Что это за цепи? Для чего они нужны?
Привет, анон! Посоветуй книги по эпохе Катастрофы бронзового века!
>Что это за цепи? Для чего они нужны?
Что бы красиво и бохато, нитакой как фсе!
Я думал, у них какое-то практическое применение.
Мальтийская марка.
Это те самые мальтийцы которых мусульмане в очко ебали?
Рисунок О. Федорова для музея "Стрелецкие палаты".
26 августа 1346 года у местечка Креси в Северной Франции произошла Битва при Креси, став одним из важнейших сражений Столетней войны. Сочетание новых видов оружия и тактики, применённых англичанами в битве, привело многих историков к выводу о том, что битва при Креси стала началом конца рыцарства.
>привело многих историков к выводу о том, что битва при Креси стала началом конца рыцарства.
Что сказать-то хотел?
Имена историков в студию.
1177
То что автор сайта-мурзилки несет хуету. Рыцарская конница внезапно столетку затащила, когда разобрались с внутренними раздорами.
Ни в чем, очередной мертворожденный проект ПМВ. По концепту Цеппелины должны были стать стратегическими бомьардировщиками, но уступили в гонке вооружений Gotha. Потом к ним прицепили гондолы с зентчиками и типа летающая крепость, но так как технологии еще не очень, то вышло хуево. После развала АВ часть самолетиков оказалась у украинцев и попали в ВВС УНР.
>Последним самолетом класса "R" был четырехмоторный R-XVI. Эта машина, построенная фирмой Авиатик, внешне почти не отличалась от R-VI. Новизна заключалась в силовой установке. Помимо двух обычных моторов "Бенц" Bz.IV по 220 л.с, в его гондолах стояли два новейших экспериментальных двигателя "Бенц" Bz.VI по 530 л.с. Такой прирост мощности позволял резко улучшить летные данные. Но в одном из испытательных полетов аэроплан потерпел аварию, а второй экземпляр был закончен только в 1919 году и некоторое время использовался в качестве пассажирской машины.
>После войны немецкие тяжелые бомбардировщики еще некоторое время использовались для почтовых и пассажирских перевозок. Известно, что по крайней мере один из "Цеппелинов" в 1919 году совершал полеты в город Каменец-Подольск для связи с руководством Украинской Народной Республики. Затем все они были уничтожены по требованию стран-победительниц.
Вот тут про Цеппелин статья забавная на украинском. Там целые кулстори как на них из Германии отпечатанные гривны возили в 1918 году.
http://incognita.day.kyiv.ua/dmitro-vitovskij.html
>мертворожденный
Схерали? До сих пор пуш-пулл строят.
>очередной мертворожденный проект ПМВ
Но но, полегче, приятель!
А, если надо полное название, то это https://en.wikipedia.org/wiki/Zeppelin-Staaken_R.XVI
Я про конкретно эту линейку Цеппелинов. Там вечно были проблемы и их выпустили буквально штучно, типа по пятку каждой модификации и с десяток самых успешных.
Ну анончик, чиай внимательно - я ж именно винтами интересовался Но за пост всё равно спасибо.
Так в чём выгода (ни и прогад заодно) такой тянуще-толкающей схемы?
Рыцарская конница, по большому счету, не только затащила Столетку, она даже войну Священной Лиги против Османской империи затащила, сменив копье на пистолет и палаш.
И только советская историография носилась с этим мифом о том, что рыцари куда-то испарились.
В два раз больше двигателей при той же аэродинамике.
>Рыцарская конница, по большому счету, не только затащила Столетку, она даже войну Священной Лиги против Османской империи затащила, сменив копье на пистолет и палаш.
Ну хз, крылатые гусары с пиками ажно до битвы под Веной бегали, где возглавили самую масштабную кавалерийскую атаку что завершила битву, после которой, как известно, османы навсегда прекратили попытки расшириться в сторону Европу.
Кстати есть мнение что Толкиен свою битву под Минас Тиритом, а конкретно атаку рохирримов, скопировал именно с этого момента.
>где возглавили самую масштабную кавалерийскую атаку что завершила битву, после которой, как известно, османы навсегда прекратили попытки расшириться в сторону Европу.
Это уже немножко в мифологию. На самом деле, какой бы эпичной атака гусар не была, исход осады Вены обусловило множество факторов из которых решающим было турецкое распиздяйство, и турки более-менее попустились только после того, как Принц Ойген им пояснил за всю хуйню. Но в целом, да, даже ударную кавалерию с пиками подмышкой в 14 веке рано хоронить.
>Это уже немножко в мифологию
А что не так? Кавалерийская атака была? Была. Самая масштабная в истории? Так точно. Завершила битву? Да. Турки после этого в Европу не совались? И это верно.
Никакой мифологии. Можно долго маневрировать что мол так и эдак, много факторов, хуё-моё, но по факту случилось то что случилось, и еслиб у бабушки был хуй, то она была бы бабушкой с хуем.
>Турки после этого в Европу не совались? И это верно.
Война Священной Лиги закончилась в 1699 году. Вот после этого турки уже в Европу не совались.
>Кавалерийская атака была?
Чек
>Самая масштабная в истории?
Не чек
>Завершила битву?
Не чек
Итого: пан курва, тут нет вудкы и журэка, уходи.
Ну я это не сам придумал
https://en.wikipedia.org/wiki/Battle_of_Vienna
>The allies were now ready for the last blow. At around 6:00 pm the Polish king ordered the cavalry attack in four groups, three Polish and one from the Holy Roman Empire—18,000 horsemen charged down the hills, the largest cavalry charge in history
>The cavalry charge was the final deadly blow
>Война Священной Лиги закончилась в 1699 году. Вот после этого турки уже в Европу не совались.
Ну ладно, перефразирую: эта битва положила конец продвижению турок в Европу. После неё они только проёбывали земли, пока окончательно не соснули.
Ну ок, допустим. Не понятно только, откуда берутся цифры в 18-20 рыл одновременно. У меня на стажировочке в Австрии было принято рассказывать туристам, что собственно чардж Собесского - около трех тысяч, и все остальные подтянулись.
>У меня на стажировочке в Австрии
Пили стори.
Больше 10 лет назад в честь какого-то там юбилея дружбы истфака нашего ПТУ и истфака венского университета пять щщей выдернули изучать историю Австрии на месяц. Мне свезло туда попасть чисто потому что я единственный на потоке более-менее говорил по-немецки, остальными поехали еще две пизды-ботанши и какие-то мажорные долбоебы, которых на парах толком не было и вообще хуй проссыт откуда они там взялись. Типа нужен был кто-то шарящий, чтобы выступал от лица факультета и показал, что у нас там деньги не только пиздят, но и иногда на что-то полезное тратят. Уже там мне предложили для практики провести несколько экскурсий русскоязычной туристоте и подработать себе на меланж со штруделем.
Ну собсно там так и написано:
>Sobieski led the charge[18]:661 at the head of 3,000 Polish heavy lancers, the famed "Winged Hussars".
А насчёт цифры в 18 000 там два источника указано.
Если по сабжу, то было принято говорить, что в целом в замесе поучаствовало около 18 тыщ конницы, из которых реально соприкоснулось с турками до 10-12. Из них непосредственно с Собесским - около 3 тысяч.
Кем работаешь сейчас?
Климом Жуковым.
Верстальщиком, лул. Несколько лет поработал в турагенстве по знакомству, там же начал понемногу разбираться в верстке и контент-менеджменте, как это принято сейчас называть, и сейчас вспоминаю эту всю хуйню как страшный сон.
Там такие-то источники уровня /б/. Хотя в русскоязычной версии еще больше.
>Там такие-то источники уровня /б/
Что не так?
Это все таки научпоп, а не серьезные работы. Ричард Овери - специалист по 2МВ, вторую книгу вообще какой-то хуй с горы написал.
А что для тебя серьезная работа? Разбор источников и археологии?
Я серьезно. Без подъебов.
Скажи, стоит ли на истфак идти?
В идеале, рецензируемые издания. Минимально - комментарии от специалистов по теме, чтобы не возникало ситуаций, когда некий математик на основе своего авторитета требует переписать историю.
В СНГ - нет. В Европке - стоит, если у тебя к этому есть склонность.
И как тогда историю нормально изучать?
Ну, смотри. Истфак в постсовке - это, в лучшем случае, преподавание в каком-нибудь вузике с возможностью брать взятки или, как у меня было, составление экскурсий для тёток, живущих где-то за бугром. Тогда у тебя хотя бы будут деньги на самообеспечение и выезды покопать на выходных. Можно изи проебать лучшие годы жизни на минималке в провинциальном историческом музее или в школе. Оно тебе надо?
Если тебе хочется изучать историю, читай матчасть, ходи по музеям, сиди на всяких сабжевых сообществах. В конце концов, ты можешь покорешиться с труевыми историками и кататься с ними на копанину за скромный материальный и физический вклад - со мной постоянно катались друзья, которые никогда на проклятый истфак не ходили.
Тем более, у тебя вполне могут быть упоротые преподаватели, которые будут рассказывать тебе несусветную хуйню из совковой историографии, которую уже даже в хохлятских шарагах не ретранслируют. У моего потока одним из научруков, например, был дед, преподававший марксизм-ленинизм всю жизнь и оставшийся на кафедре просто потому что жалко мужика. И этот пидор старый два диплома зарезал тупо потому, что там были спорные с точки зрения старого коммуняки утверждения.
Что это за кнопки на юбках? Из чего они?
Предположу, что заклёпки на бригантине
Альберт фон Готенлоэ, 1338, Замок Нойенштайн.
Отто фон Орламунд, 1340, Монастырь Химмелькрон.
Людовик Баварский, 1347, музей в Майнце.
У него кстати шлем как у реконов. Здоровая дура в две головы, а не удобная "каска" подогнаная по форме головы как в фильмах.
Рудольф IV, 1348, лихтенталь.
Гюнтер фон Шварцбург, 1349, собор святого Варфоломея.
Надгробие, хули.
Граф Адольф I, 1350, Монастырь Эбербах.
Иоганн фон Штайн, 1357, Церковь святого Николая.
Первое забрало, судя по всему. Но без наглядного рисунка.
Первое забрало, судя по всему. Но без наглядного рисунка.
Маршал фон Вальдек, 1364, церковь святого Мартина.
Конрад фон Зинсхайм, 1369, Евангелическая церковь в Байройте.
Кто все это вытачивал? Этож за 100 лет до великих итальянских скульптуров.
Все эти барельефы шакальные по форме и по пропорциям, ничего удивительного.
Граф Готфрид IV фон Арнсберг, 1371, Кёльн.
Вейкхард Лягушка, 1375, Церковь Святой Екатерины, Франкфурт-на-Майне
3 пик - англичанин Ричард Пембридж из Херефордского собора, 1375.
3 пик - англичанин Ричард Пембридж из Херефордского собора, 1375.
Ханно фон Зиккиген, 1377, Евангелическая церковь в Неккарштайнахе.
Генрих фон Эрбах, 1387, Михельштадт.
На самом деле очень у многих надгробий и их наглядных из изображений есть подобные ошибки, но суть не в этом. Тут больше интересно посмотреть на общую эволюцию по годам.
Парняга раскручивается на месте и противники не могут к нему подойти из-за црагана цепов. Как в аниме, как в дайнасти уорриор.
Что нужно этим татарам?
они все русичи, анон явно шутил на тему, что переняли вооружение у татар в какой-то момент
Это те самые галицко-волынские дружинники в монгольских "коярах, личинах и ярыцех"?
Ещё более шакального дроида не нашел?
а потом они еще говорят что военотред - реконский, тут одни реконы сидят и заклепки обсуждают
анон схоронил фотко толчков, которых я просто для прикола когда-то запостил
,
Сём, не стыдно?
Сём, не стыдно?
Так у тебя на пике и тут разные шлема.
Иди нахуй, псина. Заклепки в бригандинах - это важный маркер для хуевой прорвы параметров.
мимо отучился на истфаке
Так это вахтёр местный, не обращай внимания на ребёнка, ему внимание и веселье нужно. Он собсна и нащитпостил толчками.
Это же триггер для любого человека от науки, когда мелочи объявляют чем-то ненужным. Собственно, если бы не внимание к мелочам, мы бы не сдвинулись в знании истории с ситуации начала 19 века.
Доспех из Лахора. 18 век. Состоит из кольчужного панциря с геометрическим узором, образованным стальными и латунными кольцами, чар-айна. шлема кулах-худ и наручей базубанд. Королевские арсеналы (Royal Armouries). Лидс.
Парадность, бессмысленность и беспощадность персидских и индийских доспехов поражает.
Индийский доспех «чилта хазар маша», XIX в. Королевский арсенал в Лидсе, Англия.
> Парадность
Будто бы европейские менее парадные
>бессмысленность и беспощадность
Чем же они бессмысленны? Не защищают? Кольчуга и пластины работают только в Европе, за её пределами бафф пропадает?
Кольчуга - работает, пластины - нет, врезаясь под удар прямо тебе в тело.
А что лучше, если тебе в тело врежется колечко или пластина, при условии что сила одна и та же?
Это типа вериг, стесняют движение, затрудняют жизнь. Виш, он на пике кается на коленях - набожный, типа. Вот набожные люди себя всяко мучали, дебилыблять
>Будто бы европейские менее парадные
По вычурности с рядовым индусом сравнится только Негроли.
>Чем же они бессмысленны?
Они нереально трудоемкие.
>Не защищают?
Защищают хуже, чем латы.
Не неси хуйню
Почему в Индии дошли до таких доспехов, как на фотках выше только к 18 веку? Или просто более ранних комплектов не сохранилось. Что они носили до этого?
Колечко не врежется, это бред.
>Защищают хуже, чем латы.
От оружия, которое применялось в том регионе, нормально защищало.
Это запасные цепи для цепного Моргенштерна на случай если у тебя вылетит цепь.
Тосканский рыцарь на службе папы. Графическая реконструкция по печати 1270 г.
Битва при Шрусберри, 1403 г. Иллюстрации Г. Тернера.
Почему бы это?
Колечки упругие, двигаются при ударе и поглощают кин. энергию удара, пластина - это тупо железка, которая просто прогнётся и лопнет от удара
Олды в треде, я доволен
Джайупарские воины 1881, художник Верещагин
Джайпурские
Фикс
https://www.youtube.com/watch?v=DBxdTkddHaE
Только в подписках увидел, К просмотру всем ИТТ обязательно.
Только в подписках увидел, К просмотру всем ИТТ обязательно.
Как же охуенно знать французский и использовать его только при прочтении этикеток конфет.
Ну ты еще можешь перед тянами выёбываться.
Ну я посмотрел. Вкратце: броня круто, луки сасат.
Это забрало гранбацинета или хундсгугеля? Год около 1400
>Это забрало гранбацинета или хундсгугеля?
Дичайше извиняюсь, но разве это не разновидности одного и того же шлема? Алсо, хундсгундель это вроде просто забрало по типу того что у тебя на пикче, и может вешаться хоть на грандбацинет.
>хундсгундель это вроде просто забрало по типу того что у тебя на пикче, и может вешаться хоть на грандбацинет
да, вот грандбацинет с таким забралом
Зачем эти баяны постить? Уже 6 тред их вижу.
Тебя это ебать не должно.
Иллюстрации из "Истории украинского войска" 2016 г.
Солдаты середины XIX века: времен Крымской войны и Итало-Австрийских войн. Авторы: А.Галушка, А.Ком’яхов.
1. Казак Первого османского казацкого полка. 1854.
2. Рядовой Украинского егерского полка. 1854.
3. Рядовой 58-го пехотного эрцгецога Стефана Виктора полка. 1859.
Солдаты середины XIX века: времен Крымской войны и Итало-Австрийских войн. Авторы: А.Галушка, А.Ком’яхов.
1. Казак Первого османского казацкого полка. 1854.
2. Рядовой Украинского егерского полка. 1854.
3. Рядовой 58-го пехотного эрцгецога Стефана Виктора полка. 1859.
Это из каких армий? На русских не похоже
Турецкая, русская и австрийская соответственно.
Ох, я и забыл, что РИ тоже пыталась зафорсить пикхельмы. Но слава богу опомнились.
Егеря разве носили такие бейсболки? Не замечал
Я просто не особо разбираюсь в этих эпохах, поэтому вопросы упые
Между прочим, даже раньше Гермашки. Но что их носили ягеря, я не знал.
-кун.
Да, заменили на кивера только после Крымской войны.
Это лакшери Вериги.
Типо дополнительный вес несёт страдающий грешник, показывающий свою религиозность и покаяние.
И он не крестьянин что бы ржавую амбарную цепь на шею нацепить.
Немецкий царь и муштра Иванов на прусский манер, логично.
из оспрея MEN-AT-ARMS 520: Armies of the Italian Wars of Unification 1848–70 (2) PAPAL STATES, MINOR STATES & VOLUNTEERS
Какое практическое назначение полутраручных мечей в позднем средневековье? Они латы не пробьют, в тесном бою бесполезны.
У тебя все войско в латах чтоли? Всяких лукарей подрезать. Ну и крестьян гнобить.
Ну так в тесном бою бесполезны.
Ну выйти с человеком с мечом один на один, посмотришь насколько бесполезны.
Вообще, полуторники разные бывают. Лихтенауэрцы выработали свои требования к конструкции меча, у них они были самые длинные, но это больше гражданский вариант, боевые же мечи не сильно больше одноручных. Такие мечи, например, у Фиоре встречаются, т.е. в Италии, да и вообще везде, очень длинные мечи - это немецкая гражданская фишка.
Да особо никакого, на самом деле. Меч - это, в первую очередь, символ. Во вторую - оружие для дуэлей, турниров и самообороны.
Для собственно военных нужд в то же время распространяются разнообразные чеканы, топорики и булавы.
>да и вообще везде, очень длинные мечи - это немецкая гражданская фишка.
А как же испанцы с их здоровенными гражданскими двуручниками?
Я имел ввиду конкретно полуторники, длинные и короткие, но полуторные.
Впрочем, разделение условное и эти самые немецкие полуторники вообще-то вполне себе двуручные мечи, просто их, как и другие "полуторники" называли лангеншеврт, т.е. длинный меч.
А штрыкалки типа XV по Окшотту - вполне себе одноручные. А рейтарские мечи, например, в эту категорию вообще не попадают обычно и чаще выставляются как шпаги.
А все дело в том, что назвали их полуторными коллекционеры из 19 века, когда никто давным давно на таких мечах не махался.
Именно. Поэтому я и говорю, что это разделение условно.
Постсовковая наука о мечах, в принципе, пиздец условная. Имхо, лучше уже по гардам делить.
Если был такой спрос на мечи, но при этом они фактически были бесполезны, зачем же их носили в сражениях?
Оружие предпоследнего шанса. За них, обычно, хватались, когда копья и пистолеты уже нельзя использовать, а тыкать кинжалом в забрало еще рано. Плюс, в умелых руках меч - это крайне универсальная штука, которая позволяет и гардой по голове ебнуть, как молотком, и довольно филигранно тыкать в визор.
Плюс, писькомерка.
Итальянцы у нас нечастые гости.
Ля какой помпончик.
Как же там воняет.
>Они латы не пробьют, в тесном бою бесполезны.
Латы так-то ничего и не пробивало. А вот в щели латы мечи отлично заходили. В тесном бою мечи куда полезнее копий, плюс если совсем тесно есть техника полумеча.
>Для собственно военных нужд в то же время распространяются разнообразные чеканы, топорики и булавы.
Полная хуйня. Во всех описаниях битв и изо видно дохуя мечей. Археология показывает что большинство умирало от рубящих и колющим ударов лезвием. Дробящих ран, также как и ран от чеканов, по крайней мере в Западной Европе самый минимум.
>фактически были бесполезны
Не были они блять бесполезны. Это очередной миф, который родился из желания развеять другой миф. Был миф что все хуярились исключительно на мечах, потом с ним начали бороться, в итоге доборолись до того что мечи теперь бесполезны были. Тьфу блять. У каждого оружия было своё применение и свой контекст.
Мечи существовали практически в любую историческую эпоху и практически во всех культурах. Всерьез думать что они были бесполезными это надо быть вконец отбитым дегенератом.
>Дробящих ран, также как и ран от чеканов, по крайней мере в Западной Европе самый минимум.
Proofs
Книги не думал почитать?
Вот, Незнайку на Луне читаю. Советую, кстати. А что?
Тоутон, Висби, Дорнах, Упсала - во всех раскопках очень похожая картина - большинство ранений приходится на голову и подавляющее большинство это рубящие ранения лезвием. Причём во многих случаях эти рубящие ранения еще и завжившие, что говорит о том что среди убитых были ветераны, которые успели поучаствовать в бою, получить удар по голове мечом/топором и выжить.
При этом дробящие ранения или те, которые бы напоминали удары чекана или клевца почти не встречаются.
Я просто хуею с маминых экспертов, знакомых с историей по Незнайкам на Луне и требующих доказывать им лично уже доказанное научным сообществом.
>При этом дробящие ранения или те, которые бы напоминали удары чекана или клевца почти не встречаются.
Тем не менее, они стабильно присутствуют в средневековых гайдах для врачей. Да и как ты собираешься различать перелом/контузию, полученную от булавы и от падения с лошади?
>Тем не менее, они стабильно присутствуют в средневековых гайдах для врачей.
Ранения от мечей там тоже присутствуют.
>Да и как ты собираешься различать перелом/контузию, полученную от булавы и от падения с лошади?
Никак не собираюсь. Но суть в том что заявлять что мечи бесполезны или что основными орудиями были булавы и чеканы нет никаких оснований. И наоборот есть все основания полагать что мечи очень часто юзались на поле боя. И одно можно заявлять конкретно: они там точно юзались, и не в качестве символа или оружия последнего шанса, а как вполне конкретное основное оружие.
>Но суть в том что заявлять что мечи бесполезны или что основными орудиями были булавы и чеканы нет никаких оснований.
Так никто и не заявляет. Мечи юзались, как минимум, чаще, потому что это универсальное оружие - оно справляется со всем, но хуже, чем специализированное.
>а как вполне конкретное основное оружие.
Основное оружие - ланс.
> Основное оружие - ланс.
Которое имеется у первых-вторых рядах максимум, в большинстве случаев им промазывали, а если попадали - он ломался. А для боя пешим он слишком хрупкий. С хуёв он основной?
>Так никто и не заявляет.
Всё началось с того что я начал отвечать на заявления о бесполезности мечей, я хз когда конкретно ты подключился к беседе, но весьма заявляли и не так давно.
>Основное оружие - ланс.
У рыцаря, жандарма может быть. У доппеля с цваем, у римского легионера с гладиусом, у родельероса мечи были основными.
Потому что он его юзал первым и при условии что ланс не ломается он не станет его бросать и использовать меч. Кстати для боя пешим лансы тоже юзали, они нихуя не хрупкие были, я исследование читал, там писалось что их из цельного куска дерева делали, это вполне себе пика.
Другое дело что в пешем бою на пиках были ситуации когда нападающие проходили за пики и вступали в ближний бой, вот тогда пики реально бросали и доставали мечи. Остаётся ли пика при этом основным оружием, или уже просто первичным?
>ланс
Конница никогда не была основным родом войск в западной Европе.
>они нихуя не хрупкие были
Что ты несешь блять? Их делали специально из мягких видов деревьев, а с 14 века представляли собой полую трубу.
>У доппеля с цваем
Солдаты на двойном жалование стояли главным образом в первых рядах и были вооружены пиками. Ландскнехты с цваями занимались охраной штандарта, и то не сильно доьше чем полвека.
>у римского легионера с гладиусом
Был пилум, а то т два, которые шли в ход в первую очередь. Это раз.
Триарии ходили с копьями, это два.
При принципате половина пехоты была галльской (и не только) ауксиллой с копьями.
>у родельероса
Тоже часто были дротики, (испанцы вообще не любили сражаться как белые люди, у них даже конница препочитала метать дротики вместо ближнего боя, вот такая вот южная трусость) алсо они знато насосались от пик, после чего испанцы завели своих пикинеров, а число роделеросов в терции все время сокращалось, пока не достигло нуля.
Римляне даже Бога войны с копьем изображали, а не гладиусом! Возможно Марс просто пытался компенсировать размер писюнчика
Гладиус выглядит неэпично.
Я бы с таким хуйцом выписался бы из олимпийских богов.
>Тоже часто были дротики
У классического роделера из терции?
Музей Азенкура, новоделы.
Кстати, я тут искал хоть какие-то археологические находки с Азенкура. Так и не нашёл ровным счётом нихуя, кроме сомнительного наконечника стрелы. Судя по музею, там такая же проблема - никаких артефактов, только новоделы. Почему Азенкур после себя ничего не оставил? Битва же была масштабная, аж 23 тысячи рыл суммарно.
Кстати, я тут искал хоть какие-то археологические находки с Азенкура. Так и не нашёл ровным счётом нихуя, кроме сомнительного наконечника стрелы. Судя по музею, там такая же проблема - никаких артефактов, только новоделы. Почему Азенкур после себя ничего не оставил? Битва же была масштабная, аж 23 тысячи рыл суммарно.
Ебать, ты сказочник.
>Остаётся ли пика при этом основным оружием, или уже просто первичным?
Пика - это именно основное оружие. Можно даже сказать, что единственное, а всякие тесаки, мечи и иже с ними - это орудие самообороны, если враг подобрался слишком близко.
>у родельероса мечи были основными.
Родельерос - это слишком специфическое явление и появляются они, когда в армиях начинается специализация.
Мародеры растаскивали все более-менее ценное, а все, что не утащили они, тащили крестьяне. До нас, в принципе, с поля боя не дошло толком нихуя, ситуации, как в Висбю, когда трупы закопали без предварительного раздевания, случались крайне редко.
На куликовом поле тоже никаких почти артефактов не осталось....
По версии Двуреченского злые совки пестицидами все расплавили.
Охуеть, реально кто-то в это верит?
А в Азенкуре тогда кто?
Ну, как покопавший по полям - скажу, что сотни удобрений металлу добра не делают нифига. Но чтобы совсем без следов - более чем странно.
Битва при Росбахе, художник Адам Хук.
Сука.
Ну, металлу, в принципе, не делает добра нахождение в химически активной среде ака почва, но так, чтобы полностью растворить за 600 с небольшим лет гору металлолома - это конечно да.
Я больше о том, что для кого-то лютый бешеный темп грабежа трупов в Средние Века - это открытие. Я каком-то ебенячем немецком ресторане видел котелок, сделанный из пайкмен пота, - типа семейная реликвия, - а йоба-историк свято верит, что кто-то оставит в земле ценностей на овердохуя.
>пайкмен пота
Новодел очевидный.
Это ты смог почувствовать?
Вы хотите сказать, что при таком способе видения войны у Пруссаков было 169 убитых и 379 раненых? Французы совсем сука кривые со 100 метров не могли попасть?
А ты смог почувствовать, что это оригинал?
Висит посреди зала в стеклянном павильоне ржавая полусфера с ребром жесткости и заклепками по ободу, рядом табличка предок владельцев в тыща щысот лохматом году из этого казанка накормил солдат и на вырученные деньги открыл трактир. Нигде ни слова не было о том, что это шлем с криво наваренными петлями и обрезанными полями.
Вангую, какая-нибудь дедовская каска со второй мировой.
Да похуй. Сам факт такого крафта показателен.
Анчоусы, кто может доставить что-то про венгерских военов в 16-17 веках, кроме прикрилейтед картинок? С меня ничего
Была ли ориентализация на руси? Был ли у русских всадников таранный удар?
>Был ли у русских всадников таранный удар?
Только если русские совсем тупые. В европе быстро догадались против таранных ударов ведра на голову надевать. А русские копье скользнувшее по щиту открытым еблом принимали.
Не так уж быстро, аж к 11 веку.
На Куликовке по-моему и татарва разучилась каруселить по-восточному и вдарили по-русски в лоб.
Вывод - ориентализация, всякие экзотические бородатые мужики в луках с ватниками - позднейшее явление.
К 13 веку. В 11 веке носили "норманки" с наносником.
вот из оспрея про армии Габсбургов в войнах с турками
А из бронзового века есть что-нибудь?
> К 13 веку.
Какой нахер 13? Шлема для защиты от копий в европе были с середины 11, и во всём 12. Вот тебе печати на 11 век.
>В 11 веке носили "норманки" с наносником.
Што блять? У тебя на 4 пикче под номером 4 раннее ведро потхельм, оно сугубо для защиты от копья развивалось до топхельма.
Ориентализация началась аж в 10-11 веке, когда переняли от хазар и печенегов остроконечные шлемы, ламелляры, сабли, сложносоставные луки.
У тебя неверная датировка печатей. Они все не ранее второй половины 12 века. Там же сюрко, хауберки с чулками.
>У тебя на 4 пикче под номером 4 раннее ведро потхельм, оно сугубо для защиты от копья развивалось до топхельма
Я знаю. Это ранний топфхельм конца 12-нач. 13 века.
Какой-то на втором пике ополченец дохуя заряженный
Тупой вопрос тащем-та.
Кто в здравом уме оставит ценное снаряжение и оружие на поле лежать?
Людей хоронят тоже обязательно, и перед этим с них все снимут ценное.
Ебанутый?
Победившая армия и разберет все.
У тебя каша в голове.
Потхельм был в конце 11 и начале 12 пик 1, осада никеи, а то и ранее.
В середине 12 уже было полноценное ведро, пик 2 осада Дамаска и к тому моменту потхельм из фактически вышел из употребления, а к концу 12 и подавно. Т
>Конический шлем с наносником оставался на вооружении до второй половины XIII в. Однако после 1150 г. появились шлемы с округлым верхом, часто не имевшие наносника, которые становились все более популярными (рис. 1, в). Приблизительно в 1180 г. появились шлемы новой формы — обычно цилиндрической, но иногда они слегка расширялись книзу. Верх у них был плоский или выпуклый. Обе формы широко использовались до 1250 г., но после 1220 г. самой популярной защитой головы стал небольшой полукруглый шлем, повторявший форму головы воина (сервельер или бацинет), который носили до конца века и приблизительно с 1250 г. часто надевали под капюшон кольчуги (фото 4). На самом деле эта практика началась, возможно, сразу после 1200 г., поскольку на многих миниатюрах и изображениях, датируемых первой половиной XIII в., капюшоны, судя по их очертаниям, надеты на сервельеры.
Начиная приблизительно с 1180 г. все три типа шлемов: конический, плоский и куполообразный иногда снабжались защищавшим лицо забралом, похожим на современную защитную маску сварщика, с отверстиями для дыхания и двумя прорезями для глаз. Этот элемент стал использоваться с первого десятилетия XIII в. и скоро развился в полный средневековый шлем (так называемый «большой» шлем). Первой стадией его эволюции стало добавление короткого фиксированного защитного элемента для шеи; приблизительно к 1220 г. он был продолжен по краям и, слившись с забралом, превратился в цилиндрический шлем; до приблизительно 1300 г. он почти всегда имел плоский верх, который полностью закрывал голову.
-Клод Блэр - Рыцарские доспехи Европы
Кстати, зачем им эти ведра против арабов/сельджуков? У тех разве была тяжелая кавалерия с таранными ударами?
Давай археологию по топфхельмам в 11 веке. Изо так себе пруф, и они у тебя опять неверно датированы. Там сюрко, чулки, треугольные щиты, точно не 11-начало 12 века.
>Потхельм был в конце 11
Ты хочешь сказать, что рыцари первого крестового похода уже были в потхельмах/ранних топфхельмах?
По-моему, ни на один ранний топфхельм начала 12 века нету археологии.
мимо
>Изо так себе пруф
Достаточно узнать, какого она века нарисована.
Зато на норманнки 11-12 века есть археология, потому что это был основной тип шлема тогда. И шлем "фригийский колпак" еще носили в то время.
>ранний топфхельм начала 12 века
Они с 1180х годов прослеживаются по миниатюрам и печатям, в начале века их просто еще не было.
На твоем пике конквистадоры.
В какой-то документалке про гладиаторов говорили, что в разговорной латыне слово "гладиус" означало не только меч, но и эрегированный член.
ВАТ? Многие конкистадоры были бывшими родельерос. Но на пике именно родельерос.
А Китай тут при чем?
Лично их видел, долгожитель?
В статье конкретно писали про сосну если я правильно помню, и упоминали еще более твердые породы. Так что мимо. Про полые трубы это вроде тупо парадные, в бою такие мало пользы приносили.
>Ландскнехты с цваями занимались охраной штандарта, и то не сильно доьше чем полвека.
А это что за ребята?
Я не буду обсуждать те фанатзии и манёвры что ты там расписал. Просто покажу картинки с человеками с двуручами в передних рядах и в гуще битвы. Основной мой посыл был в том что мечи использовали как основное оружие и это факт, и твои манёвры этого никак не меняют.
>Можно даже сказать, что единственное, а всякие тесаки, мечи и иже с ними - это орудие самообороны, если враг подобрался слишком близко.
Толсто
Вот настоящие роделеры, на твоем пике какие-то петухи.
Зачем ты пиздишь про печати, будто они 11 века?
Первая печать Иоганна I, графа Гольштейн-Киля (1247—1259).
Вторая - сэра Роберта Фитцуолтера, 1198 год. Потхелм с защитой лица.
Третья - Людовика Блуаского, 1201 год. Хорошо виден потхелм без защиты лица.
Ты просто на век-полтора назад сдвинул хронологию развития европейских шлемов, ну бывает, ладно.
>А это что за ребята?
На втором пике изображены галы Вертингеторикса и римские легионеры Цезаря, если ты не в курсе, няш. Ты бы хотя бы описание картинок читал.
>битва при Каппеле
Ты бы хоть ее ход почитал.
>На втором пике изображены галы Вертингеторикса и римские легионеры Цезаря
Дальше то что? Изображали войну современники.
>Ты бы хоть ее ход почитал.
И что бы я там нашел?
Смысл манёвров, ты отрицаешь что мечи использовались в качестве основного оружия?
Какой же ты упертый дурочок, честное слово. Мало того, что ты обосрался с картинками и пытаешься сделать вид, что не обосрался, и это бессмысленно, запашек твоего обосрамса даже в соседних тредах чувствуется так ты еще продолжаешь упорствовать в своем шизофреническом бреде о мече как основном оружии.
>шизофреническом бреде о мече как основном оружии.
Ну да, мечи были бесполезной игрушкой, и рисовали их на холстах в руках юнитов, которых описывали как конкретно мечников просто так от делать нехуй. И археология с порубленными бошками это совпадние, всё рубили топорами. И описания битв где черным по белому пишут что мечи предпочитали копьям тоже хуйня. И тот факт что мечи изобрели и юзали и описывали как полезные практически во всех культурах полная хуйня.
Какой же я долбоёбик что посмел предположить что это всё не совпадение и не выдумки сраных мечерептилоидов.
Зачем ты к своему выложил картинки где на один меч по пять копий и прочего древкого оружия?
А ты уже забыл о чём разговор был?
Тебе вопрос задали, изволь ответить, а потом уже свои вопросы задавай.
>приписывать оппоненту то, о чем он никогда не говорил и героически это опровергать
О том что меч не был основным оружием. Основным было копье. Ты пытаешься доказать, что нет меч был и выкладываешь картинку полную копий.
А ты ответь на мой вопрос и возможно твой вопрос отпадёт за ненадобностью.
Если есть воин, который использует меч как основное оружие, то в данном случае меч для этого воина основной.
Если какого-то меньше чем другого, то оно менее распространённое, слово "основной" тут не при чём.
Да
Хотя бы примерно, сколько составляла численность гвардии под конец правления Петра I?
Чем пруфанёшь?
Дико извиняюсь, но что мешало родельерос быть конкистадором?
Ничего. Потому как конкистадор это просто завоеватель, а щитник - род войск, солдат. И конкистадор мог быть и родольерос и кабальеро, идальго.
А мы пиздюками их пожарниками звали.
И вот о чём я задумался, глядя на этого щитника: а у кого в XVIII - XX вв. была полосатая форма. Навскидку вспомнились туркмены и гумьеры со своими халатами. И матрсы (плюс выросшие из них колониальные части). А, ещё музыканты Maison du roi.
Турнирный гарнитур. Владелец император Фердинанд I (1503—1564), сын Филиппа Габсбургского. Изготовитель: Колман Хельмшмид (1471—1532 гг., Аугсбург), о чем свидетельствует также его клеймо. Материалы и технологии изготовления: рифленое кованое железо, золото, латунь, кожа.
Что это за ковры такие? Какая-то бригандина? Или просто стеганная хрень поверх кольчуги?
Проиграл с легионеров, отмахивающихся от мух, и чешущих жопу. Это придаёт особую торжественность шествию.
https://youtu.be/wBdfv_GKFSY
https://youtu.be/wBdfv_GKFSY
Я под твой слон с копьём лежал!
Кстати, где можно нормально почитать про тактику использования слонов в античности, так чтобы без скотских фантазий ?
Трактат Аристотеля "История животных". Там точно скотских фантазий нет.
Простите, но поржал
А как на русский одним слово перевести родольерос?
Я не нашел ничего лучше.
Я сперва не понял, думал гей-парад какой.
Гугл пишет "мечники".
Я бы перевел "тяжелая пехота", "латники", хотя по-моему там под конец от лат осталось хуй да нихуя.
Вот на твоем пике родельеросы в кирасах и с наплечниками, но с голой задницей. Почему так?
Вариантов много. Наиболее вероятным мне кажется желание снизить вес за счёт менее уязвимых для удара частей тела. Это пехотинцы и им всё это надо на себе таскать, поэтому там над каждым килограммом задумываешься.
>Гугл пишет "мечники".
Не совсем.
>исп. rodeleros — «щитоносцы»
>также называемые espadachines — «меченосцы
Во, щитоносец. Но почему щитник нельзя? Мечники же есть в языке. Лучники есть. Меченосцы есть, а лученосцев нет. Копейщик есть опять же.
>А как на русский одним слово перевести родольерос?
По мне - так лучше никак не переводить. И так норм.
>Меченосцы есть, а лученосцев нет.
Так исторически сложилось.
Кованая рукоятка щита это исторично вообще?
Вот она месть порашникам! https://2ch.hk/po/res/34170227.html#34192002
Ребят, никогда в жизни реконструкцией не занимался и книжки по военной истории не читал.
Сколько весили мечи в среднем? В предыдущем треде скидывали статью, я ее почитал https://club.shelek.ru/viewart.php?id=140#post_p0
Там написано, что меч весил 8 кг и представлял собой сплавленный бутерброд из двух кусков железа. Это правда? Как-то у меня шаблон порвался, это получается миф, что они были очень упругие и ловкие? Нет, я не толщу.
Сколько весили мечи в среднем? В предыдущем треде скидывали статью, я ее почитал https://club.shelek.ru/viewart.php?id=140#post_p0
Там написано, что меч весил 8 кг и представлял собой сплавленный бутерброд из двух кусков железа. Это правда? Как-то у меня шаблон порвался, это получается миф, что они были очень упругие и ловкие? Нет, я не толщу.
Лолшто?
>максимум полтора кило
Википедия говорит, что 1.8. Впрочем клеймор вроде как весил больше 2 кг. Ну и цвай мог достигать 3.5, но это уже не средневековье. Алсо есть отдельные ахтунги до 7кг, которые считаются церемониальными.
В подовляющем большинстве битв конница как минимум раза в два уступает по численности пешим.
>меч весил максимум полтора кило.
А как же Большой Пьер?
Сейчас бы на хистораче разборы говносериалов как пруф на вес меча постить.
> Сейчас бы на
Тебе 17?
Одноручный каролингский меч 9-10 века столько весил.
И жидорептилойды никому ростом выше метра с этим мечом не разрешают фоткаться. Я знал!
Охуели тред самолетиками засирать, зверьё?
Его изготовили в качестве символического оружия, он весит всего 6 кило, и хозяин пират его пользовал ради понтов.
Но пехотинец не считался полноценным воином.
1) Кем?
2) Тебя не смущает, что рыцари нередко спешивались?
Сколько сохранилось кирас 14-15 веков?
Клим Сосаныч несет херню про СССР и размеры средневековых армий. Но в вооружении средневековья он все таки специалист.
Hussars helmet, Poland, late 17th century
Chinese armor. Tang dynasty.
В этом вообще удобно было ходить? Или это покрасоваться для уважаемого человека?
Вот только он обосрался, и мечи тяжелее 1.5 все таки были.
Ну, до полутора редко доходило. Чаще, около одного килограмма были.
Смотря какие мечи он имел ввиду. Наверняка, обычные одноручные.
В упор в глаз держал
Так вот с кого пшеки всё скопипастили.
Венгрославы сплошные. Немчура то где? Все таки основной упор у Габсбургов австрийских был на немцев, пусть даже и при очень значительной доле венгров, славян и итальянцев в армии.
>Немчура то где?
В прошлых тредах есть.
Парадная кираса великого магистра тевтонского ордена Альбрехта фон Бранденбург-Ансбах, 1510.
доспех из Музея оружия, Валлетта, Мальта
Полудоспех детский.
Фландрия, ок. 1620-1630. Musee de la Armee, Париж.
Фландрия, ок. 1620-1630. Musee de la Armee, Париж.
Почему его шлем так похож на барбют?
Сколько джоулей у таранного удара в совмещении с крюком?
Одноручный в районе 1 кг. Полуторный в районе 1.5, двуручный в районе 3. Всегда были исключения и как полуторник мог весить около кило, одноручный мог весить под два, а двуруч мог уходить за 6 кг.
Почему она выглядит как часть пехотного almain rivet?
Был там. Этот доспех ростом метра два, не меньше.
В районе 200-250.
Доспехи гиганта Бартоломео Бона, изготовленные во второй половине XVI века, около 1581-1583 гг. Высота их – 2,60 м.
Он служил у эрцгерцога Тироля Фердинанда II. Рост самого итальянца был около 2,40 м (на картине изображен вместе с карликом).
Он служил у эрцгерцога Тироля Фердинанда II. Рост самого итальянца был около 2,40 м (на картине изображен вместе с карликом).
А как сильно седла влияли?
Зависит от седла.
Фулл текст теста: https://www.academia.edu/33789994/AN_EXPERIMENTAL_INVESTIGATION_OF_LATE_MEDIEVAL_COMBAT_WITH_THE_COUCHED_LANCE
Сильно влияли. Но опытный всадник и без седла может вьебать так что мало не покажется.
Я тоже думал эту статью скинуть. Не знаю больше никакой статьи, которая бы подробно экспериментировала с лансами. Пацаны вообще ребята.
>Высота их – 2,60 м.
> Рост самого итальянца был около 2,40 м
Гребень шлема добавил 20 см.
Интересно. А сколько джоулей у двуручного меча?
Возьми видео с ютуба, посчитай по фреймам скорость движения конца меча при ударе, возведи в квадрат, помнож на массу. Но так как все части меча движутся с разной скоростью, то для точного результата придется интегрировать.
Но можно поступить проще, взять палку схожего веса и длины и ударить по прибору, измеряющему силу удара, такие встречаются во всяких залах игровых автоматов, правда больше предназначены для удара рукой
Неужели нет никаких сведений?
Ну вообще я это спрашиваю, чтобы узнать, сможет ли пробить двуруч латы.
Так может или нет? Я инглиш не знаю.
Смотря какую. https://www.youtube.com/watch?v=O9eCzG8AAoQ
Какой материал шлема с видео? Какая у него толщина?
> Смотря какую.
Да никакую. Вильямс писал, что даже низкокачественные латы холодное оружие не возьмёт, в том числе и мечи.
Вильямс тоже человек и может ошибаться.
Аргументированно.
Вся восточная Европа так бегала на самом деле.
А помните дядьку с медалями "за взятие булочки и юбилей разделения Германии"? Так вот - его зовут Герхард Киенов еслия правильно транскрибировал Gerhard Kienow
https://youtu.be/ykIkX5MiWTc
https://youtu.be/ykIkX5MiWTc
>за взятие булочки и юбилей разделения Германии
Русофоб, спокойно, принял таблеточку и упокоился.
Ты чего бомбанул на ровном месте?
Я хуй знает как реагировать на эту информацию. В основном потому что понятия не имею о чем идет речь и почему ты говоришь про все это так, словно бы каждый должен знать про
то и восхититься.
>Я хуй знает как реагировать на эту информацию.
Да дело хозяинячие - можешь даже никак не реагировать. А так глядишь, по имени можно будет и медальки найти, про которые анон в ГДР-треде интересовался Я лично поищу подборку журнала "Der Tambour", там вроде могли и про него написать.
http://www.mtb-fanfaronade.de/fileadmin/fanfaronade/Der_Tambour/tambour_01_16.pdf
На пикче стрелец в доспехах или спешенный дворянин с пищалью?
Боюсь, что это плод их противоестественной любви.
https://www.academia.edu/7692174/Head_injuries_of_Roman_gladiators?email_work_card=title
Гляньте че мне пришло по рекомендациям: травмы гладиаторов, взятые по археологическим расскопкам.
Если вкратце то много заживших травм от гладиуса и тупым ударом СВОЕГО шлема лол. Из предсмертных ранений в основном удары молотка и тупые удары щитом. Молоток, как одно из предположений, юзался для добивания умирающих гладиаторов специальным слугой, выряженным богом смерти "Dis Pater".
Что интересно так это то что большинство травм приходится либо на затылок, либо на фронтальную часть черепа.
Гляньте че мне пришло по рекомендациям: травмы гладиаторов, взятые по археологическим расскопкам.
Если вкратце то много заживших травм от гладиуса и тупым ударом СВОЕГО шлема лол. Из предсмертных ранений в основном удары молотка и тупые удары щитом. Молоток, как одно из предположений, юзался для добивания умирающих гладиаторов специальным слугой, выряженным богом смерти "Dis Pater".
Что интересно так это то что большинство травм приходится либо на затылок, либо на фронтальную часть черепа.
>тупым ударом СВОЕГО шлема
От частой долбёжки по голове, можно и отупеть.
У меня скорее вопрос к строению римских шлемов. Вангую что возможно у них не было хитрой системы подвески какие были в средневековье.
Какое телосложение было у рыцарей, пехоты и лучников? Были ли первые и вторые кочками-боровами? Какие были упражнения у средневековых воинов? Вообще ни разу никаких исследований на эту тему не находил, расскажете что-нибудь.
Это как спросить какое телосложение у современного солдата, который в полной экипировке носит примерно тот же вес, что и весили доспехи. Обычный крепкий мужик.
мне только однажды встречалось упоминание какого-то итальянского дворянина, который цененаправленно именно что тренировался (бегал в доспехе, кувыркался, растягивался и т. п.)
думаю, большинству это было не нужно
с рационом вопрос совсем другой: у Брайанта, кажется, были приведены расписки за еду в замках, удерживаемых англичанами во Франции во время Столетки - особо там даже рыцари не жировали (даже в мирное время)
с другой стороны, британцы же лет пять назад воссоздавали внешний вид какого-то рыцаря 14 века по костям, зубам и прочему: получился тот еще боров
как, кстати, он и его братец поживают?
Кажется доспехи потяжелели только в достаточно поздний этап, когда их начали делать к тому же из незакаленного железа, а не из стали. Тогда в этой хуйне реально нелья стало находиться дольше пары часов, еще кажется ветераны Тридцатилетки писали, что раньше 70летний дид мог сутки скакать на лошади не вылезая из латного доспеха, а сейчас эта хреновина весит по 30-40 кг, и не защищает нихуя.
Скорее именно гладиаторских, чем римских вообще.
>из незакаленного железа, а не из стали
>не из стали
>стали
Значение знаешь?
По современным меркам все что не чугун, таки сталь, тогда различали сталь и ковкое железо.
Вот только к 30-ти летке уже были доменные печи.
Что это за сказки?
> с другой стороны, британцы же лет пять назад воссоздавали внешний вид какого-то рыцаря 14 века по костям, зубам и прочему: получился тот еще боров
У него кость была толстая?
Но разница между рыцарем с нормальным питанием и пехотинцем должна же быть какая-то?
Почему ты решил, что рыцари нормально питались?
Очевидно могли позволить, в отличии от сословий ниже. Их же крестьяне кормят-обувают.
Плюс помню были анализы горшков одного тевтонского замка - там преобладали всевозможные крупы и мяско.
Вот статья про источник на рыцарскую физкультуру
https://zen.yandex.ru/media/longsword_club/trenirovka-rycaria-ili-kak-stat-pervym-sredi-ravnyh-5bf3f51f7d2f6500a96bf04a
> с другой стороны, британцы же лет пять назад воссоздавали внешний вид какого-то рыцаря 14 века по костям, зубам и прочему: получился тот еще боров
Не знаю, его ли ты имеешь ввиду, но вот шотландский воин тех времен
Glamour
Они были ажно с 12 века, если верить Вильямсу.
Он цитирует книжку Вильямса тащемта.
Стилингский рыцарь. Про него документалку сняли где показывали как по костям воссоздавали ему ебальник и телосложение. Как они сказали телосложение у него было как у профессионального игрока в регби сегодня которые все качки пиздец и на стероидах с явным мышечным дисбалансом верха и особенно правой руки(пушо махал мечом?). Что мне еще понравилось так это то что по костям еще было ясно что питался он на 30% океанской рыбой, при этом находясь глубоко в середине острова, то есть он платил нормальные такие деньги чтобы ему рыбку доставляли туда.
Предполагалось что рыцарь был англичанин, но выяснили что всё-таки шотландец.
>Стирлингский
фикс
К науке зен яндекс не относится.
Да-да, знаем. Препод МГУ, археолог и переводчик тоже к истории перестал иметь отношение как только зарегался в яндексе.
Обожаю двач, тут никто не читает, но все осуждают.
Но, честно говоря, понимаю, я тоже был удивлён, когда увидел его на дзене
Они там на источники ссылаются тащемта.
Я только закончил читать. Источники сохранил чтобы потом самому глянуть.
>я тоже был удивлён, когда увидел его на дзене
Why not? Дзен неплохая площадка, дающая каждому Васяну возможность завести свой бложек в пару кликов. Понятно что и качество большинства из них будет соответствующим, но бриллианты тоже можно найти.
Напоминаю, что сегодня день битвы под Оршей 1514 года.
>Бусико мог сделать кувырок в полном доспехе
>Он мог запрыгнуть с земли на плечи всаднику, сидящему на лошади, схватившись за его рукав
>Полностью одоспешенным, он мог подняться до самого верха по обратной стороне лестницы, прислоненной к стене, перехватываясь за нее только руками и подтягивая себя от перекладины к перекладине, а без доспехов - на одной руке.
В теории, да.
Так-то я довольно много скроллю дзен, там есть много инересных каналов, но квалифицированных мало, в основном именно Васяны.
Впрочем, действительно, почему бы и нет?
Больная картинка для адептов "трёх килограмм в год" - каждый первый в железе
Каждый первый в железе у поляков, слева москали в кафтанчиках.
>слева москали в кафтанчиках
они там почти все в бехтерцах
Из всего этого только насчёт залазения на всадника не уверен, а остальное под силу хорошо тренированному человеку. Тем более, это конец четырнадцатого века, доспехи были ещё не особо огромные.
Ну и текст-то средневековый, мог записываться автором на основе слов знакомого, у которого друг знал человека, который служил в месте человеком, который однажды слышал, что Бусико может так.
А у поляков лучники без брони. Так и у москалей есть более бронированная конница в железе и менее, в кафтанах.
Вот только явно с чужого плеча.
Там у поляков не лучники, а легкие литовские гусары без доспехов.
А это точно бехтерцы? Я сперва подумал кафтаны, просто серые. Хотя может и правда сталь, хз. Че они такие выпуклые?
>у москалей есть более бронированная конница в железе
У них еще копья должны быть, в десятнях 16 века у богатых поместных были копья кроме луков и сабель. А на картине у московитов копий вообще нет.
На картине московиты именно такие какими их описывали в одном из источников, тут кто-то когда постил его. Там еще писалось что московиты не умеют в рукопашку и только делают вид что нападают, а потом сьёбывают и стреляют из луков.
Не, я вообще аркибузиров(или что там у них в руках) имел ввиду, просто шомпол с луком перепутал
>в одном из источников, тут кто-то когда постил его
Да, из Герберштейна. Там описываются классические московиты в ватниках. Второй пик рисунок О. Федорова.
Так этож не аутентичная хрень, а слухи, пропоганда и всё такое. Как сказали "вот мы, белые-красивые рыцежи победили, а они грязные трусливые полутатары", так художник с радостью и нарисовал.
- тхис
Мальчики-колокольчики в турнирных доспехах для пешего боя смотрятся как-то диковато.
>в турнирных доспехах
Я понимаю что тонлеты обычно ассоциируются с турнирами, но собсно что мешало юзать их в бою при желании?
Лекция тоби кэпвелла, только вышла.
https://youtu.be/lvNhje84Iwg
https://youtu.be/lvNhje84Iwg
Хули они выглядит как Джейсон Стэтхем?
Благодарю, мсье
>арряяя реконы новодел неисторическая манька уноси своё говно
Целый час разжевывал мысль о том что разница в стиле обусловлена еще и разницей в функционале.
Я хз, может это для кого-то новость, но мне как-то давно уже очевидно что ассиметричные миланские наплечники это результат специализации для боя на коне, а более закрытые доспехи англичан с симметричными наплечниками и длинными юбками специализированы для боя пешим.
>новых видов оружия
Охлол.
Fouteenth century armour протекла в тред.
Бригандина.
Встречались ли у французов юбки?
>155079686108404.jpg
Готический полэкс врубается топором прямо в кольчугу. 1403. Охуеть теперь.
>107647.jpg
Карманы у них славные, да. Интересно, почему не прижились?
Голос адекватного человека.
Щит - действительно редкий случай, когда такое реконстриируют.
А вообще, классно сделано.
Это да, то ли его из арсенала снарядили, то ли он гопнул кого по пути.
>И шлем "фригийский колпак"
Кстати, а в чём было их преимущество? почем уони вошли в моду?
>В статье конкретно писали про сосну если я правильно помню
Шта? Это ж для турниров, что ломкие были.
>и упоминали еще более твердые породы
Ну ясень же, как и все нормальные копья. Может, ещё из кизила в средиземноморском регионе делали, но я хз.
>Про полые трубы это вроде тупо парадные, в бою такие мало пользы приносили.
Тебе сюда: https://www.tandfonline.com/doi/full/10.1080/17416124.2019.1573963
У "Оспри" были две мурзилки про элефантерию.
Ох уж эти укрореконструкции.
Что это за хуйня мурзилочная?
Этот кавалер хорошо кушал!
Потому что они в близком родстве.
Охуеть, да. Жаль, на выставке рядом репродукцию портрета не повесили - как в Янтарной комнате рядом выставляют оригинальное панно и реплику.
И зачем ты это изргынул?
>Так может или нет?
Если зафиксировать латы и целенаправленно долбать, то однажды сможет, потому что конструкция меча сочетает ряд особенностей, которые позволяют так полагать.
Если говорить про реальный мир, а не коней в вакууме, то латы нужны не столько для сопротивления пробитию, сколько для соскальзывания с них оружия, кроме совсем уж поздних пуленепробиваемых экземпляров.
>Какое телосложение было у рыцарей, пехоты и лучников?
Все были качки. Бусико вон по приколу в доспехах на стены лазил, уцепившись руками за ступеньки приставной лестницы (а в фехтовании сосал). Лучники - там понятно, серьёзный лук уже чтобы просто натянуть, надо быть очень сильно подготовленным.
А как документалка звалась, не помнишь?
Вот кстати, тем гладиаторских шлемов и их защитных качеств сама по себе чертовски интересна.
Иллюстрации из парижского Фьоре? Профессиональная аберрация сознания на марше.
Ну, в пеших боях может и использовались.
> Если зафиксировать латы и целенаправленно долбать
Если целенаправленно долбать, так можно сломать и затупить сам меч. И вообще это бессмысленно, потому что пенетрация нагрудника ничего не даст. Вся энергия удара уйдет на пробитие и дальше уже нужно бить в отверстие повторно.
Ты так треды вайпаешь, вниманиеблядь?
Нахуй - это туда =>
>Лучники - там понятно, серьёзный лук уже чтобы просто натянуть, надо быть очень сильно подготовленным.
Кстати, наглядное в тему из /wm/: https://www.youtube.com/watch?v=DBxdTkddHaE
К тому же
Но пробить-то можно!
Фактически нереально, если высокоуглеродистый металл.
Ну дык популяризация же. Опять же, автобиографичненько.
Да даже и низкоуглеродистый, на самом деле. Упругость металла же никуда не денется. Вон по ссылке выше всё это показывается на примере луков:
> Да даже и низкоуглеродистый, на самом деле.
Речь идёт о "долбёжке" мечом.
Эм. Дзен это прежде всего площадка для заработка денег. Поэтому там кликбейт названия, красивые картинки, а вот текст почти всегда туфта. Главное для автора чтобы зашли в блог и просмотрели рекламу. Серьезно тексты до сих пор пишут в ЖЖ не с целью заработать, а высказаться.
Вопрос к местным знатокам. Арме немецкого типа (бикок) - насколько широко они использовались? В каких ситуациях? С какими доспехами? Французские миниатюры изображают их много, а сохранились ли они в тамошних музеях? А то что-то очень мало про него можно найти.
Ну в 2006 он точно писал не для заработка, рофлов ради. Сейчас то ему донатят, чтобы охуительные истории слушать.
>https://galkovsky.livejournal.com/74039.html
Какой-то набор трюизмов и героическая победа над соломенным чучелом. Можно подумать, кто-то когда-то утверждал, что существуют империи "чистых кочевников", без поселений и городов.
Хтонический пиздец во вступлении тебя не смущает?
У меня встал. Что делать?
Что за робокоп? Такой шлем рили был?
это шлем салад
Гугл выдал картинки, что у всех рот прикрыт
На первом - не прикрыт.
Прикрывают бувигером, а это совершенно другой элемент, не салад.
Рот с подбородком прикрывались бувигером/горжетом. Салад сам по себе закрывал лишь верхнюю часть лица, а бувигер крепился непосредственно в шее-груди, это не элемент шлема как такового.
Вступать в ряды исторических реконструкторов!
Тут нужны картинки ожидание реальность.
Найди себе мужа-рекона.
Что надето на этих божественных чуваках из Пальмиры ?
Однозначно, Также как и у англичан встречались и доспехи типично "миланского" стиля для конного боя. Просто каждый сам для себя решал что для него важнее - лучше воевать пешим или лучше воевать на коне. Сразу и там и там заебись не будет.
>найдены одни праздничные комплекты
Особенно в Висбю, очень праздничные комплекты.
Был ли таранный удар у ханьской кавалерии?
Дело в том, что все миниатюры и летописи того времени описывали ТОЛЬКО правящий слой и клириков, никто не описывал снаряжение и вооружение обычной пехоты из города или села. Меч был оружием чести, да, но вот простолюдины по мнению верхушки были отребьем и поносом, которые убивали из-под тишка с помощью луков, ножей или копий.
> Дело в том, что все миниатюры и летописи того времени описывали
И сколько миниатюр и летописей того времени ты просмотрел и прочитал? И какие это миниатюры? Какие летописи? А у нас никаких источников больше нет только картиночки и летописи? Ты в курсе хоть, что известно минимум 5000 участников азенкура со стороны Франции по каждому их имени, роду войск и месту прописки рождения?
>никто не описывал снаряжение и вооружение обычной пехоты из города или села.
Бесчисленные письменные закупки шелемов, кирас, кольчуг, оружия для ополчения и пехоты - враньё и фальсификация?
Нахуй не пойдешь?
>по мнению верхушки
В каких письменных источниках это было сказано? По мнению какой верхушки? Какой династии, из какой страны?
>которые убивали
Когда убивали, школяр?
>из-под тишка с помощью луков, ножей или копий.
Статистику оружия на примере любой битвы высокого средневековья неси сюда.
Оперативно. Ответил он мне, но я даже в тред зайти не успел как его обоссали.
Так там находили горшки из обычной средневековой деревеньки. как оказалось крестьяне в основном жрали рагу, молочные продукты, лук и другие овощи.
https://phys.org/news/2019-05-reveals-menu-medieval-peasants.html
В целом крестьяне были так же хорошо развиты как и рыцари, на одном уровне с современными атлетами.
Практически одно лицо с
>Так там находили горшки из обычной средневековой деревеньки. как оказалось крестьяне в основном
http://naukawpolsce.pap.pl/aktualnosci/news%2C32296%2Cdzieki-analizie-naczyn-ceramicznych-wiemy-wiecej-o-diecie-krzyzakow.html?fbclid=IwAR3lgHQZd_3rn8_gBpMsMXWT8NyWizzzKhq1vGCLNnYNz7omHcnjROdbsdw
В основе - мясо и овощи.
>жрали рагу, молочные продукты, лук и другие овощи.
>В целом крестьяне были так же хорошо развиты как и рыцари,
И зачем им быть так же хорошо развитыми как рыцари? Ты себе в двух постах противоречишь, кстати. Без полноценного питания такого быть не может, а даже при полноценном питании развитая мускулатура им просто не нужна, шоб аж как атлеты были.
Давай пруфы неси, чудо.
>на одном уровне с современными атлетами.
Вряд ли даже рыцари будут на одном уровне с современными атлетами
> И зачем им быть так же хорошо развитыми как рыцари?
Ты пахать пробовал? С пятнадцати лет до тридцати пяти, а потом в гроб?Утрирую, ради шутки. Впрочем, и такое дело имело место.
А вот по поводу атлетов, согласен. Фермеры и рыцари имеют своё специфичное телосложение, атлеты - чисто спортсмены и физкультурники ради эстетики, а таким далеко не все занимались в средневековье.
>Вряд ли даже рыцари будут на одном уровне с современными атлетами
Я думаю рыцарь имел все шансы заборот современного олимпийского борца одной с ним весовой категории. Всё-таки как и борцы они тренировались с детства. Другое дело что олимпиец скорее всего еще на стреоидах...
>Ты пахать пробовал? С пятнадцати лет до тридцати пяти, а потом в гроб?
Пробовал. Я даже видел людей которые всю жизнь пашут. Честно, не впечатляет. Потому что такая работа особо не развивает ни силу, ни выносливость.
>И зачем им быть так же хорошо развитыми как рыцари?
Дурачок? Физический труд с детства любого сделает богатырем.
>Ты себе в двух постах противоречишь, кстати. Без полноценного питания такого быть не может, а даже при полноценном питании развитая мускулатура им просто не нужна, шоб аж как атлеты были.
Опять за старое, мудило? Жрали нормально. Причем не обжирались до того что пузо висит и инсульт в 30 лет. Диета была правильной и сбалансированной. Даже рыцари порой выхватывали пиздюлей у крестьян.
>Вряд ли даже рыцари будут на одном уровне с современными атлетами
Любой крестьянин был здоровее современного атлета. Рост был почти как современный.
>Пробовал. Я даже видел людей которые всю жизнь пашут. Честно, не впечатляет. Потому что такая работа особо не развивает ни силу, ни выносливость.
Охуительные истории.. Что еще расскажешь, долбоеб?
> Я думаю рыцарь имел все шансы заборот современного олимпийского борца одной с ним весовой категории. Всё-таки как и борцы они тренировались с детства. Другое дело что олимпиец скорее всего еще на стреоидах...
Смотря какой атлет. Ну и я не говорил, что атлет победит. Я сказал, что у них разные телосложения. Воины, не занимающиеся культурой, обычно могут и пузико иметь и всё такое, что не мешает им быть крепкими.
> Пробовал. Я даже видел людей которые всю жизнь пашут. Честно, не впечатляет. Потому что такая работа особо не развивает ни силу, ни выносливость.
И то верно. Но ведь и сейчас пахают не так, как раньше, больше автоматизации, лучше инструменты, другие типы обработки земли, другие масштабы...
Я думаю, рыцарь не в состоянии забороть совеременного ему борца одной с ним весовой категории (может заколоть копьем).
Слишком жирно, пошёл нахуй.
Атлет вообще понятие растяжимое. Путин тоже атлет, если что.
>И то верно. Но ведь и сейчас пахают не так, как раньше, больше автоматизации, лучше инструменты, другие типы обработки земли, другие масштабы...
Да вот, весной надо было вспахивать грядки на даче. Никто из нас не смог удержать плуг, хотя все довольно здоровые мужики. Пришлось нанимать местного мужичка за бутылку Путинки.
>Я думаю.. бла бла
Меньше думай, это вредно. В борьбе все решает техника и куча других факторов, в том числе возраст. 30 летний чемпион соснет у 20 летнего борцуна, просто потому что возраст на грани завершения карьеры и выносливость уже не та. Но в любом случае все упирается в уровень задроства.
Ну так. А бороться на ринге рыцаря не учили.
Смотря какого века. В позднем средневековье, учили. В более раннем хз, вряд ли
Были методички для молодых рыцарей типа пикрила?
Нафига?
Фехтбухи были.
Во-первых, ОФП. Во-вторых, повалить одоспешенного противника, зафиксировать его и прикончить.
Так погодите: мы гоаворим о борцовских приёмах в бою с оружием или чисто о борьбе?
Вот и я об этом. Когда говоришь о уровне физической форме на уровне современных атлетов, кретины почему начинают сравнивать их на ринге... А то что техника и другие факторы решают исход боя их не волнует? Тот же Макгрегор еба-ударник, но почему же он соснул в боксе? Хотя казалось бы и там и там ударка... Он имеет хорошую борцовскую подготовку, но почему же он у всех сосет в партере? Долбоебы никогда над этим не задумываются.
Что значит учили бороться? Сейчас в ММА запретили удары локтем в затылок и удары коленом в ебало, из за чего борцухи нагло проходят в ноги и весь бой превращается в валяние потных мужиков. Вот так мелкое изменение правил полностью меняет картину боя. Раньше такой хуйни не было..
https://www.youtube.com/watch?v=W9jGHdMpTxc
Это я к тому что, то чему учили рыцарей вероятно не канает на современном ринге. Так что спорить и сравнивать тут не имеет никакого смысла.
А древние (греко-римские) борцухи что-нибудь смогли бы на фоне современных?
Рыцари в мирное время практиковались чисто в борьбе, потому что в бою им эта борьба нужна была чтобы валить противника и колоть его.
Правила борьбы особо не поменялись. Рыцари практиковали что-то вроде вольной борьбы ибо судя по мануалам у них есть проходы в ноги. Отличаться может условие победы и правила, но рыцаря можно просто ввести в курс дела и для него особо нихуя не поменяется.
Пример с ММА некорректный ибо тут идёт ударка+борьба, а рыцари когда боролись ударку не юзали. Плюс опять же, ммашники приспособились к новым правилам, и да, валение потных мужиков в мма было всегда, еще когда Пёдор выступал даже.
Ну если подобные статуи делали с натуры, а не художественное преувелечение. То может что-нибудь и могли.
Это как мост кулаков в Венеции. Где мужики месили друг друга в кулачных боях ради забавы. А когда в драке участвовали военные ветераны, то насасывались хуев, ибо были привычны к бою с мушкетом и шпагой, но совершенно не владели какими либо ударными и борцовскими техниками. Против матерых кулачников они не имели никаких шансов в рукопашном поединке.
Да сравни какого-нибудь самбиста-чемпиона урюпинской военной части и любого нормального разрядника. Не нужно рыцарю соревноваться в борьбе, он этим не зарабатывает.
Не шарю в античном спорте. Полагаю борьба была на уровне любительского спорта или что то вроде общеармейской подготовки с парой базовых приемов применимых в реальном бою.
Вот гладиаторы 100% профессиональные спортсмены с богатой технической базой, специальной подготовкой, регулярными тренировками, диетой и пр.
>Правила борьбы особо не поменялись. Рыцари практиковали что-то вроде вольной борьбы ибо судя по мануалам у них есть проходы в ноги. Отличаться может условие победы и правила, но рыцаря можно просто ввести в курс дела и для него особо нихуя не поменяется.
И хули? Рыцарь знает пару приемов которые нужны в реальном бою и все. Спортсмен с малых лет задрачивает кучу приемов и комбинаций. Короче техническая база слишком разная. Можешь даже взять не рыцаря, а спецназовца Альфы, он 100% соснет даже на районном школьном чемпионате по борьбе, лол.
>Пример с ММА некорректный ибо тут идёт ударка+борьба, а рыцари когда боролись ударку не юзали. Плюс опять же, ммашники приспособились к новым правилам, и да, валение потных мужиков в мма было всегда, еще когда Пёдор выступал даже.
Пример вполне корректный, речь то не о ударке-борьбе, а о технической базе в целом.
Вот именно.
>Не нужно рыцарю соревноваться в борьбе, он этим не зарабатывает.
Тащемта зарабатывает, лол. У него же вся жизнь сражения, и борьба имеет большое место в них.
>Рыцарь знает пару приемов которые нужны в реальном бою и все. Спортсмен с малых лет задрачивает кучу приемов и комбинаций.
С чего вдруг рыцарь, который В РЕАЛЬНОМ БОЮ юзает борьбу будет знать всего пару приёмов?
>Можешь даже взять не рыцаря, а спецназовца Альфы
Опять некорректный пример. Спецназовец может за всю военную карьеру ни разу не использовать приёмы борьбы, потому что он может тупо стрелять и бегать. Рыцарю же борьбы не избежать.
>Пример вполне корректный, речь то не о ударке-борьбе, а о технической базе в целом.
Я тебя понял, но я не понимаю с чего ты взял что техническая база рыцаря и борца будет пиздец отличаться.
Ну хорошо, сравни снайпера с СВД и биатлониста.
Если будем сравнивать их в стрельбе на точность, то у обоих отличные шансы.
>Физический труд
Что за "физический труд", хуесосина? Какие конкретно мышцы развивает работа в поле? Какой конкретно вид работы в поле?
И одной работой на поле труд крестьян не ограничен - у каждого разные сферы деятельности в деревне. Назови мне их и назови, какие мышцы они развивают, чтобы стать "богатырем". Желательно без твоих личных манякукареков.
Далее, одного какого-то непонятно физического труда недостаточно для появления развитой мускулатуры. Для него нужно сбалансированное питание и сколько бы ты не усрался, махая сохой в поле, ты никакой развитой мускулатуры не получишь, если твой рацион - говно. Для сбалансированного рациона нужен достаток. Его нет - нет сбалансированного хавчика. Нет хавчика - нет мускулатуры.
>с детства любого сделает богатырем.
Английских заводских детей почему-то не сделали. Как думаешь, почему?
>Жрали нормально.
Жрали, но недостаточно.
>Диета была правильной и сбалансированной.
Название продуктов питания мне назови.
https://naked-science.ru/article/sci/zubnoy-kamen-raskryl-novye-detali?utm_source=social
>жители Тьерби потребляли в основном молочные продукты и овес — в наши дни мало кто ограничивается таким небольшим набором продуктов.
Микрофлора рта крестьян ниже всех разумных пределов, а это говорит лишь о недостаточном питании.
В треде выше скидывали анализ горшков.
> жрали рагу, молочные продукты, лук и другие овощи.
https://phys.org/news/2019-05-reveals-menu-medieval-peasants.html
Этого недостаточно для сбалансированного рациона. В основе питания средневековых крестьян были углеводы, углеводы и ещё раз углеводы, но не белки. В средневековье банально не было развитого производства и обеспечить сбалансированным питанием, шоб аж все кокочки-дылды были, можно было только аристократию. Твои скудоумные высеры разбиваются об археологию, анализ костей, горшков и просто банальных письменных сведениях. Ты просто тупое, мерзкое дегенеративное убожество, ни капли не знакомое с вопросом.
Массимо Монтанари, "Голод и изобилие. История питания в Европе", 2009 (ит.- 1993):
Но стоит выйти за городские стены, как положение меняется. Не радикальным образом, ибо мясо не редкость на столах у крестьян в XIV–XV вв., как и в предыдущий период. Но складывается впечатление — подтверждаемое крайне немногочисленными данными, еще более гипотетическими, чем те, что собраны для городов, — что в деревне дело с продовольствием обстоит сложнее. Согласно Стуффу, провансальские крестьяне XV в. ели мясо два раза в неделю. Значительно более высокой (40 кг в год pro capite) является оценка Э. Ле Руа Ладюри относительно наемных сельскохозяйственных работников Лангедока. Благоприятным было и положение наемных работников на сицилийских виноградниках в XV в.: они получали минимум 800 г мяса в неделю (а иногда и вдвое больше), в то время как разнорабочие потребляли его лишь трижды в неделю. Это, конечно, далеко до условий жизни эльзасских крестьян, которым в 1429 г. приносили на дом, в обмен на предоставленный в форме барщины труд, «два куска сырой говядины, два жаркого, меру вина и хлеба на два пфеннига»; но и это гораздо лучше, чем условия питания, которые сложатся у европейских крестьян с XVIII в. Итак, противопоставление города и деревни лежит в основе распределения продуктов питания, и такое положение долго не изменится. Главным образом для городского рынка предназначен крупный рогатый скот: расширение площади пастбищ и развитие животноводческих хозяйств позволяет разводить его в больших количествах, чем прежде; но быка или корову почти никогда не забивают для семьи, хотя бы из очевидных соображений веса. Только наличие толпы потребителей вроде той, что скапливается в городах, может подвигнуть на это. И вот намечается противопоставление, даже в «образном» плане, между свининой, символом семейного, близкого к натуральному хозяйства, и говядиной, знаком новой, динамичной торговли. Лесное хозяйство прежних лет — и новая животноводческая индустрия. Деревня и город. Если еще в XII–XIII вв. все, и горожане, и крестьяне, считали мясом по преимуществу засоленную свинину (в «Рауле де Камбре» именно ее запасы вызвали пожар в Ориньи: «горят ветчины, плавится сало, и жир питает жаркое пламя»), то теперь горожане предпочитают выделиться из общей массы, потребляя говядину, мясо молодых бычков, телятину, самое дорогое, самое изысканное мясо на рынке — для того, кто может себе это позволить. А кто не может, довольствуется мясом овец и кастрированных баранов; баранина в XIV–XV вв. достигает максимального распространения, и это происходит по двум причинам. С одной стороны, преобразования ландшафта привели к тому, что многие пахотные земли оказались заброшенными, но ранее сведенные леса не восстановились; на месте прежних чащ появились обширные природные луга, более пригодные для выпаса овец, чем свиней. С другой стороны, именно овцы были необходимы для производства шерсти, в то время находившегося на подъеме. Оба эти обстоятельства привели к тому, что баранина вошла в моду среди горожан XIV–XV вв.: хотя ее питательные и вкусовые качества не слишком ценились (это мясо, читаем мы, не подходит людям с изысканным вкусом), все-таки ее потребление было знаком отличия, если так можно выразиться, эмансипации от деревенского стиля питания, от засоленной свинины, которая стала самым настоящим символом деревенской жизни. Итак, чтобы создать некий образ, чтобы удовлетворить потребность в самоопределении, а не только из желания есть свежее мясо, простой народ европейских городов «принял» баранину, сознательно противопоставив ее свинине, количество которой на городских рынках начиная с XIV в. неуклонно сокращается. Это происходит и в Италии, и во Франции, и в Англии, в одно и то же время и в одних и тех же формах. Даже там, где солонина для большинства по-прежнему остается мясом на каждый день, очевиден некий «освобождающий» смысл ее замены от случая к случаю «новым» продуктом: в деревнях Форе в XV в. к праздничному столу «подавалось блюдо из говядины или баранины вместо обычных кусков свинины» (Александр Бидон — Бек Боссар). А в новелле Джентиле Сермини бедный крестьянин говорит: «В моем семействе никогда не едят свежей убоины, разве что несколько раз в месяц немного мяса валуя». Что же касается пользования лесами, возможности добыть там дичь или пасти скот, то к XIV–XV вв. игра, можно сказать, окончена. Большая часть невозделанных земель — исключая некоторые горные районы — окончательно закрыта для общественного пользования. Свободный выпас скота (кроме овец) уступает место содержанию в хлеву: в XV в. уже установился такой порядок, когда «одомашненных» свиней откармливают в крестьянских усадьбах, а иные авторы медицинских трактатов не рекомендуют есть мясо «животных, вскормленных в неволе, быков и свиней, жиреющих в стойлах». Рекомендуется как раз дичь, убитая в лесу, в горах, на открытом просторе. Но кто теперь может ее добыть? Право на охоту если и предоставляется, то в форме разрешения, концессии, а не права как такового. Разрешение предоставляет (все реже и реже) единоличный держатель прав: обычно государственная власть. И это разрешение может быть отнято в любой момент и по какой угодно причине: так, например, в 1465 г. Венецианская республика запретила охоту в окрестностях Брешии, предоставив угодья в полное распоряжение знатного гостя, маркиза Феррарского Борсо д’Эсте. Крайне знаменательно, что временное снятие запретов на охоту становится для правителей XV–XVI вв. приемом политической борьбы, простым и надежным средством завоевать симпатии народа: к нему, среди прочих, прибег Лодовико Моро в 1494 г., желая заручиться поддержкой населения в особенно сложный политический момент — французский король Карл VIII вступил в Италию. Методы, явно отдающие демагогией (не назвать ли их carnem et circenses?[23]): как только опасный момент проходил, привилегии тут же отбирались обратно.
Описываемые события происходили в становлении общедоступности мяса в Европе, но даже в этом случае оно не слишком затронуло деревню и основным питанием так и оставались скудный углеродистый рацион.
>Даже рыцари порой выхватывали пиздюлей у крестьян
Отношения тактических сражений и качестве питания сословий никак не взаимосвязаны.
> Любой крестьянин был здоровее современного атлета.
Археологию останков неси сюда. Я тебе в общем-то показал на примере крестьянских зубов, поэтому можешь не утруждать себя.
Не знаю, но среднестатистические строители, грузчики и т.д. здоровее среднестатистического меня, 100 лет назад было примерно так же.
А можно узнать условия сравнивания в стрельбе на точность стрелка с свд и биатлониста?
Мне твои диванные маняисследования неинтересны. Если это вся твоя аргументация, можешь пройти нахуй, чучело.
А у нас раве спор, кто здоровее: средневековый крестьянин с мозолями от плуга или монах с близорукостью от переписывания при свечах и циррозом от монастырского вина?
Так ты биомусор, даже бомжи здоровее тебя.
Крестьяне тоже были здоровее биомусра своей эры, но куда болезненнее белых людей.
>Тащемта зарабатывает, лол. У него же вся жизнь сражения, и борьба имеет большое место в них.
Зарабатывает не борьбой, а оружием.
>С чего вдруг рыцарь, который В РЕАЛЬНОМ БОЮ юзает борьбу будет знать всего пару приёмов?
А больше ему и не нужно.
>Опять некорректный пример. Спецназовец может за всю военную карьеру ни разу не использовать приёмы борьбы, потому что он может тупо стрелять и бегать. Рыцарю же борьбы не избежать.
При задержании часто применяют приемы борьбы. Но это только самый базис.
>Я тебя понял, но я не понимаю с чего ты взял что техническая база рыцаря и борца будет пиздец отличаться.
Так если ты сам говоришь что в борцовских спаррингах не было даже ударки, значит это вообще не боевая система. Просто дружеские поединки для поддержания формы и понтами перед тяночками. Борьба не была развлекательной индустрией и не было смысла рвать жопу что бы преуспеть в ней. А вот в турниры и дуэли были супер популярны, там и задрачивали скилл. Но опять же, в бою эти умения были малопригодны.
В стрельбе есть множество дисциплин которые в армии вообще не применяются. Например интуитивная стрельба влет.
>Зарабатывает не борьбой, а оружием.
Ты мне тут утверждать собрался что в битвах не приходилось бороться или что?
>А больше ему и не нужно.
Тыскозал?
>При задержании часто применяют приемы борьбы. Но это только самый базис.
Это хуйня, при задержании не борются, а тупо наваливаются топлой на задерживаемого и скручивают. При этом даже это редкость, потому что достаточно сверкнуть оружием и все сами ложаться и руки за спину кладут.
> Борьба не была развлекательной индустрией и не было смысла рвать жопу что бы преуспеть в ней.
>А вот в турниры и дуэли были супер популярны
У меня складывается впечатление что ты ни разу не читал ни как проходили турниры, ни как проходили бои, потому что если почитать, то можно увидеть что пеший бой, что в турнире, так и в бою, очень часто включал в себя борьбу. Поэтому смысл задрачивать борьбу был и еще какой.
Ю
Пару лет назад какой то уебан утверждал что крестьянин не мог срубить дерево от бессилия.. И поэтому они всей деревней собирались что бы срубить одно дерево, лол. Мудило ты опять вышел на связь?) Я смотрю твоя болезнь прогрессирует.
>Какие конкретно мышцы развивает работа в поле? Какой конкретно вид работы в поле?
Все группы мышц развивались и прокачивалась выносливость.
>И одной работой на поле труд крестьян не ограничен - у каждого разные сферы деятельности в деревне. Назови мне их и назови, какие мышцы они развивают, чтобы стать "богатырем". Желательно без твоих личных манякукареков.
Лучше скажи какие группы мышц развивает сидение на дваче. Мышцы твоей анальной дырки сильно развились?
>Английских заводских детей почему-то не сделали. Как думаешь, почему?
Заводские всегда были дрищавыми по сравнению с крестьянами.
>Жрали, но недостаточно.
Достаточно. Но не пережирали до висящего пуза. Это сейчас половина мужиков последний раз видели свой член в 25 лет, кек.
>Название продуктов питания мне назови.
Дверь мне запили.
>Микрофлора рта крестьян ниже всех разумных пределов, а это говорит лишь о недостаточном питании.
Схуяли? Разнообразие и недостаток вообще то разные вещи, дурилка.
>Этого недостаточно для сбалансированного рациона
Зато сейчас хомячат поросячье хрючево набитое экстрогенами, консервантами и еще хуй знает чем, но всем норм. Питание настолько сбалансированное что 50% смертей от сердечнососудистых.
>Ты просто тупое, мерзкое дегенеративное убожество, ни капли не знакомое с вопросом.
Пока что невежество в этом вопросе показываешь только ты.
>Отношения тактических сражений и качестве питания сословий никак не взаимосвязаны.
ВРЕТИИ!? Как же рахитные крестьяне побеждали рыцарей? Да еще и тактически их переигрывали! Удивительно.
>Археологию останков неси сюда. Я тебе в общем-то показал на примере крестьянских зубов, поэтому можешь не утруждать себя.
Вот и тащи сюда скелеты с признаками рахита. А пока что ты пукнул в лужу и обосрался.
Жирно.
>Ты мне тут утверждать собрался что в битвах не приходилось бороться или что?
Ты только что сам себя..
1) Рыцарь воюет оружием, а не голыми руками. Что полностью отличает его технику от современной борьбы.
2) Современные приемы борьбы неприменимы и нецелесообразны для боя с оружием в свалке. Что бы проводить броски и захваты нужны свободные руки, а значит рыцарю придется бросить свое оружие, что как бы полный идиотизм. Проводишь такой кимуру, а противник свободной рукой хуячит тебе в ебало кинжалом. Охуенно.
>Тыскозал?
Да я, проблемы? Опровергнуть ты все равно не сможешь.
Военные всегда идут по пути упрощения. Эффективно только то что просто.
>Это хуйня, при задержании не борются, а тупо наваливаются топлой на задерживаемого и скручивают. При этом даже это редкость, потому что достаточно сверкнуть оружием и все сами ложаться и руки за спину кладут.
То есть спортивные борцовские приемы им и не нужны, как и рыцарю. Пары базовых вполне достаточно.
>У меня складывается впечатление что ты ни разу не читал ни как проходили турниры, ни как проходили бои, потому что если почитать, то можно увидеть что пеший бой, что в турнире, так и в бою, очень часто включал в себя борьбу. Поэтому смысл задрачивать борьбу был и еще какой.
Да все я знаю. Поэтому и говорю что никакие современные техники тогда не применялось. Хотя бы потому что это были бои без правил.
>а значит рыцарю придется бросить свое оружие, что как бы полный идиотизм
Полный маразм, согласен.
>Да я, проблемы? Опровергнуть ты все равно не сможешь.
Ну тогда я скажу что ты долбоёб. Опровергнуть то ты не сможешь.
>То есть спортивные борцовские приемы им и не нужны, как и рыцарю.
Логики тут нет. Я думаю ты возможно и правда долбоёб.
>Хотя бы потому что это были бои без правил.
Турниры это бои без правил? Мда, ты точно ничего не знаешь по теме.
>Полный маразм, согласен.
Хорошо что согласен. Потом он достанет кинжал или забьет противника шлемом, засыпет песок в забрало и все такое. Приемы такие же как в борьбе, именно так..
>Ну тогда я скажу что ты долбоёб. Опровергнуть то ты не сможешь.
Голословное утверждение сорвавшегося на оскорбления школьника. Не на долго тебя хватило однако)
>Логики тут нет. Я думаю ты возможно и правда долбоёб.
Я долбоеб по тому что ты не можешь доказать что они им нужны? Дружок, проблема в тебе, а не во мне. Два-три базовых приема борьбы необходимых рыцарю в бою, не делают его конкурентным борцом на ринге против профессионального спортсмена с техникой в сотни приемов и комбинаций. Увы и ах.
>Турниры это бои без правил? Мда, ты точно ничего не знаешь по теме.
Турниры по борьбе? Может там в среневековье и UFC было? Чего только на дваче не узнаешь..
>Голословное утверждение
Вау, то есть ты в курсе что это такое, но не в состоянии применить это на себя? И даже не понял моего намёка? Мда.
>Я долбоеб по тому что ты не можешь доказать что они им нужны?
Ты долбоёб потому что делаешь голословные утверждения, а потом требуешь чтобы я доказывал обратное. Это так не работает.
Заканчиваю кормить дебила.
Зачем так толстить в тухлом треде? Тебе делать нечего?
Вот, кстати, приложение к фехтбуку с описанием борьбы.
https://pikabu.ru/story/fior_di_battaglia_chast_2_borba_russkiy_perevod_5529784
https://pikabu.ru/story/fior_di_battaglia_chast_2_borba_russkiy_perevod_5529784
Тред схоронен - http://arhivach.ng/thread/482261/
>Вау, то есть ты в курсе что это такое, но не в состоянии применить это на себя? И даже не понял моего намёка? Мда.
То есть ты не можешь опровергнуть мои логические измышления? Ок. Тогда кто из нас долбоеб еще под вопросом.
>Ты долбоёб потому что делаешь голословные утверждения, а потом требуешь чтобы я доказывал обратное. Это так не работает.
Значит ты тоже долбоеб потому что делаешь голословные утверждения.
В чем толстота? Я высказываю свое мнение на основе известных мне фактов. Борьба была элементом военного искусства, а не отдельной сверхразвитой дисциплиной. То есть рыцарю достаточно было знать элементарную базу эффективных проходов/бросков/захватов и все. На ринге можно было повыебываться своей силушкой, но какие призы-гонорары были у борцунов? Вроде бы никаких, а значит не было смысла развивать данную дисциплину. Взоры дворянства были прикованы к турнирным состязаниям с оружием. Ведь даже делали специальные доспехи для турниров. Вот там ставки поднимались до небес, а значит был смысл повышать уровень искусства.
>для турниров. Вот там ставки поднимались до небес
Шта?
Скорее всего просто кололи копьем, одной рукой или двумя как их современнники катафракты.
А ты думаешь они просто так жопой рисковали?
А что за доспех?
очевидно что из мелких пластин
Реконструкция снаряжения и вооружения тяжеловооруженного европейского конного воина второй половины XIII века, выполненная на основе изобразительных источников и археологических находок в 1975 году. Автор Петер Вро (Peter Wroe). Высота фигуры 610 мм (в масштабе 1 к 3).
Экспонат Лондонского Тауэра, инвентарник II.334 A.
Экспонат Лондонского Тауэра, инвентарник II.334 A.
Это где в 14-м веке арбалетчики в чешуе ходили?
>Я высказываю свое мнение на основе известных мне фактов.
Твоё мнение к исторической науке отношение не имеет.
Иллюстрации из книги "Военная история Беларуси. Герои, символы, цвета".
Может в восточной Европе?
А откуда в восточной Европе арбалетчики?
>Еще один род войск характерный для средневековых германских армий – арбалетчики. Защитная амуниция арбалетчика представляла собой чешуйчатую кольчугу с капюшоном.
>Военное обозрение
https://topwar.ru/132429-zachem-sozdali-falshifku-pro-mongolskoe-nashestvie.html
Давай ты съебешься отсюда.
Автор другой, так не мешай все в кучу. И не петушись тут, выглядишь потешно.
>это другое
Ни то, ни другое ненаучно, дурачок.
Нахуй ты сюда самый обоссанный ру-журнал для порашников притащил?
Это всё твоё знакомство с историей, как я понимаю.
Распиши по пунктам где автор не прав. Иначе твои вскукареки просто пердежь в лужу, не более.
>Это всё твоё знакомство с историей, как я понимаю.
Вот и проверим твои знания истории.
>автор не прав.
Я нигде среди всех его высеров не увидел ссылки на литературу.
> >Это всё твоё знакомство с историей, как я понимаю.
> Вот и проверим твои знания истории.
Да, у нас никакой литературы по истории больше не существует, только псевдонаучный блог дядя васи на ру-помойке. Давай, нахуй иди уже отсюда.
Чешуйчатой кольчуги не бывает.
наконечники болтов там находили
То есть опровергнуть его слова ты никак не можешь? Охуенный ты знаток я смотрю.. Так что давай пиздуй нахуй осюда, тут не рады тупорогим неучам.
Скажи лучше научную степень автора этого высера и его образование, выблядок.
Свою сначала назови. Хотя я уже вижу что ты птушник.
А что думает историческая наука по поводу способности рыцаря потягаться с борцом?
>Что бы проводить броски и захваты нужны свободные руки, а значит рыцарю придется бросить свое оружие, что как бы полный идиотизм.
Ты читал хоть один фехтубук, уебан?
https://youtu.be/We4Ytwf9Vgs
> Физический труд с детства любого сделает богатырем.
Пруфы.
> Опять за старое, мудило? Жрали нормально.
Пруфы.
>Диета была правильной и сбалансированной.
Пруфы.
> Любой крестьянин был здоровее современного атлета.
Пруфы.
И что из этого применимо на ринге, долбоеб? Прежде чем влезать в дискуссию и кидаться оскорблениями словно ПТУшник, вникни в суть разговора. Ты ж сам и подтверждаешь тезис о том что рыцарю нахуй не нужна борьба в современном ее виде, ибо проебывать оружие ради проходика в ножки, захватика и бросочка, как то нерационально.
Ты недооцениваешь уровень человеческой неграмотности.
Ну и с каких пор набранные комбатанты превратились в крестьян? На момент смерти они жили на полях, занимались трудом, да?
> > Физический труд с детства любого сделает богатырем.
Теперь доказывай, что скелеты из раскопок занимались крестьянским трудом. У крестьян и наёмников вообще-то разные физические нагрузки.
> Жрали нормально.
Твой пример некорректен, потому что ты привел в пример не крестьян, привязанных к земле, а наёмников на службе. Соответственно, у тех и у тех питание разное. Называй, чем они питались.
> >Диета была правильной и сбалансированной.
От тебя ждут анализ жратвы КРЕСТЬЯН, а не воинов. Аналогично. Называй, чем они питались.
> И что из этого применимо на ринге, долбоеб?
Какие проблемы использовать это на ринге?
Это приемы турнирных, дуэлянтных фехтбуков. А миниатюры с турниров показывают такие же приемы.
>вася лайфджорнал
Я продолжаю сильнее понимать, насколько ты безграмотная свинья.
Крестьянин — сельский житель, занимающийся возделываниемсельскохозяйственных культур и разведением сельскохозяйственных животных как своей основной работой[3].
Неотъемлемые признаки крестьянина: работа на земле, проживание в деревнеили селе, регулирующая роль традиции во всех сферах жизни.
КРЕСТЬЯНИН, -а, мн. -яне, -ян, муж. Сельский житель, занимающийся возделыванием сельскохозяйственных культур и разведением сельскохозяйственных животных как своей основной работой.
Кто из них занимался сельским трудом и на тот момент проживал в деревне?
> И что из этого применимо на ринге, долбоеб?
Какие могут возникнуть проблемы? Религия запрещает?
Какие наемники? Это гражданская война. Причем ее масштабы сопоставимы с ВОВ, то есть в войско загребали вообще всех. Да и теже лучники из крестьян.
Впрочем наемники тоже происходили из крестьян.
Что жрали крестьяне уже оглашалось выше.
>Неотъемлемые признаки крестьянина: работа на земле, проживание в деревнеили селе, регулирующая роль традиции во всех сферах жизни.
Чушь. Род занятий крестьян ничем не регулировался. Например в РИ вообще не было крестьян в юридическом языке, были сельские обыватели и городские обыватели. Собственно крестьяне могли заниматься хоть торговым бизнесом, морским/речным промыслом, различным ремеслом, охотой, работать на фабрике и т.д. Все зависело от региона и возможностей которые он давал.
Прочитай ветку для начала. Спор был совсем о другом.
> в войско загребали вообще всех.
В твоих же примерах развитая мускулатура, характерна сугубо для тех, кто пользуется луками или холодным оружием. Что должно говорить о том, что они мимокроками не были.
>Да и теже лучники из крестьян.
На момент службы они крестьянами не являлись, а значит - другое питание, другие физические нагрузки и приводить пруф солдат на службе, доказывая что тоже самое было в деревне, показывает в тебе долбоеба.
Далее, у твоих же лучников-крестьян были развиты только те мышцы, которые необходимы для стрельбы из лука, а не то, что необходимо для работы в сельском хозяйстве. А у воинов ближнего боя развиты только те мышцы, которые напрягаются сильнее всего от соответствующего эквипа. Это говорит о том, что все они крестьянами, привязанных к земле, не являются и ведут совершённой иной уклад жизни.
> Что жрали крестьяне уже оглашалось выше.
Пока что они говорит о в разы скудном питании, в сравнении со всеми сословиями выше них
> Так там находили горшки из обычной средневековой деревеньки. как оказалось крестьяне в основном жрали рагу, молочные продукты, лук и другие овощи.
>Исследование состава зубного камня у людей, живших в Дании 800 лет назад, показало, что их жизнь, питание и микрофлора рта были куда однообразнее, чем у нас.
> Но стоит выйти за городские стены, как положение меняется. Не радикальным образом, ибо мясо не редкость на столах у крестьян в XIV–XV вв., как и в предыдущий период. Но складывается впечатление — подтверждаемое крайне немногочисленными данными, еще более гипотетическими, чем те, что собраны для городов, — что в деревне дело с продовольствием обстоит сложнее. Согласно Стуффу, провансальские крестьяне XV в. ели мясо два раза в неделю. Значительно более высокой (40 кг в год pro capite) является оценка Э. Ле Руа Ладюри относительно наёмных сельскохозяйственных работников Лангедока. Благоприятным было и положение наемных работников на сицилийских виноградниках в XV в.: они получали минимум 800 г мяса в неделю (а иногда и вдвое больше), в то время как разнорабочие потребляли его лишь трижды в неделю. Это, конечно, далеко до условий жизни эльзасских крестьян, которым в 1429 г. приносили на дом, в обмен на предоставленный в форме барщины труд, «два куска сырой говядины, два жаркого, меру вина и хлеба на два пфеннига»; но и это гораздо лучше, чем условия питания, которые сложатся у европейских крестьян с XVIII в. Итак, противопоставление города и деревни лежит в основе распределения продуктов питания, и такое положение долго не изменится. Главным образом для городского рынка предназначен крупный рогатый скот: расширение площади пастбищ и развитие животноводческих хозяйств позволяет разводить его в больших количествах, чем прежде; но быка или корову почти никогда не забивают для семьи, хотя бы из очевидных соображений веса. Только наличие толпы потребителей вроде той, что скапливается в городах, может подвигнуть на это. И вот намечается противопоставление, даже в «образном» плане, между свининой, символом семейного, близкого к натуральному хозяйства, и говядиной, знаком новой, динамичной торговли. Лесное хозяйство прежних лет — и новая животноводческая индустрия. Деревня и город. Если еще в XII–XIII вв. все, и горожане, и крестьяне, считали мясом по преимуществу засоленную свинину (в «Рауле де Камбре» именно ее запасы вызвали пожар в Ориньи: «горят ветчины, плавится сало, и жир питает жаркое пламя»), то теперь горожане предпочитают выделиться из общей массы, потребляя говядину, мясо молодых бычков, телятину, самое дорогое, самое изысканное мясо на рынке — для того, кто может себе это позволить. А кто не может, довольствуется мясом овец и кастрированных баранов; баранина в XIV–XV вв. достигает максимального распространения, и это происходит по двум причинам. С одной стороны, преобразования ландшафта привели к тому, что многие пахотные земли оказались заброшенными, но ранее сведенные леса не восстановились; на месте прежних чащ появились обширные природные луга, более пригодные для выпаса овец, чем свиней. С другой стороны, именно овцы были необходимы для производства шерсти, в то время находившегося на подъеме. Оба эти обстоятельства привели к тому, что баранина вошла в моду среди горожан XIV–XV вв.: хотя ее питательные и вкусовые качества не слишком ценились (это мясо, читаем мы, не подходит людям с изысканным вкусом), все-таки ее потребление было знаком отличия, если так можно выразиться, эмансипации от деревенского стиля питания, от засоленной свинины, которая стала самым настоящим символом деревенской жизни. Итак, чтобы создать некий образ, чтобы удовлетворить потребность в самоопределении, а не только из желания есть свежее мясо, простой народ европейских городов «принял» баранину, сознательно противопоставив ее свинине, количество которой на городских рынках начиная с XIV в. неуклонно сокращается. Это происходит и в Италии, и во Франции, и в Англии, в одно и то же время и в одних и тех же формах. Даже там, где солонина для большинства по-прежнему остается мясом на каждый день, очевиден некий «освобождающий» смысл ее замены от случая к случаю «новым» продуктом: в деревнях Форе в XV в. к праздничному столу «подавалось блюдо из говядины или баранины вместо обычных кусков свинины» (Александр Бидон — Бек Боссар). А в новелле Джентиле Сермини бедный крестьянин говорит: «В моем семействе никогда не едят свежей убоины, разве что несколько раз в месяц немного мяса валуя». Что же касается пользования лесами, возможности добыть там дичь или пасти скот, то к XIV–XV вв. игра, можно сказать, окончена. Большая часть невозделанных земель — исключая некоторые горные районы — окончательно закрыта для общественного пользования. Свободный выпас скота (кроме овец) уступает место содержанию в хлеву: в XV в. уже установился такой порядок, когда «одомашненных» свиней откармливают в крестьянских усадьбах, а иные авторы медицинских трактатов не рекомендуют есть мясо «животных, вскормленных в неволе, быков и свиней, жиреющих в стойлах». Рекомендуется как раз дичь, убитая в лесу, в горах, на открытом просторе. Но кто теперь может ее добыть? Право на охоту если и предоставляется, то в форме разрешения, концессии, а не права как такового. Разрешение предоставляет (все реже и реже) единоличный держатель прав: обычно государственная власть. И это разрешение может быть отнято в любой момент и по какой угодно причине: так, например, в 1465 г. Венецианская республика запретила охоту в окрестностях Брешии, предоставив угодья в полное распоряжение знатного гостя, маркиза Феррарского Борсо д’Эсте. Крайне знаменательно, что временное снятие запретов на охоту становится для правителей XV–XVI вв. приемом политической борьбы, простым и надежным средством завоевать симпатии народа: к нему, среди прочих, прибег Лодовико Моро в 1494 г., желая заручиться поддержкой населения в особенно сложный политический момент — французский король Карл VIII вступил в Италию. Методы, явно отдающие демагогией (не назвать ли их carnem et circenses?[23]): как только опасный момент проходил, привилегии тут же отбирались обратно.
Далее, питание крестьян нестабильно и варьируется только от местности. Поэтому говорить, что все они были кочками нельзя. Пруфов того, что крестьянский труд развивает мышцы, ты не привел, потому что ты гнилой пиздабол.
Очень показателен пример Оверни XVIII в., изученной А. Пуатрино: в равнинной и холмистой местности, более «развитой» и плотно засаженной зерновыми культурами и виноградниками, крестьяне питаются скудно и однообразно, их пища лишена витаминов и животных протеинов; в горных же районах выпас скота и сбор каштанов способствуют более уравновешенному и обильному рациону питания, средняя продолжительность жизни здесь выше, так же как и сопротивляемость болезням. Столь же значимы и выводы, к которым пришел В. Кула, сопоставляя — для того же XVIII в. — общее положение во Франции и в Польше: менее населенная, менее урбанизированная, с не столь интенсивно развивающимся сельским хозяйством Польша «не знала голодовок, аналогичных» французским. Ни столь частых, ни столь опустошительных.
> Чушь. Род занятий крестьян ничем не регулировался.
Доказывай, что скелеты из таутона являлись крестьянами, вели сельский уклад жизни, питались пищей, характерной для деревни.
Тебя ловят на пиздеже и незнании матчасти, вот и всё. Приемы, значит, из книги для турниров и дуэлей у нас стала неподходить для турнира.
> то есть в войско загребали вообще всех.
Доказывай, что скелеты из раскопок были крестьянами, а не из города.
>Да и теже лучники из крестьян.
Доказывай, что лучники из раскопок были из деревни, а не из города.
> Впрочем наемники тоже происходили из крестьян.
Доказывай.
А также называй, какой у них был рацион.
Для каких турниров, ебанутый? Ты вообще понимаешь предмет спора?
Какой то набег дегенератов в этом разделе, хотя 1 сентября давно наступило...
Тебе, дурачку, показали, что захваты выполнимы даже с оружием. Если бы ты читал хоть один фехтубук, ты бы хуйню не нёс.
Деревни раньше были эдакими кокочалочками, я правильно понимаю твои кукареки?
>В твоих же примерах развитая мускулатура, характерна сугубо для тех, кто пользуется луками или холодным оружием. Что должно говорить о том, что они мимокроками не были.
Только у лучников были типичные деформации скелета. Но лучники и есть крестьяне. Что только сильнее укрепляет мою позицию.
>На момент службы они крестьянами не являлись, а значит - другое питание, другие физические нагрузки и приводить пруф солдат на службе, доказывая что тоже самое было в деревне, показывает в тебе долбоеба.
Ага, питание в разы хуже, так что половина армии может с голоду помереть, хех. В то время вообще то не было постоянной армии, с каким то отличительным рационом, как в 18-19 веках (впрочем и тогда все армии на 90% состояли из бывших крестьян, а как известно первые годы являются основными в формировании тела). "Солдаты" жили обычной жизнью на самообеспечении, так же как в наше время.
>Далее, у твоих же лучников-крестьян были развиты только те мышцы, которые необходимы для стрельбы из лука, а не то, что необходимо для работы в сельском хозяйстве.
Крестьянин и лучник это одно лицо, маня. Тоже касается и всех других воинов.
>Пока что они говорит о в разы скудном питании, в сравнении со всеми сословиями выше них
Пфф.. Без креветок и лобстеров можно прекрасно прожить. Белка достаточно в любых растительных культурах, причем он усваивается даже лучше. Корова и куры были в каждой семье, так что недостатка в яйцах и молоке не было.
>общее положение во Франции и в Польше: менее населенная, менее урбанизированная, с не столь интенсивно развивающимся сельским хозяйством Польша «не знала голодовок, аналогичных» французским. Ни столь частых, ни столь опустошительных.
А ничего что голодоморы во Франции были вызваны тем что правительство и дворянство обирали крестьян, похлеще чем это делали комуняки? Что собственно и привело к народной революции.
Про рацион ярославских крестьян 13 века тут:
https://yargid.ru/blog/archeologia/401.html
А ты сходи поработай, вот и узнаешь. Лично я весьма накачался работая в разных быдло-конторах. Если в 17 лет не мог даже мешок с цементом поднять, то через год уже закидывал эти мешки на чуть ли не на второй этаж. Судя по моему дачному опыту, крестьянская работа ничуть не легче.
>Но лучники и есть крестьяне.
Йомены в сословной иерархии были выше крестьян с земли.
> Корова и куры были в каждой семье, так что недостатка в яйцах и молоке не было.
Ты какой-то тупой. Достаток крестьянских хозяйств вертится вокруг одного географического и экономического положения и утверждать, что все имели стабильное питание нельзя. Но ты же долбоеб с крайностями, вот и утверждаешь.
> Про рацион ярославских крестьян 13 века тут:
Ничего нового нет, опять рацион крестьян ниже и скуднее, чем у горожан.
>Лично я весьма накачался работая в разных быдло-конторах. Судя по моему дачному опыту, крестьянская работа ничуть не легче.
Тебя лично никто не спрашивал, где ты там шароёбился. От тебя требуется археология и анализ скелетов деревенских крестьян с развитой мускулатурой. Не в единичных случаях, а в стабильном порядке, найденных не в войске с другим укладом жизни и повседневным занятием, где приходится ломать голову, кем комбатант был в гражданке, а соответственно и иными физическими нагрузками и укладом, а из деревни.
>Лично я весьма накачался работая в разных быдло-конторах
Фоточку тушки в студию
>уебан нашёл скелет ВОИНА-простолюдина
>уебан проецирует на всё крестьянское сословие
>уебан фантазирует о крестьянах-кочках
Я от тебя так и не дождался пруфов по каждому твоему высеру -->
> > Физический труд с детства любого сделает богатырем.
>Жрали нормально..
> >Диета была правильной и сбалансированной.
> > Любой крестьянин был здоровее современного атлета.
Вместо этого ты мне зачем-то притащил анализ скелетов, которые к зависимому крестьянскому сословию уже не были связаны, так как все они уже были связаны с войной, уже имели другую физическую подготовку, другой образ жизни.
Я от тебя так же не дождался пруфов на другое твоё пиздабольство -->
> > то есть в войско загребали вообще всех.
> Доказывай, что скелеты из раскопок были крестьянами, а не из города.
> >Да и теже лучники из крестьян.
> Доказывай, что лучники из раскопок были из деревни, а не из города.
> > Впрочем наемники тоже происходили из крестьян.
> Доказывай.
И вместо этого ты мне не высрал в этот раз ровным счётом ничего.
Я от тебя также не услышал названия групп мышц, которые должны развиваться при сфеерическом "физическом труде" у крестьян в деревне и не услышал конкретные сферы деятельности крестьян в деревне.
У тебя ничего этого нет, потому что ты пиздабол.
>Но лучники и есть крестьяне.
Пруфы.
>Тоже касается и всех других воинов.
Пруфы.
Давай мне доказывай, что конкретные найденные скелеты с Таутона принадлежали к конкретному крестьянскому зависимому сословию.
Занимаясь военным делом они уже ведут другой образ жизни и имеют дополнительные физические нагрузки, чем основанная масса крестьян.
>Что только сильнее укрепляет мою позицию.
Твоя говнопозиция - малограмотные беспруфные высеры, толстяк. Доказательств сфеерического деревенского труда, который всех превращает в качков у тебя нет, это твои выдумки. Ты не привел ни одного анализа скелетов конкретных крестьян из деревни, где можно было бы с уверенностью сказать, что все они имеют кочкообразную мускулатуру.
> Пфф.. Без креветок и лобстеров можно прекрасно прожить. Белка достаточно в любых растительных культурах, причем он усваивается даже лучше.
https://naked-science.ru/article/sci/zubnoy-kamen-raskryl-novye-detali?utm_source=social
Ученые собрали образцы зубного камня у останков 21 мужчины из датской деревни Тьерби (Tjærby), живших здесь между 1100 и 1450 годом (мужской иммунитет демонстрирует более выраженную воспалительную реакцию, облегчая поиск и анализ соответствующих белков). Авторы отмечают, что здоровье ротовой полости у них оставляло желать лучшего: у всех исследованных останков обнаружились признаки поражения десен (периодонтита) и мелкие кариесные дупла, некоторые люди успели потерять часть зубов.
>Корова и куры были в каждой семье
Пруфы предоставляй.
>Йомены в сословной иерархии были выше крестьян с земли.
Такие же крестьяне, хуячили в поле как и наши стрельцы.
>Но ты же долбоеб с крайностями, вот и утверждаешь.
Это ты кидаешься в крайности и утверждаешь что крестьяне нихуя не ели. Даже не замечаешь за собой пиздаболии, долбоеб?
>Ничего нового нет, опять рацион крестьян ниже и скуднее, чем у горожан.
Это и есть крестьяне. Город это тупо крепость с тремя домами внутри, а вокруг поля и деревни, где работала 99% "горожан".
>Тебя лично никто не спрашивал, где ты там шароёбился
Ты че такая токсичная девонька? ПМС? Или я тебя обидел? Ну прости, папочка не хотел) Теперь будь хорошей девочкой и не ругайся.
>От тебя требуется археология и анализ скелетов деревенских крестьян с развитой мускулатурой.
Уже привел. Надеюсь теперь ты заткнешь свою ПМСную дырку тампоном, а то зассала весь тред.
Подрочить хочешь?
>пруфыы ряяя уииии
Кто нибудь усыпите это животное, оно уже обезумело!
>жители Тьерби потребляли в основном молочные продукты и овес
Мда, охуенная диета. Впрочем накачаться на этом, в теории, можно я думаю. Но мне больше. интересно почему у них у всех были больные дёсна, вряд ли ведь из-за диеты?
На животное тут пока похож только ты. Про усваивание растительного белка ты нагло напиздел: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC5598028/
Растительный белок не только хуже усваивается, он к тому же в отличии от животного белка часто не содержит полный набор аминокислот, в частности очень часто отсутствует лизин.
> Такие же крестьяне, хуячили в поле как и наши стрельцы.
Это не зависимые крестьяне, а свободные и к земле не привязаны. Рацион питания - выше, чем у зависимых.
> Это ты кидаешься в крайности и утверждаешь что крестьяне нихуя не ели.
Выделяй гринтекстом, где об этом было сказано.
> Это и есть крестьяне.
Доказывай.
>Город это тупо крепость с тремя домами внутри, а вокруг поля и деревни, где работала 99% "горожан".
Доказывай.
Да, у нас и военные стали крестьянами, и горожане стали крестьянами. Все крестьяне! Пока ты мне не предоставишь пруфов, выблядок, это будут беспруфными вскукареками, не более того.
Рацион питания горожан был в разы выше, чем в деревне. В твоей же ссылке Ярославля об этом и говорится и не только в сравнении с мясом.
http://www.e-reading.club/chapter.php/1010782/21/Montanari_-_Golod_i_izobilie._Istoriya_pitaniya_v_Evrope.html
По данным В. Абеля, относящимся главным образом к Германии, люди в XV в. потребляли в среднем 100 кг мяса в год pro capite[22]. Это — огромная цифра, «самый настоящий физиологический максимум» (Р. Мандру), которая означает — если учесть дни воздержания, предписанные церковными нормами, — что-то порядка 450–500 г мяса в день для 200–220 дней реального потребления. И все же имеются свидетельства, позволяющие признать возможными — и даже вероятными — подобные данные, правда ограничив их северными странами (где всегда потребляется больше мяса) и средними и высшими слоями общества или, по крайней мере, городскими слоями. Высокий немецкий уровень потребления мяса, например, находит подтверждение для Польши, Швеции, Англии, Нидерландов, где в XV в. «мясо настолько вошло в обиход, что в год неурожая спрос на него едва ли уменьшился» (Г. ван дер Вее); в Париже в XVI в. иностранный наблюдатель подмечает, что «все мастеровые и трактирщики, а не только богачи, хотят в скоромные дни съесть козленка или куропатку»
Но стоит выйти за городские стены, как положение меняется. Не радикальным образом, ибо мясо не редкость на столах у крестьян в XIV–XV вв., как и в предыдущий период. Но складывается впечатление — подтверждаемое крайне немногочисленными данными, еще более гипотетическими, чем те, что собраны для городов, — что в деревне дело с продовольствием обстоит сложнее. Согласно Стуффу, провансальские крестьяне XV в. ели мясо два раза в неделю. Значительно более высокой (40 кг в год pro capite) является оценка Э. Ле Руа Ладюри относительно наемных сельскохозяйственных работников Лангедока. Благоприятным было и положение наемных работников на сицилийских виноградниках в XV в.: они получали минимум 800 г мяса в неделю (а иногда и вдвое больше), в то время как разнорабочие потребляли его лишь трижды в неделю. Это, конечно, далеко до условий жизни эльзасских крестьян, которым в 1429 г. приносили на дом, в обмен на предоставленный в форме барщины труд, «два куска сырой говядины, два жаркого, меру вина и хлеба на два пфеннига»; но и это гораздо лучше, чем условия питания, которые сложатся у европейских крестьян с XVIII в.
> Ты че такая токсичная девонька? ПМС? Или я тебя обидел? Ну прости, папочка не хотел) Теперь будь хорошей девочкой и не ругайся.
Репортнул за оффтоп.
Поньон Э. Повседневная жизнь Европы в 1000 году.
Мы вряд ли ошибемся, если скажем, что мука из зерна различных злаковых культур — скорее ржи и ячменя, нежели пшеницы, которая большей частью изымалась сеньором, — обеспечивала крестьян в прямом смысле слова хлебом насущным. Вполне вероятно, что, располагая для изготовления хлеба только печью, принадлежавшей сеньору, так называемой «баналитетной» печью, пользование которой не было бесплатным, крестьяне удовлетворялись зерновыми кашами. Однако было бы слишком большим преувеличением считать, что они не ели ничего другого. Во-первых, у них были лесные плоды, о которых мы уже упоминали. Кроме того, у них были маленькие огороды, где ничто — кроме разве нехватки времени — не мешало выращивать те же овощи, которые, как мы уже знаем, ели монахи: бобы и горох, капусту, латук. В том объеме, в каком им это позволяли запасы корма, они могли выращивать кроликов, а также кур, обеспечивавших их не только мясом, но и яйцами. Молоко и сыр они могли получать от коз, которым для прокорма было достаточно леса, и от коров, которые паслись на «ничьих пастбищах»
Некоторые из них были потомками владельцев небольших аллодов, то есть земли, находившейся в их полной собственности, однако их предки в бурные времена скандинавских или других нашествий сочли за благо обеспечить себе защиту соседнего сеньора, став его «держателем земли». Аллод, ставший арендной землей, мог быть изрядных размеров и делал арендатора достаточно независимым. Напротив, этого нельзя сказать о клочках земли, выделявшихся в ту же эпоху сервам хозяевами больших доменов, которые таким образом избавляли себя от забот о содержании и пропитании сервов. Размер этих участков, юридически считавшихся «мансами», однако рассчитанных на удовлетворение нужд всего одной семьи, изначально дотошно исчислялся и становился недостаточным, если семья увеличивалась. Однако могло случиться и обратное: поскольку передача по наследству была в порядке вещей, то цепь случайных наследований могла сосредоточить множество таких мансов в одних руках. Кроме того, в этих случаях, как и в других, нельзя не учитывать «личные качества», позволявшие наиболее ловким крестьянам «округлять» свой земельный надел путем сделок, подробности которых нам не известны.
Таким образом, если крестьяне и не делились на различные классы, то, по крайней мере, условия их жизни были весьма разнообразны. Говоря проще, одни имели средства труда, а другие их не имели; у одних пахарей были плуг или соха с собственной упряжью, а другим приходилось делать все своими руками. По крайней мере до Великой Французской революции «пахари» — «богатые пахари» Лафонтена — составляли аристократию крестьянства. Те, кто работал вручную, мог с трудом обработать лопатой и мотыгой совсем маленький клочок земли, чтобы посеять на нем хлеб. Часто такой крестьянин отдавал свои руки внаем более удачливому собрату, размер земли которого заставлял нанимать работников, особенно в период сбора урожая.
Наиболее одаренным выпадала возможность улучшить условия своей жизни. Сеньор, кем бы он ни был, не мог сам осуществлять сбор податей, организацию работ на барщине, общий надзор за всеми наделами. Если он был мирянином, то, значит, был воином, не имевшим для организации сельскохозяйственных работ ни знаний, ни желания, ни, возможно, времени, поскольку, если не было войны, он охотился. Кроме того, он мог занимать высокое положение и жить далеко от собственной земли. У церковного феодала — аббата или епископа — тоже были другие заботы. Короче, сеньору нужен был управляющий, этакий «сержант сеньориальной службы», — ибо это слово происходит от латинского «serviens» («служащий»), из которого получилось французское «servant» с тем же значением. Впоследствии на французском языке этих людей стали называть «мэрами» или «бальи». Эти функции доверялись крестьянину, проявившему способности в соответствующей области. Можно не сомневаться, что подати собирались хорошо, что от барщины никто не уклонялся и что и в первом, и во втором случае мэр имел возможность придержать что-то для себя. Короче, он разворачивался вовсю. И однажды могло случиться (это подтверждается фактами последующих эпох), что ему удавалось выйти из крестьянского сословия.
А вот пример, который показывает, насколько относительным было деление, тем не менее проводимое не в одном источнике, на bellatores[198] и inermes[199], то есть на тех, чьей профессией была война, и тех, что были «без оружия». Из источников следует, что bellatores были членами феодальных аристократических семей, и нельзя не согласиться, что тот, кто принадлежал к этому сословию, в нем и оставался. Однако inermes, к которым относились все прочие миряне, в первую очередь крестьяне, вовсе не были осуждены всю жизнь оставаться без оружия. Во-первых, в принципе любой мог быть мобилизован по приказу короля. Сеньор, который на деле имел все королевские права, мог, таким образом, производить набор на военную службу среди своих крестьян, забирая их ненадолго или на длительное время и в том количестве, какое ему было необходимо. Поскольку он был обязан поддерживать своего сюзерена в важных военных кампаниях, ему требовалось много людей, и можно себе представить, что не все откликались на такой призыв с радостью в сердце. Но и в обычное время ему был нужен хотя бы небольшой гарнизон для своего замка. И в его землях наверняка находились в достаточном количестве молодые люди, готовые променять мотыгу на боевую дубину или арбалет. Ему оставалось только выбрать наиболее крепких, и, несомненно, число кандидатов превышало число принятых на службу, ведь у сеньора не было возможности бесконечно увеличивать свое войско. Эти новобранцы не обязательно зачислялись в пехоту. Некоторые становились конными оруженосцами, необходимыми сеньору для сопровождения его в походах. В исключительных случаях (поскольку кастовая гордость ставила на этой дороге мощный заслон) такой человек мог стать не только оруженосцем, но, покрыв себя славой в боях и завоевав благосклонность сеньора, он мог получить ранг шевалье (рыцаря) и таким образом окончательно войти в класс bellatores.
> Далее, питание крестьян нестабильно и варьируется только от местности. Поэтому говорить, что все они были кочками нельзя. Пруфов того, что крестьянский труд развивает мышцы, ты не привел, потому что ты гнилой пиздабол.
> Очень показателен пример Оверни XVIII в., изученной А. Пуатрино: в равнинной и холмистой местности, более «развитой» и плотно засаженной зерновыми культурами и виноградниками, крестьяне питаются скудно и однообразно, их пища лишена витаминов и животных протеинов; в горных же районах выпас скота и сбор каштанов способствуют более уравновешенному и обильному рациону питания, средняя продолжительность жизни здесь выше, так же как и сопротивляемость болезням.
>По данным В. Абеля, относящимся главным образом к Германии, люди в XV в. потребляли в среднем 100 кг мяса в год pro capite[22]. Это — огромная цифра, «самый настоящий физиологический максимум» (Р. Мандру), которая означает — если учесть дни воздержания, предписанные церковными нормами, — что-то порядка 450–500 г мяса в день для 200–220 дней реального потребления.
Это чувство когда средний средневековый немецкий гражданин кушал лучше чем средний современный россйиский гражданин.
> Такие же крестьяне, хуячили в поле как и наши стрельцы.
Беспруфные вскукареки.
http://www.sedmitza.ru/lib/text/443015/
В условиях все усиливающегося процесса экспроприации непосредственных производителей в эпоху, когда и лорды, и джентри, и новые владельцы — капиталистические фермеры стремятся к повышению доходности земли путем организации предпринимательского хозяйства на огороженных землях, основная масса еще не экспроприированного крестьянства — йомены, масса, сама ежечасно рождающая капитализм, ведет ожесточенную борьбу за то, чтобы не оторваться от своего основного средства производства, от земли.
В этой борьбе добивается успеха только верхушка йоменов, скопившая известные капиталы, но она, по сути дела, раскрестьянивается и переходит в разряд земельных собственников, или капиталистических фермеров.
Еще не экспроприированное крестьянство пыталось удержаться на поверхности.
> Это и есть крестьяне.
Беспруфные вскукареки.
>Город это тупо крепость с тремя домами внутри
Дижон был обнесен мощными стенами и имел 11 ворот, среди них главные – ворота Святого Николая. Город был разделен на 7 церковных приходов: Нотр-Дам, Сен-Жан, Сен-Мишель, Сен-Медар, Сен-Николя, Сен-Пьер и Сен-Филибер. В нем также располагались два монастыря – Сен-Бенин и Сент-Этьен.
В 1453 г. Филипп Добрый приказал снести полуразрушенные стены, окружавшие Старый город, т.е. центр Дижона, заложенный еще римлянами. В Старом городе располагался дворец герцога, отели его чиновников и городская ратуша, иначе дом обезьяны (maison du singe), названный так, поскольку над воротами была вырезана обезьяна.
Новый город включал в себя ремесленные кварталы, разрезанные улицами, названия коих отражали специализацию проживавших на ней мещан: улица Мясников, улица Башмачников, улица Кожевников, улица Бочарников, улица Ножевщиков, улица Стекольщиков, улица Котельщиков, улица Драпировщиков, улица Лучников. Евреи проживали на Еврейской улице (rue de Juiverie). За недоброкачественные товары налагался штраф в размере 65 ливров: пекарю «за недопеченный хлеб дурного вкуса, слишком темный и из плохой пшеницы», башмачнику «за подмену телячьей кожи кожей коровы» и т.д.
> а вокруг поля и деревни, где работала 99% "горожан".
Беспруфные вскукареки. Горожане, связанные с землёй сами ею и владели.
https://texts.news/istoriya-uchebniki-vsemirnaya/gorodskoe-zemlevladenie-56360.html
Одна из типичных черт городов средневековья - гетерогенность состава городского населения и разнообразие его занятий. Значительное место в городской среде занимали и различного рода землевладельцы: владевшие землей в городе и округе горожане - члены городской общины, а также проживавшие в городе светские и церковные феодалы. Степень распространения городского землевладения зависела от конкретно-исторических условий, тем не менее сам факт землевладения горожан - явление, присущее всем регионам Западной Европы.
Тесная связь с землей - характерная черта итальянского города средневековья на всем его протяжении. Широкое распространение щесь городского землевладения было связано с античной традицией: античный город представлял собой корпорацию земельных собственников, владевших землей в городе и его округе. В итальянских городах VIII-X вв. большинство горожан - от ремесленников и торговцев до крупных купцов и городской элиты - владело землей в качестве собственников или держателей. Среди городских землевладельцев этого периода можно выделить несколько групп, различных по своим социальным и экономическим характеристикам. Во-первых, это феодализиру- ющаяся (позднее - феодальная) городская знать, патрициат, обладавший обширными земельными владениями, которые обрабатывались зависимыми держателями. Наряду с ними существовал слой мелких земельных собственников (возможно, “наследников” позднеримских посессоров, лангобардских или франкских аллодистов), имевших небольшие участки в городе или ближайшем пригороде и обрабатывавших их самостоятельно или с помощью одного-двух держателей. Наконец, существовал “промежуточный слой” - владельцы нескольких земельных участков, которые обрабатывались как сервами, так и лично свободными держателями (либелляриями). Эти группы городских землевладельцев были участниками процесса феодализации, в который был вовлечен город. В ходе этого процесса многие мелкие землевладельцы в городе (как и в деревне), вследствие ухудшения своего материального положения либо полного разорения, теряли свои земельные участки. Это влекло за собой резкое ухудшение статуса (потерю независимости, необходимость трудиться по найму) либо переориентацию на занятие ремеслом и торговлей. В то же время с середины IX в. происходит расширение объема собственных и арендуемых земель, принадлежавших состоятельным горожанам, часто державшим их от церковных или светских сеньоров на основе либеллярного договора. Что касается “промежуточного слоя”, то для него было характерно превращение бывших земельных собственников в держателей от крупных феодалов на положении вассалов-бенефициариев, причем в качестве бенефиция могло выступать либеллярное держание. Последнее, в свою очередь, передавалось в держание другим либелляриям. В результате на землях в городе и в пригороде распространялась многоступенчатая либеллярная аренда с незначительным денежным чиншем для держателя первой руки более легкими формами зависимости для остальных держателей (небольшой денежный и натуральный чинш, более легкие отработочные обязательства).
Типичный немецкий хряк. Quadratisch, praktisch, gut.
А миллиард крестьянский восстаний в Германии были видимо из-за слишком хорошей жизни?
Так это горожане столько жрали.
В средние века то? Вроде только в 14 веке были восстания, после чего феодалы притухли и больше не напрягали крестьян.
В другой английской деревне жрали дохуя мяса и что теперь? Очевидно были разные уровни состоятельности сельских районов.
These can survive over thousands of years and the compounds found are one of the best ways scientists and archaeologists can determine what our ancestors ate.
The findings demonstrated that stews (or pottages) of meat (beef and mutton) and vegetables such as cabbage and leek, were the mainstay of the medieval peasant diet.
The research also showed that dairy products, likely the 'green cheeses' known to be eaten by the peasantry, also played an important role in their diet.
>Растительный белок не только хуже усваивается, он к тому же в отличии от животного белка часто не содержит полный набор аминокислот, в частности очень часто отсутствует лизин.
Зависит от ингредиентов. В любом случае восполнить недостаток было чем.
>Это не зависимые крестьяне, а свободные и к земле не привязаны. Рацион питания - выше, чем у зависимых.
Зависит от феодала и региона.
>Выделяй гринтекстом, где об этом было сказано.
Только что ты кинулся в крайности.
> Это и есть крестьяне.
>Доказывай.
Только что ты сам это подтвердил, лол.
>Город это тупо крепость с тремя домами внутри, а вокруг поля и деревни, где работала 99% "горожан".
>Доказывай.
По такому принципу строились все города вплоть до 16-17 веков. При угрозе осады собирали манатки и драпали за крепостные стены.
>Да, у нас и военные стали крестьянами, и горожане стали крестьянами. Все крестьяне! Пока ты мне не предоставишь пруфов, выблядок, это будут беспруфными вскукареками, не более того.
Именно так. Все были крестьянского происхождения.
Остальные пласты текста не более чем гипотезы и догадки.
Это только подтверждает мои слова. Один нюанс:
>Ему оставалось только выбрать наиболее крепких, и, несомненно, число кандидатов превышало число принятых на службу, ведь у сеньора не было возможности бесконечно увеличивать свое войско
Только вот при Таутоне погребены крестьяне от 17 до 50 лет (многие уже были серьезно потрепаны в прошлых сражениях и войнах), то есть загребали на войну и молодняк и пожилых.. Видимо мобилизационный ресурс в результате столетней войны и гражданки уже был на пределе. Но даже эти "ограниченно годные к службе" имели отличные физические данные.
Не вижу ни единого опровержения моим словам.
>Горожане, связанные с землёй сами ею и владели
То есть они занимались типичным крестьянским трудом. То о чем я и говорил.
> Зависит от феодала и региона.
Нет, петушок, это уже значит, что они выше в иерархической и экономической лестнице и имеют рацион значительно выше, чем у зависимых крестьян.
> Только что ты сам это подтвердил, лол.
Где? В каком месте?
Доказывай, что скелеты из таутона были из деревни, а не из города. Набирать могут где угодно.
> По такому принципу строились
Я не вижу никаких доказательств, выблядок. Твоему недоразвитому мозгу должно быть понятно на примере описания Дижона, где все горожане заняты сугубо ремеслом и лишь малая прослойка ведёт хозяйство. Нигде нет 99% горожан, занятых только сель-хоз деревенской деятельностью. Это твои беспруфные вскукареки.
>При угрозе осады собирали манатки и драпали за крепостные стены.
И? Где здесь доказательство 99% горожан, которые превратились у нас в крестьян? Мне тебе расписывать уклад населения города? Я думаю, тебе должно было это быть понятно хотя бы по названиям улиц Дижона, но ты же тупой.
> Именно так. Все были крестьянского происхождения.
Тебе говорят о том, что в самом крестьянстве существовала огромнейшая экономическая иерархия, но ты тупой кретин и проецируешь на всё крестьянское сословие.
> >Ему оставалось только выбрать наиболее крепких, и, несомненно, число кандидатов превышало число принятых на службу, ведь у сеньора не было возможности бесконечно увеличивать свое войско
> Только вот при Таутоне погребены крестьяне от 17 до 50 лет, то есть загребали на войну и молодняк и пожилых..
Добавь к этому -->
> > Очень показателен пример Оверни XVIII в., изученной А. Пуатрино: в равнинной и холмистой местности, более «развитой» и плотно засаженной зерновыми культурами и виноградниками, крестьяне питаются скудно и однообразно, их пища лишена витаминов и животных протеинов; в горных же районах выпас скота и сбор каштанов способствуют более уравновешенному и обильному рациону питания, средняя продолжительность жизни здесь выше, так же как и сопротивляемость болезням.
И получишь в итоге жёсткие экономические критерии для призыва, если среди всех выбрались только самые крепкие особи, а соответственно те, кто был выше по материальному достатку, чем основанная масса. Выше достаток - лучше питание - больше мышц, а таковых по всем исследованиям было мало.
>>(многие уже были серьезно потрепаны в прошлых сражениях и войнах),
Это ещё один критерий для отбора, выблядок, раз призывались уже не просто крестьяне-хуи, а профессиональные вояки.
Общая сумма армий не превышала и половины четверти всего населения страны, а среди всего населения армия отбиралась по определённым критериям, а те кто связаны с военной деятельностью априори будут иметь развитое телосложение, а также совершенно другой уклад жизни. А большая часть из них отсеивалась, к тому же Поэтому приводить в пример скелетов с войн некорректно, потому что они ведут другой уклад жизни и всегда будут иметь телосложение более развитое, среди всех простых смертных и были выбраны среди всей массы, как самые лучшие.
Адекватному человеку это должно говорить, что деревни не превращают людей в качков, а это зависит только от достатка. Что уже противоречит твоим кукарекам про деревни ко-кочалочки. Для примера ты должен приводить анализ скелетов из деревни и нигде больше.
Я от тебя так и не дождался скелетов крестьян
От тебя требуется археология и анализ скелетов деревенских крестьян с развитой мускулатурой. Не в единичных случаях, а в стабильном порядке, найденных не в войске с другим укладом жизни и повседневным занятием, где приходится ломать голову, кем комбатант был в гражданке, а соответственно и иными физическими нагрузками и укладом, а из деревни.
> То есть они занимались типичным крестьянским трудом.
Беспруфные вскукареки, выблядок. Ты показываешь полную неосведомлённость в вопросе. Тебе бы пора закрыть уже свою прогнившую пасть.
Всеобщий интерес к земле характерен в этот период и для жителей Арля: землевладельцами были купцы, ремесленники, юристы, а также представители знатных семей.
Особое место среди землевладельцев Арля принадлежало духовенству: архиепископ, орден госпитальеров, аббатства и монастыри - среди крупных городских землевладельцев. Землевладение играло решающую роль в социальном возвышении: знатность прежде всего определялась наличием земли. Показателем знатного образа жизни было
также занятие скотоводством, которое, наряду с зерновым земледелием и виноградарством, было распространено в области Арля. В течение XV в. среди скотовладельцев Арля увеличилась доля купцов и других богатых горожан; доля церковных учреждений сокращалась. Занятия скотоводством и земледелием играли важную роль в городской экономике: зерно и шерсть были предметом экспорта в арлезианской торговле
Он не видит разницы как если вдруг сыч встанет из-за компа и пойдёт в качалку и через 5 лет станет профессиональным бодибилдером. Для него это будет доказательством что все сычи имеют телосложение бодибилдера, и то что он уже нихуя не сыч 5 лет как его не ебёт, он же из сычевальни вышел.
Вдобавок будет утверждать что сычепитание из чипсов, колы и пивасика достаточное чтобы накачаться, да еще и лучше усваивается.
Сейчас бы на такую толстоту время тратить.
Крестьянам железные вилки и ложки запрещали, какая там опора в бою?
>феодалам не было никакого резона морить голодом своих крестьян, которые его главная опора в бою
>крестьяне
>главная опора феодала в бою
Одна история охуительней другой
А кто феодалу на доспех заработает, если крестьянин умрет? Крестьянин и феодал в одной связке!
Ну были безземельные_рыцари.
> Это не более чем твой вскукарек. Доказательств ты не привел.
http://www.sedmitza.ru/lib/text/443015/
В условиях все усиливающегося процесса экспроприации непосредственных производителей в эпоху, когда и лорды, и джентри, и новые владельцы — капиталистические фермеры стремятся к повышению доходности земли путем организации предпринимательского хозяйства на огороженных землях, основная масса еще не экспроприированного крестьянства — йомены, масса, сама ежечасно рождающая капитализм, ведет ожесточенную борьбу за то, чтобы не оторваться от своего основного средства производства, от земли.
В этой борьбе добивается успеха только верхушка йоменов, скопившая известные капиталы, но она, по сути дела, раскрестьянивается и переходит в разряд земельных собственников, или капиталистических фермеров.
Еще не экспроприированное крестьянство пыталось удержаться на поверхности.
Этого достаточно, чтобы иметь доход и соответственно питание выше, чем у зависимых крестьян. Свободные крестьяне всегда выше экономически зависимых крестьян, а те, кто побогаче, нанимал их же себе на поле.
> Учитывая нюансы рекрутского набора того времени о котором ты сам же блять писал выше,
Тебе просто тыкают в нос очередную некорректность твоего говнопримира, когда остаётся гадать, откуда эти тушки у нас явились, потому что НЕИЗВЕСТНО откуда они там, а ты мне это сюда высрал, как охуительное 100% доказательство крестьян-кокочков.
> Ну давай данные по Ярославлю, кто и чем были заняты.
Давай неси пруфы 99% крестьян в городе, хуесос. Опровергать твои фантазии мне незачем, это ты должен их доказывать. Я тебе научную литературу по устройству средневекового города уже скидывал выше, просвещайся.
> Ага старики и пиздюки тоже наиболее крепкие особи.
Ты пару постов назад мне с пеной у рта доказывал
> Дурачок? Физический труд с детства любого сделает богатырем.
> Любой крестьянин был здоровее современного атлета. Рост был почти как современный.
Так всех или не всех? Да, и у них было развитое телосложение, это будет лишь говорить о том, что выборка была.
> Охуенные истории.. Даже в 1941-45 смогли мобилизовать менее 10% населения
Да, петушок, не больше четверти. Даже 5% - это уже очень много. Что в очередной раз показывает некорректность твоего примера, потому что армия не охватывала широкие слои населения и твой кукарек -
> Дурачок? Физический труд с детства любого сделает богатырем.
остаётся беспруфным кукареком и не может о чем-то говорить о всём со сословии на примере самого малочисленного формирования, где тем более имелась выборка.
> Я уже третий день жду от тебя скелетов крестьян с рахитом.
Выделяй гринтекстом, где я об этом сказал, выблядок. Мне незачем доказывать то, чего я не говорил. Я тебе тыкаю носом в твою же тупость, ведь речь всегда шла о том, что у основной массы крестьян рацион будет ниже, чем у всех, а развитая мускулатура также будет ниже, в отличии от военных.
> Ты уж определись
Тебе же сказали заткнуть свою гнилую пасть и не высирать здесь свою тупость. Это две разные статьи от двух разных авторов, описывающих в статьях разные эпохи.
> то у тебя французские крестьяне голодали
Где голодали? Где я об этом писал? В отрывке статьи Монтанари про голод во Франции и Польше и речь шла про Новое время, а не про средневековье. Массовые и стабильные случаи голоданий начались в Европе с 18 веков из-за демографического взрыва.
В XVII–XVIII вв. рост производительности сельского хозяйства в Европе (как за счет появления новых технологий, так и за счет внедрения новых культур) худо-бедно позволял обеспечивать продуктами питания население, численность которого увеличивалась на глазах. Таким образом, удалось избежать повторения катастрофы, какую вызвали сходные условия в конце XIII — первой половине XIV в. Демографический прирост не только не был, как в середине XIV в., самым драматическим образом прерван, но даже и продолжался со все возрастающей интенсивностью: если к концу XVIII в. в Европе насчитывалось 195 миллионов человек, то через 50 лет уже было 288 миллионов. Следует ли отсюда заключить, что возросшая доступность еды стала причиной демографического взрыва, что прирост населения связан с общим улучшением условий питания? Этот тезис имеет широкую поддержку, среди его сторонников самым авторитетным, наверное, является Т. Маккьюн. Но все не так просто, как кажется. Если под улучшением условий питания мы понимаем тот факт, что голодовки стали не столь катастрофическими, как в прежние годы, — стало меньше умерших, — к вышеупомянутому утверждению можно в принципе присоединиться. Если же иметь в виду более разнообразный и питательный рацион, то ситуация коренным образом меняется. Последовательное «упрощение» народного питания, которое повсеместно и в невиданных масштабах сводится к потреблению считанного числа продуктов, сильно обеднило рацион бедняков по сравнению с прошлыми годами. Мы наблюдали случаи массового недоедания, тяжелые болезни, вызванные во многих странах употреблением в пищу исключительно кукурузы; присутствовали при трагедии неслыханных масштабов, к которой привела в Ирландии монокультура картофеля. Но даже если отрешиться от этих крайностей, нам следует признать, что режим питания в целом — имеются в виду народные массы — обескровливается и обедняется, в то время как пшеница и мясо уходят на сторону. Кукуруза и картофель должны насытить крестьян, почти вся пшеница, которая более, чем когда бы то ни было, представляет собой предмет роскоши, доставляется на городские рынки. То же касается и мяса — новые аграрные системы и прогресс в зоотехнике позволяет производить его в больших количествах, но потреблять его долгое время смогут лишь немногие. Статистика показывает, что после 1750 г. снижение покупательной способности широких потребительских масс приводит к резкому сокращению потребления мяса в городах. Приведем только один пример: в Неаполе в 1770 г. было забито 21 800 голов скота при населении около 400 000 жителей; двумя веками ранее при населении в 200 000 жителей забивалось 30 000 голов.
>города на 99% из ремесленников..
https://texts.news/istoriya-uchebniki-vsemirnaya/gorodskoe-zemlevladenie-56360.html
Пруфов крестьянского населения, которое занималось сельским трудом в городе у тебя нет, мне нужно верить на слово, выблядок?
Ща всё будет, не сцы.
Хочешь добить тред?
Уу.. школьник понял что обосрался и побежал жаловаться к ебырю мочератору. Ясненько.
>Древния бяларусы-лицвины готовятся к набегу маскалеу.
У воина бронзового века брюки уж больно современные?
Пошёл нахуй отсюда, выпездень.
The majority of commentators on pre-industrial Europe have posited a close association and inverse relationship between food resource and mortality. In particular, as Fogel has described, historical demographers established a broad consensus that mortality crises had a general effect of lowering population and that they were the product of crises in subsistence, either directly, through starvation, or indirectly, through dearthand famine-related epidemics.2 It was, as he also notes, only the publication by Wrigley and Schofield of the mammoth Population History of England and Wales which, through a wealth of empirical data on early modern England, established an alternative hypothesis. This hypothesis had two interpretative consequences. The direct consequence was to question any immediate relationship between, on the one hand, mortality crises arising from harvest failure and a collapse in food supply and, on the other, long-term movements in population. Wrigley and Schofield, along with Ronald Lee, employed data derived from parish records to show not only that short-term variations in mortality were only weakly correlated with grain (wheat) price movements, but that long-term trends in mortality showed not even the weakest correlations.3 The indirect consequence was to throw emphasis upon background mortality and, in particular, the demographic consequences of chronic malnutrition. To quote Fogel, reflecting on early modern Europe and its emergence into a modern era of significantly reduced mortality rates, ‘the elimination of chronic malnutrition played a large role in the secular improvement in health and life expectation’.4 In drawing such a conclusion, Fogel has consciously attempted to find common ground for both the argument that crisis mortality arising from subsistence crises had little or no long-term effect on population movement and the alternative thesis that subsistence crises and their associated epidemics induced long-term population shifts. While accepting entirely the arguments propounded by Wrigley and Schofield for the limited impact of crisis mortality on total mortality and the extremely limited consequence of famine for the same, Fogel considers that the decline of mortality rates was largely dependent upon a significant improvement in average nutritional status. This improvement might be measured through changes in height and body mass indices. The demographic transition was, for Fogel, a consequence of improved agriculture and associated technologies which permitted an advance in per capita consumption.5 McKeown has argued, along broadly similar lines, that it was an improvement in nutrition prompted by agricultural advances rather than other endogenous developments, and notably medical developments, that first reduced mortality in the modern era. Essential to McKeown’s argument is an association between nutrition and infection. He argues for a close association between nutritional status and diseases so that ‘malnutrition contributes largely to the high level of infectious deaths’.6 Chronic malnutrition creates the sort of conditions that ensure a constant and vital influence of infection upon populations.7 While the arguments of the classical economists and those, such as Fogel and McKeown, who have applied or extended them have a forceful logic, their acceptance is not universal. In particular, some historians and demographers have contested any close and clear association between a failing or lowered allocation of resources per capita and population behaviour. In a succinct polemic on European demographic history, Massimo Livi-Bacci, while acknowledging ‘that nutritional variations were of great importance in the history of European populations’, has argued that ‘the mechanisms which link demography and nutrition are, to say the least, ambiguous’.8 In a controversial thesis, which reviews evidence of the body’s ability to adapt to privation, Livi-Bacci argues that a decline in resource is to be measured less in terms of deaths than in changes in human physiology: ‘the human phenotype may assume body size compatible with limits imposed by its environment.’9 Livi-Bacci recognizes that the adaptability of human populations and of individuals to periods of want is finite and that extreme periods of constraint on resources lead to death, not to adaptation; but he emphasizes the potential of societies to absorb changes in diet and in the availability of food without consequence for their survival.10 In developing this thinking, Livi-Bacci suggests that evidence of adaptability challenges an immediate and negative correlation between the availability of food and the movement of population, of a kind advanced by Fogel and McKeown. In the first place, he argued that the association between food shortage and disease only occurs ‘at high levels of malnutrition’ and is ‘triggered more by social dislocation than by malnutrition’. Secondly, since (a) elite groups do not appear to have enjoyed better chances of survival than did their poorer contemporaries and (b) the nutritional experience of the wealthy and the relatively poor as infants was similar or the same, that is, before they were weaned, mortality levels were as or more likely to be determined by environment, culture, or society than they were by nutrition. Thirdly, in historical populations, there is an observable increase in mortality at points of apparent and general improvement in standard of living. Here Livi-Bacci makes explicit reference to the century and a half after the first outbreak of plague in the mid-fourteenth century. Finally, when mortality does begin to decline, there is no clear evidence of an improvement in standard of living; in fact, evidence, especially that relating to height, indicates the contrary.11 Many of Livi-Bacci’s observations cannot be easily accommodated with the views of some of the commentators discussed earlier.12 His work encourages caution in extrapolating causative explanations from apparently compelling sets of data. As will already be evident, much of the debate about the relationship between nutrition and mortality has been conducted between demographers and historians working on population histories of the early modern and modern periods.13 Relatively little work has been attempted for the Middle Ages, largely for practical reasons. The sorts of cumulative data available to historical demographers working on later centuries—registration of baptisms, marriages, and deaths, information on morbidity, health statistics, and the like—do not exist, or only in the rarest of caches, for the Middle Ages. That said, there are sources for medieval England which might allow us to approach some of the questions that have engaged the attention of modernists. Medievalists do have information on local populations, the types of resources available to them, the allocation of food, and, in price and wage data, indices of change in supply and demand. Archaeology offers some limited information on health and morbidity, while narrative sources discuss the more significant moments of crisis mortality, including famines in the thirteenth and early fourteenth centuries. It behoves us at least to assess some of the ways in which we might approach the relationship between nutrition and mortality for this period. Diet and the availability of food per capita The principal food for the population of England in the Middle Ages was cereals. Campbell, using extensive research on grain and livestock production, has estimated the total food allocation for the population of England c.1300 and c.1375. Around 1300, the arable area in England was c.10.5 million acres; this had reduced by about 25 per cent by 1375 and was roughly equivalent to the cultivated acreage around the time of Domesday Book.14 Accounting for a range of factors including the costs and methods of production, the extent of fallow, and the types of grain sown, Campbell calculated the total net grain output in 1300 as 7.39 million quarters, declining to 4.79 million quarters c.1375. Extrapolating from this, he estimated that the net output in 1086 was between 3.4 and 3.9 million quarters.15 By estimating the extent of the employment of the output, in terms of, for instance, proportion of grain brewed as ale, fed to livestock, milled, and so on, Campbell proposed an ‘extraction rate’—the percentage extracted for consumption in relation to the total net output—of 50–6 per cent in 1086, 58 per cent in 1300, and 48 per cent in 1375. Further calculation from this produces a daily kilocalorie output for England at these same points: 2,518–3,383 million kcal in 1086; 6,569 million kcal in 1300; and 3,503 million kcal in 1375. Campbell proposed that, if we assume a daily minimum requirement per person of 1,500 kcal derived from grain, then the population which could be sustained in England was in 1300, 4.38 million, and, in 1375, 2.34 million.16 Campbell’s estimate of 1,500 kcal per individual can be tested against those few sources which offer particular insight into the general diet of the population. While sources for certain groups within medieval society, such as monks and members of high-status, secular households, suggest that they frequently consumed far in excess of this base figure,17 it is also evident, where we can extrapolate from sources for low-status populations, that a majority of the population consumed levels of food that came closer to 1,500–2,000 kcal per day. Dyer’s examination of peasant maintenance agreements, which detail grain allocations provided, typically by family members, for older relatives in retirement, indicates an amount close to Campbell’s base figure. A sample of 141 agreements, over two centuries, reveals that the majority of payments were of 9 to 16 bushels of grain per annum, with an average of 12 bushels (1.5 quarters). Dyer estimates 12 bushels of wheat and barley would produce a daily allowance of about 1.5 to 1.75 lb of bread, or 1,700–2,000 kcal.18 Analysis of payments to harvest workers, recorded in manorial accounts, while tending to offer information on much larger lump sums which must have been subsequently distributed amongst the labour force and its dependants, also indicates daily levels of a similar proportion.19 Long-term patterns of food availability in medieval England The general availability of food altered significantly across the high and late Middle Ages. Dyer’s work has done most to establish a broad chronology of food availability, describing a pattern generally consistent with long-term shifts in population and entitlements. In particular Dyer’s examination of payments to harvest workers and famuli indicates ways in which a peasant diet dominated by cereals gave way, in the second half of the fourteenth century and in the fifteenth century, to a diet which was significantly higher in protein.20 These general patterns were not representative of all patterns of consumption. The availability of food types was dependent upon status and the extent to which food availability altered across the period was also dependent upon wealth and status. In particular, the diet of the wealthy, especially members of social elites, did not alter dramatically relative to changes in the diet of their social inferiors.21 In fact, it was the more pronounced variation in the diet of the poorer members of society which attracted most attention and, as the diets of those of lower status drew closer to patterns of high-status consumption, censure.22 Diet did not create social difference in this period but it was evidence of social difference and, in demographic terms, it helped perpetuate that difference. The majority of the population throughout the period consumed a diet that was principally cereal based; elites, however, consumed diets that were relatively, and often extensively, rich in protein. Thus the monks of Westminster Abbey ate, outside Lent, a diet highly rich in protein.23 Those further down the social scale also sought to replicate, albeit to a limited degree, the diets of their social superiors. While the poorest members of society could not hope to enhance their diet unless through charity, wealthy urban and country dwellers, including peasant elites, could vary their diet. As we have seen in earlier chapters, wealthier villagers purchased meats and fish, as well as rearing their own livestock and fish for sale and consumption.24 The opportunities brought by wealth had dietary implications which we may detect in other demographic indicators. For instance, we know that the families of the wealthier peasants were often larger than those of their poorer neighbours.25 In many respects, this is an indication of the potential for the reallocation of resources within the family and the opportunities for early marriage thereby presented in a system of neo-local household formation. But this also suggests that members of these wealthier families may have been better nourished and particularly able to provide for themselves, their offspring, and their elderly relatives.26 In discussing the changing pattern of food availability in this period, therefore, we need to acknowledge that the general patterns of availability were not universal patterns and that individual entitlements to food varied significantly, with differing proportions of the population more or less able to gain an appropriate quantity and quality of food.
It is manifestly not the case that we are what we eat, but normal growth and development of the skeleton certainly do depend upon a diet that will ensure that sufficient calories and the correct balance of carbohydrate, protein, and fat are provided.
In addition, other essential elements are necessary; in the case of the skeleton, the most important are calcium and phosphorus, which are both components of bone mineral. Finally adequate supplies of vitamins are required, vitamins C and D being the most significant in the case of the skeleton. If any of the components of the diet is deficient, skeletal metabolism may be adversely affected, but it should also be noted that untoward effects may result from the presence of other substances in excess. There has been a very considerable interest by both historians and physical anthropologists in the height of past populations, and the popular conception has grown up that people in the past were much shorter than nowadays. Studies on the skeleton, however, tend to suggest that a substantial increase in the mean height of the population is a very recent phenomenon.4 For example, the heights of a large skeletal assemblage excavated from St Peter’s Church in Barton-uponHumber show no change in mean height over the nine hundred years that the cemetery was in use (Table 18.1).5 The mean heights of two other medieval assemblages, from Hertford (Jewson’s Yard) and Kellington, are virtually identical with those from Barton (Table 18.2) and suggest that the nutritional status of adolescents growing up in at least these three parts of England was—on average—comparable and, in the case of Barton, not dissimilar to those of the population that lived after them. One of the disadvantages of using the mean height of an assemblage as a surrogate for nutritional status is that short-term fluctuations are almost invariably obscured because height is the result of very many years’ experience. Thus, it is reasonable to assume that the children who were actively growing and approaching puberty during the period of the Great Famine in the early fourteenth century would have been shorter than their contemporaries who either f inished their growth earlier, or whose growth spurt did not start till later. An opportunity to test this hypothesis presented itself during the examination of skeletons excavated from the Black Death plague pit at the site of the Old Mint in London. An analysis was made of mean height by presumed year of birth, calculated from the estimated age at death. Four birth cohorts were defined, those born before 1303, and those born 1303–12, 1313–22, and 1323–33. In the event, there was not the smallest difference between the mean heights in either sex, irrespective of their year of birth. There are a number of explanations for this unexpected result, the most obvious being that those who were born early in the century were not affected by food shortages to the extent that their final achieved height was impaired. It is possible that their growth may have been curtailed during the famine years but if they survived, and food became plentiful again, their growth spurt started again and they caught up; we know from other evidence that children probably did not stop growing until a later age than is the case nowadays and most likely did not achieve their final height until their early twenties.6 The numbers within each cohort were small, however, and there is likely to have been some error when assigning age at death (and hence year of birth); these two factors may easily have combined to obscure any real difference that there may have been. Some effects of status on final achieved height are apparent at the Old Mint site, however (Fig. 18.1). Here a cumulate frequency distribution is shown for male skeletons excavated from within the church of St Mary Graces and from thelay cemetery associated with the abbey.The mean height of the men from the church was 4 cm greater than those from the lay cemetery: 80 per cent of those buried within the church were over 1.65 m, but only about 55 per cent of those in the lay cemetery. We assume that those who were buried within the church were either the monks or abbots, or benefactors of the abbey and other high-status lay individuals, and further, that their nutritional status was better during their adolescence than those who came to be buried in the cemetery outside. The growth of children Although there are no generally agreed formulae for determining the heights of children from their skeletons, use can be made of long bone measurements to study their heights for age by comparison with a modern sample.8 When the length of the femur of children who died at Barton between the ages of 1 and 15 was compared with those of modern children of the same age, it was found that the great majority (c.88 per cent) were ‘short for dates’, that is, had shorter femurs than their modern counterparts. These data indicate that the rate of growth at all ages was slower in the past, presumably reflecting a relatively poorer state of nutrition during this period than enjoyed by modern American children, perhaps a not very surprising conclusion. A number of formulae have been proposed from which to estimate body weight from the skeleton. Some utilize the thickness of the cortex of the femoral shaft just below the lesser trochanter, others use the maximum diameter of the femoral head. Using measurements of the femoral head,9 estimates of body weight could be determined for both males and females who died during the medieval period at Barton (Table 18.3). The mean weights are by no means implausible and are several kilograms lighter than the modern-day mean. In order to sustain a weight of 73 kg, a male undertaking a moderate amount of physical activity would require approximately 3,400 kcal a day, while a female of 62 kg also undertaking moderate physical activity would require about 2,500 kcal a day.
А теперь вспомни, выблядок, среднюю калорийность питания основной части населения и пойми, что ты тупое дегенеративное уёбище.
These daily requirements are greater than one might suppose were actually achieved by the bulk of the medieval labouring population and suggest that the estimate of weight is probably too high. This is also borne out from an estimation of the Body Mass Index (BMI)10 of the Barton assemblage, utilizing the appropriate mean height; for both males and females the BMI approximates to 25, which would tend to suggest that they were all rather portly and which is not at all likely. Dietary deficiencies Dietary deficiencies produce a wide range of harmful effects depending upon whether there is an inadequate supply of the so-called macro-elements of the diet—carbohydrate, protein, and fat—or of micro-elements, such as minerals or vitamins. A completely inadequate amount of calories in the diet will result in starvation which, in the most extreme case, will lead to premature death. Less dire effects include weight loss, susceptibility to infection, lassitude, and, in the case of females, amenorrhoea and loss of fertility. None of these consequences can be deduced from the skeleton, but there is one effect which could, in theory, be detected and that is osteoporosis. It is conceivable that osteoporosis in the skeleton of a child or a young adult could have been the result of starvation, but there have been no such reports from medieval contexts. This may have been because there are no agreed criteria by which to make the diagnosis, or because bone specialists have not been alert to the possibility, expecting to find the condition only in the elderly. Among the conditions that result from the deficiency of specific nutritional factors, scurvy and rickets certainly produce skeletal abnormalities and the most common of all, iron deficiency, is widely thought to do so. Scurvy and rickets Scurvy and rickets both produce alterations in the growing skeleton and are both caused by vitamin deficiency. Scurvy is caused by a lack of vitamin C which is plentiful in fresh fruit and vegetables, whereas rickets is due to the lack of vitamin D which is mainly derived from the action of sunlight on the skin.11 Both scurvy and rickets would have been present in children living in towns during the medieval period in the long northern winters in Europe; those living in the country were probably better provided with fruit and vegetables from gardens or farms, as we have seen in earlier chapters. Both conditions are reversible when fresh fruit and vegetables come back to the table, and when the sun starts to warm the air sufficiently to enable little children to play outside again. Both affect the growing ends of the bones but, in the case of scurvy, the changes may not be very great to the naked eye; there are very characteristic changes on X-ray, and radiography is needed in order to make a definitive diagnosis.12 By contrast, the changes in the bones in rickets are obvious and, in addition, if the child is walking, the bones of the leg tend to bend under his or her weight and this distortion of the femur and the tibia does not right itself even when the other changes are reversed; it will persist into adulthood, when it is—again—easily recognized. A major difference between the two conditions is that scurvy is a killing disease whereas rickets is not. It is somewhat of a paradox, then, that scurvy is almost never reported in skeletal assemblages whereas rickets is relatively common, and cases are found in many medieval assemblages. The explanation for the apparent deficit in cases of scurvy is probably because children’s skeletons are not routinely X-rayed and so cases are missed. And the reason why rickets is found may be that it occurs in the context of gastro-intestinal disease with malabsorption which is likely to have been the cause of death of many young children in the medieval period. Iron deficiency Iron deficiency is the most common deficiency by far in contemporary populations and there is no reason to suppose that this was not the case during the medieval period.
>и что блять
A number of formulae have been proposed from which to estimate body weight from the skeleton. Some utilize the thickness of the cortex of the femoral shaft just below the lesser trochanter, others use the maximum diameter of the femoral head. Using measurements of the femoral head,9 estimates of body weight could be determined for both males and females who died during the medieval period at Barton (Table 18.3). The mean weights are by no means implausible and are several kilograms lighter than the modern-day mean. In order to sustain a weight of 73 kg, a male undertaking a moderate amount of physical activity would require approximately 3,400 kcal a day, while a female of 62 kg also undertaking moderate physical activity would require about 2,500 kcal a day. These daily requirements are greater than one might suppose were actually achieved by the bulk of the medieval labouring population and suggest that the estimate of weight is probably too high. This is also borne out from an estimation of the Body Mass Index (BMI)10 of the Barton assemblage, utilizing the appropriate mean height; for both males and females the BMI approximates to 25, which would tend to suggest that they were all rather portly and which is not at all likely. Dietary deficiencies Dietary deficiencies produce a wide range of harmful effects depending upon whether there is an inadequate supply of the so-called macro-elements of the diet—carbohydrate, protein, and fat—or of micro-elements, such as minerals or vitamins. A completely inadequate amount of calories in the diet will result in starvation which, in the most extreme case, will lead to premature death. Less dire effects include weight loss, susceptibility to infection, lassitude, and, in the case of females, amenorrhoea and loss of fertility. None of these consequences can be deduced from the skeleton, but there is one effect which could, in theory, be detected and that is osteoporosis. It is conceivable that osteoporosis in the skeleton of a child or a young adult could have been the result of starvation, but there have been no such reports from medieval contexts. This may have been because there are no agreed criteria by which to make the diagnosis, or because bone specialists have not been alert to the possibility, expecting to find the condition only in the elderly. Among the conditions that result from the deficiency of specific nutritional factors, scurvy and rickets certainly produce skeletal abnormalities and the most common of all, iron deficiency, is widely thought to do so.
>рахит
Scurvy and rickets Scurvy and rickets both produce alterations in the growing skeleton and are both caused by vitamin deficiency. Scurvy is caused by a lack of vitamin C which is plentiful in fresh fruit and vegetables, whereas rickets is due to the lack of vitamin D which is mainly derived from the action of sunlight on the skin.11 Both scurvy and rickets would have been present in children living in towns during the medieval period in the long northern winters in Europe; those living in the country were probably better provided with fruit and vegetables from gardens or farms, as we have seen in earlier chapters. Both conditions are reversible when fresh fruit and vegetables come back to the table, and when the sun starts to warm the air sufficiently to enable little children to play outside again. Both affect the growing ends of the bones but, in the case of scurvy, the changes may not be very great to the naked eye; there are very characteristic changes on X-ray, and radiography is needed in order to make a definitive diagnosis.12 By contrast, the changes in the bones in rickets are obvious and, in addition, if the child is walking, the bones of the leg tend to bend under his or her weight and this distortion of the femur and the tibia does not right itself even when the other changes are reversed; it will persist into adulthood, when it is—again—easily recognized. A major difference between the two conditions is that scurvy is a killing disease whereas rickets is not. It is somewhat of a paradox, then, that scurvy is almost never reported in skeletal assemblages whereas rickets is relatively common, and cases are found in many medieval assemblages. The explanation for the apparent deficit in cases of scurvy is probably because children’s skeletons are not routinely X-rayed and so cases are missed. And the reason why rickets is found may be that it occurs in the context of gastro-intestinal disease with malabsorption which is likely to have been the cause of death of many young children in the medieval period. Iron deficiency Iron deficiency is the most common deficiency by far in contemporary populations and there is no reason to suppose that this was not the case during the medieval period. Women are particularly prone because of their inevitable blood loss during menstruation and childbirth. When the body stores of iron become very depleted, anaemia will supervene, which gives rise to a considerable morbidity but little mortality. In recent years it has come to be believed that iron deficiency can be recognized in the skeleton by the presence of cribra orbitalia—small pits in the superior roof of the orbit—which may or may not be accompanied by a thickening and porosity of the parietal bones, so-called parietal hyperostosis. Cribra is relatively common in most medieval skeletal assemblages, especially in children, and this is usually interpreted as indicating that they suffered from iron deficiency anaemia. In fact, this interpretation is almost certainly incorrect and has arisen because of the confusion between the different kinds of anaemia. There are, roughly speaking, two kinds of anaemia, iron deficiency and haemolytic. The haemolytic anaemias, of which the best-known examples are sickle cell anaemia and thalassaemia, are all characterized by a very short red cell lifespan—normally about 120 days. Because of this, the red bone marrow, where the red cells are produced, enlarges greatly in volume in the shafts of the long bones, the vertebral bodies, and the skull which may become considerably thickened with—inter alia—porotic hyperostosis. The haemolytic anaemias do not occur in northern Europe except in immigrants, so when porotic hyperostosis is found it is frequently attributed to iron deficiency anaemia. Finding cribra in association with porotic hyperostosis gives rise to the conclusion that the two have the same cause, so when cribra are found as an isolated phenomenon it is still assumed to be a reaction to iron deficiency anaemia. Unfortunately for this hypothesis, the red cell lifespan is not materially shortened in iron deficiency anaemia, the bone marrow is little expanded, and on clinical grounds there is no reason to suppose that cribra and iron deficiency are related to each other. Until clinical validity for the connection can be established, the notion should be discounted. Malnutrition and tuberculosis The association between malnutrition and tuberculosis is well known and it persists into the present day. Infection may be acquired via airborne droplets or from infected milk and dairy products. In the f irst case the infectious agent is Mycobacterium tuberculosis and in the second, M. bovis. The former bacterium gives rise to the human form of the disease, which is primarily a lung disease, the bacteria inhaled from the air settling in the lung and giving rise to the possibility of extension to other organs. The disease spreads particularly quickly among those who are poorly nourished and who live in close proximity to each other. Mothers may pass the infection to their children, husbands to wives, and neighbour to neighbour. The disease that results from the ingestion of infected cow’s milk—the bovine form—affects the lymph glands in the gut in the first instance but it too may spread to distant organs. Unlike the human form, however, there is no direct person-to-person infection. Nowadays, tuberculosis is the most common cause of death from a single infectious agent and it has been estimated that approximately a third of the world’s population is infected.13 We have no accurate account of the prevalence of tuberculosis in the medieval period but, during the early modern period, deaths from ‘consumption’ and ‘cough’ accounted for at least a fifth of all deaths in non-plague years, to judge from the London Bills of Mortality. Deaths during this period were reported by searchers with no special medical knowledge and according to John Graunt, what they reported were bodies ‘very lean and worn away’.14 Although other diseases that cause severe weight loss, such as malignant disease, diabetes, and thyrotoxicosis, would all have been present at the time and would have been inevitably fatal, it is probable that the majority of deaths included under this rubric were, in fact, due to tuberculosis. There is little reason to suppose that, at least in the towns and cities of medieval England, tuberculosis would not also have been rife and a substantial cause of death. One of the features of tuberculosis, whether the human or bovine form, is a propensity to affect the skeleton, which it may do in up to 30 per cent of cases.15 In about half the cases of skeletal tuberculosis the spine is involved, giving rise to a characteristic deformity of the spine that is sometimes known as Pott’s disease. Apart from the spine, almost any skeletal element can be involved, although it is unusual for more than a single extra-spinal lesion to occur. Tuberculosis may also involve one of the larger joints—the hip, knee, or wrist most commonly—in which case they almost always fuse16 and this may cause considerable disability. The appearances of tuberculosis in the skeleton—especially when the spine is involved—are sufficiently characteristic that they are not easily confused with any other condition. Although it is of considerable antiquity, the disease is not commonly diagnosed in medieval populations, which is at odds with its presumed high prevalence.17 One reason for the discrepancy may be that the individuals with tuberculosis died before the skeleton was involved, or perhaps the expression of the disease was different from the way it is at present, so that there were few cases in which the skeleton was involved. Two cases of tuberculosis were found in the lay cemetery from the Old Mint site, one a young male of between 15 and 24 at the time of death in whom the disease had affected the spine. In addition there was an elderly male (aged at least 45 when he died) whose left wrist was entirely fused. In both cases the disease was confirmed by the extraction of mycobacterial DNA from the affected bones.18 The prevalence of tuberculosis in the assemblage from this medieval cemetery was 0.85 per cent, which seems low in the light of our prior expectation: it would be of very great interest to know what the true prevalence was in the medieval period, particularly to see whether it was higher or lower than in the succeeding early modern period. Apart from looking for the morphological changes, it is possible to extract both bacterial DNA19 and mycolic acids20 from the skeleton. Both will be present in the body during an infection and if it were possible to analyse a large number of skeletons from medieval contexts this should provide a better estimate of the likely prevalence of the disease than reliance on macroscopic lesions.21 The results would almost certainly conform with studies of assemblages from ancient Egypt, which showed a high prevalence of infection in skeletons that were apparently normal.22 Plague Plague provides an interesting example of how malnutrition may sometimes provide protection against an infectious disease. In modern epidemics of plague it is usually found that young men are more commonly affected than any other sector of the population.23 One explanation that has been given for this is that the very young, the very old, and women are more likely to be iron deficient than young men and that since the plague bacterium requires a plentiful supply of iron to replicate, while it may be able to colonize the tissues of those who are iron deficient, it may not be able to multiply sufficiently rapidly to produce an overwhelming infection.24 There was an excess of males among the skeletons excavated from the Black Death plague pit at the Old Mint site which conforms to expectation from modern studies. There may, therefore, have been at least some advantage in being a female during the medieval period. Wells Cathedral and the Old Mint site in London.33
At Wells Cathedral a large number of skeletons was excavated, including some from the thirteenth-century Lady Chapel and the sixteenth-century Stillington’s Chapel. In both cases the burials found there were those of priests or lay benefactors. The prevalence of DISH in males from these two sites is shown in Table 18.4. DISH occurred much more frequently in the presumed high-status burials; the differences at the Old Mint site are highly significant (p 0.001), although those at Wells are not (p 0.12). When the data from both sites are combined, however, the difference is again highly significant (p 0.001), which suggests that it is very unlikely to have arisen by chance. The reason for the condition occurring so frequently in monastic or high-status burials is probably to do with differences in nutrition. In the present day DISH has been found to be associated with obesity and late onset diabetes, and may also be related to other metabolic disorders, including alterations in vitamin A metabolism.34 We know that those living in the monasteries were likely to enjoy a diet with an extremely high calorific value,35 and even if not all the food.
The composition of the diet is to some extent reflected in our skeletons and an examination of the remains of our ancestors provides the most direct evidence by which to assess at least some components of it. Other chapters in this volume show that there was a substantial discrepancy between the diets of the rich and the poor, and the ill effects of poor nutrition must have been evident to those who chose to observe them; they would certainly have been evident to those who experienced them. There seems no reason to suppose that sections of the population would not have achieved their full height potential and would have been subject to cyclical episodes of rickets and scurvy.
>>550267
>И с высокой долей вероятности низшие слои из крестьянства
Мне вероятности неинтересны, выблядок. Называй конкретно, кто из раскопок принадлежал к крестьянам, а кто нет. Только после того, как ты это назовешь, можно будет о чём-то говорить. Далее, армия не охватывает большую часть населения и нельзя на таких мелочных примерах говорить о всем сословии. Далее, воины имели выборку, раз у большинства было крепкое телосложение, о чем я уже тебе писал.
>Поскольку он был обязан поддерживать своего сюзерена в важных военных кампаниях, ему требовалось много людей, и можно себе представить, что не все откликались на такой призыв с радостью в сердце. Но и в обычное время ему был нужен хотя бы небольшой гарнизон для своего замка. И в его землях наверняка находились в достаточном количестве молодые люди, готовые променять мотыгу на боевую дубину или арбалет. Ему оставалось только выбрать наиболее крепких, и, несомненно, число кандидатов превышало число принятых на службу, ведь у сеньора не было возможности бесконечно увеличивать свое войско.
Твой говнопример некорректен и ничего доказывать не может. Есть ещё большая вероятность того, что на гражданке воины занимались не крестьянким делом, а несли службу у хозяина. От тебя требуется анализ скелетов из мирских кладбищ, а не солдат с смутным происхождением, явно с другим уровнем питания, уровнем жизни. Твои кукареки о том, что питание солдат ничем не отличалось - беспруфные кукареки.
There were other uniform patterns of diet. Some, such as provisions for the military, or arrangements for workers with food as a part of the recompense for their labour, diverge from normal expectations although following the general outlines of diet expected in terms of abstinence. The military placed greater reliance on preserved foods, especially on meat. The calculations that were made for English troops in Scotland, around 1300, were based on 244 days of meat to 122 days of fish—whereas in an aristocratic household of this period the division was almost equal. The calorific intake suggested for the soldiers is substantial, around 5,500 kcal per person, although one cannot be sure that all grooms and attendants have been taken into account; but it is still lower than some of the allowances in great households in the fifteenth century noted in Chapter 7.56
Теперь вспомним, как питалось большинство в Англии
> Campbell proposed that, if we assume a daily minimum requirement per person of 1,500 kcal derived from grain, then the population which could be sustained in England was in 1300, 4.38 million, and, in 1375, 2.34 million.16 Campbell’s estimate of 1,500 kcal per individual can be tested against those few sources which offer particular insight into the general diet of the population. While sources for certain groups within medieval society, such as monks and members of high-status, secular households, suggest that they frequently consumed far in excess of this base figure,17 it is also evident, where we can extrapolate from sources for low-status populations, that a majority of the population consumed levels of food that came closer to 1,500–2,000 kcal per day.
Теперь вспомним, сколько необходимо для питания для мужчины весом 70~кг с регулярной физической активностью.
In order to sustain a weight of 73 kg, a male undertaking a moderate amount of physical activity would require approximately 3,400 kcal a day, while a female of 62 kg also undertaking moderate physical activity would require about 2,500 kcal a day.
И поймём, что ты гнилой пиздабол.
>То есть ккал было недостаточно
Выделяй, где было сказано, что ккал было недостаточно, выблядок. Было четко сказано, что 1500 - минимум для питания. И также было озвучено - 1500-2000 ккал для большинства населения, в том числе и бедного.
>но скелетов с рахитом он не нашел?
Выделяй, где было сказано, что рацион питания населения Англии вызывает рахит.
>Рост вообще не показатель физического развития
Было написано несколько и больше показателей физического развития, не только на примере роста. Это не мои проблемы, что ты не умеешь читать на английском.
>и весьма посредственный показатель качества питания.
Статистика скелетов говорит о другом. Данные Монтанари и Баччи говорят о другом. Пруфов у тебя нет, ты же гнилой пиздабол.
>Вон лейб-гренадеры из дворян были весьма разного роста.
Последовательное «упрощение» народного питания, которое повсеместно и в невиданных масштабах сводится к потреблению считанного числа продуктов, сильно обеднило рацион бедняков по сравнению с прошлыми годами. Мы наблюдали случаи массового недоедания, тяжелые болезни, вызванные во многих странах употреблением в пищу исключительно кукурузы; присутствовали при трагедии неслыханных масштабов, к которой привела в Ирландии монокультура картофеля. Но даже если отрешиться от этих крайностей, нам следует признать, что режим питания в целом — имеются в виду народные массы — обескровливается и обедняется, в то время как пшеница и мясо уходят на сторону. Кукуруза и картофель должны насытить крестьян, почти вся пшеница, которая более, чем когда бы то ни было, представляет собой предмет роскоши, доставляется на городские рынки. То же касается и мяса — новые аграрные системы и прогресс в зоотехнике позволяет производить его в больших количествах, но потреблять его долгое время смогут лишь немногие. Статистика показывает, что после 1750 г. снижение покупательной способности широких потребительских масс приводит к резкому сокращению потребления мяса в городах. Приведем только один пример: в Неаполе в 1770 г. было забито 21 800 голов скота при населении около 400 000 жителей; двумя веками ранее при населении в 200 000 жителей забивалось 30 000 голов. Однако ухудшение питания охватывает все средние и низшие слои и отмечается повсюду: и в Италии, и в Испании, и в Швеции, и в Англии. Статистические данные относительно человеческого роста (который тесно связан с условиями жизни и качеством питания) говорят о том же самом: в течение XVIII в. средний рост рекрутов в империи Габсбургов заметно уменьшился, то же относится и к шведским рекрутам конца того же века; понижается в конце XVIII — начале XIX в. и средний рост лондонских подростков из неимущих классов, да и рост немцев в начале XIX в. значительно уступает достигнутому в XIV–XV вв
> Ну дети росли медленнее и что блять?
Скелеты детей относятся преимущественно к простолюдинам. Анализ скелетов говорит об отклонениях в скелете из-за недостаточного питания.
> Это я знаю и без ученых в говне моченых,
Твоё мнение так и останется твоим мнением, которое к науке не относится.
> Ты можешь привести мне скелеты с рахитом.
Рахит и низкое качество питания крестьян никак не взаимосвязаны. Нигде, никто и никогда здесь не заявлял, что питание населения находится на том уровне, чтобы все начали страдать рахитом. Ты выдумываешь соломенные чучела и героически их опровергаешь, а я обассываю твою непомерную тупость.
https://www.e-reading.mobi/chapter.php/1008270/15/Livi_Bachchi_-_Demograficheskaya_istoriya_Evropy.html
Нормальная диета должна содержать в соответствующих количествах основные питательные вещества — протеины, витамины, минералы. Недостаток тех или иных веществ может даже при вполне приемлемом количестве калорий вызвать или усилить заболеваемость. Именно отсутствие протеинов, содержащихся в пище животного происхождения, мясе и рыбе, а из растительной пищи — в фасоли, вызывает те страшные детские болезни, в которых коренится основная причина высокой смертности в развивающихся странах (и которые можно проследить в Европе в прошлые века): маразм и квашиоркор[11]. Недостаток витамина А ведет к слепоте; недостаток витамина D, содержащегося в животных и растительных жирах, — к рахиту (эту болезнь у лондонских детей XVII в. хорошо описал Джон Граунт); отсутствие витамина С вызывает цингу, от которой страдали экипажи морских судов во всем мире; отсутствие никотиновой кислоты приводит к пеллагре, распространившейся в XVIII и XIX вв. по большей части южной Европы. Из минералов недостаток йода является причиной зоба и кретинизма, очень распространенных в гористых областях Пиренеев, Альп, Карпат. Но по большому счету можно сказать, что питательные вещества, необходимые для здоровья и выживания, встречаются в огромном множестве продуктов, обычно потребляемых в самых разных культурных, климатических и экономических условиях, а потому удовлетворительный, сбалансированный режим питания возможен почти повсеместно. Его искажения встречаются чаще всего в экстремальных климатических условиях (в районах Крайнего Севера, у эскимосов и лапландцев, потребляющих большое количество жиров), в особых обстоятельствах (отсутствие витаминов, вызывающее цингу у моряков), в периоды голода и социальных потрясений. В таких условиях недостаток тех или иных веществ может стать систематическим, препятствуя естественному процессу адаптации человека к продуктам питания.
> Ты соснешь.
Сколько тебе лет? 17?
>Рост в первую очередь зависит от генетики.
Генетика устанавливает предел роста, а питание его строит. Ты тупой.
Я от тебя так и не дождался пруфов по каждому твоему высеру -->
> > Физический труд с детства любого сделает богатырем.
Пруфов этого у тебя нет, твой пример некорректен.
>Жрали нормально..
У тебя нет ни одного пруфа, статистичного анализа скелетов крестьян, анализа горшков. Ты мне не перечислил основные примеры "жрали нормально".
> >Диета была правильной и сбалансированной.
У тебя нет ни записей средневековых подставок, ни всего вышесказанного. На каком основании ты это решил, мне не ясно.
> > Любой крестьянин был здоровее современного атлета.
Анализ скелетов крестьян из мирских кладбищ мне сюда неси.
Вместо этого ты мне зачем-то притащил анализ скелетов, которые к зависимому крестьянскому сословию уже не были связаны, так как все они уже были связаны с войной, уже имели другую физическую подготовку, другой образ жизни. Я тебе расписал питание солдат в Англии.
Я от тебя так же не дождался пруфов на другое твоё пиздабольство -->
> > то есть в войско загребали вообще всех.
> Доказывай, что скелеты из раскопок были крестьянами, а не из города.
> >Да и теже лучники из крестьян.
> Доказывай, что лучники из раскопок были из деревни, а не из города.
> > Впрочем наемники тоже происходили из крестьян.
> Доказывай.
И вместо этого ты мне не высрал в этот раз ровным счётом ничего.
У тебя ничего этого нет, потому что ты пиздабол.
Ты не привел ни одного анализа скелетов конкретных крестьян из деревни, где можно было бы с уверенностью сказать, что все они имеют кочкообразную мускулатуру.
> Пфф.. Без креветок и лобстеров можно прекрасно прожить. Белка достаточно в любых растительных культурах, причем он усваивается даже лучше.
Пруфы предоставляй.
>Корова и куры были в каждой семье
Пруфы предоставляй.
We can see that the better-off townsmen and villagers could hold feasts, change from meat to fish at the fasting time, and observe various seasonal dietary customs, in parallel with the aristocracy. There was much poverty, however, and changes in the availability of food had a very strong influence on the less privileged sections of society. We have already noticed in this chapter and elsewhere that the aristocracy consumed dairy products on a limited scale. The peasants and poorer townspeople in contrast regarded ‘white meat’ as one of their principal sources of companagium, ‘that which is eaten with bread’, or as we would say, animal protein. In Blackbourne Hundred in 1283, 1,393 households contributed to the royal taxes, and the collectors assessed their contribution on the basis of their grain and animals.40 Among the latter, 2,181 cows were counted and 7, 213 ewes, and no doubt other milk-yielding animals were exempted, concealed, or missed. A minority of these animals belonged to the lords (who were liable to tax along with the peasants) and the produce went to their households. Some milk and cheese was sold in nearby towns such as Thetford and Bury St Edmunds, but most was consumed locally. The majority of tax-paying households owned one or two cows, and a few ewes, and we can assume that their diet was greatly improved in quality in the months between May and October when milk was in steady supply. Through the winter they would have eaten the cheese that had been made during the summer. Peasants and townsmen were also regular consumers of the vegetables and fruit which appear intermittently in the records of the households of the wealthy. We should remember that the aristocracy’s purchases came mainly from the surplus produce of peasant gardens. Vegetables and fruit would have been most readily available in the summer and autumn, with some harvesting of vegetables through the winter, apparent from the leeks which the aristocracy bought in Lent. Stored apples, onions, and cider helped to keep those with gardens with at least small supplies until the following summer. The less affluent consumers would be able to obtain the relatively cheap preserved fish, such as dried cod, salted white fish, and herrings. Unlike the lords they would not lay in large stocks, but would buy them as they could afford them through the year. We presume that everyone took advantage of the arrival of seasonally plentiful fish, like the mackerel in the early summer, or the mullet which appeared off the south Devon coast in February.41 The opportunistic nature of eating among the relatively poor would mean that, unlike their social superiors, their seasonal diets varied with their location, with shellfish figuring much more prominently in the diets of coastal villages in Lent, and more wild fruits, nuts, and presumably small birds in the woodland communities, although archaeological finds (Chapter 9) provide little confirmation of the last. The high point in the diet of most ordinary people was the grain harvest, a period almost unnoticed in most elite households, yet occupying a considerable span of time, from late July well into September. We know that the harvest workers employed on lords’ demesnes ate well, with plenty of bread, and regular supplies of ale, meat, and fish, even in the period of relatively low living standards between 1280 and 1320.42 These wage earners were attracted into employment by lords offering high remuneration in cash and food, and this suggests some competition with peasant employers offering comparable rewards. Urban workers were often tempted away from their normal tasks to work in the fields, so the whole of society enjoyed some weeks of good living when grain was plentiful and other types of food available. The landless labourers would be eating better than they did at any other time, and even the disabled and elderly of the village would not go hungry as they could glean ears of corn left after the harvest.43 The annual variations in the quantities of cereals harvested must be regarded as the cause of the most important fluctuations in diet, as grain and pulses were the basic foodstuffs which provided the lesser ranks with as much as 80 per cent of their calories. The long-term changes in the frequency of good and bad harvests can be briefly summarized. Chronicles report seriously deficient harvests in the early eleventh century and at the end of the twelfth.44 Using the more objective evidence of yields and prices we can identify a concentration of bad years in the period 1290–1320, including the Great Famine of 1315–17. Episodes of poor harvests persisted into the mid-fourteenth century, but after 1375 grain was relatively cheap, and after a few years of bad weather and poor yields in the late 1430s, good harvests (that is, viewed from the consumers’ point of view, when basic foods were plentiful) predominated until c.1520.45 These harvest fluctuations were experienced variably through the year. The contrasts between seasons were experienced in a more extreme fashion in the bad harvest years. Even in a relatively normal year grain prices fluctuated: between October and December a large quantity of grain was sold as all producers needed money to pay off debts and to make purchases. The magnates were buying, for example, wine and spices; the peasants were replacing worn-out boots and shoes, and renewing agricultural implements. The peasants sold a higher proportion of their grain at this time than did the lords, because they tended to lack high-quality storage for unthreshed grain, and they were expected to pay much of their rent in cash at Michaelmas (29 September) and Christmas. Low prices reflected both the abundance of grain and this spate of selling. After Christmas prices tended to rise until midsummer. In the Bristol area in an average year in the late fourteenth century, for example, the July price of wheat could be 20 per cent higher than in the previous January.46 Those with remaining stocks (usually the larger producers) were influenced by predictions of the future harvest. If it promised to be good, they would sell quickly, leading to a fall in price well before the new corn came onto the market. In a bad year, after Christmas the already high price would rise steeply through the spring and early summer as supplies became scarce; sales might be delayed if the next harvest promised to be another poor one. Cornmongers would influence prices, by building up stocks when prices were low just after the harvest, and releasing grain onto the market when they judged that they would obtain the best rewards. If we examine how these fluctuations affected food consumption in the period when bad harvests were most frequent and severe, at the end of the thirteenth and in the early fourteenth century, the peasant producer with about 15 acres of arable, who normally harvested enough grain to feed his household and pay the rent, might in a bad year be running out of grain by May or June, and would be joining the ranks of the purchasers of grain. Even in the countryside a substantial minority of households, those with 8 acres of land, or even less, would normally buy grain throughout the spring and summer. To these should be added the town-dwellers, then accounting for near to a fifth of the population. There were thus many buyers and few sellers, which ensured high grain prices. The impact of bad harvests on diet can be reconstructed in this way. Poorer households would maximize their use of seasonal foods, which they obtained from their own resources, such as garden and dairy produce, but they would be forced to curtail their purchases of inessential foods such as meat. Those able to produce cheese would sell it in order to buy grain. This supposition is supported by the tendency in years of high grain prices for the price of cheese to fall. In the same years pigs, animals kept solely for their meat, declined in price, as those rearing them sold their stock.47 More of these relatively expensive foodstuffs were evidently coming on to the market, and few could afford to buy them. The poorer households would make the most efficient use of the grain that they had in store, or which they purchased at great expense. They would use inferior grains, such as barley, to make bread. They would boil grain in pottages, which involved no wastage of calories, and they would reduce the amount and quality of grain used for brewing. Their diet would as a result be reduced not just in quantity, but would also be imbalanced between cereal foods and those containing animal protein. The diet would also be considerably less pleasurable, adding to the general sense of deprivation. We can appreciate why during the ‘hungry time’, in May and June, the village poor expected to be able to pick green peas in the openfields, and why the more substantial villagers, while willing to concede this custom to help the poor, put strict restrictions on the practice—only the plants at the ends of the rows could be picked, and the peas should be for home consumption only, not for sale.48 From the late fourteenth century the trend towards better harvests meant not just that bread and ale were more easily affordable, but the cheapness of bread left cash to spare for other foods: most people could eat a higher proportion of meat and fish. They would appreciate this improved diet partly through their changing experiences of different seasons. Meat eating would be spread more evenly through the year, and early summer in most years would be regarded as a hungry time by only a small minority.
Твои кукареки о Таутоне - беспруфные кукареки. Целенаправленная выборка была. Как, как ты там кукарекал, выблядок? Набирали и старых, и молодых, следовательно, никакой выборки не было? Возраст воинов Таутона совпадает с возрастом людей с других битв.
Medieval Life Archaeology and the Life Course, Roberta Gilchrist
The catastrophe cemeteries of Towton (1461) and the Mary Rose (1545) reflect the targeted recruitment of young men as soldiers and mariners. At Towton it was possible to assign ages to 33 skeletons, of which one-third were in the range of 16 to 25 years (Fiorato et al. 2007, 53). It was noted that these young men were slightly shorter than the individuals in the older age groups, confirming that they were still growing at their time of death. Of the 88 fairly complete skeletons from the Mary Rose that could be aged, 72 were under 30 (Stirland 2005, 520). There was one child, 17 adolescents, and 54 young adult males aged 18 to 30. Isotopic analysis was undertaken of oxygen from the tooth enamel of random sample of 18 individuals from the Mary Rose (Bell et al. 2008). The oxygen composition of bone apatite is directly related to that of the drinking water that an individual consumes during skeletal growth, when bone mineralizes. Water has an isotopic signature that is directly linked with local geology, so that oxygen isotopes are useful in tracking the migration of people after childhood.
But it is important to note that the osteological category of ‘older adults’ encompasses a wide spectrum of ages and physical capacities. The battlefield site of Towton furnishes a useful reminder that some older adults continued to engage in physically demanding activities – three of the soldiers from Towton were aged over approximately 46 years. These men were much taller and more robustly built than the others, and two showed signs of healed trauma from previous violent engagements. It is likely that these older men were professional soldiers or mercenaries who continued fighting well into their ‘old’ age (Fiorato et al. 2007, 55).
Оружие и одежда говорит об их неплохом достатке.
The catastrophe cemeteries of the Mary Rose and Towton (see Chapter 2.4) provide considerable insight to the clothing worn by young men who served as soldiers, archers or mariners in later medieval and Tudor England. One of the skeletons from the mass grave at Towton (1461) had eight copper-alloy lace chapes located beneath the pelvis; this individual was aged between 26 and 35 years at death (skeleton 42; Fiorato et al. 2007, 32). The lace chapes may have been used to f ix hose to breeches, or perhaps to lace the ‘jack’ that was worn by infantry men, a quilted doublet made from many layers of fabric or leather and stuffed with tow (Fiorato et al. 2007, 144). Three silver rings were recovered, all worn by a single individual aged less than 20 (skeleton 39; Fiorato et al. 200750). With so few artefacts recorded from the Towton mass grave, it seems very likely that the bodies were stripped before burial. Metal-detecting on the nearby battlefield has yielded a large quantity of dress accessories including buttons, buckles, pendants, strapends and purse frames (Fiorato et al. 2007, 160). T he Mary Rose (1545) presents a spectacular assemblage of clothing remains, comprising 77 garments of wool, silk and leather, 257 leather shoes or boots, and 321 items of clothes fasteners (Gardiner with Allen 2005). In contrast, little personal jewellery was recovered; of the 13 finger rings found, most were stowed for safekeeping rather than worn. Some of the garments were found in direct association with human remains, but many were stowed in chests. The individuals on board included mariners and archers, officers, carpenters and the ship’s barbersurgeon, representing a wide social spectrum of men.
Анализ скелетов говорит о том, что это были в основе профессиональные воины
Holst M., Sutherland T. Towton Revisited – Analysis of the Human Remains from the Battle of Towton 1461:
Of the 44 individual skeletons and 537 disar-ticulated human remains recovered at Tow-ton, all individuals whose sex could be estab-lished, as expected, were male. Similarly atVisby, only male skeletons were found (ibid.152). However, because these were largelylocal civilians defending their land againstKing Waldemar’s Danish army, the age profileat Visby included many individuals who wereyounger or older than the common soldier(ibid. 159). Interestingly, Grave 3 at Visby,which contained the largest number of indi-viduals of unsuitable fighting age, also con-tained the least amount of armour, suggestingthat all capable individuals tried to make adesperate stand against the Danish invaders(ibid.). At Uppsala, females and adolescentswere found amongst the battle victims, al-though 82 % of the assemblage consisted ofmales (Kjellström 2005). At Aljubarrota, themajority of individuals found were youngadult males, though a number of individualswere older than the aforementioned age range.Notably, there were the remains of threeyoung children, but it has been suggested thatthese were not necessarily battle victims andmay have been incorporated into the ossuarywhen it was created together with the soldiers(Cunha/Silva 1997, 597).Not surprisingly, the three comparative ceme-teries used here containing casualties fromcivil war (Oslo) and raids (Čepin) show avery different population profile. At St.Mary’s church in Oslo, 81.7 % of skeletonswith weapon injuries were adults and ofthese, 70.9 % were male and 29.1 % female(Brødholt/Holck 2012, 206). A total of18.3 % of the skeletons with injuries werenon-adults, most of whom were under tenyears old (ibid. 207). Unlike the battle-relatedcemeteries, the majority of adults were notyoung, but were in the middle or old adult agecategories (ibid.). At Čepin, 17.1 % of males,14 % of females and 11.1 % of non-adultsfrom the cemetery population were affectedby peri-mortem trauma (Šlaus et al. 2010,362).The demographic profile suggests that theyoungest individual found at Towton was15 years old, based on the developmentalstages of a tooth found in the battlefield massgrave, whilst the oldest were mature adultsover 46 years old. At Towton Hall, the youngest individual was aged 16 years whilstmature adults (aged 46 years old or older)were also present.Furthermore, the majority of individualswere young adults (18 – 25 years) or youngmiddle adults (26 – 35 years; 27 % in each agecategory), although an almost equally largeproportion consisted of old middle adults,aged between 36 and 45 years old (25 %).Only 9 % of the individuals were aged 46years old or older. Lastly, for some individu-als it was not possible to determine age (12 %),other than to suggest that they were adults(fig. 4). According to Ch. Dyer (1989, 181 f.),the average life expectancy improved fromaround 24 years in the mid 13 th century to thelate thirties or early forties in the late 14 th and 15 the centuries because of improved livingstandards. The evidence from Towton sug-gests that some of the men fighting the battlewere relatively old by medieval standards.At Uppsala, the individuals excavated wereaged between 14 and 34 years (Kjellström2005, 41), suggesting that the combatantswere on average younger than at Towton. AtČepin, it appears that the young adults wereparticularly targeted during the raid (Šlaus etal. 2010)
The male mean stature of the Battle of GoodFriday victims from Uppsala was slightlytaller than most of the Towton men at 174 cmand taller than the average in Sweden at thetime (Kjellström 2005, 41). At Visby, Sweden(1361), the average height was 169 cm (Ingel-mark 1939, 159). The shorter stature of theVisby dead may be due to the fact that thosefighting on the Swedish side were not sol-diers, but the local Gotland men, defendingtheir farms and land. At St. Mary’s church,Oslo, E. Brødholt and P. Holck (2012, 212
The average living height of the individualsat Towton was 172.08 cm (tab. 3; fig. 5),which was slightly taller than the averagemedieval male stature (171.0 cm; cf. Roberts/Cox 2003, 248). Notably, the individualswith healed trauma were generally tallerthan the Towton overall mean stature, withan average living height of 175.5 cm. It is pos-sible that this group consisted of professional soldiers who had been selected on the basisof their height. The stature of the disarticu-lated remains of the Mary Rose (1545) indi-viduals ranged from 159 cm to 180 cm, with amean of 171 cm (Stirland 2000, 80), corre-sponding with the British male mean for the period. the contemporary male mean stature in Por-tugal.It should be taken into account that heightwas often an important criterion by armiesappointing recruits. Reasons for this includethe aim to maximise fitness, strength, visualimpact and also size of uniforms (Gould1869; Friedl 1992, 35). However, in times ofwar, height often becomes secondary and fit-ness becomes the main decisive factor, al-though extreme circumstances sometimesmean that any person was called to arms, aswas the case at Visby. Bearing this in mind,perhaps the taller men at Towton were pro-fessional soldiers, whereas the shorter menwere hired under feudal law for 40 days (Cokeet al. 1817).
Призванные имели всё равно развитое телосложение.
Two individuals from Towton (skeleton 23from the Towton Hall mass grave and skele-ton 100 in a single grave) with unusuallyshort tibiae (shin bones) were both only159 cm tall and thus the two shortest individ-uals in the assemblage. Interestingly, theaverage stature of the skeletons excavatedfrom under Towton Hall was considerablytaller, at 177.8 cm, than the Towton Hall massgrave mean (171.6 cm). It is possible that thefour men buried in a single and triple gravewere of higher status and thus taller than theindividuals from the Towton Hall mass grave,which may also be the reason why they wereinterred separately.Interestingly, the prevalence of non-metrictraits varied between the different burials at Towton. The skeletons buried in the singleand triple grave in the dining room shared.
Schmorl’s nodes are indentations in the upperand lower surfaces of the vertebral bodies(Hilton et al. 1976) and can result from dam-age to the intervertebral discs, which thenimpinge onto the vertebral body surface(Rogers 2000), and may cause necrosis (death)of the surrounding tissue. Rupture of thediscs only occurs if sufficient axial compres-sive forces are causing pressure on the centralpart of the discs. The prevalence of Schmorl’s nodes overall inskeletons from Towton Hall was 90.6 %,which was higher than that observed in mostother medieval cemeteries analysed by theauthors. The high prevalence of Schmorl’snodes in the Towton combatants can be at-tributed to the physical stresses the men musthave been exposed to, either through carry-ing weights on their marches, or during civil-ian life. A total of 100 % of the skeletons ex-cavated under Towton Hall and 58.3 % oftheir vertebrae were affected, while in theTowton Hall mass grave 92.5 % of individu-als with spine and 23.1 % of all vertebraeshowed evidence for Schmorl’s nodes.Schmorl’s nodes were also observed in skele-ton 101 and in one vertebra from the battle-field mass grave. The distribution of theSchmorl’s nodes corresponded with the pre-valence of spinal DJD and supported the sug-gestion that DJD was largely due to activities,rather than being solely brought on by age. J. Rhodes and C. J. Knüsel (2005) examinedthe activity-related changes of the humeri(upper arm bones) from skeletons from theTowton Hall mass grave and compared theseto skeletons from St. Andrew’s, Fishergate inYork. They (ibid. 545) found that the Towtonindividuals appeared to have undertaken ac-tivities that loaded the left humerus morethan the right, which may be tentatively at-tributed to the use of longbows. In addition,the authors suggest that weapon trainingsince childhood caused alterations to the ro-busticity, shape and architecture of the hu-merus.According to C. J. Knüsel (2000, 116), exami-nation of the skeletons from the mass grave atTowton using morphometrics and CT scansconfirms that these men were physically veryactive and show similar characteristics of ac-tivity as the skeletal remains from the MaryRose. However, the skeletons from Towtonwere not uniform in terms of their stature,robusticity and activity markers, suggestingthat they were a diverse group (ibid.)
Анализ скелетов показал, что они имели отклонения, характерные для активных марш-бросков.
Репорт
>>549861
Пошёл нахуй отсюда, выпездень.
The majority of commentators on pre-industrial Europe have posited a close association and inverse relationship between food resource and mortality. In particular, as Fogel has described, historical demographers established a broad consensus that mortality crises had a general effect of lowering population and that they were the product of crises in subsistence, either directly, through starvation, or indirectly, through dearthand famine-related epidemics.2 It was, as he also notes, only the publication by Wrigley and Schofield of the mammoth Population History of England and Wales which, through a wealth of empirical data on early modern England, established an alternative hypothesis. This hypothesis had two interpretative consequences. The direct consequence was to question any immediate relationship between, on the one hand, mortality crises arising from harvest failure and a collapse in food supply and, on the other, long-term movements in population. Wrigley and Schofield, along with Ronald Lee, employed data derived from parish records to show not only that short-term variations in mortality were only weakly correlated with grain (wheat) price movements, but that long-term trends in mortality showed not even the weakest correlations.3 The indirect consequence was to throw emphasis upon background mortality and, in particular, the demographic consequences of chronic malnutrition. To quote Fogel, reflecting on early modern Europe and its emergence into a modern era of significantly reduced mortality rates, ‘the elimination of chronic malnutrition played a large role in the secular improvement in health and life expectation’.4 In drawing such a conclusion, Fogel has consciously attempted to find common ground for both the argument that crisis mortality arising from subsistence crises had little or no long-term effect on population movement and the alternative thesis that subsistence crises and their associated epidemics induced long-term population shifts. While accepting entirely the arguments propounded by Wrigley and Schofield for the limited impact of crisis mortality on total mortality and the extremely limited consequence of famine for the same, Fogel considers that the decline of mortality rates was largely dependent upon a significant improvement in average nutritional status. This improvement might be measured through changes in height and body mass indices. The demographic transition was, for Fogel, a consequence of improved agriculture and associated technologies which permitted an advance in per capita consumption.5 McKeown has argued, along broadly similar lines, that it was an improvement in nutrition prompted by agricultural advances rather than other endogenous developments, and notably medical developments, that first reduced mortality in the modern era. Essential to McKeown’s argument is an association between nutrition and infection. He argues for a close association between nutritional status and diseases so that ‘malnutrition contributes largely to the high level of infectious deaths’.6 Chronic malnutrition creates the sort of conditions that ensure a constant and vital influence of infection upon populations.7 While the arguments of the classical economists and those, such as Fogel and McKeown, who have applied or extended them have a forceful logic, their acceptance is not universal. In particular, some historians and demographers have contested any close and clear association between a failing or lowered allocation of resources per capita and population behaviour. In a succinct polemic on European demographic history, Massimo Livi-Bacci, while acknowledging ‘that nutritional variations were of great importance in the history of European populations’, has argued that ‘the mechanisms which link demography and nutrition are, to say the least, ambiguous’.8 In a controversial thesis, which reviews evidence of the body’s ability to adapt to privation, Livi-Bacci argues that a decline in resource is to be measured less in terms of deaths than in changes in human physiology: ‘the human phenotype may assume body size compatible with limits imposed by its environment.’9 Livi-Bacci recognizes that the adaptability of human populations and of individuals to periods of want is finite and that extreme periods of constraint on resources lead to death, not to adaptation; but he emphasizes the potential of societies to absorb changes in diet and in the availability of food without consequence for their survival.10 In developing this thinking, Livi-Bacci suggests that evidence of adaptability challenges an immediate and negative correlation between the availability of food and the movement of population, of a kind advanced by Fogel and McKeown. In the first place, he argued that the association between food shortage and disease only occurs ‘at high levels of malnutrition’ and is ‘triggered more by social dislocation than by malnutrition’. Secondly, since (a) elite groups do not appear to have enjoyed better chances of survival than did their poorer contemporaries and (b) the nutritional experience of the wealthy and the relatively poor as infants was similar or the same, that is, before they were weaned, mortality levels were as or more likely to be determined by environment, culture, or society than they were by nutrition. Thirdly, in historical populations, there is an observable increase in mortality at points of apparent and general improvement in standard of living. Here Livi-Bacci makes explicit reference to the century and a half after the first outbreak of plague in the mid-fourteenth century. Finally, when mortality does begin to decline, there is no clear evidence of an improvement in standard of living; in fact, evidence, especially that relating to height, indicates the contrary.11 Many of Livi-Bacci’s observations cannot be easily accommodated with the views of some of the commentators discussed earlier.12 His work encourages caution in extrapolating causative explanations from apparently compelling sets of data. As will already be evident, much of the debate about the relationship between nutrition and mortality has been conducted between demographers and historians working on population histories of the early modern and modern periods.13 Relatively little work has been attempted for the Middle Ages, largely for practical reasons. The sorts of cumulative data available to historical demographers working on later centuries—registration of baptisms, marriages, and deaths, information on morbidity, health statistics, and the like—do not exist, or only in the rarest of caches, for the Middle Ages. That said, there are sources for medieval England which might allow us to approach some of the questions that have engaged the attention of modernists. Medievalists do have information on local populations, the types of resources available to them, the allocation of food, and, in price and wage data, indices of change in supply and demand. Archaeology offers some limited information on health and morbidity, while narrative sources discuss the more significant moments of crisis mortality, including famines in the thirteenth and early fourteenth centuries. It behoves us at least to assess some of the ways in which we might approach the relationship between nutrition and mortality for this period. Diet and the availability of food per capita The principal food for the population of England in the Middle Ages was cereals. Campbell, using extensive research on grain and livestock production, has estimated the total food allocation for the population of England c.1300 and c.1375. Around 1300, the arable area in England was c.10.5 million acres; this had reduced by about 25 per cent by 1375 and was roughly equivalent to the cultivated acreage around the time of Domesday Book.14 Accounting for a range of factors including the costs and methods of production, the extent of fallow, and the types of grain sown, Campbell calculated the total net grain output in 1300 as 7.39 million quarters, declining to 4.79 million quarters c.1375. Extrapolating from this, he estimated that the net output in 1086 was between 3.4 and 3.9 million quarters.15 By estimating the extent of the employment of the output, in terms of, for instance, proportion of grain brewed as ale, fed to livestock, milled, and so on, Campbell proposed an ‘extraction rate’—the percentage extracted for consumption in relation to the total net output—of 50–6 per cent in 1086, 58 per cent in 1300, and 48 per cent in 1375. Further calculation from this produces a daily kilocalorie output for England at these same points: 2,518–3,383 million kcal in 1086; 6,569 million kcal in 1300; and 3,503 million kcal in 1375. Campbell proposed that, if we assume a daily minimum requirement per person of 1,500 kcal derived from grain, then the population which could be sustained in England was in 1300, 4.38 million, and, in 1375, 2.34 million.16 Campbell’s estimate of 1,500 kcal per individual can be tested against those few sources which offer particular insight into the general diet of the population. While sources for certain groups within medieval society, such as monks and members of high-status, secular households, suggest that they frequently consumed far in excess of this base figure,17 it is also evident, where we can extrapolate from sources for low-status populations, that a majority of the population consumed levels of food that came closer to 1,500–2,000 kcal per day. Dyer’s examination of peasant maintenance agreements, which detail grain allocations provided, typically by family members, for older relatives in retirement, indicates an amount close to Campbell’s base figure. A sample of 141 agreements, over two centuries, reveals that the majority of payments were of 9 to 16 bushels of grain per annum, with an average of 12 bushels (1.5 quarters). Dyer estimates 12 bushels of wheat and barley would produce a daily allowance of about 1.5 to 1.75 lb of bread, or 1,700–2,000 kcal.18 Analysis of payments to harvest workers, recorded in manorial accounts, while tending to offer information on much larger lump sums which must have been subsequently distributed amongst the labour force and its dependants, also indicates daily levels of a similar proportion.19 Long-term patterns of food availability in medieval England The general availability of food altered significantly across the high and late Middle Ages. Dyer’s work has done most to establish a broad chronology of food availability, describing a pattern generally consistent with long-term shifts in population and entitlements. In particular Dyer’s examination of payments to harvest workers and famuli indicates ways in which a peasant diet dominated by cereals gave way, in the second half of the fourteenth century and in the fifteenth century, to a diet which was significantly higher in protein.20 These general patterns were not representative of all patterns of consumption. The availability of food types was dependent upon status and the extent to which food availability altered across the period was also dependent upon wealth and status. In particular, the diet of the wealthy, especially members of social elites, did not alter dramatically relative to changes in the diet of their social inferiors.21 In fact, it was the more pronounced variation in the diet of the poorer members of society which attracted most attention and, as the diets of those of lower status drew closer to patterns of high-status consumption, censure.22 Diet did not create social difference in this period but it was evidence of social difference and, in demographic terms, it helped perpetuate that difference. The majority of the population throughout the period consumed a diet that was principally cereal based; elites, however, consumed diets that were relatively, and often extensively, rich in protein. Thus the monks of Westminster Abbey ate, outside Lent, a diet highly rich in protein.23 Those further down the social scale also sought to replicate, albeit to a limited degree, the diets of their social superiors. While the poorest members of society could not hope to enhance their diet unless through charity, wealthy urban and country dwellers, including peasant elites, could vary their diet. As we have seen in earlier chapters, wealthier villagers purchased meats and fish, as well as rearing their own livestock and fish for sale and consumption.24 The opportunities brought by wealth had dietary implications which we may detect in other demographic indicators. For instance, we know that the families of the wealthier peasants were often larger than those of their poorer neighbours.25 In many respects, this is an indication of the potential for the reallocation of resources within the family and the opportunities for early marriage thereby presented in a system of neo-local household formation. But this also suggests that members of these wealthier families may have been better nourished and particularly able to provide for themselves, their offspring, and their elderly relatives.26 In discussing the changing pattern of food availability in this period, therefore, we need to acknowledge that the general patterns of availability were not universal patterns and that individual entitlements to food varied significantly, with differing proportions of the population more or less able to gain an appropriate quantity and quality of food.
It is manifestly not the case that we are what we eat, but normal growth and development of the skeleton certainly do depend upon a diet that will ensure that sufficient calories and the correct balance of carbohydrate, protein, and fat are provided.
Пошёл нахуй отсюда, выпездень.
The majority of commentators on pre-industrial Europe have posited a close association and inverse relationship between food resource and mortality. In particular, as Fogel has described, historical demographers established a broad consensus that mortality crises had a general effect of lowering population and that they were the product of crises in subsistence, either directly, through starvation, or indirectly, through dearthand famine-related epidemics.2 It was, as he also notes, only the publication by Wrigley and Schofield of the mammoth Population History of England and Wales which, through a wealth of empirical data on early modern England, established an alternative hypothesis. This hypothesis had two interpretative consequences. The direct consequence was to question any immediate relationship between, on the one hand, mortality crises arising from harvest failure and a collapse in food supply and, on the other, long-term movements in population. Wrigley and Schofield, along with Ronald Lee, employed data derived from parish records to show not only that short-term variations in mortality were only weakly correlated with grain (wheat) price movements, but that long-term trends in mortality showed not even the weakest correlations.3 The indirect consequence was to throw emphasis upon background mortality and, in particular, the demographic consequences of chronic malnutrition. To quote Fogel, reflecting on early modern Europe and its emergence into a modern era of significantly reduced mortality rates, ‘the elimination of chronic malnutrition played a large role in the secular improvement in health and life expectation’.4 In drawing such a conclusion, Fogel has consciously attempted to find common ground for both the argument that crisis mortality arising from subsistence crises had little or no long-term effect on population movement and the alternative thesis that subsistence crises and their associated epidemics induced long-term population shifts. While accepting entirely the arguments propounded by Wrigley and Schofield for the limited impact of crisis mortality on total mortality and the extremely limited consequence of famine for the same, Fogel considers that the decline of mortality rates was largely dependent upon a significant improvement in average nutritional status. This improvement might be measured through changes in height and body mass indices. The demographic transition was, for Fogel, a consequence of improved agriculture and associated technologies which permitted an advance in per capita consumption.5 McKeown has argued, along broadly similar lines, that it was an improvement in nutrition prompted by agricultural advances rather than other endogenous developments, and notably medical developments, that first reduced mortality in the modern era. Essential to McKeown’s argument is an association between nutrition and infection. He argues for a close association between nutritional status and diseases so that ‘malnutrition contributes largely to the high level of infectious deaths’.6 Chronic malnutrition creates the sort of conditions that ensure a constant and vital influence of infection upon populations.7 While the arguments of the classical economists and those, such as Fogel and McKeown, who have applied or extended them have a forceful logic, their acceptance is not universal. In particular, some historians and demographers have contested any close and clear association between a failing or lowered allocation of resources per capita and population behaviour. In a succinct polemic on European demographic history, Massimo Livi-Bacci, while acknowledging ‘that nutritional variations were of great importance in the history of European populations’, has argued that ‘the mechanisms which link demography and nutrition are, to say the least, ambiguous’.8 In a controversial thesis, which reviews evidence of the body’s ability to adapt to privation, Livi-Bacci argues that a decline in resource is to be measured less in terms of deaths than in changes in human physiology: ‘the human phenotype may assume body size compatible with limits imposed by its environment.’9 Livi-Bacci recognizes that the adaptability of human populations and of individuals to periods of want is finite and that extreme periods of constraint on resources lead to death, not to adaptation; but he emphasizes the potential of societies to absorb changes in diet and in the availability of food without consequence for their survival.10 In developing this thinking, Livi-Bacci suggests that evidence of adaptability challenges an immediate and negative correlation between the availability of food and the movement of population, of a kind advanced by Fogel and McKeown. In the first place, he argued that the association between food shortage and disease only occurs ‘at high levels of malnutrition’ and is ‘triggered more by social dislocation than by malnutrition’. Secondly, since (a) elite groups do not appear to have enjoyed better chances of survival than did their poorer contemporaries and (b) the nutritional experience of the wealthy and the relatively poor as infants was similar or the same, that is, before they were weaned, mortality levels were as or more likely to be determined by environment, culture, or society than they were by nutrition. Thirdly, in historical populations, there is an observable increase in mortality at points of apparent and general improvement in standard of living. Here Livi-Bacci makes explicit reference to the century and a half after the first outbreak of plague in the mid-fourteenth century. Finally, when mortality does begin to decline, there is no clear evidence of an improvement in standard of living; in fact, evidence, especially that relating to height, indicates the contrary.11 Many of Livi-Bacci’s observations cannot be easily accommodated with the views of some of the commentators discussed earlier.12 His work encourages caution in extrapolating causative explanations from apparently compelling sets of data. As will already be evident, much of the debate about the relationship between nutrition and mortality has been conducted between demographers and historians working on population histories of the early modern and modern periods.13 Relatively little work has been attempted for the Middle Ages, largely for practical reasons. The sorts of cumulative data available to historical demographers working on later centuries—registration of baptisms, marriages, and deaths, information on morbidity, health statistics, and the like—do not exist, or only in the rarest of caches, for the Middle Ages. That said, there are sources for medieval England which might allow us to approach some of the questions that have engaged the attention of modernists. Medievalists do have information on local populations, the types of resources available to them, the allocation of food, and, in price and wage data, indices of change in supply and demand. Archaeology offers some limited information on health and morbidity, while narrative sources discuss the more significant moments of crisis mortality, including famines in the thirteenth and early fourteenth centuries. It behoves us at least to assess some of the ways in which we might approach the relationship between nutrition and mortality for this period. Diet and the availability of food per capita The principal food for the population of England in the Middle Ages was cereals. Campbell, using extensive research on grain and livestock production, has estimated the total food allocation for the population of England c.1300 and c.1375. Around 1300, the arable area in England was c.10.5 million acres; this had reduced by about 25 per cent by 1375 and was roughly equivalent to the cultivated acreage around the time of Domesday Book.14 Accounting for a range of factors including the costs and methods of production, the extent of fallow, and the types of grain sown, Campbell calculated the total net grain output in 1300 as 7.39 million quarters, declining to 4.79 million quarters c.1375. Extrapolating from this, he estimated that the net output in 1086 was between 3.4 and 3.9 million quarters.15 By estimating the extent of the employment of the output, in terms of, for instance, proportion of grain brewed as ale, fed to livestock, milled, and so on, Campbell proposed an ‘extraction rate’—the percentage extracted for consumption in relation to the total net output—of 50–6 per cent in 1086, 58 per cent in 1300, and 48 per cent in 1375. Further calculation from this produces a daily kilocalorie output for England at these same points: 2,518–3,383 million kcal in 1086; 6,569 million kcal in 1300; and 3,503 million kcal in 1375. Campbell proposed that, if we assume a daily minimum requirement per person of 1,500 kcal derived from grain, then the population which could be sustained in England was in 1300, 4.38 million, and, in 1375, 2.34 million.16 Campbell’s estimate of 1,500 kcal per individual can be tested against those few sources which offer particular insight into the general diet of the population. While sources for certain groups within medieval society, such as monks and members of high-status, secular households, suggest that they frequently consumed far in excess of this base figure,17 it is also evident, where we can extrapolate from sources for low-status populations, that a majority of the population consumed levels of food that came closer to 1,500–2,000 kcal per day. Dyer’s examination of peasant maintenance agreements, which detail grain allocations provided, typically by family members, for older relatives in retirement, indicates an amount close to Campbell’s base figure. A sample of 141 agreements, over two centuries, reveals that the majority of payments were of 9 to 16 bushels of grain per annum, with an average of 12 bushels (1.5 quarters). Dyer estimates 12 bushels of wheat and barley would produce a daily allowance of about 1.5 to 1.75 lb of bread, or 1,700–2,000 kcal.18 Analysis of payments to harvest workers, recorded in manorial accounts, while tending to offer information on much larger lump sums which must have been subsequently distributed amongst the labour force and its dependants, also indicates daily levels of a similar proportion.19 Long-term patterns of food availability in medieval England The general availability of food altered significantly across the high and late Middle Ages. Dyer’s work has done most to establish a broad chronology of food availability, describing a pattern generally consistent with long-term shifts in population and entitlements. In particular Dyer’s examination of payments to harvest workers and famuli indicates ways in which a peasant diet dominated by cereals gave way, in the second half of the fourteenth century and in the fifteenth century, to a diet which was significantly higher in protein.20 These general patterns were not representative of all patterns of consumption. The availability of food types was dependent upon status and the extent to which food availability altered across the period was also dependent upon wealth and status. In particular, the diet of the wealthy, especially members of social elites, did not alter dramatically relative to changes in the diet of their social inferiors.21 In fact, it was the more pronounced variation in the diet of the poorer members of society which attracted most attention and, as the diets of those of lower status drew closer to patterns of high-status consumption, censure.22 Diet did not create social difference in this period but it was evidence of social difference and, in demographic terms, it helped perpetuate that difference. The majority of the population throughout the period consumed a diet that was principally cereal based; elites, however, consumed diets that were relatively, and often extensively, rich in protein. Thus the monks of Westminster Abbey ate, outside Lent, a diet highly rich in protein.23 Those further down the social scale also sought to replicate, albeit to a limited degree, the diets of their social superiors. While the poorest members of society could not hope to enhance their diet unless through charity, wealthy urban and country dwellers, including peasant elites, could vary their diet. As we have seen in earlier chapters, wealthier villagers purchased meats and fish, as well as rearing their own livestock and fish for sale and consumption.24 The opportunities brought by wealth had dietary implications which we may detect in other demographic indicators. For instance, we know that the families of the wealthier peasants were often larger than those of their poorer neighbours.25 In many respects, this is an indication of the potential for the reallocation of resources within the family and the opportunities for early marriage thereby presented in a system of neo-local household formation. But this also suggests that members of these wealthier families may have been better nourished and particularly able to provide for themselves, their offspring, and their elderly relatives.26 In discussing the changing pattern of food availability in this period, therefore, we need to acknowledge that the general patterns of availability were not universal patterns and that individual entitlements to food varied significantly, with differing proportions of the population more or less able to gain an appropriate quantity and quality of food.
It is manifestly not the case that we are what we eat, but normal growth and development of the skeleton certainly do depend upon a diet that will ensure that sufficient calories and the correct balance of carbohydrate, protein, and fat are provided.
>>550587
In addition, other essential elements are necessary; in the case of the skeleton, the most important are calcium and phosphorus, which are both components of bone mineral. Finally adequate supplies of vitamins are required, vitamins C and D being the most significant in the case of the skeleton. If any of the components of the diet is deficient, skeletal metabolism may be adversely affected, but it should also be noted that untoward effects may result from the presence of other substances in excess. There has been a very considerable interest by both historians and physical anthropologists in the height of past populations, and the popular conception has grown up that people in the past were much shorter than nowadays. Studies on the skeleton, however, tend to suggest that a substantial increase in the mean height of the population is a very recent phenomenon.4 For example, the heights of a large skeletal assemblage excavated from St Peter’s Church in Barton-uponHumber show no change in mean height over the nine hundred years that the cemetery was in use (Table 18.1).5 The mean heights of two other medieval assemblages, from Hertford (Jewson’s Yard) and Kellington, are virtually identical with those from Barton (Table 18.2) and suggest that the nutritional status of adolescents growing up in at least these three parts of England was—on average—comparable and, in the case of Barton, not dissimilar to those of the population that lived after them. One of the disadvantages of using the mean height of an assemblage as a surrogate for nutritional status is that short-term fluctuations are almost invariably obscured because height is the result of very many years’ experience. Thus, it is reasonable to assume that the children who were actively growing and approaching puberty during the period of the Great Famine in the early fourteenth century would have been shorter than their contemporaries who either f inished their growth earlier, or whose growth spurt did not start till later. An opportunity to test this hypothesis presented itself during the examination of skeletons excavated from the Black Death plague pit at the site of the Old Mint in London. An analysis was made of mean height by presumed year of birth, calculated from the estimated age at death. Four birth cohorts were defined, those born before 1303, and those born 1303–12, 1313–22, and 1323–33. In the event, there was not the smallest difference between the mean heights in either sex, irrespective of their year of birth. There are a number of explanations for this unexpected result, the most obvious being that those who were born early in the century were not affected by food shortages to the extent that their final achieved height was impaired. It is possible that their growth may have been curtailed during the famine years but if they survived, and food became plentiful again, their growth spurt started again and they caught up; we know from other evidence that children probably did not stop growing until a later age than is the case nowadays and most likely did not achieve their final height until their early twenties.6 The numbers within each cohort were small, however, and there is likely to have been some error when assigning age at death (and hence year of birth); these two factors may easily have combined to obscure any real difference that there may have been. Some effects of status on final achieved height are apparent at the Old Mint site, however (Fig. 18.1). Here a cumulate frequency distribution is shown for male skeletons excavated from within the church of St Mary Graces and from thelay cemetery associated with the abbey.The mean height of the men from the church was 4 cm greater than those from the lay cemetery: 80 per cent of those buried within the church were over 1.65 m, but only about 55 per cent of those in the lay cemetery. We assume that those who were buried within the church were either the monks or abbots, or benefactors of the abbey and other high-status lay individuals, and further, that their nutritional status was better during their adolescence than those who came to be buried in the cemetery outside. The growth of children Although there are no generally agreed formulae for determining the heights of children from their skeletons, use can be made of long bone measurements to study their heights for age by comparison with a modern sample.8 When the length of the femur of children who died at Barton between the ages of 1 and 15 was compared with those of modern children of the same age, it was found that the great majority (c.88 per cent) were ‘short for dates’, that is, had shorter femurs than their modern counterparts. These data indicate that the rate of growth at all ages was slower in the past, presumably reflecting a relatively poorer state of nutrition during this period than enjoyed by modern American children, perhaps a not very surprising conclusion. A number of formulae have been proposed from which to estimate body weight from the skeleton. Some utilize the thickness of the cortex of the femoral shaft just below the lesser trochanter, others use the maximum diameter of the femoral head. Using measurements of the femoral head,9 estimates of body weight could be determined for both males and females who died during the medieval period at Barton (Table 18.3). The mean weights are by no means implausible and are several kilograms lighter than the modern-day mean. In order to sustain a weight of 73 kg, a male undertaking a moderate amount of physical activity would require approximately 3,400 kcal a day, while a female of 62 kg also undertaking moderate physical activity would require about 2,500 kcal a day.
А теперь вспомни, выблядок, среднюю калорийность питания основной части населения и пойми, что ты тупое дегенеративное уёбище.
These daily requirements are greater than one might suppose were actually achieved by the bulk of the medieval labouring population and suggest that the estimate of weight is probably too high. This is also borne out from an estimation of the Body Mass Index (BMI)10 of the Barton assemblage, utilizing the appropriate mean height; for both males and females the BMI approximates to 25, which would tend to suggest that they were all rather portly and which is not at all likely. Dietary deficiencies Dietary deficiencies produce a wide range of harmful effects depending upon whether there is an inadequate supply of the so-called macro-elements of the diet—carbohydrate, protein, and fat—or of micro-elements, such as minerals or vitamins. A completely inadequate amount of calories in the diet will result in starvation which, in the most extreme case, will lead to premature death. Less dire effects include weight loss, susceptibility to infection, lassitude, and, in the case of females, amenorrhoea and loss of fertility. None of these consequences can be deduced from the skeleton, but there is one effect which could, in theory, be detected and that is osteoporosis. It is conceivable that osteoporosis in the skeleton of a child or a young adult could have been the result of starvation, but there have been no such reports from medieval contexts. This may have been because there are no agreed criteria by which to make the diagnosis, or because bone specialists have not been alert to the possibility, expecting to find the condition only in the elderly. Among the conditions that result from the deficiency of specific nutritional factors, scurvy and rickets certainly produce skeletal abnormalities and the most common of all, iron deficiency, is widely thought to do so. Scurvy and rickets Scurvy and rickets both produce alterations in the growing skeleton and are both caused by vitamin deficiency. Scurvy is caused by a lack of vitamin C which is plentiful in fresh fruit and vegetables, whereas rickets is due to the lack of vitamin D which is mainly derived from the action of sunlight on the skin.11 Both scurvy and rickets would have been present in children living in towns during the medieval period in the long northern winters in Europe; those living in the country were probably better provided with fruit and vegetables from gardens or farms, as we have seen in earlier chapters. Both conditions are reversible when fresh fruit and vegetables come back to the table, and when the sun starts to warm the air sufficiently to enable little children to play outside again. Both affect the growing ends of the bones but, in the case of scurvy, the changes may not be very great to the naked eye; there are very characteristic changes on X-ray, and radiography is needed in order to make a definitive diagnosis.12 By contrast, the changes in the bones in rickets are obvious and, in addition, if the child is walking, the bones of the leg tend to bend under his or her weight and this distortion of the femur and the tibia does not right itself even when the other changes are reversed; it will persist into adulthood, when it is—again—easily recognized. A major difference between the two conditions is that scurvy is a killing disease whereas rickets is not. It is somewhat of a paradox, then, that scurvy is almost never reported in skeletal assemblages whereas rickets is relatively common, and cases are found in many medieval assemblages. The explanation for the apparent deficit in cases of scurvy is probably because children’s skeletons are not routinely X-rayed and so cases are missed. And the reason why rickets is found may be that it occurs in the context of gastro-intestinal disease with malabsorption which is likely to have been the cause of death of many young children in the medieval period. Iron deficiency Iron deficiency is the most common deficiency by far in contemporary populations and there is no reason to suppose that this was not the case during the medieval period.
>и что блять
A number of formulae have been proposed from which to estimate body weight from the skeleton. Some utilize the thickness of the cortex of the femoral shaft just below the lesser trochanter, others use the maximum diameter of the femoral head. Using measurements of the femoral head,9 estimates of body weight could be determined for both males and females who died during the medieval period at Barton (Table 18.3). The mean weights are by no means implausible and are several kilograms lighter than the modern-day mean. In order to sustain a weight of 73 kg, a male undertaking a moderate amount of physical activity would require approximately 3,400 kcal a day, while a female of 62 kg also undertaking moderate physical activity would require about 2,500 kcal a day. These daily requirements are greater than one might suppose were actually achieved by the bulk of the medieval labouring population and suggest that the estimate of weight is probably too high. This is also borne out from an estimation of the Body Mass Index (BMI)10 of the Barton assemblage, utilizing the appropriate mean height; for both males and females the BMI approximates to 25, which would tend to suggest that they were all rather portly and which is not at all likely. Dietary deficiencies Dietary deficiencies produce a wide range of harmful effects depending upon whether there is an inadequate supply of the so-called macro-elements of the diet—carbohydrate, protein, and fat—or of micro-elements, such as minerals or vitamins. A completely inadequate amount of calories in the diet will result in starvation which, in the most extreme case, will lead to premature death. Less dire effects include weight loss, susceptibility to infection, lassitude, and, in the case of females, amenorrhoea and loss of fertility. None of these consequences can be deduced from the skeleton, but there is one effect which could, in theory, be detected and that is osteoporosis. It is conceivable that osteoporosis in the skeleton of a child or a young adult could have been the result of starvation, but there have been no such reports from medieval contexts. This may have been because there are no agreed criteria by which to make the diagnosis, or because bone specialists have not been alert to the possibility, expecting to find the condition only in the elderly. Among the conditions that result from the deficiency of specific nutritional factors, scurvy and rickets certainly produce skeletal abnormalities and the most common of all, iron deficiency, is widely thought to do so.
>рахит
Scurvy and rickets Scurvy and rickets both produce alterations in the growing skeleton and are both caused by vitamin deficiency. Scurvy is caused by a lack of vitamin C which is plentiful in fresh fruit and vegetables, whereas rickets is due to the lack of vitamin D which is mainly derived from the action of sunlight on the skin.11 Both scurvy and rickets would have been present in children living in towns during the medieval period in the long northern winters in Europe; those living in the country were probably better provided with fruit and vegetables from gardens or farms, as we have seen in earlier chapters. Both conditions are reversible when fresh fruit and vegetables come back to the table, and when the sun starts to warm the air sufficiently to enable little children to play outside again. Both affect the growing ends of the bones but, in the case of scurvy, the changes may not be very great to the naked eye; there are very characteristic changes on X-ray, and radiography is needed in order to make a definitive diagnosis.12 By contrast, the changes in the bones in rickets are obvious and, in addition, if the child is walking, the bones of the leg tend to bend under his or her weight and this distortion of the femur and the tibia does not right itself even when the other changes are reversed; it will persist into adulthood, when it is—again—easily recognized. A major difference between the two conditions is that scurvy is a killing disease whereas rickets is not. It is somewhat of a paradox, then, that scurvy is almost never reported in skeletal assemblages whereas rickets is relatively common, and cases are found in many medieval assemblages. The explanation for the apparent deficit in cases of scurvy is probably because children’s skeletons are not routinely X-rayed and so cases are missed. And the reason why rickets is found may be that it occurs in the context of gastro-intestinal disease with malabsorption which is likely to have been the cause of death of many young children in the medieval period. Iron deficiency Iron deficiency is the most common deficiency by far in contemporary populations and there is no reason to suppose that this was not the case during the medieval period. Women are particularly prone because of their inevitable blood loss during menstruation and childbirth. When the body stores of iron become very depleted, anaemia will supervene, which gives rise to a considerable morbidity but little mortality. In recent years it has come to be believed that iron deficiency can be recognized in the skeleton by the presence of cribra orbitalia—small pits in the superior roof of the orbit—which may or may not be accompanied by a thickening and porosity of the parietal bones, so-called parietal hyperostosis. Cribra is relatively common in most medieval skeletal assemblages, especially in children, and this is usually interpreted as indicating that they suffered from iron deficiency anaemia. In fact, this interpretation is almost certainly incorrect and has arisen because of the confusion between the different kinds of anaemia. There are, roughly speaking, two kinds of anaemia, iron deficiency and haemolytic. The haemolytic anaemias, of which the best-known examples are sickle cell anaemia and thalassaemia, are all characterized by a very short red cell lifespan—normally about 120 days. Because of this, the red bone marrow, where the red cells are produced, enlarges greatly in volume in the shafts of the long bones, the vertebral bodies, and the skull which may become considerably thickened with—inter alia—porotic hyperostosis. The haemolytic anaemias do not occur in northern Europe except in immigrants, so when porotic hyperostosis is found it is frequently attributed to iron deficiency anaemia. Finding cribra in association with porotic hyperostosis gives rise to the conclusion that the two have the same cause, so when cribra are found as an isolated phenomenon it is still assumed to be a reaction to iron deficiency anaemia. Unfortunately for this hypothesis, the red cell lifespan is not materially shortened in iron deficiency anaemia, the bone marrow is little expanded, and on clinical grounds there is no reason to suppose that cribra and iron deficiency are related to each other. Until clinical validity for the connection can be established, the notion should be discounted. Malnutrition and tuberculosis The association between malnutrition and tuberculosis is well known and it persists into the present day. Infection may be acquired via airborne droplets or from infected milk and dairy products. In the f irst case the infectious agent is Mycobacterium tuberculosis and in the second, M. bovis. The former bacterium gives rise to the human form of the disease, which is primarily a lung disease, the bacteria inhaled from the air settling in the lung and giving rise to the possibility of extension to other organs. The disease spreads particularly quickly among those who are poorly nourished and who live in close proximity to each other. Mothers may pass the infection to their children, husbands to wives, and neighbour to neighbour. The disease that results from the ingestion of infected cow’s milk—the bovine form—affects the lymph glands in the gut in the first instance but it too may spread to distant organs. Unlike the human form, however, there is no direct person-to-person infection. Nowadays, tuberculosis is the most common cause of death from a single infectious agent and it has been estimated that approximately a third of the world’s population is infected.13 We have no accurate account of the prevalence of tuberculosis in the medieval period but, during the early modern period, deaths from ‘consumption’ and ‘cough’ accounted for at least a fifth of all deaths in non-plague years, to judge from the London Bills of Mortality. Deaths during this period were reported by searchers with no special medical knowledge and according to John Graunt, what they reported were bodies ‘very lean and worn away’.14 Although other diseases that cause severe weight loss, such as malignant disease, diabetes, and thyrotoxicosis, would all have been present at the time and would have been inevitably fatal, it is probable that the majority of deaths included under this rubric were, in fact, due to tuberculosis. There is little reason to suppose that, at least in the towns and cities of medieval England, tuberculosis would not also have been rife and a substantial cause of death. One of the features of tuberculosis, whether the human or bovine form, is a propensity to affect the skeleton, which it may do in up to 30 per cent of cases.15 In about half the cases of skeletal tuberculosis the spine is involved, giving rise to a characteristic deformity of the spine that is sometimes known as Pott’s disease. Apart from the spine, almost any skeletal element can be involved, although it is unusual for more than a single extra-spinal lesion to occur. Tuberculosis may also involve one of the larger joints—the hip, knee, or wrist most commonly—in which case they almost always fuse16 and this may cause considerable disability. The appearances of tuberculosis in the skeleton—especially when the spine is involved—are sufficiently characteristic that they are not easily confused with any other condition. Although it is of considerable antiquity, the disease is not commonly diagnosed in medieval populations, which is at odds with its presumed high prevalence.17 One reason for the discrepancy may be that the individuals with tuberculosis died before the skeleton was involved, or perhaps the expression of the disease was different from the way it is at present, so that there were few cases in which the skeleton was involved. Two cases of tuberculosis were found in the lay cemetery from the Old Mint site, one a young male of between 15 and 24 at the time of death in whom the disease had affected the spine. In addition there was an elderly male (aged at least 45 when he died) whose left wrist was entirely fused. In both cases the disease was confirmed by the extraction of mycobacterial DNA from the affected bones.18 The prevalence of tuberculosis in the assemblage from this medieval cemetery was 0.85 per cent, which seems low in the light of our prior expectation: it would be of very great interest to know what the true prevalence was in the medieval period, particularly to see whether it was higher or lower than in the succeeding early modern period. Apart from looking for the morphological changes, it is possible to extract both bacterial DNA19 and mycolic acids20 from the skeleton. Both will be present in the body during an infection and if it were possible to analyse a large number of skeletons from medieval contexts this should provide a better estimate of the likely prevalence of the disease than reliance on macroscopic lesions.21 The results would almost certainly conform with studies of assemblages from ancient Egypt, which showed a high prevalence of infection in skeletons that were apparently normal.22 Plague Plague provides an interesting example of how malnutrition may sometimes provide protection against an infectious disease. In modern epidemics of plague it is usually found that young men are more commonly affected than any other sector of the population.23 One explanation that has been given for this is that the very young, the very old, and women are more likely to be iron deficient than young men and that since the plague bacterium requires a plentiful supply of iron to replicate, while it may be able to colonize the tissues of those who are iron deficient, it may not be able to multiply sufficiently rapidly to produce an overwhelming infection.24 There was an excess of males among the skeletons excavated from the Black Death plague pit at the Old Mint site which conforms to expectation from modern studies. There may, therefore, have been at least some advantage in being a female during the medieval period. Wells Cathedral and the Old Mint site in London.33
At Wells Cathedral a large number of skeletons was excavated, including some from the thirteenth-century Lady Chapel and the sixteenth-century Stillington’s Chapel. In both cases the burials found there were those of priests or lay benefactors. The prevalence of DISH in males from these two sites is shown in Table 18.4. DISH occurred much more frequently in the presumed high-status burials; the differences at the Old Mint site are highly significant (p 0.001), although those at Wells are not (p 0.12). When the data from both sites are combined, however, the difference is again highly significant (p 0.001), which suggests that it is very unlikely to have arisen by chance. The reason for the condition occurring so frequently in monastic or high-status burials is probably to do with differences in nutrition. In the present day DISH has been found to be associated with obesity and late onset diabetes, and may also be related to other metabolic disorders, including alterations in vitamin A metabolism.34 We know that those living in the monasteries were likely to enjoy a diet with an extremely high calorific value,35 and even if not all the food.
The composition of the diet is to some extent reflected in our skeletons and an examination of the remains of our ancestors provides the most direct evidence by which to assess at least some components of it. Other chapters in this volume show that there was a substantial discrepancy between the diets of the rich and the poor, and the ill effects of poor nutrition must have been evident to those who chose to observe them; they would certainly have been evident to those who experienced them. There seems no reason to suppose that sections of the population would not have achieved their full height potential and would have been subject to cyclical episodes of rickets and scurvy.
>И с высокой долей вероятности низшие слои из крестьянства
Мне вероятности неинтересны, выблядок. Называй конкретно, кто из раскопок принадлежал к крестьянам, а кто нет. Только после того, как ты это назовешь, можно будет о чём-то говорить. Далее, армия не охватывает большую часть населения и нельзя на таких мелочных примерах говорить о всем сословии. Далее, воины имели выборку, раз у большинства было крепкое телосложение, о чем я уже тебе писал.
>Поскольку он был обязан поддерживать своего сюзерена в важных военных кампаниях, ему требовалось много людей, и можно себе представить, что не все откликались на такой призыв с радостью в сердце. Но и в обычное время ему был нужен хотя бы небольшой гарнизон для своего замка. И в его землях наверняка находились в достаточном количестве молодые люди, готовые променять мотыгу на боевую дубину или арбалет. Ему оставалось только выбрать наиболее крепких, и, несомненно, число кандидатов превышало число принятых на службу, ведь у сеньора не было возможности бесконечно увеличивать свое войско.
Твой говнопример некорректен и ничего доказывать не может. Есть ещё большая вероятность того, что на гражданке воины занимались не крестьянким делом, а несли службу у хозяина. От тебя требуется анализ скелетов из мирских кладбищ, а не солдат с смутным происхождением, явно с другим уровнем питания, уровнем жизни. Твои кукареки о том, что питание солдат ничем не отличалось - беспруфные кукареки.
There were other uniform patterns of diet. Some, such as provisions for the military, or arrangements for workers with food as a part of the recompense for their labour, diverge from normal expectations although following the general outlines of diet expected in terms of abstinence. The military placed greater reliance on preserved foods, especially on meat. The calculations that were made for English troops in Scotland, around 1300, were based on 244 days of meat to 122 days of fish—whereas in an aristocratic household of this period the division was almost equal. The calorific intake suggested for the soldiers is substantial, around 5,500 kcal per person, although one cannot be sure that all grooms and attendants have been taken into account; but it is still lower than some of the allowances in great households in the fifteenth century noted in Chapter 7.56
Теперь вспомним, как питалось большинство в Англии
> Campbell proposed that, if we assume a daily minimum requirement per person of 1,500 kcal derived from grain, then the population which could be sustained in England was in 1300, 4.38 million, and, in 1375, 2.34 million.16 Campbell’s estimate of 1,500 kcal per individual can be tested against those few sources which offer particular insight into the general diet of the population. While sources for certain groups within medieval society, such as monks and members of high-status, secular households, suggest that they frequently consumed far in excess of this base figure,17 it is also evident, where we can extrapolate from sources for low-status populations, that a majority of the population consumed levels of food that came closer to 1,500–2,000 kcal per day.
Теперь вспомним, сколько необходимо для питания для мужчины весом 70~кг с регулярной физической активностью.
In order to sustain a weight of 73 kg, a male undertaking a moderate amount of physical activity would require approximately 3,400 kcal a day, while a female of 62 kg also undertaking moderate physical activity would require about 2,500 kcal a day.
И поймём, что ты гнилой пиздабол.
>То есть ккал было недостаточно
Выделяй, где было сказано, что ккал было недостаточно, выблядок. Было четко сказано, что 1500 - минимум для питания. И также было озвучено - 1500-2000 ккал для большинства населения, в том числе и бедного.
>но скелетов с рахитом он не нашел?
Выделяй, где было сказано, что рацион питания населения Англии вызывает рахит.
>Рост вообще не показатель физического развития
Было написано несколько и больше показателей физического развития, не только на примере роста. Это не мои проблемы, что ты не умеешь читать на английском.
>и весьма посредственный показатель качества питания.
Статистика скелетов говорит о другом. Данные Монтанари и Баччи говорят о другом. Пруфов у тебя нет, ты же гнилой пиздабол.
>Вон лейб-гренадеры из дворян были весьма разного роста.
Последовательное «упрощение» народного питания, которое повсеместно и в невиданных масштабах сводится к потреблению считанного числа продуктов, сильно обеднило рацион бедняков по сравнению с прошлыми годами. Мы наблюдали случаи массового недоедания, тяжелые болезни, вызванные во многих странах употреблением в пищу исключительно кукурузы; присутствовали при трагедии неслыханных масштабов, к которой привела в Ирландии монокультура картофеля. Но даже если отрешиться от этих крайностей, нам следует признать, что режим питания в целом — имеются в виду народные массы — обескровливается и обедняется, в то время как пшеница и мясо уходят на сторону. Кукуруза и картофель должны насытить крестьян, почти вся пшеница, которая более, чем когда бы то ни было, представляет собой предмет роскоши, доставляется на городские рынки. То же касается и мяса — новые аграрные системы и прогресс в зоотехнике позволяет производить его в больших количествах, но потреблять его долгое время смогут лишь немногие. Статистика показывает, что после 1750 г. снижение покупательной способности широких потребительских масс приводит к резкому сокращению потребления мяса в городах. Приведем только один пример: в Неаполе в 1770 г. было забито 21 800 голов скота при населении около 400 000 жителей; двумя веками ранее при населении в 200 000 жителей забивалось 30 000 голов. Однако ухудшение питания охватывает все средние и низшие слои и отмечается повсюду: и в Италии, и в Испании, и в Швеции, и в Англии. Статистические данные относительно человеческого роста (который тесно связан с условиями жизни и качеством питания) говорят о том же самом: в течение XVIII в. средний рост рекрутов в империи Габсбургов заметно уменьшился, то же относится и к шведским рекрутам конца того же века; понижается в конце XVIII — начале XIX в. и средний рост лондонских подростков из неимущих классов, да и рост немцев в начале XIX в. значительно уступает достигнутому в XIV–XV вв
> Ну дети росли медленнее и что блять?
Скелеты детей относятся преимущественно к простолюдинам. Анализ скелетов говорит об отклонениях в скелете из-за недостаточного питания.
> Это я знаю и без ученых в говне моченых,
Твоё мнение так и останется твоим мнением, которое к науке не относится.
> Ты можешь привести мне скелеты с рахитом.
Рахит и низкое качество питания крестьян никак не взаимосвязаны. Нигде, никто и никогда здесь не заявлял, что питание населения находится на том уровне, чтобы все начали страдать рахитом. Ты выдумываешь соломенные чучела и героически их опровергаешь, а я обассываю твою непомерную тупость.
https://www.e-reading.mobi/chapter.php/1008270/15/Livi_Bachchi_-_Demograficheskaya_istoriya_Evropy.html
Нормальная диета должна содержать в соответствующих количествах основные питательные вещества — протеины, витамины, минералы. Недостаток тех или иных веществ может даже при вполне приемлемом количестве калорий вызвать или усилить заболеваемость. Именно отсутствие протеинов, содержащихся в пище животного происхождения, мясе и рыбе, а из растительной пищи — в фасоли, вызывает те страшные детские болезни, в которых коренится основная причина высокой смертности в развивающихся странах (и которые можно проследить в Европе в прошлые века): маразм и квашиоркор[11]. Недостаток витамина А ведет к слепоте; недостаток витамина D, содержащегося в животных и растительных жирах, — к рахиту (эту болезнь у лондонских детей XVII в. хорошо описал Джон Граунт); отсутствие витамина С вызывает цингу, от которой страдали экипажи морских судов во всем мире; отсутствие никотиновой кислоты приводит к пеллагре, распространившейся в XVIII и XIX вв. по большей части южной Европы. Из минералов недостаток йода является причиной зоба и кретинизма, очень распространенных в гористых областях Пиренеев, Альп, Карпат. Но по большому счету можно сказать, что питательные вещества, необходимые для здоровья и выживания, встречаются в огромном множестве продуктов, обычно потребляемых в самых разных культурных, климатических и экономических условиях, а потому удовлетворительный, сбалансированный режим питания возможен почти повсеместно. Его искажения встречаются чаще всего в экстремальных климатических условиях (в районах Крайнего Севера, у эскимосов и лапландцев, потребляющих большое количество жиров), в особых обстоятельствах (отсутствие витаминов, вызывающее цингу у моряков), в периоды голода и социальных потрясений. В таких условиях недостаток тех или иных веществ может стать систематическим, препятствуя естественному процессу адаптации человека к продуктам питания.
> Ты соснешь.
Сколько тебе лет? 17?
>Рост в первую очередь зависит от генетики.
Генетика устанавливает предел роста, а питание его строит. Ты тупой.
Я от тебя так и не дождался пруфов по каждому твоему высеру -->
> > Физический труд с детства любого сделает богатырем.
Пруфов этого у тебя нет, твой пример некорректен.
>Жрали нормально..
У тебя нет ни одного пруфа, статистичного анализа скелетов крестьян, анализа горшков. Ты мне не перечислил основные примеры "жрали нормально".
> >Диета была правильной и сбалансированной.
У тебя нет ни записей средневековых подставок, ни всего вышесказанного. На каком основании ты это решил, мне не ясно.
> > Любой крестьянин был здоровее современного атлета.
Анализ скелетов крестьян из мирских кладбищ мне сюда неси.
Вместо этого ты мне зачем-то притащил анализ скелетов, которые к зависимому крестьянскому сословию уже не были связаны, так как все они уже были связаны с войной, уже имели другую физическую подготовку, другой образ жизни. Я тебе расписал питание солдат в Англии.
Я от тебя так же не дождался пруфов на другое твоё пиздабольство -->
> > то есть в войско загребали вообще всех.
> Доказывай, что скелеты из раскопок были крестьянами, а не из города.
> >Да и теже лучники из крестьян.
> Доказывай, что лучники из раскопок были из деревни, а не из города.
> > Впрочем наемники тоже происходили из крестьян.
> Доказывай.
И вместо этого ты мне не высрал в этот раз ровным счётом ничего.
У тебя ничего этого нет, потому что ты пиздабол.
Ты не привел ни одного анализа скелетов конкретных крестьян из деревни, где можно было бы с уверенностью сказать, что все они имеют кочкообразную мускулатуру.
> Пфф.. Без креветок и лобстеров можно прекрасно прожить. Белка достаточно в любых растительных культурах, причем он усваивается даже лучше.
Пруфы предоставляй.
>Корова и куры были в каждой семье
Пруфы предоставляй.
We can see that the better-off townsmen and villagers could hold feasts, change from meat to fish at the fasting time, and observe various seasonal dietary customs, in parallel with the aristocracy. There was much poverty, however, and changes in the availability of food had a very strong influence on the less privileged sections of society. We have already noticed in this chapter and elsewhere that the aristocracy consumed dairy products on a limited scale. The peasants and poorer townspeople in contrast regarded ‘white meat’ as one of their principal sources of companagium, ‘that which is eaten with bread’, or as we would say, animal protein. In Blackbourne Hundred in 1283, 1,393 households contributed to the royal taxes, and the collectors assessed their contribution on the basis of their grain and animals.40 Among the latter, 2,181 cows were counted and 7, 213 ewes, and no doubt other milk-yielding animals were exempted, concealed, or missed. A minority of these animals belonged to the lords (who were liable to tax along with the peasants) and the produce went to their households. Some milk and cheese was sold in nearby towns such as Thetford and Bury St Edmunds, but most was consumed locally. The majority of tax-paying households owned one or two cows, and a few ewes, and we can assume that their diet was greatly improved in quality in the months between May and October when milk was in steady supply. Through the winter they would have eaten the cheese that had been made during the summer. Peasants and townsmen were also regular consumers of the vegetables and fruit which appear intermittently in the records of the households of the wealthy. We should remember that the aristocracy’s purchases came mainly from the surplus produce of peasant gardens. Vegetables and fruit would have been most readily available in the summer and autumn, with some harvesting of vegetables through the winter, apparent from the leeks which the aristocracy bought in Lent. Stored apples, onions, and cider helped to keep those with gardens with at least small supplies until the following summer. The less affluent consumers would be able to obtain the relatively cheap preserved fish, such as dried cod, salted white fish, and herrings. Unlike the lords they would not lay in large stocks, but would buy them as they could afford them through the year. We presume that everyone took advantage of the arrival of seasonally plentiful fish, like the mackerel in the early summer, or the mullet which appeared off the south Devon coast in February.41 The opportunistic nature of eating among the relatively poor would mean that, unlike their social superiors, their seasonal diets varied with their location, with shellfish figuring much more prominently in the diets of coastal villages in Lent, and more wild fruits, nuts, and presumably small birds in the woodland communities, although archaeological finds (Chapter 9) provide little confirmation of the last. The high point in the diet of most ordinary people was the grain harvest, a period almost unnoticed in most elite households, yet occupying a considerable span of time, from late July well into September. We know that the harvest workers employed on lords’ demesnes ate well, with plenty of bread, and regular supplies of ale, meat, and fish, even in the period of relatively low living standards between 1280 and 1320.42 These wage earners were attracted into employment by lords offering high remuneration in cash and food, and this suggests some competition with peasant employers offering comparable rewards. Urban workers were often tempted away from their normal tasks to work in the fields, so the whole of society enjoyed some weeks of good living when grain was plentiful and other types of food available. The landless labourers would be eating better than they did at any other time, and even the disabled and elderly of the village would not go hungry as they could glean ears of corn left after the harvest.43 The annual variations in the quantities of cereals harvested must be regarded as the cause of the most important fluctuations in diet, as grain and pulses were the basic foodstuffs which provided the lesser ranks with as much as 80 per cent of their calories. The long-term changes in the frequency of good and bad harvests can be briefly summarized. Chronicles report seriously deficient harvests in the early eleventh century and at the end of the twelfth.44 Using the more objective evidence of yields and prices we can identify a concentration of bad years in the period 1290–1320, including the Great Famine of 1315–17. Episodes of poor harvests persisted into the mid-fourteenth century, but after 1375 grain was relatively cheap, and after a few years of bad weather and poor yields in the late 1430s, good harvests (that is, viewed from the consumers’ point of view, when basic foods were plentiful) predominated until c.1520.45 These harvest fluctuations were experienced variably through the year. The contrasts between seasons were experienced in a more extreme fashion in the bad harvest years. Even in a relatively normal year grain prices fluctuated: between October and December a large quantity of grain was sold as all producers needed money to pay off debts and to make purchases. The magnates were buying, for example, wine and spices; the peasants were replacing worn-out boots and shoes, and renewing agricultural implements. The peasants sold a higher proportion of their grain at this time than did the lords, because they tended to lack high-quality storage for unthreshed grain, and they were expected to pay much of their rent in cash at Michaelmas (29 September) and Christmas. Low prices reflected both the abundance of grain and this spate of selling. After Christmas prices tended to rise until midsummer. In the Bristol area in an average year in the late fourteenth century, for example, the July price of wheat could be 20 per cent higher than in the previous January.46 Those with remaining stocks (usually the larger producers) were influenced by predictions of the future harvest. If it promised to be good, they would sell quickly, leading to a fall in price well before the new corn came onto the market. In a bad year, after Christmas the already high price would rise steeply through the spring and early summer as supplies became scarce; sales might be delayed if the next harvest promised to be another poor one. Cornmongers would influence prices, by building up stocks when prices were low just after the harvest, and releasing grain onto the market when they judged that they would obtain the best rewards. If we examine how these fluctuations affected food consumption in the period when bad harvests were most frequent and severe, at the end of the thirteenth and in the early fourteenth century, the peasant producer with about 15 acres of arable, who normally harvested enough grain to feed his household and pay the rent, might in a bad year be running out of grain by May or June, and would be joining the ranks of the purchasers of grain. Even in the countryside a substantial minority of households, those with 8 acres of land, or even less, would normally buy grain throughout the spring and summer. To these should be added the town-dwellers, then accounting for near to a fifth of the population. There were thus many buyers and few sellers, which ensured high grain prices. The impact of bad harvests on diet can be reconstructed in this way. Poorer households would maximize their use of seasonal foods, which they obtained from their own resources, such as garden and dairy produce, but they would be forced to curtail their purchases of inessential foods such as meat. Those able to produce cheese would sell it in order to buy grain. This supposition is supported by the tendency in years of high grain prices for the price of cheese to fall. In the same years pigs, animals kept solely for their meat, declined in price, as those rearing them sold their stock.47 More of these relatively expensive foodstuffs were evidently coming on to the market, and few could afford to buy them. The poorer households would make the most efficient use of the grain that they had in store, or which they purchased at great expense. They would use inferior grains, such as barley, to make bread. They would boil grain in pottages, which involved no wastage of calories, and they would reduce the amount and quality of grain used for brewing. Their diet would as a result be reduced not just in quantity, but would also be imbalanced between cereal foods and those containing animal protein. The diet would also be considerably less pleasurable, adding to the general sense of deprivation. We can appreciate why during the ‘hungry time’, in May and June, the village poor expected to be able to pick green peas in the openfields, and why the more substantial villagers, while willing to concede this custom to help the poor, put strict restrictions on the practice—only the plants at the ends of the rows could be picked, and the peas should be for home consumption only, not for sale.48 From the late fourteenth century the trend towards better harvests meant not just that bread and ale were more easily affordable, but the cheapness of bread left cash to spare for other foods: most people could eat a higher proportion of meat and fish. They would appreciate this improved diet partly through their changing experiences of different seasons. Meat eating would be spread more evenly through the year, and early summer in most years would be regarded as a hungry time by only a small minority.
Твои кукареки о Таутоне - беспруфные кукареки. Целенаправленная выборка была. Как, как ты там кукарекал, выблядок? Набирали и старых, и молодых, следовательно, никакой выборки не было? Возраст воинов Таутона совпадает с возрастом людей с других битв.
Medieval Life Archaeology and the Life Course, Roberta Gilchrist
The catastrophe cemeteries of Towton (1461) and the Mary Rose (1545) reflect the targeted recruitment of young men as soldiers and mariners. At Towton it was possible to assign ages to 33 skeletons, of which one-third were in the range of 16 to 25 years (Fiorato et al. 2007, 53). It was noted that these young men were slightly shorter than the individuals in the older age groups, confirming that they were still growing at their time of death. Of the 88 fairly complete skeletons from the Mary Rose that could be aged, 72 were under 30 (Stirland 2005, 520). There was one child, 17 adolescents, and 54 young adult males aged 18 to 30. Isotopic analysis was undertaken of oxygen from the tooth enamel of random sample of 18 individuals from the Mary Rose (Bell et al. 2008). The oxygen composition of bone apatite is directly related to that of the drinking water that an individual consumes during skeletal growth, when bone mineralizes. Water has an isotopic signature that is directly linked with local geology, so that oxygen isotopes are useful in tracking the migration of people after childhood.
But it is important to note that the osteological category of ‘older adults’ encompasses a wide spectrum of ages and physical capacities. The battlefield site of Towton furnishes a useful reminder that some older adults continued to engage in physically demanding activities – three of the soldiers from Towton were aged over approximately 46 years. These men were much taller and more robustly built than the others, and two showed signs of healed trauma from previous violent engagements. It is likely that these older men were professional soldiers or mercenaries who continued fighting well into their ‘old’ age (Fiorato et al. 2007, 55).
Оружие и одежда говорит об их неплохом достатке.
The catastrophe cemeteries of the Mary Rose and Towton (see Chapter 2.4) provide considerable insight to the clothing worn by young men who served as soldiers, archers or mariners in later medieval and Tudor England. One of the skeletons from the mass grave at Towton (1461) had eight copper-alloy lace chapes located beneath the pelvis; this individual was aged between 26 and 35 years at death (skeleton 42; Fiorato et al. 2007, 32). The lace chapes may have been used to f ix hose to breeches, or perhaps to lace the ‘jack’ that was worn by infantry men, a quilted doublet made from many layers of fabric or leather and stuffed with tow (Fiorato et al. 2007, 144). Three silver rings were recovered, all worn by a single individual aged less than 20 (skeleton 39; Fiorato et al. 200750). With so few artefacts recorded from the Towton mass grave, it seems very likely that the bodies were stripped before burial. Metal-detecting on the nearby battlefield has yielded a large quantity of dress accessories including buttons, buckles, pendants, strapends and purse frames (Fiorato et al. 2007, 160). T he Mary Rose (1545) presents a spectacular assemblage of clothing remains, comprising 77 garments of wool, silk and leather, 257 leather shoes or boots, and 321 items of clothes fasteners (Gardiner with Allen 2005). In contrast, little personal jewellery was recovered; of the 13 finger rings found, most were stowed for safekeeping rather than worn. Some of the garments were found in direct association with human remains, but many were stowed in chests. The individuals on board included mariners and archers, officers, carpenters and the ship’s barbersurgeon, representing a wide social spectrum of men.
Анализ скелетов говорит о том, что это были в основе профессиональные воины
Holst M., Sutherland T. Towton Revisited – Analysis of the Human Remains from the Battle of Towton 1461:
Of the 44 individual skeletons and 537 disar-ticulated human remains recovered at Tow-ton, all individuals whose sex could be estab-lished, as expected, were male. Similarly atVisby, only male skeletons were found (ibid.152). However, because these were largelylocal civilians defending their land againstKing Waldemar’s Danish army, the age profileat Visby included many individuals who wereyounger or older than the common soldier(ibid. 159). Interestingly, Grave 3 at Visby,which contained the largest number of indi-viduals of unsuitable fighting age, also con-tained the least amount of armour, suggestingthat all capable individuals tried to make adesperate stand against the Danish invaders(ibid.). At Uppsala, females and adolescentswere found amongst the battle victims, al-though 82 % of the assemblage consisted ofmales (Kjellström 2005). At Aljubarrota, themajority of individuals found were youngadult males, though a number of individualswere older than the aforementioned age range.Notably, there were the remains of threeyoung children, but it has been suggested thatthese were not necessarily battle victims andmay have been incorporated into the ossuarywhen it was created together with the soldiers(Cunha/Silva 1997, 597).Not surprisingly, the three comparative ceme-teries used here containing casualties fromcivil war (Oslo) and raids (Čepin) show avery different population profile. At St.Mary’s church in Oslo, 81.7 % of skeletonswith weapon injuries were adults and ofthese, 70.9 % were male and 29.1 % female(Brødholt/Holck 2012, 206). A total of18.3 % of the skeletons with injuries werenon-adults, most of whom were under tenyears old (ibid. 207). Unlike the battle-relatedcemeteries, the majority of adults were notyoung, but were in the middle or old adult agecategories (ibid.). At Čepin, 17.1 % of males,14 % of females and 11.1 % of non-adultsfrom the cemetery population were affectedby peri-mortem trauma (Šlaus et al. 2010,362).The demographic profile suggests that theyoungest individual found at Towton was15 years old, based on the developmentalstages of a tooth found in the battlefield massgrave, whilst the oldest were mature adultsover 46 years old. At Towton Hall, the youngest individual was aged 16 years whilstmature adults (aged 46 years old or older)were also present.Furthermore, the majority of individualswere young adults (18 – 25 years) or youngmiddle adults (26 – 35 years; 27 % in each agecategory), although an almost equally largeproportion consisted of old middle adults,aged between 36 and 45 years old (25 %).Only 9 % of the individuals were aged 46years old or older. Lastly, for some individu-als it was not possible to determine age (12 %),other than to suggest that they were adults(fig. 4). According to Ch. Dyer (1989, 181 f.),the average life expectancy improved fromaround 24 years in the mid 13 th century to thelate thirties or early forties in the late 14 th and 15 the centuries because of improved livingstandards. The evidence from Towton sug-gests that some of the men fighting the battlewere relatively old by medieval standards.At Uppsala, the individuals excavated wereaged between 14 and 34 years (Kjellström2005, 41), suggesting that the combatantswere on average younger than at Towton. AtČepin, it appears that the young adults wereparticularly targeted during the raid (Šlaus etal. 2010)
The male mean stature of the Battle of GoodFriday victims from Uppsala was slightlytaller than most of the Towton men at 174 cmand taller than the average in Sweden at thetime (Kjellström 2005, 41). At Visby, Sweden(1361), the average height was 169 cm (Ingel-mark 1939, 159). The shorter stature of theVisby dead may be due to the fact that thosefighting on the Swedish side were not sol-diers, but the local Gotland men, defendingtheir farms and land. At St. Mary’s church,Oslo, E. Brødholt and P. Holck (2012, 212
The average living height of the individualsat Towton was 172.08 cm (tab. 3; fig. 5),which was slightly taller than the averagemedieval male stature (171.0 cm; cf. Roberts/Cox 2003, 248). Notably, the individualswith healed trauma were generally tallerthan the Towton overall mean stature, withan average living height of 175.5 cm. It is pos-sible that this group consisted of professional soldiers who had been selected on the basisof their height. The stature of the disarticu-lated remains of the Mary Rose (1545) indi-viduals ranged from 159 cm to 180 cm, with amean of 171 cm (Stirland 2000, 80), corre-sponding with the British male mean for the period. the contemporary male mean stature in Por-tugal.It should be taken into account that heightwas often an important criterion by armiesappointing recruits. Reasons for this includethe aim to maximise fitness, strength, visualimpact and also size of uniforms (Gould1869; Friedl 1992, 35). However, in times ofwar, height often becomes secondary and fit-ness becomes the main decisive factor, al-though extreme circumstances sometimesmean that any person was called to arms, aswas the case at Visby. Bearing this in mind,perhaps the taller men at Towton were pro-fessional soldiers, whereas the shorter menwere hired under feudal law for 40 days (Cokeet al. 1817).
Призванные имели всё равно развитое телосложение.
Two individuals from Towton (skeleton 23from the Towton Hall mass grave and skele-ton 100 in a single grave) with unusuallyshort tibiae (shin bones) were both only159 cm tall and thus the two shortest individ-uals in the assemblage. Interestingly, theaverage stature of the skeletons excavatedfrom under Towton Hall was considerablytaller, at 177.8 cm, than the Towton Hall massgrave mean (171.6 cm). It is possible that thefour men buried in a single and triple gravewere of higher status and thus taller than theindividuals from the Towton Hall mass grave,which may also be the reason why they wereinterred separately.Interestingly, the prevalence of non-metrictraits varied between the different burials at Towton. The skeletons buried in the singleand triple grave in the dining room shared.
Schmorl’s nodes are indentations in the upperand lower surfaces of the vertebral bodies(Hilton et al. 1976) and can result from dam-age to the intervertebral discs, which thenimpinge onto the vertebral body surface(Rogers 2000), and may cause necrosis (death)of the surrounding tissue. Rupture of thediscs only occurs if sufficient axial compres-sive forces are causing pressure on the centralpart of the discs. The prevalence of Schmorl’s nodes overall inskeletons from Towton Hall was 90.6 %,which was higher than that observed in mostother medieval cemeteries analysed by theauthors. The high prevalence of Schmorl’snodes in the Towton combatants can be at-tributed to the physical stresses the men musthave been exposed to, either through carry-ing weights on their marches, or during civil-ian life. A total of 100 % of the skeletons ex-cavated under Towton Hall and 58.3 % oftheir vertebrae were affected, while in theTowton Hall mass grave 92.5 % of individu-als with spine and 23.1 % of all vertebraeshowed evidence for Schmorl’s nodes.Schmorl’s nodes were also observed in skele-ton 101 and in one vertebra from the battle-field mass grave. The distribution of theSchmorl’s nodes corresponded with the pre-valence of spinal DJD and supported the sug-gestion that DJD was largely due to activities,rather than being solely brought on by age. J. Rhodes and C. J. Knüsel (2005) examinedthe activity-related changes of the humeri(upper arm bones) from skeletons from theTowton Hall mass grave and compared theseto skeletons from St. Andrew’s, Fishergate inYork. They (ibid. 545) found that the Towtonindividuals appeared to have undertaken ac-tivities that loaded the left humerus morethan the right, which may be tentatively at-tributed to the use of longbows. In addition,the authors suggest that weapon trainingsince childhood caused alterations to the ro-busticity, shape and architecture of the hu-merus.According to C. J. Knüsel (2000, 116), exami-nation of the skeletons from the mass grave atTowton using morphometrics and CT scansconfirms that these men were physically veryactive and show similar characteristics of ac-tivity as the skeletal remains from the MaryRose. However, the skeletons from Towtonwere not uniform in terms of their stature,robusticity and activity markers, suggestingthat they were a diverse group (ibid.)
Анализ скелетов показал, что они имели отклонения, характерные для активных марш-бросков.
Бамп
Бамп
Прошлый тред: https://2ch.hk/hi/res/535654.html
Во избежание скатывания треда, напоминаю:
- не скатываться в политоту и срачи вообще;
- не устраивать межвременные побоища. И так ясно, что всех победят панголины.
- не восхищаться просто так воинами одной эпохи и не обсирать других (особенно исходя из своих сексуальных предпочтений);
- личный пример подтверждать видеоматериалами;
- не увиливать от предоставления источников;
- обсуждать сами высказывания, а не их авторов. Если вам интересны личности - идите в хрюкач. Там все ваши друзья.
Древние треды:
№1 http://arhivach.ng/thread/79759/
№2 http://arhivach.ng/thread/113110/
№3 http://arhivach.ng/thread/112937/
№4 http://arhivach.ng/thread/112938/
№5 http://arhivach.ng/thread/112939/
№6 http://arhivach.ng/thread/117641/
№7 http://arhivach.ng/thread/122616/
№8 http://arhivach.ng/thread/123522/
№9 http://arhivach.ng/thread/129106/
№10 http://arhivach.ng/thread/133498/
№11 http://arhivach.ng/thread/138540/
№12 http://arhivach.ng/thread/140989/
№13 http://arhivach.ng/thread/147991/
№14 http://arhivach.ng/thread/146810/
№15 http://arhivach.ng/thread/152474/
№16 http://arhivach.ng/thread/160095/
№17 http://arhivach.ng/thread/167902/
№18 http://arhivach.ng/thread/175486/
№19 http://arhivach.ng/thread/186877/
№20 http://arhivach.ng/thread/194101/
№21 http://arhivach.ng/thread/200411/
№22 http://arhivach.ng/thread/210656/
№23 http://arhivach.ng/thread/223867/
№24 http://arhivach.ng/thread/240997/
№25 http://arhivach.ng/thread/242510/
№26 http://arhivach.ng/thread/252404/
№27 http://arhivach.ng/thread/258871/
№28 http://arhivach.ng/thread/263653/
№29 http://arhivach.ng/thread/277889/
№30 http://arhivach.ng/thread/295229/
№31 http://arhivach.ng/thread/316909/
№32 http://arhivach.ng/thread/342738/
№33 http://arhivach.ng/thread/352768/
№34 http://arhivach.ng/thread/355428/
№35 http://arhivach.ng/thread/362796/
№36 http://arhivach.ng/thread/375959/
№37 http://arhivach.ng/thread/380663/
№38 http://arhivach.ng/thread/385779/
№39 http://arhivach.ng/thread/384211/
№40 http://arhivach.ng/thread/393910/
№41 http://arhivach.ng/thread/407587/
№42 http://arhivach.ng/thread/408246/
№43 http://arhivach.ng/thread/426194/
№44 http://arhivach.ng/thread/426943/
№45 http://arhivach.ng/thread/431788/
№46 http://arhivach.ng/thread/438737/
№47 http://arhivach.ng/thread/446753/
№48 http://arhivach.ng/thread/453944/
№49 http://arhivach.ng/thread/471188/
№50 http://arhivach.ng/thread/475468/
№51 http://arhivach.ng/thread/480411/