Буду пампать гениальной первой главой
Он поет по утрам в клозете. Можете представить себе, какой это жизнерадостный, здоровый человек. Желание петь возникает в нем рефлекторно. Эти песни его, в которых нет ни мелодии, ни слов, а есть только одно «та-ра-ра», выкрикиваемое им на разные лады, можно толковать так:
«Как мне приятно жить… та-ра! та-ра!.. Мой кишечник упруг… ра-та-та-та-ра-ри… Правильно движутся во мне соки… ра-та-та-ду-та-та… Сокращайся, кишка, сокращайся… трам-ба-ба-бум!»
Он поет по утрам в клозете. Можете представить себе, какой это жизнерадостный, здоровый человек. Желание петь возникает в нем рефлекторно. Эти песни его, в которых нет ни мелодии, ни слов, а есть только одно «та-ра-ра», выкрикиваемое им на разные лады, можно толковать так:
«Как мне приятно жить… та-ра! та-ра!.. Мой кишечник упруг… ра-та-та-та-ра-ри… Правильно движутся во мне соки… ра-та-та-ду-та-та… Сокращайся, кишка, сокращайся… трам-ба-ба-бум!»
Когда утром он из спальни проходит мимо меня (я притворяюсь спящим) в дверь, ведущую в недра квартиры, в уборную, мое воображение уносится за ним. Я слышу сутолоку в кабинке уборной, где узко его крупному телу. Его спина трется по внутренней стороне захлопнувшейся двери, и локти тыкаются в стенки, он перебирает ногами. В дверь уборной вделано матовое овальное стекло. Он поворачивает выключатель, овал освещается изнутри и становится прекрасным, цвета опала, яйцом. Мысленным взором я вижу это яйцо, висящее в темноте коридора.
В нем весу шесть пудов. Недавно, сходя где-то по лестнице, он заметил, как в такт шагам у него трясутся груди. Поэтому он решил прибавить новую серию гимнастических упражнений.
Это образцовая мужская особь.
В нем весу шесть пудов. Недавно, сходя где-то по лестнице, он заметил, как в такт шагам у него трясутся груди. Поэтому он решил прибавить новую серию гимнастических упражнений.
Это образцовая мужская особь.
Сам читай своё говно.
Сказки темного леса перечитываю каждый год уже лет 5. Гениальная книга.
Обычно занимается он гимнастикой не у себя в спальне, а в той неопределенного назначения комнате, где помещаюсь я. Здесь просторней, воздушней, больше света, сияния. В открытую дверь балкона льется прохлада. Кроме того, здесь умывальник. Из спальни переносится циновка. Он гол до пояса, в трикотажных кальсонах, застегнутых на одну пуговицу посредине живота. Голубой и розовый мир комнаты ходит кругом в перламутровом объективе пуговицы. Когда он ложится на циновку спиной и начинает поднимать поочередно ноги, пуговица не выдерживает. Открывается пах. Пах его великолепен. Нежная подпалина. Заповедный уголок. Пах производителя. Вот такой же замшевой матовости пах видел я у антилопы-самца. Девушек, секретарш и конторщиц его, должно быть, пронизывают любовные токи от одного его взгляда.
Сказки темного леса
Свыше полутысячи смешных и жутких, удивительных и кровавых историй, произошедших в среде питерских ролевиков за период с 1991 по 2000 год. Всё, про что Вы хотели бы узнать — история РИ глазами подонков, глумление над людьми, попойки и употребление наркотиков, секты и самоубийства, погромы и провокации, облавы и противодействие властей — всё здесь. Это «темная история» Питерской ролевой тусовки — весело, жестко и совсем не так, как теперь принято. Почти от самого начала до рубежа тысячелетий, в живом изложении от создателей большинства этих историй — Грибных Эльфов…
Отличный выбор, респектую. Оглядываясь назад, понимаю, насколько творимый мною в жизни треш был предопределен этой книгой
Он моется, как мальчик, дудит, приплясывает, фыркает, испускает вопли. Воду он захватывает пригоршнями и, не донося до подмышек, расшлепывает по циновке. Вода на соломе рассыпается полными, чистыми каплями. Пена, падая в таз, закипает, как блин. Иногда мыло ослепляет его, – он, чертыхаясь, раздирает большими пальцами веки. Полощет горло он с клекотом. Под балконом останавливаются люди и задирают головы.
Розовейшее, тишайшее утро. Весна в разгаре. На всех подоконниках стоят цветочные ящики. Сквозь щели их просачивается киноварь очередного цветения.
(Меня не любят вещи. Мебель норовит подставить мне ножку. Какой-то лакированный угол однажды буквально укусил меня. С одеялом у меня всегда сложные взаимоотношения. Суп, поданный мне, никогда не остывает. Если какая-нибудь дрянь – монета или запонка – падает со стола, то обычно закатывается она под трудно отодвигаемую мебель. Я ползаю по полу и, поднимая голову, вижу, как буфет смеется.)
Синие лямки подтяжек висят по бокам. Он идет в спальню, находит на стуле пенсне, надевает его перед зеркалом и возвращается в мою комнату. Здесь, стоя посредине, он поднимает лямки подтяжек, обе разом, таким движением, точно взваливает на плечи кладь. Со мной не говорит он ни слова. Я притворяюсь спящим. В металлических пластинках подтяжек солнце концентрируется двумя жгучими пучками. (Вещи его любят.)
Ему не надо причесываться и приводить в порядок бороду и усы. Голова у него низко острижена, усы короткие – под самым носом. Он похож на большого мальчика-толстяка.
Он взял флакон; щебетнула стеклянная пробка. Он вылил одеколон на ладонь и провел ладонью по шару головы – от лба к затылку и обратно.
Утром он пьет два стакана холодного молока: достает из буфета кувшинчик, наливает и пьет, не садясь.
Первое впечатление от него ошеломило меня. Я не мог допустить, предположить. Он стоял передо мной в элегантном сером костюме, пахнущий одеколоном. Губы у него были свежие, слегка выпяченные. Он, оказалось, щеголь.
Очень часто ночью я просыпаюсь от его храпа. Осовелый, я не понимаю, в чем дело. Как будто кто-то с угрозой произносит одно и то же: «Кракатоу… Крра… ка… тоууу…»
Прекрасную квартиру предоставили ему. Какая ваза стоит у дверей балкона на лакированной подставке! Тончайшего фарфора ваза, округлая, высокая, просвечивающая нежной кровеносной краснотою. Она напоминает фламинго. Квартира на третьем этаже. Балкон висит в легком пространстве. Широкая загородная улица похожа на шоссе. Напротив внизу – сад: тяжелый, типичный для окраинных мест Москвы, деревастый сад, беспорядочное сборище, выросшее на пустыре между трех стен, как в печи.
Он взял флакон; щебетнула стеклянная пробка. Он вылил одеколон на ладонь и провел ладонью по шару головы – от лба к затылку и обратно.
Утром он пьет два стакана холодного молока: достает из буфета кувшинчик, наливает и пьет, не садясь.
Первое впечатление от него ошеломило меня. Я не мог допустить, предположить. Он стоял передо мной в элегантном сером костюме, пахнущий одеколоном. Губы у него были свежие, слегка выпяченные. Он, оказалось, щеголь.
Очень часто ночью я просыпаюсь от его храпа. Осовелый, я не понимаю, в чем дело. Как будто кто-то с угрозой произносит одно и то же: «Кракатоу… Крра… ка… тоууу…»
Прекрасную квартиру предоставили ему. Какая ваза стоит у дверей балкона на лакированной подставке! Тончайшего фарфора ваза, округлая, высокая, просвечивающая нежной кровеносной краснотою. Она напоминает фламинго. Квартира на третьем этаже. Балкон висит в легком пространстве. Широкая загородная улица похожа на шоссе. Напротив внизу – сад: тяжелый, типичный для окраинных мест Москвы, деревастый сад, беспорядочное сборище, выросшее на пустыре между трех стен, как в печи.
Он обжора. Обедает он вне дома. Вчера вечером вернулся он голодный, решил закусить. Ничего не нашлось в буфете. Он спустился вниз (на углу магазин) и притащил целую кучу: двести пятьдесят граммов ветчины, банку шпротов, скумбрию в консервах, большой батон, голландского сыру доброе полулуние, четыре яблока, десяток яиц и мармелад «Персидский горошек». Была заказана яичница и чай (кухня в доме общая, обслуживают две кухарки в очередь).
– Лопайте, Кавалеров, – пригласил он меня и сам навалился. Яичницу он ел со сковороды, откалывая куски белка, как облупливают эмаль. Глаза его налились кровью, он снимал и надевал пенсне, чавкал, сопел, у него двигались уши.
– Лопайте, Кавалеров, – пригласил он меня и сам навалился. Яичницу он ел со сковороды, откалывая куски белка, как облупливают эмаль. Глаза его налились кровью, он снимал и надевал пенсне, чавкал, сопел, у него двигались уши.
"Капитал" Карла Маркса. Теперь в доме висит флаг и называю всех "товарищи". Охуительное чтиво товарищи.
Я развлекаюсь наблюдениями. Обращали ли вы внимание на то, что соль спадает с кончика ножа, не оставляя никаких следов, – нож блещет, как нетронутый; что пенсне переезжает переносицу, как велосипед; что человека окружают маленькие надписи, разбредшийся муравейник маленьких надписей: на вилках, ложках, тарелках, оправе пенсне, пуговицах, карандашах? Никто не замечает их. Они ведут борьбу за существование. Переходят из вида в вид, вплоть до громадных вывесочных букв! Они восстают – класс против класса: буквы табличек с названиями улиц воюют с буквами афиш.
Он наелся до отвала. Потянулся к яблокам с ножом, но только рассек желтую скулу яблока и бросил.
Один нарком в речи отозвался о нем с высокой похвалой:
– Андрей Бабичев – один из замечательных людей государства.
Он, Андрей Петрович Бабичев, занимает пост директора треста пищевой промышленности. Он великий колбасник, кондитер и повар.
А я, Николай Кавалеров, при нем шут.
Он наелся до отвала. Потянулся к яблокам с ножом, но только рассек желтую скулу яблока и бросил.
Один нарком в речи отозвался о нем с высокой похвалой:
– Андрей Бабичев – один из замечательных людей государства.
Он, Андрей Петрович Бабичев, занимает пост директора треста пищевой промышленности. Он великий колбасник, кондитер и повар.
А я, Николай Кавалеров, при нем шут.
Так, первая глава окончена, бегите дочитывайте самостоятельно.
Книга небольшая, даже полный аутист прочтет за пару дней. Читатель на скиле уложится в вечерок
Книга небольшая, даже полный аутист прочтет за пару дней. Читатель на скиле уложится в вечерок
Юрий Мамлеев и Василий Шукшин.
Жалкие гомофантазии от подзалупной впалогрудой вши.
Джек Лондон, Хэмингуэй - нормальное чтиво для здоровых мужчин.
Подскажете наших писателей, похожих по духу на этих двоих - буду благодарен.
Джек Лондон, Хэмингуэй - нормальное чтиво для здоровых мужчин.
Подскажете наших писателей, похожих по духу на этих двоих - буду благодарен.
Test
>Хэмингуэй
Как говорил про него Набоков, "As to Hemingway, I read him for the first time in the early ‘forties, something about bells, balls and bulls, and loathed it."
Но он неплох конечно, когда тебе 15-25.
Репорт, вали нахуй в свой раздел
Или что?
Или я буду злиться, потому что меня загоняют в тематику, а тебя нет.
Что-то из литературы читаешь, сердитое аниме?
Очевидное ранобе, но если посоветуешь что-то подобное из европейской литературы, тоже прочту. Как мне кажется в японских романах несколько другой темп и тип повествования, хотя может я хуйню несу, но то что я читал из российской и английской литературы ощущается по другому
Ага, мне 25, я полон сил и хуй у меня ещё стоит. И уж к чему бы я не стал прислушиваться, так это к мнению престарелого немощного педофила с манией величия, ни единой свежей мысли за душой не имеющего, жалкого стилиста, недоноска-буквоеда, так сказатб.
Сказки темного леса читал?
Да, интересные кулстори, но на литературу не тянут. Написано это всё крайне диллетантски.
О, знаю, что тебе предложить
Раковый корпус Солженицына. На 99% уверен, что поклоннику Лондона и Хэма зайдет
Ну хуй знает. Архипелаг читал, но от чрезмерной однобокости и ангажированности, путь (якобы) выстраданной, подташнивало. День денисыча - годнота. Шаламов тоже хорош, хоть и смотрит только в одну сторону, везде доказывая мнение, которое сам себе ещё до лагерей навязал.
Хули русская литература такая беззубая?
>А что охуительного ты читал, анон, за последнее время?
Мелвил, "Моби Дик". Начал читать его в книжном магазине. Зашёл туда потому что пришёл раньше чем нужно и коротал время(Не на улице же,в самом деле?) Анон... Это просто... Замечательно. А ещё издание в твердой синей обложке с охрененными иллюстрациями. Я буквально, наслаждался каждой строчкой и чуть было не опоздал, потому что даже не замечал течения времени. за пол-часа,где-то, я запросто дошёл до отплытия "Пекода". Теперь хочу именно эту книгу. Синюю. В твердом переплете. С иллюстрациями. Да-да, ту самую,что стоит как железнодорожный мост. Сука. Проповедь об Ионе даже перечитывал. Давненько такого со мной не было. И почему этот роман не зашёл тогдашним американцам? Может, Мелвил, как и Воннегут, "сильно выигрывает в переводе"? Не знаю.
Лермонтов "Герой нашего времени". Про человеческие взаимоотношения, очень хорошая книга.
Раковый корпус - наверное лучшее, что у солженицына есть.
Алсо, архипелаг конечно пиздец. Особенно те моменты, где он срывается на визг и прямым текстом хуесосит Сталина.
>Хули русская литература такая беззубая?
Прочитал эти слова,сразу вспомнил рассказ Днепрова, где воссоздают кибернетическим путём Пушкина, а потом, дескать, валяй, Электрон Сергеич, воздвигни нам памятник нерукотворный-на заданную тему, а тот... Нет, я просто отказываюсь говорить- лучше автора я о настолько мощно о свободе и нежелании жить рабом всё равно не скажу.
>поклоннику Лондона
Ты говоришь так,словно это что-то плохое.
>Хули русская литература такая беззубая?
Смотря что ты понимаешь под беззубостью. И, да, это вопрос
Да меня дико взъебнула у него Сердца трех. Было мне тогда лет 20, зачитал Лондона до дыр, дико фанател, читал все его книги а их убердохуя.
И вдруг после Мартина Идена наверное лучшее, что он написал это дерьмо. Книга, просто пробивающая дно. Донцова по сравнению с ней - Достоевский. Жопа горела месяц.
До сих пор не могу простить ему этого разочарования
Бабель охуенен.
Его стиль это просто потолок. Выше некуда. Кстати, стилистически на того же Олешу немного смахивает
Бабель говорит мало, но он говорит смачно. Он говорит мало, но хочется, чтобы он сказал еще что-нибудь.
Его стиль это просто потолок. Выше некуда. Кстати, стилистически на того же Олешу немного смахивает
Бабель говорит мало, но он говорит смачно. Он говорит мало, но хочется, чтобы он сказал еще что-нибудь.
Курпатов. Красная таблетка. Чертоги разума.
Я прочел и понял ВСЁ. Ебать я блядь теперь биоробот уже месяца два как. Че делать аноны? Доискался блядь истины в психотерапии. Как вернуть незнание?
Я прочел и понял ВСЁ. Ебать я блядь теперь биоробот уже месяца два как. Че делать аноны? Доискался блядь истины в психотерапии. Как вернуть незнание?
> Сердца трех
Блядь, это киносценарий, чего ты от него хотел?
Расскажи подробнее. Заинтересовал
Отсутствие чёткой внутренней "почвы" у автора, вечные попытки докопаться до сути человеческой души, идущая из этого двойственность, сомнения и пренебрежение теми костылями, которые дают уверенность, что то, что ты знаешь, принял и считаешь верным - единственно настоящее и достойное того, чтобы этому других учить.
Попросту - неуверенность автора в идеях, которые он пытается донести. Читаешь наших классиков и кажется, что они говорят: ну ты смотри, вот так вот надо бы, наверно, но это не точно, можно по разному же, и так вот и так, я тебе ничего не навязываю, но эдак попроще выходит, как мне кажется.
Хуита же. Как жить, когда не на что опереться? Забухать можно, ага. Таинственная русская душа, ебать!
У большинства наших база - сомнение. И откуда тут взять зубы, когда бороться-то хуй знает за что.
Пояснил как смог. Извините, я ж и не прав могу быть, лол.
Ничего не знаю, выпущена как книга, значит должна соответствовать высоким стандартам литературы. Установленными самим автором.
просто не читай эти книжки так вдумчиво как я. а то ебнешься.
вот ты думаешь что ты это твое сознание? а нихуя подобного. сознание только свидетельствует мысли, которые из мозга приходят. мысль возникла - и ты уже просто ее как бы видишь.
а ещё щас я проявлю телепатические способности. я знаю о чем ты думаешь, когда типа ни о чем не думаешь. ты думаешь о других людях в основном.
а еще когда ты разговариваешь в голове представляя других людей, ты по сути разговариваешь сам с собой, потому что этих людей вообще то нету щас рядом и ты говоришь с их виртуалами, а по сути сам с собой, со своим мозгом.
ебать шиза. но это ж очевидная правда. как я сам к этому не пришел.
правда не понимаю почему я на это депрессивно реагирую. откуда такая реакция. вроде как и плюсы можно найти, порадоваться. но я осознаю себя каким то ебучим внатуре биороботом теперь прям как в вестворлде. и что то мне подсказывает, что человек и есть биоробот. и нет никаких настоящих людей на планете, все биороботы. и счастье тем, кто воспринимает всё как должное и не задумывается об этом.
Не читай короче эти книги, ну их нахуй. Хотя и интересно очень написано. На раз два три читаются.
У Лондона хуиты выше крыши. Половина Морского Волка, которая про тян - хуйня полная.
Я уж не говорю про Маленькую хозяйку, жалкий высер куколда.
>Читаешь наших классиков и кажется, что они говорят: ну ты смотри, вот так вот надо бы, наверно, но это не точно, можно по разному же, и так вот и так, я тебе ничего не навязываю, но эдак попроще выходит, как мне кажется. Хуита же. Как жить, когда не на что опереться?
Просто они пишут не для твоего уровня. Судя о твоему описанию пишущий явно рассчитывал на любящего порассуждать и самостоятельно принимающего решения человека. Автор позволяет читателю самому принять решение, а тебе нужно, чтобы тебе как можно точнее объяснили как правильно, дали команду. Ты не хочешь думать на уровне автора или близко к нему.
Домашний мальчик не понял мыслей Мужчины про Женщину, это бывает.
Основная идея русской литературы по большому счету есть отражение идеи о кодексе поведения интеллигентного человека в России. И фича в том, что нельзя сформулировать, что надо делать умному человеку.
Это сформулировал еще пушкин:
Душа моя Павел,
Держись моих правил:
Люби то-то, то-то,
Не делай того-то.
Кажись, это ясно.
Прощай, мой прекрасный.
По итогу, как сказал, так и стало. Русская литература - это про то, что можно любить и про то, чего делать нельзя. Писатели одной идеи здесь всегда хуево кончают. Горький, например, закончил тем, что оправдывал гулаги
мальчик как раз понял и чуть не блеванул.
Ну да, это пошлятина. Но литература
Мне вообще нравится эта цитата Сорокина из Манараги
Как говорил Zokal – раз в жизни позволительно пожарить и на пошлятине, но только не на литературе второго сорта. Парадоксальное, но мудрое напутствие! Учитель наш был суров.
Что такое пошлятина?
Трубач (скрипач) на крыше, его острый и независимый профиль на фоне пламенеющего заката (восхода); грустный (веселый) клоун, настоящие слезы (улыбку) которого никто никогда не увидит; молодая (пожилая) героиня, мучительно вглядывающаяся в окна уходящего (прибывающего) поезда и повторяющая, словно в бреду: “Он все-таки уехал (приехал)”.
А литература второго сорта?
Массивный и невозмутимый, как каменная глыба, бармен с неизменной зубочисткой в зубах, протягивающий десять долларов Стивену со словами: “Ступай, засранец, купи себе чего-нибудь пожрать”; голый невзрачный мужчина, теребящий член перед зеркалом и шепчущий: “И за что же, сука, ты меня предала?”; девушка с мальчишеской прической, везущая чемодан к автобусной станции по громкой брусчатке и яростно бормочущая: “О, я вернусь, вернусь, но только для того, чтобы плюнуть на ваши могилы!”
>А что охуительного ты читал, анон, за последнее время?
120 дней Содома
Ох и натер я на нее шишак в свое время.
> Но литература
Уж не знаю. Бесконечные самооправдания, мне не вкатило. И это я еще на двощах не сидел.
Осиливаю "Радикальное Прощение".
Антон Палыч во все поля! Зацепил за бесценок полное собрание сочинений. Теперь вопрос "Чем бы заняться?" однозначно решён на ближайшие года этак полтора.
Охуел от того насколько же он опережал своё время. Там у него и наваристый экзистенциализм, и тонкий флёр абсурда. Вы думаити намеренно песать с ашибками это какое-то новое веяние? Хуй там, нет ничего более классического. Если конечно никто не хочет поспорить с тем, что Чехов это классека.
А, ну ещё "Белый квадрат" Сорокина зашёл из последнего. Много лучше, нежели его предпоследняя книженция, показавшаяся мне проходняком. Малая форма - ныне лучший варик для Владимира Георгиевича, ящетаю. Так как повторить оглушительный успех Теллурии - задача ебать неподъёмная.
Ну и читая Чехова, понимаешь что Сорокин - это однозначно современный классик. Он продолжает, развивает как то что имплицитно содержалось у маститых классиков вроде Толстого и А.П., не забывая при этом об до сих пор не принятых массами авангардистах название "Белый квадрат" как бы намекает.
Как там вообще бо поживает? Уже года два за пределы б не выходил. Праваки всё ещё держат свой сраный чятик? Фентезедебилы набегают?
Охуел от того насколько же он опережал своё время. Там у него и наваристый экзистенциализм, и тонкий флёр абсурда. Вы думаити намеренно песать с ашибками это какое-то новое веяние? Хуй там, нет ничего более классического. Если конечно никто не хочет поспорить с тем, что Чехов это классека.
А, ну ещё "Белый квадрат" Сорокина зашёл из последнего. Много лучше, нежели его предпоследняя книженция, показавшаяся мне проходняком. Малая форма - ныне лучший варик для Владимира Георгиевича, ящетаю. Так как повторить оглушительный успех Теллурии - задача ебать неподъёмная.
Ну и читая Чехова, понимаешь что Сорокин - это однозначно современный классик. Он продолжает, развивает как то что имплицитно содержалось у маститых классиков вроде Толстого и А.П., не забывая при этом об до сих пор не принятых массами авангардистах название "Белый квадрат" как бы намекает.
Как там вообще бо поживает? Уже года два за пределы б не выходил. Праваки всё ещё держат свой сраный чятик? Фентезедебилы набегают?
Весьма. Язык простой, но предмет всё равно сложный. Начинается глава, всё понятно, шутеечки забись, залетает только в путь, прям не оторваться. А потом начинаются нюансы. И нужно перечитывать абзац раз за разом, шестерёнки клинит, нужно гуглить.
Ну а чё делать? Генетика это тут вам не здесь. В целом доволен. Если будете мимопроходить - отжалейте копеечку, тем что за издание не на сраной газетной бумаге 350р - это не так чтобы много.
Ну а чё делать? Генетика это тут вам не здесь. В целом доволен. Если будете мимопроходить - отжалейте копеечку, тем что за издание не на сраной газетной бумаге 350р - это не так чтобы много.
Да, Палыч крут. Какие рассказы, повести а может даже пьесы больше всего нравятся у него?
Ранние рассказы Пелевина
Е. Косински "Раскрашенная птица".
Ф. Селин "Путешествие на край ночи".
Ф. Селин "Путешествие на край ночи".
Наворачиваю потихоньку цикл Брендона Сандерса "Рожденный туманом". "Пепел и сталь" прочел бодро, а вот "Источник Восхождения" чет застопорился, потому что ПОЛИТИКА
>- лучше автора я о настолько мощно о свободе и нежелании жить рабом
ШТО КАК ЗАЧЕМ
>Я уж не говорю про Маленькую хозяйку, жалкий высер куколда.
Двачую, вата какая-то, а не книга.
Можно вброшу "Одиночество в сети"?
На раз сопли попускать.
На раз сопли попускать.
двачую Селина. Еще "Смерть в кредит" у него же
Хохот шамана.
Да ну, три часа ночи ж, анон. Но это просто замечательный,просто замечательный рассказ,бьющий как кастетом по зубам. Беззубостью там и не пахнет.
Бамп годному треду
претензиозное и пафосное говно
И сразу советую книгу, которую нужно прочитать каждому двачеру младше 25. главное потом не вскрыться
Олеша. Зависть.
А что охуительного ты читал, анон, за последнее время?