Есть мнение, что маскали испытывали свой хвалёный ЯРД - Ядерный Ракетный Двигатель. И вот, ему испытания опизденели, и он решил уебать. Путин хвалился, что у России есть ракеты с ЯРД, которым нипочём любая ПРО. И кто-то решил: а что, если на самом деле сделать ракеты с ЯРД? И за эту безумную идею, как всегда в России, было заплачено человеческими жизнями.
В топку алтаря величия России брошено ещё несколько жизней. Ваал Ваалович Путин принял жертву.
Рассказы двух анонимных врачей, ставших свидетелями и участниками бездарной, преступной, бесчеловечной операции по спасению живых трупов. Со всеми вытекающими последствиями заражены вертолеты, машины скорой помощи, больницы, аэропорт, врачи и невинные пациенты, ну и те кого накрыло радиоактивное облако.
Шестерых пострадавших доставили в аэропорт Васьково не на военных вертолетах, а на двух гражданских вертолетах сотрудники санитарной авиации. Их не предупредили о том, что они везут зараженных радиацией пациентов, и, конечно, они не подписывали документ о согласии на эту работу. Из–за того, что их не известили о том, кого они везут, сотрудники санавиации не предприняли даже элементарных мер безопасности — летели в очаг изотопного излучения и везли оттуда пострадавших без респиратора и спецодежды.
Если бы никто не скрывал наличие радиации, не принимал нелепых поспешных решений и пригнал бы нашу передвижную радиационно–химическую лабораторию в аэропорт Васьково, мы бы развернули пункт и дезактивировали пострадавших. У нас в машине была специальная надувная кабина, в которой с помощью дезактивирующего порошка мы бы вымыли пострадавших, затем эту воду из поддона и их одежду запечатали бы в бочку, и это бы ликвидировали как радиоактивные отходы.
Но у нас не было с собой даже дезактивирующего порошка. Поэтому когда приземлились вертолеты, наша бригада просто вымыла водой этих пострадавших. Затем приехала скорая. Врачей скорой тоже никто не уведомил о том, что они будут контактировать с зараженными радиацией людьми. Они приехали в обычных халатах, без респираторных масок. Дезактивирующего порошка, естественно, у них тоже не было.
8 августа в 16:35 в нашу больницу доставили троих пострадавших на военном полигоне. Мы, врачи, напрямую спрашивали, есть ли среди привезенных пациентов кто–то с радиацией. Сопровождающие пациентов нам ответили, что все они дезактивированы. Нам сказали: «Они не опасны для вас, работайте».
Спустя время, после того, как мы стали их уже оперировать, пришли дозиметристы, померили уровень бета–излучения и в страхе выбежали из операционной. Врачи их поймали в коридоре, и те сознались, что там зашкаливает бета–излучение.
И еще важно: мы рисковали жизнью пациентов, которые в это время находились в приемном покое. Мы закрыли приемный покой только тогда, когда узнали, что у нас в отделении трое зараженных радиацией пациентов. Все время до этого в больнице буквально в шаге от наших пострадавших ходили подростки, беременные женщины, люди, которые хотели получить в больнице помощь.
понедельник, 12 августа, в больницу приехали сотрудники министерства здравоохранения. После проведенных часов с пациентами, о которых врачи сами знали только, что они заражены радиацией, но не знали точно, какое это излучение и какие дозы, врачи стали спрашивать сотрудников Минздрава: «Мы, скорее всего, облучились. Кто за это ответит? Кто принимал это решение? И как нам это будет компенсировано?» И.о. министра ответила, что за это врачам заплатят сверхурочные — это где–то 100 рублей в час. Того, что врачи облучились, сотрудники Минздрава не отрицали. То есть люди по пять–шесть часов провели с зараженными, сделали им операцию, и получили за это 500 рублей.
Реальное количество облученных гораздо больше шести человек (пятеро из которых уже умерли). Они получат звания «героев». А гражданские, которые облучились заодно — я имею в виду и гражданских подрядчиков, которые тоже оказались в очаге на полигоне, и врачей нашей больницы, и врачей скорой, и сотрудников санавиации — никогда ничего не добьются. Когда через год–три они начнут болеть, а они начнут болеть, они ничего не докажут. Документация о существовании пострадавших на гражданской территории будет удалена — из нашей больницы она уже удалена — обследования покажут, что врачи все здоровехонькие. Гражданские, которые были на полигоне, тоже так и останутся в тени — в больницу никто из них не обращался — и все.
В Бурназяна у моего коллеги выявили цезий. Он молодой мужчина, сейчас у него беременная жена. В медцентре его спросили, куда он ездил в отпуск в последние годы. Он стал перечислять, где путешествовал, и сказал, что когда–то бывал в Таиланде. На это ему сказали, что там, где Таиланд, там и Япония: «Ты просто наелся там фукусимских крабов!» Человек имел контакт с цезием несколько часов, участвовал в проведении операции, нависал над больным без респираторной маски. А потом едет на проверку и ему говорят: «Ой, ну это ты сам виноват, из Таиланда вон привез».