1) Russians and Malays showed higher levels of holistic thinking whereas Americans and Germans showed higher levels of analytic thinking (Kuhnen, Hannover, and Roeder, 2001).
http://www2.psych.ubc.ca/~anlab/pdf/HeineNorenzayanCulturalPsychPOPS.pdf
2) The Russian group is most holistic of all the three groups, the Australian group is most analytical of all the three groups and the Dutch group falls between the Russian and Australian group (Dalen, 2013).
http://essay.utwente.nl/63661/1/Master_thesis_Roelof_van_Dalen_final.pdf
3) Central and East Europeans showed more holistic patterns of cognition than Westerners (Varnum et al., 2008)
http://demo.sheruyasodha.com.np/uploads/Jnl_of_Cognition_Culture_8_%282008%29_321-333.pdf
4) Russians are more interdependent than Americans (Grossmann, 2009; Matsumoto, Takeuchi, Andayani, Kouznetsova, & Krupp, 1998) and are more holistic in terms of categorization, attribution, visual attention, and reasoning about change (Grossmann, 2009).
http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC2838233/
5) High-context culture and the contrasting low-context culture are terms presented by the anthropologist Edward T. Hall in his 1976 book Beyond Culture. It refers to a culture's tendency to use high-context messages over low-context messages in routine communication. This choice of speaking styles translates into a culture that will cater to in-groups, an in-group being a group that has similar experiences and expectations, from which inferences are drawn.
Lower-context cultures: Australian, Dutch, English Canadian, English, Finnish, German, Hebrews/Jews, New Zealand, Scandinavia, Switzerland, United States (excluding the Southern United States)
http://en.wikipedia.org/wiki/High-_and_low-context_cultures
6) An analysis of business ethics in post-Communist Russia suggests that the universalist rule-based ethics, central to the Western market economies, failed to develop despite radical economic reforms of the last two decades. Business behavior is based more on considerations of personal loyalty and in-group allegiances, than on universal considerations of right and wrong, or of potential impact on community and society.8 Recent studies suggest that compared to Western managers, Russians tend to display higher reliance on personal networks rather than on legal contracts, and have lower degree of respect for private property and higher tolerance of corruption. Another important issue is the ubiquity of blat, defined as “reliance for favors upon personal contacts with people in influential positions”.9 Daniel McCarthy and Sheila Puffer pointed out that from the position of Western market-oriented business ethics blat would be viewed as a form of corruption, as unethical behavior. But many Russian managers tend to see blat as ethical, while such forms of corruption as bribery and under-the-table payments would be considered as unethical.
There are several significant differences between Russian and Western perceptions of ethical business cultures. First, Russians are more particularistic than universalistic in solving ethical dilemmas. Researchers and consultants in cultural differences Fons Trompenaars and Charles Hampden-Turner10 defined universalism as a belief that laws and rules apply to all equally, regardless of specific circumstances, while the particularistic assumption is that rules can be interpreted more loosely based on the specifics of a situation and the nature of relationships with involved people. Second, Russians tend to consider the exchange of favors with their informal network of business connections (blat) as part of standard and ethical business practices.
8. Avtonomov, V.: 2006, ‘Balancing State, Market and Social Justice: Russian Experiences and Lessons to Learn’, Journal of Business Ethics, 66, 3–9.
9. Daniel McCarthy and Sheila Puffer, Interpreting the Ethicality of Corporate Governance Decisions in Russia: Utilizing Integrative Social Contracts Theory to Evaluate the Relevance of Agency Theory Norms’, Academy of Management Review, 2008, 33(1), 11–31.
10. Fons Trompenaars and Charles Hampden-Turner, Riding the Waves of Culture: Understanding Diversity in Global Business, 1998, McGraw Hill: New York.
http://www.europeanbusinessreview.com/?p=1930
7) Indeed, in four experiments, abstract thought led to a greater sense of power, greater preference for high-power roles, and more feelings of control over the environment, relative to both a concrete-thought and a control condition. This bidirectional relationship between power and abstract thinking suggests one way in which power hierarchies may be unintentionally perpetuated.
http://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0022103106001910
8) The Russians are known for their desire for strong leadership, and balancing it with employee involvement is not an obvious task (Fey, 2008).
Fey and Denison (2003) note that Russians want someone else to make decisions for them and are also keen to blame someone else for their failures.
https://books.google.co.uk/books?id=pJXCxjWNhFkC&pg=PA261&lpg=PA261&dq="russians"+"organizational+culture"
9) This dimension deals with the fact that all individuals in societies are not equal – it expresses the attitude of the culture towards these inequalities amongst us. Power distance is defined as the extent to which the less powerful members of institutions and organisations within a country expect and accept that power is distributed unequally.
Russia, scoring 93, is a nation where power is very distant in society.
http://geert-hofstede.com/russia.html
http://en.wikipedia.org/wiki/Hofstede%27s_cultural_dimensions_theory
10) Thinking Abstractly May Help to Boost Self-Control
Research from psychological science suggests that categorizing things abstractly into broad categories (called high-level construal) allows us to psychologically distance ourselves from the pushes and pulls of the immediate moment. This, in turn, makes us more sensitive to the broad implications of our behavior and leads us to show greater consistency between our values and our behavior.
http://www.psychologicalscience.org/index.php/news/releases/thinking-abstractly-may-help-to-boost-self-control.html
http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC3153425/
11) A series of four studies demonstrates that, across different operationalizations of level of construal, different types of activities, and for both the self and another person as targets, construing activities in high-level terms fosters perception of the more distal future as appropriate for their enactment. Specifically, the studies show that thinking about superordinate “why” (rather than subordinate “how”) aspects of actions, about the implications of actions for one’s personality (rather than the objects that would be used in performing the action), and about abstract (rather than concrete) aspects of actions leads people to expect the actions to be performed in the more distant future. These results suggest that the association of level of construal and time perspective is bi-directional, in that time perspective affects level of construal and, in addition, level of construal affects time perspective.
http://www.psych.nyu.edu/tropelab/publications/LibermanTropeMcCraeSherman2007.pdf
12) People's mental representations of close others therefore include more concrete, detailed features than do their representations of more distant others, and their judgments about close others become associated with retrieval of lower level information (e.g., Andersen & Cole, 1990; Andersen et al., 1998; Idson & Miscel, 2001; Prentice, 1990). In contrast, the limited knowledge of low-level features regarding socially distant others typically requires one to represent information about these individuals more abstractly and to rely on broad and central features in judgments related to their actions (e.g., Jones & Nisbett, 1972; Park & Rothbart, 1982).
http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC2665912/
http://www2.psych.ubc.ca/~anlab/pdf/HeineNorenzayanCulturalPsychPOPS.pdf
2) The Russian group is most holistic of all the three groups, the Australian group is most analytical of all the three groups and the Dutch group falls between the Russian and Australian group (Dalen, 2013).
http://essay.utwente.nl/63661/1/Master_thesis_Roelof_van_Dalen_final.pdf
3) Central and East Europeans showed more holistic patterns of cognition than Westerners (Varnum et al., 2008)
http://demo.sheruyasodha.com.np/uploads/Jnl_of_Cognition_Culture_8_%282008%29_321-333.pdf
4) Russians are more interdependent than Americans (Grossmann, 2009; Matsumoto, Takeuchi, Andayani, Kouznetsova, & Krupp, 1998) and are more holistic in terms of categorization, attribution, visual attention, and reasoning about change (Grossmann, 2009).
http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC2838233/
5) High-context culture and the contrasting low-context culture are terms presented by the anthropologist Edward T. Hall in his 1976 book Beyond Culture. It refers to a culture's tendency to use high-context messages over low-context messages in routine communication. This choice of speaking styles translates into a culture that will cater to in-groups, an in-group being a group that has similar experiences and expectations, from which inferences are drawn.
Lower-context cultures: Australian, Dutch, English Canadian, English, Finnish, German, Hebrews/Jews, New Zealand, Scandinavia, Switzerland, United States (excluding the Southern United States)
http://en.wikipedia.org/wiki/High-_and_low-context_cultures
6) An analysis of business ethics in post-Communist Russia suggests that the universalist rule-based ethics, central to the Western market economies, failed to develop despite radical economic reforms of the last two decades. Business behavior is based more on considerations of personal loyalty and in-group allegiances, than on universal considerations of right and wrong, or of potential impact on community and society.8 Recent studies suggest that compared to Western managers, Russians tend to display higher reliance on personal networks rather than on legal contracts, and have lower degree of respect for private property and higher tolerance of corruption. Another important issue is the ubiquity of blat, defined as “reliance for favors upon personal contacts with people in influential positions”.9 Daniel McCarthy and Sheila Puffer pointed out that from the position of Western market-oriented business ethics blat would be viewed as a form of corruption, as unethical behavior. But many Russian managers tend to see blat as ethical, while such forms of corruption as bribery and under-the-table payments would be considered as unethical.
There are several significant differences between Russian and Western perceptions of ethical business cultures. First, Russians are more particularistic than universalistic in solving ethical dilemmas. Researchers and consultants in cultural differences Fons Trompenaars and Charles Hampden-Turner10 defined universalism as a belief that laws and rules apply to all equally, regardless of specific circumstances, while the particularistic assumption is that rules can be interpreted more loosely based on the specifics of a situation and the nature of relationships with involved people. Second, Russians tend to consider the exchange of favors with their informal network of business connections (blat) as part of standard and ethical business practices.
8. Avtonomov, V.: 2006, ‘Balancing State, Market and Social Justice: Russian Experiences and Lessons to Learn’, Journal of Business Ethics, 66, 3–9.
9. Daniel McCarthy and Sheila Puffer, Interpreting the Ethicality of Corporate Governance Decisions in Russia: Utilizing Integrative Social Contracts Theory to Evaluate the Relevance of Agency Theory Norms’, Academy of Management Review, 2008, 33(1), 11–31.
10. Fons Trompenaars and Charles Hampden-Turner, Riding the Waves of Culture: Understanding Diversity in Global Business, 1998, McGraw Hill: New York.
http://www.europeanbusinessreview.com/?p=1930
7) Indeed, in four experiments, abstract thought led to a greater sense of power, greater preference for high-power roles, and more feelings of control over the environment, relative to both a concrete-thought and a control condition. This bidirectional relationship between power and abstract thinking suggests one way in which power hierarchies may be unintentionally perpetuated.
http://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0022103106001910
8) The Russians are known for their desire for strong leadership, and balancing it with employee involvement is not an obvious task (Fey, 2008).
Fey and Denison (2003) note that Russians want someone else to make decisions for them and are also keen to blame someone else for their failures.
https://books.google.co.uk/books?id=pJXCxjWNhFkC&pg=PA261&lpg=PA261&dq="russians"+"organizational+culture"
9) This dimension deals with the fact that all individuals in societies are not equal – it expresses the attitude of the culture towards these inequalities amongst us. Power distance is defined as the extent to which the less powerful members of institutions and organisations within a country expect and accept that power is distributed unequally.
Russia, scoring 93, is a nation where power is very distant in society.
http://geert-hofstede.com/russia.html
http://en.wikipedia.org/wiki/Hofstede%27s_cultural_dimensions_theory
10) Thinking Abstractly May Help to Boost Self-Control
Research from psychological science suggests that categorizing things abstractly into broad categories (called high-level construal) allows us to psychologically distance ourselves from the pushes and pulls of the immediate moment. This, in turn, makes us more sensitive to the broad implications of our behavior and leads us to show greater consistency between our values and our behavior.
http://www.psychologicalscience.org/index.php/news/releases/thinking-abstractly-may-help-to-boost-self-control.html
http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC3153425/
11) A series of four studies demonstrates that, across different operationalizations of level of construal, different types of activities, and for both the self and another person as targets, construing activities in high-level terms fosters perception of the more distal future as appropriate for their enactment. Specifically, the studies show that thinking about superordinate “why” (rather than subordinate “how”) aspects of actions, about the implications of actions for one’s personality (rather than the objects that would be used in performing the action), and about abstract (rather than concrete) aspects of actions leads people to expect the actions to be performed in the more distant future. These results suggest that the association of level of construal and time perspective is bi-directional, in that time perspective affects level of construal and, in addition, level of construal affects time perspective.
http://www.psych.nyu.edu/tropelab/publications/LibermanTropeMcCraeSherman2007.pdf
12) People's mental representations of close others therefore include more concrete, detailed features than do their representations of more distant others, and their judgments about close others become associated with retrieval of lower level information (e.g., Andersen & Cole, 1990; Andersen et al., 1998; Idson & Miscel, 2001; Prentice, 1990). In contrast, the limited knowledge of low-level features regarding socially distant others typically requires one to represent information about these individuals more abstractly and to rely on broad and central features in judgments related to their actions (e.g., Jones & Nisbett, 1972; Park & Rothbart, 1982).
http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC2665912/
По мнению крупнейшего специалиста в области психологии индивидуальности, профессора, доктора психологических наук Л.Н.Собчик, - «русские отличаются повышенной индивидуальностью. Они иррациональны, то есть больше мотивированы эмоциями и интуицией, чем рассудком, значительно в своей массе фрустрированы, то есть почти постоянно находятся в ситуации, близкой к стрессовой, склонны к идеализации, сентиментальны, расточительны, восторженны, в общении проявляют полярные тенденции от любви до ненависти, то есть чрезвычайно пристрастны.
Полученные в процессе научно-практического исследования данные красноречиво свидетельствуют о том, что «средний русский» - самобытен, интуитивен, богат творческой выдумкой, отличается некоторой безалаберностью, вспыльчив, но незлобив, испытывает склонность к обсуждению разных проблем без серьезных попыток реализовать на практике свои фантазии, недоволен жизнью, но как истинный фаталист ничего менять не намерен; он готов бунтовать на уровне застолья или кухонных разговоров, но всерьез что-либо предпринять или переделать ленится или опасается…
…У него редко встречается склонность к хорошо спланированному предпринимательству, хозяйствованию, к устойчивости политических воззрений. Он такой, русский человек: то расхристанный буян, то страстотерпец, нерасчетливый, доверчивый идеалист, неприкаянный мечтатель, раб своих душевных терзаний, заложник собственной избыточной эмотивность и нерастраченной творческой силы. Душа его тяготеет к трансцендентности, «перешагивая» через то, что под ногами. Рассудком он принимает лишь то, во что сперва поверит на чисто эмоциональном, иррациональном уровне.
Полученные в процессе научно-практического исследования данные красноречиво свидетельствуют о том, что «средний русский» - самобытен, интуитивен, богат творческой выдумкой, отличается некоторой безалаберностью, вспыльчив, но незлобив, испытывает склонность к обсуждению разных проблем без серьезных попыток реализовать на практике свои фантазии, недоволен жизнью, но как истинный фаталист ничего менять не намерен; он готов бунтовать на уровне застолья или кухонных разговоров, но всерьез что-либо предпринять или переделать ленится или опасается…
…У него редко встречается склонность к хорошо спланированному предпринимательству, хозяйствованию, к устойчивости политических воззрений. Он такой, русский человек: то расхристанный буян, то страстотерпец, нерасчетливый, доверчивый идеалист, неприкаянный мечтатель, раб своих душевных терзаний, заложник собственной избыточной эмотивность и нерастраченной творческой силы. Душа его тяготеет к трансцендентности, «перешагивая» через то, что под ногами. Рассудком он принимает лишь то, во что сперва поверит на чисто эмоциональном, иррациональном уровне.
У ОП-а опять народ не тот? Сам поди по рождению метис-пидорашка, а поучает русских
У американцев преобладает левое полушарие, у русских - правое
Он был статным русским врачом-терапевтом, около 45 лет, он посещал один из моих семинаров в начале 2003. Когда он говорил, на его лице отражались сильные чувства.
«Советская система намеренно держала нас в зависимости как детей, - говорил он. - Они говорили нам, когда сидеть, когда стоять, что говорить, что думать, что делать — нас сурово наказывали, если мы пытались думать сами или проявлять инициативу. Потом, когда советская система рухнула в 1991, мы оказались как трехлетние дети, которых бросили в воду, сказав: «Все, теперь плывите и заботьтесь сами о себе!»
Выбросив вперед правую руку, мышцы на ней были напряжены, кулак сжат, он объявил: «Мы не тупые! Мы не ленивые! Мы просто не знаем, как действовать!» Его рука опустились, когда он тихо добавил: «Пожалуйста, помогите нам. Научите нас, как быть хорошими мужьями и женами, отцами и матерями, сыновьями и дочерями, друзьями и любовниками, работодателями и работниками. Никто никогда не учил нас, как быть здоровыми гармонично развитыми людьми».
Я никогда не забуду эту страстную речь, и часто повторяла его слова американцам, которые относились к России с критикой и были разочарованы, что русские «не вытащили себя за волосы» и не начали быстрый процесс превращения России в функциональную демократию с западной идеологией и модернизацией через несколько лет после крушения Советского Союза. Они ожидали, что большинство русских будут настойчиво требовать «демократии и свободы» и что они смогут претворить их в жизнь с помощью своих собственных сил и инициатив.
Но большинство иностранцев не имеют никакого представления о том, как жили люди 70 лет при советской власти. Железный занавес прекрасно исполнял свои функции, не просто пряча от русских внешний мир; он также скрывал от мира реальность постоянного давления, которое испытывали на себе все люди в Советском Союзе.
Мне было дано увидеть маленький проблеск этой жизни во время моих бесчисленных визитов в Чехословакию в семидесятых и восьмидесятых, когда страна была подчинена советской власти. Я работала там с пастором, лично распределяя финансовые средства нуждающимся по всей стране. Я узнала, что для того, чтобы закупить продуктов на день, жена пастора уходила из дома в 6 утра, выстаивала длинные очереди и молилась, чтобы продукты были в наличии на прилавках. Чтобы мы могли выезжать в деревню, пастор должен был каждый день обращаться к властям за разрешением. Так как члены КГБ также жили в этом же здании, дома он разговаривал только о повседневных вещах. Мы ехали в деревню, выходили из машины и шли по полю, и только там он начинал обсуждать со мной планы на следующий день.
Я часто гуляла одна по Праге и заметила, что главная улица города была чистой и за ней хорошо следили. Но всего через несколько кварталов от центра на многих улицах становились видны шрамы от разрушений времен Великой Отечественной войны. В первый раз, когда я вышла из квартиры пастора, я заметила большую кучу строительного мусора, которая занимала часть улицы. Это было похоже на результат взрыва во время войны. Мусор находился там так долго, что сквозь него проросло дерево. Я сразу подумала, почему никто его не убрал и была удивлена тем, что другие пешеходы обходили ее, не обращая на нее никакого внимания, как будто они ее даже не замечали.
Но самым шокирующим было для меня то, что на пятый день я обнаружила, что я сама обхожу ее, забыв уже о ее существовании. Для меня это был важный урок, как человек может адаптироваться к тому, что он видит как непреодолимое препятствие — он просто учится обходить его и не замечать в реальности. Но какой ценой?
Врач среди моих семинаристов помог мне понять, что советские люди научились адаптироваться к тому, что их окружало — к недостатку продуктов, одежды и предметов первой необходимости, и особенно к постоянному давлению со стороны правительства, но за это им пришлось заплатить большую цену. Они потеряли связь с реальностью и правдой. А многие потеряли себя.
В ответ на просьбу этого студента и многих других я попробовала взять материал, который я успешно преподавала американцам и людям из других стран в течении нескольких десятилетий, и адаптировать его к русскому менталитету. Вскоре я поняла, что проблемой, с которой столкнулись русские, был не только факт рождения в Советском Союзе; у них также были культурные ценности и традиции, которые очень сильно отличались от большинства тех, которые были у других участников моих семинаров и моих клиентов в США. Я поняла, что истинное положение вещей, хотя, конечно, всегда есть и исключения, в следующем:
США, скорее, является «культурой левого полушария», которая уважает и поощряет: логическое и аналитическое мышление, рациональность, объективность, ответственность, инициативу, независимость, честность, благонадежность, добросовестность и пунктуальность, а также активную рабочую этику, в которой акцентируется внимание на высоком профессиональном мастерстве и на своевременном достижении поставленных целей. Хотя в США много людей, которые по своей сути более «правополушарные», страна в целом все-таки остается культурой левого полушария в образовании, бизнесе и системе управления. Акцент ставится на «действие» ("doing").
В России распространена «культура правого полушария», которая представляет собой и поощряет: общение, связи, духовность, философию, субъективность, приспособляемость, гибкость, выживание, концепцию коллективного, формализм и традицию, а также эмоции глубокие и страстные. Отношениям с друзьями и семьей отдается приоритет, и большинство русских знает и любит искусство и культуру. Они более реактивны (реагируют на возникающие обстоятельства), чем активны. Хотя в России также много людей, у которых преобладает скорее левое полушарие, страна в целом остается культурой правого полушария, и это влияет на все аспекты жизни. Акцент ставится на «бытие» ("being").
Когда я работаю с клиентами в США, которые приходят ко мне на индивидуальные или семейные консультации, я часто имею дело с «мыслящими людьми», которых я учу чувствовать.
Но в России я работаю с «чувствующими людьми», которым я помогаю научиться мыслить.
Обе культуры могут действительно многому научиться друг у друга по мере того, как они узнают, как стать теми, кем они созданы быть, - и мыслящими, и чувствующими людьми.
Он был статным русским врачом-терапевтом, около 45 лет, он посещал один из моих семинаров в начале 2003. Когда он говорил, на его лице отражались сильные чувства.
«Советская система намеренно держала нас в зависимости как детей, - говорил он. - Они говорили нам, когда сидеть, когда стоять, что говорить, что думать, что делать — нас сурово наказывали, если мы пытались думать сами или проявлять инициативу. Потом, когда советская система рухнула в 1991, мы оказались как трехлетние дети, которых бросили в воду, сказав: «Все, теперь плывите и заботьтесь сами о себе!»
Выбросив вперед правую руку, мышцы на ней были напряжены, кулак сжат, он объявил: «Мы не тупые! Мы не ленивые! Мы просто не знаем, как действовать!» Его рука опустились, когда он тихо добавил: «Пожалуйста, помогите нам. Научите нас, как быть хорошими мужьями и женами, отцами и матерями, сыновьями и дочерями, друзьями и любовниками, работодателями и работниками. Никто никогда не учил нас, как быть здоровыми гармонично развитыми людьми».
Я никогда не забуду эту страстную речь, и часто повторяла его слова американцам, которые относились к России с критикой и были разочарованы, что русские «не вытащили себя за волосы» и не начали быстрый процесс превращения России в функциональную демократию с западной идеологией и модернизацией через несколько лет после крушения Советского Союза. Они ожидали, что большинство русских будут настойчиво требовать «демократии и свободы» и что они смогут претворить их в жизнь с помощью своих собственных сил и инициатив.
Но большинство иностранцев не имеют никакого представления о том, как жили люди 70 лет при советской власти. Железный занавес прекрасно исполнял свои функции, не просто пряча от русских внешний мир; он также скрывал от мира реальность постоянного давления, которое испытывали на себе все люди в Советском Союзе.
Мне было дано увидеть маленький проблеск этой жизни во время моих бесчисленных визитов в Чехословакию в семидесятых и восьмидесятых, когда страна была подчинена советской власти. Я работала там с пастором, лично распределяя финансовые средства нуждающимся по всей стране. Я узнала, что для того, чтобы закупить продуктов на день, жена пастора уходила из дома в 6 утра, выстаивала длинные очереди и молилась, чтобы продукты были в наличии на прилавках. Чтобы мы могли выезжать в деревню, пастор должен был каждый день обращаться к властям за разрешением. Так как члены КГБ также жили в этом же здании, дома он разговаривал только о повседневных вещах. Мы ехали в деревню, выходили из машины и шли по полю, и только там он начинал обсуждать со мной планы на следующий день.
Я часто гуляла одна по Праге и заметила, что главная улица города была чистой и за ней хорошо следили. Но всего через несколько кварталов от центра на многих улицах становились видны шрамы от разрушений времен Великой Отечественной войны. В первый раз, когда я вышла из квартиры пастора, я заметила большую кучу строительного мусора, которая занимала часть улицы. Это было похоже на результат взрыва во время войны. Мусор находился там так долго, что сквозь него проросло дерево. Я сразу подумала, почему никто его не убрал и была удивлена тем, что другие пешеходы обходили ее, не обращая на нее никакого внимания, как будто они ее даже не замечали.
Но самым шокирующим было для меня то, что на пятый день я обнаружила, что я сама обхожу ее, забыв уже о ее существовании. Для меня это был важный урок, как человек может адаптироваться к тому, что он видит как непреодолимое препятствие — он просто учится обходить его и не замечать в реальности. Но какой ценой?
Врач среди моих семинаристов помог мне понять, что советские люди научились адаптироваться к тому, что их окружало — к недостатку продуктов, одежды и предметов первой необходимости, и особенно к постоянному давлению со стороны правительства, но за это им пришлось заплатить большую цену. Они потеряли связь с реальностью и правдой. А многие потеряли себя.
В ответ на просьбу этого студента и многих других я попробовала взять материал, который я успешно преподавала американцам и людям из других стран в течении нескольких десятилетий, и адаптировать его к русскому менталитету. Вскоре я поняла, что проблемой, с которой столкнулись русские, был не только факт рождения в Советском Союзе; у них также были культурные ценности и традиции, которые очень сильно отличались от большинства тех, которые были у других участников моих семинаров и моих клиентов в США. Я поняла, что истинное положение вещей, хотя, конечно, всегда есть и исключения, в следующем:
США, скорее, является «культурой левого полушария», которая уважает и поощряет: логическое и аналитическое мышление, рациональность, объективность, ответственность, инициативу, независимость, честность, благонадежность, добросовестность и пунктуальность, а также активную рабочую этику, в которой акцентируется внимание на высоком профессиональном мастерстве и на своевременном достижении поставленных целей. Хотя в США много людей, которые по своей сути более «правополушарные», страна в целом все-таки остается культурой левого полушария в образовании, бизнесе и системе управления. Акцент ставится на «действие» ("doing").
В России распространена «культура правого полушария», которая представляет собой и поощряет: общение, связи, духовность, философию, субъективность, приспособляемость, гибкость, выживание, концепцию коллективного, формализм и традицию, а также эмоции глубокие и страстные. Отношениям с друзьями и семьей отдается приоритет, и большинство русских знает и любит искусство и культуру. Они более реактивны (реагируют на возникающие обстоятельства), чем активны. Хотя в России также много людей, у которых преобладает скорее левое полушарие, страна в целом остается культурой правого полушария, и это влияет на все аспекты жизни. Акцент ставится на «бытие» ("being").
Когда я работаю с клиентами в США, которые приходят ко мне на индивидуальные или семейные консультации, я часто имею дело с «мыслящими людьми», которых я учу чувствовать.
Но в России я работаю с «чувствующими людьми», которым я помогаю научиться мыслить.
Обе культуры могут действительно многому научиться друг у друга по мере того, как они узнают, как стать теми, кем они созданы быть, - и мыслящими, и чувствующими людьми.
Текст вполне адекватен.
Однако, ящитаю что причиной подобной особенности русского менталитета является слаборазвитость общества, его неоднородность, консервативность ввиду географических и исторических причин. Как показала практика других стран- все это излечимо. Однако, отпечатки останутся. Да и географию с климатом не изменишь.
Однако, ящитаю что причиной подобной особенности русского менталитета является слаборазвитость общества, его неоднородность, консервативность ввиду географических и исторических причин. Как показала практика других стран- все это излечимо. Однако, отпечатки останутся. Да и географию с климатом не изменишь.
Я русский, какой восторг!
Русских надо поучать, это им во благо.
Сосите хуй со своими вторыми штатами, хуй сосите
Поучайте лучше ваших паучат.
оварищи! Граждане! Братья и сёстры! Бойцы нашей дрочильни и храма! К вам обращаюсь я, друзья мои! Репрессируем запиндосенный тред!
Войну с левым полушарием нельзя считать войной обычной. Она является не только войной между двумя полушариями. Она является вместе с тем войной всей страсти и горячести против сосредоточенности и ясности . Целью этой всенародной Правополушарной войны против левых угнетателей является не только ликвидация опасности, нависшей над нашей страной, но и помощь всем народам дивана, стонущим под игом левополушарского ценизма.
Черт возьми, это даже не смешно. Новороссийские маньки совсем поехали.
Проблема даже не в русских, проблема в жутко трусливой власти, которая держит народ в таком дегенеративном, недоразвитом, психологически искалеченном состоянии, в страхе, что их ымпэрия разлетится к хуям.
Помните, что сделала власть после протестов 2011 года, когда в стране реально начало возникать разумное гражданское общество? Это печально.
Людей сознательно, усиленно превращают в легковерных, закомплексованных, забитых, запуганных 12-летних детишек.
Искренне рад за Украину, что её народ избежал такой участи и теперь идёт в мир, в цивилизацию.
>что её народ избежал такой участи и теперь идёт в мир, в цивилизацию
Хехехехе... да гой- да! Именно в Европу. К светлой, демократической жизни!
>поучает русских
Даже обезьянка из зоопарка имеет право поучать русских. Ибо находится выше их в плане умственного развития. См. ОП пост.
>Людей сознательно, усиленно превращают в легковерных, закомплексованных, забитых, запуганных 12-летних детишек.
Они такие и были. Просто власть им разрешила не комплексовать по этому поводу и гордиться этим.
Чё оп несёт, блядь?
Нет опровержений, размышлений на тему с двухпараграфовыми постами - хорошо виден интеллектуальный уровень этой /po/.
Анусы. Лижите. Сосёте. Анусы. Трахают в задницу. Сосёте. Лижите. Анусы.
Ну вот, характерный пример.
мимо чистый русский по крови с аналитическим мышлением.
Да просто людей совком долбили, а до этого они были ан масс крестьянами, а образованных вырезали и выгнали совки. А в совке холистическое мышление было единственным легальным, ибо иное приводило к нехорошим последствиям. Хотя даже интели были холистиками, и не только и не столько русские.
Почему Россия не понимает Запад?
Основная причина, почему так происходит - это то, что Запад давно руководствуется абстрактными, универсальными принципами, в то время как Россия мыслит холистически, в контексте территорий и прошлых событий. Россия чувствует себя униженной от развала СССР, обескуражена навязыванием США демократических ценностей и падением диктаторских режимов, с которыми она себя ассоциирует. Реалии времен Холодной войны проецируются на сегодняшний день, поэтому до сих пор превалирует представление о противоборстве с капиталистическим блоком. При этом понимание того, что Советский Союз руководствовался доктриной коммунизма, принципиально отсутствует. Вся западная политика воспринимается исключительно в предметном контексте: базы НАТО, общественные организации, перевороты и революции, территориальный расклад сил. Россия не способна уследить в ней какие-то принципы.
Поэтому ни западные ценности, ни западная политика принципиально непонятны среднестатистическому россиянину. Россия и Запад находятся в принципиально разных системах координат. Это идет непосредственно с низового, когнитивного уровня, потому что в своей жизни русские руководствуются холистическим, контекстным мышлением, а власти либо сознательно исповедуют популизм, понятный населению, либо тоже его придерживаются. Таким образом, политическая отсталость России - это следствие русского менталитета.
Основная причина, почему так происходит - это то, что Запад давно руководствуется абстрактными, универсальными принципами, в то время как Россия мыслит холистически, в контексте территорий и прошлых событий. Россия чувствует себя униженной от развала СССР, обескуражена навязыванием США демократических ценностей и падением диктаторских режимов, с которыми она себя ассоциирует. Реалии времен Холодной войны проецируются на сегодняшний день, поэтому до сих пор превалирует представление о противоборстве с капиталистическим блоком. При этом понимание того, что Советский Союз руководствовался доктриной коммунизма, принципиально отсутствует. Вся западная политика воспринимается исключительно в предметном контексте: базы НАТО, общественные организации, перевороты и революции, территориальный расклад сил. Россия не способна уследить в ней какие-то принципы.
Поэтому ни западные ценности, ни западная политика принципиально непонятны среднестатистическому россиянину. Россия и Запад находятся в принципиально разных системах координат. Это идет непосредственно с низового, когнитивного уровня, потому что в своей жизни русские руководствуются холистическим, контекстным мышлением, а власти либо сознательно исповедуют популизм, понятный населению, либо тоже его придерживаются. Таким образом, политическая отсталость России - это следствие русского менталитета.
Откуда берутся ватники?
Бытует мнение, что многочисленные ура-патриоты, натоборцы, реваншисты, автористы и ретрограды - продукт исключительно телевизионной пропаганды. Что если бы не было киселевщины и всей этой промывки мозгов, то все русские были бы няшными и европейскими. На самом деле это далеко от истины, потому что телевизионная пропаганда служит лишь катализатором, который отводит скопившуюся в русском мозгу ненависть в определенное русло. Более того, существует огромное количество ватных течений, которые по телевидению нисколько не культивируются, но все равно имеют своих последователей: сталинисты, нодовцы, кургинянцы, всеразличные красно-коричневые и т.д. Все эти идеологии объединяет то, что они основаны на простых холистических принципах, поднимающих людей на эмоции: утрата территории и влияния, "страшные" проявления западного образа жизни (педерастия, ювенальная юстиция и т.д.), внутренние враги и предатели. Люди сами по себе склонны к такой пропаганде, потому что они мыслят контекстно, холистически.
Это означает, что с синдромом ватника нельзя бороться одной лишь контрпропагандой. Они не будут воспринимать ваши доводы о неразумности внешней политики РФ или необходимости в гражданских правах и свободах, потому ваши логические доводы у них перекроет контекст: якобы вековое противостоянии Запада с Россией и желание США расшатать и подмять под себя Россию, страх перестройки и 90-х, величественный образ "Советской Руси", дающей всем пизды, и т.д. Единственный способ кардинально спасти этих людей - это массовый форс абстрактно-аналитического мышления, которое подразумевает мышление обобщениями, закономерностями и логикой. России нужна новая эпоха Просвещения, возврат к античной традиции.
Бытует мнение, что многочисленные ура-патриоты, натоборцы, реваншисты, автористы и ретрограды - продукт исключительно телевизионной пропаганды. Что если бы не было киселевщины и всей этой промывки мозгов, то все русские были бы няшными и европейскими. На самом деле это далеко от истины, потому что телевизионная пропаганда служит лишь катализатором, который отводит скопившуюся в русском мозгу ненависть в определенное русло. Более того, существует огромное количество ватных течений, которые по телевидению нисколько не культивируются, но все равно имеют своих последователей: сталинисты, нодовцы, кургинянцы, всеразличные красно-коричневые и т.д. Все эти идеологии объединяет то, что они основаны на простых холистических принципах, поднимающих людей на эмоции: утрата территории и влияния, "страшные" проявления западного образа жизни (педерастия, ювенальная юстиция и т.д.), внутренние враги и предатели. Люди сами по себе склонны к такой пропаганде, потому что они мыслят контекстно, холистически.
Это означает, что с синдромом ватника нельзя бороться одной лишь контрпропагандой. Они не будут воспринимать ваши доводы о неразумности внешней политики РФ или необходимости в гражданских правах и свободах, потому ваши логические доводы у них перекроет контекст: якобы вековое противостоянии Запада с Россией и желание США расшатать и подмять под себя Россию, страх перестройки и 90-х, величественный образ "Советской Руси", дающей всем пизды, и т.д. Единственный способ кардинально спасти этих людей - это массовый форс абстрактно-аналитического мышления, которое подразумевает мышление обобщениями, закономерностями и логикой. России нужна новая эпоха Просвещения, возврат к античной традиции.
А надо быть второй КНДР?
Бамп
Пидарашки не могут в общение. Пидарахи общаются только когда пьют. Основное отличие пидарах и других унтерменшей от богоизбранных англосаксов в том что они не умеют любить. Унтерки не умеют любить у них только животные инстинкты и иногда логика.
А ведь я уже начинаю думать, что таким и в правду нужно немного "отдохнуть в лагерях", а потом порассуждаешь об умение любить( не охуевай плесень ты не вполне представляешь о чём ты говоришь).
поебать тян, воспитывать личинок это все на что способен унтерок, но животные тоже это делают. Я говорю совсем про другую любовь, бездуховная пидарашка.
"Пидорашки" и "англосаксы". Найдите 10 отличий.
Неважно, был ли то Петр Великий или последние цари, или Ленин, или Сталин, они знали свой народ, они знали совершенно точно, что понятия "верность", "никого не предавать", "не плести заговор" не входят в словарный запас русских. Все, что вам расскажут о русских - чистая правда. Правда, что часть этих русских - истово набожна, истово верит в казанскую или еще какую богоматерь, чистая правда. Правда, что бурлаки на Волге прекрасно поют, правда, что в настоящее время русский выказывает себя прекрасным импровизатором и техническим специалистом. Правда, что большая часть русских даже любит детей. Правда, что русский может прилежно работать. Но ровно такая же правда и то, что он ужасно ленив. Ровно такая же правда, что он распоясавшийся изверг, который может пытать и мучить других людей так, что и дьяволу в голову не придет. Ровно такая же правда, что русский, из высших слоев или низших, склонен к дичайшим извращениям вплоть до поедания своих товарищей и хранения печени соседа в своем вещевом мешке. Шкала ценностей и чувств этих славянских людей объединяет все. Зачастую это лишь вопрос везения, какой жребий ему сейчас выпадет, а для того, кто плохо знает эту бестию огромная загадка: что же этот тип собирается предпринять.
Сами русские знают себя хорошо и придумали практичную систему: при царях это была Охрана, при Ленине и Сталине - ГПУ или НКВД. Если четверо русских собираются вместе: батюшка, матушка и деточки, то из этих четверых или пятерых ни один не знает, кто кого предает, кто же доносчик: отец, мать или дочь? А кто наоборот доносит на них? В сомнительных случаях в семье бывает по 2-3 осведомителя. Я не преувеличиваю. В городах это подтверждается безусловно. Насчет сельской местности наши товарищи, находящиеся на востоке, могут рассказать, что в каждой деревне после ухода большевиков осталось по 20-30 осведомителей и агентов НКВД. Поэтому можно быть абсолютно уверенным, что никакой заговор невозможен без того, чтобы этот аппарат сексотов не доложил бы о нем наверх. Тут появляется пистолет или ссылка, и таким образом этим народом и управляют.
В корне неверно было бы обращать к чужим народам всю сердечность нашей бесхитростной души, наш добрый нрав, наш идеализм. Это верно, начиная с Гердера, который написал "Голоса народов" очевидно в подпитии, и тем самым принес нам, своему потомству, безграничные тяготы и нужду. Это верно, начиная с чехов и словенцев, которым мы привили национальное чувство. Сами они не были на это способны, и мы придумали его для них.
Для эсэсовца должен всегда действовать принцип: быть честным, верным, порядочным к людям своей крови, относиться по-товарищески к ним, но больше ни к кому. Каково приходится русскому или чеху мне совершенно безразлично! Всю хорошую кровь нашего вида мы заберем себе, при этом, если необходимо, мы будем похищать у них детей и воспитывать у себя. Живут другие народы в довольстве или загибаются от голода меня интересует лишь постольку, поскольку мы нуждаемся в рабах для нашей культуры, все прочее меня не интересует. Падет ли без сил при выкапывании противотанкового рва десять тысяч русских баб или нет меня интересует лишь в свете того, что противотанковый ров для Германии будет выкопан. Без необходимости мы никогда не станем жестокими и бессердечными, это ясно. Мы немцы, единственные в мире, кто пристойно относится к зверям, и к этим зверолюдям мы станем относиться пристойно, но заботиться о них и создавать им идеалы было бы преступлением против нашей собственной крови, ведь нашим детям и внукам придется с ними еще сложнее. Если кто-то придет ко мне и скажет: "Я не могу копать противотанковый ров с помощью женщин и детей, это бесчеловечно, они при этом гибнут", тогда мне придется ответить: "Ты сам - убийца своей собственной крови, ведь если противотанковый ров не будет выкопан, погибнут немецкие солдаты, а это дети немецких матерей. Это наша кровь." Это то, что я хочу прививать СС и - как мне кажется - уже привил как одну из священных заповедей на будущее: наша забота и наш долг это наш народ и наша кровь. Об этом мы должны заботиться, думать, работать над этим и сражаться за это и ни за что другое. Все остальное должно быть нам безразлично. Я хочу, чтобы СС именно с этих позиций подходило к проблеме всех чужих, не германских народов, особенно русского народа. Все прочее - мыльные пузыри, обман собственного народа и помеха на пути к будущей победе в войне.
Для воспитания абстрактно-логического мышления можно рекомендовать следующее:
1) В школах - обязательно логика, право (с уклоном в практику) и экономика (с уклоном в практику); больше таблиц, графиков и сравнений, в идеале выделить отдельный час для тестов PISA и им подобных, можно дрочить тесты IQ;
2) В аптеках - легализовать риталин, аддерал, аминалон, пикамилон, все, что стимулирует мозги и логическое мышление;
3) В городах - деление на зоны, больше поясняющих таблиц и руководств;
4) В документообороте - переход на электронику, короче, просто брать пример с Эстонии;
5) Лечение культурного, эскапистского и нейрофизиологического алкоголизма.
англосаксы более живые и весёлые даже по картине видно. Пидарашки угрюмые синяки
Вы никогда не поймёте, что такое Русская Культура, бляди.
Почему же тогда германцы проиграли войну?
Неистово проиграл.
И? Шитлеру вся Европа необходимое поставляла, те же американские корпорации с ним торговали.
Именно так, пидорашки способны только спариваться или насиловать. Отсюда же их неприятие любых нетрадиционных отношений, они просто не могут понять концепции.
Потому что с ними воевал весь мир по сути. Они бы проиграли рано или поздно, даже если бы их было вдвое больше.
Если шансов на победу не было изначально, зачем они напали? Где хваленое аналитическое мышление?
СССР тоже Алоизычу поставлял... Не оценил немчура
Они были достаточно близки к цели.
Им совсем чутка не хватило.
Исход всей войны решили США, как и в Первую Мировую...
А я ебу, зачем 70 лет назад кто-то на кого-то напал? Тебе в /hi с такими вопросами. И кстати немцы точно такие же азиопские пидорахи на самом деле, разве что не такие ленивые. Пидорахи - как мамбеты, немцы - что-то типа китайцев.
Увы, это интроспективная психология, сиречь псевдонаука и метафизика.
The Oxford dictionary defines holism as the tendency in nature to produce wholes with holistic being the tendency to perceive or produce wholes. If nature produces wholes, then it is human beings who perceive them, and are holistic. Whether nature actually produces wholes is arguable, but the perception of wholes is possible. Defining holistic as the ability to perceive wholes is a relatively simple definition, but there are alternative understandings of holism and holistic.
Россия более или менее нормально развивалась только под немцами...
Обломов и Штольц
Обломов и Штольц
Настоящая проблема русских в том, что они не способны разделить высказывания о фактах и оценочные суждения. По этой причине мышление русских эмоционально нагружено и уязвимо для демагогии.
Полнейшая чушь. Для воспитания абстрактно-логического мышления необходимы курсы эпистемологии со школы.
Я как бы склоняюсь к мысли, что 90% россиян - мудаки.
Благодаря союзникам и их Studebaker US6. Без союзников проигрывают все. А ща у рашки кто союзник? Неушто Зимбабве?
Но у немцев тоже были союзники, лел.
>А ща у рашки кто союзник?
Никто. Но ты особо не обольщайся, мировая повестка дня не сводится к вопросу "рашка vs остальной мир".
>ВРЁТИ!!
Cultural psychologists have consistently found different patterns of thinking and perception in different societies, with some cultures demonstrating a more analytic pattern and others a more holistic pattern (see Table 1). Analytic cognition is characterized by taxonomic and rule-based categorization of objects, a narrow focus in visual attention, dispositional bias in causal attribution, and the use of formal logic in reasoning. In contrast, holistic cognition is characterized by thematic and family-resemblance based categorization of objects, a focus on contextual information and relationships in visual attention, an emphasis on situational causes in attribution, and dialecticism (Nisbett, Peng, Choi, & Norenzayan, 2001). What unites the elements of the analytic style is a tendency to focus on a single dimension or aspect whether in categorizing objects or evaluating arguments and a tendency to disentangle phenomena from the contexts in which they are embedded—for example, focusing on the individual as a causal agent or attending to focal objects in visual scenes. What unites the elements of the holistic style is a broad attention to context and relationships in visual attention, categorizing objects, and explaining social behavior
Значок приклеился
Ну-ка Оп, попизди мне про наше холистическое мышление, когда у нас лучшие математики и программисты.
Очевидная чушь же.
Очевидная чушь же.
Мне один анон из прошлого треда принялся доказывать, что у русских хорошо развито абстрактное мышление. Я попросил его дать ему определение, и он практически буквально описал холистическое.
Нас (Россию) ненавидит весь мир и это просто охуительно греет мою душу,я искренне горжусь своим народом и великой страной в которой я живу.
>2) В аптеках - легализовать риталин, аддерал, аминалон, пикамилон, все, что стимулирует мозги и логическое мышление;
Вот это двачую, безотносительно чего либо. Надо легализовать риталин и аддерал блджад, и вообще декстроамфетамин(аминалон и пикамилон уже легализованы, но они крайне слабые).
Я пока тут около года ничего плохого не юзал - сам охуел как у меня с логикой и способностью, а главное - желанием все раскладывать в голове по категориям и полочкам хорошо стало, и насколько я стал продуктивнее.
(Мешало только то, что не высыпался, и это здоровье портило, а в конечном итоге и память).
Сейчас бросил - и заниматься чем-либо лень. Но сколько я всего за этот год выучил. И из проблем со здоровьем имел только кровь из носа от недосыпания временами, что лечится сном собственно.
Из чего следует вывод, что конечно перебарщивать с этим не надо, но вообще это офигенная штука, и ее надо раздавать всем бесплатно, ну или как минимум легализовать - и мы через 5 лет будем иметь миллионы гениев и сможем летать на Марс. В Америке, кстати, Риталин легален.
Ну абстрактное - это умение рассуждать не в конкретных объектах, а в определениях. Умение применять логику, а не здравый смысл и опыт, короче.
И математикам без него никак, вся математика - это абстракция.
Ну никак короче не складывается, что у нас дохуя хорошо развита математика, чуть ли не лучшие программисты, и при этом холическое мышление.
>Настоящая проблема русских в том, что они не способны разделить высказывания о фактах и оценочные суждения.
Так это оно и есть. Холистическое мышление - основано на конкретных образах, а оценочные суждения чаще всего носят обобщающий характер, когда ты говоришь не о конкретных аспектах объекта, а о его атрибутах и свойствах: эта вещь - хорошая, это действие - правильное, этот человек - справедливый. Чтобы понимать оценочные суждения, нужно обобщать явления внешнего мира в абстрактные категории.
Если русские не способны хорошо распознавать оценочные суждения, значит абстрактно-аналитического мышления у них не достает.
>Ну никак короче не складывается, что у нас дохуя хорошо развита математика, чуть ли не лучшие программисты, и при этом холическое мышление.
Да, это так. Возможно, программистов и математиков слишком мало. Возможно, некоторые люди используют абстрактное мышление только в своей профессиональной области, а в жизни оно подавляется внешней средой, которая навязывает холистическое восприятие.
Если это побороть, то это кардинально поменяет всю российскую жизнь: политику, экономику, общество, всё. Образ мышления затрагивает буквально всех.
>коррупция и блат
Поссал на долбоёба. Это как раз и есть
>горизонтальные связи
Вот закончил малолетний долбоёб школу, закончил институт, и отправился работать - штурмовать вершины духа. А на работе, оказывается, есть разные должности, а надо всеми должностями, оказывается, стоит начальник. И как-то внезапно малолетний долбоёб замечает, что на всех приличных должностях - родственники и друзья начальника. Если у долбоёба есть хотя бы капля здравого смысла, он молчит и работает, а если он полный долбоёб - он проявляет инакомыслие. Происходит это так: чего это, говорит долбоёб, у вас тут кругом сплошь друзья и родственники? Слегка охуевший начальник задаёт встречный вопрос: а кого же прикажете назначить? Известно, кого, говорит малолетний долбоёб, самого достойного, то есть меня. Да, говорит, начальник, конечно, а сам тем временем нагибает долбоёба буквой гэ и мощным пинком под сраку вышибает его за порог. Долбоёб бежит к маме и рассказывает, что кругом семейственность, кумовство, что беспросветное скотство, что твари все. Ну и дальше он так и живёт с мамой, которая эту дурь слушает до самой смерти. При этом и дура-мама, и дурак-сынок чётко осознают своё инакомыслие.
Поссал на долбоёба. Это как раз и есть
>горизонтальные связи
Вот закончил малолетний долбоёб школу, закончил институт, и отправился работать - штурмовать вершины духа. А на работе, оказывается, есть разные должности, а надо всеми должностями, оказывается, стоит начальник. И как-то внезапно малолетний долбоёб замечает, что на всех приличных должностях - родственники и друзья начальника. Если у долбоёба есть хотя бы капля здравого смысла, он молчит и работает, а если он полный долбоёб - он проявляет инакомыслие. Происходит это так: чего это, говорит долбоёб, у вас тут кругом сплошь друзья и родственники? Слегка охуевший начальник задаёт встречный вопрос: а кого же прикажете назначить? Известно, кого, говорит малолетний долбоёб, самого достойного, то есть меня. Да, говорит, начальник, конечно, а сам тем временем нагибает долбоёба буквой гэ и мощным пинком под сраку вышибает его за порог. Долбоёб бежит к маме и рассказывает, что кругом семейственность, кумовство, что беспросветное скотство, что твари все. Ну и дальше он так и живёт с мамой, которая эту дурь слушает до самой смерти. При этом и дура-мама, и дурак-сынок чётко осознают своё инакомыслие.
А кто-то хочет, чтобы здесь что-то менялось, скудоумных управляющих Ресурсии всё устраивает, "доработают" свой срок съебут за бугор к детям, в думу специально дебилов набрали, чтобы неудобные вопросы не задавали, всё плохо.
Нет никакой необходимости развивать абстрактное мышление.
Абстрактно мыслят пусть жiдки, которых Мага заставляет курсачи ему делать :)
Миром правят Архетипы и Инстинкты, а абстрактное мышление для обоссанных аутистов.
Абстрактно мыслят пусть жiдки, которых Мага заставляет курсачи ему делать :)
Миром правят Архетипы и Инстинкты, а абстрактное мышление для обоссанных аутистов.
Я всерьез считаю, что абстрактно-логическое мышление нужно начать развивать с политизированных, особенно - с патриотически настроенных. Потому что все эти охранители, натоборцы и прочая вата своим общественным мнением представляют серьезную опасность, как мы уже неоднократно убедились, а их образ мышления исключительно анти-аналитичен. Нужно как-то внедрять в них культ логики, который со временем сам обезвредит их.
Иначе говоря, чтобы уничтожить феномен ваты, нужно не просто воздействовать на них логикой, а заставлять их самих перенимать логику.
Ты мне пруфы давай лучше, что у нас действительно холическое мышление(и каким образом это исследовали), а то ты сделал утверждение, я тебе даю косвенные свидетельства того, что оно неверно, подразумевая что оно выглядит не очень достоверным, неплохо бы пруфов к нему - а ты продолжаешь рассуждать так, как будто пруфы уже где-то есть, и все уже доказано, а косвенные свидетельства - это странный эффект, который необходимо объяснить, оставаясь в рамках первого утверждения.
Он описал интуитивное мышление. У финнов или евреев-ашкеназов оно тоже интуитивное, но у них еще и сильно прокачано аналитическое мышление вдобавок ко всему.
Вообще, дихотомия логика/эмоциональность неправильная. Итальянцы, ирландцы или французы тоже эмоциональны, как это им помешало построить цивилизованное общество? А арабы Саудовской Аравии (вчерашние скотоводы, которые таблицу умножения не могли освоить) - разве не холисты? Так почему тогда они нашли разумное применение нефти, а мы нет?
Первоначально я думал, что у русских такой лаг с западом из-за низкого интеллекта.
Но ряд исследований указывает на то, что лаг небольшой и несущественный:
http://mpra.ub.uni-muenchen.de/14600/1/MPRA_paper_14600.pdf
Все дело, видимо, в сочетании личностных свойств, на которые наложилось пагубное историческое наследие в виде 400 лет крепостничества и 70 лет Гулага.
https://en.wikipedia.org/wiki/Big_Five_personality_traits
У русских в среднем развита интуиция (openness) и эмоциональность (agreeableness) в ущерб логике и рациональности (conscientiousness). Кроме того, в отличие от всех цивилизованных стран у русских очень высок уровня невротизма в обществе (neuroticism).
У суровых германцев же, напротив, до предела прокачана логика и рациональность (conscientiousness) и материализм (consistence), отвечающий за чувство реальности, умение организовывать и осваивать природу вокруг себя, тогда как "интуитивные" типы обычно витают в облаках. От интуитивных типов польза обычно лишь в случае с совмещением интуиции с логикой, тогда мы можем получить ученого, пусть и общество будет крайне специфическим и зачастую не способным противостоять внешней агрессии из-за низкой рождаемости и отсутствия "чувства реальности" (Финляндия, Эстония, евреи-ашкеназы Польши 30-х годов). Интуиция в сочетании с иррациональностью и эмоциональностью (русский ментальный тип) - это вообще полный пиздец. То есть тут нет ни аналитического мышления, ни рациональности, ни последовательности, ни материализма; подобное общество напоминает сумасшедший дом из витающих в облаках мечтателей-"обломовых", топящих нищету в водке алкашей и неорганизованных маменькиных сынков. Собственно, "мужчины" с их аналитическим интеллектом, целеустремленностью и ориентацией на карьеру здесь вообще не представлены. Гончаров отлично подметил этот контраст в "Обломове".
Посмотри на первый пост треда. Там перечислено несколько независимых друг от друга исследований.
Нопе, логика у нас явно хорошая, а вот рациональность действительно плохая.
Лень тред читать, вы ему уже начали доказывать, что
>холистическое мышление
ЛУЧШЕ
>аналитическое
ХУЙНЯ ПЕНДОССКАЯ НИНУЖНО?
Алсо на Швитом Жападе абстрактно мыслящие - это тоже типа юродивых. Коренные Хилли-Билли думают только о том как бы съебаться с пар на бейсбол и как закадрить Меган с параллельного курса. Потом они становятся директорами отцовских предприятий, а абстрактно мыслят за них вывезенные из Индии и Пакистана яйцеголовые. Чурка из Индии а может Пакистана, ручку крутит и вполне справляется. Но у чурки больше понятия -- он не думает что "абстрактно мыслит" а просто свалить хочет. Не хочет упасть на улице от голода и чтобы его съели муравьи.
Хуже всего, что эти бляди
начали юзать такие препараты и не чем хорошим это не кончится, а быдло затянут ещё больше. Для тех кто хочет перевоспитать уродов читать: Семь королей и одна королева – Пермяк Е.А. просто вся суть на нескольких листах печатного текста.
сажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажам
Вот о тебе ОП и писал... Прав я все-таки оказался
Такие как ты умрут вместе с этой страной(Ресурсная Педерация) и поделом, хоть не так обидно.
сажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажаммсажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажамммсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажаммсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамммсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажа
Ну я ж не буду их все читать вот ща, да?
Ты их читал, если ссылаешься? Поясни, каким образом они это исследовали?
Ну и как так выходит что в среднем у нас школьники по математике не отстают от Америки, а лучшие представители превосходят лучших представителей с запада?
сажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажаммсажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажамммсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажаммсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамммсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажаммсажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажамммсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажаммсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамммсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажаммсажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажамммсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажаммсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамммсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажаммсажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажамммсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажаммсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамммсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажа
сажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажа
Сейчас, прочитав это, вы наверное запачкаете все стены и потолок вашей кровью, ошмётками мяса и говном из вашей рвущейся задницы, но, взгляните правде в глаза - вы лохи, вас всю жизнь разводили мантрами про то, что "абстрактно мыслить" это ниибаться круто и цвет нации, что нужно заучивать кучу умных книжек и сложных формул и тогда вас ждёт успех. А на деле успех оказался у тех, кто регулярно бил вас и заставлял давать списывать и делать за них всё домашнее задание под угрозой расправы.
Тут вы закукарекаете, дескать БЫДЛО СРАНАЯ РАШКА УБИЛИ СРАНОГО ИНТЕЛЛИГЕНТА. Что же, приведу один из наглядных примеров "не у нас" - Всем известная компания Apple начиналась двумя людьми, альфа-самцом Стивом Джобсом и его рабом, омега-ботаном Стивом Возняком. О Боже, почему же имя первого Стива знают миллионы, а имя второго только полтора таких-же ботана? Мало? А как вам Вильям Гейтс, основатель прекрасной корпорации Microsoft, купивший первую версию первой великой операционной системы за КОПЕЙКИ у одного БОТАНОЛОХА. Соснули, вы АБСТРАКТНО МЫСЛЯЩИЕ. вы шлюшки. которые нужны лишь тогда, когда тренд в бизнесе и политике требует очередного прогресса. А потом вас выкидывают.
сажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажа
сажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажа
Лол, этот тред взорвался сажей? Гениально.
ДВАЧУЮ НЕ САЖА
сажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажа
Ты бы охуел, еси бы узнал о моей школьной жизни "сына".
Билл Гейтс сам был ботаном, вот и знал что покупать. И Джобс тоже.
Сорри, без ботанизма ты не пробьешься в большинстве случаев, только у нас в 90-е можно было без ботанизма - поэтому у нас сейчас у власти столько случайных людей.
Но это закончилось уже.
Другое дело, что одного ботанизма не хватит.
ЕБАТЬ У МЕНЯ ИМЯ
сажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажа
сажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажа
сажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажа
сажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажа
охуительно
сажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажа
сажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажа
Твой пердак рванул сильнее водородной бомбы.
сажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажа
сажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажа
сажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажа
Не уверен, что с логикой у нас все хорошо. Некоторое количество чемпионов мира по шахматам и филдсовских лауреатов ни о чем не говорит, вернее, это говорит только о сильной шахматной школе и 2-3 мощных математических факультетах в советское время. Проецировать эти результаты на все общество наивно.
Логика важна для построения развитого общества. Без логики не будет работающих институтов, таких как суд и разделение властей, таких как сменяемость власти. В аналитических обществах институты не поражены коррозией коррупции, наукоемкие производства не испытывают проблемы с неэффективностью организации и утечкой мозгов.
Еще одна важная проблема - это высокий уровень нервированности общества. Люди с высоким невротизмом менее обучаемы, но более внушаемы, подвержены алкоголизму и наркомании. Как понизить уровень фрустрированности общества - задача еще более нетривиальная, но не менее важная.
сажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажа
сажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажа
сажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажа
В общем я еще раз поясню, не путайте логику и рациональность.
Русские логичны, но иррациональны, иррациональность влияет на мотивацию, логика - на способ рассуждать.
Поэтому русские склонны к теориям заговора - это действуют одновременно логичность и иррациональность. Будь они нелогичны - они бы объясняли вещи, в которые им хочется верить и в которые они верят по каким-то причинам, божьей волей например.
Русские логичны, но иррациональны, иррациональность влияет на мотивацию, логика - на способ рассуждать.
Поэтому русские склонны к теориям заговора - это действуют одновременно логичность и иррациональность. Будь они нелогичны - они бы объясняли вещи, в которые им хочется верить и в которые они верят по каким-то причинам, божьей волей например.
Если под Хилли-Билли ты подразумеваешь раздолбаев-южан с Техаса или откуда-нибудь из Джорджии, то их-то как раз относят к культурам высокого контекста. Южные штаты имеют ВВП на душу населения на уровне Греции и Испании. Основной двигатель американской экономики - низкоконтекстный германо-британский Северо-Восток, Северо-Запад и Калифорния.
сажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасаж
сажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажа
сажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажамсажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажасажа
>Он описал интуитивное мышление.
В том случае анон описал мышление, основанное на целостном восприятии взаимосвязей между объектами, обозвав его "абстрактным". В этом радикальная разница между холистическим и абстрактным мышлениями: первое рассматривает объекты исключительно в контексте (контекст при этом - не обязательно твоя комната, контекстом может считаться и вся страна), а второе - классифицирует объекты по категориям (A принадлежит B, C принадлежит D и т.п.) в отрыве от контекста
>Вообще, дихотомия логика/эмоциональность неправильная.
Это не совсем логика/эмоциональность, это абстрактное-неконтекстное/холистическое-контекстное. Однако последнее часто связывается с интуитивным подходом.
>Итальянцы
Случай итальянцев, кстати, очень интересный, потому что они кардинально различаются с севера на юг. Северные итальянцы похожи на германоязычные народы, обладают развитой гражданской культурой и социальными связями. Южные итальянцы обладают кланово-патриархальной культурой, там сильна мафиозная традиция, коррупция, и низкая гражданская культура. Притом корреляция аналитическое/холистическое мышление точно такая же: на севере преобладает первое, на юге - второе.
>Первоначально я думал, что у русских такой лаг с западом из-за низкого интеллекта.
Действительно, это не низкий интеллект, потому что холистическое мышление - это тоже интеллектуальный процесс. Но абстрактное мышление дает преимущество в плане организации общества и внешней среды.
>У суровых германцев же, напротив, до предела прокачана логика и рациональность (conscientiousness) и материализм (consistence), отвечающий за чувство реальности, умение организовывать и осваивать природу вокруг себя, тогда как "интуитивные" типы обычно витают в облаках.
Абстрактное мышление - это такая ниточка, за которую если дернуть, то все остальное само утрамбуется и устаканится. У человека есть множество разнообразных свойств, которые определяют его культуру, но то, как эти свойства изменить, чаще всего совершенно непонятно. Это не случай абстрактного мышления. Абстрактно-логическое мышление развить очень просто, но при этом оно оказывает решающее влияние на цивилизованный процесс и касается всех сфер жизни.
Ты давай смотри на рейтинги по математике среди школьников - это уже на все общество, и мы там вполне ни от кого не отстаем(хотя особо и не превосходим, где-то в серединке, что, конечно, плохо).
Забанте пидораса с ником:Яаков Венцеславович, плз.
А в Калифорнии половина - понаехавшие русские.
(Бывший американский посол в России, Майкл Макфол даже по этому поводу спрашивал, будем ли мы аннексировать Калифорнию после Крыма).
Мочу сюда! Пидоран обезумел.
Исследования проводились по следующим критериям: восприятие информации, визуальных данных, суждения о будущем на основе данной информации, способ построения аргументов и т.д. По всем пунктам русские демонстрируют более холистическое мышление, чем жители германоязычных стран.
Как ты себе представляешь логическое мышление? Это мышление категориями, абстрактными обобщениями. Ты не можешь быть логичным, но нерациональным, потому что рациональный подход сам по себе подразумевает следование логике.
Я предлагаю тебе незамедлительно описать, что ты подразумеваешь под логикой.
>Случай итальянцев, кстати, очень интересный, потому что они кардинально различаются с севера на юг. Северные итальянцы похожи на германоязычные народы, обладают развитой гражданской культурой и социальными связями. Южные итальянцы обладают кланово-патриархальной культурой, там сильна мафиозная традиция, коррупция, и низкая гражданская культура. Притом корреляция аналитическое/холистическое мышление точно такая же: на севере преобладает первое, на юге - второе.
Это легко объясняется тем, что северные итальянцы - потомки германских завоевателей Италии (лангобардов и франков) с небольшой примесь латинских аборигенов.
Важно, прежде всего, то, какое мышление люди используют для описания внешнего мира, социума, политики, работы и управления. Они мыслят в контексте ситуации, или же склонны обобщать, рассуждать и действовать, следуя закономерностям и правилам?
>Исследования проводились по следующим критериям: восприятие информации, визуальных данных, суждения о будущем на основе данной информации, способ построения аргументов и т.д. По всем пунктам русские демонстрируют более холистическое мышление, чем жители германоязычных стран.
Ээээ, ты понимаешь что это вообще не ответ на вопрос "каким образом"?
Вот у тебя возможно и холистическое мышление, я не знаю. Но суть в том, что давай я тоже так буду.
"Европейцы и муриканцы глупее, чем русские".
"Мы провели исследование."
"Каким образом исследовали? Ну исследования проводились по следующим критериям: Способность к здравому рассуждению, способностью к разумному принятию решений, способность к выбору правильного ответа. По всем пунктам Европейцы и американцы набрали меньшее число очков, чем русские."
Давай-ка поподробнее, короче.
(Алсо, что у вас там считается за германоязычные страны? Если Германия - то я кстати думаю что Германия по идее нас должна обходить по логике - они не только логичны, но и рациональны, и вообще (на мой обывательский взгляд) одна из самых логичных наций на планете. Про англичан, французов, американцев и так далее - не верю.)
>Как ты себе представляешь логическое мышление? Это мышление категориями, абстрактными обобщениями. Ты не можешь быть логичным, но нерациональным, потому что рациональный подход сам по себе подразумевает следование логике.
Ну я считаю - еще раз - что логика имеет отношение к способу мышления, объяснения чего-либо и способу достижения целей, а рациональность - к способу постановки целей и мотивации.
И ты запросто можешь логично мыслить (и понимать что если ты сейчас что-то сделаешь - например поедешь воевать в Маняроссию - тебе пиздец), и при этом нерационально действовать(плевать на все и все равно ехать). И это только один пример.
Логика - это инструмент, рациональность - способ принятия решений и постановки целей.
Ну и дальше то что? Конкретные действия именно для /по/рашников пожалуйста, мне с моим мышлением пока трудновато понять.
Мимопробегал-тред-не-читал
Эмм, почему это важно? То есть, что ты имеешь в виду?
Я имею в виду - в повседневной жизни на самом деле постоянно логику использовать - это фейл, опыт помогает куда больше.
Поэтому чуваки с синдромом аспергера могут быть дохуя умными в математике или программировании, но фейлят в реальной жизни, потому что начинают задавать вопросы "А почему я должен дарить цветы девушке? Каким образом из того что она другого пола - следует что я ей должен дарить цветы? Допустим что это плата за будущий секс, но тогда мы должны разобраться, почему я должен за него платить. И в таком случае, даже если я должен, если хочу его получить, значит можно считать что я часть платы уже внес? И если вдруг секса не будет - она должна мне эту плату компенсировать?" - и получают по морде, в то время как обычный парень дарет цветы, ебется, женится, заводит детей и закончивает жизнь на диване у телевизора с пивным пузом и в дырявых носках.
Как-то так, да все это видели тащемта, в обычной жизни логику применять в большинстве случаев вредно.
Может ты что-то не то имеешь в виду, конечно, ну тогда поясни.
Кто мешает комбинировать опыт и анализ?
Пидарахи не могут в критическое мышление.
КАК можно верить КисельТВ???
КАК, наслушавшись Киселя, можно поехать на Даунбасс и там поймать головой пулю ЗАБЕСПЛАТНО???
КАК можно одобрять ХУЙЛО?
>КАК можно верить КисельТВ???
Легко, ведь многие слышат там то, что реально хотели услышать. Зачем слушать других в таком случае?
>КАК, наслушавшись Киселя, можно поехать на Даунбасс и там поймать головой пулю ЗАБЕСПЛАТНО???
Так же, многие хотели бы, а тут еще одобрение
ТВ - не знаю, давно его не смотрел.
Поехать на донбасс - достаточно посмотреть на количество разбомбленных зданий и убитых мирных жителей, чтобы вообще осознать несправедливость происходящего(хотя я бы не поехал - только больше крови)
Путина есть за что одобрять(как и неодобрять), и те кто исключительно зовут его хуйлом и хуесосят - сами не особо логику применяют(а в политике люди вообще мало логику применяют, куда больше - эмоции, и это везде так, по всему миру. Я сам таким был, и наверное и до сих пор такой, да и везде люди такие. Политика - это вера и эмоции, пора бы уже привыкнуть.)
>Ээээ, ты понимаешь что это вообще не ответ на вопрос "каким образом"?
Представь, что перед тобой разложены объекты. Твоя задача - разбить их на группы. Как ты будешь это делать? Поместишь ли ты, например, зубочистку рядом со столовым ножом, а гвоздь рядом с пилой? Или зубочистку рядом с гвоздем, а пилу со столовым ножом?. Это очень грубый пример, но он самым наглядным образом демонстрирует разницу между холистическим и абстрактным мышлением, потому что в первом случае ты групируешь предметы по контекстным признакам, а во втором - по абстрактным. Русские, соответственно, менее склонны абстрагировать.
Вот описание пары таких исследований:
Целостность против аналитичности в ответах на тест Роршаха. В одном из самых ранних исследований по этой теме, проведенных Абелем и Хсу [1], карточки с пятнами Роршаха предъявлялись американцам европейского и китайского происхождения. Исследователи обнаружили, что китайцы чаще европейцев давали ответы (так называемые “whole-card” реакции), которые основывались на учете всех аспектов карты (ее гештальта). Европейцы же в большей степени были склонны давать ответы, которые основывались лишь на каком-то одном аспекте пятна.
Зависимость от поля. Благодаря привычке к деконтекстуализации и анализу американцам будет легче, чем восточным азиатам, выделить объект из фона. Чтобы изучить эту проблему, Джайи ее коллеги [71] исследовали поведение азиатов и американцев (выровненных по математической успешности по SAT) с помощью известного теста Уиткина (Witkin) “Стержень и рамка” [157]. В этом тесте испытуемый видит рамку в 16 квадратных дюймов и внутри нее стержень, причем рамка меняет свое положение независимо от находящегося внутри нее стержня. Задача испытуемого состоит в том, чтобы сообщить, когда стержень окажется в вертикальном положении (относительно горизонта). Полезависимость испытуемого определяется по тому, в какой степени на суждения о позиции стержня влияет положение рамки. Джай и ее коллеги обнаружили, что восточно-азиатские испытуемые делали больше ошибок в этом тесте, нежели американцы. Восточные азиаты также были менее уверены в точности своих ответов
>Способность к здравому рассуждению, способностью к разумному принятию решений, способность к выбору правильного ответа.
Прежде всего, это то, делаешь ли ты выводы или суждения исходя из контекста, или исходя из общих, абстрактных признаков.
>Алсо, что у вас там считается за германоязычные страны?
Германоязычные - это говорящие на языках германской группы, в т.ч. английском
>Ну я считаю - еще раз - что логика имеет отношение к способу мышления, объяснения чего-либо и способу достижения целей
Логическое мышление подразумевает обобщение, когда ты из более частного переходишь к более общему, т.е. из А следует Б. Соответственно, если ты руководствуешься в своих действиях логикой, то ты должен подчинять свои действия не эмоциональным позывам, а общим принципам, которым бы ты следовал всегда. Это и есть рациональность.
>И ты запросто можешь логично мыслить (и понимать что если ты сейчас что-то сделаешь - например поедешь воевать в Маняроссию - тебе пиздец), и при этом нерационально действовать(плевать на все и все равно ехать). И это только один пример.
Понятия "логично мыслить" и "логично действовать" находятся в единой связке. Если человек нелогично действует, это значит, что он не руководствуется логическими принципами.
Они не могут просто так хотеть воевать и убивать. Значит кто-то им сказал это. Не мама же в детстве.
Посмотрел на ужасы войны
@
Поехал на войну.
>Эмм, почему это важно?
Важно, потому что это влияет на организацию жизни.
Абстрактное мышление - это когда ты мыслишь категориями. Оно помогает тебе организовывать свою деятельность и упорядоченно воспринимать мир и общество. Когда у тебя в уме находятся объекты, и ты их сортируешь, раскладываешь по специальным контейнерам. Когда ты выполняешь работу, то все выполняемые тобой задачи становятся контейнерами, в рамках которых ты мыслишь. Каждое твое действие - это сущность, которую нужно правильно категоризировать и присвоить какому-то контейнеру. Поэтому западные люди более продвинуты в организационных вопросах, потому что они склонны к такому мышлению в повседневной жизни, разбивают свое время, задачи и окружающую действительность на части. Более того, политические понятия вроде прав человека и гражданских свобод тоже непосредственным образом относятся сюда, потому что это абстрактные категории, которые включают в себя определенные действия, на которые люди имеют право. Русские не могут понять их, потому что не способны мыслить абстрактно.
Соответственно, логика, как одно из проявлений абстрактного мышления, тоже очень полезна, чтобы строить правильные цепочки рассуждений. Но в ее основе лежит принцип категоризации.
ЭЭэээ, сорри, но те два примера, которые ты привел, вообще никакого отношения к логике не имеют. Ну то есть, надо доказывать, что эти тесты имеют какое-то отношение к логичности мышления, а не к внимательности, или к пространственному восприятию, например.
Реально, чушь какая-то, логичность так не проверяется.
>Логическое мышление подразумевает обобщение, когда ты из более частного переходишь к более общему, т.е. из А следует Б. Соответственно, если ты руководствуешься в своих действиях логикой, то ты должен подчинять свои действия не эмоциональным позывам, а общим принципам, которым бы ты следовал всегда. Это и есть рациональность.
Ты не можешь руководствоваться в своих действиях логикой, блджад.
Еще раз - логика - это инструмент. Ты можешь в своих действиях его использовать, но не руководствоваться им. Он вообще никак на выбор твоих целей и на твои желания не влияет, это инструмент типа математики, чтобы сказать тебе, каким образом тебе надо действовать, чтобы чего-то достичь, но он тебе не говорит чего тебе стоит достигать.
И ты В ЛЮБОМ случае подчиняешь свои действия эмоциональным позывам - выбор целей - глобальных или локальных - продиктован в конечном счете ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО эмоциями, а логика - просто инструмент чтобы этих целей достичь.
А вот то, чем ты руководствуешься при выборе целей - это имеет отношение к рациональности(вот это уже имхо).
В общем, ладно, я спать.
@
Поехал защищать мирных жителей.
Так и рассуждают, я сам много таких видел, и интервью с ними, и вообще.
Есть конечно мудаки, которым лишь бы пострелять и приключений.
>@
>Поехал защищать мирных жителей.
И вот это - то самое место, где логики им не хватает.
Потому что без них реально лучше было бы, потому что мальчиков не распинают и геноцида за русский язык не устраивают.
Улавливаешь логику: включил логику - понял, что воевать не за что - не поехал воевать - всем лучше.
>Реально, чушь какая-то, логичность так не проверяется.
Так проверяется склонность к абстрактному либо холистическому мышлению. Логика - это уже конкретная система, которая использует абстрактное мышление.
Ты врубился в пример с зубочисткой и гвоздем?
Ну я ж тебе привел пример, когда хуйня из этого получается, и поверь мне(как человеку, в подростковом возрасте обладавшему как раз примерно такой чрезмерной логичностью плавно переходящей в синдром аспергера) - таких примеров можно тысячу привести, и по факту человек который так живет - не умный, он долбоеб, хотя и логичный долбоеб.
Не все на свете можно рассортировать, иногда тебе поможет только опыт и эмпатия. Даже не иногда, тащемта если брать обычную жизнь - в 99% ситуаций тебе требуются именно опыт и эмпатия, а не логика.
А логики для хуйни типа осознания гражданских свобод или прав человека - много не требуется, и таким количеством логики и пидарахи обладают, только плюс к этому они обладают еще и опытом, и могут тебе сказать что борцы за права геев и феминисток - те еще жопы, и если им дать волю - они устроят тут ад на земле с травлей всех, кто скажет про них плохое слово, поэтому лучше им волю не давать, вне зависимости от того, что там логика говорит, потому что опыт и интуиция в таких вопросах - гораздо лучший советчик. Такие дела вот. Ладно, я таки спать.
>Еще раз - логика - это инструмент. Ты можешь в своих действиях его использовать, но не руководствоваться им. Он вообще никак на выбор твоих целей и на твои желания не влияет, это инструмент типа математики, чтобы сказать тебе, каким образом тебе надо действовать, чтобы чего-то достичь, но он тебе не говорит чего тебе стоит достигать.
Речь идет об абстрактном мышлении. Логика - это инструмент построения логических цепочек. Когда нет абстрактного мышления, не может быть и логических цепочек.
К вопросу о русском умении организовывать. Изобретатель Daemon Tools приехал в Россию:
http://cr.yp.to/conferences/russia.html
>Ну я ж тебе привел пример, когда хуйня из этого получается, и поверь мне(как человеку, в подростковом возрасте обладавшему как раз примерно такой чрезмерной логичностью плавно переходящей в синдром аспергера) - таких примеров можно тысячу привести, и по факту человек который так живет - не умный, он долбоеб, хотя и логичный долбоеб.
Ты уверен, что это была именно логичность?
>А логики для хуйни типа осознания гражданских свобод или прав человека - много не требуется
Требуется абстрактное мышление, способность обобщать и мыслить вне контекста
Мне кажется, ты не понимаешь принципы логики. Выше ты дал нечеткое определение, которое не говорит ровным счетом ничего. Ты никак не высказался про категории и логические цепочки. Поэтому я думаю, что то, что ты подразумеваешь под логикой, это контекстно-ассоциативные цепочки, а не логические.
Ну там как сказать еще - есть за что или не за что. Без них лучше конечно, но справедливость тоже много значит, хотя я бы сказал что человеческие жизни наверное больше.
В общем, ладно, похуй.
Не, не врубился. Не вижу принципиальной разницы, по-моему это псевдонаука какая-то, шаманизм.
Я вообще еще определения не давал, только свойства описывал. Не, ну все, я точно спать.
>Не, не врубился. Не вижу принципиальной разницы, по-моему это псевдонаука какая-то, шаманизм.
Понятно. Извини, но ты подтверждаешь тезис ОП-поста: тебе необходимо развивать абстрактное мышление.
То, что ты подразумевал под логикой - это ассоциативные цепочки.
Холистическое мышление
Боюсь что ты вообще не очень умеешь в логику, хотя и очень ей гордишься, няша. Еще раз - я тебе не давал никакого определения логики, я перечислял свойства. Это раз.
Два - твоя хуйня которую ты в качестве пруфов особого типа мышления приводишь - псевдонаучна, пока не доказано обратного.
Ты пойми, наука так не делается. Я тоже могу предложить на выбор людям апельсины и брокколи, и сказать что те кто выбрали апельсины - больше склонны к целостности по натуре,поскольку они выбирают целый твердый и круглый объект, а те кто выбрали брокколи - более свободно мыслят, но ты понимаешь что как это будет хуйней, так и твои опыты - хуйня для гламурных журналов, сорри.
Спокойной ночи.
Ответь на простой вопрос. Если из А следует Б, значит ли это, что из Б следует А?
Нет конечно.
Алсо, своим вопросом, ты подтверждаешь мою теорию о своем типе - чувак, который в принципе гуманитарий(или просто не очень большого возраста), недавно узнал про основы логики, страшно гордится этим(его мамка в это не может например), и реально думает что все остальные не могут в это тоже. То есть, нашел что спрашивать.
А я долбоеб, потому что еще не съебал спать, но это не из-за тебя, я другой тред дочитываю параллельно.
>Два - твоя хуйня которую ты в качестве пруфов особого типа мышления приводишь - псевдонаучна, пока не доказано обратного.
>University of Michigan
>Jacobs University Bremen
>University of Twente, The Netherlands
nope
Обоже мой, да неужто это университеты с названиями на английском??? Да они еще и где-то на западе находятся? Ну тогда все - это точно правда.
Ты пойми - я с тебя попросил пруфов. То, что ты привел - это не пруфы. Пруфы должны были бы включать в себя исследования на тему того, как коррелируют вот эти тесты, с поведением и мышлением человека в обычной жизни. Иначе это вот ровно мой пример с апельсином и брокколи.
Тогда постарайся понять определение из ОП поста, и чем абстрактное мышление отличается от холистического.
Ок, ладно, я дочитал тот тред и спать.
>Пруфы должны были бы включать в себя исследования на тему того, как коррелируют вот эти тесты, с поведением и мышлением человека в обычной жизни.
Это и есть пруфы того, как оперирует мышление человека в обычной жизни - начиная от визуального восприятия, заканчивая построением аргументов.
Давайте немножечко вместе разберемся, в чем же именно проявляется холистическое мышление русских.
Напомню, что основное различие между двумя видами мышления заключается в том, как делаются суждения или обосновываются поступки: путем обобщения их в широкие категории и правила, или через контекстные ассоциации и прошлый опыт. Будем исходить из того, что сознательному действию человека предшествует суждение: я должен что-то сделать, или я не должен что-то сделать.
Анон-запутинец следующим образом обозначил логику и рациональность:
«Ну я считаю - еще раз - что логика имеет отношение к способу мышления, объяснения чего-либо и способу достижения целей, а рациональность - к способу постановки целей и мотивации.
И ты запросто можешь логично мыслить (и понимать что если ты сейчас что-то сделаешь - например поедешь воевать в Маняроссию - тебе пиздец), и при этом нерационально действовать(плевать на все и все равно ехать). И это только один пример.»
Здесь мы видим, что выполняемое действие (поездка в Маняроссию), которое он назвал нерациональным, обусловлено контекстом ситуации, включающим события как настоящего, так и прошлого: украинский прозападный переворот, "вековое противостояние Руси и Запада", расширение блока НАТО, развал СССР, борьба СССР с фашистами. Таким образом, человек, которого анон-запутинец описал, сделал два суждения: одно логическое, которое он проигнорировал, а другое холистическое, которому он последовал.
Иначе говоря: русские способны к абстрактному мышление, но оно перекрывается у них холистическим
Что подтверждают слова анона-запутинца: «Я имею в виду - в повседневной жизни на самом деле постоянно логику использовать - это фейл»
Таким образом, будущее России сегодня зависит от того, смогут ли русские люди перейти на абстрактное мышление и отойти от холистического. Это определит как политику, так и уровень жизни и экономику, потому что абстрактное мышление непосредственно способствует производительности труда. Это тот случай, когда одно и тоже явление взаимосвязано с разными областями жизни.
В первую очередь, сегодня необходимо цивилизовывать запутинцев, реваншистов, ура-патриотов, внушать им необходимость мыслить абстрактными универсалистскими категориями и закономерностями, создавать мемы, внедрять меметику в ура-патриотическую символику, форсить идею явно и неявно, и делать все возможное, чтобы абстрактное мышление перекрывало холистическое, а не наоборот.
Напомню, что основное различие между двумя видами мышления заключается в том, как делаются суждения или обосновываются поступки: путем обобщения их в широкие категории и правила, или через контекстные ассоциации и прошлый опыт. Будем исходить из того, что сознательному действию человека предшествует суждение: я должен что-то сделать, или я не должен что-то сделать.
Анон-запутинец следующим образом обозначил логику и рациональность:
«Ну я считаю - еще раз - что логика имеет отношение к способу мышления, объяснения чего-либо и способу достижения целей, а рациональность - к способу постановки целей и мотивации.
И ты запросто можешь логично мыслить (и понимать что если ты сейчас что-то сделаешь - например поедешь воевать в Маняроссию - тебе пиздец), и при этом нерационально действовать(плевать на все и все равно ехать). И это только один пример.»
Здесь мы видим, что выполняемое действие (поездка в Маняроссию), которое он назвал нерациональным, обусловлено контекстом ситуации, включающим события как настоящего, так и прошлого: украинский прозападный переворот, "вековое противостояние Руси и Запада", расширение блока НАТО, развал СССР, борьба СССР с фашистами. Таким образом, человек, которого анон-запутинец описал, сделал два суждения: одно логическое, которое он проигнорировал, а другое холистическое, которому он последовал.
Иначе говоря: русские способны к абстрактному мышление, но оно перекрывается у них холистическим
Что подтверждают слова анона-запутинца: «Я имею в виду - в повседневной жизни на самом деле постоянно логику использовать - это фейл»
Таким образом, будущее России сегодня зависит от того, смогут ли русские люди перейти на абстрактное мышление и отойти от холистического. Это определит как политику, так и уровень жизни и экономику, потому что абстрактное мышление непосредственно способствует производительности труда. Это тот случай, когда одно и тоже явление взаимосвязано с разными областями жизни.
В первую очередь, сегодня необходимо цивилизовывать запутинцев, реваншистов, ура-патриотов, внушать им необходимость мыслить абстрактными универсалистскими категориями и закономерностями, создавать мемы, внедрять меметику в ура-патриотическую символику, форсить идею явно и неявно, и делать все возможное, чтобы абстрактное мышление перекрывало холистическое, а не наоборот.
Хорошо покатался.
>The conference web pages still didn't say exactly when the talks would end
> I gave them my final title, replacing the tentative title that I had provided earlier. (Later, when they wrote the schedule, they used the tentative title.)
>Two of us tried to explain that the web pages had mentioned better rooms. Our guide didn't know what we were talking about.
>The woman handling the beginning of the alphabet asked me for $250 for registration. I told her that I had paid by credit card two months earlier. She consulted with someone else and didn't argue, though she obviously didn't have a record of my payment.
> I thumbed through the conference abstract book. It was organized by session, and by time within session, with no table of contents and no index; did it not occur to the organizers that some people were interested in more than one session?
>I threw open the bathroom door and stepped in front of the sink. Suddenly I could breathe again. Something in the air, I thought. I slammed the bathroom door shut. Are they pumping poison gas into my room? It took me thirty seconds to catch my breath. I rinsed out my eyes with cold water and left the water running.
>There was no hot water in the new room. It wasn't that the hot water was cold; the hot water knob simply didn't do anything. I took a cold shower.
>I was shocked to learn that there was a Sheraton in St. Petersburg, even closer to the conference than the Oktyabrskaya was. Did the organizers not understand that some conference participants were from the civilized world?
>The phone rang shortly after I drifted off. No more jet lag; I jumped out of bed and picked up the phone. Now I'll find out who's been calling, I thought.
>``Would you like beautiful Russian sex girl?'' a woman asked.
Почему абстрактное мышление подрывает устои ватной идеологии?
Мышление обобщенного российского ватника, вне зависимости от его конкретного идеологического воплощения, основано на осознании коллективного "мы". "Ты что, против России?", "Не нравится в России - уебывай", "Надо, чтобы Россию все боялись!" и прочие клише отлично демонстрируют подобное мировоззрение. Целостность состоит из совокупности контекстных взаимосвязей и исторического опыта: территориальные границы, военные достижения, правительство, а также всевозможные потенциальные угрозы: НАТО, фашисты, гомосексуалисты, пятая колонна, которые тоже являются частью общей картины. Человек воспринимает свое поведение в контексте этих объектов. Истинность или ложность поступка определяется целостностью коллективного "мы", и если поступок ставит своей целью восстановить эту целостность, то он считается истинным. Из примеров вы можете вспомнить отношение народонаселения к аннексии Крыма, которое воспринимается исключительно с этой точки зрения. Иначе говоря, мышление ватника - это верховенство коллективной целостности.
Как мыслит цивилизованный человек? Все свои действия, поступки, суждения он причисляет к тем или иным категориям: когда он работает, когда он думает, когда он взаимодействует с обществом. Категория - это как ящичек: объект либо входит в него, либо нет, и именно принадлежность к категории определяет истинность или ложность поступка. Соответственно, поступки, которые не входят в эти категории, являются неправильными. Так работают права и свободы, законы и прочие универсальные правила: это категории, на соответствие которым цивилизованный человек проверяет свои поступки. Таким образом, мышление цивилизованного человека - это верховенство универсальных правил. Эти правила действуют вне зависимости от контекста и эмоций, при этом они не являются чем-то отчуждённым от цивилизованного человека. Они являются непосредственной частью его идентичности и предметом гордости. Собственно, примерами такого рода цивилизованных обществ являются все германоязычные страны.
Переход с более примитивного контекстного восприятия на абстрактное и универсальное грозит разрушением всех ватных догм, притом это разрушение будет исходить изнутри.
Мышление обобщенного российского ватника, вне зависимости от его конкретного идеологического воплощения, основано на осознании коллективного "мы". "Ты что, против России?", "Не нравится в России - уебывай", "Надо, чтобы Россию все боялись!" и прочие клише отлично демонстрируют подобное мировоззрение. Целостность состоит из совокупности контекстных взаимосвязей и исторического опыта: территориальные границы, военные достижения, правительство, а также всевозможные потенциальные угрозы: НАТО, фашисты, гомосексуалисты, пятая колонна, которые тоже являются частью общей картины. Человек воспринимает свое поведение в контексте этих объектов. Истинность или ложность поступка определяется целостностью коллективного "мы", и если поступок ставит своей целью восстановить эту целостность, то он считается истинным. Из примеров вы можете вспомнить отношение народонаселения к аннексии Крыма, которое воспринимается исключительно с этой точки зрения. Иначе говоря, мышление ватника - это верховенство коллективной целостности.
Как мыслит цивилизованный человек? Все свои действия, поступки, суждения он причисляет к тем или иным категориям: когда он работает, когда он думает, когда он взаимодействует с обществом. Категория - это как ящичек: объект либо входит в него, либо нет, и именно принадлежность к категории определяет истинность или ложность поступка. Соответственно, поступки, которые не входят в эти категории, являются неправильными. Так работают права и свободы, законы и прочие универсальные правила: это категории, на соответствие которым цивилизованный человек проверяет свои поступки. Таким образом, мышление цивилизованного человека - это верховенство универсальных правил. Эти правила действуют вне зависимости от контекста и эмоций, при этом они не являются чем-то отчуждённым от цивилизованного человека. Они являются непосредственной частью его идентичности и предметом гордости. Собственно, примерами такого рода цивилизованных обществ являются все германоязычные страны.
Переход с более примитивного контекстного восприятия на абстрактное и универсальное грозит разрушением всех ватных догм, притом это разрушение будет исходить изнутри.
Так они поддались на идеи мистика. У него немцы должны были победить хоть весь мир сразу и ещё флотилию экспедиционных сил рептилоидов с Нибиру, потому что это немцы, а русские - нулевые варвары, поэтому можно даже не готовиться к затяжной войне, а оценка опыта предыдущих кампаний европейцев в России - это вообще от лукавого.
че эть там всё по ненашенски. тьфу. давай накатим лучше
ты на столько тупой что до сих пор не понял что миром правит ЗОГ?
>Вот причины, почему русской нации небходимо развивать в себе навык абстрактного мышления:
Это всё прекрасно. Только КАК? Как конкретно их развивать?
Я пока не вижу способа лучше, чем полный переход с родного языка на английский или немецкий. Но в рамках нации это очевидно нереализуемо.
>Русские всегда завидовали таким странам, как Германия, США, Швеция или Канада, их уровню жизни, демократии, трудовой этике, рационализму.
>их уровню жизни
Да.
>демократии
NIET
>трудовой этике
В стране победившейго коммунизма?
>рационализму
Лол.
Отучаемся говорить за всю Россию.
>Советский Союз мечтал догнать Запад по объему выпускаемой продукции
ИЧСХ Европу он догнал и перегнал, но надорвался, пока бежал за Америкой.
>В свою очередь, для многих прошедший год стал разочарованием.
>для многих
Для тебя. Или ты про голоса в твоей голове?
>Исследования показали
Чьи исследования? Как они проводились? Сколько было респондентов? И т.д. и т.п.
Послушай, то что Ты, лично Ты, разочарован властью, и не понимаешь, почему русские не устраивают майдан, это не значит, что русские тупые (а ты ведь это подразумеваешь, когда сравниваешь лодку и велосипед, и убедительно доказываешь, что велосипед круче). Скорее даже наоборот, но я не буду делать скоропалительных выводов.
Мне кажется, что как раз холизм должен перевешивать логику. Но только не тот грубый холизм как у нас, а более цивилизованный, по типу как в Китае. Дело в том, что чрезмерно эксклюзивное, разделяющее мышление сильно обедняет жизнь, делает ее пресной и схематичной. А также порождает невежество, вроде такого, с каким запад относится ко всем традиционным культурам, совершенно не понимая их суть
Пролонгированые дозы "препарата" в виде прививок(кто надо поймёт).
Чувак, ты вообще про естественно-научную методологию слышал что-нибудь? Слова "предсказательная сила", "сходимость" говорят что-нибудь?
Загугли и покури сначала "цитатник Луговского", чтобы хоть понять, что такое наука и с чем её едят.
Потом читай книщки по методологии, тогда поймёшь, что этот прекрасный сэр пытался тебе сказать. А то ты с этими ссылками на статьи как мартышка из басни Крылова, которая очки то к носу, то к жопе примеряет.
>Почему же тогда германцы проиграли войну?
Трупами закидали. Чтобы умирать "за родину - за сралена" много ума не нужно.
>Ну-ка Оп, попизди мне про наше холистическое мышление, когда у нас лучшие математики и программисты.
Ну-ну. Они почти все либо русские евреи, либо русские немцы.
Либо русские русские, но у них обязательно в родословной есть евреи или немцы. Бля, как будто Лебона читаю.
Кто же знал, что узкоглазые нападут на США и так подставят ось?
Гитлер в начале своего срока саппортил Китай, и лишь когда началась вся это генотьба с Мао переключился на япошек. Вот. Это я просто так сказал.
В 43м, когда начались основные поставки, исход войны уже был предопределён. Из пиздецов 41 и 42 выехали на своём горбу.
Тем не менее, Европку-то он нагнул. А США так вообще никогда не умели воевать, единственным выходом для них было бы принять гитлероугодный курс без войны.
Но соотношение потерь сторон на фронтах говорит о другом.
Пожалуйста, поясни поподробнее хоть чуть-чуть.
>Иначе говоря, мышление ватника - это верховенство коллективной целостности
Вот это адово двачую. Особенно это заметно по вате 45+. На последней работе коллектив был достаточно возрастной для IT, большинству за сороковник было. Не смотря на то, что практически все были весьма образованными людьми, это просто заповедник ваты был. Занимались мы достаточно узким продуктом, естественно американским. Вот сидит у нас наш архитектор за компом с американским Интолом, в американской вижуал студии, ковыряет патч для американской CRM, внедрение которой собственно его и кормит:"Вот же буржуи проклятые! Ну, тупые пиндосы! Куда им до нашего человека!". Реальные слова, я не тролль. Все, что западнее Польши для него - "буржуи", других слов я от него не слышал. Хотя стабильненько два раз в год катается в Испанию с Грецией. Про свою начальницу даже травить кулстори не буду, про то что она заявляла, что США и Англию никогда не поедет, потому что там нечего смотреть и вообще нет цивилизации и бездуховно, про Новый Мировой Порядок, который копротивляется тому, что Россия "слезает с нефтяной иглы", а санкции нам вообще только на пользу (несколько наших клиентов связаны с оборонкой и попали под санкции, лул. А еще наши цены в долларах, я теперь не представляю, как этот междусобойчик останется на плаву). Она, кстати, кандидат наук с хорошим английским, если что. Все эти люди никак не связаны с Единой Россией, кстати, и любят поругать власть (ну кроме Путина, разумеется. Он всегда все делает правильно и санкции нам только на пользу. Твердо и четко.).
Такие дела. Рад, что оттуда свалил. Понимаю, что между мной и ими просто мировоззренческая пропасть, удивляюсь, когда это я успел стать таким рептилоидом, который далек от понимания русского мира и русской смекалочки.
>далек от понимания русского мира и русской смекалочки
а что если ты русня которая думает что она не русня и тем самым становится самой сутью русни? вроде герцена который считал себя охуенным а был мудачком.
Честно говоря, не задумывался о таких вещах. Но ход мышления этих людей я понять не мог, срсли. Может быть тут больше конфликт отцов и детей, чем конфликт "восток-запад"?
Но я не могу постигнуть, как можно искренне ненавидеть "буржуев" с США во главе и продавать и внедрять американский продукт, расстилаясь перед главным офисом в Штатах, ездить на семинары и тренинги на английском от западных лекторов и вообще пользоваться всеми благами западной цивилизации.
>Но я не могу постигнуть, как можно искренне ненавидеть "буржуев" с США во главе и продавать и внедрять американский продукт, расстилаясь перед главным офисом в Штатах, ездить на семинары и тренинги на английском от западных лекторов и вообще пользоваться всеми благами западной цивилизации.
ДВ0ЕМbICЛN3
Скорее всего это у тебя рабская психология, и ты не понимаешь почему люди пользуются чем-то западным и не делают западу сасай. И вообще что-то западное не равно западной геополитике. Компьютеры, музыка, и прочее это хорошо. Бешеное проамериканское говно, всякие швитые либералы со своим развалить и поделить, это плохо.
Иногда интересно посмотреть на более молодую вату, которой лет 25-30. Знаю одного очень успешного инженера, который уехал работать в одну ТНК на запад, имея при этом кандидата наук и PhD. При этом у него любимый канал - рен тв, он верит в непознанные миры, пришельцев и т д. Очень духовный, любит соблюдать всякие обряды. Имеет твердую и четкую позицию по конфликту в Новороссии, руководствуясь ватными интернет-ресурсами. Вообще складывается впечатление, что ватность не зависит от уровня образования никак. Видел пролетариев-алкашей, которые рассказывали про кооператив "Озеро" например.
Пидоран плиз. Ты мне грязножопого ослоёба напоминаешь, который посредством американского компьютера через американский интернет грозится уничтожить всю западную бездуховную цивилизацию.
Именно. Хорошо же Совок выдрессировал свое население. Хотя, я склонен думать, что для большинства русских двоемыслие - это нормально независимо от строя.
>ватность не зависит от уровня образования никак
про ватность написано в библейских псалмах. Есть беззаконые люди и есть подзаконные, праведные и каверза человеческая. иегова любит праведных и обрекает на страшные муки служителей ваала и мамонны. вам возвещали в пророках а вы не слушали.
У ослоеба главный посыл это швятые жаповеди пророка,которые неопровержимы потому что неопровержимы, а у ватников это некая иррациональная мистическая любовь к государству. Издалека это выглядит как обычное вылизывание сапогов, но на деле это сложная этическая система, основанная на таинствах и серьезных философских догматах. Так что ватник все же превосходит в своем развитии ослоеба.
>Издалека это выглядит как обычное вылизывание сапогов, но на деле это сложная этическая система, основанная на таинствах и серьезных философских догматах
Да ладно тебе. Это называется "Стокгольмский синдром". Еще со времен, как минимум, "нашего всего" Федора Михайловича. После того как ему заменили казнь на ссылку его Стокгольмский синдром вместе с флюродосом Цорю и Русскому Мiру превысил размеры Солнечной системы.
Разновидность генетического допинга например.Повысить выработку допамина основная задача (много нюансов, но рабочие методики известны).
>Коренные Хилли-Билли думают только о том как бы съебаться с пар на бейсбол и как закадрить Меган с параллельного курса.
_(excluding the Southern United States)_
>Потом они становятся директорами отцовских предприятий
У реднеков не бывает "отцовских предприятий" крупнее автомойки.
Бизнесом и политикой рулят WASP'ы из Гарвардов, Йелей и Стенфордов.
Предсказательная сила и сходимость выражаются в постоянстве результатов. Иначе говоря, если русские продемонстрировали неспособность к деконтекстуализации и абстрагированию в одном тесте, они будут повторять эти результаты и в других тестах, а своей аргументации они будут делать выводы основываясь на контексте, а не на обобщениях. Это абсолютно научный факт. Это не значит, что русские тупые и не могут в логику, это значит, что они чаще используют холистическое мышление вместо аналитического. Считается, что это связано с культурными факторами.
Что нам делать с этим научным фактом - это другой вопрос. Я считаю, что надо цивилизовать русских, привить им привычку использовать абстрактное мышление.
У Достоевского за несколько лет каторги не было ни одной книги кроме евангелия, вот он и поехал, тут вопрос скорее количественный. Вопрос в природе иррациональности ваты и ее двоемыслия. Полно людей видят развал социалки и инфраструктуры, могут говорить, что ненавидят рашку за повсеместное воровство. Но как только речь заходит о Путине и о центральной власти, всё, стена. Взгляд начинает бегать, в мозгу начинаются какие-то необратимые процессы и включается механизм отрицания, или проигрывания ритуальных фраз типа "наверху виднее", "я смотрю тут все такие эксперты собрались".
>Русские логичны, но иррациональны
Плохо понимаю, что ты имеешь в виду. Приведи 2-3 примера логичного, но иррационального суждения или решения.
Он говорит, что русские могут мыслить логически, но мыслят холистически
>Я считаю, что надо цивилизовать русских, привить им привычку использовать абстрактное мышление.
Исследователи элементарно не замечают, что Леви Брюль или Карл Юнг по 10 часов в день сидят в кабинете, а дикарь эти же 10 часов ловит рыбу в пруду. Посади дикаря в кабинет, а Юнга выбрось на природу - и дикарь начнет мыслить аналитически, а доктор психологии холистически.
Импульсивные и брутальные римляне колонизировали головастых греков и заполучили в них прекрасных учителей. Так же надо поступить и нам. Захватить Польшу. А потом Чехию. А потом отобрать обратно ГДР.
Как известно, Россия терпит колоссальные убытки от вторжения на Украину. Следовательно, человек который это устроил либо некомпетентен, либо не работает на благо России. Поскольку этот человек почти 15 лет держит Россию в железных рукавицах, очевидно, что он не полный профан. Следовательно, он засланец Америки/Украины.
>Исследователи элементарно не замечают, что Леви Брюль или Карл Юнг по 10 часов в день сидят в кабинете, а дикарь эти же 10 часов ловит рыбу в пруду. Посади дикаря в кабинет, а Юнга выбрось на природу - и дикарь начнет мыслить аналитически, а доктор психологии холистически.
Нет, не будет. Многие иммигранты, попадая в западное общество, сохраняют у себя холистическое мышление несмотря на новое окружение. С образованием это тоже коррелирует далеко не всегда.
>Северные итальянцы похожи на германоязычные народы, обладают развитой гражданской культурой и социальными связями. Южные итальянцы обладают кланово-патриархальной культурой, там сильна мафиозная традиция, коррупция, и низкая гражданская культура.
Клановость сильна и у северных итальянцев. Например, во главе корпорации FIAT до сих пор стоит пятое поколение одной и той же семьи Аньели.
Хотя где этого нет? Насквозь германский концерн Фольцваген-Ауди-Порше возглавляет внук основателя Порше, а в наблюдательном совете сидят его племянники.
>дикарь эти же 10 часов ловит рыбу в пруду
Пизданулся? Утром снасть забросил, вечером вытащил с уловом, хули там 10 часов торчать-то?
Когнитивное превосходство общества, где любые намеки на общность классовых интересов и соответственно их системное продвижение всеми доступными способами включая информационные манипуляции подконтрольным СМИ считаются признаком паранойи? Да не смешите мои тапки.
>Россия терпит колоссальные убытки от вторжения на Украину
Это из-за вторжения нефть в два раза подешевела? Россия если и терпит убытки, то исключительно из-за недальновидных мудаков у власти. Сраных паромов не могли летом на переправу подогнать ещё десяток, чтобы не было очередей по три дня. Зато мистрали-хуистрали заказывают.
>Это легко объясняется тем, что северные итальянцы - потомки германских завоевателей Италии (лангобардов и франков) с небольшой примесь латинских аборигенов.
Но ведь древние римляние - чуть ли не первый народ, поставивший во главу угла аналитическое вышление.
Есть один пример этому, в сша русская община не имеет экономического лобби, не говоря уже о политическом. Тут надо понимать, что у пиндосов лоббирование повсюду, и многомиллионная община, не имеющая своего лобби, в этом плане выглядит странно.
Клановость, это не когда потомок основателя имеет пост в совете директоров, а когда интересы клана превалируют над общественными. Если бы семья владельцев фиата продвигала бы одного племянника в прокуроры на случай судебных преследований, другого брата тети крестного в парламент, и третьего в армию получать госзаказы, то это было бы действительно клановым обществом
При чем тут ноотропы блядь. Не бывает препаратов "стимулирующих логическое мышление". Это блять вам не ролевка с зельем 2+д3 к интеллекту.
Фармацевт-кун
>(Алсо, что у вас там считается за германоязычные страны?
Германия, Австрия, Швейцария, Нидерланды, Дания, Норвегия, Швеция, Австралия, Канада, частично UK и US. Все самые зажиточные и благополучные страны, как видишь.
>Если Германия - то я кстати думаю что Германия по идее нас должна обходить по логике - они не только логичны, но и рациональны, и вообще (на мой обывательский взгляд) одна из самых логичных наций на планете. Про англичан, французов, американцев и так далее - не верю.)
Французы романоязычные.
Какие то журналисты хуеплеты высрали, а тупые студенты подхватили эту идею. Что можно нихуя не делать а выпить таблетку перед экзаменом и получить бонус к интеллекту, на а потом понеслось.
Как с ебучей черникой для глаз.
Я нихуя не понимаю, почему например Великобритания в списке частично, хотя все ее бывшие колонии заимствовали судебную и политическую систему именно у нее. В Швейцарии часть населения романоязычна. Чехи по культуре неотличимы от немцев, а финны от шведов. Все это попахивает манямирком.
Может соснёшь хуйца двоешник, психофармакологию покури(если ты фармацевт, а не 15рублёвый залупасос на зарплате).
Ты в
Но у абстрактного мышления есть существенный недостаток. Любая абстракция прежде всего модель реальности данная эмпирически и через когнитивный анализ. Но модель лишь приближение к реальности с некоторой точностью. И чем выше степень обобщения - тем выше ошибка модели.
Кроме того такому типу мышления большей степени свойственна инертность.
Однажды сформированные в приделах определенной среды модель поведения и картина мира очень устойчивы. Модель поведения имеет свойство ошибочно экстраполируется на иную среду, работающую по иным законам, а картина мира сопротивляться информации её разрушающей.
Контекстное мышление более гибкое и легче приспосабливается к изменяющимся условиям среды.
В твоей логической цепочки логическая ошибка про фактологическую в первом же предложение забудем, подразумевающая, что способность держать в железных рукавицах подразумевает способность к многофакторному анализу и прогнозу.
>Все самые зажиточные и благополучные страны, как видишь.
Куда записать Японию и Францию? Как быть с кучей англоговорящих стран Африки?
Ты про финансовые кланы вспомни.
Как быть с Израилем, да и вообще евреями?
Спасибо, няша.
А повысить выработку допамина временно или насовсем? А рецепторы не ебнутся? А почитать на эту тему есть чего?
>Но у абстрактного мышления есть существенный недостаток.
Его не существует. Почитайте предвоенные германские агитки: англичане-де мыслили не так, и ценности у них не те; мировая война и вовсе интерпретировалась как битва философий. "Аналитическая философия против континентальной". "Ницше против Гоббса".
Мы все это уже проходили. Идите к чорту.
Генетически навсегда, временно фармой(рецепторы изнашивает, но есть система, наподобие той, что используют бодибилдеры).Всё это конечно не легально и срок как за геноцид.
>Однажды сформированные в приделах определенной среды модель поведения и картина мира очень устойчивы. Модель поведения имеет свойство ошибочно экстраполируется на иную среду, работающую по иным законам, а картина мира сопротивляться информации её разрушающей.
Такое явление действительно существует, это называется confirmation bias.
Но этот недостаток не очень существенный в сравнении с преимуществами, которое абстрактное мышление дает для организации общества и развития цивилизации. В ОП-посте ты можешь увидеть наглядные преимущества, которое такое мышление может дать человеку. По всей видимости, именно благодаря рациональной традиции западная цивилизация достигла таких успехов.
Тут некоторые еще ошибочно противопоставляли абстрактное мышление социализованности и здравому смыслу. Это в корне неправильное заблуждение, потому что абстрактное мышление затрагивает только то, как ты категоризируешь объекты внешнего мира и даешь оценку поступкам и действиям, своим или чужим. Абстрактное мышление проверяет объекты на основе принадлежности к категории. Эмоции, опыт, здравый смысл и прочее - это лишь входные данные для твоего мышления.
Фармой - ну тащемта декстроамф?
(Сроки вроде на первый раз будут скорее условные)
Генетически - буду гуглить, спасибо.
Бывают стимулирующие внимательность и интерес, например, а это ключевая хуйня при обработке материала.
Алсо, у вас там в вашей Украйне Концерту без рецепта продают?
О том, как у носителей современного русского языка выбивают сегодня из-под ног опору языка цивилизации, о повальном отказе от логики, от аргументированной и связной речи, от языка поиска истины, в интервью "Росбалту" рассуждает филолог Гасан Гусейнов, профессор Высшей школы экономики и участник множества международных исследовательских проектов.
Базовая сфера научных и преподавательских интересов Гасана Гусейнова – классическая филология. Еще в советское время он защитил кандидатскую на тему: "Мифологемы судьбы, правды и ритуала у Эсхила". И сегодня профессор Гусейнов учит студентов читать и понимать Цицерона, Тацита и прочих античных авторов.
Но в последние два десятка лет Гусейнов стал известен как один из самых проницательных исследователей новейших мутаций русского языка, и его докторская называлась уже: "Советские идеологемы в русском дискурсе 1990-х".
По мнению филолога, сегодняшний триумф "языка ненависти" назревал давно и стал признанием бессилия изменить хоть что-то разумным путем.
— Российский политический стиль радикально изменился. Иногда к этому добавляют, что переменился и сам русский язык.
— Мы не говорим о языке в лингвистическом смысле. Лингвисты объяснят вам, что за какие-нибудь десять лет он никак не мог стать другим. У него есть грамматический строй, и он не изменился. Есть и признаки грамотной русской речи, которые по-прежнему присущи многим людям.
Но существует и другой язык. Я его называю языком общественного диалога. Он определяет способы общения, способы решения конфликтов. И тут поразительные перемены. Русский язык стал сегодня языком людей, которым не нужен диалог и которые презирают закон. У которых нет и более-менее всеми разделяемых представлений о ценности речи, о ценности знания. Это все в обиходе называется общим языком, которого сегодня нет. Он перестал представлять ценность для людей.
В публичном пространстве у нас господствует язык ненависти. Он, по-видимому, возникает там, где вы не можете с помощью языка, с помощью диалога ничего изменить. Язык ненависти – это язык бессилия изменить что-то разумным путем. Когда вы не можете повлиять на ситуацию, не можете выбрать своих представителей. Не можете в школах преподавать без оглядки на какие-то дикие запреты.
Есть отдельные очаги, где язык диалога еще существует. Такой архипелаг. Россия превратилась в огромный архипелаг с множеством островов. Но нет материка – общего для всех ощущения происходящего в обществе.
— Ваш повседневный круг общения – москвичи. Вы не понимаете друг друга?
— Сплошь и рядом не понимаем. Для тех, кто называет себя сторонниками традиционных ценностей, любое упоминание о глобализации, о космополитизме, о плюрализме – это будет разговор о каком-то аде, который такие, как я, пытаются навязать этой вот великой и могучей стране.
Смесь крайней наивности и беспредельного цинизма
Вчера еще вменяемые, нормальные люди вдруг начинают нести полную околесицу. И хуже того. Когда они понимают, что им внушают ложь, то говорят: да, это ложь, но она сейчас нужна, нас вынуждают. Да, это алогизм. Но ты споришь, говорят они мне, ты какими-то аргументами пытаешься поколебать нашу веру, потому что тебе этого не понять, потому что ты… И дальше находятся какие-то причины. Потому что ты не настоящий русский, в твоих жилах течет не та кровь. Потому что ты неверующий. Потому что ты слишком долго прожил на Западе. Выслушиваешь какую-то абсолютную ахинею.
— И от многих вам это приходится выслушивать?
— В том числе и от своих друзей, которых знаю несколько десятилетий.
— Это было присуще им уже тогда, при Леониде Ильиче, или они это обрели сейчас?
— Именно сейчас. Они до сих пор не осмыслили, что произошел распад Советского Союза, и пытаются изобразить происходящее сегодня в категориях советской пропаганды прошлого века.
— А от кого еще вы получаете сведения о том, на каком языке говорят люди? Из общения с коллегами? Из разговоров с соседями? Вы беседуете на улицах с прохожими?
— Я разговариваю с людьми в автобусах, в электричках, с прохожими, со студентами. Нахожусь в постоянном диалоге со многими десятками людей. Я знаю, что пишут наши социологи. Читаю уйму публикуемых документов, которые собирают историки. И наблюдаю печальную картину: когда к самим этим, добытым иногда с огромным трудом, знаниям о собственной стране так называемый средний человек, даже и интеллектуальной профессии, относится без интереса. Считает, что это все не имеет значения. Значение будто бы только одно имеет — что где-то какой-то заговор куют против России.
— А разговоры с людьми неинтеллектуальных профессий вас тоже удручают?
— Они меня утешают гораздо больше, чем беседы с многими интеллектуалами. Единственное, что не утешает, — это какая-то полная "резиньяция и абстиненция" этих людей. Они считают, что от них ничего не зависит, кто-то за них все решает.
— Телевизор смотрите?
— Смотрю некоторые передачи совершенно сознательно. Иногда даже по нескольку часов подряд – просто чтобы знать, что там происходит.
— То, что сейчас называют аналитическими передачами, новостями?
— Именно это. "Вести 24", "Евроньюс".
— А RT(RussiaToday)?
— Нет. Это выше моих сил. Так же, как НТВ не смотрю совершенно. Это за пределами. Смотрю как бы менее каннибальские каналы. Многие люди, живущие в телевизоре, прекрасно знают: то, как они рисуют внешний мир, не соответствует действительности. Слышал недавно, как один политтехнолог объяснял, насколько легко удалось сплотить народ в борьбе с украинским фашизмом. И на чистом глазу рассказывал об этом как о манипулятивной процедуре, которую они провели для того, чтобы вызверить людей против современной Украины. Потому что именно так этот человек, доктор исторических наук, понимает смысл современной политики. Невероятная смесь беспредельной наивности и беспредельного цинизма.
Базовая сфера научных и преподавательских интересов Гасана Гусейнова – классическая филология. Еще в советское время он защитил кандидатскую на тему: "Мифологемы судьбы, правды и ритуала у Эсхила". И сегодня профессор Гусейнов учит студентов читать и понимать Цицерона, Тацита и прочих античных авторов.
Но в последние два десятка лет Гусейнов стал известен как один из самых проницательных исследователей новейших мутаций русского языка, и его докторская называлась уже: "Советские идеологемы в русском дискурсе 1990-х".
По мнению филолога, сегодняшний триумф "языка ненависти" назревал давно и стал признанием бессилия изменить хоть что-то разумным путем.
— Российский политический стиль радикально изменился. Иногда к этому добавляют, что переменился и сам русский язык.
— Мы не говорим о языке в лингвистическом смысле. Лингвисты объяснят вам, что за какие-нибудь десять лет он никак не мог стать другим. У него есть грамматический строй, и он не изменился. Есть и признаки грамотной русской речи, которые по-прежнему присущи многим людям.
Но существует и другой язык. Я его называю языком общественного диалога. Он определяет способы общения, способы решения конфликтов. И тут поразительные перемены. Русский язык стал сегодня языком людей, которым не нужен диалог и которые презирают закон. У которых нет и более-менее всеми разделяемых представлений о ценности речи, о ценности знания. Это все в обиходе называется общим языком, которого сегодня нет. Он перестал представлять ценность для людей.
В публичном пространстве у нас господствует язык ненависти. Он, по-видимому, возникает там, где вы не можете с помощью языка, с помощью диалога ничего изменить. Язык ненависти – это язык бессилия изменить что-то разумным путем. Когда вы не можете повлиять на ситуацию, не можете выбрать своих представителей. Не можете в школах преподавать без оглядки на какие-то дикие запреты.
Есть отдельные очаги, где язык диалога еще существует. Такой архипелаг. Россия превратилась в огромный архипелаг с множеством островов. Но нет материка – общего для всех ощущения происходящего в обществе.
— Ваш повседневный круг общения – москвичи. Вы не понимаете друг друга?
— Сплошь и рядом не понимаем. Для тех, кто называет себя сторонниками традиционных ценностей, любое упоминание о глобализации, о космополитизме, о плюрализме – это будет разговор о каком-то аде, который такие, как я, пытаются навязать этой вот великой и могучей стране.
Смесь крайней наивности и беспредельного цинизма
Вчера еще вменяемые, нормальные люди вдруг начинают нести полную околесицу. И хуже того. Когда они понимают, что им внушают ложь, то говорят: да, это ложь, но она сейчас нужна, нас вынуждают. Да, это алогизм. Но ты споришь, говорят они мне, ты какими-то аргументами пытаешься поколебать нашу веру, потому что тебе этого не понять, потому что ты… И дальше находятся какие-то причины. Потому что ты не настоящий русский, в твоих жилах течет не та кровь. Потому что ты неверующий. Потому что ты слишком долго прожил на Западе. Выслушиваешь какую-то абсолютную ахинею.
— И от многих вам это приходится выслушивать?
— В том числе и от своих друзей, которых знаю несколько десятилетий.
— Это было присуще им уже тогда, при Леониде Ильиче, или они это обрели сейчас?
— Именно сейчас. Они до сих пор не осмыслили, что произошел распад Советского Союза, и пытаются изобразить происходящее сегодня в категориях советской пропаганды прошлого века.
— А от кого еще вы получаете сведения о том, на каком языке говорят люди? Из общения с коллегами? Из разговоров с соседями? Вы беседуете на улицах с прохожими?
— Я разговариваю с людьми в автобусах, в электричках, с прохожими, со студентами. Нахожусь в постоянном диалоге со многими десятками людей. Я знаю, что пишут наши социологи. Читаю уйму публикуемых документов, которые собирают историки. И наблюдаю печальную картину: когда к самим этим, добытым иногда с огромным трудом, знаниям о собственной стране так называемый средний человек, даже и интеллектуальной профессии, относится без интереса. Считает, что это все не имеет значения. Значение будто бы только одно имеет — что где-то какой-то заговор куют против России.
— А разговоры с людьми неинтеллектуальных профессий вас тоже удручают?
— Они меня утешают гораздо больше, чем беседы с многими интеллектуалами. Единственное, что не утешает, — это какая-то полная "резиньяция и абстиненция" этих людей. Они считают, что от них ничего не зависит, кто-то за них все решает.
— Телевизор смотрите?
— Смотрю некоторые передачи совершенно сознательно. Иногда даже по нескольку часов подряд – просто чтобы знать, что там происходит.
— То, что сейчас называют аналитическими передачами, новостями?
— Именно это. "Вести 24", "Евроньюс".
— А RT(RussiaToday)?
— Нет. Это выше моих сил. Так же, как НТВ не смотрю совершенно. Это за пределами. Смотрю как бы менее каннибальские каналы. Многие люди, живущие в телевизоре, прекрасно знают: то, как они рисуют внешний мир, не соответствует действительности. Слышал недавно, как один политтехнолог объяснял, насколько легко удалось сплотить народ в борьбе с украинским фашизмом. И на чистом глазу рассказывал об этом как о манипулятивной процедуре, которую они провели для того, чтобы вызверить людей против современной Украины. Потому что именно так этот человек, доктор исторических наук, понимает смысл современной политики. Невероятная смесь беспредельной наивности и беспредельного цинизма.
Испытание алогизмом
А сочинский Валдай, а беседа президента с молодыми историками — там что-то другое говорилось, что ли? Там предлагалось перечеркнуть столетиями и даже тысячелетиями с огромным трудом воспитываемое овладение логикой, речью связной и аргументированной, которая ведет людей к решению проблем. На наших глазах происходит демонтаж этой системы, которой не десять, не двадцать, а по крайней мере две с половиной тысячи лет на Европейском континенте.
Были другие откаты в других странах. Но даже в Советском Союзе сталинского времени это было не так заметно, потому что велась двойная игра. Говорили, что надо "обогатить свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество". У меня в голове сидит эта ленинская формула, которая тогда заменяла рекламу пылесосов, наверное.
И культ модернизации, знания, науки – он тогда существовал. Пусть и рядом с культом совершенно густопсовой идеологии, который ничего общего с этим знанием не имел. Но идеология вынуждена была прикрываться интересами и целями прогресса. И номенклатура наук в Советском Союзе более или менее совпадала с мировой — только вместо богословия был марксизм-ленинизм.
А что сейчас? Идея богоданности власти — и все. С властью нужно отождествить всю страну, весь народ. Это означает, что у людей, у носителей современного русского языка, выбивают из-под ног опору языка цивилизации. Языка поиска истины, аргументации, логики. Это грандиозное испытание для всех носителей языка. Испытание алогизмом. У нас не существует общего языка для описания того, что случилось с Советским Союзом. Говорят, что это геополитическая катастрофа.
— В обиходе обычно говорят: "В 91-м, когда развалили Советский Союз…".
— Можно по-разному относиться к тому, что тогда произошло, но формально правильно сказать, что это был роспуск. И в некоторых регионах он сопровождался гражданской войной или этническими войнами. А на территории Российской Федерации или, скажем, Украины тогда не было таких конфликтов. Они были более или менее спрятаны.
Единственное крупное испытание, которого не выдержала Российская Федерация при Ельцине, — это Чечня. История этих войн, история вторичного завоевания Северного Кавказа, так и не написана. У нас в принципе нет языка трезвого исторического описания. В ходу одни силовые выражения – взяли, раздавили, победили, замочили… Это не язык описания реальности. Это язык силового подавления реальности. Вот этот язык у нас развит.
А языка аналитического, языка, который позволил бы понять интересы разных групп в этих регионах, нет. И даже запрос на этот язык никак не оформлен. Мы не можем между собой договориться ни о каких терминах. Не знаем, что такое была Российская империя, чем был Советский Союз, почему его пришлось распустить, куда движется современная Российская Федерация. Для этих процессов нет общезначимого научного, медийного, политического языка. И это трагично.
Людей обрушивают в самые мрачные исторические застенки
Что сегодня предлагают, кроме формулы "русский мир" — совершенно изоляционистской, которая ни на шаг не приближает людей к новой картине молодого государства? Их обрушивают в самые мрачные исторические застенки. Это какой-то язык позднего сталинизма, смешанный с языком разлагающейся поздней царской империи, которая готовилась ввергнуть страну в Первую мировую войну…
— Но позади сравнительно свободные 90-е. И сытые, спокойные нулевые. Почему за это время не сложился новый язык? Почему таким жизнеспособным оказалось все советское – язык, система понятий? Отсюда ведь и такое желание вернуться к ним. Это действительно наше все. Другого нет.
— Советский строй позволял человеку долгое время себя отождествлять с самим собой как с чем-то хорошим. Хотя бы на словах проповедовавшаяся коллективистская, братская среда. Равенство. Нестяжательство официальное. Это все симпатично людям. По инстинкту большинство людей — социалисты.
А со стороны новой элиты, людей, пришедших в 90-е годы на плечах Гайдара и Ельцина, было, наоборот, презрение к левому и постоянное повторение: мы правые, мы консерваторы (хотя непонятно, что они консервировали), мы за свободный рынок, за либеральные ценности.
Здесь было противоречие. Для многих трагическое. Потому что невозможен никакой консерватизм, невозможно что-то такое правое построить на этих советских руинах. Это немедленно обрастает феодальным каким-то жирком, который мы наблюдаем сейчас в полный рост и в полном объеме.
У людей 90-х годов тоже не было языка описания собственной политической реальности. Называли себя правыми, либералами, консерваторами – но их правизна, либерализм и консерватизм были несовместимы с тем, что обозначают этими же словами в остальном мире.
А сочинский Валдай, а беседа президента с молодыми историками — там что-то другое говорилось, что ли? Там предлагалось перечеркнуть столетиями и даже тысячелетиями с огромным трудом воспитываемое овладение логикой, речью связной и аргументированной, которая ведет людей к решению проблем. На наших глазах происходит демонтаж этой системы, которой не десять, не двадцать, а по крайней мере две с половиной тысячи лет на Европейском континенте.
Были другие откаты в других странах. Но даже в Советском Союзе сталинского времени это было не так заметно, потому что велась двойная игра. Говорили, что надо "обогатить свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество". У меня в голове сидит эта ленинская формула, которая тогда заменяла рекламу пылесосов, наверное.
И культ модернизации, знания, науки – он тогда существовал. Пусть и рядом с культом совершенно густопсовой идеологии, который ничего общего с этим знанием не имел. Но идеология вынуждена была прикрываться интересами и целями прогресса. И номенклатура наук в Советском Союзе более или менее совпадала с мировой — только вместо богословия был марксизм-ленинизм.
А что сейчас? Идея богоданности власти — и все. С властью нужно отождествить всю страну, весь народ. Это означает, что у людей, у носителей современного русского языка, выбивают из-под ног опору языка цивилизации. Языка поиска истины, аргументации, логики. Это грандиозное испытание для всех носителей языка. Испытание алогизмом. У нас не существует общего языка для описания того, что случилось с Советским Союзом. Говорят, что это геополитическая катастрофа.
— В обиходе обычно говорят: "В 91-м, когда развалили Советский Союз…".
— Можно по-разному относиться к тому, что тогда произошло, но формально правильно сказать, что это был роспуск. И в некоторых регионах он сопровождался гражданской войной или этническими войнами. А на территории Российской Федерации или, скажем, Украины тогда не было таких конфликтов. Они были более или менее спрятаны.
Единственное крупное испытание, которого не выдержала Российская Федерация при Ельцине, — это Чечня. История этих войн, история вторичного завоевания Северного Кавказа, так и не написана. У нас в принципе нет языка трезвого исторического описания. В ходу одни силовые выражения – взяли, раздавили, победили, замочили… Это не язык описания реальности. Это язык силового подавления реальности. Вот этот язык у нас развит.
А языка аналитического, языка, который позволил бы понять интересы разных групп в этих регионах, нет. И даже запрос на этот язык никак не оформлен. Мы не можем между собой договориться ни о каких терминах. Не знаем, что такое была Российская империя, чем был Советский Союз, почему его пришлось распустить, куда движется современная Российская Федерация. Для этих процессов нет общезначимого научного, медийного, политического языка. И это трагично.
Людей обрушивают в самые мрачные исторические застенки
Что сегодня предлагают, кроме формулы "русский мир" — совершенно изоляционистской, которая ни на шаг не приближает людей к новой картине молодого государства? Их обрушивают в самые мрачные исторические застенки. Это какой-то язык позднего сталинизма, смешанный с языком разлагающейся поздней царской империи, которая готовилась ввергнуть страну в Первую мировую войну…
— Но позади сравнительно свободные 90-е. И сытые, спокойные нулевые. Почему за это время не сложился новый язык? Почему таким жизнеспособным оказалось все советское – язык, система понятий? Отсюда ведь и такое желание вернуться к ним. Это действительно наше все. Другого нет.
— Советский строй позволял человеку долгое время себя отождествлять с самим собой как с чем-то хорошим. Хотя бы на словах проповедовавшаяся коллективистская, братская среда. Равенство. Нестяжательство официальное. Это все симпатично людям. По инстинкту большинство людей — социалисты.
А со стороны новой элиты, людей, пришедших в 90-е годы на плечах Гайдара и Ельцина, было, наоборот, презрение к левому и постоянное повторение: мы правые, мы консерваторы (хотя непонятно, что они консервировали), мы за свободный рынок, за либеральные ценности.
Здесь было противоречие. Для многих трагическое. Потому что невозможен никакой консерватизм, невозможно что-то такое правое построить на этих советских руинах. Это немедленно обрастает феодальным каким-то жирком, который мы наблюдаем сейчас в полный рост и в полном объеме.
У людей 90-х годов тоже не было языка описания собственной политической реальности. Называли себя правыми, либералами, консерваторами – но их правизна, либерализм и консерватизм были несовместимы с тем, что обозначают этими же словами в остальном мире.
декстроамф?
Как вариант.
Будущее от нас уходит
Немцы после войны очень много занимались созданием общего языка с французами. И только сейчас, наконец, они его построили. А у нас, во втором десятилетии XXI века неожиданно Россия выясняет, что говорит не на том языке, на котором говорит весь передовой мир. Тот мир, откуда у русского мира вся система ценностей. Все, от продуктов питания и до автомобилей.
И оказывается, этот мир не знает, не умеет понять и неправильно оценивает Россию, и только мы, "русский мир", который откусывает лакомый кусок у соседнего государства, — только мы знаем, что такое духовность, ценности, права. Движение языков самоописания в разные стороны пошло. Это стало очевидным для всех сейчас, но подспудно шло с самого начала.
Ельцин упустил возможность, которая у него была — возможность люстрации, сокращения влияния спецслужб, старого партаппарата, комсомольского аппарата. Он побоялся, что у него это не получится. И допустил реванш низовых советских структур. Которые прекрасно освоились в этой новой бизнес-системе и всплыли.
— А может, этот аппарат, который не люстрировал Ельцин, как раз и обладал более жизнеспособным для нашего климата языком? Может, он просто работал на одной волне с народом?
— Речь идет не о жизнеспособности языка, а о его простоте, понятности. О вере в то, что главное не в словах, а в подтексте. Что главное – это сила, которая лежит за языком и вне языка. Сила кулака, автомата, "града". А все остальное – это какие-то интеллигентские умствования. Если у вас есть сила, то не нужен язык.
Кстати, в нулевые годы одно очень многозначительное явление обнаружилось. Полностью исчезла из обихода современная западная печать — журналы, газеты. Их сейчас нигде нельзя купить в России. Они не продаются.
— Видимо, на них нет спроса.
— Нет. Россия оторвалась от остального мира в этой точке. Поэтому наши книжные магазины не совпадают по своим рубрикам с такими же магазинами где-нибудь в Париже или в Риме. В этом огромная проблема. Это просто другая цивилизация. И такой откат идет…
— И куда он идет? Назад, в архаику?
— Это движение куда-то в сторону, вбок. Я бы сказал — маргинализация. Будущее от нас уходит.
— Идея прогресса была так или иначе свойственна и советской власти, и 90-м годам, и даже нулевым. Идея движения вперед, как бы ни понимали в разное время это "вперед". А сейчас получается, что общество вообще отказывается от прогресса как от принципа. Если оно и хочет двигаться, то назад, в какой-то воображаемый рай прошлого. Как вы считаете, глубокий откат – это осуществимый проект?
— Это абсолютно нереально. Никакая цивилизация не может себя позиционировать в современном мире как изоляционистский "русский мир". Потому что этого уже не может быть. Мир этот глобален, и современные люди не понимают, когда с ними начинают говорить на таком языке.
Хотя бы описать происходящее
— В спятившем обществе, которое у нас сейчас есть, могут ли существовать очаги нормальной жизни, нормального общения, нормального образования? Они что, должны отгородиться какими-то стенами?
— Они не должны отгораживаться. Есть где-то очаг нормальности — значит, надо туда бросать все силы. Потому что может оказаться, от этого уголька где-то что-то согреется, во что-то большое разовьется. Я сторонник малых дел и частичных, мелких решений. Это единственное спасение, которое есть. Потому что в глобальные решения легко вмешиваются какие-то злые силы и все разрушают.
— Вы считаете, что малые дела возможны? Что в истероидной атмосфере они могут совершаться? Не набросятся со всех сторон, не задушат, как только увидят? Именно на малые дела, не на какие-то большие.
— Такое тоже может произойти. Но неправильно сразу сдаваться и говорить: нет, мне ничего не надо. Мы должны помнить, что мифическими прообразами современной науки и образования являются и Сизиф, и Одиссей. Герои, жизнь которых плохо кончилась, но дала пищу для размышлений следующим поколениям.
— И вы считаете, что хоть следующие поколения будут с любопытством за этим следить и используют как пищу духовную эти нынешние несчастья?
— И найдут какие-то объяснения этому. Наша задача – как можно точнее описать происходящее без гнева и пристрастия, как древние учили.
Немцы после войны очень много занимались созданием общего языка с французами. И только сейчас, наконец, они его построили. А у нас, во втором десятилетии XXI века неожиданно Россия выясняет, что говорит не на том языке, на котором говорит весь передовой мир. Тот мир, откуда у русского мира вся система ценностей. Все, от продуктов питания и до автомобилей.
И оказывается, этот мир не знает, не умеет понять и неправильно оценивает Россию, и только мы, "русский мир", который откусывает лакомый кусок у соседнего государства, — только мы знаем, что такое духовность, ценности, права. Движение языков самоописания в разные стороны пошло. Это стало очевидным для всех сейчас, но подспудно шло с самого начала.
Ельцин упустил возможность, которая у него была — возможность люстрации, сокращения влияния спецслужб, старого партаппарата, комсомольского аппарата. Он побоялся, что у него это не получится. И допустил реванш низовых советских структур. Которые прекрасно освоились в этой новой бизнес-системе и всплыли.
— А может, этот аппарат, который не люстрировал Ельцин, как раз и обладал более жизнеспособным для нашего климата языком? Может, он просто работал на одной волне с народом?
— Речь идет не о жизнеспособности языка, а о его простоте, понятности. О вере в то, что главное не в словах, а в подтексте. Что главное – это сила, которая лежит за языком и вне языка. Сила кулака, автомата, "града". А все остальное – это какие-то интеллигентские умствования. Если у вас есть сила, то не нужен язык.
Кстати, в нулевые годы одно очень многозначительное явление обнаружилось. Полностью исчезла из обихода современная западная печать — журналы, газеты. Их сейчас нигде нельзя купить в России. Они не продаются.
— Видимо, на них нет спроса.
— Нет. Россия оторвалась от остального мира в этой точке. Поэтому наши книжные магазины не совпадают по своим рубрикам с такими же магазинами где-нибудь в Париже или в Риме. В этом огромная проблема. Это просто другая цивилизация. И такой откат идет…
— И куда он идет? Назад, в архаику?
— Это движение куда-то в сторону, вбок. Я бы сказал — маргинализация. Будущее от нас уходит.
— Идея прогресса была так или иначе свойственна и советской власти, и 90-м годам, и даже нулевым. Идея движения вперед, как бы ни понимали в разное время это "вперед". А сейчас получается, что общество вообще отказывается от прогресса как от принципа. Если оно и хочет двигаться, то назад, в какой-то воображаемый рай прошлого. Как вы считаете, глубокий откат – это осуществимый проект?
— Это абсолютно нереально. Никакая цивилизация не может себя позиционировать в современном мире как изоляционистский "русский мир". Потому что этого уже не может быть. Мир этот глобален, и современные люди не понимают, когда с ними начинают говорить на таком языке.
Хотя бы описать происходящее
— В спятившем обществе, которое у нас сейчас есть, могут ли существовать очаги нормальной жизни, нормального общения, нормального образования? Они что, должны отгородиться какими-то стенами?
— Они не должны отгораживаться. Есть где-то очаг нормальности — значит, надо туда бросать все силы. Потому что может оказаться, от этого уголька где-то что-то согреется, во что-то большое разовьется. Я сторонник малых дел и частичных, мелких решений. Это единственное спасение, которое есть. Потому что в глобальные решения легко вмешиваются какие-то злые силы и все разрушают.
— Вы считаете, что малые дела возможны? Что в истероидной атмосфере они могут совершаться? Не набросятся со всех сторон, не задушат, как только увидят? Именно на малые дела, не на какие-то большие.
— Такое тоже может произойти. Но неправильно сразу сдаваться и говорить: нет, мне ничего не надо. Мы должны помнить, что мифическими прообразами современной науки и образования являются и Сизиф, и Одиссей. Герои, жизнь которых плохо кончилась, но дала пищу для размышлений следующим поколениям.
— И вы считаете, что хоть следующие поколения будут с любопытством за этим следить и используют как пищу духовную эти нынешние несчастья?
— И найдут какие-то объяснения этому. Наша задача – как можно точнее описать происходящее без гнева и пристрастия, как древние учили.
Почему совки культивировавшие любовь к науке, атеизм, образование, активную гражданскую позицию и т.д взростили пидорашек? Что не так пошло?
>Гасан Гусейнов
Вот здесь-то рациональность и дает беспросветный сбой. Гасан Гусейнов и Зураб Мамардашвили в содружестве поучают несмышленных советских инженеров, как им надо рационально мыслить. Чтобы додумались до того, как бы скинуть Путлера.
Политизированное и ангажированное дирьмище
Вот здесь-то рациональность и дает беспросветный сбой. Гасан Гусейнов и Зураб Мамардашвили в содружестве поучают несмышленных советских инженеров, как им надо рационально мыслить. Чтобы додумались до того, как бы скинуть Путлера.
Политизированное и ангажированное дирьмище
Можешь если знаешь еще чего - рассказать? Или кинуть чего-нибудь ключевое почитать?
А то я вообще этой темой очень интересуюсь, но так как нихуя не медик и не фармацевт - самому разбираться сложно, а у врачей по понятным причинам не поинтересуешься.
Почитай шульгина а.ф., он всю жизнь этой темой занимается, начнут появлятся вопросы конкретные, загуглишь.
Спасибо, тащемта.
Он существует и он ключевой. Яйцеголовые с "абстрактным мышлением" легче поддаются лапше на уши и менее склонны к тому, что на твоём юбимом собачьемязыке называется reality check.
Если ты неграмотному крестьянину-кулаку скажешь "сдавай всё зерно родной Партии" он скажет "а ты спляши-ка гопака на столе, парубок" и придётся тебе идти за вооруженной поддержкой.
Если ты скажешь продать вартируза интересы мировой ревлюции восторженному студенту, перед этим выстроив у него в голове правильные КАТЕГОРИИ и АБСТРАКТНЫЕ СХЕМЫ (мировая буржуазия, помещики заставлли крепостных ванек ледяные топоры лизать), то он после достаточно интенсивной обработки таки продаст. главное вумных словей побольше.
>продать квартиру за
>совки культивировавшие любовь к науке, атеизм, образование, активную гражданскую позицию
>совки
>активную гражданскую позицию
Друг мой, сходить в принудительном порядке поставить галочку напротив единственного блока коммунистов и беспартийных - не есть активная гражданская позиция.
>Они не могут просто так хотеть воевать и убивать.
Тыв слишком хорошо думаешь о людях.
Многие молодые и горячие только и мечтают о войне и убийствах. Адреналина не хватает, жизнь слишком спокойная, риска мало.
Таким образом западные люди только воспримают себя относительно окружающего мира, а человек русский воспринимает окружающее относительно себя. Что лучше?
>
>Как известно, Россия терпит колоссальные убытки от вторжения на Украину. Следовательно, человек который это устроил либо некомпетентен, либо не работает на благо России.
В там случае получается, что решение поддерживать сепаратистов на Донбассе одновременно нелогичное иррациональное.
Я же прошу привести примеры решений логичных, но иррациональных.
>Поэтому чуваки с синдромом аспергера могут быть дохуя умными в математике или программировании, но фейлят в реальной жизни, потому что начинают задавать вопросы "А почему я должен дарить цветы девушке? Каким образом из того что она другого пола - следует что я ей должен дарить цветы? Допустим что это плата за будущий секс, но тогда мы должны разобраться, почему я должен за него платить. И в таком случае, даже если я должен, если хочу его получить, значит можно считать что я часть платы уже внес? И если вдруг секса не будет - она должна мне эту плату компенсировать?" - и получают по морде, в то время как обычный парень дарет цветы, ебется, женится, заводит детей и закончивает жизнь на диване у телевизора с пивным пузом и в дырявых носках.
Твоя ошибка заключается в том, что ты подменяешь социализированность и психологические проблемы на образ мышления.
Во-вторых, в твоем случае человек может быть подсознательно нацелен не на достижение конечного результата, а на уход от проблем и нон-конформизм, при этом обосновывая свои действия логически. Проблема при этом лежит в этом человеке: логическое мышление очень эффективно, но оно не панацея, если у тебя психологические проблемы.
Во-вторых, цепочка из утверждений "если подарить девушке цветы, то будет такой-то результат", "мне нужен этот результат", и " следовательно, я подарю девушке цветы" как раз будет более логичной, поэтому логики в своих действиях здесь придерживается именно второй человек.
>Мышление обобщенного российского ватника, вне зависимости от его конкретного идеологического воплощения, основано на осознании коллективного "мы". "Ты что, против России?", "Не нравится в России - уебывай", "Надо, чтобы Россию все боялись!" и прочие клише отлично демонстрируют подобное мировоззреие. Целостность состоит из совокупности контекстных взаимосвязей и исторического опыта: территориальные границы, военные достижения, правительство, а также всевозможные потенциальные угрозы: НАТО, фашисты, гомосексуалисты, пятая колонна, которые тоже являются частью общей картины. Человек воспринимает свое поведение в контексте этих объектов. Истинность или ложность поступка определяется целостностью коллективного "мы", и если поступок ставит своей целью восстановить эту целостность, то он считается истинным. Из примеров вы можете вспомнить отношение народонаселения к аннексии Крыма, которое воспринимается исключительно с этой точки зрения. Иначе говоря, мышление ватника - это верховенство коллективной целостности.
Однако холистичность и коллективизм далеко не всегда идут рука об руку.
Можно быть холистически мыслящим индивидуалистом, как французы или жители юга США.
Можно быть - аналитически мыслящим коллективистом, как японцы.
>Но соотношение потерь сторон на фронтах говорит о другом.
О том, именно о том:
https://en.wikipedia.org/wiki/World_War_II_casualties
Soviet Union - 8,700,000 to 13,850,000 military deaths
Germany - 4,300,000 to 5,500,000 military deaths
>Клановость, это не когда потомок основателя имеет пост в совете директоров, а когда интересы клана превалируют над общественными. Если бы семья владельцев фиата продвигала бы одного племянника в прокуроры на случай судебных преследований, другого брата тети крестного в парламент, и третьего в армию получать госзаказы, то это было бы действительно клановым обществом
>другого брата тети крестного в парламент
Но ведь сеньор Джанни Аньели, владелец и директор FIAT был ПОЖИЗНЕННЫМ Сенатором Итальянской Республики c 1991 до своей смерти в 2003 году.
>Гасан Гусейнов и Зураб Мамардашвили в содружестве поучают несмышленных советских инженеров, как им надо рационально мыслить.
ad personam («переход на личности») — прямая критика личности или оскорбление оппонента,
>Политизированное и ангажированное дирьмище
Ругань
Здесь упомянули теорию познания и логику, может, набросаете примерный гайд (список литературы) для желающего смочь в рациональность?
Это Селин?
>В компетенцию Сената входит объявление состояния войны и наделение Правительства необходимыми полномочиями, ратификация международных договоров.
У них сенат декоративную функцию исполняет, он не имеет законадательной власти. Его обязанности очень похожи на обязанности английской королевы. Теплое место, а реальной власти нет. Кстати тут надо учитывать, что Италия по европейским меркам просто сверхкоррумпирована. правда по сравнению с рашкой это страна святых неподкупных полубогов
В каком месте японцы аналитически мыслят? Синтоизм - холизм почти в чистом виде, как и пришедший позже буддизм
Ну это, собственно, как наш совет федерации.
Серьёзно, вы отметили проблему, но не говорите, что делать. Я вот именно такой русский, который описан в пастах в этом треде. Как стать более рациональным?
Очевидно, гуглить "how do I into abstract thinkiningen".
Не проебите.
http://expert.ru/expert/2002/38/38ex-efco_35931/
Был тут в свое время проект построения агропромышленного комплекса на территории русской деревни, при этом возникли проблемы с сельскими жителями и компания не поскупилась на социологическое исследование. Вот результат.
Действительно, когда я увидел результаты социологического исследования местного населения, мое состояние было близко к истерике, - рассказывает Валерий Кустов. - Оказалось, что материальных потребностей у этих людей нет, эмоциональных тоже. То есть мотивировать их нечем. Каждый второй сказал, что ему не нужен туалет в доме. Двадцать восемь процентов не видят необходимости в душе, тридцать пять - в легковом автомобиле. Шестьдесят процентов ответили, что не стали бы расширять свое личное подсобное хозяйство, даже если бы представилась такая возможность.
При этом преобладающая в среде мотивация - неопределенно-мечтательная. На вопрос, стремятся ли они к достижению более высокого уровня жизни, осуществляют ли для этого необходимые усилия, каждый второй выбрал ответ: "Мечтаем, надеемся, что как-нибудь положение улучшится". Смирение с нынешним положением и покорность высказала треть опрошенных. И только каждый пятый имеет в каком-то виде достиженческую мотивацию, стремление за счет дополнительных серьезных усилий улучшить свою жизнь.
- И каков результат этой грандиозной работы?
- Очень простой. Мы нашли точку опоры, или, точнее, почву, на которой можно построить всю систему мотивации.
Оказалось, что единственно значимыми вещами для крестьян являются мнение окружающих людей и искренность. Общественное мнение значимо настолько, что крестьяне не хотят об этом говорить с исследователями. Например, когда им задавали вопрос: "Вам мнение вашего соседа Васи важно?", - ответ был: "Да вы что, да я его, да пошел он!" А когда спросили не его вербальное сознание, а его душу (через тесты), оказалось, что ради мнения этого соседа он готов на луну запрыгнуть.
Был тут в свое время проект построения агропромышленного комплекса на территории русской деревни, при этом возникли проблемы с сельскими жителями и компания не поскупилась на социологическое исследование. Вот результат.
Действительно, когда я увидел результаты социологического исследования местного населения, мое состояние было близко к истерике, - рассказывает Валерий Кустов. - Оказалось, что материальных потребностей у этих людей нет, эмоциональных тоже. То есть мотивировать их нечем. Каждый второй сказал, что ему не нужен туалет в доме. Двадцать восемь процентов не видят необходимости в душе, тридцать пять - в легковом автомобиле. Шестьдесят процентов ответили, что не стали бы расширять свое личное подсобное хозяйство, даже если бы представилась такая возможность.
При этом преобладающая в среде мотивация - неопределенно-мечтательная. На вопрос, стремятся ли они к достижению более высокого уровня жизни, осуществляют ли для этого необходимые усилия, каждый второй выбрал ответ: "Мечтаем, надеемся, что как-нибудь положение улучшится". Смирение с нынешним положением и покорность высказала треть опрошенных. И только каждый пятый имеет в каком-то виде достиженческую мотивацию, стремление за счет дополнительных серьезных усилий улучшить свою жизнь.
- И каков результат этой грандиозной работы?
- Очень простой. Мы нашли точку опоры, или, точнее, почву, на которой можно построить всю систему мотивации.
Оказалось, что единственно значимыми вещами для крестьян являются мнение окружающих людей и искренность. Общественное мнение значимо настолько, что крестьяне не хотят об этом говорить с исследователями. Например, когда им задавали вопрос: "Вам мнение вашего соседа Васи важно?", - ответ был: "Да вы что, да я его, да пошел он!" А когда спросили не его вербальное сознание, а его душу (через тесты), оказалось, что ради мнения этого соседа он готов на луну запрыгнуть.
BUMP
Забавный факт: никаких ссылок на само исследование нет. Так же как и на любые конкретные данные.
думаю изменить себя ещё можно, но из всех пидорашек сделать людей всё равно не выйдет.
рациональное мышление с детства нужно прививать, но русских детей учат по большей части лишь как избежать пиздюлей отца/матери и прочих прочих, а там уже изучение прошлого опыта и холистическое мышление важнее, когда для изучения и принятия нормальных экономических и политических решений, оно не просто бесполезно, но и вредно, ибо накладывание прошлого опыта на будушее и попытка по нему его предугать его - это признак дикарей.
Дело даже не в конкретных данных, а в том, что они пришли к всем известному выводу, что в деревнях развит коллективизм и главное быть как все. Ну и несколько привычек подмечено, типа подворовывать и иметь неплохие навыки вербального общения из-за отсутствия телевизоров и интернета.
не благодари :3
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%B5%D0%B2%D0%BE%D0%B4%D0%BE%D0%BF%D0%B0
прост там есть огромный подводный камень в виде гарантированного билета в дурку
если нужно, тут можно взять, 120г за 50$
http://thelighteam.com/wordpress/natural-health-products/superfood-powders/l-dopa/
я исследовал это направлением на самоподдуве с надеждой найти относительно безопасные ноотропы, и да, я нашел что хотел, но коль "вы" с "нами" воюете, то хуй вам, а не информация
> а оценка опыта предыдущих кампаний европейцев в России
Ты про проебаную рашкой первую мировую?
Конкретные данные могли бы помочь. Например неизвестно сколько там платили. Может вместо $100 в месяц стали $200? Разницы же особой нет, всё равно суетиться не стоит. И многое многое другое. Исследование без всего этого не исследование, а антинаучный высер.
> Оказалось, что материальных потребностей у этих людей нет, эмоциональных тоже.
Я всегда говорил, что русня не люди, а всего лишь имитация человека, холопы-биороботы выведенные монголами.
Коммунистами. Это была из цель которую они достигли. Неучтённый побочный эффект - уничтожение любой формы мотивации к чему угодно.
Но у меня же нет паркенсона. Алсо, нахуй ты это видео притащил?
Бамп годному треду
Кстати, ты на доброче в dt с бульбанами не знакомился? В ut ебашишь?
>метис
Как что-то плохое. В таком случае он хотя бы на какую-то часть не русня.
>Шестьдесят процентов ответили, что не стали бы расширять свое личное подсобное хозяйство, даже если бы представилась такая возможность.
Расширение Личного подсобного хозяйства - оно потому и личное, что обеспечивает только его владельца. Ну даст мне сельсовет еще 10 соток под картошку, бесплатно - а кто на них работать будет? У меня что, появится бесплатный рабочий, бесплатный конь/ солярка это поле вспахать и засеять, кто потом урожай собирать будет? Где я потом эту картошку буду хранить? И кто ее потом будет есть?
А если ее на рынок возить - это уже нифига не личное подсобное.
"Исследование" у них, йопт.
Низкая политическая культура, непонимание принципов гражданских свобод и прав человека, культ сильной руки, неразвитое гражданское общество, коррупция и блат, слабые горизонтальные связи, неорганизованность и отсутствие порядка, низкая производительность труда - всему этому может способствовать когнитивная отсталость русских, в числе прочих факторов.
Русские всегда завидовали таким странам, как Германия, США, Швеция или Канада, их уровню жизни, демократии, трудовой этике, рационализму. Российская элита отправляет туда учиться своих детей и приобретает там жильё, осознавая неоспоримое превосходство этих стран в вопросах надежности и безопасности, а рядовые русские мечтают когда-нибудь сравниться с народами этих стран в своем развитии, ведь именно они славятся своей организованностью и тягой к порядку. Советский Союз мечтал догнать Запад по объему выпускаемой продукции, а Россия - по уровню влияния на мировую политику.
В свою очередь, для многих прошедший год стал разочарованием. Русские показали, что готовы добровольно подменить свои интересы интересами властей, возвеличили эмоции над разумом, отказались от рационализма в пользу стихийно-коллективного мышления. Таким образом, на будущем России в свете политическо-экономической ситуации многие поставили крест. Можно ли еще как-то спасти русских? Есть ли огонёк надежды?
Исследования показали, что у выходцев из России преобладает холистическое мышление, тогда как у выходцев из германоязычных стран - аналитическое1,2,3,4. Холистическое мышление также свойственно народам Азии, Африки, Ближнего Востока и Латинской Америки.
Разница меджду абстрактным (аналитическим, категорическим, неконтекстным) и холистическим (конкретным, контекстным) образами мышления проявляется в том, как человек делает суждения о явлениях и объектах. Холистическое мышление основано на контекстных ассоциациях. При таком мышлении ситуация воспринимается исключительно в контексте ее взаимосвязи с другими объектами. Предсказание поведения объектов делается на основе ассоциаций с прошлым опытом. Холистическое мышление интуитивное, образное, отвечает на вопрос "как". Абстрактное мышление основано на категоризации и обобщении, когда объекты и явления внешнего мира обобщаются в широкие, абстрактные категории на основе своих признаков и свойств, а ситуация рассматривается вне контекста. Предсказание поведения объектов делается за счёт вычленения закономерностей и правил. На таком мышлении основана логика. Абстрактное мышление обобщающее, атрибутивное, отвечает на вопрос "почему". Грубо говоря, если на столе лежат ручка, чашка и блокнот, то холистическое суждение о них будет выглядеть так: "этой ручкой я делаю записи, из чашки я пью чай, а в блокноте у меня записаны телефоны". А так выглядит абстрактное суждение: "ручка - пишущий инструмент, чашка - ёмкость для питья, блокнот - книжка для записей".
В отличие от большинства народов Земли, германоязычные народы относятся к так называемым культурам низкого контекста5.
Вот причины, почему русской нации небходимо развивать в себе навык абстрактного мышления:
- Оно поможет освоению универсалистских этических принципов, основанных на обобщении правил поведения за пределы контекста ситуации. К ним относятся права и свободы, а также деловая этика. Вместо них русские руководствуются партикуляристскими принципами, которые действуют в контексте личной выгоды и текущей ситуации6.
- Оно повышает у людей чувство власти и контроля над внешней средой и своим окружением7, что важно для развития гражданского самосознания и частной инициативы. Русские предпочитают, чтобы решения принимали за них8 и обладают высокой дистанцией власти9
- Оно способствует организованности и самоконтролю, потому что категоризация выполняемых задач и объектов в широкие категории позволяет дистанцироваться от отвлекающих факторов и эмоций10, а также планированию, поскольку абстрагирование и вынесение своих действий за пределы контекста побуждает мыслить об отдалённом будущем11.
- Оно способствует развитию социальных и горизонтальных связей, поскольку при взаимодействии с людьми вне круга друзей и родственников, из других возрастных и социальных групп, с другими интересами и образом жизни в мозгу активизируются те же механизмы, что отвечают за абстрактное мышление12, а их активизация, в свою очередь, упрощает такие контакты.
1-12: пруфы далее
Ну что, вы готовы ДОГНАТЬ И ПЕРЕГНАТЬ?