё раз личу.
- Да. Я думаю нам пора. Спасибо тебе за гостеприимство и за вот это чудо. После слов чудо, лекарь слегка ткнул пальцем в конструкта. Видимо это не совсем ему понравилось, так как он поймал двумя передними лапками палец и легонько прикусил его, но почти сразу же отпустил. Зигмунд же развернулся, и пошёл за остальными, что были уже за воротами.
- Предлагаю пойти обратно тем же путём, что мы пришли сюда.
Услышав что остальные были согласны, неживой довольно бодрой походкой направился сначала по дороге, а после прямиком ко входу в заброшенный храм. Теперь же не было никакого тумана, что позволило дойти до входа без особых проишествий. Разве что Зигмунд разок запнулся и рухнул почти полностью в грязь, потому пришлось сделать небольшую остановку для того чтоб доктор смог убрать с плаща особо большие комья налипшей грязи. Как и в прошлый раз, храм встретил нарушителей тишиной и спокойствием. Будто и не жил тут какое-то время огромный конструкт, готовый убить всех кто бы посмел проникнуть в храм. Заваленная лестница тоже не вызвала особых проблем, кроме того что маленькой копии конструкта пришлось залезть на голову, ведь только там он не мешал сохранять баланс. Дальше были уже знакомые коридоры, которые встречали как и прежде темнотой, что была всё же рассеяна красным светом лекаря. И вот группа оказалась на развилке. Доктор, что шёл впереди всех остановился, и развернулся к остальной группе.
- Там мы были. А что если пойти в этот коридор? Согласны?
Распрощавшись с Дитмаром, который, кажется, даже не совсем понял причину негодования Балора и просто весело пожал плечами в ответ, группа двинулась за Зигмундом обратно в храм. Повезло, что к этому моменту нежить возле замка разбежалась, не посмев напасть на странников.
Пройдя уже знакомый путь от конца к началу, они вновь оказали на том распутье, на котором свернули направо. Теперь же странники решили осмотреть левый ход.
Коридор тянулся далеко, казалось, нет ему конца в бесконечной мгле, но вскоре Зигмунд не почувствовал опоры под поставленной вперёд ногой – вот и лестница. Оно уходила куда-то глубоко вниз, словно в бездну, но группа бесстрашно ринулась покорять её.
Вскоре все вышли в новый коридор, но куда уже, чем предыдущий, но потолок словно взбесился в своём стремлении унестись в небеса: он терялся полностью терялся во тьме, невозможно было даже предположить, насколько огромный гигант мог бы распрямить здесь спину. Если осмотреть стены, то в тусклом свете магии можно было разглядеть три двери: первая была распахнута и вела дальше, вперёд. Вторая была плотно закрыта, и не похоже, чтобы её можно было как-то толкнуть, однако рядом с ней стоял незаряженный пьедестал. Третья же была словно монолит, и только металлическая большая ручка возле самого пола как-то выделяла её от остального холодного камня.
Вторая дверь. Чтобы открыть, необходимо зарядить пьедестал. Статчек – 6 ИНТ,
Третья дверь. Чтобы открыть, необходимо приложить нечеловеческие усилия, подняв огромный кусок камня. Статчек – 6 СИЛ бросается куб от неё, и в случае удачи дверь открывается.
~ Ну... Могла быть и хуже
Вот первая мысль что возникла у неживого когда группа дошла до дверей.
~ Я думаю стоит осмотреться...
Лекарь неспешной походкой дошёл до двери с ручкой у самого пола, нагнулся и подёргал пару раз. Всё чего удалось добиться Зигмунду, так это хруст в районе поясницы, а потому он распрямился и двинулся в сторону непонятного пьедестала. Осмотр в свете огня с руки и ощупывания, дал свои результаты. Почти сразу неживой понял что дверь и пьедестал связаны. Но что делать дальше? Присев на корточки доктор стал водить рукой с огнём почти у самого пьедестала, осматривая его повнимательнее.
- Ну и что с ним делать? Опять загадки... Есть у кого и...
В этот самый момент Яром решил, что красный огонёк что светил в темноте, является чем-то интересным, а потому довольно резво решил приблизиться к нему. Под весом нового конструкта, довольно хилая рука лекаря буквально впечаталась в пьедестал, от чего потух огонь. Но произошло нечто другое. Энергия что давала питание огню, стала уходить в каменный постамент, наполняя его. Через несколько секунд дверь с противным звуком открылась. Взгляд доктора перепрыгивал то на конструкта то на дверь.
- Ну... Эмм... Ну... Теперь она открыта, да.
Лекарь распрямился и двинулся в открывшийся проход. Пройдя добрые пару десятков метров неживой добрался до довольно просторного кабинета, на первый взгляд пустого. На столе, что был прямо посреди комнаты лежали непонятные свитки.
- О, что-то интересное...
Дойдя до них, Зигмунд взял свитки и положил их к себе в сумку. Далее последовала попытка понять, если тут магия. Зигмунд выпрямился, напрягся и... И нечего не почувствовал. Разочарованно расслабившись неживой стал ждать реакции остальных.
На протяжении всего пути по темным и издавна заброшенным катакомбам Балор только и делал, что с хмурым взглядом и привычной улыбкой-ухмылкой – достаточно странная комбинация - осматривал недавно очищенную корону и некоторые уцелевшие осколки глазастого меча. В свою очередь Кассиус просто вышагивал вслед за остальными и сжимал-разжимал пальцы рук, при этом-то и дело поглядывая на идущего неподалёку родича. Видимо колдун готовился к тому, чтобы в случае возможного всплеска гнева со стороны брата вновь угомонить его.
Выйдя к нескольким дверям и внимательно выслушав Зигмунда, Кассиус слегка приоткрыл рот, но спустя секунду тут же захлопнул его. Бродячий доктор смог разобраться во всём самостоятельно – дверь с крайне противным звуком отварилась и продемонстрировала ещё один коридор.
Оказавшись в пределах излишне просторного кабинета двое гибридов тут же начали осматривать его в попытках найти что-либо интересное: Кассиус с неизвестно откуда возникшим энтузиазмом, а Балор с излишней раздражительностью и медлительностью.
Поиск
1d100: (89) = 89 +10 (внимательность)
1d100: (44) = 44 +10 (внимательность) +11 (ИНТ)
Считывание маг.фона
1d100: (6) = 6
1d100: (96) = 96 +11 (ИНТ)
Покончив с осмотром южане приступили к своему любимому делу – к безделью. Владелец добротного ожога на своём лице облокотился об одну из стен и с былым безразличием начал разглядывать напарников; Кассиус же подошёл к Зигмунду и с интересом проследил за тем, как тот убирает некие свитки себе в сумку.
— Что это? Какие-то заклинания или обычные записи? – Он поочередно моргнул глазами и слегка наклонил голову. — Кстати, а куда пойдём дальше? Как насчёт третьей две…
— Не получится – перебил его нагловато-хриплый голос. — Чтобы поднять такую нам нужна настоящая гора мышц, которой средь нас нет. Нам придётся либо возвращаться наружу, либо идти в первый проход. Полагаю будет лучше, если мы осмотрим храм полностью. В конце-то концов, кто его знает, быть может найдём ещё что-то интересное?
Всю дорогу Теодор шел свойственной ему манере: молча и внимательно осматриваясь по сторонам, выслеживая нежить. Когда доктор предложил осмотреть неисследованный ими ранее коридор, он не одобрил эту идею, однако спорить не стал.
Лесник шел за остальными по темным залам храма, готовясь в случае чего вступить в бой.
Когда отряд добрался до развилки с несколькими закрытыми дверьми и Зигмунд сумел открыть одну из них, Теодор также прошел в представший перед путниками кабинет.
Тоже на осмотр кину, пожалуй
1d100: (73) = 73
Гибриды принюхались к магии – ничего необычного, всё такая же тёмная аура, как и везде, но именно в этом кабинете почему-то она гораздо сильнее. Перед глазами пронеслось вызванное затяжкой магией видение: вот за этим столом сидит некий лич, небрежно выводит что-то на листе бумаги, к нему кто-то заходит, разговаривает, а вот он кладёт что-то в шкаф. Всё развеялось, и южане решили заглянуть в громоздкий кусок дерева, уныло стоящий в углу. И на первой же полочке они обнаружили маленькую шкатулку из твёрдого шершавого металла. Откинув расписанную чудными узорами крышку, Кассиус нашёл пять кристаллов, а Балор, полезший ещё дальше, нащупал двойное дно, под которым ровными рядами покоились ещё двадцать пять ириев. +5 кристаллов +25 ириев
Теодор, видя успех южан, тоже заглянул в шкаф. Во мгле трудно было что-то разглядеть, и рука лесника прошлась по пыльным сухим полкам, пока не почувствовала мелкую склянку. Вынув её и приглядевшись, Теодор ценой заболевших глаз смог понять, что жидкость в баночке бордовая. Похоже, это простое целебное зелье, но загустевшее из-за времени. Кто знает, сколько оно тут лежало и безопасно ли его пить? В любом случае, если речь зайдёт о жизни или смерти, выпить даже такую старую субстанцию будет оправданно. +1 зелье лечения на +4
- Вопрос в том, какое это будет "дело" и какие "другие". Но даже не зная Колмана, достаточно взглянуть на его рожу - сразу станет понятно, что предстоит не увеселительная прогулка по лужайкам со сбором цветочков.
Справедливости ради, соглашаясь работать на незнакомого нанимателя, Винсент и не ожидал, что работа будет легкой и непыльной - такое не перепадает первым встречным. Особенно здесь, в Личенвайне.
- Конечно, строить догадки, не имея никаких зацепок - такое себе занятие, но все же лучше, чем вообще ничего не делать.
Неживой лениво отмахнулся от Кассиуса.
- Не знаю. Света от моей руки не хватает чтоб разобрать. И да, я согласен с Балором. Я думаю стоит продвигаться дальше. Как и раньше, я поведу.
После этих слов, доктор довольно бодро зашагал обратно на развилку с которой ни зашли в этот коридор с кабинетом, а после двинулся дальше. Звуки шагов, что слышались сзади могли дать знать что в случае чего, Зигмунд не останется один на один с тьмой.
Странники двинулись дальше, минуя тяжёлую дверь. И коридор вскоре стал расширяться, но потолок всё так же взмывал куда-то высоко-высоко, почему-то привлекая внимание: неясно, почему именно, но, возможно, разгадка будет чуть позже.
Вдоль стен были расставлены ничем не примечательные статуи в полный человеческий рост, словно одинаковые стражи покоя храма. Из-за игры теней казалось, что вот-вот они оживут, вынут каменные мечи из таких же ножен и в одно мгновение уничтожат нарушителей. Но ничего подобного не происходило, и группа спокойно дошла до небольшого зала. Здесь этих немых стражей было меньше, чем в коридоре: часть из них почему-то была разбита и опрокинута, несколько канделябров, расставленных по углам, были неестественно согнуты.
Однако больший интерес представляло два хода: слева и справа. В левом находилась винтовая лестница вниз, а в правом – вверх.
Новая часть подземелья встретила группу ещё более плотной тьмой. Казалось, что даже магическое пламя стало будто тускнеть.
~ Чего? Это как понимать?
Вертя в разные стороны головой, и не понимая что происходит лекарь не заметил небольшой непонятно откуда взявшийся камушек. Левая нога наступает на него, от чего камень проскальзывает по полу, и вся костлявая тушка Зигмунда резко оказывается на полу. Только тихое ворчание неживого разрезала тьму, и ещё откуда-то буквально воняло магией.
- Понастроили они значит храмов, и ходи по ним. Так же и убиться можно было бы... Одно радует, мне такое не грозит.
Решив немного отдохнуть лекарь просто перекотился на спину и уставился в потолок. Яром же сполз с плеча и медленно залез на маску, осматривая округу.
Но тут взгляд немёртвого прилёг довольно большой кристалл на потолке, который по ощущениям лекаря и заставлял огонь тускнеть. А потому левая рука резко вздёрнулась вниз, показывая указательным пальцем на кристалл.
- Там это... Кристалл какой-то. И из-за его поля у меня огонь гаснет. Может я кину в него сгусток огня?
Яром же, что сидел на носу маски резко дёрнулся вниз и уставился на разбитые окуляры доктора. Похоже что у маленькой копии остались реакции от большого конструкта.
Теодор повертел найденную склянку в руках и легонько встряхнул ее. Жидкость была бордового цвета, поэтому он сделал вывод о том, что это должно быть зелье лечения, и спрятал пузырек в суму.
– Не думаю, что терять время, исследуя эти подземелья – хорошая идея, – проговорил он в ответ на предложение Балора. – Однако раз уж мы зашли так далеко, то глупо было бы останавливаться сейчас.
Сказав так, он последовал за доктором обратно в темные коридоры храма.
Лесник медленно ступал по каменному полу, положив руку на дугу своего лука. Свет, исходящий от руки Зигмунда освещал помещение лишь на пару метров, оставляя остальное пространство погруженным во тьму. Чуткий слух Теодора не улавливал никакого шума, в храме стояла полная тишина, и именно это и было причиной его напряжения.
Внезапно тишину разорвал грохот, с которым неживой доктор повалился на камень. Теодор посмотрел в ту сторону, в которую тот указывал и также увидел этот кристалл.
– Не надо, – проговорил он, подхватывая доктора под руку и помогая тому встать. – От этого взрыва на нас запросто может обрушиться весь потолок. Лучше посмотрим, куда ведут эти лестницы.
Упрятав свои находки и наконец-то отстав от шкафа, двое гибридов вместе с остальной частью группы направились к ранее посещённому коридору, преодолев который можно было выйти к необходимой им развилке. Путь оказался спокойным и ничем не примечательным – никто так и не выпрыгнул из тьмы, дабы разорвать незваных гостей, и лишь только продавливаемые гальки периодически хрустели под заляпанными грязью и пылью ботинками.
Проследовав в новый коридор двое южан всё в прежнем темпе следовали за идущим впереди бродячим доктором: Балор удерживал на своём лице привычное нахальное выражение, видимо он ненадолго позабыл о случае с мечом, а Кассиус же тщательно осматривал всё что только можно, будто бы стараясь, таким образом, обнаружить ныне невидимую угрозу. Вскоре вся группа вышла к лестнице одна часть которой вела вверх, а другая вниз. В ходе кратких переговоров было принято решение для начала спуститься вниз.
Оказавшись полностью в темном помещении братья принялись периодически издавать какое-то невнятное шипение, к которому в последствии подключились несколько грубые режущие слух гортанные выражения - похоже они просто общались между собой.
Заприметив висящий на потолке кристалл, что неизвестно коим образом проглядывался сквозь всю эту тьму, наиболее юный из всех присутствующих не придумал чего-либо лучше, кроме того, как вздёрнуть собственную руку и направить её на находку. Пальцы тут же разошлись в разные стороны, а нижняя часть ладони едва продвинулась вперёд…
Рассеивание
1d100: (10) = 10 +11
Доктор внимательно посмотрел в глаза Тео.
- Почему не надо? Нас не засыплет точно. Но...
Не договорив, неживой сконцентрировал магию в кулак, и пустил её в сторону кристалла на потолке.
Группа решила идти вниз, но перед этим получше рассмотреть то помещение, в котором она находилась.
После неудачи с рассеиванием, неживой доктор решил действовать более радикально. Сгусток магии врезался в кристалл и рассеялся. Казалось, что ничего не произойдёт. Однако камень начал светиться: сначала тускло, а затем всё ярче и ярче. В один момент свет стал таким ярким, что магия в кристалле перестала помещаться и с громким хлопком и ярчайшей вспышкой выплеснулась наружу. Мощная волна сотрясла зал, откинув странников к стенам.
2d3: (1 + 3) = 4 урона всем.
Как только все пришли в себя, то колющий свет ударил по глазам: когда Зигмунд запустил в него магию, действие кристалла сменилось на противоположное, и теперь он не поглощал свет, а источал его. Теперь в зале было так, словно где-нибудь в Первом Королевстве в полдень: так же ярко.
А стоило ли это того? Теперь можно было разглядеть те детали, которые глаз мог упустить в кромешной тьме. В зале было куда больше обломков, чем могло показаться, глядя на разбитые статуи. Здесь была и мебель, разнесённая в труху, ошмётки какого-то металла, пара костей и прочий мусор, стены сильно потрескались, где-то не доставало кусков камня. Наверняка можно найти что-то ещё интересное, если внимательно пробежаться взглядом по теперь уже освещённому помещению.
Теодор с тревогой наблюдал за происходящим, готовясь в случае чего прыгнуть в укрытие. Свет, который начал источать кристалл, становился все ярче и ярче и вскоре стал резать глаза.
Как только лесник решил, что отряд в безопасности и каменный свод не обрушится, громкий хлопок сотряс помещение и последовавшая за ним взрывная волна сбила его с ног. В следующую секунду резкая боль пронзила спину мужчины и он обнаружил себя лежащим на полу у стены.
Элен успела вспорхнуть с плеча хоязина, однако не смогла избежать удара: взрывная волна настигла ее в воздухе, с силой бросив об каменную кладку.
Теодор прихрамывая подошел к фыркающей от боли питомице и бережно взял ее на руки, после чего оглядел теперь уже ярко освещенное помещение.
1d100: (91) = 91
После взрыва, неживой довольно быстро встал, и отряхнулся.
- Ну вот! Я же говорил! Всё нормально. Видите, даже светло стало. Одни плюсы!
Окинув всех взглядом, и убедившись что правда все живы, неживой решил немного подправить то что подстрадало от взрыва, а потому принялся водить руками вдоль костюма, сращивая обратно треснутые кости.
Хилочка. 1d100: (76) = 76 +16
Результат оказался несколько иной, чем хотелось изначально. Наполненный магией кристалл не смог удержать её всю и в один момент просто выплеснул своё содержимое окутывая помещение ярким светом и отбрасывая посетителей к стенам. По всей комнате раздались всяческие бряканья с лязганьем вызванные падением груды живых и не совсем тел: каждому довелось приземлиться достаточно болезненно и лишь только невероятная удача спасла их от падения на шею или же голову.
С трудом но всё же разлепив собственные очи, первое что заметили двое гибридов чрезмерно яркий свет, от которого начинали болеть глаза и от которого хотелось спрятаться как можно дальше.
— Да что же, блять, за напасть такая – послышался голос Балора. — Сначала меч, потом темнота, а теперь и это. Тьфу, треклять – полностью поднявшись на ноги, он отряхнул собственную одежду и несколько раз моргнул.
— Да-да-да… всё же это была не лучшая идея – ответил ему приземлившийся неподалёку юноша. — Но хоть теперь можно осмотреться. В конце-то концов, наверняка в этой груде мусора и храма есть что-то стоящее. Пройдись и осмотрись.
Стоило только младшему из двух братьев замолкнуть, как оба родича принялись обыскивать помещение…
1d100: (26) = 26 +11 (ИНТ) – 10 (внимательность)
1d100: (88) = 88 -10 (внимательность)
Медленно приходя в себя, странники начали зализывать раны – вполне успешно – и оглядываться: Теодор тут же нашёл несколько стрел, они были вогнаны в остатки какого-то стола. Кто ими стрелял и в кого – неясно, но, похоже, здесь был нешуточный бой. +4 стрелы. Пройдя вдоль стены, лесник внимательно присмотрелся к глубоким трещинам. Что-то в них было не то. Пройдясь по ним пальцем, Теодор вдруг что-то почувствовал: какой-то маленький камешек сдвинулся, и стену вдруг тряхнуло, посыпалась каменная пыль.
Медленно большой кусок камня сдвинулся, образовывая дверь и открывая проход в новый небольшой зал. В нём не было абсолютно ничего, кроме большого колодца с водой. Свет от кристалла проникал туда, отбрасывая завораживающие блики на стены. А, глядя в водную гладь, будто смотришь в иссиня-чёрную бездну, в которую тонкими нитями тянутся тусклые лучи. Дно уходило всё глубже и глубже, и где-то там блестело, словно звезда на тёмном небе, нечто. Чтобы попытаться достать вещь, необходимо кинуть 4д100 с бонусом от ЛВК и дебаффом от брони (средняя -10, тяжёлая -20). Первые два куба – на погружение, а последние – на всплытие. Каждый неудачный куб отнимает три хп (персонаж задерживается слишком сильно и захлёбывается). Если в процессе плавания хп опустилось до нуля, персонаж теряет сознание, и его требуется спасти кому-то другому.
Южане тоже не оставались в стороне. Пока Теодор ещё не нашёл потайной ход, они обрыскали весь зал, перерыв кучу мусора. Среди дерева и камня Балор откопал тяжёлый металлический щит и такой же нелёгкий доспех. Железо было всё исцарапано и помято, но в нём угадывалась работа мастера: одни боги знают, сколько они здесь лежали, но металл не потерял свой изначальный блеск и твёрдость. Пока неясно, как гибридам удастся перенести всё, не надевая, но за эти вещи можно выручить немалые деньги. Щит 5/10, тяжёлый доспех 12/20
Лечение прошло успешно. Успешно в понимании неживого. Кости срослись, а некоторые, просто вернулись на свои места. Довольный собой, Зигмунд снова осмотрелся, ведь пока он был занят были какие-то непонятные звуки. Этими звуками как он понял было открытие какой-то скрытой двери. Слабо хмыкнув, лекарь извлёк ранее найденые свитки и прочёл их. После этого он двинулся в комнату. В помещении обнаружился непонятного вида колодец, на дне которого что-то светилось.
- Не знаю как вы, но я бы достал воооон ту штуку что светиться. И знаете что? Я пожалуй искупаюсь. Вы можете задохнуться, а у меня такой проблемы нету, ха!
После этих слов Зигмунд принялся раздеваться. Костюм, что защищал кости был не простым. А потому полный весь процесс оголения костей, занял добрые десять минут. Но вот перед всеми стоял скелет, у которого грудная клетка была замотана в бинты. В руках он держал ранее найденные свитки и верёвка, купленная ещё в далёкой деревеньке где они познакомились с Теодором. Первым делом неживой дошёл до Кассиуса и вручил ему свитки.
- Держи. Прочитай.
Потом дошёл до Балора, и рядом стоящего Теодора и вручил им верёвку.
- Задохнуться, то я не задохнусь. Но всплыть я не особо смогу. А потому...
С этими словами костяные пальцы ловко обвязали один край верёвки за позвоночник, а другой был отдан в руки Балора.
- А потому вы меня вытяните.
Не дожидаясь реакции костяной человек полез в пучину.
Зигмунл передал свитки Кассиусу. Пальцы почувствовали древнюю бумагу, неприятно трущуюся о кожу, но это не помешает южанину прочитать содержимое. Несколько документов были расположены в случайном порядке и описывали от лица летописца, записки которого странники уже встречали, об этом храме.
«Да, после недавних событий произошёл полный провал. Как и предвещали, весь проект загнулся, но не совсем из-за финансовой стороны. Как и говорили, идти сюда просто некому, а после тех изменений в рельефе множество коридоров было завалено. Хотя, благодаря моим чертежам, большая часть комплекса устояла. Но это не удержало тех, кто и без всех этих событий был недоволен.
Многие мои подручные просто ушли, куда глаза глядят, оставив меня здесь одного с несколькими идейными.
Но и в этом есть плюс: теперь весь храм, считай, мой. Могу понаставить здесь столько головоломок, сколько пожелаю, пусть у меня и нет идей.
Ваш М.»
«Строительство идёт полным ходом. Я выбил у Лефиандра финансовую поддержку нашего храмового комплекса. Мне выдали лучших строителей, и они по моим чертежам возводят скульптуры и колонны. Получается красиво. Даже Шадалос, когда совершал обход со своими вояками, сказал, что это «лучше, чем кусок навоза живой лошади». А, зная его, могу сказать, что лучшего он и не видел, хе-хе.
Всё это занимает очень много времени, но у меня поручение от самого Короля, так что буду вкладываться полностью в это дело.
Довольно мешает небольшое поселение, которое мы не учли, когда начинали строительство, оно совсем рядом с одним из выходов из храма. Думаю, надо будет снести. У меня уже есть планы, что построить вместо него.
Ваш М.»
«Кто-то напал со стороны третьего выхода. Удалось проверить недавно оживлённые доспехи. Тех солдат просто снесло от их ударов. Снесло и несколько статуй, потрескались стены, дорогую импортную мебель вообще в щепки. Надо будет проверить третий вход и, возможно, заделать его. Мне надо будет учитывать, что те трупы могли ещё подняться. Мог бы их все бросить в воду, как упал один из них, но, может, позже.
Решил пока спрятать эти доспехи в ту комнату, дверь в которую отказала. Там они хотя бы не поломают то, что осталось от моих трудов.
Ваш М.»
«Я так уже не могу, этот храм отобрал и у тебя, и у меня слишком много сил. И всё для чего? Чтобы понять, что боги так и не решат помочь нам в трудном положении? Мне кажется, что перелопать мы весь континент, как сделала та, из-за которой у нас сейчас серьёзные проблемы, боги так и не заметили бы нас. Я устал. Варись в своих мечтах дальше, М. Нам не выжать из данного проекта ни капли пользы. Даже некрополь был полезнее. Ты не думай, что я забываю о твоих заслугах, что под твоим руководством строилась столица, но сейчас всё это уже неважно. И тем более несколько моих сородичей высказались явно против поддержки тебя. Прекращаю спонсировать.
(Бумага не подписана)»
«Сижу тут один во тьме. Похоже, и последние идейные ушли.
Поставил ещё пару головоломок и потайных ходов. Например, между дверью в моей кабинет и той дверью, у которой сломался механизм, есть скрытая кнопка на стене. Она выдвинет лестницу, а там я приготовил интересную штуку. Вроде кто-то когда-то называл это скалолазанием, но тут скал нет. Только стены.
Ещё нашёл новое увлечение: оживляю неодушевлённое. Нашёл какие-то доспехи и сделал из них какого-то голема. Теперь не так одиноко, хех. Наверное, надо будет потренироваться в этом ещё.
Ваш М.»
Также среди них обнаружилась бумага с другим содержанием – свиток заклинания. Свиток с заклинанием: тёмная пика. Создаёт в руках большой сгусток магии, который вытягивается в копьё. Его нельзя кинуть, но он прекрасно подходит, чтобы ударить стоящих в ряд.
Статчек 5 ЛВК, 4 ИНТ.
Наносит 1\2\2 урона всем противникам, стоящих на одной линии перед заклинателем (дальность – 3 клетки). Все задетые получают дебафф -5/-7/-10 на два хода (не стакается, но обновляется)
Зигмунд, завершив приготовления, опустился в ледяную воду. Остатки плоти немёртвого ничего не почувствовали, однако своей тяжестью упорно тянули доктора на дно, всё дальше во тьму, и путеводным маяком был тусклый блеск где-то далеко внизу. Всё ниже и ниже, и вот уде стал виден конец колодца. Здесь грудой были насыпаны трупы в держащих их здесь доспехах. И один из них в синих размякших руках всё ещё держал мёртвой хваткой древко копья. Именно наконечник этого оружия привлёк внимание: он тускло сиял, а магия, исходящая от него, чувствовалась ещё на подходе ко дну.
Копьё охотника на вампиров. Древнее оружие представителя ОКДН раннего Личенвайна, на лангетах которого виден знак этой организации. Кто знает, какие цели он преследовал, отправившись в этот храм? Это копьё превращает главную силу вампира – кровь жертвы – в её слабость.
Статчек 4 ИНТ, 4 СИЛ, 4 ЛВК.
(Активная способность: нанесите себе 1д2 урона, обагрив наконечник своей кровью, и получите бонус +15 в атаке этим оружием на два хода.)
Требуется починка: древко разбухло и сгнило от воды.
Взяв зачарованный предмет, доктор подёргал верёвку, и Балор начал вытаскивать его. Вскоре неживой вынырнул из тёмной пучины.
Покончив с исследованием всяческого мусора и хлама двое гибридов смогли обзавестись достаточно тяжелым металлическим щитом и ещё более тяжкими доспехами. Выглядела добыча искусно сделанной и дорогостоящей – наверняка в той же Истене за всё это можно было получить чуть более трех десятков кристаллов. Но, к сожалению пред южанами встала проблема: они просто не могли унести всё и сразу.
— Эм… что будем делать? – спросил Кассиус выглянувший из-за плеча брата. — Ты всё наверняка не возьмёшь всё и я тебе здесь не помощник.
Балор обведя оценивающим взглядом свои находки лишь пожал плечами, ухватился руками за щит и подтащил его к себе.
— Этого будет достаточно – встав на ноги, он кивнул по направлению Теодора с Зигмундом, которым довелось найти что-то ещё. — Нам надо идти. Наверняка им может понадобится какая-нибудь помощь.
Пройдя в новую комнату и остановившись неподалёку от колодца, новоприбывшие принялись следить за Зигмундом, что сначала стаскивал с себя одежду, а потом обвязывал свой позвоночник какой-то верёвкой при этом передавая различные старинные бумаги в руки Кассиуса.
Взяв протянутый ему конец веревки и не дав какого-либо чёткого ответа, Балор просто обвязал её об свою правую руку и принялся ждать. Колдун же начал вчитываться в предоставленные ему записи.
~ Значит за третьей дверью были ожившие доспехи? Хорошо что мы её не открывали. Так, а это что? Хм… ещё один потайной ход? Интересно… надо будет зайти туда. Вот только… вот только часть про скалолазание мне не очень-то и нравится. Ого, тут ещё и заклинание какое-то. Не думаю что смогу им хоть когда-либо овладеть. ~ - покончив с чтением, Кассиус аккуратно сложил бумаги и принялся дожидаться окончания игры в подводного исследователя с Зигмундом в главной роли.
Простояв чёрт его знает сколько времени на одном месте и проследив за дёргающейся верёвкой, Балор попросту пожал плечами, ухватился за неё двумя руками и тут же дернул на себя. Бродячему доктору довелось в достаточно короткие сроки вынырнуть из воды.
— Куда пойдём дальше? – странник отвязал руку от своей руки и подошёл к «медицине». — Это твоё.
Покончив с передачей верёвки, двое гибридов вышли из комнаты. В конце-то концов для них больше не было ничего интересного в помещении в котором есть лишь один колодец.
Когда перед ним открылся потайной проход, Теодор прошел в секретное помещение и заглянул в находившийся там колодец. От раздумий о том, стоит ли нырять в него и пытаться достаться содержимое, его отвлек Зигмунд, который вызвался сделать это за него.
Мокнуть в затхлой воде заброшенного колодца, рискуя захлебнуться, ради неизвестно чего – дело неблагодарное, поэтому возражать лесник не стал. Он молча кивнул доктору и принялся наблюдать за тем, как тот оголяет свои кости, а после стал всматриваться в водную гладь, когда неживой погрузился в воду.
Когда Балор без особого труда вытащил Зигмунда из воды, Теодор последовал за южанами из помещения.
– Предлагаю посмотреть, что внизу, – сказал он, когда группа вернулась в ярко освещенную залу.
Оказавшись снова на воздухе, неживой начал прыгать, принимая разные позы. В результате этих действий, вода почти полностью покинула "тело" Зигмунда, и он принялся одеваться, в процессе отвязав верёвку с позвоночника.
~ Эх... Может потом как-нибудь сделать себе дом под водой? Я думаю это будет интересно.
И вот спустя почти двадцать минут, скелет снова превратился в знакомого всем доктора.
- Нуу... Я не против осмотреть низ с вами. И кстати, водичка была отличная.
Внимательно посмотрев на свои руки, лекарь понял что в левой руке ещё одна палка. То самое оружие что он вытащил совсем недавно. Такое, было ненужно Зигмунду, а потому он дошёл до Тео, и молча отдал ему оружие.
Группа двинулась дальше, решив осмотреть нижний этаж. Винтовая лестница охотно предоставила свои услуги, опуская странников всё глубже под землю. Свет от кристалла теперь не был виден, и приключенцы снова погружались во мрак.
Скоро лестницы кончилась, доставив всех в новый коридор. Не видя ничего интересного, группа прошла вперёд, пока не наткнулась на приоткрытую дверь. Заглянув в новый зал одним глазком, они смогли увидеть движение во тьме. Затаив дыхание, странники пригляделись ещё лучше, и поняли, что это тихо бродит нежить. Прислушались – услышали угрюмый скрип несмазанных доспехов. Причём Зигмунд мог отметить, что броня этих немёртвых и тех утопленников одинакова. Видимо, не все трупы сбросили в воду, и теперь они расхаживают в храме. В этом зале их как минимум четверо.
Не получится пройти дальше, если привлекать внимание, а действительно скрытно пройти этот участок дороги может только один член отряда.
Немёртвый рыцарь. 6-6-0, 4 ОП. 15 хп.
Перк: «Магическая мощь» - поднятые невероятно сильной магией, которая витает вокруг в этом храме, они способны колдовать наипростейшие заклинания без каких-либо штрафов.
Теодор первым спустился по лестнице и осторожно заглянул в представшее перед группой помещение. Еще до того как что-либо увидеть, его уши уловили звук шагов и скрип металла. Подождав, пока глаза вновь привыкнут к темноте, он увидел источник этих звуков.
Лесник знаком сказал идущим за ним остановиться, после чего тихим шепотом произнес:
– Подождите здесь, я прокрадусь мимо них и посмотрю, что в том конце зала. Может, удастся избежать драки.
Сказав так, он взял Элен в руки и опустил ее на землю, сделав знак ждать его здесь: белую сову хорошо видно в темноте. Затем лесник проскользнул между дверьми и тихими шагам двинулся вдоль стены.
1d100: (40) = 40 +8
Тихо и незаметно, словно тень, Теодор скользнул в зал. Крадясь у самой стены, лесник не привлекал внимания бесцельно бродящей нежити, которая, похоже, не могла почуять живого. Однако был один момент, когда Теодор громко шаркнул об пол сапогом, и один из рыцарей повернулся в его сторону. К счастью, лесник успел скрыться в другом конце зала и найти выход, а немёртвый не сделал никаких выводов.
И вот Теодор оказался в новом коридоре и теперь без опаски мог идти по нему, вскоре выйдя на очередную лестницу. Но в этот раз она вела вверх. Лесник, решивший разведать, куда она ведёт, стал взбираться на ней, ещё не ведая, что его ждёт.
А ждало его бесчисленное число ступеней, беспощадно издевавшихся над его ногами и бивших сапоги. Он уже думал, что свалится без сил, но коварная лестница кончилась, а перед ним предстала новая приоткрытая дверь, от которой слегка веяло ледяным ветром. Заглянув в проём, лесник увидел уже знакомый лесной пейзаж и тёмное небо, а, выйдя полностью, почувствовал угрожающе нависающую над ним так же знакомую стену. Замок Дитмара? У храма больше, чем два выхода? Интересно, почему о третьем не сказали. Возможно, потому что не знали. Может, в храме есть ещё ходы, через которые могли бы пройти странники, чтобы в тот раз добраться до архилича, минуя и немёртвых, и тот конструкт. Но получился такой путь, какой они уже прошли, и менять что-либо поздно.
Спускаться обратно Теодору будет куда проще, чем подниматься.
Теодор с разочарованием обнаружил, что за набитой врагами комнатой был лишь другой выход наружу. Со злостью ударив по створке только что открытой им двери, он выругался, отдышался после изматывающего подъема и двинулся обратно вниз.
Осторожно переступив с последней ступени на каменный пол, лесник вновь прокрался мимо врагов, на этот раз без каких-либо происшествий.
Вернувшись к спутникам, он рассказал о том, что по ту сторону залы нет ничего стоящего, подхватил с земли ждавшую его Элен и стал подниматься вверх по лестнице.
Внимательно выслушав вырвавшегося вперед Теодора двое гибридов предпочли не противиться ему. В конце-то концов, именно он казался наиболее ловким из всех присутствующих и его навыки по тесному общению с нежитью, полученные за жизнь проведенную в Личенвайне, наверняка способствовали тому, чтобы в итоге не оказаться застигнутым и забитым группой мертвецов в проржавевших от времени доспехах.
Оставшись в темном коридоре и облокотившись об стену, двое южан принялись дожидаться возвращения лесника.
Из комнаты всё доносились и доносились скрипучие неприятные звуки разбавленные невнятным и тихим «Уааа…». В скорее мужчинам также довелось услышать и некий приглушенный шарк, что достаточно сильно выделился из общей массы. Именно это и заставило присутствующих напрячься и приготовиться к возможной битве: Кассиус задрал рукава имеющейся мантии, в то время как Балор ухватился одной рукой за рукоять ножа, а другой за край недавно обнаруженного щита. Битва так и не началась…
Спустя неопределенный промежуток времени одна из створок двери вновь отварилась и в коридор вышел Теодор. К сожалению радостной новости о залах ломившихся от золота и богатства так и не последовало: всего очередной выход к замку Дитмара. Больше здесь было делать абсолютно нечего, а значит пришло время подняться на верхний этаж храма…
Молчание Генриха перемежалось редким тихим бурчаньем под нос и втаптыванием накопившейся горки стружки в грязь. Легкий кожаный скрип сапога и деревянные звуки прикосновения ножа к намечающейся фигурке коня успокаивали душу великана и вводило его в умиротворяющее состояние. Будь он среди друзей, Хофнер бы напевал песенку про отряд молодых парней, побывавших в непроходимых джунглях Ка'Ори-Ха и вышедших из них со шкурами самых разных животных за плечами. Напевал бы песню про барда, потерявшего свою любовь и несущего её тело сквозь проклятых людей и витающей всюду ненависти. Пел бы про наемников, нанятых правителем лишь для того, чтобы стать жертвой его амбиций и пасть в битве, в которой невозможно было сохранить свою жизнь. Иногда воину приходила навязчивая мысль о том, что он выбрал не ту стезю.
— Достаточно того, что мы находимся в Личенвайне. — Меченосец оценивающе осмотрел фигуру коня. Пока что она была лишь грубым подобием статного животного. Наметки постепенно вырисовывали застывшего в быстром галопе жеребца. — В стране мертвецов, вонючего воздуха и вечно затянутых тучами неба. Здесь все пропитано Смертью. Если наш наниматель не отправит нас уничтожить какого-либо лича или высшего вампира, то я буду приятно удивлен.
Деревянная фигурка цвета бледного Солнца со стуком оказалось на столе. Резко контрастируя с болотным окрасом стола, она невольно притягивала к себе внимание. Губы воина растянулись в улыбку.
— Надеюсь, нам не придется ждать здесь вечно. — Генрих взял фигурку обратно в руки и принялся доводить её до следующей стадии проработки.
Странники двинулись обратно, не видя перспектив в повторном посещении Дитмара. Вернувшись по винтовой лестнице на этаж вверх, они начали подниматься по новой, уходящей куда-то выше. Если все преодолевали ступеньки более-менее бодро, то Теодору, который только что совершил вылазку на поверхность, от вездесущих ступеней могло начать тошнить. В любом случае до следующего этажа группа добралась без приключений и оказалась в новом зале.
Довольно просторное помещение было забито колоннами и скульптурами, а в центре его покоился пьедестал с частью какого-то амулета.
Почему-то внимательный глаз мог забеспокоиться из-за противоположной стены: она будто была слегка другой, нежели остальные. Что именно с ней не так – сказать трудно.
Преодолев множество ступеней гибриды наконец-то прошли в ранее невиданную комнату.
Громадное помещение было заполнено множеством колонн и скульптур, среди которых отчетливо выделялся пьедестал с частью некоего амулета. Сам пьедестал всё это время излучал мощный магический фон, который ну ни как не мог остаться без внимания прибывших гибридов. Двое родичей тут же втянули несколько струек местного грубого воздуха и наклонили голову. Ноздри едва обожгло чрезмерно сильной магической энергией.
— Чувствуешь? – обратился к своему брату Кассиус.
— Да, чувствую – Балор хрустнул собственной шеей и повернулся в сторону остальных членов отряда. — Эй, не советую вам трогать амулет – долбанёт и ещё как. Для начала надо понять-то, как следует вытянуть заряд из пьедестала. Хм… Зигмунд, ты как, сможешь справиться с этим?
Дождавшись того момента, когда Балор затихнет, Касс пожал плечами, протянул свою правую руку и развел пальцы в разную сторону. Нижняя часть ладони выдвинулась немного вперёд, а по перстам пробежался багровый огонёк…
Рассеивание
1d100: (3) = 3 +11(ИНТ)
Зигмунд одним из первых поднялся и осмотрел помещение. Почему-то неживой не почувствовал то о чём говорят Касс и Балор, но зато взгляд Зигмунда зацепился за странного вида стенку. Дойдя до неё неживой стал её рассматривать, размышляя о чём-то, и спустя пару минут выдал одину из своих идей.
- Нуу... Вы не замечание ничего странного в этой стене? Мне кажется тут в ней должен быть проход... Но его нету. Почему? Не знаю.
Дальше доктор дошёл до части амулета и теперь стал изучать её.
"- Я думаю она как-то связана с тем кристаллом. Почему я так думаю? *
В ответ на последнее, лекарь пожал плечами и пошёл обратно к лестнице, чтоб спуститься.
Рассеивание Кассиуса не дало ничего. Было ли дело в том, что он плохо сотворил его, или в том, что на пьедестал это заклинание не подействовало бы, - не столь важно, так как у Зигмунда назрел другой план. Как он думал, кристалл в прошлом зале мог быть связан с магической защитой в этом. Поделившись мыслями с товарищами, неживой, поведя их вниз, отошёл к коридору и внимательно уставился на источающий яркий свет камень. Когда остальные встали в коридоре на достаточное расстояние, Зигмунд приготовился бросить магический сгусток и бежать по коридору, чтобы его не задело волной.
И вот он привёл план в исполнение: магия полетела в сторону кристалла, а неживой стремительно побежал в остальным странникам. Камень начал быстро потухать, словно вбирая в себя свет со всей округи, преобразуя его в чистую тьму. Возможно, не будь ноги нежити слабыми, то такой трюк помог бы избежать взрыва, но костяные конечности ожидаемо заплелись, и доктор споткнулся о один из камней, разбросанных предыдущей волной. Зигмунд грохнулся на пол, смяв клюв маски и получив трещину на лбу, а затем его достиг тёмный магический взрыв, когда энергия переполнила кристалл. Скелет с остатками плоти отбросила вперёд, как тряпичную куклу, и небрежно оставило у ног южан и Теодора, стоявших на безопасном расстоянии.
И пока Зигмунду приходилось зализывать раны, остальные могли осторожно проверить, не изменилось ли чего наверху. Пройдя поглощённое тьмой помещение и поднявшись на следующий этаж, колдуны смогли ответить, что магический фон изрядно ослаб: от пьедестала больше не разило волшебством, как от трупа вонью. Теперь можно было спокойно осмотреть амулет, не опасаясь, что, взяв его, получишь разряд. Это был осколок зачарованного металла на толстой цепочке. Зачарование не представляло из себя ничего особенного: оно не работало. А сколы на куске амулета выглядели так, что к ним можно было подогнать как минимум ещё пару частей.
И неясно, стоила ли эта безделушка таких усилий.
Оглядев припавшего к его ногам потрепанного Зигмунда, Балор попросту цокнул, слегка склонился и ухватив за край одежды «медицины» совершил рывок, поднимая тем самым пострадавшего на ноги. Кассиус же предпочел как можно быстрее вернуться в комнату с пьедесталом. Видимо юноше было интересно узнать, удалась ли задумка бродячего доктора или нет.
Приблизившись к постаменту и окончательно убедившись в его безопасности, колдун поднял с его верхней очередную добычу… добычу, которая оказалась немного не тем, что ожидалось изначально. Обычный и в данный момент ничем не примечательный кусок зачарованного метала на толстой цепочке, чьи сколы позволяли подогнать к нему ещё несколько частей – ещё одна загадка или некий ключ? Кто его знает.
— Эй, там есть ещё одна комната – он упрятал амулет в один из карманов мантии. — Она была между тем кабинетом, который открыл Зигмунд, и неподъёмной дверью. Как насчет того, чтобы проведать и её?
Теодор предоставил разбираться с загадкой более сведущим в магии членам отряда и просто старался не получить новых ушибов.
Когда манипуляции с кристаллом подошли к концу и путники вернулись в залу с пьедесталом, лесник решил поближе рассмотреть ее на предмет каких-либо интересных вещей или даже потайных ходов.
1d100: (96) = 96
Теодор, обойдя весь зал, не обнаружил каких-либо вещей, кроме той части амулета. Однако, вернувшись к пьедесталу, приметил у его основания маленькую выемку с неприметным рычажком. Видимо, ещё один механизм для потайной двери. Но когда лесник переключил его, ничего не произошло, поэтому Теодору пришлось обойти зал ещё раз, и на одной из колон нашёл схожий механизм, который видел в предыдущем помещении.
Активировав и его, лесник чуть не свалился с ног, когда пол тряхнуло так, будто на него упал гигант: на той подозрительной стене, начавшей сейчас осыпаться крошкой и пылью, стал отодвигаться вниз огромный кусок камня, образуя немалый проём величиной в настоящие ворота. А ведь и правда: приглядись, и увидишь, что стена построена таким образом, что напоминает арку. Но какой идиот додумался так всё усложнить?
Впрочем, сейчас было важнее, куда это всё ведёт. Осторожно заглянув в новый зал, Теодор огляделся, и первое, что бросилось в глаза, - огромнейшая статуя Ур-Гереда слева. Неужели странники уже были здесь? Оглядевшись ещё несколько раз, они поняли, что это действительно так: вот и потрескавшаяся статуя рыцаря, вот осколки стекла, и вот глубокие следы лап конструкта.
Похоже, это был второй путь, как группа могла пройти храм, из левого хода завернув сюда. И здесь теперь уже нет ничего интересного.
Теодор разочарованно покачал головой и вернулся к отряду.
– Это всего лишь короткий путь к тому залу, где был конструкт, – сообщил он спутникам. – Пойдем, проверим тот тайник, о котором говорил Кассиус, и наконец уберемся из этого места.
Устояв на ногах и несколько удивившись всему произошедшему двое гибридов тут же взглянули на открывшийся им проход. Опять статую Ур-Гереда, опять потрескавшийся от времени рыцарь, опять следы лап конструктора и, конечно же, осколки стекла, возникшие после метания склянки из под зелья исцеления. Всё это уже было видено ранее и вело к замку Дитмара, к которому идти в данный момент было попросту незачем.
— Нуу-сс, ладно… пойдёмте хоть посмотрим о чём там говорил Касс.
Замолкнув, Балор попросту развернулся и никого не дожидаясь направился к лестнице. Молодой волшебник проследовал за ним.
Преодолев винтовую лестницу, полностью темный холл и чрезмерно длинный коридор, мужчины наконец-то вышли к ранее посещённой развилке.
Бросив несколько оценивающий и при этом опасающийся взгляд на самую тяжелую дверь, Кассиус вытянул из-за пазухи один из старинных листков и по нему принялся отыскивать необходимый переключатель. Потратив около двух минут, колдун всё же обнаружил необходимую кнопку и нажал на неё…
После взрывал, Зигмунд не совсем понимал что вообще происходит. Прямо перед лицом почему-то стояли его ноги, и ещё две пары чьих-то сапог.
~ Что? Что произошло? ААА КУДА?!
Кто-то схватил лекаря за шиворот плаща и резко поставил на ноги. От чего последняя часть мыслей была произнесена в слух.
- ААА КУДА!? А... Это вы... Я уж думал появился кто-то и з...
Неживой замолк на половине слов, так как маленький живой груз исчез с плеча доктора.
- ГДЕ?! ГДЕ ОН?! ГДЕЕЕЕЕ?! Я СПРАШИВАЮ ГДЕ?!
Всё это время лекарь, будто и не замечал хруст и помехи в теле. Маска нервно металась из стороны в сторону ища костяную многоножку. И тут вдруг Зигмунд оцепенел. Яром находился на той лестнице где были южане, и смотрел на него. А потом резко развернулся и пополз наверх. От удивления неживой выпустил из рук трость и упал на лестницу животом вниз и пополз вслед за конструктом. Поймать маленькую копию грозного конструкта удалось только почти у самого верха лестницы. Костяные руки в перчатках мягко легли на середину тела и подняли от пола. Потом лекарь сел на одну из ступенек и прижал Ярома к груди.
- Ты куда побежал, а? Как ты тут, один то будешь? Погулял и хватит. Ишь чего удумал. Убежать!
Подняв Ярома перед собой и сняв маску лекарь пригрозил пальцем конструкту. Последний же просто пытался поймать передними лапками палец что был почти у самого "лица" конструкта.
- Нельзяяя! Не-льзя! Нельзя бегать одному! Понял? Надеюсь да.
Потом лекарь посадил многоножку на плечо и стал спускаться, держась левой рукой за стену.
Дойдя до низу лекарь поднял с пола свою трость и вместе со всеми поднялся обратно. Там сейчас был Тео, который каким-то чудом открыл таки проход. Это оказалась просто окружная дорога к тому месту откуда пришли они. Дальше последовало предложение вернуться и посикать тайник что был описан в свитка. Лекарь лишь молчаливо кивнул и пошёл за остальными, поглаживая конструкта по голове.
И вот Кассиус принялся за поиски. Пока молодой маг искал нужный переключатель лекарь с помощью магии снова залечивал кости что были сломаны новым хлопком энергии.
Кнопка со скрежетом вдавилась в стену, заставив ту дрогнуть. Куски камня на равном расстоянии друг от друга начали вываливаться один за другим снизу-вверх – как бы не пришибли кого-нибудь – а из образовавшихся отверстий мгновенно выскакивали куски металла, образуя лестницу. Проверив её, встав на ступеньку, странники могли убедиться, что конструкция достаточно крепка, чтобы выдержать вес любого из присутствующих. Но мог ли этот любой залезть выше и пройти дальше? Вряд ли: если осветить верхнюю часть коридора, так, где скрывается потолок, можно увидеть такие же хваты, выступы и сколы, за на которые можно было бы поставить ногу. И вёл это нелёгкий пусть куда-то вдоль коридора и оканчивался проходом размером с дверь.
Статчек: 4 ЛВК, 3 СИЛ. Пройдя статчек, можно попытаться бросить куб на ЛВК, чтобы преодолеть путь. В случае неудачи персонаж свалится вниз, получив много урона.
Теодор угрюмо посмотрел на выросшую перед путниками лестницу. Залезть на нее вряд ли было бы труднее, чем на обыкновенную сосну, только вот в темноте было плохо видно куда можно поставить ногу и за что можно ухватиться.
Тем не менее, пасовать перед какой-то лестницей лесник не собирался. Он сделал сове знак ждать его внизу, сбросил самые тяжелые вещи и принялся карабкаться наверх.
В один момент рука мужчины соскользнула с перекладины, и он повис, держась за небольшой выступ в скале, но ему удалось удержаться и продолжить подъем.
Вскоре Теодор был наверху.
Теодор, чуть не свалившись вниз, заполз в небольшую комнату под самым потолком. Взглянув вниз, он мог увидеть, что пол находился далеко-далеко внизу, и его товарищи отсюда казались раза в два или три меньше. Было бы чертовски больно, если не смертельно, падать с такой высоты. Может, этот риск хотя бы окупит себя?
Пройдя вперёд, лесник увидел небольшой сундучок. Подняв тяжёлую крышку, он увидел очень похожий на предыдущий кусок амулета. Не похоже, чтобы эти два куска образовывали целостную картину. Вокруг него были покоились три колбочки – одна большая и пузатая, две другие поменьше. Расставлены они были на небольшом клочке бумаги. Взяв его, леснику пришлось до боли напрячь глаза, чтобы что-то разглядеть. Похоже, ещё один свиток заклинаний.
Не найдя более ничего интересного и обвесив себя новыми приобретениями, Теодор пополз вниз. К счастью, путь обратно всегда проще.
Получено: ещё один кусок амулета, +2 зелья лечения на +4, зелье лечения на +6 и свиток заклинания.
Одноразовый свиток заклинаний: «рассредоточение тьмы». Статчек 4 ИНТ. Не требует возможности сотворения заклинаний для использования. После прочтения свиток уничтожается.
Выпускает три сгустка тёмной энергии, наносящие 1/2/3 урона трём случайным целям в радиусе 6 клеток. На каждую цель бросается отдельный куб. Если целей меньше, то будет выпущено столько сгустков, сколько целей в зоне досигаемости.
Теодор переступил с лестницы на землю и подошел к Кассиусу, протягивая тому свиток.
– Держи, пригодится, – бросил он, после чего поднял с земли свое снаряжение.
Лесник тихонько свистнул и Элен, ждавшая его команды, заняла привычное ей место.
Затем Теодор спрятал одну из найденных склянок к себе в сумку на +6 и поставил две другие на валун, лежавший неподалеку.
– Берите, кто хочет, – сказал он спутникам. – Мне столько не надо.
Услышав достаточно неприятный скрежет вызванный активацией старинного механизма, Касс тут же совершил несколько шагов назад и принялся следить за тем, как некие куски старинного камня принялись сваливаться снизу-вверх – один за другим. Вскоре пред всей группой предстало некая дыра, из которой выскочили различные куски металла образовавшие в последствии лестницу. Как выяснилось спустя пару секунд ступеньки оказались достаточно крепкими и были способны выдержать вес любого из присутствующих. Ну как любого из присутствующих? Конкретно Теодора, который и вызвался идти первым, дабы залезть куда-то там вверх и провести осмотр.
Простояв около дюжины минут на одном месте и проследив за полным подъёмом и спуском лесника, гибриды начали разглядывать выложенные на валун пыльные склянки с блекло багровым содержимым. Судя по тому, что Тео предпочел не обрисовывать только-только посещенное им посещение ничего интересного там не было и в помине.
— Благодарю Вас. Думаю никто не будет против, если я возьму одну из них, ведь так? – Задав подобный вопрос и не получив каких-либо возражений, Касс взял одно лечебное зелье и быстро спрятал его.
— Хм… неплохо – Балор присвоил себе оставшийся бутыль. — Молодец. Ладно, думаю нам здесь больше делать нечего. Как насчет того, чтобы вернуться обратно в Истену? Нам всё же нужно рассказать про Дитмара. Кто-нибудь ещё помнит путь по которому мы сюда пришли? Я не про дорогу от замка Дитмара, а про ближайший к Оплоту вход-выход.
Поправив закрепленный на спине щит, Балор искоса взглянул на вдруг зашипевшего Кассиуса. Ответом послужило гортанное бормотание. Наконец-то покончив со всеми возможными обсуждениями гибриды вновь пошагали по затемненному коридору. Любившие темноту глаза издавна были готовы к царившей в храме атмосфере и с легкостью позволяли обнаружить ранее видимые детали окружения, благодаря которым можно было без каких-либо проблем сориентироваться. Истена была всё ближе и ближе…
Завидев издали стены Истены, неживой был в приподнятом настроении. В городе нету никаких кристаллов, что могут швырнуть тебя как тряпичную куклу. Так же в городе нету, хотя бы днём, дикой нежити. И это правда радовало.
- Эхх... Мог бы я есть, я бы наверное съел бы целого кабана. Даже не представляю как вы целый день без еды таскаетесь по этим вот подземельям.
И вот, перед странниками уже была "центральная" таверна. Группа в полном составе "закатилась" внутрь, от чего зевали уставились на них странным взглядом.
Лекарь же сразу прошёл к стойке и положив двадцать ириев проговорил.
- Мне пожалуйста... Три порции жаренного мяса, и шесть кружек эля. Заранее благодарю.
После этих слов доктор дошёл до свободного стола и сел за него. Конструк же бодро сбежал с руки и осматривал окрестности, в поисках чего-то.
Пройдя в таверну двое гибридов направились к одному из ныне пустующих столов. Половицы протяжно скрипели под ногами путников, а гнилые стены чуть ли не осыпались по только им известной причине. Магия? Нет, определенно нет. Скорее секреты Личенвайнской архитектуры. В самом холле стоял ужасный смрад, который, наверное, мог даже мертвого довести до истерики: смесь пота, сырости, рвоты и местного пойла с едой.
Заняв место столом, ножки которого периодически покачивались из стороны в сторону, двое южан принялись дожидаться того момента, когда им предоставят пишу и выпивку. Откуда в Личенвайне жаренное мясо не содранное с тел павших товарищей и дикарей? – Загадка без ответа. Откуда в Личенвайне вкусный и свежий эль? – Его здесь никогда и не было. В данный момент можно было сказать одно: бродячий доктор совершил несколько странный заказ. Мало того, что он расплатился ириями, а не камнями душ, так он ещё и востребовал чрезмерно большое количество выпивки. Зачем? – Неизвестно.
— Ты думаешь здесь есть нечто похожее на мясо? – Обратился ухмыляющийся Балор к «медицине». — Ну, если учитывать плоть местных дикарей, то да. В лучшем случае нам подадут какую-то невнятную серую массу без какого-либо вкуса. Мех, ладно – ненадолго замолкнув, он прошелся рукой по приставленному к ножке стола щиту. — Как думаете, если он упадёт грохот будет сильным? Надо будет к «чайнику» зайти и продать эту штукенцию за пару кристаллов.
Покончив с разговорами, старший из гибридов сложил руки на груди и откинулся на спинку стула. Дерево тут же заскрипело и даже треснуло – не лучший знак.
— Эй, Бал – обратился к родичу юноша. — Как думаешь, что они здесь делают? – тут же последовал кивок по направлению некой троицы состоящей из мага, крупного воина и мужчины, который периодически дергался и старался как можно сильней укататься в одежду. — На местного похож только тот что в чёрном, а остальные? Наверняка мужчина с двуручем даже и не из Гвинфора – с такими доспехами путь только в Первое, Коулкрест или же Стейн.
Искоса взглянув на отмеченную троицу, Балор пожал плечами.
— Понятия не имею. Скорее всего какие-нибудь путешественники или же чьи-то наёмники. Да и вообще, почему бы не спросить у них об этом напрямую? Может они нам хоть про местность расскажут – он поднялся из-за стола и слегка отряхнул руки. — Наверняка за время нашего отсутствия произошли какие-нибудь изменения. Хм… к слову, мою порцию только не сожрите.
Не дожидаясь какого-либо ответа, Девитт выдвинулся к отряду путешественников.
— Мех… идиот. Когда-нибудь он со столь резким подходом по голове получит – волшебник тяжело вздохнул, криво ухмыльнулся и принялся дожидаться заказа.
— Прямо как ты от Спарроуской девчонки! – данный выкрик, что каким-то образом не был поглощён хором голосов, всё же достиг ушей колдуна.
— Козёл…
Беззаботно приблизившись к столу незнакомых ему авантюристов, Балор с привычной ухмылкой на устах «одолжил» стул у какого-то свалившегося на пол пьяницы. В конце-то концов, бывшему владельцу это сидение попросту не понадобится.
— Здарова – промолвив гибрид плюхнувший на прогнивший стул. Дерево тут же продавилось и протяжно скрипнуло. — Вы все не местные, ведь так? Оно и к лучшему. Наверняка путешественники или наёмники на чьей-то службе. Хотя… в прочем, оно и не важно. Не знаете, что происходило в окрестностях в течении недели? – ненадолго замолкнув, Балор бегло осмотрел помещение. Вновь трескающаяся древесина, тощие рожи с впалыми глазами – ничего интересного. — Было хоть что-то выделяющиеся из привычной атмосферы этих земель?
- Вечность я точно не протяну, финансы не позволят, - ответил маг, с неудовольствием вспоминая, что с потерей места постоянного обитания утратил и источник доходов. Впрочем, свобода всегда перевешивает любые ценности.
Тем временем мир вокруг не стоял на месте, и двери захудалой таверны открылись, запуская очередных посетителей. Надо сказать, в Личенвайне всегда ошивается много разного рода личностей сомнительного вида и статуса, угодивших сюда против воли, скрывающихся от закона остального мира или же просто ищущих неприятностей и острых ощущений. Однако эти вошедшие в таверну приключенцы неуловимо отличались из общей серой массы кишащих в округе проходимцев всех мастей. Чем именно - трудно было сформулировать сходу, но Винсент периодически бросал на них изучающий взгляд, стараясь особо не демонстрировать свое любопытство, параллельно строя догадки. Больше все эта группа напоминала небольшой отряд наемников, что было бы наиболее логичным объяснением - в Личенвайне редко собираются вместе, если не по делу и за звонкую монету. А если это были наемники, то весьма вероятно, что...
Формулирвоание вывода из всех этих наблюдений было прервано приближением к их столу двух человек. Братья - об этом говорили схожие черты их лиц.
- И вам не хворать, - отозвался маг, теперь уже не особо скрываясь изучая незнакомцев взглядом. - Любопытная разговорчивость для незнакомых людей. Нет, ничего интересного не происходит - в Личенвайне время течет медленно и тихо.
Спустя несколько секунд Винсент решил осторожно закинуть удочку.
- Мы тут вообще-то ждем кое-го.
Теодор с присущим ему хмурым видом вошел в таверну за спутниками и беглым взглядом оглядел ее. Доктор опередил его намерение сделать заказ и даже расплатился своей же монетой, поэтому он просто последовал за братьями и также занял одно из мест у стола. Элен протяжно ухнула, давая понять, что тоже рассчитывает на кусок жаркого, и бесцеремонно перепрыгнула на столешницу, слегка оцарапав ее когтями.
Лесник никак не отреагировал на наблюдение Балора о присутствии в зале другой группы наемников и уж тем более не последовал за ним, чтобы познакомиться. Вместо этого он спокойно дождался своего заказа и принялся поедать плохо прожаренное, но хотя бы не гнилое мясо, периодически отрывая от него кусочки и бросая их своей питомице.
Лесник никак не отреагировал на наблюдение Балора о присутствии в зале другой группы наемников и уж тем более не последовал за ним, чтобы познакомиться. Вместо этого он спокойно дождался своего заказа и принялся поедать плохо прожаренное, но хотя бы не гнилое мясо, периодически отрывая от него кусочки и бросая их своей питомице.
Видя что вместо того чтоб съесть заказ южане пошли приставать к каким-то незнакомцам, неживой поднялся со стула, взял со стола своего питомца и дойдя до Кассиуса положил ему руку на плечо.
- Идите ешьте, что вы к людям то пристаёте? Слышали, ждут они кого-то. Если и было тут что интересное то об этом нам расскажет либо Ландеб либо Колман. Так что давайте лучше ешьте, пока это мясо не стало ещё более мёртвым.
У фигурки коня появились копыта без подков, аккуратно вырезанные ножом. Стружка невесомо спланировала вниз, будто перышко. Сапог воина привычно вдавил её в грязный пол. Новый незнакомый голос накликал на себя колкое ощупывание единственного глаза Генриха. Деревянный конь с легким стуком оказался на столе, гордо взирая на новоприбывших людей и нелюдей.
— Пока что только вы выделяетесь из привычной атмосферы этих земель. — Нож, только что отсекавший лишние части от дерева, придавая ей плавную и красивую форму спрятался обратно в ножны. Низкий Баритон Генриха тоже был чем-то выделяющимся из атмосферы этих земель, но не столь явно.
Руки одноглазого великана вновь облачились в кожаные перчатки. Длинные пальцы Генриха бережно взяли фигурку со стола за спину, плавно перенося её обратно в суму, перекинутую через плечо. На рукоять двуручного меча опустились две ладони, расслабленно обхватывая её.
— Покалывание в моем шраме мне подсказывает, что это они и есть, Винсент. — Догадку доппельзоднера подтвердил подошедший доктор. Хофнер узнал его. Сложно не узнать того, кто зашивал тебе глаз. Достаточно было лишь взглянуть на одежду подошедшего человека, чтобы понять кто это.
— Приветствую вас, доктор Зигмунд. Что вы делаете вы этих негостеприимных землях? — Улыбка озарила лицо гвинфорца. Знакомый голос, лицо... Или, верней сказать, маска подняла его настроение. Если ему придется работать с этим доктором, то ему не придется слишком сильно беспокоиться за свою жизнь. Шрам на глазу будто легонько ожог своего владельца, напоминая о себе. — Кажется, вы назвали имя "Колман". Он вас нанял, не так ли?
Слова бородато-усатого человека насторожили неживого. Похоже что эта троица ждала их. А один даже знал доктора.
~ И кто они? Чего им надо? И откуда они знаю про Колмана?!
После этой мысли, лекарь посмотрел на каждого повнимательнее, остановившись в конце на война с большим мечом.
- Интересно. И зачем вы нас ждали? И мне показалось что вы меня знаете... Откуда? И откуда вам известно про Колмана?
Чутье доппельзоднера его не подвело. Лишь то, что доктор абсолютно не помнил его, посеяло зерно сомнения в его душе. Указательный палец Генриха плавно переместился с начала шрама, где-то на темечке, до большого зашитого пятна, где раньше угадывался глаз.
— Несколько лет назад вы зашили мне рану на лице. Помогли нескольким моим товарищам после ожесточенной схватки. Оттуда я вас помню. — Кончик одетого в ножны клинка негромко стукнул по полу. — Нас нанял Колман и сказал ждать кого-то ждать. Вы обронили его имя. Так что мне кажется, то что мы ждем именно вас.
Проводив взглядом ушедшего Балора, юноша переключи своё внимание на предоставленное ему блюдо. Пища совершенно не представляла чего-либо действительно желанного: обычный кусок жаренного «мяса» и кружка, чье жидкое содержимое совершенно не было похоже на востребованный эль. Скорее всего, это некая брага, произведенная подполом самого заведения. Есть сейчас не хотелось.
— Теодор, Вы присмотрите за едой?
Зная угрюмо-молчаливый характер лесника, Касс не дожидаясь ответа, тут же поднялся на ноги и пошагал к брату.
Приблизившись к столу с другим отрядом наёмников и остановившись позади родича, колдун слегка поклонился, демонстрируя тем самым хоть какое-то воспитание.
— Здравствуйте – промолвил выпрямившийся Кассиус.
Сохранив дальнейшее молчание, юноша начал разглядывать наиболее интересного человека – волшебника, от которого так и разило темной магией. Судя по глубокому вдоху со стороны Балора, он также заприметил столь выделяющуюся особенность. Хотя какая здесь «особенность»? Это же Личенвайн! Здесь все такие!
— Ждете, а кого именно? – видимо старший гибрид всё ещё не отложил в голове такое понятие как вежливость и поэтому не смог воспроизвести столь незамысловатое «Извините, я не буду Вам мешать».
Ещё сильней улыбнувшись - почти во все свои клык – Балор слегка наклонил корпус, приподнял правую руку и почесал ей имеющийся на лице ожог.
— А чесотка в «подарке» подсказывает мне о том, что ты выделяетесь из общей толпы ровно столько, сколько и мы. Надраенные до блеска доспехи, тяжелый двуручный меч, румяное лицо и крепость. Оглянись и ответить на вопрос: сколько посетителей этой дыры хоть как-то приближены к тебе в физическом плане? Ответ уже есть: я, вон тот угрюмый бородач и если брать только рост ещё и мой брат с Зигмундом.
Почувствовав груз на своём плече и услышав знакомый голос, Кассиус всё же удержался от того, чтобы развернуться и не запульнуть в лицо побеспокоившего его каким-нибудь заклинанием.
— Дядь, ну что же Вы так? Можно было как-то дать знать о себе, а не появляться словно призрак. Я… я особо и не приставал, это Балор только – попытался оправдаться юноша. — Но поем-то я поем, а вот Балор… тебе придется как-нибудь самому его оттаскивать – замолкнув, Кассиус направился к столу за которым в одиночестве сидел Теодор.
Пройдя всё необходимое расстояние, колдун сел на прежнее место, словом «Спасибо» выразил благодарность леснику и принялся употреблять предоставленное ему блюдо. Мясо было достаточно мерзким, а Эль напоминал кислую стухшую брагу.
~ Если бы мне опять представительница Спарроу разбила об голову бутылку, но при этом предложила нормальную еду, я, наверное, даже не задумываясь согласился на это ~ - подумалось волшебнику.
Наблюдая за завязавшейся беседой между одноглазым мужчиной и бродячим доктором, Балор проводил родича взглядом, пошаркал имеющимися клыками друг об дружку и поднялся на ноги.
— Видимо вам есть о чём поговорить друг с другом. Ладно – он пожал плечами. — Не буду мешать. У меня эта возможность представиться и потом.
Отойдя от стола, Одай-Астарт развернулся и направился к Кассиусу с Теодором. Плюхнувшись на ранее уже пригретое место, он также приступил к поглощению пищи.
— Если бы я знал насколько эта еда отвратительна, я попросту послал Данна куда подальше. Тьфу, со стряпней той же Лири это ну никак не сравниться – он отхлебнул эль. — Ну хоть лучше чем помои… наверное… - на этом странник закончил бормотать себе под нос.
Неживой медленно засунул руку в сумку, надел кольцо на указательный палец и аккуратно провёл большим пальцем по зелёному камню. После всех манипуляций рука вернулась обратно на поверхность, а сам лекарь нагнулся и стал рассматривать шрам более внимательно, стараясь вспомнить человека. Левый глаз с тёмно-зелёной радужкой бегал по месту ранения ища, на чём могла бы зацепиться память. Генрих же мог заметить что за маской было лицо старика, глубоко в годах.
- Нуу... Не напомните ли вы у какого это было города? Я много где был, и много кого лечил. Не зря же меня называют "Бродячий доктор". Вроде как что-то похожее я видел в двух городах. Не далеко от Молдвина и рядом с Грейстоком.
Тут из-за пазухи неживого медленно выполз Яром, и стал глядеть на человека.
Теодор оторвался от трапезы и хмыкнул.
– Уверен, что многие помои приятнее на вкус, чем эта ослиная моча, – сказал он Балору, после чего вновь принялся за еду.
Когда от жаркого осталось всего лишь пара костей, лесник бросил одну из них Элен, которая схватила ее на лету и тут же принялась сдирать оставшееся мясо. Затем он поднялся из-за стола, вытер руки об свою же тунику, в очередной раз продемонстрировав свою невоспитанность, и проговорил, обращаясь к южанам:
– Доедайте и пойдем к Ландебу. Надо доложить о том, что мы выяснили и узнать насчет дальнейших действий.
Сказав так, он двинулся к столу наемников, с которыми разговаривал Зигмунд. Подойдя к расположившейся там компании, он бегло оглядел ее безразличным взглядом, ненадолго задержав его на одноглазом мечнике, после чего обратился к доктору.
– Пора идти, неживой, потом поболтаешь с новыми друзьями.
Договорив, Теодор двинулся сразу к выходу из таверны, на ходу подозвав Элен. Птица, не выпуская из клюва кости, на которой еще оставалось немного мяса, взмахнула крыльями и аккуратно приземлилась на плечо хозяина.
Лесник вышел на улицу и встал у стены, ожидая своих спутников. Внезапно он почувствовал, как ему в щеку тыкается что-то скользкое и твердое. Оказалось, что это сова самозабвенно пыталась когтями выцарапать маленький кусочек мяса. Теодор взял кость тремя пальцами и потянул на себя, чтобы избавиться от неудобства, доставляемого ей. Однако Элен это не устроило, и птица еще крепче вцепилась в свою добычу, не желая с ней расставаться. Мужчина со всей силы дернул рукой, вынуждая клюв совы раскрыться, и кость оказалась в руках лесника. Он демонстративно откусил с нее последний кусок мяса, и бросил обглоданный хрящик на землю. Сова сердито ухнула и нахохлилась, повернув голову в обратную сторону от хозяина, как будто бы показывая свою обиду. Теодор же лишь сложил руки на груди и продолжил ждать остаток группы, легонько улыбаясь.
И вновь четверо странников шагала по узким улочкам Истены. Казалось, отсутствовали они здесь всего несколько дней, а привыкать к стоячей повсюду вони, подозрительным лицам и тесноте, образуемой мрачными громадами потрёпанных временем домов, пришлось вновь. Даже на бескрайних мёртвых землях и в лесу было куда лучше: и просторней, и запах хотя бы рассеивается ветром.
И вновь они ориентировались по высокой крыше дома градоначальника: именно туда им надо было идти, чтобы поведать работодателям всё, что узнали, и получить новые указания.
И вновь на входе их остановили стражники в старой броне и пропустили лишь увидев выданные уже чуть ли не месяц назад амулеты. Ландеб встретил наёмников привычным для него погружением в документы и соизволили обратить внимание только тогда, когда все вошли к нему в кабинет.
– Я думал вы вернётесь гораздо раньше. В чём причина задержки? Дитмар враждебно воспринял попытку контакта? – спросил лич, – но это дело второстепенной важности. Куда важнее то, чем всё-таки закончился ваш поход к Дитмару. Что удалось узнать?
Самые важные детали градоначальник получил моментально, но были моменты, которые странники решили умолчать или, возможно, приукрасить. Требуется описание тех деталей, которые были озвучены точно.
Он откинулся на стуле, приложив руку к подбородку, впав в раздумья. Затем Ландеб стал разгребать завалы бумаг, что-то ища.
– Так, это довольно интересно. Значит, рыцарь из некой, предположительно, организации? – он взял один из свитков, внимательно его перечитывая, – похожие личности были впервые встречены в округе Сумбарт. Пара рыцарей, на которых толком не обратили внимание, даже факт нахождения их там был бы проигнорирован, не будь чёткого распоряжения описывать все события на границе. Подходящих по вашему описанию встречали чаще всего в столице и Ур-Дреде. Да, всё-таки здесь замешаны гораздо большие силы, чем можно было предположить изначально. Теперь они ещё принялись заниматься переговорами с нейтральной стороной, – лич отложил свиток и, немного подумав, продолжил, – у нас есть два вариантов. Первый – вы отправитесь в метрополию, чтобы отыскать возможное место расположение штаба. Второй – вы вместе с армией отправитесь к границе: у нас есть основания предполагать, что некоторые войска, находящиеся там, связанны с той организацией, о которой сейчас идёт речь. И там, и там нужны кадры, но разделяться – не самый лучший выход. Как минимум из-за того, что если про вас узнают, то захотят ликвидировать. Группа должна быть достаточно защищённой. Что предпочтительней? Или, возможно, вы располагаете какой-либо информацией, которая даст возможность перераспределить значимость целей?
Ландеб достал карту Личенвайна, положив её перед странниками.
– Кстати, Колман нашёл вам, как он выразился, «дружков». Двое из них – профессиональные наёмники. Они точно обеспечат вам безопасность, куда бы вы ни двинулись, – он вновь порылся в документах и добавил ещё один свиток в общую кучу. На нём ровным почерком были выведены имена новых союзников странников: Генрих Хофнер, Винсент Ланселл, Делвин, – Колман оставил их ждать в центральной таверне… Остались какие-то вопросы?
Теодор, уже давно ломавший голову над полученной информацией и пытавшийся сложить кусочки мозаики воедино, вышел вперед и обратился к личу.
– Дитмар сказал, что этот рыцарь ушел на северо-запад, то есть в сторону Ур-Дреда, – лесник пальцем провел линию между замком некроманта и столицей. – Он также сказал, что рыцарь говорил о темных богах, о том что их недостаточно почитают. Если это действительно организация, то она больше похожа на культ или секту, причем не старающуюся скрыться от общественности. О ней наверняка должны быть хоть какие-то записи, – он почесал подбородок и выждал пару мгновений, чтобы информация улеглась в голове собеседника, после чего продолжил. – В метрополии мы наверняка сможем найти зацепки, но на это уйдет много времени. В то же время до войск противника наш небольшой отряд сможет добраться и разведать обстановку за день-два. Поэтому я предлагаю сегодня попытаться узнать что-либо про эту организацию, а завтра на рассвете отправиться на восток на разведку. Все зависит от того, есть ли у вас библиотека или хотя бы архив?
На протяжении всего монолога, Теодора было не узнать. Он говорил не коротко и сухо, что обычно и было в его манере, а с выражением и даже оживлением. Более того, он говорил как опытный стратег или даже следователь, который работает над раскрытием преступления. Было заметно, что свою речь лесник произносил даже с некоторым удовольствием. С таким удовольствием обычно давно не игравший музыкант берет в руки свой инструмент или отошедший от дел мастер вновь берется за свое ремесло.
~ Что это с ним? Он и раньше занимался подобным, или как? Что так оживился то?
Одна из бровей, что была за маской доктора забывшего отключить кольцо, поднялась вверх выражая сильное удивление. Раньше лекарю не представлялось возможным видеть Теодора в ТАКОМ лице. И вот таким, он больше нравился Зигмунду как человек.
- Нуу... Я согласен с Тео. Наведаться в архивы или библиотеку нам бы не помешало. И кстати, не помню, говорил я или нет. Но Дитмар не причастен к "врагу" ровным счётом никак. Как вы сказали "переговоров" он с ними не ведёт. Он всё тот же лич с... Очень необычным складом ума.
Услышав про союзников в таверне, неживой тихо хихикнул.
- Это вы про тех троих? Ну одного из них ещё такой бооольшой меч, так? Похоже что мы с ними уже встречались.
Ландеб задумался над словами Теодора и кивнул головой.
– Да, мы уже рассматривали такой вариант, но отметали его из-за недостатка информации. Теперь всё подтвердилось. Ваш вариант неплох. Думаю, было бы отличным решением исполнить его, – он повернулся к Зигмунду, кивнул и ему, – это отлично, что Дитмар никак не сотрудничал с той личностью. Это могло бы плохо кончиться.
И живой, и нежить говорили о библиотеке или архиве и поиске информации, поэтому лич кинул взгляд в сторону шкафа в одном из углов кабинета. На самом деле это не было похоже на архив никоим образом: слишком мало книг.
– Здесь, в Истене, нет ни одной библиотеки, ведь это провинция, если что и читают, то только магические книги. У меня здесь есть некоторое собрание различных книг, но не думаю, что здесь будет много информации. Возможно, у Мельгена есть своя коллекция, но, зная его, предположу, что так просто делиться ею он не будет.
На ответ о новых союзниках Ландеб приподнял бровь.
– Правда? Верно, один из них орудует крупным двуручным мечом. Тогда, раз вы уже знаете где они и, наверное, знаете их самих, то могли бы привлечь к делу прямо сейчас, чтобы они не простаивали в таверне.
Теодор кивнул в знак того, что услышал собеседника, и задумался, просчитывая дальнейшие ходы. Помолчав несколько секунд, он вновь заговорил.
– Тогда поступим так, – эти слова он говорил спутникам. – Я и кто-нибудь еще, скажем, Балор и Кассиус, пойдем к Мельгену и узнаем насчет библиотеки. Заодно запасемся припасами. А ты, Зигмунд, иди в трактир и введи наших новых спутников в курс дела. Когда закончим у предпринимателя, мы вернемся к вам. Отдохнем до утра, а с рассветом выдвинемся на восток, – после этого лесник вновь обратился к Ландебу. – Есть ли какой-нибудь способ связи на расстоянии? Это значительно упростило бы дело: позволило бы нам отправиться из ставки врага сразу в метрополию и при этом держать вас в курсе.
- Ладно. Касс и Балор. Деньги не тратьте, я на вас сниму комнату.
После этих слов, неживой развернулся на месте и довольно бодро зашагал на выход. Уже буквально через пятнадцать минут, доктор был в таверне и сидел за столом с странной троицой.
-... Вот так вот. Так что да, мы работаем с вами. Может пока что познакомимся немного поближе? Ну хоть представитесь что-ли. Всё таки интересно знать кто будет прикрыть тебе спину.
Ландеб серьёзно задумался.
– Я, пускай и лич, не самый сильный маг. Возможно, существует магический способ поддержания связи на расстоянии. Но у нас есть способ и попроще: Колману не привыкать бегать между городами. Он может быть вашим посыльным, предавать важную информацию сюда. Я сообщу ему об этом, и он попытается найти вас в метрополии спустя неделю или немного больше. Уже на месте вы сможете согласовать, раз во сколько дней он будет брать у вас информацию. Вас устроит такой вариант?
Теодор кивнул.
– Да, хорошая идея, – проговорил он. – Только отправьте его в таверну. Думаю, стоит взять его с собой на разведку, чтобы он мог передать вам информацию о войске противника.
С такими словами лесник вышел из кабинета Ландеба, знаком призывая гибридов идти за ним.
– Я оповещу Колмана. Думаю, он согласится пройтись с вами на разведку, – Ландеб сжал губы, – однако в разведке я бы был с ним поосторожнее: Колман – достаточно громкая персона как в прямом, так и переносном смыслах.
Теодор и двое южан вновь вышли на улицу, и гибриды показали дорогу леснику к дому Мельгена, местному предпринимателю. Именно у него можно было получить какие-нибудь книги и сдать полезный. Но маловажный для группы хлам.
Магазинчик встретил странников уже знакомым непроницаемым лицом юноши, выглядывающим из-за двери. Мельген вышел полностью, оглядев посетителей с ног до головы, вспомнив знакомых.
– И что вам нужно? – холодно спросил он, – надеюсь, у вас хорошие новости? Вы пробыли свет знает где слишком долго. Я уж надеялся – сдохли, – опять из-за игры тени показалось, что на лице торговца промелькнула улыбка. Или не показалось?
Теодор переступил порог лавки Мельгена и огляделся, не торопясь отвечать на нападки торговца. Через несколько мгновений он все же подошел к нему.
– У тебя есть библиотека? – бесцеремонно спросил он, даже не представившись. – Нужно поискать кое-какую информацию.
Проследовав за Теодором, двое гибридов прошли в некогда посещённую ими лавку. Бегло оглядевшись и не отметив каких-либо изменений, братья предпочли сразу же обратиться к главному предпринимателю Истены.
— Ага, здарова чайничек – Балор приблизился к прилавку и прошелся по его верхушке ладонью. — Нас затормозили некоторые обстоятельства, а сдохнуть мы ещё успеем. Я что пришёл-то? Сколько дашь за эту груду железа и за эти камни? – странник снял со спины ранее найденный щит и вытащил из кармана раздобытые в храме кристаллы. — И ещё, какое у тебя оружие есть в наличии?
— Здравствуйте. Сколько примерно стоит эта шкатулка? – колдун продемонстрировал предпринимателю маленькую коробочку из твёрдого шершавого металла.
– Библиотеки нет. Зато есть личный архив. Самый крупный в округе, ответил Мельген на вопрос Теодора, – однако сможете ли вы получить доступ к нему – это уже зависит только от того, какую информацию вы хотите отыскать. Или от того, сколько заплатите, – недвусмысленно намекнул на финансовый вопрос торговец.
Рука Балора оказалась вся в пыли, когда он провёл её по прилавку. Мельген глянул на потерявший первоначальную серую симметрию стол, а перевёл непроницаемый взгляд на южанина.
– Очень уж надеюсь, что успеете, – согласился он, а затем, взяв предлагаемый товар, положил его на прилавок, – щит хорошо сделан, металл неплохого качества. Но, свет, где вы его откопали? На нём явно ездили вместо телеги. Думаю, кристаллов на двадцать потянет. А вот твои кристаллы – нет. Только ириев на пять: в таком виде они почти бесполезны, – предприниматель взял в руки шкатулку, принявшись вертеть её и внимательно осматривать, – ничего сверхъестественного в ней нет. Но работа приличная. Кристаллов семь – не более.
Когда прозвучал вопрос об оружии, Мельген отложил товары, удалившись в один из коридоров. Послышался звон металла: что-то грохнулось, и маг выругался. Вскоре он вернулся.
– Всё есть. Мечи, топоры, арбалеты, луки, копья, алебарды, цепы, булавы и прочая святость. Нет, ничего не зачаровано. Пока что.
Взглянув на запыленную ладонь гибрид попросту пожал плечами и стряхнул её. В конце-то концов чего ещё можно было ожидать? Это между прочим Личенвайн и по местным меркам этот самый стол являлся достаточно чистым! Так, по крайней мере, казалось Балору.
— А где откопали там его уже нет – с ухмылкой на устах ответил гибрид. — Хорошо, я согласен на двадцать кристаллов и на пятак ириев – это лучше чем совсем ничего. Хм… замечательно. Тащи полуторники и булавы с топорами – буду выбирать. И в каком смысле «пока что»? Ты можешь прямо здесь наложить зачарование? Если да, то какое именно и сколько это будет стоить?
Передав Мельгену шкатулку юноша принялся дожидаться вердикта. Озираясь на внешний вид коробочки ожидать чего-либо запредельного не приходилось.
— Этого достаточно – согласился с торговцем Кассиус.
Когда Мельген отдал деньги за найденные в храме вещи, он махнул рукой, и из коридора повалила нежить, захватив с собой запрашиваемое южанином оружие. Немёртвые небрежно бросили его на прилавок, заняв алебардами, полуторниками, булавами и топорами всё место на столе.
– Десять кристаллов за булаву или топор, – без предисловий начал торговец, – по двенадцать за алебарды или полуторники, – он бережно провёл пальцем по лезвию одного из мечей, – да, зачаровать могу. По пятнадцать за слабое. Тридцать пять – за сильное. Всё в кристаллах, разумеется.
Нежить вновь разошлась по делам, часть из немёртвых забилась по углам, бездумно наблюдая за происходящим.
Услышав грохот со звоном металла и логично предположив-то, что заявленный товар вот-вот займёт своё временное место на пыльном прилавке, гибрид совершил несколько шагов в сторону, тем самым освобождая проход для подчиненной Мельгену нежити. Дождавшись окончания жалкой породи на нормальную выкладку и проводив скучающим взглядом местных неживых работников, Балор пошагал на прежнее место.
Облокотившись об встречный пыльный стол гибрид принялся разглядывать предоставленное ему оружие. Всяческие топоры с темным топорищем, различные полуторные мечи со слегка подколотым лезвием и долом – в лучших традициях Личенвайна, и, к удивлению, парочка целых и даже чистых булав с алебардами. Наверное Мельген совсем недавно выкупил их у какого-нибудь доходяги, которому не хватало совсем немного монет на порцию местной мо… выпивки, да, именно её.
— Можешь уносить мечи с топорами – он выдержал небольшую паузу и взялся за обмотанную кожей рукоять одной из булав. Повертев её в собственной кисте, он обернулся по направлению забившегося в угол работника. Мертвец оказался обычным представителем мёртвых земель ничем особо не отличающийся от всех остальных. Закончив разглядывать неживого, он положил булаву обратно на стол.
Мельген, услышав очередную просьбу и совершенно не меняясь в лице, лишь махнул рукой в сторону. Пара мертвецов выбралась из края зала, приблизилась к прилавку и сгребла в лапы ныне ненужное оружие.
— А вот это уже что-то интересное – гибрид прошелся ладонью вдоль древка выбранного оружия. — Эй, Кассиус, если я не ошибаюсь-то Криг орудовал чем-то подобным?
— Понятия не имею – высказал свою неосведомленность юноша.
Наконец-то покончив с выбором, Балор вернул алебарду на прежнее место и запустил руки себе за спину.
— Заверни мне алебарду, сильно зачаруй её и… – Девитт вытащил некогда обнаруженный зачарованный кинжал. — И приготовь кристаллы. Хочу продать этот ножичек.
Теодор молча наблюдал за тем, как южане и торговец продают друг другу всякий хлам, давая им на это время. Внезапно он вспомнил про безделушку, найденную им давным-давно, еще до отбытия в Личенвайн.
Лесник запустил руку в свою суму, пошарил в ней и извлек на свет небольшой простенький браслет.
– Вот, держи, продаю, – сказал он, положив украшение на прилавок. – И да, нам нужна информация о тех людях, которые и собирают армию у вашего города. Есть основания полагать, что это какая-то организация или даже секта.
Мельген взял кинжал, взвесив его в руке, прошёлся пальцем по лезвию, подкинул в воздух и поймал, сурово взглянул на рукоятку с вычерченными на ней рунами, принимая решение.
– Тащить кристаллы? За это? – холодно осведомился торговец, – мало того, что зачарование не такое, какое реши использовать кто угодно, так ещё и староват он. Не более двадцати двух за этот кусок железа. Просто приму это в качестве оплаты за алебарду и наложение нормального зачарования, а не этого куска света.
Юноша взял выбранное Балором оружие и удалился в одну из комнат с оборудованием: тяжёлые кристалла, металлические конденсаторы магии, руны и прочая понятная только опытным магам дребедень. Алебарда уложилась навершием на одну из рун, и Мельген начал работать с магическими нитями, время от времени создавая мощный всплеск, вбивающийся в металл оружия. Вспышка – и искры летят во все стороны. Не очень безопасно, зато эффективно, надёжно и быстро: оружие было зачаровано за какие-то несколько минут.
– В итоге ты всё равно должен мне двадцать пять кристаллов, если учитывать проданный кинжал, – сказал юноша, уперев древко алебарды в пол и протянув руку.
Мельген отвлёкся, когда Теодор положил браслет на стол, и внимательно осмотрел его.
– И что ты принёс, светопоклонник? – холодно спросил он, – магия из него почти исчезла. За такое даже пять кристаллов стыдно дать.
Но когда лесник сказал о том, какая информация ему нужна, торговец замолчал, будто о чём-то задумавшись. На каменном лице юноши невозможно было прочитать эмоции, и его мысли оставались тайной для остальных.
– Разумеется, мой архив в вашем распоряжении. По коридору направо, не ошибётесь: шкафы с книгами сразу увидите, – ответил он, – всего за какие-то десять кристаллов, – предприниматель глянул на браслет, – если считать эту штуку, то пять, – маг помолчал и продолжил, – если вам нужна информация именно по текущему делу и именно от меня, скажу, что знаю: заметили то войско достаточно резко, будто оно не совершало бросок, а появилось прямо в воздухе. Либо прибыли на одно место с разных дорог. И если тебе отшибло память, то, напомню, вам уже говорили, что замеченные войска выглядят как обычные солдата Личенвайна. Точную численность назвать трудно, хотя, думаю, наши войска без проблем справятся с ними без посторонней помощи.
Теодор молча выудил из своей сумы мешочек с деньгами и отсчитал пять кристаллов, после чего положил их на прилавок перед торговцем. Он несколько презрительно посмотрел на Мельгена, явно не одобряя его меркантильности, и двинулся к указанному коридору, на ходу бросив южанам:
– Приходите ко мне, как закончите. Втроем быстрее управимся.
Пройдя по нему и при первом повороте свернув направо, лесник обнаружил себя в не слишком большой, но и не маленькой комнате, уставленной книжными шкафами. Понимая, что поиск нужных книг может занять много времени, он сделал знак сове слезть с его плеча и сложил самое тяжелое свое снаряжение у стены, после чего подошел к ближайшему из шкафов и приступил к делу.
— Серьёзно? Всего двадцать два? – удивился Балор. — Я был гораздо более высокого мнения об этом ножичке. Всё же и он и щит… а, ладно, не важно!
Перестав бубнить себе под нос, высокорослый южанин начал обыскивать собственное снаряжение стараясь найти столь необходимые кристаллы. Из вещевого мешка был вытянут десяток камней, который впоследствии отправился в протянутую ладонь Мельгена; из карманов штанов пятерка, из куртки ровно столько же, а с пояса снята ещё четвёрка – все перекочевало во владения Истеновского предпринимателя. К сожалению, всё ещё не хватало лишь одного камушка.
— Хм… Шас-шас-шас, подожди.
Балор с задумчивым видом и со скукой в очах начал разглядывать собственное туловище и свои руки. Неизвестно как долго бы это продлилось, если в определенный момент на глаза гибрида не попались запачканные Личенвайнской грязью ботинки. Приподняв правую ногу и подогнув её в области колена, странник протянул одну из рук и запустил в заднюю чать бота. Спустя дюжину секунд стопа гибрида вернулась на прежнее место, а в его кисте красовался одинокий кристалл душ. Что он делал в ботинке вопрос, конечно, хороший, но вполне возможно именно он и останется без какого-либо ответа.
— Вот, держи – передал он плату торговцу. — А теперь давай сюда алебарду.
Простояв близь одной из стен черт его знает сколько времени и в итоге закончив следить за сделкой между Балором и Мельгеном, Касс, потеряв остатки терпения, лишь тяжело вздохнул, запихнул руки в карманы и пошагал в след за Теодором.
В поиске нужного пути не было чего-либо сложного: проходишь по коридору и заходишь в приоткрытую дверь.
Пред глазами юноши тут же предстало средних размеров помещение обставленное различными шкафами и книжными полками. Немного пройдясь по комнате и предпочтя не отвлекать что-то читающего лесника, колдун также как и он приблизился к одному из шкафов и начал искать необходимую информацию.
Поиск информации
1d100: (69) = 69 +11(ИНТ) +10(внимательность(?))
Всё то время, пока Балор рыскал по карманам в поисках денег, Мельген стоял на месте, протянув руку, даже никак не изменившись в лице, когда оплата затянулась. Получив горсть кристаллов, торговец убрал их к себе в карман и отдал южанину новое оружие.
В руках гибрида оказалось шершавое древко из тёмно-серого дерева, которое, на первый взгляд, было столь хрупко, что, надави на него хоть чуть-чуть, и оно треснет. Однако на проверку древесина оказалась вполне твёрдой и способной выдержать необходимые в бою нагрузки, хотя могло показаться, что недостаточно. На лангетах, переходящих в навершие, виднелись тусклые тёмные руны, тянущиеся вверх. Зачарованная алебарда. Персонаж получает бонус к атаке +5, если использует это оружие.
Закончив со сделкой, Мельген отряхнул руки и удалился на второй этаж, а за странниками стал следовать сгорбившийся немёртвый, издалека наблюдая за ними: как бы чего не натворили.
И когда группа оказалась в архиве, пустые глазницы нежити выглядывали из-за двери, внимательно следя за каждыми действиями. Выглядело это, честно сказать, весьма нелепо.
Впрочем, не стоило отвлекаться, и приключенцы принялись просматривать многочисленные ровные полки с сотнями выглядывающими пыльными переплётами. Каких здесь только не было книг, и все они были прекрасно отсортированы! Пособия по кузнечному делу, по военному ремеслу, по торговле и обращению с деньгами, по алхимии и магии, по точным наукам и зачарованиям, по медицине и некромантии, книги о известных людях и истории. Именно в последнем и метались странники, в процессе найдя много интересной, но крайне бесполезной информации. Например, название Истены произошло из-за одной нелепой ошибки какого-то малограмотного писаря, торговые связи Личенвайна с остальным миром оборвались относительно недавно, если смотреть по мировой временной шкале, часть последователей Калевиана, верных ему с самого начала, до сих пор жива, когда остальных убили, и архитектор близлежайшего храма – один из таких приближённых. Возможно, они бы нашли больше всякого, если бы Теодор не полез зачем-то в совсем другую секцию, так ничего там и не поняв.
Кассиус же, перелистав и вернув на место изрядное количество книг, мог найти то, что нужно. Под то описание, которым странники могли бы по имевшейся информации охарактеризовать того рыцаря, подходила одна достаточно древняя секта. На этапах её зарождения послеователи ставили задачу прекратить войну между светом и тьмой, однако, казалось бы, благородная цель, достигнута не была, и начальные цели забыты. Но сами идеи, уравнивавшие две противоположные стороны магии, остались, и некоторые личности вдели в этом перспективу неплохо разжиться властью и деньгами. Прикрываясь добрыми намерениями, сектанты прорубали себе путь к богатству до тех пор, пока вражда между светом и тьмой не достигла своего апогея, и никто не мог с этим ничего поделать. Централизованная группировка распалась, мелкие части постепенно исчезали, однако всё начало возрождаться, когда грянули реформы Короля, касающиеся духовной сферы. На этой почве оставшиеся верными идеалам лжи, обмана Орейны и страсти к деньгам нашли отличный повод собраться вновь в кругу одновременно и тёмных, и светлых – серых – магов.
В найденных странниками книгах секта описывалась сплошь в отрицательных чертах. Возможно, в ней действительно ничего хорошего.
Чтобы найти всё это, им пришлось пробыть в архиве достаточно долго, и Мельгену это, похоже, перестало нравится, так как в проходе рядом с всё это время стоявшим там немёртвых появился предприниматель собственной персоной.
– Ну что, глаза себе ещё не выжгли, так старательно пачкаете мои книги? – безэмоционально осведомился он, – и, кстати, вы так и не рассказали, как прошло задание. Не забывайте, я причастен к финансовой стороне вашего дела, и вы обязаны рассказать всё рассказать мне.
Странный наниматель, странные напарники, странные разговоры - все сегодня шло совсем не так, как привык дисциплинированный и любящий порядок чародей. Опять же, это Личенвайн - здесь все совсем иначе, нежели в "нормальных" государствах. И, что логично, нормальных разумных существ с адекватным поведением здесь тоже не так уж много.
Из услышанных обрывистых диалогов Винсент смог почерпнуть разве что имена беседующих - Кассиус, Балор, Зигмунд, Теодор. Немного, но лучше, чем ничего. А затем они удалились по своим делам - столь же внезапно, как и пришли, вызывая у мага раздраженный вздох и пожимание плечами. Ожидание непонятно чего и непонятно кого продолжилось. Но вот когда один из вышеупомянутой четверки, лекарь-мертвец, спустя четверть часа вновь объявился в таверне и уселся за их стол, Винсент уже откровенно фыркнул - до того нелепой была сложившаяся ситуация.
Впрочем, повторный визит чумного доктора был куда более полезным и информативным - как минимум стало ясно, с кем им предстоит работать и что примерно делать. Пусть расплывчато и не совсем понятно, но все же лучше, чем праздно бездельничать, сидя на месте.
- Все понятно, - Винсент слегка покривил душой, потому что ему было отнюдь не все понятно. - Что же, Зигмунд, тогда нам не стоит задерживаться. Время - деньги.
Маг поднялся со стула и потянулся, покрутил шеей и плечами, разминая мышцы, слегка уставшие за период долгого безделья. Сплетение пальцев в замок и вытяжка рук перед собой - и на перчатках образуется едва заметный налет инея. Удовлетворенно кивнув, Винсент похлопал ладонями, стряхивая его на пол.
- Готов выдвигаться.
Получив только зачарованную алебарду и несколько удивленно взглянув на тёмно-серое древко, которое раньше вроде как было иного оттенка, гибрид предпочёл устроить ему небольшую проверку. Мужчина попросту выставил своё правое колено, облокотил об него деревяшку и попытался надавить с двух разных сторон. К счастью ни треска ни чего-либо ещё так и не последовало – хорошее оружие.
Вновь выпрямившись-вытянувшись, Балор подошел к по-прежнему пыльному прилавку и положил на его верхушку купленный товар. Верхняя часть стола протяжно скрипнула, ведь спустя пару секунд к возложенному на неё оружию присоединился и его владелец, который, видимо, совершенно не хотел идти в Мельгеновский архив и рыскать средь имеющихся книг в поисках нужной информации. Для Балора гораздо милее безделье и отдых – все равно Кассиус с Теодором управятся и без его помощи.
— Ты так и будешь на меня таращиться?
Видимо гибриду всё же довелось обнаружить стоящего в уголке мертвеца, который внимательно разглядывал его… разглядывал и ничего не говорил. Поняв-то, что никого ответа так и не последует, Одай-Астарт начал разглядывать своего молчаливого собеседника в ответ.
===
Быстро пройдясь между полок и раскрыв парочку шкафов, Кассиус понабрал себе несколько книжек и свитков, что были выбраны неизвестно каким образом. Могло показаться будто юноша просто берёт в руки наиболее темные, серые и невзрачные переплёты. Как только вся выборка достигла своего логического окончания, колдун углубился в чтение…
Страницы постоянно перелистывались то в одну, то в другую сторону. Глазки жадно бегали по въевшимся чернилам, а руки тянулись к следующему заранее взятому кладезю информации.
— Интересно… - покончив с листанием очередной книги, юноша отложил её в сторону и подозвал к себе стоящего рядом Теодора, который без явного интереса и с вернувшейся хмуростью разглядывал сборник сочинений какого-то безумца и находящееся рядом с ним руководство о выделки кожи.
Спустя несколько минут все полученные сведенья были изложены леснику.
— Глаза об книги не так просто выжечь… если только они специально не зачарованны для этого – ответил Кассиус. — Как прошло задание? – повторил он вопрос вслед за Мельген будто бы не расслышав его. — Нуу-сс, всё могло быть и хуже. Как Вы, наверное, уже знаете: мы добились нейтралитета Дитмара и получили некоторую информацию. Собственно из-за этой информации мы и тревожим Ваш архив. Хотя, более правильным будет сказать «тревожили». Всё же не думаю что нам понадобится здесь что-либо ещё. В общем спасибо Вам.
Покончив с разговорами и расставив книги по местам, юноша направился к выходу из комнаты.
Оказавшись в зале, волшебник переключил внимание на родича, который сидя на столе обменивался взглядом с одним из мертвых. Выдержав небольшую паузу, он всё же предпочёл побеспокоить его.
— Ты что делаешь?
Балор не меняясь в лице продолжил своё увлекательное занятие.
— Сижу и смотрю – кратко ответил более старший родич.
— И долго ты собираешься это делать? Нам вообще-то идти надо.
— Ага… шас, только лесника дождёмся и пойдём.
Несмотря на десятки пролистанных фолиантов, Теодору не удалось найти никакой информации касательно интересовавшего их вопроса. К счастью, юному волшебнику повезло больше. Лесник внимательно выслушал его, кивая головой в самых важных местах рассказа.
– Значит их цель – влияние и богатство, – задумчиво пробормотал он. – Это хорошо. С расчетливыми людьми справиться легче, чем с фанатиками.
Полностью проигнорировав Мельгена, Теодор поднял брошенное им у стены снаряжение, подозвал сову и двинулся к выходу, ни слова не сказав хозяину лавки.
Проходя мимо южан, уже ждавших его у дверей, лесник проговорил:
– Пойдем, здесь нам делать больше нечего. Снимем комнаты в таверне, отдохнем и с утра выдвинемся в дорогу.
Сделав это, он вышел на улицу и зашагал по мостовой.
Откуда-то с улицы послышались тяжёлая поступь большой компании людей, которые, судя по неспешным разговорам, собирались войти внутрь. По непонятной причине, в этот момент Делвина охватил неугомонный страх, сменив собой нервозность. Пока парочка собеседников отвлеклась на входящих, проходимец незаметно прошмыгнул в тёмный угол. Неизвестно, как ему это удалось, учитывая гору тряпья под старым нагрудником. Возможно, многолетняя привычка не попадаться на глаза и двигаться как можно тише проявила себя как нельзя кстати.
Делвин забился за дальний конец стола, потеснив одинокого выпивоху с гноящейся раной на носу, и принялся наблюдать. Сначала вошла парочка южан. Это аспидник определил по змеиным глазам и шипящему говору. Затем вошёл подозрительный человек в клювовидном шлеме, а за ним и типичный мужчина лет тридцати-сорока, с необычайно угрюмым лицом.
Так, господа, кто из вас служит дому Аурелион? Может ты, клювастый? Или ты, с кислой мордой? — одними губами бормотал Делвин, безумно улыбаясь и широко раскрыв единственный глаз. Благо, низко опущенный капюшон позволял оставаться незамеченным.
Чтобы хоть как-то походить на простого посетителя бара, одноглазый предпочёл перестать так уж открыто пялиться на неизвестных. Южане и угрюмый, тем временем, вышли за дверь. В корчме осталось трое собеседников, и один из них, с тростью, по мнению разбушевавшейся паранойи Делвина, представлял наибольшую опасность. Чем-то сквозило от него, чем-то нехорошим. Генрих и Винсент же начали разговор, по итогу которого чародей встал и объявил о своей готовности идти. Продолжая скрываться в тени, Делвин рисковал остаться без платы, а этого ему не хотелось больше всего. Проходимец вновь потеснил пьяницу, бесцеремонно выскочив из тёмного угла, как чёрт из табакерки.
—Эй, в шапке с клювом! — окликнул он Зигмунда — Я тоже с вами иду. Меня Колман нанял. Делвин зовите, те двое подтвердят.
Желая показать свою благосклонность, назвавшийся Делвином выдавил из себя то, что должно было стать доброжелательной улыбкой. На деле же получилось что-то похожее на выражение лица: "Знахарь, зубы передние болят, не посмотришь?". В довесок, левую часть половину морды, где красовалась зияющая пустота глазницы, перекосило. Видимо, от волнения.
Неживой вопросительно посмотрел на вставшего Винсента.
- И куда ты сейчас собрался вдвигаться? Ждём остальную часть группы, ночуем тут и уже завтра утром и выходим. Гулять по ночному Личенвайну, не самая лу...
В этот самый момент подошёл довольно странного вида человек. Лицо его, хоть и было обычным, но то что было сейчас на нём изображено, заставляло покрыться мурашками даже неживых.
- Я Зигмунд, приятно познакомиться. И... И что у вас с лицом? Вам плохо?
==========================
Яром же всё это время находясь на столе изучал его, и тех кто за ним был. Особенно ему приглянулся человек что в данный момент разминал пальцы. Но вот подошёл ещё один. Этот же почему-то сразу не понравился конструкту, а потому тот поднял переднюю часть и стал довольно интенсивно шевелись передними лапками и клацать маленькой челюстью.
До этого пытавшийся сойти за приятеля Зигмунду, Делвин понял свою ошибку и, немного поморщившись, полностью расслабил мышцы лица.
—Не-не-не, я здоров, как бык. Утром выдвигаемся, говорите? А-а-а...
Проходимец опустил единственный зрачок вниз, одновременно с этим начав шарить рукой по мешочку на поясе. Слабый стук камешков ясно говорил, что с финансами у владельца не ахти.
Спать рядом с подозрительным типом в маске ему не очень хотелось, как и со здоровым наёмником, и с колдуном. А вот тот мужик, прикармливающий сову кусками мяса, что, по мнению Делвина, было сущим расточительством, вполне походил на роль компаньона по комнате. В пару плавных движений скользкий тип оказался возле Теодора, непринужденно зевнул и, с мастерством типичного шулера, достал мутный кристаллик душ, которыми обычно расплачивались в Личенвайне.
—Ы-э-эх, ты чего такой хмурной-то?! Слушай, приятель, у меня тут всё не очень гладко с деньгами. Как насчёт поделить плату за ночлег? Ну, чтоб много не тратить? Хочешь — спи на кровати, я уж полом как-нибудь перебьюсь. Чай не прынцесса какая, хе-хе, ты ж сам меня видишь.
Одноглазый тип с необычайно отвратительной манерой речи не особенно внушал доверия, пусть и в данный момент всеми фибрами души пытался показать, что не собирается делать ничего плохого.
Теодор первым перешагнул через порог кабака и остановился, взглядом обводя помещение в поисках Зигмунда и новых компаньонов.
Заметив их, он подошел к занимаемому ими столу, сложил руки на груди и заговорил, одновременно с этим осматривая новичков:
– Надеюсь, Зигмунд ввел вас в курс дела, – без предисловий начал он, сконцентрировав взгляд на грузном мечнике. – На всякий случай скажу, что мы идем по следу группы людей, а точнее секты, о чем нам только что удалось узнать, адепты которой собирают войска недалеко от Истены. Завтра с утра, на рассвете, мы отправляемся на разведку, чтобы составить представление об армии противника, поэтому сейчас советую всем вам отдохнуть и поспать, пока есть такая возможность, – лесник помолчал, давая отряду впитать информацию, после чего продолжил. – Меня можете звать Теодор. Если есть какие-то вопросы, спрашивайте.
Как и в кабинете Ландеба, мужчина звучал не как простой лесник из стейновского захолустья, а как опытный военный командир. Для его спутников, привыкших к вечно хмурому и молчаливому леснику, он наверняка казался совершенно иным человеком.
Теодор взглянул на подошедшего к нему человека. Он смерил его безразличным, если не презрительным, взглядом и почесал бороду, раздумывая. Из троих нанятых Колманом мужчин, этот казался леснику самым неблагонадежным и скользким. Ему не нравился такой тип людей, однако он отдавал себе отчет в том, что его самого можно было к нему причислить.
– Если не перережешь мне глотку во сне, то я согласен, – проговорил он.
Элен, сидевшая на плече лесника, ухнула, как будто выказывая несогласие с решением хозяина.
Заметив их, он подошел к занимаемому ими столу, сложил руки на груди и заговорил, одновременно с этим осматривая новичков:
– Надеюсь, Зигмунд ввел вас в курс дела, – без предисловий начал он, сконцентрировав взгляд на грузном мечнике. – На всякий случай скажу, что мы идем по следу группы людей, а точнее секты, о чем нам только что удалось узнать, адепты которой собирают войска недалеко от Истены. Завтра с утра, на рассвете, мы отправляемся на разведку, чтобы составить представление об армии противника, поэтому сейчас советую всем вам отдохнуть и поспать, пока есть такая возможность, – лесник помолчал, давая отряду впитать информацию, после чего продолжил. – Меня можете звать Теодор. Если есть какие-то вопросы, спрашивайте.
Как и в кабинете Ландеба, мужчина звучал не как простой лесник из стейновского захолустья, а как опытный военный командир. Для его спутников, привыкших к вечно хмурому и молчаливому леснику, он наверняка казался совершенно иным человеком.
Теодор взглянул на подошедшего к нему человека. Он смерил его безразличным, если не презрительным, взглядом и почесал бороду, раздумывая. Из троих нанятых Колманом мужчин, этот казался леснику самым неблагонадежным и скользким. Ему не нравился такой тип людей, однако он отдавал себе отчет в том, что его самого можно было к нему причислить.
– Если не перережешь мне глотку во сне, то я согласен, – проговорил он.
Элен, сидевшая на плече лесника, ухнула, как будто выказывая несогласие с решением хозяина.
Речь вошедшего лесника не воодушевила проходимца.
Какие-то армии, какая-то разведка... Вот чёрт, и куда я ввязался? Это политика, тут деньги крутятся. Большие. И власть. Меня же как блоху раздавят...
Чем больше Делвин думал об этом, тем хуже ему становилось. Действительно, мешаться под ногами там, где в ход идут целые армии — такая себе затея, особенно учитывая прошлое проходимца. Но выбирать не приходилось.
Когда-то давно, ещё в Форте Аспида, Делвин услышал поговорку, которую, как ему сказали, придумал мудрец из Акрам-Аиша. "Уж лучше голодай, чем что попало ешь. Уж лучше будь один, чем с кем попало будь." Одноглазый далеко не всегда соблюдал её, но всё же старался. Так что возможность не есть что попало была дороже возможности подохнуть в канаве, да и внутренне он уже давно был готов к такой кончине.
—Разведка, говоришь? О-о-о, вот дело по мне. Только этого — косматая башка дёрнулась в сторону Генриха — вперёд пускать не надо, всех птиц побудит своими железяками.
После выплёскивания потока мыслей, Делвин обратился к мужчине с совой с просьбой...
>– Если не перережешь мне глотку во сне, то я согласен.
—Не, за это не волнуйся. Мы ж с тобой в одной лодке плывём.
Растянув тонкие губы в мерзкой ухмылке, проходимец взял ладонь лесника, аккуратно положил на неё камушек и накрыл его сверху грубыми пальцами бородатого.
Наконец-то дождавшись лесника, двое гибридов тут же выдвинулись за ним. Кассиус вышел на хладную улицу сразу, а Балор немного задержался – забыл алебарду, вернулся за ней и вновь пошагал за остальными.
Встретившая мужчин Личенвайнская улица предоставила им всё тоже самое, что и всегда: сырость, грязь со слякотью и холодный мертвый воздух. Воздух, который бесцеремонно пробирает до самых костей и ударяет по лицу раздражая глаза и ноздри.
Перешагнув порог встречной центральной таверны двое родичей тут же разбавили общий гам родным для себя шипением. Видимо южанам был приятней разговор друг с другом, нежели чем выслушивание Теодора. Хотя, скорее всего причина подобного крылась в том, что каждый из новоприбывших уже был осведомлён касательно того, против кого им придётся работать. Какая-то там третья серая сторона поднявшаяся из песков времени, изначально хотевшая прекратить войну между светом и тьмой, но в итоге отступившая от этого и перешедшая к достижению более приземленных целей: к деньгам и власти.
— Ssshhh~ухай, всегда хотел спросить: удар у неё небось что надо, да? – средь шипения пробилась реплика на всеобщем языке за авторством Балора.
— Ну а вот ты сам как думаешь? Давай я тебе тоже об голову бутыль из под вина разобью и проверим, будет ли тебе больно или нет? – ответил ему слегка разозлившийся юноша.
Наиболее рослый мужчина из прибывшего дуэта приблизился к прилавку, пожал плечами и мотнул головой по направлению владельца трактира.
— Меня били по голове бутылкой, кувшином, шитом, слитком железа, слитком серебра, тарелкой и конечно же сковородкой… наверное ещё чем-то били, но я уже позабыл. К чему это я вообще? А не важно… сходи, расплатись и сними нам две комнаты.
— Да-да-да-да, я и так знаю – отмахнулся от родича колдун. — Подожди, а комнаты зачем? Зигмунд же сказал о том, что организует всё и за нас – он подошел к одному из пустых столов и сел за него. — Сейчас надо дождаться клюкастого и всё.
Балор лишь вновь пожал плечами, отошел от прилавка, развернулся и уселся за тот же самый стол, за которым уже сидел Касс.
— Ну так вот… как вообще дошло до того, что тебе об голову раз… - но не успел странник задать свой вопрос, как тут же был перебит.
— Как же ты меня заебал…
Встретившая мужчин Личенвайнская улица предоставила им всё тоже самое, что и всегда: сырость, грязь со слякотью и холодный мертвый воздух. Воздух, который бесцеремонно пробирает до самых костей и ударяет по лицу раздражая глаза и ноздри.
Перешагнув порог встречной центральной таверны двое родичей тут же разбавили общий гам родным для себя шипением. Видимо южанам был приятней разговор друг с другом, нежели чем выслушивание Теодора. Хотя, скорее всего причина подобного крылась в том, что каждый из новоприбывших уже был осведомлён касательно того, против кого им придётся работать. Какая-то там третья серая сторона поднявшаяся из песков времени, изначально хотевшая прекратить войну между светом и тьмой, но в итоге отступившая от этого и перешедшая к достижению более приземленных целей: к деньгам и власти.
— Ssshhh~ухай, всегда хотел спросить: удар у неё небось что надо, да? – средь шипения пробилась реплика на всеобщем языке за авторством Балора.
— Ну а вот ты сам как думаешь? Давай я тебе тоже об голову бутыль из под вина разобью и проверим, будет ли тебе больно или нет? – ответил ему слегка разозлившийся юноша.
Наиболее рослый мужчина из прибывшего дуэта приблизился к прилавку, пожал плечами и мотнул головой по направлению владельца трактира.
— Меня били по голове бутылкой, кувшином, шитом, слитком железа, слитком серебра, тарелкой и конечно же сковородкой… наверное ещё чем-то били, но я уже позабыл. К чему это я вообще? А не важно… сходи, расплатись и сними нам две комнаты.
— Да-да-да-да, я и так знаю – отмахнулся от родича колдун. — Подожди, а комнаты зачем? Зигмунд же сказал о том, что организует всё и за нас – он подошел к одному из пустых столов и сел за него. — Сейчас надо дождаться клюкастого и всё.
Балор лишь вновь пожал плечами, отошел от прилавка, развернулся и уселся за тот же самый стол, за которым уже сидел Касс.
— Ну так вот… как вообще дошло до того, что тебе об голову раз… - но не успел странник задать свой вопрос, как тут же был перебит.
— Как же ты меня заебал…
Винсенту убогая обстановка провинциальной таверны была совсем не по вкусу, потому известие о том, что им предстоит задержаться здесь на ночь он воспринял без особого энтузиазма. Лицо мага скривилось в недовольной гримасе, а сам он вновь уселся на шаткий стул, чье раздражающее скрипение ничуть не улучшало настроение.
- Ммм, ладно. К сожалению, за ожидание деньги не платят, потому не люблю понапрасну тратить время.
Недовольный взгляд волшебника побродил по пустому столу и в итоге вцепился в миниатюрного костяного монстрика, который, шурша и гремя костями, ползал по этому самому столу. Питомец чумного доктора, судя по всему, таким образом познавал мир.
Но от разглядывания специфического творения некромантии Винсента отвлекло появление еще одного человека - прочие называли его Теодором, что он и сам подтвердил, назвав свое имя после краткого, но информативного рассказа. К сожалению, план остался неизменным - ночевать здесь и выдвигаться завтра.
- Понятно, - на этот раз задание и вправду стало магу чуть понятнее. - Мое имя Винсент. Ты командир нашего небольшого отряда, так? Что насчет провизии в дорогу? Каждый сам за себя или скидываемся по определенной сумме? Но в любом случае, можно не беспокоиться о покупке воды - от жажды не умрем.
Волшебник вытянул перед собой руку и сделал жест, словно хватает пальцами воздух. Спустя пару мгновений в воздухе появились и начали нарастать мелкие капельки влаги, стремительно образуя вначале несколько небольших шариков, а затем - водяной ком размером с кулак. Удерживалось это сферическое скопище мутной воды пристальным взглядом мага.
- Примерно так, - Винсент резко махнул рукой в сторону, и водяной снаряд полетел в указанном направлении, врезавшись в стену и взорвавшись тучей мелких брызг. - Местный воздух отвратителен и вода из него тянется соответствующая, но у меня есть пара алхимических концентратов для ее очистки.
Отряхнув перчатки от осевшей мелкой водяной пыли, маг сложил руки на груди и принялся ждать ответа.
Слова Балора остались без ответа. Лицо Генриха все также выражало абсолютное безразличие как к его словам, так и к обстановке в целом. Спустя минуту стул освободился. Было видно, что если на него сядет кто-то тяжелей не слишком мужественного по виду гибрида, то подгнившее дерево расколется на несколько частей. Ушам меченосца не хотелось слышать противный скрип и хруст. Спустя минуту руки воина вновь принялись заниматься резьбой по дереву. Его отвлек вновь подошедший и севший на проклятый стул доктор. Стул, к счастью, выдержал.
— Генрих Хофнер. — Вновь повторил своё имя одноглазый великан. В столе образовалась еще одна зарубка и воткнутый нож. Послышался легкий ветерок и протяжный скрип. В таверну зашли вновь те же люди, что пятнадцать минут назад из неё вышли.
Очередная ночь сулила Генриху исключительно отвратное её препровождение. Спать в клоповнике. Такая судьба его не прельщала. Однако какая страна такой и сон. В другой ситуации он предпочел бы провести ночь на свежем воздухе, но разницы сейчас не было абсолютно никакой.
— Жаль. — Только и донесся баритон одноглазого великана.
Колкий взгляд единственного глаза осмотрел Теодора. Голос человека был тверд и уверен в себе. По долгу службы Генрих часто слышал такие голоса. У него у самого был такой голос. Многие года походов, частая гибель командиров изредка вынуждала Хофнера брать командование отрядом на себя. Воткнутый какое-то время назад нож вновь вернулся в руки доппельзоднера. Ловкие движения снова начали доводить фигурку коня до ума.
— Надеюсь, у вас есть кто умеет читать следы и не терять их спустя несколько минут. — Очередная порция стружки упала на пол. — Меня зовут Генрих Хофнер. Нам больше ждать никого не придется? — Хвост коня приобрел очертания и плавность. Остались самые сложные детали. Морда коня и его напряженное тело.
Теодор с долей интереса пронаблюдал за демонстрацией умений Винсента, оказавшегося магом.
– Полезный навык, – прокомментировал он его действия. – Позволит нам не тащить с собой бурдюки с водой, а значит мы будем еще мобильнее. Отвечая на твой вопрос, я не командир. Просто... – лесник немного помедлил, раздумывая, стоит ли говорить то, что он собирался сказать, – Просто у меня есть некоторый опыт в командовании небольшим отрядом. Если ты готов взять управление в свои руки, я не стану возражать. Что до провизии, это личное дело каждого, так что решай сам, что тебе взять в дорогу. Имей в виду, что скорее всего, в Истену мы не вернемся, а значит будем в дороге где-то около недели.
Теодор перевел взгляд на второго наемника. Представившийся Генрихом мужчина казался леснику самым надежным из тройки новобранцев. Покрытое шрамами немолодое лицо, схожее с лицом Теодора, крепкое телосложение, качественные доспехи и оружие – все говорило о том, что этот человек – профессиональный военный.
– Я лесник, – проговорил он, в ответ на вопрос Хоффнера. – Так что поиск следов я беру на себя.
Перспектива идти в разведку с этим типом не слишком радовала Теодора, однако права выбирать спутников он не имел.
Он вернул вложенный в его ладонь кристалл его владельцу.
– Я заплачу, оставь деньги себе, – холодно прокомментировал он свои действия.
Неживой внимательно посмотрел на Делвина.
- Точно всё в порядке со здоровьем? Ну да ладно, в случае чего обращайся.
После этих слов лекарь встал, забрал со стола Ярома и дошёл до знакомых ему южан.
- Я пожалуй пойду сниму комнаты.
Дальше Зигмунд дошёл до прилавка и положив на неё горсть монет 16 ириев . Ключи почти сразу же показались на стойке, заменив собой деньги, а неживой довольно бодрой походкой пошёл в одну из комнату. Зайдя в неё, он как и прежде разместлся в одном из углов, достал книгу по медицине и принялся читать.
- Нет, такой радости мне не надо, - хмыкнул Винсент, в который раз уже скрипнув стулом. - Не люблю быть ответственным за кого попал... ммм, за других. Ведь если с ними что-нибудь случится, меня заживо сожрет совесть.
Последние слова были сказаны с максимально серьезным выражением лица, так что нельзя было твердо сказать, было ли это правдой или сарказмом.
- Прекрасно, личное дело так личное дело. - маг хлопнул ладонью по столу, оставив на нем тонкий слой инея. - Надеюсь, в этой забегаловке найдутся сухари и вяленое мясо.
Поднявшись из-за стола, волшебник махнул рукой остающимся в зале и направился к барной стойке - нужно было отловить трактирщика, занять более-менее приличную комнату, если в этой халупе такие вообще были, и заказать сбор запасов в дорогу. Сильный удар по и без того изрядно опустевшему кошельку, но впереди маячила возможность неплохо подзаработать, потому спать Винсент направился с хорошим предчувствием, что было вообще довольно несвойственно магу с момента его самого первого появления в Личенвайне.
Теодор кивнул магу, в качестве окончания разговора, после чего двинулся к прилавку и положил на него одинокий кристалл, заказывая комнату.
Сделав это, он махнул рукой, подзывая своего нового соседа, после чего зашагал вверх по лестнице в направлении указанной трактирщиком комнаты.
Лесник толкнул дверь и зашел в помещение. Элен не дожидаясь сигнала покинула свое место на плече хозяина и перепорхнула на подоконник.
Сам же Теодор сделал пару шагов по скрипучим доскам, покрывавшим пол, и сложил свое снаряжение у кровати. Немного размяв уставшие за день плечи и руки, он стянул с себя тунику и нагрудник, сбросил перчатки и сапоги и лег на набитый соломой матрас, стараясь не думать о том, кто мог в нем обитать.
Не дожидаясь своего соседа, он закрыл глаза и практически сразу же провалился в сон.
Сделав это, он махнул рукой, подзывая своего нового соседа, после чего зашагал вверх по лестнице в направлении указанной трактирщиком комнаты.
Лесник толкнул дверь и зашел в помещение. Элен не дожидаясь сигнала покинула свое место на плече хозяина и перепорхнула на подоконник.
Сам же Теодор сделал пару шагов по скрипучим доскам, покрывавшим пол, и сложил свое снаряжение у кровати. Немного размяв уставшие за день плечи и руки, он стянул с себя тунику и нагрудник, сбросил перчатки и сапоги и лег на набитый соломой матрас, стараясь не думать о том, кто мог в нем обитать.
Не дожидаясь своего соседа, он закрыл глаза и практически сразу же провалился в сон.
Фигурка коня спряталась в карман Генриха. Опершись руками о меч, воин поднялся со стула. Кончик двуручного меча ушел в гниловатый пол. Буркнув себе в усы, Хофнер оплел пальцами середину клинка, одетого в ножны. Зажатый деревянными досками меч легко освободился, оставив за собой торчащие, гнилые волокна. Оттуда сразу же выползло несколько насекомых, будто проверяя кто потревожил их дом. Не обратив на них никакого внимания, меченосец развернулся на каблуках, содрав слой грязи, покрывавший пол. Приглушенные шаги Хофнера почти не звучали в общем шуме таверны. Все же, за года ты даром не даром научишься ходить тихо. Враги и монстры разные бывают. Кто-то реагирует на слух, кто-то на запах. Кто-то реагирует на запах твоей крови, а кто-то требует назвать ответ на один извечный вопрос. Дойдя до прилавка, гвинфорец оплатил своей ночлег ириями и двинулся в свою комнату.
Продолжая сидеть за столом и активно о чем-то беседовать на своём родном языке, двое братьев поначалу даже и не заметили подошедшего к ним бродячего доктора. Скорее всего, если «медицина» не дал знать о себе с помощью вежливого покашливания в кулачок-то, ситуация так и не изменилась. Родичи всё-таки переключили своё внимание на Зигмунда и не успев сказать что-либо получили маленький заржавевший ключик. Как затем протараторил сам врач, ключ этот был от одной из местных комнат.
— Нуу-сс, пойдём в комнату? Полагаю нам больше нет резона здесь сидеть.
Не дожидаясь какого-либо ответа, Балор поднялся на ноги и пошагал в ту сторону, в которой уже скрылся Зигмунд. Колдун присоединился к родственнику спустя пару секунд.
Остановившись рядом с нужной дверью и перестав возиться с её замком, старший из двух братьев взялся за её ручку и легонько дёрнул её на себя. Деревянная преграда со скрипом и тресканьем отварилась, демонстрируя «прекрасный» вид на комнату, состоящую из подгнившей древесины и включающую в себя кровать набитую ветками с сухой травой и стоящую неподалёку тумбу.
— Не самая лучшая комната в которой мне приходилось быть… - промолвил Балор.
— И спать – добавил уже от себя Касс.
— Это для тебя. Я спал в местах и хуже.
Покончив с обсуждением двое мужчин прошли внутрь помещения. Решение кто и где будет спать было принято достаточно быстро: Балор занял для себя тумбочку, а Кассиусу досталась кровать.
— В логове Хранителя я отдыхал на кровати, а ты довольствовался тумбочкой. Пришло время поменяться местами.
Усевшись на верхушку тумбочку и проигнорировав раздавшийся лёгкий треск, разноглазый мужчина облокотился спиной об стену и сложил руки на груди. Дерево опять протяжно заскрипело – видимо ему не нравилось подобное обращение со стороны великана.
Стянув с себя мантию, юноша несколько груба сложил её и положил на грязный пол близь кровати. Всё же шкафа или хотя бы лишнего стула здесь не было и приходилось довольствоваться подобным. Улёгшись на кровать, колдун попытался укутаться в имеющееся тонкое одеяло как можно плотней.
— Нуу-сс, пойдём в комнату? Полагаю нам больше нет резона здесь сидеть.
Не дожидаясь какого-либо ответа, Балор поднялся на ноги и пошагал в ту сторону, в которой уже скрылся Зигмунд. Колдун присоединился к родственнику спустя пару секунд.
Остановившись рядом с нужной дверью и перестав возиться с её замком, старший из двух братьев взялся за её ручку и легонько дёрнул её на себя. Деревянная преграда со скрипом и тресканьем отварилась, демонстрируя «прекрасный» вид на комнату, состоящую из подгнившей древесины и включающую в себя кровать набитую ветками с сухой травой и стоящую неподалёку тумбу.
— Не самая лучшая комната в которой мне приходилось быть… - промолвил Балор.
— И спать – добавил уже от себя Касс.
— Это для тебя. Я спал в местах и хуже.
Покончив с обсуждением двое мужчин прошли внутрь помещения. Решение кто и где будет спать было принято достаточно быстро: Балор занял для себя тумбочку, а Кассиусу досталась кровать.
— В логове Хранителя я отдыхал на кровати, а ты довольствовался тумбочкой. Пришло время поменяться местами.
Усевшись на верхушку тумбочку и проигнорировав раздавшийся лёгкий треск, разноглазый мужчина облокотился спиной об стену и сложил руки на груди. Дерево опять протяжно заскрипело – видимо ему не нравилось подобное обращение со стороны великана.
Стянув с себя мантию, юноша несколько груба сложил её и положил на грязный пол близь кровати. Всё же шкафа или хотя бы лишнего стула здесь не было и приходилось довольствоваться подобным. Улёгшись на кровать, колдун попытался укутаться в имеющееся тонкое одеяло как можно плотней.
Странники наконец-то заплатили за скудно обставленные комнаты в таверне, а кто-то даже купил провиант в дорогу, и улеглись спать на скрипучие кровати, матрасы которых были забиты неприятно шуршащими ветками и сухой травой. Сквозь мутное стекло одиноких окон маленьких каморок, в которых по одному или по несколько разместились приключенцы, вскоре перестал пробиваться тот тусклый свет, что пыталось дать солнце на этих проклятых землях, и всё погрузилось в угрюмую тьму. Но не похоже, чтобы Истена из-за этого засыпала. В провинциальном городишке ночь – очень оживлённое, если такое понятие можно применить к Личенвайну, время суток. Патрули, гремя доспехами по улочкам, не смыкали глаз, расхаживая повсюду даже в полночь, а особо чёрные душой личности именно сейчас рыскали среди побитых домов, скрываясь от этой стражи.
Однако не только солдаты да криминальные элементы расхаживали по тесным улицам Истены, пытаясь не столкнуться друг с другом. Колман, проведя весь день в своём кабинете, муча пальцы бесконечным письмом, решил прогуляться, подышать свежим воздухом. Хотя воздух здесь свежим можно назвать только относительно: стойкий трупный аромат, разносящийся пробирающим до костей ветром, был немногим лучше затхлости и сырости старого помещения.
Во мраке некромант почти не отличался от простых прохожих, закутавшихся в тёмные плащи, и он пользовался этим, чтобы свободно расправить болящие после многочасового сидения на одном месте плечи. И неудивительно, что какая-то персона, почему-то расхаживающая по Истене в совершенно непривычном для местных наряде, привлекла внимание Колмана. Привлекла она не только его – случайные прохожие бросали косые взгляды в сторону незваного гостя провинциального городишки, но тут же скрывались в тени: никто не хотел связываться с чем-то непривычным, неизвестным. Мало ли что может случиться.
Но Колман, разумеется, неизвестности не испугался. Ему было даже интересно. И какого же было удивление некроманта, когда в странной личности он увидел не какого-нибудь безумца с окрестностей, а самого настоящего эльфа! Точнее, эльфийку, но Колман как-то не обратил на такую мелочь внимание, радуясь и дивясь своей удаче.
Разговорить её было делом принципа – и в итоге это окупилось сполна. Чёрные глазки по профессиональной привычке метались в глазницах, цепляясь за каждую мелкую деталь незнакомки. Вот она сделала говорящий о чём-то жест, вот выражение лица изменилось на другое, вот тон её слегка изменился. Колман всегда умел подмечать такие детали – без них он бы сейчас не работал. И именно по работе эта странная личность – какая эльфийка решит разгуливать по провинциальному Личенвайну? Только странная – ему и приглянулась. Он по мимолётным признакам понял, что эта остроухая не так проста, как кажется, и может очень сильно пригодиться в нынешнем деле. Именно поэтому её была предложена работа такая же, как и остальным странникам. К счастью для некроманта Нериса, а именно так представилась эльфийка, согласилась, и уже сегодня её не пришлось задумываться о ночлеге: Колман выделил её какую-то комнатушку в доме Ландеба.
8d15: (12 + 12 + 1 + 14 + 11 + 1 + 9 + 8) = 68 +5 В таком порядке: Зигмунд (-12), Балор (-2), Кассиус (-9), Теодор (-15), Делвин (-8), Генрих (-7), Винсент (-3), Нериса (-1)
На дворе двадцать пятый день осенней Каари.
Утро встретило странников тихим шёпотом постояльцев таверны, слышимым через старые гнилые доски. Солнце уже начало свою каждодневную неблагодарную работу, пытаясь пробить лучами плотную завесу туч, и частично у него это получалось: сейчас было немного светлее, чем ночью. Да и вообще отдых был не самым хорошим, в северной таверне кровати были дейтсвительно гораздо лучше. Впрочем, ещё хуже пришлось тем, кто вообще кроватью не довольствовался. Мебель и пол жалобно заскрипели, когда группа начало по одному вставать и собираться внизу.
Просыпались не только там. Дом Ландеба тоже оживал, начинала кипеть рутинная работа. И Колман, просидевший всю ночь за бумагами, растолкал Нерису, сбивчиво объяснив, что её новые союзники ждут её в центральной таверне. Да и сам некромант помнил, что ему надо было встретиться с наёмниками лично для задания.
Вскоре странная парочка, некромант и эльфийка, двинулась по грязным улицам, вдыхая привычный отвратительный аромат провинции.
Дверь таверны громко распахнулась, впуская улыбающегося Колмана, который красными от недосыпа глазами оглядел помещение. Угрюмые постояльцы даже не обратили на него внимания, но когда следом за некромантом внутрь вошла Нериса, по помещению пролетел недобрый гул переговоров. Местным и так не нравилась непонятная тенденция появления странных личностей, но сейчас это переходило все границы: теперь в Истену завалился не кто-то, а эльфийка! Если остальные приключенцы ещё как-то подходили своим внешним видом под местные реалии, то она – нет. «А вдруг это какая-то знать? Вон как одета», «Я тебе свой последний здоровый зуб даю, явно из столицы!», «Ну к свету это, я пошёл отсюда», «Что, паладин всё освяти, происходит в этом мире?», «Опять Король свои пешки присылает» – шёпот вокруг имел примерно такое содержание. Довольно красивая эльфийка, когда-то завораживающая представлениями знатных и не очень господ, здесь получила только порцию страха и параноидальных подозрений. Хотя, кто знает, люд здесь к яркому непривыкший, может, Нерисе удастся как-то впечатлить их? Но в любом случае на повестке дня был вопрос куда более важный.
– Так, друзья мои! – наконец-то Колман нашёл странников за одним столом и обратился к ним, – мне передали, что хотите, чтобы я пошёл с вами? Ну, я не особо против, это всяко лучше бумажной писанины, хе-хе, – почесал затылок он, вспоминая, сколько у него осталось незавершённой работы, – но и у меня есть к вам кое-что. Новый союзник! – он указал на эльфийку, – надеюсь, вы подружитесь, да. А вы друг с другом уже подружились, надеюсь? Чем сплочённее команда, тем сложнее её убить, хах.
Колман отвлёкся, чтобы заказать себе немного еды.
– Ну так о чём это мы? Ах, да, о деле, – рассуждал он, жуя болезненного вида варёное мясо, – вы там хотите, значит, сходить своей группой поглазеть, что там эти вояки устроили? Ну, тоже неплохо. Хотя, когда перед тобой есть живой щит в качестве Тивегрея и его железяк – как-то спокойнее, ха-ха. Ну так как будем действовать? Я неплохо знаю местность – работа обязывает – могу подсобить чем-нибудь.
Еще две недели назад Нериса спала в тепле и уюте. Первые месяцы, когда ее выступления хотели видеть днями и ночами и напролет играть весь ужин подошли к концу. Ее выступления поднадоели и скорее стали дежурной демонстрацией себя по полчаса в день, что бы напомнить графу, что его бардесса не растолстела и обленилась, и по-прежнему эльф, пусть и не очень умеет в рифмоплетство, но вполне неплохо танцует и жонглирует, а что еще надо для счастья, да?
Но однажды все должно было закончиться. Бардесса конечно знала, что рано или поздно этот день должен был настать, в конце концов, ей уже давно не поручали простых заданий и обычные отчеты, кто чего делал, и кто как сидел за столом. Ей уже поручали слежку за ни чем, на первый взгляд, не примечательным худощавым чиновником. Он постоянно носил строгий черный камзол и пожалуй выделял его только сверкающий холодный взгляд серых глаз. Как оказалось, он большую часть времени проводил или в казематах, или у себя в кабинете и даже задачу сблизится с ним, которую она по началу, восприняла с юмором оказалось далеко не такой простой. Соблазнить этого, казалось совершенно не интересующимся ничем кроме работы человека показалось ей бессмысленным, а тем для разговоров ей так и не удалось найти, и только привлекла к себе его внимание. Она даже изучила документы, о чем вскоре пожалела. Как оказалось, он занимался допросами, и всем чем они сопровождались. И задача стала теперь куда более опасной, а эльфийка утратила спокойный сон. После чего его улыбка ей на середине выступления, чуть не стоила ей кинжала в ладони.
Однако следующее письмо окончательно ее подкосило, оно содержало кольцо с простым механизмом и иглой. Ей не нужно было читать его, что бы понять, что находится в игле и кого надо уколоть ей. Как и то, что с ней сделают за это. Или если она не будет делать этого, а ее уже раскрыли.
Выхода не было и теперь ей пришлось бежать. Как ни странно, ей удалось почти спокойно собрать свои и не только вещи и выскочить в окно. За все время, ей помешал только необычайно крепкого вида и солидного возраста садовник, который, будь он не настолько самонадеянным по отношению к хрупкой эльфийке несомненно бы прервал ее красивый побег и слегка склонил ее судьбу из авантюрного романа, в довольно печальную прозу о нелегкой судьбе заключенной, которую скорее всего если и придут спасать, то только от ее языка или какой другой части тела.
Но ей опять повезло и дюжий детина так и не понял, откуда взялся нож, которым ему полоснули горло. Сама же бардесса решила устроить незапланированные гастроли. Оказалось, что жизнь вольного трубадура еще хуже и денег ей едва хватало на питание и вскоре ее скромные сувениры в виде подсвечников шкатулки и маленького гобелена кончились, а оставаться надолго ей не хотелось, она не могла толком спать, шарахалась от любого шума и подозрительных людей в таверне. Из всех таверн на ее пути, где она снимала комнату, поспать ей не удалось ни в одной. И вскоре сон ее проходил в повозках. Зарабатывать там не удавалось, но зато высыпаться было безопаснее. У Нерисы не было четкого плана куда идти, главное подальше, от лап ее нанимателей и бывших хозяев.
И побег прошел успешно, хотя бардеса поначалу и не поняла, что стража немного поменялась поменялся не только цвет плащей у патрульных, но и с периодически она встречала стражей, прячущих лицо или шатаются умертвий. Она много слышала о городах мертвяков, но все слухи сходились в том, что барду там делать нечего, если он еще жив конечно и планирует сохранить это состояние. И не будь за ней погони Нериса бы никогда не пошла в эти места по доброй воле. Но теперь даже в стране умертвий ей было безопаснее чем на самом краю ее, когда то родной страны.
В придорожных тавернах народу было мало, но в кои-то веке эльфийка спала нормально, пусть и не на первой свежести соломе. Но зная, что хотя бы стражу ей бояться не стоило. Конечно, она понимала, что едет в город умертвий, но к ее приятному удивлению, живых тут было в разы больше, и это был город, а не некрополис из старых баек. А это значит тех, кому можно спеть было тут куда больше, и ей даже удалось скопить немного денег, выступая, иногда даже на бис и питалась за счет заведения. К тому же ее выступление приглянулось небольшому купцу, который с радостью предложил ей проехаться вместе с ним до провинциального города, чье название было тут же забыто, поскольку вез он вино и сам дал в руки авантюристке мех с товаром для личного пользования и демонстрации покупателям. В итоге через пол часа они уже вовсю горланили какую то песню, играя на одолженной Нериссой лютне, которая на первом же резком повороте, под дружный хохот отправилась в канаву, где издав жалостливый скрип, наконец, завершила свой жизненный цикл. Конечно, девушка осталась без инструмента, но радость от того, что она избежала почти неминуемой смерти, а вино оказалось на удивление хорошим.
Однако хмельного веселья, как и щедрости купца, который потерял весь мех, для пробы вина надолго не хватило и уже к моменту въезда через главные ворота в город на душе у эльфийки заскребли кошки, а купец потерял былое уважение к нищим трубадурам. Она желала жизни полную страсти и приключений, но судьба одинокой бардессы, которая живет до тех пор, пока ей улыбается судьба, и которую никто не будет искать, ей совершенно не импонировала. Что делать Нериса не знала и это ее печалило. Отдав в порыве щедрости и даже почувствовав себя немного виноватой пять монет за дорогу и грустно попрощавшись с купцом авантюристка спрыгнула и без привычной улыбки зашагала по улицам Истены, чьего названия впрочем бардесса так и не узнала заново.
Однако эльф в Личенвайне – вещь достаточно редкая, и неудивительно, что на неё обращали внимание. Впрочем, все косые и опасливые взгляды не значили ничего серьёзного, до тех пор, пока Нерисе не преградил дорогу какой-то черноволосый улыбчивый человек ростом примерно с неё. Одет он был примерно так же, как и остальные прохожие: в тёмную мешковатую одежду без отличительных признаков. Но было в этом человеке что-то такое, что выделяло его из серой толпы, что-то едва уловимое и слегка нехорошее, это одновременно и отталкивало от него, и привлекало: будто этому странному человеку можно доверять. Что тут же положило его в голове Нерисы в отдел с опасными людьми, которые предлагают работу. И она не ошиблась.
Он, не без труда, разговорил весьма подавленную эльфийку. Незнакомец представился Колманом, и уже спустя несколько минут если и не читал её, словно открытую книгу то ясно видел все ее, приемы и ужимки. Этот факт крайне удивил Нерису, чья обычная маска, не то от похмелья, не то от нервных недель, не то от последних событий и подозрительности вдруг перестала работать с пугающей скоростью. По мимолётным эмоциям, движениям и словам некромант, а Колман оказался именно некромантом, докопался до того, что Нериса явно не простая стихоплетка, но вместо - как ожидала авантюристка - вопросов, ей предложили новую работу. В любом другом случае, исходя из прошлых событий, его бы ждал вежливый или не очень отказ, но нужда и переживания подстегнули эльфийку пройти с ним, пусть и держалась она настороже, не смотря на то, что ей пообещали непыльное задание, и хороших союзников она чуяла какой-то подвох. А бесплатный обед и возможная защита от влиятельных лиц, и обещание хороших денег только подстегнули интерес Нерисы, которая в этот раз решила прыгнуть на те же грабли. Только на этот раз, взяв разбег и сняв шляпу.
Колман же дал ночлег новому наёмнику в каком-то крупном и важном доме, где было тепло, сухо и давали столовое серебро, которое впрочем, бардесса даже вернула. И с утра повёл её в таверну, где и засели ее будущие союзники.
Но однажды все должно было закончиться. Бардесса конечно знала, что рано или поздно этот день должен был настать, в конце концов, ей уже давно не поручали простых заданий и обычные отчеты, кто чего делал, и кто как сидел за столом. Ей уже поручали слежку за ни чем, на первый взгляд, не примечательным худощавым чиновником. Он постоянно носил строгий черный камзол и пожалуй выделял его только сверкающий холодный взгляд серых глаз. Как оказалось, он большую часть времени проводил или в казематах, или у себя в кабинете и даже задачу сблизится с ним, которую она по началу, восприняла с юмором оказалось далеко не такой простой. Соблазнить этого, казалось совершенно не интересующимся ничем кроме работы человека показалось ей бессмысленным, а тем для разговоров ей так и не удалось найти, и только привлекла к себе его внимание. Она даже изучила документы, о чем вскоре пожалела. Как оказалось, он занимался допросами, и всем чем они сопровождались. И задача стала теперь куда более опасной, а эльфийка утратила спокойный сон. После чего его улыбка ей на середине выступления, чуть не стоила ей кинжала в ладони.
Однако следующее письмо окончательно ее подкосило, оно содержало кольцо с простым механизмом и иглой. Ей не нужно было читать его, что бы понять, что находится в игле и кого надо уколоть ей. Как и то, что с ней сделают за это. Или если она не будет делать этого, а ее уже раскрыли.
Выхода не было и теперь ей пришлось бежать. Как ни странно, ей удалось почти спокойно собрать свои и не только вещи и выскочить в окно. За все время, ей помешал только необычайно крепкого вида и солидного возраста садовник, который, будь он не настолько самонадеянным по отношению к хрупкой эльфийке несомненно бы прервал ее красивый побег и слегка склонил ее судьбу из авантюрного романа, в довольно печальную прозу о нелегкой судьбе заключенной, которую скорее всего если и придут спасать, то только от ее языка или какой другой части тела.
Но ей опять повезло и дюжий детина так и не понял, откуда взялся нож, которым ему полоснули горло. Сама же бардесса решила устроить незапланированные гастроли. Оказалось, что жизнь вольного трубадура еще хуже и денег ей едва хватало на питание и вскоре ее скромные сувениры в виде подсвечников шкатулки и маленького гобелена кончились, а оставаться надолго ей не хотелось, она не могла толком спать, шарахалась от любого шума и подозрительных людей в таверне. Из всех таверн на ее пути, где она снимала комнату, поспать ей не удалось ни в одной. И вскоре сон ее проходил в повозках. Зарабатывать там не удавалось, но зато высыпаться было безопаснее. У Нерисы не было четкого плана куда идти, главное подальше, от лап ее нанимателей и бывших хозяев.
И побег прошел успешно, хотя бардеса поначалу и не поняла, что стража немного поменялась поменялся не только цвет плащей у патрульных, но и с периодически она встречала стражей, прячущих лицо или шатаются умертвий. Она много слышала о городах мертвяков, но все слухи сходились в том, что барду там делать нечего, если он еще жив конечно и планирует сохранить это состояние. И не будь за ней погони Нериса бы никогда не пошла в эти места по доброй воле. Но теперь даже в стране умертвий ей было безопаснее чем на самом краю ее, когда то родной страны.
В придорожных тавернах народу было мало, но в кои-то веке эльфийка спала нормально, пусть и не на первой свежести соломе. Но зная, что хотя бы стражу ей бояться не стоило. Конечно, она понимала, что едет в город умертвий, но к ее приятному удивлению, живых тут было в разы больше, и это был город, а не некрополис из старых баек. А это значит тех, кому можно спеть было тут куда больше, и ей даже удалось скопить немного денег, выступая, иногда даже на бис и питалась за счет заведения. К тому же ее выступление приглянулось небольшому купцу, который с радостью предложил ей проехаться вместе с ним до провинциального города, чье название было тут же забыто, поскольку вез он вино и сам дал в руки авантюристке мех с товаром для личного пользования и демонстрации покупателям. В итоге через пол часа они уже вовсю горланили какую то песню, играя на одолженной Нериссой лютне, которая на первом же резком повороте, под дружный хохот отправилась в канаву, где издав жалостливый скрип, наконец, завершила свой жизненный цикл. Конечно, девушка осталась без инструмента, но радость от того, что она избежала почти неминуемой смерти, а вино оказалось на удивление хорошим.
Однако хмельного веселья, как и щедрости купца, который потерял весь мех, для пробы вина надолго не хватило и уже к моменту въезда через главные ворота в город на душе у эльфийки заскребли кошки, а купец потерял былое уважение к нищим трубадурам. Она желала жизни полную страсти и приключений, но судьба одинокой бардессы, которая живет до тех пор, пока ей улыбается судьба, и которую никто не будет искать, ей совершенно не импонировала. Что делать Нериса не знала и это ее печалило. Отдав в порыве щедрости и даже почувствовав себя немного виноватой пять монет за дорогу и грустно попрощавшись с купцом авантюристка спрыгнула и без привычной улыбки зашагала по улицам Истены, чьего названия впрочем бардесса так и не узнала заново.
Однако эльф в Личенвайне – вещь достаточно редкая, и неудивительно, что на неё обращали внимание. Впрочем, все косые и опасливые взгляды не значили ничего серьёзного, до тех пор, пока Нерисе не преградил дорогу какой-то черноволосый улыбчивый человек ростом примерно с неё. Одет он был примерно так же, как и остальные прохожие: в тёмную мешковатую одежду без отличительных признаков. Но было в этом человеке что-то такое, что выделяло его из серой толпы, что-то едва уловимое и слегка нехорошее, это одновременно и отталкивало от него, и привлекало: будто этому странному человеку можно доверять. Что тут же положило его в голове Нерисы в отдел с опасными людьми, которые предлагают работу. И она не ошиблась.
Он, не без труда, разговорил весьма подавленную эльфийку. Незнакомец представился Колманом, и уже спустя несколько минут если и не читал её, словно открытую книгу то ясно видел все ее, приемы и ужимки. Этот факт крайне удивил Нерису, чья обычная маска, не то от похмелья, не то от нервных недель, не то от последних событий и подозрительности вдруг перестала работать с пугающей скоростью. По мимолётным эмоциям, движениям и словам некромант, а Колман оказался именно некромантом, докопался до того, что Нериса явно не простая стихоплетка, но вместо - как ожидала авантюристка - вопросов, ей предложили новую работу. В любом другом случае, исходя из прошлых событий, его бы ждал вежливый или не очень отказ, но нужда и переживания подстегнули эльфийку пройти с ним, пусть и держалась она настороже, не смотря на то, что ей пообещали непыльное задание, и хороших союзников она чуяла какой-то подвох. А бесплатный обед и возможная защита от влиятельных лиц, и обещание хороших денег только подстегнули интерес Нерисы, которая в этот раз решила прыгнуть на те же грабли. Только на этот раз, взяв разбег и сняв шляпу.
Колман же дал ночлег новому наёмнику в каком-то крупном и важном доме, где было тепло, сухо и давали столовое серебро, которое впрочем, бардесса даже вернула. И с утра повёл её в таверну, где и засели ее будущие союзники.
Сон был нужен живым, а Зигмунд таковым не являлся. А потому как только интересующая его часть книги кончилась, он встал с пола и вышел из комнаты. По звукам что доносились с разных сторон можно было понять что остальные, не только члены отряда, ещё спят. А потому лекарь тихонько спустился на первый этаж, положил ключ на стойку и сел за самый дальний стол. Из правого рукава доктора тут же показался конструкт, который вскоре оказался на столе, и внимательно смотрел на доктора.
~ И что ты от меня хочешь?
Неживой поднял левую руку, сделал небольшое движение пальцами, и прямо над ладонью перчатки загорелись три ярких красных огонька, которые тут же принялись бегать по столу. Первые пару секунд Яром не обращал внимания на шары, но вот один проскочил прямо у самого носа конструкта. Такое без ответа он не мог оставить, а потому принялся гоняться за ним.
==========================================
Сколько так просидел Зигмунд, одному Шаркающему известно, но вот в помещение стали прибывать люди. Одним из таких людей оказался Колман. Подняв на него взгляд, неживой махнул рукой некроманту, как бы подзывая его к себе. Выслушав знакомого, лекарь кивнул сам себе, продолжая играться с конструктом.
- Хотим и нам надо чтоб ты с нами пошёл. Новый? Ещё один? Ты про...
Тут то Зигмунд и увидел, что "наниматель" пришёл не один. Рядом с Колманом стояла эльфийка. Реакция от неживого не заставила себя ждать. Он медленно поднялся со стула и поклонился девушке.
- Приветствую вас. Я Зигмунд или же "Бродячий Доктор". Вполне вероятно вы могли обо мне слышать.
Сев обратно Зигмунд продолжил развлекать конструкта, и снова обратился к Колману.
- Если честно я не особо знаю план действий. Спроси у Теодора.
Теодор проснулся от того, что лучи солнца, чудом пробившиеся сквозь свинцовые тучи, упали на его лицо. Открыв глаза, он нахмурился и грязно выругался, недовольный отклонением от графика. Лесник быстро собрал свои пожитки, растолкал развалившегося на полу Делвина, кликнул Элен, которая сидела на подоконнике в небольшой лужице свежей крови, явно оставленной каким-то несчастным грызуном, и покинул комнатушку.
Теодор спустился по лестнице в общий зал. Раздраженный тем, что отряд не успел отправиться в путь вовремя, он был даже более хмурым, чем обычно. Большая часть группы еще спала, что тоже не улучшило настроения лесника.
Радовало только то, что Колман прибыл вовремя и был готов выступать. Теодор не здороваясь выслушал некроманта и оглядел эльфийку, также присоединившуюся к отряду. Девушка выглядела ловкой, а значит могла быть полезной в разведке.
– Тивегрей и его железяки привлекут к нам слишком много внимания, – резко ответил мужчина на слова Колмана. – Ты нам нужен в первую очередь для связи с Ландебом, поэтому как только мы разведаем обстановку на границе, ты вернешься в город и доложишься ему.
Закончив говорить с некромантом, лесник повернулся к эльфийке.
– Теодор – это я, – проговорил он, услышав конец фразы доктора. – Надеюсь, Колман в общих чертах обрисовал тебе ситуацию. Сейчас мы отправляемся на восток, чтобы собрать разведданных, после чего двинемся в столицу, где начнем поиски следов этой секты.
Мужчина говорил резко и коротко, как будто ему уже надоело повторять одно и то же, поэтому информация могла показаться неполной, но ему до этого не было дела. Договорив, он двинулся к выходу, не дожидаясь ответной реакции со стороны собеседников.
– Выдвигаемся как только все остальные соберутся, – бросил он на ходу.
Теодор спустился по лестнице в общий зал. Раздраженный тем, что отряд не успел отправиться в путь вовремя, он был даже более хмурым, чем обычно. Большая часть группы еще спала, что тоже не улучшило настроения лесника.
Радовало только то, что Колман прибыл вовремя и был готов выступать. Теодор не здороваясь выслушал некроманта и оглядел эльфийку, также присоединившуюся к отряду. Девушка выглядела ловкой, а значит могла быть полезной в разведке.
– Тивегрей и его железяки привлекут к нам слишком много внимания, – резко ответил мужчина на слова Колмана. – Ты нам нужен в первую очередь для связи с Ландебом, поэтому как только мы разведаем обстановку на границе, ты вернешься в город и доложишься ему.
Закончив говорить с некромантом, лесник повернулся к эльфийке.
– Теодор – это я, – проговорил он, услышав конец фразы доктора. – Надеюсь, Колман в общих чертах обрисовал тебе ситуацию. Сейчас мы отправляемся на восток, чтобы собрать разведданных, после чего двинемся в столицу, где начнем поиски следов этой секты.
Мужчина говорил резко и коротко, как будто ему уже надоело повторять одно и то же, поэтому информация могла показаться неполной, но ему до этого не было дела. Договорив, он двинулся к выходу, не дожидаясь ответной реакции со стороны собеседников.
– Выдвигаемся как только все остальные соберутся, – бросил он на ходу.
С трудом но всё же расслышав сквозь сон шепот множества голосов, Балор с явным нежеланием разлепил собственные глаза и оттолкнувшись от стены поднялся на ноги. Пройдясь вдоль комнаты и продавив одну несчастную половицу, он с нескрываемым раздражением с силой топнул по ней. Грохот был неимоверным – до этого спящий Кассиус разлепил глаза, дёрнул корпусом вверх и принял сидячее положение.
— Ты что делаешь? – обеспокоенно спросил юноша.
Услышав вопрос, Одай-Астарт лишь обернулся и несколько гневно взглянул на родича.
— Они меня заебали. Они всё говорят и говорят... шепчут и шепчут… треклять, ну сколько можно-то? Я, блять, наверное, всю жизнь не говорил столько, сколько они. Тьфу, где там то зелье? Этот же, М оставлял его в шкатулке и мы вроде как определили-то, что оно помогает успокоиться… надо выпить.
Наконец-то умолкнув, Балор свесил одну руку и начал бродить ей вдоль пояса.
— Слушай, а ты уверен в том, что это хорошая идея? – Юноша поднялся на ноги и пошагал к оставленной мантии. Послышалась какая-то возня вызванная надеванием одежды. — Там… вроде как… жидкость эта не совсем хорошо действует на голо… - стоило только Кассу обернуться, как ему на глаза предстал старший брат, что с высоко задранной головой осушал маленькую склянку.
Вкус оказался довольно специфичным: жидкость обладала лёгкой сладостью сменяемой на противное послевкусием. После полного испития на душе стало как-то хорошо и спокойно.
— А? Что? – без былого раздражения спросил Балор. Ответом ему послужило мотание головой из стороны в сторону. — Ладно, пошли уже отсюда. Наверняка остальные сидят там на первом этаже и ждут нас.
Наконец-то покончив со всеми разговорами, двое южан вышли из номера.
…
Спустившись на первый этаж и отдав ключ местному корчмарю, мужчины приблизились к достаточно просторному столу, за которым уже сидел Зигмунд и ещё некоторая часть группы. Нуу-сс, хоть не самые последние. Заняв свои места на «вежливо одолженных табуретках» - Балор утянул их у свалившихся пьяниц – новоприбывшие принялись дожидаться прибытия оставшейся части. Старший из братьев игнорируя весь скрип стульчика облокотился об его спинку и широко расставил ноги, в то время, как его родич просто выпрямился и положил руки на стол.
Вскоре дверь в таверну отварилась и на глаза гибридам попалась знакомая личность – Колман, некромант, что и доставил их в эту самую Истену. Колману не нужно было какого-то особого приглашение и он в достаточно быстрой манере приблизился к столу приключенцев.
— Здарова – ответил ему Балор и продолжил без какого-либо интереса… эм… заниматься своими делами? Нуу-сс, если считать сидение на стуле и ничего неделание этим, то именно им он и занялся.
— Здравствуйте – также проявил какую-никакую, но вежливость Кассиус.
Лишь только на последних словах некроманта двое братьев заметили его спутницу.
Переведя взор на представленную им эльфийку, двое мужчин бегло осмотрели её. На самом деле ничего интересного так обнаружено и не было – обычная эльфийка… обычная эльфийка из Осеннего Леса. Судя по озадачившемуся лицу это как минимум понял Кассиус. Про Балора сказать сложнее – он как сидел с лёгкой ухмылкой на устах и со скукой в глазах, так и сидит.
— Здравствуйте – первым из дуэта отреагировал юноша. — А позвольте один вопрос: как это Вы здесь оказались? Ну, я всё могу понять… но Личенвайн… это всё же не самое популярное место у путешественников.
Тем временем Балор подал едва видимые признаки жизни – просто повел челюстью и совершил достаточно глубокий вдох.
— Здарова – видимо старший из гибридов не был слишком избирательным в видах приветствий. — Кстати да, действительно хотелось бы это узнать. Обычно личности сродне тебе предпочитают несколько иное место пребывание. Хм… дайка подумать какое – он слегка приподнял голову и взглянул на гнилой деревянный пол. — Таверна например. Ты ведь бард, да? Бард из Осеннего Леса? Твой наряд говорит об этом – весь такой цветастый.
Сидящий рядом колдун услышав слово «бард» с непониманием вновь осмотрел представленную эльфийку.
— Бард? Ты серьёзно? Скорее маг – видимо он совершенно не стеснялся столь открытого обсуждения.
— Бард, бард. Магия хоть и есть, – она же эльф – но её мало.
Просидев ещё несколько секунд в тишине и видимо покончив с внутренними терзаниями, Кассиус просто пожал плечами и обратился к эльфийке.
— А если Вы и правда бард, то эм… можете что-то сыграть? Всегда хотел посмотреть на чьё-либо выступление, но возможностей у меня была крайне мало. Понимаю, что это может быть слишком грубо но… но я готов заплатить, да.
Побудка, не смотря на то как рано проснулась девушка вышла мягкой. Хмель уже выветрился а горести прошли. Конечно девушка держала кинжалы в рукавах, Таверны в самом городе оказалось куда более "приветливой" чем остальные. Как поняла эльфийка, тут явно к ее яркой внешности относились с некоторым подозрением. Если считать местных зомби несколько мертвыми. Понятно дело, что не о какой уединенности и скрытности, которая сопутствует таким делам и речи быть не может, когда вся таверна смотрит на тебя, и пытается разнюхать твои секреты и поскорее рассказать знакомым мужикам кого они увидели и что знать всюду сует свои грязные руки.
И тут Нериса решила блеснуть навыками перед нанимателем и пошла не к стул по соседств с нанимателем, а только положила туда свою поклажу и шляпу. Вместо этого она двинулась приямком а к трактирщику и переговорив с ним, буквально пару минут, лихо вспрыгнув на соседний пустующий стол, убрав с него куцую скатерть, и сделала привычный театральный поклон. Местные аккуратно прикрыли пах челюстью, но быстро совладали с ситуацией один даже встал, пытаясь что – то вскрикнуть, у ближайшего стола проворчали
- опять налоги повышают, да еще себе и эльфийку купил, сунуть бы ему вилы в … . Но ожидаемого оглашения указа не последовало.
Публика явно не готова была оценить игру рифмы, только если в произведении не говорилась об уместных на супружеском ложе вещах, которые происходят вне его, или без упоминания разных частей тела, так что изящная словесность отпала, но остальной репертуар ее вполне подойдет такой публике, подумала девушка и не прогадала. Бардесса вынула из своего, камзола флейту и протерев и продув его взяла несколько нот на пробу и принялась притопывая исполнять простенькую, но задорную мелодию . Она не была чарующей, и явно не переносила слушателя в рай заставляла рыдать налету. Но задорная мелодия и вид немного танцующей эльфийку оказало на публику благотворное влияние и скоро уже половина таверны топотало и хлопало ей в такт. с песней.
Но это было только начало, а Нериса лишь готовилась к главному номеру. Несколько минут она разминала руки и тянулась, в то время как публика недоуменно смотрела на странную особу.
-Ей… ну сыграй нам еще что то!
-Эй, это что, все?
- Свисни в… ай!
Вопрошала благодарная публика, и вскоре увидело главное представление бардессы. Поклонившись она пошарила в камзоле и сапогах и вскоре у нее в руках появилось три кинжала поклонившись она принялась ими жонглировать. В целом номер был бы средним, хоть и половина изумилась, но кое кто уже видел похожий трюк.
- У нас молодой кузнец так же молотами умел, жаль только не рассчиталЮ по пьяни и того, вместо руки себе в голову попал.
- Да то кузнец а тут баба, да еще и тощая.
- Да ладно я сам так мог бы, кинжалы небось тупые.
Но выступление только начиналось со временем к третьему кинжалу добавился четвертый а к четвертому пятый, при том, что видимых движений Нериса не делала, а скорость, с которой ножи летали по воздуху росла, и скорее в руках у бардессы был настоящий стальной вихрь. Наконец, окинув взглядом публику и поняв что если не все, то большинство хлопают или одобрительно кивают авантюристка решила завершить свой номер, метнув кинжалы в стену один за другим, не сильно сбавляя темп. Всего один из ножей было упал, но поддев его сапогом актриса вкинула его в руку и отправила к остальным, под гул аплодисментов пошла вынимать кинжалы из заботливо повешенной на стену доски.
Взяв свою шляпу она прошлась по рядам, как ни странно даже у такой небогатой публики, ей кое кто кинул деньги и даже один, особо развеселившийся и уже немного пьяный человек, который выглядел чуть побогаче других, поцеловал ей руку и дал странный кристалл, который оказался местной валютой. В итоге Нериса поела и попила за бесплатно и стала богаче на 12 монеток и один кристалл. Пришла бы вечером, стала бы богаче на сотню а то и три, с грустью подумала про себя эльфийка. Конечно незапланированный концерт затянул начало переговоров, зато развеяло сомнения и если о ней и расскажут, то как о циркачке или бардессе, а не о «Той странной даме что пришла непонятно с кем.».
Так в чем суть работы, скажите, раз меня уже не буравит взглядом каждое насекомое. Спросила запыхавшаяся артистка у некроманта, поедая взятую с тарелки у одного щедрого толстяка ножку птицы, убедившись, что люд если и смотрит на нее, то только ради того, что бы подмигнуть или поднять кружку.
Вскоре начали подтягиваться и остальные ее будущие спутники, которых как ни странно утренний концерт не разбудил.
Первым был странного вида, «доктор» лечится у которого, по мыслям Нерисы мог или очень отчаянный или очень нуждающийся человек, хотя виду она не подала.
- Очень рада вас видеть, я к сожалению не местная и не знаю о вашей славе в лекарском деле, надеюсь ваша помощь мне… не потребуется, ха –ха.
С немного нервной улыбкой сказала бардесса. В конце концов внешний вид обманчив, может он действительно очень хороший и известный, пусть и пугающий «докотор» и оставил бардессу гадать кто же еще входит в эту компанию.
Второй же посетитель был на удивление нормальным, в отличии от «Бродячего доктора» обычный, хамоватый, бородатый лесник проводник в коже с копьем мечом и луком.
«И куда они только собрались?» Пронеслось в голове у Нерисы, но отступать было уже поздно.
- Да… в общих чертах, но узнать подробности мне не помешает, что же, я готова идти, как все проснуться.
- И мне не поиешает… поддержка, раз уж мы идем на опасное задание, можете дать что – то, раз уж вы меня наняли. Все таки мертвой я вам явно не пригожусь, так же как живой. – сказала она покосившись на доктора
Обратилась девушка к своему нанимателю, увидев одинаковые амулеты уже у двух членов партии и сделав вывод что их снабдил некромант.
Третий, точнее третие же были… странным. Они был похож на человека, но глаза их выдавали, а разговори и чутье аур немного пугали. Зато один из них удобно отвечал за нее.
О.. я волшебница, не обманывайся, я могу заставить у тебя из уха появится монетке, а у себя из рукава кинжал! Так что не стоит недооценивать мои магические способности! А ваши ауры можно обмануть! В качестве доказательства в руке у бардессы «материализовался» кинжал, на который была наколота крупная картофелена, которая тут же начала употребляться по назначению
Вопрос с местом на секунду прервал работу челюстей, но девушка быстро опомнилась.
- и что, даже такие места не нуждаются в искусстве? Как по мне, так долг барда развлекать, не зависимо от того, богат человек или беден и где он живет. Им ведь даже хуже, и кто, как ни они нуждаются хотя бы в капле веселья! – Закончила свою тираду бард.
А что до музыки, то я пока устала, я могу сыграть тебе на флейте, как отдохну, и поедим на привале, а то на голодный желудок играется ой как плохо, а деньги мне стоит экономить – пожаловалась на тяжкую жизнь музыканта Нериса
Верить
Ночь прошла спокойно, а комната была сносной - по меркам нищей провинции, разумеется. Ланселл, несмотря на свой специфический статус во время пребывания в Личенвайне, привык к куда более комфортным условиям - предыдущий... работодатель не был дураком и, подобно хорошему ремесленнику, держал свои лучшие инструменты в идеальном состоянии. Порой Винсент даже немного жалел, что бесконечная паутина дворцовых интриг, плетущаяся вокруг Короля, крепко захватила лича в свои сети и обратно уже не выпустила. Но подобные мысли, вызванные в основном безденежьем, быстро исчезали - личная свобода перевешивала любые другие преимущества.
Привычно вытянув прямо из воздуха облачко воды и понизив его температуру до обжигающе-ледяной, Винсент умылся, прогоняя остатки утренней сонливости. Холод бодрил, а предвкушение денежной работенки настраивало на позитивный лад. Маг улыбнулся и небрежно махнул рукой, отправляя ненужную уже воду прямо на пол. Образовавшаяся приличных размеров мокрая лужа вызвала у него злорадную ухмылку - в этой убогой таверне волшебник более не планировал оставаться, так что можно было и немного напакостить. Так, исключительно для поднятия собственного настроения. Хотя, учитывая общую убогость помещения, лужу на полу можно было и вовсе не заметить. Так или иначе, маленькая месть свершилась, дверь была закрыта, а Ланселл оказался на первом этаже, в общем зале.
А там за одним из столов уже собирались вчерашние новые знакомые, пока не в полном составе, но зато с новыми лицами. Точнее, лицом. Только слепой и глухой бы не подметил очевидных деталей - эльфийка, яркий костюм и внешность, специфическая манера речи, певучий голос, плавные артистичные движения. Бардесса. Винсент уже видел раньше подобные типажи - в поместье лича они не были редкостью.
Так вот в чем причина утреннего шума. Значит, это мне не приснилось.
- Зигмунд, Теодор, Балор, Кассиус... Колман. - Маг махнул рукой собравшимся, притом внимательное ухо могло услышать, что последнее имя было произнесено без особой радости, если она вообще была. - У нас военный совет?
По небрежному мановению руки к столу приключенцев, царапая ножками неровный дощатый пол, сам собой подъехал ближайший свободный стул, на который и уселся волшебник. Подобное повседневное применение магии было абсолютно необязательным, но было очень трудно удержаться от маленькой эффектной демонстрации, тем более в присутствии нового лица.
- Винсент, - Маг приветственно кивнул эльфийке, опираясь локтями на стол и сплетая пальцы в замок перед лицом. - Подкрепление к нашему отряду, как я понимаю?
Привычно вытянув прямо из воздуха облачко воды и понизив его температуру до обжигающе-ледяной, Винсент умылся, прогоняя остатки утренней сонливости. Холод бодрил, а предвкушение денежной работенки настраивало на позитивный лад. Маг улыбнулся и небрежно махнул рукой, отправляя ненужную уже воду прямо на пол. Образовавшаяся приличных размеров мокрая лужа вызвала у него злорадную ухмылку - в этой убогой таверне волшебник более не планировал оставаться, так что можно было и немного напакостить. Так, исключительно для поднятия собственного настроения. Хотя, учитывая общую убогость помещения, лужу на полу можно было и вовсе не заметить. Так или иначе, маленькая месть свершилась, дверь была закрыта, а Ланселл оказался на первом этаже, в общем зале.
А там за одним из столов уже собирались вчерашние новые знакомые, пока не в полном составе, но зато с новыми лицами. Точнее, лицом. Только слепой и глухой бы не подметил очевидных деталей - эльфийка, яркий костюм и внешность, специфическая манера речи, певучий голос, плавные артистичные движения. Бардесса. Винсент уже видел раньше подобные типажи - в поместье лича они не были редкостью.
Так вот в чем причина утреннего шума. Значит, это мне не приснилось.
- Зигмунд, Теодор, Балор, Кассиус... Колман. - Маг махнул рукой собравшимся, притом внимательное ухо могло услышать, что последнее имя было произнесено без особой радости, если она вообще была. - У нас военный совет?
По небрежному мановению руки к столу приключенцев, царапая ножками неровный дощатый пол, сам собой подъехал ближайший свободный стул, на который и уселся волшебник. Подобное повседневное применение магии было абсолютно необязательным, но было очень трудно удержаться от маленькой эффектной демонстрации, тем более в присутствии нового лица.
- Винсент, - Маг приветственно кивнул эльфийке, опираясь локтями на стол и сплетая пальцы в замок перед лицом. - Подкрепление к нашему отряду, как я понимаю?
Делвин ухмыльнулся ещё сильнее.
—Правда?! О, как ты щедр! Уверен, мы с тобой отлично поладим, приятель.
Довольный собой, проходимец уселся на своё место, сгорбился и продолжил пырить единственным глазом по всем сторонам.
И вот, Теодор расплатился и пошагал куда-то вверх. Бродяга и без лишних слов понял, что пора отходить ко сну. На прощание окинув оставшихся не самым тёплым взглядом, он пошагал вслед за лесником.
Ночлег не изобиловал роскошью, но другого проходимец и не ожидал. Теодор уже лёг на кровать, разместив свою птичку на подоконнике. Делвин же лёг спиной к противоположной стене, приподнялся на локте и взглянул на Элен.
—Ты же мне глазик не выклюешь? Если что, мышей здесь полно, как-нибудь прокормишься. Хоро-ошая сова, хе-хе.
В желудке заурчало. Делвину не хотелось засыпать голодным, а в мешочке как раз было что-то, что могло сойти за еду. Пара сухих стеблей странного растения, не сильно отличавшихся от содержимого матраса, да дюжина глотков мутной воды — вот и весь ужин проходимца. Но он к такому привык. Вот теперь можно было засыпать.
Растянувшись на холодном полу, Делвин закрыл глаз и начал считать овец...
Побудка была не из приятных, если о вопросах удовольствия вообще пристало говорить в Личенвайне. Делвину повезло, сова не выклевала его последний глаз, а это означало, что можно продолжать работу.
Вместе с угрюмым лесником, он спустился вниз и принялся дожидаться Колмана. После хорошего, относительно привычного к бездорожью проходимцу, сна, хотелось чем-нибудь перекусить, однако каждый кристаллик был на счету, а стебли поутру не лезли в горло.
Спустя некоторое время, двери корчмы распахнулись, и внутрь вошла прекрасная эльфийка. Посреди проклятых земель, она смотрелась как огранённый алмаз в куче навоза.
От неожиданности Делвин подался назад. Из событий вчерашнего дня, он уже сделал вывод, что никто здесь не хочет его смерти. Пока. Так что разумных поводов быть подозрительным по отношению к новому компаньону не было, но проходимец никогда не поворачивался спиной к незнакомцам. Впрочем, эльфийка не была первым пунктом на повестке дня. Теперь стоило выяснить условия, в которых ему придётся работать. Бродяга сорвался с места и оказался по боку от некроманта.
—А, Колман! Здравствуй-здравствуй! — необычайное добродушие одноглазого сквозило фальшью — Не расскажешь, в какой грязи мне придётся копаться? Ну, какая местность? Много соглядатаев? Профессионалы, или неумёхи? Или нам всё это узнать надо? Сам знаешь, предупреждён — значит вооружён, хе-хе.
Закончив заваливать нанимателя глупыми вопросами, скользкий тип с повадками типичного проходимца и ну очень неприятной манерой речи начал изучающе пялиться на эльфийку. Это было не очень приличным поступком, но кого волнуют вопросы приличия?
—Утречка, дорогуша. Делвином зови, если что.
- Может и не потребуется. Но учтите. Я смогу достать вас даже с того света.
Лицо старика за маской, расплылось в ухмылке. Жалко что остальные видели только тёмно-зелёные глаза. Но вот к с столу стали подходить и другие .
Окинув взглядом собравшихся, неживой забрал со стола конструкта и водрузил его на плечо, а после двинулся к стойке корчмаря. Дойдя до владельца заведения, лекарь положил на стойку горсть монет.
- Две кружки кипятка и два куска жаренного мяса пожалуйста.
Получив через пару минут свой заказ, Зигмунд вернулся за стол и поставил одну порцию перед Делвином, а одну перед Винсентом.
- Ешьте. Нельзя чтоб у кого-то кончились силы, в самый не подходящий момент.
Левая рука доктора скользнула в сумку и извлекла из неё два небольших пучка сушёной травы, которые сразу попали в кружки с кипятком. По помещению стал разноситься приятный, успокаивающий запах.
- Когда проснуться, и поедят остальные можно будет выдвигаться я думаю.
Вскоре ажиотаж утих, и, казалось, все просто забыли о существовании какой-то эльфийки, умело владеющей кинжалами. Вся таверна вновь медленно погружалась в привычное унылое, серое бездействие и апатию, разбавляемую шёпотом о рутинных проблемах Личенвайна. Даже само помещение, на время выступления оживившаяся, снова становилась угрюмым куском гнилого дерева, на которое противно даже взглянуть. Только редкие пьяницы, слишком перебравшие дешёвого кислого пойла, делали хоть что-то громкое, обычно, просто падая.
Всё представление Колман ждал, когда эльфийка наконец запустит в кого-нибудь нож, и чуть не захлопал в ладоши, когда первые кинжалы полетели куда-то. И какого же было его разочарование, когда пострадала только стена. Похоже, некроманта всё-таки впечатлил показ умений, но ничего особо понравившегося лично для себя он не нашёл, поэтому оставил девушку без осыпаний золотом.
Маг пожал плечами и отреагировал на просьбу Нерисы об амулете.
– Ну, неплохо так, – прокомментировал он выступление, – но краше было бы, если б кровь во все стороны, хе-хе-хе. Читал я про одного такого артиста, который так как раз и выступал, – жаль, не довелось поглядеть, – он почесал затылок что-то вспоминая, – так, на чём мы остановились? Ах, да, амулеты-амулетики. Их у нас не то чтобы много. Но всё-таки какой-то отличительный признак быть должен… Да, точно, я же позабыл выдать остальным!
Некромант вынул из-за пазухи четыре железки, очень похожих на выданные до этого амулеты, но куда тоньше. Один он выдал Нерисе, а остальные положил на стол – пусть новая троица разберёт.
– Во! Они зачарованы, но ничего не дают. Зато можно предъявить их кому-нибудь, и этот кто-нибудь сразу поймёт, что вы – важные шишки.
Спешно доедая скудный завтрак, Колман кивнул на приветствие южан и приметил странный конструкт, безумно бегающий по столу, и без каких-либо предрассудков тыкнул в него пальцем, расплывшись в глупой ухмылке. Впрочем, Яром – это единственное, чем сейчас мог порадовать Зигмунд некроманта: плана доктор толком не знал. Зато знал Теодор, который как раз подошёл сюда.
– Да помню я, что ты Тео, полулесник ты наш Арчибальдовский. Я конечно, не подарок, но по долгу службы держу всё обо всех в голове, ха-ха, – рассмеялся Колман, – так, значит, просто разведка? Хм, я до последнего надеялся на что-то поинтереснее.
– Военный совет? – зацепился за слово Колман, улыбнувшись, – хе-хе-хе, можно и так сказать. О, если я приведу сюда Тивегрея, то точно будет военный совет! Но он же – просто железка, как он будет разведывать, ха-ха!
Не похоже, чтобы некромант придал какое-то значение фальши Делвина или неприязни Винсента. Но, разумеется, это не ускользнуло от его внимания, хотя внешне он оставался всё таким же улыбчивым и готовым помочь в деле.
– Там, к востоку, леса меньше гораздо. Зато есть холмы, можно поползать, измазаться, но зато как-то незамеченным добраться. Например, точно помню из какого-то рапорта Тивегрейского, что там есть какая-то то ли канава, то ли пересохший канал. Точно не помню, но вроде там можно как-то очень просто пройти. По солдатам ничего не дельного сказать не могу – знаю не больше твоих новых друзей, хе-хе. Так что нам ещё всё предстоит узнать.
Заплатив восемь ириев – корчмарь, казалась, уже был недоволен тем, что ему почти все платят только этими паршивыми монетами, а не кристаллами – Зигмунд получил требуемое: бледноватое мясо, на котором красовались оранжево-чёрные пятна прожарки, и две кружки кипятка, на дне которых, похоже, плавали пара каких-то крошек. Лучше бы их убрать, перед тем, как пить заваривающийся чай.
Проследив за «материализацией» кинжала с наколотой на его вершину картошкой, Балор издал достаточно невнятное фырканье. Спустя пару секунд послышался треск дерева возникший из-за краткого копошения гибрида.
— Ага-ага, расскажи эту историю кому-нибудь другому – странник ненадолго скосился на принесённое Зигмундом мясо, что впоследствии отправилось в распоряжении мага и сгорбившейся тёмной фигуры. — Я видел и слушал бардов из Кес’Виада, из Восточного Архипелага и, конечно же, из Осеннего Леса… треклять, да чего уж там таить? Однажды я повстречал дуэт состоящий из тролля скрипача и нежити дудца. И знаешь что? Большая часть этих самых бардов утверждала о том, что она владеет названной тобою магией. Нуу-сс, там монетку из уха достать или же кинжал рукавом поддеть. Все мы это проходили и всё знаем… обычные фокусы, которым разве что Лигри дивиться может и всё. Магия в тебе без спору есть, но она только в твоей крови, также как и у меня. Всё же корни дают о себе знать. А по поводу радости и веселья в Личенвайне… да, пожалуй соглашусь. Но всё же видеть барда здесь, в мёртвых землях, да ещё и эльфа из осеннего… достаточно странное зрелище.
Наконец-то заткнувшись, странник прохрустел собственное шеей и переключил внимание на стоящего рядом Колмана. Видимо мужчине всё же было интересно выслушать одного из своих нанимателей, а Колман, по гибридовой памяти, ой как любил рассказать обо всём чём только можно.
— Эх… вы уж простите его – отозвался сидящий неподалёку Кассиус. — Он у нас грубияном уродился и никогда не умел держать язык за зубами. Про вежливость и обращение на «Вы» я вообще молчу. Хм… а позвольте спросить: что значит «ваши ауры можно обмануть»? Вы… эм… способны читать ауры других существ – с некоторой опаской спросил юноша и почесал собственный затылок. Всё же эльфам ой как может не понравится увиденное и его это несколько беспокоило. — Да, хорошо. Я тогда подожду пока Вы отдохнёте, а там уже и посмотрим.
Делвин ударил себя по лбу кончиками пальцев. Он явно подумал недостаточно, спрашивая у Колмана о численности войск, когда он отправляет отряд, чтобы, собственно, её выяснить. Чуть-чуть наклонившись над ухом некроманта, проходимец небрежно схватил амулет и заговорил крайне заискивающим тоном.
—Да, сглуповал я немного. Восточные холмы и пересохший канал... Да, задачка не из лёгких... Может, прибавочку за это накинешь, шеф? В грязи мазаться никому не охота, а?
1d100: (19) = 19 — ролл на убеждение. Если Колман из людей "его типа", то ещё +10. Если из представителей власти, то -20.
Получив ответ, Делвин широко улыбнулся и внезапно услышал слово "ешьте", прозвучавшее из уст Зигмунда. Второй раз повторять не стоило. Бродяга мигом очутился за столом и за какую-то пару мгновений прикончил восхитительный, по меркам человека, шастающего по Личенвайну уже не первый год, стейк. Стоящая рядом кружка с кипятком, помимо утоления жажды, могла согреть озябшие руки, поэтому Делвин оплёл её пальцами.
Вскоре, вода остыла. По привычке оглядывая окрестности, плут задержал взгляд на эльфийке.
"Чертовски хороша... Даже слишком... Сли-ишком хороша для этих земель. Слишком приторная, прям совсем-совсем ребёночек. А не агент ли ты, дорогуша?" — параноидальные мысли носились по одноглазой голове со скоростью ветра. Флейта, которую "дорогуша" держала в камзоле, напомнила Делвину о русоволосой богине вина, песен и развлечений, которую он считал своей покровительницей. Подняв стакан над головой, проходимец легонько встряхнул содержимое, уставившись на Нерису единственным глазом. Увидев такую морду, испещрённую шрамами от оспы и продолговатыми полосами, напоминающими зажившие следы от ударов батога, в подворотне, можно было запросто потерять дар речи.
—За Ин-Амину, сладкоголосую Мать Менестрелей!
Такой тост нельзя назвать изысканным, его бы смог сочинить и ребёнок. Но Делвину казалось, что он только что написал сонет на сорок страниц. Осушив тёпленькую водицу с парой крошек, он утёр мокрые губы грязным рукавом и подпёр стену спиной, растянув лицо в улыбке кота, сожравшего целую крынку свежей сметаны.
Эльфийка не ожидала, что некромант оценит представления и приятно удивилась, заметив своим зрением, что он улыбается при жонглировании, пожалуй это ее удивило больше всего, в конце концов деревенским простофилей, которого бы восхитило просто жонглирование, он не выглядел.
Впрочем тайна быстро раскрылась и Нерисе стоило львиной доли самообладания что бы не сказать, что она думала на самом деле, и только немного поменяться в лице. Не то, что бы бардесса не видела смерти, ей даже приходилось обороняться и не один раз, но убийства во время выступления для эльфийки было варварством! Конечно, были люди, которые каким – то образом находили в крови и кишках искусство, но тогда тогда скотобойня должна быть настоящим храмом культуры, а мясники не хамоватыми мужланами в окровавленных фартуках, а творцами и утонченными натурами. По жизненному опыту девушки это было полнейшей неправдой.
- Эммм… не думаю что корчмарь или стража будут… сильно рады… тому, что я убила кого – то, пусть ради и для такой благой цели, как повеселить вас. – Выдавила из себя девушка с натянутой улыбкой. – К тому же слава убийцы не сильно к лицу барду… пусть я и работаю сейчас с… несколько интересными людьми.
На амулет она посмотрела с интересом, видимо он может открыть кое какие двери, где публика явно будет побогаче, рефлекторно подумала Нериса, которая уже свыклась с мыслью о том, что она теперь снова вольный трубадур, но быстро одернула себя. Нет, тут для нее слишком нищее грязное и вонючее место. Сейчас главное, что – бы за эту работу ей заплатили щедро и она уже скоро уйдет из этого проклятого, нищего города. Пожалуй в любом месте барду будет лучше чем тут. Мало ли какие развлечения тут в почете у публики посолиднее.
- Э с того света… - На секунду опешила эльфийка. Чуть не подавившись. Через несколько секунд сидения в такой позе, будто она проглотила шпагу девушка изрекла
- Это… очень мило с вашей стороны, но только я туда еще не собираюсь! Так что надеюсь вы… то есть я нее доставлю вам хлопот, кроме как своим пением и стихами!
Попыталась пошутить девушка с натянутой улыбкой смотря на странного человека.
Следующий ее спутник успокоил ее. Приличного вида мужчина, который правда, выдвинул стул магией. Нериса рефлекторно посмотрела под стол и даже потыкала ножкой стул, с целью проверить, не привязана ли к нему веревка. Поняв что стул настоящий, она с куда большим недоверием изучила Винсента.
Она видела циркачей магов, но те, как правило были в разы старше и держались куда более солидно, бардессу так же редко удостаивали внимания и придворные маги, в то время как и она не хотела особо общаться ни с теми ни с другими. По ее мнению чародеи в большинстве своем были или слишком умными, или через – чур высокого о себе мнения. Но похоже в этот раз, ей повезло и маг не держался как надутый индюк и похоже даже жил не в своей личной башне из слоновой кости, откуда лишь изредка спускался до мерзких смертных, а вполне себе земной мужчина, пусть и не без лишней выпендрежности, о которой явно не ей судить. Странная, для мага, манера скромно держаться и выражения, вроде "военного совета" заинтересовала ее, она решила, что это следы военной муштры, она слышала о боевых магах, которые жили вместе с солдатами, хоть и не видела их, но они явно были веселее обычных магов!
- Я Нериса, странствующая бардесса из осеннего леса,- закончив изучение мага изрекла девушка.
- Вы военный? – с надеждой спросила она, иметь человека с хорошей тактической подготовкой в этой разношерстной компании было бы для нее большим облегчением.
Делвин заставил Нерису одернуться. Худощавый, бледный, одноглазый да еще и в тряпье .Пожалуй слишком колоритный человек. Безусловно побег научил девушку постоять за себя и путешествуя в трупе она видела похожих людей. Как правило они так же хищно смотрели на девушек и судя по всему просили «Налог» на улучшение дорог и собирали десятину местным властям. Естественно никаких грамот у них не было, а если форма стражей и была, то обычно пыльная, грязная а часто со странными заплатками в районе сердца или ребер. На фразе "зови если что" не сдержалась и поежилась и сглотнула.
- Я… Нериса, жонглер кинжалами, поэтесса и бард. Попадаю ножом с подкинутое яблоко с закрытыми глазами. – Попыталась придать себе вес и опасность девушка, но голос ее был немного неуверенным.
«Если что… он не выглядит сильнее того мнимого садовода… » думала про себя трубадур «В конце концов у меня есть и кольцо с ядом. На случай… если случится что-то плохое» пыталась успокоить себя остроухая, но нервозность, подгоняемая долгой погоней и бессонными ночами у двери в обнимку с кинжалами расшатали психику эльфийки и страх скрыть ей не удалось. Однако тост, заставил ее округлить ее глаза так широко, как она только могла и удивится еще больше.
« ОН покланяется Ин-Амине? Что то не помню, что бы она покровительствовала… таким! » подумала она, все таки бандит с большой дороги ценящий музыку, это конечно хорошо для пьесы, но как правило в реальности такие типы любили только одну музыку, хвон туго набитого кошелька одиного путника, а те… развлечения, которые предпочитали они были далеки от ее идеалов .
- За нее и пусть ни одна душа в этом печальном мире не останется без ее благословения! И пусть музыка и смех не оставляют нас! – Почти дежурно повторила Нериса, подняв чей – то кубок и отхлебнув из него.
«Может он так же не такой прожженный бандит, каким кажется» сглотнув подумала девушка. Нащупав кинжал в рукаве на всякий случай. Она была романтичной натурой и все таки верила в то, что некоторые люди в душе не так плохи.
Привыкшая к фамильярному общению бардесса с чавканьем расправилась с трофейным корнеплодом, показав, почему менестрели обычно едят со слугами, но реакция вежливого парня рассказала ей кое – что. Она знала как можно «гадать» и решила попробовать этот прием, раз уж угощать ее не собирались, а ее фокусы так грубо раскритиковали.
- Ну я могу видеть многое, во мне есть сила и третий глаз! – Гордо сказала бардесса, постучав себя по лбу. Мне открыто многое, что скрыто от простых.
В качестве завершения разговора и ухода от неприятной темы. Бардесса попыталась применить хитрость, подозвав гибрида она заговорчески подмигнула и прошептала. – не волнуйся, я никому не скажу, твой секрет! – Естественно что за секрет с аурой, она не понимала, наверное он поменял внешность или не человек, подумала Нериса, смотря на глаза странной парочки. «Пожалуй с ними точно надо быть настороже» заключила она про себя.
Главный залог успеха в любом деле это бодрость духа и свежесть тела. Такого мнения придерживался Генрих. Если тело твоё не отдохнуло, то оно не сможет в полной мере подчинятся тебе. Если дух твой отчаялся, то тебе ничего не стоит опустить руки и не завершить дело до конца. Даже если осталось сделать лишь один шаг до цели - усталость и равнодушие не даст его тебе сделать. Одноглазый хоть и привык высыпаться за небольшое количество времени - буквально четыре часа ему хватало чтобы контролировать себя и не быть слишком квелым, он как и любой нормальный человек любил поспать. Сегодня он слегка заспался. Все его компаньоны уже давно были внизу, в основном зале таверны. На удивление, его никто не разбудил. В дверь даже не стучались. Видимо, дело было все же не столь важным. Воин чувствовал себя вполне неплохо, даже несмотря на жесткий матрас и ветки внутри него, неприятно колющие спину. Приглушенный стук возвестил о том, что на двуручный меч оперлись и он, как и вчера, вновь неглубоко, по кончик, вошел в гниловатые доски пола. В этот раз Генрих не произнес ничего, лишь спокойно вынул его из дерева и положил оружие на тумбу. Теперь начинался долгий, по меркам военных сбор. Сначала нужно было одеть вычурную одежду, состоящую из камзола с свободными широкими рукавами и штанами, кожаных сапог, затем шли доспехи, которые чтобы приладить и подогнать по фигуре занимали немало времени, наконец шла перевязь с сумкой и пояс с большим количеством оружия на ней. Финальным аккордом была шляпа, с длинным пером на ней. Наконец, доппельзоднер был готов к свершениям.
Двуручный меч уютно примостился на плече Хофнера. Привычная тяжесть подняла настроение гвинфорцу. Вскоре до ушей собравшихся внизу людей и нелюдей донесся скрип половиц и ступеней, натужно выдерживающих вес высокого, мощного человека и его обмундирования. В его же уши, у одного из которых не доставало мочки, полились звуки девичьего голоса. Чуть встопорщившийся ус выразил все его удивление. Человеку казалось, что уж кому кому, а вот девушкам тут точно места не было.
Спустя минуту великан дошел до завтракающих компаньонов. Сам он предпочитал действовать на голодный желудок, подкрепляясь тогда, когда было свободное время. С утра он также никогда не ел. Не хотелось.
— Приношу свои извинения за задержку. Долго любовался лучами Солнца, пробившимися сквозь стену хмурых туч. — Привычная усмешка гвинфорца говорила о его хорошем настроении. Его единственный глаз на пару мгновений задержался на новом лице. Это новое лицо оказалось эльфийкой, что оказалось для Хофнера вдвойне удивительным.
Легко опустившись на один из пустующих стульев, меченосец чуть поправил на своей шляпе перо.
— Генрих Хофнер. Как же зовут вас? — Уже в который раз назвал своё имя одноглазый и, не делая никому никаких исключений, колко и цепко осмотрел взглядом новоприбывшую бардессу. — Кто же вы, уважаемая? — Огромный меч глухо стукнул о пол. Руки воина привычно покоились на его рукояти, изредко начиная отстукивать на ней какой-либо марш или мотив легкой песни.
Двуручный меч уютно примостился на плече Хофнера. Привычная тяжесть подняла настроение гвинфорцу. Вскоре до ушей собравшихся внизу людей и нелюдей донесся скрип половиц и ступеней, натужно выдерживающих вес высокого, мощного человека и его обмундирования. В его же уши, у одного из которых не доставало мочки, полились звуки девичьего голоса. Чуть встопорщившийся ус выразил все его удивление. Человеку казалось, что уж кому кому, а вот девушкам тут точно места не было.
Спустя минуту великан дошел до завтракающих компаньонов. Сам он предпочитал действовать на голодный желудок, подкрепляясь тогда, когда было свободное время. С утра он также никогда не ел. Не хотелось.
— Приношу свои извинения за задержку. Долго любовался лучами Солнца, пробившимися сквозь стену хмурых туч. — Привычная усмешка гвинфорца говорила о его хорошем настроении. Его единственный глаз на пару мгновений задержался на новом лице. Это новое лицо оказалось эльфийкой, что оказалось для Хофнера вдвойне удивительным.
Легко опустившись на один из пустующих стульев, меченосец чуть поправил на своей шляпе перо.
— Генрих Хофнер. Как же зовут вас? — Уже в который раз назвал своё имя одноглазый и, не делая никому никаких исключений, колко и цепко осмотрел взглядом новоприбывшую бардессу. — Кто же вы, уважаемая? — Огромный меч глухо стукнул о пол. Руки воина привычно покоились на его рукояти, изредко начиная отстукивать на ней какой-либо марш или мотив легкой песни.
Не совсем удовлетворившись полученным ответом, юноша почесал собственный подбородок, затем распрямил ладонь и положил на неё голову. Разноцветные глаза с вертикальным зрачком едва заметно блеснули.
— Что Вы имеете ввиду? Какой ещё третий глаз?
Тут же последовал слабенький глухой звук «ТУК!» вызванный небрежным падением ранее приподнятой руки на поверхность стола. Вскоре Кассиус сменил некогда занятую позу: немного отодвинул корпус назад, приподнял голову и вытянул пальцы лежащей на столе руки вперёд. Похоже уроженец Юга решил дать себе немного отдохнуть. Неизвестно, сколько гнетущее ожидание могло длиться ещё, но в определенный момент эльфийка-бард подозвала юношу к себе. У Кассиуса толком и не было выбора: он просто пожал плечами, поднялся на ноги и подошел к не так давно представившейся Нерисе. В гибридовы уши тут же полился мягкий бархатный голосок снизошедший до шепота.
— Эм… что? Какой ещё секрет? У меня от кого-то есть секреты? – Похоже он был удивлён подобному заявлению. — А почему я не в курсе? Вроде все мои братья и сестры знают всю мою жизнь досконально. Один из братьев как раз здесь. Быть может он и знает какой у меня секрет? Хм… надо будет сходить и спросить. Хорошо, спасибо Вам – поблагодарил гибрид эльфийку вырвавшись при этом из собственных рассуждений. — Теперь надо узнать, что это за секрет такой…
Не дожидаясь какого-либо ответа или реакции со стороны девушки, колдун с задумчивым видом попросту развернулся и пошагал к своему прежнему месту. Потревоженная древесина вновь заскрипела из-за вернувшегося груза.
— Эй – Касс ткнул локтём сидящего рядом родича, привлекая, таким образом, к себе внимание. — Слушай, вот какой у меня может быть секрет? Ты случаем не знаешь?
Оторвавшийся от своего увлекательного занятия, – разглядывания ногтей на пальцах правой кисти, - Балор переключил своё внимание на брата.
— Чего? Секрет? Понятия не имею. Если это секрет-то, он не должен быть ну… эм… секретом? Всё же секрет не должен быть общедоступным и всем известным.
— Ну да, наверное… то есть ты ничего не знаешь, да?
— Угу.
— Жалко.
Прервав преглупейший разговор двое гибридов вновь занялись прежним делом – ничегонеделанием. К счастью всё это не смогло продолжиться и более минуты: опомнившийся Балор подскочил на ноги и одним рывком поднял сидящего рядом брата вслед за собой. Шипение. Дально Южное шипение имеющие какой-никакой, но смысл. Покончив со всеми обсуждениями, двое братьев направились к ныне раскрытой двери из гнилого дерева, за которой виднелся уже знакомый хмурый силуэт.
— Может пойдём уже?! – окликнул остальных затормозивший Балор. — Нас Теодор ждёт уже треклять его знает сколько времени!
По окончанию выкриков две высокорослых фигуры также покинули приделы питейного заведения. Путь предстоял неблизкий и изматывающий.
Чуткий глаз опытного пройдохи сразу уловил, что девушка самую малость напугалась внешностью одноглазого. Тут оставалось два варианта, либо она очень хороший актёр, либо страх действительно реален. Недоверчивый Делвин мысленно склонялся к первому, ни на секунду не забывая, что перед ним может быть настоящий волк в овечьей шкуре, холодный убийца в теле ранимой девчушки с милыми повадками.
Загнав руку под капюшон, он, зажмурившись, почесал шею, пока Нерисса рассказывала про мастерство владения кинжалами. Всё это звучало слишком хвалебно, а один из главных уроков, который усвоил Делвин на улицах маленьких городов: "Слова — ничто, поступки — всё".
—Надеюсь, в бою это пригодится. Не всё же горлопанить по корчмам, верно?
Ответ на тост его искренне порадовал. Некроманты, демонологи, знахари, тёмные культисты — всего этого добра с избытком хватало в Личенвайне, а вот простого барда здесь не сыскать днём с огнём. Даже если все подозрения были абсолютно оправданы, услышать изысканный ответ на тост, посвящённый богине-покровительнице, было приятно. Делвин вновь улыбнулся, не менее паршивенько.
Раздражённый крик одного из южан ознаменовал начало нового витка загадочной истории бродяги. Только сейчас Делвин понял, как ему не хотелось расставаться с относительно тёплой таверной, милыми постояльцами, чистой водой, крышей под головой, местом, где можно спокойно поспать... Но дела оставались делами.
—Эй, ты чего такой сердитый? Ну задержались, да, солдатня никуда не убежит. По хляби поползать всегда успеем. — полуворчливо-полураздосадованно произнёс плут, поднимаясь с так горячо полюбившегося стула, так любезно державшего хиленькое тельце Делвина все эти чудесные мгновения.
– Эхе-хе, не-а, – прищурившись, помотал головой Колман, услышав не очень убедительную просьбу о надбавке, – во-первых, нам всем сейчас придётся мазаться в грязи, но это вообще не страшно! Вот если б нас послали ползать, например, на нижних уровнях Старого Некрополя – вот там, да, там такой лютый свет, что не отмоешься до конца своих дней, там и надо просить надбавку. Хотя, кто у нас нынче моется-то, аха-ха! Ты вот, например, когда последний раз хотя бы в реку заходил? Э, кстати, не рекомендую в здешние реки совать даже руку – ещё откусят, хе-хе-хе, – рассмеялся он, – так, а во-вторых, деньгами заведую не я, а Мельген. Вот к нему с такими вопросами и надо обращаться. Хотя ты звучишь ну по-паладински неубедительно, так что, думаю, Мельген тебя просто за дверь выставит, ха-ха.
– Ну да, не будут рады, если всё-таки убить кого-то, – пожал плечами Колман в ответ эльфийке, – но вся суть-то, суть в том, чтобы никого не убить, понимаешь? Вот где кроется настоящее искусство: знать, как резать, чтобы не убить! – некромант поучительно поднял палец, – Зигмунд может подтвердить мои слова, ему по работе тоже надо резать, но при этом лечить!
Маг прикончил жалкий кусок мяса, довольно накручивая взъерошенные усы, а затем вскочил с места, когда южанин напомнил о работе. Хлопнув себя по лбу, Колман проверил карманы и собрал всех остальных наёмников, вместе с ними выходя на улицу, спасаясь от привычных кислых запахов таверны.
У некроманта не было плана действия на месте, но зато он заранее приготовил способ добраться туда, куда надо: потрёпанная нелёгкой жизнью повозка, очень похожая на ту, в которой приключенцам уже доводилось ездить, ожидала странников у въезда в Истену. Гибриды, лесник и доктор сразу вспомнили ту отвратительную поездку вместе с Колманом по пустошам и гнилые доски, отбивающие злобный ритм на их позвоночниках, словно стараясь сломать их. Некоторые, например, Делвин, тоже мог недобрым словом поминать личенвайнский транспорт. Но кто спрашивал, на чём нужно ехать? Единственная альтернатива – лодка, но она не подойдёт для этого задания. А идти пешком слишком долго.
Рядом с телегой всех ожидал какой-то стражник: такой же угрюмый и недовольный, как всё вокруг: даже карнизы домов, казалось, хмурились, подражая леснику. Облачён солдат был тоже невзрачно, но привычно: потёртые слегка ржавые доспехи и открытый шлем, тень от которого скрывала чёрные глаза. Словом – типичный истенский вояка. Наверное, Колман выбил у Тивегрея одинокого помощника, чтобы в дороге было с кем поболтать. Но вести бессмысленные разговоры и так было с кем, так что здесь была некая иная причина.
И когда уже телега выехала за город, открывая перед странниками столь привычные, но от этого не менее завораживающие своим бесконечным расстилающимся далеко за горизонт пустоши, когда старые колёса начали биться о дорожные камни и изредка увязать в вязкой тёмной грязи, когда ледяной ветер, от которого слезились глаза, начал бить в лицо, когда мерный перестук копыт мёртвой лошади уже начинал медленно закладывать уши, когда чёрная громада леса где-то слева начала попадать в обзор, одним своим видом суля что-то недоброе, когда странники успели трижды проклясть своё решение не отказаться от поездки, эта причина всё-таки открылась. Группа должна была проехать примерно половину пути на повозке, а дальше идти пешком: иначе заметить мчащийся и гремящий на всё округу транспорт будет слишком просто, и солдат будет ждать всех недалеко от нужного места.
Разумеется, не обошлось без болтовни некроманта. Когда магу не приходилось держать под контролем неживую лошадь – это за него делал служивый – он разошёлся по полной, и вскоре его рассказы перестали хоть как-то восприниматься вменяемой частью отряда.
Наконец-то груда гнилой древесины остановилась, и странники могли выпрыгнуть из транспорта прямо в грязь, взглянуть на забитое плотными тучами небо и размять одеревеневшие после такой поездки мышцы. Колман же, привычный к таким издевательствам над самой идеей перевозок, не теряя времени повёл всех вперёд.
Местность здесь действительно изобиловала холмами: большие и не очень, эти серые бугры, словно могильные насыпи на кладбище, были раскиданы повсюду. Кто знает, может, под ними кто-то похоронен? Зная Личенвайн – вряд ли специально, но под толщей грязи и бесплодной почвы точно погребены дюжина-другая трупов. И группа быстро передвигалась по ним, подходя всё ближе и ближе к границе. Здесь было даже немного лучше, чем близь Истены, но заботливо укрывшие серые земли чёрные тучи любезно подсказывали, что Личенвайн – вот он, опасность может подстерегать на каждом шагу. Но не похоже, чтобы извечная проблема проклятых земель, дикая нежить, сейчас могла докучать странникам: лес довольно далеко, вон он, верхушки погнутых деревьев виднеются вдали, а на относительно открытой местности заметить дикаря довольно просто, ведь из них на самом деле никудышные охотники, берущие только лишь числом и звериной яростью. Но даже без врагов на пути переход по безжизненным холмам отнимал много сил.
А ещё вскоре стали заметны очертания лагеря – разглядеть их до этого мешал лёгкий туман. Вдалеке были видны силуэты людей, облачённых в непримечательные доспехи, похожие на те, которые носил взятый в поездку Колманом солдат, на голой земле расставили палатки, некоторые из них из рваной материи, а всё это было окружено частоколом: видимо, войска успели прилично окопаться. Вся эта картина издалека напоминала разворошённый муравейник: солдаты снуют то туда, то сюда, части лагеря раскинулись довольно далеко, и между ними тоже сновали люди. Больше с такого расстояния определить было трудно.
– Так, вот мы и на месте, – пробормотал Колман, стоя близко к вершине одного из холмов, чтобы в сторону лагеря выглядывала только голова, – свет его знает, получится ли подобраться ближе незамеченным. Я в таких делах ну уж точно не эксперт, ха-ха, – только о засмеялся, как прикрыл рот рукой, – а, точно, у нас же тихая миссия, чего это я смеюсь… Так, вся эта разведка – это целиком ваша затея, так что я тут уже в составлении планов бессилен. Могу только подсказать, что во-о-он там, – он указал направо от лагеря, – есть впадина какая-то. Наверное, пересохший канал или река. По нему можно будет проще добраться прямо вплотную к этим светопоклонникам, но надо ли так близко? Хм, в общем решайте сами.
- Дададада вы правы, нужно правильно резать и колоть, вот где искусство, вы правы, как Ин Амина, когда посоветовала людям мыть ноги, перед тем, как давить виноград.
Скороговоркой выпалила бардесса поняв для себя, что выступать в этих местах, кроме как в корчме себе дороже.
И похоже последний член ее нового отряда старый одноглазый вояка, в пышном мундире, который тут же привлек ее внимание и вызвал улыбку. Ей нравился пышный костюм и шляпу. Она думала что рассказы о солдатах, идущих на бой в парадных мундирах, это художественные издержки, ведь костюм надо стирать, а еще он не удобный, но ей было приятно, что этот старый опытный воин, даже на поле боя старается быть красивым.
- Нериса, Фалленвод, бард, поэтесса и авантюрист к вашим услугам! - ответила одноглазому наемнику девушка. Он казался ей наиболее надежным в бою товарищем, весь его кричал о том, что этот человек умеет и знает как драться и прошел немало битв, а большой меч внушал уважение. Из всей группы он был единственным, кто похоже был готов к открытой схватке, так что к несказанному облегчению стихоплетки скорее всего им придется действовать аккуратно и тихо, что не могло ее не радовать.
- Вы, всегда носите парадный мундир? Не в смысле, что я говорю. Что только дураки носят такой красивый мундир на войну, у меня тоже, не смотря на вид этот костюм обычный, но все таки, если он не парадный, то можно посмотреть на парадный? Он наверное весь в бантах и кружевах!
Бардесса улыбнулась, пытаясь скрыть плохую игру и дерацкий блеф, за хорошей миной и подмигнула гибридам, показав пальцем на глаз, а затем прикоснулась им же к губам.
- Все я могил, никому не скажу о… твоей семейной… неважно – заговорщически прошептала она.
Возможно ей и не удалось убедить его, но, кто же выступает без осечек, особенно гадалки.
Отсутствие особой похоти и сальных шуточек несколько приободрила эльфийку. Она по прежнему старалась оказаться как можно дальше от собеседника, но ее хватило на то, что бы показать простенький трюк и подкинуть кинжал пару раз, так, что он перевернулся пару раз в воздухе и опереть его на палец и так же быстро спрятать в рукав. Возможно трюк был и глуповат, но Нериса хотела убить сразу двух зайцев. Во первых показать что она не просто стихоплетка из корчмы. Во вторых показать этому… не самому приятному на вид человеку, что с ней шутки плохи, хотя похоже спокойный сот по крайней мере этой ночью ей по прежнему не светит.
- Да! Душа поэта требует свободы и приключений, к тому – же куда проще петь о подвигах зная на себе, какого пришлось героям! – Выпалила бардесса и наклонила шляпу и вновь «одолжила» чей то кубок и выпила за свой же тост.
Все таки даже на такой «карете» лучше чем пешком! К такому нехитрому выводу девочка, которая придерживала шляпу одной рукой, а другой куталась в явно через чур большой ей огромный плащ, с которого срезали, судя по ворсинкам белый мех. Не смотря на вид плащ, пусть и выглядел скромно, но в нем была видна рука мастера, дорогая, прочная и теплая ткань явно стоило владельцу немалых денег.
Сама же обладательница плаща предпочитала больше слушать и смотреть на дорогу, изредка обмениваясь парой фраз, для поддержания разговора, заснуть она не решалась, уж слишком странная компания подобралась, да и не гоже дрыхнуть при нанимателе.
Место куда они приехали встретило девушку радостным хлюпаньем, грязи. Поморщившись, она покрепче заправила бриджи в сапоги, и аккуратно спустилась, стараясь не запачкаться. Едва касаясь земли она подошла. На место посуше, и брезгливо обтерев сапожки о траву начала оглядываться вокруг. Вне городов она конечно не чувствовала себя как рыба выброшенная на берег, но леса были часто куда опаснее улиц, о чем бардесса убедилась на своей шкуре после некоторых особо неудачных переходов между городами, стоивших жизни некоторым мужчинам из трупы. А ведь это обычные леса, а не окрестности мертвятника.
Отказ о повышении оплаты не сильно расстроил Делвина, даже дал ему ещё чуток информации о заказчике. Всплыла новая фигура всей этой авантюры, некто Мельген, который выдаёт оплату. Ехидно улыбнувшись в лицо Колману, проходимец, с наигранным удивлением в единственном глазу, похлопал в ответ на трюк Нериссы. Её тост немножечко поднял настроение бродяге. Притворившись, что отхлёбывает глоток из пустого стакана, он громко стукнул им по столу и вышел на улицу, чтобы оказаться у ворот Истены, где их уже ждала какая-то развалюха. Чуточку одёрнув капюшон, плут нашёл взглядом Колмана и как бы невзначай сказал:
—Как мило, что вы выделили нам транспорт! Эх, вот бы все наниматели были такими же... — одноглазый не упускал возможности поднять плату.
Стоило занять лучшее место, пока остальные, менее проворные члены отряда, мешкались и погрязали в любезностях. Проходимец резво вскочил на повозку и сел так, чтобы с двух сторон его спину окружали бортики.
Пока все соратники мучились, не в силах найти себе удобное место, Делвин блаженно сидел, завернувшись в плащ. В куче старого тряпья были и свои плюсы, как, например, сохранение тепла и отсутствие боли в спине на каждой кочке. Истории Колмана бродяга слушал с большим удовольствием, кажется даже неподдельным, и иногда вставлял в историю какой-нибудь бессмысленный комментарий. Даже когда всем остальным осточертел гнусавенький голос некроманта, Делвин всё ещё оставался в приподнятом настроении. Всё-таки, не каждый день поездишь не повозке и послушаешь рассказы некроманта, пусть и истории были скучными, да и повозка не походила на шикарную карету.
К счастью, болтовня ненадолго заглушала нервозность. В одноглазую голову почти не лезли мысли о том, что все здесь хотят его убить и ограбить. Конечно, местность Личенвайна и без того сильно давила на голову, под конец пути Делвина охватил приступ паники, который нельзя было не заметить. Крепко вцепившись во какой-то предмет под плащом, он трясся и бешено вращал единственным глазом, словно пытаясь получить как можно больше информации. К счастью, это продлилось недолго, плута отпустило. И, кажется, без последствий.
Наконец, повозка остановилась. С самого начала одноглазый знал, что это когда-нибудь случиться. И он подозревал, что его не станут подвозить прямо к воротам лагеря, чтобы тот смог милостиво окинуть стойбище вояк своим глазом и покровительственно произнести воодушевляющую речь. Ох, нет, такого бы никогда не произошло.
Вопрос чистоты, как правильно подметил Колман ещё в корчме, никогда не волновал Делвина. Тем более, было видно, что его одежда не имела такого цвета с самого начала. С размаху прыгнув обеими ногами на грязь, он поднял кучу брызг коричневого цвета, а затем повернулся ко всем с виноватой ухмылкой.
—Не рассчитал, вы уж не серчайте.
Немного потянув затёкшую спину, Делвин пошагал рядом с Колманом. Было похоже, что топкая грязь нисколько не замедляла его, пройдоха хлюпал жижей так же, как горожане ходят по мостовой. Сказывался опыт. И, в отличии от многих в этой компании, опыта ходьбы по бездорожью Делвину было не занимать.
Оказавшись в диких местностях Личенвайна, проходимец изменил свои повадки. Что-то в его движениях начало резко отдавать чем-то механическим, выученным за годы. Пальцы в изорванных перчатках постоянно сокращались в непонятных жестах, не самое красивое лицо, даже скрытое за нависшим капюшоном, казалось, немного вытянулось и потеряло привычное выражение. Если бы с каждым шагом по округе разносился звон склянок и за спиной бы висел полуторный меч, можно было бы с лёгкостью спутать проходимца с простым аспидником.
Ещё один шаг ознаменовался слабым треском. Приподняв ногу, Делвин обнаружил маленько придавленного жука, размером чуть больше средней фаланги на указательном пальце. Жук этот был достаточно жирным, относительно другой живности проклятых земель, и, судя по отсутствию хелицер, не был приспособлен кусать, а значит и не был ядовитым.
"Ого-го, какая удача!" — подумалось плуту.
В одно движение подняв ползучего гада на ладошку, бродяга отправил его себе в рот и начал жевать. Кроны соседних деревьев, на которых ещё остались сухие листья, зашумели от омерзительного хруста панциря. Если с поднятием жука Делвин и справился незаметно, то процесс поедания стал достоянием общественности. Однако одноглазый не подал виду. С усилием проглотив гада, он откашлялся и запил водой из фляги.
Под конец пути, стал виден лагерь. Не очень шикарный, но и не самый бедный, особенно по меркам проклятых земель. Делвин вышел чуть вперёд, чтобы получше услышать Колмана.
—Да-а, вот задачку ты нам задал. Есть среди нас маги? Может, посмотрите, там есть колдуны? — проходимец кивнул головой в сторону лагеря — Ну, там, крекс-фекс-пекс... Абра-кадабра... Или как вы ворожите? Если там колдуны, то лучше не подходить близко. Так, посмотреть издали, и по домам!
Плут говорил на два тона тише и, похоже, это не составляло ему труда. Привычка — вторая натура. Получив ответ, Делвин отошёл на почтительное расстояние, опёрся об ствол дерева, способного скрыть его за собой и подзывающе обратился к некоторым членам отряда.
—Псст, эй, Теодор, ушастая! Айда ко мне, перетрём кой-чё.
Не сказать что Винсенту было очень уж приятна такая неожиданная забота, но маг умел мыслить холодно и беспристрастно. В данный момент времени неважное финансовое состояние диктовало режим жесткой экономии, и потому отказываться от предложения было бы неразумно. К тому же предложение доктора не носило унизительного подтекста, могущего нанести урон чести волшебника, к которой он относился весьма щепетильно.
- Очень любезно, Зигмунд. Благодарю, не откажусь.
С любопытством проследив за манипуляциями с травами и почуяв смутно знакомый аромат лекарственных трав, Ланселл позволил себе слегка улыбнуться. Вот только чистота местной воды вызывала вполне обоснованные сомнения. Рука мага скользнула в походный рюкзак, извлекая на свет небольшой прозрачный флакон с серебристым порошком внутри. Собственное алхимическое изобретение, мельчайший сухой концентрат, при добавлении в жидкость связывающий все посторонние примеси и выпадающий в виде осадка - крайне полезная вещь в Личенвайне, учитывая потрясающе отвратные условия здешней жизни. Крошечная щепотка вещества тут отправилась в кружку, спустя пару мгновений образуя на ее дне тонкий осадок, который был немедленно удален направленным телекинезом, оставляя в емкости отличный чистый завар.
- Неплохое начало, - прокомментировал Винсент, делая первый глоток.
- Из Осеннего Леса? - волшебник удивленно приподнял бровь, также изучая девушку взглядом, но без особого пристрастия и в рамках приличия, впрочем. - Нечасто можно встретить гостей оттуда.
Вопрос о военной службе живо напомнил магу, как именно он попал в Личенвайн, отчего лицо само собой скривилось в невеселой гримасе.
- Военный? Ну как сказать... Я принимал участие в одной военной кампании. К сожалению, она была недолгой и закончилась не слишком успешно. Но! - Винсент сделал еще глоток из постепенно пустеющей кружки, - это было давно, и обстоятельства были неблагоприятными. Больше мы не потерпим неудачи.
Тем временем импровизированная группа начинала собираться. Времени на разговоры не оставалось.
- Ладно, нам и правда пора выдвигаться. Ещё поговорим.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Перенести нудную поездку в скрипучей пародии на транспорт и пеший переход по грязи оказалось не сложнее, чем переночевать в убогом трактире. Возможно, даже проще - нет этого утомительного ожидания, и на открытом воздухе в нос не бьют всяческие неаппетитные запахи, а глаз не режет убогость провинциальных строений. Хотя, конечно, живописность природы Личенвайна тоже оставляет желать лучшего.
- Есть, - не глядя на подозрительного типа ответил Винсент, сосредоточенно счищая взглядом кусочки грязи, налипшей на ботинки. - С такого расстояния затруднительно что-либо ощутить. В любом случае нужно подойти поближе.
Завершив дело приведения обуви в достойный вид и оценив свою работу на "хорошо", волшебник, чуть прищурившись, принялся разглядывать далекий лагерь и копошащихся в нем солдат.
Как и всегда, дорога не была для Зигмунда чем-то необычным. Равномерный, почти убаюкивающий стук колёс, покачивание в разные стороны... Был бы неживой всё же живым, он бы наверное уснул. Но так как в теле лекаря не осталось и намёка на жизнь, он просто смотрел куда-то в даль погрузившись в какие-то свои раздумья. Но вот повозка остановилась, и все стали медленно её покидать. Только Делвин выскочил довольно шустро, разбрызгав грязь в разные стороны, частично попав и на костюм Зигмунда. Но довольно старый и видавший лучшие времена костюм будто и не изменился.
Дальше был довольно нудный переход по грязи и довольно топким места, от которых доктор не испытывал каких либо проблем, просто потому что он был не намного тяжелее эльфийки. Во время перехода случился довольно странный поступок со стороны Делвина. Сначала человек несильно наступил на мимо пробегающего жука, а потом подобрал его и съел.
~ Чтооо? Зачееем? У нас же есть припасы...
Мысли доктора остались без ответа, так как и остались мыслями, ведь озвучить это вслух, Зигмунд не захотел.
Но вот весь отряд остановился за каким-то пригорком и... И пока что ничего. От скуки неживой стал играться с конструктом.
Продемонстрированная гибридам телега оказалась ровно тем, чем и ожидалось – сборищем гнилых досок склеенных друг с другом на одном честном слове. Присутствующий конь также не оказался чем-то особенным – некогда мёртвая и впоследствии воскрешенная дряхлая кляча со сколами на рёбрах. Наверное единственной заслуживающей вниманием деталью являлся невесть откуда возникший угрюмый и недовольный мужчина облаченный в наряд местной стражи: потёртые ржавые доспехи и открытый шлем. Похоже Тивигрей не захотел отпускать странников одних, ну, или же, что более вероятно, сам Колман позаботился о наличии подобного извозчика.
Поездка оказалась не из приятных. Самое лучшее место было сразу же занято бледным мужчиной в темном грязном плаще, и двум гибридам пришлось довольствоваться оставшейся частью: Балору местом у дверцы; Кассиусу пробелом правей от брата. Гнилые доски постоянно издавали треск и заставляли поднапрячься из-за возникающих мыслей о том, что колымага может развалиться и угрести пассажиров под собой и под толстым слоем грязи и пыли. Непрекращающимся потоком в ушли гибридов лился знакомый голос некроманта, который с нескрываемым удовольствием ведал о уже прожитых днях. Поначалу южане с интересом слушали его и произносили различные комментарии, но со временем несколько остепенились и успокоились. Теперь двое мужчин с ничего незначащим выражением впивались взглядом в одну из множества гнилых досок.
Поездка подошла к концу и дверца с противным треском отошла в сторону, позволяя своим «пленникам» выйти наружу. Первым вышел никто иной как Делвин – бледный мужчина почувствовав в себе дух прыткого тролля выскочил наружу, поднял кучу брызг и окатил ими так не вовремя выбравшегося наружу «старика» Зигмунда. Бродячий доктор совершенно никак на это не отреагировал, лишь одернул плащ и отошёл в сторону, позволяя остальным также выйти под открытое небо.
Вновь оказавшись на хладном воздухе, Балор выпрямился-вытянулся, поводил древко недавно купленной алебарды и совершил глубокий вдох. В ноздри тут же ударил кислый и не то чтобы приятный трупный запах от которого хотелось есть. Спустившийся на слякоть Кассиус обошёлся легким вдохом и несколькими шагами куда-то вперёд. Всё же ноги затекли за время поездки и требовали разминки. Разминки, которой сейчас будет хоть отбавляй: Колман окликнув отряд повёл его вверх – к холмам.
Преодолев Шаркающий его знает какое расстояние, гибриды заприметили Делвина, который по неизвестной им причине встал на одном месте и разглядывал свою ногу. Южане собирались задать ему дежурной вопрос по типу «Что такое? Всё в порядке?», но вовремя остановились. Послышался громкий омерзительный хруст, вызванный либо поеданием хорошо приготовленного сухаря, либо… либо поглощением букашки. Ладно. В конце-то концов бывает подобное и явно не Балору с Кассиусом осуждать одного из членов группы.
— Ты бы это как-нибудь потише делал. Мне-то, конечно, плевать, и не такое видел, но со стороны это выглядит как-то странно. Всё же не всем может понравиться подобное – пожав плечами сказал Балор и продолжил свой путь.
Дождавшись заветного «Так, вот мы и на месте» от Колмана, парни сразу же переключили внимание на виднеющийся лагерь. Всё равно некромант сейчас ведал только о наличии пересохшей тропы где-то неподалёку, и на этом всё. Наверняка данную информацию сможет лучше воспринять и усвоить тот же лесник, нежели два брата лентяя.
Подойдя к вершине за которой ранее укрывался темноглазый Личенвайнец, двое братьев без какого-либо интереса начали разглядывать лагерь. Глаза едва заметно блеснули, а головы синхронно одернулись, но как ни в чём не бывало продолжили своё дело. Довольно необычное зрелище. Вскоре тишина разбавилась Дально Южным шипением – похоже мужчины решили переговорить о чём-то исключительно друг с другом. Нуу-сс, или же они просто позабыли о том, что большая часть их напарников и догадываться не могут о сути самого разговора.
— Ах.. да, точно, тьфу ты – первым до речи на всеобщем языке снизошел колдун. — Если вам интересно-то, там вроде бы нет каких-либо магических ловушек. В случае чего, можем идти спокойно…наверное… - ненадолго замялся юноша. — Хотя я неуверен. Там может быть использовано отдельное скрывающее заклинание, или же применён специально зачарованный для подобных целей предмет.
По окончанию речи своего родича, ко всем собравшимся также предпочёл обратиться и Балор.
— Да там даже солдаты знают парочку заклинаний – выдержав небольшой перерыв, он совершил глубокий вдох. — Боевых же магов, а именно некромантов, примерно дюжина и плюс-минус ещё пара. Магический потенциал большей их части слаб, в отличии от остатка, который как раз таки силён. Думаю, если кто-то пойдёт в разведку или в лагерь напрямую-то, мне или же Кассиусу не следует идти с ними. Мы слишком сильно выделяемся.
Всю поездку Теодор провел в привычной манере: молча. Трясясь в полуразвалившейся телеге по кочкам и рытвинам личенвайнских дорог, он безразличным взглядом осматривал проплывавший мимо путников безжизненный пейзаж.
Элен время от времени взмывала в воздух, чтобы размять крылья, и следовала за дилижансом в небе, заодно осматривая округу на предмет присутствия дикой нежити.
Наконец, путешествие подошло к концу. Возница, приведенный Колманом догадался остановить свою колымагу как только лагерь врага стал заметен, так что отряд не был замечен.
Теодор перемахнул через борт телеги и почувствовал, как его сапоги погрузились в грязь. Привычный к такому, он практически не обратил на это внимания, лишь слегка поморщившись от неприязни. Сделав пару шагов в сторону от повозки, лесник вгляделся в открывшийся перед ним вид на лагерь. Его чуткий взгляд сразу приметил входы в него, а также пересохший канал, по которому пара лазутчиков могла бы прокрасться незаметно, при условии, что он не будет охраняться.
От размышлений о предстоящих действиях Теодора отвлек Делвин, окликнувший его по имени. Он вопросительно посмотрел на наемника и спросил, не двигаясь с места.
– В чем дело? Если в твоей голове созрел какой-то план, я весь внимание.
Элен время от времени взмывала в воздух, чтобы размять крылья, и следовала за дилижансом в небе, заодно осматривая округу на предмет присутствия дикой нежити.
Наконец, путешествие подошло к концу. Возница, приведенный Колманом догадался остановить свою колымагу как только лагерь врага стал заметен, так что отряд не был замечен.
Теодор перемахнул через борт телеги и почувствовал, как его сапоги погрузились в грязь. Привычный к такому, он практически не обратил на это внимания, лишь слегка поморщившись от неприязни. Сделав пару шагов в сторону от повозки, лесник вгляделся в открывшийся перед ним вид на лагерь. Его чуткий взгляд сразу приметил входы в него, а также пересохший канал, по которому пара лазутчиков могла бы прокрасться незаметно, при условии, что он не будет охраняться.
От размышлений о предстоящих действиях Теодора отвлек Делвин, окликнувший его по имени. Он вопросительно посмотрел на наемника и спросил, не двигаясь с места.
– В чем дело? Если в твоей голове созрел какой-то план, я весь внимание.
Посмотрев, что тема войны и прошлого явно не по душе ее спутнику, Нериса решила закрыть тему и перевести внимание на себя любимую, точнее на свою легенду.
- Да, нечасто, но даже такие места нуждаются в радости и искусстве, особенно такие, жаль что местные бедны., но я не боюсь нищеты и готова помогать им прожить веселее хоть один час! А музыка в душе у эльфов, так что не удивительно, что я бард!
Сказала девушка поправив шляпку на голове и улыбнувшись, услышав команду к выходу она еще и козырнула выпалив с улыбкой
- Слушаюсь магистр! Пойдемте и покажем их где зимуют… те кого лучше не будить! И уверена ваше могущество достойно моих эпитетов, ха ха! Весело сказала девушка и бодро зашагала к выходу.
Наконец найдя сухой островок девушка как следует осмотрелась, в траве и поблизости никого не было, что ее радовало, да и похоже, что солдаты в разномастной броне, которые сновали по лагерю, что странно, бардесса заметила на них разномастную броню, что не сильно удивило, но явно помогло бы слиться с толпой, где есть много командиров и нет единой формы, всегда есть место хаосу и беспорядку.
Куда интереснее была относительно сухая канава, огибающая лагерь справа, к которому можно было пробраться к лагерю вплотную, если не думать о том. Что там делают часовые. Которые выпили или съели что – то не то. Так же было и два обычных входа в лагерь. В целом ничего особого в лагере не было, по крайней мере на первый взгляд.
Закончив беглый осмотр, она было начала думать о лагере, но внезапно ее настигли местные традиции и нравы, без какого либо предупреждения и сигнала в виде поедающего жука проходимца. Открыв рот и округлив глаза она заворожено наблюдала, как, судя по всему ярый поклонник ее покровительницы ест… жука. Живого жука. Прямо с земли. Она конечно слышала, что кое – где едят жуков, особенно в голодных деревнях и некоторые особо извращенные аристократы, которые ищут гастрономические извращения, устав от языков синичек и прочих слишком дорогих и не наверное не очень аппетитных блюд. Но живого жука с грязной дороги! И это не обман, он как минимум сам откусывал куски и брали их в рот! Она было хотела крикнуть ему, но это бы разрушило всю маскировку, и в итоге подавив рвотный позыв она решила просто не смотреть в сторону грозы насекомых.
Удалось это не долго. Она уже привыкла , что ее зовут ушастой, эльфийкой, певичкой и как только ее еще не называли. Так что, когда ее так назвали, она не возмутилась, а просто покосилась и убедившись, что трапеза ее спутника закончена, она подошла к нему, встав впрочем на безопасном расстоянии и поинтересовалась:
- Эмм… приятного аппетита, надеюсь… это был очень… питательный жук, вы… что то заметили интересное, да? – одновременно смеясь и сморщившись сказала девушка собравшейся группе.
- Кстати, тут есть удобная канава, вот там справа от заборчика, вы же ее заметили? По ней можно пройти в лагерь незамеченно, наверное, мы же не все пойдем через ворота, да?– Выпалила Нериса, решившая разобраться с вопросом как можно быстрее и говоря без особых оборотов и цветистых фраз.
—Дерьмо. — сплюнув в грязь, выругался проходимец в ответ на слова южан.
Магия, по личным убеждениям Делвина, была прексвернейшим занятием, особенно когда чародей был не на его стороне. Воровство, шулерство и даже убийство не стояло рядом с этими гадкими магическими ловушками, которыми любили обставляться опытные маги в своих уютных гнёздышках. Попробуй у такого побрякушку стибрить, сразу рученек лишишься, и то повезёт, если по локоть! И, ведь, такого хитреца в толпе не отличишь от обычного толстосума, они все на одно лицо.
Однако выбирать не приходилось. Из крайне скудных познаний о магии, Делвин понимал, что либо братцы говорят правду, либо они просто проглядели. Но, раз вся компания была заинтересована получением награды, стоило довериться южанам. А как же иначе?
Хмурый лесник оказался другого мнения, предпочтя вынести вопрос, касающийся определённого круга лиц, на всеобщее обозрение.
—А ведь мы тут на опасной миссии! — посетовал плут, отрывая спину от удобного ствола — Должны быть тихими. Как мышки!
Впрочем, сборище солдафонов по ту сторону стоянки не собиралось приходить в движение, да и костров никто не разводил. Одарив наблюдателя из, как Делвин понял по доспехам, слуг закона крайне недобрым взглядом, проходимец только собирался начать озвучивать обдуманный план, как его на полувздохе перебила эльфийка, по-видимому удивлённая гастрономическим предпочтениям бродяги.
—Да, жук был хорош. Жирный, сочный... Таких редко найдёшь здесь. Помотайся по Личенвайну с моё, ты мне горло порежешь за такого жука.
>- Кстати, тут есть удобная канава, вот там справа от заборчика, вы же ее заметили? По ней можно пройти в лагерь незамеченно, наверное, мы же не все пойдем через ворота, да?
Только Нерисса закончила, как проходимец вытянул указательный палец и с хитрым видом начал держать речь.
—Именно так, дорогуша! Я предлагаю разделиться. Мы же не все здесь привыкли по грязи ползать, да? Кому-то — одноглазый уставился Генриха — не захочется замарать камзол в жиже. Поэтому я предлагаю провернуть одно... Представление! Как в цирке. Ты, клювастый, будешь странствующим медиком. Знаешь, я слышал, что недавно в округе появилась странная боле-езнь, очень опасная! И солдатам срочно потребуется осмотр. Смекаешь? Здоровяк будет твоим телохранителем и правой рукой, а ты, дылда-южанин, — учеником странствующего медика! Обвяжись какими-нибудь травками, не знаю, можешь, вон, стебелёк за ухо засунуть. Придумаешь что-нибудь!
—Тем временем, мы с Теодором полезем по канаве. Солдатня выстроиться в очередь на осмотр, командиры так вообще первыми полезут! А мы как раз посмотрим, чем они богаты. Оружие, там, доспехи. Может, даже себе чё-нить ухватим! Так... Кто ещё остался?
Неугомонный глаз ухватился за Винсента и Кассиуса.
—О! И вам дело найдётся. Вы ж чародеи, да? И учёные, небось? Значит, стойте здесь, считайте головы. Если запахнет жареным, то будете нас спасать. Огнём их польете... Ну, вы лучше меня знаете.
Судя по виду, плут был доволен своим планом.
—Вот так, господа. Есть вопросы, мыслишки? Времени не так много, так что давайте пошустрее.
Теодор внимательно слушал Делвина, при этом вперив свой взгляд в землю. Манера речи наемника раздражала привыкшего к лаконичному выражению своих мыслей лесника, однако идея, которую доносили его слова, была крайне разумной.
– Да, этот план должен сработать, – пробормотал он. – Если возражений нет, то давайте так и поступим.
Мужчина поднес руку к плечу, на котором сидела Элен, давай ей перебраться на нее. Теперь птица сидела лицом лицом к хозяину, начавшему давать ей словесные указания, что он делал крайне редко.
– Жди меня здесь. Если подам сигнал – лети на выручку.
Неизвестно, доходил ли до совы смысл сказанных слов, однако как только Теодор закончил говорить, она тут же вспорхнула с его руки и перелетела на одну из веток ближайшего дерева.
Когда с этим было покончено, лесник повернулся к своим спутникам.
– Если все готовы, то можем отправляться, – проговорил он. – Я, Делвин и акробатка двинемся к канаве и будем ждать в ней, пока Зигмунд и его группа не войдет в контакт с солдатами, после чего проникнем внутрь и будем искать любую информацию. Письма, приказы, гербы – все что угодно, – сказав это, мужчина обратился индивидуально к Делвину. – Можешь красть что хочешь, но только если это не будет задерживать нас.
Сказав эту краткую речь, Теодор сделал знак своим двум спутникам следовать за ним и тихо зашагал по направлению к пересохшему каналу, стараясь, по возможности, скрываться за кустами или за деревьями.
Зигмунд внимательно слушал, ровно до того момента когда Делвин сказал что в группе с Зигмундом будет Балор.
- Нет. Балор останется тут. Он слишком выделяется, внешне, да и фонит от него магией так что ужас просто. Потому мне хватит только Генриха.
Договорив неживой задумался. А после снял с шеи цепочку с амулетом.
- Генрих и другие, оставьте медальоны Колману. Если вас поймают сразу будет ясно кто вы. А так вы не будете выделяться из просто обычных бродяг.
Дойдя до будущего спутника в разведке неживой взял из его рук медальон и после отдал Колману и свой и Генриха.
И вот двое уже медленно шагали в сторону лагеря. Пока они шли, неживой полушёпотом, и не поворачиваясь к мужчине объяснял ему что говорить.
- Если будут спрашивать, то тебя я нанял в Ур-Дреде, и ты меня охраняешь от дикой нежити. Если понял просто чихни.
Делвин с удивлением смотрел за тем, как лесник даёт напутствия своей сове. Что-то было в этом красивое, даже немного поэтичное, пусть поэзии проходимец и не читал.
—Хорошая у тебя сова... Эх, была б она человеком, цены б ей не было.
Словно гром среди ясного неба, оказалось, что лесник теперь раздаёт указы. Делвин не собирался тащить до Истены какую-нибудь наковальню с походной кузни, о таких очевидных вещах и не стоило говорить. Даже сама возможность подобного была чем-то вроде оскорбления для бывалого пройдохи.
—Ага, а ещё не орать не всю округу, если захочу отлить. Спасибо, шеф, учту. — язвительно подметил одноглазый.
Письма, приказы, гербы... Куда уж проще, я их возами под одёжкой тащить могу. Эх, вот бы камней найти каких, чтоб потом богачам сплавить. Или колечек. Да, точно, колечек...
Оставлять амулет, который, по словам Колмана мог в определённый момент спасти его из скользкого положения, Делвину не очень хотелось. В мешочке с сухими стеблями отлично хватало места для медальона, в чём бродяга убедился несколько раз, развязывая и завязывая узелок.
Все приготовления закончились, пришло время начинать веселье. Рука в рваной перчатке скользнула к поясу, к успокаивающему холодку стали. Спина немного сгорбилась, чтобы сделать и так небольшую фигуру проходимца ещё меньше. Ноги вновь замесили грязь, но на этот раз куда спокойнее, деликатнее, без лишнего шума и хлюпанья. Впереди ожидала неизвестность.
Покончив со считыванием магического фона и последующим изложением всей полученной информации, двое гибридов вернулись на своё прежнее место. Исходя из всех недавно услышанных разговоров, двое южан с лёгкостью смогли понять-то, что им нет места ни в первой ни во второй группе. Судя по возникшим улыбкам на лицах мужчин они не то чтобы расстроились, а скорее наоборот. Всё же врождённая любовь к лени сыграла свою роль.
— Нуу-сс, раз уж мы остаемся здесь и никуда не идём – начал Балор – то тогда, быть может, ты нам здесь какой-нибудь стол создашь и мы сыграем в карты?
Неизвестно в какой момент в руках гибрида оказалась целехонькая и казалось бы только приобретённая колода карт, но факт остаётся фактом. Кисти поднимали и опускали карты, меняя их местами и воспроизводя приятный ушам шелест.
Кассиус, услышав просьбу своего родича, приподнял правую руку, протянул её вперёд и развёл пальцы в разны стороны. По кроям перстней тут же пробежался огонёк бледно-желтоватого оттенка. Спустя пару секунд из средней части ладони выбился небольшой лучик и направился на один из участков земли. Грязь окрасилась в бледноватый желтый цвет и… и ничего. Ничего не произошло. Стола не было – заклинание не сработало.
— Мммм… у меня не получилось – пробормотал юноша. — Похоже нам придётся играть стоя на ногах.
Ответом послужил остановившийся шелест карт. Проглотив скопившуюся во рту слюну, волшебник с нескрываемой опаской обернулся и… и взглянул на протянутую ему часть карт. Судя по ухмыляющейся роже старшего брата, он не был слишком сильно разочарован произошедшим – игра ещё может начаться!
Наконец Генрих встал на грешную, пронизанную Смертью землю. Да, Хофнер любил часто подразнить Смерть, упоминая её когда это было нужно, и когда в этом не было абсолютно никакой необходимости. Он не был суеверен. Ему это просто казалось чем-то абсолютно обыденным, как утренняя зарядка или такая же утренняя разборка с очередной пакостью. "Вполне возможно, что это какой-то очередной некромант вновь поднял десяток-другой гнилых тел, назвал их своей армией и повёл на какую-нибудь деревеньку вдали от большаков." — Любил поворчать иногда меченосец, забавно прыгая на одной ноге и пытаясь просунуть в штанину ногу с обутым на неё сапогом. Мысли о не так давно минувших деньках отразились на Генрихе самым хорошим образом. Улыбка его была широка, лицо выражало добродушие и веселость.
— Банты и кружева неудобны в бою, мой юный авантюрист. — Пожурил пальчиком Нериссу великан. Сейчас он был похож на доброго дядюшку, рассказывающего маленькой девочке что-то новое. — Мой парадный костюм сейчас на мне. Как-то один мудрый человек говорил, что наша жизнь настолько коротка и безрадостна, что великолепная одежда одно из наших немногих удовольствий. И я абсолютно с ним согласен. — Одежда Нериссы тоже была красива и хороша. Видимо, она тоже придерживается этого мнения.
Легкий прощальный кивок его недавней собеседнице - и высокая фигура гвинфорца подходит к доктору. Слушая неживого, он спокойно снял амулет и передал его своему напарнику. Спустя пару минут, они шли к лагерю. Огромный меч воина все также покойно лежал у него на плече, готовый в любой момент пойти в бой с кем бы то ни было. На слова Зигмунда, одноглазый понятливо чихнул, прикрывая рот распростертой ладонью. Вытерев ткань перчатки специальной тряпочкой, человек удовлетворенно посмотрел на небо. Особенно на Солнечные лучи, проникавшие сквозь пелену облаков и туч. Его привыкший ко всему взор они не слепили, лишь только радовали.
Колман остался равнодушным к странностям Делвина – уж личенвайнцу к таким вещам не привыкать – и, видя, что все уже составили какой-никакой план и уже решили приводить его в исполнение, только кинул несколько фраз вдогонку:
– Отлично, давайте там, приносите пользу, хе-хе. Вообще правильно Тивегрей сказал: де самоубийцы вы, – тихо посмеялся он, – и если уж совсем плохо всё будет, то наш солдафон будет ждать нас с тележкой. Если что подгонит ей поближе. Но главное – отступить быстро, чтобы по дороге никого не потерять, да.
Приняв возможный путь к отступлению во внимание, странники разделились: южане, решившие попытаться сыграть, стоя на ногах, с наблюдающим за этим действом некромантом, и Винсент остались вместе куковать на холме, ожидая остальных, другие быстро и тихо, как редкие тени личенвайнского рассвета, начали обходить лагерь справа, и последние, по мнению Колмана, самые безрассудные, пошли в лагерь напрямик.
Дороги не было, и Зигмунду, взявшему себе в свиту Генриха, вновь пришлось то взбираться, то спускаться с холмов и пачкать полы костюма в грязи. Вряд ли неживому это составит проблемы.
Когда они подошли ближе, то заметили несколько сторожевых вышек по периметру лагеря. Не мудрено, что их не смогли заметить издалека: грубо сколоченные и наспех выстроенные жалкие подобия настоящих оборонительных сооружений из гнилого дерева полностью сливались с окружающей тёмной серостью. Часовые, похоже, первое время вообще не обращали внимания на две фигуры, идущие к лагерю: кто-то возился с арбалетом, пытаясь привести старый и видавшей виды кусок ржавого металла с палками в порядок, другие, казалось, задремали. Но как только доктор с наёмником подошли ближе, то солдаты на вышках засуетились. Три арбалета сразу же были направлены на тёмные силуэты вдалеке, а кто-то окликнул остальной лагерь о приближающихся неизвестных.
Странную парочку всё же подпустили ко входу в лагерь, и её встретили несколько вояк, а чуть подальше за разворачивающимися событиями наблюдало с десяток других, и, похоже, посмотреть и развеять скуку постепенно собиралось всё больше народу.
– Эй, какого света вы здесь забыли? – прохрипел один из вояк – человек ростом с Зигмунда, облачённый в знакомую потрёпанную временим и битвами броню стражи. Испещрённое шрамами – в основном, как мог отметить и доктор, и гвинфорец, от когтей – лицо с бегающими по странным гостям заставы чёрными глазами, на которые иногда падали слипшиеся пряди смольных волос, – ты чего маску напялил такую идиотскую, чудило паладинское?
Возможно, придётся кидать кубы на убеждение (от ИНТ)
Один из его напарников положил руку на рукоятку меча, глядя снизу вверх на усатого наёмника. Ему не очень нравился размер цвайхандера, покоящегося на плече сопровождающего странного масочника.
На скрывающемся в тени открытого шлема лице третьего солдата, кажется, начало проступать озарение. Возможно, он мог даже вспомнить, что такой клюв носил некий Зигмунд, но утверждать это рано.
Странники же тоже времени не теряли и оглядели лагерь вблизи. Доктор, пусть и бывал много где, но даже с его многолетним опытом было сложно сказать, чего такого особенного в этом скоплении побитых Личенвайном солдат. Однако Генрих своим единственным, но намётанным на военную форму глазом, сразу понял: здесь есть не только войска проклятых земель. Кого здесь только не было – гвинфорец, наверное, ни разу в жизни не видел такое скопление разномастного народу. Стейновцы, редкие южане, кто-то с севера, и доппельзоднер, наверное, мог удивиться, увидев среди личенвайнцев даже другого гвинфорца-наёмника, который, впрочем, в свою очередь на Хофнера внимания не обратил. Все они наёмники? Возможно.
Пока Зигмунд с напарником отвлекали внимание, другая группа быстро прошмыгнули в старый канал, где когда-то, наверное, текла мутная личенвайнская вода, несущая тонны мусора, и аккуратно спустились на дно. Грязи здесь было немерено, всё-таки частые дожди делают своё дело, размывая осушаемую до трещин бесплодную землю, и, разумеется, чтобы прошмыгнуть здесь незамеченными, придётся здесь слегка измазаться. Возможно, этому можно было даже не придать значения, если бы никто не приглядывался в полумрак, чтобы рассмотреть дорогу. Это, скорее всего было дном реки, и из земли то тут, то там торчали сколотые кости, были и черепа, и разбухшие от влаги коряги, и некая зеленоватого цвета жижа. А этот запах! Словно в одно место свалили гору трупов и оставили гнить, полив сверху нечистотами. Пройти здесь без отвращения смог бы только разве что Делвин.
Но план всё равно надо было исполнять, и пока часовые смотрели на главный вход, странники начали продвигаться по каналу, стараясь не хлюпать грязью и постепенно приближаясь к достаточно пологому склону возле частокола. Выбраться отсюда было довольно трудно: вязкая земля будто противилась тому, чтобы троица вылезла из ямы, где она хотела заживо погрести их. Но двое человек и эльфийка были достаточно проворны, чтобы без лишнего шума забраться по склону, наконец оставив позади кошмарную могилу, протянувшуюся от холмов до лагеря.
И теперь странники стояли перед частоколом. Возможно, лучше бы стоило обходить слева: там хотя бы есть второй вход… Но не стоит переоценивать забитые в серую землю непрочные брёвна, некоторых из них перекосило так, что в образовавшийся проём можно было пролезть по одному и оказаться прямо за какой-то невзрачной палаткой. Теперь можно искать всё, что надо: большая часть солдат сосредоточилась возле одного из входов. Но это не значит, что теперь здесь можно разгуливать свободно. Разумеется, нет. Зато в вечернем Личенвайне, на который медленно ложится глубокая тьма, – отлично можно скрываться в тени, совершая всё, что нужно, незаметно.
Чтобы пройти дальше незамеченным, нужно кидать кубы на скрытность (от ЛВК)
– Отлично, давайте там, приносите пользу, хе-хе. Вообще правильно Тивегрей сказал: де самоубийцы вы, – тихо посмеялся он, – и если уж совсем плохо всё будет, то наш солдафон будет ждать нас с тележкой. Если что подгонит ей поближе. Но главное – отступить быстро, чтобы по дороге никого не потерять, да.
Приняв возможный путь к отступлению во внимание, странники разделились: южане, решившие попытаться сыграть, стоя на ногах, с наблюдающим за этим действом некромантом, и Винсент остались вместе куковать на холме, ожидая остальных, другие быстро и тихо, как редкие тени личенвайнского рассвета, начали обходить лагерь справа, и последние, по мнению Колмана, самые безрассудные, пошли в лагерь напрямик.
Дороги не было, и Зигмунду, взявшему себе в свиту Генриха, вновь пришлось то взбираться, то спускаться с холмов и пачкать полы костюма в грязи. Вряд ли неживому это составит проблемы.
Когда они подошли ближе, то заметили несколько сторожевых вышек по периметру лагеря. Не мудрено, что их не смогли заметить издалека: грубо сколоченные и наспех выстроенные жалкие подобия настоящих оборонительных сооружений из гнилого дерева полностью сливались с окружающей тёмной серостью. Часовые, похоже, первое время вообще не обращали внимания на две фигуры, идущие к лагерю: кто-то возился с арбалетом, пытаясь привести старый и видавшей виды кусок ржавого металла с палками в порядок, другие, казалось, задремали. Но как только доктор с наёмником подошли ближе, то солдаты на вышках засуетились. Три арбалета сразу же были направлены на тёмные силуэты вдалеке, а кто-то окликнул остальной лагерь о приближающихся неизвестных.
Странную парочку всё же подпустили ко входу в лагерь, и её встретили несколько вояк, а чуть подальше за разворачивающимися событиями наблюдало с десяток других, и, похоже, посмотреть и развеять скуку постепенно собиралось всё больше народу.
– Эй, какого света вы здесь забыли? – прохрипел один из вояк – человек ростом с Зигмунда, облачённый в знакомую потрёпанную временим и битвами броню стражи. Испещрённое шрамами – в основном, как мог отметить и доктор, и гвинфорец, от когтей – лицо с бегающими по странным гостям заставы чёрными глазами, на которые иногда падали слипшиеся пряди смольных волос, – ты чего маску напялил такую идиотскую, чудило паладинское?
Возможно, придётся кидать кубы на убеждение (от ИНТ)
Один из его напарников положил руку на рукоятку меча, глядя снизу вверх на усатого наёмника. Ему не очень нравился размер цвайхандера, покоящегося на плече сопровождающего странного масочника.
На скрывающемся в тени открытого шлема лице третьего солдата, кажется, начало проступать озарение. Возможно, он мог даже вспомнить, что такой клюв носил некий Зигмунд, но утверждать это рано.
Странники же тоже времени не теряли и оглядели лагерь вблизи. Доктор, пусть и бывал много где, но даже с его многолетним опытом было сложно сказать, чего такого особенного в этом скоплении побитых Личенвайном солдат. Однако Генрих своим единственным, но намётанным на военную форму глазом, сразу понял: здесь есть не только войска проклятых земель. Кого здесь только не было – гвинфорец, наверное, ни разу в жизни не видел такое скопление разномастного народу. Стейновцы, редкие южане, кто-то с севера, и доппельзоднер, наверное, мог удивиться, увидев среди личенвайнцев даже другого гвинфорца-наёмника, который, впрочем, в свою очередь на Хофнера внимания не обратил. Все они наёмники? Возможно.
Пока Зигмунд с напарником отвлекали внимание, другая группа быстро прошмыгнули в старый канал, где когда-то, наверное, текла мутная личенвайнская вода, несущая тонны мусора, и аккуратно спустились на дно. Грязи здесь было немерено, всё-таки частые дожди делают своё дело, размывая осушаемую до трещин бесплодную землю, и, разумеется, чтобы прошмыгнуть здесь незамеченными, придётся здесь слегка измазаться. Возможно, этому можно было даже не придать значения, если бы никто не приглядывался в полумрак, чтобы рассмотреть дорогу. Это, скорее всего было дном реки, и из земли то тут, то там торчали сколотые кости, были и черепа, и разбухшие от влаги коряги, и некая зеленоватого цвета жижа. А этот запах! Словно в одно место свалили гору трупов и оставили гнить, полив сверху нечистотами. Пройти здесь без отвращения смог бы только разве что Делвин.
Но план всё равно надо было исполнять, и пока часовые смотрели на главный вход, странники начали продвигаться по каналу, стараясь не хлюпать грязью и постепенно приближаясь к достаточно пологому склону возле частокола. Выбраться отсюда было довольно трудно: вязкая земля будто противилась тому, чтобы троица вылезла из ямы, где она хотела заживо погрести их. Но двое человек и эльфийка были достаточно проворны, чтобы без лишнего шума забраться по склону, наконец оставив позади кошмарную могилу, протянувшуюся от холмов до лагеря.
И теперь странники стояли перед частоколом. Возможно, лучше бы стоило обходить слева: там хотя бы есть второй вход… Но не стоит переоценивать забитые в серую землю непрочные брёвна, некоторых из них перекосило так, что в образовавшийся проём можно было пролезть по одному и оказаться прямо за какой-то невзрачной палаткой. Теперь можно искать всё, что надо: большая часть солдат сосредоточилась возле одного из входов. Но это не значит, что теперь здесь можно разгуливать свободно. Разумеется, нет. Зато в вечернем Личенвайне, на который медленно ложится глубокая тьма, – отлично можно скрываться в тени, совершая всё, что нужно, незаметно.
Чтобы пройти дальше незамеченным, нужно кидать кубы на скрытность (от ЛВК)
Услышав от Генриха чих, неживой поставил галочку у себя в голове. Дорога вышла не долгой, и не трудной. И вот "путников" уже окружил довольно большой отряд стражников. Но такой расклад нисколько не пугал лекаря, а даже радовал. Чем больше солдат соберётся тут, тем меньше их будет в любом другом месте лагеря. Но все же нужно было отвечать человеку, хоть тот и вызывал у неживого чувство отвращения. Зигмунд медленно и плавно исполнил поклон, а после заговорил. Речь была медленной.
- Приветствую вас. Я Зигмунд. "Бродячий доктор". А этот человек сопровождает меня. Последнее время развелось очень много диких, что даже мне не под силу справиться с ними одному. А ты посмотри на него. Большой меч, недюжинная сила. Отличный помощник в борьбе за жизнь с дикими. А маска у меня очень полезная, и нужная мне по долгу работы. Вот заболеет деревня какая либо, чумой либо ещё чем хуже. И как ты с больными общаться будешь? Если просто так то тоже подхватишь, и умрёшь. А с такой маской мне ничего не страшно. Кстати. Я почему пришёл. Как я уже сказал вышел, я "Бродячий Доктор". Последнее время в ближайших деревнях очень часто встречаю очаги тяжелейшего заболевания, от которого люди дохнут как мухи. Сначала у них просто чешется тело, потом они начинают чихать, а через несколько дней уже кровью плюются, и помирают. И вот я хожу, осматриваю людей, и каких можно лечу. Вам бы кстати тоже не помешало. А то заболеет всего один, а через несколько дней умрёт уже больше трёх десятков. Не хватит ям чтоб всех закопать.
Теодор первым добрался до пересохшего канала, на деле оказавшегося огромной ямой, доверху заполненной грязью, сухими ветками, костями и другим мусором. Поборов отвращение от ударившего в ноздри запаха, он соскользнул вниз, давая своим сапогам погрузиться в вязкую жижу.
Добравшись до входа в лагерь, загражденного частоколом, лесник обнаружил довольно широкий зазор между бревнами, достаточный, чтобы мог пролезть взрослый мужчина. Сделав знак своим спутникам подождать, он как можно тише протиснулся между кольями и огляделся. Поблизости не было ни намека на часовых. То ли лагерь действительно так плохо охранялся, то ли отвлекающий маневр подействовал на "ура".
Теодор шепнул товарищам, что дорога свободна и что они могут следовать за ним, после чего двинулся в обход лагеря, стараясь держать в тени. Он внимательно смотрел по сторонам и прислушивался к каждому шороху. Делалось это не только для того, чтобы избежать столкновения с солдатами, но и для того, чтобы отыскать палатку какой-нибудь важной шишки, в которой могли быть ценные документы.
Поклон доктора остался без внимания, но вот речь слушали все солдаты. После её окончания по нестройным рядам пролетел шёпот переговоров, но один из вояк прервал его другим шёпотом, так привычным для уха местных, – шёпотом доставания меча из ножен. Чёрные глаза одного из солдат с надвинутым на них шлемом подозрительно оглядели Зигмунда.
– Ага, да, Бродячий Доктор. Я тоже могу нацепить маску с клювом, и говорить всем, что я – он, – солдафон повернулся к остальным, как бы ища подтверждения. Кто-то пожал плечами, кто-то покивал, – и уж точно у нас здесь никто не болеет, иначе бы подохли, как ты говоришь, через несколько дней, и уж точно наши ребята достаточно крепки, чтобы не слечь замертво от какой-то там чесотки. А мы, как видишь, живы-здоровы, да, парни? – а вот теперь подтвердили все собравшиеся, – так что проваливай подобру-поздорову, пока лечить тебе не пришлось своего бугая. Где ты такого громилу вообще откопал?
Наверное, Зигмунд заметил, что многие узнали характерный наряд, но вот для него могло показаться странным, что некоторая часть войск просто не воспринимала его, будто и не знали, что за Бродячий Доктор такой. Хотя говоривший с ним, было видно, о неживом знал, но почему-то не верил.
Чтобы продолжить тянуть время, ведя разговор, надо бросить куб на убеждение.
С неба на землю медленно ложилась тьма. Стихия Делвина, в которой он чувствовал себя, словно рыба в воде. Одноглазый плут крался по невероятно вонючей канаве без тени отвращения на лице. Ему приходилось бывать в местах и похуже, так что очередная ложбинка со всяким мусором была ему нипочём. Про себя проходимец ухмылялся, глядя на тщетные попытки эльфийки не измазать камзол в нечистотах.
Будь бродяга в другой ситуации, он бы не упустил возможности пошарить по костям в поисках каких-нибудь пожитков, но времени было немного. Со стороны входа в лагерь послышалась грубая солдатская речь, и без тени почтения к странствующему доктору.
Выбраться из ямы было тяжело, почва постоянно осыпалась и никак не хотела давать вылезти из обрыва. Однако Делвин справился, и даже помог взобраться компаньонам.
При виде покосившегося в некоторых местах частокола, проходимец приглушённо цокнул. Какой был вообще резон его возводить, если он не смог бы толком защитить от дикой нежити?
Худосочный бродяга пролез вслед за Теодором, метнулся за близь стоящую бочку с дождевой водой и начал приглядываться. Часовых не было.
Между палатками была вытоптана целая сеть тропинок. Для несведущего человека эта информация была чем-то сродни «На дворе стоял сарай». Но не для Делвина. Приглядевшись, он заметил, что одна из тропинок была чуть более глубокой, чем остальные. Возможно, человек, ходившей по ней, был более крупного телосложения, чем все остальные? А неужто командир? Да-а, точно, какая-то важная шишка…
За пару секунд, необходимых проходимцу для раздумий, хмурной мужик уже придумал план действий и повёл эльфийку куда-то вглубь лагеря. Возможно, он хорошо ориентировался в лесу, но вот воровской чуйки у него попросту не было.
—П-с-с-т! Эй, вы куда намылились? Айда за мной.
Надеясь, что компаньоны доверятся ему, Делвин аккуратно, переходя от одного укрытия к другому, покрался туда, куда вела странная тропинка. Вдруг из-за угла послышался громкий топот солдатских сапог, проходимец оказался в шаге от раскрытия. Но рефлексы не подвели, Делвин в одно мгновение упал на землю и поджал под себя ноги, застыв без движения. Даже вблизи его можно было запросто спутать с кучкой тряпья или каким-то баулом. Солдафон, спешащий посмотреть, что это там за шум, попросту прошёл мимо.
И вот, недалеко показалась палатка. Она была куда менее рваной, чем все остальные, а значит Делвин действительно знал своё дело. Да и внутри тлел свет от свечи, что было самой настоящей роскошью, особенно в лагере на бездорожье.
На несколько секунд проходимец застыл, оценивая ситуацию. Если внутри кто-то и был, то он был один, а значит три человека бы с ним справились. Внутренне готовясь хватать и изо всех сил душить кого бы то ни было, плут за пару бесшумных рывков оказался у входа и резко отодвинул материю.
К счастью, палатка пустовала. Скромное убранство подходило под общий дух походного лагеря, за исключением, мать его, стола, на котором лежала раскрытая карта округа Истены и какая-то… Шкатулка? Повинуясь бессознательному, Делвин вцепился в неё и попытался открыть, но маленький искусно выполненный замочек был другого мнения на этот счёт. Раздавшиеся снаружи шорохи принадлежал Теодору и Нериссе.
—Тут карта. И запертая шкатулка. Лучше открыть её в Истене, у нас нет времени.
Делвин со всей деликатностью убрал шкатулку куда-то к себе и окинул вопросительным взглядом соратников.
Будь бродяга в другой ситуации, он бы не упустил возможности пошарить по костям в поисках каких-нибудь пожитков, но времени было немного. Со стороны входа в лагерь послышалась грубая солдатская речь, и без тени почтения к странствующему доктору.
Выбраться из ямы было тяжело, почва постоянно осыпалась и никак не хотела давать вылезти из обрыва. Однако Делвин справился, и даже помог взобраться компаньонам.
При виде покосившегося в некоторых местах частокола, проходимец приглушённо цокнул. Какой был вообще резон его возводить, если он не смог бы толком защитить от дикой нежити?
Худосочный бродяга пролез вслед за Теодором, метнулся за близь стоящую бочку с дождевой водой и начал приглядываться. Часовых не было.
Между палатками была вытоптана целая сеть тропинок. Для несведущего человека эта информация была чем-то сродни «На дворе стоял сарай». Но не для Делвина. Приглядевшись, он заметил, что одна из тропинок была чуть более глубокой, чем остальные. Возможно, человек, ходившей по ней, был более крупного телосложения, чем все остальные? А неужто командир? Да-а, точно, какая-то важная шишка…
За пару секунд, необходимых проходимцу для раздумий, хмурной мужик уже придумал план действий и повёл эльфийку куда-то вглубь лагеря. Возможно, он хорошо ориентировался в лесу, но вот воровской чуйки у него попросту не было.
—П-с-с-т! Эй, вы куда намылились? Айда за мной.
Надеясь, что компаньоны доверятся ему, Делвин аккуратно, переходя от одного укрытия к другому, покрался туда, куда вела странная тропинка. Вдруг из-за угла послышался громкий топот солдатских сапог, проходимец оказался в шаге от раскрытия. Но рефлексы не подвели, Делвин в одно мгновение упал на землю и поджал под себя ноги, застыв без движения. Даже вблизи его можно было запросто спутать с кучкой тряпья или каким-то баулом. Солдафон, спешащий посмотреть, что это там за шум, попросту прошёл мимо.
И вот, недалеко показалась палатка. Она была куда менее рваной, чем все остальные, а значит Делвин действительно знал своё дело. Да и внутри тлел свет от свечи, что было самой настоящей роскошью, особенно в лагере на бездорожье.
На несколько секунд проходимец застыл, оценивая ситуацию. Если внутри кто-то и был, то он был один, а значит три человека бы с ним справились. Внутренне готовясь хватать и изо всех сил душить кого бы то ни было, плут за пару бесшумных рывков оказался у входа и резко отодвинул материю.
К счастью, палатка пустовала. Скромное убранство подходило под общий дух походного лагеря, за исключением, мать его, стола, на котором лежала раскрытая карта округа Истены и какая-то… Шкатулка? Повинуясь бессознательному, Делвин вцепился в неё и попытался открыть, но маленький искусно выполненный замочек был другого мнения на этот счёт. Раздавшиеся снаружи шорохи принадлежал Теодору и Нериссе.
—Тут карта. И запертая шкатулка. Лучше открыть её в Истене, у нас нет времени.
Делвин со всей деликатностью убрал шкатулку куда-то к себе и окинул вопросительным взглядом соратников.
Неживой без злости посмотрел на человека. Даже через окуляры читался вопрос: Ты уверен в своих словах?
- Да, ты прав. Маску нацепить может каждый. Но вот с болезнью ты не прав. Вон смотри...
Указательный палец левой руки поднялся к северянам, что стояли и чесали руки.
- Вот они может уже заражены, но вы об этом не знаете, и дальше заразятся другие. Кстати, ты сказал что вы слишком крепкие для это болезни...
Лекарь вернул левую руку на трость, а потом медленно поднял её от земли, и стукнул тростью о землю. Из-под плаща Зигмунда повалил густой тёмный туман.
- А теперь смотри, сколько она уже погубила. Эти люди тоже думали что они то выживут. Но каждый из них умер в страшных мучениях, на глазах своих близких и своих товарищей.
Пока медик говорил, из тумана стали появляться тени. Она за одной. Вот их было уже больше десятка, а они продолжали прибывать.
- И да, не бойтесь. Теперь это уже духи, и сделать вам что-то они уже не смогут. Души тех людей, что умерли буквально у меня на руках, просто потому что не обратились ко мне за помощью, думая что эта беда обойдёт их стороной. Мужья, жёны, дети, старики... Эта зараза не щадит никого...
Если не вглядываться в тёмные фигуры, то можно было принять их за просто какой-то мираж. Но те кто осмелился рассмотреть их, могли увидеть в них людей. Да, очень чётко понять и рассмотреть каждого не удавалось, просто потому что если долго смотреть на них то голова начинала кружиться. Но даже пол минутного осмотра хватало чтобы понять кто есть кто. Вот идёт довольно крупный мужчина, ведя за руку девочку лет десяти, и женщину, что влюблённо смотри на мужчину. За ними идёт группа из четырёх человек. Все они разные. Разных комплекция, и роста. Но они общаются друг с другом, будто знакомы уже не первые годы... Что было самое интересно, эти тени будто и не знали что они умерли. Создавалось впечатление, что это точно такие же люди, как и те кто был в лагере.
Пока тени продолжали прибывать, медик снова повернулся к человеку.
- И я правда хочу вам помочь, просто для того чтоб вы не пополнили ряды тех, кого просто сожгут в ближайшей канаве.
Во время обсуждения дальнейшего плана действий Винсент хранил молчание, воздержавшись от предложений и замечаний. Отчасти потому, что план был неплох и вполне его устраивал - деление на группы, одна отвлекает внимание, другая незаметно подкрадывается, маги на прикрытии на случай. если дела пойдут скверно.
Проводив кивком смельчаков, волшебник покрутил кистями рук, размял пальцы и принялся ждать, не сводя с лагеря внимательного взгляда. В голове уже созрели парочка мыслей о подходящих заклинаниях, которые можно будет применить, если начнется заварушка.
Проводив кивком смельчаков, волшебник покрутил кистями рук, размял пальцы и принялся ждать, не сводя с лагеря внимательного взгляда. В голове уже созрели парочка мыслей о подходящих заклинаниях, которые можно будет применить, если начнется заварушка.
Перед тем, как неживой решил выпустить тени, вояка хотел что-то сказать, но не успел. Туман стал стелиться по мёртвой земле, и разномастный народ в лагере сделал несколько шагов назад, доставая оружие и готовясь прикончить вторженца. Только личенвайнские солдаты, в своей жизни видевшие столько ужасов, не дрогнули: похоже, они понимали, что делает Зигмунд.
Тот солдат, который говорил с нежитью, исподлобья презрительно глянул на неё. Если это действительно тот самый Доктор, то он падал в глазах личенвайнца.
– Ты не туда пришёл со своими слёзными «не щадит никого», мы тебе не деревушка в Стейне, у нас здесь, если ты не заметил, военный лагерь в Личенвайне, и чтобы здесь был кто-то заражён – брехня и бред, – криво ухмыльнулся он, поправив сдвинувшийся на брови шлем, – будь у нас здесь только наши, то мы бы тебя выпнули отсюда, несмотря на твою «важность», – вояка глянул через плечо, – но здесь есть и не наши земляки… Свет с тобой, мертвячина, делай уже свои лекарские дела и проваливай. Не удивлюсь, если заражённых не будет. Опустить оружие! – приказал он.
Но войска опасливо глядели на неживого, пусть он и сказал не бояться. Складывалось такое ощущение, что неличенвайнцы готовы прямо сейчас броситься в атаку, пытаясь разрубить и тени, и Генриха и самого Зигмунда.
Говоривший с доктором хлопнул себя по лбу ладонью в старой потёртой кожаной перчатке, пробурчав что-то про «забугорных идиотов, с которыми приходится работать» и окликнул какого-то некроманта, затесавшегося в толпе солдат. Маг опешил повертел головой в поисках коллег, и через секунду несколько тёмных колдунов вместе плели заклинание, которое одним сильным магическим импульсом, видимым только достаточно сильным магам – Зигмунду и некоторым некромантам в лагере – смело тени, словно сильный ветер сгоняет утренний туман. Разумеется, силы было недостаточно, чтобы вообще думать об уничтожении этих теней, но согнать их обратно Зигмунду в туман – запросто.
После этого остальная часть войск, казалось, успокоилась, хотя в блестящих на редком свете костров глазах читалось желание прикончить доктора. Только личенвайнцам стало плевать на странную парочку, и почти все они разбрелись кто куда. Довольно опасно для второй группы, но пока не критично.
– Ну, давай, что ты там хотел с заграничными неженками сделать? Наши точно мешать не будут, остальные – как повезёт, – усмехнулся тот солдат, приказавший опустить оружие, – и уж лучше для тебя, чтобы они действительно оказались заражены. Иначе весь переполох ты зря устроил, мертвяк светоносный.
Несмотря на старательные поиски, Теодор не мог углядеть ничего кроме обыкновенных дырявых палаток. Он начинал раздражаться от своего бессилия и беспокоиться о том, что их отряд раскроют из-за промедления.
Внезапно до его слуха донесся шепот Делвина, шедшего позади. Судя по всему, проходимец нашел какой-то след, который был, по его мнению, важным. Лесник заколебался на мгновение, раздумывая, стоит ли довериться наемнику и следовать за ним, после чего все же решил положиться на него. В конце концов, Делвин уже доказал, что мозги у него на месте.
Теодор тихо двинулся за спутником, все так же держа ухо востро. Когда до его слуха донесся звук шагов и лязг доспехов, он, не успевая предупредить шедшего прямо навстречу солдату Делвина, юркнул в находившуюся по левую от него руку палатку, надеясь, что остальные также успели спрятаться.
К счастью лесника, палатка была пустой, за исключением одного спящего бойца. Судя по его оглушительному храпу, разбудить его мог разве что пушечный выстрел.
Выждав несколько секунд, в течение которых снаружи палатки была полная тишина, Теодор с облегчением вышел наружу. И Делвин, и эльфийка сумели укрыться от стражи, так что путь был свободен.
Вскоре лазутчики добрались до палатки, выглядевший несколько более богатой, чем их основная масса. Если где-то в этом лагере и был кто-то важный, то он наверняка жил здесь. Лесник последовал за Делвином и вошел внутрь.
На первый взгляд ничего примечательного, кроме стола и стоявшей на нем шкатулки, которую наемник уже забрал, под тентом не было. Подойдя поближе, Теодор заметил расстеленную на столешнице карту. Он решил рассмотреть ее позже, в спокойной обстановке, поэтому свернул ее в рулон и спрятал в свою суму.
Судя по звукам, доносившимся с другого края лагеря, Зигмунд продолжал отвлекать солдатню, так что время еще было. Видя, что Делвин принялся обыскивать палатку более тщательно, лесник последовал его примеру.
Такой ответ понравился жизнерадостной бардессе. Даже в таком печальном месте, очень важно радоваться мелочам, даже таким как костюм, она и сама носила яркие цвета.
- Вы правы, нужно знать меру, кружева рвутся все таки… Ну.. за красоту в мелочах! – сказала девушка и снова выпила чей то напиток.
Ей очень понравился великан. Он был добрым, и сильным. Пожалуй он выглядел очень надежным спутником и она была рада, что он был с ней в одной групе.
Вот уж что не ожидала одетая в яркую одежду девушка, так это то, что ее заставят лезть в самую настоящую канаву, покрытую грязью. Конечно, заметила она ее, если не первой, то заявила вперед всех. К сожалению за наблюдением, ее работа не ограничилась. Она понимала, что слишком ярко выглядит и явно привлечет внимание, но втайне надеялась, что останется снаружи. К сожалению такого не произошло, и она, без особого энтузиазма похлюпала по грязи. Она бы с удовольствием не смотрела на кости и кое что похуже, но ей приходилось искать места посуше, что бы не заляпаться или не издать громких звуков и это в купе с ее зрением принесло свои плоды она оказалась почти не запачканной, только плащ оказался покрыт снизу грязью и даже в ее сапоги каким то чудом не набилась грязь, хотя их придется чистить минут 20, но ее камзол и штаны с чулками были относительно чистыми, не смотря на грязь
В самом лагере она старалась быть как можно тише и незаметнее, шарахаясь и прячась от любого звука и избегая любых освещенных и открытых мест. Конечно, она не была профессиональной убийцей или разведчицей. Она была очень напуганной девушкой, и это помогло ей куда лучше и пряталась она спасая свою жизнь. Ее не то что не заметили усталые часовые, которые смотрели не очень тщательно, которых она хорошо видела и избегала, но похоже даже ее спутники пару раз теряли ее из виду. В лагере она проявила себя с артистичной стороны. Ища палатки, она искала что то вроде шатра распорядителя, яркий и увешанный яркими гербами или хотя бы яркий флаг, хоть что то!
- Тут… нет ничего интересного. Может офицер еще не приехал? – Заключила слабо знакомая с военной дисциплиной Нериса и пожала плечами. – Может… тут ничего нет?- растеряно предложила она, но
Но последовав за куда более опытными членами отряда она зашла в плохо обставленную палатку и принялась осматривать еее. Она искала карты, документы или может такую важную вещь как печать, но нашла нечто иное, под столом оказался весьма скромного вида кошелек, в котором однако на ощупь оказались кристаллы еще думая, поделится добычей или нет, она сунула кошелек себе.
- Берем карту с ящичком и бежим, как доберемся до безопасного места там ее и откроем! Прошептала девушка, пряча у себя в кармане кошель с пожалуй самое безобидное, что она могла взять.
«Интересно, что тут делают с ворами» - подумала она печально. Конечно ей приходилось подворовывать на выступлениях, пока одни ходили собирать деньги в шляпу, кое кто крал деньги у богатеев. Однажды вора поймали, но ему «все – го то» сломали руку. Как потом объяснили девочке, он очень легко отделался, что его не убили или ему не отрубили кисть или руку. Узнать как наказывают воров тут она не хотела и от всей души желала убежать отсюда как можно скорее.
Пока соратники копошились и мешкались, Делвин решил не тратить время зря. В конце-концов, богатое пристанище офицера могло скрывать в себе что-нибудь действительно ценное. Однако ничего особенного не нашлось, только один из подсвечников на углу стола отличался от других. Нет, они все были покрыты ржавчиной, копотью и грязью, но протёртое место у ручки подмеченного плутом предмета интерьера чуток сверкало в темноте. Угадывалось серебро, а может быть даже что-то поинтереснее.
О-ой, какой красавчик... Надо бы тебя хорошенько оттереть, уж на ужин-то точно хватит.
Делвин с загадочной улыбкой на лице прикарманил подсвечник, и глазом не повёл.
Как бы не хотелось пройдохе, Зигмунд не мог продолжать осмотр вечно. Рано или поздно, какой-нибудь припозднившийся караульный мог пройти мимо офицерской палатки и заинтересоваться тонкой фигуркой эльфийки, просвечивающей через брезент. Отвернув кусок ткани, прикрывающий вход, Делвин выглянул на улицу. В дюжине локтей от него стояла ещё одна палатка, вокруг которой витал недобрый дух. Проходимец печёнкой почуял магию, а, зная местных, ещё и смог предположить, что там отдыхают некроманты. Вот уж к кому, к кому, а к ним даже нос совать не стоило, отрежут, оживят, да себе приклеят. Или будут пинать его и смеяться так, мерзенько. Делвин вздрогнул от пришедшей на ум картины. Оставаться без носа ему точно не хотелось.
На счастье, неподалёку расположился рядок телег с початой провизией, за которым можно было с лёгкостью пройти к месту входа и, скорее всего, остаться незамеченным. Делвин обернулся.
—Вон там, тележки есть. Через них идём, обратно.
Проходимец не стал дожидаться одобрения. Оглядевшись по сторонам, он быстро юркнул к одной из тележек и тут же запустил руку в мешок. Внутри оказалась солонина, причём далеко не первой свежести. Пока компаньоны достигали укрытия, плут набивал мешочек, в котором лежали стебли, съестным. Половину травы пришлось выкинуть, но о ней Делвин не переживал, никогда не было поздно набрать ещё. Даже хмурый взгляд Теодора его не остановил, бродяга успел и в рот себе положить пару кусочков, будто не смущаясь весьма скользкой ситуации.
Вскоре, проходимец вместе оказался у частокола, довольный собой и полностью готовый вновь пересекать зловонную ложбину.
Похоже, что больше ничего стоящего в палатке не было. Время было не на стороне лазутчиков, поэтому тратить драгоценные минуты на пустые поиски было глупо.
Поэтому Теодор не колеблясь последовал за Делвином, также понимавшем это, и вышел наружу. Уже не сомневаясь в способностях наемника, мужчина двигался вслед за ним, рассчитывая, что он приведет отряд к выходу. Однако вместо этого проводник дошел до телег с провиантом и стал набивать свой мешок солониной.
Не скрывая раздражения, лесник прошипел:
– У нас есть своя еда, какого черта ты творишь? Если такой голодный, мог бы просто попросить краюху хлеба!
Судя по всему, словами Делвина было не остановить, а заставить его двигаться дальше силой было бы слишком шумно, поэтому Теодор лишь встал на страже, высматривая, не идет ли в их сторону какой-нибудь зазевавшийся вояка.
К счастью, воришка управился быстро, и вскоре отряд мог продолжить движение. На дальнейшем пути никаких происшествий не случилось, так что буквально через пару минут троица была у частокола и в относительной безопасности.
Пролезая через зазор между бревнами, лесник проговорил, обращаясь к Делвину:
– Ты хороший разведчик и следопыт, дело свое знаешь, – он оказался по ту сторону заграждения и отряхнулся от кусков коры. – Но твоя тяга к воровству могла запросто погубить нас.
Высказав это незамысловатое суждение, Теодор спустился по откосу и ступил в грязь канавы. Вновь измазав свои сапоги вонючей жижей, он вскоре отошел на достаточное от лагеря расстояние, чтобы подняться на сухую землю.
- Странно. О вас заботишься, а вы против. Но да ладно. Генрих, постой пока тут.
После тих слов, лекарь дошёл до тех северян, на которых он раньше показывал пальцем, и стал их рассматривать более внимательно. Как лекарь и предполагал, ничего особого у них не было.
~ Что делать?! Что делааать?!
Но тянуть время нужно было, а потому медик стал осматривать одного из троих, ещё более внимательно, и даже принялся довольно нагло ощупывать его. И похоже что "Сыну Севера" это не очень нравилось, так как он довольно громко возмущался и даже пытался отпихнуть доктора.
- Да хватит уже дёргаться, я уже всё увидел. Вот тебе бы и следовало лучше следить за своим здоровьем....
Левая рука неживого скользнула в сумку и вытащила от-туда небольшую колбу прозрачной жидкости.
- Вот. Вот это надо пить. Тут как раз хватит чтобы ты вылечился. Раздели на три части и выпивай с утра, как только проснёшься. Понял?
Северянин начал отнекиваться, но какой-то личенвайнец, следивший за этим, взял колбу и сказал, что северянин всё понял. Лекарь же теперь обращался к тому кто взял колбу.
- Только правда проследи чтобы он выпил. Я думаю вам не сильно хочется чтобы из-за его нежелания, у вас начали умирать люди.
Договорив это, Зигмунд развернулся и пошёл к выходу, на ходу обращаясь к стражнику.
- Вот и всё. А крику сколько было. Тем я сказал, и тебе повторю. Проследите за тем чтоб северянин всё выпил.
Лекарь направился к выходу, махнув Генриху. По шагам сзади, было понятно что знакомый ему воин пошёл за ним. Совсем скоро, двое уже вернулись обратно к Колману и остальным.
Все прошло как нельзя лучше. Хоть и плач запачкался, но Нериса стала богаче, задачу выполнили и похоже ей не отрубят руку. В каком то смысле ей повезло. Она пошла за остальными, стараясь не отставать и с каждой минутой больше нервничая. Если раньше она шла почти бесшумно и старалась обходить светлые места и держаться по одаль, то теперь она почти наступала на пятки своим коллегам и периодически бежала через освещенные участки напрямик, лишь бы поскорее убраться. Забежав за телегу и увидев, что следопыт принялся, вместо того, что бы бежать есть, она уже не сдержалась и начала трясти его.
- Хватить есть! Нас заметят пошли! Пошли! Нас увидят! –В русой и ушастой голове не укладывалось как этот человек мог рисковать своей жизнью за еду! Реакция уже перенервничавшей на сегодня эльфики была довольно открытой и она начала тянуть его за руку.
- Это в виду силы девушки не произвело особого эффекта, но помогло Нерисе отвлечься.
К счастью все закончилось безопасно И протиснувшись сквозь дыру в заборе и чуть не поскользнувшись бардесса пулей вылетела за пределы лагеря и уже шла не обращая внимание на грязь на чулках и бриджах, точнее почти бежала. Только оказавшись в безопасности она перевела дух и сказала.
- Ну… вроде мы справились, да7 Даже… поели бесплатно… и сову выгуляли вроде…
С пьяная от адреналина сказала она улыбаясь нервной улыбкой и ощутимо шатаясь.
- Кстати красивая сова, очень поэтично и красиво! Я сама хотела сову. Но ее надо кормить и держать в клетке, и мне запрещали держать ее у себя. А после дворца в трупе я поймала одну, так кода я ее посадила на плечо, она меня цапнула за ухо и улетела, видимо она не любила эльфов! Ну я так и не завела сову. Зато у меня был кот, очень толстый, точнее не мой, а общий, но он умер.
Почти безостановочно тараторила эльфийка явно перенервничавшая и пытаясь как то унять стресс.
- А вам, -обратилась она к Делвину - даже не смотря на навыки надо следить за собой! Нельзя есть по среди вражеского лагеря! Нас могли поймать а они отрубают руки ворам и я не знаю что делают с ворами карт! Кстати, мяса у тебя случайно не осталось? А то я тоже есть хочу. Ни у кого солонины нет? Или орешков?
Троица проныр, незаметно проскользнувшие в лагерь, и так же тихо из него выбравшихся, теперь возвращалась обратно с небольшой добычей. Благодаря тому, что Зигмунд отвлёк основную часть армии, то пропашу некоторых вещей заметят не сразу, и у странников есть время быстро вернуться обратно, пока никто не поднял шума.
Доктор же, испытав некоторые трудности с взаимопониманием, всё же передал бутылочку с зельем, и благополучно ушёл, получив только несколько косых взглядов в спину, но не более.
Тот личенвайнец, вырвавший склянку из рук неживого аккуратно откупорил её и осторожно втянул воздух над ней. От запаха слегка закружилась голова, и солдат прекрасно понял, какой ингредиент был туда добавлен. Специально ли Зигмунд дал именно это зелье? А так ли это важно? Солдат кинул взгляд на северянина и коварно улыбнулся. Ох, он знал, что будет с этим паладинским иностранцем, ох, он знал!
Впрочем, Зигмунду не суждено было увидеть, решил ли личенвайнец напоить брата по оружию сейчас или повременил, так как отошёл достаточно далеко и вернулся к Колману, который, казалось, готов вырвать у южан карты и играть сам с собой, лишь бы развеять скуку. Поэтому возвращающихся наёмников он встретил с широкой улыбкой.
– Справились? Неплохо, – кивнул некромант, – но с чем справились? Вы там поразведали и что узнали-то? Что передать Ландебу? – послушав, о чём говорит Нериса, Колман тихо засмеялся, – ох уж эта хватка! Тащить всё, что не прибито гвоздями, хе-хе. Но ладно, а у тебя как всё прошло, доктор? Надеюсь, за нами сейчас никто не погонится?
Раздражённость Теодора можно было понять. Лесник ещё слишком мало знал проходимца, чтобы привыкнуть к его повадкам. Но выяснять отношения было слишком опасно, даже опаснее, чем потреблять пищу прямо посреди вражеского лагеря. Только бродяга захотел покончить с трапезой, как его плечи почувствовали цепкую, но не очень сильную хватку женских пальчиков.
—Ч-щ-щ! Если будешь так орать, нас точно заметят.
Нерисса была заметно взволнована, даже на грани паники. Видимо, она была не слишком подготовлена к подобным заданиям. На счастье Делвин знал один очень действенный способ, как прекратить истерику почти у любого человека. Он включал в себя звонкую пощёчину. Естественно, портить прекрасное личико ему не хотелось. Бродяга похлопал девушку по плечу и выдавил из себя что-то, напоминающее успокаивающую улыбку.
—Всё-всё, щас ещё поползаем по канаве — и домой. Выпивка за мой счёт.
Закончив с успокоением артистки, плут прошмыгнул за частокол и даже придержал бревно, чтобы эльфийку совсем не накрыла паранойя. Он не понаслышке знал, к чему могут привести лишние нервы на деле.
Но расслабляться было рано. Всё ещё не стоило открыто бежать назад, как это делала Нерисса...
Вскоре, отряд лазутчиков оказался у Колмана. Вот теперь можно было хорошенько поскандалить.
—Эй, хмурной! — бродяга окликнул Теодора — Ты, хоть, знаешь, почему я полез через эти тележки? Ради несвежей солонины? Да хуй ты угадал, приятель, они вели ровно к выходу. Нам не пришлось переть через весь лагерь. Так что спасибо скажи!
Гневная тирада окончилась глубоким вздохом. Делвин разрядил всю накопившуюся нервозность на Теодоре и теперь прекрасно понимал, что остатки их приятельских отношений можно перерубить гусиным пёрышком.
—О-ой, что-то на меня нашло... Не обижайся, я вас не подставлю.
Тем временем, Нерисса высказала желание чем-нибудь полакомиться. Плут сам знал, как после таких делишек обуревает голод, как хочется чем-нибудь занять рот. И желательно чем-нибудь вкусным. Солёное мясо не первой свежести, по мнению Делвина, было сущим деликатесом. И оно даже не запачкалось в грязи! Проходимец извлёк из мешка амулет, нацепил на шею под нагрудник и протянул эльфийке пятак самых хорошо сохранившихся кусков солонины.
—Вот, твоя доля. Теодор, ты будешь?
Колман желал получить информацию, и его можно было понять. Делвин повернулся к нему, всё ещё дожёвывая каменную солонину, и принялся докладывать.
—Мы нашли палатку какой-то важной шишки. Там было вот... Это! — бродяга с трудом извлёк запертую шкатулку и передал её в руки некроманту.
—И ещё карту. Карта у Теодора. Провизия у них есть, на неделю точно хватит. Может, им кто-то жратву подвозит, чёрт его знает. Рядом были палатки некромантов, но мы туда не стали лезть. Лучше нас знаешь, почему. Эй, наблюдатели, сколько голов насчитали? — Делвин обратился к южанам и Винсенту.
заглянул к вам с приветом. Хорошей игры и больших кубов
Проводив по меньшей мере пять знакомых им личностей, братья углубились в игру. Карты сменяли друг дружку, появлялись вновь и опять исчезали. Приятный ушам шелест так и не прекращался, едва выделяясь при этом на фоне всё дующего и дующего «мертвого» свистящего ветра. Стоящие совсем неподалёку зрители – Колман и Винсент, могли наблюдать за тем, как же умело двое братье справляются с изрисованной бумагой – ни одна игральная часть, при учете всех особенностей местоположение играющих, так и ни свалилась в мутную Личенвайнскую грязь, становясь непригодной к дальнейшему использованию. Видимо теплый песочек всё же приучили двух мужчин быть осторожными во время партий в карты, но даже при падении в него бумажка остаётся относительно целой и готовой к игре, в отличии… в отличии от местных земель или же земель границы - Мертвечины. В первом случае опасность представляет просто грязь, а во втором эта самая грязь перемешана ещё и с ранее упомянутым песком.
— Послушай, а нам там случаем ничего не говорили остальные пред своим уходом? – Спохватился Кассиус и продемонстрировал бумажку с нанесённой на неё цифрой шесть. — И ещё: что у тебя за колода такая странная? Она ведь явно не с дальнего и не с земель центравиков.
Тут же последовал краткий шелест вызванный непринуждённым обменом игральных частей.
— Да, не с дальнего и не от сюда – Балор выдержал небольшую паузу и кивнул на рукав брата. — И этот валет тоже не с дальнего. Я их купил ещё во время пребывания на архипелаге. Хер его знает, как они не сгнили и не потеряли цвет, но всё же. Хм… а по поводу остальных я понятия не имею. Может и говорили, может и наказывали, но кто в здравом уме доверит что-то мне или тебе? Я даже сам себе не доверяю, а тут такое.
Неизвестно сколько этот разговор мог ещё продолжаться, если бы о себе не напомнил Колман! Поддавшийся скуке некроманат своими черными глазками внимательно разглядывал столь приглянувшиеся карты. Вполне возможно он действительно мог и вырвать бумажки из цепких лап гибридов и сделать с ними неизвестно что! Почему нельзя было просто взять и присоединиться к игре? – Неизвестно.
В скором времени из лагеря предполагаемого врага вернулись обе посланные группы – Зигмунд с Хофнером; Теодор с Нерисой и Делвином.
Смерив вернувшихся скучающим и ничего незначащим взглядом, родичи предпочли продолжить игру. Казалось, что гибриды вот-вот начнут новую партию в своей увлекательной игре, но тут в дело встрял бледный мужчина в темном одеянии .
— Я насчитал пару десятков, графа и несколько шестерок – пробубнил Балор и даже не заметил своей небольшой ошибки.
Теперь шелест карт и гул ветра разбавился кратким «Эээммм…» - видимо Кассиус, в отличии от своего брата понял-то, о чём говорил Делвин.
— Я думаю, что он говорит не о выбывших из игры картах. Скорее о том, сколько мы насчитали врагов – сообщил своему оппоненту колдун.
— Аааа… ну шас. Эй, Лигри, Лири! – обратился неизвестно к кому странник. — Скольких насчитали?
Ответа не последовало и только очередное «Эээммм…» вновь разбавило ветер.
— Их вообще-то тут нет – ответил Кассиус и переложил одну из карт.
— Ах, да, точно! Хм…Фаор, сколько их там? – Видимо Балор слишком сильно погрузился в игру и потерялся во времени.
— Тьфу, ты совсем дебил? – Не выдержал младший из двух присутствующих гибридов. — Совсем во времени и пространстве потерялся? М?
Собрав свою часть карт в небольшую стопку, юноша со словами «Доиграем потом» передал её законному, а может быть и нет, владельцу.
— Ммм… прошу простить, Винсент, ведь так? – обратился юноша к стоящему не так далеко синему магу. — Вы случае не насчитали хотя бы примерную численность того лагеря?
— Послушай, а нам там случаем ничего не говорили остальные пред своим уходом? – Спохватился Кассиус и продемонстрировал бумажку с нанесённой на неё цифрой шесть. — И ещё: что у тебя за колода такая странная? Она ведь явно не с дальнего и не с земель центравиков.
Тут же последовал краткий шелест вызванный непринуждённым обменом игральных частей.
— Да, не с дальнего и не от сюда – Балор выдержал небольшую паузу и кивнул на рукав брата. — И этот валет тоже не с дальнего. Я их купил ещё во время пребывания на архипелаге. Хер его знает, как они не сгнили и не потеряли цвет, но всё же. Хм… а по поводу остальных я понятия не имею. Может и говорили, может и наказывали, но кто в здравом уме доверит что-то мне или тебе? Я даже сам себе не доверяю, а тут такое.
Неизвестно сколько этот разговор мог ещё продолжаться, если бы о себе не напомнил Колман! Поддавшийся скуке некроманат своими черными глазками внимательно разглядывал столь приглянувшиеся карты. Вполне возможно он действительно мог и вырвать бумажки из цепких лап гибридов и сделать с ними неизвестно что! Почему нельзя было просто взять и присоединиться к игре? – Неизвестно.
В скором времени из лагеря предполагаемого врага вернулись обе посланные группы – Зигмунд с Хофнером; Теодор с Нерисой и Делвином.
Смерив вернувшихся скучающим и ничего незначащим взглядом, родичи предпочли продолжить игру. Казалось, что гибриды вот-вот начнут новую партию в своей увлекательной игре, но тут в дело встрял бледный мужчина в темном одеянии .
— Я насчитал пару десятков, графа и несколько шестерок – пробубнил Балор и даже не заметил своей небольшой ошибки.
Теперь шелест карт и гул ветра разбавился кратким «Эээммм…» - видимо Кассиус, в отличии от своего брата понял-то, о чём говорил Делвин.
— Я думаю, что он говорит не о выбывших из игры картах. Скорее о том, сколько мы насчитали врагов – сообщил своему оппоненту колдун.
— Аааа… ну шас. Эй, Лигри, Лири! – обратился неизвестно к кому странник. — Скольких насчитали?
Ответа не последовало и только очередное «Эээммм…» вновь разбавило ветер.
— Их вообще-то тут нет – ответил Кассиус и переложил одну из карт.
— Ах, да, точно! Хм…Фаор, сколько их там? – Видимо Балор слишком сильно погрузился в игру и потерялся во времени.
— Тьфу, ты совсем дебил? – Не выдержал младший из двух присутствующих гибридов. — Совсем во времени и пространстве потерялся? М?
Собрав свою часть карт в небольшую стопку, юноша со словами «Доиграем потом» передал её законному, а может быть и нет, владельцу.
— Ммм… прошу простить, Винсент, ведь так? – обратился юноша к стоящему не так далеко синему магу. — Вы случае не насчитали хотя бы примерную численность того лагеря?
Быстрыми шагами подходя к колымаге, у которой лазутчиков уже ждала остальная часть отряда, Теодор негромко свистнул. В следующую секунду раздалось радостное уханье и шелест крыльев: Элен вспорхнула с занимаемой ей ветки и аккуратно заняла свое место на плече хозяина. Лесник ласково потрепал питомицу по голове и щелкнул пальцем по ее клюву.
Хмурое лицо мужчины разгладилось. На краткий миг уголки его губ слегка приподнялись, хотя вряд ли кто-то успел это заметить.
Пребывать в сравнительно хорошем настроении Теодору суждено было недолго. Судя по всему, Делвина задели слова лесника, сказанные на выходе из лагеря, и теперь он решил получить моральную компенсацию. По мере того, как наемник говорил, лицо мужчины становилось все более и более хмурым, придя сначала в свое обычное состояние, а секундой позже и вовсе приняв угрожающее выражение.
– Советую тебе захлопнуть пасть, пока я не вышел из себя, – процедил он. То ли тон, которым это было сказано, подействовал на воришку, то ли он просто сказал, что хотел, но так или иначе он замолк. – А теперь слушай. Тот факт, что ты вывел нас из лагеря, не отменяет того, что твоя жажда наживы подвергла нас смертельной опасности, – голос лесника начал слегка дрожать от сдерживаемой ярости. – Если бы ты был солдатом, а я твоим командиром, то я приказал бы высечь тебя до полусмерти, чтобы навсегда отбить желание тащить всякий мусор к себе в карман. Так что я надеюсь, что это больше не повторится, иначе я все же выбью из тебя всю дурь.
Теодор сплюнул Делвину под ноги и, смерив его напоследок презрительным взглядом, пошел к повозке.
Подойдя к дилижансу, лесник прошел мимо Колмана и первым занял место в повозке.
– Поехали, обсудим все по дороге, – раздраженным голосом бросил он. – Здесь небезопасно, за нами могут снарядить погоню.
Хмурое лицо мужчины разгладилось. На краткий миг уголки его губ слегка приподнялись, хотя вряд ли кто-то успел это заметить.
Пребывать в сравнительно хорошем настроении Теодору суждено было недолго. Судя по всему, Делвина задели слова лесника, сказанные на выходе из лагеря, и теперь он решил получить моральную компенсацию. По мере того, как наемник говорил, лицо мужчины становилось все более и более хмурым, придя сначала в свое обычное состояние, а секундой позже и вовсе приняв угрожающее выражение.
– Советую тебе захлопнуть пасть, пока я не вышел из себя, – процедил он. То ли тон, которым это было сказано, подействовал на воришку, то ли он просто сказал, что хотел, но так или иначе он замолк. – А теперь слушай. Тот факт, что ты вывел нас из лагеря, не отменяет того, что твоя жажда наживы подвергла нас смертельной опасности, – голос лесника начал слегка дрожать от сдерживаемой ярости. – Если бы ты был солдатом, а я твоим командиром, то я приказал бы высечь тебя до полусмерти, чтобы навсегда отбить желание тащить всякий мусор к себе в карман. Так что я надеюсь, что это больше не повторится, иначе я все же выбью из тебя всю дурь.
Теодор сплюнул Делвину под ноги и, смерив его напоследок презрительным взглядом, пошел к повозке.
Подойдя к дилижансу, лесник прошел мимо Колмана и первым занял место в повозке.
– Поехали, обсудим все по дороге, – раздраженным голосом бросил он. – Здесь небезопасно, за нами могут снарядить погоню.
Пожалуй если бы не помощь Делвина и его спокойный нрав эта прогулка для Нерисы, да и для всех, стала бы куда более печальной и нервной. Прикосновение и успокаивающий тон помогли ей придти в себя и не поддаться панике. Отойдя на безопасное расстояние у девушки исчез взгляд загнанного зверя , а дерганые черты сменились обычной ее веселостью. Пусть и дрожь в ручках еще выдавало то, что девушка вернулась явно не с прогулки по летнему саду.
На угощение она ответила с почти детским энтузиазмом и радостью. Хоть девушка долгое время и ела, если не изысканную, то хорошо приготовленную пищу, но жизнь в цирковой труппе, где с деликатесами была большая проблема, особенно у простых музыкантш и актрис закалило молодую актрису в кулинарном плане, и она радостно вцепилась в пересоленную и перченую солонину, будто три дня не ела и позабыв о всяком подобии манер.
- Фпафибо фофень фкуфно! Фофистину не фифя делает вкус о офтояфельства!
С набитым ртом пытаясь разжевать почти каменное мясо поблагодарила неожиданно щедрого негодяя бардесса, параллельно роясь в своем кошельке одной рукой, а другой вцепившись в шмат мяса что бы от активной работы челюстями мясо не выпало. Наконец закончив шебуршание, она с искренней и наивной улыбкой выглядящей еще более комично в дуэте с набитыми щечками вытянула вперед ладошку с двумя камешками.
- Кфтфати фето фам! Фафа фоля с тогфо фофелька! Как фоворится, федрость луфее фофатство!
Изрекла девушка, только чудом не заплевав мясом окружающих. Некромант пока оставался без внимания. Она стеснялась того, что раскрыла своих новых друзей перед ним, все таки воровство и шпионаж плохо сочетаются, но вроде все обошлось, да и пока никто не изучил карту и не открыл шкатулку и говорить о каких – то результатах было рано.
- Я фтфати умею фкрыфать фамки, уфф могу как отъедем открыть его. И спасибо за мясо еще раз!
Наконец прожевав особо крепкий кусок мяса изрекла артистка, вытирая губки рукой и завершая красочную демонстрацию того, почему барды едят вместе со слугами. Она хотела было продолжить мысль, но застала сцену воссоединения совы и лесника и умилилась окончательно, расплывшись в улыбке.
- А можно ее покормить? Она кушает мясо со специями, ей плохо не станет? Может та сова меня клюнула от солонины? У нас все таки не было другого мяса…
Поинтересовалась девушка, борясь с желанием погладить и покормить сову, но не решаясь прикоснуться к сове, ни то от страха укуса клювом, ни то не решаясь действовать без разрешения лесника. Однако ей быстро помешал назревающий конфликт, в свою очередь она попыталась перевести ее в относительно безопасное русло.
- Так давайте как приедем я открою ящичек. Кстати вы на карту уже посмотрели? Там есть что то? Крестик например! Или шифровка! Карты всегда содержат какие – то важные отметки! Мы же не прошли через это ради куска мяса, дорожной карты? – Уже на ухо своим товарищам. Что бы не услышали лишние люди шепнула бардесса. Там ведь есть что – то ценное! Должно же быть хоть что – то обязательно! В поэмах на картах всегда есть шифр или крестик! Правда ведь?
С надеждой переводя взгляд с проходимца на лесника, и казалось в поисках хоть какой – то поддержки своей теории пробормотала бардесса, проследовав вместе с остальными к повозке.
В ожидании возвращения остальной части отряда, Винсент остался на холме в компании братьев-южан и Колмана. Первые двое быстро нашли себе занятие, некромант тоже занимался своими делами, не мешая магу погрузиться в мысли, потому внимательное наблюдение за лагерем как-то само собой плавно отошло на второй план, уступив место одному из любимых занятий волшебника - размышлениям. А думалось в тишине и относительном спокойствии обо всем подряд: о новых спутниках, о дальнейших планах, об отвратной погоде, способах подзаработать, о магии и особенностях обучения, о тонкостях и нюансах применения телекинеза, о привале, о награде за задание, о вероятностях провала, да и черт знает о чем еще. Неудивительно, что когда возвращение разведчиков выдернуло мага из раздумий, вопрос одного из южан поставил на пару секунд в тупик.
- Что? Численность? Какую... - Ланселл встрепенулся, отгоняя от себя легкое оцепенение. - А. Хмм, боюсь, что нет.
Но так просто признавать собственную оплошность маг не собирался.
- С такого расстояние трудно установить точную цифру, учитывая постоянные перемещения солдат и невозможность заглянуть в палатки. Оценка "на глазок" может лишь ввести нас в заблуждение и принести больше вреда, чем пользы при дальнейшем планировании действий. Но наши доблестные лазутчики, побывавшие непосредственно вблизи и даже внутри лагеря, могут предоставить куда более достоверную и точную информацию. Предлагаю выслушать их.
Закончив свою речь, Винсент с невозмутимым видом сложил руки на груди и пожал плечами.
- Что? Численность? Какую... - Ланселл встрепенулся, отгоняя от себя легкое оцепенение. - А. Хмм, боюсь, что нет.
Но так просто признавать собственную оплошность маг не собирался.
- С такого расстояние трудно установить точную цифру, учитывая постоянные перемещения солдат и невозможность заглянуть в палатки. Оценка "на глазок" может лишь ввести нас в заблуждение и принести больше вреда, чем пользы при дальнейшем планировании действий. Но наши доблестные лазутчики, побывавшие непосредственно вблизи и даже внутри лагеря, могут предоставить куда более достоверную и точную информацию. Предлагаю выслушать их.
Закончив свою речь, Винсент с невозмутимым видом сложил руки на груди и пожал плечами.
Несмотря на то, что Делвин предложил Теодору солонину, в знак дружбы, он ответил настолько недружелюбно, насколько мог. Слова "высечь", "командир" и "приказал", употреблённые Теодором в ответной тираде вызвали в воображении проходимца целый вихрь крайне неприятных воспоминаний. Каторга, длинные батоги, приказы... Сильнее оскорбить плута не получилось бы и у самого талантливого виршеплёта. Делвин напрягся как внутренне, так и внешне. Если бы не некромант, с лёгкостью вырубивший проходимца у дороги, дело могло бы принять крайне скверный оборот. Единственный глаз бродяги выпучился и заблестел.
—Ты выбрал себе неправильного врага, дядя. — необычайно спокойно произнёс Делвин в спину леснику.
От этой фразы сквозило холодком и чем-то заговорщицким, неприятным. Если бы Теодор обернулся, он бы увидел, как плут сверлит взглядом его сову, чуть-чуть приподняв уголки губ.
От лишних переживаний его отвлекла эльфийка, радостно пережёвывающая пищу. Делвин, прошедший через не самую лёгкую судьбу, уже и забыл, как давно он видел радующегося человека. Он привык видеть улыбку, как выражение собственной силы, как блеск кинжала в темноте, как довольную ухмылку надзирателя, исхлеставшего батогом смертельно уставшего каторжника. Такая странная мешанина из эмоций, возникшая всего за пару минут, выбила плута из колеи. Он немного дёрганно выхватил местную валюту из рук Нерисы и многозначно покивал головой.
—Эй, говоруны! — нервно окликнул он всех остальных — Нам надо обратно езжать, в кабаке всё обсудим.
С ненавистью взглянув на удаляющиеся очертания Теодора, Делвин пошёл вслед за ним.
Колман с долей непонимания смотрел на наёмников, пока они болтали о чём только можно. Одни закончили играть в карты, ничего так и не посчитав, другие обсуждали и осуждали еду да наживали себе врагов в, как казалось некроманту, сплочённой группе. Он пожал плечами, негодуя только из-за того, что все разговоры обошли его стороной, как вода обтекает стоячий камень – именно поэтому Колман и любил постоянные поездки: везде можно сунуть свой нос – и решил поплестись, собрав всех, обратно к повозке.
Но вдруг чуткое ухо мага уловило какую-то странную возню со стороны лагеря, будто в спокойной суете муравейника начало назревать нечто недоброе. Внезапно к воплям ледяного ветра прибавился громогласный крик удивления с толикой боли. Тёмный колдун вопросительно вскинул бровь, заинтересованно выглядывая из-за холма, вглядываясь в расплывающуюся в наступающей тьме заставу. Но он тут же вжал голову в плечи, когда мёртвый воздух пронзил, как гром, ещё один вопль испуга и ярости. Завывания ветра затмились хриплым хохотом, доносящимся даже до сюда.
– Э-э-э, что-то не нравится мне это, – поделился очевидной мыслью Колман с остальными, – вы что там натворили, негодники? – шутливо спросил он. Впрочем, даже такой несерьёзный тон не заставил его стоять на месте, и худые ноги личенвайнца уже спустя секунду отмеряли расстояние от холмов до стоящей неподалёку телеге: солдат всё-таки пригнал её поближе, как и говорилось.
Странники двинулись довольно быстро, подгоняемые невнятными криками за спиной, пока ветер доносил злорадный смех толпы. Что там произошло? Наверняка некий доктор знает об этом.
Истенский стражник встретил группу с вопрошающим выражение на почти скрывшемся во тьме вечера лице. Впрочем, помимо вопроса на нём читались и усталость, и желание урвать у кого-нибудь плащ или два, завернувшись в ткань, чтобы скрыться от пробирающего до костей порывов воздуха, и просто мольба к тёмным богам, чтобы всё пронесло: ему явно не понравились разнёсшиеся по пустошам крики.
Колман запрыгнул в телегу вместе со всеми, дав команду двигаться куда-то к Истене, да побыстрее, лишь бы за ними действительно не было погони.
Мёртвая лошадь заработала своими истлевшими ногами, разгоняя гнилой кусок дерева по личенвайнской беспутице.
– Ну что там, не томите, расскажите! – подначивал Колман, решив, что раз в прошлой поездке не замолкал он, то теперь очередь наёмников толкать ему рассказы, – чего там разорались? Украли что-то? Или доктор начудил? Ну же, расскажите, я сейчас с повозки выброшусь от нетерпения! Да и вообще всё расскажите, как прошло, что сделали, что узнали! – информации о какой-то там шкатулке да карте ему явно было мало.
Иногда телега подпрыгивала на ухабах так, что складывалось впечатление, будто хилый некромант действительно сейчас подлетит на добрый метр вверх и перевалится за борт. Впрочем, маг, привыкший к таким поездкам, казалось, только радуется редким и коротким полётам и случайно падать из транспорта не собирался.
– Да, кстати, куда теперь направимся? Обратно в Истену? Или, может… Ну, не знаю, что вы там надумали-то.
Теодор с долей удивления посмотрел на эльфийку. Деревенские жители, которые и составляли его окружение последние годы, относились к птице с опаской, поэтому он никогда не думал о том, что Элен можно счесть милой. Для него это был спутник и боевой товарищ, даже друг, но никак не милая зверушка.
– Нет... Нет, она не ест солонину, – проговорил лесник. – Только свежее мясо.
Теодор, сидевший ближе всех к козлам, благодаря тому, что сел в телегу первый, тоже услышал звуки, доносившиеся из лагеря. Он толкнул возницу в плечо и прибавил:
– Давай быстрее, что-то неладно.
Сделав это, лесник выудил из-за пазухи спрятанную туда карту и развернул ее, надеясь найти там какие-либо пометки насчет прошлых или будущих передвижений врага.
– Мы нашли там шкатулку и вот эту карту, – пробормотал он в ответ на расспросы Колмана, продолжая вглядываться в бумагу. – Куда мы теперь направимся, зависит от того, что там, – мужчина указал пальцем на шкатулку.
После случившегося Делвину не очень хотелось ехать бок о бок с Теодором. Однако выбирать не пришлось, особенно когда позади послышались подозрительные вопли. Заметив недоумённый взгляд Колмана, которым он окинул лагерь, проходимец подошёл к нему и тихо, чтобы никто посторонний не услышал, сказал:
—Кажись, мы чё-т важное стибрили. Лучше дёру дать, пока солдатня не пошла чесать окрестности.
Некромант пусть и был со странностями, но всё же о своей шкуре пёкся. Весь отряд пришёл в движение. Делвин даже не оборачивался, чтобы посмотреть, что там за его спиной, он просто хлюпал грязью, надеясь убраться как можно скорее.
И вот, впереди показалась спасительная повозка, на которую уже взмахивал бородатый. Пожурив себя за нерасторопность, плут вскочил вслед за ним и уселся ровно противоположно леснику.
Вскоре, на телегу взобрался весь отряд. Как только потрёпанный транспорт со скрежетом двинулся, проходимец снял капюшон и с удовольствием втянул воздух, отдающий тиной, гнилью и ещё Ур-Геред знает чем. Колман всем естеством показывал, что жаждет подробностей.
—Да ничё особенного. Украли ларец и карту. — единственный глаз с явно читаемым презрением уставился на Теодора — Ещё подсвечник, чуток провианта и, кажись, всё. Надо бы открыть ларец, тока пусть колдуны поворожат над ним. Мало ль, чё с ним делают.
Делвин перегнулся через бортик и посмотрел назад, в ожидании погони. К счастью, в темноте ничего не было видно.
—Стоянка там нищая, даж командир, чёрт бы его побрал, без гроша в кармане ходит. Палатки рваные. Обосновались давно, уж точно месяцочек сидят. Аж тропинки вытоптали. Правда, частокол у них никудышный, но оно и к лучшему.
Иногда голос проходимца давал петуха. По нему было видно, что он явно занервничал.
- Ладно
Эльфийка убрала салонину, в безопасное место, то есть к себе в рот и грустно вздохнула. Разрешения трогать птицу не поступило как и отказа в нем, но трогать боевую птицу она боялась, но… такая грация и красота не давали ей шанса отступить, и артистка поднесла тонкую руку ближе к пернатой охотнице, смотря на ее реакцию и готовая отдернуть пальцы, если сова будет в настроении перекусить ее пальцами.
Нериса уже забежала в повозку почти первой и заняв место поглубже закуталась в плащ, как услышала шум со стороны лагеря, после чего она намертво вцепилась в сидение и начала торопить всех кто еще не забрался в повозку, но в этот раз, кроме немного истеричной речи ничто не выдавало ее волнения, хотя похоже это и не требовалось, никому не хотелось стоять тут, услышав шум в лагере. Но вскоре повозка тронулась и эльфийка успокоилась.
К отчету Делвина ей было почти нечего добавить, но она не могла молчать сейчас, а дорога в ночи была просто ужасающе нудной, а все еще бешено колотящееся сердце не давало заснуть артистке, как бы она сейчас не хотела провалится в небытие.
- Ага у него даже палатка была без украшений и охраны кот наплакал, все что было мы наверное взяли, не думаю что мы пропустили что – то, ну кроме самого офицера, ха ха!
Попыталась разрядить атмосферу девушка
- Я могу открыть шкатулку, ну попытаться, я бы конечно выбрала тихое и спокойное место, не если вам не втерпеж, могу попытаться открыть ее на ходу, но я не уверена что в темное и такой тряске у меня хоть что то выйдет. Это все таки долгий и сложный процесс!
Карта не представляла собой ничего особенного. На ней были схематично изображены прилегающие к Истене территории, с указаниями различных мелких деревушек, аванпостов и всего в таком духе. Единственное, что привлекало внимание – это стрелки, судя по всему как раз и показывавшие передвижения войск.
~Так, значит этот лагерь был пунктом сбора, солдаты приходили с разных сторон, небольшими группами, – размышлял Теодор, читая карту. – Но куда они собирались направиться потом? Истена находится на западе, значит у них была другая цель... Какая же?
Поскольку познания в географии Личенвайна у лесника были хоть и неплохими, но все же довольно скудными, ответить на этот вопрос самому было трудно, поэтому он обратился к сопровождавшему отряд некроманту .
– Колман, что находится к северу отсюда? – спросил мужчина. – Судя по карте, армия собирается направиться именно туда, а не к Истене.
~Так, значит этот лагерь был пунктом сбора, солдаты приходили с разных сторон, небольшими группами, – размышлял Теодор, читая карту. – Но куда они собирались направиться потом? Истена находится на западе, значит у них была другая цель... Какая же?
Поскольку познания в географии Личенвайна у лесника были хоть и неплохими, но все же довольно скудными, ответить на этот вопрос самому было трудно, поэтому он обратился к сопровождавшему отряд некроманту .
– Колман, что находится к северу отсюда? – спросил мужчина. – Судя по карте, армия собирается направиться именно туда, а не к Истене.
Удовлетворившись ответом водного мага, а вернее ловко брошенной им стрелкой, Кассиус отошёл на прежнее место. Сказать ему все равно было нечего, а тут уже протоптанное удобное место, на котором, как показалось самому колдуну, даже солнце светит не так сильно. Конечно, юноша любил солнце… любил, но только если оно светит на родном Дальнем Юге, а не пропускает свои лучи сквозь Личенвайнские тучи с целью повредить столь чувствительные к свету глаза!
Простояв ещё неизвестно сколько времени на одном месте, двое гибридов услышали громкий выкрик наполненный яростью и испугом. Кассиус тут же приподнял рукава одеяния, а Балор из-за давней привычки потянулся к поясу. Гул ветра и доносящийся крик разбавился лёгким постукиванием-бряканьем со слабым булькающим звуком. «Бульк! Бульк!» - могло донестись до ушей всех присутствующих. Зашипев, высокорослый представитель всего и вся одернул ладонь от чарованных склянок и направил её куда-то позадь себя. Видимо воспоминания о приобретённой ещё в Истене алебарде вспыхнули только сейчас.
— Sssshhh~ надеюсь это что-то дейssshhh~твительно важное – проговорил и одновременно прошипел Балор.
— Sssshhh~только криков и неизвестно из-за чего – поддержал его родич.
Вскоре дуэт направился в месте с остальными обратно к телеге. Построение выглядело подобным образом: Теодор, Делвин и Нериса впереди – им достанутся самые лучшие места; Балор, Хофнер, Зигмунд, Кассиус и Винсент позади – придётся довольствоваться остатком. Колман также шёл вместе с отстающими, но в отличии от них он мог рассчитывать на «козырное» место – вторая часть поводьев тележки.
Достигнув дилижанса и бегло осмотрев его, двое мужчин с радостью и при этом с грустью обнаружили-то, что их места всё ещё свободны. Почему с радостью? – не придётся искать новое и привыкать к чему-то другому. Почему с грустью? – Давление со стороны попутчиков, а в случае Балора и со стороны гнилой древесины, не очень приятно ощущать.
— Та открывай её хоть сейчас – прокомментировал идею эльфийки Балор. — Всё равно, какая разница в этом? Она же не бабахнет нам всем в рожу… не бабахнет ведь, да?
Закончив слушать своего брата, Кассиус с неким раздражением выдохнул, наклонил голову и… и ударился головой об потолок транспортного средства. Больно. Неприятно. Обидно.
Потерев собственный затылок и выдавив краткое шипение, колдун сфокусировал взгляд на маленькой деревянной конструкции. Видимо в юной голове вспыхнули какие-никакие, но опасения.
— Послушайте, а можно мне осмотреть эту коробочку? В конце-то концов у них в лагере были некроманты и прочие-прочие маги. Вдруг кто-то из них наложил какое-нибудь зачарование… ну эм… мало ли.
Наконец-то умолкнув, он протянул свои руки вперёд в надежде получить заветную шкатулку. Кисти из-за столь резкой поездки-то и дело подскакивали вверх и в низ; глаза в свойственной себе манере слабо поблескивали и едва-едва изменяли собственную контрастность.
Определение маг.свойств
1d100: (77) = 77 +11
Некромант жадно выслушал все разъяснения странников, внимая каждому слову, даже слегка сбивчивая речь Делвина была прослушана от начала и до конца. Впрочем, и его не оставили без своих реплик: Теодор задал вопрос.
– На севере отсюда? – почесал затылок Колман, – да многое что может быть, если честно. Как минимум там будет проходить граница с Гвинфором, и тянуться она будет на северо-запад. Ещё гед-то там, на севере может быть Сорок Первый Оплот. Ничего особенного в общем. Лично я не считаю, что армия двинется к городу, так как будет прямо как на ладони. Хотя, кто их знает верно? Зачем надо было собираться здесь – непонятно, – развёл руками он.
Колман всё же решил глянуть на ту шкатулку, о которой ему все уши прожужжали. Уже даже потянув к ней руки, некромант услышал диалог южан и тоже призадумался.
А ведь действительно не стоило лезть так быстро: гибрид явственно почувствовал в невзрачной шкатулке довольно простую, но мощную магию. Она явно неслабо шандарахнет, стоит только полезть в замочную скважину не тем ключом. Или если попытаться её разбить или как-то сломать. Лучше рассеять магию, а потом дать опытному взломщику, который, впрочем, на самом деле присутствовал среди странников, чтобы наконец добраться до того, что внутри.
Вновь подскочив из-за встречи телеги с особо вредной кочкой, колдун вовремя подогнул голову и обезопасил себя от ещё одной встречи с крышей из тёмного прогнившего дерева. Всё же это должно было быть больно, а боль не самое приятное из возможных ощущение. По крайней мере именно, так решил Кассиус. Протянутые загорелые ручонки едва встряхнулись от подобных скачек, но всё же остались на своём прежнем месте – близь шкатулки, которую всё это время удерживала эльфийка бард.
— Ну так чт… sshhss~~ - юноша не успел закончить собственную фразу и соскочил с общепризнанного языка, на Дально Южный.
Нащупав частицы какого-то заклинания, Кассиус принялся разглядывать и изучать его. В голове в хаотичном порядке начали проноситься мысли и воспоминания о когда-то усвоенных магических уроков. Как выяснилось спустя пару секунд даже ненужно быть гением дабы понять всю простоту наложенного на шкатулку зачарования. «Пусть бабахает сильно, но и времени занимает мало» - да, наверное именно такой логикой и руководствовался тот маг, что околдовал данный сундучок.
— Не советую вам сейчас открывать эту шкатулку. Кто-то наложил на неё заклинание. Если вставите в скважину не тот ключ, попытаетесь разбить или сломать – шандарахнет только так. Лучше всего сначала рассеять магию, а уже только затем открывать.
По окончанию всей реплики послышался лёгкий шелест. Шелест, который неизвестно коим образом пробился через громыхание телеги. Отодвинув рукава назад, юноша протянул ладони вперёд и слегка подогнул их. По пальцам тут же пробежался огонёк багрового оттенка…
Рассеивание
1d100: (44) = 44 +11
Крики и ор со стороны лагеря, оповещали лекаря о том, что тот северянин, либо кто-то другой, всё же решили исполнить слова Зигмунда. Но вместо ответа, лекарь поспешил за всеми обратно в повозку. В тот момент когда лекарь наконец доковылял до деревянного транспорта, все места уже были заняты, и Зигмунд просто сел на пол, поджав под себя ноги, и уже находясь в пути и окружении соратников, медику решил объяснить шум. Перед тем как начать говорить, неживой достал ещё одну склянку с прозрачным содержимым.
- Колман. Ты у меня спрашивал что шумели в лагере... Может быть они шумели потому что кто-то заметил пропажу. А ещё может быть, потому что кто-то всё же последовал моему совету.
Прервавшись на пару секунд и скинув комочек грязи с плаща, доктор продолжил, и поднял руку с склянкой.
- Вот видите? Эту жидкость я обычно применяю чтоб побыстрее сжечь трупы при эпидемии. Готовиться она довольно просто, и как уже понятно, воспламенится эта жидкость от любой искры. Да и при том горит так что очень жарко даже на большом расстоянии. Но... У это жидкости есть и другой эффект. Который мне без надобности... Она вызывает галлюцинации если принять внутрь. Даже небольшого количества хватит чтоб человек целый день разговаривал с ничем. И как может подтвердить Генрих... Такую склянку я выдал за лекарство от какой-то болезни которую я приходил как бы лечить...
Договорив, лекарь вернул склянку обратно в сумку.
=================================
Конструкт же, что всё это время прятался в глубине костюма вылез через правый рукав, и стал ползать по вокруг доктора, а после пополз в сторону других попутчиков. Первым встретились Кассиус и Винсент, на которых Яром не обратил почти никакого внимания. В данный момент своей целью он выбрал странного человека в цветастых одеждах. Проползя под сиденьями до своей цели, конструкт замер на пару секунд у ног девушки, а после стал аккуратно подниматься вверх по ноге эльфийки.
Не смотря, на уже угасшее дикое сердцебиение и пришедшую на смену безумного марафона усталость артистка не хотела спать и всеми силами боролась с дремотой. В конце концов, многие люди вокруг нее были проходимцами, а в таких делах, полагаться на них могло стать ее последней ошибкой. Делвин, не смотря на помощь буквально час назад, с той же легкостью мог, по ее мнению, повернись удача к ним спиной, прижать ее частоколом, что бы спастись от погони. Своим видом она этого не показала, помогла нахлынувшая на нее усталость и замышленные эмоции, разве что обычная улыбка исчезла с ее лица, но в голове у нее роились тревожные мысли. Сейчас ей нужно было успокоится и принять решение, о своей дальнейшей судьбе. Неизвестно, что послужила причиной такой резкой смены настроения. Возможно, она не привыкла работать в команде, особенно малознакомых людей. А может она начала понимать, что она не создана, для такой жизни и играть в тавернах до конца дней, на такая уж плохая судьба. Или в конце концов девочка выросла, и поняла, что ей пора взрослеть, и героические поэмы имеют мало общего с реальной жизнью. А простая жизнь лучше смерти в выгребной яме. Перед эльфийкой сейчас стоял серьезный выбор, который в случае ошибки будет стоить ей жизни.
Она настолько была поглощена мыслями и не замечала ни разговора о шкатулке, ни пассов руками мага, который обезопасил шкатулку, для нее, ни речи о тактике их возможного противника. География и ориентация на местности Нерисы, в отличии от многих ее сородичей было развито примерно так же, как и у пьяного хомяка, и из речи о направлениях движения ей было не ясно ровным счетом ничего и под убаюкивающий стук колес она все таки задремала.
Из тревожных мыслей Нерису вывело… она не поняла что ее вывело. По началу, она думала, что зее кто то трогает и нащупав кинжал она приготовилась поговорить по душам с любителем тактильных знакомств. Но похоже. если это и был ее сосед,и делал это, то у него явно были лишние отростки, которых она раньше не видела. Реакция актрисы, которую трогало за ногу что - то странное и маленькое с множеством лапок была пожалуй универсальной для любого мира, где есть маленькие грызуны и насекомые и существа женщины. Повозку и окрестный лес огласил такой крик, от которого бы местные баньши, которым не повезло слышать этот вопль, тут же оставили свои проклятые места и отправились петь в церковном хоре или по окрестным кабакам, где до конца жизни боясь брать высокие ноты. Сама же виновница этого одним движением оказалась на скамейке, уворачиваясь от проплывающих мимо деревьев. заняла шаткую оборону, стоя на одной ноге.
- Там что то есть! На дне повозки! Оно трогало меня за ногу!
Прокричала пострадавшая, не решаясь посмотреть на пол и обнажив кинжал, держа его как можно дальше от тела.
Пролетев до ног Винстента костяная многоножка приземлилась на пол, молниеносно прошмыгнула мимо мог за спину доктора, а после залезла по плащу на левое плечо и уставилась на визжащую эльфийку. Зигмунд же укоризненно посмотрел на девушку что в данный момент кричала так, будто её без анестезии отрезают руку.
- И чего ты кричишь? Испугалась Ярома? Он же милый, сама посмотри.
С этими словами лекарь стянул с плеча многоножку, и протянул на руках своего питомца, который в данный момент двигал передними лапками и смотрел на эльфийку.
Принятое решение немедленно убираться, пока оставшиеся в лагере не обнаружили пропажу, было принято единогласно. Винсент также не возражал, молча кивнув и забравшись в несуразную колымагу, по какому-то недоразумению зовущуюся "повозкой". Заскрипели колеса и процессия покатилась куда-то. Куда - магу было по большому счету все равно, лишь бы подальше отсюда. Предпочтительно - на север.
Некоторое время чародей сидел с полузакрытыми глазами, слушая своих спутников и размышляя о том. что их может ждать. Метрополия... Винсент бывал в крупных городах Личенвайна в свите своего хозяина. Небо и земля по сравнению с убогой провинцией. Опасные места, опутанные паутиной интриг, козней и предательства, словно паучье логово. И в то же время место невероятных возможностей, роскоши, знаний и силы - для тех. кто может до всего этого добраться. Умом, хитростью, отвагой, упорным трудом - неважно. Главное - результат, аи цель всегда оправдывает примененные средства.
Очередной дорожный ухаб подбросил повозку. заставив Ланселла пошатнуться и прервать размышления. Может, оно и к лучшему - что толку витать в облаках, строя планы, если все может развалиться в любой момент, и воздушный замок обратится в кучу грязи. подобно той, что сейчас месят колеса старой телеги.
Волшебник пошарил в рюкзаке и извлек оттуда солидных размеров книгу, а следом емкость с чернилами и пенал с перьями. Подложив рюкзак под спину, Винсент устроился так удобно, насколько позволяло их транспортное средство, и открыл книгу. Быстро пролистав примерно половину листов, беспорядочно изрисованных и исписанных, маг добрался до ближайшей чистой страницы. Откупоренная чернильница зависла в воздухе, в нее окунулся кончик пера, удерживаемый правой рукой. Ланселл задумался на мгновение и пробежался взглядом по своим попутчикам, в конечном итоге остановившись на леснике, играющем роль вожака их разношерстной шайки. Кончик пера приблизился к бумаге, начиная выводить первый штрих...
... и уже спустя четверть часа Винсент понял, что выходит отвратительно. Рисовать маг толком не умел и только имел желание научиться, и результат попытки в неудобных условиях был ужасным. Неровные линии, нарушение всех возможных пропорций, несколько чернильных пятен, поставленных во время прыжков телеги по кочкам - в общем, кривая карикатура, в которой смутно угадывался мужчина с бородой - вот и все, что хорошего можно было сказать об этой пародии на рисунок. В довесок маг прорвал в одном месте пером бумагу, когда рефлекторно дернулся от неожиданного вопля эльфики. Недовольно взглянув на результат трудов своих, Винсент решительным движением выдрал страницу, скомкал ее и телекинетическим щелчком отправил в далекий полет - подальше от глаз, могущих увидеть этот позор.
- Спокойно, Нерисса, - Винсент поднял глаза на всполошившуюся эльфийку. - Этот конструкт не опасен для тебя в силу своих размеров.
Некоторое время чародей сидел с полузакрытыми глазами, слушая своих спутников и размышляя о том. что их может ждать. Метрополия... Винсент бывал в крупных городах Личенвайна в свите своего хозяина. Небо и земля по сравнению с убогой провинцией. Опасные места, опутанные паутиной интриг, козней и предательства, словно паучье логово. И в то же время место невероятных возможностей, роскоши, знаний и силы - для тех. кто может до всего этого добраться. Умом, хитростью, отвагой, упорным трудом - неважно. Главное - результат, аи цель всегда оправдывает примененные средства.
Очередной дорожный ухаб подбросил повозку. заставив Ланселла пошатнуться и прервать размышления. Может, оно и к лучшему - что толку витать в облаках, строя планы, если все может развалиться в любой момент, и воздушный замок обратится в кучу грязи. подобно той, что сейчас месят колеса старой телеги.
Волшебник пошарил в рюкзаке и извлек оттуда солидных размеров книгу, а следом емкость с чернилами и пенал с перьями. Подложив рюкзак под спину, Винсент устроился так удобно, насколько позволяло их транспортное средство, и открыл книгу. Быстро пролистав примерно половину листов, беспорядочно изрисованных и исписанных, маг добрался до ближайшей чистой страницы. Откупоренная чернильница зависла в воздухе, в нее окунулся кончик пера, удерживаемый правой рукой. Ланселл задумался на мгновение и пробежался взглядом по своим попутчикам, в конечном итоге остановившись на леснике, играющем роль вожака их разношерстной шайки. Кончик пера приблизился к бумаге, начиная выводить первый штрих...
... и уже спустя четверть часа Винсент понял, что выходит отвратительно. Рисовать маг толком не умел и только имел желание научиться, и результат попытки в неудобных условиях был ужасным. Неровные линии, нарушение всех возможных пропорций, несколько чернильных пятен, поставленных во время прыжков телеги по кочкам - в общем, кривая карикатура, в которой смутно угадывался мужчина с бородой - вот и все, что хорошего можно было сказать об этой пародии на рисунок. В довесок маг прорвал в одном месте пером бумагу, когда рефлекторно дернулся от неожиданного вопля эльфики. Недовольно взглянув на результат трудов своих, Винсент решительным движением выдрал страницу, скомкал ее и телекинетическим щелчком отправил в далекий полет - подальше от глаз, могущих увидеть этот позор.
- Спокойно, Нерисса, - Винсент поднял глаза на всполошившуюся эльфийку. - Этот конструкт не опасен для тебя в силу своих размеров.
Так же как быстро девушку охватила паника, так же, почти в мгновении ока вернулась на грешный пол повозки, поправляя чуть не улетевшую шляпку и накинув плащ на плечи, и откашливаясь после тонкой ноты. Уже через секунду она была относительно спокойной, выдавали ее только дрожащий глаз и уголки губ, без следа былой паники. Видимо переживаний на сегодня ей хватило, и похоже, если дракон, упал бы нал в этот момент, Нериса бы просто пожала плечиками, и продолжила смотреть на лес , где дракон не испортил ночной пейзаж.
То что стояло перед ней было… странным, но не омерзительным. Даже бардессу в веселом состоянии не напугал бы странный скелет, но теперь она отнеслась нему, куда с меньшим интересом, чем к сове, хотя по редкости странный скелет бил все рекорды.
- А.. . вы сами его сделали, да? Очень мило, он надеюсь умер сам? Какое – то редкое животное? – Спросила она с эмоциональностью среднестатистического камня. Потрогав, аккуратно костяные части уже порядком усталая артистка, попыталась запомнить, как будет время обязательно его изучить и подробнее опросить.
- Он ведь не сделан из младенцев… да?
Спросила она сглотнув слюни, но лицо ее выражало всю гамму эмоций безветренного моря.
Поняв что на нее смотрят, Нериса виновато улыбнулась и потерла шею, расплывшись в подобие спокойной улыбки, не смотря на дерганье глаза и уголков рта
- Да да да, все хорошо, я… просто испугалась с просони, слышала слухи о… о…. адских сколопендрах! Во!
Попыталась отшутится девушка, которая в первый раз жизни была не очень рада вниманию.
Со временем, девушка поняла, что спать ей тут не удастся и произнесла, обратившись похоже ко всем сразу.
- Я могу попытаться его взломать сундучок, если хотите.
Спокойно сказала девушка, которой надо было хоть как то отвлечься от печальных мыслей, готовя отмычки.
Разложившись на своем месте и подвинув филей соседа, девушка попыталась, как могла удобно расположится, в повозке, которую делал человек, который думает, что амортизация это какой -то алкогольный напиток.
Если это был и не самый сложный взлом ее в жизни, в плане строения замка, то точно самый неудобный, коробка видимо решив, что Нерисе сейчас скучно начала танцевать странное подобие танца, а на каждом повороте, совершала сложные па. Да так, что эльфика ее едва успевала поймать. Однако зрение и ловкие руки не подвели ее, и не смотря на боевой танец ларец оказался раскрыт.
Внутри артистка ожидала увидеть сверкающий кинжал, древний, ветхий от времени свиток, золото, или на крайней случай странный прибор, неизвестного происхождения.
Но суровая реальность жестоко опять отвесила романтичной натуре пощечину. Внутри были бумаги. Самые обычные, на первый взгляд бумаги. Они отказывались сверкать, шептать, или вибрировать. В надежде, что они осознают свою ошибку и станут менее целлюлозными и более магическими девушка взяла всю пачку и принялась листать свою добычу.
Видя явное замешательство эльфийки, разбавленное капелькой испуга и приправленное толикой смущения, Винсент едва заметно улыбнулся и отвел взгляд.
- Да-да, адские сколопендры... - Голос мага был абсолютно серьезен. - Опасные твари. И неприятные. Будем надеяться, что нам они не встретятся.
В голову пришла мысль сделать еще одну попытку. Украдкой бросив взгляд на бардессу, Ланселл вновь вооружился пером и перелистнул страницу книги. Первая чернильная черта вскрыла снежно-белую целину чистого листа, ознаменовав начало нового рисунка...
...и как ни странно, получалось на удивление неплохо. Можно даже сказать, хорошо. Кончик пера легко и уверенно скользил по бумаге, рисуя штрихи, линии, точки и овалы, которые сливались, цеплялись друг за друга, словно кусочки мозаики, формируя несколько схематичный портрет девушки с большими выразительными глазами, острыми ушками и хитрой полуулыбкой на беззаботном лице. Длинные волосы венчала изящная двууголка, а диковинный пышный наряд, пусть и исполненный в черно-белой рисовке, довольно точно передавал ее призвание - выступление перед публикой. В целом могло получиться и лучше, но в условиях болтающейся и подпрыгивающей повозки и приняв во внимание, что на Нерису Винсент Винсент взглянул всего пару раз, да и то мельком - вышло на удивление недурно.
Довольно улыбнувшись своему результату, маг аккуратно поставил завершающую точку, и одновременно с этим раздался негромкий металлический щелчок - бардесса вскрыла замок шкатулки, добытой из вражеского лагеря.
- Что там? - поинтересовался Винсент, выпуская из пальцев перо, оставшееся висеть в воздухе, и разминая уставшую кисть. - Что-то интересное?
Пока южанин возился со шкатулкой, рассеивая заключённую в ней магию, чтобы в будущем лезть в замочную скважину не было бы самоубийством, Колман не терял времени и внимал рассказу Зигмунда о том, из-за чего со стороны лагеря могли разразиться крики. К концу объяснения некромант едва сдерживался, чтобы не засмеяться.
– Ну ты и выдумщик, Зигмунд, – покачал головой он, улыбаясь, – вот ведь переполоху одной маленькой скляночкой наделал. И ведь самое интересное – вряд ли непонимающий в алхимии поймёт, с чем это связано. Охо-хо, занимательная история, очень занимательная!
Пока Колман думал о чём-то своём, можно было прийти к выводу, что этот болтливый маг надолго запомнит такое, казалось бы, невзрачное происшествие. И уж точно расскажет кому-нибудь о нём из самых благих намерений: поделиться интересной, по его мнению, историей. А зная место работы некроманта, не приходилось сомневаться, что об выходке доктора узнает если не весь Личенвайн, то хотя бы половина.
И теперь довольный Колман стал глядеть на дорогу ровно до того момента, когда и без того метающуюся во все стороны повозку не разразил визг, который, наверное, мог бы сравниться с ором северянина, выпившего средства для сжигания трупов. И если некромант только лишь заинтересованно обернулся, то солдат, сидящий на месте возницы, встрепенулся и потянулся к мечу. Впрочем, смех мага и его знак успокоиться усадили вскочившего стражника на место.
Когда Колман понял, в чём было дело, он хотел было вновь разразиться потоком слов на какую-то интересную и похожую на случившееся происшествие тему, но понял, что возня со шкатулкой отнюдь не была окончена. Нериса собиралась взломать замок, и маг затаил дыхание, ожидая, когда это свершится, и он сможет взглянуть на тайное содержимое шкатулочки.
Некромант создавал в голове куда больше образов и все они были ещё абсурднее, чем у эльфийки, и потому и разочарование Колмана было ещё больше, когда он увидел лишь осточертевшие за время работы листы бумаги.
Многозначительно вздохнув, маг подпёр голову кулаком, упёршись локтем в колено, и стал ждать, пока Нериса или ещё кто-нибудь прочитают документы: самому ему прикасаться к кипе бумажек не хотелось, успеет в другой раз и в другом месте.
«На следующий день предписываю вам развернуть лагерь к востоку от Истены и стоять там, не предпринимая активных действий. Место там неплохое: холмы замедлят передвижение противника, но при этом даже несколько ваших разведчиков смогут узнать точный их маршрут. Тем более действительно удобный маршрут для них вы сможете определить заранее и исходить из этого. Однако не уверен в том, что они пойдут на вас в атаку. Но лучше спровоцировать: посылайте разведку, пусть думают, что вы хотите напасть на Истену. Но ни в коем случае не нападайте, иначе рискуете потерять большую часть личного состава. Ваша главная задача – отвлекать основные силы, пока отдельная небольшая группа, которая не сможет привлечь внимания, займётся основным делом.
Если они всё же нападут – отлично, вы лишь выиграете время. Отступайте на север, лучше поближе к границе и ждите дальнейших указаний. А если группа не справится, то отходите максимально быстро, как только получите послание от меня.
Если я всё рассчитал верно, всё должно пройти гладко, группа ликвидирует цель, которая, видя, что вы стоите и ничего не делаете, потеряет бдительность, а вы затем отступите без каких-либо потерь.
Дополнительные рекомендации: так как для более быстрого и незаметного передвижения я собрал наёмников, заплатив немалую сумму, ваша армия будет состоять из разных иностранцев, так что проведите беседу с личным составом, чтобы не было никаких эксцессов.
(Бумага не подписана)»
– Ну что там, что там? – поддержал вопрос Винсента, уже сгорая от нетерпения, завернувшийся от ледяного ветра в плащ Колман, покачиваясь в такт повозке, несущейся по ухабистой размытой дороге.
Покивав головой, подтверждая опасность эьтх тварей девушка сочла обман и сохранения лица успешным.
- Бумаги отказались становится более магическими и после второго просмотра. Беглый просмотр ничего особо интересного не выявил, но похоже. Если они имеют военные планы, то рисковала она жизнью не зря, хотя Нериса все таки осталась разочарованной.
- Тут ничего интересного, документы, схемы, письма. Как то… не густо.
Грустно сказала бардесса, перебирая дркументы. Тяжело выдохнув девушка, с выражение зачитала письмо сама и протянула план, в котором ничего не понимала Винсенту.
- Тут какая - то схема, можешь сказать где это? Может там клад или их военный лагерь?
Прибегнув к некогда изученному заклинанию, юноша принялся бегло и несколько неаккуратно избавляться от обнаруженного зачарования. Колдун только и делал что водил собственными глазами из стороны в сторону и избавлялся от растянутых магических нитей, которые сжигались, рвались и попросту исчезали на протяжении всех манипуляций. Конечно, была вероятность активации заклинания из-за столь небрежного обращения с ним, но что тут поделать? Подходящего момента ждать слишком долго, а само окружение не способствовало работе: прогнившая телега постоянно подскакивала на кочках, ветер дул в лицо, а руки барда, цепко удерживающие сундук-то, и дело поднимались вверх и резко опускались вниз. И вот, глаза в очередной раз прошлись вдоль шкатулки и оборвали последнюю оставшуюся нить оранжевого оттенка.
— Вот и всё, можете откры…
Но Кассиус так и не смог закончить свою реплику. Всю округу тут же огласил чрезмерно громкий выкрик , который смог даже Балора вывести из веяния в облаках и привлечь внимание любознательного Колмана.
— Треклять, ну зачем так орать? Рррххх… вот подумаешь уменьшенный конструкт. Если бы ты видела оригинал, тогда другое дело, ну а так… а так, мех, простое и бесполезное орево. Только дикарей с округи соберёшь.
Вскоре Балор потерял интерес к происходящему и вернулся к прежнему занятию.
— Эм… надеюсь с вами всё в порядке? – проявил беспокойство Кассиус. — Но в любом случае, как я уже говорил ранее, заклинание с сундука снято и он больше не представляет опасности. Можете его взламывать и смело открывать.
Теперь уже в дело вступил и «бродячий доктор». Зигмунд также как и остальные не понимал причину криков эльфийки, и также, как гораздо меньшее число попутчиков старался её успокоить. Вполне возможно, что врачеватель мог остаться и без какого-либо внимания, если бы не одно но. Но, заключающееся в «милости» Ярома.
— Ага, милый… - вновь послышался нахальный голос старшего из двух присутствующих гибридов. — Настолько милый, что эльфийки от него начинает попросту орать. У тебя вообще странные вещи попадают под понятие «милый»: какие-то штуки сцепленные из металла, гнили и хрен пойми чего, имеющие при этом треклять его знает сколько ножек и размер средней крысы из Мертвечины кажутся тебе ими. Мех…
Ненадолго отвлёкшись от слов родича, Кассиус смерил оценивающим взглядом Ярома и сам не зная для чего предпочёл ответить эльфийке и Винсенту .
— Да, определённо не встретим. Адские сколопендры не водятся даже в Мертвечине, чего уж там говорить о Личенвайне? Конечно, их можно призвать, но это слишком глупо и нецелесообразно. Они здесь попросту подохнут. И вообще, какой смысл в подобном, если можно обратиться к призыву хизроу или чего-нибудь более крупного? Хм… Колман , а позвольте узнать: как в Личенвайне развита демонология и призыв?
Игры со Смертью не всегда кончаются хорошо. Игры с Богами тоже не всегда кончаются хорошо. Нельзя сказать, что на Генриха темная магия не произвела впечатления. Пальцы воина сильней сжали тисненую оплетку рукояти. Если бы руки не были скрыты перчатками, то взору бы предстали побелевшие костяшки. Шутки над Смертью это забавно. Шутки над загробной жизнью уже не вызывали даже легкой тени от улыбки. Даже не смотря на то, что в руках у Костлявой находился глаз доппельзоднера, Хофнер не спешил принять её холодные, мертвые объятия. Взгляд единственного глаза великана метался по таким похожим, но абсолютно различным теням. Казалось, он искал своих соратников. Спустя мгновение, рядом с ним прошли четыре тени. Один был высокий, такой же как и Генрих, с большим топором, у которого лезвие начиналось чуть ли не от середины топорища. Его называли Сорвиголовой, за то, что он поклялся срубить три головы одним ударом топора и до этого времени не смел умереть. Жизнь вывернула все чуть иначе. Второй, сидя прямо у первого на плечах, весело болтал ногами и постоянно что-то подкидывал вверх. Казалось, это была монетка. Или плоский камешек. Этот сорванец, как бы трагикомично это не звучало, подавился собственным талисманом, засунутым ему прямо в глотку. Третий, широкий как бочка и с вечно горящими глазами будто бы подманивал к себе кого-то. Не знай Хофнер что это все проделки доктора, ему бы не пришло в голову что и делать. Смеяться или плакать. Зовущий к себе утопленник, раздувшийся еще пуще прежнего и смердящий хуже болота вызывает лишь омерзительные чувства. Даже если это и был раньше прекрасный человек. Последняя тень и правда была лишь тенью. Она не отображала ничего. Лишь небольшое облачко в виде чьей-то фигуры. Выдержка Генриха проходила сейчас тяжелое испытание. Сжатые челюсти и играющие на лице желваки давали понять окружающим, что данная затея не вызывала у гвинфорца никаких приятных воспоминаний. Прошедшие рядом с огромным человеком тени со спины не казались теми, кем их увидел наемник. Усталый вздох навел порядок в рассудке воина. Ему лишь показалось. Либо он так пытался себя убедить.
Оставшись ждать на месте, Генрих осматривал бойцов, находившихся в лагере. Их обмундирование и состояние самих людей заставляли его усы топорщиться дыбом. Полное пренебрежение к оружию. Ржавое, зазубренное, с выщербинами в самых разных, порой даже неожиданных местах приводили его душу в праведный гнев и желание надавать по шеям таким солдатам. Теперь ему казалось понятным, почему в Личенвайне и слыхом не слыхивали о нормальной, регулярной людской армии.
Спустя несколько минут, он, вместе с доктором вернулся в лагерь и занял своё место в повозке. Скрипящие колёса и отсутствие хоть единого Солнечного луча негативно сказывались на его настроении. Вытащенная чистая тряпица и шлифовальный камень уютно примостились рядом с согнутой в колене ногой Хофнера. Промоченная ткань принялась чистить сначала измаранный низ штанов, а затем уж и сапоги. Не смотря на то, что это спустя пару часов окажется бесполезным, воину хотелось вновь выглядеть хорошо. Отчистив грязь, его рука взяла шлифовальный камень. Вскоре донесся легкий шелест камня о металл.
Закончив столь необходимые каждому уважающему себя человеку процедуры, руки Генриха достали перо и склянку с чернилами. Со стороны это выглядело очень комично. Не хватало лишь монокля. Из сумки показалась небольшая кипа бумаг. Спрятав все из них и оставив лишь две, Генрих перечитал последнюю свою рукопись, написанную несколько дней назад. Воспоминания вновь хлынули на бумагу в виде предложений, витиеватых описаний и редкого бурчания из-за поставленной чернилами кляксы.
Осмотрев своих путников во время небольшого отдыха от праведных дел, Хофнер задержал взгляд на Нериссе. Точней - на её одежде. Неодобрительно хмыкнув, его руки достали другую чистую тряпку и бутыль воды, приготовленную для таких случаев. "Экстренное превращение из Личенвайнца в человека." Так кажется кто-то когда-то говорил. — Юный авантюрист! — Привлек к себе внимание низким баритоном одноглазый. — Возьми пока воду и чистую ткань. Отодри от своей одежды грязь. — Разумеется, на других членах отряда грязь присутствовала также. Но она не бросалась во взгляд так сильно, как на яркой одежде бардессы. — Не прачечная, но большую часть уберет.
Оставшись ждать на месте, Генрих осматривал бойцов, находившихся в лагере. Их обмундирование и состояние самих людей заставляли его усы топорщиться дыбом. Полное пренебрежение к оружию. Ржавое, зазубренное, с выщербинами в самых разных, порой даже неожиданных местах приводили его душу в праведный гнев и желание надавать по шеям таким солдатам. Теперь ему казалось понятным, почему в Личенвайне и слыхом не слыхивали о нормальной, регулярной людской армии.
Спустя несколько минут, он, вместе с доктором вернулся в лагерь и занял своё место в повозке. Скрипящие колёса и отсутствие хоть единого Солнечного луча негативно сказывались на его настроении. Вытащенная чистая тряпица и шлифовальный камень уютно примостились рядом с согнутой в колене ногой Хофнера. Промоченная ткань принялась чистить сначала измаранный низ штанов, а затем уж и сапоги. Не смотря на то, что это спустя пару часов окажется бесполезным, воину хотелось вновь выглядеть хорошо. Отчистив грязь, его рука взяла шлифовальный камень. Вскоре донесся легкий шелест камня о металл.
Закончив столь необходимые каждому уважающему себя человеку процедуры, руки Генриха достали перо и склянку с чернилами. Со стороны это выглядело очень комично. Не хватало лишь монокля. Из сумки показалась небольшая кипа бумаг. Спрятав все из них и оставив лишь две, Генрих перечитал последнюю свою рукопись, написанную несколько дней назад. Воспоминания вновь хлынули на бумагу в виде предложений, витиеватых описаний и редкого бурчания из-за поставленной чернилами кляксы.
Осмотрев своих путников во время небольшого отдыха от праведных дел, Хофнер задержал взгляд на Нериссе. Точней - на её одежде. Неодобрительно хмыкнув, его руки достали другую чистую тряпку и бутыль воды, приготовленную для таких случаев. "Экстренное превращение из Личенвайнца в человека." Так кажется кто-то когда-то говорил. — Юный авантюрист! — Привлек к себе внимание низким баритоном одноглазый. — Возьми пока воду и чистую ткань. Отодри от своей одежды грязь. — Разумеется, на других членах отряда грязь присутствовала также. Но она не бросалась во взгляд так сильно, как на яркой одежде бардессы. — Не прачечная, но большую часть уберет.
Однако рано было заканчивать представление. Безусловно, наскоро придуманная легенда, которая на первый взгляд хватило, что бы отвлечь внимание, начала трещать по швам, но держать хорошую мину, при плохой игре, и сделать вид, что кижал, пробивший ладонь, это нечто входящее в обычную программу любого уважающего себя барда было неотъемлемым талантов любого уважающего себя барда.
В ответ на колкость девушка насупилась.
- Ну если вас что – то ночью тронет за ногу что – то непонятное, то, я посмотрю на то, как ты отреагируешь!
- Ну… что только не приснится. Да и мало ли. Какие заклинания были на той шкатулке!
С видом знатока вопроса теории всех на свете магий заявила актриса. А ну и я с просони не поняла! А вам всем надо быть осторожнее с вещами с магией! Знаете рассказы о проклятых кольцах, как наденешь, так вцепится в руку и не снимешь! И хорошо, если молчит, а оно может отпускать шутки и кричать богохульные речи!
Провела короткую лекцию курса «проклятые предметы и что они делают» признанный (ей самой и десятком деревенских простофиль во главе с одним купцом, который имел неосторожность при зоркой поэтессе подобрать с пола серебряное кольцо) .
- Излишняя беспечность опасна в магии. Опасна! Я не маг но вижу это!
Она было собралась взять сундук, как ее окрикнул великан
Немногословный и во истину огромный Генрих, в системе координат Нерисы, наверное бы сошел за нулевой мередиан. Он был спокоен, хладнокровен и по крайней мере Нериса знала, что его ножик куда длиннее ее, а использует он его наверное очень умело. Конечно, она не видела его в бою, но пышные усы, манера держаться и внешность просто не оставляли этому человеку шансов быть плохим воином в глазах артистки. Поэтому уже через секунду, девушка что есть силы терла сапоги чулки и брижжи тряпочкой, с радостью заняв свои руки простой работой.
- Спасибо, как приеду в город, надо будет найти или купить тряпочку, что бы чистить костюм, пока не куплю новый. А.. вам удобно лазать по всяким эммм, канавам в мундире? Вы как то… накрываете его?
- Пытаясь крайне неумело поддержать разговор промямлила смущенная своим грязным видом эльфийка.
- Вот оно как, значит, - с долей удивления отозвался Винсент, захлопнув книгу и убирая её вместе с рисовательными принадлежностями обратно в рюкзак. - Выходит, это просто отвлекающий маневр...
Маг замолк на пару минут, обдумывая зачитанное эльфийкой вслух содержание писем, уставившись невидящим взглядом на деревянное дно повозки. Несколько кусочков засохшей грязи, валяющихся тут и там, принялись медленно кружиться в своеобразном хороводе в такт мыслям волшебника. Вскоре их движение прекратилось - одновременно с окончанием размышлений.
- Надо немедленно предупредить нашего нанимателя об отвлекающем маневре и о той отдельной группе, которой поручено ликвидировать "цель", кто или что бы это ни было. Прошло не так много времени, мы должны еще успеть. Колман с этим справится, с ним же можно отправить эти приказы либо их копию. А что до схем...
Протянутые Нерисой листы бумаги проплыли по воздуху и плавно очутились в руках Винсента. Быстро проглядев листы с нарисованными на них схематичными кусками местности, волшебник пожал плечами.
- Гарантировать не берусь, так как не очень разбираюсь в ориентировании на местности, но напоминает тот лагерь и его окрестности. Можно сравнить с добытой ранее картой, скорее всего, совпадет. Но увы, никаких крестов, обозначающих зарытый клад, я не вижу.
Видя реакцию окружающих Зигмунд прижал конструкта к груди, и стал бурчать что-то себе под нос.
- Да ничего вы не понимаете... Орать они начинают... Это не орут... Орут вот когда ногу отрезаешь без обезболивания... А это так...
Продолжая что-то бурчать, Зигмунд все же продолжил слушать что говорят в повозке, попутно почёсывая голову и тело конструкта.
Подобный вопрос был не в новинку. Люди иногда спрашивали Генриха и его людей о подобном. Ведь это было действительно интересно. Обмакнув кончик пера в чернила, гвинфорец обернулся к Нериссе. Легкая добродушная улыбка была у него на лице.
— Неудобно. — Казалось, рассеченная бровь Хофнера поползла вверх. — Доппельзоднеры не лазают по канавам и разным пещерам. Мы сражаемся в чистом поле или теснине городских улиц. Однако даже там невозможно избежать грязи и крови. Поэтому после каждого боя наши костюмы проходят тщательную ручную стирку. — Капля чернил едва не сорвалась с кончика пера. Аккуратно поместив перо в чернильницу, Хофнер поправил полы шляпы. — Не смущайся, Нерисса. Всё хорошо. Только постирай костюм как приедем. — Ободряющий баритон не выражал никакой язвительности. Лишь напоминание о чистоте и порядке.
Конструкт не представлял никакой опасности для окружающих. Однако его можно было сравнить с домашней крысой или мышью. Кому-то они кажутся мерзкими и противными, для кого-то они лапочки и милашки. Все зависит от восприятия той или иной личности.
— Дорогой доктор, не все здесь привыкли к тому, что под ногами бегает... Конструкт. — Генрих не смог подобрать подходящего синонима. Сравнивать это с крысой ему не хотелось. Вдруг Зигмунд еще обидится. — Для вас это милое существо. Для кого-то оно страшно и пугающе. Не все мы личенвайцы, доктор Зигмунд. — Закончил разливаться по повозке низкий баритон. Вернувшись к написанию мемуаров, Генрих продолжил вспоминать различные яркие события из его жизни. Перо выводило на бумаге различные поступки и действия гвинфорца. Иногда оно черкало и слышалось приглушенное ворчание одноглазого.
После того, как Колман сообщил ему о некоем Оплоте, находящемся к северу от лагеря, Теодор решил, что именно он и был целью армии, однако письмо, найденное внутри шкатулки, изменило его мнение.
~Значит, весь этот лагерь – отвлекающий маневр? – думал он. – Нет, наем стольких бойцов стоит слишком много для выполнения такой простой задачи. Тем не менее, у врага есть спецгруппа, схожая с нашей. Кто же может быть ее целью?
Среди голосов и криков разных членов партии, наполнявших повозку, лесник уловил спокойный голос волшебника. Это было первое предложение насчет дальнейшего плана действий, поэтому Теодор нарушил свое молчание и ответил Винсенту:
– Ты прав, надо срочно передать документы Ландебу. У него наверняка есть идеи о том, кто может быть целью этих наемников, и он сможет защитить этого человека, – мужчина помолчал, раздумывая. – Однако будет лучше, если мы сделаем это сами. Без повозки Колман будет идти гораздо дольше, а отдать ее ему мы не можем – у нас впереди слишком долгий путь. Более того, за нами могут следить, в этом случае письмо и вовсе перехватят.
Закончив размышлять вслух, Теодор решительно кивнул головой, давая понять, что принял окончательное решение. Он толкнул возницу в плечо, привлекая внимание, после чего громко, чтобы перекрыть скрип колес, сказал:
– Езжай в Истену, и побыстрее!
Сделав это, лесник вновь погрузился в свои мысли и замолк.
Услышав голос эльфийки, наиболее высокорослый мужчина из всех присутствующих оторвался от столь увлекательного разглядывания гнилых досок, и обернулся в её сторону.
— Сейчас не ночь, а лишь вечер. По-прежнему достаточно светло и эту многоножку всё ещё легко обнаружить – Балор выдержал небольшую паузу и издал слабый зевок. — Особенно если уметь слушать. Это туканье множества лапок выдаёт его полностью. Ты же эльфийка и наверняка должна слышать подобное даже сквозь скрип колёс и треск древесины.
Стоило Балору смолкнуть, как свой комментарий предпочёл вставить и сидящий неподалёку Кассиус.
— Ну как какие? Я же пару минут назад уже сообщил о том, что на сундуке была ловушка. Как я уже говорил: вставляешь не тот ключ в замочную скважину, пытаешься его взломать или разбить, так заклинание срабатывает и попросту имитирует взрыв.
Действия Зигмунда не остались без внимания Балора. Мужчина со скукой в глазах взглянул на «медицину» и на удерживаемого им конструкта.
— Кричала только эльфийка. Остальным было как-то безразлично. И ещё: зачем ты чешешь эту штуку? Он же обычный конструкт и ничего не чувствует.
Наконец-то узнав, что же было в заветной шкатулке, Колман разочарованно вздохнул: мало того, что ничего сверхъестественного, так ещё и на него потом свалится больше бумажной работы. Впрочем, погрузиться в мрачные мысли, окутанные чернильными кляксами и шелестом документов, ему не дал вопрос Кассиуса.
– Демонология и призыв? – тёмный маг задумался подперев подбородок кулаком, – не сказал бы, что слишком сильно развита. У нас здесь многие по некромантии больше натасканы. И обучают обычно именно ей, – вдруг он многозначительно поднял палец, указывая куда-то в плотную завесу серых туч, – но! Наш Личенвайн – чуть ли не единственное место, где демонологи и прочая обычно могут залечь на дно и обучаться тихо-мирно себе призыву всякой нечисти. Это всяко лучше, чем магия святош, верно, ха-ха! – улыбнулся он, – но вроде у вас там, на юге, тоже что-то как-то много разных школ магий практикуется, верно? – не преминул болтливый некромант задать вопрос в ответ.
Однако не так сильно сегодня приходилось расстраиваться Колману: его хотя бы решили не отправлять пешком до Истены. Расслабленно выдохнув, он получше устроился возле возницы, который, получив толчок в плечо, недобро глянул на Теодора и пробурчал нечто вроде «А мы куда, по-твоему, едем?»
Повозка помчалась по ухабам ещё быстрее, разбрызгивая во все стороны грязь.
На Личенвайн опускалась глубокая, тёмная ночь, своими когтистыми лапами постепенно загребая к себе гнетущую серость, словно заливая её толщей воды. В это время суток проклятые земли всегда похожи на дно какой-нибудь расселины на самом дне океана. Вокруг только лишь тьма, в которой едва-едва проглядываются очертания чего-то живого или почти живого, а начинавшийся дождь, который, зная здешнюю погоду, превратится в ливень, лишь усиливал схожесть с морем. Вот тот лес справа, чьи деревья раскачиваются на холодном ветру – словно водоросли, а копошащиеся между ними тени дикарей – хищные рыбы. Невольно становится жутко, когда понимаешь, что, куда ни кинь взгляд, тебя ожидают только бескрайние чёрные просторы, несущие только ледяную, как вода на дне глубоких океанов, смерть.
Однако вдалеке уже виднелись тусклые огоньки, то исчезающие, то появляющиеся. В ином случае кто-то мог бы подумать: очередной хищник заманивает жертву прямиком в зубастую пасть. Но сейчас все прекрасно понимали, что впереди долгожданный город.
Но столь ли долгожданный? Только странники въехали в Истену, как она напомнила всем о провинциальном упадке. Вновь кривые дома давили со всех сторон, будто желая запереть гостей в одной клетке с отчаявшимися жителями. Впрочем, нельзя было медлить, и наёмники спрыгнули с телеги, оставив её возле ворот, а сами поспешили скрыться от начинающегося ливня в доме градоначальника, куда им и надо было по работе. Стражники возле входа, казалось, уже привыкли к странным работничкам Ландеба, но, сохраняя формальность, проверили их амулеты, даже несмотря на то, что Колман был с ними, – всё в порядке, странники могли спокойно войти в здание.
Ландеба они нашли в привычном кабинете, освещаемом несколькими свечами: личу не требовался сон, и он работал на благо города и всей страны и днём, и ночью. Поприветствовавши всех по чистой формальности, он заговорил.
– Уже вернулись? – удивился градоначальник, отрываясь от бумаг, – я думал, вы будете активно действовать там именно ночью, а не возвращаться оттуда. Как всё прошло? Или вы вернулись как раз из-за того, что что-то пошло не так? – лич отодвинул к краю рабочего стола кипу документов, готовясь выслушивать наёмников.
Немного поёрзав на занимаемом им месте, волшебник вытянул из карманов мантии небольшое потертое кольцо и преподнес его к своему лицу. Гнилое дерево всё это время протяжно скрипело, а руки подрагивали, тем самым поднимая вверх и опуская вниз вытянутое наружу украшение. Некогда полученная награда от Дитмара была неплоха, но всё же могла быть и лучше.
— А… что? – Отвлекся на Колмана юноша. Похоже он уже успел позабыть о ранее заданном им вопросе. — Да, верно. Та же демонология имеет место быть повсеместно на Юге, как и некромантия, которая, всё же в большей степени встречается именно на землях старшей ветви Хендри и в Мертвечине; одни из лучших магов огня Ассандра это выходцы из Пекла, – полное и общее название всей территории Пеклбрандов, – а многие южные мастера столь нелюбимой в Личенвайне магии святош идут именно с земель Кин-Рашей. Мде… наверное, этот список можно продолжать ещё очень долго.
Замолкнув, парень продолжил разглядывать удерживаемое в пальцах кольцо.
Оставшийся путь прошёл точно в таком же темпе, как и весь пройденный до этого: постоянный и раздражающий слух скрип колёс, треск прогнившего дерева мертвых земель, бьющий в лицо хладный неприятный ветер и, конечно же, выпирающие из земли кочки, заставляющие грохочущий дилижанс подскакивать вверх и с всё тем же грохотом падать вниз. Интересно, как это вообще местным жителям удаётся строить подобные конструкции с использованием столь низкокачественных материалов? Постоянно кажется-то, что конструкция вот-вот развалится, но она лишь протяжно скрипит и продолжает свою тяжкую жизнь. Удивительно.
Вскоре показался уже знакомый оплот – Истена. Всё те же покосившиеся темные дома с текущей крышей, всё те же мрачные люди со злобно печальными лицами полные испуга, всё те же не совсем живые патрули в ржавых доспехах и соответствующим оружием и всё тот же неприятный кисло-гнилой запах непонятно чего. Нуу-сс, известная пакость всё же лучше чем неизвестная. Наверное…
Вскоре после прибытия довелось пройти в кабинет местного градоначальника, или же как его в своей голове обозначили братья - «барона».
— Ландеб, ещё раз здравствуйте – поприветствовал лича самый младший из вошедших.
— Ага, вернулись – видимо Балор предпочёл обойтись и без дежурного «здарова». — Та мы там нашли достаточно интересные бумаги и предпочли доставить их сразу сюда. В конце-то концов кто его знает? Ты там посмотришь, помозгуешь и может поймёшь чего-то. Эй, народ, у кого там этот треклятый сундук? – окликнул разноглазый мужчина своих напарников.
Теодор последовал в кабинет лича вслед за южанами, стряхивая с одежды капли влаги. Элен сердито ухала, клювом чистя промокшие перья.
Лесник кивнул Ландебу в знак приветствия.
– Мы прокрались в лагерь и действительно нашли там крайне полезные сведения, – сказал он.
На оклик Балора уже откликнулись, и через пару мгновений шкатулка была на столе у градоначальника. В довесок к ней Теодор передал нанимателю свернутую в рулон карту с перемещениями неприятеля.
– Обратите внимание на письмо, в нем вся нужная информация.
Сказав это, мужчина облокотился на стоявшую у стены тумбу и направил взгляд в окно, давая личу время просмотреть бумаги.
На дворе уже была глухая ночь, единственным источником света были свечи на столе Ландеба, чьего тусклого света едва хватало, чтобы разогнать тьму в кабинете. Лесник встряхнул головой, отгоняя сонливость: последний раз он спал перед отправлением на задание, то есть больше суток назад.
Через минуту, видя, что некромант закончил чтение, Теодор заговорил:
– Как видите, беспокоиться об этом войске не надо. Главная проблема – группа лазутчиков, которые собираются кого-то убить. Есть идеи, кто может быть их целью?
Ландеб долго вчитывался в документы, обдумывал каждое слово и слушал наёмников. Ситуация, по мнению лича, была отнюдь не самая лучшая. Но вовсе не печальная: он бывал в передрягах и похуже даже лично.
Градоначальник откинулся на стуле, из-за чего тот протяжно заскрипел, и глянул на излагающего общие моменты Теодора.
– Действительно, вряд ли они нападут на Истену, – кивнул лич, – но это вовсе не отнимает ту проблему, что войско будет стоять где-то поблизости, даже отойдя ещё ближе к границе. Мы пока не знаем, какие действия они хотят предпринять после отступления. Если никаких, то неясен смысл найма и траты большого количества денег на только лишь отвлекающий манёвр. Они могут как двинуться к Истофрту, так и в метрополию. Могут зайти в Гвинфор, перегруппироваться и вновь появиться словно из ниоткуда близко к Истене, – Ландеб покачал головой, просматривая карту. Бледный палец неуверенно размечал возможные маршруты движения противника, – но как бы то ни было, в нынешний момент войско – не главная проблема, как минимум, она отсрочена. А некая небольшая группа действительно создаёт опасения. Целью может быть кто угодно: наш начальник стражи, я, Мельген, кто угодно. Но не думаю, что им будет выгодно соваться в город. Если цель – Тивегрей, то не ясно, почему понадобилось создавать отдельную группу, когда ясно, что в случае нападения на их лагерь, Тивегрей будет там.
Лич взял несколько бумаг, отложенных в сторону, и принялся перебирать варианты, иногда качая головой и откладывая очередной ненужный документ в сторону.
– Возможно, стоит подумать на кого-то, кто не имеет непосредственного отношения к Истене, но находится рядом с ней. Дитмар? Они охотились на архилича маленькой группой? – приподнял бровь градоначальник и пробормотал себе под нос, – да бред же… Ладно, это действительно сложный и интересный вопрос. Но есть и другие. Например, куда вы хотите направится дальше, имея эту информация под рукой? Мы же здесь усилим разведку и попытаемся сделать что-то с вражеским войском, когда то начнёт запланированное отступление на север.
Теодор подошел поближе к столу.
– Думаю, наш небольшой отряд не принесет большой пользы при охране города, – проговорил он. – Регулярная армия должна справиться с этой задачей. Будет лучше, если мы отправимся в Ур-Дред и будем искать следы врага там, – мужчина провел пальцем по карте, показывая намеченный им маршрут. – Если нам удастся найти логово сектантов или взять в плен одного из них, то мы обыграем их в их же игре. Дайте нам контакты своих людей в метрополии или хотя бы расскажите, кто сможет снабдить нас какой-либо информацией, и мы отправимся в путь. Колмана мы возьмем с собой, чтобы после передать с ним полученные сведения.
Лесник замолчал и нахмурился, раздумывая о чем-то. После непродолжительного молчания, он вновь заговорил:
– Насчет их цели... Если задача противника получить власть над городом, то целью действительно может быть Тивегрей. Без толкового военачальника – грош цена любой армии, неважно, насколько большой, поэтому наемники запросто займут город, – он вновь помолчал, после чего сделал неопределенный жест рукой и продолжил. – Однако все это спекуляции. В опасности можете быть и вы, и Мельген, и кто угодно другой. Выставьте охрану всем важным лицам в городе и удвойте патрули на улицах. Это должно помочь.
Терпеливо дождавшись, пока Теодор закончит давать Ландебу рекомендации по организации обороны и безопасности ключевых фигур, Винсент негромко кашлянул и сделал шаг вперед, выступая из наполняющих кабинет сумерек, весьма слабо разгоняемым неярким светом горящих свечей.
- Осмелюсь также заметить, что возложенное на наш отряд задание было выполнено максимально быстро и качественно, без шума и привлечения лишнего внимания. Добытая и доставленная информация ценнее золота. Также прошу обратить внимание... - маг поднял правую руку до уровня лица и принялся нарочито безразлично изучать витиеватый узор, змеящийся по тыльной стороне перчатки. - ...на то, что вы прекрасно знаете, как отличается жизнь в тех местах, куда мы направляемся, от провинции... очевидно, в плане стоимости.
Оторвав взор от перчатки, маг перевел взгляд на лича.
- Также любая тонкая работа, подобная вычислению шпионов либо внедрению в тщательно скрываемую враждебную организацию, крайне затратна. Обеспечение прикрытия, подкуп и найм, оплата услуг, прочие расходы, кои невозможно с точностью определить - все это стоит учесть, уважаемый Ландеб. Боюсь, на подобные мероприятия не хватит горсти монет или пары кристаллов.
Закончив свою речь, волшебник сложил руки за спиной и склонил голову набок, внимательно глядя на градоначальника Истены и ожидая его вердикта.
Люди как всегда пеклись о деньгах и о том, чтобы помочь работодателю. Нельзя сказать, что Генриху это было чуждо. Вовсе нет. Однако сейчас его интересовали гораздо более обыкновенные вещи. Как, например, сон в более уютном месте, нежели тот клоповник где он ночевал до этого. Наконец, Винсент закончил говорить. Аккуратно пройдя сквозь стоявших у стола людей и не только, Хофнер приветственно снял шляпу и приложил её к своему сердцу. В душе он надеялся, что перо не загорится от пламени свеч.
— Сэр, вынужден вам сказать, что нам требуется отдых. Мы не сотканы из стали. Мы живые существа. — Казалось бы, очевидные вещи. Но иногда об этом следует напомнить. — Я прошу вас о том, чтобы вы позволили нам переночевать в вашем доме. Благодаря этому сегодняшняя ночь будет для вас гораздо безопасней. — Взгляд Хофнера слегка задержался на личе. — И мы сможем выполнить дело эффективней. Мы не заснем в середине дела из-за колющих в поясницу веток в тюфяке, или наша рука не дрогнет от усталости. — Шляпа гвинфорца вернулась обратно на голову. Перо, к счастью, не пострадало. — Надеюсь вы не будете против.
Ландеб кивнул на слова Теодора.
– Да, мы примем все необходимые меры, – он взял какой-то документ, пробежавшись по нему глазами, – в метрополии вам определённо могут помочь несколько лояльных нам лиц. В Ур-Кереше это Ивес или, например, Эмер. Но к последнему чрезвычайно трудно пробиться: обычно он работает прямо во дворце Короля, а туда просто так не пускают, даже если вы предъявите доказательства работы на нас. В Ур-Дреде это опять может быть Ивес, я не уверен, где он сейчас, или Фолдрек.
Лич внимательно выслушал Винсента и хотел что-то сказать, но был перебит тихим смешком Колмана, стоящего у входа.
– Если твоя задача была стоять на холме вместе со мной ничего не делая, то, разумеется, вместе мы её выполнили на отлично, хе-хе, – проговорил некромант, прикрывая рот рукой, чтобы не разразиться хохотом.
– Да, определённо вашему отряду нужны деньги, – проигнорировал колкость мага Ландеб, – Мельген точно будет против, когда узнает, но я могу выделить вам на всю группу пятьдесят кристаллов и семьсот ириев. Разделите их сами.
Градоначальник окликнул какого-то угрюмого стражника, совершающего обход по зданию и проходящего мимо двери в кабинет лича, и тот, устало кивнув, поплёлся куда-то на нижний этаж.
Вскоре солдат вернулся с двумя мешочками денег. Если б кто-нибудь собрался пересчитать их, то понял бы, что там ровно то количество денег, которое Ландеб и хотел выделить странникам.
– Да, можете переночевать в этом доме, – кивнул головой лич в ответ громиле гвинфорцу, – Колман сейчас должен будет отправиться в небольшое путешествие, так что его кабинет свободен, – некромант на такие слова удивлённо развёл руками и захлопал глазами, недоумевая, – также почти свободен чердак. Там куда больше места, а в кабинет войдут от силы три персоны.
Когда все вопросы были улажены, отряд разошёлся по дому, чтобы наконец-то отдохнуть. Трое отправились в освобождённый кабинет, чтобы устроиться на жёсткой деревянной кровати или на столе – всё равно не велика разница. Остальные же заняли чердак. Здесь было довольно уютно: плотная тьма лезла изо всех щелей, поглощая тучки пыли, которые возмущённо витали в воздухе, потревоженные внезапными вторженцами, а недавно отремонтированная высокая крыша не позволяла ледяному ветру добраться до сюда, так что было почти даже и не холодно. Место с несколькими запертыми сундуками, чьи силуэты еда виднелись в тени, послужили отличным местом, чтобы устроиться поудобнее. К счастью, места хватало сполна.
Но время шло, и вскоре странники ощутили, что и за такую маленькую радость, как простор, приходилось платить: дождь разошёлся, взбесился, словно желая затопить весь Личенвайн, и остервенело пытался пробить крышу. Благо, она выдерживала поток воды, и единственное, что нарушало покой группы наверху, – нескончаемая дробь. Трое в кабинете же, пусть и намного теснились, но удары крупных капель для них были отдалённым шумом, заглушаемым толстыми деревянными стенами.
Утро встретило странников отвратительной прохладой, которая, впрочем, слегка разгоняла бивший всю ночь в нос гнилостный запашок, и Колманом, чьи красные от недосыпа глаза умоляли о том, чтобы его кто-нибудь прикончил: не смыкая глаз, некромант всё это время, пока остальные отдыхали, мотался по деревням и мелким оплотам. Теперь можно было задуматься о поездке куда бы то ни было. Наверняка Ландеб приготовил наёмникам повозку для дальнего путешествия. Возможно, остались какие-то незавершённые дела или незаданные вопросы, на которые ещё было время. Потом, чтобы решить их, придётся потратить уйму времени на возвращение обратно в провинцию.
8d15: (12 + 13 + 6 + 13 + 5 + 12 + 15 + 15) = 91 +5 В таком порядке: Зигмунд (-12), Балор (-2), Кассиус (-9), Теодор (-15), Делвин (-8), Генрих (-7), Винсент (-3), Нериса (-1)
На дворе двадцать шестой день осенней Каари
Оставшаяся поезда для Нерисы прошла в отчаянных попытках привести себя в порядок, перед встречей с ее истинным нанимателем. Она было уже привела себя в более менее цивилизованный вид и надеялась что он таковым и останется, но не тут то было. Дождь размывший дорогу и запачкала, плащ, сапоги и немного брюки, но все таки даже сейчас, она была не такой грязной, будто лазала по канаве, что собственно она не так давно и делала.
Представ перед нанимателем она предпочла пока молчать, так как была слишком усталой, да и почти все проблемы, кроме одной, были озвучены. Как отряд не мог думать о чистки вещей она не понимала, но пришлось ей ,как всегда, помогать своим спутникам, Которые, если бы не Генрих, наверное бы и не вспомнили про нее.
- Еще нам нужно где то подготовить одежду к завтрашнему дню, постирать и высушить.
Неожиданно скромно, для ее пылкого добавила девушка.
Закончив формальную часть Нерисса оглянула своих спутников и спросила, в этот раз первой.
- Так кто спит где?
Она настолько устала, что готова была спать даже на чердаке, хотя и надеялась на хорошее место
Представ перед нанимателем она предпочла пока молчать, так как была слишком усталой, да и почти все проблемы, кроме одной, были озвучены. Как отряд не мог думать о чистки вещей она не понимала, но пришлось ей ,как всегда, помогать своим спутникам, Которые, если бы не Генрих, наверное бы и не вспомнили про нее.
- Еще нам нужно где то подготовить одежду к завтрашнему дню, постирать и высушить.
Неожиданно скромно, для ее пылкого добавила девушка.
Закончив формальную часть Нерисса оглянула своих спутников и спросила, в этот раз первой.
- Так кто спит где?
Она настолько устала, что готова была спать даже на чердаке, хотя и надеялась на хорошее место
Лучезарная улыбка озарила лицо Генриха. Казалось, она слегка развеяла тьму в комнате. Хорошее настроение в мертвой стране как лучик света в кромешной темноте. Легкий полупоклон выразил благодарность нанимателю. Аккуратно поправив на голове шляпу, Хофнер взял свой меч за середину клинка, облаченного в деревянные ножны. Смазанный взгляд прошел по потолку, в надежде, что там ничего не свисает вниз. Гвинфорцу не хотелось лечить головную боль и ходить с шишкой на макушке. Отступив назад, он деловито посмотрел на Нериссу.
=Внешний вид Нериссы оставлял желать лучшего. Как, скорее всего, и вид Генриха. Особенно его замызганные штаны и сапоги. На слова о подготовке одежды гвинфорец одобрительно кивнул. Выражать одновременно больше одной просьбы из своих уст ему казалось несколько неправильным. Точнее, не этичным.
— Нерисса говорит дельную вещь. Нам, или хотя бы мне и ей нужно где-то вычистить и высушить одежду. Сэр, у вас есть где это сделать? — Вопрос был адресован Личу.
Теперь стоило решить кто где будет ночевать. Меченосцу было все равно. И чердак, и кабинет были лучше нежели комната в таверне. Внимательно осмотрев каждого из компаньонов, его цепкий взор уловил явные признаки воздействия воздуха и атмосферы Личенвайна на нескольких людях. Наиболее плохо выглядел Делвин. Его взгляд вечно метался из стороны в сторону, как будто он ждал какого-то удара изподтишка. Такое бывает, когда ты уже много времени только и делаешь, что сражаешься за свою жизнь. Нерисса смотрелась лучше плута. И она была девушкой. В её плане вопрос не стоял. Винсент и Балор выглядели абсолютно одинаково. Выбор Генриха пал на Винсента. Остальные выглядели лучше, чем вышеперечисленные.
— Ты, Делвин и Винсент спят в кабинете. Вам следует отдохнуть чуть лучше. Вы выглядите не слишком хорошо. Больше всего это касается тебя, Делвин. — Встретился взглядом с бегающими глазками плута Генрих. — Все остальные сегодня проведут ночь на чердаке. Думаю, это лучше чем таверна. — Край рта воина слегка дернулся. — Есть у кого-нибудь возражения?
Новость о разрешении на ночёвку непосредственно в доме нанимателя была встречена братьями на ура. Хех, а оно и не удивительно: никому не хочется спать в дыре, которую кто-то удосужился когда-то назвать таверной, на кроватях из прогнившего дерева с набивкой в виде острой колющей соломы и веток. Тем не менее на выбор предстали две части владения Ландеба: кабинет Колмана и непосредственно чердак. К сожалению или к счастью ни одному из южан не пришлось делать какой-либо выбор из предложенных вариантов – всех уже распределил Генрих. Конечно, данное решение можно было и оспорить, но зачем? Потасовку затевать было попросту незачем, да и сами гибриды никак не возражали. Мужчинам было попросту безразлично где дрыхнуть всю эту ночь.
— Пфф… и на кой ляд вам чистить эту одежду? – послышался нахальный голос Балора. — Вы же никак не собираетесь в скором времени на встречу с какой-нибудь чрезмерно важной особой и Личенвайн всё равно не позволит продержаться полностью чистым слишком долго. Почиститесь-заблестите, а как только выйдите наружу, так снова испачкаетесь. И что в таком случае будете делать? Снова отмываться? Неплохо, неплохо, но вот только в эту самую метрополию вы так никогда и не попадёте.
Наконец-то умолкнув мужчина вслед за братом направился на чердак.
Верхушка не представляла собой чего-либо действительно интересного: обычное тёмное пыльное помещение, чьи стенки с крышей отдавалась глухим стуком падающих капель и не позволяли хладному мёртвому воздуху пробиться внутрь. Место для сна искать слишком долго не пришлось: проглядываемые сквозь тьму сундуки отлично подходили для этих целей. Уснуть здесь будет определенно непросто… наверное.
- Каждый должен заниматься своим делом, Колман, - отчеканил Винсент ледяным тоном, не удостоив острого на язык некроманта взглядом. - Я, Балор и Кассиус остались, чтобы обеспечивать магическое прикрытие, если нас раскроют и начнется заварушка. Все согласно ранее принятому плану. То, что операция прошла гладко и магическое вмешательство не потребовалось - не наша промашка, а заслуга наших коллег, мастерски справившихся со своей задачей.
К счастью, лич не обратил особого внимания на язвительные подколки Колмана, приняв разумное и единственно правильное, по мнению Винсента, решение - профинансировать грядущие расходы своих работников, выдав часть гонорара прямо сейчас. Вдобавок, благодаря Хофнеру отряду было дозволено заночевать в доме лича - просто великолепная замена вчерашней убогой таверне. Конечно, по сравнению с поместьем лорда Сандера жилище Ландеба казалось собачьей конурой рядом с замком, но лучших вариантов все равно не было, так что воротить нос не приходилось, к тому же Генрих любезно предложил чародею, наряду с Делвином и Нерисой, разместиться на ночь в пустующем кабинете Колмана, пока того отправляют с очередным поручением в окрестности.
- Благодарю за предложение, Генрих, не откажусь. - маг коротко кивнул, соглашаясь. - передохнуть нам явно не помешает.
- Генрих любезно обеспечил нам троим максимально комфортные условия в данной ситуации. Так что мы ночуем сегодня в кабинете Колмана... - Винсент бросил взгляд, полный нескрываемого злорадства, на некроманта. - ... пока его хозяин будет всю ночь занят другими, несомненно важными делами. Насчет сушки - могу попытаться подсобить, если будет необходимость.
В ответ чародей неопределенно пожал плечами.
- Никогда не вредно выработать в себе привычку следить за своим внешним видом, если есть такая возможность. Даже если ты утопаешь по колено в грязи и лицезреть тебя могут только болотные мухи и мертвецы. Встречают по одежке, да и не будем мы вечно торчать на обочине мира. В метрополии ценят внешний вид собеседника. И порой даже больше, чем его внутреннее содержание.
Махнув всем рукой, Винсент развернулся на пятках и твердым шагом покинул кабинет лича, направившись разыскивать обиталище Колмана, перекусить и устроиться на ночлег.
Бардессе была все равно где спать, хотя отсутствие возможности высушить одежду, в доме без камина было не сильно ободряющим. Но, на помощь ей пришел маг, который любезно предложил свои услуге. Видимо отряд был все же не таким плохим.
Все ее спутники, кроме Генриха или не запачкались или не считали себя слишком грязными. Ну или верили, что грязь крупнее пары сантиметров отвалится сама, а меньше не стоит беспокойства.
Оставшись в сухом и более менее теплом месте, получив спальное место в кабинете, да еще и обещание помощи в сушке одежды Нериса , начала готовится отходить ко сну в немного приподнятом настроении. Есть ей совершенно не хотелось и пока кто то искал место для сна она, накинув свой концертный костюм, который был слишком пышным изумрудно золотым и расшитым тонким камзолом и брюкам, которые она убрала в отчищенные уже кое-как сапожки и взяв всю грязную одежду, она пошла в помещение для слуг, прихватив с собой Генриха, и, стараясь не смотреть и не дышать в сторону полуразложившихся трупов. Получалось у нее это с переменным успехом и все же достигла цели, не потеряв , наведенную непосильным трудом еду.
Некоторых трудов следовало добыча чистой воды, к тому – же стирать им пришлось в холодной воде, но не смотря на отсутствия как и способов упростить задачу, которые обычно были в домах знати Нериса прекрасно справилась со стиркой, пусть и фыркала от холодной воды а руки ее были красными. Она все-таки была из труппы и стираться в реке было для нее привычным, пусть и не любимым делом.
- Теперь время посушить одежду у мага и спать, как считаете, Генрих?
Собрав свое мокрое белье в охапку и вытерев пот со лба ,сказала актриса и приготовилась уходить.
- Даже странно что у них можно постирать да. Учитывая…. Ну вид и… запах его слуг. А наши спутники стирать свою одежду не будут?
========================================================================
Высушив при помощи Внинента одежду, Нериса легла на стол и укрывшись плащом и подложив концертный костюм под голову почти тут же отправилась в страну грез, пробормотав , – «Спокойной ночи» всем ее соседям.
Вновь Балор вел себя вызывающе. Будто пытался обратить на себя внимание дерзкими словами. В таверне Генрих не удостоил гибрида ответа. На сей раз усы Хофнера слегка встопорщились, когда он заговорил.
— На тот же ляд, на кой мы чистим оружие. — Огромный двуручник плавно переместился с правого плеча на левое. — Если вы считаете себя достойным ходить в грязной, вонючей одежде то вы ничем не лучше кмета, копошащегося в свинарнике от рождения и до смерти. — Низкий баритон был спокоен. Вопрос насчет чистоты одежды также был задан не в первый раз. Генрих лишь пожалел, что с этим человеком он будет ночевать в одной комнате.
Легко улыбнувшись, одноглазый меченосец коснулся двумя пальцами шляпы и слегка поклонился.
Все вопросы на сегодня были завершены. Поднявшись наверх, Генрих слегка вздохнул. Помещение было лучше чем таверна, сомнений в этом не было. Абсолютно никаких. Но удобство и комфорт все же оставляли желать лучшего. Сняв с себя перевязь с оружием, он оставил лишь длинный кинжал на поясе. Процедура снятия доспехов была довольно длительной. Длительной ровно настолько, чтобы Нерисса подоспела как раз к её завершению. Взор Хофнера невольно залюбовался концертным костюмом Бардессы. Он был красив. Приняв предложение эльфийки насчет стирки, гвинфорец захватил с собой запятнанную одежду. Сам Хофнер был облачен в серого цвета шоссы и зеленого цвета нательную шерстяную рубаху. Ночь обещала быть не самой теплой. Нежить не вызывала у него никаких чувств. Никаких. Кроме жалости.
Вскоре Генрих и Нерисса раздобыли воды. Холодной воды. Не бог весть что, но она явно лучше чем тухлая болотная жижа. Меченосец методично и тщательно отчищал одежду от грязи и прочих гадостей. Огрубевшая кожа рук мало что чувствовала. Даже холодную воду не слишком хорошо она ощущала. Спустя время, стирка была окончена.
— Ты права. Время позднее. Стоит отдохнуть и набраться сил. — Вытер свои руки поданным полотенцем великан. Аккуратно взяв мокрую ткань в руки, он поправил волосы на своем лице, слегка прикрывая шрам.
— Я не вижу странностей в этом. Одежда Ландеба выглядела нормально. А вид и запах его слуг лишь издержки места, где мы находимся. — Улыбка заиграла на лице наемника живыми красками. — Думаю, наши спутники постираются под дождем. Или будут ждать, пока их не окатит водой Винсент. — Генрих слегка вздохнул.
====================================================================================================
Сухая одежда примостилась поверх доспехов. Спасибо чародею. Примостившись на сундуке, одноглазый уперся на свой огромный меч руками. Воистину многофункциональная вещь. Даже как солнечные часы его можно было использовать. Прикрыв глаз, воин провалился в чуткий сон.
— Ты, конечно, не расстраивайся, но я крайне сомневаюсь в том, что местная метрополия не является обочиной мира. Всё же это Личенвайн, и тут всё достаточно однотипно. Грязь, подконтрольная нежить, неподконтрольная нежить – дикари, болота и темнота. Хм… да, согласен, не самое плохое место, но и не самое чистое. Наверно… хм… к слову, а с чего у тебя такие мысли о метрополии? Ты там уже когда-то бывал?
Вполне возможно гибрид мог продолжить говорить и дальше, но тут его внимание привлёк почти равный ему в плане роста Генрих. Владелец двуручного места с помощью своего фирменного низкого баритона начал излагать мысли по поводу чистки имеющейся одежды.
— Оружие мы чистим не для того, чтобы оно выглядело чрезмерно красиво, а для того, чтобы оно не затупилось и исправно продолжало обрывать жизни неугодных. Если ты предпочитаешь внешний вид качеству-то, у меня для тебя есть новость: ты недостоин этого самого предмета и права пользоваться им – ненадолго замолкнув, гибрид проследил разноцветными глазами за перемещающимся с одного плеча на другое двуручным мечом. — Ага, только вот попрошу заметить этих самых кметов, которые хоть и копаются в свинарнике от рождения до смерти, но также как и ты хотят выглядеть опрятно и красиво. Разница лишь в том, что ты можешь себе это позволить, а они нет. В конце-то концов не всем суждено гордо расхаживать в тяжких доспехах и шляпой с пером на высоко задранной голове.
Вот и ещё одна реплика подошла к своему логическому завершению. Неужто можно отправляться спать?
Ночь выдалась не шибко тяжелой, но и прелестной её никак не назовёшь. Сундуки хранящие в себе неизвестность оказались достаточно мягкими, а толстые стены из подгнившей древесины не пропускали хладный мёртвый ветер. Что ещё нужно для счастья? – Отсутствие барабанной дроби за авторством капель дождя и отсутствие постоянного треска, порождаемого стенами и переворачиванием спящих с одного бока на другой.
Утро. Именно утро встретило двух братьев достаточно радужно: всего один из них будучи в полудрёме свалился на промёрзший пол и от того проснулся ещё быстрее.
— Ауч… неприятно – процедил сквозь зубья поднявшийся с пола Кассиус. — И да, не настолько больно, как удар бутылкой по голове – ответил он на ещё даже не заданный вопрос также поднявшегося Балора. — Остальные уже проснулись, да?
Размяв отбитое плечо и пригладил растрёпанные волосы, младший из присутствующих южан развернулся и взглянул на родича, который одной рукой поправлял свои разноцветные волосы, а другой прикрывал рот. Похоже Кассиус угадал по поводу «удара».
— Понятия не имею – со свойственными ему нахальными нотками в голосе ответил странник. — Я за ними не слежу и следить не обязан. В любом случае они уже большие и наверняка не потеряются – он пожал плечами и направился к лестнице позволяющей спуститься вниз. — Всё же пунктов сбора у нас не так много: либо двор этого здания, либо городские ворота, у которых нас возможно ждёт тележка. А возможно и не ждёт… кто-ж его знает?
Покончив с разговорами гибриды поспешили выбраться с чердака и выйти из здания. Все равно, если им что-то сейчас понадобится, этого определённо не будет в обители градоначальника…
- Все познается в сравнении, и поверь мне, разница с провинцией велика. Сам увидишь, если мы туда доберемся. И да, я там бывал, и не раз. Увы, мои посещения... ммм, носили исключительно рабочий характер, потому я не смог оценить по достоинству все прелести пребывания в метрополии. Надеюсь наверстать упущенное.
Прежде чем погрузиться в сон, Винсенту пришлось еще применить свои магические способности, но в весьма и весьма мирных, созидательных целях - по просьбе Нерисы высушить большой ком разномастных мокрых тряпок, который при внимательном рассмотрении оказался выстиранной одеждой бардессы и Генриха.
Одарив эльфийку удивленным взглядом, заодно подметив наличие у нее сменной одежды, Винсент небрежно взмахнул рукой - жест, отработанный сотнями часов практики. В ту же секунду из кучи одежды потянулись по воздуху тонкие ниточки воды, собираясь в неровный шарообразный ком воды. Заклинание было произнесено безупречно, потому желаемый эффект наступил буквально за несколько секунд - одежда стала идеально сухой. Здраво рассудив, что пакостить в доме лича не очень разумно, маг отправил водяной шар в ближайшее окно. Раздавшийся вскоре шлепок и плеск свидетельствовали, что контакт воды с землей на улице прошел успешно.
- Пожалуйста.
Привычное боевое заклинание, обезвоживающее и сильно вредящее живым существам, можно было использовать и для других целей. Например, вытянуть влагу из одежды, как сейчас. Впрочем, полезное прикладное применение есть и у многих других чар - жаль, что большинство чародеев в погоне за разрушительной силой заклинаний забывают об этом.
==================================================
Утро, подобно предыдущему, вновь началось с импровизированного военного совета - если столь громким титулом можно было назвать обычный сбор бойцов отряда одном помещении на первом этаже жилища Ландеба, чтобы перекусить и обсудить дальнейший план действий.
- Итак, господа и дама, полагаю, нам стоит определиться с нашим маршрутом движения. Поскольку вчера однозначного решения принято не было, выскажу свое мнение: здесь, в окрестностях Истены, мы сделали все, что могли, для противодействия враждебной нам организации. Пора тянуть за ниточку и распутывать, откуда начинается наш клубок. Ландеб дал нам наводку - если мне не изменяет память, это Ивес, Эмер и этот... ммм, а, Фолдрек. Искать их нужно в Ур-Дреде либо в Ур-Кереше. Следовательно, туда и предлагаю направиться.
Ночь, проведенная Теодором на импровизированной лежанке, которой послужила кучка пыльных мешков, набитых всяким хламом, подошла к концу, а значит вновь настало время деятельности. Постель была не из удобных: несколько раз мужчина просыпался от того, что ему в бок или в спину впился острый угол какой-то безделушки, в результате чего речи о хорошем отдыхе не шло.
Лесник кое-как поднялся на ноги и размял затекшую спину, поморщившись от боли, когда в что-то в ней хрустнуло. Похоже, что день выдался не самый удачный.
Элен, просидевшая всю ночь на полке, заставленной пыльными книжонками, явно никому не нужными, судя по их состоянию. Ливень, прекратившийся лишь на рассвете, не позволил птице слетать на охоту и теперь она пребывала в состоянии духа, не лучшем, чем у ее хозяина.
Теодор подождал, пока его питомица займет свое место на его плече, и двинулся вниз по лестнице, покидая затхлый чердак.
Спустившись на первый этаж, он обнаружил, что большая часть его спутников уже проснулась и готовилась выступать. Усевшись на один из свободных стульев, лесник выудил из сумы неизвестно сколько пролежавший там кусок вяленого мяса и принялся грызть его, параллельно с этим слушая Винсента, излагавшего свои виды на дальнейший план действий.
– Все верно, – проговорил мужчина, проглотив очередной кусок мяса, когда маг закончил. – Подождем Колмана с его повозкой, после чего двинемся в Ур-Дред. Он ближе, чем столица и находится ровно на северо-западе от замка Дитмара, то есть ровно в том направлении, в котором ушел сектант.
Лесник кое-как поднялся на ноги и размял затекшую спину, поморщившись от боли, когда в что-то в ней хрустнуло. Похоже, что день выдался не самый удачный.
Элен, просидевшая всю ночь на полке, заставленной пыльными книжонками, явно никому не нужными, судя по их состоянию. Ливень, прекратившийся лишь на рассвете, не позволил птице слетать на охоту и теперь она пребывала в состоянии духа, не лучшем, чем у ее хозяина.
Теодор подождал, пока его питомица займет свое место на его плече, и двинулся вниз по лестнице, покидая затхлый чердак.
Спустившись на первый этаж, он обнаружил, что большая часть его спутников уже проснулась и готовилась выступать. Усевшись на один из свободных стульев, лесник выудил из сумы неизвестно сколько пролежавший там кусок вяленого мяса и принялся грызть его, параллельно с этим слушая Винсента, излагавшего свои виды на дальнейший план действий.
– Все верно, – проговорил мужчина, проглотив очередной кусок мяса, когда маг закончил. – Подождем Колмана с его повозкой, после чего двинемся в Ур-Дред. Он ближе, чем столица и находится ровно на северо-западе от замка Дитмара, то есть ровно в том направлении, в котором ушел сектант.
Когда было решено кого отправить в кабинет, Зигмунд не спеша поднялся на чердак, и, зайдя в самый дальний угол, тихо сел и, достав книгу стал, читать её, давая сам себе тусклый источник света в виде маленького огонька на ладони. Конструкт же крутился рядом, залезая и слезая с разного рода хлама, стараясь найти хоть что-то интересное. Но всё, что он находил, это комки пыли, и непонятного рода и предназначения вещи. А потому, пробежав большую часть помещения, костяная многоножка вернулась к доктору и скрылась в одном из рукавов. Неживой же потушил огонь и осмотрел помещение. Напарники разместились кто где. Больше всего лекаря смущала сова, что сидела на одной из полок и упорно следила за Зигмундом.
~ И что тебе надо? У меня мяса нету. А то что есть, то не для тебя…
Поиграв с животным в гляделки пару минут, медик встал с пола и направился к нему, стараясь не шуметь. Дойдя до полки с совой на расстояние шага, Зигмунд протянул к ней руку. Реакция не заставила себя ждать. Клюв птицы резко дёрнулся в сторону перчатки и цапнул её. Будь лекарь живым, он бы, наверное, сейчас шипел бы от боли. А так, просто из-за внезапности просто дёрнулся назад.
~ Ты ещё и кусаться вздумала? Мда. Какой хозяин, такое и животное…
Взгляд костяного лекаря перешёл на Тео, который в данный момент, лежа на каких-то мешках начал ворочаться. Но через несколько секунд затих, от чего Зигмунд хотел с облегчением выдохнуть, но не получилось. Отсутствующие лёгкие не позволяли это сделать, а потому Зигмунд просто медленно и тихо зашагал в сторону лестницы, а после всё так же тихо спустился вниз.
Внизу неживого встретила уже хорошо знакомая дверь, за которой стоял стражник. Похоже, его не очень интересовало, куда и зачем пошёл доктор, потому как всё, что он сделал, это тупо уставился на Зигмунда, а после проводил взглядом удаляющуюся фигуру в плаще.
Сам не зная зачем, лекарь захотел просто прогуляться, пусть и по грязным, но всё же улицам маленького городка. То тут, то там виделись странного вида люди, больше похожие на зомби или на каких-то призраков, ищущих что-то только им известное. Но в данный момент лекаря больше интересовал сам город. Грязные, тёмные, тихие улочки чем-то нравились Зигмунда, а потому он не сразу заметил, что оказался уже у северной стены оплота, а также пошёл не сильный дождь. Вдруг откуда-то раздался до боли знакомый звук. Тихий, утробный рык. Сразу за ним стали слышаться звуки драки. Кто-то слабо вскрикнул, а после забулькал.
~ Да ладно! Неужели эти неучи так и не заделали ту стену?
Немного прихрамывая лекарь стал довольно бодро идти в сторону, откуда, по его мнению, исходили звуки. И пришёл он довольно вовремя. Непонятного вида полуразложившийся труп, с остервенением лупил человека, который пытался одной рукой защититься, а другой держался за разодранное горло.
Действия со стороны Зигмунда не заставили себя ждать. Левая рука резко вздёрнулась вверх, а на кончиках перчатки загорелись слабые красные огоньки. Вдруг зомби застыл и вскинул голову на обладателя клювастой маски. Так как первое блюдо в виде мужичка уже не было способно к быстрому перемещению, зомби решил заняться той закуской, которая только что сама притопала к столу. Мертвяк дёрнулся всем телом и помчался в сторону лекаря. Но стоило ему сделать несколько шагов, как в его дырявой груди вспыхнуло яркое красное пламя, а и до того не очень крепкие ноги подкосились. Тело рухнуло на землю, зарычало и стало ползти в сторону тёмной фигуры. Неживой же решил побыстрее прикончить тварь, так как человек, что несколько минут назад очень активно хлюпал горлом, теперь начал понемногу затихать, всем своим видом давая понять, что время было на исходе. Левая рука неживого полностью озарилась огнём, а грудь твари буквально разорвало, разбросав ошмётки на пару метров, от чего монстр затих окончательно. Рука Зигмунда потухла, и сам он заковылял к мужчине. Дойдя до него, лекарь упал рядом на колени и стал рыться в сумке. На свет появилась склянка с белой густой жидкостью. Медик взялся за руку мужчины, что держала горло, и попытался отвести. Не получилось, так как мужчина, похоже, либо не узнавал Зигмунда, либо просто был в шоке от произошедшего. Лекарь наклонился над лицом умирающего. И стал быстро и чётко говорить.
- Руку убирай. Если не уберёшь, то через пару минут тут будет уже два трупа, и второй тут будет просто потому что ты не захотел просто убрать руку.
Похоже, что слова доктора всё же нашли ключик к сознанию напуганного человека, так как тот убрал руку. Как только препятствие покинуло рану, из неё ещё сильнее повалила кровь, окрашивая ближайшую грязь тёплой кровью. Как и всегда, действия медика были отточены до автоматизма, что позволяло доктору даже не особо наблюдать за своими действиями, уделяя время и монологу с человеком.
- Ууу как всё плохо… Ты что тут хоть делал то? Стой! СТОЙ! Не отвечай. Это я так шучу… Главное слушай меня, и старайся не отключиться, понял? Если понял, то просто моргни... Мужичок удивлённо моргнул обоими глазами… - Ну вот и хорошо… Сейчас залечим тебя, будет лучше, чем было...
Продолжая пустой трёп, лекарь снял перчатку с левой руки и приложил костлявую руку к ране. Кости соприкоснулись с раной и тут же озарились ярким красным пламенем, от чего рана начала стягиваться и заживать. Спустя пару минут лекарь плеснул белую жидкость на рану и размазал жидкость по всему повреждению. И вот когда жидкость наконец засохла, закрывая полностью последние намёки на кровотечение, лекарь вернул перчатку на руку, и встал с земли.
- Вставай давай… У тебя тут дом далеко? Давай провожу. Мало ли тут у вас ещё какая погань ходит.
Поднявшись с земли и отряхнувшись, мужичок покосился на неживого, произнёс тихое «Спасибо, пошли...» и повёл доктора к себе в дом. Домом оказалась небольшая постройка, издали больше напоминающее сарай. Но внутренности домика оказались тоже не очень богаты. Просто одна большая комната с тремя кроватями, на которых лежали двое детей, и столом. Это всё, что можно было найти из мебели в этом домике. Зайдя внутрь, лекарь не решался пройти дальше метра от порога, но вот сам недавно спасённый мужичок кивнул Зигмунду на стол, и стал ставить какие-то деревянные миски с непонятным содержимым. Если бы не подсказка со стороны человека, медик бы наверное даже и не понял что, то что было в миске, можно есть. Но еда не волновала медика, а потому он не стал садиться и взглянул на детей.
- Не надо. Лучше прибереги для детей, а я и так обойдусь. Ты мне лучше скажи, можно я осмотрю твоих детей? А то я чувствую они тоже не очень здоровы…
Получив неуверенное «Ага, да, смотри...» и спокойный выдох после того, как он отказался от маленькой награды, неживой встал из-за стола и двинулся к детям. Как доктор и думал, дети были не в лучшем состоянии. Оба ребёнка были бледными и очень измождёнными. Весь их вид давал понять, что жизнь в этих маленьких людях билась всеми силами с болезнью и, похоже, проигрывала.
- Мда… Дети твои не лучше, чем ты там… Ладно, за работу.
Зигмунд принялся за работу. Сняв перчатки, он положил обе ладони на лица детей и принялся шептать что-то, что было известно только ему. Пламя на костях выписывало странные рисунки, но само оно светилось очень тускло…
Сколько так простоял Зигмунд, одному шаркающему известно. Но когда после выполненного долга он вышел из дома, было уже светло.
~ И снова я доктор, который лечит бедняков… Хорошо, хоть монеты не пригодились.
Как ни в чём не бывало лекарь двинулся в сторону дома Ландеба, встретившись в проходе всё с тем же стражником и показав ему амулет, вошёл внутрь. Как доктор и ожидал, все уже не спали и что-то обсуждали в комнате. В ней так же был и Колман. Выслушав всех, лекарь кивнул будто сам себе и, повернувшись к Колману, спросил.
- Повозка готова? Я думаю, стоит уже выдвигаться в Ур-Дред.
Получив положительный ответ, лекарь повернулся к остальным.
- Колман сказал, что повозка готова. Пошлите...
После этих слов, Зигмунд одним из первых покинул дом, который был для группы ночлегом. Через пол часа все уже были в повозке, а сама деревянная конструкция, запряжённая костяными лошадьми, дёрнулась и начала плавно двигаться в сторону нужного города.
На первый взгляд предоставленная Ландебом повозка показалась всё той же знакомой грудой гнилой древесины, которая, как только тронется, начнёт жаловаться на свою нелёгкую судьбу протяжным скрипом. Но если приглядеться, то можно найти и отличия: вроде даже все доски на месте, оси стоят ровнее, колёса будто и не такие побитые, а не заметить двух лошадей вместо одной – это надо постараться. А как только не выспавшийся Колман, заняв место возницы, повёл экипаж по улочкам Истены, то сидящие в телеге странники всем телом ощутили, что этот транспорт куда лучше прошлого. Нет, тряска никуда не пропала, но она стала не такой заметной: видимо, на дальний путь где-то была припрятана повозка поновее, а от того и прочнее.
Когда телега выехала за город, то перед пассажирами раскинулись уже ставшими привычными бескрайние пустоши, накрытые тёмным небом. Но сейчас они представали в совсем другом виде, предвещая долгую и скучную поездку, несущая однообразные пейзажи, тёмные силуэты дальних лесов, редкие деревеньки, рассыпанные тут и там, и длинная, растянувшаяся далеко-далеко за горизонт размытая бесконечными дождями дорога. Холодный ветер будто подгонял деревянную конструкцию, изредка подскакивающую на камнях, и пытался заморозить живых до смерти. Колман закутывался поплотнее в неизменный плащ, устраивался поудобнее и с лёгкой улыбкой глядел вдаль. Всё это так знакомо ему, но от этого не менее прекрасно! Он любил Личенвайн, любил его необъятные земли, любил со смехом наблюдать за тщетными попытками дикой нежити угнаться за мчащейся повозкой, любил смотреть на вечно пасмурное небо, угрюмо глядящее на него в ответ, любил он и мерный перестук колёс и ставший родным топот копыт о грязь. Едь он в метрополию после хорошего отдыха, то, наверное, не сыскать было бы личенвайнца довольнее него. Возможно, кому-то такие поездки в разваливающейся на ходу телеге и не нравились, но только не ему.
И ведь есть за что их не любить. Повозка преодолевала многие километры по грязи, и единственное, что вносило разнообразие в скучные завывания ветра и редкие скипы досок под аккомпанемент топота копыт, редкие истории Колмана, но и он, не спя многие сутки, начинал дремать, едва находя силы поддерживать лошадей. Серую картину проклятых земель разбавляли частые дожди, крася её в глубокий тёмно-синий цвет, погружая всю округу в холодный и мокрый мрак. И так продолжалось несколько дней. Иногда по дороге встречались груды домов, по злой шутке судьбы именуемых здесь деревнями, и Колман останавливался там, своими связями выбивая ночлег и еду. Порой он забирал последние крохи у деревенщин, но зато провизия не кончалась, и наёмники могли не беспокоиться, что случайно помрут в пути от голода или придётся искать съедобные корешки в тёмных лесах.
И, наверное, всё так бы и продолжалось вплоть до прибытия в Ур-Дред, если бы в один день ливень не разошёлся бы во всю свою нечеловеческую мощь, бушуя и ревя, будто стараясь расколоть материк пополам. Огромные потоки воды размывали бесплодную землю, и в конце концов повозка чуть не попала под оползень, а проехав чуть дальше, все могли заметить, что дорогу впереди тоже не обошли земляные волны, накрыв приличный участок громадными слоями грязи. Дальше так просто не пробраться, не потеряв транспорт. Колман, в подобные ситуации попадавший не раз и прекрасно знавший местные окрестности, без какой-либо задержки уверенно повёл повозку в обход, выйдя на теряющуюся во тьме дорогу помельче. Она вела прямиком в очередной лес, который своими кривыми деревьями, чьи ветки переплетались меж собой, словно образуя второе тёмное небо, будто сдавливал души странников. Но некроманту, видимо, было не впервой проезжать здесь: он после ночёвки в одной из убогих деревушек выглядел вполне оптимистично и даже не обращал внимания на мелькающие во мраке и стене воды зловещие тени вокруг.
Ливень кончился, но он не обошёл стороной и этот, будто нелюдимый и закрытый ото всех лес, дорогу размыли огромные потоки воды, грязь топила в себе колёса, замедляя движение. Впрочем, две лошади справлялись, и экипаж пока не собирался останавливаться, пусть и сбавил скорость. Но в этом промедлении не было ничего хорошего: мало того, что прибытие слегка запоздает, так и не мчащаяся на всех парах повозка была отличной целью для дикой нежити. И она ею стала. Первым это понял Колман, неожиданно вздрогнувший и начавший прислушиваться к нарушаемой только скрипом, стуком и завываниями ветра тишине. Делвин и Теодор услышали резко отличающиеся от остального звуки вслед за некромантом, в затем и маги почувствовали колыхания в магическом фоне.
Утробные рыки и булькающие звуки бега по грязи не заставили себя ждать, и вдруг повозку пошатнуло.
– А, свет! – выкрикнул Колман, чуть не упав с сиденья и отправив в темноту сгусток магии, – вот свет бы нам сейчас и пригодился как раз! Я их не вижу.
В непроницаемой тьме едва различались быстрые тени, сближающиеся с телегой и быстро отдаляющиеся от неё, скрываясь среди силуэтов деревьев. Некоторые в своей животной ярости бились о неё, тут же падая в грязь, а другие, особо остервенелые, прыгали и цеплялись гнилыми когтями за борт повозки, пытаясь перелезть через него. Некоторым даже удавалось, и они, тоже почти не ориентируясь, начинали размахивать конечностями, пытаясь достать желанную цель: они чувствовали тепло живого, и в беспричинной ярости пытались разорвать всё, что хоть как-то отличалось от них, на мелкие кусочки, чтобы потом сожрать без какой-либо цели, ведь нежить не чувствует настоящего голода. Эти инстинкты, навеянные тлетворной магией, заставляли их даже иногда нападать друг на друга, глодая старые кости с сохранившимися на них кусочками плоти.
Но сейчас было вовсе не до размышлений о природе дикой нежити. Стояла очень серьёзная проблема: в телегу уже переползли аж пятеро мертвецов, и здесь становилось весьма тесно.
– Эй, вы там держитесь! – обернулся к пассажирам Колман, – но нам надо решить, как ехать-то будем. Дальше по дороге? Тогда приготовьтесь рубить этих гадом на кусочки, их будет очень много. Либо мы можем свернуть и попытаться проехать где-нибудь, где нас не будет тормозить. Вот только можем потом дорогу нужную и направление не найти. Но оторвёмся – эти нас точно не догонят. А потом и не найдут, они же тупые, аха-ха! Ай, свет, да не лезь ты! – занегодовал Колман, когда какой-то дикарь, которому, видимо, не понравилось, что его назвали тупым, запрыгнул близко к его месту. Некромант вскинул руку, выбрасывая волну тёмной энергии, которая отбросила немёртвого вперёд, чтобы затем его с противным хрустом переехал экипаж. Маг повернулся к пассажирам, которые в это время отбивались от особо наглой нежити, – ну так что? Давайте скорее.
Даже не было похоже, чтобы он был как-то взволнован, некромант находил даже время посмеяться. Впрочем, ему действительно важен был быстрый ответ: шутки шутками, но жизнь – ценная штука, пусть подобные ситуации уже не раз случались в жизни личенвайнца.
Пятеро уже атаковали 1 – Зигмунда, 2 – Балора, 3 – Кассиуса, 4 – Теодора, 5 – Делвина, 6 – Генриха, 7 – Винсента, 8 – Нерису.
5d100: (81 + 100 + 30 + 37 + 56) = 304 5d8: (2 + 8 + 3 + 3 + 2) = 18
8d15: (1 + 11 + 2 + 4 + 13 + 2 + 5 + 1) = 39 +5 За последние несколько дней в таком порядке: Зигмунд (-12), Балор (-2), Кассиус (-9), Теодор (-15), Делвин (-8), Генрих (-7), Винсент (-3), Нериса (-1)
На дворе двадцать девятый день осенней Каари
И снова в путь. Снова километры пустошей и свинцовое небо над головой. Снова ночевки в затхлом воздухе сельских трактиров. Снова многие часы, проведенные в молчании и раздумьях.
Теодор целые дни проводил погруженный в свои мысли, бесцельно наблюдая за проплывающим пейзажем. Последние дни он стал сам на себя не похож. Как будто бы другой человек занял место вечно хмурого и флегматичного лесника... И это беспокоило его. Он был уверен, что этот человек умер семь лет назад и больше никогда не вернется, однако судя по всему, Теодор принял за смерть глубокий сон.
И вот спокойствие было нарушено. В то время как повозка ехала по узкой лесной дорожке, больше похожей на тропинку, а лесник с наслаждением вдыхал сравнительно свежий воздух, до его чуткого слуха донеслось глухое рычание. Раньше дикая нежить не была способна догнать резво бегущих лошадей, однако сейчас колеса повозки увязали в грязи, так что мертвяки стали представлять опасность.
Лесник вскочил на ноги, вглядываясь во тьму леса. Кроны деревьев не пропускали ни лучика тусклого лунного света, поэтому даже самый чуткий взор едва ли мог что-то различить. Тем временем рычание приближалось, было ясно, что без боя не обойтись.
– Приготовьтесь, дикари приближаются! – громко, чтобы разбудить дремлющих, Теодор, параллельно с этим надевая маску.
Через пару мгновений предсказание сбылось: со всех сторон за повозку стали цепляться острые когти нежити. Большинство просто ударилось о борт, однако нескольким самым резвым удалось запрыгнуть внутрь.
Один из них налетел прямо на лесника, однако Элен не дала мертвяку ранить хозяина, взлетев в воздух и расцарапав гнилую плоть. Не давая противнику опомниться, Теодор взмахнул мечом.
1d100: (93) = 93 +8
– Гони напролом! – крикнул он Колману после атаки. – Прорвемся!
Выбравшись наружу и оказавшись под «мертвым» небом затянутым плотными густыми тучами, гибриды начали раздумывать над дальнейшими действиями. Было предложено зайти в местную харчевню, дабы перекусить и выпить, но от этой идеи отказались буквально сразу же – видимо ни один из братьев не хотел поедать местную пищу; был выдвинут вариант с походом к Мельгену, но и он также остался лишь вариантом и быстро был отвергнут. Неизвестно, сколько ещё мужчины могли распоряжаться своим свободным временем, если бы один из них в итоге не заприметил удерживаемую Балором алебарду.
— Ты алебарду-то заточил? – поинтересовался колдун. — А то сейчас забудешь и придётся размахивать ей словно дубиной, в надежде перебить дикарям их кости.
По окончанию реплики Кассиуса стоящий рядом с ним родич и сам прошёлся взглядом вдоль недавно приобретённого и даже зачарованного оружия.
— Хм… купил-то я купил, Мельген-то зачаровал, а вот наточить. Мех… нет, не успел. Нуу-сс, в таком случае пошли к местным казармам, найдём там Тивигрея и вернёмся обратно.
Но не успели двое братьев отправиться по своим делам, как их внимание привлёк выскочивший из жилища Ландеба бродячий доктор.
— Хэй, дядь, что за спеш… - но не успел Балор задать свой вопрос, как вслед за Зигмундов вышли все остальные. Не нужно быть гением, дабы понять к чему всё это. — Отлично-отлично: похоже алебарду так и не подточим.
Вскоре двое южан проследовали за остальными членами наёмнического отряда. Увиденная повозка, которая наверняка была выстроена из местной низкокачественной древесины, казалась более устойчивой, нежели чем прошлый транспорт. Доски более ровные, чистые, крепкие и правильно поставленные, в то время как колёса ровно приколочены к отведённым для них местам. Похоже будущая повозка будет более безопасной и менее раздражающей, нежели чем три предыдущие.
— Тьфу, а я ещё думал и говорил о том, что эта поездка окажется лучше чем предыдущие?
Спросив неизвестно кого, Балор также как и многие другие подскочил на ноги, ухватился руками за алебарду и совершил глубокий вдох. Приближение мертвецов он заприметил совсем недавно, но даже при этом попросту предпочёл их проигнорировать.
— Ты такого ни разу и не говорил. Просто вёл себя как обычно и всё.
Вскоре и Кассиус поднялся на ноги. Наверное именно это и спасло его от двух пар цепких лап, которые мигом прорвались к ранее занятому колдуном месту начав раздирать дерево повреждая остатки собственной кожи.
Балор перекинув алебарду из одной руки в другую, тут же вытащил откуда-то из за пазухи некогда полученную от Дитмара корону и надел её на собственную руку, закрепляя примерно на середине. Эм… достаточно странное место для ношения головного убора; впрочем, благодаря небольшим застёжкам можно было и не беспокоиться по поводу утраты подарка – он наверняка удержится на своём новом месте.
— Здорово я придумал, да?
Поинтересовавшись у своего родича, Балор тут же сместил одну из рук на нижнюю часть удерживаемого древка, подогнул собственный корпус и тем самым нивелировал выпад со стороны одного из дикарей. Атаку второго избежать так и не удалось – когти неприятно царапнули голень мужчины заставив его поморщиться от боли и резко выпрямиться. Вытянувшись и придавив неповреждённой ногой побеспокоившего его соперника, странник прошёлся рукой вдоль пояса. Спустя пару секунд послышался звон стекла заменившийся на бульканье.
— Нет. Головные уборы носят на голове, на то они и головные.
Дав столь краткий ответ, колдун протянул правую руку и прикрыл правый глаз. Вскоре послышался небольшой хлопок.
Случайный столп в >81
1d100: (87) = 87 +11
Покончив с осушением склянки, высокорослый мужчина швырнул её в одного из мертвецов, после опять-таки перехватил оружие и пару раз цокнул, будто бы стараясь распробовать испитую им вековую жижу.
— Треклять, на кой ляд я выпил это зелье? Я бутылками ошибся? – начал негодовать старший из двух присутствующих братьев.
— Да, именно так: ты ошибся зельями. И вообще, зачем ты постоянно так говоришь? Понабрался от своего знакомого собутыльника-алхимика и довольный.
Почти всё время поездки Зигмунд просто смотрел вверх, в тёмное, низкое, давящее небо думая о чём-то своём, лишь иногда отвлекаясь на разговоры окружающих.
Но такому размеренному и скучному темпу когда-то должен был придти конец. Под сильным ливнем дорогу совсем размыло, от чего повозка двигалась медленнее чем придавленная к полу улитка. И похоже что медленно ползущая повозка представлялась местным диким чем-то вроде одной большой бочкой с маринованными овощами, так как целая толпа разлагающихся, но при этом живых трупов резко двинулась в сторону этой самой повозки. Первых особо резвых противников сшибли довольно быстро, но вот подоспели и самые медленные, и более серьёзные противники, которые уже успели залезть в маленькую, деревянную, передвижную крепость в которой и находился отряд.
Вот залез какой-то непонятный мужичок, у которого всё ещё угадывалась длинная седая борода, и сразу ринулся в сторону Нерисы. Похоже что в прошлой жизни упырю приходилось уже отведывать эльфятинку, и похоже в прошлый раз она ему очень сильно понравилась. Наполовину сгнившее тело дёрнулось в сторону девушки, и всем своим весом рухнуло на неё, попутно жадно вцепившись в выставленную худенькую ручонку, а после довольно заурчало. Подобное обращение с хоть и вынужденным но напарником, не могло не задеть Зигмунда, который уже вставал с пола и готовился к бою.
Правая рука лекаря обхватила толстый конец трости, и с силой стукнула о деревянный пол, который протяжно заныл от такого неуважительного обращения. Зразу за этим из под плаща доктора повалил густой чёрный туман, который вскоре стал превращаться в знакомые некоторым тени. Когда их стало довольно много, Зигмнуд наконец полностью занялся нежитью, что довольно пожёвывала руку Нерисы. Левая рука резко дёрнулась вверх, ладонь описала круг в воздухе, попутно загораясь ярким красным пламенем, а после довольный едой зомби получил сильный удар в грудь, заставивший его выплюнуть конечность и распластаться на полу повозки. Довольный результатом лекарь дошёл до эльфийки и достал склянку с белой, густой жидкостью, и выдернул пробку.
— Руку давай… —
Получив раненую конечность, лекарь опрокинул колбочку и вылил белую субстанцию на руку, которая медленно растеклась по всей ране. Через пол минуты, на месте ранения была просто большая белая клякса, которая на ощупь напоминала шёлк. Кивнув сам себе, Зигмунд поднял взгляд на лицо Нерисы.
— Не бойся. Заражения не будет, и заживёт довольно быстро. И кстати, ты теперь готова сражаться. Будешь отвечать обидчику?—
После этих слов, Зигмунд слабо пнул нежить, что в данный момент пыталась подняться.
Ланселл изначально не сомневался, что путь их не пройдет так просто, и подразумевались отнюдь не обычные тяготы путешественника вроде скверных дорог, плохой погоды либо убогого транспорта. Унылые серые просторы Личенвайна угрожали случайным одиноким путникам другим - толпами дикой нежити, бездумной и прожорливой, что в бессчетных количествах слонялась по стране. С подобными набегами дикарей Винсент уже сталкивался во время сопровождения мастера Сандера в его поездках. Правда, любые поползновения диких безжалостно пресекались на корню личной гвардией лича. так что волшебнику не приходилось марать руки.
Сейчас же дела обстояли совсем, совсем по-другому. Гвардии не было, и отбиваться путешественникам приходилось своими силами.
- Вот ведь назойливые твари...
Телекинез можно использовать не только для аккуратных манипуляций с объектами на расстоянии, но и как грубую физическую силу - достаточно влить в заклинание больше мощности и задать направление ее приложения. Маг вытянул вперед правую руку, нацелив указательный палец на одного из мертвецов, забравшихся в повозку.
- Поберегись!
Щелчок пальцами, глухой звук удара - и зомби № 5 буквально вылетел из повозки, оглашая окрестности истошным воем, и исчез из виду.
- Нам бы прибавить ходу! - волшебник коротко обернулся в сторону Колмана, воспользовавшись секундной передышкой, - Тут становится слишком оживленно!
Очередное безжизненное утро. Вновь сокрытое за непроницаемыми тучами Солнце. Сегодня Генрих вновь спустился на первый этаж самым последним. Его организм все еще не подстроился под Личенвайн. Тяжело без утреннего, привычного Солнца. Сжевав по пути к повозке небольшой кусок вяленого мяса, великан был готов практически ко всему.
Скрипящая везде, где только можно повозка. Изредка она подскакивала на небольших кочках или слегка поворачивала, огибая ямы и выбоины на дороге. Казалось, что путь будет спокойным. Но, как это всегда и бывает, жизнь подготовила очередную подлянку. Или Смерть? Ведь её исчадия довольно неожиданно наводнили близлежащую округу. Запах тухлой, гниющей плоти слегка резал нюх Хофнера. Одна из причин нелюбви сражаться с нежитью — её запах. Вскоре неживые смогли даже залезть на повозку и повалиться на Нериссу и укусить её.
К счастью, эльфкой занялся доктор. Ровно как и нежитью. Тени повалили ходячий труп на пол и отшвырнули от бардессы. К сожалению, окровавленные зубы мертвеца еще что-то перемалывали. Очевидно, что плоть эльфийки. Места в повозке было мало для размашистого удара мечом. Да и просто говоря — мало. В ней тяжело было с комфортом сидеть. Перехватив облаченный в ножны меч за середину, Генрих с силой опустил массивное навершие рукояти на темя врага, отшвыривая его под колеса повозки. Удар был как дубиной.
— Доктор, Нерисса, побудьте за моей спиной. Особенно ты, Нерисса. — Обычно спокойный и теплый баритон гвинфорца сейчас отливал сталью и командирскими нотками. Великан обернулся к Колману, машинально счищая кровь и остатки мозгов с рукояти меча. — Во имя Каари, забывшей подмыться и воняющей тухлой селедкой! Заставь эту повозку ехать быстрее! — Сдержался от более грубого ругательства меченосец. Руки воина крепко сжимали меч. Для размашистого и привычного боя здесь было слишком мало места. Оставалось орудовать двуручным мечом как дубиной. Для короткого клинка час еще не настал.
Ночь вышла неплохой для Нерисы, она выспалась, ее одежду посушили, а утро, не смотря на общую унылость согревало ее сердце золотом и кристаллами, которые разделили с ней ее спутники. Более того, она в наконец была не одна и могла спать спокойно, не опасаясь, за свою жизнь, как бы не комично это не звучало в Личенвальде, а вчерашний страх, пусть ненадолго, но ушел и даже завтрак не казался ей безвкусной баландой, не смотря на то, что вкус его не изменился. Как ни странно артистка была куда счастливее, чем за весь прошлый месяц и за приемом пищи шутила и смеялась. Возможно, местные боги увидели ее счастье, что возможно и сыграло с ней злую шутку.
Рано или поздно возвращается на свои места, а в Личенвальде, счастливые лица и веселый настрой так и просят о проблемах, если не от горожан, то от дикой нежити, о чем бардессе только предстояло узнать.
Поездку девушка восприняла куда более живо чем в прошлый раз, в конце концов, теперь ей платили, ей можно было судя по всему доверять этим людям, а такая жизнь ей была по душе, в конце концов она жила жизнью полной приключений и крайне была рада такому повороту событий. Это было так же волнующе, как и разведка во дворце, но куда менее нервная и пароноидальная, а еще, она чувствовала себя, как героиня героических повестей и рассказов, приключения, разведка, атаки в ночи, что могло быть романтичнее! Поэтому Нериса, вспрыгнув в повозку, была в крайне в хорошем расположении духа и постоянно шутила, даже предложила сыграть в кости, что впрочем быстро испортила бы тряска повозки, которая судя по всему была единственным здравомыслящим членом отряда и крайне сильно боялась того, того что их ждет.
В этот раз поездка была крайне монотонной, и бардесса успела даже начать играть простенькую мелодию., что бы как то развлечь своих спутников, но в этот раз столкнулась с неожиданной критикой. Если где то было принято кидаться в неугодного музыканта бытовыми отходами, где то просто освистывать, где то отворачиваться от сцены. Но, пожалуй самым жестоким критиком были дикие гули. Не успела музыкантша даже понять что происходит, как перед ее глазами возник дикий гуль. Нериса уже видела умертвий. но вид этого чудовища просто парализовал ее, оно было почти полностью гнилым, а лицо с острыми клыками, дополненное абсолютно звериным взглядом внушало ей почти животный ужас. Для артистки прошла целая вечность, прежде чем она спрятала инструмент и вытянула клинок, будто он своим видом защитит его, но вид умертвия подкосил в ней любое подобие боевого духа и она просто стояла вытянув нож, боясь что – то делать. Гуль же просто не заметил вытянутого ножа и бросился на нее всей своей массой и чуть не выбил ее из повозки, только чудом авантюристке удалось изменить направление удара и остаться в повозке. пусть и сверху на ней и сидело умертвие которое уже впилось в ее руку клыками и почти прокусило ее до кости, но так у нее хотя бы были шансы спасись, а не быть растерзанной толпой гулей за бортом повозки. Не известно, как сложилась бы судьба эльфийки даже в повозке, если бы к ней не подоспела подмога. Она толком не поняла кто и как скинул с нее гуля, которого она истошно молотила ручкой кинжала здоровой рукой. так же как в тумане ее оттащили за великана, где неживой доктор, к ее небывалому облегчению занялся ее рукой.
- Все, будет хорошо, да?
Слабым голосом и все еще сжимая здоровой рукой испачканный в гнилом мясе кинжал спросила бардесса, сквозь зубы, что бы не кричать от боли и готовой атаковать в любой момент.
Рано или поздно возвращается на свои места, а в Личенвальде, счастливые лица и веселый настрой так и просят о проблемах, если не от горожан, то от дикой нежити, о чем бардессе только предстояло узнать.
Поездку девушка восприняла куда более живо чем в прошлый раз, в конце концов, теперь ей платили, ей можно было судя по всему доверять этим людям, а такая жизнь ей была по душе, в конце концов она жила жизнью полной приключений и крайне была рада такому повороту событий. Это было так же волнующе, как и разведка во дворце, но куда менее нервная и пароноидальная, а еще, она чувствовала себя, как героиня героических повестей и рассказов, приключения, разведка, атаки в ночи, что могло быть романтичнее! Поэтому Нериса, вспрыгнув в повозку, была в крайне в хорошем расположении духа и постоянно шутила, даже предложила сыграть в кости, что впрочем быстро испортила бы тряска повозки, которая судя по всему была единственным здравомыслящим членом отряда и крайне сильно боялась того, того что их ждет.
В этот раз поездка была крайне монотонной, и бардесса успела даже начать играть простенькую мелодию., что бы как то развлечь своих спутников, но в этот раз столкнулась с неожиданной критикой. Если где то было принято кидаться в неугодного музыканта бытовыми отходами, где то просто освистывать, где то отворачиваться от сцены. Но, пожалуй самым жестоким критиком были дикие гули. Не успела музыкантша даже понять что происходит, как перед ее глазами возник дикий гуль. Нериса уже видела умертвий. но вид этого чудовища просто парализовал ее, оно было почти полностью гнилым, а лицо с острыми клыками, дополненное абсолютно звериным взглядом внушало ей почти животный ужас. Для артистки прошла целая вечность, прежде чем она спрятала инструмент и вытянула клинок, будто он своим видом защитит его, но вид умертвия подкосил в ней любое подобие боевого духа и она просто стояла вытянув нож, боясь что – то делать. Гуль же просто не заметил вытянутого ножа и бросился на нее всей своей массой и чуть не выбил ее из повозки, только чудом авантюристке удалось изменить направление удара и остаться в повозке. пусть и сверху на ней и сидело умертвие которое уже впилось в ее руку клыками и почти прокусило ее до кости, но так у нее хотя бы были шансы спасись, а не быть растерзанной толпой гулей за бортом повозки. Не известно, как сложилась бы судьба эльфийки даже в повозке, если бы к ней не подоспела подмога. Она толком не поняла кто и как скинул с нее гуля, которого она истошно молотила ручкой кинжала здоровой рукой. так же как в тумане ее оттащили за великана, где неживой доктор, к ее небывалому облегчению занялся ее рукой.
- Все, будет хорошо, да?
Слабым голосом и все еще сжимая здоровой рукой испачканный в гнилом мясе кинжал спросила бардесса, сквозь зубы, что бы не кричать от боли и готовой атаковать в любой момент.
– Я и так гоню со всей дури! – с толикой восторга от относительно быстрой езды ответил Колман, одной рукой держа вожжи, а другой посылая всплески магии то в одну, то в другую сторону, когда особо рьяные дикари пытались помешать ему, – вот только я дороги, свет, не вижу!.. Становится оживлённо? Не то слово, аха-ха-ха! – маг рассмеялся, и его хохот разлился по мёртвой округе.
Мрак застилал лес, и тёмные всполохи энергии некроманта отнюдь не освещали дорогу. Но даже так можно было видеть его развевающейся на ледяном ветру плащ, а вокруг – десятки теней, с отвратительным рычанием преследовавших телегу. Но как бы не звенели костями лошади, вязкая чёрная грязь изрядно тормозила экипаж, словно желая остановить странников и оставить их на съедение дикой нежити. Однако даже так груда гнилой древесины неслась во весь опор, резко подпрыгивая на камнях и трупах, то ли жалобно, то ли возбуждённо скрипя. Всё дальше и дальше, то быстрее, то замедляясь в глубоких лужах, транспорт нёсся вперёд, а ветер свистел в ушах, но стая гулей будто и не думала отпускать добычу. Борта уже были испещрены когтями до дыр, жилы намотались на колёса, части тел валялись где-то на дне, а несколько немёртвых всё ещё яростно прыгали в телеге, слегка раскачивая её. Один из них горел магическим пламенем южанина, от чего весь экипаж выглядел безумцем, который поджёг себя и теперь бежал, истошно вопя от боли, ища спасения.
Но этот огонёк почти не разгонял непроглядную тьму, в которой не было видно просвета сквозь толстые сучья едва живых деревьев: кто его знает, как долго придётся продержаться странникам? Но казалось, что вот-вот толстый покров над головой разойдётся, дав маленькому, едва заметному потоку света упасть на приключенцев. Однако был и ещё один очень неприятный момент в этой тени. Колман действительно не видел дороги, постоянно отбиваясь от нежити, и заметил упавшее на землю дерево слишком поздно.
– Ай, паладин вас всех дери, держитесь! – воскликнул он, ментальной командой заставив лошадей подпрыгнуть.
Повозка на секунду оторвалась от земли, пассажиры на мгновение оказались в воздухе, вдруг заметив маленький проблеск среди ветвей над головой. Копыта вновь погрузились в грязь, костяные ноги подогнулись, и лошади продолжили смертельные скачки. Телега опустилась вслед за ними, но вдруг её вновь резко подкинуло в воздух: задние колёса зацепились за ствол дерева. Громкий треск перебил все истошные вопли дикарей, и транспорт завалился набок, прижав странников к борту и норовя вот-вот перевернуться. Колман с безумной искрой в глазах кинул через плечо взгляд, оценивая ситуацию, и вскинул руку магической вспышкой толкнув телегу, которая от такого обращения сразу же встала на все четыре колеса. Но на все четыре ли? Корма с противным бульканьем бороздила грязь, несколько досок на ней отвалилось, из-за чего новые немёртвые могли без проблем заползти на неё. И ведь они заползут: транспорт чертовски замедлился, мёртвые лошади не справлялись более со своей задачей.
Внезапно округу сотряс ещё один треск, а экипаж вновь подпрыгнул: особо крупный камень, как скала торчащий из чёрного моря, пробил дно, и теперь повозка дёрнулась в сторону, уводя за собой немёртвых лошадей, которые со звоном рассыпались в грязи. Всё завертелось, Колман плюхнулся вслед за ними, транспорт начал разваливаться, доски летели во все стороны, и, казалось, что эта громада гнилого дерева сейчас придавит странников собой, навсегда похоронив в безымянном личенвайнском лесу. Но удача шла об руку им в этом нелёгком пути, и все вывалились на землю, не обнаружив себя под кучей досок или костей: транспорт развалился не полностью, погребя под собой только лошадей, но не похоже, чтобы им это особо сильно навредило. Впрочем, холодная грязь и камни не больно были рады видеть неожиданных живых гостей, наградив их парой синяков, а запрыгнувшие в телегу ранее гули упали совсем рядом.
И утробные рычания и шлёпанья лап о лужи приближались, и Колман первый ощутил гнилые когти перед своим носом, быстро послав в их сторону магическую волну.
– Будь освящён тот день, когда я сел на козлы этой колымаги! – в сердцах воскликнул некромант, отправив в полёт парочку дикарей, – ребят, что делать-то будем? Этих отродьев света здесь столько, что заполнить Первое хватит. Хотя…
Непонятно, над чем задумался маг, но остальным надо было как можно быстрее рассмотреть все варианты, поняв, что им сейчас надо будет делать, ведь волна истлевшей плоти стремительно приближалась к ним, грозя накрыть с головой.
Простой мертвяк 3-3-0, 8 ХП. 6 ОП. Перк: «Гнилые когти» – Атакованные персонажи получают дебафф -10 ко всем броскам на один ход (не стакается, не обновляется). Если не обработать раны после боя, начнутся осложнения.
Колман 3-5-6, 15 ХП. 5 ОП. Перк: «Душа компании» – Получает бонус +10 ко всем заклинаниям и действиям, усиливающим себя или союзников, или предполагающим взаимодействие с другими дружественными персонажами.
Если персонаж ходит по грязи (дорога), его общее количество ОП снижается на 1.
Зигмунд 9/11 хп.
Балор 12/13(14) хп.
Кассиус 12/13 хп.
Теодор 11/12 хп.
Генрих 16/17 хп.
Винсент 10/11 хп.
Нериса 9/10(11) хп.
Стоять, удерживая тяжелый меч и отгоняя гулей от себя было непросто. На большой скорости, на кочках Генрих так и норовил подскользнуться и упасть. Но его ноги крепко стояли, вонзившись каблуками сапог в деревянный пол повозки. Тягучий взгляд единственного глаза гвинфорца перемещался от одной скрежещущей зубами гули к другой. Массивное стальное навершие на рукояти слегка запачкалось в крови прошлого немертвого. Выставленная вперед правая нога придавала позе воина устойчивости. Воин ждал, когда сможет отправить следующего зомби за борт тележки.
Однако, сначала ветка, а затем камень слегка поменяли планы великана. Невесомость бросила его на четыре конечности, но последующее падение телеги буквально вышвырнуло тяжелого Хофнера из неё. Грязная дорога приняла его в свои холодные и склизкие объятия. Вся правая часть Генриха была покрыта липкой грязью. Если бы Хофнер увидел сейчас себя со стороны, его усы непременно встопорщились бы от гнева. Но сейчас не было времени для этого. Уперевшись распростертой ладонью в землю, доппельзоднер встал на колено. Вонзенный в грязную чачу меч послужил хорошим подспорьем в поднятии на ноги. Смахнув часть грязи со своего доспеха, воин окинул взглядом остальных сопартийцев. Все были живы. Так казалось на первый взгляд. Залихватски подкрученный ус и легкий шелест клинка. Деревянные ножны остались стоять, вонзенные в податливую землю. Словно титан, поддерживающий небосвод.
— Что "Хотя?" — Воин не обернулся к Колману. Его внимание привлек щелкнувший костями гуль. Он был близко. Как раз, чтобы достать его мечом. Могучий взмах клинка. Легкий скрежет стали о позвонки существа. Слегка не хватило длинны, чтобы перерубить хребет не мертвому. Из разрубленного живота твари посыпались гнилые кишки, разнося смрад по округе. Нечистая кровь хлынула на многострадальную дорогу. Грязь приняла бурый оттенок, смешавшись с мерзко пахнущей жижей, когда-то текущей в жилах врага.
Услышанный вопрос заставил Балора несколько призадуматься. Действительно, а зачем он прибегал именно к использованию этого слова? Есть же, например, всем понятное «блять»; но нет, он из раза в раз продолжал использовать столь полюбившуюся ему «треклять» вставляя её как замену более общедоступного грубого высказывания и порой используя в совершенно неподходящих ситуациях и предложениях. Странный он какой-то.
— Та я понятия не имею! Возможно ты и прав: понабрался я от Алистера. Ну а что тут такого? Замечательное слово! С его помощью можно описать почти всё что угодно! Вот, например… так, подожди… пшёл отсюдова нахуй.
Умолкнув, наиболее высокорослый из всей партии авантюристов отпихнул от себя неизвестно откуда возникшего гулю и ухватился одной рукой за алебарду. Как он собрался размахивать подобным оружием в столь крохотной телеге? Неизвестно.
— Ну да, ну да. Выпьют свои зелья, прямо как аспидники, а потом всё усложнят. Такс, подожди, ты слышал треск?
Ответа так и не последовало. Повозка и её пассажиры на пару секунду взмыли вверх, сотрясая треском и скрипом всю округу и созывая ещё большое количество дикарей. К сожалению вся эта тряска так и не прекратилась: по скоротечному приземлению странников и их новых «друзей» прижало к одному из бортов, который был предательски близок с землёй. Выглядело это действие несколько комично: путешественники лёжа на боку пытаются прибить местных дикарей делающих всё тоже самое – прямо картина из пособия для благородных рыцарей, а конкретно часть про то, как следует поступить с лежачим оппонентом. Наверное, если бы не реакция Колмана всё это закончилось бы крайне-крайне грустно. Некромант вовремя оттолкнул тележку позволяя ей принять прежнее положение и продолжить путь. Продолжить путь ровно до встречи с особо вредным камнем…
— Та ёбана рот! – прокричал Балор поднимаясь с земли. Древко чудом уцелевшей алебарды чудесно сыграло свою роль и оказалась замечательной подпоркой. Осмотрев себя с ног до головы и заприметив плотный слой грязь покрывающую его левую сторону, гибрид хмыкнул и предал лицу былую ухмылку. — Вот теперь я с тобой соглашусь! – Обратился он неизвестно к кому, стирая чистой рукой свежую грязь на левой щеке. — Здесь мытьё действительно не помещает – нуу-сс, после этого не нужно быть гением, дабы понять с кем именно пытался заговорить странник.
— Слушай, это, конечно, весело, но у нас тут вообще-то неприятности – послышался знакомый голос колдуна. — Этих тварей тут пруд пруди и нам расслабляться ещё совсем рано.
Вскоре показался и Хофнер, который метким ударом распорол живот одного из дикарей, заставляя его содержимое вывалиться наружу, разнося при этом не самый приятный аромат из всех возможных. Всё это, конечно, мило и красиво и даже может порадовать глаз атакуемых, если бы не одна загвоздка. Загвоздка заключающаяся в том, что гуль по-прежнему был жив. Исхудавший мужчина с впалыми темными глазами и остатками волос тут же протянул свои руки и попытался атаковать обидевшего его великана. Не получилось.
Кассиус приподнял правую руку, развёл пальцы в разные стороны, а затем сжал их в кулак и дёрнул вниз. Близь головы исхудавшего трупа появился небольшая воронка багрово-оранжевого цвета; не прошло и трёх секунд, как из возникшего водоворота выбилось излишне яркое пламя, обжигающее встречную преграду и добавляя к тухлятине неприятный аромат гари. Стоило только воронке пропасть, как в грязь плюхнулся теперь уже окончательно мёртвый гуль: живот его был распорот Генрихом, голова попросту отсутствовала, а вершина туловища покрылась корочкой и по-прежнему дотлевала, тем самым продолжая поддерживать столь мерзкий запах.
— Что-то жрать захотелось – промолвил Балор.
— Да, согласен – поддержал его родич. — Колман, а какое там расстояние осталось?
Хоть стоящему рядом Балору также было интересно узнать примерное расстояние до необходимого отряду города, но это отнюдь не обязывало его прекращать битву. Заприметив всё ещё горящего мертвеца неумолимо подступающего к барду и бродячему доктору, гибрид принялся вспоминать-то время, когда же было применено одно из заклинаний его брата. По окончанию всех расчетов он уже смог сделать вывод, согласно которому, дикарь не успеет отправиться к праотцам и по-прежнему будет пытаться обглодать непохожих на него.
— Ну ты помереть там не мог? Тьфу, сейчас ещё и стрелу тратить.
Одай-Астарт тут же перешёл на новое место переход на x-4, стянул с плеча необходимое ему приспособление и вытянул из колчана стрелу. Выглядело это достаточно забавно: двухметровый мужчина стоит на одном месте, оттягивает тетиву, и при этом удерживает одной ногой и локтевым сгибом алебарду.
— Хм… а почему бы не сделать это более интересным?
Задав себе подобный вопрос, Балор сдвинул обе свои руки и направил лук на стоящую эльфийку.
— Касс, спорим на пятак монет, что я сейчас выпушу стрелу и она просвистит близь уха бардки, при этом не заденет его и в итоге окажется в середине черепушке у во-о-о-н того мертвеца?
— Дава… в смысле? Не делай этого!
Слова юноши совершенно никак не подействовали на обратившегося к нему гибриду. Девитт попросту отпустил тетиву со стрелой и отправил последнюю в свободный полёт. Снаряд прорывая воздух действительно пролетел близь Нерисы, чуть ли не укорачивая или же и вовсе не избавляя её от одной из частей головы. В полнее возможно раздавшийся свист в ухе девушки был не очень приятным для неё, но что тут поделать? Выпущенная стрела пронзила середину черепа дикаря, заставляя его сначала припасть на колени, а затем и плюхнуться лицом в грязь, обламывая при этом часть торчащего древка.
— Ха-ха! А ты ведь ещё небось сомневался – старший повесил лук на прежнее место, взялся одной рукой за алебарду и повернувшись исполнил лёгкий поклон. — С тебя пять монет.
Лететь напролом оказалось не такой уж и разумной идеей. Принятое решение было неверным, и отряд поплатился за это своей повозкой.
Заметив приближающееся дерево за секунду до столкновения, Теодор одной рукой вцепился в борт колымаги, другой продолжая сжимать меч, благодаря чему не вылетел из нее, когда она взмыла в воздух. Однако это не сильно помогло, когда дно повозки пробило валуном и она буквально развалилась на части.
Лесник почувствовал, как его плечо соприкоснулось с землей, а следом за этим тупую боль от удара. Стиснув зубы, он нащупал выпавший из его рук во время столкновения меч, после чего поднялся на ноги и огляделся. Положение было не из лучших: отряд остался без транспорта посреди набитого дикарями леса, вдобавок еще и ночью.
Мужчина увидел, как из-за останков повозки к нему ползет очередной полуразложившийся мертвец. Не долго думая, Теодор сделал шаг в его сторону, занося оружие, после чего опустил меч на гнилую тушу гули.
Ход на с4, атака на третьего мертвеца:
1d100: (74) = 74 +8##
9\11
Дальнейшая поездка выдалась ещё менее удачной. Телегу бросало в разные стороны, а после прямо под колёса попался особо твёрдый и большой камень, из-за чего вся деревянная конструкция начала разваливаться прямо на ходу.
— Ой-ой-ой...—
Продолжая ойкать, неживой переступал с одной доски на другую, стараясь не угодить в дыры в повозке, которая всё чаще стали заменять собою древесину. Но вот экипаж развалился полностью, и вся группа полетела в грязь. Тушка не мёртвого сделала пару оборотов в воздухе и с брызгами рухнула в ближайшую лужу. К тушке подлетело пару теней, и стали звонко смеяться, и показывать пальцем на барахтающегося доктора, который к тому же ещё и запутался в своём же плаще. Но вот лекарь наконец освободился из пут своей же одежды и встал в полный рост. То что предстало перед всеми сложно было назвать «Зигмундом». Скорее это был довольно высокий грязевой голем, у которого ещё был клюв. Услышав слова Балора, и осмотрев свои руки и ноги, лекарь рассмеялся.
— Не знаю как вы, но я только что побывал в воде! Но… Я бы не сказал что я стал чище.—
Закончив содрагаться от смеха, неживой окинул вопросительным взглядом рядом летающих теней, что с интересом наблюдали за происходящий.
— И что нечего не делаем? — Левая рука медика резко поднялась, и указала пальцем на одного из противников. В груди дикого мертвеца загорелся маленький красный огонёк. Как только это произошло все тени резко развернулись в его сторону, а часть из них подлетели совсем вплотную к зомби, окружили его, и взявшись за руки стали водить вокруг него хоровод, набирая с каждой секундой скорость. Вдруг прямо под ногами живого трупа появился яркий красный огонь, который разгорался с каждый оборотом призрачных помощников доктора. Вскоре огненный колодец разгорелся настолько, что за пламенем было уже сложно разглядеть нежить, а после весь огненный колодец взорвался яркими красными искрами, раскидывая ошмётки когда-то грозного противника. Особо меткий кусочек плоти, а именно большой палец ноги, с силой влетел в маску и прилип. Тень, что стояла рядом с доктором взглянула на палец и залилась громким смехом.
Что хорошего можно ожидать от старой телеги, бешено несущейся по скользкой и ухабистой личенвайнской дороге, в темноте и в сопровождении голодной орды диких упырей? Правильно, ничего. А вот в пылу безумной гонки наткнуться на поваленное дерево, вдребезги разбить единственное транспортное средство, пролететь по воздуху несколько метров и грохнуться на обочину, заработав пару хороших ушибов - это всегда пожалуйста. Ладно хоть не в полосу мокрой грязи, по недоразумению зовущуюся здесь "дорогой".
- Когда я доберусь до нормального города... - сквозь зубы процедил маг, поднимаясь на ноги и поправляя съехавший набок капюшон. - то первым делом тут же...
Однако фразу свою он не завершил - пусть ощутимых повреждений приземление ему не нанесло, но вот преследователи никуда не делись - со всех сторон на путешественников взирали мертвые голодные глаза.
- Проклятье.
Винсент быстро попятился назад, подальше от приближающихся мертвецов на х3, одновременно делая пассы правой рукой. Однако вопреки ожиданиям, обычно безупречно отточенное практикой заклинание не сработало абсолютно - в воздухе не появилось ни единой снежинки или капельки воды.
- Странно, - только так и мог оценить ситуацию чародей, с толикой удивления взглянув на свою ладонь.
Одно из главных правил жизни Делвина, которое, как и многие другие, ему не всегда удавалось соблюдать: «Поработал — отдыхай». Поняв, что всё расскажут и покажут и без его участия, пройдоха растянулся, в меру своих возможностей, на лавке, уперевшись спиной в плечо могучего наёмника, и принялся дожидаться запахов горячей еды и тёплого дуновения из натопленного помещения. Пока что удавалось почувствовать только пробирающий до костей озноб личенвайнского суховея и вони от гниющей кобылы. По сравнению со Стальным Гвинфорцем, плут был настолько мал ростом и комплекцией, что Генрих даже не покачнулся.
Так и доехал проходимец до Истены, закрыв глаза и придавшись сладкой дрёме.
Как говаривал один учёный каторжник, копающий руду за то, что обрюхатил графьеву ненаглядную: «Vita est plena praeter deceptiones». Делвин не знал никаких языков, кроме всеобщего, и поэтому каждый раз, когда кладезь премудростей ненадолго приоткрывалась, был вынужден просить перевода.
«Жизнь полна разочарований, Везунчик.» —грустно вздыхал наставивший рога видному феодалу — «И с этим ничего не поделаешь…».
Зачастую, от таких разговоров спина плута покрывалась ещё одной красной полосой, а то и двумя или тремя. Он старался не вспоминать тех событий, но тут мудрёная фраза на давно мёртвом языке была как нельзя кстати.
Стоило Делвину покинуть тележку, как он оказался в тесном помещении, где сидел ссушёный мужичок. Проходила напряжённая беседа, в ходе которой, к счастью, умудрённые этикетом соратники смогли урвать лишние деньги и ночлег. Белая полоса в жизни пройдохи продолжалась, ведь его положили в одну комнату с Нерисой. Делвин был искренне рад, что ему приходится делить спальню не с потным мужланом, насквозь пропахшим нестиранными портянками, а с, как-никак, настоящей остроухой. От одного товарища по несчастью плут слыхал, что эти эльфы всегда пахнут ванилью и корицей, что твой яблочный пирог. Однако все мечтания погрузиться в чудесный мир запахов рассыпались в прах, когда, вместо благоухания, кривой нос проходимца учуял привычный для Личенвайна запах сырой древесины. Разочарованию Делвина не было предела, пусть они и не помешали ему спокойно заснуть после тяжёлого денька.
На следующий день, весь отряд, не дав толком обмыть удачное дело, засадили в повозку и вновь куда-то повезли. Правда, на этот раз в повозке было куда удобнее находиться. Даже почти не болел копчик, что уже можно считать неплохим достижением.
Когда Колман остановил воз и слез на землю, осматривая деревню у дороги со взором полководца, глядящего на вражескую крепость в огне, Делвин последовал за ним. В конце концов, обычный деревенщина наверняка хранил под соломой что-нибудь, что в руках пройдохи могло найти куда лучшее применение.
Пока некромантишка забалтывал простолюдинов речами о безвозмездной помощи руке порядка, плут проник в домишко и начал рыться в самых очевидных местах. За полуразвалившейся печкой, в сундуке, под соломой… Всё понапрасну, даже церковная мышь могла бы похвастать большим богатством. Стоило плуту, ступая с пятки на носок, приблизиться к кровати, как на него с немым вопросом уставились мокрые, почти телячьи глазки коренной личенвайнки. Ей было не вид лет семнадцать от роду, но по телосложению она походила больше на ребёнка, чем на женщину. Обилие угрей и почти такая же бледная, как и у Делвина, кожа напомнили ему, как в одном подвале разрушенной избы, в котором он решил переночевать, ему встретился альп. Ох и знатно же улепётывал пройдоха в тот день, ох и знатно же он измазался…
Однако дурнушка не спешила оголять длинные когти. Наоборот, она принялась кричать. Да так громко, что скоро в избу повалила вся деревня, бранясь и переругиваясь на ходу. Поняв безвыходность положения, Делвин рванул к окну, пытаясь перемахнуть через подоконник, но вдруг осел на пол, держась за затылок двумя руками. Крупный, по меркам проклятых земель, детина, чуть выше и чуть жилистее проходимца, потащил его за засаленные волосы к выходу. Теперь уже Делвин принялся орать и выкручиваться из стальной хватки. Безрезультатно.
К тому моменту, Колмана и след простыл. Плут оказался в гордом одиночестве посреди разъярённых личенвайнцев.
—А ну, говори, лиходей, чего ты там шуровал?
—Небось, Янку испортить хотел!
—Ах ты ублюдок! — взревел худосочный мужичок, держащий в руке обломанное весло.
«Дело дрянь…» — пронеслось в одноглазой голове — «Бить будут.»
Делвин не ошибся. По спине, а затем и по всему телу, разнеслась парализующая волна боли.
—На сук его! На сук! — ревела толпа.
В горле спёрло дыхание. Плуту не хотелось на сук.
Извернувшись, словно настоящая змея, пройдоха пнул здоровую детину между ног. Тот запищал от боли, осел на прижатых ногах. Секундного промедления было достаточно, Делвин, не мешкаясь, пихнул в грудь мужичка с жердью и устремился вперёд, к свободе.
Позади слышались разъярённые крики, вперемешку с проклятьями и руганью. Пара молодцев бросилась в догонку за ним, но быстроногий плут, подгоняемый морозным дыханием смерти, в считанные мгновения вырвался вперёд, махнул в лес, за деревья, и скрылся без следа.
Через некоторое время к повозке вышел Делвин с рассечённой бровью. Он тяжело дышал и хватался за спину. Забравшись на обоз, он осторожно присел и принялся переводить дух. Молча.
Естественно, ни одна поездка по Личенвайну не могла обойтись без происшествий. И естественно, происшествия включали в себя дикую нежить. Когда телега завязла в грязи, повсюду послышались булькающие хрипы. Плут помянул Ин-Амину и хотел было столкнуть одного наглого упыря, как вдруг весь мир завертелся перед глазом. Многострадальный затылок отозвался тупой болью, из глаз посыпались искры и весь мир начал погружаться во тьму.
Делвин с шумным стоном поднялся на локтях и посмотрел по сторонам. Возле его лица возвышались две точёные ножки Нерисы. Мёртвые не замолкали. Кое-как оказавшись на ногах, плут зарылся в плаще и извлёк из него тяжелый, отвратно выглядящий предмет, напоминающий молот с острым, слегка искривленным крюком на стороне, противоположной бойку. Оружейники называли его «клевец», но в простонародье прижилось название «чекан». Такими приспособами обычно снабжали стражников, так что в голову сами по себе закрадывались подозрения о том, как же пройдоха получил своё вооружение. Вся металлическая часть чекана была изъедена ржавчиной и измазана давно засохшей кровью. Делвин не особенно следил за оружием. Но сейчас такие вещи уходили на второй план.
Трое мертвецов повалились на землю, сражённые ударами соратников. Где-то позади, близь поломанной телеги, стояла парочка почти целых упырей, которые могли начать наступление в любой момент. Проходимец мягким движением сместился за дерево, начал двигаться к противникам под покровом теней. Несколько тонких веток с громким щелчком повалились на землю. Безуспешность плана не остановила плута, тот с разбегу попытался всадить чекан в гниющую морду, но внезапная боль в спине повела удар куда-то вбок. Крюк смахнул остатки листвы с сухого куста поблизости. Атаковал 5, смещение на 9y
Так и доехал проходимец до Истены, закрыв глаза и придавшись сладкой дрёме.
Как говаривал один учёный каторжник, копающий руду за то, что обрюхатил графьеву ненаглядную: «Vita est plena praeter deceptiones». Делвин не знал никаких языков, кроме всеобщего, и поэтому каждый раз, когда кладезь премудростей ненадолго приоткрывалась, был вынужден просить перевода.
«Жизнь полна разочарований, Везунчик.» —грустно вздыхал наставивший рога видному феодалу — «И с этим ничего не поделаешь…».
Зачастую, от таких разговоров спина плута покрывалась ещё одной красной полосой, а то и двумя или тремя. Он старался не вспоминать тех событий, но тут мудрёная фраза на давно мёртвом языке была как нельзя кстати.
Стоило Делвину покинуть тележку, как он оказался в тесном помещении, где сидел ссушёный мужичок. Проходила напряжённая беседа, в ходе которой, к счастью, умудрённые этикетом соратники смогли урвать лишние деньги и ночлег. Белая полоса в жизни пройдохи продолжалась, ведь его положили в одну комнату с Нерисой. Делвин был искренне рад, что ему приходится делить спальню не с потным мужланом, насквозь пропахшим нестиранными портянками, а с, как-никак, настоящей остроухой. От одного товарища по несчастью плут слыхал, что эти эльфы всегда пахнут ванилью и корицей, что твой яблочный пирог. Однако все мечтания погрузиться в чудесный мир запахов рассыпались в прах, когда, вместо благоухания, кривой нос проходимца учуял привычный для Личенвайна запах сырой древесины. Разочарованию Делвина не было предела, пусть они и не помешали ему спокойно заснуть после тяжёлого денька.
На следующий день, весь отряд, не дав толком обмыть удачное дело, засадили в повозку и вновь куда-то повезли. Правда, на этот раз в повозке было куда удобнее находиться. Даже почти не болел копчик, что уже можно считать неплохим достижением.
Когда Колман остановил воз и слез на землю, осматривая деревню у дороги со взором полководца, глядящего на вражескую крепость в огне, Делвин последовал за ним. В конце концов, обычный деревенщина наверняка хранил под соломой что-нибудь, что в руках пройдохи могло найти куда лучшее применение.
Пока некромантишка забалтывал простолюдинов речами о безвозмездной помощи руке порядка, плут проник в домишко и начал рыться в самых очевидных местах. За полуразвалившейся печкой, в сундуке, под соломой… Всё понапрасну, даже церковная мышь могла бы похвастать большим богатством. Стоило плуту, ступая с пятки на носок, приблизиться к кровати, как на него с немым вопросом уставились мокрые, почти телячьи глазки коренной личенвайнки. Ей было не вид лет семнадцать от роду, но по телосложению она походила больше на ребёнка, чем на женщину. Обилие угрей и почти такая же бледная, как и у Делвина, кожа напомнили ему, как в одном подвале разрушенной избы, в котором он решил переночевать, ему встретился альп. Ох и знатно же улепётывал пройдоха в тот день, ох и знатно же он измазался…
Однако дурнушка не спешила оголять длинные когти. Наоборот, она принялась кричать. Да так громко, что скоро в избу повалила вся деревня, бранясь и переругиваясь на ходу. Поняв безвыходность положения, Делвин рванул к окну, пытаясь перемахнуть через подоконник, но вдруг осел на пол, держась за затылок двумя руками. Крупный, по меркам проклятых земель, детина, чуть выше и чуть жилистее проходимца, потащил его за засаленные волосы к выходу. Теперь уже Делвин принялся орать и выкручиваться из стальной хватки. Безрезультатно.
К тому моменту, Колмана и след простыл. Плут оказался в гордом одиночестве посреди разъярённых личенвайнцев.
—А ну, говори, лиходей, чего ты там шуровал?
—Небось, Янку испортить хотел!
—Ах ты ублюдок! — взревел худосочный мужичок, держащий в руке обломанное весло.
«Дело дрянь…» — пронеслось в одноглазой голове — «Бить будут.»
Делвин не ошибся. По спине, а затем и по всему телу, разнеслась парализующая волна боли.
—На сук его! На сук! — ревела толпа.
В горле спёрло дыхание. Плуту не хотелось на сук.
Извернувшись, словно настоящая змея, пройдоха пнул здоровую детину между ног. Тот запищал от боли, осел на прижатых ногах. Секундного промедления было достаточно, Делвин, не мешкаясь, пихнул в грудь мужичка с жердью и устремился вперёд, к свободе.
Позади слышались разъярённые крики, вперемешку с проклятьями и руганью. Пара молодцев бросилась в догонку за ним, но быстроногий плут, подгоняемый морозным дыханием смерти, в считанные мгновения вырвался вперёд, махнул в лес, за деревья, и скрылся без следа.
Через некоторое время к повозке вышел Делвин с рассечённой бровью. Он тяжело дышал и хватался за спину. Забравшись на обоз, он осторожно присел и принялся переводить дух. Молча.
Естественно, ни одна поездка по Личенвайну не могла обойтись без происшествий. И естественно, происшествия включали в себя дикую нежить. Когда телега завязла в грязи, повсюду послышались булькающие хрипы. Плут помянул Ин-Амину и хотел было столкнуть одного наглого упыря, как вдруг весь мир завертелся перед глазом. Многострадальный затылок отозвался тупой болью, из глаз посыпались искры и весь мир начал погружаться во тьму.
Делвин с шумным стоном поднялся на локтях и посмотрел по сторонам. Возле его лица возвышались две точёные ножки Нерисы. Мёртвые не замолкали. Кое-как оказавшись на ногах, плут зарылся в плаще и извлёк из него тяжелый, отвратно выглядящий предмет, напоминающий молот с острым, слегка искривленным крюком на стороне, противоположной бойку. Оружейники называли его «клевец», но в простонародье прижилось название «чекан». Такими приспособами обычно снабжали стражников, так что в голову сами по себе закрадывались подозрения о том, как же пройдоха получил своё вооружение. Вся металлическая часть чекана была изъедена ржавчиной и измазана давно засохшей кровью. Делвин не особенно следил за оружием. Но сейчас такие вещи уходили на второй план.
Трое мертвецов повалились на землю, сражённые ударами соратников. Где-то позади, близь поломанной телеги, стояла парочка почти целых упырей, которые могли начать наступление в любой момент. Проходимец мягким движением сместился за дерево, начал двигаться к противникам под покровом теней. Несколько тонких веток с громким щелчком повалились на землю. Безуспешность плана не остановила плута, тот с разбегу попытался всадить чекан в гниющую морду, но внезапная боль в спине повела удар куда-то вбок. Крюк смахнул остатки листвы с сухого куста поблизости. Атаковал 5, смещение на 9y
Из если не хорошей, то приемлемой, поездка превратилась в ужасную, буквально за минуту.
Вот еще пару часов назад она ехала в относительно спокойной обстановке, и самой большой ее проблемой было неудобное сидение и угроза дождя, но вот уже через секунду ее пробовал на вкус гуль, которого, она пыталась безуспешно скинуть с повозки. Когда она уже отчаялась и попрощалась с жизнью, ее успели спасти, и казалось, что после того, как гигант вышвырнул мертвяка из повозки угроза осталась позади, но у судьбы были другие планы. Актриса несколько раз упала, от неровной дороги и едва встав еле и поймав хлипкое равновесие актриса встала на разваливающийся пол, но не надолго.
Едва перевязанная Нериса тут же полетела со своей импровизированной сцены на грешную землю . Это было конечно ожидаемо, но как и все ожидаемые вещи, случилось очень неожиданно.
Еле встав и поймала хлипкое равновесие Нериса только для того, что бы полететь на дорогу кверху задом, окончательно утопив в слякоти дороги надежду на хороший день.
В этот раз Нериса не паниковала и даже не испугалась, встав, сильно испачкавшись и грязно ругаясь на неизвестном диалекте ушастая бардесса, кинулась помогать Зигмунту, что она не могла, так это оставить человека в беде она не могла. Поставив его на ноги и окинув его взглядов и убедившись, что он выглядит не хуже чем обычно и убедившись что помощь ему не нужна, как и Гиганту, эльфийка решила, что убегать с нее хватит, но подходить к мертвякам было опасно, а ближайшие угрозы были устранены, ее более сильными спутниками,
Как ни странно Делвин, которого она считала за предателя и была почти уверена, что сбежит при первой возможности, к большому удивлению бардессы выхватив свой молот, бросился на вурдалаков. Она была почти уверена, что он останется сзади, как и планировала она. Стоять в стороне ей точно не хотелось.
-Делвин, осторожнее!
Закричала эльфийка и взяв небольшой разгон бросилась вперед и швырнула нож в шею зомби. Как ни странно, но даже грязь и больная рука не помешала ей попасть ножом в шею умертвию, возможно человека это бы убило, но зомби это похоже хоть и повредило, но не убило.
- Аррр. Почему во имя Ин-Амины, почему они не умирают! Держись я помогу!
Ругнулась девушка и приготовила второй кинжал и уже решила атаковать мертвяка в рукопашную.
переход в z5 атака 4го зомба
Вот еще пару часов назад она ехала в относительно спокойной обстановке, и самой большой ее проблемой было неудобное сидение и угроза дождя, но вот уже через секунду ее пробовал на вкус гуль, которого, она пыталась безуспешно скинуть с повозки. Когда она уже отчаялась и попрощалась с жизнью, ее успели спасти, и казалось, что после того, как гигант вышвырнул мертвяка из повозки угроза осталась позади, но у судьбы были другие планы. Актриса несколько раз упала, от неровной дороги и едва встав еле и поймав хлипкое равновесие актриса встала на разваливающийся пол, но не надолго.
Едва перевязанная Нериса тут же полетела со своей импровизированной сцены на грешную землю . Это было конечно ожидаемо, но как и все ожидаемые вещи, случилось очень неожиданно.
Еле встав и поймала хлипкое равновесие Нериса только для того, что бы полететь на дорогу кверху задом, окончательно утопив в слякоти дороги надежду на хороший день.
В этот раз Нериса не паниковала и даже не испугалась, встав, сильно испачкавшись и грязно ругаясь на неизвестном диалекте ушастая бардесса, кинулась помогать Зигмунту, что она не могла, так это оставить человека в беде она не могла. Поставив его на ноги и окинув его взглядов и убедившись, что он выглядит не хуже чем обычно и убедившись что помощь ему не нужна, как и Гиганту, эльфийка решила, что убегать с нее хватит, но подходить к мертвякам было опасно, а ближайшие угрозы были устранены, ее более сильными спутниками,
Как ни странно Делвин, которого она считала за предателя и была почти уверена, что сбежит при первой возможности, к большому удивлению бардессы выхватив свой молот, бросился на вурдалаков. Она была почти уверена, что он останется сзади, как и планировала она. Стоять в стороне ей точно не хотелось.
-Делвин, осторожнее!
Закричала эльфийка и взяв небольшой разгон бросилась вперед и швырнула нож в шею зомби. Как ни странно, но даже грязь и больная рука не помешала ей попасть ножом в шею умертвию, возможно человека это бы убило, но зомби это похоже хоть и повредило, но не убило.
- Аррр. Почему во имя Ин-Амины, почему они не умирают! Держись я помогу!
Ругнулась девушка и приготовила второй кинжал и уже решила атаковать мертвяка в рукопашную.
переход в z5 атака 4го зомба
Личенвайнские леса всегда славились своей мёртвой тишиной, способную погрузить в пучину страха даже закалённого в боях воина. Обычно только порывы ветра, колыхающие сухие ветки, да редкие завывания дикой нежити где-то вдали хоть как-то нарушали словно осязаемый покой, смешанный с непроницаемой тьмой. Но всё это было не про нынешнюю ситуацию. Среди деревьев гуляли звоны, рычание, всплески, вспышки, звонкий хохот теней – борьба за жизнь шла полным ходом. Здесь было действительно слишком оживлённо для обычно мёртвого места.
Если бы южане посмотрели наверх, то среди плотной крыши, образуемой кронами деревьев, могли обнаружить редкие просветы. Их не было, когда повозка ещё была цела, и процессия двигалась где-то в глубине леса. Видимо, до его конца всё ещё было приличное, но вполне преодолимое расстояние. Это же подтверждалось словами Колмана, встающего из лужи и услышавшего вопрос гибрида: «А паладин его знает. Но, думаю, не так уж и далеко на самом деле, мы и так долго ехали». Наконец некромант встал, отряхиваясь от земли, облепившей весь его плащ, словно вторая кожа, и ответил Генриху:
– Хотя я не думаю, что эта толпа светом ослеплённых – главная проблема, – продолжил незаконченную мысль он, – я чувствую де-то вдалеке… Ай, чёрт, не мешайте чувствовать! – на секунду отвлёкшись, маг не заметил несколько мертвецов, с утробным рыком набросившихся на него, рвя когтями воздух и ткань, впиваясь в плоть. Колман сразу же отбросил одного из накинувшихся немёртвых магией и быстро посеменил поближе к Делвину, чтобы потом отойти к остальным, – короче, я чувствую, что где-то неподалёку нежить посильнее. Ой, как нам может не повезти… Хотя уже не повезло, - спокойно пожал плечами Колман, будто ничего вокруг и не происходило, а затем кинул взгляд на стоящего позади южан Винсента, - то первым делом что? Договаривай, я же утону в догадках, если буду сам что-то думать!
Впрочем, толпа гнилой плоти явно не хотела, чтобы её не считали главной проблемой. Нежить всё прибывала с разных сторон, с рычащими визгами подбираясь всё ближе к наёмникам. Трудно сказать, осознанно иль нет, но эти безмозглые куски мяса сжимали вокруг странников кольцо.
Та парочка упырей, на которых напал Делвин, кажется, даже не заметили ушедшего слегка вбок плута и с бульканьем из разорванного ножом горла побежали вперёд, надеясь урвать хотя бы немного свежей плоти обидчиков. Однако это не значило, что аспиднику можно расслабиться: на место убежавших с безумной скоростью подскочил другой, которого откинул от себя некромант, и попытался полоснуть наёмника гнилыми когтями.
Нападали и на Теодора: двое упырей нашли лазейку между кустом и останками повозки и по трупу павшего собрата с животной яростью набросились на лесника. Те трое зарубленных и испепелённых сразу после крушения экипажа явно быстро сменятся толпой новых немёртвых: вон уже было видно, как несколько рычащих силуэтов выбегали на четвереньках из тени с твёрдым, но неосмысленным намереньем полакомиться живыми.
1d100: (39) = 39 Четвёртый атакует Кассиуса.
1d100: (29) = 29 Пятый атакует Нерису.
1d100: (3) = 3 Шестой атакует Колмана.
1d100: (99) = 99 Седьмой атакует Делвина.
2d100: (84 + 51) = 135 Девятый и десятый атакуют Теодора.
Зигмунд 9/11 хп.
Балор 12/13(14) хп.
Кассиус 12/13 хп.
Теодор 11/12 хп.
Генрих 16/17 хп.
Винсент 10/11 хп.
Нериса 9/10(11) хп.
Внезапно мертвец, с которым дрался Теодор вспыхнул неестественно ярким красным пламенем. Сразу же за этим гуля окружили знакомые темные силуэты.
– А без этого цирка никак нельзя обойтись, Зигмунд? – то ли от раздражения, то ли от нервного напряжения крикнул он.
Сквозь лязг стали и рык нежити до лесника донеслись слова Колмана о приближении чего-то страшного. Мужчина задрал голову вверх. Элен, парившая над полем боя, не издавала каких-либо предупреждающих звуков, значит эта тварь, чем бы она ни была, пока что не совсем близко. Однако чтобы выбраться из леса все еще надо было преодолеть немалое расстояние, при этом в кромешной тьме, увязая в грязи и отбиваясь от дикарей.
Задумавшись, Теодор слишком поздно заметил, как огонь доктора погас и как на месте сгоревшего гуля появились двое новых. Расплата за эту беспечность не заставила себя ждать: острые когти одного из мертвецов на удивление крепко вцепились в лесника, прорывая броню. Мужчина глухо зарычал от боли и злости и попытался вырваться из лап врага, однако подскользнулся в грязи. Еле удержавшись на ногах, он подставился под удар еще одному мертвяку, который тут же вцепился зубами в плечо лесника.
С трудом оттолкнув укусившего его гуля, Теодор рубанул мечом второго дикаря, продолжавшего мертвой хваткой держать лесника.
Атака на 10го 1d100: (14) = 14 -2
Он не видел, нанес ли удар какой-либо серьезный вред или нет, однако когти мертвеца расцепились, вернув мужчине свободу движений, чем тот незамедлительно воспользовался. Отбежав подальше от чуть было не сожравших его трупов, переход на z4 или на y3, если можно Теодор громко, чтобы его могли услышать все, прокричал:
– Надо продолжать двигаться! Всех их не перебить! Наша единственная надежда – выбраться из леса!
В спине предательски хрустнуло. От сильной боли руку с чеканом повело вбок, в обход гнилостной морды кадавра. Но тот, вместе со своей не менее отвратительной пассией, не придал плуту должного внимания, побежав куда-то назад. Отчего-то в голове загудело, да так, что проходимец остолбенел, начал нелепо оглядываться по сторонам, как ребёнок на кипящем В спине предательски хрустнуло. От сильной боли руку с чеканом повело вбок, в сторону от гнилостной морды кадавра. Но тот, вместе со своей не менее отвратительной пассией, не придал плуту должного внимания, устремившись назад, к соратникам. Отчего-то в голове загудело, да так, что проходимец остолбенел, начал нелепо водить взглядом, как ребёнок на кипящем торговлей рынке.
Оглянувшись на останки телеги, пройдоха заметил острый камень, лежащий прямо на дороге. На долю момента валун стал центром всего мира для Делвина, объектом величайшего внимания. Что-то было в нём странное, нехорошее. Каждый иссохший листочек вокруг начал источать опасность, повсюду замелькали тени, коих было в избытке. По спине пробежали мурашки.
«Это западня.» — неумолимо-спокойно прозвучала мысль — «Нас поймали.»
Гул в голове нарастал, смешиваясь с бульканьем упырей и боевыми кличами союзников. Далеко в голове зашелестели голоса, нашёптывающие страшные вещи. Плут поднёс руки к ушам, закачался всем телом.
Вас поймали, Везунчик…
Что, опять госпожа Ин-Амина жопой повернулась…
Ты здесь подохнешь, со своей шайкой…
И поделом, всю жизнь только воруешь и жрёшь, паскудник…
А ну работай, сукин сын…
Опять бурду сварил вместо “Горностая”…
Этого не кормить…
И гроша не дам, пока старое не отдашь…
Я приказал бы высечь тебя до полусмерти...
Получай, паскуда...
Подохнешь... Работай... Паскуда... Не кормить... Ублюдок... На сук... Прочь отсюда... Беломордый... не бейте... отдавай гроши паскуда НЕ БЕЙТЕ ГОНИ МОНЕТЫ НЕ КОРМИТЬ УБЛЮДОК НЕ БЕЙТЕ ЧЕГО РАССЕЛСЯ АЙ, ГЛАЗ n0}l{AΛVNCTA HE HA∆0 HE 6EЙTE R BCÊ 0T∆AM HE K0PMNTb CVKNH CblH Б0r0M nP0ШV }l{N3Hb n0ΛHA PA304AP0BAHNЙ, BE3VH4NK
Единственный глаз остекленел, налился кровью. Делвин так и стоял, беспомощно пытаясь утихомирить гвалт в ушах. Откуда-то сбоку послышалось утробное рычание мертвеца. Он медленно, волоча остатки ног, подбирался к одноглазому.
—Почему, Бертольф? — сокрушённо промолвил плут, вопрошающе уставившись в морду нежити — Почему ты не сказал?
Кадавр продолжал надвигаться.
—Почему ты нас сюда завёл? А-а? Ты виноват, Бертольф. Ты виноват...
В воздухе повисла когтистая лапа. Упырь заносил её медленно, будто по макушку стоя в вате.
—Паскуда. Паскуда-паскуда-паскуда-пас-с-с-с-куда…
Всё произошло очень быстро. Мертвец вдарил так, что рыцарь в полных латах повалился бы на землю. Но Делвин не был рыцарем. По-аспидски отскочив в пол-оборота, он увидел, как перед лицом со свистом пролетела поеденная крысами пятерня.
—И это я паскуда?! — завопил плут, с ненавистью всадив крюк чекана на всю длину в череп упыря. В дрожащей речи отчётливо читалась истерика. — Я?! Ты меня картам научил, ты! Всё из-за тебя!
Откуда-то со спины послышался чей-то звонкий голос, окликающий проходимца по имени. Делвин уже не помнил, кому он мог принадлежать. Сопрано сменил хриплый баритон, призывающий двигаться. Куда — уже другой разговор, но второй раз повторять не пришлось. Пройдоха юркнул в сторону, пропал из виду. Различить бурый плащ в темноте на бездорожье не смог бы и самый опытный следопыт. Перемещение на 3u, хайд.
Волшебник предпочёл ответить тяжким вздохом наполненного даже не раздражением, а скорее усталостью. В конце-то концов, за все свои семнадцать лет он уже изрядно подустал от необдуманных действий одного из своих родичей. Нуу-сс, как минимум всю ситуацию смягчал тот факт, что только-только произошедшая выходка со стрелой казалась наиболее безобидной из всех возможных. Чего только стоит случай с когда-то случившейся пьянки Балора при участии одной из его жён: по ходу празднования свей годовщины эти двое умудрились напиться, поджечь не так давно построенный амбар и сожрать филина. Чьего-то филина. Живого филина. Ох и сколько криков, сколько ругани-то было! Наверное, если бы не щедро подаренное золото всем пострадавшим, то скандал бы по-прежнему никак не утихал.
— Оххх… свет и тьма, за что мне это? Угораздило же отправиться на мёртвые земли с тобой, дебилом.
Не прошло и двух секунд, как со стороны Балора раздался достаточно звонкий и никак нескрываемый смех. Выглядело это достаточно странно: группа искателей приключений яростно сражается с полчищем плотоядных мертвецов, а один из них стоит близь всё ещё тлеющего трупа и гогочет во всю глотку.
— Охоххех… да, в этом ты прав. Так о чём это мы? Ах, да, точно! Гони мою пятерню.
— Ой бляяяять… - промычал Кассиус. Простояв ещё несколько секунд на одном месте, колдун мотнул головой из стороны в сторону, а затем кивнул по направлению всё приближающихся и приближающихся мертвецов. — Та получишь ты свой пятак, но как-нибудь потом. Нас тут вообще-то жрать идут!
И вправду, стоило только юноше умолкнуть, как один из запримеченных им дикарей попытался нанести удар. Удар, который изначально был обречён на провал. Мертвец попросту вытянул обе свои руки и дерябнул когтями ни в чём неповинный воздух; расстояние до самого волшебника было ещё порядка одного локтя.
Младший из присутствующих Девиттов вновь тяжко вздохнул и затем приподнял правую руку. Последовал синхронный удар пальцев друг об друга, благодаря которому послышался щелчок. Над гулем возникла очередная воронка впоследствии извергнувшая из себя поток темной энергии – Ур-Геред может быть доволен . Кости – всё что осталось от мертвеца, тут же посыпались в грязь. «Тюк; Тюк!».
— Треклять, вот это красота! Опа, гляди: ещё один идёт! Полагаю, теперь пришла и моя очередь.
Покончив с комментариями, Балор перехватил приобретённую у Мельгена алебарду, развернул её и обернулся по направлению всё приближающегося и приближающегося упыря. Выждав необходимый ему момент, мужчина дёрнул обеими руками вверх и после резко вниз, таким образом, намереваясь пробить голову ещё одной нежити. Видимо он совсем позабыл о том, что сейчас в руках у него отнюдь ни меч, ни топор и даже ни молот с булавой. «БРЯК!» - пронеслось по всей округе.
— Так-ссс… подождите-ка… какого сейчас произошло?
Задавшийся подобным вопросом мужчина только сейчас понял произошедшее. Некогда зачарованное оружие было попросту перевёрнуто: топор находился позадь своего владельца, а древко, сделанное из местной тёмной древесины, торчало впереди, останавливая при этом своё окончание на верхушке головы упыря.
— Это… а как так получилось? Ладно, не важно – Балор выпрямился-вытянулся, отодвинул оружие от врага и воткнул его в землю. Осознание того, что теперь топор располагается в грязи пришло спустя секунду. — Треклять! – он выдернул алебарду и наконец-то развернул её.
Кассиус же всё это время стоял на одном месте и с непониманием в глазах следил за действиями брата. Всё это выглядело крайне забавно, но смеяться почему-то не очень-то и хотелось. Наверное, на этом сказывалось доносящиеся отовсюду ворчание атакующих мертвецов.
Послышался уже знакомый голос Теодора. Лесник настойчиво призывал всех членов отряда двигаться дальше. Мысль, конечно, хорошая, но что в таком случае делать с мертвецами? Правильно, отбиваться от них и дальше.
— Эм… там нам вроде нужно идти дальше, да.
Стоило только двум братьям выдвинуться вперёд, как в голове каждого из них всплыла недавно услышанная фраза со стороны Колмана. Судя по высказываниям некроманта дальше по дороге было что-то более опасное, нежели чем группа местных дикарей.
1d100: (69) = 69 +11 - Попытка почувствовать и определить-то, что находится дальше
1d100: (65) = 65 - Попытка почувствовать и определить-то, что находится дальше
Переход на u-4; переход на v-4
11\11 ; Перемещение в А4
Услышав слова Теодора, Зигмунд вопросительно посмотрел на Теодора.
— Какого цирка? Я и тени только что уничтожили одного упыря. Тебе этого мало? Ну давай сделаем так...—
Костяные ладони плотно обхватили рукоятку трости и вдавили острый конец в землю. Пару, самых близких теней подлетели к доктору, и окружили его таким же кольцом как и упыря, только на этот раз они были неподвижны. Призрачные помощники подняли свои глаза-огоньки к небу и стали что-то шептать, а вскоре к ним присоединился и Зигмунд. Через несколько секунд то место где был доктор полностью поглотил призрачный огонь, полностью скрывая за ним лекаря,а после тени и сами шагнули в огонь. Как только прислужники вошли в пылающий ярким красным пламенем столп, он стал ещё более плотным, а после взорвался заливая округу светом и астральным пламенем. Когда волна прошла через отвратительных зомби, они громко завыли, давая понять что подобные вещи как минимум им не нравятся. Довольный результатом доктор, решил последовать совету других, и решил пойти дальше по дороге.
Первая неудача пусть слегка и смутила Винсента, но не настолько, чтобы не попробовать еще раз. Каково же было его удивление, когда повторная попытка обернулась появлением лишь одной-единственной жалкой сосульки, которая практически мгновенно распалась на осколки и растаяла, пролившись горсткой водяных капель на серую личенвайнскую землю. День явно не заладился.
- Да чтоб тебя...
В чем причина постоянных провалов? Усталость? Спешка? Недостаток концентрации? Негативный магический фон, препятствующий сотворению заклинаний? Точного ответа Винсент дать не мог, да и задумываться об этом было некогда - нужно было шевелить ногами.
- Не увлекайтесь боем! - крикнул волшебник, стряхнув с перчаток иней. - Надо отступать, их слишком много!
Следую примеру остальных, маг с максимально возможной скоростью, которую только позволяла развить размытая дорога, помчался прочь от наступающей орды мертвецов.
Перемещение на u3
Wiedergänger. Именно так их называл один знакомый дворф. Любил он слушать хруст костей немертвых под своим молотом. Также любил, как лелеять свои доспехи и рассказывать истории из своей долгой жизни. Однажды он сорвался с большой высоты. Крепкие руки так и остались сжимать каменный выступ. Тело лежало внизу, наполовину обглоданное и сломанное. Жаль было молотобойца. Отряд два дня ходил в трауре. Смерть дорогого товарища внушила им ярость и извели под корень варваров, закрепившихся в горах. У Генриха до сих пор остался короткий клинок, подарок старины-кузнеца. За это время он все еще не потребовал заточки.
Проводник. Сейчас Гвинфорца волновал именно он. Потеря любого из членов отряда не так страшна, как потеря проводника. Сгинет он, сгинет весь отряд. Великан двинулся на помощь к нему, на ходу пытаясь срубить преградившего ему путь мертвеца. Отполированная сталь просвистела над головой слишком ловкого трупа, едва не отделив её от туловища. Усы Хофнера гневно встопорщились.
Обернувшись, одноглазый осмотрел ситуацию. Воин надеялся, что доктора кто-то прикроет, но он ковылял в одиночестве. Пять кадавров надвигались на него. Быстрей, чем двигался доктор. Устало вздохнув, гвинфорец перехватил оружие за клинок. Вытянув рукоять к доктору, он зацепил его за спину и перетащил вплотную к леснику. Кожаные перчатки выдержали натиск стали.
Проводник. Сейчас Гвинфорца волновал именно он. Потеря любого из членов отряда не так страшна, как потеря проводника. Сгинет он, сгинет весь отряд. Великан двинулся на помощь к нему, на ходу пытаясь срубить преградившего ему путь мертвеца. Отполированная сталь просвистела над головой слишком ловкого трупа, едва не отделив её от туловища. Усы Хофнера гневно встопорщились.
Обернувшись, одноглазый осмотрел ситуацию. Воин надеялся, что доктора кто-то прикроет, но он ковылял в одиночестве. Пять кадавров надвигались на него. Быстрей, чем двигался доктор. Устало вздохнув, гвинфорец перехватил оружие за клинок. Вытянув рукоять к доктору, он зацепил его за спину и перетащил вплотную к леснику. Кожаные перчатки выдержали натиск стали.
Но за все нужно платить. Конечно кинжал попал в горло умертвия в прошлый раз почти безошибочно убил бы живого человека, не смотря на травму эльфийки. Но в этот раз рука ее подвела и удар по умертвию пришелся вскользь, едва повредив его гнилую плоть. Пожалуй человека это бы только разозлило, но умертвие даже не обратило внимание, как от его гнилого тела отлетел небольшой кусок. Но сейчас, это было не так важно, Нериса прекрасно понимала, что не перебьет всех, и ее единственное спасение, как и остальных, это бегство. Похоже, что все это понимали и она вместе со всеми двинулась по дороге, легко отбежав от тупых мертвяков, но расслабляться ей, да и всем, явно было рано.
Мажу по мертвяку, перебегаю в t4
Мажу по мертвяку, перебегаю в t4
Отряд спешно отступал, а быстрые дикари с визгами и рычанием гнались за ним по пятам, не желая отпускать те куски мяса, которые они уже, казалось, уже взяли в когти. Гонка за жизнь продолжалась, пускай теперь и не на телеге: та без задних колёс и изрядной части досок осталась валяться посреди дороги, погребя под собой рассыпавшихся на почти целые косточки лошадей. Нежить наступала со спины, яростными прыжками стараясь добраться до странников и порвать их в клочья. Отставший Колман вновь ощутил на себе десятки гнилых когтей, желающих впиться ему в плоть. Резкими рывками и вспышками магии некромант отбивался от мертвецов, стараясь побыстрее добраться до остальных. Но и нежить не отставала, уже сцепившись с некоторыми наёмниками.
Разглядеть, что находит впереди, в разгар боя было крайне сложно: мрак застилал глаза, даже мелькающие перед взором немёртвые было почти полностью сокрыты этой тенью. Но южане прибегли к магии, определяя дальнейшую опасность. И, вглядываясь во тьму, они вдруг увидели гигантский силуэт, словно гора вдали, медленно и неумолимо приближающаяся и не несущая в себе ничего доброго, именно его и чувствовал Колман, и теперь чувствовали гибриды. Он двигался медленно, лениво, иногда болезненно вздрагивая. Братья прислушались: противный редкий топот сотрясал землю, добавляя в оркестр безумной битвы огромные избитые временем барабаны. Вскоре из темноты показалась туша, перекрывающая дорогу дальше: Уродливая гора гнилого мяса, покрытая гнойниками, незакрывающимися шрамами, вспухшая и источающая отвратительный запах, едва переставляла огромные ноги, которые с грохотом разбрызгивали грязь на деревья. Даже удивительно, как эту ошибку природы и магии не смогли заметить раньше. Неужели такое чудовище могло возникнуть в личенвайнском лесу спонтанно? Какой-то гигант когда-то умер здесь, пропитался магией, его тело разбухло от влаги болот и гноя, или это сшито из горы тел? В любом случае оно было на пути и вряд ли сейчас разглядывать гниющую тушу – отличная затея. Надо задуматься, что сейчас делать.
Гора мяса. 40 хп, 2 ОП, 8-2-0.
Перк: «Гной» - каждый раз, когда это существо получает урон, наносит всем в радиусе одной клетке от него 1 ед. кислотного урона (ядом).
Умения:
1) Рывок. Бежит на шесть клеток вперёд, захватывая всех по пути и нанося им 2/3/4 урона и отбрасывая на столько же клеток.
2) Захват. Хватает противника, лишая того возможности действовать. Каждый ход ему наносится 1д2 урона. Существо может кинуть противника в любого другого, нанеся обоим 2д2 урона. Чтобы выбраться их захвата, надо бросить куб от СИЛ. Любой успех позволяет действовать дальше без каких-либо потерь.
3) Смрадное облако. Наводит отравление на всех в области три на три клетки.
4) Пожирание. Хватает ближайшего дикого немёртвого и съедает его. Восстанавливает существу в два раза больше здоровья, чем текущее здоровье съеденного.
Зигмунда резко окружили с двух сторон: некому было прикрыть доктора. На Нерису набросился один немёртвый, ведь другой жертвы поблизости не было: Делвин успел скрыться в тени среди соратников. Остальным тоже пришлось столкнуться с дикарями, и один только Винсент смог выбрать удачную позицию, спрятавшись за спинами союзников так, что никто до него не добежал, в безумном голоде напав на всех по дороге.
3d100: (98 + 99 + 90) = 287 +10 (окружён) Шестой, седьмой и восьмой атакуют Колмана.
1d100: (58) = 58 Пятый атакует Генриха.
1d100: (75) = 75 Девятый атакует Теодора.
2d100: (4 + 65) = 69 +10 (окружён) Десятый и шестнадцатый атакуют Зигмунда.
1d100: (88) = 88 Тринадцатый атакует Нерису.
1d100: (45) = 45 Четырнадцатый атакует Кассиуса.
1d100: (22) = 22 Пятнадцатый атакует Балора
Зигмунд 11/11 хп.
Балор 12/13(14) хп.
Кассиус 13/13 хп.
Теодор 8/12 хп.
Делвин 9/10(11)
Генрих 16/17 хп.
Винсент 10/11 хп.
Нериса 10/10(11) хп.
Пройдя чуть дальше по дороге, двое мужчин тут же принялись вглядываться в тьму, тем самым стараясь обнаружить упомянутое Колманом нечто. Звуки боя и чавканье слышалось отовсюду – местные дикари всё наступали и наступали; лязганье, хлюпанье и бульканье попросту не собирались прекращаться. Всё было точно таким же, как и десяток минут назад. Кроме одного… кроме запаха. Местное трупное «благовоние» и сырость пополнились чем-то более отвратным. Чрезмерно неприятный запах гноя, гнили и болота смог превзойти всё-то, что было до этого.
Огромное умертвие, вынырнув из тьмы, предстало перед авантюристами во всём своём отвратном великолепии. Разбухшая прогнившая бочка с редкими зубьями и мясистыми руками покрытыми болотистой зеленью – новый участник всё никак непрекращающейся битвы.
Двое братьев тут же изобразили на лицах выражения полного отвращения. Кассиус попросту ухватился за свой нос и слегка пригнулся. Нуу-сс, а в случае Балора всё это выглядело крайне и крайне странно: привычная ухмылка попросту ни пропала с лица, щёки слегка впали, а глаза всё также отображают всю Асса… нет, всю вселенскую скуку.
— Ох, треклять. Как же от этой штуки пасёт… просто… просто невероятно.
Не выдержавший странник тут же согнул туловище и слегка приоткрыл рот. Рвотный спазм так и не последовал; но прогнившие ручки одного из дикарей промелькнули над корчащимся мужчиной . Видимо именно это и спасло странника от возможных повреждений с последующим заражением.
Выпрямившись и вытянувшись, позабывший об алебарде Балор облокотил одну руку об черепушку дикаря и попросту отпихнул его.
— Колман, держитесь там! – Послышался знакомый голос юноши. Видимо Кассиус оправился быстрее брата, хотя по бледному лицу об этом и не скажешь.
Покончивший с выкриками колдун тут же вытянул правую руку и распрямил пальцы. По верхним фалангам забегал зелёненький огонёк не суливший чего-либо действительного плохого . Вскоре заклинание начало действовать: свечение обвило тело Колмана затягивая полученные ранения и выводя-устраняя из некроманта организма последствия некоторых атак.
— Как же хорошо что я никакой-то паладин или клирик. Им ещё, наверняка, приходится постоянно петь и молиться – ебанёшься же.
Покончивший с заклинанием южанин на пару со своим родичем предпочёл пройти чуть дальше по дороге. Переход Кассиуса на t-3; переход Балора на t-2.
Делвин, как казалось ему самому, крался безупречно: ни один убийца, ни один следопыт и в жизни бы не догадался, что прямо здесь, посреди боя, осторожно двигается фигура, прячущая свои очертания в тенях, как залихватский ассасин из Акрам-Аиша. Но на деле всё оказалось иначе. Делвин, чуть-чуть пригнувшись, шёл по полю боя размеренной походкой, периодически окидывая всё вокруг остекленевшим взглядом. Но, видимо, ему сегодня везло. Упыри не обращали на него внимания, по-видимому, будучи увлечёнными боем. Так и брёл плут, пока чуть не наткнулся на чью-то спину в синих одеяниях. Вдруг позади послышались крики и ругательства. Так браниться мог только человек, испытывающий сильную боль. Одноглазая голова наполнилась событиями прошлого.
Около трёх лет назад
Душно. Очень душно. В воздухе витают густые клубы каменной пыли. В грудь будто битого стекла насыпали.
—Чего расселся, мерзавец? — послышалось с противоположной стены узенькой шахты.
Свист кнута сменил жалобный вскрик. Затем ещё один. И ещё один. И ещё один…
Одноглазый каторжник с бледным лицом поднимает и опускает кирку, подобно хитрому механизму жителей Подгорных Чертог. Он старается не обращать внимания на то, что происходит за спиной. Проведя в заключении по меньшей мере год, начинаешь привыкать к таким вещам.
Тем временем, крик сменяет вой, почти как у загнанного животного, перемежающийся со словами.
—Спаси-и-ите, л-ю-у-у-у-ди д-о-о-о-бры-е-е-е-э-э!
—Нету здесь таких. — злобно отвечает надзиратель, вновь занося батог.
Бледная исхудавшая до костей фигура тяжело поднимается на ноги. Даже самое малейшее движение сопровождается звоном цепей. Но, кажется, верзила с кнутом слишком увлёкся избиением заключенного, чтобы обратить внимание на такую мелочь. С каждым шагом преодолевая не больше локтя, мертвецки-бледный одноглазый подбирается к надзирателю.
Почувствовав власть над кем-то, остановиться бывает трудно. Если бы верзила смог выжить с киркой в башке, он наверняка рассказал бы об этом в самых красочных подробностях. Окровавленный мужичок, судорожно закрывая живот обеими руками, смотрит на бледного человека щенячьими глазами.
—Есть! Есть такие! Есть!
Понимание происходящего вернулось к нему слишком поздно. На и так весьма грязную одежду налип ещё один слой грязи и гнили. Боёк чекана был весь покрыт ею же. Под ногами проходимца растекалась смердящая лужица, исходящая из кучки, отдалённо походившей на упыря. Осознав, что прямо перед ним стоит около пяти собратьев поверженного мертвеца, плут дал дёру в противоположную сторону, как будто не замечая огромную гору плоти, величественно шествующую по направлению к отряду. 7 мёртв, перемещение на 7s
Около трёх лет назад
Душно. Очень душно. В воздухе витают густые клубы каменной пыли. В грудь будто битого стекла насыпали.
—Чего расселся, мерзавец? — послышалось с противоположной стены узенькой шахты.
Свист кнута сменил жалобный вскрик. Затем ещё один. И ещё один. И ещё один…
Одноглазый каторжник с бледным лицом поднимает и опускает кирку, подобно хитрому механизму жителей Подгорных Чертог. Он старается не обращать внимания на то, что происходит за спиной. Проведя в заключении по меньшей мере год, начинаешь привыкать к таким вещам.
Тем временем, крик сменяет вой, почти как у загнанного животного, перемежающийся со словами.
—Спаси-и-ите, л-ю-у-у-у-ди д-о-о-о-бры-е-е-е-э-э!
—Нету здесь таких. — злобно отвечает надзиратель, вновь занося батог.
Бледная исхудавшая до костей фигура тяжело поднимается на ноги. Даже самое малейшее движение сопровождается звоном цепей. Но, кажется, верзила с кнутом слишком увлёкся избиением заключенного, чтобы обратить внимание на такую мелочь. С каждым шагом преодолевая не больше локтя, мертвецки-бледный одноглазый подбирается к надзирателю.
Почувствовав власть над кем-то, остановиться бывает трудно. Если бы верзила смог выжить с киркой в башке, он наверняка рассказал бы об этом в самых красочных подробностях. Окровавленный мужичок, судорожно закрывая живот обеими руками, смотрит на бледного человека щенячьими глазами.
—Есть! Есть такие! Есть!
Понимание происходящего вернулось к нему слишком поздно. На и так весьма грязную одежду налип ещё один слой грязи и гнили. Боёк чекана был весь покрыт ею же. Под ногами проходимца растекалась смердящая лужица, исходящая из кучки, отдалённо походившей на упыря. Осознав, что прямо перед ним стоит около пяти собратьев поверженного мертвеца, плут дал дёру в противоположную сторону, как будто не замечая огромную гору плоти, величественно шествующую по направлению к отряду. 7 мёртв, перемещение на 7s
Кое-как организованное отступление началось, а мертвяки все прибывали и прибывали, все больше и больше голодных упырей появлялось из-за мертвых деревьев, волоча свои бренные туши к живым. Живые же весьма лихо отбивались, кося полчища нежити сталью и магией, резво сокращая число оппонентов с каждым взмахом меча или заклинанием. Внес свою лепту в это благородное дело и Винсент, высмотрев двух стоящих рядом мертвяков - в их сторону, повинуясь взмаху руки, полетел сияющий бледно-голубым светом шар, оставляя в воздухе след из снежинок. Снаряд врезался в землю между мертвецами и раздался грохот взрыва и звук, словно одновременно разбились десятки хрупких стеклянных ваз, упавших на твердый каменный пол. Туча острейших ледяных осколков размером с хороший нож каждый разлетелись от эпицентра взрыва, навылет пробивая гнилую плоть и превращая зомби в крупно порезанный фарш. Спустя несколько секунд на месте мертвецов красовались две покрытые корочкой льда кучи плоти, из которых вновь поднять нежить не смог бы даже очень опытный некромант.
- Ну хоть что-то, - прокомментировал маг, в душе чертовски радуясь, что заклинание наконец-то сработало так, как положено.
Прихрамывая из-за раны в боку, Теодор не смог оторваться от преследовавших его мертвецов. Совсем скоро враги вновь настигли его, однако ситуацию несколько улучшил Зигмунд, применив свое лечащее заклятье.
Тем не менее, когда огонь расселся, оба гуля все еще были на ногах. Более того, один из них уже был в дюймах от лесника и тянул к нему свои острые когти.
Все что мужчина успел сделать – это грязно выругаться, после чего в его глазах слегка потемнело от страшной боли. Умертвие проделало в и без того изношенном нагруднике еще одну дыру и глубоко вонзило когти в тело Теодора.
Уже не в силах даже занести меч, лесник лишь оттолкнул от себя смердящую тушу нежити, сопроводив это действие гортанным рыком.
~Ничего, старик, это ерунда, – говорил он себе, ковыляя в сторону основной группы соратников. – Царапина. Это всего лишь нежить, ты бывал в переделках и похуже.
Переход на u4
Внутренний диалог оборвался, когда взгляд мужчина выхватил силуэт огромной твари, вырисовывавшийся на фоне темноты леса. Это было именно то существо, от которого он призывал всех бежать дальше по дороге. В это же мгновение с высоты раздалось громкое, полуистеричное уханье: Элен также углядела умертвие.
– Сука, – только и смог вымолвить лесник.
Нериса убежала, от умертвия, чудом оставшись в сознании со страху, ее сердце билось бешено,и казалось готово было вылететь из груди. Отбежав, на небольшое расстояние она взглянула на дорогу и взвизгнула. Из леса к ним шло…. что – то. Огромная куча мяса, казалось заняла всю дорогу и эльфийка кажется улавливала запах гнили от нее даже на приличном расстоянии. Она надеялась, что они смогут сбежать по дороге, но монстр явно мешал им. Нериса застыла на месте, не смотря на то, что мозг ее искал выход, как крыса в западне, пользы от этого не было, а сама она застыла на месте, как статуя. В голове ее была лихорадочная чехарда мыслей.
Удар сердца
«Как я дала втянуть себя в это»
Удар сердца
«Неужели я умру тут, в грязи, съеденная этими тварями»
Удар сердца
«Куда бежать»
Удар сердца
«Это конец.»
Удар сердца
«Мне стоило остаться дома»
Удар сердца
«В труппе было неплохо»
Удар сердца
«Может на дереве они меня не достанут?»
Она наверное так бы и стояла на месте, но из забвения ее вывел удар по голове, который отбросил ее назад и оставил шишку. Но если падала бардесса почти готовая умереть, то ударившись о землю, она казалось обрела наконец жажду битвы.
Она вставала буквально секунду, но для нее прошла казалось целая вечность, ее разум казалось отбросил ненужную шелуху и эмоции, прошлые мысли казались ей просто глупой истерикой, а лицо ее не выражала ровным счетом ничего. Теперь она видела мертвяка необычно ясно и будто в первый раз. Она уже не ужасалась и не смотрела на его лицо, она смотрела на руки и ноги, смотрела по сторонам, смотрела на землю. Смотрела на подошедшего сзади некроманта упыря. Смотрела на повозку, казалось вся картина боя стала очень простой и понятной. Она больше не боялась, скорее теперь она улыбалась полубезумной улыбкой.
Дальше план пришел ей сам собой, будто это было что то очевидное и не успела она его толком осознать как ее тело само начало исполнять безумный танец с умертвием.
Удар сердца
Нериса отскочила от уже неожиданно медленного взмаха зомби.
Удар сердца
Вторым прыжком она встала между двумя ожившими мертвецами, за спиной она слышала рык, но не обращала на него внимания, будто за ней стояла мелкая собаченка, а не неупокоенный, способный перекусить ей шею.
Удар сердца
«Он еще разворачивается, у меня есть пара секунд» пронеслось в голове у бардессы, пока она смотрела как промахнувшееся по ней умертвие бросилось по направлению к ней с ревом, готовое вцепится ей в шею.
Удар сердца
«Пора» Нериса в последний момент , когда она уже могла рассмотреть каждую подробность гнилой рожи она ушла влево и совершила быстрый прыжок, оказавшись у нападавшего за спиной.
Удар сердца
Нериса толкнула сапогом в спину нападавшего, он не успел остановится и с разбегу врезался в умертвие бьющее Колмана, свалив его на землю.
Удар сердца
Нериса уже оседлала первое умертвие, которое, похоже не понимало, что с ним случилось. Бардесса же замечала даже самые мелкие детали,в том числе она видела рану на голове ожившего мертвеца, обнажавшую голый череп и трещину в нем. Музыкантша занесла кинжал и
Удар сердца совпал с жутким хрустом, кинжал попал в трещину в черепе и пробил голову войдя глубоко внутрь. Руки и одежда авантюристки забрызгала зловонная масса, но похоже это было малой ценой за окончательную смерть умертвия. Зомби издал ужасный хрип и забился в агонии, не давая попавшему под него зомби выбраться.
«Глаза» пронеслось в голове у эльфийки. «Там нет кости и через них иногда убивают упавших рыцарей в полной броне в поэмах». Все еще сидя на умертви, девушка вынула свое орудие из головы уже встретившего окончательную смерть мертвяка и оборвала нежизнь второго врага. Но времени расслабляться пока не было.
- КОЛМАН! Ты сможешь оживить лошадей!?
Вскрикнула эльфийка.
- Мы сможем быстро починить повозку, пока к нам не пожалуют гости!?
Продолжала говорить девушка смотря на груду мяса идущую по дорогу.
- Мы можем не дойти до конца леса без нее!
Отряд успешно отступал. Вернее, часть отряда: он сумел разделиться. Большая часть странников спокойно сходила с дороги, наконец вытаскивая ноги их вязкой грязи, замедляющей каждый их шаг, но вот трое – Генрих, Зигмунд, Колман, затормозили, и теперь вокруг них, словно рой насекомых, желающих полакомиться мясом, стая дикой нежити. Доктора окружили со всех сторон, даже мёртвое личенвайнское дерево предало немёртвого: оно тоже закрывало путь к отступлению.
Колман, отбиваясь от немёртвых, добежал до гвинфорца, возле его широких могучих плеч надеясь найти защиту от бесчисленных когтей, ведь его только что чуть не убили. Но благодаря заклинаниям Зигмунда и Кассиуса некромант всё ещё стоял на ногах и даже выглядел весьма бодро, в ответ он кивнул наёмникам и совершил непонятный жест рукой, означающий, вероятно, благодарность. Впрочем, расслабляться было рано, и крик Нерисы о лошадях, заставил мага задуматься, одну руку кулаком подставив под подбородок, а другой удерживая особо рьяного немёртвого, размахивающего когтями.
– А, знаешь, можно и попробовать, – пожал плечами он, кинув взгляд на поломанную повозку, – не думаю, что мы вот так сходу этот кусок освящённого дерева поднимем, но вот кляч – сейчас попробуем, хе-хе.
Отбросив от себя дикаря, некромант отряхнул перчатки от толстого слоя грязи, гноя и маленьких кусочков плоти, и направил ладони в сторону рассыпавшихся лошадей, с кончиков пальцев потянулись тёмные нити, сливающиеся с окутывающей поле боя тенью, и направились к телеге.
2d100: (18 + 92) = 110 +11 Поднятие лошадей
Зигмунд 11/11 хп.
Балор 12/13(14) хп.
Кассиус 12/13 хп.
Теодор 6/12 хп.
Делвин 9/10(11)
Генрих 16/17 хп.
Винсент 10/11 хп.
Нериса 7/10(11) хп.
2d100: (70 + 38) = 108 +10 Одиннадцатый и восемнадцатый атакуют Колмана.
3d100: (21 + 46 + 23) = 90 +10 Шестой, двенадцатый и девятый атакуют Генриха.
3d100: (42 + 8 + 44) = 94 +10 Шестнадцатый, восьмой и десятый атакуют Зигмунда.
А пока огромная туша в окутанной мраком дали делала шаг за шагом, а новые дикари всё прибывали, Генрих решил одним мощным ударом прикончить несколько напавших на отставшую в отступлении троицу. Гигантский цвайхандер с яростью, достойной разгорячённого битвой Стального Гвинфорца, сделал круг, разрубая чуть больше полудюжины мертвецов, и трои из них тут же пали навсегда. Зигмунду и Колману аж пришлось пригнуться, чтобы меч не задел их. По крайней мере доктор теперь не был в окружении.
Оранжевым показаны хп мертвецов и те, кто умер окончательно, уже на этом (следующем) ходу после удара Генриха.
Заняв новое место на дороге и даже выйдя за неё, двое братьев приготовились к дальнейшей битве: Кассиус приподнял руки и задрал рукава мантии, а Балор вновь обвил одной рукой алебарду, стянул с плеча лук и вытащил из колчана стрелу. Цели нашли себя сами. Множество дикарей окружили бродячего доктора, гвинфорца и некроманта – всё шло к тому, что их вот-вот разорвут на множество мелких мясных частей. Ну как мясных? В случае Зигмунда его попросту разберут на кучку косточек, а и без того прогнившие органы сожрут. В общем, нужно было спешить.
— Да, согласен. Это… это изрядно действует на нервы – согласившись со словами брата, странник принял крайне странную позу: одной ногой он обвил древко алебарды, облокотил его об сгиб левой руки и приподнял лук. — Смари… сейчас я, треклять, выпушу ещё одну стрелу. Она без каких-либо проблем пролетит между ветвей этого сгнившего дерева и пробьёт черепушку дикаря – он оттянул левыми пальцами тетиву.
Балор сказал – Балор сделал.
Покончив с прицеливанием, высокорослый мужчина тут же отправил ещё один из снарядов в краткий полёт. Стрела пролетела между ветвей, обрывая при этом один единственный захудавший листик, просвистела позади Зигмунда и врезалась в черепушку мертвеца. Из возникшей дыры тут же хлынул гной вперемешку с тёмной кровью. Дикарь так и не упал.
— Чего? Я думал им голову пробьешь, да и дело сделано – возмутился горе-стрелок.
— Возможно так оно и есть, но попал ты явно не в середину. Только пробил левую часть лба и всё. Но в любом случае это далеко не наша главная проблема – юноша обернулся по направлению здоровяка. — Хочешь верь, хочешь нет, но это бочка всё приближается и приближается. Думаю, никто не хочет знать, что же будет после того, как эта штукенция закончит свой путь.
Возможно, колдун мог продолжать говорить и дальше, но его вовремя побеспокоил чавкающий звук разбавленный рычанием и стонами. Мертвецы всё же смогли достать отстающих участников группы.
— Да пусть все боги дерут Вас одновременно, и не прибегают при этом к перерыву – опять-таки выругался юноша.
Последовало применение ранее использованного заклинания. По пальцам парня вновь пробежались зелёненькие огоньки, которые спустя секунду приняли форму протяжных нитей. Тела Колмана и Зигмунда тут же обвились лёгким бледным слоем, который ни нёс каких-либо повреждений, а лишь затягивал повреждения.
Путаница битвы продолжалась. Как и продолжался приступ безумия Делвина. Проходимец метался из стороны в сторону, вертелся волчком, словно матёрый волк, выискивающий добычу в густых лесах на границах Гвинфора. Но, в отличии от волка, в его взгляде не читалось хищнического оскала. Скорее, полное непонимание происходящего. Будто Делвин был втянут в эту авантюру насильно и теперь старался приложить все усилия, лишь бы всё поскорее закончилось.
Твари наступали из темноты. Одним лишь Богам было известно, сколько ещё жаждущих плоти упырей таилось во тьме, шлёпало босыми ногами по бездорожью, приманиваемые гулом драки.
Большое скопление различных тварей по левую руку чем-то привлекло внимание плута. Несколько быстрых шагов — и крюк чекана уже почти касался торчащего позвоночника одного из мертвецов. Но, превратившиеся в настоящее месиво остатки дороги, оказались другого мнения на этот счёт. Ногу повело куда-то в сторону, и лишь рефлекторное движение помогло Делвину избежать позорного падения, которое, к тому же, могло привести к гибели. Зацепив бочину упыря краешком бойка, чекан вновь описал полукруг в воздухе.
- Выше нос, кажется, их становится меньше, мы побеждаем!
Винсент явно пребывал в хорошем расположении духа, даже несмотря на то, что их окружала еще целая толпа мертвецов разной степени прогнившести, а вдалеке маячила огромная туша, явно враждебно настроенная, как и все в Личенвайне. Вопреки всему, Винсент улыбался, и улыбка его отражалась в тринадцати острых ледяных снарядах, явившихся по мановению руки волшебника и сейчас парящих в воздухе перед ним. Сияющие ледяные лезвия ждали только сигнала, чтобы поразить врага по указке чародея.
- Ну теперь потанцуем, сукины дети, - негромко проворчал чародей, делая несколько шагов назад, подальше от наступающей нежити. - Дайте мне только прицелиться.
Переход на r3 и каст ледяных стрел.
Ранение сделало Теодора мало способным для ближнего боя, поэтому он решил остаться на месте и накрыть мертвецов своими стрелами.
Лесник вернул меч в ножны и достал лук, подаренный Хранителем. Он в очередной раз с восхищением провел рукой по древесине и изящной резьбе, украшавшей ее, после чего приладил стрелу и выстрелил.
Выстрел в 11го: 1d100: (25) = 25 -2
Увечье: 1d100: (95) = 95
После своей воистину шикарной атаки, Нериса отбежала назад, сжимая запачканный в крови кинжал эльфийка была готова продолжать бой. Кровь из укушенной руки и почти перестала идти.
Конечно она могла отступить или убежать, но на ее глазах почти погиб доктор и она была готова помочь ему, и своим спутникам.
Мощный взмах гиганта создал настоящий стальной вихрь. Отрывая от умертвий куски и раскидывая их Нериса испытала прилив сил. Но бой только начинался, похоже
Увидев как Делвин атакует непокоренного чеканом, она бросилась на него с кинжалом, но кинжал уперся в позвоночник и отскочил. После своей резни, Нериса ожидала легкой победы, но удача в этот раз оказалось к ней не так милостива. Удар почти сбил зомби, но удар оказался недостаточно сильным, что бы прервать то подобие жизни, что поддерживало этот труп на ногах.
Бардесса же, поняв свою ошибку и не желая подставлять спину живому мертвецу чертыхнулась же приготовилась оборонятся.
бегу в v4
Конечно она могла отступить или убежать, но на ее глазах почти погиб доктор и она была готова помочь ему, и своим спутникам.
Мощный взмах гиганта создал настоящий стальной вихрь. Отрывая от умертвий куски и раскидывая их Нериса испытала прилив сил. Но бой только начинался, похоже
Увидев как Делвин атакует непокоренного чеканом, она бросилась на него с кинжалом, но кинжал уперся в позвоночник и отскочил. После своей резни, Нериса ожидала легкой победы, но удача в этот раз оказалось к ней не так милостива. Удар почти сбил зомби, но удар оказался недостаточно сильным, что бы прервать то подобие жизни, что поддерживало этот труп на ногах.
Бардесса же, поняв свою ошибку и не желая подставлять спину живому мертвецу чертыхнулась же приготовилась оборонятся.
бегу в v4
После ещё одного удачного астрального взрыва Зигмунд стоял одновременно довольный и растерянный. Да, заклинание было выполнено на отлично, и большая часть противников уже начинали распадаться на ходу. Но зомби были ещё в состоянии атаковать, что вообщем-то они и решили сделать, перед этим окружив бедного доктора который в данный момент буквально вжался в дерево спиной. Первым решил атаковать тот что стоял прямо спереди Зигмунда. Полуразложившаяся рука мертвеца отошла назад, а после, набрав нужный замах, помчалась в сторону лекаря. Но вот беда, почему-то вместо того чтоб встретиться с тушкой неживого, рука с силой ударилась о дерево. Подобный исход смутил не только того кто бил, но и двоих рядом стоящих, а потому они сначала укоризненно уставились на промахнувшегося, а после стали с интересом искать куда же делась так ими желанная тушка Зигмунда. Ответом послужил шорох и звуки сдираемой коры выше по дереву. Клювастый силуэт довольно шустро стал взбираться на рядом стоящее дерево, попутно ломая тоненькие, сухие веточки и что-то недовольно шепча. Но мастером в таких делах Зигмунд не являлся, и последовал довольно предсказуемый итог. Одно неосторожное движение, и медик с криком помчался снова на землю в окружение трёх друзей гулей, который стали просто запинывать лежащего на земле доктора. Сколько так били доктора, одному Шаркающему известно. Но вдруг удары прекратились давая возможность неживому достать одну из своих склянок, а после довольно шустро её осушить, используя как и всегда палец.
На этот раз закончить навсегда жалкое подобие жизни дикарей странникам особо не удалось: только Генрих смог могучим взмахом разрубить сразу троих. И это сразу же отразилось на положении сражающихся: толпа нежити быстро сближалась с ними, а откуда-то из плотной тьмы выбегали ещё и ещё немёртвые. Впрочем, складывалось такое ощущение, что прибывать их стало меньше, а, значит, есть все шансы отбиться от наступающих мертвецов.
Однако новый громоподобный шаг, пустивший волны и брызги по вязкой грязи, сразу же напомнил о том, что расслабляться, медленно выкашивая слабую дикую нежить, не стоит. Огромная смрадная туша приближалась, и почему-то показалось, что она начала перебирать вспухшими кривыми ногами чуть быстрее. Какая-то искра инстинктов и магических чувств вдруг заметила, что некто из странников заметно ослабел, и уродливый немёртвый явно не хотел мириться с тем, что его меньшие собраться заберут всю добычу себе, оставив медленную прогнившую бочку без закуски. Из полуоткрытого горла выдавился сдавленный булькающий хрип, и внезапно существо сделало ещё один шаг, вдруг ускорившись. (+1 ОП горе мяса за уход одного персонажа в десдор)
Но даже так переполненное гноем чудище оставалось второстепенной проблемой, и бесчисленное множество гнилых когтей, мелькающих в тени перед взглядом и врезающиеся в плоть, мгновенно напомнили об этом. Пока несколько дикарей обходили в тыл к вырвавшимся вперёд магам, позади образовалась свалка стенка на стенку из-за того, что некоторые наёмники решили вернуться поддержать товарищей в бою.
2d100: (46 + 99) = 145 +10 (окружён) Двадцать пятый и двадцать шестой атакуют Делвина.
1d100: (23) = 23 Одиннадцатый атакует Теодора.
1d100: (81) = 81 Восемнадцатый атакует Нерису.
1d100: (18) = 18 Шестой атакует Колмана.
2d100: (1 + 97) = 98 Двенадцатый и восьмой атакуют Генриха.
1d100: (8) = 8 Двадцать первый атакует Зигмунда.
1d100: (82) = 82 Двадцать второй атакует Балора.
Отмахнувшись от набросившегося на него мертвеца, Колман взглянул на результат своих трудов: из-под полуразвалившейся телеги медленно поднималась груда чего-то чёрного, медленно выстраивавшихся в силуэт лошади. Вскоре немёртвая кляча выползла из обломков, явив всем измазанные в грязи некогда белоснежные кости. Некромант улыбнулся, но вдруг удивлённо приподнял бровь.
– Эй, а где вторая? – недоумённо спросил он в пустоту и в ответ получил яростный рык одного из дикарей, – а, ну и свет с ним! Вот, поднял клячу. Что вы там собрались с ней делать? Скакать верхом, что ли? – бросил взгляд через плечо Колман остальным.
Зигмунд 4.5/11 хп.
Балор 12/13(14) хп.
Кассиус 12/13 хп.
Теодор 6/12 хп.
Делвин 9/10(11)
Генрих 14/16 хп.
Винсент 10/11 хп.
Нериса 7/10(11) хп.
— Нуу-сс, полагаю могло быть и хуже, ведь так? В конце-то концов этим заклинаниям ты выиграл им ещё хоть немного времени.
Покончивший с комментариями Балор вновь вытянул из колчана стрелу и оттянул тетиву лука. Последовал глубокий шумный вдох. Вдох, что впитал в себя весь смрад гнили и гноя. Достаточно неприятный букет от которого всё равно уже никак не избавишься.
Склонив голову и пройдясь языком вдоль верхнего ряда зубьев, странник уже собирался совершить выстрел, но вовремя остановился. Треск… треск проломившейся хрупкой веточки, казалось, прогремел абсолютно на всём поле боя. Уловив подобный спасительный звук, один из Девиттов тут же подался назад, тем самым оберегая себя от возникновения столь нежеланных порезов. К счастью чутьё не подвело гибрида: на ранее занимаемое им место тут же вывалился очередной дикарь, но не найдя своей цели он подался обратно. Впрочем, как и Балор.
— Та какого Шаркающего ты вытворяешь?! А? Отвечай, груда костей и стухшего мяса!
Оказавшись на прежнем месте, странник повесил лук на плечо, запихнул так и не использованную стрелу в колчан и наконец-то отпустил алебарду. Все любители подобного оружия могли вздохнуть с облегчением.
— Эй, Касс! – постарался он привлечь внимание брата. — Как насчёт того, чтобы избавиться от этой груды окончательно?
Ещё секунда и почти всё готово – старший из двух братьев уже стоит в полный рост, с алебардой в руках опуская её чуть вниз, дабы исполнить удар. Ещё секунда и часть дела сделано – запачканный металл пробил правый фрагмент трапеции дикаре, высвобождая мутную кровь с гноем, и доходя почти до грудины. Ещё секунда и в дело вступил Кассиус…
Юноша, услышав давно известный ему голос, предпочёл не противиться ему. Колдун вздёрнул правую руку вверх, сжал пальцы в кулак и опустил его вниз. Над головой мертвеца стала возникать небольшая воронка…
Случайный столп
1d100: (94) = 94 +11
8.5\11
Долго радоваться тому что вокруг нету противников Зигмунду не удалось. Откуда-то прибежали ещё два живых трупа и самый ближний из них похоже хотел отомстить за своих собратьев. А потому подбежав почти вплотную к лежащему на земле доктору, зомби поднял ногу и с силой опустил её на землю целясь в голову доктора. Но похоже подгнившие мозги совсем стали подводить дикого, ведь вместо того чтоб наступить на голову Зигмунда, нога ударила рядом стоящий валун, и издала противный треск. Доктор что наблюдал за всеми действиями зомби слабо засмеялся, а после толкнул неудачливого неживого охотника тростью в грудь, от чего тот упал разбрызгивая грязь. Но настало время подниматься, и вот Зигмунд был снова в вертикальном положении, ещё сильнее покрытый слоем грязи. И тут до сознания неживого долетели слова Колмана, на которые медик слабо кивнул.
— Ну, раз уж никто пока не предлоджил нечего толкового, давай всё же я прокачусь на неё… Колман, ты можешь ею управлять? —
— Ага. Давай, залезай, прокачу с ветерком! —
После слов некроманта костяная лошадь приблизилась к доктору, как бы предлагая себя в качестве транспорта, чем неживой решил сразу же воспользоваться. Но те жалкие потуги что выходили у доктора не позволяли ему наконец сесть на коня. Наблюдавший за этим Генрих что-то пробурчал себе в усы и одним толчком буквально вкинул всего доктора на костяную клячу. Поблагодарив Генриха и усевшись как можно более удобно неживой выставил правую руку с тростью, указывая направление движения.
— Туда! —
Перемещение на W5
События развивались в бешеном темпе. Темноту леса то тут, то там разрывали яркие всполохи света, вызываемые заклятьями.
Теодор не успел заметить, как вплотную к нему подобрался очередной мертвяк, однако сумел уйти от удара. В следующую секунду мертвец уже лежал на земле и не подавал признаков нежизни, сраженный кинжалом остроухой.
Лесник ногой оттолкнул полуразложившееся тело, после чего вгляделся во тьму. В паре шагов от него сразу несколько гулей наступали на Делвина. Хотя у них с проходимцем и были разногласия, умереть ему мужчина дать не мог.
– Эй, одноглазый! Сзади! – предупредил его Теодор, после чего молниеносно наложил на тетиву очередную стрелу и не целясь пустил ее в полет.
Атака в 25го: 1d100: (29) = 29 +8
Сделав это, лесник отступил на несколько шагов назад, занимая более выгодную позицию, где его тыл прикрывал густой кустарник, а фланги – соратники.
Переход на v3
>>10713
Прошлый удар был хорош. Закаленная сталь со свистом вспорола воздух и тела тварей. Три из них пали разрубленные, чтобы больше никогда не подняться. Вовремя подав знак своим товарищам, они пригнули головы, пропуская Смерть над собой. Мертвецы не кончались. Генрих обернулся назад. Его взор усмотрел огромную гору мяса, влажную, сочащуюся гноем. Винсент говорил о том, что он может превращать воду в лед. У воина промелькнуло в голове воспоминание об одном случае.
Шел сильный ливень. Был конец осени. Засохшее, испещренное рытвинами дерево набухло от влаги. Как то огромное существо впереди. Грянули сильные заморозки. Дерево лопнуло от расширившегося внутри него льда. Небольшой шрам на плече от щепки слегка заныл, напоминая о себе.
Белое перо слегка покачнулось. Доспехи гвинфорца получили след от когтей кадавра. Борозда заканчивалась на бедре. Дальше шла пропоротая нога. Капли крови лениво потекли вниз, попадая внутрь сапога.
Плечо вновь ощутило привычную тяжесть клинка. Под копытами немертвой лошади разлеталась грязь в разные стороны. Генрих чуть отступил, давая ей дорогу. Она остановилась рядом с доктором. Нелепые попытки Зигмунда взобраться на неё
выглядели смешно со стороны. Этот подарок Колмана был как нельзя кстати. Медленный доктор тормозил всю группу. Лошадь стояла смирно, ожидая пока всадник на неё взберется. Легко усмехнувшись в усы, Генрих помог Зигмунду забраться на спину лошади. На удивление, вес доктора был мал. Хлопнув широкой ладонью по костяному крупу, гвинфорец сломал на ней одну кость. Неживой было все равно. Она спокойно понесла своего седока вперед.
Дав время доктору уйти, Генрих вновь взял рукоять меча двумя руками. Сталь вновь пронзила воздух. Ближайший кадавр лишился половины туловища, срезанного под углом. В грязь упало плечо с продолжающей сжимать пальцы рукой.
—Винсент! Заморозь гору мяса изнутри! Пусть её разорвет лед! — Баритон Генриха пробился сквозь какофонию звуков, паривших повсюду. Враг продолжал наступать. Гнилая кровь стекала с клинка, образую небольшое кровавое пятно на грязи. Одно из многочисленных на этой дороге. Лязгавшие зубами мертвецы были со всех сторон. Хофнер закусил ус.
Прошлый удар был хорош. Закаленная сталь со свистом вспорола воздух и тела тварей. Три из них пали разрубленные, чтобы больше никогда не подняться. Вовремя подав знак своим товарищам, они пригнули головы, пропуская Смерть над собой. Мертвецы не кончались. Генрих обернулся назад. Его взор усмотрел огромную гору мяса, влажную, сочащуюся гноем. Винсент говорил о том, что он может превращать воду в лед. У воина промелькнуло в голове воспоминание об одном случае.
Шел сильный ливень. Был конец осени. Засохшее, испещренное рытвинами дерево набухло от влаги. Как то огромное существо впереди. Грянули сильные заморозки. Дерево лопнуло от расширившегося внутри него льда. Небольшой шрам на плече от щепки слегка заныл, напоминая о себе.
Белое перо слегка покачнулось. Доспехи гвинфорца получили след от когтей кадавра. Борозда заканчивалась на бедре. Дальше шла пропоротая нога. Капли крови лениво потекли вниз, попадая внутрь сапога.
Плечо вновь ощутило привычную тяжесть клинка. Под копытами немертвой лошади разлеталась грязь в разные стороны. Генрих чуть отступил, давая ей дорогу. Она остановилась рядом с доктором. Нелепые попытки Зигмунда взобраться на неё
выглядели смешно со стороны. Этот подарок Колмана был как нельзя кстати. Медленный доктор тормозил всю группу. Лошадь стояла смирно, ожидая пока всадник на неё взберется. Легко усмехнувшись в усы, Генрих помог Зигмунду забраться на спину лошади. На удивление, вес доктора был мал. Хлопнув широкой ладонью по костяному крупу, гвинфорец сломал на ней одну кость. Неживой было все равно. Она спокойно понесла своего седока вперед.
Дав время доктору уйти, Генрих вновь взял рукоять меча двумя руками. Сталь вновь пронзила воздух. Ближайший кадавр лишился половины туловища, срезанного под углом. В грязь упало плечо с продолжающей сжимать пальцы рукой.
—Винсент! Заморозь гору мяса изнутри! Пусть её разорвет лед! — Баритон Генриха пробился сквозь какофонию звуков, паривших повсюду. Враг продолжал наступать. Гнилая кровь стекала с клинка, образую небольшое кровавое пятно на грязи. Одно из многочисленных на этой дороге. Лязгавшие зубами мертвецы были со всех сторон. Хофнер закусил ус.
В этом мире за всё приходилось платить. В том числе и за неоправданно рискованные действия, пусть и совершённые в нездравом уме и нетрезвой памяти. Стоило Делвину подскочить и еле-еле поранить противника, как он оказался окружён сразу с трёх сторон. И, вдобавок, стоящий лицом к нему упырь начал замахиваться. Неловко, грузно, словно старый рыбак прохудившейся сетью. Для аспидника, пусть и бывшего, не составило труда отклониться торсом в сторону так, чтобы когтистая лапа прошлась по пустоте. Подняв чекан чуть повыше головы, Делвин, не услышав запоздавшее предупреждение Теодора, уже хотел осадить зазнавшуюся тварь, как вдруг на спине, всё ещё помнящей обломанное весло, выступило несколько рваных полос. В груди перехватило дыхание, проходимец выгнулся колесом, так и не нанеся удар.
Стоять столбом в окружении было безумием, даже для Делвина. Плут, инстинктивно толкнув мертвеца в грудь, рванул в единственную свободную от упырей сторону и шмыгнул за телегу, съежившись всем телом. Видимо, даже этого оказалось достаточно, чтобы отвлечь внимание от себя. Сдерживая тяжёлое дыхание, пройдоха начал пробираться к спине ближайшей твари, бормоча что-то приглушённое под нос.
Получено 3 урона, осталось 6 ХП.
Перемещение на В 3, +10 к следующей атаке
Стоять столбом в окружении было безумием, даже для Делвина. Плут, инстинктивно толкнув мертвеца в грудь, рванул в единственную свободную от упырей сторону и шмыгнул за телегу, съежившись всем телом. Видимо, даже этого оказалось достаточно, чтобы отвлечь внимание от себя. Сдерживая тяжёлое дыхание, пройдоха начал пробираться к спине ближайшей твари, бормоча что-то приглушённое под нос.
Получено 3 урона, осталось 6 ХП.
Перемещение на В 3, +10 к следующей атаке
Покуда Винсент подготавливал заклинания, мелкая нежить успешно истреблялась бойцами их странного отряда. Успешно настолько, что маг позволил себе немного расслабиться и отвлечься от обыкновенных диких упырей, переключая внимание на новую, пока еще далекую, угрозу. Но притом неумолимо приближающуюся и огромную.
- Кажется у нас новая проблема, - возвестил волшебник, ни к кому конкретно не обращаясь. - Большая проблема.
Похоже, что тратить единственное на данный момент оружие мага на рядовую нежить было бы не самым удачным решением. Пара шагов назад, взмах рукой - и к сияющим холодным светом ледяным стрелам, левитирующим в воздухе, прибавляется еще пять точно таких же. Но сейчас все восемнадцать острых лезвий были направлены в сторону огромного мертвеца, грузно бредущего в грязи.
Переход на q2 и каст еще 5 стрел.
Груда костей и стухшего мяса ответила южанину только сдавленным рыком, когда эльфийка после мощного заклинания Кассиуса закончила их жалкое существование точным ударом кинжалом.
Казалось, что поток нежити действительно замедлился, и волны полуразложившегося мяса теперь не захлёстывали странников с головой. Однако тучи мертвецов всё ещё мельтешили во тьме, прыгая от одного наёмника к другому. Как только Делвин молниеносно скрылся в тени, получив пару ударов, немёртвые в порыве животной ярости, потеряв эту добычу, набросились на подъехавшего на место плута Зигмунда, и к ним присоединились ещё несколько трупов.
– Свет, зачем тебе туда было? А, ладно, не важно, куда тебя, докторишко? – видя плохое положение наездника на костяной лошади, крикнул Колман. Он бы и сам отправил его куда-нибудь, но помешал внезапно подскочивший к нему мертвец, от которого некроманту пришлось отбиваться.
А дальше по дороге напали на другого мага, ранее находившегося в стороне от битвы. Парочка немёртвых увидели отдаляющегося от остальных, почему-то ближе к медленно, но неумолимо наступающей горе гниющего мяса, Винсента, и искра хищнических инстинктов увидела в гидроманте лёгкую добычу. Внезапно на него с двух сторон с наскока набросилась нежить, размахивая когтями.
4d100: (41 + 17 + 51 + 59) = 168 +10 (окружение) Девятнадцатый, двадцать четвёртый, двадцать пятый и двадцать шестой атакуют 4d2: (1 + 2 + 2 + 1) = 6 1 – допрыгнули до Зигмунда, 2 – попали только по лошади.
1d100: (60) = 60 Двадцать первый атакует Колмана.
1d100: (79) = 79 Двадцатый атакует Генриха.
2d100: (30 + 93) = 123 Двадцать третий и двадцать четвёртый атакуют Винсента.
Зигмунд 10.5/11 хп. Лошадь 7/9 хп.
Балор 12/13(14) хп.
Кассиус 12/13 хп.
Теодор 6/12 хп.
Делвин 5/10(11)
Генрих 14/16 хп.
Винсент 10/11 хп.
Нериса 6/10(11) хп.
Неугодная южанам нежить в течении пары секунд была полностью обвита бледно синим пламенем. Мертвец-то и дело булькал или же болезненно верещал, при этом размахивая руками из стороны в сторону в надежде попасть хоть по кому-нибудь. Выглядело всё это настолько смешно, что Балор попросту не смог удержаться: гибрид растянул привычную ему ухмылку и слабенько прыснул сквозь зубы. Вскоре цирк был прекращён невесть откуда возникшей эльфийкей. Длинноухая одним метким ударом кинжала прервала нежизнь владельца давно скисшего мозга.
Неприятный запах палённой плоти вновь разнёсся по всему полю боя, напоминая всем присутствующим о всех Личенвайнских благах. Наверняка, многие из путешественников могли скорчить недовольно-раздражённую мину от подобного аромата, но двое братьев были не из их числа: рот мужчин тут же заполнился слюной, ноздри слегка расширились, а один из них – Кассиус, и вовсе прошёлся языком по зубьям.
— Мех… жалко что этого гуля сожрать нельзя – прокомментировал Балор.
Руки пробежались по древку, а ноги пошагали невесть куда. Разбавленная мутной кровью грязь неприятно хлюпала под дорогостоящими ботинками.
— Ага, и не говори. Такого сожрёшь и заразишься чумой, желтухой, кровавым поносом и ещё невесть чем. Потом даже Зигмунд не поможет – согласился Кассиус с братом и поднял правую руку.
Все приготовления были закончены: колдун уже начал собирать магические линии в необходимый ему ком, в то время, как странник опускал топор алебарды на неугодного ему мертвеца…
Перемещение Балора на s-1
Удар по 23
1d100: (96) = 96 +10 +8 +5 -5
Случайный столп в 23
1d100: (98) = 98 +11 +5
Не успел Теодор наконец занять выгодную позицию для стрельбы, как он тут же перестала быть таковой. Живой щит из более здоровых соратников рассосался, оставив лесника без какого-либо прикрытия.
Мужчина тихо выругался, вглядываясь во тьму, чтобы не дать застать себя врасплох, и не зря: выскочивший из-за кустов мертвец не успел атаковать.
Теодор сделал пару шагов назад, встав спиной к спине с Кассиусом, и пустил в гуля уже наложенную на тетиву стрелу.
Переход на u3
Атака по 21му: 1d100: (35) = 35 +8
Увечье: 1d100: (20) = 20
Упыри с самого начала боя словно не обращали на Винсента внимания - то ли из-за правильно выбираемой им в бою позиции, то ли из-за того, что не видели в чародее угрозы. Должно быть, этот факт слегка расслабил гидроманта и заставил потерять бдительность. Но любая беспечность в бою наказуема, и кара последовала незамедлительно - словно из ниоткуда появилось два мертвеца, со скоростью гончей бросившихся к нему. И если один из них неудачно попытался укусить Ланселла и нелепо рухнул на землю в силу своей посмертной неуклюжести, то второй был куда более успешен. И быстр. Дьявольски быстр. Все, что успел сделать чародей - инстинктивно заслонится правой рукой от удара. Боль обожгла предплечье, на рукаве куртки появилось два неровных пореза, ткань вокруг которых начала медленно темнеть, пропитываясь кровью. В ушах зашумело, а окружающая реальность словно подернулась легкой дымкой - трупный яд попал в кровоток живого с когтей мертвеца, вызывая отравление и слабость.
- П-проклятье! - только и выдавил из себя Винсент, прекрасно знавший, чем чревато попадание трупного яда в организм.
Но в ту же секунду неуклюжий мертвец, не сумевший добраться до мага, был сначала опален магией, а затем рассечен надвое могучим взмахов алебарды - помощь братьев подоспела как никогда вовремя, давая магу пространство для маневра.
- Преекрасно срабоотаноо! - слабое помутнение рассудка заставляло язык слегка заплетаться, но это была самая малая из всех текущих проблем.
Переступив через останки поверженного зомби и едва не упав, Винсент сделал несколько нетвердых шагов от оголодавшего мертвяка, одновременно указывая на него левой рукой. Еле слышные слова заклинания сорвались с уст чародея, и недруг стремительно покрылся толстой коркой льда, застывая на месте в нелепой позе, намертво скованный морозной хваткой.
- Воот так и стооой, п-падаль.
Переход на r0, мертвец № 24 заморожен на 1 ход и затем замедлен на 5 ОП на 3 хода
Нериса почти никогда не дралась серьезно и до смерти.
Даже в детстве, она была хоть и веселым и активным, но не злым ребенком, а красота, добрый нрав и умение ладить с людьми и эльфами оградило ее от возможных драк.
Неизвестно, что нашло на нее, или богиня покровительница, дала ей удачу, или в душе она всегда была бойцом, или просто нечеловеческое везение снизошло на нее, но эффект был потрясающий.
Не смотря на синяки, ссадины и укус на руке, который впрочем перестал кровоточить, она металась по полю боя как вихрь, нанося удары по врагам один за одним, будто драться с неживыми было делом ее жизни.
Она не успела убить умертвие перед собой, но она не расстроилась, оглянувшись, она увидела едва держащееся на ногах ожившего мертвеца она тут же бросилась на него, приготовив свои клинки и приметив слабое место, где кожа обнажала позвонки, на которые были сколоты.
Прямо с разбегу эльфика нанесла удар рукояткой в шею, посе чего сразу же довершила атаку отделяя голову от тела.
В очередной раз клинок достиг цели, Нериса отделила голову от тела оборвав не жизнь мертвяка.
Но бой еще продолжался.
Бардесса было хотела атаковать замерзшего врага, но смысла в этом не было. Ее отвлек звук битвы за спиной. Сзади нее происходил бой, где симпатичный ей гигант отбивался от мертвецов. В этот раз ее удар не оборвал существование зомби, но оно пошатнулось, и голова его начала отваливаться.
- Давайте, вперед, добьем их!
Выкрикнула Нериса пытаясь ободрить участников боя.
Ушастик в v3
Даже в детстве, она была хоть и веселым и активным, но не злым ребенком, а красота, добрый нрав и умение ладить с людьми и эльфами оградило ее от возможных драк.
Неизвестно, что нашло на нее, или богиня покровительница, дала ей удачу, или в душе она всегда была бойцом, или просто нечеловеческое везение снизошло на нее, но эффект был потрясающий.
Не смотря на синяки, ссадины и укус на руке, который впрочем перестал кровоточить, она металась по полю боя как вихрь, нанося удары по врагам один за одним, будто драться с неживыми было делом ее жизни.
Она не успела убить умертвие перед собой, но она не расстроилась, оглянувшись, она увидела едва держащееся на ногах ожившего мертвеца она тут же бросилась на него, приготовив свои клинки и приметив слабое место, где кожа обнажала позвонки, на которые были сколоты.
Прямо с разбегу эльфика нанесла удар рукояткой в шею, посе чего сразу же довершила атаку отделяя голову от тела.
В очередной раз клинок достиг цели, Нериса отделила голову от тела оборвав не жизнь мертвяка.
Но бой еще продолжался.
Бардесса было хотела атаковать замерзшего врага, но смысла в этом не было. Ее отвлек звук битвы за спиной. Сзади нее происходил бой, где симпатичный ей гигант отбивался от мертвецов. В этот раз ее удар не оборвал существование зомби, но оно пошатнулось, и голова его начала отваливаться.
- Давайте, вперед, добьем их!
Выкрикнула Нериса пытаясь ободрить участников боя.
Ушастик в v3
Поток нежити ослабился, это было прекрасно видно, если ненадолго отвлечься от боя. Та огромная орава гниющих тел, преследовавших повозку наконец-то кончилась, и теперь только случайные немёртвые со всей округи сбегались на сильную концентрацию энергии в одном месте.
Вышедший вперёд Генрих, который, вероятно, хотел защитить доктора на коне, привлёк несколько мертвецов бьющей из него ключом жизнью, и нежить с рёвом набросилась на гвинфорца, желая когтями и зубами добраться до его сердца. Однако другая парочка мёртвых увидела в гремящей костьми лошади с едва держащемся на её горбу Зигмундом жертву поинтереснее, начав перебегать дорогу, разбрызгивая грязь. Но другие странники живо перегородили дорогу нежити, оставляя доктора в относительной безопасности. По крайней мере, так показалось. На самом деле же всадник привлёк внимание упырей в стороне, и те, забыв о Делвине, ринулись на хрупкую клячу, управляемую Колманом, и теперь вертелись вокруг дерева, то прыгая на наездника, то вновь прячась за трухлявый ствол. Впрочем, плуту скучать тоже не придётся: со спины к нему резво забегал другой мертвец, безумно клацая еле держащейся на своём месте челюстью.
Один немёртвый, покрывшийся толстой коркой льда, застыл на месте, бешено вертя остатками глаз и издавая гортанное рычание, не предвещавшее заворожившему его магу ничего хорошего. Так же грозно слышались и громоподобные шаги дальше по дороге. Гигантский силуэт гниющей горы мяса был теперь прекрасно виден всем.
3d100: (88 + 70 + 49) = 207 Оба двадцать пятых и девятнадцатый атакуют Генриха.
1d100: (53) = 53 Двадцать шестой атакует Кассиуса.
1d100: (26) = 26 Двадцать четвёртый с меткой атакует Теодора.
2d100: (85 + 30) = 115 Двадцать шестой с пометкой и двадцатый атакуют 2d2: (1 + 2) = 3 1 – допрыгнули до Зигмунда, 2 – попали только по лошади.
Зигмунд 6.5/11 хп. Лошадь 7/9 хп.
Балор 12/13(14) хп.
Кассиус 12/13 хп.
Теодор 6/12 хп.
Делвин 8/10(11)
Генрих 16/16 хп.
Винсент 10/11 хп.
Нериса 6/10(11) хп.
И вот, командная работа со стороны двух братьев была исполнена лучше некуда: Кассиус поджёг очередного мертвеца, возобновляя ныне угасший запах палённой плоти, а Балор исполнил чрезмерно могучий удар алебардой, который впоследствии ополовинил мертвеца, заставляя часть его туловища плюхнуться назад, при этом нелепо приземляясь на свою же прогнившую голову. Ноги же пару раз шагнули вперёд и также рухнули.
— Ха-ха! Вот так бы всегда! Всего один удар, всего одно заклинания и ещё один мертвец – восторженно сказал Балор. — Ммммм… только что делать с запахом? Так вкусно пахнет и из-за этого я прямо сейчас готов наброситься на него, изодрать-изорвать, да и сожрать.
Выслушав комментарий своего брата, Кассиус несколько раз шмыгнул носом и потопал ногами на одном месте. Потревоженная грязь неприятно забулькала.
— Ой, хватит уже. Я и так понял, что ты очень сильно хочешь есть. Я тоже хочу. После прибытия в метрополию надо будет зайти в харчевню и поесть. Мех… Надеюсь хоть там будет нормальная еда, а не та невнятная серая штука подаваемая в Истене вместе с подогретой дождевой водой.
Ответом на реплику колдуна послужил смешок со стороны странника. Старший из двух гибридов слабенько шмыгнул, при этом начав покачивать головой из стороны в сторону. Наверное, он всё-таки был согласен с родичем.
Битва продолжалось. Мертвецы всё наступали и наступали. Лязг метала с невнятными криками и стонами не прекращался ни на секунд. Среди всей этой чудовищной какофонии звуков, один из гибридов умудрился уловить один наиболее громкий и выбивающийся из общей массы звук. Некий мертвец всё приближался и приближался, при этом заставляя без того промолочённую грязь нещадно булькать и слегка подскакивать.
Кассиус тут же шагнул в лево и увернулся от протянувшихся когтистых сгнивших лап. Пронзённый воздух болезненно просвистел, а промахнувшийся мертвец выдавил из покрытой язвами глотки невнятный булькающий звук.
— Балор, тут ещё один!
Вскинув правую руку, колдун опять-таки собрал необходимые ему линии в один комок и дёрнул их вниз; после он отступил. Услышавший брата странник тут же исполнил парочку шагов вперёд, перехватил алебарду, нанёс удар и также попытался отступить…
Случайный столп в 26
1d100: (37) = 37 +11 +10
Переход за Балора на s-2 и удар алебардой по 26 и заявляю стан
1d100: (98) = 98 +10 +8 +5 -5
К счастью для Винсента, ядовитый дурман после отравления быстро выветрился из головы, вновь позволяя ясно мыслить и трезво оценивать ситуацию. Вокруг тем временем кипел бой, мертвецы добрались уже настолько близко, что полностью безопасных мест на поле боя вовсе не было. Высмотрев более-менее удачную позицию, маг сделал несколько шагов, одновременно произнося заклинание, намереваясь окончательно прикончить удачно стоящих рядом двух упырей, поднял руку и... ничего не произошло. Вообще. Словно и не заклинание он произносил, а просто случайный набор бессмысленных слов.
- У этого проклятого леса определенно нестабильный магический фон, - озадаченно пробормотал маг, неприятно удивленный нулевым результатом. - Да что же это происходит, черт возьми?
Риторический вопрос повис в воздухе, оставшись без ответа.
Перемещение в s1 и абсолютно безрезультатный каст
Последняя пущенная стрела наконец принесла хоть какую-то пользу, вонзившись в плечо мертвеца. Разумеется, остановить гуля это не могло.
Теодор вовремя заметил еще одного дикаря, подбиравшегося к нему. Он повесил лук на плечо и выхватил меч из ножен.
Вовремя сделав шаг в сторону и уйдя от атаки, он обрушил на мертвяка свой удар.
Уворот: 1d100: (17) = 17 +8
Атака по 24му с меткой: 1d100: (30) = 30 +8
За повозкой плуту удалось перевести дух и взять себя в руки. Жалкой дюжины секунд было вполне достаточно, чтобы дать себе пару сильных пощёчин, оставивших два красных следа на белой коже. Для обычного человека, провести половину боя в забытье было бы чем-то необычным, возможно даже страшным. Но кто говорил, что Делвин — обычный человек?
Наконец-то придя в себя, проходимец оглянулся по сторонам, пытаясь сориентироваться. Здоровяк с мечом по левую руку отбивался от трёх тварей, за его спиной стоял некромант. Справа же творилось настоящее месиво: южане, лесник и доктор, вместе с Нерисой, отчаянно лупили во все стороны, пытаясь откинуть от себя гнусных упырей. Вот уж кого-кого, а служительницы Ин-Амины не должно было быть здесь вовсе.
Осторожно прокравшись под сенью голого дерева, плут выскочил из-под него. Крюк чекана со свистом вонзился в гнилую черепушку, брызнув во все стороны содержимым. Делвин, не обратив и малейшего внимания на гниль, со всей силы дёрнул рукоять вниз, повалив упыря на землю. Потребовалось считанное мгновение, чтобы вынуть оружие и вновь ринуться вперёд, к следующему противнику.
20 мёртв, перемещение на v2.
Громадная смердящая туша продолжала шагать, а где-то за её гигантским чёрным силуэтом показался другой мелкий немёртвый: видимо, он тоже решил взглянуть на битву. И, похоже, такая случайная нежить – это то немного, что сможет потревожить странников в разборках с остатками мертвецов, с диким рёвом прыгающими на четвереньках от одного наёмника к другому.
Покрытый льдом упырь зарычал ещё громче, задрыгав всеми лапами так, что холодная корка начала трескаться, и гнилое тело наконец могло пошевелиться. Он попытался напрыгнуть на Винсента, но всё ещё промороженные ноги донесли его только до Балора, которого дикарь не преминул цапнуть гнилыми когтями, пробираясь к гидроманту и Зигмунду, быстро выпивавшему зелье верхом на лошади.
Теодор промахнулся по вертлявому немёртвому, который с булькающими звуками вцепился зубами за мелькнувшей у его лица рукой лесника.
А пока Генрих сдерживал натиск трёх упырей, Делвин переключился на следующего мертвеца, но тут же на него со спины набросился преследовавший его ранее немёртвый, к которому сразу же присоединился другой, начав размахивать когтями.
3d100: (99 + 71 + 21) = 191 Оба двадцать пятых и девятнадцатый атакуют Генриха.
1d100: (3) = 3 Двадцать четвёртый атакует Балора.
1d100: (5) = 5 Двадцать четвёртый с меткой атакует Теодора.
2d100: (15 + 54) = 69 Двадцать шестой с пометкой и двадцать восьмой атакуют Делвина.
Зигмунд 6.5/11 хп. Лошадь 7/9 хп.
Балор 12/13(14) хп.
Кассиус 12/13 хп.
Теодор 6/12 хп.
Делвин 8/10(11)
Генрих 13/16 хп.
Винсент 10/11 хп.
Нериса 6/10(11) хп.
Тварь продолжала наседать на Теодора, прижимая его спиной к густым кустам.
К счастью, то ли от уже полученных гулем ранений, то ли по какой-то другой причине, никакого вреда его атаки не причиняли, и лесник мог запросто от них уворачиваться.
После очередной жалкой попытки мертвеца отхватить кусок человечины, он потерял равновесие и еле удержался на полусгнивших конечностях.
Теодор тут же воспользовался случаем, и в очередной раз занес свой меч.
Уворот: 1d100: (74) = 74+8
1d100: (26) = 26+8
- Эй, что-то их опять стало слишком много!
В голосе мага явственно слышалась нервозность - дела мало-помалу из неплохих вновь принимали весьма скверный оборот. Мертвяки зажимали живых в кольцо, и такое тесное соседство Винсенту совершенно не нравилось. А медленно бредущая к ним огромная туша тоже не сулила ничего хорошего.
- Да они же нас сейчас просто задавят!
Но несмотря на одолевающие мрачные мысли и нарастающее беспокойство, волшебник вновь повторил отточенный многими часами практики жест, что окончился неудачей минутой ранее. И в этот раз заклинание, к вящевой радости чародея, удалось - ледяной снаряд устремился в указанном направлении и спустя мгновение взорвался, выдирая куски мертвой плоти из тел двух упырей, попавших под острый ливень ледяных осколков.
Переход на t1, комета наносит по 2 урона мертвякам № 26 и 28
Очередной упырь стал жертвой командной работы двух южан: столп хлынувшего из воронки пламени сжёг ему остатки кожи на голове, заставляя вытечь глаза наружу, а сильный удар топором алебарды проделал дополнительную дыру в черепушке. Оуч… должно быть это крайне и крайне больно. Хотя, в случае местных дикарей это достаточно спорное утверждение, поскольку ещё доподлинно непонятно, а действительно ли они чувствуют боль или же нет.
— Опа-на! А это тут кто у нас такой? – Задал странник вопрос медленно ковыляющему мертвецу с промёрзшими ногами. — Неужели сам сир Ледяной-Дебил к нам пожаловал?! – ужасный комментарий. — Ха-ха! Надо бы с тобой разобраться, да побыстрей. Так-с, подожди? Ты что, хочешь меня ударить? – и действительно, медленно приближающийся мертвец вытягивал коготки вперёд, при этом нелепо размахивая ими из стороны в сторону. — Ну давай, я даже бить не буду, но попробую увернуться.
И вот, стоило только беседе в одну сторону наконец-то закончиться, как мёртвый подался вперёд, а Балор отпрыгнул в сторону. Выглядело это несколько странно и забавно, ведь расстояние между ними двумя было ещё порядка метра. Откуда-то со стороны послышался лёгкий смешок – видимо Кассиус не выдержал.
— Это… мда… я даже не знаю как так получилось, кхм. Хотя нет, всё так и было задумано! Именно так, да!
Снова смешок прорезался через звуки битвы.
Перехватив алебарду, зачем-то провертев её в руке и сделав ещё парочку непонятных действий, Балор нанёс удар. Топор вдарил в левую трапецию мертвеца, пробивая кости, выпуская гной с мутной жижей-кровью наружу и достигая ближайшей грудины.
До этого всё смеющийся и смеющийся Кассиус прошёлся тыльной стороной ладони вдоль губ, будто бы стирая улыбку с лица, и начал собирать в общий клубок необходимые ему магические линии…
Случайный столп в 24
1d100: (63) = 63 +11 +10
Разрубленные и обезглавленные тела кадавров лежали на всем пути отступления группы. Кровь, гной, гниль впитались в грязь дороги. Обломанные когти одного из трупов загребали собственные кишки, корчась в агонии. Казалось, что она может вцепиться кому-то в сапог.
Лошадь без плоти недалеко увезла доктора. Через мгновение его вновь окружила свора мертвецов. К восседающему на коне Зигмунду вновь потянулись руки. На счастье, не все немертвые оказались нужного роста. Часть из них замолотила по лошади в бессильной злобе. Через мгновение, доктор умчался, прорвав окружение. Преодолев небольшое расстояние, Хофнер оказался прямо на пути кадавров. Скользнувшие по его боку когти кадавра не отвлекли меченосца. Новые красные капли побежали вниз, окрашивая грязные штаны в бурый цвет. Взмах меча. Свист привлек внимание живых трупов.
—Вперед, товарищ! Вперед, боец, кровавой битвы час настал! — Раздался грозный баритон воина. Его голос, полный силы и уверенности, жизнь и воля к ней полностью заняли внимание трёх мертвецов.
Голос эльфийки в этом месте звучал совершенно несвойственно. Ему не было места среди клацающих зубами мертвецов. Не было места среди Личенвайнской земли. Он был чужд. И от того прекрасен. На секунду обернувшись, великан чуть прищурился.
—Мертвецы ослабевают напор, чтоб их Пелор святым светом сжег. Держимся, не теряем боевой дух! — В свою очередь, гвинфорец тоже чуть подбодрил соратников. Враг постепенно перестал прибывать в опасном количестве.
Три живых трупа все еще стояли пред воином. Они все еще были проблемой.
Слаженная тройная атака мертвецов закончилась новыми ранами для Стального Гвинфорца. Жаль, что он не был соткан из металла. Лишь из плоти и крови. Плоть была рассечена когтями, кровь заструилась небольшим ручейком. Троица кадавров была опасна. Генрих взялся за середину клинка руками. Перевернул меч набдалашником к врагу. Оружие превратилось в массивную дубину. Если не проломит череп, то оглушит на время. Первый удар был неудачен. Стальное навершие пролетело мимо головы кадавра.
Три мертвеца вновь подобрались для атаки. Сейчас лишь двое смогли нанести ущерб воину. Третий замешкался. Стальное навершие рукояти с силой опустилось на его череп, оглушая врага. Кость хрустнула под сталью, подернувшись паутинкой трещин. Гвинфорец чуть отступил, утирая щеку от брызнувшей из глаз гнилой твари крови.
Нерисса продолжала бой, и похоже у нее и ее друзей появился призрачный шанс пережить эту ночь. Мертвяки примерзали и падали один за другим, хотя их все еще и оставалось много. Нериса убила уже троих и ранила двоих, но этого было мало. Неупокоенные все еще шли из леса и окружали группу, а огромная туша подходила все ближе.
«Надо оставить ножи для огромного » Подумала эльфийка. В конце концов пешком, она бы не могла пережить этот путь и все что им оставалось, это драться, а драться с ним в рукопашную было бы самоубийственно. Пока бой шел хорошо и бежать или распылять силы, или растрачивать все ресурсы, было бы глупо. Но как убить здоровяка, пока было не главной проблемой, ее окружали не такие большие, но очень опасный мертвяки.
Нериса нанесла очередной удар, но вместо глаза кинжал ударился о череп и отскочил, не причинив ему вреда, хотя, но у ее спутников дела шли куда лучше, и это не давало бардессе отчаятся.
Отходя от уже умирающего умертвия, у нее под ногой что то хрустнуло и девушка чуть не поскользнулась, и если бы не цирковое прошлое, точно бы упала. Под ногами у нее был покрытый грязью и кровью дорожный фонарь, который должен был дарить свет и надежду одному из путников. Девушке хотелось, что бы фонарь просто упал с телеги, а не был брошен убегающим человеком, который пытался спасти свою жизнь, и погиб в безвестности, съеденный толпой гулей. Но сейчас времени на сентиментальности. В фонаре все еще было немного, масла и оно только чудом не вытекло, но похоже Нериса, наступив на него, разбила стекло и масло начало подбираться к дыре.
Ждать она не могла. Масло вскоре бы впиталось в землю, и как бы она не хотела, сохранить его в пылу битвы для огромного умертвия было бы трудно. Артистка понимала, что план ее слишком безумен, но выбора было. На нее в очередной раз нашло странное настроение, а глаза загорелись странной безуминкой
- Делвин пригнись!
Выкрикнула она. И швырнула фонарь в двух мертвяков, стоящих позади него. Она до последнего не верила что это выйдет, но пока план как ни странно сбывался, проходимец вовремя отскочил, а бывший сосуд, дарящий свет, разбился о мертвеца, после чего, тот покрылся маслом. Человек бы понял ее план и отошел, или убежал бы в кусты, но мертвяк просто тупо смотрел на нее, немного покачнувшись, и чуть не упав, что только пошло ей на руку.
- Касс! Искру!
В надежде, что он поймет ее план выкрикнула девушка в то же время пытаясь поджечь небольшую тряпочку, в которую, она завернула камень, небольшим точильным камешком и кинжалом. Как ни странно близнец понял, что задумала, не смотря на отсутствие какого либо объяснения высек искру, одновременно с тем, как она подожгла и запустила камень в цель, немного обжегшись.
Одновременно ударившись о полусгнившее тело два горящих предмета подожгли его, как сухую тростинку, наполнив окрестность ужасным смрадом. Но это еще не все. Девушка бросилась на мертвеца, и будто во сне, явно не отдавая себе отчет, что она делает, ударила его сапогом. Удара не хватило бы, что бы убить. Или даже свалить с ног мертвеца, но хватило, что бы толкнуть его на второго мертвеца. Уже горящий мертвец, видимо благодаря остаткам человеческих чувств, ухватился за своего соседа распространяя пламя еще и на него. После, уже горящих их толкнули на землю.
И вот уже двое неживых горели на земле, не смотря на то, что они не чувствовали боли, но благодаря тому, что их опрокинули, они не могли подняться. Человек бы начал метаться и катится по земле, пытаясь сбросить огонь, но возможно, для умертвий, смерть была избавлением, и они сами хотели положить конец, своим скитаниям по земле, без цели и будущего.
«Надо оставить ножи для огромного » Подумала эльфийка. В конце концов пешком, она бы не могла пережить этот путь и все что им оставалось, это драться, а драться с ним в рукопашную было бы самоубийственно. Пока бой шел хорошо и бежать или распылять силы, или растрачивать все ресурсы, было бы глупо. Но как убить здоровяка, пока было не главной проблемой, ее окружали не такие большие, но очень опасный мертвяки.
Нериса нанесла очередной удар, но вместо глаза кинжал ударился о череп и отскочил, не причинив ему вреда, хотя, но у ее спутников дела шли куда лучше, и это не давало бардессе отчаятся.
Отходя от уже умирающего умертвия, у нее под ногой что то хрустнуло и девушка чуть не поскользнулась, и если бы не цирковое прошлое, точно бы упала. Под ногами у нее был покрытый грязью и кровью дорожный фонарь, который должен был дарить свет и надежду одному из путников. Девушке хотелось, что бы фонарь просто упал с телеги, а не был брошен убегающим человеком, который пытался спасти свою жизнь, и погиб в безвестности, съеденный толпой гулей. Но сейчас времени на сентиментальности. В фонаре все еще было немного, масла и оно только чудом не вытекло, но похоже Нериса, наступив на него, разбила стекло и масло начало подбираться к дыре.
Ждать она не могла. Масло вскоре бы впиталось в землю, и как бы она не хотела, сохранить его в пылу битвы для огромного умертвия было бы трудно. Артистка понимала, что план ее слишком безумен, но выбора было. На нее в очередной раз нашло странное настроение, а глаза загорелись странной безуминкой
- Делвин пригнись!
Выкрикнула она. И швырнула фонарь в двух мертвяков, стоящих позади него. Она до последнего не верила что это выйдет, но пока план как ни странно сбывался, проходимец вовремя отскочил, а бывший сосуд, дарящий свет, разбился о мертвеца, после чего, тот покрылся маслом. Человек бы понял ее план и отошел, или убежал бы в кусты, но мертвяк просто тупо смотрел на нее, немного покачнувшись, и чуть не упав, что только пошло ей на руку.
- Касс! Искру!
В надежде, что он поймет ее план выкрикнула девушка в то же время пытаясь поджечь небольшую тряпочку, в которую, она завернула камень, небольшим точильным камешком и кинжалом. Как ни странно близнец понял, что задумала, не смотря на отсутствие какого либо объяснения высек искру, одновременно с тем, как она подожгла и запустила камень в цель, немного обжегшись.
Одновременно ударившись о полусгнившее тело два горящих предмета подожгли его, как сухую тростинку, наполнив окрестность ужасным смрадом. Но это еще не все. Девушка бросилась на мертвеца, и будто во сне, явно не отдавая себе отчет, что она делает, ударила его сапогом. Удара не хватило бы, что бы убить. Или даже свалить с ног мертвеца, но хватило, что бы толкнуть его на второго мертвеца. Уже горящий мертвец, видимо благодаря остаткам человеческих чувств, ухватился за своего соседа распространяя пламя еще и на него. После, уже горящих их толкнули на землю.
И вот уже двое неживых горели на земле, не смотря на то, что они не чувствовали боли, но благодаря тому, что их опрокинули, они не могли подняться. Человек бы начал метаться и катится по земле, пытаясь сбросить огонь, но возможно, для умертвий, смерть была избавлением, и они сами хотели положить конец, своим скитаниям по земле, без цели и будущего.
– Хорошо горят! Правда, недолго, – прокомментировал Колман результат действий Нерисы, поддерживая магией лошадь и смотря на вяло барахтающихся в луже мертвецов. Мутная вода долго боролась с пламенем, но вскоре сбила его, вновь погрузив лес во тьму, но двое упырей так и остались лежать, чернеясь в тени обугленной плотью, – и пахнут недурно, да, мои дорогие гибриды? – посмеялся некромант, каким-то чудом расслышав прошлые диалоги южан сквозь безумие битвы, - можно будет захватить пару трупов, кстати. Такой завтрак, конечно, не самый приятный, но иногда может спасти жизнь. Или отнять её, это уж как повезёт, аха-ха-ха!
Пока на одном конце поля боя рубились и сжигались мертвецы, по дороге всё так же целенаправленно брела огромная туша. И, казалось, она может переставлять вспухшие ноги вечно, словно этой горе мяса никогда не догнать странников, но вдруг уродливый гигант остановился, а из его горла бьющей по ушам какофонией хрипящих, рычащих и булькающих звуков. Гнилые куски плоти, свисающие с немёртвого, затряслись, будто в судороге, и вдруг из разинутой пасти нежити с громким треском вылетела большая кость, покрытая гноем и слизью, которая, сделав в воздухе несколько оборотов, с всплеском грохнулась в грязь рядом с Балороми оледеневшим трупом, павшим под действием магии другого гибрида. Резко все трое, стоящие близко к этому месту, почувствовали отвратительный запах, острыми когтями впивающийся в голову изнутри. Это было просто неописуемо мерзко. Стоит только вдохнуть поглубже – закружится голова. Плевать на смердящее облако вокруг кости могли разве что немёртвые: подпрыгнувший к южанину дикарь и Зигмунд, спокойно отсиживавшийся на лошади, латая раны у менее удачливых союзников. Однако и доктора мертвецы не позабыли, и один из упырей с яростью набросился на него и лошадь.
Пусть в Личенвайне и постоянно блуждают холодные ветра, даже сейчас шумя ветвями деревьев в тёмной ночи, поэтому смрадное облако быстро выветрится, но Винсент, Балор и Кассиус, не успей они задержать дыхание, могут сильно подпортить себе здоровье. К счастью, остальные были достаточно далеко и едва уловили отвратительную вонь, так что могли не отвлекаться от битвы. Генрих буквально вмял одного из дикарей в грязь массивным эфесом меча, оставив того вяло барахтаться в жалких попытках подняться и добраться до гвинфорца, но двум другим была безразлична судьба сородича: у них была цель, и гнилые когти вновь стали мелькать перед высоким наёмником, когда нежить с яростным гулом подпрыгивала к нему.
Рядом с ним кружились Теодор и другой мертвец, которые всё никак не могли достать друг друга: оба оказывались слишком быстрыми, чтобы пропустить удар. Но вот дикарь не выдержал и вновь бросился на лесника, а рядом с ним из тени выскочил другой, напрыгнувший на Кассиуса.
1d100: (60) = 60 Смрадное облако на s2. В случае любой удачи Балор, Винсент и Кассиус получат отравление (успеют вдохнуть).
2d100: (97 + 29) = 126 Оба двадцать пятых атакуют Генриха.
1d100: (7) = 7 Двадцать четвёртый продолжает атаковать Теодора.
1d100: (35) = 35 Двадцать девятый атакует Кассиуса.
1d100: (81) = 81 Тридцатый атакует 1d2: (2) = 2 1 – допрыгнул до Зигмунда, 2 – попал только по лошади.
Зигмунд 10.5/11 хп. Лошадь 7/9 хп.
Балор 12/13(14) хп.
Кассиус 12/13 хп.
Теодор 6/12 хп.
Делвин 10/10(11)
Генрих 10/16 хп.
Винсент 7/11 хп.
Нериса 6/10(11) хп.
С помощью алебарды удалось зафиксировать мертвеца на одном месте, а благодаря выбившемуся из воронки огню довелось окончательно от него избавиться. Голова нежити вспыхнула синим пламенем, устраняя остатки кожи, разнося по всей округе и без того устоявшийся запах палёной плоти и выбивая «остекленевшие» заляпанные грязью глаза наружу. Неприятная смерть финалом которой стал лёгкий толчок от алебарды, с последующим падением тела на землю и догоранием уже на ней.
— Неплохо-неплохо – начал Балор. — Но расслабляться нам с тобой всё ещё рано. Вон, смотри: опять упыри набегают.
И правда, стоило колдуну повернуть голову, как на глаза бросилось очередное разрозненное подкрепление со стороны кадавров. Балор уже перехватил имеющееся оружие и занял какое-то подобие боевой стойки; Кассиус же хотел высказать некий комментарий и подготовить заклинание, но именно в этот момент его отвлёк мелодичный голос эльфийки.
~ Искру? Какую ещё искру? А, плевать ~
Предпочтя даже не оборачиваться по направлению Нериси, юноша приподнял правую руку и щелкнул пальцами. Прогремел взрыв. Взрыв, который всё же заставил Одай-Астарта обернуться и взглянуть на дуэт из горящих и при этом истошно кричащих полутрупов. Возможно Касс мог и дальше следить за этим зрелищем, но в определённый момент его всё-таки отвлёк голос Колмана.
— Да, недурно. Чуял я, конечно, подпалённых и повкусней, но и эти ничего так пахнут. Правда последняя часть меня крайне-крайне напрягает: не хотелось бы сожрать одного такого и пасть спустя час… или стать таким же…
Но гибрид так и не смог продолжить свою речь. Во первых, его побеспокоил один не задавшийся упырь, который лишь нелепо помахал руками и после легкого толчка плюхнулся на задницу. Нуу-сс, а во вторых о себе дала знать громадная разбухшая куча гнилого мяса и гноя: умертвие выплюнуло дурно пахнущую кость, которая приземлилась близь тела обледеневшего мертвеца и начало разносить прескверный аромат. Все мысли по поводу возможного завтрака были отброшены в сторону.
— Треклять, часто у Вас тут в Личенвайне подобные стрелки ходят? Тьфу, что же… что же он такое сожрал и сколько продержал это внутри себя? Так-с, а это что за недоумок? Надо бы и от тебя избавиться.
Покончив с высказыванием комментария, странник прошёлся руками вдоль древка оружия, зачем-то постарался прокрутить его, слегка приподнял и попробовал нанести удар по подвернувшемуся упырю.
Кассиус же никак не ответил на высказывания братца. Он просто зажал рукой рот и слегка согнулся. Простояв в данной позе ещё пару секунд, Касс наконец-то выпрямился и запустил правую руку в один из карманов мантии. Вскоре конечность вернулась наружу с некогда подаренным Дитмаром кольцом на указательном пальце. Помотав головой, он сделал некий пас кистёй и направил украшенный перст на всё приближающуюся и приближающуюся «бочку».
Удар за Балора по 27 и заявляю стан
1d100: (96) = 96 +10 +8 +5 -5
Подчинение нежити на 40/40
1d100: (42) = 42 +11 +15
Дела и так шли не очень хорошо, но кто бы мог предположить, что самое веселое - впереди? Когда от огромной мясной туши прилетел мерзкий гниющий "подарок", гримаса отвращения исказила лицо чародея, а сам он зашелся в кашле, невольно вдохнув воздух, отравленный сильнейшим смрадом. Сознание, только-только прояснившееся после ранения упыря, вновь начало затуманиваться. К счастью пара поспешных шагов, унесших волшебника подальше от источника зловония, немного поправили ситуацию - боль в голове осталась, но мир перед глазами перестал шататься и плыть.
Наседающие со всех сторон мертвые, повсеместная грязь и убогость, вечная сырость, слякоть, отвратная вонь - все это мало-помалу начало выводить Винсента из себя, расплавляя обычное ледяное спокойствие жаром пылающей злобы.
- Да как вы смеете, ничтожные твари?! - каждое слово отдавалось болью в горле, но магу было уже наплевать. - Пища червей, никчемные куски гниющего мяса, безмозглые марионетки!
Мертвецы на гневную тираду не отреагировали. Впрочем, от них и не стоило ожидать осмысленного ответа. Взор Винсента, обращенный на упырей, был наполнен чистейшей ненавистью, и парящие ледяные снаряды, словно чувствуя настрой хозяина, задрожали, подобно гончим, завидевшим убегающую дичь и рвущимся с привязи отведать крови. И долгожданная команда была дана. Обвиняющий перст волшебника указал на цели, и острые куски льда сорвались с места, со свистом рассекая воздух.
Первый зомби отделался относительно легко - всего лишь две аккуратные сквозные дыры образовались в гниющем корпусе, заставив мертвеца пошатнуться, но устоять. А вот второму повезло куда меньше - настоящий шквал острого льда превратил его тушу буквально в решето. Последняя же ледяная стрела звонко вонзилась в череп, расколов его надвое, и окончательно прерывая неестественное существование упыря.
- Ну, еще желающие?! - рявкнул Винсент, выискивая взглядом новых противников.
В воздухе вокруг чародея заплясали снежинки, среди которых начали медленно формироваться новые ледяные лезвия.
Переход на u2, в наличии еще 5 стрел
Мертвец предпринял очередную попытку достать Теодора.
Последний же, уставший от этой затянувшейся стычки, не дал ему этого сделать, ногой оттолкнув от себя груду гнилого мяса.
И так еле державшийся на ногах гуль не смог устоять против такого удара и повалился на спину, руками продолжая тянуться к своему противнику.
Лесник наступил на грудь трепыхавшегося на земле дикаря, прицелился и вонзил свой меч прямо в его лоб, после чего отступил от поверженного мертвяка на пару шагов.
Нежить еще несколько секунд билась в конвульсиях, но вскоре затихла, испустив дух.
10.5\11
Сидя на лошади Зигмунд взмахнул левой рукой в сторону самого большого противника. Тени помчались к нему и соприкоснувшись с ним, подожгли его астральный огнём. Закончив колдовать доктор окликнул Колмана, и указал куда идти.
Перемещение в x2
Шаг назад. Перенос тяжелого клинка к привычному месту — плечу. Тяжесть стали приятно ложится на плечо. Вторая рука теперь свободна. Удар кулаком в слишком подвижного кадавра. Удар, способный свалить
крепкого человека с ног. Крепкие костяшки гвинфорца ломают челюсть немертвого, оставляя висеть её на гнилой жилке. Повреждение, не нанесшее урона живому трупу. Зубы прыткой твари впиваются в предплечье меченосца, прокусывая ткань и тонкий сталь над ней. Челюсти словно тисками сжимаются на плоти. Очередной ручеек крови заливает испачканные, когда-то сияющие на Солнце доспехи. Прекрасная, дорогая ткань покрыта грязью, гноем. Разорвана в нескольких местах. Веко гвинфорца слегка дергается, полностью открывая уцелевший глаз. Боль не чувствуется.
~ Не бойся умереть. Смерть все равно тебя ждет.
— Чтобы я сдох в этом проклятом гнилом месте? Не бывать этому! — Гневный окрик великана будто вселяет в него силы. Челюсти немертвой твари разжимаются сами собой, когда его тело уносит на метр от мощного удара рукояткой в темя. Вновь то, что противник уже мертв спасло его от увечий. Мертвецам все равно на сломанные кости.
В ответ Балору Колман только пожал плечам, улыбнулся, видя, что прожорливому гибриду вдруг стало не до еды, и продолжил контролировать лошадь. А в это время отвратительная туша продолжала переставлять несуразные ноги даже тогда, когда она начала гореть астральным огнём Зигмунда, едва светясь в плотной тьме леса. И даже тогда, когда Кассиус стал пытаться подчинить пусть и необычную, но неразумную нежить, она не остановилась, двинувшись к толпе, в которую и выплюнула кость. Но вот вспухшая конечность подкосилась, и мертвец завалился к дереву, и сухие ветки поскребли по гнойной шкуре, но всё чётче виднеющаяся во мраке гора не остановилась. Юный маг почувствовал необычайное сопротивление, вся эта гора мяса была заполнена мерзкой тёмной магией, витающей вокруг, но в гниющем теле она приобрела особо ужасный оттенок. Ещё южанин ощущал нечто иное в залитой энергией громаде мяса, что-то несильно отличающееся от витающего вокруг фона, но имеющее какую-то непонятную особенность. В любом случае столь мощная магия неосознанно и яростно противодействовала подчинению, но некоторые нотки успеха Девитт всё же уловил. -5 ко всем броскам горы мяса на четыре хода.
Нежить поменьше быстро кончалась: трупы вырезались с удивительной быстротой, гной и кровь летели во все стороны, и потерявшие контроль гнилые тушки валились замертво одна за другой, сражаемые мечом или магией. Однако на Генриха всё ещё напирало трое мертвецов, один из которых уже почти не был способен размахивать когтями, едва поднявшись с земли, стараясь пробить прочный доспех кривыми когтями. Даже Нериса, которая, видимо, решила помочь гвинфорцу, не смогла отбить натиск, совершаемый словно с животной упорностью.
А на Винсента, разразившемуся не слабее гневного Генриха, желающих не нашлось. Возможно, будь у немёртвых хоть капля рассудка, они бы с радостью помчались на самонадеянного мага, привлечённые такой провокацией. Но вся нежить уже отыскала свои цели и яростно пыталась умертвить её и загрызть, чтобы затем их обглоданные тела стали частью леса и под контролем низших инстинктов, навязанных свободной магией, нападали на случайных путников и друг на друга.
Делвин незаметно подкрался к мельтешащему в тени упырю, иногда подпрыгивающему к Кассиусу, и сильно подпортил тому обветшалые бока чеканом, раздробив тому несколько рёбер в труху, от чего немёртвого слегка откинуло, и полуразложившееся невесомое тело взбороздило грязь, а затем резко вскочило и яростно бросилось на плута.
3d100: (32 + 14 + 19) = 65 Оба двадцать пятых и девятнадцатый атакуют Генриха.
1d100: (41) = 41 Двадцать девятый атакует Делвина.
Зигмунд 10.5/11 хп. Лошадь 4/9 хп.
Балор 11/13(14) хп.
Кассиус 11/13 хп.
Теодор 6/12 хп.
Делвин 10/10(11)
Генрих 8/16 хп.
Винсент 6/11 хп.
Нериса 6/10(11) хп.
Меч слишком тяжел для одной руки. Пальцы Генриха вновь плотно оплели длинную рукоять. Клинок собрал богатый урожай. Тела, сраженные им устилали поле боя. Закаленная сталь сполна обагрилась гнилой жидкостью, бывшей когда-то в прошлом кровью. Три кадавра все еще скачут перед, скрипя и гремя изъеденными костями. Гулкие звуки шагающей горы мяса неподалеку слегка тревожили меченосца. С ней будет непросто справиться. Резкий запах ужалил нюх Хофнера. Громкий чих разнесся по округе. Огромный меч указал жалом клинка на одного из мертвецов. По лезвию неторопливо стекала кровь.
— Не чувствовать боли!
Когти немертвого полоснули по нагруднику воина, содрав одну из печатей мужества. Пергамент упал в грязь дороги. Ноготь Хофнера слегка прищелкнул по стальному клинку. Чуть развернувшись, воин взмахнул мечом.
— Не лечь в этом поле!
Сталь с легкостью разрубила кисть прыткого мертвеца, унося её куда-то далеко. Челюсть врага противно затряслась. Через мгновение она оторвалась от последней жилки и упала рядом с бумагой. Послышался противный, скрежещущий смех.
— Забыть страх!
Меч прошел по нижним позвонкам существа, унося с собой один из них. Тварь развалилась на две части. Нижние конечности перестали дергаться. Голова и когти одной руки все пытались добраться до живой плоти одноглазого великана. Половинчатая челюсть впилась зубами в кожу сапога.
— Ты уже — прах.
Хищная улыбка чуть встопорщила влажный, пожеванный ус. Хладная ярость устремилась на остатки былой жизни. Окованный сталью каблук пробил усеянный трещинами череп кадавра. Содержимое костяной коробки плеснуло на кожу, окрасив её в болотно-коричневый цвет. Вытерев подошву о кости, гигант развернулся к оставшимся двум живым мертвецам. Оксюморон, да и только. Воин чуть качнул головой. Песня отряда вдохнула в гвинфорца силы. Когда эти слова звучат из сотни глоток, враг начинает дрожать от страха. Победа постепенно приближалась.
Нериса понимала, что не сможет нанести урон этой груде мяса, она конечно держала кинжалы, на случай если этот монстр доживет до того времени, как ей придется драться с ним, хотя, маги вроде специализируются на убийстве таких страшных монстров, а ей нужно было помогать там, где от нее есть толк, а пока рубить мертвецов, вместе с Генрихом было разумно,хотя Не Риса в глубине души просто боялась этого монстра, а рядом с Гигантом ей было спокойнее "Уж если кто и спасет меня, если я попаду в беду, то скорее всего это он" пронеслось у нее в голове.
Первая ее атака не нашла цель, мертвяк на удивление ловко отпрыгнул и лезвие просвистело мимо, но Нериса отошла, избежав контратаки и получила время осмотреть поле боя.
К своему удивлению она увидела Делвина, который сражался с мертвяком справа от нее.
"Он справится" Подумала бардесса, и решила ударить врага, который стоял за его спиной. "Если бросится тот, что у него за спиной ему будет плохо" Не успела подумать девушка, как уже сама резким выпадом поразила умертвие в грудь, оставив огромный порез и снова отошла за гиганта, все таки без брони ей не стоило стоять на передовой.
Ушастик ушла на w2, атаковала 25 без отметки.
Тела гулей усеивали поле сражения. Те немногие, что еще подавали признаки жизни, не обращали внимания на Теодора, поэтому он решил обратить свое внимание на другую, самую главную проблему.
Проблема, в виде огромной груды гнилого мяса, медленно, но верно двигалась в сторону путников, переваливаясь с ноги на ногу. Еще совсем чуть-чуть, и положение обернется в явно не лучшую сторону.
Лесник, понимая, что не достанет до твари с его настоящей позиции, протиснулся между Кассиусом и кустарником переход на t2 и приготовился стрелять.
Он наложил очередную стрелу на упругую тетиву своего лука, после чего на секунду замешкался, размышляя, в какую часть тела туши стоит прицелиться. Решив, что разумнее всего будет попытаться замедлить тварь, мужчина выстрелил в одну из раздувшихся гнилых ног.
1d100: (39) = 39 +8
Увечье: 1d100: (8) = 8
Идея с подчинением громадной туши провалилась. Огромное скопление тёмной магии издавна заполонило эту разбухшую дурно пахнущую бочку, и попросту не позволяло взять контроль над телом из вне. Но, к счастью, действия юного колдуна возымели хоть какой-то но эффект: гниющее существо стало хоть немного, но слабей.
— Ну и как оно? Не получилось, я прав? – до ушей колдуна донеся знакомый голос старшего брата.
Отпихнув от себя мертвеца и проигнорировав раздавшееся позади бульканье, Кассиус обернулся и переключил внимание на брата. Балор всё это время стоял на одном месте и удерживал на лице привычную ему ухмылку.
— Угу. Я смог лишь ослабить его, да и то ненадолго и не шибко-то и сильно. Мех…
— Ой, та ладно тебе, не расстраивайся. Вон, смотри: беззаботный труп стоит на одном месте и чешет собственную бестолковую черепушку. Не кажется ли тебе, что от него следует избавиться? Вот и я также думаю.
Пройдясь руками вдоль древка, зачем-то подогнув его и исполнив при этом несколько непонятный пас рукой, старший из двух присутствующих гибридов совершил небольшой рывок, дабы нанести удар и впоследствии отступить.
Кассиус же молча кивнул родичу, приподнял правую кисть и начал собирать ещё один запас магических нитей…
Удар алебардой по 27 и переход в v-2
1d100: (46) = 46 +10 +8 +5 -5
Случайный столп в 27 и переход в w-3
1d100: (81) = 81 +11 +15
Благополучно пережив еще несколько минут без укусов, порезов, брызг грязи или невыносимой вони, Винсент быстро остыл и взял себя в руки. В конце-концов, не пристало королевскому боевому магу, выпускнику с отличием Магической Академии вести себя, словно рядовому пехотинцу, наступившему в собачье дерьмо. Сделав глубокий вдох и поморщившись от очередного укола боли в голове, чародей сделал несколько шагов, маневрируя среди союзников, выбирая удобную позицию и и подходящую цель.
и такая нашлась - мертвец, изрядно потрепанный в бою и едва стоящий на гнилых ногах после жесткого режущего удара эльфийки. Хищно усмехнувшись, волшебник указал на него пальцем.
- Вперед.
Незамедлительно четыре ледяных осколка устремились к жертве. Раздались характерные чавкающие звуки разрезаемой гнилой плоти, и упырь обрел окончательный покой - в виде груды порезанного мяса, покрытого инеем. Винсент улыбнулся - несмотря на отравление и ранения дела начали спориться, и волшебник вошел во вкус боя.
- Пошел процесс!
Над левым плечом мага меж тем уже парили новые ледяные снаряды.
Переход на v3 и уничтожение зомби № 25
А бойня всё шла и шла. На счастье заметно измотавшихся собратьев по несчастью, поток мертвецов ослабевал, пусть и не так быстро, как хотелось бы Делвину. Каждый удар отнимал всё больше и больше, но прилив ярости поддерживал ослабевающего плута. У безумия были и свои плюсы.
Один из упырей, находившийся в опасной близости от остальных, оказался под неослабевающим градом ударов. Проходимец, выскочив из теней, так и ни на секунду не прекратил махать клевцом, с каждым выпадом вминая плоть вовнутрь, дробя кости. В глотке беломордого застрял сдавленный смешок, больше похожий на сипение, в блестящем глазу играл недобрый огонёк. Будто Делвину нравилось.
Невольно на ум приходил вопрос: «Как аспидник, приученный сражаться мечом, так ловко владеет чеканом?». Ответ, судя по оценимому даже на глаз состоянию оружия, приходил сам собой.
Осознавая остатками животной чуйки грядущую повторно смерть, мертвец приложил все усилия для последнего броска. Яростного, словно у крысы, забившейся в угол. Делвин не любил крыс. Словно мастер меча на дуэли с малолетним рыцарёнком, плут широко расставил руки и кивнул головой в сторону, мол, давай, подходи. Оживлённый тёмной магией кусок плоти не утрудил себя поклонами и всякой рыцарской белибердой, а попросту полоснул плута когтями.
Взревев от боли, Делвин скрежетнул зубами и бросился в ответ. Меньше, чем через пяток секунд, кадавр пал на землю, превратившись в очередную кучку мерзости, постепенно впитывающейся в землю.
29 мёртв, перемещение на w7
Один из упырей, находившийся в опасной близости от остальных, оказался под неослабевающим градом ударов. Проходимец, выскочив из теней, так и ни на секунду не прекратил махать клевцом, с каждым выпадом вминая плоть вовнутрь, дробя кости. В глотке беломордого застрял сдавленный смешок, больше похожий на сипение, в блестящем глазу играл недобрый огонёк. Будто Делвину нравилось.
Невольно на ум приходил вопрос: «Как аспидник, приученный сражаться мечом, так ловко владеет чеканом?». Ответ, судя по оценимому даже на глаз состоянию оружия, приходил сам собой.
Осознавая остатками животной чуйки грядущую повторно смерть, мертвец приложил все усилия для последнего броска. Яростного, словно у крысы, забившейся в угол. Делвин не любил крыс. Словно мастер меча на дуэли с малолетним рыцарёнком, плут широко расставил руки и кивнул головой в сторону, мол, давай, подходи. Оживлённый тёмной магией кусок плоти не утрудил себя поклонами и всякой рыцарской белибердой, а попросту полоснул плута когтями.
Взревев от боли, Делвин скрежетнул зубами и бросился в ответ. Меньше, чем через пяток секунд, кадавр пал на землю, превратившись в очередную кучку мерзости, постепенно впитывающейся в землю.
29 мёртв, перемещение на w7
10/5\11
Похоже что фортуна решила быть благосклонной к доктору, так как ещё одно заклинание выполнила своё предназначение. Огромная туша гноя всё сильнее покрывалась красными всполохами астрального огня.
Зигмунд осмотрел всё поле боя, и пришёл к неутешительным выводам. Почти все соратники стояли в куче, что было не самым лучшим решением, ведь одного взмаха монстра хватит чтоб раскидать всех по округе. И такого исхода медик не желал.
— Расходитесь в стороны! —
Перемещение в t0
Ход одиннадцатый.
Нежить поменьше валилась с хрупких ног одна за другой, но огромная туша продолжала медленно продвигаться по размытой недавним ливнем дороге. Стрела Теодора лишь слегка задела распухшую ногу, на шкуре появилась неглубокая рана, из которой тут же начал сочиться гной. Мерзкое зрелище. Внезапно живот немёртвого вновь затрясся, он разинул кривую пасть, а из глотки шквалом повалили отвратительные подобия рычаний и хрипа. Из его рта вылетел ком гноя и слизи, источающий словно материальный смрад. Мерзкая субстанция смешалась с сырой землёй, приземлившись возле Винсента, и сразу несколько странников могли опять надышаться ядовитыми испарениями.
Колман, похоже, был более привычен к такого рода запахам и, стоя немного дальше, особо внимания на проделку горы гнилого мяса не обратил. Вместо этого он, контролируя лошадь с Зигмундом на горбу, наблюдал, как Генрих с подоспевшим у нему Делвином и заклинаниями гидроманта расправлялись с троицей упырей, за всё время воя неслабо попортивших доспех гвинфорцу. Некроманту явно понравилось, с каким воодушевлением наёмники рубят нежить.
Перед закованным в сталь гигантом остался лишь один единственный немёртвый, но, похоже, что падшие сородичи вызвали в нём хотя бы капельку страха. Упырь лишь продолжил бездумно размахивать когтями, прыгая вокруг странника.
Далее по дороге можно было заметить резво бегущие силуэты нежити, но рваться к живой плоти им ещё долго, так что только
1d100: (14) = 14 -5 Смрадное облако на v3
1d100: (2) = 2 Двадцать пятый с пометкой атакует Генриха.
Зигмунд 10.5/11 хп. Лошадь 4/9 хп.
Балор 10/13(14) хп.
Кассиус 10/13 хп.
Теодор 6/12 хп.
Делвин 8/10(11)
Генрих 8/16 хп.
Винсент 5/11 хп.
Нериса 6/10(11) хп.
Тварь продолжала бодро, насколько позволяли ее размеры, шагать, приближаясь все ближе и ближе, однако на ее гнилом теле уже появилось немало отметин, оставшихся после многочисленных атак.
Хотя туша и не смогла бы протиснуться в узкий проход между двумя кустами, в котором он стоял, Теодор решил отступить на пару шагов.
Встав рядом с Зигмундом, он вновь достал из колчана очередную стрелу и пустил ее в груду гнили.
Переход на t1
Атака в жиробаса: 1d100: (55) = 55 +8
Увечье: 1d100: (84) = 84
В очередной раз командная работа со стороны двух гибридов понесла свои плоды: ещё один мертвец будучи обгорелой тушкой плюхнулся на землю, приземляясь вкусно пахнущим лицом в грязь. Расслабляться по-прежнему нельзя: упырей хоть и меньше, но они всё ещё есть, ведомые своим «генералом» - разбухшей бочкой.
— Слушай, а как думаешь: если мы в конце распотрошим эту громадину, то сможет найти что-нибудь интересное?
Не дожидаясь какого-либо ответа, Балор взялся за алебарду одной рукой, упёр её древко в землю и потянулся в за луком. Ни прошло и трёх секунд, как в кистях странника был зажат композитный лук и вытянутая из колчана стрела. Тетива с небольшим треском отъехала назад, позволяя снаряду занять своё место.
— Ха-ха! Кассиус, ставлю пятак, что пробью этому недоумку глаз!
Задав старт ещё одному спору, странник отпустил тетиву – стрела отправилась в свободный полёт. Предпочтя не проверять удалось ли ему попасть или нет, вечно ухмыляющийся мужчина вернул лук на прежнее место, перехватил алебарду и пошагал вперёд.
— Я крайне в этом сомневаюсь – наконец-то ответил Кассиус. — Нуу-сс, только если считать кости и грязь чем-то интересным – то да, найдём. Так-с, подожди-ка, какой ещё пятак!
Тяжело вздохнув и покачав головой из стороны в сторону, колдун вновь начал собирать магическую энергию…
Массовое исцеление в v-3 и переход на w-0
1d100: (79) = 79 +11
Выстрел из лука в 32/40 и переход на s -1
1d100: (62) = 62 +10 +8 -5
Мертвец, а точнее то, что от него осталось, лежал на земле без движения. Делвин же всё ещё стоял на ногах, благо Зигмунд знал своё дело.
—Ты какой-то подавленный! — злобно прошипел плут. Чувство юмора никогда не было сильной стороной проходимца. Впрочем, его отсутствие нисколько не мешало в битве.
Совсем рядом, в пределах пары шагов, Генрих без устали продолжал махать мечом. Никому не хотелось бы по доброй воле оказаться в пределах досягаемости такого дрына, но, судя по успехам великана в уничтожении одного из немногих оставшихся упырей, ему срочно требовалась помощь. Делвин сместился вбок, занося чекан. Пройдя по касательной возле головы твари, боёк с хрустом пробил плечо.
10.5/11
Как и в прошлый раз, заклинание успешно, и огонь разгорелся ещё сильнее. Сразу за заклинанием Зигмунд снова показал куда надо ехать, перед этим окликнув Колмана.
Схватка не на шутку затягивалась. Доспех гвинфорца был покрыт кровью немертвых. Сталь брони была пробита в нескольких местах. Генрих издал тяжелый вздох. Раны в нескольких местах не были особо болезненны, но их было много. От потери крови воин слабел. Даже великаны, если их конкретно потрепать становятся не такими опасными. Взмах меча был впустую. Тяжелое лезвие медленно проплыло мимо верткого кадавра. На линии горизонта появилась огромная туша гнилого мяса. Хофнер сейчас был не сильно готов принять бой с ней. Будь он со своим отрядом этот вопрос не обсуждался. Но с людьми, из которых мало кто мог выдержать хоть один удар этой туши меченосец не хотел рисковать. Смерть, конечно, его уже заждалась, но воин собирался заставить подождать её еще немного. Одноглазый воитель отошел назад. Пока врага не было рядом, можно было слегка передохнуть. На удивление, деревянные ножны, которые воин вонзил в дорогу в начале оказались рядом с ним. Опершись на них, человек дал отдых себе. Небольшой. Только отдышаться.
Стрела южанина воткнулась куда-то в лоб туше, немного выше, чем снаряд Теодора. Немёртвый явно не был такому рад, даже несмотря на то, что это почти не принесло ему никакого вреда.
– На самом деле найти что-нибудь в этом отродье можно, – прокомментировал слова гибридов Колман, пронаблюдав, как Кассиус исцелил сразу несколько наёмников, – но это будет что-то пережёванное и воняющее так, что можно и отравиться случайно, хе-хе.
Отряд быстро разбежался от огромного куска мяса, который уже подходил к Балору с твёрдым намереньем сожрать гибрида. Но вдруг дорогу, громко шлёпая лапами по грязи, перебежал упырь и цапнул южанина за ногу, словно заявляя, что это – его добыча. Громадному немёртвому это не понравилось. Его распухшая уродливая рука мгновенно, резко, словно не принадлежала неповоротливому разлагающемуся нечто, схватила нежить поменьше. Хребет упыря жалобно затрещал, рёбра захрустели, а сам немёртвый издал жалобный вой, всё ещё протягивая к Балору когтистые лапы с намереньем разодрать того в клочья. Спустя секунду смятая тушка отправилась в разинутую пасть горы гниющего мяса, а тьму начал разрывать тошнотворный хруст. (+16 хп, тридцать первый мёртв, успев атаковать Балора)
Остальная нежить с безумным желанием добраться до странников бежала откуда-то из мрака. Но её было мало, и можно было даже не беспокоиться об этой проблеме, сосредоточившись на высоком и толстом силуэте. Разве что стоит подумать, как бы не дать немёртвому отжираться своими собратьями. Убить до того, как прибегут? Замедлить?
Атака Делвина заставила мертвеца с яростным рыком отпрыгнуть в сторону, чтобы затем подскочить поближе и снова подальше. Нежить сначала не могла определить, откуда появился живой, хромая на руку, на которую опиралась, но внезапно она налетела на плута, наконец отыскав, и принялась отчаянно рвать когтями и вгрызаться в плоть.
1d100: (85) = 85 Тридцать первый атакует Балора (и умирает).
1d100: (89) = 89 Двадцать пятый атакует Делвина.
Зигмунд 10.5/11 хп. Лошадь 4/9 хп.
Балор 11/13(14) хп.
Кассиус 11/13 хп.
Теодор 6/12 хп.
Делвин 8/10(11)
Генрих 8/16 хп.
Винсент 6/11 хп.
Нериса 8/10(11) хп.
Тварь была уже в паре метров, однако Теодор впал в что-то вроде ступора, вызванного скорее отвращением, чем страхом.
Огромный немертвый сожрал одного из своих собратьев. Целиком.
За свой век лесник не раз видел как людей четвертовали, сжигали заживо, вырывали им ногти и глаза, однако вид груды гнилого мяса, поедающей другое гнилое мясо, бесспорно навсегда врезался в его память.
Вовремя вынырнув из забытья, мужчина толкнул под бок стоявшего рядом Балора.
– Надо отступить, иначе кончим как этот гуль! – сказал он ему, после чего последовал собственному совету.
Встав на более мене безопасном расстоянии от болотного чудища, Теодор пустил в него очередную стрелу.
Переход на w2
Выстрел в толстяка: 1d100: (64) = 64 +8
Увечье: 1d100: (9) = 9
Винсент потихоньку начал выбиваться из сил в ходе боя, который начал казать бесконечным. "Да как же вас много" - устало подумал чародей, наблюдая, как из подлеска ковыляют все новые и новые безмозглые мертвецы. Конечно, они уже не перли такой огромной толпой, как несколько минут назад, но поток их никак не иссякал окончательно.
От тяжких дум волшебника отвлек громкий хруст и чавканье - здоровый толстый мертвяк, похоже, прочитал мысли Винсента и решил помочь с уничтожением нежити помельче. Вот только шло ли это на пользу приключенцам - большой вопрос. Толстяк после такого перекуса выглядел еще здоровее и опаснее, чем раньше.
- Эй, этому уроду мертвяки явно по вкусу! - волшебник попятился назад, одновременно делая пассы руками, сплетая очередное заклинание. - И мне это совсем не нравится!
Последний взмах и произнесенное слово - и заклинание, призванное заморозить жидкость внутри мертвяка-переростка, было воплощено.
Холод на толстого мервтяка, отход на y3
1d100: (73) = 73 +18
К несчастью для Балора выпущенная им стрела попала не туда, куда планировалось изначально. Изысканное отбелённое древко торчало прямиком изо лба могучей твари, а не из глаза. Обидно. Неприятно. Минус пять ирий.
— Ха-ха! Похоже ты не получишь свои пять монет! – Послышался несколько насмешливый голос младшего из двух братьев.
Тяжело вздохнув и пройдясь руками по оружию, Балор обернулся по направлению родича. Всё подбирающийся и подбирающийся гуль оставался незамеченным.
— Ой, да умолкни. Я хотя бы попал; попал в лоб! Это уже, как минимум, заслуживает двух-трёх монет! – перекликнул его странник.
И вот, стоило южанину развернуться обратно, как ранее проигнорированный злосчастный кадавр дерябнул его за ногу. Зашипев от боли, мужчина сам не зная для чего попытался перенести вес на пострадавшую часть. Видимо это получилось случайно и инстинктивно. Из новоприобретённых ран тут же выплеснулся ещё один поток оранжевой шипящей жижицы. Кровь не стала прожигать возникшую перед собой преграду виде стенок дорогостоящих ботинок и просто начала медленно выплёскиваться наружу, смешиваясь с грязью и содержимым уже убитых дикарей.
Выпрямившись-вытянувшись и проигнорировав раздавшееся чавканье со стороны генерала-бочки, Одай-Астарт перехватил алебарду, зачем-то прокрутил её, несколько неестественно выгнулся и попытался нанести удар прямиком по своему врагу. Выглядело это странно и неестественно: слишком много лишних действий и понтов со стороны воина. После выпада, странник предпочёл отступить назад.
Кассиус проследив за действиями своего брата и за тем, как бледнолицего Дитмара разрывает местная нежить, вытянул руки и развёл пальцы в разные стороны. По краям перстов тут же начали бегать линии «божественного» цвета…
Удар алебардой по здоровяку и Балор отходит на v-0
1d100: (57) = 57 +10 +8 +5 -5 -10
Исцеление на Балора и Дитмара
1d100: (10) = 10 +11
Чекан справился с гнилым плечом, что, впрочем, не являлось особым достижением для дробящего оружия. Личенвайнских "дикарей" можно было пробить и веткой, при желании и возможности, разумеется. Проведя почти весь бой в рваных перебежках с места на место, Делвин начал сильно задыхаться. В груди закололо, будто туда насыпали кучу камней. С каждым вздохом раздавался неприятный тоненький всхрип, будто в глотке проходимца засела мышь, которой постепенно рубили хвост, кусочек за кусочком.
Следить за боем, одновременно с этим стараясь не задохнуться — задача не из лёгких. И Делвин не справился. Подступивший к горлу ком стал ощутимо твёрдым, в какой-то момент плут аж наклонился, чтобы подавить кашель. Это и стало роковой ошибкой.
Существо, способное хоть мало-мальски сражаться, всегда чуяло, когда у противника иссякали силы. И кадавры не были исключением. Мертвец ненадолго сжался, словно настоящий волк перед броском, и с силой оттолкнулся от земли, чтобы через секунду очутиться прямо на груди плута, чуток покрасневшего от нехватки воздуха.
Сражаться в низком партере с упырём — явно не самая лучшая идея Делвина. По-хорошему, ему стоило бы позвать на помощь Генриха, стоящего рядом, но в душе одноглазого разыгралась гордыня. Быть может, если б не самолюбие, Делвин всё ещё стоял бы на ногах, помогая общему делу. Впрочем, плуту было не до дела. Единственное, что волновало его в данный момент — разъярённая куча плоти верхом на нём.
Как говорят в Гвинфоре: "Опыт не пропьёшь". И правда же, много раз бывавший схваченным в самых неудобных ситуациях, проходимец наловчился изворачиваться так, что любая змея посчитала бы честью облизать ему руку. Кое-как выдернув ноги из-под костлявой тушки, Делвин, крепко стиснув зубы от боли, двумя стопами оттолкнулся от живота оппонента. Оба сапога с неприятным чавканьем погрузились в кишки, чтобы через миг выдернуться оттуда и пошлёпать по земле. "Куда?" — большой вопрос, ответ на который не заставил себя ждать.
Прижимая быстро алевшую ткань под нагрудником левой рукой, Делвин, не разбирая дороги, помчался куда-то. В себя он пришёл только в паре шагов от костлявой кобылы Зигмунда, а этот чудак, как плут помнил из разговоров, кажется умел лечить раны.
—Кхэ-э-э-ых, эй, костоправ! Подсобишь другу, а? — жалобно просипел Делвин.
Очередная стрела и удар алебардой открыли раны на плоти немёртвого, и из них толстой струёй брызнул гной, который внезапно затвердел в полёте и сосулькой упал в грязь. Магия Винсента морозила гигантскую нежить изнутри, сковывая движения, и в конце концов гнилая кровь внутри туши заледенела, заставив её перестать громыхать своими кривыми ногами. Совсем ненадолго странникам была дана передышка от отступления и залечить раны, как это сейчас делал Зигмунд: гора мяса не могла двигаться. Но магия, невероятное дикое стремление и просто нечеловеческая сила вскоре вновь заставит немёртвого упрямо переть вперёд.
Колман, увидев, что доктор спешился, перестал контролировать лошади и ушёл с дороги, встав поближе к остальным.
– Ха, неплохая магия, – прокомментировал некромант действия Винсента, – слышал от одного моего знакомого, что какой-то гидромант, которого я наставил, нет, не ты точно, идёт к успеху где-то у нас в Личенвайне. Учится вроде неплохо. Или… А, неважно, сейчас проблемы посерьёзнее, – махнул рукой он.
Немёртвый, который только что повалил Делвина, безумно метался из стороны в сторону, потеряв добычу, ускользнувшую от него, да ещё и напоследок неслабо пнувшую. Он с рычанием обернулся, учуяв подошедшего Генриха, и тут же потерял полголовы. Яростный визг оглушил гвинфорца и упырь набросился на него, выплёскивая остатки дикой злобы, которую он не успел в полной мере выместить на проходимце, в виде беспорядочного размахивания гнилыми когтями.
1d100: (50) = 50 +10 Двадцать пятый с пометкой атакует Генриха.
Зигмунд 10.5/11 хп. Лошадь 4/9 хп.
Балор 7/13(14) хп.
Кассиус 11/13 хп.
Теодор 6/12 хп.
Делвин 6/10(11)
Генрих 8/16 хп.
Винсент 6/11 хп.
Нериса 8/10(11) хп.
Шипение ни прекращалось ни на секунду и виной ему отнюдь были не голосовые связки Балора. Раны причинённые одним иp кадавров предательски заныли, выплёскивая оранжевое содержимое внутрь ботинка или же отправляя в мутную грязь. Было больно и неприятно. В душе теплилась наивная надежда об отсутствии какого бы то ни было заражения. Надежда, которая наверняка не станет реальностью: если в Личенвайне тебя кто-то дерябнул, тогда тебе дорога к врачу. В противном случае – боль, страдания, гроб, могила. Всё это было далеко ни лучшей перспективой из всех возможных.
Наконец-то припрыгав к заранее отмеченной точке, странник взглянул на протянутую руку своего родича. Не задавая лишних вопросов, он развернулся и переключил внимание на мельтешащую в тенях нежить. Серых фигур стало больше и они были гораздо ближе чем раньше.
— Треклять… ну вот что это за несчастье? – проговорил себе под нос Балор.
Воткнув древко алебарды в землю и облокотившись об него, мужчина подогнул пострадавшую ногу и стянул с плеча лук. Стрела из колчана неизвестно коим образом оказалась снаружи, а тетива отодвинулась назад, освобождая место для снаряда.
— И как? Куда теперь хочешь попасть? В глаз, в лоб, в голову или ещё куда-то? – Поинтересовался стоящий рядом Кассиус.
— Понятия не имею. Из такой позы будет хорошо если я вообще попаду. Хм.. хотя нет, я определённо попаду! Смотри и запоминай: древко стрелы будет торчать из бочки спустя пару секунд!
Покончив с выделыванием, Балор тут же подогнул здоровую ногу, слегка отодвинул повреждённую и отпустил тетиву. Стрела отправилась в свободный полёт.
— Ну так не интересно. Попадёшь-то ты попадёшь, а надо было быть конкретней.
Кассиус приподнял обе руки и развёл пальцы. По перстам тут же начал бегать «божественный» огонёк…
Выстрел из лука в 32/40
1d100: (71) = 71 +10 +8 -5
Массовое исцеление в v-1
1d100: (70) = 70 +11
10.5\11
Продолжая активно жестикулировать левой рукой, Зигмунд сгонял теней к огромному противнику. И чем больше теней собиралось возле врага, тем сильнее тот пылал красным пламенем, озаряя округу светом. Так бы он и продолжал это делать, если бы в один момент доктор не понял что враг уже слишком близко, а потому стоило бы отходить. Это и было ошибкой Зигмунда. Он решил повернуться, и посмотреть, куда же можно было бы направиться. Но сидеть на костяной лошади, без седла, да ещё и почти в первый раз, было не самым удобным занятием, а потому как только он начал поворачиваться, не удержался и с чавкающим звуком упал в неглубокую грязевую лужу.
~ Похоже я побываю во всех здешних лужах…
Но вот он начал понемногу подниматься, а после небольшой помощи со стороны Делвина, оказался в вертикальном положении. Выслушав плута, неживой кивнул, снял перчатки под которыми были костяные руки, и достал пузырёк с тёмно-зелёным зельем.
— Только сразу предупреждаю… Оно пахнет не самым лучшим образом...—
Как только неживой снял пробку, по округе стал разноситься тошнотворный запах, перебивающий даже вонь от большой кучи гниющего мяса. Пол лицу Делвина, было понятно что запах тоже произвёл на него впечатление, но не положительное. Доктор вопросительно посмотрел на плута.
— Ну, а что ты хотел? Я тебя предупреждал. —
Воткнув трость в грязь, лекарь принялся за лечение. Правая костяная кисть отодвинула порванную и окровавленную ткань на груди, а левая аккуратно вылила малую часть зелья на рану. Тихие чертыхания и проклятия со стороны «пациента» давали понять что зелье делает своё дело. Остальную часть зелья Делвину пришлось выпить. И как только последняя капля целительной, но отвратительной, жидкости покинули сосуд, зрачки плута сузились, давая понять что и принятие внутрь тоже дало свой эффект. Довольный собой, неживой забрал из рук человека склянку и положил обратно в сумку,а после вопросительно уставился на Делвина.
— И что стоим? Иди дерись. —
Следующим пациентом была лошадь с которой доктору совсем недавно выдалось упасть. Забрав трость, и забравшись снова на лошадь, лекарь сконцентрировался на коне. Несколько теней, что танцевали возле большого противника, отделились от общей массы, и с разгону влетели в лошадь. Часть сломанных косточек срослась, а это значит что пользоваться конём можно будет и дальше.
Лошадь +3ХП. Куб
Заклинание холода сработало идеально - раздувшаяся туша огромного мертвеца содержала в себе приличное количество воды, которая замерзла и надежно обездвижила монстра. Правда, не на такой долгий срок, как хотелось бы магу - покрывающий зомби свежий лед стремительно шел трещинами и отваливался кусками. Вскоре чудовище освободится, но выигранное время всегда полезно в бою, позволяя занять удобную позицию, прицелиться или отступить, что и проделал Винсент, заодно краем уха слушая Колмана.
- Не слышал о таком! - ответил волшебник, делая шаг вперед и поднимая правую руку. - Но был бы не против увидеть коллегу по ремеслу.
"Если конечно доберусь живым до мало-мальски цивилизованного места" - мысленно добавил Винсент, нашептывая магическую формулу и звонко щелкнув пальцами, сообщая телекинетический импульс ледяным стрелам, ждущим указания цели.
Один шаг на запад, запуск стрел в толстого зомби, все 6 штук., затем шаг на восток, в исходную позицию.
1d100: (37) = 37 +18
В случае успеха появляется еще 2/3/5 снарядов.
Видя, что тварь наконец остановилась, Теодор решил остаться на занятой им позиции и продолжить обстреливать неживого с нее.
Лесник наложил на тетиву очередную стрелу, сделал глубокий вдох и задержал дыхание, чтобы получше прицелиться, и выстрелил.
1d100: (59) = 59 +8 +5
Сеанс лечения был ужасным. Возможно, самым ужасным за всю жизнь. Но выбирать не приходилось, всё-таки бой был в самом разгаре, да и Делвину порой приходилось пить жидкости и похуже. Несмотря на все невзгоды, медик своё дело знал. Раны быстро заживали, кровавая лужа под ногами постепенно уменьшалась. Этого явно было недостаточно, чтобы признать себя полностью дееспособным человеком, но в Личенвайне мало кто мог бы похвастаться идеальным здоровьем.
С несколькими упырями, всё ещё двигавшимися из леса, справился бы и один Делвин, если бы на то была причина. А вот огромный голем из мяса представлял собой большую опасность. И первым делом стоило избавиться именно от него.
Чувствуя, как силы вновь наполняют тело, Делвин пробрался к здоровяку и коротко, чтобы не попасться под руки гнилостному гиганту, махнул чеканом. Боёк пробил вздувшуюся кожу, но не двинулся и на дюйм вперёд. Проходимцу с горем пополам удалось извлечь оружие из раны и рвануть назад, к союзникам. Очень уж не хотелось находиться в пределах досягаемости твари.
6/10, Перемещение на v3 для отступления, -2 ХП жиробасу.
Ход четырнадцатый
Стрелы вонзались в гниющую гору мяса и оставались там, будто так и должно быть, становясь одним целым с ним. Так и чекан Делвина впился в обвисшую и обмороженную плоть, которая словно желала поглотить оружие. Приложив немало усилий, плут выдернул металл из мяса, но из открывшейся раны брызнул гной, попавший ему на руку. Конечность зазудела, когда мерзкая субстанция пропитала материю, из которой была сделана одежда проходимца. Возможно, сражаться в ближнем бою, будучи даже таким прытким, - не самая безопасная идея. Разве что, имея длинное оружие, как, например, У Балора или Генриха, можно рвать шкуру чудовища, не боясь, что его кровь разъест руки.
Нежить поменьше стремительно неслась сквозь мрак, чтобы добраться до добычи раньше распухшего собрата. Один немёртвый уже набросился на костяную лошадь с наездником, а второй заменил павшего упыря, который только что яростно молотил обветшалыми ручонками доспехи гвинфорца, иногда когтями добираясь до плоти. А третий собирался забрать Делвина прямо из-под носа у огромного силуэта неподалёку.
Но гора мяса явно не хотела сдавать позиции. Толстые конечности затрещали, стараясь разломить лёд, образовавшийся под кожей. Туша, разнося по лесу гулкий топот, задвигалась всё быстрее, ускоряя шаг. Из бездонной глотки, способной целиком заглотить упыря, раздался отвратительный рык, и уродливый гигант ринулся вперёд, желая снести всё на своём пути. Ветви деревьев ломались, земля дрожала, а грязь летела во все стороны. Тем, кто стоит у него на пути, может не повезти: не успеют отпрыгнуть, может и раздавить. Рывок. Количество ОП не влияет на дальность и возможность совершения рывка.
1d100: (84) = 84 +10 Тридцать второй атакует Генриха.
1d100: (17) = 17 Тридцать третий атакует Делвина.
3d100: (9 + 84 + 67) = 160 Рывок до х3. В таком порядке: Делвин, Теодор, Колман. О результате будет сообщено позже.
1d100: (89) = 89 Тридцать четвёртый атакует 1d2: (2) = 2 1 – допрыгнул до Зигмунда, 2 – попал только по лошади.
Зигмунд 11/11 хп. Лошадь 7/9 хп.
Балор 9/13(14) хп.
Кассиус 13/13 хп.
Теодор 8/12 хп.
Делвин 10/11
Генрих 7/16 хп.
Винсент 6/11 хп.
Нериса 8/10(11) хп.
Балор оказался прав: его стрела действительно достигла своей цели и попала не абы куда, а прямиком в висок разбухшего чудовища. Конечно не глаз, но тоже неплохо. Действия Кассиуса также увенчались абсолютным успехом: «божественный» огонь пропалил клочок земли, образуя форму квадрата и заживляя некоторые ранения на стоящих рядом союзниках. Просто замечательно.
Послышался звук ломающихся веток разбавленный хлюпаньем тревожимой грязи. Недовольный генерал-бочка, словно колесо, покатился куда-то там вперёд, разнося и раскидывая всё на своём пути. В числе пострадавших оказались Теодор и Колман. Сам же бочка занял новое для себя место близь одного из гибридов. По лицу странника было сложно понять доволен он или нет: ни одна мышца ни дернулась на его лике, сохраняя прежнее нахальное выражение.
Перехватив алебарду и провертев её над своей головой, Балор неестественно выгнул свой корпус и тут же протянул его, занося руки и исполняя удар. Покончив с выпадом, мужчина предпочёл податься назад.
Кассиус лишь вскинул руки и направил правые персты на Винсента, а левые на Генриха. По пальцам гибрида начали бегать белоснежные магически линии.
Удар алебардой по здоровяку за Балора с заявлением стана и отхожу в v-0
1d100: (67) = 67 +10 +8 +5 -5
Исцеление на Винсента и Генриха
1d100: (64) = 64 +11 +5
Расслабляться, надеясь на неповоротливость существа, было ужасной, чуть ли не фатальной ошибкой. Толстые ноги существа, ранее способные лишь медленно переступать, таща на себе огромный груз из горы гнилого мяса, внезапно резво затопали по земле.
Теодор, стоявший прямо на пути у гуля, не успел вовремя отскочить в сторону, за что и поплатился. Ручища неживого отбросила его словно он ничего не весил, отправив его в полет.
Пролетев несколько метров, лесник больно ударился оземь. К счастью, парой секунд ранее Кассиус успел подлатать его своей магией, так что он сумел вновь подняться на ноги.
Неживой здорово помял Теодора, может даже что-то сломал, однако что действительно разозлило мужчину, так это трещина, образовавшаяся на его маске. Стиснув зубы, он достав из колчана очередную стрелу и пустил ее в мертвяка.
1d100: (46) = 46 +8
Увечье: 1d100: (70) = 70
Вслед за оружием, плут извлёк из толстяка целый фонтан гадко выглядящей субстанции. Вот уж что-что, а прожигающий даже сквозь одежду гной Делвин не ожидал. Благо, реакция позволила ему отскочить назад, так, что на руку попала меньшая часть всей мерзости.
Стоило проходимцу оказаться в, как он думал, безопасности, как вдруг в шее начало страшно зудеть. Обычно такое чувство возникало, когда Делвина пытались ударить со спины. Хорошо знакомое ему чувство.
Плут не стал оборачиваться, подался чуть вперёд, что, по счастью, позволило ему избежать смертоносного рывка гиганта. Развернувшись, он увидел склонившегося к земле упыря, всё ещё пытавшегося прийти в себя. Медлительно, неповоротливо, почти как его "старший братец". Видимо, его сухожилия совсем пришли в негодность. Чтобы так подставиться под удар, надо быть либо очень пьяным, либо мёртвым. Другого не дано. Делвин со всей дури зарядил кадавру по затылку, глубоко забурившись крюком вовнутрь. Но даже с пробитой головой, мертвец каким-то чудом оставался на ногах. Проходимец, видя воцарившуюся по левую руку бойню уголком глаза, сделал несколько шагов назад, скрылся за сухой кроной одного из деревьев, присел. Даже если на кону стояло общее дело, стоило оценивать шансы на выживание. Пока бешено колотящееся сердце успокаивалось, Делвин пригляделся к здоровяку. Если бы бывший аспидник не прохлаждался на изучении бестиария, то, возможно, отличительные черты этой твари ему бы что-нибудь да напомнили. Но, к сожалению, после занятий во дворе Форта не оставалось и малейшего желания погрузиться во чтение.
%%У 7 мертвеца 1 ХП, перемещение на t2.
В разгар боя внезапно почувствовать прилив сил, когда больная голова перестает кружиться, мысли проясняются, а боль уходит - прекрасное ощущение, дарованное лечащей магией одного из братьев. Увы, длилось это недолго. Из блаженного состояния волшебника выдернула огромная мертвая туша, мчащаяся на него со скоростью скаковой лошади. Винсент инстинктивно вскинул руки в тщетной попытке закрыться от надвигающегося гиганта и зажмурился, ожидая болезненного удара... Но вот прошла секунда, другая, еще одна. Осторожно открыв глаза, Ланселл обнаружил, что толстый мертвяк в ходе своего яростного рывка разбросал в стороны Теодора и Колмана, стоящих на пути, однако до чародея не добрался, остановившись буквально в метре. Впрочем, радость от этого факта была слегка омрачена отвратительным видом гниющей мясной горы, источающей вдобавок ужасные ароматы. Быстро зажав нос, Винсент бросился прочь с максимально возможной скоростью, что позволяла развить раскисшая дорога.
- Он что-то чертовски резвый!
Остановившись, чародей развернулся лицом к толстяку, взмахнул рукой, произнося заклинание. В воздухе заплясали снежинки, готовясь сформироваться в острые льдинки, режущие не хуже стали.
Перемещение в В3, призыв ледяных стрел 1d100: (42) = 42 +18. Количество 4/6/8 + 1d6: (3) = 3
Как и в прошлые разы, неживой выставил левую руку концентрируя энергию на туше. Но внезапно произошло неожиданное. Из левого рукава по руке вылез конструкт, дополз до обратной стороны ладони и подняв верхнюю часть тельца стал осматривать происходящее, попутно устрашающе двигая передними лапками. Удивлению доктора не было придела.
— И чего ты вылез?! —
Вместо ответа Яром развернулся лицом к маске доктора и почему-то стал раскачиваться из стороны в сторону как маятник. Доктору ничего не оставалось как прервать заклинание и обратиться к Колману.
— И чего это он? Ты не знаешь? Ладно, меня вон туда можно? —
Перемещение в А0
Огромный немёртвый забрызгал странников своей кровью и гноем, но те успели отбежать, и когда чудище оглянулось в поисках обидчиков и предполагаемой добычи, увидело лишь уносящиеся во мрак силуэты. И лишь только молодецкий удар Балора, который смог бы сбить с ног любого нормального человека, привлёк внимание туши, переставившей пухлую ногу куда-то в направлении южанина. В это же время упырь поменьше почуял магию Кассиуса и с диким рёвом побежал на мага, несясь так стремительно, что чуть не сбил другого гибрида, и вцепился в него всеми когтями. Горе мяса явно было неохота упускать такую ценную добычу, и вспухшая рука резко метнулась к юному магу, а уродливые пальцы обхватили тело Кассиуса, до боли сжав рёбра. Но даже юноша был здоровее и крепче простого немёртвого, и гниющий гигант с трудом удерживал свою будущую еду.
Колман, слишком увлёкшийся контролем костяной клячи, не успел среагировать и неслабо приложился о дерево, а теперь, побарахтавшись в грязи, встал, пошатываясь. Он некоторое время приходил в себя, а затем увидел, что же стало причиной его кратковременного и не очень удачного полёта. Некромант наблюдал за всем этим с каким-то скептическим выражением лица, и когда он отправил лошадь с Зигмундом поближе к себе, поделился с доктором мыслями.
– Как думаешь, сожрёт аль нет? – с улыбкой спросил он, потирая ушибленный бок, – здоровый гибридище, эта штука ослепнет, но всё-таки не дотащит до рта, – услышав вопрос немёртвого, некромант махнул рукой, – так это ж конструкт обычный. Наверняка бойню чувствует. Если у него ядро со знанием дела сделано, то точно всё чувствует. А, может, и не чувствует. Сложная штука – конструктоделание, прекрасно знаю. В этих ядрах вообще можно сделать так, чтоб на колебания конструкт ориентировался. А можно на магию.
Немного дальше от остальных бились с одним-единственным упырём, резво скачущим по грязи, уходя от могучих ударов двуручного меча гвинфорца. В этот раз попасть Генриху помешала Нериса: только наёмник хотел сделать шаг в сторону, как эльфийка встала в то место, видимо, решив помочь. Промедление не осталось безнаказанным и немёртвый, грозно рыкнув, кинулся на закованного в сталь гиганта.
1d100: (93) = 93 Тридцать четвёртый атакует Кассиуса.
Затем Кассиуса хватает гора мяса. 1d2: (2) = 2 Урона.
1d100: (89) = 89 +10 Тридцать второй атакует Генриха.
Зигмунд 11/11 хп. Лошадь 4/9 хп.
Балор 8/13(14) хп.
Кассиус 13/13 хп.
Теодор 4/12 хп.
Делвин 9/11
Генрих 9/16 хп.
Винсент 9/11 хп.
Нериса 8/10(11) хп.
Поначалу всё шло просто замечательно: заклинание затянуло раны союзников и избавило их от боли, а богатырский удар алебардой, выбил из равновесия неповоротливую разбухшую тушу. К сожалению, данный вывод не являлся правдой.
Генерал-бочка получив ещё один неприятный тычок в свою боковину попросту развернулся и пошагал по направлению гибридов. Шаги его отдавались громовой поступью, а утробные стоны, исходившие из его смрадной пасти, раздавались по всей округе. Брррр… прямо Личенвайн во всей своей красе. Позади гибридов раздалось какое-то чавканье, отнюдь не похожее на передвижение упырей. Наверное, именно из-за этого южане и предпочли проигнорировать данное звучание решив, что за их спинами передвигается один из союзников.
Вскоре здоровяк достиг намеченной цели, протянул ручища и ухватил ими юношу, который пытался вновь прибегнуть к исцелению. Не получилось. Кассиус оказался в не самом удобном для себя положении: его крепко удерживает туша и при этом преподносит к дурнопахнущей пасти. Рёбра болезненно трещали, а глазки бегали из стороны в сторону. В горле встал большой ком, не позволяющий издать хоть какой-нибудь выкрик – лишь кряхтение выбивалось из колдуньей глотки.
— Эй, ты ахуел? – Перехватив алебарду сказал Балор. — Ты либо его отпускаешь прямо сейчас, либо эта самая алебарда угодит тебе в…
Договорить страннику так и не дали. Мертвец, что ранее был видим перед Зигмундом оттолкнул крепкого мужчину, пробежал вперёд и дерябнул младшего из братьев. Оранжевая кровь выбилась из нового пореза, зашипела и упала вниз, смешиваясь с грязью и чем-то багрово-мутным. Больно. Больно и неприятно.
Крякнув от боли, Кассиус сам не зная для чего ухватил своими кистями огромные ручища удерживающего его создания. Неизвестно откуда в юноше взялось столько силы, но, как оказалось, этого было вполне достаточно для того, чтобы ослабить хватку генерала-бочки и попросту выскользнуть из неё, упав на стопы. Возможно генерал был недоволен скопившейся в нём влагой.
— Кхря… кхря… мои рёбра… та ну его к троице.
Ухватившись за свою грудину, Кассиус поковылял в сторону. Остановившись рядом с Зигмундом, Кассиус припал на одну ногу, протянул руки и направил оттопыренные пальцы на алебарду старшего брата.
Поднявшись на ноги и оттолкнув одного из упырей, Одай-Астар перехватил имеющееся оружие и… и занеся его предпочёл попросту отступить в бок. Остановившись рядом с братом, Балор неестественно выгнулся, закрутил алебарду и нанёс удар дугой по толстяку…
Зачарованное оружие на алебарду Балора
1d100: (79) = 79 +11
Удар алебардой по толстяку
1d100: (18) = 18 +10 +8 +5 -5
Делвин, по правде сказать, вообще ничего не вспомнил. И единой строчки. Даже названия этой твари. Здоровяк смутно походил на, возможно, огра, воскрешённого некромантией, но даже дураку было понятно, что вся живая фауна Личенвайна вымерла как минимум пару сотен лет назад. Такая массивная туша однозначно не могла сохраниться.
Передышка быстро подошла к концу. Сплюнув тёмно-зелёную мокроту, Делвин увидел, как здоровяк хватает одного из тех двух южан, бесконечно шипящих друг на друга. Как две змеи. Плут у вдруг пришло в голову, что он, как никак, Брат Аспида, а негласные устои аспидников предполагали взаимовыручку. А вдруг в роду у Кассиуса были Братья?
Руководствуясь то ли этой странной логикой, то ли банальным страхом, Делвин прокрался сквозь тени сухих деревьев. Мясистое плечо толстяка возвышалось над ним на две добрых головы. Ровно настолько, чтобы дотянулся чекан.
До сих пор каким-то чудом не потерявший остроты крюк вонзился в гнилую плоть. По округе разнеслось неприятное уху чавканье, сменившееся вонью. Делвин буквально висел на рукояти, прикладывая все усилия худосочного тела, чтобы хоть чуть-чуть помешать здоровяку сожрать товарища по оружию.
—Брыкайся давай, брыкайся!
К счастью, Кассиус последовал совету опытного в таких вещах плута и оказался на земле. Делвин дёрнул чекан на себя, выдрав добротный кусок мяса из гиганта, и тут же отпрянул назад, отчаянно пытаясь не получить порцию гноя в лицо.
Перемещение на r0
Тварь была далеко и, похоже, не слишком заинтересована им, так что Теодор решил остаться на месте.
К тому же, ее удар разбередил одну из старых так до конца и не заживших ран, находящуюся на ноге, из-за чего леснику теперь было больно передвигаться.
~Откуда этот? – думал он про свой шрам. Все что мужчина помнил, это то, что он остался после открытого перелома. – От самострела того бедняги аптекаря? От дубины тролля-шамана? Нет, нет, это подарок от Де Врие...
Слегка покачав головой, Теодор вынырнул из внезапно окутавших его воспоминаний и приготовился пустить в гнилую тушу еще одну стрелу.
1d100: (43) = 43 +8 +5
Увечье: 1d100: (65) = 65
Множество ударов, стрел и магических атаках, обрушившихся на огромного мертвеца, мало-помалу возымели эффект - и без того не слишком целый зомби быстро лишался солидных кусков плоти, плавно приближаясь к обращению в обыкновенную груду несвежего мяса. Или это был самообман, вызванный желание поскорее закончить бой?..
- Пора уже добивать эту тварь!
Взмах рукой, произнесение заклинания, мысленный импульс, приложение силы - и компоненты магической формулы складываются воедино, образуя повседневное для чародея и чудесное для простого смертного действо, именуемого магией. В данном конкретном случае магия эта носила разрушительный характер, направляя острые ледяные снаряды в мертвеца со скоростью арбалетного болта.
Запуск всех имеющихся 12 стрел в толстого зомби.
1d100: (79) = 79 +18
В случае успеха появляется еще 2/3/5 снарядов.
Когда Кассиус не без труда и чужой помощи выбрался из лапы и получил радостный комментарий Колмана, что-де живой, с гигантского немёртвого уже буквально сыпались куски плоти, а гной и кровь текли ручьём. Опытный колдун сразу бы приметил, что из разваливающегося на ходу тела улетучивается магия, и гора мяса инстинктивно попыталась схватить ближайшего мелкого сородича, чтобы закусить его костями. Но вертлявый упырь с диким визгом побежал куда-то в сторону Делвина, видимо, имея какие-то другие планы, отличные от машинальный действий гниющего большого куска плоти.
Так и не схватит ничего опухшей рукой, мертвец сделал шаг и, почуяв отбежавших странников, взревел с противным чавканьем, начав сотрясать землю быстрыми шагами. Хлипкое деревце на пути нежити не выдержало, когда отваливающаяся от тела ручища с животной яростью снесло его, треск разнёсся по всей округе, заглушив даже громоподобный топот. Щепки разлетелись в стороны, теряясь во мраке, а ствол поглотила грязь, открывая туше вид на столпившихся наёмников. Зря они встали так близко друг к другу: немёртвый может умудриться задавить всех сразу. И сейчас н попытается это сделать, ведь уже несётся со всем своим диким безумством.
В то же время избегнувшая становление обедом нежить сама решила испробовать плоти. Упырь набросился на находящегося неподалёку плута, а вместе с ним из тени вынырнул другой немёртвый, тоже выследивший столь желанную живую добычу.
Генрих без особых успехов сражался с одним-единственный упырём, прытко скачущим вокруг закованного в сталь гвинфорца. Даже Нериса не сильно ему помогала: нежить всё ещё была относительно жива, если так вообще можно выразиться, и к ней подоспевал ещё один мертвец.
4d100: (85 + 51 + 17 + 3) = 156 Рывок до D0. В таком порядке: Балор, Кассиус, Зигмунд вместе с лошадью, Колман. О результате будет сообщено позже. Оранжевый кружок – поваленное дерево.
2d100: (28 + 71) = 99 +10 (окружён) Тридцать четвёртый и тридцать пятый атакуют Делвина.
1d100: (17) = 17 +10 Тридцать второй атакует Генриха.
Зигмунд 11/11 хп. Лошадь 4/9 хп.
Балор 6/13(14) хп.
Кассиус 6/13 хп.
Теодор 4/12 хп.
Делвин 8/11
Генрих 7/16 хп.
Винсент 9/11 хп.
Нериса 8/10(11) хп.
Балор 6/13 (14)
Кассиус 7/13
Зачарование было наложено просто идеально – топор алебарды и часть её древка воспалились темно-багровым пламенем. В случае Балора всё оказалось не так радужно. Ранее полученное ранение открылось вновь и повреждённая нога предательски дрогнула, заставляя мужчину отступить и пробить ни в чём неповинный воздух. Просто замечательно. Нет.
Перебравшись на новую точку и остановившись рядом с Зигмундом и Колманом, двое братьев начали восстанавливать дыхание. Всё же встреча с дурнопахнушим генералом-бочкой не прошла безрезультатно, а особенно для Кассиуса. На одежде колдуна всё ещё были расположены темно зелённые влажные пятна, оставленные столь громадным оппонентом. Неприятно, но что ещё поделать?
Земля вновь задрожали а сгнившая древесина протяжно захрустела. Плохо. Очень плохо. Толстяк вновь набрал скорость и покатился в сторону всей собравшейся толпы. Колману и Зигмунду определённо повезло: одного спас конь подвластный некроманту, а другого черти что. В случае гибридов всё оказалось намного хуже: крепкие израненные тела оказались отличными снарядами и с громким буханьем плюхнулись поодаль от остальных. Больно. Больно и неприятно.
— Как… как же он мне осточертел – послышался нахальный раздражённый голос. — Треклять! Кассиус, применяй там магию, хуё-моё, и исцеляй нас.
Покончив с высказываниями, Балор ударил сжатым кулаком по грязи и поднялся на ноги. Алебарда была подняты спустя секунду.
— Да… понял-принял. Сейчас…
Младший последовал примеру старшего и также начал подниматься. Вскоре колдун вытянул свои руки, развёл пальцы и приступил к собиранию нитей. Как только вся необходимая энергия была собранна, юноша тут же послал одну её половину в брата, а другую в себя любимого. Раны и ссадины начали затягиваться, заменяя боль на приятное тепло.
— Замечательно – прокомментировал Балор. — А теперь нужно избавиться и от этого полудурка!
Перехватив оружие, старший из присутствующих Девиттов сам не зная для чего прокрутил её вдоль своего тела, после слегка опустил и подался вперёд. Достигнув намеченной точки, он тут же переступил с ноги на ногу и дёрнув древком попытался всадить пылающий топор в жирную тушу.
— Зигмунд, исцели меня! – Тут же раздался крик со стороны странника.
Перемещение на E-0
1d100: (64) = 64 +10 +8 +5 +10 +10 -5
Тварь была на последнем издыхании. Ее последние атаки были скорее похожи на предсмертные конвульсии, чем на какую-то осознанную борьбу.
Чудище тараном пронеслось сквозь скучковавшихся путников, разбросав их и остановилась в паре шагов перед Теодором.
Если бы оно захотело, то без труда могла бы схватить его, однако он не сдвинулся с места.
Во-первых, это было больно, а во-вторых, ему хотелось отплатить нежити за все полученные им за последние минуты ранения.
Достав из колчана очередную стрелу, лесник пустил ее в возвышавшуюся перед ним груду мяса, однако наконечник отскочил от ее шкуры, точнее от того, что от нее осталось, и стрела улетела в никуда. Видимо, магия магия Винса помимо прочего заставила затвердеть некие участки на теле твари.
Теодор зарычал от злости на себя и хотел было сплюнуть, но вовремя вспомнил о маске.
~Ты ни на что не годен, старик, – мысленно обругал он себя.
Груда мяса по прежнему стояла на ногах и по прежнему была в паре шагов от него, однако мужчина продолжил стоять там, где стоял.
Огромная туша, несмотря на свои грозные метания, совместными силами приключенцев неуклонно приближалась к своему закономерному и неизбежному концу. Какая бы магия не подпитывала мертвяка, его неестественному существованию оставалось совсем недолго, что не без злорадства отметил про себя Винсент, переключая внимание на другие опасности - мелкие упыри еще не были полностью перебиты. Это досадное недоразумение следовало исправить. Несколько шагов вперед, поближе к целям, пасс рукой, произнесенный вполголоса набор слов, кажущихся бессмыслицей непосвященному человеку - и сияющий ледяной шар устремляется в указанном чародеем направлении, оставляя в воздухе шлейф из кружащихся снежинок.
Переход на y3, каст кометы в v6
1d100: (91) = 91 +18
Как только огромный противник стал терять силы, и приблизился что-то странное начало происходить с Зигмундом. В сознании неживого вся картинка почему-то стала расплываться, а зрение и без того нечёткое, стало ещё хуже. Единственным объяснением для самого себя доктор нашёл в том что из гиганта начала буквально сочиться тёмная, дикая магия которой буквально разило от туши. Хоть неживой не мог похвастаться хорошим нюхом и зрением, но магию он чувствовал более чем остро. И в данный момент его это подвело. И без того довольно слабое в физическом плане тело переставало слушаться лекаря. Он слышал что кто-то просил о помощи, но нечего не мог сделать, так как руки безвольно повисли, а невидящий нечего взгляд бесцельно бродил перед доктором в поиске непонятно чего. Хорошо что хоть лошадь, испугавшись огромной туши дёрнулась в сторону, а потому избежала сокрушительного удара, тем самым спасся себя и Зигмунда, который был сейчас почти что в бессознательном состоянии.
~ Что происходит? Почему? ~
Мысли и голоса в голове у доктора крутились бешеным вихрем, создавая оглушительный вихрь, который с каждой минутой становился всё громче. А после за голосами стал слышаться странный гудящий звук. Будто кто-то бьёт в гонг. И этот звук Зигмунд знал прекрасно. А ещё лучше он знал что он не несёт нечего хорошего. Понимая что происходит доктор стал бессильно шептать, надеясь всё же избежать того, что неслось будто многотонный валун с очень высокой и отвесной горы.
— Не надо. Я сам справлюсь… Тебя здесь не нужно… Ну пожалуйста не надо...—
Но было уже поздно, что понимал и сам Зигмунд. Округу вдруг стал заполнять непонятно откуда взявшийся туман, а гонг в черепушке лекаря уже перекрывал даже голоса. А когда густой как молоко туман полностью покрыл местность, от-туда где был Зигмунд раздался жуткий крик, представляющий из себя безумную смесь боли и удовольствия.
Сразу за ним по месту битвы прокатилась сильнейшая волна энергии. Энергии что пыталась вскрыть черепушку каждого находящегося там шепотом сотен людей. Энергии, которая будто молот ударила по тем кто обладал хоть какими-то магическими силами. Энергии которая уже была известна Кассиусу, ведь когда-то он бывал буквально в источнике этой силы.
Огромная туша, что стояла посреди густого тумана похоже совсем растерялась, так как те кого он хотел сожрать почему-то вдруг куда-то делись. Но этот «плен» в тумане достаточно быстро прервался, так как именно то место где был противник вдруг отчистилось от тумана. И на это место стали слетаться тени, окружая врага плотным кольцом. Когда все тёмные сущности наконец собрались вокруг туши, они взялись за руки окружив гиганта тремя кольцами, а после стали двигаться в разные стороны, и что-то довольно громко петь. Почва под гигантом загорелась ярким красным пламенем, пожирая отвратительную тушу. И вот из-за тумана выплыл тот кто в данный момент был дирижёром всего действия. Воплощённый довольно быстро двигал руками, будто управляя каким-то хором. Но вдруг он замер, и будто улыбнулся, рванулся в сторону туши, раскрыл рот своими костяными руками и полностью залез в него. Первые минуты после того как существо скрылось в брюхе монстра ничего не происходило. Но вдруг живот гиганта стал надуваться, а из рта вылезла одна из рук, схватило за верхнюю челюсть и потащила её вниз, тем самым заставляя тварь буквально проглотить свой же череп, и начать вминаться в самого себя. Через пару минут ткани не выдержали и лопнули, обдав округу гноем и вонью. На том месте где была туша, сейчас стояли только ноги и нижняя часть тела, и хребет, который был будто длинный змей тянущийся к небу. И над всем этим в воздухе висел Воплощённый с черепом твари в руке. А после он с силой насадил череп на кол из хребта, от чего вылетела пара зубов и упала прямо к ногам Делвина.
Закончив с тварью существо поклонилась, будто у него были зрители, и скрылось в тумане, в вслед за ней ушли и тени.
Через пару минут туман полностью рассеялся, оставив обгорелые останки туши как памятник безумного представления. Зигмунд же без сознания лежал на лошади, и не подавал каких либо признаков нежизни.
3 ХП, перемещение на z2
Стоило Делвину отскочить назад, как он оказался окружён с двух сторон. Чуткий слух, на который приходилось ориентироваться в личенвайнской темноте всё это время, подвёл его.
Ловко отскочив от взмаха культёй одного из упырей, плут почувствовал, как подошва сапога заскользила по грязи. Другой мертвец не заставил себя долго ждать, опрокинув одноглазого на землю мощным ударом. И ладно бы просто получить по спине когтистой лапой, с этим Делвин уже справлялся, пусть и не без чужой помощи. Дело привычное. Но вот чего проходимец не ожидал — так это острого камня, крепко засевшего в грязи. В который, мать его ети, раз Делвин доказывал, что прозвище «Везунчик» ему подходит ну просто идеально.
В дикой какофонии, вызванной клювоголовым, никто наверное и не заметил глухой хруст. Это затрещали зубки плута, которые он так берёг все эти годы. Белые осколки полетели в грязь, утопая в ней без малейшей надежды на возвращение.
Было очень больно. Последний раз такую боль Делвин испытывал, когда пытался извлечь занозу из гнойного нарыва при помощи крюка чекана. Если бы не нищий торговец, у которого по случайному стечению обстоятельств оказался спирт и относительно чистая материя, плуту бы пришлось этим же чеканом оттяпать себе ногу. Однако, пройдя через подобные ситуации несколько раз, начинаешь потихоньку привыкать. Становится проще. Проходимец, кое-как поднявшись на ноги, бросился наутёк, к единственному островку безопасности, к собратьям по несчастью, столпившимся вокруг растерзанного толстяка. По пути Делвин, ещё сильнее сбивая и так порядком неровное дыхание, сыпал шепелявыми ругательствами, на манер старого моряка в шторм, а то и хуже.
Стоило Делвину отскочить назад, как он оказался окружён с двух сторон. Чуткий слух, на который приходилось ориентироваться в личенвайнской темноте всё это время, подвёл его.
Ловко отскочив от взмаха культёй одного из упырей, плут почувствовал, как подошва сапога заскользила по грязи. Другой мертвец не заставил себя долго ждать, опрокинув одноглазого на землю мощным ударом. И ладно бы просто получить по спине когтистой лапой, с этим Делвин уже справлялся, пусть и не без чужой помощи. Дело привычное. Но вот чего проходимец не ожидал — так это острого камня, крепко засевшего в грязи. В который, мать его ети, раз Делвин доказывал, что прозвище «Везунчик» ему подходит ну просто идеально.
В дикой какофонии, вызванной клювоголовым, никто наверное и не заметил глухой хруст. Это затрещали зубки плута, которые он так берёг все эти годы. Белые осколки полетели в грязь, утопая в ней без малейшей надежды на возвращение.
Было очень больно. Последний раз такую боль Делвин испытывал, когда пытался извлечь занозу из гнойного нарыва при помощи крюка чекана. Если бы не нищий торговец, у которого по случайному стечению обстоятельств оказался спирт и относительно чистая материя, плуту бы пришлось этим же чеканом оттяпать себе ногу. Однако, пройдя через подобные ситуации несколько раз, начинаешь потихоньку привыкать. Становится проще. Проходимец, кое-как поднявшись на ноги, бросился наутёк, к единственному островку безопасности, к собратьям по несчастью, столпившимся вокруг растерзанного толстяка. По пути Делвин, ещё сильнее сбивая и так порядком неровное дыхание, сыпал шепелявыми ругательствами, на манер старого моряка в шторм, а то и хуже.
Останки туши после представления Зигмунда с грохотом, сотрясшим землю, пали в грязь, сухие деревья затрепетали, словно в страхе, посыпались ветви. Колман, после того, как оправился от действий доктора, с удовольствием отметил, что его не пришибло ни тушей, ни магией. Однако остальных упырей, как он заметил, падение вспухшего собрата никак не волновало. Остатки той гнилой волны, захлестнувшей странников недавно, всё ещё напирала, но немёртвых в ней теперь было мало, и оставалось только лишь зарубить последнюю нежить, покончив с этим боем раз и навсегда.
Силуэты безумно мелькали во тьме, рыча и визжа, а другие тени устало взмахивали оружием, и после каждого удара в стороны летели куски тлеющей плоти, брызги гноя и грязи. Наёмники сплотились для последнего удара и налегли на группку нежити, которая всё ещё надеялась на добычу. Их скудный ум, состоящий из внушаемых влившейся в полуразложившиеся тела магией, не позволял понять, что пора отступить. И странники медленно, но верно прикончили всех диких немёртвых, окруживших их.
В один момент всё стихло. Последний визг, полный ярости и тупого непонимания, оборвался, сменившись нелепым чавканьем и бултыханием в грязи. Тьма нависла над полем боя, будто с немым злорадным удовлетворением оглядывая израненных и уставших странников, а тишина очень больно надавила на души живых, словно таким садистским образом поздравляя их с победой. «Вот то, чего вы добивались – спокойствие! Всех изрубили!» – будто говорила она.
Сырая земля была усеяна трупами, едва виднеющимися сквозь мрак. Когда-нибудь их поглотит лес, вобрав в себя ещё больше плоти, словно ненасытное чудовище, с удовольствием заманивающее к себе путников и пожирающее их. Сколько здесь ещё похоронено под толщей грязи безымянных людей и нелюдей, когда-то забредших сюда? Казалось, не будь здесь столько яда и тёмной магии, на их костях можно было бы вырастить что угодно и прокормить сколько угодно людей. Но отвратительный запах, плотной завесой вставший над дорогой, ясно говорил: в таком месте ничего расти не будет. Приторная вонь впивалась в носы живых, острыми иглами доползая до мозга. Сколько здесь гнилья!
Колман, прихрамывая и держась за раскалывающуюся от проделок Зигмунда голову, доковылял до разбитой телеги и упёрся о расколотый борт. Он о чём-то глубоко задумался, и в расплывающемся во тьме лице, измазанном грязью, читалась растерянность: некромант был сам на себя не похож. Впрочем, спустя минуту она сменилась повседневной глуповатой улыбкой. Маг обошёл груду дерева вокруг и повернулся к израненным наёмникам.
– Ну, братцы, что делать будем? – с весельем спросил он, – я, право, не знаю, что делать. Телегу чинить? Я некромант, а не плотник, руку починить или кость выдернуть, или вставить – это я всегда горазд. Но вот по дереву… – он похлопал повозку по борту, из-за чего та отозвалась протяжным скрипом, – решайте сами. У нас нет инструментов, а эта развалюха, мне кажется, развалилась окончательно.
Некромант вдохнул полной грудью прогнивший насквозь воздух, чуть не закашлявшись. Бывало, он попадал в такие ситуации, когда оказывался посреди леса без транспорта и плана. Но тогда он был один, и, не особо заботясь о безопасности, просто шёл. Куда глаза глядят. Тёмные леса, эти кривые силуэты деревьев всегда располагают к задумчивости и нагоняют страху. И сейчас некромант серьёзно задумался о наёмниках: как быть с ними? За себя он не волновался, но эти странники, ему казалось, играют важную роль в делах государственных.
Чтобы отвлечься, маг подошёл к всё ещё контролируемый им лошади и потолкал тушку Зигмунда.
– Эй, просыпайся давай. Ты ж немёртвый, на кой свет тебе спать? – весело проговорил он, вливая немного энергии в доктора, – о, я слышал, как ты шепелявишь, – отвлёкся от нежити и своих мыслей Колман, улыбнувшись Делвину, – что, зубы выбили? Помочь?
1d5: (5) = 5 +5 В таком порядке: Зигмунд (-12), Балор (-2), Кассиус (-9), Теодор (-15), Делвин (-8), Генрих (-7), Винсент (-3), Нериса (-1)
К счастью, Делвину уже можно было не отступать. Мертвецы позорно бежали, видя смерть огромного предводителя, которого плут почему-то принял за огра. Довольно нетипичное поведение для бездумной нежити. Словно чья-то злая воля направила их сюда, а затем отозвала, видя, что быстрое и сокрушительное нападение провалилось.
Проходимец, уперев спину в покосившийся ствол дерева, принялся за послебоевые процедуры. Организм аспидника был способен переваривать любые яды, но вот с сильным нагноением мог не справиться. А куча грязи и различных болезней, которые таскают на себе мертвецы, попавшие в раны, служили отличным катализатором для образования нарывов. Делвину хватило того случая с чеканом, чтобы запомнить одно простое правило: "Обращайся с ранами бережно, мать твою!". Это правило очень любили учителя фехтования в Форте, неустанно напоминая словами, и периодически давая практику, огревая нерадивых учеников плетью или тростью. Делвин, очевидно, не был известен за невероятные способности к обучению, поэтому получал он знатно.
Будь его воля, плут бы составил Колману компанию в прогулке по ночным лесам Личенвайна. Всё-таки, прожив по самым скромным подсчётам около пары лет на проклятых землях, начинаешь привыкать к постоянному завыванию дикарей, к пробирающему до костей холоду, к тощим мордам селян, перекошенным злобой и отчаянием. Как же тут, привыкнешь не смыкать глаз, пока не дойдёшь до схрона! Но, как казалось Делвину, некромант был по натуре одиночкой. С таким толком не сработаешься, кинет тебя со сломанной ногой в овраг, да и пойдёт себе.
Непрестанно водя кончиком языка по обломкам зубов, проходимец попытался перевязать раны тряпьём из-под нагрудника, но напрасно. До некоторых участков тела он попросту не мог дотянуться, а те, что были в досягаемости, настолько покрылись грязью, что помещать их под повязку было настоящим самоубийством. Местный лекарь, быть может, смог бы хоть как-то помочь, но он сам пребывал не в самом лучшем состоянии после битвы.
—Фто? — плут обернулся на скрипучий голос Колмана — Да, выбили, ф-фуки. Ума не прилофу, как ты тут помофефь, колдун. Фёрт возьми, надо было так фмякнуться...
В голове витали мысли о походе к зубоврачевателю. Где Делвин возьмёт зубного посреди Личенвайна — уже другой разговор.
Проходимец, уперев спину в покосившийся ствол дерева, принялся за послебоевые процедуры. Организм аспидника был способен переваривать любые яды, но вот с сильным нагноением мог не справиться. А куча грязи и различных болезней, которые таскают на себе мертвецы, попавшие в раны, служили отличным катализатором для образования нарывов. Делвину хватило того случая с чеканом, чтобы запомнить одно простое правило: "Обращайся с ранами бережно, мать твою!". Это правило очень любили учителя фехтования в Форте, неустанно напоминая словами, и периодически давая практику, огревая нерадивых учеников плетью или тростью. Делвин, очевидно, не был известен за невероятные способности к обучению, поэтому получал он знатно.
Будь его воля, плут бы составил Колману компанию в прогулке по ночным лесам Личенвайна. Всё-таки, прожив по самым скромным подсчётам около пары лет на проклятых землях, начинаешь привыкать к постоянному завыванию дикарей, к пробирающему до костей холоду, к тощим мордам селян, перекошенным злобой и отчаянием. Как же тут, привыкнешь не смыкать глаз, пока не дойдёшь до схрона! Но, как казалось Делвину, некромант был по натуре одиночкой. С таким толком не сработаешься, кинет тебя со сломанной ногой в овраг, да и пойдёт себе.
Непрестанно водя кончиком языка по обломкам зубов, проходимец попытался перевязать раны тряпьём из-под нагрудника, но напрасно. До некоторых участков тела он попросту не мог дотянуться, а те, что были в досягаемости, настолько покрылись грязью, что помещать их под повязку было настоящим самоубийством. Местный лекарь, быть может, смог бы хоть как-то помочь, но он сам пребывал не в самом лучшем состоянии после битвы.
—Фто? — плут обернулся на скрипучий голос Колмана — Да, выбили, ф-фуки. Ума не прилофу, как ты тут помофефь, колдун. Фёрт возьми, надо было так фмякнуться...
В голове витали мысли о походе к зубоврачевателю. Где Делвин возьмёт зубного посреди Личенвайна — уже другой разговор.
К сожалению, Зигмунд так и не ответил на просьбу Балора. Южанина вновь обдала ужасно пахнущей жижей, которая хоть и не прожигала его одежду, но всё равно заставляла чувствовать дискомфорт перемешанный с болью. Могло быть и хуже… гораздо хуже…
Отскочив назад и перехватив алебарду, старший из двух гибридов приподнял покрытую грязью правую руку и прошёлся ей вдоль разноцветных волос. Абсолютно все локоны были на своём месте и ни один из них так и не изменил свой оттенок: всё тот же тёмный каштан с синевой. Последовал расслабленный вдох. И ещё один.
— Фух… а я уже побоялся мол стану лысым после встречи с этим здоровяком. Пронесло… - странник ещё раз сам не зная для чего прошёлся грязными пальцами вдоль волос, но потом резко одернул кисть и направил на неё взгляд. — Треклять. Теперь мытьё точно не помешает. В последний раз я был таким грязным во время путешествия на Восточный Архипелаг. Хех… ну да ладно. Касс, ты може…
Но не успел Одай-Астар задать вопрос, как услышал кряхтение. Стоящий в отдалении младший брат удерживал ладонью лоб и с заплывшими глазами смотрел по направлению генерала-бочки. Судя по его болезненно покрасневшему лицу и дрогнувшим бровям ему было достаточно больно. Губы Балора едва дрогнули, а из гортани начали выходить первые звуки формирующиеся в слова и… и ничего. Что-то не позволяло мужчине сказать ни слова и в горле встал плотный ком. Некто будто бы забил клыкастую пасть столь любимым песком. Лик принял слабый багровый оттенок, а правая бровь дёрнулась.
Нечто пыталось пробиться в разум двух южан и источник этого нечто будто лампочка кружился над тем местом, где ранее был Зигмунд. Слышался тихий и едва различимый шепот, сводящий с ума и не суливший чего-либо хорошего. Вскоре всё прекратилось: боль ушла, цвет кожи вернулся, а с глаз спала неизвестно откуда возникшая пелена.
— Было неприятно – сказал выбравшийся из забвения Кассиус. — Балор, ты как, цел-жив-орёл?
— А? Да-да, жив-орёл, но не цел. Упыри с этим здоровяком подрали только так – ответил странник.
— К слову о здоровяках: смотри – юноша приподнял правую руку, оттопырил указательный палец и направил его на то место, где ранее был генерал-бочка.
На обозрение всем присутствующим предстала импровизированная «статуя» в виде громадного черепа пробитого собственным хребтом. Зубы и его осколки лежали рядом, в мутной грязи. Видимо с толстяком было покончено, но не с самой битвой. Глупые вечно-голодные упыри всё также неслись вперёд к своим целям. Пришло время для повторения и без того заточенных до автоматизма операций: бей, уклоняйся и колдуй.
…
— Я… я и подумать не мог что их здесь будет так много – сказал Балор и дёрнул рукой вверх. Послышался лёгкий чавк – топор алебарды был освобождён из западни в виде головы ныне мёртвого кадавра. — Ладно, хоть повезло с тем что мы живы.
Стоящий рядом Кассиус просто кивнул. Сейчас юноша был занят более важной работой – стягивал ранее надетое кольцо Дитмара. В отличии от братца странник предпочёл корону не снимать и она всё также была закреплена на руке. Немного не удобно и странно выглядит, но что тут поделать?
— А что там с Зигмундом? Он нам поможет? Не хотелось бы подохнуть из-за ранений от этих тварей – наконец-то промычал колдун. — Надо хоть бинты с водой и спиртом найти.
Странник в ответ просто кивнул. Младший брат всё-таки был прав. Никому не хочется стать пополнением лесов Личенвайна из-за такой царапины.
— Ладно, не дрефь, у нас между прочим противоядие есть!
Не прошло и двух секунд, как Балор уже осушал некогда приобретённое корневое пойло. Вкус был ужасным, а запах ещё хуже. Лишь только благодаря силе воли мужчина испил склянку и отбросил её в сторону. Чуть задержавшийся Кассиус начал употреблять свою порцию именно в тот момент, когда пустой сосуд плюхнулся в грязь. Ему также не понравился сей напиток.
— Тьфу, ну и гадости… Колман, как там наш доктор? Нежить ещё будет? – Балор также приблизился к лошади, на которой восседал бессознательный Зигмунд. — Это вообще нормально? Что-то я не припомню чтобы мёртвые вот так вот отрубались. Им же даже сон ни нужен.
— Так раз телега развалилась окончательно-то, что мы тут стоим? – Спросил подошедший Кассиус. — Гвозди мы не повыдёргиваем, нормальное дерево не добудем и ось никак ни подправим. Зачем зря время тратить? Пойдёмте уже!
Перестав говорить, Касс приподнял обе руки, направил одну на брата, а другую на себя…
Исцеление на Кассиуса и Балора
1d100: (81) = 81 +11
Уже не удивляясь тому, на что способен Зигмунд, Теодор с удовлетворением смотрел, как тот расправляется с потрепавшей его тварью.
Вскоре после того, как от здоровяка не осталось практически ничего, кроме обгоревшего мяса, сражение было закончено, и можно было свободно вздохнуть.
Лесник снял треснувшую маску и провел пальцем по трещине, оценивая серьезность поломки. К счастью, щель была неширокой, так что целостности бывшего оленьего черепа ничто не угрожало.
Удовлетворенный, мужчина повесил маску на пояс, после чего сплюнул на землю скопившуюся во рту кровь. Почесав бороду, он негромко свистнул, призывая все это время парившую над полем боя сову. Птица не заставила себя ждать и вскоре приземлилась на плечо хозяина, тихонько ухнув.
Заслышав как обычно жизнерадостный голос Колмана, Теодор захромал в сторону останков повозки, дабы оценить ее состояние.
И ранее мало пригодная для путешествия колымага теперь и вовсе представляла собой лишь кучу переломанных досок.
– Твою же мать, – пробурчал себе под нос лесник. – Похоже, придется идти пешком, – добавил он чуть громче. – Колман, далеко отсюда до какой-нибудь деревни? Нам нужно передохнуть и восстановиться, да и повозка тоже не помешает.
Вскоре после того, как от здоровяка не осталось практически ничего, кроме обгоревшего мяса, сражение было закончено, и можно было свободно вздохнуть.
Лесник снял треснувшую маску и провел пальцем по трещине, оценивая серьезность поломки. К счастью, щель была неширокой, так что целостности бывшего оленьего черепа ничто не угрожало.
Удовлетворенный, мужчина повесил маску на пояс, после чего сплюнул на землю скопившуюся во рту кровь. Почесав бороду, он негромко свистнул, призывая все это время парившую над полем боя сову. Птица не заставила себя ждать и вскоре приземлилась на плечо хозяина, тихонько ухнув.
Заслышав как обычно жизнерадостный голос Колмана, Теодор захромал в сторону останков повозки, дабы оценить ее состояние.
И ранее мало пригодная для путешествия колымага теперь и вовсе представляла собой лишь кучу переломанных досок.
– Твою же мать, – пробурчал себе под нос лесник. – Похоже, придется идти пешком, – добавил он чуть громче. – Колман, далеко отсюда до какой-нибудь деревни? Нам нужно передохнуть и восстановиться, да и повозка тоже не помешает.
Делвин, охая и ахая, присел на небольшой камень, которыми полнилась местная грязь, и начал тщетные попытки хоть как-то избежать заражения. Из-под доспеха пропала немалая часть всего тряпья. Плут крутился на месте, тянулся руками, периодически вскрикивая и дёргаясь. Безуспешно. Медик из него был такой же, как и алхимик. На уровне: «Ну, что-то там покрутить, тут поплевать и, вроде, покатит.» Костоправ, тем временем, оставался в бессознанке.
Самое время закемарить, приятель, как раз кстати, чтоб тебя… — злобно шипел проходимец. На деле же получалась приглушённая каша из звуков «ф», «ш» и шепелявого «с».
Наконец, Делвин смирился с неумением врачевать. Понял он это, как ему казалось, в самый последний момент, когда боль достигла своего пика. Даже болящие зубы отошли на второй план, так тянуло и щипало в местах, которых касался упырьский коготь.
Поднявшись с утробным стоном, плут поковылял к южанам, у которых, как он подметил, было, чем поживиться. А в особенности у Кассиуса, которому Делвин, как-никак, помог.
— Эй, друг! Есть фем раны фалить, а? Фудят, ф-фука, как фобаки! А, браток? — единственный глаз умоляюще уставился на молодого южанина — Я ф тебе помог, туфу эту от тебя оттафил. И ефё раз оттафьу! Фуб даю, хе-хе!
Судя по количеству зубов в дёснах проходимца, он давал такое обещание не в первый раз.
– Ну, как помогу. Ясное дело, как помогу, я ж некромант, – рассмеялся Колман на изменившуюся манеру речи Делвина, – меня учили с плотью обращаться. Пришить, вырезать, вот всё такое. Помню, как-то раз я одному солдатику руку пришивал. Ну, думаю, ни заклинаний, ни зелий тратить на него не буду: он и так в беспамятстве, быстренько пришью, а там уж и залечу – очухается. Берусь я за иглу – толстую такую, по коже – и нити такие, будто верёвки. И приступаю. А он ка-а-ак заорёт! – некромант залился смехом, разрывая тишину леса, словно показывая, как громко тогда закричал солдат, – я думал, у меня из ушей кровь потечёт. Другой солдат, который со мной тогда был, испугался и огрел его по башке, хе-хе. Вырубился, хорошо хоть. Не сдох прямо на месте, он тогда и так еле живой был. Закончил я, а тут смотрю: рука какая-то странная, не подходит ему. Приглядываюсь – святой свет меня ослепи – я ему женскую ручку пришил, аккуратненькую такую. Ну, думаю, не отрывать же. Приращиваю её магией, в душе покопался, скрепил всё, – он сделал паузу, улыбнулся и покачал головой, – сколько потом ругани было, когда он очухался. Ох, всегда на смех пробивает, как вспомню эту историю.
Колман ещё немного беззвучно похохотал, опираясь на останки телеги, чтобы не упасть.
– Так к чему это я? – вдруг опомнился маг, – зубы присобачить новые – это раз плюнуть, если сравнивать с той же рукой. Взять клещи, зацепить осколок, выдернуть их, а в дырку новые вставить. Помагичить немного, и хоп – дёсны уже новый зубик держат. Только надо ещё найти этот зубик. Нынче хорошие зубы трудно сыскать, иначе бы я б не со своими дырявыми чёрными ходил, – усмехнулся некромант, проведя кончиком языка по своим зубам, – я тебе даже, наверное, бесплатно могу сделать, ты только зубы найди. Или любой другой некромант, кто получше в этом разбирается, может тебе присобачить их.
Маг слегка удивился, когда сразу двое странников изъявили желание двигаться пешком. Он ещё раз обошёл груду дерева и сокрушительно покачал головой.
– Эх, а телега-то казённая, – пробормотал некромант, – деревня здесь должна быть где-нибудь, я уверен. Но мы-то крюк сделали, с главной дороги свернули, так что я не могу быть уверен. Можно и поискать. Но, эх, казённую телегу не починить – грустно.
Он будто ещё не смирился с потерей гнилого куска древесины, словно он был ему родным и каждый гвоздик забивал он собственноручно. Но вдруг Колман отвлёкся от сокрушённого бормотания о повозке, которую они потеряли, и взглянул куда-то во мрак среди скрюченных деревьев.
Между тёмными силуэтами проглядывался ещё один, но некромант не чувствовал от него магии, только намётанный глаз зацепился за лёгкое движение. Что-то подумав и взвесив варианты, личенвайнец расслабился, не видя опасности. Может, просто какой-то путник. Когда он в компании более полудюжины до зубов вооружённых странников, то и так довольно сильному магу будет глупо бояться. И зачем-то он окликнул неизвестного, совсем потеряв страх.
Магия выплеснулась из рук юноши и разошлась как по его телу, так и по стоящему рядом братцу. Раны затягивались, выжигая при этом попавшую в них грязь с мутью, а некогда испитое противоядие полностью избавлялось от возможных заражений переносимых на когтях злосчастных упырей. Просто идеально.
Стоя близь разрушенной телеги двое южан только и делали, что разговаривали друг с другом на известном им шипящем языке. Судя по жестикуляции Балора именно он ведал родичу какую-то интересную историю. Кассиус же отвечал редкими комментариями.
— А? Чего?
Наконец-то отвлёкся юноша и обернулся по направлению Делвина. Бледное изощренное шрамами одноглазое лицо с осколками вместо зубов не было самым приятным зрелищем из когда-либо видимого, но что тут поделать? Отворачиваться прямо сейчас было бы крайне ни вежливо, в особенности когда этот самый плут просит помощи. Простояв секунду и наконец-то поняв запрашиваемое от него, колдун несколько неестественно выгнул правую руку и запустил её в один из карманов мантии. Послышалось лёгкое бряканье разбавленное звоном монет.
— Ох… вот, держите! – Касс протянул несчастному одну из склянок с целительной багровой жижей.
Откуда-то со стороны послышался лёгкий смешок. Балор, с едва подрагивающей привычной ему ухмылкой, проходился правой кистью вдоль пояса. Вскоре поиск был закончен и мужчина наконец-то продемонстрировал присутствующим бутыль с крайне мутным содержимым.
— Противоядие – Балор кивнул в сторону бессознательного Зигмунда. — Сейчас он тебе никак не поможет, а так хоть в дороге не подохнешь. Хах, Кассиус, наверное, если нас объединить-то можно получить целого Алистера.
— Сомневаюсь – покачал головой колдун. — Тот бы его ещё и выходил, выгладил, напоил и накормил.
До ушей гибридов донёсся звучный крик со стороны Колмана. Некромант то ли свихнулся, раз решил кричать в таком месте, то ли заметил кого-то. Судя по тому, что он не начал набрасываться на всё окружающее его, можно смело предположить второй вариант. Двое братьев предпочли проследить за взглядом личенвайнца и также начали вглядываться в тьму, в надежде что-либо увидеть…
1d100: (56) = 56 +10
1d100: (80) = 80 +10
Делвин почти ничего не знал о традициях южан. Всё-таки, на каторгу они попадали не так уж и часто. Или, возможно, у него просто не было возможности как следует разглядеть выходца Всеобщих Земель в вырвиглазной темноте шахты.
Так или иначе, Кассиус проявил потрясающую, по меркам Делвина, щедрость, выдав ему флакончик так горячо желаемого снадобья, способного облегчить боль.
—Фпафиба... — глухо пробормотал плут, удаляясь для проведения гигиенических процедур.
Даже не раздевшись, плут принялся смазывать раны зельем, периодически постанывая и шипя на вдохе. Быть может, это даже звучало как изощрённое ругательство на диалекте южан.
Закончив с гигиеническими процедурами, плут начал чувствовать себя заметно получше. Настолько получше, что аж доковылял до ныне сломанной повозки, где встретил Колмана, сокрушаюшегося о потере повозки. Его можно было понять, всё-таки тащить за собой бессознательного медика никто не хотел. Однако некромант оказался не так-то прост. Оказывается, он умел не только глупо хихикать и выдавать каламбуры, но и ещё умел пришивать руки. Порой, чужие, но если выбор обстоял между свихнувшимся личом, который может сделать хорошо, а может пустить на опыты, и относительно знакомым и относительно дружелюбным некромантом, Делвин бы предпочёл Колмана кому бы то ни было ещё.
—А фто, давай. Только фубки бы найти полуфе, фем у этих ребят. — Делвин кивнул в сторону лежащих на земле "ребят" — А то вдруг укуфу себя, стану...
Проходимец вдруг заметно напрягся, согнул спину. Чуйка подсказывала ему, что что-то здесь не так. Делвин умел чувствовать, что называется, "печёнкой". Подозрительный взгляд, близость боли. Как уж тут не научишься, когда тебя то бьют, то взглядом сверлят?
Входе всего разглядывания темноты был запримечен некий человек с маской на лице. Агрессию он никак не проявлял и только следил, будто бы стараясь понять: оторвут ли ему голову если он приблизится, или нет. Наверное, его пока не следует беспокоить – пусть себе стоит и вглядывается. В любом случае, ему в одиночку никак не справиться с такой хоть и израненной, но всё же толпой наёмников. Вот только будет очень неприятно, если выяснится, что этот некто является шпионом посланным врагами, дабы следить за перемещением отряда. В таком случае от него следовало бы избавиться.
— Ты тоже это видишь? – спросил колдун у стоящего рядом родича.
Балор всё это время сжимал в пальцах склянку с мутным содержимом. Он даже и не заметил того, как Делвин утянул лишь баночку с целебным эликсиром, проигнорировав предложенное ему противоядие.
— Да, вижу – наконец-то вышел из забытья странник и упрятал бутылку. В конце-то концов, раз плут не желает обезопасить себя от проклятия упырей, то значит её можно будет припасти для себя любимого или для кого бы то ни было ещё. — Либо простой путник, либо шпион, либо ещё одна местная разновидность упырей… либо просто идиот. Надеюсь на первый или же последний вариант.
По какой-то ему самому непонятной причине, проходимец не взял вторую склянку с зельем. Может, виной тому послужила проснувшаяся совесть, не позволившая ему просто так обирать своих же товарищей. Впрочем, до некоторого момента и простое целительное снадобье вполне себе работало, снимая боль. Но вдруг что-то пошло не так, Делвин это явственно ощутил, пока шла неспешная беседа с Колманом. Раны опять заныли. Причём весьма сильно. И ровно в тот момент, когда в лесной чаще замаячила подозрительная фигура.
Плут отвердевшей походкой добрался до Балора, неловко улыбнулся и прокашлялся.
—Кхе-кхе, ты уф ифини, фто фофсем обираю... Но мне и тот флаконфик не помефал бы. Клянуфь Ин-Амине, в фледуюфей корфме выпивка за мой фёт!
— Ну вот, сидели мы тогда, на одном из этих островков в Архипелаге. Жрать толком и нечего, а у Алистера тогда, слава тёмным, светлым и нейтральным богам, был котелок. Ну такой, небольшой: в самый раз чтобы похлёбку сварить. Вот мы тогда и решили подрезать ручку у одного из лежащих рядом мёртвых наёмни…
Балор так и не успел рассказать свою историю, ведь к нему с Кассиусом приблизился плут. Всё же в данной ситуации было лучше замолчать, нежели чем чистосердечно признаваться в своих вкусовых предпочтениях. Хоть и вынужденных.
— А? Чего? Аааа… противоядие… сейчас-сейчас – Одай-Астарт слегка наклонил голову и начал проходить рукой вдоль своего пояса. Вскоре склянка с мутным содержимым была сжата в пальцах и протянута плуту. — Вот, держи. А насчёт выпивки – странник слегка поёжился но не избавился от привычной ему ухмылки. — Лучше пожрать мне с братом возьми. Здесь в Личенвайне выпивка на вкус такая себе.
Делвин даже не моргнул, услышав окончание этой истории. Любые подозрения и опасения Балора были напрасны. Братья, в случае нужды, бывало, не брезговали человечинкой. А, промотавшись по Личенвайну хотя бы месяцок, её с удовольствием будет уплетать любой моралист. За обе щеки.
—Ефё раф фпафиба! Пофрать, так пофрать, не вопроф.
Приняв склянку из рук южанина, проходимец, не отходя никуда, принялся намазывать снадобье на ранения, молча уставившись в лес, на странную фигуру.
— Такс, такс, такс.
Выходя из-за стволов деревьев материализуясь из черного глубокого дыма, оставляя за собой дымовой шлейф, сложа руки крест на крест, тихонько посмеиваясь.
Осматриваясь вокруг, глядя на каждого в течении недлительного времени, останавливая свой взор на одном плуте и вспомнивший тот бой где он потерял свои зубы.
— Кто-то у наших смелых спутников неудачно поскользнувшись упал и потерял свои драгоценные зубки? Хе, ты так мило выглядишь с пустотой во рту, а знаешь тебе даже идет.
Подкидывая в это время мешочек с зубами в его сторону, в надежде что он его поймает.
—Лови, в данный момент это лучшее что я могу тебе предложить, так как в той грязи ты их наврятли найдешь. Меня зовут могучий и ужасный, повелитель всех галактик и планет!
Говорил сквозь смех, делая выразительные и величественные движение под эту фразу.
—Хахах, ууух… Ай да ладно, я шучу, гхм, меня зовут Дёрп, я блуждаю уже по этой местности в течении месяца, хотелось бы попросить вас меня отсюда вывести, желательно в город, так как тут становиться уже чрезвычайно скучно и однообразно, да и есть нечего шепотом и некого.
— Да пожалуйста.
Сделав непонятный пас рукой отдаляющемуся Делвину, странник развернулся и вопросительно взглянул на стоящего рядом братца. На вечно скучающем и при этом ухмыляющемся лице так и читался немой вопрос: «На чём я там остановился?». Кассиус в отличие от родича предпочёл не переходить на всеобщий язык. Он прошипел парочку непонятных звуков, которые формировали слова из Южного языка. Балор ответил кивком и приподнятой рукой.
— Ну вот сидим мы тогда, как фуфелы, кромсаем этого наёмника; здоровый сукин сын был, до этого чуть ли не пять минут убить его пытались, и думаем где бы воду взять. Так к чему это я? Ах, да… там потом уже Фаор из кустов с ведёрком вываливается и говорит нам…
Странник в очередной раз не смог закончить повествование. Слушатель – Кассиус приподнял правую руку, оттопырил указательный палец и направил его в сторону ранее рассматриваемой тени. Иного выбора нет: придётся разворачиваться.
— Тот чёрт в маске вышел – прошептал колдун.
Последовало сдавленное шипение со стороны Балора. Руки его прошлись по древку алебарды, костяшки слегка побелели, а шея протяжно хрустнула. Очередной бой? Судя по только-только услышанной фразе нет.
Не прошло и дюжины секунд, как теперь уже двое южан наблюдали за новоприбывшим. Странный мужчина в тёмном одеянии и с необычной маской на лице несколько грубо общался с Делвином. Делвином, который чуть ранее так заботливо был напоен двумя эликсирами. Костяшки странника побелели ещё сильней, а по пальцам юноши пробежались едва видимые светлые молнии. К счастью, представившийся Дёрп предпочёл свести всю свою речь к шутке и начал просить всех собравшихся о выводе его из леса. Странный мужик.
— Колман и остальные, что думаете? Выводим его или как? – Балор кивнул по направлению масочника, обозначая кто же этот «его». — Странно всё это…
— Кхм… а позвольте спросить: что Вы тут делаете? – поинтересовался Кассиус у новоприбывшего. — Всё-таки этот лес, а тем более на своих двоих и ночью – не самое лучшее место для путешествий.
Присевший было на один из крупных обломков повозки Теодор хмуро следил за выходящим из чащи незнакомцем.
~На гнилого вроде не похож... – думал он. – Хотя Ур-Геред его знает, надо быть осторожными.
С тяжелым вздохом, он уперся руками в колени и, покрехтев, поднялся со своего места.
Проковыляв несколько шагов вперед, лесник выудил из ножен меч и встал рядом с южанами, пока не направляя клинок на человека в маске.
Устало оглядев еле заметного в темноте человека, если это был человек, и подождав, пока Кассиус договорит, он начал допрос:
– Ты кто еще такой, черт возьми? – равнодушно прохрипел он. – Что здесь делаешь? Почему не помог нам с мертвецами, раз все время был тут?
Когда мужчина договорил, Элен грозно ухнула, как будто компенсируя недостаток грозности в голосе хозяина.
Обмазывающемуся зельем Делвину не составило труда разглядеть фигуру в плаще, выходящую из леса. Опытный в подобных вещах глаз плута подметил мешочек, набитый чем-то, что издавало странный звук, похожий на звон монет, но немного не такой. Более глухой что ли.
И каково же было удивление проходимца, когда, вместо облака чародейского тумана, кусков камней или ещё подобной мерзости, какую мог бы учинить типичный любитель пошляться по Личенвайну ночью, он нашёл в мешочке целую горстку весьма добротно выглядящих зубов.
—Твою мать... — глухо прошептал Делвин в удивлении.
Даже учитывая, что представившийся Дёрпом повелитель всех "галактик и планет", что бы это ни значило, имел странноватые представления о юморе, плут нисколечко не обиделся на ехидную подколку. Всё-таки, не каждый день тебе дарят зубы, которые ты потерял всего несколько минут назад.
—Фпафиба — чересчур фамильярно раскланялся проходимец — Колман, приятель, помнифь ты говорил, фто можефь фё фделать? И бефплатно, вроде как?
Теперь единственный глаз и всё естество Делвина направились на некроманта, обещавшего оказать помощь по своей специальности. Похоже, плут напрочь забыл о какой-либо безопасности и даже малейшей необходимости спросить, кто этот путник вообще-то есть таков.
Колмана, похоже, совсем не тронуло чудачество Дёрпа. Конечно, некромант, который всю жизнь пробыл в Личенвайне и по делам государственным переколесил вдоль и поперёк, видел столько личей, безумных магов и просто безумцев, что он стал относиться к маленьким странностям отдельных личностей со снисходительностью. Тем более некоторые говорили, что и Колман несколько странноват, но сам он отмахивался от этого.
Правда, он не совсем понял, почему не почувствовал от лесного гостя магию, когда сейчас видел, что он – ну чисто маг. Впрочем, некроманта это не волновало: он сам кого хочешь перемагичит, и с ним была ещё орава волшебников.
– Как некого? – чуткий слух личенвайнца уловил шёпот масочника в осязаемой ночной тишине, – вон, смотри, сколько мясца, аха-ха! – некромант указал на оставленный Зигмундом стол из хребта и остатки смердящей туши под ним, заодно пнул безвольное, как тряпичная кукла, тело одного из павших упырей, – когда сильно приспичит, и не такое сожрёшь. Помнится, как-то раз мне доводилось идти по пустошам без еды, воды и транспорта. Вот тогда-то я и попробовал нежить на вкус, – он поморщился, – это был худший ужин в моей жизни. Я даже чуть не отрубился, а голова потом раскалывалась, будто в ней копьё засело. И живот крутило, будто сейчас наизнанку вывернет. Но, наверное, я только благодаря тому подгнившему мясцу и протянул до деревни. Но просто так я бы снова есть его не стал, это да.
– Выводим? Ну да, можно и вывести, – пожал плечами Колман, услышав южанина, – правда, я не люблю давать обещаний, что выведу. Сразу вспоминается один случай. Было это где-то год назад или чуть больше. Я тогда был в Ур-Минире, и меня несколько ещё из наших отправили в горы: там здоровенная группа копателей просто взяла и исчезла. Вот, правда, свет меня испепели, если вру. Я сам провожал, там где-то тридцать немёртвых было и дюжина человек ещё, а среди них несколько моих знакомых. А спустя пару дней – ни слуху, ни духу. Ну так вот, разделились мы и по горам бродим. Вдруг вижу кого-то. приглядываюсь: не из наших и не из шахтёров. Ну, он меня заметил и слегка мы поцапались, чуть друг друга не убили. Но разговорились, оказалось это какой-то южанин, – он улыбнулся знакомым гибридам, – решил через горы в Личенвайн сходить, купить что-то хотел, да у него на родине не нашёл, да вот заблудиться умудрился. И попросил меня его вывести. Ну а я что? Всё равно никого не нашёл, надо было возвращаться. Вот и пообещал, что выведу. Ну и что бы вы думали? Он, не пройдя и половины пути, просто взял и сорвался с обрыва. Нет, ну вы представьте! Я пообещал ему вывести его, а он берёт и валится вниз! Только красное пятнышко в темноте и видно. С тех пор я не люблю давать обещания, что выведу кого-то откуда-то. Потому мне эта ситуация с разбитой телегой не нравится… Тех шахтёров так и не нашли, кстати.
Закончив рассказывать события из жизни, некромант задумался. Он вновь обошёл повозку, словно прикидывая что-то, измеряя.
– Ну, знаешь, я бы мог и сейчас, – он нахмурился, обдумывая. Но резко повеселел, – да, я мог бы и сейчас! Вот только клещи нужны. Ну не руками же выбивать остатки, да? Даже без света могу всё сделать, но вот клещи было бы здорово. Взять, зацепить и ка-а-ак потянуть, расшатывая! Эх, прямо как пыточных дел мастер! Видал я однажды пытку: противное зрелище, скажу я тебе. Да что там, я сам однажды попал на пыточный стол, ха-ха, – до этого весёлый Колман слегка помрачнел, а его смех стал не таким ярким, но он тут же пришёл в себя, – это зрелище ещё неприятнее, ага! И больнее. Ну так как будем избавляться от осколков? И сколько там у тебя зубов выбито-то?
Приступ разговорчивости Колмана Делвин воспринял с интересом. Всякий каторжник любил послушать истории, ведь в такие моменты надсмотрщик обычно либо надирался в хлам, заснув мертвецким сном на удобном валуне, либо ему просто не хотелось махать кнутом лишний раз. Второе, конечно, случалось куда реже.
Если первую историю проходимец понимал, да и не понаслышке, то вторая заставила его маленько призадуматься. Всё-таки, Делвин оказался прав в своих суждениях. Бросит и бровью не поведёт.
Впрочем, в отличии от остальных наёмников, плут на выживании в Личенвайне собаку съел. И не только собаку. Двигаться на только на север, куда мох растёт, упырей отвлекать камушками, да низинами перебираться. Одно удовольствие, как пить дать. Хотя попить самому бы тоже не помешало.
Плут поделился бы ни одной историей подобного толка, будь они с Колманом наедине. И желательно где-нибудь, где есть огонь, горячая еда и удобная лавка. Глухой лес у чёрта на куличиках явно не подходил под такое описание.
Пока Делвин пытался собраться с мыслями, некромант обратил внимание на него. По идее, выбитые зубы никак не мешали плуту выполнять свою работу, а именно махать чеканом и периодически возникать по поводу и без. Да и шанс на успешность операции становится куда выше, если проводить её в спокойной обстановке и при инструменте. Руководствуясь такой логикой, Делвин приподнял верхнюю губу, продемонстрировав два обломанных под корень резца. Помимо этого, один нижний резец обкололся наполовину. Но тут же быстро закрыл рот, от греха подальше.
— Ха! Я тофе как-то раф на дыбе лефал. Ф угольками на брюхе. Ох, Пелагиуф побери, фтоб этого толфтяка ферти так фе в аду фарили... Давай-ка луфе фа фтенами поврафуефь, фубное дело не к фпеху.
Чтобы не искушать Колмана лишний раз, проходимец убрал мешочек с зубами неизвестного происхождения куда-то под плащ.
–Ну что ты, ты не рад меня видеть? Ухмылка чувствовалась сквозь маску, сделав шаг вперед немного нагнувшись испустив из обратной стороны маски черный дым. – Я думал ты рад что я помог твоему другу, чего ты так напрягся то? Если я бы хотел кого тут убить, то я бы уже это сделал, смекаешь? И прошу, убери свой меч и давай не будем превращать милую и приятную беседу в прекрасном лесу в кровавую бойню и тогда я отвечу на все твои вопросы.
Закончив очень приятную беседу с особью мужского пола, Дёрп посмотрев на плута с доброжелательным видом –Да не за что, думаю можешь оставить себе весь мешочек, всякое случается, может остальные потеряешь где ни будь, а новые я думаю сумею найти. В это время разводя руками в разные стороны.
После услышанных слов некроманта Дёрп сразу повеселел
–Ахах-ха! Даа… Понимаю тебя, не самый вкусный ужин в твоей жизни, я уж слишком долго в этой местности что бы не поесть всякой всячины, такое себе знаешь… Люди намного питательней если ты понимаешь о чем я, а ты понимаешь.
Вдруг Дёрпу стало не на шутку плохо и что бы не выделяться по приему крови в ненужный момент Дёрп достал флягу с водой и залил себе уже заранее в раздвинувшуюся дымовую пасть, дым был настолько глубок что пасть не была похоже на дым а больше на настоящую.
Черт, именно сейчас этому нужно было произойти, ладно, дозу я приму немного позже от чужих глаз. Проговорил у себя в голове Дёрп.
Когда из-под маски незнакомца повалил дым, брови Теодора поползли вверх. Молча простояв так пару секунд, он решил, что слишком устал для допроса набивавшегося им в попутчики создания.
Лесник пожал плечами и спрятал меч в ножны.
– Хоть скажи, что ты за тварь такая, – устало проговорил он, особо не заботясь о подборе более тактичных выражений. – У нас в отряде кого только нет, так что можешь не волноваться насчет предрассудков, – мужчина махнул рукой. – А впрочем, кому какое дело. Можешь идти с нами, если остальные не возражают.
Сказав это, Теодор покачал головой и захромал дальше по дороге.
~Кто бы мог подумать, что я буду путешествовать по Личенвайну в компании нежити, некроманта, аспидника и... Этого, – думал он про себя, что-то бормоча себе под нос.
>>51927
Истории Колмана оказались достаточно интересными и познавательными. Из всех этих рассказов, как минимум довелось понять-то, местную нежить действительно можно употреблять в пищу – некромант говорил об этом и ранее. Можно, но не нужно. Всё-таки не очень хочется переживать боль в животе, в голове и подступающие рвотные комы к горлу. Всё это далеко не самые приятные ощущения из всех возможных.
В повествовании о южанине двое гибридов крайне усомнились. Всё-таки заблудившийся южанин уже само по себе вещь выходящая из правил, а так южанин не сумевший преодолеть возникшую перед ним рельефную преграду и того хуже. Быть может, это и не уроженец Всеобщей был, а так, заблудший путник из других земель. Хм… например, из Акрам-Аиша. Возможно-возможно. Там, всё-таки, и жители достаточно похожие: загорелые и черноволосые. Вот только это-ж какое ему надо было пройти расстояние по горным хребтам? Уму не постижимо.
— Точно южанин? – уточнил Балор. — Странно это как-то… мы обычно в Личенвайн через горы ходить не любим: такие походы слишком изматывают. Наши если и намереваются к вам пройти, то идут через Мертвечину. Там до ваших болот рукой, ногой, головой и ещё одной рукой подать. Хм… видимо этот «летун» не смог договориться ни с Лордом, ни с Кригом. Дураком небось был.
Кассиус, не получивший ответа от носителя маски лишь пожал плечами и слегка наклонил голову. Этот незнакомец не вызывал к себе доверия, а его манеры были сродни Балоровским. Терпеть одного Балора уже испытание, а двух. Ох… лучше о таком даже и не задумываться.
Отрицательно помотав головой из стороны в сторону, колдун несколько сокрушительно вздохнул и начал едва слышно шипеть себе под нос. Вскоре и это шипение прекратилось.
— Видимо он представил себя Скарлом. Только тот со стен сиганул по собственной воле и даже выжил ничего при этом себе ни переломав, нуу-сс, а этот… - вклинил юноша комментарий после Балора. — Кхм… ладно, может мы пойдём? Не думаю, что стоять в лесу средь трупов будет наилучшим решением. Упыри ещё набегут своих пожирать и наверняка за нас примутся.
Умолкнув, юноша предпочёл проследовать за всё отдаляющимся и отдаляющимся Теодором. Балор присоединился к нему спустя пару секунд…
Истории Колмана оказались достаточно интересными и познавательными. Из всех этих рассказов, как минимум довелось понять-то, местную нежить действительно можно употреблять в пищу – некромант говорил об этом и ранее. Можно, но не нужно. Всё-таки не очень хочется переживать боль в животе, в голове и подступающие рвотные комы к горлу. Всё это далеко не самые приятные ощущения из всех возможных.
В повествовании о южанине двое гибридов крайне усомнились. Всё-таки заблудившийся южанин уже само по себе вещь выходящая из правил, а так южанин не сумевший преодолеть возникшую перед ним рельефную преграду и того хуже. Быть может, это и не уроженец Всеобщей был, а так, заблудший путник из других земель. Хм… например, из Акрам-Аиша. Возможно-возможно. Там, всё-таки, и жители достаточно похожие: загорелые и черноволосые. Вот только это-ж какое ему надо было пройти расстояние по горным хребтам? Уму не постижимо.
— Точно южанин? – уточнил Балор. — Странно это как-то… мы обычно в Личенвайн через горы ходить не любим: такие походы слишком изматывают. Наши если и намереваются к вам пройти, то идут через Мертвечину. Там до ваших болот рукой, ногой, головой и ещё одной рукой подать. Хм… видимо этот «летун» не смог договориться ни с Лордом, ни с Кригом. Дураком небось был.
Кассиус, не получивший ответа от носителя маски лишь пожал плечами и слегка наклонил голову. Этот незнакомец не вызывал к себе доверия, а его манеры были сродни Балоровским. Терпеть одного Балора уже испытание, а двух. Ох… лучше о таком даже и не задумываться.
Отрицательно помотав головой из стороны в сторону, колдун несколько сокрушительно вздохнул и начал едва слышно шипеть себе под нос. Вскоре и это шипение прекратилось.
— Видимо он представил себя Скарлом. Только тот со стен сиганул по собственной воле и даже выжил ничего при этом себе ни переломав, нуу-сс, а этот… - вклинил юноша комментарий после Балора. — Кхм… ладно, может мы пойдём? Не думаю, что стоять в лесу средь трупов будет наилучшим решением. Упыри ещё набегут своих пожирать и наверняка за нас примутся.
Умолкнув, юноша предпочёл проследовать за всё отдаляющимся и отдаляющимся Теодором. Балор присоединился к нему спустя пару секунд…
Даже после манипуляций со стороны Колмана, Зигмунд не пошевелил и пальцем. Впрочем, любой кто обладал хоть какими-то магическими силами чувствовали что энергия в тушке доктора была, но в крайне малом объёме. Но даже это не мешало тушке довольно сильно фонить. Энергия будто вода из дырки в борту корабля сочилась из лекаря. Но вот лошадь почему-то дёрнулась и медик, грохоча костями, рухнул в грязь. Первое время нечего не происходило, но вот энергия перестала «изливаться» в пространство, и стала скапливаться в районе черепушки Зигмунда. После падения из рукава вылез конструкт, и залез на грудь Зигмунда. Поднявшись почти в полный рост, он стал шипеть на тех кто пытался приблизиться. Но похоже охранять доктора не надо было. Потому что как только многоножка поднялась на грудь доктора, последний стал подёргивать костяными пальцами, от чего между костей появлялись яркие красные искры. Через пару минут, пламя стало стабильным, и даже появилось прямо за маской доктора. Но вот пламя резко потухло, доктор дёрнулся всем телом, и протянул руку к небу, желая получить помощь хоть от кого-то. Этим кто-то, оказался Колман. Через пару секунд доктор уже был в вертикальном положении, с конструктом на плече, с тростью в правой руке, и немного пошатывался. Осмотрев всех присутствующих, Зигмунд потряс головой и прижал руку к лбу маски. Голос был очень уставший и хриплый.
— Надеюсь я не сделал ничего, о чём мог бы пожалеть? Ну, я никому не навредил? Я ничего не помню. Нужна кому либо помощь?—
Излучающий окружающих взгляд вдруг остановился на человека в странной маске.
— И… И кто ты… Ой, простите, вы такой? —
– Люди питательнее? – Колман повертел головой, словно перекатывая мысль Дёрпа в черепе, – да не сказал бы. Мясо как мясо. Отличается от нежити разве что вкусом да тем, что потом выворачивать не будет. Вот то ли дело хорошая такая тарелка кореньев. Ха-ха, на самом деле всегда можно протянуть в лесу, если знать, где копать. Эти корневики так хорошо спрятаны, что иногда думаешь: а не прячет ли их кто-то специально? А они ещё, враги эдакие, растут редко. Но вот если по пустырю идти, где растений нет вообще… Тогда кого угодно сожрёшь, это да.
Некромант тихо посмеялся каким-то своим мыслям и вновь обошёл телегу, словно боясь с ней расставаться. Он действительно не очень хотел давать обещание выводить всех, и связанно это было не только с тем южанином, но и чем-то другим, тоже из прошлого мага. И Колман уж очень хотел, чтобы повозку можно было бы просто оживить, как ту костяную лошадь, с которой только что свалился Зигмунд. Маг помог подняться доктору и углубился в мысли.
Но выдернул его из них гибрид, рассуждавший о своём погибшем сородиче.
– Ага, странный он был, – подтвердил Колман, – но говорил, что с юга. И не выглядел таким уж уставшим, как сейчас помню. Даже бодр был: меня чуть не забодал. Может, он именно в Ур-Минир шёл через горы. А может, ещё куда-то. Это действительно странно, ещё тогда я скептично к нему отнёсся, но решил вывести.
И всё-таки странники решили двигаться дальше. Быстро закончив все дела, группа, получившая спонтанное пополнение, поволокли ноги по грязи, чуть ли не топя в ней сапоги.
Личенвайнские леса вообще штука довольно занятная и таинственная. Когда идёшь среди чёрных силуэтов, растворяющихся в холодном мраке, всегда есть время подумать о чём-то. Но чаще всего мысли поглощает какой-то неестественный страх. Каждый шорох, каждое дуновение ледяного ветра заставляет вздрагивать и видеть во всём нечто зловещее и опасное. Необязательно даже дикую нежить: этих упырей всегда слышно за километр, их истошный вой, разрывающий их покалеченные глотки и души путников, разносится над деревьями задолго до того, как грызущаяся между собой стая прибежит на живую энергию. Но всегда в таких тёмных и безлюдных местах ощущается пристальный взгляд в спину. Обернёшься – никого. Но сколько бы не оборачивался, сколько бы не вглядывался во тьму, всё равно что-то смотрит, что-то давит прямо на сердце и пытается словно тисками сдавить череп.
Такие же ощущения не покидали странников и сейчас. Даже Колман, привыкший к ночным прогулкам, почему-то занервничал, судорожно оглядываясь. Он чувствовал нечто отличное от того, что он обычно привык слышать, видеть и ощущать в простых личенвайнских лесах. То же охватило и Делвина с Теодором. Но явная опасность так и не показалась, поэтому некромант, чтобы отвлечься, заговорил с южанами о том, кто такой этот Скарл.
Опасность не показалась даже спустя час ходьбы, и Колман успокоился, когда увидел, что скрюченные деревья начинают редеть, а сквозь плотную завесу сухих веток над головой свободно заглядывает унылое серое небо и тяжёлые, будто охватившие все проклятые земли в плотный купол, тучи, освещаемые утренним солнцем снаружи. Дальше простиралась привычная ветхая пустошь. Дорога, словно радуясь тому, что на неё перестал давить лесной мрак, расширилась, веревочкой протягиваясь куда-то вдаль, за скрывающийся в лёгком тумане горизонт. Слева была видна небольшая речушка, чья мутная вода текла по направлению движения странников, а недалеко от её берега, в часе или около того ходьбы от леса, раскинулось небольшое нагромождение домов, занявшее пару крутых холмов, уходящих к воде. К деревеньке шла небольшая уходящая от главной дорога, которую отсюда было едва возможно рассмотреть.
– О, а вот и то, что надо, – довольно протянул Колман, – как я и думал, она и должна быть где-нибудь здесь недалеко. У лесов часто стоят деревни. Тут хотя бы можно найти какие-то травы да коренья, хоть за это и приходится платить тем, что нападения дикарей могут быть чаще. Но что дикари-то? Не будь еды вообще, они там все друг друга пережрут, аха-ха! – некромант задумался, – а что нам там вообще надо? Транспорт, еда, отдых. Что-то ещё? А, гм! Зубы вставить. Или уже в городе?
Дальнейший путь выдался просто ужасным. Ноги постоянно утопали в мутной грязи. Хладный ветер бил по лицу и по незащищённый участкам тела, а полученные в ходе сражения зализанные ранения предательски больно заныли. Терпимо. Хоть окружающая темнота отнюдь ни действовала на нервы и даже наоборот: позволяла паре бредущих южан разглядывать мельтешащие в дали силуэты в разной степени градации серого оттенка. Это не очень удобно, но всё-таки лучше чем ничего. Ощущение постоянной слежки также не пропадало ни на секунду. Балор приспособился к подобному ещё во время ранних путешествий и выполнений заданий по «добропорядочной» работе. Приспособился, но не привык. Кассиусу же было несколько сложней: необнаруженная слежка действовала на нервы юноши, заставляя его одергиваться и подолгу вглядываться в то место, где послышался какой-либо подозрительный звук. Хруст ветки, вой упырей, шелест листьев и чавканье грязи – всё это попадало в подозрительный перечень.
Вскоре о себе напомнил некромант - Колман решил разузнать подробней о неком Скарле. Наверное, именно это и заставило братьев синхронно переглянуться с немым вопросом на лице и выдавить из гортани полное имя обсуждаемого: «Скарл Спарроу» - именно так и звали достаточно эксцентричного и именитого воителя с земель Дальнего Юга. Осознание того, что личенвайнец может и не знать о знаменитостях Кес’Виада пришло лишь спустя минуту пути.
— Скарл Спарроу, или же как его прозвал обычный люд «Огонь-Турниров» – это один из младших сыновей графа Элрика – откашлялся и начал бредущий Кассиус. Видимо, он решил мол он поднял эту тему, значит ему и отчитываться по ней. — Он эм… скажем так, проклят или же облагорожен свой родословной: вся линия Спарроу безумна и… и удачлива. Излишне удачлива.
— Охохо, это ещё мягко сказано – встрял Балор. — Если бы на тот камень плюхнулся Скарл, а не вон тот «везунчик» - он кивнул по направлению Делвина. — То этот камень самовольно бы отодвинулся в сторону и разломал сам себя на несколько частей, при этом оборачиваясь серебром или же излишне ярким золотом.
— Хм? А, да, конечно – то ли согласился колдун, то ли ответил неким сарказмом. — Мы сейчас говорим о Скарле, а не обо всём его семействе. Тем более, если затрагивать это древо, то тут никак нельзя обойтись без упоминания их дальних родственников – Вел-Рашей. Они безумием и такой удачей отнюдь не страдают. Так-с, подождите-ка, о чём это я? Опять от мысли сбился; тьфу ты. Ну так вот, Скарл Спарроу, да-да-да. «Огонь-Турниров» любит народ из-за ярких выступлений в тех боевых состязаниях, в которых он принимает участие.
— Хах, ещё бы! Размахивать таким огромным дрыном, который при всём этом ещё и пылает ярким-ярким пламенем. Брр… как вспомнишь, так и хочешь ещё раз взглянуть на подобное зрелище воочию – опять-таки вмешавшийся Балор кивнул по направлению идущего неподалёку Хофнера. — Даже побольше этого будет.
Под ногами гибридов раздался болезненный хруст. После беглого осмотра довелось опознать приспособление издавшее столь притягательный звук: какой-то прогнивший мертвец утопший в грязи и ныне поедаемый червями и какими-то личинками. Мерзость.
— А со стены он тогда сиганул во время одной из битв в ходе Вирвгаленнского турнира. «Виверны» включили в список состязаний простой пеший бой без использования лошадей и тогда Скарл и встретился с Цирисом Коулом. Речь сейчас ни о Цирисе и поэтому я скажу лишь то, что он третий сын графа Адама. Бойня затянулась и перенеслась как раз на стены. Инициатива переходила от одного к другому, а победитель никак не выявлялся и «Огонь-Турниров», в силу своей безумной натуры, заключил пари с соперником. Да-да, прямо вот так, во время идущего поединка. Оппоненты договорились сигануть со стены и…
— Охохох… а стенка та высокая была. Я, наверное, даже и не знаю сколько там лететь надо.
— Ну вот, раз ни знаешь, тогда и не встревай в мой рассказ. Договорились они спрыгнуть и сошлись на мнении: кто выживет – тот и победил. Коулы дом подлый - у них даже девиз «Нет нам чести!». Цирис тогда решил прыгать вторым. Скарл против не был и сиганул в тот же моментов: в доспехах, в ботах и с пылающим мечом наперевес. Приземлился с грохотом-звоном, но в целости и сохранности. Цирис, как и все Коулы, человек бесчестный, но слову верный: он прыгать так и не решился, но своё поражение признал. Мех… это было забавно, но и опасно. Они, к слову, потом вдвоём напиться умудрились и Спарроу, будучи поддатым, вышел на следующий бой. Опять победил: соперника сразила болезнь и его пришлось откачивать прямо на поле, да… нуу-сс, мы уже вроде как подходим и если будет интересно что-то ещё – спрашивай.
И колдун оказался прав: на фоне действительно вырисовывалась некая деревенька расположившаяся на крутых холмах близь мутной водицы. Если верить некроманту, местные наверняка могли помочь: накормить, напоить и спать уложить. Вот только спать здесь никак не хотелось: зарубят ещё во сне, да и сожрут.
— Нуу-сс, как будем действовать? – Спросил Балор. — Так и попрёмся к ним? Хотя, а от чего бы и нет? Камни с монетами подкинем и этим вашим амулетом посветим. Посветим, конечно, только в крайнем случае. Давайте, пошлите. Кстати, Колман, а ты случаем не знаешь что там в этой деревеньке? Вдруг мы сейчас придём, а там дикари какие-нибудь засели.
Балор повертел шеей из стороны в сторону, приподнял правую руку и положил её ладонь на рукоять меча. Не прошло и пары секунд, как он вместе с братцем медленной походкой поплёлся по направлению увиденных домиком...
И вот, разношёрстная компания продолжила путь. Делвин пытался настаивать на том, чтобы разобрать телегу на куски и унести самое ценное, или хотя бы спрятать единственный транспорт куда-нибудь с дороги, чтобы у проезжающих мимо путников не возникло желания получить лишний камушек в ближайшей деревне. Но его слушать не стали. Впрочем, проходимец за это имущество ни перед кем не отвечал, так что его порядком замаранная совесть была относительно чиста.
Делвин не один раз бродил по лесу ночью. Ещё в Гвинфоре, первый год свободного плавания в качестве Брата научил его нехитрым премудростям бездорожья. Не гнуть спину, как бы не хотелось, держать дыхание, совершать равномерные шаги, стараться наступать на ровные и твёрдые объекты. По большому счёту, такие же правила работали и в Личенвайне. Правда, дыхание держалось труднее, да и твёрдые предметы встречались куда реже. Но жить было можно.
Одного взгляда на лицо Колмана было достаточно, чтобы понять, что они чувствуют то же самое. Не стоило разводить панику среди других наёмников всякими предупреждениями и словами, ведь даже вой диких упырей раздавался в доброй миле-другой. А уж Делвин бы что-нибудь, да почуял, грози им настоящая опасность, вроде второго такого же толстяка. Многозначительно переглянувшись с Колманом, проходимец крепко обхватил рукоять чекана под плащом. На всякий случай.
Путь не продолжался долго. По крайней мере, не настолько долго, чтобы плут успел сильно устать. Нет, конечно, в сон клонило, причём достаточно сильно, но предвкушение отдыха давало надежду, а вместе с тем отгоняло вязкую дремоту. Делвин не очень много знал о политических делах Личенвайна. Спроси его: «Где найти пожрать?», он с удовольствием укажет на пару низеньких кусточков неподалёку, вполне пригодных в пищу, ему-то уж точно. Но вот про всякие «перевороты», «сферы влияния», каких-то «роялистов» и «ортодоксов» плут и слыхом не слыхивал. Слов-то таких не знал, только слышал иногда, когда очередному умудрённому сложными словами деревенщине хотелось потрындеть о сущем, да посетовать на тяжёлую жизнь. Однако даже Делвину было понятно, что заваливаться в крохотное поселение и крутить медальоном, выданным кем-то достаточно могущественным, чтобы даже ношение его символа могло на что-то повлиять, было достаточно глупой идеей. Но то, что нельзя купить именем, можно купить золотом. Или зачарованными кристаллами, принятыми в Личенвайне в качестве валюты за свои необычайные магические свойства. К счастью, Делвин не было транжирой и у него в кармане давно валялась небольшая горстка звенящих, точно настоящие ирии, камней. На ночлег со скудной едой должно хватить.
— Эй, форатнифки! — плут обогнал авангард в лице Теодора и махнул рукой, чтобы привлечь внимание всех остальных — Мофет, не будем лефть нарофон? Надо бы кому-то иф наф фходить, пофмотреть, фто там фа деревня, а то мало ли. Вдруг там вфё в упырях.
Делвин не один раз бродил по лесу ночью. Ещё в Гвинфоре, первый год свободного плавания в качестве Брата научил его нехитрым премудростям бездорожья. Не гнуть спину, как бы не хотелось, держать дыхание, совершать равномерные шаги, стараться наступать на ровные и твёрдые объекты. По большому счёту, такие же правила работали и в Личенвайне. Правда, дыхание держалось труднее, да и твёрдые предметы встречались куда реже. Но жить было можно.
Одного взгляда на лицо Колмана было достаточно, чтобы понять, что они чувствуют то же самое. Не стоило разводить панику среди других наёмников всякими предупреждениями и словами, ведь даже вой диких упырей раздавался в доброй миле-другой. А уж Делвин бы что-нибудь, да почуял, грози им настоящая опасность, вроде второго такого же толстяка. Многозначительно переглянувшись с Колманом, проходимец крепко обхватил рукоять чекана под плащом. На всякий случай.
Путь не продолжался долго. По крайней мере, не настолько долго, чтобы плут успел сильно устать. Нет, конечно, в сон клонило, причём достаточно сильно, но предвкушение отдыха давало надежду, а вместе с тем отгоняло вязкую дремоту. Делвин не очень много знал о политических делах Личенвайна. Спроси его: «Где найти пожрать?», он с удовольствием укажет на пару низеньких кусточков неподалёку, вполне пригодных в пищу, ему-то уж точно. Но вот про всякие «перевороты», «сферы влияния», каких-то «роялистов» и «ортодоксов» плут и слыхом не слыхивал. Слов-то таких не знал, только слышал иногда, когда очередному умудрённому сложными словами деревенщине хотелось потрындеть о сущем, да посетовать на тяжёлую жизнь. Однако даже Делвину было понятно, что заваливаться в крохотное поселение и крутить медальоном, выданным кем-то достаточно могущественным, чтобы даже ношение его символа могло на что-то повлиять, было достаточно глупой идеей. Но то, что нельзя купить именем, можно купить золотом. Или зачарованными кристаллами, принятыми в Личенвайне в качестве валюты за свои необычайные магические свойства. К счастью, Делвин не было транжирой и у него в кармане давно валялась небольшая горстка звенящих, точно настоящие ирии, камней. На ночлег со скудной едой должно хватить.
— Эй, форатнифки! — плут обогнал авангард в лице Теодора и махнул рукой, чтобы привлечь внимание всех остальных — Мофет, не будем лефть нарофон? Надо бы кому-то иф наф фходить, пофмотреть, фто там фа деревня, а то мало ли. Вдруг там вфё в упырях.
Не получив чёткого списка кто же нуждается в помощи медика, Зигмунд пошатываясь стал курсировать между всеми. Может ли нежить устать? По логике нет. Но то состояние в котором был доктор, нельзя назвать никак кроме как «Очень сильная усталость». В процессе излечения ран медик частенько останавливался, и тупо пялился на рану, обдумывая что же нужно делать. В подобном состоянии не доводилось видеть Зигмунда даже южанам. Закончив с ранами соратников, доктор буквально заполз на лошадь, обхватил обоими руками хребет костяного коня, и затих. Дальнейший путь он так и оставался неподвижным, и даже не отреагировал на то что группы вдруг почему-то встала на месте.
Поняв то что в принципе никто не был против нового спутника, Дёрп был неимоверно рад этому и пошел за остальными, так как уже не помнит откуда он тут и почему, память отшибло еще с новым носителем, да и разговаривать не с кем даже было, тот же человек еще будучи способным общаться с маской где то внутри души, был погребён хозяином еще пару месяцев назад куда то в чертоги тьмы и небытия откуда нет выхода кроме смерти. Немного отойдя назад Дёрп почувствовал снова зов крови который крутился в его разуме, нечего не оставалось делать как только немного отойти назад от лишних глаз и принять дозу определенного сорта крови, к счастью её хватает на большое количество времени. Взяв ампулу крови, открыв её и вылив в свою похожую на волчью пасть образовавшуюся из дыма маски, Дёрпу становилось все легче и легче, не было паники и чувства голода, который был до этого, потихоньку набираясь сил.
Вспомнив и проигнорировав, вопрос Чумного доктора, по крайней мере он так думал, Дёрп медленным шагом подошел к костяному коню, обернувшись задом к дороге и ходя задом наперед начала разговор при этом ступая за остальными смотря на доктора.
—Эй, а ты чего такой грустный? Я забыл про твой вопрос просто, уж не серчай. — уже значительно повеселев и обрев былые силы продолжил изредка подпрыгивая как дитя — Я Дёрп, я тут скажем так проездом, хех, твои друзья уж очень снисходительны. Думаю ты все таки задаешься вопрос почему не увидел во мне магию верно? Интересно неправдали? Вы вроде с тем веселым парнишкой некромантом знаете толк в ней, но тут появился очаровательное существо в маске которого нельзя прочитать? Хе, может расскажу почему, а может нет, а может и да? Хмм, или нет? Посмотрим по настроению.
У меня тоже к тебе вопрос, я не вижу в тебе жизнь, в чем секрет?
Какие специальные травы или… специальная диета, мм?
А может все таки страшная пристрашная магия?
Вспомнив и проигнорировав, вопрос Чумного доктора, по крайней мере он так думал, Дёрп медленным шагом подошел к костяному коню, обернувшись задом к дороге и ходя задом наперед начала разговор при этом ступая за остальными смотря на доктора.
—Эй, а ты чего такой грустный? Я забыл про твой вопрос просто, уж не серчай. — уже значительно повеселев и обрев былые силы продолжил изредка подпрыгивая как дитя — Я Дёрп, я тут скажем так проездом, хех, твои друзья уж очень снисходительны. Думаю ты все таки задаешься вопрос почему не увидел во мне магию верно? Интересно неправдали? Вы вроде с тем веселым парнишкой некромантом знаете толк в ней, но тут появился очаровательное существо в маске которого нельзя прочитать? Хе, может расскажу почему, а может нет, а может и да? Хмм, или нет? Посмотрим по настроению.
У меня тоже к тебе вопрос, я не вижу в тебе жизнь, в чем секрет?
Какие специальные травы или… специальная диета, мм?
А может все таки страшная пристрашная магия?
Доктор что сидел на костяной лошади и обнимал обоими руками хребет лошади медленно повернул голову в сторону нового члена отряда. Первые пару минут Зигмунд просто изучал незнакомца взглядом, а после решил ответить на вопросы человека. Голос за клювастой маской был хриплым и медленным, будто человек был сильно пьян.
— Что? От чего я такой грустный? Да я вроде уже и не помню почему… —
Взгляд доктора переместился куда-то вдаль, как бы ища на мёртвых землях что-то что могло бы помочь вспомнить причину грусти. Но не найдя таковую, взгляд вернулся обратно на человека.
— Или помню… Честно я уже и не помню, помню я или не помню… А про какой очаровательное существо ты говоришь? —
И снова взгляд Зигмунда ушёл от человека. Только теперь он был направлен на макушку лошади, на которой восседал конструк. Будто бы почувствовав взгляд, многоножка повернулась сначала в сторону человека, а потом в сторону доктора. Но не найдя ничего интересного снова стал изучать то направление куда шли все.
— Ты про него? Да. Он милый, правда. Только другие его бояться… Так, о чём мы говорили? Почему не видишь во мне жизнь? Ну… Может потому что во мне её нету? —
В доказательство своих слов лекарь распрямился и пошатываясь стянул перчатку со своей левой руки. Прямо под ней были белые кости, по которым весело бегал яркий красный огонь.
– Ха, интересен этот ваш Скарл, – усмехнулся Колман на рассказ южан, – а что до деревни: кто её знает? Я редко по этой дороге езжу, в эту деревню ни разу не заезжал. Ну, не знаю, но не думаю, что там должны быть упыри… Кстати, знаю я одного тоже удачливого и неусидчивого – Ивесом кличут. Он бы тоже выжил, сбросься со стены. Но уже не из-за удачи – он всё-таки не настолько удачлив, как этот ваш Спарроу – а потому что нежить. Ну, как Ландеб, то есть немёртвый, но выглядит прямо как живой.
Посмеявшись каким-то своим мыслям, некромант заметил, что южане уже пошли вперёд. А так как Делвин предложил весьма интересный план. Решив, что все решили ему последовать, личенвайнец уже готов был заводить, словно песни, рассказы из своей жизни, как вдруг все почему-то как-то неуверенно двинулись за гибридами. Колман даже опешил. Не только потому, что странники проигнорировали план, но и по той причине, что некому теперь было слушать его истории. Маг шмыгнул носом, постоял немного и, ведя за собой лошадь, ринулся за остальными.
До деревни было около получаса ходьбы по сырой личенвайнской земле. Но сейчас это хотя бы было не лесная чуть ли не чёрная болотная жижа, в которой грозились увязнуть сапоги. И ледяной ветер, скованный среди трухлявых деревьев, по пустоши гулял свободно и даже немного бодрил уставших и израненных странников.
Деревенька постепенно приближалась, едва-едва освещаемая тусклым серым светом восходящего солнца, с боем пробивавшегося сквозь тучи, и теперь её можно было разглядеть лучше: домики рассыпались по кучке отвесных холмов возле маленькой речушки, больше напоминавшей ручей, а вокруг этого растянулся плохенький покосившийся частокол, который, по задумке, должен был хоть как-то защищать жителей от нападения нежити со стороны леса. Несмотря на жуткий холод, дыма над поселением не было, но оно и не удивительно: построить печку в провинции – это дело весьма дорогое, да и топить её обычно нечем: гнилая древесина, насквозь пропитанная личенвайнскими дождями, горит из ряда вон плохо. Сначала хоть каких-то признаков жизни деревня не подавала, словно все умерли или тихо сидят по домам, не высовываясь, но, подойдя поближе, странники заметили некоторое движение.
Наконец перед путниками предстали покосившиеся ворота, едва вписывающиеся в ужасный частокол. Створы были будто слегка выбиты с проржавевших петель, оттого ворота сейчас были распахнуты настежь, открывая вид на широкую улицу и старые побитые домики из гниющей древесины.
Первыми в глаза бросились пара солдат. Но назвать их воинами можно было с натяжкой: из брони у них были только ржавые кирасы со следами когтей и даже с крупными прорезями, а оружие, наверное, готово было рассыпаться в прах. Они о чём-то переговаривались, а рядом медленно брёл другой вояка, уходя куда-то вглубь поселения и таща на себе труп личенвайнца с разбитой головой. Среди грязи и пыли можно было разглядеть и ещё несколько мертвецов, которые, видимо, лежали здесь ещё со вчерашнего дня. Все они выглядели вполне свежими – явно не дикая нежить, и умерли они, судя по крупным ранам, от чьих-то рук, а не по какой-нибудь болезни, иногда широкими шагами прохаживающейся по Личенвайну, подкашивая и без того едва сводящее концы с концами население.
Несколько прохожих, завидев, что у входа появились странники, трусливо спрятались в тень и словно исчезли, быстро пробираясь себе домой. Солдаты сразу же обернулись к вратам и напряглись, один из них перехватил кусок железа, который, видимо, должен был когда-то стать мечом, но вдруг замер. Взгляд устремился прямо на Дёрпа, именно на маску. Казалось, деревенщина готов был закричать, и его товарищ, похоже, разделял его мысли, но вдруг дёрнул его за плечо и шепнул что-то на ухо. Оба успокоились.
– Экхей, что припёрлись? Еды нет, – хрипло, но резко ответил солдат, который, по-видимому, не раз сталкивался с такой ситуацией, – проваливайте.
Услышав это, другой житель, несущий труп, резко ускорился и скрылся за домом.
Действия остальных участников группы заставили вырвавшихся вперёд южан несколько удивиться. Всё-таки ещё не прошло и пяти минут, как была выдвинута идея по поводу разведки, а все-те, кто ранее предпочёл остаться, уже неуверенной походкой шли за спинами «первопроходцев», продавливая грязь и пачкая низины одежды. Это было как-то странно. Всё-таки подобное изменение в настрое заставило братьев неуверенно поёжиться и ускорить шаг. Кто же его знает, вдруг этим бравым ребятам в лесу голову отбило, а эффект добрался до мозга только сейчас? Нет, определённо нет… бред какой-то.
К счастью, путь до покосившихся гнилых домиков выдался безопасным и ничем не примечательным. К типичной личенвайнской деревни удалось добраться за полчаса и плюс-минус десять минут. Уже на самом входе это самое селение словно кричало о том, что оно также как и всё остальное соответствует признанному стандарту «Мертвых Земель»: покосившийся частокол, косые ворота с чуть ли не выбитыми створами и, конечно же, почти полное отсутствие местных жителей. Не считая солдатню довелось обнаружить лишь парочку зевак и несколько трупов. Тельца уже были покрыты грязью с дорожной пылью, а судя по шлейфам некоторые из них были заботливо растащены.
— Мило у вас тут… - начал Балор. — Так и пахнет деревней.
— Ух… умолкни, пожалуйста – вмешался Кассиус, который выцедил сарказм своего братца. — Да, эм… здравствуйте. А если еды нет, тогда, может быть, хоть нормальная питьевая вода найдётся? Судя по рассказам некоторых местных из тех же речек и озёр лучше не пить – только хуже станет. И тут наверняка есть где-нибудь свободный домик, разве нет? Хотелось бы отдохнуть, а то ноги после долгой дороги ломит. Естественно всё это ни за просто так: камни и монеты сейчас всем нужны, разве нет?
— К слову о еде – опять-таки начал Балор, обернувшийся к одному из валяющихся тел. — За что их так? Явно же не упыри их покусали и на болезнь не похоже.
- Хаха! Бегите гнилые куски мяса, спасайтесь бегством, пока можете, никто не может выдержать мощь диких эльфов - Выкрикнула Нериса вслед за отступающими мертвякам.
- И моих храбрых спутников - Вовремя поправилась бард.
Бой выдался слишком тяжелым даже для опытных вояк, не то, что для неопытной девушки, которая не привыкла драться за свою жизнь, а предпочитала более тонкие методы. Но или кровь диких эльфов, на которую девушка так уповала в труппе, дала ей сил, или древнейшие инстинкты заставляли любое существо драться как последний раз в жизни, в конце концов или она выиграет этот бой или . Еще не раз мертвецы ложились под градом ее ударов. Сама же она в конце сражения дралась бок о бок с доппельзоднером, как ни странно из них вышла неплохая команда, хотя гигант с огромным мечом и хрупкая девушка с кинжалами явно не были теми, кто сражается в военной формации бое о бок, пожалуй сейчас не было времени над тем, что бы разрабатывать тактику. Главное было выжить.
И она преуспела в этом, более того, ей удалось показать себя неплохо, возможно ей даже удалось убить больше всех, хотя она не считала, да и никто не считал, у группы были проблемы поважнее, лишь бы выжить. Огромный мертвяк, к которому Нериса к своему большому счастью так и не подошла пал, а остальные гули разбежались с воплем, оставляя путников с легкой надеждой на спасение, но пока бард была в не самой худшей ситуации, кроме разве что Делвина, которому, судя по его скорбному виду, досталось больше всех. Пусть она и не была лекарем, но ей хотелось помочь, соратнику. Хотя она толком не знала чем и как.
- Все в порядке? – Не смотря на то, что сама бардесса была покусана, но стояла на ногах крепко, и почти даже не запачкалась, хотя и скакала по полю боя как сумасшедшая белка, которую укусили за хвост.
Хоть она наврят ли, могла чем то помочь пострадавщему каторжнику, но посочувствовать все таки могла.
- Как ты, ходить можешь, может помочь чем, тебя не сильно ранили? - Обратилась музыкантша к «везунчику» подойдя, держа странно покусанную руку, которая после драки начало сильно болеть, а сама убийца нежити ловила ртом воздух.
Перед походом она вынула кинжал из умертвия, в который она бросила его в начале боя и запомнила где он был. Конечно, кинжал был грязный, хотя и сама Нериса явное не была похожа на белоручку аристократку, она было хотела оправится но тут же увидела вышедшего из дерева … нечто.
- Ты что такое и откуда взялся! – Выкрикнула акробатка перехватив кинжал поудобнее, хотя он наверное и не помог бы ей в бою с тем, кто спокойно игнорирует деревья.
- Ты что, один из них!? Зачем ты пришел к нам?
Путь выдался не из легких. Нериса была выносливой, как и многие актрисы и бардессы, не каждый может ночь напролет играть, пусть и простенькую, но музыку, а потом еще и выступать. Но куда сильнее было ее утомление. Она не привыкла к такому, слишком много смертей и грязи. не смотря на то, что она была почти что героиней романтического романа, шутка ли убить пять или шесть умертвий, без особой подготовки, но как правило в постановке за боем следовало что - то яркое и веселое, но в личенвальде следовала только боль, холод грязь и жуткая усталость.
- Док, нам нужно обработать раны, да?
Спросила усталым голосом эльфийка, смотря на неживого целителя.
- Этот укус наверное опасен, нам нужно хотя бы прижечь его, как только дойдем до безопасного места!
Весь путь девушка дрожала и куталась в плащ. Ее костюм пусть и сохранял тепло, но под плащ задувало, а от ран шел нехороший и пугающий ее холод.
- Деревня!? По соседству с дикими гулями? Они там хоть живы еще?
Спросила эльфийка едва услышав фразу Колмана.
- Давайте кто - то разведает, посмотрим есть ли там... скот или дым из труб, хоть горит ли свет в окнах, мы можем нарваться на деревню полную этих тварей!
Опасливо сказала девушка, которой хотелось больше всего сейчас убраться подальше, из этого проклятого места.
- Тут нет крепости или форта или чего - то еще, может мы сможем переночевать за крепостной стеной?
Сама не веря, что это возможно предложила ушастая актриса, с надеждой смотря на путников.
Вид деревни испугал девушку
- Может мы пойдем, она выглядит заброшенной, тут точно нет других мест?
В очередной раз спросила Нериса шепотом, осматривая гниющие дома и сжимая клинок под плащом, готовясь в любой момент отразить атаку диких гулей.
Пожалуй она никога не была рада так слышать мерзкий и хриплый голос человека из низших слоев общества. У таких не водилось денег для труппы, они скорее пропустили бы по стаканчику, а весь их интерес был к фигуре девушек, а не к ее выступлению, так что в труппе их считали бесполезной публикой, конечно некоторые из них и имели денег, но они предлагали их только за... особые услуги. Бардесса было хотела попросить приютить их, но вовремя прикрыла рот и еще больше закуталась в плащ. Сейчас ей меньше всего хотелось привлекать внимание местных.
- И моих храбрых спутников - Вовремя поправилась бард.
Бой выдался слишком тяжелым даже для опытных вояк, не то, что для неопытной девушки, которая не привыкла драться за свою жизнь, а предпочитала более тонкие методы. Но или кровь диких эльфов, на которую девушка так уповала в труппе, дала ей сил, или древнейшие инстинкты заставляли любое существо драться как последний раз в жизни, в конце концов или она выиграет этот бой или . Еще не раз мертвецы ложились под градом ее ударов. Сама же она в конце сражения дралась бок о бок с доппельзоднером, как ни странно из них вышла неплохая команда, хотя гигант с огромным мечом и хрупкая девушка с кинжалами явно не были теми, кто сражается в военной формации бое о бок, пожалуй сейчас не было времени над тем, что бы разрабатывать тактику. Главное было выжить.
И она преуспела в этом, более того, ей удалось показать себя неплохо, возможно ей даже удалось убить больше всех, хотя она не считала, да и никто не считал, у группы были проблемы поважнее, лишь бы выжить. Огромный мертвяк, к которому Нериса к своему большому счастью так и не подошла пал, а остальные гули разбежались с воплем, оставляя путников с легкой надеждой на спасение, но пока бард была в не самой худшей ситуации, кроме разве что Делвина, которому, судя по его скорбному виду, досталось больше всех. Пусть она и не была лекарем, но ей хотелось помочь, соратнику. Хотя она толком не знала чем и как.
- Все в порядке? – Не смотря на то, что сама бардесса была покусана, но стояла на ногах крепко, и почти даже не запачкалась, хотя и скакала по полю боя как сумасшедшая белка, которую укусили за хвост.
Хоть она наврят ли, могла чем то помочь пострадавщему каторжнику, но посочувствовать все таки могла.
- Как ты, ходить можешь, может помочь чем, тебя не сильно ранили? - Обратилась музыкантша к «везунчику» подойдя, держа странно покусанную руку, которая после драки начало сильно болеть, а сама убийца нежити ловила ртом воздух.
Перед походом она вынула кинжал из умертвия, в который она бросила его в начале боя и запомнила где он был. Конечно, кинжал был грязный, хотя и сама Нериса явное не была похожа на белоручку аристократку, она было хотела оправится но тут же увидела вышедшего из дерева … нечто.
- Ты что такое и откуда взялся! – Выкрикнула акробатка перехватив кинжал поудобнее, хотя он наверное и не помог бы ей в бою с тем, кто спокойно игнорирует деревья.
- Ты что, один из них!? Зачем ты пришел к нам?
Путь выдался не из легких. Нериса была выносливой, как и многие актрисы и бардессы, не каждый может ночь напролет играть, пусть и простенькую, но музыку, а потом еще и выступать. Но куда сильнее было ее утомление. Она не привыкла к такому, слишком много смертей и грязи. не смотря на то, что она была почти что героиней романтического романа, шутка ли убить пять или шесть умертвий, без особой подготовки, но как правило в постановке за боем следовало что - то яркое и веселое, но в личенвальде следовала только боль, холод грязь и жуткая усталость.
- Док, нам нужно обработать раны, да?
Спросила усталым голосом эльфийка, смотря на неживого целителя.
- Этот укус наверное опасен, нам нужно хотя бы прижечь его, как только дойдем до безопасного места!
Весь путь девушка дрожала и куталась в плащ. Ее костюм пусть и сохранял тепло, но под плащ задувало, а от ран шел нехороший и пугающий ее холод.
- Деревня!? По соседству с дикими гулями? Они там хоть живы еще?
Спросила эльфийка едва услышав фразу Колмана.
- Давайте кто - то разведает, посмотрим есть ли там... скот или дым из труб, хоть горит ли свет в окнах, мы можем нарваться на деревню полную этих тварей!
Опасливо сказала девушка, которой хотелось больше всего сейчас убраться подальше, из этого проклятого места.
- Тут нет крепости или форта или чего - то еще, может мы сможем переночевать за крепостной стеной?
Сама не веря, что это возможно предложила ушастая актриса, с надеждой смотря на путников.
Вид деревни испугал девушку
- Может мы пойдем, она выглядит заброшенной, тут точно нет других мест?
В очередной раз спросила Нериса шепотом, осматривая гниющие дома и сжимая клинок под плащом, готовясь в любой момент отразить атаку диких гулей.
Пожалуй она никога не была рада так слышать мерзкий и хриплый голос человека из низших слоев общества. У таких не водилось денег для труппы, они скорее пропустили бы по стаканчику, а весь их интерес был к фигуре девушек, а не к ее выступлению, так что в труппе их считали бесполезной публикой, конечно некоторые из них и имели денег, но они предлагали их только за... особые услуги. Бардесса было хотела попросить приютить их, но вовремя прикрыла рот и еще больше закуталась в плащ. Сейчас ей меньше всего хотелось привлекать внимание местных.
— Уууу, прекрасно просто, если будет помирать с голоду то я бы не хотел себе такого напарника как ты — С улыбкой чувствовавшуюся через маску, осмотрев руку доктора, после глядя на маленькое костяное существо сидящие на макушке коня — Довольно забавно выглядит как труп едет на трупе, хе. — Смотря с удивлением и изумлением на существо на макушке, от него так же не чувствовалась жизнь что было в принципе логично — А знаешь мой мертвый друг, я думаю мы найдем много чего общего, но пока мне нужно поразмыслить пока мы идем. — Дёрп отойдя от группы немного назад подумал что не разговорил он ни с кем уже в течении двух лет…
Кроме самого себя, да и лежал он здесь порядка уже много времени, да и новое тело не рассказало ему о том как выйти отсюда, повезло что Дёрпу вообще удалось найти кого ни-будь адекватного кто не захочет его убить, но Дёрпу нечего не мешало раскромсать недоброжелателя, они сами виноваты что начали разговор с плохой стороны. После тех случаев при жизни, Дёрп никогда не давал себя в обиду, никогда.
Видя деревню Дёрп совсем не ожидал такого, думая что можно наконец выспаться да выпить спокойно, но наяву это выглядело просто ужасно, даже разочаровало его.
Слыша спереди с повышенным тоном голос, явно преувеличивая свою силу и возможности, Дёрпа это очень сильно задело, явно даже вскипятило.
— Ох как нас поприветствовали, прям тепло на душе стало. — с явной злобой ответил выкриком стражникам —
Может вы все таки не будете на нас так орать друзья? Просто мне лично не сложно уничтожить всю деревню — Ответив сначала со смехом но посмотрев на стражника, смотря в его глаза чувствую страх который вот вот вырвется наружу — Оу, даже так?
Кажется мы виделись, не думаешь? — подойдя ближе сказав так что бы никто не слышал — Шепотом ты ведь знаешь кто я? Так что думаю вам стоит выполнить нашу просьбу… думаю я буду пострашнее нежити, смекаешь?
Посмотрев в сторону миловидной по внешности девушки, проводя взглядом её тело, Дёрп чувствовал всегда большею симпатию к девушкам сколько себя помнил, больше чем другие, а уж тем более за столько времени впервые увидев женский пол.
— Для начала милая, я кто, а не что — с улыбкой которая чувствовалась сквозь маску — Я Дёрп, как видишь я пришел для того что бы лично помочь вашему беззубому другу, да и к тому же, если бы я был одним из как ты выразилась них, я бы не начал разговор, а уже пожирал чью-то глотку, верно? Верно…
— И это, тебе бы обзавестись чем то подлиннее, чем это маленькое орудие для нарезки. — поткалывания всегдя были излюбленной частью общения Дёрпа, всегдя любил это делать и следить за реакцией — Думаю ты не против? Просто будет как то не ловко если ты испугавшись меня будешь находиться рядом, я себе этого просто не прощу — С добротой и улыбкой промолвил Дёрп. Он всегда общался с девушками более-добрее и деликатней, привычка от прошлой жизни, да и чисто из принципа. — Ну как ты уже услышала я бы не против выбраться из этого леса — хотя Дёрпу до жути нравились такие места, но всему есть придел. — Так что я отправляюсь пока с вами, хотя кто знает, может я вам и понравлюсь и останусь, или нет, или да? Хе, все может быть, не так ли?
Внезапный приступ альтруизма Нерисы Делвин воспринял с непониманием. Одно дело просить помощи у кого-то, а другое — предлагать что-то безвозмездно. Ну, или с намёком на прозрачность своих поступков. Плут к такому не привык. В природе человека испытывать отторжение к тому, чего он не понимает.
—Афь? — эльфийка застала момент, когда плут пытался остановить заражение, обмазывая раны зельем — А, не, фить буду. Тока фубки новые вфтавлю, вон, некромант подфобит. А фё это у тя?
Прищурившись, проходимец разглядел в темноте весьма приличную, по меркам тощих девушек, рану на руке. Впрочем, снадобья у Делвина было всего на одного человека. На него самого.
—Ты фходи к клювоголовому, мофет он тебя подлатает.
И вновь Делвина никто не послушал. Может, дело было в его речи? Кто же будет слушать шепелявого с внешностью каторжника.
Ага, конечно, ведь все знают, как лучше. Вот насадят нас на пики, будете знать! Я-то убегу...
По примеру Нерисы, плут завернулся в плащ. Мало ли, вдруг кому-то из коренных личенвайнцев вдруг станет дурно от его вида? Белое, как смерть, лицо, куча длинных шрамов, один глаз, засаленные до хруста волосы, покрытые перхотью. А теперь ещё и выбитые зубы. Даже некоторые нищие в Морлете выглядели получше.
На памяти Делвина, ни один разговор со стражниками не приводил к чему-то хорошему. Что в родном Гвинфоре, что в Личенвайне, разница бандита со стражниками — у кого доспех и алебарда. Ну, или, в случае Личенвайна, кусок железа, когда-то бывший мечом.
Плут не полез в разговор, зная, что где-нибудь за покосившимися воротами явно найдётся кто-то, с кем он сможет договориться. Да и всё ещё ноющая спина напоминала, что бывает с теми, кто решается отнять у личенвайнца его имущество, уберегая проходимца от навязчивого желания чего-нибудь стащить.
Шагая в сторону деревни вместе с остальными, Теодор нахмурившись смотрел на видневшиеся полуразвалившиеся домишки и покосившиеся заборы. Поскольку ни одного живого человека группа пока что не встретила, а признаков жизни в деревушке заметно не было, он уже начал думать, что с поселением что-то случилось.
И, судя по всему, не ошибался.
Пройдя сквозь ворота и оказавшись внутри села, лесник тут же заметил трупы. С первого взгляда было видно, что погибли деревенские не естественной смертью. Более того, помимо трупов он также увидел каких-то то ли солдатов, то ли бандитов, вполне подходящих на роль убийц.
Теодор нахмурился и на секунду прикрыл глаза. Старые привычки говорили ему, что необходимо немедленно атаковать отряд горе-вояк, однако после изматывающего боя в лесу это было бы более чем глупо.
~Спокойно, старик, просто разберись, в чем тут дело. То, что у них есть оружие и они таскают трупы, вовсе не значит, что они бандиты или мародеры.
Успокоив свои рефлексы, мужчина захромал в сторону уже разговаривавших с другими путниками солдат. Не обращая внимания на то, говорит ли кто-либо в данный момент и не перебьет ли он кого-то, он с угрозой обратился к солдату:
– Что здесь случилось и кто вы такие?
Долгий и изматывающий бой фактически завершился с уничтожением зомби-здоровяка. После такого противника оставшиеся мелкие упыри казались детской забавой и уже не представляли существенной угрозы для путешественников. Так, мелкая неприятность, подобная нескольким назойливым мухам. Те несколько минут после сражения, пока приключенцы деловито и методично добивали остатки мертвецов, Винсент спокойной стоял на месте, приходя в себя, восстанавливая сбитое суматохой схватки дыхание и учащенное сердцебиение. Давненько ему не приходилось применять арсенал своих чар на в полевых условиях, и практика показала, что работать еще есть над чем. Из размышлений о возможной работе над ошибками чародея вывела постепенно нарастающая ноющая боль в правой руке - место, где недавно красовались порезы от когтей упыря, уже затянувшиеся и исчезнувшие благодаря мощной целительной магии, начинало медленно гореть огнем. Видимо, чертов мертвяк все же занес инфекцию, которую не смогла побороть быстрая лечебная магия. В силу этого Винсент пока не вступил в разговор с новой загадочной фигурой , появившейся перед группой, хотя и обратил на незнакомца самое пристальное внимание. В первую очередь нужно было подумать о собственном здоровье, потому маг последовал примеру Нерисы и направился к Зигмунду , который и устроил эффектное и эффективное завершение боя. Теперь следовало попросить доктора о помощи - кто как не он должен был разбираться в премудростях исцеления заражений ран.
Когда с молчаливого согласия большинства было принято решение двигаться дальше пешком, Винсент не возражал. Да и смысла не было, ведь других вариантов не представлялось. Топая по раскисшей вслед за остальными, волшебник сохранял молчание, предпочитая целиком тратить свое внимание на дорогу, дабы не поскользнуться или не провалиться в какую-нибудь глубокую лужу с водой. Волшебник терпеть не мог грязь и строго придерживался принципа, что чем отмываться от грязи, так лучше и вовсе в нее не вляпываться. К сожалению, Личенвайнская дождливая погода и глинистая почва изрядно усложняли задачу.
Впрочем, терпеть дорожные трудности пришлось относительно недолго - довольно быстро группа добралась до ближайшего поселения - весьма захудалого и убогого, как и сотни других подобных в этой мрачной стране. И жители,встречающие усталых путников, были столь же любезны и рады гостям, как бедный крестьянин радуется сборщику податей - то есть никак абсолютно. Но мага это не слишком огорчало - радушный прием вообще довольно редкая штука в Личенвайне, тем более в провинции. К тому же всегда оставался могучий помощник, помогающий во множестве трудных ситуаций, развязывающий языки, наполняющий бокалы выпивкой, а тарелки вкусной снедью - деньги. Универсальный серебряный ключик от любых дверей... ну хорошо, почти от любых. Пара тугих мешочков, честно вытребованных у лича в качестве аванса, приятно тяготили рюкзак. Правда, гонорар следовало еще поделить, но это занятие могло и должно подождать до тех пор, пока отряд не обретет хоть какую-нибудь крышу над головой.
- Как же это нелюбезно, господа. - Винсент сделал несколько шагов вперед, вслед за остальными приближаясь к городской, точнее деревенской страже, с которой сейчас увлеченно препирались приключенцы. - Так встречают только нищих попрошаек, не заслуживающих ничего, кроме пинка и плевка в спину. Протрите глаза, черт возьми, разве мы на них похожи?
Когда с молчаливого согласия большинства было принято решение двигаться дальше пешком, Винсент не возражал. Да и смысла не было, ведь других вариантов не представлялось. Топая по раскисшей вслед за остальными, волшебник сохранял молчание, предпочитая целиком тратить свое внимание на дорогу, дабы не поскользнуться или не провалиться в какую-нибудь глубокую лужу с водой. Волшебник терпеть не мог грязь и строго придерживался принципа, что чем отмываться от грязи, так лучше и вовсе в нее не вляпываться. К сожалению, Личенвайнская дождливая погода и глинистая почва изрядно усложняли задачу.
Впрочем, терпеть дорожные трудности пришлось относительно недолго - довольно быстро группа добралась до ближайшего поселения - весьма захудалого и убогого, как и сотни других подобных в этой мрачной стране. И жители,встречающие усталых путников, были столь же любезны и рады гостям, как бедный крестьянин радуется сборщику податей - то есть никак абсолютно. Но мага это не слишком огорчало - радушный прием вообще довольно редкая штука в Личенвайне, тем более в провинции. К тому же всегда оставался могучий помощник, помогающий во множестве трудных ситуаций, развязывающий языки, наполняющий бокалы выпивкой, а тарелки вкусной снедью - деньги. Универсальный серебряный ключик от любых дверей... ну хорошо, почти от любых. Пара тугих мешочков, честно вытребованных у лича в качестве аванса, приятно тяготили рюкзак. Правда, гонорар следовало еще поделить, но это занятие могло и должно подождать до тех пор, пока отряд не обретет хоть какую-нибудь крышу над головой.
- Как же это нелюбезно, господа. - Винсент сделал несколько шагов вперед, вслед за остальными приближаясь к городской, точнее деревенской страже, с которой сейчас увлеченно препирались приключенцы. - Так встречают только нищих попрошаек, не заслуживающих ничего, кроме пинка и плевка в спину. Протрите глаза, черт возьми, разве мы на них похожи?
Портрет тот же не потому, что одни и те же личности, а потому, что он очень подходит всем личенвайнским солдатам.
Когда Кассиус вновь упомянул еду, один солдат встал рядом с разваливавшемся в грязи трупом, будто прикрывая его собой. И ведь правда: в утренней полутьме и серости запылённого покойника почти не было видно.
Было видно, что другой вояка даже перестал хмуриться, когда речь зашла о деньгах.
– Вода? Да бочек двадцать, наверное, налило. Ливень был страшный давеча, – кивнул он, – а домов свободный сейчас хоть на освящение давай, – невесело усмехнулся личенвайнец и решил объяснить всё Балору и Теодору, задавшими вопросы, – кто мы? Да ясное дело, дуралей, кто мы. Живём тут, сторожим этот неблагодарный скот от нежити, – он скривился и пнул один из трупов. Безвольное хилое тело перевернулось от удара, издало неприятный чавкающий звук и вновь затихло, – вчера вечером опять что-то в лесу творилось, некоторые опять голоса слышали. Нежить опять беситься у себя там, в лесу, начала. Слава Ур-Гереду, что сюда не полезла. Но народ опять заладил, что это наш некромант-голова всё устроил, что он дух леса под контролем держит. А другой наш некромант, пусть его душу сожрёт нежить, – солдат, кажется, чуть не вышел из себя и, чтобы успокоиться, харкнул на сырую землю. Плевок затерялся среди грязи и пыли, – взял, да и задурил народ и бучу поднял. Вот мы и помахались немного.
Деревенщина помолчал немного, но вдруг услышал неосторожное высказывание Нерисы.
Личенвайнцы – это довольно странный народ с не самым лучшим менталитетом. Иногда они готовы гордиться какими-нибудь помоями и даже любить их, если они связаны с родными местами, ведь некоторые люди в Личенвайне, может, и не знали, что есть жизнь получше здешней. Но в любом случае как-то оскорблять деревню, в которой существовали эти оборванцы, именующие себя солдатами, в их же присутствии – не лучшая идея.
– Это ты будешь выглядеть заброшенной, когда я проломлю тебе башку этой кочергой, – вояка потряс мечом в воздухе, но исполнять угрозу не посмел. Удивительно, но то, как он охарактеризовал свой оружие – кочергой – удивительно ему подходило.
А ещё можно было заметить интересную деталь: на Нерису деревенские поглядывали с нескрываемым недоверием и даже враждебностью, а вот на Балора с Кассиусом, в чьих лицах сразу же читался отпечаток дальнего юга, они смотрели как-то обыденно. Не секрет, что в Личенвайне частенько можно встретить гибридов, потому, видимо, вопрос о попадании сюда эльфийки стоял острее, чем, например, южан.
Когда Дёрп приблизился к тому солдату, который только что испугался маски, то не почувствовал такого сильного страха, но личневайнец всё равно нервничал. Только он хотел что-то ответить, как говоривший до этого стражник резко прервал к масочника.
– Нет, вы не виделись. Этот кретин перепутал тебя с духом леса. Он-то только рассказы слышал, а вот я его взаправду видел… У него другая маска совсем.
– Я смекаю, что наш некромант, да благословит его Ур-Геред, посильнее тебя будет, – я какой-то преувеличенной гордостью за своего главу прошептал в ответ второй, к которому тихо обращался Дёрп, – а посмеешь тронуть деревню, он из тебя душу вытащит, а маску проклянёт.
Первый солдат толкнул в плечо шепчущего что-то Дёрпу, чтобы оба перестали секретничать, и окинул взглядом странников ещё раз: Делвин сейчас выглядел похуже личенвайнца-провинциала, Зигмунд, полулежавший на костяной лошади, припадая передней частью тела к хребту и обнимая его, походил на какого-то грязевого голема, а остальные были перепачканы, одежда и броня была изрядно потрёпана, и сами наёмники выглядели весьма уставшими. Разумеется, ща важных шишек их не принимали.
– Ага, вот мы и встречаем попрошаек, завалившихся к нам за едой, водой и жильём в трудным момент, – прямому деревенщине явно не понравилась заносчивость Винсента, – и выглядите вы как нищие попрошайки. Тьфу! Хотите остановиться: вон тот дом, – он указал на полуразвалившийся сарай, – сейчас свободен. Я его хозяина лично пришиб. Можете там остановиться. Об оплате поговорите с главой. И не думайте тут беситься – и вас пришибём.
– Да-да-да, пришибёте, отлично! – радостно пробормотал Колман, только-только подошедший к остальным, – тогда мы тут и остановимся, а вы, солдатики мои дорогие, не надо так резко! Надо тихо-тихо, чтоб никто не догадался, а потом р-раз! И зашибить. А так предупреждён – значит вооружён. Эх, вы! – рассмеялся некромант, из-за чего заслужил косой взгляд деревенских стражников, – но, ладно, в любом случае других мест нет. Идёте? – обратился он уже к наёмникам.
Делвин следил за нехитрым разговором с необычайным интересом. Несмотря на его отчаянные попытки скрыть бледную морду плащом, похоже, местные вышибалы что-то почуяли. Уж больно недобро один из этих детин глянул на одноглазого. Еле сдерживаясь от колкости, плут вновь потянулся к чекану, но резко убрал руку. Всё-таки, если бы эти арясины заметили подозрительное поведение, дело могло кончиться дракой. То ли от действия порядком полежавшего зелья, то ли от нервов, Делвин начал осторожно пошкрябывать ногтями по коже, заросшей ещё совсем недавно. Такими темпами было вполне возможно нанести себе новое ранение, и кто знает, будет ли оно хуже, чем коготь упыря, но проходимца это не особенно волновало. Ему хотелось занять чем-нибудь руки, чтобы успокоиться.
Простодушные детины выдали интересную информацию о здешних лесах. Мол, некромант подчинил какой-то "дух леса" и теперь всё стало хорошо. Делвин слыхом не слыхивал ни о каких духах леса, так, один раз на ярмарке видел представление о друидах. И то, оно кончилось быстро. Но даже дурак смог бы связать слова "нежить", "начала беситься" и "в лесу" с тем происшествием на дороге.
Значит, этот некромант добра нашего захотел, вот и гадость свою наслал, чтоб самому руки не марать. У-ух, сука...
От злости Делвин аж скрипнул зубами, о чём сразу же пожалел. Челюсть свело от боли, когда один из здоровых зубов налёг на обломок.
—М-м-м! М! — громко застонал плут.
Как настоящий приспособленец, одноглазый сразу смекнул, как можно воспользоваться ситуацией. Его, мягко сказать, не самая приятная внешность вполне подходила под образ спятившего бродяги. А к безумцам, вроде как, относились снисходительнее, если они вели себя спокойно.
Делвин, впервые за всё время у деревеньки, поднял глаза на местную стражу. Уж что-что, а сумасшедшего он из себя корчить умел, да так ловко, что особенно сердобольные, в самом исключительном, даже, сказать, праздничном случае, могли вынести ему чуток объедков. Какой-никакой, а хлеб. Сквозь его взгляд, запуганный и одновременно пылающий нездоровым огоньком, явно сочилось помешательство. Ему даже притворяться особенно-то не пришлось.
Если на притворство нужен куб, то вот 1d100: (3) = 3. Модификаторы пусть решает ГМ.
Речь встречного вояки была несколько… типичной? Да, именно так.
Средняя грубость разбавленная солдатской прямолинейностью – обыденность за авторством служащего. Не факт умного, не факт что влиятельного и не факт что добропорядочного, но всё-таки служащего! Служащего с оружием отчётливо напоминающие кочергу. Мех… не самое лучшее из всего возможного, но если учесть саму дислокацию деревни и то, в какой стране она находится-то, можно с лёгкостью предположить: подобная палка-ломалка ещё не самое худшее приспособление для убиения из всех возможных. Наверняка, кто-то из местных стражей и вовсе отдаёт предпочтения вилам, серпам, косам и каким-нибудь камням, которые можно сжать в кулаке и треснуть посильней.
Высказывание в адрес Нерисы двое южан пропустили мимо ушей. Всё-таки солдатня была права. Хоть селение и выглядело достаточно заброшенным, это ещё ни давало никакого право случайным путникам таковым его называть. В конце-то концов это их любимая и родная деревня; пусть и столь «побитая» временем. История про некоего духа леса показалась достаточно интересной. Судя по реакции, местные этого самого духа боялись, раз увидели его в каком-то проходимце-волшебнике с простенькой маской на лице.
— А трупы вы сейчас куда тащите? – со скукой в голосе спросил Балор. Его никак не смущал возникший грубый тон солдатни – напарники сами нарвались и довели. — На костёр или хоронить? Или… или на похлёбку?
Дождавшись окончания реплики своего братца, юноша повернул голову и взглянул на предложенный группе сарай. С учётом того, что здесь, по словам самого воина, было ещё много свободных домов, довольствоваться подобным как-то не очень хотелось. Наверное, солдатня взглянула на всю эту прилипшую грязь и смело вклинила себе одну простую мысль – «пришли бедняки». Судя по их поведению и репликам - это было правдой.
— По поводу воду с кем договариваться? Также с вашим главой? Кстати, а где он сейчас? – ненадолго умолкнув, колдун запустил руки в карман мантии и начал перебирать имеющиеся ирии с кристаллами. Должно на всё хватить. — И что ещё за дух леса? Раз Вы его видели взаправду, тогда как именно он выглядит?
До этого тихо сидящий на лошади Зигмунд вдруг дёрнулся, отцепил левую руку от хребта лошади и хотел было что-то сказать, но не удержавшись одной рукой снова полетел в грязь. Брызки от падения прошлись по всем кто был рядом, что в данный момент никак не волновало медика. Лекарь, пошатываясь, с трудом поднялся с земли и медленно доковылял до стражника.
— Что вы сейчас сказали? Ваш некромант с духом леса что-то делает?! Из-за него на нашу группу напал тот гниющий монстр?!— Если бы на лице Зигмунда сейчас была бы плоть, то сейчас он бы покраснел от возмущения. — Где этот ваш некромант?! Уверен там какой-то мальчуган самоучка! И второй наверное не многим лучше! Покажите мне этих двух! У меня есть хороший повод с ними поговорить! —
Договорив гневную тираду, лекарь стал ходить из стороны в сторону, что-то шепча себе под нос.
Конструкт что сидел на черепе лошади довольно быстро сполз на землю, а после забрался на левое плечо доктора. Оказавшись на своём законном месте Яром повернулся в сторону охранника и стал пристально за ним наблюдать.
Нериса несколько опешила, от реакции проходимца. хотя и быстро поняла, в чем дело, в конце концов он рос в не самых лучших условиях и не привык к обычной взаимовыручке. да даже многие из ее окружения относились к помощи весьма опасливо, даже у старых знакомых, а они знакомы не так давно.
- А да, моя рука, меня цапнули за нее, ничего страшного... наверное,
Пробормотала девушка, уже куда более опасливо, посмотрела на свою руку.
- Это же не слишком страшно, да, просто укус, так же?
С легкой надеждой спросила девушка, косясь на руку.
- Как «клюв» позаботится... особого вреда же... не будет, так ведь?
- Между прочим я "орудиями для нарезки" неплохо орудую! И только ... не очень опытный воин гонится за размером орудия. Даже сам Велиос убил некоторых своих врагов кинжалом!
Попыталась оправдать свое неказистое оружие Нериса.
- А хочешь помочь, найди мне мой последний кинжал, или , а то на слова вы все благодетели, а как дойдет дело, подкрепить ваши обещания делом, так вы улепетываете почище этих гулей!
Добавила бардесса агрессивнее, хотя и убрала кинжалы в рукава, все таки пока незнакомец был не агрессивным и даже помог плуту.
- А ты что - то ищешь? Не то что бы тут была красивая природа или интересные для прогулки места. Да еще и в лесу полном мертвяков. Ты случайно не проклятая душа?
Внимательно осмотрев довольно неплохую одежду и маску незнакомца спросила Нериса.
- Из этого выйдет хороший рассказ! Проклятые души популярные герои! Ты ищешь мести? Любимую? Может сторожишь клад? Все сразу? Может ты король этих земель?
Забыв на время о ране Нериса решила узнать о романтических подоплеках в судьбе маски, которые могли бы лечь в основу ее героического эпоса.
Все таки как бы она не куталась, ее внешность ,пожалуй слишком сильно выдавала ее. Будь она трехглавым чудищем ее бы наверное воспринимали тут куда спокойнее, в конце концов они тут встречаются чаще бардов и эльфов. И уж тем более бардов эльфов. Она уже в который раз ловила на себе недобрые и подозрительные взгляды, но в довершении череды неудач ее подвел ее же собственный язык. Немного помявшись она обратилась к гордому обладателю кочерги.
- Не... хотела вас обидеть, деревня неплоха и уверена, если бы вам дали ее отстроить хорошо, она бы стала лучшей во всей провинции. Даже удивительно, что вы хотя бы живете тут и держите дома в порядке, я немного опешила от долгого перехода, вот и несу всякую чушь, не обращайте внимания. Что в конце концов я могу знать о том, как вам тут тяжело приходится. Я не хотела вас обидеть, правда, просто сказала глупость не подумав.
Попыталась исправить свою ошибку музыкантша, надеясь на В конце концов им даже предложили переночевать в тепле, а это уже что то.
Но не было ли тут подвоха? В любом случае, пока говорить об этом было опасно и девушка, лишь еще сильнее закуталась в плащ, и встала за спиной гиганта.
Солдат уже на половине тирады Зигмунда не наш шутку завёлся, бледное лицо раскраснелось от злости, он начал потрясать в воздухе «кочергой», а из глотки вырывалась едва различимая рычащая речь:
– А, ты с тем болваном заодно! – взревел он, – наш некромант ни с какими духам не якшается! А второй всех и дурит, что якшается наш! Но он никогда бы! Ни за что бы! Да я тебя! – вояка взмахнул мечом в воздухе, отчего другой стражник боязливо от него отошёл, – мальчуган-самоучка?! Да как ты смеешь! Он сильный и мудрый, а ты, кусок освящённой грязи, даже не смей о нём так говорить! И всё враки, что якшается, я видел этого духа, и он с нашим некромантом не водится! Ясно тебе?!
Всё это было проговорено в такой злобе, что в итоге и без того почти бессвязная речь скатилась до ругани и нечленораздельного рычания. Казалось, сейчас солдат полезет ломать доктору нелепо выглядывающий из-под слоя грязи клюв. Разумеется, малограмотный провинциал был косноязычен, и с трудом мог выразиться сейчас, и проблема непонимания так же вылезла из-за его кривого языка.
К крику и ору прибавился ещё и стон плута, да такой безумный и жалобный, что мигом вся вакханалия превратилась в настоящий оркестр, где каждый намеревался перекричать друг друга, а лишённый рассудка дирижёр стоял где-то в сторонке и тихонько хихикал, глядя на спятивших музыкантов. Как минимум здесь был один безмолвный наблюдатель: в окне ближайшего дома мелькнуло чьё-то лицо. Ставни распахнулись, и с криком «да заткнитесь вы все, свет!» в Делвина полетела обглоданная кость. Она с глухим стуком приземлилась проходимцу на макушку, и испуганный солдат вдруг заржал от нелепости ситуации. Разъярившийся вояка немного остыл от этой сценки и от оправданий Нерисы, но смеяться с товарищем не стал.
Если бы Делвин поднял кость, то увидел бы парочку кусков плоти на ней: видимо, не доели до конца, лишь бы побыстрее всё замолкло. И, собственно, житель этого добился, так как за эту минуту на деревню опустилась осязаемая тишина.
На шум, немного припозднившись, прибежал третий стражник, но, увидев, что всё в порядке, взвалил на плечи другой труп, валявшийся на дороге, и собирался уже уходить, но остывший деревенщина заговорил с южанами.
– Ясное дело, куда тащим! – всё ещё раздражительно ответил он, не поняв сути вопроса.
– Тебе ничего не перепадёт, гибрид ты зубастый, – таскатель покойников же смекнул, как ему казалось, чего хотел добиться Балор, – а можешь и договорится с главой. Всё с ним. Он вот там, – солдат указал на находящийся прямо по дороге сарай побольше и попрочнее.
Он пошёл как раз туда, неся покойника, но на полпути остановился и сбросил его с плеч, волоча теперь за руку. Теперь мертвец оставлял борозду на пыльной дороге: видимо, личенвайнцу надоело таскать неблагодарную деревенщину на своём горбу.
Колман, за всем этим с восторгом, вдруг вздохнул: драки не последовало, что сильно печалило некроманта. Впрочем, сейчас тоже событие произошло, пусть и не такое интересное, так что будет, чего рассказать.
– Не знаю, как вы, – не обращаясь ни к кому конкретно, начал он, – завалился бы в тот свободный дом и умер. Или просто отдохнул бы. А ещё лучше бы в карты сыграл, а потом умер. Или всё сразу. А потом уже о важном подумаем. И об оплате потом подумаем. Проживут пока без неё, ха-ха! – улыбнулся маг, за что получил ещё пару недобрых взглядов от деревенских.
Дакра был переполнен злобой в тот момент, когда стражник замахнулся и начал кричать, из под маски пошел глубокий черный дым из за чего из под одежды начали просачиваться струи дыма не отставая от маски, намного чернее и ребристее чем обычно, кулаки сжались, вместо глаз образовались черные сгустки дыма стремительно улетучиваясь вверх.
Вдруг в голове, а скорей всего в разуме маски вознесся голос.
Дёрп, есть только два варианта в данной ситуации, либо ты вскрываешь ему глотку и у тебя будут проблемы от твоих новых друзей и всей деревни устраивая кровавую баню уничтожая все на своей пути почувствовав былой восторг мести, либо простить этого глупца и успокоится при этом нарушить свои принципы .
Смотрев гневными глазами чуть ли не берясь за меч тело поддалось воле второго варианта, дым начал рассеиваться, глаза обрели былой оттенок, вздохнув полной грудью выдыхая из недр маски дым успокоившись и приняв былую форму продолжил разговор.
— Полушепотом Я… я просто хочу найти место, где можно прилечь и отдохнуть… и если будет еще одна такая выскочка то я за себя не ручаюсь…
Посмотрев на эльфийку с вопросительным лицом По глазам можно понять пройдя взглядом её рану, Дёрп не ожидал такого поворота, что она так сильно заинтересуется прошлым и настоящим носителя маски.
— Я бы помог если бы знал где он, но увы пока смотрел как вы воюете против толпы тупой мертвечины не мог все разглядеть увы.
А насчет природы, здесь просто рай для меня, но он стал каким то для меня уже обыденным, да и прогуляться как ты говоришь не с кем, хе. — Наконец поняв что эльфийка совсем не войн и поняв к чему она клонит ответил честно так как ему позволял момент. — Месть угасла все мертвы, любимых нет они потеряны и прокляты во тьме, а клада нет, иначе я бы не пришел сюда к вам с распростертыми объятьями — Хладнокровно и с улыбкой, смотря куда то в другую сторону, постояв в тишине пару секунд — А насчет проклятых душ…
Тут немного сложнее дорогая моя, скажем так их две, одна мертва, другая заперта под интересным ключом.
Так что я оставлю тебя с частичкой интриги и моей особенностью, если будут еще вопросы, буду рад на них ответить. — Из Дёрпа постоянно выходил маленький и не глубокий струйный дым, из под маски, одежды, хотя он мог это бы и прекратить, но это придавало особый шарм и впечатление, а уж тем более как ему нравилось размахивать своим мечем когда он полностью в дыму, это надо видеть, как дитя, даже если меч пронзает чужую плоть. — И кстати, у вас кончилось зелье или ты любишь как гниет твоё мясо?
Если первое то могу помочь и без зелий, если хочешь конечно.
Бравому кочегару-вояке явно не понравились слова бродячего доктора. Мужчина в личенвайнских обнос… то есть в личенвайнской форме начал трясти в воздухе имеющимся оружием. Наверное, он думал о том, что подобное действие могло хоть как-то испугать новоприбывших. К несчастью для него, правдой это отнюдь не было – вся эта сценка выглядела даже комичной, а единственное опасение возникало только из-за остальной стражи. Всё-таки путникам не было известно доподлинное число присутствующих в деревне воинов. Кто же его знает? Вдруг служащих тут больше двадцати голов и они просто попрятались по домам. Ополченцы, хоть и вооружённые сельскохозяйственными инструментами, представляют большую опасность, нежели чем дикие и безмозглые кадавры… наверное…
Вскоре вся ситуация переросла в откровенный бред: кочегар по-прежнему гортанил и размахивал орудием, его коллеги невнятно выговаривали слова поддержки, а проходящие рядом поселенцы-то и дело вклинивали свой комментарий в общее безумие. Гибриды предпочли смолчать. Конечно, ругали хоть и Зигмунда, но ругали его за дело и даже вечно скучающему Балору это было понятно. Доктор ни имея каких-либо основания начал приписывать к некроманту все возможные и невозможные деяния – реакция солдатни ни вызывала чрезмерно сильного удивления.
Одно из окон с громким стуком отварилось и из него показалось исхудавшее лицо типичного личенвайнца. Не выдержавший мужчина выбросил потёртую кость и сам того не ведая угодил ей по макушке плута, который немного ранее начал кряхтеть и сопеть. Головой тронулся? Возможно, но вряд ли. К счастью, именно данная ситуация и заставила весь балаган смолкнуть и восстановить привычную для мёртвых земель тишину. Тишину прерванную Колманом. Некромант заговорил и, словно ранее отчитанный им же вояка, начал вываливать один из возможных планов на общий слух.
— Эх… ну вот что же ты так? – на тяжком вздохе сказал Балор. — Они же теперь всё знают. Надо было нам всем на ухо об этом сказать, а бравых вояк в известность не ставить. Ладно… в том доме значит. Угу, благодарю – гибрид махнул деревенщине рукой и одернул стоящего рядом братца. По окончанию краткого шипения странник обзавёлся десятью кристаллами и пошагал к отмеченному строению. — Нуу-sshh~, вы тут развлекайтесь, а я пока к этому главе схожу.
— Вы ведь так и не ответили, по поводу духа леса. – вновь начал Кассиус. — Как он выглядит и что делает?
Если нужен куб на убеждение
1d100: (98) = 98 +11
Поначалу, всё шло неплохо. Громкое и жалобное мычание было воспринято с подобающим презрением. Один из стражников принялся громко кричать, второй последовал примеру своего собрата по службе, кто-то позади хихикал... Делвин же продолжал исполнять свою роль, тоненько похмыкивая. И всё бы шло хорошо, если бы не необычайно щедрый, по личенвайнским меркам, деревенщина, который показался из окна и запулил наружу весьма увесистую кость с остатками мяса. Мгновенно оценив ситуацию, проходимец, испытывающий голод ещё с окончания той потасовки, решил поймать объедок зубами, как собачка, что безусловно идеально бы вписалось в образ сбрендившего путника, если бы не одно большое "но". А именно то, что деревенщина кинул кость с силой чёртова атлета-дворфа, метающего копья на ежегодных соревнованиях в проклятой всеми богами столице не менее проклятого Горного Королевства. Похмыкивание сменилось громким треском, от которого сводило скулы, а затем и переполненным злобой криком.
—Фу-у-у-у-у-ка! Тва-а-а-а-арь! — завопил Делвин, теперь уже голосом вполне адекватного человека, испытывающего муки.
И было что испытывать! На землю посыпалась вторая порция желтоватых осколков за сегодня. Проходимец, тем временем, сплёвывал кровь, утираясь рукавом и бранил весь белый свет. Вполне осознанные ругательства явно не могли принадлежать безумцу. Его не волновал уходящий куда-то вдаль Балор, не интересовала реакция служителей закона. Делвин страстно желал проникнуть внутрь жилища и засунуть горе-метателю эту кость туда, куда никогда не проникал свет. Да поглубже!
Впрочем, после такого фортеля, вся деревня бы встала против них дружным строем. Поэтому, в Шаркающий знает какой раз, плут бессильно кривил рожей и безбожно ругался.
Гвалт, поднятый говорившими одновременно путниками и солдатами, был настолько громкий, что у Теодора начала трещать и ранее побаливавшая голова. Ему уже было наплевать, были ли эти солдаты убийцами и мародерами или простыми служаками, все чего ему хотелось — это уснуть.
— Гребаный сброд, — негромко, но слышимо процедил лесник, хмуро глядя на брызжущего слюной вояку.
Покачав головой, он пошел дальше по деревне, осматривая окружавшие его домишки.
— Гребаный сброд, — негромко, но слышимо процедил лесник, хмуро глядя на брызжущего слюной вояку.
Покачав головой, он пошел дальше по деревне, осматривая окружавшие его домишки.
Не смотря на то, что ситуация начала принимать опасный поворот, и бардесса даже начала пятится назад, ожидая. что им придется спасать свою жизнь бегством. Артистка, помня свое прошлое в труппе даже подумать не могла о драке с властями в деревне. ее трупе не нужна была дурная слава и они по большей части или избегали конфликтов, или пытались как то замять его, угощая стражей едой или приглашая на концерты.
Апогеем всей сцены стала вылетевшая из окна кость, выпущеная сильной рукой, неизвестным, непонятно, со зла или просто по недосмотру, достигла лица проходимца, но явно не в том виде. как он хотел. Видя это, у эльфийки застыло сердце, а сама она тихо пискнула, похоже, сейчас без драки не обойдется и ей нужно было срочно что - то делать, иначе их прогонят из дома. Она едва умудрилась ухватить кость до того, как она упала на землю, и это должно было успокоить немного Делвина, но решила довершить свою тираду
- Между прочим шпынять юродивых к несчастью!
Заверила она стражей
- - Вы что, не слышали о тех деревнях, откуда прогнали попрошаек, а после у них ско.... ну уро... В общем все стало еще хуже! Он же не просил много! А вы ему зубы выбили, а между прочим, он в огромной нужде, уже не хотите ли вы прогневать богов таким вопиющим неуважением к людям, которые близки к ним!
Нериса подошла к Делвину и помогла ему встать и придерживала его, хотя корее всего не смогла бы удержать плута, если бы он хотел действительно мстить.
- Не злись Делвин, они не нарочно, вот кость, а они нам еще дадут поесть, они ведь обидели близкого к богу и понимают, что благословение богов терять не стоит! Не проклинай их!
К счастью гвалд почти прошел и кажется ситуация начала налаживаться, по крайней мере им будет где спать и возможно, что поесть.
Мертвое значит... а вторая... закрыта? Ты что мертвец... как и... Зигмунд?
Нериса подумала и изрекла.
- Хорошее начало! Загадки любят люди
- Но только лишь шарадами не накормить толпу
- Ведь если дать лишь травы без картошки
- Корчмарь получит вместо злата по лицу
- Уж даже если труп твой эта штука оживила, это конечно жутко, с какой бы стороны не подойти
- Но ведь не только это, скрывает этот череп за телом человека
- Скажи мой друг, чего же хочешь ты, ведь даже если ищешь силу
- Ведь в одиночку, как бы не старалась ты и твоя маска
- Ты если и найдешь, то только лишь, могилу!
Закончила свой монолог девушка. но услышала вполне резонный призыв маски.
- да ты прав. нужно их обработать, - Плюнув на поиск последнего ножа Нериса оправилась к доктору, что бы все таки обработать руку и неживого доктора.
Одного слова "юродивый" было достаточно, чтобы понять, что Нериса, похоже, решила поучаствовать в представлении. Потянувшись за костью, Делвин осторожно исказил губы в заговорщицкой улыбке, но тут же вновь натянул на себя выражение лица умалишённого. Мало того, судя по всем этим историям о некроманте, в деревне явно происходило что-то неладное. А если происходит что-то неладное, то нужно разузнать обо всём. Какие подозрения могут пасть на дурачка, который толком-то говорить не умеет?
Плут тоненько захныкал, начав неразборчиво жаловаться эльфийке на "плохого дядю", который "кинул еду" и "сделал бо-бо". Может, кому-то и было бы стыдно притворяться таким человеком, но не Делвину.
Всё то время пока происходило всё это "представление" Зигмунд бегал взглядом по всем участникам происходящего в ожидании когда же туповатый стражник, Делвин и эльфийка наконец успокоятся. И вот всё наконец стихло. Только повод был не самый хороший. Похоже что Делвин лишился только что остальной части зубов. Тихо ойкнув лекарь снял обе перчатки, а после полез к лицу плута, попутно снова обращаясь к стражнику.
— И всё таки. Где там эти ваши некроманты? И первый и второй. Даже если это не они сделали, то всё равно стоит с ними поговорить.—
Солдат, понемногу остывая, смерил презрительным взглядом Дёрпа и едва сдержался, чтобы не харкнуть тому в глупую маску, поняв, что тот продолжает вести себя, словно какой-нибудь высокомерный живой из-за границы.
– Я за тебя и твою жизнь тоже не ручаюсь, – вновь начал заводиться личенвайнец, – натворишь глупостей – наш некромант мигом из тебя всю дурь выбьет, тьфу! Иди и хоть сдохни, я уже сказал, где ты можешь улечься, выродок паладина!
Вояка начал бормотать себе что-то под нос, видимо, проклятия. В таком состоянии он едва услышал вопрошающего Кассиуса. Не удивительно, что прошлый вопрос остался без внимания: тогда деревенщина был вне себя от гнева.
– Высокий такой, в маске, – раздражённо начал он, но постепенно успокаиваясь, – маска другая совсем, с рогами большими. И сам он будто нежить какая-то и нежитью управлять может, не как некромант, а будто вожак какой-то. Одет в свет знает что, и пропадает. Да, именно может взять и исчезнуть, если увидишь. Да вообще: если увидите, сразу поймёте, что он. А если в лесу проходили здешнем, то точно должны были почувствовать что-то такое…
Не совсем понятно, как хотел продолжить солдат – он, похоже, и не пытался, сказав всё, что толком знает, но завершить фразу ему не дал Колман, весело обращавшийся к Балору.
– А чего не ставить-то в известность? Чего нам скрывать? – похохотал маг, – мы ж простые путники, и всё, что у нас есть – интересные истории!
Внезапно насмешливо-безумный огонёк в глазах Колмана пропал, и он совершенно серьёзно взглянул на южанина, давая понять, что лучше действительно быть «ничем не примечательными путниками», пусть группа и была довольно разношёрстна. Так же резко Колман вернулся к своему обычному жизнерадостному, если так вообще можно выражаться об существовании в Личенвайне, состоянию.
Солдаты словам Колмана, наверное, даже поверили и хотели возвращаться к насущным делам, как вояку-кочегара вновь пробило на слепой гнев от слов Нерисы.
– Прогневать богов?! Да что ты несёшь, эльфийское отродье! Да что ты тут вообще делаешь? – вскричал вновь он, от чего второй стражник боязливо отошёл в сторону, – да чтоб сам Ур-Геред прогневался? Что за бред! Да чтобы этот свихнувшийся беззубый светопоклонник был благословлён богами? Да ты сама обезумела! – солдат потрясал мечом, кидая на Делвина и артистку полные ненависти взгляды, – и хорошо, что зубы ему выбили: у нас таких хоть в землю закапывай! Давеча приходил из леса тот кретин, ух, клянусь, не удери он от меня тогда, я бы ему кочергой все зубы сам бы и выбил! А ведь он ещё лыбится так глупо и всё шныряет здесь, как дома. А потом – в один момент опять пропадает. Тьфу! Юродивые! Чтоб их всех свет испепелил, от них всегда одни проблемы!
Возможно, он даже поверил, что плут обезумел: ярость солдата была искренней, и потому он с ещё большим раздражением ответил Зигмунду.
– Ты оглох, что ли, тебе же уже сказали, что вон там! – взмахнул рукой куда-то вглубь деревни солдат, – вот даже твой дружок зубастый пошёл, а ты опять переспрашиваешь, тьфу! – тем не менее гнев не до конца ослепил деревенского, и он ясно увидел костяные руки Зигмунда, тянущиеся в рот к «юродивому», – а, ну да, нежить! Ну, понятно, мозги себе высушил, конечно! Тьфу, глухой ты, мертвяк.
И действительно, Балор вместе с Теодором уже спокойно шли по пыльной дороге, на которой хорошо виднелись борозды от таскаемых трупов. Лесник оглядывался, подмечая детали: дома давно никто не чинил, почерневшая от времени и ужасной личенвайнской влаги древесина окружала странников, жилища выглядели бедно, в окнах, в которых не было ставен, порой выглядывали бледные лица, недоверчиво оглядывающие прохожих. Иные прогуливались а улице, либо быстро сворачивая за угол, видя странных гостей, либо бросая на них взгляды, полные глупого скептицизма, и шли дальше. Сверху давили плотные тучи, довершая картину типичной личенвайнской деревни, в которой иногда можно было не найти даже кузнеца, ведь тому не с чем и негде работать.
Теодор немного отстал, видимо, не выбрав точно, куда идёт, и южанин успел в одиночку добраться до крупного строения, издали казавшегося посолиднее остальных. Но вблизи были видны покосившиеся ставни, потёртые и ощетинившиеся щепками доски и брёвна, а крыша, казалось, немного нависала над распахнутой настежь дверью. Оттуда вышел тот, третий, солдат, теперь деловито отряхавший руки.
– А, вот и ты, гибрид, – усмехнулся он, – ну, глава наш сейчас не особо к разговорам настроен… Хотя он всегда к ним не настроен. Но можешь растолкать его – он сейчас в общем зале, это вон за той большой дверью.
Деревенский ушёл по дороге, свернув куда-то, оставив Балора наедине с покосившимся сараем.
Внутри было пустовато: если не считать старого, покрытого ржавчиной канделябра и пары огарков на нём, дающих слабый свет, в прихожей не было вообще ничего. Сразу впереди виднелась крупная дверь – о ней и говорил солдат. Справа и слева было ещё два прохода, но они, видимо, вели в жилые комнаты и интереса не представляли. Из общего не доносилось звуков, звенящая тишина окутала прихожую, словно и не было никого в этом доме.
Из всего разговора Кассиус успел понять только одно: его закинуло в группу с очень странными, если не глупыми личностями. Зигмунд пребывал где-то вне материального плана и напрочь пропускал мимо дыр в черепе слова своих напарников; Делвин продолжал косить из себя слетевшего с катушек дурака; Дёрп, хоть и шепотом, но зачем-то угрожал местной страже, ни беспокоясь о последствиях; Нериса и вовсе начала затирать о богах, видимо позабыв о том, в какой же стране она находится. В Личенвайне каждый третий, если не каждый второй был схож внешне с Делвином и попадал под критерий «юродивый». Если бы уроженцы мёртвых земель заботились о помощи подобным личностям, тогда бы деревни совсем опустели и представляли из себя нагромождения незаселённых деревянных домов.
~ Хорошо хоть она не уточнила-то, о каких богах именно говорит. Будет совсем плохо, если она упомянет какое-нибудь благословение Пелагиуса или же Ниссы. Надо сваливать от этих безумцев. Куда… куда там подевался Бал? ~ - по окончанию данной мысли, юноша обернулся и обнаружил необходимое ему направление.
Скорее всего, Кассиус бы также последовал к местному главе, но возобновившаяся речь солдата и комментарий Колмана заставили его остановиться. Всё-таки вояка ведал о некоем попрошайке шастающем по округе, а некромант, видимо, не правильно понял слова отдалившегося родича.
— Колман, я думаю он говорил об оплате. Всё-таки, сначала за оказание услуги принято платить либо сразу и полностью, либо частями. А фразы об «оплате потом подумаем» и «проживут пока без неё», может понравиться не каждому. Хотя, кто же его знает? Может он и про что-то другое говорил.
Пожав плечами и прервав своё общение с некромантом, колдун предпочёл опять переключиться на воина-кочегара.
— А что ещё за кретин? Какой-то безумец из леса, или как?
Тем временем Балор уже достиг поставленной цели: выделяющегося на общем фоне домика. Ну как выделяющегося… да, он был гораздо крупней и солидней, но ставни его были скошены, древесина ощетинилась, а крыша свисла. Остаётся надеяться будто она не провалится в самый ответственный момент.
Вскоре из распахнутой двери вышел некогда видимый мужчина. Личенвайнец бегло сообщил новоприбывшему о настроении главы: разговоры он сейчас не жаловал. Как и всегда… не жаловал, но был готов изменить своё мнение на этот счёт. Вот только как? Деньгами? Возможно-возможно, но деревенский ускользнул ещё до того, как гибрид успел задать возникший вопрос. Плохо. Ни остаётся иного выхода – надо зайти в дом.
— Хм? Я зашёл в лавку «Чайника»? - спросил сам у себя южанин. И действительно, некоторые сходства были: также пусто и виднеется парочка проходов. Вот только нежити не хватает, но она наверняка сокрыта за одной из дверей.
Простояв ещё несколько секунд на одном месте, южанин выдвинулся к крупной двери. Если он правильно понял слова деревенского, то главный должен находиться именно за ней. Последовала парочка глухих ударов.
~ Как там это вообще делается? Постучать, а дальше? Хм… а на этом вроде всё. Да, точно ~ - решил для себя мужчина с ожогом на лице и постарался открыть дверцу, дабы пройти внутрь. О том, что ему должны были хотя бы ответить он позабыл, либо не знал и даже не догадывался.
Может быть, Нериса и была хорошим бардом, но вот приспособленец был из неё никудышный. Надо же, додуматься сказать "благословение богов" в Личенвайне, где почитают только Ур-Гереда, а имена Святой Троицы используют, как ругательства! Впрочем, Делвин нашёл выход из положения. Округлив глаз на слове "богов", плут замахал руками.
— Нет бога кроме Ур-Гереда! — чувственно воскликнул он, ударив себя в грудь кулаком.
Пылкости его речей мог бы позавидовать юный паладин, только-только обратившийся в очередной "Орден Великой Печати". Однако проходимец на этом не остановился! Упав на колени, он принялся изо всех сил молиться "единственному богу", отбивая поклон за поклоном. Как самый настоящий монах-отшельник, только без скита и со съехавшей крышей. Правда, молитвы он ни одной не знал, а просто произносил слова "благофлови", "упокой", "фмерть" и "Ур-Геред" в случайном порядке, периодически издавая звуки самого разного рода: от визга до рыданий, но получалось сносно. Наконец, когда у стражника не осталось сомнений в том, что перед ним был абсолютно спятивший, но безумно преданный покровителю смерти фанатик, Делвин поднялся, странно глянул за Зигмунда и открыл рот для проведения медицинских процедур.
Дёрпу тяжело давалась телепатия когда он имеет носителя так как на поддержания всего организма требовалось много сил, хоть и не ослабляло его это никак, но если внести еще и телепатию в это время то разум не выдерживал такой перегрузки и иногда сдавал сбой, но все же с головной болью и сосредоточившись мог на время сказать что то существу, что он и сделал ответив одно и тоже двоим стражникам что бы проучить этих ублюдков за свою дерзость не разделяя их голову от тела — Вы не задумывались что ваш некромант вас не защитит и когда нибудь ваши ваших близких расчленят у вас на глазах когда вы будете держа свои органы у себя в руках истекая кровью? — Стараясь как можно сильнее напугать этих немощных. Позже сказанного держась за голову и тиха мыча.
Снимая перчатку показывая свою руку — Ну как видишь я живой и теплый из крови и плоти, а если подойти ближе — Заигрывая — можно услышать как что-то бьется внутри хмм, что это? Даю подсказку, это сердце, хе.
— Со смертью у меня свой особый договор — скрестив руки на груди, крест на крест — и лучше пока что в данный момент о нём не стоит знать или может ты где то слышала про меня? И если я правильно понял, ты бард.
Вдруг вспомнив, Дёрп очень опечалил вопрос эльфийки, чего же он хочет… раздумывая пару секунд и ответив — Освободится — понимая то что она останется в недопонимание и это воспримет совсем по другому данное слово — И… Лиру, и на этом вопросов пока что достаточно.
А что делает, такая красивая эльфийка в таком месте? И я бы хотел узнать твоё имя если позволишь — Пытаясь как то забыть то что он сказал и выбросить это из памяти — А в прочем, мне не стоит знать, еще рано, кто знает что случится по дороге и что со мной или с вами будет, дождемся более приятной обстановке — поняв что группа собирается на массовое лечение своих ран что означало окончание разговора — Думаю у нас еще будет время поговорить, подмигнув ей, уходя немного вперед чтобы подумать о своем, куда после пошла вся группа.
Смотря на этот цирк, как здоровый мужик делает из себя шута, было очень забавно, позорясь и опускаться так перед вырадками? Дело было довольно глупо со стороны Дёрпа. Но что человек не сделает ради того что бы помочь остальным или угодить кому либо, для своей или чужой выгоды нагло лгать самому себе и другим, это закон выживания, делаешь то что нужно не смотря ни на что, в любом случае это вызывало уважение.
Закончив с излечением рта Делвина, лекарь вытер костяные руки о тряпочку в сумке, и кивнув охраннику выдвинулся за Балором, в дом который вроде как скрывал в себе некроманта. Когда лекарь зашёл в дом, в нём уже были знакомые лица, которые почем-то не решались пройти дальше. Вопросительно посмотрев на своих спутников, Зигмунд решительно направился в сторону центральной двери. Дойдя до ней медик слабо постучал костяными пальцами, даже не подумав надеть перчатки.
Один из стражников после выходки Дёрпа стоял, будто ничего и не случилось, а второй, подозрительно оглядевшись, поковырялся мизинцев в ухе, недовольно пробормотав: «Опять эти голоса чёртовы». Не похоже, чтобы он был впечатлён. Но если задуматься, то действительно, чем маска хотела напугать твердолобых солдат? Это были какие-то скучные, слышимые довольно часто и порядком обесценившиеся в Личенвайне угрозы. Может, у этого вояки даже и не было родных, и он видел их смерть куда более страшную и мучительную. И тем более, будь стражник поумнее, он бы сразу заметил очень странную логику: в таких ситуациях, которые описывал Дёрп, именно некромант и может помощь – раз, два и все конечности на своих местах, а живот зашит. Конечно, не факт, что после этого пациент будет жить, но если маг своё дело знает, то и с того света вытащит, не поднимая в виде нежити.
Но вот что впечатлило деревенщину, так это чудачества Делвина. Стражники отстранились от, как они думали, настоящего безумца, и перебросились парой слов. Впрочем, один из них даже как-то довольно посмотрел на плута: он частично разделял такие мысли о боге.
– А, тот обезумевший? Да, из леса, – вояка решил вернуться к вопросам более приземлённым, отвечая Кассиусу, – с ним я, слава Ур-Гереду, не пересекался. Но видел, как он то к нам забежит, то обратно в лес ускачет. Жуткий тип, хотя на глаз он безобидный. Сгорбившийся такой, короткий.
Дождавшись, пока южанин дослушает короткий и малосодержательный рассказ, Колман тихо обратился к Кассиусу:
– В том и дело, что не понравится, – шептал он, – они и так должны были подумать, когда услышали об оплате, что у нас от силы десять кристаллов на всех да пара завалявшихся ириев. Сейчас, уверен, они убедились, услышав меня. Тут даже стараться не надо: во всё поверят, ха-ха, – некромант бесшумно расхохотался, – вот Делвин всё правильно делает. Переигрывает малясь, молясь – ха, здорово: малясь-молясь! Не, ну ты слышал, а? Ха-ха! – ох, но этим пустоголовым и такое сойдёт. Хм…
Балор и Зигмунд зачем-то одновременно постучались в массивную дверь. Сырая древесина глухо отозвалась, даже как-то недобро и неприветливо, словно не желая, чтобы к ней прикасались чужаки. На звук никто не пошевелился, будто внутри было мертвенно пусто, наверное, именно поэтому южанин навалился на дерево, открывая путь вперёд. Ржавые петли натужно и противно заскрипели, и перед странниками открылся просторный, в отличие от тесной прихожей, зал. Обставлен он был так же бедно, но с минимальными удобствами: по середине красовался чутка подгнивший стол, который, впрочем, держался весьма крепко, стулья возле него тоже казались прочнее окружающих стен, готовых развалиться от порыва ледяного ветра. В уголке раскинулся длинный диван без подушек, а подле него, слева, находилась приоткрытая дверь в другую комнату.
Всё это освещала маленькая люстра под высоким потолком, тусклый свет нескольких догоравших свечей выхватывал из полутени неподвижно сидящих на диване двух стражников и ещё столько же стоящих возле них. Солдаты выглядели куда приличнее своих собратьев на улице: комплект брони был полным и относительно новым, ржавчина на едва-едва блестевшей в дрожащем огне стали только-только начинала разрастаться, захватывая всё больше территории, словно какой-нибудь обезумевший король, начавший поход против всего мира.
Возле стола, прямо под люстрой, стоял другой человек, укутанный в потёртый плащ. Блеклый свет падал на него сильнее, чем на стражу, и можно было разглядеть его бледное лицо, покрытое пятнами нездорового жёлто-зелёного оттенка. Глубоко посаженные глаза с трудночитаемым, определённо, с очень недобрым выражением глядели на вошедших из-под густых седых бровей. Во внимание сразу же бросилась седая борода и странноватого вида курительная трубка над ней, словно сделанная мастером не из этих мест: бледная, как её обладатель, древесина причудливо изгибалась – совершенно не похоже на привычную грубую работу личенвайнской провинции или угловатую готику метрополии.
И даже когда гости вошли, несколько секунд стояла звенящая тишина, будто в главном зале собрались манекены, неспособные ни говорить, ни двигаться. Резко разрывая осязаемое безмолвие, неизвестный взял трубку и раскрыл рот, из которого повалил дым, и сказал:
– Ну? – вопрошающий звук был произнесён с такой интонацией, будто говоривший уже хотел умертвить пришедших, а их тела выкинуть куда-нибудь подальше, лишь бы не видеть.
Солдаты в углу даже не дёрнулись, но вид у них был такой, словно они хотели о чём-то друг с другом поговорить, но никак не решались.
Дёрп с удивлением посмотрев на стражей, так как будто они нечего не боятся, довльно глупо было что то делать на горячую голову, обычно адекватный человек начал бы как ни-будь реагировать на голоса в голове, но эмоций было ноль походу это идиоты настолько тупые, что не понимают со всем нечего похоже, даже на такую угрозу в голове не пойми откуда проговорив у себя в голове. Дёрп подумал еще применить трюк с визгом из пасти которая точно их напугает или доведет до сердечного срыва с разрывом перепонок, но уже настолько они ему надоели что смерти будет мало, сделав недовольный выдох, не оборачиваясь от стражи начал терять свою оболочку, развалившись в черный струйный дым на которой только виден конец маски в более почерневшем виде, перемещаясь по земле как туман в тот дом в котором находится другая часть группы, остановившись и собравшись возле входа стараясь осмотреть весь дом от низов до потолка взглядом пытаясь найти удобное местечко.
Но было не очень удобно заходить когда на тебя смотрят столько глаз, схватившись рукой за рукоятку своего меча, подозрительно смотря в глаза видно по бороде престарелому мужчине — Что ну? Ты забыл свои слова записанные или вы уже уходите не оставшись на чай? — немного предохранится не помешала бы и Дёрп приготовившись сотворить Цветок Смерти просто ждал нападения с их стороны, возможно, это был тот некромант и все подслушал, а может и просто друг, но доверять тут можно мало кому, когда еще не знаешь что могут сделать тебе даже твои новые напарники за спиной, хотя о своей смерти Дёрп волновался меньше всего.
Но не успел Балор отпереть дверь, как к нему предпочёл присоединиться Зигмунд; как хиленький доктор успел дойти за него за столь краткий период осталось для гибрида секретом. Неизвестно для чего прибывший мертвец несколько глупо уставился на воздух и только после этого пошагал к центральной двери. Видимо «Медицина» пребывал где-то вне этого мира, ведь он со своими костями на показ начал долбить по двери, которую уже успел приоткрыть Девитт. Выглядело это странно, глупо и даже забавно.
~ Видимо опять головой поехал, разумом выпал и к своему этому хранителю отправился, а тело здесь забыл. Хех… а когда пришёл небось смотрел на ныне невидимые тени ~ -решил южанин и наконец-то отварил дверь.
Встречное помещение выглядело несколько лучше, чем предыдущее. Была мебель, более приятный глазу свет и несколько стражников с местной главой. Стражи, по меркам Личенвайна, были «надраены до блеска» – броня была полной и слабо подвержена коррозии, а имеющиеся оружие внешне действительно напоминало оружие – ни кочерга, ни прут, ни что-либо из подобного.
Балор так и не успел дать какой-либо ответ на «приветственную реплику» со стороны мужчины с курительной трубкой. Кстати, трубка была красивой: чудливо изогнутая бледная древесина ярко выделялась на общем фоне; такую, наверное, предпочитают использовать друиды. В помещение ворвался некогда встречный Дёрп. Видимо его познания в таких областях как вежливость и этикет были ещё скудней, нежели чем у Балора: кисть была на рукоятке меча, а сам он нёс какой-то бред и выказывал неуважение к местному главе.
~ Он совсем больной? Несколько здоровых лбов вместе с некромантом его разберут и бровью не поведя. Ну его… ~ - гибрид предпочёл отойти от Зигмунда и Дёрпа подальше. Мало ли что человеку-маске взбредёт в голову.
— Я понятия не имею что он несёт – разноглазый кивнул в сторону Дёрпа. — Кхм, ага, да, здарово – южанин вскинул правую руку, помахал ей из стороны в сторону и пошагал к столу. — Я присяду? – уроженец Всеобщей осмотрел свою одежду. — Нет, ни присяду. Хотелось бы узнать: сколько берёте за ночевку в одном из домов, за тела и за бочки с водой? Ваши солдаты говорят мол надо с вами поговорить и обкашлять всё это дело. Всё-таки на холоде спать никак ни хочется и при этом ни хочется помереть от обезвоживания: с дороги жажда мучает, да и топать ещё хрен знает сколько.
Выслушав реплику стражника колдун несколько раз кивнул. Видимо данная информация могла принести хоть какую-то пользу. Во только какую? К сожалению или же к счастью, из раздумий Кассиуса выдернул Колман. Некромант-проводник-рассказчик-извозчик-человек-сто-профессий поспешил разъяснить юноше некоторые детали своих прошлых реплик. Именно сейчас всё стало понятным и оказалось на своих местах. Последовал краткий смешок.
— Хе-хе, малясь-молясь, да, это забавно – Девитт приподнял руку и постарался что-то смахнуть со своей щеки. Остановил его внешний вид ладони – она было усеяна грязью. — Ладно, нам, наверное, уже пора идти. Бал и остальные всё-таки уже утопали к местному главе, а мы всё тут стоим и стоим. К слову, Вы задумались о чём-то или же мне показалось? – видимо завершающее «Хм…» не ушло от внимания юнца.
Вскоре Одай-Астарт всё-таки пошагал к необходимому зданию…
Одного взгляда на шушуканье деревенских вышибал было достаточно, чтобы понять, что они поверили. Правда, стражники-то поверили, а вот что будет с кем-то посерьёзнее — покажет время.
— Кажись, клюнули ребята… — еле слышно пробормотал Делвин, вытирая огромный ком грязи, налипший на сапог, об камень. Быть может, остроухая, воспользовавшись достоинствами своей расы, смогла услышать вполне адекватную речь вместо неразборчивого бормотанья.
Балор, Кассиус и Зигмунд уже ушли в сторону какой-то важной шишки, с которой предстоял долгий и, наверное, не самый приятный разговор, в котором юродивому участвовать не пристало. Оставалось только усесться, где от земли повыше и жопе помягче, да ждать, чем Делвин и занялся. Прямо на то место, где минутой назад был почищен сапог. Плащ плута представлял из себя крайне жалкое зрелище, будучи целиком покрытым грязью, кровью и другими нечистотами. Но, похоже, его это не сильно волновало.
Делвин не знал, чем себя занять. Обычно в такие моменты он либо практиковался в картёжном деле, либо жевал что-нибудь. Безумец, преспокойно раскладывающий карты, мог бы вызвать подозрения, а жевать со сломанными зубами — такое себе удовольствие. Не найдя себе лучшего занятия, проходимец, положив руку на руку, принялся с упоением дрыгать ногой.
— Кажись, клюнули ребята… — еле слышно пробормотал Делвин, вытирая огромный ком грязи, налипший на сапог, об камень. Быть может, остроухая, воспользовавшись достоинствами своей расы, смогла услышать вполне адекватную речь вместо неразборчивого бормотанья.
Балор, Кассиус и Зигмунд уже ушли в сторону какой-то важной шишки, с которой предстоял долгий и, наверное, не самый приятный разговор, в котором юродивому участвовать не пристало. Оставалось только усесться, где от земли повыше и жопе помягче, да ждать, чем Делвин и занялся. Прямо на то место, где минутой назад был почищен сапог. Плащ плута представлял из себя крайне жалкое зрелище, будучи целиком покрытым грязью, кровью и другими нечистотами. Но, похоже, его это не сильно волновало.
Делвин не знал, чем себя занять. Обычно в такие моменты он либо практиковался в картёжном деле, либо жевал что-нибудь. Безумец, преспокойно раскладывающий карты, мог бы вызвать подозрения, а жевать со сломанными зубами — такое себе удовольствие. Не найдя себе лучшего занятия, проходимец, положив руку на руку, принялся с упоением дрыгать ногой.
Похоже, не смотря на ее провал, представление удалось и к Делвину внимание было ослаблено, подмигнув ему и услышав его шепот Нериса оставила его собирать информацию а сама направилась со всеми в дом, ей не хотелось оставаться одной в этом месте, а уж если и было где безопаснее, так только вместе с товарищами. Она продрогла, была немного голодной, а все ее тело болело после недавней драки а голова была тяжелой, даже разговор со стражами она делала через силу.
"Сейчас самое время отдохнуть. Если мы будем аккуратны и вежливы, то заночуем в этом доме и... "
Не успев додумать приятную во всех отношениях мысль о сухой постели, охране и чистой одежке как суровая реальность ударила ее по затылку.
Нериса посмотрела на Дерпа разинув рот и отошла от него вместе с гибридами.
- здравствуйте, приятно видеть, что даже в такой разлухе есть люди, которые содержат свои владения в таком порядке!
Попыталась Смягчить эффект от идиотского поступка Дерпа, Нериса и отойдя от него. Возможно он хотел отомстить этому человеку, но не на глазах у всей стражи!
Нериса нарошно избежала подробностей. доверив право говорить Колману. Она боялась напортачить опять, как со фразой про богов, которые тут видимо были не в почете.
Колман, по-видимому, счастливый, что его шутку поняли, и Кассиус побрели по размытой от недавних ливней дороге к дому, в который пошли остальные, оставив Делвина дрыгать ногой в одиночестве, ведь те солдаты тоже пропали по каким-то делам. Проводник странников очень любил что-нибудь рассказывать, как уже можно было понять, и своими мыслями тоже не преминул поделиться:
– Да этот масочник всё в свет обратить может, – задумчиво пробормотал он, будто жалуясь южанину, – а я уже пару дней не дрых. Если нас погонят отсюда, то всё вообще по-паладински будет! Он как-то слишком вызывающе себя ведёт.
И как будто в подтверждение его слов, когда остатки группы вошли в главный зал, Колман заметил, что Дёрп крайне глупо потянулся к оружию. Этот жест, едва видимый в полутьме, не остался незамеченным и для солдат в углу: они тоже положили руки на рукояти мечей. Оружие их было вполне сносным, как мог отметить Балор, та кочерга и рядом не стояла, что, впрочем, не мешало ей ломать черепа.
Глава деревни на явно враждебный жест не отреагировал, предпочтя ограничиться словами в ответ на какой-то бред из уст странника в маске.
– Что это с вашим дружком? – спросил он так, будто уже представлял страшную кончину этого «дружка».
– А он не совсем с нами! – послышался радостный голос Колмана из-за спин приключенцев.
Затем взору некроманта открылся его собрат по роду магии: он бесцеремонно раздвинул руками собравшуюся толпу, оглядел помещение и встал в угол, глупо улыбаясь. Колман, конечно, был проводником, но это не значило, что он должен был брать борозды правления отрядом, улаживая дела с оплатой, – сами справятся, лишь бы не давали спуску Дёрпу.
Слова эльфийки, казалось, пролетели мимо ушей главы, и он перешёл к делу, не настроенный на лишнюю болтовню о чудаке в маске и прочем.
– Дом на день, один труп, одна бочка, – недовольно перечислил некромант, задумавшись. Он вновь затянулся трубкой, и выдохнул едкий и горький в сторону Дёрпа, будто добавляя свой дым к его, застилая обзор маске, – за всё – семь кристаллов. Найдётся? – произнёс глава таким тоном, словно рассчитывал, что у прибывших нет и единого камешка.
Приглядевшись, Нериса вдруг приметила, что изгибы курительной трубки её казались подозрительно знакомы. Определённо, такая работа могла принадлежать её сородичу. Впрочем, некромант явно эльфом не был.
"Почему чем больше бюст у девушки, тем сложнее запомнить цвет её глаз?" — подвернувшаяся мысль некстати вильнула в голове у Генриха. Зашевелившиеся усы гиганта недоуменно встопорщились. Извечный мужской вопрос вновь потревожил его. Интересно, почему? Воин двумя пальцами снял шляпу со своей головы. Гонимые полами шляпы потоки воздуха освежили лицо немолодого солдата. Скривив губы в доброй улыбке, гвинфорец посмотрел куда-то в небо.
"Так почему чем больше бюст у девушки, тем сложнее запомнить цвет её глаз?" — присел на корточки человек. Колени чуть хрустнули, сгибаясь под тяжестью одноглазого меченосца. "Нехорошо. Как бы не подвели в нужный момент." — пальцы Хофнера легонько отщипнули ближайшую к нему травинку. Происходившее рядом его лишь забавило. Странный новичок вел себя, на удивление, странно. Делвин воображал себя собакой, мочащейся на дерево и стряхивающей остатки на него же.
— Старость не радость, Ур-Геред меня побери. — Буркнул себе под нос немолодой По местным меркам уж тем более мужчина. Конец травинки отправился Генриху в рот, в котором, что странно, присутствовали абсолютно все зубы. Видимо, судьба-матушка посчитала, что глаза с него хватит. Ухватившись руками за меч, Хофнер спокойно поднялся с земли. Доспехи негромко тренькнули друг о друга. Он забыл их даже отмыть после той битвы. В оправдание себе он мог сказать, что времени банально на это у него не было. Но его мысли вновь возвратились к извечному мужскому вопросу. Зашевелив усами, он внимательно взглянул на говоривших с ними деревенскими. Оперевшись на рукоять предплечьями, гвинфорец перекатил травинку из одного угла рта в другой. "Кажется, староват я думать над такими вопросами." — Однако усмешка не покинула лица человека. Ой лукавил он перед собой, ой лукавил старый рубака.
Легкий ветерок проник сквозь пробитые в паре мест доспехи. Воина это всегда очень сильно удивляло. Вроде бы, сражались с обычными мертвяками. Но и у тех хватало силенок продырявить закаленную сталь. Хлопнув себя по бедру, воин взглянул на мужиков, что говорили и говорили. — У вас здесь есть кузнец? — Зазвучал баритон одноглазого. Меченосец был почти уверен, что если здесь кузнец и есть, то ковать он умеет разве что плуги и косы. Да и латать доспехи ему вряд ли приходилось. Однако выбирать не приходилось. Дрыгающий ногой Делвин все продолжал ей дрыгать. — Кто поймет безумца, если не безумец. — Шепнул себе в усы человек и улыбнулся во все зубы. — Или сталь у вас тут есть? Или заклепки? Или хоть гвозди? — Если не будет кузнеца, то придется латать доспех находу. Вбить какое-никакое железо с помощью молотка и гвоздей в прорехи, тем самым образом закрыв их. Да, варварство. Да, вид неэстетичный. Да, дорого будет потом латать доспехи нормально. Но что поделать.
Только услышав первую реплику со стороны Колмана, юноша предпочёл вновь несколько раз согласно кивнуть. Всё-таки некромант был абсолютно прав: подобранный в лесу человек-маска вёл себя слишком странно и как-то агрессивно. Наверняка, местным стражам-кочегарам он не понравился, а значит им могла не понравиться и остальная часть прибывшей группы.
— Да, Вы правы. Хотя, если нас всё-таки погонят я даже этому не удивлюсь. Тот же Дёрп с эльфийкой уже умудрились наговорить много лишнего и скорее всего скажут ещё – взяв небольшой перерыв в речи, южанин несколько неестественно передёрнул плечами. — Бррр… это же надо так обмолвиться. Они будто бы совершенно позабыли о том, в какой стране находятся.
Вскоре Кассиус на пару с некромантом добрался до необходимого здания. Первая же комната выделялась тусклым светом и отсутствием хоть какой-нибудь мебели. Как-то грустно. К счастью, в скорее была обнаружена настежь открытая дверь, в которой виднелись знакомые личности: ранее обсуждаемые Дёрп с эльфийкой, Зигмунд и Балор. Самое странное так это то, что Бал с Нерисой стояли в отдалении от носителя маски, который тянулся к имеющемуся оружию. Похоже некогда «подобранный» на дороге путник уже успел во что-то вляпаться.
— Мех… плохо – колдун пошагал к родичу. — Что происходит? Почему стоите поодаль от маски, а он при этом ещё и к оружию тянется? –шепотом поинтересоваться новоприбывший.
Балор лишь кратко взглянул на подошедшего Кассиуса и, в отличие от него, предпочёл перейти на родной шипящий язык. Всё равно окружающие ничего не понимают и вряд ли хоть когда-нибудь поймут. По окончанию шипения, мужчина с ожогом на лице вернулся к беседе с главой.
— Понятия не имеем – Бал пожал плечами. — Он, видимо, на голову раненный, или просто тупой. Ладно, сейчас это не важно. Кхм… хорошо, а если убрать труп и прибавить ещё одну-две бочки с водой, тогда сколько выйдет? О, и ещё: у Вас тут случаем нет кузнеца или хоть кого-то, кто способен нормально оружие заточить и залатать доспехи с одёжкой?
~ Труп в любом случае придется откинуть. Готовить его долго, а если жрать так, тогда не факт что в нём нет болезней с паразитами, да и наверняка там типичный дряхлый личенвайнец… вряд ли остальные согласятся скидывать деньги на такое, а уж тем более жрать ~ - ранее говорившего только сейчас осенила подобная мысль.
Теодор какое-то время постоял на улице рядом с домом главы деревушки, вдыхая свежий по личенвайнским меркам воздух. Видя, что практически все члены отряда уже были в стенах избы, он тяжело вздохнул.
В тот момент мысль о разговоре с очередным деревенщиной была ему просто противна, однако пускать дело на самотек и оставлять спутников без присмотра он не мог из-за старой привычки, так что лесник все же толкнул тяжелую дверь и вошел в помещение.
Мужчина зашел как раз вовремя, чтобы заметить очередную выходку Дерпа и услышать слова старика с трубкой. Теодор прошел через сени и встал рядом с уже ведущим беседу Балором.
— Этот чудила нам не дружок, — проговорил он, хмуро глядя на масочника. — Мы подобрали его на дороге неподалеку от деревни. Если он что-либо выкинет, мы к этому никакого отношения иметь не будем, — лесник повернулся к некроманту и внимательно осмотрел его, пока старший гибрид начал торговаться. Когда Девитт закончил, он вновь заговорил.— Деньги у нас найдутся, однако помимо прочего хотелось бы какой-нибудь горячей еды, будь то мясо, похлебка или каша.
Пока рот Теодора говорил эти слова, мысли его были сосредоточены на другом. Чутье подсказывало ему, что с этим стариком что-то не так: уж очень непохож он был на простого сельского некроманта.
Когда доктор наконец зашёл в помещение где был местный некромант-управитель, на него снова накатила волна "усталости". Зрение стало не таким чётким, а сам Зигмунд тупо пялился куда-то за спину управителя, не сводя взгляд. Но вот лекарь слабо тряхнул головой, частично прогоняя эти неприятные ощущения. Дождавшись паузы между словами Балор и главы, неживой наконец заговорил.
— Да-да... О чём это я? Ах да... Здравствуйте. От местных стражников я узнал что возможно вы делаете что-то с духом леса... Это правда? Просто в лесу на нас напала... Напал здоровый такой монстр. Но живым я его назвать не могу... Ну он был большой такой мясной бочкой с гноем. И хотелось бы узнать, случаем это не ваших рук дело? Или того второго некроманта о котором говорил стражник. Кстати, где этот второй некромант?—
Сразу двое странников заговорили о кузнеце. Если бы они пригляделись повнимательнее к броне стражников, то определённо могли бы заметить грубый уход за ней: то здесь, то там на одном нагруднике виднелась кривая, будто выдернутая из трофейной груды металла, заплатка, на другом следы были иные, словно дыры в железе затягивали клещами. Одним словом, каждый справлялся со своим снаряжением по-своему, а значит, здесь вряд ли есть кто-то, через чьи руки переходят доспехи и оружие.
– Не, кузнец ещё полгода назад ноги сделал, – подал хриплый голос один из солдат, – раньше в лесу добытчики метала ошибались, домик один был там, хороший такой, от нежити спрятаться можно – она и не достанет. Тогда железяк было хотя бы, чтоб хотя б закутать кого-нибудь в броньку. А сейчас, когда там дух свирепствует – не, железа нема. Хотя я могу гвозди подогнать, остались после вчерашнего, ещё с домов некоторых сняли.
Слова этого деревенского о духе и невероятно прямые, граничащие с откровенной глупость. расспросы Зигмунда заставили главу вновь открыть рот, и дым повалил во все стороны.
– Нет, не я, – некромант из-под бровей взглянул на доктора, как на неизлечимого идиота, – и не второй. Он отсыпается здесь же, в комнатах, – договорил он с похожей хрипотцой, как у солдата. Но эта была какая-то неестественная и предвещавшая нечто плохое – явно нездоровая.
Глава начал молча курить трубку, пока глубоко сидящие глаза с долей недовольства вцепились в Балора и иногда соскальзывали на Теодора. Некромант, похоже, прикидывал стоимость запрашиваемых у него вещей и наглость гостей ему совершенно не нравилась, а в то, что у них есть деньги, он не верил.
– Две бочки воды, дом на ночь, готовый обед, – процедил маг, перечисляя, – десять силитов.
– О, о! А ещё клещи! Не обязательно навсегда, а просто попользоваться, – мгновенно послышался резкий голос Колмана, от которого некромант-глава скривился, словно его начали пытать.
– Одиннадцать, – чуть ли не переходя на раздражённое шипение закончил подсчёт он.
– А обед скоро, кстати? – не унимаясь, продолжил некромант-проводник, – а то у нас ни еды, ни мест, где бы поесть, ни народа, который покормил, – сказал он, подчёркивая то, что никаких связей ни с кем у группы нет.
– Наш повар приготовит, – мрачно ответил глава, и один из сидящих на диване солдат глупо и улыбнулся и вздёрнул голову, как бы показывая: вот он я, повар – тогда ешьте хоть до ослепления.
– Я там и кхореньев добавлю, хотя в псл-леднее время их таскхать всё сл-жнее и сл-жнее, – из угла пожаловался с ощутимым личенвайнским акцентом тот самый повар, – но мяса будет – умрёшь, кхак многхо! Так что есл-и вывалите побол-е, я ещё бол-ше нал-жу мясца, и тогхда пышный обед, кхл-лянусь, состряпаю: накхануне-то запасы п-полнлись.
Возможно, такой говор мог быть непривычен для некоторых странников, но Колман прекрасно его знал и помнил, даже улыбнулся, услышав такое знакомое и родное растягивание «л», кашляющие «к» и «г», проглатываемые гласные – всё это особые приметы личенвайнского языка, которые глупый деревенский не смог притупить во всеобщем. В метрополии и роялистский оплотах по всей провинции такое редко встретишь.
Кузнеца здесь не было. Это было не сильно удивительно. Даже если бы и был, проку от него — как от умения взывать к Пелагиусу. То есть никакого. Чуть пожевав травинку, Генрих языком переместил её в другую часть рта. — Гвозди так гвозди. Молот надеюсь у вас есть? — Поднял меч двумя руками Хофнер и подошел поближе к повару. Личенвайнской стряпне он не доверял. Как и вообще этой стране. И попадать в неприятности из-за резко расслабившегося Или наоборот напрягшегося желудка воин не хотел. Ведь, как говорится, в одни неприятности нас втравливают враги, в другие друзья, а в остальные — женщины. А эта неприятность была очень даже противной.
— Я хочу сам приготовить себе еду. — С глухим стуком, кованый конец ножен бухнулся о половицы комнаты. — Не покажешь, где у вас здесь кухня? — Меченосец понадеялся, что не слишком сильно напугал сейчас повара. Обернувшись к своим, гвинфорец лишь хмыкнул в усы. Кашеварить и готовить пищу, что, в сущности, одно и то же, немолодому человеку будет не в первой. Да и умеет он делать это неплохо. Не зря же был главным стряпничим отряда в своё время. — Расскажешь, про коренья ты говорил? — Снял шляпу с головы наемник. Вежливость дело утомительное, но нужное. — Если ты не против. — Вовремя произнес одноглазый. Ибо ну его к Ин-Анамине под подол. Еще ночевать не пустят.
Ответ касающийся кузнеца заставил Балора несколько перемениться в лице: ухмылка слегка дрогнула, а средь вечной скуки проявился проблеск некоего раздражения. Ни в Истени, ни здесь кузнец так и не был найден. В лучше случае встречаются только те, кто пытаются его заменить, дабы броня с оружием не развалилась в самый ответственный момент. Тевигрей с его заточкой и местные стражи с их бронёй яркий тому пример. Наверное, профессиональных кователей вообще невозможно встретить где бы то ни было на территории Личенвайна. Хотя снаряжение откуда-то берётся. Видимо, у трупов отнимают или же прямо из земли выкапывают.
— Мда, жаль что он ноги двинул. После прогулки по здешним землям мастеровой в любом случае понадобится. Ладно, пусть уж пески греют его… вернее земля… или болото… ну или где его там оставили. А гвозди-то какие? Гнутые и ржавые, или относительно нормальные? Мне гвоздями всё равно не помочь, а одноглазому сойдут – Бал кивнул по направлению Хофнера. — За них сколько сдерете?
Кассиус видя-то, что его братца понесло совершенно ни в те дебри слегка наклонил голову и тяжело вздохнул. Послышался лёгкий треск и спустя пару секунд на столе пред местным главой оказалась четвёрка силитов – колдун постарался.
— Я могу наколдовать вам эти самые клещи, но если так хотите потратить лишний кристалл, тогда ладно – Кассиус обернулся по направлению остальных участников партии. — Эм… накиньте хоть ещё по два силита. Всё-таки мы с вами работаем вместе, а значит и за подобные вещи также платим вместе – на самом-то деле юноша с братцем могли самостоятельно оплатить всю необходимую сумму, но раз Колман попросил побыть оборванцами, тогда нет смысла в демонстрации противоположного. — А Вы ирии брать не будите, да?
Дрыгать ногой наскучило. Нет, поначалу было даже приятно дать конечностям отдохнуть после долгой и утомительной дороги. Первую четверть часа так точно. Но потом — нет. С оханьем поднявшись с камня, Делвин, похрустев спиной, всё ещё гудящей после той арясины, решил заняться тем, чем обычно занимаются юродивые: бродить по ближайшему населённому пункту, неразборчиво бормотать и стараться не получить на орехи от бравых молодцев, решивших показать свою удаль. Впрочем, с удалыми молодцами в Личенвайне было туговато.
— … Ах, матушка, на что ж ты меня оставила-то одного? Маленький я ещё, маленький совсем… — сокрушённо бормотал плут, ковыляя по деревеньке.
Похоже, лишнего внимания он не привлекал. До поры до времени, разумеется. Стоило проходимцу подойти к крыльцу одного из покосившихся домишек, на котором судачили двое мужиков, как он почувствовал на себе недобрые взгляды. Очень уж недобрые. И немудрено — местные уже держали в руках короткие и достаточно крепкие, чтобы было больно, палки. Делвин тут же поковылял обратно, утроив бормотанья.
Раз выведать ничего не получилось, то оставалось только одно — возвращаться на насиженный камень и преспокойненько сидеть, пока остальные наёмники договорятся о крове. Или, возможно, прольют свою кровь. В обоих случаях, стоило держать ухо востро. Мало ли, до чего лихо доведёт.
— … Ах, матушка, на что ж ты меня оставила-то одного? Маленький я ещё, маленький совсем… — сокрушённо бормотал плут, ковыляя по деревеньке.
Похоже, лишнего внимания он не привлекал. До поры до времени, разумеется. Стоило проходимцу подойти к крыльцу одного из покосившихся домишек, на котором судачили двое мужиков, как он почувствовал на себе недобрые взгляды. Очень уж недобрые. И немудрено — местные уже держали в руках короткие и достаточно крепкие, чтобы было больно, палки. Делвин тут же поковылял обратно, утроив бормотанья.
Раз выведать ничего не получилось, то оставалось только одно — возвращаться на насиженный камень и преспокойненько сидеть, пока остальные наёмники договорятся о крове. Или, возможно, прольют свою кровь. В обоих случаях, стоило держать ухо востро. Мало ли, до чего лихо доведёт.
Нерису больше волновала чистота ее одежды. Не смотря на то, что ей было сейчас охота больше всего спать, но чистота платья артистки была превыше всего, в конце концов она же не полуголая дикарка! Поровнявший с Колманом она улыбнувшись сказала
- Достопочтенный глава, нам бы еще корыто постираться!
Громко сказала артистка. Ну и место посушить одежду.
Больше пока что усталой эльфийке ничего не хотелось.
"Надеюсь у них хотя бы чистые или не сырые постели"
Подумала про себя она. Пока она молчала, боясь сболтнуть лишнего, как при Делвине.
- Тут можно расплатится или сбить цену представлением?
Едва слышно шепнула она Колману.
– Да нормальные гвозди. Разогнуть – плёвое дело, – отмахнулся солдат, – за один силит заграбастаю, сколько найду.
Гулкий стук тяжёлого меча никак не колыхнул некроманта, который тихо курил трубку, глядя на гостей, как на отбросов общества, но вояки на диване напряглись. Впрочем, повар сразу же разрядил обстановку своим акцентом.
– Да кхакое кхорыто, кхакое пстираться? Я в этом кхорыте еду мыть буду, женщна остроух-хая! – причитал он, недовольно нахмурив тёмные брови, – ал-ли х-хотите кхоренья с змлёй жрать? Эт мы мигом устроим! – деревенщина отрывисто кашлянул и стрельнул глазами в Генриха, – а ты эт кхоршо придумал-л, будешь гтовить. Тол-льк от пл-латы эт не спсёт.
Он бесшумно и немного натянуто рассмеялся, а затем, проворчав что-то на личенвайнском, встал с жёсткого седалища и повёл Генриха в приоткрытую дверь слева. Они прошли тёмное помещение, сопровождаемые скрипом половиц. В полутени гвинфорец мог заметить те трупы, которые таскал солдат, встретивший странников у ворот. Вон у того как раз был проломлен череп, и тонкая струйка крови всё ещё стекала по тёмным волосам, попадая на ничего не выражающее лицо другого мертвеца. Покойники были небрежно брошены в уголок, словно брёвна, один на другого, и будто чего-то смиренно дожидались. Пройдя длиный коридор, ставший для неизвестных личенвайнцев гробом, повар и Генрих оказались в новой комнате, похожей на алхимическую лабораторию. Два длинных стола занимали стены по правую и левую сторону от входа, на одном из них были аккуратно разложены какие-то чёрные травы, россыпь странноватых плодов с небольшими шипами и инвентарь: ступки, ножи, пустые колбочки и всякая маловажна мелочь. Второй же представлял из себя деревянный огрызок, покрытый тонким слоем комковатой серой земли и пыли, с небрежно накиданными на него немытыми толстыми и тонкими кореньями, часть из которых была столь мясиста, что могла заменить Генриху шею. Под этим же столом стояло наполненное вполне чистой водой корыто.
– Ты не смтри, что ал-лхимские шткховины тут, эт наш гл-лава, да бл-лгослвит егхо Ул-Кхеред, себе трубку нбивает. Хтя я у него и ножи, и всякхие штки всгда беру, – сказал повар, подходя к столу справа, на котором и были раскиданы мясистые растения, – а эт кхорневики, хорошая штукха, даже, бывает, и не в лесах рстёт, но из-за этго всё рвно не л-лучше: нежить, в пследнее время, и вне леса ошивается очнь, очнь многхо. Ещё и от ядов пмгает. Но вот безвкхусный вбще, – он встряхнул плечами, – ну, двай, помгай, раз вызвался.
В это время в общем зале никто так и не расплачивался, так как южане поступили, в целом, правильно, но из-за какой-то нерешительности группы ни одного силита выдано не было.
– Ирии? Вы даже камни выложить не можете, – процедил глава деревни, перекинув трубку в зубах.
Колман, кажется, был доволен, что этот злостный куритель и не подозревает, что у всей группы в закромах найдётся уйма и силитов, и монет, полученные не абы от кого, а от представителей правительства! Именно поэтому и стоило держаться скромно, взяв с каждого члена отряда немного денег, собрав нужную сумму.
Шёпот эльфийки резко вывел некроманта из какого-то неопределённо-радостного состояния.
– Э-э-э, какие представления, ты что, сдурела? – так же тихо, но растерянно, будто его огрели кочергой по затылку, зашипел Колман на Нерису, – нам вообще не надо выделяться. Ладно гибриды зубастые, как, хе-хе, хорошо тот деревенщина выразился, но ты-то эльф! Чуть что им не понравится, они панику разведут, и всё! Была эльфийка и нет эльфийки!
Прошло уже достаточно времени, а востребованная плата так и не была продемонстрирована во всём заявленном объёме. Странно. Похоже, путников охватила невесть откуда возникшая жадность и никто из них не собирался прощаться с парочкой некогда заработанных силитов, или же они попросту не понимали требуемого от них. В конце-то концов, кто же его знает, как, например, всё устроено у тех же осенних эльфов? Вдруг народ из числа которого вышла Нериса только и умет танцевать, плясать, петь и при этом предоставлять товары с услугами друг другу за даром? Нет, бред какой-то.
— Да… нормальные гвозди это хорошо – сквозь стиснутые клыки процедил гибрид. — Вот только платить я за них не буду – мне они без надобности. Пусть заплатит одноглазый мужик с двуручем.
Замолкнув, Балор приподнял правую руку и начал то ли обыскивать, то ли обхлопывать собственное снаряжение. Видимо, южанин старался показать-то, как же он усердно ищет необходимые кристаллы и монеты. Если проигнорировать звук бьющихся друг об дружку бутылок, то выходило неплохо.
— Эм… вы так и будете стоять? – обратился колдун к сопартийцам. — Неужели у вас совсем нет этих кристаллов?
Вскоре послышался лёгкий «БРЯК» - это Балор наконец-то закончился копаться и выложил к четырём кристаллам ещё четвёрку силитов
— Так, хорошо, давай так: ко всему этому я ещё накину различные травы и сойдёмся на этом. Могу дать лист заурядного куста, кровобежку, бродячий корень и ветвь дымного куста. Это всё, конечно, не силиты, но тоже не плохо. Может как ингредиенты сойдут, а может ты ими трубку забьешь и раскуришь. Ну как, согласен?
Бал также решил подключиться к этой игре в оборванцев. Раз на остальную часть отряда попросту нельзя положиться, тогда что ещё делать кроме того, как выкладывать помимо денег собственное имущество? Правильно, ничего.
Шляпа на своё законное место возвращаться не торопилась. Перо могло зацепить какую-нибудь гадость в этом доме и запачкаться. Услышав слова Балора, Генрих, походя, обернулся к нему.
— Простите, но у меня нет кристаллов. Одолжите кто-нибудь, я верну. Даю слово. — Бухнул кулаком в грудь воин и скрылся в тьме, ведомый поваром. Проходя мимо трупов, гвинфорец недоуменно взглянул на личенвайнца. Однако очевидный вопрос решил не задавать. Он не был ни паладином, ни героем. Само понятие "герой" подразумевает сложную гамму оттенков психических заболеваний, начиная с легкого отклонения от нормы и заканчивая абсолютным безумием, видимым невооруженным глазом. Если здесь едят или делают еще что-то с человечиной, то это лишь их проблемы. У Хофнера лишь промелькнула мысль, что не зря он пошел готовить себе еду сам. Хотя, сейчас люди так сильно запутались в себе, что верят в плохое гораздо охотнее, чем в хорошее. Меченосец понадеялся, что такие размышления не доведут его до беды. Разогнав затхлый воздух полами шляпы, одноглазый наконец дошел до конечной комнаты. Выслушав повара, великан хмыкнул. Грязной работы он не боялся. А парой минут назад слова эльфки про корыто насчет постираться забередили его душу.
— Я помогу, раз вызвался. Только дай минуту. — Стянул с себя латные наручи великан и закатал измызганные рукава по локоть. — Скажи, у вас здесь есть еще чистая вода и мыло? Ручей поблизости какой? — Ходить в грязной одежде все же нехорошо. Взяв в руки толстый корень, он начал его вымывать в воде. — Из чего у вас здесь еду готовят? — Все же задал этот вопрос интересующий его вопрос одноглазый рубака. — И где все остальное? — Набивать безвкусными Хотя, с солью все вкуснее кореньями желудок гвинфорец как-то не хотел. Его взгляд не зацепил ни сковороды, ни жаровню, вообще ничего. Котелок хоть какой и то было бы хорошо. Потушить их вместе и добавить туда мяса. Или это придется есть вприкуску с солониной?
Получив прямой и чёткий ответ, Зигмунд пожал плечами, развернулся на месте и пошёл к выходу из дома. Преодолев дверь кабинета и уже почти что выйдя из домика лекарь резко замер понимая свою оплошность. И решив её исправить развернулся обратно, вернулся в кабинет и дойдя до стола и резко опустил обе костяные руки на стол перед главой.
—Тааак. Стоп. А вы не врёте? Позовите сюда вашего второго некроманта... Может он что знает... И вообще, как вы думаете, откуда взялся этот монстр? Не мог же он так просто взять и появиться!—
Если можно, то попытка разговорить. 1d100: (85) = 85
Стоя чуть позади ведущего разговор с некромантом Балора, Теодор продолжал молча наблюдать за стариком. Что-то в нем было не так. Что-то неуловимое в производимом им впечатлении. Однако в чем было дело леснику понять не удавалось.
Из бездействия его вывели призывающие слова гибрида, пытавшегося рассчитаться с главой. Ни слова не говоря, он вытащил из-за пазухи мешочек, заменявший ему кошель, вытряхнул оттуда три кристаллика и добавил их к кучке силитов южанина.
— Лучше забери все это, — сказал ему мужчина, головой кивая в сторону разложенных на столе трав. — Нам нужнее.
Сказав это, он оставил своих спутников точить лясы с главарем, а сам двинулся к выходу, не желая оставаться в рокуренном помещении.
Теодор хлопнул дверью и спустился с крыльца, вновь вдыхая свежий воздух. Он сделал несколько шагов по дороге, когда вдруг почувствовал резкую боль в колене. Похоже, рана, нанесенная той болотной тварью не затянется сама по себе.
Дабы удовлетворить своему внезапному желанию присесть, лесник стал смотреть по сторонам, в поисках какой-нибудь скамейки или пенька, но, к сожалению, его взгляд сумел выхватить лишь грязный валун, на котором, к тому же, уже разместился Делвин.
Теодор тяжело вздохнул и захромал в сторону булыжника. Пусть у них с плутом и были разногласия, боль в ноге не оставляла ему выбора, кроме как составить тому компанию.
Он молча приблизился и с легким стоном уселся на камень, постаравшись не задеть Делвина. Посидев так с пару секунд, лесник все же решил, что в такой ситуации молчание было бы слишком грубым, даже для него.
— Что, сидишь? — не шибко дружелюбно проговорил он.
Делвин продолжал корчить из себя безумца. Не то что бы это ему нравилось, но, как-никак, с простого дурачка всегда меньше спросу, пусть и дорога в какое-нибудь хорошее место таким людям, обычно, заказана. Как, допустим, в дом старосты этой деревни. Там уж наверняка натоплено...
В первую очередь, вся мыслительная сила плута была направлена на раздумья над извечным вопросом: "Пустят ли меня переночевать, если я весь грязный и воняю, как скотина?". Пока что прогноз был неутешителен. Во всех смыслах, ведь в интересах остальных наёмников было бы оставить юродивого за порогом. Делвину приходилось спать в грязи, да ещё и не один раз, но в хорошей компании даже спится куда веселее. И кости не так сильно ломит наутро. Видимо, бородач, спускающийся с лестницы, не понаслышке знал о том, как ломит кости. И, кажись, прямо сейчас ощущал боль в районе коленки. Скверное место, особенно для мужчин в годах.
Вокруг не было лишних глаз или ушей, способных навредить репутации сумасшедшего, поэтому проходимец позволил себе колкость.
— Что, дедуль, ножки не держат? — желчно прошипел Делвин, вперившись в глаза Теодору.
Увидев водянистый взгляд коренного личенвайнца, оглядывающего окрестности из "окна", пустующего отверстия в стене покосившегося домишки, плут уже натянул слабоумную ухмылку и приготовился пускать слюну, как вдруг понял, что, несмотря на открытые глаза, местный деревенщина не представлял из себя угрозы.
Жиденько пялишься, дядя, слишком жиденько... Никак, сивухи перебрал, а?
И действительно, окосевшие глазки местного говорили о том, что если он что-то и видел, то явно не Делвина и Теодора.
К своему собственному удивлению Теодор обнаружил, что колкость Делвина не только не задела его, но даже позабавила.
Он и сам нередко думал про себя как про старика, а потому мысль о том, что его ноги уже не держат его из-за боли в коленях была комичной. Пусть даже комичность эта и была довольно печальной: все же сорок восемь лет по мерам Стейна и правда можно было считать старостью, не говоря про Личенвайн.
Так или иначе, лесник усмехнулся.
— Я тебя еще переживу, мальчишка, — уже гораздо менее хмуро проговорил он. — Не одному тебе досталось от жизни, — мужчина бесцеремонно ткнул пальцем в направлении пустой глазницы. — У меня столько шрамов, ты и сосчитать не сумеешь. Та болотная мразь всего лишь напомнила мне об одном из них. Так или иначе, что-что, а боль в коленях меня не убьет.
Теодор вновь усмехнулся.
~Хотя, может быть, это и был бы самый подходящий конец для такого как я.
>Фто, дедуль, нофки не дерфат?
Поразительно, но, вместо очередного угрюмого взгляда, Теодор, несмотря на прошлые обиды, похоже, вовсе не расстроился. На памяти Делвина, любой старик, которому напоминают о возрасте, обычно приходит в бешенство, или, по крайней мере, молча отворачивается. Но не лесник. Даже взгляд стал менее хмурной. Отведя глаз от своего собеседника, Делвин начал нервно поглядывать по всем возможным сторонам, ища возможного слушателя.
— А мофет, и не перефивёфь, фтарик. Кто его фнает? Ха, не я-то уф тофьно. Ф фего бы мне фнать, кто фколько профивёт?
Быть может, Делвин слишком сильно вжился в роль, не замечая, как недобрый намёк слетел с его уст. А может и нет.
— Фачем о фмерти говорить-то? Она фдесь пофю-уду... — плут с шумом втянул затхлый воздух проклятых земель — Вон, вокруг наф. Не фувфвуешь? А я фуфьтвую. Пахнет фмертью. Я б дафе фказал, фмердит...
Проходимец болтал и болтал, не затыкаясь ни на секунду. В его голосе чувствовались нотки задорного дурачка, возомнившего себя провидцем. Он так и болтал бы, если бы не взглянул на посерьёзневшее лицо Теодора.
— Фё-фё, фпокойно. — сказал Делвин. На этот раз, простым, чуть уставшим, тоном. — Я не фобираюсь тебя убивать. Мы в одной лодке, приятель, а я фвоих не брофаю. Так уф повелофь. Либо ты ф кем-то, либо ты мёртв. Ты-то об этом долфен фнать...
Плут издал весьма многозначительный вздох, подёрнувшись плечами.
— А фё фе ты не прав был тогда. У ваф, вон, локтя два до фели офтавалофь. Офтроухой так вообфе. Фмыг! И пропала. А ты бы фправилфя как-нибудь. Голодный я был тогда, как фобака. Да и с фобой фратвы фять не помефает. Будефь?
Откуда ни возьмись, в руках Делвина появился тот самый мешочек с солониной, наполовину забитый какими-то стеблями, которые годились в пищу разве что бледным наёмникам из Форта. Мешочек не был измазан грязью, что уже можно было считать достижением, особенно после такого нелёгкого пути.
Слушая полушутливую болтовню Делвина, Теодор с неудовольствием заметил в ней довольно немногозначные намеки. Он уже успел обругать себя за то, что вовсе начал этот разговор, однако плут внезапно перешел на нормальную речь.
— Знаю, еще как, — кивнул лесник. — Иначе бы уже давно кормил червей. А так, сорок восемь лет...
Он помолчал, задумавшись о чем-то, пока одноглазый не протянул ему мешочек солонины. Вновь кивнув, на этот раз в знак благодарности, мужчина взял один кусок солонины и оторвал от него немного мяса, тут же отправив его в рот.
Теодор прожевал, после чего тяжело вздохнул.
— Веришь - не веришь, а я хотел у тебя прощения попросить после этого, — таким же усталым, как и плут, тоном проговорил он. — Уж кому-кому, а не мне тебя судить. Да и к тому же знаю я, что такое голод и на что он может подтолкнуть. Сам с рынка хлеб таскал, когда мальчишкой был.
Лесник вновь замолчал, мерно двигая челюстями, пережевывая очередной кусок. Когда солонины осталось совсем чуть-чуть, он предложил мясо Элен, однако та, понюхав его, лишь фыркнула, так что мужчина отправил его к себе в рот.
Стоило Делвину взглянуть на солонину, как в животе заурчало. Да так сильно, что плут не справился с желанием схватить крупный кусок мяса. Закинув его подальше за щёку, он начал с упоением жевать, стараясь случайно не прикоснуться к обломкам зубов.
Пока Теодор договорил, проходимец уже закончил двигать челюстью. С утробным звуком проглотив скудную трапезу, Делвин рассмеялся. В давние времена, ворованный с прилавков хлеб составлял добрую половину его рациона, если не больше.
— Ха! Фюфой флебуфек я люблю. Фамое то, когда фвефый! Эх, давно флеба не ел...
И правда, мучные изделия, а в особенности свежие, были большой редкостью в Личенвайне. На сырой, пропитанной мертвечиной, земле тяжеловато вырастить хоть что-то.
— Да-а, форошо, фто беф обиняков теперь. А то однафды я ф Вальдом иф-фа драной лофки пофапалфя. Я тогда ф Форта выфел, ефё фелья пил. Бедняга, Вальд, ой бедняга. Дафе кинфал поднять не уфпел.
Словно пытаясь доказать, что он больше не употребляет снадобий, Делвин приотворил полу плаща, показав на пустующий пояс.
— Алфимик иф меня френовый был, правда. Фто не варю — то бурда какая-то. Верно гномы говорят: "Уфенье — фвет".
Что ни пытался плут из себя выдавить, всё походило на разговор с самим собой. Учитывая угрюмую натуру Теодора, одноглазый не верил, что тот будет особенно рад принять эстафету разговора, но дать слово стоило.
— Я, вот, афпидником был, пока на каторгу не попал. Там фельев не поваришь. А ты кем?
Теодор молча слушал Делвина, изредка усмехаясь. Внезапно поднявшееся настроение плута, с легкостью рассказывавшего истории из своей жизни, так же внезапно передалось леснику.
Слушая историю и выловив в речи слова "форт", "зелья" и "алхимик", он тут же сложил два и два, однако не мог поверить своим ушам. Мужчина повернулся к собеседнику, удивленно подняв брови.
Когда Делвин прямо подтвердил догадки Теодора, из его рта стал доноситься тихий смех. Больше похожий на кашель или на карканье вороны, смех вскоре перерос в настоящий хохот. Сравнить происходящее можно было со старым заржавелым механизмом, который не запускали уже многие годы и который каким-то чудом ожил.
Отсеявшись, лесник покачал головой.
— Уж сколько лет я так не смеялся... Извини, если обидел, — прохрипел он, закашлявшись после первой фразы. — Если бы ты знал, кем я был раньше, ты бы тоже задыхался от смеха. А может, перерезал бы мне глотку.
Последние слова не столько огорчили его, сколько вновь привели в задумчивость. Казалось, мужчина тоже что-то вспоминал, однако делиться воспоминаниями не спешил.
— Однако для нас обоих будет гораздо лучше, если ты этого не узнаешь, — наконец сказал он. — Скажу только, что не всегда был лесником, — он горько усмехнулся. — И что Теодор из прошлого и Теодор, который сидит рядом с тобой — это два разных человека.
Сказав так, лесник вновь погрузился в молчание.
Делвин и не надеялся услышать историю жизни собеседника. Он-то чувствовал людей, и Теодор был не из тех, кто с радостью вываливает на каждого встречного-поперечного всю подноготную. Да и его карканье, напоминающее смех, не вполне походило на здравую реакцию, особенно учитывая весьма... Интересное прошлое проходимца. Одноглазый сипло усмехнулся и продолжил бегать взглядом по окрестностям.
— Хе, у меня дафе клифька такая, "Вефунфик". Ты, это... Не боись. Я камни молол ф людьми и пофуфе. Вофле меня фпал, вон, один паренёк. Так он фену графьеву оприфодовал, пока его милофть фоифволил поофотитьфя на кабанов. Ох, видел бы ты его морду... Я по фравнению ф ним — крафавеф, какиф поифкать надо! Хе-хе-хе-е-е...
Чтобы не быть голословным, Делвин, в горькой усмешке, приподнял верхнюю губу. И действительно, редкая крестьянская баба согласилась бы делить одну крышу с таким.
Ответ Колмана так и остался без реакции от Нерисы, что не удивительно,подойдя ближе к временному главы деревни, бардесса заметила крайне интересную вещь. Трубку явно эльфийской работы и хвала Ин - Амине, ей удалось сдержать себя и не притворившись дурочкой спросить про нее сразу. Тут не дворец и не мирные земли и возможно это стало бы ее последним вопросом, по крайней мере в виде материального, теплого и дышащего тела, что было бы довольно неприятно, Нерисе нравилось находится в этой форме, а не гниющей и разлагающейся. Более того, в ближайших планах если эльфийка и планировала разлагаться, то только лишь морально.
Все таки эльфов в этих краях тут не слишком уважают, по крайней мере живых, и наварят ли бы тали брать специально трубку их работы, которая тут явно стоила бы не малых денег. Если торговец был бы еще жив.
Нериса задумалась, откуда может быть трубка у некроманта, но из самых приятных для нее вариантов было то, что она принадлежала другому магу, которого убил этот глава деревни, а уж что и говорить что убийство и снятие забавной трубки с мертвого тела участвовало во всех сценариях.
Наверное усталая ушастая девушка так бы и стояла пялясь в пространство, если -бы на помощь к ней не пришел повар, а затем и Генрих.
- Помыть их можно и в ведре, но так уж и быть пользуйся.
Устала сказала эльфийка, где за взятие корыта на готовку и мытье, вместо стирки, можно было получить между ушей, что она пару раз и делала, не всем приятно мыть одежду, а потом обнаружить по всему костюму следы земли. Да и местный повар не внушал доверия. И Нериса было сама хотела пойти готовить, но ее остановил Генрих, возможно к лучшему. неизвестно как бы местные восприняли эльфийку на кухне, и оставаться там одной ей точно не хотелось.
- Да а что там есть? Надеюсь ничего слишком острого или тяжелого? Что у них есть?
Живо выпалила уже немного проголодавшаяся артистка, услышав, что Генрих собирается готовить.
- Я могла бы помочь, если хочешь! Я умею готовить некоторые блюда, тут есть Горькокорень? Или шафран или Тимьян? Рис еще остался? У меня кажется немного Зиры есть.
Нериса жила в основном на границе с довольно плодородными краями, или в тавернах и про скудность местного рациона не знала. да и откуда, ребенок сытых краев и весьма богатого цирка, который одновременно был и торговым караваном питался конечно не всегда хорошо, но явно не так, как деревушка личенвайнцев.
Улучив момент Нериса выскользнула и постаравшись быть как можно незаметнее закуталась в плащ и пошла по дороге, в поисках своих соратников. Как ни странно, почти сразу она увидела молчаливого лесника и калеку.
- Делвин!Теодор!
Тихо окликнули их сзади
-У главы деревни трубка явно эльфийской работы
Сразу, как только убедилась, что вокруг нет стражи сказала Нериса, уже с трудом сдерживая свои эмоции и не заботясь о том, что прервала разговор.
Теодор вновь издал кашляющий смешок.
— Да, мои преступления не сравнятся с оприходованием графской жены, — с ироничной улыбкой проговорил он. — Однако таких как я на каторге не встретишь.
Лесник в очередной раз помолчал, раздумывая, стоит ли говорить то, что он собирался сказать теперь. Ему казалось очень странным, что из всего отряда именно Делвину, единственному, с кем у него были разногласия, удалось разговорить его. Но после долгих лет уединения и хранения всего в себе вот так просто говорить о том о сём было удивительно приятно, так Теодор продолжил рассуждать вслух.
— Самое поганое... Или самое забавное, как посмотреть, в том, что единственный мой поступок, который действительно считается преступлением, я таковым не считаю. Пожалуй, я даже горжусь им...
Сказав это, мужчина замолчал и вновь нахмурился.
Из задумчивости его вывела внезапно подошедшая эльфийка. Подняв свой взгляд от земли, лесник сначала не понял, о чем говорила остроухая, поскольку ход его мыслей давно оставил странного старика позади. Прошло несколько секунд, прежде чем он вспомнил свои прежние подозрения и сопоставил их с новой информацией.
— Что-то с этим стариком нечисто, — проговорил он, нахмурив брови. — Однако просто так совать свой нос в это дело глупо. Предлагаю пока не подавать виду и продолжать играть роль простых путников. Сейчас займем предложенный нам дом, но будем держать ухо востро. Переночуем, а там поглядим.
Такая выходка вышла боком Дёрпу, он не подставил чуть всю группу, но удача дала второй шанс и простила его за такую глупую выходку. Обычно когда в таких ситуациях попадал он, было только хуже и он не был этому готов, так погибла его жена, друзья, из-за того что они не были слишком доверчивые и добрые.
Остался только он испугавшись и забившись в угол как загнанный кролик которому некуда было бежать, с того дня он всегда был готов, ко всему, иногда это выходило ему боком, как например сейчас.
Убрав руку с ручки меча, отойдя в бок как все и услышав не самые приятные слова в свою сторону от своей новой, возможно даже и не на долго группой, Дёрпу стало как то даже обидно, хотя было справедливо за такую выходку.
Молча идя за всеми не реагирую практически ни на что, изредка садясь немного дальше чем остальные и при каждом уходе вставая продолжая идти за ними, думая о чем то своём, о прошлой жизни которая закончилась, как он попал в этот чертов лес, где найти этого проклятого некроманта который закрыл его в этой маске.
Достав книгу и перо с углем, он начал записывать своё скажем так путешествие с неизвестной ему группой из людей и существ. До этого была еще одна книга с его рассказами и путешествиями но она благополучно утонула вместе с Дёрпом когда его хотели убить из за реликвии их семьи, книгу не восстановить но вот амулет был украден еще раз со смертью всех кто о нём знал.
И записывая то что он помнит, что бы разум не утерялся где то во тьме при новом теле, забыть все что Дёрп знал было самой большой потерей в данный момент.
Следя за остальными было очень интересно, аккуратно и изредка поднимая взгляд, Маска частенько подглядывал за остальными изучая каждого персонально, пытаясь понять, что они за люди и существа, это было одним из излюбленных его дел, наблюдать и изучать. Аппетита совсем не было, да и жажды после приема дозы не было до сих пор, что не удивительно, багряное проклятье все же и не передавалось никаким путём так как это было что то наподобие наследственности но Дёрп все же не хотел показывать кому либо, не у всех оно вызывало благоприятные чувства, а уж тем более в такой деревне.
Остался только он испугавшись и забившись в угол как загнанный кролик которому некуда было бежать, с того дня он всегда был готов, ко всему, иногда это выходило ему боком, как например сейчас.
Убрав руку с ручки меча, отойдя в бок как все и услышав не самые приятные слова в свою сторону от своей новой, возможно даже и не на долго группой, Дёрпу стало как то даже обидно, хотя было справедливо за такую выходку.
Молча идя за всеми не реагирую практически ни на что, изредка садясь немного дальше чем остальные и при каждом уходе вставая продолжая идти за ними, думая о чем то своём, о прошлой жизни которая закончилась, как он попал в этот чертов лес, где найти этого проклятого некроманта который закрыл его в этой маске.
Достав книгу и перо с углем, он начал записывать своё скажем так путешествие с неизвестной ему группой из людей и существ. До этого была еще одна книга с его рассказами и путешествиями но она благополучно утонула вместе с Дёрпом когда его хотели убить из за реликвии их семьи, книгу не восстановить но вот амулет был украден еще раз со смертью всех кто о нём знал.
И записывая то что он помнит, что бы разум не утерялся где то во тьме при новом теле, забыть все что Дёрп знал было самой большой потерей в данный момент.
Следя за остальными было очень интересно, аккуратно и изредка поднимая взгляд, Маска частенько подглядывал за остальными изучая каждого персонально, пытаясь понять, что они за люди и существа, это было одним из излюбленных его дел, наблюдать и изучать. Аппетита совсем не было, да и жажды после приема дозы не было до сих пор, что не удивительно, багряное проклятье все же и не передавалось никаким путём так как это было что то наподобие наследственности но Дёрп все же не хотел показывать кому либо, не у всех оно вызывало благоприятные чувства, а уж тем более в такой деревне.
Повар неспешно раскладывал коренья, внимательно их рассматривая и попутно отвечая Генриху.
– А ты не видел-л, чт ль, кхогхда кх нам заезжал? – удивился он, – речкха свсем близкхо. Там длжен мыл-льный кхорень рсти, его я пка не сбирал-л. Найдёшь сам, есл-и надо.
Услышав следующий вопрос, личенвайнец удивился ещё больше и чуть не рассмеялся.
– А ты сам кхак дмаешь? Из мяса да кхореньев. Мясо там, мжешь покха раздел-лать его, – он махнул рукой в коридор, из которого он с гфинфорцем пришёл, – кхоренья здесь. Ингда ещё трав всякхих дбваляю, прправы. Но вкхус пчти тот же остъётся, а времни на гтовоку ух-ходит в разы больше. Поэтому счас у меня с сбой прправ нема, – ответил он одновременно и Нерисе, – а остл-льное? На зднем дворе. Тут и такх места мал-ло.
И действительно: эти два стола занимали большую часть комнаты, и, видимо, это действительно была лишь алхимическая лаборатория, а повар использовал её в качестве склада безвкусных кореньев, да разделывал трупы в более-менее чистой обстановке: пусть здесь из-за сырой чёрной древесины всё и выглядело грязно, но всяко лучше, чем на улице с размытой в серую непроходимую жижу землёй.
– Да, пойду тогхда подгтовл-лю всё. Там три кхотел-кха и три магхические подогхревал-лхки на всю деревню.
Он, сполоснув несколько кореньев и, беспечно оставив их болтаться в помутневшей от земли воде, спешно пошагал куда-то из дома, обогнув его.
Глава деревни сгрёб кучку силитов Балора и Теодора, как-то недоверчиво их пересчитывая. Он исподлобья глянул на Зигмунда, как на ещё большего идиота.
– Как? Ты не знаешь, как появляются такие большие «бочки»? – похоже, доктору удалось разговорить угрюмого некроманта, который сейчас пытался объяснить ему очевидную истину, как маленькому ребёнку, – его взяли и сшили. И, Ур-Геред мне в свидетели, это точно был дух. Больше некому, – маг покачал головой, затягиваясь трубкой. В зале уже отчётливо виднелись большие облака дыма, гуляющие здесь, как туман где-нибудь в лесу, – второй спит, я это уже говорил. Комната справа. Буди его, если так нужно.
Оставшиеся трое солдат опасливо зашептались и, похоже, назвали Зигмунда самоубийцей. Видимо, им не очень хотелось, чтобы тот будил лихо, пока оно тихо.
Колман же, будто предчувствуя что-то недоброе, решил быстренько откланяться и ретироваться, выпорхнув из дома, с удовольствие втянув холодный личенвайнский воздух, прочищая и без того не самые здоровые лёгкие от удушливого горького дыма.
Сонно зевнув, некромант двинулся к тому дому, на который указывал солдат, как только странники прибыли в деревню. Вскоре маг стоял возле выбитой двери, сейчас лежащей на скрипучем полу, а затем вошёл внутрь, радостно осматриваясь. По правде говоря, глядеть тут было особо не на что: одна большая комната на весь дом, по центру стоял большой стол, рядом с ним устроились длинные скамьи из гнилого дерева. В уголках разместились побитые пустые сундучки. Выглядел дом очень пусто, словно его разгромили и обворовали, а затем снова разгромили. Единственное, что казалось нетронутым, – это тёмный, едва освещаемый слабым светом, проникающим через полуотворённые ставни окон, уголок, в котором на полочках были аккуратно разложены образы и статуэтки Ур-Гереда. Колман с толикой гордости отметил этот факт, но тут же огорчился, не увидев во всём просторном зале даже намёка на печку.
Неудовлетворённо хмыкнув, некромант устроился на скамье, ожидая остальных и, похоже, готовясь уснуть чутким сном.
Чутьё Делвина не подвело. Теодор действительно не очень хотел говорить о том, что с ним происходило раньше. Про себя, проходимец был уверен, что его хмурый товарищ был замешан в каком-то очень тёмном деле, вроде крупной шайки разбойников, и теперь, чтобы не попасть в темницу, просто не болтал лишнего. В этом случае, недоверчивость было можно понять. Всё-таки, он с Делвином кашу одной ложкой не жрал, чтобы быть уверенным, что плут, если ему хорошенько припекут бока, не сболтнёт чего лишнего. Однако любопытство — крайне страшная вещь, сгубившая кучу великих умов.
— Ей-богу, приятель, ты как уфёная бабка на бафаре. Воду льёфь, а дельного нифего не говорифь. Эх, Фаркаюфий ф тобой, я б тофе молфял, ефли б по уфы в дерьме фидел.
Может, выпивка развяжет ему язык? Как-никак, все мы болтали лишнего, надравшись в зюзю...
В голове Делвина появился целый план, который, однако, требовал других условий. Вряд ли местные будут рады делиться брагой с юродивым, пусть даже за силиты.
Мужской разговор по душам прервала Нериса, подойдя сзади. Плут на секунду вздрогнул, потянулся к оружию, как вдруг понял, что мягкий голос принадлежит союзнику. Если два самых обыкновенных путника, сидящие друг с другом на камне, внимания и не привлекали, то остроухая в Личенвайне была сродни факелу в кромешной тьме. При ней, одноглазому не стоило лишний раз открывать рта по делу. Делвин мгновенно растянул губы в туповатой ухмылке, чуть скосил глаза и, по-слабоумному, уставился в одну точку. Обычная трубка, пусть и какой-то там хитрой работы, вполне могла быть товаром в сделке. Мало ли, вдруг здесь раньше проходил заядлый куряга, голодный и с пустым кошельком.
Наконец, томное ожидание закончилось. В который раз окидывая местность дергающимся из стороны в сторону взглядом, Делвин приметил знакомую фигуру Колмана, заходящую внутрь домишки. Наверное, некромант не стал бы заваливаться в чужое жилище, поэтому у проходимца были все основания, чтобы сползти с камня и, пришёптывая что-то невразумительное, направиться за проводником.
Внутри, по меркам Делвина, было не так уж и плохо. В камерах на каторге было куда хуже. Пригодны для сна скамьи не давали телу соприкоснуться с сыростью пола, да и на сундуках вполне можно было расположиться.
Стянув с себя порядком замызганный плащ, Делвин по привычке повертел головой. Его удивлению не было предела, когда в уголке обнаружилось несколько образков Ур-Гереда. Сделаны они были, мягко сказать, нескладно, но для роли юродивого было сложно найти что-то получше. Правда, всё ещё требовалась верёвка, чтобы таскать образок на шее, но, для компании наёмников, не носить с собой верёвку — самоубийство. Плут, с мастерством бывалого карманника, в одно движение прихватил маленькую иконку себе.
Один из сундуков в углу домишки, самый большой, еле-еле мог удержать на себе худосочного проходимца. Раз никто не заявил права спать на нём, то Делвин решил устроиться первым. Расстелив плащ внутренней, относительно чистой, стороной вниз, он с видимым удовольствием улёгся и сложил ногу на ногу, как вдруг вспомнил об обещании некроманта.
— Эй, Колман! Приятель, фто там ф фубами? Нафёл фипцы?
В завершение своих слов, одноглазый стянул с пояса мешочек, полный зубов, и потряс им. Раздалось тихое постукивание.
Выслушав главу и шептания стражников Зигмунд пожал плечами.
~ Самоубийца? Почему? Да ладно... ~
— Ну понятно что сшили... Ну ладно, если вы ничего толком не знаете, тогда я думаю стоит прекратить разговор с вами. Хорошего дня. —
Договорив это, лекарь распрямился и тупо уставился на управителя. Похоже что медик совсем сошёл с ума, и в данный момент ожидал когда же наконец этот довольно плотный человек встанет и выйдет из кабинета. Но вот в пустой черепушке неживого доктора наконец появилась мысль что в сложившейся ситуации что-то не так.
~ И чего он не уходит? ~
— Ах да... —
Похоже что лекарь всё же понял в чём была его ошибка, потому как тот взял наконец трость в правую руку и поковылял к выходу, по дороге что-то шепча. Покинув кабинет, лекарь пошёл к двери, о которой говорил некромант. И дойдя до неё, без какого либо стеснения распахнул её и двинулся к мирно спящему человеку что в данный момент лежал на печке. Тихо стукая тростью о пол, лекарь дошёл до человека и слабо толкнул его в бок.
— Это вы тот второй некромант? У меня к вам есть вопрос. Вы знаете что-то о том духе что делает эти самые живые бочки с гноем? Или может это вы их делаете?—
Голос неживого был довольно тихим. А сама речь была, будто человек был сильно пьян.
Поскольку ничего дельного в этот день сделать было уже нельзя, да и чувство вымотанности после стычки в лесу никуда само по себе уйти не могло, Теодор решил последовать за Колманом и Делвином и лечь спать.
С кряхтеньем встав с валуна, он захромал в сторону хибары, в которой скрылись его спутники.
Лесник подошел к пустующему дверному проему, недовольно посмотрев на лежавшую на полу дверь. Дверь скрипом ответила на его шаги, и вскоре он оказался внутри.
— Надо бы забаррикадироваться, — проговорил мужчина, разговаривая скорее с самим собой. — Если не выйдет, то придется нести дозор по очереди. Уж очень поганая деревенька...
Высказав свои мысли, он проковылял в сторону окружавших стол лавок и уселся на нее, сбросив свою не самую легкую суму на пол. Элен тут же спрыгнула с плеча хозяина на столешницу.
Какое-то время она сидела неподвижно, а потом, видимо, заприметив добычу, резко сорвалась с места. Стремительно спикировав куда-то к стене, она что-то схватила когтями и в следующую секунду уже вернулась на место: в когтях была зажата тощая еще трепыхавшаяся крыса.
Стояв все это время на улице поняв что все в помещении, Дёрп решил зайти с угрюмым видом услышав перед этим слова об охране этого места на ночь, записи и принадлежности для письма по карманам, обмотав на правую руку цеп с добротным сплавом твердого металла лезвия на конце, которое благополучно вонзено в маленькую кобуру для него на перчатке — Я могу постоять на стрёме если ты мне доверяешь — надеясь на то что к нему не потерянно доверие или самое время завоевать его у группы — Я все равно не сплю никогда толком, мне это в принципе и не нужно, тем более как я вижу баррикадироваться нечем даже, да и поможет ли это? А вам нужно выспаться, сам понимаешь, если хочешь я могу дымовую стену сделать на стену что бы лунный свет не мешал, да и к тому же нечего не будет видно если смотреть снаружи внутрь.
Самое главное в данной ситуации для Дёрпа это было доказать о себе обратное, что он не такой уж глупый и ветреный как казалось на первый взгляд. Увидев причудливое существо которое уже он видел ранее держащая в лапках полуживую исхудавшую крысу, интересно было откуда она взялась и что это, но решив промолчать так как в ответ явно будет не то что он хотел, как нибудь в другой раз надо будет спросить.
Услышав реплику Теодора, Балор, с привычной для него ухмылкой на лице, уставился на стол, поверхность которого была украшена почти двумя десятками серебряных монет. Видимо, лесник просил забрать южанина именно ирии, а не что-либо ещё. Ладно. Сгребая ранее выложенную плату, зубастый мужчина без особого энтузиазма слушал некроманта. Местный глава предпочёл разъяснить Зигмунду откуда же возникают столь надоедливые генералы-бочки. Как оказалась, их просто берут и сшивают из различных умертвий. Впоследствии, наверное, наполняют тёмной магией, дабы одарить не-жизнью.
— То-то я и думал: либо сшитый из трупов труп, либо разбухший в болоте гигант. Но гиганты в Личенвайне никак не водятся… - покончив с высказыванием догадок, колдун устало махнул рукой. — А дальше от деревни как? Много таких «бочек» может попасться?
Наконец-то упрятав все ранее выложенные монеты и зачем-то пробежавшись по поясу с разноцветными склянками, старший из братьев выпрямился-вытянулся и предпочёл отойти от стола. Последовало краткое шипение заставившее Кассиуса дёрнуть плечами и обернуться. Судя по завязавшимся фразам мужчины что-то обсуждали между собой, напрочь позабыв о некроманте с его стражей.
— Ах… да… кхм… ладно, спасибо вам за кров и воду с пищей.
Умолкнувший Касс направился к выходу. Балор же поступил несколько иначе: на прощание махнул главе и подошёл к одному из стражников. Ни прошло и двух секунд, как гибрид удерживал в сжатом кулаке десяток монет.
— Слушай, мужик, силитов совсем нет, ни у меня ни у остальных. Ты же видел, как мы даже оплату не могли подогнать. Может, ты это, в ириях за гвозди-то возьмёшь и потом тому одноглазому с доспехами отдашь?
Мде, видимо, южанин оказался единственным, кто был способен выслушивать и исполнять просьбы своих соратников, когда она адресована ни к конкретной персоне.
Глава деревни пропустил мимо ушей благодарность Кассиуса, только лишь ответив Балору.
– Редко. В армии чаще, но редко. Почти не встретишь, – отмахнулся от назойливого южанина некромант.
Солдат покумекал и взял монеты.
– А, свет с тобой, знаешь. Поищу я тебе гвозди. Заодно клещи приволоку, – видимо, глупый деревенский тоже поверил в бедность странников и скрылся за дверью, уходя куда-то на окраину деревни.
Колман уже хотел растянуться на скамье, как его отвлёк смешной, по его мнению, голос Делвина. Из-за поломанных зубов слова звучали чертовски забавно, и некромант даже задумался: а стоит ли вставлять новые зубы? Пусть так ходит, смешно же! Он улыбнулся, решив ненадолго отложить лечение, чтобы послушать шепелявость ещё немного. Тем более была веская причина.
– Там кто-то вроде платил за щипцы. Или не платил? – Колман задумался, – да вроде платили, не переживай. О деньги-то не мои были, так что пусть копошатся, таща щипцы, плательщики, а не я, хах! – вдруг он рассмеялся, – а даже если и не купили, гибрид зубастый говорил, что может наколдовать, сотворить то есть, щипцы. Представь, такие, из магической материи. Ты брал когда-нибудь в рот магическую материю? Вот возьмёшь, если не купили. И она же тебе зубы выдернет!
Хлипкий дом сотрясся от хохота Колмана.
– Аж один случай вспоминается, как один мой знакомый, с кем я работал, однажды без штанов оказался и щеголял в сотворённых. Вот смеху-то было, когда какой-то умник сделал рассеивание, ха-ха!
Некромант продолжал смеяться, а затем повалился на скамью, держась за живот, когда услышал реплику Дёрпа.
– Ох, ха-ха, зачем тебе стена дымовая, – чуточку успокоившись, но всё ещё срываясь на смех, обратился Колман к маске, – стены у нас есть, окна со ставнями, закрой их – ничего не видно, и свет луны не мешается. А захочет кто пролезть – дымка не поможет. Ну ты и даёшь, масочник! Дымовая стена, аха-ха-ха!
Он вновь не сдержался, засмеявшись, но на этот раз тише. Колман явно проигнорировал вопрос о доверии: он лежал исключительно на наёмниках, но не на некроманте-проводнике, поэтому тот, имея в сумасбродной голове какие-то свои мысли, просто ожидал развязки и принятия решений остальными.
Как только Зигмунд тыкнул спящего в бок, события, казалось, начали происходить с невероятной скоростью, а комнату огласил диковатый и крайне возмущённый крик, в котором утонул вопрос доктора.
– А-а-а-а! Какого света ты меня разбудил?! – покрывало улетело куда-то в угол, а человек резко вскочил на пол, – что?! Ты! Ты! Какого ты меня будишь?! Что, молчишь! – разбуженный орал так, что его голос срывался на фальцет, – что, нацепил клюв, измазался грязью и получил право будить меня?! – он схватился за выпирающий клюв Зигмунда, начав трясти из стороны в сторону одной рукой, а вторая, между пальцами которой уже бегали тёмные искры, буквально летала по комнате и билась об печку: так сильно некромант махал ею, – Чёрта с два! Нельзя! Нельзя! Говори! Отвечай! Какого света ты меня будишь! Ты! Ты!
В такой весьма комичной ситуации доктору удалось рассмотреть не в меру голосившую личность получше: весьма аккуратное лицо с правильными чертам, имевшее помимо личенвайнских черт ещё и стейнские, довольно здоровая, но слегка обветренная кожа, темноватые волосы были растрёпаны после сна, торча в разные стороны, немного оттопыренные уши, нелепо помятая одежда. Весь вид некроманта говорил о том, что он явно младше главы деревни, и почему-то не вызывал какого-либо страха, вразрез с угрожающими, переходящими в взвизги, криками.
За стеной Зигмунд даже услышал глупый хохот солдат, которым, видимо, было не впервой слушать слишком громкие возмущения от юноши.
Теодор через плечо посмотрел на непонятно откуда взявшегося Дерпа все тем же недружелюбным взглядом. Не спуская с него глаз, он выслушал поток слов, изливаемый масочником и, проигнорировав большую часть его слов, отрезал:
— Нет. Не доверяю.
После этого лесник отвернулся от него и помолчал какое то время.
— Ты появляешься из ниоткуда посреди леса, при этом сыпя шуточками и сочась дымом... Черт, мы даже не знаем, что ты за существо такое! — он покачал головой. — Не знаю как остальные, но я двумя руками против того, чтобы ты шел с нами дальше. И да, доверие мое тебе никак не заслужить, можешь даже не пытаться.
Мужчина замолчал, на этот раз окончательно, и стал бродить взглядом по комнате. Внимание его привлек уголок, украшенный образами Ур-Гереда. Теодор невесело хмыкнул.
~Темные боги, светлые... Везде одно и то же: чернь, ищущая утешения... — подумал он.
Тем временем Элен уже вовсю рвала тушку крысы клювом, забрызгивая стол кровью. Лесник осторожно, чтобы не помешать ей, погладил сову и лег на скамейку, подложив руки за голову.
Реакция от юноши застала Зигмунда в расплох. Первые пару секунд он даже и не понял что происходит, а потому лекарь был больше похож на тряпичную куклу в руках ребёнка. Но вот в сознании медика что-то щёлкнуло, и образ молодого человека заменился образом буйного больного, который в данный момент представлял угрозу. Обе руки медика, и разбитые окуляры загорелись хоть и слабым но красным огнём, а левая костяная рука схватила юношу за лицо. Как только кости соприкоснулись с кожей молодой человек ощутил будто к его лицу приложили раскалённую кочергу, хотя на коже не осталось даже покраснения. Растеряно отойдя пару шагов назад лекарь вопросительно уставился на молодого человека.
— Во первых приветствую вас. А во вторых, что это сейчас было? Бужу я тебя потому что мне разрешил ваш управитель. Ты знаешь что-то о этом вашем духе леса?—
Не стоило и ждать, что кто-то заинтересуется вопросами выбитых зубов плута. Однако надежда восстановить более-менее приемлемую речь всё ещё была, ведь те южане всё ещё были снаружи, а значит, могли принести щипцы. Желательно из простого железа, магии Делвин никогда не доверял.
— И на том фпафибо, приятель... — буркнул он, прикрепляя мешочек обратно к поясу.
На текущий момент, самым интересным действом было поедание крысы ручной совой Теодора. Крыс плут не любил ещё с каторги, там эти твари достигали аж двух ладоней в длину, да так кусались, что даже у аспидника здоровые нарывы вырастали. Делвину вспомнилось, как он и ещё какой-то старичок пытались поймать себе ужин. Старикан был весь сморщенный, покрытый пылью до макушек. И смердил, как падаль. Но руки у него были крепкие, этого не отнять. Как два стальных прута. Как оказалось потом, когда его укусила одна из крыс, руки отнять было возможно, ещё как. По самые локти! Чтоб польза была, его за пузо привязали верёвкой, и к жерновам поставили, камни большие на щебёнку молоть. Так он кругами и ходил, пока встать не смог.
Делвин пялился на сову, будто смотря куда-то вдаль. Из раздумий его вывела грубоватая речь лесника-не-лесника, направленная на недавно присоединившегося компаньона, почему-то заслужившего немилость остальных. Проходимец смутно догадывался, почему же. Странноватая манера речи, ещё более странные повадки, какой-то дымок... Увидев такого ночью, Делвин предпочёл бы куда-нибудь спрятаться, да переждать, от греха подальше. Одноглазому было куда проще довериться "человечным" союзникам, нежели неведомо-чему, скрывающему лицо за маской.
— А хмурной фё-таки прав, ты фюдной какой-то. — лениво бросил Делвин, не отрывая взгляда от совы.
В ответ на слова некроманта Кассиус кивнул. Всё-таки полученная информация была не шибко важной, но полезной: шанс встретить ещё одного агрессивного генерала-бочку на пути к метрополии был несущественен. Тем временем Балор уже заканчивал беседу с одним из стражников: кошель его полегчал на десяток ириев, а сам он получил обещание о предоставлении нормальных не гнутых гвоздей с клещами. Страшно подумать, как же именно выглядят эти самые Личенвайнские клещи; наверняка, проржавевшие, пыльные и грязные.
— Такс, ну вот всё нужное я нам и раздобыл.
Несколько самодовольно проговорив фразу, гибрид неестественно протянул вперёд корпус и дёрнул головой. Послышался отчётливый и громкий хруст. Вскоре мужчина предал телу прежне положение и пошагал прочь из зала.
— Ну ты чего такой долгий? – спросил колдун.
Кассиус, отошёл от уже пригретой им стенки и приблизился к братцу. Тем временем Бал попытался восстановить привычную ухмылку с былой скукой в глазах. Получилось.
— Так тот одноглазый дед попросил оплатить гвозди за него. Вот-сс, я и потолковал с одним стражником – хороший мужик. Он согласился за десяток ириев и гвозди дать и для Колмана с тем проходимцем клещи раздобыть. Надеюсь, он меня не развёл на эти самые монеты.
Вскоре из-за одной из дверей послышался голос Зигмунда и чьи-то крики. Стоящие рядом солдаты в «отдраенных» доспехах лишь смеялись ни в чём себя ни ограничивая. Видимо, местные блюстители закона и порядка знали что же находиться за той злосчастной дверью и считали это забавным. Скорее всего, они были правы.
— Как думаешь: что там? – Кассиус кивнул по направлению двери.
Стоящий рядом Баал лишь пожал плечами, пихнул братца и пошагал к выходу.
— Судя по тому что орёт не Зигмунд, а кто-то другой – лекарь занят лечением. Думаю, нам не стоит ему мешать. Пошли лучше в тот дом. Мы, как никак, заплатили больше всех, а значит и лучшие места наши. Какая-нибудь скамейка с сундуком будут всяко лучше, нежели чем пол.
Кассиус ответил согласным кивком и на пару с родичем пошагал к выходу.
Встречный хладный ветер неприятно ударил по лицу и заставил отвыкших южан слегка поёжиться. К счастью, уже после двух-трёх шагов удалось привыкнуть к «мёртвому» ветру обратно. Грязь неприятно хлюпала под ногами и попадала на ботинки. Местные лишь изредка попадались на пути и с явным недоверием в глазах наблюдали за южанами. Вскоре показался нужный дом: дверь вроде как отсутствовала, ставни покосились, а древесина подгнила. Могло быть и хуже – если вставить дверь, тогда для Личенвайна будет чуть ли не роскошное строение.
Оказавшись внутри дома и что-то прошипев друг другу, двое мужчин разошлись кто куда: Балор приблизился к одной из стен, а Кассиус к достаточно крупному сундуку. Если бы юноша подогнул ноги-то он, наверное, мог бы устроиться полностью и не свалиться во время сна на пол.
— Ты там ещё один сундук к этому подвинь – обратился Бал к родичу. — Так точно не свалишься
Смолкнув, старший из присутствующих гибридов ухватился за отдалённую от стола скамейку и подтащил её вплотную к стене. Замечательно. Дерево противно хрустнуло и взвыло. Балор как можно удобнее растянулся на поверхности мебели и подложил согнутую правую руку себе под голову. Ещё лучше.
— Хэй, смотри! – послышался знакомый голос Касса. — Тут прям мини храм Ур-Гереда.
Баал лишь устало вздохнул, приподнял голову и уставился на отмеченный уголок. И правда, там действительно красовались различные символы тёмного божества.
— Один мой знакомый был бы только рад обзавестись чем-то подобным. Хм… Эй, Колман, как думаешь: местные сильно расстроятся, если мы возьмём что-то из этого себе?
Как только астральный огонь начал жечь некроманту лицо, он заорал, как резаный. Размахивая руками, он выкрикивал ругательство за ругательством, и когда Зигмунд что-то спросил, в доктора была направлена вспышка тёмной энергии, впечатавшая хлипкого неживого в стену. -2 хп
– Ага! Разрешил, ну конечно! Я ему строю! Разрешил! Слышишь ты меня там! – орал он куда-то внутрь дома, – Слышишь меня?! Слышишь?! Я из тебя отбивную сделаю! Разбудить и жечь! Конечно! Жечь и будить! Отлично! А всё духа ради! – срывался на визг юноша, чуть ли не скача вокруг сидящей нежити, – да этот дух тоже жечь может, говорю тебе! Вот тоже жечь! Может, да! И жёг ведь! И тебя будет жечь! И клюв тебе этот светлый сломает! Да! Сломает тебе клюв! Жечь он тоже может! И нежитью управлять! Вот такой как ты, да! Может, он сейчас тобой управляет, потому ты и жжёшь мне лицо?! А? А?! Отвечай! Отвечай!!!
Как было замечено южанами, стражники заливались хохотом: этот буйный юноша всегда веселил угрюмых личенвайнцев, ведь в такой глуши мало развлечений, которые действительно могли поднять настроение.
Глава деревни, похоже, тоже привык к таким представлениям, но не разделял интереса своих подопечных солдат. Некромант устало уселся на диване, пока тот освободился, и медленно курил трубку, думая о чём-то своём.
На шум сбежалось ещё трое вояк откуда-то с окраин деревни, но, увидев, в чём дело, присоединились к товарищам, несмело подшучивая над крикливым некромантом и ввязавшимся в разговор с ним Зигмундом. Среди прибежавших был и тот, кто обещал южанам притащить гвозди. Не найдя гибридов и махнув рукой на скучное, по его мнению, развлечение остальных, он прошёл на кухню, куда и ушёл тот закованный в сталь усач, на которых ссылался гость с юга.
– Эй, зубастые говорили передать, – окликнул Генриха солдат, пройдя в алхимическую лабораторию.
В одной руке он держал горсть гвоздей, не слишком хороших, но и готовыми рассыпаться в прах их назвать нельзя было, часть из них была слегка погнута, но, приложив немного усилий, можно было привести железки в порядок. В другой солдат держал плохенькие, но всё ещё зубастые клещи, их ручки с противным скрипом покачивались на проржавевшем шарнире.
Колман наконец-то успокоился, кивнул Делвину и стал обдумывал сложившуюся ситуацию, впрочем, всё ещё глупо улыбаясь и бегающими чёрными глазками оглядывая присутствующих. На самом деле некромант и сам пожалел, что взял Дёрпа с собой: уж слишком много от него проблем было, да и глуповата была маска. И маг был рад, что хоть кто-то разделял его мысли, но делиться даже в таком случае ими не хотел.
Изучающий взгляд Колмана остановился на Дёрпе, с любопытством бегая по нему. Некромант так смотрел на него, будто мало-помалу раскапывал все секреты маски даже без её ведома. Однако долго постигать чудака некроманту не удалось: его окликнули.
– Ась? – он повернулся к южанину, – ха, да обидятся, конечно! Но только если узнают. А так – чего обижаться на то, чего даже не знаешь, ха-ха! Это как обижаться, что на другом конце страны украли твои силиты, когда ты не знал, что они у тебя даже есть! Но они и не твои, потому что никогда таковыми и не были, но их украли, но как обижаться, раз вот такая ситуация? – сделал какие-то своеобразные выводы Колман, поделившись ими с гибридами.
Реплика Колмана отнюдь не заставила Балора обрадоваться. Всё же хотелось «храм» забрать себе, но расстройство и гнев местных отнюдь в его желания не входили. Немного подумав, гибрид приподнял незанятую руку и махнул ей куда-то в сторону.
— Ну его тогда… мало ли. Украду ещё что-то, так они небось прознают, обозлятся, да и прирежут-сожрут следующих случайных путников. Хотя… хотя я ещё подумаю. Может что-то и прикарманю. Всё-таки, если это забрать с собой, тогда у них действительно не возникнут вопросу касательно нашей состоятельности. Хотя какое им до нас будет дело, если мы, возможно, уже уйдём к моменту обнаружению пропажи?
Балор немного поёрзал на занятом им месте и постарался поправить имеющиеся одеяние, дабы укрыться от холода.
Тем временем, Кассиус подтащил к ранее присмотренному сундуку ещё один ему подобный. Выглядели они несколько косыми и внешне неприятными, но зато теперь точно не стоило опасаться случайного падения на уже грязный пол. Принесённая странниками грязь осталась на деревянном покрытии и, видимо, уже въелась в него.
— Слушайте, а еду с водой нам прямо сюда и принесут? Будет как-то глупо и даже обидно, если нет: мы всё-таки заплатили за это. Заплатили силитами, а их и так мало и условия обмена такие себе.
Договорив, Кассиус предпочёл лечь на уже обустроенное им место. Крышка сундука заскрипела, но не прогнулась и даже не позволила усомниться в себе.
— Понятие не имею. Но, в любом случае, до дома главы можно будет сходить и уточнить всё. Правда, лучше не делать этого поздней ночью. Кто же его знает, вдруг он разгневается и подожжёт нас? Он и так не был особо доволен нашим присутствием.
Ответивший Балор снова поправил свое «одеяло» и прикрыв один глаз опять обратился к Колману.
— Колман, слушай, а ты раньше этого местного главу не встречал? Вдруг вы все Личенвайнские некроманты знаете друг друга в лицо.
Корни уже были давно вымыты. Генрих быстро орудовал ножом, наскоро счищая жесткую кожуру. Чуть сероватая, не пахнущая мякоть постепенно копилась на крае стола. Чуть зажевав ус от сосредоточения, Хофнер заодно думал, что сделать с ними. Можно было порубить на мелкие части и сварить нечто вроде картофельного супа, где вместо картофеля коренья, благо что специи у Генриха с собой были. Или мелко истолочь в кашу и сделать наваристую Насколько это было вообще возможно похлебку. Возможно, меченосец лишь все испортил, счистив кожуру, ведь повар этого не сделал, оставив корни просто сохнуть. Его корни Генрих не тронул. Однако сделанного не вернешь. Да и, неочищенные от кожуры, или шкуры если это животное овощи и фрукты не позволяют раскрыть всю гамму вкусовых ощущений. Кивнув головой подошедшему солдату, гвинфорец жестом указал ему положить инструменты на ближайший стул. Вернувшись к очистке корений, он заметил небольшую струйку крови, бегущую из порезанного пальца. Матюгнувшись себе в усы, одноглазый наскоро замотал рану чистой тряпицей и вернулся к своему делу. "Ничего в этой стране не делается без мата. Ни хорошего, ни плохого!" — Случайно обрезал узловатую верхушку корня усач. Спустя пару движений, все уже было закончено.
— Далеко у вас здесь котлы находятся? — Обратился к солдафону гигант, рассматривая краснеющую от набухающей крови повязку. — И что за шум был на дворе? — Чуть подув на палец, одноглазый начал мелко нарезать коренья. Оставив нож в одном из них, он осмотрел рассеченные волокна и сгрудил нашинкованное в кучку. — На чем у вас тут все варят? — Хвороста или чего-то подобного рядом не находилось. Вообще ничего в этой комнате не находилось полезного. Травы и прочее для набивки трубки гвинфорец трогать не стал.
"Надо будет Нерису обрадовать. Мыльный корень и холодная вода ручья должны справиться не хуже прачечной в Молдвине." — Подумал одноглазый, отмывая в грязной! воде руки и насухо осушая их, тряся кистью в разные стороны, чтобы ажно капли в разные стороны веером разлетались. Убрав влагу, он взглянул на гвозди и клещи. Вздохнул про себя и завернул все это добро в какую-то не самой первой свежести тряпку. — Надеюсь повар скоро придет. Надо же на чем-то коренья готовить. — Буркнул воин и достал из сумки специи в маленькой коробочке. В ней было понемногу всякого. Начиная от соли и перца, заканчивая сушеным тимьяном и розмарином. Все это великолепие должно было хорошо прибавить вкуса будущей похлебке.
Когда вошли братья, без клещей или чего-то, что походило бы на них, Делвин издал многозначительный вздох. Несмотря на съеденный с горем пополам кусок солонины, голод всё ещё терзал живот проходимца и он был готов отнять крысу у Элен, чтобы утолить его. В последний раз, когда плут демонстрировал свои кулинарные предпочтения, он наткнулся на, как минимум, не очень понимающие взгляды, а то и на насмешки. Да и сова была бы не очень рада, если бы её ужин отнял какой-то одноглазый.
В очередной раз проведя языком вдоль зубов, Делвин ойкнул от сверлящего чувства в дёснах и скривил рожу. Всё-таки, хотелось бы поесть, не проглатывая пищу целыми кусками, как голодная псина. Впрочем, плуту не привыкать питаться не самым приемлемым способом, как и не привыкать к постоянным полуусмешкам, особенно в исполнении Колмана. Похоже, проводник даже не пытался скрывать, что манера речи с выбитыми зубами его забавила. Нет, если бы они поменялись ролями, и Колман бы шепелявил и шамкал, то одноглазый не упустил бы возможности лишний раз подтрунить над беззубым некромантом, но сейчас-то страдал он! И если бы этот тип с бегающими глазками не умел чароплётничать, то Делвин бы ему задал, ух, задал бы! Но в его памяти всё ещё стояли те мерзкие вспышки, от которых чуть последний глаз не вытек ко всем чертям.
После довольно неприятного приземления, Зиигмунд не спешил вставать. Он сидя на деревянном полусгнившем полу вопросительно смотрел на крикливого молодого человека. Когда тот наконец закончил свою гневную тираду, лекарь решил ответить ему.
— Похоже что вы сумасшедший... И толком вы ничего я так понял не знаете о этом духе... Ясно. —
Договорив это и наконец оказавшись в шатком, но вертикальном положении, медик поспешил покинуть помещение с агрессивным и не адекватным молодым человеком. Вскоре доктор оказался уже в доме, где была уже часть группы. Зигмунд медленно вошёл в дверной проём и осмотрелся. Самым подходящим по мнению доктора местом оказался угол рядом с сундуком, на котором в данный момент лежал плут. А потому как только точка будущего отдыха была обозначена в голове, костяное тело двинулось в нужную сторону, а после с шумом сел на пол, руками колени и затих.
Лежа на лавке, Теодор почувствовал, как проваливается в сон. Вскоре сознание его перенеслось куда-то далеко, в совершено другое место и, наверное, время, хотя точно он сказать не мог.
Сновидение было нечетким: глаза лесника не могли зацепиться ни за одну деталь окружения; все что он мог точно определить — это что рядом с ним стоит какой-то человек.
Вдруг он почувствовал, как все его существо сжалось от невыносимого ужаса, а следом за этим — страшную, всепоглощающую ярость.
— Мне очень жаль, Тео, —заговорил незнакомец.— Мы узнали слишком поздно.
Вдруг Теодор услышал, как из его глотки без его ведома раздался хриплый, больше похожий на рычание, голос:
— Мы убьем их всех. Мы убьем его. Я убью его. И клянусь, он будет страдать!
И тут лесник проснулся.
Он резко сел, спустив ноги со скаймейки и протер глаза. Во сне он не понимал происходящего, но наяву сновидение приобрело четкость, приняв форму воспоминания, и оттого причиняло еще большую боль.
Чтобы как-то успокоить ярость, чьи отголоски все еще обжигали его грудь, лесник поднял с пола свой колчан и высыпал его содержимое на стол. Достав из-за пазухи небольшой засаленный кусок ткани, он принялся полировать наконечники стрел, скорее просто размазывая грязь по ним, чем очищая.
Сновидение было нечетким: глаза лесника не могли зацепиться ни за одну деталь окружения; все что он мог точно определить — это что рядом с ним стоит какой-то человек.
Вдруг он почувствовал, как все его существо сжалось от невыносимого ужаса, а следом за этим — страшную, всепоглощающую ярость.
— Мне очень жаль, Тео, —заговорил незнакомец.— Мы узнали слишком поздно.
Вдруг Теодор услышал, как из его глотки без его ведома раздался хриплый, больше похожий на рычание, голос:
— Мы убьем их всех. Мы убьем его. Я убью его. И клянусь, он будет страдать!
И тут лесник проснулся.
Он резко сел, спустив ноги со скаймейки и протер глаза. Во сне он не понимал происходящего, но наяву сновидение приобрело четкость, приняв форму воспоминания, и оттого причиняло еще большую боль.
Чтобы как-то успокоить ярость, чьи отголоски все еще обжигали его грудь, лесник поднял с пола свой колчан и высыпал его содержимое на стол. Достав из-за пазухи небольшой засаленный кусок ткани, он принялся полировать наконечники стрел, скорее просто размазывая грязь по ним, чем очищая.
Солдат недоверчиво глянул на Генриха.
– Да быть не может, что наш повар не хвастался, дескать, на дворе у него «кхотелкхи с магхическхим пдгхревом», – ухмыльнулся он, – столкнулся с ним – он как раз на двор шёл, явно тебя же и ждёт, пока ты там притащишь к котелкам всё… А наши там над Дарстом, нашим вторым некромантом, ржут, опять он буянит.
Деревенский вояка бесшумно хохотнул каким-то своим мыслям, оставил гвозди на столе, так как стульев здесь не оказалось, а клещи решил занести в дом, где собрались странники: уж очень заметно они туда завалились, поэтому стражник без проблем нашёл купленную на день избу.
А если бы гвинфорец в это время вышел на улицу, обогнул дом главы и оказался на заднем дворе, то увидел бы под хлипким навесом три стоящих в ряд котелка на ржавых ножках, а под каждым из них были хитрые конструкции из металла. Повар суетился, измеряя шагами свободное серое пространство, таская небольшие ящики и бросая их рядом со стеной, провоцируя громкие брызги грязи.
Котлы на первый взгляд не были слишком вместительны, не доставая и до пояса, но каждый из них был не по-личенвайнски пузат: захоти Генрих обхватить из руками – пальцы бы не сомкнулись. Возможно, именно поэтому их никто и не хотел тащить в дом. Под крайним уже вовсю разгоралась магическая конструкция и подогревала недавно залитую из стоящей неподалёку бочки воду.
– Ну ты гхде там? – возмутился повар, когда увидел гвинфорца, – я тут уж пчти всё сдел-лал. Ты мясцо-т нрезал-л?
Приглядевшись, Генрих приметил, что в ящиках была относительно новенькая посуда: миски и ложки из ещё не подгнившей древесины, всякие разделочные доски, ножи из ломкой стали и прочая удобная утварь.
– Раз уж взл-лся, то д-дел-лаешь всё сам. И тут ещ две бчки, кхоторые твои кхупил-ли, – кивнул он на стоящую рядом тару.
В ней лёгкими волнами покачивалась ещё не успокаивавшаяся от переливаний прозрачная дождевая вода. Сырые почерневшие доски более-менее справлялись со своей задачей. Повар тем временем притащил откуда-то ещё одну бочку, поставив её рядом с первой.
Колман лениво потянулся, из-за чего показалось, что он готов отрубиться прямо сейчас, но бойкий голос шёл вразрез с усталым телом.
– Да не, откуда ж я его видал-то? – ответил южанину он, – это какой-то не из наших, я с ним точно не работал… И, зуб даю, – сказав это, некромант с улыбкой кинул взгляд на Делвина, – он из ортодоксов, так что на работе пересекаться мы тоже не могли… Кстати, эй, маска! О каком лунном свете ты там говорил?
Он вновь хотел разлечься на лавке, не предвидя для себя никакой работы, как внезапно в дом зашёл солдат с клещами, небрежно закинув их на стол и, перекинувшись парой слов, удалился. Колман вздохнул, что сейчас уже не отвертеться, но вдруг просиял. Некромант живо схватился за ручки инструмента и, играясь, пощёлкал его губами. Результат полностью удовлетворил мага.
– Отлично! – воскликнул он, – эй, псевдо лесник ты наш, хватит дрыхнуть или что ты там делаешь? Хватит стрелы теребить, лучше подсоби нам, а? Подержи Делвина, чтобы не брыкался: а то я случайно ещё зубов наломаю, ха! Эй, доктор-смерть, подержишь ему челюсти?
Вскоре вокруг лежащего на сундуке и сложенных за спину руках собрался отряд лекарей, всем своим видом не предвещавший ничего хорошего: некромант с безумным блеском в глазах, казалось, мог только и делать, что калечить, только что проснувшийся хмурый лесник, которого, возможно, вообще не волновала целостность зубов товарища, и неживой доктор, с ног до головы измазанный грязью, мог занести плуту больше заразы, чем смог бы вылечить.
Сеанс излечения начался! Костяные пальцы Зигмунда полезли Делвину в рот, чтобы тот случайно не сомкнул челюсти, Теодор удерживал плута от лишних телодвижений, а Колман, радостно хихикая, уцепился губами клещей за один из осколков зуба. Вверх-вниз-влево-вправо, некромант отчаянно дёргал клещи во все стороны, расшатывая застрявший корень. Разумеется, это было чертовски больно, проходимец будто вновь оказался на пыточном столе, и маг это прекрасно понимал, видимо, наслаждаясь процессом и не пытаясь ослабить страдания пациента. Вскоре десна закровоточила, и неподатливый зуб начал выходить из них, поэтому Колман одним рывком вытащил бесполезный осколок, победно ухмыльнувшись. Оставалось ещё несколько…
Спустя некоторое время возможно, даже не без эксцессов – их можно описать перед странниками красовался Делвин без резцов, из-за чего складывалось ощущение, что бывший каторжник вообще беззубый. Колман достал заранее подготовленный пациентом мешочек с зубами, снял перчатки и взял один из них, начав внимательно вертеть головой, извиваясь так, чтобы полностью осмотреть дёсны плута. В одной руке указательным и большим пальцами некромант держал резец, а другой слегка подсвечивал кромешную тьму. Прищурившись, маг аккуратно вставил зуб в дырку в плоти, оставив его придерживать, вызывая новые волны боли, а палец другой руки приложил к десне. Делвин почувствовал неприятный мертвенный холодок, пробежавшийся по всему черепу, и Колман убрал руки, любуясь своей работой: резец сидел как влитой, словно был родным плуту, и тот всю жизнь с ним ходил. То же было проделано с остальными зубами, пока дёсны не заполнились полностью.
– Ну как? – взволнованно протараторил Колман, вновь одевая перчатки и отходя от горе-пациента, – сидит всё как родное, да? Пощёлкай-ка, нигде ничего не мешает? А то я ведь могу и ещё разок повыдёргивать, если неудобно, ха-ха! – рассмеялся некромант, видимо, радовавшийся перспективе вновь помучить Делвина.
Он расселся на скамейке, готовясь вскоре уснуть.
Делвин уже почти смирился со своей беззубой участью, как вдруг в дверь вошёл один из местных вышибал, держа в руках весьма скверно выглядящие щипцы. Всё это время мечтавший об избавлении, плут поёжился: ему не один раз приходилось слышать, как лечат зубы. Эти крики, вопли, вой, льющаяся по подбородку кровь. На проклятых землях, положение ещё и усложнялось, горе-врачеватели были настолько грязны, что могли бы целую бочку чистой воды окрасить в коричневый цвет. На утешение Делвина, аспидника было тяжело заразить. Вот был бы это обычный человек, тогда да, ему пришлось бы туго.
Проходимец, искренне молясь всем богам о благоразумии Колмана, прилёг на сундук и раскрыл рот, подложив руки под спину. Его надежда была на то, что некромант знал хоть одно обезболивающее заклинание. Надежды более чем напрасные...
Как известно, плохие воспоминания ускользают из памяти за считанные дни, тогда как хорошие остаются навсегда. Делвину повезло, что он практически ничего не запомнил из сеанса лечения, кроме того, что ему было больно. Очень больно. Даже когда в Форте Братства его заставляли пить очередную бурду, которую плут варил вместо зелий с поразительной регулярностью, было не настолько плохо. Некоторыми моментами, одноглазый терял сознание от болевого шока, спустя минуту приходил в себя, а ещё спустя несколько секунд терял снова. Походило на безумную поездку без седла по очень каменистой дороге на слишком буйном скакуне.
Ещё на моменте с вырыванием зубов, Делвин практически перестал отдавать отчёт своим действиям. Даже потеря любого уважения казалась ему меньшим злом, ведь всё естество плута неистово желало вырваться, убежать, спрятаться куда-нибудь и не вылезать. Поднаторевший в этом деле за всю свою нелёгкую жизнь, Делвин составил бы конкуренцию дикому горностаю, вырывающемуся из лап охотника. Благо, Теодор был посильнее, да и ловкости ему было не занимать...
Так и прошёл весь "сеанс". Под конец, плут побелел до состояния мела и, по-видимому, надолго потерял сознание. Колман наверняка слишком увлёкся причинением мучений, ведь он даже не заметил, что пациент не мог услышать его желчной шутки.
Даже несмотря на то, что ему хотелось отвлечься, Теодор не очень то хотел участвовать в экзекуции, однако он все таки согласился.
Следующие несколько минут он провел в борьбе с брыкающимся и плевающимся кровью Делвином. Изредка поднимая голову, лесник с отвращением смотрел на преисполненное удовольствием лицо Колмана. Похоже, в некроманте скрывался настоящий садист.
Теодор давно усвоил, что в самых, казалось бы, безобидных и неприметных людях могут скрываться самые отвратительные чудовища, и Колман лишь в очередной раз подтвердил это правило.
Когда все было кончено, мужчина распрямился и размял затекшую спину, после чего посмотрел на Колмана полным презрения взглядом. Ему многое хотелось высказать, но он сдержался, решив, что пользы от этого не будет.
Отведя взгляд от личенвайнца, Теодор взглянул на лежавшего на сундуке Делвина. Судя по всему, чувствовал себя аспидник не очень хорошо.
Лесник подошел к товарищу и легонько встряхнул его, взяв за плечи. Поскольку пользы это не принесло, он быстрыми движениями добрался до своей сумы и выудил из нее бурдюк с остатками его запасов воды.
Мужчина вернулся к одноглазому и плеснул тому на лицо.
— Ты живой? — спросил он, внимательно глядя на бледное лицо проходимца.
Из сладкой дрёмы Делвина вывел лесник, бесцеремонно брызнувший водой прямо в лицо. Не то что бы на проклятых землях стоило просто так разбрызгиваться пригодной для питья жидкостью, но, видно, Теодор разволновался. Плут, хрипло втянув воздуха, в одно движение оказался на ногах, толком не придя в себя. Сказывался опыт не самых приятных побудок.
— Ась? Живой, приятель, куда уж мне умирать... — забормотал проходимец, кое-как присаживаясь обратно на сундук.
Внезапно, одноглазый остановился, напрягся всем телом, будто что-то обмысливая. Наконец, он открыл рот и принялся нащупывать целые зубы языком. В глотке стоял железистый привкус крови, от которого Делвина до сих пор подташнивало. Благо, тошнить было нечем.
— Ух... — выдавил из себя плут, изучающе глядя на Колмана.
Проходимец пару раз громко стукнул челюстями друг об друга, оценивая качество работы. С такими умениями, некромант мог бы устроиться зубным в каком-нибудь городишке. Осталось бы только обезболивать научиться.
— Спасибо, приятель... — Делвин скривил улыбку в сторону Колмана — Мне и за деньгу-то хуже делали.
Стянув с пояса свою флягу, одноглазый принялся с жадностью осушать её, глоток за глотком.
— Ну, хмурной, и крепка у тебя рука. Если вдруг окажемся порознь, напомни мне никогда не лезть под неё, лады?
Теодор распрямился.
— Вот и славно, — заключил он, когда Делвин поднялся на ноги, после чего дошел до ранее занятой им лавки и уселся на нее.
Вернувшись к своему бесполезному занятию — чистке наконечников — лесник параллельно с этим наблюдал за приходившем в себя аспидником.
— Тут дело не в крепких руках, — задумчиво проговорил он. — Нужно просто знать, как держать. Хотя лезть под мои руки я бы всё равно не советовал, — добавил мужчина уже менее хмуро, после чего сконцентрировался на стрелах.
Хе, догадываюсь, где ты такому научился...
Делвин не отрывал глаза от бесполезной, по его мнению, процедуры. Теодор зачем-то начищал наконечники стрел.
— Никак на охоту с бароном собираешься, а? — плут решил разбавить гнетущее молчание глуповатой шуткой — Ты лучше грязь не счищай. Если попадёшь в кого живого, далеко он не уйдёт. Грязь в ране убивает не хуже меча, это как пить дать.
Одноглазый гордился своими познаниями в медицине. Впрочем, редкий деревенщина смог бы дойти до таких тяжёлых умозаключений, так что повод для гордости был. Делвин не раз видел, как собратья по несчастью на каторге дохли от гангрены, так и не додумавшись отколупать засохшую пыль кончиком кирки.
Теодор редко разговаривал, плуту не раз удавалось подметить это. Быть может, дело состояло как раз в прошлом, о котором старик не особо хотел вещать. Не стоило лишний раз ворошить старые раны своего собеседника, добром могло не кончиться.
— Ну, раз уж сидим, может... В карты поиграем, а?
Делвин извлёк из-под плаща заметно потрёпанную колоду карт и принялся тасовать её с мастерством заядлого картёжника.
Ответ лесника не обрадовал Нерису, ей действительно было некуда идти, и им пришлось бы ночевать тут почти что в любом случае.
Нериса не взглянула на Делвина и поняла, что теперь ей лучше удалится и не мешать ему выведывать информацию, если не у деревенщин, то хоть и Теодора.
Идя назад она уже немного упала духом, все таки она явно не принадлежала этому миру. Почти вся команда была или побита жизнью или в прямом смысле уже мертва. Тут никому не было дела до искусства или красоты и уж тем более, не
Она была уверена, что в этих землях безопаснее, чем при дворе, где ее искали все кому не лень. Там хотя бы после смерти она бы обрела покой.
Одиночество сильно давило на Нерису и все, что ей оставалось это пойти к Генриху, и без лишних разговоров и пошла помогать ему очищать корни, хоть как то пытаясь отвлечься от печальных мыслей.
Пришла она уже к тому моменту, как он шел с поваром к котлам и то, что она увидила совершенно ее не поразило.
- И мы... будем готовить тут? - Окончательно расстроившись сказала она.
Закончив с Делвином лекарь вернулся на своё место в углу. В черепушке было непривычно тихо, только мысли самого доктора разбавляли пустоту. Разговор Делвина и Теодора вдруг заинтересовал доктора. Слова плута о смерти из-за заражения вынудили картины гниющих трупов и гангрены из памяти неживого. Но даже такие воспоминания не вызывали у Зигмунда какого либо душевного дискомфорта, а потому ужасающие картины снова утонули в пучине воспоминаний, не оставив и следа. Но просто так пропускать такой разговор лекарь не хотел. Ведь помимо страшных картинок, слова Делвина вынудили ещё кое что.
После слов Делвина, Зигмунд поднял руку, обращая внимание Тео и плута.
— Не могу не согласиться. Некоторые инфекции убивают куда лучше и эффективнее мечей и стрел. Но сейчас не об этом.— Вдруг голос доктора стал чуть более весёлым. — С вами в картишки можно сыграть? Разрешите?—
Гвозди с огромным двуручным мечом Генрих пока оставил на кухне. Менее вооруженным он этого не стал, но руки освободил. Взяв все очищенные коренья в охапку, он кое-как водрузил на вершину мешочек со специями. Еще раз кивнув солдату, гвинфорец вышел во двор, к повару. Жестом попросив личенвайнца достать одну из досок, Хофнер сгрудил корешки на неё.
— Человечину режь и готовь сам для солдат. Каннибалом я становиться не собираюсь. — Начал аккуратно закидывать в закипающую воду сероватую, лоснящуюся плоть великан. Достав из маленькой котомочки белые кристаллы, он посолил намечающееся варево и обернулся к Нерисе.
— Не отчаивайся, все не так уж и плохо. — Помешал похлебку деревянной ложкой Хофнер. Своей деревянной ложкой. В котле образовался небольшой водоворот, тут же засосавшей брошенную веточку тимьяна. — И мы сможем спокойно постирать свою одежду. Здесь ручей недалеко с мылящими корнями. — Быстро покрошил в мелкую кашицу несколько круглых обрезков основного ингредиента стряпничий и высыпал всё в кипящую воду. Это должно было добавить наполненности и сделать похлебку наваристой, чем-то смахивающей на густой суп из бобов. — Ты говорила, что у тебя есть чем приукрасить вкус нашей скромной пищи? — Подмигнул единственным глазом мужчина, сдвигаясь на шаг. Душистый запах постепенно начал наполнять окружающее пространство. Размолотый подушечками пальцев сушеный перец тоже пошел в котел, добавляя еще один оттенок в гамме вкусовых ощущений. — Поедим и пойдем к ручью. — Подошел к второй бочке-котлу великан. — Если охота, можешь сделать свой вариант ужина здесь. — Кивнул на ближайший котел одноглазый и вернулся уже к своей постепенно приготавливающейся еде.
Руки Теодора прекратили натирать наконечник, который на данных момент держали. Лесник заколебался, верча стрелу в руках.
В прежней жизни он был резко против азартных игр, справедливо считая, что они лишь отвлекают людей от дела и слишком расслабляют их... Однако то было в прошлой жизни, да и отвлечься сейчас было бы неплохо.
— Ну не знаю, ты же наверняка мухлюешь, — все еще с сомнением в голосе проговорил мужчина.
Но видя, что к игре уже присоединился Зигмунд, Теодор сдался. Он сгреб стрелы в охапку и вернул их в колчан, после чего проговорил:
— Ладно, что уж там. Идите за стол.
Делвин, в ответ на выказывание Зигмундом желания поиграть, хищно осклабился и пододвинул сундук к столу, начав раскладывать карты в три стопки. Однако медик запротестовал, решив, для начала, узнать игру и её правила.
Посоветовавшись, мужчины решили сыграть в молдвинскую пятерню, одну из самых известных игр Гвинфора. Её смысл, говоря простым языком, состоял в том, чтобы набрать пять карт одного цвета быстрее, чем противник. Первый кон решили сыграть на интерес, припомнить правила и освоиться в картёжном деле. Тут проходимец оказался на коне! За два хода, ему удалось набрать все пять карт и с видом победителя вскрыть руку. Как и много раз до этого, госпожа Удача, скромно подмигнув в самом начале, повернулась задом, стоило пойти в ход валюте.
По счастливому стечению обстоятельств, Делвину кое-как удалось получить обратно проигранные силиты. Честным путём, разумеется. Но тут, обуреваемый азартом, плут решил маленько надурить своего товарища простейшим: "Эй, ты это видишь?", вкупе с изумлённым взглядом за спину сопернику. Мягко сказать, не прокатило.
— Эх, тебя-то на мякине не проведёшь... — грустно вздохнул одноглазый, пододвигая свою часть ставки в сторону лесника.
Так требовали картёжные законы. Если ты смухлевал, и тебя поймали, то изволь отдать кон. Это правило Делвин выучил одним из первых, причём в незабываемых обстоятельствах.
С мальчишества не игравший в карты Теодор на удивление быстро вспомнил правила.
К счастью, игра не требовала мастерства, а удача ему сопутствовала, так что вскоре лесник сумел выиграть у соперника несколько силитов.
— Говоришь, тебя кличут Везунчиком? — с ухмылкой на лице сказал он после второй выигранной партии.
Когда Делвин пустил в ход свою ну совсем жалкую уловку, Теодор лишь приподнял бровь и посмотрел на одноглазого как на дурачка, но в следующую секунду вновь засмеялся тем кашляющим смехом, который аспиднику уже довелось слышать.
— Да уж, плут из тебя так себе, — проговорил он сквозь кашель. — А деньги твои мне ни к чему, у меня свои есть, — мужчина пододвинул кристаллы обратно к их владельцу. — Не люблю я товарищей обдирать.
— Потому и кличут. — ехидно ухмыльнулся Делвин, с горечью глядя на уходящие гроши.
Не зная, как толком реагировать на карканье, которое, похоже, Теодор использовал заместо смеха, плут натянуто улыбнулся, будто сидел в компании старого друга и слушал старую историю. Впрочем, смех над такой глупой уловкой был естественным делом. Не морду же бить за детскую обманку.
Теодор, по мнению Делвина, живущего по правилам: "Дают — бери, бьют — беги", поступил странновато. Всё же, будь проходимец на месте лесника, он бы с удовольствием прибрал чужие гроши по карманам, да и горя бы не знал.
— Однако... Ну, приятель, моё дело – предложить! — радостно заявил одноглазый, убирая силиты обратно в мешочек.
Раз игра оказалась закончена, проходимец собрал карты обратно, пододвинул сундук на прежнее место и улёгся, как прежде. Очень быстро стало скучновато.
— В брюхе пусто, как в башке... Скоро там здоровяк вернётся? И где эта остроухая?
Одноглазый обращался ко всем в надежде, что хоть кто-то может знать о судьбе этой странной парочки.
Ответ Колмана не шибко обрадовал лежащего на скамье Балора. Глупое предположение гибрида было вдребезги разбито лишь одним единственным личенвайнцев: некроманты мёртвых земель всё-таки не знают друг друга в лицо. Плохо. Нуу-сс, хоть удалось узнать-то, что глава местной деревни является ортодоксом, а Колман, видимо, нет. Надо будет запомнить – какая-никакая, но интересность. Интересности на самом-то деле встречаются и тут и там на столь мертвой и хладной территории. Всего-то и надо правильно смотреть и попадаться они будут на глаза чуть ли не после каждого проделанного шага.
Вскоре голос Колмана послышался вновь. Тёмный волшебник получил некогда востребованные клещи и наконец-то решился приступить к делам зубным. Бедный Делвин. От осознания возможной боли двое присутствующих южан прошлись языками по собственным зубьям. Как же пасти мужчин не заполнились оранжевой шипящей жижей остаётся загадкой. Неинтересной, незамеченной и никому ненужной загадкой. К счастью, ни одному из братьев так и не пришлось подниматься с уже насиженных и согретых мест: некромант предпочёл обратиться за помощью к леснику и бродячему доктору. Оно и к лучшему: Зигмунд не будет чувствовать боль, если Делвин попытается сомкнуть челюсть, а Теодор подержит его вместо Баала или Касса.
— Ну ладно, вы там пока развле-е-е-кайтеsshh~, а я лучше отдохну.
Покончив с несколько сонным бормотанием, Балор перекатился на другой бок, поводил согнутой рукой и прикрыл глаза. Вскоре послышалось невнятное бормотание, в котором проскакивали какие-то имена. Непонятно как же мужчина смог уснуть прямо во время проведения зубных процедур, но оно и неважно.
У Кассиуса всё прошло несколько менее радужно и гладко. Юнец уселся на «кровать», подтянул ноги и слегка наклонил голову, дабы продолжить наблюдение за происходящей операцией. Вскоре колдуну надоело и он вытянул парочку свитков и прочих бумажек. Чтение уже некогда прочитанного материала так и не принесло чего-либо нового, но зато помогло скоротать время. Лучше чем ничего.
Вскоре медицинские процедуры подошли к своему логическому завершению и Колман с садисткой ухмылкой занял своё место на одной из скамеек. Непонятно почему, но ранее дремлющий Балор именно в этот момент предпочёл вырваться из сонного царства. Разноцветные глаза были полны непонимания, а руки ощупывали собственное лицо. Зачем? Неизвестно. Здравый ум вернулся спустя пару секунд – это было понятно по возникшей ухмылке с былой скукой.
— Жрачево так и не принесли?
Балор принял сидячее положение, прошёлся ладонями по лику и исполнил тяжкий выдох, при этом зашипев. По интонации было трудно разобрать возможный посыл промолвленных слов: то ли брань, то ли ничего незначащая фраза, то ли ещё что-то – не суть важно.
— Нет – предпочёл ответить сидящий на прежнем месте колдун. — Зато с зубами разобрались. Вон, сидит довольный и в карты играет.
И правда, после кивка Кассиуса на глаза Баалу попалась целая тройня путешественников, которая была занята игрой в карты. Видимо, очередной раунд в их прекрасной игре закончился и вот-вот начнется следующий.
— А во что именно играют? – задав ещё один вопрос, старший из присутствующих гибридов неестественно завернул корпус и начал что-то искать.
— В пятёрку-пятёрку. Вон, леснику с картами повезло, да он и обставил остальных - ответ колдуна был достаточно информативным и лишних вопросов не вызывал.
Покончив с поисками Балор принял прежнее положение и продемонстрировал собеседнику десяток серебряных монет.
— Если они продолжают, тогда ставлю на то, что в следующей партии лесник вновь выиграет.
— Ssshhh~… ладно, принимаю.
Похоже, южан совершенно не волновало-то, что обсуждаемые ими личности находились на расстоянии двух-трёх локтей. Нуу-сс, ладно. Это отнюдь никак не отменяло факта заключения спора.
Вскоре, в игру включился медик, до этого спокойно наблюдавший за состязанием умов. Делвин, подогреваемый пылом азарта, даже не стал подставлять сундук, предпочтя постоять на ногах. Трудно найти игру, доступную как для недалёких умов, так и для учёных, да ещё чтоб развлекала, однако молдвинская пятерня отлично подходила под оба требования.
Как и в прошлый раз, плут выиграл первый кон на интерес. Но затем что-то пошло не так. Настолько "не так", что под конец Делвин, оправдывая своё прозвище, сидел, нервно теребя последний силит в руках и по-серьёзному задумываясь, а не заложить ли ему чекан? Голос разума натужно кричал внутри одноглазой башки, умоляя проходимца не оставаться без оружия в Личенвайне. К счастью, он послушался.
— Хорошо же ты играешь, приятель! — с притворной похвалой выдавил из себя Делвин — Неужто богатый опыт? Никогда б не подумал.
Похоже что фортуна решила сжалиться над бедным уставшим доктором, ведь во время всей игры ему довольно сильно везло, а в конце игры Зигмунда даже захлестнула волна азарта. Победно сгребя кристаллики в кучу неживой поднял наконец разбитые окуляры на Делвина. Голос лекаря был мягким и медленным, будто Делвин был любимым сыном доктора.
— Ну как сказать. Вот сколько ты живешь? Во скольких местах был? Вот мой возраст вскоре будет равен трём с половиной сотням лет. За это время смог побывать почти везде. И надо же как-то развлекаться пока едешь с попутчиками куда-то, верно? Одним из таких развлечений были карты. Как-то я даже играл вместе с дворфом, орком и эльфом. В конце партии они подрались, и лечил их всех я.—
Закончив речь лекарь слабо посмеялся, а после продолжил.
— Потому сам понимаешь, было время научиться играть хотя бы чтоб не проигрывать каждый раз. Впрочем я смотрю ты тоже не новичок. —
Ну что же. Из пузатого котелка во всю валил белый пар, пахнущий тимьяном. Внутри него кипела густая жидкость, серая по цвету и напоминающая чем-то разваристый ячневый суп. Конечно, тимьян не очень хорошо подходил к нему. Туда лучше бы зашли одни травы, которые любили собирать маленькие проворливые добряки, носящие название "гномы". Их так и называли — гномьи травы. Но к сожалению Хофнер неосторожно потратил их в прошлом, слишком щедро посыпая для вкуса грубую солдатскую еду. Относительно грубую. Для кого-то она бы показалась небесной амброзией. Зачерпнув ложкой немного гущи для дегустации, одноглазый остудил её своим дыханием и отправил пищу в рот. Проглотив, он удовлетворенно улыбнулся. Все было готово. И даже имело довольно ощутимый вкус.
— Нери, я пойду накормлю наших бравых товарищей. — Натянул перчатку Генрих и аккуратно снял котелок с нагревающего устройства. Схватив ближайшую миску , повар-самоучка быстро наполнил её ароматным варевом до краев и поставил на стол поближе к эльфийке.
— Держи, это твоё. — С легким стуком приставил к тарелке деревянную ложку бывший кашевар. Засунув подмышку горку посуды, Хофнер аккуратно, облаченной в кожаную перчатку рукой взялся за ухват котелка. Оторвав горячую бочку-котел от земли без усилия, он ухмыльнулся себе в усы.
— Я скоро приду. Смотри за вторым котлом! — Дал небольшое, но важное наставление гвинфорец и поковылял к своим.
Со стороны великан выглядел довольно комично, пытаясь уследить чтобы и посуда не выскользнула из под руки, и чтобы ни грамма собственноручно сотворенной пищи не пролилось на землю. Насвистывая что-то бравое себе под нос, он спустя минуту доковылял до компании. Ба! А они уже в карты играют. "Ладно хоть не в кости. В картах еще хоть не все зависит от слепой удачи." — Подумалось Генриху. На подходе он громко свистнул, по разбойничьи. Как-то видел И слышал! воин умельцев этим свистом лошадей пугать и стекла в домах лопать. Вот тогда-то ему показалось, что быть тугоухим не так уж и плохо.
— А ну спокойно, не все сразу! — Прикрикнул Генрих, увидев голодные и горящие глаза людей. И нелюдей. Ведь один Пелагиус знает, что за фрукты эти два парня с вертикальными зрачками. Или овощами? Безжалостно швырнув собранную в стопку посуду прямо в руки Делвину, Хофнер смахнул освободившейся рукой карты, лежащие на пне. Ишь тебе, удумали! Мягко и осторожно поставив котел на него, кашевар примостил рядом с ним и ложки, количеством ровно четыре штуки.
— Доктор, если вы все же можете чувствовать вкус и пищи и хотите попробовать, я могу дать вам соответствующие приборы. Точнее, один прибор. — Устало сел на сундук плута мужчина, утерев ладонью пот. Стянув кожаную нагревшуюся перчатку, он ни капли не удивился, что промокшая в ней кожа сморщилась и стала похожа на задницу лягушки.
— Суп это или каша решать вам. Кто хочет мясца может сходить в одну из комнат дома и отрубить себе руку или ногу да зажарить её на костре. Но а сейчас — Guten Appetit, meine freunde. — По дворфийски пожелал всем приятного аппетита усач и громко чихнул в свою распростертую ладонь.
Видимо, недавно проснувшийся Балор несколько не понял условия идущей карточной игры. Список участников несколько поменялся: теперь уже Зигмунд играл с Делвином, а лесник отдыхал в сторонке. Столь неожиданная перемена никак не могла остаться без внимания старшего из присутствующих гибридов и заставила его обернуться по направлению родича. Серебряные монеты, до этого сжатые в кулаке, прошлись меж пальцев и в итоге остановились на прежнем месте – в центре ладони.
— Не, ну так ни честно. Я не знал, что они так играют. Давай, спор отменяется.
Выслушав своего братца колдун прошёлся разноцветными глазами по всему помещению и всё равно остановился на играющих. Похоже, он всерьёз раздумывал над тем стоит ли ему принимать условия Бала, или же нет. Судя по смягчившемуся выражению на лице юноши, он всё-таки выдвинул в своей голове какое-то решение.
— Мех… да, ладно, ты прав. Можешь оставить деньги себе.
Умолкнувший Кассиус сложил руки на груди и слегка наклонил голову. Тем временем странник с удовлетворённым видом убирал ранее выдвинутую ставку.
Вскоре откуда-то с улицы послышалось некое бряканье разбавленное чьим-то хихиканьем. Не прошло и двух минут, как в дверном проёме показался здоровенный детина закованный в тяжелую броню и удерживающий в своих цепких лапах некий котелок с приятно пахнущей жижей. Выглядел новоприбывший несколько забавно, но сейчас это неважно.
Хофнер попросту смахнул карты со стола играющих и водрузил на него притащенную кастрюлю. Каков нахал! Стол был и без того достаточно огромным, так нет, наглому мужлану обязательно надо было помещать игрокам.
— Хехе, замечательно, я то уже заждался! – Произнёс поднявшийся со своего места Балор. — Что вы там хоть наварили? Это точно можно есть? – Всё никак не унимался стянувший у Делвина часть посуды гибрид. — А хотя какова мне разница? Ничего уже не может быть хуже той пыли из Истены. Свыш, мелкий, иди и себя возьми – И вот, странник наконец-то смолк начав перекладывать себе часть провизии. Смолк ради того, чтобы заговорить вновь. — Кстати, здоровяк, там к тебе стражник не забегал? Я-sshh~, это, за гвозди-то твои заплатил.
И вот, наконец-то южанин взял необходимую ему часть и пошагал к согретой ранее скамейке. Не прошла и минута, как сие наглец растянулся на мебели и в лежачем положении приступил к трапезе.
До этого сидевший на импровизированной кровати Кассиус тяжело вздохнул, поднялся на ноги и пошагал к столу. Ложка и миска были раздобыты весьма быстро, а с похлёбкой пришлось повозиться. В конце-то концов, пред котлом уже собралась небольшая очередь и пришлось слегка подождать.
— Спасибо Вам – обратился юноша к Хофнеру. — Кстати, а Вы чего мяса себе не срезали? Вы же эм… большой, Вам мясо только в пользу.
Второй южанин также покончил с добычей пропитания и также вернулся на своё прежнее место. Сундук болезненно заскрипел под вернувшимся весом, а ложка забилась об дно миски.
Стоило Генриху присесть на сундук, как в разуме всё помутнело. Глаза заволокла пелена, на лбу выступила испарина. Обессилевший за считанные мгновения великан обрушил спину на гнилую древесину стены, вызвав пронзительный скрежет, ставший последним, что Стальной Гвинфорец успел услышать…
124 год Эры Возрождения, земли дома Одлей, походный лагерь близь Ленсбрека.
— И-эх, парни! — косматый дворф в помятой кольчуге поднял увесистую пинту ввысь, к небесам — Что, зададим Карстаркам?!
—Дыа-а-а! — в один заревел отряд вокруг него, беря пример с товарища.
Бивак ненадолго притих, наполнившись гортанными побулькиваниями. Наёмники заливались терпким элем, как в последний раз. Для многих, завтрашний день действительно мог стать последним.
Самый крупный из них, Генрих Хофнер, разделял общее веселье, пусть и знал себе меру. Негоже честному воину лезть в бой с бодуна. Возле него сидел юноша лет двадцати от роду, недавно вступивший отряд на роль алебардиста. Он был необычайно высок и тощ, что позволяло ему достигать макушек врагов с почтительного расстояния, не боясь получить цепом по рыжей башке.
— Сэр Хофнер? — застенчиво окликнул он бывалого вояку.
— М-м-м? — промычал Генрих, не отрываясь от кружки.
— Против кого мы бьёмся?
Великан утёр пышные усы, причмокнул и лишил Селин её немудрёной одежды.
— Карстарки. Их выродок, чёрт бы побрал, забыл имя, проткнул Тревора из рода Круков. Вон, видишь ту крепость? — Генрих вытянул лезвие меча в сторону возвышавшегося на дюжину аршинов поместья.
— Да, господин…
— Завтра она будет нашей. — ухмыльнулся вояка, но, обождав, добавил — И не называй меня господином.
Ещё до первых петухов, нанятые Круками отряды пришли в движение. Войск насчиталось чуть меньше тысячи, но зато каких! Бригандиров — тьмущая тьма, почти сотня русоволосых сынов Севера, нанятый отряд конных раубриттеров, закованных в сталь, профессионалов своего дела, да даже с десяток Братьев нашёлся! И, как алмаз на роскошном ожерелье, красовалась Стальная Сотня. Один из лучших наёмных отрядов Гвинфора. Повсюду шли перешёптывания:
— Ды сколько ж за них отвалили?
— Сотню золотых, не меньше.
— Куда уж сотню! Тыщу считай.
— Тыщу? А шо это?
— Тьфу, балда!
Позади мерно катился таран с выполненным в виде бараньей головы бойком. На такую махину требовалось, по меньшей мере, около пятнадцати обученных человек.
Шагавший вровень с Генрихом дворф, ещё вчера ищущий истину в бочонке, теперь нервно потирал искусный арбалет работы Горного Королевства, прилаживал болты и всячески следил, чтобы ничего не разболталось.
— Н-да уж, не пожалели Круки денюшек. И чего им этот Тревор сдался? Ну погиб и погиб, с кем не бывает? — ерепенился в полный голос бородач.
— Наследник был, видать… — подытожил Генрих, не желая попусту терять время.
Ещё со вчерашнего дня, он наточил цвайхандер до такой остроты, что теперь мог бы им бриться. Видно, успокаивался перед битвой.
На крепостной стене загорелись огни. Мирно сопящие дозорные, увидев целую армию у стен, за считанные минуты пришли в движение, забегали, как тараканы по немытому котлу.
Дорран, старший из рода Круков, вёл гнедого скакуна вперёд, в окружении самых верных товарищей, из породнившихся с его родом феодалов. По нечищеному нагруднику и истрёпанному седлу было видно, что барон отдал почти всё, что у него было, лишь бы отомстить за смерть родича. Поступок, достойный чести Велиоса, но соперничающий по безрассудности разве что с Шаркающим Бубенцами.
Крук Старший вытянул руку, приказывая войскам остановиться. Не послушаться было нельзя. Его малочисленная свита подвела коней поближе, ознаменовав начало военному совету.
https://youtu.be/KmqgRAXygDg?t=12s
Не прошло и минуты, как из ворот Ленсбрека повалили войска Карстарков. Натянутые в спешке гамбезоны, кое-как сидящие шлемы без подшлемника — всё это заставляло сомневаться в готовности рода-преступника сражаться. Со стен выглянули острые наконечники стрел, готовые в любую секунду настичь головы врагов.
Первыми не выдержали северяне, кусавшие кромки щитов в нетерпении. Судя по виду, варвары страстно желали броситься на врага, порвать на куски, окропить топоры кровью. Из их нестройных рядов донёсся ломаный всеобщий.
— Нападать! Не стоять! Стрелы… Там!
Дорран отрицательно махнул головой, оббегая свои войска взглядом. Врага было меньше, в половину уж точно. Неужто сама Судьба приподнесла его роду месть, прямо так, на блюдечке? Неужели родной сын, глядя с небес, улыбнётся своему отцу счастливой улыбкой? Барон простоял несколько секунд, опустив голову и бормоча молитвы, но затем выгнул спину колесом, и устроился в седле, как подобает всаднику благородных кровей.
— Бравые рыцари! — с поднятым к небу мечом окликнул он раубриттеров — В атаку! Северяне и бриганды — за ними! С нами Бог!
— Deus Vult! — пронесся боевой клич конницы.
Кони заржали, захрипели. Алеющий под тусклым рассветным солнцем, стальной кулак раубриттеров двинулся вперёд, ощерившись копьями.
— Dýrð Ardmä-а-а-а-аr! — вторили ему сыны Севера, приходя в движение.
За ними, с разрозненными воплями, устремились бриганды. Их арьергард тащил за собой лестницы, готовясь штурмовать стены. Позади всех, сотрясая землю, вальяжно катился таран, как настоящий великан средь букашек, любезно согласившийся проломить какую-то там деревяшку.
С нетерпением ожидавший начала битвы, Дорран Крук окинул Стальную Сотню призывающим взглядом. Дворф-арбалетчик легонько толкнул Генриха плечом в бочину.
— Ну, что делаем?
[1] — Мы ещё успеем догнать северян! За честь, парни! Вырежем этих скотов подчистую!
[2] — Прикроем таран, нам ещё город брать.
[3] — Что прикажут, то и сделаем...
- Готовка немного помогла Нерисе, по крайней мере тревожных мыслей стало немного меньше. Это конечно все равно, что говорить что стена чистая, поскольку на нее кто то плеснул водой. Грязи конечно на ней немного поубавилось, но чистой она явно не стала.
- да... да...
Со временем взгляд эльфийки почти что вернул привычную взгляду Генриха живость, пусть и не на долго.
- Да я приготовлю.
Перед ней был второй котел и его, она решила приготовить по своему. Конечно, котел был старым, ржавым и совершенно не приемлимым для любого уважающего себя повара, но Эльфийка, смирившись с тем, что лучшего ей не достать ожила.
Все таки она привыкла готовить корни, хоть и не такие грубые. Однако, смотря как их готовить, конечно, Личенвайнд не славился своей кулинарией и как правило тут ели все, что найдут не заботясь о вкусе. Но Нериса сделала все возможное. что бы придать этой похлебке хоть какой то вкус.
Порывшись в сумке она извлекла коробочку с несколькими отделениями. В первой, самым большим, находилось смесь представляющая собой смесь соли, перца и трав, и добавлять их тут же в котел. Возможно, теперь они конечно не стали достаточно питательными, но теперь есть их стало возможно. Безвкусные корни теперь хотя бы начали казаться хоть какими то, по вкусу, но это было только начало. Однако перед Нерисой стояла вторая задача, а именно добавить что то для укрепления тела или придать питательности. Сушеное мясо не могло помочь, оно уже не имело соков, что бы придать супу вкус.
Открыв коробочку с другой стороны, она извлекла щепоть кроваво красного порошка, и добавила их в котел, после чего, издав громкий бульк, он приобрел несколько желтоватый цвет и еще более приятный вкус.
Уже к концу трапезы в зал вошла Нериса, шатаясь под тяжестью котла и с шумом, чуть не разлив поставила его посреди стола. немного странный запах наполнил комнату, а сама бардесса улыбаясь сказала
- Ну кому добавку, начав наливать себе, что то, похожее на очень жидкий сырный суп со странным травяным запахом.
Сама же она тут же налила себе своего варева, и приготовилась ждать, кому налить еще.
Стоило Генриху заявиться со жратвой, как Делвин спешно собрал карты в стопку и убрал их поглубже в особый мешочек, который мог бы считаться чистым, если бы не обилие пыли. Один Бог знает, куда б могло завести опрометчивое смахивание дражайшей ценности плута в грязь. Чекан, он на то и чекан, что броню пробивает, как швейная игла ткань.
Поняв, что именно на нём лежит ответственность за раздачу посуды, проходимец небрежно раскидал утварь между едоками, ухватил одну из ложек и наклонился над котлом, чтобы посмотреть, какой же обед госпожа Судьба, в лице брата-одноглазого, принесла ему. По меркам каких-нибудь графов, это были отвратительные помои, но Делвин мог бы поклясться последним глазом, что эта серая жижица — сущая амброзия. Вычерпав с две дюжины ложек себе в миску, плут, не дожидаясь никого, принялся набивать живот.
— Ага, и тебе не хворать. — ответил он на странные словечки здоровяка, попутно отправляя грубый столовой прибор, тянущийся к земле от веса похлёбки, себе в рот.
»515598
Уловив запах, исходивший от котла, за некоторое время до прихода Генриха, Теодор понял, насколько был голоден. Солонина Делвина не только не утолила голода, но даже скорее раззадорила его.
Когда великан наконец поставил котелок на стол, лесник еле сдержался, чтобы не поступить как одноглазый и тут же не наброситься на еду. Он подождал, пока самые нетерпеливые наполнят свои тарелки, после чего поблагодарил кашевара и тоже запустил свою ложку в котел.
Сам Теодор был никудышним поваром. Даже когда он целыми днями пропадал в лесу, он питался либо заранее заготовленными солониной и сухарями, либо зажаренной на костре дичью. Последнее было пределом его кулинарных способностей, да и то, мясо редко выходило не подгоревшим.
Так или иначе, привередой лесник никогда не был, а потому месиво из кореньев и травок показалось ему крайне недурственным. Он за пару минут осушил свою тарелку, после чего зачерпнул из котла еще немного варева, поскольку его там оставалось еще немало.
Расправившись со второй порцией, мужчина положил ложку на стол и стряхнул с усов капли похлебки, после чего поднял с пола свою суму и, подложив ее под голову, растянулся на скамейке.
Уловив запах, исходивший от котла, за некоторое время до прихода Генриха, Теодор понял, насколько был голоден. Солонина Делвина не только не утолила голода, но даже скорее раззадорила его.
Когда великан наконец поставил котелок на стол, лесник еле сдержался, чтобы не поступить как одноглазый и тут же не наброситься на еду. Он подождал, пока самые нетерпеливые наполнят свои тарелки, после чего поблагодарил кашевара и тоже запустил свою ложку в котел.
Сам Теодор был никудышним поваром. Даже когда он целыми днями пропадал в лесу, он питался либо заранее заготовленными солониной и сухарями, либо зажаренной на костре дичью. Последнее было пределом его кулинарных способностей, да и то, мясо редко выходило не подгоревшим.
Так или иначе, привередой лесник никогда не был, а потому месиво из кореньев и травок показалось ему крайне недурственным. Он за пару минут осушил свою тарелку, после чего зачерпнул из котла еще немного варева, поскольку его там оставалось еще немало.
Расправившись со второй порцией, мужчина положил ложку на стол и стряхнул с усов капли похлебки, после чего поднял с пола свою суму и, подложив ее под голову, растянулся на скамейке.
— Прикроем таран, нам ещё город брать. — спокойно ответил великан, придерживая цвайхандер, лежащий на плече, за рукоять.
— Так тому и быть, Генрих. — послышался голос позади.
Командир Стальной Сотни, Дэйвид Апперфорт, ветеран сотен сражений, пусть и уступающий могучему гвинфорцу в размерах, но ни на секунду не сдающий позиций в мастерстве, вышел вперёд, на ходу оголяя меч.
— Щиты, держать таран! Алебарды и мечи — защищать щиты! Не мешкать, парни, нас ждёт славный бой!
Стальной Сотне не быть одним из лучших отрядов Гвинфора, если бы не железная дисциплина. Все наёмники принялись исполнять приказ, двигаясь как единое целое, как один механизм. Даже тяжёлым щитоносцам удалось нагнать таран, чтобы выстроиться по его флангам непробиваемой стеной, за которой тут же укрылись алебардисты. Среди них был и тот юноша, ещё вчера робко спрашивавший Генриха о битве. Его дрожащие пальцы крепко обвили древко, не давая слабины. Он знал, что трусам и слабакам не место среди настоящих воинов и потому старался, как мог.
Доппельзонднеры, среди которых был и Хофнер, не стали прятаться за щитами. Их десятники решили не давать врагу подойти даже к щитоносцам.
https://www.youtube.com/watch?v=9Q_CuOF9flE
Стоило наёмникам выстроиться вокруг тарана, как впереди разверзлось адское пекло. Раубриттеры со звоном вонзились в солдат-неумёх, как настоящее копьё, погребая несчастных под копытами, но место павших тут же занимали другие, как в старой легенде про стоглавую гидру. Но не стоило недооценивать мощь северян. Пусть варвары и не умели воевать в строю, подобающе дорогим наёмникам, но черепа они крушили знатно. Как обезумевшие от запаха крови медведи, выходцы Севера бросались на врага с неумолимой яростью, не давая сомкнуть кольца вокруг конницы. Но сметённые защитники Ленсбрека стояли не ногах, не обращаясь в бегство. Если дело обстояло в выдержке, то их сотникам полагалось налить кружку-другую…
До Стальной Сотни редко доходили враги. А если и доходили, то через секунду-другую оказывались обезглавленными, с распоротым брюхом или без ноги. Длинные цвайхандеры и фламберги доппельзонднеров не оставляли и единого шанса.
Лицо Доррана Крука сияло улыбкой.
— Вот оно как, значит! Как наследников чужих убивать, так это запросто! А лоб в лоб выйти, сражаться, так всё, кончилась честь! Ублюдки…
От выпущенных за ворота войск Ленсбрека, которых и так было вполовину меньше, не осталось и трети, тогда как хоть какие-то потери понесли только бриганды. Неумёхи столкнулись с неумёхами, во потеха!
Глава Круков начал закатываться от подозрительного смеха, хватался за живот.
— Вот она, мощь Ленсбрека, ха-ха! Вот она, честь предков! Ах-х-а-а!
Всё переменилось за считанные мгновения.
Первыми, из-за холма в полумиле от осаждённой крепости, показались синие знамёна с золотой короной. Опытный герольд сразу бы узнал герб рода Теннов, ближайшего к роду Одлей. Тенны издавна славились своими землями, обильными и плодородными. На их месте, было бы грехом не набрать военную мощь. Их силы были сплочёнными, в отличии от разрозненных отрядов наёмников, преследующих свою цель. Даже не приглядываясь, было просто насчитать никак не меньше полутора тысячи. Кое-где шествовали крупные Штандарты из сотни-двух сотен настоящих рыцарей. Конница Теннов перешла в галоп, пехота выстроилась в боевые порядки.
Крук Старший побледнел, выпустил поводья из рук. В его глазах забегали огоньки страха. Отзывать войска было слишком поздно.
— Наза-ад! Отступить! — он пытался перекричать гам битвы. Тщетно.
Войска Теннов ударили стремительно, неожиданно, сметая фланги бригандиров. В тот же миг, со стен полетели стрелы. Даже бесстрашные северяне опешили. Несколько бриганд тут же отступило, побросав лестницы и оружие, но не успели. Тех, кого не пришибло рыцарское копьё, настигли наконечники стрел. Раубриттеры, разбойники с гербом, не шли ни в какое сравнение с конницей Теннов, пусть и не давали ей лёгкого прохода, как оборванцы, гордо именовавшие себя «наёмниками с бриганды».
Воины Стальной Сотни даже не дрогнули, продолжая медленное движение к воротам. Обслуга тарана старалась изо всех сил, не сбавляя оборотов. Стены Ленсбрека ещё могли спасти их. Всех.
Апперфорт, окропив землю кровью очередного всадника, махнул рукой своим воинам, в сторону цитадели. Приказ был предельно понятен.
[1] Исполнить приказ.
[2] — Мы ещё можем сражаться! Им нужна наша помощь! — указать на сметаемые Теннами войска Круков.
[3] Свой вариант
— Так тому и быть, Генрих. — послышался голос позади.
Командир Стальной Сотни, Дэйвид Апперфорт, ветеран сотен сражений, пусть и уступающий могучему гвинфорцу в размерах, но ни на секунду не сдающий позиций в мастерстве, вышел вперёд, на ходу оголяя меч.
— Щиты, держать таран! Алебарды и мечи — защищать щиты! Не мешкать, парни, нас ждёт славный бой!
Стальной Сотне не быть одним из лучших отрядов Гвинфора, если бы не железная дисциплина. Все наёмники принялись исполнять приказ, двигаясь как единое целое, как один механизм. Даже тяжёлым щитоносцам удалось нагнать таран, чтобы выстроиться по его флангам непробиваемой стеной, за которой тут же укрылись алебардисты. Среди них был и тот юноша, ещё вчера робко спрашивавший Генриха о битве. Его дрожащие пальцы крепко обвили древко, не давая слабины. Он знал, что трусам и слабакам не место среди настоящих воинов и потому старался, как мог.
Доппельзонднеры, среди которых был и Хофнер, не стали прятаться за щитами. Их десятники решили не давать врагу подойти даже к щитоносцам.
https://www.youtube.com/watch?v=9Q_CuOF9flE
Стоило наёмникам выстроиться вокруг тарана, как впереди разверзлось адское пекло. Раубриттеры со звоном вонзились в солдат-неумёх, как настоящее копьё, погребая несчастных под копытами, но место павших тут же занимали другие, как в старой легенде про стоглавую гидру. Но не стоило недооценивать мощь северян. Пусть варвары и не умели воевать в строю, подобающе дорогим наёмникам, но черепа они крушили знатно. Как обезумевшие от запаха крови медведи, выходцы Севера бросались на врага с неумолимой яростью, не давая сомкнуть кольца вокруг конницы. Но сметённые защитники Ленсбрека стояли не ногах, не обращаясь в бегство. Если дело обстояло в выдержке, то их сотникам полагалось налить кружку-другую…
До Стальной Сотни редко доходили враги. А если и доходили, то через секунду-другую оказывались обезглавленными, с распоротым брюхом или без ноги. Длинные цвайхандеры и фламберги доппельзонднеров не оставляли и единого шанса.
Лицо Доррана Крука сияло улыбкой.
— Вот оно как, значит! Как наследников чужих убивать, так это запросто! А лоб в лоб выйти, сражаться, так всё, кончилась честь! Ублюдки…
От выпущенных за ворота войск Ленсбрека, которых и так было вполовину меньше, не осталось и трети, тогда как хоть какие-то потери понесли только бриганды. Неумёхи столкнулись с неумёхами, во потеха!
Глава Круков начал закатываться от подозрительного смеха, хватался за живот.
— Вот она, мощь Ленсбрека, ха-ха! Вот она, честь предков! Ах-х-а-а!
Всё переменилось за считанные мгновения.
Первыми, из-за холма в полумиле от осаждённой крепости, показались синие знамёна с золотой короной. Опытный герольд сразу бы узнал герб рода Теннов, ближайшего к роду Одлей. Тенны издавна славились своими землями, обильными и плодородными. На их месте, было бы грехом не набрать военную мощь. Их силы были сплочёнными, в отличии от разрозненных отрядов наёмников, преследующих свою цель. Даже не приглядываясь, было просто насчитать никак не меньше полутора тысячи. Кое-где шествовали крупные Штандарты из сотни-двух сотен настоящих рыцарей. Конница Теннов перешла в галоп, пехота выстроилась в боевые порядки.
Крук Старший побледнел, выпустил поводья из рук. В его глазах забегали огоньки страха. Отзывать войска было слишком поздно.
— Наза-ад! Отступить! — он пытался перекричать гам битвы. Тщетно.
Войска Теннов ударили стремительно, неожиданно, сметая фланги бригандиров. В тот же миг, со стен полетели стрелы. Даже бесстрашные северяне опешили. Несколько бриганд тут же отступило, побросав лестницы и оружие, но не успели. Тех, кого не пришибло рыцарское копьё, настигли наконечники стрел. Раубриттеры, разбойники с гербом, не шли ни в какое сравнение с конницей Теннов, пусть и не давали ей лёгкого прохода, как оборванцы, гордо именовавшие себя «наёмниками с бриганды».
Воины Стальной Сотни даже не дрогнули, продолжая медленное движение к воротам. Обслуга тарана старалась изо всех сил, не сбавляя оборотов. Стены Ленсбрека ещё могли спасти их. Всех.
Апперфорт, окропив землю кровью очередного всадника, махнул рукой своим воинам, в сторону цитадели. Приказ был предельно понятен.
[1] Исполнить приказ.
[2] — Мы ещё можем сражаться! Им нужна наша помощь! — указать на сметаемые Теннами войска Круков.
[3] Свой вариант
«Мы не герои, чтобы спасать остальных…» — пронеслось в голове у Генриха.
Таран двигался, не останавливаясь ни на секунду, под несгибаемым прикрытием Стальной Сотни. С каждой пядью, к орудию подбиралось всё больше и больше Теннов, но все атаки завязали ещё на рядах доппельзонднеров, изредка подбираясь к щитоносцам, где алебардисты с лёгкостью закалывали врага.
— Вот мы влипли-то, рвать их мать… — процедил тот самый дворф, в который раз перезаряжая арбалет. Болтов у него осталось всего ничего.
Смятые ряды бриганд, разрозненные кучки северян и небольшой, по сравнению с превосходящими силами противника, отряд раубриттеров пытался оказать сопротивления недобитым войскам Ленсбрека, Теннам и лучникам за стенами. Успешная поначалу битва быстро переросла в кровавую баню, успех в которой пока имел разве что таран.
Доппельзонднерам пришлось переместиться за щиты, встав в один ряд с алебардистами. Лучники работали на славу, поливая градом стрел всё, что только двигалось.
— В укрытие! — прохрипел старый щитоносец, поднимая щит так, чтобы закрыть как можно больше соратников.
Перед самой гущей боя, наёмники перестроились в клин. В авангард встал Дэйвид, поставив рядом Генриха…
Вот уж кто-то, а Стальная Сотня заставила Теннов попотеть! Натыкаясь на мастеров меча, пехота тут же падала ничком, орошая землю кровью. Конница же не могла толком набрать скорости, чтобы разорвать строй, и потому следовала в геенну огненную, вслед за своими союзниками. Сокрушительный успех дорогостоящих наёмников поднял боевой дух раубриттеров и северян. Вскоре, клин разросся до небывалых размеров, держа стенобитное орудие под надёжной защитой.
Наёмники с заснеженных земель, отбросив все предрассудки, принялись держать круглые щиты, изрисованные символами кланов и оберегающими рунами, над головами южных собратьев так, что следующий залп лучников не возымел былого результата.
— К стенам! К стенам, чёрт бы побрал! — ревел командир Стальной Сотни, принявший роль военачальника всех отрядов.
Всеми правдами и неправдами, через боль, через кровь, через павших товарищей, войска Круков добрались до ворот. После удачной атаки с фланга, Тенны заметно упали духом, увидев необычайно сплочённых перед страхом смерти воинов, и теперь не знали, как толком подобраться к ним.
Таран вальяжно подкатился к воротам, перед расступившимися, словно в глубоком почитании, наёмниками. Несколько человек из его обслуги лежали без дыхания в десятке футов позади, но оставшиеся ещё были способны привести его в движение. Баранья голова из железа мерно качнулась назад.
Генрих, расходясь вместе с товарищами по флангам, заметил нечто невообразимое. Чуть левее от очага боя, строй Теннов был разорван! Меж синих знамён мелькали чёрные плащи Братьев и там, где они появлялись, золотые короны алели. Если все остальные воины шумели: издавали боевые кличи, выкрикивали приказы, орали от страха или ярости, то аспидники сражались молча. Даже бледные лица, испещрённые чёрными вздувшимися венами, не изменяли своего вечно хмурого выражения. Они выполняли работу со своей, аспидниковской честью, но нельзя было точно сказать, хватит ли их надолго, ведь позади уже смыкались тиски.
А тем временем, таран ударил в ворота. Раздался оглушительный гул, затмивший звуки битвы. Дерево треснуло, но не поддалось c первого раза.
[1] Помочь аспидникам, направив часть войск к ним.
[2] Держать строй, не давая подобраться к тарану.
[3] Свой вариант.
Таран двигался, не останавливаясь ни на секунду, под несгибаемым прикрытием Стальной Сотни. С каждой пядью, к орудию подбиралось всё больше и больше Теннов, но все атаки завязали ещё на рядах доппельзонднеров, изредка подбираясь к щитоносцам, где алебардисты с лёгкостью закалывали врага.
— Вот мы влипли-то, рвать их мать… — процедил тот самый дворф, в который раз перезаряжая арбалет. Болтов у него осталось всего ничего.
Смятые ряды бриганд, разрозненные кучки северян и небольшой, по сравнению с превосходящими силами противника, отряд раубриттеров пытался оказать сопротивления недобитым войскам Ленсбрека, Теннам и лучникам за стенами. Успешная поначалу битва быстро переросла в кровавую баню, успех в которой пока имел разве что таран.
Доппельзонднерам пришлось переместиться за щиты, встав в один ряд с алебардистами. Лучники работали на славу, поливая градом стрел всё, что только двигалось.
— В укрытие! — прохрипел старый щитоносец, поднимая щит так, чтобы закрыть как можно больше соратников.
Перед самой гущей боя, наёмники перестроились в клин. В авангард встал Дэйвид, поставив рядом Генриха…
Вот уж кто-то, а Стальная Сотня заставила Теннов попотеть! Натыкаясь на мастеров меча, пехота тут же падала ничком, орошая землю кровью. Конница же не могла толком набрать скорости, чтобы разорвать строй, и потому следовала в геенну огненную, вслед за своими союзниками. Сокрушительный успех дорогостоящих наёмников поднял боевой дух раубриттеров и северян. Вскоре, клин разросся до небывалых размеров, держа стенобитное орудие под надёжной защитой.
Наёмники с заснеженных земель, отбросив все предрассудки, принялись держать круглые щиты, изрисованные символами кланов и оберегающими рунами, над головами южных собратьев так, что следующий залп лучников не возымел былого результата.
— К стенам! К стенам, чёрт бы побрал! — ревел командир Стальной Сотни, принявший роль военачальника всех отрядов.
Всеми правдами и неправдами, через боль, через кровь, через павших товарищей, войска Круков добрались до ворот. После удачной атаки с фланга, Тенны заметно упали духом, увидев необычайно сплочённых перед страхом смерти воинов, и теперь не знали, как толком подобраться к ним.
Таран вальяжно подкатился к воротам, перед расступившимися, словно в глубоком почитании, наёмниками. Несколько человек из его обслуги лежали без дыхания в десятке футов позади, но оставшиеся ещё были способны привести его в движение. Баранья голова из железа мерно качнулась назад.
Генрих, расходясь вместе с товарищами по флангам, заметил нечто невообразимое. Чуть левее от очага боя, строй Теннов был разорван! Меж синих знамён мелькали чёрные плащи Братьев и там, где они появлялись, золотые короны алели. Если все остальные воины шумели: издавали боевые кличи, выкрикивали приказы, орали от страха или ярости, то аспидники сражались молча. Даже бледные лица, испещрённые чёрными вздувшимися венами, не изменяли своего вечно хмурого выражения. Они выполняли работу со своей, аспидниковской честью, но нельзя было точно сказать, хватит ли их надолго, ведь позади уже смыкались тиски.
А тем временем, таран ударил в ворота. Раздался оглушительный гул, затмивший звуки битвы. Дерево треснуло, но не поддалось c первого раза.
[1] Помочь аспидникам, направив часть войск к ним.
[2] Держать строй, не давая подобраться к тарану.
[3] Свой вариант.
Дэйвид Апперфорт, видя бедственное положение Братьев Аспида, не из соображений чести, но с мыслью о выгоде, быстро раздал приказы остаткам северян и раубриттеров. Конница была должна разорвать тиски Теннов, а северяне — обеспечить им путь к отступлению.
Щитоносцы разомкнули строй, из-за стены щитов повалили воины.
Быть может, хозяйка-Судьба благословила Стальную Сотню своей удачей, а может враги, в свою очередь, расслабились, видя меньшие силы. Так или иначе, всадники вдарили с оглушающим грохотом железа, наёмники с Севера втиснулись в образовавшийся проход и принялись держать фланги, чтобы Братьям стало легче отступить. Аспидники не заставили себя ждать: ни на секунду не останавливай танец мечей, они, перерубая глотки Теннам, отошли к тарану. За ними рванули остатки посланного на спасение отряда, потерявшего от силы с десяток человек.
К тому моменту, таран окончательно сломил врата. Внутрь повалили Круки и принялись вырезать остатки крепостного сопротивления. Всё ещё грозила опасность Теннов, но теперь им, чтобы добраться до врага, пришлось бы проходить через узкий перешеек ворот, а это — неминуемая смерть.
Братья Аспида не преминули показать себя во всей красе. Пока разросшийся под командованием Дэйвида отряд зачищал улицы, тёмные фигуры наёмников мелькали меж зубьев крепостной стены. Каждое их появление сулило смерть как минимум троице лучников.
Тенны, ожидаемо, не рванули вслед за наёмниками. Их командир, облачённый в дорогущие латы мануфактуры Горного Королевства, позвал сотников.
— Отозвать войска. Не хватало нам терять половину армии из-за драного Ленсбрека.
— Есть, милорд!
— Милорд, а что делать с Круками? — позволил себе необычайную дерзость сотник, переспросив приказ. Реакция последовала незамедлительно.
— Молчать, смерд! На Совете Домов разберёмся…
К утру, крепость была полностью захвачена, а её жители — перерезаны. Дорран, подложив руки под голову, лежал на кровати, на которой и был зачат убийца. Голова преступника же валялась в ногах у Крука Старшего.
Генрих очнулся с необычайно чистой головой, так, будто ничего и не бывало. Его руки помнили каждый взмах мечом, совершённый в битве под Ленсбреком.
Получен эффект: «А руки-то помнят!». В течение трёх следующих боёв, каждая атака при помощи Селин получает +10, если атакуемая цель — человек.
Щитоносцы разомкнули строй, из-за стены щитов повалили воины.
Быть может, хозяйка-Судьба благословила Стальную Сотню своей удачей, а может враги, в свою очередь, расслабились, видя меньшие силы. Так или иначе, всадники вдарили с оглушающим грохотом железа, наёмники с Севера втиснулись в образовавшийся проход и принялись держать фланги, чтобы Братьям стало легче отступить. Аспидники не заставили себя ждать: ни на секунду не останавливай танец мечей, они, перерубая глотки Теннам, отошли к тарану. За ними рванули остатки посланного на спасение отряда, потерявшего от силы с десяток человек.
К тому моменту, таран окончательно сломил врата. Внутрь повалили Круки и принялись вырезать остатки крепостного сопротивления. Всё ещё грозила опасность Теннов, но теперь им, чтобы добраться до врага, пришлось бы проходить через узкий перешеек ворот, а это — неминуемая смерть.
Братья Аспида не преминули показать себя во всей красе. Пока разросшийся под командованием Дэйвида отряд зачищал улицы, тёмные фигуры наёмников мелькали меж зубьев крепостной стены. Каждое их появление сулило смерть как минимум троице лучников.
Тенны, ожидаемо, не рванули вслед за наёмниками. Их командир, облачённый в дорогущие латы мануфактуры Горного Королевства, позвал сотников.
— Отозвать войска. Не хватало нам терять половину армии из-за драного Ленсбрека.
— Есть, милорд!
— Милорд, а что делать с Круками? — позволил себе необычайную дерзость сотник, переспросив приказ. Реакция последовала незамедлительно.
— Молчать, смерд! На Совете Домов разберёмся…
К утру, крепость была полностью захвачена, а её жители — перерезаны. Дорран, подложив руки под голову, лежал на кровати, на которой и был зачат убийца. Голова преступника же валялась в ногах у Крука Старшего.
Генрих очнулся с необычайно чистой головой, так, будто ничего и не бывало. Его руки помнили каждый взмах мечом, совершённый в битве под Ленсбреком.
Получен эффект: «А руки-то помнят!». В течение трёх следующих боёв, каждая атака при помощи Селин получает +10, если атакуемая цель — человек.
Как только Генрих принёс котелок с едой плут похоже сразу же потерял интерес к доктору, так как почти сразу же принялся за трапезу. К такому повороту лекарь был готов, а потому даже никак не отреагировал такое быстрое переключение Делвина на еду. Костяной доктор встал с сундука и снова примостился в дальнем углу помещения, обхватив колени руками и затихнув. Конструкт же, что всё это время прятался под одеянием выполз и стал изучать помещение. Забравшись под одну из лавок, костяная многоножка очутилась буквально в мире пыли. Но все поиски хоть чего-то с чем можно было бы поиграть закончились неудачей, а потому многоножка медленно начала возвращаться назад. И в этот самый момент, один из членов отряда похоже почувствовал себя не очень хорошо, так как бессознательное тело безвольно упало на стену. Испугавшись звука Яром ускорил свои движения, и вполз по ноге Зигмунда, который уже успел подняться и двинуться в сторону Генриха. Но не успел медик дойти до воина, как он очнулся. Но тот факт что Генрих был уже в сознании не заставил лекаря вернуться на своё место, он всё же дошёл до владельца огромного меча, опустился на одну ногу и стал смотреть в ему в глаза.
— У тебя всё хорошо? Голова не кружиться? Не тошнит? Я видел уже подобные симптомы, и после человек довольно быстро скончался... —
Всё-таки слова странника оказались правдивыми: принесённая Хофнером похлёбка оказалась действительно лучше хрючева из Истены. Вкус напоминал скорей какую-то траву, нежели чем обыденную дорожную пыль. Дорожную пыль, которая является вкусовой основой чуть ли не каждого блюда в Личенвайне, будь оно изготовлено в метрополии, или же в провинции. Хотя… возможно, данное суждение является и ошибочным, ведь ни Балору, ни Кассиусу ещё ни доводилось посетить эту самую метрополию, в которую они сейчас и направляются.
Ещё до прибытия Нерисы двое гибридов покончили с отведённой им частью. До этого равномерный и механический перестук ложек закончился, а потёртые деревянные тарелки были отложены в сторону.
Вскоре в здание прибыла и Нериса. Девушка-бард удерживала в своих маленьких тонких ручках ещё один котёл, из которого шёл пряно-травный аромат. Видимо, эльфийка также захотела что-то приготовить использовав при этом какие-то специи, дабы обогатить вкус со цветом будущего блюда и предоставить его остальным членам отряда. Замечательно.
— Добавку? – Несколько глуповато переспросил Кассиус и взял ранее отложенную тарелку. — Хорошо, давай.
Колдун поднялся на ноги и пошагал к не так давно притащенному котлу.
Не прошло и дюжины секунд, как новый звук удосужился побеспокоить присутствующих в здании путников. Лёгкий лязг металла и протяжный скрип потревоженного дерева выбили лежащего на скамье Балора из собственных мыслей и заставили обернуться. На глаза тут же попался Зигмунд и расположившийся неподалёку Хофнер, разум которого, кажется, пребывал где-то вне всего происходящего.
— Надеюсь, это он не от своей стряпни? – То ли грубо-глупо пошутил Бал, то ли серьёзно спросил. Этого Балора хрен поймешь. — Зигмунд, чего это с ним случилось?
Разморенный горячей похлебкой, Теодор вновь почувствовал, как его глаза слипаются и как он куда-то проваливается. Через пару секунд он уже погрузился в глубокий сон, а его сознание перенеслось куда-то далеко-далеко.
https://www.youtube.com/watch?v=AzdmJbZQhdg
Лесник вновь оказался в том месте в котором был в своем прошлом сне, однако в этот раз окружение приобрело четкость. В его груди все так же бушевало пламя ярости, однако его разум был холоден, словно лезвие ножа, который вот-вот вгрызется в чью-то плоть.
Глазам мужчины предстало небольшое помещение, пол которого был устлан обломками деревянной мебели, скомканными листами бумаги и прочим мусором. Помимо этого то тут, то там алели засохшие пятна крови.
~Дом... – пронеслось у в голове у Теодора, внезапно вспомнившего, где находится.
Он повернул голову и увидел человека, с которым разговаривал в прошлом сне. Теперь его черты приобрели четкость: это оказался мужчина лет тридцати, одетый в черный кожаный плащ, холщовые штаны и высокие кожаные сапоги. Его талию охватывал широкий пояс с многочисленными карманами, явно чем-то набитыми. Самой необычной деталью в его облике был странный протез, венчавший его правую руку, делавший его похожим на пирата из детских сказок. Только вот вместо крюка там был сверкавший в тусклом свете, освещавшем комнату, скальпель.
– Ты знаешь, все мы любили ее как сестру, – мрачно сказал человек. – Мы пойдем за тобой хоть до самых врат ада, чтобы отомстить.
Тут в голове Теодора пронеслось новое слово, на этот раз имя:
Вилли... – да, именно так звали однорукого.
Вместе с воспоминаниями о человеке, лесник вновь почувствовал, как на место ярости приходит ужас. Он холодными пальцами сжал его легкие, перебив дыхание, в голове мужчины загудело, а перед глазами вдруг стали появляться страшные картины: лужи крови, внутренности, разбросанные по полу, перекошенные от ужаса и боли лица...
Теодор проснулся, резко подняв корпус. Солнце, едва видное за тучами, стояло высоко, приближаясь к зениту, однако почти все путники все еще спали.
Не заботясь о том, как это выглядит, лесник вскочил со своего места и широкими шагами выскочил на улицу, жадно хватая ртом свежий воздух.
Он уже давно жил в мире со своими воспоминаниями. Подобные сны практически не посещали его вот уже несколько лет, поэтому мужчина и перенес нахлынувшие ощущения так болезненно.
Отдышавшись, Теодор отыскал глазами подгнивший, но с виду достаточно крепкий ящик, брошенный кем-то неподалеку от занимаемой отрядом хижины, и уселся на него, уперев руки в колени и направив свой взор в небо.
https://www.youtube.com/watch?v=AzdmJbZQhdg
Лесник вновь оказался в том месте в котором был в своем прошлом сне, однако в этот раз окружение приобрело четкость. В его груди все так же бушевало пламя ярости, однако его разум был холоден, словно лезвие ножа, который вот-вот вгрызется в чью-то плоть.
Глазам мужчины предстало небольшое помещение, пол которого был устлан обломками деревянной мебели, скомканными листами бумаги и прочим мусором. Помимо этого то тут, то там алели засохшие пятна крови.
~Дом... – пронеслось у в голове у Теодора, внезапно вспомнившего, где находится.
Он повернул голову и увидел человека, с которым разговаривал в прошлом сне. Теперь его черты приобрели четкость: это оказался мужчина лет тридцати, одетый в черный кожаный плащ, холщовые штаны и высокие кожаные сапоги. Его талию охватывал широкий пояс с многочисленными карманами, явно чем-то набитыми. Самой необычной деталью в его облике был странный протез, венчавший его правую руку, делавший его похожим на пирата из детских сказок. Только вот вместо крюка там был сверкавший в тусклом свете, освещавшем комнату, скальпель.
– Ты знаешь, все мы любили ее как сестру, – мрачно сказал человек. – Мы пойдем за тобой хоть до самых врат ада, чтобы отомстить.
Тут в голове Теодора пронеслось новое слово, на этот раз имя:
Вилли... – да, именно так звали однорукого.
Вместе с воспоминаниями о человеке, лесник вновь почувствовал, как на место ярости приходит ужас. Он холодными пальцами сжал его легкие, перебив дыхание, в голове мужчины загудело, а перед глазами вдруг стали появляться страшные картины: лужи крови, внутренности, разбросанные по полу, перекошенные от ужаса и боли лица...
Теодор проснулся, резко подняв корпус. Солнце, едва видное за тучами, стояло высоко, приближаясь к зениту, однако почти все путники все еще спали.
Не заботясь о том, как это выглядит, лесник вскочил со своего места и широкими шагами выскочил на улицу, жадно хватая ртом свежий воздух.
Он уже давно жил в мире со своими воспоминаниями. Подобные сны практически не посещали его вот уже несколько лет, поэтому мужчина и перенес нахлынувшие ощущения так болезненно.
Отдышавшись, Теодор отыскал глазами подгнивший, но с виду достаточно крепкий ящик, брошенный кем-то неподалеку от занимаемой отрядом хижины, и уселся на него, уперев руки в колени и направив свой взор в небо.
Плут черпал ложку за ложкой, отправляя новоявленную амброзию себе в рот. Люди, не видевшие таких, как Делвин раньше, с удивлением подметили бы странную привычку закрывать тарелку предплечьем во время еды. Объяснение чудной повадки было простым, как пареная репа: кандалы не снимались никогда, оставляя вечные шрамы и вынуждая каторжников привыкать жить со скованными руками. Во время трапезы, один из рукавов грубой рубахи бывшего узника чуть-чуть съехал в сторону локтя, оголив незаживающий след от оков на всё запястье. Было нетрудно догадаться, что на второй руке ждала та же картина.
После целого дня без еды, да ещё с такой битвой за плечами, было весьма здорово подкрепиться. И не подножным кормом, а целым блюдом! На этот момент, Делвин был искренне уверен, что Генрих провёл как минимум лет десять в эльфийской академии мастеров сковороды и очага.
— Не, мняф, здоровяк, я конечно разное в своей жизни пробовал… Но чтобы такое! Если я разбогатею, клянусь Ин-Амине, найму тебя личным поваром.
Но тут, ко всеобщему удивлению, в сарай ввалилась Нериса, кое-как таща за собой следующий котёл. Запах оттуда мог бы посоперничать со стряпнёй меченосца. С правилами этикета проходимец знаком не был, но принять котёл из тонких рук эльфийки стоило. Вдруг не удержит! Харчи же слизывать придётся, плюясь землёй.
— Сырный суп? — удивлённо переспросил Делвин, оценивая работу прищуренным взглядом — Как ж ты суп из сыра сделаешь, дорогуша? Сыр-то твёрдый.
Незнание всех премудростей кулинарии было вполне свойственно человеку, который может съесть жука. Впрочем, не нужно быть виршеплётом, чтобы оценить красоту песни, это мнение плут всецело разделял, причмокивая, на этот раз, желтоватой похлёбкой. Наконец, чувствуя, что уже не лезет, Делвин дохлебал остатки, прошёлся грубоватой ложкой по краям и вылизал дочиста нехитрый прибор.
— Я на боковую. — заявил проходимец, укладываясь на облюбованный сундук.
Такие, как Делвин редко могут позволить себе такую роскошь, как спокойный сон. Заслышав тихие, по меркам любителей покемарить, шаги Теодора, плут раскрыл глаза, по привычке хватаясь за рукоять чекана. По счастью, он успел вспомнить, что вокруг спят собратья по работе и от них опасности ожидать не следовало.
Но проверить, что там хмурной задумал, стоило. Делвин осторожно поднялся и буквально растворился в тусклом свете, не падающем на землю Личенвайна столетиями из-за серых туч. Как безмолвная тень, плут очутился за спиной Теодора и с грохотом плюхнулся на гнилой пень, напротив ящика.
— Что, сон плохой приснился? — как ни в чём не бывало спросил он.
Теодор вздрогнул от неожиданности, когда перед ним вдруг появилась фигура аспидника. Видимо рефлексы у него уже были не те, что раньше, раз проходимцу удалось подкрасться так близко незамеченным, да еще и в полдень.
Мужчина посмотрел на Делвина тусклым взглядом. Его лицо не было, как выражался плут, хмурным, оно выражало лишь страшную усталость.
– Да, что-то вроде, – пробормотал лесник. – Скорее даже воспоминания нахлынули.
Он механическим жестом убрал упавшую на глаза прядь волос, после чего все тем же безразличным взглядом уставился себе под ноги.
Ответ от Нерисы так и не последовал и, именно по этой причине, поднявшийся на ноги Кассиус предпочёл всё сделать самостоятельно. Взявшись за ныне свободную никем не облюбованную поварёшку, юнец начал перекладывать «сырный суп» себе. Всё-таки Логан обозвал это блюдо как нельзя лучше – такое же жёлтое и пахнет похоже. Более того, колдун уже мысленно подготовился к тому, что вместо дыр в подобной пище могут оказаться некие чрезвычайно твёрдые и неприятные куски гущи. В конце-то концов, кто же этих осенних эльфов знает? Вот, например, одна из них умудрилась сварить «сырный суп» в мёртвых землях и ещё сможет учудить что-нибудь ещё.
— Спасибо.
Покончив с переливом блюда, парень отпустил поварёшку, взялся руками за тарёлку и пошагал на прежнее место. Деревянные верхушки двух сундуков протяжно заскрипели и болезненно начали трескаться под вернувшимся весом. Устроившись как можно удобнее на новом-старом месте, Одай-Астарт повернулся набок, подставил близь торса тарёлку и продолжил трапезу.
В случае Балора всё вышло схожим образом: Зигмунд полностью погрузился в работу и проигнорировал заданный ему вопрос. Неприятно-неприятно, но Балу это было безразлично. Странник лишь тяжело вздохнул, опустил слегка приподнятый корпус и завалил голову на согнутую руку. Вполне возможно, мужчина мог бы и уснуть прямо сейчас, но тут о себе напомнила потрескавшаяся миска, которая слегка наклонилась в сторону и чуть ли не рухнула на пол. К счастью, разум не ушёл окончательно и руки всё ещё способны работать – странник вовремя поймал падающую утварь и аккуратно поставил её на пол. Вскоре Девитт наконец-то лег обратно, прикрыл глаза и тяжело вздохнул. До этого жруший младший брат последовал примеру странника и также лёг на своё место.
Сон пришёл легко и просто: не пришлось несколько часов ворочаться и раздумывать как над вопросами мироздания, так и над действиями дел давно минувших.
Первым проснулся Балор. Уши странника уловили чьи-то тяжкие шаги, к которым добавилась ещё пара ног. Наверное, именно из-за всего этого странник перекатился на другой бок, приподнял веки и сонными разноцветными глазами уставился прямиком на вход-выход с отсутствующей дверь. Дверь, кстати, по-прежнему валялась на грязном полу.
— Sssshhhh~~… какого Шаркающего? А, ладно, плевать.
Проигнорировав заскрипевшую под ним скамейку, парень приподнял туловище, свесил ноги и развёл руки в разные стороны. Последовал уставший и сонный зевок.
Совершив лёгкий рывок и поднявшись на ноги, Одай-Астарт даже не осматривая помещение окликнул родича.
— Эй, Касс, давай поднимайся! Там все уже ушли и только нас ждут.
Видимо, мужчину с разноцветными волосами совершенно не напрягало наличие в доме остальной части группы и издаваемый ими храп с невнятным бормотанием… ну, либо, он этого не заметил. Балор предпочтя не дожидаться потревоженного Кассиуса пошагал на выход к, как он сам думал, всё ждущим и ждущим членам отряда. Реальность оказалась более жестокой.
На выходе гибрида встретили лишь пара знакомых: Делвин и Теодор; плут сидел на пне, а лесник расположился на потрескавшемся ящике. Мило, конечно, но мест больше нет. Девитт встал на одном месте, сложил руки на груди и переключил внимание на ранее обнаруженные личности.
— Давно тут сидите? – мужчина приподнял руку и прошёлся пальцами по глазам. — А остальные где?
Позади послышались ровные нечастые шаги.
— Ты дебил? Все не есть трое – уставшее спросил выбравшийся наружу Кассиус. — Там половина всё ещё спит, а ты тут меня будишь. Мде… - уставший взгляд перешёл на Теодора с Делвином. — Эм… да… доброе… утро? День? Полдень? В общем, доброе.
На удивление, хмурной оказался вовсе не хмурным. Скорее, уставшим. Люди после сна обычно бывали более активными и жизнерадостными, так что Делвин не вполне понимал повадки Теодора.
— Воспоминания? Я б послушал. Но… Зная твою хмурную натуру… — заискивающе затянул проходимец.
Судя по недоброму взгляду, Делвину стоило как можно быстрее заткнуться. Впрочем, он был не из таких.
— Вот я тоже кой-чё помню. Как, например, крысу готовил. Огня-то толком не было, один факел, и тот за решёткой, над столом надзирателя. У-ух, сука, этот бы огоньку не дал. Ну я и уговорил одного магика тихо-онечко пожарить усатую гадину, да пополам её разделить. Я, вот, взял себе голову и грудь. Ты когда-нибудь пробовал крысиные глазки? Скажу тебе, ничуть не хуже жуков!
Подобные разговоры не принадлежали к разряду «для женщин среди компании», но, на счастье, Нериса на тот момент спала крепким сном.
— Может, рассказать тебе, как я с каторги сбежал?
Размеренные посиделки быстро превратились в балаган, когда на улицу вышли южане. На такую компанию точно обращали бы внимание местные, а потому Делвин уже не мог позволить себе преспокойно говорить, как здоровый человек.
Скосив глаза, проходимец принялся с интересом теребить грязь носком, изредка кидая хитрые взгляды по сторонам. Мало ли, вдруг кто-то заведёт интересный разговор! Вот тут-то прикрытие юродивого и поможет.
Рассказ Делвина о поедании крысы привлек внимание Теодора, однако не вызвал у него никаких эмоций.
Бывший аспидник был болтлив, и это поражало лесника. Плут явно повидал на своем веку немало страданий и много чего пережил, однако при этом он сумел сохранить это подобие жизнерадостности, пусть и болезненной.
~Может быть все как раз потому, что он говорит о своем прошлом? Может тебе тоже стоит рассказать кому-то обо всем, старик? — думал мужчина, слушая собеседника, но не следя за его рассказом.
На предложение одноглазого рассказать о побеге Теодор отреагировал с уже большим интересом: он кивнул. Однако появление южан почему-то сконфузило Делвина.
Видя, что его его собеседник не собирается отвечать братьям, он вздохнул и нехотя заговорил:
— Сами только что проснулись, — ответил он Балору. — Да, уже полдень, так что пора бы отправляться в путь. Стоило бы выторговать у главаря какую-нибудь телегу, но не думаю, что это получится сделать не раскрывая своих истинных целей.
Рассказ Делвина о поедании крысы привлек внимание Теодора, однако не вызвал у него никаких эмоций.
Бывший аспидник был болтлив, и это поражало лесника. Плут явно повидал на своем веку немало страданий и много чего пережил, однако при этом он сумел сохранить это подобие жизнерадостности, пусть и болезненной.
~Может быть все как раз потому, что он говорит о своем прошлом? Может тебе тоже стоит рассказать кому-то обо всем, старик? — думал мужчина, слушая собеседника, но не следя за его рассказом.
На предложение одноглазого рассказать о побеге Теодор отреагировал с уже большим интересом: он кивнул. Однако появление южан почему-то сконфузило Делвина.
Видя, что его его собеседник не собирается отвечать братьям, он вздохнул и нехотя заговорил:
— Сами только что проснулись, — ответил он Балору. — Да, уже полдень, так что пора бы отправляться в путь. Стоило бы выторговать у главаря какую-нибудь телегу, но не думаю, что это получится сделать не раскрывая своих истинных целей.
Впервые за последние тридцать с лишним лет Зигмунда посетил вечный спутник всех живых - сон. Сначала неживой даже и не понял что произошло, и просто наслаждался прибыванием в своей лаборатории на дальнем юге. Костяные руки ловко бродили вдоль ровных рядов склянок с разного рода ингредиентами, а после, когда была найдена нужная склянка, всё так же ловко обхватили её пальцами и поднесли её край к довольно крупной колбе, и наклонили её. Сушёные части растения медленно посыпались в разогретый отвар, в котором уже были другие ингредиенты, и как только было добавлено нужное количество, а само получившееся варево было перемешано, по комнате разлетелся приятный аромат. Аромат что уже давно был знаком лекарю, ведь то что он сейчас готовил было его же изобретением, да таким что могло излечить человека находящегося на грани жизни и смерти. Даже Алисмингкус что отвечал за воплощение "Алхимии" интересовался рецептом, а узнав его ещё долго удивлялся тому как Зигмунд смог придумать такое снадобье. Тихая, мирная, размеренная работа радовала то что можно было назвать "душой" и то что было частью лекаря.
Но вдруг в лаборатории медика начало происходить что-то странное. По комнате стали разноситься какие-то непонятные удары, будто великан ходил прямо за окном. Оторвавшись от работы Зигмунд дошёл до окна и открыл его. За ним была всё та же картина, как и всегда. Обычный дальний юг, каким запомнил его Зигмунд. Но звуки не прекращались, а к ним прибавились ещё и другие звуки, а после появились ещё и знакомые голоса двух гибридов. Не понимая что происходит доктор резко повернулся, запнулся об свою же ногу и полетел к полу. И как только тело во сне почувствовало удар, очнулся и сам Зигмунд, что в данный момент непонимающе оглядывал комнату. По полу рядом тихо бегал конструкт, а за выломанной дверью слышались голоса.
~ И что это сейчас было? ~
С трудом и треском косточек Зигмунд поднялся в полный рост, подобрал с пола Ярома и медленно двинулся за дверь. Там оказалась часть группы, что в данный момент что-то обсуждала. Так и держа на левой руке многоножку Зигмунд наконец дошёл до остальных.
— Доброго дня... Что обсуждаем? Как думаете, когда и главное куда выдвинимся? —
Но вдруг в лаборатории медика начало происходить что-то странное. По комнате стали разноситься какие-то непонятные удары, будто великан ходил прямо за окном. Оторвавшись от работы Зигмунд дошёл до окна и открыл его. За ним была всё та же картина, как и всегда. Обычный дальний юг, каким запомнил его Зигмунд. Но звуки не прекращались, а к ним прибавились ещё и другие звуки, а после появились ещё и знакомые голоса двух гибридов. Не понимая что происходит доктор резко повернулся, запнулся об свою же ногу и полетел к полу. И как только тело во сне почувствовало удар, очнулся и сам Зигмунд, что в данный момент непонимающе оглядывал комнату. По полу рядом тихо бегал конструкт, а за выломанной дверью слышались голоса.
~ И что это сейчас было? ~
С трудом и треском косточек Зигмунд поднялся в полный рост, подобрал с пола Ярома и медленно двинулся за дверь. Там оказалась часть группы, что в данный момент что-то обсуждала. Так и держа на левой руке многоножку Зигмунд наконец дошёл до остальных.
— Доброго дня... Что обсуждаем? Как думаете, когда и главное куда выдвинимся? —
Стоило выйти шипящим братьям, как заявился и клювоголовый. Вот такая компания уже могла вызвать интерес, причём прямой. А где интерес — там и подозрения, особенно на грязного юродивого.
Не, так не пойдёт...
Делвин осторожно поднялся, как бы невзначай задел лесника-не-лесника за плечо и указал на сарай, сослуживший неплохую службу в качестве ночлега. Его стены, пусть и тонкие, но всё-таки скрывали лишние глаза, а уж в голосах-то поди разберись.
Войдя внутрь вместе с Теодором, плут присел на сундук, развалившись во весь опор, и принялся говорить приглушённым голосом, чтобы не разбудить спящих.
— Значит, дело было так:
Я тогда второй год уже копал. Каждый день, тележек эдак по пять, щебня. Пять! В духоте, без жратвы, в кандалах, везде смердит, как в старом гумне... Ох, знал бы ты, как там несло, приятель. Этот запах ты не спутаешь ни с чем! Ну, ночью... Когда спать велят, лежу на соломе, чешу под железом, да думаю: «Если не сбегу, то сдохну. Башкой об камень буду биться, пока дух весь не выйдет.», так было плохо. А сбежать-то не так просто! Везде соглядатаи стоят, чуть что — сразу кнутом. И повезёт, если с десяток раз всего, а ведь могли хлестать, пока в голове не потемнеет! Во, вишь? — Делвин тыкнул пальцем в самый крупный шрам, проходящий по щеке до самого лба — То-то же! Да и в кандалах особо-то не побегаешь.
Проходимец подтянул штанину, показав своему собеседнику скрытые в полутьме следы от оков. Судя по виду, они были куда больше тех, что на руках.
— Вот, все спали, а я глаз не смыкаю, гляжу, вдруг наш начальник уснёт. Но эта падаль никогда не спала. И, значит, лежу я, чешу, как вдруг... Ба! Плесень! Синяя такая, с зелёным отливом. Её все боялись, спать рядом с ней не ложились, но я-то аспидник. Алхимьи учёный! Кажись, плесень-то эту называли: «кладоспря…», «кладоспро…», «кляудоспориу херацинту»? Ну, или как-то так.
Похоже, Делвин сильно преувеличивал свою «учёность».
— Ды и не важно. Значит, взял я эту плесень, да за десять ночей сварил из неё снадобье какое-то. Хэ, я алхимии-то плохо учился, но кой-чё помнил. Пропорции, там, всякие отмеры, замеры. Мерял на глаз, правда, но разница-то какая! Ну… И выпил потом.
На этом моменте, бледное подвижное лицо плута резко замерло, надбровные дуги съехались вместе, но затем быстро расслабились.
— В общем, так я здесь оказался. Уж не помню, как очутился в Личенвайне, но одно только скажу, жажда меня, как очухался, такая мучила, что не знать бы тебе. Я аж из болота хлебать начал. Но выплюнул потом. Точнее, оно само вышло.
Причмокнув губами, Делвин сильно покривился, будто опять пил гнилую воду.
— Вот так я и выбрался, приятель.
Действия Делвина не ушли от взора одного из гибридов. Балор, сам не зная для чего, внимательно наблюдал за тем, как плут истыкивал грязь и слякоть и при этом метал взгляд из одной стороны в другую. Выглядело это весьма странно, но при этом естественно. Лишь взглянув на Делвина можно было с лёгкостью поверить будто он занимается подобным действием всю свою бренную жизнь и действительно страдает от какого-то недуга… ну как… недуга, который бы действительно делал из него самого настоящего сумасшедшего. Тем временем выражение Бала совершенно никак не изменилось: всё та же ухмылка на устах и вечная скука в глазах.
— Знаешь, если бы мы были на Дальнем Юге, тогда ты только на одних подобных спектаклях мог и обогатиться. Уселся бы, например, на площади Редмонта, да тебя жители монетками сами и закидали. Нуу-сс, а тут – странник ненадолго переключил внимание на местные «красоты». — А тут такой каждый третий или даже второй. Им наверняка уже и это зрелище безразлично.
В любом случае реплика Балора была бессмысленна с самого начала: Делвин молча поднялся с занятого им пня, подозвал Теодора и вместе с ним скрылся в доме. Ну и ладно. В любом случае, пень с ящиком ныне были свободны, а значит нет нужны стоять и можно сесть на них! Наверное, именно такой логикой и воспользовался Одай-Астарт, ведь он тут же занял потрескавшийся ящик.
Зигмунд был проигнорирован Балором, но замечен уже сидевшим Кассиусом. Колдун воспользовался логикой родича и занял пень, на котором чуть ранее восседал Делвин. Немного поёрзав на новом месте, Девитт слегка выпрямился и вытянул из кармана мантии парочку сухарей. Раздался лёгкий хруст и один сухарь канул в Лету.
— Та Шаркающий его знает, что они там обсуждали. Балор вон проснулся, побеспокоил их и видимо спугнул – ещё один хруст и минус ещё один сухарь. — Как куда? – слегка удивился колдун. — В метрополию вроде собирались. Только как она там называлась? А не важно… не знаю, наверное, скоро и пойдём. Нам же главное Колмана дождаться – он все дороги знает и приведёт нас. Кстати, раз уж ты стоишь, может тогда сходишь и растолкаешь его?
Видя, что Делвин знаками зовет его зайти обратно в сарай, где спали остальные, Теодор сначала не понял, что тот от него хочет, однако потом вспомнил про заинтересовавшее его предложение рассказать о побеге.
Пожав плечами, лесник поднялся с уже насиженного места и поплелся за одноглазым. Он зашел обратно в дом и уселся на свою лавку, повернувшись лицом к собеседнику.
Поначалу мужчина слушал несколько безразлично, однако вскоре рассказ заинтересовал его. Настолько, что даже когда Элен, все это время нахохлившись просидевшая на столе, стала тыкаться клювом в его щеку, он, хоть и ласково, но все же отодвинул ее от себя.
– Н-да, ты человек непростой... – задумчиво протянул Теодор, поглаживая бороду, когда рассказ подошел к концу. – Рад, что мы с тобой на одной стороне.
Он немного помолчал, продолжая теребить растительность на своем лице. Через некоторое время его глаза с интересом вновь уставились на Делвина.
– Ты часто говоришь о каторге, но никогда не рассказываешь, за что тебя туда отправили, – проговорил лесник. – Что это было? На вид ты, без обид, тип скользкий, но человек вроде неплохой. Оказался в неправильном месте в неправильное время?
–
Чувство успеха переполняло Делвина с головой. Наконец-то ему удалось разговорить хмурного, да ещё и заинтересовать его! Многие вовсе отказывались слушать плутовские истории, не то что интерес проявляли. Да и «скользкий тип» — это одно из самых мягких названий, которыми бы можно было описать Делвина. С неприятной взгляду улыбкой на лице, он принялся отвечать на вопрос.
— Ды та-ак… Я в те годы из Форта только-только вышел. Даже говорил плохенько, по-Братски. Слышал, как они балакают? Медленно, нехотя, будто из них слова давят — проходимец попытался сымитировать произношение типичного аспидника. Получилось весьма сносно, если Теодору довелось встречаться с таким наёмником.
— Я ещё не смыслил ни черта, что по чём. Вот меня карты-то и привлекли. Ох, знал бы ты, с каким азартом я тогда резался, аж сил после ночи не было… — судя по блаженному выражению лица, проходимец действительно скучал по тем временам.
— Сам понимаешь, где карты, там и деньги. А денег-то у меня шиш, да ни шиша, как сейчас! Вот и воровать пошёл, опыт-то был. Как-никак, булки в ребячестве таскал, а значит и кошельки смогу! Ну, я так думал. Пару раз попадался, пару раз били. А долги-то капали, с каждым днём. Я и пошёл занимать деньги. Мне все отказывали, говорили, мол, «вали отсюда», «да ты ни черта не отдашь». А потом, пошарившись по ближнему городу, тогда кожа ещё не белая была, я нашёл одно местечко! Как-то называлось интересно… А, кажись «Ростовщичество, гарантия Дома Аурелион». Я, не будь дураком, зашёл туда, а мне сразу: «садитесь, садитесь, сейчас вам всё принесут». Я аж опешил! Где это видано, чтоб смерда так обслуживали! Меня в корчмах за деньгу-то не лелеяли… Всучили, значит, мешочек, здоровый такой, золотых в нём с пять десятков.
Делвин сложил обе ладони вместе, чтобы примерно показать размер того самого мешочка.
— Ну я и пошёл долги раздавать. Отдал Баррингтону, старому скряге, Рорику, Адрану… И, кажись, кто-то из них меня сдал местной банде. Они меня приняли, у ворот, с полными карманами грошей. Стражников, видать, в долю взяли, их на посту не было. Грят: «Гони деньгу!». А я-то аспидник! Думал, щас их всех на ремешки порежу, а оказалось иначе. Знаешь, каков бы ты аспидник не был, но против дубин не попрёшь! Ох и отмудохали меня тогда, глаза лишили. Я как в мешок вцепился, так мне пальцы отбили. Думали, наверное, что я преставился, аж в канаву кинули…
Внезапно, проходимец остановился, пригляделся в дверной проём. По счастью, никого, кроме приятелей-наёмников там не оказалось.
— Очнулся я следующим утром. Весь больной, на обе ноги хромал. Кое-как до трактира дополз, так меня оттуда выгнали! Мол, нищих не выхаживаем, тут не монастырь! Ну, что делать… Стал я прятаться. Вот только от Домов особо не спрячешься. Нашли, выволокли из землянки, да в башню повели. А оттуда прямиком на каторгу, с голой задницей. Так и попал.
Однако разлить варево по тарелкам Нерисе так и не удалось. Как только она собралась ответить одному из Гибридов о супе, как на ее глазах Генриху стало плохо и он едва не упал, на пол.
Нериса ловко преодолела стол, через чур ловко избегая тарелок, ложек и прочего его скудного убранства.
Оказавшись около внезапно потерявшего сознания явно не от своего варева рыцаря, новоявленая целительница начала трясти Гринфортца, хотя и без видимого успеха, похоже великан даже не понял что с ним произошло, пока он был без сознания. Но Нериса посчитала что ее робкие встряхи помогли, так как через некоторое время Генрих встал, а нериса утерев пот спросила.
- Ты хорошо себя чувствуешь?
Внимательно изучая его.
- Да можно! - Запоздала ответила артистка, но ее суп уже уплетали за обе щеки, хотя и несколько настороженно, явно опасаясь за свою жизнь, впрочем эльфийке было все равно.
Она, наскоро пусть быстро, но плотно поев из своей тарелки принялась искать место, что бы раздеться. Выбор ее пал на заброшенный дом на окраине деревни, закутавшись в плащ и очень очень тихо выскользнула из дома, крепко закутавшись в плащ и прячась от любопытных глаз.
К счастью для нее , она переодевалась тихо и без незваных гостей, после, она вышла назад и с грязными вещами вернулась в их временное обиталище.
"И зачем я это делаю"
Подумала она, смотря на спящих в грязной одеже ее компанию.
Вооружившись мыльным корнем, она начала тереть одежду, конечно, пена у нее почти не получалась, но благодаря ее усердию ей удалось все таки очистить одежду от малейших следов грязи и даже помогла Генриху, мелко - мелко настругав ее "одолженным" с кухни ножом и бросая полученную стружку на одежду и натирала ей одежду, так пена выходила хоть более - менее нормальной.
Не смотря на то, что холодная нога обжигала в руки, Нериса смогла очистить одежду, и даже помогла Генриху с его одеждой.
Натянув какую - то веревку в углу бардесса развесила свою одежду, и приготовилась спать на своем "Ложе" который представлял спинку сундука и ее рюкзачок, под головой.
Приняв некоторые меры, она положила немного старой и относительно чистой одежды, которые остались от прошлых хозяев и только чудом не пропали.
Наконец королевское ложе для не было готова, но даже не смотря на то, что она лежала на доске, а хоть и на импровизированном матрасе ей сон по началу не шел, и она занималась тем, что смотрела в потолок и смотрела по сторонам и придаваться самым разным мыслям. Хуже всего ей было от трубки, "Как у него появилась эта трубка" "Вдруг он убивает эльфов, или что хуже?" проносилось в ее голове.
Теодор слушал рассказ бывшего аспидника с искренним интересом. Для него было поистине удивительно то, с какой легкостью Делвин делился такими болезненными воспоминаниями. Лесник чувствовал, как его уважение к плуту все росло и росло.
— Скверная история, — сказал он, не сумев подобрать более подходящих слов. — Все как всегда: хорошие люди горбатятся в каменоломнях закованные в кандалы, а мерзавцы и подлецы держат в руках кнуты.
Мужчина немного помолчал и слегка нахмурил брови, припоминая что-то.
— Был у меня друг, тоже картежник... Робби, да. Рябой Робби, — Теодор усмехнулся. — Бездомный бродяга без гроша в кармане, он попал в похожую на твою передрягу. Какой-то мошенник одолжил ему денег, после чего послал своих же бандитов ограбить его. Когда Робби не сумел вернуть занятую им сумму и честно пришел в этом сознаться, ростовщик хотел продать беднягу в рабство какому-то извращенцу-аристократу, но рябой, — мужчина вновь издал смешок. — Дал такого стрекача, что сумел убежать прямо из конторы этого ублюдка, и ни один из его дуболомов не сумел ничего поделать. Конечно, долго бегать Роб не смог, вскоре эти головерезы отыскали его, и тут бы ему и пришел конец, но к его счастью в самый разгар драки мимо подворотни, в которой было дело, проходил я... — лесник помолчал. — В общем, спас я его рябую шкуру, за что он и был мне верным другом... До самого конца.
Закончив рассказ, Теодор замолчал, вновь нахмурившись.
Услышав слово «хорошие люди» в отношении себя, проходимец смутился. Уж кого-кого, а его: вора, убийцу, должника, каторжника, аспидника, разбойника, бродягу и вообще отвратительного типа, «хорошим» называть не следовало. Было видно, что Делвин, прожжённый лиходей, засмущался, как симпатичная медичка в академии от комплиментов хорошенького медика из соседнего корпуса.
— Хорошие люди? Ну спасибо, хе-хе.
История про Рябого Робби очень хорошо подошла к ситуации. Она дала Делвину тему, на которую он мог говорить, и отвлекла общее внимание от весьма неловкого момента.
— Н-да — прицыкнул плут, выражая сожаление своему собрату — Я б тоже убежал. Со сломанными ногами, на культях, да хоть ваще без ног… Всё лучше, чем опять спину гнуть.
Повисло странное молчание. Плут растянул губы в странной гримасе, вроде улыбке, а вроде и нет.
— Знаешь, а мне нравится здесь. Эти чистюли — Делвин подёрнул головой в сторону дремавших — Многое б щас отдали, чтоб оказаться там, за границей. Тёплая еда-а, безопа-асность, зако-оны… — проходимец с издёвкой растягивал слова.
— А что эти законы? Они ж все пописаны графьями для графьёв. Думаешь, если б графьишку встретили те мóлодцы, что меня покалечили, им бы простили? Ха! А еда? Что мне еда-то? Вон — плут хлопнул мешок, полный солонины и стеблей — Жрать можно. Безопасность? Чекан носи, будет те безопасность.
Такая точка зрения показалась бы странной как минимум половине всего отряда наёмников, но Делвин почему-то считал, что именно Теодор его поймёт.
— Эх, что-то я разбрюзжался. Ну, теперь мой черёд рассказывать, а? Значит, как-то раз, когда я ещё зелья пил, набрёл я на деревню. Домишки кривые, кособокие, вон, как здесь. Выходят крестьяне и говорят: «Лихо у нас завелось!». Спрашиваю их: «Что за лихо? Где видали, что находили?». И тут мне рассказывают. Значит, завелась у них гадина одна, всё девок портит. Стоит какой бабоньке пойти в лес за ягодами, так сразу приходит. Краснощёкая, вся в слезах, ни слова не говорит. Я аж опешил! Думаю, если лихо это магическое, то связываться с ним нельзя, я ж не магик. Но так на меня смотрели эти несчастные, прям крынки со сметаной в руки сували! Ну я и пошёл.
Проходимец начал странно придыхать, не в силах сдерживать смешки.
— Оказалось, что это бандиты какие-то. Странные ребята. Днями в засадах сидят, девок всё ловят! Я аж захрюкал со смеху, когда вернулся и приказал рот девке открыть. Там языка не было! Они, значит, ловили бабу, оприходовали её, а потом языки вырезали, да обратно выпускали! Ну, я и смылся. Не дурак же, супротив целой шайки, да за сметану!
Воспоминания никогда не заканчиваются хорошо. Они бьют обухом ржавого топора по затылку, выбивая из равновесия и склоняя под своим гнетом на колени. Этот раз не закончился хорошо. Как и все другие. Стальная Сотня практически прекратила своё существование. Растерзана. Втоптана в грязь. Но слава о ней будет пронесена в веках. Если, конечно, отряд не будет восстановлен. Прошлой ей не стать. Ни Ур-Геред, ни Пелагиус не позволят. Однако история об этом пронесется в голове старого вояки гораздо позже, надеясь свести его с ума. Всё же, непросто вспоминать истинную сущность богов, не так ли?
— Я в порядке. — Сплюнул накопившуюся во рту кровь Генрих. Изжеванная нижняя губа была набухшей и слегка кровотачащей. Хофнер лишь лихорадочно думал, сколько времени он провел в отключке сейчас. Упершись рукой и коленом о землю, великан изможденно сполз с сундука. Доспехи неприятно перевешивали его, стремясь заставить человека припасть к земле всем телом. Распластаться на ней. Гвинфорец отверг манящие объятия матушки природы. Не без помощи Нерисы, он тихо прислонился спиной к прохладному дереву сундука, не чувствуя его за раскалившейся от жара человеческого тела стальной пластиной. Успокоив себя и своё тело, он лишь занялся дальнейшими рутинными делами. Благодарно поклонившись Нерисс
Покончив с ними, воин вполуха слушал россказни плута. Сегодня ему привидился весь отряд. В последний раз у него раскрылся второй глаз от этого. Пришлось слизывать ручеек крови, бегущий по щеке. Глазницу затыкать грязными тряпками Хофнер не решился. В воздухе тоже много летает разного противного, но лучше рискнуть, положившись на... На собственный организм. Мягко достав Селин из её кожаного корсета, меченосец начал медленно постукивать ногтем по стали.
— Когда человеком начинает руководить похоть и блуд, затмевающий разум, он достоин лишь безжалостного истребления. — Звон клинка вторил глуховатому басу бывшего лейтенанта Стальной Сотни. — Догматы инквизиторов Стейна говорят об этом. И это единственная верная в них вещь. — Длинные пальцы воина с хрустом сжались в кулак. — Но каждого из продажных, погрязших в крови и провонявших запахом соженной плоти и волос святош я бы уничтожил своими руками. — Чуть улыбнулся уголком рта воин. Расслабив руки, он дотронулся до своего покалеченного глаза. Зашитый шрам остался на месте, непотревоженный. Прокушенная губа чуть щипала, напоминая о себе.
— Простите что влез со своим брюзжанием. Надеюсь, я сидел недолго в неподвижном состоянии на том сундуке?
В ответ на рассуждения плута о том, что в Личенвайнене не так плохо, Теодор глубокомысленно кивнул.
— Я тебя хорошо понимаю. В свое время я ушел в леса именно по этой причине, — он помолчал. — В природе все законы справедливы. Чувство единения с ней помогло мне сохранить рассудок и остатки человечности.
Сказав столь необычайно откровенные для себя слова, лесник замолчал, давая собеседнику возможность рассказать свою историю.
И история эта произвела на него довольна гадкое впечатление. В отличие от Делвина, Теодор не только не рассмеялся, но лишь сильнее нахмурился, а его рот скривился в гримасе, похожей на отвращение.
— Не могу винить тебя, идти против целой банды — это, пожалуй, и правда безумие, — качая головой проговорил он. — Но будь я на твоем месте, я бы пошел в этот лес и заставил этих собак заплатить за свои поступки.
Услышав слова внезапно заговорившего великана, Теодор едва заметно дернулся. Уголки его губ непроизвольно скривились, придав его лицу несколько напряженное выражение.
— Ты даже не представляешь, насколько я согласен с тобой, — сказал он своим хриплым голосом. — Только вот святош среди них почти нет, лишь садисты да убийцы.
Тут лесник захлопнул свой рот, как будто заставив себя замолчать, чтобы не сболтнуть лишнего.
— Просидел ты прилично, уже полдень, — слегка неестественным тоном переменил он тему. — Скоро оттправимся в путь.
Вот и сошлись две родственные души. Теодор прекрасно понимал Делвина, и наоборот. Внутри, плут жалел, что не углядел такого человека среди всех остальных наёмников с самого начала.
— Ага, в лесу хорошо. Знаешь же, что Братья только лесами ходят? Вот и я ходил. А то большаками опасно, вдруг на патруль наткнёшься, а то и на заставу. Без слов пришьют, это к бабке не ходи!
Недооценив моральные ориентиры собеседника, проходимец сам и не заметил, как смешная, по его мнению, история, переменила лицо Теодора, с заинтересованного обратно на хмурное.
— Может, и расправился бы… Но только с кем-то, вместе. Сам же понимаешь, в одиночку полезешь — получишь стрелу издалека. А не получишь стрелу, так кинжалом в спину. Глаза-то у меня всего два было, а сейчас и подавно.
Внезапно очнувшийся меченосец выдал из себя замысловатую тираду об Инквизиции Стейна и каре за преступления. Делвин явно был не из тех, кто очень любил законы, скорее наоборот.
— Не в те уши проповеди льёшь, здоровяк. Ну, оприходовали деревенскую, и шут бы с ней. Язык вырезать не стоило, конечно, но, как говорят, молчание — золото! И мужика своего доставать не будет, хэ-хе. — мерзенькая усмешка вылезла сама по себе.
"ПОЛДЕНЬ!?" — Чуть встрепенулся великан. Взъерошенные усы были аккуратно приглажены. Жаль, что не вычесаны. В душе, воин поблагодарил своё тело и самого себя. Он почти не помнил вчерашний вечер и ночь. Взглянув на свою одежду, он покачал головой. "Всю ночь убил на вычистку одежды. В эти моменты мой разум почти отключается, давая работу рукам. Видимо, груз прошлого выхолостил вчера мою память."
Качнув головой, он пятерней причесал свои волосы на голове. Так все же лучше, чем ходить взъерошенным.
— Полдень так полдень. Самое лучшее время для казней. — Потянулся Генрих. Зевнув, он звякнул еще раз клинком.
— Конечно не будет. — Вновь зевнул Хофнер, прикрывая рот ладонью. Чуть высосав кровь из губы, он хмуро уставился в одну точку.
— Вырванный язык у женщины означает две вещи. Либо она ведьма, так называемая Деревенская колдунья, живущая на отшибе села. Помогает местным от болезней или еще какой заразы. — Аккуратно обвязал полоску ткани вокруг головы Генрих. Обвязал на лбу, чтобы пот не застилал глаза. — Или баба—повитуха, помогающая вытравить нежеланный плод у молодух.
Усмехнувшись, воин начал достругивать фигурку коня. Ту самую, что начал делать еще при первом знакомстве с Делвином. — Всем наплевать, кто, когда и зачем вырвал ей язык. С этого момента на ней клеймо. Клеймо грешницы. — Сдул с лезвия ножа небольшую горку стружки гвинфорец. — Думаю, её уже сожгли на костре. И её счастье, если целую.
Фигурка была почти готова. Остался лишь последняя деталь.
— Все слишком жаждут услужить богам. Жаль, что они никогда не узнают их первоначальную сущность. — Одноглазый замолк. Край сумки с шелестом отодвинулся, пряча в тканевых глубинах свою ношу.
"Что-то меня понесло. Я слишком разговорчивый после таких «провалов в себя.» Надо держать себя в руках."
— Ты так говоришь, будто сам знаешь эту первоначальную сущность, — хмыкнув, ответил Теодор на слова великана. — Да и не так уж и многим действительно есть дело до богов. Зачастую люди лишь используют их: кто для утешения и успокоения, а кто для оправдания своих преступлений.
Он помолчал какое-то время, после чего с негромким кряхтеньем поднялся на ноги.
— Ну, пора бы и выдвигаться, — сказал лесник. — И так засиделись тут.
С этими словами он принялся довольно грубо трясти все еще спавшего Колмана.
День овладевал Личенвайном: постепенно пустынные и неприветливые улицы деревушки наполнялись прохожими, торопливо и опасливо семенящих куда-то по своим делам. А в домике, выделенном наёмникам, всё было так же спокойно. Солнце где-то в выси со всей силы пыталось пробиться сквозь занавес туч, холодный серый свет достигал земли, словно обволакивая её, создавая впечатление мутной стоячей воды, а висящая в воздухе влага после недавнего ливня окутывала странников леденящим одеялом. Пожалуй, будь здесь тепло, это была бы сущая пытка, похлеще вырываемых Колманом зубов: парящая влага задушила бы любого, кто пожелал бы заглянуть в Личенвайн. Но, к счастью, неестественная прохлада спасала от мучений под палящим светилом, и разве что южане смогли бы хорошо оценить тёплые проклятые земли.
И, пожалуй, этот морозный, но неуютно текучий свет, проникший сквозь щёлочку между ставнями и попавший Колману на закрытые глаза, оказали больший эффект, чем толкотня Теодора.
– А, что? – пробормотал некромант, поднимаясь со скамьи, – истории рассказываете? А чего меня не разбудили? Боги… – маг мгновенно замолк и быстро огляделся. Не найдя лишних ушей, он шёпотом продолжил, – да что вам боги? Король наш лучше всяких богов.
Во время своего осмотра некромант понял, что лишних ушей нет, но вот их недостаток обнаружился. Маг быстро проверил карманы и, спокойно выдохнув шутливо спросил:
– Надеюсь, ни у кого ничего не пропало? Никто ничем не заразился, а, ха-ха?
Немного поулыбавшись, он вскоре стал серьёзным и уселся, подперев давно не бритый подбородок рукой. Возможно, для такого человека, как верный служитель своего государства, глубокий сон был не слишком позволителен, но сам Колман не видел нужды в чуткости на данный момент: наёмникам самим выгодно, чтобы некромант оставался при них. Впрочем, даже так он умудрился уловить пару слов из разговоров спутников.
– Ха, сразу вспоминается случай, – перестал предаваться тяжким думам некромант, дав свободу языку, – как-то раз работал с отрядом солдатиков одних. И старшой у них – жуткий растяпа был. Однажды мы всем отрядом дружно проспали выход в поход. Ох, какой ему выговор устроили, это надо было видеть, аха-ха-ха! – он привычно, не сдерживаясь, рассмеялся, но говорил всё так же тихо, – а потом то ли казнили его, то ли попытали да перевели куда-то. В этот момент меня уже не просвещали, эх.
Маг выглядел расстроенным, похоже, не сильно любя, когда от него ускользают интересные детали. Погрустив пару секунд, он просиял, придя к выводу, зачем вообще его разбудили, и начал расталкивать на действия всех остальных. Вспомнились начальные планы, обстоятельства попадания в эту глушь, и спустя несколько мгновений отчаянных мельканий перед глазами странников Колман вывел группу на улицу.
Деревня сейчас выглядела более-менее живой, словно кто-то вдохнул в неё немного движения. Безмолвная почерневшая древесина будто отошла от мертвенного сна и под растекающимся сероватым светом смотрелась привычнее и натуральнее, а прохожие создавали ощущение слаженной работы. Впрочем, если приглядеться, то иллюзия нормальности быстро рассеется, оставив за собой унылый пейзажик с грудами дерева возле жалкой речонки, и люди казались мелкими, незначительными.
Колман, к таким видам привычный, бодро, хотя с усталым видом – сна, по его мнению, всё равно было слишком мало – шёл, ведя остальных к дому главы деревни. Пусть некромант и возглавлял процессию, но бескостный язык его явно хотел отвертеться, когда речь заходила о деловых переговорах. Именно поэтому, когда отряд оказался в прихожей, миновав знакомую стражу и узнав, что глава на месте, маг встал у стенки, с улыбкой приглашая остальных пройти в зал и начать диалог.
– Телега, например, всё такое. Мало что вам ещё удумается. Но опять же – деньги, – всё же не удержался вставить он, – только давайте не игнорировать друг друга, как в прошлый раз, хе-хе, – улыбнулся Колман.
Глупый Зигмунд опять-таки предпочёл проигнорировать обращение одного из южан и поэтому начал стоять на одном месте словно подвешенная кукла. Выглядело это достаточно забавно и при этом раздражающе. Всё же клювоголовый уже порядком действовал на нервы своим молчанием и бездействием: когда его просили подкинуть силитов он страдал Шаркающий его знает чем, когда его спрашивали о том что случилось с Хофнером он молчал; и вот сейчас, когда южанин просит растолкать Колмана он всё также молчит и стоит на одном месте. В итоге, Кассиус тяжело вздохнул, отвернулся и зашипел.
— Мда… видимо у нашего доктора мозги совсем скисли – отозвался восседающий на ящике Балор. — Только предъявлять некромантам и следить за падающими и может. Небось к нему теперь и за помощью обращаться не стоит: постоит-посмотрит, поругает хрен знает почему и руку оттяпает. Оттяпает руку тогда, когда у тебя ранена нога, а делает он это просто потому что опять отрубился, хе-хе!
Шутка была низкосортной, но всё же развеселила южан: Бал начал заливаться смехом, а Касс пару раз фыркнул и ухмыльнулся. Наверное, для проходящих мимо местных подобная картина казалась очень странной. Всё-таки, на мёртвых землях никак не принято проявлять подобные эмоции и исключением может являться только Колман. Бледный мужичок с темными глазами всегда был не прочь рассказать историю, глупо и не очень пошутить и посмеяться – как минимум, именно такой вывод сделали отдыхающие родичи.
— Слушай, а как думаешь: до Мертвечины отсюда далековато? – Снова начал старший. — Мы сейчас где вообще по карте находимся? Понятно деревня, но кто же его знает, сколько этих самых деревень здесь, Личенвайне.
Кассиус наконец-то стёр ухмылку со своего лица и обернулся по направлению братца. Съехавшиеся брови позволяли догадаться о некой задумчивости, а пальцы отбивали незамысловатый и лёгкий мотив.
— До Мертвечины? Ну так… сам Личенвайн не очень большой и топать не то чтобы далеко, но опасно и болота мешают. А на карте мы, наверное, где-то рядом с серединой. У меня всё же карты нет и я понятия не имею правда это или нет.
Вскоре из дома вышел и Колман. Похоже, если не Зигмунд, то кто-то более находчивый из числа группы умудрился разбудить некроманта и напомнить ему о дальнейшем пути. С чего южане это взяли? Как минимум определили по красноречивым действиям самого некроманта: он принялся торопить всех кроме себя, дабы наконец-то придти к дому местного главы. Зачем это было нужно? Гибриды не вникали, ибо им оно неинтересно.
Путь оказался недолгим, всё-таки деревня и всё как на ладони – легко найти, если уже осведомлён о том, куда именно тебе надо топать. Вот авантюристы как раз и были осведомлены.
Встречная прихожая совершенно не изменилась с момента последнего посещения: всё та же пустота, всё те же двери и всё тот же одинокий канделябр с несколькими огоньками. Жаль скамеек нет, но как иначе? Это всё же Личенвайн и надо радоваться тому, что хотя бы крыша не обвалилась на головы ещё в момент прибытия в само здания. Южане предпочли последовать примеру Колмана: они также встали у стенки, будто бы позволяя остальным пройти к одному из местных некромантов.
— А что? Денег у нас уже нет – предпочёл ответить на возможный вопрос Кассиус.
— Мы и тогда всё высыпали, пока остальные стояли, молчали, да и вообще занимались Шаркающий пойми чем – продолжил Балор.
Судя по бегающим из стороны в сторону разноцветным глазам и то и дело дёргающимся ушам, мужчины не сильно доверяли Личенвайнским стенам и считали их слишком тонкими.
Общаться с чистюлей-наёмником Делвину не хотелось. Молча завернувшись в плащ, он сидел со скучающим видом. Всё-таки, дурачком быть хорошо, да не всегда. Особенно когда опять предстоит разговор с местным воротилой, на котором плуту появляться не следовало бы. Мало ли, вдруг погонят весь отряд, если узнают, что Делвин придуривался.
Живот всё ещё полнился вкусной жратвой, сухость во рту проходимец заполнял из фляги. Да и сидеть есть где. Что ж ещё-то надо?
— Эй, приятель, свистнешь меня, как закончите? — окликнул одноглазый Колмана, попутно усаживаясь на освободившуюся лавку.
Поскольку никто другой взять на себя переговоры не соизволил, Теодор решил взвалить эту обязанность на себя.
Когда он следом за южанами вошел в дом главаря, он тут же без обиняков перешел к делу.
— Нам нужна телега, — сказал лесник своим хриплым баритоном. — За сколько мы можем ее получить?
Очередное личенвайнское утро. Сегодня оно принесло радость немолодому гвинфорцу. Воин с улыбкой подставлял своё лицо лучам Солнца, в душе радуясь столь хорошему началу дня. Даже несмотря на холодную сущность этого света, он оставался светом. Ведь недаром одной из самых страшных судеб являлись каторжные работы на рудниках, в чьи потаянные, пропитанные кровью и отчаянием глубины не смел проникнуть ни единый лучик небесного светила.
Не смотря на прошедшее время, у Генриха шумело в голове. Человеческая память это одновременно и дар, и проклятье. Вчерашнее "погружение в себя" все еще стучало сотней молоточков темени великана.
Шагая по улице, Хофнер слушал рассказ некроманта. Безалаберность командира лишь вызвала легкий вздох из груди мужчины. Ничего удивительного для него не было. В этой проклятой всем кем можно стране могут случаться вещи и похуже.
Услышав слова Колмана о деньгах, Генрих чуть облизнул седеющий ус.
— Могу дать лишь монеты. Или мы можем взять часть кристаллов из общего запаса. — Намекнул на неразделенный аванс любитель щеголеватой одежды.
Нериса все таки смогла заснуть, но мыли о трубке так и не давали остроухой покоя. Ей требовало немало сил, что бы заснуть, а после, что бы сделать то, что она хотела. Вчера она была слишком усталой, что бы, разведывать к тому же, пропади она посреди ночи, пробираясь в дом некроманта, ее бы возможно так и не нашли, к тому же после сражения в лесу ей хотелось выспаться и поесть, а не разведывать.
Сглотнув комок в горле она открыла дверь и зашла в неожиданно тихую комнату и еще раз обдумала ситуацию и тяжело вздохнула. Спустя минуту, Нериса произнесла животрепещущий вопрос.
- Доброе, утро, а откуда у вас эта красивая трубка?
С показной веселостью спросила бардесса, но предпочла встать около выхода, на случай. если ситуация примет нежелательный оборот.
Оставив Делвина прохлаждаться на лавке в снятом доме, Колман немного суетливо дожидался остальных в прихожей и довольно улыбнулся южанам, когда те смекнули, о чём говорит некромант.
Знакомая дверь громко скрипнула, впуская странников в общий зал. Здесь сквозь широко распахнутые ставни лениво втекал тусклый свет, расползаясь по тёмным уголкам просторной комнаты, и в нём зал выглядел пустыннее: теперь мрак властно не занимал большую часть пространства, оставляя её сиротливо пустой, словно здесь и сейчас должны находиться толпы народа, чтобы заткнуть зияющую опустошённость, но внутри были только парочка солдат на знакомом скрипучем диванчике, да глава деревни, деловито раскуривающий трубку возле окна. Холодный ветер быстро уносил клубы дыма, и казалось, что выдыхай некромант его в помещение, здесь не было бы так тоскливо.
Деревенский некромант смерил вошедших недобрым взглядом, видимо, надеясь, что за это утро они успели уехать подальше отсюда, но ничего по этому поводу говорить не стал, только лишь выслушав Теодора.
– Будто у вас найдётся столько денег, – заговорил он, и струйка дыма лениво поползла к потолку, – силитов десять, это если без лошадей.
Колман сразу внутренне просиял: свою клячу он бросил где-то у входа в деревню, и перепачканные грязью косточки неплохо сливались с серой землёй, так что за её сохранность можно было не беспокоиться. Теперь только главное, чтобы наёмники наскребли как-нибудь на эту злосчастную телегу, не опростоволосившись.
Ещё больше королевский некромант обрадовался, когда Нериса обратила его внимание на трубку деревенского. Колман сразу её приметил, но не мог догадаться, что в неё такого особенного. И когда вертящийся у него на языке вопрос сорвался с уст эльфийки, всё стало на свои места. Разумеется, маг уже настроился с упованием слушать какую-нибудь длинную историю о поездке куда-нибудь на дальние острова или про резню заблудших остроухих, но реальность очень больно ударила по болтливой натуре Колмана.
– Не твоё дело, – отмахнулся глава деревни, кинув на Нерису презрительный взгляд.
Некромант странников, разумеется, расстроился, но виду постарался не подать, необычно тихо стоя за спинами наёмников. Возможно, в глубине души он, как и любой, кого за оплошность может постичь кара, не хотел брать ответственность на себя. В энергичном, по-видимому, Колмане засела некоторая безынициативность, уходящая корнями куда-то в его прошлое. Впрочем, даже это не мешало ему иногда подгонять союзников, когда сам маг не мог усидеть на месте. Он привык работать в одиночку, когда от его действий не зависит, сможет ли кто-нибудь рассказать о его ошибках, а вместо дел предпочитал слова: потому он и изъездил весь в Личенвайн, собирая информацию либо донося указания, а не, например, сломя голову гнался за очередным предателем.
И именно поэтому Колмана заняли вопросы, касающиеся его собрата по магии, но рисковать сейчас не желал: пусть он и был немного себе на уме, но он бы не работал на правительство, если бы не мог трезво оценивать ситуацию, когда это было необходимо.
Неживой, что стоял почти у самого входа в кабинет слабо дёрнулся. Игра в карты с Делвином обогатила его на парочку силитов, что впрочем в данный момент как раз понадобилось. Лекарь медленно дошёл до стола и из левой костяной руки на стол небрежно посыпались кристаллы.
— Можете не беспокоиться, найдётся. Но вы уверены что ваша повозка стоит десять силитов? Я ничего не говорю, но очень не уверен в том что, то что вы предоставите будет стоить десять силитов. —
Попытка сбросить цену если можно 1d100: (95) = 95 +16
Колман сразу внутренне напрягся, когда вываливать нужную сумму пошёл один только Зигмунд: некромант ранее намекал, что надо создавать впечатление оборванцев, чтобы компенсировать разношёрстность, и для этого нужно было соскребать деньги с каждого странника. И ладно бы только это, но брошенные Зигмундом без злого умысла слова произвели прямо противоположный желаемому эффект.
– Найдётся, говоришь? Не беспокоюсь, – глава деревни подозрительно проверил каждый выложенный доктором силит, как-то странно улыбаясь, – наверное, ещё два найдётся? Дюжина – хорошая мера.
Королевский маг не находил себе места, пускай и старался подавать виду. Такая небрежная, но очень ёмкая фраза сильно подорвала сложившуюся мнимую бедность. Если бы Зигмунд возмутился такой цене, сказал бы, что десять силитов на всего лишь повозку позволить группа не может, то скорее всего цену удалось бы сбить. Но глава по такой неосторожности сразу смекнул, что к чему. А когда такое удивительное сочетание странников собирается вместе и имеет при себе большие деньги, это навевает некоторые подозрения.
– Эй, ну что же ты, такие деньжищи-то! У нас же ничего не останется! – быстро собрался Колман, обратись и к Зигмунду, и к деревенскому одновременно.
Казавшийся удивлённым некромант украдкой кинул взгляд на странников, словно прося у них поддержи в неожиданной ситуации: один он убедить никого не сможет.
К сожалению или к счастью, опасения гибридов оказались не напрасными. Стены из личенвайнского дерева были полны мелких дыр и прорезей, благодаря которым в помещение поступали звуки и чьи-то слова ото всюду, откуда только можно: всяческие выкрики с улицы, гоготанье местных стражников и чей-то храп доносящийся откуда-то со стороны.
Вскоре, некоторая часть отряда прошла внутрь главенствующего помещения и заговорила с одним из местных некромантов. До ушей южан донеслись различные фразы про приобретение телеги с востребованием необходимой платы и вопросом про какую-то там трубку. Всё это, конечно же, очень интересно, но знакомый старческий голос заставил двух мужчин прибиться к уже вошедшей группе - зародившийся интерес взял верх.
— Что он делаетsshhh~?
Прибывший юноша встал неподалёку от входа, слегка наклонил голову и поочерёдно моргнул. Ответ последовал не сразу, стоящий рядом Балор свёл брови вместе и раздражённо цыкнул. Видимо, он был не очень доволен действиям бродячего доктора.
— Тратит наши оставшиеся деньги. Ладно, ты тут стой, а я попробую разобраться.
Балор пригладил одежду и искоса взглянул на стражников, которые всё это время отдыхали на скрипучем диване. Наверняка, эти бравые ребята уже вовсю хотели порубить Зигмунда. Всё-таки доктор проявил к ним неуважение и, видимо, совсем позабыл о том, как же всё устроено в Личинвайне. Да, здесь всё сделано из хрен пойми чего и да, здесь всё похоже на помои, но это помои местных уроженцев и это их «хрен пойми какие» изделия. Они в полном праве гордиться ими и не довольствоваться тем, что кто-то им чужой проявляет к ним неуважение. Ярким примером является сам Зигмунд – его фраза была достаточно вызывающей.
— Эй, Голова-Клюв, ты чего тут делаешь? – На лице подошедшего Балора блистало «стандартное» выражение. Вот только стоило страннику перевести внимание на выложенные кристаллы, как одна щека дёрнулась, а скука сменилась на гнев или раздражение. — Ты сдурел? Такие-то деньжищи отдавать! Совсем вздумал нас без еды оставить?! Эй, мужик – обратился он теперь к некроманту, попутно сгребая тройню силлитов себе в руку. — Какая дюжина-то? Ты сам вспомни как мы вчера кристаллы наскрябать пытались. Скрябали-скрябали, и всё дошло до того, что за щипцы ириями платили. Давай ты хоть цену-то сбросишь, а? И вот ещё, мы те бочонки с водой ведь так и не использовали, может ими также можно несколько камней скинуть?
Колман почти сразу успокоился, когда в разговор вмешался южанин. Глава слушал его с нескрываемым раздражением: столько слов в минуту явно было слишком много для его изнеженного личенвайнской тишью уха. Да и, возможно, аргументы нагловатого Балора были куда весомее, чем у доктора. Некромант с отвращением сгрёб оставшиеся силиты.
– Проваливайте уже, телега скоро будет, – прошипел он.
Проводник странников тут же оживился, когда увидел, что сидящий на диване с нескрываемым неодобрением в глазах стражник встрепенулся после слов главы и пошёл на улицу. Колман чутко понял настроение другого некроманта и вывел наёмников вслед за выскочившим воякой.
Спустя минуту странников вновь обдавал ледяной ветер, и они могли наблюдать, как слегка кривая фигурка деревенского солдата удаляется куда-то на окраину деревни.
– Уф, ну что ж такое? – с долей веселья и чувства, что самое страшное уже позади, тихо начал Колман, оглядевшись, что никто не подслушивает, – может, кому-то непонятно, что и как мы делаем с нашими деньгами, чтобы не навлечь на себя беду? Могу рассказать, – пожал плечами он, найдя хорошую возможность вновь пуститься в пустую болтовню.
Внезапно на одной из размытых дорог послышался протяжный скрип, и в разливающемся тусклом свете вдалеке показалась плохонькая повозка слегка подскакивающая на невидимых кочках. Рядом с ней шёл тот самый вояка, ведя за собой немного побитую костяную лошадь, лениво волокущую за собою телегу. Вскоре транспорт остановился возле странников, немного простонав и поворчав, что ему придётся отправиться куда-то за пределы деревни. Стражник снял с костей потёртую сбрую и повёл нежить обратно.
Колман обошёл купленную повозку, деловито шлёпая сапогами по грязи, и сделал вывод, что на такой развалюхе вполне можно куда-нибудь приехать, не убившись в процессе. Затем некромант побежал к выходу из поселения, нашёл брошенную клячу, быстренько поднял её и повёл обратно, умело запрягая в телегу. Транспорт был готов отправляться.
– Вроде всё, – сказал проводник, отряхнув руки, – если есть ещё дела – делайте. Там вроде ещё бочки где-то были. Ещё одного нашего одноглазика позвать надо – не уедем же мы без него, в конец-то концов, ха-ха! Хотя у нас и припасов-то почти не осталось, как бы в дороге не помереть… У кого там сколько? Давайте, загружайтесь!
С этими словами Колман рывком запрыгнул на борт, вальяжно расположившись на козлах. Видимо, трудиться физически у него сейчас желания не было.
Жизнь в деревне тем временем продолжалась своим чередом, будто и не было никаких странников, готовых уезжать. Хотя, судя по тому, что вставшую посреди дороги возле дома главы транспорт обходили улочками поменьше, на них всё же обращали какое-никакое внимание. И проводнику это не сильно нравилось: если бы раньше он не придал значения косым взглядам – привык – то сейчас были все основания полагать, что у деревенских появились некоторые подозрения. Или появятся, когда местный некромант разнесёт весть о «богатых путниках».
"Силиты-силиты... Все никак у людей!" — Вновь пролетела нелестная мысль об этой стране. Промчалась и растворилась в потоке создания немолодого мужчины. Пальцы вояки нежно поправили перо, заткнутое за чуть согнутую полу шляпы.
— Сэр, к сожалению, наши финансы слишком скудны, чтобы заплатить вам ту цену, что вы просите. — Великан уперся предплечьями в рукоять меча. Подкрутив ус, он слегка расслабил свои руки. — К счастью для вас, мы можем предложить вам монеты. Как насчет девяти силитов и двадцати ириев? Цена более чем справедливая. — Отзвучал баритон высокого гвинфорца. Улыбнувшись одними огоньками в глазах, меченосец надеялся при повороте головой не врезаться в какую-нибудь балку.
Теодор молча вышел за Колманом, напоследок бросив через плечо на некроманта с трубкой недобрый взгляд. Заметил тот его или нет, уже не было важно, ведь странники наконец то могли покинуть эту забытую богами дыру и продолжить свой путь.
Пока проводник запрягал лошадь, лесник сходил к дому, который занимал отряд и у которого все еще стояли практически полные бочки с водой. Он снял с пояса опустошенный бурдюк и аккуратно наполнил его, стараясь не зачерпнуть плавающих по поверхности воды насекомых.
Сделав это, мужчина вернулся к уже готовой телеге и запрыгнул в нее.
– Надо поскорей отсюда убираться, – добавил он к словам Колмана. – Чувствую, мы еще услышим об этом старике с эльфийской трубкой.
Добившийся относительного успеха в «делах торговых» Балор уже был уверен в том, что местные симпатизируют ему. Это, как минимум, доказывает один из стражников, согласившийся принять ненужные в деревне монеты в качестве оплаты и сам главенствующий некромант, который скинул цену за тележку с двенадцати силлитов аж до семи и даже никак не высказался по поводу предложенных ему бочек с водой. Замечательно, но что же это значит? Правильно: странники экономят столь ценные кристаллы, получают телегу и при этом оставляют себе воду. Куда уж лучше?
Забыв о том, у кого же он взял драгоценные камни, Бал упрятал их в карман и пошагал к родичу. Не прошло и трёх секунд, как деревянная стена протяжно скрипнула под вернувшимся весом. Всё это время дожидающийся Кассиус добродушно улыбнулся, взглянул на Зигмунда и на всеобщем обратился к брату.
— Как думаешь, до него скоро дойдёт произошедшее? – колдун поочередно моргнул и теперь уже переключился на собирающего авантюристов Колмана. — Видимо, нам пора идти.
До этого говоривший юноша предпочёл замолкнуть и проследовать за отбывающими. Молчащий Балор слабо зашипел, оттолкнулся от занятой стенки, выпрямился-вытянулся, поправил имеющуюся одежду и последовал примеру братца: также пошагал за всей оравой и выбрался наружу.
Улица мертвых земель встретила странников в своей обычной манере: хладный ветер пробивал чуть ли не до костей, местные сверлили своими уставшими гневными взорами, а стражники, вооружённые прутами и обычным оружием, бродили из стороны в сторону, лишь изредка взрываясь гоготом или же прикрикивая на деревенских.
— Не знаю… у него же голова вечно занята Шаркающий пойми чем – запоздало ответил Бал. — Может дойти и через минуту, а может только через десяток лет поймёт. Ладно, это сейчас совершенно не важно. Вон, смотри: тележку уже выкатили.
И правда, стоило только младшему братцу обернуться, как на его глаза попалась добротная, по местным меркам, тележка с запряженным в неё костяным конём. Неживая зверюшка выглядела знакомо и вскоре до южан наконец-то дошло – этот же конь ранее катал авантюристов по лесу наполненного дикарями под предводительством толстого генерала.
— Были-были бочки – обратился Кассиус к Колману. — Только телега-то выдержит? Нас всё-таки и так много, вещей ещё больше, а тут и бочки с водой.
Стоящий рядом Бал поводил челюстью из стороны в сторону, развернулся и пошагал к виднеющимся некогда приобретённым бочкам.
— Нуу-сс, одну-то наверняка перетерпит – странник вытянул из-за пазухи пустую фляжку, и также как Теодор начал набирать воду, стараясь не зачерпнуть чего-либо лишнего. — Замечательно. Так, ладно, Колман, там до этой… как её… забылsshh~ как оно на ваsshh~ком будет. Короче, сколько примерно ехать до туда, куда мы едем?
Задав вопрос, мужчина закрыл флягу, упрятал её и взялся двумя руками за ещё прикрытую и никем не использованную бочку с водицей. Последовал лёгкий рывок сопровождённый незамысловатым бульканьем. Дойдя до телеги и загрузив в неё хранилище водицы, мужчина, как и некромант, забрался в телегу и при этом также расположился на козлах. Кассиус же сначала сбегал до оставшейся бочки, набрал воды и только потом взобрался в телегу.
— Одноглазик-то как раз Вас и просил его окликнуть, а из припасов… - юноша замолк и начал копаться в снаряжении. — У меня тут сухари есть, немного мяса и ещё что-то, но я понятия не имею что это. А так, у Балора ещё какие-то там травы были. В случае сильного голода можем травы эти самые и пожрать, попутно запивая их водой.
Делвину вновь оказалось решительно нечего делать. Как он понял из общего настроения, никому не было дела до разборок местных некромантов, а значит, вся его маскировка под полоумного пошла коту под хвост. От скуки, проходимец аккуратно достал карты из мешочка и принялся их тасовать. Домишко наполнился шелестом бумаги, так приятным сердцу любого картёжника.
Пусть ему и не нравилась власть в любом её проявлении, проходимцу было интересно, о чём же разговаривали. Вдруг обсуждали какое-нибудь задание, вроде поимки кого-нибудь интересного. Или, что ещё более вероятно, торговались о стоимости новой телеги.
Прошло всего немного времени, не больше получаса, как Делвину захотелось пить. Где-то, как он понял из разговоров, стояли бочки с водой, купленные вчерашним днём. Во фляге с хлюпаньем бултыхалась странная жижица, набранная из личенвайнской лужи, так что было бы неплохо пополнить запасы. Выйдя из таких соображений наружу, плут наткнулся на запряжённую мёртвыми конями телегу, стоявшую возле остальных. Наверняка тяжеленные бочки не влезли бы в телегу, так что можно было пошиковать, очистив флягу от всей грязи, что в ней скопилась. Однако Делвин столкнулся с неожиданной проблемой, вода просто не хотела выходить. Пошерудив пальцем в горлышке, плут обнаружил, что в его фляге поселился слизень. Как-то раз, одноглазый сожрал такого с голодухи, так потом в животе целую неделю крутило. То ли эти гады трупы обгладывают, то ли просто несъедобные, чёрт их всех знает. Продолжить гастрономические изыскания Делвин не решился, попросту выковыряв гада оттуда.
Очищенная за три прополаскивания фляга, полная свежей дождевой воды заняла своё место в скарбе проходимца. Вскоре, одноглазый очутился возле повозки и вновь с размаху плюхнулся на лавку козел, где было аж два места, на которые можно опереться. Естественно, всё это Делвин делал с самым придурковатым и смехотворным видом, который только мог из себя выдавить. Походило на циркового шута, не иначе.
Происходящее вокруг всё меньше поддавалось сознанию Зигмунда. Сначала некромант-управитель повысил цену, что вызвало множество немых вопросов у лекаря, а после один из хорошо знакомых Зигмунду южан буквально из под носа увёл часть выложенных кристалликов. Удивлённо-вопросительный взгляд неживого бегал то на Балор, то на некроманта. Но вот "торговля" была закончена и группа потихоньку стала покидать помещение. Так и не задав каких либо вопросов Зигмунд двинулся за остальными, вскоре был уже в самой повозке, устроившись в одном из углов.
— Ну что? Я думаю уже можно отправляться. Собираетесь быстрее. Раньше выйдем, раньше приведем.—
Вот тележка всё заполнялась и заполнялась: Теодор сидел в телеге, Кассиус облокотился об притащенную братцем бочку, Колман с Балором расположились на козлах, а выбравшийся из домика с выбитой дверью Делвин уселся вместе с ними. Неплохо-неплохо, но всё ещё нужно было дождаться Генриха, Нерису и Зигмунда. Кстати о Зигмунде , бродячий доктор, скрепя костями и брякая имеющимися склянками из под зелий, также взобрался в деревянную коробочку и забился в один из углов. Сам неживой занимал мало места, но, наверное, его можно было сложить в квадрат, и тогда он бы занимал ещё меньше места! Всё-таки последователь хранителя обычно «спит» в подобной позе и ему уже не привыкать.
— В смысле отправляться? – несколько удивлённо спросил Касс. — А как же эльфийка с тем здоровяком? Я думаю, что нам не следует бросать их здесь… это как-то некрасиво, невежливо и просто грубо.
Наконец-то замолкнув, юноша вытянул из-за пазухи разрисованную флягу, откупорил её и преподнес к губам. Несколько комков пробежались по горлу гибрида и скрылись в районе трахеи. Последовал слабый кашель со слабым звуком-«туканьем» бьющейся об дерево воды.
— Кхм… ну и гадость.
Колдун закрыл флягу, убрал её, а после вытер тыльной стороной ладони губы.
Сидящий спереди Балор закеркал и вытащил фляжку, имеющую более темный окрас. Последовали примерно те же действия, что и в исполнении другого южанина раньше: откупоривание фляги и питьё из неё. Этап с кашлем и кривляньем морды был пропущен и фляга была сразу же закрыта и убрана.
— Ой, да ладно тебе. Всё-таки эта водица не так уж и плоха. В конце-то концов, бывают вещи и похуже. Вот ты пробовал когда-нибудь это… как его… мех, забыл название… там варево какое-то. Охохо, ты бы знал как же от него глотку дерёт, ни как он дворфийского спирта, а хуже. И на вкус она ужасна. Отвратительна. Блевать с неё тянет – ненадолго замолкнув, Балор обернулся в сторону Делвина . — Эй, мужик, ты же многое прожил-пережил, да? Ну вот, скажи моему братцу, что есть и более отвратная водица, нежели чем эта – Бал демонстративно вытянул флягу и качнул ей из стороны в сторону.
— В смысле отправляться? – несколько удивлённо спросил Касс. — А как же эльфийка с тем здоровяком? Я думаю, что нам не следует бросать их здесь… это как-то некрасиво, невежливо и просто грубо.
Наконец-то замолкнув, юноша вытянул из-за пазухи разрисованную флягу, откупорил её и преподнес к губам. Несколько комков пробежались по горлу гибрида и скрылись в районе трахеи. Последовал слабый кашель со слабым звуком-«туканьем» бьющейся об дерево воды.
— Кхм… ну и гадость.
Колдун закрыл флягу, убрал её, а после вытер тыльной стороной ладони губы.
Сидящий спереди Балор закеркал и вытащил фляжку, имеющую более темный окрас. Последовали примерно те же действия, что и в исполнении другого южанина раньше: откупоривание фляги и питьё из неё. Этап с кашлем и кривляньем морды был пропущен и фляга была сразу же закрыта и убрана.
— Ой, да ладно тебе. Всё-таки эта водица не так уж и плоха. В конце-то концов, бывают вещи и похуже. Вот ты пробовал когда-нибудь это… как его… мех, забыл название… там варево какое-то. Охохо, ты бы знал как же от него глотку дерёт, ни как он дворфийского спирта, а хуже. И на вкус она ужасна. Отвратительна. Блевать с неё тянет – ненадолго замолкнув, Балор обернулся в сторону Делвина . — Эй, мужик, ты же многое прожил-пережил, да? Ну вот, скажи моему братцу, что есть и более отвратная водица, нежели чем эта – Бал демонстративно вытянул флягу и качнул ей из стороны в сторону.
Отряд потихонечку собирался к отъезду в метрополию. Не хватало только здоровяка и остроухой, но эти-то точно найдут себе место. Чай, не дураки. Делвин в ожидании теребил пальцы, ему сильно надоело корчить из себя дурачка, хотелось, как-никак, поговорить с кем-то, не боясь оказаться в неловкой ситуации. Вдруг, словно ему было плевать на недовольство местных, к нему обратился один из южан, самый недружелюбный из них. Проходимец накинул капюшон повыше на голову и пересел плечом к плечу с Балором. Мало ли, вдруг кто поглядеть решит.
— Спрашиваешь, приятель! У нас в Форте вместо воды такую мерзость давали, на вкус как отстоявшийся навоз с травами. Клянусь, ты бы от такого сблевал!
Восседавший на козлах мужчина перебирал в одном из карманов когда-то присвоенные им же силлиты, в то время, как его младший братец был занят разглядыванием гнилой древесины – дна телеги. Никто из южан и не надеялся услышать ответ из уст Делвина. Всё-таки бледный изощренный шрамами мужчина слишком долго работал над своей «юродивой» маскировкой и наверняка не хотел так просто избавляться от неё. Избавляться на глазах у малочисленного простого люда, который шнырял-то тут, то там. Предположения гибридов оказались частично ложными. Да, проходимец не хотел избавляться от воплощённой им «личины», но он также и не отказался от ответа! Делвин натянул плащ, пересел и слегка наклонился.
Услышанное заставило Балора грубо крякнуть и зашипеть. Кассиус же слабо улыбнулся и приподнял правую бровь в немом вопросе.
— А что это за форт? – спросил юноша. — За что Вас там так?
Бал вновь гоготнул и потянулся за флягой. Послышался булькающий звук, сопровождённый лёгким хлопком. Комки забегали по горлу гибрида, исчезая и возникая вновь.
— Форт-хуёрт – процедил сквозь зубья отлипший от фляги Балор. — Брал я как-то один форт. Ну как, ни я сам один брал, нас там много было, голов где-то – ненадолго он прервался и погрузился в воспоминания. — Если у одного тела две и более головы, тогда их считать как одного или по этим самым головам? Ай, неважно. Сблевал бы я вряд ли… яж когда последний раз выворачивался? Наверное, когда-то самое варево и пробовал. Ядовитая животинка наш отряд подрала и надо было этот самый яд выводить, вот и пили гадость эту. Хех… один дурак так блевал, так блевал, что в итоге отрыгнутое и жрал: отведённая ему порция кончилась, а умирать он не хотел – мужчина ненадолго прервался на питьё содержимого фляги. — Помер он. От поноса помер. Кстати, а что за мерзость-то? Зелье какое-то?
Делвин почти ничего не знал о южанах. Ну, разве, что живут они в пустыне, спариваются с кем ни попадя, да с Личенвайном торгуют. Так в Гвинфоре говорили. Плуту было бы интересно узнать об этом странном, по меркам многих людей, народе из первых уст. Как-никак, потом пойдёт, как целая история.
— Не знаете, что такое Форт, а? — ехидно спросил проходимец — А про аспидников слыхали? Ну, такие, бледные, хмурные, что наш Теодор, зелья какие-то пьют? В Форте-то они и воспитываются. Туда только сирот берут, их-то не жалко. Вот и пихают гадость эту в жратву! Как поешь Братской снеди лет эдак с пять, так и отравиться не сможешь. Ну, это если не подохнешь.
Плут улыбался, пока говорил. Было видно, что ему нравится рассказывать.
— Братья везде ходят. У вас на Юге им работы-то полно, я слышал, что в пустынях таки-ие гады водятся... Что, врут люди? Как у вас там вообще всё, на Юге вашем?
Отдыхающий Балор издал краткое шипение, приподнял руку и подложил ладонь себе под затылок, при этом начав почёсывать разноцветные волосы. Тем временем Кассиус отцепился от бочки с водой, упёрся локтями в колени и слабо ухмыльнулся. Истории центравиков и северян всегда заставляли южан улыбаться и сдерживать-то и дело зарождающийся смех. Всё-таки Кес’Виад был закрытой для большинства территорией, и по этой причине, это самое большинство выдумывало всяческие небылицы, разной степени ошибочности и паршивости.
— Нуу-sshh~, а что тут не знать? Форт – это же замкнутое укрепления. Такие частенько строят, держат в них небольшие гарнизоны и смотрят за прилегающей территорией – осознание того что собеседник имел ввиду нечто другое, добралось до Кассиуса не сразу же. — А! Вы, наверное, про какой-то особый форт, ведь так? Хотя чего это я переспрашиваю? По Вашему же рассказу и так понятно, что это необычный форт. Всё-таки сироты, гадость… а что за снедь и почему она «братская»? У Вас там кто-то из кухаров братом работает и эту стряпню готовит?
Балор отцепился от волос и обернулся к Делвину. Видимо, гибрид старался сформировать какой-либо ответ, но его знания общего языка несколько подводили его.
— Ну не то чтобы везде. Я вот Юг весь исходить успел и ваших встретил только… как это… нуу-sshh~ вот sshh~только – мужчина продемонстрировал два оттопыренных пальца правой руки. — Один на Орден работал, а другой здесь неподалёку уже несколько лет сидит – в Мертвечине. А люди-то… и врут они и нет: гады в любой стране водятся и вряд ли водиться перестанут. А как на Юге? – Похоже странник уточнял у самого себя. — Там хорошо, тепло и песка много. Очень много. Вот только тепло там днём. Как только наступает ночь и на небо загораются огоньки, так и наступает ужасающий холод. Бррр… - рассказчик волей-неволей, но поёжился. — Каждая ночь на Юге сопоставима с крайне холодной ночью на Севере. Наверное… я никогда не был на Севере, но слышал будто там очень холодно. Ты был на Севере?
Тут уже в дело вклинился и ранее умолкший Кассиус.
— И девушки на Юге, конечно же, самые красивые, тёплые, да и вообще лучшие! – Колдун облокотил ладонь об подбородок и мечтательно уставился вперёд. — А ещё там выпивка замечательная, да.
Балор не выдержал и загоготал.
— Охохох… ну об этом явно не тебе говорить. Я уже молчу об этих вещах по отдельности, но вспомни, что же случилось когда ты их объединил! Правильно: та с кем вы пили съездила тебе пару раз бутылкой по голове! Ха-ха!
— Заткнись – далее последовало несколько для окружающих шипение.
— По-Вашему? — проходимец усмехнулся, перебивая Кассиуса — Приятель, мы с тобой в одной лодке. Из одного котла жрали. Давай-ка на "ты", мы ж не у графа на приёме, хе-хе.
Делвин приподнял брови от удивления. Уж кому-кому, а южанам не знать про Братьев Аспида — это надо быть тем ещё затворником. Впрочем, плут старался ничему не удивляться. Как-никак, разговоры с другой нацией — дело особое, нужного подхода требующее.
— Кожу что ль мою не видишь, приятель? — Делвин ткнул себя пальцем в щёку, исполосованную зажившими шрамами — Аспидник я, из Форта Братского. Бывший, правда, зельев не варю. Да, харчевники у нас там были особые. Знают, сталбыть, как добавить свои микстуры в пищу.
Второй южанин со шрамом ещё кое-как понимал, о чём идёт речь. Его рассказ о Юге, пусть и общий, помаленьку дополнял картину мировоззрения Делвина, состоявшую, в лучшем случае, пунктов из десяти-пятнадцати. Таких, как "каторга", "Стейн", "леса", "Форт Братства" и так далее.
— Я, вот, на Севере тоже не был ни разу. Но северян видал. Странные они, дикие какие-то. Я, как последний раз в Гвинфоре был, корабль их видел, с драконом на носу. Им слово поперёк скажи, так сразу за кулаки хватаются! А побьёшь такого, так он встанет, морду утрет, да в обнимку с тобой до таверны доковыляет. Мол, славную битву справить. Ну не дураки ли? — в голосе одноглазого читалось искреннее удивление обычаям земель концов материка.
— Тепло и пески, говоришь? Н-да, хорошо там... — единственный глаз, отведённый в сторону худого лесочка, выражал исключительно плутовские черты собеседника — А что, как говорят там? По-нашенски? И... С Гвинфором, случаем, не торгуют?
Говорить Делвин закончил с необычным дрожанием в голосе, чуть-чуть отдающим страхом.
Зигмунд сидящий в своём углу решил оставить без ответа слова Кассиуса, и просто сидел молчал. Но вдруг разговор южан и плута зашёл в сторону севера и его жителей. Бродячему доктору было что сказать о тех суровых краях.
— Ничего они не странные. Был я на севере, и не раз. Сейчас то он начал меняться, а вот раньше... Когда там был, пришлось очень тщательно следить за тем чтоб никто не узнал о том что я не живой. Ведь они же и магов и нежить не любят сильно. А тут я. И да, там очень холодно. Холоднее чем ночью на юге. — лекарь прервался, так как конструк, зачем-то забрался за маску Зигмунда и стал ползать по лицу. Вытащив многоножку из-за маски и положив её на колени, медик продолжил. — Как же было там неудобно. Приготовил зелья, вышел на улицу, и через час всё то что ты приготовил замёрзло прямо в склянках. Главное не полные их наливать, иначе лопнут. —
— Что «по-вашему»? – видимо, юнец не очень понял собеседника. — На «ты» так на «ты». Мне же воспитание не позволяет сразу так брать и ко всем на «ты» обращаться до определённого момента. Вечно ко всем на «Вы-Вы» в ожидании того, когда же собеседник сам попросит перейти на это самое «ты».
Юноша слегка наклонил голову и начал вглядываться в кожу собеседника. Похоже, колдун старался увидеть какую-то истину, но судя по его выражению она так и не проявлялась.
— Так я же с Юга: кожа там может иметь совсем немыслимые оттенки. Этож Вы – центравики и северяне, думаете мол у нас там одни загорелые и неотличимые друг от друга, а это ведь не так. Я знаю, что эта фамилия тебе ни о чём не говорят, но пусть будут как пример. Вот те же Хендри – бледные словно смерть, хоть и не в шрамах – парень обернулся в сторону Зигмунда. — На их фоне даже кости Зигмунда, в лучшие годы, кажутся не идеально белыми. А зелья от чего не варишь? Не получается, или есть какая-то иная причина?
К ныне идущей беседе подключился и Зигмунд. Балор, в отличие от бродячего доктора, предпочёл не оставлять фразы без ответа.
— Ага, не ври. Ты всё равно труп и никак не можешь знать где холодней – тебе всё едино. Нуу-sshh~, либо ты слишком мало времени провёл на Юге и никогда не спал под тёмным небом в самое пустыне – мужчина раздражённо взглянул на конструкта. — На кой ляд ты вообще попросил эту штуковину?
Мужчина почесал шею и вернулся к Делвину.
— Корабли с драконом на носу? Да, видал я как-то такие. Понятия не имею откуда они взялись на Юге, но «Виверна» их хоит и лелеет. Наверное, они имеют какое-то отношение к его роду. С Гвинфором? Нет, не торгуют. Обычно, когда гвинфорцы подбираются к границам их разворачивают и возвращают туда, откуда они и пришли… иногда с подарочными ранениями и травмами – странник свёл брови вместе, будто бы изображая тяжкий мыслительный процесс. — А зачем тебе про Гвинфор-то знать? И что значит «по-нашенски»? – Похоже, Балор не шибко далеко ушёл от младшего родича.
Рассуждения на тему цвета кожи и знатных родов Юга Делвин оставил без ответа, неопределённо покивав головой. Не его дело, знать, какие там в Кес'Виаде есть семьи, и чем они отличаются. Впрочем, по туманным представлениям о своём будущем, плут всё же отложил эту информацию в голове.
— Хэ, ну, у нас, "центровиков", всё просто. Бледный — либо больной, либо аспидник. И шут его знает, что хуже!
И действительно, белая рожа вполне могла послужить веской причиной для стражей, что пора бы голубчику на плаху.
— А, я алхимию не учил. Ну, как... Меня учили, а я не слушал. Упёртый был, как баран. Ды и от одного старого Брата я слыхал, что, годик попьёшь эти зелья, так не их пить не сможешь! Вот и не глотаю больше, зачем это мне?
Реакция Делвина на историю о Севере от Зигмунда слабо отличилась от реакции на рассказ Кассиуса о Юге. На Север плут плыть не планировал, так что чего ему?
— Нда, приятель, ты много где побывал... Что делал-то хоть, в снегах этих?
Отрицательный ответ на вопрос о торговле Юга с Гвинфором вызвал широченную улыбку на одноглазом лице. Невооружённым взглядом стало заметно, что Делвин что-то задумал.
— Это хорошо, что не торгуют. Ну, знать-то всегда полезно, что там в мире творится, ага? — начатые, как обычная фраза, слова окончились вопросительной интонацией — По-нашенски — это как мы щас говорим. Всеобщий, то бишь. Или у вас там как-то особо лясы точат?
Пришло время переходить к делу. Осторожно, аккуратно, чтобы не спугнуть — манеры плута чувствовались даже в манере ведения диалога.
— У-у-у, раз корабли-то отворачивают, то, небось, и всех иноземцев на сук вздёргивают, а? Хе-хе!
В ответ на реплику Делвина, Кассиус по-тролльский передёрнул плечами. Для обычного человека повторение подобного жеста могло сопровождаться болезненными ощущениями, но на то наш колдун и был уроженцем одной из самых необычных стран Ассандора!
— Это в вас и пугает. Ни тот оттенок, ни то строение, ни тот говор – сразу клеймо уродца и подарок виде петли на шее… или ещё что хуже… - Кассиус с грустным видом уставился на дно телеги. К счастью, продлилось это не долго и спустя пару секунд парень с прежним заинтересованным видом всматривался в Делвина. — А, ну тогда понятно. Согласен, всё-таки паршивая сделка: возможность пить сомнительные отвратные зелья, но при этом отказаться от прочих подобных приятных благ. К слову, а что ещё в этом самом Форте было? Наверняка же не только обучение алхимии и травление едой.
В ответ на улыбку аспидника Балор предал себе несколько вопросительное выражение и почесал расположенный на щеке ожог. Улыбка хоть и обычная и иногда доброжелательная эмоция, но на лике плута она выглядела крайне сомнительно и даже неестественно.
— Полагаю да – ответил странник на вопрос о знании дел в других странах. — Угу, теперь понял. Нуу-sshh~, у нас там как: южане предпочитают говорить друг с другом на родном языке, но и общий многие точат. Лорд же разрешил троллям, восточникам и некоторым эльфам с личенвайнцами посещать Юг, вот и научились балакать на «вашенском». Надо же хоть что-то понимать, да? Правда, я бы всё ещё не удивлялся тому, если кто-то из южан по-прежнему не знает общий.
Балор невесть для чего начал обхлопывать собственное снаряжение. Закончилось действие очень быстро, а результатом стало раздраженное шипение.
— Так я про пеших и говорил: их обычно отворачивают и посылают обратно, либо на голову ранят и калечат – как пойдёт. Чужим кораблям-то там совсем ни рады: огнём осыпают чуть ли не после половины первого предупреждения – выдержав небольшую паузу, мужчина криво улыбнулся. — Даже южных пиратов теплее привечают, нежели чем эти самые корабли Гвинфора. А у вас там что, ни так?
— В каком смысле не ври? Я хоть и мертвец, но чувствую жар, холод, запахи и вкусы. Прикасаясь к чему либо я чувствую это прикосновение. Да, может не так ярко и не тем способом, но чувствую. А что самое хорошое, от испорченной еды я не могу отравиться. Есть у кого кусочек мяса либо ещё что-то съедобное? Могу продемонстрировать. — Медик прервался, опустил взгляд на конструкта, и стал тихо почёсывать его голову. — Взял я его, потому что он милый и как и я не умрёт от старости, очень долго сопровождая меня в пути. Всё же иногда хочется общаться не только с толпой голосов у себя в голове, но и с кем-то кто снаружи тебя. —
Ответив одному из южан, лекарь решил ответить и Делвину.
— Много где это ещё не то слово. Где-то у Хранителя я оставлял записи где я бывал. Вроде, если мне не изменяет память я не был только у южных эльфов. Говорят там красиво... Как бы я хотел там побывать... Но как известно, эльфы не очень любят таких как я. Хотя в своей жизни я не вредил тем, кто слабее меня, либо же не начал первым. Я наоборот стараюсь помочь живым, жить дальше. Но ведь сейчас не об этом, правда? —
Лекарь легонько толкнул пальцами конструкта, от чего Яром тихо стал сползать на пол в сторону плута уставившись на него своими пустыми глазницами. — Был я на севере из-за очень редкого вида мха. Не знаю, знаешь ли ты такой... Его особенность в том что он имеет разный цвет в зависимости от того кто на него смотрит. Даже была история что два дворфа друга очень сильно поссорились пока спорили какого же он всё таки цвета. Но главное в нём что? Правильно. Эффект. Он очень хорошо лечит головные боли, помогает при отравлениях и сыпи. Отличное но редкое средство. —
Странное телодвижение магика немного смутило Делвина. Так не мог двигаться человек, это к бабке не ходи. Что-то изнутри него поднялось вверх и застыло на собранных в трубочку губах. Сложно было не заметить. Чтобы избавиться от гримасы, которая могла быть воспринята, как знак отвращения, плут причмокнул.
— Так уж повелось, приятель. Мы, люди, вообще такие, недоверчивые. А уж гвинфорцы! Если на рынке кошелёк не увели, значит, сегодня хороший день, ха-ха-ха! — Делвин начал заливисто смеяться, стараясь избавить собеседника от тяжких мыслей — В Форте-то что? А ничего, гоняли нас, как коз сидоровых. И мечами махать учили. Сначала деревянными, по соломе, потом железными, незаточенными, по деревяшкам. Там-то драться и научили меня, до сих пор помню. Дай мне меч в руки, полуторный, я башку отрубить кому-нить смогу.
Поначалу, Делвин воспринимал пришикивания южан, как наречие места, в котором они выросли. Но теперь, у плута сложилось понимание, что на Юге есть свой язык, сильно отличающийся от привычного людского.
— Агась, значит по-свойски разговариваете... А что, сложно по-вашему говорить? Я ж по Личенвайну хожу, вдруг на южанина наткнусь, а он по-людски ни "бе", ни "ме". Надо ж как-то объясняться.
Быть может, плут просто расслабился, а возможно слишком сильно вжился в роль, но часть про пешие путешествия и корабли он так толком не уловил, вызвав непонимание. Одно было понятно — просто так в Кес'Виад не попадёшь.
— И что, вообще никого не принимаете? А как туда аспидники пролезают?
Видимо, Балор не очень знал про Гвинфор и его обычаи.
— Я как-то был в городишке у берега. Морлет, вроде, назывался. Так там корабли отовсюду были, что от северян, что от эльфов! Гвинфор-то торгует со всеми. Знаешь, какие у эльфов корабли? Такие, все, резные, разукрашенные, ветки прямо из досок растут! С листьями, живые!
В ответ на длинную тираду о Севере и Юге и каком-то там дворфийском мхе, Делвин неутвердительно промычал что-то непонятное. У него не было знаний ни о Севере, ни о Юге, да и в алхимии плут понимал разве что слово "спирт".
— Хранитель? Я о таком не слыхал. Это магик какой дюжий, что ты ему служишь?
— Я не могу назвать это службой в обычном её понимании... — Зигмунд внимательно смотрел за конструктом что в данный момент всё ближе подбирался к ноге Делвина. — Если коротко, то у нас с ним договор. Я помогаю ему, он мне. А на счёт его силы не сомневайся. У него на такой же вот службе не только я состою. Не смогу сейчас сразу вспомнить как его звали при жизни, но то что он правда служил в "Серебряном Легионе" и был там главнокомандующим правда. Лично видел бумаги где упоминалось его имя, и помню даже пару рассказов где он упоминался как герой. А сейчас это очень могущественный лич, который охраняет свою личную библиотеку. Ты можешь подумать что это просто помещение с тысячей книг. А вот нет. Их там наверное миллионы, или даже больше. Иногда встречаются книги, о существовании которых вообще никто не знает. —
В ответ на реплику бродячего доктора Балор несколько поёжился и махнул рукой в его сторону, будто бы говоря ему «Ой, да ну тебя».
— И каким это таким способом ты всё чувствуешь? Своей или «Хранительско» магией как-то щупаешь и опознаёшь? – странник переключил внимание на конструкта. — Может он и не подвержен старости, но я сомневаюсь в том, что он сможет ответить тебе на это самое «общение». Он же как живность центровиков – немного да понимает, но ответить не может.
Мимика Делвина была не понята более чем полностью. Губы собранные в трубочки и последовавшее причмокивание заставило до этого мирно сидящего колдуна поёрзать на своём месте и слегка отодвинуться в сторону. Так, на всякий случай.
— Это на всех рынках так… наверное… - юноша пару раз кашлянул. — Холодно тут. Кхм… мде, и во всех странах люд такой недоверчивый, или есть какие-то исключения? А про обучение это интересно, да. Там тебя только на мечах гоняли, или же ещё что-то было? – Кассиус слегка наклонил голову и начал бегать разноцветными глазами по собеседнику. — У тебя же там дубина какая-то была, ты с ней сам обращаться научился или всё в Форте?
Выслушав Делвина Балор поводил челюстью из стороны в сторону и невесть для чего зашипел. Видимо, он либо позабыл о том, что аспидник совершенно не понимает на его языке, либо сделал это для чего-то другого.
— Ничего не понятно, да? – странник восстановил привычную ему ухмылку. — Нуу-sshh~ раз ты сначала даже и не понял того, что мы на своём говорим тогда да, сложно. Более того, у нас там, как и у вас здесь, есть свои наречия и до… ди-о-ле-кты, во!
Следующий вопрос заставил южанина задуматься. Правда, все эти размышления продлились недолго, где-то пару секунд.
— А отчего не принимаем? Принимаем, конечно. Тех же троллей, личенвайнцев, восточников и осенних эльфов вот принимаем… иногда бывают и исключения для всяких там изгнанников – замолкнув, Балор предал себе задумчивый вид и почесал расположенный на лице ожог. — Как я от одного аспидника уже слыхал самые глупые из ваших братьев лезут по горам и разбиваются, либо же идут вплавь и тонут. Умом-разумом не обделённые же следуют примеру личенвайнцев и топают к Мертвечине, где договариваются с «Живым». У него-ж какая-то там договорённость с Лордом и он имеет право впускать-выпускать из Кес`Виада. Я уж не знаю на чём именно с ним все сходятся, но тому аспиднику, как минимум, пришлось поделиться собственной кровушкой с каким-то там мужиком на службе у «Живого» и прирезать мельтешащую по ближайшим болотам живность. К слову, есть ещё один способ, но я даже не знаю попадал ли с его помощью хоть один аспидник на Юг… хм… Делвин, а твои братья на островах бывают? Если да, то на каких?
Услышав что-то про Хранителя, Кассиус слегка поёжился и свёл брови в некоем раздражении.
— Мда… бывали мы как-то в одной из секций библиотеки этого самого Хранителя. Он туда книги для принцесс понапихал и сферу поставил. Сфера эта в голову сильно бьёт. Очень сильно…
В ответ на рассуждения о рынках, Делвин пожал плечами. Не на всех рынках он бывал, чтобы рассуждать о них в таком ключе. Видя, что собеседник отъехал от него, плут неловко прокашлялся, но ничего не сказал.
— Может и есть. Где-то. Но не в Гвинфоре, это уж точно.
Делвин не очень любил вспомнить о Форте. Понятное дело, после Братского обучения повезёт, если вообще о чём-то вспомнишь. Но, раз южанин спросил, молчать было неудобно, из соображений доверия.
— А что ещё аспиднику-то надо? Мечом махай, да зелья вари — вот тебе и житуха. А, ещё читать меня там научили, но я забыл уж совсем, что да как. Так, разве что вывеску харчевни кое-как опознаю, и то серединка на половинку, хе-хе. Дубина? А, ты про чека-ан...
Проходимец извлёк из-под плаща ржавую разновидность клевца.
— Эт я в карты выиграл, здесь, в Личенвайне. Хороша хреновина, одно удовольствие такой махать. Да и чистить не надо, не то что меч!
Теперь, когда одноглазый знал, что южане шипят не просто так, любой звук, непохожий на обычную речь, становился предметом паранойи. Мало осмысливая причину, Делвин начинал перебирать в голове возможные значения подобных звуков и неизменно приходил к мысленным проклятьям этих чёртовых языков.
— Эх... — печально выдохнул плут — Ну, хоть пару фразочек? Там, "Есть пожрать?", "Заплачу", "Давай не драться"? Хочешь, тебя мухлевать научу взамен? Или игру какую хитрую покажу?
Примерные способы попадания в Кес'Виад под личиной аспидника неизменно включали в себя, собственно, истинную работу бледных убийц. Делвин, не знающий алхимии и толком не учивший бестиарий, а в особенности разделы Южных существ, имел все шансы умереть от какой-нибудь разновидности химеры, которая, допустим, ночью обрастает каменной чешуёй. Ну его.
— Да наш брат везде бродит, как я слышал. Где их только не видывали! Мне мой наставник грил, что в молодости аж до северян доходил! Пешком!
Делвин слушал Зигмунда с нескрываемым недоверием. Чтобы лич, да ещё и герой, книги хранил!
— Лич, значит? Ох, не люблю я этих паскуд... Всё норовят кого изловить, шоб свои эти, опыты проводить, поганые. Что, твой Хранитель не такой? Дудки!
– Да не боись, выдержит! Главное, на деревья не наезжать в темноте – всё выдержит, ха-ха! – рассмеялся Колман на слова южанина, с интересом наблюдая за загрузкой бочки с водой, – думаю, не слишком нам долго ехать осталось. Всё-таки не на дальний север едем-то! Хотя у нас сейчас только одна лошадь: ехать будет дольше. Ну да и свет с ним, верно? Не состаримся же за это время!
Будь купленная повозка какой-нибудь дорогой иностранной каретой, то наверняка бы кабина просела бы до размытой земли, дном оставляя на ней глубокие борозды, но твёрдые оси без каких-либо мудрёных приспособлений стойко выдерживала, лишь тихонько поскрипывая, немалый вес залезших на неё пассажиров и поклажи. А некромант, убедившись, что никто не подслушивает ни его, ни наёмников, развесил уши, упиваясь россказнями странников о всякой всячине. Аспидников личневайнец знал, как свои пять пальцев, поэтому истории о Форте он почти что пропустил, но вот некоторые слова о Севере, о котором сам Колман и заикнулся, его заинтересовали. Впрочем, сильно довольствоваться описанием далёких земель ему не дали: разговор повернулся совсем в другую сторону.
Некромант начинал скучать и собирался разлиться своими собственными историями, которые, по его мнению затмили бы вялые рассказы союзников, но Теодор напомнил, что пора бы отправляться в путь, а поболтать можно и в дороге. Колман перепроверил упряжь, устроился на козлах поудобнее, взял костяную клячу под полный контроль, и телега неохотно тронулась, возмущённо заскрипев.
Путь был долог и уныл, даже неуёмные разговоры Колмана не сильно скрашивали давящую серость тяжёлых облаков и раскинувшихся на многие километры, подобно небесам над ними, пустошей. Теперь некромант старался держаться подальше от лесов, которые теперь казались несущественными чёрными пятнышками посреди однообразных пейзажей где-то вдали, а не грозными монстрами, готовых поглотить случайных путников. И такой же жалкой казалась сама группа наёмников, ведомая личенвайнцем: оглядываясь, всегда складывалось впечатление, что дрожащая на пыльной дороге телега лишь песчинка в бесконечной пустыне. Однако это впечатление быстро сходило на нет, когда начинался очередной ливень, создающий иллюзию глубокого моря.
По пути встречались деревеньки, похожие на те, из которой странники выехали, но в них не было ничего интересного, только небольшие запасы провизии, которые группа выторговывала или получала другими путями – Делвин так и норовил что-нибудь выкрасть, и у него это иногда получалось даже без побоев! Один раз они наткнулись на небольшой оплот, едва сводящий концы с концами. Но всё это были лишь промежуточные остановки, и цель поездки постепенно приближалась.
Одним утром Колман затормозил прямо посреди дороги и растолкал спящих, с какой-то странной радостью и гордостью указав на одинокое хилое деревце с опустившимися к земле ветвями. Из заплетающейся от недосыпа речи некроманта особо внимательные могли выловить слова о каком-то ориентире, которое представляло собой это древо. Видимо, Ур-Дред был совсем близко.
И действительно, к вечеру странники смогли увидеть вдалеке очертания города, и вскоре подъехали к нему.
Ур-Дред. Если заходила речь о Личенвайне, то этот город упоминался чуть ли не чаще, чем Ур-Кереш. Случайному слушателю всякий патриот своего государства наверняка бы расписал его как нечто прекрасное, как столицу личенвайнской магической науки, как нечто, превосходящее все столицы мира во много раз. Но стоит только раз взглянуть на Ур-Дред вблизи, как все иллюзии на его счёт мгновенно рассеивались. Первым делом приезжих встречала даже не городская стена, а какие-то мелкие трущобы, обрамляющие «столицу науки» ветхим кольцом. Затем шли кривые низенькие домики, стоящие вразброс на невесть как идущих улицах. Казалось, местные переулки могли затянуть случайного гостя и никогда не выпустить – столь они были запутаны. И только в самом центре, глубоко и далеко за грудой наспех построенных домов, виднелись настоящие произведения архитектурного искусства: над непримечательными крышами возвышались огромнейшие строения, своими шпилями тянущееся к хмурым тучам. Поэтому Ур-Дред производил впечатление некой горы: серые и безжизненные подножие со склоном, которые необходимо, превозмогая себя, преодолеть, чтобы добраться до белоснежной вершины и вкусить наконец ту самую «научную столицу», ведь той самой сияющей вершиной было один из самых престижных магических училищ во всём Личенвайне в окружении нескольких храмов.
Объяснение такой странной контрастности было очень простое: Ур-Дред не раз разрушался и отстраивался заново, и только его центр чудом оставался нетронутым.
Колман разместил группу в одном знакомом ему постоялом дворе, надеясь наконец-то отдохнуть от всей этой суеты и встретиться с давними знакомыми, но внезапно получил новое распоряжение.
Некромант буквально влетел в общий зал небольшого домика, ставший странникам временным пристанищем. На ходу он сбил несколько старых канделябров, перевернул пару стульев, стоящих возле стола в углу, и заляпал грязью с сапог импортный, наверняка привезённый контрабандой, потрёпанный серовато-оранжевый коврик. Колман завалился на длинный диван, обмахиваясь каким-то документом. Выглядел личенвайнец взволнованно, но, немного посидев, вновь принял вид беззаботный и радостный.
– О, не разбежались, пока я за вами не присматривал? Ха-ха, похвально! – заулыбался он, видимо, так собираясь с мыслями, – а ко мне один мой знакомый, очень хороший и влиятельный человек, между прочим, кое-что выслал, – намекнул Колман на бумажку, которую он держал в руках, – не буду вдаваться в подробности: он бюрократ ещё тот, так пишет странно, что потом один свет разобраться ой как сложно! Поэтому перейду к сути: надо бы вам, друзья мои, делать отсюда ноги. Не-не, вполне сейчас всё безопасно, но лучше перестраховаться. Поговаривают, в Гвинфоре весьма спокойно. Телега – именно телега, а не та развалюха, на которой мы сюда приехали, вы только представьте, ха-ха! – будет ждать вас у выхода, там же новый проводник. Думаю, он объяснит получше меня. Ну, бывайте! Может, ещё выйду с вами на связь и продолжим начатое. А может, и нет. А может просто найду вас, если попросят. А может, и не найду. Хах, сразу вспоминается, как один наш некромант держал пари с одним солдатиком, что угадает тот полк, в которые того назначат. Проиграл, что неудивительно.
Колман весело пожал плечами и вышел, устремившись в центр города по своим делам.
Ожидание не выдалось долгим, но, в противовес, оказалось весьма мучительным. Кто знает, что могло скрываться в потёмках умов роялистов, вынашивающих долгоиграющие планы. Быть может, прямо сейчас лазутчик, посланный приказом Короля, разводил магический неутихающий огонь, способный поглотить всё здание за считанные минуты. Но всё оказалось куда прозаичнее.
Входная дверь отворилась со скрипом ржавых петель. Внутрь, держа широкополую шляпу подмышкой, вошёл человек в одежде, выполненной не на манер Личенвайна: камзол из чёрной, как смоль, тафты, сапоги с раздвоенным бортиком. На глазу он носил повязку, свидетельствующую о бурном прошлом. Окинув помещение пристальным взглядом, он остановил взор на группе наёмников.
— Здравствуйте. Повозка прибудет через пару минут. А пока... — мужчина уселся на ближайший стул — Можете задавать вопросы. Говорю сразу, о причине вашего отбытия мне ничего неизвестно.
Зигмунд что в данный момент сидел и просто игрался с коструктом не сразу обратил внимание на вошедшего человека. Но вот незнакомец подсел совсем рядом с доктором, что вынудило медика наконец посмотреть на новоприбывшего. Окинув мужчину оценивающим взглядом, но продолжая играться с Яромом, лекарь заговорил.
— Здравствуйте. А вас зовут... ? Я Зигмунд, "Бродячий доктор". Возможно вы обо мне слышали... А можно немного больше информации о том куда точно мы отправляемся? —
Подъезжая к городу Теодор ожидал, что дальнейшие события будут несколько сумбурными, однако действительность превзошла его ожидания.
Не дав никакого внятного объяснения, их отряд переназначили на другое задание, бросив прошлое на полпути.
~Н-да, неудивительно, что Личенвайн – мертвая страна. С такой-то дисциплиной...
Пока новый проводник не прибыл к месту встречи лесник внезапно задумался о том, не стоит ли ему бросить всю эту беготню и вернуться в деревню. Все же теперь некому было раскрыть деревенским его тайну, а значит веских причин оставаться с отрядом у него не было...
~Не ври себе, старик – вдруг сказал он сам себе. – Ты соскучился по такой жизни, так что никуда ты не уйдешь.
Открывшаяся перед мужчиной простая истина заставила его нахмуриться.
Из размышлений его вывело появление проводника.
Новоприбывший человек произвел на Теодора гораздо более приятное впечатление, нежели Колман. Впрочем, это было нетрудно.
– Отбытия куда? – без приветствия спросил лесник. – И на кого мы теперь работаем?
Мужчина лениво глянул на маску новоявленного "Бродячего доктора". Снежно-белые кости, торчащие из-под краёв робы, сразу выдавали в нём нежить.
— Грациан. — представился он, кивнув головой заместо полного поклона — И едем мы в Гвинфор. Я выполняю роль... Как бы это сказать помягче? Посла? Да, посла. Так что можете не переживать, пока вы рядом со мной — вас никто не имеет права трогать. А вот потом... В особенности это касается вас, Зигмунд. В Гвинфоре немного иные порядки, относительно нежити.
Грациан сопровождал свои слова плавной и мягкой жестикуляцией, будто он просто поправлял перчатки.
Следующий вопрошающий действовал так, как и любой другой человек в его ситуации. Пытался вызнать как можно больше о том, что предстоит впереди.
— В Гвинфор. Я перевезу вас через границу, некоторое время пробудете со мной. А дальше — сами.
Вопрос про работодателя вызвал плохо сдерживаемую ухмылку на лице посла. Неприятную, злорадную.
— Понятия не имею. Может, там кого найдёте. Наёмники в Гвинфоре всегда нужны.
Услышав слово "Гвинфор", Делвин впал в неописуемый ужас. У плута даже затряслась нижняя челюсть!
А ведь так хорошо складывалось...
— Постой, приятель! В Гвинфор мне путь-то заказан. И как мне теперь быть?
— Не мои проблемы. — холодно ответил Грациан, смерив проходимца взглядом, полным отвращения.
— Чтоб тебя черти драли... — злобно пробормотал плут, подрываясь с места — Ну, приятели, ни пуха, ни пера вам. Увидимся, может быть.
Попрощавшись с бывшими товарищами в свойственной ему манере, Делвин выскочил за дверь и понёсся незнамо куда, надеясь догнать Колмана. Плутовская чуйка подсказывала ему, что, найдя проводника, он сможет с ним как-нибудь договориться, чтоб с голоду не подохнуть. А там уж и видно будет.
Грациан, пронаблюдав с поджатыми губами за бегствием одноглазого, подёрнул плечами.
— Ну, вы готовы? Советую взять воды в дорогу, по пути нигде места не будет. Вопрос с едой уже решён.
Слова Делвина были правдивыми. Действительно, что ещё нужно наёмникам-смертникам кроме того, как умение махания мечом, варки зелий и едва-едва развитого чтения? Вот именно – ничего.
— В карты значится? Ну да, действительно хорошая штука. Я бы, наверное, если магией не владел чем-то подобным орудовал. Выглядит он как-то удобней, нежели чем обычный меч.
Балор выслушал Делвина с лёгкой ухмылкой на устах. Нет, это не была какая-то демонстрация превосходства или чего либо подобного, это было его обычное выражение: уже упомянутая лёгкая ухмылка со всей возможной скукой покоящейся в разноцветных глазах.
— Извини, но я так тебе ничего и не скажу – ментор из меня не самый лучший. Да и вообще, здесь, на самом-то деле, одно из главенств заключается в интонации и мимике с жестикуляцией. Вот будешь ты просить жрать, так зашипи легонько и жалобно и на живот свой укажи – тебя сразу поймут – выдержав паузу, странник приподнял руку и почесал расположенный на лице ожог. — Если ты, конечно, в ходе всей этой постановки не скажешь ему какую-нибудь грубость.
Известие о том, что аспидники бродят везде где только можно, вызвало со стороны Балора удовлетворённый кивок.
— Нуу-sshh~, тогда есть ещё один вариант. Вот только… вот только в случае «бледного брата» я сомневаюсь, что он произойдёт.
…
…
Нормально отдохнуть южане так и не смогли. Во время этого самого «отдыха» в облюбованное здания сначала ворвался Колман, начав спешно о чём-то рассказывать, а за ним и некий мужчина. Незнакомец выглядел крайне живо и с лёгкостью можно было понять, что он не уроженец местных земель. Всё-таки цвет его кожи несколько отличался от стандартного оттенка личенвайнцев, а имеющаяся у него одежда была более лучшего качества, нежели чем у большей части встречных.
Представившийся Грациан сходу начал пояснять собравшимся наёмникам о наличии какой-то там повозки и предупредил о дальнейшем отбытии. Саму причину он так и не назвал, объяснив лишь самостоятельную неизвестность в данном вопросе.
— Нет, мужик, это уже без нас – ответил вставший с табурета Балор.
— Да, он говорит правду – поддержал родича волшебник. — Видите ли, у нас есть некоторые дела именно здесь – в Личенвайне. Ни в Гвинфоре, ни на островах, ни где-либо ещё.
— Угу. И поэтому давайте там собирайтесь, разминайтесь и готовьтесь к отбытию. Нуу-sshh~, а мы? А мы пойдём отсюда.
И правду, стоило только старшему из братьев замолкнуть, как ранее потревоженная дверь снова хлопнула, обозначая уход ещё двух персон.
Грациан с удивлением наблюдал, как всё больше и больше наёмников выбегают из трактира. Всё-таки, не каждый день перед тобой оказывается вполне комфортная поездка с послом. И не каждый день принято от неё отказываться.
Так или иначе, все остальные присутствующие, а именно Зигмунд-бродячий доктор и некий хмурый мужчина со шрамом на лице не выразили протеста против поездки.
— Хм. Оно и к лучшему. Места больше будет. — с ехидной улыбкой на губах, Грациан поднялся со стула и кивнул головой в сторону выхода — Пора.
Посол не ошибся. У дверей стоял дилижанс из резного дуба, накрытый откидной крышей из брезента. Таких в Личенвайне, ввиду особенностей местной флоры, не делали, так что вполне напрашивалась мысль о контрабандном происхождении этой телеги. Внутренний вид вполне подходил внешнему: мягкие сиденья, набитые пухом, были обтянуты крашеной кожей. На таких пристало разъезжать герцогам, не то что всяким наёмникам. Управлялся дилижанс, как и положено на проклятых землях, конями-нежитью. На козлах сидели приличного вида, и, что самое главное, живые слуги, почти не испачканные грязью.
— Тут хватит на две недели пути. — протянул Грациан, указывая вытянутым пальцем на сундук, стоявший противоположно дверце — Мясо, хлеб и лук.
Вытянув голову из-за дверцы, посол окликнул экипаж, приказывая трогаться. Вскоре, колёса постучали по мостовой.
— Считайте этот путь платой за вашу работу.
Дорога была неблизкой, а собеседник неразговорчивым. Всё, что удалось из него выжать — это пространные рассуждения о взаимоотношениях стран друг с другом. Ни о цели поездки, ни о месте прибытия не сказано было ни слова. Ну, хоть еда была, да и то, в ней нуждались только живые. Для Зигмунда, эта дорога была идеальным предлогом, чтобы предаться чтению, а для Теодора — тяжким мыслям.
Где-то раз в неделю, дилижанс останавливался у очередной деревни или Оплота, чтобы пополнить запасы воды, с едой всё было в порядке. Мёртвые лошади имели огромное преимущество перед живыми, ведь они могли двигаться день и ночь, без еды и воды.
Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем серые картины Личенвайна сменились на густой, почти девственный лес у Форта Братства Аспида. Постепенно приходящая в запустение, твердыня аспидников чем-то напоминала одну из вымирающих деревень Личенвайна. Видимо, у Братьев дела шли не очень, даже дозорных не было на башнях. Или, что ещё более вероятно, чёрные плащи слишком сильно сливались с серым камнем Форта.
Почти у границы обитаемой черты Гвинфора, дилижанс остановился близь одиноко стоящей корчмы с уж очень скользким харчевником. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что эта таверна здесь стоит неспроста. И действительно, впервые за недели пути, здесь удалось поесть нормальной, тёплой еды, без ядов, грязи, человечины или ещё чего отвратительного. Для Теодора, эта трапеза стала праздником. Мало того, перед сном даже удалось помыться в широченной бадье, полной тёплой чистой воды, и постирать порядком замызганную одежду.
Наутро, тот же дилижанс оказался перезапряжён живыми лошадьми. Без лишних слов загрузившись внутрь, бывшие наёмники на службе роялистов приготовились отправляться в дальнейший путь.
Меньше, чем через неделю пути по Гвинфору, дилижанс остановился на большаке. Утреннее солнце стояло высоко, но было по-осеннему холодно. Немудрено, ведь скоро наступала зима. Вокруг стоял лишь один лес, сквозь который не просвечивал ни один огонёк деревеньки иль какого городка.
— Мне — на запад, а вам — на юг. Идите этой дорогой, сворачивайте только направо. К вечеру выйдете на Рограу.
Грациан плавным движением открыл дверцу.
— Удачи вам.
Для Зигмунда поездка выдалась как всегда отличной. Доктор любил путешествовать, что впрочем можно было сразу понять по тому как Зигмунд представлялся. Нежити не нужна была еда и отдых, давая время на чтение книг, игр с конструктом и разговорами с попутчиками. Но вот похоже дороги проводника и двух путников разошлись, о чём Грациан поспешил сообщить и уже даже открыть дверь. Слабо кивнув в ответ проводнику лекарь собрал разложенные книги в сумку, надел перчатки, а после извлёк небольшое колечко из маленькой резной коробочки что сейчас стояла под самым окном. Даже в плохом освещении дилижанса небольшой зелёный камушек излучал очень слабое свечение, завораживая взгляд. И это самое кольцо нашло своё место на указательном пальце левой руки, а после к украшению медленно приблизилась правая рука медика и аккуратно коснулась. От касания кольцо перешло в активное состояние пряча от посторонних глаз то что лекарь на самом деле был уже давно не живым. За перчатками появилась старая морщинистая кожа, давно разбитый окуляры вдруг стали целыми, а за маской появилась не менее морщинистые чем руки лицо, с большими тёмно-зелёными глазами. Как только превращение мертвеца в человека был окончательно окончено теперь уже нормальные руки также положили в след за книгами в сумку и резной коробочку в котором раньше хранилось кольцо. Как только все приготовления были закончены лекарь медленно вышел из повозки и осмотрелся вокруг. Вокруг был густой, живой но уже тронутый немного осенью лес. А среди всей этой зелени в обе стороны уходил довольно широкий большак.
— Рограу говорите? Что-то очень смутно знакомое. Возможно я даже бывал раньше тут. Что впрочем не удивительно. Больше полторы сотни лет скитаний по всему Ассандору... Тео, ты идёшь? —
Получив положительный ответ от лесника, и дождавшись когда он наконец покинет дилижанс, доктор проводил взглядом повозку которая почти сразу стала удаляться по своим делам и двинулся в нужном направлении. Первый час путники шли молча, пока лекарь наконец не обратился к Тео.
— Может быть всё же расскажешь что-то о себе и о своём прошлом? А я в замен расскажу что-то о себе. Надо же узнать получше человека с которым так долго ехал, а ещё раньше даже сражался бок о бок? —
~И какого черта тут происходит?.. — с недоумением думал Теодор, выпрыгивая из уже ставшего привычным дилижанса. Он уже не раз задумывался о том, что ему стоило последовать примеру южан и Делвина и просто уйти из трактира еще там, в Ур-Дреде, вот и сейчас эти мысли настигли его.
Так или иначе, деваться было некуда. Поворачивать назад — бессмысленно, так что лесник коротко кивнул своему единственному спутнику и последовал за ним по дороге, решив подумать о своих дальнейших действиях по прибытии в Рограу.
Элен почти сразу же после отправление вспорхнула с плеча хозяина и улетела чуть вперед.
Мужчина шагал и с наслаждением слушал звуки окружавшего путников леса. Он был бы рад провести так весь остаток пути, однако, судя по всему, доктор не разделял его взглядов.
После пережитых ими вместе трудностей Теодор начал уважать Зигмунда, однако о том чтобы раскрыть тому свою душу он даже и не думал.
— Прости, но нет, — твердо, но не грубо сказал он. Лесник немного помолчал, после чего решил все-таки объясниться с доктором. — Не принимай на свой счет, дело тут не в недоверии. Мое прошлое не такая уж и тайна, просто мне... Тяжело говорить о нем, вот и все.
Получив мягкий, но всё же отказ Зигмунд решил попробовать исправить свою ошибку.
— Прости... Я не подумал об этом. Ну тогда может я расскажу что-то...— лекарь ненадолго замок, вспоминая интересные истории из своей жизни. — Ну например вот была история. Было это где-то тут в Гринфоре. Я был уже почти месяц в пути и забыл о том что у меня кольцо было рязряжено. И я полный уверенности в том что оно меня спасёт надевают его и захожу в деревеньку. Как ты мог уже догадаться в нужный момент оно не сработало и я оказался посреди деревеньки в своём обычном виде... Ты бы знал как закричала женщина, к которой я обратился чтоб найти травника. Наверное было слышно на всём Ассандоре. И на её крик прибежали местные мужики. Сначала они просто принялись меня бить, а когда поняли что это бесполезно один принёс верёвку и связал меня, а после бросили в какуе-то непонятную клетку. Я бы не сказал что они специально держали клетку для человека. Потому как она была довольно маленькая, и мог я там находиться только сидя. И что ты думаешь? Через несколько дней приходит ко мне какой-то бородач и говорит –" Всё, конец тебе нежить поганая. Завтра приедят с города служители Пелагиуса и осудят. " . Вот тут то я и понял что всё у меня не очень хорошо. Наступила ночь, и я стал обдумывать что же делать. И не нашёл ничего лучше чем просто пролезть через решётки. Ну то есть не сразу. Разделся как мог, и по косточке себя переложил за клетку, а после за ней собрал себя обратно. Ты даже не представляешь как это сложно. А после вытянул следом и вещи. Я никогда не бегал с такой скоростью, с которой я потом оттуда убегал. —
Над Гвинфором нависла тихая-тихая ночь. Рограу, город, выросший, как гриб-подосиновик вокруг могучего древа родового поместья семьи Грансго, стоявшего здесь с незапамятных времён. Для многих окрестных деревень, город всегда казался величиной человеческого прогресса, незыблемой Цитаделью, что в твоём Горном Королевстве.
Отряд вымеренным шагом прошёл сквозь ворота, кое-как выдержав давку, что устраивали торгаши разного достатка, стремящиеся оказаться в безопасности, пока совсем не стемнеет.
Крестьянское представление о реальности оказалось сущей ложью. По округе Рограу, ровнёхонько по самым стенам, выросли самые слабые подосиновики. Местами ссохшиеся от старости, местами обвалившиеся, домишки немного напоминали деревеньки Личенвайна по своей убогости.
Заметив ваш изучающий взгляд, одинокий стражник с лицом романтика улыбнулся в усы.
— Эт наше Гнильё. Тут бедняки живут. Вы туда не ходите, мало ли, что подцепите.
Все слишком устали, чтобы ему ответить. Однако нашёлся смельчак, кое-как выдавивший из себя вопрос о трактире. Постовой грустно вздохнул, причмокнул сухими губами и чуть подёрнул древко вправо.
— Вон, корчма «Сыр и пиво». Паршивенькое место, но кормят до отвалу. Там, ближе к поместью нашего барона, есть ещё парочка. Но я туда не хожу.
Его впалые щёки безмолвно отвечали на вопрос: «Почему не ходите?». Большая семья требует больших денег, это знает каждый. Однако никакая усталость не сравнится с опасностью устроить драку с вшивыми оборванцами, если они вдруг решат «проучить приблуд», поэтому было решено идти дальше.
Гнильё оказалось весьма маленьким, сравнивая со следующим районом Рограу. Так же, как и предыдущий, он шёл по кругу вдоль черты предыдущего кольца. Дома с каменными стенами брезгливо отворачивались окнами от своих неблагонадёжных соседей. Здесь наверняка жили люди побогаче. Ремесленники, торговцы, различные ростовщики и попы. О наличии попов явно говорила церковь Пелагиуса, выстроенная богато, на манер Золотого Альянса, с потускневшим в темноте куполом из драгоценного металла. Где-то в сотне локтей приглушённо шумел рынок. Странно, что торговцы не разбрелись по домам в такую темень.
Чтобы попасть в центр городской жизни, потребовалось перейти речку по хорошо охраняемому мосту. Стражники очень недобро посмотрели на некоторых членов отряда, но открывать рот не стали. Всё-таки, странникам тоже хотелось есть и спать. Не с бедняками же харчи делить.
Там, за мостом, был совершенно другой мир, почти как в сказках. Дома из камня разного цвета, украшенные роскошной лепниной, трёхэтажные здания цирюльников и ювелиров… Всё выглядело так, будто богачи изо всех сил мерялись достатком.
В центре же, как правильно сказал тот страж с томным взглядом, возвышалось поместье Грансго, отделённое от города Рограу широким рвом.
Вкупе с картинами Гнилья, подобные виды поражали своей безраличностью. Впрочем, в глазах барона и аристократии, смерды в покосившихся домишках были не большей ценностью, чем грязь под ногами.
По счастью, заветная корчма оказалась совсем недалеко. На вывеске из морёного дуба, выполненной в замысловатой фигуре, красовалась позолоченная надпись: «Уют и покой», продублированная снизу на эльфийском. Вряд ли уважающий себя эльф решил бы посетить этот городок, но сам факт того, что в этом заведении рады эльфам, многое говорил для "сведущих" посетителей.
Внутри, как о ожидалось, оказалось тепло и уютно. Неизвестно, в какую сумму выходила владельцу ежедневная топка печи, да ещё и на полную. Было весьма людно, то и дело мелькали яркие юбки служанок, разодетых так, что мужской глаз радовался, а женский стыдился.
У прилавка стоял белозубый мужчина с тёмной кожей. Выходец Акрам-Аиша, вот уж редкость в Гвинфоре! Посетители не обращали внимания на темнокожего, уставившись в свои чашки и миски. Может, вид человека с других земель уже опротивел им настолько, что они не могли его видеть.
— Да-а’бро паджаловать в «Уйут и Па-а’Кой». Чьто привело ва-а’с? Усталό-ость? Голό-од? Всё поправи-имό, ха-ха!
Привычка растягивать слова и ставить неправильные ударения наверняка были следствием того, что этот человек переучивался говорить с родного языка. Усмешка чернокожего была приветливой, но от его слов сквозило странной заученностью, будто он повторял эти слова из года в год, изо дня в день.
Путь до города прошёл спокойно, без каких либо серьёзных проишествий. Только доктор пару раз упал запутовавшись в своих же ногах, и несколько раз путники остановились, потому что Зигмунду захотелось пройти немного в лес, в поиске возможных ингредиентов для будущих снадобий. Но вот двое сначала прошли ворота, потом бедный район, а после оказались в достаточно приятного вида корчме, с не менее приятным хозяйном. Выслушав что говорит человек, неживой слабо поклантлся и заговорил.
— Приветствую вас. Привела нас нужна в отдыхе и еде. Сколько будет стоит комната, тарелка похлёбки, кусок жареного мяса, а к нему кружка эля? Надеюсь не много, сами понимаете, что у такого старика как я не очень много денег. —
1) Если можно попытка найти травы или ингредиенты в лесу: 1d100: (37) = 37 +16.
2) Попытка снизить цену если можно : 1d100: (21) = 21 +16
Ночь без звезд и без единого проблеска лунного света. Земля уже прогнулась под тяжестью недавно нахлынувшей темнотищи, давление от которой изменило окрестности на свой лад, по иному болезненному подобию и в несколько иных формах, нежели чем были днём. Тьма разбросала ранее невиданные дороги, дороги неправильные и уволакивающие любого проходящего по ним в неизвестность. Именно эта тьма и прорыла новые впадины, преобразую истоптанную землю в пропасть, вздула новые холмы, возвышая усыпанную землю Стейна и без того повсеместные похоронные кресты с придорожными святынями, удлиняя при этом овраги и нагромождая стены из лесов, что, однако, можно «распахнуть», отодвинуть, пройти мимо них или же через них, при этом теряя возможность отыскать дорогу обратно, или же обрекая себя на утерю её в этом самом лесу. Сплошная ночь – тьма и просторы без границ, в которой виднелся одинокий силуэт. Неслышно сквозь тьму проникали грубые, несколько болезненные звуки, опознаваемые каждым уважающим себя фермером: кто-то копает землю с помощью лопаты. Грохочущий-сыпучий гул проникал сквозь темноту, оглашая при этом лесистые окрестности и невесть каким образом отпугивая проходящее неподалёку зверьё.
Тьма все сгущалась. Можно было её схватить, сжать в пальцах будто землю, помазать ей себе руки и лицо, но мгновениями эта непреодолимая стена начала сменяться чем-то более ярким и приятным глазу. Звуки копания сменились тресканьем горящих сухих веток, к которым, чуть позже, добавилось грубое и необтёсанное постукиванием чего-то твёрдого, обо что-то столь же твёрдое. Если какой-нибудь несчастный в данный момент прогуливался именно по этому лесу окраины Стейна, то он мог лицезреть едва видимые танцующие языки пламени, что так и манили к себе в надежде обнять и обогреть несчастного.
Высокорослый крепкий мужчина с наклонённой головой во всю был занят работой: вскидывал над собой руку и наносил удар здоровым камнем по одинокому гвоздю нацеленному на середину двух деревяшек. Его напарник – широкий в плечах мужчина валялся на своём правом боку, продавив сырую землю и высунув наружу язык. Как только «стучащему» работяге довелось покончить со своим занятием пламя резко дёрнулось, освещая лица обоих присутствующих. Именно сейчас несуществующие наблюдатели могли опознать двух путешественников: первый – парень с совершенно бесцветными глазами, а второй – бледнолицый гвинфорец. Опытный глаз мог сразу опознать – аспидник. Ещё более опытный мог уточнить одну небольшую деталь: мёртвый аспидник.
Ранее покончивший с работой мужчина поднял с земли сделанный им похоронный крест и пошагал вместе к некогда вырытой яме. Каждый его шаг отдавался звоном, тихим гулом и бульканьем потревоженной жидкости. Достигнув заранее отмеченной точки он, ни капли не медля, принялся за работу: поднял над собой крест и с силой вбил его в землю. Сырая земля с хлюпаньем и бульканьем разошлась в разные стороны, а потом сомкнулась, крепко-накрепко оцепляя деревянную конструкцию. Вскоре по всей округе вновь разнеслась парочка ударов: работяга прибегнул к использованию камня и с его помощью вбил крест как можно глубже. Булыжник был отброшен, а сам парень размеренно и медленно пошагал к горе-напарнику. Посещённый мертвец совершенно никак не отреагировал на пришествие. Хех, ещё бы, он же мертвец. Даже не поднятая нежить, а просто мертвец. Мертвец, которого бы с радостью могли сожрать дикие животные или… или местные жители именуемые стейновцами. Ещё бы, если ты не представитель церкви Пелагиуса, но при этом живешь в Стейне, значит тебе, волей не волей, но когда-нибудь придется съесть чей-либо труп.
Присев перед телом на одно колено и встряхнув покрасневшими от работы кистями, ещё живой посетитель стейновского леса откинул плащ павшего, бесцеремонно начал его обыскивать. К тревожным листьям прибавился ещё один звук: лёгкий шелест беспокойной грязной тонкой одежды, которая была полна различных заплаток и едва-едва была способна уберечь от холода. Именно холод и являлся постоянным сопровождающим посетителей Стейна. На всей территории «Святой Земли» он был одинаковым и не имел какого-либо существенного отличия. Даже ветер Личенвайна несколько отличался: чем ближе к Кес’Виаду, тем теплей.
Покончивший с обыском мужчина выпрямился-вытянулся, приподнял руки и продемонстрировал наблюдающей за ним темноте находки. Фляга с булькающим содержимым была сжата в левой кисте, а добротный стальной нож в правой. Хороший нож, такой стоит не мало и наверняка аспиднику пришлось за него много работать… или он его поднял с трупа… или украл у кого-то. В случае воспитанника Форта возможно всё низменное и порицаемое в обществе, но кого это сейчас волнует? Явно ни того, кто занимается мародёрством.
— Могло быть и лучше – послышался уставший голос. Губы заговорившего казались потрескавшимися и сухими. Видимо, он давно ничего не пил. — Но не мне ведь сейчас выбирать, да? — Живой глянул на собственную ногу, на ляжке которой виднелся пропитанный травами бинт. — Кто же мог подумать? Неведомая ядовитая тварь нападает на аспидника и его нанимателя. Тебе-то на яд плевать, а мне вот нет. Но знаешь на что тебе не плевать? Правильно: на собственную шею, прокушенную зубьями этой твари. Вот представляешь, она перекусила тебе шею прямо как личенвайнцы со стейновцами перекусывают объедками. Ну ты представляешь? Объедками, ха-ха-ха!
Мужчина скупо засмеялся, но вскоре угомонился и пнул немого собеседника. Бездыханное тело перекатилось набок и плюхнулось в вырытую рядом яму. Звук был негромким, но достаточно болезненным. Болезненным, конечно, для живого – телу уже всё равно.
— Ты уж прости меня. Я мог и по нежней, но силы на твоё закапывание надо подкопить. Да и вообще, чего это я? Ты же мне сам рассказывал: вам – аспидникам к такому не привыкать. Постоянно шпыняют, оскорбляю и бросают косые взгляды вслед, попутно ускоряя собственный шаг. В общем, живёте вы как последние твари… бледные, вечно голодные, никем нелюбимые твари. Но вот знаешь что? Хоть ты и жил подобным образом, но захоронен будешь как подобает – как достойный человек. Нуу-sshh~, как достойный? Их, думаю, всё же не принято хоронить ночью в лесу в гордом одиночестве. Но разве у нас есть выбор? Правильно, он есть. Либо это, либо оставление на хладной земле, дабы тебя сожрали звери и местные растения. Но будем с тобой честны: я так не могу. В конце-то концов, ты мне помог, ты почти вывел меня из Стейна и довёл до его границы. Многие бы померли ещё в начале или на середине, но ты продержался до самого конца. Согласись, хороший результат, ведь так? Ах да, ты же не ответить. Ха-ха-ха!
Но мужчина так и не смог продолжить свой увлекательный смех. Резкий приступ кашля сразил его, заставив согнуться и отхаркнуть багровую шипящую жидкость.
— Хех, нет-нет, яд тварины, мой черёд ещё не пришёл! Видишь ли, у меня есть спасение – парень гордо приподнял ранее присвоенную флягу. — Если я не ошибаюсь, именно эта штука способна нейтрализовать яд и избавиться от него. Вот и узнаем, правда это или нет… если да, то всё будет замечательно, а если нет… фух… будь что будет.
И вот, стоило только бесцветноглазому замолкнуть, как он откупорил флягу и прислонил её горлышко к губам. Дурно пахнущая отвратительная жидкость проехалась по горлу своего нового владельца и осталась в его желудке. Рвота подступила ровно в тот момент, как бродяга отодвинул хранилище Варева. Ни успев куда-либо податься и среагировать должным образом, он согнулся в прессу и выплеснул содержимое желудка в яму, прямиком на слушателя.
— Какая… какая же гадость, это ваше «Варево Эдвина». Просто… просто... просто ужас.
И вот, стоило человеку выпрямиться, как ему на глаза попался покойник. Тело и лицо бледного гвинфорца было покрыто желудочным соком, «Варевом» и остатками каких-то растений. Живой не придумал ничего лучше кроме того, как снова испить из фляги и резко закрыть её. На этот раз рвота не подступила, но лицо скривилось в болезненно-отвращённой гримасе.
— Шаркающий, я не хотел. Но, надеюсь, тебе не привыкать. Ой, не надеюсь… то есть… ай, треклять, в смысле неважно.
Парень схватился руками за лопату и воткнул её низину в кучу ранее выкопанной земли. Лес снова озарился глухим копающим звуком…
Тьма все сгущалась. Можно было её схватить, сжать в пальцах будто землю, помазать ей себе руки и лицо, но мгновениями эта непреодолимая стена начала сменяться чем-то более ярким и приятным глазу. Звуки копания сменились тресканьем горящих сухих веток, к которым, чуть позже, добавилось грубое и необтёсанное постукиванием чего-то твёрдого, обо что-то столь же твёрдое. Если какой-нибудь несчастный в данный момент прогуливался именно по этому лесу окраины Стейна, то он мог лицезреть едва видимые танцующие языки пламени, что так и манили к себе в надежде обнять и обогреть несчастного.
Высокорослый крепкий мужчина с наклонённой головой во всю был занят работой: вскидывал над собой руку и наносил удар здоровым камнем по одинокому гвоздю нацеленному на середину двух деревяшек. Его напарник – широкий в плечах мужчина валялся на своём правом боку, продавив сырую землю и высунув наружу язык. Как только «стучащему» работяге довелось покончить со своим занятием пламя резко дёрнулось, освещая лица обоих присутствующих. Именно сейчас несуществующие наблюдатели могли опознать двух путешественников: первый – парень с совершенно бесцветными глазами, а второй – бледнолицый гвинфорец. Опытный глаз мог сразу опознать – аспидник. Ещё более опытный мог уточнить одну небольшую деталь: мёртвый аспидник.
Ранее покончивший с работой мужчина поднял с земли сделанный им похоронный крест и пошагал вместе к некогда вырытой яме. Каждый его шаг отдавался звоном, тихим гулом и бульканьем потревоженной жидкости. Достигнув заранее отмеченной точки он, ни капли не медля, принялся за работу: поднял над собой крест и с силой вбил его в землю. Сырая земля с хлюпаньем и бульканьем разошлась в разные стороны, а потом сомкнулась, крепко-накрепко оцепляя деревянную конструкцию. Вскоре по всей округе вновь разнеслась парочка ударов: работяга прибегнул к использованию камня и с его помощью вбил крест как можно глубже. Булыжник был отброшен, а сам парень размеренно и медленно пошагал к горе-напарнику. Посещённый мертвец совершенно никак не отреагировал на пришествие. Хех, ещё бы, он же мертвец. Даже не поднятая нежить, а просто мертвец. Мертвец, которого бы с радостью могли сожрать дикие животные или… или местные жители именуемые стейновцами. Ещё бы, если ты не представитель церкви Пелагиуса, но при этом живешь в Стейне, значит тебе, волей не волей, но когда-нибудь придется съесть чей-либо труп.
Присев перед телом на одно колено и встряхнув покрасневшими от работы кистями, ещё живой посетитель стейновского леса откинул плащ павшего, бесцеремонно начал его обыскивать. К тревожным листьям прибавился ещё один звук: лёгкий шелест беспокойной грязной тонкой одежды, которая была полна различных заплаток и едва-едва была способна уберечь от холода. Именно холод и являлся постоянным сопровождающим посетителей Стейна. На всей территории «Святой Земли» он был одинаковым и не имел какого-либо существенного отличия. Даже ветер Личенвайна несколько отличался: чем ближе к Кес’Виаду, тем теплей.
Покончивший с обыском мужчина выпрямился-вытянулся, приподнял руки и продемонстрировал наблюдающей за ним темноте находки. Фляга с булькающим содержимым была сжата в левой кисте, а добротный стальной нож в правой. Хороший нож, такой стоит не мало и наверняка аспиднику пришлось за него много работать… или он его поднял с трупа… или украл у кого-то. В случае воспитанника Форта возможно всё низменное и порицаемое в обществе, но кого это сейчас волнует? Явно ни того, кто занимается мародёрством.
— Могло быть и лучше – послышался уставший голос. Губы заговорившего казались потрескавшимися и сухими. Видимо, он давно ничего не пил. — Но не мне ведь сейчас выбирать, да? — Живой глянул на собственную ногу, на ляжке которой виднелся пропитанный травами бинт. — Кто же мог подумать? Неведомая ядовитая тварь нападает на аспидника и его нанимателя. Тебе-то на яд плевать, а мне вот нет. Но знаешь на что тебе не плевать? Правильно: на собственную шею, прокушенную зубьями этой твари. Вот представляешь, она перекусила тебе шею прямо как личенвайнцы со стейновцами перекусывают объедками. Ну ты представляешь? Объедками, ха-ха-ха!
Мужчина скупо засмеялся, но вскоре угомонился и пнул немого собеседника. Бездыханное тело перекатилось набок и плюхнулось в вырытую рядом яму. Звук был негромким, но достаточно болезненным. Болезненным, конечно, для живого – телу уже всё равно.
— Ты уж прости меня. Я мог и по нежней, но силы на твоё закапывание надо подкопить. Да и вообще, чего это я? Ты же мне сам рассказывал: вам – аспидникам к такому не привыкать. Постоянно шпыняют, оскорбляю и бросают косые взгляды вслед, попутно ускоряя собственный шаг. В общем, живёте вы как последние твари… бледные, вечно голодные, никем нелюбимые твари. Но вот знаешь что? Хоть ты и жил подобным образом, но захоронен будешь как подобает – как достойный человек. Нуу-sshh~, как достойный? Их, думаю, всё же не принято хоронить ночью в лесу в гордом одиночестве. Но разве у нас есть выбор? Правильно, он есть. Либо это, либо оставление на хладной земле, дабы тебя сожрали звери и местные растения. Но будем с тобой честны: я так не могу. В конце-то концов, ты мне помог, ты почти вывел меня из Стейна и довёл до его границы. Многие бы померли ещё в начале или на середине, но ты продержался до самого конца. Согласись, хороший результат, ведь так? Ах да, ты же не ответить. Ха-ха-ха!
Но мужчина так и не смог продолжить свой увлекательный смех. Резкий приступ кашля сразил его, заставив согнуться и отхаркнуть багровую шипящую жидкость.
— Хех, нет-нет, яд тварины, мой черёд ещё не пришёл! Видишь ли, у меня есть спасение – парень гордо приподнял ранее присвоенную флягу. — Если я не ошибаюсь, именно эта штука способна нейтрализовать яд и избавиться от него. Вот и узнаем, правда это или нет… если да, то всё будет замечательно, а если нет… фух… будь что будет.
И вот, стоило только бесцветноглазому замолкнуть, как он откупорил флягу и прислонил её горлышко к губам. Дурно пахнущая отвратительная жидкость проехалась по горлу своего нового владельца и осталась в его желудке. Рвота подступила ровно в тот момент, как бродяга отодвинул хранилище Варева. Ни успев куда-либо податься и среагировать должным образом, он согнулся в прессу и выплеснул содержимое желудка в яму, прямиком на слушателя.
— Какая… какая же гадость, это ваше «Варево Эдвина». Просто… просто... просто ужас.
И вот, стоило человеку выпрямиться, как ему на глаза попался покойник. Тело и лицо бледного гвинфорца было покрыто желудочным соком, «Варевом» и остатками каких-то растений. Живой не придумал ничего лучше кроме того, как снова испить из фляги и резко закрыть её. На этот раз рвота не подступила, но лицо скривилось в болезненно-отвращённой гримасе.
— Шаркающий, я не хотел. Но, надеюсь, тебе не привыкать. Ой, не надеюсь… то есть… ай, треклять, в смысле неважно.
Парень схватился руками за лопату и воткнул её низину в кучу ранее выкопанной земли. Лес снова озарился глухим копающим звуком…
…
Пробуждение выдалось лёгким и приятным: глаза открылись без тяжести, а пробившиеся через облака лучи солнца осветили весь вид. Некогда выпитое «Варево» справилось с работой и устранило яд, а употреблённое «Зелье Внимательность» хоть и было испито понапрасну, но всё же позволило не волноваться о смерти во сне от чего-либо пришествия. Откинув одну руку и схватившись за ножны ранее отложенного полуторного меча, ночной копатель могил дёрнул корпусом вверх и принял сидячее положение. Желудок протяжно заурчал, но его перебил звон исходящий от правой руки. Извечный звон, порой вызывающий у простого люда лишние вопросы и впоследствии заставляющий их чуть ли не пасть на колени, бубня случайный набор слов из когда-то услышанных молитв. Им даже без разницы какие это молитвы и что они значат, они просто будут твердить их, стараясь добиться некоего прощения, которого им никто и не обещал.
Поднявшись на ноги и размяв отёкшую шею, мужчина поправил и протёр рукой плащ, при этом снимая с головы капюшон и отхлопывая прилипшие к закреплённой на ноге треуголке листья. Покончивший с очисткой, странник так и не сделал ни одного шага: в горле пересохло, а в ногах возникла тупая оттягивающая боль. Видимо, последствия яда и его нейтрализации дали о себе знать. В голове тут же возникла глуповатая идея, что может как и помочь, так и сделать всё хуже - ~ Надо пожрать ~.
Завтрак был состряпан быстро: в распоряжении голодного оказался одинокий бурдюк полностью наполненный водой. Да, именно некогда прокипяченная водица, имеющая неприятный горьковатый привкус, и стала всем завтраком парня. Ни кореньев, ни сухарей с солениями, ни чего-либо ещё. Несколько тугих комков пробежались по горлу и скрылись в районе трахеи, в то время, как несколько капель остались на губах, освежая их и будто бы восстанавливая. Закупорив флягу и невесть для чего распинав пепел с перегоревшими деревяшками, бродяга запихнул руки в карманы и пошагал вперёд. «Внимательность» всё ещё действовала и обнаруживала каждый шелест, каждое движение; глаза метались из стороны в сторону, отмечая различные пометки, благодаря которым можно было проложить дальнейший путь.
…
Следующие полутора месяца прошли тяжело. Пришлось преодолевать на своих двоих непроходимые леса и утягивающие топи с болотами, при этом испытывая постоянный голод. Но кем бы тогда был наш бродяга, если бы не справился с подобным испытанием Госпожи Природы? Правильно – трупом. Трупом, которого бы разорвали дикие животные, или которого затянули густые водянистые местности. К счастью, единственным «светлым» лучиком во всём этом походе были деревни Гвинфора со своими жителями. Деревенщины, скрипя зубами и выражая недовольство, соглашались отдавать маловажные припасы в обмен на серебро. Наверное, именно из-за этих самых припасов путешественник и уберёг себя от поедания немытых корешков с неизвестными травами. С водой проблем никогда не было – помогала фляга и часто попадающиеся на пути пресные источники. Откуда их столько в Гвинфоре? Неизвестно, да и никого не волнует.
Выбравшись на большак и прикрыв голову капюшоном, прятаясь как от люда, так и от палящего солнца, новоприбывший слегка наклонил черепушку и пошагал куда-то вперёд. Дорога оказалась непродолжительной, ведь ближайший стражник вкратце пояснил где находится необходимая для пришлого таверна. Защитник местных законов, получив в качестве благодарности звонкое спасибо вместо пары монет, лишь нахмурился и пробурчал что-то невнятное, но грубое в адрес бродяги – особенность гвинфорского менталитета. Ковыляя по местным улицам и разглядывая местное население с ближайшими домами, мужчина про себя отмечал общую бедность и скупость. Каждый пытался сэкономить как можно больше и при этом обобрать другого на наиболее крупную сумму – ещё одна особенность местного менталитета. Мысль о том, что данная страна не является самой лучшей для посещения забралась в черепушку довольно быстро, но что же поделать? Порты здесь излишне хорошие, наёмники всегда нужны и работу найти не составит труда.
Достигнув необходимого заведения и перешагнув валяющуюся на земле деревяшку, путешественник без каких-либо церемоний открыл дверь и прошёл внутрь. В корчме было уютно, тепло и вкусно пахло. Местные пьянчуги и редкие путешественники расселись по столам и предались пиршеству, а разодетые служанки бегали от одного стола к другому, принося затребованные заказы. Конечно, внешность работниц радовала глаз собравшихся мужей, но новоприбывший предпочёл ни уделять им какое-либо внимание. Бесцветные глаза голодного были направлены непосредственно на сидящую за одним из столов северянку с бело-голубыми волосами, которая с энтузиазмом поедался предоставленное ей мясо, при этом изредка прерываясь на грубость, направляемую на чрезмерно осмелевших пьянчуг, решивших достать «одинокую и никем не обременённую». Видимо, местных служанок им не хватало, вот они и лезли на рожон. Пришлый не заставил себя долго ждать и уверенно пошагал к бледноволосой.
Плюхнувшись на лавку и отряхнув штаны от накопившейся грязи с пылью, мужчина молча и бесцеремонно потянулся к чужой еде. Нет ничего удивительного в последующей негативная реакции: раздраженная местными северянка попыталась пихнуть плечом наглеца. Не получилось. Бесцветноглазый отъехал в сторону и стырил с тарелки кусок мяса. Представительница прекрасного пола удивлённо вытаращила глаза, но затем резко подалась вперёд и обвила руками обидчика, при этом сдавливая его корпус и выжимая хруст из костей – с виду очень болезненная вариация объятий. Правая рука сдавливаемого зазвенела ещё громче. К счастью, все звуки были сокрыты в общем гуле, да и северянка отпустила жертву, при этом возвращаясь на прежнее место и начиная говорить радостно-грубым голосом.
— Alistair! Alistair! Hvað tók þig svo lengi? Ég var hér í viku eða tvö sitja! heimamaður byrjaði að ergja. Hér í tavern raun leiðindi! – ненадолго прервавшись, девушка взяла с тарелки кусок мяса и быстро его съела. — Við the vegur, sveitarfélaga kokkur er ásættanlegt og ráðleggja þér að taka neitt að borða – на протяжении всего «грубого лаянья» она активно жестикулировала, а под конец начала указывать куда-то в сторону кухни. — Бери-бери, не стесняйся! – и вот она снизошла на всеобщий язык, при этом страдая от тяжкого северного акцента. — У меня ещё есть mynt и я могу взять ещё еды.
Мужчина лишь несколько раз кивнул головой и пододвинул к себе тарелку. Спустя пару секунд звон вернулся к общей груде голосов, ведь голодный начал активно поедать поделенные с ним припасы.
— Как съездила? – ни отрываясь от еды проговорил путник. — Встретила там отца, брата, кого-то из знакомых?
— Enga-enga nei-nei, eg hef ekki hit neinn – северянка облокотилась одной рукой об стол, чуть ли не наваливаясь на него. — Я только hlutirnir из тайника забрала, да и всё – она пожала плечами. Из подобного положения выглядело это несколько странно, если не болезненно. — Думаю, оно и к лучше. Я не хочу видеть никого из них. Зачем оно мне?
— Понятие не имею. Но в конце-то концов, кто же его знает, какая мысль тебе может в голову вдарить? – Парень не дал собеседнице ответить, предпочтя продолжить говорить. — Что хоть забрала-то? Деньги, оружие или ещё что-то? – новоприбывший покончил с тарелкой и начал облизывать пальцы.
— Vopn og mynt – обозначила северянка и скосилась на тарелку. — Ты ещё будешь? Мне девку звать?
— Хм? Нет, пока не надо. Слушай, ты не знаешь есть ли здесь лекарь? Я бы и сам справился, но надо про местные тропы разузнать и какие травы водятся в окрестностях.
— Enga – пожимая плечами ответила беловолосая.
Предпочтя воспользоваться предложенным ему вариантом и не намереваясь отрывать пятую точку от уже пригретой скамейки, бродяга обернулся и помахал правой рукой из стороны в сторону, стараясь привлечь внимание харчевника . Задранная конечность тут же отозвалась частым перезвоном.
— Эй, мужик! Можешь подсказать: у вас тут врачеватель нигде в округе не водиться?!
Акрам-аишец, в ответ на просьбу о снижении цены, улыбнулся белыми зубами. Неприятно, с какой-то долей наигранного сочувствия. Кочевые станы чернокожих славились своим умением торговаться, выбивать последнюю монету любыми правдами и неправдами. Неужели медик действительно думал, что трактирщик позволит себя так одурить?
— Пра-áсти, пут'ник, дела-á пльохó идут. Два-áдцать ири-ив будет сто'ить. Пла-áтишь — будет еда, крыща и э'ль.
Смерив вошедшего оценивающим взглядом, трактищик чуть повёл губой, но затем оживился. Медики в Гвинфоре всегда нужны, их работа ценилась высоко и хорошо оплачивалась. Одна из главных черт темнокожих — умение договариваться, искать людей и заключать с ними союзы, так что глупо было бы полагать, что у трактирщика на примете нету такого знакомого.
— Во-óдица, во-óдица! Здесь, близко, идти нал'эво. Выве-éска, там зме'я в чаше. Та-áкой ха-áроший врач'эва-áтель, лучще не найд'ошь! Вылечшит всё, бер'от мало! Сам к нему ха-áджу.
Как выяснилось, владельцем корчмы оказался никто иной, как темнокожий мужчина с широкой белоснежной улыбкой и темными глазами. Выглядел он нарядно и даже цветасто: белая рубаха, зелёные штаны, белоснежный платок на голове и украшенный златыми полосами синий жилет. Невесть из-за чего обратившийся предположил, будто этот самый корчмарь некогда являлся поваром на корабле украшенным черным флагом с черепком и костями. Всё-таки он чем-то был похож именно на него, и лишь только пары шрамов не хватает, или же отсутствия какой-либо конечности.
— Спасибо!
Покончив с краткой благодарностью, парень опустил ранее задранную правую руку и вновь окрестил холл таверны звоном цепей. Ни капли не стихающий гул поглотил этот лязг.
— Эй! – Владелец цепей боднул сидящую рядом северянку. — Можешь дать мне десятку монет?
Бледноволосая отцепилась от невесть откуда возникшей порции еды и повернулась лицом к обратившемуся. Глаза выражали слабое удивление, а челюсть двигалась из стороны в сторону, пережёвывая мясо.
— Гхо? – Наконец-то пережевав ответила северянка. — Кто такой «две…»… «дре…»… «де-свъядка»?
Собеседник лишь засмеялся-закашлял и помотал головой.
— Mynt, mynt мне дай – мужчина развернулся на одном месте, упёрся стопами в деревянный пол и лёгким рывком поднялся на ноги. Перевязанная левая нога отдалась болью, а правая загудела.
— А-а-а, mynt! – наконец-то всё понявшая девушка начали обыскивать надетые лохмотья. Вскоре послышался глухой удар разбавленный звон – кошель наполненный монетами плюхнулся на стол. — Забирай всё. Нам ещё вместе бродить и бродить, а я эту ваши считальню не внимаю.
Бесцветноглазый стянул предоставленный ему кошель, раскрыл его и начал разглядывать монетки. Довелось насчитать и определить по весу примерно сотню – сойдёт.
— Спасибо. Шас, я схожу до корчмаря и вернусь.
Ответ не заставил себя долго ждать: девушка махнула куда-то там позадь себя и продолжила отчищать тарелку от набравшегося в ней мяса. Человек с перемотанной цепями рукой лишь слабо ухмыльнулся, развернулся и пошагал к харчевнику.
Достигнув намеченной цели и вытащив из кошеля с десяток монет, парень положил их на прилавок и облокотился об него. Правая рука опять отдалась звоном, а множество потревоженных зелий забулькали, напоминая о себе. Наверное, незнающий мог подумать будто пред ним аспидник, притопавший откуда-то из Форта или вернувшийся после задания.
— Слушай, мужик, а можешь ещё с чем подсобить? – обратившийся пододвинул вытащенные монеты. — Ты же трактирщик, а вы парни предприимчивые – всё знаете. И вот, это-то мне и нужно. Можешь поведать о том, что у вас здесь в округе происходит и о чём люд говорит?
Расстроено выдохнул, лекарь достал из кошелька горсть монет -22 ирия и положил на стойку.
— Ладно. Вот деньги, подавай еду. —
В ожидании когда же еда будет подана, Зигмунд прислушался к окружению. А было к чему прислушаться. В корчму вошла довольно странная парочка, а паренёк обратился к хозяйну заведения с вопросом о лекаре. Кем неживой как раз являлся. А потому клювастая маска повернулась в сторону паренька в цепях, изучающей его осматривая.
— Здравствуйте. Я Зигмунд, "Бродячий Доктор". Вам нужна помощь? Видители я могу помочь.—
Темнокожий медленно кивнул в ответ на благодарность. Похоже, сегодня вечером его ждала доля с оплаты лечения этого иноземца.
— Только ска-áджи, что от Джя'Зира прищёл. Я — и-ѝго друг, луще ра-áботать будет.
Посетитель решил заняться своими делами с какой-то светловолосой девушкой, кое-как ухитрившейся заказать простой кусок мяса. Ох и хорошо же корчмарь нажился на ней! Впрочем, дела постояльцев — не его забота.
Джя'Зир вернулся к своей простой деятельности. Тут окрикнуть пьяницу, решившего побуянить, там забрать выручку у служанки, тут налить кружку эля, там дать указания повару. Ничего сложного. Стоять у прилавка трактира, если у тебя на подмоге есть с десяток-другой человек — одно удовольствие. Видимо, чернокожий здесь стоял не просто так.
Вдруг иноземец поднялся, подошёл к стойке и сходу вывалил десять монет. Понятное дело, со срочной просьбой. Медленно, смакуя каждый момент, Джя'Зир собрал ирии, тщательно пересчитал их, периодически постукивая ими об ноготь, и затем поднял глаза к потолку, обдумывая, что же сказать.
Знакомый с традициями Акрам-Аиша знал, что в пустынных землях информация ценится выше золота. И каждый выходец страны палящего солнца прекрасно знал стоимость своих слов.
— Лю-ỳд? Гáворит, что пчшено не уроди-ѝлось. Неда-авно ищо один гость заходи-ѝл, п'яный. Орал, чшто си-ѝчас гром с не-éба пои'дёт, нас соджёт всех.
К концу фразы, чернокожий повёл подбородком и пожал плечами, выражая скептическое настроение по поводу выкриков пьяницы. Если южанин с бесцветными глазами когда-либо встречал пустынников, то он должен был прекрасно понимать намёк Джя'Зира.
Корчмарь довольно улыбнулся. Редко кому удавалось его обхитрить, и Зигмунд был явно не из их числа.
— Буде-éт сделано-ó.
Кое-как отдав соответствующий приказ служанке, темнокожий протянул посетителю ключ из большой связки на поясе. Ключ был маленький и весьма невзрачный, немного затёртый многочисленными руками предыдущих гостей "Уюта и Покоя". Вскоре, к столу, где сидели Теодор и Зигмунд, подали всё, что было заказано. Вот только размер порций оставлял желать лучшего. Похлёбка была жидковатой, кусок мяса тонкий, а эль — кисловатый. Но один человек вполне мог бы наесться.
В ответ на слова корчмаря мужчина тяжело вздохнул, приподнял правую руку и запустил её куда-то в капюшон, к собственному затылку. Послышались лёгкие чешущиеся звуки, сопровождаемые звоном цепей и бульканьем множества зелий. Избавившись от раздражения, бродяга вытянул из капюшона перемотанную конечность, протянул её и продемонстрировал собеседнику оранжевую монетку.
— Ты же понимаешь, мне нужно было знать совершенно ни это. И ещё, ты так и не ответил на первую часть вопроса: что происходит в округе? – выдержав небольшую паузу, мужчина скосился на промелькнувшего неподалёку пьяницу, но тут же вернулся к прежнему разговору. — Скажешь что-то полезное – получишь монеты. Опять расскажешь мне о плохо растущей пшенице – ничего не получишь, а я постараюсь найти кого-то более сговорчивого.
Вскоре из-за спины бродяги показалась его предыдущая собеседница. Северянка встала рядом с владельцем множества цепей, облокотилась об стойку и несколько неестественно дёрнула левым плечом.
— Við getum drekka? – «прогавкала» девушка и устремила взор куда-то за корчмаря.
Укутанный в плащ с капюшоном человек гордо приподнял голову, приставил пальцы к подбородку и кивнул собственным мыслям.
— Небольшая поправка. Кхм… опять расскажешь мне о плохо растущей пшенице – получишь пару монет, а мы бутылку с местной выпивкой. Правда, тоже самое произойдёт и в первом варианте, но там монет будет больше.
Откуда-то со стороны послышался уставший старческий голос. Представившийся доктор сходу предложил свою помощь – видимо, также как и прочие местные, надеялся сгрести как можно больше. Но что тут поделать? Это же Гвинфор – здесь все хотят получить как можно больше монет.
— Здравствуйте. Да, нужна. Мне надо узнать про местные травы, тропы и проверить ноги. У Вас тут где-то есть дом или рабочее помещение? Думаю, никто из местных не будет рад, если мы займёмся делами медицинскими прямо здесь – в холле таверны.
— Og hvað er þetta "Gogg"? – С удивлением в глазах «прогавкала» северянка. — Забавно.
Ответом ей послужило пожатие плеч и шипение от впереди стоящего.
Рограу произвел на Теодора не самое приятное впечатление. Город уж очень сильно походил на место, где он родился и с которым у него было связано множество воспоминаний. Конечно, среди них были и радостные, но, пожалуй, печальные перевешивали.
Переступив порог корчмы, лесник с удивлением посмотрел на ее управляющего. За всю свою долгую жизнь он знал лишь одного представителя эбонитового населения Акрам-Аиша, и потому темнокожий корчмарь был для него в диковинку.
Когда Зигмунд выложил на стойку непомерную сумму в 22 ирия, Теодор тут же достал свой мешочек с деньгами и отсчитал 11 монет.
– Не хочу оставаться в долгу, вот моя доля, – сказал он, протягивая деньги доктору. -11 ириев, +11 ириев у Зиги
Как только заказанная еда была поставлена на стол перед ним, мужчина принялся с жадностью ее поглощать, не оторвавшись от нее даже тогда, когда доктор встал из-за стола и отправился заводить новые знакомства.
Переступив порог корчмы, лесник с удивлением посмотрел на ее управляющего. За всю свою долгую жизнь он знал лишь одного представителя эбонитового населения Акрам-Аиша, и потому темнокожий корчмарь был для него в диковинку.
Когда Зигмунд выложил на стойку непомерную сумму в 22 ирия, Теодор тут же достал свой мешочек с деньгами и отсчитал 11 монет.
– Не хочу оставаться в долгу, вот моя доля, – сказал он, протягивая деньги доктору. -11 ириев, +11 ириев у Зиги
Как только заказанная еда была поставлена на стол перед ним, мужчина принялся с жадностью ее поглощать, не оторвавшись от нее даже тогда, когда доктор встал из-за стола и отправился заводить новые знакомства.
Похоже, посетитель совсем не понял намёка. Или, возможно, не хотел его понимать. В любом случае, это было не проблемой Джя'Зира. Грубость на свой счёт он не воспринял, срочно занявшись натиранием лежащей неподалёку грязной кружки.
Оранжевая, по-видимому ржавая, монетка не произвела приятного впечатления на Джя'Зира. Такой жест со стороны гостя был воспринят с видимым недоверием. Ещё большую неприязнь вызвала светловолосая соратница собеседника, резко вмешавшаяся в, как думалось корчмарю, приватный разговор. Темнокожий принялся как бы невзначай насвистывать какую-то странную мелодию. В тёмном углу "Уюта и Покоя" зашевелилась тёмная фигура.
— Пала-áджи ечщо стол'ко дже — ра-áскаджу не про пчшеницу. — как бы вскользь проговорил он.
К счастью, посетитель согласился, без лишних слов вывалив остаток денег.
— Прия-áтно ви-ѝдеть сгаво-óрчивого гост'я. Случшай:
В' дне пути а-áтсюда есть горо-óд, Мо-óргартен. Ба-áрон Фо-óль'дз фỳн Мо-óргартен там пра-áвит. Его си-ѝна убили. Tür ра-дзручшили. Уби-ѝ'цу ичщут. — темнокожий развёл руками — На земле-é этого ба-áрона тепе-éрь дзако-óна не-éт. Опа-áсно там.
Видя заинтересованный взгляд спутницы южанина, Джя'Зир обернулся в сторону прилавка за спиной, протянул руку к бутылке не самого дорогого вина и достал её.
— Хо-óчишь? Дерджи-ѝ. За чёт дзавидения-á, ха-ха!
На вытянутой монетке возник некий символ, сильно напоминающий знак Пелагиуса. Вот только, все его концы закруглялись в обе стороны, уходя куда-то дальше, прочь от центра. Толком ничего не понявший бродяга лишь пожал плечами, упрятал монетку и отложил в голове мысль о наличии в Акрам-Аише какого-то ответвления от основной церкви главенствующего светлого Бога. В любом случае, теперь это уже и не важно. Важно лишь только то, что корчмарь начал насвистывать некую песенку, беспокоя ей кого-то отсиживающегося в темноте. Видимо, владельцу заведения уже надоели столь нерадивые гости и он намекал громиле избавиться от них. Волей-неволей, но владелец множества цепей потянулся к поясу с зельями и эликсирами. Драться желания не было, но при этом ни хотелось отхватывать по лицу. Ни до чего подобного дело так и не дошло: представитель «эбонита» попросил ещё десяток монет за информацию. Предпочтя не противиться и не доводить корчмаря, мужчина выложил затребованную сумму.
Услышанный рассказ вышел куда интересней, нежели чем предыдущие вести о пшенице и пьянице. Где-то здесь, совсем неподалёку, есть некий городок, в котором творится беззаконие. Сынишку там боронского подрезали и бросили все силы на поиск убийцы, вот и развелось там всякой швали. Надо будет запомнить.
— Спасибо – несколько сухо поблагодарил мужчину алхимик. — И за вино спасибо – вот на этом моменте голос несколько оживился.
— Ég vil! – словно дитя воскликнула северянка и ухватилась за подаренную ей бутыль. — Хпаsh-ийбо – в этот момент девушка приподняла бутыль и начала разглядывать её горлышко. — Alistair, вскрыть – похоже её даже и не смутило оброненное высказывание, ведь она с совершенно невозмутим видом пропихнула склянку напарнику.
Парень лишь керкнул, взялся за бутылку и преподнес её к своим губам. Последовала пятисекундная возня, окончившаяся сплёвыванием пробки в ладонь свободной руки. Несколько малых багряных комков пробежались по горлу алхимика и бесследно исчезли.
— Держи – он передал бутыль светловолосой. — Неплохое вино: не заставляет опорожняет желудок после пары глотков. Сколько такое стоит?
Тем временем северянка, словно маленькое дитя, вцепилась в бутылку и постепенно начала заливать её содержимое себе в горло.
— Хвых, горчмарь, а в кагой стороне именно этот М-о-о-о-га-ртъен? – Ненадолго отлипшая от бутылки девушка продолжила ранее заведённую трапезу.
— Молодой человек, вы наверное не услышали. Я "Бродячий" Доктор. Моё помещение для работы – весь Ассандор. Впрочем и помогают я обсалютно всем. А за душевное спокойствие местного населения не беспокойтесь. Они видели и переживали и более отвратительные картины, а потому всё что нужно можно делать и за столом. Пройдёмте за стол? Может помощь нужна и вашей спутнице? Не бойтесь, плату я или не возьму, или столько, сколько сможете. —
Не дожидаясь реакции от новых знакомых лекарь двинулся к самому дальнему столику.
>>5258472
— То что Вы бродячий доктор ещё не значит, что у вас не может быть временного пристанища. Многие врачи будучи в пути и странствиях предпочитают останавливаться где-то помимо таверны. В этом самом где-то нет лишних глаз и никто не может помещать – на продолжение фразы мужчина сначала поводил черепушкой, а потом кивнул в сторону напарницы. — Из таких как мы с ней душевное спокойствие не привыкших всегда находится на пределе. Если Вы ещё не поняли о чём я, тогда загляните в её глаза и полюбуйтесь на наши с ней зубы – всё встанет на свои места в сию секунду.
Проводив старика бесцветным взором, владелец множества цепей повернул голову и зашипел по направлению северянки. Девушка хоть и не сразу, но всё-таки отреагировала: подскочила с бутылкой в руках и с непониманием в очах уставилась на обратившегося. Видимо, она едва-едва, но всё же понимала столь тяжкий для освоения язык.
— Hvað vill hann? – наконец-то «загавкала» подозванная.
— Hann býður hjálp – поправив закреплённую на поясе треуголки ответил бродяга. — У тебя как, всё цело и ранений нет?
Северянка предпочла выпятить грудь и легонько стукнуть по ней кулаком, демонстрируя собственное состояние. Алхимик кивнул, что-то прошипел и с ней на пару пошагал к клюкастому врачевателю. Путь оказался кратким и цепи даже не успели должным образом развенчаться.
Усевшись за необходимый стол и сложив на нём руки, мужчина слегка поёжился от влетевшей в него северянки, но в итоге осознал произошедшее, успокоился и усадил её рядом с собой.
— Svo hvers konar það "Gogg?" – наконец-то покончив с выпивкой пробубнила путешественница и впилась взглядом в Зигмунда.
— Læknir – отрезал южанин. — Так-sshh~, значит Зигмунд, да? – уточнил он. — Ладно, перейдём к делу. Ты же бродячий доктор и наверняка знаешь достаточно об этих местах. Мне нужно узнать как можно о местных травах и тропах. Тропы должны быть, желательно, лесистыми и безлюдными… а травы любые сойдут. По поводу сеанса лечения я уже высказывался.
— То что Вы бродячий доктор ещё не значит, что у вас не может быть временного пристанища. Многие врачи будучи в пути и странствиях предпочитают останавливаться где-то помимо таверны. В этом самом где-то нет лишних глаз и никто не может помещать – на продолжение фразы мужчина сначала поводил черепушкой, а потом кивнул в сторону напарницы. — Из таких как мы с ней душевное спокойствие не привыкших всегда находится на пределе. Если Вы ещё не поняли о чём я, тогда загляните в её глаза и полюбуйтесь на наши с ней зубы – всё встанет на свои места в сию секунду.
Проводив старика бесцветным взором, владелец множества цепей повернул голову и зашипел по направлению северянки. Девушка хоть и не сразу, но всё-таки отреагировала: подскочила с бутылкой в руках и с непониманием в очах уставилась на обратившегося. Видимо, она едва-едва, но всё же понимала столь тяжкий для освоения язык.
— Hvað vill hann? – наконец-то «загавкала» подозванная.
— Hann býður hjálp – поправив закреплённую на поясе треуголки ответил бродяга. — У тебя как, всё цело и ранений нет?
Северянка предпочла выпятить грудь и легонько стукнуть по ней кулаком, демонстрируя собственное состояние. Алхимик кивнул, что-то прошипел и с ней на пару пошагал к клюкастому врачевателю. Путь оказался кратким и цепи даже не успели должным образом развенчаться.
Усевшись за необходимый стол и сложив на нём руки, мужчина слегка поёжился от влетевшей в него северянки, но в итоге осознал произошедшее, успокоился и усадил её рядом с собой.
— Svo hvers konar það "Gogg?" – наконец-то покончив с выпивкой пробубнила путешественница и впилась взглядом в Зигмунда.
— Læknir – отрезал южанин. — Так-sshh~, значит Зигмунд, да? – уточнил он. — Ладно, перейдём к делу. Ты же бродячий доктор и наверняка знаешь достаточно об этих местах. Мне нужно узнать как можно о местных травах и тропах. Тропы должны быть, желательно, лесистыми и безлюдными… а травы любые сойдут. По поводу сеанса лечения я уже высказывался.
— Об этих местах? Врядли. Я очень давно был последний раз в Гринфоре. Вот спросил бы ты меня о землях Хендри, или о Личенвайне, я бы ответил. Но по травам могу помочь. Что конкретно тебя интересует? Тут много "Сон-травы", встречается " Заурядный корень" и "Бродячий". Ещё можно употребить просто в пищу корневища " Тёмного куста". Пожалуй это всё что тут можно использовать как полезные растения. Кстати, не очень хорошо понимаю вашу спутницу. Вроде знаю основы северного, но никак мне не поддаётся её речь. Это какое-то другое наречие? Научите? —
Положив трость на стол, неживой скрестил руки в замок и подпёр голову этим самым замком.
Алхимик сидел на своём месте спокойно, не выражая какой-либо заинтересованности или же отрешённости. Напарница же его была полной противоположностью: девушка-то и дело вертелась из стороны в сторону, что-то шипела и «лаяла» и глядела на побеспокоившего их «Клюва». На протяжении всей речи Зигмунда лицо северянки то и дело изменялось с абсолютного непонимания, на лёгкое просветление, возникающее ровно в те моменты, когда доктор произносил хоть что-то отдалённо знакомое.
— О землях Хендри я и так знаю многое, а по поводу Личенвайна начну беспокоиться как-нибудь потом. В конце-то концов, мы же сейчас не в той болотистой местности, а лишь в Гвинфоре – мужчина отобрал у напарницы бутыль и попытался отпить. Провал – вино кончилось. — Меня интересуют все эти травы. Таким как я необходимо знать свойства каждой из них, дабы не помереть в дороге и не дать помереть другим.
Оставшаяся без выпивки северянка слабо запротестовала, начав жаловаться и шипеть. Лёгкий подзатыльник, больше похожий на поглаживание волос, успокоил её. Последовало краткое шипение от обеих сторон. В итоге, «север» и «юг» сошлись на подобном: бродяга вернулся к разговору с доктором, а девушка вскинула правую руку, стараясь подозвать одну из служанок.
— Я не разбираюсь в их наречиях, но вроде бы это самый обычный северный. Ни я ни она не сможем вас научить. Я сам его толком не знаю, а она… а она даже писать не умеет и едва говорит на общем с южном – говорящий выдержал небольшую паузу. — К слову, а что Вас сюда занесло и Вы одни? Бродячим докторам не свойственно путешествие в одиночку. Рядом с ними водятся двойня-тройня рубак с неплохим оружием. Всё-таки на дорогах нынче опасно… особенно в Гвинфоре.
— Hvað er hann að segja? – отозвалась светловолосая и при этом не отпустила руку.
— Трави и vegum.
Из-за использования общего языка с северным, которые при этом разбавлены явным акцентом, разговор для постороннего выглядит словно балаган…
— Ну начнут тогда с "Сон-травы". Яркий представитель того что я называю – полезный сорняк. Видели по дороге небольшие такие пучки сорняка с синими маленькими бутончиками? Вот это она. Приятно пахнет, при раскуривании или при добавлении в чай успокаивает и расслабляет. Если пациент ребёнок, то достаточно просто сжечь небольшой пучок в его комнате – через десять минут будет спать, даже если не хотел. Можно ещё просто собрать бутончики и растолочь их. Получившейся массой можно смазать раны. Немного притупит боль и не даст заразе проникнуть в кровь.полезная травка. Но минус в том что в зельях и просто при длительном хранении чаще всего почти полностью теряет свои свойства, потому в один... — правая рука доктора скользнула в сумку и извлекла оттуда небольшой флакончик с ярко–голубым содержимым и поставила перед незнакомцем – ... такой флакончик уходит почти шесть пучков. Можешь открыть, понюхать или даже капнуть каплю на язык. Дальше мой тёзка "Бродячий корень". Есть легенда, что в середине тёплых месяцев эти корни правда вылазят из земли и бегают. Но пока что не доводилось подобное видеть. Верхняя часть растения ядовита, впрочем как и нижняя. Опознать можно по двойному торчащему немного из земли корню. Оба отростка довольно толстые. Ты можешь спросить: а собственно зачем его использовать если он ядовит? Но тут есть хитрость. Сушишь эти корни, размалываешь в порошок, а после сыпешь в кипяток. Сразу говорю, запах не из приятных, а некоторых даже выворачивает от вони. Но, сейчас не об этом. В получившийся густой бульон кидаешь либо серебро, либо медь, и вот они то и собирают на себя тот яд что в нём есть, и вся гадость оседает на дно. Сливаешь жидкую фракцию и принимаешь внутрь. Эффект почти мгновенный. Повышает способности организма к регенерации, ускоряет реакцию, и после довольно долго не хочется спать... – к первой склянке присоединилась вторая, с густой тёмно–зелёной жижей– ... а про " Заурядный" и "Тёмный" корень рассказывать нечего. По сути своей это отличная пища, если нету возможности поесть что-то другое. Оба очень сочные и на вкус как гнилой, сырой картофель. Тёмный ты наверное понял как найти – ищи серые, почти чёрные пучки травы. А "Заурядный" похож на морковь, только ярко-жёлтого цвета.—
Закончив говорить, лекарь встал, поправил плащ и сел обратно.
— За мою безопасность можете не беспокоиться. У меня есть человек на которого я могу положиться. Да и без него я не боюсь разбойников или какую живность. Да, я помогают нуждающимся сохранить здоровье и жизнь. Но поверьте, забрать жизнь немногим сложнее, чем исцелить. —
Рассказ о травах выдался достаточно интересным. Интересным для того, кто совершенно не разбирается в этих самых местных травах и в случаях сильного голода перебивается исключительно водой и заранее заготовленными зельями.
На протяжении всей реплики клюкастого его слушатель-то и дело «гавкал», шипел, или же просто бубнил в сторону сидящей неподалёку северянки. Видимо, девушка, слыша частично знакомые слова, предпочитала о чём-то поинтересоваться или же уточнить. Выглядело всё это также комично как и ранее. И вот, вскоре бродячий доктор смолк и выложил на стол различные зелья: первое имело голубоватый оттенок, а второе обладало темно-зеленым цветом. Именно второй эликсир и казался более устрашающим – хоть склянка и была закупорена, но даже через неё пробивался запах тухлой рыбы, вперемешку с помоями. Просидев несколько секунд в глубоком молчании, укутанный в плащ с капюшоном южанин приподнял правую руку и потянулся ей к первой склянки. Тут же последовал звон цепей, возникший из-за удара чужой руки об ранее протянутую.
— Hvað ertu að gera? Gæti þetta verið eitur? – Северянка с явным недоверием уставилась на голубоватую склянку.
— læknir сказал что это избавляет от боли. Какой смысл ему помещать туда это? – Мужчина опять потянулся к бутыли.
На этот раз светловолосая предпочла обойтись без рукоприкладства. Обладательница вечно голодного желудка лишь повернула голову и уставилась на оставшуюся бутыль.
— Og hvað там? – говорившая слегка наклонила голову и подалась вперёд, приближаясь к бутыли. Не прошло и пары секунд, как девушка подалась обратно, при этом исказив на своём лице гримасу отвращения. — Мусор?
Алхимик лишь отрицательно покачал головой и открыл первый эликсир. «Освобождённое» зелье тут же отдалось мятным запахом и слабым холодом.
— Нет, никак не мусор. Какой-то… я… я не знаю подходящих слов, которые ты сможешь понять – немного подумав, мужчина что-то зашипел, но ответом ему послужили быстро закрывающиеся и открывающиеся веки. — Оно… эм… позволяет не спать?
Пожав плечами, алхимик приподнял голову, приоткрыл рот и влил в пасть небольшое количество «Сон-Травы». Вся ротовая полость тут же онемела, а язык расслабился и чуть ли не вывалился наружу. Наверное, только вовремя приподнятая рука, зажавшая рот, и уберегла некоторых присутствующих от не совсем приятного зрелища.
— Ты в порядке? – скорее прогавкала, нежели чем спросила светловолосая.
— … Кх… Д… да… - вот эффект и спал. Отодвинув руку от рта и быстро запечатав бутыль, бродяга поставил её на место и поводил челюстью, разминая её. — Хорошая штука. Надо будет запомнить. Второе я пробовать, пожалуй, не буду. Не обессудьте, но запах у него такой себе… избавиться от него как-нибудь, и тогда, наверное, будет терпимо.
— А что за человек? – спросила северянка, которая по-прежнему старалась подозвать одну из бегающих повсюду служанок. — Læknir тут один, человека нет.
— Вы так и не ответили на мой вопрос: что Вас привело сюда?
Добрый акрам-аиштянин вытянул руку по примерному направлению пути, откуда странники попали в таверну.
— Дза ва-áрота иди-ѝ — будет радзвил'ка. На'пись на вси-ѝобчщем. — широко улыбнулся он, искренне, впервые за весь разговор — И-ѝ’ти дэн’.
Быть может, для южан, прирождённых странников, день пути был не столь существенной тратой времени. Или же нет, кто ж этих кес’виадцев разберёт?
На Рограу окончательно опустилась ночь. По улицам медленно побрели взмокшие торговцы, неспособные продать ещё хоть что-то в такую темень. Судя по их лицам, день был очень жарким.
Похоже, иноземные посетители «Уюта и Покоя», обе странные парочки кое-как нашли общий язык. Джя’Зир, исправно выполняя свои обязанности, периодически поглядывал на них, что-то подсчитывая в уме. Так продолжалось недолго. Одна из служанок, бледнокожая девушка с печальным взглядом, собирала посуду со стола, за которым сидела шумная дворфийская компания, надоедающая ей сальными комплиментами весь вечер.
— Да-áрагуша па-áдайди.
Оставив миски и кружки стоять на подносе близь стола, служанка выполнила просьбу Джя’Зира.
— Па-áстой дздесь, па-áка я от’йду. На, чщтоб не гру-ỳстила.
Кушак девушки наполнился парой монет, ещё недавно лежащих в кармане северянки. Трактирщик же мерной и ничем не примечательной походкой направился к выходу, вновь насвистывая какую-то мелодию, отличающуюся от предыдущей. На этот раз, темнота в углу осталась неподвижной.
Спустя полчаса, корчмарь всё так же обыденно вернулся. Вслед за ним, через пару минут, вошёл ещё один человек, разительно отличающийся от любого гостя этого трактира. На нём была богатая, по-настоящему богатая одёжка из крашеного дорогим пигментом шёлка. Такая стоила, как хороший домик в деревне у стен большого города с сильной гвардией. Каждый его шаг сопровождался отчётливым постукиваньем скипетра из красного дерева. Этот человек походил на знатного вельможу, каким-то чудом забредшего в трактир, пытающийся сделать себе имя надписью на эльфийском.
Джя’Зир к этому моменту уже стоял на своём посту, вновь имитируя активную деятельность.
— Налей-ка вина, будь добр. — обратился к нему новый посетитель.
Темнокожий безукоризненно исполнил просьбу, наполнив целый графин из стекла своим самым дорогим вином.
— Благодарю. — небрежно бросил вельможа.
Вскоре, аристократ элегантно уселся на грубый стул корчмы, за стол, близь четвёрки весьма различающихся людей. Одна из служанок спешно принесла графин и четыре подозрительно чистых кружки.
— Доброй ночи, странники. Если мне не изменяет память, такие как вы появляетесь в Гвинфоре, чтобы заработать себе на хлеб, верно? — с брезгливостью взяв простецкую деревянную кружку, вельможа сделал первый глоток.
— Дза ва-áрота иди-ѝ — будет радзвил'ка. На'пись на вси-ѝобчщем. — широко улыбнулся он, искренне, впервые за весь разговор — И-ѝ’ти дэн’.
Быть может, для южан, прирождённых странников, день пути был не столь существенной тратой времени. Или же нет, кто ж этих кес’виадцев разберёт?
На Рограу окончательно опустилась ночь. По улицам медленно побрели взмокшие торговцы, неспособные продать ещё хоть что-то в такую темень. Судя по их лицам, день был очень жарким.
Похоже, иноземные посетители «Уюта и Покоя», обе странные парочки кое-как нашли общий язык. Джя’Зир, исправно выполняя свои обязанности, периодически поглядывал на них, что-то подсчитывая в уме. Так продолжалось недолго. Одна из служанок, бледнокожая девушка с печальным взглядом, собирала посуду со стола, за которым сидела шумная дворфийская компания, надоедающая ей сальными комплиментами весь вечер.
— Да-áрагуша па-áдайди.
Оставив миски и кружки стоять на подносе близь стола, служанка выполнила просьбу Джя’Зира.
— Па-áстой дздесь, па-áка я от’йду. На, чщтоб не гру-ỳстила.
Кушак девушки наполнился парой монет, ещё недавно лежащих в кармане северянки. Трактирщик же мерной и ничем не примечательной походкой направился к выходу, вновь насвистывая какую-то мелодию, отличающуюся от предыдущей. На этот раз, темнота в углу осталась неподвижной.
Спустя полчаса, корчмарь всё так же обыденно вернулся. Вслед за ним, через пару минут, вошёл ещё один человек, разительно отличающийся от любого гостя этого трактира. На нём была богатая, по-настоящему богатая одёжка из крашеного дорогим пигментом шёлка. Такая стоила, как хороший домик в деревне у стен большого города с сильной гвардией. Каждый его шаг сопровождался отчётливым постукиваньем скипетра из красного дерева. Этот человек походил на знатного вельможу, каким-то чудом забредшего в трактир, пытающийся сделать себе имя надписью на эльфийском.
Джя’Зир к этому моменту уже стоял на своём посту, вновь имитируя активную деятельность.
— Налей-ка вина, будь добр. — обратился к нему новый посетитель.
Темнокожий безукоризненно исполнил просьбу, наполнив целый графин из стекла своим самым дорогим вином.
— Благодарю. — небрежно бросил вельможа.
Вскоре, аристократ элегантно уселся на грубый стул корчмы, за стол, близь четвёрки весьма различающихся людей. Одна из служанок спешно принесла графин и четыре подозрительно чистых кружки.
— Доброй ночи, странники. Если мне не изменяет память, такие как вы появляетесь в Гвинфоре, чтобы заработать себе на хлеб, верно? — с брезгливостью взяв простецкую деревянную кружку, вельможа сделал первый глоток.
— То что его не видно, делает его ещё более ценным напарником. Вон видите, за стойкой сидит человек, и сейчас за обе щеки уплетает то что тут называют едой. Вот он со мной.а привели меня сюда ноги и глаза. Просто шёл куда глаза глядят, и вот теперь я тут. Кстати в колбочках не было яда. Можете передать это своей подруге.—
Закончив говорить, неживой сложил обе колбы в свою сумку, а потом вопросительно посмотрел на неё.
Беседа с доктором сильно затянулась. Ранее в окнах виднелось ясное солнышко с не затянутым облаками небом, а теперь же можно было лицезреть проскакивающую внутрь здания ночную темноту, от которой беспрепятственно избавлялись зажженные свечи. Уличные торговцы и простые любители выпить всё приходили и приходили в таверну, заставляя несчастных разодетых служанок ускорить темп и начать носиться от одного стола к другому ещё быстрее нежели чем было до этого.
И вот, средь всех ранее виденных людей выделился некий мужчина. Яркий уроженец Гвинфора был облачён в темные туфли, белую рубашку, темно красные штаны и роскошный камзол той же самой раскраски с золотистыми линиями, вырисовывающими красивый узор как на плечах, так и на рукавах. Лишь только взглянув на новоприбывшего можно было понять то, что ему отнюдь ни место в подобном месте. Для этого владельца красивенькой трости подошло бы участие в банкете у какого-нибудь феодала, нежели чем присутствие здесь – в одной из множества таверн Ассандора.
Вскоре, во владениях вельможи оказался целый стеклянный графин доверху наполненный вином. Наверняка, на этом посетителе корчмарь решил не экономить и поэтому подал ему наилучшее вино из всего имеющегося. Ни каждый может позволить себе питьё данного напитка. И наши путники относятся именно к этим несчастным.
Перестав разглядывать вельможу, дуэт из южанина и северянки предпочли вернуться к их собеседнику – к Зигмунду. Бродячий доктор начал нахваливать ценного напарника, коим оказался сидящий неподалёку мужик с хмурой миной, и принялся ведать о цели своего прибытия. Оказалось, старик решил полностью оправдать вид своей деятельности и пришёл сюда на своих двоих просто так. Почему? Потому что он может.
— Так яж этго поняла! – Сказала северянка и помахала кулаком. — Еглиб там был eitur он бы-же пал! – Светловолосая опустила руку обратно на стол.
Алхимик лишь слабо усмехнулся и почесал виднеющуюся бороду.
О себе предпочёл напомнить ранее обнаруженный «фрак». Вельможа остановил свой выбор на странной группе и занял место подле них. Ещё до того, как богатей начал говорить одна из служанок принесла ему всё тот же графин с четыремя чистыми кружками. Выглядели они как-то странно и излишне чисто для дешёвой корчмы.
— Здравствуйте. Частично верно – ответил алхимик. — А на сколько известно мне, такие как Вы приходят в таверны для поиска таких как мы – немного подумав, он взял сразу две кружки – одна досталась напарнице. — Это же было для нас, да?
— Hvað делать и скольго платите?
Теодор продолжал свою трапезу, не обращая внимания на разговаривавших соседей. Погруженный в свои мысли, он не удосужился перекинуться с новыми знакомыми Зигмунда и парой слов. Ни южанин, ни северянка нисколько не интересовали его.
Лишь когда за стол уселся богато одетый человек, лесник вернулся в реальность. Он не собирался оставаться в этом городе, в этом сомнений у него не было. Куда идти дальше он пока что не представлял, однако в независимости от этого, для путешествия нужны были деньги, которых у мужчины не было.
Тем не менее Теодор лишь поднял взгляд и направил его на аристократа, но не заговорил, поскольку уроженка севера уже задала два самых существенных вопроса.
Зигмунд никогда не гнался за богатством. Разве что интеллектуальным, и то последний обычно сам приходил к лекарю. А потому и речи и внешний вид ещё одного незнакомца сильно не нравились неживому. О чём тот и решил поведать всем кто был рядом.
— Обычно когда я приходу куда-то, то там эпидемия сотнями косит народ, причём всех подряд. И по долгу службы я помогаю справиться с этой эпидемией. И сами понимаете, в деревнях вымирающих от скажем чумы, не всегда есть даже что-то из еды, не то что заплатить за мою работу. Впрочем плата мне и не нужна. Потому тут вы не правы. Как минимум я тут не из-за денег. —
В ответ на колкость южанина, вельможа покровительственно улыбнулся. Даже тени обиды или оскорблённости не возникло на его лице.
— Да, тут вы совершенно правы. — многозначительно ответил он, переводя взгляд на сидящую рядом с ним девушку.
Северянка разительно отличалась от всех остальных посетителей таверны, даже от самого аристократа, разодетого, как на парад. Часто ей приходилось ловить на себе чужие глаза, внимательно изучающие верхнюю часть её головы. Как-никак, почти голубоватый цвет волос был такой редкостью в мире людей Гвинфора, что подобному пристало посвятить целую балладу. Впрочем, по некоторым характерным чертам, человеку в богатой одежде удалось определить в ней южанку, говорящую на северном. Чего только в мире нет?
Эта самая южанка-северянка, уловив на себе ещё один взгляд за сегодня, спросила, в манере жителей заснеженных земель, коротко и по делу. Люди, строящие так свои вопросы, были редкостью в Гвинфоре. По многим причинам. Однако гвинфорец повременил с ответом, чуть подняв ладонь в останавливающем жесте. Пока что говорил старик с маской в виде клюва.
— Как я понял, вы — медик? Возможно, оплата знаниями вас устроит? Я знаю нескольких учёных в этом городе, и могу поговорить с бароном Людвигом Грансго фон Рограу, чтобы осведомиться о возможности посещения вами нашего bibliothecam. — гвинфорец произнёс слово на древнепелладском, знание которого говорило многое любому учёному.
Следующий работничек выглядел куда хуже предыдущих. Вельможа держал на нём своё внимание слишком долго, чтобы Теодор мог бы продолжить преспокойно трапезничать. Наконец, возможный работодатель многозначительно покивал немолодому мужчине, глядя ему в глаза. Возможно, немного понимающе.
— Ага... — аристократ приценивающе оглянул четырёх человек — Вы когда-нибудь слышали о Варраве из Подлесья?
Никто из постепенно формирующейся бригады не смог утвердительно ответить на этот вопрос.
— Оно и к лучшему. Он — гном-купец средней руки. Как и все коротышки, пронырливый и хитрый. Шпики доложили, что этой ночью, ближе к рассвету, его убьёт некий посланец. Может, даже Брат. Ваша задача — пережить с ним эту ночь. Наутро, как справитесь, постучите в ворота поместья. Птичка поутру клюёт.
Последние сказанные им слова никак не соотносились со сказанными ранее. Слишком уж сильно выбивались.
— Вот теперь вы меня заинтересовали. Говорите нужно просто чтоб он пережил эту ночь? Тогда можно не беспокоиться. В случае чего я думаю смогу ему помочь. Главное чтоб в том месте где мы будем охранять было хотя бы одна свободная комната. —
Услышанное имя заставило алхимика несколько призадуматься. В сознании начался целый водоворот мыслей, в котором вспыхивали различные имена, фамилии, прозвища и даже названия территорий, как официально-бумажные так и простецкие-деревенские. В итоге, мужчина так и не смог выцедить четкую линию из всей мути и поэтому отрицательно помотал головой. Северянка же не обременяла себя подобными занятиями и поэтому сразу пожала плечами, отвела взгляд куда-то в сторону и будто бы сказала «может знаю, а может и нет». Оно и верно, её задача заключалась не в тяжких думах, а в совершенно другом.
— Хорошо… - несколько задумчиво протянул южанин. — Позвольте узнать Ваше имя? И ещё один вопрос… что снами будет, если мы потерпим неудачу? Вдруг нам не удастся сохранить жизнь этому гному и кто-то его подрежет.
Последняя часть предложения вельможи излишне выделилась на фоне всей предыдущей части. Может это какой-то пароль, который надо будет произнести на входе? А может это обыденное прощание в Гвинфоре? Сейчас это не важно, но запомнить не помешает.
— А платить-то скол-го? За «postmortem loforð» делать так себе – похоже, северянка всё никак не унималась и хотела узнать о награде как можно больше.
Излишнее внимание аристократа к его персоне не доставило Теодору удовольствия. Конечно, изорванная и грязная одежда вкупе со спутанными волосами, шрамами и нахохлившейся рядом совой нередко останавливала взгляды, однако что-то подсказывало мужчине, что внимание работодателя было вызвано кое-чем иным.
Простой люд, если и слышал о Теодоре, никогда бы не узнал его в том человеке, которым он стал к тому времени, даже если и видел его портреты. Но человек образованный и с наметанным глазом вполне мог если и не понять все сразу, но по крайней мере что-либо заподозрить.
Дальнейшие слова нанимателя еще сильнее усилили неудовольствие лесника.
~Н-да, едва ли неделю в Гвинфоре, а уже попал в разборки местных бандитов, — думал он, нисколько не сомневаясь что предстоящая работа будет иметь дело с криминальным миром Рограу.
— Почему не поручить такую работу своим людям? — с прищуром проговорил Теодор. — Ведь у тебя или у того, на кого ты работаешь, без сомнения есть свои люди. Почему нельзя спрятать купца в поместье прямо сейчас? Ведь оно без сомнения хорошо охраняется. Почему на такое задание нанимают четверых проходимцев из случайной таверны? — лесник покачал головой. — Уж очень подозрительно все это звучит.
Когда вопросы повисли в воздухе, он поднес ко рту кружку с элем и сделал три больших глотка.
Вельможа улыбнулся и покивал. Сговорчивый работник — радость для начальника.
— Места у него там хватит.
Спутник северянки, в отличие от её самой, был куда более осмотрителен. Впрочем, учитывая весьма скользкое положение дел, осведомлённость об условиях задачи была не лишней. Отхлебнув вина, гвинфорец покачал головой.
— С таким настроем, вам впору поручать только рубку дров. — позволил он себе колкость — Об этом лучше не думать. По поводу оплаты скажу, что вам хватит на неделю беспробудного веселья в лучшей таверне Молдвина. Заработать столько за одну ночь — настоящая удача, не правда ли?
Когда мужчина с совой впервые за этот вечер высказал что-то длиннее односложного предложения, вельможа не выдержал и усмехнулся. Усмехнулся гадко, по-купечески.
— Всё-таки, ты теряешь хватку, Теодор. Понимаешь, если гвардия барона Людвига встанет на защиту какого-то гнома-торгаша, то это вызовет лишние вопросы. Как думаешь, начальство конкурентов Варравы обрадуется, узнав, что член дома Одлей предоставляет ему протекцию? Мы лишимся денег, старик. Вот поэтому вы, проходимцы из таверны, и нужны.
Вельможа сделал особый акцент на "проходимцах из таверны", сопровождая свои слова постукиванием ногтя об крышку стола. Всё-таки, чтобы не догадаться о простой политической интрижке и своей роли в ней, не нужно было быть умудрённым великими знаниями.
Ответ вельможи заставил алхимика призадуматься и почесать бороду. Всё-таки «фрак» старался ведать о последствиях неудачи как можно более туманно и не однозначно. Зато то что он наконец обозначил, так это наличие оплаты. Точная цифра названа не была, но сама фраза о бесконтрольном кутеже в лучшей таверне столицы наводила на приятные мысли. Настолько приятные, что светловолосая северянка ухватила напарника за рукав, зашипела и округлила глаза, придавая им грустно-упрашивающие нотки. Владелец множества цепей лишь тяжко вздохнул, свесил ничем не обременённую левую руку и начал проходить ей вдоль пояса. «Эфир», «Внимательность», «Подъём» и «Огонь» оказались на положенных им местах и отреагировали разнообразным бульканьем.
— Хорошо. Где находится дом этого гнома?
Мужчина вытянул из пояса небольшую склянку. Содержимое выглядело как белоснежная жидкость, центр которой был заполнен дёргающейся чернью. Покончив с разглядыванием бутыли, бродяга что-то «гавкнул» и тут же передал её напарнице.
— «Loftið»? – девушка упрятала полученную бутылку . — Зачем?
Ответом послужил звон цепей, вызванный пожатием плеч путешественника.
— Пусть будет.
Мужчина в богатых одеждах узнал его, в этом уже не было сомнений. К своему собственному удивлению, Теодора это нисколько не обеспокоило. Ни мускул не дрогнул на его лице.
В каком-то смысле, это даже принесло ему некоторое облегчение: больше не было нужды в том, чтобы играть роль темного лесника.
– Ошибаешься, хватку я потеряю только со своей смертью. А может, даже она мне не помешает, я еще не решил, – мужчина кивнул головой в сторону Зигмунда, объясняя свои слова. – Что мешало этому твоему члену дома Одлей переодеть своих гвардейцев обноски, похожие на наши, и отправить защищать этого торгаша? Тут три варианта: либо у него настолько мало гвардейцев, что их всех можно легко опознать, либо в его поместье есть шпионы, либо вы все – сборище идиотов.
Лесник вновь сузил глаза и усмехнулся.
– Впрочем, я в деле, – добавил он, сделав пространный жест рукой. – Не думаю, что ты настолько глуп, что будешь пытаться подставить меня и моих... Товарищей.
— Вы уже знакомы с Теодором? Откуда если не секрет? И в таком случае может вы знаете и меня? Хотелось бы чтоб вы ответили. Впрочем ответить вы можете и по дороге. И да, смерть ещё не повод закончить то чем ты занимался. Что бы это не было. —
Поговорив это, неживой поднялся со своего стула и медленно стал идти в сторону выхода.
Северянка-южанка сыграла весьма неплохую роль в уговаривании своего компаньона. Видя, что эта парочка уже готова к отправке, гвинфорец улыбнулся, но опять жестом попросил подождать. Всё-таки, требовалось согласие старика и Теодора.
— В Жильце, это район за Гнильём. Вы его дом наверняка видели, когда шли сюда, у крыльца висит вывеска: "Товары от Варравы". Или не видели, от вас зависит. От моста через речушку направо. Вывеску не пропỳстите, у неё очень характерный декор.
Вельможа получил желаемое, молчаливый лесник в одну секунду преобразился, ненадолго приоткрыв свою сущность. Надо сказать, весьма резко, аристократ даже ненадолго опешил, но затем взял себя в руки. Сказывалась выдержка.
— Любой бы на моём месте промолчал, но... Это уже дело принципа. Ты думаешь, Теодор, я просто знаю твоё имя? И ни разу не слышал о тебе? О, ты держишь меня за дурачка, старик!
В спокойно-надменном взгляде любого человека, близкого к власти, заплясали недобрые огоньки. Гвинфорец подался вперёд, сократив расстояние между их лицами до вытянутой ладони.
— Пора бы тебе привыкнуть к тому, что любой разговор в Гвинфоре никогда не будет приватным. Везде есть шпики, и это ещё хорошо, если они просто работают на твоего врага. Так что если я говорю, что вы нужны, то это значит, что нужны именно вы.
Аристократ поразительно быстро пришёл в себя, преспокойно откинувшись на спинку стула с невесть откуда взявшимся бокалом дорогого вина.
— Значит, решено.
Поведение медика было странноватым. Неужто он не знал, что за любые знания, особенно такие тёмные, было нужно либо заплатить, либо хорошо работать?
— Можешь спросить у него сам, если интересно! Я в этом вопросе — всего лишь третья сторона. Дорогу я уже сказал, так что удачи, бравые путники. Варрава ждёт и наверняка очень надеется на вас.
Уже собравшись подняться со своих мест, дуэт путешественников предпочёл повременить по одной причине: знак поданный вельможей не многозначно обозначил необходимую задержку перед началом исполнением работы. Ну вот что тут поделать? Правильно, ничего – желание работодателя сейчас закон. В конце-то концов, именно гвинфорец, или кто-то стоящий над ним, будет выплачивать награду.
Ранее приподнявшийся алхимик плюхнулся на прежнее место и перевёл взор на правую руку. Потревоженное дерево болезненно заскрипело от вернувшегося веса, а вино, покоящееся в двух некогда взятых кружках, булькнуло, будто бы напоминая о себе. Что же касается северянки, то именно она и стала причиной столь детального внимания южанина к собственной руке. Девушка вовсю теребила разномастные цепи, стараясь распутать их и изменить столь интересный ей рисунок. Всё без толку – цепи ни сдвинулись и на миллиметр.
— «Товары от Варравы»… – несколько задумчиво протянул бродяга. — Ты чего это делаешь? — мужчина с интересом уставился на занятую «очень важным» делом северянку. Девушка никак не отреагировала и продолжила дёргать цепи. — Ладно, неважно. Эй, Теодор , Вы идёте с нами прямо сейчас, или Вам ещё есть что здесь сделать и обсудить? Если я не ошибаюсь, Ваш знакомый доктор уже пошагал и даже ничего ему сказанного слушать не стал.
— Við skulum drekka? – светловолосая наконец-то отцепилась от цепей, взялась за кружку с вином и слегка приподняла её.
— Эм… чего? Что это значит? – к счастью, попавшаяся на глаза кружка с красным напитком ответила на вопрос. — А-а-а… да, drekka-drekka.
Сказали-сделали. Собеседники ударили имеющиеся у них кружки друг об друга и синхронно прислонились к деревянным краям. Приятный аромат тут же ударил в гибридовы ноздри, а комки, пробежавшиеся по горлам, принесли слегка дурманящий виноградный вкус - хорошее вино. Поднявшись со своих мест напарники попрощались с нанимателем кто как может: бродяга исполнил странный пасс «звенящей» рукой, а представительница снежных земель треснула кулаком по собственной трахеи. И вот, как только с обсуждениями и прощаниями было покончено странная двоица поднялась на ноги и пошагала к выходу.
— Сначала от моста через реку, потом направо, а там искать выделяющуюся вывеску…
Теодор не удостоил аристократишку ответом, лишь смерив его безразлично-презрительным взглядом. Ему нередко приходилось иметь дело с такими выскочками, сумевшими всеми правдами и неправдами занять теплое местечко под крылом у какой-нибудь большой шишки, а потому считавшими себя лучше других и, самое главное, неуязвимыми. Как правило именно это мнение и губило их.
Лесник поднялся со своего места.
– Я готов идти, – ответил он незнакомцу, после чего последовал за ним и его спутницей к выходу.
В который раз холёное лицо вельможи озарила улыбка. Наёмники были в полной готовности и, наверное, кипели желанием оказать защиту угнетённому гному. Разрозненная четвёрка неспешно пошагала к выходу. Гвинфорец, сказавший всё, что нужно было сказать, подождал, пока его работнички отойдут на почтительное расстояние от "Уюта и Покоя", коротая время за графином потеплевшего от времени напитка из винограда.
— Бр-э-э, ну и гадость... Эй, черномазый, ты какого чёрта подал пелагийское полусладкое? Я просил хорошее вино.
Путь предстоял недолгий, но наёмники не вели лишних разговоров. В отличие от больших городов у столицы, Рограу после захода солнца превращался в настоящие трущобы: повсюду кишели подозрительные типы, мордой походившие на тех, кто с удовольствием отберёт кошелёк у случайного путника. Но четвёрка странных приблуд осталась нетронутой. Одно дело отбирать кошельки у безоружных, а другое — вступать в драку с людьми, выглядящими, как бывалые воины. Или, возможно, дело обстояло в чём-то ещё, о чём странники не догадывались. Кто знает все перипетии интриг и полукриминальных политических дел Гвинфора?
Перейдя через мост, соединяющий окрестности поместья Грансго с Жильцом, возле которого уже не стояло стражи, иноземцы сразу заприметили вывеску, гласящую: "Товары от Варравы". Вывеска эта действительно обладала характерным декором, буквы были угловатые и позолоченные. Походило на дворфийскую письменность, но какую-то странную, с южным оттенком.
На мощной двери из дуба красовалось кованное кольцо с бугром внизу, предназначенное для оповещения владельца о посетителях. Подкладка под ней заметно истёрлась и была покрыта многочисленными следами от предыдущих визитов. Стоило один раз хорошенько приложить кольцо об дверь, как внутри послышался скрип стула. За отворившейся дверью показалось морщинистое лицо пожилого гнома, видавшего всякое в своей нелёгкой жизни. В нём было не больше трёх локтей, что, впрочем, было нормально для таких, как он.
— Проходите, проходите скорее! — свои слова коротышка сопровождал дергающимися жестами, упрашивающими зайти.
Первый этаж "Товаров от Варравы" походил на типичную лавочку. Один угол был занят полками, ломящимися под весом, собственно, товаров: свёртки дорогих тканей, различные бутыльки с зельями и алхимическими принадлежностями, мотки хорошей верёвки, добротная одежда как для рабочего, так и для богача — казалось, этот гном торговал всем. В другом углу стоял стол с двумя стульями по обе стороны, а рядышком примостились две лавки. В голове сама собой представала картина богача, сопровождённого несколькими наёмниками, который заходит сюда, чтобы прикупить себе шёлка на тюль, или какого-нибудь другого добра.
— Так-с... Ну, ночи доброй, охраннички! Присаживайтесь, будем время коротать. Могу медовухи принести, аж с самого Севера привезли! Крепкая, собака, вы только смотрите, не надеритесь мне!
Путь до места назначения выдался короткий и спокойный. Конечно доктора смущали странные и подозрительные люди что буквально плыли через тьму, но что может случиться с неживым доктором в окружении трёх напарников? Разве что подвернёт ногу.
Но вот перед всей группой уже красовался дом с странной похожой на дворфийскую вывеской, а после вся группа неспешно зашла внутрь нужного дома. Внутренние убранство жилищя гнома выглядело довольно богато, а сам гном производил впечатление довольно доброго существа. Но сейчас доктора интересовал другой вопрос...
— Приветствую вас. — лекарь слабо поклонился — Я Зигмунд, "Бродячий доктор". От спирта я пожалуй откажусь. Лучше скажите мне, есть ли у вас комната, такая чтоб в ней через окно можно было увидеть луну? Очень нужно. —
Теодор переступил через порог гномьего дома и критически осмотрел помещение. Комната была не из больших, что могло одновременно и сыграть на руку их группе, и наоборот, вызвать осложнения: все зависело от того, кто и в каком количестве придет по душу купчишки.
– Не надо медовухи, – проговорил лесник, продолжая бегать глазами по лавке, пытаясь просчитать все возможные варианты развития боя. – Надо держать голову трезвой. Лучше расскажи, кто и за что хочет тебя убить. Есть предположения, кого они пошлют?
Дорога до «Товаров от Варравы» оказалась лёгкой и непринуждённой. Ночное небо окрестило территорию Гнилья и согнало всех добропорядочных жителей обратно по домам, либо по близь расположенным трактирам. Улицы заполнились низменными членами общества Гвинфора, будь-то воры, разбойники, грабители или злобные бугаи, которые всем своим видом демонстрировали принадлежность к криминальному миру. Самое удивительное так это-то, что никто из этих проходимцев так и не попытался тронуть проходящую мимо четвёрку. Видимо, они чувствовали в них нечто родное, или же только опасались поблёскивающие в ночи оружие с множеством непонятных бутылей.
Преодолев обыденный с виду мост и наконец оказавшись в Жильце, странники сразу заприметили необходимую для них вывеску. «Товары от Варравы» действительно выделялась средь своих соседей – буквы казались угловатыми и позолоченными, словно кто-то постарался переделать дворфийский на южный лад. Наверное, именно из-за этого северянка схватила южанина за рукав и начала «гавкать» и изредка шипеть.
И вот, стоило только постучать по дубовой двери, как она тут же отворилась и на всеобщее обозрение предстало маленькое существо, именуемое гномом. Лицо коротышки было усеяно множеством видавших морщин.
Оказавшись внутри здания дуэт сразу же заприметил различные дорогостоящие ткани, бутыли с зельями, одежды и прочие разнообразные товары - гном действительно был торговцем, или, как минимум, старался быть похожим на него. Пройдясь вдоль комнаты и остановившись рядом с парой лавочек, южанин с северянкой предпочли занять одну из них. Дерево беззвучно могло выдержать вес одного из новоприбывших, но никак не двоих – последовал протяжный и несколько болезненный скрип, переходящий чуть ли не в хруст. Услышав предложение связанное с северной медовухой, алхимик, как его напарница в таверне до этого, предал себе вид маленького обрадованного ребёнка.
— Конечно, дава…
Мужчине пришлось резко прерваться и схватиться за пострадавшую правую ногу. Светловолосая исказила на лице гневную гримасу и треснула пяткой по стопе напарника – всё это действие было сопровождено невесть откуда возникшим лязгом и металлическим грохотом.
— А чай есть? – девушка наконец-то отцепилась от конечности рядом сидящего. — Не áfengi. Нам ещё сторожить. Áfengi потом.
Тем временем алхимик перестал жалобно потирать конечность и начал осматривать собственное снаряжение. По окончанию всего этого поиска в кисте южанина была сжата склянка с пузырящейся дрожащей янтарной жидкостью.
— Варрава, Вы спать этой ночью будете или же предпочтёте здесь в сознании отсидеться?
Задав вопрос, мужчина поставил зелье рядом с собой, приподнял руку и снял капюшон. Некогда сплетённые волосы покончили с связкой и распались в разные стороны, бесцветные глаза с вертикальным зрачком забегали из стороны в сторону, а заострённые уши едва промелькнули средь уже упомянутых волос.
— К слову, а откуда Вы узнали, что Вас хотят подрезать именно сегодня?
Гном любезно поклонился в ответ старику, отчего-то попросившему виды лун. Неизвестно, для чего этому странному телохранителю в маске-клюве потребовался бледный свет ночного фонаря бедняка, но кто ж этих магиков-то разберёт?
— Конечно! Вон, поднимитесь по лестнице, на мой этаж. Там как раз луны ближе!
Присмотревшись к следующему охраннику, торговец невольно поморщился. Таким, как Теодор, по мнению Варравы, было место на ночной улице, близь тех бандюг. Впрочем, пока этот мужчина выполнял свою работу, претензий к нему быть не могло.
— Да я сам не знаю! Ричард недавно зашёл, сказал, что убить меня хотят. Ну, гному-то к такому не привыкать, хе-хе-хе... — коротышка понуро посмеялся — Сказал ещё, что четверо придут охранять. Вот вас и ждал. Всё думал, вот, кто ж моей смерти хочет? Может, Вальденберги? Я как-то их служку, купца с Зарницы, хорошенечко облапошил, серебряников эдак на сотню... Но им же громилы дороже выйдут, а лоботрясам же хоть дубьё надо купить! Это абсурд, невыгодно же!
Купеческая чуйка, свойственная всем гномам, чувствовалась лучше всего в вопросах денег и оплаты.
— Так что, господа, я сам не сведущ. Мне б до утра дотянуть, а там видно будет!
Гном с любопытством посмотрел на то, как спутница южанина, булькающего снадобьями на всю лавку, что залихватский аспидник, лягнула своего компаньона, захотевшего медовухи.
— Эх, ну на нет и суда нет! Клянусь всем богам, если до первых петухов головы сношу, то каждому по бутылке отдам. Денег не пожалею! А чая нет, извините. Пеллада недавно ввела эмбарго супротив Гвинфора. Чтоб им пусто было, как же мне дело так развивать!
До этого стоявший посреди всей лавки, Варрава из Подлесья спешно уселся на давно облюбованное им место, за столом в углу, где, судя по всему, и делались все дела.
— Может, прикорну чуток. Но вы не боитесь, у меня сон чуткий. Чуть что услышу, сразу подскочу! Вон, смотрите, что прикупил себе. — гном извлёк откуда-то добротно выглядящий кинжал из белой стали, по размерам напоминающий нож для масла, под стать его руке — Пусть только сунутся сюда, паразиты!
— Спасибо. Буду нужен, я как и говорили наверху. —
Заприметив лестницу в углу здания, лекарь медленно двинулся в её сторону. По помещению стали разносится слабое стучание трости и шаркающие шаги. Вскоре стучание и шуршание переместилось наверх. Прямо рядом с лестницей виделось окно, из которого лился яркий лунный свет.
~ Отлично. Сегодня нету облаков, а это значит что зарядиться оно довольно быстро. ~
Медик снял кольцо, достал разную коробочку и положил в неё своё украшение. Как только золотой кружек с зелёным камнем оказался внутри коробочки, а она была помещена в луч света, камень на кольце засиял ярким зелёным светом, который пробивался через отверстия в коробочке. Сам же лекарь преобразился. Окуляры вдруг стали разбитыми, а лицо за маской превратилось в оскал человеческого черепа. Хорошо хоть что слабое освещение не проникало за маску, позволяя медику не бояться что его случайно раскроют. Дальше медик решил немного изучить комнату в поисках чего-то интересного. Закончив осмотр неживой сел на самую высокую ступеньку, и уже оттуда вести диалог с остальными.
— Чем будем заниматься? Может расскажите что-то интересное из своей гномской–купеческой жизни? Я знаю что гномы славятся своими историями.—
Дела торговые совершенно не волновали ни алхимика, ни северянку. Подумаешь, какая-то там страна ввела эмбарго другой стране. В конце-то концов, какое тебе до всего этого дело, если ты сам совершенно из других мест, которым ни горячо ни холодно от подобных решений? Конечно, отсутствие доступного чая - это достаточно неприятно, но всё-таки терпимо.
К счастью, гном заверил охраняющих его существ в том, что спать он если и будет, то только по минимуму. Упомянул он также и про свою чуткость, которая позволит ему сразу же подскочить на ноги в случае возникновения опасности. Более того, коротышка решил продемонстрировать всем искусно сделанный кинжал, с помощью которого он и собирался избавиться от возможных убийц. Незнающий мог бы заприметить в лезвии только его внешний вид и размер, а более подкованный сразу бы обратил внимание на материал используемый при ковке.
— Э-тг-о белая сталь? – «прогавкала» со скамейки северянка. — Кто такое сокровище продать?
Алхимика оружие гнома совершенно не волновало. Он взял ранее вытащенную склянку, сжал её в руках и слегка приподнял голову. Большие пальцы самовольно начали скользить по крышке зелья, будто бы поглаживая её и готовясь в любой момент распечатать.
— Который сейчас час?
Тем временем со второго этажа вернулся доктор. Чем именно он там занимался – неизвестно; но раз он решил не демонстрировать этого всем остальным, значит так надо. Первый вопрос Зигмунда звучал если не странно, то как минимум глупо. Перед отрядом уже была поставлена чёткая задача, которую надо выполнить.
— Сторожить заниматься – отрезала светловолосая и заодно наклонила голову, стараясь рассмотреть кинжал как можно лучше. — Нам за э-тг-о платить.
Теодор молча кивнул, никак не прокомментировав слова Вараввы. То, что купец не знал своих недоброжелателей, делало происходящее еще более подозрительным и зловещим.
Лесник подошел к выходу из лавки и приоткрыл дверь. Он легонько щелкнул сидевшую на его плече Элен по клюву, после чего зашептал:
– Жди где-то поблизости. Если кто-то приблизится к двери или попробует влезть через окно – дай знак.
В ответ птица лишь негромко ухнула, после чего вспорхнула с плеча хозяина, взлетела вверх и приземлилась на край крыши дома. В темноте были видны лишь светящиеся глаза птицы.
Удовлетворенно кивнув, мужчина вернулся в помещение и плотно затворил за собой дверь.
– Будет лучше, если ты запрешь дверь на ключ, – обратился он к купцу.
Когда гном покончил с замком, Теодор ухватился за край стоявшего справа от двери стеллажа и пододвинул его так, чтобы он загораживал дверной проем.
Покончив с баррикадированием, лесник подошел к одной из расположенных у стены лавок и, подложив под голову суму, улегся на нее. Он прикрыл глаза, но не заснул, чутко вслушиваясь, не раздастся ли за окном уханье совы.
Варрава из Подлесья с удивлением наблюдал, как этот мужик просто говорит со своей совой и та, бездумная птица, его слушает.
— Поразительная птичка, хе-хе. И что, она прямо всё понимает?
Просьба закрыть дверь на замок имела под собой вполне весомые основания. Как минимум, тот факт, что гном мог из-за этого лишиться головы.
— Ой-вей, дурья моя башка!
Благо, торговец не был бы самим собой, если бы был дурачком. Просеменив от стола к двери за считанные секунды, Варрава, исторгая проклятья на всех известных языках, быстро покончил с хитрым механизмом. Вскоре, место у двери занял и один из шкафов. Попотеть пришлось не только Теодору, ведь за битый товар коротышке пришлось бы расплачиваться из своего же кармана.
Заинтересованность северянки не осталась незамеченной. В конце-концов, каждый мера белой стали стоил как минимум три-четыре меры золота, а с такими ценами на исходный материал особенно-то кинжалов не поделаешь.
— Оружейник наш, Бертольф! Я же должен себя как-то защищать. Мы, гномы, народец добрый, конечно, иногда даже слишком добрый. Да и воины из нас никудышные. Зато я до паха быстрее дотянусь! Будут эти дуболомы знать, как честных купцов убивать...
Южанин, тем временем, достал очередную склянку. Гном не имел представления, зачем понадобилось бы снадобье в такой момент, но он и не был алхимиком, чтобы что-то об этом знать.
— Около полуночи, наверное. Часов-то у меня нет.
К моменту, когда с дверью и расспросами было покончено, со второго этажа вернулся доктор с весьма странным вопросом. Конечно, развлечения какие-то были нужны, об этом знал каждый гном, но ситуация не очень располагала к праздным гуляньям.
— Да какие же у нас, купцов, истории? Сюда съездил, там поторговал, обратно приехал, тут поторговал... Скука одна, слушать. О, я знаю! Может, в картишки перекинемся? Айда к столу!
Неизвестно, что происходило в тот момент в седой голове торговца, но, находясь на волоске от гибели, от решил сыграть со своими телохранителями в карты. Благо, за домом всё ещё наблюдал Теодор, выставивший Элен в качестве безмолвного наблюдателя. Карты Варравы не шли ни в какое сравнение с плутовскими, в которые некоторым довелось сыграть ещё в Личенвайне, на них даже позолоченные каёмочки были. Впрочем, до умения предыдущего игрока гному было далековато, да настолько, что, выиграв десять ириев у северянки, он остался должен аж двадцать пять остальным. В конце-концов, от нервного напряжения, гном из Подлесья наклонился к сундуку у себя в ногах и извлёк оттуда резную трубку с табачным кисетом, после чего принялся раскуривать её от свечи. С переменным успехом.
Комната долго наполнялась густым дымом, от которого становилось тяжело в голове и немного клонило в сон.
— И-э-э-эх... — зевнул купец, потянувшись — Вы меня уж сберегите, а я немножечко посплю...
Оставив трубку дымить на столе в специальном держателе, гном упёрся затылком в спинку стула и захрапел.
Всё что смог предложить гном, так это партия в карты. Конечно Зигмунда нравилось это занятие – интересно и время летит быстрее. Но вечно играть не получилось бы просто потому что живые имеют свойство уставать. Что впрочем и произошло с гномом. А после владелец лавки раскурил довольно красивую трубку, из-за чего помещение буквально заволокло дымом. Дым не мешал лекарь ориентироваться в пространстве, а потому следующим что сделал неживой – осмотрел первый и второй этаж довольно простого домика попутно положив кольцо в коробочку, и взяв пару книжек с ближайшей полки. Разместиться Зигмунд решил как и раньше на самой верхней ступеньки лестницы, и найдя довольно удобную позу для чтения, погрузился в романы и рассказы которые попались медику.
В ответ на слова торговца северянка активно закивала головой. И было из-за чего! Белая сталь была очень дорогой, но эта цена была как-никак оправданной – именно изделия из этого материала совсем ничего не весили, будь это даже полный комплект лат со шлемом, и прорубали большую часть встреченных перед собою препятствий.
Рядом сидящий алхимик продолжал упорно игнорировать продемонстрированное гномом оружие. В южной голове крутилось совсем другие мысли, которые, видимо, как-то были связанны с ранее вытянутым янтарным зельем. Посидев ещё немного, мужчина откупорил склянку, приподнял её и прислонил к губам. Шипучая жидкость тут же вдарила в гортань и полностью покинула бутыль менее чем за три секунды. Покончив с питьём, парень убрал опустевший сосуд, растянулся на скамейке и… и засопел. Похоже, он уснул.
Северянка же предпочла присоединиться к общему веселью и также подошла к небольшому столу. Азартные игра, это же что-то очень интересное! Наверное… у девушки хоть и имелся с собой один полный комплект игральных карт, но даже это не отменяло того факта, что играла она весьма скверно. Настолько скверно, что в пух и прах проиграла первую игру и целый десяток серебряных момент. Наверное, только нежелание будить напарника и северная наглость помогла уломать гнома на ещё одну партию и позволила ни то что отыграться, но и выйти в плюс! Целый пятак момент являлся честным выигрышем.
Видя общий расход по различным делам: доктор отправился читать, гном уснул, а так и не игравший старик стоял на посту; девушка пожала плечами и вернулась на прежнее место. Плюхнувшись на лавку где уже растянулся алхимик, светловолосая приподнялся правую руку и пригладила ей правое плечо. Последовал тихий металлический звон…
Гвинфорская ночь — коварнейший противник, имеющий сильных союзников. Все разумные существа боятся того, чего не ведают, а тьма земель Пяти Домов скрывала в себе уйму опасностей. Маги, обученные коварным заклинаниям, шпики, снующие везде, где только можно, агенты, работающие сразу на несколько сторон конфликта, дуболомы, опьянённые жаждой наживы…
Ожидать можно было всего, что угодно. И каждая секунда могла стоить Варраве из Подлесья жизни. Быть может, гном заснул специально, чтобы не хватил удар. Свет двух лун Ассандора пока что был слишком ярким, чтобы надеяться на близость утра. Пока что.
Гнетущая тишина рисовала страшные картины. Наёмники сидели, как на иголках, готовясь к появлению целой орды врагов в любую секунду, но Элин так и ни разу не ухнула за эту ночь. За окном не промелькнула тень неприятеля, факел на стене дома не потух, даже стука в дверь не раздалось. Мир казался притихшим, готовящимся к чему-то нехорошему.
И вот, из Гнилья послышался громкий клёкот утренних петухов, на который так надеялись все ночные гости «Товаров от Варравы». Сам же гном из Подлесья всю ночь мирно спал, уронив подбородок на грудь, даже не ворочался. Похоже, наёмнички выполнили свою работу на славу.
Ожидать можно было всего, что угодно. И каждая секунда могла стоить Варраве из Подлесья жизни. Быть может, гном заснул специально, чтобы не хватил удар. Свет двух лун Ассандора пока что был слишком ярким, чтобы надеяться на близость утра. Пока что.
Гнетущая тишина рисовала страшные картины. Наёмники сидели, как на иголках, готовясь к появлению целой орды врагов в любую секунду, но Элин так и ни разу не ухнула за эту ночь. За окном не промелькнула тень неприятеля, факел на стене дома не потух, даже стука в дверь не раздалось. Мир казался притихшим, готовящимся к чему-то нехорошему.
И вот, из Гнилья послышался громкий клёкот утренних петухов, на который так надеялись все ночные гости «Товаров от Варравы». Сам же гном из Подлесья всю ночь мирно спал, уронив подбородок на грудь, даже не ворочался. Похоже, наёмнички выполнили свою работу на славу.
Пролежав большую часть ночи, вслушиваясь в тишину, ближе к утру Теодор все же уснул чутким неглубоким сном. Крик петухов разбудил его.
Лесник вскочил на ноги, сперва подумав, что это Элен подала знак, однако солнечный свет, падавший в комнату через окно дал ему понять, что он ошибся.
Первым дело мужчина приоткрыл ставни и коротко свистнул, призывая птицу обратно. Бдевшая всю ночь сова с ворчливым уханьем влетела через оконный проем и уселась на подоконнике, как бы осуждающе глядя на хозяина, оставившего ее без сна. Сам же он на это лишь улыбнулся уголками рта, ничего не сказав.
– Ну, ночь подошла к концу, дело сделано, – сказал он. – Пора выдвигаться, тебя ждут в поместье, Варавва.
Последнюю фразу Теодор сказал чуть громче, чтобы разбудить купца.
Ночь прошла без каких-либо приключений. Никто так и не пришёл, дабы оборвать жизнь несчастного коротышки и при этом подмять бока его охранникам. Но оно и к лучшему… или…
Растолкав спящего алхимика сонная северянка поднялась на ноги, пригладила невесть как вставшие дыбом волосы и протяжно зевнула. От одного этого зевка так и повеяло усталостью и холодом. Южанин же обошёлся без всех этих потяганий и сразу же поднялся на ноги, при этом поправляя съехавшую с груди лямку и невесть для чего поглаживая собственное лицо. Поравнявшись со светловолосой он слабо хмыкнул и дёрнул щекой – будто бы попытался улыбнуться, но потерпел в этом дело неописуемый провал.
— С меня жрачка в таверне – мужчина хлопнул рукой по плечу девушки. Та даже не шелохнулась, но при этом чуть ли не замурчала. — Что там с гномом? Никто ведь так и не приходил, а значит должен быть живым и здоров. Пойди глянь, а я пока…
Мужчина так и не договорил, он просто убрал ладонь с дружеского плеча и пошагал к столу. Достигнув необходимой мебели, мужчина наклонил голову и невесть для чего начал разглядывать покоящийся в трубке табак. Видимо, решил поинтересоваться в виде трав, или же ещё что-то.
Светловолосая предпочла послушаться напарника. Она в пару шагов достигла цель охраны и несколько раз его тыкнула.
— Вставай! – излишне громко «прогавкала» северянка.
Теперь, когда южанин оказался возле Варравы из Подлесья, он увидел нечто странное. Лицо гнома было белым, как снег, а его грудная клетка застыла на месте. Он был не в сознании, это точно, но теперь наёмников интересовал главный вопрос — "Мёртв ли он?". И алхимик решился проверить это, прикоснувшись к шее коротышки. Его кожа была холодна, словно торгаш лежал мёртвым всю ночь.
Теодору не потребовалось самому смотреть на купца, чтобы понять, что случилось. Действия северянки сказали ему все, что надо. Тем не менее, он спросил:
– Он жив? Эй, Зигмунд, можешь что-нибудь сделать?
Если гном не очнется, то у их четверки явно будут большие неприятности.
Результат осмотра травы позволил алхимику понять только одно – он ни понял совершенно нихуя. Подобные растения ему видеть ещё никогда не доводилось, и это его и заинтересовало. Бегло осмотревшись, мужчина пожал плечами, приподнял со стола кисет, раскрыл его и… и тут же затянул обратно, поскольку почувствовал, как что-то или же кто-то дёргает его за правую руку. Цепи звонко зазвенели, а руки самостоятельно упрятали хранилище трав в складки одежды.
— Что такое? – мужчина отряхнул руки и развернулся как ни в чём не бывало.
На глаза бродяги тут же попалась его напарница, которая с невесть откуда возникшим энтузиазмом тыкала указательным пальцем гнома прямиком в щёку. Бледная кожа забавно вдавливалась и возвращалась на прежнее место. Похоже, именно подобное и вызвало лёгкий смешок из уст девушки.
— Alistair! Alistair! Смотри ка-Гр-ой он бледный. Будто dauður.
Услышанная фраза заставила мужчину несколько поёжиться дёрнуть скулой. Всё-таки подобная новость звучит из рук вон плохо. Более того, спустя небольшой отрезок времени слова светловолосой подтвердил и рядом стоящий старик – вопрос «Он жив?» сильно намекал на это. Подойдя к гному и с интересом взглянув его, путешественник не оборачиваясь обратился к бродячему доктору.
— Зигмунд, может осмотрите его? Вдруг Вам удастся чем-нибудь помочь.
Тем временем северянка не прервала своё развлечение и продолжила с интересом тыкать пальцем в лицо коротышки.
Неживой тихо сидел на лестнице и читал рассказы. Первым попался совсем уж избитый рассказ о мучительной любви орчихи и гнома, потом был рассказ о бравом северянине который смог расколдовать русалку, и жить с ней всю оставшуюся жизнь. А последним был великолепная многотомовая эпопея про эльфа Олимудиэле, но в данный момент в руки врача попал только шестой том, а потому происходящее в книге казалось Зигмунда полнейшим бредом. Но вот спокойный марафон чтения книг прервался возгласами и словами напарников которые в данный момент столпились рядом с гномом. А после неживой услышал причину беспокойства напарников. Тот кого нужно было охранять, в данный момент очень сильно был похож на труп.
Зигмунд поднялся со ступеньки, взял рядом стоящую коробочку с кольцом и направился к гному. Дойдя до тела, неживой сразу выполнять то что просили сделать окружающие. А именно начал осмотр. Первичный осмотр дал важную информацию. Гном был мёртвым. Совсем мёртвым. Но даже при таком раскладе лекарь попробовал сделать что-то с помощью магии. Руки облачённые в перчатки ходили по лицу бедолаги и пытались вдохнуть в него жизнь с помощью магии.
— Он мёртв. Нету никакой реакции на мою магию, а потому я даже не буду пробовать вливать в него зелья. Обсалютно бесполезно. Но я могу узнать точнее почему он умер...—
Не дожидаясь и так ненужного ответа, лекарь спустил тело Варравы на пол и достал мешочек с инструментами, и приступил к процессу. Сначала ножницами разрезал одежду, освободив доступ к торсу, и внимательно стал осматривать, приговаривая то что видит.
— Ну... Кожа бледная, и слишком мягкая... Глаза закатились, на губах язвы... Есть догадки но нужно...—
Врач не стал договариваться, а просто принялся за свою работу. В тусклом свете мелькнул нож, который в скором времени стал разрезать кожу и мясо на брюхе и груди гнома. Через пару минут перед окружающими предстал весь "Внутренний мир" ныне мёртвого купца, в который Зигмунд неспеша погрузил своей руки, а после стал изучать периодически зачем то Дакая и кривая сам себе. Через примерно пятнадцать минут лекарь "закрыл" гнома и повернулся к остальным.
— Ну... Его отравили. Похоже в том что он курил был яд ricineum. Такой есть в семенах клещевины. Но от него не умирают так резко, уж точно. Может за недельку, даже учитывая рост и вес он бы умер только. А это значит что яд тот усилили. Чем? Не знаю. Но не советывал бы я вам курить то же самое что курил он.—
Договорив, неживой поднялся с колен и осмотрел остальных.
— Что делать будем? У нас был один живой гном, теперь одна гномья потрашённая тушка. Я думаю тот аристократ не будет рад такому превращению.—
Зигмунд поднялся со ступеньки, взял рядом стоящую коробочку с кольцом и направился к гному. Дойдя до тела, неживой сразу выполнять то что просили сделать окружающие. А именно начал осмотр. Первичный осмотр дал важную информацию. Гном был мёртвым. Совсем мёртвым. Но даже при таком раскладе лекарь попробовал сделать что-то с помощью магии. Руки облачённые в перчатки ходили по лицу бедолаги и пытались вдохнуть в него жизнь с помощью магии.
— Он мёртв. Нету никакой реакции на мою магию, а потому я даже не буду пробовать вливать в него зелья. Обсалютно бесполезно. Но я могу узнать точнее почему он умер...—
Не дожидаясь и так ненужного ответа, лекарь спустил тело Варравы на пол и достал мешочек с инструментами, и приступил к процессу. Сначала ножницами разрезал одежду, освободив доступ к торсу, и внимательно стал осматривать, приговаривая то что видит.
— Ну... Кожа бледная, и слишком мягкая... Глаза закатились, на губах язвы... Есть догадки но нужно...—
Врач не стал договариваться, а просто принялся за свою работу. В тусклом свете мелькнул нож, который в скором времени стал разрезать кожу и мясо на брюхе и груди гнома. Через пару минут перед окружающими предстал весь "Внутренний мир" ныне мёртвого купца, в который Зигмунд неспеша погрузил своей руки, а после стал изучать периодически зачем то Дакая и кривая сам себе. Через примерно пятнадцать минут лекарь "закрыл" гнома и повернулся к остальным.
— Ну... Его отравили. Похоже в том что он курил был яд ricineum. Такой есть в семенах клещевины. Но от него не умирают так резко, уж точно. Может за недельку, даже учитывая рост и вес он бы умер только. А это значит что яд тот усилили. Чем? Не знаю. Но не советывал бы я вам курить то же самое что курил он.—
Договорив, неживой поднялся с колен и осмотрел остальных.
— Что делать будем? У нас был один живой гном, теперь одна гномья потрашённая тушка. Я думаю тот аристократ не будет рад такому превращению.—
Теодор напряженно следил за действиями Зигмунда, оперевшись руками на прилавок. Вердикт доктора о смерти гнома вызвал у него лишь тяжелый вздох.
Оставшееся время проведения вскрытия он размышлял о том, как их группке избежать последствий их провала. Ну, или по крайней мере остаться в живых.
– Не думаю, что бежать из города – хорошая идея, – проговорил лесник, когда Зигмунд закончил. – Для этого аристократишки ничего не стоит объявить нас в розыск. Мы смогли бы успеть добраться до лесов и скрыться в них, однако тогда в Гвинфоре никому из нас уже никогда рады не будут, – мужчина некоторое время помолчал, почесывая бороду. – Предлагаю пойти в поместье и рассказать этому придурку, как все было на самом деле. Вряд ли он прикажет нас арестовать, однако отпустить просто так тоже не сможет. Скорее всего придется выполнить для него еще какую-нибудь работенку, зато после этого мы будем чисты.
Лесник слегка кашлянул и замолчал. Все, что он сказал было чистой правдой, однако его больше волновало то, чтобы аристократ не пустил слухов о прибывании Теодора в Гвинфоре. Вот тогда у него действительно были бы неприятности.
Как только девушка покончила со столь незамысловатым развлечением, её лицо тут же исказилось несколько в ехидно-жадной улыбке. Пройдясь вдоль одежд коротышки и остановившись на его поясе, светловолосая пожала плечами и ухватилась за небольшой ремешок. Пара секунд копошения сменилась радостным «гавкающим»-возгласом и маленькими ножнами в руках. Отойдя от тела и позволив доктору приступить к работе, северянка вытянула клинок из его хранилища и начала его тщательно разглядывать.
— Ты чего это делаешь? – алхимик подошел к напарнице и с интересом взглянул на белоснежное лезвие. — А… этот клинок красивый, да.
Светлоголовая лишь что-то промычала, повернула остриё и наклонила голову. Бледные пальцы поочередно пробегали как вдоль рукояти, так и вдоль самого лезвия, тщательно ощупывая их и будто проверяя на прочность.
— Нож смотреть – она наклонила голову на другой бок. — Не верю, что кто-то продал белый сталь коротышке. Слишком дорого для него. Наверняка перековка.
Покончив с беседой, алхимик несколько раз кивнул и отошёл в сторону. Доктор уже покончил со вскрытием и теперь стоял с окровавленными перчатками близь мёртвого гнома. Некая часть внутреннего мира коротышки уже растеклась по деревянному полу, окрашивая его в не многозначный багровый цвет.
— Старик прав – нам действительно нужно идти к вельможе. Вот только, меня несколько смущает устроенное вскрытие. Оно… оно наверняка вызовет лишние вопросы у тех, кого пошлют на проверку или на опись имущества. Всё это выглядит так, будто бы его погубило совсем ни это – мужчина вытянул из кармана ранее присвоенный кисет, подбросил его и поймал. — Они могут предположить, будто это именно мы подрезали коротышку. Причём сделали мы это столь… столь изощрённым способом.
Замолкнувший бродяга подошёл к одному из стеллажей с товарами. Он невесть для чего начал поднимать и разглядывать некоторые предметы, будто бы стараясь увидеть в них некую истину.
— Эй! Сходи и осмотри стол гнома. Найдёшь любые бумаги – тащи ко мне.
Северянка предпочла послушать напарника и с вытянутым кинжалом пошагала к ранее упомянутому столу.
— Возможно, гнома убили из-за того что он знал то, что не должен был знать. Или же он владел чем-то, чем не должен был владеть: будь-то какой-то предмет или бумаги. Порой, именно бумаги важней всего остального… особенно в Гвинфоре – покончив с бубнежом себе же под нос, мужчина начал бродить вдоль помещения, стараясь найти невесть что. — Не удивлюсь, если нас просто подставили: наверняка, богатею нужно было избавиться от гнома, а мы идеально подходим на роль козлов отпущения. Особенно после вскрытия.
Продолжая осматривать комнату с трупом, мужчина обернулся и кивнул по направлению второго этажа.
— Зигмунд, Вы ведь были на втором этаже, да? Там случаем нет ничего интересного? Например схрона под кроватью или же сильно выделяющийся доски?
— Ну да. Бежать правда бессмысленно, а потому остаться только вернуться и всё доложить.—
Доктор говорил это с поднятыми к потолку руками, а после поочерёдно посмотрел на правую, и левую руку.
— Есть у кого вода? Перчатки промыть. И да я был на втором этаже, но ничего такого я не нашёл. Впрочем я и не искал именно то что вы говорите, так просто осмотрел, чтоб понимать что где. Можете перепроверить.—
Теодор молча достал из лежащей на лавке сумы флягу с водой и бросил ее Зигмунду.
– А стоит ли нам знать, за что этот коротышка поплатился головой? – обратился он к южанину. – Если он знал что-то, что знать не должен был, то будет лучше, если мы этого знать не будем. Лично мне плевать с самой высокой колокольни Пеллады на разборки местных бандитов, – лесник помолчал, раздумывая. – А впрочем, главное положить все бумаги и прочие улики на место. Если не подавать виду, что мы что-то знаем, то все будет в порядке. Однако надо торопиться, тот индюк сказал быть в поместье на рассвете, а мы уже и так задержались.
Поиски и осмотр ножа увенчались абсолютным успехом. Клинок действительно был выкован из первоклассной белой стали, которой можно было ни то что нарезать людей, но и делить камни с металлом на тоненькие листья. Дорогостоящее оружие упрятано девушкой за собственную пазуху. Достигнув стола и немного побродив по его отделениям, северянка набрала целую гору разномастных листков, которые были изощрены различными непонятными ей письменами. Ни одно слово так и не было прочитано. Тяжело вздохнув, девушка развернулась и пошагала к алхимику, который невесть для чего вооружился мешком и бродил от одного стеллажа к другому.
Подойдя к ближайшему стеллажу, мужчина с интересом начал разглядывать его содержимое. Были найдены различные одежды для бедняков, будь то ботинки-лапти и рубахи, различные снадобья и всяческие книги. Именно последняя категория и привлекла внимание бродяги. В заранее взятый мешок тут же полетели молитвенник, книга с описанием болезней и их лечением и священное писание Пелагиуса - Liberium Sanctum.
Второй стеллаж оказался менее полезным: куча горшков, ваз, детские игрушки, угольные утюги, различные вывески и здоровенная катушка с бечёвкой – путешественнику всё это бесполезно.
Третий стеллаж оказался наполнен различными книгами: романы и рассказы, в основном переписанные с других язык, какие-то сочинения и, что наиболее интересно, множество словарей северного, эльфийского и дворфийского. Последние трое полетели в мешок в единичном экземпляре.
Четвёртый и пятый стеллаж, прилегшие к противоположной входу стене, ни оказались наполнены чем-то интересным: дорогие ткани, одежды, шёлковые верёвки, подсвечники и украшения с маленькими предметами интерьера. Всё это, конечно, красиво и притягательно, но совершенно бесполезно.
Покончив с обворовыванием стеллажей, мужчина услышал знакомое уху «гавкающие» южно-северное шипение. Развернувшись, бродяга взглянул на протянутую ему кучу бумаг. Ну что тут делать? Сам попросил их принести, значит сам сиди и расхлёбывай. Переняв листки, бродяга принялся с интересом вчитываться в них. Куча торговых контрактов, куча прошений на въезды, разрешения на торговлю во множестве окрестных городов, послания с требованиям вернуть долги и два письма: одно для дочери по имени Сара, а другое для некой Аллы написанное на неизвестном языке. Поводив челюстью, парень упрятал непонятное для него письмо и начал вчитываться во второе. Он даже не заметил невесть откуда выпавший кошель из дублённой кожи со звенящим содержимым. Северянка заметила.
Покончив с чтением, странник вернул ненужные письма и послания обратно на стол. Вскоре, он стянул с пояса ранее присвоенный мешок, раскрыл его и начал возвращать некоторые утянутые вещи на прежние места: книга связанная с болезнями с молитвенником отправились в первый стеллаж, словари эльфийского, дворфийского и северного снова оказались в четвёртом шкафу. Примерно вот так число находок резко сократилось до священного писания и до непонятного письма.
Поднявшая кошель северянка раскрыла его и взглянула на содержимое. Она не знала, сколько именно монет там было, но определённо могла ответить – много.
— А зачем их мыть? – светловолосая затянула кошель и упрятала его в один из карманов. — Здесь вон сколько одежды. Перчатка, наверно, есть – бери.
Старик был прав – они задерживались и им действительно не следовало чего-то знать. Подойдя к по-прежнему сидящему мертвецу, южанин поправил волосы и вытащил откуда-то из рукава оранжевую монетку. Повертев кружок в пальцах, он тут же приподнял его и невесть для чего продемонстрировал мертвецу.
— Да, пожалуй ты прав. Кто-то видел куда этот коротышка упрятал ключ? Нам всё-таки надо будет отпереть дверь и потом закрыть её. Не хватало ещё, чтобы простой люд ненароком зашёл сюда – немного подумав, мужчина свесил свободную руку и вытянул с её помощью ранее припрятанное письмо. — Эй, подойди сюда!
На подобную реплику отреагировала светловолосая. Девушка подошла к бродяге, выслушала его шипящую речь и переняла письмо. Постояв несколько секунд на месте, она развернулась и пошагала к столу – послание вернулось на прежнее место.
— Интересно мне было – постарался объяснится путешественник. — Письмо было адресовано некой Алле и написано оно были ни на общем, ни на эльфийском, ни на северном, ни на тролльсоком и ни на демоническом… наверное, дворфийский или ещё Шаркающий знает какой.
– Поскольку купчишка был гномом, то логично предположить, что письмо написано на дворфийском, – проговорил Теодор, подходя к сидевшему на стуле трупу. – Наверняка послание жене, а может и любовнице.
Прощупав карманы коротышки, лесник нашел то, что искал: ключ от двери. Сделав это, он подошел ко все еще загораживающему проход стеллажу и, слегка покряхтев, отодвинул его в сторону.
Вскоре дверной замок щелкнул, и дверь была открыта.
– Ну, в путь, – сказал мужчина. Элен, не дожидаясь команды слетела с подоконника и заняла свое место на плече хозяина.
Обратный путь в поместье выдался одновременно и лёгким, и тяжёлым. Стражи пропустили наёмничков в район богатеев без вопросов, один даже почти незаметно подмигнул, будто бы знал о происходящем из первых уст и теперь всячески старался выслужиться перед тем, кто пойдёт на поклон к верхам. Такие маленькие события были обычным делом в Гвинфоре, где никогда не знаешь, кто спасёт тебе жизнь. А может, и не спасёт. Тяжесть же пути заключалась в неизвестности, в тянущем внизу живота волнении. В головах горе-телохранителей витали недобрые мысли о том, что их жизнь и свобода теперь целиком зависят от настроения и общего самочувствия заносчивого вельможи.
Наступало утро, солнцу оставалось проделать долгую дорогу до полудня. Петухи Гнилья наконец-то заткнулись, перестав оглашать окрестности пронзительными визгами. Периодически на узких улочках встречались горожане, спешащие по своим делам ни свет, ни заря. Угрожающие своей тишиной, шпили башен поместья витали в красном от утренней зари небе. Пока что, только витали.
Перейти от пристанищу богачей к родовому замку Грансго — всего-то две дюжины шагов, но именно они стали самым сложным препятствием. Стражники у моста были настолько вымотаны ночным дежурством, что даже не подёрнулись, когда мимо них прошло четыре посторонних человека. Зато те, что стояли с другой стороны, отнюдь не располагали к дружелюбию.
— Вы чего здесь забыли, бродяги? — зычно выпалил один из них, опуская арбалет на руки.
Ответ прозвучал от южанина. Он решил сказать то, что услышал в "Уюте и Покое" от аристократа, ту самую странную фразочку про птиц, надеясь, что хорошая память принесёт свои плоды. И он не прогадал.
— Ась? А, эт вы! Обождите-ка...
Местный заступник мира и порядка ненадолго скрылся за раскрытыми настежь воротами, а затем появился и, как ни в чём не бывало, окликнул странников:
— Дуйте внутрь, там ждут.
В пространстве за второй решёткой, у небольшого стола из простецкой липы, сидел тот самый гвинфорец, поручивший жизнь Варравы из Подлесья кучке приблуд. В ярком свете свежего факела, он клевал носом над какой-то книжонкой, по размерам не больше ладони. Заметив своих работников, вельможа грузно поднял голову и окинул четвёрку тем взглядом, который обычно проявляется у людей, не спавших одну или две ночи. В его зрачках клокотала дикая смесь из интереса, усталости, обеспокоенности и раздражения.
— Ну, как там наш коротышка? Кого за ним прислали?
Лекарь вышел вперёд остальных и заговорил. Голос был спокойный, и размеренный.
— Варрава мёртв, никто не приходил. Точнее отравлен. Ещё точнее взяли яд из клещевины. Но фокус в том что добавили этот яд в табак что он курил, при этом чем-то очень сильно усилив яд, так как умер он похоже почти мгновенно. Узнал я это проведя вскрытие на месте. —
Теодор слегка прикрыл глаза и глубоко вздохнул, когда Зигмунд без предисловий высказал всю информацию. Такой подход был явно не самым разумным, но теперь поделать было уже нечего.
– По сути, он был убит ещё до того, как мы пришли в его дом, – сказал он поеду чем вельможа успел что-либо сказать или отдать какой-либо приказ. – Он был убит как только получил этот табак. Мы ничего не могли поделать, однако можем попытаться выйти на след убийц.
Леснику было противно выделываться перед этим надутым индюком, однако он был в позиции силы, а на кону стояли шкуры их четвёрки.
Слова Зигмунда после фразы "Варрава мёртв" остались неуслышанными, как и Теодора. Оправдания, конечно, служили утешением в печали, но никак не избавляли от вины за содеянное. Особенно когда речь шла о работе на прислужника одного из Домов, силы, с которой считались не только в Гвинфоре.
— Чего?! — воскликнул вельможа, подрываясь с кривой табуретки. От сонливости в нём не осталось и следа — Что?! Как?!
Холёные кулачки гвинфорца побелели от приложенной силы. Судя по всему, вельможа неистовствовал. Впрочем, ярость быстро сменилась хищническим оскалом.
— Эй, лоботрясы, все сюда!
Место встречи между двумя воротами было выбрано не случайно. Позади оказалось два отряда стражников, да ещё и целый город в придачу. Впереди ждал внутренний двор поместья и было бы отменнейшей глупостью предположить, что там не будет никого, кто не сумеет помешать беглецам. Наёмники оказались в ловушке, пришли своими же ногами под висельное дерево. Спереди и сзади замелькали кованные шапели стражников, торопящихся выполнять приказ.
— Упустите этих гадов — вместо них на плаху пойдёте! — он брезгливо ткнул пальцем в сторону четвёрки.
Вельможа быстро пошагал куда-то вглубь родового гнезда Грансго. Стук его каблуков ещё долго не стихал в ушах.
Стражники не стали утруждать себя лишними хлопотами. Не их дело, разбираться, кто же тут прав, а кто — не очень. Оба выхода оказались закрыты стальными фигурами, выставившими алебарды и копья перед собой. Любая попытка штурма могла бы обернуться кровавой бойней, в которой у горе-работничков не было и единого шанса на спасение.
— К стене! — заревел один из них, пожилой мужчина с квадратной бляхой, на которой был отчеканен меч.
— Да, к стене! К стене! — вторили ему остальные.
— Сука, только дёрнитесь!
Ситуация приняла крайне скверный оборот. Разъяренный вельможа призвал множество стражников и отдал им чёткий приказ: поймать провинившуюся группу. Местные блюстители закона и правопорядка тут же заполонили две стороны своеобразного туннеля, запирая отряд и не позволяя ему беспрепятственно выйти. Каждый из воителей был одет в красивые доспехи и каждый из них был вооружён тяжкой алебардой – всё это делало путь к отступлению практически невозможным.
Покончив с осмотром, алхимик потянулся правой рукой к зельям. Остановил его «гавк» северянки, сменившийся кивков в сторону владельцев алебард. И действительно, стражников было слишком много и далеко не факт, что их может напугать демонстрация эффекта какого-либо из эликсиров. Выбора нет – придётся выполнять.
Подойдя к стене двойня путешественников начала вглядываться в стражников. Конечно, в этом действии не было хоть какого-то смысла, но всё же…
Теодор тихо выругался себе под нос. В сложившейся ситуация уже ничего нельзя было поделать. Возможно, его расчет был неверен и им все же стоило бежать в леса.
Элен взволнованно заухала, почувствовав, что их дела плохи, однако лесник шикнул на нее, после чего медленно отступил к стене.
– Если нас схватят, лети прочь отсюда, – тихим шепотом сказал он своей птице. – Не улетай далеко от замка, пока я буду тут. Найдешь меня, когда я выйду на свободу.
Сова возмущенно заухала, однако мужчина шикнул на нее, положив конец всем возражениям.
Наёмники не имели другого выбора, кроме как подчиниться руке гвинфорского закона и терпеливо выждать момента решения, находясь в считанных локтях от леденящего дыхания смерти. Стоило четвёрке подойти к стене, как их окончательно окружили, взяв в полукольцо алебард. Впрочем, не послушаться изначального приказа было сущим бы безумием.
Ожидание выдалось долгим. Судя по всему, вельможа обсуждал вопрос мёртвого Варравы с кем-то важным, наверняка впав в немилость вышестоящей шишки из-за ранней побудки. Догадки можно было строить сколько угодно, но, учитывая специфику судов в Гвинфоре, рассчитывать стоило на всё, что угодно.
Прошло около получаса стояния у стены возле ворот. Стражники ни на секунду не отводили глаз от горе-наёмников. Оно и понятно, ведь потерять должность постового у поместья, где обычно не приходилось рисковать жизнью и ловить всякое ворьё, никому не хотелось.
Когда из внутреннего двора послышались шаги, с тем же размеренным стуком новёхоньких каблуков, стало понятно, что судьба разрозненной четвёрки вот-вот решится.
Вскоре, появился и сам дворянин. В руках он нёс пергаментный лист, испещрённый чернильными письменами. Одна небрежная отмашка — и стражи спешно разбежались по своим постам, оставив вельможу и приблуд наедине.
— Вам чертовски повезло, я похлопотал за вас. Мне этого делать не стоило, но, если не будете дурить, то вас даже на каторгу не отправят. Может быть. — поджав губы, он передал документ в руки Теодору, стоявшему ближе всего.
Подождав, пока известная в узких кругах персона прочитает написанное, вельможа поднял голову к проявившемуся на сером небе солнцу, устало потирая мешки под глазами.
— Надеюсь, мне не надо уточнять, для каких целей вам надо идти в ту часовню?
Зигмунд молча наблюдал за происходящим вокруг. Вот группу обступили стражники с копьями на перевес. Повернув голову направо, лекарь чуть не проткнул длинный нос у маски об выставленное копьё, от чего слабо ойкнул. Но после пришлось встать рядом со стеной к остальным. Руки неживой решил не поднимать, ведь что мог сделать просто старый доктор? Но вот вельможа вернулся обратно и отдал какой-то пергамент Теодору. Зигмунд решил тоже прочитать что там было написано, а потому дошёл до спины лесника, и прямо через плечо стал изучать написанное. Больше всего в текста, лекаря пугало слово "святилище". Таким, как Зигмунд, в святые места дорога закрыта.
— Кхм... А когда мы там отправляемся?
— Кхм... А когда мы там отправляемся?
Свободного пространства для манёвров становилось всё меньше. Как только обвинённая во всех возможных злодеяниях группа встала к стене, блюстители местных законов и защитники некогда установленного порядка, вооружённые алебардами и одетые в доспехи, тут же подались вперёд, окружая несчастных и зажимая их в полукруге. Острые наконечники чуть ли не впивались в шеи несчастных – ни так повернёшь голову и уже обрекаешь себя на распоротое горло.
Время всё утекало и утекало, а вельможа всё никак не возвращался. В голове уже начали всплывать не совсем радостные мысли. Ощетинившиеся стражники лишь продолжали действовать на нервы: удерживали древко орудий и прожигали яростно-злобным взглядом задержанную группу. Вскоре всё это закончилось. Вернувшийся из внутреннего двора вельможа подал лишь одну лёгкую отмашку, и вся столпившиеся орава стражников тут же разбежалась по постам. Сам же богатей предпочёл передать Теодору некое послание. К сожалению, угрюмый старик решил не зачитывать письмо в слух и просто развернул его для демонстрации всем остальным.
Подойдя к плечу старика и встав на противоположной стороне от бродячего доктора, алхимик принялся вчитываться в темные строчки текста. В случае северянки всё было несколько иначе: она облокотилась спиной об стену и сложила крест на крест руки на собственной груди. В конце-то концов, зачем смотреть на непонятные тебе символы, смысл которых ты даже и не знаешь? Вот именно – незачем.
— Желательно уточнить – в голове алхимика уже всплыли мысли о завуалированном требовании об избавлении от несчастного святого, но всё-таки не помешало убедиться в этом.
На слова Зигмунда предпочла ответить светловолосая девушка. Пригладив бело-голубые волосы и наконец отлипнув от стены, северянка подошла ко всем остальным.
— Fara сейчас. Е-гщ-о светло и зачем тр-р-атить tíminn?
Теодор хмуро изучал переданный ему документ.
~Ну, могло быть и хуже... – подумал он, дойдя до части с описанием приговора.
По крайней мере теперь у них будет возможность сбежать, если ситуация начнет накаляться.
–Нет, не нужно, – проговорил лесник, сворачивая и пряча в суму пергамент, после чего повернулся к спутникам и пояснил: – Там будет ждать информатор, который введет в курс дела.
Договорив, мужчина вновь повернулся к аристократу.
– Ну что, Ричард Бертолли фон Рограу, мы можем идти?
Вопрос южанина, которого быть не должно, заставил вельможу подёрнуться и картинно воздеть руки к небу.
— О, Пелагиус, на что я рассчитывал, поручая тонкую работу этим остолопам?! Им же только дрова рубить!
На счастье, вопрошания небес закончились чрезвычайно быстро, сменившись ледяным презрением. Гвинфорец взглянул на алхимика так, как обычно учитель глядит на нерадивого ученика.
— Монах-отшельник. Живёт в уединении. Имеет крышу над головой. Пользуется почётом мужичья. — арстократ говорил отдельными фразами, постоянно делая паузы, будто бы давая нерадивому собеседнику время на обдумывание — И беглец, ищущий пристанища для заблудшей души. Ищущий быстро, ведь одна из ножек работает кое-как. Стейнский сапог в умелых руках творит настоящие чудеса. Не смекаешь, совсем ничего?
Когда заговорил лесник, вельможа принялся делать вид, что его крайне заинтересовало состояние своих ногтей. Выглядело это так, будто бы гвинфорец знатных кровей всю ночь работал по уши в саже, а не читал книгу, и теперь пытался привести себя в порядок.
— Всё-таки, хватку ты потерял. Надо мне раскрывать своих шпиков? Сами справитесь.
Огрызаться в ситуации, когда пику только-только отставили от горла — не лучшая идея. Впрочем, старик знал себе меру и не переходил черту дозволенного в таких вещах.
— Скатертью дорожка, Гримвальд. — незнакомое наименование Теодора не могло остаться без внимания со стороны его товарищей по несчастью.
Звук собственного второго имени резанул по уху Теодора: уж очень долго он не слышал, чтобы кто-то так называл его, однако лесник не подал виду.
Напоследок бросив на Бертолли презрительный взгляд, он зашагал по мосту обратно в город. Ступив со скрипучих досок обратно на землю, мужчина осведомился у стоявшего рядом стражника, в какой стороне дорога на Ирлихтовый Бор.
– Ну, если никому ничего не надо купить, то в путь, – сказал он спутникам.
Услышав незнакомое имя знакомого человека, Зигмунд встал прямо перед Теодором, и стал смотреть ему в глаза, во взгляде читалось разочарование. Голос лекаря стал сухим и официальным.
— Значит Гримвальд? Впрочем не важно. Важнее то что за такое время, пока мы с тобой работаем, ты так и не сказал своего настоящего имени.
Поговорив это, лекарь двинулся в сторону от поместья, но сделав пару шагов остановился.
— Вы идёте?
В ответ на вскинутые вельможей руки южанин также приподнял голову. Небо было ярко-голубым, не было ни одного облака, а яркое солнце так и желало выпечь глаза. Видимо, мужчина старался найти необходимый для него ответ, но само это действие уже было обреченно на провал.
— Вряд ли Пелагиус Вас слышит – мужчина выдержал небольшую паузу. — Эх… лучше бы действительно дерево рубил – он наконец-то опустил голову. — Так хоть не пришлось бы напрасно тратить ночь, а затем стоять здесь.
В ответ на разговор о каком-то монахе-отшельнике, живущем в уединении и почитаемым мужичьём, алхимик пожал плечами. Похоже, бродяга совершенно не понимал-то, о чём говорит вельможа.
— Это у Вас в Гвинфоре поговорки какие-то? Извиняюсь – не понимаю.
— Хватит говорить – тут уже в дело вступила северянка, которая с силой оттянула бродягу от вельможи. — Старик хочет fara… и правильно делает.
В ответ на эту реплику алхимик медленно качнул головой и постарался отойти в сторону. Светловолосая дернула с силой и от души: рука болезненно заныла и свесилась, а потревоженные цепочки зазвенели.
— И-Г-дём-идём! – послышалось «гавканье»
Брови Теодора чуть приподнялись, выражая его удивление. Неживой бродячий лекарь, чей возраст превышает несколько сотен лет... Обиделся на него?
– Гримвальд – это моя фамилия, – проговорил он. – Теодор – имя. Фамилия связывает меня с прошлым. К тому же, довольно многие слышали о Гримвальде, а вот о Теодоре – единицы.
Объяснившись с Зигмундом, лесник зашагал за ним.
Услышав слова Теодора, лекарь остановился и медленно приложил руку к "лицу" маски, стараясь таким образом скрыть покрасневшее лицо, что было видно за окулярами. Даже по голосу можно было понять, насколько сейчас был смущён неживой.
— Ага... То есть Гримвальд это твоя фамилия? Я думал что это твоё "настоящее" имя... Кхм... Ты это... Не держи на меня зла, ладно? Сам понимаешь, старый уже, соображаю плохо... —
Немного подумав неживой отпустил своё "лицо" и двинулся вперёд.
Нанимать заново людей, неспособных выполнить даже простую работу, на должность следопытов, чтобы поймать убийцу и одновременно чародея — сущее безумие. Быть может, вельможа ненадолго лишился рассудка, а может быть, всё это было частью какого-то плана. Но какие цели преследуют барон и его подчинённые, имеющие почти что неограниченную власть в своих владениях? Оставалось разве что гадать, надеясь, что, когда всё закончится, от четвёрки странников не избавятся, как он ненужного и даже лишнего мусора, как обычно бывает в политических играх. По миру ходит пелладская пословица: «То, что доступно богу, недоступно червю.». И именно сейчас, объединённые одной бедой, странники поняли смысл этих слов целиком.
Стражник, у которого лесник спросил дорогу, был среди тех, кто выполнял приказ Ричарда. От былой неприязни, с которой он держал пику, в нём не осталось и следа.
— Ась? В Ирлихтов бор захотели? Вы лучше не ходите, место скверное там. Аж форт у подлеска выстроили, шобы нечисть всякая не вылезла.
Однако Теодор остался непоколебим, настаивая на необходимости пойти туда.
— По развилкам идите. К западу клонитесь, по метке «Прилесьев форт». Эт если читать учёны, хы.
После весьма короткого и не очень доброжелательного совета, было решено отправиться к монаху. Не все, особенно южане, понимали, в чём состоит цель этого похода, кроме номинального благословения. Этот вопрос вызвал жаркие споры, в ходе которых, совместными мозговыми усилиями Зигмунда и новоявленного Гримвальда, удалось понять, что дело обстояло не совсем в религиозных формальностях.
Перед посещением монаха, договорились заглянуть в Межпуть, чтобы поспрашивать у мужичья про «святого Йохана». Всегда полезно знать больше.
Пересечь Рограу от поместья до Гнилья — всего-ничего, не больше получаса времени. Улицы заметно похорошели, наполнились городской суетой. В обыденной суматохе, никто толком и не обратил внимания на очередных путников. Разве что стражи недобро посматривали.
У ворот, на удивление, было уже не так людно. Раннее утро — не лучшее время для прибытия караванов, обычно они приезжали либо днём, либо поздней ночью, наполняя корчмы звоном монет, так что врата, в отличии от первого прохождения сквозь них, не послужили весомой преградой.
https://youtu.be/ntCr4y6rqG0?t=28m8s
Затем последовала долгая дорога. Солнце ярко светило в посеревшем небе, облачившем Ассандор в траурный саван. Конечно, земли Гвинфора не шли ни в какое сравнение с безрадостным Личенвайном, где улыбка чаще всего была признаком сумасшествия, но неприятное ощущение оставалось. Многие крестьянские дети прекрасно знали это чувство, когда в пасмурную погоду приходится сидеть в избе, тоскливо поглядывая на небо, пока взрослые заносили дрова в сарай, затаскивали скот под крышу и всячески старались сберечь то, что у них было.
Несмотря на плохую погоду, дорога до Межпути выдалась чрезвычайно быстрой. Даже Зигмунд, неспособный ввиду многих обстоятельств двигаться так же быстро, как соратники, ощутил, что ноги будто сами несли его подальше от Рограу, вдоль придорожных указателей, на которых красовались грубые надписи.
Даже по виду этой деревни можно было сказать, что она находится возле города. Вид ровных домиков, кое-где даже каменных, внушал какое-то спокойствие, некоторым даже напоминал о детстве, о светлых воспоминаниях давних времён. Зелёные луга вокруг не шли ни в какое сравнение с личенвайнской пустошью. Тут явно работала рука человека, причём работала регулярно и с завидным усердием.
Ещё находясь на дороге, проходящей сквозь небольшую рощицу, наёмники заметили, как к ним двигались две фигуры. Одна большая, явно человеческая, в замызганной одежде крестьянина, а другая — маленькая и розовая. Вскоре, мужик поравнялся с отрядом, упёр вилы в землю и схватил свинью подмышкой.
— Денёк в радость, путники!
Пробегавшая неподалёку ребятня громко смеялась и тыкала пальцем в мужчину, периодически перешёптываясь, когда глядела на приблуд. В ответ, крестьянин потрясывал свободным кулаком.
— Ух, холера… Это… Я чаво к вам пошёл-то... У меня, вона, бяда приключилась. Старуха у нас в дяревне живёт, та ещё ведьма. Я ей разок соли-то не дал, так она Марфу, жёнку мою, в свинью обратила! Ни в какую, сталбыть, не хочет обратно… Разобращать. Да, Марфёнушка? Скажи хоть им!
В ответ на просьбу, свинья, называемая крестьянином Марфой, утвердительно хрюкнула.
— Ну как, подсобите в бяде? У мяня в закромах кой-чё найдётся, уж кой-как отпотчевать вас смогу!
Стражник, у которого лесник спросил дорогу, был среди тех, кто выполнял приказ Ричарда. От былой неприязни, с которой он держал пику, в нём не осталось и следа.
— Ась? В Ирлихтов бор захотели? Вы лучше не ходите, место скверное там. Аж форт у подлеска выстроили, шобы нечисть всякая не вылезла.
Однако Теодор остался непоколебим, настаивая на необходимости пойти туда.
— По развилкам идите. К западу клонитесь, по метке «Прилесьев форт». Эт если читать учёны, хы.
После весьма короткого и не очень доброжелательного совета, было решено отправиться к монаху. Не все, особенно южане, понимали, в чём состоит цель этого похода, кроме номинального благословения. Этот вопрос вызвал жаркие споры, в ходе которых, совместными мозговыми усилиями Зигмунда и новоявленного Гримвальда, удалось понять, что дело обстояло не совсем в религиозных формальностях.
Перед посещением монаха, договорились заглянуть в Межпуть, чтобы поспрашивать у мужичья про «святого Йохана». Всегда полезно знать больше.
Пересечь Рограу от поместья до Гнилья — всего-ничего, не больше получаса времени. Улицы заметно похорошели, наполнились городской суетой. В обыденной суматохе, никто толком и не обратил внимания на очередных путников. Разве что стражи недобро посматривали.
У ворот, на удивление, было уже не так людно. Раннее утро — не лучшее время для прибытия караванов, обычно они приезжали либо днём, либо поздней ночью, наполняя корчмы звоном монет, так что врата, в отличии от первого прохождения сквозь них, не послужили весомой преградой.
https://youtu.be/ntCr4y6rqG0?t=28m8s
Затем последовала долгая дорога. Солнце ярко светило в посеревшем небе, облачившем Ассандор в траурный саван. Конечно, земли Гвинфора не шли ни в какое сравнение с безрадостным Личенвайном, где улыбка чаще всего была признаком сумасшествия, но неприятное ощущение оставалось. Многие крестьянские дети прекрасно знали это чувство, когда в пасмурную погоду приходится сидеть в избе, тоскливо поглядывая на небо, пока взрослые заносили дрова в сарай, затаскивали скот под крышу и всячески старались сберечь то, что у них было.
Несмотря на плохую погоду, дорога до Межпути выдалась чрезвычайно быстрой. Даже Зигмунд, неспособный ввиду многих обстоятельств двигаться так же быстро, как соратники, ощутил, что ноги будто сами несли его подальше от Рограу, вдоль придорожных указателей, на которых красовались грубые надписи.
Даже по виду этой деревни можно было сказать, что она находится возле города. Вид ровных домиков, кое-где даже каменных, внушал какое-то спокойствие, некоторым даже напоминал о детстве, о светлых воспоминаниях давних времён. Зелёные луга вокруг не шли ни в какое сравнение с личенвайнской пустошью. Тут явно работала рука человека, причём работала регулярно и с завидным усердием.
Ещё находясь на дороге, проходящей сквозь небольшую рощицу, наёмники заметили, как к ним двигались две фигуры. Одна большая, явно человеческая, в замызганной одежде крестьянина, а другая — маленькая и розовая. Вскоре, мужик поравнялся с отрядом, упёр вилы в землю и схватил свинью подмышкой.
— Денёк в радость, путники!
Пробегавшая неподалёку ребятня громко смеялась и тыкала пальцем в мужчину, периодически перешёптываясь, когда глядела на приблуд. В ответ, крестьянин потрясывал свободным кулаком.
— Ух, холера… Это… Я чаво к вам пошёл-то... У меня, вона, бяда приключилась. Старуха у нас в дяревне живёт, та ещё ведьма. Я ей разок соли-то не дал, так она Марфу, жёнку мою, в свинью обратила! Ни в какую, сталбыть, не хочет обратно… Разобращать. Да, Марфёнушка? Скажи хоть им!
В ответ на просьбу, свинья, называемая крестьянином Марфой, утвердительно хрюкнула.
— Ну как, подсобите в бяде? У мяня в закромах кой-чё найдётся, уж кой-как отпотчевать вас смогу!
Дорога как ни странно давалась Зигмунду достаточно легко. Даже хромота на правую ногу не помешала держать ритм в ногу с группой. Но вот вся группа была остановлена мимо проходящим крестьянином. На приветствие неживой ответил лёгким поклоном. Сначала лекарь решил что мужичку нужна будет помощь именно от Зигмунда как врача, но вот вся ситуация стала известна и медик повернулся к Теодору.
— Ну что? Ты не против помочь ему? Я думаю стоит обратить внимание.
Несмотря на краткость и легкость пути, на подходе к деревне Теодор начал уставать. Практически бессонная ночь в его возрасте уже не могла пройти бесследно и не наложить свой отпечаток. Именно поэтому на подошедшего к путникам крестьянина он смотрел устало и хмуро.
Лесник второй раз за день удивленно посмотрел на доктора.
– Зигмунд, да он же юродивый, – сказал он, махнув головой в сторону мужика. – Откуда в этой деревне взяться настолько сильная ведьма, что она может человека в свинью превратить?
Мжчина почесал бороду и помолчал.
– Впрочем, пойдем переговорим с этой его ведьмой. Может по крайней мере чего дельного про монаха с его часовней расскажет, – он повернулся к крестьянину. – Подсобим, веди.
Стоило только покинуть территорию злосчастного города, как на сердце сразу же стало легче. Правда, всё это облегчение быстро пропадало, а на его место приходила мгновенная чернь, вызванная осознанием всей свалившейся на плечи тяжкой ноши. Провал с гномом, провал во время донесения и получение нового, не совсем приятного задания.
Шествуя по дороге, проходящую через небольшую рощицу, северянка только и делала, что вертела головой и разглядывала столь интересные растения Гвинфора. Алхимик же старался укутаться в плащ и капюшон как можно сильней, будто бы стараясь обезопасить себя от безвредного ветра. Ветра, который совершенно был не похож на ветер Личенвайна, Стейна, Юга или же стран Золотого Альянса. Об был не тёплым и не холодным, но сильно пропитан солёно-морским запахом - всё-таки торгово-морское государство.
И вот, уже на подходе к деревни группа путешественников повстречала мужчину с вилами в руках и свиньёй под подмышкой. Деревенский сразу начал просить столь необходимой для него помощи. Видимо, клювастый доктор уже согласился.
— Norn? Norn так просто не магичить! – похоже, северянка осталась чем-то недовольна. — Дело не в соль. Что ты сдел-г-ал?
Алхимик же предпочёл действовать иначе. Схватившись за одну из множества цепей, мужчина тут же потянул её на себя. Из складок одежды тут же выбрался серебряный обгорелый крест. Невесть для чего поцеловав его верхушку, мужчина сжал основание, протянул свободную руку и оттопырил два пальца. Верхушка перстов тут же загорелась божественно-желтым цветом.
— Сильные ведьмы, порой, могут оказаться совершенно не там, где ты думаешь.
Рассеивание
1d100: (83) = 83 + 6
Согласие странного человека в заметно поношенной одежде и хмурого мужчины, отнёсшегося недоверчиво к истории про Марфу и ведьму, вызвало широкую ухмылку на лице деревенщины.
— Ой, мил человек, спасибо вам! От всей души!
Судя по визгливому хрюканью, мужик, на радостях, сжал рёбра свиньи слишком сильно.
— Вон тама её хата — "юродивый", как его назвал Теодор, вытянул деревянные вилы по направлению самого ветхого домика на окраине деревни, у леса — Я туды не хожу! А то вдруг, енто, зачарует меня. Ведьма же!
Возмущения барышни с голубыми волосами не были поняты.
— Откуда ж тебе, дурёха, знать, как ведьма-то чарует? Я-то жизнь прóжил, всё о ведьмах знаю! Хоть что спроси — всё расскажу.
Бахвальства мужичку было не занимать. Странные действия не менее странного приблуды вызвали настолько недоумевающую мину на лице крестьянина, что казалось, будто вот-вот — и его челюсть громко стукнет об камни под ногами.
— Ты тоже, ентот, мáгик? Ну, дела...
Свинья же никак не отреагировала на заклинание алхимика, только недоумённо поглядывала на пассы с крестом, будто бы силясь осмыслить происходящее.
Заклинание не вразумило какого-либо эффекта. Значит всё это одно из двух: либо мужик действительно был «юродивым» и удерживал самую обыкновенную свинью, либо ведьма была достаточно сильной и уже позаботилась о том, чтобы никто не расколдовал женщину не применив для этого достаточно сильного заклинания. Этого самого заклинания, алхимик, к сожалению, не знал.
Перестав играть с животинкой в гляделки, южанин выпрямился-вытянулся, взялся за ранее вытянутый крест и начал закручивать его обратно на руку, при этом укрывая символ в одном из множества складок одежды.
— Мужик, по твоему магики размахивают крестами и пытаются снять наваждение с кого-либо? – мужчина резко остановился, но потом несколько раз кивнул, будто бы решив согласиться с высказыванием деревенщины. — Ладно – он пожал плечами. — Вообще да – магик. Вот только такие как ты обычно просят меня залечить раны, поколдовать над животиной и женить кого-то из односельчан. Дошло?
Светлоголовая девушка раздраженно зашипело. Похоже, ей не очень понравилась реплика деревенщины. Простояв несколько секунд без единого действия, она резко приподняла обе руки и преподнесла их к лицу. Заранее оттопыренные пальцы тут же оттянули необходимые участки кожи и заставили глаз с вертикальным зрачком слегка выйти вперёд.
— Видишь е-гт-о? – северянка отстала от собственного глаза и перешла ко рту. Пальцы отодвинули губы и продемонстрировали два ряда белоснежных клыков, средь которых пробивался язык неестественной формы. — Да э-гт-их norn вижу всю жизнь я!
Наконец покончив с невесть для чего проведённой демонстрацией некоторых особенностей, девушка сложила руки на груди и свела яркие брови вместе, изображая некое недовольство.
— Та-Г что ты сдел-г-ал?
Неживой хотел было уже пойти в указанный деревеньщиной дом, как один из соратников, а точнее спутник северянки, сделал то что больше всего не любили такие как Зигмунд. А точнее провёл странный обряд с крестом, который похоже должен был снять проклятие с помощью божественной силы. Но свинья осталась свиньёй, а вот лекарь ощутил неприятную волну что прошла от черепа до пяток.
~Так и убить можно... Мда. Не думал что он такое умеет. Нужно быть повнимательнее. Вдруг меня заденет? ~
Слабо кивнув сам себе, медик сделал шаг назад, отдаляясь от гибрида.
— Не помогло. Тогда двигаемся к домику "ведьмы". Может что и проясниться. —
Поговорив это лекарь развернулся в нужную сторону и не дожидаясь реакции остальных двинулся к домику.
Теодор с любопытством наблюдал за действиями южанина.
~Гибрид, но при этом служитель Пелагиуса? Интересно... – пронеслось в его голове.
Тем не менее, божественное вмешательство не превратило свинью в крестьянскую бабу, а потом лесник двинулся в сторону указанной мужиком хижины вслед за Зигмундом.
— Эх-ма, пойду я. Ежели разворожите, загляните в хату. Тама она! — тыкнув вилами в противоположный конец деревни, на один из ничем не примечательных домов, деревенщина поплёлся по своим делам.
Стоило ему отойти на десяток-другой шагов от наёмников, как деревенская ребятня вновь начала насмешки. В основном, непристойного характера. Особенно крестьянским детишкам нравилось спрашивать у несчастного по поводу удобства деления супружеского ложа со свиньёй.
Издалека домик ведьмы выглядел даже лучше, чем вблизи. Покосившиеся, серые от прожитых дождей и зим стены еле-еле держали соломенную крышу, которую, похоже, давно не меняли. Складывалось впечатление, что женщина жила одна, причём достаточно долго. Заглянув внутрь, стало понятно, что живёт она ещё и впроголодь. Грязная старуха лежала на соломенной лежанке возле печи. Судя по виду, эта топка не знала огня вот уже несколько лет. Разлепив глаза, пожилая женщина уставилась на компанию у её дверей непонимающим взглядом.
— Ничаво у мяня нет. Што, не видите?
Дорога до разваливающийся избы вышла спокойной, что, в общем-то, неудивительно. Что может случиться, в забытой богами деревне? И вот уже вся группа смотрела на грязную, лежащую на соломе старуху. Что было странного в старухе? Правильно, ничего. Просто старая, полуживая старуха, нищая старуха. Но просто так лекарь не хотел уходить.
— Не позволите?
Поговорив это, и не дождавшись ответа лекарь шагнул внутрь дома, и стал внимательно изучать его взглядом, стараясь найти что-то подозрительное. 1d100: (52) = 52 Осмотр помещения на странности
Закончив осматриваться медик дошёл до "жильца" и присев рядом с ней на корточки стал говорить.
— Здравствуйте. Один из местных жителей пожаловался что вы, видите ли ,колдунья, и издеваетесь над местными своими магическими штучками. Что можете сказать на счёт этого?
Похоже, мужик предпочёл проигнорировать обратившуюся к нему северянку. Деревенщина лишь тыкнул вилами в один из множества домов и сообщил о том, что именно там обитает местная ведьма. Чуть позже несчастный утопал прочь, а мельтешащая близь него ребятня возобновила ранее прерванные шутейки. Невесть для чего крестьянским детишкам так и хотелось выведать абсолютно все подробности о делении ложа с животинкой. Грустно всё это…
— Какие здесь гадкие börn. Аж холод пробирает.
В ответ на реплику напарницы алхимик покачал головой. Всё-таки девушка была права и потомки местного крестьянства действительно не отличались воспитанием, впрочем, как и в большей части стран. Всё-таки работягам нет смысла в затрачивании собственного времени на учительские дела, когда тебе чуть ли не всю неделю приходится работать не покладая рук.
— Везде такие. Игральных карт мало, кости надоедают, а читать не умеют – проходиться хоть как-то развлекаться. Ладно, сейчас это не важно – южанин кивнул по направлению отдаляющейся части группы. — Пошли к этой, как ты её называешь, norn.
Путешествие по уже истоптанной дороге не было чем-то чрезмерно сложным: ноги упирались в твёрдую землю и не проваливались в грязь, как бы это было на землях Стейна или же Личенвайна. Пыль оседала на многострадальных ботинках, заставляя их окраситься в бледно коричневый цвет.
Группе довелось дойти до необходимого дома менее чем за пять минут. Изба предполагаемой обидчицы выглядела излишне жалко: покосившиеся серые стены, тёмная измокшая соломенная крыша и открытая дверь, чрез которую проглядывалась давно не топленная печь.
— Похоже на дом ведьмы? – алхимик приподнял правую руку и оттопырил два пальца.
— Enga – ответ уроженки севера был кратким.
Прежде чем последовать за Зигмундом, бродяга предпочёл прибегнуть к ранее применённому заклинанию. Вершины оттопыренных перстов на этот раз загорелись ядовито-зелёным цветом.
Как только с магией было покончено, путешественники пошагали внутрь избы.
Рассеивание
1d100: (89) = 89 + 6
Заклинание алхимика было настолько сильным, что посеревшая от времени древесина аж заискрила зелёными молниями, но так и осталась неизменной, даже несмотря на все потуги южанина. Бабка же лишь охнула, когда внутрь зашёл какой-то бродяга, жеманно спросив разрешения. Вслед за ним, в дом вошло ещё три человека, что, пусть и было необычным, весьма настораживало одинокую женщину.
— Сивухой обожрались, что ль? — залепетала она, поглядывая на незваных гостей — Я ни одной магики в жизни не знавывала. А...
Старуха поднялась на локте, показывая всем указательный палец, поднятый вверх.
— Лéшко вас позвал? Так и знала... Вы уж не слушайте его, у него как жёнушка померла, от мора, так он ума и лишился. Ходит, всё, со свиньёй своею. Уж не знает, на кого вину перелóжить.
К сожалению, а может быть и к счастью, заклинание не разумело должного эффекта. Несчастная серая древесина заскрипела под зелёными чарами, но всё равно осталась совершенно неизменной. Здесь как и со свиньёй только два варианта: либо наложена излишне сильная магия, либо её полное отсутствие. Что же делать в сложившейся ситуации? – Непонятно. Всё-таки обвиняемая «ведьма» не проявляет себя с отрицательной стороны, а единственными доказательствами её злодеяний являются слова недавно встреченного деревенщины.
Тем временем женщина поднялась со своего места и указала пальцем куда-то в ветхую соломенную крышу. Старуха тут же начала причитать о том, как же крестьянину Лешко, не повезло и вся его жизнь пошла под откос после смерти жёнушки. На памяти двоицы путников этот самый Лешко не выглядел излишне умалишенным – обычный деревенский мужик, хоть и со свиньёй под боком. Правда, эта самая свинья казалась более «живой» и умной, нежели чем должна была быть – только в том случае, если не брать во внимание последствия используемой магии с крестом.
— Си… сигх… син-гр-ухой? – Удивлённо спросила светловолосая и повернулась лицом к алхимику. — Эт hvað?
В ответ на эту реплику южанин кивнул головой в сторону выхода, будто говоря «потом объясню». Посмотрев на «ведьму» ещё несколько минут, алхимик вытянул из кармана оранжевую монетку, зачем-то подкинул её и поймав обратно треснул ей об руку.
— Когда у него жена померла? – бродяга перехватил монетку пальцами и начал катать её между ними. — И где хоронили?
Умолкнувший путешественник остановил монету в пальцах и слегка наклонив её направил на старушку.
— Эт, кого он ещё обвинять? - тут уже в разговор вновь встряла северянка.
После ещё одного "залпа" алхимика, неживой чуть не упал на бабку. В голове помутилось, картинка поплыла... Но лекарь всё же устоял на своих двоих. И вот обитательница старой разрушенной избы наконец "ожила" начав не то ругаться, не то просто сошла с ума от названных гостей.
— Говорите с ума сошёл... Ладно, поверим.
Лекарь распрямился попутно шумно выдохнув. Оказавшись в вертикальном положении, медик вдруг дёрнулся всем телом, и снова опустил взгляд на старуху.
— Ладно, с этим разобрались... Ты мне вот ещё что скажи. Знаешь ли ты что-то о Вольтгере из Вайтмиера? Этот тот кто в городе неподалёку убил кого-то. Если есть информация, говори. Если будет что-то ценное может и денег дам.
Когда заговорила синевласая, старуха, присмотревшись, оголила остатки-пеньки некогда здоровых зубов, приподняв верхнюю губу в изумлении. Для любого крестьянина, видавшего за свою жизнь, в самом лучшем случае, ближайший город, самолично наблюдать за иноземкой в своём доме — что-то сродни небесному чуду.
— Сивухи, молодая, сивухи! Как брагу варишь — там на дне остаётся. Сивуха. — про себя, старуха изумлялась чудности этих иноземцев. Да уж, не знать, что такое сивуха.
Постепенно угасающее, как и все остальные человеческие функции, к старости зрение не дало женщине толком разглядеть, что там вытворяет этот гость. Уж тем более, даже здоровый, как бык, бугай не смог бы отличить тускло-оранжевую монетку на фоне общей темноты скудного жилища.
— Умерла? Давно. Мно-ог вёсен прошло уж, все не упомнишь. А закопали её здесь, на могильнике нашенском. Я уж вас не проведу, сами идите.
И вновь заговорила та девушка.
— Ды никаво не винять. Сдал мужик, эка невидаль. Вы уж его образумьте, пока он дрыну не схватил!
Судя по изменившемуся тону голоса, все эти бесчисленные расспросы начали действовать старухе на нервы. В конце-концов, так своевольно завалиться в чужую хату и донимать её жителя — это надо быть либо слишком упёртым, либо просто глупым. Ладно уж, хоть просто языками чешут, могли бы грабить и так не шибко богатую.
— Никаких Вáльгеров не знаем. Чего надобно-то тебе от старой? Я уж хожу-то еле-еле, с божьей помощью, а ты мне тут про убивц.
— Мне надо узнать что тут делается.
Поговорив это, лекарь развернулся к группе.
— Ну что думаете? Можем пойти снова к тому мужику, а можем просто идти дальше по своим делам. Я предлагаю снова наведаться к Лешко, и если ничего не получим, уходить.
Поговорив это, лекарь развернулся к группе.
— Ну что думаете? Можем пойти снова к тому мужику, а можем просто идти дальше по своим делам. Я предлагаю снова наведаться к Лешко, и если ничего не получим, уходить.
Похоже разговор о сивухе не был слишком интересным для девушки. Обладательница бело-голубых волос предпочла заняться разглядыванием собственных пальцев, от созерцания которых она отрывалась с наигранной неохотой. Всё-таки старуха хоть и говорила на мало понятном для северянке языке, но даже через него изредка пробивались смутно знакомые и понятные слова.
— А-а-а! – она на манер «ведьмы» также приподняла палец и указала им куда-то вверх. — Брага я знать, да. Брага – э-гт-о áfengi такой. Как не винять? Ты-ж sagði винять!
Налюбовавшись на ране вытянутую монетку и убрав её в карман, алхимик принялся дожидаться, когда Зигмунд и его напарница наконец замолкнут. В голове уже всплыли мысли о том, что последователь Пелагиуса навряд ли может быть ведьмой. Для «злобной карги» больше подошёл бы один из богов тёмного пантеона.
— А где этот ваш могильник-то? Хм, а у этого Лешко или Марфы фамилия-то хоть была? – алхимик пожал плечами. — В конце-то концов, кто же его знает, сколько этих самых Марф там закопано? Нуу-sshh~~, или как хоть крест у неё выглядит?
На слова доктора северянка предпочла сначала пожать плечами, демонстрируя что ей плевать, а зачем и постучать по плечу стоящего рядом бродяги. Мужчина лишь неестественно повёл плечами, поправил закреплённый на поясе чекан и развернулся к Зигмунду.
— Что думаю? Думаю что слухи и россказни не появляются на пустом месте. Даже если их распускает возможный безумец… - после этой фразы он снизошёл до шепота. — Для начала я бы наведался на этот самый могильник, а уж только потом пошёл к мужику. Только тут понадобиться лопата
Старуха, наконец, легла обратно на солому, поворачиваясь спиной к приблудам. Следующая череда расспросов заставила её громко охнуть.
— Там, у леса. Найдёте уж как-нибудь, тут два шага пройти. А фáмелей энтих у нас отродясь не было, чай не бароны тут.
Любой хотя бы относительно знакомый с крестьянским бытом, мог бы понять ещё более громкий "ох" со стороны пожилой женщины. О каких надписях на крестах могла идти речь, когда человек, умеющий считать до ста, был настоящим культурным достоянием деревни? Про надписи тут и говорить не стоило, разве что старосту могли подписать, и то редко.
— Идите уж, дайте бабке покою... — жалостливо прогнусавила она.
Старуха либо не знала как выглядит необходимая могила, либо не поняла вопроса. Судя по её «оху» можно было предположить, будто бы она подумала именно о наличии надписи на кресту, а не его форму и какую-нибудь особенность, будь то неровно приколоченные деревяшки, или же наклонность одной из сторон.
— Хорошо, Зигмунд, пошли к этому мужику сходим. Он должен знать где эта самая могила находиться.
Стоящая неподалёку северянка ехидно улыбнулась, наклонила корпус и приподняв правую руку приложила указательный палец к губам, и невесть для чего продемонстрировала знак «тише».
— Э-гт-о если у не-Г-о ум не скис.
Как и предсказывал Теодор, весь поход к старухе оказался пустой тратой времени, а мужик со свиньей действительно был сумасшедшим.
Именно поэтому лесник даже не стал вступать в разговор, просто простояв у стены, пока его спутники тянули из еле живой бабки информацию.
Тем не менее, доктор и гибриды решили продолжить совать нос не в свое дело. Сперва Теодор хотел вразумить их и объяснить, что время не на их стороне, однако вскоре передумал и решил дать своим спутникам делать то, что им хочется.
Именно поэтому лесник даже не стал вступать в разговор, просто простояв у стены, пока его спутники тянули из еле живой бабки информацию.
Тем не менее, доктор и гибриды решили продолжить совать нос не в свое дело. Сперва Теодор хотел вразумить их и объяснить, что время не на их стороне, однако вскоре передумал и решил дать своим спутникам делать то, что им хочется.
Вся эта история напоминала цирк. Старая бабка говорила, что ничего не знает, тогда как деревенщина со свиньёй настаивал на том, что его жену заколдовала ведьма, притворяющаяся несчастной старушкой. Неизвестно, по какой причине странники с шеями практически у петли решили разбираться, кто здесь прав, а кто — не очень, но, так или иначе, история обрастала деталями.
За покосившейся, как и всё жилище старухи, дверью сгущались тучи. Крылья птиц чуть ли не касались земли в полёте, а это значило, что скоро пойдёт дождь. В гуще крестьян, загоняющих скот в крышёванные стойла, удалось разглядеть и злополучного Лешко, идущего в свой дом вместе со свиньёй. Догнать его удалось только в дверях.
— Ну чаго, договорились с ведьмой?
Осознание собственноручно допущенной ошибки дошло до бродяги лишь в момент обнаружения необходимого крестьянина. Всё-таки откуда возможному умалишённому знать где может быть закопана его жена, если он думает будто она по-прежнему является живой, но лишь прибывает в свином обличье? Правильно: неоткуда.
Сгущающиеся на небе тучи уже начали дразнить ошибавшегося мужчину, а истошно завывающий скот принялся над ним насмехаться, словно именно он был ранее встречными гадкими детьми. Нехорошо всё это, ой нехорошо.
Достигнув двери дряхлого домика и остановив в его дверях многострадального Лешко, отряд подготовился к дальнейшему расспросу. Расспросу, от которых южанин с северянкой предпочтут отвязаться как можно быстрей.
— Не подскажешь: где у вас тут старейшина обитает? – южанин обернулся и принялся разглядывать деревенские дома. — В самом большом и крепком доме?
Стоящая рядом северянка лишь протяжно цокнула, пожала плечами и отвела взгляд куда-то в сторону.
— Твои-гг-х родичей на мо-рг-илнике много?
Получив хоть какую-то информацию от "ведьмы" лекарь и другие пошли на поиски "пострадавшего". И он нашёлся. Первым к нему обратился алхимик, но Зигмунд зачем то решил повторить его вопросы.
— Тебя Лешко зовут, так? Не подскажешь, где у вас тут могильник? И ещё вот что, на том могильнике есть твоя родня? Сам понимаешь, чтоб спасти твою жёнушку, нужно к духам обращаться. Сильная слишком на ней магия. И так же в этом деле нам бы ваш староста помог бы. Не под скажешь, где его дом?
— Тебя Лешко зовут, так? Не подскажешь, где у вас тут могильник? И ещё вот что, на том могильнике есть твоя родня? Сам понимаешь, чтоб спасти твою жёнушку, нужно к духам обращаться. Сильная слишком на ней магия. И так же в этом деле нам бы ваш староста помог бы. Не под скажешь, где его дом?
— Староста наш? — задумчиво протянул деревенщина, причмокивая губами — Да вона, там! Богуславом кличут. Хата у него бохатая, мне б такую.
Там, куда вытянул руку крестьянин, виднелся каменный дом с двумя этажам и крышей из черепицы. По резной отделке, так и бросающейся в глаза своей искусностью, сразу было видно, что здесь жил человек не простой, явно связанный какими-то очень серьёзными обязательствами с не самыми честолюбивыми и праведными силами Гвинфора.
С трудом разбирая акцент северянки, Лешко кое-как понял, что речь шла о местном кладбище. А кладбище, как известно, было местом нечистым, о нём говорить лишний раз не стоило. И уж тем более в том значении, которое позволила себе спутница южанина.
— Типун тебе на язык! Маменьку с батенькой только, эх, горевал так... Тебе эт зачем?
— Лешко, Лешко! А ты откуда узнал? Ведьма, небось, рассказала?
И следующий, куда более дружелюбный помощничек, спрашивал про кладбище. В не самую обременённую светом науки голову простого мужика закрались недобрые мысли.
— А ты колдун что ли? Я тебе дам, родню мою трявожить! Дай им лежать спокойно, не то к, энтому, Жохану, святому нашему пойду! Он тебя мигом отчитает, костей не соберёшь!
Дабы придать себе чуть более угрожающий вид, Лешко начал мужественно грозить кулаком, как самый-пресамый рыцарь из историй иногда забредающего на огонь и похлёбку менестреля в пуховом пальто, отделанным шёлком и золотом. В реальности же получалось комично.
Зигмунд понимал что перед ним стоит обычный, далеко не самый умный человек, но сделать с собой ничего не мог. Левая бровь приподнялась в удивлению, а тёмно–зелёные глаза стали "сверлить" того кто стоял напротив.
— Да, колдун. Мне больше трёх сотен лет, и по утрам я ворую детей в деревнях и ем их, от этого я становлюсь сильнее. А ты не заметил сразу?
Решив закончить цирк, лекарь медленно развернулся и пошёл в сторону дома, в котором, по словам Лешко, и скрывался староста.
— Да, колдун. Мне больше трёх сотен лет, и по утрам я ворую детей в деревнях и ем их, от этого я становлюсь сильнее. А ты не заметил сразу?
Решив закончить цирк, лекарь медленно развернулся и пошёл в сторону дома, в котором, по словам Лешко, и скрывался староста.
Расследование, которое вели его спутники, ни капли не занимало Теодора, однако последние слова Лешко привлекли его внимание.
Мужичок упомянул святого Йохана, а именно его часовня и была конечно целью путешествия.
– А что, Лешко, знаком ты с этим Жоханом? – заговорил лесник, стараясь говорить так, чтобы юродивому было понятно. – Что сказать о нем можешь?
Зачастую в словах сумасшедших больше правды, чем в словах здоровых людей. Кто знает, может и будет какая-то польза от визита Межпуть.
Дождавшись необходимого ответа со стороны деревенщины, алхимик развернулся и начал разыскивать взглядом нужный дом. Было это не сложно, ведь владелец простецких вил уже вытянул руку и ткнул ей в один из множества домов. Выглядело жилище излишне богато для обычной деревни Гвинфора: два этажа из резного камня и добротная крыша укрытая черепицей. Всё это намного лучше и дороже, нежели чем дом того же Лешко и бабки-«ведьмы».
— Хорошо, спасибо.
Уже собравшись пошагать к необходимому зданию, южанин резко затормозил. Видимо, бродячий доктор напрочь позабыл о том, что он разговаривает с обычным деревенщиной. Деревенщиной, который, возможно, является умалишенным.
— Не обращай на него внимание. У человека горе: двух сыновей ещё пятак лет химера сожрала, вот он горе и топит в таких шутках – бродяга пожал плечами. — Кто-то в алкоголе и бабах, а он вот в шутках. Странный, знаю.
Приняв фразу с плевком за язык как некое оскорбление, северянка оскалилась, демонстрируя множество острейших клыков, и приподняла-опустила собственные плечи. К счастью, стоящий неподалёку южанин хладно зашипел и заставил напарницу остановиться. Судя по сменившемуся выражению на её лице, девушка поняла собственную ошибку.
— Та-г э-гт-о, «Gogg» хотел.
Немного подумав, алхимик ухватил девушку за плечо и легонько дёрнул её на себя. Похоже, он не желал ещё одного непонимания. Махнув Лешко рукой на прощание, южанин с северянкой проследовали за Зигмундом.
Впервые заговоривший мужик, в котором Лешко по какой-то причине вдруг увидел "своего", получил ответ куда медленнее, чем хотелось бы. Деревенщина долго чесал репу, прежде чем сказать хоть слово и, похоже, процесс почёсывания ему нравился больше.
— Жохан-то тут живёт, неподалёку. Пачежей десять ходу, может два по десять. Святой, настоящий! Ентот, как его... А, заступник наш, во!
Судя по немного ушедшей в нос интонации, услышать столь замудрённую фразу он мог на какой-то проповеди, а затем запрятать в пыльном склепе простачьей памяти, до лучших времён.
— Только молчит он всё. Как к нему пойдёшь на совет, так он в книги пальцáми тычет! А где нашему человеку читать научиться-то? Так и живём.
Крестьянская простота и доверчивость, порой, бывала весьма умилительным зрелищем. А иногда, как, допустим, сейчас — страшной силой. Недаром говорят: "У страха глаза велики". Краткая речь Зигмунда, которую бы куда более умный человек воспринял бы за шутку, вызвала неподдельный ужас Лешко. Округлив глаза, он механическим движением отправил свинью в дом, а сам уже хотел было бросаться наутёк, как вдруг буквально наткнулся головой на грудь южанина, который, к этому моменту, что-то говорил. Потребовалось немало времени, чтобы деревенщина, наконец, сообразил хоть что-то.
— А-а-а... — протянул он, глядя в спину удаляющемуся колдуну — Я-то думал уж бежать... Ну спасибо!
Именно благодаря самоотверженному красноречию алхимика, удалось сгладить, наверное, весьма пикантную ситуацию. Убедить других смердов схватить вилы и идти "бить колдуна" — дело нескольких секунд, а уж куда потом дурь заведёт, не знал никто.
Впрочем, беда миновала, и теперь наёмники, чьей первоначальной и наиболее приоритетной задачей была поимка опасного преступника, поплелись к старосте.
Одна из прелестей деревенского житья — близость всего. Тут тебе колодец, воды напьёшься, там тебе хата — наспишься всласть, а вон тама поле, на нём работать надобно. Не сказать, что бытие смерда отличалось разнообразностью, но хоть не приходилось скакать по бездорожью, про себя раздумывая о том, где же ночью придётся спать.
Проход в дом, к которому, наконец, подошли странники, был закрыт тяжёлой, окованной железными прутами дверью из дуба. Такое себе мог позволить не каждый горожанин, не то что деревенщина. Кольцо с бугром отсутствовало, поэтому стучать пришлось по-мужицки, кулаком. После недолгого ожидания, за порогом появилась фигура человека, чья внешность говорила всё и без лишних слов. Всё, от одежды до стрижки, походило на попытку бедняка сойти за состоятельного горожанина. И тебе дорогой, но весьма износившийся лён, крашенный самой дешёвой мареной и вайдой, и небрежно подрезанные волосы, будто мастер орудовал не ножницами, а, в лучшем случае, ржавой бритвой.
Подбоченившись, староста окинул приблуд томным взглядом, который обычно метали люди, отрываемые от важных дел.
— Ну, вам чего?
Одним из первых, кто дошёл до дома старосты, был Зигмунд. Но так как силы в руках лекаря давно уж не было, стучать пришлось Теодору. Звук не сильных но всё же ударов наверное можно было бы услышать в соседней деревне, и что самое хорошие, они достигли ушей того кто жил в этом доме. Дверь отварилась, и в проходе стоял странного вида человек. Если не приглядываться то можно было принять его за небогатого купца, или на крайний случай за городского мелкого чиновника. Но стоило хоть немного приглядеться, как весь образ рушился, оставляя на своём месте бедноватого человека. Но Зигмунда достаток этого человека волновал в последнюю очередь. Лекарь кивнул человеку в знак приветствия, и заговорил.
— Здравствуйте. Мы вот по какому поводу. Один человек пожаловался что старуха на краю деревни ведьма, и портит жизнь здешним людям. Что знаете на счёт этого? И ещё. В городе неподалёку убили человека. Возможно он бежал в вашем направлении. Замечали ли вы кого-то "не вашего" здесь? Или может что-то подозрительное происходило? —
Если Зигмунд пришёл к дому старосты первым, то северянка с южанином вторыми: приблизились они к дверям одновременно, «вцепившись» боками друг в друга.
Двухэтажное здание отбрасывало тень на всех тех, кто подходит к нему, или же проходил мимо. Даже становится удивительно, как алхимику с напарницей довелось пропустить столь выделяющееся жилище мимо своих глаз. Красивый резной камень, украшенные окна, крыша из темной черепицы и окованная железными прутами дубовая дверь. Похоже, этот дом был возведён за какие-то заслуги местного главы пред одним из феодалов, либо его отстраивали на протяжении нескольких поколений. Наверное, именно «главное жилище» и являлось гордостью всей деревни.
Стоило несколько раз треснуть по окованной двери, как она отварилась и на всеобщее обозрение предстал искомый человек. Староста выглядел как и должно: красивая крашенная одежда, подрезанные «рабочие» волосы, небольшой кинжал на поясе и томная усталость в повидавшем взгляде. Первым решил говорить тот, кто первым и пришёл – Зигмунд. Бродячий доктор тут же начал выведывать из мужика информацию по поводу старухи-«ведьмы» и искомого беглеца. По поводу второго лучше бы смолчал.
— Приветствую. У Вас здесь Лешко ходит, знаете такого? Он ещё свинью постоянно с собой таскает. Поговаривают будто у него жену мор у нёс и вот он ум-разум потерял. Хотелось бы узнать: как сильно его поведение изменилось после смерти жены, и как он вёл себя до этого?
Стоило алхимику ненадолго замолкнуть, как в разговор встряла северянка. Видимо, дополнять слова и вопросы южанина для неё было сродни привычке.
— А где баба е-гр-о закопана? Gröf мно-гр-о, а её как вы-лядит?
Богуслав, глядя на Зигмунда из-под полузакрытого века, начал покручивать кончик усов двумя пальцами, видимо, когда-то подсмотрев это движение у наёмника на двойном жаловании. Как только речь зашла о некой старухе-ведьме, староста бесцеремонно заговорил.
— А, Грася... Бедная бабка. Мор пережила, зим с десять назад. Муженёк у неё тогда Пелагиусу душу отдал, дети тоже, внуки от голода померли. Всей деревней её кормим, чтоб ещё хоть чуток пожила. И вы больше дурных слушайте, Лешко вам и не такого расскажет! Как у него жена померла, тоже от мора, так он и со свиньёй своей возится. И кормит её со стола, и платьё натягивает! Мы уж и смеялись, и говорили ему, и на отчитку водили, а он ни в какую. "Жёнушка моя енто, чаго припёрлися опять?!" — Богуслав крайне удачно повторил манеру юродивого.
— Про убийцу слышал, нам герольд говорил. Мол, опасный преступник, Вольгер из Вайтмиера, хладнокровный убийца знати и духовенства! Как такое забудешь?
Странный вопрос про "не ваших" заставил Богуслава усмехнуться.
— Если б слышал, в город бы пошёл сразу. Я ж не Лешко, цену словам знаю.
Повторять сказанное старосте не хотелось.
— Я уж всё сказал, дважды спрашивать не надо.
Кое-как поняв смысл слов голубовласой, Богуслав приподнял верхнюю губу и подёрнул головой в недовольствии.
— Там же, где и все. На могильнике.
Несмотря на то, что гостья была из дальних земель, даже ей стоило бы понимать очевидные, для гвинфорца-деревенщины, вещи.
— Ты, небось, совсем глупенькая. Кресты у нас обычные, деревянные. Без всяких украс. И тела вы не троньте, не то за стражей пошлю! У нас с этой, некро... некро-мантией строго, чай на живой земле-то живём.
Ответ местного старосты заставил тяжко вздохнуть как алхимика, так и северянку. Похоже, у гвинфорцев было в крови непонимание заданных им вопросов и игнорирование некоторых его частей. В конце-то концов, что до бабки-«ведьмы» ничего не дошло, что и сейчас до Богуслава.
— Вы бы хоть до конца дослушали – южанин приподнял правую руку и помассировал пальцами веки. — Повторю тогда ещё раз: как этот Лешко вёл себя до смерти жены, и как начал вести себя после… естественно кроме того, что начал таскать с собой свинью и в платья её наряжать.
Покончив с разочарованными вздохами, светловолосая слегка наклонила голову и сдавлено загоготала. К счастью, и это продлилось не долго, ведь в определённый момент она подняла голову и улыбнулась. Улыбнулась нехорошо и злобно, во все клыки.
— Э-гт-о вы тут непра-льные. Гро будет kross всем одинаковый ста-р-вить? Надо отличить: кой-то меньше, кой-то больше, кой-то наклонен, а кой-то с р-р-ублёный сторонами!
Староста уже было схватился за прут, чтобы оттолкнуть дверь вовнутрь и покончить с этим разговором, но что-то пошло не так. Приблуды желали знать подробности, пусть и не самые значимые. В голосе Богуслава заиграли раздражённые нотки.
— Говорю, был простой мужик. Работал, как все, жёнку, вон, себе нашёл. Любил её, носился с ней, как с писаной торбой! А потом, как у него ненаглядная померла, ума и лишился.
То, что произошло возле неплохого домика, который и избой-то не назовёшь, можно было назвать, в какой-то степени, конфликтом культур.
— Ежели и был какой-то особый крест у неё, то никто и не упомнил. Лешко её сам хоронил, а он поди вам расскажет!
Судя по поведению старосты ему изрядно поднадоел этот разговор, впрочем, гибридам тоже. Зелья алхимика протяжно булькнули, будто обрели разум, цепи зазвенели, а стоящая рядом северянка приподняла голову и взглянула на яркое небо. К счастью, глаза девушки были приспособлены к любому освещению и не страдали от боли, как очи некоторых персон с Дальнего Юга.
— Вот так бы сразу – мужчина поправил несколько опавший капюшон. — А то «я всё сказал – я всё сказал». Ладно, спасибо.
Как только с передразниванием, беседой и благодарностью было покончено, бродяга поспешил слегка отойти. Спрашивать ему больше нечего, а Зигмунду ещё может какая-то мысль вдарить в голову.
— Ка-г он нам рас-гажет, когда ум скис? – похоже девушка не поняла возможного сарказма старосты. — Ты же сам та-г sagði.
Не дожидаясь возможного ответа, светловолосая предпочла последовать примеру алхимика: также отошла в сторону и встала неподалёку.
Лекарь молча стоял и слушал разговор старосты и соратника. В черепушке у медика рисовалась странная картина...
— Кхм... А может быть такое что Лешко сам убил свою жену? Ну может изменила ему или ещё что. Перед её смертью у них не было ссор? Или может незадолго до этого... Просто странно это всё. —
Договорив, медик всем весом навалился на трость, от чего и палка и пол скрипнули.
И вот, парочка людей, явно не из этих земель, отошла куда-то по своим делам, видимо, чтобы дождаться своих компаньонов. Богуслав облегчённо вздохнул, уже поглядывая в окно своего жилища, как вдруг заговорил до этого молчавший человек в маске в виде клюва. Староста, в силу возраста помнивший мор, прекрасно знал их вид. Бродящих от деревни к деревне, словно птицы, ищущие свою добычу, вселяющие ужас одним своим появлением — чумные доктора, вооружённые до зубов средствами от чумы, вселяли нерациональный страх в любого смерда. Лешко наверняка просто выкинул из головы лишние воспоминания, а бабка, почти ослепшая от старости, не смогла разглядеть деталей во внешности приблуды.
— Ты б меня хоть слушал, чỳмник. У него жена померла от мора, твои друзья за ней приходили. И бубоны вскрывали, и припарки ставили — нич-чё не помогало. Вот и не пережила.
— Простите, неправильно понял. Ну... Тогда доброго дня.
Сделав небольшой поклон, неживой развернулся на месте и двинулся в сторону южан–гибридов. Дойдя до них, лекарь потянулся, отчего кости в районе плеч громко хрустнули.
— Я ничего не понимаю... Неужели правда просто сумасшедший, ищущий помощи, которую невозможно оказать?
Голос медика был немного разочарованный.
Сделав небольшой поклон, неживой развернулся на месте и двинулся в сторону южан–гибридов. Дойдя до них, лекарь потянулся, отчего кости в районе плеч громко хрустнули.
— Я ничего не понимаю... Неужели правда просто сумасшедший, ищущий помощи, которую невозможно оказать?
Голос медика был немного разочарованный.
Отошедшие в сторону гибриды начали что-то обсуждать. Во всей речи не промелькнуло ни единого слова на всеобщем языке, и лишь только «гавканье» с разнотонным шипением могло донестись до ушей мимо проходящих. Выглядело это несколько странно, ведь непонятно, как личности едва-едва знающие язык друг друга могли так непринужденно беседовать. Боевой оскал пропал с лица северянки и сменился на некую радость разбавленную гоготом. Видимо, девушке пришлась по нраву выслушанная шутка, или же забавная история. К слову, весь этот смех не обошёл стороной и рассказчика-алхимика: мужчина слегка засмеялся, но потом резко остановился, начав приглаживать собственную шею. Простудился? Возможно. Тем временем к группе наконец-то подошёл Зигмунд и начал интересоваться их мыслями.
— Похоже на то – бродяга перестал гладить шею. — Все как один говорят будто он сошёл с ума после гибели жены. Не знаю… возможно правда, а возможно нет. Можно зайти к этому… как его там? Нуу-sshh~, святоша местный. Ты помнишь?
Оторвавшаяся от приглаживания волос северянка приподняла голову и задумчиво уставилась на небо.
— Йохан гой-то…
Южанин медленно и едва утвердительно кивнул. Похоже, его не смутила допущенная напарницей «ошибка», или же он не понимал её.
— Вот к нему, да. Лешко говорил будто он у них святой, а другие утверждают, что этого Лешку постоянно тащат именно к нему. Возможно, он во время того мора уже был здесь и отпевал умерших… а возможно, он предпочитал глушить вино, игнорируя при этом все мольбы жителей и тексты священных писаний. Кто его знает?
— Э-гт-о, а мо-гет Лешко на greftrun привести? Может ум трезветь.
Наконец то его спутники решили заняться действительно важным делом: пойти в часовню к монаху.
– Время не на нашей стороне, – сказал Теодор. – Пора отправляться к святому Йохану. Вот когда поймаем убийцу – тогда можно будет и повозиться с этим Лешко.
Выслушав Тео и гибридов, лекарь кивнул.
— Ну пока что да. Все ниточки тянуться к Йохану. Значит имеет смысл его навестить... И мне не очень нравиться что все его называют "святым". Очень уж у меня плохие отношения...—
Увидев вопросительные взгляды двух гибридов, лекарь осмотрел округу, и покачал головой, как бы говоря "не сейчас" и сказал полушёпотом.
— Выйдем за деревню, всё обьясню. —
— Ну пока что да. Все ниточки тянуться к Йохану. Значит имеет смысл его навестить... И мне не очень нравиться что все его называют "святым". Очень уж у меня плохие отношения...—
Увидев вопросительные взгляды двух гибридов, лекарь осмотрел округу, и покачал головой, как бы говоря "не сейчас" и сказал полушёпотом.
— Выйдем за деревню, всё обьясню. —
Проведённое расследование полагалось считать удачным. Потерявший голову юродивый, холящий грязную свинью — не самая частая картина, но, впрочем, вполне подходившая под весьма нелёгкий быт смерда в Гвинфоре, особенно учитывая обстоятельства в виде недавней чумы. Быть может, в этой истории было ещё какое-то двойное дно, о котором наёмники пока не догадывались, а может и нет. Кто их, крестьян, разберёт? Однако дела не ждали. В выборе между чужой головой и своей жизнью многие выбрали бы второе, и, похоже, горе-спасители Варравы из Подлесья были из их числа. Одна из зацепок, в виде Йохана, о котором было известно лишь имя и монашеский сан, наверняка отличалась от байки Лешко и его "жёнушку", ведь прямое указание на неё исходила не от кого-то там, а от самого барона! Или, возможно, от человека, который был в праве говорить от его имени.
Помня, что старая часовня находится между двумя ближайшими деревнями, странники спросили у ближайшего мужика дорогу до Замостья, от которой и придётся плясать.
— По большаку на юг идите. Не заблỳдитесь, дорога-то одна!
Особенной причины обманывать путников у крестьянина не было, поэтому было решено идти. Даже опасность скорого ливня, о котором свидетельствовала сама природа, не особенно смущала осуждённых преступников закона, ведь именно время было ключевым ресурсом, на который приходилось полагаться.
Идти под серым небом — не особо приятное занятие. То и дело невольно вздрагиваешь в ожидании ледяной капли, стекающей от шеи по спине. Впрочем, густые заросли явора и раскидистой ольхи неподалёку вполне мог послужить каким-никаким укрытием на случай, если будет лить слишком сильно. Тяжело определять время, когда не видно солнца. Странники это ощутили на собственной шкуре, когда впереди показался иссохшийся столб с наскоро приколоченными досками, на которых было что-то намалёвано. Подойдя поближе, оказалось, что они вышли на развилку. В одной стороне красовался большак, истоптанный сотнями ног и копыт, а в другой — худая тропинка, утопающая в обилии трав прилеска. Шла она прямиком в лес.
Помня, что старая часовня находится между двумя ближайшими деревнями, странники спросили у ближайшего мужика дорогу до Замостья, от которой и придётся плясать.
— По большаку на юг идите. Не заблỳдитесь, дорога-то одна!
Особенной причины обманывать путников у крестьянина не было, поэтому было решено идти. Даже опасность скорого ливня, о котором свидетельствовала сама природа, не особенно смущала осуждённых преступников закона, ведь именно время было ключевым ресурсом, на который приходилось полагаться.
Идти под серым небом — не особо приятное занятие. То и дело невольно вздрагиваешь в ожидании ледяной капли, стекающей от шеи по спине. Впрочем, густые заросли явора и раскидистой ольхи неподалёку вполне мог послужить каким-никаким укрытием на случай, если будет лить слишком сильно. Тяжело определять время, когда не видно солнца. Странники это ощутили на собственной шкуре, когда впереди показался иссохшийся столб с наскоро приколоченными досками, на которых было что-то намалёвано. Подойдя поближе, оказалось, что они вышли на развилку. В одной стороне красовался большак, истоптанный сотнями ног и копыт, а в другой — худая тропинка, утопающая в обилии трав прилеска. Шла она прямиком в лес.
Теодор ступал по большаку, то и дело посматривая на небо. Застилающие его тучи грозились вот-вот обрушить на путников настоящий ливень, а потому мужчине хотелось как можно скорее добраться до искомой часовни и, даже если там не будет зацепок, хотя бы переждать там дождь.
Увидев развилку, он первым делом подошел к кое-как сделанному дорожному столбу и вгляделся в накарябанные на его досках буквы и символы.
Доска, указывающая на тропинку, ведущую в лес, была помечена грубо изображенным символом Пелагиуса.
– Похоже, что к часовне ведет эта тропа, – сказал лесник, пальцем указывая в сторону леса. – Не будем терять времени.
С этими словами Гримвальд зашагал по указанной им дороге.
Этот, с виду, лёгкий путь, был одним из самых сложных за последнее время. Но трудности были не физические – горы, ямы или ещё что-то. Трудности были в том, чтобы одновременно идти, следить, чтобы не упасть, и одновременно обдумывать как же всё же лучше преподнести информацию... И вот группа осталась одна, посреди леса. Для надёжности лекарь стал осматривать окружающую местность. Во всём Зигмунд видел "шпиона" который в данный момент подслушивал группу, и ждал именно того момента, когда же медик раскроет свою тайну. Даже криво сколоченный указатель развесил свои деревянные уши в ожидании.
— Ну так вот... Почему я не люблю таких как Йохан...
С этими словами лекарь коснулся кольцо на левой руке, от чего он перестал тускло светиться зелёным цветом.
Одежда лекаря вдруг стала ещё более изношенным, а кое-где появились маленькие прорехи. Ранее целые окуляры вдруг стали разбитыми, а морщинистое лицо с зелёными глазами изчезло в тёмной глубине клювастой маски.
— Ну... Помните что я говорил в той таверне? "Я уже очень давно хожу по миру". Если быть точнее... Три с половиной сотни лет.
Последняя часть фразы сопровождалась снятием перчатки, за которой были белоснежные кости.
— На юге вроде как есть нежить которую не уничтожают на месте " просто потому что", и для южанина подобное будет привычно. А вот для всех других... Для других я тот кого нужно уничтожать без каких либо разговоров. Надеюсь вы мне поверите если я скажу что я и правда лекарь. И надеюсь вы так же поймёте что вот этот знак... — неживой указал на вырезанный узор. —... Означает что мне нужно быть максимально аккуратным, либо я умру уже окончательно.
— Ну так вот... Почему я не люблю таких как Йохан...
С этими словами лекарь коснулся кольцо на левой руке, от чего он перестал тускло светиться зелёным цветом.
Одежда лекаря вдруг стала ещё более изношенным, а кое-где появились маленькие прорехи. Ранее целые окуляры вдруг стали разбитыми, а морщинистое лицо с зелёными глазами изчезло в тёмной глубине клювастой маски.
— Ну... Помните что я говорил в той таверне? "Я уже очень давно хожу по миру". Если быть точнее... Три с половиной сотни лет.
Последняя часть фразы сопровождалась снятием перчатки, за которой были белоснежные кости.
— На юге вроде как есть нежить которую не уничтожают на месте " просто потому что", и для южанина подобное будет привычно. А вот для всех других... Для других я тот кого нужно уничтожать без каких либо разговоров. Надеюсь вы мне поверите если я скажу что я и правда лекарь. И надеюсь вы так же поймёте что вот этот знак... — неживой указал на вырезанный узор. —... Означает что мне нужно быть максимально аккуратным, либо я умру уже окончательно.
И вот, вскоре отряд отдалился от деревни и бродячий доктор решил поведать свою тайну. Начал Зигмунд с краткой фразы, а продолжил беспокойством имеющегося золотого кольца. Зеленый драгоценный камень тут же активировался, выпуская наружу некогда наложенное на него зачарование. Тускло зелёное свечение принялось обвивать тело, ноги, руки и прочие части тела доктора, изменяя и преобразовывая их. В краткий срок, вместо былого исхудавшего старика перед странниками предстал чуть более тонкий мертвец в старой и прохудившейся одежде, с множественными грязевыми следами. Повидавшие многое окуляры разбились и продемонстрировали сокрытый за ним череп мертвеца.
Преображение доктора удосужилось реакции только со стороны одного из двух непосвящённых в его секрет. Недовольная подобными вещами северянка прошлась рукой по поясу и ухватилась за рукоять весящего наджака. Секундное промедление и орудие было освобождено от крепление, а сама девушка привычно оскалилась. Множество белоснежных клыков уже готовились отправиться в бой вместе с тупой стороной изощренного надписями орудия, но так и не были применены. Вовремя среагировавший алхимик махнул рукой и «гавкнул», останавливая светловолосую.
— Стой. Нет нужды. Если бы он хотел избавиться от нас, то давно бы это сделал. Возможностей для этого у него было предостаточно – ненадолго замолкнувший мужчина проследил за тем, как девушка с явной неохотой начала убирать оружие. — Откуда ты знаешь про нежить на Юге?
Тем временем гибридка избавилась от признаков какой-либо агрессии и теперь лишь с неким раздражением и недовольством наблюдала за Зигмундом. Похоже, увиденное ей мягко говоря не понравилось.
— Надеюсь, он не напрасно с-гр-азал мне стоять. Та-г бы я тебя decapitate – девушка повернулась в сторону уходящегося Теодора. — Хмурый идёт. Нам идти.
Не дожидаясь какой-либо реакции, северянка хмыкнула, развернулась, и пошагала за стариком. Алхимик лишь кивнул по направлению отдаляющихся фигур и также проследовал за ними.
Реакция северянки была ожидаема, а потому готовый к такому Зигмунд даже не шелохнулся. А вот южанин смог удивить неживого. Лицо гибрида не изменилось ни капли, и задал он довольно нестандартный для этой ситуации вопрос.
~ Ну... Могло быть и хуже... ~
Надев обратно перчатку и кольцо, лекарь двинулся за остальными, вскоре нагнав гибрида.
— Откуда я знаю про нежить? Я жил и работал тридцать лет на землях Хендри и Дэвиттов. За это время я довольно много узнал о юге... — неизвестно для чего лекарь перешёл на южное шипение, но вскоре снова заговорил на всеобщем — ...получил в собственное пользование лабораторию в доме Дэвиттов, и даже отличительный знак от Дуайта... Жалко с собой его не взял... Ах, да и ещё. Ты наверное знаешь, но нежить на юге очень любит рассказывать разного рода истории. А я не меньше люблю их слушать. Что-то ещё? —
Как оказалось, Зигмунд всё-таки решил догнать постепенно отдаляющегося от него южанина, дабы ответить на ранее заданный ему вопрос. Бродячий доктор начал ведать слушателю о том, как ему довелось побывать на землях Хендри и Дэвиттов и даже получить в личное пользование некую лабораторию с отличительным знаком… знаком от Дуайта. Алхимик решил обратить внимание на небольшую ошибочку в услышанном рассказе.
— На землях Хендри и Дэвиттов, но при этом знак тебе выдал Дуайт? Хех, ну для центровиков и северян это простительно – мужчина приподнял правую руку и начал поправлять цепь расположенную на ней. — Не было тебя при Хендри. Ты при Хендри из Лейна был. Этот Дуайт, как землю у Кальмонтанов отнял, так и откололся от основной ветви. Стал он у нас теперь ни Дуайт Хендри, а герцог Дуайт Хендри из Лейна. Мде… редко младшая ветвь получает титул равный титулу основной.
Тем временем идущая впереди северянка не удержалась от комментария. Девушка неестественно изогнула голову и уставилась на алхимика с доктором.
— Ты на dauður Юг`а не похож. Песка мало.
Идущий рядом с Зигмундом мужчина лишь тяжко вздохнул, покачал головой и продолжил невесть для чего беспокоить имеющиеся цепи.
— Не обращай внимание: время пройдёт и привыкнет. К слову, как ты на землях Дэвиттов и Дуайта побывал и знак получил? Я и сам там бывал и бываю частенько, но, как видишь, не сейчас.
Выслушивая "курс по политике Дальнего Юга", Зигмунд иногда морщил лицо, сделанное магией кольца.
— Я в политике разбираюсь слабо. Герцог, старшая кровь, младшая... Все эти понятия очень далеки от меня и моей... Жизни? Да, это можно назвать жизнью. Я в первую очередь лекарь, кем бы меня не обозвали. Существо, что спасает чужие жизни. Не правда ли выходит смешно? Нежить спасает от смерти живых.
Слабый смешок в исполнении лекаря ненадолго прервал речь, которая вскоре продолжилась.
— Попал я на земли Дуайта после того, как помог ему и его друзьям. Они группой напали на целый форт поклонников Пелагиуса. Представляешь? Группой, на целый форт. А потом меня называют безумным...
Во время пути бродячий доктор успел вернуть себе прежний облик: череп оброс кожей, глазницы заполнились, одежда залаталась и избавилась от былых пятен, а белоснежные костяные пальцы сокрылись за перчатками.
— Плохо что далеки. Не сочти за грубость, но три сотни лет живёшь и мог бы выучить – мужчина ненадолго замолк и замедлил шаг, будто бы задумался. — Только ни в коем случае не начинай учить с Кес’Виада или с Гвинфора – тут быстрей сойти с ума, чем разобраться во всех сплетениях домов, родов и феодальных отношениях. Лучше начинать со стран Золотого Альянса, ведь оно будет быстрей и понятней.
И опять-таки бредущая неподалёку северянка не удержалась от комментария. Девушка вновь неестественно повернула голову и с раздражением взглянула на ни в чём неповинного Зигмунда.
— Та-гр-ие как ты есть и на Юг. Та-г-же спасти lífið.
Покончив с комментариями, голубоволосая продолжила идти вперёд. Тем временем алхимик раздраженно вздохнул и свесил руки.
— Группой на целый форт? – южанин кривовато ухмыльнулся. — Прямо какой-то: «Дайте мне десять смельчаков, снаряжение и я возьму для вас любой замок». А что ты сам делал у того форта?
Вспоминая все детали встречи Зигмунд слабо рассмеялся.
— Не поверишь. Но просто проходил мимо. И я... Да я, решил помочь. Бродячий доктор набрёл на группу, которой нужна была помощь... Звучит будто это начало не очень хорошего книжного рассказа.—
Остановившись на пару секунд, неживой тряхнул правой ногой, от чего по округе раздался тихий хруст костей, а после снова двинулся за алхимиком.
За хорошей беседой, в ходе которой Зигмунд поведал о своих странствиях, а южанин, имя которого всё ещё оставалось загадкой, немного приоткрыл завесу тайн внутренних дел Кес'Виада, время летело так быстро, что никто не понял, как вся компания оказалась посреди леса, ведомая лишь постепенно зарастающей тропинкой, скрывающейся во тьме раскидистых ветвей. Один лишь Теодор, вместе со своей совой, смогли вздохнуть спокойно: чаща была мила сердцу как лесника, так и его верной птицы.
В воздухе повис удушающий запах лесных трав и надвигающейся грозы. Скрывающееся за высокими стволами небо, казалось, сдерживало непогоду изо всех сил, но вот-вот, ещё чуть-чуть, и ослабнет, выпустив гнев Филисоны на свободу. К счастью, теперь дождь был не настолько страшен, как мог бы быть на просёлке.
В таком тягостном ожидании, длящимся уже слишком долго, наёмники, наконец, набрели на старую часовню. На первый взгляд, её стоило сравнивать разве что с обветшалым жилищем Граси, влачащей жалкое существование, но не стоило забывать, что даже в Гвинфоре церквям уделяли большое внимание, особенно по части постройки. Опытный архитектор с уверенностью дал бы этому зданию ещё с десяток-другой лет.
В окнах, затянутых кое-где лопнувшим бычьим пузырём, горел большой огонь печи и второй, поменьше, лучины.
Дальнейшая дорога прошла примерно в таком же формате. Алхимик что-то спрашивал, а неживой отвечал. Даже небеса грозившиеся облить как из ведра путников, не пугали их. И вот вся группа дошла до того что можно было назвать "церковью". Только состояние этой постройки очень сильно не нравилось лекарю.
— Вы уверены что нам всё же стоит заходить внутрь? А вдруг оно рухнет? Мне то ладно, а вот вы... Если вы всё же пойдёте туда, ты вы первые, я за вами. —
Злосчастное небо всё грезилось и грезилось дать брешь в обороне и залить несчастных путников столь неприятным дождём. Конечно, кроны деревьев хоть как-то могли укрыть от возможного ливня, но даже этого будет мало: земля размягчится в кратчайшие сроки, тем самым превращаясь в грязь, и начнёт оседать на одеждах путников, замедляя и раздражая их. К счастью, злосчастный поток воды так и не застиг странников в самый неподходящий момент, ведь им всё-таки довелось дойти до искомой церкви. Пристанище некоего Йохана выглядело как обычная деревенская часовенка, в которой обитает лишь один из посвящённых служителей того или иного божества – в данном случае Пелагиуса.
— Она определённо не рухнет – алхимик слегка наклонил голову и начал вглядываться в строение. — Подобное строят на десятки лет, и упадёт она на нас только в том случае, если кто-то этого захочет.
— Напри-гр-иер поджечь – вклинилась в разговор северянка. — Благо rigning мешать э-гт-ому.
До этого стоящий южанин наконец пошагал к часовенке. Дорога эта была краткой и не затратила более минуты. Остановившись пред дверью, мужчина поправил имеющиеся цепи, приподнял правую руку и нанёс несколько глухих и сильных ударов по двери.
— Думать есть?
Как оказалась, светлоголовая всё это время вышагивала вслед за своим напарником.
— Да, есть-есть... огонь горит.
Стоило наёмникам подойти к часовне поближе, как все они прочувствовали благостное ощущение присутствия в святом месте. Смерды называли такие здания "намоленными", ведь, чаще всего, подобное возникало в старых церквях, где богослужения могли проходить веками. Хуже всего пришлось Зигмунду, он, в отличии от своих соратников, не был человеком в привычном понимании этого слова. Бродячего доктора начало клонить к земле с такой силой, что ему было тяжело даже стоять.
Стук в дверь не остался без ответа. Спустя несколько секунд послышался громкий скрип старого стула, быстро сменившийся скрежетом прогнивших половиц. Вскоре, дверь распахнулась и странники, наконец, смогли увидеть того самого святого Йохана, "пребывающего в благостном отшельничестве", как изволил выразиться Людвиг Грансго фон Рограу. Он был одет в чёрный балахон монаха-анахорета, испещрённый бесчисленными надписями и святым символами, вышитыми белёными, но потерявшими изначальный цвет от времени, нитками из шерсти. Подняв кустистые брови в неком удивлении, он, несмотря на разницу в возрасте и положении, низко поклонился путникам и невысоко поднял руку, приглашающе указывая на внутреннее убранство своего обиталища.
Видя что гибриды без каких либо проблем дошли до храма, неживой решил начать двигаться за ними. И похоже что это было просчётом лекаря. Ещё на подходе он понимал что у святых мест ему будет не хорошо. Но такого эффекта медик не ожидал. Начав движение в сторону соратников, лекарь упал на четвереньки. В голове и перед глазами была непонятная муть что мешала думать, а на плечи будто свалился огромный валун.
~ Ничего себе... Не думал что будет такой эффект. ~
Попытки встать не увенчались успехом. А потому лекарь решил обратиться за помощью. Голос медика звучал так, будто он и в правду превратился в дряхлого старика, жить которому осталось от силы пару дней.
— Кхм... Охх... Гибрид... Прости что не по имени, что-то вылетело из головы... Охх... Можешь помочь встать? Что-то совсем всё плохо... —
Помощь не заставила себя ждать. Довольно сильные руки подхватили тушку лекаря и поставили вертикально. Но стоять самостоятельно Зигмунд не мог, а потому схватился за соратника левой рукой, насколько хватало сил, а правой вцепился в трость.
— О... Раз приглашают, надо зайти... Поможешь? —
Не прошло и трёх минут, как деревянная дверь отворилась. На всеобщее обозрение тут же предстал возможный Йохан, одетый в чёрный балахон с множественными надписями и святыми символами, вышитыми некогда белёными нитями. Явно удивившийся старец тут же поклонился прибывшим к нему путниками, приподнял руку и указал ей на внутреннее убранство своего жилища. Как минимум, один из странников предпочёл частично последовать примеру священника-старца: алхимик также слегка поклонился.
— Здравствуйте. Мы… - выпрямившийся мужчина так и не смог продолжить речь, поскольку его побеспокоил голов бродячего доктора. — Помоги ему – южанин кивнул по направлению Зигмунда.
Стоящая неподалёку северянка тяжко вздохнула, недовольно цокнуло и развернувшись пошагала к припавшему лекарю. Поднять его оказалось проще простого, девушка взялась лишь одной рукой за пояс страдальца и дёрнула ей вверх. В итоге, Зигмунд находился в воздухе и безвольно трепыхался, в то время, как удерживающая его гибридка наблюдала за алхимиком и святошей.
— Поставь его нормально… пожалуйста…
Видимо, столь вежливое обращение разумело свой эффект. Светловолосая, на этот раз не выказывая какие-либо признаки недовольства, повернула руку и опустила ей доктора стопами на землю. К сожалению, полностью отпустить она его так и не смогла, ведь при малейшем послаблении хватки Зигмунд тут же припадал к земле
— Гр-р-р-р… разгражает. Помогу.
Хоть девушка и была недовольна наличием мертвеца в собственной хватке, но она предпочла ответить на его просьбу. Северянка уверенно пошагала к дверному проёму, заставляя мертвеца ускоренно колотить тростью по земле, дабы поспеть с темпом проводника. Вскоре весь отряд оказался в пределах часовни.
— Так вот, мы здесь для… кхм… Зигмунд или Теодор, расскажите ему если не сложно.
Похоже что столь сильное влияние святилища слишком сильно било по сознанию доктора, ведь после слов алхимика лекарь отреагировал только спустя добрый десяток секунд.
— Что? Что рассказать? А, понял. Только можно меня до лавки отвести? —
Похоже что девушка всё же поняла слова Зигмунда ведь через пару секунд неживой сидел на деревянной лавке, на которой лежало шерстяное покрывало. Неизвестно зачем лекарь провёл рукой по покрывалу и повернулся к остальным.
— О чём я должен был рассказать? А, да, всё. Ох... В городе поблизости произошло убийство... И тот кто его совершил... Фух... Сбежал. Мы пришли к вам... Потому что нам сказали получить ваше благословение... Фух... И мы думаем что беглец мог к вам зайти. Сами понимаете.—
Закончив говорить неживой наклонился и обхватил голову руками, и шёпотом произнёс.
— Как же плохо... —
Теодор не шибко любил церкви, равно как и людей религии. В Стейне среди них редко попадались те, кто действительно следовал заветам Пелагиуса или хотя бы просто был порядочным человеком. В основном это были жадные, наедающиеся на собранную с крестьянства десятину попы, которым было плевать на все, кроме своего достатка.
Однако с первого взгляда на Йохана, леснику стало ясно, что монах был не такой. Простое одеяние, худое телосложение, скромное жилище: все в нем скорее вызывало симпатию, нежели неприязнь.
Гримвальд наклонил голову, в ответ на приветствие священника, после чего прошел внутрь вместе со всеми.
– Отче, мы идем по следу убийцы сына лорда Ирлихтового бора, по приказу барона Грансго, – уважительно обратился к старцу Теодор. – В последние дни к вам не приходил просить помощи человек, раненый в ногу? Прошу вас, не укрывайте его.
Йохан с удивлением наблюдал за тем, как человеку, который выглядел, как один из чумных докторов, вдруг стало плохо. Если бы крестьянин просто почесал репу и продолжил бы заниматься своими делами, то человек, непосредственно связанный множественными обетами Пелагиусу, похоже, что-то заподозрил. Впрочем, агрессивности анахорет не проявлял, а значит, был готов к диалогу. Его глаза, испещрённые, на манер робы, красными от постоянного чтения и ночных бдений, были настолько выразительными, что от этого миролюбивого, умудрённого годами взгляда становилось как-то не по себе. В особенности Зигмунду и южанам.
Выходцы Кес'Виада не высказали ничего дельного, тогда как чувствующий себя неважно медик, вместе с простым мужчиной, высказали своё предположение по поводу недавно совершённого убийства. Йохан медленно, с нажимом, покачал головой в отрицательном жесте, а затем окинул руками свою келью, обставленную с такой аскетичностью, с которой редкий бедняк бы согласился смириться, будто бы говоря: "Посмотрите, миряне!". Затем, указал на небольшую стопку заметно потрёпанных священных текстов, лежащую на обшарпанном донельзя столе, сколоченном неумелыми руками, словно намекал на противопоставленность учёного и духовного сообществ в Гвинфоре.
Не слыша каких либо ответов со стороны монаха, неживой поднял взгляд на Йохана.
— А чего вы молчите? Немой или обет? Фух... Вы поймите он убийца. Что бы... Ох... Что бы он не говорил он убийцей и останется. Вы даже не пре... Не представляете сколько я таких видел. Им поможешь, а они тебе нож в спину.—
Договорив неживой снова опустил голову и обхватил её руками, но спустя пару секунд снова поднял взгляд на Йохана.
— Кстати... Что вы знаете о Лешко? Фух... У него ещё жена померла. Он обратился... Обратился к нам за помощью, будто его жену заколдовали.—
1d100: (5) = 5 -30 Убеждение.
Хоть ни один из южан и не смог завязать разговор с Йоханом, это смогли сделать остальные члены отряда. Старец в исписанной символами робе указал на маленькую стопку, состоящую из нескольких заметно потрёпанных свитков, с содержимым виде священных текстов. Видимо, служить Пелагиуса хотел чтобы пришлые прочитали эти самые письмена и постарались найти ответ в них. Предпочтя не отвлекать остальных от их завязавшейся беседы, южане пошагали к необходимому столу. Вскоре алхимик облокотился об несколько грубо сделанную мебель и начал вчитываться в содержимое указанных свитков.
— Что там?
Неизвестно из-за чего заинтересовавшаяся северянка заглянула через плечо впереди стоящего мужчины и начала разглядывать непонятные для неё каракули. В ответ алхимик пожал плечами, оттопырил указательные палец правой руки и тыкнул им в один из множества свитков.
— Вот сейчас и узнаем.
Неизвестно, почему святой Йохан до сих пор не сказал ни слова. Быть может, данный обет молчания, а быть может, простое нежелание говорить.
Так или иначе, монах не спешил делиться со странниками информацией, потому Теодор решил повнимательней изучить убранство часовни.
Лесник провел взглядом по стенам и, особенно внимательно, по полу. Как знать, может в церквушке имелся подвал или погреб, в котором мог укрыться преступник.
Куб на осмотр, если надо
1d100: (87) = 87
Йохан, внимательно наблюдающий за состоянием Зигмунда, вдруг нахмурил брови. Что-то было явно нечисто с этим медиком, анахорет об этом догадывался. Другие путники, вступавшим на святое место до этого, обычно вели себя иначе. Монах медленно занёс руку, как палач над заносит топор над головой приговорённого к казни, и сотворил священный символ, которыми часто себя осеняли другие священнослужители. Зигмунд, до этого ещё кое-как держащийся в себе, внезапно почувствовал себя ужасно, даже хуже, чем во время первой смерти. Ноги сами вынесли его за пределы часовни.
Очнулся доктор держащимся за ствол дерева под открытым небом.
В основном, большинство истрёпанных томов, книг и свитков были исписаны различными текстами духовного характера. Жития различных святых, толстенные молитвенники с расписаниями молитв, коих было около сорока на дню, и во главе, конечно, Liber Sanctorum в оригинале. Если бы отшельник хотел сказать что-то таким набором литературы, то изучение всего этого, а соответственно и получение ответа, заняло бы далеко не один день.
Йохан наблюдал за изучением его скромного имущества со смирением, но всё же был очень напряжён, особенно это стало заметно, когда южанин дотронулся до священного писания.
Теодор дернул головой, когда услышал топот ног за спиной. Оказалось, что это Зигмунд, не вынесший святости места, в котором они находились.
– Не беспокойтесь о нем, – сказал он священнику. – Он действительно доктор и на своем веку спас множество жизней.
Старец не предпринимал никаких решительных действий, так что лесник вернулся к осмотру. Никакого люка на полу он не обнаружил, заприметил полусгнившую лестницу, ведущую на чердак и в маленькую колокольню.
Мужчина подозрительно прищурился и почесал бороду, после чего вновь повернулся к старцу.
– Отче, я попрошу вас еще раз, – сказал он все так же уважительно, но при том настойчиво. – Расскажите нам все, что может иметь отношение к нашему делу. Я понимаю, вам нет дела до барона и его приказов, однако если мы не справимся с этой работой, он пошлет к вам своих дуболомов, а они церемониться не станут, – Теодор помолчал. – Если вы не можете говорить, то напишите на бумаге, пожалуйста.
Убеждение
1d100: (38) = 38
Лекарь сидящий на лавке вдруг чуть не отключился. Просто по тому что было "сознанием" доктора прилител довольно сильный энергетический удар. Будто кто-то взял многокилограмовую кувалду и с силой приложил ею по голове Зигмунда. По черепу начала расползаться довольно сильная боль, а после зрение начало выделывать такие кульбиты, что будь что в полусгнившем желудке лекаря, то всё это оказалось бы на внутренней стороне маски.
— Чтож вы делаете... Я сделал вам что-то плохое? —
Но не дождавшись ответа вылетел быстрее шмеля за дверь, а там дошёл до ближайшего дерева и навалился на него всем телом. Ещё долго неживой не мог нормально мыслить или же вообще двигаться. Но вот лекарь сделал то, о чём вскоре пожалел. Он попробовал отлипнуть от растения. Стоило костяными рукам разойтись в стороны, как медик тут же оказался на земле, предварительно громко хрустнув костями. Уже лёжа на земле медик поджал колени и обхватил их руками.
— Нет... Чтоб я ещё раз пошёл в святилище... Лучше сразу добейте.—
Осмотр священных писаний обернулся ровно тем, чем ожидалось изначально: были найдены потрёпанные тома, книги, свитки, молитвенники, жития всяческих святых, имена которых мало что поведают непросвещённому, и Liber Sanctorum. В другой ситуации алхимик был бы только рад забрать что-то из найденного с собой, но никак не сейчас – вряд ли всё ещё молчаливый священник мог бы обрадоваться подобному… как минимум, если у него не спросят разрешение.
— Ну-sshh~, тебе это интересным не будет – мужчина неестественно дернул правым плечом. — Тут только письмена связанные с Пелагиусом и его святыми. Если учесть место где мы сейчас находимся, то в этом совершенно нет ничего удивительного.
Стоящая рядом девушка оторвалась от созерцания непонятных закорючек и начала вертеть головой из стороны в сторону. Вскоре осмотр был окончен и северянка вернулась к разглядыванию письменности.
— Liber Sanctorum написан в оригинале… хм… - заговоривший алхимик стянул с пояса один из мешков, раскрыл его и вытянул одноимённую находку. — А мой? После получения так и не проверил – южанин начал перелистывать страницы потревоженной книги.
Разбирательства в неясных чернилах уже успели осточертеть светлоголовой – она предпочла развернуться и устремить взгляд на подгнившую лестницу, которая вела куда-то вверх. В необразованной голове начался тяжкий мыслительный процесс.
— Ч-гт-о там? – гибридка указала на путь ведущий на чердак.
Йохан прекрасно видел, что этот мужчина говорит уважительно. И пусть ему, как и любому монаху-отшельнику, не было дела до мирских забот, анахорет понимал, что, если кто-то имел дело с властью в Гвинфоре, то ему не стоило лишний раз делать что-то наперекор. Желая выразить принятие слов Теодора, Йохан кивал головой, пока он говорил. Однако на последний вопрос он лишь слабо всплеснул руками, как обычно делают люди, когда им нечего сказать.
Чтобы дать хоть какое-то представление об устройстве часовни этой северянке, анахорет сложил пальцы, будто держа свисающую сверху верёвку, и покачнул рукой, как это обычно делают звонари.
Пролежав немного времени на земле, неживой решил всё же вернуться. В голове всё ещё несильно мутило, а слабость не прошла полностью. Но даже этот дискомфорт не остановил лекаря. Зигмунд распрямился как мог и очень медленно двинулся в сторону святилища. Ещё на половине пути лекарь снова чуть не упал, ведь на его тушку снова давила аура места. Простояв минуту, и собравшись с силами медик двинулся дальше. Со стороны выглядело это очень комично. Человек в костюме чумного доктора, кочаясь и охая медленно шёл обратно в домик. Дойдя до прохода неживой облокотился о косяк левой стороной и поднял взгляд на монаха.
— Простите конечно что вернулся... Фух... Но я так и не дождался от вас ответа. Первое, почему вы молчите? Даже если... Даже если обет, вы можете об этом написать... Ох... Или может тот убийца отрезал вам язык? Но вы снова можете об этом написать. Второе, знаете ли вы что-то про Лешко и его жену? —
Теодор устало посмотрел на монаха, пытаясь понять, молчит ли он от нежелания говорить, или просто от того, что ничего не знает.
Так или иначе, ни уходить, ни применять к старику силу леснику не хотелось, а потому он ткнул пальцем в ведущую на чердак лестницу и спросил:
– Вы же не станете возражать, если я осмотрюсь в колокольне?
Несмотря на весьма явный намёк о нежелании Йохана видеть нежить у себя в келье, Зигмунд вернулся. И вернулся явно с теми же целями. Упёртость — весьма хорошее качество, свойственное людям из тех, кто идёт по чужим головам к своей цели, но так ли важна цель? И стоит ли ломиться обратно в дом, где тебе показали на дверь? Доктор решил это для себя, и решил быстро.
Увидев нежить, вернувшуюся обратно к порогу наперекор желанию хозяина, анахорет уже было занёс руку во второй раз, но, дрогнув, опустил её к колену. Одна из самых почитаемых Пелагиусом вещей — скромность, ценящаяся наряду с милосердием. И милосердие ли проявлял монах, прогоняя антагониста божественного света с порога? Многие учёные мужи Стейна без колебаний вынесли бы вердикт не в пользу медика, но, по какой-то причине, отшельник решил иначе.
Повторение вопросов не вызвала никакого ответа. Быть может, Йохан был настолько рачителен в отношении обетов, что не мог себе позволить даже такого маленького нарушения обещания своему богу. А может быть и нет.
Йохан утвердительно кивнул, выражая согласие на осмотр некого "второго этажа", тем самым развязывая Теодору руки.
Лесник ступил на давно истлевшие ступени, которые издали настолько протяжный скрип, что, казалось, ещё чуть-чуть — и все падальщики округи сбегутся в ожидании славного пира, но Теодор продолжил осторожно двигаться. С учётом возраста, это давалось ему нелегко. Какая-то часть деревянных досок отсутствовала, а какая-то истлела настолько, что любое неосторожное движение могло обрушить Гримвальда вниз. В жалком, почти насмешливом свете лучины было крайне тяжело отличать хорошую ступень от плохой, и в какой-то момент именно это почти привело к обрушению вниз, в пыль и затхлость ветхого здания. Но реакция не подвела лесника — ухватившись за выпирающее бревно, он кое-как подтянул ноги. Сказывалась сноровка.
Цель всего этого пути не заставила себя ждать. Лестница привела его в звонницу, или в то, что когда-то было ей. Об этом явно свидетельствовал малый размер, еле-еле вмещающий в себя одного человека, и четыре крупных отверстия в стенах. Комната была почти пуста, лишь кое-где валялись остатки какого-то тряпья, видимо, заброшенного сюда ребятнёй. У крыши, зияющей сотнями дыр, красовалась некая выемка, видимо, предназначавшаяся для колокола. Даже если бы тут и скрывался преступник, то Гримвальд уже обнаружил бы его.
Теодор осмотрел окружившую его комнатку. Если тут когда-то и скрывался искомый убийца, сейчас в звоннице не было и его следа.
На всякий случай лесик поочередно выглянул в каждое из четырех окон, чтобы удостовериться, что преступник не прячется где-то на крыше или не улепетывает подальше от часовни, сверкая пятками.
Сделав это, он сел на корточки и взял в руки тряпичные обрывки, валявшиеся на полу колокольни. Быть может, это остатки одежды, в которой убийца явился к монаху?
Как выяснилось, «одолженное» у Варравы священное писание оказалась написано не на том же самом языке, что и книга молчаливого Йохана. Удерживаемый алхимиком Liber Sanctorum был заполнен символами на Всеобщем языке, в то время, как его местный «родич» был выполнен на оригинале – на древнепелладском. Глаза бродяги пробежались по нескольким Всеобщим строчках, а губы безвольно задвигались, выпуская наружу слова из древнего языка одной из стран Альянса. К сожалению или к счастью, из-за южного акцента всё высказывание превратилось в едва понятное месиво звуков и слов. Наконец закрыв священное писание, выходец из пустынных земель убрал его на прежнее место и обернулся лицом к остальным.
Северянка с непониманием в глазах уставилась на машущего ей священнослужителя. Кулак приподнятой правой руки тут же начал почёсывать глупую макушку, а сведённые вместе брови опять-таки дали знать о начавшемся мыслительном процессе. Вскоре тяжкая дума была завершена и девушка предала себе прежнее выражение.
— А-а-а, bjalla зво-г-нить. Я та-гр-ой видела. Гре-то видела… а гре?
Похоже, светлоголовая умудрилась поставить сама себя в ступор: она приподняла правую руку, оттопырила указательный палец и начала тыкать им в воздух, будто бы копаясь в воспоминаниях. Бесполезно – она махнула рукой и отбросила столь тяжкие потуги.
— Выбор у тебя небольшой: Стейн, Альянс или Юг. Если я не ошибаюсь, на Севере храмов Светлой-Троице нет и вряд ли будет.
Обрывки ткани, в основном, представляли из себя грубое сукно, истлевшее от времени, ветра и дождей. Такая ткань подходила разве что на мешки, или на одежду совсем нищего бедняка, у которого не хватило даже на обрывки шерсти и грубые нитки. Судя по весьма характерному запаху, в сукне когда-то хранили ладан, или какие-то другие благовония, которые так любили использовать во время богослужений Пелагиусу.
— И всё таки я хочу получить ответы. Хотя бы намекните почему вы молчите? Возможно моё присутствие вам не нравиться, но такое поведение уже просто неприлично. Я не сделал вам ничего плохого, а вы меня прогоняете и не отвечает мне. —
Стоящий в проходе лекарь уже начинал раздражаться, что впрочем можно было понять по голосу. Медик всё так же пригибаясь от воздействия, добрался обратно до лавки и сел на неё.
~Нет, в такое тряпьё чародей одеться не мог, – подумал Теодор.
Тем не менее, он все же собрал несколько самых крупных ошмётков и спрятал их за пазуху, просто на всякий случай.
Сделав это, лесник осторожно спустил ноги через люк в полу и спустился вниз.
– Ну, похоже тут нам и правда ничего не найти, – сказал он. – Если вы ничего не вспомнили, отче, то мы уйдём. Попрошу вас только об одном одолжении: не могли бы вы нарисовать схематичную карту окрестностей? Просто чтобы мы могли понимать, где что находится. И да, все таки, почему вы молчите? Обет?
Йохан прикрыл морщинистые веки и медленно потянул носом, будто пытаясь успокоить самого себя. Любой скромности и любому смирению есть предел, особенно когда выгнанный из святого места приходил обратно, да ещё и наглел пуще прежнего. Впрочем, мудрость подсказывала монаху, что ещё один святой символ — и нежить развалится на кусочки, а, раз остальные вошедшие его даже оправдывали, то не стоило убивать чужих соратников. Даже ради святого дела.
Спустившийся мужчина, как и ожидалось, пришёл ни с чем. Анахорет покивал головой, будто хотел показать это изначально, и что не стоило даже проверять. В ответ на вопрос об обете, Йохан начал кивать ещё сильнее. Карта нужна каждому путнику, сомнений в этом не было. Несмотря на очень скудные запасы пергамента, анахорет с усилием пересел за письменный стол, поднял один из угольков, возле печки, и принялся изображать окрестности в тусклом свете лучины. Получалось не очень хорошо, но вполне понятно.
Передав бумагу Теодору, отшельник ткнул пальцем в небольшую точку, между двумя путями, и указал на деревню, откуда путники и вышли. Следующей точкой, как стало понятно из ещё одного жеста, была эта часовня.
Допрос святого Йохана зашёл в тупик. Священнослужитель отказывался что-либо говорить или писать и лишь только изредка кивал головой, пожимал плечами или исполнял пасы с помощью рук – похоже, Йохан, как нельзя вовремя, принял обед полного молчания.
На протяжении невесть сколько времени Теодор с бродячим доктором старались выпытать необходимую авантюристам информацию, а гибриды, в свою очередь, небыли как-либо вовлечены в этот процесс. Оно и не удивительно: алхимик ещё во время получения задания не понял на кой им нужен этот святой Йохан, а северянке и вовсе было безразлично.
Вскоре с чердака спустился Теодор. Вечно хмурый старик начал ведать о том, что поиски в этом месте и вправду не увенчаются успехом и принялся просить у святого небольшое одолжение: нарисованную карту окрестностей. К счастью, хоть в этом старик не отказал и начал вырисовывать углём на пергаменте необходимый рисунок. Весь этот процесс не занял слишком много времени и старец принялся тыкать в различные точки, объясняя их значение: первая «тыкнутая» червоточина являлась ранее посещённой деревней, вторая часовней.
— А позвольте поинтересоваться: в этом Бору случаем нет каких-либо заброшенных хибар и строений?
И в очередной раз стоящая неподалёку северянка решила дополнить высказывание напарника. Девушка перестала сверлить взглядом старинные половицы и переключила внимание на святого Йохана.
— А ты может най-гт-и его? Нууsshh~, молиться там, делать galdur.
Теодор принял карту из рук священника и рассмотрел ее. То, что на ней не было ни единой подписи, навело его на догадку: быть может старец был неграмотен? Только так можно было объяснить его нежелание ничего писать.
– Благодарю вас, – сказал лесник. – И прошу прощения за то, что нарушили ваш покой. Всего доброго.
С этими словами Гримвальд вышел за порог часовни.
– Думаю, стоит зайти в Замостье и поспрашивать там о нашем убийце, перед тем как идти искать его в бор.
Йохан, вкрадчиво взглянул в вытянутые зрачки южанина тяжёлым взглядом, ткнул рукой в небольшую точку прямо у края леса. Ещё со времён Волькреада, когда северяне, передвигающиеся по лесам, и личенвайнская нежить составляли однозначную угрозу, военачальники тех времён принимали решение ставить форты и укреплённые форпосты возле лесов, а не дорог, как было принято, согласно военному ремеслу людей.
Северянка в очередной раз проявляла свою инакость, наивно предполагая, что священникам доступны колдовские обряды. Впрочем, винить её было не за что, и поэтому анахорет спокойно, но уверенно покачнул головой в отрицании.
Анахорет наклонил голову в знак почтения и взглянул на серые тучи тоскливым взглядом старика, которому скоро придётся искать сухое место посреди старой часовни. Наверное, его спасало то, что место вокруг алтаря было принято накрывать несколькими слоями крыши в особенно дождливых, и не очень, землях.
Оставаться "в гостях" дальше было попросту неприлично, так что не оставалось ничего, кроме как продолжить идти по уже разведанной тропинке. Когда впереди замаячил большак, с неба, наконец, полило. Да так, что даже Зигмунду пришлось тяжко, ведь нежити тоже нужно переставлять ноги. На счастье, наёмники двигались по дороге, пусть и не самой хорошей, но всё ещё держащей некую форму, даже под проливным дождём.
Долго ли, коротко ли, путники вышли на Замостье. Как и крестьяне в Межпути, местные жители попрятались по домам, чтобы переждать непогоду. Теодор и Зигмунд сразу же вспомнили Личенвайн, тамошнее запустение и невыносимое чувство тоски по нормальному миру. Впрочем, в некоторых избах весьма ярко горел огонь, и это отличие создавало большую разницу между проклятыми землями и Гвинфором.
~ Неужели...~
Вся группа наконец засобиралась. Последним вышел из священного места так нелюбымый Йоханом Зигмунд. Хозяин часовни на прощание получил довольно низкий поклон в исполнении лекаря. Медик рассчитывал на более скромный поклон, но аура что давила на сознание и тело доктора буквально прибила его к земле. Но вот путники начали удаляться от давящего места, и Зигмунд стал чувствовать себя лучше, но последствия всё никак не хотели отпускать. В голове всё ещё немного мутило, что впрочем не помешало лекарю выдерживать темп группы. И вот группа снова остановилась. Вдали стали видеться слабые огоньки нового поселения.
Лекарь поднял взгляд на серое небо что в данный момент поливало округу. Тяжёлые свинцовые тучи давили на сознание, заставляя даже неживого недовольно поморщиться. Но созерцание неба продолжилось совсем недолго, так как взгляд Зигмунда опустился на одного из гибридов. А точнее на паренька, который как колокольня звенел цепями.
— Может хотя бы представился? Я думаю ты уже понял что меня зовут Зигмунд. Кстати, а зачем ты обматался цепями? —
К сожалению, надежды мало чего понимающей северянки рассыпались в пух и прах: священник не был способен применять какое-либо поисковое заклинание, а значит и не мог должным образом помочь в поисках. В случае алхимика всё произошло также как и прежде – святоша, с возможными гвинфорскими корнями, не понял заданный ему вопрос, либо не знал на него должного ответа. Йохан предпочёл не вырисовывать на карте точки, которые бы находили непосредственно В бору, а ткнул пальцами в ранее оставленную червоточину, что лишь располагалась на его окраине. В любом случае, это уже не важно, ведь отряд предпочёл более не докучать священнику и поспешил покинуть территории часовни.
Давно копившиеся тучи наконец собрались в бесформенное серое нечто и начали изливать своё содержимое на несчастных путников. Дорога в наикратчайшие сроки превратилась в скопище грязи, начавшее оседать на ботинках бредущих и отзывающееся раздражающим чавканьем после каждого совершенного шага. Неизвестно, сколько именно времени странникам пришлось идти вперёд, но в определённый момент они оказались неподалёку от Замостья. Издалека жителей видно не было – попрятались по домам - об этом говорили редкие огни, проглядывающиеся через пузыри и пожелтевшую бумагу. Гибриды уже собирались продолжить путь, как одного из них побеспокоил бродячий доктор.
— Я думал ты услышал моё имя ещё в той таверне в Рограу – мужчина кивнул по направлению стоящей рядом северянки. — Порой она бывает излишне громкой. Я – Алистер. Могу сказать и фамилию, но она вряд ли тебе что-то скажет – алхимик приподнял руку и начал разглядывать цепи.
— Г-р-р… а я – Хиски. Мой имя ты в tavern не слышал. Может пойдём? Говорить под rigning – плохо. В тепле лучше и над надо искать – в голосе прослеживалось явное раздражение и недовольство.
— По поводу цепей… загадки здесь никакой нет, мне так удобней – будто бы из воздуха в перчатке Алистера возник серебряный крест, верхушка которого явно была скреплена цепью, уходящей куда-то в руку и одежду. — Всё близко, всё под рукой.
— А за-гр-чем gogg? Почему не маска? – опять-таки привычка взяла своё.
— Алистер значит... Прости, не услышал в таверне, не знаю почему... —
Раздражённый тон северянки не смутил Зигмунда. Лекарь просто повернулся к девушке и заговорил.
— Приятно познакомиться. Хиски... Первый раз слышу подобное имя, хоть и бывал на севере. Тебя смущает дождь? Просто для меня он не помеха. Могу кое что предложить, чтоб не было так морозно. —
С этими словами неживой снял кольцо и перчатку с левой руки и с силой сдал. Костяной кулак вспыхнул красным огнём, что самое странное от капель дождя он не тух.
— Вот прошу. Просто берёшь меня за кулак и греешься. Это не обычный огонь. Он не может обжечь скажем одежду. Зато отлично греет плоть и кости. И пока я не захочу он не оставит ожогов и на коже. А вас обжечь я точно не хочу. Кстати, тебе что-то не нравиться
в моей маске? —
Оставив руку пылать неживой снова повернулся к Алестеру.
— В каком смысле всё под рукой? У тебя не один крест? Я думал что ты просто странный пелагиусапоклонник.—
— Ничего, бывает – представившийся мужчина приподнял свободную руку и почесал виднеющуюся бороду. — Если учесть то, как именно она меня тогда позвала и прибавить к этому её акцент, тогда можно подумать, будто она выкрикнула некое дружеское оскорбление и при этом обратилась ко мне. Так обычно делают давние знакомые и, думаю, и она и я способны на это, хе-хе…
Стоило алхимику замолкнуть, как послышался глухой и не болезненный бряк, разбавленный звоном цепей и громыханием доспехов. Судя по оскалу северянки, она решила по-дружески треснуть в плечо давнего знакомого.
— Гр-р-р… в-гр-е та-г говорят. Даже те кто с Norður. Rigning не холодно. Ничего не холодно – девушка приподняла руку и пригладила голубовато-белые волосы. — При-г… п-гир… прическа портится и волосы липнуть к húð. Неприятно – северянка с недоверием в глазах взглянула на горящий костяной кулак, но вскоре перевела взор на маску. — За-гр-чем gogg? Почему не маска?
Тем временем бродячий доктор повернулся обратно к Алистеру. Видимо, Зигмунда заинтересовали виднеющиеся цепи.
— Ну как в каком? Крест вытащить легко… легко для меня – в подтверждении своих слов мужчина упрятал серебряный крест и тут же вытащил его снова. — Удобно. Не надо терять время отыскивая символ в кармане, или в вещах. Конечно, крест можно носить и на шее, но… - он снова упрятал символ и приподнял обмотанную цепями руку. — Так ещё и красивей, хе-хе. Кстати, а как так получилось, что нежить, без всяких проблем, ходит по Ассандору сколько-то там лет? Обычно, ваш путь обрывается на землях Золотого Альянса или Севера… или Стейна.
— Тоже верно... —
Лекарь перевёл взгляд на свою пылающую руку. Слабые языки огня танцевали свой хаотичный танец "облизывая" кости. Капли дождя проходили огонь и медленно скатывались дальше по костям исчезая в тёмной глубине чумного одеяния.
— За причёску можно не волноваться. Я не думаю что нам в ближайшее время придётся встречаться с кем-то кроме бедняков. А им абсолютно всё равно какая причёска у других. —
Видя недовольные нотки во взгляде северянки неживой раскрыл ладонь. Огонь тут же начал затухать, а под конец от костей отлетело пару искр. Потухшая рука почти сразу же была облачена в перчатку, а поверх неё кольцо. За маской вдруг появилось лицо, с большими тёмно–зелёными глазами. Теперь пришло время маске покинуть своё место. Левая рука сняла шляпу с головы и протянула её северянке. Но та начала отказываться. Реакция Алистера на заставила себя ждать. Он выхватил шляпу из рук доктора и надел её на на головуву девушке. Даже через маску можно было понять что Зигмунд улыбался.
— Вот. Она довольно тёплая, а что лучше не пропускает воду... —
Найдя место для шляпы, неживой продолжил. Там где недавно была шляпа сейчас была голова зачем то закрытая плотно прилегающим капюшоном, который вскоре тоже покинул голову медика. Под ним оказалась лысина. Блестящая будто полированная, кожа была покрыта множеством родинок, а на затылке сходились четыре кожаных ремешка, которые удерживали маску.
— Ты спрашиваешь почему "клюв", а не маска. Всё просто. Вот приходишь ты в деревню, а там эпидемия чумы. Разлагаются тела прямо на улицах, а те кто ещё жив в бреду пытаются на тебя напасть. Либо в попытке мольбы о излечении либо с проклятиями что никто не помог его семье. Сама понимаешь какой там стоит запах, и что подпускать близко таких людей нельзя...—
Наконец справившись с замочком из кручков лекарь взял маску за середину клюва и стащил её с себя. За клювом оказалось морщинистые лицо старика. Под носом на котором была большая бородавка виднелись ухоженные маленькие усы и "козлиная" бородка. Большие тёмно-зелёные глаза бегали от северянки к Алберту, изучая реакцию. Сам же лекарь слабо улыбался. Повернув маску внутренней стороной к девушке лекарь продолжил объяснять.
— Ну так вот. Внутрь клюва кладут тряпочку с сильно пахнущими и обеззараживающими травами. А потому запах не так сильно чувствуется. Плюс форма клюва не позволяет подойти очень близко заражённому человеку. Но запах и зараза не является для меня проблемой. Потому ношу её... Потому что хочу. —
Договорив лекарь осмотрелся. Очень редко ему приходиться снимать своё одеяние. И каждый раз это событие в жизни неживого. Вот и сейчас, сняв верхнию часть костюма лекарь провёл рукой по лицу и с силой вдохнул. Свежий, немного морозный воздух ранней осени проник внутрь тушки медика.
— Хорошо. Чистый, свежий воздух. Вы можете подумать что я не чувствую запахи. Но я их всё же чувствую, хоть и не так как вы. Если коротко, то я его сейчас "попробовал на вкус". И снова странность. Да я могу что-то съесть. Доберёмся до таверны, попробую показать.—
Не желая возвращать одеяния обратно лекарь снова осмотрелся и продолжил.
— Я не обычный ходячий труп поднятый безумцем. Если коротко то меня наняли на службу. И сейчас я работаю на того кто меня нанял. И этот " кто" платит мне тем что даёт мне доступ к своей силе. И иногда помогает мне. Потому и не закончились мои странствования в ближайшей канаве. —
—
Как и ожидалось, девушка предпочла отказаться от протянутой доктором шляпы. Наверное, так бы голубовласая и мёрзла под дождём, если бы стоящий рядом алхимик не вырвал злосчастный головной убор из рук Зигмунда и не надел её ей на голову. Северянка несколько поёжилась от всего произошедшего и перевела взор на стоящего неподалёку медика-работника.
— Дело не в pauoer… – девушка неестественно дёрнула плечами и поправила неаккуратно надетую шляпу. — Всё рав-г-но придётся поправлять. Спасибо.
Рассказ Зигмунда о маске был интересным, но бессмысленным. Причина ношения маски оказалась примерно такой же, по которой рядом стоящий Алистер таскал цепи на правой руке: Зигмунду просто это нравилось.
— Нет смысла. Маска лучше. И жрать люб-г-ой может.
Алистер выслушивал историю Зигмунда будучи молчащим. Всё-таки не каждый раз работник чего-то или кого-то могущественного начинает ведать тебе о том, как же ему удаётся выживать в некоторых землях. В землях, которые совершенно не приемлют таких, как ранее упомянутый медик.
— Хорошо… а почему именно ты? Чем таким ты отличился, чтобы стать этим самым «слугой»?
Брови старика поднялись от удивления, но вскоре поняв свою же ошибку лекарь решил исправиться.
— Ну как сказать. Ты права. Жрать может любой... Но давай всё же я это покажу? Только прошу, держи себя в руках. —
Поговорив это лекарь оторвал от ближайшего дерева маленькую веточек, и снял кольцо с перчаткой. Вместо улыбающегося лица старика теперь был голый, белоснежный череп. Костяная рука охватила маленькую веточек и сжала её. Как только кости сомкнулись, по всей поверхности кулака появился красный огонь который с каждой секундой становился всё ярче. И вот когда руку можно было перепутать с факелом, пальцы разомкнулись, а веточка подлетела на пару сантиметров вверх и зависла. Но долго она не провисела. Вдруг по всей поверхности ветки стали появляться тонкие, красные, светящиеся линии. Когда уже почти вся ветка была покрыта красными прожилками она начала сжиматься в одну точку, и сжавшись вспыхнула полностью исчезнув в пламени, не оставив и следа.
— Вы даже не представляете какая это гадость. Лучше даже не пробуйте.—
Высказав своё мнение на счёт поглащённой палочки, неживой вернул перчатку с кольцом на своё законное место.
— Вот как-то так. А ответить почему именно я, не смогу. Хранитель давно потерял связь с этим миром, если вы понимаете о чём я. И что происходит в его "голове" наверное сможет сказать только сам Шаркающий. —
— Держать руки? Г-р-р…
Похоже девушка не совсем поняла высказывание бродячего доктора. Светлоголовая сложила руки за собственной спиной и сжала кисть одной руки с помощью другой кисти. Вскоре доктор прибегнул к изменению внешности, заставляя морщинистую кожу исчезнуть и оголить блестящий белоснежный череп. Лицо несчастной тут же исказилось в гневной гримасе, но никакие агрессивные действия так и небыли предприняты – видимо, ей больше досаждала «мёртвая» личина Зигмунда, нежели чем используемая им магия.
— Та-г э-тг-о любой знает. Кому twig будет вкусным?
Алхимик же следил за колдовским действием с неким безразличием. Мужчину совершенно не интересовали ни ветки, ни внешность стоящего пред ним «работника».
— У этого Хранителя есть свои последователи, как, например, у различных богов пантеона?
— Ну... Вероятнее всего я, и такие как я, и есть его последователи. Сколько таких как я, мне неизвестно. Хранитель почему-то держит это в тайне. Я "Медицина". А известны мне " Инженерия", "Кузнечное дело", и " Демонология". Видишь на моём плаще вышит жёлтыми нитками глаз? Вот это знак таких как я. Он может быть не только на плаще. Это может быть меч, щит впрочем что угодно. Так мы должны "видить" своих. —
Договорив неживой всё же решил вернуть вещи на свои места. Маска вернулась обратно на лицо, а после на голову был снова натянут облегающий капюшон. Оставалась только шляпа, возвращать которую неживой не спешил.
Ответ доктора оказался логичным и неудивительным. В конце-то концов, откуда простому работнику знать абсолютно всех последователей своего покровителя? Правильно, неоткуда: максимум два или три знакомых. К слову, этой самой двойней-тройней и являлись упомянутые Зигмундом «Инженерия», «Кузнечное дело» и «Демонология» - все как на подбор. Часть про шитьё жёлтыми нитками оказалась более интересной, чем вся предыдущая – удалось узнать о знаке некоей сущности, которая является достаточно могущественной, дабы делиться собственной силой с приближёнными.
— Жёлтые нитки значит, да? – Несколько задумчиво спросил Алистер и приподнял голову. — Интересно-интересно, надо будет запомнить. Хм… а как вы эти самые нитки с рисунками отличаете? Вдруг какой-то совершенно неосведомлённый также захочет вышить себе на одежде глаз из этих самых желтых ниток, и что тогда?
Тем временем стоящая рядом северянка во всю старалась обезопасить себя от всё падающих и падающих капель дождя. Всё было тщетно, ведь вода пробивалась через ладони, попадала на затылок и лишь только ранее надетая шляпа спасала глупую макушку от раздражения.
— Г-р-р… может хватит talaðu? Надо идти.
Слабо засмеявшись лекарь ответил.
— Не обязательно глаз именно из жёлтых ниток. Это может быть узор из железа, пришитая эмблема, всё что угодно. И выглядит она именно как у меня на плаще. Вот смотри. —
Лекарь обернулся так чтоб рисунок был хорошо виден. Посреди плаща красовался большой вышитый жёлтыми нитками глаз. Само изображение было окружено шестиконечной звездой заключённой в круге.
— Кстати. Да, я думаю стоит уже выдвигаться. Хиски, можешь пока оставить шляпу себе. Закончиться дождь и тогда можешь отдавать.—
Теодор не встревал в разговор троицы его спутников и не следил за его ходом. Птица на его плече то и дело недовольно фыркала, возмущаясь тем, что ее заставляют мокнуть под таким ливнем.
– Предлагаю зайти в церковь, – сказал лесник, когда остальные замолчали. – Если узнать там ничего и не выйдет, мы хотя бы сможем укрыться от дождя.
Сказав так, Гримвальд двинулся дальше.
Затянувшийся разговор, в ходе которого наёмники узнали друг о друге чуть чуть больше, стал приносить слишком много неудобств. Дождь усиливался, будто происходящее до этого было лишь началом, и теперь сове Теодора пришлось совсем несладко. И не только ей. Живые могли позавидовать Зигмунду, которому хоть зной, хоть стужа — всё нипочём.
Маячившие впереди, немного расплывающиеся от ливня, очертания деревни манили сухостью и теплотой, скрывающейся внутри, за закрытыми дверями низких изб. Быть может, некоторые семьи согласились бы впустить незнакомцев на ночлег, а то и вовсе накормить вкусной кашей, всё за сущие гроши, ведь, обычно, на целую деревню приходилось всего-то пара дюжин монет. Такова жизнь смерда, жизнь, которая начинается и заканчивается на почве. Впрочем, сравнивая избу с той таверной в Гнилье, любой путник выбрал бы захудалую корчму. По меньшей мере, в трактире не придётся спать на лавках, если конечно хватит денег.
Пройдя за кое-где вбитые колья с гвоздями, которые по какому-то недоразумению здесь считались забором, наёмники подошли к ближайшему дому и постучали. Никто не ответил. Такая же участь ожидала и все дальнейшие попытки наладить общение с местными. Вскоре, единственным местом, где ещё не побывали приблуды, осталось высокое здание, похожее на храм. При приближении к нему, послышался звучный бас священнослужителя, возносящего молитвы Пелагиусу. Вторили ему семь других голосов, молодых и не очень. Похоже, читали молитвы из осмогласника, которые было принято возносить по важным дням, как, допустим, дни рождения и смерти святых.
Как бы не хотелось отрывать молящихся, мокрая одежда, неприятно липнущая к телу, сделала всё за своих хозяев. Октоих не прекратился после громкого стука, но количество певчих, судя по звуку, уменьшилось на одного. Из-за приоткрытой двери резко пахнуло пряным запахом ладана, а затем показалась тонзура монаха средних лет. Его подвижные глаза замигали в удивлении.
— Благословенно Имя Его... — пробормотал он перевод на всеобщий приветствия, принятого в духовной среде — Вы пришли помолиться?
Промокший до нитки Теодор уже хотел было войти в церковь без спроса, когда на пороге появился монах. Сделав над собой усилие, лесник постарался выглядеть чуть менее неприветливым, чем обычно.
– Скорее обогреться, – сказал он. – А заодно поговорить. Мы выслеживаем одного преступника по приказу барона Грансго.
Усилившийся дождь не мешал Зигмунду холодом, но зато превращал дорогу в месево, по которому хромать было довольно трудным делом. Но с помощью своих соратников неживой всё же справился с дорогой, и даже один из первых зашёл в то что можно было назвать церковью. Как и в прошлый раз лекаря начало прижимать к полу, но в отличие от святилища Йохана, неживой хотя бы мог стоять самостоятельно и даже нормально говорить. А потому исполнив слабый поклон, медик вернул взгляд на лицо служителя.
— Здравствуйте. Простите, но молитв нам хватило у Йохана что сидит в лесу. В данный момент нам нужен ночлег, пища и возможность согреться. И так же хоть кто-то кого можно назвать местным "старостой". У вас же он есть? Кстати. Йохан вроде тоже поклоняется Пелагиусу... Вы знаете почему он молчит? Обет? Или может какая травма? —
Не зря северянка подгоняла ранее беседовавших участников отряда. Всё идущий и идущий дождь только усилился и идти теперь было почти невозможно: грязь старалась утянуть ноги путников куда-то там вниз, а падающие капли всё били и били в головы ранее обвинённых; к счастью, шляпа и капюшон спасали бредущих гибридов.
Достигнув дверей некой церкви и постучав в них, авантюристы принялись дожидаться хоть какой-либо реакции со стороны возможных прихожан. Ожидание долго не продлилось, ведь количество едва слышимых певчих уменьшилось и кто-то пошагал ко входу-выходу. Вскоре дверь приоткрылась и на всеобщее обозрение предстал мужчина средних лет. Лицо священнослужителя было усеяно щетиной, на голове уже виднелась лысина, а в глазах проскакивало явное удивление. Наверное, ещё больше мужчина удивился после того, как Зигмунд, словно таран, преодолел его, прошёл внутрь часовни и начал задавать множество вопросов. Хорошо хоть Теодор не стал сразу бросаться в огонь и предпочёл стоять на пороге, дожидаясь возможного приглашения.
— Мир месту сему – из дуэта гибридов первым предпочёл заговорить именно алхимик. — Можно и помолиться, но, надеюсь, вы не будете против, если мы для этого пройдём внутрь? Всё-таки на улице холодно, сыро и из-за дождя с грязью не гоже.
Стоящая рядом Хиски лишь с интересом разглядывала вышедшего к ним служителя и при этом поправляла имеющуюся на голову шляпу. Молчание светловолосой никак нельзя была назвать затяжным, ведь вскоре она едва выпрямилась и треснула кулаком по вершине своей трахеи.
—Friður við тебе… также да?
Судя по вопросительной гримасе на лице девушки, она не была уверена в верность выбранного приветствия. К счастью, раздавшееся рядом южное шипение заставило её прийти к былому состоянию.
— Тогда вам придётся подождать, пока служба кончится.
По законам Liber Sanctorum, впускать иноверцев в храм было благим делом, но не во время богослужения. В таком случае, полагалось попросить их остаться у порога, что, на текущий момент, обозначало превращение одежды в мокрые тряпки.
Поведение человека, чья внешность выдавала в нём доктора, было чем-то необычным. В обход всем правилам приличия, он устремился внутрь, чудом не сбив хилого монаха с ног. Вовремя вспомнив о смирении, мужчина убрал руки за спину и подал жест остальным, чтобы они тоже заходили.
— Мы, служители Пелагиуса, должны разделять долю ближнего. Накормим, напоим, дадим кров. Только вы должны будете работу сделать. Ну, дров нарубить, подмести. Может, кто-то из вас расписывать умеет? У нас фрески трескаться начали. А про Йохана, да благословит его Всевышний, поговорите с отцом Менахеем, я же простой послушник.
Южанин, из всей компании гостей, вызывал наибольшее доверие. Он смог ответить на приветствие, знал правила приличия и даже согласился молиться. Его спутница, выглядевшая, как северянка, осталась без ответа, ведь подобные жесты воспринимались на Юге, в широком понимании этого слова, как варварство и дикость.
— Конечно, заходите. Сейчас читают "Hostem Repellas Longius".
Если само Замостье походило на Личенвайн, то внутреннее убранство местного храма напомнило Теодору о Стейне. Фрески действительно потрескались, да ещё как! Теперь лица святых походили на беловатую паутину с отсутствующими фрагментами. Повсюду валялись либо обвалившиеся с крыши доски, либо остатки каких-то средств быта, вроде ящиков или бочек. Этому месту действительно полагалась уборка.
Семь звучных голосов доносились из помещения впереди, за небольшой лестницей. Монах быстро пошагал туда, загодя прикрыв дверь на засов.
Осмотрев бегло помещение, неживой недовольно поморщился. Растрескавшиеся фрески, куски непонятно чего на полу.
~ Ну... Может быть и хуже... Тут хотя бы не бегают крысы... Вроде. ~
— Работу сделаем, понимаем. Но рубить дрова я уж не смогу. Возраст не позволит. Больно уж я стар для этого. Зато если кому то из вас нужен лекарь, то подниму на ноги быстрее чем вы закончить молитву. Только для этого нужна будет отдельная комната и доступ к огню. Сами понимаете больным нужен покой и чистота. —
Теодору не очень хотелось участвовать в богослужении, однако это могло расположить монахов к путникам.
– Ну что же, тогда пойдем помолимся, – сказал он уже высказавшему своему согласие Алистеру, после чего двинулся вслед за монахом.
На ходу лесник легонько стукнул Элен по клюву и пальцем указал на одну из стоявших в помещении бочек. Сова ухнула и заняла указанное ей место. Закрыв глаза, она приготовилась подремать в ожидании хозяина.
Убедившись, что птица поняла команду и не будет смущать молящихся, Гримвальд поднялся по лестнице вслед за послушником.
Перед ним предстало довольно обширное помещение. Его устройство ничем не отличалось от любой другой церкви: лавки для смердов по бокам, алтарь и места для священнослужителей в конце зала, на которых и расположились поющие монахи. Рядом с ними находилась некая трибуна, за которой стоял еще один священник. Он был одет заметно богаче других служителей Пелагиуса, что заставило Теодора насторожиться.
Тем не менее, лесник не стал задерживать свое внимание на старике и сел на край одной из скамей для смердов.
~Н-да, а я то надеялся что мне больше не придется петь эти гребаные гимны... – подумал он.
Через пару мгновений к семерым поющим присоединился еще один, гораздо более хриплый, чем остальные, голос. Тем не менее, все слова молитвы он выговаривал верно и точно попадал в такт пения.
К счастью, ранее вышедший мужчина всё-таки решил впустить прибывших к нему путников. Наверное, в подобном жесте доброй воли немаловажную роль сыграл и Зигмунд, который буквально прорвался внутрь здания. Повезло хоть с тем, что служитель Пелагиуса не начал высказывать каких-либо претензий, а лишь только оповестил о чтении «Hostem Repellas Longius» и наличии работы «за кров»: рубка дров, подметание пыли и расписывание фресок; также он предложил поговорить с отцом Менахеем, который может знать о Йохане куда больше, нежели чем он сам.
Встречающее убранство отдавало явным «Стейновским» стилем: грязь, пыль, беспорядочно валяющиеся доски с предметами быта, будь-то ящики или бочки, и виднеющиеся потрескавшиеся фрески, с некоторыми отсутствующими фрагментами – всё именно так, как и сказал пелагиусит.
— В следующий раз тебе не стоит так врываться к незнакомому человеку – обратился к Зигмунду южанин. — Всё-таки это некрасиво, и не все могут такое принять… в лучшем случае ещё наорут и выпрут за дверь, а в худшем… ладно, сейчас это уже неважно – мужчина приподнял правую руку и начал поочерёдно дёргать за примотанные к ней цепи.
— Það er óhreint hérna – несколько задумчиво проговорила северянка. — Думать будет лут-г-ше.
Стоящий рядом Алистер лишь слабо улыбнулся и медленно покачал головой.
Вскоре манипуляции были закончены и в ладони алхимика красовался крест. Сам символ не утратил своего былого оттенка и всё также отдавался серебряным блеском, а вот цепь оставляла желать лучшего – потемневшая и местами потрескавшаяся перевязь серебра. Немного побеседовав друг с другом, гибриды поднялись по лестнице вслед за Теодором и послушником.
В краткий срок довелось выйти в достаточно просторное и хорошо обставленное помещение: лавки по бокам, красивый алтарь и места для певчих и чтецов, которые ныне были заняты поющими пелагианинами. Гримвальд сразу присоединился к певчим, в то время, как южане предпочли несколько повременить.
— Это не твоя молитва – алхимик кивнул в сторону скамеек. — Сядь и отдохни.
В ответ Хиски лишь кивнула и треснула кулаком по вершине собственной трахеи. Видимо, именно так девушка старалась выразить некую благодарность, к своему постоянному напарнику. Прошагав вдоль помещения, голубоволосая села на одну из скамей, сложила крест накрест руки и начала наблюдать за последователями Пелагиуса. Не было похоже, что она испытывала что-либо кроме лёгкого интереса – оно и неудивительно, речь ведь идёт ни о её боге. Алистер же поступил несколько иначе.
Пробубнив себе под нос несколько слов из южного языка и в итоге вспомнив слова ныне исполняемой молитвы, южанин пошагал к певчим. Достигнув свободного места, алхимик слегка приподнял голову и преподнес правую руку к своей груди. Ранее вытащенный крест повис на части тёмной цепи и замер в середине трахеи. В отличии от Теодора, глас гибрида не отдавал какой-либо хрипотой, а лишь демонстрировал подготовленность к подобному роду занятий и лишь только южный акцент слегка подводил его. Казалось, что мужчина занимается подобным чуть ли не всю свою жизнь: голос держится ровно и должно, тембр соответствует необходимому, а слова молитвы являются верными и попадают в такт…
Если притвор, расположившийся за дверьми святого места, находился в плачевном состоянии, то внутреннее убранство самого храма оставляло о себе приятное, по сравнению с остальными видами Замостья, впечатление. Повсюду были развешены иконы, выполненные, как могли догадаться сведущие, руками известных иконописцев Гвинфора, которых, однако, было не так уж и много. Единственное, что смущало – было очень душно. Видимо, служение шло уже не первый час.
Сидящие на грубо сколоченных лавках смерды заворожённо смотрели на человека, одетого, как по меньшей мере одевается епископ. Его костлявые руки были сложены на животе, подпирая символ ортодоксального пелагианства.
— Sub tuum praesidium confugimus! — несмотря на хилое телосложение, голос священнослужителя был настолько глубок, что невольно хотелось утопнуть в нём.
— Sancta Dei Genetrix! Sancta Dei! — вторил ему клирос.
Ступая на полусогнутых, к певчим присоединился послушник, открывший дверь путникам. Осторожно оглянувшись на остальных, он успел продолжить возглас.
— Nostras deprecationes ne despicias in necessitatibus! Sed a periculis cunctis libera nos semper, Virgo gloriosa et benedicta.
Хор разразился чередой непонятных, для большинства присутствующих в лице мещан, слов:
— Domina nostra!
— Mediatrix nostra!
— Advocata nostra!
Когда странники вошли и разбрелись по местам, местные даже не обратили на них внимания, так и продолжили сидеть в религиозном ступоре. Слева от Теодора, почти у стены, курился ладан в большом кадиле, висящем на стене. Во всём храме их было около четырёх штук, в каждом углу обозримого помещения. Что находилось за вратами алтаря – неизвестно, как и полагалось.
Но вдруг, ко всеобщему удивлению, к молитве, которую полагалось исполнять только избранным для этой задачи людям, таким как алтарники или послушники, присоединились ещё два голоса. Теодор и Алистер.
— Tuo Filio nos reconsilia!
— Tuo Filio nos commenda!
— Tuo Filio nos repraesenta!
Ставший знакомым монах, выпучив глаза, оглянулся на путников диковатым взглядом. Он начал отчаянно покачивать головой и легонько махать ладонью, чтобы хоть как-то вразумить свалившихся на его голову приблуд. В конце-концов, он сам впустил их, и именно ему придётся за это отвечать. Попытки вразумить не в меру самовольных прихожан увенчались успехом, благо, не заметить их было невозможно.
— Gratiam tuam, quaesumus, Domine! Angelo nuntiante…
Оставшись без занятия, наёмникам не оставалось ничего, кроме как оглядываться по сторонам. При ближайшем рассмотрении, любой мало-мальски знакомый с техниками контроля разума, может даже и на собственной шкуре, вполне замечал в молящихся крестьянах вещи, которых не должно было быть, если на них воздействовала псионика. Некоторые зевали, некоторые, когда поющие на клиросе отвлекались на священный текст, осторожно кашляли или потягивались. Правда, что-то было не так с их глазами, этого скрыть было невозможно. Их будто затянуло некой пеленой, что, впрочем, объяснялось воздействием ладана. Некоторые священнослужители, особенно в Стейне, часто заглядывали в алхимические лавки со странными просьбами об обезболивающих пилюлях из мака. Однако даже Теодор не ощущал тяжёлого запаха pulvinar arcemque, вещества, утоляющего боль.
Священнослужитель, приняв подсвечник из рук алтарника, зашёл за врата скрытого от глаз непосвящённых места. Клирос затянул:
— Qui propler nomine! Set propter nostram salutem! Descendit de caelis!
Одна из женщин, сидящих по левую сторону храма, вдруг глубоко вздохнула и опустилась не плечо старухи, закутанной в тряпьё. Гримвальду и Алистеру, как знакомым с обрядами Пелагиуса, пришла в голову одна мысль. Если на амвоне стоял епископ, то почему одному из высших чинов духовенства выдалось вести службу в захудалой деревне, посреди ветхого храма? Ведь обычно подобные дела доверялись пресвитерам...
— Et incamatus estde Spiritu Sancto!
Так продолжалось долго, слишком долго. От благовоний и мерного голоса живые путники начали впадать в транс. Зигмунд же просто чувствовал себя не в своей тарелке, причём с самого момента входа в храм. Если даже прошедшие через столько неурядиц странники, привыкшие ко всякому в своей жизни, оказались восприимчивы, то что же было с мещанами?
— Crucifixus etiam pro nobis sub Pontio Pilato! Passus et sepultus est...
— Et resurrexit tertia die.
Воспоминания оборвались так, как это обычно бывает перед сном. Очнуться удалось лишь на самом конце проповеди, когда служба уже закончилась.
—И помните, дети мои! Как говорил святой Гидеон: "Блажен не тот, кто миролюбив, но тот, кто несёт в себе веру"! Каждый ваш шаг, каждый ваш вздох — чудо, дарованное вам Пелагиусом, и ничто, ни один богохульник, сиречь колдун или служка тёмных сил, не способен сломить вас. Amen!
Паства ответила охрипшими голосами. Кто-то начал брести к выходу, а кто-то — к священнослужителю, за советом и благословением. Слова проповеди гудели в голове путников, никак не желая из неё выходить.
Сидящие на грубо сколоченных лавках смерды заворожённо смотрели на человека, одетого, как по меньшей мере одевается епископ. Его костлявые руки были сложены на животе, подпирая символ ортодоксального пелагианства.
— Sub tuum praesidium confugimus! — несмотря на хилое телосложение, голос священнослужителя был настолько глубок, что невольно хотелось утопнуть в нём.
— Sancta Dei Genetrix! Sancta Dei! — вторил ему клирос.
Ступая на полусогнутых, к певчим присоединился послушник, открывший дверь путникам. Осторожно оглянувшись на остальных, он успел продолжить возглас.
— Nostras deprecationes ne despicias in necessitatibus! Sed a periculis cunctis libera nos semper, Virgo gloriosa et benedicta.
Хор разразился чередой непонятных, для большинства присутствующих в лице мещан, слов:
— Domina nostra!
— Mediatrix nostra!
— Advocata nostra!
Когда странники вошли и разбрелись по местам, местные даже не обратили на них внимания, так и продолжили сидеть в религиозном ступоре. Слева от Теодора, почти у стены, курился ладан в большом кадиле, висящем на стене. Во всём храме их было около четырёх штук, в каждом углу обозримого помещения. Что находилось за вратами алтаря – неизвестно, как и полагалось.
Но вдруг, ко всеобщему удивлению, к молитве, которую полагалось исполнять только избранным для этой задачи людям, таким как алтарники или послушники, присоединились ещё два голоса. Теодор и Алистер.
— Tuo Filio nos reconsilia!
— Tuo Filio nos commenda!
— Tuo Filio nos repraesenta!
Ставший знакомым монах, выпучив глаза, оглянулся на путников диковатым взглядом. Он начал отчаянно покачивать головой и легонько махать ладонью, чтобы хоть как-то вразумить свалившихся на его голову приблуд. В конце-концов, он сам впустил их, и именно ему придётся за это отвечать. Попытки вразумить не в меру самовольных прихожан увенчались успехом, благо, не заметить их было невозможно.
— Gratiam tuam, quaesumus, Domine! Angelo nuntiante…
Оставшись без занятия, наёмникам не оставалось ничего, кроме как оглядываться по сторонам. При ближайшем рассмотрении, любой мало-мальски знакомый с техниками контроля разума, может даже и на собственной шкуре, вполне замечал в молящихся крестьянах вещи, которых не должно было быть, если на них воздействовала псионика. Некоторые зевали, некоторые, когда поющие на клиросе отвлекались на священный текст, осторожно кашляли или потягивались. Правда, что-то было не так с их глазами, этого скрыть было невозможно. Их будто затянуло некой пеленой, что, впрочем, объяснялось воздействием ладана. Некоторые священнослужители, особенно в Стейне, часто заглядывали в алхимические лавки со странными просьбами об обезболивающих пилюлях из мака. Однако даже Теодор не ощущал тяжёлого запаха pulvinar arcemque, вещества, утоляющего боль.
Священнослужитель, приняв подсвечник из рук алтарника, зашёл за врата скрытого от глаз непосвящённых места. Клирос затянул:
— Qui propler nomine! Set propter nostram salutem! Descendit de caelis!
Одна из женщин, сидящих по левую сторону храма, вдруг глубоко вздохнула и опустилась не плечо старухи, закутанной в тряпьё. Гримвальду и Алистеру, как знакомым с обрядами Пелагиуса, пришла в голову одна мысль. Если на амвоне стоял епископ, то почему одному из высших чинов духовенства выдалось вести службу в захудалой деревне, посреди ветхого храма? Ведь обычно подобные дела доверялись пресвитерам...
— Et incamatus estde Spiritu Sancto!
Так продолжалось долго, слишком долго. От благовоний и мерного голоса живые путники начали впадать в транс. Зигмунд же просто чувствовал себя не в своей тарелке, причём с самого момента входа в храм. Если даже прошедшие через столько неурядиц странники, привыкшие ко всякому в своей жизни, оказались восприимчивы, то что же было с мещанами?
— Crucifixus etiam pro nobis sub Pontio Pilato! Passus et sepultus est...
— Et resurrexit tertia die.
Воспоминания оборвались так, как это обычно бывает перед сном. Очнуться удалось лишь на самом конце проповеди, когда служба уже закончилась.
—И помните, дети мои! Как говорил святой Гидеон: "Блажен не тот, кто миролюбив, но тот, кто несёт в себе веру"! Каждый ваш шаг, каждый ваш вздох — чудо, дарованное вам Пелагиусом, и ничто, ни один богохульник, сиречь колдун или служка тёмных сил, не способен сломить вас. Amen!
Паства ответила охрипшими голосами. Кто-то начал брести к выходу, а кто-то — к священнослужителю, за советом и благословением. Слова проповеди гудели в голове путников, никак не желая из неё выходить.
К сожалению, местные монахи не оценили рвения прибывших к ним странников и пожелали избавиться от их «помощи» как можно скорей. Обидно. Обидно, но оправданно: песнопения уже начались и присоединяться надо с самого начала, а не с середины; южный акцент и хрипота могли излишне сильно выделиться на привычном фоне и смутить как самих служителей церкви Пелагиуса, так и их прихожан.
Заняв место неподалёку от северянки и невесть для чего потрепав ей волосы, Алистер начал возвращать крест с цепью на прежнее место, при этом изредка оглядываясь по сторонам. Молящиеся выглядели едва зачарованными: они не были увлечены в весь идущий процесс, но никак не могли оторваться от всё продолжающегося и продолжающегося песнопения. Даже Хиски с Алистером попали под воздействие невидимых «чар»: девушка, со слабым интересом в глазах, наблюдала за святителями, а мужчина изредка бормотал себе под нос текст молитвы, при этом продолжая убирать ранее вытащенный символ.
— Г-р-р… сколь-г-о раз я слышала эту bæn, но никак не могу зап-р-омнить её.
Покончив с репликой, светлоголовая начала поправлять собственные волосы. Алистер просто сидел рядом. Сидел, но не долго. Поднявшись со своего места и поправив одежду, мужчина что-то прошипел и тем самым заставил напарницу встать на ноги. Тем временем часть пасты начала идти к выходу из храма, а остаток направился прямиком к священнослужителю.
— А оно тебе и не надо. Как вы там северяне: «молимся в битве и набеге»?
Ответом послужил невнятный «гавк».
Простояв ещё несколько секунд на одном месте, гибриды наконец-то направились к наиболее выделяющемуся из святителей. Всё-таки было интересно узнать, именно он является Менахеем, или же кто-то другой.
— Мир Вам и епархии сей, Ваше Преосвященство – подошедший Алистер слегка поклонился, в то время, как рядом стоящая северянка ничего не предприняла. — Позвольте поинтересоваться: Вы - Менахеем?
Теодор еле дождался окончания службы. Монотонное пение и одурманивающие запахи едва не погрузили его в сон. Мужчине не хотелось уснуть среди незнакомых ему людей, так что он изо всех сил цеплялся за ускользающее сознание.
Когда священники наконец закончили петь, лесник встал и вслед за Алистером подошел к богато одетому старику. Теодору казалось подозрительным то, что церковник столь высокого, судя по одеяниям, ранга проводит службу в таком захолустье, однако делать какие-либо выводы было рано.
Гримвальд почтительно наклонил голову, присоединяясь к приветствию южанина.
– Мы здесь по приказу барона Грансго, – сказал он. – Нам бы здорово пригодилась ваша помощь.
Всё происходящее не беспокоило Зигмунда. Ровно до того момента пока от молитвы в голове лекаря не замельтешили тени. Голоса стали обеспокоенность бегать в черепушке шепча что-то нечленораздельное. Но вот один из голосов буквально вынырнул из общего шума.
~ Эй старый блять. Тебя не заебало по светлым местам шляться? Ты смотри, эти светопоклонники в неадыквате! Осторожнее! ~
Выслушав недовольный голос неживой решил проверить опасения. Стараясь не шуметь лекарь сначала дошёл до лампадки и с силой вдохнул стараясь разобрать запах дыма на самые мелкие составляющие. За изучением дыма последовал насколько это было возможно внимательный, но всё же аккуратный осмотр. Взгляд лекаря бродил по помещению, поднимался на молящихся внимательно всматриваясь в людей и в их лица, а после снова переходил на окружающее.
~ Старый, бля. Стоя на месте ты нихуя не найдёшь! Вроде доктор, а тупо... ~
~Тихо! Сам знаю. ~
Тушка неживого стала медленно курсировать между рядов и рядом со стенами.
Попытка понять что в лампадках: 1d100: (26) = 26;
Внимательный осмотр помещения: 1d100: (24) = 24
Вот служба закончилась и лекарь решил подойти к самому богато выглядещиму служителю. Гибриды сделали это быстрее, а потому неживой дойдя просто поклонился и дождался паузы в разговоре.
— Здравствуйте. Я Зигмунд. А вы наверное Манахеем. Вы не местный? Выглядите слишком богато для уровня такой деревни. Вы знакомы с Йоханом? Это монах из леса. Знаете, мы у него были и он не говорит. Обет или какая травма, не знаете? —
Мужичьё потихоньку разбредалось по избам, прикрывая сальные головы от промозглого дождичка чем попадётся. Открывать двери побежал тот же монах, что открыл дверь странникам. Видать, такова была его доля, привратника-служителя маленького прихода в забытой Пелагиусом деревне. Остальные певчие с клироса тоже пропали из виду, но, судя по монашеским робам, они и не должны были бесцельно слоняться по храму, а выполнять свои прямые обязанности. Человек в одежде епископа, тем временем, неотрывно следил за путниками, присев на одну из лавок со спинкой, в пяти шагах от алтаря. Наёмники только сейчас заметили, что они пустовали всё время богослужения, видимо, предназначаясь для по-настоящему важных гостей. В руках священнослужителя неустанно мелькали крупные бусины малахитовых чёток.
И вот, свершилось то, что должно было свершиться. Один из "запевал", позволивших себе сбить клирос с толку, открыл разговор любезным приветствием. Старик внимательно наблюдал, но не за словами, а за поведением южанина. Цепкому, не по возрасту, взгляду открывалась несвойственная центральному Гвинфору картина: южанин и женщина с повадками северянки. Её внешность, однако, говорила совершенно об обратном.
— Да прибудет с вами Его благословение. — по храму разнёсся скрипучий голос, будто за священника говорил совершенно другой человек — Не пристало смешивать saecularia и spiritualis. Кхе-е... — человек в одеждах епископа поднялся с лавки, приглушённо закряхтев — Приглашаю вас в свои покои.
Неизвестно, откуда в крошечной церквушке оказались каменные стены, но факт оставался фактом: епископ вёл приблуд по коридору из замшелого булыжника. И вёл с поразительной, для его возраста, скоростью, даже северянке было тяжело поспевать за ним. Вскоре, окованная, как в "Товарах от Варравы" дверь отворилась, предоставив глазу вид весьма скромной комнатки. Скромной, разумеется, на первый взгляд: любой мало-мальски понимающий в хороших вещах сразу отличал неумелые поделки местного плотника, умеющего, разве что, вбить гвоздь в полено, от мебели из красного дерева. Одна только перевозка стволов из северных частей Кес'Виада, южных Акрам-Аиша или Ка-Ори'Ха могла выйти в целое состояние, даже по меркам духовенства. Полка ломилась от множества книг, названия которых не говорили ничего ни Зигмунду, ни Алистеру. Присев за письменный стол с неизменным кряхтением, служитель положил руку на руку и приготовился внимать.
— Менахей. — прервал он — Именительный падеж. Присаживайтесь.
Прямо за дверью стояло два стула и три табуретки, куда поскромнее, чем тот, на котором восседал Менахей.
Покивав в ответ Теодору, человек в одеждах епископа почесал курчавую бороду.
— Вот как... От барона? — его взгляд прошёлся по полу, чтобы встретиться с глазами лесника напрямую — Ну что ж, силой Пелагиуса мы решим любые проблемы. Помощь страждущим — мой долг.
Из всех путников, наибольшее внимание сыскал именно Зигмунд. Поначалу, священник смотрел на доктора с подозрительным прямодушием и тонкими нотками неприязни. Уж больно этот медик любил задавать вопросы, а информация, как известно, бесплатно не давалась.
— Ме-на-хей. Отец Менахей. При пострижении, у нас, духовной опоры Гвинфора, не остаётся прошлого, так что не тратьте своё, и моё, время на пустые расспросы.
Прямой, но от этого не менее странный вопрос о Йохане резко выделялся из общей череды своей настойчивостью. Будто Зигмунд сотрясал воздух раньше только для того, чтобы сказать это.
— "Знаком"? "Монах из леса"? Прости Господи, видимо я слишком долго молюсь... Признанный даже Всеотцом Йеровоамом, да будет его жизнь долгой, святой — и назвать его "монахом из леса". Побойтесь Бога!
Вся речь, пусть и была сказана без единой нотки агрессии, выражала недовольство, причём выражала в опасном ключе. Особенно когда речь шла о назревающем конфликте нежити и священнослужителе.
— Да, "знаком". Он принял обет молчания. Вы, позвольте, были у него? Как он? Не болеет? Может, прислать ему чего?
И вот, свершилось то, что должно было свершиться. Один из "запевал", позволивших себе сбить клирос с толку, открыл разговор любезным приветствием. Старик внимательно наблюдал, но не за словами, а за поведением южанина. Цепкому, не по возрасту, взгляду открывалась несвойственная центральному Гвинфору картина: южанин и женщина с повадками северянки. Её внешность, однако, говорила совершенно об обратном.
— Да прибудет с вами Его благословение. — по храму разнёсся скрипучий голос, будто за священника говорил совершенно другой человек — Не пристало смешивать saecularia и spiritualis. Кхе-е... — человек в одеждах епископа поднялся с лавки, приглушённо закряхтев — Приглашаю вас в свои покои.
Неизвестно, откуда в крошечной церквушке оказались каменные стены, но факт оставался фактом: епископ вёл приблуд по коридору из замшелого булыжника. И вёл с поразительной, для его возраста, скоростью, даже северянке было тяжело поспевать за ним. Вскоре, окованная, как в "Товарах от Варравы" дверь отворилась, предоставив глазу вид весьма скромной комнатки. Скромной, разумеется, на первый взгляд: любой мало-мальски понимающий в хороших вещах сразу отличал неумелые поделки местного плотника, умеющего, разве что, вбить гвоздь в полено, от мебели из красного дерева. Одна только перевозка стволов из северных частей Кес'Виада, южных Акрам-Аиша или Ка-Ори'Ха могла выйти в целое состояние, даже по меркам духовенства. Полка ломилась от множества книг, названия которых не говорили ничего ни Зигмунду, ни Алистеру. Присев за письменный стол с неизменным кряхтением, служитель положил руку на руку и приготовился внимать.
— Менахей. — прервал он — Именительный падеж. Присаживайтесь.
Прямо за дверью стояло два стула и три табуретки, куда поскромнее, чем тот, на котором восседал Менахей.
Покивав в ответ Теодору, человек в одеждах епископа почесал курчавую бороду.
— Вот как... От барона? — его взгляд прошёлся по полу, чтобы встретиться с глазами лесника напрямую — Ну что ж, силой Пелагиуса мы решим любые проблемы. Помощь страждущим — мой долг.
Из всех путников, наибольшее внимание сыскал именно Зигмунд. Поначалу, священник смотрел на доктора с подозрительным прямодушием и тонкими нотками неприязни. Уж больно этот медик любил задавать вопросы, а информация, как известно, бесплатно не давалась.
— Ме-на-хей. Отец Менахей. При пострижении, у нас, духовной опоры Гвинфора, не остаётся прошлого, так что не тратьте своё, и моё, время на пустые расспросы.
Прямой, но от этого не менее странный вопрос о Йохане резко выделялся из общей череды своей настойчивостью. Будто Зигмунд сотрясал воздух раньше только для того, чтобы сказать это.
— "Знаком"? "Монах из леса"? Прости Господи, видимо я слишком долго молюсь... Признанный даже Всеотцом Йеровоамом, да будет его жизнь долгой, святой — и назвать его "монахом из леса". Побойтесь Бога!
Вся речь, пусть и была сказана без единой нотки агрессии, выражала недовольство, причём выражала в опасном ключе. Особенно когда речь шла о назревающем конфликте нежити и священнослужителе.
— Да, "знаком". Он принял обет молчания. Вы, позвольте, были у него? Как он? Не болеет? Может, прислать ему чего?
Голос старца оказался несколько иным, нежели чем ожидалось: скрипящий глас охватывал весь зал и, казалось, выходил далеко за его пределы. Если вспомнить непосредственно сам процесс песнопения на клиросе, то в голове самопроизвольно возникает образ этого же епископа с разницей лишь в том, что глас его звучит не скрипуче, а грубо и звонко – как и подобает постриженному пелагиуситу. Видимо, успел посадить за время службы.
Поднявшись со скамьи, священнослужитель предпочёл пригласить столпившихся вокруг него наёмников непосредственно в его покои. Похоже, епископ не хотел лишних ушей, которые, отнюдь, все равно будут присутствовать… так или иначе. Гвинфор гиблое место, наполненное сетью шпионов и собирателей тайн, что заинтересованы в слежение за всем чем только можно и нельзя. Совершенно не будет удивительно, если один из этих самых собирателей наизусть знает всю жизнь и всё расписание какого-нибудь барона или же графа, вплоть до того, когда тот завтракает, охотится или испражняется.
Путешествие по каменному коридору не оказалось слишком долгим и энергозатратным – всего-то несколько метров замшелого булыжника. Единственное, что могло броситься в глаза, так это быстрота архиерея. Старик без каких-либо проблем сумел обогнать отряд, оставляя большую его часть позади себя. Даже северянке было тяжко поспевать за ним; но если вспомнить о её снаряжении и о сокрытом под лохмотьями, тогда всё встаёт на свои места.
Покоями епископа оказалась маленькая комнатка, наполненная неумелыми подделками одного из деревенских и различными книгами. То тут то там стояли всяческие фигурки, резьбы, неумелые кресты и писания, названия которых, отнюдь, ничего не говорило Алистеру, а северянке и подавно. Наверное, книжки епископа заинтересовали алхимика даже больше, нежели чем вверенное ему задание.
— Кхм… - южанин приподнял руку и ненадолго прикрыл ей нижнюю часть лица. — Прощу прощение, Ваше преосвященство. Похоже, мои знания всеобщего подвели меня, ибо я почему-то думал что это и есть Ваше имя, которое уже и не скло-sshh~-ня-ет-ся.
Покончив с разбором слова, мужчина искоса взглянул на стоящую рядом северянку. Светлоголовая девушка была занята прикрытием лица и гоготанием в ладоши, от самой абсурдности сложившейся ситуации.
— Да, мы были у него и нет, святой Йохан не болеет и пребывает в добром здравии. Ведёт уединённую жизнь в лесной часовне и занимается изучением светлого слова – мужчина пожал плечами. — Вот только, Вам это и так известно.
Тем временем стоящая рядом гибридка резко смолкла и, видимо, предпочла прибегнуть к давней привычке – к завершению-дополнению фраз вслед за напарником.
— К не-гр-у бы плотник послать. Стол illa búið, а дом старый и дряхлый. Обва-рг-ли-д-ся ещё.
Позволив Хиски договорить и оторвав взор от ранее примеченных книг, Алистер перевёл голову обратно на епископа.
— Ладно, мы здесь всё-таки не о Йохане собрались говорить. Кхм… видите ли, Ваше преосвященство, нас действительно прислал барон и нам может пригодиться ваша помощь. Вам известен такой человек, как Вольгер из Вайтмиера? Может из местных кто-то упоминал подобное имя?
— Г-р-р… кол-г-дун он. Кто-то говорит про магию, или ви-рг-деть что-то необычное в окрестностях?
Теодор прошел в покои священнослужителя и, признательно кивнув, сел на одну из предложенных табуреток. Его цепкий взгляд с интересом и, безусловно, с подозрением примечал поразительное для такой глуши богатство, однако лесник прикладывал все усилия, чтобы прочитать это на его лице было невозможно.
Гримвальд подождал, пока Алистер договорит, после чего также подал голос, стараясь быть более тактичным, нежели Зигмунд:
– Как нам сказали, преступник был ранен в ногу. Информация о каких-либо подозрительных, да и об обычных путниках, за недавнее время бывших в Замостье, была бы крайне полезной.
Менахей покивал головой, принимая извинения Алистера. Будучи священнослужителем в глуши, очень легко привыкнуть к неправильному произношению и местечковому говору, настолько легко, что некоторые батюшки, проведшие всю жизнь при одном приходе, становились очень похожи на немытых мужиков, пашущих землю денно и нощно. Но этот священник был не таков, в нём читалась иная выправка.
— Да, мне всё известно. Будем молиться Богу о его здравии.
Человеку в одежде епископа удалось вычленить смысл из слов северянки, пусть и с задержкой. Кашлянув в кулак, старик повёл губами.
— Плотника вышлем, я запишу.
Перо заскрипело по исписанной дрожащей рукой книжонке. Видать, сюда Менахей записывал важные вещи, не умещающиеся в постепенно затухающей памяти. Тем временем, речь зашла о некоем Вольгере. Отец призадумался, опустив глаза к полу.
— Вайтмиер? Хм-м, это в Стейне. Причём на севере, у границ Моурленда. Нет-т, это имя я точно не слышал.
Один из путников, выглядевший, как совершенно обычный мужик, вдруг заместил собою интерес священнослужителя, направленный до этого на медика. Для остальных, маленькие детали языка тела не говорили ровным счётом ни о чём. Однако Гримвальд всё прекрасно понял.
— Через семь дней будет следующая служба, "Domine, dimitte nobis debita nostra". После неё полагается исповедь.
Отец Менахей окинул четвёрку путников многозначительным взглядом, уделив наибольшее внимание Теодору.
— Приходите, сан позволяет мне очищать грешные души.
Путь до комнаты-кабинета монаха прошёл спокойно. Только довольно частые стуки тростью о пол нарушали тишину окружающих залов. И вот вся группа оказалась в помещении с мебелью.
— Что? Не остаётся прошлого? Простите, но по вам этого не видно. Но впрочем вы правы, сейчас это не важно. —
По голосу лекаря было понятно что его в и правду сейчас мало волновало прошлое монаха. Зато взгляд лекаря зацепился за полку с книгами, к которой медик без спросу медленно приблизился и стал бродить взглядом и пальцами левой руки по полкам.
— Интересно. Уж сколько я повидал книг, но не могу встретить что-то знакомое… Тут только священная литература, или есть что-то кроме неё? Кстати. Тот человек что открыл нам двери. Он сказал что за кров нужно будет работать. Я готов оказать помощь лекаря если кому-то из монахов это нужно. Только если там будет что-то серьёзное то мне нужна будет отдельная комната. Сами понимаете, чистота и покой это то что помогает поднять человека на ноги. —
Внезапно в памяти Теодора что-то всколыхнулось.
~Менахей... Где-то мне уже доводилось слышать это имя, – подумал он.
Лесник чуть более пристально вгляделся в лицо священнослужителя и тут, как громом, его осенило. Без всякого сомнения, он уже встречался с этим стариком.
Судя по всему, сам Менахей не мог сказать того же о Гримвальде, так что шанс уйти нераскрытым все еще был... Однако рисковать не хотелось.
Теодор поднялся с табуретки, с прищуром вперил свой взгляд в священника и медленно заговорил:
– Позвольте спросить, отец Менахей. Что такой видный человека, как вы, забыл в этой дыре?
К счастью, епископ отнёсся с пониманием к словам Алистера и принял его извинения. Видимо мужчине частенько приходится выслушивать подобные ошибки, но он не отчаивается и продолжает их исправлять. В случае алхимика – успешно.
— В Стейне? – судя по интонации южанина он был несколько удивлён подобным заявлением, однако, быстро опомнился и утвердительно кивнул. — Раз у Моурленда значит да, в Стейне. Хорошо, раз это имя Вы не слышали, тогда…
Мужчина так и не смог закончить фразу, поскольку Преосвященство решил обратиться к стоящему неподалёку Теодору. Пелагиусианин начал ведать о следующей службе, которая была связанна с отпусканием некогда совершённых грехов. Конечно, подобное приглашение можно было принять как обычный показатель вежливости, если бы не странное движение со стороны священнослужителя. Странное и непонятное как для Алистера, так и для Хиски; оно и не удивительно, до этого алхимик даже не понял слова одного из людей барона и посчитал их чуть ли не какой-то местной поговоркой, а северянке и вовсе было плевать.
— В последний раз на этой службе я был несколько месяцев назад, и проходила она в Стейне – мужчина выдержал небольшую паузу и дёрнул скулой, будто бы выражая некое недовольство. — Лучше бы я на ней тогда не был… ладно, не будем об этом. Спасибо за приглашение, Ваше Преосвященство.
Бесцеремонность — одно из качеств, неприемлемых в духовных сферах. Неуважение к старшим по сану никогда не спускалось с рук, а наказания за неповиновение и непочтение, по своей жестокости, иногда переплёвывали порядки военных. Как-никак, именно жёсткая дисциплина монастырей и самоконтроль монахов были приоритетной задачей духовенства. Однако Менахей понимал, что чтение проповедей доктору не приведёт к положительному результату. Самовольный осмотр собственности священнослужителя сопровождался весьма укоризненным взглядом с его стороны.
— И не встретите. — спокойно ответил священник — Боюсь, если Господь послал верующему испытания, то не стоит вмешиваться в Его волю. Optimum medicamentum quies est.
Эту фразу Зигмунду доводилось слышать не один раз, и каждый раз она не доводила до добра.
Отец Менахей, прекрасно видя перемены в лице Гримвальда, не заставил себя ждать с ответом.
— Это долгая история, socium pristini. И она связана непосредственно с тобой.
Повисла долгая пауза. Двое мужчин мерили друг-друга взглядом. Было похоже, что священнослужитель намеренно испытывает терпение лесника, но неизвестно, с какой целью. В голову Теодору закрадывались смутные сомнения, разнообразные мысли замелькали так быстро, что становилось не по себе.
— Inimicus, inimica — amicus meus, переживать тебе не о чем. — наконец изрёк Менахей — Мы на одной стороне, если говорить о Святой Церкви Стейна.
Благодарность и вежливость буквально сочилась из слов южанина. Менахею это заметно нравилось.
— Но здесь не Стейн. — резонно заметил священнослужитель — И порядки другие. Совсем другие.
Будучи человеком, чьим призванием было наставление верующих на истинный путь, священнослужитель понимал многое в людях. Знал, когда они боятся, а когда — радуются. Понимал, что от него что-то скрывают, или же наоборот, выворачивают душу наизнанку. Так и тут, епископу по одной интонации стало ясно, что Алистер не очень соображает, зачем нужно приходить на исповедь. Отче глубоко вздохнул, будто ему было неприятно объяснять прописные истины открытыми словами.
— Тайна исповеди безусловно священна. Но если вы читали Liber Sanctorum, то наверное помните святого Альберта из Клонмора? В "Воззвании к непокорным" он утверждал, что любая власть нисходит от Пелагиуса и, соответственно, священна. Id est, помощь власти — богоугодное дело, ради которого придётся пренебречь таинством.
— Ну... Если так подумать, то мы с вами занимается похожим. Вы помогаете людям "говорить" с богами, а мы, лекари, помогает людям выдержать посланные "испытания". Всё во благо. —
Хоть лицо доктора и не было видно за маской, но голос говорил всё сам за себя. Довольный, немного ехидный тон говорил о том что лекарь буквально расплывался в улыбке.
— Правда, знакомых книг нету. Но мне всё же интересно. Гномские письмена. Могу по интересоваться что это за книга? Всё же не у каждого есть книги вышедшие из под руки гнома. Или вот книга... " Херба". Что-то про растения. Можно, пока мы тут я почитают её? Обещаю что буду обращаться с ней очень бережно. А если испорчу возмещю либо работой, либо заплачу. Кстати, это чья-то биография? "Жизнь и ..." —
Было видно что Зигмунд правда интересовался литературой, и интерес был не наиграный. Со стороны медик выглядел как мальчишка который попал в лавку с игрушками.
Хоть лицо доктора и не было видно за маской, но голос говорил всё сам за себя. Довольный, немного ехидный тон говорил о том что лекарь буквально расплывался в улыбке.
— Правда, знакомых книг нету. Но мне всё же интересно. Гномские письмена. Могу по интересоваться что это за книга? Всё же не у каждого есть книги вышедшие из под руки гнома. Или вот книга... " Херба". Что-то про растения. Можно, пока мы тут я почитают её? Обещаю что буду обращаться с ней очень бережно. А если испорчу возмещю либо работой, либо заплачу. Кстати, это чья-то биография? "Жизнь и ..." —
Было видно что Зигмунд правда интересовался литературой, и интерес был не наиграный. Со стороны медик выглядел как мальчишка который попал в лавку с игрушками.
Рассказ Менахейма был увлекательным, но совершенно бессмысленным. Стоящему алхимику издавна была известна тайна исповеди и содержимое Liber Sanctorum связанное со святым Альбертом из Клонморы. Более того, даже стоящая неподалёку северянка была просвещенна во всем высказывании епископа и из-за этого приняла ещё менее заинтересованный вид, нежели чем был ранее. Вскоре пелагиусианин замолк и начал говорит о своей готовности пренебрежением одним из таинств, дабы помочь местной власти.
— Спасибо Вам за небольшой рассказ, но всё это мне уже известно. Известно точно также, как и остальные таинства: миропомазание, покаяние, елеосвящение, брак, священство, причащение и крещение, или же baptismus – последнее слово было произнесено с трудом и будто бы через силу. — И да, я знаю что здесь не Стейн и иные порядки… - мужчина выдержал небольшую паузу. — Просто остались не самые лучшие воспоминания и впечатления. Прошу прощения за это возможное сравнение.
Тут уже внимание Алистера переключил на себя Зигмунд. Похоже, лекарь не понял слова епископа, либо же предпочёл пропустить их мимо своих ушей. Или дырок в черепе. Или что у него там?
— Г-р-р-… неужели нам придётся ждать ждать вс-г-е sjö daga? Эт-го же долго.
Неизвестно, можно ли было верить словам старика. Вообще, с доверием к священнослужителям у Теодора были довольно серьезные проблемы.
Тем не менее, он медленно вернулся на свое место, вновь усевшись на табуретку. В памяти всплывало все больше подробностей, связанных с личностью пелагианина.
– Помнится, тебя прочили в новые архиепископы Карсайна, – задумчиво проговорил Гримвальд, внезапно перейдя на "ты". – Вряд ли человека такого высокого сана отправили бы шпионом в такую глухомань... Так что, пожалуй, я тебе верю. Тем не менее, будет лучше, если мы как можно быстрее закончим свои дела здесь и пойдем своими дорогами.
Лесник помолчал, почесывая бороду.
– Н-да... Неделю сидеть без дела мы не можем. В это время будем прочесывать округу. Святой Йохан нарисовал нам небольшую карту, однако не подписал обозначения. Не мог бы ты это сделать?
Пускаться в теологические изыскания со священнослужителем высокого ранга — глупая затея, которая в том же Стейне могла привести к костру, а то и в пыточную Святой Инквизиции. На счастье бродячего доктора, граница земель архипонтифика лежала очень далеко, а соответственно его рука власти, попытавшись дотянуться до Зигмунда, наткнулась бы на силу Пяти Домов, с которой считался даже Золотой Альянс.
— Может и так. — возразил Менахей — Но доктора, несмотря на облегчения страданий живота, лишь ухудшают муки бессмертной души. Как вы считаете, бытье нежитью хуже, чем жизнь? Ad fontes, культисты нынешнего Акрам-Аиша, пытаясь исцелить проказу, принесли в наш мир зло, именуемое многими "тёмной магией" или, прости Господь мне мои слова, "тёмные чудеса".
Епископ уставился на мутные окуляры, будто бы глядя сквозь них, в самую душу медика.
— Пелагиус не посылает нам невыносимых испытаний, пусть иногда нам так и кажется.
Особое внимание наиболее неприятного священнослужителю лица к его собственности не вызвала у него энтузиазма.
— Alit lectio ingenium, безусловно, но, боюсь, intempestivq qui docet, ille nocet.
Судя по интонации, ответ был исчерпывающим.
Отец Менахей ненадолго застыл, словно что-то выбило его из колеи. В его голове кружились рассуждения, не зря ли он принял слова южанина по прямому значению сам? Или же неназвавшийся мужчина действительно ничего не понимал? В любом случае, более сообразительные соратники, а в особенности "socium pristini", могли бы ему намекнуть о событиях следующей недели.
— Всё в порядке. Quo quisque est doctor, eo est modestior. — произнося пелладскую поговорку, имеющую научные корни, Менахей скосил глаза в сторону Зигмунда.
Возможно, Гримвальд решил, что епископ попросту забыл события тех лет, уединившись в благостном отшельничестве по примеру Йохана, но он сильно ошибся. Менахей помнил всё, и не преминул этим воспользоваться, назвав Теодора ещё одним именем.
— Lupus non mordet lupum, Lucius. — почти пропел он елейным голосом в ответ на рассуждения о шпионаже.
Просьба подписать и уточнить карту не осталась без ответа. Священнослужитель, приняв свёрток из рук Теодора, обмакнул перо в чернила и принялся выводить письмена и различные дополнения к нему. Под аккомпанемент шуршания бумаги и поскрипывания пера прошло достаточно времени, пока Менахей, довольный результатом, не развернул пергамент на столе так, чтобы Теодору стало легче читать подписи.
— С деревнями сами разберитесь. В Гнездовье народ дремучий, у них даже церкви нет. Вот тут — сухой палец указал на новоявленную подпись "Ирлихтов бор" — раньше стояла дворфийская община. Мечи ковали, к ним даже из столицы ездили. Сам видел. Как-то в одну ночь послышались крики, вопли, ругань... Наутро весь лес в крови был. Всего один дворф выжил, только говорить разучился. Одно слово повторял, "иррлихт". В жизни не слышал подобного.
Изменившийся, задрожавший от волнения голос священнослужителя быстро уступил место привычному скрипению.
— Убийца там может прятаться, в руинах. Туда никто не ходит, все боятся нечистой силы.
Теодор усмехнулся, когда священник снова перешел на волкреадский.
~Люциус... Ишь что вспомнил, – по имени, названном стариком, его никто не называл даже в прошлой жизни.
– Из всех ваших мудрых изречений действительно справедливым является одно: homo homini lupus est, – качая головой возразил Гривальд. – Каждый человек рано или поздно убеждается в этом. Так что полного доверия между нами возникнуть не может, уж извини, – он помолчал, после чего с невеселой усмешкой добавил: – socium pristini.
Лесник принял из рук Менахея доделанную им карту, после чего вновь поднялся с табуретки.
– Так или иначе, у нас нет времени на то, чтобы чесать языками. Надо отдохнуть, а когда дождь закончится – отправиться в бор.
Менахейм решил в очередной раз поведать хоть и краткую, но всё же историю. На этот раз, речь зашла о неких культистах, что проживали на территории нынешнего Акрам-Аиша, и которые, как оказалось, и принесли в этот мир «тёмную магию» или «тёмные чудеса». Видимо, епископ некогда вычитал всё это в одной из «светлых» книг и сохранил в потаенных уголках памяти.
Вскоре пелагиусианин переключился на алхимика. Святоша ненадолго замолк и застыл то ли с непониманием, то ли с неким вопросом на лице. К счастью, вскоре он предал себе прежнее выражение и, похоже, покончил с возникшими тяжкими думами. Последовала обнадёживающая реплика, сменившаяся на некую фразу произнесённую на пелладском. Алистеру пришлось приложить немало усилий, чтобы попытаться перевести и понять изречение, но в итоге так ничего и не понять. К счастью, помощь пришла от туда, откуда её совершенно не ждали – от северянки.
— Hann говорит: сколь-гр-о умён – столь-гр-о скромен – девушка оторвалась от приглаживания волос и взглянула на удивлённого напарника. — Hvað?
Южанину потребовалось чуть более минуты, дабы осмыслить всё произошедшее, сделать вывод и придти в себя. Закончилось всё тем, что алхимик невесть для чего потрепал всё ещё не высохшую макушку светловолосой и из-за этого получил порцию брани, как на северном, так и на южном.
— Ничего. Молодец.
Наверное, именно похвала и заставила северянку угомониться и вернуться к былому занятию.
Тем временем Теодор уже успел переговорить со священником и улучшить некогда полученную карту: не подписанные дороги и прочие части угольного рисунка наконец обрели свои подлинные и понятные названия.
— Интересно, сколько ещё будет идти этот дождь? – Судя по интонации, мужчина даже не надеялся получить ответ. — Ещё раз спасибо, Вам за помощь. И… и ещё один странный вопрос, который возможно перейдёт в просьбу: у Вас здесь как с едой?
— Перед тем как ответить, могу я попросить на время вот эту книгу? —
В руке лекаря красовалась книга "Ut plerique dolentes herbis". Но получив отказ, медик вернул хранилище знаний на своё место. Больше полки с книгами не интересовали лекаря, а потому найдя взглядом свободный табурет сел на него.
— Знаю что дальнейшие мои слова вы можете посчитать оскорбительными или даже ересью. Но всё же прощу дослушать меня до конца. —
Проговорив это, неживой положил трость себе на колени, и продолжил.
— Я вам представился не полностью. Обычно меня зовут «Бродячий доктор», а не моим именем. А по голосу я думаю понятно что я уже давно не молод. И за всё то время пока я брожу по этому миру я успел повстречать разных людей и существ. Кто-то из них проповедовал учение Пелагиуса и нёс его слово, кто-то же наоборот поклонялся Ур-Гереду. Встречались даже те кто был верен Шаркающему, и несли безумие в этот мир, и это была самая странная встреча в моей жизни. Но сейчас не об этом. Вы спросили: Быть нежитью хуже чем жизнь? И тут я не смогу ответить вам что-то конкретное. На своём пути я встречал нежить, что была наделена разумом. И я бы не сказал что он грустил бы о том что сейчас он тот кто противен свету. Наоборот, он находил в этом даже плюсы. Например ему не нужна была еда, отдых. Он не мог утонуть, или же скажем умереть от какой либо болезни и старости. И знаете чем занимается этот неживой? Куёт доспехи в одном большом поселении в Моурленде. А что самое комичное, у него заказывают снаряжение даже те кто следуют пути «Света». И вот он живёт и помогает всем независимо от веры. И по вашему ему должно быть плохо потому что он нежить? —
Закончив, Зигмунд уставился прямо на Менахея. Даже через окуляры можно было почувствовать внимательный взгляд, который буквально «сверлил» монаха.
Хмурость собеседника, и сопутствующая этому манера общения, ничуть не обескуражила Менахея. Наоборот, он даже немного оживился, когда в помещении зазвенели жёсткие нотки грубого голоса лесника.
— Узнаю тебя, брат Гримвальд. Человек не слова, но дела.
Эти слова Теодор уже слышал раньше. Впрочем, их истинный смысл оставался загадкой для всех остальных наёмников, как и суть разговора этих двух связанных чем-то людей.
Даже для многих магов, вопрос появления разных школ оставался загадкой, которую изредка раскрывали на занятиях чародейской истории. Эти часы выдавались наиболее однообразными и унылыми, ведь, в большинстве своём, студентам приходилось заучивать имена и жизненные пути различных архимагов, прославившихся чем-то особенным. Так или иначе, особо рачительные школяры иногда узнавали весьма интересные вещи. Например, то, что истоки огненных интерференций берут своё начало из ритуалов диких племён земель Юга, где ныне стоит Кес'Виад. Тёмная магия же появилась вследствие попыток одного культа пустынников исцелить болезни. Более подробные знания были легкодоступны в Личенвайне, ввиду дозволенности детального изучения некромантии и чернокнижничества, однако в Гвинфоре подобные изыскания могли привести прямо в лапы агентам Домов, откуда путь лежал либо в могилу, либо на каторгу, либо в изгнание.
Доселе молчавшая девушка вдруг проявила недюжинные познания пелладских поговорок. Улыбнувшись, Менахей кивнул.
— Верно.
Пространные рассуждения о дожде, обращённые ни к кому, епископ оставил в стороне, предпочтя обратить внимание на вопрос о питании. Неизвестно, чего ожидал Алистер от монастырских харчей. В любом случае, многого ждать не стоило.
— Храм — место для пищи духовной. — затянул епископ — Но и обычной место есть. Скоро прочитают вечернюю святому Макариусу, после неё ужин. Голодными не останетесь.
Неизвестно, зачем нужно было просить во второй раз, если в первый уже отказали, но Зигмунд сделал это. Отец Менахей, опустив глаза, покачал головой.
— Нет.
Когда в дело вступила речь, начало которой положили слова "вы можете посчитать ересью, но всё же прошу дослушать меня до конца", атмосфера уже начала накаляться. Внутри себя, епископ надеялся, что медик оступится и наговорит чего-нибудь лишнего, чтобы у него появился повод, наконец, закончить этот разговор. Но получилось несколько иначе. Зигмунд представился "полным титулом" и поведал о некоем немёртвом кузнеце. Со стороны говорящего было глупо надеяться, что у теологов Ассандора на это не будет ответа. Сделав глубокий вдох, Менахей сложил руки в замок. Весь его вид стал напоминать деревенского батюшку, научающего нерадивых крестьян.
— Вам же известно, что делает человека человеком? Душа, "бродячий доктор", душа — величайший дар Пелагиуса. И пока эта душа в человеке есть, он является человеком. Мы, поклоняющиеся Господу, очищаем наши души, ежедневно делаем их сильнее. Приумножаем дар Божий. А чем промышляют еретики? — священник ненадолго остановился, дав ровно столько времени, чтобы полностью осмыслить сказанное, но не успеть сказать что-то в ответ — Они распоряжаются своими душами, как дрянной монетой на рынке. Забирают их, отдают, меняют, перемещают... Ради чего? Ради, как вы сказали, "бессмертия", чтобы кушать не хотелось? Но какое же это бессмертие? В гниющем теле, а то и в голых костях? Если Пелагиус, за праведную и богобоязненную жизнь, способен подарить настоящую вечность в блаженстве прохладных садов рая? Это, Зигмунд, — истинная слабость. Когда человек не может сделать что-то, как надо, и теперь ищет простую замену. Как свинья, которая не может дотянуться до зелёных желудей, и теперь роет пятачком землю, в поисках подгнивших, но доступных ей.
"Игра в гляделки" с епископом затянулась слишком надолго. И, похоже, он не собирался сдаваться.
Епископ всё же ответил на вопрос о наличии еды и даже предупредил о скорой готовке, которая должна будет начаться непосредственно после прочтение вечерней святому Макариусу; также он и напомнил о том, что в храме является первостепенной пищей именно духовная, а уже только после неё материальная – логичное умозаключение. Алистер отнёсся ко всему высказыванию с пониманию и лёгко кивнул, в то время как северянка что-то раздражённо «прогавкала» себе под нос и грубо почесала щёку. Похоже, девушка была не слишком сильно рада наличию хоть какого-то ожиданию, и была готова отгрызть чью-либо руку хоть прямо сейчас. Свои конечности она предпочла уберечь.
— Хорошо. Спасибо Вам, Ваше Преосвященство.
Тем временем епископ успел вступить в своеобразную дуэль с Зигмундом.
С одной стороны шли фразы поддержки адресованные медицине и нежити, а с другой базовые разъяснения слов Светлого Пантеона. Здесь уже не удержался алхимик. Гибрид издал тяжкий вздох, почесал подбородок и схватив напарницу за руку отошёл вместе с ней сторону. «Битва» может быть как скоропостижной, так и очень долгой, а это значит, что следует последовать примеру Теодору – занять наиболее удобное место и следить за битвой ровно до той степени, пока пелагиусианин не попытается сжечь бродячего доктора, а тот, в свою очередь, не устроит ему вскрытие как тогда с Варравой. В итоге, двое гибридов встали близь двери и начали о чём-то разговаривать.
— Hvernig heldur þú: Er þetta langan tíma?
— Ég vona ekki.
После слов про душу, Зигмунд в удивлении поднял брови, но всё же решил до конца дослушать монаха.
— А в нём есть душа. Не знаю насколько глубоки ваши познания в «тёмных чудесах», но мне известно о двух видах нежити. Один просто поднятый с помощью магии, второй же поднят просто связав душу с «тем что есть». И если так подумать в них есть душа. Они живут только потому что в них она есть. И по вашему он остаётся человеком? И если так, то значит придя в церковь он сможет на ровне с любым другим просить милости Пелагиуса? Кстати, что же будет с теми душами что были заключены в облик нежити без своего согласия? Они тоже больше никогда не попадут в «рай»? —
Всё время пока лекарь говорил, он пристально смотрел в глаза монаха, впрочем не закончив «пялиться» в них и даже после того как замолчал.
Вовремя вспомнив про пелагианское смирение, вести о котором ходят по всему миру, Менахей, наконец, отвёл взгляд. Возможно, одной из причин такого поступка стал тот факт, что Зигмунд не стал отстаивать свою точку зрения дальше, углубляясь в различные кафедральности, вместо этого решив, по старой привычке, завалить собеседника кучей вопросов. Для священнослужителя, просвещать нерадивую паству — милое дело.
— Если вы не знали, доктор, в Стейне, помимо изучения Писания, мы учились распознавать и бороться с Тьмой во всех её проявлениях. "Nosce inimicum tuum", как говаривал наш лектор. И поэтому вынужден вас разочаровать, но видов нежити больше, чем всего лишь два. Есть личи, заковывающие душу в филактерии, есть контролируемая нежить, чья душа, по обыкновению еретиков, поглощается некромантом, чтобы с её помощью совершить своё нечистое дело, есть "дикая" нежить, свойственная Личенвайну, будь это слово проклято навеки, есть низшие вампиры, чья душа превращается во что-то, сродни дикому животному, алчущему крови, а есть высшие вампиры, которые вовсе не лишаются своей души, но обладают возможностью её дополнять...
Старческий организм с трудом выдержал такую длинную тираду, сказанную на одном дыхании. Немного отдышавшись, отец продолжил.
— Вы знали, почему низшая нежить так стремится поглотить чужую плоть? Если вы знаете алхимию, то вам наверняка известен элемент Vitae, который экстрагируют из живых существ. Низшая нежить, лишаясь своей души насильно, стремится восполнить пустоту, буквально выедая этот элемент из живых. Даже если не брать в расчёт веру, это — предельно опасное безумие, которое должно быть искоренено ради общего блага.
Слова пожилого священника прозвучали, словно церковный колокол. Убедительно и неумолимо. Чувствовалась стейновская выучка.
— Что же до вашего кузнеца и душ тысяч несчастных — предлагаю вам как-нибудь посетить коллегиальный суд Святого Храма в Стейне. Там вы получите ответы на любые вопросы, касательно решения Синода.
Столь скользкий ответ явно приближал беседу к концу. Окинув оставшихся в его комнате подсчитывающим взглядом, он подытожил:
— Прошу меня простить, мне нужно присутствовать на молитве. Встретимся через неделю.
И вот, разговор был закончен, ответы получены. Впереди ждали монастырские харчи и ночлег, укрывающий голову от дождя. После конца службы, храм заметно опустел, лишь иногда вдалеке слышались шаркающие шаги монахов. Когда Менахей выпроводил наёмников из комнаты, они оказались посреди длинного коридора. Одна его сторона вела к месту совершения обрядов, где и проходила общая молитва, а вторая — в жилую часть церкви. Следопытам удалось весьма уютно разместиться на длинной лавке у стола, накрытого посудой на десять монахов и ещё четырёх гостей.
Вскоре, вечерняя молитва святому Макариусу закончилась. В трапезную молча зашла неполная дюжина человек в робах. Не проронив ни слова, они поставили на стол дымящийся котёл с кашей и, совершив ещё одну молитву перед ужином, принялись есть из грубых мисок. Из всей братии, наиболее "живой" вид был лишь у местного "привратника". Он был единственным монахом, бросившим робкий взгляд на путников, но, заметив ответ, быстро уставился обратно в тарелку. Именно он, после ещё одной молитвы, проводил наёмников в какую-то каморку с лавками, больше напоминающую чулан, где, собственно, им и предстояло спать. Благо, на прибитых гвоздях обнаружилось несколько шерстяных одеял, которыми можно было укрыться от холода.
Опасения северянки не подтвердились, и спор между епископом и бродячим доктором вскоре закончился. Участникам произошедшей баталии было достаточно бросить по финальной реплики в сторону друг друга, последняя из которых, всё же, осталась именно за епископом – святитель не многозначно предложил посетить коллегиальный суд, который находился в… в Стейне. Одно только упоминание это страны заставило алхимика проглотить нервный ком, а после почесать подбородок и самодовольно ухмыльнуться – странная эмоция.
— Спасибо за уделённое внимание, Ваше Преосвященство.
Оказавшись вне кабинета священнослужителя, двое гибридов выбрались в коридор. Ранее видимый камень так никуда не делся, и всё ещё разносил звук шагов вдоль всего прохода – ничего удивительного.
Вскоре странникам довелось добраться до весьма длинной лавки, которая располагалась перед крупным столом, обставленного различной посудой. Вслед за путешественниками пришли и монахи. Последовала молитва, а за ней и ужин. Местные харчи не оказались излишне вкусными, но и отвратными их никак не назовёшь – крепкая середина, предназначенная как раз для церкви. Южанин же был удовлетворён и самой малой частью всего предоставлено и по этому передал остаток сидящей рядом северянке, позволяя ей прибегнуть к греху обжорства. Светлоголовая, в отличие от своего напарника, уплетала пищу с совершенно безумной скоростью и диким оскалом на лице. Выглядело странно. Спустя несколько минут трапеза закончилась.
Предоставленная странникам комната больше походила на чулан. Места мало, а мебелью является вбитые в стену гроздья, на которых висели шерстяные одеяла. Скромно. Очень скромно.
— Ты спать будешь? – послышалось «гавканье» адресованное алхимику. — Мало что у них на уме – теперь уже девушка кивнула по направлению двери, видимо, напоминая о пелагиусианинах.
— Буду. Пелагианины нам определённо вредить не будут – заговоривший южанин выдержал небольшую паузу. — И у нас есть Зигмунд. Зигмунду сон не нужен.
Слова гибрида имели смысл: сон нежити не нужен, а значит в случае возможной опасности он успеет разбудить остальных участников группы. Даже малообразованная северянка смогла это понять. Понять, но не успокоиться. Лицо девушки было наполнено неким недоверием и раздражением.
— Г-р-р… gott. Но всё оружие я далеко убирать не буду.
Южанин не стал отвечать и снял с гвоздя сразу два одеяла.
…
Пробуждение оказалось простым, а подготовка к дальнейшему путешествию тем более.
По окончанию сборки снаряжения Алистер поправлял так и не снятые цепи, а Хиски старательно восстанавливала «убитую» дождём причёску. Наверное, именно это занятие и заставило уроженку севера вспомнить об одной вещице. Светлоголовая вытащила откуда-то из лохмотьев широкополую шляпу и обернулась по направлению Зигмунда, который скорчившись сидел в углу.
— Эй, костяшка, бери – она протянула неживому его головной убор.
Не успев ответить что-либо монаху неживой решил нечего более не предпринимать, а просто следовать за остальными. И вот вся группа была в непонятного вида каморке.
~ Окон нету... Плохо... ОЧЕНЬ плохо... ~
Как и во все прошлые разы, неживой разместился в одном из углов и стал ждать когда же наконец все лягут спать. И вот сопение стало доноситься даже от Теодора, что лекарь воспринял как отмашку к действиям. Стараясь не шуметь неживой поднялся со своего места и как можно тише заковылял к выходу из комнаты. Дойдя до деревянной преграды Зигмунд слабо толкнул её, от чего дверь раскрылась лишь на половину.
~ Сойдёт… ~
Встав боком к двери, медик медленно прополз вдоль стены и оказался снаружи помещения, а после аккуратно закрыл за собой дверь. Вскоре мерное и тихое цоканье добралось до двери церкви, а после и вовсе покинуло её. Перед взором медика красовалась обычная ничем не примечательная деревня. Визуально изучив окрестности неживой решил двинутся к деревцу. Очень странному деревцу, что одиноко возвышалось на небольшом холмике.
И вот медик уже сидел под деревцом. Между ног, но так чтоб свет от лун попадал на хранилище, у него лежала коробочка с кольцом, а совсем рядом бегал конструкт с которым лекарь игрался правой рукой.
— Да, понимаю. Одиноко сидеть под плащом. Но что я сделаю? Сам должен понимать, тут вокруг эти сумасшедшие. А вдруг они тебя заметят, что тогда? —
Время летело незаметно. Ярому уже надоело бегать по траве и он снова забрался внутрь рукава, а после удобно устроился вокруг ребёр. Когда питомец наконец сизволил вернуться обратно неживой встал и стал осматривать землю что была рядом.
~ А вдруг что-то есть? ~
Решив попытать удачу, медик стал бродить по ближайшим кустам в поисках чего-то интересного. Но поиски продлились совсем не долго. Со стороны церкви стали доноситься шаги. А это означало что медику снова нужно было перевоплощаться обратно. Буквально добежав до коробочки медик распахнул её и тут же надел кольцо, а после запихнул коробочку обратно в сумку и двинулся в сторону церкви. Дойдя до самых дверей лекарь столкнулся в проходе с тем монахом что ранее открыл им дверь. Кивнув и извинившись медик двинулся обратно в комнату к остальным. Через пару минут Зигмунд сидел в том же самом углу, будто ночного «побега» и не было.
И вот напарники стали просыпаться. Первыми поднялись гибриды. Махнув рукой в знак приветствия неживой поднялся и дошёл до девушки и парня. Стараясь не шуметь, Зигмунд полушёпотом обратился к парочке.
— Утро доброе. Как спалось? —
Посмотрев на шляпу в руках северянки, неживой взял её и слабо кивнул.
— Благодарю. Понадобиться ещё раз, обращайся. —
Со стороны Теодора уже тоже слышался шум. Похоже что напарники своими разговорами таки заставили его проснуться.
1d100: (90) = 90 Поиск трав
Никак нельзя сказать, будто северянка была рада проявленной Зигмундом вежливости. Нет, отнюдь нет. Светловолосая предпочла отнестись к словам доктора с осторожностью и явной опаской. Она насупилась, развела плечи и ухватила одной рукой непонятную обмотанную кожей рукоять, выглядывающую откуда-то из складок носимой одежды. Возможно, если бы не шипение со стороны алхимика, то оружие могло отправиться в бой и чей-то череп мог бы и треснуть. Наверное…
— Неважно… не так поняла.
«Прогавкав» какое-то невнятное оправдание, северянка наконец успокоилась, полностью встала на ноги и предала лицу прежнее ничего незначащее выражение. Алхимик же наблюдал за всей разыгравшейся сценкой с лёгкой усмешкой. Видимо, мужчине частенько приходилось успокаивать и отговаривать напарницу в тех случаях, когда она собиралась развязать драку лишь из-за преглупейшего непонимания.
— Спалось приемлемо – промолвил Алистер, попутно поправляя не снятый даже во время сна плащ с капюшоном. — Здесь всё-таки не дорогостоящий постоялый двор в одной из столиц, а всего лишь не самая богатая часовенка на краю Гвинфора – он кивнул по направлению скамеек. — Скамейки, гвозди в стенах и колючие одеяла – одни из главных доступных гостям прелестей.
— Гр-р-р… Við vorum heppin. Могли и только на полу лежать – и опять таки постоянная привычка Хиски дала о себе знать.
— Ладно, прелести обустройства этого святилища мы сможем разобрать как-нибудь и потом. Важно сейчас совершенно другое: куда мы сейчас направляемся? В бор? Конечно, я помню о чём говорил тот архиерей, но всё же неделя – долгий срок.
На действия северянки неживой даже не дрогнул, а лишь немного приподнял одну бровь. Такую же мертвецкую спокойность выражал и голос.
— Убивать меня ножом, не самая лучшая идея. С этим лучше справиться огонь и божественная магия. А ещё лучше вообще не пытаться меня убить. Всё же я думаю лекарь в путешествии не помешает. —
Ответив на реакцию северянки, медик повернулся к Алистеру и кивнул.
— Ну да. Я думаю что стоит отправиться в бор. Это пока что единственная ниточка по которой мы можем идти. Не напомните у кого была карта? Ах да... —
Медик повернул голову в сторону Теодора, что в данный момент отходил от сна.
— Тео ты как? Готов выдвигаться? Если да, то я думаю стоит выдвигаться. —
Похоже, что фраза Зигмунда, в очередной раз, заставила вспылить северянку. Гибридка неестественно дёрнула одним плечом, исказила на лице гневную гримасу и ухватилась за некогда побеспокоенную рукоять. Последовал лёгкий рывок, сопровождённый звонким металлическим грохотом. И вот, не прошло и пары секунд, как в одной руке девушки был сжат некий обрубленный посох, верхушка которого с одной стороны имела острый клюв-пробойник, а с другой – плоскую поверхность. Это оружие является особенно грозным в ругах умелого воина. И судя по хватке светлоголовой, её можно было с уверенностью приписать к числу этих самых умелых.
— Г-р-р… и это по твоему нож?! – данный выкрик так и пестрил гневом и недовольством. — Он раза в два больше чем ты! – это высказывание, конечно же, было преувеличением, но никак нельзя было отрицать того факта, что оружие выглядело громоздко и опасно. — И име-гр-о он может brjóta niður твой gogg и череп!
К счастью, Хиски не отважилась пустить оружие в бой. Неизвестно, вызван ли этот отступ секундным проблеском здравомыслия, или же голубовласая лишь предпочла не растрачивать собственные силы на кого-то по типу бродячего доктора. Судя по обиженному фырку и по отвороту, вторая версия является более правильной.
— Ну так идём – с трудом выдавил из себя отсмеявшийся алхимик. — Идти нам хоть и не далеко, но чем быстрее мы туда притопаем – тем лучше. А с Хиски поругаться вы успеете и в дороге.
Алистер развернулся, открыл дверь и поспешил выйти в коридор. Уроженка севера же предпочла сначала спрятать зря потревоженное оружие, и только после этого проследовать за напарником.
Теодор поднялся с лавки, служившей ему кроватью этой ночью. Потягиваясь и разминая затекшую спину, он кивнул.
– Нельзя нам сидеть без дела, – сказал лесник сиплым ото сна голосом. – Так что стоит наведаться в руины этой общины.
Гримвальд быстро собрал свои пожитки, после чего достал и развернул карту.
– Предлагаю пойти напрямик, чтобы не делать крюк. Если, конечно, там твердая земля, а не болота. Заглянем в Прилесьев форт, чем бы он ни был, узнаем, чего ждать от этого пресловутого ирлихта да и бора в целом, а там уже можно и в сам лес идти. Если все согласны, то можем выдвигаться.
Хорошую, по сравнению со вчерашним ливнем, погоду чуть не омрачила кратковременная склока доктора с северянкой. Известные всему миру за крутой нрав, сыны и дочери Севера иногда могли создать настоящий скандал на пустом, для "suðurríkjamann", месте. Бывалые мореходы и путешественники, за кружкой чего-нибудь крепкого, любили поделиться историями о жителях Севера и Юга, временами с удивлением подмечая их поразительную, несмотря на противоположное расположение на материке, схожесть. Зигмунд же решил потягаться с человеком, сочетающим в себе буйную южную кровь и северную выправку одновременно. Благо, утренним гласом разума выступил Алистер. Оно и к лучшему.
Проходя через пыльные и порядком обшарпанные залы и комнаты монастыря, странники вновь услышали октет клироса. Видимо, проходила ещё одна, утренняя служба, или акафист. А может и что-то ещё. В любом случае, у двери не оказалось услужливого монаха, а значит, открывать её пришлось своими силами. И вот, под ногами захлюпала жидкая грязь, размываемая дождём весь прошлый вечер. Было очень рано, по лесам не гуляли трели птиц, со стороны большаков не подавали голосу петухи. Наёмники даже не встречали крестьян, идущих работать на дальние поля спозаранку. О бандитах, торговцах, караванах, стражах и Стандартах рыцарей различных родов даже не шло речи.
То ли из отца Менахея был отличный картограф, то ли странникам просто везло. Сначала они наткнулись на тот самый поворот в лес, ведущий к Йохану, а затем встретили развилку, пути которой были обозначены указателем. На одной из грубых досок, указывающей туда же, куда и следовало идти согласно карте, был коряво нацарапан некий замок или, возможно, форт, что вполне соответствовало надписи на пергаменте.
После спёртого воздуха каморки, где путешественникам пришлось спать этой ночью, утренний ветерок, полный прохлады, приносил райское блаженство. Путь до Ирлихтового Бора скорее напоминал лёгкую прогулку, совершаемую группой аристократов, дабы стрясти с себя неприятную сонливость. Атмосферу променада, правда, омрачал тот факт, что меньше, чем за час до неё идущим приходилось укрываться от холода при помощи непонятного плаща из грубой шерсти, какой полагается скот покрывать. Впрочем, на размышления о жизни власть имущих не продолжались слишком долго, ведь впереди показалась каменная громадина, а затем и кромка леса.
Небольшой фортик, не чета аспидниковскому, стоял в крайне удачной позиции. Недалеко от него протекал приток реки Глирст. По нему размеренно спускалась лодочка с двумя гребцами. Один из них сопел, закинув ноги на бортик, а второй работал веслом. Судя по полным сетям, они возвращались в свои деревни с хорошим уловом. Лодка, движимая течением, быстро скрылась за горизонтом, уплывая куда-то в сторону Рограу. Напротив форта, с противоположной притоку стороны, раскинулся Ирлихтов Бор. Даже с двух миль, отделяющих каменное строение от царства природы, было видно, что туда не стоило лезть без нужды. Раскидистые лапы елей стояли так близко друг к другу, что перекрывали всё за собой, тем самым создавая видимость тени, надвигающейся из сердца чащи.
Хватило беглого осмотра, чтобы понять, что форт пустует. И достаточно давно, ведь ни на одной смотровой башне не горел огонь, не было даже дозорных. Ворота бесхозно стояли раскрытыми, деревянные крыши проломились под собственным весом, а заросший бурьяном дворик говорил лучше всего остального о состоянии этого места. Было также понятно и то, что этот форт стоит здесь давно. Может быть, аж с самих времён Волькреада, так был испещрён камень трещинами и замысловатыми узорами лозы. Судя по стилю, плоским крышам и массивным стенам, его наспех строили немногочисленные зодчие, оставшиеся от команд, посланных, чтобы восстанавливать разрушенные Ардмаром строения, ведь именно в последние годы своего существования, отец Золотого Альянса вкладывал немереные деньги в укрепление линии обороны вокруг разрастающегося, словно ядовитый гриб после дождя, Личенвайна. Теперь же, шедевр архитекторов прошлого стоял брошенный и не нужный. Не стоило и сомневаться в том, что местные вынесли оттуда всё, что представляло хоть малейшую ценность.
Проходя через пыльные и порядком обшарпанные залы и комнаты монастыря, странники вновь услышали октет клироса. Видимо, проходила ещё одна, утренняя служба, или акафист. А может и что-то ещё. В любом случае, у двери не оказалось услужливого монаха, а значит, открывать её пришлось своими силами. И вот, под ногами захлюпала жидкая грязь, размываемая дождём весь прошлый вечер. Было очень рано, по лесам не гуляли трели птиц, со стороны большаков не подавали голосу петухи. Наёмники даже не встречали крестьян, идущих работать на дальние поля спозаранку. О бандитах, торговцах, караванах, стражах и Стандартах рыцарей различных родов даже не шло речи.
То ли из отца Менахея был отличный картограф, то ли странникам просто везло. Сначала они наткнулись на тот самый поворот в лес, ведущий к Йохану, а затем встретили развилку, пути которой были обозначены указателем. На одной из грубых досок, указывающей туда же, куда и следовало идти согласно карте, был коряво нацарапан некий замок или, возможно, форт, что вполне соответствовало надписи на пергаменте.
После спёртого воздуха каморки, где путешественникам пришлось спать этой ночью, утренний ветерок, полный прохлады, приносил райское блаженство. Путь до Ирлихтового Бора скорее напоминал лёгкую прогулку, совершаемую группой аристократов, дабы стрясти с себя неприятную сонливость. Атмосферу променада, правда, омрачал тот факт, что меньше, чем за час до неё идущим приходилось укрываться от холода при помощи непонятного плаща из грубой шерсти, какой полагается скот покрывать. Впрочем, на размышления о жизни власть имущих не продолжались слишком долго, ведь впереди показалась каменная громадина, а затем и кромка леса.
Небольшой фортик, не чета аспидниковскому, стоял в крайне удачной позиции. Недалеко от него протекал приток реки Глирст. По нему размеренно спускалась лодочка с двумя гребцами. Один из них сопел, закинув ноги на бортик, а второй работал веслом. Судя по полным сетям, они возвращались в свои деревни с хорошим уловом. Лодка, движимая течением, быстро скрылась за горизонтом, уплывая куда-то в сторону Рограу. Напротив форта, с противоположной притоку стороны, раскинулся Ирлихтов Бор. Даже с двух миль, отделяющих каменное строение от царства природы, было видно, что туда не стоило лезть без нужды. Раскидистые лапы елей стояли так близко друг к другу, что перекрывали всё за собой, тем самым создавая видимость тени, надвигающейся из сердца чащи.
Хватило беглого осмотра, чтобы понять, что форт пустует. И достаточно давно, ведь ни на одной смотровой башне не горел огонь, не было даже дозорных. Ворота бесхозно стояли раскрытыми, деревянные крыши проломились под собственным весом, а заросший бурьяном дворик говорил лучше всего остального о состоянии этого места. Было также понятно и то, что этот форт стоит здесь давно. Может быть, аж с самих времён Волькреада, так был испещрён камень трещинами и замысловатыми узорами лозы. Судя по стилю, плоским крышам и массивным стенам, его наспех строили немногочисленные зодчие, оставшиеся от команд, посланных, чтобы восстанавливать разрушенные Ардмаром строения, ведь именно в последние годы своего существования, отец Золотого Альянса вкладывал немереные деньги в укрепление линии обороны вокруг разрастающегося, словно ядовитый гриб после дождя, Личенвайна. Теперь же, шедевр архитекторов прошлого стоял брошенный и не нужный. Не стоило и сомневаться в том, что местные вынесли оттуда всё, что представляло хоть малейшую ценность.
К удивлению, прогулка до форта не вызывала каких-либо отрицательных эмоций, как когда-то ранее. Ноги по-прежнему утопали в грязи, вызывая противные всплески и оглашая округу, но даже это компенсировалось приятным холодным ветерком. Видимо, ранее проведённая ночь в тесной душной каморке понесла свои плоды – странники смогли отдохнуть и расслабиться, а воспоминания о некогда впитываемом черством воздухе напрочь улетучивались и пропадали из-за его более прохладного брата.
На протяжении всей дороги парочка гибридов предпочитала беседовать между собой. В их речи проскальзывали слова как из северного, так и из южного, со всеми возможными наречиями и диалектами. Звучало это настолько странно и необычно, что даже Зигмунд едва-едва смог понять пару южных слов. И даже при всех знаниях бродячего доктора он никак не мог быть уверенным в правильности переведённых им выражений. Судя по гневно-раздраженному поведению северянки на протяжении всей беседы, одним из предметов обсуждения был никто иной, как «Медицина». Возможно, виной этому утренняя потасовка.
И вот, спустя невесть сколько времени группе странников довелось выйти к форту. Некогда могущественное здание выглядело лишь как тень былого себя – потрескавшееся, никому ненужное и всеми забытое. Хотя, насчёт никому ненужное ещё можно поспорить. Глубины данной крепости ещё могут быть идеальным укрытием как для группы отважных наёмников, так и для целой своры безжалостных головорезов… или же для не менее отважного и при этом безжалостного преступника.
— Интересно, а сколько этот самый форт может стоить?
Не было похоже, что мужчина горит желанием о приобретении данного строения. Скорее всего, это было чистое и ничем не подкреплённое любопытство.
— Mikið. Даже после смерти копить буде-гр-р-шь.
В словах вмешавшейся северянки был смысл. Наверняка, феодал, владеющий фортом и землями прилегающими к нему, не расстанется с ними, даже если в них нет какой-либо надобности.
— Да… ты права. Ладно, куда сейчас? – видимо, Алистер хотел получить ответ от остальной части группы. — Сначала наведаемся в форт, а потом в Бор, или же наоборот? Или у кого-то есть ещё какие-нибудь идеи?
1d9: (4) = 4
– Раз уж мы здесь, то почему бы и не наведаться? – ответил Теодор южанину, после чего, повысив голос и чуть не крича, обратился к копошащимся неподалеку рыбакам. – Эй, мужики, постойте!
Обратив на себя их внимание, он подошел к ним и заговорил уже нормальным тоном, стараясь стилизовать свою речь под деревенский манер.
– Что это за замок такой? – лесник мотнул головой в сторону форта. – Может, говорят про него что?
И вот группа наконец выдвинулась из церкви. Как только последние напоминания о поселении скрылись за горизонтом, неживой провёл пальцем по кольцу, от чего иллюзия того что доктор жив исчезла.
— Пока что побуду так. Ночью не успел толком зарядить его. А остаться без его эффекта в какой либо деревеньке, не самая лучшая идея. — Непонятно к кому точно обращался доктор, так как в этот самый момент он смотрел куда-то в лес.
Вдруг странники наткнулись на парочку рыбаков, к которым Тео зачем-то поспешил обратиться. Зигмунд же решил остаться немного в стороне, так чтобы ему не пришлось применять кольцо.
~ А зачем он интересуется о форте? Кто-то помнит? ~
Стараясь сильно не выделяться неживой дошёл до Алистера и обратился к нему полушёпотом.
— Не напомнишь зачем нам вообще в этот форт? Что-то вылетело из головы совсем. Тот выживший дворф вроде же в другом месте? Или я что-то путаю? —
Как выяснилось, Теодор был солидарен с ранее заговорившим алхимиком, и также был не против посещения форта. Это подтверждала произнесённая вечно-хмурым фраза, а также его дальнейшие действия: он набрал лёгкие в воздух и окликнул проплывающих рыбаков. Завязался разговор, в ходе которого старик начал расспрашивать деревенских о форте и о слухах, связанных с ним.
Тем временем стоящий в стороне доктор поспешил подойти к Алистеру, а значит и к стоящей рядом с ним Хиски. Мертвец начал интересоваться по поводу того, зачем же группе понадобилось посещать это всеми покинутое строение. Наверное, именно обращение «Медицины» и заставило южанина посмотреть на укутанные в перчатки кисти. Осмотр был кратким, а его единственной примечательностью являлось произнесённое слово на северном языке – kopar.
— Хм? Что? – гибрид прервал столь «увлекательное» занятие. — А какая разница? Время у нас наверняка ещё есть. Если бы его не было, или было мало, тогда люди барона поспешили бы напомнить нам о нашем задании. Тем или иным способом. В любом случае, сходим туда и осмотримся. Может найдём какие-нибудь зацепки, связанные с тем, кого мы ищем. Всё-таки этот форт находится недалеко от Бора, в котором, возможно, Вольгер и скрывается.
— Чем-то похож на Kaer Haranál – несколько задумчиво протянула северянка. — Толь-гр-о тепло. И snjór нет.
— У тебя почти все строения имеющие стены похожи на него – видимо, дуэт уже успел утратить какой-либо интерес к Зигмунду.
— Ну да. Они же svipuð – светловолосая пожала плечами.
Методично сгребая чистую воду, отражающую утреннее солнце, рыбак уже было начал клевать носом, как вдруг с берега донёсся крик. Вопреки ожиданию Теодора, лодка не остановилась, хотя один из мужиков поднял вёсла. Виной тому служило течение, уносящее крестьянскую посудину всё дальше и дальше.
— Чагось? — прокричал он в ответ — Замок? А, ничейный!
В дело вступил второй рыбак, весьма оживившийся от внезапно завязавшегося разговора. Чудом не угодив прямиком в холодную водицу с испугу, он высоко замахал рукой, будто желал привлечь к себе максимальное внимание.
— Эт раньше застава была-а! Теперя бросили! Вы тудой...
За потраченное на обдумывание и проговаривание слов, бурная река Глирст унесла рыбаков слишком далеко, чтобы расслышать хоть слово. Вместо продолжения речи второго мужика, наёмники услышали что-то крайне неразборчивое и приглушённое. Догнать уносящуюся лодку не представлялось возможным, поэтому леснику не оставалось ничего, кроме как прекратить тщетные попытки докричаться.
– Тьфу, черт! – выругался, сплевывая, Теодор. – Хотел еще про бор их расспросить. И что он про форт-то сказать хотел? Чего нам тудой?
Лесник покачал головой, отходя от берега Глирста. Может, рыбак хотел предупредить их о чем-то, обитающем в форте? Соваться туда было не самой лучшей идеей, однако был шанс, что этим чем-то мог оказаться искомый убийца.
Ему в голову пришла мысль послать на разведку Элен, однако птица не смогла бы передать какой-либо точной информации, да и подвергать питомицу опасности не хотелось.
– Ну, раз уж мы здесь, то пошли проверим эту развалину, – сказал Гримвальд товарищам. – Она вполне подходит на роль укрытия беглого преступника.
Внимательность 1d100: (5) = 5
1d100: (86) = 86
Осуждённые на поиск другого преступника, после малозначительного диалога, собрались с силами, немного иссякшими ввиду долгой дороги, и отправились в форт. Благо, переходить бурную реку не пришлось, ведь до ворот вело всего несколько минут неспешного шага.
Былое величие Волькреада читалось даже спустя сотни лет. Оставалось лишь догадываться, какие силы встречались здесь лицом к лицу.
Вот уж что-то, а заставы делать тогда умели! Плесень и трещины в камне — обычное дело даже для "простых" замков, стоящих меньше века, а тут хватило бы с десяток умелых молодцев, снабжённых парой пудов хитрого алхимического состава, да ещё дюжину плотников, чтобы Прилесьев форт засиял, как когда-то раньше. Однако Людвиг фон Грансго был, по-видимому, занят чем-то куда более важным, раз деньги уходили на одежду вельмож и красное дерево.
Судя по щербатым обломкам, ворота выламывали чем-то тяжёлым. Палицей ли, быть может даже камнем. И выламывали долго. Войдя по внутренний дворик, наёмники почувствовали тяжёлый запах старой крепости, до которой никому не было дела уже очень давно. Он чем-то напоминал запах серы, только был куда острее и "злее". Как и предсказывалось, если тут и осталось что-то ценное, то всё это должны были стащить ушлые проходимцы, жадные до лёгкой наживы смерды или слуги барона. Внутри оказалось всего-то три строения, не считая обвалившейся конюшни. В десятке локтей от ворот стояла кухня. На кухне не было никаких посудин, ни котла, ни мисок. Кое-где валялись горшки с выбитым дном, не представляющие из себя никакой ценности, как и всё, что пока удалось найти в этом забытом Пелагиусом форте. Зайдя внутрь, наёмники уже хотели выходить несолоно хлебавши, как вдруг всех остановил Теодор. Глупо было предполагать, что еда здесь хранилась на полках, открытая для насекомых и гниения. Рядом с печью, притаившись в темноте, царящей здесь уже очень давно, обнаружился проём, ведущий куда-то вниз. Знакомый с простым бытом человек запросто определял в нём погреб, а доносящийся снизу гнилостный запах свидетельствовал об этом ещё лучше.
Спускаясь во тьме, Алистер, ввиду своего роста, чуть ли не тёрся головой об низкий потолок. В какой-то момент, южанин ощутил что-то невесомое и липкое на своей голове. Достаточно было просто поднять руку, чтобы понять, что он наткнулся на паутину. Слишком разительно было её отличие от простой, паучьей сети. Нити были куда толще, а макушку стало неприятно жечь. К сожалению, сказать об этом остальным оказалось слишком поздно, ведь именно в этот момент Теодор, идущий первым, увидел то, от чего перехватило дыхание.
Акромантул. Чудовище, которого часто избегали даже опытные аспидники. Их самки, в периоды откладывания яиц, становились настоящим ужасом для соседних деревень и сёл. Огромные твари, покрытые рядами жёстких волосков, делающих их кожу настолько твёрдой, что редкое копьё бывает способно её проколоть. Длинные лапы, позволяющие монстру без труда передвигаться со скоростью коня. Короткие жвалы, омытые смертельным ядом, вызывающим паралич. Если бы наёмники не решили заглянуть в форт, то им бы стоило спать спокойно. В это время года акромантулы впадали в спячку. Однако тут оплошал лесник, наступивший на осколок черепицы.
Молниеносно развернув сложенные лапы, инсектоморф поднял брюхо от пола. На путников уставились четыре пары сетчатых глаз, не выражающих ничего хорошего.
Акромантул. 20 ХП, 10 ОП.
Перк 1: "Природная броня". Волоски акромантула настолько тверды, что образуют собой настоящую броню. Помимо стандартного запаса здоровья, чудовище получает щит в 15 единиц. Уязвимость, позволяющая наносить двойной урон щиту и одновременно убавлять запас здоровья: ???.
Перк 2: "Яд ??? акромантула". Поражённый ядом персонаж получает -10 ко всем броскам на 1 ход. За каждый стак яда, урон по персонажу увеличивается на 1 от всех источников. %???
Перк 3: "Длинные лапы". 1 раз в три хода, акромантул может потратить 5 ОП для совершения второй атаки за ход.
Для выявления особенностей этой твари, необходимо кинуть куб на внимательность. Этот ролл считается действием первой категории, т.е., совершая его, нельзя проводить атаку.
Переговоры с рыбаками не затянулись на слишком долгий промежуток времени. Деревенщины никак не могли противиться злосчастному течению и из-за этого им приходилось отвечать на все заданные вопросы путём различных выкриков – не самый удобный способ общения. В итоге, всё свелось к тому, что до группы авантюристов начали доноситься лишь приглушенные выкрики отдалившихся деревенских, которые, вкупе с местным говором, становились абсолютно неразборчивыми.
— Видимо, они хотели предупредить о том, мол туда нам ходить не следует – высказал и без того всем понятное предположение алхимик. — Как я уже говорил он там вряд ли будет: место слишком видное. Но при этом ничего не мешало ему там провести ночь и продолжить бега.
Какого-либо ответа не последовало. Наёмники предпочли проследовать к позабытому и всеми брошенному форту. Путь до крепости не был слишком тяжелом, но оказался достаточно медлительным – это о себе даёт знать вся пройденная дорога.
И вот, стоило наёмникам оказаться в пределах крепости, как они тут же начали осматривать её помещения. Алистер и Хиски делали это с наименьшей интенсивностью и с наибольшей неохотой. Гибридам настолько было неприятно находиться в «Волькреадском» месте, что несколько раз они даже выходили за пределы строение и осознавали всё произошедшее только после чьего-либо оклика.
Вскоре леснику удалось обнаружить некий проём, расположенный рядом с давно нетопленой и потрескавшейся печью. Определённо погреб. Давно никем не убираемый погреб, из глубин которого так и веет неприятной и раздражающей гнилью. Входе небольших переговоров было решено спускаться вниз. Алистеру было тяжелее всего: рост не позволял комфортно разместиться в проёме и из-за этого ему приходилось тереться головой об грязный потолок. Вскоре к верхушке капюшона прилипло нечто липкое и неприятное. Нечто, что выглядело как паутина, но с более толстыми нитями и жгучими характеристиками. Сообщить о столь «радостной» находке южанин так и не смог, ведь леснику довелось наступить ногой на какую-то коробку и вызвать хруст. На этот нехороший звук тут же отозвался громадный паук, который наверняка не был рад вторжению. Об этом, как минимум, говорило его агрессивное поведение.
— Хиски, komdu hingað!
Северянка отреагировала как по команде: приподняла одну руку, вытащила двуручный меч из ножен и исполнила несколько шагов назад, загораживая напарника. Не было похоже, что девушка чувствует какую бы то ни было тяжесть, связанную с оружием. Вообще, можно было с уверенностью сказать, будто светлоголовая была способна удерживать оружие и одной рукой.
— Hvað ætti ég að gera? – северянка довольно оскалилась. — Бить?!
— Пока нет – несколько хладно ответил алхимик. — Осматривай.
Подобный ответ не понравился Хиски, но и возражать она не стала. Всё-таки уроженцы севера народ боевой и подобные задания им нравятся гораздо меньше, нежели чем обыденное и милое сердцу «ударь-вон-того-в-морду».
Куб на внимательность за Алистера ##1d100# +10
Куб на внимательность за Хиски 1d100: (71) = 71 +5
Спавн Алистера на b-5
Спавн Хиски на c-5
Куб на внимательность за Алистера 1d100: (49) = 49 +10
После короткой встречи с местными жителями группа двинулась в форт что возвышался неподалёку от группы. Идти пришлось не долго, и вскоре путники уже осматривали пыльные заброшенные коридоры и комнаты форта. Сама постройка нисколько не интересовала доктора, но зато было то что всё же зацепило лекаря. Разного рода плесень и грибки что здесь были. Красная, жёлтая, синяя, зелёная плесень. А разок встретилась белая, с небольшими многолепестковыми цветками что завораживали взор.
~ Какая красота… ~
Но долго любоваться плесенью доктору не пришлось, ведь ею интересовался только доктор, а ждать его никто не хотел. Вскоре немного расстроенный медик двигался в конце группы вглубь подвала. И то что там было не понравилось Зигмунду. Большой паук что в данный момент пялился своими глазами на тех кто пришёл к нему в дом. Действий от медика ждать не пришлось. Один несильный стук тростью и из под плаща неживого повалил густой тёмный туман, который вскоре стал приобретать вид тёмных силуэтов. Но сейчас тени просто любовались окружением, ведь доктор решил пока что не применять их.
— Никто живой не любит когда его жарят. Может быть ему это тоже не понравиться, как думаете? —
Левая рука неживого скользнула в сумку и извлекла из неё небольшую склянку с прозрачной жидкостью. Но долго в руках она не пролежала, и вскоре была отправлена в полёт в сторону паука.
— Если попаду, то советую бить его огнём. Гореть будет лучше любого факела. —
Метание склянки «Отчищения» в паука. 1d100: (5) = 5 -5 (Плохое освещение)
Когда под его ногой хрустнуло что-то похожее на скорлупу, у Теодора появилось нехорошее предчувствие. В следующую секунду сидевшая на его плече Элен разразилась испуганным уханьем, а вскоре и сам лесник увидел причину страха своей птицы.
– Твою мать, – пробормотал он, стягивая с плеча свой лук.
Выстрел в паукана
1d100: (85) = 85 +8
Наученные горьким, и не очень, опытом глаза сразу двух странников из Юга определили сразу несколько деталей. Первая, самая очевидная, этот акромантул был маленьким. Об этом свидетельствовали яркие пигментные пятна, размер и то, что тварь не бросилась в атаку сразу, как любой матёрый арахнид, чей сон побеспокоили очередные искатели приключений. Сам факт того, что акромантул был маленьким в плане размера также говорил о том, что его стоило величать "сир", а не "леди", ведь дамы паучьих царств обычно были заметно больше, чем господа, да и коконов, или их следов, в подвале было не видать. Однако все эти факты ни в коем случае не отменяли опасность существа, стоящего перед странниками. Тем более, учитывая, что их было всего четверо.
Инсектоморф изучающе подёрнул головой, будто бы толком не понимая, что ему делать с этими приблудами. Впрочем, первым решение принял Зигмунд, метнувший склянку с какой-то неизвестной жидкостью. Со свистом промелькнув прямо между лап твари, стекло с треском влетело в стену, оросив её чем-то темноватым. Акромантул оскалился, напряг жвалы, но вдруг осунулся. Стрела Теодора, пущенная умелой рукой, вонзилась в хитиновый покров, к сожалению, не пробив его. Возле наконечника стали отчётливо видны небольшие трещинки. Быть может, наёмникам удастся буквально "очистить" инсектоморфа от его "скорлупы"?
Времени на размышления не осталось. По заваленному мелким хламом полу зашуршали четыре пары ног, приближаясь к старику Гримвальду. С остервенением верного стража, чудовище выбросило вперёд голову, пытаясь прижать старика к стене.
1d100: (9) = 9 Атака по Теодору.
Акромантул
20+11 ХП, 10 ОП.
Перк 1: "Природная броня". Волоски акромантула настолько тверды, что образуют собой настоящую броню. Помимо стандартного запаса здоровья, чудовище получает щит в 15 единиц. Уязвимость, позволяющая наносить двойной урон щиту и одновременно убавлять запас здоровья: ???.
Перк 2: "Яд молодого акромантула". Поражённый ядом персонаж получает -10 ко всем броскам на 1 ход. За каждый стак яда, урон по персонажу увеличивается на 1 от всех источников. Персонаж, не употребивший противоядие после боя, получает перманентно -4 ХП.
Перк 3: "Длинные лапы". 1 раз в три хода, акромантул может потратить 5 ОП для совершения второй атаки за ход.
Для выявления особенностей этой твари, необходимо кинуть куб на внимательность. Этот ролл считается действием первой категории, т.е., совершая его, нельзя проводить атаку.
Проследив за тем как склянка скрывается под лапами паука, неживой слабо топнул ногой.
— Да что за напасть то такая?! Ладно, у меня ещё две есть. Готовьте огонь. —
Долго ждать не пришлось. Левая рука юркнула в сумку и достала от-туда ещё одну склянку с прозрачной жидкостью.
— Главное рядом не стойте! А то в вас попадёт, и от любой искры гореть будете долго и очень ярко. —
Предупредив всех об опастности, неживой размахнулся и снова швынул "отчищение" в насекомое.
1d100: (22) = 22 -5 Метание "отчищения" в паука
Хоть девушка и выказала изначальное недовольство касающиеся выжидания и осмотра, но теперь она была совсем иного мнения на этот счёт. В ходе разглядывания была выявлена достаточно тонкая природная броня паука, которая может быть легко пробита чем-то достаточно острым. Это самое «чем-то» было в распоряжении северянки. Хиски вернула двуручный меч обратно в ножны и тут же ухватилась рукой за торчащую из складок одежды рукоять. Последовал лёгкий рывок, сопровождённый неприятным грохотом. И вот, теперь уже в кисте уроженки снежных стран покоился достаточно грозный наджак, изощрённый различными малопонятными рунами.
— Па-в-ук мелкий. Либо не ест, либо только приполз – несколько задумчиво проговорила гибридка. — Тело тон-гр-ое. Можно brjóta niður и тупой и острый – эта фраза уже была брошена рядом стоящему алхимику. — Это karlkyns – комков нет и мел-гр-ий.
Покончив с рассказом о всех обнаруженных особенностях, девушка перехватила оружие и направилась к пауку.
Тем временем алхимик с неким интересом разглядывал встречное создание. Напарница правильно подметила: это был самец. Причём весьма молодой и только-только обустроившийся. В голове начали всплывать некогда прочитанные тексты из различных текстов, учебников и бестиариев. Руки самостоятельно прошлись вдоль пояса и остановились на множестве разноцветных крышек. Последовал тяжкий вздох.
— Плохо.
Немногословно, но верно. Противоядие у алхимика было обнаружено только в двух видах и один из них подходил далеко не всем, а это значит, что придётся надеяться либо на Хиски, либо на бродячего доктора и волю случая. В любом случае, южанина вырвал из раздумий Зигмунд, который просил поддать огоньку и уже во второй раз отправлял склянку с неизвестным содержимым прямиком в стену. Грустно.
Тем временем Хиски достигла цели. Приподняв наджак и занеся его назад, она постаралась нанести удар клювом-пробойником прямиком по подвернувшемуся боку паука. Со стороны алхимика последовал негромкий щелчок, разбавленный вылетом багровых искр…
Переход Хиски на d-5
Удар за Хиски по акромантулу 1d100: (22) = 22 +4 +5
Каст «Выжигание Жизни» на акромантула 1d100: (12) = 12 +6
Спустя пару дней изнуряющего пути Алькен наткнулся на заброшенный форт, в котором тут же признал нечто древнее и грандиозное. Уделяй он большее внимание историческим документам, то, может, смог бы определить и эпоху, в которую форт был возведён, и зодчих, этим занимавшихся, но малограмотному провинциалу оставалось довольствоваться только размытыми представлении о старости и величии. Однако и этого ему было достаточно: древний замок – и никого в нём! Алькен, вздёрнув в серые небеса нос, мгновенно занял форт, почувствовав себя аристократом с собственным замком. Впрочем, энтузиазма немного поубавилось, когда были сделаны весьма неприятные открытия: во всех строениях обосновались крысы, жрущие не то друг друга, не то камень со мхом на нём, а на кухне – совсем отдельный разговор. Акромантул, или, как бы его назвал провинциал, «большой паук». Алькен же, когда оправился от ступора и тихо-тихо ретировался из погреба, молясь королю, чтобы это чудовище не проснулось, прозвал его «арахнидом», что, по его мнению, звучало куда умнее.
Но даже акромантул не был поводом покидать величественный замок, и Халанский, поняв, что в казармах крыс почти нет, обосновался там, иногда поглядывая в сторону кухни. Путём долгих копаний в дебрях воспоминаний, он всё-таки вспомнил, что это чудовище спит не просто так, и просыпаться в ближайшее время не должно. Но стремление подло уничтожить монстра, пока тот не очнулся, было быстро перебито животным страхом: «пусть спит, он же на мой замок не претендует!».
Но, возможно, Алькену всё же следовало сделать с ним что-нибудь, потому что в один день именно акромантул послужил причиной громкого переполоха.
Халанский лениво развалился на просевшей и подгнившей койке, буквально трещавшей при каждом движении. Удивительно, что казармы всё ещё развалились, как, например, конюшни: видимо, строение для пехоты было важнее, и ресурсов на него выделили больше. Поэтому Алькен представлял, что на этой койке когда-то давным-давно лежал не простой солдат, а генерал, и упивался своей несуществующей властью, словно представление себя на месте кого-то могущественного действительно впишет Алькена в его шкуру.
Размышления прервала далёкая возня, и Халанкий уже мысленно проклинал крысу, решившую нарушить границы его владений, прогрызя пол. Но шум становился всё громче, и в нём проскальзывали нехарактерные простым крысам звуки. Алькен поднялся с койки, поморщившись от зубодробительного скрипа, и прислушался. Определённо, он слышал голоса, и исходили они из кухни.
Личенвайнец бешено вскочил с кровати, которая сразу же начала заваливаться на бок, и, влетев в сапоги, выбежал из казарм и понёсся в к кухне.
Ситуация в ней, как можно было заметить, бросив беглый взгляд, не изменилась, но это только подтвердило опасения, так как теперь из погреба были слышны звуки битвы. Алькен не на шутку перепугался, что акромантул выберется оттуда и вытеснит его из замка, а то и убьёт, поэтому он рванул вниз, в погреб. От скорости пыльное пальто распахнулось, открывая холщовую сорочку, над которой, на шее, красовался зелёненький, помятый, как и панталоны в полоску, пластрон, а ещё чуть выше – верёвка с каким-то немагическим камнем. Кожаные сапоги, покрытые слоем грязи, предательски соскальзывали со ступеней, и он почти что врезался в двух неизвестных.
– Что? Куда? Зачем именно в кухню?! – растерявшись, с ноткой паники спросил он.
Взгляд его упал на ещё двоих незнакомцев, уже мельтешащих возле паука. Неспящий арахнид был ещё страшнее, и Алькен тихо выругался. Брань быстро перешла на не менее тихую молитву, направленную на ослабление чудовища.
1d100: (93) = 93 Осуждение тёмных богов на акромантула
Появление на с6
Удар мечом по павукану
1d100: (62) = 62 +8
1d100: (62) = 62 +8
Удивительно, но и в этот раз Зигмунд оплошал. Многострадальная стена подвала вновь была окроплена горючим составом, так и не вызвав никакого эффекта. Акромантул же отреагировал на это так же, как и в прошлый раз — полнейшим безразличием, ведь перед ним стояла куда более сложная задача: "Поймай мужика", если бы простейшие инстинкты было бы возможно выразить словами.
И так и было! Тварь, всячески приноравливаясь, пыталась зайти то с одного бога, то с другого, то вообще пёрла напролом, но неизменно натыкалась на пустоту. Теодор был в отличной форме, если в своём возрасте справлялся с тем, что редко удавалось молодому Брату. Быть можно, проблема инсектоморфа заключалась в его неопытности, а значит, и неспособности толком поразить соперника. Впрочем, хитина и волосков на его теле всё ещё было в избытке, а значит, тварь имела все шансы. Особенно с учётом неказистых заклинаний и выпадов южан.
Тем временем, в логово акромантула нагрянула ещё одна пара ног, принадлежавшая какому-то приблуде. Всего несколько секунд молитвы — и движения арахнда стали куда менее ловкими, а жвалы будто потеряли свою устрашающую силу. Сложившейся ситуацией удачно воспользовался Гримвальд, пырнув тварь в брюхо.
Всё ещё не издавая и малейшего звука, кроме поскрипывания лап, акромантул с утроенной ненавистью ринулся на лесника.
1d100: (80) = 80-18 — атака по Теодору
1d100: (7) = 7-18 — атака по Теодору за счёт 5 ОП
Акромантул. 20+4 ХП, 10 ОП.
Дебаффы:
1) "Осуждение тёмных богов". -18 к ШП и -3 наносимого урона на 3 хода.
2) КД второго перка. Осталось 2 хода.
Перк 1: "Природная броня". Волоски акромантула настолько тверды, что образуют собой настоящую броню. Помимо стандартного запаса здоровья, чудовище получает щит в 15 единиц. Уязвимость, позволяющая наносить двойной урон щиту и одновременно убавлять запас здоровья: ???.
Перк 2: "Яд молодого акромантула". Поражённый ядом персонаж получает -10 ко всем броскам на 1 ход. За каждый стак яда, урон по персонажу увеличивается на 1 от всех источников. Персонаж, не употребивший противоядие после боя, получает перманентно -4 ХП.
Перк 3: "Длинные лапы". 1 раз в три хода, акромантул может потратить 5 ОП для совершения второй атаки за ход.
Для выявления особенностей этой твари, необходимо кинуть куб на внимательность. Этот ролл считается действием первой категории, т.е., совершая его, нельзя проводить атаку.
И так и было! Тварь, всячески приноравливаясь, пыталась зайти то с одного бога, то с другого, то вообще пёрла напролом, но неизменно натыкалась на пустоту. Теодор был в отличной форме, если в своём возрасте справлялся с тем, что редко удавалось молодому Брату. Быть можно, проблема инсектоморфа заключалась в его неопытности, а значит, и неспособности толком поразить соперника. Впрочем, хитина и волосков на его теле всё ещё было в избытке, а значит, тварь имела все шансы. Особенно с учётом неказистых заклинаний и выпадов южан.
Тем временем, в логово акромантула нагрянула ещё одна пара ног, принадлежавшая какому-то приблуде. Всего несколько секунд молитвы — и движения арахнда стали куда менее ловкими, а жвалы будто потеряли свою устрашающую силу. Сложившейся ситуацией удачно воспользовался Гримвальд, пырнув тварь в брюхо.
Всё ещё не издавая и малейшего звука, кроме поскрипывания лап, акромантул с утроенной ненавистью ринулся на лесника.
1d100: (80) = 80-18 — атака по Теодору
1d100: (7) = 7-18 — атака по Теодору за счёт 5 ОП
Акромантул. 20+4 ХП, 10 ОП.
Дебаффы:
1) "Осуждение тёмных богов". -18 к ШП и -3 наносимого урона на 3 хода.
2) КД второго перка. Осталось 2 хода.
Перк 1: "Природная броня". Волоски акромантула настолько тверды, что образуют собой настоящую броню. Помимо стандартного запаса здоровья, чудовище получает щит в 15 единиц. Уязвимость, позволяющая наносить двойной урон щиту и одновременно убавлять запас здоровья: ???.
Перк 2: "Яд молодого акромантула". Поражённый ядом персонаж получает -10 ко всем броскам на 1 ход. За каждый стак яда, урон по персонажу увеличивается на 1 от всех источников. Персонаж, не употребивший противоядие после боя, получает перманентно -4 ХП.
Перк 3: "Длинные лапы". 1 раз в три хода, акромантул может потратить 5 ОП для совершения второй атаки за ход.
Для выявления особенностей этой твари, необходимо кинуть куб на внимательность. Этот ролл считается действием первой категории, т.е., совершая его, нельзя проводить атаку.
К сожалению, ни одна из атак южан так и не вразумила успеха. Могучий выпад северянки рассёк воздух, разнося свистящий звук по помещению, - это акромантул атаковал Гримвальда и нивелировал возможный урон от клюва; некогда применённое заклинание так и осталось кучкой багровых искр, осевших и дотлевающих на полу. Отдельного упоминания заслуживает Зигмунд, который во второй раз отправил склянку с непонятным содержимым прямиком в стену. Стекло разлетелось с громким неприятным треском, а темная субстанция начала плавно стекать по стене, достигая дерева и подползая к постепенно исчезающим магическим огонькам. Будет очень неловко и грустно, если эта самая жидкость достигнет своей цели.
— Да что же это за дерь… - алхимик не успел договорить фразу, как его побеспокоил чей-то голос. Гибрид только сейчас заметил невесть откуда взявшегося мужчину. Никаких признаков агрессии он не проявлял, а лишь что-то себе нашептывал – видимо, какое-то заклинание. — А ты ещё кто такой?
Предпочтя больше не докучать новоприбывшему и вспомнив о идущем бое, Алистер переключился на акромантула. Рука произвольно вытянулись, а пальцы ударились друг об друга, выбивая щелчок и целый столп багровых искр…
В то же время Хиски совершенно никак не отреагировала на прибытие неизвестного. На лице её блистал самодовольный оскал, а в сильных руках был сжат крупный наджак – пусти северянина на поле боя, так он будет чувствовать себя как дома. И вот, дождавшись того момента, когда арахнид подставит бок, девушка сжала рукоять оружия и постаралась нанести удар клювом-пробойником по наиболее тонкой части его природной брони…
Каст «Выжигание жизни» на Акромантула 1d100: (96) = 96 +6 -10
Удар за Хиски по акромантулу 1d100: (23) = 23 +4 +5
В глазах Теодора потемнело, он почувствовал, как по его боку заструилась теплая кровь. Давно прохудившийся нагрудник не представлял практически никакой пользы, а потому удар акромантула старик принял во всей его полноте.
Паук прижал лесника к стене, так что отступать было некуда. Стиснув зубы, он вновь поднял держащую руку меч и вновь вонзить его в брюхо твари.
1d100: (89) = 89 +8 -10
Тьма погреба заискрилась багрянцем, вызванным Алистером, и в глазах Алькена они отразились белыми пятнами. Он недовольно зажмурился и сделал шаг назад, боясь, что сейчас на него нападёт акромантул. Но он не учёл, что ступеньки никуда не пропали, и Халанский чуть не повалился на спину, споткнувшись.
Всё же удержав равновесие и протерев глаза, он с удовольствием отметил, что чудовище, пусть и налегало на одного из незнакомцев, но не оставалось без ответных ударов. А уж с заклинаниями и чудесами глупый инсектоморф и вовсе ничего не мог поделать. Алькен почувствовал какое-то облегчение, что это животное не магическое. Да и вообще оно такими темпами скоро будет лежать кверху брюхом, подогнув уродливые лапы. Это, конечно же, радовало самопровозглашённого обладателя замка: никаких сторонних ползучих тварей в его владениях!
– Что? – задумавшись о убийстве акромантула, Халанский даже не понял, к кому обращался Алистер, и растерянно оглядел участников битвы, – э-э, кто? Я? Кхм, Алькен из, эм, кхм. А вы кто такие, позвольте поинтересоваться? – спросил в ответ он, приняв деловой вид.
Впрочем, напускная важность быстро выветрилась, когда Алькен вспомнил, в какой обстановке находится, и, небрежно махнув рукой, кинул во всё ещё оскверняющий его форт акромантула сгусток энергии.
1d100: (52) = 52 Выбивание души в акромантула.
Полёт склянки с прозрачной жидкостью окончился снова под ногами твари. Несколько теней что были самыми близкими к Зигмунду засмеялись буквально издеваясь над попытками лекаря. Подобное не мог выдержать даже постоянно спокойный неживой. Клюв маски развернулся к одной из теней.
— Смешно вам? А что вы ничего не делаете? Могли бы и помочь! —
Договорив медик снял перчатки под которыми оказались белоснежные кости. Как только кожаное покрытие рук покинуло своё место на лестнице вдруг показался незнакомец. Не думая о последствиях Зигмунд отпустил трость, которая всё же почему-то осталась стоять вертикально, и развел руки в разные стороны будто желая обнять пришедшего, от чего кости охватил яркий красный огонь который так же шёл и из разбитых окуляров клювастой маски. Голос же медика буквально состоял из недовольства и злости.
— А ты ещё кто такой?! Это твой питомец или как?! Если да, то забирай его себе, что он на нас кидается то?! Иначе я его сейчас сожгу...—
Продолжая бормотать что-то не членораздельное лекарь резко развернулся на месте и вытянул обе руки в сторону паука. Реакция теней не заставила себя ждать. Пятеро самых близких к животному теней резко развернулись в сторону противника. Вдруг медик ворчание медика превратилось в злобное шептание,а тени собравшись в один клубок полетели в сторону арахнида.
«Поток душ» 1d100: (64) = 64 +8
Быть может, именно лишняя пара ног, так вовремя присоединившаяся к битве, и сыграла решающую роль в ней. А может быть и простое везение, помноженное на сосредоточенность магов и умелость бойцов. Удавшийся укус чудовища причинил серьёзную боль Теодору, разрастающуюся с каждой секундой, на что старик, во всю силу своего мастерства, ответил сокрушающим выпадом. Пронзая затхлую темноту брошенного подвала, клинок вонзился в плоть твари ровно в тот момент, когда из рук южанина посыпался град искр. Удивительно, но огонь, соприкасаясь с хитином, мгновенно плавил его, словно кузнечный горн плавит железо. В одном было легко удостовериться — арахнид страдал, и страдал страшно.
Дворфы Горного Королевства, вдоволь намаявшись с этими поганцами, достигли больших высот в их истреблении. И лучше того средства, которым воспользовался Алистер, им было не найти. Паук зашипел, завертелся волчком, подставляя оголённый от брони бок прямо под чары доктора и незнакомца. Как только два заклинания соприкоснулись на плоти инсектоморфа, Теодор вдруг разом почувствовал себя на несколько лет моложе. Впрочем, жжение от яда в боку не прекращалось.
Акромантул же, собрав всю свою решимость в кулак, отчаянно пополз к противоположной стене. С переменным успехом однако, ведь некоторые лапы, зажарившись под пламенем алхимика, уже тлели, чадя сизым дымком, отдающим жжёной смолой и серой. Весь его вид был жалок, и настолько, что даже не стоило сомневаться в скорой кончине обитателя руин.
Молодой акромантул. 2+0 ХП, 10 ОП.
Дебаффы:
1) "Осуждение тёмных богов". -18 к ШП и -3 наносимого урона. На 2 хода.
2) КД второго перка. На 1 ход.
3) "Выжигание Жизни". Эффект горения, наносящий 2 урона. На 1 ход.
Перк 1: "Природная броня". Волоски акромантула настолько тверды, что образуют собой настоящую броню. Помимо стандартного запаса здоровья, чудовище получает щит в 15 единиц. Уязвимость, позволяющая наносить двойной урон щиту и одновременно убавлять запас здоровья: Огонь.
Перк 2: "Яд молодого акромантула". Поражённый ядом персонаж получает -10 ко всем броскам на 1 ход. За каждый стак яда, урон по персонажу увеличивается на 1 от всех источников. Персонаж, не употребивший противоядие после боя, получает перманентно -4 ХП.
Перк 3: "Длинные лапы". 1 раз в три хода, акромантул может потратить 5 ОП для совершения второй атаки за ход.
Дворфы Горного Королевства, вдоволь намаявшись с этими поганцами, достигли больших высот в их истреблении. И лучше того средства, которым воспользовался Алистер, им было не найти. Паук зашипел, завертелся волчком, подставляя оголённый от брони бок прямо под чары доктора и незнакомца. Как только два заклинания соприкоснулись на плоти инсектоморфа, Теодор вдруг разом почувствовал себя на несколько лет моложе. Впрочем, жжение от яда в боку не прекращалось.
Акромантул же, собрав всю свою решимость в кулак, отчаянно пополз к противоположной стене. С переменным успехом однако, ведь некоторые лапы, зажарившись под пламенем алхимика, уже тлели, чадя сизым дымком, отдающим жжёной смолой и серой. Весь его вид был жалок, и настолько, что даже не стоило сомневаться в скорой кончине обитателя руин.
Молодой акромантул. 2+0 ХП, 10 ОП.
Дебаффы:
1) "Осуждение тёмных богов". -18 к ШП и -3 наносимого урона. На 2 хода.
2) КД второго перка. На 1 ход.
3) "Выжигание Жизни". Эффект горения, наносящий 2 урона. На 1 ход.
Перк 1: "Природная броня". Волоски акромантула настолько тверды, что образуют собой настоящую броню. Помимо стандартного запаса здоровья, чудовище получает щит в 15 единиц. Уязвимость, позволяющая наносить двойной урон щиту и одновременно убавлять запас здоровья: Огонь.
Перк 2: "Яд молодого акромантула". Поражённый ядом персонаж получает -10 ко всем броскам на 1 ход. За каждый стак яда, урон по персонажу увеличивается на 1 от всех источников. Персонаж, не употребивший противоядие после боя, получает перманентно -4 ХП.
Перк 3: "Длинные лапы". 1 раз в три хода, акромантул может потратить 5 ОП для совершения второй атаки за ход.
Битву уже можно было считать выигранной: паук пытался сбежать.
Теодор вновь сменил оружие с меча на лук, желая добить ранившую его тварь.
Лесник побежал за резво перебирающим лапами арахнидом, на ходу накладывая стрелу на тетиву.
Переход на h4, выстрел из лука
1d100: (46) = 46 +8
На этот раз дуэт из двух южан оказался более эффективным, нежели чем ранее – одна из двух атак смогла достигнуть намеченной цели. Огненное заклинание опалило несчастного арахнида, прожигая его плоть и заставляя его хитин «отклеиться» и упасть на пыльный пол. В случае Хиски и её наджака всё вышло несколько иначе: опалённый и избитый «павук» резко подался назад и нивелировал весь возможный урон от клюва-пробойника. Наверное, именно эта оплошность и заставила северянку «загавкать» во весь голос и помчаться за обидчиком. И в очередной раз судьба-матушка сыграла с гибридкой злую шутку!
Раненный Теодор проследовал за акромантулом и остановившись на достаточном расстоянии достал лук. Проследовала секундная заминка, вызванная вытаскиванием стрелы и одёргиванием тетивы. Краткий свистящий звук и выпушенный лесником снаряд впился прямиком в голову чудовища. И произошло всё это ровно за секунду до того, как Хиски добралась до акромантула.
— Hvað er þetta skít?! – только один этот выкрик был наполнен гневом и раздражением. Видимо, девушка осталась недовольна тем, что орудие так и не угодило в тушку врага до того, как тот успел отправиться в паучий рай. — Г-р-р… столь-гр-о ждать, столь-гр-о надеяться и всё облом.
Покончив со всем скопившимся негодованием, она убрала оружие и начала разглядывать ныне мёртвого акромантула. Прошёл примерно десяток секунд с тех самых пор, как северянка пнула лежащее тело, слегка отодвигая его в сторону.
Проследив за всеми действиями напарницы, Алистер уже собирался пойти к ней, но вовремя остановился, поскольку вспомнил о существовании недавно прибывшего. Окинув разодетого мужчину несколько оценивающим взглядом, Алистер пожал плечами и всё-таки решил ответить на услышанный вопрос.
— Значится Алькен-н-н… - невесть для чего, но южанин «протянул» имя собеседника. — Мы? Мы всего-то путники, которые наткнулись на этот форт. Думали осесть ненадолго и продолжить путь. Нуу-sshh~~, как видишь, всё прошло несколько иначе, нежели чем планировалось изначально – он кивнул по направлению мёртвого паука. — А Вы тут какими судьбами?
Не дожидаясь возможного ответа, Алистер обернулся к телу паука и к стоящей рядом с ним северянке.
— Хиски, сдери с него там шкуру. Только аккуратно!
Гибридка не стала противиться. Она просто вытянула из-за пазухи разделочный ножик, отряхнула руки, присела на корточки и начала отрезать кусок не обгоревшей «скорлупы» от остатков хитина.
— Теодор! – теперь уже Алистер решил обратиться к леснику. — Тебя там вроде как этот паук дерябнул, так что прошу подойди – он ненадолго свесил руку и вытянул с пояса небольшую бутыль с вырезанной буквой «П» на крышке. — Будет больно. Будет пахнуть морем. Но, зато, не помрёшь от яда.
Алькен непонимающе переводил взгляд с мельтешащих в полутьме теней на Зигмунда. Глаз снова упал на догорающего акромантула, и Халанский, довольный сокрушительным поражением чудовища, забыл о словно разговаривающем самим с собой докторе, пока тот не напомнил о себе в весьма агрессивной манере.
– Чего? Э-а, спокойнее, спокойнее, у тебя кости горят! – Алькен примирительно поднял руки и снова сделал шаг назад, боясь обжечься, и вновь наткнулся ногой на ступеньку, забыв о том, что только что точно так же сглупил, и чуть не упал. Придя в себя, он ещё раз оглядел пылающего доктора – о, так ты тоже маг? – с равновесием Халанскому вернулась способность понимать происходящее, – а, ещё и нежить! – дошло до него, что голые горящие кости – отнюдь не признак живого.
Алькен, уже не беспокоясь за судьбу гигантского паука, критично оглядел собравшихся в погребе и улыбнулся: такой странности после долгого пути он точно не ожидал.
– Нет, я не являюсь владельцем этого, эм, аракхнида… А ты утверждаешь, – продолжил он, обращаясь к Зигмунду, – что его, как ты выразился, сделать питомцем? Интересно! Что бы об этом сказал, например, эм, животно… вед? Кхм, ну ты понимаешь, о чём я. Интересно…
Он тут же задумался, что это очень даже заманчиво: акромантул – не осквернитель древней крепости, а её защитник, верный цепной пёс его владельца – Алькена Халанского! И ведь такой питомец будет полезным не только в форте, но и просто в путешествии: залез к нему на спину – и, считай, две лошади в одном теле.
– Э-хм, знаешь, а ведь было бы… – продолжил говорить будущий владелец ручного акромантула, не обращая внимания, что Зигмунд уже отвернулся, но прервался на полуслове, когда стрела Теодора пронзила хитин, и арахнид перестал перебирать мерзкими лапами, – а, знаешь, не важно, – пожал плечами Алькен своим убитым ещё в корне амбициям.
Теперь битва была окончена и ничего не мешало продолжить диалог с Алистером.
– А, да, я тоже наткнулся случайно. А если взглянуть на этот форт более, хм, обширным взглядом, то это не просто форт, а, не побоюсь этого слова, настоящий замок! Аркхитектурный клад эпохи, эм, кхм… Нельзя пройти мимо такой ценности, одобряю ваш вкус.
Алькен уже хотел подняться наверх, но собеседник сказал странной девушке, Хиски, похлопотать над тушкой акромантула.
– Э-э, а зачем тебе шкура этого, эм, аракхнида? Да и кхорр… кхм, корректно ли назвать его, кхм… панцирь? Панцирь же? – хотел он блеснуть знаниями, но в итоге растерянно огляделся, будто ища подсказки, – ну, панцирь назвать, э, шкурой?
Видя, что помимо делёжки шкуры убитого акромантула остались и другие дела, Халанский предложил, по его мнению, здравую и умную мысль.
– Считаю, что такие процедуры как, м-м, дезин… хм-м, обработка ран лучше проводить всё-таки не в погребе.
Он наконец-то повернулся к подъёму лицом и смог, не спотыкаясь, подняться по ступенькам, чувствуя себя важным лидером, выводящим группу из совершенно не предназначенного для важных дел погреба.
– И, э, куда вы, получается, собрались идти дальше? И когда? – спросил Алькен уже на кухне, когда разделка трупа и прочие полевые дела внизу были закончены.
Теодор кивнул, подходя. Ему было известно о последствиях паучьих укусов, так что он безмолвно ослабил тесемки, крепившие ошметки его нагрудника и оголил свой бок, на котором и красовался глубокий кровоточащий порез.
– Спасибо, Алистер, – прохрипел лесник.
Гримвальд услышал, как незнакомец назвал свое имя, однако причин верить ему не было.
Представившийся Алькеном был довольно молод, к тому же владел магией – прямо как искомый убийца. Правда, ранения в ноге у него не наблюдалось, но оно вполне могло успеть затянуться.
– Ты ведь правда Алькен? – устало проговорил старик. – Не Вольгер из Вайтмиера?
Тем временем Хиски уже успела покончить с вверенной ей задачей. В одной руке северянки красовался достаточно крупный кусок целой и неповреждённой «шкуры» ныне мёртвого акромантула, а в другой находился запачканный какой-то жидкостью разделочный нож. Наверное, именно наличие этой самой субстанции и заставило гибридку подпихнуть разрезанное тельце поближе к себе и вытереть об него лезвие.
— Alistair, готово! – девушка гордо выпрямилась, вздёрнула одну руку и продемонстрировала отделённую «ткань». — Куда её?
Алхимик ответил не сразу. Пришлось потратить время на поиск специального мешка, который как раз-таки был предназначен для хранения различных ингредиентов.
— Давай его сюда – он раскрыл мешок и вытянул его перед собой. — Наверняка ещё пригодится.
Гибридка не высказала какие-либо возражения и пошагала к Алистеру. Достигнув алхимика, она приподняла руку и сложила добычу в заботливо протянутый ей мешок. На этом передача добычи была окончена, и у девушки не было иного выхода, кроме того, как встать неподалёку от Алистера и недоверчиво уставиться на Алькена. Неизвестный не проявлял каких-либо признаков агрессии, а значит смысла в пробитии его головы не было. Пока не было.
— Вкус вкусом, но терпеть подобные встречи со столь ядовитыми тварями не каждый раз хочется. Рано или поздно, всё может обернуться не в нашу пользу – алхимик приподнял над собой ранее вытащенную бутылку и потряс её. Мутно-зелёная жидкость отозвалась кратким бульканьем. — Понятие не имею панцирь, или шкура – мне всё равно. На самом деле, я даже не удивлюсь, если эта штука называет как-нибудь иначе. Ладно, кхм… зачем оно мне надо, да? Нуу-sshh~~, из этой самой шкуры-панциря можно сварить неплохое зелье. Или продать её.
Стоило мужчине замолкнуть, как северянка дала волю давней привычке и дополнила высказывание напарника.
— Можно вместо камней брать – она кивнула по направлению Алистера и указала одним пальцем на приоткрытый рот, полный клыков. — Ва-рг-ит sterkari, vörn, hraði, eldi, ле-гр-ит и про-ти-во-я… я… блять… про-ти-во-я-дие. Во, про-ти-во-я-дие, já! – похоже, девушку совершенно не смущала возможное непонимание со стороны собеседника и то, что некоторые слова она произносила на чрезвычайно поломанном общепринятом языке.
Выслушав предложение нового знакомого Алистер согласно кивнул. Всё-таки Алькен был прав и грязный погреб никак не являлся лучшим местом для занятия медициной.
— Да, ты прав. Не знаешь где здесь может быть более… более подходящее помещение? – Он обернулся к Теодору и протянул ему бутыль. — Вот, пока пей. Допьёшь примерно до половины и больше не пьёшь – надо будет оставить и на саму рану. Кстати, у тебя случаем нет бинтов? Мои, к сожалению, закончились ещё в Личенвайне. Было это сколько-то месяцев назад.
Не отпуская руку, алхимик кивнул в сторону ступеней и вместе с Хиски пошагал к ним.
— Скоро пойдём. Отдохнём, перевяжем раны, может поедим и пойдём. Куда? Вот это уже хороший вопрос. На самом деле я хоть и в Личенвайн готов шагать, хоть в Стейн, но направимся мы, скорее всего, в местный Бор. А что насчёт тебя? Куда путь держишь?
Видя что бой подошёл к концу, лекарь снова стукнул тростью о пол. Силуэты отреагировали мгновенно. Все тени разом повернулись в сторону медика и зашагали идя прямо в Зигмунда будто в ворота. Вскоре все силуэты были собраны, только астральный красный огонь озарял погреб. Пробежавшись глазами по округе в поисках «отбившегося» и не найдя одинокую забытую тень медик развернулся к незнакомцу, всё так же продолжая пылать красным пламенем.
— Я нежить? Да не может быть. Я вроде помню себя живым… Как так получилось, не знаешь? —
Неприятное чувство от насмешек теней всё никак не отпускало лекаря. Но вскоре Зигмунд понял что грубить незнакомцу было просто незачем, и сменил свой тон на более спокойный.
— Ладно. Ты же понимаешь, что распространяться о том что я нежить не следует? Я Зигмунд. —
Представившись медик слабо поклонился и зашагал в сторону уже мёртвого обитателя подвала на ходу продолжая разговор.
— Я думаю что те кого ты назвал «животновед» сказали бы примерно следующее… — Достигнув передней части паука лекарь встал на колени, достал небольшой ножичек и стал вырезать глаза из тушки паука.
— … Приручить арахнида можно. Но во первых очень сложно. Очень, очень сложно. Если ты конечно не маг псионик. А во вторых зачем? Есть и более полезные животные, не находишь? —
Вскоре в костяных руках неживого красовались три глаза, которые в скором времени были помещены в небольшой мешочек, а сам лекарь поднялся с колен и двинулся за остальными.
Будучи уже в комнате похожей на кухню неживой прислушался к словам Теодора и тут же отреагировал. Левая рука сжалась в кулак, и засияла алым ярким пламенем.
— Кстати. Да. Ты уверен что тебя именно Алькен зовут. Просто мы не любим когда нас обманывают. Очень сильно не любим.—
Слушая Зигмунда, Алькен словно находился на другой ступени бытия – по крайней мере физически он точно был на другой ступеньке лестницы в тот момент, и почти не воспринимал или не понимал сарказм лекаря. Но стоило прозвучать вопросу: Алькен оживился.
– Как так получилось? – он перешёл на неумелый лекторский тон, – как известно, нежить можно разделить на несколько, э-э-э, классов? – после очередной паузы на безусловно важное растягивание одного звука следовали очевиднейшие для тех, кто хоть раз сталкивался с Личенвайном вживую или на бумаге, сведения о нежити, которые странники слышали ещё из уст Менахея, но со вставками весьма сомнительных утверждений и эканий, – но, разумеется, есть и ещё один… класс, всё-таки скажем именно так. Как известно, одичалой нежитью может стать живой, не умерев при этом. Но при определённых, эм, условиях можно схранить, кхм, рассудок. То есть душа, хм, искажается, если можно так выразиться, и многие, э, процессы оргха… кхм, тела нарушаются. Начинается гниение заживо, и, если проводить определённые, ну, процедуры с душой, можно стать целиком и полностью нежитью, минуя этап смерти и сохранив рассудокх, – Алькен оценивающе, слегка подняв подбородок, ещё раз оглядел Зигмунда, – и раз ты помнишь себя живым и не совсем, э-э-э, разумеешь ситуацию с самим с собой, то смею предполагать, что, хм-э-э, тебе может подойти последний вариант. Распро… кхм, распространяться об этом я не собираюсь.
Халанский пронаблюдал за действиями нового знакомого, опять не поняв, на кой сдались ему глаза акромантула. Но всё же сумев сложить два и два, он понял, что алхимия, как и дикая нежить, о которой недавно шла речь, непривередлива и сожрёт любую гадость.
– Зачем? Затем, чтобы, э-эм, ну… Паутина? Паутина же – вещь весьма и весьма полезная в, э, нужных руках.
Закончился нескончаемый поток сомнительных мыслей уже наверху, и Алькену задали сразу двое знакомцев странный, даже слегка удивительный и ошеломляющий неподготовленного вопрос.
– Вольгхер из Вай… Вайт? Ну, откуда ты там сказал. Хм, Вольгер, – он произнёс это имя, будто пробуя на вкус, и скривился, словно оно было куском лимона, – гхоспода, я решительно не понимаю, за какого, м, простофилю вы меня держите, если, по-вашему, я могу перепутать имена «Алькен» и «Вольгер». Соглашусь, что имена, ну, в целом, э-э-э, похожи, если произносить, м-м, специфично, если можно так выразиться. Но я ещё в здравом уме, чтобы не путать такие, очевидно, разные имена.
Оскорблённый Халанский ответил ожидаемо возмущённо на весьма агрессивно повторённый Зигмундом вопрос Теодора, и теперь Алькен смотрел на доктора с негодованием и некой брезгливостью, хотя только что, когда шёл разговор о акромантуле, взгляд был совсем другим: задумчиво-дружественным, будто бы он говорил с равным по знаниям себе.
Он важно поправил ворот пальто, словно восстанавливая и выставляя напоказ невозмутимость, и, остыв, обратился уже к менее враждебно настроенному Алистеру.
– Кхм, в этом замке, несмотря на его, э, древность и, так скажем, величественность, немного некомфорто находиться, если смотреть с, м-м, со стороны, как бы скзаать… чистоты и порядка? Всё же, очевидно, здесь никто не хозяйствовал лет… э, много лет. И крыс здесь много. Только в казарме более-менее так… нормально, – рассказал Алькен и задумался, – я, если честно, тоже особо никуда и не направлялся. Может, куда-нибудь в сторону столицы. Но если подумать, там, э-э-э, смысла мало, так скажем… А что вы собираетесь делать в этом, э-э, кхм, Боре?
Услышав ответ Алькена, неживой разжал кулак, полностью потух, а потом надел обе перчатки.
— Ну и хорошо. —
Тон медика был совсем другим, нежели когда он подкреплял слова Теодора. Казалось что того, горящего медика вдруг заменили и поставили на его место спокойного и уравновешенного неживого.
— В бор этот мы как раз направляемся чтобы встретиться с этим Вольгером. Нам нужно с ним просто поговорить. Кстати, а ты тут какими судьбами? И кстати, там внизу ты колдовал... И я бы не назвал это чем-то "обычным" если ты понимаешь о чём я. Ты откуда такой? —
Во многом новый знакомый был прав: названное им имя действительно едва могло походить на искомого Вольгера, а отмеченная паутина могла пригодиться во время занятий алхимией. Именно упоминание паутины и заставило Алистера ненадолго оторваться от разговора и обернуться по направлению «шелкопрядной ткани». Неизвестно по какой причине, но алхимик не решился отправляться на сборку паутины и лишь вместе с напарницей проследовал за Алькеном. Видимо, натренированный глаз южанина уже успел определить бесполезность и всю ненадобность в столь жгучем веществе.
— Так это как же получает: здесь всё точно также, как и в этом погребе? Плохо – гибрид устало покачал головой. — Ладно, раз в казармах нормально, тогда там вознёй с противоядием и займёмся. Кстати, а где эти самые казармы?
Но выслушать ответ мужчина так и не смог, ведь вслед за ним из паучьей могилы вышел и Зигмунд. Бродячий доктор с ходу начал выкладывать все карты о том, зачем же им этот Бор и о том, что именно там может скрываться искомый Вольгер. Наверное, именно это и заставило Алистера тяжело вздохнуть, а Хиски оскалиться.
— Г-р-р… gogg, ты тупой?!
Северянка сложила руги крест-накрест и недовольно взглянула на доктора.
— Хех, не умеете же вы молчать, когда это действительно надо – вновь заговоривший бродяга криво улыбнулся. — Нуу-sshh~~, как ты слышал, идём мы в Бор искать Вольгера. Хотя, может быть, и не только его. По реакции местных можно понять, будто Бор достаточно опасное место. Чего только стоит история про общину дворфов. Совершенно не удивлюсь, если население этого Ирлихта найдёт нас быстрее, нежели чем мы отыщем Вольгера – выдержав небольшую паузу, Алистер вскинул правую руку и указал оттопыренным пальцем куда-то в потолок. — Слушай, Алькен, а ты случаем не знаешь, что в этом самом Бору прорастает?
Алькен, всё ещё не убирая пренебрежительную мину, добавил к своему выражению и малость наигранное удивление, видимо, не до конца поняв сути сказанного собеседником.
– Необычное колдовство? Полноте тебе, – ответил он Зигмунду, махнув рукой, – где же это знание теории и, э, практики магии считается че-то необычным? Позволю не согласиться, моё мнение на этот счёт, м, заключается в том, что каждая уважающая себя, образованная, э-э-э, персона должна знать магию. Это базовые знания, которые, не побоюсь этого слова, являются основой, э-э, ну, нашего мироздания.
Разумеется, он не мог точно сказать, каким образом магия – это основа мира, но чисто интуитивно догадывался об этом. Или даже просто вычитал такое мнение у какого-нибудь мыслителя и, считая, что достаточно умён для его понимания, принял за своё.
Но последний вопрос доктора заставил Алькена задуматься глубже. Он невозмутимо глядел на клюв маски, и словно принимал решение. В конце концов он что-то для себя решил, едва заметно кивнув, и ответил:
– Из Халана, – с ноткой гордости произнёс он, – Алькен Халанский – моё полное имя.
После вопроса Алистера колдун слегка накренился набок, чтобы выглянуть из кухни и глазами отыскал нужное строение.
– А вот они, если вот от, э-э, от разваленного здания вот пройти – и казармы, – сказал он.
Выпрямившись, Алькен принял наиболее невозмутимый вид, пытаясь скрыть то, что не имеет понятия, что может расти в Бору. Усложнялось всё тем, что эту историю Халанский слышал только краем уха, а в травничестве он понимал только то, что не стоит пить первую попавшуюся склянку на рабочем столе безумного алхимика.
– Экхм, насколько я помню из слухов о тех местах, то это, э, не слишком необычное место? Просто бор как бор, пускай там и произошли некоторые странные события. Следовательно, можно сделать вывод, что, эм-м, там могут произ… кхм, произрастать любые гхвинфорские травы. А о них, смею предположить, ты прекрасно знаешь и сам, – закончил он, думая, что выкрутился.
Но после этой речи остался какой-то неприятный осадок своего незнания, тяжёлым комком опускающийся по глотке куда-то в грудь. Алькен задумался над тем, что и алхимия – весьма полезная вещь, и было бы здорово убедиться в своей правоте о гвинфорских травах, выучив хотя бы парочку из них.
– Но, разумеется, я бы также хотел и проверить, эм-м-э, данное предпо… кхм, предположение и убедиться, что, э-э-э, тот самый Бор, кхм, действительно содержит очевидные для нас травы, – сказал он с таким выражением лица, словно сам не понимал, что за уродство вылезло из его уст, и поспешил добить свою фразу, – но также ещё бы, э-э, я надеюсь, что мне удос… кхм, удостоится честь увидеть того, хм-м, с кем я имел честь быть перепутанным, – закончив говорить, Алькен облегчённо выдохнул, но сразу, нахмурившись, глянул на Зигмунда с Теодором, которые и приняли его за кого-то другого.
Удача 1d100: (1) = 1
Проследив за наклоном Алькена, алхимик предпочёл пройти вперёд и также выглянуть наружу. Поиск не занял и десяти секунд, ибо необходимое строение чуть ли не сразу бросилось на глаза. Невесть для чего покачав головой, будто соглашаясь с собственными мыслями, Алистер зашагал назад. Встав на прежнее место, бродяга сорвал с пояса один из мешочков и раскрыл его. Послышалось раздражённое цоканье.
— Мде… не густо… только шкура и всё – он свернул мешковину и вернул её на прежнее место. — Ладно, спасибо что показал где эти казармы.
Рассуждения Алькена об обычных и необычных местах Гвинфора, заставили южанина приподнять голову и почесать подбородок, усеянный темной бородой. Послышался несколько скрипучий звук.
— Нуу-sshh~~, раз там уже произошли некоторые странные события, то они уже не делают этот Бор необычным? Хех, разве это не так работает? – Алистер кривовато ухмыльнулся, опустил голову и свесил руку. — Знаю ли я что-то про травы Гвинфора? Нет, к сожалению, нет. Я разбираюсь в травах Севера, Юга, Стейна с Личенвайном, в Островных и странах Золотого Альянса, но никак ни Гвинфора.
Северянке следила за диалогом двух мужчин с полным непониманием. Мало того, что до неё не доходил смысл большинства слов и высказываний собеседников, так один из них всячески старался извернуться от вопроса, связанного с травами. Девушке стало понятно это только тогда, когда Алькен вновь заговорил про местные растения и при этом искривил собственное лицо. Выглядело это необычно, если не болезненно.
— Эм… тебе нормально? – она приподняла руку и прошлась ей по лицу, будто стараясь его схватить. — Вы-гр-ядило странно. Больно. И по-гр-чему ты не гр-ово-р-ишь как звать jurtir?
В отличие от своей более грубой напарницы, алхимик не стал задавать новых вопросов по поводу трав. Видимо, не обратил должного внимания на выражение Алькена, либо не посчитал нужным ставить акцент на растительности.
— Если остальные будут не против, тогда, думаю, ты сможешь пойти с нами в этот самый Бор. Вот только насчёт встречи с Вольгеном я не уверен. Там уже как пойдёт. Кто же его знает, а вдруг его в этом самом лесу и не окажется? И что тогда? Правильно, придётся искать в другом месте – Алистер выдержал небольшую паузу. — К слову, я же так и не спросил, откуда путь хоть держишь? Я не о том месте откуда ты родом, а о том эм… как это называется? Там дома, люди…
— Bænum – на выручку алхимику пришла стоящая рядом северянка.
— А, точно, спасибо. О том, в каком городе был в последний раз?
Рассуждение на счёт магии не очень заинтересовали неживого. Но стоило Алькену произнести слово "Халан" как в давно пустой головёшке медика что-то шёлкнуло. Он вдруг стал переводить взгляд то на гибридов, то снова на Алькена, а после очень удивлённо заговорил.
— Вот так встреча! Эти двое тоже от-туда! Как мир то тесен! Ладно, как нибудь потом поговорив о вашем доме общем доме. Давайте уже выдвигаться. А то этот Вольгер из Халана скроется совсем, и не найдём его потом. —
Договорив неживой направился в сторону выхода из форта, остановившись у самых ворот.
Реплика Зигмунда заставила обоих гибридов вскинуть брови от удивления. Если Алистер стойко вынес подобное откровение, то вот более агрессивная северянка не стала этого терпеть и предпочла повторить ранее заданный вопрос.
— Gogg, ты тупой?! Раз-гр-ица в пол мира! – она приподняла руку, сжала пальцы в кулак и потрясла им. — Да я теб-р-е череп проломлю!
К счастью, к исполнению угроз Хиски так и не приступила. Северянка лишь приложила ранее приподнятую руку к лицу и тяжело вздохнула. В одной этой эмоции так и читалось раздражение, разбавленное некой грусть.
— Alveg heimskur… эх…
Вряд ли бродячий доктор смог услышать хоть одну из реплик гибридки. Скорее всего, Зигмунд прибывал где-то вне мира сего и не обращал должного внимание на все адресованные ему высказывание. Это подтверждает его необычная торопливость, проявляющаяся в покидании форта, и то, как он умудрился приплести к Халау не только южан, но и искомого Вольгера.
Алхимик вышел из ступора лишь спустя десяток секунд после завершения односторонней перепалки. Глаза его утратили былое непонимание и сфокусировались на стоящем впереди Алькене.
— Не обращай внимания на этого старика – Алистер неестественно, «по-троллиский», дёрнул плечами. — Кто же знает, сколько он там живет? Ни я, ни Хиски не родом из Халана. Думаю, это становится понятно при простом взгляде на нас. Видимо, у Зигмуда Юг и Личенвайн успели слиться в одну страну. Хотя, должен признать, однажды нам доводилось проходить неподалёку от Халана. Через лес и болота. Через дикарей и безумцев – он выдержал небольшую паузу. — Если я не ошибаюсь, это один из городков малой ме… мет… мет-ро-по-shh~-ии, да? Как там вообще?
Алькен, как показалось, искренне удивился вопросу северянки, не понимая, какая ей разница до его лица. Халанский сделал шаг назад, скептично глядя на девушку, и, не снимая пыльную перчатку, пощупал себе лицо: всё вроде бы было на месте.
- Могу тебя уверить, мне абс… кхм, абслютно нормально, - ответил он и, подправив осанку, продолжил, - и говорить вот о странном, э-э, выглядении? Кхм, не слишком прилично, знаешь ли, ведь, э-м-м… В общем, ты сама должна понимать, не вижу смысла объяснять очевидные вещи.
Таким образом осадив Хиски, Алькен надеялся, что та забудет про свой заключительный вопрос, на который он не мог знать ответ, потому что просто не понял, что странная северянка от него хотела: он-то и всеобщий иногда коверкал, что уж говорить о каком-нибудь языке далёких земель.
- Кхм, в последний раз? – перестав думать о лингвистичесикх проблемах, Халанский понял, что вопросы не кончились, - в каком смысле, э, последний? А, то есть в кхаком был до того, как, э-э-э, наткнулся на, хм, замок? – он задумался, - Мал-л, кхм-кхм, Малкх, экхем, Малльгхорн. Это, э-э, - Алькен повертелся на месте, беззвучно шевеля губами, - эм, на се… да, на севере отсюда.
И только он надеялся, что уже не придётся много думать, пытаясь ответить, как на его голову свалился откровенный бред Зигмунда, из которого он уловил только слова, но не смысл. При чём тут Халан и Вольгер? Алькен, конечно, особой памятью не отличался, но и слишком поспешно было бы предполагать, что он забудет за столь короткий срок, что Вольгер на самом деле из «того места на «вай».
- Э-а? Чегхо? Откуда, что? – пробормотал Халанский, с недовольным подозрением глядя на придурковатого доктора.
Понимания не внесла и агрессия северянки, заставившая Алькена инстинктивно сделать ещё шаг назад. Впрочем, Алистер смог успокоить его и слегка прояснить ситуацию, но никаких выводов из неё Халанский не мог и не собирался делать.
Но он мог точно сказать, что группа решила не засиживаться в архитектурном памятнике и выдвинуться в Бор, поэтому двинулся за Зигмундом, говоря с южанином на ходу.
- Да, верно, из так называемой малой метрополии, - охотно согласился Алькен, без проблем выговорив такое сложное, но привлекательное слово и недолюбливая называть её провинцией, - хотя, конечно, нельзя утверждать, что там лучше, чем в большой, э, кхм, ну, можно назвать и основной метрополии, но всё же, э-э-э, ну-у, неплохо, - пожал он плечами, - но и нельзя сказать, что там нет и очевидных, пусть и, хмэ-э, и несущественныкх минусов. М-м, например, образование, - говорил Алькен, сияя, - я получил в основной метрополии, в Ур-Минире. Меня без вопросов приняли в весьма пристижх… кхм, престижную академию.
Разумеется, в Ур-Минире, как преимущественно шахтёрском городе, не было акцента на образовательных учреждениях, и располагались там не самые известные и популярные. А престижные, как выразился Халанский, в большинстве своём были в Ур-Дреде.
Похоже, северянка как раз таки и не понимала столь очевидных вещей, которые до неё столь старательно доносил Алькен. Её лицо исказилось в задумчивой гримасе, правая рука приподнялась и начала вырисовывать в воздухе своеобразные символы и пируэты, вызванные копошением в памяти и ныне идущим тяжким мыслительным процессом. К чему же все эти рассуждения пришли? Правильно, ни к чему они не привили! Голубоволосая махнула рукой и предала себе прежнее выражение.
— Ладно, нормально, так нормально.
Повторно спрашивать про нечто, под названием «jurtir» Хиски не решилась. Видимо, просто забыла, либо не посчитала нужным повторять один и тот же вопрос из раза в раз.
Алистер внимательно выслушивал Алькена ровно до тех пор, пока тот не решился проследовать за Зигмундом к выходу из форта. Наверное, именно это действие и заставило алхимика удивлённо хмыкнуть и что-то прошивать северянке: Хиски ответила лёгким кивком. В итоге, южане так и не направились вслед за отдаляющимися знакомыми, а один из них и вовсе обернулся, фокусируясь при этом на Теодоре.
— Вы бы хоть его подождали. Он ведь так ни противоядие не выпил, ни перебинтоваться не успел, а вы уже спешите к выходу. Заморите ведь так - мужчина ненадолго замолк, но вскоре вновь зашипел.
Стоящая рядом Хиски опять-таки утвердительно кивнула, развернулась и пошагала прямиком к старику. Остановилась она на приемлемом расстоянии и просто начала следить за лесником. Да, именно следить. Несложно было догадаться до того, что северянка уже имела дело с теми, кого кусают ядовитые пауки и уж она точно знает, когда приходиться ловить падающих наземь путешественников.
Алистер же медленным размеренным шагом направился к Зигмунду с Алькеном. Руки его проходились вдоль пояса, будто бы что-то отыскивая. В итоге, одна из кистей остановилась на множестве бутылок и начала проходиться вдоль них.
— Плохо… мало… ладно, нужна «dauða»; надо было распотрошить того паука – бубнящий под нос мужчина и сам не заметил того, как в его речи промелькнуло слово на языке людей севера. — А на кого учили? Некромант, гидромант, пиромант, или же обучали только читать-писать и считать? Извини, конечно, но я не очень осведомлён в учёбе Личенвайна.
Добравшись до намеченной точки, Алистер «отлип» от склянок с зельями и сорвал один из мешков, висящих на поясе. Секундная возня и в руках мужчины уже покоится потрёпанный словарь с северного на всеобщий. Потребовалось совсем немного времени на то, чтобы открыть нужную – первую страницу и начать вчитываться в различные символы и буквы.
Не знаю нужен ли тут ролл и сколько их должно быть, и есть какой-либо бонус, но пусть будет 1\?
Ролл на заучивание-выучивание северного
1d100: (46) = 46
Доверившись встреченному незнакомцу, оказавшему весомый вклад в победу над молодым и ещё не настолько опасным акромантулом, наёмники двинулись в путь. Впереди лежала неизвестность, и к этому приходилось привыкать.
Ирлихтов Бор раскинулся не так уж и далеко от форта. Утруждать ноги не пришлось, хоть и высокая трава, поросшая на нехоженой дороге, немного замедляла продвижение. Не стоило и сомневаться, что к этому лесу не приближаются даже в голодные годины, ведь не так страшен пустой живот, как пугает молва и слухи. А уж про этот бор кто чего не говорил. Бабки — что в нём издавна поселилось злое лихо, а "карлики" его разбудили своей вознёй. Пустословы и зеваки вовсю заливали про страшное проклятье, нависшее над чащей ещё со времён основания Личенвайна, а маги и чародеи, в ответ на бесконечные вопросы черни, либо просто уходили, либо бормотали что-то очень умное и непонятное, вроде "конвергеничные завихрения пространства". В любом случае, точного ответа никто не знал, ведь пока ни одному смельчаку не удавалось выйти из Ирлихтового Бора целым и живым.
https://www.youtube.com/watch?v=KOxz2WefQi4&feature=youtu.be&t=18m32s
Недавняя победа над арахнидом не оставляла возможной молве шанса укоризненно называть странников смельчаками и бахвалами, что весьма воодушевляло. Однако всё желание туда заходить пропало, стоило лишь подойти к его опушке.
Понятна была всего одна вещь — ходить туда не надо. Совсем. Каждый листочек, каждая травинка, каждый иссохший ствол дерева говорил об этом, почти что кричал. Что-то было не так с этим Ирлихтовым Бором, что-то, необъяснимое простыми словами. С виду обычный лес, ну чуть старый, чуть туманный, а жуть такую нагонял, что ужас! Впрочем, перед приблудами стоял простой выбор между смертью явной и смертью возможной. Любой здравый человек предпочёл бы выбрать шанс не оказаться на плахе, посему наёмники шагнули в неведомое, окунувшись в него с головой. Быть может, странникам просто везло, и везло чертовски, но бор принял их с распростёртыми объятьями. Казалось, что это радушие ложное, ведьминское, заманивающее на верную гибель.
Удивительно, но тропинка вглубь не заросла, оставшись совершенно лысой даже спустя столько лет. Всё бы ничего, да только дышать становилось тяжелее с каждым шагом. По лесу витал запах прелой листвы и болота, навевавший воспоминания о Личенвайне. По большей части, неприятные.
Всю дорогу не происходило ничего необычного. Простецкий бор, простая проталинка — иди себе, да иди. Так и поступали наёмники, всё же периодически останавливаясь на странные звуки, вроде хруста веток, затягиваемых в болотную топь. Посреди тишины заброшенного, дремучего леса каждый шорох шевелил волосы на затылке. Впрочем, ничего поистине страшного не происходило, пока, наконец, впереди не замаячили очертания той самой общины. Именно в этот момент, каждый путник поёжился. Словно гром среди ясного неба, появилось ощущение, будто что-то скрытое, потаённое смотрит оттуда, смотрит изучающе, в ожидании их действий.
Ирлихтов Бор раскинулся не так уж и далеко от форта. Утруждать ноги не пришлось, хоть и высокая трава, поросшая на нехоженой дороге, немного замедляла продвижение. Не стоило и сомневаться, что к этому лесу не приближаются даже в голодные годины, ведь не так страшен пустой живот, как пугает молва и слухи. А уж про этот бор кто чего не говорил. Бабки — что в нём издавна поселилось злое лихо, а "карлики" его разбудили своей вознёй. Пустословы и зеваки вовсю заливали про страшное проклятье, нависшее над чащей ещё со времён основания Личенвайна, а маги и чародеи, в ответ на бесконечные вопросы черни, либо просто уходили, либо бормотали что-то очень умное и непонятное, вроде "конвергеничные завихрения пространства". В любом случае, точного ответа никто не знал, ведь пока ни одному смельчаку не удавалось выйти из Ирлихтового Бора целым и живым.
https://www.youtube.com/watch?v=KOxz2WefQi4&feature=youtu.be&t=18m32s
Недавняя победа над арахнидом не оставляла возможной молве шанса укоризненно называть странников смельчаками и бахвалами, что весьма воодушевляло. Однако всё желание туда заходить пропало, стоило лишь подойти к его опушке.
Понятна была всего одна вещь — ходить туда не надо. Совсем. Каждый листочек, каждая травинка, каждый иссохший ствол дерева говорил об этом, почти что кричал. Что-то было не так с этим Ирлихтовым Бором, что-то, необъяснимое простыми словами. С виду обычный лес, ну чуть старый, чуть туманный, а жуть такую нагонял, что ужас! Впрочем, перед приблудами стоял простой выбор между смертью явной и смертью возможной. Любой здравый человек предпочёл бы выбрать шанс не оказаться на плахе, посему наёмники шагнули в неведомое, окунувшись в него с головой. Быть может, странникам просто везло, и везло чертовски, но бор принял их с распростёртыми объятьями. Казалось, что это радушие ложное, ведьминское, заманивающее на верную гибель.
Удивительно, но тропинка вглубь не заросла, оставшись совершенно лысой даже спустя столько лет. Всё бы ничего, да только дышать становилось тяжелее с каждым шагом. По лесу витал запах прелой листвы и болота, навевавший воспоминания о Личенвайне. По большей части, неприятные.
Всю дорогу не происходило ничего необычного. Простецкий бор, простая проталинка — иди себе, да иди. Так и поступали наёмники, всё же периодически останавливаясь на странные звуки, вроде хруста веток, затягиваемых в болотную топь. Посреди тишины заброшенного, дремучего леса каждый шорох шевелил волосы на затылке. Впрочем, ничего поистине страшного не происходило, пока, наконец, впереди не замаячили очертания той самой общины. Именно в этот момент, каждый путник поёжился. Словно гром среди ясного неба, появилось ощущение, будто что-то скрытое, потаённое смотрит оттуда, смотрит изучающе, в ожидании их действий.
Сбор трав за Алистера
1d100: (9) = 9 +10
1d100: (9) = 9 +10
Фантастический бросок на поиск трав
До Бора не пришлось идти слишком долго. Ещё бы, ведь он находился чуть ли через руку непосредственно от форта. Достаточно было встать на одну из стен замка, или же выйти через его врата, как тебе попадаются на глаза ветви и кроны злосчастного Ирлихта. А злосчастный он из-за всего того, как о нём говорят. В головах гибридов по-прежнему теплилась история про дворфа повторяющего слово «Иррлихт», рассказанная ранее встреченным епископом.
Оказавшиеся в Бору гибриды проявили несколько ни ту реакцию, которую от них могли ожидать. Северянка блаженно растянула руки в разные стороны и выгнула спину, будто бы только-только проснулась, а Алистер улыбнулся, выпрямился-вытянулся и упёр руки в бока.
— Любим мы леса – алхимик будто ответил на возможные вопросы сопартийцев. — Надеюсь, что и этот не станет исключением. Хиски, ты как, пойдёшь травы искать?
К сожалению для алхимика, его постоянная напарница ответила отказом – покачала головой из стороны в сторону. Она предпочла кивнуть по направлению всё отдаляющихся и отдаляющихся участников группы. Намёк был прост и понятен.
— Треклять… плохо – Алистер постепенно начал отдаляться от обочины. — Тогда я тут недалеко буду.
И вправду, не прошло и трёх секунд, как южанин скрылся за одним из кустов, оглашая всю округу треском веток и шумом листьев. Хиски проследила за этим с лёгким беспокойством. Казалось, что она вот-вот ринется за Алистером, но её остановил голос самого алхимика.
— Ну? Чего стоишь? Давай, иди за остальными, а я тут, рядом.
Как оказалось, подобного повтора для Хиски было достаточно. Она несколько раз кивнула, невнятно «зарычала» и пошагала вслед за Зигмундом, Теодором и Алькеном.
Вскоре группа выбралась к тому, что некогда называлось дворфийской общиной. Дома уже давно не знавали хорошего, или же хотя бы приемлемого плотника и теперь являлись лишь блеклыми подобиями самих себя: подкошенные, обрушившиеся, с дырками в стенах и подгнившие. Печальная картина. За спинами путешественников вновь послышался хруст веток и шелест листьев, который был намного ближе, нежели чем все предыдущие. Наверное, если бы северянка не знала всех подробностей, она прямо сейчас схватилась за рукоять меча или за наджак и приготовилась к бою. Но не сейчас. Сейчас она сохраняло полное спокойствие и безразличие.
— Тьфу, ну что же этот за Бор то-такой? – знакомый голос «вывалился» из кустов. — Ни трав, ни кореньев – ничего здесь нет. Мех… хотя, должен признать, это место мне чем-то напоминает леса Личенвайна – Алистер вернулся к группе и встал рядом с Хиски. — Только дикарей здесь вроде нет. И топей с болотами меньше.
— Г-р-р… зна-рг-чит не очень он и похож – бросила комментарий северянка и почесала щёку.
— Возможно-возможно. Ладно, чего мы тут стоим? Может уже пойдём в эту общину? Вот только…
Выдержавший паузу Алистер приподнял правую руку и начал поправлять надетый на неё наруч. Тоже самое действие прошлось проделать и с левым собратом. Отцепившись от частей одежды, он перевёл одну руку на множество бутылей с зельями, а кистью другой обхватил рукоять имеющегося меча. Краткий перерыв, краткое шипение и дуэт из южан направился к виднеющимся домам.
Если можно и если нужно.
Бросок внимательности на поиск-обнаружение возможной опасности за Алистера 1d100: (92) = 92 +10
Бросок внимательности на поиск-обнаружение возможной опасности за Хиски 1d100: (96) = 96 +5
Роллчек
1d100: (80) = 80
Алькена не сильно волновала судьба Теодора, ведь, как он мог догадываться, если никто не атакует при попадании крайне опасного яда в кровь, то противоядие точно есть. Хотя он совершенно не понимал, как оно работает и хватит ли противоядия вообще. Алистер как раз говорил о чём-то подобном, но Алькена не дошло и половины смысла бормотания южанина, поэтому у себя в голове он связал это с лечением лесника. Однако личенвайнец сделал вид, что всё понял, и многозначительно кивнул.
– О, всему обучали, – таким тоном, будто это нечто важное, но рассказывающий из скромности преуменьшает свои заслуги, начал Халанский, – как и письму со, эм, со счётом, как ты выразила, так и весьма и весьма, э-э, кхачественной? Думаю, можно сказать и так… кхм, качественной магии обучали, иначе гховоря. И некхромантию учил, и классическую тёмную магию, немного так называемых, эхм, мировой, то есть распространённой магию. А учителя – уважаемые маги. И это очень даже, э-эм, очень даже ничего, скхазал бы я.
Под это пустое бахвальство Алькен вместе со всеми вышел из форта, особо не глядя, куда идёт, даже несмотря на то, что природная подозрительность пыталась отвадить нерадивого ученика академии от крайне странной компании. Вместо этого, чтобы задушить свербящее чувство опасности, он тайком следил за новыми знакомыми, а в особенности за нежитью на грани одичания.
В Бор Халанский вошёл с твёрдой уверенностью в себе и том, что парой тайн в ближайшие часы станет меньше: что это за Вольгер и действительно ли здесь нет ничего странного. Но чем дальше группа заходила, тем быстрее Алькен начинал сомневаться в правильности своих действий. Раскидистые ветви, которые, как он знал, должны будут скоро сбросить листву, нависали, словно безжизненные когтистые руки личенвайнских деревьев, едва видимый туман будто обволакивал кожу, впиваясь в неё осенним холодом, а стоячий воздух заставил даже привычного к зловонным ветрам проклятых земель прокашляться.
Шёл он молча, не комментируя высказывания южанина, но не только из опасений, что лишний шум может привлечь чьё-нибудь внимание, но из-за того, что Бор-то оказался вовсе не таким уж и обычным, и некоторое время чувство уязвлённой гордости и некой за свою ошибку пересиливали даже страх.
Однако когда силуэты старых зданий разрушенной общины появились из тени, словно стая дикой нежити, то в Алькене сразу заиграло типичное личенвайнское желание сбежать куда подальше и не высовываться, пока реальная или воображаемая угроза и рассеется сама по себе. Но Халанский зашёл уже слишком далеко, и дай он волю эмоциям – просто заблудится. Но не побежал он не из-за этой здравой мысли, а потому что не хотел упасть в глазах новых знакомцев. Если уж отсыпать, то всем скопом, что и захотел сказать Алькен.
– А может л-лучше, э, раз такое дело, то просто… – не успел он договорить, как Алистер предложил идти и двинулся вперёд. Очевидно, уйти отсюда без серьёзного удара по самолюбию не выйдет, – именно, да. Именно это я и хотел предложить.
Личенвайнец судорожно схватился за эфес шпаги и, статно вышагивая по грязи, совершенно неэстетично и воровато оглядывал каждую тень.
1d100: (72) = 72 -10 Бросок на внимательность, высматривание опасности.
Оказавшись на пороге бывшей дворфийской общины, гибриды не поспешили входить в её пределы. Для начала южане предпочли осмотреться: Хиски начала вглядываться в ставни и в выбитые двери домов, а Алистер принялся вслушиваться в происходящее. Намётанный глаз северянки тут же обнаружил некие огоньки, которые пародируя ночных светлячков, то и дело появлялись и исчезали. Наверное, данная особенность и заставила Хиски поднять головы, дабы взглянуть на небо и убедиться в том, что день всё ещё не кончился. Дальнейший осмотр ранее примеченных уголков позволил обнаружить ещё одну интересную вещь: в тех местах, где появлялись огоньки, пространство начинало странно поддёргиваться, сложно это был воздух в жаркой пустыне. Покончив с разглядыванием, светловолосая наклонила голову и начала «гавкать» себе под нос, будто вспоминая какие-то факты и рассказы из жизни.
Тем временем Алистер продолжал вслушиваться в происходящее. Любитель лесов в любом их проявлении смог уловить отдалённые, тихие и неразборчивые голоса. Неизвестные говорили словно отовсюду и при этом ниоткуда. Были они грубые – северные или дворфийские, но при этом умоляющие и печальные. Ни одно из высказываний так и не удалось разобрать. В сокрытой капюшоном голове тут же начали вспыхивать воспоминания из, когда купленного и потерянного бестиария. В голове уже начала вырисовываться одна догадка, которую было необходимо подтвердить.
— Хиски, что-то нашла? – бродяга приподнял голову и обернулся к стоящей рядом напарнице.
— Já, нашла – девушка подняла правую руку и указала ей на один из домов, в котором виднелись злосчастные огоньки. — А ты?
— Голоса – ответил мужчина. — Грубые, но печальные и умоляющие. Северные. Дворфийские.
— До-гр-адался? – Хиски отпустила ручку наджака и сложила руки крест-накрест. — Возвращаемся или идём?
— Догадался – мужчина ответил не сразу. — Возвращаемся. Сначала расскажем остальным, а там уже и решим. Нельзя принимать подобные решения вдвоём, при этом даже не извещая остальных. Если будут долго думать и спорить, тогда пойдём. Пойдём, но осторожно. Не заходя в дома. В некоторые дома.
Хиски выразила согласие путём не многозначного хмыканья. Простояв ещё несколько секунд на месте, извечные напарники развернулись и направились к остальным. Достигнув лесника, доктора и личенвайнца, южане поспешили поделиться находкой.
— Не советуем туда спешить – Алистер кивнул по направлению общины.
— Sálir hinna dauðu.
— Да, именно они – мужчина даже не понял высказывания Хиски, но поспешил с ней согласиться. — Если быть точнее, то там унгулимы – духи мёртвых дворфов. Возникли от того, что исконных жителей Севера не захоронили должным образом. Если мы пойдём к ним, то они будут пытаться заманить нас в засаду, в топь, или в какую-либо другую опасность. Если не верите, то можете сходить и посмотреть. Там, где будут завихрения, как от воздуха Юга, или от журчащей воды – там они. Да, и ещё они могут передвигаться, приманивая жертву.
— Изб-рг-рв-аниться не можем. Просто невесть как – поддавшаяся привычке голубовласая приподняла руку и почесала макушку. — М-рг-ожно бить. Но нам vopn не хватит.
Путь до самого форта выдался довольно спокойным. Только медик один раз подвернув ногу полетел на землю, но это уже было в порядке вещей. И вот вся компания наконец достигла того что называлось Ирлихтов бор, а вскоре путникам на встречу выплыла из тумана та самая община дворфов что сейчас пустовала. Первыми на разведку туда решили отправиться гибриды, которые всё же довольно быстро вернулись обратно и поведали об опасностях разорённого поселения. Выслушав из неживой слабо кивнул и медленно двинулся в сторону поселения.
— Значит просто будем максимально осторожными. И нам говорили что там вроде как есть всё ещё живой дворф. Я думаю стоит его найти. Просто не разбегаемся друг от друга. Держимся рядом. —
Проговорив это на ходу, лекарь всё же остановился и повернулся к остальным что сейчас стояли как камни.
— И что стоим? —
Первым на предостережения гибридов решил ответить именно Зигмунд. Судя по речи бродячего доктора, он пропустил большую часть высказывания гибридов, предпочтя обойтись лишь её малой долей. Начал говорить о максимальной осторожности, даже при учете всего состава группы и при том, что эти злосчастные «светлячки» способны передвигаться из места в место, мешая случайному путнику и даже доводя его до сумасшествия - ни каждый будет способен выдержать невнятное жалобное бормотание на грубом дворфийском языке.
— Gogg, ты тупой? – неизвестно из-за чего, но северянка всё пыталась выпутать ответ на столь интересующий её вопрос. — К-ра-кой ещё dwarf? К-ра-кой óeðlilegt тупица будет садить живого к sálir hinna dauðu bræður? – не нужно быть гением дабы понять то, что общий язык даётся девушки с нескрываемым трудом. — Это тупо. Это глупо. Это… эм… - последовала небольшая запинка, вызванная нехваткой «общего» словарного запаса. — Это тупо, já!
Алхимик решил говорить только после того, как закончит его напарница. В процессе всего ожидания он даже успел вытянуть с пояса одну из множества склянок и приподнять над собой, дабы рассмотреть как можно лучше. Выглядел сам эликсир как едва подрагивающая янтарная жидкость.
— Зачем ты спрашиваешь, чего мы стоим, если уже пошёл сам? – Алистер слабо хмыкнул и упрятал бутыль. — Стоим мы потому, что идти туда всем вмести будет неслыханной глупостью. Повторюсь ещё раз там ловушка, западня, опасность – называйте как хотите. Будет лучше, если туда пойдёт кто-то один. Кто-то давно мертвый и не способный упасть сразу от стрелы в череп или же от огненной воронки на голову. Думаю, твоя кандидатура, Зигмунд, подходит как нельзя лучше – Алистер начал перебирать цепи на руке. — Сходи и посмотри, что там и как. Если ничего так и не найдёшь, тогда возвращайся; если обнаружишь что-то интересное, тогда зови нас. Нуу-sshh~~, кричи там, метай заклинаниями в воздух – мы увидим… наверное…
– Идти всем скопом, конечно, глупо, – проговорил лесник. – Однако вот так посылать кого-то туда мы не можем. Зигмунд, если ты согласен пойти первым, то я пошлю свою птицу наблюдать за тобой. В случае чего – она доложит.
В ответ на эти слова Элен возмущенно заухала. Все время пути через бор сова беспокойно ерзала на плече хозяина и изредка клекотала, чтобы нарушить окружавшую путников тишину.
Теодору, равно как и его питомице, лес совсем не нравился. Даже в мертвых лесах Личенвайна он чувствовал себя спокойнее, чем тут. Ему не хотелось идти внутрь чащобы, тем более что рана, нанесенная арахнидом, хоть и была обработана, но все еще здорово болела.
– В общем то если ты не хочешь идти вперед, – сказал Гримвальд со вздохом. – То сделаю это я.
Выслушав Теодора и гибридов Зигмунд удивился. Настолько сильно, что удивление будто бы даже отпечаталось на клювастой маске и разведённый в разные стороны руках.
— Вы боитесь духов? Значит когда вокруг вас сотня моих теней кружит, вам всё равно. А как десяток уже мёртвых дворфов, сразу забоялись? Что самое интересное, испугались даже «северяне» и человек что не раз бывал в Личенвайне? Ладно, стойте тут. —
Лекарь развернулся на пятках и довольно бодро зашагал в сторону деревеньки.
— Пускай сову. —
Стоило пройти пару шагов как за плащом доктора зашуршало, и на свет вылез конструкт. Цепляясь за одежду он забрался на левое плечо Зигмунда и стал осматривать местность. Подобное не могло остаться без внимания со стороны медика.
— Хотя бы ты со мной со мной. С другой стороны почему хотя бы? Ты со мной, я уже могу не бояться. —
Неизвестно понял ли Яром хоть одно слово, но его передние лапки что были у самого рта стали слабо дрожать.
Ролл на внимательность. 1d100: (68) = 68 и если надо на удачу 1d100: (7) = 7
Сказанное Зигмундом в очередной раз заставило усомниться в его здравомыслии. На этот раз не только Хиски, но и Алистера. Бродяга приподнял голову, тяжело вздохнул и уставился на небо. Хиски же упёрла руки в бока, состроила гневную гримасу и с явным недовольством уставилась на бродячего доктора.
— Ес-гр-и ты такой тупой, то не над-р-о винить и нас! – гнев снизошёл, уступая место лишь некоему уставшему отвращению. — Если бы óttast, то нас тут и нет! – она выдержала небольшую паузу. — После Варравы сразу дома сидели.
Тем временем Алистер опустил голову и также уставился на Зигмунда. Не было известно, присутствует ли в его глазах «гневные огоньки» или же нет, ведь натянутый и ниспадающий капюшон не позволял этого увидеть.
— Осторожность ни в коем случае не является трусостью, или же боязнью. Если же у тебя в голове Юг и Личинвайн слились в одну страну, то и не удивительно, что тебе неизвестны страницы самых простых бестиариев. Про библиотеки аспидников я и вовсе молчу – мужчина вскинул правую руку и ненадолго прикрыл ей рот. — Кхм… извиняюсь. Подобное – это не то что говорят добровольно отправляющимся в засаду. Удачи.
Стоящая рядом северянка также решила проявить вежливость, непосредственно после грубости. Девушка приподняла руку, протянула ладонь и помахала ей, будто прощаясь.
— Gangi þér vel.
Судорожно вращающиеся глаза уловили в тени деревьев те же огоньки, что и южане, и Алькен, немного успокоившись, не видя в этом особой угрозы его жизни, попытался дать им какое-нибудь заумное объяснение: от совершенно безумных теорий с гипотетическими гвинфорскими огненными светлячками до «просто магия, чего тут думать». Но Алистер поспешил разуверить Халанского в таких простых догадках. Личенвайнец внимательно слушал его, понимающе кивая и делая вид, что хочет вставить важный комментарий, но останавливался, словно учтиво старался не перебивать, но в действительности до Алькена дошло лишь то, что эти штуки опасны. Он уже даже забыл, как правильно произносить их названия, но тем не менее поделился со всеми глубокомысленным изречением:
– Рискну предположить, что эти, как их ты назвал… эм, духи, кхм, от них вполне возможно избавиться магией, действующей на душу. Это вполне логично, я полагаю. Так обычно и поступают?
Такой переход от желания забиться в угол и животного страха обратно к уверенности поспособствовали заверения южанина об необходимой осторожности: не один Алькен не хочет бесстрашно заваливаться в разрушенную общину, можно и постоять с уверенностью, что «те духи на «ун» не будут бросаться на странников с оружием наперевес, ограничившись безобидным морганием .
Но, похоже, Зигмунд так не считал, и его нелепое высказывание задели за живое Халанского, хотя внешне он сохранил невозмутимость и только, кажется, немного задрал нос, чтобы свысока смотреть на несущего чушь доктора.
– Не вижу смысла как-либо кхомменитровать твои заявления, – сказал он нежити, – а вот тебя полностью поддерживаю, – кивнул Алькен уже Алистеру, – так и, например, такхтическое отступление считать трусостью – предуб… кхм, предубеждение весьма, м-м, поспешное и глупое.
Занятому восстановлению своей уязвлённой гордости личенвайнцу было глубоко всё равно, кто пойдёт на разведку: хоть лесник, хоть несущий чепуху доктор – лишь бы не он сам. Но Зигмунда всё равно какая-то часть сознания ставила в приоритет, ведь, отделись этот немёртвый от основной группы, не будет больше идиотских фраз.
Но, к счастью, Зигмунд всё же двинулся вперёд, оставляя остальных в относительной безопасности, и личенвайнец полностью успокоился, но ненадолго: когда Элен взмыла в воздух и устремилась за доктором, обдав Алькена потоком холодного воздуха, последний боязливо накренился, чтобы птица не врезалась ему в голову.
Отряхнув складки пальто, словно пролетевшая мимо сова запачкала и без того покрытую старым слоем дорожной пыли материю, Халанский вновь принял гордый и внушающий вид и подошёл к Теодору и южанам.
– Позволю поинтересоваться, сколько времени вы знаете этого, э, Зигмунда? – начал он, когда Зигмунд, по его мнению, слышать разговор не должен был, – всегда ли он был, э-э, таким, ну, вы понимаете. Ведь, знаете, как бывает, хм-м, обычно проявления, э, становления одичалой нежитью, хмэ, одинаковы: отрешённость, агхрессия и, конечно же, общая мента… кхм, ментал-льное, э-э, разложение, скажем так. То есть егхо текущее поведение может быть признаком, э, ну, потери рассудка и, соответственно, становления дикой нежитью.
После Алькен замолчал, поджав губы и глядя в сторону строений, пока в голове вырисовывались возможные – но по большей части фантастические – варианты развития событий.
Первое впечатление от общины сложилось быстро, и сложилось не в лучшую сторону. Подкосившиеся домишки, блуждающие от одного угла к другому тени. Всё это напоминало доктору об эпидемиях чумы, не так давно бушевавших почти по всему Ассандору. В те смутные времена, такими видами никого было не удивить. Несмотря на страх перед унгулимами, Зигмунд, в силу опыта, исправно соблюдал неписанные правила общения с потусторонним, которыми не было принято делиться в среде профессионалов этого дела. Ключевым умением тут являлось зрение, без которого ни один мистик не рискнёт заваливаться в логово неопознанного. Тут "плохой" уголок — обойти за дюжину локтей. Ящик как-то странно стоит? Не приближаться.
Так и шёл Зигмунд, шаг за шагом. Преодолев половину мили, медик сам того не заметил, как наткнулся на покосившийся от времени частокол, увенчанный двумя сторожевыми башнями. Дворфы знали толк в безопасности, ведь стандарты Подгорных Чертогов Магнуса Великого, ввиду разнообразности магических исследований, подразумевали практически любые ситуации. Несмотря на отсутствие ухода, башни стояли весьма крепко, чего нельзя было сказать о воротах: они были выломаны. Причём не абы как, а изнутри, с этим спорить не приходилось. Немёртвый сразу догадался, как их выламывали. Об этом говорили запахи. Запахи старой крови, неубранных после сечи тел и озона.
Рядом с вратами приютилась маленькая сторожка, занимающая чуть меньше сорока пядей вширь, как раз для одного дворфа. Неизвестно, что происходило в голове доктора, азарт ли, или кратковременное помешательство, но какое-то наваждение надоумило его заглянуть туда...
По забытому Пелагиусом лесу вихрем пронеслась дьявольская какофония. Был и раскатистый звон металла, нарастающий до незаглушимого жужжания в ушах, и неразличимые завывания, от которых хотелось зарыться куда-то глубоко и не вылезать до скончания веков, и крики, неспособные вырываться из глотки человека. Любой крестьянин в ту же секунду бросился бы со всех ног куда глаза глядят, но наёмников будто ударило по голове. Округа наполнилась ярким светом, от которого становилось больно глазам, превращая картину мира в белое полотно...
Вскоре, всё стихло, обратившись вспять. До заунывной тишины старого, гниющего изнутри бора.
Так и шёл Зигмунд, шаг за шагом. Преодолев половину мили, медик сам того не заметил, как наткнулся на покосившийся от времени частокол, увенчанный двумя сторожевыми башнями. Дворфы знали толк в безопасности, ведь стандарты Подгорных Чертогов Магнуса Великого, ввиду разнообразности магических исследований, подразумевали практически любые ситуации. Несмотря на отсутствие ухода, башни стояли весьма крепко, чего нельзя было сказать о воротах: они были выломаны. Причём не абы как, а изнутри, с этим спорить не приходилось. Немёртвый сразу догадался, как их выламывали. Об этом говорили запахи. Запахи старой крови, неубранных после сечи тел и озона.
Рядом с вратами приютилась маленькая сторожка, занимающая чуть меньше сорока пядей вширь, как раз для одного дворфа. Неизвестно, что происходило в голове доктора, азарт ли, или кратковременное помешательство, но какое-то наваждение надоумило его заглянуть туда...
По забытому Пелагиусом лесу вихрем пронеслась дьявольская какофония. Был и раскатистый звон металла, нарастающий до незаглушимого жужжания в ушах, и неразличимые завывания, от которых хотелось зарыться куда-то глубоко и не вылезать до скончания веков, и крики, неспособные вырываться из глотки человека. Любой крестьянин в ту же секунду бросился бы со всех ног куда глаза глядят, но наёмников будто ударило по голове. Округа наполнилась ярким светом, от которого становилось больно глазам, превращая картину мира в белое полотно...
Вскоре, всё стихло, обратившись вспять. До заунывной тишины старого, гниющего изнутри бора.
Проводив Зигмунда, южане начали заниматься кто чем: Хиски принялась смотреть себе под ноги, будто что-то отыскивая, а Алистер принялся поправлять и без того туго закреплённые на руке цепи. Разномастное «переплетение» после каждого подёргивания отдавалось звоном. Но не долго гибриды бездельничали, ведь вскоре к ним и к Теодору подошёл Алькен. Халанский начал расспрашивать о том, как долго участники группы знают Зигмунда и всегда ли он вёл себя настолько странно. Поставленный вопрос заставил задуматься как Алистера, так и Хиски.
— Хм… а какой и чей там сейчас день? – алхимик выбрался из раздумий. — Я и Хиски знаем его, наверное, меньше недели. Несколько дней – не более.
Вслед за Алистером из пучин мыслей и размышлений выбралась и Хиски. Северянка встряхнула головой и уставилась на Алькена.
— Ну já, всегда. Nægja það til að muna málið…
Но девушка так и не смогла договорить «северную» фразу. По всему лесу разнёсся раскатистый звон метала, с болью отдающийся в ушах, и различные невнятные завывания, разбавленные чудовищными криками. Похоже, Зигмунду всё же удалось встретить и обнаружить некое нечто, которое было не радо данному пришествию. Вскоре звуки прекратились, а белоснежная пелена спала с глаз, предавая миру былые цвета.
— Что… что это сейчас было?
Вопрос алхимика был задан скорее самому себе, нежели чем кому-нибудь ещё. Укутанные в перчатки руки тут же схватились за рукоять полуторного меча и вытянул его с пояса. Последовало краткое шипение, по окончанию которого и Хиски вооружилась одним из имеющихся орудий – громадным двуручным мечом. Не было похоже, что северянка испытывала какую-либо тяжесть и, наверное, она вполне была способна орудовать им и одной рукой.
— Похоже, Зигмунду всё-таки удалось угодить в западню. Полагаю, надо вытаскивать его оттуда.
Мужчина перехватил ранее вытянутый меч, мотнул головой по направлению виднеющихся руин и вместе с северянкой направился к ним. Старались напарники идти как можно медленней и осторожней, тщательно выбирая маршрут и наблюдая за перемещением злосчастных унглимов. Тем временем Алистер старался вспомнить давно изученные текста, стараясь сопоставить всю картину и определить, какая же «кикимора» могла засесть в подобном месте.
— Бор. Община. Дворфы с Севера. Один выживший. Остальные унглимы. Крик с белизной и громом… и что в итоге?
Если можно и если возможно:
Ролл на определение той твари, которой могло бы сойти данное место по нраву 1d100: (44) = 44
Элен вернулась, беспрестанно ухая, однако в ее докладе уже не было нужды: было ясно, что что-то пошло не так.
– Черт, – прорычал Теодор. – Не надо было пускать его одного.
С этими словами он вытащил из ножен свой меч и двинулся вслед за гибридами.
К сожалению, южане не знали Зигмунда слишком долго, чтобы можно делать выводы о растлении его рассудка. Но даже если бы у них и были какие-нибудь сведения, то обдумать их не дала бы начавшаяся чертовщина.
Сначала Алькен замер, прислушиваясь, но когда звон стал невыносим, панически вынул шпагу из ножен и стал крутиться на месте, направляя остриё оружия в сторону предполагаемого противника. Он не мог предположить, кто и как может напасть, кроме духов, но от неизвестности становилось только страшнее. Халанский хотел провалиться под землю: даже в гробу в этот момент могло бы показаться безопаснее. Широко распахнутые глаза старались уловить момент нападения, но с каждой секундой жглись набирающим яркости светом, и личенвайнец зажмурился от боли и страха, что сам Пелагиус спустился на землю, чтобы расправиться с ним, нежитью и остальными, не пытающимися искоренять тьму.
Пришёл в себя Алькен сжавшимся под сидящим на корточках под деревом, одной рукой прикрыв голову, а другой – выставив шпагу куда-то в сторону, чтобы кто-нибудь с недобрыми намерениями наткнулся на неё.
Поняв, что никто не умер да и ничего страшного не произошло, он вскочил и, пытаясь принять вид, что произошедшее его не смутило, быстрым шагом пошёл за остальными.
– Что в итогхе? – Алькен задумался: нормальным размышлениям всё ещё мешал шок, но что-то логичное у него всё же вырисовывалось, – э-э, я с определ-лёной дол-лей уверенности могу сказать, что это точно не Вольгхен… эм, Вольгхер? Ну, тот когхо вы там гховорили… Ему тут делать явно нечего. В чём тогхда был-л смысл-л идти сюда? Чья это была идея?
Но, даже говоря и творя гипотезы, он не мог не оглядываться, нервно поглаживая эфес шпаги. Но то, что идти дальше – опасно, а глупый немёртвый для него ничего не значит, его взбитая происходящим голова даже не подумала: Алькен просто поддался общему порыву, боясь остаться в одиночестве посреди не такого обычного, как он полагал, бора..
1d100: (19) = 19 -10 На внимательность, полагаясь на глаза и уши.
Если исчезновение Зигмунда было каким-то предупреждением, то наёмники явно его не послушали, устремившись прямо в глубину чащи, к заброшенной общине. Впрочем, дело могло обстоять в чувстве вины перед своим решением, усиленное банальной любознательностью. Неизвестно, скольких бродяг эти эмоции приводили в могилу, ведь, в большинстве своём, их тела навеки оставались лежать нетронутыми, это если повезёт.
Не послушав голос разума, странники, наконец, поковыляли через скопление заброшенных домов, в которых общинники раньше жили. Ко всеобщему удивлению, некий "предбанник" оказался совершенно пуст. Ни одного странного уголка, ни одного огонька и завихрения, похожего на воду. Становилось легче идти, когда знаешь, что ничто не угрожает. Но в голове навязчиво крутилась одна мысль, что если откуда-то убыло, то значит куда-то прибыло. Задумываться об этом не хотелось.
Как и у Зигмунда недавно, перед наёмниками буквально вырос старый частокол заброшенной общины. Всё те же башни, сохранившиеся в благоприятном состоянии, всё те же ворота, выломанные изнутри, всё те же запахи. Засохшая кровь, тела и озон. Сторожка, приютившаяся прямо за воротами, была ещё хуже, чем та конюшня в Прилесьевом Форту. Неизвестно, на чём она держалась, если как минимум двух её стен не хватало. Визуальный осмотр не выявил никаких странностей, она просто пустовала. Обычная развалюха, доживающая свои деньги. В этот момент Алькен и Алистер крепко задумались о том, что им следовало бы выучиться магическому прощупыванию пространства давным-давно.
Теперь же странникам оставалось лишь пересечь ворота, полностью отдав себя на переменчивую волю хозяйки Судьбы. Но стоило ли?
Размышления идущего алхимика привели его только к одному: в деле замешен один из покровителей леса. Судя по всему, агрессивный и недружелюбный. Очень агрессивный и очень недружелюбный. Но кто же именно это может быть? Энт, леший, фея или же некогда убитое в этом Бору создание, которое так и не смогло обрести покой и лишь перевоплотилось в дух мщения, чьей целью является умерщвление всего того, что окажется в пределах общины? Абсолютно точный ответ Алистер дать не мог, ведь было слишком мало информации, да и та что присутствовала едва позволяла сделать какой-либо однозначный вывод.
— Быть может, это оборотень? – Мужчина перешагнул через неугодный ему камень и пошагал дальше. — Нет, определённо нет… одиночка бы не смог задрать целую общину крепких дворфов. Стая? Возможно. Но вряд ли. Обычно они не засиживаются на одном месте слишком долго и предпочитают передвигаться. Да и как целая стая могла попасть туда? Нет, определённо нет… ещё и эта белизна. Хм… может это была…
— Г-р-р… может ты уже за-гр-ткнёшься? Ты тут не einn! – вмешавшаяся в поток мыслей северянка гневно взглянула на напарника и продолжила идти. — Думать обычно молчать.
— Да-да извини. Меня занесло, но так в любом случае легче – кто-то может поправить или подсказать. О чём я там? Ах, да, точно. Может это была агуара, а белизна с криком всего лишь иллюзия? Нет, определённо нет. Они не настолько агрессивные, чтобы избавляться от целой общины и Зигмунда – только если коротышки не натворили что-либо действительно ужасное, а доктор это не повторил. Тогда остаётся ещё два варианта: леший или же кикимора.
К сожалению, или к счастью, затянувшиеся рассуждения так и не продолжились, ведь собравшаяся группа «спасателей» приблизилась к частоколу, а значит и ко входу в разрушенную общину дворфов. Внимание тут же привлекла сторожка с двумя отсутствующими стенами. Выглядело это забавно и несколько непонятно.
Окинув вышибленные ворота оценивающим взглядом, двое южан одновременно зашипели. Видимо, приступили к обсуждению. Все переговоры закончились тем, что мужчина передал девушке полуторный меч и обрубок серебра. Хиски не стала противиться, она упрятала собственное оружие обратно за спину, взяла вверенный ей меч с «инструментом» и приступила к работе. Округу огласил лёгкий скрежет.
— Как думаете, сколько у нас времени? Вряд ли слишком много – Алистер взялся за торчащую из-под пояса рукоять. Секундная заминка и в руках мужчины красовался видавший лучшие времена чекан. — Теодор, не мог бы ты пустить вперёд сову? Она у тебя умная и вернувшись, полагаю, сможет предупредить нас об опасности… ухнет там… наверное… - теперь уже путешественник обернулся к Алькену. — Это идея нашего работодателя. Он решил будто этот человек скрывается где-то здесь в Бору. Возможно он прав. Надеюсь, ведь это облегчит нам работу.
Прервавшись, бродяга поднял с земли одинокий камушек и швырнул его вперёд, прямиком в выбитый вход.
Нанесение серебряного напыления на полуторный меч Алистера – применение умения «кузнечное дело» - 1d100: (96) = 96
Нанесение серебряного напыления на двуручный меч Хиски – применение умения «кузнечное дело» - 1d100: (30) = 30
Теодор кивнул.
– Пущу, только вот сам понимаешь, ничего конкретного она нам рассказать не сможет, – сказал он, после чего дернул плечом, привлекая внимание птицы и указал пальцем в сторону общины. – Посмотри что там, но не опускайся слишком низко. Увидишь что-либо опасное – тут же возвращайся.
Через пару минут Элен вернулась. Спустившись с неба, она села на руку Теодора и коротко ухнула.
– Она ничего не нашла, – пояснил Гримвальд.
Лесник вздохнул и снял с пояса маску, уже давно просто висевшую там, и закрепил ее на своей голове.
Поудобней перехватив меч, мужчина двинулся в сторону ворот общины.
– Зигмунд должен быть где-то там, – сказал он через плечо. – Даже если там нет никаких зацепок, мы не можем просто так бросить его.
Алькен читал когда-то пару страниц бестиария со старыми, пожелтевшими страницами, но из него личенвайнец помнил только то, что смерть может поджидать его на каждом шагу, и поэтому не мог поддержать размышления Алистера, хотя очень хотел блеснуть какими-нибудь знаниями.
И снова сова так же внезапно пролетела мимо Халанского, заставив того недовольно накрениться. С возмущением пришло и осознание того, что, в отличие от того же Теодора, нежизнь Зигмунда Алкьену совершенно неинтересна, и он с радостью бы повернул обратно. Но стадный инстинкт и боязнь идти в одиночестве возвращала мага к группе, хотя сам себе он объяснял простой светской учтивостью и участливостью.
– Да, очень вероятно, – согласился Халаснкий с выводами южанина, – я сам так и подумал… Кто идёт первым? Я бы мог использовать, хм-м, защитное заклинание на нём.
Мысль о том, чтобы самому вызваться идти в качестве ведущего, он старательно отгонял, как маленькую, но очень назойливую и смертельно ядовитую муху. Тем не менее Алькен хотел выглядеть хорошо в глазах остальных, потому и предложил колдовскую помощь.
Теодор весьма смело двинулся к воротам, и личенвайнец сразу же принялся творить заклинание.
1d100: (91) = 91 Защитная сфера на Теодора.
Отправленная в разведку птица вернулась ни с чем. Это стало понятно из слов лесника, который уже перехватил меч и выдвинулся в сторону ворот общины. Ошибка. Если хоть одно из предположений Алистера подтвердится, то ничего не помешает возможному чудовищу преодолеть врата, схватить несчастного и утащить его к себе в логово ещё до того, как остальные успеют должным образом среагировать. Надо было идти всем вместе. Желательно кольцом.
— Что это заклинание делает? Если кто-то или же что-то попытается схватить его прямо сейчас, то, надеюсь, оно не позволит кому-то это сделать, ведь так? – Алистер присел на корточки и начал собирать землю в левую руку. — Ну там оттолкнёт обидчика, ослепит его, или же что-либо ещё.
Алхимик выпрямился-вытянулся и повернулся к северянке. Как оказалось, голубоволосая уже давным-давно покончила с вверенной ей работой и теперь удерживала полуторный меч с серебряным обрубком в одной руке, а двуручник в другой. Немного подумав, она болезненно изогнула собственную кисть и протянула оружие Алистера рукоятью к нему.
— Haltu. Руб-гр-ить можно.
— Спасибо.
Покончив с выказыванием благодарностей, бродяга забрал меч назад и упрятал обрубок серебра в один из карманов. Тем временем Хиски перехватила двуруч и уставилась на остальных.
— Полагаю, нам надо идти.
И действительно, стоило путешественнику замолкнуть, как он вместе с напарницей пошагал вслед за Теодором. Пыльцы левой руки принялись перебирать собранную землю, а малая часть правых братьев начали выполнять несколько странные пируэты – применяли какое-то заклинание.
Если возможно:
Использование заклинания «Рассеивание» - 1d100: (72) = 72
Сильное волевое усилие, концентрирование магических потоков возле Теодора – и вот воздух вокруг него всколыхнулся, словно в мгновение раскалился, но лесник жара не почувствовал, а даже наоборот – лёгкую, но выделяющуюся среди осенних ветров прохладу, дающую небольшой прилив сил. 8 ед. щита. Пока щит не сбит, бафф +7 на защитные действия и +4 на атакующие.
Алькен остался доволен собой и даже на секунду забыл о весьма бедственном положении и чуть не пропустил мимо ушей слова Алистера.
– Чего? Какое? – уставился Халанский на него, – а, то есть, э, не совсем. Это заклинание, если можно так выразиться, м-м, как бы рассеивает энергию, направленную на, э-э, ну, на ком оно сотворено, да. Будь то магическая энергия, будь то, э-э, сила удара? В общем, это предельно понятно.
Тяжеловесное объяснение отвлекло личенвайнца от радости за удачное колдовство, и вернуло его к мрачной реальности, в которой неизвестная опасность готова была с разбегу накинуться на него. Алькен начал нервно поглаживать лезвие шпаги, но эти действия носили практический характер: он творил ещё одно заклинание, и холодная сталь покрывалась едва видимой изумрудной дымкой, которой, наверное, как раз и не хватало столь мрачному месту.
И как бы Халанский не хотел броситься наутёк, ему всё равно придётся идти в это самое мрачное место, ибо оставаться в бору в гордом одиночестве было, конечно, самоотверженно, но взращённая в Личенвайне личность брала своё, пытаясь держаться в группе, чтобы между угрозой и ею было немного живого мяса.
1d100: (81) = 81 Клинок Некрополя на себя.
Легкомысленная беспечность — самая распространённая причина смерти, если говорить в общем ключе. Исчезнувший в один момент Зигмунд служил этому прекрасным примером и, к счастью, остальные наёмники прекратили считать ворон, полностью сконцентрировавшись на стоящей перед ними проблеме. А именно, над фактом того, что впереди раскинулась целая община, битком набитая какой-то потусторонней дрянью.
Брошенный Алистером камушек, огласив окрестность приятным уху постукиванием, полетел на землю. Ничего удивительного не произошло, что, впрочем, не отменяло факта грозившей опасности. Заклинание рассеивания, к удивлению, повело себя весьма необычно. Только сорвавшись с рук хозяина, оно, словно попытавшись охватить весь лес целиком, тут же вернулось обратно, будто бы говоря: "Я здесь не справлюсь".
Со стороны южан, хорошим выбором было использование серебра в целях защиты от потустороннего. Всем убийцам чудовищ было известно, что серебро, особенно хитро зачарованное, приносит столь глубокие раны некоторым видам тварей, что альтернативы этому веществу, порой, найти было трудновато. Столкнувшиеся с неизвестным, порой, поддавались панике, позволяя себе схватить ближайший подсвечник с мнимой надеждой, что простейший предмет интерьера сможет защитить их от голодного и разъярённого чудовища.
Пройдя за покосившийся частокол, наёмники увидели своими глазами, что бывает с ладно скроенными зданиями, стоявшими несколько лет без ухода. Знающий толк в подобных вещах, Алькен сразу понял, что заброшенность этого места исчислялась годами, а не десятилетиями.
Впереди, прямо возле ворот, стояло самое большое здание. Похоже, именно здесь дворфы продавали свои товары, славящиеся на всю округу.
Оказавшись в пределах общины, двое южан тут же начали спешно оглядываться в поисках опасности. Глаза алхимика бегали от одного здания к другому, подолгу вглядываясь в окна и проходы; левая рука же перебирала ранее подобранную землю, а «правый брат» крепко сжимал рукоять полуторного меча. Хиски же поступила иначе: она не вглядывалась в дома, а сфокусировалась лишь на окружающей территории. Оба гибрида обратились в слух, но ничего кроме завывания ветра с шелестом листьев обнаружить так и не смогли.
— Скверное место – произнёс Алистер. — И где-то в этом месте спрятан наш дорогой доктор. Или его кости.
Стоящая рядом девушка прокомментировала слова мужчины раздражённым «гавканьем». Либо она старалась напомнить об умении думать молча, либо же пыталась привлечь внимание напарника, дабы отметить что-то. Как оказалось, второй вариант оказался верным.
— Я идти туда – светловолосая вытянула левую руку вперёд, оттопырив указательный палец и указав им прямиком на конюшни. — Там нет чи-гр-ото. Но я все равно проверю.
Алистер ответил согласием. Не было какого-либо смысла в ограничении Хиски – если хочет, то пусть проверяет. Сам же мужчина уже приметил для себя один из одиноко стоящих домов. Напарники разделились.
Хиски, пройдя несколько шагов по направлению большого здания, наконец приблизилась к открытой деревянной постройке. Здание всем своим видом давало понять, что это конюшня: калитки, сгнившие сено и всё прочее. Вонь стояла знатная и, казалось, доходила даже до вышибленных ворот. К сожалению, внутри не оказалось чего-либо действительно интересного. Лишь только проржавевшие вилы виднелись на общем фоне. Предпочтя подолгу не задерживаться, северянка развернулась и пошагала к прежнему месту.
Позаглядывав в окна ещё несколько секунд, алхимик наконец развернулся и пошагал направо. Перед мужчиной предстало одноэтажное здание, по-видимому, построенное позже всех остальных. За разбитыми окнами виднелись столы, истёртый прилавок и целая дюжина дырявых бочек, содержимое которых выплеснулось на пол давным-давно. Всё это позволяло понять лишь одно – пред мужчиной предстала корчма, куда ныне мёртвые жители заваливались опрокинуть кружку-другую. Теперь же, бывшее царство веселья и пьянства являлось жалкой насмешкой над своим прошлым. Покончив с разглядыванием виднеющегося интерьера, южанин перехватил имеющееся оружие и шагнул внутрь корчмы…
Осмотр здания - 1d100: (98) = 98 +10
1d100: (73) = 73
Куб за Алькена
Куб за Алькена
Внутреннее убранство оказалось точно таким же, как и было видно через разбитые окна: всё те же столы, всё те же стулья с подкосившейся ножкой, пробитые бочки и всё тот же обшарпанный прилавок. В пол уже въелся былой напиток, сворачиваясь на нём багровым пятном. Наверное, когда-то это было вином… или же напитка никогда и не было, а сама эта отметка являлась лишь следом запёкшейся крови. В любом случае, сейчас это совершенно не важно.
Перехватив меч, Алистер приподнял голову и совершил глубокий вздох. В ноздри тут же ударил запах гнили и чего-то кислого, идущий откуда-то из-за двери, что была расположена правее от прилавка. Раздумья не продлились слишком долго и было решено пройти именно туда.
Достигнув намеченной цели, алхимик приподнял правую ногу и с силой ударил ей по преграде. Как оказалось, дверь даже не была заперта и из-за этого с шумом и бряком отварилась, предоставив путь вниз. Не было ничего сложного в том, чтобы понять одну простую истину – там погреб. Мужчина протянул левую ногу, поддел ей край двери и потянул ей на себя. С трудом, но ему всё же удалось закрыть дверь.
Уже собравшись отправиться на улицу, Алистер краем глаза заприметил бутылку, которая стояла на самом видном месте – на прилавке. Подойдя к конструкции, мужчина положил некогда поднятую землю на ту же стойку, и взялся освобождённой рукой за бутыль. По окончанию краткого осмотра, была обнаружена едва помятая белая бумажка, с черными грубыми буквами на ней – «Бренди». Пожав плечами, бродяга упрятал найденную им выпивку, сгрёб землю обратно в ладонь и направился к выходу.
Выбравшись на улицу и ещё раз оглядев наиболее крупной из зданий, Алистер выдвинулся к остальным. Остановившись близь северянки, мужчина встряхнул правой рукой и слабо улыбнулся.
— Ну как там поиски в конюшне? Нашла что-нибудь?
Светловолосая ответила не сразу; думала стоит ли отвечать или же старалась вспомнить все необходимые слова.
— Ekki – она пожала плечами и качнуло головой. — То-гр-о вилы. И вонь. А ты?
— Да, нашёл – алхимик утвердительно кивнул головой. — Нашёл бутылку бренди. Можно будет продать. Или выпить после всего этого. Нуу-shh~~, куда пойдём теперь?
В ответ девушка пожала плечами и начала вертеть головой из стороны в сторону, будто бы стараясь обнаружить наилучший вариант. Чем-то она напоминала ребёнка в кондитерской, который хочет всё и вся. В итоге, выбор остановился на наиболее крупном здании – видимо, на ратуше. Никаких споров и возражений не последовало, гибриды направились к примеченному строению.
Путь в A3
Если нужно указывать построение, то Хиски идёт первой, а за ней уже Алистер
Куб на осмотр за Алистера - 1d100: (20) = 20 +10
Куб на осмотр за Хиски - 1d100: (54) = 54 +5
Алькен медленно вошёл в общину, прикрываясь спинами новых товарищей. Всё вокруг напоминало пресловутые личенвайнскую деревню, дикую, грязную, гниющую и абсолютно мёртвую. Такой родной вид немного успокоил Халанского, но чем он дольше вглядывался, тем лучше понимал, что заброшена она не так давно, как могло показаться.
Никто не напал на группу с первых секунд пребывания за частоколом, и южане уже начали разбредаться. Алькен решил не отставать и стал осторожно ступать, медленно переводя ногу с пятки на носок и вороша подошвой сапога грязь, словно один неверный шаг – и он провалится под землю. Рука со шпагой, покрытой изумрудной дымкой, словно полупрозрачным мхом, то и дело дёргалась в направлении воображаемого врага. Личенвайнец вглядывался в каждое окно, пристально смотрел на углы зданий, ожидая, что кто-нибудь выскочит оттуда. Ведь, как он знал, дикая нежить очень любит стекаться в такие мёртвые, но ещё относительно свежие поселения, хранящие запах тлеющей плоти. Но это Гвинфор – откуда здесь взяться дикарям? Но уж лучше немёртвые: те хоть орут, словно в последний раз, давая о себе знать, а здесь – тишина и шелест листьев, похожий на потусторонний шёпот, медленно вгоняющий в панику.
Давать слабину перед знакомцами Халанский определённо не хотел, и целью его медленного и аккуратного похода стало небольшое покосившееся здание, расположенное чуть не доходя до маленькой площади с колодцем.
Осторожно заглянув за разбитое окно, Алькен увидел стойку, расположившуюся по соседству от длинного коридора, ведущего вглубь этого здания. Доносящаяся оттуда вонь была ему знакома, подобные запахи витали вокруг хорошенько полежавших трупов. Запахи прошлого взбодрили личенвайнца и он, осмелев, решился высунуть голову чуть подальше. В первую секунду не произошло ничего, но затем, близь одной из множества дверей, появилось бледное свечение, как от магического фонаря неумелого чародея. Подобные явления посреди заброшенной общины были явлением незаурядным, но, повинуясь банальному страху, Алькен резко отдёрнул голову и предпочёл не проверять опытным путём, что же это было.
Он, уже меньше беспокоясь о том, куда ступает, спешно вернулся к остальным.
– Кхм, там, гхде я был, внутри, – как можно более твёрдо, но тихо, почти что шёпотом сказал он, кивнув в сторону осмотренного здания, – там свет, то есть, да, свет такхой. Ну, свет… э-э, тускхлый такой… свет. Свет, – он развёл руками, будучи не в силах дать точное описание странному явлению. И, кажется, последний «свет» был ругательством – если не все.
1d100: (98) = 98
1d100: (12) = 12
Всё было предельно ясно — корчма, постоялый двор, сторожка, да конюшни. Напоминало выбор небогатых феодалов, стремящихся как можно скорее устроить свой первый ужин среди равных, пусть и не по достатку, но хотя бы по статусу. Было видно, что дворфы заняли весьма удачное место: посреди леса, а значит, без лишних забот, вроде гвардий Грансго, возле брошенного форта, а значит, далёкое будущее сулило его покупку по бросовой цене, а там и до местечкового филиала крепостей Горного Королевства недалеко. Однако все мечты бородатых рудокопов и кузнецов быстро оборвались, вместе с их жизнями, оставив после себя лишь постепенно рассыпающееся в прах напоминание о некой безымянной общине, погрязшей в одичавшем без ухода лесу.
Устав от созерцания самых примитивных строений, южане приглянулись к центральному дому, который, судя по богатой отделке, вроде кованых наличников из бронзы, весьма походил на некую казну, или, возможно, крупный торговый дом, где кузнецы реализовывали свои товары. Как ни крути, ворошиться по конюшням в поисках чародея было не самой удачной затеей, когда "казна" могла скрыть в себе с десяток преступников, не потеряв ровным счётом ничего. Алистер и Хиски осторожно побрели к зданию с красной черепицей.
Если северянка, с детства знавшая, что лишняя пара шагов за ворота сулила серьёзную опасность, могла здраво оценивать ситуацию, то южанин — не очень. Будто бы уверившись, что наёмникам ничего не угрожает, он пошагал к двери бодрой походкой, напрочь позабыв о недавней пропаже доктора. За что и поплатился.
Первой это увидела Хиски, и в беловолосой голове всё сразу встало на свои места. Она, живя в тесном соседстве с дворфами, часто слышала их речь и наверняка могла разобрать пару слов на дворфийском. Как, например, слово "licht", означающее "свет" или "огонь". "Irr" же оставался загадкой, но недолго, ведь из-за угла появилось свечение, которое тут же опознал Алькен. Слишком оно напоминало то, что он увидел внутри постоялого двора. Блуждающие огоньки, унгулимы, ирлихты — все эти странные и противоречивые названия означали одно и то же существо, с которым не предпочёл бы связываться даже закованный в броню воин.
Алистер не успел среагировать. Появившись из ниоткуда, ирлихт, оглашая округу нарастающим бормотанием на дворфийском, устремился в южанина, чтобы взорваться снопом белых искр, ослепляющих всех вокруг. Кожа алхимика ощутила жар раздутой до предела наковальни, собранный в эфемерном теле одного существа.
1d18: (14) = 14 — урон по Алистеру
Ещё одному из группы авантюристов пришлось поплатиться из-за собственной невнимательности; сначала был Зигмунд, теперь и Алистер. Взрыв был знатным – огласил всю округу ещё одной чудовищной какофонией из непонятных звуков, и ослепил всё вокруг. Тело южанина же отлетело от входа назад на добрую дюжину локтей, приземляясь на землю, несколько раз перекатываясь и останавливаясь на месте, раскидывая при этом руки в разные стороны, предавая форму своеобразной пятиконечной звезды.
Некогда подобранная земля ещё в начале полёта вылетела из рук, как и меч, который приземлился прямо перед ногами ошеломлённой северянки. На гамбезоне несчастного появились опалены, ожоги со следами сажи и явные дыры, через которые виднелась пробитая кольчуга; одна из штанин также приняла более темный оттенок и преобразила на себе зияющую рванину, через которую прослеживался бинт зелено-красного цвета – изначально он был белым, но ещё давным-давно выплеснутая кровь и выведенный яд изменили его навсегда; плащ с капюшоном, на удивление, остались полностью невредимыми, в отличие от одной из надетых перчаток, которая полностью сгорела. На всеобщее обозрение предстала покрытая то ли хитином, то ли чешуёй рука, с длинными и чрезвычайно острыми когтями-пальцами. Сама же кисть обладала медным оттенком и линиями-венами, точно такого же цвета. Тем временем голова несчастного всё ещё горела…
— Треклять – откашлявшись сказал мужчина и перекатился набок.
Неизвестно по какой причине, но волосы мужчины перестали гореть. Провалявшись ещё несколько секунд, путешественник с трудом, но всё же приподнял левую руку.
Хиски с нескрываемым ужасом на лице наблюдала за всем происходящим. Конечно, ей много раз приходилось видеть то, как её дорогой напарник получает травмы, повреждения и ранения, в тех или иных случаях, но, обычно, они не сопровождались оглушительными слепящими взрывами, заставляющими пострадавшего отлететь на приличное расстояние. Наконец взяв себя в руки, северянка подняла лежащий с земли меч и поспешила к Алистеру. Каждый шаг девушки отдавался каким-то бряканьем. Достигнув намеченной цели, она ухватила бродягу за приподнятую им руку и тут же дёрнула её на себя. Алхимик сразу же подскочил на ноги, подался вперёд, и перейдя на «носочки» плюхнулся на Хиски. Светлоголовая не то что ни упала – она даже не шелохнулась.
— Lífleg – неизвестно для чего прокомментировала девушка. — Ходить можешь? Эм… ползать? Сидеть?
Мужчина постарался упереться обратно на пятки, но чуть не упал обратно на спину. Заботливая рука гибридки в очередной раз спасла его от падения.
— Спасибо. Сидеть… немного посидеть и всё будет нормально – пострадавший опять исполнил шаг назад, и начал плавно опускаться. Вскоре парень оказалась на хладной земле. — Тело будто горит… надо выпить… - он вытянул из-за пазухи бурдюк, откупорил его и приставил горло к губам. Последовала череда жадных гортанных звуков, сопровождённых пробегающими по горлу комками. — Волосы подгорели. Одежда и броня пострадала. Оружие с зельями и всяким мусором целы. Ожогов нет. Жить буду, только отсижусь.
Замолкнув, Алистер приложился ещё раз к бурдюку, но вскоре закупорил его и убрал обратно. Твердая и острая рука начала проходить по наиболее болящим местам, а заострённые пальцы принялись испускать багровый цвет.
— Гр-у-да потом идти?
— Я бы сходил в корчму или трактир – он кивнул по направлению одного из домов. — Но не в эту. Выпил, поел и лёг спать… ещё бы надышался северными травами. Они-то от боли отлично помогают.
— Já, я знать. Фляга есть?
Мужчина предпочёл промолчать. Он воспользовался свободной рукой, достал тёмную флягу и передал её девушке. Хиски благодарно кивнула, переняла ёмкость, откупорила её и начала пить…
Исцеление за Алистера на самого себя - 1d100: (83) = 83 + 6
ХЕПЕ Хиски восстанавливается с 23, до 25; Фляга с 2/5, до 1/5
Хиски исполнила последний глоток, закупорила флягу и вернула её владельцу. Алистер ответил лёгким кивком и упрятал хранилище «воды» обратно за пазуху.
Просидев ещё несколько секунд на одном месте, алхимик приподнял укутанную в перчатку руку и протянул её стоящей девушке. Северянка, как и всегда, не стала выказывать какое-либо недовольство и лишь ухватила напарника за кисть и резко дёрнула на себя. Силе девушки мог позавидовать даже закалённый вояка, ведь двухметровый южанин мигом подскочил на ноги.
— Спасибо. А где мой меч? – мужчина вытащил из одного из карманов перчатку и надел её на кисть с пальцами-когтями. — Не хватало ещё напугать наших дорогих напарников – он кривовато ухмыльнулся. — Ох и влетел я из-за этого Зигмунда на крупную сумму.
Хиски обошлась без каких-либо комментариев и лишь протянула левую руку, в которой был сжат полуторный меч, направленный остриём прямиком в землю. Бродяга перенял оружие и несколько раз шагнул вперёд.
— Ладно, надо идти. Заглянем ещё в пару домов. Если же подобное произойдёт ещё раз, то поисками займутся остальные… либо же нам придётся обойтись без Зигмунда.
— Лу-гр-ше бы сразу без него.
И действительно, стоило мужчине замолкнуть, как дуэт медленным и несколько размеренным шагом направился к следующему строению. На этот раз Алистер предпочёл не забывать про внимательность и из-за этого подолгу вглядывался в окна, двери и в территорию перед собой, намереваясь обнаружить злополучный свет.
1d100: (19) = 19
В А7
1d100: (89) = 89
Теодор медленно шагал по общине, держа наготове лук с наложенной на тетиву стрелой. Дойдя до стоявшей напротив входа таверны, он остановился и стал внимательно смотреть по сторонам, ожидая, пока товарищи осмотрят ближайшие здания.
Когда на Алистера из ниоткуда вылетел сгусток света, лесник хотел было выпустить в него стрелу, однако понял, что опоздал: существо взорвалось, излучая яркий свет, больно резанувший по глазам.
В этот же момент Элен разразилась испуганным уханьем: резкая смена освещения временно ослепила чувствительные глаза птицы.
Теодор выругался и решил, что надо как можно скорее выбираться из этого места. Однако уйти оттуда без Зигмунда он не мог.
Гривальд двинулся вслед за Алистером и Хиски по единственной улице общины, направляясь к зданию с синей крышей.
Осторожными шагами преодолевая расстояние, он негромко обратился к зачем-то сопровождающему их волшебнику:
– Алькен, ты никак не можешь поискать Зигмунда своей магией? Чем скорее мы найдем его и уберемся отсюда, тем будет лучше.
Ползу в А8
1d100: (49) = 49
1d100: (97) = 97
Оповестив напарников о свечении в здании, Алькен, кажется немного успокоился: долг выполнен, можно и постоять в сторонке, пока южанин пошёл куда-то ещё, и все разбираются без личневайнца.
Но безмятежность не длилась долго, и бегающий по общине глаз наткнулся на ещё один огонёк. Скорее от страха, чем от света, прищурившись, Халанский нервно дёрнул шпагу в его направлении. Вся ситуация от входа в бор до проникновения в общину после пропажи Зигмунда заставляла голову Алькена одновременно плыть в мутной реке паники и судорожно соображать, словно личневайнец вернулся в академию, и его завалили магической литературой. В мозгу что-то щёлкнуло, и Халанский понял, что то же свечение видел в постоялом дворе.
– Свет, это такхой же свет, о кхотором я…
Накатывающий лавиной гам заткнул Алькена, и тот сделал шаг назад, а резкая вспышка заставила его испуганно попятиться, закрыв глаза. Протерев их, Халанский первым делом проверил, не потерял ли он какую-нибудь часть тела, и только потом увидел валяющегося Алистера. Но тот подавал признаки жизни и умело латал себя магией, и личенвайнец посчитал необходимым только дежурно, только ради приличия поинтересоваться: «вся ли плоть на месте».
Но после пустых формальностей разум вернулся к суровой реальности. Теперь причин паниковать было ещё больше, и Алькен, пусть и с каменным лицом, мялся на месте, не зная, пытаться идти куда-то вперёд, возвращаться в форт или просто спрятаться, отдав остальную группу на растерзание страшным огням.
– Чегхо? – вопрос Теодора вывел его из безусловно важных раздумий, – э-а, ну, кхонечно, это, м-м-м, кхрайне просто, один момент, сейчас, сейчас.
Халанский отвернулся от лесника и прикусил губу, вспоминая, как это вообще делается – ищется что-то магией. Однако попробовать определённо надо было, ведь довод, приведённый Теодором, был очень весом – Алькену действительно хотелось поскорее убраться отсюда. Он неуверенно взмахнул рукой, словно ловил потоки магии, затем начал, прищурившись, вглядываться в пространство, водя кистью вокруг себя. Он не был уверен, но вроде бы что-то получалось.
1d100: (22) = 22 -10 Попытка магического сканирования.
Уверенность Алькена оказалась обманчивой, он слишком переоценил свои способности. Пытаясь собрать потоки магии, личенвайнец попросту водил руками по воздуху, без особой задумки и общего смысла. Отрывки различных учебников мелькали в голове, но, то ли от страха, то ли от рассеянности, он не смог уловить и малейшей зацепки, что же тут могло быть не так.
К счастью, южанину удалось оправиться после взрыва унгулима. После такого полагалось поблагодарить кузнеца, выковавшему столь славную кольчугу, чем-нибудь крепким и горючим. Впрочем, зная непримиримую тягу жителей Кес'Виада к странствиям, найти этого мастера не представлялось возможным, по крайней мере в ближайшее время. Не стоило забывать и про союзника, как по крови, пусть и в меньшей мере, так и по призванию. Редко бывало так, что путник странствовал в одиночку, хотя бы из соображений безопасности. Исключая, разумеется, аспидников.
И Теодор, и южане пошли в одном направлении, намереваясь проверить восточную часть общины. Даже по виду было понятно, что то здание, куда направлялся лесник было кузней — мощная труба, отсутствие окон и просматривающееся убранство об этом говорили лучше любых слов. Южане же направлялись к ещё одному жилому дому, в котором, похоже, обитали наиболее ценные жители общины, вроде торговцев и счетоводов. Поначалу, всё шло хорошо.
Но только поначалу. С двух разных углов, словно по команде, выскочили ещё два огонька. На этот раз, их бормотания были куда громче предыдущего. Секунда — и мёртвое поселение в который раз залило ослепляющим, неестественным светом.
1d18: (4) = 4 — урон по Алистеру.
1d25: (23) = 23 — урон по Хиски.
1d23: (14) = 14 — урон по Теодору.
Броня поглощает половину урона, тратя, при этом, прочность, равную количеству урона.
Ещё один взрыв и ещё один полёт. На этот раз не повезло именно северянке, поскольку алхимик смог избежать большей части возможного ущерба, вовремя отпрыгнув в сторону.
Падение произошло быстро – сказывался вес надетых на девушку доспехов. Быстро и громко. Громогласное бряканье и не менее звонкий лязг окрестили всю округу, оповещая о приземлении чего-то тяжелого и, как бы это не было удивительно, металлического.
Девушке повезло одновременно и больше, и меньше, нежели чем Алистеру: её необычные волосы совершенно никак не пострадали, в отличие от надетых на неё вещей. Фибула и перевязь остались не тронутыми, а вот часть привычных лохмотьев опалилась и заимела дыры, через которые виднелась громоздкая сталь, имеющая темно-серый оттенок, на кольчуге же также возникли прорези и неровные грубые сколы. Пролежав несколько секунд без движений, северянка наконец-таки приподняла правую руку вверх и набрала побольше воздуха.
— Блять! – казалось, будто этот грубый выкрик разлетелся по всему Бору – настолько он был громоподобен. — Еб-гр-аные dwarf`s! Нет чтобы deyja норм-рг-ально! Они, блять, ещё и мешаться как licht.
За то время, пока северянка занималась лежанием на земле и изречением гневной тирады, частично увернувшийся алхимик успел подобрать с земли двуручный меч и дойти до светловолосой. Перехватив двуручник, Алистер ухватил Хиски за приподнятую ей руку. Последовал рывок вверх. С кряхтением и помощью всех богов, бродяга всё-таки смог поднять и поставить на ноги укутанное в тяжелые доспехи тельце.
— Þakka – похоже, уроженка севера немного успокоилась. — И правда гореть. Помогай.
Дважды повторять не пришлось. Алистер передал девушке одно из её орудий, приподнял-опустил собственные плечи и протянул к пострадавшей правую руку. Укутанные в перчатку пальцы тут же загорелись багровым огнём, который должен был избавить от возможной боли и от всех последствий взрыва. Тем временем сама Хиски достала из вещевого мешка бутыль с розоватой жидкостью, откупорила её и приставила к губам. Последовала череда уставших глотков, окончившаяся отбрасыванием пустой склянки куда-то в сторону. По телу северянки тут же прошлось приятное тепло, которое, однако, быстро отступило из-за местного холодного воздуха.
— Еб-гр-аные dwarf`s.
Со стороны «лекаря» послышался лёгкий смешок.
— Еб-гр-аные дворфы – тут уже Алистер не выдержал и спародировал напарницу. — Куда сейчас идём? Моё чутьё меня подвело и, кто знает, может у тебя получится лучше?
— Я бы ушла отсюда. Н-р-о ведь надо искать этого gogg… не удивлюсь, если он dauður. Полн-р-р-остью dauður – ненадолго замолкнув, она начала вертеть головой из стороны в сторону, будто выбирая самое интересное здание из всех предложенных. — Вот этот — она приподняла руку и указала на тот же самый дом, из которого совсем недавно вылетела словно ядро из пушки. — Af hverju не два раз?
— Хорошо… но я пойду один. Не хватало ещё, чтобы нас двоих одновременно разорвало. Правда, это может и так и так произойти. Ладно, в любом случае, если там этого света не будет, тогда я позову тебя.
Исцеление Хиски за Алистера - 1d100: (85) = 85 + 6
Хиски тратив одну банку здоровья на +5 и восстанавливает себе 5 ХЕПЕ; ХЕПЕ с 11 до 16/25
ХЕПЕ Алистера – 15
Если нужно
Перемещение за Алистера в А7 1d100: (78) = 78
Алькен отчаянно хватал руками воздух, но правдоподобно – по крайней мере он сам так думал – изображал бурную магическую деятельность. И вот оно! Он что-то поймал! Халанский глянул на ладонь – там была лишь раздавленная мошка. Примерно такие же летали у него в голове, в полной пустоте, ударяясь о стенки черепа, который отзывался глухой болью разочарования. Алькен поджал губы, с наигранной брезгливостью стряхнул с перчатки мёртвое насекомое и развернулся к Теодору. Признавать, что все его знания по теме магического обоняния улетучились, он, разумеется не хотел. Пусть и с трудом, но личенвайнец придумал отговорку.
– Кхэ, здесь весьма сильно мешаются эти ун… унг… кхм, духи, – сказал он уверенно, – данные, полученные мной, э-э, весьма неточны, и могут не помочь. Или даже навредить поискам, да? Весьма, эм, очевидно, что неточные, искажённые блуждающиеми духами сведения не несут, э, полезности.
Довольного тем, что нашёлся, что ответить, Алькена снова ощутимо и больно ударила по глазам суровая гвинфорская реальность. В душе он уже проклинал истлевших, но продолжающих досаждать дворфов. В Личенвайне тоже были неупокоенные души, наводящие ужас на случайных путников диких тёмных лесов, но те хотя бы не несли с собой столь яркий свет. Наоборот, они тянулись, как истинные мёртвые, к тьме. Но эти штуки на «ун»! Алькен даже начал всерьёз подозревать, что они и не духи вовсе, а заклинания какого-нибудь подлого светлого мага.
Он хотел поскорее покончить с бесплодными поисками и даже сделал несколько шагов вперёд, как страх взял своё, когда глаза метнулись на всех знакомых, которых подпалили вспышки. Личенвайнец боялся, что его тоже может задеть, но и кончающееся терпение толкало к активным действиям.
Халанский решился защититься от возможной атаки и начал концентрировать магические потоки вокруг себя, формируя защитное заклинание, которое до этого применил на Теодоре.
1d100: (17) = 17 Защитная сфера на себя.
Не успев даже выругаться, Теодор почувствовал, как белый свет прожигает его одежду, а следом за этим сильнейшую боль, как будто все его тело оказалось в кипящей воде.
У лесника подогнулись ноги, и он упал на четвереньки, жадно хватая ртом воздух.
– Сука, – прокомментировал случившееся Гримвальд, когда боль немного поутихла. Судя по раздававшейся с той стороны, в которую ушли гибриды, ругани, товарищи разделяли его позицию по данному вопросу.
Мужчина встал на ноги. Элен, слетевшая с его плеча на землю, когда произошел удар, вновь заняла свое место, испуганно ухая. Птица легонько клюнула хозяина в ухо, как будто говоря "я же тебе говорила не ходить сюда, старый!", после чего затихла.
Теодор осмотрел себя. От нагрудника остались жалкие ошметки, никакой защиты от него ждать больше не приходилось. Туника также представляла собой какие-то лохмотья, сквозь которые было видно его перевязанное жжеными бинтами туловище, которое теперь покрывали ожоги.
Лесник покачал головой. Еще одной встречи с блуждающим огоньком он не пережил бы, так что было принято решение постоять в дозоре и не лезть на рожон. Подняв с земли упавший лук, он наложил на него еще одну стрелу и принялся высматривать снующих по общине ирлихтов, хоть и знал, что пользы от его стрел не будет никакой.
1d100: (93) = 93
Встреча с блуждающими огоньками закончилась тяжёлыми травмами, о которых путникам придётся вспомнить ещё не один раз, особенно когда их возраст перевалит за отметку мужества, приближаясь к глубокой старости. Неудивительно, что среди наёмников загуляли разговоры об уходе из леса несолоно хлебавши.
У южанина всё ещё оставалось смелость, чтобы продолжать путь. Осторожно, почти на границе человеческих возможностей, он двинулся к двухэтажному строению, выглядящему особенно печально. Оно почти обвалилось, некоторые его части вообще лежали на земле, обрушившись давным-давно. Однако дверь была цела.
Из опыта пыточных дел мастеров, человек, которого долго пытают раскалённым железом, начинает паниковать при виде простой свечки. Так и Алистер, вдоволь настрадавшись от унгулимов, не мог чувствовать себя спокойно. Даже в мимолётных шорохах сухой листвы под ногами ему чудились потусторонние бормотания, за которыми вот-вот должен был последовать ещё один взрыв, оглашающий окрестности. Был момент, когда за углом промелькнул очередной всполох. Бродяге стоило больших усилий не побежать в противоположном направлении.
И вот, здание оказалось в двух шагах от него. Предусмотрительно приглядевшись в пустующий дверной проём, он, к своему удивлению, заметил знакомые очертания истрёпанного плаща, вырастающие в шлем в виде клюва, которые обычно носили доктора во времена эпидемий. Фигура, так похожая на Зигмунда, не оборачиваясь, пошагала куда-то вглубь старого дома.
На этот раз поход южанина оказался более удачным, нежели чем два предыдущих. Не последовало никакого бормотания, не было ярких вспышек и даже взрыв с последующим полётом отсутствовали - мужчина смог без каких-либо проблем подойти к зданию.
Конечно, в сердце Алистера уже затаилась опаска, связанная с возможным обнаружением очередного ирлихта, но пока она никак не могла подтвердиться. Подойдя к дверному проёму, мужчина заглянул в него и уставился прямиком на того, кого совсем не ожидал увидеть. Как минимум сейчас и как минимум после встречи с одним из ирлихтом в этом же самом месте. В голову начали закрадываться смутные помещения. Предпочтя несколько повременить, бродяга начал оглядывать проглядывающиеся помещение.
В ходе всего осмотра стало понятно одно – здесь раньше обитали наиболее ценные представители общины – торговцы и счетоводы.
Покончив с осмотром, мужчина переключил внимание на Зигмунда и сделал несколько шагов назад. Правая рука сжала рукоять меча, а левая потянулась к поясу. Вскоре в руках мужчины был сжат серебряный слиток, некогда использованный Хиски для заточки оружия. Немного подумав, он ещё раз шагнул назад и приподнял «снаряд».
— Уничтожаются если ударить… попробуем. Эй, Зигмунд!
И стоило Алистеру окликнуть находку, как его левая рука подалась вперёд, разжала пальцы и отправила «инструмент для заточки» прямиком в возможного бродячего доктора.
Результат броска оказался не то чтобы удачным, но и плохим его никак нельзя назвать. Недавно запущенный серебряный обрубок угодил прямиком в клюв лекаря, проходя сквозь него и приземляясь где-то за ним; в то время, как сам Зигмунд продолжал стоять на одном месте, напрочь игнорируя адресованный ему оклик. Странно. Странно и не хорошо.
— Значит не Зигмунд – несколько задумчиво протянул алхимик. — А где там железяка?
Задавшийся несколько странным вопросом, Алистер шагнул в сторону, вытянулся и повернул голову, стараясь обнаружить кинутый им снаряд. Бесполезно. Не шибко громоздкая молчаливая фигура «Медицины» не позволяла заглянуть за неё и обнаружить необходимый предмет. Хмыкнув, бродяга почесал собственную бороду, свесил руку и прошёлся ей вдоль пояса. Кисть остановилась ровно в тот момент, когда гибрид отыскал висящую деревянную ложку.
— Треклять… лучше бы я её бросал. Ложку купить куда дешевле, нежели чем кусок серебра. Плохо. Ладно, плевать.
Умолкнув, мужчина приподнял правую ногу и уже собрался сделать шаг вперёд – к дому, но в итоге останавливается. Фигура Зигмунда по-прежнему ни подавала признаков жизни: не говорила, не двигалась и лишь только стояла. Похоже на иллюзию. Вот только кто мог её создавать? Унглимы? Вряд ли. Возможно, здесь есть кто-то ещё, кто так и не проявил себя.
— Нет… нет-нет. Обойдёмся без этого. Наверняка там что-то не так.
Наконец покончив с рассматриванием бродячего доктора, Алистер развернулся и пошагал к ожидающей его северянке. Достигнув девушки, мужчина встал как вкопанный, наклонил голову и кивнул по направлению торгового дома.
— Че-гр-о? Идти?
Последовал тяжкий вздох и мотание головы из стороны в сторону. Выдержав небольшую паузу, бродяга всё-таки предпочёл дать нормальный ответ.
— Нет. Там Зигмунд. Не настоящий. Иллюзия. Кто именно её призвал я не знаю. Думаю, что это были не унглимы. Вряд ли они на такое способны. Им лишь бы взрываться, заманивать и мешать… если я, конечно, ничего не путаю.
— Пытался ударить? Кинуть кого-то?
— Пытался – Алистер кивнул. — Швырнул в него серебром вместо ложки. Думаю, придётся потратиться на новый кусок. Вряд ли это будет дёшево.
Северянка лишь пожала плечами. Видимо, девушку совершенно не волновали такие вещи, как приобретение каких-то там серебряных слитков. И это не мудрено, ведь северной душе гораздо милее выпить, поесть и проломить несколько черепов. К сожалению, сейчас нет возможности ни для одного из этих пунктов.
— Ку-др-г-а идём? Опять в einn af húsunum?
— Возможно. Иллюзия не возникнет просто так – на пустом месте. Значит, нам необходимо искать дальше. Но… но я бы поспешил убраться отсюда. Ужасное место – алхимик ненадолго замолк и обернулся по направлению купчего дома. — Хотя знаешь, у меня есть одна идея. Стой здесь. Позову потом.
И действительно, стоило Алистеру замолкнуть, как он медленным и размеренным шагом направился к точно такому же дому.
Оказавшись перед входом и уставившись на виднеющегося «Зигмунда», мужчина приподнял свободную левую руку, оттопырил указательный со средним пальцем и будто бы нарисовал ими дугу, стараясь применить одно из известных заклинаний…
Рассеивание за Алистера на «Зигмунда» - 1d100: (74) = 74 +6
Неизвестно, по какой причине, но сокрытая тьмой фигура соратника вдруг остановилась, позволяя Алистеру рассматривать себя получше. На первый взгляд, бродячий доктор оставался бродячим доктором, но стоило присмотреться получше, как всплывали различные странности. Как, например, то, что медик не пытался окликнуть знакомого, да и вовсе никак не реагировал на его действия, молчаливо вперившись в южанина взглядом из разбитых окуляров. Что-то здесь было нечисто.
Рассеивание сработало крайне удачно. Зигмунда, или что-то, что притворялось им, буквально расплавило. Отслаивающаяся прозрачной материей плоть начала падать на землю, испарясь спустя считанные секунды.
Не зря в голове бродяги затаились туманные подозрения. Почему же так? Как минимум из-за того, что все они оказались правдой: встречный «Зигмунд» действительно являлся чей-то иллюзией, которая не смогла выдержать последствий насланного на неё рассеивания. «Бродячий доктор» начал распадаться на множество частиц, что в итоге испарялись спустя несколько секунд.
— Эм… sshh~-работало? Надеюсь на это.
Постояв ещё несколько секунд на одном месте, Алистер развернулся и махнул рукой к себе, подавая некую команду. Дважды повторять не пришлось. До этого следящая за действиями напарника Хиски что-то «прогавкала» и также пошагала к купчему-дому.
— Ну г-р-ак? Ещё там?
— Не знаю… вроде нет. Пошли.
И действительно, стоило «переговорам» завершиться, как двое гибридов прошли внутрь строения.
Шагать приходилось медленно, аккуратно и прислушиваясь к окружению. В конце-то концов кто знает, вдруг здесь есть не только иллюзия Зигмунда, но и что-то или же кто-то ещё?
Тем временем, алхимик уже добрался до того места где некогда стоял «Медицина» и слегка прошёл вперёд. Укутанная в перчатку рука подняла ранее брошенный в иллюзию доктора слиток серебра и упрятала его в один из опалённых карманов.
— Давай осмотримся – Алистер отряхнул руки. — В конце-то концов, все съедобное, качественное и полезное всегда спрятано.
Хиски, как обычно, поняла напарника до того, как тот начал говорить. Она ещё по приходу в здание перехватила меч, освобождая одну из рук, и начала ходить от одной стены дома к другой, крутя головой и стараясь отыскать хоть что-то интересное.
— Еды нет. Как ей тут быть? Тут толь-г-р-р-о mynt. Mynt и pappír.
Осмотр за Алистера 1d100: (31) = 31 +10
Осмотр за Хиски 1d100: (54) = 54 +5
1d100: (72) = 72
1d100: (85) = 85
Неизвестно, чем думали южане, заходя в один из домов общины, в которой даже простая прогулка могла привести к смерти. Одно было понятно точно — к добру это привести не могло.
Кое-как разделавшись с иллюзией, или чёрт его знает чем, притворяющейся Зигмундом, пара иноземцев зашла в развалюху. Как и следовало ожидать, златые горы не обрушились на их плечи, как и, впрочем, гнилые балки этого места, всем своим видом угрожающие рухнуться оземь, похоронив под собой любого, кто осмелился проверить старую дворфийскую архитектуру на прочность.
Внутри царила разруха. Пахло плесенью, повсюду, в тусклом свете ненадолго забегающих лучиков солнца, пробирающихся из-за синих туч, мелькали пылинки, так и норовящие залезть приблудам в глаза. К удивлению, всё выглядело спокойно, даже как-то тихо. Но почему-то оставалось стойкое ощущение, что это ненадолго.
Алистер, в который раз вспоминая те ощущения, уповал на то, что если двигаться тихо и не лезть, куда не надо, то всё обойдётся. Так и получалось, пусть и с оговорками. Пришлось даже обойти жилую комнату, по видимому давно мёртвого купца из местных, где наверняка было, чем поживиться. Уж очень подозрительным выглядела та тень, которую простак списал бы на тусклое освещение. Единственное, что ему удалось найти из представляющего хоть какую-то ценность — переносной подсвечник из золота, маленький, но с очень широким кольцом. Явно делалось под дворфийские пальцы.
Хиски же, пусть и двигаясь менее аккуратно, чем её собрат по крови, кое-как добралась до малюсенького закутка. У стены был прислонён меч, причём не абы какой, а с кузнечной маркой. На ней был изображён дуб с молотом у корней. Опытный воин сразу догадался бы схватить его, да ретироваться подобру-поздорову, ведь подобные вещицы, ввиду некоторых обстоятельств использования меча, с каждым годом становились реликвиями. Как стало известно от отца Менахея, за этим оружием снаряжались настоящие караваны, иногда даже из столицы! Немудрено, что северянка поступила мудро, решившись не испытывать судьбу дальше.
Южане встретились у выхода, каждый со своим добром. Всё бы ничего, да только из глубины дома вновь послышались бормотания, нарастающие с каждой секундой...
1d10: (3) = 3 — урон по Алистеру.
1d10: (8) = 8 — урон по Хиски.
Можно кинуть 1d100 с бонусом, равным показателю ловкости на уворот. Успешным считается любой результат, начиная с 50.
Алистер: 1d100: (39) = 39 + 3
Хиски: 1d100: (32) = 32 + 4
К сожалению, унглимы не оценили действий двух проходимцев: мёртвые дворфы определённо не были довольны тем, что-то кто-то осмелился ограбить их любимые дома. Послышалось злосчастное шипение, бормотание и даже крики, которые не собирались утихать и лишь только нарастали с каждой секундой. В головах путешественниках уже вспыхнули воспоминания о недавних взрывах и были составлены планы возможного побега, но всё тщетно - двое двухов вынырнули из глубин дома и атаковали нерадивых путников. Конечно, Алистер и Хиски попытались нивелировать весь возможный урон, но сделали лишь только хуже. Прогремел взрыв.
Двое путешественников буквально вылетели из дверного проёма, опять-таки пролетая несколько метров и плюхаясь в небольшую ямку – результат одного из предыдущих полётов. Выглядело это несколько забавно: ныне гибриды валялись в обнимку на земле, едва дрожали и при этом удерживали на лицах раздражённо-испуганную гримасу. Пролежали-обнимались они так около полторы минуты, и только после всего этого срока до них дошло всё произошедшее. Секундная запинка, и вот уже пострадавшие стоят на ногах, отряхивают одежду и проклинают некогда умевших дворфов с помощью дально-южного шипения.
— Г-р-р… никогда не думал, что смогу ненавидеть кого-нибудь настолько сильно – несвойственно для себя «загавкал» южанин. — Ёб-гр-аные дворфы! Просто… просто треклять… нет чтобы сдохнуть нормально! Нет, давайте же будем летать здесь, взрываться, портить чужие вещи и постоянно верещать! Чудеса просто.
На протяжении всех своих гневных выкриков мужчина активно махал руками, бродил из стороны в сторону и пинал расположившуюся под ногами землю. Северянка же обошлась без всего этого. Девушке было куда милее встать на ноги и начать поправлять растрепавшиеся бело-голубые волосы. Видимо, она старалась восстановить былую прическу. Хотя, чего там восстанавливать?
— Hvar erum við að fara? – ненадолго оторвалась Хиски от приглаживания локонов. — На выход?
Алхимик обернулся на первый вопрос сразу же. Обернулся, но промолчал. Похоже, он не понял всего высказывания и теперь пытался разобраться в нём.
— Эм… «куда идём?» – ответом на вопрос южанина послужил кивок со стороны собеседницы. — А… ещё не знаю. Думаю, прежде чем уйти отсюда, следует посетить ещё одно здание. Вон то – Алистер приподнял руку и указал на строение с наиболее круглой крышей. — Пойду один. Позову тебя потом. Да, и надо ещё с ранами разобраться.
И действительно, стоило южанину замолкнуть, как его руки загорелись багровым огнём…
После использования заклинания, мужчина развернулся и пошагал к отмеченному зданию.
Исцеление за Алистера на Хиски - 1d100: (58) = 58 +6
Исцеление за Алистера самого себя - 1d100: (59) = 59 +6
Перемещение в A9 - 1d100: (93) = 93
1d100: (25) = 25
1d100: (98) = 98 +10
1d100: (86) = 86 +5
На этот раз Алистеру повезло гораздо больше, нежели чем вовремя недавно совершённых попыток. Не было никакого бормотание, не было никаких криков и не последовало раздражающе-болезненных взрывов, с последующим выжиганием глаз. Либо повезло, либо ни один из унглимов не захотел охранять столь маленькое строение.
Внутри помещение оказалось несколько иным, нежели чем ожидал алхимик. Стены помещения усеялись и пропитались пылью, сажей и углём, а в каменных хранилищах некогда удерживаемый растопленный металл успел застыть и стать почти не отделяемым от самого камня. Похоже, один из местных коротышек-работников успел бросить свою работу и умереть в ином месте. Кругом валялись различные мешки, отсыревший уголь и какие-то свитки, содержимое которых было попросту невозможно прочитать, из-за некогда разлитых чернил. Покончив с осмотром, Алистер подошёл ко входу и как когда-то с купчим-домов выглянул через проход.
— Иди сюда! – Бродяга скрылся обратно.
Стоящая и скучающая северянка мигом одёрнула голову по направлению знакомого голоса. Ей не потребовалось много времени, дабы разобраться в полученном указании и приступить к его выполнению. Закованные в тяжкие ботинки ступни затопали по земле, отзываясь при этом несколько глухим бряканьем.
— Hvað?
Светловолосая вошла в черту строения и начала его осматривать. На глаза тут же попались мешки, отсыревшие угли, бесполезные письмена и окаменевший металл. Хиски не составило труда определить то, что данный «домик» является местной плавильней.
— Ну осмотрись тут. Ты разбираешься во всём этом намного лучше, чем я – мужчина начал ходить из стороны в сторону, будто бы стараясь что-то отыскать. — Ты же там у нас кузнечных дел мастер.
В качестве ответа девушка помотала головой, пожала плечами и таки приступила к поиску неизвестно чего. В отличие от напарника Хиски сразу же направилась к множеству мешков, в то время, как сам Алистер всё продолжал и продолжал своё хождение.
И вот, всё закончилось тем что светловолосая удерживала в руках небольшой мешочек, а бродяга вглядывался в уголь. Недолго думая, девушка раскрыла находку и взглянула на некий сухой порошок кремового цвета. В нос тут же вдарил не совсем приятный, но знакомый запах. Губы светловолосой растянулись в лёгкой ухмылке, а руки её затянули мешок обратно, убирая его при этом в один из вещевых мешков.
— Нашёл!
Выкрик мужчины заставил Хиски обернуться и с удивлением на лице уставиться на него. Впрочем, вскоре удивление пропало, а сама девушка пошагала к бродяге. Достигнув напарника, Хиски уставилась на сжатый в его руке золотой символ какой-то там религии, который был размером с ладонь и имел на себе множество непонятных ей надписей.
— Это?
— Да-да, оно самое. Я сначала подумал, что мне показалось, но нет! Так-так, а здесь случаем нет какой-либо цепи? – задавшись подобным вопросом, Алистер повернулся и начал бегать глазами вдоль всего помещения, будто бы стараясь отыскать только названную вещь. Бесполезно. Никакой цепи здесь не было и в помине. — Никакой цепи нет. Плохо. Ладно пойдём отсюда.
Выбравшись на улицу, двое путешественников направились к месту их предыдущего пребывания. Последовали краткие переговоры на дально-южном языке, завершившиеся ничем…
Теодор, видя, что гибриды вышли из уже второго здания не найдя там, судя по всему, ни следа Зигмунда, все же решил рискнуть своей шкурой, ну или тем, что от нее осталось, и медленно двинулся в сторону находившегося перед ним здания.
Аккуратно переставляя ноги, он вслушивался в тишину и внимательно смотрел по сторонам, надеясь, что в этот раз ему удастся избежать потенциальной атаки унгулима.
Аккуратно переставляя ноги, он вслушивался в тишину и внимательно смотрел по сторонам, надеясь, что в этот раз ему удастся избежать потенциальной атаки унгулима.
1d100: (77) = 77
1d100: (26) = 26
Лесник добрался до входа в здание, которое, судя по всему, выполняло функции кузни, без происшествий.
~Уже неплохо, – пронеслось в его голове.
Теодор толкнул дверь и переступил через порог.
– Зигмунд, – слегка приглушив голос, позвал он, надеясь, что на зов не откликнется один мертвых дворфов.
Сделав это, Гримвальд двинулся дальше во тьму помещения.
1d100: (98) = 98
1d100: (33) = 33
Руки медленно вели магические потоки, окутывая своего владельца, но Алькен напрягался всё больше, концентрация сбивалась, когда он краем глаза замечал очередную игру света, и в один момент колдовство утекло, словно вода сквозь пальцы, и рассеялось. Халанский запаниковал: вдруг мёртвые дворфы отреагируют на всплеск, и явятся по душу личенвайнца. Он описал шпагой, на клинке которой уже начинала испаряться тонкая изумрудная дымка, странную фигуру в воздухе, будто предупреждая врага о том, что Алькен вооружён и опасен.
Когда по общине раскатистым громом прокатился очередной гам, Халанский чуть было не схватился за сердце. К счастью, он всё же понял, что свет обжигал не его, а снова куда-то полезших южан. Перекошенное ужасом лицо в тот же момент насильно разгладилось, но отпечаток страха, пусть и не такой видимый, проглядывался сквозь наспех нацепленную маску безразличия к происходящему и даже иногда прогуливался по ней.
Отойдя от шока, Алькен опять вернулся к заклинанию: расхаживать по светопоклоннической общине без защиты он не собирался. И на этот раз концентрацию чуть не сбил выкрик Алистера, который смогло уловить чуткое ухо личенвайнца. «Нашёл!» – услышал Халанский и тут пришёл в движение, хотя и до этого не останавливался ни на секунду, постоянно нервно ёрзая на одном месте, и пошёл к гибриду, творя колдовство на ходу. 1d100: (52) = 52 Защитная сфера на себя.
– Нашёл? – переспросил его Алькен, подбежав к вышедшему из дома южанину, – гхде, что? Этот, э, Зигх… Зигмунда нашёл?
Немало времени до выпускника академии доходило, что неживого доктора вместе с ними нет.
– А, или нет? Э-э, – растерялся Халанский, судорожно оглядываясь, – он мёртв? То есть, до кхонца мёртв? Или?..
Выслушав объяснения и поняв их только частично, Алькен многозначительно кивнул головой, делая вид, что до него всё дошло.
– А-ага. Ну, э, – вот что он понял точно, так это невыгодность своего положения, когда искать знакомого совершенно не хочется, но в то же время сам себя загнал в такую ситуацию, в которой для имиджа правильнее сказать: – э-а, ну, кхм, тогда, я полагхаю, надо продолжить искать этого, кхм, Зигхмунда. Я, разумеется, тоже продолжу поиски…
Для видимости важности, а на деле – для самоуспокоения поправив немного помятый из-за суеты пластрон, Алькен быстро посеменил к площади, молясь, что духам больше приглянется тоже пошедший куда-то Теодор, а не личневайнец.
Бегающий по теням и закоулкам чёрный глаз выбрал местом исследования строение напротив того, в которое Алькен заглядывал ранее. Он осторожно прошёл к дверям, быстро толкнул их, будто боясь обжечься, и заглянул внутрь, затем медленно ступил на скрипящую половицу, внутренне сжавшись. 1d100: (74) = 74 А6
1d100: (4) = 4+6
Быть может, духи полюбили Теодора, не став отбрасывать его на десяток локтей взрывом, а может общему делу попросту помогли южане, приманив всех ирлихтов к себе. Так или иначе, лесник добрался до дома, находящегося за постоялым двором без особых потерь, если не считать бешено колотящееся сердце, замирающее в ожидании опасности.
Стоило Гримвальду окликнуть своего товарища, как откуда-то из глубины здания послышался слабый голос, сравнимый по своей силе с дуновением утреннего ветерка.
— Да... Помогите...
Проклиная свою принципиальность, Теодор двинулся, как ему казалось, в сторону звука. Он знал, что некоторые духи, в бессознательном порыве отомстить за свою смерть, могут всячески притворяться живыми, чтобы привести незадачливых остолопов на верную гибель, но упорно пробирался вперёд. Позади него оставались прогнившие балки и доски, когда-то бывшие отличным деревом, двери, скрывающие за собой жильё работяг. С каждым шагом жилище оглашалось скрипами половиц, так неудачно привлекавших ненужное внимание к его персоне.
— Я здесь... — послышалось слева от него.
Теодор приоткрыл дверь, стараясь охватить взглядом как можно больше пространства. В углу, возле каких-то мешков, истлевших от старости, валялась что-то, отдалённо напоминающее человека. Длинное, вытянутое к середине и резко уменьшающееся к концу. Зовущее на помощь. Старик шагнул внутрь, как вдруг весь мир завертелся перед его глазами. Чуть меньше секунды — и он брякнулся о твёрдую поверхность. По телу пробежалась волна тупой боли, перед глазами замелькали искры. Из глотки лесника вырвался протяжный стон.
Кое-как очнувшись, Теодор, не поднимаясь с земли, огляделся. Перед ним оказался подвал, в который, по-видимому, ещё во времена рассвета общины, заглядывали весьма редко. Царил беспорядок, везде валялись ржавые инструменты, обломки всякой всячины, уголь, пруты металла и прочие бытовые вещицы кузнецов и бронников. В поисках выхода, Гримвальд начал глазеть по сторонам и, о чудо, у потолка, прямо перед ним, оказался люк. Лестница, а точнее то, что от неё осталось, лежало прямо под ним. Даже если постараться, влезть тут получится только у бывалого циркача.
С другой стороны подвала красовалась дыра, ведущая куда-то глубоко. Размером она была чуть шире самого Теодора, так что протиснуться в неё не было особой проблемой.
1d100: (58) = 58
Проверить кузню тоже стоило, особенно учитывая, что Теодор уже отправился в дом, в который до этого хотел пойти Алькен. В конце-концов, если проверять каждый участок общины поодиночке, то шанс нарваться всем и сразу на очередной взрыв будет чуть меньше, да и времени тоже займёт немного. В конце-концов, не стоило мешать хмурому старику делать его работу.
Внутри кузни оказалось спокойно, пусть и сыровато. Остывший горн уныло стоял в сторонке, под металлической обивкой, компанию ему составляли изорвавшиеся меха. Рядом с ним примостилась кряжистая наковальня, низкая и широкая, как и её бывший хозяин. Вокруг, повсюду валялись кузничьи инструменты, и горе тому мастеру, что пройдёт мимо них! Лишь малая часть добра заржавела, наверняка кузнец просто не успел покрыть их специальным маслом перед своей смертью, большая часть была в абсолютном порядке. Здесь было всё: от ручников до подбоёк, от свёрл до кузнечных вилок и клещей всевозможных размеров и форм, в том числе и из необычных металлов, вроде синего железа. Казалось, что с таким набором инструментов общинники могли выковать любое оружие или доспех, стоило только захотеть.
Впрочем, Алькен, не знающий о кузнечном деле многого, практически не уделил этому внимания. Напротив, всё его естество устремилось в сторону дубового стола, на котором, в окружении потрескавшейся и почерневшей от времени бумаги, лежал пузатый кошель, набитый доверху. Личенвайнцу никогда не доводилось видывать столько добра в заброшенном годы назад месте.
Немного не дойдя до дома, академик всё-таки сумел сотворить злосчастное заклинание, и наконец мог идти немного увереннее, хотя нервных мыслишек это не убавляло.
Но Теодор проскользнул в постройку раньше, чем Алькен смог сделать второй аккуратный шаг внутрь, и личенвайнец решил не идти с Теодором даже не столько из здравого смысла, сколько от того, что лесник мог увидеть проблески страха на бледной фарфоровой маски натянутой холодности. Ноги понесли хозяина по грязи к кузне, и ему в ней понравилось: внутри нутром чувствовалось спокойствие, а к сырости уроженцу проклятых земель не привыкать. Халанский пытливым, но несколько рассеянным взором прошёлся по ржавым, словно в личенвайнской ковальне – только нежити не хватало, инструментам, названия каждого из которых он силился вспомнить, но через раз терпел провал. И то, что здесь не хватало немёртвых было не слишком хорошо: придётся потратить ещё время на поиски неуклюжего Зигмунда. И Алькен бы обязательно отсюда ушёл, если бы бегающие глаза не врезались в невероятных для провинциала размеров кошель. Из головы мгновенно выветрилось всё: и опасение, что это может быть какой-то ловушкой, и угроза злобных духов, которые могут воздать воришке ожогами. Даже мысль того, что подобное собирательство – недостойное аристократа, которого он пытался изображать, дело. А ведь что плохого: никто не видит, так ничего и не было! Магику было гораздо важнее что о нём думают другие, а не своя личность в своих же глазах.
Он воровато оглянулся, прикусил губу, ещё с секунду борясь с проявлением личенвайнской натуры, и резво бросился к кошельку, как можно скорее хватая его, лишь бы никто не пришёл и не заявил свои права на честно найденное сокровище.
Кричу
1d100: (11) = 11
Осматриваю
1d100: (22) = 22
Пачка фиксов.
> Но Теодор проскользнул в постройку раньше, чем Алькен смог сделать второй аккуратный шаг внутрь, и личенвайнец решил не идти с Теодором
решил не идти с союзником.
> И то, что здесь не хватало немёртвых было
И то, что здесь не хватало немёртвых, было
> Магику было гораздо важнее что о нём думают другие, а не своя личность в своих же глазах.
Магику было важнее, что о нём думают другие, чем своя личность в своих же глазах.
Теодор с кряхтением поднялся с отсыревших камней, из которых был сделан пол подвала, и осмотрелся.
То ли от нехватки освещения, то ли от легкого головокружения, оставшегося после падения, но он не заметил ничего, кроме провала в стене и Элен, сердито чистившей перья. Птице удалось вовремя подняться в воздух, однако она все же была недовольно причиненными ей неудобствами.
– Эй! – крикнул он в сторону дыры в потолке, сложив руки рупором. – Идите сюда! Я... Кое-что нашел!
Подождав пару минут и убедившись, что помощи ждать не приходится, Гривальд вздохнул и, жестом скомандовав птице занять свое место, двинулся в сторону дыры в стене.
Он вытащил из ножен свой меч и немного подождал, стоя у проема и ожидая, пока глаза привыкнут к темноте, после чего шагнул внутрь.
Если бы Алькен смог сдержать себя в руках, не поддавшись нахлынувшему соблазну схватиться за бесхозные сокровища, и прилежно посмотрел бы по сторонам, как подобает аристократу, замыслившему недоброе, то он бы с удивлением для себя отметил, что прямо за горном, в неприметном уголке, на боку валялся и былой владелец. Правда, сделать, как показалось бы недалёкому человеку, он ничего бы не смог, кости-то встать не могут. По крайней мере, не без помощи некроманта, а таких, пока, в округе не наблюдалось.
Стоило личенвайнцу схватить кошель, как вдруг в его голове раздался пронзительный голос, от которого прошлись мурашки по шее.
—AX Tbl LLLNnA4! 4V}l{Vl0 M0LLlHV CUAnATb PELLlNΛ. A HV HE TP0}l{b!
По шее магика пробежали мурашки, в передней части головы прошлась сковывающая все мысли судорога ужаса. От страха выронив кошелёк на землю, он было разрывался в выборе между бегством, попыткой дать отпор и ступором, как произошло нечто необычное.
— HV R TE6E n0KA}l{V... — в голосе начали читаться недобрые нотки раздражённой ворчливости.
Внезапно кольнуло в затылке, будто туда ткнули тоненькой иглой. Халанский почувствовал, как его тело немеет. Не как обычно бывает с перепугу, а по-настоящему. Словно рук, ног, а затем и корпуса вовсе и не стало. К удивлению, не прошло и секунды, как его члены задвигались самостоятельно. Выхватив свой собственный кошелёк, сбережённый в кармашке пальто, правая ладонь с дюжей силой выкинула его куда-то далеко в сторону конюшни, полной гнилого сена. Затем, достав мешок с припасами, руки, развязав узелок, высыпали снедь на пыльную землю. Ноги тут же принялись давить ценные запасы, смешивая их в однородную кашу, пополам с пылью.
Однако это был ещё не конец. К ужасу Алькена, пальцы медленно, смакуя каждый момент, потянулись за рукоятью шпаги. Достав единственное материальное оружие магика, они приставили его к верстаку, уперев острым концом в землю. Нога занеслась вверх, готовая обрушиться на клинок. Даже если такое усилие не сломает шпагу, то явно погнёт...
У тебя есть возможность избавиться от этого эффекта, кинув куб 1d100 с бонусом, равным показателю очков Интеллекта. Результат <50 не даёт эффекта, а больше — освобождает. Игровой результат соответствующий.
1d100: (47) = 47 +3
Внутри было узко, несмотря на казавшуюся поначалу широту проёма. Теодор, щедро измазывая одежду и волосы хлюпающей грязью, шагал вперёд. Как бывалый лесник, он знал, что если такие провалы были маленькими, то вскоре должно было потянуть свежим и, что самое главное, чистым воздухом. Но на деле всё обстояло немного иначе. Всё ещё смердело землёй и плесенью. Несмотря на взвизгивающие вопли всего разумного, что только было в нём, вернуться и поискать другие варианты спасения, прежде чем бросаться в неизведанное посреди леса, наводящего ужас на смердов, Гримвальд, глухо матерясь себе под нос, не оступился с пути. Так он и шёл.
Старик потерял счёт времени, когда, наконец, запахло еловым лесом. Пусть в носу стойко держалась вонь грязи, этот запах он не мог спутать ни с чем. Прибавив ходу, Теодор, наконец, увидел серое осеннее небо. Клонило к вечеру, пусть и солнца не было видно.
Картины дворфийской общины, запустевшей и обветшалой, пропали из виду. Как бы не старался Гримвальд хоть как-то найти взглядом разрушенное поселение, он так и не смог этого сделать. Всё, что он видел перед собой, позади себя и по сторонам — бор, готовящийся вскорости отойти ко сну.
Поиск.
1d100: (2) = 2 -10
Если бы не в буквальном смысле потеря тела, Алькен бы сжался, припал к земле, попытался бы закопаться под неё и спрятаться от раскалывающего череп голоса, но вместо этого он неосознанно разорять самого себя, пока в голове жидкий мозг бешено бултыхался, вспениваясь и закручиваясь. Магик в один момент даже забыл, что происходит, его обуял с ног до макушки страх такой силы, которая тупой кочергой вонзилась в грудь, намертво там застряв. Сердце вот-вот готово было разорваться, а ужас накатывал всё новыми и новыми волнами.
Халанский не осознавал этого, но, наверное, это один из тех случаев, когда страх спас его шкуру уже во время того, как личенвайнец забрёл туда, куда не следовало. Паника огрела его по голове, и академик потерял контроль над телом второй раз, мешком с заветными монетами грохнувшись на пол. Встряска пробудила несчастного, и первой его мыслью была тревога за свои пожитки. Глаза ещё не отошли от потрясения, но уже сфокусировались на упавшем мешке, и их владелец тут же пополз к сокровищу, забыв, как поплатился за свою жадность. Схватив кошель и рывком встав, он побежал к выходу и чуть не свалился снова, споткнувшись.
На улице Алькен очутился для него самого внезапно – последствия неслабого метального удара, и обнаружил драгоценный кошелёк прижатым к груди. Провинциал криво ухмыльнулся, и, казалось, тень этой улыбки растеклась глупым счастьем по его лицу, но Халанский вспомнил, что выбросил свой собственный мешочек с ириями и силитом, но вот куда – в опустевшей голове мыслей не возникало. В итоге академик рассудил, что лучше довольствоваться ляжкой дикого немёртвого, чем рисковать и пытаться достать свежей человечины. Тем более в данной ситуации всё было наоборот, как он думал.
– Уф, кх, будьте прокляты хот тьмой, хоть светом, хоть Ур-Гхередом, хоть Пелагхиусом, – тихо прошептал магик, обращаясь к неупокоенным дворфам общины, – никхогда больше, чтоб этим кхоротышкам пусто было…
Но их богатство грело чуть не надорвавшееся сердце и приятно оттягивало внутренний карман пальто. Хорошая компенсация за причинённый ужас! Но даже будучи слегка довольным, Алькен не переставал нервно перебирать складки одежды, и поспешил к южанам, чтобы точно быть в сохранности. Он на ходу пролез рукой в карман и достал из кошеля кусочек честно награбленного добра – какую-то продолговатую железку с выгравированными на ней различными словами. Предположить, что это, личенвайнец не мог, но очень надеялся, что эти штуки можно дорого продать. Но в голову подкрадывалось неприятное сомнение, медленно перетекающее к горлу и отзываясь тяжестью в груди, что такая награда за страдания ничего не стоит.
Теодор с облегчением наполнил легкие свежим воздухом. После бесконечного, как ему казалось, пути через туннель с его затхлостью и духотой, лесник испытал настоящее наслаждение от лесной свежести прохлады.
То же самое можно было сказать и об Элен: как только Гримвальд выбрался на свежий воздух, она вспорхнула с его плеча и поднялась в воздух, радуясь тому, что наконец покинула замкнутое пространство.
Однако радость была недолгой. Вскоре лесник заметил, что небо над его головой было темным, гораздо более темным, чем когда он был в общине. Конечно, он пробыл в туннеле долго, но точно не целый день.
Кроме того, окружавшие его деревья не были похожи на те деревья, что Теодор видел по пути в общину.
Нахмурив брови, мужчина свистнул и крикнул кружившей невысоко в воздухе сове:
– Полетай по округе, поищи, есть ли поблизости какие-нибудь поселения!
Птица коротко ухнула и вскоре скрылась из виду. Отдав указание, лесник сел и прислонился спиной к дереву, чтобы дать ногам отдохнуть: что-то подсказывало ему, что путь только начинается.
Вскоре Элен вернулась. Она приземлилась на подставленную Теодором руку и взволнованно заухала, нервно перебирая лапами. Было заметно, что птица была чем-то напугана. На вопрос о направлении она ответила, повернув голову в сторону, в которой, судя по тому, куда село солнце, находился север.
Лесник поднялся с земли, подхватил снятую на время отдыха маску, вновь закрепил ее на голове и двинулся вперед по тропе.
Простояв ещё невесть сколько времени на одном месте, напарники, от нечего делать, решили вернуться к некогда остановленному разговору. Но! Задумке южанам так и не было суждено сбыться, ведь к Алистеру решил обратиться Алькен. Похоже, недавно приобретённый знакомый заинтересовался столь радостным выкриком, как «Нашёл!». Маг тут же начал интересоваться по поводу потерявшего Зигмунда и о том, был ли он найден. Алхимику пришлось разъяснить всё произошедшие.
— А? Нет, не Зигмунда – мужчина активно замотал головой. — Вот, вот это! – он вытянул из кармана золотой символ пелагианства. — Это же замечательная вещь! Её можно…
Дальнейшая речь Алистера была непонятна для Алькена, поскольку бродяга, неожиданно, соскочил с общего языка, на язык Кес’Виада. Путешественник активно рукоплескал, что-то радостно вещал и периодически придавал своему лицу довольную гримасу. Видимо, стоящей рядом северянке всё это надоело. Девушка отрицательно помотала головой и предпочла ответить на другой вопрос мага.
— Не знать… Gogg не нашли. Может и látist.
…
Южане остались вдвоём, не было ни Теодора, ни Алькена. Гримвальд «пропал» раньше, нежели чем маг. Странно всё это.
На краях периферийного зрения мелькали светочи от унглимов, уши улавливали различный треск, разбавленный невнятным бормотанием и гоготом, а злосчастные ветер трепал волосы, попутно ударяясь об лицо, и затрагивая через одежду похолодевшую кожу. Бор по-прежнему напоминал об одной простой истине: «Вам здесь не рады!».
— Алистер…
Хриплый-женский голос побеспокоил путешественника. Южанин тут же начал вертеть головой из стороны в сторону, в попытках обнаружить источник звука. Поиски завершились быстро. Мужчина уставился на стоящую рядом Хиски, которая устало откашливалась, стараясь избавиться от «напавшей» на неё хрипоты.
— А? Что такое? – алхимик слегка наклонил голову.
— Sverð мне пот-р-ом отдай. Он у тебя sorp. Það er betra.
Мужчине ничего не оставалось кроме того, как согласно кивнуть. Имеющийся меч хоть и не был самым худшим из возможных, но всё-таки серьёзно уступал найденному Хиски.
— Да, хорошо. Треклять… где же этот Теодор с Алькеном?
А вот и пришла очередь мужчины в осмотре территории.
Удалось обнаружить запыхавшегося Алькена, который перебирая складки одежды спешил к самим южанам. Наверняка, волшебнику довелось пережить один из ужасов, припасённых заброшенной общиной. Судя по тому, что никакие взрывы ранее не прогремели, личенвайнец столкнулся с чем-то другим, нежели со «светом». Трудно сказать, хорошо оно или плохо, но парень жив и цел, хоть и несколько напуган.
— Всё в порядке? – поинтересовался алхимик. — Удалось найти что-то интересное в том доме?
— Г-р-р… а ты не видел ga… тьфу, бр-г-лять – как-то странно и неестественно выругалась северянка. — Как это? Стр… сто… ст-аа-рг-рика? – она приподняла правую руку, оттопырила указательный палец и тыкнула им себе в висок. — Já, ты видел старика? Его давно нет – удивительно, но гибридка смогла высказать хоть что-то, не подавшись при этом вечно мешающему акценту.
Завидев рослые фигуры южан, Алькен инстинктивно сжал кулак с продолговатым кусочком железа, чтобы его никто не увидел, и делиться не пришлось. А сделав вид, что его пробрало холодным ветром, магик запахнулся в пальто: меньше шанс, что увидят стащенный мешок.
Мерно дыша прохладным воздухом, он медленно успокаивался, и нацепил на лицо как можно более уверенную маску и с ней подошёл к новым знакомым.
– Более чем в порядке, я не пострадал, – осведомил Халанский Алистера о своём выдаваемом за действительное желаемом состоянии, – э-э-э, нашёл что-то?
Едва восстановившийся после полого контроля разум туго соображал, как бы поступить в такой ситуации. Академик на секунду замолчал, тупо уставившись на собеседника, но всё же принял решение.
– А-э, да, вот, смотри.
Личенвайнец разжал кулак, подняв его на уровень глаз, и повертел в тонких бледноватых пальцах штамп для чеканки. Говорить, что он не знал о сущности предмета, Алькен наотрез отказывался, но какую-то информацию надо было выедать. Он снова напряг мозги и спросил, как он думал, весьма нейтрально:
– За сколько можно, э, продать эту штуку?.. вещь, точнее. В этих кхраях, я имею в виду. У нас цены раз… кхм, разнятся, кхак ты сам понимаешь.
Вопрос северянки заставил его отвлечься от верчения будущего предмета сбыта и задуматься. Хотя академик и знал ответ, но внезапность и искажённый акцентом голос застали окунувшуюся в мутную воду голову врасплох. Тем более для личенвайнца, падкого на всякие необычности, которые он считал всегда достойными его утончённого внимания, странный цвет волос Хиски бросался в глаза и отвлекал. Но именно из-за него Алькен чувствовал какое-то странное чувство причастности к некой доселе невиданной авантюре, о которой провинциал, сидя в своём гниющем оплоте, мог бы только мечтать. Однако в то же время мелкий червячок ревности закрадывался в душу: «Да ведь на неё с такой горящей пламенем головой будут обращать внимания больше, чем на меня! Возмутительно!.. Или это хорошо?» Наверное, в Халанском любая вопиющая необычность вытащила бы это двоякое ощущение неопределённости из беспорядка сознания.
– Э-э, да, видел, – наконец ответил он, – вон туда пошёл, да.
Магик небрежно махнул в сторону того дома, в который не пошёл сам, пропустив Теодора.
От умиротворённости бора, доверху набитого иссохшей травой, Теодору было не по себе. Несмотря на слишком долгий путь через грязь, он не забыл, что такое простой лес, и даже с закрытыми глазами смог бы определить, что этот бор не походил на обычный. В отличии от той опушки, через которую наёмники, будучи ещё большим и цельным отрядом, вошли, здесь не пахло гнилостным, не было ничего подозрительного, за исключением, возможно, слишком густого тумана, появившегося из ниоткуда и нависшего, как белая стена на округу.
Гримвальд шёл, словно не чувствуя усталости в натоптанных ногах. Периодически его окатывало странной эйфорией, словно вот он, прямо здесь, перед ним: его, настоящий, тёплый и приветливый дом, где все вокруг ему рады. Каждый шаг ощущался так, словно лесник шёл не по хрустящей от осенних морозов и сухости траве, а по домашнему ковру, заботливо сплетённому руками безмерно любящей его женщины, готовой идти с ним и в огонь, и в воду.
Вот только сова не унималась. Завывающе ухая, она летала вокруг своего хозяина кругами, периодически подлетая слишком низко к земле. Она бы с лёгкостью могла оторваться от него, пусть и ненамного, слетать куда-нибудь, может быть даже словить себе пару мышей на обед, но что-то её удерживало возле Теодора.
Старик сам того не заметил, как солнце почти зашло за горизонт, окропив облака ярко-красным огнём. Словно его путь прошёл в каком-то сне, даже дрёме. Проснуться ему удалось лишь тогда, когда тропинка пошла вверх, чего не могло не заметить уставшее от целого дня пути тело. Перед ним был высокий холм, на его вершине виднелись отблески яркого пламени. Очень напоминало костёр, минимум из десятка хороших брёвен. Элен, наконец, осторожно спикировала вниз, вцепившись когтистыми лапками в ветку сухого деревца, растущего неподалёку и затихла, будто бы категорически заявляя, что туда не пойдёт.
На самом верху холма Гримвальд увидел одиноко стоящую фигуру, напоминающую сложением человека, но только на первый взгляд. Нос и уши этого существа были слишком длинны, чтобы хотя бы чуть-чуть походить на любого известного хоминида. Его одежда, несмотря на серьёзную изношенность, была изукрашена бесчисленным множеством бусин, ритуальных знаков, косточками мелких животных и различными узорами. Немного походило на странного шута, переодетого как раз на праздник, вот только поведение не соответствовало. Оно просто стояло, задумчиво уставившись на огонь, и меланхолично растирало что-то в ступке из прокалённой глины, держа на устах вымученную улыбку.
Еще ни разу с момента своего ухода из деревни, Теодору не было так хорошо. Даже тот лес, который был его домом, так не успокаивал и не утешал его израненную душу. Ему не хотелось уходить из леса, не хотелось возвращаться к спутникам, не хотелось возвращаться в мир... Хотелось остаться в этом бору навсегда.
У старого лесника было такое чувство, будто вместе с ним шагают его давно сгинувшие друзья и близкие. Будто и не было вовсе последних десяти лет... Да нет, будто бы вся жизнь его сложилась по-другому.
Лишь редкое уханье Элен и шелест ее крыльев напоминал Теодору о реальности и о том, что расслабляться было нельзя.
Подходя к холму, он и вовсе очнулся от того транса, в котором пребывал: сова ослушалась его и не желала следовать за ним, а это случалось крайне редко. Нахмурившись, Гримвальд сделал питомице знак ждать его здесь, а сам двинулся вверх по склону.
Еще не доходя до вершины, он услышал треск горящих дров. Положив руку на рукоять меча, мужчина тихо преодолел последние шаги и остановился, глядя на странное существо.
Сначала он решил, что перед ним стоит тролль, однако незнакомец не был похож на то озверевшее от голода и поедавшее крестьян создание, которое Теодор и его команда убили в окрестностях Карсайна.
Поколебавшись еще пару мгновений, лесник убрал руку от меча и громко прокашлялся, чтобы привлечь внимание существа.
– Прошу прощения за беспокойство, – хрипло сказал он. – Не могли бы вы рассказать мне, где я, черт побери, нахожусь?
Казалось, для этого существа присутствие Теодора не было большей заботой, чем, например, во-он та иголочка во-он той сосны. Не отрывая взгляда от костра, возносящего клубы серого дыма в небо, оно поднесло чашу к своему непомерно длинному носу и втянуло аромат, который чувствовал даже незваный гость. Пахло свежей еловой смолой, пряными травами и кучей других ингредиентов. От этого запаха у Гримвальда закружилась голова, однако вонь грязного туннеля позабылась. За головокружением последовала сильная жажда, которую старик почему-то не ощущал всё то время, пока шёл сюда.
— А где ты хочешь быть, мальчик? — из-за рассеянной полуулыбки послышался голос, скрипучий, но сквозивший чем-то задумчивым и умиротворённым — Если дома, то вот он, твой дом. Здесь. А ежели привык к чужбине — присядь, поговори с незнакомцем.
Прямо возле костра, почти в двух локтях, стояло выдолбленное бревно, на котором, как показалось Теодору, было бы очень удобно присесть. Оно было застелено шерстяной тканью, похожей на узорчатый плащ, своим видом напоминающим одежду этого существа.
test
test 2
Взглянув на продемонстрированный ему штамп, Алистер пожал плечами и приподнял голову. Не было сложно догадаться до того, что бродяга сам не знает точной цены продемонстрированного ему предмета, но даже при этом он старается хотя бы прикинуть его стоимость. В итоге, все раздумья завершились невнятным шипением и пожатием плеч.
— Понятие не имею. Если чеканка этой общины, то вряд ли за дорого… несколько ириев. Хотяя-яя, если отыскать какого-нибудь… как это на общем? Мм-м, заинтересованного под-ниsshh~-теля старья, то можно и сотню с чем-то получить. Наверное… я не уверен.
По окончанию столь «увлекательных» размышлений о предполагаемой стоимости штампа, Алистер принялся слушать беседу между Алькеном и стоящей рядом Хиски. Как оказалось, девушка старался выведать информацию о том, куда же делся старик. Волшебник ответил просто и понятно – произнёс незамысловатую фразу и махнул рукой по направлению одного из домов. Хиски ответила на всё это лёгким кивком и почёсыванием щеки.
— Спа-а-сибо. Bíddu ещё немного. Потом идти. Поискать.
Северянка свесила руку, пожала плечами и сжала рукоять удерживаемого двуручного меча. Видимо, её совершенно не волновало то, что один из присутствующих мужчин мог совершенно ничего не понять и ему лишь только оставалось догадываться о смысле услышанных слов.
1d100: (92) = 92 +10
1d100: (74) = 74 +5
1d100: (74) = 74 +5
Прошло уже достаточное количество времени.
Двум южанам изрядно поднадоело всё это ожидание: Хиски, сложа руки крест-накрест, ходила из стороны в сторону, в то время, как стоящий неподалёку Алистер изредка закатывал глаза к небу, приподнимая руки и тут же их опуская. Выглядело всё это несколько необычно, если даже не глупо. И вот, ходящей Хиски всё это надоело. Девушка гневно «гавкнула», дернула плечами и ударила ладонями по частям латной брони.
— Г-р-е этот стар-р-р-ик?! Сколь-гр-о можно ждать?
Замолкнув, Хиски встала на одном месте и уставилась на один из домов. Достаточно понятный намёк. Свесив обе руки, мужчина пошагал вперёд, тыкнул северянку прямиком в щёку и тут же обошёл её. Наверное, именно это и заставило гибридку развернуться, задумчиво уставить на воздух и только после этого обернуться обратно.
— Ладно, я тебя понял. Пошли уже сходим в этот дом и поищем старика.
И действительно, стоило только Алистеру договорить фразу и пошагать вперёд, как ранее разозлившаяся авантюристка поспешила за ним. На удивление, столь странному дуэту так и не довелось встретиться с какой-либо угрозой: не было пресловутых невнятных выкриков, не было какого-либо треска и даже столь ожидаемого взрыва не последовало.
Дом оказался ровно тем, чем и ожидалось изначально – обычное жилое здание. Тут и там виднелась различная мебель, сгнившие мешки, наполненные невесть чем, какие-то слюды и даже остатки сажи с углём. Новоприбывшие предпочли временно разделиться, дабы ускорить поиски.
Спустя несколько минут Хиски удалось обнаружить некие перья, которые, при более тщательном рассмотрении, оказались перьями совы, что всё это время летала с Теодором; наверное, именно это и заставило девушку сгрести находку в свободную руку и начав её разглядывать пошагать по направлению алхимика. В случае Алистера всё оказалось несколько иначе – его поиски завершились ровно в тот момент, как только им довелось начаться. Несколько следов чётко отпечатались на пыли и при этом обрывались именно в тот момент, как пол переходил в каменную часть.
— Стой – мужчина вытянул свободную руку и остановил ей подошедшую Хиски. — Тут что-то не так.
Немного подумав, мужчина приподнял ранее побеспокоенную руку и нарисовал ей некую дугу. По воздуху тут же прошлись багровые следы от только использованного заклинания…
Использование рассеивания за Алистера - 1d100: (14) = 14 +6
Использованное заклинание не принесло какого-либо эффекта. Ранее выпушенные багровые частицы несколько секунд провисели в воздухе и в итоге упали наземь, дотлевая и испаряясь. Неприятно и неожиданно настолько, что напарники ещё около десяти секунд стояли на одном месте. Они будто бы не верили в произошедшее и теперь дожидались хоть какого-то действия. Бесполезно.
— Э-э… и даль-гр-ше? Стоим?
Ответ со стороны Алистера пришлось подождать. Для начала алхимик предпочёл усесться на корточки, свесить руки через колена и уставиться на оборвавшийся след. На протяжении всех этих манипуляций некогда надетые и закреплённые цепи отдавались несколько приятным кратким звоном. Наконец-то насидевшись, бродяга поднялся обратно, отряхнул одежду и раздражённо цыкнул.
— Не знаю… думаю, если мы так стоять будет, то ничего и не произойдёт. Ну-sshh~~, либо унглимам окончательно надоест терпеть нас, и они поспешат разорвать в клочья. Ладно, давай, пойдём.
Не дождавшись какой-либо реакции со стороны Хиски, Алистер ухватил её за свободную руку и пошагал вперёд, утягивая вслед за собой.
1d100: (48) = 48 - подрыв
1d100: (31) = 31 - поиск-удача
1d100: (100) = 100 - поиск-удача
1d100: (85) = 85 — подрыв
1d10: (8) = 8 — урон по Хиски
1d10: (7) = 7 — урон по Алистеру
Незнакомец явно не был враждебно настроен, а потому, толком не заметив этого, Теодор расслабился. Сам не зная почему, он ощутил внезапно появившееся доверие к существу. Было в нем что-то располагающее.
Лесник не знал, что ответить созданию. Ему хотелось быть дома, однако несмотря на свое состояние, он не забывал о том, что его дом далеко. Да и то, вряд ли деревню можно было так назвать, это было скорее временным пристанищем...
Теодор молча подошел к предложенному незнакомцем бревну и с удовольствием сел на него. Мужчина аккуратно стянул с головы свою маску и положил на землю рядом с собой. Некоторое время он просто смотрел в пламя, после чего все же решил нарушить молчание.
– Кто ты? – спокойно спросил лесник у существа.
К счастью или к сожалению, после того как двое гибридов перешли на каменную часть произошло ничего. Да, именно так. Совершенно ничего не изменилось. Не последовал какой-либо гул, не преобразовалось окружение в нечто иное и даже надоедающие ирлихты так и не дали о себе знать. Возможно, именно всё это и заставило напарников несколько напрячься и сжать рукояти удерживаемых орудий. Недолго думая, путешественники предпочли пойти дальше.
На удивление, шаги отдавались каким-то тяжким стуканьем, а дыхание участников происходящей авантюры были слышны вдоль всего коридора. Глаза с вертикальным зрачком постоянно бегали из одной стороны в другую, намереваясь обнаружить хоть какую-либо угрозу, а уши то и дело дёргались, будто бы напоминая о себе и стараясь уловить надуманный подозрительный звук. Всё бесполезно.
— Может отпустишь? – северянка дернула одной рукой, обозначая что именно надо отпустить.
В свою очередь бредущий Алистер отрицательно покачал головой и слабо цыкнул.
— Нет… откуда ты знаешь, что произойдёт? Я вот не знаю, и узнавать не хочу. Лучше идти так дальше.
Дальнейших возражений так и не последовало. Уроженка снежных земель невесть из-за чего активно закивала головой, тем самым соглашаясь со всем высказыванием и при этом забывая свой прошлый вопрос. Возможно ей просто не хотелось проверять теорию напарника касательно того, будто что-то неизвестное действительно может произойти.
Добравшись до одного из углов-поворотов коридора и зайдя за него, двое напарников столкнулись с тем, что на данный момент их раздражает больше всего. Несколько злосчастный ирлихтов тут же обернулись очертанием дворфийских лиц к новоприбывших и злобно заверещали. Алистер, видимо поддавшись сработавшему рефлексу, тут же дернул рукой с мечом вверх и оттопырил несколько пальцев. Путешественников обвил некий щит, более напоминающий блеклый слой пара. Души дворфов тут же заверещали и подались вперёд. Прогремела череда взрывов.
— Треклять… сколько можно?!
Алистер начал активно моргать, намереваясь избавиться от нахлынувшей пелены. Что касается скоротечно наложенной магической защиты, то от неё не осталось и следа – приняла на себя всю атаку ирлихтов.
— Хиски, хоть что-то видишь?
К удивлению, менее внимательная северянка, в отличие от напарника, даже не была ослеплена. Видимо, она умудрилась вовремя отвернуться и тем самым смогла нивелировать последствия слепящего света. Предпочтя повременить с ответом, девушка начала осматривать коридор, стараясь обнаружить какой-либо проход, или же дверь.
Создание продолжало отрешённо перемалывать ароматную смесь в ступке, смотря в огонь, как и Теодор. С удивлением для себя он заметил, что чем дольше он это вдыхал, тем сильнее ему хотелось пить. Вопрос Гримвальда, как показалось, привёл существо в замешательство, пусть и не сильно выраженное. Кустистые брови чуть приподнялись, оголяя выпученные глаза, прикрытые в сладостной неге.
— Кто я? — спросило оно в пустоту, словно искренне не зная ответа — А кто эта ступка..? Кто это небо..?
Умиротворённая полуухмылка разъехалась, оголив ряд заострённых зубов желтоватого оттенка, превратившись в улыбку настоящую.
— Это вы, детишки, так их называете. "Ступка и небо", кха-кха-кха. Кха...
Приподняв ступку в руке, странное создание посмотрело на неё. Оценивающе и неотрывно.
— Кто тебе сказал, что это ступка, мальчик? Родители? А им кто сказал?
Совершенно неожиданно, существо взглянуло на Теодора, пробираясь змеиными зрачками прямо в его душу. Такого не случалось с ним даже на исповедях у священнослужителей, славившихся умением вытягивать любые слова из кающихся.
— Так вот я буду постарше. И этой ступки — от постукивания длинным и толстым пальцем глина издала глухое позвякивание, чем-то напоминающее колокольчик — И слова.
Глаза создания поднялись наверх, как бывает у людей, когда они забывают что-то важное, и никак не могут вспомнить. Причмокнув губами, оно сощурилось и повело головой в одобрении самого себя.
— А называй меня, как душа лежит.
До свидания, старый тред!
Новый игровой:
Новый обсуждач:
Новый игровой:
Новый обсуждач:
В неприветливом Личенвайне, куда направилась группа, смешались в тёмном бурлящем растворе все самые кричащие противоречия и не приемлющие всё отличное от некой великой цели взгляды, которые различаются от одного высокого мага к другому. Всё государство буквально разрывается изнутри от внутренних конфликтов, и ведь на то есть причина: Король действуя по только ему известной логике провёл столько странных реформ, что уму непостижимо, а личи, за всё свою долгую нежизнь накопившие горы знаний и опыта, которые сплелись в гремучую смесь с многовековым безумьем, оказались на проверку слишком непохожими друг на друга, чтобы принять волю своего повелителя одинаково послушно.
И здесь, где умудряются сосуществовать бок о бок нежить и живые, где столкнулись в подлой и беспринципной борьбе сторонники тёмных богов, где каждый день рушатся и куются самые неожиданные союзы, нашим героям предстоит разобраться в происходящем и выполнить все возложенные на их плечи поручения. Возможно, на их пути встретятся те, кто захочет по каким-то своим причинам помочь делу, а, может, разношёрстная группка останется неизменной. Но независимо от этого, их точно ожидает полный опасности путь, словно застланный плотным туманом неизвестности.