24 декабря 2023 г. Архивач восстановлен после серьёзной аварии. К сожалению, значительная часть сохранённых изображений и видео была потеряна. Подробности случившегося. Мы призываем всех неравнодушных помочь нам с восстановлением утраченного контента!
Сортировка: за
Активный
120
Почему оказались никому на передовой нафиг не нужны бронированные экзоскелеты? — Миллионы людей, десятки лет писали прогнозы о востребованности поверарморов в боевых действиях. Время уже пришло, технологии, финансы и вроде как востребованность в разных ситуациях уже позволяют их создавать. Уже существуют и пассивные прототипы поверарморов, и активные экзоскелеты, на которые вполне можно навесить броню. А на практике их применяют лишь некоторые сапёры в тылу, и ни разу в истории ни по одному поверармору ни в одном реальном бою ни одной пули не прилетало. И причина явно не в том, что не хватает инженеров. Ну да, я как-то встречал чат российских "энтузиастов" экзоскелетостроения. Да, там сидят по большей части конченные долбоёбы, тупые как дрова, явно умственно отсталые, или старики с деменцией. Но встречаются и не тупые, некоторые даже в гаражах пилят убогие и бесполезные прототипы. Но таких сборищь энтузиастов много в разных странах! Есть множество аж фирм, а не просто гаражных тусовок! Недавно вообще представили пассивный поверармор сразу с бронированием, прям сразу позиционирующийся для боевых действий! Но у производителей похоже никто не заказал их, даже не для боевых действий, а даже для охраны каких-нибудь богатеев! Я предлагаю обсудить причины провала концепции боевых экзоскелетов. И подумать, почему многочисленные прогнозы не сбылись, не смотря на вполне логичные цепочки рассуждений. Поняв, в чём состояли ошибки прогнозирования, мы сможим улучшить наши прогностические способности.
вчера 9:34
Активный
6
Военной футурологи тред — Поставим вопрос так: почему все же нужна некая «наука о будущем», или, как ее называли изначально, «прогностика», «футуристика», а позже — «футурология»? Определенным толчком к зарождению такой науки явились явные провалы в области военных прогнозов, с особой яркостью проявившиеся в части определения продолжительности и характера Второй мировой войны. Это побудило ученых к поиску принципиально новых методов политического, военного и социологического прогнозирования. Положение еще более усугубилось уже в наше время, когда кончилась эра «классических» войн и началась полоса войн новой технологической эпохи — эпохи информатики, космоса, электроники, робототехники, искусственного интеллекта. Сравнительно небольшие по пространственному размаху локальные войны последних десятилетий (имеются в виду война в зоне Персидского залива 1991 года и война в Ираке в 2003 году) оказались непредсказуемыми для военной теории из-за нетрадиционного способа их ведения. Это еще раз подтверждает, что выработанные ранее методы прогнозирования военных событий далеки от совершенства. Стало очевидным, что необходимо не просто делать упор на интуитивное предвидение, а изыскать более эффективные методы прогнозирования, которые отмечались бы высокой степенью обоснованности, научной аргументированностью, логичностью и объективностью. Все это семь десятилетий назад стало причиной формирования новой ветви в науке в виде футурологии. Полагаем уместным привести примеры того, какой резонанс в зарубежных странах имело развитие новой методологии прогнозирования не только для военных целей, но и целей экономики. Прагматичные американцы еще на стадии зарождения новой прогностичной науки сумели оценить, какую «выгоду» можно получить, если оперативно использовать данные, содержащиеся в прогнозах. По их утверждениям, каждый доллар, вложенный в разработку прогнозов, через короткое время оборачивается пятьюдесятью долларами чистой прибыли3. Такая выгода, посчитали они, возможна не только в экономике. В послевоенное время Америку охватил настоящий футурологический бум, стал быстро увеличиваться поток прогностических исследований — издано немало трудов по этой проблематике, наибольшую популярность среди которых получили: «Экономические прогнозы и принятие решений» Г.Тейла (1965), «12 способов предсказания» Д.Белла (1964), «Социальная технология» О.Гелмера (1966), «Прогностика» Ф.Полака (1968), О.Тоффлера «Футурошок», «Экос-пазм» (1975), «Третья волна» (1980). В военной области настоящее потрясение имели работы Г.Канна «О термоядерной войне» (1960), «Размышления о немыслимом» (1965), «Об эскалации» (1966), «Год 2000» (1967). Одновременно в США стали создаваться многие исследовательские прогностические учреждения, в том числе крупнейшая корпорация RAND Corporation, а также специализированные фирмы, названные «торговцами прогнозов». К 1965 году число американских учреждений, занимающихся разработкой только научно-технических прогнозов, достигло трехсот, а к 1967-му году это число удвоилось. Особое внимание уделялось развитию прогнозов в оборонной области. При командованиях видов вооруженных сил были созданы научно-исследовательские центры по прогнозированию. Так, при командовании ВВС в таком центре в 1960-х годах насчитывалось более 5000 экспертов-прогнозистов5. Футурология как новое направление в науке оказала свое влияние и в западноевропейских странах. Так, в ФРГ в 1960-х годах только для экономического прогнозирования было создано 27 институтов. Нечто подобное имело место и в Великобритании, Франции, Италии и Японии. В Советском Союзе, хотя футурология официально и не признавалась, прогностические исследования в экономике, социологии, политологии, информатике проводились довольно успешно. В 1960-70-х годах вышло в свет большое число трудов. по этой проблематике, в числе которых получили известность работы Г.М. Доброва «Прогнозирование науки и техники» (1969), И.В. Бестужева-Лада «Окно в будущее» (1970), В.В. Косолапова «Информационное обеспечение и прогнозирование науки» (1970), В.А. Лисичкина «Отраслевое научно-техническое прогнозирование» (1971), С.А. Саркисяна «Теория прогнозирования и принятия решений» (1977). Развитие теории прогнозирования в военной области происходило в русле других общественных наук по общим законам материалистической диалектики, и здесь были достигнуты ощутимые научные результаты. Так, в 1950—60-х годах в связи с принятием на оснащение Вооруженных Сил ракетно-ядерного оружия были в кратчайшие сроки выработаны принципиально новые взгляды на характер вооруженной борьбы будущего, роль и место в них видов Вооруженных Сил и родов войск. Практически в это время была заново разработана стратегия ведения широкомасштабной войны в новых условиях. В 1970—80-х годах, когда произошел резкий скачок в развитии информационных и управляющих систем, появились военно-космические средства и наметился крупный прорыв в развитии обычных средств борьбы, когда происходила форсированная разработка и массовое внедрение в войска систем управляемого высокоточного оружия, советская военная наука в основном верно сумела определить новые ориентиры в военном строительстве, обеспечении боевой и мобилизационной готовности Вооруженных Сил. В 1970—80-х годах у нас было издано большое количество военно-теоретических трудов по прогнозированию, среди них: М.И. Чередниченко «Теория и практика военного прогнозирования»7, Ю.В. Чуева, Ю.Б. Михайлова «Прогнозирование в военном деле»8, «Методология военно-научного исследования»9, И.Г. Завьялова «Скорость, пространство, время»10. Обобщая, можно сказать, что к концу 80-х годов прошлого столетия военное прогнозирование превратилось в общепризнанную отрасль военной науки. Об этом свидетельствует тот факт, что было разработано свыше 150 различных методов военного прогнозирования. Среди них — методика расчета соотношения сил и средств по так называемым потенциалам. Но не все проходило гладко. Наибольшие достижения в области прогнозирования были отмечены в тех областях, которые поддаются количественным исчислениям (например, развитие систем вооружения, определение боевого потенциала группировок войск, военно-экономических возможностей сторон, соотношения сил и средств и др.). Там же, где необходимо применять качественные показатели (а это сердцевина оперативно-стратегических расчетов), прогнозирование не в полной мере отвечало потребностям военной практики. Наиболее ярко это проявилось, когда Вооруженные Силы столкнулись с необходимостью вести военные действия в нестереотипных ситуациях — в Афганистане и на Северном Кавказе. Советская военная теория не сумела с упреждением разработать рекомендации войскам по противоборству с иррегулярными вооруженными формированиями, применявшими партизанские, диверсионно-террористические методы действий. А если заглянуть в недалекое прошлое, то для нас оказались непредсказуемыми многие из тех новых форм и способов вооруженной борьбы, которые зародились в войнах в Корее, Вьетнаме, на Ближнем Востоке. Как видим, наряду с достижениями в отношении развития методологии прогнозирования были и очевидные провалы, и чтобы они не стали негативной тенденцией, требуется сосредоточить усилия для очередного научного «рывка» в этой области, чтобы футурология, как и в ведущих зарубежных государствах, заняла свое место на иерархической лестнице военно-научного познания. Недопустимо, чтобы отечественная военная наука теряла свои позиции и утрачивала, пожалуй, самую важную свою функцию — прогностическую. Это означало бы кризис военно-теоретической мысли. Становится очевидным, что зарождение и развитие военной футурологии — это объективный процесс. Его можно охарактеризовать как определенный качественный рубеж в развитии военно-теоретической мысли. В отличие от интуитивного предвидения футурология предполагает использование всего обширного арсенала разработанных методологических средств не только в военной области, но и в других науках.
вчера 9:34
Активный
23
вчера 9:34
Активный
30
вчера 9:34
Активный
14
вчера 9:34

Отзывы и предложения