24 декабря 2023 г. Архивач восстановлен после серьёзной аварии. К сожалению, значительная часть сохранённых изображений и видео была потеряна.
Подробности случившегося. Мы призываем всех неравнодушных
помочь нам с восстановлением утраченного контента!
Сразу скажу – пруфов не будет, да и стар я для этого.
Крикуны «соус пасты» могут смело идти лесом тоже.
Угу, стар – я родился еще во времена того самого СССР, в котором провел более 10, но менее 20 лет своей жизни.
Родился в небольшом областном городке, в спальном районе на отшибе, называемом «Кишлак».
В рабоче-крестьянской школе я обнаружил себя жирным очкариком из бедной семьи, в которой отца больше не было, чем он был.
Мной больше занималась бабушка, так как отец трубил на заводе в вечерние смены, потом валился спать или бухал, пока однажды вообще не свинтил из дома, прихватив мамино нехитрое золотишко и сбережения.
С таких раскладов ма начала пить. Кто не знает, что такое мать-алкоголичка – тому неиллюзорно повезло. Я выгребал за то, что был похож на отца и напоминал ей о нем, за то, что чего-то ждал или просил помощи, или – самый страшный грех – просил купить какую-то очередную херню, типа жевачек «Турбо».
Бабушка с дедом забрали меня к себе жить, когда я начал путать маминых ебарей и пару раз назвал очередного «единственного» чужим именем. Глаз заживал долго, а трещина в кости под глазом до сих пор дает о себе знать в плохую погоду.
Читаю тут страдания очередных «омежек» и «ЕОТ-тредов». Скажу вам так – в мое школьное время не знали, что такое «омега». А если бы и знали – я был бы именно таким, даже дважды или трижды омегой: одетый в какое-то вечное старое говно, пишущий дешевыми ручками, немытой башкой и живущий в совершенно оторванным от реальности мире. Может, меня бы немного спасало, если бы я был отличником – но это вряд ли, я учился с тройки на четверку. Пиздили меня пубертатные альфачи с завидной регулярностью – заступиться было тупо некому, научить, как себя вести – тоже, дед был полулежачий инвалид. Товарищей я заводить не умел, общительным меня тогда нельзя было назвать.
Бабушка работала в библиотеке, потому моими единственными друзьями стали Жюль Верн, Брэм, Беляев, Брэдбери, Лондон, Шклярский, Дойл, Буссенар, Дюма, Стругацкие – читал я много, запоем.
Это нихрена не помогало в общениях с противоположным полом, особенно, когда в районе 14 лет гормоны начали играть и мое лицо покрылось целой кучей уродских прыщей, которые были буквально как короста. Врачиха в районной поликлинике тупо отмахивалась, а на более толковые лечения у бабушки с дедушкой денег не было.
Девочки меня избегали, к проблемам с кожей на лице добавился ужасающий запах из пасти – проблемы с желудком и целый букет гормональных нарушений не радовали.
Даже не знаю, сколько раз я отхватывал целебных пиздюлей «за теплицей», по поводу и без повода, пока однажды осенью меня забавы ради добрые одноклассники не закинули в куст шиповника.
Больно было – пиздец как, рожа была расцарапана, очки, перевязанные изолентой, в очередной раз развалились к хуям. Пока я лазал на корточках и собирал их в кучу под гогот милых и отзывчивых альфачей, я обнаружил весьма своеобразный клад: несколько одноразовых шприцов, немного окурков и пару использованных гандонов.