Что за болезнь, кстати?
"известный вам хуесос был забанен - да, я никогда никого не банил, даже спамеров, да и обсирать меня можно сколько угодно, хоть здесь, хоть в личке, не в этом дело. а дело в том, что известный вам хуесос перешёл грань, упорно желая людям, которых он толком не знает, смерти. (пережив летом тяжелую болезнь, от которой я до сих пор не оклемался, заработав адские боли и нарушение речи, я пока ещё не готов спускать такое на тормозах, извините.) вот пусть дурачок и посидит пока в бане, подумает над своим поведением."
"известный вам хуесос был забанен - да, я никогда никого не банил, даже спамеров, да и обсирать меня можно сколько угодно, хоть здесь, хоть в личке, не в этом дело. а дело в том, что известный вам хуесос перешёл грань, упорно желая людям, которых он толком не знает, смерти. (пережив летом тяжелую болезнь, от которой я до сих пор не оклемался, заработав адские боли и нарушение речи, я пока ещё не готов спускать такое на тормозах, извините.) вот пусть дурачок и посидит пока в бане, подумает над своим поведением."
>у нас тут ламповая атмосфера и хорошее общение".
ААААААХХХХХХХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!1111111111111111111
И ведь, хуяря такую хуйню, он в этот момент в нее верит, вот что охуенно-то!
>Что за болезнь, кстати?
С такими последствиями - мало ли? Клещевой энцефалит, менингит, гипертонический криз\инсульт, если не самый тяжелый. Навскидку. Так-то хватает подобного говна с подобной симптоматикой.
Менингит, энцефалит и подобное - вряд ли. Для инсульта слишком молод(все-таки нет даже сорока).
Он говорил про своё слабое здоровье, и так задевшие его оскорбления в том числе касались этой темы. Так что хуй знает, что у него там, может генетическое что-то.
>Для инсульта слишком молод(все-таки нет даже сорока).
Знаешь, сейчас вся эта хуйня сильно помолодела. Собственное нездоровье, нездоровый образ жизни, нездоровые вещества...
Продолжу мысль, вспомнил. Привезли как-то в реанимацию пацанчега 17 лет из ночного клабика. У пацанчега инфаркт миокарда. Получить эту хуйню можно очень просто - когда обхаваешься круглых, пляшешь до упаду и забываешь пить воду. Кровь сгущается и сердце посылает тебя в ужасе нахуй. Результат немного предсказуем.
Это-то ясно, но все равно, чтобы получить такое в молодости, надо постараться и иметь предпосылки. Ну а в случае с Дедом, я сомневаюсь, что он на чем-то особом торчал и торчит.
Кстати, он же вообще чуть ли не мусульманин? Или не знаешь?
Он даже не знает, о ком этот тред вообще. Это просто местная вниманиеблядь, которая в треде других вниманиеблядей вроде Деда или Самеха пытается отщипнуть и себе кусочек чужого внимания. Легко опознается по шизоидным словам и высерам.
Знаю только то, что он годами занимается бессмысленным срачем на ластике и собрал вокруг себя кружок из подобных же персонажей. Этого достаточно. То, что здоровый психически и физически человек едва ли будет этим заниматься на постоянной основе - оно же почти очевидно, разве нет?
Дед не занимается срачами. Он срет в рупоры исполнителей своим сверхценным мнением. Прямо как ты тут.
Без разницы, где конкретно данная вниманиеблядь занимается срачами - в рупорах ластика или еще где. Главное, что она этим занимается годами. Годами! И делает это так, что эхо тех срачей доносится аж сюда.
Так, еще раз. "Данная вниманиеблядь" СРЕТСЯ с кем-то крайне редко. Ее основная деятельность - высирать свое всратое мнение в рупорах. При этом на комментарии к этим мнениям Дед почти не реагирует и в СРАЧАХ по их поводу, которые потом могут разгораться, сам обычно не участвует, его стратегия - спизданул и пошел дальше. Те отзвуки дедовской славы, которые сюда доносятся, следствие обычной двощерской привычки раскопать какое-нибудь говно и потом носиться с ним, суя под нос всем подряд.
Ну и, собственно, в том, чтобы ГОДАМИ писать на сайте отзывы на прослушанное/прочитанное/просмотренное, нет ничего психически ненормального, и Дед со своими многословными постами выделяется только на фоне остальных юзеров Ласта, которые обычно пишут отзывы в стиле в стиле "хуйня для даунов" или "ебать охуенчик". Писал бы он на RYM - его знать бы никто не знал.
Ненормальное там скорее влияние на него телег Жарикова. И сложившийся вокруг него кружок как почитателей, так и хейтерков, частично даже irl. И это тоже продолжается годами.
Не знаю, отрицать то, что эрудиция у Деда потрясающая, вы не можете. А музыкальная эрудиция вообще находится на запредельном уровне, наверное, таких знающих людей во всей Европе, СНГ и Америке буквально можно пересчитать по пальцем. И я сейчас не шучу.
Эрудит это тот, кто знает много эрунды.
Русскоязычный сегмент ластика — это жалкое сборище вниманиеблядок и конченных олигофренов. Пишущие гневные текстовые матрасы с таким рвением, как будто им за их базар не раз дали по ебалу.
Самые яркие примеры: Dalamar8, pgrachev, Bukkake_Baka и darkzone_666
> эрудиция у Деда потрясающая
Разве что по сравнению с твоей.
> А музыкальная эрудиция
представляет собой пересказ Троицкого и Жарикова.
> Dalamar8
> 8,579 скробблов Соломенных Енотов
Был бы я разрабом Ласта, я бы просто отключал возможность комментирования всем юзерам, у которых больше 100 прослушек Соломенных Енотов, поскольку очевидно, что у таких людей выработана не просто толерантность к сраному говну, а извращенная тяга к нему.
Из этого следует, что люди с такими вкусами принципиально не способы написать ни одного адекватного комментария ни к одному неговенному исполнителю и могут только засирать пространство коммуникации своими бессмысленными репликами.
Dalamar8 — это хахаюрдед с алиэкресса. Тоже себе на аву поставил древнюю засохшую личность и пишет всякие псевдорецензии, при этом надраивая на самого себя.
pgrachev, darkzone_666 и Bukkake_Baka — три тупых колхозника, над которыми издевается каждый второй на ластике.
Я одного не понимаю, для кого они нахуй это пишут? Максимум, чтобы паблик «Last.fm который мы заслужили» не пустел.
Ой да ладно тебе. Можбыть он их иронично отслушивает? Типа как у хипстеров 10-х было модным иронично отслушивать руки вверх, ласковый май или чуть более экзотичный рабиз. Типа как не просто кал деснами дробить, а делать это с троллфейсом на ебучке, иронично.
Ты не поверишь: ДЛЯ СЕБЯ!
> Можбыть он их иронично отслушивает?
Писать такие простыни "для себя" имеет смысл на сайтах, специально заточенных под написание рецензий, где все свои пописы можно найти на одной странице, если вдруг приспичит перечитать и вспомнить свое мнение насчет того и сего. А на Ласте, где список своих комментов в чужих "шаутбоксах" посмотреть технически невозможно, писать в "шаутбоксы" исполнителей - почти то же самое, что писать "ЛЕХА ЛОХ ПИДР" на спинке сиденья в трамвае. "Почти" потому, что если на спинке кто-то напишет в ответ "САМ ТЫ ПИДР", ты об этом узнаешь только если опять сядешь в тот же трамвай и найдешь то же место, а на Ласте тебе уведомление об ответе будет.
Сколько бы Деда ни хуесосили, никто не говорил, что у него недостаток знаний. Ты долбоеб, если думаешь, что Дед плохо эрудирован. А по поводу Жарикова и Троицкого - то, во-первых, как эрудиция может представлять собой пересказ, а, во-вторых, влияние Троицкого минимальное.
Соломенные Еноты - это абсолютнейшая хуетень(как и весь так называемый московский андеграуд, как и всякая хуйня вроде Красных звезд, Кооператива ништяк). Говно от полных дегенератов(то, что Усов был долбоёбом - ни для кого не секрет). Что в этих группах может понравиться человеку старше шестнадцати(а Даламар и Дед и затких) - я даже не знаю.
> А на Ласте, где список своих комментов в чужих "шаутбоксах" посмотреть технически невозможно, писать в "шаутбоксы" исполнителей - почти то же самое, что писать "ЛЕХА ЛОХ ПИДР" на спинке сиденья в трамвае.
Так им это самое и надо. Написать на стенке трамвая или даже скорее так: на остановке, находясь у самой двери трамвая, вякнуть в толпу "ВЫ ВСЕ ЛОХИ ПИДРЫ!" и оформить резкий съебос в закат, покуда никто не опомнился и не припаял в грызляк. Или не заорал в ответ "САМ ТАКОЙ!" Или совсем уж просто: как псу столбик незнакомый обоссать-пометить.
Так по поводу Троицкого никто предъяв не предъявлял. Троицкий пристрастен, Троицкий однобок, но тот багаж знаний, который у него есть - он у него реально есть. С Жариковым и сложнее, и хуже.
> как эрудиция может представлять собой пересказ,
Ну как бы любая эрудиция проявляется в пересказе своими словами умных мыслей, почерпнутых из разных источников.
> долбоеб, если думаешь, что Дед плохо эрудирован
Я ж говорю - по сравнению с тобой, может, и хорошо. А по фактам нет там никакой эрудиции, сплошное верхоглядство.
>то, что Усов был долбоёбом - ни для кого не секрет
Так у него вот эта гадость была же.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Корсаковский_психоз_алкогольный
Усов показал себя абсолютным долбоёбом как раз до того, как стал серьезным алкоголиком(впрочем, он им так и не стал из-за слабого изначально здоровья). И тем более до того, как у него начались проблемы со здоровьем вроде корсаковского синдрома.
И, во-первых, неизвестно, насколько сильно этот корсаковский синдром у Усова проявлялся и насколько оставил последствий. У большинства, очевидно, всё относительно быстро входит в ремиссию, они возвращаются в прежнее здоровое состояние(и продолжают бухать).
Во-вторых, сам "корсаковский психоз алкогольный" - это диагноз, находящийся в пользовании только у совковых и постсовковых врачей(хоть и был(не знаю, есть ли сейчас) когда-то в МКБ), так что особо доверять ему не стоит.
Какой багаж знаний у Троицкого? Знать Бифхарта - это не багаж знаний. Троицкий действительно в этом плане уступает каждой третьей вниманиебляди ласта.
Какой у тебя багаж знаний о багаже знаний Троицкого? Троицкий так-то реально дохуя кого знает.
>Усов показал себя абсолютным долбоёбом как раз до того, как стал серьезным алкоголиком(впрочем, он им так и не стал из-за слабого изначально здоровья).
Плюсую. Только запойным алкоголиком он стал очень рано.
Константин Мишин
Как-то мы выступали в Ставрополе и ехали обратно на поезде. Дали нам несколько пакетов местного плодово-ягодного вина. Общий вагон, такой козлятник – жесткач. Люди с клетчатыми сумками, которые едут в Москву что-то покупать или продавать, какие-то быки ходят по вагонам… У нас в отсеке было очень много народу, избыточно много, человек восемь или девять. С нами сидел какой-то колдырь, в частности. Мы ему быстро накидали несколько стаканов этого пойла. И потом на какой-то станции просто вызвали ментов – и его ссадили с поезда. Дальше поехали, в общем, нормально. На третьих полках можно было спать. Напротив сидел какой-то бандит, который все время порывался выяснить с нами отношения. А там главное – никакого мордобития. Потому что народ простой, это тебе не Москва, где дадут в харю, и пошел нахер. Тут могут и с поезда выкинуть. В конце концов этого бандита тоже куда-то отселили проводники от греха подальше. Ехали-ехали, а у нас с собой были нарды и карты. Ну, нарды мы пропили практически сразу, продав каким-то чуркам в соседнем вагоне. А на следующий день уже жрать нечего, все съедено, денег нет. Пошли с Усовым карты продавать, чтобы какой-то еды купить. Я говорю – ты помнишь этих чурок? И он отвел меня к этим чуркам, они начали с интересом рассматривать колоду. Хорошие карты? Я говорю – конечно, хорошие. Даже в покер можно играть – пятьдесят два листа! Они посовещались – не надо! Усов говорит: слишком сложно, зачем ты им про покер сказал! В итоге карты мы проводнику чуть ли не за буханку хлеба отдали. Потому что голодняк накинулся дикий плюс похмелье – естественно, жрать хочется.
Александр “Леший” Ионов
Во второй половине 90-х я за Усовым особо не следил, но всегда интересовался у знакомых – потому что просто боялся, что Боря умрет, он же такой селф-дестрой, и было бы очень жалко. В его квартире наступил полнейший раздрай. Я помню, что как-то раз я зашел – одно окно в комнате разбито и просто завешено одеялом, а на улице стоял октябрь или ноябрь. Тебя встречает бледный шатающийся Усов, и общение уже начинается с “пойдемте в магазин”. Все-таки в 94– 95-м годах такого не было.
Арина Строганова
Все жили рядом, свободного времени было много, желания общаться тоже. БУ часто напивался и мог повести себя неадекватно по отношению к любому человеку, оказавшемуся рядом, – близкому ли, постороннему. Его пьяные выходки – самая неприятная сторона нашего с ним общения, и вспоминать ее не хочется. В состоянии, именовавшемся “пряный” (то есть подвыпивший и пока еще в радостном расположении духа), БУ мог быть очень весел и фонтанировал рассказами, выдумками, цитатами. Но при переходе его в состояние “готовальня” я старалась уйти из его поля зрения.
Александр “Леший” Ионов
Как-то мы сидели с Усовым, его подружкой Аней Берштейн, которая потом в Америку уехала, и с Костей Мишиным, и когда она сказала что-то в духе “мне фильмы Бертолуччи нравятся, а Годара – нет”, она тут же от Усова прямо через стол получила в табло. И грохнулась, взлетев вверх ногами. За что Усов, кстати, тут же получил в табло от джентльмена Кости Мишина. И сразу же началась конкретная свалка. Потому что Усов жутким драчуном всегда был, хоть драться и не умел. И он из тех людей, которые, когда дерутся, совершенно неуправляемы, и остановить их можно только атомной бомбой. При этом, что меня поразило, его окружение относилось к Усову как к гуру. Все эти действительно замечательные люди вроде Захара Мухина и Димы Моделя производили такое впечатление, будто они члены секты.
Борис “Рудкин” Гришин
Усов выживал за счет фанатов. При этом его личные материальные потребности весьма скромные. А что ему надо? За квартиру родственники платили, еду и алкоголь приносили всегда. Ну и еще была материальная сторона записи альбомов. Но желающие обеспечить ее находились тем более.
Сергей Гурьев
Усов в своей обаятельно-разрушительной энергии часто вел себя не по понятиям. В частности, была такая группа – “Пограничная Зона”. И, когда ее лидер приезжал в Москву и, кажется, был у Усова в гостях, он сказал что-то, что Усову не понравилось, – и тот на него напал со спины, чем-то сильно огрел по голове, чуть череп не проломил. Впрочем, он, в отличие от Усова, был крепкий пацан, развернулся, Усова сильно отпиздил. Но это очень характерно для БУ тех времен.
Алексей Никонов
Мне Шарапов в поезд в Севастополь дал кассету “Империя разбитых сердец”. Я когда вышел из поезда, у меня головы не было, я тут же побежал, купил бутылку водки и выпил ее из горла. Я понял, что мне пора завязывать с писанием песен! (Смеется.)
Юлия Теуникова
Было ощущение, что по странной прихоти судьбы возникла мода на “Енотов”. Тусовка вышла в бомонд, кто-то стал критиком, кто-то еще кем-то… Наверное, Усову это льстило, но я не помню ни у кого реакции типа “О, как круто, мы играем в “ОГИ”!”. И Боря ничего не делал, чтобы как-то поставить этот успех на поток. У него были амбиции, но они жили в какой-то другой плоскости. Скажем, после концерта в “ОГИ” Усову выдали гонорар – семь или восемь тысяч, космическая по тем временам для нас сумма. Так Боря просто пропил все эти деньги. Ему даже не пришло в голову поделиться, отправить на поезд Фомина (лидер группы “Министерство любви” – Прим. авт.)… Для него деньги были мусором. Все, что было связано с коммерческим подходом, анафематствовалось.
Алексей Коблов
Выступление в “Горбушке” перед “Обороной” – это был контркультурный акт, больше провокация. Перед большим залом дать говна. Ну ладно, получилось. “Адаптация” играла перед “Обороной” хорошо, но все равно половина зала кричала: “Иди нахуй, давайте Летова”. А “Еноты” встали и – огромной толпе: на Летова пришли? Получите. Насколько это сработало, не знаю. В их реальности это сработало. В реальности обычного человека это не сработало. Какие-то дураки очкастые вышли, поорали, покричали, поматерились, поплевали, бутылками покидались, что это было такое – непонятно. Это совсем не про музыку.
Алексей “Экзич” Слезов
Они были озлобленные книжные мальчики с окраин, которые корчили из себя героев, бандитов, алкоголиков и так далее. И эти люди сплотились тогда вокруг Коньково, квартиры 104, про которую Усов пел: “Четвертый день сижу в квартире сто четыре, на морде кровь, часы показывают час”. А так как мы имели перед собой пример Летова с его “Гроб-студией” и безумным количеством альбомов, то Усов решил тоже, что надо писать альбомы всей тусовкой. С одной стороны, это было правильно, с другой – музыкантов там не было. То есть было много людей, которые брались за гитары и какие-то другие инструменты, но реально играть почти никто не умел. Поэтому с музыкальной точки зрения все это изначально было провально.
Константин Мишин
Никто не работал, мы с Усовым ходили по району, что-то воровали в магазинах, собирали бутылки. Воровали напитки из ларьков – наивные торговцы выставляли бутылки на подоконник, который перед амбразурой был, за горлышко их привязывали, но мы отрезали веревки ножницами и убегали. Потом просто стали пустые выставлять. Ну, мы пустые собирали и сдавали их. Это называлось “поход за пушниной”. Хватало на несколько бутылок пива и бутылку дешевой водки. Поскольку тоже денег было мало, ну и вообще адреналин, в магазинах подворовывали какую-нибудь закусь. Причем у Бори это получалось очень плохо, потому что у него вид был стремный. Когда он приходил в магазин, охрана напрягалась и начинала его пасти. Очень часто все это заканчивалось дракой с охраной магазина и позорным бегством. Ничего украсть не получалось… А так в принципе было удобно. Все на Борю пялятся, ты чего-нибудь пизданешь, какую-нибудь курицу, или макароны, или пельмени, под куртку – раз! Купишь там полбатона, полбуханки черного – и уверенным шагом вышел через кассу. А Усова пасут, ждут, когда он что-нибудь спиздит…
Чёт в голосину.
> Усов рассказывал, что уже в процессе записи первого альбома «Постижение огня» группу стали охаивать другие представители андерграунда, которые успели прочитать о концертах «Енотов» в журнале «КонтрКультУРА». В ответ на это Усов во время записи альбома на одном из заводов обнаружил какую-то конфликтовавшую группу, заставил её записать музыкальные партии, а в промежутках между песнями в грубой форме высказывался об участниках записи.
Да-а-а, блядь, ушла эпоха, а мне и похуй.
> Усов рассказывал, что уже в процессе записи первого альбома «Постижение огня» группу стали охаивать другие представители андерграунда, которые успели прочитать о концертах «Енотов» в журнале «КонтрКультУРА». В ответ на это Усов во время записи альбома на одном из заводов обнаружил какую-то конфликтовавшую группу, заставил её записать музыкальные партии, а в промежутках между песнями в грубой форме высказывался об участниках записи.
Да-а-а, блядь, ушла эпоха, а мне и похуй.
>Выступление в “Горбушке” перед “Обороной” – это был контркультурный акт, больше провокация. Перед большим залом дать говна. Ну ладно, получилось. “Адаптация” играла перед “Обороной” хорошо, но все равно половина зала кричала: “Иди нахуй, давайте Летова”. А “Еноты” встали и – огромной толпе: на Летова пришли?
Всегда смешит, как этого семенящего по заплёванной и закинутой бутылками сцене испуганного идиота, неуверенно и быстро кричащего "Если кто-то ещё кинет сюда что-то - будет иметь дело лично со мной" и пытающегося петь свои стишки под плохую музыку, всегда смешит как его все называют человеком, совершим контркультурный и панковый жест, неужели они, блять, не видят очевидного: Усов полностью опозорился и у него не получилось сделать никакой провокации.
Даже группа Kiss выглядела менее нелепо, чем Усов.
Вспомнился, кстати, Летов со своей группой Адольф Гитлер, выступавшей на каком-то полуофициальном рок-концерте.
>человеком, совершившим контркультурный жест
фикс
>Вспомнился, кстати, Летов со своей группой Адольф Гитлер, выступавшей на каком-то полуофициальном рок-концерте.
Кулстори есть?
https://www.youtube.com/watch?v=LtG9WjueWPQ
>Как-то мы сидели с Усовым, его подружкой Аней Берштейн, которая потом в Америку уехала, и с Костей Мишиным, и когда она сказала что-то в духе “мне фильмы Бертолуччи нравятся, а Годара – нет”, она тут же от Усова прямо через стол получила в табло. И грохнулась, взлетев вверх ногами...
>он сказал что-то, что Усову не понравилось, – и тот на него напал со спины, чем-то сильно огрел по голове, чуть череп не проломил. Впрочем, он, в отличие от Усова, был крепкий пацан, развернулся, Усова сильно отпиздил. Но это очень характерно для БУ тех времен.
На самом деле, вероятно, приукрашенные истории. Не верю, что даже Усов был таким мерзким типом.
Вроде бы это не единственный концерт схожего толка.
https://www.youtube.com/watch?v=3qchtDDq9vg
«После первых отыгранных композиций «официальные лица», сидевшие в первых рядах, просто впали в состояние ступора. Сарказм песен был совершенно не понят жюри. Его члены были уверены, что видят перед собой на сцене, самых что ни на есть настоящих фашистов, призывающих молодёжь к идеалам, воспетым Геббельсом. Летовские же песни, включённые в выступление, поразили всех своим неистовым запалом, своей яростной антимилитаристской мощью. Зал, буквально, бесновался и сходил с ума. Но когда Егор стал в исступлении и с диким хохотом кричать на весь дворец культуры: «мне смешно на вас, страна дураков!», это было уже слишком. Аппаратуру отключили и группу фактически согнали со сцены. Так Советский Союз узнал о «Гражданской Обороне», а по стране пошло гулять выражение: «Панк рок существовал в СССР только 20 минут — во время выступления „Обороны“ в Новосибирске. Всё остальное — это уже пост-панк!».
К весне 1987 в Западной Сибири задул ветерок перестройки. Дул он из Москвы и, преодолевая Уральские хребет, изрядно ослабевал, но его все же хватило Гражданская Оборона самовольно выезжает на 1 Новосибирский рок-фестиваль (10-13 апреля 1987 год) в составе: Олег Пик Бэби Лищенко, Евгений Эжен Лищенко, Егор Летов. В тот момент оргкомитет фестиваля находится в трансе: обком ВЛКСМ запретил приезд Звуков Му и Аукциона. В программе зияла дыра. Президент рок-клуба представил начальству прибывшую команду Летова как пай-мальчиков из Омска. Для замены. Прежде чем комсомольские боссы опомнились, группа успела отыграть 25 минут. Неистовая энергетика Летова потрясла публику, и ГО воочию узрели свою силу. Многочисленные гости фестиваля мигом разнесли по стране легенду о ней.
Мы дали наш первый профашистский концерт в Новосибирске в качестве группы Адольф Гитлер (в ее состав входили мои друзья братья Олег и Женя Лищенко, один из которых, к сожалению, недавно умер), меня захотели второй раз засадить в психушку, и мы с Янкой оказались в розыске.
Подробнее: https://cyclowiki.org/wiki/%D0%90%D0%B4%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D1%84_%D0%93%D0%B8%D1%82%D0%BB%D0%B5%D1%80_(%D0%B3%D1%80%D1%83%D0%BF%D0%BF%D0%B0)
> Панк рок существовал в СССР только 20 минут
Панк-рока в СССР не существовало никогда.
> Строго говоря, у нас панка практически не было и нет. Вся эта сибирская андерграудная тусовка никакие не панки — это хиппи, старательно косплеящие панков. Потому что эскапизм (уход «внутрь себя», во внутреннюю эмиграцию), деклассированность, борьба за личную свободу (а не за права рабочего класса), общинность, любовь к философствованиям и ориентация на книжную культуру — это всё характерные признаки хиппи, а не панков, и то, что музыкально эта идеология выражалась через панк и пост-панк, панковской её не делает.
> даже из панка, демократичного жанра с очень низким порогом вхождения как для исполнителя, так и для слушателя (простая и драйвовая музыка, простые и доходчивые тексты) у нас, как в анекдоте, умудрились собрать пулемёт — и поставить его на границе своего манямирка, чтоб не пускать туда нормисов, обывателей и прочих неосиляторов. Да и в музыкальном смысле выросло такое, что и разобрать нельзя: пост-панк не пост-панк, нойз-рок не нойз-рок, блэк-метал не блэк-метал... чёрт знает что такое! Вместо простоты — примитивность, вместо драйва — пупочный надрыв, да и вместо доходчивых текстов — метафизическая шизофазия, которая, собственно, и служит в качестве контрольно-пропускного пункта — если ты в неё «въезжаешь», то ты «свой», если нет — «чужой»... Есть тут некоторые параллели именно с блэком, кстати. В том числе и музыкальные, да.
>На самом деле, вероятно, приукрашенные истории. Не верю, что даже Усов был таким мерзким типом.
Был, к сожалению. Какое-то совершенно уникальное в своей мразотности говно. А главное, что ну ладно, ну говно как человек - да похуй, была бы музыка интересная, был бы дар поэтический, за это многое прощается. Так ведь ни того, ни другого. Точнее, поэтический дар как бы был, но он с ним так безобразно обращался, что, считай, сгубил на корню.
>Потому что эскапизм (уход «внутрь себя», во внутреннюю эмиграцию), деклассированность, борьба за личную свободу (а не за права рабочего класса), общинность, любовь к философствованиям и ориентация на книжную культуру — это всё характерные признаки хиппи
Чего? С каких хуев панк должен был бороться за права рабочего, блять, класса? Охуеть.
Что это вообще за текста? Это твоя личная графомания чтоли, которую ты выдаешь за цитаты откуда-то? Ничего не смог найти. Судя по абсолютной нелепости содержания и словам вроде "нормис", вошедшее в лексикон двача года с 2021(а то и позже), я прав.
>неужели они, блять, не видят очевидного: Усов полностью опозорился и у него не получилось сделать никакой провокации.
Веришь или нет - но они и вправду не видят. Не то что вот "не замечают" или "не хотят видеть", а именно - не видят! Может быть, это своеобразная форма бредового расстройства, я не знаю. Только тут индоктринация чужим бредом, а не генерация своего. Как у сектантов разной степени упоротости. Ну там иеговисты, мормоны, виссарионовцы, рудневцы, плоскоземельщики, свидетели кемтрейлов, ты понял, короче.
> С каких хуев панк должен был бороться за права рабочего, блять, класса?
Гуглишь punk working class, читаешь статьи про происхождение панка и его социологию, просвещаешься.
> The core of punk’s protagonists was from working-class backgrounds and punk did engage with questions of class and working-class experience.
Можешь даже с русской википедии начать, если английского не разумеешь:
> В своём первоначальном воплощении панк-субкультура возникла из-за тревоги рабочего класса по поводу своего положения в обществе и разочарования, которые испытывали многие молодые люди этой социальной прослойки, в отношении экономического неравенства, а также лицемерия и пренебрежения со стороны буржуазии.
Книга журналиста Феликса Сандалова – это составленное преимущественно из интервью очевидцев и участников событий повествование об нашей андерграундной музыкальной сцене 90-х-начала 2000-х годов и об одном из ее самых заметных феноменов, - собственно, феномене «формейшен», сцены, выстроившейся вокруг группы «Соломенные еноты» и ее лидера Усова (а также групп «Лисичкин Хлеб» и «Банда четырёх»), и считающейся по сию пору одной из вершин нашего отечественного панка или постпанка. Книга крайне пространная, очень исчерпывающая и всем, кто этой темой интересуются, способная дать большой материал.
Разумеется, в силу выбранного формата это книга не о музыке (так же, как и не о музыке переведенная в свое время у нас книга интервью о панке, послужившая, насколько можно судить, здесь моделью, «Прошу, убей меня»): она о людях, о контекстах и о ценностях. В силу этого, как и любое рядящееся в одежды «объективного описания» исследование рок-сцены (и, шире, как и любой в той или иной степени исторический труд), эта книга (так же, как и параллельный ей и во многом сходный по структуре труд Горбачева и Зинина «Песни в пустоту»), - высказывание политическое; вот об этом мы дальше и поговорим. Сразу хочу обозначить: все нижесказанное об Усове, о «Соломенных енотах» и о сцене вокруг них имеет отношение только к той интерпретации, которая дается этим явлениям в книге, и никак не отражает мое личное отношение к ним.
Начать разговор тут стоит с постановки проблемы: проблема нашей рок-музыки состоит в том, что у нее нет исторического процесса. Наша сцена предельно фрагментирована, и все попытки выстроить о ней какой-либо связный нарратив всегда терпели крах. Тем не менее, явления без истории не существует: поэтому те, кому русский рок небезразличен, всегда будут пытаться эти истории сочинять.
Сложность, однако, в том, что любая история, сочиненная при отсутствии общепринятого нарратива, будет историей реваншистской: когда нет общего врага (а тотальный нарратив всегда формирует образ такого врага, будь то закулиса, тоталитарная идеология или же неблагоприятные природные условия), есть отчаянное искушение этого врага назначить, чтобы, собственно, объяснить себе, отчего же у нас не получилось связной истории. Именно этим занималась в 90-е годы вся маргинальная фронда во главе с Лимоновым; именно поэтому книга Сандалова – это во многом реваншистская попытка реабилитации того времени, когда Лимонов на полном серьезе считался интеллектуалом, а жест и тренд были важнее содержания – или, точнее, были единственным содержанием чего бы то ни было. Кроме того (уже в соответствии с выбранной Сандаловым тематикой), это еще и попытка реабилитации и реванша «нового поколения» рокеров перед поколением прежним: этот сорт реваншизма хорошо артикулирован в давних статьях Кормильцева, который с убежденностью фанатика рассказывал историю российского рок-н-ролла как криптоисторию о «продаже идеалов», о том, как в конце 80-х-начале 90-х в наш чистый, светлый, братский рок-н-ролл пришли большие деньги и мигом его разложили; вся эта риторика «погубивших русский рок денег» прилежно воспроизведена здесь в авторских комментариях Сандалова. «Большие деньги» в данной идеологической схеме играют роль фатальной исторической силы, что вообще-то является представлением очень буржуазным (коммодификация мира неизбежно влечет за собой измерение ценности этого мира в «деньгах»); буржуазность этого представления при этом ни Кормильцевым, ни Сандаловым особо не рефлексируется. Зафиксировав фатальную силу денег, идеология, разделяемая Сандаловым, логично движется дальше – на поиск святых людей, над которыми «деньги не властны»: так происходит героизация эскапизма, олицетворением которого в книге является Усов и выстроившаяся вокруг него сцена, именуемая «формейшен». Схема эта, как уже было сказано, имманентно (и очень уютно) буржуазна, так как позволяет отказаться от социальности, от исторического детерминизма, обвинить во всем «деньги» и, не заботясь дальнейшим анализом, прямо перейти к обсуждению художественного жеста, который и есть чаемая цель, так как любой социальный эскапизм живет только жестами: что в книге и происходит.
В полный голос тут почти сразу начинает звучать характерная для еще десятилетней давности времен, а сейчас уже порядком забытая невротическая мечта золотых мальчиков и девочек по действию – и недаром спикерами данной книги являются всем знакомые по тому времени люди – Макс Семеляк, Стас Ростоцкий, Гоша Мхеидзе: люди хорошие, замечательные (без иронии) и при этом своею эстетской, артикулированной вовне тягой к трэшу, к маргинальному, к группе «Кровосток» и «Соломенным енотам» давным-давно и напрочь убившие какую-либо эстетическую возможность бунта против наличной реальности, убившие именно тем методом, которым эстетство всегда убивает эстетику, - то есть, методом пристрастия к самодовлеющему девиантному жесту, который начинает полностью исчерпывать собой содержание бунта. И когда ты читаешь, что вдохновлялись они на это «Соломенными енотами», - то, в тон Сандалову, хочется только сказать – ну да. Можно было догадаться.
Весьма быстро в книге выстраивается типичная биография «героя нашего времени»: искренний, не служащий мамоне человек, который с детства был окружен хорошими книжками; очевидно, что если бы он не был окружен хорошими книжками, то и повесть о нем была бы другой – это была бы повесть о природном человеке, чей бунт мы уважаем, но глядим на него с некоторой опаской – мало ли чего он там учудит; или же, напротив, мы относимся к его бунту как к бунту «подлинности», «аутентичности»: тоже интересно, но стремновато для нас, людей не очень аутентичных. А вот если мальчик рос среди книжек, а потом устроил бунт – то вот он наш, понятный, «надломленный». Далее, через юношеские невротические травмы, через «аутичность», через любовь к кино и Желязны, выстраивается крайне знакомый портрет «нервического юноши», которому отвратительна любая несправедливость: портрет очень романтический и, как следствие, напрочь лишенный какой-либо социальной определенности. Более того, Усов в книге сам вторит такой интерпретации, говоря о се6е: «Неприятие мира как было, так и осталось. Протест против некоторых вопиющих черт мироздания. Чужаком я себя чувствую на этой земле. Нет у меня ни одной точки соприкосновения с мимоходящими людьми. Разговорись-то с подавляющим большинством, то не поняли бы друг друга, дошло бы до кровопролития. Много расхождений у меня с миром. Либо таков я, либо таково человечество. Либо и то и другое».
Очень удобно.
Разумеется, в силу выбранного формата это книга не о музыке (так же, как и не о музыке переведенная в свое время у нас книга интервью о панке, послужившая, насколько можно судить, здесь моделью, «Прошу, убей меня»): она о людях, о контекстах и о ценностях. В силу этого, как и любое рядящееся в одежды «объективного описания» исследование рок-сцены (и, шире, как и любой в той или иной степени исторический труд), эта книга (так же, как и параллельный ей и во многом сходный по структуре труд Горбачева и Зинина «Песни в пустоту»), - высказывание политическое; вот об этом мы дальше и поговорим. Сразу хочу обозначить: все нижесказанное об Усове, о «Соломенных енотах» и о сцене вокруг них имеет отношение только к той интерпретации, которая дается этим явлениям в книге, и никак не отражает мое личное отношение к ним.
Начать разговор тут стоит с постановки проблемы: проблема нашей рок-музыки состоит в том, что у нее нет исторического процесса. Наша сцена предельно фрагментирована, и все попытки выстроить о ней какой-либо связный нарратив всегда терпели крах. Тем не менее, явления без истории не существует: поэтому те, кому русский рок небезразличен, всегда будут пытаться эти истории сочинять.
Сложность, однако, в том, что любая история, сочиненная при отсутствии общепринятого нарратива, будет историей реваншистской: когда нет общего врага (а тотальный нарратив всегда формирует образ такого врага, будь то закулиса, тоталитарная идеология или же неблагоприятные природные условия), есть отчаянное искушение этого врага назначить, чтобы, собственно, объяснить себе, отчего же у нас не получилось связной истории. Именно этим занималась в 90-е годы вся маргинальная фронда во главе с Лимоновым; именно поэтому книга Сандалова – это во многом реваншистская попытка реабилитации того времени, когда Лимонов на полном серьезе считался интеллектуалом, а жест и тренд были важнее содержания – или, точнее, были единственным содержанием чего бы то ни было. Кроме того (уже в соответствии с выбранной Сандаловым тематикой), это еще и попытка реабилитации и реванша «нового поколения» рокеров перед поколением прежним: этот сорт реваншизма хорошо артикулирован в давних статьях Кормильцева, который с убежденностью фанатика рассказывал историю российского рок-н-ролла как криптоисторию о «продаже идеалов», о том, как в конце 80-х-начале 90-х в наш чистый, светлый, братский рок-н-ролл пришли большие деньги и мигом его разложили; вся эта риторика «погубивших русский рок денег» прилежно воспроизведена здесь в авторских комментариях Сандалова. «Большие деньги» в данной идеологической схеме играют роль фатальной исторической силы, что вообще-то является представлением очень буржуазным (коммодификация мира неизбежно влечет за собой измерение ценности этого мира в «деньгах»); буржуазность этого представления при этом ни Кормильцевым, ни Сандаловым особо не рефлексируется. Зафиксировав фатальную силу денег, идеология, разделяемая Сандаловым, логично движется дальше – на поиск святых людей, над которыми «деньги не властны»: так происходит героизация эскапизма, олицетворением которого в книге является Усов и выстроившаяся вокруг него сцена, именуемая «формейшен». Схема эта, как уже было сказано, имманентно (и очень уютно) буржуазна, так как позволяет отказаться от социальности, от исторического детерминизма, обвинить во всем «деньги» и, не заботясь дальнейшим анализом, прямо перейти к обсуждению художественного жеста, который и есть чаемая цель, так как любой социальный эскапизм живет только жестами: что в книге и происходит.
В полный голос тут почти сразу начинает звучать характерная для еще десятилетней давности времен, а сейчас уже порядком забытая невротическая мечта золотых мальчиков и девочек по действию – и недаром спикерами данной книги являются всем знакомые по тому времени люди – Макс Семеляк, Стас Ростоцкий, Гоша Мхеидзе: люди хорошие, замечательные (без иронии) и при этом своею эстетской, артикулированной вовне тягой к трэшу, к маргинальному, к группе «Кровосток» и «Соломенным енотам» давным-давно и напрочь убившие какую-либо эстетическую возможность бунта против наличной реальности, убившие именно тем методом, которым эстетство всегда убивает эстетику, - то есть, методом пристрастия к самодовлеющему девиантному жесту, который начинает полностью исчерпывать собой содержание бунта. И когда ты читаешь, что вдохновлялись они на это «Соломенными енотами», - то, в тон Сандалову, хочется только сказать – ну да. Можно было догадаться.
Весьма быстро в книге выстраивается типичная биография «героя нашего времени»: искренний, не служащий мамоне человек, который с детства был окружен хорошими книжками; очевидно, что если бы он не был окружен хорошими книжками, то и повесть о нем была бы другой – это была бы повесть о природном человеке, чей бунт мы уважаем, но глядим на него с некоторой опаской – мало ли чего он там учудит; или же, напротив, мы относимся к его бунту как к бунту «подлинности», «аутентичности»: тоже интересно, но стремновато для нас, людей не очень аутентичных. А вот если мальчик рос среди книжек, а потом устроил бунт – то вот он наш, понятный, «надломленный». Далее, через юношеские невротические травмы, через «аутичность», через любовь к кино и Желязны, выстраивается крайне знакомый портрет «нервического юноши», которому отвратительна любая несправедливость: портрет очень романтический и, как следствие, напрочь лишенный какой-либо социальной определенности. Более того, Усов в книге сам вторит такой интерпретации, говоря о се6е: «Неприятие мира как было, так и осталось. Протест против некоторых вопиющих черт мироздания. Чужаком я себя чувствую на этой земле. Нет у меня ни одной точки соприкосновения с мимоходящими людьми. Разговорись-то с подавляющим большинством, то не поняли бы друг друга, дошло бы до кровопролития. Много расхождений у меня с миром. Либо таков я, либо таково человечество. Либо и то и другое».
Очень удобно.
Правило, однако, гласит, что если герой внешне никак не детерминирован социально, - значит, это герой буржуазии, так как в текущем порядке вещей именно для буржуазии является насущно необходимым представлять свои интересы «естественными», внеклассовыми и «универсальными» (даже если это интересы антиномические), - это тот самый процесс реификации и объективации социального, о котором много раз уже было сказано.
Выстраивая подобную схему, Сандалов и все, кто говорит об Усове, дискредитируют его и обезвреживают, сводя социальное, историческое, политическое, - к «экзистенциальному», и, через это, - к «понятному», то есть, книжкам и другому сорту аутентичности – аутентичности рафинированной, аутентичности интеллигентного аутсайдера, настолько поэтичного, что об повседневном источнике его доходов просто неприлично спрашивать – понятно же, что аллах дает. По сути же, это тип аутентичности не панков, а хиппи: то есть, тип аутентичности очень буржуазного бунта против буржуазности, сведенного к требованиям личной свободы, - который всегда начинается «с чтения хороших книжек»: недаром и в случае хиппи, и здесь сразу звучит имя «Холден Колфилд»
Таким образом, еще эта книга – об одной очень старой нашей исторической ошибке позиционирования: вся сцена формейшена постоянно называется панком или пост-панком – за угар, царивший на ней, за неприятие текущей действительности, за звуковую агрессию и так далее. Между тем, в книге есть восхитительные истории о том, как писались альбомы «Енотов», и «Боря хотел, чтобы в них масса народу поучаствовала», которые на деле помещают всю эту сцену в тот самый контекст, которому она принадлежит на деле, - то есть в контекст коммунитарной идеологии хиппи, в рамках которой (что отчего-то забывается) были и угар, и агрессия, и неприятие текущей действительности, но которая отличалась от панк-идеологии в первую очередь своей деклассированной нацеленностью на эскапизм, на внутреннюю миграцию, на, как пишет профессор Урбан, желание «создать свое собственное общество, основанное на идеалах аутентичности, доверия и свободы». По книге Сандалова делается отлично заметно, что все то, что у нас исторически называется панком, - это вариации хиппи-идеалов; и именно оттого, что наши панки по большей части являются переодетыми хиппи – как в личном самоощущении, так и в сторонней интерпретации, - у нас никогда не было никакой панк-сцены и уже явно не будет. В финале книги один из нынешних панков, Вовка Айгистов, произносит приговор (в том числе и себе), говоря о «Соломенных енотах» следующее: «Мне нравятся антибуржуазность «Енотов», но не из какого-то тупого доктринерства левого, а просто потому, что за этим чувствуется жизненная позиция людей, поющих о том, что они видят и переживают». То есть, классовое сознание панка (в Британии, например, вещь, неотделимая от самого движения, равно как и от пост-панка, достаточно почитать интервью Салливана из New Model Army) здесь оформляется в фразу о тупом доктринерстве, которому противопоставляется «правда жизни». Спору нет, в левом движе есть много «тупого доктринерства»: однако апелляция к «правде жизни», то есть, по сути, к «здравому смыслу», качеству имманентно буржуазному, никак не может служить формой противостояния ему, потому что это не противостояние, это - капитуляция.
В итоге подлинным героем книги делается кастрированная деклассированной идеологией ресентиментная реальность 90-х, в которой место мыслителей и аналитиков заняли клоуны типа Лимонова и Дугина, чьею онтологией была онтология самодовлеющего жеста, и в которой самым осмысленным высказыванием было высказывание художественное, высказывание Курехина и Летова (и, очевидно, Усова с товарищами), - просто оттого, что за ним стояло хотя какое-то содержание, пусть и содержание, ссылающееся на метафизику, - в то время как у идеологов в высказывании ничего, кроме клоунского жеста, не было в принципе, ибо они оказались оторваны от класса, от истории, от реальности, от социального, бредили жестом и ничего, кроме жеста, не творили. Мажоры Лимонов и Дугин: какого содержательного идеологического высказывания от этой деклассированной публики можно было ждать?
Книга Сандалова примечательна еще и тем, что уютные буржуазные идеалы в ней транслируются языком патетическим и образным, то есть, характерным в целом для левой риторики: здесь устанавливается характерная преемственность с теми формами богемного протеста, которые обусловили появление дискурсивной рамки современного искусства, с одной стороны, занятого критикой капитализма, с другой же – не чинящегося ради этого требовать пожертвований и грантов от частных инвесторов и буржуазного государства в целом (философ Данилов называет эту форму сотрудничества «в смысле Деготь левого, то есть маркированного как совместимого-с-рынком-левого»). Что важнее, однако, - это та же самая рамка, которая обусловила возможность появления всей нашей нынешней реваншистской идеологии советского ресентимента, в которой требования социальной справедливости удобным образом сочетаются с имперскими амбициями, неприязнью к личным правам и даже политическими доносами – в силу того, что образная патетика для этой риторики становится все искупающим жестом, помогающими замаскировать содержательную пустоту и противоречивость собственно идеологии. Пристрастие к самодовлеющему жесту, к большому нарративу, понятому как самодовлеющий жест, – вот то общее, что роднит все эти деклассированные сорта социального протеста: и в этом смысле Усов, «Соломенные еноты», формейшен и книга Сандалова о них парадоксальным образом становятся частью одного и того же процесса, в котором на одном полюсе Дугин, а на другом – молодые эстеты журнала «Афиша», зачитывавшиеся в свое время Лимоновым и заслушивавшиеся «Соломенными енотами».
Таким образом, по большому счету, весь этот труд представляет собой историю (можно даже сказать - Историю), увиденную глазами мажоров и написанную с точки зрения мажоров: ибо мажоры у нас это единственный деклассированный элемент, который имеет доступ к средствам распространения информации. В итоге, книгу и ее интерпретацию прошлого можно порекомендовать всему молодому поколению – с аннотацией: «Дети, запомните, как это было, - чтобы никогда этого не повторить»
> Сандалов и все, кто говорит об Усове, дискредитируют его и обезвреживают
АААААХХХХАХАХАХАХАХАХАХАХАХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!1111111111111111111111111111111111
Кул паста, бро. Вот только никто не дискредитировал Усова сильнее, нежели он сам, Усов.
В данном треде присутствует гражданин по имени Павел?
> Вот только никто не дискредитировал Усова сильнее, нежели он сам, Усов.
Вообще-то нет. Все, что творил Усов, в глазах его поклонников лишь работало на его имидж "интеллигентного аутсайдера", "нервического юноши" и "панка". Тут же речь идет не о дискредитации ad hominem, типа "Посмотрите на этого мудака, разве может он написать хорошую песню", а о дискредитации сущностной: "Сущность твочества Усова - буржуазный бунт против буржуазности, а не вся та возвышенная хуйня, которую вокруг него навертели". Правда, поклонники вряд ли способны осознать и это.
Нет, твоих протыклассников тут нет.
В глазах поклонников - да, там тупое сектантское обожание. Я имею в виду "общую" фестивальную публику, в которой могли бы появиться потенциальные поклонники.
> потенциальные поклонники
То есть потенциальные сектанты. Со всеми вытекающими.
У Летова, исключая совсем невменозных поклонников, так не было же. Он в этом смысле намного более "народный", нежели Усов и Кo, которые всегда стремились к закукливанию в тщательно оберегаемом от посторонних манямирке. Это если абстрагироваться от того, что и у него музыка хуеватая была, а тексты так и вообще от балды. Но на фоне "Енотов" и он... короче, на бесптичье и жопа соловей.
Большинство горячих поклонников Летова, которых я встречал (в том числе и на Ласте), делились на два типа: говнари без претензий и говнари с претензией. Первые слушали Летова вместе со всем остальным русским роком, вторые кроме Летова и прочих "сибирских панков" обмазывались дарк-фолком, индустриалом, дарк-эмбиентом, блэком и прочей суровой залупой. У первых обычно еще есть шанс повзрослеть и открыть для себя какую-то другую музыку, вторые же обычно ебануты наглухо, хотя ведут себя довольно мирно.
Ты про pawelznk чтоли?
Ты прав. Но среди любителей Гражданки первых сильно больше чем вторых. А у Енотов первых, считай, что и вовсе нет, а есть лишь вторые, только в более запущенном состоянии.
Если уж пошёл разговор о Летове, то чисто в музыкальном и текстовом плане сравнивать Летова с Усовым нельзя. Летов превосходит эстетствующего говнаря Усова совершенно во всем(даже в околоперфомансках).
А что до второго типа фанатов Летова, то это да, особо отвратный тип говнарей. Просто одни говнари, переходя от обычного батя и не очень рока, идут к унылому прогу, а другие начинают слушать индастриал, эмбиент, фолк и т.д. Но вот если человек слушает блек метал, то он просто выблядок и хуесос, пидарас, просто ебаный пидарас, хуесос, выблядок, хуесос, хуесос и еще раз хуесос, ебаный хуесос, хуесос, хуесос, выблядо, пидарас, выблядок, хуесос, пидарас, хуесос, выблядок и еще раз выблядок, пидарас, хуесос ебаный, пидарас, хуесос, хуесос, хуесос, уебок, выблядок, пидарасина.
Так.
Этому больше не наливать!
>Кул паста, бро.
Рондарёв же. Когда он окончательно гепнулся на голову.
Окончательно или нет, а распедалил он все по делу. Кстати, он Рондарев, а не Рондарёв.
Кстати о Летове и фанатах.
> осветите пожалусто происходящий в стране пиздец
> но так, чтобы можно было на свою нитакусечность подрочить
Ну внатуре же даже из этого "пулемет для охраны манямирка" получается.
> осветите пожалусто происходящий в стране пиздец
> но так, чтобы можно было на свою нитакусечность подрочить
Ну внатуре же даже из этого "пулемет для охраны манямирка" получается.
Охуенный пикрил. В том числе охуенно и представление о Летове, как о каком-то мудреце(коим он, что известно любому человеку, знающему, как вел себя Летов на протяжении жизни). Про нойз-рок и про то, как он не понравится так называемым нормисам, тоже охуенно сказал.
Кстати, Летов ещё и считал украинцев русскими и считал, что Украина - Россия. Так что реакция на все происходящее была бы не такой однозначной. Впрочем, видимо, плюмодебил с пикрила является как раз-таки кем-то вроде пикрила.
Да, как бы не хуесосили весь состав вниманиеблядей на Ласте образца того же 15-18 года, но такого бы долбоёба бы сразу обоссали, а не закидывали бы лайками.
Что не нравится, поридге? Очевидно, что Летов, как и любой интеллигентный русский человек не стал бы топить за свинявых, но и от происходящего кровопролития и нечестия охуел бы и ушел во внутреннюю эмиграцию, как он всегда и делал.
> Очевидно, что Летов
zиговал бы в две руки и выступал бы на z-концертах не за бабло, как Галанин или Бобунец, а забесплатно.
> плюмодебил с пикрила
С чего ты взял, что скриншоте плюмодебил.
Ты биографию-то Летова знаешь, интеллигент? Что значит "всегда"? Почитай, что он делал в 90-ые годы и как на это реагировало тогдашнее быдло.
Вряд ли что-то его могло остановить от повторения подобного поведения в начале десятых годов, когда началась хуйня с майдами и тем более в начале 20-ых.
https://gorky.media/context/dolgaya-schastlivaya-zhizn/
Просто предположил, вполне в стиле плюмодебила писать такую хуйню. Но разницы нет, плюмодебил это или обратный ему кретин.
Он был ёбнутом наркоманом, щас бы последовательно анализировать поведение душевно больного человека, орунах
ебнутым*
Усов - бездарный долбоеб в любом случае.
Тут самый цЫмес именно в том, что чувак, жаждущий антивоенного протеста, требует, чтобы этот протестный дискурс был илитарен, немассов, не для каких-то там нормисов или педовок.
Етить ты долбоеб братишка, земля тебе пухом, сравнивать нбп с тамошними начитанными поехами и пынизм с сапогами.
"мразь-НЕшугейзенок так долго кукарекала на тему "удоли страницу", что в итоге была удалена в тот же день, всё возвращается бумерангом, и это замечательно. заодно почистил страницу от самых поехавших высеров, чтобы легче дышалось. теперь с любыми попытками поехавшего мешать нормальным людям общаться будем разговаривать только так - превентивными банами и обращением в саппорт. к слову, ищу нотариально заверенные скрины, где мразота заливала вандалящие фотки с основного аккаунта, мне они очень понадобятся. пы сы. заодно попытался решить вопрос с баном страницы отличной группы "инструкция по выживанию", мб профиль и расколдуют, как дез грипс."
"ебать ты хвора людина, конечно. серьезно, из самых добрых побуждений советую тебе обратиться как минимум к психотерапевту - я знал таких мальчиков из хорошей семьи с завышенным чсв, у которых в интернете кто-то не прав - обычно в один прекрасный день они нападают на мать с ножом и их увозят на неотложке до ближайшего психаря. на этом тему с шугейзенками, седменами и подсосами считаю для себя закрытой и убедительно прошу сходить со своего ума где-нибудь в другом месте, у нас тут ламповая атмосфера и хорошее общение".