КРИПИТРЕД
Оподливился....
БАМП
Пару лет после получения диплома я отработал на заводе, и произошла там такая вот история. Как-то раз в пятницу мне позвонил главный инженер и сказал, что со следующего понедельника я заменяю начальника соседнего компрессорного участка, потому что вчера того на выходе из цеха прямо за воротами зацепил на ходу автопогрузчик, и мужик улетел в соседний сугроб. Компрессорщика увезли с переломом ноги в больницу, а я буду за него, пока не найдут замену. Я тогда подумал, что только этого мне ещё не хватало. Пару недель назад на компрессорном за станком погиб рабочий, теперь вот их начальник по-идиотски влип — сразу видно, у них там не парятся насчет техники безопасности.
С понедельника я начал следить и за своим, и за компрессорным участком — мне помогали технологи, которые взяли на себя часть работы, а рабочие были люди нормальные, работу знающие, хоть и сильно пьющие. Я просто приходил в цех несколько раз в день, проверял, что уже наделали и где не успевали, а после смены закрывал помещение — ключи были у меня.
Странности начались вечером в четверг. Мне позвонил начальник цеха и попросил съездить обратно на работу и проверить компрессорный участок, потому что охранники делали обход и увидели в окнах свет и слышали, как что-то работает. Ехать было мне, ключи-то у меня, да и я ответственный, если закрывал ворота и пропустил свет и работающие механизмы, а проверить все равно надо — вдруг пожар и все шишки мне? Я собрался и поехал в промзону, благо что живу недалеко.
Меня сразу встретил охранник, похожий в толстой зимней униформе на зеленого снеговика, и мы потопали к воротам компрессорного участка. Он ничего нового не сказал — мол, одно окошко светилось, а за стеной слышно, как что-то работает. Я не помнил, точно проверил ли я все тщательно, вполне мог что-то пропустить. Мы сняли замок, отворили тяжелую створку и шагнули в темноту. Цеховой участок — это большой длинный узкий коридор, по обе стороны стоят станки, машины, слесарные столы. От окон зимним вечером толку не было и стояла полная темнота, только в самом дальнем конце помещения светила одинокая желтая лампочка. Я не знал, как включить свет — за меня по утрам открывал цех старый ответственный слесарь Петр Иваныч, он же включал утром все рубильники, а вечером перед уходом выключал, а я просто приходил в конце смены и закрывал в пустом цеху двери. Наверняка Иваныч пропустил что-то, а переться зимним вечером на работу пришлось мне!
Охранник светил под ноги большим фонарем, а я подсвечивал телефоном. Мы прошли до конца — работал большой старый токарный станок со снятыми деталями, просто крутился вал и светился небольшой станочный светильник. Один в темноте он выглядел зловеще. Я щелкнул тумблером, и все прекратилось, в цеху настала тишина и темнота, мы поспешили убраться и запереть двери.
На следующий день я рассказал Иванычу, как вчера в темноте ходил выключать одинокий станок, и попросил показать, где находятся щитки и рубильники, которые включают свет и электроснабжение помещения. Петр Иваныч, естественно, спросил, какой из станков работал. Я показал на крайний в дальнем углу. Он молча пошел в ту сторону, а я за ним. Когда я спросил, в чем дело и кто тут должен работать, Иваныч сказал, что это Сашкин станок — того самого погибшего недавно токаря. И работать он не должен — детали с него сняли и вообще должны были обесточить. Иваныч объяснил, что вчера перед его уходом все было выключено — наверное, какой-то шутник включил станок, и вообще, рабочие — уроды, только и делают, что пьют да воруют.
Я спросил, что произошло с токарем, а слесарь рассказал, что Сашка остался после смены делать какую-то срочную опытную деталь — ведь, как обычно, не выполняли план по опытным образцам. Директор орал на инженера, инженер на начальника участка, тот на токаря — как обычно, короче. Нет ведь дела никому до того, что ни инструментов, ни средств нормальных давно на заводе нет. Во время работы что-то случилось, токарный зажим лопнул, заготовка вылетела из станка, ударила токаря и убила его наповал. Охранники нашли его вечером в четверг пару часов спустя. Токаря похоронили, он был старик, и родственников у него не было. Старый станок частично разобрали, а дело замяли. Такое бывает. Печально, конечно, и вроде никто и не виноват, ничего не поделать, несчастный случай.
Через неделю в четверг вечером мне снова позвонил начальник, потому что охранники на обходе услышали в компрессорном жуткий грохот. Я уже не удивился, наоборот, даже ждал чего-то подобного. Пока мы шли к заводским цехам вместе с охраной, было очень хорошо слышно, как что-то дребезжит внутри и снаружи цеха. Днем вокруг завода не различаешь отдельных шумов — стоит равномерный гул, а сейчас вечером в темноте было отчетливо и далеко слышно хлопанье жести воздуховодов и звук двигателя. Это работала вытяжная система — такая же старая и расшатанная, как и весь завод. Охранники клялись и божились, что вот совсем недавно все это включилось. Мы зашли внутрь, на этот раз я быстро нашел щиток и включил свет. В неровном желтом свете в пустом цеху было неуютно. Я видел пустые цеха каждое утро, но я знал, что скоро придут люди, а здесь, кроме нас с охраной, никого не было. В воздухе витал дымок и попахивало горелым маслом. Мы прошли вглубь цеха, выключили электродвигатель воздуховода. Громыхание жести прекратилось, но остался звук двигателя — это работал большой компрессор в соседней комнате. Давление в баке ресивера упало, и компрессор автоматически включился, но почему-то с него в лужицу стекло все масло, а того, что оставалось, было недостаточно — именно оно прогорало и отравляло дымом воздух в помещении. Я подумал, что в таком случае будет невозможно работать, и решил включить вытяжку воздуха, а компрессор утром дождется ремонтников.
Через неделю в четверг вечером ничего не произошло. Зато произошло в пятницу. За теплую неделю снег подтаял и на крыше административного корпуса выросли немаленькие такие сосульки. И когда главный инженер стоял рядом с директором, который садился в свою машину, одна такая сосулина оторвалась и приземлилась прямо на капот мерседеса. В результате машина побита, а инженер получил в голову куском льда и поехал в больницу с сотрясением. Ничего не поделать, несчастный случай.
С понедельника я начал следить и за своим, и за компрессорным участком — мне помогали технологи, которые взяли на себя часть работы, а рабочие были люди нормальные, работу знающие, хоть и сильно пьющие. Я просто приходил в цех несколько раз в день, проверял, что уже наделали и где не успевали, а после смены закрывал помещение — ключи были у меня.
Странности начались вечером в четверг. Мне позвонил начальник цеха и попросил съездить обратно на работу и проверить компрессорный участок, потому что охранники делали обход и увидели в окнах свет и слышали, как что-то работает. Ехать было мне, ключи-то у меня, да и я ответственный, если закрывал ворота и пропустил свет и работающие механизмы, а проверить все равно надо — вдруг пожар и все шишки мне? Я собрался и поехал в промзону, благо что живу недалеко.
Меня сразу встретил охранник, похожий в толстой зимней униформе на зеленого снеговика, и мы потопали к воротам компрессорного участка. Он ничего нового не сказал — мол, одно окошко светилось, а за стеной слышно, как что-то работает. Я не помнил, точно проверил ли я все тщательно, вполне мог что-то пропустить. Мы сняли замок, отворили тяжелую створку и шагнули в темноту. Цеховой участок — это большой длинный узкий коридор, по обе стороны стоят станки, машины, слесарные столы. От окон зимним вечером толку не было и стояла полная темнота, только в самом дальнем конце помещения светила одинокая желтая лампочка. Я не знал, как включить свет — за меня по утрам открывал цех старый ответственный слесарь Петр Иваныч, он же включал утром все рубильники, а вечером перед уходом выключал, а я просто приходил в конце смены и закрывал в пустом цеху двери. Наверняка Иваныч пропустил что-то, а переться зимним вечером на работу пришлось мне!
Охранник светил под ноги большим фонарем, а я подсвечивал телефоном. Мы прошли до конца — работал большой старый токарный станок со снятыми деталями, просто крутился вал и светился небольшой станочный светильник. Один в темноте он выглядел зловеще. Я щелкнул тумблером, и все прекратилось, в цеху настала тишина и темнота, мы поспешили убраться и запереть двери.
На следующий день я рассказал Иванычу, как вчера в темноте ходил выключать одинокий станок, и попросил показать, где находятся щитки и рубильники, которые включают свет и электроснабжение помещения. Петр Иваныч, естественно, спросил, какой из станков работал. Я показал на крайний в дальнем углу. Он молча пошел в ту сторону, а я за ним. Когда я спросил, в чем дело и кто тут должен работать, Иваныч сказал, что это Сашкин станок — того самого погибшего недавно токаря. И работать он не должен — детали с него сняли и вообще должны были обесточить. Иваныч объяснил, что вчера перед его уходом все было выключено — наверное, какой-то шутник включил станок, и вообще, рабочие — уроды, только и делают, что пьют да воруют.
Я спросил, что произошло с токарем, а слесарь рассказал, что Сашка остался после смены делать какую-то срочную опытную деталь — ведь, как обычно, не выполняли план по опытным образцам. Директор орал на инженера, инженер на начальника участка, тот на токаря — как обычно, короче. Нет ведь дела никому до того, что ни инструментов, ни средств нормальных давно на заводе нет. Во время работы что-то случилось, токарный зажим лопнул, заготовка вылетела из станка, ударила токаря и убила его наповал. Охранники нашли его вечером в четверг пару часов спустя. Токаря похоронили, он был старик, и родственников у него не было. Старый станок частично разобрали, а дело замяли. Такое бывает. Печально, конечно, и вроде никто и не виноват, ничего не поделать, несчастный случай.
Через неделю в четверг вечером мне снова позвонил начальник, потому что охранники на обходе услышали в компрессорном жуткий грохот. Я уже не удивился, наоборот, даже ждал чего-то подобного. Пока мы шли к заводским цехам вместе с охраной, было очень хорошо слышно, как что-то дребезжит внутри и снаружи цеха. Днем вокруг завода не различаешь отдельных шумов — стоит равномерный гул, а сейчас вечером в темноте было отчетливо и далеко слышно хлопанье жести воздуховодов и звук двигателя. Это работала вытяжная система — такая же старая и расшатанная, как и весь завод. Охранники клялись и божились, что вот совсем недавно все это включилось. Мы зашли внутрь, на этот раз я быстро нашел щиток и включил свет. В неровном желтом свете в пустом цеху было неуютно. Я видел пустые цеха каждое утро, но я знал, что скоро придут люди, а здесь, кроме нас с охраной, никого не было. В воздухе витал дымок и попахивало горелым маслом. Мы прошли вглубь цеха, выключили электродвигатель воздуховода. Громыхание жести прекратилось, но остался звук двигателя — это работал большой компрессор в соседней комнате. Давление в баке ресивера упало, и компрессор автоматически включился, но почему-то с него в лужицу стекло все масло, а того, что оставалось, было недостаточно — именно оно прогорало и отравляло дымом воздух в помещении. Я подумал, что в таком случае будет невозможно работать, и решил включить вытяжку воздуха, а компрессор утром дождется ремонтников.
Через неделю в четверг вечером ничего не произошло. Зато произошло в пятницу. За теплую неделю снег подтаял и на крыше административного корпуса выросли немаленькие такие сосульки. И когда главный инженер стоял рядом с директором, который садился в свою машину, одна такая сосулина оторвалась и приземлилась прямо на капот мерседеса. В результате машина побита, а инженер получил в голову куском льда и поехал в больницу с сотрясением. Ничего не поделать, несчастный случай.
жалко, что не взлетит, да и оп-хуй ушел...
> жалко, что не взлетит, да и оп-хуй ушел...
Никуда я не уходил.
Ddd
Я всегда думал, что всё сверхъестественное обходит меня и мою семью стороной. Даже думал, что все страшилки – всего-лишь плод фантазий. А недавно, приезжал к отцу в гости (он в Кирове живёт, я в Москве). Засиделись допоздна, разговорились (1,5 года не виделись всё-таки). Начали вспоминать 90-е, когда ещё всей семьёй в Перми жили (мы с матерью в ДС в 98ом переехали, а он в 99м в Киров. Ну, т.е у них там не сложилось и мы слиняли). Я ещё удивлён был, чего он в Перми не остался, ведь там у него и связи были и квартира 4-х комнатная. Столько лет об этом думал и спросить не решался. Ну мало-ли, какие личные мотивы. А в этот раз решил, что в вопросе-то, в принципе нет ничего страшного, да и мы – два взрослых человека, я всё пойму. Но ответа, который я услышал, я вообще не ожидал.
В общем вот, то, что он мне рассказал. Он тогда работал дальнобойщиком и возил товары в основном по Уралу. А в тот раз принял заказ на доставку в Омск, тем более и оплата была неплохой. Ехал, говорит, как обычно. Зимой, потихонечку, по сторонам посматривал, пейзажем любовался. Довёз спокойно, разгрузил, поехал обратно. Правда, вот по другой дороге обратно поехал (та, по которой он приехал была завалена снегом и там неплохой затор образовался). Едет он обратно, значит, пустой уже. Деревёнки какие-то проезжает, ну и начинается лесополоса. Едет он по ней, говорит, километров 20-30 после её начала проехал, а ни навстречу, ни сзади ни одной машины. Вглядывается вдаль дороги и видит – стоит на обочине человек (сначала, говорит, не разглядел, думал, что пень большой такой). Ну, думает, мало-ли заблудился товарищ зимой в лесу (хотя какого хрена по лесам зимой ходить?). Останавливается потихоньку (а фуру-то по скользкой дороге дальше тащит). Проехал он человека этого метров на 50. Смотрит в зеркало заднего вида – стоит, не шелохнётся. Ну, он значит, из окна высунулся – кричит: «Эй, парень! Садись, подвезу!». А хрен-то этот поворачивается, медленно так, смотрит пару секунд и медленно подходит. Отец говорит, что сначала скорее почувствовал, чем увидел, что с парнем что-то не так. С виду обычный такой паренёк, вот только одет не по-зимнему: кофта серая, кепка, джинсы (и это в 90е!) и кроссовки. В общем приближается, парень, а отец-то и видит: глаза у него – нечеловеческие, крупные, раза в 3 больше обычных. А зубы верхние острые и выпирают над губой. Отец, ясное дело, кирпичей там отложил, окно закрыл, и по газам, насколько возможно. Смотрит, парень (хотя какой это парень) за ним бежит. Он быстрее, тот не отстаёт. Ехал, говорит километров 60-70 в час. Сам говорит не знает как перевернулся, а тот хрен не отстаёт. Чуть позже из леса ещё один выбежал и тоже за отцом. А потом ещё трое. Ну отец тут не на шутку струхнул. Слёзы, говорит из глаз полились. Всё думает – или перевернусь или сейчас эти твари меня догонят и сами прикончат или ещё чего сделают. В общем сам не помнит как до конца лесополосы добрался. Там-то они от него и отстали. Отец до ближайшей заправки доехал (ну те, которые с паршивыми забегаловками и ночлежками), сразу водки и хозяину этой всей хрени рассказал всё. А, тот, говорит, только посмеивается, да и говорит, чтобы отец, мол, больше не пил за рулём, а то, и не такое привидится.
Плюнул отец на всё это дело. Ну не верит мужик и не верит. Заплатил за стоянку и спать в машину пошёл.
Просыпается, говорит, от того, что в сортир нужно. Вокруг темно, нихрена не видно. Ну отец и решил фары включить, чтобы хоть как-то до гадюшника добраться. Включает, дворниками стекло чистит, и видит: те существа, что за ним всю лесополосу бежали. Штук 10 говорит. Все полукругом перед кабиной выстроились и смотрят на него своими глазищами. Отцу показалось, что у одного с уголка губ даже кровь стекала. Единственное, говорит, тогда, что в голове промелькнуло, это:«П..ц!» Он со всей дури по сигнальнику ударил, фура заревела и эти твари хаотично разбежались, а отец, так быстро, насколько это возможно выехал со двора этой заправки-забегаловки и опять погнал. Самое страшное, говорит, было то, что вокруг темно и в зеркала ничего не видно. Т.е. непонятно где эти твари и бегут ли они за ним вообще.
После этого, говорит нигде не останавливался и ехал до Перми не сомкнув глаз.
После этого случая отец начал частенько вставать по ночам и выглядывать в окно. Говорит, что боялся до жути, что эти твари его до города сопровождали и где он живут вычислили.
А под Новый Год в 99м, говорит, вышел на балкон покурить, ближе к вечеру, и увидел их. Они стояли в свете фонаря. Втроём. И смотрели. Опять смотрели своими ужасающими глазами. Отец заперся в квартире, закрыл все окна шторами и всю ночь проговорил по телефону с другом (тоже полуночником), чтобы создавалось ощущение того, что он не один.
На следующий день отец бросил всё, купил билет на поезд и поехал в Киров к родственникам. Уже оттуда продал свою квартиру в Перми, купил какую-то задрипанную двушку в центре Кирова и живёт теперь там. Зато, говорит, за всё это время, он никого из тех тварей больше не видел....
В общем вот, то, что он мне рассказал. Он тогда работал дальнобойщиком и возил товары в основном по Уралу. А в тот раз принял заказ на доставку в Омск, тем более и оплата была неплохой. Ехал, говорит, как обычно. Зимой, потихонечку, по сторонам посматривал, пейзажем любовался. Довёз спокойно, разгрузил, поехал обратно. Правда, вот по другой дороге обратно поехал (та, по которой он приехал была завалена снегом и там неплохой затор образовался). Едет он обратно, значит, пустой уже. Деревёнки какие-то проезжает, ну и начинается лесополоса. Едет он по ней, говорит, километров 20-30 после её начала проехал, а ни навстречу, ни сзади ни одной машины. Вглядывается вдаль дороги и видит – стоит на обочине человек (сначала, говорит, не разглядел, думал, что пень большой такой). Ну, думает, мало-ли заблудился товарищ зимой в лесу (хотя какого хрена по лесам зимой ходить?). Останавливается потихоньку (а фуру-то по скользкой дороге дальше тащит). Проехал он человека этого метров на 50. Смотрит в зеркало заднего вида – стоит, не шелохнётся. Ну, он значит, из окна высунулся – кричит: «Эй, парень! Садись, подвезу!». А хрен-то этот поворачивается, медленно так, смотрит пару секунд и медленно подходит. Отец говорит, что сначала скорее почувствовал, чем увидел, что с парнем что-то не так. С виду обычный такой паренёк, вот только одет не по-зимнему: кофта серая, кепка, джинсы (и это в 90е!) и кроссовки. В общем приближается, парень, а отец-то и видит: глаза у него – нечеловеческие, крупные, раза в 3 больше обычных. А зубы верхние острые и выпирают над губой. Отец, ясное дело, кирпичей там отложил, окно закрыл, и по газам, насколько возможно. Смотрит, парень (хотя какой это парень) за ним бежит. Он быстрее, тот не отстаёт. Ехал, говорит километров 60-70 в час. Сам говорит не знает как перевернулся, а тот хрен не отстаёт. Чуть позже из леса ещё один выбежал и тоже за отцом. А потом ещё трое. Ну отец тут не на шутку струхнул. Слёзы, говорит из глаз полились. Всё думает – или перевернусь или сейчас эти твари меня догонят и сами прикончат или ещё чего сделают. В общем сам не помнит как до конца лесополосы добрался. Там-то они от него и отстали. Отец до ближайшей заправки доехал (ну те, которые с паршивыми забегаловками и ночлежками), сразу водки и хозяину этой всей хрени рассказал всё. А, тот, говорит, только посмеивается, да и говорит, чтобы отец, мол, больше не пил за рулём, а то, и не такое привидится.
Плюнул отец на всё это дело. Ну не верит мужик и не верит. Заплатил за стоянку и спать в машину пошёл.
Просыпается, говорит, от того, что в сортир нужно. Вокруг темно, нихрена не видно. Ну отец и решил фары включить, чтобы хоть как-то до гадюшника добраться. Включает, дворниками стекло чистит, и видит: те существа, что за ним всю лесополосу бежали. Штук 10 говорит. Все полукругом перед кабиной выстроились и смотрят на него своими глазищами. Отцу показалось, что у одного с уголка губ даже кровь стекала. Единственное, говорит, тогда, что в голове промелькнуло, это:«П..ц!» Он со всей дури по сигнальнику ударил, фура заревела и эти твари хаотично разбежались, а отец, так быстро, насколько это возможно выехал со двора этой заправки-забегаловки и опять погнал. Самое страшное, говорит, было то, что вокруг темно и в зеркала ничего не видно. Т.е. непонятно где эти твари и бегут ли они за ним вообще.
После этого, говорит нигде не останавливался и ехал до Перми не сомкнув глаз.
После этого случая отец начал частенько вставать по ночам и выглядывать в окно. Говорит, что боялся до жути, что эти твари его до города сопровождали и где он живут вычислили.
А под Новый Год в 99м, говорит, вышел на балкон покурить, ближе к вечеру, и увидел их. Они стояли в свете фонаря. Втроём. И смотрели. Опять смотрели своими ужасающими глазами. Отец заперся в квартире, закрыл все окна шторами и всю ночь проговорил по телефону с другом (тоже полуночником), чтобы создавалось ощущение того, что он не один.
На следующий день отец бросил всё, купил билет на поезд и поехал в Киров к родственникам. Уже оттуда продал свою квартиру в Перми, купил какую-то задрипанную двушку в центре Кирова и живёт теперь там. Зато, говорит, за всё это время, он никого из тех тварей больше не видел....
Все началось с того, что я решил переехать в другой город, покрупнее. Перед переездом я присматривал себе съемную квартиру, в которой буду жить некоторое время, и нашел. 2-х комнатная квартира почти на окраине города. Хозяином квартиры был дед, обычный дед. В общении довольно приятный. Взял он недорого, да и квартира не в лучшем состоянии была. На плите работает только один "диск", у холодильника не работает морозильник, и отсутствуют обои. Я договорился с ним, что заселюсь в квартиру через пару дней, и что заплачу как только въеду в квартиру. Вернувшись к себе, я также начал сдавать свою жилую площадь. В общем, получаю я со своей квартиры теперь больше, чем отдаю за ту, которую снял, цены разглашать не стану. На следующее утро я собрал вещи и двинул к тому деду. Вещей я взял совсем немного: одежда, компьютер, консольку свою, книжки, посуду. Остальное все было у деда. Заселился я уже вечером. Заплатил я ему деньги за аренду, и начал поживать. Запах в подъезде, кстати, всегда был такой, будто там трупы гниют, и иногда он даже в квартиру проникал. Короче, распаковался я и уселся за компьютер. Провел за компьютером часа 2, после чего уже устал и просто включил себе фильм. Фильм был долгий, поэтому я начал засыпать в кресле, как вдруг из кухни донесся звук, будто там включили газонокосилку китайскую. Проснулся я, можно сказать, моментально, и поднасрал в штаны тоже моментально. С газонокосилкой я преувеличил, но шум был противный. Осторожно прошагав на кухню и расследовав это дело, я понял, что такие трюки вытворяет холодильник, когда включается. Только я вообще не помню, чтобы его отключал. Успокоившись, я пошел обратно к фильму. Дело было приблизительно в 23:30. Досмотрев фильм, я вышел на балкон покурить, предварительно поставив чайник вскипать на плиту. На улице на лавках уже никто не сидел, так что мне никто не мешал постоять и подумать над тем случаем с холодильником. Пока я думал, дверь на балконе тихонько начала закрываться. Того, как она закрывалась я не заметил, но прекрасно услышал, как она щелкнула. Я не понял, что это было, и попытался открыть дверь. Открылась она с трудом. Было ощущение, что ее кто-то держал и никак не хотел меня впускать. Войдя в квартиру, я обнаружил, что чайник с кипятком опрокинулся неизвестно от чего. Объяснения всему, что произошло, я еще не нашел. Я решил, что мне нужно поспать. Выключив компьютер, я улегся на раскладной диван. Так как я тот еще трус, я включил в коридоре свет и включил телевизор. Телевизор я поставил на таймер, ровно час. Поглядев в зомбоящик еще минут 20, я услышал немало звуков, присущих пятиэтажкам. Кто-то топал сверху, постоянно что-то скрипело и щелкало, но я не обращал внимания. Под все эти шумы я очень скоро заснул. Проснувшись утром, я обнаружил, что телевизор все еще работает, а свет в коридоре погас. Так как было светло, я пошел осматривать люстру в коридоре. Лампочка не перегорела, свет просто кто-то выключил выключателем, но я этого точно не делал. Успокоила мысль о том, что, может быть, я утром пошел в туалет, вернулся и автоматом выключил свет в коридоре и включил телевизор. Я проверил время на телевизоре, оно застыло на 1 минуте. Ну, мало ли что, сломал дед телевизор. Мне очень хотелось есть, и я вышел из квартиры и пошел в магазин за вкусными пельменями. Купив все, что мне нужно, я обнаружил, что ключа от домофона у меня нет, и начал ждать у входа в подъезд в надежде, что мне кто-нибудь откроет. Было очень холодно, учитывая то, что я вышел на улице в джинсах и довольно тонкой кофте. Делать было нечего, так что я позвонил в свою квартиру. А теперь представьте, какого мне было, когда трубку в квартире взяли, да еще и открыли дверь. У меня пропало всякое желание заходить в квартиру. Я точно помню, что закрывал квартиру на ключ. Успокоил себя опять же мыслью о том, что дед пришел проверить квартиру, а меня там не было. Ключ у деда был, так что я, чуть-чуть осмелев, зашел, поднялся на 3-ий этаж. Дверь не была открыта, а все так же закрыта. Вот тут я уже в конец испугался. Я очень тихо вошел в квартиру, осмотрел ее - пусто. Все вещи были на месте, так что это были не воры. Я положил все, что купил, в холодильник, взял компьютер и быстренько удалился из этой квартиры. Поел я в кафе, в котором и просидел еще пару часов, попивая кофе. Прежде всего я рассказал о всем случившемся знакомым в skype. Все ответили одинаково: «*бу дал, что-ли?» Я и сам поразмыслил над случившимся и понял, что это полный бред. Полностью осмелев, я вернулся в квартиру. Все было нормально, ничего необычного не происходило. Но чуть позже случилось то, чего я никогда не забуду. На кухне послышался смех. Тут я, в конец охренев, схватил ключи и ноутбук, рванул из квартиры. Обувался я уже на улице, сидя на лавке. Я позвонил тому дедушке и рассказал обо всем. Оказалось, что жил он тут раньше со своей младшей дочкой. Жили они, но дочка его умерла от болезни, какая это была болезнь, я говорить не стану. Дед больше не хотел жить в этой квартире и сразу начал сдавать ее. И только сейчас до меня доперло, что все, что происходило в квартире, помогало мне. Включившийся холодильник спас мои продукты, если бы не дверь на балконе, я бы на кипяток наступил, а если бы не домофон, замерз бы я сильно. Но жить я там не стал, не люблю я мистику всякую. Нашел другую квартиру, сейчас живу в ней.
Анон, сегодня ночью я натерпелся, и думаю это ещё только начало... В общем, я зачислен в московский универ, и так получилось, что прямо за неделю до этого умерла моя бабушка. И её квартира досталась мне. Следует рассказать о том, что происходило с бабушкой. Раньше она была нормальной, я помню её в здравом уме, ещё когда я учился в 10 классе. Но дальше хуже.. Она день за днём становилась всё более растрёпанной и ненормальной, и примерно за неделю до своей смерти она уже не могла ничего говорить кроме как: "Не смотри в темноту", "Не ходи в темноту". Все тогда просто посчитали, что это старческий маразм, но это не так, я убедился в этом.. Где-то за день до смерти, бабушка твердила "темнота идёт ко мне", "темнота заберёт меня". Никто тогда не обратил внимания на её слова, я тоже не обращал, но я вспомнил их сейчас, и боюсь что темнота придёт за мной.. А теперь я расскажу, что происходило сегодня ночью. Я пришёл домой в 12-ом часу ночи, немного выпил. Когда я зашёл, мой коридор осветил свет из подъезда, и я готов поклясться, что увидел высокую фигуру стоявшую прямо у моей комнаты. Я закрыл глаза, а когда открыл, то ничего не увидел, я только услышал тихое шуршание, как от балоньевых штанов, когда они при ходьбе трутся друг об друга. Я не закрывая дверь, чтобы было хоть немного света, включил свет в коридоре. Закрыл дверь. Свет в коридоре я решил оставить включенным. Прошёл в комнату, и сел за комп. Из квартиры родителей я забрал кота Тошу, думал, что мне будет совсем одиноко одному, а с котом хоть не соскучусь. Через минут 15 Тоша захотел в коридор, быть может на кухню, может в туалет, я не оборачиваясь открыл ему дверь. Прошло примерно минут 10 и я услышал, что в коридоре кто-то скребётся, я конечно подумал, что это Тоша хочет обратно. Я открыл дверь. Свет был выключен.
Если бы я был трезвым я, наверное, очень бы испугался. Но я был пьян и подумал, что сам его выключил, а потом забыл. Я вышел в коридор и начал звать Тошу. Тоши не было. Я слышал только странные хрипы на кухне. Кота я больше не видел. Дверь в комнату закрылась, я пытался её открыть, но её как будто кто-то держал с другой стороны. Я в отчаянии стучал в неё кулаками. Потом я услышал сзади шаги. Я развернулся и опешил. Из темноты на меня вышел Альберт Эйнштейн.
Если бы я был трезвым я, наверное, очень бы испугался. Но я был пьян и подумал, что сам его выключил, а потом забыл. Я вышел в коридор и начал звать Тошу. Тоши не было. Я слышал только странные хрипы на кухне. Кота я больше не видел. Дверь в комнату закрылась, я пытался её открыть, но её как будто кто-то держал с другой стороны. Я в отчаянии стучал в неё кулаками. Потом я услышал сзади шаги. Я развернулся и опешил. Из темноты на меня вышел Альберт Эйнштейн.
Я проснулся от отвратительной мелодии будильника, стоящей на моем мобильном. Наощупь отыскав телефон в моих брюках, я склонился над моими вещами, аккуратно разложенными на стуле. Было три часа утра. Обычно я встаю часов на пять позже, но сегодня я должен был оказаться дома как можно раньше, чтобы потом посадить свою мать на поезд: она приезжала навестить меня и теперь, спустя неделю, должна была отправится обратно домой.
Вчера (и немножко сегодня) был веселый день. Я и мои друзья решили отметить день рождения одной незнакомой мне тян, которая мне, честно говоря не слишком понравилась. Но я все-таки предпочел веселый вечер в кругу друзей, чем унылый вечер с мамой. Когда праздник подошел к концу, я осознал, что домой добраться для меня уже не представлялось возможным: алкоголь ударил в голову, и язык мой вместе с ногами заплетались. Стоит ли говорить, что когда гостеприимная хозяйка предложила остаться у нее переночевать, я согласился сразу. Я и несколько знакомых мне людей расположились на полу, соорудив огромное лежбище из всевозможных подушек, одеял и других постельных принадлежностей. Затем, устроившись поудобней, те, кто еще бодрствовал, решили попиздеть за жизнь. Я же просто молчал и слушал грязные сплетни, уставившись в зеркальный потолок. Скоро мои глаза закрылись и я заснул...
Пробираясь через сонные тела, лежащие на импровизированном лежбище, я медленно но верно пробирался к выходу. Захлопнув дверь за собой, я оказался на свежем воздухе. Холодный свежий воздух ударил мне в ноздри и я резко взбодрился, но вскоре сон снова начал находить на меня. Я медленно плелся по дороге в сторону своего дома, ведь автобусы в этой части города в такую рань не ходят, а на такси денег не было. К слову, именинница жила в старой части города, в которой было полно заброшенных зданий. И так, проходя мимо одной заброшенной школы я вспомнил старые байки про то, что якобы там случился пожар и здание не стали реконструировать, а просто забросили, и теперь это пристанище бомжей и алкоголиков. Вспомнив это я невольно бросил взгляд на те руины школы и взгляд мой остановился на окне первого этажа. В нем стояла фигура. Я остановился и вгляделся, но разглядеть мне ничего не удалось. И вдруг эта фигура помахала мне рукой, а затем не спеша удалилась в глубь здания. Мое любопытство заставило меня проследовать за ней. Я вошел в старое, хлипкое строение, отворил отсохшие двери и вошел внутрь. Внутри было светло, лучи раннего солнца пробивались сквозь дырки в потолке, я шаг за шагом шел по извилистому коридору, пока не услышал шаги в одном из кабинетов. И вошел туда, и увиденное мною навсегда врезалось в мою память. В центре небольшого помещения лежал труп. Он был обезображен, но это был мужской труп. Он был раздет, его живот был вспорот, а сине-желтое тело было покрыто множественными порезами. Затем мой взгляд упал на стену кабинета и я увидел надпись, написанную кровью:
EGO EXSPECTO UT INTRES
Я быстро попятился назад. Я уже не помню как я вышел из школы, я пришел в себя, когда тщетно тыкал ключами от дома мимо замочной скважины. Я вошел домой и сел на кресло в прихожей. Я просто сидел и вспоминал ужасные картины. Затем я узнал значение этих слов, что были написанны на стене. Я думаю над тем, чтобы вернуться. Я должен вернуться.
Вчера (и немножко сегодня) был веселый день. Я и мои друзья решили отметить день рождения одной незнакомой мне тян, которая мне, честно говоря не слишком понравилась. Но я все-таки предпочел веселый вечер в кругу друзей, чем унылый вечер с мамой. Когда праздник подошел к концу, я осознал, что домой добраться для меня уже не представлялось возможным: алкоголь ударил в голову, и язык мой вместе с ногами заплетались. Стоит ли говорить, что когда гостеприимная хозяйка предложила остаться у нее переночевать, я согласился сразу. Я и несколько знакомых мне людей расположились на полу, соорудив огромное лежбище из всевозможных подушек, одеял и других постельных принадлежностей. Затем, устроившись поудобней, те, кто еще бодрствовал, решили попиздеть за жизнь. Я же просто молчал и слушал грязные сплетни, уставившись в зеркальный потолок. Скоро мои глаза закрылись и я заснул...
Пробираясь через сонные тела, лежащие на импровизированном лежбище, я медленно но верно пробирался к выходу. Захлопнув дверь за собой, я оказался на свежем воздухе. Холодный свежий воздух ударил мне в ноздри и я резко взбодрился, но вскоре сон снова начал находить на меня. Я медленно плелся по дороге в сторону своего дома, ведь автобусы в этой части города в такую рань не ходят, а на такси денег не было. К слову, именинница жила в старой части города, в которой было полно заброшенных зданий. И так, проходя мимо одной заброшенной школы я вспомнил старые байки про то, что якобы там случился пожар и здание не стали реконструировать, а просто забросили, и теперь это пристанище бомжей и алкоголиков. Вспомнив это я невольно бросил взгляд на те руины школы и взгляд мой остановился на окне первого этажа. В нем стояла фигура. Я остановился и вгляделся, но разглядеть мне ничего не удалось. И вдруг эта фигура помахала мне рукой, а затем не спеша удалилась в глубь здания. Мое любопытство заставило меня проследовать за ней. Я вошел в старое, хлипкое строение, отворил отсохшие двери и вошел внутрь. Внутри было светло, лучи раннего солнца пробивались сквозь дырки в потолке, я шаг за шагом шел по извилистому коридору, пока не услышал шаги в одном из кабинетов. И вошел туда, и увиденное мною навсегда врезалось в мою память. В центре небольшого помещения лежал труп. Он был обезображен, но это был мужской труп. Он был раздет, его живот был вспорот, а сине-желтое тело было покрыто множественными порезами. Затем мой взгляд упал на стену кабинета и я увидел надпись, написанную кровью:
EGO EXSPECTO UT INTRES
Я быстро попятился назад. Я уже не помню как я вышел из школы, я пришел в себя, когда тщетно тыкал ключами от дома мимо замочной скважины. Я вошел домой и сел на кресло в прихожей. Я просто сидел и вспоминал ужасные картины. Затем я узнал значение этих слов, что были написанны на стене. Я думаю над тем, чтобы вернуться. Я должен вернуться.
И все же, лучше бы ты создал очередной вебм или линукс/виндоус тред. Их что-то слишком мало стало.
Надо еще паст, оп? Их есть у меня.
> И все же, лучше бы ты создал очередной вебм или линукс/виндоус тред.
Создай сам, тебе никто не мешает.
> Надо еще паст, оп? Их есть у меня.
Давай.
О, снова ваш огонек неизвестного оттенка восторгся над этими гнилыми землями.
Стоит ли мне рассказать вам о своих злоключениях?
Стоит ли мне рассказать вам о своих злоключениях?
немного побампаю пикчами
пили, хуле спрашивать, это же двощ
Настолько хуй, что даже не могёшь в иронию? Ну пиздец, приплыли. Пора завязывать капчевать.
Аноны, ща во сне по сюжету надо было дыхание задержать, все комната воды набралась. Просыпаюсь от того, что задержал дыхание и не могу дышать, почувствовал себя крехтящим идиотом.
Но вдруг бы не проснулся и продолжал задерживать дыхание, от мысли немного крипово
Но вдруг бы не проснулся и продолжал задерживать дыхание, от мысли немного крипово
Я вышел из автобуса на остановке и пошел домой. Уже темнело ,было прохладно и я чувствовал себя не уютно. Краем глаза я заметил какое-то движение позади себя. Решив, что ко мне идут гопники, я ускорил шаг. Сзади послышалось приглушенное ворчание, и шлепанье ног по тротуару. Рискнув обернуться, я увидел странное существо. Эта тварь была похожа на мартышку, но…Меня смутила ее одежда, сделанная из человеческой, свежей, окровавленной кожи. Тварь принюхалась, посмотрела на меня слепыми глазами, и казалось бы вопросительно наклонила голову. Позади этого существа послышался вздох.
Оно резко подскочило к, как мне казалось раненому человеку, взмахом когтей отрезав ему скальп вместе с частью черепа. От вида крови и плеснувших оттуда мозгов меня чуть не вырвало. Я судорожно бросился бежать, и оно резкими скачками начало меня догонять.
Я начал петлять, забегать в чужие дворы. Обернувшись, я увидел что, кажется, эта тварь не смогла догнать меня. Я огляделся по сторонам и понял что я в совершенно незнакомом месте. Я спросил проходящего мимо полицейского, на какой улице я нахожусь. Он посмотрел на меня и ужаснулся. С криком «Вот он! Держи его!» он попытался достать дубинку и огреть меня ей по голове. Неожиданно он ,выронив дубинку, с хрипом медленно упал на землю. Возле него, а точнее возле его трупа стояло оно. С довольным урчанием тварь содрала когтями со спины полицейского кусок кожи, соскребла с него остатки плоти и мышц, и потом вытащив из его разорванного живота кишку, соорудила себе подобие плаща. Нацепив его на себя, тварь подняла голову и посмотрела на меня, словно ждала команд. Я в страхе попятился, споткнулся и упал. Послышался истошный женский крик «бежим отсюда, не останавливайся, беги!». Тварь посмотрела на бегущую девушку, а затем перевела взгляд на меня. Кажется тварь не собиралась сделать из меня очередной аксессуар. Я нерешительно встал и начал обдумывать, что же мне дальше делать. В это же время я услышал сирену. Кажется, девушка успела добежать до дома и вызвать полицию. Ох, как мне бы хотелось, чтобы они разобрались с этой тварью. Но полицейский сказал в рупор, чтобы я сдавался, и как серийный маньяк, получил бы соответствующее наказание. Этому существу это ох как не понравилось. Оно прыгнуло, разбив лобовое стекло полицейского автомобиля и устроила кровавую резню в машине. После смерти последнего стража порядка, тварь решила украсить автомобиль по своей «моде». Меня вырвало когда я посмотрел на «улучшенный» тварью автомобиль. Теперь его сидения были покрыты качественной человеческой кожей, на руль были намотаны кишки, а на зеркале заднего вида, в качестве украшения висело два человеческих сердца, повешенные на сухожилия.
Оно резко подскочило к, как мне казалось раненому человеку, взмахом когтей отрезав ему скальп вместе с частью черепа. От вида крови и плеснувших оттуда мозгов меня чуть не вырвало. Я судорожно бросился бежать, и оно резкими скачками начало меня догонять.
Я начал петлять, забегать в чужие дворы. Обернувшись, я увидел что, кажется, эта тварь не смогла догнать меня. Я огляделся по сторонам и понял что я в совершенно незнакомом месте. Я спросил проходящего мимо полицейского, на какой улице я нахожусь. Он посмотрел на меня и ужаснулся. С криком «Вот он! Держи его!» он попытался достать дубинку и огреть меня ей по голове. Неожиданно он ,выронив дубинку, с хрипом медленно упал на землю. Возле него, а точнее возле его трупа стояло оно. С довольным урчанием тварь содрала когтями со спины полицейского кусок кожи, соскребла с него остатки плоти и мышц, и потом вытащив из его разорванного живота кишку, соорудила себе подобие плаща. Нацепив его на себя, тварь подняла голову и посмотрела на меня, словно ждала команд. Я в страхе попятился, споткнулся и упал. Послышался истошный женский крик «бежим отсюда, не останавливайся, беги!». Тварь посмотрела на бегущую девушку, а затем перевела взгляд на меня. Кажется тварь не собиралась сделать из меня очередной аксессуар. Я нерешительно встал и начал обдумывать, что же мне дальше делать. В это же время я услышал сирену. Кажется, девушка успела добежать до дома и вызвать полицию. Ох, как мне бы хотелось, чтобы они разобрались с этой тварью. Но полицейский сказал в рупор, чтобы я сдавался, и как серийный маньяк, получил бы соответствующее наказание. Этому существу это ох как не понравилось. Оно прыгнуло, разбив лобовое стекло полицейского автомобиля и устроила кровавую резню в машине. После смерти последнего стража порядка, тварь решила украсить автомобиль по своей «моде». Меня вырвало когда я посмотрел на «улучшенный» тварью автомобиль. Теперь его сидения были покрыты качественной человеческой кожей, на руль были намотаны кишки, а на зеркале заднего вида, в качестве украшения висело два человеческих сердца, повешенные на сухожилия.
Думаю, прежде чем начать, нужно сделать небольшое пояснение. Я немного повернут на оружии, а также всяких стратегиях выживания, тактическом снаряжении, биноклях, фонариках и прочем. Такого добра у меня довольно много, а жемчужина коллекции – винтовка Ремингтон 700-ой модели (ее вполне легально можно купить в России после пяти лет владения гладкостволом). К ней у меня есть парочка очень хороших оптических прицелов – один помощнее, другой послабее. Не то что бы я псих какой–нибудь, но, скажем так, мне нравится чувствовать себя готовым к неприятностям в наше неспокойное время. Ну, это, как я уже говорил, предыстория.
А сама история такова. Довелось мне раз снимать квартиру в одном из районов Северо-Восточного округа Москвы. Снимал её ввиду производственной необходимости, долго задерживаться там не собирался, так что договор заключил на пару месяцев всего. Квартира была на последнем этаже двенадцатиэтажного дома – вид из окон был бы шикарный, если бы не одно но. Напротив, метрах в двухстах стоял другой двенадцатиэтажный дом, и кроме него из своих окон я почти ничего не видел. Квартирка моя была дешевенькая, даже телевизора там не было. Интернет я туда тоже проводить не собирался, все равно скоро съезжать, так что развлечений было, прямо скажем, не много. Как назло, и работы оказалось меньше, чем я думал, так что вечера я проводил читая, а потом, когда стемнеет, брался за винтовку и играл в «гляделки». Это развлечение я придумал себе день на третий проживания в той квартире. Я настраивал прицел, глядя через него на улицу, прикидывал расстояния до разных объектов, случайно заглянул в пару окон и, как-то увлекся. Потом я подтащил к окну письменный стол, установил на него свой Ремингтон с оптикой и, через щель в задернутых занавесках стал изучать жильцов дома напротив. С тех пор я проводил так почти каждый вечер.
Конечно, Вы можете осудить меня, и я соглашусь с Вами. В том, чтобы разглядывать людей через перекрестье прицела пускай и не заряженного ружья нет ничего хорошего, но черт возьми, один раз попробовав, я уже не мог остановиться. Дом напротив был просто скопищем колоритнейших персонажей. И если мужик с шестого этажа каждый вечер смотрящий порнуху быстро надоел, то мелкий пацан-каратист с девятого, устраивавший себе ежедневную беспощадную тренировку на кухне и молодая парочка с седьмого стали моими любимцами. Парочка эта, кстати, была очень горячая, за несколько дней, что я за ними наблюдал, они перетрахались всеми известными мне способами и явно не собиралась останавливаться. А еще, они, похоже не знали, как в их спальне выключается свет. Наблюдать за ними можно было бесконечно, я надеялся многому у них научиться. Были еще алкоголики, интересные лишь во время своих пьяных драк, разведенки с детьми, более-менее нормальные семьи, во общем, много чего. Но, рассказ не про них.
Как то раз, во время очередных «гляделок» я совершенно случайно посмотрел в окно на восьмом этаже, в которое раньше особо не заглядывал. Я увидел почти пустую комнату, освещаемую единственной, висящей на потолке лампочкой, дверь была плотно закрыта. В углу стояла кровать на которой в классической позе йога сидел человек. Он привлек мое внимание своей неподвижностью и я решил понаблюдать за ним. Человек сидел спиной к окну и смотрел в стену. Он был очень худым, бледным и высоким, совершенно лысая голова казалась непропорционально большой, майки и штанов на нем не было. Минут пять я разглядывал его, но он так и не пошевелился. Я перевел прицел на стену, куда он смотрел – стена, насколько я мог видеть, была пуста – ни картин, ни ковров, выцветшие обои местами ободрались. Я обвел прицелом комнату – тоже ничего интересного: пара стульев, журнальный столик с ворохом газет, старое кресло, маленький коврик на полу у кровати. На закрытой двери я заметил несколько непонятных вертикальных полос и все. Я решил, что чувак просто медитирует и каких либо приколов от него ждать не стоит, после чего переключился на своего любимого каратиста, который как раз разогревался перед очередной тренировкой.
Часа через два, когда и малолетний боец и неугомонная парочка закончили свои выступления, я еще раз для порядка заглянул в окно к йогу. Он сидел все в той же позе и смотрел в стену. Выждав секунд 30 я убрал винтовку и лег спать.
Я бы, наверное, и забыл про все это, если бы через пару дней по ошибке снова не заглянул в окно к этому йогу. Я не увидел ничего нового и это меня почему – то разозлило. Признаться, я уже на полном серьезе считал, что каждый жилец дома напротив каждый вечер обязан меня развлекать. А этот тип просто сидел и смотрел в стену. Хотя, может и не смотрел, а, например, спал сидя. А может, он и не живой? В смысле – кукла. А может и правда дуба дал? Медитировал-медитировал, да и в астрал ушел. Вообщем, заинтересовало меня это. Целый час я наблюдал за ним – он не шелохнулся. Точно – кукла. Тем более, такой худой и высокий, голова огромная, кожа бледная, руки, похоже, почти до колен… Таких людей не бывает! Но что эта кукла делает одна в комнате? Эта комната – склад реквизита? А где остальные вещи? Почему в комнату никто не заходит? Квартира пустая? А кто тогда зажег свет? Я осмотрел соседние окна. Справа, насколько я представляю планировку, явно другая квартира, там живет семья с двумя маленькими детьми. А слева – темные окна, свет не горит. Ладно. Я решил отвлечься, но ни каратист, ни влюбленные естествоиспытатели меня в тот вечер не радовали.
А сама история такова. Довелось мне раз снимать квартиру в одном из районов Северо-Восточного округа Москвы. Снимал её ввиду производственной необходимости, долго задерживаться там не собирался, так что договор заключил на пару месяцев всего. Квартира была на последнем этаже двенадцатиэтажного дома – вид из окон был бы шикарный, если бы не одно но. Напротив, метрах в двухстах стоял другой двенадцатиэтажный дом, и кроме него из своих окон я почти ничего не видел. Квартирка моя была дешевенькая, даже телевизора там не было. Интернет я туда тоже проводить не собирался, все равно скоро съезжать, так что развлечений было, прямо скажем, не много. Как назло, и работы оказалось меньше, чем я думал, так что вечера я проводил читая, а потом, когда стемнеет, брался за винтовку и играл в «гляделки». Это развлечение я придумал себе день на третий проживания в той квартире. Я настраивал прицел, глядя через него на улицу, прикидывал расстояния до разных объектов, случайно заглянул в пару окон и, как-то увлекся. Потом я подтащил к окну письменный стол, установил на него свой Ремингтон с оптикой и, через щель в задернутых занавесках стал изучать жильцов дома напротив. С тех пор я проводил так почти каждый вечер.
Конечно, Вы можете осудить меня, и я соглашусь с Вами. В том, чтобы разглядывать людей через перекрестье прицела пускай и не заряженного ружья нет ничего хорошего, но черт возьми, один раз попробовав, я уже не мог остановиться. Дом напротив был просто скопищем колоритнейших персонажей. И если мужик с шестого этажа каждый вечер смотрящий порнуху быстро надоел, то мелкий пацан-каратист с девятого, устраивавший себе ежедневную беспощадную тренировку на кухне и молодая парочка с седьмого стали моими любимцами. Парочка эта, кстати, была очень горячая, за несколько дней, что я за ними наблюдал, они перетрахались всеми известными мне способами и явно не собиралась останавливаться. А еще, они, похоже не знали, как в их спальне выключается свет. Наблюдать за ними можно было бесконечно, я надеялся многому у них научиться. Были еще алкоголики, интересные лишь во время своих пьяных драк, разведенки с детьми, более-менее нормальные семьи, во общем, много чего. Но, рассказ не про них.
Как то раз, во время очередных «гляделок» я совершенно случайно посмотрел в окно на восьмом этаже, в которое раньше особо не заглядывал. Я увидел почти пустую комнату, освещаемую единственной, висящей на потолке лампочкой, дверь была плотно закрыта. В углу стояла кровать на которой в классической позе йога сидел человек. Он привлек мое внимание своей неподвижностью и я решил понаблюдать за ним. Человек сидел спиной к окну и смотрел в стену. Он был очень худым, бледным и высоким, совершенно лысая голова казалась непропорционально большой, майки и штанов на нем не было. Минут пять я разглядывал его, но он так и не пошевелился. Я перевел прицел на стену, куда он смотрел – стена, насколько я мог видеть, была пуста – ни картин, ни ковров, выцветшие обои местами ободрались. Я обвел прицелом комнату – тоже ничего интересного: пара стульев, журнальный столик с ворохом газет, старое кресло, маленький коврик на полу у кровати. На закрытой двери я заметил несколько непонятных вертикальных полос и все. Я решил, что чувак просто медитирует и каких либо приколов от него ждать не стоит, после чего переключился на своего любимого каратиста, который как раз разогревался перед очередной тренировкой.
Часа через два, когда и малолетний боец и неугомонная парочка закончили свои выступления, я еще раз для порядка заглянул в окно к йогу. Он сидел все в той же позе и смотрел в стену. Выждав секунд 30 я убрал винтовку и лег спать.
Я бы, наверное, и забыл про все это, если бы через пару дней по ошибке снова не заглянул в окно к этому йогу. Я не увидел ничего нового и это меня почему – то разозлило. Признаться, я уже на полном серьезе считал, что каждый жилец дома напротив каждый вечер обязан меня развлекать. А этот тип просто сидел и смотрел в стену. Хотя, может и не смотрел, а, например, спал сидя. А может, он и не живой? В смысле – кукла. А может и правда дуба дал? Медитировал-медитировал, да и в астрал ушел. Вообщем, заинтересовало меня это. Целый час я наблюдал за ним – он не шелохнулся. Точно – кукла. Тем более, такой худой и высокий, голова огромная, кожа бледная, руки, похоже, почти до колен… Таких людей не бывает! Но что эта кукла делает одна в комнате? Эта комната – склад реквизита? А где остальные вещи? Почему в комнату никто не заходит? Квартира пустая? А кто тогда зажег свет? Я осмотрел соседние окна. Справа, насколько я представляю планировку, явно другая квартира, там живет семья с двумя маленькими детьми. А слева – темные окна, свет не горит. Ладно. Я решил отвлечься, но ни каратист, ни влюбленные естествоиспытатели меня в тот вечер не радовали.
ЕДЕШЬ ДОМОЙ НА МАШИНЕ
@
ВИДИШЬ ЧРЕЗВЫЧАЙНО ЗНАКОМЫЙ ДОМ
@
да пошли в жопу, я спать
@
@
@
@
На следующий день я пришел с работы пораньше и сразу же прильнул к прицелу. Сидит, гаденыш. В той же позе. Хотя, вроде, немного в сторону теперь повернулся. Значит, что – то там, все-таки происходит.
Я наблюдал весь вечер. Даже в туалет не отходил. Сижу. Смотрю в прицел. И он сидит. Смотрит в стену. Вроде, дышит еле-еле. Или мне кажется. Когда заболели глаза, я плюнул и лег спать.
Утром перед уходом на работу еще раз глянул. Без изменений.
Так я наблюдал за ним целую неделю. Пара минут утром и несколько часов вечером. Время от времени его положение немного менялось, но как и когда это происходило я не видел. Однажды я вернулся с работы и увидел, что у него поменялись простыни на кровати! И тогда я решил устроить ублюдку круглосуточное наблюдение.
Я провозился весь вечер, но результат меня удовлетворил. Винтовку на сошках я нацелил на окно, а к окуляру прицела с помощью штатива подвел объектив видеокамеры. Видео она писала прямо на жесткий диск ноутбука, так что можно будет посмотреть, что происходило в те несколько часов, которые я буду на работе. Утром я еще раз все проверил и, нажав «запись» на камере, вышел из дома.
В первый день меня ждало разочарование. Камера честно все записала, а йог все восемь часов видео честно просидел на кровати не шелохнувшись. Я едва набрался терпения, чтобы повторить всю процедуру на следующий день.
На второй раз мне повезло. Вечером, просматривая видео, я увидел как в 14 часов 17 минут дверь в комнату к йогу открылась и в нее вошла женщина с подносом в руках. Сперва я решил, что она будет его кормить, но на подносе почти ничего не было. Я увидел лишь какой то пузырек и несколько небольших коробок. Женщина медленно подошла к йогу и поставила поднос перед ним на кровать. Некоторое время она стояла рядом и смотрела на него. Я думал, что они разговаривают, но присмотревшись, увидел, что губы у нее не шевелятся. Потом она стала тереть его левую руку, а потом на несколько секунд напряженно склонилась перед ним. Что именно она делала рассмотреть было нельзя, так как мешала худая спина йога, но было похоже, что она сделала ему укол в руку. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление. Потом она как-то странно, боком, подошла к окну, открыла форточку и закурила. Выкурив сигарету, она закрыла форточку забрала поднос и пятясь вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Больше ничего не происходило. Оторвавшись от монитора, я глянул в прицел – в комнате все было точно также, как на последних кадрах записи. Если бы не камера, я бы так и не узнал, что туда кто-то приходил.
Я еще раз пересмотрел видео. Было в нем что-то странное. Даже пугающее. Хотя, казалось бы, все понятно. На кровати сидит бледный, тощий чувак, наверное даун, или еще что-нибудь такое, к нему заходит его сиделка, или типа того, делает укол, выкуривает сигарету, уходит. Я пересмотрел видео еще раз. И еще. Так ничего не решив, я еще раз проверил в прицел своего подопечного (сидит, сволочь) и лег спать.
За следующую неделю, используя свою систему наблюдения я установил, что:
а) женщина с подносом заходит в комнату раз в два дня, примерно в 14-15 часов, она делает укол, выкуривает сигарету и уходит;
б) похоже, больше в комнате не происходит ничего!
Тем не менее, все это начинало становится навязчивой идеей. Во-первых, я так и не видел, как ему меняют простыни. Во-вторых, я, кажется, понял, что странного было в поведении женщины. Я видел, как она приходила к нему в комнату три раза и никогда ни на секунду она не поворачивалась к нему спиной.
*
Я наблюдал за ним несколько недель, почти забил на работу. За это время ему еще раз поменяли простыни, но я этого так и не увидел. Не знаю, как это произошло, если только ночью, когда я спал. Еще я узнал, что пару раз в неделю женщина из его квартиры куда – то уходит на 30-40 минут. Я видел, как она выходит из подъезда и возвращается обратно с парой пакетов. Несколько раз я смог проследить за ней – она ходила в ближайший продуктовый магазин а на обратном пути заходила в аптеку. Я пытался узнать, что она покупала в аптеке, но чек она забирала с собой, а спрашивать у фармацевта я не решался.
Раз в два дня женщина заходила к нему в комнату, делала укол, выкуривала сигарету, выходила. Она ни на секунду не отворачивалась от него. Я досконально изучил его комнату. Я много думал про полосы на двери, про ободранные обои. Полосы на двери – это ободранная краска. И ободрало её то же, что и обои на стенах – ногти на его руках. У меня не было ни одной причины думать, что это так, но других объяснений я не находил. Он начал пугать меня. Я смотрел на него через прицел, часами пялился ему в затылок, а он просто сидел на своей кровати в углу. Особенно жутко было видеть как в соседней квартире маленькие дети играют и прыгают на диване, а за стеной, фактически в паре метров от них на кровати сидит этот урод.
Я понимал, что нужно что – то делать, но не мог придумать что. Вызвать милицию? И что им сказать? Ну приедут они, позвонят в дверь, им не откроют, а дальше что?
Я весь извелся. Перерыл весь Интернет, но кроме стандартных страшилок, ничего не нашел (хотя одна паста, мне кажется, все же имела к этому отношение). Пытался узнать что – то у жителей дома, но, похоже, про него никто ничего не знал. В конце-концов я решился на самый идиотский поступок в своей жизни.
Я хорошо подготовился – взял пару своих лучших ножей, травматический револьвер, маску, что бы в случае чего скрыть лицо, отмычки, фонарик, петарды, для отвлечения внимания, дымовую шашку. Я рассовал это все по карманам, стараясь при этом не выглядеть подозрительно и не громыхать при каждом шаге, потом вышел на улицу, сел на лавочку у подъезда и стал ждать. Если бы ко мне в этот момент решили докопаться менты, проблем у меня было бы выше крыши. Иногда, я жалею, что этого не произошло.
Самый прикол был в том, что тогда, сидя на лавочке, я понятия не имел, что собираюсь делать.
Минут через 40 я увидел, что женщина из той квартиры вышла из дома и пошла своей обычной дорогой в сторону магазина. Пол часа времени у меня точно было. Я встал и зашел в подъезд из которого она вышла.
Жил один мужчина, у него было все деньги, семья, работа. Но один раз он ехал по городу и заметил на улице одну девушку, которая стояла на остановке и ждала свой автобус. На улице был сильный дождь, и мужчине стало жалко девушку. Он остановился и предложил девушке ее довезти, девушка отказываться не стала. Вот так и начался их роман. Все было хорошо. Но один раз они решили поехать на озеро. По дороге они остановились, чтобы налить бензин. Когда мужчина вернулся, девушка лежала и уже не дышала... На руках у нее была записка, он ее прочитал, и вот что там было написано: «Похорони меня там, где никогда никого не хоронили». Мужчина очень испугался и, поехав на ближайшее кладбище, оставил тело девушки и уехал. С тех пор прошло несколько лет. Забыла написать, что, когда девушка умерла, на ней было красное платье. И вот, однажды он проезжал мимо той самой остановки и увидел там девушку, она была очень красива и самое главное в знакомом красном платье, мужчина подошел к ней, и девушка повернулась к нему. Эта была та девушка, он испугался и быстро побежал в свою машину, нажал на газ и поехал. Он ехал так быстро от испуга, но вдруг кто-то шепнул ему на ухо: "Ты все равно никуда не убежишь!" От этого ему стало еще страшнее, и он стал ехать еще быстрее, но через зеркало он увидел эту девушку, сидящую сзади и злыми глазами смотрящую на него. Он разбился... И через несколько дней очнулся в больнице, рядом с ним сидел врач, и он начал его переспрашивать. Врач сказал, что он попал в сильную аварию. Мужчина был в шоке. Через несколько дней к нему в больницу пришел отец (его отец умер 9 лет назад), он зашел и сказал: «Почему ты тогда не похоронил эту девушку, теперь она будет мучить тебя всегда... И если ты не пойдешь и не похоронишь ее, то ты станешь живым трупом», и отец ушел. Мужчина был в растерянности, он не знал, что теперь делать. Через несколько дней его выписали. Он пришел к себе домой, к жене и детям. Он знал, что рано или поздно эта девушка к нему вернется. Он сказал своей жене, чтоб он постелил ему постель в одной комнате (в этой комнате он спал с той девушкой, когда жены и детей не было). Когда жена постелила и когда выходила из комнаты, на зеркале она увидела ту девушку, она испугалась и обернулась, ничего не обнаружив, вышла. Мужчина зашел и все-таки заснул, но утром кто-то постучался ему в окно. Это была она. Он открыл, а девушка исчезла... Но сзади кто-то пробормотал: "Я здесь", он обернулся и, боясь, спросил: «Что тебе от меня нужно?..» Девушка сначала молчала, а потом сказала: "Просто похорони меня" и опять исчезла. Мужчина решил, что все-таки пойдет и похоронит ее. На завтрашний день он поехал на то кладбище. На том месте лежал только скелет, он начал копать, копал и нашел под землей комнату. Он решил, что там и уложит тело. Взял скелет и положил туда. Откуда-то опять пришла она и сказала лишь "Спасибо". Мужчина сказал, что он ее любит, и всей силой ударил лопатой об землю и остался там навсегда, рядом с ней.
Поднялся на восьмой этаж. Дверь в холл была не заперта и я открыл её. Я оказался в середине слабо освещенного коридора один из концов которого был невероятно сильно захламлен. Вдоль стен стояли металлические спинки от кроватей, велосипед без колес, лыжи, санки, какие-то пыльные коробки, обломки деревянной мебели, а еще там была инвалидная коляска. Почему – то она привлекла мое внимание. Прикинув, что дверь в интересующую меня квартиру находится как раз в захламленном конце коридора я, затаив дыхание двинулся туда. Вот она, обитая коричневой клеенкой дверь, квартира номер 41. Дверная ручка, замочные скважины, глазок – ничего особенного. Я остановился, в паре метров от двери, стараясь собраться с мыслями. Что я здесь делаю? Что собираюсь сделать? Меня била крупная дрожь. Я просто стоял и тупо переводил взгляд с двери на инвалидную коляску и обратно. В какой то момент, я вдруг понял, что кроме своего тяжелого сопения слышу что-то еще. Я задержал дыхание и прислушался.
«Швааарк… Швааарк…»
Звук шел из-за двери 41 квартиры и явно приближался. Прежде, чем я понял что это, звуки стихли. Наступила напряженная тишина. Мысли в моей голове медленно-медленно шевелились. До меня дошло, что я слышал его шаркающие шаги. Он подошел к двери и сейчас стоит за ней. Блять, да он же на меня через глазок смотрит!
В этот момент дверная ручка стала быстро крутиться, а на дверь изнутри, похоже, хорошенько навалились, судя по тому, как она затрещала. Я, как вы тут выражаетесь, высрал кирпичей, и что было духу побежал оттуда. Как спустился с восьмого этажа – не помню, одно могу сказать – очень быстро. Только выбегая из подъезда смог взять себя в руки. Хватило ума не сразу к своему дому бежать, а сделать крюк по кварталу, следы запутать. Дома у себя я был через 10 минут. Не разуваясь забежал в комнату, схватил винтовку, навел прицел на его окно.
И вот тут я испугался по настоящему. Он стоял у окна, скреб руками по стеклу и будь я проклят, если он не пялился прямо на меня. Я видел его всего секунду, но то что я увидел, не забуду никогда. Худое вытянутое тело, сквозь бледную кожу проступали кости, длиннющие руки скрюченными пальцами скребут по стеклу, на огромной почти белой безволосой голове крошечное уродливое безносое лицо – два больших темных глаза и рот без губ. Его руки двигались, рот открывался и закрывался оставляя на стекле влажные следы а глаза смотрели точно на меня. Я просто чувствовал этот взгляд.
Знаете, хотя в тот момент мой мозг был парализован ужасом, но тело знало что делать. Как во сне я отпрянул от окна и бросился к шкафу, где у меня лежала коробка патронов. Секунд через десять я вернулся с уже заряженным Ремингтоном. Мне было все равно что будет после. Передернув затвор, я вскинулся и быстро взял окно на прицел. В перекрестье я увидел лишь покачивающиеся плотно задернутые занавески.
*
Я съехал из квартиры в тот же день. Расплатился с хозяином, он не задал вопросов, я был ему благодарен за это. Сосредоточившись на работе я прожил несколько месяцев, все стало забываться. Иногда я вспоминаю о нем. Я понял, почему он сидел лицом к стене – его так посадили. Специально, что бы он не увидел других людей. Кто он? Я не знаю. Опасен ли он? Я считаю, что безусловно.
Иногда я вижу его во сне. Он скребется в мою дверь, а я смотрю на него в глазок. И моя винтовка в этих снах раз за разом дает осечку.
Мне не нравится, что он меня тогда видел. Боюсь ли я? У меня есть оружие и я могу за себя постоять, но я солгу, если скажу, что мне не страшно.
Ценность этой истории заключается в том, что в ней нет ни одной капли лжи. Всё это произошло и до сих пор происходит в нашей реальности — да-да, в той самой, в которой мы живём. Сам факт обращения внимания на эту историю уже ставит под удар того, кто эту историю рассказывает, и тех, кого она заинтересует, если они будут заняты поиском этого видео в сети Интернет. Итак, к делу.
Ещё в году 2011 в Сети появилось одно из так называемых «видео с непонятным существом». Сам видеоролик по продолжительности был меньше минуты и в нём было заснято неизвестное науке существо, спускающееся с крыши московской многоэтажки на длинных, вытягивающихся конечностях. Качество видео не позволяет разглядеть существо, но сам характер его перемещений, чуждого земной биологии движения, и неестественно вытягивающиеся конечности дают основание предположить, что видео не сфабриковано (не «фейк», как говорят в Интернете). За несколько плавных движений на вытянутых конечностях существо попадает с крыши дома на асфальт перед ним. Потом слышится крик оператора: «Оно видело меня!» — и видео прерывается. Согласно новой городской легенде, в районе, где было заснято это видео, пропадали люди.
Существо, не имеющее ярко выраженной стабильной формы, в народе получило название «палочник» или «Буратино» (за его тонкие конечности и схожесть с насекомым-палочником). Также оно было похоже чем-то и на американского «Слендермана». Люди, посмотревшие видеоролик, высказывали предположение о том, что это «нечто» реально существует. Находились даже очевидцы его появления.
Со временем волнения по поводу непонятного видеоролика, одного из многих в Интернете, поутихли. Была создана соответствующая статья на сайте «Lurkmore». Существо вошло в список городских легенд и казалось уже, что о нём все забыли.
Но не тут-то было. Однажды во время просмотра какого-то ужастика со своей женой я вспомнил про этот «страшный ролик» и захотел показать его ей. Мол, смотри, какие страхи в реальной жизни встречаются. А ролика не было в Сети. Совсем. Осталось только несколько видеоколлажей, составленных из четырёх-пяти кадров, в которых совсем невозможно разобрать ни фигуру существа, ни движения, которыми оно перемещается по стене дома, ни его странным образом отрастающие конечности. На сайтах, где раньше в свободном доступе лежало это видео, оно отсутствует. «YouTube» молчит. Кажется, будто оно было удалено из всех мест, где находилось. Удалено спецслужбами либо по их указаниям. Удалено навсегда. А это может означать только одно — существо на видеозаписи было реальным. Ведь лежат себе в Сети спокойно ролики про пришельцев, про чупакабру, про подводных монстров... И никто их не трогает. Многие из них — явная подделка, причём дешёвая. И вполне мог быть в их числе. Но что-то ему не лежалось...
Вот и остаётся открытым вопрос — что это было за непонятное существо, откуда оно взялось и куда исчезло? Очень много вопросов и совсем нет ответов. Попробуйте найти в Интернете этот ролик — Вы найдёте только обрывки, из которых можно себе представить, как оно выглядело.
Удачи, и да хранит Вас здравый смысл.
Ещё в году 2011 в Сети появилось одно из так называемых «видео с непонятным существом». Сам видеоролик по продолжительности был меньше минуты и в нём было заснято неизвестное науке существо, спускающееся с крыши московской многоэтажки на длинных, вытягивающихся конечностях. Качество видео не позволяет разглядеть существо, но сам характер его перемещений, чуждого земной биологии движения, и неестественно вытягивающиеся конечности дают основание предположить, что видео не сфабриковано (не «фейк», как говорят в Интернете). За несколько плавных движений на вытянутых конечностях существо попадает с крыши дома на асфальт перед ним. Потом слышится крик оператора: «Оно видело меня!» — и видео прерывается. Согласно новой городской легенде, в районе, где было заснято это видео, пропадали люди.
Существо, не имеющее ярко выраженной стабильной формы, в народе получило название «палочник» или «Буратино» (за его тонкие конечности и схожесть с насекомым-палочником). Также оно было похоже чем-то и на американского «Слендермана». Люди, посмотревшие видеоролик, высказывали предположение о том, что это «нечто» реально существует. Находились даже очевидцы его появления.
Со временем волнения по поводу непонятного видеоролика, одного из многих в Интернете, поутихли. Была создана соответствующая статья на сайте «Lurkmore». Существо вошло в список городских легенд и казалось уже, что о нём все забыли.
Но не тут-то было. Однажды во время просмотра какого-то ужастика со своей женой я вспомнил про этот «страшный ролик» и захотел показать его ей. Мол, смотри, какие страхи в реальной жизни встречаются. А ролика не было в Сети. Совсем. Осталось только несколько видеоколлажей, составленных из четырёх-пяти кадров, в которых совсем невозможно разобрать ни фигуру существа, ни движения, которыми оно перемещается по стене дома, ни его странным образом отрастающие конечности. На сайтах, где раньше в свободном доступе лежало это видео, оно отсутствует. «YouTube» молчит. Кажется, будто оно было удалено из всех мест, где находилось. Удалено спецслужбами либо по их указаниям. Удалено навсегда. А это может означать только одно — существо на видеозаписи было реальным. Ведь лежат себе в Сети спокойно ролики про пришельцев, про чупакабру, про подводных монстров... И никто их не трогает. Многие из них — явная подделка, причём дешёвая. И вполне мог быть в их числе. Но что-то ему не лежалось...
Вот и остаётся открытым вопрос — что это было за непонятное существо, откуда оно взялось и куда исчезло? Очень много вопросов и совсем нет ответов. Попробуйте найти в Интернете этот ролик — Вы найдёте только обрывки, из которых можно себе представить, как оно выглядело.
Удачи, и да хранит Вас здравый смысл.
В нашем городке случилась трагедия – 3 дня назад после школьной линейки убили девятиклассницу (спросите гугл: убийство на Луганщине 2 сентября). Девочка с хорошей репутацией, отличница, активистка, пошла в школу, в обед отзвонилась папе, что все ок, а вечером родители безуспешно ждали свою дочь дома. К ночи совсем разволновались, пошли искать, к своему ужасу нашли тело единственной дочери в недостроенном панельном доме на окраине. Казалось бы, резонансное, но вполне обычное убийство, лишенное мистики? Не совсем. Убитая горем мать рыдала на плече родственницы (с которой у нас есть общие знакомые), что дочь сама привела ее на место собственной гибели. Далее со слов матери:
«Еще в обед мне стало дурно: ноги подкосились, руки онемели, стало не хватать воздуха. Какое-то ощущение паники и страха, до тошноты. Места себе не нахожу. Звоню мужу – у него все нормально, мол, Люся тоже звонила полчаса назад – идет со школы домой. Вроде, нет повода переживать, но сердце не на месте. Я закрываю глаза, а передо мной мрак, тоска, страх. Я уже и водички выпила, и пустырника накапала. Не нахожу себе места. До вечера так промаялась. Звоню дочери – нет связи: раз, второй, третий. Прохожу мимо фотографий – а она на них такая бледная, такая изможденная и несчастная кажется. Начала уже подругам ее названивать: все давно дома, спать готовятся, Люсю после школы видели – домой собиралась идти.
Тут звонок в дверь: наконец-то, думаю, вернулась! Сейчас достанется ей по первое число! Несусь к двери, открываю – никого! И тут как упадет зеркало со стены в прихожей, да на мелкие кусочки! А в осколках мне мерещится дочь моя в немом крике застывшая.
Тут меня и накрыло: я мужу в истерике кричу: "Нет моего ребенка, дочечки моей!" Он мне оплеух отвесил, в чувства от истерики привел, схватили мы фонарь да давай по дворам бегать ее искать. Часов до двух ночи так по дворам кругами ходили…
Гляжу в арку, а там вдалеке вроде девочка в любимой мастерке дочери, вроде Люсеньки моей. Я за ней – а она от меня, я уже на бег перешла, а она вроде не быстро идет, но как-то удаляется от меня все быстрей. Я за ней, сквозь слезы ничего не вижу, через бурьяны да кустарник бегу, муж мне вслед что-то орет, я ног не чую, по развалинам недостроя за дочкой своей – а она от меня, да прям в ту жуткую недостроенную многоэтажку. Вбегаю я туда – а она там лежит, маленькая моя, единственная - голова разбитая, одежечка порвана, личико страданием перекошенное. Лежит и больше не дышит. Дальше не помню. Очнулась – откачивают меня нашатырем, а доченьку мою уже не откачаешь-не вернешь…
«Еще в обед мне стало дурно: ноги подкосились, руки онемели, стало не хватать воздуха. Какое-то ощущение паники и страха, до тошноты. Места себе не нахожу. Звоню мужу – у него все нормально, мол, Люся тоже звонила полчаса назад – идет со школы домой. Вроде, нет повода переживать, но сердце не на месте. Я закрываю глаза, а передо мной мрак, тоска, страх. Я уже и водички выпила, и пустырника накапала. Не нахожу себе места. До вечера так промаялась. Звоню дочери – нет связи: раз, второй, третий. Прохожу мимо фотографий – а она на них такая бледная, такая изможденная и несчастная кажется. Начала уже подругам ее названивать: все давно дома, спать готовятся, Люсю после школы видели – домой собиралась идти.
Тут звонок в дверь: наконец-то, думаю, вернулась! Сейчас достанется ей по первое число! Несусь к двери, открываю – никого! И тут как упадет зеркало со стены в прихожей, да на мелкие кусочки! А в осколках мне мерещится дочь моя в немом крике застывшая.
Тут меня и накрыло: я мужу в истерике кричу: "Нет моего ребенка, дочечки моей!" Он мне оплеух отвесил, в чувства от истерики привел, схватили мы фонарь да давай по дворам бегать ее искать. Часов до двух ночи так по дворам кругами ходили…
Гляжу в арку, а там вдалеке вроде девочка в любимой мастерке дочери, вроде Люсеньки моей. Я за ней – а она от меня, я уже на бег перешла, а она вроде не быстро идет, но как-то удаляется от меня все быстрей. Я за ней, сквозь слезы ничего не вижу, через бурьяны да кустарник бегу, муж мне вслед что-то орет, я ног не чую, по развалинам недостроя за дочкой своей – а она от меня, да прям в ту жуткую недостроенную многоэтажку. Вбегаю я туда – а она там лежит, маленькая моя, единственная - голова разбитая, одежечка порвана, личико страданием перекошенное. Лежит и больше не дышит. Дальше не помню. Очнулась – откачивают меня нашатырем, а доченьку мою уже не откачаешь-не вернешь…
Русские исследователи в конце 1940х держали 5 человек без сна в течение 15 дней, используя экспериментальный газ-стимулятор. Этих людей содержали в запертой камере, чтобы следить за балансом кислорода в камере, так как газ в больших дозах был токсичен. В то время еще не было видеокамер для наблюдения, так что все, что могли себе позволить экспериментаторы - микрофоны внутри помещения с испытуемыми и отверстия в стенах, закрытые толстым пятидюймовым стеклом. В камере были книги, кровати для сна без постельных принадлежностей, водопроводная вода, туалет и достаточно сухой еды чтобы жить в течение месяца. Испытуемые были политическими заключенными во время второй мировой войны.
В первые 5 дней все было нормально, испытуемые едва ли жаловались, так как им пообещали (солгав), что выпустят на свободу по окончанию срока эксперимента, если они не заснут в течение месяца. Все их переговоры и действия были под наблюдением. Было отмечено, что со временем в их разговорах стали все больше и больше преобладать мрачные темы, связанные с неприятными воспоминаниями.
Спустя 5 дней они стали жаловаться на события, приведшие их к текущему состоянию и начали демонстрировать сильную паранойю. Перестав общаться друг с другом, они стали шепотом докладывать на своих сокамерников в микрофоны. Довольно странно, что они решили, будто смогут завоевать доверие экспериментаторов, выдавая своих друзей. Первое время ученые думали, что это было действием самого газа...
На десятый день один из них начал кричать. Он бегал по всей камере время от времени крича в течение 3 часов и пытался кричать и дальше, но, видимо, повредил голосовые связки. Самое удивительное то, что остальные на это никак не реагировали. Они продолжали шептать в микрофоны до тех пор, пока второй из них не последовал примеру первого и не стал кричать. Остальные вырвали листы их книг и, намочив их слюной, залепили окна в камере. На время крики и шепот в микрофоны прекратились.
В течение следующих трех дней ни одного звука не донеслось из камер. Исследователи не прекращали наблюдение за уровнем потребления кислорода, а он был высок, будто все пятеро занимались физкультурой. На утро 14 дня исследователи решились на шаг, который они не собирались делать, чтобы добиться реакции со стороны испытуемых, - они обратились к ним посредством динамиков, установленных в камере, т.к. опасались, что те либо умерли, либо находятся в коме.
Исследователи сообщили: "Мы открываем камеру, чтобы проверить микрофоны. Отойдите от дверей и лягте на пол, или будете застрелены. Сотрудничество приведет к освобождению одного из вас."
К их удивлению единственным ответом была фраза: "Мы больше не нуждаемся в свободе".
Было созвано совещание среди ученых и военных, финансировавших исследование. Поскольку ни одного ответа со стороны испытуемых не последовало, было решено открыть камеру на 15 день.
Из камеры вывели весь газ-стимулятор и наполнили свежим воздухом. Сразу же после этого 3 голоса из камеры стали молить о возвращении газа так, как будто от этого зависела их жизнь. Камера была открыта и туда были посланы солдаты, чтобы вывести испытуемых. Те стали кричать громче чем раньше, а вскоре к крикам присоединились и солдаты, увидевшие то, что творилось внутри. Четверо из пятерых жертв эксперимента были живы, но едва ли их состояние можно было назвать жизнью.
Запасы еды с 5 дня были нетронуты. Кусками мяса с груди и ног тела пятого были заткнуты дренажные отверстия в камере, так что камера была затоплена на 4 дюйма, и было сложно сказать, сколько из них занимает кровь. У всех четверых "выживших" также недоставало значительного количества мышц и кожи, оторванных с их тел. Судя по повреждениям и обнаженным костям на пальцах рук можно было сказать, что они сделали это руками, а не зубами, как предполагалось изначально. Дальнейшие исследования указали на то, что большинство, если не все, повредили себя сами.
Внутренние органы ниже грудной клетки у всех четверых были вырваны. В то время, как сердце, легкие и диафрагма оставались на месте, кожа и большая часть мышц на ребрах были оторваны, так что были видны легкие. Все вынутые органы и сосуды были целы и просто лежали на полу вокруг тел все еще живых испытуемых. Пищеварительный тракт их еще работал, переваривая пищу. Стало понятно, что все это время они питались собой.
Большая часть солдат были русскими спецназовцами, но, тем не менее, многие отказались возвращаться в камеру, чтобы вынести испытуемых, в то время как последние продолжали кричать и просить возвращения газа, чтобы не заснуть...
Ко всеобщему удивлению испытуемые оказали яростное сопротивление, когда их попытались вынести из камеры. Один из солдат погиб из-за того, что ему перегрызли горло, другой получил смертельное ранение, так как ему откусили яйца и серьезно повредили артерию на ноге. Остальные пятеро солдат покончили с собой спустя несколько недель.
В первые 5 дней все было нормально, испытуемые едва ли жаловались, так как им пообещали (солгав), что выпустят на свободу по окончанию срока эксперимента, если они не заснут в течение месяца. Все их переговоры и действия были под наблюдением. Было отмечено, что со временем в их разговорах стали все больше и больше преобладать мрачные темы, связанные с неприятными воспоминаниями.
Спустя 5 дней они стали жаловаться на события, приведшие их к текущему состоянию и начали демонстрировать сильную паранойю. Перестав общаться друг с другом, они стали шепотом докладывать на своих сокамерников в микрофоны. Довольно странно, что они решили, будто смогут завоевать доверие экспериментаторов, выдавая своих друзей. Первое время ученые думали, что это было действием самого газа...
На десятый день один из них начал кричать. Он бегал по всей камере время от времени крича в течение 3 часов и пытался кричать и дальше, но, видимо, повредил голосовые связки. Самое удивительное то, что остальные на это никак не реагировали. Они продолжали шептать в микрофоны до тех пор, пока второй из них не последовал примеру первого и не стал кричать. Остальные вырвали листы их книг и, намочив их слюной, залепили окна в камере. На время крики и шепот в микрофоны прекратились.
В течение следующих трех дней ни одного звука не донеслось из камер. Исследователи не прекращали наблюдение за уровнем потребления кислорода, а он был высок, будто все пятеро занимались физкультурой. На утро 14 дня исследователи решились на шаг, который они не собирались делать, чтобы добиться реакции со стороны испытуемых, - они обратились к ним посредством динамиков, установленных в камере, т.к. опасались, что те либо умерли, либо находятся в коме.
Исследователи сообщили: "Мы открываем камеру, чтобы проверить микрофоны. Отойдите от дверей и лягте на пол, или будете застрелены. Сотрудничество приведет к освобождению одного из вас."
К их удивлению единственным ответом была фраза: "Мы больше не нуждаемся в свободе".
Было созвано совещание среди ученых и военных, финансировавших исследование. Поскольку ни одного ответа со стороны испытуемых не последовало, было решено открыть камеру на 15 день.
Из камеры вывели весь газ-стимулятор и наполнили свежим воздухом. Сразу же после этого 3 голоса из камеры стали молить о возвращении газа так, как будто от этого зависела их жизнь. Камера была открыта и туда были посланы солдаты, чтобы вывести испытуемых. Те стали кричать громче чем раньше, а вскоре к крикам присоединились и солдаты, увидевшие то, что творилось внутри. Четверо из пятерых жертв эксперимента были живы, но едва ли их состояние можно было назвать жизнью.
Запасы еды с 5 дня были нетронуты. Кусками мяса с груди и ног тела пятого были заткнуты дренажные отверстия в камере, так что камера была затоплена на 4 дюйма, и было сложно сказать, сколько из них занимает кровь. У всех четверых "выживших" также недоставало значительного количества мышц и кожи, оторванных с их тел. Судя по повреждениям и обнаженным костям на пальцах рук можно было сказать, что они сделали это руками, а не зубами, как предполагалось изначально. Дальнейшие исследования указали на то, что большинство, если не все, повредили себя сами.
Внутренние органы ниже грудной клетки у всех четверых были вырваны. В то время, как сердце, легкие и диафрагма оставались на месте, кожа и большая часть мышц на ребрах были оторваны, так что были видны легкие. Все вынутые органы и сосуды были целы и просто лежали на полу вокруг тел все еще живых испытуемых. Пищеварительный тракт их еще работал, переваривая пищу. Стало понятно, что все это время они питались собой.
Большая часть солдат были русскими спецназовцами, но, тем не менее, многие отказались возвращаться в камеру, чтобы вынести испытуемых, в то время как последние продолжали кричать и просить возвращения газа, чтобы не заснуть...
Ко всеобщему удивлению испытуемые оказали яростное сопротивление, когда их попытались вынести из камеры. Один из солдат погиб из-за того, что ему перегрызли горло, другой получил смертельное ранение, так как ему откусили яйца и серьезно повредили артерию на ноге. Остальные пятеро солдат покончили с собой спустя несколько недель.
В драке один из четверых испытуемых повредил селезенку и почти сразу умер от потери крови. Медики пытались ввести ему успокаивающее, но оказалось, что это невозможно. Ему ввели десятикратную дозу морфина, но он все еще дрался как загнанный зверь, сломав ребра и руку одному из докторов. Его сердце билось в течение 2 минут после того, как он стал настолько обескровлен, что в его сосудах было больше воздуха, чем крови. Даже после остановки сердца он все еще кричал в течение 3 минут, пытаясь ударить всех, кто подходил и просто повторяя "ЕЩЕ", снова и снова, все слабее и слабее, пока наконец не замолк.
Оставшиеся трое были крепко связаны и перемещены под медицинское наблюдение, в то время как двое из них, не повредившие еще голосовые связки, продолжали требовать газ, чтобы не заснуть...
Получивший наибольшие повреждения был отправлен в единственную операционную в комплексе. В процессе подготовки к возвращению его органов на место выяснилось, что он тоже не реагирует на успокаивающее. Он яростно пытался избавиться от ремней, связывавших его и почти разорвал те, что удерживали его запястья, несмотря на солдата весом в 200 фунтов, который его держал. Тем не менее потребовалось лишь немного больше анестетика, чем обычно, чтобы отключить его. Как только глаза испытуемого закрылись, его сердце остановилось. В заключении о вскрытии было сказано, что уровень кислорода в его крови был в три раза выше обычного. Те мышцы, что все еще были на его костях, получили сильные повреждения, а 9 костей в процессе драки были сломаны, по большей части усилием мышц.
Второй выживший был тот, что первым начал кричать. Его голосовые связки были повреждены, так что он мог лишь мотать головой, отказываясь от анестетика. Когда кто-то предложил оперировать его без анестезии, он кивнул головой, и никак не реагировал за все 6 часов операции по возвращению органов и восстановлению остатков кожи. Хирург несколько раз повторял, что медицински невозможно быть живым в таком состоянии. Одна из медсестер в ужасе заявляла, что пациент улыбался, когда их глаза встречались.
По окончанию операции пациент начал громко хрипеть и вырываться, глядя на врача и пытаясь что-то сказать. Предположив, что он хочет сообщить что-то крайне важное, ему дали ручку и бумагу. Сообщение было простым: "Продолжайте резать".
Остальные двое испытуемых прошли ту же операцию по возвращению органов, тоже без анестезии. Им пришлось ввести парализующее, так как они постоянно смеялись. Однако оно неожиданно быстро вывелось из их организмов, и вскоре они снова стали пытаться освободиться. Как только способность говорить вернулась, они начали просить возвращения стимулирующего газа. Исследователи спросили их, почему они повредили себя, зачем лишили себя органов и почему им нужен газ.
Ответ был дан один - "Мы не должны засыпать."
Все трое были связаны еще крепче и помещены обратно в камеру на время принятия решения, что с ними будут делать дальше. Исследователи, боясь гнева со стороны финансистов из армии, предлагали устроить им эвтаназию, однако командир, бывший КГБшник, увидел потенциал этих троих и решил посмотреть, что будет, если вернуть им газ. Исследователи высказали сильный протест, но были проигнорированы.
Во время приготовлений к очередному заключению в камере, испытуемые были подключены к ЭЭГ (электроэнцефалограмма), а их оковы были ослаблены, т.к. предполагалось, что они будут связаны надолго. Ко всеобщему удивлению, как только прошел слух, что газ вернут, сопротивление прекратилось. Стало ясно, что они изо всех сил пытались не заснуть. Один из тех, кто мог говорить, просто издавал громкие звуки, немой терся ногами о ремни чтобы сфокусировать свое внимание на чем-то. Третий держал голову поднятой над подушкой и быстро моргал. Так как он был первым подключенным к ЭЭГ, именно за ним наблюдали исследователи и обнаружили, что по большей части его энцефалограмма была нормальна, но с промежутками пустоты, будто его мозг периодически испытывал смерть. Поскольку все ученые наблюдали за бумагой, выходящей из ЭЭГ, только одна из медсестер заметила, что в тот же самый момент, как он закрыл глаза и коснулся подушки, его ЭЭГ переключилась в режим глубокого сна, затем смерти. В тот же момент его сердце остановилось.
Единственный способный говорить испытуемый стал кричать, прося вернуть газ немедленно. Его ЭЭГ показывала те же самые пустые промежутки. Командир приказал немедленно запереть в камере с газом двоих испытуемых и троих исследователей. Один из последних услышав приказ, выхватил пистолет и застрелил сначала командира, а затем немого испытуемого.
Он направил дуло на оставшегося, все еще связанного, но способного говорить, в то время как остальные члены комиссии выбежали из комнаты. "Я не пойду туда с этими существами! Только не с тобой!", кричал ученый. "ДА ЧТО ТЫ ТАКОЕ? Я должен узнать это!"
Испытуемый улыбнулся.
"Неужели ты так быстро забыл? Мы - это вы. Мы - безумие, что таится внутри вас, которое стремится освободиться в любой момент во всей своей животной глубине. Мы - то, от чего вы прячетесь каждую ночь. Это нас вы пытаетесь усыпить и парализовать, скрываясь в убежищах, куда мы не можем проникнуть".
Исследователь, немного поколебавшись, выстрелил в сердце оставшемуся испытуемому.
ЭЭГ пропала, в то же время, как последний слабо прохрипел: "Так.. близко... к свободе..."
Хуета этот ваш "крипитред"
Когда я выходила замуж за своего мужа, я была молодой и глупой девчонкой. Мне казалось, что мой муж всегда будет таким же веселым, добрым и любящим, каким был до свадьбы. Но за 10 лет совместной жизни он очень сильно изменился. Мой муж – видный, красивый мужчина, он обаятелен и может очаровать любого, к тому же он неплохой музыкант… Короче говоря, не будет преувеличением, если я скажу, что многие женщины и девушки были без ума от него.
Вначале он ни на кого не смотрел, кроме меня, но постепенно стал заглядываться на других женщин, а потом и вовсе начал гулять напропалую. Его не останавливали ни мои слезы, ни двое наших детей, которые хоть и маленькие были, но прекрасно понимали, что дома не все гладко. Когда он изменил мне в первый раз, то потом чуть ли не на коленях умолял простить его, клялся, что такого больше не повторится. Я была очень расстроена и обижена, но тогда я любила мужа, поэтому, слыша его, как тогда казалось, искренние обещания, я простила и не ушла из дому. Хотя все мои угрозы тогда были по большому счету лишь словами: куда мне было податься с двумя маленькими детьми?
Потом у мужа начался второй роман на стороне, третий, четвертый… Я очень страдала, ревновала и никак не могла понять тех девушек и женщин, которые связывались с моим мужем.
Он ведь никогда ни от кого не скрывал, что у него есть жена и 2 малолетних сына.
Время от времени мне по телефону звонили его подруги и рассказывали о том, как мой муж их любит, а меня терпит только из-за детей.
Несколько раз я порывалась уйти, но каждый раз свекровь отговаривала меня, уверяя, что муж скоро перебесится, и мы заживем по-прежнему.
Однажды муж не пришел ночевать, но я, уже привыкнув к его выходкам, поплакала и легла спать. Но на следующее утро он не появился и на работе, а такого он себе никогда не позволял. Тут я испугалась не на шутку.
Муж не появлялся целую неделю, и все это время мы со свекровью сходили с ума от страха. Мы обзвонили все больницы, а затем все морги, где нам сказали, что у них есть неопознанные трупы и нужно приехать и посмотреть на них. Представляете, что с нами тогда было! Я была уверена, что с мужем что-то случилось: хоть он и не жалел меня, но должен был пожалеть детей и свою пожилую мать, во всяком случае мне так казалось.
И вот через неделю он заявился домой. Впервые за много лет я вдруг поняла, что больше так жить не могу. Мне уже было все равно, где мы с детьми устроимся, главное – подальше от мужа.
Я стала собирать вещи, но муж поначалу решил, что я просто спектакль разыгрываю. Забеспокоился он только после того, как услышал, что я по телефону вызвала такси. Тут он стал просить прощения, чуть ли не в ногах валяться и клясться в очередной раз, что подобного больше не повторится. Но не зря говорят, что одна-единственная капля переполняет чашу терпения. Я смотрела на своего мужа, и он был мне противен. Я вдруг почувствовала радость от осознания того, что уже через час я навсегда избавлюсь от всех этих проблем. Я смогу спокойно жить, мне не придется терпеть обиды и унижения, не придется плакать... Видно, муж почувствовал мою решимость, потому что упал на колени и поклялся здоровьем наших детей, что больше никогда мне не изменит.
После этих слов я его все-таки простила и осталась. Да и как можно не поверить отцу, который клянется жизнью собственных детей!
Почти год мы жили с ним, как прежде. Ездили всей семьей на рыбалку, ходили в походы, постоянно бывали в театрах. Дети стали спокойнее, и у них наметились успехи в учебе. Они радовались за нас и были счастливы.
Однажды муж сказал:
– Каким я был дураком, ведь я всегда знал, что все женщины одинаковы. И зачем я заводил такую кучу любовниц? Ведь ты у меня самая умная и красивая, и мне страшно повезло, что я тебя встретил.
А примерно месяц спустя после этого разговора муж назвал меня чужим именем.
Потом он постарался перевести все в шутку, но я поняла, что у него снова кто-то появился.
Но мое главное несчастье было впереди. Спустя несколько дней после «шутки» мужа произошла авария, в которой погибли наши дети. Я уверена, что в этом несчастье виноват мой муж – он клялся жизнью детей и не сдержал своего слова.
Похоронив мальчиков, я ушла из дому в то время, когда мой муж был у очередной любовницы. Я никогда ему не прощу смерти своих детей и никогда к нему больше не вернусь.
Вначале он ни на кого не смотрел, кроме меня, но постепенно стал заглядываться на других женщин, а потом и вовсе начал гулять напропалую. Его не останавливали ни мои слезы, ни двое наших детей, которые хоть и маленькие были, но прекрасно понимали, что дома не все гладко. Когда он изменил мне в первый раз, то потом чуть ли не на коленях умолял простить его, клялся, что такого больше не повторится. Я была очень расстроена и обижена, но тогда я любила мужа, поэтому, слыша его, как тогда казалось, искренние обещания, я простила и не ушла из дому. Хотя все мои угрозы тогда были по большому счету лишь словами: куда мне было податься с двумя маленькими детьми?
Потом у мужа начался второй роман на стороне, третий, четвертый… Я очень страдала, ревновала и никак не могла понять тех девушек и женщин, которые связывались с моим мужем.
Он ведь никогда ни от кого не скрывал, что у него есть жена и 2 малолетних сына.
Время от времени мне по телефону звонили его подруги и рассказывали о том, как мой муж их любит, а меня терпит только из-за детей.
Несколько раз я порывалась уйти, но каждый раз свекровь отговаривала меня, уверяя, что муж скоро перебесится, и мы заживем по-прежнему.
Однажды муж не пришел ночевать, но я, уже привыкнув к его выходкам, поплакала и легла спать. Но на следующее утро он не появился и на работе, а такого он себе никогда не позволял. Тут я испугалась не на шутку.
Муж не появлялся целую неделю, и все это время мы со свекровью сходили с ума от страха. Мы обзвонили все больницы, а затем все морги, где нам сказали, что у них есть неопознанные трупы и нужно приехать и посмотреть на них. Представляете, что с нами тогда было! Я была уверена, что с мужем что-то случилось: хоть он и не жалел меня, но должен был пожалеть детей и свою пожилую мать, во всяком случае мне так казалось.
И вот через неделю он заявился домой. Впервые за много лет я вдруг поняла, что больше так жить не могу. Мне уже было все равно, где мы с детьми устроимся, главное – подальше от мужа.
Я стала собирать вещи, но муж поначалу решил, что я просто спектакль разыгрываю. Забеспокоился он только после того, как услышал, что я по телефону вызвала такси. Тут он стал просить прощения, чуть ли не в ногах валяться и клясться в очередной раз, что подобного больше не повторится. Но не зря говорят, что одна-единственная капля переполняет чашу терпения. Я смотрела на своего мужа, и он был мне противен. Я вдруг почувствовала радость от осознания того, что уже через час я навсегда избавлюсь от всех этих проблем. Я смогу спокойно жить, мне не придется терпеть обиды и унижения, не придется плакать... Видно, муж почувствовал мою решимость, потому что упал на колени и поклялся здоровьем наших детей, что больше никогда мне не изменит.
После этих слов я его все-таки простила и осталась. Да и как можно не поверить отцу, который клянется жизнью собственных детей!
Почти год мы жили с ним, как прежде. Ездили всей семьей на рыбалку, ходили в походы, постоянно бывали в театрах. Дети стали спокойнее, и у них наметились успехи в учебе. Они радовались за нас и были счастливы.
Однажды муж сказал:
– Каким я был дураком, ведь я всегда знал, что все женщины одинаковы. И зачем я заводил такую кучу любовниц? Ведь ты у меня самая умная и красивая, и мне страшно повезло, что я тебя встретил.
А примерно месяц спустя после этого разговора муж назвал меня чужим именем.
Потом он постарался перевести все в шутку, но я поняла, что у него снова кто-то появился.
Но мое главное несчастье было впереди. Спустя несколько дней после «шутки» мужа произошла авария, в которой погибли наши дети. Я уверена, что в этом несчастье виноват мой муж – он клялся жизнью детей и не сдержал своего слова.
Похоронив мальчиков, я ушла из дому в то время, когда мой муж был у очередной любовницы. Я никогда ему не прощу смерти своих детей и никогда к нему больше не вернусь.
У тебя пикча отклеилась.
История эта подлинная и происходила со мной, да и сейчас повторяется, бывает раз в год, бывает реже.
Деревня Устрека, Мошенского района, Новгородской области. Расположена эта деревенька в местах красивых (на любителя) озера да большие болота кругом. Валдайская низменность как ни как.
Жили у меня там бабушка с дедушкой, ну и меня каждое лето отдавали им на присмотр, да на парное молоко. Став старше, сам начал туда ездить каждое лето и сейчас езжу, места для рыбалки там благодатные.
Пребывал там в свое время любопытный персонаж «Коля-дурачок». Раньше небуйных люди не спешили сдавать в «дурку», приглядывали за своими родными по мере сил и возможностей. Вот и Коля частенько посиживал на лавочке в палисаднике родного дома да изредка бродил по улицам без всякой цели. Колоритен он был до невозможности, абсолютно седая взлохмаченная грива, седые брови и даже казалось ресницы и те седые, в хлам разношенные кирзовые сапоги и нечто похожее на пиджак. Самые ранние воспоминания о нем относятся к детству, лет мне было 10-12. Что про его возраст в детстве оно как, те, кто старше тебя на год-другой уже старшие, а те, кто старше тебя на 10-15 лет уже пожилые. Мне он казался пожилым, но с высоты теперешних моих лет я понимаю, что ему в те времена было лет 35 или, может, чуть больше. В глаза я ему заглянул лишь раз и до сей поры сожалею об этом. Если это зеркало души, то ее там, похоже, не было, наверно, это как заглянуть в глаза покойника, хотелось быстренько отвернуться.
Знакомство мое с ним произошло при следующих обстоятельствах. Дети - довольно-таки жестокие существа, и развлечением деревенских детей служило издевательство над Колей. Любимое занятие - это бегать вокруг, обзывать дурачком и просить показать «лошадку». Нас, приезжающих на лето, приглашали на это «шоу» в качестве зрителей, для демонстрации местной достопримечательности. Сходил я один раз и больше не мог из-за острого чувства брезгливой жалости, да и взгляд его этот. Причем «лошадку» в его исполнении я увидел через месяц-полтора и то совершенно случайно. Между просьбой детей, чтобы он показал «лошадку», и исполнением не было никакой связи. Видимо, это был своеобразный припадок и случиться он мог где угодно и когда угодно. В тот злополучный день я просто проходил мимо его дома. Со стороны это действо действительно напоминало «лошадку». Это когда взрослые сажают детишек на плечи, держа их за ноги и слегка подпрыгивая, издают всякие «ржания» и «иго-го». Только вот звуки, которые Коля издавал, могли вызвать истерику у впечатлительных натур. Человеческие голосовые связки на такое просто не способны. Во всяком случае, я почувствовал, как кожу стягивает на затылке и вдоль позвоночника мурашки величиной с кулак. Потом я его дом обходил третьей дорогой.
Кстати, недавно смотрел по телевизору снятый любительской камерой обряд, проводимый попом-экзорцистом (не постановка). Бьющаяся в истерике женщина, издавала нечто подобное: ржание, рычание, визг, похожий на свист, истерический смех и какая-то тарабарщина, похожая на неизвестный язык.
Ну, а теперь то, что происходило и происходит. Первый раз это произошло, когда мне было 17 лет. Отловив «по вечерней зорьке» рыбы, вернулся домой. Вечер, телевизора в доме нет, жвачка для мозгов по радио и в городе надоела, а посему уселся читать книгу. Тишина в деревне, - если бывали, знаете. До ближайшего города Боровичи 55 км, а до более-менее крупного села 15. Где-то после часа ночи слышу, зовет меня кто-то с улицы негромко так, и протяжно окликают по имени, и, вроде как, прямо под окном. Выглянул, в свете из окон никого и главное - по голосу не пойму кто, непонятно даже мужчина или женщина. Естественно, спросил, кому приспичило посреди ночи, в ответ тишина и опять начинают звать. Ну, думаю, варианта два: либо кто из друзей-подружек прикалывается, либо местные мужички пришли «стрельнуть» на бутылку. Первый вариант отпал, друзья-подружки уже успели разъехаться по городам и весям, так как конец лета. Вариант второй тоже не особо подходит: «стрелки» подгребают либо к девяти вечера «на завтрашнее утро», либо к девяти утра, то есть время работы магазина, но мало ли. Денег давать не хотелось (про долг тут как-то быстро забывают) так что я не вышел, хотя звали долго, только, как светать начало перестали.
Поутру рассказал бабушке, мол, приходили на бутылку стрельнуть, да так настойчиво и пьяные, похоже, в «хлам», потому как кроме имени ничего сказать не могли. До утра спать не давали. Расспросив подробности, бабуля моя побелела и метнулась за печку, достала икону поставила на стол, и давай креститься. Сказать, что я обалдел - это ничего не сказать. Первый раз увидел, как она крестится, да и про то, что в доме есть икона, не знал. До этого уходила она всячески от вопросов веры (коммунисты в здешних местах лихо порезвились в свое время, церкви, часовни разносили и иконы изымали - только треск стоял), а тут такое. Естественно, у меня появилась масса вопросов, но бабуля долго отмалчивалась, только просила не выходить ни в коем случае, если ночью с улицы зовут. На вопрос, что же раньше не предупреждала, ответила, что давно этого не было, уже и не думала, что опять начнется. «Последний-то случай, почитай, лет двадцать назад был, а до него-то в старые времена частенько». Информации «кот наплакал», короче, достал я ее расспросами, ну она и рассказала.
Рассказ начала с вопроса: «Колю-дурачка» помнишь?». Да, блин, такое забудешь? Оказывается, не всегда он был дурачком, до описанных ею событий, нормальным парнем был. А вот когда было ему 20 лет, раз ночью сказал, что на улицу выйдет, вроде зовут его. Родные сами и не слышали ничего, хоть и в одной с ним избе были, отговаривать не стали - дело, как говорится, молодое. Вышел да и пропал. Подняли на следующий день знакомых и друзей, но никто не в курсе, где он, да что с ним. Только на четвертый день подключилась милиция, но следов никаких. Недели через две бригада колхозников очередной раз выехала на «делянку» (выделенное колхозу место для рубки леса), а сама делянка находилась километрах в шести от деревни в месте под названием «Дальняя ухожа». Приехали, а там Коля меж пней да срубленных сучьев скачет, демонстрируя ту самую «лошадку». От одежды лохмотья остались, исцарапанный весь, живого места нет, худющий как скелет, обуви нет, ноги в кровь и уже белый до бровей.
-Так,- говорит бабушка,- и появился у нас в деревне «Коля-дурачок».
Я, конечно, допрос продолжил, что, мол, с ним приключилось? И на свой вопрос получил странный ответ:
- Знамо-дело что, покатались на нем ЭТИ.
Кто такие ЭТИ и что значит «покатались» так ответа и не добился. Дальше-то, что было, спрашиваю.
- А что дальше? Привезли, отдали родным, какой он сам, видел, безобидный, в общем. Одно плохо: по ночам все выйти из дома норовит, но дверь запрут – он успокоится и спит себе смирно.
Любопытство не порок, а большое свинство, как говорится, стал я допытывать, как бы мне его увидеть, может, что узнаю из обрывков фраз и того бормотания, что он произносил, когда был не в припадке.
- Как же ты его увидишь,- говорит бабуля, - он ужо года три как пропал, родственники за дверью не проследили, он и ушел в ночь. Искали долго, и наши мужики, и из соседних деревень, и милиция, только следов никаких. Так и закрыли дело. Такая, видать, у него судьба. После того случая, все одно, он меченный был, ЭТИ до него все равно бы добрались.
Деревня Устрека, Мошенского района, Новгородской области. Расположена эта деревенька в местах красивых (на любителя) озера да большие болота кругом. Валдайская низменность как ни как.
Жили у меня там бабушка с дедушкой, ну и меня каждое лето отдавали им на присмотр, да на парное молоко. Став старше, сам начал туда ездить каждое лето и сейчас езжу, места для рыбалки там благодатные.
Пребывал там в свое время любопытный персонаж «Коля-дурачок». Раньше небуйных люди не спешили сдавать в «дурку», приглядывали за своими родными по мере сил и возможностей. Вот и Коля частенько посиживал на лавочке в палисаднике родного дома да изредка бродил по улицам без всякой цели. Колоритен он был до невозможности, абсолютно седая взлохмаченная грива, седые брови и даже казалось ресницы и те седые, в хлам разношенные кирзовые сапоги и нечто похожее на пиджак. Самые ранние воспоминания о нем относятся к детству, лет мне было 10-12. Что про его возраст в детстве оно как, те, кто старше тебя на год-другой уже старшие, а те, кто старше тебя на 10-15 лет уже пожилые. Мне он казался пожилым, но с высоты теперешних моих лет я понимаю, что ему в те времена было лет 35 или, может, чуть больше. В глаза я ему заглянул лишь раз и до сей поры сожалею об этом. Если это зеркало души, то ее там, похоже, не было, наверно, это как заглянуть в глаза покойника, хотелось быстренько отвернуться.
Знакомство мое с ним произошло при следующих обстоятельствах. Дети - довольно-таки жестокие существа, и развлечением деревенских детей служило издевательство над Колей. Любимое занятие - это бегать вокруг, обзывать дурачком и просить показать «лошадку». Нас, приезжающих на лето, приглашали на это «шоу» в качестве зрителей, для демонстрации местной достопримечательности. Сходил я один раз и больше не мог из-за острого чувства брезгливой жалости, да и взгляд его этот. Причем «лошадку» в его исполнении я увидел через месяц-полтора и то совершенно случайно. Между просьбой детей, чтобы он показал «лошадку», и исполнением не было никакой связи. Видимо, это был своеобразный припадок и случиться он мог где угодно и когда угодно. В тот злополучный день я просто проходил мимо его дома. Со стороны это действо действительно напоминало «лошадку». Это когда взрослые сажают детишек на плечи, держа их за ноги и слегка подпрыгивая, издают всякие «ржания» и «иго-го». Только вот звуки, которые Коля издавал, могли вызвать истерику у впечатлительных натур. Человеческие голосовые связки на такое просто не способны. Во всяком случае, я почувствовал, как кожу стягивает на затылке и вдоль позвоночника мурашки величиной с кулак. Потом я его дом обходил третьей дорогой.
Кстати, недавно смотрел по телевизору снятый любительской камерой обряд, проводимый попом-экзорцистом (не постановка). Бьющаяся в истерике женщина, издавала нечто подобное: ржание, рычание, визг, похожий на свист, истерический смех и какая-то тарабарщина, похожая на неизвестный язык.
Ну, а теперь то, что происходило и происходит. Первый раз это произошло, когда мне было 17 лет. Отловив «по вечерней зорьке» рыбы, вернулся домой. Вечер, телевизора в доме нет, жвачка для мозгов по радио и в городе надоела, а посему уселся читать книгу. Тишина в деревне, - если бывали, знаете. До ближайшего города Боровичи 55 км, а до более-менее крупного села 15. Где-то после часа ночи слышу, зовет меня кто-то с улицы негромко так, и протяжно окликают по имени, и, вроде как, прямо под окном. Выглянул, в свете из окон никого и главное - по голосу не пойму кто, непонятно даже мужчина или женщина. Естественно, спросил, кому приспичило посреди ночи, в ответ тишина и опять начинают звать. Ну, думаю, варианта два: либо кто из друзей-подружек прикалывается, либо местные мужички пришли «стрельнуть» на бутылку. Первый вариант отпал, друзья-подружки уже успели разъехаться по городам и весям, так как конец лета. Вариант второй тоже не особо подходит: «стрелки» подгребают либо к девяти вечера «на завтрашнее утро», либо к девяти утра, то есть время работы магазина, но мало ли. Денег давать не хотелось (про долг тут как-то быстро забывают) так что я не вышел, хотя звали долго, только, как светать начало перестали.
Поутру рассказал бабушке, мол, приходили на бутылку стрельнуть, да так настойчиво и пьяные, похоже, в «хлам», потому как кроме имени ничего сказать не могли. До утра спать не давали. Расспросив подробности, бабуля моя побелела и метнулась за печку, достала икону поставила на стол, и давай креститься. Сказать, что я обалдел - это ничего не сказать. Первый раз увидел, как она крестится, да и про то, что в доме есть икона, не знал. До этого уходила она всячески от вопросов веры (коммунисты в здешних местах лихо порезвились в свое время, церкви, часовни разносили и иконы изымали - только треск стоял), а тут такое. Естественно, у меня появилась масса вопросов, но бабуля долго отмалчивалась, только просила не выходить ни в коем случае, если ночью с улицы зовут. На вопрос, что же раньше не предупреждала, ответила, что давно этого не было, уже и не думала, что опять начнется. «Последний-то случай, почитай, лет двадцать назад был, а до него-то в старые времена частенько». Информации «кот наплакал», короче, достал я ее расспросами, ну она и рассказала.
Рассказ начала с вопроса: «Колю-дурачка» помнишь?». Да, блин, такое забудешь? Оказывается, не всегда он был дурачком, до описанных ею событий, нормальным парнем был. А вот когда было ему 20 лет, раз ночью сказал, что на улицу выйдет, вроде зовут его. Родные сами и не слышали ничего, хоть и в одной с ним избе были, отговаривать не стали - дело, как говорится, молодое. Вышел да и пропал. Подняли на следующий день знакомых и друзей, но никто не в курсе, где он, да что с ним. Только на четвертый день подключилась милиция, но следов никаких. Недели через две бригада колхозников очередной раз выехала на «делянку» (выделенное колхозу место для рубки леса), а сама делянка находилась километрах в шести от деревни в месте под названием «Дальняя ухожа». Приехали, а там Коля меж пней да срубленных сучьев скачет, демонстрируя ту самую «лошадку». От одежды лохмотья остались, исцарапанный весь, живого места нет, худющий как скелет, обуви нет, ноги в кровь и уже белый до бровей.
-Так,- говорит бабушка,- и появился у нас в деревне «Коля-дурачок».
Я, конечно, допрос продолжил, что, мол, с ним приключилось? И на свой вопрос получил странный ответ:
- Знамо-дело что, покатались на нем ЭТИ.
Кто такие ЭТИ и что значит «покатались» так ответа и не добился. Дальше-то, что было, спрашиваю.
- А что дальше? Привезли, отдали родным, какой он сам, видел, безобидный, в общем. Одно плохо: по ночам все выйти из дома норовит, но дверь запрут – он успокоится и спит себе смирно.
Любопытство не порок, а большое свинство, как говорится, стал я допытывать, как бы мне его увидеть, может, что узнаю из обрывков фраз и того бормотания, что он произносил, когда был не в припадке.
- Как же ты его увидишь,- говорит бабуля, - он ужо года три как пропал, родственники за дверью не проследили, он и ушел в ночь. Искали долго, и наши мужики, и из соседних деревень, и милиция, только следов никаких. Так и закрыли дело. Такая, видать, у него судьба. После того случая, все одно, он меченный был, ЭТИ до него все равно бы добрались.
Мне кажется пасты, написанные с целью напугать, не могут быть по настоящему страшными.
Этот хуй со своими тухлыми пастами вайпает или бампает? Я серьезно не могу понять, репортить его или нет.
это я пытаюсь раскачать тред оп-хуя, извини свежих паст нет. Радуем ньюфагов
Концовка слита.
Как-то не цепляет. Ну да, вампиры, ну как-то никак. Нет изюминку.
4\10
Хуита. Не дочитал.
5\10
Заебись, но недоделано. Длинностори была бы эпичная.
Баян.
с подливой
Оформили мы все необходимые документы (заколебались так, что не описать), купили себе ружья и двинули "зайчиков бабахать" - пять старых дураков-приятелей. Приятелей со школьной скамьи - я, Никита, Пашка, Тимур и Колян. На охоту поехали: от жен и от города отдохнуть, специально деньги копили (все, кроме Пашки), отпуска друг под друга подгадывали... Дураки.
Бухать мы собирались начать, едва покинув жен, а потому решили ехать на пригородной электричке. Сотовые дружно "забыли". Это было веселое летнее утро, по-настоящему счастливое. Всех нас (взрослых уже людей) переполнял юношеский задор, и мы радовались всему - солнцу, лету, душной электричке, тому, что все у нас получилось и что мы снова вместе.
Ехали мы в довольно глухие, но уже знакомые места. Там, в своей бревенчатой сторожке жил и, по совместительству работал лесником и егерем, наш старый знакомый по прозвищу Пласт - отшельник, одиночка и алкоголик со стажем. Глянув на Пласта, и не скажешь, что он наш одноклассник и ему всего тридцать два. Именно он-то нас и зазвал этим летом на охоту.
Надо отметить, что мы уже дважды бывали в гостях у Пласта - на "рыбалке" и, опять же, на "охоте". В первый раз мы, как пятеро дебилов, приехали к нему, полностью упаковавшись снастями и удочками и готовые к роскошному улову и ароматной ухе с дымком. В результате выяснилось, что единственное озеро в округе иссохло и превратилось в грязную лужицу, а другой ближайший водоем (озеро Орловское, мать его) находится в тридцати километрах к югу. Пласт с нескрываемой издевкой предложил ехать туда, но мы с пацанами послали его в задницу и все закончилось трехдневной пьянкой. Вторая наша поездка закончилась похожим образом. Мы заехали к Пласту зимой (зайцев пострелять, мать их), Пласт перед этим обещал, что все будет в порядке и ружья он нам выдаст. Но ружье оказалось одно, сам Пласт сказал что-то вроде: "Извините, ружья кончились" и ушел в лес на сутки.
Все эти сутки мы бухали (без телевизора, радио, книг и даже без электричества), потом пришел Пласт и приволок с собой... дикого козла! Хорошее время было - мы готовили мясо и так и сяк, и в горшочках и на костре, пили, как приговоренные и... в общем, славно отдохнули.
За эти два раза мы хорошо изучили нынешнюю натуру Пласта, а потому заранее все продумали и подготовили. Мы точно знали, что живности в тех местах полно - много зайцев, косуль, тех же диких козлов. Всех их нам довелось повидать, а козла еще и "поедать". И ехали мы действительно на охоту (помимо пьянки, конечно).
Кривлялись мы, при выборе оружия, как дети. Не взял себе ружье только я, потому что с самого детства не признаю охоты. Да, я люблю есть мясо, но сам никогда не смогу убить живое существо из ружья. Так что я ехал туда не УБИВАТЬ, а ЕСТЬ мясо.
Паша с Никитой приобрели себе по "ИЖ 43ЕМ" - неплохая двустволка и самое обычное во всех пониманиях ружье. Просто ружье и ничего более. Тимур остановился на "ТОЗ 34ЕР", польстившись на резиновый затыльник приклада, позволяющий регулировать и смягчать силу отдачи. Помню, как мы тестили для него другое оружие, а потом с хохотом фоткали огромные синяки на правом плече. Теперь же это все было отрегулировано под индивидуальные параметры Тимура. И только Колян, в отличие от нас хоть сколько-то смыслящий в охоте, не поскупился и приобрел себе довольно крутую (пусть и отечественную) игрушку "ТОЗ МЦ 21-12" - автоматическое ружье двенадцатого калибра с магазином на 4 патрона (+1 на взводе) особо хорошее при охоте на парнокопытных. А мы ехали именно на парнокопытных, хоть и шутили про зайцев.
Разумеется, я пожалел о своих принципах, как только мы отъехали. Ага, все такие блатные и с ружьями, разговаривают там, а я вроде как не при делах! Особенно разглагольствовал Коля. Казалось, он мог бесконечно рассуждать о "штуцерных", трехствольных и четырех ствольных ружьях, о системах сверловки, о курковых и бескурковых системах и прочей подобной ереси. Для остальных ружье было просто "ружжом" и не более. Я же вообще оказался неподготовленным и успокаивал себя лишь тем, что жрать мясо буду наравне с остальными, а пострелять, если что, мне и так дадут.
Весело мы ехали в электричке, но тише, чем ожидали. Остановка наша называлась типа "122-й километр" или "8-й переезд", прозевать такую как два пальца - электричка на них не особо задерживается.
Мы шумно вылезли на нужной нам платформе. Топать до домика Пласта было прилично, километров семь. Ну, да мы не расстраивались и двинулись в путь. Найти домик было не сложно - главное придерживаться старой и, не всегда приметной дороги вдоль леса и заброшенных дачных участков. Днем это не составляло особого труда. Мы топали себе и топали. Пили еще прохладное пиво, предвкушали баню и мясо, лелеяли свои надежды на охоту, и все-то было супер. Именно тогда. Не знаю, как у остальных, но мне хотелось в тот момент, чтобы эта наша дорога не кончалась никогда. Да, пусть она пыльная и грязная, пусть зенит солнца морит и угнетает, пусть пиво все теплее с каждой минутой, но зато мы все тут, все вместе, как в старые добрые времена.
Мы беззаботно шли по знакомому пути, жевали от нечего делать молодые пестики полутораметровых сосен, болтали без устали и наслаждались каждой секундой. Колян раздухарился и решил испробовать свое новое ружье. Остальные не останавливали его, хотя и не спешили расчехлять свое оружие. Все немного побаивались ружей - мирные, чего уж тут. Коля достал ружье и медленно зарядил четыре патрона, перед этим достав их из коробки. Потом дослал одну ракушку в патронник и зарядил пятую.
- Ну, че, кого убивать будешь?- засмеялся Паша.
- Вон ту сосенку.
Коля прицелился. Мы дружно зажали уши. Как же глупо мы, должно быть, смотрелись - охотники, зажимающие уши перед выстрелом. И вот, грохнул выстрел. Мы вздрогнули, а потом глянули на результаты.
- ФУ!
- Фу-у-у, лох!
- Лох!
Короче, Колян промазал. Но он не собирался останавливаться и принялся перезаряжать оружие. В теории, это делается быстро, а точнее, вообще без траты времени стрелка. После выстрела из ружья его модели, гильза должна выскочить сбоку в сторону, а следующий патрон отправиться в патронник автоматически. Этого не случилось, и Колян, приглушенно выругавшись, принялся разряжать магазин.
- Га-га-га, лох-х-х!!!- хохотали мы, как в былые школьные годы.
- Ружье-то блатное купил себе, а патроны взял из говна! Лох!!!
Колян тем временем разрядил магазин, упер приклад ружья в землю и со всей силы отжал ствол в сторону:
- Дайте что-нибудь тяжелое!- попросил он.
Паша достал свое ружье и подал Коляну. Тот перехватил оружие поудобнее и прикладом несколько раз ударил по рукоятке затвора. Наконец, что-то звонко щелкнуло, а использованная гильза вылетела наружу, скрывшись где-то в густой траве.
- Давай, Колян, добей суку!- смеялись мы.
Колян был довольно гордым и спесивым парнем, а потому немного обиделся. Нам было плевать - на обиженных воду возят.
Бухать мы собирались начать, едва покинув жен, а потому решили ехать на пригородной электричке. Сотовые дружно "забыли". Это было веселое летнее утро, по-настоящему счастливое. Всех нас (взрослых уже людей) переполнял юношеский задор, и мы радовались всему - солнцу, лету, душной электричке, тому, что все у нас получилось и что мы снова вместе.
Ехали мы в довольно глухие, но уже знакомые места. Там, в своей бревенчатой сторожке жил и, по совместительству работал лесником и егерем, наш старый знакомый по прозвищу Пласт - отшельник, одиночка и алкоголик со стажем. Глянув на Пласта, и не скажешь, что он наш одноклассник и ему всего тридцать два. Именно он-то нас и зазвал этим летом на охоту.
Надо отметить, что мы уже дважды бывали в гостях у Пласта - на "рыбалке" и, опять же, на "охоте". В первый раз мы, как пятеро дебилов, приехали к нему, полностью упаковавшись снастями и удочками и готовые к роскошному улову и ароматной ухе с дымком. В результате выяснилось, что единственное озеро в округе иссохло и превратилось в грязную лужицу, а другой ближайший водоем (озеро Орловское, мать его) находится в тридцати километрах к югу. Пласт с нескрываемой издевкой предложил ехать туда, но мы с пацанами послали его в задницу и все закончилось трехдневной пьянкой. Вторая наша поездка закончилась похожим образом. Мы заехали к Пласту зимой (зайцев пострелять, мать их), Пласт перед этим обещал, что все будет в порядке и ружья он нам выдаст. Но ружье оказалось одно, сам Пласт сказал что-то вроде: "Извините, ружья кончились" и ушел в лес на сутки.
Все эти сутки мы бухали (без телевизора, радио, книг и даже без электричества), потом пришел Пласт и приволок с собой... дикого козла! Хорошее время было - мы готовили мясо и так и сяк, и в горшочках и на костре, пили, как приговоренные и... в общем, славно отдохнули.
За эти два раза мы хорошо изучили нынешнюю натуру Пласта, а потому заранее все продумали и подготовили. Мы точно знали, что живности в тех местах полно - много зайцев, косуль, тех же диких козлов. Всех их нам довелось повидать, а козла еще и "поедать". И ехали мы действительно на охоту (помимо пьянки, конечно).
Кривлялись мы, при выборе оружия, как дети. Не взял себе ружье только я, потому что с самого детства не признаю охоты. Да, я люблю есть мясо, но сам никогда не смогу убить живое существо из ружья. Так что я ехал туда не УБИВАТЬ, а ЕСТЬ мясо.
Паша с Никитой приобрели себе по "ИЖ 43ЕМ" - неплохая двустволка и самое обычное во всех пониманиях ружье. Просто ружье и ничего более. Тимур остановился на "ТОЗ 34ЕР", польстившись на резиновый затыльник приклада, позволяющий регулировать и смягчать силу отдачи. Помню, как мы тестили для него другое оружие, а потом с хохотом фоткали огромные синяки на правом плече. Теперь же это все было отрегулировано под индивидуальные параметры Тимура. И только Колян, в отличие от нас хоть сколько-то смыслящий в охоте, не поскупился и приобрел себе довольно крутую (пусть и отечественную) игрушку "ТОЗ МЦ 21-12" - автоматическое ружье двенадцатого калибра с магазином на 4 патрона (+1 на взводе) особо хорошее при охоте на парнокопытных. А мы ехали именно на парнокопытных, хоть и шутили про зайцев.
Разумеется, я пожалел о своих принципах, как только мы отъехали. Ага, все такие блатные и с ружьями, разговаривают там, а я вроде как не при делах! Особенно разглагольствовал Коля. Казалось, он мог бесконечно рассуждать о "штуцерных", трехствольных и четырех ствольных ружьях, о системах сверловки, о курковых и бескурковых системах и прочей подобной ереси. Для остальных ружье было просто "ружжом" и не более. Я же вообще оказался неподготовленным и успокаивал себя лишь тем, что жрать мясо буду наравне с остальными, а пострелять, если что, мне и так дадут.
Весело мы ехали в электричке, но тише, чем ожидали. Остановка наша называлась типа "122-й километр" или "8-й переезд", прозевать такую как два пальца - электричка на них не особо задерживается.
Мы шумно вылезли на нужной нам платформе. Топать до домика Пласта было прилично, километров семь. Ну, да мы не расстраивались и двинулись в путь. Найти домик было не сложно - главное придерживаться старой и, не всегда приметной дороги вдоль леса и заброшенных дачных участков. Днем это не составляло особого труда. Мы топали себе и топали. Пили еще прохладное пиво, предвкушали баню и мясо, лелеяли свои надежды на охоту, и все-то было супер. Именно тогда. Не знаю, как у остальных, но мне хотелось в тот момент, чтобы эта наша дорога не кончалась никогда. Да, пусть она пыльная и грязная, пусть зенит солнца морит и угнетает, пусть пиво все теплее с каждой минутой, но зато мы все тут, все вместе, как в старые добрые времена.
Мы беззаботно шли по знакомому пути, жевали от нечего делать молодые пестики полутораметровых сосен, болтали без устали и наслаждались каждой секундой. Колян раздухарился и решил испробовать свое новое ружье. Остальные не останавливали его, хотя и не спешили расчехлять свое оружие. Все немного побаивались ружей - мирные, чего уж тут. Коля достал ружье и медленно зарядил четыре патрона, перед этим достав их из коробки. Потом дослал одну ракушку в патронник и зарядил пятую.
- Ну, че, кого убивать будешь?- засмеялся Паша.
- Вон ту сосенку.
Коля прицелился. Мы дружно зажали уши. Как же глупо мы, должно быть, смотрелись - охотники, зажимающие уши перед выстрелом. И вот, грохнул выстрел. Мы вздрогнули, а потом глянули на результаты.
- ФУ!
- Фу-у-у, лох!
- Лох!
Короче, Колян промазал. Но он не собирался останавливаться и принялся перезаряжать оружие. В теории, это делается быстро, а точнее, вообще без траты времени стрелка. После выстрела из ружья его модели, гильза должна выскочить сбоку в сторону, а следующий патрон отправиться в патронник автоматически. Этого не случилось, и Колян, приглушенно выругавшись, принялся разряжать магазин.
- Га-га-га, лох-х-х!!!- хохотали мы, как в былые школьные годы.
- Ружье-то блатное купил себе, а патроны взял из говна! Лох!!!
Колян тем временем разрядил магазин, упер приклад ружья в землю и со всей силы отжал ствол в сторону:
- Дайте что-нибудь тяжелое!- попросил он.
Паша достал свое ружье и подал Коляну. Тот перехватил оружие поудобнее и прикладом несколько раз ударил по рукоятке затвора. Наконец, что-то звонко щелкнуло, а использованная гильза вылетела наружу, скрывшись где-то в густой траве.
- Давай, Колян, добей суку!- смеялись мы.
Колян был довольно гордым и спесивым парнем, а потому немного обиделся. Нам было плевать - на обиженных воду возят.
Хорошо. Я расскажу вам про одно из нечаянных порождений вашего сферомирка, до сих пор терзающее Вселенную.
Он представлялся как Товарищ Гражданин. Появлялся на любой бедной забытой планете, только-только обретающей надежду расцвести, как благодарный плод Космоса. Выходил из скрипучей и прогнившей двери, щепетильно ее закрывал и охватывал взглядом инопланетный пейзаж с благодушными глазами.
Первым делом - преобразовывается его окружение. Из внепространственной бездны вырастают нагромождения бетонных зданий, испещренных окнами, пустые и неслышно воющие в агонии забвения. Он гуляет по ним, прогуливается неспешным шагом. Он доволен.
Затем - неудачливые жители планеты начинают тянуться к его "поселению". Они выпадают куда-то, как только подбираются достаточно близко, и, как говорят, воплощаются в виде работников бессмысленного муравейника Товарища Гражданина.
Он доволен.
А потом происходит Оно. Вся цивилизация, чей бедный мир стал пристанищем этого ужаса, толком не осознав собственных решений, мгновенно погибает в ядерном пламени. Это решили даже не распускающееся общество. Они не нажимали на кнопки, им даже неизвестна технология оружия, заключенного в расщеплении атома. У них нет атома. Он принес его с Земли. А Оно - просто происходит.
Он доволен. Он отправляется дальше.
Сейчас я преследую его, наблюдая за низвержением разумов в бездну. Кажется, Ирония возьмет верх, и он окажется в своем истоке. На вашей планете. Для вас это уже не будет катастрофой.
Я надеюсь на одно.
Нас нисколько не удивило то, что Пласт не приготовился к нашему приезду. Ни тебе спальных мест, ни баньки, ни вкусного обеда, приготовленного на свежем воздухе (как он сам обещал). Мы ввалились в его сторожку, как домой, расположились и стали ждать. Его домишко представлял из себя однокомнатный сруб без сенок, с двумя окнами и погребом. Сруб, надо сказать, был просторным, и места в нем хватало на всех. А главным местом в доме была печь - Пласт всегда принуждал нас почитать печь и не обижать ее (даже когда мы были пьяными). Мы забухали, не дожидаясь хозяина. Помимо стратегического запаса свеч, нам удалось найти в погребе чертову уйму консервов, овощи, вяленое мясо, сало, два ящика водки (!!!), ягоды, маринованные грибы и целую кучу всякой другой снеди. Дело пошло, хоть мы и не решились затопить баню. День прошел и, наблюдая, как солнце садится за горизонт, пьяный Коля сказал, что завтра утром мы идем на охоту.
- По-любому,- добавил Тимур.- Дождемся Пласта и вперед.
- Ага.
- Нет,- отрезал Колян.- Проснулись, отошли и вперед. Мы же убивать приехали, забыли? Стрелять!
- Ну, да,- улыбнулся пьяный Паша.
- Точно.
- А Пласт?- поинтересовался я.
- Черт с ним,- раздраженно махнул рукой Коля.- Мог бы нас и подождать.
- Ну да,- пьяный Никита выглядел озадаченным.- Вообще Пласт как сука себя повел.
- Как и всегда,- засмеялся Тимур.
Ближе к ночи мы завалились спать. Когда рано поутру грянул выстрел, я чуть не подскочил на кровати. Все, кроме Паши, тоже проснулись. Мы сонно переглянулись и только тогда заметили, что Коляна нет на месте.
- На рассвете нам в бой,- донеслось с улицы.- День начнется стрельбой... Пам-пам-па-бам, па-ба-па-бам, па-бам!!! И на рассвете вперед... После чего раздался второй выстрел.
- Колян, придурок,- Тимур откинулся на подушку.
Мы провалялись еще с полчаса, прислушиваясь к возне на улице.
- Ладно, давайте вставать,- потянулся я.- Охота, так охота.
Никита принялся будить Пашу, а мы с Тимуром отправились к умывальнику.
- Утро доброе, могикане!- улыбнулся Колян.- Я вас не разбудил своей стрельбой?
- Издеваешься, придурок?
- Издеваюсь. Ну, что, все готовы мамонтов бить?
Что же ты делаешь, сволочь.
Пласта мы так и не дождались, а потому решили идти без него. Заблудиться в этой местности сложно - ориентиров хоть отбавляй. Тут тебе и старая водонапорная башня, находившаяся неподалеку от железной дороги, и ни разу не работавшая подстанция, и высохшее озеро, железнодорожное полотно опять же. То тут, то там виднелись заброшенные и недостроенные дачные участки, подгнившие срубы, кирпичные коробки, сараи, туалеты. После развала СССР здесь принялись было организовывать дачный кооператив и что-то вроде совхоза, но дело быстро разладилось: автобусы сюда не ходят, приличных автомобильных дорог нет, водоем только один, да и тот загнулся, колодцы не выкопать из-за большой глубины подземных вод (требовались, как минимум, скважины), да и сама земля оказалась глинистой и не очень-то пригодной для выращивания большинства культур. А вот для грибников и охотников места оказались благодатными, не смотря на то, что и леса здесь как такового не было. Вместо единого лестного массива, местность, будто пятна на теле жирафа, покрывали рощицы, размером от совсем крошечных, "прозрачных", как их называли, до вполне себе внушительных на пару-тройку десятков гектар.
Как раз по такой мы и бродили уже пятый час, разделившись на две группы. Никита с Пашей шли правее, в естественной низине, длИнной, как сосиска и заросшей жиденьким, но довольно высоким подлеском и папоротником. Мы с Тимуром и Коляном взяли левее метров на шестьсот. Ступать было мягко и приятно, под ногами раскинулся ковер из дутого, как синтепон, мха и осыпавшихся еловых иголок.
- Никого,- в очередной раз проворчал Колян.
И это было правдой. Нас сразу же удивила неестественная для этих мест тишина и пустота: ни птиц, ни зайцев, ни кого бы то ни было. Не было даже бабочек, стрекоз и мух с комарами.
- Странно...
- Дело к вечеру,- вздохнул Тимур.- Закругляться надо. Еще обратно сколько пилить.
- Куда делась вся живность?!- в недоумении воскликнул Колян и остановился.- Блин, мы за всю охоту так ни разу и не выстрелили!
- Никита с Пашкой тоже.
- Нам вообще с поездками к Пласту не везет,- усмехнулся Тимур.- Только бухаем.
- Это да,- улыбнулся в ответ я.- Но зато как бухаем!
- Ладно, без толку это все,- Колян повернулся ко мне.- Че, сгоняешь до наших?
- А че я-то сразу?
- Давай, не ломайся! Мы пока с Тимкой еще пошерстим, авось повезет хоть на ежика захудалого.
- На жуков навозных вам повезет. Бля, так и знал, что рации взять нужно...
Выбора не было, и я поспешил к Никите с Пашей. Сразу их найти не удалось, уж больно глубоко они забрались в чащу. Я позвал их раз, другой, третий, но в ответ услышал лишь собственное эхо.
- Черт бы вас побрал!..
- Чего орешь?- раздался вдруг у меня за спиной сердитый, приглушенный голос.
Я резко обернулся и увидел Никиту.
- А вы чего не отзываетесь?
- Мы, кажись, на какого-то крупного зверя наткнулись.
- Да ну? И на кого же?
- Не знаю. Может быть козел, а может и лось. Мы уж час, как выследить его пытаемся.
- В каком смысле выследить?
- А вот в таком. То тут ветки затрещат, то там. Носимся по низине, как угорелые, а увидеть так никого и не удалось.
- А Пашка где?
- Он чуть южнее в кустарнике притаился,- Никита указал рукой направление.- А я хожу, выцеливаю. Как ваши успехи?
- Все глухо. Парни обратно засобирались, но я их сейчас приведу.
- Ага, хрена вам лысого! Это наша добыча!
- Упустите ведь.
- Не упустим. Валите обратно, ждите нас там. Печь растопите, а жрать не готовьте. Клянусь, не выйду из этого леса без хорошего куска свежеубитого мяса!
- Вы это... поторапливайтесь. Часа через четыре стемнеет.
- Ладно. Вы, кстати, на Пласта не натыкались?
- Неа.
- Странно, куда он подевался?- Никита задумчиво почесал за ухом.- Ладно, вали давай. Только пацанам не рассказывай ни о чем! Еще припрутся!
- Постараюсь.
- Все, бывай.
Никита медленно пошел в сторону Паши.
- Удачи, сталкер,- буркнул я в ответ, отлил у ближайшей сосны и двинулся обратно.
До дома Пласта мы с Тимуром и Колей добрались благополучно. Правда, пару раз начинали блуждать, сбившись с пути, но вскоре вновь по ориентирам выбредали на нужную дорогу. По пути нам так и не удалось встретить ни одного живого существа. Вернувшись, мы растопили печь и выбрались на улицу, любоваться вечерним солнышком, пить водку, есть вяленое мясо с маринованными грибами, и болтать о том, как это здорово, ходить на охоту со старыми, школьными друзьями. За воспоминаниями и пустой болтовней прошел вечер.
- Чет пацаны загулялись,- проговорил Колян.
Мы дружно, не сговариваясь, повернули головы влево. Там догорало свои последние минуты солнце сегодняшнего дня, купаясь в ослепительно ярком пожарище заката.
- Пацаны, это Инферно,- улыбнулся Колян, любуясь зрелищем.
- Адская кузница, бля...
- Слушайте, а, может, случилось что?- нахмурился я.
- Да что может случиться?- сморщился Тимур.- Тут нет никого в радиусе двадцати километров. Просто забылись немного парни. Идемте лучше в дом.
Тимур с Коляном собрали посуду и ушли в избу, а я еще некоторое время сидел и любовался агонией солнца. Какое-то неприятное, тревожное чувство поселилось во мне еще до нашего возвращения, и даже водке не удалось перебить его. Сейчас я больше всего на свете хотел, чтобы парни поскорее вернулись. Но их не было. Я встал, прошелся взад и вперед, прогулялся до ближайшего лесочка (метров пятьсот от сторожки) и вернулся в дом.
- Ну их на хрен!- ворчал Тимур.- Ждать никого не стану - начинаю готовить.
Опа, крипи. Давненько не видел. Жаль паст под рукой нет.
А вот скажите, пожалуйса, ананасы, где-нибудь переводят холдерс? А то мне как-то уж второй день приперло, а на ингрише лениво читать.
А вот скажите, пожалуйса, ананасы, где-нибудь переводят холдерс? А то мне как-то уж второй день приперло, а на ингрише лениво читать.
Они застрелили Пласта, я угадал?
Подождем еще часик и пойдем их искать.
Коля нервно барабанил пальцами по подоконнику. За окном уже сгустилась темнота, мы зажгли свечи и с возрастающим волнением ждали друзей.
- Туда, в темноту?- Тимур прихлопнул на шее комара и иронично вскинул брови.- У нас нет даже фонарей. Вспомни, мы и днем когда возвращались, несколько раз заблудились. Сейчас нам их не найти.
- Нужно попробовать,- настаивал Коля.- Может быть, они блуждают где-то рядом.
- Эти двое не пропадут,- вставил я свое слово.- Заночуют если что в лесу, а поутру возвратятся к нам. Я тоже против того, чтобы идти.
- Да ну вас...
Колян потер щетину и уселся на табурет. Тимур взобрался на печь, свесив ноги вниз и слегка откинувшись назад. Я уперся локтем на старое бюро и тихонько дремал. Пласт утверждал, что это бюро самый настоящий антиквариат и, при хорошей реставрации, мебель можно было бы продать коллекционерам за неплохие деньги. Прошел еще час. Пацанов все не было.
- Я думаю, что пора спать,- Тимур смачно зевнул.
- Слушайте, давайте хотя бы в радиусе километра походим,- взмолился Коля.- Постреляем из ружей в воздух, покричим, глядишь Некит с Пашкой и...
Речь его прервал приглушенный крик, донесшийся с улицы. Мы дружно вздрогнули и притихли. Сначала ничего не было слышно, но потом все разборчивее стал странный и неприятный звук - будто кто-то бежит в нашу сторону, не то волоча по земле тяжелую ношу, не то подтягивая за собой ногу. Звук все приближался и приближался. Мы тревожно переглянулись и уставились на дверь. В какой-то момент звук стих и установилась полная тишина. Лишь пара комаров пищало в дальнем углу, гудела печь, да потрескивали свечи.
- Что это было?- глухо проговорил Тимур.
- Я не знаю,- ответил Коля.
- Это человек кричал.
- Может быть, Пласт?
- Надо сходить проверить. Вдруг там...
В эту секунду в дверь заколотили.
- Эй! Парни! Парни! Впустите меня!!! Слышите? Впустите!
- Это Никита!- воскликнул я.
- Некит, это ты?- отозвался Коля.- Заходи, открыто!
- Это я, это Никита!!! Впустите меня в дом!!!
Тимур шустро соскочил с печи и отворил незапертую дверь. В избу в буквальном смысле ввалился Никита. Он споткнулся об порог и неуклюже растянулся на полу.
- Господи, Некит, что с тобой?
Выглядел наш товарищ просто ужасно. На лбу кровь, на шее кровь, на руках кровь, лицо исцарапано, волосы всклочены, одежда изорвана. Мы подскочили к другу, помогли ему подняться и уложили на кровать.
- Никита, что произошло? На вас кто-то напал?
- Где Паша? Никита, что случилось?
Но мужчина молчал, будто не замечая нас. Он ошалело озирался по сторонам, с трудом переводил дыхание и все норовил сорваться с места. Нам приходилось удерживать его на месте.
- Что произошло, Никита?- Тимур еще раз повторил вопрос, дав другу отдышаться.
- Что произошло?..- с трудом выдавил Никита.- Я расскажу. Только при одном условии...
- В чем дело, брат? Какие еще условия?- удивился я.
- Дайте мне еды и воды... Скорее.
Колян подорвался в погреб и вскоре выскочил с банкой консервированной кукурузы и шматом сала. Прихватив со стола кувшин с водой, он подал все это Никите. Тот жадно вгрызся в сало, а банку протянул обратно. - Открой.
Мы с Тимуром изумленно переглянулись. Наш прекрасный отдых обернулся чем-то не самым приятным. Колян выхватил банку, в два приема вскрыл ее с помощью охотничьего ножа и снова подал Никите. Тот уже управился с салом (черт побери, меньше чем за минуту!), выпил полный кувшин воды и принялся за кукурузу, даже не спросив ложки. - Никита? Никита, что с тобой?
- Это еще не все,- кукуруза сыпалась изо рта Никиты прямо на покрывало.- Теперь ступайте на улицу, найдите брус и смастерите прочный засов на дверь...
- Да что это еще за шутки?
- Делайте, как я говорю!!!- заорал во весь голос мужчина.- Ставни плотно закройте, а лучше - заколотите. Наглухо,- Никита подавился и надрывно закашлялся.- Идите. Идите же скорей!..
Мы в нерешительности остановились.
- Никита, объясни, в чем дело,- с расстановкой проговорил Коля.- И где, мать твою, Паша?
- Делайте, что вам сказано,- повторил Никита. Он отшвырнул пустую банку в сторону и тяжело поднялся с кровати.- Ружье с собой возьмите.
- Ладно, будь по-твоему. Тимур, останься с Некитом, обработай раны.
- Нет,- отрезал Никита.- Я в норме. Поторопитесь там.
Коля нервно барабанил пальцами по подоконнику. За окном уже сгустилась темнота, мы зажгли свечи и с возрастающим волнением ждали друзей.
- Туда, в темноту?- Тимур прихлопнул на шее комара и иронично вскинул брови.- У нас нет даже фонарей. Вспомни, мы и днем когда возвращались, несколько раз заблудились. Сейчас нам их не найти.
- Нужно попробовать,- настаивал Коля.- Может быть, они блуждают где-то рядом.
- Эти двое не пропадут,- вставил я свое слово.- Заночуют если что в лесу, а поутру возвратятся к нам. Я тоже против того, чтобы идти.
- Да ну вас...
Колян потер щетину и уселся на табурет. Тимур взобрался на печь, свесив ноги вниз и слегка откинувшись назад. Я уперся локтем на старое бюро и тихонько дремал. Пласт утверждал, что это бюро самый настоящий антиквариат и, при хорошей реставрации, мебель можно было бы продать коллекционерам за неплохие деньги. Прошел еще час. Пацанов все не было.
- Я думаю, что пора спать,- Тимур смачно зевнул.
- Слушайте, давайте хотя бы в радиусе километра походим,- взмолился Коля.- Постреляем из ружей в воздух, покричим, глядишь Некит с Пашкой и...
Речь его прервал приглушенный крик, донесшийся с улицы. Мы дружно вздрогнули и притихли. Сначала ничего не было слышно, но потом все разборчивее стал странный и неприятный звук - будто кто-то бежит в нашу сторону, не то волоча по земле тяжелую ношу, не то подтягивая за собой ногу. Звук все приближался и приближался. Мы тревожно переглянулись и уставились на дверь. В какой-то момент звук стих и установилась полная тишина. Лишь пара комаров пищало в дальнем углу, гудела печь, да потрескивали свечи.
- Что это было?- глухо проговорил Тимур.
- Я не знаю,- ответил Коля.
- Это человек кричал.
- Может быть, Пласт?
- Надо сходить проверить. Вдруг там...
В эту секунду в дверь заколотили.
- Эй! Парни! Парни! Впустите меня!!! Слышите? Впустите!
- Это Никита!- воскликнул я.
- Некит, это ты?- отозвался Коля.- Заходи, открыто!
- Это я, это Никита!!! Впустите меня в дом!!!
Тимур шустро соскочил с печи и отворил незапертую дверь. В избу в буквальном смысле ввалился Никита. Он споткнулся об порог и неуклюже растянулся на полу.
- Господи, Некит, что с тобой?
Выглядел наш товарищ просто ужасно. На лбу кровь, на шее кровь, на руках кровь, лицо исцарапано, волосы всклочены, одежда изорвана. Мы подскочили к другу, помогли ему подняться и уложили на кровать.
- Никита, что произошло? На вас кто-то напал?
- Где Паша? Никита, что случилось?
Но мужчина молчал, будто не замечая нас. Он ошалело озирался по сторонам, с трудом переводил дыхание и все норовил сорваться с места. Нам приходилось удерживать его на месте.
- Что произошло, Никита?- Тимур еще раз повторил вопрос, дав другу отдышаться.
- Что произошло?..- с трудом выдавил Никита.- Я расскажу. Только при одном условии...
- В чем дело, брат? Какие еще условия?- удивился я.
- Дайте мне еды и воды... Скорее.
Колян подорвался в погреб и вскоре выскочил с банкой консервированной кукурузы и шматом сала. Прихватив со стола кувшин с водой, он подал все это Никите. Тот жадно вгрызся в сало, а банку протянул обратно. - Открой.
Мы с Тимуром изумленно переглянулись. Наш прекрасный отдых обернулся чем-то не самым приятным. Колян выхватил банку, в два приема вскрыл ее с помощью охотничьего ножа и снова подал Никите. Тот уже управился с салом (черт побери, меньше чем за минуту!), выпил полный кувшин воды и принялся за кукурузу, даже не спросив ложки. - Никита? Никита, что с тобой?
- Это еще не все,- кукуруза сыпалась изо рта Никиты прямо на покрывало.- Теперь ступайте на улицу, найдите брус и смастерите прочный засов на дверь...
- Да что это еще за шутки?
- Делайте, как я говорю!!!- заорал во весь голос мужчина.- Ставни плотно закройте, а лучше - заколотите. Наглухо,- Никита подавился и надрывно закашлялся.- Идите. Идите же скорей!..
Мы в нерешительности остановились.
- Никита, объясни, в чем дело,- с расстановкой проговорил Коля.- И где, мать твою, Паша?
- Делайте, что вам сказано,- повторил Никита. Он отшвырнул пустую банку в сторону и тяжело поднялся с кровати.- Ружье с собой возьмите.
- Ладно, будь по-твоему. Тимур, останься с Некитом, обработай раны.
- Нет,- отрезал Никита.- Я в норме. Поторопитесь там.
Колян еще некоторое время препирался с раненым, я ткнул Тимура локтем и мы вышли из дома. На улице царила непроглядная темнота, в которой, казалось, терялись не только предметы, но даже звуки; верх путался с низом, а бок с боком. Ни звезд, ни Луны на небе не было, и лишь окна дома едва освещали небольшую площадь в полтора метра.
- Бля, как у негра в заднице,- поежился я.
- Как думаешь, что с ними произошло?
- Понятия не имею.
- Может быть, медведь? Или волки?
- Не знаю. Ты заметил, Никита без ружья вернулся.
Мы встали на крыльце и закурили, прислушиваясь к спору в доме.
- Странно это,- тихо промолвил Тимур.- Вспомни, Никита с Пашей, они как... как...
- Я понял.
- Никита никогда не вернулся бы без Паши.
- Как и Паша без Никиты.
- Вот-вот. Помнишь, как тогда с ментами?
- Помню.
История, о которой вспомнил Тимур, произошла еще курсе на первом. Тогда Никита, Паша и какие-то их корешки, которых я толком не знаю, ввязались в драку на Центральном рынке. Драка, неожиданно, переросла в беспорядки, с битьем витрин, поджиганием машин и избиением левых прохожих. Вспыхнуло несколько пожаров, многих госпитализировали, а менты хватали и упаковывали всех подряд - и правых, и виноватых. Никите тогда удалось улизнуть дворами, а Паша попался и его, вместе с остальными, увезли не то в райотдел, не то еще куда-то. Помню, как Некит ворвался ко мне домой с радостным воодушевлением и рассказал обо всем произошедшем. Он легко отделался парой ссадин на лице и оторванным карманом на куртке. Я предложил ему остаться у меня (тогда я жил в студенческой общаге).
Мы попили пивка и завалились спать. На следующее утро на Никите не было лица. Оказывается, они заранее сговорились встретиться с Пашкой у меня, но последний так и не вернулся. Было начало двенадцатого утра и за это время до меня можно было добраться не то что из любой части города, а из любого уголка района. Причем пешком. Но Паша так и не вернулся.
Почуяв тогда неладное, я сбежал по лестнице вниз, к вахтеру, и надолго занял телефон, обзванивая отделы милиции, городские больницы и даже морги. Сотовых телефонов в широком ходу тогда еще не было. Я звонил и звонил, узнавал через справочную новые номера, ждал, пока поднимут списки поступивших за ночь, но везде слышал один и тот же ответ - не поступало. Убедившись в бесполезности своей затеи, я вернулся домой. Никита уже ушел, так и не попрощавшись.
Я остался один в полной растерянности. Что делать? Что предпринять? Еще несколько раз я бегал вниз к телефону, то и дело подскакивал к окну. Единственным разумным решением было оставаться дома и ждать новостей. Так я и поступил. Чуть позже зашел Тимур. Я обо всем рассказал и мы стали ждать вместе. День мы провели, как на иголках, а ближе к вечеру возвратились парни. Оба.
Выглядели они, мягко говоря, плачевно. Лицо Паши опухло от множественных побоев, к тому же он не мог ступать на правую ногу (оказалось, перелом). Никита, ссадин и кровоподтеков у которого заметно прибавилось, тащил друга на плече и отчаянно матерился. Мы с Тимуром оказали им первую помощь и тут же кинулись с расспросами - что, да как? Но вот, что странно: ни Паша, ни Никита не раскалывались. Отмахивались, отшучивались, переводили разговор, но так и не поведали нам, что же произошло. С тех пор много воды утекло. Но и по сей день, если нам вспоминается та история, Паша с Никитой начинают долго хохотать, а после, просмеявшись, Паша рассыпается в новых порциях благодарностей другу. Мы же до сих пор остаемся в неведении. Такая вот история.
- Ладно,- хмуро проговорил Тимур.- Ты займись ставнями, а я найду подходящий брус.
- Заметано.
Я с трудом разыскал в темноте молоток и гвозди и принялся за дело. Когда я покончил с первым окном на улицу вышел Колян.
- Что за чертовщина...
- Как он?
- Сильно изранен,- встревожено проговорил Коля.- Но не похоже, чтобы это был дикий зверь.
- Почему?
- Потому что...- Колян запнулся.- Не знаю почему. Не похоже и все.
Я заглянул в окно, которое вот-вот собирался заколотить. Бледный Никита стоял рядом с печью, болезненно поджимая ногу и нервно перебирая пальцами.
- Давайте лучше поспешим,- из темноты выплыл Тимур. В руках он держал увесистую балку.- Думаю, это сойдет.
Спустя какое-то время мы закончили. Ставни были надежно заколочены, дверь закрыта на засов. Скобы получились пусть и весьма аляпистыми, но зато крепкими - вбивали мы их основательно, вооружившись кувалдочкой.
- Ну, теперь-то ты, наконец, расскажешь, что произошло и где Пашка?- Колян уселся на лавку и нетерпеливо глянул на друга.
Мы с Тимуром стояли немного поодаль. Никита прошелся по комнате. Проверил сначала окна, нервно отбросив занавески, а потом с силой толкнул дверь. Удовлетворившись работой, он встал спиной к двери и посмотрел на нас.
- Мы бродили по той чаще, точно зная, что зверь где-то близко,- начал Никита без вступления.- Азарт был велик, поэтому домой мы не рвались. Когда начало темнеть мы стали идти так, чтобы находиться в радиусе видимости друг друга...
- Давай короче!- Колян вскочил на ноги.- Умоляю, Некит, не тяни! Что случилось? Где Паша?
Никита глянул на Коляна зло и недоброжелательно, от чего тот смутился и сел обратно.
- Давай дальше,- кивнул я.
Никита помолчал, будто бы припоминая события. Выглядел он все хуже и хуже.
- Потом нам стало страшно. Понимаете, обоим и одновременно. Оно да, конечно, в лесу по сумеркам вообще не уютно, но... Но тут другое. Молчали птицы, не пищали комары, не долетали звуки железной дороги. Ничего. Полная тишина. Кроме одного - треск веток. Начинало казаться, что это не мы выслеживаем зверя, а он нас. Нет, правда! Это не бред!- Никита нервно хихикнул.- Звуки, о которых я говорил, треск веток там и все такое, они раздавались все чаще и все ближе к нам. Но мы до сих пор никого не видели.
Мужчина опять помолчал. Мы же, слушатели, боялись лишний раз вздохнуть. Не знаю, как остальные, а я искренне надеялся, что вот-вот Никита засмеется (нет, прямо захохочет!) смоет бутафорскую кровь, а в двери ввалится пьяный и тоже хохочущий Пашка. Ух, если все так, и достанется же им обоим!..
- Когда стало по-настоящему темно, мы, не сговариваясь, повернули в сторону, где по нашим прикидкам находился дом. Нам уже было не до охоты, потому что творилось в этой роще что-то необычное и пугающее. Мы спешно шагали обратно, так и не обмолвившись ни словом. Треск веток и шорохи вблизи от нас не прекращались. От страха уже кружилась голова. Мы готовы были стрелять в темноту. Мы... мы переглянулись и перешли на легкий бег, как вдруг...
И снова Никита остановился на полуслове. Он потупился в пол и задрожал всем телом.
- Может быть, водки?- предложил Тимур.
Никита мотнул головой и с видимым усилием продолжил.
- Это был Пласт. Я увидел его лицо... б...ть, какое на хрен лицо - морду! Рыло! Я увидел его буквально за полсекунды до того, как он кинулся на меня. Он рычал, как животное! Понимаете, рычал!!! Он повалил меня на землю... Он ударил меня, но вместо руки, там... Там была лапа с клешнями и... Он повалил меня, я стал отбиваться, закричал. Пласт сопел, рычал и вообще не был похож на человека. Зверь!- Никита говорил все быстрее и быстрее, съедая окончания слов.- Его глаза... Они были без зрачков и... И потом... Короче, не помню что дальше. Кажется, раздался выстрел. Пашка метко шмальнул, тварь отлетела в сторону. Я немедля вскочил и побежал. Я слышал, что Пашка бежит за мной. Слышал! Но... Но в какой-то момент я услышал возню позади себя. Да... А потом...- из полуприкрытых глаз Никиты потекли слезы.- Потом Паша крикнул: "Беги, Некит! Я за тобой! Беги!". И я побежал дальше. Звуки стихли, а я все бежал...
В этот момент в дверь забарабанили с той стороны. Мы все подпрыгнули на месте. Все, кроме Никиты. Он так и стоял спиной ко входу, склонив голову и сотрясаясь в беззвучных рыданиях.
- Эй! Эй, парни! Впустите меня! Слышите? Впустите меня!
- Это Пашка!- радостно воскликнул Тимур и метнулся к двери.
- Нет,- отрезал Никита.- Мы его не запустим.
- Но почему?
- Потому что... вы не видели Пласта.
- Парни! Впустите меня в дом! Скорее, прошу!
- Пашка, уходи!- Никита так и не повернулся к двери.- Прошу тебя, друг, уходи. Уходи прочь.
- Да вы чего?..
Никита всхлипнул.
- Нельзя его пускать, мужики.
В дверь забарабанили с удвоенной силой.
Зомби, оборотни, кульминация. Давай пили конец но не слей интригу.
Поверить в рассказ Никиты было сложно. Все это было похоже на какой-то низкокачественный ужастик, который выключаешь, не посмотрев и половины. Но это происходило с нами. Сейчас. Мы медленно переглядывались друг с другом, не желая верить в происходящее. Каждый из нас, по мере возможности, прикидывал ситуацию. Уверен, что у всех получалась полная фигня.
- Да вы охренели там совсем!- взмолился на улице Паша.- Никита, ты добрался? Жив ли?
- Жив,- буркнул в ответ Никита.
Бедолага раскачивался из стороны в сторону, глаза его закрывались от усталости и боли. Коля резко встал и подошел к двери, остановившись рядом с Никитой. В руках он все крепче сжимал ружье. Тимур тоже поспешил взять свою вертикалку, чуя, что дело принимает совсем уж неожиданный оборот.
- Так ты думаешь, что...- неуверенно проговорил Колян, покосившись на Никиту.- Что с Пашей что-то не так?
Никита не ответил. Казалось, он вообще на некоторое время выпал из реальности и вот-вот рухнет на пол.
- Мужики! Вашу ж мать, я ранен! Запустите меня!- орал на улице Паша.- Нам надо уходить отсюда! Сейчас!
- Ты считаешь, с ним что-то произошло? То же, что и с Пластом?
Никита продолжал молчать, раскачиваясь из стороны в сторону. Мы с Тимуром уже двинулись ему на подмогу, когда он, наконец, не своим голосом ответил:
- Нет. Надеюсь, что с ним ничего не случилось. А вот со мной...
Он с трудом приоткрыл глаза, и мы дружно отпрянули. В этот момент я готов был умереть, ослепнуть, обезуметь, что угодно, только бы не видеть это, не верить в то, что я вижу. В глазах Никиты не было зрачков, а белки приняли неприятный, мутно-желтый оттенок.
- Никита?
В эту секунду в хижине раздалось утробное рычание. Клянусь, человек издавать такие звуки не мог.
- Что за черт?!- чуть не плача, Колян посмотрел в нашу сторону.- Что это с ним?
- Отошел бы ты от него,- посоветовал Тимур.
Не успел он этого сказать, как Никита, а вернее то, что еще совсем недавно было им, с еще более жутким рыком кинулся на Коляна. Тот не успел отскочить и повалился на пол. Ружье вылетело из его рук. Никита прыгнул на него, норовя укусить или схватить за горло. Завязалась борьба. - Помогите!.. Помогите мне!- орал Колян, с трудом отбиваясь от твари.- Что же вы встали?..
Но мы с Тимуром стояли, как вкопанные, оцепенев от ужаса и нереальности происходящего.
- Помогите же!
Все поменялось в какие-то доли секунды. Теперь Никита меньше всего походил на человека. Я разглядел его кожу - бледную, слабую, покрытую струпьями и язвами; я видел его волосы - выцветшие, пожухлые, походившие более всего на мочало или старый парик; а еще его руки - опухшие, налившиеся кровью когтистые лапы. Наконец, Коле удалось вырваться из мертвой хватки чудовища. Он откатился в сторону и вскочил на ноги. Следом за ним поднялся и наш друг, Никита.
- Стреляй в него, Тимур! Стреляй! У тебя ружье, стреляй!
- Но как? Это же Никита...
Никита двинулся на нас. По его подбородку стекала кровь, слюна и пена; губы посинели. Он хрипло хихикал, в горле его булькала какая-то жидкость.
- Убей его! Стреляй же!
Прихрамывая, Колян пятился назад.
- Стреляй!
Иного выхода не было, и Тимур решился. Он вскинул ружье, целясь в ноги, отвернулся и по очереди нажал на оба курка. Последовало два оглушительных выстрела; второй ушел значительно выше, так как дуло вздернулось вверх в непривычных к стрельбе руках Тимура. Избу заволокло дымом. В полном хаосе мы метались из стороны в сторону, кто-то кричал, ругался. Пороховая гарь неприятно ударила в глотку, уши заложило. Наконец, дым понемногу рассеялся.
- Подвал!- разобрал я крики Коляна.- Открывайте подвал!
Я машинально метнулся в нужную сторону, но Тимур меня опередил. Он откинул крышку в бок и подскочил к антикварному бюро. Я оглянулся на Коляна. Тот тащил корчащегося от боли Никиту в сторону люка, ухватив за единственно уцелевшую ногу. Другая лежала в стороне, дергаясь в остаточных конвульсиях. Ее первым зарядом дроби отстрелил Тимур. Николай подтащил раненного к люку и сбросил вниз, бесцеремонно придав ускорения ногой.
- Ногу! Забрось ему его ногу!- крикнул он мне.
Но я не решился подойти к отстреленной конечности. Колян махнул рукой и захлопнул крышку, после чего они вместе с Тимуром передвинули на нее тяжеленное бюро. Так, чтобы тварь не смогла выбраться. Наступила относительная тишина, нарушаемая лишь возней Никиты в погребе, да потрескиванием догорающих свечей. Мы замерли каждый на своем месте, переводя дух. Вдруг Колян повернулся к Тимуру и, что было сил, врезал ему в челюсть. Потом подскочил ко мне и сделал то же самое.
- Уроды...- прорычал он, злобно.- Друзья, блин, тоже мне. Не могли помочь даже.
- Мы растерялись. Как стрелять в... в Никиту?- оправдывались мы, поднимаясь с пола.
- Растерялись они,- Колян поднял с пола ружье Тимура, перезарядил и устало уселся на печь.- Надо подумать.
- ЕДА!!!! ЕДА!!! Еда, еда, еда!!!- заревело нечто в подвале.
Оно долго гремело разными предметами, после чего послышалось довольное чавканье.
Несколько минут молчания показались вечностью. Тварь продолжала жадно чавкать в погребе съестными припасами. Весь пол был залит кровью. Я не мог отвести глаз от сгибающейся и разгибающейся ноги. Ноги, на которую еще сегодня утром живой и здоровый Никита натягивал носок.
- Что мы... Что мы будем делать теперь?- спросил Тимур дрожащим голосом.
- Нужно уходить отсюда.
- Это опасно ночью,- буркнул Колян, утомленно откинувшись на спину.- Надо ждать утра.
- Утра?!- воскликнул Тимур.
- Да, утра,- отрезал Коля.
- Мы не доживем до утра.
- Доживем, если не будем тупить. Просто сидим и ждем. Никаких резких движений. Тима, возьми мое ружье.
Тимур послушно поднял с пола "пятизарядку". Мне оружия не досталось.
- Ты тоже возьми... кувалду, что ли,- скомандовал Коля, не поднимаясь с печи.
Вместо этого я подошел к двери, стараясь держаться подальше от ноги, и прислушался. В досках зияла дыра - второй выстрел Тимура.
- А что с Пашей?- я обеспокоенно обернулся на друзей.- Почему он замолчал?
- Лучше нам этого не знать.
- Вы охренели?!- воскликнул я.- Он же наш друг! Он лучший друг Никиты!
- Вон он, твой Никита,- Колян взглядом указал на люк. Так, словно Никита был в чем-то виноват.
- Он же кричал только что!
- То-то и оно,- покачал головой Тимур.- А теперь не кричит.
- Но Никита сказал, что с Пашей ничего не случилось. Только с ним самим,- не унимался я.
- Мало ли что он сказал!
- Надо проверить.
- Нет!
- Мы не можем так,- разозлился я.- Всю жизнь мы были друзьями, а теперь оставим его на улице?
- Что происходит вообще?- Тимур обессилено опустился на одно колено.- Что происходит, пацаны? Это что за хрень?! Это что за чертова хрень?! Колян слабо приподнялся на одном локте.
- Спокойно,- проговорил он непривычным для нас тоном.- Все нормально. Все пока живы,- он перевел взгляд на меня.- Ты прав, мы не можем так оставить Пашку. Тимур... Тимур!
Тима, поддавшийся было панике, поднялся на ноги.
- Прикрывай. Я буду смотреть отсюда. А теперь очень осторожно открываем двери.
Я замер. Одно дело говорить о действиях, а другое - выполнять их. С неприятным чувством, что мне в спину смотрят два дула, я взялся за засов. Брус был тяжелым и неподатливым. Я кое-как снял его со скоб, отбросил в сторону и медленно открыл дверь. - Что там?- Тимур поудобнее перехватил оружие.
Слабого света от догорающих свечей не хватало. Я ничего не видел.
"Скоро свечи потухнут,- подумал я.- А запасные в подвале. И мы останемся в темноте".
- Ничего не вижу,- я обернулся на друзей.- Прикрываете?
- Да.
- Окей.
Я шагнул в темноту. Трава мягко склонилась под моим ботинком. Где-то пел сверчок. Я сделал еще шаг, второй и замер.
- Что там?- нетерпеливо поинтересовался Тимур.
Я вернулся в дом.
- Тимур... Тимур, ты... убил его.
- Кого?
- Пашку.
- Кого я убил?- не понимал Тимур.
- Пашку! Пашу! Павлика! Ты убил его!- заорал я.
Через десять минут, когда мы оба немного отошли от первого шока, мы затащили тело мертвого друга в дом. Второй выстрел Тимура был неудачным.
Еду кароче как то в маршрутке, время было позднее, зима, ехать в пригород, последняя маршрутка (в моей мухосрани пазики ходят такие ещё с газовыми болонами на крыше.) Вообщем еду я, сижу на самом последнем сидении, там двойное такое. Сижу у оконца, в ногах отопитель, пригревает, с мороза я подразмяк ну и в сон клонить начало, а за окном унылые пригородные пейзажи, темень но блестящий белый снежок отражает свет, и всё очень отчётливо видно. Вот уже проехали старый заброшенный цемзавод, дальше только по прямой, ещё 35 км. Я начинаю засыпать.. Просыпаюсь от жуткого холода. Огляделся, а в салоне только я, водитель, и бабуля какая-то, окна все в иние, ничего не видно, автобус ехал очень медленно, это можно легко почувствовать, и что то странное в поведении водителя, что то в нём не так. Вроде тот же молодой парнишка, но что то изменилось, что то явно в его внешности и взгляде который виден в большём зеркале салона не то.
И тут я почувствовал что так срать хочется, что аж пиздец. Я слегка сполз на кортя, ну думаю хуле делать, придётся срать на пол, не в штаны же в самом деле зимой то, летом то да, в штаны срал, а зимой не, нельзя анон зимой в штаны срать. Кароче присел, штаны кое как стянул, что бы без шума, сру. Тишина, только ровный шум двигателя, и шуршание колёс, по январскому снегу. Посрал я значит, жопу старой бумажной десяткой вытер, ну и думаю надо глянуть что там в салоне творится. Выглядываю из за спинки седушки, всё вроде норм, и тут я понимаю что не так с водителем, ОН СУКА СЕДОЙ! Седой анон! ты понимаешь!? Когда я заходил в автобус, за рулём сидел молодой темноволосый татарин, а теперь он блять абсолютно седой, и глаза аж из орбит вылазят. И тут я замечаю что бабки то спереди уже нет, вот тут я вообще не на шутку перетрухал. Мммме е еддлен нн о поворачиваю голову на право, а мне "ТЫ ЧТО ЕБАНУТЫЙ? ТЫ ЧТО ТАМ ДЕЛАЕШЬ?" (c) Бабка.
И тут я почувствовал что так срать хочется, что аж пиздец. Я слегка сполз на кортя, ну думаю хуле делать, придётся срать на пол, не в штаны же в самом деле зимой то, летом то да, в штаны срал, а зимой не, нельзя анон зимой в штаны срать. Кароче присел, штаны кое как стянул, что бы без шума, сру. Тишина, только ровный шум двигателя, и шуршание колёс, по январскому снегу. Посрал я значит, жопу старой бумажной десяткой вытер, ну и думаю надо глянуть что там в салоне творится. Выглядываю из за спинки седушки, всё вроде норм, и тут я понимаю что не так с водителем, ОН СУКА СЕДОЙ! Седой анон! ты понимаешь!? Когда я заходил в автобус, за рулём сидел молодой темноволосый татарин, а теперь он блять абсолютно седой, и глаза аж из орбит вылазят. И тут я замечаю что бабки то спереди уже нет, вот тут я вообще не на шутку перетрухал. Мммме е еддлен нн о поворачиваю голову на право, а мне "ТЫ ЧТО ЕБАНУТЫЙ? ТЫ ЧТО ТАМ ДЕЛАЕШЬ?" (c) Бабка.
- Ну, что теперь скажешь, Колянчик?- спросил Тимур, нервно вздернув верхнюю губу.
Не меньше получаса мы просидели над мертвым другом, не смея что-либо произнести. У Паши больше не было лица - его разнес заряд дроби, пролетевший сквозь недостаточно толстую дверь. Вместо забавной и задорной физиономии Павла нам представилась кровавая кашица, среди которой с трудом распознавался нос.
Павлик... Красавец и баловень судьбы, тот, кто из нас всех добился хоть какого-то ощутимого успеха в жизни, был мертв.
- Ждем,- хмуро отозвался Коля. Выглядел он неважно.
- Чего ждем?!- заорал Тимур.- Нам нечего ждать! Я убил... Я только что убил Пашку. Убил! Застрелил!
- Заткнись, урод!- крикнул в ответ Коля.- Я вижу! Я все... все вижу. Все будет нормально. Ждем.
Ждем... И мы ждали. Ждали неизвестно чего. Мы сидели с Тимуром над телом убитого Паши и, не стесняясь, плакали. Нам казалось, что он уже начал пахнуть трупниной, но мы все равно сидели. Так хотелось, чтобы он встал и сказал что-нибудь. Мы не сошли с ума только потому, что не успели сделать этого.
- Колян,- сквозь зубы процедил Тимур.- Колян!
Ответа не последовало. Только Никита продолжал жадно чавкать, да похихикивать в холодном погребе.
- Коля!- позвал я.
- Мне кажется,- испуганно прогнусавил Тимур,- что его не надо звать.
- Ерунда! Коля!- я подскочил к товарищу, но тут же отпрыгнул назад.
Николай барахтался на печи, как обожженный. Он вдруг поднялся и ошалело поглядел на меня. В глазах его не было зрачков.
- Тима,- проговорил я спокойным голосом.- Ступай на улицу.
- Что?- не понял Тимур.
- Иди!- крикнул я.
Тимур, предусмотрительно прихватив ружье Коли, откинул засов и вышел в темноту.
- Что такое? Что с ним?
Животное рычание было ему ответом.
- Теперь понятно?
Мы оба попятились назад. Темнота скрывала нас, мы приближались все ближе и ближе к лесу. Проклятая хижина удалялась.
- Что там?
- Не знаю,- кинул я.- Уходим!
- Куда?
- На дорогу и к железке.
- Стой!- крикнул Тимур и силой повернул меня к дому.
Я обернулся. Дом едва заметно светил окнами и распахнутой дверью. Именно в нее и вышел Коля. Вернее не вышел, а вывалился, будто пьяный из трактира. Мы с Тимуром притихли и затаились в траве. Колян тем временем сделал несколько шагов и остановился. Несколько минут он стоял, время от времени издавая странные, хлюпающие звуки.
- Надо бежать.
- Тихо! Смотри!- Тимур кивнул в сторону дома.
Даже в темноте было заметно, что с телом Коли творится что-то неладное. Он извивался, будто мучимый судорогами, но, тем не менее, оставался на ногах. Потом он закричал. Закричал так громко и пронзительно, что эхо прокатилось по всей округе, а мы с Тимуром дружно вздрогнули.
Коля дергался, продолжая кричать. На плечах и в области ребер одежда его полопалась вместе с кожей. Наружу полетели брызги крови, а в образовавшихся ранах показались отвратительные, длинные хрящи. Они вырастали с неестественной скоростью и переплетались между собой в некоторое подобие крыльев. Оставшееся пространство между ними затягивалось отвратительной, липкой слизью, которая быстро твердела и на глазах превращалась в кожу. Ноги в коленных суставах переломились, чему предшествовал приглушенный хлопок. Нижняя их часть упала на землю, покрываемая фонтанами хлещущей крови. То, что осталось, мгновенно сраслось и вытянулось в одну единую конечность, не то хвост, не то лапу.
- Господи сохрани!- проговорил Тимур, не веря своим глазам.
Я окончательно впал в прострацию. Так и сидел, как одно большое зрение, как одно ухо - никаких чувств. Ничего. Только зрение и слух, послушно исполняющие свою неблагодарную роль, и поставляющие в мой поверженный рассудок столь невероятную информацию.
- Бежим, братка! Бежим! Не верь ничему!
И Тимур первым побежал. Я до последнего не отрывал взгляда от чудовища, которое еще час назад было Коляном, после чего двинулся следом.
>дробью отстрелило ногу
Ебать обосрамс. Просто пиздец.
А так норм.
Короче заценяй трустори, анон.
Пришел однажды домой, вытащил из кармана ключи, кошелек и пачку сигарет. Положил всю эту хуйню на тумбочку в коридоре и пошел мыть руки. Вернулся забрать сижки, а их нет. Жил тогда один уже четыре года. Ключи от квартиры только у меня. Зайти никто точно не мог, да я бы в конце концов услышал как хлопнула дверь, а она у меня пиздецки шумно закрывается. Да блять, даже если кто-то и зашел, явно спиздил бы кошелек, в нём всё-таки пять килорублей лежало.
Я перерыл весь коридор и вообще все места, куда я мог их сунуть, дверь я тоже проверил. Собственно дверь я проверил первым же делом и она была закрыта на щеколду. Проебать я их тоже не мог, так как покурил прямо у двери и не убирал пачку в карман, а занес её в квартиру в руке вместе с ключами.
Я даже во время ремонта в абсолютно пустой квартире не нашел ту ёбаную пачку, хоть и выносил всю старую мебель сам и никто мне не помогал. Еще я так и не смог найти свои тапочки, которые так же однажды бесследно пропали из коридора.
Было у тебя, анон что-то подобное? Чем себе объяснял такие пропажи? Я вот свои никак рационально объяснить не могу, напрашивается только шиза. Особенно про тапочки. Сидел и обмозговывал, как я в очередном припадке рву их на мелкие кусочки и методично смываю в унитаз. Хотя шизы тоже вроде нет, в компании людей бываю часто и никто не намекает. Наоборот, меня все любят за мой скилл лабать на гитаре похабные песенки.
Пришел однажды домой, вытащил из кармана ключи, кошелек и пачку сигарет. Положил всю эту хуйню на тумбочку в коридоре и пошел мыть руки. Вернулся забрать сижки, а их нет. Жил тогда один уже четыре года. Ключи от квартиры только у меня. Зайти никто точно не мог, да я бы в конце концов услышал как хлопнула дверь, а она у меня пиздецки шумно закрывается. Да блять, даже если кто-то и зашел, явно спиздил бы кошелек, в нём всё-таки пять килорублей лежало.
Я перерыл весь коридор и вообще все места, куда я мог их сунуть, дверь я тоже проверил. Собственно дверь я проверил первым же делом и она была закрыта на щеколду. Проебать я их тоже не мог, так как покурил прямо у двери и не убирал пачку в карман, а занес её в квартиру в руке вместе с ключами.
Я даже во время ремонта в абсолютно пустой квартире не нашел ту ёбаную пачку, хоть и выносил всю старую мебель сам и никто мне не помогал. Еще я так и не смог найти свои тапочки, которые так же однажды бесследно пропали из коридора.
Было у тебя, анон что-то подобное? Чем себе объяснял такие пропажи? Я вот свои никак рационально объяснить не могу, напрашивается только шиза. Особенно про тапочки. Сидел и обмозговывал, как я в очередном припадке рву их на мелкие кусочки и методично смываю в унитаз. Хотя шизы тоже вроде нет, в компании людей бываю часто и никто не намекает. Наоборот, меня все любят за мой скилл лабать на гитаре похабные песенки.
Ну вот, начинается перегиб. Боюсь, конец истории сольешь.
Мы бежали так, как не бегали никогда раньше. То я, то Тимур со стоном летели на землю, спотыкаясь в темноте о кочку или же наоборот попадая ногой в яму. Мы поднимались и бежали дальше. Несколько раз мы ныряли в лесную чащу, но вскоре вновь оказывались на открытом пространстве. Бег помогал. Бег - это движение. Бег - это действие. Бег - это повод не думать.
- Я больше не могу!- первым сдался Тимур.
Мы оба повалились на глинистую насыпь, возведенную некогда для того, чтобы лесные пожары не проникали на обжитые людьми территории, и несколько минут просто лежали, стараясь побороть мучительные спазмы в легких.
- Где мы сейчас?
- Понятия не имею.
- Ружье... Оно у тебя?
Тимур пошарил руками по траве.
- Да, вот оно.
Я кивнул.
- Что дальше?
- Не знаю.
- Тимур?
- А?
- Тебя не укусили?
- Вроде бы нет.
Я откинулся на землю. Одежда на мне взмокла; руки и ноги тряслись, не то от ужаса, не то от безумного кросса.
- Мы тоже умрем,- обреченно изрек я.- Ты видел, что с ними?
Тимур помедлил, после чего встал надо мной на колени.
- Нет. Нет, не умрем! Не умрем! С чего бы это нам умирать? Мы вырвались и теперь уж спасемся.
- Что это за дерьмо?- простонал я, отворачиваясь от него.- Тима, что это за дерьмо? Я никогда такого не видел.
- Я тоже,- Тимур несколько раз глубоко вздохнул.- У нас есть ружье. Сейчас мы доберемся до железки и пойдем в город. И все будет в порядке.
- В город? До него много километров.
- Плевать!
- Нет, не плевать,- настоял я.- Нужно где-нибудь спрятаться и уже потом бежать на утреннюю электричку.
- Я не хочу здесь оставаться!
- И я тоже! Но иначе мы все...
В этот момент Тимур зажал мне рот. Я выпучил глаза, пуская пузыри в грязную ладонь друга.
- Тихо,- едва слышно прошептал он мне на ухо.- За насыпью кто-то.
Я прислушался. Действительно, неподалеку от нас трещали ветки и шуршала трава.
- Жди здесь,- проговорил Тимур и, сжав покрепче ружье, медленно двинулся в темноту.
Все стихло. Пару минут я послушно лежал, нервно сжимая в кулаке пучок травы и прошлогодней листвы. Но нервы взяли свое. Я поднялся на ноги и, пригнувшись, двинулся в сторону друга.
- Тимур?
Ответа не последовало. Я остановился, вглядываясь в кромешную тьму.
- Тима?
- Тише, я здесь,- послышалось чуть левее. Я облегченно выдохнул.- Видишь кривую березу?
- Вообще-то ни черта не вижу.
- Ну вон же!
- А-а-а... ну, допустим.
- Где-то там.
- Что?
- Не знаю. То, что шуршало,- я внимательнее пригляделся в указанном направлении.- В западне мы, братка.
- То есть?
- Я никого не вижу. А вот оно, возможно, нас видит. Ты бы лег на землю, от греха подальше,- посоветовал он.- Стрелять буду при малейшем движении.
Посчитав это разумным, я медленно опустился на траву.
- Ты вообще ничего не видел?
- Нет. Только слышал. Эта тварь большая... О! Слышишь?
Впереди нас сломалась ветка.
- Погоди-ка... Вижу...
Тимур замолк. Через несколько секунд тишину разорвал выстрел, за ним последовали второй и третий. Не смотря на то, что уши крепко заложило, я услышал брань Тимура и более активное движение впереди.
- Вот жопа!- воскликнул Тима и выстрелил еще раз.- Ты видишь что-то?
Я задыхался от страха.
- Нет!
- Давай-ка беги!
- Куда?
- Куда угодно! Прочь отсюда!
- Ты попал?
- Не знаю. Беги! У меня один патрон!
Шуршание впереди все приближалось, а потом неожиданно стихло.
- Тимур, иди сюда,- с мольбой в голосе проговорил я.
- Страшно... Беги, я тебя прикрою. Потом за тобой...
В этот момент совсем близко от нас кто-то зарычал. Раздался треск веток и топот.
- Помоги мне! Помоги, б...ть!.. А-а-а-а-а!.. А-а-а...
Тимур захрипел и умолк. Борьбы как таковой не было. Судя по звукам, все решилось мгновенно. Я побежал, хотя и не понял в темноте, в какую сторону бегу. Сердце бешено колотилось и буквально выпрыгивало из груди. Каждую секунду я ждал, что нарвусь на какое-нибудь чудище или неверным шагом ступлю в яму, которая станется для меня бесконечным полетом, прямой дорогой в ад.
Пик хороший, так то круто было впервые проходить.
Чувак, если ты так зол на /b, то уходи в тематику. /sn жив, пусть сейчас и затишье, но годнота бывает.
У меня бывает в стиле "ищешь вещь - найти не можешь - потом находишь" в том месте где сам несколько раз проверял, как будто она из ниоткуда появилась.
Пилю стори посаны.
Кун 22 лвл, жил когда то в некоей республике бывшего совка, в столице на букву b/.
Вообщем есть в той столице одна шестнадцати этажка, в которой мне довелось прожить около года,в народе о ней давно ходит дурная молва, якобы место то нечистое, в чём собственно говоря я убедился на собственном опыте.
Дело было 3года назад.
У меня появилась возможность съехать от родителей, я конечно же этому делу был весьма рад, но так как я не из богатой семьи, то денег на нормальную хату мне никто выделить не мог и я уж было приуныл, но готов был переехать даже в однушку общажного типа.
Обратился я в к риэлторам, и обнаружил очень толковый вариант!
Полноценная однушка, 28 квадратов не считая кухни, прихожей и сан узла. Я очень загорелся этим вариантом, но риэлтор - парень лет 35 азиатской наружности, не то что бы отговаривал меня покупать сию хату, но мягко говоря не рекомендовал брать что либо в этом доме.
Мне всё это показалось странным, ведь от этого напрямую зависит его гонорар, но я свёл всё к глупым суевериям и прочей чепухе.
Через 30 дней я уже обставлял свою новую сычевальню. Дом относительно новой постройки, шестой этаж, отличный вид из окна, на горы и фисташковые плантации.
Я чувствовал себя как никогда самодостаточным.
Первый эпизод произошёл в ту же ночь как я остался ночевать этой квартире. Ночью я услышал протяжный крик и небольшой хлопок, выглянув в окно с удивлением наблюдал жутковатую картину - молодая девушка укутанная толи белой простынёй, то ли полотенцем, лежала под моим окном в луже крови. Время было примерно 02.30, тусклая подъездная лампа слабо освещала труп девушки и придавала всей картине заметной жути. Я выпил чаю, покурил, подумав, ну с бывает, что теперь, лёг спать.
Второй эпизод произошёл через две недели проживания в моей хатке.
Снова молодая девушка, снова 02.30, снова асфальт и лужа крови, но крика на этот раз я не слышал, был просто хлопок.
Третий эпизод произошёл спустя два месяца, снова 02.30, но на сей раз молодой парнишка лет двадцати, встретился с землёй немного правее моих окон, упал не на асфальт а на землю(что типо клумбы). Последний случай меня более всего поразил, так как крик был каким то неестественным, хриплым, как буд то перед тем как парень упал его кто то пытался задушить.
После последнего случая меня не хило так стала напрягать атмосфера которая царила в этом доме. Я стал тщательнее присматриваться в редко проходящих мимо соседей в подъезде, (понял что все здесь довольно таки скрытные люди,) на улице нельзя возле подъезда никогда не видел сидящих на лавочке людей, лишь ночью по свету из окон отчётливо было видно что дом наполнен жизнью, но днём и вечером, он казался каким то безжизненным, хотя и выглядел весьма опрятно.
Я начал по ночам прислушиваться к шорохам в квартире, чаще всего доносились непонятные шумы из ванной, пару раз я откладывая кирпичи ходил проверять что там делается, но ничего не обнаружил там, но зато однажды я отчётливо видел силуэт стоящий у окна на кухне, спиной ко мне, как только я немного приблизился что бы включить свет, силуэт исчез, хотя это был даже не силуэт, а отчётливая фигура.
Последним эпизодом после которого я посчитал нужным свалить из этой квартиры послужил такой случай-
Однажды придя с гулянки, я включил какой то нудный фильм по ящику, и завалился спать, даже не снимая джинс, просто упал на кровать у вырубился. Проснулся я от того что в горле всё пересохло, по началу я решил что это просто сушняк, и нужно попить водицы, но каждое мгновенье я всё сильней и сильней ощущал как становится трудно дышать, я приоткрыл глаза, и моё дыхание просто оборвалось само собой. Передо мной стояли три женских фигуры, и смотрели на меня своими безжизненными глазами. Сказать что я обосрался, ничего не сказать! Я просто пиздец в каком шоке и панике одновременно оказался. Я никогда не верил в подобную поеботу, лижу на кровати и передо мной стоит такая ебола.
В голове всё смешалось, молитвы, хуитвы, как, что, куда бежать, что делать, почему Я, я же так молод, мне пиздец, надо что то делать, не сказать что я долго пытался привести в порядок мысли, при надвигающемся пиздеце, голова как то быстро посылает рефлекс, что пора съёбывать и я ломанулся на выход. Вскочив с кровати и напролом, полетев в прихожую, пробежав мимо трёх тварей я ещё раз успел немного прихуеть увидев как вванной стоят ещё двое, точнее одна стояла, вторая сидела вванной и обе сучки пялились на меня. В ванной горел свет, и я смог разглядеть немного эти создания, две девушки, одна темноволосая, с чёрными глазами и серым лицом с коричневыми губами с тёмно синими прожилками, а у второй волосы были немного светлее, тот же серый цвет лица, и тёмно синии губы (как буд-то по ним лопатой переебал кто то.)
Я не долго вглядывался в этих тварей, и быстро открыв дверь,(благо ключи были в замке), я спешно побежал по лестнице, с шестого этажа как мне показалось я спустился за мгновение, потом бежал без обуви и рубашки по улице, пока не добежал до первого пятачка с таксистами и отправился на хату к родителям.
Дома у родителей немного придя в себя. я сразу же решил что нужно избавляться от этой квартирки, и на следующий же день я подал объявление о продаже (потом нанял риэлторов).
Через три месяца я продал ту злополучную квартиру, немного прибавив в цене я даже подзаработал. Квартиру продало агенство какому то молодому парнишке, как потом выяснилось, через три месяца он покончил жизнь самоубийством, но это уже не моя
история.
Кун 22 лвл, жил когда то в некоей республике бывшего совка, в столице на букву b/.
Вообщем есть в той столице одна шестнадцати этажка, в которой мне довелось прожить около года,в народе о ней давно ходит дурная молва, якобы место то нечистое, в чём собственно говоря я убедился на собственном опыте.
Дело было 3года назад.
У меня появилась возможность съехать от родителей, я конечно же этому делу был весьма рад, но так как я не из богатой семьи, то денег на нормальную хату мне никто выделить не мог и я уж было приуныл, но готов был переехать даже в однушку общажного типа.
Обратился я в к риэлторам, и обнаружил очень толковый вариант!
Полноценная однушка, 28 квадратов не считая кухни, прихожей и сан узла. Я очень загорелся этим вариантом, но риэлтор - парень лет 35 азиатской наружности, не то что бы отговаривал меня покупать сию хату, но мягко говоря не рекомендовал брать что либо в этом доме.
Мне всё это показалось странным, ведь от этого напрямую зависит его гонорар, но я свёл всё к глупым суевериям и прочей чепухе.
Через 30 дней я уже обставлял свою новую сычевальню. Дом относительно новой постройки, шестой этаж, отличный вид из окна, на горы и фисташковые плантации.
Я чувствовал себя как никогда самодостаточным.
Первый эпизод произошёл в ту же ночь как я остался ночевать этой квартире. Ночью я услышал протяжный крик и небольшой хлопок, выглянув в окно с удивлением наблюдал жутковатую картину - молодая девушка укутанная толи белой простынёй, то ли полотенцем, лежала под моим окном в луже крови. Время было примерно 02.30, тусклая подъездная лампа слабо освещала труп девушки и придавала всей картине заметной жути. Я выпил чаю, покурил, подумав, ну с бывает, что теперь, лёг спать.
Второй эпизод произошёл через две недели проживания в моей хатке.
Снова молодая девушка, снова 02.30, снова асфальт и лужа крови, но крика на этот раз я не слышал, был просто хлопок.
Третий эпизод произошёл спустя два месяца, снова 02.30, но на сей раз молодой парнишка лет двадцати, встретился с землёй немного правее моих окон, упал не на асфальт а на землю(что типо клумбы). Последний случай меня более всего поразил, так как крик был каким то неестественным, хриплым, как буд то перед тем как парень упал его кто то пытался задушить.
После последнего случая меня не хило так стала напрягать атмосфера которая царила в этом доме. Я стал тщательнее присматриваться в редко проходящих мимо соседей в подъезде, (понял что все здесь довольно таки скрытные люди,) на улице нельзя возле подъезда никогда не видел сидящих на лавочке людей, лишь ночью по свету из окон отчётливо было видно что дом наполнен жизнью, но днём и вечером, он казался каким то безжизненным, хотя и выглядел весьма опрятно.
Я начал по ночам прислушиваться к шорохам в квартире, чаще всего доносились непонятные шумы из ванной, пару раз я откладывая кирпичи ходил проверять что там делается, но ничего не обнаружил там, но зато однажды я отчётливо видел силуэт стоящий у окна на кухне, спиной ко мне, как только я немного приблизился что бы включить свет, силуэт исчез, хотя это был даже не силуэт, а отчётливая фигура.
Последним эпизодом после которого я посчитал нужным свалить из этой квартиры послужил такой случай-
Однажды придя с гулянки, я включил какой то нудный фильм по ящику, и завалился спать, даже не снимая джинс, просто упал на кровать у вырубился. Проснулся я от того что в горле всё пересохло, по началу я решил что это просто сушняк, и нужно попить водицы, но каждое мгновенье я всё сильней и сильней ощущал как становится трудно дышать, я приоткрыл глаза, и моё дыхание просто оборвалось само собой. Передо мной стояли три женских фигуры, и смотрели на меня своими безжизненными глазами. Сказать что я обосрался, ничего не сказать! Я просто пиздец в каком шоке и панике одновременно оказался. Я никогда не верил в подобную поеботу, лижу на кровати и передо мной стоит такая ебола.
В голове всё смешалось, молитвы, хуитвы, как, что, куда бежать, что делать, почему Я, я же так молод, мне пиздец, надо что то делать, не сказать что я долго пытался привести в порядок мысли, при надвигающемся пиздеце, голова как то быстро посылает рефлекс, что пора съёбывать и я ломанулся на выход. Вскочив с кровати и напролом, полетев в прихожую, пробежав мимо трёх тварей я ещё раз успел немного прихуеть увидев как вванной стоят ещё двое, точнее одна стояла, вторая сидела вванной и обе сучки пялились на меня. В ванной горел свет, и я смог разглядеть немного эти создания, две девушки, одна темноволосая, с чёрными глазами и серым лицом с коричневыми губами с тёмно синими прожилками, а у второй волосы были немного светлее, тот же серый цвет лица, и тёмно синии губы (как буд-то по ним лопатой переебал кто то.)
Я не долго вглядывался в этих тварей, и быстро открыв дверь,(благо ключи были в замке), я спешно побежал по лестнице, с шестого этажа как мне показалось я спустился за мгновение, потом бежал без обуви и рубашки по улице, пока не добежал до первого пятачка с таксистами и отправился на хату к родителям.
Дома у родителей немного придя в себя. я сразу же решил что нужно избавляться от этой квартирки, и на следующий же день я подал объявление о продаже (потом нанял риэлторов).
Через три месяца я продал ту злополучную квартиру, немного прибавив в цене я даже подзаработал. Квартиру продало агенство какому то молодому парнишке, как потом выяснилось, через три месяца он покончил жизнь самоубийством, но это уже не моя
история.
-о5ох кэннигэр ким эрэ тыэьыр онно онойон кордум-ким эрэ турар!
-Хайдах буоллун?-ким турарый?- шепотом переспросил друг и с низкими поклонами и обьедками на сковородке в виде угощения он поплелся смотреть за печь
-э барыэхха мантан-пиддес доробай дэрэтинник турар!
Когда я остановился, вокруг не было ничего, кроме тишины и темноты. Я курил. Я всегда много курил, начиная с пятнадцати лет. И вот теперь это сказалось. Судорожный кашель раздирал мои легкие. Я хрипел, выплевывая куски коричневой мокроты на траву и скручиваясь в рвотных спазмах. Если бы я знал, ах, если бы я только знал! Я бы никогда не начинал курить. Я бы не взял ту половинку сигареты от Гоши. Он (старшеклассник и бандит) предложил мне покурить перед школьной дискотекой в знак своего расположения. А я согласился. Согласился, потому что отказ был бы расценен, как оскорбление. Я выкурил ее так, будто курил всегда. Ни разу не подавился и не закашлялся, продолжая разговор.
Бывалый.
Гоша знал, что я никогда не курил. Когда я выбросил окурок, он похлопал меня по плечу и сказал:
- Крутой.
С тех пор я курю. И курю я по полторы-две пачки в день. Дурак.
Не в силах больше бежать я, шаркая ногами, побрел дальше пешком. Все слилось в единый калейдоскоп каких-то маленьких, индивидуально ужасных кошмаров. Для того, чтобы осознать, что никого из моих друзей больше нет в живых, понадобятся годы. А вот то, что я остался один, я понял быстро и как-то сразу. Я огляделся по сторонам, но не увидел ничего нового: лес, силуэты заброшенных дач, земля, небо, трава. Стало страшно и одиноко. Мне отчаянно хотелось, чтобы сейчас из темноты меня позвал Тимур. Но Тимур был мертв, равно, как и Коля с Пашей и Никита. Хотелось курить. Давясь собственным отчаянием, я пошарил по карманам и, к своему великому счастью, нашел полупустую пачку "Данхилл". В этом же кармане валялись и спички.
Закурить удалось не с первого раза: несколько спичек просто полетели на землю из дрожащих рук, некоторые сломались. Наконец, когда на сигарете замерцал желанный уголек, я присел на корточки и закурил. Нужно было бежать дальше. Бежать отсюда. Но я не мог. Не было сил. Все случившееся казалось страшным сном, а от страшного сна невозможно убежать - он всегда будет с тобой. Я постарался собраться с мыслями. Тимур был прав, когда говорил, что надо рвать к железной дороге. Я прислушался, но вместо звуков поезда услышал отдаленное рычание и вой. Я съежился от страха. Хотелось потушить сигарету, будто меня сейчас вычислят по свету или по запаху; хотелось лечь на землю и вдавиться в нее, срастись с ней, как крот, чтобы никто и ничто не могло меня найти.
Рычание утихло, и вновь установилась тишина. Я постарался прикинуть, где я сейчас нахожусь. Ничего из этого не вышло - здешние места не были достаточно хорошо мне знакомы. Луны не было. Я находился в полной тьме. Вдруг грохот, напоминающий, что есть и другой, внешний мир, привлек мое внимание. Это был товарняк и, судя по тому, как хорошо его было слышно, он либо шел пустым, либо совсем рядом от того места, где я находился. Я полностью обратился в слух, с наслаждением прислушиваясь к этому звуку и стараясь как можно точнее определить направление.
"Туда!"- решил я в какой-то момент.
Ошибки быть не могло. Я поднялся на ноги и побежал.
>КРИПИТРЕД
>ГОВНОТРЕД
Баку или Бишкек?
А помутневшее сознание, тем временем, делало свое дело. Я бежал, но безумие, осознание того, что случилось, шаг за шагом приближалось к финальной точке. Той, где уже нет пути назад. "Твои друзья умерли или превратились в ужасных монстров",- твердил мой обезумевший мозг. "Твоя жизнь уже никогда не станет прежней. Ты никогда не будешь спать, как раньше, просыпаться, как раньше, есть, пить, покупать одежду в магазине, отмечать Новый год, драть свою жену - ты уже ничего не сможешь делать так, как раньше. Потому что ты видел. Видел, что бывает... иногда".
Но я бежал, не смотря ни на что. Сейчас мне необходима была цель, хоть какая-то. Целью этой я поставил для себя жизнь. Выжить. А потом, хоть трава не расти.
Плевать, что я сойду с ума, и жизнь никогда не станет прежней. Я должен выжить, должен добежать до проклятой железной дороги. Стук колес товарняка стих. Изо всех сил я старался не сбиться с пути. В конце концов, он был не так уж и далеко. Я перемахнул через какой-то канал, углубился в рощицу, после чего проскочил несколько проулков брошенных дачных хозяйств. Зловещая тишина окружала меня, но она уже не могла напугать - сегодня ночью я видел кое-что пострашнее, чем тишина.
Передо мной открылся пустырь, с небольшими, полутораметровыми сосенками. Что-то было знакомое в нем. До боли знакомое. Я перешел на шаг и побрел дальше, шаркая ногами и время от времени спотыкаясь. Хотелось немедленно сесть и сидеть, сидеть, пока дыхание не восстановится. Но я не мог позволить себе такой роскоши, не мог просто взять и сесть. Тимур погиб, когда мы остановились, а я не хотел умирать. Я шел, внимательно оглядываясь по сторонам и прислушиваясь к каждому звуку. Дурное предчувствие поселилось во мне, потому что я уже должен был выйти на железнодорожную платформу. Даже с учетом того, что я попетлял в растерянности, поблуждал. Даже с учетом этого. Платформы не было.
В задумчивости я сорвал молодой пестик, сунул его в рот и побрел дальше. Местность становилась все более узнаваемой, и это настораживало меня. "Оружие. У меня нет оружия. Если на меня нападут, мне крышка". Что-то появилось впереди, что-то знакомое, но уже не отдаленно и неясно, как округа, а вполне четко и осознанно. Что это было? Я прошел дальше, а поняв, что находится передо мной, упал на колени, едва сдерживая слезы.
- Нет,- простонал я.- Нет! Нет, нет, нет!!!
Это был сарай Пласта. Тот, где я совсем недавно брал гвозди и молоток, чтобы заколотить ставни, а Тимур брус для засова. Неподалеку слева стояла хижина, свечи в которой, судя по отсутствию света, уже погасли.
- Боже...
Я ходил кругами. Все это время я ходил кругами или... делал один большой круг. Я был совсем недалеко от железной дороги, я слышал поезд, но пошел в другую сторону и вновь пришел к хижине. Нервы были напряжены до предела. Я попятился было назад, но в этот момент что-то хрустнуло за моей спиной. Я повернулся на сто шестьдесят градусов и уже стал пятиться в сторону хижины.
- Хе-хе-хе,- раздалось из темноты.
Я побелел и, возможно, поседел. Ноги онемели. Дыхание прекратилось, как таковое. Я будто бы абстрагировался сам от себя, видя свое тощее, вытянутое и так и не повзрослевшее тело со стороны.
- Уль-хе-хе-хе-хе,- пробулькало что-то.
Оно не двигалось. И в то же время я ощущал, что нечто, наблюдающее за мной из тьмы, готово к броску. "Если в хижине кто-то есть, то я покойник",- почти спокойно подумал я и побежал в сторону дома.
Нечто из темноты стремительно двинулось за мной.
Я заскочил внутрь, стараясь не думать о том, что могло скрываться в темноте дома. Топот с улицы все приближался. "Кто откинул засов? Кто?! Это я... Куда? Где он?".
Я шарил руками по полу, но никак не мог найти чертов брус. Все: сейчас меня будут кушать. Отчаявшись найти засов, но при этом решив бороться за жизнь до конца, я захлопнул дверь (в ней по-прежнему зияла дыра от неудачного выстрела Тимура) и подпер ее собственной спиной. В следующую же секунду что-то (а если быть точным - нечто) ударилось в нее с такой силой, что я едва не отлетел в середину комнаты. Вернувшись на место, я в панике закричал.
- А-а-а-а-р-л-л-л-х-х-р-р-л-л!!!- передразнила меня тварь на улице и снова пихнула дверь.
На этот раз я повалился на пол и, выставив руки перед собой, чуть не вывернул кисть о неизвестный мне предмет. Я пошарил руками и чуть не вскрикнул от радости - это же засов!
Тварь тем временем протискивалась внутрь, кряхтя и издавая неприятные утробные звуки. Схватив тяжелый брус, я решительно вскочил на ноги и изо всех сил ткнул им в темноту дверного проема. Деревянная балка была настолько тяжела, что я едва почувствовал, как она врезалась в чью-то плоть. Тварь отлетела назад, издав почти человеческое "Ох!". У меня образовалось несколько секунд. Я вновь захлопнул дверь и опустил засов на скобы.
- Так то!
В тот же миг неизвестное чудовище стало ломиться внутрь, не жалея ни дверей, ни собственных кулаков.
Бляяяя, ну когда же он кончит бегать от них. Уже заебало.
Отдышавшись и немного придя в себя, я первым делом двинулся к печи. По пути я споткнулся обо что-то твердое, но, в то же время, достаточно податливое. Ощупав в темноте препятствие, я понял, что это мертвый Паша. Он так и лежал с изуродованным лицом, с того момента, как мы заволокли с Тимуром его мертвое тело в дом.
"Чудесно!".
Я подскочил к печи и вслепую пошарил руками, в поисках ружья. Под руками у меня скользил грязный, местами скатавшийся в плотные комки мех. Пласт, как ни крути, был большим оригиналом и спал на медвежьей шкуре, что добыл лет пять назад. Он утверждал, что лично освежевывал убитого медведя и с тех пор эта шкура не подвергалась ни стирке, ни какой-либо другой чистке. Я был склонен верить ему. Шкура воняла просто безбожно.
- А-а-а-р-р-л-л-л!!! А-а-а-р-р-л-х-х!!!
Я на миг повернулся к двери:
- Заткнись, мразь!
- А-а-а-а-а-а-а!!!
- Завали свою пасть, урод!!!
Тварь на улице все еще силилась выбить дверь. На пол сыпались щепки, куски мха (им были забиты щели между бревен), что-то еще. Вот-вот дверь разлетится на куски.
- Сейчас... Сейчас, сволочь...- бормотал я, прошаривая ложе.- Ага!- торжествующе воскликнул я, наткнувшись на ружье.
Я не знал, заряжено оно или нет. Наверняка Колян вогнал в него патроны перед тем, как обратиться в монстра. Я надеялся на это всей душой. Я схватил ружье и зашагал к двери, не забыв на этот раз переступить через труп Паши. Тварь все еще ломилась в дверь. Я подставил оба дула к отверстию в двери и по очереди нажал на оба курка. Грянуло два оглушительных выстрела.
- На, сука, получай!
Что-то упало там, за дверью, и заскребло когтистыми лапами по земле.
- Надеюсь, тебе этого хватит,- пробормотал я, отчаянно кашляя от пороховой гари.
- А-а-а-р-ла-р-ла-р-ла!!!
Я подскочил на месте и, повернувшись спиной к двери, ткнул уже бесполезным стволом в темноту. Что-то заорало совсем рядом. Много времени понадобилось мне, чтобы сообразить, что хохот исходит из подвала.
- Фу, сукин сын,- выдохнул я, и в этот момент что-то обхватило мою шею сзади.
- Еда! Еда! Еда! Ар-ла-ла-ла-ла-ла!!!
Завизжав, наверное, как девчонка, я с трудом вырвался из чудовищной хватки, упал на пол, наставил на дверь ружье и раз пять надавил на курок.
- Умри! Получи, сука! На! Умри!
Ни одного выстрела не прозвучало. Только Никита в подвале продолжал хохотать и улюлюкать, да неизвестная тварь за дверью с утробным бульканьем удалилась в сторону. Все крепче сжимая приклад ружья, я лежал на полу, не зная, жив я или уже мертв.
- Патроны,- прогундосил я, водя глазами по темноте.- Мне нужны патроны.
Пиздец. Руки дрожат, но хорошо, хорошо. Запиливаю историю. Двачевал как-то до рассвета, смотрел аниму, гонял в какую-то игрушку, да и сам, просто, гонял своего ананаса. Решил перед сном сходить на кухню и взять молока с печеньем ну как в фильмах. Прошёл по коридору, открыл дверцу. Набрал хавчика, налил стаканчик и отправился в сычевальню. На улице уже светало.
Я сел к компьютеру и стал потихоньку потягивать moloko, как краем глаза заметил какое-то движение в коридоре. Ну я решил, что уже залипаю и продолжил дальше скроллить интернеты. Спустя пару минут я услышал скрип половиц. Вот тут уже у меня начал туз сжиматься, ведь дома то я один. Мамка на работе, а на зверей у меня аллергия - вот и не держим таковых.
Я повернул голову и, да, я увидел ебаную хуйню. Как описывали аноны. Высокий, но сгорбленный, тёмный человеческий силуэт. То что я классифицировал как "голову" было выставлено чуть вперёд. "Горб" же шёл дальше шеи и туловища, выше дверного косяка. И да, я как просто ЗАЛИП. Застыл в ёбаном ахуе. Рассмотреть эту мразь я не мог, хотя смотрел прямо на неё. Будто пеленой глаза заволокло.
Чудовищными усилиями мне удалось отвести голову к экрану. Я стал пристально изучать логотип вконтактика, но боковым зрением я следил за НЕХ. Я не шевелился. Просто сидел. Я надеялся, что сейчас придёт сообщение от какого-нибудь другана и эта ужасная фантасмагория рассеется. НЕХ не двигалась, а просто СТОЯЛА, но при этом вокруг меня, будто, клубила мрачная атмосфера безысходности и создавала вакуум. Я просто не слышал НИ ЕДИНОГО ЗВУКА.
Прошло ещё пару минут. Я готов был руку себе отсечь лишь бы услышать какой-нибудь посторонний звук. Любой: сообщения в вк, сигналку на улице, собаку соседей, звонок мобилы, но блять на часах 5:12. Даже вид уведомления из Стима, что "Такой то долбоёб дрочится в такую хуйню" был бы самым лучшим моментом в моей жизни. Всё что я слышал это биение своего сердца, падающие кирпичи из жопы и пот, градом льющийся, с моего испуганного ебальника.
Больше такого положения дел я терпеть не мог. Окно хоть и находилось рядом, но было закрыто. Хотя у меня второй этаж и, возможно, я отделался бы переломом. Но я понятия не имел, что эта хуйня мне сделает если я рыпнусь. К тому же меня просто пугала вероятность, того что она вообще хотя бы пошевелится. Я всё ещё периферией наблюдал за ней и мне уже начало казаться, что с НЕХ что-то происходит. Оно будто менялось, как пятна с маски Роршаха.
Паника нарастала. Я сидел и прокручивал в голове мысль, что это сон. Искал зацепки в окружении, чтобы понять реально ли происходящее. Мне нихуя не верилось, что это говно происходит СО МНОЙ в ИРЛ. Я вспоминал свою комнату и как она у меня обставлена в жизни. Но, блять, вот же она! Я вспомнил, что во сне человек не может читать, но я чётко видел ебучую надпись "вконтакте" и моё имя с ником из дотана. 5:13.
Также припомнил сон из детства. Мне снилось, что я выхожу в подъезд и встречают там свою бабушку. Она маленькая ростом. Я что-то у неё спрашиваю, тут она смотрит на меня козьими глазами. У неё другие черты лица и чем больше я на неё смотрю, тем больше она начинает меняться и просто таит. "Самый страшный монстр это друг, только немного изменённый". Может эта хуйня, что слева тоже когда-то была моим другом? Всё. Я решил, что если я сейчас не побегу, то я просто сойду с ума и слягу в больничке. Это ещё если выживу нахуй.
Всё. Теперь точно ВСЁ. Нужно было действовать. Я напряг всё своё дрищуганское тело. Опустил руки на кресло. Приподнял тело. Я был всё ещё жив. Я решил повернуться и резко включить спринт до входной двери. Шпингалет, ключ, ручка и бегом до соседской двери. Такой вот план. Я молился, чтобы со мной не случился "эффект ватных ног" как это бывает во сне при побеге от кошмарной ебаки. Быстрый вдох и БЕЖАТЬ, БЕЖАТЬ, БЕЖАТЬ БЛЯТЬ. Сквозь эту хуйню, меж неё, поебать, поворот через толкан и шпингалет.
Пелена, размытость и тут я получаю удар в живот и в колено. "Ты чё сука пидор охуел?". Я тут же ёбнулся рядом со шкафом. "Сука, блять, пидор чмошный, что думал то сидел, что растворюсь нахуй?". Сущность обрабатывала мои рёбра и хуячила прямо по лицу. Я закрыл клюв руками, но боль была чудовищная. "Обрыган галимый, тварь ебучая, сосальщик недоёбанный. Заебись, бля? Круто, бля? Чо, бля? Охуенно? Заебись, бля?. Пидор. Чмо. Сука ебучая. Распиздяй". Я просто лежал и плакал. Кости чувствовали каждый удар. Этого не может быть. Просто НЕ МО ЖЕ Т. "Я тебя блять караулить тут ещё должен, щенок ебаный? Тряпка обоссная. Пошёл ты нахуй. Чёртила. Обоссанец. Приведения не боишься что ли? Говноед. Ротожуй. Слыш бля? Слышешь блять?". Что-то тёплое и омерзительно гнусное, чуждое человеческому лицу и сознанию полилось мне на глаза. "Пидор. Ты пидор. Понял блять? Ты пидор. Пидор".
На утро меня нашла мать. Она открыла дверь своим ключом. Как она сказала - я сидел в своей комнате, у батареи и повторял "Я не пидор. Хватит. Звуки. Я знаю где розовый фламинго прячет тюбик. Я не пидор. Фламинго". Я этого не помню. У меня были переломаны рёбра, сломан нос, многочисленные гематомы, рассечена бровь. Я провёл в больнице почти полтора месяца. Меня отпиздила и унизила НЕХ. Зря, я тогда стал рыпаться. Прошло уже почти полгода. Я до сих пор не знаю, что за тюбик прячет розовый фламинго и что же произошло в ту страшную ночь. Но я всё это списываю на сонный паралич.
Я сел к компьютеру и стал потихоньку потягивать moloko, как краем глаза заметил какое-то движение в коридоре. Ну я решил, что уже залипаю и продолжил дальше скроллить интернеты. Спустя пару минут я услышал скрип половиц. Вот тут уже у меня начал туз сжиматься, ведь дома то я один. Мамка на работе, а на зверей у меня аллергия - вот и не держим таковых.
Я повернул голову и, да, я увидел ебаную хуйню. Как описывали аноны. Высокий, но сгорбленный, тёмный человеческий силуэт. То что я классифицировал как "голову" было выставлено чуть вперёд. "Горб" же шёл дальше шеи и туловища, выше дверного косяка. И да, я как просто ЗАЛИП. Застыл в ёбаном ахуе. Рассмотреть эту мразь я не мог, хотя смотрел прямо на неё. Будто пеленой глаза заволокло.
Чудовищными усилиями мне удалось отвести голову к экрану. Я стал пристально изучать логотип вконтактика, но боковым зрением я следил за НЕХ. Я не шевелился. Просто сидел. Я надеялся, что сейчас придёт сообщение от какого-нибудь другана и эта ужасная фантасмагория рассеется. НЕХ не двигалась, а просто СТОЯЛА, но при этом вокруг меня, будто, клубила мрачная атмосфера безысходности и создавала вакуум. Я просто не слышал НИ ЕДИНОГО ЗВУКА.
Прошло ещё пару минут. Я готов был руку себе отсечь лишь бы услышать какой-нибудь посторонний звук. Любой: сообщения в вк, сигналку на улице, собаку соседей, звонок мобилы, но блять на часах 5:12. Даже вид уведомления из Стима, что "Такой то долбоёб дрочится в такую хуйню" был бы самым лучшим моментом в моей жизни. Всё что я слышал это биение своего сердца, падающие кирпичи из жопы и пот, градом льющийся, с моего испуганного ебальника.
Больше такого положения дел я терпеть не мог. Окно хоть и находилось рядом, но было закрыто. Хотя у меня второй этаж и, возможно, я отделался бы переломом. Но я понятия не имел, что эта хуйня мне сделает если я рыпнусь. К тому же меня просто пугала вероятность, того что она вообще хотя бы пошевелится. Я всё ещё периферией наблюдал за ней и мне уже начало казаться, что с НЕХ что-то происходит. Оно будто менялось, как пятна с маски Роршаха.
Паника нарастала. Я сидел и прокручивал в голове мысль, что это сон. Искал зацепки в окружении, чтобы понять реально ли происходящее. Мне нихуя не верилось, что это говно происходит СО МНОЙ в ИРЛ. Я вспоминал свою комнату и как она у меня обставлена в жизни. Но, блять, вот же она! Я вспомнил, что во сне человек не может читать, но я чётко видел ебучую надпись "вконтакте" и моё имя с ником из дотана. 5:13.
Также припомнил сон из детства. Мне снилось, что я выхожу в подъезд и встречают там свою бабушку. Она маленькая ростом. Я что-то у неё спрашиваю, тут она смотрит на меня козьими глазами. У неё другие черты лица и чем больше я на неё смотрю, тем больше она начинает меняться и просто таит. "Самый страшный монстр это друг, только немного изменённый". Может эта хуйня, что слева тоже когда-то была моим другом? Всё. Я решил, что если я сейчас не побегу, то я просто сойду с ума и слягу в больничке. Это ещё если выживу нахуй.
Всё. Теперь точно ВСЁ. Нужно было действовать. Я напряг всё своё дрищуганское тело. Опустил руки на кресло. Приподнял тело. Я был всё ещё жив. Я решил повернуться и резко включить спринт до входной двери. Шпингалет, ключ, ручка и бегом до соседской двери. Такой вот план. Я молился, чтобы со мной не случился "эффект ватных ног" как это бывает во сне при побеге от кошмарной ебаки. Быстрый вдох и БЕЖАТЬ, БЕЖАТЬ, БЕЖАТЬ БЛЯТЬ. Сквозь эту хуйню, меж неё, поебать, поворот через толкан и шпингалет.
Пелена, размытость и тут я получаю удар в живот и в колено. "Ты чё сука пидор охуел?". Я тут же ёбнулся рядом со шкафом. "Сука, блять, пидор чмошный, что думал то сидел, что растворюсь нахуй?". Сущность обрабатывала мои рёбра и хуячила прямо по лицу. Я закрыл клюв руками, но боль была чудовищная. "Обрыган галимый, тварь ебучая, сосальщик недоёбанный. Заебись, бля? Круто, бля? Чо, бля? Охуенно? Заебись, бля?. Пидор. Чмо. Сука ебучая. Распиздяй". Я просто лежал и плакал. Кости чувствовали каждый удар. Этого не может быть. Просто НЕ МО ЖЕ Т. "Я тебя блять караулить тут ещё должен, щенок ебаный? Тряпка обоссная. Пошёл ты нахуй. Чёртила. Обоссанец. Приведения не боишься что ли? Говноед. Ротожуй. Слыш бля? Слышешь блять?". Что-то тёплое и омерзительно гнусное, чуждое человеческому лицу и сознанию полилось мне на глаза. "Пидор. Ты пидор. Понял блять? Ты пидор. Пидор".
На утро меня нашла мать. Она открыла дверь своим ключом. Как она сказала - я сидел в своей комнате, у батареи и повторял "Я не пидор. Хватит. Звуки. Я знаю где розовый фламинго прячет тюбик. Я не пидор. Фламинго". Я этого не помню. У меня были переломаны рёбра, сломан нос, многочисленные гематомы, рассечена бровь. Я провёл в больнице почти полтора месяца. Меня отпиздила и унизила НЕХ. Зря, я тогда стал рыпаться. Прошло уже почти полгода. Я до сих пор не знаю, что за тюбик прячет розовый фламинго и что же произошло в ту страшную ночь. Но я всё это списываю на сонный паралич.
Патроны нашлись в рюкзаке Коляна. Он стоял рядом с печью. Обнаружив початую коробку, я первым делом откинул ствол ружья. Две пустых гильзы улетели в сторону.
Я зарядил ружье, рассовал оставшиеся ракушки по карманам рубашки и, немного успокоившись, уселся на пол между окном и дверью.
- Что теперь?- спросил я сам себя.
Неизвестность. В подвале без устали шебуршало то, что еще совсем недавно было Никитой, где-то передо мной лежало бездыханное тело Паши, а на улице сновали твари. Сколько их там было, я не мог предположить. На всякий случай я направил ружье на дверь. Если кто-то попытается ломиться внутрь, я спущу курок немедленно.
Часы шли один за другим. Часы ужаса. Часы безмолвия. Часы откровения с самим собой. Я думал и надеялся, что сойду с ума. Но не сошел. Разум был загнан в угол, в самую узкую щелку сознания, но при этом был чист, как капля водки. На несколько раз я продумал и перепродумал свое положение за эти несколько часов. Времени мне вполне хватило, чтобы приготовиться к смерти и не только. Я был готов настолько, насколько это вообще было возможно.
А, может быть, я просто спал.
Я встрепенулся и огляделся. Утренние сумерки, уже блеклые, молочные и прозрачные, как паутина, обволакивали единственную комнату хижины. Я отчетливо увидел труп Паши, печь, рюкзак Коли, крышку подвала, перекрытую старинным бюро, входную дощатую дверь и дыру в ней. Мягкий серебристый свет просачивался сквозь щели в заколоченных окнах. Нужно было что-то решать.
"При свете я не заблужусь. Надо просто добежать до станции. Уже скоро придет первая электричка. Я сяду на нее и уеду. Надо просто добежать. А для этого... для этого надо выбраться из дома".
Сил не хватало. Все болезни от нервов, как любят повторять многие. А я добавлю: знаете ли Вы, что в человеческом организме способностью "уставать" обладают только мозг и желудок? Да, такой вот факт. Все остальное (боль и тяжесть в мышцах, вялость и прочее) лишь сигналы и импульсы, подаваемые мозгом. Дескать: "Хозяин, неплохо бы и отдохнуть!". Что творилось с моим мозгом сейчас? Что творилось с моим телом?
- Бежать,- промычал я и, не обращая внимания на плотоядные повизгивания Никиты, откинул голову на стену.- Я должен бежать
Я живу на севере. Провинциальный городок, находящийся почти за полярным кругом. Мы с отцом переехали сюда четырнадцать лет назад, сразу после смерти матери. Отец - кадровый офицер, и назначение на новое место службы он принял беспрекословно. Я же был совсем маленьким, и поэтому совсем ничего не помню о жизни до переезда, словно всю жизнь прожил именно здесь.
Итак, как я уже упоминал, город находится едва ли не за полярным кругом. Очень короткое, по-северному суровое лето, девять месяцев зимы, и снег, снег везде. И тишина - вот что въелось в мозг особенно сильно. Почти каждый день я выходил на прогулку и наслаждался этими странными ощущениями - тишина, чуть кисловатый запах свежего снега, почти безлюдные улицы, и стойкое чувство какой-то иррациональной грусти. Отец служил в части связи. "Важный стратегический узел", необходимый для правильной проводки наших подлодок в студеных водах Ледовитого океана. Океан, кстати, не так далеко, километрах в десяти на север, вот только делать там совершенно нечего. Берег безжизнен и уныл, только редкие гагары иногда тоскливо кричат где-то вдалеке. Я спокойно жил, ходил в школу, заводил друзей, врагов, встречался с девочками. Ближе всего я познакомился с пареньком по имени Захар. Мы сошлись благодаря общему интересу - страстью к изучению всяких паранормальных явлений. В воинской части была довольно неплохая библиотека, солдаты туда почти не ходили, а вот мне были рады, как хоть какому-то посетителю. После школы я бегом устремлялся на второй этаж невысокого кирпичного здания, бросал портфель на пол и буквально с ушами уходил во чтение. Старые, пожелтевшие от времени советские газеты, в которых рассказывалось о странных необъяснимых случаях в тайге, о тайне гибели экипажа Леваневского, о разных дальних африканских странах (когда был маленьким, не мог понять - как это, страна, в которой никогда не идет снег), и прочие интересности. Потом я брал с собой самые лучшие материалы и тащил домой к Захару. Мы сидели, укутавшись в теплые синие солдатские одеяла, и блуждали по закоулкам Интернета - редкое удовольствие для наших мест, очень медленная и глючная связь, когда одна картинка, например, грузится по пятнадцать минут. В итоге к своим семнадцати годам мы уже прекрасно знали всё о повадках оборотней, о вызове духов, о таинственных антарктических нингенах и прочих неопознанных вещах. Вот только знание знанием, а на практике ничего подобного не встречалось. Вообще ничего интересного. Вы не представляете, насколько скучна жизнь в таких оторванных от основной части страны местах. Из всех развлечений - кинотеатр на двести мест, невероятно медленный интернет, да еще, пожалуй, гуляния вокруг новогодней ёлки. И всё. "Блин, ну случилось бы хоть что-нибудь неординарное", - думал я, сидя по вечерам около окна, поглаживая кота, и глядя в холодное звездное небо.
*
И вот однажды я сидел в каптерке. Отец пил чай и разговаривал с однополчанином. Попутно он что-то чертил на топографической карте. Минут через десять он отложил карту в сторону. От нечего делать, я взял эту карту и принялся тщательно её изучать. И вот что интересно: в паре километров к югу от нашего города был обозначен новый, неизвестный мне населенный пункт. Небольшой, буквально девять-десять строений. На официальной карте города, висевшей в школе, его не было.
- Папа, а что это?
- А? - отец оторвался от разговора и посмотрел на карту. - А, это. Кажется, просто старый заброшенный военный городок. Много таких осталось после развала СССР, вон, сам посмотри - и действительно, я заметил на карте еще несколько похожих точек, разбросанных вокруг города на приличной дистанции. Потом отец забыл об этом разговоре. Еще бы, дел невпроворот, да и к чему ему помнить о всех мелочах? А вот меня задело за живое: неисследованная новая территория! Хоть какое-то разнообразие в постылой повседневной жизни. Да ведь там может быть столько всего интересного, а может быть, удастся найти что-нибудь редкое - пустой магазин от АК-74, аптечку, да мало ли что! Короче, уже вечером я сидел у Захара дома и рассказывал о заброшенном поселке.
- Зашибись, - Захар явно был доволен. - Махнем на выходных?
- Да без вопросов.
Итак, как я уже упоминал, город находится едва ли не за полярным кругом. Очень короткое, по-северному суровое лето, девять месяцев зимы, и снег, снег везде. И тишина - вот что въелось в мозг особенно сильно. Почти каждый день я выходил на прогулку и наслаждался этими странными ощущениями - тишина, чуть кисловатый запах свежего снега, почти безлюдные улицы, и стойкое чувство какой-то иррациональной грусти. Отец служил в части связи. "Важный стратегический узел", необходимый для правильной проводки наших подлодок в студеных водах Ледовитого океана. Океан, кстати, не так далеко, километрах в десяти на север, вот только делать там совершенно нечего. Берег безжизнен и уныл, только редкие гагары иногда тоскливо кричат где-то вдалеке. Я спокойно жил, ходил в школу, заводил друзей, врагов, встречался с девочками. Ближе всего я познакомился с пареньком по имени Захар. Мы сошлись благодаря общему интересу - страстью к изучению всяких паранормальных явлений. В воинской части была довольно неплохая библиотека, солдаты туда почти не ходили, а вот мне были рады, как хоть какому-то посетителю. После школы я бегом устремлялся на второй этаж невысокого кирпичного здания, бросал портфель на пол и буквально с ушами уходил во чтение. Старые, пожелтевшие от времени советские газеты, в которых рассказывалось о странных необъяснимых случаях в тайге, о тайне гибели экипажа Леваневского, о разных дальних африканских странах (когда был маленьким, не мог понять - как это, страна, в которой никогда не идет снег), и прочие интересности. Потом я брал с собой самые лучшие материалы и тащил домой к Захару. Мы сидели, укутавшись в теплые синие солдатские одеяла, и блуждали по закоулкам Интернета - редкое удовольствие для наших мест, очень медленная и глючная связь, когда одна картинка, например, грузится по пятнадцать минут. В итоге к своим семнадцати годам мы уже прекрасно знали всё о повадках оборотней, о вызове духов, о таинственных антарктических нингенах и прочих неопознанных вещах. Вот только знание знанием, а на практике ничего подобного не встречалось. Вообще ничего интересного. Вы не представляете, насколько скучна жизнь в таких оторванных от основной части страны местах. Из всех развлечений - кинотеатр на двести мест, невероятно медленный интернет, да еще, пожалуй, гуляния вокруг новогодней ёлки. И всё. "Блин, ну случилось бы хоть что-нибудь неординарное", - думал я, сидя по вечерам около окна, поглаживая кота, и глядя в холодное звездное небо.
*
И вот однажды я сидел в каптерке. Отец пил чай и разговаривал с однополчанином. Попутно он что-то чертил на топографической карте. Минут через десять он отложил карту в сторону. От нечего делать, я взял эту карту и принялся тщательно её изучать. И вот что интересно: в паре километров к югу от нашего города был обозначен новый, неизвестный мне населенный пункт. Небольшой, буквально девять-десять строений. На официальной карте города, висевшей в школе, его не было.
- Папа, а что это?
- А? - отец оторвался от разговора и посмотрел на карту. - А, это. Кажется, просто старый заброшенный военный городок. Много таких осталось после развала СССР, вон, сам посмотри - и действительно, я заметил на карте еще несколько похожих точек, разбросанных вокруг города на приличной дистанции. Потом отец забыл об этом разговоре. Еще бы, дел невпроворот, да и к чему ему помнить о всех мелочах? А вот меня задело за живое: неисследованная новая территория! Хоть какое-то разнообразие в постылой повседневной жизни. Да ведь там может быть столько всего интересного, а может быть, удастся найти что-нибудь редкое - пустой магазин от АК-74, аптечку, да мало ли что! Короче, уже вечером я сидел у Захара дома и рассказывал о заброшенном поселке.
- Зашибись, - Захар явно был доволен. - Махнем на выходных?
- Да без вопросов.
*
Итак, наступила суббота. Я, Захар, Никита и Пашок собрали рюкзак с припасами - тушенка, чай, шоколад, хлеб - и на лыжах отправились на юг. По нашим расчетам, через час-другой мы должны были достичь места назначения. Шли быстро, практически летели. Потом, насколько я помнил, по карте надо было свернуть. Тут было посложнее, мы, матерясь, кое-как пробирались сквозь здоровенные сугробы. Наконец, заносы кончились, и мы очутились на окраине того самого южного городка. Выглядел он, конечно, эффектно. Внутренний двор, плац, занесенный снегом, вокруг - несколько трехэтажных зданий, одно из них с провалившейся внутрь крышей. Довольно опрятно выглядящих, кстати, видимо, покинули их относительно недавно. Пашок сразу же достал из кармана свой фотоаппарат и принялся кружить на лыжах, выбирая наиболее удачные ракурсы для съемки. Я с Никитой и Захаром пошел к одному из зданий. Надо же было проверить, вдруг там что-нибудь интересное. Внутри, естественно, не было ни души. Стандартная военная казарма. Я снял лыжи и пошел посмотреть, что там на втором этаже. Ничего интересного. Остовы коек, тумбочки пустые, окна надежно заколочены изнутри. На третьем этаже та же самая картина. Когда я спустился вниз, Захар проинформировал, что Никита пошел сфоткаться на фоне городка вместе с Пашкой. Мы решили проверить на предмет ценностей другие дома. "Вот мародеры, блин", - усмехался я про себя, проходя по плацу.
- Пацаны, вы там долго? - крикнул я Никите.
- Да нет, сейчас еще парочку кадров, и всё! Гляньте, какая тут беседка прикольная стоит! - Пашок всё не мог расстаться с фотоаппаратом. На беседку смотреть я не пошел. Ну что я, беседок не видел, в самом деле.
Второй дом также был обычной казармой, а вот третий сразу же привлек наше внимание, стоило только туда войти. Он был как-то... более чистый, что ли. Не такой тронутый временем. Внутри пахло старостью - так пахнут, например, древние книги, или раритетные вещи. И, кроме этого, был еще один, очень слабый аромат, но я никак не мог понять, какой именно. Что интересно, планировка здания отличалась от других. На первом этаже была лестница и дверь в общие помещения, и эта дверь была надежно закрыта на большой висячий замок.
- Серьезная штука, - Захар подергал замок.
- Чё, ломать будем? - полушутя предложил я.
- Да нафига, пошли лучше наверх, - друг махнул рукой. Мы поднялись по лестнице.
А вот тут мы остановились, как вкопанные. На койках были одеяла. И подушки. И выглядели они новенькими.
- Нифига себе... Это что, тут кто-то живет? - спросил Захар. Я подошел к койке и пощупал одеяло. Да нет, вроде, не такое уж и новое, ткань даже слегка подгнила. На синем казенном сукне налёт инея, его очень долго никто не трогал.
- Гляди, - Захар отогнул угол подушки. На ней выцветшими чернилами было написано: "Пол.пс.леч.1956.Акт.текст.зав.". Маркировка, едва видная, круг, ромб и черные полоски.
- Пятьдесят шестой год, надо же.
Что-то не давало мне покоя. Захар, похоже, тоже взволновался, притом безо всякой видимой причины.
- Может, пойдем уже отсюда?
- Ладно, давай быстренько проверим третий этаж, и всё. На третьем этаже была ровно такая же картина. Ряды двухъярусных коек, уходящие далеко вперед и теряющиеся во тьме - окна были добротно забиты большими кусками фанеры. Только тут вещи были еще старее - я прикоснулся к одеялу и оно буквально расползлось у меня под рукой. Странный запах, до этого едва заметный, стал сильнее. Он явно шел откуда-то с конца общего коридора. Захар пожал плечами, но не сказал ничего. Мы двинулись вперед. По мере приближения аромат усиливался и усиливался, и я, наконец, его разобрал. Это был запах антисептика, как в больнице. Кроме того, явно слышалось капанье воды.
- Слушай, мне тут как-то не по себе. Может, все-таки вернемся назад? - Захар нервно потирал подбородок. - Ты не подумай, я не боюсь... но эти койки, странный запах, чистота... тебе не кажется, что тут есть кто-то кроме нас?
- Может, бомжи живут? - предположил я и тут же понял, что спорол глупость. Будь тут бомжи, обязательно развели бы где-нибудь костер. Койки, хотя и аккуратные, явно не использовались лет десять. Да и вообще, какой бомж поселится в заброшенном военном городке, где и пожрать-то нечего найти, да еще и холодно.
- Нет, тут что-то не то, - Захар осторожно заглянул внутрь дверного проема, откуда доносился аромат. Я заглянул следом. Обычный санузел, какой бывает в воинских частях. Ряд умывальников, проход к туалетам. Но сразу же бросалась в глаза чистота кафеля. Я дотронулся до белого квадратика, понюхал пальцы. Пахло антисептиком. Кафель кто-то чистил, притом недавно. Из крана прямо на пол капала вода. Зеркал не было - вместо них зияли неаккуратные черные дырки. Унитазы тоже отсутствовали - только глухие зевы труб. И тут я увидел на подоконнике странный белый комочек.
- Ого! - я аккуратно развернул его. Перчатки. Обычные белые хирургические перчатки. Влажные, гладкие на ощупь, холодные. Кончики пальцев заполнены замерзшей водой. КЛАЦ! Я замер от ужаса. Резкий звук донесся откуда-то снизу.
- Это ты сделал? - Захар сдавленным шепотом спросил сзади. Я молча помотал головой. Мы замерли. Однако звук не повторился, только вода капала из крана: кап-кап-кап...
- Всё, уходим, - мы тихо вышли в коридор. Пока мы шли, меня не покидало жуткое чувство, что там, внизу, в тени забитых окон, среди лабиринта железных остовов, кто-то неслышно стоит и напряженно вслушивается. А потом так же неслышно крадется параллельно нам, по коридору, и на лестнице мы встретимся лицом к лицу. Но на лестнице никого не было. Как, впрочем, и на улице. Мы быстренько надели лыжи.
- Эй, пацаны, всё! - я крикнул слегка неуверенным голосом. Нет ответа.
- Пацаны-ы! - никто не отзывается. И вот тут нам стало страшно.
- Эй, да хватит вам! Не смешно уже!
Тишина. Белый снег искрится на плацу.
- Пошли по следу от лыж, найдем их, - Захар подкинул хорошую идею. Действительно, след был очень хорошо виден. Так, они поехали направо, завернули за дом, ага, вот беседка, а дальше... А дальше след обрывался, потому что весь снег за беседкой был разворошен. Но не это привлекло мое внимание.
- Ой б... - выдохнул Захар. Снег был красный. Рядом с разбитым фотоаппаратом лежали сломанные лыжи, притом сломанные сразу в нескольких местах, целенаправленно. Не веря своим глазам, я подошел к фотоаппарату. Машинально его поднял. Не только экран был разбит - пленка внутри отсутствовала, крышечка буквально вырвана с мясом.
- ПОМОГИТЕ!!! - крик разорвал тишину. Кричал Никита. Я обернулся и увидел, как он выбегает к нам из-за угла дальнего здания. Он бежал без лыж, спотыкаясь и увязая в снегу, а на лицо его было страшно смотреть: жуткая рубленая рана, щека свисала, обнажая белую кость. Сам Никита, казалось, совсем не чувствовал боли. Был ли это шок, не знаю. Вот у нас с Захаром шок точно был. Мы стояли, как вкопанные, и смотрели, как Никита приближается.
- Захар! Семен! Пацаны! Помогите! Тут... Раздался сухой щелчок. Никиту бросило вперед, он неуверенно сделал шаг и остановился. Я запоздало понял, что это был выстрел, а потом раздался еще один щелчок, и парень упал навзничь.
- Бежим! Скорее! - я, на секунду оправившись от ужаса, схватил Захара за рукав. Мы, не оглядываясь, рванули напрямик через лес. Пот заливал глаза, сердце стучало так, словно вот-вот готово было вырваться из груди, горло пересохло.
- Пацаны! Куда? Помогите! - раздавались крики, а потом резко затихли, оборвавшись на полуслове. Мы гнали, как бешеные, даже вырвавшись на дорогу. Пришли в себя уже на подходе к городу.
*
После того, как мы добрались до окраин города, Захар молча пошел к себе. Я же, чтобы успокоиться, направился в заводскую столовую, купил горячий обед, да так с ним и просидел, даже не притронувшись к еде, часа три. Домой я пришел поздно, к счастью, отец все еще был в гарнизоне. Я, не раздеваясь, рухнул на кровать. Сон, естественно, не шел. Господи, да что же это получается? Пашок пропал, судя по кровавому снегу и фотоаппарату, ничего хорошего с ним не случилось. Никиту расстреляли прямо у нас на глазах - а мы, вместо того, чтобы остаться и помочь, свалили поскорее, дрожа от страха. Глубоко внутри я понимал, что ничем мы помочь бы не смогли, но поганое ощущение от этого не пропадало. Ладно. Заброшенный военный пост - а заброшенный ли? С другой стороны, отец в курсе всех местных новостей, касающихся армии, и он никогда не упоминал ни о каких военных, расквартированных на юге. К тому же, обеспечение солдат едой, необходимыми припасами - к городку давно бы протоптали колею. А тут - полная заброшенность, даже крышу не починили. Значит, не военные. Но кто? Черт, что же сказать родителям Никиты и Пашки? А ведь нас с Захаром вполне могли засечь. И запомнить. Я всё еще лежал на кровати, когда пришел отец. Он сбросил бушлат, повесил его в прихожей и ушел на кухню, очевидно, поужинал еще в части. Я, нерешительно ломая пальцы, встал и пошел к нему.
- Слушай, папа...
- Да, боец? - пошутил он и взъерошил мне волосы рукой. - А чего это ты в куртке?
- Да ничего, сейчас переоденусь. Вот ты помнишь, военный городок на карте, на юге?
- Нет, - наморщил лоб отец. - Какой еще городок?
- Ну как? Я в среду когда в каптерке сидел, на карте его нашел.
- Ты что-то путаешь, сынок. Нет у нас на юге никаких военных городков, и не было никогда, - папа аккуратно нарезал помидоры в салат. У меня внутри что-то похолодело.
- Но я же на карте... Да как...
- Да вон, у меня в бушлате карту поищи, посмотрим. Может, я что-то путаю, но на юге... Нету там ничего, сплошной лес. Я вышел в прихожую. Руки тряслись. Как это, нет ничего? Где же мы тогда были? Как мы туда добрались, если не по маршруту, который я запомнил? Куда делись мои друзья? Я достал из кармана бушлата аккуратно сложенную вчетверо топографическую карту и, щурясь от света, принес ее на кухню. Расстелил на столе.
- Ну, где там твой город-призрак? - несерьезно спросил отец. Я ошеломленно молчал. На карте никаких знаков, указывающих на поселение, не было. Может, не та карта? Но нет, вот карандашные линии, которые отец чертил при мне. Но...
- Давай уже спать ложись, время позднее, - с этими словами отец, держа в руках миску с салатом, прошел к себе в комнату. Я посидел еще чуть-чуть на кухне, потом на ватных ногах вернулся к себе и кое-как заснул.
Наутро ко мне пришел мрачный Захар.
- Ну что? - спросил он сразу с порога. - Рассказал отцу?
Я в общих чертах поведал ему о том, что узнал. Захар молчал и кусал губу.
- То есть как это нет? Просто пустое место? - он явно хотел что-то сказать, но пока сдерживался.
- Да, лес.
Тут Захара прорвало. Он говорил быстро, сбивчиво:
- Я себя последней тварью чувствую. Бросили ребят, сбежали. Не знаю, как ты, а я туда пойду. Пойду и найду их, чего бы это не стоило. Ты со мной?
Я замешкался, и Захар это заметил. - Как хочешь. Я пошел.
С этими словами он выскочил за дверь. Я запоздало бросился за ним, крича: "Стой! Подожди меня!", но друг уже исчез из виду. Я пробежал по улице, надеясь хотя бы понять, в какую сторону он направился, но быстро запыхался и замерз - я был в тапочках и без куртки. Пришлось вернуться домой. По пути я заметил, что за мной очень внимательно наблюдает молодой парень, до этого бесцельно ошивавшийся около витрины магазина. Он, заложив руки в карманы, смотрел на меня с какой-то хитрой полуухмылкой. Потом зашел в магазин и больше оттуда не выходил. На стене магазина было странное граффити: круг и заштрихованный ромб.
Ночью в окно кто-то постучал. Я, услышав стук сквозь сон, сначала не обратил на это внимания. Ну стук, ну подумаешь, мало ли, кто-то решил похулиганить. Секундой позже, вспомнив, что я живу на третьем этаже, а никаких высоких деревьев рядом не растет, я уже лежал в холодном поту, боясь пошевелиться. Опять тихий стук, потом скрип чего-то по стеклу. Смотреть на окно было попросту страшно, мало ли кто - или что - сейчас смотрит, довольный, упивается моим страхом. Я нашел в себе силы встать и повернуться лицом к окну - но тут гулко звякнула оконная рама, раздался звук прыжка и тихие удаляющиеся шаги. Совладав с нервной дрожью, я включил свет и осмотрел окно. Снег на внешнем подоконнике был разворошен. Внизу, на оконных решетках второго этажа, снега не было вообще, а под окнами сугробы довольно-таки сильно примяты. Я позвал отца, но он крепко спал. После того, как я титаническими усилиями его разбудил, отец, зевая, подошел к окну, посмотрел, сказал, что, наверное, кто-то из моих друзей неудачно решил меня попугать, и пошел спать дальше. Тогда я попытался заснуть сам. Настенные часы громко тикали. Мурчал кот. Слышно было каждый шорох. Потихоньку звуки заглушались, сон приходил... как вдруг - едва слышный хруст снега под окнами. Я замер и затаил дыхание. Шорох ткани. Лязг решетки, потом громкий шлепок. Опять легкий хруст снега, потом тишина. Больше этой ночью я не спал.
Наутро я обнаружил на внешнем подоконнике конверт. Обычный такой почтовый конверт. А внутри - как в рассказе про Шерлока Холмса - ухо. Человеческое ухо, слегка пожелтевшее и пересыпанное крупной кормовой солью. Запекшаяся кровь на месте отреза. Судя по размеру - ухо человека примерно моего возраста. Судя по запекшейся крови - в момент ампутации еще живого. Я быстрыми шагами направился в ванную. Склонился над раковиной. Меня обильно вырвало.
В отделении милиции меня сразу же пропустили к полковнику, стоило только показать конверт со страшной находкой. Полковник, мужик лет пятидесяти, крепкий, без седины, пил крепкий чай и внимательно слушал мой несколько бессвязный рассказ.
- Значит, говоришь, на юге? Примерно три-четыре километра? Но там же ничего нет.
- Господи, но ведь куда-то они пропали! Не может быть такого, чтобы... нет, ну ведь...
- Дай-ка сюда, - он взял конверт с ухом, аккуратно засунул его в карман. - Подожди, я сейчас вернусь. Попей пока чаю, - он налил ароматную жидкость из термоса, протянул мне кружку, и вышел из комнаты. Я сидел в одиночестве, тупо пялясь на стену. Здорово. Просто класс. Хотел чего-нибудь паранормального - получите, распишитесь. Несуществующий объект. Пропажа трех друзей. Странный ночной гость. Посылочка от него же. Просто прелестно. Я подул на горячий чай, поднес было кружку к губам, но потом поставил ее на стол и задумался. Как мог человек влезть на решетку второго этажа, ночью, да еще абсолютно незаметно для владельцев квартиры? Тут я заметил, что полковник, уходя, забыл на столе листок бумаги и ручку - он что-то писал во время моего рассказа. Любопытство оказалось сильнее чувства тактичности, и я посмотрел. Обычные каракули, которые частенько чертят чисто машинально. В углу бумажки начерчен странный символ - круг, в который вписан ромбик, заштрихованный наискось слева направо. Такой же символ нарисован на полях. Раздались шаги. Я быстро вернул бумажку на место и сделал вид, будто занимаюсь своими делами. Вошел полковник.
- Можешь не беспокоиться, - сказал он. - Это не настоящее ухо.
- Чего??? - я не мог поверить своим ушам.
- Я показал ухо экспертам. Это обычная гуттаперчевая подделка, просто очень высокого качества. Твои друзья просто решили тебя разыграть, и, наверное, сейчас прячутся у кого-нибудь из них дома.
- Но... выстрелы, а кровь на снегу? А рана на голове?
- Петарды, клюквенный сок - мало ли способов. У страха глаза велики, - полковник положил конверт и начал копаться в шкафу, доставая кипы бумажных дел. - Ты пей чай, пей. Потом отдохнешь, придешь в себя, вы еще вместе над этим смеяться будете. Голова шла кругом. Розыгрыш? Всего лишь розыгрыш? Признаюсь, некоторые вещи были нелогичны. Но Захар был так расстроен и серьезен... С другой стороны, он мог просто очень хорошо играть свою роль. Ну конечно, он же знает мою слабость ко всему неопознанному и странному... Я облегченно вздохнул. По крайней мере, закончилось все хорошо. Но... что-то все равно не давало мне покоя. Что-то-то-то-то... Полковник выкладывал папки, изредка посматривая на меня. Точнее... мимо меня. На кружку с чаем. Я поднес чашку к губам. Внутри, вытесняя появившееся было чувство облегчения, все сильнее нарастала острая тревога. Полковник теперь вообще не мигал, СМОТРЕЛ на меня, ловил взглядом каждое движение руки. Я медленно поставил чашку обратно на стол. Откуда в обычном отделении милиции взяться экспертам? Как можно определить за одну минуту подделку? Где я раньше видел этот символ? И главное - почему чай мне, в отличии от себя, он налил из отдельного термоса?
- Извините, а где здесь туалет? - я сделал вид, что ничего не заподозрил.
- По коридору прямо, потом налево. Ты поторопись, надо еще потом протокол заполнить.
- Да, да, я быстро... - я вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Какой протокол, если всё это - "розыгрыш"? Я, пытаясь сохранять уверенный вид, прошел по коридору, но свернул не налево, а направо, прошел мимо скучающего дежурного и вышел на улицу. Обернулся, убедившись, что за мной никто не следит, и бегом припустил по направлению к воинской части. Единственный человек, которому я могу полностью доверять - отец. И надо же такому случиться - по дороге как раз ехала машина Петра Алексеевича - старого папиного знакомого, продавца.
- Петр Алексеевич, стойте! - я замахал руками и выбежал на проезжую часть. Слава богу, он успел вовремя затормозить.
- Семён, да ты что? Я ж тебя чуть не сбил! - Петр Алексеевич вылез из машины и поспешил ко мне. - Ты с ума сошел? Всё в порядке, цел?
- Да цел, цел, отвезите меня скорее к отцу!
- Ну, садись. Странно, к чему такая спешка? Ты из-за этого на дорогу выскочил, что ли?
- Я вам потом все объясню, давайте скорее?
*
- Алло? Андрюха, ты? Да, здорово, слушай, тут твой сын очень хочет тебя видеть. Нет, не говорит, хочет сам тебе сказать. Нет, не знаю. А, ясно. Бывай, - Петр Алексеевич опустил руку с мобильным телефоном. - Твой отец сейчас сильно занят, освободится где-то через полчаса. Давай пока ко мне заедешь, дома подождешь.
- Давайте, - я с радостью согласился. Хоть где-то я буду в безопасности. Машина затормозила напротив небольшого частного одноэтажного домика. Мы прошли внутрь. Дом у Петра Алексеевича был не ахти какой богатый, но все же уютный. Вскоре мы сидели за деревянным столиком и пили чай - нормальный чай - с вареньем.
- Ну так что ты там от папы хотел? Суетишься тут, отрываешь его от работы, - Петр Алексеевич намазывал вареньем здоровый ломоть белого хлеба.
- Да так, там ерунда одна.
- Ничего себе, ерунда, под колеса бросаться из-за нее... - тут зазвонил телефон. - Я сейчас, отвечу.
Петр Алексеевич пошел в гостиную, а я, держа в руке хлеб, сидел и аккуратно слизывал подтекающее варенье.
- Алло? Андрюха, ты? Да, здорово, слушай, тут твой сын очень хочет тебя видеть. Нет, не говорит, хочет сам тебе сказать. Нет, не знаю. А, ясно. Бывай, - Петр Алексеевич опустил руку с мобильным телефоном. - Твой отец сейчас сильно занят, освободится где-то через полчаса. Давай пока ко мне заедешь, дома подождешь.
- Давайте, - я с радостью согласился. Хоть где-то я буду в безопасности. Машина затормозила напротив небольшого частного одноэтажного домика. Мы прошли внутрь. Дом у Петра Алексеевича был не ахти какой богатый, но все же уютный. Вскоре мы сидели за деревянным столиком и пили чай - нормальный чай - с вареньем.
- Ну так что ты там от папы хотел? Суетишься тут, отрываешь его от работы, - Петр Алексеевич намазывал вареньем здоровый ломоть белого хлеба.
- Да так, там ерунда одна.
- Ничего себе, ерунда, под колеса бросаться из-за нее... - тут зазвонил телефон. - Я сейчас, отвечу.
Петр Алексеевич пошел в гостиную, а я, держа в руке хлеб, сидел и аккуратно слизывал подтекающее варенье.
- Алло! - Петр Алексеевич разговаривал по телефону. - Да, здравствуйте. Да, знаю. Эм... ну да. Подождите минутку. Он встал и направился к двери. Я услышал щелчок, запиралась входная дверь. А потом... еще один щелчок - дополнительный замок, ключом. Опять шаги, обратно в гостиную.
- Да, закрыл. Здесь он. Ага. Ага. Нет. Понял, все сделаю. Слушайте, а... Я попятился к окну. По пути схватил со стола первый попавшийся предмет - сахарницу. Она едва заметно пахла антисептиком.
- Эй, Семё-ён! - Петр Алексеевич громко крикнул из гостиной. - Ты там всё не съедай, я сейчас приду! В коридоре мелькнула его тень. Я вскочил на подоконник, ногой разбил стекло и выпрыгнул наружу.
*
Я, задыхаясь, бежал домой. Очень болела рука - порезал осколком стекла, когда прыгал, еще один осколок, помельче, застрял прямо в плече. Я выдернул его, бросил на снег. Сразу потекла кровь. Люди на улице начали останавливаться и смотреть, но мне было все равно - я добежал до дома и, не чувствуя усталости, буквально влетел к себе в квартиру. Отца еще не было дома. Я подбежал к шкафу. Черт, где тут у нас аптечка... Ага, вот она. Я аккуратно, как мог, обработал рану перекисью водорода и перевязал ее. Потом пошел в комнату отца - нужно было срочно с ним связаться, телефон казался единственным возможным способом. Прежде чем схватить телефонную трубку, я заметил, что письменный стол, до того всегда закрытый на ключ, сегодня был открыт. Я заглянул внутрь. Ага, понятно почему отец держал содержимое стола в тайне от меня - пистолет Макарова, видимо, личное табельное оружие. Так, а это что? Я достал блокнот из стола, открыл на первой странице. "3.4 Ю-В. 01. 4.4.16 С-В. Апр. 98" "Орбитокласт. 11 шт. Май 98" "3.4 Ю-В. Нов. Май 98" "Орб. 14. Н-ч. в/ч 23841. Окт." И символ. Круг, с ромбом внутри. Закрашенный черточками слева направо. Я, словно робот, машинально запихнул себе за пазуху блокнот. Вытащил из ящика стола пистолет. Проверил - обойма на месте. В магазине все патроны, пистолет на предохранителе. В ящике был запасной магазин, его я тоже взял. Все эмоции куда-то улетучились. Вот мой старый надежный рюкзак. Я положил туда запасной магазин, взял с кухни упаковку галет и банку тушенки - всё остальное было скоропортящимся. Небольшой топорик для рубки мяса. Швейцарский нож. Взял ноутбук со стола, вроде полностью заряжен. И тут, как гром среди ясного неба, раздался щелчок ключей, проворачиваемых в замочной скважине. Отец вернулся.
- Сёма! Сынок, ты уже дома? Мне звонил Петруха, он... - отец осекся, ошеломленно смотря на пистолет в моей руке. Пистолет был нацелен прямо на него.
- Ты чего? Семён...
- Папа, подними руки.
- Постой, это же мой пистолет? Ты что, его украл? Прекрати немедленно...
- Подними руки! - я наконец сорвался на крик. - Быстро! Подними!
Отец молча поднял руки, повернув их ладонями в мою сторону. Он нервно облизнул губу.
- Сын, - холодно ответил он, - когда ты успокоишься и придешь в себя, у нас будет очень, слышишь, очень серьезный разговор. Ты взрослый парень, ты должен понимать ответственность...
- Ответственность? - я не мог удержаться и просто орал на отца, рука с пистолетом дрожала. - Три друга гибнут черт знает где, а ты говоришь об ответственности?
- Про что ты говоришь... - начал было он, но я оборвал фразу на полуслове.
- Орбитокласт! Я знаю, что это за вещь! Какого черта, папа?
- Что? Какой еще орбитокласт? Сынок, тебе надо успокоиться...
Переезд на север. С насиженного местечка. Почему? Зачем? Смерть матери - случайно? Орбитокласт. Смерть ли? Карта. Городок - есть или нет. А чья была карта? 3.4 Ю.В. Юго-восток? 3.4 - километры? Отец, воспользовавшись ситуацией, попытался сделать рывок в мою сторону, но я пришел в себя и взял прицел повыше, в голову.
- Папа, - мой голос дрогнул, - не говори ничего. Ни слова. Иди в ванную, и сиди там тихо. Слышишь? Быстро! Это выглядело очень странно: долговязый сгорбившийся пацан с рюкзаком за спиной, направивший пистолет на рослого мужчину в черном военном кителе с капитанскими погонами. Отец молча прошел по коридору, открыл дверь ванной и зашел внутрь. Я, не теряя ни секунды, закрыл щеколду со своей стороны двери, тут же метнулся на кухню, схватил стул и забаррикадировал им дверь.
- Семён, ты совершаешь ошибку, - голос отца слышался немного глухо. Я ничего не ответил, попятился спиной к входной двери, держа дверь ванной на прицеле - на всякий случай. Уже выйдя из квартиры, посмотрел на лестничную клетку - вроде никого нет. Я изо всех сил бросился вниз по лестнице.
У вас никогда не было ощущения, что мир вокруг вас рушится и ничто уже никогда не будет прежним?
- Давайте, - я с радостью согласился. Хоть где-то я буду в безопасности. Машина затормозила напротив небольшого частного одноэтажного домика. Мы прошли внутрь. Дом у Петра Алексеевича был не ахти какой богатый, но все же уютный. Вскоре мы сидели за деревянным столиком и пили чай - нормальный чай - с вареньем.
- Ну так что ты там от папы хотел? Суетишься тут, отрываешь его от работы, - Петр Алексеевич намазывал вареньем здоровый ломоть белого хлеба.
- Да так, там ерунда одна.
- Ничего себе, ерунда, под колеса бросаться из-за нее... - тут зазвонил телефон. - Я сейчас, отвечу.
Петр Алексеевич пошел в гостиную, а я, держа в руке хлеб, сидел и аккуратно слизывал подтекающее варенье.
- Алло! - Петр Алексеевич разговаривал по телефону. - Да, здравствуйте. Да, знаю. Эм... ну да. Подождите минутку. Он встал и направился к двери. Я услышал щелчок, запиралась входная дверь. А потом... еще один щелчок - дополнительный замок, ключом. Опять шаги, обратно в гостиную.
- Да, закрыл. Здесь он. Ага. Ага. Нет. Понял, все сделаю. Слушайте, а... Я попятился к окну. По пути схватил со стола первый попавшийся предмет - сахарницу. Она едва заметно пахла антисептиком.
- Эй, Семё-ён! - Петр Алексеевич громко крикнул из гостиной. - Ты там всё не съедай, я сейчас приду! В коридоре мелькнула его тень. Я вскочил на подоконник, ногой разбил стекло и выпрыгнул наружу.
*
Я, задыхаясь, бежал домой. Очень болела рука - порезал осколком стекла, когда прыгал, еще один осколок, помельче, застрял прямо в плече. Я выдернул его, бросил на снег. Сразу потекла кровь. Люди на улице начали останавливаться и смотреть, но мне было все равно - я добежал до дома и, не чувствуя усталости, буквально влетел к себе в квартиру. Отца еще не было дома. Я подбежал к шкафу. Черт, где тут у нас аптечка... Ага, вот она. Я аккуратно, как мог, обработал рану перекисью водорода и перевязал ее. Потом пошел в комнату отца - нужно было срочно с ним связаться, телефон казался единственным возможным способом. Прежде чем схватить телефонную трубку, я заметил, что письменный стол, до того всегда закрытый на ключ, сегодня был открыт. Я заглянул внутрь. Ага, понятно почему отец держал содержимое стола в тайне от меня - пистолет Макарова, видимо, личное табельное оружие. Так, а это что? Я достал блокнот из стола, открыл на первой странице. "3.4 Ю-В. 01. 4.4.16 С-В. Апр. 98" "Орбитокласт. 11 шт. Май 98" "3.4 Ю-В. Нов. Май 98" "Орб. 14. Н-ч. в/ч 23841. Окт." И символ. Круг, с ромбом внутри. Закрашенный черточками слева направо. Я, словно робот, машинально запихнул себе за пазуху блокнот. Вытащил из ящика стола пистолет. Проверил - обойма на месте. В магазине все патроны, пистолет на предохранителе. В ящике был запасной магазин, его я тоже взял. Все эмоции куда-то улетучились. Вот мой старый надежный рюкзак. Я положил туда запасной магазин, взял с кухни упаковку галет и банку тушенки - всё остальное было скоропортящимся. Небольшой топорик для рубки мяса. Швейцарский нож. Взял ноутбук со стола, вроде полностью заряжен. И тут, как гром среди ясного неба, раздался щелчок ключей, проворачиваемых в замочной скважине. Отец вернулся.
- Сёма! Сынок, ты уже дома? Мне звонил Петруха, он... - отец осекся, ошеломленно смотря на пистолет в моей руке. Пистолет был нацелен прямо на него.
- Ты чего? Семён...
- Папа, подними руки.
- Постой, это же мой пистолет? Ты что, его украл? Прекрати немедленно...
- Подними руки! - я наконец сорвался на крик. - Быстро! Подними!
Отец молча поднял руки, повернув их ладонями в мою сторону. Он нервно облизнул губу.
- Сын, - холодно ответил он, - когда ты успокоишься и придешь в себя, у нас будет очень, слышишь, очень серьезный разговор. Ты взрослый парень, ты должен понимать ответственность...
- Ответственность? - я не мог удержаться и просто орал на отца, рука с пистолетом дрожала. - Три друга гибнут черт знает где, а ты говоришь об ответственности?
- Про что ты говоришь... - начал было он, но я оборвал фразу на полуслове.
- Орбитокласт! Я знаю, что это за вещь! Какого черта, папа?
- Что? Какой еще орбитокласт? Сынок, тебе надо успокоиться...
Переезд на север. С насиженного местечка. Почему? Зачем? Смерть матери - случайно? Орбитокласт. Смерть ли? Карта. Городок - есть или нет. А чья была карта? 3.4 Ю.В. Юго-восток? 3.4 - километры? Отец, воспользовавшись ситуацией, попытался сделать рывок в мою сторону, но я пришел в себя и взял прицел повыше, в голову.
- Папа, - мой голос дрогнул, - не говори ничего. Ни слова. Иди в ванную, и сиди там тихо. Слышишь? Быстро! Это выглядело очень странно: долговязый сгорбившийся пацан с рюкзаком за спиной, направивший пистолет на рослого мужчину в черном военном кителе с капитанскими погонами. Отец молча прошел по коридору, открыл дверь ванной и зашел внутрь. Я, не теряя ни секунды, закрыл щеколду со своей стороны двери, тут же метнулся на кухню, схватил стул и забаррикадировал им дверь.
- Семён, ты совершаешь ошибку, - голос отца слышался немного глухо. Я ничего не ответил, попятился спиной к входной двери, держа дверь ванной на прицеле - на всякий случай. Уже выйдя из квартиры, посмотрел на лестничную клетку - вроде никого нет. Я изо всех сил бросился вниз по лестнице.
У вас никогда не было ощущения, что мир вокруг вас рушится и ничто уже никогда не будет прежним?
Бишкек.
Это был не просто сон. Сон-воспоминание, от которого у любого навернутся слезы. Да...
- Эй, дебил, а ты уверен, что нас пропустят?- хохотнул Паша.
- А ты уверен, что нас кто-нибудь остановит?- передразнил я его.
- Ты же сам хвастал, что здесь круглый год охрана.
- Ладно тебе, меня бабушка ждет. Она предупредила,- успокоил я.
Нас четверо. Я, Паша, Никита и Колян. Тимур поехать не смог - помогал матушке в деревне. Всем нам по шестнадцать. Начало декабря. Дачи.
- Эта хрень меня с ума сведет!- простонал Коля, перехватывая поудобнее телевизор.
- Говорили тебе, надень рукавицы.
- Да ну вас!
Вчетвером мы шли на зимовку. Дача моей бабушки располагалась в черте города и топали мы с остановки. Каждый был загружен по-своему: Колян нес небольшой, но тяжелый черно-белый телевизор, Паша с Никитой вместе волокли пиво, я кое-как справлялся с огромной сумкой продуктов. Солнце опускалось за горизонт. Только зимой бывает такой красивый и грустный закат. Под ногами хрустел первый слой снега, и откуда-то ароматно тянуло дымком. Не иначе кто-то устроил зимнюю баньку.
Только зимой дым так вкусно пахнет.
- Остынь, Колян,- успокоил Никита.- Все что-то несут.
- И только ты, кретин, не надел перчаток,- вновь засмеялся Паша.
- Я ща домой пойду,- засердился Коля.
- Тихо!
Основной проулок преградили внушительные стальные ворота.
- Тетя Люба!- позвал я. Овчарка за забором сторожевой избы отозвалась яростным лаем.- Тетя Люба! Эй!
- Давай пока пивка откроем?- предложил Паша.
- Да вы охренели!- поежился Колян.
- А че? Аккурат холодное!- поддержал Никита.
Я резко обернулся.
- Не стоит. Тетя Люба суровая баба. Да и бабушка не лучше. Потерпите немного.
- Во-во!- Колян дыханием пытался согреть ладони.
- Ну ладно,- скис Никита.- А может все-таки осторожно?..
- Нет,- отрезал я с усмешкой.- Тетя Люба! Тетя Люба!
- Любовь Михайловна!!!- хором крикнули Никита с Пашей.
- С чего вы взяли, что она - Михайловна?- улыбнулся Коля.
- Хрен знает,- пожал плечами Паша и пояснил.- Все Любови непременно Михайловны.
- Откуда вы это взяли,- удивился я и, завидев здоровенную тетку в ватнике, немного присмирел.- Здрасте, тетя Люба!
- Здаров,- бодро кинула она.- Погостить приехали?
Это была высоченная, крепкая женщина с фигурой мужчины-пловца.
- Ага,- кивнул я.
- Ну, давайте, проходите,- улыбнулась она, отпирая ворота.- Только смотрите, чтобы...
- Тетя Люба,- перебил я.- Вы же знаете бабушку.
Ребята тем временем ржали за спиной, как кони, по очереди отпуская сальные шуточки.
"Единственная баба на округу..."
"Будем знать, куда идти..."
"В жопу баб - не до них!"
"Точно-точно, именно в жопу!"
...Доносилось до меня. Едва сдерживая смешок, и моля Бога, чтобы этого всего не услышала тетя Люба, я честно посмотрел ей в глаза.
- Да понятно,- улыбнулась она, неожиданно приветливо.- Футбол глядеть поехали?- она кивнула на телевизор.
- Ага, его,- ответил Коля.- Наши ведь...
- Ну-ну. Поболеем,- протянула тетя Люба, и мы беспрепятственно миновали ворота.
Дачи пустовали. Я хорошо знал эти места. Я провел здесь значительную часть детства. Каждый дом, каждый участок и, пожалуй, каждый куст был знаком. Сейчас здесь царило зимнее омертвление. Пустота... Ни листочка, ни ягодки, ни единого слова со стороны. Обычно, это унылое и тягостное зрелище, но мы, своей шумной компанией, как будто оживляли здешние места. И это было...
- Ну вы и уроды!- воскликнул я с улыбкой, когда мы удалились на достаточное расстояние от ворот.- На хрен вы такие уроды?
- А чего?
- Да ничего... Сейчас при бабке ведите себя нормально, ок?
- Ок!
- Ладно!
- Никаких проблем!
До дома мы добрались без проблем. Бабушка довольно сурово оглядела нас, но, как ни странно, осталась довольна. Парни (молодцы) сумели подтянуться и на время стать серьезными. Бабушка провела долгий и муторный инструктаж, по поводу печи, вьюшки, электричества, электроплитки, дров, погреба и всего такого. Наконец, она ушла.
- Ну,- протянул отогревшийся у печки Колян, убедившись, что бабушка окончательно скрылась в проулке.- Начнем?
- Давайте,- с удовольствием пропел Никита, распаковывая "алкогольную" сумку.- Кто хочет пивка?..
- Погодите,- притормозил я.- Давайте покончим с организационными вопросами.
- А?
- Колян,- усмехнулся я.- Настрой телек. Там, в тумбочке, должна быть антенна. Паша, распакуй сумки. А мы с тобой, Никита, перетащим стол. За приятной и неторопливой возней прошел час. Мы смеялись, шутили, а за окном тем временем сгустились стремительные зимние сумерки.
- Сколько до начала?
Никита поглядел на наручные часы.
- Сорок минут.
- Ништяк.
Мы расселись на двух больших кроватях, где летом спала хозяйка и приходящие иногда гости.
- Переключи пока канал,- попросил я и передал Паше бутылку.
- А че?
- Да хрена ли рекламу смотреть?
- Погоди,- вмешался Коля.- Ща самое интересное будет.
- Что же?
- Предматчевые анонсы.
- А-а-а... Интересно, как там Тима?
- Да уж поди коров е...бет!
Мы засмеялись.
- Жаль, что он не смог поехать,- протянул я.
- Да хер с ним,- махнул рукой Паша.- Глядишь, не в последний раз.
- Глядите!- воскликнул Никита.- Это же Эвелина Бледанс!
- О, точно!
- Епта...
Было хорошо в тот зимний вечер. Чертовски хорошо. Глядя, как наши сливают очередной матч, мы пили пиво, ели пирожки, приготовленные бабушкой, болтали о том о сем. О чем могут говорить пьяные, пятнадцатилетние юноши? О всякой ерунде, да о женщинах.
- Она не любит меня... Вообще не любит,- сокрушался Паша.- Я так и не могу понять, почему она со мной.
- Все ерунда, Паха,- похлопал его по плечу Никита.- Тебя нельзя не любить...
- Затухли!- скомандовал Коля.- Второй тайм пошел...
Наши проиграли, как и ожидалось. Мы живо отреагировали на это событие матом, ударами в стену и тостами, за будущее величие российского спорта. Потом снова пошли разговоры и причитания по поводу отсутствия канала "Эротика", обсуждения каждого игрока нашей сборной. Потом нас потянуло гулять.
- Ой, бля... Ой! Бля!
- Осторожнее!
Лед под Никитой и Пашей хрустел и почти заметно прогибался. Под светом Луны и мерцанием звезд, они выглядели, как два телевизионных персонажа, решившихся покорить Антарктиду. На самом же деле они взялись перейти небольшую реку, только-только покрывшуюся льдом.
- Эй, дебилы!- позвал я.- Давайте-ка назад!
- Идите в жопу!
- Мы открываем вискарь!- предупредил Коля.
- Возвращайтесь короче.
- Страшно,- проговорил Паша.
- Ага.
- А может обратно? Ну его на хрен?
- А может обратно?- повторил Никита.- Ну его на хрен.
В этот же момент они вернулись.
Вчетвером мы отошли на то место, где летом располагался пляж. Небесные светила обрамляли нас, как призраков, было холодно, но бесконечно уютно. Где-то неподалеку синим светом горел мощный сторожевой прожектор. Мы откупорили бутылку виски (дорогая штука для школьников) и, с отвращением отпивая по чуть-чуть, уселись болтать. Прямо на снег. Мы не знали, что тем самым рисковали простатой и другими штуками, которые может подпортить мужчина, сидя на холодном.
Плевать.
А что же мы тогда напевали? Дайте-ка припомню… так-так… О! В то время еще только вышел альбом Depeche Mode «Ultra» и Колян купил его. Эту кассету мы переслушивали и перезаписывали раз сто, а песня «Sister of Night» вообще стала гимном нашей дружбы. Не знаю, почему. Просто она нам очень нравилась.
- …sister, come for me!!!
Embrace me!!! Assure me!!!
Эй sister!!! I feel it too!..
Нам очень нравилось петь ее хором, соревнуясь, у кого голос громче. Выглядело это, конечно, глупо: попробуйте спеть у костра толпой что-нибудь в духе «ТаТу» (я не в коем случае не сравниваю две группы). Как это будет звучать и выглядеть? Во-во…
- Пацаны,- бормочу я уже изрядно пьяный,- вы главное, что есть в моей жизни.
Знаете эту банальную, романтически-грустную позу, когда два товарища сидят, прислонившись спиной друг к другу? Так вот, нас было четверо. Нам не хватало Тимура.
- Тимур классный парень,- заплетающимся языком говорил я.- Просто он... он...
- ...погиб,- подсказал чей-то голос.
Мой голос.
Я резко открыл глаза.
>
Три-четыре. Юго-запад. Три-четыре. Юго-запад. Я повторял про себя эти нехитрые координаты, пробираясь сквозь гигантские сугробы. По понятным причинам я не выходил на дорогу. Темнело. Еловые ветки больно хлестали по лицу, из прокушенной губы сочилась кровь, но я упорно продвигался на три целых четыре десятых километра в сторону юго-запада. Из этого района невозможно уйти. Невозможно бежать. Сюда не ходят поезда, самолеты появляются раз в месяц, а трасса всего одна, и блокпостов на ней хватает. Тихий снежный лабиринт на отшибе цивилизации, естественная тюрьма. О да, прекрасная перспектива. Остается лишь идти туда, где всё началось. Получить ответ хоть на какие-то вопросы. Понять - или пропасть бесследно. Тундра заметет следы. Интересно, а случайно ли я тогда увидел эту карту? И ухо - они не хотят держаться в тайне, о нет. Они издеваются, играют, словно подначивают: ну давай, ну покажи, чего ты стоишь. Ты же любишь неопознанное? Вот, лови, но только будь добр, пройди этот путь до конца. Ты ведь сделаешь это, правда? Всё, финишная прямая. Закончим это. Кажется, я схожу с ума. Тихо шифером шурша, едет крыша не спеша. Хи-хи, отличная шутка. Уже смеркалось. Лес преобразился: теперь он не был похож на красивое место из новогодней сказки, не видно шикарных припорошенных инеем еловых лап. Теперь лес - темные силуэты деревьев, уходящие верхушками в ослепительно синее небо с россыпями звезд. Таинственные шорохи и потрескивания. Оголенные нервы любого, кто посмеет сюда прийти. А, вот оно: сломанный шлагбаум, уже знакомая композиция из девяти небольших зданий. Я не ощущал страха. Странно, но я просто слишком сильно устал. Не терпелось войти внутрь, но осторожность прежде всего: глупо будет проиграть, не дойдя шага до финала. Я вытащил пистолет, снял его с предохранителя и медленно, тихо пошел вперед, в полуразрушенный дом. Дом под звездным небом.
На этот раз я был вооружен и готов ко всему: к нападению, засаде, какому-нибудь страшному зрелищу. Напротив, казарма встретила меня все той же холодной пустотой. Я поднялся на второй этаж. Все тот же бесконечный ряд коек, аккуратно заправленных синими одеялами. На самой ближней к выходу лежит зеленая тряпочка. Я поднял ее. Марлевая повязка на нос. Пахнет антисептиком. Я усмехнулся. Всё, как я и предполагал. Больничный запах был сильнее, чем в прошлый раз. Шел он опять из туалета не третьем этаже. А вот в туалете накладочка вышла - слишком темно, пришлось освещать себе путь при помощи мобильного телефона. На первый взгляд, ничего вроде бы не изменилось, но если присмотреться, можно было различить едва заметные разводы на внутренней стороне раковины. Я положил пистолет на кафельный пол, достал из рюкзака топорик и, собравшись с силами, пробил трубу умывальника аккурат рядом с сифоном. Сразу завоняло - очень сильно и очень неприятно. Я посветил экраном телефона в черный зев сифона, взял в руку нож и подцепил непонятную массу. Спутанные в плотный комок волосы, какая-то непонятная мутная слизь - и нечто белое, липкая тянущаяся нить, покрытая мелкими кровяными сгустками. Я с отвращением стряс мерзкую массу на пол, от звука её шлепка по мокрому кафелю меня аж передернуло. Нож пришлось вытереть о куртку. В тусклом свечении телефона был виден непрерывный след, ведущий к отсутствующим унитазам и обратно, словно туда тащили что-то тяжелое. Однако около труб ничего не было. Поковырявшись ножом в трубе, я наконец выудил обрывок бинта с неприятным запахом. Труба давно не функционировала, бинт был скомкан явно наспех. К плотной марлевой ткани присохла белая корочка гноя. Больше в санузле ничего не было, как я ни искал. Отправляться на второй этаж - нет уж, отчего-то вид бесконечных коек внушал мне страх. Мало ли кто может там таиться. Так что выход был один: вскрыть дверь на первом этаже и посмотреть, что там. Большой навесной замок долго сопротивлялся моему топору. Я уже подумывал сделать, как в дешевом боевике, выстрелив прямо в замок. Потом, правда, отказался от такой мысли: патронов, считая запасной магазин, всего лишь шестнадцать. Но сбить замок в конце концов получилось. Ощущая ноющую боль ссадин на ладонях, я поудобнее, двумя руками перехватил пистолет и пинком распахнул дверь.
В глаза мне ударил ослепительный свет. Это была подвальная, широкая, ярко освещенная комната. Окон не было вообще. Свет шел из десятка галогенных ламп, развешанных под потолком. Большую часть комнаты занимал хромированный стол, рядом стоял автоклав, еще теплый на ощупь. Около противоположной стены в полу была видна крышка люка, закрытая на механический кодовый замок. Я закрыл за собой дверь. Прошел вперед, к столу. Под столом, в эмалированном тазу, накрытом теплой марлей, поблескивали инструменты. Несколько кюреток, какие-то изогнутые стальные ножницы. Поверх всего этого великолепия скромно устроился орбитокласт.
- Вот ты какой, - прошептал я. Скинул марлю, взял инструмент в руки, потрогал. Острый. Видно, недавно наточенный.
Люк открыть я не смог. Сначала я попытался подобрать нужную комбинацию путем простого перебора. Нажимал по три кнопки в случайном порядке. Однако время шло, количество возможных комбинаций подошло к концу, а замок так и не открывался. Видимо, механизм тут настолько хитроумный, что кнопки надо нажимать в определенной последовательности. Гадай, не гадай, нужен знающий человек. Я обессиленно лег рядом с люком. Из крохотной щели между люком и полом пахло сыростью, плесенью и нечистотами. Слух уловил какой-то тихий шорох по другую сторону. Мне хотелось крикнуть "Эй! Есть там кто?", но я вовремя сдержался и лишь прильнул ухом к гладкому металлу. Секунды тишины, казавшиеся вечностью, и едва слышный звук. Кто-то или что-то с другой стороны словно провел по поверхности люка подушечками пальцев. Потом еще раз, и звук прекратился. Я встал, отошел подальше, но никакого движения не последовало, невидимый незнакомец просто пропал. Ах да, едва не забыл. Люк был маркирован - круг, ромбик внутри, штриховка слева направо.
*
Я сижу на полу в ярко освещенной операционной комнате, где очень сильно пахнет антисептиком. Дверь прикрыта, однако замка на ней нет, потому что я сам же его и сломал, и войти внутрь может любой желающий. Ноутбук не работает, поэтому я набираю эту историю на телефоне. Надо ведь как-то коротать время, а его у меня оооочень много. Экран телефона тусклый, заряда осталось на считанные минуты. Ну ничего, надеюсь, мне удастся скинуть в интернет всё, что я написал. Бежать некуда, но мне не страшно - у меня есть пистолет. И шестнадцать патронов. По крайней мере, я стараюсь уверить самого себя, что мне не страшно. Несмотря на свет, здесь холодно. Пальцы коченеют. Допишу и пойду на улицу, разомнусь, заодно проверю, не появились ли нежданные гости. А они появятся, рано или поздно, я уверен в этом. Там, неподалеку от беседки, я заметил неплохую занесенную снегом канаву, словно созданную для засады. Как только кого-нибудь замечу, приставлю пистолет ему к голове и заставлю открыть люк в операционной. И будь, что будет. Индикатор мерцает, "телефон разряжен". Ну вот и всё. Я иду на улицу - прятаться в кромешной тьме, в тишине, сжимая рукоятку пистолета в руке, вдыхать аромат свежего чистого снега. И ждать того, кто первым пройдет туда, в заброшенный дом на отшибе цивилизации. В дом под звездным небом.
У него еще и флэшбеки, ты их там пишешь что ли сам раз постишь так редко?
На ПК проёбана треть эффектов и глючит звук на любой ОС, кроме 2000 и ХР. HD коллекцию проебали еще хуже, там добрая половина эффектов проёбана и ужасная озвучка. Но зато тени, фонарь и текстурки заебись стали. А оригинал на второй плойке уже вызывает рвотные позывы этим уёбищным DX8 фонариком и 640х480. Собственно пик с ПК версии, установил в надежде, что на 8.1 нет проблем со звуком. Хуй там. Короче так и не прошел дальше начальной локации. Испортил все свои ностальгические впечатления.
Ну я-то с концами всё проебал и так и не смог найти. Кстати я вообще больше ничего не проёбывал с тех пор, как сделал капитальный ремонт.
Самый страшный момент. Голова пуста после сна. Нет прошлого и будущего - ничего нет. И вот медленно, густыми, неясными струйками в нее втекают воспоминания...
Зима... Друзья... Мороз и свежесть... Алкоголь...
Почему я сижу на полу? Где я? Почему у меня в руках ружье? Куда делись пацаны?
Я медленно поворачиваю голову в сторону двери. Сколько я спал? Говорят, все сны за ночь снятся в течении нескольких минут или секунд. Этого не могло быть. Это не был сон. Это длилось вечность. Я снова пережил это - лучшие мгновения своей жизни. Руки, ноги, голова, тело, глаза, уши. Все приходило в себя. За ощущением собственного тела вернулись и воспоминания. Некоторое время я отчаянно боролся с ними. Хотелось верить, что все произошедшее лишь сон, а все приснившееся - реальность. Но нет: я сидел на полу, сжав в руках ружье, а передо мной лежал труп старинного друга Паши.
- О-х-х,- выдохнул я и вновь закрыл глаза.
Может быть, удастся снова заснуть и оказаться в том прекрасном зимнем вечере?..
Нет.
Я открыл глаза и мрачно огляделся. Старые мысли вернулись валом, усталость навалилась на плечи опытным борцом.
- Снова бежать...
Свет уже беспрепятственно проникал в избу. Там, за стенами, светило солнце. Сегодня я не верил солнцу.
"Курить... У меня есть сигареты...".
Я похлопал по карманам, нащупал сигареты и спички, и закурил. Прекрасна сигарета после сна! Тишина... Только мое дыхание и потрескивание уголька. А ведь я уснул на рассвете. Уснул, окруженный трупами и монстрами. Что это: верх хладнокровия, или пик изнеможения? Я вдруг сообразил, что не слышу ни шороха, ни скрипа, ни единого вздоха. В этот момент призрачная надежда серебряным ручейком протекла по моему сердцу.
"А вдруг они... отошли?".
Отложив ружье в сторону, я медленно подполз к крышке погреба.
- Некит,- негромко позвал я.- Никита!
Самовнушение - великая сила. В тот момент я готов был поклясться, что слышу мерное похрапывание друга.
- Никита! Проснись, дружище!- едва ли не закричал я.- Некит! Не...
Удар в крышку люка заставил резко отскочить меня назад. Сильный, агрессивный удар кулаками и головой.
- Черт,- я отполз назад и схватил ружье, в то время как за первым ударом последовал второй и третий.
Каждый раз крышка люка немного открывалась, не смотря на тяжесть бюро. Я мог видеть седые, безжизненные волосы Никиты, его лоб, цвета известки и мертвые глаза. Он рычал и хрипел, как бешеный зверь, рвущийся на волю. Я заплакал в бессилии. Это очень больно: переходить из прекрасного сна в ужасную реальность. В эту секунду в дверь снова заколотили. Я резко обернулся. От слез перед глазами все плыло. Я утерся рукавом, силой воли заставил себя прекратить истерику и пригляделся к двери. Еще минуту назад в отверстии, оставленном выстрелом Тимура, можно было разглядеть кусочек голубого, летнего неба. Теперь же я видел пустой, неосмысленный глаз, наблюдающий за мной и такую же, как у Никиты, белую кожу.
- Тима...- простонал я.
Это был он. Я узнал его по заметному шраму над левой бровью. Я надеялся, что солнечный свет разгонит тени. Как в фильмах. Как в тех чертовых фильмах, что мы смотрим по вечерам. Вампиры и оборотни, любая тварь боится солнца. Но я ошибся. Этим было плевать на солнце и на день, как таковой.
Я оказался в западне.
Достаточно часто что-то вроде как пропадает, а потом внезапно оказывается на видном месте. У мамки недавно крестик так пропал на даче у нас, она всю комнату перерыла-и нифига, а через несколько дней крестик был обнаружен аккуратно лежащим на шкафчике, все родственники, кто с нами был, в один голос утверждают, что его туда не клали. Верю в домовых, лол.
Кушать,- загоготало нечто в подвале.- Скоро будем кушать.
- Эй!- позвало чудовище с улицы, обращаясь, по всей видимости, ко мне.- Ты хочешь кушать? На, откуси кусочек!
Тварь просунула в отверстие руку и мерзко зашевелила пальцами, на которых болталась отвратительная, мертвая, обвисшая кожа. Следом послышался булькающий хохот.
- Зачем вы издеваетесь надо мной? Что вам надо?- закричал я в панике.- Что вам от меня надо? Что вам надо?!
Я орал так, что мог вот-вот сорвать голос. Слезы, пот и грязь на лице и теле смешались в единое, липкое желе.
- Нам надо куша-ть-ь...- протянул Никита.
- Жрите говно, уроды!- снова зарыдал я, добела сжав пальцы на прикладе.
Что-то негромко стукнуло справа. Я обернулся и вздрогнул: Тимур просунул руку глубже и теперь старался открыть засов.
- Убери руку, Тима,- предупредил я, поднявшись на ноги и наставив на него ружье.
- А ты откуси ее... Откуси!!!
- Ну все...
Я подошел почти вплотную к двери и в упор приставил дуло к локтевому суставу.
- Уберешь?- грозно спросил я, заикаясь от слез.
- Откусишь?- глумливо хохотнуло дьявольское создание.
Не говоря больше ни слова, я нажал на спуск. Грянул выстрел. Ружье вылетело из рук и упало на пол, неподалеку от окна. Отстреленная рука отлетела в сторону, а тварь за дверью взвыла не то от боли, не то... от удовольствия.
- А-а-а-а-а!!! А-а-а-а-а!!!- ревела она, топая по траве ногами.- На! Возьми ее! Приятного аппетита! Откуси немного, это вкусно! А-а-а-а-а!!!
Рука тем временем зашевелилась и, скребя ногтями по дощатому полу, поползла в мою сторону. Я устал пугаться. В моей душе просто не хватало места для такой порции страха. Попятившись назад, я схватил с пола ружье и несколько раз опустил приклад на оторванную конечность, пока не брызнула кровь. "Мертвая" рука осталась лежать с переломанными пальцами и лопнувшей кожей, а я выпрямился на месте.
С минуту я приходил в себя, тупо уставившись на дверь, где все еще хохотало и улюлюкало животное, еще день назад бывшее Тимуром. Потом обернулся. Изба Пласта теперь выглядела, как павильон для съемок фильма ужасов. Весь пол залит кровью, воздух затянут едким дымом, слева от меня валяется нога, из которой торчит поломанная кость, справа разможеная рука, в центре - тело Паши с изуродованным лицом. Тело Паши с изуродованным лицом.
Тело Паши с изуродованным лицом...
Тело Паши...
Я побелел и похолодел одновременно. Тело Паши. Его не было. Только лужица спекшейся крови на том месте, где он лежал...
Если бы джин сейчас сказал мне: "Выбирай любое умение. Какое хочешь: летать, быть невидимым, пускать из рук молнии. Какое угодно",- я бы, не задумываясь, ответил: "Проваливаться сквозь землю". Паши не было. Его не было на полу и на печи тоже. Стараясь не дышать, я одними глазами осмотрел комнату. Может быть, это Никита утащил его в подвал? Спрятаться Паше было больше некуда. Кроме...
- Ар-р-р-л-л!!!
Паша сзади схватил меня за горло и грудь и швырнул на пол. Я с грохотом повалился, основательно отбив локоть, и в ужасе повернулся. Все, что я увидел, это ожившее тело с кровавой кашей вместо лица, прыгнувшее на меня, как на мягкий матрац. Я заорал севшим голосом и бестолково задергался под весом монстра.
- А-х-р-л-л-л!!! Еда! Еда, еда, еда!!!- заорал Никита и с удвоенной силой стал ломиться головой в крышку подвала.
Тимур за дверью пророкотал что-то нечленораздельное и просунул в отверстие вторую руку, силясь дотянуться до засова. Все они хотели только одного - добраться до меня. Я отпихнул было Пашу назад, но он, новым стремительным скачком, оказался сверху. Завязалась борьба. В моем сердце, во мне самом проснулась небывалая злоба. Так бывает только тогда, когда борешься за жизнь на последней капле пота. Я готов был сражаться, нести смерть, выцарапывать глаза и делать все, что угодно. Но монстр оказался гораздо сильнее. Он поймал одно мое запястье, потом второе, прижал их к полу и что-то с удовольствием пробулькал. Он не мог говорить, как остальные уроды - рот его остался без зубов от ночного выстрела. Но я видел его плотоядную улыбочку на остатках губ. Он склонился к моему горлу.
- Нет! Нет, Паша!- умолял я, стараясь увернуться от его морды.- Ты же наш друг! Любовь Михайловна... Она... Она всегда Михайловна, помнишь? Не надо, Паша!
Но он не слышал меня. Его покалеченная пасть прислонилась к моей шее, но только ободранные десны скользнули по ней, едва царапнув кожу осколками зубов.
Тимур, тем временем, дотянулся до засова. Его уцелевшая рука неуклюже схватилась двумя пальцами за грубо отесанную балку и теперь пыталась оторвать ее от скоб. Никита продолжал биться головой и кулаками в люк. Массивное бюро потихоньку отъезжало в сторону.
- Нет, Паша,- едва слышно прогнусавил я, после его очередной попытки вгрызться в мою глотку.- Нет! Не надо...
- Сейчас...- пыхтело от старания чудище на улице.- Сейчас ты покушаешь... Сейчас ты узнаешь, как это вкусно!
- Еда-а-а-а!!!
Мне удалось вырвать сперва одну руку, потом вторую. Вращательный рывок кистью через большой палец - айкидо. Этот прием используется почти во всех борцовских техниках, но приписывается почему-то именно к айкидо. Будь ты хоть годзилой, хоть кандарийским демоном, физика при этом остается физикой. Руки мои были свободны. Паша выпрямился на мне и в недоумении зарычал. Он был все еще голоден. Правой рукой, как лопастью ветряной мельницы, я скинул его с себя, со всей силы ударив по шее. Он отлетел с коротким рыком. Мне хватило секунды, чтобы вскочить на ноги, схватить с пола ружье и навести дуло в сторону монстров. Руки дрожали, но я все крепче и крепче сжимал оружие.
- А ну стоять всем!- процедил я сквозь зубы.
Паша медленно поднимался на ноги, на его фоне рука Тимура уже отбрасывала засов в строну. Никита не прекращал попыток вырваться на волю.
- Стойте!- предупредил я, отступая назад.- Стойте, а то я вас всех пристрелю.
Паша выпрямился и, не обращая внимания на мои угрозы, медленно двинулся вперед. За ним распахнулась дверь, впустив в комнату яркий и столь неуместный своей жизнерадостностью солнечный свет. Вскоре его перегородил изуродованный силуэт Тимура. Удар, еще удар... Я повернул голову. Бюро откатывалось назад, к стене. Нечеловеческая физиономия Никиты проглядывала все более явно в щели между полом и крышкой люка.
- Отойти назад,- в последний раз проговорил я, прислонившись к стене.
Безликий Паша глянул влево, вправо, после чего прыжками кинулся на меня. Я зажмурил глаза и нажал на курок. Новый выстрел сотряс округу. Ноги Паши оторвались от пола и он, совершив в воздухе изящную дугу, приземлился у двери. Я прицелился в Тимура.
- Шагнешь сюда и тебе конец...
Тот лишь безумно заклокотал в ответ и шагнул через труп товарища. Только сейчас я увидел его увечья. Правой руки не было; кусок шеи, плеча и ключица были вырваны напрочь, правого глаза нет, лицо изодранно и походило теперь на страшную маску. Только ноги Тимура не вызывали отвращения: невысокие резиновые сапожки и заправленные в них коричневые джинсы-комбаты. Ничего страшного, если не считать бордовых пятен крови и кровянистых ошметков чуть выше колена.
- Тима... Тимур!- прокричал я.- Стой! Стой, у меня ружье! Я же выстрелю в тебя!
Он не слышал меня. Шаг за шагом он сокращал расстояние, ворочая единственным уцелевшим, пустым, как бильярдный шар, глазным яблоком. Я поднял ружье, облизнул губы и, не смотря на то, что разделяло нас каких-то три метра, хорошенько прицелился. Тварь даже не дрогнула, и я медленно нажал на курок.
Пустой щелчок.
- Что такое?!- воскликнул я в панике.
"А ты забыл, урод, что в ружье иногда кончаются патроны?"- с издевкой проговорил внутренний голос.
"Патроны!!!".
Я еще сильнее вжался в стену, нащупывая в кармане рубашки заветные помпы. Тимур, выпучив свои пустые глаза, шаркал ногами по полу. Он был уже совсем близко. От него воняло смертью, но еще сильнее тянуло псиной. Наконец, мне удалось выудить заряд дроби из нагрудного кармана. Неловко зажав его между пальцев, я попытался откинуть приклад. Безуспешно. Я попытался еще раз, и еще. Счет шел на секунды, и секунды эти могли стать последними в моей жизни. В какой-то момент две гильзы с щелчком полетели в сторону окна, но при этом патрон выскользнул из рук, упал на пол и медленно, будто издеваясь, покатился прочь.
- Ч-черт,- выдохнул я, снова копаясь в кармане. Помню, как покупал эту рубашку, восхищаясь ее глубокими, почти необъятными карманами.- Боже...
Хуила с пробелами заебал.
Бог помог, и в следующий миг заветный патрон оказался в моей руке. Тимур на мгновение замер, слегка склонив голову на бок и коротко помаргивая синим веком. Не глядя, я вогнал патрон в один из стволов и рывком вскинул оружие.
- Назад! Назад! Отходи назад! Сейчас!!!- у меня изо рта летели слюни, иные капли попадали на изорванные лохмотья монстра.- Повторять не стану!..
"Стреляй же! Стреляй, болван!"- кричал внутренний голос, но я не мог. В этом безумном лице, в седых волосах, в пустом взоре я все еще видел Тимура: нашего доброго друга, которого так не хватало на той зимней поездке.
- Пожалуйста, стой...- прошептал я одними губами.
Монстр поднял голову и вновь наклонил ее, на этот раз к другому, покалеченному плечу. Он как будто прислушивался к тому, что я говорю. А может мне просто казалось, и я снова видел то, что хочу видеть.
- Господь, помоги нам всем... Спаси их души и мою жизнь... Если ты есть, Бог...- стал молиться я, беспрестанно шмыгая носом и часто моргая от капель пота, что затекали в глаза.
Струйка крови стекала со свежей культи Тимура. Он так и стоял с открытым ртом, не то вслушиваясь в мои слова, не то просто готовясь к финальному прыжку. И снова я на какое-то мгновение поверил, что все сейчас кончится и молитва поможет. Верил, потому что Тимур остановился в полушаге от меня, потому что монстр в погребе немного приутих, потому что светит солнце и ночь позади; и потому что я никогда не верил, а сейчас поверил, всем сердцем и всей душой. Но вера не спасла меня...
На этот раз демон не стал издеваться, ограничившись лишь утробным рыком. Он выставил вперед единственную руку и неуклюже двинулся вперед. Я сжал зубы и надавил на курок. Тело твари, подобно тряпичной кукле, отлетело к двери, шмякнулось об косяк, да так и осталось лежать в нелепой позе, упершись лбом в доски.
Никита вновь забился, отчаянно рвясь на свободу и ругаясь на непонятном мне, да и несуществующим, скорее всего, языке.
- Заткнись, Никита,- проговорил я в оцепенении.
Мне никак не удавалось оторвать глаз от Паши с Тимуром, похожих сейчас на два недожаренных бифштекса. Паше наполовину оторвало голову; ее теперь удерживало на плечах всего несколько жил да кусков кожи. Тимуру оторвало вторую руку и еще сильнее разворотило грудь. Лужи густой, темно-вишневой крови растекались под их телами. Я надеялся, что оба они были мертвы. Сглотнув и проморгавшись, я оглядел комнату. Все вокруг было в крови и кусках мяса; то и дело на глаза попадались оторванные конечности, осколки костей, пучки волос. Беспорядок из комнаты детских кошмаров. Я не сошел с ума только из-за адреналина в крови и жажды выжить. Когда это все закончится, я тут же впаду в безумие. Разумеется, если останусь жив.
- Никита, я прошу, закрой рот.
С каждым ударом бюро отскакивало в сторону на пару сантиметров. Совсем скоро, Никита окажется на свободе.
"Не повторяй своих ошибок. Заряди заранее ружье",- посоветовал голос внутри. Я не преминул воспользоваться его советом.
Урод ёбаный.
Мне не хотелось задерживаться в этой хижине. Сейчас нужно было любой ценой добраться до железнодорожной платформы. Уже во второй раз, но теперь уже при дневном освещении. Перезарядив ружье, я осторожно подошел к крышке погреба.
- Прости, Некит, дружище. Мне придется похоронить тебя заживо,- с этими словами я опрокинул бюро так, чтобы оно намертво заблокировало выход.
Постояв пару секунд, я двинулся к выходу, аккуратно перешагнул через Пашу, потом через Тимура и оказался на улице. Прекрасное утро. Замечательно утро. Такое же, как было вчера и позавчера. Яркое солнышко, чистое голубое небо, зелень на ветках деревьев. Только птицы затихли, и ветер не дует.
Позади послышалось шевеление. Я обернулся и увидел, как с трудом переворачивается на спину Тимур. Ноги его остались в доме, а плечи и голова выпали на улицу. Перехватив ружье поудобнее, я медленно подошел к нему. Демон смотрел на меня почти осмысленно. На морде его появилось нечто вроде улыбочки.
- Скучаешь по ним? По своим друзьям?
- Пошел ты.
- Ты скучаешь. Твой сон сегодня был таким... грустным,- рожа скривилась в ехидной гримасе.- Как мы плакали, как мы хотели туда, у-хе-хе!
- Я убью тебя!- взревел я. Палец перепрыгнул с одного спускового крючка на другой, и обратно.
- Хочешь к ним, а? Хочешь? Очень скоро вы встретитесь...- демон замолчал и, в какой-то момент мне почудилось, что в глазу его показалось очертание зрачка.
Я вздрогнул и с надеждой и болью вгляделся в бледную глубину этого взора. Ошибки быть не могло - это был он, Тимур. Наш Тимур. Он выглядывал наружу робко, слабо, боязливо, но я не мог не увидеть его.
- Тима?- тихо спросил я.
- Я,- так же тихо ответил он.
- Дружище...- я опустился на одно колено.- Как же мы так...
- Мне очень больно.
- Знаю,- кивнул я. К горлу подступил комок, а подбородок предательски задрожал.- Знаю, братка. Кто они?
Взгляд Тимура то пропадал на некоторое время, то появлялся снова, как картинка на неисправном черно-белом телевизоре.
- Это твари из самых худших уголков ада.
- Что им нужно?
Он долго молчал. На изуродованном лице отражались невыносимые муки.
- Они жрут наши души. Мы теперь навсегда останемся здесь... Навсегда. Нас не спасти,- грудь его затрепалась в конвульсиях. Он пытался дышать, но не мог.- Сбереги себя, друг. Спаси свою душу, ты должен...
- Постараюсь,- по моим щекам потекли слезы.
- А теперь покончи с этим. Прошу.
Я понял, о чем он говорил. Несколько долгих секунд я всматривался в его угасающий взгляд, после чего вставил дуло ему в рот.
- Прощай.
В этот миг на меня снова уставился демон. Перед тем, как я нажал оба курка, он успел скорчить глумливую рожу и иронично вскинуть брови, будто говоря: "Вот видишь!". В следующее мгновение голова его разлетелась на мелкие куски от двойного заряда дроби.
Плохо что сажа не опускает эту хуету. Вайп лень настраивать на эту поеботу. Хуила с пробелами, рака тебе.
Следопыт из меня никакой, но теперь, при свете солнца, я безошибочно находил путь к железной дороге. Рощицы сменялись заброшенными домами, те в свою очередь пустырями и поросшими полевыми цветами оврагами. Казалось, что бег мой продолжается уже целую вечность, но радостный трепет в груди подсказывал - я совсем близко. Вот уже и поезд не спеша постукивает где-то впереди. Заслышав это, я, как мог, добавил ходу. Сил оставалось немного, а легкие скручивало в ужасных спазмах.
"Я добрался... Я почти добрался...".
Солнце нещадно припекало, хотя и не достигло еще зенита. Пот заливал лицо, приходилось бежать практически вслепую. Только бы не упасть, не свалиться в траву с солнечным ударом. Неожиданно солнце скрылось, словно услышав мои стенания. Я не сразу сообразил, в чем дело, а когда понял, было уже поздно. Когтистая лапа впилась мне в спину и жестоко повалила на землю. Над ухом раздалось клокотание, чем-то напоминающее кваканье жабы. Вскрикнув от боли, я отчаянно заколотился в траве, но, не ощутив на себе лишнего веса, резко перевернулся.
Уродливая, омерзительная тварь парила надо мной метрах в трех, размахивая перепончатыми крыльями. Что-то вроде гигантской птицы с неуклюжим отростком вместо хвоста, на конце которого сжималась и разжималась конечность с длинными когтями. Монстр отдаленно смахивал на птеродактиля, вот только вместо черепушки с продолговатым клювом и отростком на затылке на плечах болталась обезображенная человеческая голова.
"Колян, как я мог забыть про тебя? В какую дрянь ты превратился?".
Я схватил ружье и, практически не целясь, нажал сначала на один курок, затем на второй. Мимо.
- Проклятье!
Перезарядиться не удалось. Существо спикировало на меня, выбив из рук оружие, а заодно оставив на груди длинную и глубокую рану. Я скорчился от боли. Теперь кровь текла и по спине, и по животу. Боль была невыносимой, и успокаивало меня в этой ситуации только то, что терпеть оставалось совсем недолго. Тварь зашла на новый и последний круг.
Словно зачарованный я наблюдал за ее полетом. Мне даже удалось отметить ремень на поясе с ножнами от охотничьего ножа. Единственный уцелевший предмет гардероба. То, что было Коляном, стало снижаться, нацелив на меня свою лапу.
"Не спас я ни себя, ни душу свою",- подумал я почти спокойно и попросил за это у Тимура прощения.
Снова скрылось солнце. Мне предстояла гибель в тени этого демона. Я зажмурил глаза и сделал уже последний глоток воздуха, как вдруг откуда-то прогремел выстрел. Тварь болезненно взвизгнула и плюхнулась на землю, прокатившись несколько метров по траве.
- Давай сюда! Эй! Скорее!
Едва понимая, что все еще жив, я приподнялся на локте и оглянулся. Какой-то человек стоял у бровки леса и отчаянно размахивал руками. С трудом вскочив на ноги, я бросился к нему.
Однажды в дом юного Стивена постучали. Стивен знал, что прежде чем открыть дверь, сперва надо посмотреть кто пришёл. Но в этот раз он всё перепутал и сначала повернул ручку дверного замка, а уж потом посмотрел в глазок. Эх, юный Стивен! Если бы он сначала посмотрел, кто стоит за дверью то никогда больше не стал бы открывать ни эту дверь, ни какую либо другую.
Ты кто?- спросил я, добежав до незнакомца.
Это был невысокий толстяк средних лет с обвисшими, небритыми щеками, губами, толстыми и влажными, как у капризного ребенка и обширной лысиной с едва заметным пушком вместо волос. Выглядел он немногим лучше меня: футболка и джинсы были изодраны и заляпаны грязью. Правда, крови я не обнаружил.
- Потом все вопросы,- в руках он держал одноствольное ружье неизвестной мне модели. Перезарядив его, толстяк вновь прицелился.- Сейчас ты у меня получишь, хренов недобиток!
Тварь тем временем поднялась на заднюю конечность. Только сейчас я обратил внимание на массивный сустав, вывернутый в обратную сторону. Одно крыло ее было пробито.
- Лови, сучье отродье!- грянул очередной выстрел, но на этот раз мой спаситель промахнулся.- Вот, дерьмо!
Придя в себя, тварь злобно заклокотала и бросилась в нашу сторону, прыгая на единственной лапе, подобно кенгуру.
- Ах ты ж, блять! Бежим!
- Куда?
- За мной.
И толстяк первым кинулся вглубь леса. Измученно застонав, я побежал следом. Мы бежали минут пять, почти не разбирая дороги и тупо проламываясь через чащу, прежде, чем деревья и кустарники впереди стали редеть. Слева и справа тоже слышался треск веток. Означать это могло только одно - к крылатому монстру присоединился кто-то еще. Я старался не отставать от своего спутника, но он, не смотря на свою комплекцию, демонстрировал удивительную прыть.
- Подожди!- крикнул я, падая на колени.- Не могу больше... Все...
- Нет, можешь!- толстяк вернулся, схватил меня за локоть и рывком поднял на ноги.- Иначе сдохнешь,- он прислушался к хрусту.- Быстрее, осталось чуть-чуть.
Мы снова побежали. Еще через несколько минут кросса мы выскочили на большую поляну, в самом конце которой возвышалась старая водонапорная башня.
- Туда!
Я остановился перевести дыхание, хоть и понимал всю глупость и опасность этого поступка. Толстяк удалялся, а я, опершись руками о колени, тупо озирался по сторонам. Звуки из леса все приближались и через пару секунд, в какой-то сотне метров левее меня, на поляну выскочило чудовище, едва ли не более уродливое, чем все остальные. Тело его совсем не походило на человеческое: оно набухло, вытянулось и потеряло всякую форму. Передние и задние конечности изогнулись в обратную сторону; на руках, чуть ниже локтей, вместо пятипалых ладоней щелкали две огромные, гипертрофированные клешни. Голова, с длинными не ухоженными волосами и такой же бородой, болталась на неестественно вытянутой шее и плотоядно скалилась мне.
Это был Пласт.
- Что же ты?- толстяк оглянулся и стал торопливо заряжать ружье.- Вот, дурак!
Собрав последние силы, я рванул за ним. Пласт, отвратительно перебирая лапами, двинулся наперерез мне. Где-то уже позади из леса, все с тем же неприятным клокотанием, выскочил Колян.
Я бежал, как мог, то и дело спотыкаясь и каждую секунду предчувствуя смертельный удар в спину. Воздух вырывался из груди уже не хрипением даже, а протяжными, болезненными воплями. Слюна во рту превратилась в густое, соленое желе. Я ничего не видел, перед глазами непроницаемой пеленой повисла чернота, на фоне которой расплывались большие и маленькие круги всех цветов радуги. Сыпались пестрые искры, мигали вспышки. Голову наполнил ровный шум, медленно нарастающий вместе с пульсацией в висках. Тело практически отнялось, и если бы меня убили сейчас, то я был бы почти благодарен.
Я споткнулся обо что-то жесткое и, теряя сознание, повалился на твердую поверхность. Бетонный пол, или какая-то плита. Не было сил ни встать, не пошевелиться. Оставшиеся отголоски сознания выхватывали сквозь нарастающий шум последние звуки. Шум. Шум. Топот ног. Пронзительный скрип двери и скрежет металлической задвижки. Шум. Торопливые шаги. Выстрел. Отчаянная брань и ругань. Тишина. Где-то рядом проскакала пустая помпа. Шум. Снова выстрел. Следом за ним еще один. Шум. Тишина. Радостный возглас. Еще одна гильза падает на пол. Шаги. Кто-то переступает через меня и удаляется. Тишина. Еще один выстрел. Неразборчивая речь. Тишина. Тишина...
Русские исследователи с пятидюймовым стеклом...
На этот раз мне приснился менее реалистичный сон. Мы гуляли с Тимуром по набережной. Тимур жаловался на здоровье, я советовал обратиться к врачу, а он все отнекивался - мол, "да что эти врачи могут!". Дул сильный ветер. Во сне у Тимура почему-то были длинные, рыжие волосы. Он отвернулся к реке, продолжая что-то говорить, а я копался в телефоне. Мне пришло смс сообщение с неизвестного номера. Не помню, что там было написано, но это меня позабавило.
- Нет, ты сам погляди,- Тима снова повернулся ко мне.
Я отвлекся от телефона и без особого интереса глянул на друга. На меня уставился демон с уродливой, бледной кожей и глазами без зрачков. При этом, по ощущениям, он не нес никакой угрозы и вел себя вполне адекватно. Я даже бровью не повел.
- Вот видишь,- прогундосило чудовище.- А ты говоришь врачи.
- Так это легко исправить,- рассеянно хмыкнул я и выставил ладонь перед лицом товарища. В тот же миг демон ушел.
- Я знаю, что ты можешь это исправить,- посетовал Тимур.- Но если ты уберешь руку, то я снова стану им.
- Значит, я ее не уберу,- просто ответил я.
- Никогда?
- Никогда.
Он благодарно улыбнулся и мы молча пошли дальше. Начинался дождь, но мы не спеша прогуливались по набережной, будто не замечая непогоды. Я увлеченно копался в телефоне, а Тима, сунув руки в карманы брюк, любовался небом. Взгляд мой отлетел в какой-то момент в сторону, и наши фигуры медленно скрылись в тумане.
Незабаниваемый штоле дохуя? Ну настраивай свою школовайпалку, хакир мамкин. Поглядим насколько тебя хватит.
Когда он закончит? Автор этой сраной пасты не родственник ли Стивену Кингу? Такое же умение графоманией нахуй убивать весь интерес.
Придя в себя, я снова пережил то неприятное чувство, когда заново знакомишься с реальностью. Я прислушался к своим ощущениям. Тишина. Ветер не дует. Я где-то в помещении. В безопасности. Мне даже удалось каким-то образом выспаться. Да, тело невыносимо ныло, и болели раны; да, голова трещала и с трудом переваривала любую информацию, но общее состояние улучшилось. Утомление прошло.
Я долго лежал с закрытыми глазами, не желая окончательно просыпаться. Отчаянно хотелось перевернуться, но тогда, скорее всего, мой спутник разбудил бы меня (я чувствовал его присутствие рядом). А мне не хотелось пробуждаться. На фоне страха и боли, на фоне пережитого ужаса мне вдруг стало грустно. Я вспомнил о своей крохотной квартирке и любимой жене. Что она делает сейчас, моя милая полнушка? Что приготовила на обед? Скорее всего, суп ("Раз в сутки, суп должен быть в желудке!") и что-нибудь еще. Волнуется ли за меня? Наверняка продумала четкую стратегию, как довести меня до крика, когда я вернусь. Она такая, хоть и не вредная. Моя милая Лида.
Я, вдруг, с удивительной четкостью представил себе жену и наш дом. Окна открыты, летает пара мух, детские крики доносятся с улицы. У них в самом разгаре каникулы, радостная пора, что тут скажешь. Лида сидит за кухонным столом, опершись о него локтями, и без умолку болтает по телефону с подругой, в то время, как на плите важно булькает аппетитное варево.
- Умотал опять, ага,- улыбается женщина.- Да ну их... Они, как вместе соберутся, так дети детьми,- добродушный смех.- Ну... Обещал обои переклеить, так теперь и не знаю даже. Отпускные хорошие, да. Собирались на отдых, а у меня, видишь, с отпуском не получилось. Вот... Как у тебя с детским садиком? Все уже? О-о-о... Ну, пусть мама помогает. А ты...
Я бы с радостью слушал эту болтовню целую вечность. Но это моя фантазия придумывала слова Лиды, а фантазия была потрясена. Мне так хотелось в город. Мне так хотелось домой.
Наконец, я открыл глаза и, коротко осмотревшись, принял полу сидячее положение. Я находился в каком-то брошенном помещении с круглыми, кирпичными стенами.
Потолок находился высоко над головой, метрах в семи, а окружающее пространство было завалено ржавой арматурой. Свет беспрепятственно проникал через дырявую крышу и несколько окон, располагавшихся на разных уровнях. У одного из них задумчиво сидел мужчина, спасший меня намедни. Когда я зашевелился, он повернулся ко мне.
- Очнулся?
Я не ответил. Язык, как будто онемел. Хорошо было лежать с закрытыми глазами: так бы и погибнуть, витая в собственных грезах. Едва я разомкнул веки, тяжесть всего произошедшего с новой силой надавила на плечи. Вернулось прежнее оцепенение, сковывающее и тело, и психику.
- Они вон там, в роще, из которой мы выбежали. Я нашел у тебя четыре патрона, один оставался у меня. Итого, пять. Не так уж и плохо.
Я снова промолчал, пытаясь вспомнить, как говорить слова. Незнакомец уставился на меня пустыми, не выражающими особых чувств глазами. Он ждал от меня ответа, а я не знал, что сказать. Что будет уместно в такой ситуации? Что прозвучит не глупо?
- Кто... Кто ты?- промямлил я.
Мужчина поднялся с места, отставил в сторону ружье и, не спеша, подошел ко мне.
- Митя,- протянул он руку.
Я глянул на него с пола, заторможено представился и хотел ответить на рукопожатие, но что-то плотно сдавило мою грудь. Опустив голову, я обнаружил под рубашкой тугую повязку из какого-то грязного тряпья.
- Как мог, обработал,- пожал плечами Митя и достал из кармана фляжку.- Продезинфицировал опять же.
- Спасибо,- выдавил я, изучая повязку.- Водкой нынешней дезинфицировать...
- Обижаешь - водка! Выпьешь?- он протянул мне флягу.
Я немного отхлебнул, но тут же поперхнулся. Это был спирт, градусов восемьдесят, как минимум.
- А вода есть?
Митя кивнул, достал другую флягу, бОльшую по объему и протянул мне. Я не пил уже сутки и жадно вырвал емкость из рук мужчины.
- Только не выпивай...- начал он, но я уже отбросил пустую флягу в сторону,- ...все.
- Извини,- смутился я.
Он недовольно фыркнул.
- Что же мы пить с тобой будем?.. Ладно, верни хоть флягу,- попросил Митя и пояснил.- Я бывал в стольких передрягах, что и не счесть. Если после каждой из них выбрасывать фляги, то их ей Богу не напасешься.
Я так же смущенно поднял флягу с пола и вернул хозяину. На ней виднелась какая-то гравировка; надпись, впрочем, мне прочитать не удалось. Прикрепив фляжку к поясу, Митя снова перебрался к окну.
- Живучие твари,- проговорил он, поглаживая ружье.- Но одну я подстрелил. Гляди, вон она неподалеку лежит. Как раз та, что напала на тебя. Кажись, насмерть.
Я не разделял его оптимизма: удушливый смрад в лице ужаса обволакивал всю мою натуру. Я чувствовал себя ребенком, почти младенцем, от которого ничего не зависит и он цепляется за платье матери и просит, рыдает, умоляет: "Мама, я хочу домой!". Вот только теперь вместо матери рядом сидел небритый, толстый мужик, который мог погибнуть с такой же вероятностью, с какой и я. В отличии от мамы. Потому что когда ты ребенок - мама бессмертна. А мужик этот смертен, и еще как. Но и ему я хотел закричать: "Забери меня! Сделай, что хочешь! Забери меня домой! Знаешь, как там хорошо?..".
Я зарылся руками в волосах и стал мотать головой из стороны в сторону.
- Господи, да что же это... Все мертвы. Все. Еще вчера мы ужинали вместе, а теперь они все мертвы.
- Тихо, тихо,- с едва различимым сочувствием в голосе проговорил Митя.- Не сходи с ума, не надо. Нам еще выбираться отсюда.
Последняя фраза ободрила меня. Она звучала хорошо. Она звучала прекрасней всех фраз, что мне приходилось слышать ранее. Когда миниатюрная девчоночка из параллельного класса, призналась мне в любви в зимней темноте на заднем дворе нашей школы, голос ее стоял у меня в ушах несколько лет. Это был миг откровения и чуда. Миг, когда сам Бог пролетал где-то мимо или, как минимум, небольшая стайка ангелов. Я помню все с тех времен. Вот только девчоночка эта уже давно в другом городе. Иногда ее можно увидеть на экране телевизора, и помнит ли она вообще обо мне? Возможно. Голос ее изменился, его поставили и развили, а я же до сих пор вспоминаю пар изо рта и ее робкий шепот: "Люблю тебя".
Но толстый Митя ее переплюнул. Его голос не давал жизнь, но вселял надежду, что жизнь продолжится. Он не просто надеялся выбраться, он намеревался сделать это. В его хрипловатом и немного сиплом голосе чувствовалась сила и уверенность. Я проникся ей и приободрился.
- Еще вчера, Митя, мы с друзьями были дружной бандой. Вместе ели, охотились, болтали,- хрипло проговорил я.- А теперь они либо трупы, либо демоны. И только я выжил.
- А я вчера вечером уже тут куковал,- невесело усмехнулся Митя.- Я слышал, как вы палили ночью. Тут, неподалеку от меня. Но выбираться по темноте из укрытия опасно. Я не стал. Потом услышал пальбу утром, решил, что самое время рвать когти и двинул. Вот и наткнулся на тебя.
Успокоившись немного, я перевел на него взгляд.
- А что ты здесь делаешь?
- То же, что и ты,- пожал он плечами.- Стараюсь спастись от этих уродов.
- Как ты тут оказался?
Митя нервно хохотнул и потер ладонью небритую щеку.
- Я, знаешь ли, моряк. Да! Неделя, как из Северной Зеландии - клянусь!
- Северная Зеландия?
- Ну да. Она же на двух островах, не считая мелочи. Северный Остров и, соответственно, Южный. Я был на Северном, причем в теплые месяцы - с февраля по апрель. Там знаешь, как?- он задорно глянул на меня.- О, это настоящий рай! Зелени - тьма. Как там замечательно... Как там хорошо! Горы, горы, горы - везде горы. Там ведь тоже есть Альпы, ты не знал?
Я покачал головой.
- Они находятся на Южном Острове, да так и называются - Южные Альпы. Но и на Северном тоже хватает гор. Они не высокие, но все такие красивые. Такие...- Митя замолк на несколько секунд, потупившись в пол.- Наверное, я хотел бы жить там, хоть и повидал много стран. И непременно переехал бы, но тут родня. Мамка, тетки, племяши, братья. Да и Россия опять же, окаянная,- он снова замолчал, но вскоре продолжил.- Потом мы двинули обратно, зашли в Токио... Знаешь, какие там проститутки, а?
Не сдержав улыбки, я опять отрицательно покачал головой.
- Ого, какие они там! Девчонки работают сутками, почти без отдыха, уверяю тебя! А если одна девчонка устанет, то к тебе придет другая (клянусь!) и доплачивать не надо. Небольшие такие, в коротких юбчонках и, казалось бы, куда им до наших минерв? Но, нет! Из каждого, из тебя и из меня, а понадобится - то и из нас обоих эти бестии выжмут все соки, до последней капли. Вот так!
- Я женат,- буркнул я, тем не менее, обрисовывая в голове соблазнительные формы японских блудниц.
- Да много, кто женат,- отмахнулся Митя.- Это все ерунда, правда. Ты, ежели моряк, то либо не женись совсем, либо женись на той, которая сама не загуляет, а на твои проделки глаза закроет. Вот был один мичман...
- Довольно,- отрезал я.- Что у вас произошло?
Митя, очевидно заметив, что разговорился, приосадил и снова стал серьезным. Он подошел к окну, взял ружье и долго смотрел на улицу, время от времени нервно подергивая рукой. Потом он, гораздо более серьезный, нежели минуту назад, повернулся ко мне.
- Потом я приехал домой. Повстречался с родней, отоспался, мамке купил, все, что нужно было. На свадьбу сходил, туда-сюда. Скучно стало, а работы пока нет. И денег вал, вот и решил съездить отдохнуть к двоюродному братцу.
- К Пласту?
- Ну,- кивнул толстяк.- Собрались со старыми друзьями и умотали. Отдохнули, блин...
- Что произошло?
- А хрен его знает,- сплюнул Митя.- Вроде, все нормально было, в бане попарились, по полтинничку пропустили. Анекдоты, истории разные; повспоминали прошлое, опять же. Потом утром на охоту двинулись, а там...- он помолчал, не то, припоминая произошедшее, не то, заново переживая. Полные губы его без конца юлозили из стороны в сторону.- Я... Я целую ночь от них по лесу бегал. Сначала не понял, что к чему, разговаривал с ними, ругался. Потом стало ясно, что что-то здесь попахивает ядреной трупниной. Один за другим все они обратились в уродов. Я носился, как угорелый, прятался, вжимался чуть ли не в кроличьи норы. Только под утро мне удалось укрыться здесь. Но я долго, слишком долго не решался выйти.
- С кого все началось?
- С Пласта,- уверенно кивнул Митя.- Я помню, как он рассказывал, что какой-то неведомый зверь обитает южнее, в одной из рощиц. Туда мы и двинули, хоть это и было далековато. Да разве Пласта переспоришь?
Я выглянул в окошко. Вечерело.
- А сколько вас было?- спросил я.
- Включая Пласта, пятеро,- ответил Митя.- Одного этого твари разорвали на куски: Санька, сослуживец мой, два раза в Чечню вместе ездили. Еще одному я голову разнес. Третий вместе с Пластом сейчас караулит нас в лесочке.
- Ты был в Чечне?- удивился я.
- А как же! Что может быть лучше, чем разнести паре чехов короткой очередью рыло?
- Ты не похож на нациста,- с сомнением протянул я.
- И ты не похож,- усмехнулся Митя.- Но станешь, если придется. Это война, а там любой научится ненавидеть. Да и любить по-настоящему можно научиться только на войне. Я воевал против них, и я ненавижу и презираю их. Поверь, чеченцев там было немного. То есть много, но не большинство. Они вайнахи или, как иногда сами себя называют, нохчу. Но что же здесь делают арабы? Что здесь делают негры? Почему еще вчера вы работали на комбайнах, а сегодня стреляете нам по ногам, чтобы взять в плен и замучить?- я не думал, что одутловатое и обвисшее лицо Мити может принять такое выражение.- И они нас ненавидят. По телевизору только и кричат: "Что вы делаете на нашей земле?!". Но это чушь... Это кричат женщины и дети. Мужчины - все, включая юношей и стариков, - довольны. Их дело война, и они всем довольны. Я считаю их собаками, и они считают нас собаками,- Митя наклонился ко мне, и в этот момент его лицо показалось мне безумным.- Без этого не было бы войны. Без ненависти. Ненависти не к человеку лично, а к целой общности людей.
- Но ведь это хорошо,- справедливо заметил я.- Нет ненависти, нет и войны.
- Это замкнутый круг,- зло усмехнулся толстяк.- Война есть и будет. А потому и ненависть прими, как данность. Вот так.
Захваченный воспоминаниями, Митя прошелся взад и вперед. Он перекидывал ружье из одной руки в другую, но при этом на лице его сохранялось спокойствие.
- Я работник спецвойск,- проговорил он.- Разберемся, дружище. Все, что происходит вокруг неестественно, но менее страшно, чем "там". Говори!
- Что говорить?- помедлив, спросил я.
- Все,- кивнул Митя.- Сперва нужно прикинуть все расклады и, исходя из данных, выработать стратегию. Давай, излагай. Только кратко,- предупредил он.- Дело к вечеру.
Я задумался, все еще переваривая неожиданную смену настроения своего спутника. Сейчас он выглядел, как мечущийся тигр в клетке. Возможно, он был безумцем, или стал им, но этот безумец был на моей стороне. И это успокаивало.
- Нас тоже было пятеро,- начал рассказывать я.
- Пять?!- изумился Митя.
- Да.
- Где остальные?- обеспокоился он.
- Двоих я завалил. Одного завалил ты,- я кивнул на окошко.- Еще один закрыт в погребе.
- Надежно закрыт?
- Да. Надеюсь, что да.
- Дай то Бог,- вздохнул Митя.- А те двое? Они точно мертвы?
- Точно.
- Учти, что их убивает только точный выстрел в голову,- пояснил Митя.- Да и то не всякий. Нужно, чтобы голова разлетелась. Только тогда они подыхают.
Мне нечего было сказать. Я снова задумался о Тимуре, который, как выяснилось, теперь уже точно был мертв. Был убит мной. А теперь еще и Коля. Он, если верить Мите, лежал мертвым неподалеку от нашего убежища. Я сник.
- На, выпей немного,- Митя снова протянул фляжку со спиртом.- Давай прикинем, брат, все варианты. Пласт и Гоша в лесу, ждут нас. Плюс еще тот, с кого все это началось.
Я вопросительно глянул на мужчину, тот лишь развел руками.
- Я до сих пор не знаю, кто стал первым! Итак... В худшем случае, трое. У нас пять патронов. Ты хорошо стреляешь?
Я смущенно пожал плечами.
- Но ведь ты говоришь, что убил двоих?
- Я стрелял в упор.
- Ясно,- сморщился Митя.- Поднимайся, понемногу. Некогда тут разлеживаться. Я так понял, вы тоже на электричке прибыли?
- На ней.
- Значит путь нам до железки.
- Тимур так же говорил.
- Что?
- Нет. Ничего.
Митя задумался, поглядывая в окно.
- Значит трое,- проговорил он.- И пять патронов... Нормально, че, прорвемся! Бежать-то сможешь?- он обернулся на меня.
- Куда я денусь.
- Правильно,- кивнул он.- Ружье одно, значит, я пойду первым.
- А мне что делать?- я в последний раз отхлебнул из фляжки и вернул ее Мите.
- Оптимально было бы убить их всех,- задумчиво проговорил Митя.- И, как по бульвару, дойти до станции. Но это вряд ли получится.
- Почему?
- Да потому что мы не в тире,- пояснил Митя.- А эти, хоть и уроды, но не дураки. И не мишени.
- Что же делать?
- Их надо выманить,- Митя кивнул на окно.- На эту поляну.
- Как?
- А никак,- отрезал толстяк и поудобнее перехватил оружие.- Просто пойдем и все.
Вечернее солнце уходило за кроны вечно зеленых деревьев, озаряя их ласковым, местами бордовым, местами розовым цветом. Тишина, и только где-то вдалеке запела птица. Голос ее был едва слышен, словно это было в параллельном, более знакомом нам мире.
- Ты готов?- спросил Митя.
Я держал в руках тяжеленную арматуру, что было непросто с тугой повязкой на груди. Митя уже откинул металлическую задвижку на двери и нервно поглядывал в крохотное оконце, находящееся в полуметре справа.
- Надо идти.
- Что мне делать с этой балкой?- спросил я, наверное, в сотый раз.- Я не добегу с ней.
- Просто защищай меня, когда они кинутся,- в сотый же раз пояснил Митя.- Отмахивайся, кричи, ори, бей всех, кого ни попадя...
- А ты?
- Я буду стрелять. Их нельзя подпускать слишком близко, потому что я должен успевать перезарядиться, но и слишком загодя палить не стоит - могу промахнуться. А патроны на вес золота.
- Им плевать на мои удары,- покачал головой я.- Они почти неуязвимы.
- Им надо раскрошить бо́шку,- для наглядности Митя похлопал ладонью по лбу.- Для этого я должен точно стрелять и не промахиваться. Вот и все.
- Я постараюсь помочь.
- Уж будь добр,- кивнул Митя, но тут же резко и почти зло поглядел мне в глаза.- Хотя вообще нет, не надо стараться помочь. Мы не картошку копать идем, и не сарай строить. И помогаешь ты не мне, а себе. Вот так.
- Понял тебя. Не придирайся к словам.
Толстяк не ответил и снова поглядел в окно.
- Страшно,- проговорил он.- Кто же они такие...
- Знаешь,- неуверенно протянул я,- а ведь мне удалось поговорить с одним из них.
Митя удивленно вскинул брови:
- Серьезно?
- Ага.
- И что же они тебе сказали?
Я пожал плечами, предвидя реакцию собеседника на столь нелепый ответ.
- Они демоны из ада. Они жрут наши души. И они всегда голодны.
- Значит... значит, плохи наши дела.
Некоторое время мы молчали. Митя достал из кармана спички и пачку сигарет, взятых, по всей вероятности, у меня. Он закурил сам и протянул мне:
- Покурим и идем. Перед смертью не надышишься, но попердеть стоит.
Я молча закурил, жадно смакуя каждую затяжку. По животу пробежал холодок, а сердце, перед последним прорывом, билось от волнения все чаще.
- Какое дерьмо ты куришь!- сморщился Митя и усмехнулся.
Митя медленно шел впереди, отмеряя каждый шаг и постоянно оглядываясь. Лоб его вспотел, лицо подергивалось от нервного напряжения, но руки уверенно и привычно сжимали ружье. Я плелся позади, едва волоча за собой тяжеленную балку.
- Если кого увидишь, сразу сообщай мне,- наставлял Митя. Говорил он, уже не таясь, в полный голос, и это еще сильнее пугало меня.- По моим прикидкам последняя электричка будет минут через тридцать-сорок. Нужно успевать. Еще одну ночь мы просто не протянем.
- Они... они могли запросто нас обойти,- пробормотал я.
- Могли,- согласился Митя.- А потому побольше озирайся по сторонам.
Мне показалось, что мой спутник забирает немного влево от того маршрута, что я мысленно для себя прорисовал.
- Куда мы идем?
Митя остановился и повернулся ко мне. Мы уже отошли от водонапорной башни метров на двадцать. Справа от нас в траве лежал труп Коляна.
- Я бы не хотел лезть в рощу,- пояснил мужчина.- Попробуем обогнуть ее слева, благо, это в нужном нам направлении.
Слушая его, я заметил движение среди деревьев. Сердце покрылось инеем, а в желудке перекатилось несколько камней. Твари приближались.
- Там...
Мгновенно сообразив, о чем я, мужчина резко обернулся и вскинул ружье. Из леса тем временем вышел гигантский, уродливый богомол, бывший некогда Пластом, и еще один монстр, на этот раз без ярких отличий от человеческого строения. Оба двинулись в нашу сторону.
- Началось,- зло пробормотал Митя.
Ему немного не хватило выдержки, и уже через пару секунд прогремел первый выстрел. Пласта отбросило назад, он осел на задние конечности, но вскоре поднялся и снова двинулся к нам. Тот, что внешне не отличался от человека, перешел на бег.
- Проклятье... Вот дерьмо...- ругался Митя, торопливо перезаряжая ружье.
Замерев на месте и разинув рот, я, оцепенело, наблюдал за всем происходящим. Монстры рычали, похрюкивали и время от времени гоготали. Это мало походило на смех. Я вновь имел возможность разглядеть их. Какой ужас. Какие уроды! Что с ними произошло? Ведь это люди. Это все бывшие люди. Одними губами я зашептал молитву. Я не знаю молитв, но на этот раз слова сами приходили на ум.
- Вот так,- Митя захлопнул ружье и снова прицелился.- Лови еще!
Снова выстрел и снова Пласт отлетел назад на полметра. Но на этот раз монстр не поднялся, а медленно повалился на землю. Разможеная голова не позволила ему простонать. Упав, он задергался было в предсмертных конвульсиях, но вскоре замер. И только клешня без конца сжималась и разжималась, словно желая напоследок ущипнуть кого-нибудь.
- Есть один,- удовлетворенно кивнул Митя и закинул третий патрон.- Прощай, брат. Далее... Сейчас...
Второй монстр приближался с угрожающей скоростью. Он даже не собирался петлять, а несся на нас, подобно быку. Мой спутник тщательно прицелился. Я же, вспомнив о предполагаемом числе монстров, повернулся назад, чтобы обезопасить тыл, и в этот момент получил сильнейший удар в голову.
- Митя! Митя!..- заорал я, повалившись на землю.
Я не смог рассмотреть тварь, подобравшуюся к нам сзади. Уже через секунду она трепала меня, как щенка.
- На помощь!
- Твою мать...
Грохнул выстрел и монстр повалился замертво, совсем неподалеку от меня.
- Поднимайся! Быстро!- заорал Митя.
Пока я вставал, он перезарядил оружие, прицелился и выстрелил, но промахнулся.
- Обратно! В башню!..
Я оцепенело наблюдал за происходящим. Митя метнулся в укрытие, на ходу заряжая последний патрон. - Ты слышишь? Иди сюда!
Он стоял в дверях, ожидая меня, когда за его спиной мелькнула тень.
- Митя, сзади!..- закричал я изо всех сил, но было уже поздно.
Еще один урод схватил мужчину за горло и жадно впился ему в область трапеции. Раздался хруст, брызнула кровь; ружье полетело в сторону. Митя даже не закричал, а только бешено выпучил глаза и растянул рот в безумном оскале, демонстрируя крепко сжатые челюсти. Он проявил невероятную для своей фигуры прыть: отскочил немного вперед, развернулся и бросился монстру в ноги, повалив того на землю. Действуя, как заправский борец, он нырнул уроду за спину и сжал его шею в удушающем приеме.
- Ружье парень... Хватай ружье... И беги...
Я схватил оружие. Монстр из леса был уже совсем близко.
- Ну что, сука, поборемся?- прорычал Митя, еще сильнее сдавливая тиски. Тварь, лежавшая до этого момента почти покорно, подняла лапы и без труда разомкнула хватку.- Ч-черт... Что же ты стоишь? Мне не справиться! Уходи!
- Спасибо тебе, Митя,- по моим щекам потекли слезы.- Спасибо тебе.
Я развернулся и двинулся в сторону второго демона. Когда он оказался на расстоянии двух метров, я пальнул по нему, почти не целясь, от бедра. Заряд дроби попал в грудь, монстр отлетел, и я из последних сил побежал. Уже в который раз за последние сутки.
На платформе никого не было. Я упал на единственную скамейку и закрыл глаза. Ни мыслей, ни чувств и только одно желание. Странно и нелепо, но, пережив все это, я отчетливо хотел только одного - поесть. В другое время меня это даже позабавило бы, но сейчас мне было плевать. Вернусь домой и поужинаю. Вот и все. Вскоре показалась электричка. Без каких либо эмоций и даже без особой радости я поднялся со скамейки. Мое внимание привлекли фигуры, замелькавшие вдали. Это были демоны. Они бежали за мной. Мы с Митей просчитались, и просчитались круто. Один, второй, третий... девятый... Сколько их? Да какая теперь разница.
"Кто первей: они или электричка?"- подумал я с безразличием.
Это шествие походило на парад уродов: кто-то хромал, кто-то прыгал, а кто-то подтягивал за собой ногу. Я даже разглядел Митю: он шел последним, уже не опасаясь монстров; еще живой, еще в сознании, но уже обреченный... Двери электропоезда отворились, когда до демонов оставалась метров сто. Я шумно ввалился в почти пустой вагон и прильнул к окну. Монстры ускорились, явно не желая отпускать жертву.
"Если машинист увидит их и примет за дачников, то всем конец",- подумал я все с тем же безразличием.
Но в этот момент двери с шипением закрылись, и поезд тронулся, оставляя позади хижину Пласта, заброшенные дачи, реденькие рощицы и моих покойных друзей.
Находясь где-то на грани между сознанием и отключкой, я оглядел вагон. Несколько дачников, пожилая пара, недобро поглядывающая в мою сторону, женщина с ребенком лет пяти и совсем молодой милиционер, задумчиво расковыривающий прыщ на щеке. Электричка зашла на достаточно крутой, по меркам железных дорог, поворот, и я увидел несколько бегущих за ней демонов. Они явно отставали, хотя и неслись на невероятной для человека скорости. Не догонят.
Я откинулся на спинку и прислушался к собственным чувствам. Ничего. Ни скорби, ни страха, ни мыслей не было, словно их выкачали гигантским насосом. Боль - это да. Стонало тело от усталости, жгло раны на груди и спине, бурлил желудок от голода и рвотных спазмов, глазные яблоки разрывались изнутри. И рука... Я опустил глаза и увидел на левом запястье рваную рану. Кровь еще не свернулась и капала на пол, а это значило, что рана достаточно свежая. Я закатал рукав и вздрогнул: в общем месиве кожи, жил, крови и сукровицы едва заметно различались синяки от зубов...
бля
- ...Да, у нас аппарат сломался, а маме давление мерить нужно. Ну... Слегла два дня назад. Ага. Ну так восемьдесят восемь лет все таки... У Марины? Хорошо, хорошо. Я сегодня часов в одиннадцать освобожусь, у тебя есть ее номер? Дай мне его, я запишу. СМС-кой вышлешь? Ну, прекрасно. Хорошо. Жду.
Екатерина - привлекательная, полноватая женщина лет сорока,- убрала телефон в карман, и некоторое время задумчиво стояла в тамбуре. Трудно представить, сколько проблем навалилось на нее одну за последние несколько дней. Мама слегла с приходящим инсультом, Мишу (ее сына) отчисляют из института, сидеть со старухой некому. Миша не особо стремился помочь, его вообще интересовали только клубы и друзья. Он был одним из тех, кого нынче называют "мажор". Да, он обещал последить за бабушкой, но доверие к нему пропало после ряда случаев, и у Екатерины было очень неспокойно на душе. А еще работа...
Женщина поправила сумку, зашла в очередной вагон и пригляделась к пассажирам. Наметанным глазом определила единственного нового и направилась к нему.
- Мужчина! Мужчина!..
Выглядел тот совершенно ужасно: весь в крови, потрепан и к тому же пьян. Часто приходилось иметь дело с такими, но Екатерину все равно напрягало подобное общение.
- Мужчина! Ваш билет...
Тот слабо поднял голову, но глаз не открывал.
"Вот черт! Безбилетник на последней станции... Не повезло. Господи, что с ним? Ну и урод! Что с его лицом?"
- Мужчина, покажите ваш билет или заплатите за проезд!
Тот никак не отреагировал. Голова его раскачивалась в такт движения поезда.
- Мужчина...
- Еда,- перебил он, с трудом разлепив иссохшие бледные губы.
- Что?
- Где у вас вагон-ресторан? Я хочу есть...
Екатерина раздраженно вздохнула. Очередная пьянь.
- Какой еще вагон-ресторан? Это электричка! Если вы не оплатите проезд, я буду вынуждена...
В этот момент вагон наполнился утробным, нечеловеческим рычанием.
А за окном тем временем замелькали окраины города...
если это не фантазия, то пруфы с записями мужика в студию
Хуита
Видел оригинальное видео пару лет назад, спустя несколько месяцев пробовал найти вновь - не нашел.
http://www.youtube.com/watch?v=OZSwvuZ7v60
http://www.youtube.com/watch?v=OZSwvuZ7v60
http://www.youtube.com/watch?v=OZSwvuZ7v60
сука ты чо сыч!!! при помощи консервных банок с веревочкой его искал???
Это параша, а не оригинальное видео. На оригинале присутствовал старый балкон не застекленный и двор окруженный многоэтажками. Уебывай со своим говном, маня.
Я-то рассчитывал на оборотня-лесника, а тут какие-то монстры из Resident Evil, флэшбеки с друзьями, на котрых читателю похуй, потому что он о них не узнал ничего, героическим спецназовцем и концовкой для сиквела.
У меня, кстати, альтернативная концовка:
Пять минут до полуночи и я встречаю новый год со своей женой. Телевизор включен, но я слушал я его в полуха, разбирая лишь обрывки фраз "обращение Президента Российской", "этот год был сложным и богатым на...", "новые успехи стали...". "В новом году мы все будем хорошо кушать," - услышал я, и по телу пробежала судорога. Моя шея отказывала поворачиваться к телевизору, спасая мой рассудок. С экрана на меня смотрели бледно-зеленые глаза без зрачков.
http://www.youtube.com/watch?v=OZSwvuZ7v60
сука сука сука ща нассу тебе на рота видел я все эти видосы все гавно фэйковое
Всегда когда нахожу крипиреды читаю их пол ночи а потом заснуть не могу.
Я поехавший?
Я поехавший?
да хуйня эти криппи треды пострашнее читал, а здесь будто овощи сочиняли
Уроки лучше на понедельник сделай, а не толкай сюда это говно, мамкин скептик.
Оригинал это поддельная фотография с названного вами ракурса, гражданин. Проходите мимо, здесь не о чем задумываться.
>Говоришь о видео
>Пиздит за фотографию
Всё ясно.
Я пиздец впечатлительный, в дестве после сраного полтергейста неделю не спал нормально.
сука выучил стишок уже мамка дала компутер на ночь, пиздите мне тут за палочника, глину иди меси палочник хуев
Видео никогда не существовало, гражданин. В оригинале была фотография, и было это около 4 лет назад. У вас в голове все перемешалось за эти годы. Фантазия творит удивительные вещи. Спите спокойно, гражданин.
В оригинале было видео, клоун. После выпила не фейка появились видео с 4 скриншотами.
Скриншоты из того видосика, да.
да этот видос кгб, фсб, нквд и даже совбез ООН удаляли лижбы вы людишки не страдали, а тем временем палочник ползает по домам и оставляет свои фекалии на окнах ничего не подозревающих жителей многоэтажных многоквартирных домов
Про синий экран - пиздеж.
Какой профит удалять то, что фейк? Вон даже суицидсквидварка который якобы сводит с ума есть в сети.
Фондом задействован протокол Сигма-Терра. Персоналу Зоны ██ приготовиться к [ДАННЫЕ УДАЛЕНЫ]
все пизда тварищ майор уже здесь паству ведет насрать бы этим писакам крипоты калачик, да побольше
все палочники заснули
Я палочник и меня не существует.
а кто это пишет тогда
Всё происходит в твоей голове. Нет никакого палочника, нет двача, есть только угасающее сознание коматозника - тебя.
ебать я упоролся, а ложка есть?
Где-то в бесконечности пространственно-временного континуума обязательно есть ложка.
если ложка в бесконечности пространственно-временного континуума, то где сам континеум?
В другом континууме же.
А куда они за дровами ходят?
а если другого нет?
