Базировался на Балтике. С развалом ессесно почти всё было попилено.
Ну и хватит на сегодня. И да, интересны ГДРовские каски - явный гибрид рейховских и советских. Ну и эпичный рижский ОМОН.
https://www.youtube.com/watch?v=aywNj9l7D-E
https://www.youtube.com/watch?v=aywNj9l7D-E
"Тестудо" остановился перед шлагбаумом. Шлагбаум был опущен, над ним
медленно мигал малиновый фонарь. По сторонам уходили в темноту ажурные
решетки металлической ограды.
- Биостанция, - негромко сказал Беркут. - Давайте выйдем.
Полесов выключил двигатель. Когда они вылезли, фонарь над шлагбаумом
потух, и вдруг густо взревела сирена. Иван Иванович вздохнул полной
грудью и сказал, разминая ноги:
- Сейчас кто-нибудь прибежит и станет уговаривать не рисковать
жизнью и здоровьем. Для чего мы здесь остановились?
Метрах в тридцати справа от шоссе в теплом сумраке смутно белели
стены старых коттеджей. Через бурьян вела узкая тропинка. Одно из окон
осветилось, стукнула рама, кто-то сиплым голосом осведомился:
- Новокаин привез? - И, не дожидаясь ответа, добавил сварливо: - Сто
раз я тебе говорил - останавливайся подальше, не буди людей!
Снова стукнула рама, и стало тихо.
- Гм!.. - хмыкнул Иван Иванович. - Ты привез новокаин, Беркут?
Возле коттеджа появился темный силуэт, и прежний голос позвал:
- Валентин!
- Он нас, видно, с кем-то путает, - сказал Иван Иванович. - Так что
же, будем отдыхать? Может быть, поедем дальше?
- Нет, - сказал Полесов.
- Это почему же - нет?
На тропинке зашумел бурьян, меж стволов сосен замелькал огонек
папиросы. Огонек описывал замысловатые кривые, рассыпая длинные струи
гаснущих искр.
- Сначала разведка, - сказал Полесов.
Человек с папиросой продрался наконец через бурьян, вышел на шоссе и
сказал:
- Проклятая крапива! Ты привез новокаин, Валентин? Кто это с тобой?
- Видите ли... - снисходительно начал Иван Иванович.
- Дьявол! Это не Валентин! - удивился человек с папиросой. - А где
Валентин?
- Представления не имею, - сказал Иван Иванович. - Мы из ИНКМ.
- Из... ага, - сказал незнакомец. - Очень приятно. Вы извините, - он
стыдливо запахнул халат, - я несколько неглиже. Начальник биостанции
Круглис... - представился он. - Но я думал, что приехал Валентин. Значит,
вы геологи?
- Нет, мы не геологи, - мягко возразил Беркут. - Мы из Института
неклассических механик. Мы физики.
- Физики? - биолог бросил папиросу. - Позвольте... Физики? Так это
вы едете в эпицентр?
Совершенно верно, - подтвердил Беркут. - С вашего разрешения, это
именно мы едем в эпицентр. Разве вас не предупредили?
Биолог перевел взгляд на исполинскую черную массу "Тестудо". Затем
он обошел Беркута, приблизился к машине и похлопал ладонью по броне.
- Дьявол! - сказал он с восхищением и завистью. - Танк высшей защиты,
да? Черт... Везет вам, физикам. А я бьюсь второй год и не могу получить
разрешение на глубокую разведку. А мне она нужна позарез. Я бы там...
Слушайте, товарищи, - проговорил он унылым голосом, - возьмите меня с
собой. Что вам стоит, в конце концов?
- Нет, - сразу ответил Полесов.
- Мы не имеем права, - мягко сказал Беркут. - Нам очень жаль...
- Понимаю, - буркнул биологи и вздохнул. - Да, меня предупредили.
Только я не ждал вас так скоро.
- До Лантанида нас подбросили по воздуху, - объяснил Беркут.
Наступила глубокая сонная тишина, от которой сразу стало темнее.
Потом невдалеке кто-то крикнул несколько раз, странно и тоскливо. В чаще
леса сорвалась с шуршанием тяжелая шишка, царапнула густые ветви и гулко
ударилась о землю.
- Филин, - сказал биолог.
- Не похоже, - усомнился Полесов.
Биолог засопел.
- Мальчик, - сказал он, - вы когда-нибудь слыхали, как кричит филин?
- Не один раз.
- А вы когда-нибудь слыхали, как кричит филин с т о й с т о р о н ы?
- То есть?
- Из-за кордона, из-за шлагбаума... с той стороны?
- Н-не знаю, - сказал Полесов неуверенно.
- Мальчик, - повторил биолог.
Все снова замолчали, и в темноте снова закричал странный филин.
- Что же мы стоим? - спохватился биолог. - До утра далеко. Пойдемте,
я вас устрою на ночь.
- Может быть, все-таки... - сказал Иван Иванович.
- Нет, сначала разведка, - повторил Полесов. - Я думаю, там, впереди,
очень плохая дорога...
- На той стороне вообще нет дороги, - заметил биолог.
- ...и вообще неизвестно, что делается, - продолжал Полесов. - Я
пущу киберразведчиков в ночной рейд. Они соберут информацию, и утром мы
тронемся.
медленно мигал малиновый фонарь. По сторонам уходили в темноту ажурные
решетки металлической ограды.
- Биостанция, - негромко сказал Беркут. - Давайте выйдем.
Полесов выключил двигатель. Когда они вылезли, фонарь над шлагбаумом
потух, и вдруг густо взревела сирена. Иван Иванович вздохнул полной
грудью и сказал, разминая ноги:
- Сейчас кто-нибудь прибежит и станет уговаривать не рисковать
жизнью и здоровьем. Для чего мы здесь остановились?
Метрах в тридцати справа от шоссе в теплом сумраке смутно белели
стены старых коттеджей. Через бурьян вела узкая тропинка. Одно из окон
осветилось, стукнула рама, кто-то сиплым голосом осведомился:
- Новокаин привез? - И, не дожидаясь ответа, добавил сварливо: - Сто
раз я тебе говорил - останавливайся подальше, не буди людей!
Снова стукнула рама, и стало тихо.
- Гм!.. - хмыкнул Иван Иванович. - Ты привез новокаин, Беркут?
Возле коттеджа появился темный силуэт, и прежний голос позвал:
- Валентин!
- Он нас, видно, с кем-то путает, - сказал Иван Иванович. - Так что
же, будем отдыхать? Может быть, поедем дальше?
- Нет, - сказал Полесов.
- Это почему же - нет?
На тропинке зашумел бурьян, меж стволов сосен замелькал огонек
папиросы. Огонек описывал замысловатые кривые, рассыпая длинные струи
гаснущих искр.
- Сначала разведка, - сказал Полесов.
Человек с папиросой продрался наконец через бурьян, вышел на шоссе и
сказал:
- Проклятая крапива! Ты привез новокаин, Валентин? Кто это с тобой?
- Видите ли... - снисходительно начал Иван Иванович.
- Дьявол! Это не Валентин! - удивился человек с папиросой. - А где
Валентин?
- Представления не имею, - сказал Иван Иванович. - Мы из ИНКМ.
- Из... ага, - сказал незнакомец. - Очень приятно. Вы извините, - он
стыдливо запахнул халат, - я несколько неглиже. Начальник биостанции
Круглис... - представился он. - Но я думал, что приехал Валентин. Значит,
вы геологи?
- Нет, мы не геологи, - мягко возразил Беркут. - Мы из Института
неклассических механик. Мы физики.
- Физики? - биолог бросил папиросу. - Позвольте... Физики? Так это
вы едете в эпицентр?
Совершенно верно, - подтвердил Беркут. - С вашего разрешения, это
именно мы едем в эпицентр. Разве вас не предупредили?
Биолог перевел взгляд на исполинскую черную массу "Тестудо". Затем
он обошел Беркута, приблизился к машине и похлопал ладонью по броне.
- Дьявол! - сказал он с восхищением и завистью. - Танк высшей защиты,
да? Черт... Везет вам, физикам. А я бьюсь второй год и не могу получить
разрешение на глубокую разведку. А мне она нужна позарез. Я бы там...
Слушайте, товарищи, - проговорил он унылым голосом, - возьмите меня с
собой. Что вам стоит, в конце концов?
- Нет, - сразу ответил Полесов.
- Мы не имеем права, - мягко сказал Беркут. - Нам очень жаль...
- Понимаю, - буркнул биологи и вздохнул. - Да, меня предупредили.
Только я не ждал вас так скоро.
- До Лантанида нас подбросили по воздуху, - объяснил Беркут.
Наступила глубокая сонная тишина, от которой сразу стало темнее.
Потом невдалеке кто-то крикнул несколько раз, странно и тоскливо. В чаще
леса сорвалась с шуршанием тяжелая шишка, царапнула густые ветви и гулко
ударилась о землю.
- Филин, - сказал биолог.
- Не похоже, - усомнился Полесов.
Биолог засопел.
- Мальчик, - сказал он, - вы когда-нибудь слыхали, как кричит филин?
- Не один раз.
- А вы когда-нибудь слыхали, как кричит филин с т о й с т о р о н ы?
- То есть?
- Из-за кордона, из-за шлагбаума... с той стороны?
- Н-не знаю, - сказал Полесов неуверенно.
- Мальчик, - повторил биолог.
Все снова замолчали, и в темноте снова закричал странный филин.
- Что же мы стоим? - спохватился биолог. - До утра далеко. Пойдемте,
я вас устрою на ночь.
- Может быть, все-таки... - сказал Иван Иванович.
- Нет, сначала разведка, - повторил Полесов. - Я думаю, там, впереди,
очень плохая дорога...
- На той стороне вообще нет дороги, - заметил биолог.
- ...и вообще неизвестно, что делается, - продолжал Полесов. - Я
пущу киберразведчиков в ночной рейд. Они соберут информацию, и утром мы
тронемся.
- Правильно, - сказал биолог. - Вот это серьезный подход к делу.
Полесов забрался в танк и зажег фары. От ослепительного света мрак
вокруг сгустился, зато ярко вспыхнули белые кольца на шесте шлагбаума и
заискрились металлические прутья ограды. Боковой люк танка мягко
отвалился. Послышался дробный стук, в полосу света на шоссе выскочили
смешные серебристые фигурки на тонких ножках, похожие на огромных
кузнечиков. Несколько секунд они стояли неподвижно, затем сорвались с
места, нырнули под шлагбаум и пропали в высокой траве на той стороне.
- Это киберразведчики? - с уважением спросил биолог.
- Прекрасные машины, не правда ли? - сказал Беркут.
- Петр Владимирович! - негромко позвал он. - Мы пошли. Догоняйте.
- Ладно, - отозвался из танка Полесов.
В коттедже биолога было три комнаты. Биолог сбросил халат, натянул
брюки и свитер и отправился на кухню. Беркут и Иван Иванович устроились
на диване. Иван Иванович сейчас же задремал.
- Значит, вы в эпицентр, - сказал биолог из кухни. - В эпицентре,
конечно, есть на что посмотреть. Особенно сейчас. Кстати, вы имеете хоть
какое-нибудь представление о том, что происходит в эпицентре?
- Очень смутное, - ответил Беркут. - Кое-что рассказывали летчики,
но близко ведь никто туда не подходил.
- Я сам видел, собственными глазами. Вспышки... Ну, вспышки многие
видели. А вот молнии, которые бьют из земли в небо, голубой туман... Вы
слыхали про голубой туман?
- Слыхали, - сказал Беркут.
Иван Иванович открыл один глаз.
- Я видел его два раза с вертолета, - сообщил Круглис. - Месяц назад,
еще до гибели "Галатеи". Туман возникает в эпицентре или где-то в районе
эпицентра, расползается этаким широким кольцом и пропадает километрах в
ста от кордона. Что это может быть, товарищи физики?
- Не знаю, товарищ Круглис.
- Значит, никто не знает. Мы, биологи, тем более. Очевидно только,
что происходит нечто совершенно необычное. Сорок восемь лет после взрыва!
Уже уровень радиации снизился в десять раз, уже адгезивы, которыми
связали активную пыль, и те распались начисто, и вдруг - пожалуйста!
(Иван Иванович открыл второй глаз.) Начинаются какие-то вспышки, пожары,
черт, дьявол... - Биолог помолчал, погремел посудой; стало слышно, как
уютно свистит закипающий чайник. - Пожаров, правда, больше не бывает.
Должно быть, все выгорело, что могло сгореть. Но вспышки... Первая
случилась четыре месяца назад, в начале мая. Вторая - в июне. А теперь
они повторяются чуть ли не раз в неделю. Яркие бело-голубые вспышки, и
мощности, по-видимому, необычайной. Судите сами...
Биолог появился в дверях с подносом.
- Судите сами, - повторил он, ловко расставляя посуду. - От кордона
до эпицентра больше двухсот километров, а полыхает на полнеба... Прошу к
столу... И сразу за вспышкой идет голубой туман.
- Да, мы слыхали об этом, - сказал Беркут.
Биолог снова отправился на кухню, но остановился в дверях.
- Вам известно, что последняя вспышка была вчера ночью? - спросил он.
- Да, спасибо, - сказал Беркут.
- Должен же кто-нибудь начать!.. - проворчал Иван Иванович. -
Слушайте, где Полесов?
Биолог пожал плечами, скрылся в кухне и вернулся с шумящим чайником.
Давайте чай пить, - сказал он. - Подставляйте стаканы.
Иван Иванович допивал второй стакан, когда дверь распахнулась и
вошел Полесов. Он был очень бледен и держался за правую щеку.
- Что с вами, Петр Владимирович? - спросил Беркут.
- Кто-то ужалил меня, - сказал Полесов.
- Вероятно, комар?
- Вероятно, - Полесов злобно оскалился. - Только у него пулемет
вместо жала, у этого комара.
- Комар с той стороны, - сказал биолог. - Очень просто. Садитесь,
пейте чай.
- А кто это орет в кюветах? Я думал, там кто-нибудь тонет.
- Лягушки, - сказал биолог. - Тоже с той стороны.
Иван Иванович со стуком поставил стакан на блюдце, вытер багровое
лицо и спросил:
- Мутации?
- Мутации, - подтвердил биолог. - Здесь настоящий заповедник
мутаций. Во время взрыва и после, когда уровень радиации был высок,
животные в зоне пострадали ужасно. Понимаете? Сразу после взрыва зону
огородили, и они не успели разбежаться. Первое поколение сейчас уже
вымерло, все последующие изуродованы. Мы здесь восьмой год наблюдаем за
ними, иногда ловим, иногда ставим автокинокамеры. К сожалению, нам
запрещают уходить на ту сторону глубже чем на пять километров... Один наш
сотрудник все же рискнул. Принес фотографии, образцы и прихворнул
немного. Нам здорово влетело тогда.
Биолог закурил.
Полесов забрался в танк и зажег фары. От ослепительного света мрак
вокруг сгустился, зато ярко вспыхнули белые кольца на шесте шлагбаума и
заискрились металлические прутья ограды. Боковой люк танка мягко
отвалился. Послышался дробный стук, в полосу света на шоссе выскочили
смешные серебристые фигурки на тонких ножках, похожие на огромных
кузнечиков. Несколько секунд они стояли неподвижно, затем сорвались с
места, нырнули под шлагбаум и пропали в высокой траве на той стороне.
- Это киберразведчики? - с уважением спросил биолог.
- Прекрасные машины, не правда ли? - сказал Беркут.
- Петр Владимирович! - негромко позвал он. - Мы пошли. Догоняйте.
- Ладно, - отозвался из танка Полесов.
В коттедже биолога было три комнаты. Биолог сбросил халат, натянул
брюки и свитер и отправился на кухню. Беркут и Иван Иванович устроились
на диване. Иван Иванович сейчас же задремал.
- Значит, вы в эпицентр, - сказал биолог из кухни. - В эпицентре,
конечно, есть на что посмотреть. Особенно сейчас. Кстати, вы имеете хоть
какое-нибудь представление о том, что происходит в эпицентре?
- Очень смутное, - ответил Беркут. - Кое-что рассказывали летчики,
но близко ведь никто туда не подходил.
- Я сам видел, собственными глазами. Вспышки... Ну, вспышки многие
видели. А вот молнии, которые бьют из земли в небо, голубой туман... Вы
слыхали про голубой туман?
- Слыхали, - сказал Беркут.
Иван Иванович открыл один глаз.
- Я видел его два раза с вертолета, - сообщил Круглис. - Месяц назад,
еще до гибели "Галатеи". Туман возникает в эпицентре или где-то в районе
эпицентра, расползается этаким широким кольцом и пропадает километрах в
ста от кордона. Что это может быть, товарищи физики?
- Не знаю, товарищ Круглис.
- Значит, никто не знает. Мы, биологи, тем более. Очевидно только,
что происходит нечто совершенно необычное. Сорок восемь лет после взрыва!
Уже уровень радиации снизился в десять раз, уже адгезивы, которыми
связали активную пыль, и те распались начисто, и вдруг - пожалуйста!
(Иван Иванович открыл второй глаз.) Начинаются какие-то вспышки, пожары,
черт, дьявол... - Биолог помолчал, погремел посудой; стало слышно, как
уютно свистит закипающий чайник. - Пожаров, правда, больше не бывает.
Должно быть, все выгорело, что могло сгореть. Но вспышки... Первая
случилась четыре месяца назад, в начале мая. Вторая - в июне. А теперь
они повторяются чуть ли не раз в неделю. Яркие бело-голубые вспышки, и
мощности, по-видимому, необычайной. Судите сами...
Биолог появился в дверях с подносом.
- Судите сами, - повторил он, ловко расставляя посуду. - От кордона
до эпицентра больше двухсот километров, а полыхает на полнеба... Прошу к
столу... И сразу за вспышкой идет голубой туман.
- Да, мы слыхали об этом, - сказал Беркут.
Биолог снова отправился на кухню, но остановился в дверях.
- Вам известно, что последняя вспышка была вчера ночью? - спросил он.
- Да, спасибо, - сказал Беркут.
- Должен же кто-нибудь начать!.. - проворчал Иван Иванович. -
Слушайте, где Полесов?
Биолог пожал плечами, скрылся в кухне и вернулся с шумящим чайником.
Давайте чай пить, - сказал он. - Подставляйте стаканы.
Иван Иванович допивал второй стакан, когда дверь распахнулась и
вошел Полесов. Он был очень бледен и держался за правую щеку.
- Что с вами, Петр Владимирович? - спросил Беркут.
- Кто-то ужалил меня, - сказал Полесов.
- Вероятно, комар?
- Вероятно, - Полесов злобно оскалился. - Только у него пулемет
вместо жала, у этого комара.
- Комар с той стороны, - сказал биолог. - Очень просто. Садитесь,
пейте чай.
- А кто это орет в кюветах? Я думал, там кто-нибудь тонет.
- Лягушки, - сказал биолог. - Тоже с той стороны.
Иван Иванович со стуком поставил стакан на блюдце, вытер багровое
лицо и спросил:
- Мутации?
- Мутации, - подтвердил биолог. - Здесь настоящий заповедник
мутаций. Во время взрыва и после, когда уровень радиации был высок,
животные в зоне пострадали ужасно. Понимаете? Сразу после взрыва зону
огородили, и они не успели разбежаться. Первое поколение сейчас уже
вымерло, все последующие изуродованы. Мы здесь восьмой год наблюдаем за
ними, иногда ловим, иногда ставим автокинокамеры. К сожалению, нам
запрещают уходить на ту сторону глубже чем на пять километров... Один наш
сотрудник все же рискнул. Принес фотографии, образцы и прихворнул
немного. Нам здорово влетело тогда.
Биолог закурил.
- Вы сами увидите, что там творится. Возникли совершенно новые формы,
странные и удивительные. Мы все-таки набрали большой материал. Многие виды
просто вымерли. Например, медведи вымерли начисто. Другие приспосабливают-
ся, хотя и не знаю, можно ли употреблять этот термин. Вернее сказать, дали
мутации, жизнеспособные в условиях повышенной активности. Но, знаете ли...
- А как они реагируют на все это? - спросил Иван Иванович. - На
вспышки и так далее?
Скверно реагируют, - сумрачно ответил биолог. - Очень скверно. Боюсь,
нашему заповеднику приходит конец. Раньше они очень редко подходили к
ограде. Крупных животных мы почти и не видели. А вот прошлым месяцем
сотни дьявольских уродов вдруг средь бела дня устремились прямо на
шлагбаум. Зрелище не для слабонервных. Мы выловили несколько штук,
остальных отпугнули ракетами. Не знаю уж, от чего они спасались: от
вспышек, от голубого тумана или еще от чего-нибудь... Вероятно, от
голубого тумана. Думаю, в конце концов они все вымрут. И комаров здесь за
последние месяцы стало больше. И птиц, и лягушек. Вот тот филин,
например... - Он ткнул окурок в пепельницу и закончил неожиданно: - Так
что будьте осторожны там.
- Ничего, - сказал Полесов. - Все-таки у нас танк высшей защиты. -
Биолог внимательно поглядел на его распухшую щеку и сказал:
- Знаете что? Давайте я вам укольчик небольшой сделаю. Чем черт не
шутит...
Полесов поколебался секунду, взглянул на Беркута и встал.
- Пожалуй, - пробормотал он.
2
Утром Беркут проснулся оттого, что совсем близко кто-то заревел
страшным ревом. Беркут отбросил простыни и подошел к окну. У соседнего
коттеджа стоял начальник биостанции Круглис и незнакомый человек в белом
халате. Круглис курил и морщился, а человек в халате говорил, размахивая
руками.
Утро было солнечное. Между стволами сосен в розовой дымке темнела
угловатая туша "Тестудо". Возле "Тестудо" возился Полесов. Вероятно,
разведчики уже вернулись, подумал Беркут. Он аккуратно убрал постель в
стенную нишу, принял душ и со вкусом позавтракал: выпил два стакана
крепкого чая и съел два ломтя ветчины. Ветчина была отличная -
обезжиренная, розовая, как утренний туман, и такая же нежная.
На крыльце Беркут столкнулся с Иваном Ивановичем.
- Доброе утро, - приветствовал его Иван Иванович.
- А я иду тебя будить. Разведчики вернулись.
- Что-нибудь интересное?
Иван Иванович раскрыл было рот, но позади коттеджа кто-то опять
заревел глухо и протяжно. Беркут вздрогнул.
- Это дикий кабан, - сказал Иван Иванович. - Его поймали на той
стороне.
- По-моему, это больше похоже на рев медведя.
- Что ты! - возразил Иван Иванович. - Медведи вымерли, как известно.
- Ладно, - сказал Беркут. - Пусть их. Что принесли разведчики?
- Опять неожиданность. В общем, пойдем к Полесову.
Они пошли по тропинке, и мокрый от росы бурьян хлестал их по ногам.
- Здесь такая крапива! - сказал Иван Иванович. - Сволочь, а не
крапива!
Полесов стоял, прислонившись к броне, и рассеянно крутил в пальцах
узкую ленту фотопленки. Правая щека у него была заметно полнее левой.
- Доброе утро, Петр Владимирович, - сказал Беркут.
- Доброе утро, товарищ Беркут, - ответил Полесов и осторожно потрогал
щеку.
- Болит?
Полесов вздохнул и сказал:
- Киберы вернулись. Я просмотрел информацию, и она мне не нравится.
- Нет дороги?
- Не знаю... - Полесов опять потрогал щеку. - Здесь что-то очень
странное. Вот... - Он протянул Беркуту пленку. Пленка была совершенно
черная.
- Засвечена? - спросил Беркут.
- Засвечена. С начала до конца. Словно ее со вчерашнего вечера
держали в реакторе. Не понимаю, как это могло получиться. Максимальный
уровень радиации, который зафиксировали разведчики, - полтора десятка
рентген в час. Сущие пустяки. Но самое главное - киберы почему-то не
дошли до эпицентра.
странные и удивительные. Мы все-таки набрали большой материал. Многие виды
просто вымерли. Например, медведи вымерли начисто. Другие приспосабливают-
ся, хотя и не знаю, можно ли употреблять этот термин. Вернее сказать, дали
мутации, жизнеспособные в условиях повышенной активности. Но, знаете ли...
- А как они реагируют на все это? - спросил Иван Иванович. - На
вспышки и так далее?
Скверно реагируют, - сумрачно ответил биолог. - Очень скверно. Боюсь,
нашему заповеднику приходит конец. Раньше они очень редко подходили к
ограде. Крупных животных мы почти и не видели. А вот прошлым месяцем
сотни дьявольских уродов вдруг средь бела дня устремились прямо на
шлагбаум. Зрелище не для слабонервных. Мы выловили несколько штук,
остальных отпугнули ракетами. Не знаю уж, от чего они спасались: от
вспышек, от голубого тумана или еще от чего-нибудь... Вероятно, от
голубого тумана. Думаю, в конце концов они все вымрут. И комаров здесь за
последние месяцы стало больше. И птиц, и лягушек. Вот тот филин,
например... - Он ткнул окурок в пепельницу и закончил неожиданно: - Так
что будьте осторожны там.
- Ничего, - сказал Полесов. - Все-таки у нас танк высшей защиты. -
Биолог внимательно поглядел на его распухшую щеку и сказал:
- Знаете что? Давайте я вам укольчик небольшой сделаю. Чем черт не
шутит...
Полесов поколебался секунду, взглянул на Беркута и встал.
- Пожалуй, - пробормотал он.
2
Утром Беркут проснулся оттого, что совсем близко кто-то заревел
страшным ревом. Беркут отбросил простыни и подошел к окну. У соседнего
коттеджа стоял начальник биостанции Круглис и незнакомый человек в белом
халате. Круглис курил и морщился, а человек в халате говорил, размахивая
руками.
Утро было солнечное. Между стволами сосен в розовой дымке темнела
угловатая туша "Тестудо". Возле "Тестудо" возился Полесов. Вероятно,
разведчики уже вернулись, подумал Беркут. Он аккуратно убрал постель в
стенную нишу, принял душ и со вкусом позавтракал: выпил два стакана
крепкого чая и съел два ломтя ветчины. Ветчина была отличная -
обезжиренная, розовая, как утренний туман, и такая же нежная.
На крыльце Беркут столкнулся с Иваном Ивановичем.
- Доброе утро, - приветствовал его Иван Иванович.
- А я иду тебя будить. Разведчики вернулись.
- Что-нибудь интересное?
Иван Иванович раскрыл было рот, но позади коттеджа кто-то опять
заревел глухо и протяжно. Беркут вздрогнул.
- Это дикий кабан, - сказал Иван Иванович. - Его поймали на той
стороне.
- По-моему, это больше похоже на рев медведя.
- Что ты! - возразил Иван Иванович. - Медведи вымерли, как известно.
- Ладно, - сказал Беркут. - Пусть их. Что принесли разведчики?
- Опять неожиданность. В общем, пойдем к Полесову.
Они пошли по тропинке, и мокрый от росы бурьян хлестал их по ногам.
- Здесь такая крапива! - сказал Иван Иванович. - Сволочь, а не
крапива!
Полесов стоял, прислонившись к броне, и рассеянно крутил в пальцах
узкую ленту фотопленки. Правая щека у него была заметно полнее левой.
- Доброе утро, Петр Владимирович, - сказал Беркут.
- Доброе утро, товарищ Беркут, - ответил Полесов и осторожно потрогал
щеку.
- Болит?
Полесов вздохнул и сказал:
- Киберы вернулись. Я просмотрел информацию, и она мне не нравится.
- Нет дороги?
- Не знаю... - Полесов опять потрогал щеку. - Здесь что-то очень
странное. Вот... - Он протянул Беркуту пленку. Пленка была совершенно
черная.
- Засвечена? - спросил Беркут.
- Засвечена. С начала до конца. Словно ее со вчерашнего вечера
держали в реакторе. Не понимаю, как это могло получиться. Максимальный
уровень радиации, который зафиксировали разведчики, - полтора десятка
рентген в час. Сущие пустяки. Но самое главное - киберы почему-то не
дошли до эпицентра.
- Не дошли?
- Они вернулись, не выполнив задания. Прошли всего сто двадцать
километров и вернулись, словно получили команду "назад". Или испугались.
Откровенно говоря, мне это не нравится.
Некоторое время все молчали и глядели за шлагбаум. Дорога там еще
была, но бетон потрескался и густо пророс гигантским лопухом. Недалеко от
шлагбаума из лопухов торчал большой красный цветок, над ним крутилась
белокрылая бабочка. Дальше над дорогой нависала, зацепившись верхушкой за
ветви соседних деревьев, сухая осина с голыми растопыренными сучьями.
- Значит, информации у нас практически нет, - проговорил Беркут
задумчиво.
Полесов смотал пленку и сунул ее в карман комбинезона.
- Можно послать разведчиков еще раз, - сказал он.
- Мы и так потеряли много времени, - нетерпеливо сказал Иван
Иванович и поглядел на Беркута:
- Давайте двигаться. На месте разберемся.
- Можно выслать разведчиков по пути. - Полесов тоже поглядел на
Беркута.
- Ладно, - согласился Беркут. - Будем двигаться. Петр Владимирович,
сходите, пожалуйста, к биологам и передайте, что мы уходим. И поблагодари-
те от всех нас.
- Слушаюсь, товарищ Беркут.
Полесов отправился к коттеджам и через минуту вернулся с Круглисом.
- Мы уходим, - сообщил Беркут. - Большое спасибо за приют.
- Пожалуйста, - медленно сказал биолог. - Счастливого пути.
- Спасибо. Здесь у вас было замечательно. Просто как на курорте.
Дикий кабан снова заревел по-медвежьему из-за деревьев.
- Вы извините, - сказал Беркут, - но мы, право не можем вас взять с
собой. Не можем, не имеем разрешения.
- Понимаю. - Биолог усмехнулся. - Жаль, конечно... Ничего, придет
когда-нибудь и наш черед.
- Наверное, после нас пошлют вас.
- Да, вполне возможно. Счастливого пути. Желаю удачи.
- Спасибо, - повторил Беркут и пожал биологу руку.
- До свидания, спасибо, - сказал Полесов. - Я постараюсь поймать для
вас какого-нибудь филина.
Они залезли в танк, люк захлопнулся. Биолог помахал рукой и отступил
к обочине. Медленно поднялся автоматический шлагбаум. Тяжелая машина
дрогнула, загудела и двинулась вперед, оставляя в бурьяне широкие колеи.
Биолог провожал ее глазами. Вот она прошла под завалившейся осиной и
задела ее. Дерево треснуло, ломаясь пополам, и с глухим стуком рухнуло
поперек просеки, которая когда-то была автострадой.
- Они вернулись, не выполнив задания. Прошли всего сто двадцать
километров и вернулись, словно получили команду "назад". Или испугались.
Откровенно говоря, мне это не нравится.
Некоторое время все молчали и глядели за шлагбаум. Дорога там еще
была, но бетон потрескался и густо пророс гигантским лопухом. Недалеко от
шлагбаума из лопухов торчал большой красный цветок, над ним крутилась
белокрылая бабочка. Дальше над дорогой нависала, зацепившись верхушкой за
ветви соседних деревьев, сухая осина с голыми растопыренными сучьями.
- Значит, информации у нас практически нет, - проговорил Беркут
задумчиво.
Полесов смотал пленку и сунул ее в карман комбинезона.
- Можно послать разведчиков еще раз, - сказал он.
- Мы и так потеряли много времени, - нетерпеливо сказал Иван
Иванович и поглядел на Беркута:
- Давайте двигаться. На месте разберемся.
- Можно выслать разведчиков по пути. - Полесов тоже поглядел на
Беркута.
- Ладно, - согласился Беркут. - Будем двигаться. Петр Владимирович,
сходите, пожалуйста, к биологам и передайте, что мы уходим. И поблагодари-
те от всех нас.
- Слушаюсь, товарищ Беркут.
Полесов отправился к коттеджам и через минуту вернулся с Круглисом.
- Мы уходим, - сообщил Беркут. - Большое спасибо за приют.
- Пожалуйста, - медленно сказал биолог. - Счастливого пути.
- Спасибо. Здесь у вас было замечательно. Просто как на курорте.
Дикий кабан снова заревел по-медвежьему из-за деревьев.
- Вы извините, - сказал Беркут, - но мы, право не можем вас взять с
собой. Не можем, не имеем разрешения.
- Понимаю. - Биолог усмехнулся. - Жаль, конечно... Ничего, придет
когда-нибудь и наш черед.
- Наверное, после нас пошлют вас.
- Да, вполне возможно. Счастливого пути. Желаю удачи.
- Спасибо, - повторил Беркут и пожал биологу руку.
- До свидания, спасибо, - сказал Полесов. - Я постараюсь поймать для
вас какого-нибудь филина.
Они залезли в танк, люк захлопнулся. Биолог помахал рукой и отступил
к обочине. Медленно поднялся автоматический шлагбаум. Тяжелая машина
дрогнула, загудела и двинулась вперед, оставляя в бурьяне широкие колеи.
Биолог провожал ее глазами. Вот она прошла под завалившейся осиной и
задела ее. Дерево треснуло, ломаясь пополам, и с глухим стуком рухнуло
поперек просеки, которая когда-то была автострадой.
3
"Тестудо" стоял, сильно накренившись, тихий и совершенно неподвижный.
После шестнадцати часов гула и сумасшедшей тряски тишина и неподвижность
казались иллюзией, готовой исчезнуть в любую минуту. По-прежнему у них
были стиснуты зубы и напряжены мускулы, по-прежнему звенело в ушах. Но ни
Полесов, ни Беркут, ни Иван Иванович не замечали этого. Они молча глядели
на приборы. Приборы безбожно врали.
Два часа назад, в полночь, пеленгирующие станции дали Полесову его
координаты. "Тестудо" находился в распадке в семидесяти километрах к
юго-востоку от эпицентра. В ноль пятнадцать Лантанид впервые не послал
очередного вызова. Связь прервалась. В ноль сорок семь репродуктор
голосом Леминга гаркнул: "...немедленно!" В час десять пошел сильный
дождь. В час восемнадцать погас экран инфракрасного проектора. Полесов
пощелкал переключателями, выругался, включил фары и уперся лбом в
замшевый нарамник перископа. В час пятьдесят пять он оторвался от
перископа, чтобы попить, взглянул на приборы, зарычал и остановил машину.
Приборы безбожно врали.
Снаружи была черная сентябрьская ночь, лил проливной дождь, но
стрелка гигрометра нагло стояла на нуле, а термометр показывал минус
восемь. Стрелки дозиметра весело бегали по шкале и свидетельствовали о
том, что радиоактивность почвы под гусеницами "Тестудо" колеблется очень
быстро и в весьма широких пределах. И вообще, если судить по показаниям
манометров, танк находился на дне водоема на глубине двадцати метров.
- Приборы шалят, - бодро сказал Беркут. Никто не возразил.
- Какие-то внешние влияния...
- Хотел бы я знать какие, - сказал Полесов, кусая губу.
Беркут хорошо видел его лицо, смуглое, длинное, с красным пятном на
правой щеке.
- Ах, как бы нам это помогло! - сказал Иван Иванович.
- Да, - сказал Полесов. - Это помогло бы, потому что позволило бы
скорректировать приборы. И самое главное - скорректировать приборы на
пульте управления. Для Ивана Ивановича их показания были, вероятно,
филькиной грамотой, но Полесов видел, что они врут так же бессовестно,
как и все остальные. Это было очень странно и опасно: приборы управления
были отгорожены от всех и всяких внешних влияний тройным панцирем
сверхмощной защиты "Тестудо". И люди были отгорожены от внешних влияний
только тройным панцирем "Тестудо". На мгновение Полесов почувствовал
скверную слабость под ложечкой.
- Что там снаружи? - спросил Иван Иванович.
- Ничего. Туман...
Иван Иванович встал, попросил Полесова подвинуться и прильнул к
перископу. Он увидел изломанные, перекрученные стволы сосен, черные,
словно обугленные ветви, густую поросль двухметровой травы. И туман.
Серый неподвижный туман, повисший над мокрым миром в лучах прожекторов. В
нескольких метрах от танка стояли киберразведчики. Они жались к танку и
были похожи на дворняжек, почуявших волка. Они не хотели идти в туман.
Точнее, не могли.
Иван Иванович сел.
- Голубой туман, - сипло сказал он.
- Ну и что? - спросил Полесов.
Иван Иванович не ответил. Беркут тоже поглядел в перископ. Затем он
сел и расстегнул воротник куртки. Ему стало душно. Он выпрямился и
глубоко вздохнул. Удушье исчезло.
- Что будем делать? - спросил Полесов.
- Слушайте, товарищи, - сказал вдруг Беркут, - вы ничего не
чувствуете?
- Ничего... - ответил Иван Иванович, уставившись на приборы. Он
запнулся. - Иголочки? - сказал он тонким голосом.
Только теперь Полесов ощутил неприятное покалывание в кончиках
пальцев. Словно микроскопические иглы, тонкие, как пчелиные жала. И
почему-то было трудно дышать. Пальцы немели.
- Похоже... на горную болезнь, - с трудом выговорил он.
Иван Иванович вскочил, оттолкнул Полесова и снова прижался залысым
лбом к нарамнику перископа. Снаружи был только туман. Киберразведчики
исчезли. Иван Иванович тяжело глотнул воздух и повалился на свое кресло.
Его пухлые щеки блестели от пота.
- Ваш танк и ваши киберы!.. - сказал он. - Танк высшей защиты!..
- В таком танке, - медленно ответил Полесов, - я в прошлом году
прошел через Горящее Плато на Меркурии.
"Тестудо" стоял, сильно накренившись, тихий и совершенно неподвижный.
После шестнадцати часов гула и сумасшедшей тряски тишина и неподвижность
казались иллюзией, готовой исчезнуть в любую минуту. По-прежнему у них
были стиснуты зубы и напряжены мускулы, по-прежнему звенело в ушах. Но ни
Полесов, ни Беркут, ни Иван Иванович не замечали этого. Они молча глядели
на приборы. Приборы безбожно врали.
Два часа назад, в полночь, пеленгирующие станции дали Полесову его
координаты. "Тестудо" находился в распадке в семидесяти километрах к
юго-востоку от эпицентра. В ноль пятнадцать Лантанид впервые не послал
очередного вызова. Связь прервалась. В ноль сорок семь репродуктор
голосом Леминга гаркнул: "...немедленно!" В час десять пошел сильный
дождь. В час восемнадцать погас экран инфракрасного проектора. Полесов
пощелкал переключателями, выругался, включил фары и уперся лбом в
замшевый нарамник перископа. В час пятьдесят пять он оторвался от
перископа, чтобы попить, взглянул на приборы, зарычал и остановил машину.
Приборы безбожно врали.
Снаружи была черная сентябрьская ночь, лил проливной дождь, но
стрелка гигрометра нагло стояла на нуле, а термометр показывал минус
восемь. Стрелки дозиметра весело бегали по шкале и свидетельствовали о
том, что радиоактивность почвы под гусеницами "Тестудо" колеблется очень
быстро и в весьма широких пределах. И вообще, если судить по показаниям
манометров, танк находился на дне водоема на глубине двадцати метров.
- Приборы шалят, - бодро сказал Беркут. Никто не возразил.
- Какие-то внешние влияния...
- Хотел бы я знать какие, - сказал Полесов, кусая губу.
Беркут хорошо видел его лицо, смуглое, длинное, с красным пятном на
правой щеке.
- Ах, как бы нам это помогло! - сказал Иван Иванович.
- Да, - сказал Полесов. - Это помогло бы, потому что позволило бы
скорректировать приборы. И самое главное - скорректировать приборы на
пульте управления. Для Ивана Ивановича их показания были, вероятно,
филькиной грамотой, но Полесов видел, что они врут так же бессовестно,
как и все остальные. Это было очень странно и опасно: приборы управления
были отгорожены от всех и всяких внешних влияний тройным панцирем
сверхмощной защиты "Тестудо". И люди были отгорожены от внешних влияний
только тройным панцирем "Тестудо". На мгновение Полесов почувствовал
скверную слабость под ложечкой.
- Что там снаружи? - спросил Иван Иванович.
- Ничего. Туман...
Иван Иванович встал, попросил Полесова подвинуться и прильнул к
перископу. Он увидел изломанные, перекрученные стволы сосен, черные,
словно обугленные ветви, густую поросль двухметровой травы. И туман.
Серый неподвижный туман, повисший над мокрым миром в лучах прожекторов. В
нескольких метрах от танка стояли киберразведчики. Они жались к танку и
были похожи на дворняжек, почуявших волка. Они не хотели идти в туман.
Точнее, не могли.
Иван Иванович сел.
- Голубой туман, - сипло сказал он.
- Ну и что? - спросил Полесов.
Иван Иванович не ответил. Беркут тоже поглядел в перископ. Затем он
сел и расстегнул воротник куртки. Ему стало душно. Он выпрямился и
глубоко вздохнул. Удушье исчезло.
- Что будем делать? - спросил Полесов.
- Слушайте, товарищи, - сказал вдруг Беркут, - вы ничего не
чувствуете?
- Ничего... - ответил Иван Иванович, уставившись на приборы. Он
запнулся. - Иголочки? - сказал он тонким голосом.
Только теперь Полесов ощутил неприятное покалывание в кончиках
пальцев. Словно микроскопические иглы, тонкие, как пчелиные жала. И
почему-то было трудно дышать. Пальцы немели.
- Похоже... на горную болезнь, - с трудом выговорил он.
Иван Иванович вскочил, оттолкнул Полесова и снова прижался залысым
лбом к нарамнику перископа. Снаружи был только туман. Киберразведчики
исчезли. Иван Иванович тяжело глотнул воздух и повалился на свое кресло.
Его пухлые щеки блестели от пота.
- Ваш танк и ваши киберы!.. - сказал он. - Танк высшей защиты!..
- В таком танке, - медленно ответил Полесов, - я в прошлом году
прошел через Горящее Плато на Меркурии.
- И ваши киберы! - продолжал Иван Иванович. - Трусят ваши киберы. В
первый раз вижу киберов, которые трусят. И ваша высшая защита!
- Не надо, Иван Иванович, - сказал Беркут.
"Высшая защита не помогает, - думал Полесов. - То, что врут приборы,
и трудно дышать, и колют иголочки, - это еще полбеды. Беда будет, если
сдаст двигатель, нарушится настройка магнитных полей реактора, которые
держат кольцо раскаленной плазмы. Стоит разладиться настройке, и `Тестудо'
превратится в пар со всей своей высшей защитой. Самое лучшее - поскорее
убраться отсюда".
- И нам придется возвращаться, - продолжал Иван Иванович. - И мы
ничего не узнаем, потому что понадеялись на ваш танк и на ваших киберов.
Надо было рискнуть и прорываться на турболете.
Иголочки кололи уже плечи и бедра.
- Хорошо, - сказал Подесов. - Пристегнитесь.
Иван Иванович замолчал. Физики пристегнулись к креслам широкими
мягкими ремнями.
- Готовы? - спросил Полесов.
- Готовы...
Полесов выключил свет и положил ладони на рычаги управления. Глухо
заворчал двигатель, танк качнулся. Что-то захрустело под гусеницами.
Впереди был плотный, непроглядный туман. Быстрые иголки бегали теперь в
спине. Омерзительное ощущение. И не хватает воздуха. "Тестудо", гудя и
дрожа, становится на корму. Выше, выше... Толчок, лязгают челюсти.
Впереди туман. Еще выше, к самому небу! Слепая машина выбирается по
склону бесконечно высокой горы, а с той стороны - пропасть. А в реакторе
с воем рвется из магнитных цепей лиловое пламя плазмы. Сейчас...
Полесов оторвался от перископа и мельком взглянул на приборы. Если
показания приборов правильны, реактор "Тестудо" через секунду взорвется.
Но приборы врут. Их сбивают внешние влияния, которые забираются под
тройную шкуру высшей защиты.
Танк перевалил через вершину и начал спуск. Руки онемели, иголочки
пляшут где-то рядом с сердцем. Скоро одна уколет - и конец. Скоро плазма
лизнет стенки реактора - и конец. Рядом болтается в своих ремнях Беркут,
безвольный, как кукла.
Очнувшись, Беркут увидел освещенный экран, словно окно из темной
комнаты на лесную поляну. Тумана больше не было. Экран работал прекрасно,
были видны мокрые кусты, и мокрая трава, и мокрые голые стволы. Неба не
было видно. На поляну вышло огромное животное и остановилось, уставившись
на "Тестудо". Беркут не сразу понял, что это лось. У животного было тело
лося, но не было его горделивой осанки: ноги искривлены, голова гнулась к
земле под чудовищной грудой роговых наростов. У лося вообще очень тяжелые
рога, но у этого на голове росло целое дерево, и шея не выдерживала
многопудовой тяжести.
- Что это? - нехорошим голосом спросил Иван Иванович.
Беркут понял, что. Иван Иванович тоже был в обмороке.
- Лось, - сказал он и позвал: - Петр Владимирович!
- Я, товарищ Беркут, - отозвался Полесов.
У него тоже был нехороший голос.
- Выбрались, кажется?
- Кажется... Неужели это лось?
- Это лось с той стороны, - сказал Иван Иванович голосом биолога. Он
удивительно хорошо умел подражать голосам других людей.
- Как вы себя чувствуете, товарищи? - спросил Беркут.
- Прекрасно, - ответил Иван Иванович.
- У меня болит щека, - ответил Полесов. - Но приборы опять в порядке.
Лось понуро подошел почти вплотную и теперь стоял, шевеля ноздрями.
- У него нет глаз, - сказал вдруг Полесов ровным голосом.
У лося не было глаз. Вместо глаз белела скользкая плесень.
- Спугните его, Петр Владимирович, - прошептал Беркут. - Пожалуйста!
Полесов включил сирену. Лось постоял, шевеля ноздрями, повернулся и
медленно, судорожно переставляя ноги, побрел прочь. Он шагал мучительно
неуверенно, как будто вместо полного шага каждый раз делал только
половину. Голова его была придавлена к земле, впалые бока влажно блестели.
- Как бог черепаху... - пробормотал Иван Иванович.
Они смотрели на лося, как он бредет, путаясь в высокой мокрой траве.
Потом лось скрылся за деревьями. Беркут сказал:
- Петр Владимирович, вы просто молодец!
- Что такое? - спросил Полесов.
- Вы нас вытащили из такого мешка...
- Чепуха, - сказал Полесов спокойно.
- Нет, в самом деле, я просто не представляю, вам это удалось. Я,
например, лежал без памяти, как девчонка.
Полесов промолчал. Он включил двигатель и выпустил разведчиков.
Киберы выскочили, осмотрелись и поспешили вперед. Теперь они ничего не
боялись. "Тестудо" с гулом покатился вслед за ними.
первый раз вижу киберов, которые трусят. И ваша высшая защита!
- Не надо, Иван Иванович, - сказал Беркут.
"Высшая защита не помогает, - думал Полесов. - То, что врут приборы,
и трудно дышать, и колют иголочки, - это еще полбеды. Беда будет, если
сдаст двигатель, нарушится настройка магнитных полей реактора, которые
держат кольцо раскаленной плазмы. Стоит разладиться настройке, и `Тестудо'
превратится в пар со всей своей высшей защитой. Самое лучшее - поскорее
убраться отсюда".
- И нам придется возвращаться, - продолжал Иван Иванович. - И мы
ничего не узнаем, потому что понадеялись на ваш танк и на ваших киберов.
Надо было рискнуть и прорываться на турболете.
Иголочки кололи уже плечи и бедра.
- Хорошо, - сказал Подесов. - Пристегнитесь.
Иван Иванович замолчал. Физики пристегнулись к креслам широкими
мягкими ремнями.
- Готовы? - спросил Полесов.
- Готовы...
Полесов выключил свет и положил ладони на рычаги управления. Глухо
заворчал двигатель, танк качнулся. Что-то захрустело под гусеницами.
Впереди был плотный, непроглядный туман. Быстрые иголки бегали теперь в
спине. Омерзительное ощущение. И не хватает воздуха. "Тестудо", гудя и
дрожа, становится на корму. Выше, выше... Толчок, лязгают челюсти.
Впереди туман. Еще выше, к самому небу! Слепая машина выбирается по
склону бесконечно высокой горы, а с той стороны - пропасть. А в реакторе
с воем рвется из магнитных цепей лиловое пламя плазмы. Сейчас...
Полесов оторвался от перископа и мельком взглянул на приборы. Если
показания приборов правильны, реактор "Тестудо" через секунду взорвется.
Но приборы врут. Их сбивают внешние влияния, которые забираются под
тройную шкуру высшей защиты.
Танк перевалил через вершину и начал спуск. Руки онемели, иголочки
пляшут где-то рядом с сердцем. Скоро одна уколет - и конец. Скоро плазма
лизнет стенки реактора - и конец. Рядом болтается в своих ремнях Беркут,
безвольный, как кукла.
Очнувшись, Беркут увидел освещенный экран, словно окно из темной
комнаты на лесную поляну. Тумана больше не было. Экран работал прекрасно,
были видны мокрые кусты, и мокрая трава, и мокрые голые стволы. Неба не
было видно. На поляну вышло огромное животное и остановилось, уставившись
на "Тестудо". Беркут не сразу понял, что это лось. У животного было тело
лося, но не было его горделивой осанки: ноги искривлены, голова гнулась к
земле под чудовищной грудой роговых наростов. У лося вообще очень тяжелые
рога, но у этого на голове росло целое дерево, и шея не выдерживала
многопудовой тяжести.
- Что это? - нехорошим голосом спросил Иван Иванович.
Беркут понял, что. Иван Иванович тоже был в обмороке.
- Лось, - сказал он и позвал: - Петр Владимирович!
- Я, товарищ Беркут, - отозвался Полесов.
У него тоже был нехороший голос.
- Выбрались, кажется?
- Кажется... Неужели это лось?
- Это лось с той стороны, - сказал Иван Иванович голосом биолога. Он
удивительно хорошо умел подражать голосам других людей.
- Как вы себя чувствуете, товарищи? - спросил Беркут.
- Прекрасно, - ответил Иван Иванович.
- У меня болит щека, - ответил Полесов. - Но приборы опять в порядке.
Лось понуро подошел почти вплотную и теперь стоял, шевеля ноздрями.
- У него нет глаз, - сказал вдруг Полесов ровным голосом.
У лося не было глаз. Вместо глаз белела скользкая плесень.
- Спугните его, Петр Владимирович, - прошептал Беркут. - Пожалуйста!
Полесов включил сирену. Лось постоял, шевеля ноздрями, повернулся и
медленно, судорожно переставляя ноги, побрел прочь. Он шагал мучительно
неуверенно, как будто вместо полного шага каждый раз делал только
половину. Голова его была придавлена к земле, впалые бока влажно блестели.
- Как бог черепаху... - пробормотал Иван Иванович.
Они смотрели на лося, как он бредет, путаясь в высокой мокрой траве.
Потом лось скрылся за деревьями. Беркут сказал:
- Петр Владимирович, вы просто молодец!
- Что такое? - спросил Полесов.
- Вы нас вытащили из такого мешка...
- Чепуха, - сказал Полесов спокойно.
- Нет, в самом деле, я просто не представляю, вам это удалось. Я,
например, лежал без памяти, как девчонка.
Полесов промолчал. Он включил двигатель и выпустил разведчиков.
Киберы выскочили, осмотрелись и поспешили вперед. Теперь они ничего не
боялись. "Тестудо" с гулом покатился вслед за ними.
4
Поздним утром "Тестудо" разбросал последний завал и выкарабкался на
край гигантской котловины. Тайга была позади - темно-зеленая, мокрая
после ночного дождя, тихая и строгая под ослепительным солнцем. Там, где
прошел танк, осталась широкая просека, по сторонам которой валялись
обугленные, заляпанные белой плесенью стволы.
Внизу, в котловине, лежали развалины старинной лаборатории. Земля
была голая и черная, от нее шел пар. Пар искажал перспективу, черные
руины дрожали и расплывались в струях теплого воздуха.
- Боже мой! - дребезжащим голосом проговорил Иван Иванович. - Бож-же
мой!
Он хорошо помнил это место, хотя прошло уже полвека. На обширной,
залитой белым бетоном площади сверкало под солнцем великолепное чудовище
- двухкилометровое кольцо мезонного генератора, окруженное стеклянными
башнями регулирующих устройств. И в один день, в одну стомиллионную долю
секунды всего этого не стало. Зарево видели на сотни километров, а удар
отметили все сейсмостанции Сибири.
- Все-таки разрушения не так уж велики, - сказал Беркут, словно
утешая. - Я думал, здесь ничего нет, только голая земля.
- Бож-же мой, - повторил Иван Иванович. Он потер пальцами небритый,
скрипящий подбородок и сказал: - Вон там была релейная станция, я ее
строил. Там - хозяйство Чебоксарова, светлая ему память... Ничего не
осталось.
- Вот что, - сказал Полесов. - Я не знаю, где и что вы здесь
собираетесь искать, но сейчас я пущу киберов. Вам все равно потребуется
информация. Пусть киберы разведают, что и как.
- Ах да, информация... - Иван Иванович насмешливо выпятил нижнюю
губу. - Как же...
- Хорошо, - согласился Беркут. - А мы тем временем позавтракаем.
Иван Иванович ерзал на месте и глядел на экран. Глазки его блестели.
Полесов поиграл переключателями. На экране было видно, как разведчики
соскочили на землю, побежали по склону котлована и скрылись в развалинах.
Тогда Полесов вытащил консервы и хлеб в непроницаемой упаковке. Все трое
принялись за еду, прихлебывая горячий кофе из термосов.
- Ты где был во время взрыва, Иван Иванович? - спросил Беркут.
- В Лантаниде.
- Тебе повезло.
- Ну, не одному мне, к счастью, - сказал Иван Иванович. - Людей
здесь почти и не было. Ведь лаборатория была телемеханическая... Зато
теперь все ядерные лаборатории перенесли на Луну и на спутники...
Гляди-ка, водитель наш...
Беркут обернулся. Полесов спал, положив голову на пульт управления и
зажав между коленями термос с кофе.
- Вымотался наш водитель, - сказал Иван Иванович.
Полесов проснулся, убрал тарелки, откинулся на спинку кресла и снова
заснул. Через несколько минут Иван Иванович радостно заорал:
- Разведчики возвращаются!
Среди развалин показались блестящие живые точки. Полесов протер
глаза, с хрустом потянулся. Затем он нагнулся над пультом и стал читать
запись.
- Радиация не очень высокая: двадцать - двадцать пять рентген.
Температура... Давление. Влажность... Все в обычных пределах... Так,
белок. Бактерии...
- Молодцы бактерии, - сказал Иван Иванович. - Дальше!
- Дальше... Вот опять запретная зона. Площадь - около гектара.
Киберы покрутились вокруг и отошли. И, конечно, опять засвечена пленка.
- Это что, опять голубой туман?
- Нет. То есть не знаю. Просто запретная зона.
- Дайте координаты, Петр Владимирович, - попросил Беркут и поглядел
на Ивана Ивановича.
Иван Иванович поспешно достал и развернул на коленях схему. Полесов
стал диктовать.
- Точно, - сказал Иван Иванович. - Она. К югу от башни фазировки.
Там был маленький бетонный домик. Будочка. Совершенно точно.
Некоторое время Иван Иванович и Беркут молча смотрели друг на друга.
Полесов видел, как дрожащие пальцы Ивана Ивановича мяли и разглаживали
плотную бумагу схемы. Наконец Беркут спросил:
- Приступим?
Иван Иванович встал, стукнувшись макушкой о низкий потолок кабины,
мотнул головой и полез в шкафчик, где лежали защитные костюмы.
- Погоди, куда ты? - остановил его Беркут. - Петр Владимирович,
пожалуйста, подведите машину к этой... запретной зоне.
- К запретной зоне? - медленно переспросил Полесов.
Он поглядел на экран. Развалины лежали под высоким солнцем,
молчаливые и черные, противоположный край котловины трясся в жарком
мареве. Никаких признаков жизни, никаких признаков движения, только
неуловимые токи горячего воздуха. Почему-то Полесов вдруг вспомнил
скользкую белую плесень на глазах у лося.
- Надо же кому-то начинать, - сказал Беркут. - Начнем мы.
Через час "Тестудо" остановился в сотне метров к югу от башни
фазировки - груды оплавленного камня с торчащими прутьями стальной
арматуры. Экран работал прекрасно. На обугленной земле была видна каждая
песчинка. Земля поднималась невысоким валом, окружавшим обнаженный свод
какого-то подземного сооружения. Свод был серый, шершавый, и в центре его
зияло круглое черное отверстие.
Поздним утром "Тестудо" разбросал последний завал и выкарабкался на
край гигантской котловины. Тайга была позади - темно-зеленая, мокрая
после ночного дождя, тихая и строгая под ослепительным солнцем. Там, где
прошел танк, осталась широкая просека, по сторонам которой валялись
обугленные, заляпанные белой плесенью стволы.
Внизу, в котловине, лежали развалины старинной лаборатории. Земля
была голая и черная, от нее шел пар. Пар искажал перспективу, черные
руины дрожали и расплывались в струях теплого воздуха.
- Боже мой! - дребезжащим голосом проговорил Иван Иванович. - Бож-же
мой!
Он хорошо помнил это место, хотя прошло уже полвека. На обширной,
залитой белым бетоном площади сверкало под солнцем великолепное чудовище
- двухкилометровое кольцо мезонного генератора, окруженное стеклянными
башнями регулирующих устройств. И в один день, в одну стомиллионную долю
секунды всего этого не стало. Зарево видели на сотни километров, а удар
отметили все сейсмостанции Сибири.
- Все-таки разрушения не так уж велики, - сказал Беркут, словно
утешая. - Я думал, здесь ничего нет, только голая земля.
- Бож-же мой, - повторил Иван Иванович. Он потер пальцами небритый,
скрипящий подбородок и сказал: - Вон там была релейная станция, я ее
строил. Там - хозяйство Чебоксарова, светлая ему память... Ничего не
осталось.
- Вот что, - сказал Полесов. - Я не знаю, где и что вы здесь
собираетесь искать, но сейчас я пущу киберов. Вам все равно потребуется
информация. Пусть киберы разведают, что и как.
- Ах да, информация... - Иван Иванович насмешливо выпятил нижнюю
губу. - Как же...
- Хорошо, - согласился Беркут. - А мы тем временем позавтракаем.
Иван Иванович ерзал на месте и глядел на экран. Глазки его блестели.
Полесов поиграл переключателями. На экране было видно, как разведчики
соскочили на землю, побежали по склону котлована и скрылись в развалинах.
Тогда Полесов вытащил консервы и хлеб в непроницаемой упаковке. Все трое
принялись за еду, прихлебывая горячий кофе из термосов.
- Ты где был во время взрыва, Иван Иванович? - спросил Беркут.
- В Лантаниде.
- Тебе повезло.
- Ну, не одному мне, к счастью, - сказал Иван Иванович. - Людей
здесь почти и не было. Ведь лаборатория была телемеханическая... Зато
теперь все ядерные лаборатории перенесли на Луну и на спутники...
Гляди-ка, водитель наш...
Беркут обернулся. Полесов спал, положив голову на пульт управления и
зажав между коленями термос с кофе.
- Вымотался наш водитель, - сказал Иван Иванович.
Полесов проснулся, убрал тарелки, откинулся на спинку кресла и снова
заснул. Через несколько минут Иван Иванович радостно заорал:
- Разведчики возвращаются!
Среди развалин показались блестящие живые точки. Полесов протер
глаза, с хрустом потянулся. Затем он нагнулся над пультом и стал читать
запись.
- Радиация не очень высокая: двадцать - двадцать пять рентген.
Температура... Давление. Влажность... Все в обычных пределах... Так,
белок. Бактерии...
- Молодцы бактерии, - сказал Иван Иванович. - Дальше!
- Дальше... Вот опять запретная зона. Площадь - около гектара.
Киберы покрутились вокруг и отошли. И, конечно, опять засвечена пленка.
- Это что, опять голубой туман?
- Нет. То есть не знаю. Просто запретная зона.
- Дайте координаты, Петр Владимирович, - попросил Беркут и поглядел
на Ивана Ивановича.
Иван Иванович поспешно достал и развернул на коленях схему. Полесов
стал диктовать.
- Точно, - сказал Иван Иванович. - Она. К югу от башни фазировки.
Там был маленький бетонный домик. Будочка. Совершенно точно.
Некоторое время Иван Иванович и Беркут молча смотрели друг на друга.
Полесов видел, как дрожащие пальцы Ивана Ивановича мяли и разглаживали
плотную бумагу схемы. Наконец Беркут спросил:
- Приступим?
Иван Иванович встал, стукнувшись макушкой о низкий потолок кабины,
мотнул головой и полез в шкафчик, где лежали защитные костюмы.
- Погоди, куда ты? - остановил его Беркут. - Петр Владимирович,
пожалуйста, подведите машину к этой... запретной зоне.
- К запретной зоне? - медленно переспросил Полесов.
Он поглядел на экран. Развалины лежали под высоким солнцем,
молчаливые и черные, противоположный край котловины трясся в жарком
мареве. Никаких признаков жизни, никаких признаков движения, только
неуловимые токи горячего воздуха. Почему-то Полесов вдруг вспомнил
скользкую белую плесень на глазах у лося.
- Надо же кому-то начинать, - сказал Беркут. - Начнем мы.
Через час "Тестудо" остановился в сотне метров к югу от башни
фазировки - груды оплавленного камня с торчащими прутьями стальной
арматуры. Экран работал прекрасно. На обугленной земле была видна каждая
песчинка. Земля поднималась невысоким валом, окружавшим обнаженный свод
какого-то подземного сооружения. Свод был серый, шершавый, и в центре его
зияло круглое черное отверстие.
- Здесь? - спросил Беркут.
- Здесь, - сипло отозвался Иван Иванович.
Они торопливо натянули защитные костюмы. Перед тем как опустить
спектролитовый наличник шлема, Беркут сказал Полесову:
- Сидите в машине и держите с нами радиосвязь. Если связи не будет,
не паникуйте и не вздумайте лезть за нами.
Он сказал это очень жестким голосом, странно было слышать его.
Беркут всегда казался Полесову немножко мямлей. Но на этот раз он сказал
как надо.
- И еще... Если все-таки удастся связаться с Лемингом, расскажите
ему, как идут дела. Скажите, что дела идут хорошо. До свидания.
Они вылезли из танка, впереди Беркут, за ним Иван Иванович с мотком
троса через плечо. Полесов видел, как они перебрались через земляной вал,
прошли по бетону и остановились над черным отверстием. Они были похожи на
водолазов в желтых сморщенных спецкостюмах и головастых шлемах. Иван
Иванович сбросил трос и заделал его конец в бетон. Беркут спросил:
- Как слышите меня, Петр Владимирович?
Полесов ответил, что слышит хорошо.
- Вы, Петр Владимирович, только не беспокойтесь! Все будет в порядке.
Мы осмотрим внизу помещения и сразу вернемся.
- Пошли, пошли! - заторопил Иван Иванович.
Он полез первым, и Полесов слышал, как он кряхтит и бормочет
вполголоса. Беркут стоял нагнувшись, уперев руки в колени.
- Есть! - послышался в наушниках голос Ивана Ивановича. - Я на полу.
Спускайся, Беркут.
Беркут махнул рукой и тоже исчез в отверстии. Минут пять все было
тихо. Потом голос Беркута спросил:
- Что это?
- Обыкновенный трансформатор, - ответил Иван Иванович. - Только
очень старый.
- Такое впечатление, будто его жевали...
Физики замолчали. Полесову показалось, что кто-то тяжело дышит в
микрофон. Он потрогал верньер. Кто-то с хрипом, словно астматик,
равномерно втягивал и выпускал воздух.
- Как дела? - на всякий случай спросил Полесов.
Голос Беркута донесся глухо, как из-под подушки:
- Все хорошо, Петр Владимирович. Мы идем дальше.
- Здесь, - сипло отозвался Иван Иванович.
Они торопливо натянули защитные костюмы. Перед тем как опустить
спектролитовый наличник шлема, Беркут сказал Полесову:
- Сидите в машине и держите с нами радиосвязь. Если связи не будет,
не паникуйте и не вздумайте лезть за нами.
Он сказал это очень жестким голосом, странно было слышать его.
Беркут всегда казался Полесову немножко мямлей. Но на этот раз он сказал
как надо.
- И еще... Если все-таки удастся связаться с Лемингом, расскажите
ему, как идут дела. Скажите, что дела идут хорошо. До свидания.
Они вылезли из танка, впереди Беркут, за ним Иван Иванович с мотком
троса через плечо. Полесов видел, как они перебрались через земляной вал,
прошли по бетону и остановились над черным отверстием. Они были похожи на
водолазов в желтых сморщенных спецкостюмах и головастых шлемах. Иван
Иванович сбросил трос и заделал его конец в бетон. Беркут спросил:
- Как слышите меня, Петр Владимирович?
Полесов ответил, что слышит хорошо.
- Вы, Петр Владимирович, только не беспокойтесь! Все будет в порядке.
Мы осмотрим внизу помещения и сразу вернемся.
- Пошли, пошли! - заторопил Иван Иванович.
Он полез первым, и Полесов слышал, как он кряхтит и бормочет
вполголоса. Беркут стоял нагнувшись, уперев руки в колени.
- Есть! - послышался в наушниках голос Ивана Ивановича. - Я на полу.
Спускайся, Беркут.
Беркут махнул рукой и тоже исчез в отверстии. Минут пять все было
тихо. Потом голос Беркута спросил:
- Что это?
- Обыкновенный трансформатор, - ответил Иван Иванович. - Только
очень старый.
- Такое впечатление, будто его жевали...
Физики замолчали. Полесову показалось, что кто-то тяжело дышит в
микрофон. Он потрогал верньер. Кто-то с хрипом, словно астматик,
равномерно втягивал и выпускал воздух.
- Как дела? - на всякий случай спросил Полесов.
Голос Беркута донесся глухо, как из-под подушки:
- Все хорошо, Петр Владимирович. Мы идем дальше.
В приемнике щелкнуло, и наступила тишина. Полесов достал из кармана
тюбик со спорамином, проглотил таблетку и посмотрел на экран. По ту
сторону земляного вала, недалеко от опушки тайги, валялись исковерканные
обломки. Изломы металлопласта ярко искрились на солнце. Это была "Галатея"
- автоматический турболет, высланный в эпицентр для разведки месяц назад.
"Галатея" взорвалась над эпицентром по неизвестным причинам, и с тех пор
Леминг запретил воздушные разведки. Полесов проговорил в микрофон:
- Товарищ Беркут, вы меня слышите? Иван Иванович!
Ему не ответили, и он подумал, что пора, пожалуй, вылезать. Но
сначала он решил еще раз попробовать соединиться с Лантанидом. Он нажал
клавишу настройки и был буквально отброшен от аппарата громоподобным
рыком:
- "Тестудо"! "Тестудо"! Отвечай, "Тестудо"!
- "Тестудо" слушает, - сердито сказал Полесов.
- "Тестудо"? Я - Леминг. Куда вы запропастились? Почему не отвечали?
Полесов сказал, что не было связи.
- Где вы находитесь?
- В эпицентре.
Последовало короткое молчание, затем Леминг уже значительно
спокойнее осведомился:
- Нашли?
- Что именно? - спросил Полесов.
- Как - что? Двигатель времени, конечно. Это ты, Беркут?
Полесов сказал, что он не Беркут и что Беркут и Иван Иванович
спустились в какое-то подземелье.
- Значит, спустились все-таки, поросята? - сказал Леминг. - Так. Ну,
с ними я еще поговорю. Слушайте, водитель. Немедленно отведите машину
подальше от этого... подземелья и ждите. Понятно? Отвести и ждать!
- Понял, - сказал Полесов. - Отвести машину и ждать.
- Действуйте. Связи с Беркутом нет?
Полесов подумал и выключил передатчик.
- Двигатель времени, - сказал он вслух. - Ладно...
Он встал, надел спецкостюм и вылез из машины. Ноги по щиколотку ушли
в черный прах. Он перебрался на бетонный купол и подошел к люку. Тонкий
трос уходил в кромешную темноту. Полесов оглянулся. "Тестудо" стоял за
земляной насыпью и следил за ним блестящими выпуклыми глазами прожекторов.
Полесов присел на корточки и полез в люк, напрягая все мышцы.
Внизу было совершенно темно. Полесов включил нашлемную фару. Пятно
света скользнуло по изрытым стенам, по остаткам развороченных приборов,
по полу, покрытому слоем пыли, тонкой, как пудра. Затем Полесов увидел
следы в пыли и быстро пошел, обходя нагромождения обломков, цепляясь
ногами за оборванные провода. И он опять услышал, как кто-то хрипло и
равномерно дышит в радиофоне.
Поворот. Длинный узкий коридор. Еще поворот. Полесов кубарем
скатился по металлической лестнице. В кончиках пальцев появилось знакомое
ощущение: сотни крошечных иголочек вонзаются под кожу. Полесов побежал.
Еще одна лестница, еще один коридор. Ритмичный хрип в наушниках вырос в
мощный свирепый рев. !О-о-о... А-а-а... О-о-о... А-а-а".
Пот заливал глаза, резало в груди. Иголочки кололи локти и колени.
Еще один поворот. Полесов остановился. Яркий голубой свет на секунду
ослепил его. Затем он разглядел на голубом фоне две черные тени. Беркут
стоял, склонившись над Иваном Ивановичем, а Иван Иванович сидел,
по-турецки скрестив ноги и упираясь ладонями в голубой пол.
Полесов подбежал к ним и схватил Ивана Ивановича под мышки. Иван
Иванович был необычайно тяжел. Ноги его волочились, и он то и дело
выскальзывал из рук Полесова. Но Полесов подтащил его к двери, взвалил на
спину и оглянулся на Беркута. Беркут неторопливо шел следом, и руки его
болтались по сторонам тела, как рукава пальто, надетого внакидку. Позади
него Полесов увидел две прозрачные колонны. В колоннах билось, медленно
пульсируя, голубое пламя, и рев в радиофоне пульсировал вместе с ним.
тюбик со спорамином, проглотил таблетку и посмотрел на экран. По ту
сторону земляного вала, недалеко от опушки тайги, валялись исковерканные
обломки. Изломы металлопласта ярко искрились на солнце. Это была "Галатея"
- автоматический турболет, высланный в эпицентр для разведки месяц назад.
"Галатея" взорвалась над эпицентром по неизвестным причинам, и с тех пор
Леминг запретил воздушные разведки. Полесов проговорил в микрофон:
- Товарищ Беркут, вы меня слышите? Иван Иванович!
Ему не ответили, и он подумал, что пора, пожалуй, вылезать. Но
сначала он решил еще раз попробовать соединиться с Лантанидом. Он нажал
клавишу настройки и был буквально отброшен от аппарата громоподобным
рыком:
- "Тестудо"! "Тестудо"! Отвечай, "Тестудо"!
- "Тестудо" слушает, - сердито сказал Полесов.
- "Тестудо"? Я - Леминг. Куда вы запропастились? Почему не отвечали?
Полесов сказал, что не было связи.
- Где вы находитесь?
- В эпицентре.
Последовало короткое молчание, затем Леминг уже значительно
спокойнее осведомился:
- Нашли?
- Что именно? - спросил Полесов.
- Как - что? Двигатель времени, конечно. Это ты, Беркут?
Полесов сказал, что он не Беркут и что Беркут и Иван Иванович
спустились в какое-то подземелье.
- Значит, спустились все-таки, поросята? - сказал Леминг. - Так. Ну,
с ними я еще поговорю. Слушайте, водитель. Немедленно отведите машину
подальше от этого... подземелья и ждите. Понятно? Отвести и ждать!
- Понял, - сказал Полесов. - Отвести машину и ждать.
- Действуйте. Связи с Беркутом нет?
Полесов подумал и выключил передатчик.
- Двигатель времени, - сказал он вслух. - Ладно...
Он встал, надел спецкостюм и вылез из машины. Ноги по щиколотку ушли
в черный прах. Он перебрался на бетонный купол и подошел к люку. Тонкий
трос уходил в кромешную темноту. Полесов оглянулся. "Тестудо" стоял за
земляной насыпью и следил за ним блестящими выпуклыми глазами прожекторов.
Полесов присел на корточки и полез в люк, напрягая все мышцы.
Внизу было совершенно темно. Полесов включил нашлемную фару. Пятно
света скользнуло по изрытым стенам, по остаткам развороченных приборов,
по полу, покрытому слоем пыли, тонкой, как пудра. Затем Полесов увидел
следы в пыли и быстро пошел, обходя нагромождения обломков, цепляясь
ногами за оборванные провода. И он опять услышал, как кто-то хрипло и
равномерно дышит в радиофоне.
Поворот. Длинный узкий коридор. Еще поворот. Полесов кубарем
скатился по металлической лестнице. В кончиках пальцев появилось знакомое
ощущение: сотни крошечных иголочек вонзаются под кожу. Полесов побежал.
Еще одна лестница, еще один коридор. Ритмичный хрип в наушниках вырос в
мощный свирепый рев. !О-о-о... А-а-а... О-о-о... А-а-а".
Пот заливал глаза, резало в груди. Иголочки кололи локти и колени.
Еще один поворот. Полесов остановился. Яркий голубой свет на секунду
ослепил его. Затем он разглядел на голубом фоне две черные тени. Беркут
стоял, склонившись над Иваном Ивановичем, а Иван Иванович сидел,
по-турецки скрестив ноги и упираясь ладонями в голубой пол.
Полесов подбежал к ним и схватил Ивана Ивановича под мышки. Иван
Иванович был необычайно тяжел. Ноги его волочились, и он то и дело
выскальзывал из рук Полесова. Но Полесов подтащил его к двери, взвалил на
спину и оглянулся на Беркута. Беркут неторопливо шел следом, и руки его
болтались по сторонам тела, как рукава пальто, надетого внакидку. Позади
него Полесов увидел две прозрачные колонны. В колоннах билось, медленно
пульсируя, голубое пламя, и рев в радиофоне пульсировал вместе с ним.
5
Иван Иванович, багровый и благожелательный от стаканчика коньяка,
сказал:
- Да, это было здорово, доложу я вам!
- Еще? - спросил Полесов.
- Нет, хватит.
- А вам, товарищ Беркут?
Беркут улыбнулся:
- Спасибо, Петр Владимирович, не хочу. Свяжитесь с Лемингом, если
вам не трудно.
Полесов завинтил флягу и подсел к передатчику. Беркут откинулся на
спинку сиденья, продолжая улыбаться. Тело было легким, свежим, даже следа
не осталось от томительного бессилия, свалившего его на обратном пути из
подземных коридоров. Иван Иванович блаженно пыхтел и поглаживал себя по
животу. Должно быть, он тоже был доволен.
- Есть связь, - сообщил Полесов.
- Леминг! - крикнул Беркут в микрофон.
- Леминг, я Беркут.
- Беркут? - рявкнуло в ответ. - Почему ты нарушил мои инструкции?
- Спокойно, Леминг. - Беркут попытался согнать с лица улыбку, но это
ему не удалось. - Мы целы и невредимы. Леминг, мы не ошиблись. Слышишь,
Леминг? Двигатель времени уцелел и работает вовсю. Двигатель времени
работает, слышишь?
После паузы Леминг сказал:
- Слышу.
- Срочно доставь сюда энергоснимающее устройство, - продолжал Беркут.
- Совершенно срочно. Миллионы киловатт уходят в воздух и заражают воздух,
слышишь, Леминг?
- Слышу. Немедленно убирайтесь оттуда.
- Спокойно, Леминг! Убираться отсюда не надо. Пришли людей. Больше
людей. Пришли Кузьмина, Еселеву, Акопяна. Обязательно пришли Акопяна. И
поторопись, Леминг, надо упредить следующий взрыв. Только через голубой
туман на вездеходах не пройти. Попроси у межпланетников еще несколько
танков высшей защиты. Они тоже не очень спасают, но все-таки...
- Представь себе, я уже подумал об этом, - сказал Леминг чрезвычайно
язвительно. (Иван Иванович сделал большие глаза и поднял указательный
палец.) - Танки с оборудованием находятся в пути и будут у вас завтра
утром. А люди будут у вас через четверть часа. Я выслал три турболета.
- Не стоило бы. - Беркут покосился на экран, где у опушки тайги
блестели под солнцем обломки "Галатеи". - Здесь уже есть один турболет.
- Чепуха. Они пройдут над бывшей автострадой на бреющем полете.
Ничего им не сделается.
- Леминг покашлял, затем нарочито небрежным голосом осведомился, есть
ли у Беркута какие-нибудь соображения относительно этого... как его...
голубого тумана.
Иван Иванович затрясся в беззвучном хохоте, широко разевая темно-
розовую пасть с крепкими желтоватыми зубами. Беркут ответил:
- Есть соображения. Несомненно, это твоя возлюбленная неквантовая
протоматерия. Вернее, продукт ее взаимодействия с воздухом или водяными
парами.
- Я так и думал, - сказал Леминг. - Ладно. Ждите. Не рискуйте. До
свидания!
Беркут отодвинулся от микрофона и тоже засмеялся. Только Полесов не
смеялся. Он был бледен и осунулся от утомления. Он принял еще одну
таблетку спорамина, поэтому спать ему не хотелось, но он чувствовал себя
неважно. К тому же он впервые в жизни не понимал, что происходит вокруг
него, и это его злило и мучило. Его злил самодовольный Иван Иванович и
даже мягкий Беркут, хотя он сознавал, что это совсем никуда не годится. В
конце концов он поборол гордость и резко спросил:
- Что такое "двигатель времени"?
Физики поглядели на него, затем друг на друга. Беркут покраснел
и, запинаясь, сказал:
- Мы совсем забыли... Простите, Петр Владимирович... Сначала мы не
были уверены, а потом эта удача... Это было так неожиданно... Ах, как
нехорошо получилось!
- Двигатель времени, - сказал Иван Иванович с усмешечкой, - есть не
что иное, как вечный двигатель. Перпетуум, так сказать, мобиле.
- Не надо, Иван. Сейчас я вам все объясню, Петр Владимирович. Только
вы не обижайтесь на нас, пожалуйста. Вы знакомы с тау-механикой?
Полесов угрюмо покачал головой. Он все еще злился, хотя Беркут опять
нравился ему.
Иван Иванович, багровый и благожелательный от стаканчика коньяка,
сказал:
- Да, это было здорово, доложу я вам!
- Еще? - спросил Полесов.
- Нет, хватит.
- А вам, товарищ Беркут?
Беркут улыбнулся:
- Спасибо, Петр Владимирович, не хочу. Свяжитесь с Лемингом, если
вам не трудно.
Полесов завинтил флягу и подсел к передатчику. Беркут откинулся на
спинку сиденья, продолжая улыбаться. Тело было легким, свежим, даже следа
не осталось от томительного бессилия, свалившего его на обратном пути из
подземных коридоров. Иван Иванович блаженно пыхтел и поглаживал себя по
животу. Должно быть, он тоже был доволен.
- Есть связь, - сообщил Полесов.
- Леминг! - крикнул Беркут в микрофон.
- Леминг, я Беркут.
- Беркут? - рявкнуло в ответ. - Почему ты нарушил мои инструкции?
- Спокойно, Леминг. - Беркут попытался согнать с лица улыбку, но это
ему не удалось. - Мы целы и невредимы. Леминг, мы не ошиблись. Слышишь,
Леминг? Двигатель времени уцелел и работает вовсю. Двигатель времени
работает, слышишь?
После паузы Леминг сказал:
- Слышу.
- Срочно доставь сюда энергоснимающее устройство, - продолжал Беркут.
- Совершенно срочно. Миллионы киловатт уходят в воздух и заражают воздух,
слышишь, Леминг?
- Слышу. Немедленно убирайтесь оттуда.
- Спокойно, Леминг! Убираться отсюда не надо. Пришли людей. Больше
людей. Пришли Кузьмина, Еселеву, Акопяна. Обязательно пришли Акопяна. И
поторопись, Леминг, надо упредить следующий взрыв. Только через голубой
туман на вездеходах не пройти. Попроси у межпланетников еще несколько
танков высшей защиты. Они тоже не очень спасают, но все-таки...
- Представь себе, я уже подумал об этом, - сказал Леминг чрезвычайно
язвительно. (Иван Иванович сделал большие глаза и поднял указательный
палец.) - Танки с оборудованием находятся в пути и будут у вас завтра
утром. А люди будут у вас через четверть часа. Я выслал три турболета.
- Не стоило бы. - Беркут покосился на экран, где у опушки тайги
блестели под солнцем обломки "Галатеи". - Здесь уже есть один турболет.
- Чепуха. Они пройдут над бывшей автострадой на бреющем полете.
Ничего им не сделается.
- Леминг покашлял, затем нарочито небрежным голосом осведомился, есть
ли у Беркута какие-нибудь соображения относительно этого... как его...
голубого тумана.
Иван Иванович затрясся в беззвучном хохоте, широко разевая темно-
розовую пасть с крепкими желтоватыми зубами. Беркут ответил:
- Есть соображения. Несомненно, это твоя возлюбленная неквантовая
протоматерия. Вернее, продукт ее взаимодействия с воздухом или водяными
парами.
- Я так и думал, - сказал Леминг. - Ладно. Ждите. Не рискуйте. До
свидания!
Беркут отодвинулся от микрофона и тоже засмеялся. Только Полесов не
смеялся. Он был бледен и осунулся от утомления. Он принял еще одну
таблетку спорамина, поэтому спать ему не хотелось, но он чувствовал себя
неважно. К тому же он впервые в жизни не понимал, что происходит вокруг
него, и это его злило и мучило. Его злил самодовольный Иван Иванович и
даже мягкий Беркут, хотя он сознавал, что это совсем никуда не годится. В
конце концов он поборол гордость и резко спросил:
- Что такое "двигатель времени"?
Физики поглядели на него, затем друг на друга. Беркут покраснел
и, запинаясь, сказал:
- Мы совсем забыли... Простите, Петр Владимирович... Сначала мы не
были уверены, а потом эта удача... Это было так неожиданно... Ах, как
нехорошо получилось!
- Двигатель времени, - сказал Иван Иванович с усмешечкой, - есть не
что иное, как вечный двигатель. Перпетуум, так сказать, мобиле.
- Не надо, Иван. Сейчас я вам все объясню, Петр Владимирович. Только
вы не обижайтесь на нас, пожалуйста. Вы знакомы с тау-механикой?
Полесов угрюмо покачал головой. Он все еще злился, хотя Беркут опять
нравился ему.
- Тогда это сложнее. Но я все-таки постараюсь объяснить.
Он очень старался объяснить. Полесов тоже очень старался понять.
Речь шла о свойствах времени, о времени как о физическом процессе. По
словам Беркута, это была необычайно сложная проблема. Много лет назад,
при исследовании проблемы источников энергии звезд, была впервые
выдвинута своеобразная, еще экспериментально не подтвержденная теория
времени как физического процесса, связанного с энергией. В основу этой
теории легли постулаты, рассматривающие время как материальный процесс,
несущий определенную энергию. Потом были найдены (сначала теоретически, а
затем и экспериментально) количественные характеристики условий
освобождения энергии, связанной с ходом времени. Так родилась механика
"физического времени", иначе называемая тау- или Т-механикой.
Одним из замечательных следствий тау-механики явился вывод о
принципиальной возможности использования хода времени для получения
энергии. Был рассчитан ряд механических систем, позволяющих осуществить
эту возможность на практике. К сожалению, производительность таких систем
была ничтожна. Они дали только экспериментальное подтверждение основной
теории, но не могли служить в качестве практических источников энергии.
Это еще не были "двигатели времени". Задача была решена лишь после
возникновения тау-электродинамики. И даже тау-электродинамическим
системам требовались десятки лет, чтобы выход энергии в них стал
положительным и сколько-нибудь существенным.
Семьдесят лет назад по решению Всемирного Ученого Совета были
заложены и пущены в порядке эксперимента четыре такие системы, четыре
псевдовечных двигателя, "двигатели времени". Один на Луне - в кратере
Буллиальд, и три на Земле - на Амазонке, в Антарктиде и здесь, в тайге.
Потом какой-то "умник в Ученом Совете" предложил отдать готовую
строительную площадку в тайге под телемеханическую мезонную лабораторию.
Предложение приняли, лабораторию построили, и сорок восемь лет назад она
взлетела на воздух. Деятельность лаборатории, разумеется, не имела
никакого отношения к "двигателю времени", но двигатель сочли разрушенным,
потому что разрушения были действительно очень велики. Проникнуть на
территорию, где размещалась опытная установка, оказалось невозможно, да и
не было, казалось, надобности. Внимание исследователей сосредоточилось на
остальных трех системах, и эксперимент в тайге был забыт. Но двигатель
уцелел. Он работал, выжимал энергию "из времени", накапливал ее и вот
четыре месяца назад выбросил первую порцию.
Он очень старался объяснить. Полесов тоже очень старался понять.
Речь шла о свойствах времени, о времени как о физическом процессе. По
словам Беркута, это была необычайно сложная проблема. Много лет назад,
при исследовании проблемы источников энергии звезд, была впервые
выдвинута своеобразная, еще экспериментально не подтвержденная теория
времени как физического процесса, связанного с энергией. В основу этой
теории легли постулаты, рассматривающие время как материальный процесс,
несущий определенную энергию. Потом были найдены (сначала теоретически, а
затем и экспериментально) количественные характеристики условий
освобождения энергии, связанной с ходом времени. Так родилась механика
"физического времени", иначе называемая тау- или Т-механикой.
Одним из замечательных следствий тау-механики явился вывод о
принципиальной возможности использования хода времени для получения
энергии. Был рассчитан ряд механических систем, позволяющих осуществить
эту возможность на практике. К сожалению, производительность таких систем
была ничтожна. Они дали только экспериментальное подтверждение основной
теории, но не могли служить в качестве практических источников энергии.
Это еще не были "двигатели времени". Задача была решена лишь после
возникновения тау-электродинамики. И даже тау-электродинамическим
системам требовались десятки лет, чтобы выход энергии в них стал
положительным и сколько-нибудь существенным.
Семьдесят лет назад по решению Всемирного Ученого Совета были
заложены и пущены в порядке эксперимента четыре такие системы, четыре
псевдовечных двигателя, "двигатели времени". Один на Луне - в кратере
Буллиальд, и три на Земле - на Амазонке, в Антарктиде и здесь, в тайге.
Потом какой-то "умник в Ученом Совете" предложил отдать готовую
строительную площадку в тайге под телемеханическую мезонную лабораторию.
Предложение приняли, лабораторию построили, и сорок восемь лет назад она
взлетела на воздух. Деятельность лаборатории, разумеется, не имела
никакого отношения к "двигателю времени", но двигатель сочли разрушенным,
потому что разрушения были действительно очень велики. Проникнуть на
территорию, где размещалась опытная установка, оказалось невозможно, да и
не было, казалось, надобности. Внимание исследователей сосредоточилось на
остальных трех системах, и эксперимент в тайге был забыт. Но двигатель
уцелел. Он работал, выжимал энергию "из времени", накапливал ее и вот
четыре месяца назад выбросил первую порцию.
- Вот, в общем, и все. - Беркут нерешительно улыбнулся. - Теперь
поняли?
- Спасибо, - сказал Полесов.
- А вы почитайте Леминга, - предложил Беркут. - Есть прекрасная
монография Леминга "Тау-электродинамика". Полесов кашлянул.
- Прозрачные колонны в подземелье, - сказал Беркут, - это
энергоотводы. Двигатель расположен этажом ниже. Энергия стекает в эти
колонны, накапливается в них и время от времени выбрасывается. А в каком
виде выбрасывается, в общем-то никто не знает.
- Леминг знает, - ввернул Иван Иванович.
Беркут посмотрел на него и сказал:
- Леминг вот считает, что энергия выделяется в виде протоматерии -
неквантованной основы всех частиц и полей. Потом протоматерия
самопроизвольно квантуется - во-первых, на частицы и античастицы,
во-вторых, на электромагнитные поля. Так вот, та часть протоматерии,
которая не успела проквантоваться, может вступать во взаимодействие с
ядрами и электронами окружающей среды. Так, возможно, возникает этот
голубой туман. Эта протоматерия должна проникать всюду, для нее нет
преград, и она воздействует на приборы, на киберов, как вы их называете,
и на наши организмы. Я, наверное, не очень ясно объясняю.
- Нет, отчего же, - сказал Полесов. Он вспомнил, как дергались
стрелки приборов, контролирующих настройку магнитных полей. - Отчего же,
- повторил он, - я кое-что понял. Спасибо. А как остальные двигатели?
- Остальные пока молчат, - сказал Беркут. - Да нам пока хватит дела
и с этим.
Мы построим здесь город-лабораторию, - сказал Иван Иванович, жадно
глядя на экран. - Мы заложим новые двигатели, более совершенные. Я еще
доживу до того времени, когда мы забросим в Пространство первые корабли,
которые будет нести само Время. - Он вдруг повернулся к Полесову и сказал:
- А тау-механику нужно знать, юноша. Основам тау-механики уже учат в
школе.
- Неправда, Иван Иванович, - сказал Беркут.
- Правда. Мне внук рассказывал. Но я не об этом. У меня есть к вам
предложение, Полесов. Нам здесь понадобится водитель с крепкими нервами.
Как вы на это смотрите? Полесов покачал головой.
- Нет, - сказал он. - Мне придется вернуться на Меркурий. Там тоже
нужны водители с крепкими нервами.
Иван Иванович насупился.
- Была бы честь предложена, - проворчал он.
- Вот они, - сказал Беркут.
Из-за тайги одна за другой беззвучно взлетели серебристые птицы,
низко прошли над черной землей и сели, сложив крылья. Открылись люки, из
них стали выскакивать люди в желтых защитных костюмах и больших шлемах.
- Акопян прилетел, - сказал Беркут. - Пошли, товарищи.
поняли?
- Спасибо, - сказал Полесов.
- А вы почитайте Леминга, - предложил Беркут. - Есть прекрасная
монография Леминга "Тау-электродинамика". Полесов кашлянул.
- Прозрачные колонны в подземелье, - сказал Беркут, - это
энергоотводы. Двигатель расположен этажом ниже. Энергия стекает в эти
колонны, накапливается в них и время от времени выбрасывается. А в каком
виде выбрасывается, в общем-то никто не знает.
- Леминг знает, - ввернул Иван Иванович.
Беркут посмотрел на него и сказал:
- Леминг вот считает, что энергия выделяется в виде протоматерии -
неквантованной основы всех частиц и полей. Потом протоматерия
самопроизвольно квантуется - во-первых, на частицы и античастицы,
во-вторых, на электромагнитные поля. Так вот, та часть протоматерии,
которая не успела проквантоваться, может вступать во взаимодействие с
ядрами и электронами окружающей среды. Так, возможно, возникает этот
голубой туман. Эта протоматерия должна проникать всюду, для нее нет
преград, и она воздействует на приборы, на киберов, как вы их называете,
и на наши организмы. Я, наверное, не очень ясно объясняю.
- Нет, отчего же, - сказал Полесов. Он вспомнил, как дергались
стрелки приборов, контролирующих настройку магнитных полей. - Отчего же,
- повторил он, - я кое-что понял. Спасибо. А как остальные двигатели?
- Остальные пока молчат, - сказал Беркут. - Да нам пока хватит дела
и с этим.
Мы построим здесь город-лабораторию, - сказал Иван Иванович, жадно
глядя на экран. - Мы заложим новые двигатели, более совершенные. Я еще
доживу до того времени, когда мы забросим в Пространство первые корабли,
которые будет нести само Время. - Он вдруг повернулся к Полесову и сказал:
- А тау-механику нужно знать, юноша. Основам тау-механики уже учат в
школе.
- Неправда, Иван Иванович, - сказал Беркут.
- Правда. Мне внук рассказывал. Но я не об этом. У меня есть к вам
предложение, Полесов. Нам здесь понадобится водитель с крепкими нервами.
Как вы на это смотрите? Полесов покачал головой.
- Нет, - сказал он. - Мне придется вернуться на Меркурий. Там тоже
нужны водители с крепкими нервами.
Иван Иванович насупился.
- Была бы честь предложена, - проворчал он.
- Вот они, - сказал Беркут.
Из-за тайги одна за другой беззвучно взлетели серебристые птицы,
низко прошли над черной землей и сели, сложив крылья. Открылись люки, из
них стали выскакивать люди в желтых защитных костюмах и больших шлемах.
- Акопян прилетел, - сказал Беркут. - Пошли, товарищи.
>Берём Берлин, ссым на словакочехов и лехваленсу,
Сильная пропаганда была в СССР,
и ведь возможно многие так и думали,
иначе узнай они правду им бы и жить не захотелось.
Спасибо, невоенный рафовыкладчик. От некоторых фото прям веет жизнью на другой солнечной системе, где звезда нашего спектрального класса, но постарше, и весь голый воздух (пустое пространство) действительно поджелтевший
Первая же засада на перекрестке и эти "эпичные" борцуны с рептилоидами все поголовно уйдут в гробик.
пердак подгорел с этого демотиватора.
он настолько бессмысленный.
а почему подгорел?
ты че думаешь войны ведут,чтоб в быдло капиталы вкладывать в завоеванные территории?
ты че думаешь если бы япония завоевала китай,то китай был бы щас как япония?
немцы в 1917 россию победили.
зажил ахуенно?
Насколько там вкусно готовят,
этот пик не может передать.
этот пик не может передать.
Бассейная
Не за что, тебе спасибо за охуенный фильм. А фильм охуенный просто, особенно в конце рабочие-бабки поразили, совсем как девчонки молодые. Всем смотреть.
Жаль полной версии в нормальном качестве нет, только урезанная.
http://www.youtube.com/watch?x-yt-cl=84411374&v=cHRX_6rBs6M&x-yt-ts=1421828030#t=1012
Какие машинки хорошенькие делали, в тридцатые годы.
Не, в 30-е Камазы делали, а эти еще при царе.
Превратить няшную Германию в совок, молодцы.
Просто автор поста - малолетний долбоёб, дрочащий на Ред Алерт. ГДР-кун.
?
Это не восточной европы тред,
Оп никогда в жизни не был в восточной европе.
Европейцам похуй на рашку.
Оп никогда в жизни не был в восточной европе.
Европейцам похуй на рашку.
Блядь, он еще и Югославию в совкотреде вспомнил. Ебать дебил. А почему сразу не Норвегию, с таким-то "социализмом"?
Впрочим нет, такие люди обычно следом вспоминают Северную Корею.
ГДР-кун.
Впрочим нет, такие люди обычно следом вспоминают Северную Корею.
ГДР-кун.
Доставьте больше DDR же. Интересуют, например, бытовые детали, мода у тян, вопрос дефицита, etc. (хочу воочию сравнить с СССРом)
Среднестатическому мимкорокодилу для ознакомления будет достаточно Томаса Брюссига и кино по нему же, благо это писалось для таких же иностранцев (западных немцев)
http://www.imdb.com/title/tt0177242/
>ГДР-кун.
Плохо быть тобой. Тёплый ламповый Дюссель это не агрессивный Берлин. От вас всё говно - совки вы ёбанные.
При курсе три марки ГДР за рубль реальная покупательная способность марки была равна рублю. (ну или реальная цена рубля была в три раза меньше заявляемой) В немецких многоэтажках (коммиблоках) удивляло использование тонированных стекол на окнах.. Воспринималось по сравнению с новостройками Союза как какие-то футуристичские нью-йоркские небоскребы. Очень вкусное мороженое хуевой кучи сортов. То, что тебе в вафельный рожок ложат несколько шариков с разным вкусом на твой выбор воспринималось как запредельно бохатое буржуйство. Изумительно вкусное пиво и чудовищно отвратительная местная водка. Lunnikoff, Zolotoff etc - все на уровне паленки из технического спирта. Очень вкусная, сытная и недорогая еда в сельских гаштетах. Вкусная магазинная сладкая выпечка и полный разрыв шаблона, когда оказывается, что она бодро горит с выделением густой жирной копоти и при этом воняет какой-то нефтехимией. В магазинах свободно лежат свои джинсы Boxer по 50 марок, при спекулятивной цене джинсы в Союзе 220-250 руб. Правда ГДРовская джинса была не из чистого хлопка, а с добавлением полиестера. но зато носилась дольше. В магазинах свободно стояли магнитолы и телевизоры Sanyo примерно по 1500 марок. В советских комиссионках аналогичная электроника стоила раза в два дороже. Очень доброжелательное отношение к советским солдатам у всех возрастов и групп населения. Это рвало шаблон больше всего. Автодороги помимо автобанов узкие шо пиздец. Без сползания на обочину двум Уралам не разъехаться. Очень дорогое курево. Пачка немецких сигарет примерно того же класса как и болгарские БТ - 6 марок. (БТ в Союзе 50 копеек, из под полы когда нет завоза - 1 рубль.) Дохуя поляков приезжающих барыжить своей гумой балономой. (надувной жвачкой) В Висмаре заросшие травой руины кафедрального собора уже почти 50 лет оставленными нетронутыми после американского авианалета вызывают какое-то смутное беспокойство в душе.
Дикий контраст новогодних ночей. Стрельба, пальба, ракеты над советскими частями и городками членов семей военных и мертвая тишина над всеми остальными жилищами дойчей. (В рождество у них тоже тишина) Ебаный бурый уголь! В холодное время года весь воздух пронизан запахом его дыма. И, блядь, хуй ты его разожгешь в холодной печке. Дойчетянок советский солдат видит только из кузова Урала. Вроде такие же как и у нас. Не лучше и не хуже. Да и одеваются примерно так же. Но они на порядок умнее и хитрее (или меркантильнее и расчетливей?) наших клуш. Это инфа 100%
мимослужил в ГСВГ
>11045
В Шарлоттенбурге такой же собор-музей естЬ, но это Западный Берлин
Ты тут еще? Тебе на дембель школьники немецкие открытку не давали? У меня отец там служил, могу еще добавить, что немецкие солдаты жили в кубриках по 3-4 человека, а не в казармах как советские солдаты и еще оружие хранили не в оружейной комнате, а у себя (может не так понял) еще часто соревнования спортивные устраивали совместные (как тогда говорили "за дружбу"). Уровень жизни там был самый высокий среди стран СЭВ, как я понял, ну еще в Чехословакии.
>Уровень жизни
Так они могли 30 лет назад делать вещи,
которые современны и сейчас,
мотор редукторы, и вытяжки 300вт например.
Гитлер тогда немного не правильно сделал,
нужно было только кусочек ссср оттяпывать
и проводить там референдум.
Бамп.
Гугли экономику Рейха. Если бы он оттяпал только кусочек, то к 43-му году его бы отмайданили сами же немцы.
Кстати, товарищ, а накидай мне ссылок на эту тему.
будет в этом треде что-нибудь. кроме поехавших вояк и девиантартовской наркомании?
зачем совок давил национально-освободительные движения в ЧССР и Венгрии? В дружественных, но суверенных странах. Представить что американцы начали бы давить танками антинатовские митинги где-нибудь в зап. европе просто невозможно. все это рождает отвращение к СССР (позднему) и режиму.
Потому США в 60-х давили танками антивоенные движения у себя на континенте. А в Европе - ДеГолль вышел из НАТО и давил всяких разных самостоятельно.
Киньте что-нибудь ламповое по Албании. Фильм какой, или фоточку задушевную. И ещё, мне интересно, в Риге или Таллине, годов 60-ых. Там говорили на русском или всё-таки идёшь по улице и национальные языки слышишь?
Если да, то что? Ели нет, то что?
Интересна обыденная жизнь прибалтов. И конечно же, самый главный вопрос - на каком языке говорило большинство?
Понятно дело, в деревнях на национальных, это и в Мордовии так. А в Саранске - только русский.
Что с вами, товарищ? Вы что - русский?
http://www.youtube.com/watch?v=454UDzCWI3w
http://www.youtube.com/watch?v=xDum3yDG6aY
http://www.youtube.com/watch?v=hNr0mvZylag
http://www.youtube.com/watch?v=Z23fAyR4rHs
http://www.youtube.com/watch?v=NdB66gmBBNs
http://www.youtube.com/watch?v=JtFyiCry5Nc
http://www.youtube.com/watch?v=Ar2VzvcAUcA
Берём Берлин, ссым на словакочехов и лехваленсу, уводим ГСВГ и бухого эльцина от оркестра, оплакиваем Чаушеску и заводы RAF и VEF, достаём финские лыжи, помогаем Польше в ИНТЕРКОСМОС, отдыхаем в Болгарии, играем за рижский ОМОН в миссии "нассы в ебло таможне", заселяемся в платтенбау, лезем через стену туда за едой и обратно за образованием, проёбываем СОУД западногерманским спецслужбам, чалимся в застенках Штази, слушаем йожина с бажин на спидоле, строим десятиэтажный бункер в Белоруссии, катаемся на трабанте попивая рижский бальзам, смотрим четырёх танкистов, в общем, лампово проводим время.