Флаг тебе в руки, конечно, но, оп, ты обдолбался чего то?
Блять, извините, я напьюсь а потом гоню.
Я просто хочу презентовать вам новый метод, по которому можно научиться писать. Вы тут тренируетесь на кошках, не всегда удачно, ясное дело. Метод у анонима вполне простой. В основном это стилистическое подражание, но бывает и сюжетное.
К сожалению, местный любитель делает это грубо, не чувствуя слово. Отчасти это потому, что аноним либо берет для себя слишком высокую планку, либо пишет про X, подражая Y. В любом случае успехи анонима крайне малы. В таком случае, для овладения мастерством, нужно даже не подражать, а эпигонствовать. Все мы учились писать, обводя буковки в тетрадке, так научимся литератствовать, загоняя чужие замыслы и слова в свой собственный рассказ! И это вовсе не плагиат - ведь мы учимся! Если вы думаете, что этот метод дерьмо, то почему развелось столько фанфиков? Некоторые из них даже перерастают оригинал, становясь самостоятельным литературным произведением. Можно быть любого мнения о фанфиках, но что есть то есть.
Я же предлагаю вам не просто писать фанфики, а взять уже существующие наработки и потренироваться на них. Заходите сюда, велком! - http://www.eldritchdark.com/writings/short-stories/
Там есть и идеи для ненаписанных рассказов (синопсисы) и фрагменты (между прочим, вы изрядно отточите стилистическое мастерство, если продолжите писать рассказ, который обрывается на полуслове, придумывая новые ситуации, но сохраняя оригинальный стиль).
Я вспомнил о Смите когда какой-то рекламщик опубликовал пост на фентезяче. Я вспомнил о сайте www.eldritchdark.com, ведь я довольна давно пытался переводить его рассказы и стихи (с помощью промта, если вы знаете, что это такое). Я всей душой люблю Смита, ведь он был американским Блоком. Даже занимаясь поденщиной, сочиняя рассказики для дешевых журналов, он делал это с душой с полной самоотдачей, если не обращать внимание на сюжет, то это был полный Лотреамон, никак не меньше. Джоши пишет, что из триады Говард-Лавкрафт-Смит, последний был самым талантливым в прозе, а про стихи и говорить нечего. Он затмил своего учителя - Стерлинга, а Стерлинг в американской поэзии - это все равно что Ахматова или Цветаева для нас, даже больше. Вспоминая свое увлечение переводом Смита, я решил дописать его рассказы. Но я, как двачер, как аноним, не могу скрывать это сокровище от вас. Давайте вместе дописывать рассказы, давайте учиться, ибо Смит - это замечательный пример. Сейчас я составляю каталог ненаписанных рассказов, уже делаю пометки для их продолжения, пишу кое-что. В скором времени я выложу несколько вариантов, а где-то через недельку предоставлю ссылку на самлиб. И вы подключайтесь. Будем учиться, творить, работать. И тогда этот ебанный мир сасирует! Они все будут нашими сучками, ясно!
Я просто хочу презентовать вам новый метод, по которому можно научиться писать. Вы тут тренируетесь на кошках, не всегда удачно, ясное дело. Метод у анонима вполне простой. В основном это стилистическое подражание, но бывает и сюжетное.
К сожалению, местный любитель делает это грубо, не чувствуя слово. Отчасти это потому, что аноним либо берет для себя слишком высокую планку, либо пишет про X, подражая Y. В любом случае успехи анонима крайне малы. В таком случае, для овладения мастерством, нужно даже не подражать, а эпигонствовать. Все мы учились писать, обводя буковки в тетрадке, так научимся литератствовать, загоняя чужие замыслы и слова в свой собственный рассказ! И это вовсе не плагиат - ведь мы учимся! Если вы думаете, что этот метод дерьмо, то почему развелось столько фанфиков? Некоторые из них даже перерастают оригинал, становясь самостоятельным литературным произведением. Можно быть любого мнения о фанфиках, но что есть то есть.
Я же предлагаю вам не просто писать фанфики, а взять уже существующие наработки и потренироваться на них. Заходите сюда, велком! - http://www.eldritchdark.com/writings/short-stories/
Там есть и идеи для ненаписанных рассказов (синопсисы) и фрагменты (между прочим, вы изрядно отточите стилистическое мастерство, если продолжите писать рассказ, который обрывается на полуслове, придумывая новые ситуации, но сохраняя оригинальный стиль).
Я вспомнил о Смите когда какой-то рекламщик опубликовал пост на фентезяче. Я вспомнил о сайте www.eldritchdark.com, ведь я довольна давно пытался переводить его рассказы и стихи (с помощью промта, если вы знаете, что это такое). Я всей душой люблю Смита, ведь он был американским Блоком. Даже занимаясь поденщиной, сочиняя рассказики для дешевых журналов, он делал это с душой с полной самоотдачей, если не обращать внимание на сюжет, то это был полный Лотреамон, никак не меньше. Джоши пишет, что из триады Говард-Лавкрафт-Смит, последний был самым талантливым в прозе, а про стихи и говорить нечего. Он затмил своего учителя - Стерлинга, а Стерлинг в американской поэзии - это все равно что Ахматова или Цветаева для нас, даже больше. Вспоминая свое увлечение переводом Смита, я решил дописать его рассказы. Но я, как двачер, как аноним, не могу скрывать это сокровище от вас. Давайте вместе дописывать рассказы, давайте учиться, ибо Смит - это замечательный пример. Сейчас я составляю каталог ненаписанных рассказов, уже делаю пометки для их продолжения, пишу кое-что. В скором времени я выложу несколько вариантов, а где-то через недельку предоставлю ссылку на самлиб. И вы подключайтесь. Будем учиться, творить, работать. И тогда этот ебанный мир сасирует! Они все будут нашими сучками, ясно!
Всем привет! Сейчас я работаю над рассказом "Ступни Сидайвы". Я превратил танцовщицу Сидайву в гермафродита, чтобы закрутить интригу. В будущем рассказе я вообще построил такую интригу, что мама не горюй!
Вот вам синопсис самого Смита:
The Feet of Sidaiva
Sidaiva, court-dancer of Ummaus, famed throughout Zothique for the grace of her dancing and the beauty of her feet, incurs the jealousy of Princess Lunalia, daughter of King Phantur of Zylac.
-----
Кстати, я тут раздумывал над общей концепцией смитовского цикла "Зотик". Если вы не знаете, то Смит сначала хотел сделать Зотик одной из планет созвездия Знаменосца, а потом превратил его в последний континент Земли. В мифологии Зотика большую роль играют всякие демоны и нечисть. Их имена взяты из мифологии, немножко извращены. Дьяволом в Зотике выступает Тасайдон, бывший покровитель легендарной Атлантиды. Имея на руках сценарий самой первой повести о Зотике, я решил написать последнюю повесть, где раздробленное человечество объединяется и дает отпор Тасайдону-Сатане. Эти заметки я сделал после просмотра фильма "Кошей бессмертный". Ориентализм этого фильма весьма подходит работам Смита, короче...
-----
- Я бессмертный, я Тасайдон! Я буду жить, пока в вас живет злоба
- Значит, ты будешь жить сам по себе.
- Испили мы злобы, уже тошнит от нее. Нет,
И рухнула крепость Тасайдона, по всем землям его пронесся клич: «свобода». Воспрянув ото сна, рабы скинули с себя цепи, и надсмотрщики бежали в страхе. И везде находил их гнев бывших рабов, и только к детям их угнетаемые были милостивы. Взяв детей, они воспитали их так, чтобы они не помнили злобы своих родителей. Кровожадный указ Тасайдона – истреблять память человеческую в потомках, - был ими забыт. Они воспитали детей новой эры, эры добра, за которой не последует эры отмощения. Злой дух, намеревавшийся устроить в сердцах людских месть, пал. Пало и само представление о мести.
Шайтан был посрамлен, загнан в Преисподнюю, и оттуда он со страхом наблюдал за людьми, рушащими его наследие. «Вы еще призовете меня!» - кричал он, но люди отвечали: «Как призовем, так и назад потребуем. Хватит тебе жрать, проклятый». И скорчившись, Проклятый лишь взывал к их душам, взывал – и не находил ответа.
Но Тасайдон остался лишь в легендах. Зло столь многолико, что невозможно за ним выделить какую-то личность, пусть даже выдающуюся.
Добро восторжествовало над Зотиком, и над всей Землей.
Но голос темного божества, божества – не Бога, взывал в иных дущах. Но память о Тасайдоне была жива, недобрая память, и его зов оставался без ответа. Люди всех рас, объединенные единой сверхрасой – челвоечеством, продолжали трудиться, и в их душах звучал иной, более милостивый глас, и вскоре этот глас огласил всю Вселенную. Дьявол пал, а Бог торжествовал. Человечество открыло для себя множество миров, и пусть люди слышали этот призыв злобы, но их душа была открыта чистому, вечному. И вечность восторжествовала – в их душах и во всей вселенной.
На этом кончается рассказ о Зотике, последнем континенте Земли, и начинается рассказ о других мирах, объединенных Человечеством.
------
Это просто грубый набросок. Но вы поняли - человечество воспрянет гуманистическими идеалами, одолеет своего дьявола. До это повести путь неблизкий, так что ожидайте мой новый рассказ - Повесть о Сидайве, или как в Зилаке утвердился Дьвольский культ. Обещаю, этот рассказ вас не разочарует!
Вот вам синопсис самого Смита:
The Feet of Sidaiva
Sidaiva, court-dancer of Ummaus, famed throughout Zothique for the grace of her dancing and the beauty of her feet, incurs the jealousy of Princess Lunalia, daughter of King Phantur of Zylac.
-----
Кстати, я тут раздумывал над общей концепцией смитовского цикла "Зотик". Если вы не знаете, то Смит сначала хотел сделать Зотик одной из планет созвездия Знаменосца, а потом превратил его в последний континент Земли. В мифологии Зотика большую роль играют всякие демоны и нечисть. Их имена взяты из мифологии, немножко извращены. Дьяволом в Зотике выступает Тасайдон, бывший покровитель легендарной Атлантиды. Имея на руках сценарий самой первой повести о Зотике, я решил написать последнюю повесть, где раздробленное человечество объединяется и дает отпор Тасайдону-Сатане. Эти заметки я сделал после просмотра фильма "Кошей бессмертный". Ориентализм этого фильма весьма подходит работам Смита, короче...
-----
- Я бессмертный, я Тасайдон! Я буду жить, пока в вас живет злоба
- Значит, ты будешь жить сам по себе.
- Испили мы злобы, уже тошнит от нее. Нет,
И рухнула крепость Тасайдона, по всем землям его пронесся клич: «свобода». Воспрянув ото сна, рабы скинули с себя цепи, и надсмотрщики бежали в страхе. И везде находил их гнев бывших рабов, и только к детям их угнетаемые были милостивы. Взяв детей, они воспитали их так, чтобы они не помнили злобы своих родителей. Кровожадный указ Тасайдона – истреблять память человеческую в потомках, - был ими забыт. Они воспитали детей новой эры, эры добра, за которой не последует эры отмощения. Злой дух, намеревавшийся устроить в сердцах людских месть, пал. Пало и само представление о мести.
Шайтан был посрамлен, загнан в Преисподнюю, и оттуда он со страхом наблюдал за людьми, рушащими его наследие. «Вы еще призовете меня!» - кричал он, но люди отвечали: «Как призовем, так и назад потребуем. Хватит тебе жрать, проклятый». И скорчившись, Проклятый лишь взывал к их душам, взывал – и не находил ответа.
Но Тасайдон остался лишь в легендах. Зло столь многолико, что невозможно за ним выделить какую-то личность, пусть даже выдающуюся.
Добро восторжествовало над Зотиком, и над всей Землей.
Но голос темного божества, божества – не Бога, взывал в иных дущах. Но память о Тасайдоне была жива, недобрая память, и его зов оставался без ответа. Люди всех рас, объединенные единой сверхрасой – челвоечеством, продолжали трудиться, и в их душах звучал иной, более милостивый глас, и вскоре этот глас огласил всю Вселенную. Дьявол пал, а Бог торжествовал. Человечество открыло для себя множество миров, и пусть люди слышали этот призыв злобы, но их душа была открыта чистому, вечному. И вечность восторжествовала – в их душах и во всей вселенной.
На этом кончается рассказ о Зотике, последнем континенте Земли, и начинается рассказ о других мирах, объединенных Человечеством.
------
Это просто грубый набросок. Но вы поняли - человечество воспрянет гуманистическими идеалами, одолеет своего дьявола. До это повести путь неблизкий, так что ожидайте мой новый рассказ - Повесть о Сидайве, или как в Зилаке утвердился Дьвольский культ. Обещаю, этот рассказ вас не разочарует!
Вот мои наброски о Сидайве.
The Feet of Sidaiva (Ноги Сидайвы)
(Synopsis)
Sidaiva, court-dancer of Ummaus, famed throughout Zothique for the grace of her dancing and the beauty of her feet, incurs the jealousy of Princess Lunalia, daughter of King Phantur of Zylac.
Публикации:
Crypt of Cthulhu #27, (1 Nov 1984)
Strange Shadows: The Uncollected Fiction and Essays of Clark Ashton Smith, Greenwood Press (1989)
Сидайва
Сидайва, придворная танцовщица из Эммаоса (столицы Зилака), известна во всем Зотике как прекрасная танцовщица, обладающая удивительно красивыми ногами. Она вызывает зависть принцессы Луналии, дочери короля Фантура из Зилака.
Царь Фантур покупает прекрасную танцовщицу Сидайву. Очарованный ее красотой, Фантур отстраняется от своих жен и наложниц, и уделяет все внимание Сидайве. Своим танцем она очаровала его.
Жены Фантура, потеряв его расположение, начинают строить козни и ему, и Сидайве.
Сыновья Фантура тоже взволнованы. Они боятся, что трон никогда не достанется им.
Луналия просто испытывает зависть к красоте Сидайвы. До ее прихода Луналия считалась самой красивой женщиной Эммаоса, и вызывала страсть своих единокровных братьев. Фантуру она тоже была неравнодушна, но распутный царь сумел побороть похоть, хотя и взял себе любовницу, похожую на нее. Он держал ее отдельном серале, и никто не видел ее в глаза, а прислуживали ей слепые старухи.
Тайную любовницу звали Румала.
Фантур устроил пир во дворце, пригласил знать. В разгар пира, когда гостей забавляли танцовщицы, один из аристократов сказал, что их танцы такие же прекрасные, как танцы рабынь Тинарата. Фантур возразил, что теперь танцы при его дворе лучше чем в Тинарате, ведь он привез из тех земель знаменитую Сидайву. Она стала танцевать и какой-то аристократ схватил ее за бедро. Обкуренный Фантур сказал, что аристократ пытался при нем украсть его сокровище, и приказал отрубить ему руку. Несчастный валялся на полу, истекая кровью и умирая, а одурманенные гости устроили бесстыжую оргию. Фантур, известный своими непотребствами, на этот раз не занялся прилюдно любовью, с Сидайвой, потому что не хотел оголять ее прилюдно и дарить ее красоту остальным.
Сидайва поняла, как она сможет манипулировать Фантуром.
Постепенно Фантур стал отдаляться от своих жен. Жены испугались, что Фантур сделает своим наследником ребенка от Сидайвы, а их дети останутся в пролете. Они стали подначивать княжичей погубить Сидайву.
Почувствовав вражду жен, Сидайва стала искать общества княжны Луналии. Сидайва узнала дорогу к ее покоям, и стала ее поджидать.
Однажды Луналия шла и услышала плач Сидайвы. Сидайва рассказала, что она не женщина, а евнух. В Тинарате есть обычай оскоплять мальчиков и брать их в любовники. Сидайва сказал, что ему нестерпима мысль, что его все ненавидят. Луналия обрадовалась, и пообещала, что расскажет об этом женам Фантура о том что им нечего бояться – Сидайва не подарит наследников и т.д. Но Сидайва стал умолять, чтобы она этого не делала. Фантур не хотел об этом никому рассказывать, он рассвирепеет и убьет всех, кому об этом известно.
The Feet of Sidaiva (Ноги Сидайвы)
(Synopsis)
Sidaiva, court-dancer of Ummaus, famed throughout Zothique for the grace of her dancing and the beauty of her feet, incurs the jealousy of Princess Lunalia, daughter of King Phantur of Zylac.
Публикации:
Crypt of Cthulhu #27, (1 Nov 1984)
Strange Shadows: The Uncollected Fiction and Essays of Clark Ashton Smith, Greenwood Press (1989)
Сидайва
Сидайва, придворная танцовщица из Эммаоса (столицы Зилака), известна во всем Зотике как прекрасная танцовщица, обладающая удивительно красивыми ногами. Она вызывает зависть принцессы Луналии, дочери короля Фантура из Зилака.
Царь Фантур покупает прекрасную танцовщицу Сидайву. Очарованный ее красотой, Фантур отстраняется от своих жен и наложниц, и уделяет все внимание Сидайве. Своим танцем она очаровала его.
Жены Фантура, потеряв его расположение, начинают строить козни и ему, и Сидайве.
Сыновья Фантура тоже взволнованы. Они боятся, что трон никогда не достанется им.
Луналия просто испытывает зависть к красоте Сидайвы. До ее прихода Луналия считалась самой красивой женщиной Эммаоса, и вызывала страсть своих единокровных братьев. Фантуру она тоже была неравнодушна, но распутный царь сумел побороть похоть, хотя и взял себе любовницу, похожую на нее. Он держал ее отдельном серале, и никто не видел ее в глаза, а прислуживали ей слепые старухи.
Тайную любовницу звали Румала.
Фантур устроил пир во дворце, пригласил знать. В разгар пира, когда гостей забавляли танцовщицы, один из аристократов сказал, что их танцы такие же прекрасные, как танцы рабынь Тинарата. Фантур возразил, что теперь танцы при его дворе лучше чем в Тинарате, ведь он привез из тех земель знаменитую Сидайву. Она стала танцевать и какой-то аристократ схватил ее за бедро. Обкуренный Фантур сказал, что аристократ пытался при нем украсть его сокровище, и приказал отрубить ему руку. Несчастный валялся на полу, истекая кровью и умирая, а одурманенные гости устроили бесстыжую оргию. Фантур, известный своими непотребствами, на этот раз не занялся прилюдно любовью, с Сидайвой, потому что не хотел оголять ее прилюдно и дарить ее красоту остальным.
Сидайва поняла, как она сможет манипулировать Фантуром.
Постепенно Фантур стал отдаляться от своих жен. Жены испугались, что Фантур сделает своим наследником ребенка от Сидайвы, а их дети останутся в пролете. Они стали подначивать княжичей погубить Сидайву.
Почувствовав вражду жен, Сидайва стала искать общества княжны Луналии. Сидайва узнала дорогу к ее покоям, и стала ее поджидать.
Однажды Луналия шла и услышала плач Сидайвы. Сидайва рассказала, что она не женщина, а евнух. В Тинарате есть обычай оскоплять мальчиков и брать их в любовники. Сидайва сказал, что ему нестерпима мысль, что его все ненавидят. Луналия обрадовалась, и пообещала, что расскажет об этом женам Фантура о том что им нечего бояться – Сидайва не подарит наследников и т.д. Но Сидайва стал умолять, чтобы она этого не делала. Фантур не хотел об этом никому рассказывать, он рассвирепеет и убьет всех, кому об этом известно.
Ты чем так упоролся?
Стиль старомодный и трескучий, а сюжеты хня полная. Я бы лучше Кордвайнером Смитом упоролся или Каттнером вообще. Если уж на то пошло. Или Джеймсом Шмицем. Или Майклом Коуни. Или Силвербергом. Или там вообще Лафферти. Выкопают окаменелое говно, нюхают его и кайф ловят.
Сюжеты действительно хуйня, поэтому Смит их никогда не реализовал. Просто если пишешь в рамках цикла, то должен соблюдать некие условности (у Смита это - только стиль). В рассказе о Сидайве я допустил вольность, превратив ее в гермафродита (то, что она окажется демоном - само собой разумеющее).
В других рассказах я планирую отойти от этого "ориентального" стиля. Синопсис к "Возвращению колдуна" я намерен переработать в рассказ того самого расчлененного Карнби, т.е. это будет рассказ не от лица переводчика, а от лица Карнби.
Синопсис "The Mummy-Case of Hammen-Tha" (где мумия обретает черты египтолога) я планирую превратить в рассказ о том, как этот Каментеф заключил договор с египтологом, переселив его в свой труп и отправив путешествовать во времена Среднего Царства, а сам Каментеф пошел во все тяжкие, и не найдя своего идеала, снова обратился в мумию. Рассказ будет без ужасов, а будет пронизан светлой меланхолией и желанием все изменить.
Самый интересный синопсис - примитивный "Механический убийца". У Смита это был робот, убивающий всех, я же намерен написать рассказ про студента, столкнувшегося со злом в духе Скуби-ду. Помощник гастролера, изображающий робота, убивает мулатку, отказавшую ему в заимности. Всю вину спихивают на механическое чучело. Рассказ будет в духе "Ангела необъяснимого", т.е. будет с иронией. Впрочем, с той иронией, какая свойственна Смиту. Но рассказ все равно будет отличаться от циклов Смита.
И. да... Я выбрал Смита потому, что скоро произойдет его восхождение. В нулевых я был поклонником Лавкрафта, а тогда о нем никто не знал. Теперь же он известен всем. Пройдет пара-тройка лет, и у нас узнают о Смите. И тут появлюсь такой я - как де камп, с кучей реализованных набросков. Не слабо, а?!
Друзья, дело принимает неожиданный оборот. Все оказалось гораздо сложнее чем я предполагал.
Намедни я просматривал записные книжки Смита, и к своему ужасу нашел кучу набросков, количеством превышающих фрагменты и синопсисы. Много времени ушло на то, чтобы отсеять уже воплощенные замыслы. Кроме того, пришлось все структурировать - создавать акцес-каталог и сортировать "чистые" синопсисы и фрагменты.
Большого труда мне стоила работа с циклами рассказов. Все эти зотики, атлантиды подверглись строжайшей катологизации. Я искал те рассказы, что уже написаны, и те, которые не написаны. Я откопал авторский порядок рассказов в циклах, и учтя невоплощенные замыслы, заново пересоздал его. Это была трудная работа, потому что моя задача при работе с циклами - не просто написать продолжение, но придать циклу логическую завершенность. Это не моя прихоть, у Смита история Зотики, например, начиналась с восстания против ученых. Главный герой, чье имя отдаленно напоминает Тасайдона, - местного сатану, в союзе с инопланетным туристом, чьи физические способности близки богам-пришельцам Лавкрафта, разрушает высокоразвитую цивилизацию и погружает мир в средневековье. Кстати, этот рассказ (или повесть) будет у меня последним в цикле. Эдакая ложка дегтя в якобы фентезийный мир.
Короче, я много потрудился, но еще больший труд мне только предстоит. Что еще сказать? БУЛЬДОЗЕР НЕ ОСТАНОВИТЬ!
Намедни я просматривал записные книжки Смита, и к своему ужасу нашел кучу набросков, количеством превышающих фрагменты и синопсисы. Много времени ушло на то, чтобы отсеять уже воплощенные замыслы. Кроме того, пришлось все структурировать - создавать акцес-каталог и сортировать "чистые" синопсисы и фрагменты.
Большого труда мне стоила работа с циклами рассказов. Все эти зотики, атлантиды подверглись строжайшей катологизации. Я искал те рассказы, что уже написаны, и те, которые не написаны. Я откопал авторский порядок рассказов в циклах, и учтя невоплощенные замыслы, заново пересоздал его. Это была трудная работа, потому что моя задача при работе с циклами - не просто написать продолжение, но придать циклу логическую завершенность. Это не моя прихоть, у Смита история Зотики, например, начиналась с восстания против ученых. Главный герой, чье имя отдаленно напоминает Тасайдона, - местного сатану, в союзе с инопланетным туристом, чьи физические способности близки богам-пришельцам Лавкрафта, разрушает высокоразвитую цивилизацию и погружает мир в средневековье. Кстати, этот рассказ (или повесть) будет у меня последним в цикле. Эдакая ложка дегтя в якобы фентезийный мир.
Короче, я много потрудился, но еще больший труд мне только предстоит. Что еще сказать? БУЛЬДОЗЕР НЕ ОСТАНОВИТЬ!
Ну я в принципе тоже не прочь попробовать Смита повозрождать. Стиль письма у него деревенский, а идей и впрямь на десять космоопер и одну маленькую эпопею.
>Я вспомнил о Смите когда какой-то рекламщик опубликовал пост на фентезяче.
Да не рекламщик я блядь! Ну что за люди, просто выложил ссыль на страницу с содержанием.
>что из триады Говард-Лавкрафт-Смит, последний был самым талантливым в прозе
Я люблю этих парней. Но по совести - это сорта говна. У них классные идеи и атмосфера, но стилистика письма не очень. Многие местные пишут лучше. Как раз думаю, что они годятся только для тренировок подражателей.
У Смита - пара тройка годных картин, у Лавкравта и Говарда по 1.5. хороших рассказа. Стихи я не так чтоб люблю.
Да он Смитом упоролся, в оригинале. Почитай и Йог-Сатот овладеет тобой, будешь высерать истории одна охуительней другой. А потом тебя положат в дурку и ты будешь вещать о забытых тайнах Марса.
Ты троллишь? Зачем ты это делаешь?
>Я вспомнил о Смите когда какой-то рекламщик опубликовал пост на фентезяче.
Да не рекламщик я блядь! Ну что за люди, просто выложил ссыль на страницу с содержанием.
>что из триады Говард-Лавкрафт-Смит, последний был самым талантливым в прозе
Я люблю этих парней. Но по совести - это сорта говна. У них классные идеи и атмосфера, но стилистика письма не очень. Многие местные пишут лучше. Как раз думаю, что они годятся только для тренировок подражателей.
У Смита - пара тройка годных картин, у Лавкравта и Говарда по 1.5. хороших рассказа. Стихи я не так чтоб люблю.
Да он Смитом упоролся, в оригинале. Почитай и Йог-Сатот овладеет тобой, будешь высерать истории одна охуительней другой. А потом тебя положат в дурку и ты будешь вещать о забытых тайнах Марса.
Ты троллишь? Зачем ты это делаешь?
>Да не рекламщик я - блядь!
Ок, как скажешь позвони мне
>Я люблю этих парней. Но по совести - это сорта говна.
Я допустил досадную оговорку. Проза Смита как раз хуже Лавкрафта и Говарда, единственное, что позволяет вознести Смита - это его стихи. Вот тут он действительно велик! Знаете, стихи очень трудно перевести, и еще сложнее адаптировать, поэтому наш Пушкин так и остался непонятен Западу. То же и Смитом. Это сокровище для филологов, но не для простых читателей. В области техники его стихи - это ранний (и самый лучший - по мнению Брюсова) Блок, по теме - поздний Бальмонт, в целом - это Лермонтов. Часто несведущие люди обвиняют Лермонтова в подорожании Байрону. Если вы сравните Смита с Лермонтовым, то увидите их самобытность. Звучит парадоксально, но так и есть. Смит вначале подражал Стерлингу, Лермонтов - Байрону, сам Байрон - целой плеяде сентименталистов и романтиков. Сам Байрон был большим подражателем, чем его "последователи", это вообще цирк, потому что Байрон работал, скажем так, с первоисточниками, он только пытался кристализировать суть романтизма, а для Лермонтова история романтизма была уже ретроспективна. Опираясь на российскую почву, он поднялся не на ступеньку от Байрона, а на целый пролет. То же Смитом-Стерлингом.
Кстати, вся эта троица сумела выработать свой стиль, но только Лавкрафт и Говард нашли такие темы, которые были революционны для их времени. Про Лавкрафта говорить бессмысленно - ему отдали должное, а вот у Говарда, честно скажу, единственный такой эпический герой, который затмевает даже древние мифы. Говард был вторичен в сюжетах, да, но в их обработке он был велик. К его рассказам нечего прибавить - скажут, что ты подражаешь Говарду. То же с Лавкрафтом, хотя оба черпали вдохновение в известных произведениях. Говард вообще был превосходным рассказчиком, я лично считаю, что в этом он превзошел своих учителей.
У Смита с рассказами попроще. Единственная его изюминка в том, что Смит писал образным, поэтическим языком. А если смотреть по сюжетам, то это типичный Дюма. Либо анекдоты из "Трех мушкетеров" про любовь, либо "Граф Монте-Кристо" про отчаяние мужиков.
Что сказать в заключение? Не знаю. Если вы хотите потренироваться в писанине, то отписывайтесь в тред. Я классифицировал все синопсисы и фрагменты из основного топика http://www.eldritchdark.com/, я классифицирую заметки из записной книжки Смита. Я не жадный, я готов помочь при работе и с циклами, и с простыми рассказами. Выложим потом на фикбук - народ расценит.
>Следите за обновлениями,
Лады,хоть поржу
Слава, хватит пить - итак в стране бардак.
Бульдозер движется по прямой, его мотор рычит и земля переламывается под траками. Отважный водитель идет к своей цели, чего бы это ему не стоило!
Короче, на днях я окончательно и бесповоротно покончил с чтением критических статей про Смита (блять, в первом посте его нужно было его обозвать как-то поспешнее, типа Мудролюба Ковопыльцева). Что я могу вам сказать... О, друзья, рассказать я могу предостаточно. Короче, я снова уверился, что наброски Смита - идеальная тренировочная площадка для начинающего! Свои опусы он начинал с Гипербореи - это авантюрный цикл в духе Дюма и восточных сказок, продолжать его - как два пальца... Подлинный Смит начинается с Посейдониса, но там тоже преобладает авантюристика, восточный стиль преобладает и в Аверуани, и только в циклах Марса и Зотики Смит пишет так, как его и запомнили - меланхолично, в духе Эдгара По.
Что еще. В своей графоманской тяге я столкнулся проблемой Картера. Он тоже намеревался довершить наброски Смита, но в итоге под вдохновением создал несколько оригинальных рассказов, которые вошли в антологию "Книга Эйбона". Картер. в точности как я, подключил к делу разномастных писак. И никто из них, НИКТО, не стал дописывать по наброскам. Они работали только под вдохновением от его идей. В итоге получилась великолепная антология, превосходно структурированная. Она превосходит знаменитый Некромикон, если вы хотите приобщиться к хорошим сказкам, то скачайте ее, она есть вКонтакте в пдф - но только на английском!
Что же касается меня, я тоже вдохновился, и пока я отложу идею продолжать смитовские записи. Я создаю оригинальный рассказ про предка Эйбона. Я пишу его в свободной, скажем так, джеквенсовской модели. Ведь и сам Эйбон был не загадочным и мрачным колдуном, а полным жизни авантюристом.
Короче, вот вам закуска. Полноценная трапеза будет ближе к ночи. Стиль, конечно, вздорный, но стиль такой потому что этого требует тематика рассказа.
Пленники Времени
Вечер 4 сентрября 1936 года подходил к концу, и Джон Бишоп намеревался красными чернилами вписать его в историю своих славных попоек. Конечно, были попойки и шумней, и многолюдней... И вообще – более богатые на приключения (как тела, так и отдельных членов), но они уже прошли, а сегодняшняя только начинается, и, видит бог, будет ничуть не хуже прежних! Не нужно заемное веселье, если с тобой галлон вина. Пусть оно дешевое, но его дружба дороже людской, и если вино хоть чего-то стоит, то сколько стоит дружба среди людей? Отдашь состояние – а тебя продадут за грош, да еще обопьют и бросят в канаве. А сколько лживых слов эти люди скажут в совместном процессе пития, сколько притворных шуток прозвучит, сколько коварного смеха изольется из их глоток, которыми они хлебают твое вино. Противно просто их слышать! Уж коли тебе мила человеческая речь, то заводи патефон – ты выиграешь немало, и уж точно не расстроишься от того, что рожи тех, кому принадлежат эти голоса, не будут у тебя перед глазами!
И так вечер не спеша перетекал в ночь, а вино из бидона перетекало в добрую пинтовую кружку. И все было хорошо, славно, но призрак мизантропии подступил к Бишоп. Все эти воспоминания – о неверных друзьях, о продажной любви, - возникали в его голове, источались вместе с вином, но неприятный осадко оставался в душе, как винная химия в желудке. И это можно было бы стерпеть, если б вслед за этим не пришла белая горячка.
Появилась она, как всегда, внезапно. Тень образовалась в углу, на стыке стены и потолка. Подвижная, словно мухоловка, она и принадлежала какому-то насекомому, но стала расползаться из своего центра, охватывать своими черными щупальцами все пространство жилья. Джон был не из слабаков (ведь он пил калифорнийское вино, которым называли 20-градусную бурду), но он, как и всякий алкоголик, испытал приступ панического страха перед этой черной тенью, которая сосредотачивала все ужасы преисподней, ожидающего каждого из нас. Он охнул, схватился одной рукой за бидон с «вином», а другой – за табурет, на котором сидел сам, намереваясь запустить его в черного призрака. Но тень не намеревалась ждать. Она накинулась на Джона, словно спрут, и утащила его в свое темное царство. Джон чувствовал, как эта проклятая чернота разламывает его тело, как хрустят его кости, и сам он перемалывается в космическую пыль. Тут бы ему вскричать от боли – но нет уж языка, нет легких, нет ничего. Только его разум, отуманенный вином, несется куда-то, за грань пространства и времени...
Он видел, как умирают и рождаются звезды, слышал звуки космического ветра, отраженного земной атмосферой. Видел вспышки и затухания сверхновых, и все это неслось перед его глазами в такой чехарде, что лишь одно запомнилось ему – беспрерывный свет, бьющий в глаза.
Сколько продолжалось это – бог знает. А когда закончилось, то и свет померк. Непроглядная тьма его окружала.
Короче, на днях я окончательно и бесповоротно покончил с чтением критических статей про Смита (блять, в первом посте его нужно было его обозвать как-то поспешнее, типа Мудролюба Ковопыльцева). Что я могу вам сказать... О, друзья, рассказать я могу предостаточно. Короче, я снова уверился, что наброски Смита - идеальная тренировочная площадка для начинающего! Свои опусы он начинал с Гипербореи - это авантюрный цикл в духе Дюма и восточных сказок, продолжать его - как два пальца... Подлинный Смит начинается с Посейдониса, но там тоже преобладает авантюристика, восточный стиль преобладает и в Аверуани, и только в циклах Марса и Зотики Смит пишет так, как его и запомнили - меланхолично, в духе Эдгара По.
Что еще. В своей графоманской тяге я столкнулся проблемой Картера. Он тоже намеревался довершить наброски Смита, но в итоге под вдохновением создал несколько оригинальных рассказов, которые вошли в антологию "Книга Эйбона". Картер. в точности как я, подключил к делу разномастных писак. И никто из них, НИКТО, не стал дописывать по наброскам. Они работали только под вдохновением от его идей. В итоге получилась великолепная антология, превосходно структурированная. Она превосходит знаменитый Некромикон, если вы хотите приобщиться к хорошим сказкам, то скачайте ее, она есть вКонтакте в пдф - но только на английском!
Что же касается меня, я тоже вдохновился, и пока я отложу идею продолжать смитовские записи. Я создаю оригинальный рассказ про предка Эйбона. Я пишу его в свободной, скажем так, джеквенсовской модели. Ведь и сам Эйбон был не загадочным и мрачным колдуном, а полным жизни авантюристом.
Короче, вот вам закуска. Полноценная трапеза будет ближе к ночи. Стиль, конечно, вздорный, но стиль такой потому что этого требует тематика рассказа.
Пленники Времени
Вечер 4 сентрября 1936 года подходил к концу, и Джон Бишоп намеревался красными чернилами вписать его в историю своих славных попоек. Конечно, были попойки и шумней, и многолюдней... И вообще – более богатые на приключения (как тела, так и отдельных членов), но они уже прошли, а сегодняшняя только начинается, и, видит бог, будет ничуть не хуже прежних! Не нужно заемное веселье, если с тобой галлон вина. Пусть оно дешевое, но его дружба дороже людской, и если вино хоть чего-то стоит, то сколько стоит дружба среди людей? Отдашь состояние – а тебя продадут за грош, да еще обопьют и бросят в канаве. А сколько лживых слов эти люди скажут в совместном процессе пития, сколько притворных шуток прозвучит, сколько коварного смеха изольется из их глоток, которыми они хлебают твое вино. Противно просто их слышать! Уж коли тебе мила человеческая речь, то заводи патефон – ты выиграешь немало, и уж точно не расстроишься от того, что рожи тех, кому принадлежат эти голоса, не будут у тебя перед глазами!
И так вечер не спеша перетекал в ночь, а вино из бидона перетекало в добрую пинтовую кружку. И все было хорошо, славно, но призрак мизантропии подступил к Бишоп. Все эти воспоминания – о неверных друзьях, о продажной любви, - возникали в его голове, источались вместе с вином, но неприятный осадко оставался в душе, как винная химия в желудке. И это можно было бы стерпеть, если б вслед за этим не пришла белая горячка.
Появилась она, как всегда, внезапно. Тень образовалась в углу, на стыке стены и потолка. Подвижная, словно мухоловка, она и принадлежала какому-то насекомому, но стала расползаться из своего центра, охватывать своими черными щупальцами все пространство жилья. Джон был не из слабаков (ведь он пил калифорнийское вино, которым называли 20-градусную бурду), но он, как и всякий алкоголик, испытал приступ панического страха перед этой черной тенью, которая сосредотачивала все ужасы преисподней, ожидающего каждого из нас. Он охнул, схватился одной рукой за бидон с «вином», а другой – за табурет, на котором сидел сам, намереваясь запустить его в черного призрака. Но тень не намеревалась ждать. Она накинулась на Джона, словно спрут, и утащила его в свое темное царство. Джон чувствовал, как эта проклятая чернота разламывает его тело, как хрустят его кости, и сам он перемалывается в космическую пыль. Тут бы ему вскричать от боли – но нет уж языка, нет легких, нет ничего. Только его разум, отуманенный вином, несется куда-то, за грань пространства и времени...
Он видел, как умирают и рождаются звезды, слышал звуки космического ветра, отраженного земной атмосферой. Видел вспышки и затухания сверхновых, и все это неслось перед его глазами в такой чехарде, что лишь одно запомнилось ему – беспрерывный свет, бьющий в глаза.
Сколько продолжалось это – бог знает. А когда закончилось, то и свет померк. Непроглядная тьма его окружала.
Неплохо, продолжай.
Блять, ну и хуйня! Хорошо что я это на трезвую голову перечитал - все понял, все осознал. Хотя я нихуя не трезв, а попросту разбавляю.
Ладно, шутить я не умею, зато пытаюсь писать! Каких успехов я достиг к этому времени?
Во-первых, заново прочел старика Никитина - узнал много умного (ирония тут неуместна - только скороспелки ругают Саныча за "воду и хуйню"). Нашел его фейсбук, зафрендился. Нашел канал Эллисона на ютьюбе.
Зачем я это говорю? Я пишу рассказы, точнее, тренируюсь на идеях КЭС. По опыту Августа Дерлета я понимаю, что невозможно полностью сымитировать автора, да это и не нужно! Кто сегодня будет читать то, что КЭС отверг в 30-60-х годах? Я выбрал другой путь, а именно - использование идеи и настроения. Настроение я подключаю только тогда, когда речь идет о циклах: Гиперборея - авантюра и ирония, Аверуань - любовь и смерть, Зотика - декаданс и упадок.
Чем полезен Никитин? Он учит тому, что надо не подстраиваться под архаичный язык прошлого века, а писать на языке современном. Я и раньше понимал, что невозможно на русском языке повторить смитовский стиль, но именно Никитин сказал мне, как нужно писать.
Про Харлана. Пописывая рассказики, я нацеливался на публикацию в антологиях, у Чекмаева, например. Но был у меня страх, что меня примут за плагиатора. Ведь идея не моя, даже источник вдохновения находится у чужого писателя. Пусть я взял 1 процент, но за этот процент у меня спросят, вот в чем дело. А Харлан, как известно, адский копираст. Он был моей совестью, я даже не мог закончить рассказ, потому что надо мной стоял призрак, твердивший: Ты не стилист, ты не продолжатель, ты обыкновенный плагиатор!
Я покопался в интернете и нашел историю про один фильмец, с создателями которого судился Харлан. Результат – после совместного просмотра мэтр отозвал свой иск. Там была идея, общая с его рассказом. Но он все равно решил, что фильм – самостоятельный. Кроме того, я утащил у старика стиль (этого требует один рассказ, про богемскую рощу). Кстати, это тот самый рассказ, где идеи Смита занимают только 1%, но его вдохновение – бесценно. Это штука, похожая на Коллинза. Не знаю, запощу ли я ее здесь, очень уж привлекательная, но она стоит потраченных на нее усилий.
Ладно, пятиминутка бичевания окончилась. Что я хочу сказать...
Я намереваюсь продолжить дело Кларка Эштона Смита. Слыхали о таком? Это был был большой поэт своего времени, друг знаменитого поэта Стерлинга (его образ, кстати, использовали при создании образа Спока из Стартрека). Они не были пидорасами, не бойтесь! Стерлинг просто учил Смита кадрить баб. Смиту это, кстати, удалось. Он до 60 лет принимал у себя баб, жаждущих отведать поэтического хуйца, а когда стал совсем плох, то женился на старой ебальщице, и ее дети обеспечивали этого бездельника до конца дней! Что за эпоха, что за мужчины! Вейс мир!
Ладно, я увлекся. Смит наш, Кларк Экштон, был поэтом. В свое время я охотно переводил его стихи, но получалось плохо. Хотя Смит просто первоклассный поэт, даже Бродский признавал, он превзошел Стерлинга. Тогда я решился на более легкое дело - продолжать писать его рассказы. Смит писал для дешевых журнальчиков, и у него сохранилось нереальное количество зарисовок, синопсисов - но по разным причинам он их не воплотил.
Тогда я решился написать их сам! Да, чем я хуже всяких Катнеров и де Камфов! Я люблю поэтику Смита, я чувствую его, у нас один и тот же поэтический принцип. Помните Энгельса - сильно то произведение, где торжествует жизнь во всей ее полноте. То же есть у меня и у Смита. Я продолжу его дело, и продолжу с тем старанием, которое, может быть, и не предполагалось Смитом изначально. И я наконец отточу свое перо! Я сделаю это, и вы увидите плоды моего дела! Я возьму идеи Смита и воплощу их со всем старанием, и вам это понравится! Я отвечаю, ибо я люблю этого чувака, и я люблю писать!
Следите за обновлениями, и я сделаю вас своими сучками! На рассвете сосать будете, окда